Егоркины рассказы бесплатное чтение

Рассказ первый. БЯША.

Рассказ, в котором восьмилетний мальчишка Егор Царев раскрывает тайну мистических событий, произошедших в небольшом Подмосковном поселке.

1

– Егорка! Ты где? Иди домой! Нечего по кустам прятаться! Я вижу тебя!

Егорка – это я. А зовет меня – моя мама.

Вон она выглядывает в раскрытое настежь кухонное окошко на третьем этаже нашего пятиэтажного дома.

У меня очень хорошая и добрая мама. Она маленькая! Я даже не знаю какого она точно роста. А прическа у нее, когда она дома хозяйничает, напоминает луковку – волосы соберет маленьким хвостиком на макушке и стянет резинкой. Со стороны посмотришь – ну чисто луковка.

Как бы не хотелось гулять – но надо бежать кушать.

– Ребята! Я обедать! Сейчас покушаю быстро и опять выйду!

У нас большой двор. В нем всегда собирается много детворы. Это единственный в нашем поселке двор сразу на два дома. За десятым домом расположен детский садик и поэтому подъезды его выходят в наш двор, то есть во двор дома номер 11 «А», в первом подъезде которого на третьем этаже, в квартире номер 12 живу я с папой, мамой и старшим братом Гришкой.

Вероятно, от того, что наш двор является двором сразу двух домов, в нем всегда очень много народа. Во дворе гуляют и играют все мальчишки и девчонки, проживающие в домах номер 11 «А» и 10 «А», а также к ним приходят друзья и знакомые из других домов.

Порой играют все вместе – и большие и маленькие. Зимой в хоккей, летом в футбол, прятки, вышибалы и в другие интересные игры.

А на против третьего подъезда стоит стол со скамейками. Но это для взрослых дядек. Они каждый вечер сидят за этим столом – играют в домино и шахматы.

* * *

Я бегом забежал на третий этаж и открыл не запертую входную дверь. Да у нас никогда дверь и не закрывается на замок. Только на ночь, да, когда дома никого нет. А если меня или брата нет дома. а маме надо срочно уйти, ключ она оставляет под ковриком.

– Садись, быстро кушай и поедем в Москворечье! Постричь тебя надо. Через неделю в школу, а ты за лето оброс сильно.

– Ну, мам! Я не хочу! Я ребятам обещал, что покушаю и выйду!

– Мы с тобой уже вчера договаривались. Кушай и поехали! – безапелляционно заявила мама.

Слезы обиды заполнили мои глаза. Конечно, ей легко! Она большая! Что хочет, то и делает. А я маленький! Вот она и командует. Но и я ей тоже устрою! Посмотрим кто – кого.

– Раз ты так, сама и обедай! Не буду я твои щи есть! – вот такое я ей придумал наказание. Пусть ей хуже будет! Пусть страдает от того, что сынок ее голодный!

– Ну и ладно! Ну и не ешь! Губа толста́ – пу́за пуста́! – спокойно сказала мама, ставя на стол тарелку с ярко-красным наваристым борщом, в середине которого плавал приличных размеров белый островок жирной сметаны. Рядом с тарелкой борща мама поставила блюдечко, на котором лежали три маленькие булочки-пампушки, посыпанные укропом, от которых так заманчиво пахло чесноком.

«Ах, вот ты как! – Гневно подумал я. Я был поражен, тем, что ей нет никакого дела до того, что ее сын может остаться голодным! – Ну так я на зло тебе съем и весь твой борщ и все пампушки!»

А мама стоит спиной к столу и даже не смотрит на то как я ем ее борщ.

«Еще посмотрим, чья пу́за пуста́!» – сопел я от злости, уплетая борщ. Все съел. Даже тарелку наклонил, чтобы все доесть до последней капельки!

И вот только когда я все съел мама повернулась в мою сторону.

– Ну что, покушал? Вот и молодец! Поехали. Быстро пострижёшься, может еще останется время погулять.

«Вот, так и есть! Снова мама обхитрила меня, чтобы покормить!» – Но как-то особо мне уже дуться не хотелось. Я так хорошо покушал. Да и борщ был действительно такой вкусный.

«Ладно, в следующий раз все равно мой верх будет!» – Подумал я, застегивая ремешки сандалий. – «Конечно, взрослые хитренькие и у них куча всяких придумок, чтобы нас – мальчишек провести! Вырасту большим – тоже буду хитрым! Еще посмотрим, кто больше хитростей выдумает!»

* * *

Далеко от нашего дома до Москворечья.

Сначала надо дождаться, когда из деревень придет автобус. А он ходит раз в час. Потом запихнуться в этот дутый металлический батон голубого цвета и трястись по Каширскому шоссе в толкучке до остановки «ДК Москворечье».

Я всегда в автобусе пробирался к кассе. Мне нравилось, как пассажиры передают мелочь и говорят сколько билетов оторвать. В такие моменты я чувствовал себя нужным и главным. Ведь обращаются ко мне, значит без меня не могут обойтись! Значит – я главный! Я принимал мелочь и пересчитывал. Ссыпал мелочь в специальную щель вверху кассового аппарата, вращал справа черную ручку-барабан и смотрел как из узенькой щели, словно какой-то плоский червь, выползает полоска с голубыми или розовыми буквами и цифрами. Отсчитывал необходимое количество билетов, аккуратно отрывал их и передавал в толпу.

Так за важным общественным делом незаметно проходили полчаса пути.

* * *

В парикмахерской, дождавшись своей очереди, я влез на высокое черное кресло и уселся поудобнее.

– Как стричь, молодой человек? – спросила женщина-парикмахер, укрывая меня какой-то простынею.

– Под чубчик! – важно ответил я. Вот брат мой стрижется «под бокс». Но он уже большой. А мне пока разрешают только «под чубчик». – И после стрижки обязательно освежить!

Мне нравилось, как парикмахер накачивала рукой резиновую грушу и из стеклянного пульверизатора, наполненного жидкостью зеленого цвета, вылетало облако свежего ароматного одеколона. Папа мой дома пользовался одеколоном «Тройной», а в парикмахерской был «Шипр». Волшебный запах!

Ну а вечером, по возвращению из парикмахерской, мама, как и обещала отпустила меня гулять.

2

Безусловно, как поётся в одной известной песне – «У природы нет плохой погоды…» Конечно же в каждом времени есть что-то особенное и необычное.

Мы ждем с нетерпением зимы, чтобы кататься на коньках, на лыжах, с огромной скоростью нестись на санках с горки, лепить снежные бабы и штурмовать снежные крепости. Весной мы все бежим в лес за берёзовым соком и радуемся первым цветкам мать-и-мачехи, раскрашивающим жёлтыми огоньками пригорки, прогретые первыми тёплыми солнечными лучами. А затем мы все ждём наступления лета. Лето – это необыкновенная пора. Лето позволяет с головой окунуться в тёплую, прогретую гладь Ащеринского пруда, расположенного далеко за посёлком, за раскинувшимися за двадцать седьмым домом ржаными полями. Можно схватиться обеими руками за перекладину тарзанки, разбежаться по берегу и, взметнувши ввысь, разжать руки где-то там высоко, подальше от берега, как можно ближе к середине пруда. На мгновение замереть в воздухе, ощутить невесомость и со скоростью свободного падения с визгом разрушить спокойное зеркало водной поверхности, подняв целый салют искрящихся на солнце брызг.

А август? Август – это не менее чарующий и волшебный месяц. Мягкое тепло августа продолжает одаривать нас всеми прелестями лета. На полях, в садах и огородах массово созревает урожай. Яблоневые, грушевые, вишнёвые сады, ягодники малины и смородины, которые тянутся вдоль всего Каширского шоссе вплоть до Сабурова, дружно склоняют ветки к земле под весом наливных плодов.

И в садах Подмосковья, и в деревнях, которые уже вошли в черту Москвы, таких, как Орехово, Борисово, Зябликово, Шепилово, Братеево, где среди деревянной застройки уже начали вырастать коробки московских многоэтажек, бригады сельскохозяйственных рабочих грузят в специальные телеги ящики с собранным урожаем. Постоянно курсирующие совхозные тракторы увозят гружёные телеги на перерабатывающий завод, где из сочных спелых плодов и ягод совхоз имени Ленина производит и соки, и варенья, и джемы, ну и конечно же вино.

В такие дни одним из наших любимых занятий была добыча яблок.

* * *

На окраине леса, прямо на обочине шоссе, напротив входа в детский садик растут рядом, словно из одного корня, четыре дуба. Только один дуб растёт строго вертикально, а три остальных склонились над дорогой.

У меня и моих друзей заготовлены специальные пики. Пика представляет из себя заточенный сварочный электрод, с которого отбита вся обмазка. На одном конце электрода, сантиметрах в пяти от острия, налеплен огромный кусок пластилина. К другому концу пики, тупому, привязана длинная веревка.

Мы сидим на дубах, которые склонились над дорогой, и ждём, когда со стороны деревень появится совхозный трактор, гружёный яблоками.

Как только телега с яблоками оказывается под дубами, из зелёной кроны вниз летит множество пик, которые втыкаются в яблоки. Трактор спокойно проезжает по дороге, не замечая, что происходит. А может делает вид, что не замечает. Пики с яблоками поднимаются на верх, и мы дружно и весело обсуждаем проведённую акцию, подсчитываем трофеи и с аппетитом поедаем добычу.

А вечером обязательно на опушке леса разводим костер. Печём молодую картошку, яблоки, жарим хлеб, сосиски.

Если кому-то покажется, что это просто, мол, подумаешь накидали веток да спичку поднесли – он глубоко ошибается. Это серьезное и очень интересное мероприятие.

Сначала на месте будущего костра копается ямка. В ямку укладываются завёрнутые в полотенце яблоки. Можно яблоки ещё и сахаром посыпать. Если он есть, конечно. Затем ямка засыпается и на её месте разводится костер. На костре можно пожарить хлеб, нанизав его на палочку. Если кто-то принесёт сосиски – можно, как и хлеб, пожарить сосиски. Как только открытое пламя костра пропало, а угли покрылись седым налётом, в золу закапывается картошка. Когда угли прогорят из них достают чёрные, порой искрящиеся огоньками, клубни и кушают с солью и хлебом печёную картошку.

Когда картошка съедена, выкапывается полотенце из которого достают и кушают вкусные ароматные печёные яблоки.

* * *

В этот вечер, после возвращения из парикмахерской, я тоже собрался с ребятами печь картошку. Взял из дома несколько кусков чёрного хлеба, пару огурцов и два помидора и выбежал во двор.

Все мои друзья сидели на скамейке возле третьего подъезда и внимательно слушали Вовку Баклинова.

Вовка Баклинов живёт в нашем доме в четвёртом подъезде. Он уже большой. Как и мой брат. На четыре года меня старше. Они с ним вместе учатся. Первого сентября уже в шестой класс пойдут.

– 

Ну, что, пацаны, картошки нады́бали? Погна́ли печь! Мне мамка огурцов с помидорами дала!

– 

Егор, ты послушай, что Вовка рассказывает! Говорит, в лесу нечисть какая-то завелась!

– 

Я вам, пацаны серьёзно говорю! – старался как можно убедительнее говорить Баклинов, так что бы его слова дошли до каждого из нас. – Мне взрослые сказали, чтобы после девяти вечера в лес вообще не заходить! В лесу появилась какая-то нечистая сила. Уже учёные этим занимаются. И не вздумайте звать её, а то из лесу может выйти.

– 

Да оно нам надо? Мы и не знаем, как звать-то его! – Сказал один из моих товарищей.

– 

Вот и не надо вам это знать! – твёрдо сказал Баклинов. – А то с дуру на опушке начнёте всей толпой орать: "Бяшя! Бяша! Появись!" Эта нечисть и выйдет! Ещё, глядишь кого-нибудь схватит, да в лес утащит!

Баклинов ушёл, а мы остались сидеть на скамейке и обсуждать полученную информацию. Ведь это надо же – нам нельзя в наш лес заходить! Кругом всё наше, везде! Где захотим, там и гуляем!

– 

Да ерунда это всё! – выступил Сашка Бизунов, с аппетитом уминая кусок чёрного хлеба, посыпанный солью и залитый ароматным подсолнечным маслом. – Не бывает никакой нечистой силы, никаких чертей не бывает! Так просто, Баклин решил нас развести, посмеяться над нами.

– 

Ну, оно конечно! – поддержал разговор Серёжка Серкин. – Всё это сказки, но может всё же лучше в лес не ходить! Давайте во дворе в прятки поиграем. А картошку можно и днём испечь.

– 

Да ладно вам, пацаны, гадать. Бывает – не бывает! – вступил в беседу Валера Панин. – Пошли, да проверим!

Обсуждение продолжалось недолго. Кто-то верил, кто-то сомневался, но интересно было всем. Не только интересно и страшно, но и страшно интересно.

Дождавшись девяти часов вечера мы компанией в восемь человек отправились в лес.

За дорогой, вдоль шоссе, от водохранилища, что прямо за автобусной остановкой, и до поворота на Старый посёлок тянется опушка шириной метров пятьдесят. Вдоль опушки – тропинка. А уже за тропинкой начинается лес.

Зайдя в глубь леса метров на десять, мы дружно начали орать: "Бяша! Бяша! Появись! – Бяша! Бяша! Появись!" Кричали громко и долго. Уже собрались уходить, как видим какое-то движение в лесу и слышим шум веток. От увиденного сердце в пятки ушло! Из глубины леса в нашу сторону направляется что-то большое и белое. Фигура огромная, пожалуй, выше двух метров. Рук и ног не видно. Сверху до низу укутана в белый саван. Словно плывёт по лесной траве.

С визгом мы бросились из леса. Перебежав на другую сторону шоссе, оглянулись. Никого в лесу не было, и никто за нами не гнался.

– Пацаны, вы это видели? – только и смог выговорить я.

– Что это было? – произнес Серёжка.

– Если бы сам не увидел – никогда бы не поверил! – сказал Валерка.

К нам подошел Вовка Баклинов.

– Ну что, убедились? Я же вас предупреждал! Не ходите в лес. Ещё хорошо, что Бяша никого не схватила. Утащит в лес – будете знать!

* * *

У мальчишек порой любопытство гораздо сильнее страха. Особенно если ты не один, а в компании друзей. Нельзя показывать свой страх, нельзя плакать от боли, а то быстро прослывёшь трусом и нытиком и все от тебя отвернутся. Это перед мамкой я могу поплакать, могу не стесняться бояться. Мамка взрослая и любит меня – она поймёт и пожалеет.

