ФИЛОН АЛЕКСАНДРИЙСКИЙ. О ТВОРЕНИИ МИРА. Перевод с греческого и латыни с комментариями бесплатное чтение

Посвящаю любимой жене Лизе —

моему любимому философу и мечте всей моей жизни.

Ты – мой источник вдохновения, моя опора

и мой верный спутник на этом пути познания.

Платон говорил: «Любовь – это желание,

чтобы кто-то другой был с тобой».

Ты наполняешь мою жизнь смыслом и радостью,

и я благодарен судьбе за то, что ты рядом.

Кант говорил, что «любовь – это не только чувство,

но и действие».

Ты не только моя муза, но и мой соратник,

с которым я стремлюсь к истине и пониманию.

Пусть этот труд станет отражением нашей совместной жизни,

нашего стремления к знаниям и любви,

которая делает нас сильнее и лучше.

С любовью,

твой муж Виктор.

20.03.2025 г.

ПРЕДИСЛОВИЕ ПЕРЕВОДЧИКА

Хочу представить любителям философии книги Филона Александрийского. Так как мне самому очень импонирует его учение. В особенности интересен его символизм, в котором увидел передачу многих глубоких философских и религиозных идей.

Стоит отметить тот факт, что сам Филон был современником Иисуса Христа, его годы жизни были примерно с 25-го года до н.э. до 50 года н.э. и был одним из самых значительных мыслителей своего времени.

Родился Филон в очень богатой и влиятельной иудейской семье в Александрии, которая в то время была одним из крупнейших культурных, научных и экономических центров античного мира.

Особенно Александрия была знаменита своей  библиотекой, одной из самых известных библиотек древности, содержащей огромный объем знаний и текстов, собранных со всего известного мира, чем привлекала лучших учёных, философов и писателей.

Филон получил лучшее образование своего времени. Он изучал как иудейские священные тексты, так и греческую философию, включая стоицизм и платонизм. Это и стало основой для его философских размышлений.

Филон жил в период, когда иудейская община в Александрии сталкивалась с вызовами со стороны греческой культуры и философии. Это создавало необходимость в защите иудейской идентичности и веры.

В это время также происходили важные политические и социальные изменения, включая конфликты между иудейскими и греческими жителями города.

Всю свою жизнь Филон стремился защитить иудейскую идентичность и веру в условиях греческой культуры. Филон активно участвовал в жизни иудейской общины и даже был делегатом, представлявшим иудеев Александрийской общины в Риме.

Свои работы Филон писал на греческом языке и предназначались они в первую очередь для греческой аудитории.

В итоге его труды оказали значительное влияние на развитие христианской философии. И в первую очередь такой аспект как Логос. Филон формирует и развивает концепцию о Логосе, где рассматривает его как посредника между Богом и миром.

Логос у Филона символизирует божественную мудрость и разум, а также служит связующим звеном между материальным и духовным мирами. Ещё в его интерпретации Логос становится важным символом для понимания божественного откровения.

Следующий аспект это то, что Филон использовал аллегорический метод интерпретации священных текстов, что также можно увидеть в учении Иисуса Христа, который часто использовал притчи и символику для передачи глубоких духовных истин.

Филон стремился объединить иудейскую веру с греческой философией, что позволило ему создать уникальную систему взглядов. Он особо выделят то, что истинное знание о Боге и мире можно получить через разум и откровение.

Филон считал, что именно философия может помочь в понимании и интерпретации священных текстов, так как многие истории и образы в Библии имеют глубоко скрытый символический смысл, который следует раскрыть через философское осмысление методом аллегорий.

Ещё Филон, как и многие философы и мистики его времени, придавал значение числам и их символике. Числа обычно использовались для обозначения различных духовных состояний или уровней понимания.

И что Филон особо выделяет, так это важность мистического опыта и внутреннего озарения. Символы он использует для передачи сложных идей о Боге, мире и человеческой душе. А в целом для описания процесса духовного восхождения и единения с Богом, что делает его работы для меня значимыми.

Филон на мой взгляд является одной из самых влиятельных фигур в истории философии и теологии и остаётся актуальным объектом изучения для современных учёных. Именно в этом и заключается моя цель перевода его трудов, чтобы исследовать и осмыслить его идеи в подлиннике. И  донести это читателю.

Мой выбор стереотипного издания работ Филона, выпущенное Карлом Таунихтцом (Karl Taunicht) в Лейпциге в 1851 – 1853 годах был по простым причинам. Это издание стало для меня единственным доступным в полном объёме 8-ми томов, благодаря проекту Google сделать книги со всего мира доступными через интернет.

Эти книги находятся в общественном достоянии. Цифровые копии что использовал, находятся без каких-либо изменений от оригинального издания, которое находится в библиотеке Калифорнийского университета города Лос – Анджелес США.

Само стереотипное издание Карла Таунихтца, выпущенное в Лейпциге в 1851 – 1953 годах, является ценным историческим документом, представляет собой интересный пример печатной продукции своего времени. Его способ, включающий использование стереотипов (отпечатанных форм), имеет значительное положительное влияние на качество печати. В особенности чёткими и качественными отпечатками в воспроизведении текста.

Карл Таунихтц был известным немецким издателем и книготорговцем, который занимался публикацией различных научных и литературных произведений и всегда демонстрировал тщательный подход к редактированию текстов, избегая критического исследования и другой излишней сложности, сосредотачиваясь на ясности и точности, стремясь сделать его доступным для восприятия читателей.

О чём свидетельствует текст на титульном листе «AD LIBRORUM OPTIMORUM FIDEM EDITA», что переводится как «Издано для сохранения достоверности лучших книг», и даёт гарантию, что данное издание было подготовлено с целью сохранить точность и верность текстов, относящихся к лучшим книгам.

Для перевода данного, древне – исторического и философского труда, мне лучше всего было использовать комбинированный подход, который включает в себя несколько методов:

1) Дословный (подстрочный) перевод, был полезен для точного понимания структуры и значений оригинальных слов и фраз. Он помог сохранить нюансы языка и позволил увидеть, как мысли автора были выражены в оригинале.

2) Свободный перевод, помог адаптировать текст к современному языку и культуре, сохраняя при этом основной смысл и идеи. Свободный перевод особенно полезен для передачи философских концепций, которые не всегда имеют прямые аналоги в современном языке.

3) Контекстуальный перевод, учётом исторического и культурного контекста, в котором был написан текст, что включало в себя изучение мной философских идей, исторических событий и культурных норм того времени. Контекстуальный подход помогает лучше понять намерения автора и значение текста.

4) С включением комментариев надеялся дать читателю лучше понять сложные концепции, ссылки на другие тексты и культурные контексты. Это особенно важно для философских трудов, где идеи могут быть сложными и многослойными.

5) Литературный перевод использовался там где текст имел художественные элементы, такие как метафоры, риторические приёмы и стилистические особенности. Важно было сохранить эти элементы в переводе, чтобы передать литературную ценность оригинала.

В каждом переводе возможны изменения в структуре текста, чтобы сделать его более доступным и понятным. А текст Филона уже  сам по себе труден для понимания, поэтому должен был быть по особому адаптирован для нашего времени. Что и потребовало от меня дополнительных  комментариев.

В любом случае Филон оставил огромнейшее наследие, которое продолжает вдохновлять и вызывать интерес у современных исследователей и философов. Его идеи о духовном развитии и стремлении к божественному остаются актуальными и в наше время, выделяя важность поиска смысла жизни и его понимания  для каждого человека.

В заключение хочу выразить надежду, что этот перевод, выполненный с тщательностью и вниманием к деталям, станет ценным инструментом для всех, кто стремится глубже понять священные тексты и их значение в контексте современного мира.

С уважением,

Черемисов Виктор Владимирович

переводчик, магистр теологии, экзегет

Март 2025 год

ПРЕДИСЛОВИЕ

(издателя, перевод с латыни)

С учётом недавно изданных трудов Флавия Иосифа у Карла Таунихтца, будет уместно предложить любителям подобных писаний также произведения Филона. Эти работы, изданные в той же удобной форме и по той же доступной цене, могут быть рекомендованы.

