Annotation
Эта книга для тех, кто: Любит острые ощущения и не боится заглянуть в глаза. Ищет новые и захватывающие истории, которые можно использовать с первых страниц. Хочет проверить свою храбрость и стойкость к ужасам. Не читайте эту книгу в одиночку… или, может быть, именно это вы и хотите? «Истории страха и ужасов: Проверь себя на прочность» – Ваша доза адреналина и кошмаров в одной книге! Закажите прямо сейчас и грузитесь в мир, где страх становится реальностью.
Игорь Николаевич Кадочников
Истории страха и ужасов Проверь себя на прочность Бойся того, что скрыто в тени.
© Игорь Николаевич Кадочников, 2025
Эта книга для тех, кто:
Любит острые ощущения и не боится заглянуть в глаза.
Ищет новые и захватывающие истории, которые можно использовать с первых страниц.
Хочет проверить свою храбрость и стойкость к ужасам.
Не читайте эту книгу в одиночку… или, может быть, именно это вы и хотите?
«Истории страха и ужасов: Проверь себя на прочность» – Ваша доза адреналина и кошмаров в одной книге! Закажите прямо сейчас и грузитесь в мир, где страх становится реальностью.
12+
Оглавление
Истории страха и ужасов Проверь себя на прочность
«Лесополоса»
«Метро»
«Дом на краю леса»
«Кровавые корни»
«Оборотни»
«Зомби в бескрайних просторах"
Лепреконы
Ожившие мертвецы
Крысы
Блудница
Большая книга о жутких ведьмах в России
Людоед
Смерть в тумане
«Галатея: последний рейс»
Ночь в «Элдервудском Маяке»
Писатель, в ад и обратно
День св. Валентина
День св. Валентина 2
Призраки заброшенного дома
«Шёпот в подвале»
ПРИГОВОРЁННЫЙ
«Тень предателя»
МЯСНИК
«Молодо – зелено»
Дверь
«Без анестезии»
«Жнецы Голода: Кодекс Плоти»
«Последний закат Александра Рассказова»
«Лесополоса»
На окраине городка, затерянного в пыли заброшенных трактов, тянулась лесополоса. Не лес – гнилой зубчатый частокол из сосен, стволы которых были иссечены инициалами пьяных трактористов и следами топоров. Местные обходили это место, даже днём. По простой причине – из-за вони. Тут пахло, как из мясорубки, забитой протухшим фаршем.
Первой пропала Анна. Возвращалась с вечеринки, срезала путь. Нашли её через три дня. Вернее, собрали. Части тела были разбросаны вдоль тропы, как хлебные крошки. Лицо содрали – аккуратно, словно снимали чулок. Вместо глаз – дыры, заполненные муравьями.
– Дикие собаки, – буркнул участковый, тыча палкой в обглоданную кисть.
Но собаки не вяжут жертв проволокой к деревьям. Не оставляют на коре надрезы, похожие на цифру «13».
Старик Геннадий, грибник, повесился на берёзе. Сам? Его ноги болтались в метре от земли, руки связаны за спиной колючей проволокой. На груди – шрамы. Кто-то выжег раскалённым гвоздём узор: переплетение кишок.
– Сатанисты! – орала его вдова, швыряя в следователя банку с консервированными огурцами. – Вы везде срите своими протоколами, а они режут!
Следователь молча вытирал очки, заляпанные рассолом. Он знал: сатанисты так не работают. У сатанистов есть ритуал. А здесь – чистая, почти медицинская жестокость.
Миша, 8 лет, пропал у опушки. Искали всем селом. Нашли через сутки. Он сидел на пне, в одних трусах, с куклой в руках. Кукла была сделана из кожи. Взрослой кожи.
– Он… он попросил поиграть, – Миша тыкал пальцем в чащу. – Говорил, мама разрешила.
– Кто?! – голос матери треснул, как ветка под ботинком. Она вцепилась в плечи Миши, тряся его так, что зубы ребёнка щёлкали. – Кто разрешил?!
Мальчик улыбнулся. Слишком широко. Уголки рта порвали кожу, выступили капли крови.
– Он красивый. В чёрном плаще. И пахнет… – Миша причмокнул, словно пробуя слово на вкус, – керосином.
Следователь Рябов оттащил женщину. Её ногти оставили борозды на руках сына.
– Валиум, – бросил он фельдшеру, указывая на мать. – А ребёнка – в больницу. Немедленно.
– В районной нет мест, – фельдшер, щурясь, разглядывал куклу. – Или вы всерьёз думаете, что это…
Он поднёс самодельную игрушку к свету. Швы из жил, глаза – пуговицы с гербами СССР. А на животе – родинка. Такая же, как у Анны.
Домой Рябов вернулся за полночь. На кухне жена спорила с дочерью:
– Я не буду спать с включённым светом! Мне четырнадцать!
– А помнишь, что они нашли в Мишкиных анализах? – голос матери дрожал. – Эту дрянь…
– Фенобарбитал? – Рябов сгрёб со стола холодную гречку. – Да, снотворное. Которым наш ублюдок детей кормит, чтобы не орали, когда…
Телефон вздрогнул, как раненый зверь. Дежурный участка:
– Иван Петрович, выезжайте. На тракте… Там…
На обочине КамАЗ с прицепом. В кузове – шесть бочков с надписью «Солярка». Из одного торчала рука.
– Вскрывать? – участковый протянул лом.
Первая бочка: полуразложившаяся женщина в свадебном платье. Вторая: подросток с кляпом из колготок. Третья…
– Господи, – Рябов упал на колени, – это же Галя из пекарни. Её месяц назад…
– Не месяц, – криминалист тыкнул пальцем в пятна крови. – Она здесь дней пять. А вон та – лет десять.
Из последней бочки вытекло месиво из костей, волос и фольги от жвачек. Детских.
Утром в участок пришла старуха Степанида. В руках – корзинка с яйцами.
– Он звонил, – прошипела она, хватая Рябова за галстук. – Говорит: «Спасибо за ужин». А я ведь никого не кормила! Потом в погребе… В погребе…
Рябов вырвался. В корзинке среди яиц белел палец с маникюром. Степанидин телефон показал последний вызов: её собственный номер.
Дочь Рябова, Катя, включила камеру ноутбука. Над кроватью висел амулет от «сглаза» – подарок бабки-знахарки.
– Привет, красотка, – голос из колонок заставил её вздрогнуть. – Ты же любишь фильмы ужасов?