Непокорные бесплатное чтение

Предисловие

Дорогие читатели! Я снова с вами. Рада встретить вас на страницах третьего, финального тома «Мёртвой Королевы» и безумно благодарна вам за то, что были со мной всё это время.

Надеюсь, эта книга принесёт вам не меньшую гамму эмоций, чем «Избранные тьмой». История продолжается. Вспомним, на чём остановились в прошлый раз?

Континент разделён на четыре королевства, чьи интересы разнятся, а сила переходит от одного к другому. Могущественный Калледион теряет правителей одни за другим, та же судьба настигает и Эфлею – король Димир погибает от рук повстанцев, а его сестра оказывается в плену. На его место домой отправляется блудный принц Никос. Последние месяцы он провёл в Дакхааре в поисках ведьмы Мираби, но нашёл лишь опасности и приключения, а также ему раскрылись тайны снов и Мёртвой Королевы.

Те же тайны постепенно постигает инквизитор Фергюс, который находится в гостях у дакхаарской королевы. Он изучает чудовищных бессмертных ящеров, которые угрожают всему континенту, ищет способы уничтожить их, но его внимание отвлекает новый секрет: есть ли связь между ним и калледионским принцем, воспитанником Анны Мельден?

Тот самый принц тем временем проводит время в Эфлее. Жизнь жестоко бросает его из одного королевства в другое, ставит подножки и преподносит неприятные сюрпризы. Роберту предстоит понять, кто он такой и чью сторону ему принять, чтобы не потерять себя.

В Арнесте тоже неспокойно. Здесь правит калледионская принцесса, которую местные советники жаждут выжить любым способом. Они устраивают заговор, но сами же попадают в свою ловушку, а Карленна спасается. Правда, остаётся с разбитым сердцем… Какое будущее ей предречено? Сможет ли она сохранить свою власть, пока ей тайно управляет ведьма из другого королевства?

Колдовство проникло в сердце Калледиона. Оно опутывает весь континент, и скоро ничто не сможет удержать древнюю магию, Мёртвая Королева готова возродиться. Удастся ли героям победить её? Ведь борьба идёт уже не за власть, а за жизнь.

Глава 1. Дом

Тени надгробных камней затерялись в утренней хмари. Едва заметный свет протискивался сквозь открытую дверь склепа, где Ник стоял на коленях подле могилы и молча, сливаясь с кладбищенской тишиной, смотрел на выгравированное в стене имя брата. Он не знал, с почестями ли хоронили Димира или без лишних церемоний – всё-таки король погиб неприятной, жестокой смертью, а вместе с ним окончились жизни и большинства членов Совета.

Наверху дул пронизывающий ветер, пыль с надгробий влетала в склеп, покрывая верхние ступени серым ковром. На камне с именем короля указывались ещё и годы правления, вплоть до точных дней, будто бы это имело более важное значение, чем факт смерти. По щекам Ника потекли слёзы. Хоть всю дорогу от Мейфора до Монт-д’Эталя он держался, сейчас, перед лицом смерти чувства обуяли его. Он пристыдился и вытер влагу с лица. Принц вспомнил, как стоял здесь же после похорон отца – его смерть он тоже пропустил, и мысль, что он не проводил отца к Существам, угнетала его даже сейчас.

Ник встал. Потом, долго и бесцельно поглядев на имя, выгравированное в стене, провёл по нему рукой и вышел из склепа. Небо стояло над принцем, серое, словно каменная глыба. Пора было возвращаться в замок – увидеть дом, ведь первым делом Ник посетил не его, а кладбище. Отсюда виднелись высокие стены и изящные башни Монт-д`Эталя, но небо над замком было непривычно пустым. Королевская башня исчезла, оставив после себя лишь обломки и память.

Возвращение домой и радовало, и страшило Ника, потому он оттягивал этот момент. Но монт-д’этальские стены неуклонно приближались. Гвардейцы завидели принца и засуетились. Все давно ждали его возвращения, однако Ник попросил пока никому не рассказывать о своём приезде, чтобы хотя бы один вечер отдохнуть от всего: и от путешествия, и от королевских тягот. Принц укрылся под капюшоном и собрался нырнуть в ближайшую дверь в замок, но взгляд нечаянно зацепился за двор, нагружённый обломками Королевской башни и вещей из неё, чудом уцелевших во время взрыва. В самом центре, словно ободок колодца, стояло основание башни, покрытое осевшей пылью и пеплом. Повсюду носились слуги и призраки инквизиции: они разгребали обломки и расчищали двор.

Наконец Ник зашёл в замок. Вдохнул знакомый запах: даже во внутренних коридорах воздух был пропитан морем. Принц неосознанно улыбнулся. Несколько секунд он стоял посреди коридора, осознавая, что он дома, а потом поспешил в свою комнату. Казалось бы, по дороге до спальни Ник встретил не так уж и много людей, но всё равно он чувствовал, что новость о его возращении начинает распространяться по Монт-д’Эталю. Ведь когда в воду падает капля краски, окрашивается вся вода.

Ник добрался до своих покоев. Он приказал подготовить ванну и чистую одежду, но не успел раздеться и упасть на кровать, как к нему постучали. Не хотелось никого впускать, но, когда принц узнал, что за дверью оставшиеся в живых советники, пришлось уступить и пригласить их в комнату.

– Ваше Высочество! – советники в поклоне чуть ли не упали на пол. – Мы безмерно рады вашему возвращению.

– Трон пустует, люди волнуются, – добавил один из лордов. – В ваших силах вернуть Эфлее спокойствие.

Ник понял, что они имеют в виду: он должен занять трон брата. Это было бы разумно и справедливо, если бы не указ, провозглашающий королевой его сестру. Принц покачал головой. Теперь решение об исполнении указа перешло с Димира на него самого, и Ник понял, насколько это всё же тяжёлый выбор. Он кивнул советникам:

– Я сделаю для этого всё возможное.

– Вам стоит занять трон как можно скорее, Ваше Высочество, – уже в открытую сказали лорды. – Чтобы не возникло… недопониманий.

– Точнее, чтобы не появились другие претенденты? – Ник поднял бровь. – В лице моей сестры?

– Не поймите неправильно, Ваше Высочество, но мало ли что придёт в голову принцессе. Она и так попрала государственные интересы, сбежала с бывшим повстанцем…

– Вы тоже не поймите неправильно, милорды, – резко ответил принц, – но указом моего отца именно Маргарет должна была получить трон. Так что под большим вопросом, кто именно попрал государственные интересы: загнанная в угол девушка или советники, которые проигнорировали указ покойного короля.

Лорды стушевались. Они замолчали и с опасливым изумлением поглядели на принца, который прежде не был столь жёстким.

– В любом случае, Ваше Высочество, – решился выступить один из советников, – тот указ, если он и существовал, уже утерян. Да и как мы сможем короновать Её Высочество, если она не в Монт-д’Этале?

– Насколько мне известно, – ответил Ник, – её уже нашли на Северных островах и везут в домой.

Лорд недовольно поджал губы. Остальные не стали встревать, видно, надеялись обсудить корону позже. Ник и сам прекрасно понимал, что Эфлее нужен правитель, и чем скорее трон перестанет пустовать, тем лучше. И ещё – принц боялся за сестру. Боялся того Ритуала, ради которого её хотели сделать королевой. Потому если бы Ник надел корону, то это стало бы для неё не предательством, а спасением.

Принц обвёл взглядом лордов. Они всё молчали, решая, как к нему подступиться. Он улыбнулся, давая понять, что хочет мира:

– Эфлее нужен король, и я стану им. – Послышался облегчённых выдох. Принц продолжил: – Но прежде я хотел бы обсудить другое. Уже известно, кто устроил взрыв?

– Если б мы знали, кто это устроил, я бы собственноручно скинул бы этого человека с вершины Королевской башни. Только вот у нас больше нет ни башни, ни зала Совета, ни моего кабинета, – с жаром отозвался один из лордов.

– И большей части советников тоже нет, – хрипло сказал принц, обводя взглядом малочисленных лордов. – Надо восстановить Совет. И большинство работников Королевской башни, я так понимаю, тоже погибли? Кто сейчас исполняет их обязанности?

– Их заместители, ученики и секретари, – с готовностью ответил лорд. – Работа Королевской башни не прекращалась, лишь перенеслась в другое место, на первые этажи замка. А что касается Совета – законные наследники погибших уже готовы занять освободившиеся места. Они ждут приглашения от нового правителя. От вас.

– Хорошо. Пригласите их от моего имени.

Всё оказалось не так плохо, как Ник предполагал по дороге домой. Ему предстояло восстановить разваливающееся королевство, но развалилось, как оказалось, не так уж много частей. Он с благодарностью принял помощь советников. Но мечтал он всё же о другом наставнике – о Фергюсе.

– А что лорд Кединберг? – уточнил принц. – Не вернулся ещё?

Советники помотали головами.

– Нет. Но писал, что выезжает домой.

Принца охватила радость: он будет не один.

Ник раздал советникам ещё несколько мелких указаний и отпустил их, а сам решил отдохнуть. Ванна была уже готова, и он с ликованием опустился в горячую воду. Наконец-то! Он дома, в окружении преданных людей, в замке, полном свежих яств и богатого убранства. Тепло расползлось по телу. Ник размяк и прикрыл глаза, опустив голову на бортик ванны. Тут же неприятное воспоминание кольнуло его. Последний раз принц принимал ванну во вражеском замке в Калледионе, куда приехал за Мираби. Ту битву он проиграл. Розоволосая ведьма была совсем близко, дразня юношу запахом колдовства. Но Ник не смог до неё добраться, пришлось уехать ни с чем. Разочарование скользким змеем с тех пор затаилось в его душе, не давало покоя, как наваждение. Мираби однажды вытащила его с поля боя, защитила от повстанцев, ухаживала, пока принц не поправился. Она заслуживаласпасения.

Вскоре Ник вылез из ванны. Одевшись, он подозвал служанку и приказал постелить ему в комнате, где жила Мираби. Горничная если и удивилась такой просьбе, то виду не подала, потому вскоре принц зашёл в покои, из которых до сих пор не выветрился запах трав. Он лёг на кровать, где когда-то целовался с ведьмой. Сердце забилось, разрываемое сладкими воспоминаниями и тревогой за девушку. Но принц поклялся, что вернёт Мираби домой. Осталось лишь придумать новый план.

Глава 2. Единственный выход

Когда снаружи раздались шаги, Мираби в два счёта вскочила с кровати и заколотила в дверь.

– Эй! – закричала она. – Эй! Освободите меня.

Шаги неспешно отдалились. Ведьма злилась, но не теряла надежды. Она уповала на то, что однажды по коридору пройдётся человек, который прислушается к мольбам и освободит её. А пока девушка вот уже которую неделю просиживала в комнатушке, которая служила ей темницей в Мейфоре. Однообразие раздражало. Целыми днями Мираби только и делала, что смотрела в потолок, расписанный словно ночное небо со звёздами. Девушка, разумеется, не раз пыталась сбежать отсюда. Она пробовала взломать замок, била по двери ногами и попадавшимися под руку тяжёлыми предметами, хотела вылезти через окно, занавешенное алыми шёлковыми шторами, – но всё без толку.

За дверью послышались шаги. Последний способ выбраться из темницы – взывать о помощи у проходящих мимо людей, и Мираби не отказывалась от шанса на свободу.

– Эй! Вы же меня слышите!

– Слышу.

Дверь открылась. В комнату, улыбаясь своей привычной дружелюбной улыбкой, зашла Шоара. Мираби знала, что бесполезно срываться с места, сбивать королеву-ведьму с ног, дёргать за ручку двери, – Шоара, чья магия во много раз превосходила силы пленницы, легко останавливала беглянку. Потому Мираби, сидя на кровати, с хмурым взглядом сложила руки на груди.

– Кого ты зовёшь? – спросила королева, присаживаясь рядом. Её обволакивающий голос раздражал.

– Кого угодно.

– Зачем?

– Чтобы рассказать, что здешняя королева – ведьма.

– Дорогая, ты же понимаешь, что тебе никто не поверит? Никто не будет слушать пленницу. Тем более, комната закрыта магией, и никто не услышит твои крики, пока сам не захочет зайти сюда. А дверь заперта. Открыть её можно лишь снаружи, а не изнутри.

– Я всё равно сбегу, – скривилась Мираби.

– Попробуй, – пожала плечами Шоара. – Только вот ты сидишь здесь уже… сколько? Месяц? Больше? И у тебя до сих пор ничего не вышло. Так не проще ли сдаться и согласиться на…

– Нет! – зло оборвала Мираби. Каждый день Шоара приходила к ней и просила об одном: присоединиться к Ритуалу. И каждый день Мираби отказывала ей. – Однажды я выберусь отсюда. Кто-нибудь мне поможет. Может, Ник узнает, что я здесь, и приедет за мной!

