Технику Девяти Небесных Преображений, том 1 бесплатное чтение

Том 1: Начало Пути

Начало Пути. Знакомство с Лин Феном, его слабостью и окружением. Обнаружение артефакта и техники. Начало тайной культивации. Поступление в какую-нибудь секту или выживание вне сект. Первые успехи и столкновения с соперниками. Раскрытие первых тайн.

Часть 1: Жизнь на Дне

Глава 1: Каменная Ноша и Сломанные Меридианы

Континент Лазурного Тумана дышал силой. Высокие пики гор пронзали небеса, окутанные сияющим Ци. Внизу, в долинах, простирались земли, где могущественные секты и кланы возводили свои крепости, их башни касались облаков, а ученики совершенствовались в искусстве культивации, стремясь к высшим сферам.

Но для Лин Фена этот мир был лишь бесконечной серой полосой грязи, пота и боли. Он жил на самом дне, в пыльных, полуразрушенных хибарах, прилепленных к внешним стенам секты Чистого Неба – одной из бесчисленных, не самых сильных, но все же властвующих над этой областью. Секта была его миром, но он сам был для нее лишь отбросом.

Его проклятие? Сломанные меридианы. Каналы в его теле, предназначенные для циркуляции Ци, были тонкими, слабыми и почти непроницаемыми. Попытка направить по ним даже ничтожное количество духовной энергии вызывала жгучую боль и дрожь, и никогда не приводила к ощутимому накоплению. Культивация – путь к силе, долголетию и уважению – была для него закрыта с рождения. В мире, где сила определяла все, Лин Фен был никем.

Его дни проходили в тяжелом физическом труде, который не выдержал бы и здоровый смертный. Сегодня он таскал мешки с грубыми, необработанными духовными камнями из каменоломни секты к очистным печам. Каждый камень весил как взрослый человек, а его руки, несмотря на мозоли, кровоточили от острых краев. Воздух был пропитан едкой пылью, забивающей легкие.

"Эй ты, мусор!" – резкий голос пронзил гул работы. Лин Фен, сгорбившийся под тяжестью, поднял голову. К нему приближались двое. Чень Юань и Ли Вэй – внешние ученики секты, которые уже достигли пары базовых уровней Сбора Ци. Это означало, что они были чуть быстрее, чуть сильнее и намного наглее любого из таких изгоев, как Лин Фен.

"Твоя ноша выглядит слишком легкой", – ухмыльнулся Чень Юань, его лицо было узким и злым. Он был немного выше Лин Фена, но его худоба была результатом культивации, а не истощения. "Неси эти тоже!" Он махнул рукой на два дополнительных мешка, лежавших у стены, еще более крупных и неровных, чем те, что таскал Лин Фен.

Лин Фен молча смотрел на них. Его лицо было испачкано пылью и потом, но в глазах горел упрямый огонек, который почему-то всегда бесил Чень Юаня больше всего. Он знал, что не может отказаться. Попытка сопротивления приведет лишь к побоям. Но принять – значило растянуть силы до предела, рискуя упасть и быть затоптанным.

"Шевели задницей, отродье!" – рявкнул Ли Вэй, пнув один из мешков ногой.

Лин Фен медленно опустил свой мешок на землю, чувствуя, как ноющие мышцы протестуют. Он подошел к дополнительным мешкам. Они были огромны. Взять их вместе было невозможно. Чень Юань и Ли Вэй наблюдали с удовольствием.

"Что, слишком тяжело для твоего никчемного тела? Может, тебе стоит просто лечь и умереть? Освободишь место для тех, кто *может* культивировать", – прошипел Чень Юань.

Лин Фен проигнорировал его. Он склонился над одним из мешков, напрягая каждую мышцу. Это была не просто физическая сила, а чистая, отчаянная воля. Воля к выживанию. Он поднял первый мешок на плечо, затем, к их удивлению, потянулся ко второму, пытаясь поднять его на другое плечо.

"Ха! Глупец!" – рассмеялся Ли Вэй. "Он думает, что он герой!"

Лин Фен почувствовал, как сухожилия натягиваются, как кровь приливает к голове. Меридианы, которыми он не мог культивировать, сейчас жгло тупой болью от перенапряжения. Но он поднял второй мешок. Стоял, шатаясь под двойной ношей, пот градом лил по лицу, смешиваясь с пылью.

Чень Юань и Ли Вэй перестали смеяться. В их глазах появилась досада. Этот мусор *опять* отказался сломаться так, как они хотели.