– Мам, это так страшно! Я так сильно испугался! – резюмирую я свои чувства после рассказа о том, что произошло в лесу, уткнувшись головою в мамины колени. – Она огромная! Вся белая! Высотою как деревья! Без рук! Без ног! Мам, что это такое?

– Сынок, я не знаю! – мама погладила меня по голове. – Но давай договоримся, что завтра ты домой придёшь в девять вечера и никуда не пойдёшь, ни на улицу, ни тем более в лес.

– Хорошо, мам. – Так приятно чувствовать на себе тёплую родную мамину руку. Эта рука защитит и закроет меня от всех бед и неприятностей.

* * *

Следующим вечером Баклинов опять подошел к нашей компании и начал нас подкалывать.

– Ну что, милюзга, вчера пообде́лались?! Все видели, как вы с визгами из леса неслись. Ещё пацанами себя считаете. Какой-то нечисти испугались. Вот и сидите во дворе и в лес не суйтесь! Нечего вам там делать. Ваше место вон, в песочнице. Лепите колобашки, мальчики!

Ни один мальчишка, считающий себя реальным пацаном, не сможет вынести такого унижения. Тем более лес наш! Мы здесь хозяева!

– Ну что, пойдем Бяшу звать или по домам разойдемся? – задал вопрос мальчишка из четвёртого подъезда – Андрюшка Вихров. – Мне мать велела к девяти домой вернуться!

– И мне сказали в девять дома быть!

– И мне!

– И мне!..

Всем ребятам родители дали указание в девять вечера быть дома и в лес не ходить.

– И что! Завтра вся Развилка ржать над нами будет! В тру́сы нас запишут! Вы как хотите, мальчики, а я в лес! – высказал свое мнение Сашка, специально унизительно окрестив нас словом «мальчиками», и направился в сторону леса.

Кому хочется прослыть трусом? А друга бросить в сложной ситуации – вообще западло! Все мы поднялись и отправились к лесу вслед за Сашкой.

Снова, зайдя в лес, мы начали громко звать Бяшу. Снова доора́лись до того, что из глубины леса в нашу сторону стала двигаться гигантская белая фигура. Мы перебежали через дорогу и залегли в кустах в торце десятого дома.

Бяша подошла к шоссе, некоторое время постояла и ушла опять в лес.

– Пацаны, Бяша дальше леса не идет! Главное успеть через дорогу перебежать!

Мы поняли, что вне леса мы в безопасности. Была выработана тактика поведения. Зовём Бяшу, и отступаем на опушку. А когда она заходит на опушку – перебегаем через дорогу и прячемся в кустах.

Не прошло и получаса, как компания вновь направилась в лес вызывать нечисть.

Когда фигура стала приближаться – отбежали к дороге, но продолжали стоять на опушке. Очень хотелось поближе рассмотреть, что же это за Бяша такая.

Со стороны Старого посёлка по лесной тропинке не спеша шла бабушка.

Эта бабушка была очень набожной старушкой, всё время проводила в церкви, в той, что в деревне Беседы, и носила всё черное. И платок чёрный и платье длинное и чёрное.

Вот именно с этой старушкой и столкнулась Бяша, выходя из леса на опушку.

Мы как завороженные смотрели, что же произойдёт.

Исполинская фигура в белом саване замерла на месте и не двигалась. Бабушка остановилась как вкопанная и перекрестилась. Затем окрестила воздух перед Бяшей. Как только крестное знамение упало на нечистую силу, последняя медленно развернулась и удалилась в лес.

– Ребята, вы видели! Наверное, это действительно нечистая сила, если креста испугалась. – Первым нарушил молчание Валерка.

– Ерунда какая-то! Ведь нет ни бога, ни нечистой силы. Это все выдумки попов и старух! – с уверенностью сказал я.

– А Бяша – тоже выдумка? – парировал вопросом моё заявление Сережка. – Ведь как только бабка её окрестила, она сразу в лес ушла.

На улице было безлюдно. Только на пятачке между автобусными остановками, там, где разветвляется шоссе, стояла «Волга» – такси. Таксиста я знал. Это был Сергей Горюнов из второго подъезда десятого дома. Он уже год, как вернулся из армии и работал водителем такси.

Мы лежали в кустах в торце десятого дома и обсуждали всё, что произошло в последние два вечера. Появление в лесу Бяши, встречу Бяши с набожной старушкой, крестное знамение…

Нашу беседу нарушило движение в лесу. Мы все замолчали, залегли в кустах и замерли.

Из глубины леса по тропинке, в сторону автобусного пятачка плавно двигалась, словно плыла по траве огромная фигура в белом саване.

– Бяша! – шёпотом, еле слышно выдохнул Сережка.

Мы все в замешательстве. Во-первых, никто Бяшу не звал, и она сама выходит из леса. Во-вторых, что оказалось для нас наиболее странным, Бяша вышла на дорогу и направилась в сторону такси.

Затаившись в кустах от страха, мы замерли в ожидании того, что сейчас что-то нехорошее произойдет с таксистом.

Но то, что случилось дальше превзошло все наши ожидания.

Когда нечистая сила поравнялась с такси, водитель вышел из машины. На уровне плечей Бяши из савана показалась рука с сигаретой, так же на уровне живота фигуры появилась вторая рука с сигаретой, а в след за рукой из живота появилась голова. Сергей Горюнов дал прикурить обоим, и Бяша, выпуская табачный дым не только на уровне головы, но и на уровне живота, повернулась и направилась в лес.

С радостными криками и улюлюканьем все дружно бросились вслед за Бяшей.

Все стало ясно, что взрослые парни решили над нами пошутить и посмеяться. С хохотом мы срывали белые простыни с Бяши, которая представляла из себя тандем двух семнадцатилетних ребят – крупного и мощного Юры Морозова, на плечах которого сидел высокий и худой Валерка Озеров.

* * *

Я рассказываю маме эту смешную историю и мне не понятно, почему она не смеется? Почему она на меня сердится? Ведь так все здорово и весело закончилось. И нет в нашем лесу никакой нечистой силы и завтра мы опять пойдём печь картошку.

– Ты на время смотрел? Который сейчас час? – мама смотрит на меня и даже не улыбается. – Я тебе во сколько сказала домой прийти?

– Ну мам! Я больше не буду! – стандартная, ничего не значащая фраза. Но ведь что-то ответить надо.

– Я сказала тебе, что бы ты в девять вечера был дома. Сейчас уже половина двенадцатого. Почему ты явился так поздно?

– Мамочка! Я хотел прийти вовремя, то есть в девять часов. Но на улице никого не было и не у кого было спросить время!

Как хорошо, что в моё детство не было мобильных телефонов, и даже часы были роскошью, которую могли позволить себе только взрослые.

Рассказ второй. СИМА.

Рассказ, в котором второклассник Егор поясняет, чем тыквенные семена отличаются от тыквенных семечек и раскрывает секретный способ, который дает возможность компании друзей посмотреть любимый фильм, заплатив только за один билет.

1

– Ну, что, пацаны, все собрались? – Сима оглядел обступившую его компанию.

– Андрея мама не отпустила гулять! – Ответили ребята на вопрос старшего.

Сима или Сергей Симаков был самым старшим и главным в нашей компании. Он уже закончил восьмой класс и поступил в ПТУ. Что такое ПТУ я точно не знаю, но если такого парня, как Сима взяли туда учиться, значит это круто!

Вообще Сима большой и сильный. Вон, помню, когда я в первом классе учился, он пришел на перемене и так легко меня забросил на проем в стене, заложенный стеклянными квадратными блоками! А это высоко! Я сам не мог спуститься. Так и стоял, ждал пока учительница не вышла из класса и не сняла меня.

Я не обиделся на Симу. Как я могу на него обижаться? Он же старший! Да и к тому же это была шутка. А Сима нас защищает и заступается за нас. Меня никто не посмеет обидеть. Все знают, что я в Сименой команде. А он в авторитете!

А еще Сима уже взрослый. Он уже курит и даже нам иногда дает попробовать. И я уже пробовал. Правда Сима сказал никому не говорить. Сказал: «Родители узнают – убьют!». Я молчу, ничего родителям не говорю. Буду взрослым – тоже курить буду, как Сима.

– Семеро одного не ждут! Погнали на птичку! – Симаков повернулся и направился к автобусной остановке. И мы за ним.

* * *

Вообще под предводительством Симы мы объехали, пожалуй, все закоулки южной части Москвы и ближайшего Подмосковья. С севера на юг от Замоскворечья и до Домодедова, и с запада на восток от Коммунарки до Измайлова. Купались и в Битце и в Москва-реке. Самолеты смотреть ездили не только в Домодедово, но и во Внуково, и в Быково. Катались на колесе обозрения в Парке имени Горького и спускались на громыхающих деревянных повозках с настоящих деревянных русских горок в парке Измайлово.

Но моё излюбленное место – Птичий рынок. Он находится в Калитниках – это рядом с Таганкой. Надо сначала на автобусе 355 доехать до платформы «Москворечье», а потом на электричке до остановки «4-й км.»

Весело болтая в автобусе, добрались до Москворечья.

Сима построил нас на платформе.

– У всех гвозди есть?

– У всех! – ребята подняли над головами руки с гвоздями. Поднял руку и я. В этот раз мне особенно посчастливилось. Я нашел огромный гвоздь, сантиметров двадцать. Ни у кого нет такого длинного гвоздя.

– Ну тогда пошли! – скомандовал Сима и спрыгнул с платформы.

Все мы разместились под платформой и разложили на железнодорожном рельсе свои гвозди.

Сима достал из бело-синей пачки с надписью «Беломорканал» папиросу. Смял гильзу крест на крест, чиркнул спичку и прикурил. Мы все сидели рядом на щебенке и ждали поезда.

Ждать пришлось недолго. Даже Сима докурить не успел. Вдоль платформы на большой скорости проследовал тяжелый товарный состав. Тыг-дык- тыг-дык, тыг-дык-тык-дык неравномерно громыхал состав на стыках рельс, словно ехал на квадратных колесах.

Я не отводил глаз с того места, куда положил свой гвоздь. Вначале из-под колес даже искры вылетали.

Когда поезд проехал собрали свои расплющенные гвозди. Сразу брать в руки нельзя – можно обжечься. Надо сначала какой-нибудь палочкой смахнуть гвоздь с рельса и подождать чуть – чуть, пока не остынет.

Тяжелые вагоны груженого товарного поезда своими стальными колесами раскатали гвозди, сделав из них необходимые нам плоские заготовки.

Вылезли из-под платформы и расположились на скамейках.

– Оселки у всех есть? – спросил Сима, достав из кармана брусок для заточки ножей.

Достал и я свой точильный камень. Я еще в прошлом месяце у отца выпросил, и он мне дал обломок от круглого точильного камня. Ну и что, что он не целый. Ну и пусть, что не такой красивый, как у Симы. Главное, что им можно работать и затачивать лезвия.

В результате заготовки, полученные из раскатанных железнодорожным составом гвоздей, превратились в миниатюрные мечи.

У меня получилось самое лучшее изделие. Я с гордостью смотрел, как ребята рассматривают и передают из рук в руки сделанный мною из раскатанного гвоздя кривой меч, напоминающий турецкую саблю.

– Класс, Егор! – одобрительно похлопал меня по плечу Сима. – Во ты гвоздя́ру урвал – реальное перо получилась!

* * *

Доехав до платформы «4-й км» и пройдя по аллее высоких лип и акаций, мы пришли на Птичий рынок.

Птичий рынок – это огороженная забором территория, на которой расположено несколько рядов деревянных прилавков с козырьками над столами.

В основным эти прилавки заняты аквариумами с рыбами и клетками с попугайчиками и канарейками.

Вокруг прилавков, вдоль забора расположено множество импровизированных рядов из ящиков, на которых стоят всякие клетки с птицами, рыбами, кроликами, различными грызунами, ящерицами и прочей мелкой живностью. А те продавцы, которым не хватило места за прилавками и нет ящиков, просто стоят рядами и держат клетки с птицами и животными.

Особые ряды на Птичке у собачников. Крупные породы находятся в своеобразных загонах или вольерах, а мелкие просто в ящиках.

Но больше всего на Птичьем рынке голубей!

Ну это и понятно. В каждом дворе голубятня. Все взрослые, реальные пацаны голубей гоняют. Как только вырасту – построю голубятню. Разведу голубей!

Сима разбирается в голубях. Мы ходим за ним по рядам и внимательно его слушаем и смотрим где сто́ящие голуби, а где обыкновенные сизари.

– Бывает, хороших голубей по нескольку раз продают. Продадут, а он домой прилетает, его опять на рынок несут и другому человеку продают, и так много раз. Хорошие деньги на этом делают! – Сима знает. Просто так не будет трепаться. За базар отвечает.

На Птичьем рынке всегда много народа. Особенно в выходные. Складывается впечатление, что туда многие не покупать животных идут, а просто погулять, посмотреть, как мы. Словно на экскурсию. Пообщаться с животными. Ведь общение с животными несет доброту, позволяет человеку отдохнуть душой.

Поздно вечером уставшие возвращаемся с Птички.

Люблино – Депо – Перерва – Москоречье.

Я наизусть в голове повторяю заученный маршрут.

Мы стоим в тамбуре и молча смотрим в окно.

Мимо мелькают фонари, заборы, дома.

Проносится встречный поезд.

Мы устали за целый день.

Скорей бы домой…

* * *

– Завтра в одиннадцать во дворе собираемся! Смотаемся куда-нибудь искупаться! А сейчас, давай, пацаны, пока! – Сима распрощался с нами до завтра, каждому по-взрослому пожав руку.

А дома, конечно же, мне досталось от мамы.

– Егор, ну где ты целый день был? Я вся издергалась! Тебя нет и нет! Этот Симаков ваш – хулиган! Второгодник! Разве он тебе товарищ? Он же на шесть лет тебя старше. Ну что ты с ним мотаешься везде? В школе, наверное, перекрестились, когда его в ПТУ выгнали! Что бы я тебя больше с ним не видела! Понял?

– Понял, мам! Прости меня, пожалуйста! Я больше так не буду!

– Умывайся! Садись кушать! А потом спать! – строго сказала мама.

Я с мамой не спорю и не оговариваюсь. Это она только вид делает такой, что сердится. На самом деле она у меня добрая и очень сильно меня любит. И я тоже люблю свою маму. Помню, когда был маленьким, еще в детском саду, даже жениться на ней собирался!

2

Утро.

Суббота.

После вчерашних приключений моих друзей гулять не пустили.

Кого-то увезли в гости к родственникам, кто-то с родителями на огород пошел, а Валеру повезли в зоопарк.

