СЕМЯ РИМСКИХ БОГОВ бесплатное чтение

I. Все дороги ведут в Рим

Я несся по Московскому проспекту в аэропорт. От предвкушения путешествия, весенних видов любимого города и того, какой необычный сюрприз приготовил молодой супруге, по венам струился адреналин. Как я решился на такое в свои пятьдесят два, состоявшийся, респектабельный господин в дорогом костюме, владеющий компанией по продаже итальянских столовых приборов? Кто-то сказал бы, что я сошел с ума или пресытился здоровыми отношениями, но причина любому действию есть всегда. Была она и у меня, хотя договориться с собой или найти оправдание даже бесчеловечному поступку не сложно. Мой замысел и возбуждал, и отвращал одновременно. Я сам не знал, как к нему относиться, поэтому ощущал в ногах противную дрожь, как от передозировки эспрессо.

– Милый, где ты? Скоро посадка, а тебя все нет! – защебетала Оленька в трубку, пока я специально сбавлял скорость прыткого БМВ возле Московских Ворот. – Не опоздай!

Я представил как она, покинутая, торчит в бизнес-зале и с тоской взирает огромными зелеными глазищами на менеджеров среднего звена, лакающих бесплатное пойло и уминающих пресные столовские яства – не лучшее начало идеального приключения.

– Прости, любимая, – как мог изобразил в голосе отчаяние. – Медведев поздно прислал отчет, из-за этого в эпицентр пробок попал на Обводном. Я уже недалеко, у Ворот, но, боюсь, что на рейс опоздаю.

Жена, – в критические моменты она не чуралась непечатных выражений, – разразилась тирадой, и была права: получалось, что завтра, в ее тридцатипятилетие, я смогу попасть в Рим только к полудню. Женатый знает, что означает, когда обижена вторая половина. На меня вылили ушат желчи, но я мужественно, как и подобает мудрому мужу, стерпел. В моем плане это был один из сложнейших моментов: умерить гнев, уничтожить ощущение покинутости так, чтобы не нарушить задуманное. Я бросил на кон все. Поставил на нас, пусть и не обычным образом. Но кто посмеет осудить меня?

– Обещаю, завтра прилечу, и мы отметим юбилей вместе, как и мечтали. Столик в нашем римском ресторанчике возле площади Испании Марио забронировал, – трижды повторил я, чувствуя, что она смирилась с неизбежным. – Ехать, судя по обстановке, еще час, на рейс не успеваю, поэтому разворачиваюсь в сторону дома. Завтра встретимся в Риме.

Оленька, тяжело вздохнув, согласилась, чмокнув воздух возле трубки, а я продолжил путь в аэропорт. Приходилось лгать, что было мне не свойственно, но, в конце концов, – это ради ее подарка, который она никогда не забудет. Я – тоже.

Когда я прибыл в Пулково, самолет Оленьки уже благополучно вылетел, и я зарегистрировался на рейс до Стамбула. Оттуда предстояло добраться до Рима. Я все рассчитал: мы разминемся на три часа. Времени было предостаточно, чтобы жена заселилась в отель, а я прибыл в Кастелло де Фиори, где все и должно было произойти.

В полете я снова и снова прокрутил в голове сценарий и не встретил ни одной помарки. Все выглядело идеально. Беспокоило только одно: случайные непредсказуемые мелочи. Из-за глупых пустяков разрушались города, исчезали страны, что говорить про семейную жизнь.

Это был третий мой брак и, скорее всего, последний. Устал я от всех этих выматывающих бесполезных церемоний и драм на пустом месте. Хотелось пожить по-человечески. Оленька, когда устроилась в мою фирму, сразу завладела мной. Ничего не могу с собой поделать, но мне нравятся красивые женщины. С годами ценишь не только фасад, но и скрывающееся за ним. Она лучше всех в компании говорила по-итальянски, и поставщики ее обожали. Возглавив отдел, она не совершила ни одного прокола за пять лет. Оленька обожала Италию, дышала этой страной, и находила любой повод, будь то отпуск или командировка, погрузиться в застывший, как мошка в янтаре, мир эпохи Возрождения.

Впервые мы переспали в Вечном городе. В тот «жирный» год, когда конкуренты как тараканы забились по углам, мы всей организацией отмечали успех в Риме. Солнечная осень, пряные запахи улочек и вино сделали свое дело. Стены ночного отеля впитывали бурные стоны и яростные крики распластанной подо мной Оленьки. Ее горячий рот с жадностью обволакивал член, пытаясь выдавить из него все до последней капли. В ту ночь ко мне вернулась молодость: я четырежды брал крепость штурмом, и каждый раз та с удовольствием сдавалась, и вкус победы растекался по язык, уплывая в горло ненасытной татарской девушки. Мужчина чувствует, как ему отдается женщина. Любая фальшь, искусственность чувств, имитация ощущаются и порождают равнодушие. Я же, проникая глубоко в Оленьку и чувствуя ее ответные движения, поверил в ее искренность. Я хотел заполнить собой все ее пустоты, каждую пору нежнейшей смуглой кожи, напоминавшей мне бархатную поверхность вечернего океана.

