Пять пятнадцать утра бесплатное чтение

ГЛАВА 1

Из "Энциклопедии методов манипулирования людьми":

Метод вертикального возвышения. Когда мы были в совсем юном возрасте, наши родители были для нас безусловными авторитетами. Мы смотрели на них буквально снизу вверх, и с тех пор в нашем подсознании осталось, что человек, находящийся вертикально выше нас, всегда говорит что-то весомое и неоспоримое. В связи с этим для более сильного воздействия на людей располагайте свои трибуны, кафедры, столы и кресла выше слушающих вас. Заставьте их подсознание работать на вас.

– Дамы и господа! Сестры и братья! Земляне!

Совсем юные дамы-сестры и господа-братья сидели ровными рядами и внимали человеку на сцене. Их лица были сосредоточены и одухотворены, их глаза блестели, их сердца жаждали величия…

Молодые люди были членами студенческого движения "Жизнь за Президента", а за трибуной стоял их руководитель, еще вчера аспирант, а ныне молодой ученый, преподаватель квантовой физики господин Драган Ковтун.

– Да-да, мы братья и сестры друг другу, потому что у нас с вами один отец. Он отец всем нам, землянам. Он отец всем нам как единой нации. Он отец для каждого, рожденного на Земле. И имя его…

Все присутствующие вскочили и три раза воодушевленно прокричали:

– Варрон! Варрон! Варрон!

Драган сделал паузу, дожидаясь, пока молодежь снова сядет и успокоится.

– Сыны и дочери Варрона!

Снова пауза – все внимание молодежи должно было быть на выступающем.

– Земной Федерации нечего бояться, пока здесь есть вы и пока гений Варрона ведет нас вперед. Как не желали бы нам зла жители Марса и Венеры, их желание обречено на провал. Эти недопланеты никогда не превзойдут величие нашей Земли. Эти предатели наших вековых ценностей, эти некогда колонизаторы, ныне возомнившие себя царями Солнечной системы, не смогут подчинить нашу планету, как бы им этого ни хотелось. Мы сила, и нас больше! Но сила наша не в нашем количестве. Наша сила в нашей верности. Мы верны нашим идеалам, и мы верны нашему Варрону! С именем Варрона мы встаем, с именем Варрона мы ложимся, с именем Варрона мы живем!

В подтверждение слов оратора несколько человек в зале действительно прокричали имя Президента, воздевая над головой свои правые руки, сжатые в кулак. Господин Ковтун же продолжал вбивать в них гвозди своих лозунгов:

– Кто за Президента, тот истинный патриот своей Земли! Кто против него, тот предатель всего человечества. Таким людям не было, нет и не будет места среди нас! Чемодан – космодром – Венера! Без них нам будет только легче дышать!

Зал одобрительно загудел. Драган понизил голос и, сощурившись, спросил аудиторию:

– А здесь есть кто-нибудь, кто хочет пойти по тому же маршруту?

– Нет! – крикнуло несколько самых сильных глоток из зала.

– Вы не хотите предать Землю?

– Нет! – уже более дружно отреагировали студенты.

– Вы не предадите Варрона?

–Не-е-ет! – единодушно грянул уже весь зал.

– Вы не продадитесь за марсианские печеньки?

– Не-е-ет!

Драган сделал паузу и, чеканя каждое слово, задал ключевой вопрос:

– Тут есть, кто готов отдать жизнь ради наших вековых устоев и ради нашего Варрона, гаранта этих устоев?

– Да-а-а! – громогласно ответил зал.

– Умрем за Варрона?

Молодые люди как ужаленные вскочили со своих мест и стали в едином порыве скандировать:

– Умрем за Варрона! Умрем за Варрона! Умрем за Варрона!

Это была процедура любвеизъявления Варрону, которая была хорошо знакома этим молодым людям. С той или иной степенью импровизации она проводилась с ними постоянно, и они с удовольствием принимали в ней участие. Но если раньше эта процедура была сутью всех собраний "Жизни за Президента", то сегодня это было только разминкой перед главной частью мероприятия.

Уже давно вcя Москва гудела, говоря, что в город должен приехать сам Варрон, но никто точно не знал, когда это должно было произойти. И вот наконец из мэрии в ректорат пришло долгожданное подтверждение: он едет.

Именно по этой причине Драган и объявил в этот день собрание студентов своей организации. Торжественно он сообщил молодым людям, что их город действительно удостоился этой великой чести. Президент едет с рабочим визитом по европейской части планеты и собирается заехать в Москву. Через неделю здесь намечается съезд патриотических организаций, на котором Варрон собирается выступить и наградить лучших работников патриотического фронта. И самое главное: "Жизнь за Президента" тоже приглашена на этот съезд.

Когда Драган объявил это, в зале будто стало светлее – так сияли лица студентов от непритворного счастья. Но их руководителю пришлось немного омрачить это чувство. Ведь съезд будет проводиться в Кремлевском дворце, который может вместить только шесть тысяч участников. Учитывая, что в Москве не менее шестисот самых разных патриотических организаций, решено было, что количество участников от каждой из них не могло превышать десяти человек. Среди всех их членов необходимо было провести научнообоснованный отбор для поездки на это историческое мероприятие. Драган не мог не поехать на съезд, потому что был руководителем организации. Из числа студентов оставалось теперь добрать только девять человек. Девять! Вздох разочарования прокатился по рядам сидящих студентов.

У некоторых, однако, наоборот забрезжила надежда, что именно они будут отобраны для этой поездки. Они были хороши в такого рода отборах. Может быть, они не все очень хорошо учились, но они много смотрели телевизор и это им помогало проходить такой вид тестирования лучше других.

Все студенты знали, что будет происходить дальше. Процедура отбора на важные общественные мероприятия была уже выверена задолго до того, как они поступили в университет. Всех студентов попросят по одному пройти в комнату, где не будет ничего кроме голографической фигуры Варрона в полный рост (на самом деле на несколько сантиметров выше ввиду малого роста Президента) и лазерного анализатора, который каждый испытуемый должен будет направить в раскрытый рот и проверить уровень окситоцина, выделяемого при виде голограммы. Уровень окситоцина будет свидетельствовать о степени любви к лидеру планеты и, соответственно, о политической лояльности Варрону и о перспективах испытуемого для будущего продвижения по службе. Такими аппаратами обязаны были обзавестись отделы кадров всех крупных и средних предприятий Земли, не говоря уже о всех государственных учреждениях, даже самых малых.

Молодые люди послушно выстроилась в очередь. Каждый из них хотел пройти этот тест лучше других, чтобы увидеть своими глазами так обожаемого ими Президента.

Драган стоял у двери в анализаторскую и приветствовал за руку каждого входящего туда студента. Правда, молодежь к этому времени была уже с полностью отсутствующим взглядом – каждый из них готовился. Считалось, что для лучшего прохождения подобного испытания надо было представлять секс с человеком, изображенным на голограмме. Вот девушки и старались, стоя с затуманенными глазами, уже заранее мысленно отдаваясь Президенту. Юноши, впрочем, делали то же самое.

– Только не обсасывайте трубку анализатора! – периодически кричал Драган вслед особо ретивым студентам.

Процедура проходила довольно быстро, но из-за большого числа студентов на нее ушло больше часа. Пройдя окситоциновый анализ, молодые люди снова рассаживались по своим местам в зале. Драган включил на это время новостной канал на большом экране, который занимал всю переднюю стену актового зала. После того как последний из студентов вышел из анализаторской, Драган отключил экран, и секретарь факультета госпожа Фракова вынесла протокол результатов. Она вручила его Драгану, и тот снова поднялся на сцену.

– Друзья! Alea jacta est! Жребий брошен! Так говорили древние, но в наше время мы доверяем науке и технологиям, стоящим на службе человечеству. Решено, кто поедет на съезд, и это… – Драган Ковтун зачитал список из девяти имен, стоявших вверху протокола. Для кого-то это была победа, больше которой они еще не достигали в жизни. А кто-то до последнего ждал своего имени, но после девятой фамилии, названной господином Ковтуном, надежда оборвалась и по залу прокатился тяжелый вздох досады и разочарования.