Принц ведь поклялся защитить её от Покровительниц, и Мираби надеялась, что он не забудет о своём обещании.

Королева рассмеялась:

– Ник уже был здесь.

– Был?! – воодушевление расцвело в душе пленницы, хотя ухмыляющееся лицо Шоары смущало.

– Да. Он узнал, что ты здесь, и хотел тебя забрать, даже пытался угрожать мне. Но я быстро объяснила ему, что со мной стоит вести себя смирно. Поэтому твой принц уехал ни с чем.

– Он вернётся!

– Это вряд ли, – спокойно возразила Шоара. – Он понимает, что не сможет противостоять моей магии. К тому же у него помимо тебя полно дел. Он ведь теперь король Эфлеи. Или скоро им станет.

– Как – король? – поразилась Мираби. – А его брат?

– Мёртв.

– А сестра?

– Сбежала с призраком.

«С Лютером», – поняла Мираби. Только он мог выкрасть принцессу из рук монт-д’этальских гвардейцев, как однажды выкрал ведьму у самих Покровительниц.

– Выбраться отсюда тебе не удастся, – напомнила королева. – Поэтому я спрошу ещё раз: ты будешь участвовать в Ритуале? Это твой единственный путь на свободу.

– Нет. Это путь не на свободу, а к смерти.

– Дорогая, с чего ты взяла, что обязательно умрёшь? – мило улыбнулась Шоара.

– Может, остальные ведьмы из Одиннадцати и не знают об этом, но я знаю. Я прочитала это в той чёрной книге, перед тем как Покровительницы отдали её тебе. Так что кому, как не тебе, знать, что все ведьмы умрут во время Ритуала!

– Вот как? Боишься умереть?

– А ты не боишься? Ты ведь тоже одна из Одиннадцати, – разозлилась Мираби.

– О, я не умру. В той чёрной книге рассказывается не только про то, что ведьмы умрут, но и про то, что некоторые из нас выживут. Точнее, не погибнут лишь две ведьмы: сильнейшая и слабейшая, баланс природы. Я – сильнейшая из Одиннадцати.

– Но я не слабейшая. А если моя магия всё же настолько слаба, что я не умру – то умрут остальные.

– Можно подумать, тебя волнуют жизни остальных.

Мираби впилась отросшими ногтями в простынь и посмотрела на королеву. Когда-то они росли вместе. Шоара была любимицей Покровительниц – умная, послушная и талантливая, потому именно она, благодаря деньгам и связям Анны Мельден, отправилась в Мейфор. Именно ей вручили чёрную книгу, в которой описана магия Мёртвой Королевы, именно её поддерживают во всём и поручают уговаривать непокорных ведьм.

– Ты права, – ответила пленница. – Меня не волнуют жизни остальных. Меня волную только я и моя жизнь, поэтому я не буду участвовать в Ритуале.

– Но благодаря чёрной книге…

– Мне плевать, что написано в чёрной книге, – оборвала Мираби. – Я не буду участвовать в Ритуале.

После её слов в комнате стало тихо. Ведьмы в упор смотрели друг на друга.

– Ладно, как хочешь, – спокойно согласилась Шоара.

Королева встала. Щёлкнула ручкой двери, и пленница фыркнула ей напоследок:

– Я сбегу! Однажды я уже сбежала от Покровительниц.

– О, Мираби, дорогая, – рассмеялась Шоара. – Как ты наивна! Это не ты сбежала. Это Покровительницы позволили тебе сбежать. Думаешь, они не знали, что ты прячешься среди повстанцев? Покровительницы дали тебе иллюзию свободы, но при этом не спускали с тебя глаз.

Мираби похолодела. Мурашки пробежали по коже, и она пересилила себя, чтобы при Шоаре не завернуться в одеяло. Отвечать на сладкоголосые речи королевы девушка не стала.

– Единственный выход отсюда – это Ритуал, – подытожила Шоара. – До завтра, дорогая. Надеюсь, однажды ты передумаешь.

Глава 3. До послезавтра

За высокой стеной невдалеке от Мейфора находилась тюрьма. Преступников содержали в маленьких комнатах без окон, а железные решётки, ограждающие камеры, заржавели от потных ладоней заключённых.

В одной из таких темниц сидел офицер Эшет Пьех. Он предал королеву, которая ненавидела предателей.

Она приходила к нему через день. Чаще Карленна не могла вынести его непокорного вида. Офицера не пугали ни стражники, выстроившиеся позади королевы, ни кандалы, сковывающие его запястья, ни темнота, в которой его оставляли, если королева не добивалась своего, – а её планы пока ни разу не сбылись.

Сегодня Карленна вновь посетила Эшета. Его усадили в допросной комнате, заковали. Девушка кивнула стражникам – они вышли, но ждали её за пределами комнаты. Офицер посмотрел на неё исподлобья, когда она пододвинула к нему бумагу и чернила.

– Напиши признание, – сладким голосом попросила королева.

– Я ни в чём не виноват. Мне не в чем сознаваться.

– Ты предал меня, – напомнила Карленна. – Пытался подставить: обвинить в измене мужу, чтобы меня сбросили с арнестского трона.

– Я сделал это ради королевства. – Эшет поднял подбородок. Он не боялся смотреть королеве в глаза. – Трон не должен принадлежать тебе.

– Трон принадлежит Адрену. Я – его законная жена.

– Твоя семья обманула всех, пленила короля и вручила тебе корону, чтобы Арнест принадлежал Калледиону. Но Арнест должен быть свободен.

Карленна покачала головой. Какой же офицер дурак! Ни он, ни эти мерзавцы-советники не понимают, что не она виновна в том, что происходит в Арнесте – она лишь марионетка. И если лорды не прекратят уничтожать Карленну, то сами уничтожат себя через гнев королевы-ведьмы.

– Адрена пленили за то, что он убил моего брата, – возразила девушка.

Офицер рассмеялся:

– Всем ясно, что это лишь предлог. Убийство было подстроено.

– В руках Адрена был нож.

– И ты действительно веришь в то, что у Его Величества была причина убивать твоего брата?

Эшет склонил голову набок, ожидая ответа. На нём был серый тюремный костюм, на воротнике которого виднелся пыльный след, а его лицо от недостатка солнечных лучей побледнело. Но внешний вид не сбавлял его уверенности в собственной правоте. Карленна ответила:

– Какая разница, во что верю я, если судьба Адрена в руках моего брата и его жены?

«В особенности его жены», – добавила про себя королева и продолжила вслух:

– Я предпочла бы, чтобы Адрен был свободен. Но это не в моих силах, поэтому нет смысла обсуждать. Напиши признание.

Она вставила чернила в руку офицера. Он хмыкнул, выводя первые буквы:

– Я напишу.

Эшет не в первый раз отвечал согласием на просьбу Карленны. Но всегда это заканчивалось не так, как она хотела. Через несколько минут он и вправду вручил ей лист, где признавался, что пытался соблазнить королеву. Но один ингредиент, столь важный для девушки, в признании отсутствовал. Карленна вернула бумагу офицеру.

– Ты должен написать, что тебя на это подговорили советники, и перечислить их имена, – раздражённо объяснила она.

– Это был мой выбор. Советники здесь ни при чём, – холодно ответил Эшет.

– Мы оба знаем, что при чём: как минимум твой отец и лорд Лукен. Напиши их имена.

Офицер покачал головой. Он понимал, зачем королеве признание: получив доказательство сговора, она сможет законно избавиться от советников.

– Лорды Совета не знали, что я задумал, – спокойно возразил он.

Карленне хотелось закрыть глаза и откинуться на спинку стула, но пришлось держать лицо, показывая, кому здесь принадлежит власть. Она сухо сказала:

– Эшет, ты совершил измену. Я могу тебя казнить за это.

– Но ты до сих пор этого не сделала.

– Сделаю, если не получу желаемое. Пока что я даю тебе шанс на спасение.

Это было правдой лишь наполовину. Сколь Карленна ни убеждала себя, что держит офицера лишь ради признания, душа её не избавилась от чувств. Она слишком многого и многих лишилась: совсем недавно до неё дошла весть и о смерти Димира, и девушка не хотела потерять ещё и Эшета, потому и приходила к нему, уговаривала, искала выход. С советниками она бы так не церемонилась.

– Перечисли имена лордов, которые подговорили тебя на преступление, и я тебя помилую, – предложила Карленна.

– Но казнишь их.

– Да. Ведь они предатели.

– Нет, согласно признанию, предатель только я.

Девушка тяжело вздохнула. Она попыталась вложить в голос твёрдость вперемешку с мольбой:

– Хорошо, я помилую советников, но отстраню их от власти. Только напиши признание.

Эшет остался неприступен:

– Я ничего не подпишу, Карленна. Моё признание здесь. – Офицер указал на бумагу, где называлось лишь его имя.

Королева напоказ разорвала лист на две части и кинула на пол.

– Зря, – высказался Эшет. – Другого признания ты не получишь.

– Я вернусь через день, – пообещала Карленна. – Надеюсь, ты передумаешь.

Она позвала стражников. Те повели офицера к выходу и скрылись за дверью.

– Не передумаю, – услышала королева из коридора.

Карленна хлопнула ладонью по столу. Похоже, скоро она возненавидит Эшета и всё-таки казнит его; но жаль терять верного человека, хоть и верен он был не ей.

Через день Карленна вернулась. Она сидела в допросной комнате, чинно уложив руки на обтянутые бархатным платьем колени, и посматривала на решётчатую дверь. Издалека раздались шаги. Вскоре в комнату ввели Эшета. Ему надавили на плечо, чтобы он сел, и защёлкнули оковы на запястьях. Королева сделала знак, чтобы стражники удалились. В тюремных стенах царила прохлада, но Карленна, овеянная уличной жарой, расстегнула несколько пуговиц на груди и обмахнула кожу бумагой, приготовленной для записей офицера. Эшет, томно прикрывая глаза, перебирал взглядом по королеве.

– Так быстро соскучилась по мне?

– Соскучилась по признанию. Ты ещё не готов его написать?

– Только такое же, как и в прошлый раз. Но такое тебя не устраивает.

– Не устраивает. Значит, мы вновь в тупике, – вздохнула Карленна.

Эшет вдохновлённо проследил, как при этом поднялась и опустилась её грудь. Королева знала, что офицер может наслаждаться её видом, но вряд ли купится на такую приманку – слишком сильно им управляло понятие о чести и достоинстве. По правде говоря, ей доставляли удовольствия взгляды Эшета, в которых пряталось вожделение вперемешку с обидой на то, что она, королева, на свободе, а он, предатель, в тюрьме.

Подходила к концу третья неделя его заключения. Если не сегодня, то когда-нибудь Эшет поймёт, что упрямство не поможет ему выбраться из тюрьмы, мрачные стены на многие годы окружат его, и лишь пойдя навстречу милостивой королеве, он сможет обрести свободу.

Карленна обмакнула перо в чернилах и вставила его в руку Эшета. Он не воспротивился, лишь с интересом наблюдал за тем, что будет дальше.

– Я не стану перечислять имена советников, – предупредил он, когда Карленна принялась разворачивать бумагу.

– Сегодня мне это и не нужно.

Документ, который она положила перед Эшетом, представлял собой признание. В этот раз она сама вписала имена советников: лорда Лукена и его соратников. Карленна была осторожна: перечислила совсем мало имён и не указала ни самого Эшета, ни его отца – понадеялась, что так офицеру будет проще согласиться на её условие.

– Я прошу тебя лишь подписать это признание, – мягко улыбнулась она.

Эшет прочитал документ. Он оторвался от бумаги и уставился на королеву. Они смотрели друг на друга молча, не мигая, глаза в глаза – это длилось долго, и сердце Карленны стучало так отчаянно, что она боялась, как бы офицер не услышал этот стук. После Эшет усмехнулся.

– Нет, – ответил он, откладывая перо.

– Эшет, подумай, – ласково остановила его королева. – Тебе надо лишь поставить подпись, и ты будешь свободен.

– Я не предам честь ради свободы.

– Ты предал свою честь, когда пытался соблазнить чужую жену, – остро произнесла она.

– Я делал это ради королевства.

– За такую службу королевство не отплатит тебе добром. Мне однажды надоест приходить к тебе, и ты будешь гнить в этой тюрьме до конца жизни.

Эшет промолчал. Карленна встала, обняла себя руками, и слова против её воли выплеснулись из неё:

– Тебе должно быть стыдно. Ты притворялся тем, кем не являешься. Ты изображал любовь, которой нет. Ты обманывал меня, а, значит, и моего мужа, своего короля, ради целей, внушённых тебе советниками. Ты защищаешь предателей. Честь, гордость и справедливость, о которых ты так любишь говорить – это щит, защищающий тебя от правды, которой ты боишься, но уничтожающий королевство, которое ты так любишь. Если советники изгонят меня в Калледион, то Адрен умрёт, и виноват в этом будешь ты. Ты глупец, если ненавидишь меня из-за того, что так тебе приказали советники.