"Это не позволит тебе стать сильнее, мусор", – сказал Чень Юань с ненавистью. "Твои меридианы сломаны. Ты всегда будешь на дне. Всегда!"

Лин Фен не ответил. У него не было сил на слова. Он лишь медленно повернулся и, сгорбившись под непосильным весом, потащился по пыльной тропе в сторону печей. Каждый шаг был пыткой. Но каждый шаг был и маленькой победой. Над Чень Юанем, над Ли Вэем, над собственной слабостью, над судьбой, которая приговорила его к ничтожеству.

Он не мечтал о славе, не грезил о вершинах культивации, которые были для него недоступны. Его единственной мечтой было выжить еще один день. Еще один час. Еще один шаг.

Позади раздались их смешки, но они звучали как-то менее уверенно, чем обычно. Лин Фен шел вперед, чувствуя, как кровь из порезов на руках капает на камни. Каменная ноша на его плечах была тяжелой, но ноша сломанных меридианов и приговоренной жизни была еще тяжелее. И он нес обе.

Он не знал, что этот день станет последним днем его прежней жизни. Что вскоре каменные ноши покажутся ему легкой разминкой, а боль, которую он испытывал сейчас, лишь слабым намеком на то, что ждет его на пути к Бессмертию. Он просто шел, шаг за шагом, цепляясь за жизнь всеми силами своей несгибаемой воли.

Глава 2: Последний Удар и Древний Приют

Солнце клонилось к горизонту, окрашивая небо Лазурного Тумана в багровые и оранжевые тона – зрелище, которое восхитило бы культиватора, медитирующего на пике горы, но для Лин Фена означало лишь конец невыносимо долгого дня. Сбросив последний мешок с камнями у печей, он рухнул на землю, тяжело дыша. Каждая мышца ныла, кожа на руках была содрана в нескольких местах. Он чувствовал себя не человеком, а изломанным инструментом.

Его "жилище" находилось за внешней стеной секты, в скоплении лачуг и навесов, где ютились такие же, как он – те, кого секта использовала для самой грязной и опасной работы, не давая взамен ничего, кроме скудной еды и крыши над головой, которая едва спасала от дождя. Здесь не было духовной энергии, только смрад отходов и отчаяние.

Лин Фен, пошатываясь, направился туда. Он почти дошел до окраины лагеря, когда услышал за спиной знакомые голоса, от которых мгновенно сжалось сердце.

"Смотри-ка, наш маленький герой ползет домой", – прозвучал насмешливый голос Чень Юаня.

Лин Фен остановился, не оборачиваясь. Его тело было слишком истощено для бегства, а сил для борьбы не было вовсе.

"Ты сегодня слишком много о себе возомнил, мусор", – добавил Ли Вэй, и Лин Фен услышал скрежет камней, когда к ним присоединились еще несколько человек. Судя по шагам, их было четверо или пятеро. Все – внешние ученики с начальными стадиями культивации.

"Мы решили преподать тебе урок", – голос Чень Юаня стал ниже и опаснее. "Чтобы ты знал свое место. Ниже грязи под нашими ногами."

Лин Фен медленно повернулся. В их глазах горела злоба и предвкушение. Это было не просто унижение. Они хотели причинить ему *боль*. Серьезную боль.

"Я ничего не сделал", – тихо сказал Лин Фен, хотя знал, что это бесполезно. Его простое выживание и нежелание сломаться было достаточным "преступлением" в их глазах.

"Заткнись!" – рявкнул один из стоявших позади Ли Вэя и шагнул вперед, замахиваясь кулаком, в котором уже циркулировала слабая, но ощутимая Ци.

Лин Фен инстинктивно отпрянул, но был слишком медленным. Удар пришелся в ребра, отбрасывая его назад. Он упал в пыль, захлебываясь воздухом. Следующий удар последовал тут же, затем еще один. Они били его ногами, целясь в живот, в грудь, в голову. Не так, чтобы убить сразу, но так, чтобы сломать, чтобы он корчился от боли и молил о пощаде.

Боль была невыносимой. Она горела в ребрах, отдавалась в висках, заставляла тело выгибаться. Но даже сквозь туман боли, сознание Лин Фена цеплялось за единственную мысль: *выжить*. Он свернулся клубком, прикрывая голову руками, стиснув зубы. Он не издал ни звука.

Это, кажется, разозлило их еще больше.

"Ты что, даже кричать не будешь, ублюдок?!" – взревел Чень Юань и приготовился нанести удар ногой в голову. Этот удар мог быть смертельным.