Преподаватель попросил девятерых счастливчиков подойти к нему и отпустил остальных. Понурые студенты, проигравшие отбор, уходили большей частью молча, но внутренне обещая себе улучшить свои показатели к следующему подобному испытанию.

Лица же девятерых оставшихся сияли от неподдельного восторга. Ведь им не было еще и двадцати, но они уже получили шанс увидеть Варрона. От этой встречи их уровень окситоцина будет зашкаливающим всю их жизнь. Многие двери откроются им. Широкие перспективы и великие возможности ожидают их в этой жизни.

– Поздравляю вас! – сказал им Драган Ковтун. – Вы лучшее, что есть в нашем университете.

Студенты скромно улыбались, хотя и не краснели. Драган сообщил им о месте и времени встречи для поездки на съезд, переспросил, поняли ли они его, и после этого отпустил их. Подпрыгивая от избытка чувств, они направились к выходу из актового зала…

Драган выходил последним. У дверей его перехватила госпожа Фракова, чтобы забрать результаты отбора для приобщения их к документации факультета. Перед тем как отдать их, Драган взглянул на конец списка, где компьютер анализаторской системы красным цветом обычно выделял несколько фамилий. Это были студенты, уровень окситоцина которых сократился по меньшей мере на пять процентов по сравнению с последним анализом. Госпожа Фракова обязана была передавать эти фамилии в Планетарную Службу Безопасности, которая начинала вести за этими студентами более пристальное наблюдение и при малейшем проявлении нелояльности принимала к ним жесткие меры, вплоть до их изоляции от здорового общества…

Но в этот день в конце списка никто не был выделен красным. Все проявили максимальную любовь и уважение к действующему Президенту. Такого еще никогда не случалось прежде. Хоть один да выделялся из общей массы, и его имя уходило в ПСБ.

– Нет ни одного! – была удивлена и госпожа Фракова.

– Ни одного! – расплылся в довольной улыбке Драган.

– Что это такое вы с ними сделали?

Драган знал ответ, но не стал его озвучивать. Пока что это было планетарным секретом.

– Слава Богу! – сказал он вместо этого.

– Слава Варрону! – поправила его госпожа Фракова.

– Да, – согласился Драган. – Но имена всех, кто поедет на съезд, в том числе и мое, нужно отправить для дополнительной проверки в ПСБ. В этот раз пришло еще и такое требование.

– Хорошо, господин Ковтун. Будет сделано.

Драган благодарно кивнул.

– Я поднимусь еще к себе в кабинет, – добавила женщина и попыталась попрощаться. – До завтра, господин Ковтун?

– Я тоже поднимусь, – ответил молодой преподаватель…

ГЛАВА 2

Из "Энциклопедии методов манипулирования людьми":

Метод мотивации страхом. Страх – это самая мощная человеческая эмоция. Напуганный человек сделает все, что вы от него захотите. Лучше всего человек реагирует на страх потери. Согласно одному из исследований, человек соглашается с чем-либо в два раза чаще именно под угрозой какой-либо потери. Страх не обязательно должен быть вызван чем-то реально опасным. Создайте видимость потенциальной опасности, и люди сделают все, что вы предложите, чтобы избежать последствий этой угрозы.

До дома Драган добрался только поздним вечером. Собственного аэромобиля у него не было, но московское метро бесперебойно работало в любое время суток. Единственная проблема была в том, что станция Драгана находилась довольно далеко от дома. Но молодой человек был уже привыкшим к марш-броскам через бетонные джунгли. Дыхательная маска на лице и зонт над головой помогали ему пройти этот путь без значительного ущерба для его здоровья.

Старательно обходя кислотные лужи, Драган пробирался между небоскребами, густо понатыканными в этой части города. Дойдя до своей "башни", он посмотрел вверх, но не смог разглядеть окна своей квартиры на тридцать пятом этаже. Тучи нависали низко, и максимум, что можно было увидеть, так это только первые двадцать этажей.

В подъезде Драган сложил зонт, в лифте снял маску. Обогащенный кислородом воздух здания кольнул ноздри. Голова немного закружилась. Я дома!

Бесшумный лифт за девять секунд поднял его на нужный этаж. Потом узкий коридор с дверями по обе стороны. Около каждой двери была прикреплена небольшая стойка с зонтами. Свой зонт он поместил для дезинфекции в точно такую же стойку возле своей квартиры, добавив его к трем другим зонтам – одному большому и двум маленьким.

Когда Драган зашел в квартиру, к нему кинулись обниматься владельцы тех маленьких зонтов – его дети-двойняшки.

– Папа пришел! Папа пришел! – кричали они дружно.

Драган поцеловал дочку и сына, вдыхая их вкусный запах, который бывает только у детей.

– Ты нам что-нибудь принес? – спросила дочь Иванка.

– Да, но только вы должны поделить это пополам, – сказал Драган и вытащил из кармана шоколадный батончик в яркой обертке. На работе его угостил этим коллега, брат которого водил грузовые космолеты до Марса.

Сын Стефан первым заметил эмблему Марса на обертке:

– Папа, а это не отравлено? Они же ненавидят нас!

– Они это сделали для своих, – нашелся что ответить папа. – Ешь, не бойся.

Дочь первая уже не боялась, отламывая и кусая свою половину шоколадки прямо в прихожей.

– Почему их шоколадки вкуснее наших? – спросила она тут же.

– Они просто чужие. Чужое всегда вкуснее, – изрек отец.

– Ну-ну, – раздался голос жены, которая появилась в дверном проеме, грозно подперев кулаком свой правый бок.

Она смотрела на мужа холодным уничтожающим взглядом. Это была не первая его задержка на работе. Он и раньше оставался в университете во внеурочное время, но это случалось изредка, совсем нерегулярно. На этой же неделе его задержки стали будто правилом – он постоянно приходил не раньше девяти часов вечера, сегодня вообще в десять. И на работе ли он был?

– Мирена, не обижайся. Мне нужно было поработать, – попытался объясниться Драган.

Жена не ответила. Она вернулась на кухню и молча поставила на стол тарелку с остывшим ужином…

Драган не стал оправдываться перед женой дальше. За едой он не произнес ни слова, что вызвало у Мирены только еще больше раздражения…

Пятилетние Стефан и Иванка не разбирались во взрослых трудностях и прибегали то и дело к обеденному столу, чтобы похвастаться перед папой своими поделками, которые они смастерили за этот день: игрушечной, но все же летающей космической станцией, и маленьким роботом, который умел играть в прятки.

Стефан "уже давно", недели две, как хотел стать космопилотом. Сначала он просто смотрел по телевизору передачи об их работе, а в этот день, как оказалось, он увлекся миниатюрными копиями космических кораблей.

Так как брату теперь не было дела до сестры, Иванке пришлось собирать из Лего игрушечного робота и обучать его правилам игры в прятки – на большее у этих пластмассовых фигурок не хватало их электронных мозгов.

Драган поймал пролетающую мимо холодильника космическую станцию сына, а потом одобрительно постучал по плечу нового "друга" дочери. Дети гордились своими поделками и хотели рассказать папе о своих планах на завтрашний день, но мама погнала их спать, и Драган так и не узнал, на что они собирались замахнуться завтра.

– Спокойной ночи! – успел он крикнуть вдогонку детям.

– Спокойной ночи, папа! – ответили они звонким эхом, убегая в свою спальню, все еще слишком резвые для того, чтобы заснуть сразу…

Ужин Драган закончил в полном одиночестве. Закинув тарелку в посудомойку, он ушел в душ. Через пятнадцать минут он поцеловал уже заснувших детей и сразу же пошел спать сам, чем еще больше разозлил свою жену.

Мирена пришла в спальню только час спустя, положив на кровать отдельное одеяло – для себя. Это был знак высшей ее обиды. Впрочем, обида была бы высшей, если бы она отправила мужа спать на диван в гостиной. Но и до этого уже скоро могло дойти. Еще один такой вечер – и пусть идет спать на диван. А еще лучше – пусть спит на своей работе. Или там, где он пропадает вечерами…

С такими злыми мыслями она и заснула…

ГЛАВА 3

Из "Энциклопедии методов манипулирования людьми":

Метод манипуляции молчанием. Этот метод применим не ко всем. Объект манипуляции должен быть склонен к переживанию чувства вины. Иначе вы просто напрасно потратите время. С подходящим же человеком, озвучив проблему и подходящее для вас решение, вы замолкаете и ждете, когда чувство вины "съест" манипулируемого и он даст вам необходимое.