При редактировании произведений данного автора, учитывая специфику материала, не могло быть и речи о создании полностью завершённой критической редакции, основанной на углублённых исследованиях.

Основной целью было представить текст автора, насколько это возможно, без ошибок и с максимальной тщательностью, используя доступные средства.

Каждый, кто знаком с данной областью, не будет ожидать иного, как то, что текст Филона, подготовленный Мангеем, должен служить основой.

Тем не менее, даже в этом знаменитом издании, подготовленном под руководством давно знакомого редактора, можно найти множество моментов, которые, если бы издание пересматривалось с учётом ожиданий современности, потребовали бы исправлений, помимо тех изменений, которые возникли из другого замысла.

Прежде всего, следует отметить, что пунктуация, требующая особого внимания, в издании Мангея не была представлена должным образом.

Вызывает беспокойство, что Мангей почти нигде не различает скобки, которые в текстах Филона встречаются довольно часто привычными знаками, (у нас это две соответствующие линии: -…-), предпочитая использовать запятые. Это приводит к тому, что структура предложений становится трудной для восприятия и понимания.

Кроме того, в других местах редактор не всегда применял пунктуацию в соответствии с современными, более точными и удобными стандартами: иногда он использовал её слишком резко, иногда слишком мягко, в одних случаях реже, в других – чаще, а иногда и вовсе неверно.

Тем не менее, мы можем с уверенностью заявить, что, насколько это было в наших силах, мы внимательно и тщательно подошли к нашей работе.

Мы не считаем целесообразным передавать читателям текст, который не является полностью завершённым. Однако Мангей и Пфайффер включили латинский перевод, который, по нашему мнению, должен быть частью нашей редакции.

В связи с этим, для краткого обзора, мы добавили латинскую надпись, в которой стремились ясно и лаконично изложить суть этих параграфов, как отдельных, так и групповых.

Номера и книги священных цитат в нашем издании были вставлены в текст в квадратные скобки, чтобы сэкономить бумагу. У Мангея они были удивительно проигнорированы, и мы подвергли их тщательному исследованию.

Как и сами приведённые слова, у Мангея и Пфайффера, которые не отличаются от оригинала в греческом тексте, в латинской версии выделены наклонными буквами. Знаки цитирования («…») также значительно способствуют более лёгкому пониманию речи Филона. Мы тщательно завершили и указали их везде.

Следует отметить, что в отношении использования острого акцента перед запятой мы придерживались современных норм, однако не настаиваем на постоянстве в использовании акцентов перед скобками. Мы заметили, что острый акцент ставился, если предложение, заключённое в запятую, было завершено, и грубый акцент – если скобка вставлялась в середину предложения.

Тем не менее, текст, предоставленный Мангеем, который нередко подвергается критике в его примечаниях, не был полностью изменён в нашем издании и был представлен читателям в его оригинальном виде.

Добавление критических заметок к нашей книге не соответствовало нашим намерениям.

Вместо тех чтений, которые Мангей уже отметил как ложные и которые часто легко распознаются, мы включили более точные и лучшие варианты, где это было возможно, чтобы не показаться теми, кто отвергает или игнорирует их, исключив сомнительные элементы из текста.

Природа текста Филона различна в разных книгах: в одних она более чистая, в других – более испорченная, а разрозненные чтения встречаются здесь реже, а там чаще.

Чтобы читатели нашей книги не оставались в неведении относительно мест, где мы следуем другой редакции, мы отмечаем все варианты, характерные только для нашего издания, двумя звёздочками (*…*).

Удобным местом для добавления списка общеизвестных чтений вместо наших будет последний том.

Что касается знаков, помимо уже упомянутых, угловые скобки […] указывают на элементы, которые, без сомнения, выпали из текста Филона и были добавлены на основании предположений; два крестика (+…+) обозначают что-то подозрительное.

Наконец, мы также учли издания, выпущенные после Мангея, и использовали их в нашем издании, когда это было уместно; это не требует дополнительного подтверждения.

Лейпциг, апрель 1854 года.

Слава Мойсею, который начал свой кодекс с сотворения мира.

1. Существуют разные законодатели. Одни постановили, что законы, которые они устанавливают, должны быть простыми и ясными, а другие, охватывают значительный объём идей, чем ослепляют массы, скрывая истину под мифическими образами.

Моисей же превосходит и то, и другое. Одно представляет как безрассудным, невыносимым и антифилософским, чем-то ложным и полным магии, а другое ставит всеобъемлющим и благочестивым началом закона.

Он не говорит сразу о том, что следует делать, а что не следует. И поскольку было необходимо предварительно сформировать мысли тех, кто будет пользоваться этими законами, он, создаёт мифы или соглашается с теми, что были составлены другими, положил начало, которое, как я уже говорил, является удивительным, охватывающим всё мироздание, так что закон и мир согласуются друг с другом.

И человек закона, будучи истинным гражданином мира, направляет свои действия в соответствии с волей природы, по которой управляется весь мир.

Итак, красота идей мироздания не может быть достойно воспета ни поэтом, ни писателем; ведь она превосходит и слово (λόγος), и слух, будучи более величественной и значительной, чем то, что может быть выражено какими-либо средствами.

Однако не следует от этого успокаиваться, но ради божественной любви и высших сил, следует осмелиться сказать немного (потому что немногое лучше многого) о том что, вероятно, может достичь человеческий разум, охваченный любовью и стремлением к мудрости.

Как, например, величественные размеры могут быть восприняты в маленьком отпечатке, так возможно и красоты, превышающие те, что записаны в законах мироздания и затмевающие души их встречающих, будут переданы более краткими характеристиками, т.к. о том что было прежде сообщено, не стоит умалчивать.

Филон размышляет о природе законов, их создании и значении, а также о роли человека в соответствии с этими законами. Он вводит концепцию различных типов законодателей: одни стремятся к простоте и ясности, в то время как другие создают сложные и запутанные нормы, которые могут скрывать истину. Это создаёт контраст между доступностью и запутанностью законодательства, что приводит к выводу, что законы не должны быть просто набором правил, а должны отражать более глубокие истины.

В представлении Филона Моисей символизирует идеального законодателя, превосходящего оба типа законодателей. Моисей не просто создаёт законы, но и формирует мышление людей, закладывая моральные и этические основы всего общества. Филон подчёркивает важность подготовки общества к восприятию законов и призывает законодателей учитывать философские аспекты своих решений.

Моисей у Филона использует мифологию как инструмент для передачи глубоких идей, поскольку законы должны быть связаны с культурным контекстом и пониманием народа. Филон утверждает, что законы должны быть в гармонии с природой и мирозданием, идя рука об руку с философией. Он раскрывает идею о том, что истинные законы не могут противоречить естественному порядку вещей, который объясняет философия.

Человек, следуя законам, становится «истинным гражданином мира». Эта идея подчёркивает, что соблюдение законов ведёт к гармонии с окружающим миром. И сегодня его слова о важности экологической и социальной ответственности в использовании и охране окружающей среды остаются актуальными.

Филон также отмечает, что красота и величие мироздания не могут быть адекватно выражены словами. Он создаёт ощущение величия и недосягаемости истинной мудрости, подчёркивая, что истинное понимание законов и природы требует не только интеллектуального, но и эмоционального вовлечения. Он призывает не успокаиваться, а стремиться к мудрости и пониманию высших истин, выделяя важность философского поиска и стремления к знаниям. Поиск знаний – это не только интеллектуальная, но и духовная задача.

Филон использует метафору отпечатка, чтобы показать, что даже краткие характеристики могут передать суть великих идей. Суть может быть выражена в более компактной форме, чем в длинных и сложных текстах, если её правильно сформулировать.

Верно учит Моисей, что мир Божий создан высшим разумом.

2. Некоторые, восхищаясь миром больше, чем Творцом мира, объявили его вечным и не имеющим начала, а Бога не благочестиво осудили во многих бездействиях.

Необходимо было наоборот, чтобы тот, кто есть причина всех вещей, был признан как Творец и Отец, а тот, кто не более чем посредственен, был бы отодвинут.