У меня папа в командировке, а у мамы сегодня запланирована подработка. Она у меня работает маляром-штукатуром в ЖЭКе, а в выходные делает ремонты. Как люди говорят – халтурит. Мою маму все знают в посёлке. Она и в строительстве поселка принимала участие и ремонты всем делает. Вообще, если я знаю всех жителей посёлка в лицо, а мой брат знает кто в каком доме живет, то моя мама вообще знает кто в какой квартире живет.

Мама поручила смотреть за мной сегодня старшему брату, Гришке.

– Мам, опять мне с ним возиться! У него залёт, а мне наказание!? Надоел он уже! Пусть дома один сидит! – канючит брат.

– Гриша! Я сегодня работаю. Отец в командировке. Одного его нельзя оставлять. Он твой брат. Кто еще мне поможет, если не ты? – Сказала мама перед выходом из дома. – В холодильнике, в кастрюльке – щи. В сковородке я котлеты пожарила. Макароны сваришь – покушаете. Все. Постараюсь поскорей закончить.

Старшему брату не нравится за мной смотреть. А куда он денется!? Мама ему дала задание – пусть нянчится! А мне наоборот, нравится, когда меня с ним оставляют. Он сейчас со своими друзьями гулять пойдет и меня с собой возьмет. Круто ходить в одной компании с взрослыми пацанами.

Собрались во дворе. Всё равно, самый старший Сима. Он уже в школе не учится. Он уже в ПТУ. А все остальные – друзья брата – первого сентября в седьмой класс идут. Они с Гришкой вместе учатся.

– Ну что, пацаны, погнали на ТЭЦ, искупаемся? – Никто ни против предложения Симы. Да и какая разница, где гулять. А рядом с ТЭЦ можно искупаться. Там с градирен круглый год горячая вода в Москва-реку стекает. Даже в октябре люди купаются.

Добраться до ТЭЦ можно на девяносто пятом автобусе, который идет в сторону Капотни.

Пройдя через лес и миновав старый поселок, всей ватагой забрались в длинный желтый автобус. Автобус был почти пустой. Только наша компания, да еще один пьяный пассажир в серых брюках и заправленной в брюки белой в клеточку рубашке.

Я обратил внимание, что у мужчины из заднего кармана наполовину высовывается кошелек, типа портмоне. В голове пронеслось: «Потеряет или вытащат!»

Но кошелек заметил не только я!

Сима переглянулся с ребятами, кивая в сторону пассажира.

Мы уже проехали мимо ТЭЦ, а компания сидела и не поднималась. Сижу и я. Я самый младший. Моё дело маленькое. Что скажут старшие – то и делать буду.

«Пасут мужика! Хотят кошель подрезать!» – мне понятны были намерения Симы. Они ждали, когда пассажир будет выходить, чтобы на улице выбрать подходящий момент и способ овладения портмоне.

Не доехав до конечной пару остановок, мужчина, покачиваясь, направился к выходу. Все ребята встали со своих мест и приготовились выйти следом.

Но в этот момент…

Удача!

Автобус качнуло. Кошелек выскользнул из кармана брюк и упал на пол автобуса. Нетрезвый пассажир не заметил пропажу и покачиваясь вывалился из автобуса.

Дождавшись, когда автобус закроет двери и двинется дальше, Сима, не скрывая радости, бросился к кошельку. Ребята обступили его в ожидании добычи. Проверив все отделения портмоне, Сима извлек из кармашка для мелочи две копейки. Это все, чем удалось пацанам поживиться.

Я сидел и злорадствовал: «Так вам и надо! Лохи! За две копейки аж до Капотни прокатились! Лучше бы у ТЭЦ вышли. Уже купались бы давно.»

* * *

– Ладно, пацаны, что поделаешь – непруха! Что-то пропало желание на ТЭЦ возвращаться. Поехали в Царицыно!? – Сима захлопнул пустое портмоне и с размаху забросил его в кусты.

Путь до Царицыно не близкий. Да и с пересадками. Сначала по МКАД, затем по Каширскому шоссе и только потом, петляя среди деревянных жилых домов, утопающих в зелени плодовых деревьев, автобус выехал на большую, вытянутую вдоль железнодорожной станции, площадь и остановился недалеко от металлических ступеней перехода.

Компания встала в тени высокого раскидистого тополя.

На противоположной стороне площади, возле станции, по правую руку стоял небольшой деревянный домик зеленого цвета с двухскатной крышей и надписью большими красными буквами «Аптека». Справа от надписи была нарисована эмблема аптеки – чаша зеленого цвета, которую обвивает такая же зеленая змея. Змея держит голову над чашей и высовывает язык. Пока старшие о чем-то болтают, я рассматриваю эмблему и думаю: «Что делает змея – хочет слизать что-нибудь из чаши или плюнуть туда?»

Старшие пришли к какому-то решению и направили в домик гонца.

Вероятно, что-то пошло не так. Что-то у гонца не получилось. Потому что буквально через минуту он вышел из аптеки сердитый и что-то возбужденно объяснял Симе.

Выслушав гонца и посовещавшись пару минут, старшие позвали меня.

– Егор, иди сюда! – брат протянул мне пятнадцать копеек. – Пойдешь в аптеку и купишь тыквенные семена. Запомни – семена! Не вздумай семечки попросить. Запомни – тыквенные семена! Запомнил?

– Запомнил! – я взял деньги и пошел в аптеку. Непонятно, что тут сложного зайти в аптеку и купить семечки. Старшие называются. Сами только командовать могут.

Вошел в аптеку. За белым деревянным прилавком со стеклянной витриной стоит в белом халате и в белом чепчике тетушка внушительных размеров.

– Тётя, а тыквенные семечки есть?

– Как вы уже мне надоели! Ходят и ходят! Не аптека, а проходной двор! Иди от сюда мальчик! Семечки на базаре, а здесь – аптека!

– Тётя, а мне сказали у Вас есть тыквенные семечки. У меня и деньги есть! – Я протянул в сторону аптекарши ладошку, на которой лежала пятнадцатикопеечная монета.

– Не бывает в аптеке семечек! В аптеке могут быть только семена! Тыквенные семена! Понял!? – рассержено проговорила аптекарша.

– Понял! – Спокойно ответил я, смотря прямо в глаза разгневанной аптекарше и продолжая протягивать в ее сторону руку с денежкой. – А это как семечки!?

– Да! Да! Семечки! Надоели вы уже! – рассвирепела аптекарша от моей настырности, от наивных, как ей казалось, тупых вопросов. Она резко, раздраженно сгребла с моей ладони монету и бросила на прилавок упаковку тыквенных семян…

Я вышел из аптеки и передал пакетик с тыквенными семенами ребятам. Сима забрал упаковку, раскрыл и всем отсыпал по небольшой горстке семечек. Мне тоже досталось. Грызть я их не умею, поэтому ковырял ногтями кожуру, пытаясь достать ядрышко.

– Ну как, Егор, тётка то не сильно ругалась? – спросил Гриша.

– Да нет. Я отдал денежку, попросил, как ты велел тыквенные семена, и она мне молча все дала.

3

Отдыхали мы в районе дамбы, которая разделяет Царицынские пруды.

– Сиди, загорай! И отсюда ни с места! – брат, пригрозив мне сжатым кулаком, усадил меня на бетонном спуске, по которому постоянно перетекает вода из одного пруда в другой.

Компания наших старшаков разместилась неподалеку на склоне, под ветвями огромного раскидистого дерева. Они курили и играли в карты, периодически бегали купаться и плавать на островок в районе верхнего пруда.

– Привет, пацан! – рядом со мной вырос мальчишка лет двенадцати в синих тренировочных штанах с вытянутыми коленками и в рубашке на выпуск.

– Привет! – Я, зажмурившись, подставил лицо солнцу. Я догадывался с какой целью подошел этот мальчишка. Главное не показать, что я испугался. Главное вести себя спокойно и правильно.

– Держи краба! – Парнишка протянул в мою сторону растопыренную пятерню.

Я сижу, как и раньше, не меняя позы, чуть откинувшись назад, опираясь на руки, и продолжаю подставлять лицо лучам солнца.

– Я тебя не знаю.

Сима учил: «Незнакомым людям руки не подавать! Есть риск с опущенным законтачиться».

– Так это не проблема! – Парень неторопливо убрал руку в карман. – Меня Иваном кличут. А тебя?

– А меня не кличут! Я сам прихожу, когда мне надо!

Иван явно был слабоват в гоп-стопе. Вероятно, увидел маленького мальчишку и решил наехать, запугать. Откуда он мог знать, что нас Сима постоянно учит как себя вести и разговаривать.

– Слушай, пацан, а ты тут один? – Опять вопрос невпопад.

«Его что, вообще старшие ничему не учили? Надо было сначала осмотреться, а потом наезжать. Лошара какой-то!» – Подумал я, а в слух ответил вопросом:

– А ты с какой целью интересуешься?

Я сижу, не меняя позы и даже не гляжу в его сторону.

– Слышь, у тебя мелочевки нет?

– Нет.

– А если найду?

Я открыл глаза и повернул голову в сторону собеседника, но ответить не успел.

Нашу интеллектуальную беседу прервала подошедшая компания во главе с Симой. Вперед вышел мой брат и наотмашь ударил Ивана по лицу:

– Хреново тебе будет от его мелочишки!

Когда мальчишка поднялся, кулаком размазывая по лицу струящуюся из носа кровь, один из ребят пинком придал ему ускорения:

– Вали отсюда! Что бы мы тебя больше не видели! Вон как раз церковь – зайди свечку поставь за то, что тебе только сопелку расквасили.

Мальчишка отбежал подальше в сторону церкви и прокричал:

– Ну все, козлы, вам кранты! Сейчас за все ответите!

* * *

Среди деревянных частных домов, среди утопающих в зелени деревьев улиц, в Царицыно стоят руины дворца, который строили еще при Екатерине второй. Интересно лазить по этим развалинам. Я себе всегда представляю, что это какая-то доисторическая крепость, а я рыцарь, эту крепость защищающий.

Между церковью и дворцом спускается дорога, которая через дамбу выводит напрямую к железнодорожной станции. Через эту дорогу, напротив церкви перекинут красивый кружевной, так называемый «Фигурный», мост.

– Пацаны, может домой погнали? – предложил один из ребят.

– Да ты что! – Возразил Сима. – А если этот лошара действительно местным пацанам свиснет? Придут, а нас нет! Молва пойдёт среди пацанов, что мы обтрухались, сдристнули! Хочешь, чтобы в дрыщи нас прописали? Нет, дружище! Помотаемся здесь пару часов. И только потом, если никто не нарисуется, домой свалим. А сейчас, пойдем по мосту полазим.

Все собрались и направились в сторону Фигурного моста.

– Ты сидишь здесь и никуда не лезешь! – Брат усадил меня на пригорке возле одной из опор моста и опять, для убедительности своих слов, пригрозил кулаком.

В каждой из опор моста – дверной проем (правда без дверей), ведущий внутрь башни. Поднявшись на верх, ребята через окно в башне вылезали наружу, и по выступающим кирпичам, держась руками за торчащие камни и выемки, потихоньку перебирались прямо над проезжей частью от одной опоры моста к другой. Затем через окошко в башне проникали внутрь и уже выходили на улицу из дверного проема противоположной опоры.

Я наблюдал за этим аттракционом и завидовал тому, как они ловко переходят из башни в башню. Туда-сюда! Туда-сюда!

«Ничего, приедем с нашими пацанами, только без Гришки – тоже буду так лазить!»

Со стороны церкви в сторону нашей компании направляется группа местных ребят. Их раза в два больше. Человек десять – двенадцать. Впереди семенит полубоком и показывает, как мне кажется, в мою сторону уже знакомый нам Иван.

Подошли.

Вперед вышел рослый белобрысый парень лет шестнадцати-семнадцати.

Глядя на него, я подумал: «Во, верзила!»

– Пацаны! – Крикнул он нашим ребятам. – Разговор есть! Подойдите!

Ребята спустились с моста и собрались вокруг Симы, около одной из опор моста. Проходя мимо меня, брат снова пригрозил мне кулаком:

– Сиди, не дергайся!

Ребята во главе с Симой стояли возле опоры и даже не думали подходить к местным.

И правильно – им надо, пусть сами и подходят!

Когда группа местных ребят подошла ближе, Сима, как самый старший, вышел вперед. Все остальные встали плотнее за его спиной.

– Ну! Что хотел?

Верзила вышел вперед и встал перед Симой.

– Вы нашего парня обидели. Избили ни за что. Ответить придется.

– Откуда мы знали, что он ваш. Смотрим какой-то потц начал на пруду до малолетки докапываться. Пацаненок сидел спокойно, загорал, а этот крендель начал ему угрожать, деньги требовать… К нам не подошёл. Не обозначился. Не обозвался. Мы вообще подумали – залётный какой-то. На гоп – стоп мелких мальчишек разводит. Вот и вступились. Да и не били мы его особо-то! Так, для ума! Чтоб он понял, кто он есть по жизни.

– Я не угрожал! – попробовал вступить в разговор Иван.

– Молчи! – Прервал его Верзила. – Не с тобой сейчас разговаривают! А вы сами то что, местные, что ли? Вы сами то откуда будете?

– Да мы с Развилки! Тут рядом, за кольцом! – ответил Сима.

– Знаю Развилку! Там пацаны правильные! И кто стоит за вами, можешь кого назвать?

– Аксенчики, Мороз, Курьяны…– Перечислил Сима. – Достаточно или дальше перечислять?

Этого оказалось достаточно для завершения разбора.

– Да нет, не надо! Слышал таких, реальные пацаны! – верзила достал из кармана пачку «Казбека», откинул крышку и предложил Симе папиросу.

В округе никто старался не связываться с развилковскими и совхозными пацанами, так как они представляли серьезную силу.

Верзила решил закончить разбор миром, чтобы не спровоцировать более серьезные последствия. Тем более, что в данной ситуации неправ был его земляк.

– Тебя то как кличут? – поинтересовался Верзила.

– На Симу откликаюсь! А ты?

– Вован!

Старшие покурили. Обменялись рукопожатием. Заверили друг друга в уважении и дружбе.

Компании разошлись.

Конфликт был урегулирован.

Мы спокойно отправились в сторону посёлка.

3

Вечер.

Суббота.

В это время в Развилковском клубе всегда показывают кино.

Развилковский клуб – это одноэтажное здание из белого кирпича с двускатной крышей, расположенное за Московским газоперерабатывающим заводом.