Мирену разбудил звук кухонной машины, которая готовила завтрак. Драгана рядом не было.

"Не буду вставать!" – решила Мирена. Она в общем-то никогда и не вставала, когда ее муж собирался на работу. Но сегодня она решила не вставать принципиально.

Она протянула руку к своему телефону: было около пяти часов утра. Драган уже совсем с катушек съехал?! Он, конечно, всегда вставал раньше всех в будние дни, но не в пять же часов! Может, он просто перепутал время?

"Ты чего так рано?" – чуть не сорвалось у нее с губ в сторону кухни, но она вовремя подавила этот вопрос своей обидой.

Нет, не буду с ним разговаривать. Он даже не удосужился сказать, что ему надо рано в университет. Или он собирается вообще не на работу. Конечно же не на работу! Пора к этому уже привыкнуть!

Болезненные подозрения снова захлестнули душу Мирены. Она была бы рада не показывать свою боль никому, даже себе, но две непрошенные слезинки предательски затопили уголки ее глаз. Мирена сжала край одеяла в своих руках. Это не была шея Драгана. И ей не полегчало…

Было жалко – жалко себя, жалко семью, жалко детей, жалко снова себя…

А ведь когда-то ей казалось, что невозможно представить себе отношения более близкие, чем те, которые были у нее с Драганом. Они делились всем происходящим в их жизни, абсолютно всем. Они могли общаться часами. Они никогда не молчали, когда были вместе. Когда же они были не вместе, они постоянно писали друг другу сообщения....

Когда это изменилось? Наверное, началось это года три назад. Драган тогда писал диссертацию. До этого он взахлеб рассказывал Мирене о тайнах квантовой физики. Та ничего не понимала, но Драгана это не останавливало, он начинал снова и снова, и со второго-третьего раза до Мирены что-то даже доходило. Но потом как отрезало. Драган перестал рассказывать о своих исследованиях. Мирена спрашивала его о том, как продвигается работа, но Драган отмалчивался или старался сменить тему разговора. Вот с этого-то и надорвалось что-то в их отношениях. Драган стал таиться от жены. И Мирена ответила взаимностью. Вечера стали проходить все больше в молчании. Мирена не знала, о чем думал Драган. Он не знал, о чем думает она…

Или правы психологи, говоря, что каждые семь лет в браке происходит какой-то кризис? Пережить его и еще семь лет можно жить спокойно? Но как тут жить спокойно, зная, что у мужа кто-то есть? Даже если нет сейчас, а только кто-то был – это не меняет ничего. Простить можно, но к тем отношениям, которые были в первые годы их брака, уже не вернуться. А ей нужно было как раньше! Или никак не нужно!

Мирена вытерла глаза одеялом и перевернулась на другой бок. Она сильная женщина. Она выдержит все. Она сможет и одна воспитать детей. А он пусть идет куда хочет!

Муж пошел из кухни обратно в спальню. Мирена не открывала глаза, делая вид, что спит. Муж к ней и не подходил. Было слышно, что он стал одеваться…

Все-таки уходит, зараза!

– Ненавижу пять пятнадцать утра! – неожиданно со злостью прошептал Драган и схватил что-то с полки. Мирена приоткрыла глаза. Муж с книгой в руках ушел на кухню.

Несколько минут в квартире не раздавалось ни единого звука. Мирена снова начала проваливаться в сон…

Она едва услышала, как Драган вернулся снова в комнату и поставил книгу обратно на полку. Затем он опять ушел, и вскоре от входной двери до нее донесся электронный щелчок замка. Потом наступила полная тишина, и, прежде чем окончательно заснуть, она подумала:

"Интересно, спит ли сейчас Варрон… Нет, у него целый мир на плечах. Он рано встает… Но не для того, чтобы ехать к своей любовнице… И жены у него нет. Он женат на целой планете. Он служит ей…"

ГЛАВА 4

Из "Энциклопедии методов манипулирования людьми":

Метод мифологизации сознания. В детстве мы все любим сказки. Когда мы вырастаем, мы вроде бы перестаем интересоваться сказками, но в нашем сознании по-прежнему остается место, которое предрасположено к тому , чтобы быть занятым чем-то сказочным. Создавайте мифы о своей богоизбранности, о своем уме и проницательности, о своей работоспособности и успешности. Верьте в это прежде всего сами и внушайте это окружающим. Большинство охотно впустят в свою жизнь немного сказки и будут верить в нее, несмотря на всю ее нелепость.

– Весь мир – это огромный набор информации. Каждое твердое тело – это просто информация, только в очень сконцентрированным виде. И даже каждый из вас – это не что иное, как набор информации: кровь – это набор информации, сердце – это набор информации, мозг – это набор информации. Ученым давно это понятно. И многие годы....

Драган перешел в другую часть аудитории и сделал паузу, задумавшись о чем-то. Но вскоре он снова собрался и продолжил:

– Многие годы светлые умы человечества мечтали научиться воздействовать на тело так, как программисты воздействуют на программу, вводя в нее необходимый им код. Когда мы достигнем этого, тогда мы сможем исцелять неизлечимые болезни, предотвращать возникновение новых заболеваний, улучшать функции всего человеческого организма и в конце концов…

Драган опять замолчал, сосредоточенно размышляя о чем-то. Пауза была уже безобразно долгой, но потом, придя в себя, он неуклюже, но все же попытался закончить фразу:

– И в конце концов… О чем я говорил? Да, в конце концов… В конце концов мы сможем достичь полного бессмертия человека, да-да, вы не ослышались, именно бессмертия человека. Вы живете в славное время: именно в нашем двадцать третьем веке квантовая физика приблизилась к возможности воздействия на информационную структуру каждого органа тела. Я уверен, что все вы по окончании университета сможете лично участвовать в достижении бессмертия для homo sapiens, для человека разумного. Вы увидите эпоху, когда физики вытеснят медиков. Медицина сложит свои скальпели перед лицом квантовой физики и уйдет… полностью уйдет… окончательно уйдет…

Снова фраза лектора осталась без окончания, но его подсказал студент с первого ряда:

– На покой?

– Да, пусть на покой, – вяло согласился Драган…

Так или почти так проходили в этот день все лекции молодого преподавателя. Он был рассеян и несобран, совсем не похож на того Драгана Ковтуна, который выступал вчера в актовом зале перед патриотически настроенными студентами.

Вообще, он придерживался взгляда, что любым делом надо заниматься со стопроцентным погружением. Если он читал, то в этот момент весь был в чтении. Если он мыл посуду, значит, он полностью был там. Тем более, если он выступал с лекцией, он на сто процентов присутствовал в этой лекции. Он считал, что только так можно достичь максимальных результатов в том, чем ты занимаешься. Ничто ниже максимального его не интересовало. Но вот сегодня он совсем был не похож на себя. Он читал лекцию, но был совсем не в ней.

Во время перерывов он будто не хотел никого видеть и уходил в свою лабораторию, которая была за дверью, находившейся прямо в той же учебной аудитории, и не появлялся оттуда, пока не наступало время продолжить лекцию или начать новую.

Студенты перешептывались и гадали, к кому так спешит их преподаватель, скрываясь за дверью лаборатории.

– Может, он с детьми пришел на работу? – предполагали девушки.

– Или привел любовницу, – посмеивались парни.

Самый смелый предложил проверить и взялся лично это исполнить. Во время большого перерыва, когда большинство сотрудников и студентов университета уходили обедать в столовую, он постучался в лабораторию, за дверью которой скрылся Драган. Когда тот ее открыл, студент, заглянув за спину преподавателя, спросил:

– Господин Ковтун, вам не принести что-нибудь из столовой?

– У меня есть с собой бутерброды, но, тем не менее, благодарю вас за заботу, – был ответ.

Студент вернулся к своим, которые начали его расспрашивать:

– Ну, кого ты там видел?

Студент недоуменно пожал плечами:

– Вы не поверите.

– Неужели любовницу? – разочаровывались девушки.