Моисей же получив много наиболее связных откровений о природе и достигнув высшей точки философии узнал, что крайне необходимо для существующих вещей, это чтобы одно было действующим, а другое – пассивным.

Действующее – это ум всего, наиболее истинный и чистый, превосходящий добродетель, превосходящий знание, и превосходящий само благо и само прекрасное.

А пассивное – это бездушное и неподвижное само по себе, но будучи приведённое в движение, сформированным и одушевлённым умом, было преобразовано в наиболее совершенное творение, в этот мир.

Те, кто утверждают, что он безначален, забывают о самом полезном и необходимом для благочестия – о Провидении.

Ведь о том, что произошло, заботится Отец и Творец. Ибо Отец, будучи родителем и Творцом созданий, заботится о их существовании; и всё, что вредно и разрушительно, всеми средствами устраняется, а всё, что полезно и выгодно, всеми способами обеспечивается; и к тому, что не произошло, нет никакой привязанности у того, кто не создал.

Однако это учение неприемлемо и бесполезно, как если бы в этом мире пытались устроить анархию, не имея ни надзирателя, ни судьи, под чьим управлением всё должно быть организовано и управляемо.

Но великий Моисей считал, что безначальное является наиболее чуждым видимому, ибо всё чувственное в возникновении и изменениях никогда не остаётся тем же самым. Одно будучи невидимым и разумным называет родственным вечности, а другому – чувственному даёт имя, соответствующее его природе.

Итак, поскольку этот мир видим и чувственен, следовательно должен быть сотворён. Поэтому Моисей не без цели записал и его происхождение, весьма благочестиво рассуждая о Боге.

Филон размышляет о природе мира, Бога и их взаимосвязи, основанных на учениях Моисея и философских концепциях, актуальных в античной мысли.

Филон анализирует противостояние между миром и Творцом, отмечая, что некоторые люди восхищаются миром больше, чем его Создателем. Это восхищение приводит к ошибочному утверждению о вечности и безначальности мира, что, в свою очередь, ведёт к осуждению Бога за его «бездействие». Он подчерчивает важность правильного понимания роли Бога как Творца, который должен быть признан причиной всего сущего.

Филон утверждает, что необходимо признать Бога Творцом и Отцом, а мир – как нечто второстепенное. Это утверждение акцентирует внимание на важности иерархии в понимании мироздания: Творец выше своего творения, и это признание является основой благочестия.

Моисей, согласно Филону, достиг высшей точки философии, осознав, что всё существующее делится на действующее и пассивное. Действующее – это ум, который является источником всего, что существует, и превосходит все добродетели и знания. Пассивное, в свою очередь, представляет собой бездушное и неподвижное, которое, будучи приведено в движение умом, становится совершенным творением – миром.

Филон подчёркивает важность Провидения, утверждая, что Творец заботится о своём творении. Он устраняет вредное и разрушительное, обеспечивая полезное и выгодное. Это утверждение служит опровержением идеи о безначальности мира, поскольку без Творца мир был бы лишён порядка и заботы.

Филон проводит параллель между отсутствием Творца и анархией в обществе. Без надзирателя и судьи мир не может быть организован и управляем. Это сравнение подчёркивает необходимость наличия высшей силы, которая обеспечивает порядок и гармонию.

Моисей у Филона считает, что безначальное (вечное) чуждо видимому миру, который постоянно изменяется. Всё чувственное подвержено изменениям и не может оставаться тем же самым. Это различие между вечным и временным подчёркивает необходимость сотворения мира, который, будучи видимым и чувственным, должен иметь начало.

Филон утверждает, что Моисей записал происхождение мира не случайно, а с благочестивым намерением рассуждать о Боге. Это подчёркивает важность понимания божественного замысла и роли Творца в создании и поддержании мира.

Мир создан за шесть дней, следовательно, в определённом порядке; шестёрка же является самым совершенным числом.

3. Он говорит, что мир был создан за шесть дней, не потому что творец ожидал продолжительности времени, но потому что происходящему требовалась упорядоченность.

Ибо, действуя, как подобает Богу, Творец не только повелевал, но и размышлял.

Упорядоченность же принадлежит числу, а из чисел наиболее производительным по природе является шесть.

Ибо из единства первое и совершенное, равное своим частям, и дополняемое из них; половины из троиц, три части из двоек, шесть частей из единиц, и ещё можно сказать, что оно  рождено из мужского и женского начал, объединяющей каждое из них силой.

Мужское, ведь в сущностях – это нечётное, а чётное – женское; следовательно, началом нечётных чисел является троица, чётных – двойка, а сила же, обладая обоими – шесть.

Ибо мир, будучи наиболее совершенным из созданного, должен был быть завершён числом шесть, чтобы быть изображённым как смешанный номер, первый чётно-нечётный, охватывающий и мужское начало сеющего, и женское начало принимающего.

Каждому из дней мы назначили одну из частей всего, начиная с первого. Он же не называет его первым, чтобы не включать в число остальных, но, назвав его единым, прямо обращается к нему, видя природу и название единицы и восхваляя её.

Филон размышляет о процессе творения мира, основываясь на библейском повествовании о шести днях творения. Он подчёркивает, что мир был создан за шесть дней не из-за необходимости времени для Творца, а для упорядочивания процесса творения. Это свидетельствует о том, что даже божественное действие требует структуры и порядка, что является важным аспектом философского понимания творения.

Филон отмечает, что Творец не только повелевал, но и размышлял, действуя как Бог. Это подчёркивает активное участие Творца в создании, а не механическое выполнение. Божественное действие, по мнению Филона, включает мудрость и разумение, что придаёт процессу творения особую значимость.

Филон вводит концепцию чисел и их значимость в творении. Он утверждает, что упорядоченность принадлежит числу, и шесть является совершенным и наиболее производительным числом, так как может быть представлено как сумма различных чисел (6=3+3=2+2+2=1+1+1+1+1+1). Шестёрка также символизирует сочетание мужского и женского начал, соединённых Богом (6=3+2+1), где 3 – мужское начало, 2 – женское, а 1 – число Бога, причина и начало всего.

Филон подробно рассматривает символику чисел, отмечая, что нечётные числа ассоциируются с мужским началом, а чётные – с женским. Троица представляет начало нечётных чисел, а двойка – начало чётных. Шестёрка, благословлённая Богом, становится символом завершённости и совершенства, что делает её подходящей для описания творения мира.

Филон утверждает, что мир, будучи наиболее совершенным из созданного, должен был быть завершён числом шесть, которое охватывает как мужское, так и женское начала, символизируя гармонию и единство. Он подчёркивает, что мир не является случайным, а представляет собой тщательно продуманный и сбалансированный порядок.

Каждому из шести дней творения была назначена своя часть. Первый день не называется «первым», чтобы не включать его в число остальных, а обозначается как «единый», что указывает на его уникальность и важность в контексте творения.

Реальный мир построен по идеальному образу.

4. Следует сказать о том, что возможно из содержащегося, поскольку всё сказать невозможно; ибо умственный мир охватывает исключительное, как говорит о нём слово (λόγος).

Поскольку Бог, будучи Богом, предвидел, что прекрасное подобие не могло бы возникнуть без образца прекрасного, и ничто из чувственного не может быть невинным, если оно не изображено по образцу и умственной идее, желая создать этот видимый мир, Он предварительно изобразил умственный, чтобы, используя нематериальный и божественно подобный образец, создать этот телесный, как более молодое изображение старшего, охватывающее столько чувственных видов, сколько в том умственных.

Однако говорить или подразумевать о мире, состоящем из идей, в каком-то определённом месте, неуместно. Но он существует, и мы, следовательно, будем наблюдать некий из представленных у нас образов.

Когда какой-то город строится по великой амбиции царя или какого-то вождя, когда самодержавная власть преобразуется и одновременно блестящее настроение сопутствует удаче, проходит время, когда кто-то из образованных людей, архитектор, увидев умеренность и удобство места, сначала в себе самом чертит почти все части будущего города: храмы, гимназии, правительственные здания, рынки, порты, дома для священных служителей, узкие места, сооружения стен, основания частных и общественных зданий.