Клуб небольшой, с небольшим залом, в котором расставлены ряды жестких кресел, обтянутых красным дерматином. Но это наш клуб, и он мне кажется очень даже уютным.

В клубе не только кино показывают.

Там есть музыкальные кружки. И я уже два года как хожу туда и обучаюсь игре на баяне. Мне нравится! Маме нравится! Папа доволен! Не нравится только моему старшему брату.

Дело в том, что репетирую я дома каждый день. И репетирую я аж целых два часа. Гришка на это время убегает из дома. Говорит, что у него мозги кипят и голова скоро лопнет. Забавно бы посмотреть – как у него кипящие мозги из лопнувшей башки разлетаются!

А фильмы в клубе показывают три дня в неделю – в среду, субботу и воскресенье. Вечером, в девятнадцать часов.

Возвращаясь из Царицыно и проходя мимо клуба обратили внимание на афишу. «Чингачгук – Большой Змей». Классный фильм! С Гойко Митечем!

Мы все любим фильмы про индейцев. Делаем луки, стрелы. Ленточками на голове закрепляем голубиные и вороньи перья и с улюлюканьем устраиваем в лесу индейские сражения.

– Ну что, пацаны, в кино пойдем? – спросил Сима.

– Так денег нет. – Ответил один из парней. – Проведешь – пойдём!

Мы часто ходим в кино бесплатно.

У нас уже отработана схема.

Родители дают на кино по двадцать копеек. Мы бесплатно смотрим кино, а деньги сдаем Симе. Он на них папиросы покупает. Иногда, когда денег собирается много, Сима покупает нам газировку, а себе «бормотуху». «Бормотуха» – это вино такое дешевое.

Сима купил себе билет и отправился в зал.

Мы все столпились возле выхода из кинозала. Выход из зала был организован сразу на улицу. Дверь на замок не закрывалась. А от зала дверь отгораживалась плотной тяжелой портьерой темно красного цвета. С началом фильма, возле шторы вставала сотрудница клуба – тётя Маша и строго следила за порядком.

Мы на улице за дверью столпились и ждём условленного сигнала.

Минут через пять после того, как в зале погас свет и начался киножурнал, мы услышали гневные крики тёти Маши:

– Ты что, совсем обнаглел! Ни стыда, ни совести! Курить в клубе! Симаков! Ну-ка затуши папироску! А не то я тебя из зала вышвырну, как котенка вшивого!

Ругаясь на Симу, тётя Маша покинула свой пост и пошла в глубь зала наводить порядок. Воспользовавшись шумом и скандалом, мы все быстро на корточках, на коленях просочились в зал и разместились на полу с противоположной стороны от выхода.

Тётя Маша вернулась на свой пост, гордая тем, что пресекла хулиганство. Весь фильм никто больше не нарушал порядок. А мы, сидя на полу и прислонившись спиной к стене смотрели любимый фильм.

Когда все выходили из зала, в сознание тёти Маши закрались какие-то сомнения. Она увидела меня с братом.

– Царёв, а как вы прошли? Я у вас билеты не проверяла!

– Да Вы что, тёть Маш! Мы с братом Вам билеты показали, – ответил Гриша.

– Ну ка, покажи! Где билеты!

– Да ладно Вам, тёть Маш! Нет у нас сейчас билетов. Их Егорка съел. Он сказал они счастливые! Вообще, жрёт все подряд! И автобусные, и троллейбусные! Вот, видите, теперь и до билетов в кино добрался! – Брат обнял меня за плечи и засмеялся.

Мы вышли на улицу и направились в сторону дома.

Рассказ третий. МИЛИТАРИСТИЧЕСКИЙ.

Рассказ третий.

Милитаристический.

Рассказ, в котором Егор проводит юридическую консультацию для кладоискателей, а также рассказывает об устройстве огнестрельного оружия и о частном радикальном методе тотального разоружения

1

Ура!

Каникулы!

Всё! Начальная школа закончилась, впереди – четвертый класс!

А сейчас лето. Июнь. Можно гулять, купаться, отдыхать!

Встал в пять утра. Помог маме на огороде клубнику собрать и отвезти на рынок. Погулял по рынку, подождал пока мама продаст урожай. Клубнику раскупают быстро! После обеда ты уже свободен!

Гришка не помогает маме с клубникой. Говорит: «У тебя Егорушка есть!» А я не могу маме отказать. Язык не поворачивается. Да и к тому же не так долго идет сезон клубники. Две-три недели и все. Можно и потерпеть!

* * *

Сегодня на улице очень жарко.

Приехали с рынка, устали. Думаю, отдохну до вечера, книжку почитаю. Я люблю книги читать.

Как ураган в комнату влетел Григорий:

– Егор, вставай быстро! Хватит дрыхнуть! Дело есть!

– Какое еще дело? – нехотя спросил я.

Что может быть у моего брата такого важного и срочного, чтобы мне надо было вставать и тем более быстро.

– Бежим! На старом поселке армейский грузовик с патронами перевернулся! – для убедительности Гришка достал из кармана и показал на ладони два патрона для мелкокалиберной винтовки.

Дальше можно было уже ничего не объяснять. Усталость и сон как рукой сняло. Даже рубаху я застегивал уже в подъезде на бегу.

Надо успеть! Может повезет хоть что-нибудь урвать.

Пробежав через старый поселок по тропинке мимо старой школы, в здании которой впоследствии разместят Центр детского творчества «Гармония», выбежали к МКАД.

Грузовик уже убрали, но были видны следы его недавнего пребывания в огромной луже.

Ковыряясь с братом в грязной жиже, процеживая сквозь детские пальцы, словно сквозь сито, кусочки глины и земли, нам удалось набрать россыпью кармана два мелкокалиберных патронов и даже посчастливилось найти одну целую не распакованную пачку.

Первое, что пришло в голову – кидать патроны в костер. Но это показалось нам мало увлекательным и расточительным по отношению к патронам.

– Ружьё сделаешь? – поинтересовался у меня Григорий.

– Можно попробовать. Только трубка нужна подходящего диаметра и доска пятидесятка…

2

Я с детства рос, как в народе говорят, рукастым. Вероятно, этим я в отца пошёл. Он всё умеет – и плотничать, и столярить, и на любом тракторе и автомобиле работать, и варить любыми методами, хоть электросваркой, хоть газосваркой.

Мама всегда говорила про отца: «Руки золотые, да глотка лужёная!» Что такое лужёный чайник или ведро – я понимаю. Лужёная глотка – для меня не понятно. Но вот «руки золотые» – не требует объяснений. Это круто! Это значит, что мой отец мастер на все руки!

Сколько себя помню – я всегда был с ножом и всегда что-то мастерил – строгал и резал. Знакомы мне были и ножовка, и рубанок, и молоток. Каждую весну делал кораблики и запускал их по ручейкам. Делал скворечники и кормушки. А позже в школе и табуретки со скамейками делал.

А всякие бомбочки, пушки и поджиги, мы с другом – Жоркой Рыбиным уже с раннего детства мастерили.

Первые поджиги появились у нас с Жоркой в первом классе, осенью.

Поджига – это такое самодельное огнестрельное оружие – пистолет, представляющее из себя трубку с зачеканенным концом, в районе которого делалось маленькое отверстие. Трубка крепилась на деревянное ложе, на котором определенным образом устанавливалась, изготовленная из жесткой проволоки, металлическая рамка со спусковым крючком. Вместо пружины на рамке применялась резинка, авиационная, связанная кольцом, или от бигудей – кто какую достанет. В трубку начищалась сера со спичечных головок и утрамбовывалась шомполом. Затем в ствол закатывалась дробинка или кусок гвоздя и запыжо́вывалась бумажкой или ваткой. В маленькое отверстие в трубке вставлялся тупой гвоздик. Рамка взводилась и фиксировалась крючком курка. После направления ствола на цель, нажимался спусковой курок и рамка, соскочив с фиксатора, под действием резины била по шляпке гвоздя. Раздавался громкий выстрел и, если удалось хорошо прицелиться, пуля попадала в цель.

Однажды, гуляя по лесу, мы с Жоркой нашли в дупле большого дерева две поджиги и, естественно, забрали себе.

Ведь как по закону – сокрытые любым способом ценные предметы, собственник которых не может быть установлен, либо утратил на них право, являются кладом и поступают в собственность лиц, обнаруживших клад, в равных долях.

А по факту, что произошло? Мы нашли предметы, представляющие для нас ценность. Следовательно – мы нашли клад! Владельца предметов рядом не было. Да и, откровенно говоря, когда мы эти предметы нашли – владелец уже не мог считать себя собственником, так как сразу же утратил на них право. А раз этот клад мы нашли вдвоем, то и владеть этим кладом положено вдвоем.

Все по закону!

А что бы не возникало ни у кого вопросов, связывающих наши находки с дуплом конкретного дерева, что бы никто не попробовал оспорить наши права на обнаруженное имущество, мы с Жоркой перепрятали поджиги на старом поселке, в подвале дома, в котором жил Жорка с родителями.

Мы почти каждый день ходили к отстойникам, тем что находятся на дальнем склоне горки. Куда качается канализация со всего посёлка и где впоследствии будет построен жилой массив под названием «Римский квартал». Там мы тренировались в стрельбе по бутылкам и консервным банкам.

Устройство поджиг мы с Жоркой хорошо изучили и уже к концу года сделали сами два пистолета.

По аналогии с поджигами я смастерил множество поджигных пушек.

Устроены пушки было гораздо проще поджиг. У них отсутствовал курок с бойком. А воспламенение заряда происходило путем поджигания запала в виде порошка серы, насыпанного в запальное отверстие.

Стреляли такие пушки не далеко и даже солдатика сбить не могли, но играть с ними было интересно. Вместо дроби я закатывал в ствол спичечную головку и при выстреле из дула вылетала горящая спичечная головка, словно горящее ядро, что смотрелось очень эффектно.

3

Безусловно поджиги – дело интересное! Но сегодня мы с братом нады́бали целую кучу патронов.

Гришка просит сделать ему ружье? Конечно, мне не сложно придумать как сделать и изготовить ружьё. Но для меня встает вопрос – из чего делать? Трубки у меня нет. Доску могу попросить только у отца. Но придется объяснять для чего. И когда он узнает действительное предназначение доски – всыплет по первое число.

Так уж получилось, что руки у меня есть, а вот что-то где-то достать у меня получается недостаточно удачно. А брат мой, наоборот, ничего сделать сам не может, зато способен достать все, что ему потребуется.

Он хочет ружьё? Он хочет, чтобы я ему это ружьё сделал? Для этого мне нужны трубка и доска! Вот и пусть ищет. Найдет – сделаю!

Буквально через пару дней брат принес стальную трубку длиной около метра, по калибру точно подходящую к патронам, и толстую широкую сосновую доску.

– Подойдет?

Я осмотрел трубку. Хорошая трубка из нержавеющей стали. Толстостенная. Примерил патрон – трубка подкалиберная.

– Подойдёт! – вынес я свой вердикт.

Долго я провозился, почти неделю, но сделал ружье.

Особо пришлось повозиться с бойком. Кто знаком с малокалиберными патронами знает, что капсюль расположен не по центру, а по фланцу гильзы. Для меня, десятилетнего мальчишки, изготовить боек, точечно попадающий в край фланца мелкокалиберной гильзы в домашних условиях оказалось непосильной задачей. Но, тем не менее я нашел решение. Я не стал стараться сделать точечный боек. Взяв обыкновенный шпингалет, я заточил его стержень на конус. Так что, когда шпингалет бил по донной части гильзы, заточка пробивала фланец не в одной точке, а по всему диаметру, фактически затравливая капсюльный заряд как минимум в двух точках.

Из доски я выстругал, обжёг на костре, отшлифовал наждачной бумагой и покрыл лаком ложе винтовки. На ложе закрепил трубку и боек собственной конструкции. Такого ни у кого не было. Это была наша с братом гордость и зависть других ребят. Ружье пробивало с пяти шагов доску пятидесятку насквозь.

Я предлагал брату не хранить ружье дома, а где-нибудь спрятать. Но он боялся, что ружьё украдут и прятал его дома под диваном.

– Гриш, давай спрячем на чердаке или в подвале. Вон мы с Жоркой прячем в подвале, и никто ничего не знает. Ведь если отец или мама найдут – мало не покажется. И ружьё заберут и люлей навешают! – пытался я убедить брата.

– Упрут! – не соглашался Гришка. – Ты же со своим Жоркой первые поджиги стырили у пацанов!

– Не стырили, а нашли. И не у пацанов. Когда мы их нашли там никаких пацанов не было. Поджиги бесхозные были.

– Ну вот и моё ружье найдет кто-нибудь, когда меня там не будет!

В результате все случилось так, как я и предполагал. Однажды это ружье обнаружил отец. Хотя, не исключено что ружьё нашла мама, когда мыла пол и сказала отцу. Но это уже не имеет значения.

Отец был в гневе. Первый раз я видел отца таким взбешенным.

Весь раскраснелся, кричал на Гришку: «Я что бандита вырастил!?». В порыве гнева схватил ружье и занес над коленом.

В моей голове пронеслось: «Колено сломает!» …

Ложе разлетелось об колено вдребезги, трубка погнулась.

А колено?..

Колено? Ничего – выдержало!

– Если еще хоть раз увижу в доме какое-нибудь оружие, – кричал он на Гришку, – Хоть ружьё, хоть пистолет, да даже рогатку – о твою спину сломаю!

Рассказ четвёртый. Мечта.

Рассказ четвертый.

Мечта.

Рассказ, в котором Егор размышляет о том, что такое мечта,

рассказывает, как оседлать корову и что иногда случается,

если поступить по совести.

Вы когда-нибудь задумывались, что такое мечта?

Я-то знаю! Знаю точно! Я постоянно о чем-то мечтаю!

Мечта – это что-то такое заветное, чего у тебя нет, но очень хочется.

Я не знаю, как вам, а мне всегда чего-нибудь да хочется, я всегда о чём-нибудь мечтаю. Есть мечты маленькие, а есть огромные.

Мама меня иногда называет мечтателем, а брат фантазером. Смеется надо мной и часто дразнит меня и злит, говорит, что никакие мечты у меня не сбудутся.

А я точно знаю – если очень хотеть и стремиться к своей мечте, то порой мечта может сбыться. Порой так все повернется, что – раз и все получилось. Словно кто-то невидимый, неизвестный помогает мне. Только надо не пропустить эту помощь! Надо всегда стараться идти ей навстречу!

Если мечта еще не сбылась – она пока так и остается мечтой. Это не значит, что она не сбудется и мечтать о ней не надо.