– Или и правда детей? – разочаровывались парни.

– Ни то, ни другое! – отвечал им смелый однокурсник.

– Ну же! – почти хором кричали все остальные. – Кого ты там видел?

– Мышей…

Сначала грянул смех, но потом посыпались вопросы:

– Что за мыши?

– ‎Сколько?

– Что он с ними делал?

Студент отвечал, стараясь вспомнить мимолетно увиденное:

– Обычные мыши. В клетках. Не знаю сколько их, мышей, но точно не одна. А что он делал с ними… Да кто же его знает? Он мне не показывал. Не видел я.

Все последующие разговоры были о мышах и об их роли в науке, и постепенно они приходили к выводу, что лабораторная мышь – это вообще двигатель науки. Там, где мыши, в ту сторону и движется наука. Если мыши нужны квантовой физике, значит, так оно и надо. Ведь наверняка бессмертие людей начнется с бессмертия лабораторных мышей. И прежде чем появится бессмертный человек, появится бессмертная мышь.

– А кто будет первый бессмертный человек? – заинтересовался кто-то.

– Было бы хорошо, если бы это был Варрон, – предложила одна из студенток, выигравшая вчера отбор на съезд патриотических организаций.

– Да, без Варрона нам всем недолго бы оставалось жить, – поддакнул еще один, – из-за этих…

Он махнул пальцем вверх, показав на тех, кого он имел в виду, хотя, возможно, их планеты были сейчас совсем в другой точке пространства по отношению к Земле.

– А что если господин Ковтун как раз этим и занимается сейчас к приезду Варрона? – осенила еще кого-то мысль. – Он готовит ему подарок – бессмертие!

– Не-е-ет! Вряд ли, не успеет. Да и такой подарок лучше всего дарить на день рождения. У Варрона он в октябре, так что вариант подарка очень даже возможен, времени вполне достаточно…

– Бессмертие, если оно есть, нужно здесь и сейчас. Завтра может быть уже поздно.

– А ведь наш господин Ковтун может стать вообще вторым по значению человеком на Земле! – говорили они, как будто бессмертие было уже вопросом решенным. – Человек, позволивший Варрону жить вечно! И мы были его студентами!

– Кру-у-у-то!

Студенты продолжали галдеть и выдумывать версии дальнейшего развития событий, пока к концу большого перерыва в аудиторию не вошла секретарь факультета. Госпожа Фракова прошествовала мимо студентов, не удостоив их даже взглядом, и направилась прямо к двери в лабораторию.

Кто-то из студентов присвистнул:

– А вот теперь и женщина! Вот кого он там ждал. А вы все: бессмертие-бессмертие… В любой ситуации ищите женщину. Cherchez la femme!

ГЛАВА 5

Из "Энциклопедии методов манипулирования людьми":

Метод взаимного обмена. На человека можно воздействовать через его желание отблагодарить вас за то, что вы ему предоставили. Люди чувствуют себя обязанными отплатить "добром за добро". Так как любое обязательство действует угнетающе, люди пытаются избавиться от него как можно скорее. Окажите людям небольшую услугу, и вы сможете получить от них услугу гораздо большую. Пусть все вокруг вас чувствуют себя хоть немного, но обязанными вам. Людям свойственно желание отдавать "долги".

В лаборатории действительно стояли четыре клетки, в которых резвились четыре белые мыши, но Драган не притрагивался к ним и даже старался не глядеть в их сторону. Он подходил к мышам только раз в день для того, чтобы подсыпать корм в их кормушки или подлить воды в поилки. Все остальное время он проводил за физическими приборами, делая по старинке шариковой ручкой какие-то пометки в простой тетрадке в клетку.

Когда телефон Драгана, знавший его расписание, мягким голосом напоминал ему о необходимости продолжить преподавательскую работу, молодой ученый откладывал ручку и шел за дверь в учебную аудиторию, чтобы провести очередную лекцию для студентов.

День был крайне насыщенный. По четвергам в его расписании стояло больше всего учебных часов.

Отсутствие Драгана в столовой во время обеда заметила госпожа Фракова и решила найти его там, где он мог, скорее всего, находиться – в своей аудитории или в лаборатории. Она прошла мимо шушукающихся студентов и постучалась в дверь с надписью "Лаборатория".

– Что-то случилось, господин Ковтун? – спросила она, как только тот открыл дверь.

– А что не так? – недоуменно спросил тот.

– Вас не было в столовой, – предъявила госпожа Фракова, переступая порог лаборатории.

Драган опять пробормотал что-то про захваченные из дома бутерброды. Сверток с бутербродами действительно лежал на подоконнике, но Драган до сих пор так и не притронулся к нему.

– Пожалейте себя, господин Ковтун, – начала настойчиво внушать госпожа Фракова. – Я знаю эти ваши приступы работоспособности. Ни к чему хорошему они не приводят. Сначала должны быть вы и ваши ежедневные потребности, и только потом наука.

Она протянула ему бумажный пакет из столовой:

– Здесь китайская лапша с курицей. Курица в апельсиновой глазури, как вы любите. Кроме того, я положила сюда два круассана с шоколадной начинкой. Я видела, что вы как-то брали себе такие. Я подумала, что это может вам понравиться.

– Я уверен, что это мне понравится, – согласился Драган. – Сколько я вам должен?

– Нисколько, – отрицательно покачала головой госпожа Фракова.

Хотя тут же ее осенила мысль:

– Хотя вы всегда можете отблагодарить меня обедом в любом удобном для вас месте.

– Хорошо! – кивнул Драган, шагнув одной ногой в ловушку, расставляемую госпожой Фраковой, впрочем, радостный, что теперь он сможет остаться один.

– Или ужином, – продолжила она.

– Как вам будет угодно, – залез в ловушку уже обеими ногами Драган, но так и не видевший эту ловушку или же равнодушный к ее последствиям.

– Я рада, – взошла на победный пьедестал госпожа Фракова.

Драган с тоской оглянулся на свои приборы. Но женщина не видела эту тоску и не спешила уходить из лаборатории.

– Какие они милые! – попыталась она сменить тему разговора, повернувшись к клеткам с мышами. – Как поживают мои малышки?

Она претендовала на право называть их своими, потому что именно она по просьбе Драгана выпросила этих мышей на биологическом факультете и принесла их сюда за пару дней до этого.

– Нормально, – ответил он. – Едят, спят, испражняются, снова едят… Обычный жизненный цикл.

– Как вы их назвали?

– Никак.

– А других трех?

Драган озадаченно посмотрел на нее.

– Ну, если одну из мышей вы назвали Никак, тогда, может быть, других мы назовем ‎Никто, Нигде и Никогда? – пояснила она и поманила одну из мышей, – Нигде-е-е!

– Стоп, Елена! – Драган посерьезнел и поднял ладонь, будто пытаясь прикрыть рот непрошеной гостье.

Обращение к ней по имени очень польстило госпоже Фраковой, ибо нечасто можно было услышать его от постоянно сохраняющего дистанцию Драгана.

– Не надо никаких имен для этих мышей! – почти прокричал молодой ученый. – Если у них будут имена, я не смогу их убить!

Госпожа Фракова сделала большие глаза, удивленная сентиментальности Драгана. Зато при этом она наконец-то сделала шаг по направлению к выходу.

– Маньяк! – сказала она, обернувшись у двери, с такой интонацией, будто это был комплимент. Но, скорее всего, она выдавала желаемое за действительное.

Глава 6

Из "Энциклопедии методов манипулирования людьми":

Метод телезомбирования. Людям гораздо легче внушить мысль, если она сопровождается какой-то эмоциональной картинкой. Зримый образ ослабляет защиту подсознания. После яркой и трогательной картинки в сознание человека можно заливать все, что вы хотите. Несмотря на то, что телевизор уже давно стал анахронизмом, его нужно непременно сохранять как самое мощное средство воздействия на сознание людей. Даже если телевизор будет нести в домах граждан только фоновую функцию, он все равно сыграет свою пропагандистскую роль. Если телевизор выйдет из моды, надо будет законодательно обязать всех иметь его дома и держать его включенным определенное количество времени каждый день.