Затем, как бы в каком-то воске, в своей душе, принимая формы каждого, он создаёт мысленный город, из которого, пробуждая образы в памяти, соединённые с ним, и ещё более запечатлевая черты, как добрый творец, глядя на образец, начинает строить из камней и деревьев, соотнося каждую из нематериальных идей с телесными сущностями.

Подобным образом следует рассуждать и о Боге, который, задумав создать великий город, прежде всего мысленно представил его формы, из которых, создав умственный мир, завершил видимый, используя те же самые образцы.

Филон размышляет о процессе творения и соотношении между умственным (идеальным) и чувственным (материальным) мирами, затрагивая идеи, связанные с платонизмом и теологией. В его размышлениях можно выделить несколько ключевых моментов.

Фраза «всё сказать невозможно» подчёркивает ограниченность человеческого языка и мышления. Умственный мир, охватывающий исключительное, подразумевает существование идей и концепций, выходящих за пределы нашего понимания и выражения. Это перекликается с платоновской концепцией идей, согласно которой истинная реальность находится в мире идей, а не в материальном.

Филон утверждает, что Бог, будучи совершенным существом, предвидел необходимость образца для создания прекрасного. Это указывает на то, что все материальные вещи должны основываться на идеальных формах. В контексте теологии это можно интерпретировать как утверждение о том, что Бог создаёт мир по своему образцу, который является совершенным и божественным.

Далее Филон подчёркивает, что Бог сначала создаёт умственный мир, а затем, опираясь на этот идеальный образец, создаёт видимый мир. Это подчёркивает иерархию между идеальным и материальным, где материальный мир является производным от идеального. Сравнение с «более молодым изображением старшего» указывает на то, что материальный мир представляет собой менее совершенное отражение идеального.

Филон также использует метафору архитектора, который сначала создаёт мысленный план города, прежде чем приступить к его строительству. Это иллюстрирует процесс творения как последовательный и продуманный. Архитектор, представляя все детали, создаёт не только физическую структуру, но и учитывает функциональность и гармонию.

Сравнение с воском, в котором архитектор принимает формы, подчёркивает пластичность и возможность создания в уме. Это также указывает на то, что идеи и образы в нашем сознании могут быть изменены и адаптированы, прежде чем они станут реальностью.

В заключение, Филон утверждает, что процесс творения Бога аналогичен процессу архитектора. Бог, как творец, сначала мысленно представляет формы, прежде чем создавать видимый мир. Это подчёркивает идею о том, что божественное творение имеет структуру и порядок, и что всё материальное основано на идеальных формах.

Идеальный мир в Логосе Божием имеет своё место.

5. Как город, заранее запроектированный архитектором, не имеет другого места кроме своей территории, но запечатлён душой мастера, так и мир, возникший из идей, не может иметь иного места, кроме божественного слова, которое его украсило.

Ибо нет другой области из всех его сил, которая смогла бы быть достаточной и полной, чтобы принять и вместить это.

Сила же, обладавшая миротворческим источником, оказывается добром, ведущим к истине.

Если кто хочет знать причину, по которой всё это было создано, то я не ошибусь в цели, повторяя кем-то из древних сказанное: «Всевышний отец добр к тому, кто  по причине своей наивысшей природы, радуется  той сущности, которая в себе не имея ничего хорошего, способна стать лучше».

Ибо если бы мир был сам по себе беспорядочным, безликим, бездушным, чуждым, полным несоответствий и дисгармонии, он бы тогда начал своё изменение и превращение в противоположное и наилучшее: порядок, качество, одушевлённость, сходство, идентичность, гармонию, согласие, во всё то, что связано с высшей идеей.

Текст Филона представляет собой глубокое философское размышление о природе мира и его связи с божественным. Используя метафору города, запроектированного архитектором, он подчёркивает, что мир, как и город, имеет свою структуру и порядок, заданные высшим замыслом. Это сравнение иллюстрирует идею о том, что мир не является случайным или хаотичным, а является результатом божественного творения, которое придаёт ему красоту и смысл.

Утверждение о том, что «нет другой области из всех его сил, которая смогла бы быть достаточной и полной», акцентирует внимание на уникальности божественного слова (логоса) как источника порядка и гармонии. Это подчёркивает важность божественного начала в организации реальности, что перекликается с традициями как философии, так и теологии.

Далее, текст затрагивает тему добра и истины, связывая их с процессом творения. Утверждение о том, что «сила, обладавшая миротворческим источником, оказывается добром», указывает на то, что истинное добро неразрывно связано с порядком и гармонией, которые божественное творение стремится установить.

Цитата о «Всевышнем отце», который радуется сущности, способной стать лучше, подчёркивает идею о потенциале к росту и улучшению, даже если изначально что-то не идеально. Это утверждение вдохновляет на надежду и стремление к совершенству, что является важным аспектом человеческого существования.

В заключении Филон говорит о том, что мир, будучи беспорядочным, стремится к изменению и превращению в нечто лучшее, акцентирует динамичную природу реальности. Это подчёркивает, что даже в условиях дисгармонии и несоответствий мир движется к высшей идее порядка и согласия.

В целом, Филон предлагает богатую пищу для размышлений о связи между божественным порядком и человеческим стремлением к совершенству, подчёркивая важность морального и духовного роста в контексте нашего существования.

Мир, в который вложены все блага, сколько он может вместить, отражает образ Бога, как человек.

6. Только утешителю, ибо никому иному, как только Богу известно, что нужно благодетельствовать щедрыми и изобильными дарами, ту сущность, что не имеет божественной природы, но смогла бы стать причастной  хорошего и доброго, из самой же себя.

Благодетельствовать же, но не в отношении  масштаба этих самых даров, ибо они поистине неописуемы и бесконечны, а по отношению к тем, кто получает эти силы.

Ибо Бог творит добро не потому что такая его сущность, а потому что это хорошо воспринимается.

Когда его силы превосходят те, что являются более слабыми, не способными принять их объём, тогда отвергнет их,  если не измерит и не установит как соразмерно каждому  добавлять.

Если кто-то желает использовать более обнажённые названия, он не скажет ничего иного о умственном мире, кроме как о слове Божьем, уже создавшего мир; ибо умственный город ничто иное есть, как замысел архитектора, который уже задумал создание чувственного города.

Это учение Моисея, не моё. По крайней мере, описывая происхождение человека, он затем явно утверждает, что он был создан по образу Бога.

Если же часть является образом  образа, то очевидно, что и целое есть форма, весь этот чувственный мир, который больше, чем человеческое подобие божественного образа.

Очевидно, что и архетипная печать, которую мы называем умственным миром, сама по себе является первоначальной моделью и примером, идеей идей, словом Божьим.

Филон размышляет о природе божественного, дарования и связи между Богом и творением. Он подчёркивает, что только Бог, как утешитель, знает, как благодетельствовать, и что Его дары являются щедрыми и изобильными. Это утверждение акцентирует внимание на божественной мудрости и понимании потребностей сущностей, которые не обладают божественной природой, но могут стать причастными к добру.

Интересным является утверждение о том, что благодеяние Бога не зависит от масштаба даров, а от способности получателя воспринимать и принимать эти дары. Это подчёркивает важность соразмерности и гармонии в процессе дарования, где Бог учитывает возможности каждого, чтобы не навредить тем, кто не может вместить в себя Его благодать.

Далее Филон утверждает, что Бог творит добро не только потому, что это Его такая сущность, но и потому, что это воспринимается как благо. Это поднимает вопрос о природе добра и о том, как оно воспринимается в мире. Здесь можно увидеть связь с этическими размышлениями о том, что добро имеет не только метафизическую, но и практическую значимость.

Сравнение умственного мира с замыслом архитектора, который создаёт чувственный мир, иллюстрирует идею о том, что всё творение является отражением божественного замысла. Это утверждение перекликается с платонизмом, где идеи и формы представляют собой высшую реальность, а материальный мир – лишь их отражение.