А если сбывается – сразу становится радостно и приятно.

Но, правда, когда мечта сбывается – она перестает для меня быть мечтой. Но всегда остается моей гордостью и несет приятные воспоминания!

А потом я опять начинаю мечтать о чем-то.

Я вам сейчас расскажу о некоторых моих мечтах.

Одних из тех, которые сбылись.

Мечта первая.

Это было летом.

В июле.

Я был еще маленький. Только собирался идти в первый класс.

В центре нашего поселка, напротив школы – магазин.

Поднимаешься по ступенькам. Раз-два-три и ты на площадке. По левую руку – вход в продуктовый магазин, по правую – в галантерею.

В галантерее все продают: разные пальто, кофты, штаны, шапки, носки и прочую одежду. Слева вдоль стены – различные ткани за прилавками с нитками, пуговицами и прочей мелочевкой, которую женщины любят. А вот справа вдоль стены самый интересный и важный прилавок – игрушки. Это мой любимый магазин! Всегда захожу – игрушки разглядываю. Иногда мама мне солдатиков покупает. Знаете – такие металлические.

А иногда настольные игры.

Однажды мама мне такую классную игру купила – «Слалом» называется. Сначала кубики кидаешь и фигурками лыжников по цветным кружочкам в гору поднимаешься, а потом палочку с магнитом вставляешь в специальную щель, и лыжник словно скатывается с горки, виляя по расчерченной лыжной трассе.

И вот однажды на прилавке магазина появилась модель автомобиля ЗИМ!

Да ни какая-нибудь! Модель от настоящей машины только размером отличалась. Черная, с хромированными бамперами, открывающимися дверьми, капотом и багажником. Под капотом блестит двигатель. В салоне красные сиденья. Колеса резиновые крутятся и даже руль вращается. Не моделька, а мечта!

Как только мама пришла с работы, я её сразу в магазин потянул. Даже не дал переодеться.

– Егорка, ну что там ещё ты придумал? – конечно маме хочется отдохнуть после работы, но ведь она видит, что у меня очень важное дело.

– Мам, пойдем быстрей, что покажу! Там такую машину привезли! Ты такой не видела! – щебетал я всю дорогу от дома до магазина.

Нам, мальчишкам, продавщица не разрешает игрушки в руки брать. Почему-то она убеждена, что если мы возьмем игрушки в руки, то непременно сломаем, а ей отвечать придётся. И мне она машинку в руки не давала. а разрешала смотреть только под стеклом на прилавке. А маме моей дала в руки. Ну а мама, конечно же разрешила мне взять модельку и посмотреть. Я с упоением, почти не дыша держал эту машинку в руках.

Вы хоть представляете, что такое – держать в руках мечту ?!

Я аккуратно гладил сверкающий черной краской кузов автомобиля. Открывал двери. Крутил руль и наблюдал, как вслед за рулем поворачиваются передние колеса.

– Мам, смотри какая классная машинка! Как настоящая!

– Да, сынок, красивая машина!

– Мам, а она как солдатики сто́ит? – я старался аккуратно подвести маму к интересующему меня вопросу. Но так страшно получить отрицательный ответ! А солдатиков мне иногда покупает. И для меня это служит некоторым оценочным критерием.

– Нет, сынок, это очень дорогая машинка! Я не смогу сейчас купить тебе такую! – словно жалея меня, а может извиняясь, мама нежно погладила меня по голове.

– А сколько она стоит?

– Девяносто девять копеек!

Жаль! В груди словно комок сжался. Почему эта машинка не стоит как солдатики? Так хочется заплакать. Но нельзя. Нельзя маму расстраивать. Ведь если она сказала: «Дорого!» – значит дорого. Я никогда ничего не канючил у мамы. Я знал – если она может, то купит. А если не покупает, значит действительно нет такой возможности.

Так в моей жизни появилась мечта – модель автомобиля ЗИМ.

Каждый день я ходил в магазин и подолгу стоял у прилавка с машинкой. Я мысленно играл с ней, даже представлял, как я еду за рулем этой машины.

Я был твёрдо убеждён – вырасту, накоплю денег и куплю себе эту машинку!

И вот однажды, сворачивая от автобусной остановки к подъезду нашего дома, на дороге около бордюра я заметил монету. Не просто я заметил! Монета словно ждала меня! Это она меня заметила! Серебристым огоньком монета сверкала мне прямо в глаза. Словно звала: «Вот она я! Не проходи мимо! Я жду тебя!». А с аверса монеты вождь мирового пролетариата Владимир Ильич Ленин протягивал в мою сторону вытянутую ладонь.

Разве я мог не протянуть Владимиру Ильичу руку?!

Я поднял монету и огляделся по сторонам, ища взглядом того, кто её мог потерять. Убедившись, что никого вокруг нет, я подскочил и побежал домой.

– Мама, мама, смотри я рубль нашёл! – радостно кричал я, забежав в коридор.

Мама вышла из кухни мне навстречу, вытирая руки о кухонное вафельное полотенце.

– Хорошо! Нашёл – значит он твой! Распоряжайся им по своему усмотрению.

Я стоял в замешательстве. Это же деньги! Большие деньги!

– И что, я могу купить на этот рубль всё, что захочу?

– Да!

– И вы не будете меня ругать?

– Нет! А за что нам тебя ругать? Это же твой рубль!

Не раздумывая больше ни секунды, я бросился в магазин. Я бежал со всех сил. Двести метров от подъезда дома до дверей магазина в этот раз мне казались бесконечной дистанцией…

Вернувшись домой я с гордостью поставил машинку на кухонный стол и протянул маме копейку:

– Мама, я тебе сдачу принес!

Мама нежно погладила меня по голове и поцеловала в макушку…

Я стоял на коленях перед столом, так, чтобы модель находилась на уровне глаз и рассматривал машинку. Открывал двери, гладил по крыше…

Вот оно счастье!

Кому-то покажется это мелочью, кто-то может посмеяться надо мной.

А для меня это было чудом!

Сбылась моя мечта!

Мечта вторая.

А у вас есть мечта?

Вы мечтаете о чём-нибудь?

Вот, например, вы когда-нибудь мечтали о велосипеде? Пусть не о новом велосипеде, но о своём. Что бы мчать по улицам, по лужам, когда тебе этого захочется.

Я мечтаю о велосипеде!

У меня был велосипед «Школьник». Он мне от Гришки достался.

Вообще мне много, что от брата достаётся. Ведь я младший. Вероятно, так положено.

Вот Гришке отец когда-то купил новенький велосипед «Школьник», а когда он из него вырос – велосипед передали мне. А брату моему отец сразу купил новый велосипед – «Урал», как мы его называем «взрослый».

Сейчас Гришка гоняет на «взрослом» велике. Мне тоже давал попробовать, но я могу только под верхней рамкой ездить. У меня еще ноги маленькие – не достают до педалей, если верхом на раме ехать. Даже если стоя. Поэтому могу ехать на «Урале» только если под рамку, под верхнюю трубку залезть.

А вот у друга моего, Жорки Рыбина – новый велосипед. Да не простой. А гоночный. Руль, как рога у барана. Колёса большие, узенькие. На руле рычаги тормозов и переключения скоростей.

Но о таком велосипеде я даже не мечтаю. Это очень дорого.

Жорка особенный. Он один у родителей. Да и родители у него обеспеченные. Вот они ему самое лучшее и покупают.

А «Школьник» стал мне уже маленький и когда еду – коленки чуть ли не стучат по рулю. Ну да ничего, я на нем стоя ездить приноровился. Правда, как бы я усиленно не крутил педали своего «Школьника», всё равно не могу за Жоркой угнаться.

И мечта у меня – велосипед «Орлёнок». Такой велосипед меньше, чем «Урал», но больше чем «Школьник». Как раз под мой рост. Мне давали ребята покататься. В самый раз сейчас для меня. Но стоит он дорого, почти сорок рублей, и у меня даже совести не хватает просить у родителей купить такой велосипед.

Мама с папой сами знают, что необходимо купить в первую очередь. Если будет возможность – обязательно мне новый велосипед купят.

Мои друзья знают, что я велосипед хочу. А иногда Жорка даёт покататься на своём велике. Нет, он не жадный. Он и мне и Синичке покататься даёт. Мы же друзья!

А как-то с Синичкой увидели на помойке, что за первым домом, кто-то выкинул раму от велосипеда «Орлёнок». Рама была целой, но почему-то обгоревшей. И даже центральная звёздочка была на месте. Правда вместо двух педалей сохранилась только одна, а вместо второй была только металлическая ось.

– Игорь, смотри, кто-то раму выкинул! – я вытащил чёрную обгоревшую раму велосипеда из мусора и разглядывал, поставив перед собой.

– Егор, бери! Может где-нибудь запчастей раздобудем. Я помогу тебе собрать. И будет у тебя велосипед! Ты же мечтаешь об «Орлёнке»!

Мы с Синичкой забрали раму и притащили в гаражи. Как носилки вдвоем несли через лес – я впереди, Игорь сзади.

Целый день очищали раму от нагара и остатков старой краски до чистого металла. Всю её наждачной бумагой до металлического блеска надраили.

Брат где-то раздобыл одно колесо. Отец принёс второе колесо, цепь и дал нам гаечные ключи и банку солидола. Мама принесла зелёной краски и кисточки. Она же маляром в ЖЭКе работает и у неё есть и кисти, и краски.

Через несколько дней мы с Синичкой закончили работу, и я с радостью рассекал по посёлку и по лесу на своём собственном «Орлёнке».

Рама блестела новой зелёной краской, все подшипники и цепь были смазаны свежим солидолом. Правда не было крыльев и одной педали, но это пустяки. Тем более, что буквально через два-три дня Гришка принёс мне педаль, а крылья не влияли на технические характеристики велосипеда. Конечно после дождя я приходил домой мокрый и грязный – по всей спине до самой макушки тянулась грязная полоса. Но мама никогда не ругалась, а сразу же отправляла меня мыться и бросала мои штаны с футболкой в стирку.

Я был счастлив! Сбылась ещё одна моя мечта!

Я катался на своём велосипеде везде. И на школьном стадионе, и по лесным тропинкам, и по асфальтированным дорожкам посёлка и по грунтовым спускам и подъёмам Зябликовских горок.

Когда «Орлёнок» стал мал для меня, да и интерес к велосипеду поутих, я выкатил велосипед во двор и подозвал к себе мальчишку из соседнего подъезда. У этого десятилетнего мальчишки, как и у меня когда-то, не было велосипеда.

– Забирай, Олежка, пользуйся! Дарю!

– Это мне?! – чуть ли не заикаясь выдавил мальчишка. – Насовсем или покататься?

– Насовсем! Забирай! Теперь он твой!

Для меня в душе открылись новые, до этого неведомые мне чувства.

Оказывается, огромное счастье реализовывать свою мечту!

Но ещё большее счастье – осуществлять мечту других!

Мечта третья.

У вас есть часы?

Настоящие наручные часы?

Часы – это круто! Часы – это мечта любого парня! Часы – это не игрушка. Часы сразу указывают на твой статус!

Нам даже учительница запретила часы в школу одевать. У кого они есть конечно. Ещё в четвертом классе первого сентября сказала:

– Если кто-то придёт в школу с часами – заберу и отдам только в конце восьмого класса!

И ведь сдержала слово!

Жорке к первому сентября, когда мы в пятый класс пошли, родители подарили часы. Кругленькие на кожаном ремешке. Корпус из желтого металла, словно золотые. Красивые часы!

Жорка взял и пришёл в этих часах первого сентября в школу. Почему? Не знаю! Может повыпендриваться хотел, может забыл слова классного руководителя, а может просто всерьёз её слова не принял. Но Галина Семёновна сдержала своё слово! Отобрала у Жорки часы и в шкаф спрятала.

А в конце восьмого класса, на последнем классном часе, вывела Жорку к доске и при всём классе вернула ему часы. Всё, как и обещала!

Сейчас-то Жорка уже целый год постоянно в часах ходит. Крутой!

В нашем классе только у него часы есть!

* * *

Май!

Жара!

Кто только выдумал учиться в мае!

О школе вообще думать не хочется!

Сидишь за партой как идиот и в окошко смотришь. Ждёшь, когда же последний звонок прозвенит.

Как хорошо, что уже закончен девятый класс. Осталось только отсидеть последний в этом году классный час, дослушать наставления и нравоучения Галины Семёновны и всё.

Каникулы!!!

После школы на пруд с пацанами купаться пойдём.

Всё лето, как правило, на пруду проводим. И сегодня не исключение.

* * *

На пруду вся территория условно поделена.

Слева, прямо около деревни Ащерино, в своё время пристань построили. Хотели лодочную станцию делать. Но станцию не сделали. А пристань осталась. Сейчас с пристани в воду ныряют. В основном пацаны-малолетки, лет десяти-двенадцати. Но иногда и другие возраста и по младше, и вообще взрослые дядьки в воду прыгают.

Чуть дальше от пристани, там, где пруд изгиб делает, мелким жёлтым песком отсыпан большой пляж. Там, как правило, в основном отдыхают семейные парочки с детьми. Дно пруда в этом месте пологое и так же песком отсыпано. Вероятно, специально для детей сделали. В этом месте всегда куча мелюзги. Постоянно бултыхаются, всю воду взбаламутят.

А мы купаемся дальше от пляжа, ближе к плотине, что разделяет нижний и верхний Ащеринские пруды. Вода чистейшая. Дно ровненькое. Заходишь в пруд, а дно словно гладит тебя, словно ласкает пальчики ног, пяточки мягким, прохладным илом. Берег зарос высокой травой. Вытоптал себе место, постелил покрывало и отдыхай. Загорай! С дорожки, та что тянется вдоль пруда, ничего не видно. Пришёл с девчонкой – никто вас не побеспокоит. А компанией пришёл – можно спокойно и перекурить, и в картишки перекинуться, а иногда и «бормотушки» тяпнуть.

* * *

После школы переоделся, покушал и пошёл на пруд.

– Привет, пацаны! – как положено между своими ребятами, за руку, поздоровался я с Петром и Костей, которые уже загорали на нашем месте.

Пётр и Костя – друзья, несмотря на то, что Костя на год младше. Я их обоих хорошо знаю. Ведь живём в одном посёлке, а с Петей, так вообще в одном классе учимся.

Петр и в гостях у меня был, и я к нему не раз заходил.

Он с мамой в шестом доме живёт. Мама у него известная поэтесса, хотя раньше, пока я об этом не узнал, думал, что она актриса.

Она ярко выделяется среди женщин посёлка. Высокая, стройная, с длинными черными волосами. Всегда одета по-особенному, с каким-то шиком. И всегда по-разному!