Карленна сказала это и отвернулась. Она дрожала, прерывисто дыша, и краска подступала к щекам. Если бы Эшет сейчас обратился к ней, она не смогла бы ответить – голос оборвался. Он остался по ту сторону пропасти, которую она перешагнула, высказав всё это офицеру. Карленна быстро смахнула слезы, подступившие к краю глаз, и позвала стражников. «Уводите его», – подала она знак. Девушка слышала, как щёлкнули замки оков, как с шумом отодвинулся стул и мимо неё, шлёпая прохудившимися ботинками, прошагал заключённый.

– Я тебя не ненавижу. – Его голос грубо прозвучал над ней.

Карленна испуганно обернулась. Стражники удерживали офицера, не давая ему подойти слишком близко к королеве, но всё равно она чувствовала опасность, которая исходила от Эшета.

– Я больше не приду, – предупредила королева, делая шаг назад.

– Я уверен, что придёшь. Тебе это нравится. – Эшет вдруг замялся и понизил голос: – Ты сказала, что я изображал любовь, которой нет. Это неправда. Если бы не Адрен, ты была бы моей.

– Если бы не Адрен, я нашла бы себе кого получше, – съязвила королева, и стража потянула офицера к выходу.

– Встретимся послезавтра, – уверенно попрощался он.

Эшет не видел, как Карленна в ответ помотала головой. Она устала. Вскоре карета увозила её от тюрьмы, и девушка смотрела на стены из серого камня, молясь о том, чтобы видеть их в последний раз.

Глава 4. Вечерние откровения

Коронация принца Ника – теперь уже короля Никоса Таяльди – прошла быстро и тихо. Он не любил привлекать к себе внимание, тем более сейчас, когда надел корону в обход отцовского указа.

К вечеру на улице ещё стоял утомлённый солнечный свет, но прохлада с моря постепенно набегала на Монт-д’Эталь. В новом кабинете Его Величества, обустроенном в замке вместо Королевской башни, стало холодно, и Ник закрыл окно. Он вернулся к столу, на котором были разбросаны документы, и вздохнул. Непроста королевская доля. После смерти брата Ник изучал и пытался привести в порядок дела. Он не представлял, как с этим справлялся Димир, и не был уверен, что с властью справится и Маргарет, пусть отец указом и назначил её своей преемницей.

Впрочем, указ пропал. Да и самой принцессы пока не было в замке. Ник знал, что её уже нашли и везут домой, но последние письма пришли из Дакхаара довольно давно, больше вестей от Маргарет и от сопровождавших её призраков не было. Король счёл это странным. Уж не попала ли сестра в беду?

«Нет, вряд ли», – постарался успокоить сам себя Ник и вернулся к документам. Перед ним лежал отчёт из казначейства. Если б казна была озером, то почти осушенным и с отчётливо видным дном. Проще говоря, денег в королевстве было мало, и сейчас Его Величество располагал лишь небольшой суммой, которую лорд юн Бальфур любезно преподнёс в дар Эфлее перед несостоявшейся свадьбой. Но и на те деньги, как Ник далее узнал из отчёта, рассчитывать было нельзя. Предстояло либо вернуть их наследнику – некоему лорду Дереку юн Бальфуру, либо предложить ему нечто взамен…

Король откинул отчёт в сторону. Подавил истерический смешок. Он будто и не уезжал из королевства и не путешествовал несколько месяцев по Дакхаару. В Эфлее ничего не изменилось: принцесса сбежала от одного жениха, но Димир предложил её другому.

Ник вышел в коридор. Ноги затекли от долгого сидения, да хотелось развеяться. Побродив по мраморным полам, король вернулся к кабинету, где дежурил секретарь, и приказал позвать сюда любого из призраков. Ждать пришлось недолго. Ник барабанил пальцами по столу, когда сквозь этот звук уловил стук в дверь. На пороге показался калледионский принц. «Не самый лучший выбор», – Ник придирчиво осмотрел его, но решил, что раз инквизиция в лице Фергюса доверяет Роберту, то и ему стоило бы.

– Садись, – после приветствия король указал на бархатный стул. – Есть ли новости о моей сестре?

– Нет, – пожал плечами Роберт. – Призраки, которые везли её домой, пока не выходили на связь.

– Почему они так долго возвращаются домой? Что происходит? Маргарет в беде?

Роберт пожевал губами. Он не пытался прятать взгляд, в котором читалось сомнение, но и не спешил говорить. Молчание затянулось бы, если бы Ник не продолжил:

– Я знаю, что ты был на хорошем счету у моего брата. Если хочешь и дальше пользоваться королевским расположением, то будь честен. Я хочу доверять тебе.

Роберт покивал головой. Вздохнул, отведя взгляд в сторону, потом признался:

– Никто толком ничего не знает. Призраки подозревают, что она пропала. Возможно, она снова у повстанцев, тем более… – осёкся он.

– Тем более – что?

– Именно они подорвали королевскую башню.

По коже Ника невольно пробежал холодок.

– Допустим, Маргарет у них. Тогда почему они до сих пор не выдвинули никакие требования?

– Не знаю, – задумался призрак. – Но они начали действовать не просто так. И тем более…

– Ещё одно «тем более»? – нахмурился Ник.

Роберт закусил губу. Слова шли неохотно, порциями, будто плывущий по реке детский кораблик, который цеплялся за подводные камни, а после ускорялся.

– Тем более, мы думаем, что к этому как-то причастен бывший муж принцессы, Харео. Он сбежал.

Ник чуть не подорвался на стуле. Но не успел он задать уточняющий вопрос, как Роберт продолжил свою мысль:

– Харео мог сбежать только по тайным тоннелям, которые проходят под Монт-д’Эталем. Подрыватели пробрались к Королевской башне как раз через тоннели. Вывод напрашивается сам собой.

– Как он мог сбежать! Из инквизиции никто никогда не сбегал! – раздражённо хлопнул по столу Ник.

– Призраки и принцессы тоже наверняка никогда не сбегали отсюда. Да и принцы, – Роберт усмехнулся, но тут же спрятал улыбку. – Но всё когда-нибудь случается впервые.

Ник замолчал, переваривая информацию. Покачал головой:

– Откуда мне знать, что не ты сам выпустил Харео, чтобы устроить взрыв, а теперь наговариваешь на него?

Роберт не растерялся:

– Вряд ли я стал бы устраивать взрыв, понимая, что я как калледионский принц – главный подозреваемый. Но ты знаешь мою историю. Я предан Дакхаару, потому эфлейцы – мои союзники, и я не наврежу вам. Твой выбор – верить мне или нет.

– Пока что не особо верю, – отозвался король.

Призрак замолчал. Он стиснул зубы и исподлобья посмотрел на Ника. Какая-то непонятная королю эмоция пряталась во взгляде Роберта.

– Я ненавижу Калледион, – со злостью сказал юноша.

– Почему? Почему ты ненавидел отца настолько, что радовался его смерти?

– Потому что Джеральд – не мой отец! Ясно?! – вскричал Роберт.

Он даже привстал на стуле, но после опасливо оглянулся на дверь – вряд ли он хотел, чтобы его признание услышали посторонние. Призрак повторил:

– Потому что Джеральд мне не отец.

Его голос внезапно стал до боли хриплым. Ник нахмурился и обратился в слух. Роберт перевёл дыхание. Он посмотрел в потолок, набираясь смелости сказать правду:

– Моя мать изменила Джеральду, в результате родился я. И за это Джеральд пытался убить нас. Не вышло. Мы сбежали к Анне Мельден и с тех пор прятались у неё. – Роберт опустил глаза. – Лишь год назад она попросила меня вернуться в Калледион, чтобы я помог ей, отвлёк Джеральда от войны; и я решил, что смогу отомстить ему. Он ненавидел меня, а я ненавидел его. По-моему, это достойная причина для Эфлеи доверять мне.

Свою речь Роберт завершил ухмылкой, но Ник разглядел под ней страх: как эфлейский собеседник примет правду? Король и сам не знал, как реагировать, мысли застыли, как зимняя река. Он долго молчал. Где-то внутри зудела мысль, что подобного стоило ожидать: Ник ведь не раз замечал, что Роберт напоминает ему какого-то хорошо знакомого человека. Вот только никого черноволосого и голубоглазого в Монт-д’Этале король припомнить не мог.

– И кто твой отец? – спросил он, старательно скрывая смятение. Не знал, что ещё можно спросить. Струна доверия натягивалась между королём и призраком, никому из них не хотелось бы, чтобы она лопнула в неподходящий момент.

Роберт покачал головой:

– Понятия не имею. Анна говорила, что один высокородный человек из Эфлеи.

Предположения Ника подтвердились. Он явно был знаком с отцом Роберта, вот только с кем? Кто этот лорд?

– Твоё дело – верить мне или нет. Моё дело – помогать Эфлее, – сказал призрак, когда молчание затянулось.

Напольные часы отбили десять раз. Солнце погружалось в темноту, и в кабинете стоило бы зажечь свет, чтобы не остаться во мраке. Но Ник не обращал на это внимания.

– Хочешь помочь Эфлее? – спросил он.

Роберт склонил голову и спросил вполголоса:

– Есть конкретное задание?

Король помялся и начал издалека:

– Ты знал, кто Шоара – ведьма?

– Знал, – нехотя ответил призрак. – К сожалению.

– Почему «к сожалению»?

– Я вернулся в Калледион не только ради мести. Анна отправила меня туда, чтобы я помогал Шоаре. И я помогал. Но когда сам попал в тюрьму – она и пальцем не пошевелила, чтобы спасти меня. А наша последняя встреча прошла, скажем так, не лучшим образом.

Роберт закрыл глаза, отгоняя, видимо, неприятные воспоминания. Ник не стал уточнять, какие, его интересовало другое. Но прежде он предупредил:

– Я видел Шоару перед возвращением домой. Я знаю, что она собирает ведьм для Ритуала. – Король уловил удивлённый взгляд Роберта. – Да, я знаю про Ритуал. И про то, для чего он нужен. Про Мёртвую Королеву и ящеров я тоже знаю. Так что можешь быть полностью откровенен со мной.

– А инквизиция действительно хорошо работает, – пробормотал призрак.

– Инквизиция тут ни при чём – это только мои знания. Возвращаемся к Шоаре. Я был у неё не просто так: она похитила ту девушку, ведьму, которая пропала из Монт-д’Эталя. Помнишь?

Тут же вспомнился скальп, брошенный к ногам Роберта, и собственные окровавленные руки. Ник мысленно отбросил видения, цепляющееся за его сознание, как прорастающий по стене склепа сорняк. Призрак передёрнулся – видимо, у него тот случай тоже всплыл в памяти:

– Такое забудешь, – пробормотал он. – Мираби, да?

– Верно. Её надо спасти.

– Ты хочешь выкрасть её у Шоары?

– Именно, – кивнул король.

– Вряд ли получится. Насколько знаю, она держит в плену самого арнестского короля. Если уж его не могут освободить, значит, Мейфор неприступен. Призракам не пробраться в замок.

– И всё же… – начал было спорить Ник, но за мысли зацепилось: «самогоарнестского короля». И план сам собой пришёл на ум. – Я знаю, что делать.

Роберт навострился:

– Что?

– Делать будут другие, не ты. От тебя нужно вот что. – Ник прикрыл глаза, с силой выуживая воспоминания из последнего сна про Мираби, выискивая самые яркие детали. – Знаешь ли ты, где в Мейфоре находится комната с красными шторами и потолком, расписанным в виде ночного неба?

– Знаю. – Роберт выглядел озадаченным. – Но, повторяю, призракам не пробраться в замок.

– Им и не понадобится. Нарисуй мне план Мейфора, как можно подробнее. И путь к этой комнате.

Призрак вновь непонимающе посмотрел на воодушевлённого короля, а потом принялся за дело.

На следующий день Ник попросил призраков доставить тайное донесение – одно до Арнеста, второе до арнестцев, проживающих в Мейфоре.

Глава 5. Немилостивая судьба

День за днём Маргарет проводила в плену у повстанцев, и надежда на освобождение тускнела, как зимнее солнце. Неоткуда было ждать помощи. Призраки, которые везли принцессу домой, мертвы, старший брат погиб во взрыве, младший брат и Лютер пропали в недрах Дакхаара. Спасение Маргарет было лишь в её руках. Но как выбраться из логова повстанцев без оружия и сообщников?

Никак.