В этот момент что-то щелкнуло в Лин Фене. Не сила, а отчаянное, первобытное стремление к жизни. Он рванулся в сторону, перекатившись по земле, и, несмотря на острую боль во всем теле, вскочил на ноги. Он не стал сопротивляться. Он просто побежал.

Он побежал не в сторону лагеря, где все равно никто не пришел бы ему на помощь, а прочь от секты, к западу, туда, где начинались дикие земли и лежали Древние Руины. Это место считалось проклятым или, по крайней мере, очень опасным. Слухи ходили разные: о ловушках, о ядовитых тварях, о злых духах древних времен. Секта запрещала своим ученикам (даже внешним) приближаться к ним без разрешения. Именно поэтому Лин Фен бежал туда. Это было единственное место, куда его преследователи могли не рискнуть последовать.

"За ним! Не дайте ему уйти!" – раздались крики сзади. Чень Юань и его приятели бросились в погоню.

Лин Фен бежал, стиснув зубы. Воздух царапал легкие, каждый шаг отдавался болью в избитом теле. Но страх гнал его вперед быстрее, чем когда-либо бежал здоровый человек. Он слышал их шаги за спиной, их дыхание – они были быстрее, они были сильнее, их тела были закалены Ци. Он был просто смертным, бегущим от культиваторов.

Но его воля была стальной. Он пронесся через заросшие кустарником поля, перемахнул через низкий каменный забор, царапаясь о жесткие ветки. Древние Руины маячили вдали, как темный, зубчатый силуэт на фоне заходящего солнца.

Преследователи приближались. Он слышал их злорадные выкрики. "Тебе не спрятаться!" "Мы тебя достанем, мусор!"

Он чувствовал, как силы покидают его, но Руины были уже близко. Сердце бешено колотилось. Он видел вход – просто пролом в полуразрушенной стене, заросший лианами. От него исходило ощущение древности и чего-то неправильного.

Лин Фен сделал последний, отчаянный рывок. Он проскользнул сквозь пролом, падая внутрь. Резкий запах пыли, плесени и чего-то еще, чего он не мог определить, ударил в ноздри.

Сзади раздались голоса преследователей, но они остановились.

"Он сбежал в Руины?" – голос Ли Вэя звучал неуверенно.

"Черт! Старейшины запретили туда ходить!" – сказал другой.

Чень Юань выругался. "Этот трус! Спрятался за древними страшилками!" Была пауза. "Ладно. Он там сдохнет сам. Или его сожрет какая-нибудь тварь. Ждем здесь, если вылезет."

Лин Фен слышал их голоса, но они постепенно удалялись, смешиваясь с шумом ветра. Он был в безопасности от них. По крайней мере, пока.

Он лежал на холодных, замшелых камнях, чувствуя, как боль пульсирует по всему телу. Темнота Руин обволакивала его. Он был изранен, измучен и совершенно один. Он сбежал от одной опасности только для того, чтобы попасть в другую, неизвестную.

Но он выжил. Еще раз.

Собрав остатки сил, Лин Фен попытался подняться. Ему нужно было найти укрытие, залечить раны. Его взгляд скользнул по мрачным очертаниям разрушенных стен, поваленным колоннам, странным, покрытым резьбой камням, торчащим из земли. В этой древней гробнице или крепости, казалось, таилось что-то… странное.

Он не знал, что спасение от Чень Юаня и Ли Вэя стало лишь началом пути. Пути в самое сердце древних тайн, которые изменят не только его судьбу, но и весь мир Лазурного Тумана. И первым шагом на этом пути станет невзрачный, потрепанный свиток, лежащий где-то в темноте, ожидающий его, изгоя со сломанными меридианами.

Часть 2: Открытие

Глава 3: Свиток в Руинах

Боль была повсюду. Она пульсировала в ребрах, горела в ранах, ныла в ушибленных конечностях. Лин Фен, едва переведя дух, отполз глубже в Руины, прочь от слабого света, проникавшего сквозь пролом. Ему нужно было найти место, где его не увидят, если преследователи все же решат рискнуть или другие опасности Руин заявят о себе.

Древние Руины были лабиринтом разрушенных стен, обвалившихся крыш и груды камней, поросших мхом и лианами. Воздух был затхлым и тяжелым, пахнул землей, распадом и чем-то неуловимо… старым. Время здесь словно остановилось тысячелетия назад. Под ногами хрустели обломки некогда величественных построек, а над головой сквозь прорехи в потолке виднелось начинающее темнеть небо.