Упоминание о Моисее и утверждение, что человек был создан по образу Бога, подчёркивает важность божественного образа в каждом человеке и в целом в чувственном мире. Это создаёт основу для понимания того, что весь мир является отражением божественного, что также указывает на высокую ценность человеческой жизни и существования.

Далее, Филон обсуждает взаимосвязь между частью и целым, утверждая, что если отдельная часть является образом  общего образа, то и целое (весь чувственный мир) имеет форму всего образа. Он подчёркивает, что этот мир превосходит человеческие представления о божественном, указывая на ограниченность человеческого восприятия. В контексте платонизма это может быть интерпретировано как отражение идеальных форм, где человеческие существа лишь частично отражают более высокие реальности.

В заключение, Филон предлагает богатую философскую перспективу на отношения между Богом, творением и добром, подчёркивая важность божественного замысла и соразмерности в даровании. Он вдохновляет на размышления о том, как мы воспринимаем и принимаем божественные дары в нашей жизни и как это связано с нашей природой и сущностью.

«В начале сотворил Бог небо». «Что, в начале»? «почему небо»?

7. Говорится, что «в начале сотворил Бог небо и землю», принимая во внимание начало, не так, как некоторые думают, что это было во времени – ибо времени не было до мира – но либо оно произошло вместе с ним, либо после него.

Поскольку время является промежутком движения небес, предшествующая движению движимость не могла бы возникнуть, но необходимо, чтобы она возникала либо позже, либо одновременно.

Следовательно, необходимо, чтобы время было ровесником мира или даже младше его; утверждать же, что оно старше, было бы поистине недостойно философа.

Если же начало не принимается как временное, то, вероятно, следует понимать его в числовом смысле, так что «в начале сотворил» равнозначно «первым сотворил небо». Ибо действительно разумно, что первым должно быть то, что пришло в бытие, будучи наилучшим из существующего и возникшим из самой чистой сущности, поскольку оно должно было быть домом богов, как явных, так и воспринимаемых, должно было быть самым священным.

Если бы всё было создано одновременно, тогда ничто из происходящего не имело бы порядка, и ведь ничего хорошего нет в беспорядке.

Порядок же есть последовательность и связь между предшествующими и последующими, даже если не с результатами, но, по крайней мере, с намерениями того, кто создаёт; так они должны были быть точными, непогрешимыми и не смешанными.

Первым, таким образом, от умопостигаемого мира, творец создал небо бестелесным и землю невидимой, а также образ воздуха и пустоты; из которых одно он назвал тьмой, поскольку воздух по своей природе черен, а другое – бездной, ибо пустота глубокая и бескрайняя.

Затем – бестелесную сущность воды и духа, и седьмое над всем – свет, который тоже был бестелесным, и умопостигаемым образцом солнца, и всех светящихся звёзд, которые должны были возникнуть на небе.

Филона размышляет о начале творения, основанное на библейском стихе «в начале сотворил Бог небо и землю». Он пытается прояснить, что подразумевается под «началом», отвергая традиционное понимание времени как предшествующего творению. Это утверждение подчёркивает важность концепции времени в философии и теологии, а также его связь с космологией.

Первый важный момент заключается в том, что Филон утверждает, что время не могло существовать до создания мира, поскольку время определяется движением небесных тел. Это приводит к выводу, что время должно было появиться либо одновременно с миром, либо после и быть младше его. Это философское размышление о времени и его природе является значимым, так как оно ставит под сомнение привычные представления о линейности времени и его отношении к творению.

Далее Филон предлагает рассматривать «начало» в числовом смысле, что подразумевает, что «в начале сотворил» означает «первым сотворил». Это подчёркивает идею о порядке в творении, где первое творение (небо) является наилучшим из существующего и должно быть домом для божественных сущностей. Здесь видно влияние платонизма, где высшие идеи и формы считаются первичными и наиболее совершенными.

Филон также акцентирует внимание на важности порядка в творении. Он утверждает, что если бы всё было создано одновременно, это привело бы к беспорядку, что недопустимо. Порядок, как последовательность и связь, является необходимым для понимания творческого акта. Это утверждение подчёркивает, что творение не является случайным, а представляет собой продуманный и организованный процесс.

В описании самого творения Филон выделяет различные элементы: небо, землю, воздух, пустоту, воду, дух и свет. Это разделение на элементы создаёт представление о многообразии и сложности мира, который был создан. Упоминание о бестелесной природе этих сущностей также подчёркивает философскую идею о том, что материальный мир является производным от более высоких, нематериальных реальностей.

В заключение, Филон предлагает глубокое размышление о природе времени, порядка и сущности творения. Он подчёркивает, что творение – это не только физический процесс, но и философский акт, который требует понимания высших принципов и порядка. Это размышление вдохновляет на дальнейшие исследования о том, как мы понимаем мир и наше место в нём, а также о том, как философия и теология могут взаимодействовать в поисках истины.

Моисей приписывает основные части духу и свету.

8. Что касается преимущества, то дух и свет были признаны достойными его; ибо дух назван божественным, поскольку он является источником жизни, а Бог является причиной жизни; свет же, поскольку он превосходит и сияет.

Ибо настолько умственное превосходит видимое, насколько свет, как я полагаю, превосходит тьму, и день – ночь, а из всех чувственных критериев – разум, который является вождём всей души, как глаза тела.

Божественное слово называет Бога невидимым и умонепостигаемым, который являет умственный свет в образе  слова  для истолковавшего его происхождение.

Есть сверхнебесная звезда, источник всех видимых звёзд, чью полноту яркости никто не смог бы описать, от которой солнце и луна, и другие планеты как блуждающие, так и неподвижные, каждый в зависимости от того, на сколько способен, получает соответствующее свечение, от самого чистого и ясного к тускнеющему, когда начинает изменяться от умственного к чувственному.

Ибо истинного ничего нет в чувственном восприятии.

Текст Филона представляет собой философское и метафизическое размышление о природе духа, света и их связи с божественным. Филон использует яркие метафоры и аналогии, чтобы подчеркнуть превосходство умственного над чувственным, а также важность света как символа божественного.

Первый важный момент – это утверждение о том, что дух и свет являются достойными божественного. Дух описывается как источник жизни, что подчёркивает его божественную природу и важность в контексте творения. Это утверждение перекликается с традициями многих религий, где дух рассматривается как жизненная сила, пронизывающая всё существующее.

Сравнение света и тьмы, а также дня и ночи, служит для иллюстрации идеи о том, что умственное (или божественное) превосходит видимое (или чувственное). Это утверждение подчёркивает философскую концепцию, согласно которой высшие реальности (умственные) находятся на более высоком уровне существования, чем материальные (чувственные). Здесь можно увидеть влияние платонизма, где идеи и формы считаются более реальными, чем физические объекты.

Далее Филон говорит о божественном слове, которое описывает Бога как невидимого и умонепостигаемого. Это подчёркивает идею о том, что божественное не может быть полностью постигнуто человеческим разумом, но может быть выражено через символы и образы, такие как свет. Это также указывает на важность интерпретации и понимания божественного через слово, что является центральной темой в многих религиозных и философских традициях.

Упоминание о «сверхнебесной звезде» как источнике всех видимых звёзд является мощной метафорой, которая иллюстрирует идею о том, что всё видимое происходит из высшей, недоступной реальности. Сравнение света, исходящего от этой звезды, с различными уровнями свечения других небесных тел, подчёркивает идею о том, что всё в мире имеет свою степень божественности и света, в зависимости от своей близости к источнику.

Заключительное утверждение о том, что «истинного ничего нет в чувственном восприятии», подчёркивает скептицизм по отношению к материальному миру и его восприятию. Это утверждение может быть истолковано как призыв к поиску более глубоких истин, которые находятся за пределами чувственного опыта.

Свет и тьма разделены, откуда вечер и утро восходят.

9. Итак, хорошо сказано, что «тьма была над бездною» (Быт. 1, 2). Ибо воздух некоторым образом находится над пустотой, поскольку, поднявшись над всей бескрайней, пустынной и пустой областью, он наполнил её, насколько это возможно для нас, от той, что находится под луной.