Харео каждый день напоминал об этом, когда приходил поболтать с принцессой. Ему доставляло удовольствие лицезреть её измученный вид, когда он рассказывал скверные новости о королевстве. Встречи с ним были пыткой. Бывший муж в красках расписывал их грядущую совместную жизнь, угрожал принцессе расправой за непослушание и радовался, что скоро будет править Эфлеей. Маргарет долго молча слушала его, но в один момент не выдержала:

– Думаешь, повстанцы отдадут тебе трон? С чего бы?

Харео хмыкнул, приосанившись:

– Я помог им уничтожить короля и Совет, оказал ценную услугу.

– Вот именно, что уже оказал. Больше пользы ты им не принесёшь.

– Да что б ты знала! Повстанцев не так много, эфлейская армия разгромит их за секунду, и победу им обеспечит только военная хитрость вроде подрыва башни или пленения принцессы. Я подаю им идеи. Без меня они – ничто.

Маргарет оставила при себе мысль о том, что «ничто» как раз Харео, а не повстанцы.

– Но все идеи ты им уже высказал, верно? – уточнила принцесса, намекая, что повстанцы уже получили своё и им ничего не мешает в любой момент избавиться от Харео.

– Тешь себя этой мыслью, – скривился мужчина.

Больше он в этот вечер не докучал Маргарет, видно, призадумался над её словами. Он даже перестал посещать девушку, потому дни принцесса проводила в одиночестве, запертая в подвале лесного дома. Раз в день кто-то из повстанцев приносил ей похлёбку и воду. Единственным источником света служили щели между досками, откуда пробивались желтоватые отблески ламп из комнаты наверху. Никто не разговаривал с пленницей, она лишь изредка слышала скудные обрывки разговоров возле подвала. Маргарет жила будто в могиле.

Мысли об этом угнетали, она сошла бы с ума, если бы в один из дней к ней не пришёл Коршун. Как выяснилось, он только что вернулся из окрестностей Монт-д’Эталя.

– Твой младший брат теперь король, – поделился новостями Викт. – А раз так, то мы можем выставить ему требования. Пиши, милочка.

Коршун передал девушке лист бумаги и чернила.

– Что писать? – без лишних эмоций уточнила она. Маргарет давно выплакала все слёзы, сломала ногти в попытках выбраться из темницы и потеряла надежду на спасение. Ник хороший брат, но вряд ли он примет условия повстанцев. Она смотрела на чистый лист, а в голове была такая же пустота.

– Пиши, что ты в плену. Можешь рассказать, как тебе плохо, как над тобой издеваются, разжалоби братца. Потом скажи, что мы требуем передать трон тебе и твоему мужу Харео, а кресла советников – повстанцам. Я хочу быть главным.

– Главный – это король, – поправила принцесса. – А им вы решили сделать Харео.

– Да, решили, – кивнул Викт, но от девушки не укрылось, как он едва сжал зубы.

Конечно, всем хочется власти, на это можно было надавить. Искра надежды вновь зажглась.

– Зря, – пожала плечами Маргарет. – Харео презирают. Думаю, эфлейцы предпочли бы на троне кого угодно, хоть кого-то из повстанцев, только не Харео.

Девушка замолкла. Она не лукавила: она согласна была видеть в качестве своего мужа и короля даже Коршуна, но не Харео – подлеца, мошенника и труса. Викт тоже молчал, хмуро уставившись на неё. Маргарет провела пальцами по листу бумаги и поднесла к нему перо:

– Что ж, раз вы уже всё решили…

Она принялась писать. Принцесса выводила буквы медленно, давая повстанцу время на раздумья, и проговаривала вслух каждое слово:

– «…передать корону мне и моему мужу Х…»

Коршун выдернул лист. На небритом лице выделились желваки, когда он разорвал бумагу пополам. Ничего не объясняя, Викт покинул подвал, но принцесса и так поняла, что только что внесла раскол в ряды повстанцев.

На долгие дни её темница вновь превратилась в позабытую могилу. Пленницу никто не навещал, никто не требовал написать послание брату и не выставлял ей самой условия. Маргарет была одна. Она часто слышала ругань наверху, видно, повстанцы передумали сажать Харео на трон и обсуждали, кому из них перейдёт корона. Что ж, именно об этом принцесса предупреждала бывшего мужа. Его помощь больше была не нужна, а награда осталась в хлипких обещаниях.

При мысли об этом Маргарет охватило злорадство. Жаль, ссоры повстанцев не помогли ей обрести свободу. Она потеряла счёт дням своего заточения, и неизвестно, сколько оно ещё продлится.

Отсутствие огней и звуков наверху помогло определить, что наступила ночь, и девушка легла спать, больше в темнице всё равно заняться было нечем. Странные звуки выдернули её сна. Находясь на грани забытья и яви, принцесса не сразу поняла, что происходит. Чудилось, что в подвал спустился Харео. Он потряс Маргарет за плечо, заставляя её окончательно проснуться, и приложил палец к губам.

– Мы уходим, – пояснил он.

Она не стала задавать лишних вопросов, молча последовала за бывшим мужем. Девушка готова была идти хоть куда, лишь бы покинуть душный подвал.

Наверху их ждали несколько повстанцев. Харео кивнул им, и мужчины, осторожно ступая по доскам, повели принцессу наружу. Лампы не горели, мятежники делали всё молча и тихо, потому Маргарет сделала вывод, что её выводят тайно. Почему? Быть может, повстанцы так и не смогли договориться, кто станет королём при ней, и Харео поспешил её выкрасть, чтобы ни с кем не делиться?

Принцессе наскоро связали руки, и бывший муж усадил её на коня вместе с собой. Он махнул повстанцам, и они так же тихо, как и прежде, помчались вон из лагеря.

– Что происходит? – решилась спросить девушка, когда они отъехали на достаточное расстояние.

– Предатели! – Харео напоказ сплюнул на землю. – Решили, что я недостоин стать королём, несмотря на мои заслуги. Викт сам захотел сесть на трон. К счастью, осталось несколько верных людей, которые понимают, за кем надо следовать.

– Куда мы едем?

– В новый лагерь, подальше отсюда.

– И что ты будешь делать потом? – Маргарет старательно выясняла планы Харео, ведь теперь повстанцев вокруг неё станет меньше, и легче будет совершить побег.

– Придётся затаиться, пока Коршун будет нас искать. Потом – напишу твоему брату, условия будут те же.

Принцесса закатила глаза: одна клетка менялась на другую. Больше Харео на расспросы не отвечал, сосредоточившись на побеге.

Его отряд выехал из леса и принялся плутать по дороге, густо истоптанной следами. Маргарет надеялась, что им встретятся какие-нибудь торговцы или иные путники, но надежды не оправдались. Мятежники держали путь в соседний лес. Они ехали всю ночь и лишь под утро добрались до ветхих домишек, построенных прямо в чаще. Новое пристанище мало отличалось от старого.

Харео спешился и потянул за собой девушку. Следуя за ним в дом, она оглядывалась, размышляя, сможет ли сбежать отсюда. Выводы оказались мрачными: местность была уединённой и непроходимой, и даже если ей удастся скрыться от повстанцев, то в лесу её будут поджидать дикие звери. Харео завёл принцессу в дом и запер в подвале, точь-в-точь таком, в каком она провела последний месяц.

Что делать дальше, она не представляла. Похоже, приходилось снова смириться с пленом и ждать милости от судьбы.

Глава 6. Признание и союз

Королева сидела на балконе, обращённом к невысокой живописной горе, за которой, будто стесняясь величественности тереольского дворца, пряталась невзрачная тюрьма. Сегодня Карленна впервые не пошла к Эшету. Решила, что пора вынуть из сердца и перерубить ту нить, что тянет к офицеру, и забыть про предателя.

Были ещё причины, по которым девушка не поехала в тюрьму: три письма на столе. Сегодня утром, сразу после собрания Правящего Совета, посыльный принёс несколько конвертов. Королева попеременно открывала и изучала их. В первом послании с калледионской печатью король Сердон юн Реймстон напоминал сестре, чтобы она готовила войска к наступлению на Эфлею. Он не знал или не хотел знать, что войска подчиняются не Карленне, а Совету, который ей до сих пор не удалось укротить.

Второе письмо оказалось от Шоары: она напоминала, что если Карленна не подчинится воле Калледиона, то её мужа убьют. «Дакхаарская дрянь!» – сжала зубы королева, которая в любой момент могла лишиться короны. Перед ней распростёрлись две дороги: она либо не помогает Калледиону и теряет трон сейчас, либо помогает Калледиону и теряет трон позже, ведь дело не закончится одной войной, Шоара начнёт требовать большего – объединения континента. В одном Карленна была уверена: обе дороги ведут в тупик. Может, стоило всё-таки написать брату, что его жена – ведьма?..

Ветер гнал облака по сизому небу, и небольшие тени, будто рытвины, покрывали тереольскую площадь. Карленна неспешно разорвала письма на мелкие части, отрывая и бросая их под ноги, как шелуху от семечек. Настал черёд третьего послания. Быть может, в нём королева найдёт что-то ободряющее? Она развернула конверт без опознавательных печатей и вчиталась в текст. От него девушка похолодела ещё больше, чем от первых двух писем. Человек, пожелавший остаться неизвестным, передавал дурную весть: ведьма задумала убить Адрена раньше срока. Это шло вразрез со вторым письмом, и девушка не понимала, кому верить – Шоаре, к которой она и так потеряла доверие, или этому анониму? Тот заверял, что крайне заинтересован в помощи Арнесту, и даже описывал комнату, в которой содержали Адрена. Он также послал копию письма сразу в Мейфор, в руки арнестких лордов, которые не покинули своего короля. Карленне стоило лишь отдать приказ, и они попытались бы освободить её мужа. Да и без приказа освободили бы. Вызволили бы, провели по старым подземным ходам…

Но правдиво ли письмо? Стоило ли идти на поводу у анонима и так рисковать?

Вышедший на балкон слуга остановил размышления королевы. Он уточнил, не приготовить ли ей карету.

– Зачем? – холодно спросила Карленна.

– Ехать в тюрьму.

– Я сегодня не поеду в тюрьму.

Слуга замешкался, после кивнул и удалился.

Его удивление понятно – королева впервые не поехала к Эшету. Она усмехнулась. А зачем, если встречи с ним не приводили ни к чему, разве что к всплеску эмоций. Пусть одиночество станет справедливым наказанием для непокорного офицера. Он увидит, как тяжела жизнь заключённого, как «совесть, честь и справедливость» могут обернуться погибелью для того, кто им следует чересчур слепо.

Королева привстала и выглянула на площадь. Тёплый ветер пронёсся вдоль её волос, а из-за холма выглянул край тереольской тюрьмы. На площади конюх выводил лошадей, дворовые слуги приводили в порядок кареты, очищая их от грязи. Советники, которые утром глумились над королевой на собрании, разъезжались по домам. Лорды знали – Эшет не подпишет признание, не выдаст их. И пока Карленна по-настоящему не накажет его, её бездействие будет выглядеть беспомощностью.

Девушка отвернулась от края балкона. Она села на место и прикрыла глаза, радуясь, что осталась во дворце одна. «Одна, как Эшет в камере», – возникло вдруг в мыслях, и ей пришлось усердно отгонять от себя идею всё же навестить его сегодня. Пусть офицер и дальше сидит в своей камере, раз голос разума не властен над ним.

На балкон вновь зашёл слуга.

– К вам посетитель, Ваше Величество. Пригласить его?

– Кто?

– Лорд Пьех.

Отец Эшета. Как бы королева ни старалась оградиться от встречи с офицером, обстоятельства влекли её к нему. Наверняка лорд Пьех хочет поговорить с ней о своём сыне. Что ж, пусть попробует.

– Позови его, – разрешила девушка.

Карленна слышала, как за дверью слуга вполголоса докладывал генералу о настроении королевы, а после пропустил его в королевские покои. Лорд Пьех прошёл на балкон и закрыл за собой дверь. Он осмотрелся. Здесь не было второго кресла, чтобы присесть, а Карленна не пожелала позаботиться об удобстве гостя, потому он, сделав вид, что так и задумано, остался на ногах.

– Я слышал, вы сегодня не поедете в тюрьму, Ваше Величество? – обратился он к девушке.

– Вы правильно слышали.

– Вы решили отложить поездку? Поедете завтра? Какие-то проблемы в тюрьме?

Карленна едва скрыла ехидную улыбку. Беспокоится о сыне – так ему и надо!

– Никаких проблем нет. Я больше не поеду в тюрьму, – ответила девушка, не смотря в сторону генерала. Краем глаза она отметила, как лорд Пьех заволновался, его взгляд забегал. Утром, во время собрания, он не поддерживал советников, насмехающихся над королевой, и молчал, избегая ссоры с ней: пока его сын находился в плену, он боялся сделать лишний шаг, способный рассердить Карленну.

– Почему не поедете? – осторожно уточнил генерал.

– Потому что это бессмысленно.

– Раньше вы часто посещали тюрьму.