После окончания занятий Драган еще долго оставался у себя в лаборатории, занимаясь своими научными делами. Ему никто не мешал, и он был этому крайне рад.

Здание университета пустело после шести часов, а покидая его в девять часов вечера, вообще было трудно встретить кого-то кроме робота-охранника на входе. Именно поэтому Драган был очень удивлен, когда в безлюдном коридоре вуза он пересекся со своим коллегой с кафедры мировой истории Николаем Закржевским.

– Привет, Драган! – уже издалека крикнул историк физику. Николай был старше Драгана, но они были на ты и вообще в очень приятельских отношениях друг с другом.

– Привет, Коля! – ответил Драган.

– Ты тоже работаешь допоздна?

– Да, приходится.

– А мне даже не приходится. Меня просто разрывает от моей идеи, которую я пытаюсь исторически доказать.

– Какой идеи? – необдуманно спросил Драган, вообще-то спешивший домой.

Николай придвинулся к уху Драгана и зашептал. Драган невольно отшатнулся, но потом успокоился и продолжил слушать. Ничего крамольного Николай не говорил. Это-то и было неожиданно. Драган знал, какие примерно идеи посещали Николая, и общаться с ним, особенно сейчас, было совсем нецелесообразно. Но сегодня историк его удивил…

Дело в том, что пару месяцев назад Николай уже пооткровенничал с Драганом. Тогда их семьи отдыхали вместе "на море" – в московском павильоне на ВДНХ, в котором была сделана имитация морского берега и бескрайних морских просторов с волнами средней высоты. Плавать в настоящих морях уже давно было невозможно из-за их полного загрязнения. Оставались только такие "моря". Когда эти двое ученых заплыли на глубину, Николай вдруг спросил Драгана:

– Ты веришь в то, что говоришь студентам?

– Ты про квантовую физику?

– Я про "умрем за Варрона".

– Почему нет?

– Понятно, – как будто расстроенно сказал тогда Николай и поплыл к берегу.

На берегу, греясь на искусственно подогреваемом песке, Николай неожиданно заговорил о Гитлере:

– Я вот думаю. На Гитлера было совершено около сорока покушений, и ни одно не было успешно. А про некоторые из них он так никогда даже и не узнал. Например, один генерал-майор (звали его Рудольф-Кристоф фон Герсдорф), был готов пожертвовать собой, лишь бы только взорвать себя и Гитлера в марте 1943 года. Герсдорф был тогда начальником разведки группы армий "Центр" (большая шишка!) и должен был выступать в роли экскурсовода на выставке армейских трофеев в оружейном музее. Он спрятал под одеждой две миниатюрные магнитные мины замедленного действия, но Гитлер сократил время своего визита в музей, и мины не успели взорваться. Иначе война бы закончилась, скорее всего, уже в 1943 году. Но Гитлер даже не понял, чего он избежал в тот день…

– И к чему ты это?

– Интересно, избегает ли таких же покушений Варрон? Есть ли они вообще?

Драган понял, что Николай собирается продолжать свою щекотливую тему, и потянулся к своему телефону. В нем он нажал пару кнопок и снова отложил его. Николай не заметил этих манипуляций и продолжил:

– Наверняка, есть силы, которые пытаются сменить режим на Земле. Почему мы не слышим о покушениях на Варрона?

Со знанием дела Драган ответил:

– Во-первых, эти силы есть, но не здесь на Земле, а на Марсе и Венере. Во-вторых, сейчас есть ПСБ, которая работает лучше всяких гестапо. Слава Варрону, она не допустит покушений на Президента и предотвратит их в самом зародыше.

– А что если в самой ПСБ появятся желающие свергнуть власть Варрона?

– ПСБ кормится с руки Варрона. Так что я сомневаюсь. И к чему ты вообще начал этот разговор?

Драган чувствовал, что их беседа уже стояла на грани разрешенного. Николай же как будто не понимал опасность такого разговора.

– Теолог Дитрих Бонхеффер когда-то считал, что Гитлер был воплощением дьявола и долг христианина – поражать дьявола там, где это только возможно.

– Его возвели в ранг святых?

– Нет, его казнили в апреле 1945 года, незадолго до добровольной смерти самого диктатора.

– Хорошо, что мы не живем в такое время.

– Ты уверен?

– В чем? Что мы не живем двадцатом веке?

– В том, что наше время сейчас другое.

Драган по-прежнему старался излучать оптимизм.

– Мне нравится наш двадцать третий век.

– История имеет тенденцию повторяться.

В ответ Драган неожиданно тоже блеснул знанием истории:

– Джон Бут так же считал себя рукой Божьей, когда убивал Линкольна, но вряд ли он принес этим пользу себе, стране или Богу.

– Линкольн и Гитлер – это совершенно разные фигуры в мировой истории. И я не вижу сейчас никакого Линкольна.

– А я не вижу никакого Бута или… как там его, того немецкого генерала?

– Рудольф-Кристоф фон Герсдорф, – четко выговорил Николай. – И я тоже не верю ни в какой генеральский бунт. Я больше верю в торжество науки над деспотией.

– Науки исторической?

– Любой. Настоящая наука неподвластна пропаганде.

– Тогда история – не наука! – рассмеялся Драган.

Николай потупился:

– Ты имеешь в виду биографию Варрона, ставшую предметом школьной программы? К счастью, я преподаю историю XX века, когда Варрон не жил.

– Кстати, о науке и деспотии, – вспомнил Драган. – Паскаль Йордан, один из основателей квантовой механики, в свое время принял нацизм и даже вступил в НСДАП, как и многие другие ученые Германии.

– Ты ассоциируешь себя с ним?

– Я разделяю науку и политику. Когда я ученый, я не пропагандист. Когда я пропагандист, я не ученый.

– А ты бываешь когда-нибудь просто человеком?

– Бываю. Дома.

– Просто человек мало что может в этом мире. Когда просто человек Джон Браун в XIX веке поднял восстание за освобождение рабов в США, ни один раб к нему не присоединился.

– Ты сравниваешь народ Земли с рабами?

– Нет, рабы работают на хозяина, но ненавидят его, а народ Земли работает на хозяина и готов целовать ему руки.

"Почему он не боится, что я на него донесу?" – уже не первый раз думал Драган.

– Если проводить параллель опять с гитлеровской Германией, – продолжал топить себя Николай, – то поражение режима смогло произойти только после вторжения внешних сил. Надеяться на восстание внутренних сил бесполезно.

– Ты понимаешь, что ты наговорил уже на несколько статей?

– Я просто рассуждаю и сравниваю. Разве есть статья за сравнивание?

– Уже давно есть.

– Если меня даже возьмут в ПСБ, я попытаюсь им объяснить, что научные сравнения – это неотъемлемая часть исторической науки. Они не глупые люди, они поймут.

– Не поймут.

– Почему?

– За этот разговор тебя не возьмут. Но впредь тебе нужно быть осторожней.

– Почему не за этот?

Драган промолчал и не стал рассказывать, что в самом начале их беседы он включил в своем телефоне приложение, которое преображало звуковой сигнал в этой точке пространства. Вместо человеческого голоса все звуковопринимающие устройства в радиусе трех метров записывали голоса животных: чирикание птиц, стрекот цикад, мяукание кошек… Еще в студенческие годы он просто так ради шутки сделал это приложение. Изредка оно пригождалось. И это был как раз тот случай.

Спасал ли Драган своего коллегу от внимания Планетарной Службы Безопасности? Скорее, он спасал себя от обвинения в участии в этом крамольном разговоре.

– Пойдем искупаемся снова? – предложил он другу.

Они пошли опять плавать, и их разговор на опасную тему больше не возобновлялся ни в этот день, ни в последующие…

Поэтому-то Драган был удивлен, услышав то, что поздним вечером в полутемном коридоре университета Николай шепнул ему в ухо:

– Я думаю, что Варрон нам послан свыше.

Драган, помня прежние настроения Николая, пытался понять, шутит ли историк или говорит серьезно. А тот продолжал шептать:

– Я изучил биографии великих людей, изменивших мир, и нашел в их судьбах несколько общих элементов. И все это есть и в судьбе нашего лидера. Все они отличались от своих современников. Они были реально людьми, посланными в этот мир откуда-то свыше.