После же вспышки умственного света, который произошёл раньше солнца, отступает противостоящая тьма, разделяя одно от другого, и отделяя то, что хорошо знает Бог, который знает противоположности и их природную борьбу.

Поэтому, чтобы собранные постоянно не враждовали и война не преобладала вместо мира, и беспорядок в мире, установил не только разделение света и тьмы, но установил границы между ними, которыми отделил каждую из этих крайностей.

Ибо соседствуя, они должны были привести к смятению,  в борьбе за власть, погружаясь в бесконечную и непрекращающуюся вражду, если бы не установленные меж ними границы, которые разделили и разрушили эту реакцию.

Эти границы – «вечер и утро», из которых одно предвещает восход солнца, тихо отстраняя тьму, а другое, вечер, возникает при закате солнца, мирно ожидая полное наступление тьмы.

Однако и эти, утро и вечер, должны быть в порядке нематериальных и умственных. Ибо в них нет ничего чувственного, но всё это идеи, меры, формы и печати для порождения других нематериальных тел.

И когда свет возник, тьма отступила и ушла, границы же были установлены между промежутками, вечер и утро, согласно необходимой мере времени, сразу составили то, что и названо «днём», и день не первый, но один, или так сказано из-за единственной природы, имеющей уникальность в мире умственном.

Филон размышляет о библейском тексте из Книги Бытия, в частности о стихе 1:2, который говорит о состоянии мира до творения света.

Филон указывает на состояние «тьмы над бездной», что символизирует хаос и пустоту. Это состояние предшествует творению и указывает на необходимость порядка и структуры в мире. Воздух, который «находится над пустотой», может быть интерпретирован как символ божественного присутствия или разума, который начинает упорядочивать хаос.

Упоминание «вспышки умственного света» перед появлением солнца подчёркивает идею о том, что свет (знание, понимание) предшествует физическому свету. Это может быть интерпретировано как метафора божественного разума, который освещает мир и отделяет добро от зла, порядок от хаоса.

Установление границ между светом и тьмой символизирует создание порядка. Это разделение необходимо для предотвращения конфликта и вражды, что подчёркивает важность гармонии в мире. Границы, установленные между этими крайностями, служат защитой от смятения и борьбы за власть.

Вечер и утро, эти два понятия представляют собой не только физические явления, но и символизируют более глубокие философские и духовные идеи. Утро предвещает новое начало, свет и жизнь, тогда как вечер символизирует завершение, покой и подготовку к ночи. Это циклическое движение времени также указывает на порядок в божественном замысле.

Утверждение о том, что «в этих вещах нет ничего воспринимаемого», подчёркивает философский аспект текста. Он говорит о том, что физический мир является лишь отражением более глубоких нематериальных истин – идей, форм и мер, которые служат основой для создания материального мира. Это может быть связано с платоническими концепциями, где идеи (или формы) являются первичными, а материальный мир – вторичным.

В заключении Филон говорит о том, что день не является просто первым днём творения, а представляет собой единую природу, имеющую уникальность в умственном мире. Это подчёркивает важность единства и целостности в божественном замысле.

Небо правильно называть, как твердь или небесным сводом.

10. Итак, бестелесный мир уже имеет предел, будучи основанным на том божественном Логосе, а чувственный создавался в соответствии с этим образцом.

И первым из его частей, который действительно является наилучшим из всех, создал творец небо, которое действительно обозначил как твердь, поскольку оно является телесным существом; ибо тело по природе твёрдое, поскольку оно имеет три измерения. Но что касается понятия твёрдого тела, то это нечто другое, кроме того, что всегда разделено.

Соответственно, поэтому, поставив в противоположность умственному и бестелесному, тот чувственный и телесный подобно тому, он назвал твердью.

Затем он сразу же назвал его «небом», как бы указывая на то, что оно было пределом всего, или что оно стало первым из видимого.

Он же называет и день после его создания вторым, устанавливая весь интервал дня и меру, относящуюся к небу из-за его ценности и чести в чувственном.

Филон затрагивает важные философские и метафизические идеи, которые имеют глубокие корни в традициях платонизма и неоплатонизма, а также в христианской теологии.

Его утверждение о том, что бестелесный мир имеет предел, основанный на божественном Логосе, подчёркивает идею о том, что даже в мире идей и форм существует структура и порядок. Логос, как божественный принцип, служит основой для всего сущего, устанавливая границы и правила, по которым существует реальность.

Чувственный мир, созданный в соответствии с образцом бестелесного, указывает на иерархию между мирами. Это отражает платоническую концепцию, согласно которой физический мир является отражением более высоких, нематериальных истин. Таким образом, чувственный мир не является произвольным, а следует определенным принципам, установленным в бестелесном.

Описание неба как твёрдого тела, которое является первым из созданных, подчёркивает его важность в космологии. Небо, как твердь, символизирует стабильность и постоянство, в отличие от изменчивого и непостоянного чувственного мира. Это также может быть интерпретировано как указание на то, что физическая реальность имеет свои свойства и ограничения.

Упоминание о том, что понятие твёрдого тела отличается от самого тела, которое всегда разделено, подчёркивает философскую сложность. Это может означать, что физические объекты, хотя и имеют определённые свойства, не могут быть полностью поняты без учёта их нематериальных аспектов.

Поставив в противоположность умственное и бестелесное с одной стороны и чувственное и телесное с другой, Филон подчёркивает различие между разными уровнями существования. Это противопоставление также может указывать на необходимость интеграции этих уровней для более полного понимания реальности.

Небо, как предел всего и первое из видимого, символизирует начало и структуру мироздания. Это также может быть интерпретировано как указание на то, что небо служит связующим звеном между бестелесным и чувственным мирами.

Упоминание о дне, установленном после создания, подчёркивает важность времени и его связи с мирозданием. День, как мера времени, становится вторым по значимости после создания неба, что указывает на его ценность в структуре чувственного мира.

Бог отделяет землю от воды.

11. Так как пространство земли после было заполнено водой, проникшей насквозь все её части, подобно губки, впитавшей влагу, стала как топь из грязевой массы, посредством смешения и переплетения обоих элементов в одно неразличимое и бесформенное состояние вещества.

Бог повелел, чтобы вода, которая должна была быть солёной и причиной борьбы с плодородием, собралась из всех рассеянных по всей земле частиц, а суша явилась, в то время как сладкая влага оставалась для обитания, так как сладкая влага, нечто вроде клея тем, кто находится в состоянии разложения. И чтобы она не стала совершенно бесплодной и бесплодной как мать, не только предоставляющей одну лишь твёрдую пищу, но и каждому из её потомков предоставляет как пищу, так и питьё.

Поэтому реки с обильными водами переполнялись, а те что изливаемые реками и источниками, которые были заблокированы, собирались.

Тем не менее, ничто не могло препятствовать и невидимым источникам несущим выживание, охватить всю плодородную и глубокую землю. Это привело к наибольшему изобилию плодов.

Упорядочив это, он дал имена, называя сушу землёй, а собравшиеся воды – морями. (Быт. 1, 10)

Филон интерпретирует отрывок библейского описания создания мира, в частности, из книги Бытия. Он использует множество образных и метафорических выражений, которые объясняют процесс формирования земли и воды, а также их взаимодействие.

Первое, что бросается в глаза, – это использование аналогии с губкой, впитывающей влагу. Эта метафора создаёт яркий образ того, как земля, прежде чем стать твёрдой и пригодной для жизни, была насыщена водой. Это подчёркивает идею о том, что жизнь на земле начинается с воды, которая является основным элементом, способствующим созданию плодородной почвы.

Далее, Филон акцентирует внимание на божественном вмешательстве, когда Бог повелевает воде собраться и суше явиться. Это подчёркивает не только порядок, установленный в природе, но и божественное начало, которое управляет этим процессом. Вода, описанная как «солёная и причина борьбы с плодородием», может символизировать препятствия, которые необходимо преодолеть для достижения изобилия и плодородия.

Интересно также, что текст говорит о «сладкой влаге», которая служит связующим элементом для жизни. Это может быть интерпретировано как метафора для тех ресурсов, которые поддерживают жизнь и способствуют её развитию. Упоминание о том, что эта влага «нечто вроде клея», подчёркивает важность как самой связующей силы, так взаимосвязи между различными элементами природы.