– Верно, – подтвердила королева. – Я ездила к Эшету через день, потому что надеялась, что он напишет признание и отдаст советников правосудию. Я хотела, чтобы не только он, но и все предатели были наказаны. – Она окатила генерала прямым взглядом.

– Так вот, чего вы хотите? Избавиться от советников?

– А вы бы не хотели избавиться от людей, которые пытались сжить вас со света?

Лорд Пьех замолчал. Он отвёл взгляд, делая вид, что наблюдает за двором.

– Эшет не выйдет из тюрьмы, пока я не получу от него признание, – заключила королева. – Боюсь, однажды упрямство доведёт его до смерти. Я как королева предпочитаю казнить предателей.

Генерал тяжело вздохнул.

– Я могу быть честен с вами, Ваше Величество?

– Пора бы уже, – холодно рассмеялась Карленна.

– Я как отец желаю своему сыну самого лучшего. И, конечно, хочу вызволить его из тюрьмы. Эшет ошибся. Я знаю, что мой сын действовал не только по приказу советников, но и по воле собственных чувств. Он был действительно очарован вами с первой встречи. Вы могли бы воспользоваться его любовью к вам.

– Любовью? Вы действительно так считаете? – ещё один смешок сорвался с уст королевы. Она не постеснялась спросить прямо: – И что вы мне предлагаете, переспать с Эшетом?

Генерал промолчал. Карленна поразилась: значит, он всерьёз рассматривал такую идею. Она гневно нахмурилась:

– Вы пытаетесь решить проблемы вашего сына за мой счёт? То есть это ядолжна его ублажать, чтобы он получил свободу?

Генерал смутился, но от своего предложения не отступил:

– Вы думаете, мой сын не согласится?

– На что именно? Переспать со мной – согласится. Помочь мне за это – не согласится!

– Глупец, – пробормотал генерал.

Карленне показалось, что она плохо расслышала.

– Что?

– Глупец, – повторил генерал громко.

Королева спросила с любопытством:

– Вы не поддерживаете собственного сына?

– Лучше бы он написал это поганое признание и получил свободу, чем сидел в тюрьме.

– А я думала, вы человек чести, как и Эшет.

– Я человек чести, – подтвердил генерал. – Но это не имеет значения, пока мой сын сидит в тюрьме.

Королева пожала плечами:

– Это его выбор.

Генерал оглядел двор под балконом, после повернулся к Карленне. Его голос, тихий и вкрадчивый, добрался до королевы:

– А если бы не Эшет, а я оказал бы вам некоторую помощь… Возможно, тогда бы вы наградили меня свободой сына?

Карленна заинтересованно склонила голову набок:

– Зависит от того, что бы вы мне предложили.

Генерал держал руки по швам, как на плацу, но всё время ковырял пальцами ладонь – и Карленна поняла, что разговор, который он ведёт, даётся ему нелегко.

– Допустим, я мог бы написать признание от лица сына. Тогда вы смогли бы избавиться от советников.

– Вы на это способны? Советники и ваш сын будут презирать вас.

– Лучше пусть меня презирает живой сын, чем я буду гордиться мёртвым. А что до советников… Будь они на моём месте, поступили бы точно так же.

– С чего я должна верить, что вы не обманете меня в чём-нибудь? – прищурилась Карленна.

– Вряд ли я стал бы вас обманывать, пока жизнь Эшета в ваших руках, – заверил лорд Пьех.

– Вы однажды уже вступили в заговор против меня.

– И ни к чему хорошему это не привело. Теперь я предпочту вступить в заговор вместе с вами.

Карленна опустила глаза. Думала она недолго, потому как иных способов добиться желаемого у неё не было.

– Я согласна, – решила девушка. – Приступайте.

Она тут же окликнула секретаря, чтобы тот принёс бумагу и чернила, и, пока он исполнял указание, лорд Пьех осторожно попросил:

– Я понимаю, что вы относите меня к предателям и желаете выгнать из Совета так же, как и остальных, но, раз уж мы нашли общий язык, нет ли для меня возможности остаться? Я мог бы быть полезен вам.

– Я подумаю об этом. Пишите признание, – заявила Карленна, когда слуга, передав бумагу и чернила, вышел с балкона.

Генерал, склонившись в неудобной позе над столиком, послушно принялся заполнять бумагу неровными строками. Его рука подрагивала, он тяжело дышал, выводя имена лордов-предателей. Королева пристально наблюдала за ним и внутренне ликовала, воображая, как вскоре эти люди, распираемые необъятной ненавистью к ней, один за другим покинут Тереоль. Как только генерал указал все имена, Карленна почувствовала безграничное облегчение. Взгляд девушки соскользнул вниз. Под её креслом валялись мелкие кусочки утренних писем. Теперь, когда за устранением советников стояло лишь время, она могла начинать войну.

– Я не буду выгонять вас из Совета, генерал.

– Вы очень любезны, Ваше Величество.

– Любезность тут ни при чём. Я лишь надеюсь, что вы будете верно служить мне и хорошо исполнять свои обязанности.

Генерал закончил писать и нахмурился:

– Вы говорите о военном союзе с Калледионом?

– Я только об этом и говорила последние месяцы. Я ведь могу рассчитывать на вашу поддержку в этом вопросе?

Карленна ухоженными пальчиками схватила бумагу с признанием, подтаскивая её ближе к себе. Генерал нехотя приподнял руку, отдавая документ.

– Разумеется, Ваше Величество. Войска Арнеста – ваши войска.

– Прекрасно. – Она прижала к себе признание. – Тогда, прежде всего, я поручаю вам разогнать предателей из Совета, а потом займётесь подготовкой армии.

– Как скажете, Ваше Величество. – Голос генерала приобрёл недовольную хрипотцу.

– Вы можете идти.

– А мой сын?

– Я сейчас же прикажу выпустить его из тюрьмы.

Лорд Пьех поклонился. Мужчина дёрнул балконную ручку и, когда он уже почти вышел, Карленна окликнула его.

– И помните, лорд Пьех: жизнь вашего сына всё ещё в моих руках. Вы оба предатели, поэтому лучше вам не расстраивать меня своим неповиновением.

Генерал вновь поклонился.

Глава 7. Заточение

Пейзаж за окном не менялся. Мираби отодвигала в сторону алые шторы и видела одну из стен Мейфора, а поодаль устремлялась в небосвод могучая гора с редкими домишками меж пролесков. Иногда девушка различала движущиеся фигурки людей, лошадей и повозок, но больше не менялось ничего. Тогда лицо Мираби тускнело, и она возвращалась на мятую кровать. Дни слились воедино.

Каждое утро скрипела дверь, и на пороге неизменно оказывалась Шоара со своей мерзкой улыбкой. Королева задавала вопрос про Ритуал, Мираби отвечала отказом. Разговор заканчивался, чтобы на следующий день повториться точь-в-точь.

Но сегодня устоявшийся порядок изменился.

– Присоединишься к Ритуалу? – Шоара переступила порог.

– Нет.

Мираби гордо вскинула подбородок, показывая, что никакие уговоры её не переубедят.

– Тогда, – Шоара подошла к ближе, – мне придётся прибегнуть к другому методу.

– И что ты собираешься делать? – напряглась розоволосая ведьма.

– Ничего особенного.

Королева достала из складок юбки небольшой нож. Она поиграла им на солнце, чтобы Мираби ощутила свою уязвимость и беспомощность. Пленнице даже нечем было защищаться, кроме подушки и одеяла, служивших слишком непрочной бронёй. Мираби непроизвольно вжалась в стену, чтобы оставаться подальше от королевы. Она вцепилась в одеяло и злобно, как загнанный зверь, посматривала на Шоару, а та улыбалась.

– Что за дрянь ты задумала? – прошипела пленница.

– Мне нужен один ингредиент для рецепта из чёрной книги, – как ни в чём не бывало пояснила Шоара.

Мираби сразу додумалась, что тем ингредиентом является кровь. Шоара умело пользовалась магией крови – самой редкой и сложной, и потому Покровительницы были так благосклонны к ней.

– Не бойся, дорогая, мне нужно лишь немного твоей крови, – угадала мысли пленницы королева.

Она качнула лезвием. Мираби попыталась выбить нож из рук Шоары, но в один миг королева заглянула пленнице в глаза, произнесла короткое заклинание – и та остановилась, не в силах совершить ни единого движения. Похожие ощущения она испытывала с леди Юланой Эванс, которая увела её из Монт-д’Эталя. Тело не слушалось, будто бы было чужим. Шоара вывернула руку пленницы и полоснула кожу. Получился длинный порез, из которого мелкими каплями засочилась кровь. Мираби скрипнула зубами, но не произнесла ни звука, чтобы не показать королеве, как ей больно, неприятно и мерзко. Шоара крепко сжала руку пленницы в том месте, где сделала порез, достала маленький пузырёк и выжала туда кровь. Рука занемела от тягучей боли. Наконец королева небрежно откинула руку Мираби, завинтила крышку и убрала склянку с ножом обратно в складки юбки.

– Вот и всё, – улыбнулась она. – И нечего было сопротивляться.

– Ты – дрянь! – презрительно воскликнула Мираби.

Шоара не рассердилась. Она медленно, будто вальсируя, подошла к двери, неспешно тронула ручку и переступила порог, за которым виднелся путь на свободу. На выходе она оглянулась на связанную путами магии пленницу:

– Когда я выйду, можешь двигаться.

Мираби кипела от ненависти. Когда дверь с щелчком затворилась, тело пленницы отмерло, и в немые конечности вернулась жизнь.

После этого случая Шоара долго не навещала пленницу. Мираби не знала, что думать. «Кровь нужна для какого-то заклинания, – рассуждала она. – Но для какого? Наверняка что-то связанное с волей и переубеждением». Но розоволосая ведьма пока не ощущала преданности Покровительницам и желания присоединиться к Ритуалу, потому она либо ошиблась с выводами, либо заклинание королевы не сработало. С одной стороны, хорошо, что Шоаре пока не удалось достичь задуманного. С другой стороны, плохо – ведь королева будет приходить за кровью ещё и ещё, пока не исполнит свой план.

Мираби не ошиблась. После недельной разлуки Шоара вновь посетила её. Королева едва переступила порог комнаты и не успела ещё задать вопрос, ради которого пришла, как Мираби насмешливо обратилась к ней:

– Что, не сработало колдовство?

– Пока нет, – спокойно ответила Шоара, будто бы неудача её вовсе не волновала.

И, как в прошлый раз, она резко подскочила к пленнице, поймала её сопротивляющийся взгляд – и оставила девушку без движений.

– Жаль, конечно, что пробное заклинание не сработало, – добавила Шоара, собирая кровь. – Но я всего лишь тренируюсь. У меня ещё много времени, а у тебя – много крови.

Дни сменялись; комнату то омрачала темнота, то охватывал дневной свет. Снаружи стояло тёплое лето, и в темнице с маленьким окном почти всегда было неприятно жарко, из-за чего пленнице приходилось большую часть времени сидеть в тени в углу. Мираби обмахивалась рукой – порез уже почти зажил, осталась лишь тонкая бледно-красная линия, которая напоминала о королеве-ведьме. Но когда одно напоминание заживало, появлялось другое, – Шоара не жалела крови для своих заклинаний.

Облака заслонили солнце, стало внезапно мрачно, но приятно. В комнате парило. Мираби выглянула в окно: на небе раскрылся чёрный парус туч, грозовой корабль медленно подплывал к Мейфору. Вдалеке грянул гром, а после, когда небо над замком совсем потемнело, блеснула молния. Вновь раскат грома – и туча излилась мириадами прозрачных ледяных осколков. Они набросились на Мейфор, затарабанили по крышам и окнам, залили дорожки и двор. И вдруг среди этого дождевого стука Мираби услышала посторонний звук со стороны двери.

Девушка застыла на месте. Столько раз она представляла себе побег: как кто-нибудь постучится в комнату, она позовёт на помощь, и её освободят. Но стоило этому случиться, как Мираби растерялась. Снова стало тихо, и пленница уже подумала, что ей показалось, как снова раздался стук. Девушка на цыпочках приблизилась к двери. Видно, человек со стороны коридора всё же услышал её шаги и прошептал:

– Ваше Величество? Адрен?

Сердце рухнуло со скалы. Значит, пришли не за ней. Но терять свободу, которая уже начала ощущаться, Мираби не собиралась. Из разрозненных знаний и воспоминаний она попыталась сплести реальность: Адрен – тот самый арнестский король, которого обвинили в убийстве и, стало быть, арестовали, а человек за дверью отчего-то полагал, что Его Величество заперт в этой комнате.

Мираби придала голосу грубоватые нотки и прошептала в ответ:

– Я тут.

– Мы поможем, Ваше Величество. Подождите немного.