Позже она призналась, что испытывала ко мне влечение с первых же дней работы в компании, но повод вытащить чувства наружу представился только через полгода.

«О, волшебный Рим! Надеюсь, что мы навсегда останемся в твоей памяти и как же я благодарен тебе за чудесный подарок. За эти волнительные линии крутых бедер, объятые волнами длинных черных волос. За возможность погрузиться во влажную нирвану живительной, парящей многообещающим зноем, расщелины. За ту, кто стала для меня всем», – с этими мыслями, под музыку вибрирующих турбин, я заснул.

Вслед за пенным следом авиалайнера, я стремился в мегаполис, где сходятся все дороги и сбываются лучшие из желаний.

II. Приглашение в ловушку

Во Фьюмичино самолет сел по расписанию. Я знал, что жена приехала в отель и по пути в Кастелло де Фиори позвонил ей.

– Как добралась, Оленька? Чем займешься вечером? – непринужденно спросил я, пояснив сначала, что еду к нашему юристу Медведеву за документами.

– Скуучноо без тебя, – по-девчоночьи протянула Оленька. – Думаю, закажу ужин в номер, почитаю и постараюсь поспать. Ты же знаешь, как тяжело без тебя засыпать. И еще: я по-прежнему на тебя обижена. Ты меня бросил в чужом городе, и мне страшно, вот!

Она никогда не ложилась спать без меня, как бы поздно я не возвращался. Жена моего друга Мансура, азербайджанца, не имела права лечь спать, пока мужа нет дома. Оленька же добровольно взяла на себя эту миссию, но эта ночь станет исключением.

– Ни в коем случае, милая затворница, – мягко настаивал я. – Приведи себя в порядок с дороги и марш вниз, в ресторан отеля. Не хватало, чтобы в Риме моя жена закрылась в келье и превратилась в монашку!

Мне удалось облечь обиду в шутку. Еще через десять минут моих уговоров, признаний в вечной любви и мольб о прощении она сдалась. Я выдохнул с облегчением. Нужно было выманить ее из номера во что бы то ни стало. Отправная точка находилась в ресторане, и Оленька должна была там оказаться. На секунду я вдруг задумался, для чего это делаю? А вдруг это ошибка, которая приведет к губительным последствиям, и наш брак словно уставший парусник потонет от роковой ошибки капитана. Еще был шанс повернуть к берегу и все отменить. Я мучился выбором, который словно увесистый топор перерубал канат времени на «до» и «после». Затем я вспомнил, для чего приложил столько усилий, зачем вовлек в римский квест Марио и его людей, и решил, что точка невозврата пройдена. Сегодняшний вечер либо обрекал нас с Оленькой на прозябание и распад, либо созидал новый жизненный этап.

Оленька спустилась, как и обещала, вниз. Изумрудного цвета платье, черные чулки и туфли на высоких каблуках – такой роскошной женщины давно не видели в отеле. Как и любая русская барышня, она знала, как произвести эффект. Марио, мой итальянский приятель, представитель нашей фирмы в Риме, поведал позже о течении рокового вечера в деталях.

Оленька заказала бокал любимого Вивиани Амароне и легкий ужин из морепродуктов. Кроме нее в ресторане сидела троица молодых людей за угловым столиком. Они с шумом обсуждали вчерашний футбольный матч, иногда бросая оценивающие взгляды на Оленьку, но та лишь рассеянно поглядывала на лобби за стеклянной стеной. Вечер понедельника – не лучшее время для отельного ресторанчика, да и сезон только начинался. Оленька скучала, гоняя по тарелке креветки и гребешки и, как профессионально деформированный сотрудник, пристально рассматривала ножи, вилки, тарелки.

Внезапно в ресторан влетел человек, которого она сразу узнала:

– Марио! Какими судьбами ты здесь оказался? Неужели случайно забежал поужинать в забытый богом отель, где экономят на столовых приборах? – она на секунду обомлела и вместе с тем обрадовалась другу мужа.

– Синьора Ольга, добрый вечер! – проворковал он галантно, как истинный уроженец Апеннин, склонив голову. – Мне позвонил синьор Сергей и попросил скрасить ваше одиночество, если вы не против. Мне очень жаль, что на его место вечером претендует ваш покорный слуга, но я не могу бросить вас накануне вашего дня рождения.

– Марио, я безмерно рада твоему появлению, но Рим знаю не хуже тебя, поэтому итальянские волки не загрызут беззащитную русскую овечку, – она засмеялась, обнажив ряды искрящихся как альпийский снег зубов. – К тому же я хотела после ужина лечь спать, а завтра прогуляться по городу в преддверии встречи с мужем.

– Спать? В Риме? Синьора, не убивайте итальянскую ночь! – притворно ужаснулся Марио, всплеснув руками. Он в отчаянии обвел зал взглядом, будто искал поддержки, уткнулся в столик с троицей и возбужденно воскликнул: – О, боже мой! Кого я вижу!

Извинившись, он направился к столику мужчин, которые по-прежнему бурно спорили о матче и игроках, и через минуту подвел их к Оленьке.

– Синьора Ольга, позвольте представить моих молодых друзей: Марко, Антонио и Микеле! Позволите им присоединиться к нам?