Фраза о том, что «ничто не могло препятствовать и невидимым источникам несущим выживание», говорит о том, что жизнь на земле не зависит только от видимых ресурсов, но и от тех, которые находятся за пределами нашего восприятия. Это может быть интерпретировано как намёк на скрытые силы природы, которые способствуют росту и развитию.

Филон завершает описание процесса создания, когда Бог даёт имена суше и морям. Это подчёркивает важность порядка и структуры в мире, а также роль языка и именования в понимании и организации окружающей действительности.

Земля украшена растениями.

12. Затем начинает украшать землю. Ибо он повелевает ей произрастать зеленью и колосьями, и разнообразными растениями, освобождая равнины под плодородные пастбища, и всё, что должно было не для скота, людям же должно было стать пищей.

Также однако, все деревья и все формы произвёл, ничего не пропустив, ни из тех диких, ни из тех, так называемых культурных материалов.

Но все плоды обильно произросли сразу одновременно с первой генерацией, по тому обратному алгоритму ныне действительно существующему, потому что ныне что происходит, то происходит временем и в частях различаются, но не массово в один момент времени.

Кто же не знает, что сначала есть сеяние и посадка, во-вторых, это рост посеянного и посаженного, одна часть направляется вниз, к корням, как бы закладывая фундамент, другая же – вверх, к высоте, поднимаясь и формируя стебли. Затем рост побегов и листьев, а затем –  плодоношение на всех.

И снова плод не совершенный, но имеющий в себе всевозможные изменения как в размере количества, так и в качестве многообразных форм.

Плод, действительно, образуется как бы из мельчайших частиц, едва видимых из-за их малости, которые, по всей вероятности, не могли бы быть восприняты без наблюдения.

После этого, из них и немного, из подаваемой пищи, или орошая дерево, и из благоприятного состояния воздуха, который дует с прохладными и мягкими ветрами, постепенно оживляется, питается и растёт, придавая ему наибольший объем; и вместе с размером изменяются и качества, как бы под воздействием художественной живописи, разнообразно окрашиваясь.

Филон размышляет о процессе роста и развития растений, а также о более широких философских и метафорических аспектах, связанных с природой и жизнью.

Он описывает, как земля начинает украшаться зеленью и растениями, что можно интерпретировать как метафору творческого акта, в котором природа сама становится произведением искусства. Это создаёт отсылку к божественному замыслу, где природа не просто существует, а активно создаётся и преобразуется. В этом контексте можно увидеть идею о том, что красота и гармония являются естественными состояниями мира.

Упоминание о том, что «все деревья и все формы произвёл», акцентирует внимание на разнообразии природы. Это утверждение подчёркивает уникальность каждого растения и дерева, что в философском смысле может быть связано с концепцией тела природы, где каждый элемент играет свою роль в поддержании экосистемы.

Далее, Филон утверждает, что все плоды возникли одновременно в момент их первой генерации. В философском или теологическом контексте «генерация» означает акт творения, когда что-то (например, мир, жизнь или существа) появляется из ничего или из определённой первоосновы.

Это мгновенное возникновение плодов нужно рассматривать как акт божественного творение, потому что должен был быть Тот, который, по мнению Филона, даровал жизнь и изобилие в один момент, создавая совершенный порядок.

Таким образом, Филон подчёркивает то, что произошедшее по воле Бога и Его словом, может отличаться от нашего современного восприятия времени и процесса роста, где изменения требуют времени и происходят поэтапно.

Фраза «по тому обратному алгоритму ныне действительно существующему» может подразумевать, только одно, что в начале существования, когда всё произошло, то произошло это мгновенно и массово. Это может быть отсылкой к идеализированному состоянию природы, где всё было совершенным и гармоничным, в отличие от текущей реальности, где  происходят изменения требующие времени. И служить напоминанием о том, что рост и развитие – это не только физические процессы, но и более глубокие изменения, требующие терпения и осознания.

Описание процесса роста – от сеяния до плодоношения – подчёркивает цикличность и последовательность в природе. Это напоминает о том, что для достижения результата требуется время, терпение и последовательные действия. В этом контексте можно провести параллель с человеческим опытом: рост и развитие требуют усилий и времени, и каждый этап имеет своё значение.

Упоминание о том, что «плод не совершенный», может быть интерпретировано как признание отсутствия абсолютного совершенства в природе. Это служит метафорой для человеческого существования, где каждый из нас проходит через изменения и сталкивается с несовершенствами. Это также может быть призывом к принятию себя и окружающего мира с его недостатками.

Фраза о том, что «плод образуется из мельчайших частиц», подчёркивает важность даже самых маленьких элементов в большом процессе. Это связано с философской концепцией взаимосвязанности всего в мире, где каждое действие и элемент влияют на целое. Это также отсылает к идее о том, что жизнь состоит из множества мелочей, которые в совокупности создают наш опыт.

Упоминание о том, что рост происходит под воздействием пищи и благоприятного состояния воздуха, акцентирует внимание на важности окружающей среды для роста и развития. Это может служить метафорой для человеческой жизни, где поддержка, ресурсы и условия играют ключевую роль в достижении успеха. Взаимосвязь между природой и человеком здесь становится особенно очевидной, подчёркивая, как оба элемента влияют друг на друга.

Заключительная часть о том, как изменения в размере и качестве плодов напоминают художественную живопись, может быть интерпретирована как метафора для жизни. Каждый момент и каждое изменение создают уникальную картину, подчёркивая, что жизнь – это не статичный процесс, а динамичное и многослойное явление. Это также может быть призывом воспринимать жизнь как искусство, где каждое изменение и каждое событие вносят свой вклад в общую картину нашего существования.

Филон также затрагивает и экзистенциальные вопросы. Процесс роста растений можно рассматривать как метафору человеческого существования, где каждый из нас проходит через стадии развития, сталкивается с трудностями и изменениями. Это поднимает вопросы о смысле жизни, о том, как мы воспринимаем свои достижения и неудачи, и как можем учиться на своём опыте.

Рост и плодоношение могут символизировать не только физическое развитие, но и духовное и интеллектуальное. Это может быть призывом стремиться к самосовершенствованию и развитию, а также делиться своими «плодами» – знаниями, опытом и добротой – с окружающими. Филон, таким образом, вдохновляет на личностный рост и социальную ответственность.

Упоминание о важности окружающей среды и её влиянии на рост растений можно интерпретировать как призыв к экологической осознанности. В условиях современных экологических вызовов, таких как изменение климата и утрата биоразнообразия, слова Филона напоминают нам о необходимости заботиться о природе и осознавать свою роль в её сохранении.

Превосходство первых плодов.

Растениям дана сила размножаться.

13. В первой генерации всего, как я уже говорил, Бог дал всю материю растений из земли, совершенную, имеющую плоды не неполные, но зрелые, для наиболее готового и непревзойдённого использования и наслаждения для животных, которые вскоре будут созданы.

Он, действительно, повелевает земле произвести это. Она же, по большему счёту, точно так же, как беременная и рождающая, рождает все семена, все деревья и ещё бесчисленные виды плодов.

Плоды были не только пищей для животных, но также и подготовкой к постоянному перерождению подобных, содержащих семенные сущности, в которых есть неявные и скрытые причины всего, но также становящимся явными и очевидными в временных циклах. Ибо Бог захотел усложнить природу, делая рода бессмертными и передавая им вечность.

Ради этого и делал, что начало направил к концу и торопил конец  обратиться обратно к началу, ибо из растений – плод, как если бы из начала – конец и из плода – семя, содержащее в себе снова растение, как если бы из конца – начало.

Филон утверждает, что в первой генерации всего Бог создал материю растений, которая была совершенной и зрелой. Это подчёркивает не только функциональность творения, но и его эстетическую завершённость, позволяя животным наслаждаться плодами.

Сравнение земли с беременной женщиной, рождающей семена и деревья, создаёт яркий образ плодородия и изобилия. Эта метафора акцентирует внимание на активной роли природы в процессе творения.