Девушка вцепилась в дверь. Не верилось, что всё так просто. Послышался шорох, за ним скрежет в замочной скважине. Видно, спаситель пытался вскрыть замок. Мираби присела на корточки. Ни через скважину, ни в щель под дверь рассмотреть человека не удалось, потому ведьме оставалось смиренно ждать.

Однако щелчки замка внезапно стихли, в коридоре раздались громкие шаги стражи. Мираби тут же вскочила и заколотила в дверь в надежде, что действие заклинания развеялось: если один человек смог услышать её голос из заколдованной комнаты, то и остальные должны.

– Выпустите меня! – ведьма барабанила кулаками по двери. Но магия снова перекрыла звуки, и ни один из стражей не остановился возле темницы.

Мираби опустилась рядом с дверью, прижалась к ней спиной и всхлипнула. После быстро вытерла слёзы – не время унывать. Если за Адреном пришли один раз, придут и второй.

И в этом она не ошиблась. К ночи в дверь вновь постучали. Мираби подбежала к выходу и услышала вопрос:

– Ваше Величество? Вы ещё здесь?

– Да! – прошептала девушка. – Освободите меня.

– Сейчас, Ваше Величество.

Сердце замерло, когда в замочной скважине послышался треск. Мираби смотрела на неё так, будто пыталась открыть взглядом.

– Ещё минуту, Ваше Величество, – обещал человек за дверью.

Девушка готова была ждать хоть час, хоть день – лишь бы её освободили. На смену воодушевлению вдруг пришло волнение: а что дальше? Сейчас спаситель откроет дверь, обнаружит вместо короля ведьму и… Мираби не знала, как выглядит арнестский король, потому не смогла бы создать его иллюзию. Да и самой исчезнуть не получалось – в этой комнате работала лишь магия Шоары.

«Дрянные Существа! – злилась ведьма. – Не закроет же он дверь…»

Раздался последний щелчок, и дверь отворилась, не дав девушке время закончить мысль. Мираби прильнула к стене. Страх пламенным сгустком раздувался внутри, пока спаситель делал шаг в комнату.

– Ваше Ве… – удивлённо начал оглядываться он, как ведьма толкнула его и бросилась наружу.

Человек не сразу понял, что произошло. А когда опомнился – кинулся следом. Тут же из-за угла появился ещё один человек, и девушка поняла, что «спаситель» работал не один – конечно, ведь кто-то должен был следить за приближением стражи. Страх придал Мираби сил, она поднырнула под рукой, которой сообщник преградил путь, и свернула в ближайший коридор. Замок напоминал девушке лабиринт, и она боялась не столь заблудиться, сколь упереться в тупик. Тёмные Существа будто решили поиздеваться над ней, и коридор действительно окончился глухой стеной. Преследователи были уже близко. Если бы не этот дрянной тупик, то ведьма давно бы уже оторвалась и оказалась на воле!

Мираби прижалась к стене. Она собрала остатки сил, которые Шоара выжимала из её крови, и исчезла.

– Что за!.. – воскликнул один из преследователей.

Второй взял его за плечо и толкнул в обратную сторону:

– Идём. Нас обманули. Надо спасать Адрена, а не гнаться за девчонкой.

Едва преследователи ушли, Мираби закрыла глаза и присела у стены. После бега и использования заклинания силы почти полностью покинули её. Надо было собрать их перед окончательным освобождением. Девушка надеялась, что раз те двое искали Адрена, то не будут поднимать шум из-за её побега – им бы самим не выдать себя. Но даже если «спасители» смолчат, то стража или сама Шоара обнаружат открытую дверь и начнут поиски беглянки. Значит, действовать надо быстро.

Мираби скинула с себя заклинание невидимости, чтобы крупицы сил восстанавливались, и стала осторожно пробираться по коридорам, минуя слуг и стражу. Она шла наугад, искала лестницы вниз в надежде добраться до выхода из замка. Когда чуяла опасность, тут же обращалась невидимкой, но долго держаться в этом состоянии не могла. Надо было оставить силы на то, чтобы под покровом магии добежать от двери замка до ворот, потому что иначе пересечь многолюдный двор не удастся. Ещё и проклятый дождь властвовал над Мейфором. Он хлестал по земле, и стражники могли заметить прозрачный купол тела Мираби. Потому непогоду лучше переждать.

Вскоре девушке удалось найти выход из замка. Она затаилась и пережидала дождь, чтобы потом рвануть к воротам, а пока мысленно прокладывала к ним дорогу. Идти придётся по твёрдой дороге, ни в коем случае не по грязи и не по лужам, иначе стражники увидят её следы, удивительным образом появляющиеся на пустой тропинке. Следующая сложность – сами ворота. Они были заперты. Стража в замке оживилась, видимо, королева уже обнаружила пропажу пленницы, и кареты со всадниками столпились возле ворот. Никого не выпускали и не впускали за ограду Мейфора. Надо было как-то отвлечь стражников, заставить их открыть ворота, чтобы Мираби могла прошмыгнуть наружу.

Дождь вскоре перестал, и девушка решилась на последний рывок. В невидимом образе, с колотящимся сердцем огибая стражников, она прокралась к воротам и заглянула в щель между ними. Снаружи виднелось что-то вроде ярмарки, повсюду расхаживала охрана. Мираби отступила назад. Нашла повозку, под которой можно на время схорониться, и приступила к заклинанию. От её шёпота за воротами, почти на самом виду у стражников, появилась девушка в чёрном плаще, из-под капюшона которого выбивались светло-розовые пряди. Начался переполох.

– Вон она! – тут же закричали снаружи. – Хватай ведьму!

Ворота отворились, чтобы стража могла погнаться за девушкой. Иллюзорная беглянка скрылась в одной из лавок, и заклинание кончилось. Мираби добилась, чего хотела. Она тут же нацепила на себя невидимый образ и прошмыгнула через открытые ворота. Пока стражники в недоумении обыскивали лавку, а потом вразнобой заполоняли торговые ряды, бывшая пленница пересекала ярмарку в поисках выхода. По дороге в одной из лавок она украла чёрную накидку, чтобы, если что, скрыть волосы – всё время быть невидимой она не смогла бы.

Вскоре торговые ряды кончились. Впереди показался безлюдный лес, и Мираби уселась на траву, чтобы передохнуть. Потом рассмеялась как сумасшедшая. Свобода! Долгожданная свобода! Через несколько часов, когда стемнело, беглянка добралась до следующих ворот. Их охраняли не так тщательно, потому их Мираби преодолела без препятствий и без ущерба магическим силам.

Заночевала девушка в лесу, окружающем Мейфор. После душной комнаты трава казалась мягкой, будто перина в монт-д’этальский покоях. А ведь последним её воспоминанием о свободе была вовсе не зелёная трава, а жёсткий снег, в объятиях которого она чуть не погибла. Но то время прошло. Засыпая, ведьма рассуждала, куда ей бежать дальше.

«Надеюсь, Ник ждёт меня», – прошептала Мираби, утопая в летней траве.

Глава 8. Фергюс делает выводы

За окном стоял полдень, солнце дремало под облаками, на террасе гостиницы гулял слабый ветер. Фергюс сидел в окружении призраков, которые заранее встретили его, чтобы сопроводить в Монт-д’Эталь.

– Как прошёл ваш путь из Дакхаара в Эфлею? – справились призраки, усаживаясь за стол. Голодные с дороги, они остановились в гостинице на обед.

– Превосходно, – соврал Фергюс.

В самом же деле на каждой кочке у него кололо сердце, но он не хотел признаваться в этом, чтобы не показаться им слабым. Он даже отказался от передвижного кресла и ходил самостоятельно – что это, если не признак здоровья?

Служанка расставила тарелки перед гостями. За столом на некоторое время установилось молчание, а на душе Фергюса царило спокойствие, несмотря на неспокойные времена. Среди призраков был человек, которого инквизитор видел впервые. Старик вгляделся в черноволосого юношу, молодого и приятного внешне. Инквизитор и сам когда-то был молодым, черноволосым, в какой-то степени красивым, но те времена прошли, и он сердито одёрнул рукав, спрятав под ним седые волосы на руке. А незнакомый мальчишка – новый призрак, стало быть – уловил на себе взгляд старика и поднял на него бирюзовые глаза. У Фергюса кольнуло сердце.

– Ты новенький? Как тебя зовут? – спросил он, уже догадываясь, каким будет ответ.

Юноша неспешно дожевал обед.

– Роберт юн Реймстон, – гордо произнёс новый призрак.

– Так это ты воспитанник Анны? – уточнил инквизитор.

– Да, я.

– А я инквизитор. Лорд-советник Фергюс Кединберг.

– Наслышан о вас. – Роберт сказал это с видимым безразличием, но его взгляд с едва уловимым любопытством гулял по старику.

Инквизитор только вздохнул. Его догадки насчёт мальчишки, похоже, были верны. Но неужели Анна, которая всучила воспитанника инквизитору, утаила правду о его происхождении? Или она просто не знала правду? Не могла не знать…

«Но если это действительно мой сын, – рассуждал Фергюс, – то он должен быть мёртв. Он должен был погибнуть в воде в семилетнем возрасте». Старик потёр виски, скрывая от Роберта изучающий взгляд. Этот мальчик осложнял не только его старческую жизнь, но и работу инквизиции. Фергюс понимал, что Существа не ответят и вообще вряд ли услышат его, но на всякий случай взмолился им, чтобы с Робертом всё проходило гладко. Не хотелось подвергать воспитанника Анны опасности и впутывать в дела инквизиции, но юноша, видно, уже успел в них увязнуть.

– Всё самое важное мы написали в письме, но у вас наверняка есть вопросы… – рассказывал тем временем старший призрак. – Роберт обнаружил тот тайный ход, через который пролезли подрыватели. Похоже, те люди забрались в королевский кабинет – он как раз пустовал во время собрания совета – и подкинули туда взрывчатку. Верхушка башни пострадала больше всего. Подземелья инквизиции уцелели, первый этаж башни – почти, правда, его сильно присыпало обломками.

– Думаю, нам надо исследовать тоннели, – влез в разговор Роберт. – Заделать выходы из замка, чтобы больше в них никто не забрался.

Фергюс замер. Тоннели. Перед отъездом из Дакхаара старик получил много заданий и наставлений от Анны Мельден, среди которых было исследование подземных ходов. Она упоминала, что много веков назад Монт-д’Эталь был резиденцией Мёртвой Королевы, которая не просто так приказала построить тайные тоннели. Наверняка в их тёмных уголках можно было найти что-то интересное, и хоть Анна Мельден ничего конкретного больше не сказала, Фергюс был уверен – она знает, что именно надо искать.

Призраки удачно завели эту тему.

– Это опасно, – на всякий случай предупредил Фергюс. – Я несколько раз пытался это сделать. Давно, когда я ещё не возглавлял инквизицию и здоровье позволяло мне лазить по тоннелям, я с призраками пытался их исследовать, даже нашёл один выход за пределы Монт-д’Эталя. При нас тоннели обвалились в некоторых местах. Хотя, наверно, если запустить туда всего парочку человек, то ничего не рухнет, как считаете?

Призраки охотно кивнули. Тайные подвалы их явно интересовали.

– Что ж, – решил Фергюс. – Если не боитесь – то я даю добро, исследуйте тоннели.

Он едва сдержал довольную улыбку.

Когда обед закончился, всадники выехали в сторону замка. Они распределились цепочкой по дороге, но иногда нагоняли друг друга и ехали парой, обсуждая что-нибудь из дел инквизиции или просто болтая.

Фергюс поравнялся с одним из призраков:

– А что с Маргарет? Уже добралась до замка?

– С ней ничего не понятно, – скованно ответил тот.

– В каком смысле? Её же везли ко мне, потом, после побега Лютера, должны были везти обратно в Монт-д’Эталь?

– В том-то и дело. Принцессу везли домой. Призраки отправили вперёд себя посыльного: передали, что въехали в Эфлею. Мы отправили им навстречу отряд – мало ли на кого можно наткнуться по пути, принцессе лишняя защита не помешает. Но отряд вернулся ни с чем. Сказали, что призраков последний раз видели около гостиницы у пустыря, и дальше они должны были ехать через лес в другую гостиницу, вот только из леса никто не выехал. Больше призраки не выходили на связь. Их искали, но пока не нашли.

Фергюс помрачнел.

– Их продолжают искать, – послышался голос сзади. Говорил Роберт. Видно, подслушивал весь разговор. – Но лес большой, а времени прошло совсем мало.

– Продолжайте искать. – Голос Фергюса не дрогнул, но сам он чувствовал, что нервничает, сердце покалывало. Дрянные Существа, оно слишком часто покалывало последнее время! – Делайте что хотите и как хотите, можете хоть всей инквизицией исследовать тот лес, но найдите мне принцессу.