Лин Фен ползком продвигался вперед, огибая поваленные колонны с выветрившейся резьбой, которая смутно напоминала изображения летающих существ или сложных символов. В одном месте он наткнулся на остатки гигантской статуи, лицо которой было разбито, но по масштабу было понятно, что она изображала нечто колоссальное. Здесь определенно жила когда-то могущественная цивилизация.

Ища укрытие, он наткнулся на узкий проход между двумя рухнувшими стенами, ведущий в нечто похожее на внутренний двор или зал, укрытый от внешнего мира. Там было темнее, но и безопаснее. Он протиснулся туда и тяжело опустился на землю у подножия разрушенного алтаря или постамента. Здесь он чувствовал себя менее уязвимым.

Его тело дрожало от холода и боли. Он попытался осмотреть себя в сгущающихся сумерках. Одежда порвана, кожа разбита. К счастью, ничего, кажется, не сломано, но ушибы были серьезными. Культиваторы, даже на низких уровнях, били гораздо сильнее обычных людей.

Отдышавшись, Лин Фен начал осматривать свое убежище. Это был небольшой, почти квадратный двор, окруженный высокими обломками стен. В центре, у подножия разрушенного постамента, лежал ворох мусора: камни, обломки дерева, засохшие растения, а среди них… что-то блеснуло.

Сначала он подумал, что это осколок духовного камня – такие иногда оставались после работы в каменоломне. Но блеск был другим. Он с трудом протянул руку и разгреб мусор. Под ним оказался небольшой, металлический ларец, сильно поврежденный, покрытый патиной и грязью. Он был явно древним.

Разочарование кольнуло его. Наверняка, это была просто пустая шкатулка или ловушка. Но любопытство, свойственное тем, кто привык выискивать хоть что-то полезное среди отходов, взяло верх. Он попытался открыть ларец. Тот был заклинен. Пришлось приложить усилие, болью отдающимся в каждом суставе. Наконец, с мерзким скрежетом, крышка поддалась.

Внутри не оказалось золота или сияющих пилюль. Лежал лишь один предмет – свиток. Он был свернут, перевязан выцветшей шелковой нитью. Пергамент, из которого он был сделан, был грубым и пожелтевшим от времени, по краям потрепанным. Он выглядел невзрачно, даже убого, особенно по сравнению с блестящими техниками, что передавались в секте.

Лин Фен осторожно взял свиток. Он был на удивление легким, но казался очень древним, его поверхность ощущалась сухой и хрупкой. Дрожащими от усталости и боли пальцами он развязал нить и начал разворачивать пергамент.

Внутри были не слова, а рисунки и символы, которые он никогда не видел. Они были сложными, витиеватыми, некоторые казались абстрактными, другие изображали человеческие фигуры в странных, искаженных позах, окруженные какими-то вихрями или линиями. Рядом с рисунками были символы, совершенно незнакомые ему. Это был язык, потерянный для континента Лазурного Тумана.

Поначалу Лин Фен почувствовал разочарование. Бесполезная древность. Но затем его взгляд упал на один из рисунков, изображающий фигуру, лежащую среди символов, и ощущение боли, которое он только что испытал от побоев, почему-то отозвалось в этих линиях. Он почувствовал связь, интуитивное понимание.

Он сосредоточился, пытаясь понять. Его разум, всегда острый, принялся анализировать формы, пытаясь найти закономерности. И медленно, с огромным трудом, как будто пробиваясь через толщу веков, он начал *понимать*.

Это не была стандартная техника Циркуляции Ци. Это было нечто совершенно иное. Рисунки изображали не направление энергии, а перестройку тела. Кости, мышцы, кожа, даже внутренние органы – все это, казалось, должно было быть изменено, "перековано". Символы, которые он не мог прочитать, тем не менее, передавали ощущение невероятной боли, но также и трансформации, перерождения.

Он провел пальцем по одной из линий, изображающих что-то похожее на разрывающуюся ткань. Его раны снова кольнули. Это была техника, основанная не на накоплении, а на *преодолении*. На разрушении старого и построении нового.

И самое главное – он не увидел там никаких указаний на необходимость сильных меридианов. Техника, казалось, работала с самой сутью жизненной силы, с духом, с чем-то более фундаментальным, чем энергетические каналы.

Неверие боролось в нем с бешено растущей надеждой. Могло ли это быть… для него? Путь, который открыт даже тому, кто проклят сломанными меридианами?

Он развернул свиток дальше. Было девять основных разделов, каждый из которых, судя по рисункам, описывал отдельную, все более сложную и пугающую трансформацию. Девять этапов. Девять Преображений. Название, написанное крупными, пусть и незнакомыми символами в самом начале свитка, наконец обрело для него смысл, словно древний голос шепнул его прямо в сознание: "Техника Девяти Небесных Преображений".