Филон отмечает, что плоды служат не только пищей, но и содержат семена, обеспечивающие непрерывность жизни. Это указывает на цикличность природы, где каждый конец становится началом чего-то нового.

Упоминание о «неявных и скрытых причинах» открывает более глубокие философские размышления о том, что за видимыми явлениями природы скрываются сложные и многослойные причины. Это также связано с концепцией бессмертия и вечности, где растения передают свою сущность через семена.

В заключение Филон подчёркивает взаимосвязь между началом и концом: каждое новое растение вырастает из семени, которое, в свою очередь, является результатом предыдущего цикла. Это создаёт представление о бесконечном круговороте жизни.

Размышления Филона представляют собой интересное сочетание теологии и философии, в котором рассматриваются не только процесс творения, но и его последствия для природы и жизни в целом. Он акцентирует важность взаимосвязи всех элементов творения, показывая, что Бог, как творец, задумал мир как сложную и гармоничную систему.

Кроме того, использование метафор, таких как беременность и рождение, помогает глубже понять сложные концепции, связанные с жизнью и творением. Эти образы делают текст Филона более доступным и эмоционально насыщенным.

Мудро Бог на четвёртый день украсил небо.

14. На четвёртый же день (Бытие 1:14) после земли он украсил небо, не потому что устанавливал это позже земли, давая наименьшей природе преимущество, а наибольшей и божественной вторичную ценность, но в качестве наиболее ясного знака власти начала.

Ибо предвосхищая, о тех, ещё не рождённых людях, каковы будут их мнения, искателей вероятного и правдоподобного, в которых большая часть логична, но вовсе не безупречно истинна, и что будут верить тем явлениям больше чем Богу, восхищаясь умозаключениям вместо мудрости, но вновь увидев те циклы солнца и луны, из которых летние, зимние, весенние и осенние перемены, будут считать причинами всех прорастающих и происходящих из земли в течение каждого года те движущиеся по небу звёзды.

Чтобы никому не пристало эти вещи представлять первыми причинами, как некоторые осмеливаются, или из-за дерзости бесстыдной, или невежества чрезмерного, говорю, пусть они обратятся, к тем мыслям, к той первой из всех, всего генезиса, когда эта земля принесла всякие растения, всякие плоды раньше солнца и луны.

И наблюдая те мысли, пусть надеются, что и снова принесёт согласно слову Отца небесного, когда ему будет угодно, ничем не нуждаясь в своих детях, которым с одной стороны и дал силы, но тем не менее, не обладающих властью.

Ибо как возничий упряжью или кормчий кораблём, захвачен управляет ими, куда бы он не пожелал, согласно закону и всей правде, ничем не нуждаясь в ином – потому что всё возможно Богу.

Филон сразу отмечает, что на четвёртый день Бог украсил небо после создания земли, однако это действие не следует воспринимать как второстепенное по отношению к созданию земли. Он акцентирует внимание на том, что небо, как божественная и высшая природа, создаётся для поддержания божьего порядка на уже украшенной земле, что подчёркивает его значимость. Это создаёт представление о том, что все элементы творения имеют свои уникальные роли и значения, а порядок, установленный Богом, является основой для понимания мира.

Филон предвосхищает мнения людей, которые будут искать объяснения в явлениях природы, полагаясь на свои умозаключения, а не на божественное откровение. Это указывает на склонность человека придавать большее значение видимым явлениям, таким как циклы солнца и луны, чем самой сущности Бога. Здесь Филон поднимает важный вопрос о том, как человеческое восприятие может искажать истинное понимание божественного порядка. Он предупреждает, что такие заблуждения могут привести к неверному пониманию причинности в мире.

Филон утверждает, что небесные тела не могут считаться первопричинами земных явлений. Он возвращает нас к «первой из всех» причин – к Богу, который создал землю и все растения до появления солнца и луны. Это утверждение подчёркивает божественную власть и независимость Бога от созданного им мира. Он не нуждается в своих творениях для осуществления своих планов, что делает Его абсолютным и всеведущим.

Филон использует метафору возничего и кормчего, чтобы проиллюстрировать божественное управление миром. Как возничий управляет лошадьми, а кормчий – кораблём, так и Бог управляет всем творением. Эта метафора подчёркивает, что Бог является не только создателем, но и активным управляющим, который направляет все события в соответствии со своим замыслом. Это также указывает на то, что все творения, хотя и наделены свободой, не могут действовать вне божественного порядка.

Своими размышлениями Филон приглашает каждого задуматься о своей роли в мире и о том, как важно осознавать божественное начало всего сущего. Он создаёт пространство для размышлений о взаимосвязи между Богом, природой и человеком, подчёркивая, что истинное понимание жизни возможно только через признание божественной власти и мудрости.

Сила и превосходство кватерниона.

15. Что и является первой же причиной, через которую произошла и принесла земля. Но и небо было украшено снова в совершенном числе –  четвёрке, которую бы без ошибки кто назвал основанием и источником совершенства десятки. Потому что в завершённости десятка, это видимо как четвёрка в силе.

Если, по крайней мере, те числа от единицы до четвёрки последовательно бы были сложены, тогда они произведут десятку, которая является границей бесконечности чисел, о который подобно изгибу направляются возвращаясь обратно.

Ещё четвёрка содержит и те причины соответствующие гармониям в музыке, а также через четвёрки и через пятёрки и через все и кроме того дважды через все, из которых возникает самая совершенная система.

Потому что, с одной стороны, через четвёрки это тройной смысл, с другой стороны, через пятёрки – полуторный, вдвое больше, чем через все, и вчетверо больше, чем через все.

И которые включает в себя четвёрка: первое, по крайней мере, третье в отношении четырёх к трём; второе, полутора в отношении трёх к двум; третье, вдвое большее в отношении двух к одному или четырёх к двум; четвёртое, вчетверо большее в отношении четырёх к одному.

В данном параграфе Филон размышляет о числах, их значении и взаимосвязях, уделяя особое внимание числу четыре и его роли в структуре чисел и гармонии. Он наделяет число четыре силой и превосходством первой причины, которую определённо связывает с Богом, а небо относит к божественной природе в своей философской концепции, касательно происхождения мира и представляющему собой основу и порядок всему сущему.

Филон рассматривает число четыре как совершенное число, служащее основой для числа десять. В математике и философии число десять часто воспринимается как символ завершённости и полноты, что можно проиллюстрировать десятью пальцами на руках и ногах. Четыре, как основа, олицетворяет стабильность и структуру, поскольку состоит из четырёх углов, что придаёт ей устойчивость, так же часто ассоциируется с основными элементами (земля, вода, воздух, огонь) и четырьмя направлениями.

Филон также акцентирует внимание на арифметической операции сложения, подчёркивая, что сумма первых четырёх чисел (1 + 2 + 3 + 4) равна десяти. Это подчёркивает идею о том, что простые числа могут образовывать более сложные структуры и концепции.

Он подразумевает, что десять представляет собой некий предел, подобия изгиба, к которому стремятся числа и когда достигнув его направляются обратно. Это можно интерпретировать как метафору о цикличности жизни и природы, её бесконечный процесс движения и развития, и что всё в конечном итоге возвращается к своим истокам, к первоосновам, что может быть связано с идеей о том, что в конечном счёте всё стремится к гармонии и завершённости, что является важной темой в философии и математике.

Кроме того, в музыке часто используются интервалы, основанные на числах, и это число может символизировать определённые гармонические структуры, которые строятся на соотношениях и могут быть как простыми (кварты и квинты), так и сложными (октавы и двойные октавы).

В музыке кварта – это интервал, который охватывает четыре ступени (или четыре ноты) в музыкальной гамме. Например, от ноты «до» до ноты «фа» (до-ре-ми-фа). Если мы говорим, что «кварты есть четыре третьих», у Филона «четыре к трём», это означает, что в рамках определённой системы (в гармонии) кварта может быть представлена как сумма четырёх интервалов третьей.

У Филона четвёрка выступает как основа, на которой строится более сложная структура, подобно тому, как кварта служит основой для гармонии в музыке.