– А почему шепотом? – перебил историка физик. – Об этом надо кричать.

– Потому что "Варрон – посланник небес" звучит непатриотично. Как бы кто не подумал, что я говорю про Марс.

– Не там ты волнуешься, Коля! – засмеялся Драган. – Ты сеешь разумное, доброе, вечное. Я дам тебе выступить на собрании "Жизни за Президента". Порадуешь молодежь.

– Еще рано. Я хочу научно доказать, что в каждый момент истории только один человек может быть посланником с небес и это всегда счастье, когда именно эта выдающаяся личность встает во главе человеческой пирамиды власти.

Глаза Николая блестели.

– Хорошо-хорошо, Коля… Мы с тобой еще встретимся где-нибудь не в коридоре, и ты мне расскажешь подробнее о всех своих наработках. Я рад, что ты взялся за ум.

И Драган одобряюще похлопал по плечу своего старшего товарища. На том и разошлись.

ГЛАВА 7

Из "Энциклопедии методов манипулирования людьми":

Метод позитивного оформления. Даже негативные новости можно рассказывать позитивными словами. Каждое негативное слово нужно просто заменять положительно окрашенными словами и выражениями. Вставляя в свою речь позитивную лексику, мы заставляем слушателей чувствовать себя более успешными и счастливыми. При этом их жизнь может быть убогой и жалкой, но они всегда будут рады "вставать с колен" и "расправлять крылья".

В этот вечер по дороге домой, сидя в вагоне метро, Драган не переставал работать. С ним была его тетрадка, и он продолжал что-то записывать в ней и решать какие-то уравнения. Была бы возможность делать это по пути от станции метро до дома, он бы и это делал. Но нужно было надевать дыхательную маску и держать над собой зонт…

Дома все повторилось, только на этот раз без марсианской шоколадки, зато с круассанами с шоколадной начинкой. Поделки детей были сегодня другие, но ужин был все таким же остывшим. Неизменным оставалось и выражение лица Мирены: оно было холодным и непроницаемым. Обида ее не уменьшилась, и подозрения никуда не ушли.

Драган попытался в этот раз объясниться чуть больше:

– Мирена, извини меня, но мне нужно было сегодня поработать…

– Ну конечно. Я не удивлена. Все как обычно, – не была удовлетворена Мирена.

– Если бы ты знала, чем я сейчас занимаюсь, ты бы просила меня оставаться на работе как можно дольше.

– И чем же ты занимаешься?

– Пока я не могу тебе это рассказать.

– Ну, раз не можешь, так и оставался бы на своей работе.

Мирену только злили туманные объяснения мужа. Даже если это не любовница, а только работа, все равно – это не было достаточным основанием, чтобы вот так наплевать на всю семью и приходить домой, чтобы лишь поесть и поспать…

Закончив ужин, Драган прошел в гостиную и сел на диван. Стефан и Иванка быстро прильнули к нему с обеих сторон. Папа обнял их. Телевизор, решив, что люди сели смотреть именно его, включился. Драган не стал ему перечить.

Было время вечерних новостей. Больше половины их было о Варроне. Он провел совещание с министрами своего правительства в Нью-Йорке, он посетил космолетный завод в Казахстане, он встретился с тружениками полей в Монголии, он…

Впрочем, и остальные новости косвенно имели отношение к Варрону. Когда показывали какие-то успешные проекты, все и без слов понимали, благодаря кому все это было сделано. Когда показывали глав других населенных планет Солнечной Системы, Варрон даже не упоминался, но все эти чужие лидеры казались такими немощными и убогими, что зрители непроизвольно сравнивали их с мудрым и великим Президентом Земли.

В конце выпуска новостей заговорили о Максе Олбейне. Если до этого Драган слушал вполуха, сквозь щебетание детей, то теперь он даже прибавил звук, чтобы ничего не пропустить.

Макс Олбейн тоже был пропагандистом-волонтером как Драган, но Драган со своими несколькими сотнями студентов из "Жизни за Президента" даже в подметки не годился Максу Олбейну, за которым стояли миллионы членов его организации, которая называлась "Командой Варрона". Хотя даже не в количестве членов было дело, а в том, насколько творчески Макс подходил к своей пропагандисткой деятельности. Несмотря на то, что он был профессиональным футболистом с отбитыми мозгами, у него было чему поучиться. Он всегда делал то, что другие еще не делали. Вот и в этот раз он устроил нечто новое.

Во время очередного матча Макс сделал дриблинг через все футбольное поле. Он начал от своих ворот и повел мяч, будто бы издеваясь над командой противника, то переходя с правого фланга на левый, то возвращаясь немного назад, то снова продвигаясь вперед. Макс не отдавал пас своим, а его команда не подпускала к мячу соперников, раскидывая их ударами рук и ног. Через пять минут своих невероятных маневров по полю Макс достиг ворот соперника, лично сразился с вратарем и, опрокинув его, забил гол – свой сотый гол в карьере.

Забил и забил – в этом не было ничего необычного для этого первоклассного футболиста. И даже то, что на последующей пресс-конференции Макс посвятил этот гол своему "вождю и кумиру", тоже никого сильно не удивило. Это было вполне ожидаемо от такого ярого сторонника Президента, каким был Макс Олбейн. Но он все равно удивил всех.

Футболист призвал всех обратить внимание на то, по какой траектории он сделал свой дриблинг. Телевизионщики тут же выдали картинку: траектория движения Макса была выделена красным, и во все футбольное поле зрители увидели надпись:

ВАРРОН

Пресс-конференцию не смогли закончить из-за непрекращающихся оваций.

В конце репортажа диктор сообщил, что Президент, услышав о героическом поступке спортсмена, был приятно польщен и лично пригласил его принять участие в ближайшем съезде патриотических организаций – в том самом, в котором собирался участвовать Драган и его "Жизнь за Президента".

Стефан и Иванка как зачарованные смотрели на Макса Олбейна. Что-то было в нем такое, что заставляло даже таких малолетних детей забывать обо всем на свете и смотреть только на него.

"Харизма! – подумал Драган. – Черт бы ее побрал!"

– Папа, а мы в "Команде Варрона"? – спросил сын.

– Что? – удивился Драган тому, что дети выхватывают из пропаганды намного больше, чем он предполагал.

– Мы в "Команде Варрона"? – вместо сына повторила дочь.

– Нет. Вот подрастете и, если захотите, вступите в "Команду Варрона".

– А ты уже вступил? – спросил снова сын.

– Нет.

– Но ты же уже взрослый, – не понимала дочь.

Драган рассмеялся:

– Ну да, взрослый. Иначе бы у меня не было вас, – он обнял детей. – Но у меня есть своя организация, в которую я вхожу. Вы знаете, как папина организация называется?

– Нет, – хором ответили двойняшки.

"Ну да, – вздохнул Драган. – Куда мне до Макса Олбейна!"

– Дети, спать! – зашла в комнату Мирена и так и не дала детям узнать название папиной организации…

В эту ночь Драган и Мирена по-прежнему спали под разными одеялами.

Драган сказал жене:

– Спокойной ночи.

Та не ответила.

Драган ничего не мог поделать. Его мучило чувство вины за происходящее в его отношениях с Миреной. Но вот как раз ради семьи он и не мог иначе.

ГЛАВА 8

Из "Энциклопедии методов манипулирования людьми":

Метод ограничения информации. Чем меньше человек знает правду, тем легче он будет верить навязываемой лжи. Просто заставьте молчать тех, кто говорит правду. Должна звучать только ваша версия событий. Не давайте вашей целевой аудитории слышать враждебные голоса, говорящие противоположное вам. Пусть люди даже не будут в курсе, что говорят ваши оппоненты. Даже имена ваших конкурентов вам не стоит называть. Их не должно быть для вашей аудитории. Только вы, только ваша точка зрения, только ваша информация!

Без пятнадцати пять, и Драган уже не спал. Он замечал, что достаточно ему повставать в одно и то же время в течение нескольких дней и его организм перестраивался и начинал будить его в этот час без всякого будильника. В этот раз он привык к ранним подъемам уже на третий день.