Смотришь, идёт в каком-то большом белом пончо, словно иностранная актриса. Волосы разметались по спине, бахрома пончо развевается на ветру, словно пытается догнать гордо шествующую хозяйку.

Или длинное чёрное пальто, прямо в пол. Черная шляпа с огромными полями и развивающийся длинный шарф.

Идёт по улице гордо подняв голову, словно вокруг не существует ничего и никого – только она и ветер!

– Привет, Егор! Присаживайся, – ответил на рукопожатие Пётр и подвинулся, освобождая место на покрывале.

Как обычно бывает у ребят, разговор шёл обо всём и не о чём. Поговорили и об окончании школы и о планах на лето. Я сказал, что никаких планов у меня нет.

– Если в трудовой лагерь возьмут на две смены – пойду в трудовой! А нет, так просто буду баклуши бить, книжки читать, да в пруду купаться.

– А ты поработать не желаешь? – словно между делом поинтересовался Пётр.

– А что нужно?

Пётр рассказал, что его мама через своих знакомых может устроить их на лето подпасками на ферму, что в деревне Слобода. Они с Костей уже идут. Но нужен ещё третий человек, чтобы работать по сменно. Двое работают – один отдыхает.

– Обещают по стольнику заплатить!

– Согласен! Когда и что для этого нужно?! – не раздумывая ответил я.

Да и о чём раздумывать? Работы я никакой не боюсь. Летом всё равно нечем заняться. А тут появляется возможность заработать. И заработать не рубль или два. А целых сто рублей! Вы хоть представляете, что такое сто рублей?! Это же огромные деньги! Ведь я на эти деньги смогу себе часы купить! И даже не такие как у Жорки. А ещё круче! Если всё получится я смогу себе даже «Электронику» купить!

Часы «Электроника» – это больше чем мечта! Это фантастика!

Часы «Электроника» совсем недавно у нас появились. Корпус металлический. Стрелок нет вообще, а вместо циферблата со стрелками – цифры в специальном окошке. Показывают и часы, и минуты, и секунды. Даже календарь и будильник есть. Заводить их не надо – они же на батарейке. Очень хорошие часы, но очень дорого стоят. Более пятидесяти рублей…

* * *

И вот, после соответствующих инструктажей – мы подпаски на Слободской ферме. Работаем по очереди. Один день я с Петей работаю. Второй с Костей, а на третий день – отдыхаю. Выходной у меня. Так же и ребята. По два дня работают – один отсыпаются.

На работу нас автобус очень рано отвозит. В пять пятнадцать от площадки возле совхоза отходит. Так что мама меня в половине пятого поднимает. Я даже не завтракаю. Лучше поспать лишние полчаса, а завтрак с собой взять.

В автобусе вместе с нами и пастухи, и доярки, и скотники едут на ферму. Дояркам надо обязательно с утра коров подоить, пастухам – стада пасти выгнать, скотникам выполнять всю соответствующую работу на ферме.

Взрослые дядьки-пастухи по несколько стад пасут. Но они не сидят с каждым стадом. Они каждое стадо по очереди выгоняют на специально отведённое пастбище. Каждому стаду – отдельное пастбище. По периметру каждое такое пастбище огорожено электропастухом – проволокой по которой идёт электрический ток. Коровы к проволоке не подходят. Знают, что их током тряханёт. Видно не нравится им это!

Нам же дали стадо молоденьких коров, за которыми необходимо постоянно смотреть.

Пастбище, которое нам выделили, расположено внизу в пойме Москва-реки. Клином входит в земли колхоза имени Горького. С одной стороны от нашего поля – кукуруза колхозная растет, а с другой – пшеница посажена.

На нашем пастбище стоит огромная бочка с водой для коров. В нижней части бочки расположены четыре специальные чаши с лопатками-язычками. Захочет корова попить, нажмет носом на язычок – в чашу из бочки вода набирается. Коровы уже приучены к этому.

Вообще коров пасти легко. Пригнал на пастбище и смотри как они траву щиплют. Главное, чтобы на земли колхоза имени Горького не заходили.

В нашем стаде все коровы пятнистые, чёрно-белые. Все добрые, а две коровы так вообще ручные. Одна, Бурёнкой звать, с большими, почти прямыми рогами. А вторая – Мурка, почти вся чёрная и вообще без рогов. Ходят за нами, как собачонки, хвостиком. Даже когда жвачку ложатся пережёвывать и то поближе к нам. Мурку всё стадо слушается. Вероятно, она у них главная. Она всегда впереди всех идёт.

Коровы часов до девяти – десяти едят траву, а потом все ложатся и съеденное пережёвывают. Можно спокойно отдыхать и даже поспать по очереди. А после обеда, когда необходимо домой идти – коровы сами поднимаются и собираются в стадо. Стоят и ждут, когда им команду дадут на ферму возвращаться.

Пригнали стадо в загон, закрыли калитку и можно домой идти.

Проходишь через ферму – в специальном зале огромная ванна. Метра два на четыре. Полная молока. Можно зачерпнуть парного молока и попить. Тётеньки нам показали, где кружки хранятся. Только наказали строго – настрого всегда мыть кружки. И перед тем как пить соберёмся, и после того как попьём.

А выходишь из коровника на улицу – огромная площадь, на которой стоит много специальных клеток. Все клетки одного размера. Высотой метра полтора. И пол, и крыша плоские деревянные. А вместо решёток в этих клетках деревянные вертикальные прутья, словно тоненькие черенки от лопат. Сантиметра два в диаметре. А за этими прутьями на тоненьких длинных ножках стоят и качаются маленькие разноцветные телята. Для каждого отдельная клетка. Вылупят на тебя свои телячьи глаза и так жалобно и протяжно мычат: «Му-у-у!». Сунешь через прутья указательный палец и телёнок с таким удовольствием, с причмокиванием начинает палец обсасывать.

* * *

Хорошо! Тепло! На голубом небе ни облачка. В траве стрекочут кузнечики. Коровы наелись и все дружно улеглись пережёвывать свою жвачку.

Мы с Петей покушали. Попили чай из термоса и довольные дремлем, прислонившись к колесам поилки.

Со стороны Москва-реки нарастает характерный гул и всё слышнее становится свист прорезаемого лопастями вертолёта воздуха.

– Смотри, Петруха, вертолёты! Военные!

– Ми-двадцать четыре!

Всё ближе и ближе к нам приближается пара вертолётов в военном камуфляже. На коротких крылышках подвешены многоствольные пулемёты. Летят так низко, что можно различить в кабинах очертания голов пилотов.

Моему счастью нет предела. От радости я стянул с себя футболку, залез на бочку-поилку и стал размахивать футболкой над головой, как сигнальным флагом, приветствуя пролетающие советские боевые вертолёты.

Первый вертолёт пролетел над нами и стал медленно удаляться, а второй, заложив правый вираж, начал набирать высоту. Набрав высоту, лётчик бросил машину в пике прямо на наше стадо. Коровы испугались, вскочили и начали разбегаться. Мы с Петькой, схватив свои посохи, стали бегать и собирать коров в кучу. А этот воздушный хулиган, снова набрав высоту и выполнив вираж, опять начал на нас пикировать. Когда он и в третий раз бросил своего «крокодила» в атаку на наше стадо, я не выдержал, забрался на бочку и со всей злостью стал угрожающе размахивать в его сторону палкой, гневно ругая распоясавшегося хулигана. Ух, если бы я только мог его достать! Если бы он только оказался радом! Уж я тогда показал бы ему!..

Конечно же летчик не испугался моей палки. Вероятнее всего он смеялся над тем, как разбегаются коровы и как два маленьких пастушка отчаянно пытаются собрать стадо в кучу.

* * *

Вы когда-нибудь катались на коровах? Или хотя бы сидели верхом когда-нибудь?

А хотели бы попробовать? Признайтесь честно – хотели бы?!

Вот и мы ничем от вас не отличаемся. Разве только тем, что у вас нет коров. А у нас есть.

Сейчас сложно сказать однозначно кому первому в голову пришла мысль на коровах кататься. Может быть всем одновременно. Ведь часто бывает, что хорошие мысли сразу несколько умных голов посещают.

Как и в любом начинании, кто-то должен быть первопроходцем. Кому-то выпадает великая честь быть пионером в важном начинании.

В нашем начинании счастливый жребий выпал Косте.

– Ну давай, Кость, вперед! Ты первый – я за тобой! – подбадривал я друга.

Подвели к поилке Бурёнку. Ну а какую корову выбрать, как не Бурёнку? Ручная, слушается, а главное – рогатая. Есть за что руками держаться.

Вместо седла постелили на её широкую спину холщовую сумку, в которой я носил с собой продукты. Костя забрался на бортик бочки-поилки и, как ковбой в кино, лихо прыгнул на спину корове.

Что мы ожидали? Мы ожидали, что, ухватившись за рога, Костя будет скакать по пастбищу, а поворачивая рога из стороны в сторону будет управлять движением.

Но оказалось, что так считали только мы. Бурёнка считала совсем по-другому.

Как только пятая точка наездника коснулась спины коровы, она резко подкинула зад вверх, а потом так же резко присела и пулей выскочила из-под наездника.

Костя, с широко раздвинутыми в сторону ногами, подлетел высоко в воздух, а затем, не успев даже сдвинуть ноги, со всего маха упал о земь. От сильного удара дыхание у Кости перехватило. Он жадно хватал ртом воздух, пытаясь вздохнуть. Наконец то отдышавшись, но всё ещё продолжая сидеть на земле, Костя сердито посмотрел в мою сторону.

– Теперь твоя очередь!

– Да ладно тебе, Кость! Ну видишь, не получается! Да ну на фиг этих коров! – мне уже и не хотелось больше кататься. Как-то Костино падение отбило весь ковбойский энтузиазм.

– Нет1 Давай! Мы договаривались! Я катался – теперь твоя очередь!

Ничего не поделаешь. Как говорится – уговор дороже денег. Как бы страшно не было – договор надо выполнять. Кому же хочется треплом прослыть?!

Но кататься на Бурёнке я уже не хотел. Возможно другие коровы ещё хуже. Но другие – это неизвестность. А чего ждать от Бурёнки я уже прекрасно видел.

Я подошёл и сел возле Мурки. Она лежала недалеко от поилки и жевала жвачку. Некоторое время я гладил её по голове, по морде, чесал ей шею. Потом аккуратно сел ей на спину как на стул. Мурка лежала и продолжала жевать, словно ничего не происходит, словно она меня даже не замечает. Затем я запрокинул ногу и сел на лежачую корову верхом. Мурка лежала, как ни в чём не бывало. Я немного осмелел, ведь корова меня не скидывала. Правда и вставать не хотела.

– Кость, дай ей пинка! – обратился я к другу.

Костя подошел и пнул корову под зад. Мурка стала подниматься. Что бы не свалиться я лег ей на спину и пытался изо всех сил удержаться за её бока. Ура! Получилось! Я не свалился, и корова меня не сбросила. Корова стоит, я на ней верхом! Правда и идти она тоже не хочет. Сделала два шага и стоит.

– Костя! Гони стадо!

Ну что ещё более оригинального может прийти в голову пацана?! Когда Костя погнал стадо, мне стало реально очень страшно. Мурка побежала вместе со всеми. Разведенные в сторону ноги не могли обхватить её широкую спину и просто торчали в стороны. Руками ухватиться было не за что, а спина её раскачивалась из стороны в сторону, раскачивая и меня. Прямо вплотную к Мурке бежали другие коровы. Упаду – затопчут!

– Стой! – заорал я что было сил.

Кажется, Мурка остановилась самой первой. И опять – стоит и не движется.

Мы потом спокойно подводили её к поилке, и садились, и слазили, но идти с наездником она не хотела.

– Слушай, Костя, есть идея. У меня в детстве диафильм был про Пифа. Так там Пиф козла водил с помощью морковки. Привязал морковку на палку и держал у козла перед мордой. А тот шёл за морковкой. Давай попробуем?

Мы привязали к длинной палке початок кукурузы, я сел верхом на Мурку и выставил палку с початком перед её мордой. Мурка, высунув длинный-предлинный язык, стала тянуться к початку. Но так как длины языка ей явно не хватало, то она решила подойти к кукурузе ближе. Но почему-то как бы она не старалась подойти к кукурузе, всё равно не могла достать её языком.

Так мы освоили технику верховой езды на корове. Причем оказалось и управлять Муркой очень легко. Повернул палку с кукурузой вправо – корова идёт вправо, повернул влево – влево. Правда Мурка не бегала, а ходила не торопясь, спокойно.

* * *

Уж почему-то так случилось, но пастбище нам не меняли. К августу месяцу наши коровы выщипали и вытоптали всю травы на участке. Пасти их стало сложно. Они не ложились жевать жвачку, а постоянно мычали и пытались зайти на территорию колхоза имени Горького. То в кукурузу, то в пшеницу.

На наши жалобы на ферме мы получали ответ: «Ничего! Ничего! Пасите! Там ещё можно пасти!»

Нам было искренне жаль наших коровок. Казалось они смотрят на нас голодными глазами и есть просят. Мы даже стали им отдавать свой хлеб с бутербродов. Но что такое несколько кусков хлеба для целого стада.

– Жалко коров! Ну что же это за издевательство! Лучше бы уж тогда вообще пасти не выгоняли! Скажи, Егор?! – Возмущался Пётр. – Может травы им рвать будем, да в мешках таскать?

– На всё стадо не натаскаешься!

– Ну, а что бы тогда придумать?

– Да нечего тут думать! Сядь возле поилки и сиди! – Я принял решение, которое на тот момент мне казалось правильным и справедливым.

– Как сидеть? А кто за коровами смотреть будет? Они же в кукурузу полезут!

– Слушай, Петь, коровы советские? Советские! Кукуруза советская? Советская! А, следовательно, все нормально. Это же неправильно, что советская кукуруза просто так растёт, а советские коровы голодают. Мы же комсомольцы, Пётр, и для нас самое главное сохранять и приумножать всё советское. Садись возле поилки и отдыхай!

Коровы словно почувствовали, что им дали слабину и стали потихоньку заходить в пшеницу. Мы с Петром зашли в глубь пшеницы метра на два, чтобы не пускать коров дальше и, оперевшись на посохи, наблюдали за стадом.

– Вы что это делаете?! – посреди поля со стороны деревни Остров появился мужчина лет пятидесяти и стал на нас ругаться. – Вы какое право имеете коров в пшенице пасти! Мы все Рябцеву доложим! Будете наказаны!