Фергюс чувствовал, что Маргарет в беде. Все чувствовали, но боялись произнести это вслух. Принцесса заменила старику дочь, и он злился, что не смог уберечь её. Кроме того… «Без неё ящеры поглотят континент», – горько добавил про себя инквизитор.

И раз уж Роберт сам влез в разговор, Фергюс решил воспользоваться этим и вытянуть из него информацию. Что сам калледионский принц, дакхаарский воспитанник и ныне эфлейский призрак думает о своём происхождении? Старик замедлился и почти поравнялся с Робертом.

– За последние полгода в королевстве произошло много неприятностей, – заговорил старик. – То пропал важный указ, то принцесса сбежала после смерти жениха, то принц уехал. Теперь вот взрыв. И все беды начались именно тогда, когда в Эфлее поселился калледионский принц.

– Беды в Эфлее начались гораздо раньше, – возразил Роберт. – И вам ли не знать, что я предан Дакхаару, а не Калледиону.

– Но корни твои всё равно в Калледионе, – напомнил старик, пристально наблюдая за реакцией юноши.

– Ну да, – напряжённо усмехнулся Роберт.

«Не любит Калледион. Потому ли, что так его настроила Анна, или знает что-то не то о своём происхождении?» – рассуждал старик. Он аккуратно задал следующий вопрос:

– Ты скучаешь по дому?

Роберт нахмурился. Видно было, что беседа ему неприятна.

– Если вы имеете в виду Калледион – то нет, – ответил призрак и, чтобы закончить разговор, ускорился.

Фергюс сделал свои выводы.

Глава 9. Из врагов в союзники

Королева шагала по Тереолю, по этажу, где вдоль длинного коридора нагромоздилась вереница государственных кабинетов. Половина дверей стояла распахнутой, и когда Карленна проходила мимо них, то видела советников, наспех собирающих вещи и покидающих дворец. Как милостивая королева она соблаговолила не казнить предателей, а просто разрешила им навсегда убраться из Правящего Совета и с её глаз. Убийство множества лордов сулило бы бунты и волнения в Арнесте, которые были ни к чему.

Девушка с удовольствием наблюдала, как слуги погружают вещи лордов в кареты. Бывшие советники с ненавистью поглядывали на Карленну и на её спутника. Генерал Пьех, новый преданный, по его собственным заверениям, друг королевы сопровождал её по дворцу. Он не подпускал к Её Величеству советников, желавших на прощание гневно высказаться в её сторону, отпугивал мелких лордов, которые покушались на освободившиеся кресла советников, и лично разбирался со всеми, на кого указывала Карленна. Отличный цепной пёс.

Теперь все ненавидели генерала, а не королеву.

Из дальнего конца коридора послышалось кряхтение. Из-за раскрытой настежь двери появился жилистый лорд Лукен, а за ним, таща увесистый короб с бумагами, плёлся слуга. Бывший советник забирал из своего кабинета всё возможное, чтобы ни одна мелочь не досталась ненавистной королеве. Когда он проходил мимо Карленны, его брови прыгнули вверх, – а она мило улыбнулась ему.

– Прощайте, лорд Лукен, – любезно проводила его королева.

– Добилась своего, тварь, – отвернулся он, проскрипев оскорбление.

Девушка не расстроилась. Какими бы острыми словами советники ни раскидывались, лезвия не доставали до неё.

– Лорд Лукен! – позвала его Карленна.

Тот обернулся, на его лице промелькнула самодовольная улыбка – он наверняка подумал, что сумел обидеть королеву.

– Отдайте ключи от кабинета. Они вам больше не понадобятся, – попросила девушка.

Она протянула руку, и лорд Лукен шлёпнул ключи в ладонь королевы. Он лишился последней принадлежности к Совету, к власти, которой почти полностью завладел в отсутствие короля.

– Благодарю вас, – улыбнулась Карленна. – Теперь можете идти.

– Уж поверьте, не задержусь, – съязвил лорд Лукен, уходя.

Через несколько минут Карленна наблюдала, как вещи бывшего советника погрузили в карету и как он сам, бросив резкий взгляд в окно, где стояла королева, покинул Тереоль. Девушка вскользь осмотрела двор: кажется, карет советников больше не осталось.

– Все уехали? – уточнила она у генерала.

Он кивнул:

– Почти. Остались только те, кто не имел отношения к тому заговору против вас.

– Замечательно.

– У вас ещё будут указания для меня, Ваше Величество?

– Указания? – Она пожала плечами. – Пока что нет. Но будут уточнения по поводу войны.

– Вы твёрдо намерены вести войну?

По генералу было видно, что его не слишком радует грядущее предприятие.

– Намерена.

– Это мало выгодно Арнесту.

– Я обязана поддержать Калледион.

– Ваше Величество, позволите спросить, почему обязаны?

Карленна промолчала. Не отвечать же ей, что не помоги она Калледиону – её мужа-короля убьют, и она лишится трона. Но генерал и без разъяснений догадался:

– Это из-за Адрена? – Он уставил взгляд на королеву. – Не будет его, не будет и вас здесь.

– Вы догадливы. Всё так. Я ввязываюсь в войну ради Адрена. И ради своего трона. Вы, наверно, были бы больше рады, если бы Адрена казнили, и я отправилась домой?

Генерал ответил, подумав немного:

– Нет. В теперешних обстоятельствах я предпочитаю, чтобы королевой были вы. При вас я остаюсь в Совете, при должности генерала. Если не станет вас, то вернутся советники, а меня изгонят как предателя, если не казнят.

– В таком случае вам выгодно помогать мне.

– Именно так, Ваше Величество.

– Что ж, лорд Пьех, не будем терять время. – Карленна направилась к выходу из дворца, приглашая генерала следовать за ней. – Отправимся в гарнизон и обсудим войну там.

Генерал усомнился:

– Вы уверены, что хотите ехать туда?

– А почему нет? – удивилась Карленна.

Лорд Пьех замялся, прежде чем ответить:

– Эшет там.

– Вы держите его подальше от меня или меня подальше от него? – рассмеялась королева, но внутри у неё кольнуло.

– Вы же понимаете, что эта встреча нежелательна. Он не хочет видеть даже меня – считает, что я предал королевство.

Королева заметила с усмешкой:

– Так ведь именно это вы и сделали.

Генерал разочарованно кивнул.

– Едем в гарнизон, – решила Карленна. – Тереоль не настолько большой, чтобы мы с Эшетом вечно смогли избегать друг друга. Лучше вырезать эту рану сейчас, чем она загноится потом.

До гарнизона добрались достаточно быстро. Генерал проводил Карленну в просторный кабинет, где, как она поняла, он проводил собрания. Вскоре сюда подошли помощники лорда Пьеха, достаточно преданные и обладающие высокими чинами, чтобы обсуждать с королевой войну. Среди них оказался и Эшет. Он с гордо поднятой головой прошёл в кабинет, не взглянув на Карленну, хотя прекрасно знал, что она здесь. Девушка хмыкнула напоказ, а под столом сжала кулаки. Генерал бросил на неё понимающий взгляд. Впрочем, отвлекаться на обиженного офицера она не собиралась – надо было заниматься делами. Карленна спросила у лорда Пьеха полушёпотом:

– Я правильно понимаю, что здесь собрались самые преданные люди, которые не разнесут информацию за пределы кабинета?

Генерал кивнул в ответ, невольно нахмурившись.

Карленна встала с места, возвышаясь над офицерами. Она прошлась вдоль стола, на который уже уложили карту континента, чтобы обсудить тактику войны. Взгляды мужчин – всех, кроме одного, – следовали за ней.

– Господа офицеры, – начала королева. – Буду говорить прямо. Я собрала вас именно здесь, а не во дворце, чтобы никто не мог нас подслушать. Я ведь могу надеяться на вашу преданность и… молчаливость? – Карленна проследила, чтобы все мужчины дали положительный ответ, даже Эшет едва заметно кивнул. Шпионы Шоары остались во дворце, потому она могла говорить с офицерами откровенно. – Как все вы знаете, жизнь моего мужа, Его Высочества Адрена, сейчас в руках моей семьи. И мне жаль это признавать, но и моя жизнь тоже. Я лишь пешка в чужих руках. Меня забросили на чужие земли, чтобы я удовлетворяла интересы Калледиона. Но кое о чём моя семья не подумала. О том, что у меня есть собственные интересы.

Карленна сделала круг по кабинету. Каблуки громко цокали по полу в такт шагам. Она убедилась, что внимание мужчин приковано к ней, и остановилась возле своего места. По задумчивым лицам она поняла, что взяла правильный курс – офицеры злились на Калледион, а не на неё. Карленна продолжила:

– Мои интересы заключаются в сохранении моего трона в Арнесте. Война мне не нужна. Она нужна Калледиону, который, откусив эфлейские земли, не насытится. Калледион захочет подчинить и Арнест. Я этого не желаю, но и отказаться от участия в войне не могу – потому что меня шантажируют жизнью вашего короля. Что мне нужно от вас, – королева положила ладони поверх карты на столе, – так это военная хитрость. Арнестские солдаты должны появиться на поле боя, но при этом их присутствие не должно принести значительной пользы калледионцам. Арнестцы окажутся бесполезны – и заодно меньше всех пострадают в бою.

Вскоре офицеры, воодушевлённые необычной просьбой королевы, стояли над картой континента. Небольшие деревянные фигурки – человечки с оружием, кони, пушки – изображали арнестские, калледионские, эфлейские и дакхаарские войска. Офицеры переставляли их, предопределяя судьбу простых солдат, которые будут биться за королевство. Фигурки на карте двигались активно, и оттого создавалось впечатление, что и сама война пройдёт так же просто, будто бы ей управляют вот эти самые руки офицеров и ничто постороннее не может вмешаться.

Карленна в стороне наблюдала за воображаемыми боями. Она выслушивала идеи офицеров и генерала, кивала на те, которые казались ей подходящими, или морщилась, если предложения ей не нравились. В стороне стоял и Эшет. Он кидал на королеву многозначительные взгляды: то злобные, то рассеянные, то обиженные. Он отмалчивался и не помогал офицерам, пока генерал не решился обратиться к сыну:

– Офицер Пьех, возможно, вам есть, что добавить?

– Я против войны, – ответил тот.

– Эшет, война будет, – мягко шепнул ему генерал. – Лучше, если ты поучаствуешь в обсуждении.

Офицер кольнул королеву взглядом.

– Я не буду в этом участвовать, – заявил он.

В подтверждение своего протеста он отпрянул от стола с картой.

– Эшет, – попытался охладить сына генерал. – Вернись к столу.

Но офицер не последовал приказу. Вместо этого он резко развернулся и двинулся к выходу.

– Офицер Пьех! – позвала его королева.

Эшет не обернулся на её зов. Он выскочил из генеральского кабинета, и над столом нависла неловкая тишина. Лорд Пьех растерянно извинился за сына и предложил продолжать собрание без него.

– Продолжайте и без меня тоже. Вряд ли я пока тут нужна. Я поговорю с офицером, – решила королева.

Она вышла вслед за Эшетом. Её каблуки застучали по коридору, и офицер, убежавший вперёд, обернулся на звук. Обернулся, но не остановился.

– Эшет, ты ведёшь себя глупо! – крикнула Карленна.

Он сбавил шаг, подождал, пока королева почти поравнялась с ним, но всё равно продолжил идти вперёд.

– Прекрати это. Вернись в кабинет отца, – приказала Карленна.

– Зачем? Чтобы смотреть, как ты угождаешь своей калледионской семье, а отец и его офицеры облизывают тебя?

Эшет шагал вперёд, а королева едва поспевала за ним. Она припоминала дорогу и понимала, что офицер двигается в сторону своего кабинета.

– Вернись в кабинет к отцу, – пригрозила девушка.

– Иначе что? Снова засунешь меня в тюрьму? Что я здесь, что я там – я не могу помешать тебе уничтожить Арнест.

– Я не пытаюсь уничтожить Арнест! Я же всё объяснила, калледионцы шантажируют меня жизнью Адрена!

Эшет резко развернулся и прижал Карленну к стене. Он выставил руки по бокам, преграждая ей путь, и девушка от испуга вжалась в стену. Только что она преследовала офицера, а теперь сама оказалась в ловушке и не понимала намерения Эшета. От злости он тяжело дышал.

– Я тебе не верю, – хрипло сказал он.

От его горячего дыхания и от притягательных губ Карленну вмиг охватил жар.

– Ты калледионка и ты угождаешь своей семье, – уверенно продолжил Эшет. – Тебе, как и им, хочется власти. Вот в чём правда.

– Как же ты ошибаешься, – прошептала Карленна, качая головой. Хотя в одном офицер оказался прав: она действительно хотела сохранить свой трон, свою власть.

– Так объясни мне, в чём я ошибаюсь.