Еще минута в теплой постели, и он сдернул с себя одеяло. Большая чашка кофе довершила процесс окончательного пробуждения. Драган никогда не был фанатом крепкого кофе, но работа требовала дополнительных сил, и в последнее время он стал заказывать у кухонной машины кофе покрепче.

Это кухонное чудо могло сделать из биомассы любое самое изысканное произведение кулинарного искусства, но Драган предпочитал на завтрак простую яичницу с луком и помидорами.

Среди утренних заказов появились и бутерброды, которые машина старательно упаковывала в оберточную бумагу, чтобы хозяину было что перекусить на работе.

После завтрака он одевался, но оставался еще на некоторое время дома. В пять пятнадцать утра он брал с полки своей спальни книгу и возвращался на кухню…

В это утро все повторилось. Драган раскрыл книгу на том месте, где он остановился вчера. Это была Библия отца, и читал он сегодня Евангелие от Иоанна.

"В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть".

Запутанно написано, но как это похоже на квантовую физику, особенно на ту ее часть, которая называется квантовой информатикой.

В начале было слово (единица информации), и единица информации была у Бога (создателя всей информации), и эта маленькая единица информации и была создателем всей остальной информации.

То есть Бог – это и есть изначальная информация Вселенной? А может не изначальная, а просто Он и есть вся информация, а мы просто проявления этой информации? Я проявление Божественной информации. Мирена, мои дети – это просто проявления Божественной информации. Даже Варрон – это просто небольшой сгусток той изначальной информации.

Но похоже, что люди не просто набор информационных квантов. Они рождены особыми существами, они способны менять информацию вокруг себя. Я меняю информацию моей семьи, моего университета, моих студентов. Варрон меняет информацию целой планеты. Конечно, Варрон справляется со своей работой лучше, чем я. Но на то он и Варрон. Варрон – лучший президент в истории человечества. Варрон....

Драган не мог избавиться от мыслей о Варроне и заставил себя читать дальше:

"В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков".

В Варроне? Нет, здесь не о нем написано. Еще раз:

"В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков".

Ага, это про Бога. Это Он похож на уран, излучающий радиацию, только вместо радиации это информация. Бог постоянно излучает информацию, которая становится нашей жизнью.

"И свет во тьме светит, и тьма не объяла его".

Абсолютная тьма – это абсолютный вакуум. Во тьме нет вещества. В настоящей тьме нет даже информации. Недаром все узурпаторские режимы мира пытались ограничить информацию. Всякое зло стремится к тьме, полному отсутствию информации. Тьма хотела бы поглотить всю информацию и уничтожить мир. Но Бог изначально нарушил баланс сил, сделав свет сильнее тьмы. Тот факт, что даже малый свет изгоняет тьму из любой самой темной комнаты, а тьма не может этого сделать против света, говорит о том, что добро всегда сильнее зла. Глупо человеку быть на стороне тьмы…

Драган дочитал главу и захлопнул книгу. Он прошел в спальню и поставил Библию обратно на полку. Жена мирно спала в постели. Драган подошел к ней и слегка наклонился, всматриваясь в черты ее лица, едва видимые в темноте.

Она нисколько не изменилась с того времени, как семь лет назад он впервые увидел ее в одном из московских кафе. У него тогда буквально отпала челюсть от ее красоты. И хотя у нее от его красоты ничего не отпало, она не смогла долго противостоять напору его романтической влюбленности. Когда тебя так любят, сложно не сдаться.

Предложение Драган сделал на высоте в десять тысяч метров, когда они летели вокруг света на экскурсионном аэробусе. Мирена сразу дала согласие.

Свадьба по настоянию Драгана прошла в одном из поселков на видимой стороне Луны. Он хотел, чтобы, глядя на Луну, они всегда могли вспоминать о том, где началась их семья. Возможно, даже Стефан и Иванка были зачаты именно там – в гостинице "Три кратера".

Вот только экология подпортила возможность вспоминать те дни, глядя на Луну. Смог над Землей, особенно над городами, в последние годы стал еще сильнее, облака – еще тяжелее, а дожди – кислотнее. Луна была видна только иногда, и то за городом. Внутри городской черты ее мало кто даже помнил…

Драган смотрел на Мирену и понимал, что он все так же любит ее, как тогда на Луне или как тогда в аэробусе. Не растеряв ни капли нежности за эти годы, он готов был целовать каждый миллиметр ее тела. Но в этот раз он поцеловал только ее щеку, совсем слегка, чтобы не разбудить.

Мирена пошевелилась, но продолжила спать. Поцелуй остался незамеченным, а ведь, возможно, он помог бы ей избавиться от ненужных подозрений, охвативших ее в последние дни.

Оставив спящую Мирену, Драган прошел в детскую. Стефан и Иванка спали на детских диванчиках по обе стороны от окна. Дом был старый, и в нем еще были настоящие окна. В новых домах они были бутафорские снаружи и экранированные изнутри. Жильцы сами выбирали, какой вид они хотели бы видеть из окна. Семья Ковтунов видела только серое небо вверху и еще более серые, почти черные облака внизу.

Драган по очереди подошел к каждому ребенку и тоже поцеловал их нежные, еще по-детски пухленькие щечки. Их он целовал не слегка, не боясь разбудить, зная, что, даже если они проснутся, его поцелуй не вызовет у них никаких недоумений, и они, довольные, просто перевернутся на другой бок, чтобы продолжить смотреть свой сон…

Так начиналось новое утро в жизни Драгана Ковтуна.

ГЛАВА 9

Из "Энциклопедии методов манипулирования людьми":

Метод лишения слова. Если в споре не дать оппоненту высказать свое мнение, то победителем останется тот, кто успел проговорить свою позицию. Кто говорит последним, тот в более выигрышной позиции. Кто говорит больше, тот всегда правее. Идеальный оппонент для вас – молчащий оппонент.

Драган мог говорить о квантовой физике часами, поэтому читать лекции ему не представляло большого труда, даже без подготовки. Студенты чувствовали эту любовь преподавателя к своему предмету и тоже становились увлеченными квантовой физикой, познавая в ней еще неизведанные ими глубины…

Тот день шел для Драгана в том же ритме, что и предыдущие рабочие дни, пока неожиданное обстоятельство не нарушило его размеренный ход. Свой телефон на время лекций Драган всегда оставлял в лаборатории. Если нужно было кому-то перезвонить, он делал это во время перемен. Зайдя в лабораторию после второй пары, Драган сразу заметил голубой огонек пропущенного звонка, мерцающий в воздухе над телефоном. Драган тронул этот огонек пальцем, и он превратился в небольшую голограмму головы Алекса, брата Мирены.

Драган даже не сразу узнал его. Они никогда не общались с ним близко. И дело тут было не в Драгане. Алекс сам дистанцировался от всех своих родственников. Ему так полагалось – он работал в Планетарной Службе Безопасности.

"Он мне звонил как родственник или как ПСБшник?" – напряженно думал Драган. – "Стоит ли перезвонить ему сразу или можно подождать конца рабочего дня?"

ПСБ сейчас активно готовилась к приезду Варрона в Москву. Меры безопасности были усилены. Наверняка, проверяли всех будущих участников съезда. С этим проблем не будет. Драган был уверен в своей незапятнанности перед законом и в чистоте еще совсем коротких биографий своих подопечных.

Или съезд вообще отменяется? Вряд ли. Переносится? Это возможно. Если бы съезд сдвинули на неделю, было бы даже лучше. Лишь бы не перенесли на более раннюю дату.

Нет, об этом Алекс не мог звонить. Организация съезда никак не могла входить в его обязанности. Не он координировал работу патриотических организаций города.

Это могло быть связано с ребятами, которые показали плохие результаты по окситоцину на каком-нибудь прошлом отборе. Насколько знал Драган, Алекс занимался как раз такими – неблагополучными гражданами Москвы. Но самый последний отбор прошел безупречно, никто не снизил уровень окситоцина к Президенту, было только его увеличение.

"Значит, скорее всего просто звонок родственника", – сделал вывод Драган и перезвонил.

– Привет, дружище! – голос Алекса был дружелюбен и не предвещал ничего плохого.

– Привет, Алекс, – не смог сразу перестроиться на такой же дружелюбный лад Драган, и поэтому его приветствие прозвучало более сухо.