– Иди отсюда, дядя! – Держа палку наперевес правой рукой и постукивая ей по ладони левой ответил я мужчине. – Жалуйся кому хочешь!

* * *

Закончилась наша летняя трудовая вахта.

Получили мы расчёт за работу подпасками на Слободской ферме.

Жалобу директору совхоза конечно же на нас накатали и его решением нас лишили пятидесяти процентов заработка. Правильно это или неправильно мы с ребятами даже не обсуждали. По закону – возможно правильно. А по совести? А по совести, я уверен, мы поступили правильно! А остальное не так важно.

Но самое главное – мне хватило заработанных денег чтобы купить себе часы «Электроника-5». Не часы, а фантастика. Фантастика, о которой я даже мечтать боялся.

Мечта, которая казалась мне фантастически нереальной, осуществилась!

Теперь у меня есть часы!

Самые лучшие часы!

* * *

Я точно знаю – у человека всегда должна быть мечта.

Если очень хотеть и стремиться к своей мечте – она обязательно сбудется.

Главное быть в себе уверенным и всегда идти навстречу своей мечте.

Как сказал американский писатель-философ Генри Торо: «Если человек уверенно движется по направлению к своей мечте и стремится жить такой жизнью, какую он себе вообразил, то успех придет к нему в самый обычный час и совсем неожиданно».

Рассказ пятый. Правда.

Рассказ пятый.

Правда.

Рассказ, в котором Егор рассказывает о том,

как купание под дождем может повлиять на осмотр боевой техники

и что бывает за правду.

1

Начало лета всегда сопровождается сильными дождями. Особенность майских дождей в том, что они начинаются словно ни откуда. На улице ни облачка. Жарит яркое майское солнце и вдруг с неба начинают сыпаться крупные капли тёплого дождя. В считанные минуты улицы покрываются потоками дождевых луж и ручьёв. На лужах от разрывов дождевых капель образуются и плывут огромные пузыри, которые дуются, увеличиваются в размере и лопаются, разбрасывая вокруг себя мелкие брызги. Капли дождя стучат по металлическим подоконникам и отливам домов, дополняя дождевую какофонию улицы жестяной барабанной дробью. А затем так же неожиданно – раз и дождь прекращается. Жаркое солнце словно улыбается земле, а от земли огромной дугой высоко в небо тянется яркая радуга.

Мы любим майские дожди. В такие дожди вся мелкая ребятня выбегает на улицы посёлка и босиком бегает по лужам.

Мы тоже в детстве бегали по лужам, но сейчас мы уже не мелочь пузатая. Нам с друзьями уже по тринадцать лет, и мы способны придумать гораздо более интересные и серьезные развлечения.

Мы натаскали к пруду бревен и досок и сколотили плот. Отличный плот. Вполне можно на нем вчетвером поместиться. Оттолкнешься от берега и греби доской, плавай тихонько по всему пруду.

Каждый день плаваем. А сегодня дождь начался. Правда дождь не добрый, не ласковый. Небо заволокло черными тяжёлыми тучами и начал хлестать косой далеко не тёплый ливень. Но разве реальных пацанов может испугать какой-то дождь. Ведь это же прикольно под дождём с плота нырять.

Все ныряют, и я ныряю. Вынырнешь, заберешься на плот и снова с головой в воду!

Класс! И вдруг…

Нырнул. Выплывать на верх, а ног не чувствую – обе свело. Только боль сильная! Страшно! Смотрю на небо, отделяемое от меня толщей воды и истерически пытаюсь руками как можно сильнее работать.

– Помогите! – заорал, как только из воды показался.

В такие минуты никто не будет выяснять, что, как и почему. Синичка с Жоркой сразу же схватили меня за руки и затащили на плот.

– Что случилось? – Жорка присел надо мной.

– Ноги свело! Не чувствую! Испугался! Думал всё, кранты, не выплыву!

На футболке у Синички прикреплён значок ГТО. Он сдал необходимые для нашего возраста нормы и гордится своими заслугами. А значок подтверждает его исключительность. Ни у кого из нас нет такого значка. А у него есть! Всегда этот значок носит. Это его гордость! Никогда не отстегивает и не снимает значок. Никому в руки не даёт посмотреть, только на его груди. Ведь если застёжку постоянно отстёгивать, она может разболтаться или вообще сломаться.

А сейчас?

Не раздумывая Синичка отстегнул от футболки значок ГТО, разогнул иглу застёжки и с размаху воткнул мне сначала в икру левой, а затем в икру правой ноги.

– Ой! Ты что, сдурел! – заорал я от боли.

– Ну вот! А ты говоришь – ноги отнялись! – смеялся Синичка. – Да ты просто придурялся! Скажи просто, лень ногами было в воде работать, да лень было самому на плот забираться. Хотел, чтобы мы тебя вытащили.

Мы гребли к берегу и дружно смеялись. Смеялись и над Синичкиной шуткой и над тем, что со слов Жорки, я теперь стал «Егор с раной»!

Я смотрел на друзей с благодарностью. Смотрел на Синичку и думал: «Ведь не раздумывая снял значок! Застёжку изуродовал! А ведь, казалось бы, это самое для него дорогое!»

* * *

В этот раз купание под дождём не прошло просто так.

Утро.

Температура тридцать девять и шесть.

Мама вызвала врача.

– Ну как так можно?! – Мама сидит на краю кровати, рядом со мной и гладит меня по голове. – Ни минуты от вас покоя нет. Ну почему другие дети, как дети, а с вами как на бочке с порохом?! Ну кто тебя тянул в ливень купаться? Ну надо же до бронхита донырялся! Ты хоть понимаешь, что это не шутки?! Егор, ну почему ты такой?

Ну что я могу в ответ сказать? Конечно же стандартная фраза:

– Мам, прости! Я больше так не буду!

2

Болеть плохо. А самое обидное – болеть летом, в каникулы. Осенью и зимой ещё куда ни шло. Можно в школу не ходить. Хоть какая-то польза от хворобы.

Вон, помню, зимой как замечательно проболел! Мама на работу, а я в лес – на лыжах кататься. Класс! Правда мама меня заловила. Когда пошел не на лыжах, а на санках на горке кататься. На санках несёшься с горки, на тебя снег летит! Да ещё в овраг слетишь кубарем в сугроб! Короче, после горки вся одежда мокрая. Я развесил все на батарее, но до вечера ничего не высохло. Нашла мама сырую одежду. Ну и, естественно, обо всём догадалась. Ну и что?! Ну повозмущалась, ну поворчала! И что? На горке-то я покатался!

А летом? Все гуляют, отдыхают, купаются. А ты вынужден как дурак в кровати лежать. Да ещё этот бронхит чёртов прицепился. Ладно просто пилюльки принимать, так ещё каждый день укол делают. Не люблю я это дело!

Грустно.

Лежишь целый день и ждёшь, когда мама придёт, хоть расскажет что-нибудь.

И вот сегодня…

Днем, в обед Гришка прибежал возбуждённый. И ко мне с последними новостями:

– Егор! Представляешь в детский сад вертолёт привезли!

– Какой вертолёт?

– Настоящий вертолёт! – утверждающим тоном сказал Григорий.

– Да ладно врать-то! – не поверил я. Да и как в такие сказки поверишь? А у Гришки станется меня развести. А потом ржать надо мной будет.

– Не веришь – не надо! Но я отвечаю – перед входом поставили.

Пришла мама на обед.

– Сынок, ну как ты себя чувствуешь? – Мама поцеловала меня в лоб. – Ещё есть температура! Лоб горячий. Мерил температуру? Сколько?

– Мерил. Тридцать восемь. Но мне уже хорошо. Мам, а что там Гришка рассказывает про какой-то вертолёт? Врёт?

– А, да! В детский сад привезли вертолёт списанный. Что бы детишки играли. Его как муравьи ребята облепили. И внутри лазят, и на пропеллере катаются. Кошмар просто. Такое впечатление, что вся Развилка в детском саду.

Представляете какая непруха?! Такое событие в посёлке, а я болею!

– Мам, можно я сбегаю, посмотрю? Ну хоть на пять минут?

– Нет! Куда ты ещё собрался?! У тебя температура! Вот выздоровеешь – тогда и пойдёшь! Никуда этот вертолёт не денется! – отвечает мама тоном, не допускающим возражений. – И дай мне слово, что тайком не сбежишь! Договорились?

Мама знает, что я способен самостоятельно принять решение. Но также мама знает, что, если я дам слово – я его сдержу. Уж таким она меня воспитала! Я дорожу своим словом и никогда не вру. Я могу ничего не говорить, не обещать, увиливать от ответа. Но никогда не вру и стремлюсь сдерживать обещания.

Я молча с обиженным видом лежу в кровати.

– Я жду ответа, Егор! Мне надо идти на работу! Я могу быть уверена, что до моего возвращения ты не сбежишь из дома?

– Хорошо, не сбегу! – Маме этого достаточно. Она знает, что я не нарушу данное ей обещание.

А мне? Какого мне? Думаете мне очень вертолёт нужен? Если бы! И основная масса пацанов, я уверен, сейчас тоже к вертолёту не в кресле сидеть побежали.

– Гриш! – позвал я брата, как только мама закрыла за собой входную дверь. – Гриш, иди сюда!

Брат подошёл и сел на край кровати:

– Что хотел?

– Гриш, беги к вертолёту, скрути колесо!

– На фига?

– Гриш, оно может быть из магния! Представляешь, сколько магния наточить можно?

Магний!

Магний – это не просто металл.

Магний – это бомбочки!

Натрёшь напильником, смешаешь с марганцовкой, упакуешь плотно – вот и бомбочка. Ребята, как правило к запальному отверстию спички привязывают. Чиркнул о спичечный коробок и сразу же бросай. Секунда – две и взрыв. Для меня это не особенно интересно. Я в запальное отверстие вставляю фитиль. Фитиль делаю из селитровой бумаги. Беру газету и замачиваю в сильно концентрированном растворе аммиачной селитры. Затем газету высушиваю и плотно скручиваю из неё фитили. Вот такие фитили я и вставляю в запальные отверстия бомбочек. А потом, как правило на опушке леса, устраиваю инсценировку сражений. Прикапываю бомбочки в землю так, чтобы из земли только фитили торчали. А над бомбочками размещаю солдатиков и танки с машинками. А затем поджигаю фитили. Фитили все разной длины. Ну и соответственно бомбочки взрываются в разное время. Красиво! Солдатики, танки, машинки в стороны разлетаются.

Но, дело в том, что на данный момент у меня остался небольшой кусок магния. Меньше спичечного коробка. А раздобыть магний не так-то просто. А сейчас есть возможность с вертолета побольше снять металла.

Через час брат вернулся.

– Опоздали! Нет уже колёс – все сняли!

– Ну так беги и сними что-нибудь другое! Там должно быть много магния! Это же вертолет. В авиации почти всё из магния! – Досада. Если бы я мог – я бы обязательно нашёл, что снять. Но я болею и маме слово дал.

– Но в вертолёте не только магний. Как я пойму, что снимать нужно. Это же ты у нас такой прошаренный!

– Слушай, Гриш, я тебя научу. Во-первых, он не магнитится. Во-вторых, не блестит, как сталь, а бело-серый как алюминий. И лёгкий. А чтобы наверняка от алюминия отличить – возьми уксус с собой. Детальку отцарапай от краски немного и капни уксуса. Если магний – пойдут пузырьки. С алюминием не будет реакции.

В этот раз Гришку пришлось ждать долго. Он к вечеру пришёл. Уже мама пришла с работы, взялась за моё лечение и ужин готовила.

Видимо моё обучение не прошло даром. Гришка принёс несколько деталей с вертолета из которых только одна оказалась дюралевым сплавом, а три другие оказались магнием.

Через неделю, когда у меня спала температура и мама разрешила мне выходить на улицу, я отправился в детский сад – посмотреть на вертолёт.

Зрелище было ужасное. От вертолета остался только корпус. На лопастях ротора качались пацанята. Да и вообще, из трёх лопастей центрального ротора целыми были только две. А третья была обломана примерно на треть. Хвостовой ротор отсутствовал вообще. Колес не было. Внутри вертолёта было выдрано и оборвано всё. И даже с мотора был капот сорван и мотор был частично разобран.

А ещё через несколько дней вертолёт, точнее то, что осталось от вертолета, увезли из детского сада.

* * *

В этот год Развилка не знала покоя.

Каждый вечер то здесь, то там громыхали взрывы.

Были и неприятные случаи. Так, например, однажды один из моих друзей, Андрюшка, тот что в двадцать седьмом доме живёт, в первом подъезде, бросил бомбочку, а она не взорвалась. Казалось бы, не взорвалась и чёрт с ней. В крайнем случае, можно воды принести и залить. А Андрей взял в руки и решил фитиль раздуть. Бомба в руках у него и взорвалась. Руки то целы остались, а глаза повредились. Два месяца в больнице лежал. Ничего не видел. Правда потом, слава богу, зрение восстановилось.

Но на этом примере по всей школе были проведены классные часы, родительские собрания и различные мероприятия.

Всем нам объясняли, как это опасно и призывали сдать имеющиеся у нас взрывчатые вещества.

Наивные! Я прямо-таки разбежался их распоряжения выполнять!

А магния мне хватило надолго. Даже получилось так, что раньше я закончил школу, поступил в авиационное техническое училище и перестал бомбочками интересоваться, чем магний закончился.

Последние бомбочки я делал, когда уже брат пришёл из армии и устроился на завод фрезеровщиком. Он принёс мне титановую стружку и бомбочки я начинял титановой стружкой. При взрыве стружка раскалялась и разлеталась в стороны сверкая различными цветами. Словно салют!

3

С Андреем мы давно дружим. Ещё с детского сада.

Мы и в детском саду с ним в одной группе были и в школе в одном классе учимся.

С Андрюшкой у нас есть одна общая тайна. Мы в его подъезде, в лифте сигареты храним.

Да, мы курим. Но мы же взрослые реальные пацаны. Мы уже с первого класса курим. Да у нас почти все курят. Конечно самая большая проблема для пацанов достать курево. Каждый решает ее по-своему. Есть пацаны, которые окурки собирают, но мы до такого не опускаемся. Я лучше курить не буду, чем слюни чужие облизывать.

Мне помогает музыкальная школа. Мне помогает то, что я окунулся в изучение музыкального искусства. Ведь ещё великий Дмитрий Дмитриевич Шостакович говорил: «Любите и изучайте великое искусство музыки. Оно откроет вам целый мир высоких чувств, страстей, мыслей. Оно сделает вас духовно богаче. Благодаря музыке вы найдете в себе новые неведомые вам прежде силы. Вы увидите жизнь в новых тонах и красках.»