Небесные Преображения. Путь к чему-то… Небесному? Бессмертному?

Лин Фен крепко сжал свиток. Его избитое тело все еще ныло, но в душе разгорался огонек – крошечный, трепещущий, но такой яркий на фоне беспросветной тьмы его жизни. Этот свиток, найденный среди мусора в забытых руинах, мог быть его единственным шансом. Шансом не просто выжить, а бросить вызов своей судьбе.

Но тут же пришло понимание. Рисунки были пугающими. Боль, которую они изображали, казалась намного сильнее той, что он испытывал от побоев. Эта техника была не просто трудной, она была смертельно опасной. Это был путь, вымощенный не Ци, а болью, риском и, возможно, безумием.

Лин Фен посмотрел на избитые руки, на окружающую его темноту. Он был на дне. Ниже уже некуда. Сломленные меридианы означали медленную смерть в нищете или насильственную смерть от рук более сильных. У него не было ничего терять.

С дрожащими руками, но с неожиданной решимостью в глазах, он снова взглянул на первый раздел свитка, на рисунок, изображающий начало первого преображения.

Он был готов рискнуть всем.

Часть 3: Тайная Культивация и Первые Секреты

Глава 4: Горнило Первого Преображения

Ночь в Древних Руинах была темной и полной странных звуков – шорохов, скрипов, далекого уханья. Избитое тело Лин Фена протестовало против каждого движения, но адреналин и новообретенная надежда не давали ему забыться сном. Свиток лежал рядом с ним, тускло поблескивая в слабом лунном свете, проникавшем сквозь прорехи.

Он снова и снова изучал первый раздел "Техники Девяти Небесных Преображений". Символы оставались непонятными, но рисунки и общее ощущение, которое исходило от свитка, становились яснее. Первое Преображение. Оно, казалось, касалось укрепления плоти и костей, делая их тверже и выносливее. Но метод был варварским – не через мягкое очищение Ци, а через что-то сродни насильственной перековке. Свиток намекал на необходимость "очищения" тела, избавления от "примесей смертного".

Как провести это "очищение", не имея доступа к очищающим пилюлям или техникам сект? У Лин Фена не было ничего. Ни эликсиров, ни магических формаций, ни даже чистой духовной Ци в достаточном количестве. Он был наедине с древней, смертельно опасной техникой и своим сломленным телом.

Отчаяние подступило на мгновение, но взгляд на свиток и воспоминание о Чень Юане и Ли Вэе быстро отогнали его. У него не было другого выбора. Если он не рискнет, он умрет медленно и унизительно. Если рискнет… ну, возможно, умрет быстро и мучительно, но был и мизерный шанс на что-то другое.

Единственным "ресурсом", который у него был в избытке, была боль, полученная за день, и мусор вокруг. И тут ему в голову пришла дикая мысль. Свиток говорил об избавлении от "примесей смертного". Возможно, это касалось не только тела, но и… среды?

В куче мусора, где он нашел ларец, были не только камни и дерево, но и какие-то странные, черные, похожие на смолу комочки, источающие слабый, едкий запах. Он видел такие раньше – отходы от обработки низкосортных духовных камней. Секта выбрасывала их, считая бесполезными или даже вредными. В них содержалась какая-то извращенная, грязная энергия.

Свиток не давал точных инструкций по "очищению", лишь намеки. Но рисунки, изображающие фигуры в вихрях… Что если эти "примеси" или "отходы" можно использовать? Как катализатор? Это было безумие. Вдохнуть или поглотить что-то подобное для культиватора было равносильно самоубийству – грязная энергия засорит меридианы и повредит ядро. Но у Лин Фена не было чистых меридианов, которые можно было засорить.

Набравшись храбрости, которая граничила с полным безрассудством, Лин Фен взял один из черных комочков. Он колебался. Что, если это яд? Но разве его жизнь не была уже отравлена?

Стиснув зубы, он медленно поднес комочек к губам. Вкус был горьким и жгучим, язык тут же онемел. Он заставил себя проглотить его.

Почти мгновенно его охватило ужасное ощущение. Не чистота Ци, а жгучий, разъедающий жар, который распространялся из желудка по всему телу. Это было не просто внутреннее горение, это было ощущение, будто тысячи игл вонзаются в каждый миллиметр его плоти, будто его кости скребут изнутри. Это была боль, намного превосходящая боль от побоев.