– Как ты там? – не меняя тона, спросил Алекс. – Все еще в лаборатории?

Это не был видеозвонок, но тем не менее от ПСБ можно было ожидать, что ее сотрудники знают больше, чем позволяли простые средства связи.

– Да, только зашел. Не мог сразу ответить. У меня все нормально. Ты как?

Алекс не ответил. Он захохотал. Но это и был ответ.

Что может быть плохого у сотрудника ПСБ? Слава Варрону, сотрудники его службы избавлены от забот простых смертных. Они стоят выше всего живого на Земле и на Луне. Выше них только Варрон. И никто из ПСБшников не был против этой иерархии. Они были обязаны Варрону всем. Это он возвысил их службу над другими земными службами, он дал им все возможные полномочия и все мыслимые льготы, преференции и ничем не ограниченные зарплаты. Вернее, понятие зарплаты исчезло из лексикона ПСБ. Каждый сотрудник мог воспользоваться такой суммой денег, которая была ему необходима для того, чтобы не думать о бытовых проблемах и полностью посвятить себя службе.

"От каждого по способностям и каждому по потребностям" – этот принцип заработал по-настоящему впервые в истории. Коммунизм был наконец построен, но построен в рамках всего одной организации.

"Деньги не проблема!" – был другой негласный девиз ПСБ. Сотрудник Службы Безопасности не должен думать о деньгах, он должен думать о безопасности планеты. Вот Алекс и думал, отдавался работе и делал это с удовольствием…

Отсмеявшись, он продолжил:

– У меня есть дело к тебе. Даже два.

Драган видел Алекса всего несколько раз со дня своего знакомства с Миреной, последний раз – не меньше года назад. И тут сразу два дела. Было даже интересно.

– Хорошо. Говори.

– Но это не телефонный разговор. Давай сегодня встретимся вечером?

Драган чуть замялся, но все же произнес:

– Давай.

– Ты до скольки сегодня?

Драган не собирался уходить из университета по меньшей мере до девяти часов вечера, но решил умолчать о своих планах перед Алексом:

– Последняя лекция заканчивается в четыре.

– Я заеду за тобой в четыре, – сказал Алекс и отключился, не дожидаясь какой-либо реакции от Драгана.

Драган расстроился из-за нарушенных планов, но решил, что после разговора с Алексом он вернется в университет и у него еще будет несколько часов для работы. Да и сейчас у него было сорок минут большого перерыва, чтобы повозиться с приборами.

Но этот день решил не дожидаться четырех часов вечера и сразу пошел насмарку…

ГЛАВА 10

Из "Энциклопедии методов манипулирования людьми":

Метод мнимого выбора. Люди любят чувствовать себя хозяевами своей судьбы. А хозяева должны сами определять выбор своего пути. У людей должна быть возможность выбирать. Если у них есть выбор, даже невыгодный для них, они будут себя чувствовать лучше, чем не имея никакого выбора. Вот и давайте им выбор из того, что вы приготовите. К тому, что вы хотите от них, добавьте на выбор что-то вообще неприемлемое. Или пусть все варианты будут выгодны вам, а не им. Главное – чувство выбора, а то, что выбора на самом деле нет, это не все заметят.

Драган сел за свой стол в лаборатории и сразу ушел в работу. Он относился к той редкой категории людей, которым не нужна разминка, чтобы полностью погрузиться в какое-то дело. Он просто нырял в него с головой, и его мозг с самого начала работал на сто процентов и в нужном направлении. Ему было, правда, тяжело выходить из этого состояния погруженности, но он и не спешил, пока его дело не было закончено, а от этого страдала его основная работа и, конечно же, его семья.

После лекций Драган садился за лабораторный стол так, будто и не вставал от него. Он продолжал ровно с того места, где он прервался полтора часа назад.

Но в эту большую перемену Драган не успел просидеть и минуты, как в дверь постучались. Открыв ее, он увидел госпожу Фракову. На этот раз она не принесла ему ни китайскую лапшу с курицей в апельсиновой глазури, ни круассаны с шоколадной начинкой.

– Вы мне обещали, господин Ковтун, – начала она с порога.

Драган слегка попятился от такого напора:

– Что я вам обещал?

– Ужин. Я серьезно настроена сегодня на ужин.

Драган всегда считал себя человеком слова, однако в тот момент это было бы слишком – потерять весь вечер, который и так уже оказывался не в полном его распоряжении.

– Но я сегодня не могу! – буквально прокричал Драган.

– Почему? Вы мне обещали!

– Я сегодня уеду пораньше. Я должен.

– Но вы должны мне! – но тут госпожу Фракову посетила мысль, и она вдруг расплылась в коварной улыбке. – Может, тогда обед?

Драган застонал.

– Да-да, обед или ужин! – настаивала Фракова. – Вам выбирать.

– Хорошо, обед так обед, – согласился Драган, подумавший, что сможет закончить обед в университетской столовой за пятнадцать-двадцать минут и вернуться к своим расчетам…

Столовая располагалась на первом этаже того же учебного корпуса, так что эти двое оказались за общим столом довольно скоро. Драган спросил госпожу Фракову, что та хотела бы на обед. Та хотела пасту "Альфредо" с курицей. Драган быстрыми движениями пальцев набрал на цифровой поверхности стола заказ на двоих, выбрав для себя ту же пасту, чтобы не тратить время на выбор блюда для себя.

– Подождем… – Драган попытался немного расслабиться на не слишком удобном стуле с инвентарным номером.

– Вам принести еще еду для мышек? – госпожа Фракова была сама любезность.

– Того, что вы принесли, хватит, пожалуй, еще на два-три дня.

– Я могу сходить к биологам и принести еще.

– Думаю, больше не понадобится.

– Почему?

– Они нужны мне для опытов, и я неуверен, что они переживут их.

– От судьбы не уйдешь. Или биологи препарируют их, или вы разложите их на… что вы там делаете? на атомы? на кванты?

Драган не стал вдаваться в научные подробности. Как только робот-официант поставил на стол заказанную еду и укатил дальше, Драган сказал:

– Давайте разложим эту еду на жиры, белки и углеводы.

– Звучит не очень аппетитно, – рассмеялась госпожа Фракова. – И на жиры мне точно ничего не хочется раскладывать.

– Вам это не страшно. У вас прекрасная фигура.

– Спасибо. Но это не главное в жизни.

– Согласен. А что главное в жизни?

– Я бы хотела сказать, что любовь, но в данный момент моей жизни я хочу сказать, что главное – карьера, любовь – потом.

– Должность секретаря факультета – это больше о карьере или о любви? – усмехнулся Драган.

Госпожа Фракова уязвленно поджала губы, но вскоре продолжила:

– Я очень хочу перейти на другую работу – в городскую администрацию или в судебную систему, но там никого не интересует ни моя фигура, о которой, по вашим словам, мне не стоит беспокоиться, ни мои знания, о которых вы даже не догадываетесь.

– Каких знаниях? – недоверчиво спросил Драган, уязвляя этим еще больше свою собеседницу.

– Я неглупая женщина! Я знаю о жизни многое.

– Если так, тогда вас нужно обязательно брать на работу в администрацию.

– Конечно! – не заметила иронии в словах Драгана госпожа Фракова. – Но на новой работе слишком высокие требования. Их интересует совсем другое.

– А что их интересует?

– Как обычно. Окситоцин. Проверка на лояльность.

– А вы разве не лояльны?

– Я? Да я лояльна на сто процентов! Но столько окситоцина, сколько у вас, у меня никогда не получалось.

– ‎Вы знаете уровень моего окситоцина?

– Сейчас – не знаю. Но последние два анализа (перед поступлением в аспирантуру и перед устройством на работу в университет) я видела. Я как секретарь факультета не имею права раскрывать личную информацию, но знать я ее могу. Не бойтесь, Драган, я никому не скажу. Хотя, по-моему, вам можно только гордиться уровнем вашей любви к Варрону. Как вы этого достигаете?

– Тут нет никакого секрета. Просто нужно любить Варрона всем сердцем, всей силой, всей душой. Дышите им, думайте им, живите им. Обожествляйте его лично для себя, и тогда вам несложно будет пройти любое испытание.