Музыкальное искусство делает меня богаче не только духовно, но и материально.

Это я в начальной школе учился играть на баяне в Развилковском клубе. А сейчас я учусь в хорошей большой музыкальной школе в Москворечье. Добраться до Москворечья можно только на автобусе. Пять копеек в одну сторону, пять копеек в другую. На дорогу мама мне всегда даёт двадцать копеек, что бы ещё на пирожок хватило, если вдруг проголодаюсь. В наших автобусах, как правило, работают кондукторы и проехать без билета сложно. А вот в Москве уже везде в транспорте ввели компостеры и самым лучшим контролёром определили пассажирскую совесть. Так везде на рекламных листках в транспорте и было написано: «Совесть пассажира – лучший контролёр!» От нас до Москвы не так уж и далеко. Прошёл полтора километра и ты в Орехово. Доехал до музыкальной школы – в кармане пять копеек. Вернулся – уже десять. Конечно я не мог отказать себе в покупке пирожка и приходилось тратить четыре копейки на пирожок с картошкой. Но зато на газировке я тоже экономил.

Кругом на улицах стояли большие красные аппараты с газированной водой. В центре такого аппарата была огромная ниша из блестящей нержавеющей стали, словно рот разинутый. В этой нише с правой стороны – специальный диск с отверстиями. Поставишь на этот диск стакан вверх дном, нажмёшь на него и из отверстий, под сильным напором, внутрь стакана и снаружи устремляется множество тоненьких колючих струй воды. Подержал так стакан несколько секунд и стакан абсолютно чистый. Ставишь стакан под специальный сосок, который расположен в левой части ниши и ждёшь, когда в него нальётся газировка. А что бы стакан наполнился – надо монетку бросить. Для этого выше рта-ниши расположена специальная щель – монетоприёмник. А левее от щели светящееся рекламное окошко, в котором написано какую газировку в этом аппарате можно купить и за какую воду сколько платить. Вода с сиропом – три копейки, без сиропа – одна копейка.

В кармане у меня всегда лежали специальные три копейки. Я просверлил монетку около буртика и привязал тоненькую леску. Опустил монетку в монетоприемник, нажал необходимую тебе кнопочку и держи крепко за леску, что бы монета не провалилась. Жди, когда стакан наполнится. А когда стакан наполнился газировкой, аккуратно вытягивай монетку назад. Если будешь держать леску неправильно – то внутри аппарата, какие-то там зажимчики захватят монету, зажмут и назад уже не вытянешь. Я так три монеты потерял, пока правильно держать научился. А сейчас научился. Даже могу с двойным сиропом наливать, а при желании вообще могу налить целый стакан одного сиропа.

Таким образом, каждая поездка в музыкальную школу приносила мне до шестнадцати копеек чистого дохода. А это уже пачка «Дымка». А если с двух поездок сэкономить, то можно уже пачку «Явы» или «Пегаса» купить.

Но ведь домой курево не понесешь. Родители всыпят по первое число и отберут. Вот и хранили мы сигареты в лифтовой шахте в Андрюшкином подъезде. Нажмёшь кнопку на спуск и начинаешь считать. Досчитал до шестнадцати и нажимаешь «Стоп». Лифт зависает между этажами. Мы раздвигаем двери лифта и перед нами открывается внутренняя утроба шахты, вся перевязанная толстыми металлическими уголками и швеллерами. Вот на этих швеллерах и хранили мы свою заначку.

* * *

Всё тайное когда-то становится явным.

Зимой на улице ко мне обратился мужчина с просьбой прикурить. Я достал из кармана спички и передал ему.

Вечером у меня состоялся откровенный разговор с мамой.

– Егор, скажи честно, ты куришь?

Я сидел молча и разглядывал скатерть на столе, положа руки перед собой. Я не знал, что отвечать. Врать маме я не мог, а сказать правду боялся.

– Егор, я задала тебе вопрос! Я видела, что сегодня на остановке ты давал мужчине спички. Я жду ответа. Ты куришь?

Конечно, я мог извернуться и сказать, что спички у меня всегда в кармане. А это в принципе правда. Типа костер разжечь или бомбочку запалить. Да мало ли что? Но мама задаёт конкретный вопрос. Она не спрашивает почему у меня спички в кармане. Она спрашивает курю ли я.

– Да, – тихо ответил я, не поднимая глаз.

– Егор, ты где берешь сигареты? Ты что окурки собираешь?

– Нет, я окурки не собираю. Я покупаю сигареты.

– Откуда у тебя деньги? Ты что, воруешь?

Мне пришлось рассказать маме всю правду. И какие сигареты покупаю, и откуда деньги на сигареты.

Конечно же маме не понравился мой способ обогащения.

– Егор, мне так стыдно. Ты ведешь себя как мелкий жулик. Ведь представь если тебя поймают, а тебя обязательно поймают. Ведь ты меня опозоришь. Тебя будут склонять при всех. А меня будут позорить, что это я такого сына вырастила. Я в жизни копейку лишнюю не взяла! Мне так стыдно за твоё поведение! Как часто ты куришь? На сколько хватает тебе пачки сигарет?

Наш с мамой разговор закончился тем, что она взяла с меня слово, что больше никогда я не буду ездить на автобусе бесплатно, а она будет давать мне деньги на сигареты.

– Только давай договоримся, сын?! О нашем договоре никто не должен знать. И я никогда не увижу, как ты куришь…

Постепенно всё успокоилось и стало по-прежнему. Я приносил сигареты в общаг, но никому не рассказывал откуда деньги. Да в принципе никто и не спрашивал. И никто не знал, что мама знает, что я курю и даёт мне деньги на сигареты.

4

После Нового года, тех кому исполнилось четырнадцать лет начали принимать в комсомол.

Я январский и поэтому мою кандидатуру рассматривали среди первых для вступления в ряды ВЛКСМ.

Я принимал довольно активное участие в общественной жизни. Входил в состав редколлегии класса. Причём участие моё было не формальным, а очень даже активным. Я оформлял стенгазету, писал заметки. Принимал участие за честь класса и школы в различных конкурсах и соревнованиях, выступал на концертах и смотрах…

Короче, моя кандидатура не вызвала резкого отторжения и комитет комсомола посчитал, что я достоин быть принятым в ряды Всесоюзного ленинского коммунистического союза молодёжи.

* * *

Так уж заведено, что в школе поддерживать порядок помогают старшие классы. Постоянно, в соответствии с утверждённым графиком очерёдности, какой-нибудь класс дежурит по школе. Одни на входе проверяют сменную обувь, другие на этажах и лестницах следят за порядком, а кто-то дежурит в столовой.

На этой неделе очередь нашего класса заступить на дежурство. Ирина Ивановна прочитала список распределения учеников класса по дежурным постам.

– Кузнецов с Царёвым – столовая.

Это значит, что на протяжении недели мы с Шуриком Кузнецовым будем следить за порядком в столовой. К основными нашими обязанностями относится обеспечение порядка в столовой. Что бы никто не лез в буфет без очереди, что бы не было скандалов или драк, что бы со звонком на урок никого в столовой уже не было, что бы посуду за собой убирали. Ну, а если вдруг не досмотришь, будь добр сам за другими посуду убрать. Каждую перемену, как только прозвенит звонок, мы должны бежать на свой пост и уходить с поста только после звонка на урок.

Столовую от коридора отделяют высокие двустворчатые двери со стеклянными вставками. Вставки были двойные. И если внутреннее стекло было сплошное по всей высоте. То внешнее было составлено из двух стёкол. Первая часть тянулась на две трети высоты дверного проёма, а верхнюю часть дополнял второй кусок стекла. Вероятно, не нашли длинного стекла или решили сэкономить.

Я так подробно рассказываю о конструкции остекления дверей не просто так. Щель между состыкованных стёкол сыграет свою роль и далее я расскажу какую.

– Да, все вроде как хорошо. И меню весит и пирожки с чаем можно купить в нашей столовой. Но всё равно, хоть что-то да утаят у нас от народа. – Философски размышлял Александр. – Вот смотри, Егор, ведь в нашей столовой нет пива?

– Нет, Шурик! Пива нет!

– Но ведь это скрывают от народа! Спрашивается, с какой целью скрывают информацию? От нас утаивают? Вон посмотри на улице – идёшь, видишь на культурном заведении написано «Пива нет!» И ты знаешь, что там нет пива. И в голове у тебя не возникает вопросов, а есть ли в этом заведении пиво. А у нас в школе постоянно от нас информацию утаивают. Постоянно у учителей какие-то тайны от общества.

– Ну ничего, Александр! Я думаю, мы поможем нашей школе в обеспечении информационной открытости перед массами.

Рисую я довольно-таки неплохо и к следующей перемене мною был подготовлен информационный листок, на котором в центре была нарисована огромная пивная, наполненная золотистым напитком, кружка, над которой возвышалась пышная шапка пены. Над кружкой крупными печатными буквами, переливающимися от жёлтого цвета к тёмно-коричневому, и так же, как и кружка покрытыми шапочками пены, было написано «ПИВА НЕТ!»

Со звонком мы с Шуриком побежали на свой пост, пока ещё никто не пришёл в столовую. Шурик руками отодвинул верхнюю часть составного стекла как можно выше, а я в образовавшуюся щель просунул подготовленный информационный листок. Листок проскользнул вниз и очень удачно разместился аккурат напротив глаз посетителей.

Мы с Александром заняли свои места на посту. Он слева от дверей, я справа. Встав по стойке «смирно» и гордо смотря перед собой, мы стали ожидать посетителей!

Вы представить себе не можете, что творилось! Перед входом в столовую столпилась куча школьников. И из старших, и из младших классов. Все не просто смеялись, а, если можно так выразиться, ржали, читая информацию. Кто-то смеялся, тыча в картинку пальцем, кто-то за живот хватался от смеха, а один мальчишка со смеху даже по полу катался. А мы с Александром как часовые стояли по стойке «смирно» и непоколебимо смотрели перед собой.

Подошла к дверям учительница биологии, поскребла по стеклу ногтем и попробовала оторвать штапик. Ничего у неё не получилось.

Через некоторое время к столовой прибежала Ирина Ивановна. Вероятно, ей уже рассказали о новых подходах к информационному обеспечению в нашей школе, потому что было видно, что прибежала она в приподнятом настроении.

– После уроков – к директору! Оба! – возбуждённо высказала она своё отношение к происходящему и так же быстро удалилась.

– Наверное награждать будут?! – глядя вслед удаляющейся учительнице сказал Александр.

– Без сомнения! – согласился я с другом.

* * *

После уроков Ирина Ивановна привела нас с Шуриком в канцелярию школы, которая через дверь была соединена с кабинетом директора.

– Сидите и ждите Анну Семёновну! Я подойду позже.

Мы с Шуриком сидели на диване в канцелярии и ждали приёма у директора. Директор школы была до обеда в РАНО и ещё не знала о новшествах, внедрённых нами в стенах руководимой ею школы. Так уж случается, что страна знает своих героев. Мы уже не раз бывали в приёмной директора и просиживали в канцелярии диваны неоднократно. Всех семерых из нашей компании очень ценят учителя и руководство нашей школы и частенько, по одному, а бывает и сразу всех приглашают к директору побеседовать.

– Опять вы! – прямо с порога заявила Анна Семёновна, осознавая какое счастье ей привалило после обеда. – Что опять натворили?!

– Да ничего особенного, – ответил я.

– За правду страдаем! – уточнил Александр.

Дождавшись Ирину Ивановну, мы вошли в кабинет директора. Ирина Ивановна во всех красках расписала наши достижения. А также сказала, что у трудовика завтра нет уроков и он отпросился по семейным делам и, следовательно, до послезавтра никто не сможет бумажку достать.

– Эти негодники таким образом бумажку между стёкол вставили, что без разбора рамы извлечь её невозможно.

– Ну и зачем вы это сделали? – задала нам вопрос директор школы.

– А что мы такого сделали? – возмущённо выступил Александр. – Разве мы обманули кого-то. Ведь у нас в столовой нет пива. Мы так и написали. Или то что мы написали неправда, Анна Сёменовна?

– Кузнецов, не умничай! – прервала Анна Семёновна монолог моего друга. – Завтра же родителей в школу.

– Анна Семёновна, я один картинку рисовал, – попробовал я защитить друга. – Кузнецов тут не причём!

– А отвечать будете оба! Завтра родителей ко мне в кабинет!

* * *

Вот так зачастую и бывает!

Не всем и не всегда правда нравится.

Некоторым правда глаза колет.

4

Ближе к весне во время одного из классных часов наша классная руководительница решила провести час откровенного общения.

– Классный час – час откровенного общения учителя с учеником! Всё что будет сказано во время классного часа останется в классе! – Прохаживаясь важно между рядами говорила Ирина Ивановна. – Мне стало известно, что в нашем классе есть ученики, которые курят. Вы уже почти все комсомольцы и должны уметь отвечать за свои поступки. Комсомольцу стыдно прятаться за спинами товарищей. Мальчики, если Вы честные ребята, если вы не тру́сы, и не боитесь перед лицом своих товарищей сказать правду, встаньте те, кто курит!

Ирина Ивановна ловко надавила на клавиши сознательности. Кто же из пацанов захочет трусом прослыть? Медленно, горбясь над партами встали все семь ребят, которые курят.

Ирина Ивановна прочитала нам продолжительную лекцию о вреде курения, о влиянии никотина на детский подрастающий организм, а через несколько дней состоялось родительское собрание, после которого всем шестерым моим курящим одноклассникам дома влетело от родителей.

Спро́сите почему шестерым? Да потому, что седьмой – я.

На собрании Ирина Ивановна не открыла Америку для моей мамы. Мама на собрании сидела молча, а дома у нас состоялся следующий разговор.

– Егор, мы же договаривались с тобой, что никто ничего не узнает.

– Мам, но я никому не рассказывал о нашем с тобой договоре. А на классном часе Ирина Ивановна так вопрос задала, что другого выхода не было, как сознаться. Тем более она сказала, что всё это останется между нами и никто ничего не узнает. Как мне надо было поступить? Промолчать и не встать? Что бы меня в трусы записали? Ведь и так все в классе знают, кто курит. Ты же сама меня учишь никогда не врать. Сама всегда говоришь: «Лучше горькая правда, чем сладкая ложь!» Что я не так сделал?

– Да в принципе, сынок, всё так. Всё правильно. Учительница ваша повела себя некрасиво. Нечестно. Ну да бог с ней. Возможно у неё не было иного выхода?