Эшет всё ещё нависал над девушкой, но опасности она в нём не ощущала. Скорее он не мог определиться с чувствами, борясь между злостью и страстью. Карленна ответила со вздохом:

– Для начала – ты ошибаешься, что я хочу угодить своей семье. Наоборот. Я боюсь и ненавижу ту, кому досталась власть над Калледионом.

Королева увидела, как самоуверенный взгляд офицера сменился на удивлённый прищур. Девушка вздохнула. Эшет стал первым, кому она решила рассказать всё с самого начала:

– Жена моего брата, Шоара – ведьма. И это она меня контролирует, – призналась девушка. – Шоара, видимо, околдовала Адрена, чтобы он совершил убийство. Теперь она шантажирует меня жизнью мужа. Посылает письма с угрозами. Это она виновата в смерти моего папы и старшего брата, я уверена, но у меня нет доказательств! Я ничего не могу сделать против неё!

Карленна сама не заметила, как слёзы потекли по щекам. Она опомнилась лишь тогда, когда Эшет сам принялся нежно вытирать их. Девушка вздрогнула от прикосновения его грубых солдатских пальцев и посмотрела ему прямо в глаза. Офицер быстро сократил расстояние между их лицами и почти поцеловал королеву, но она упёрлась руками ему в грудь, не давая приблизиться. Не сейчас. Чувства слишком сильно разрывали её. Эшет кивнул и, взяв девушку за руку, повёл её обратно в кабинет отца.

За свою откровенность Карленна приобрела самого верного в Тереоле союзника. Теперь оба Пьеха – и старший, и младший – стали её поддержкой.

Глава 10. Арнестская стена

Мираби сидела на травянистом пригорке. Солнце стояло высоко, тени были узкие, потому спрятаться от жалящих лучей ведьма не могла, но она наслаждалась теплом после заключения в душной комнате. Иногда её окутывал лёгкий ветер, песок с пылью вздымались и кололи щиколотки.

Прямо под пригорком проходила дорога, по которой девушка собиралась продолжить путь. А пока она вынула украденный по пути нож и принялась отрезать волосы. Покровительницы и их посланники будут искать девушку с длинными розовыми волосами, поэтому в ближайшей деревне Мираби собиралась покрасить волосы, а также, воспользовавшись силами невидимки, украсть лошадь – не пешком же добираться до Монт-д’Эталя. Конечно, можно было изменить планы и направиться не в Эфлею, а в ближайший порт, чтоб уплыть с континента, но что-то подсказывало девушке, что там её будут поджидать стражники Шоары и Покровительницы, а уж они учуют запах колдовства, несмотря на смену внешность и невидимость. Нет, в портах лучше не показываться.

Когда солнце спряталось за лёгким слоем облаков, ведьма продолжила путь. К вечеру она удачно исполнила свои планы: приобрела чёрные как смоль волосы и коня. Оставалось решить, какую дорогу до Монт-д’Эталя выбрать. Ехать из Калледиона в Эфлею напрямик опасно, что по суше, что по морю. Соваться в Дакхаар тем более нельзя. Оставался лишь путь через Арнест, правда, это королевство оградилось высокой стеной – насколько ведьма слышала, забор был высотой в два человеческих роста.

Мираби выехала на поле. Уже наступила ночь, и среди тёмной глуши ворковали сверчки. Кончики высокой травы, словно шерсть, ласкались об ноги, капли росы прилипали к девушке всё настойчивее. По правую руку раскинулась дубравная полоса, – она означала границу Калледиона с Арнестом. Там-то в тени леса и скрывалась арнестская стена. Вдалеке виднелись ворота, через которые можно было пересечь границу, очередь к ним и ожерелье огней, украшающих вершину высокого забора. Ведьма не стала приближаться туда. Девушка видела, что дальше арнестская стена углубляется в лес, где её не будут охранять стражники, а, значит, забор можно перелезть. Поодаль Мираби подловила одинокого путника и за мизерную оплату, которая у того нашлась, продала ему лошадь – взять её за стену всё равно не получится, а деньги пригодятся.

Девушка направилась в лес. Он начинался с непроходимых бугров, топей и деревьев, чьи ветки, словно паутина, опутывали друг друга. Мираби пришлось пролезать сквозь них, ощупывать всё вокруг, чтобы не наткнуться ни на что острое. Луна сияла, но ведьма едва видела её свет сквозь плотные кроны.

В конце концов Мираби вышла к арнесткой стене. Лес расступился, и перед девушкой появился забор – высокий, как волны в шторм.

«Дрянные Существа!» – разочарованно подумала ведьма. На что она надеялась, придя сюда? Как собиралась перелезть? У неё нет верёвки, нет ничего, с помощью чего можно подняться, даже деревья – и те слишком далеко, чтобы забраться на них и попробовать по веткам спуститься на ту сторону. Но в жизни Мираби никогда ничего не бывало так просто. Она побрела вдоль забора, надеясь найти более податливый участок стены.

Девушка долго пробиралась вперёд. Она озябла и устала, ветер подхватывал её платье, а ноги, опутанные тяжёлой и влажной от росы тканью, едва передвигались. Мираби сокрушалась, что не взяла с собой ничего полезного для долгой дороги: ни еды, ни запасной одежды, а деньги, вырученные за лошадь, посреди леса бесполезны. Она шла до той поры, пока не занялся рассвет. Запели птицы, проснулся лес. Забор всё тянулся нескончаемой чередой серых камней, но ведьма надеялась, что однажды набредёт на дырку или невысокий участок, через который можно попасть в Арнест.

Тень под девушкой постепенно сокращалась, а солнце вставало всё выше. Мираби проголодалась. Несколько раз она ненадолго углублялась в лес, чтобы добыть себе ягоды, а после возвращалась к забору. Где-то же он кончится! Где-то же найдётся проход в Арнест! Да и так ли ей нужно это королевство? Ведь им сейчас правит калледионка, а они, как известно, ненавидят ведьм.

Темнота начала захватывать горизонт. Ноги болели, и, когда Мираби сделала привал, усталость сморила её. Девушка проснулась от уханья совы. Пробирающим ветром наступила вторая ночь, звёзды украсили небо.

Эта ночь была светлее, но безнадёжнее предыдущей. Мираби проклинала всё на свете и готова была воззвать к тёмным Существам, лишь бы они помогли ей добраться до Эфлеи. Прошёл мелкий дождь. Дорога на бугре, где стоял забор, была покатой и довольно скользкой от травы, девушка постоянно спотыкалась, ухватывалась за реденькие кусты, осмелевшие прорасти возле арнестской стены, но всё равно, бывало, падала.

«Дрянные Существа!» – воскликнула Мираби в очередной раз, но впервые в её голосе послышалась радость. В заборе примерно на уровне головы зияла дыра, достаточно широкая, чтобы через неё пролез человек. Мираби мигом подтянулась на руках, ногами упираясь в стену, чтобы легче было карабкаться и удерживаться, и пролезла в проём. Ограда оказалась не только высокой, но и широкой, так что девушка полностью уместилась внутри дыры. Она поцарапала локти и колени о каменный срез, когда пыталась развернуться, чтобы удобнее было спускаться на ту сторону. Мираби ничего не могла разглядеть в лесной темноте, царившей со стороны Арнеста, и пыталась наощупь поставить ноги на землю, но не дотягивалась. Она решилась прыгать наугад. Девушка вздохнула и, на секунду задержав воздух, будто бы собиралась броситься в воду, прыгнула на землю.

Под ней что-то хрустнуло. Земля, на которую Мираби упала, вдруг сама начала опадать вниз, окатывая её холодными грязными комьями. Ведьма рефлекторно схватилась за траву, но зелень оторвалась от земли вместе с корнями и полетела вниз вслед за девушкой. Мираби ударилась ногой и вскрикнула. Тело заныло от боли, она испугалась, что при падении могла сломать себе что-нибудь. Ведьма со стоном попыталась встать и тут же осеклась – кто-то посторонний мог различить её крик. Она затихла. Дрянные Существа, если кто-то услышал её…

Надо было выбираться отсюда. Девушка ухватилась за корешки, торчащие из земляной стены, вставила носок ноги в углубление и попыталась подняться. Корешок вырвался, и вниз, прямо в волосы, посыпалась грязь. Мираби повторила попытку – но снова неудача. Ведьма стиснула зубы. Она не могла даже дотянуться до верха ямы. Да и, похоже, это была не просто яма, а ловушка для тех, кто незаконно перелез в Арнест. Девушка оказалась в безвыходном положении. Выход-то был, она его видела над собой, но яма была столь глубока, что без посторонней помощи Мираби бы не выбралась.

Ведьму трясло, она злилась и хотела плакать. После очередной бесплодной попытки вылезти на неё посыпались земляные комья, которые она даже не стала отряхиваться. Девушка села на пол тесной ямы и уткнулась лицом в колени. Однако потом, одержимая стремлением к свободе, она встала и схватилась за траву наверху. Мираби вытянулась на носочках, попыталась достать палку или – лучше – склонённую к земле ветку, но всё напрасно. Тогда девушка начала хаотично бродить по яме, ставшей ей новой клеткой.

Шуршание сверху отвлекло её. Мелькнула тень. Мираби подняла глаза, и, ещё толком не разглядев, что или кто находится наверху, взмолилась о помощи:

– Эй! Помогите выбраться!

И только потом она разобрала, что было наверху. На неё был направлен гладкий ствол ружья, блестевший под вышедшей из-за облаков луной. «Стражники», – поняла Мираби.

– Кто такая? – спросили её.

– Я упала и не могу выбраться!

Ответ не соответствовал вопросу. Ружьё дёрнулось, щёлкнул затвор.

– Кто такая? Имя? – жёстко повторил стражник.

В этот раз Мираби благоразумно смолчала. Просить о помощи показалось ей бессмысленным, а своё имя она называть не хотела, потому что вслед за именем всё равно пришлось бы объяснять, кто она такая, откуда взялась и куда направлялась.

Только вот молчание не удовлетворило стражника.

– Из Калледиона? – спросил второй голос. – Эй, отвечай!

Мираби снова промолчала.

– Вылезай! – нетерпеливо приказали ей, не дождавшись ответа.

Стражник протянул ей руку и вытащил наверх. Он отошёл в сторону, разглядывая девушку, а она, оставшись возле ямы, рассматривала его и второго стражника, который в неё целился. Стоило бы воспользоваться силами невидимости, но как Мираби ни взывала к своей магии, ничего не выходило. Силы иссякли. Требовалось время, чтобы восполнить их, но вряд ли стражники намерены были ждать. Под их взглядами Мираби боялась лишний раз пошевелиться, чтобы в неё не выстрелили или не столкнули обратно в яму.

– Я лишь хотела добраться до Эфлеи, – объяснила она, пытаясь смягчить стражников.

– Через дыру в арнестской стене? – недобро усмехнулись они.

– Мне показалось, так быстрее.

Стражники переглянулись.

– Шпионка? – спросил один другого.

Второй пожал плечами:

– Может быть.

– Никакая я не шпионка, – вздохнула Мираби. – Я же сказала, что хотела добраться до Эфлеи.

– Шпионка, – утвердительно сказал первый стражник.

Он двинулся к девушке, сцепил ей руки за спиной и повёл. Куда – она пока не знала.

Глава 11. Первое собрание

Нику предстоял волнительный день. Сегодня он впервые должен был проводить собрание Совета.

Десяток карет – богато отделанных, расписанных сложными узорами, инкрустированных драгоценными камнями – стояли в монт-д’этальском дворе, развлекая взгляд любопытных слуг и дворовых работников. Ник смотрел на всё это великолепие из окна приёмной, переделанной в зал Верховного Совета. Он, честно сказать, удивлялся всему этому богатству, точнее, бесполезности всяческих украшений. Скитания по Дакхаару научили новообращённого короля, что если он едет верхом, а не идёт пешком, – то это уже хорошо, а все эти камни, узоры и прочая чепуха, которая привлекает внимание, совершенно не нужна. Он считал, что лучше тратить казну на что-то полезное и необходимое, на армию, например, на нужды населения, на развитие городов, а не на кареты, собранные здесь, словно на маскарад.

Лорд Фаркол, первый советник, прибывший на собрание, скривился, когда Никос поделился с ним своими соображениями.

– Это не роскошь, а необходимость, Ваше Величество. Люди должны понимать, что перед ними лорды, а не всякий сброд.

– А какая разница?

– Как это какая разница? – округлил глаза советник. – Люди уважают лордов. А не лордов не уважают.

Ник возразил бы. Воспоминание из путешествия по Дакхаару подсказывало ему, что к богачам отношение строится двумя путями: либо перед ними лебезят, насмехаясь за спиной, либо хотят обдурить. Принца пытались ограбить в дакхаарской гостинице и наверняка попытались бы ещё раз, если бы он не начал вести себя осторожнее. А дальше по цепочке вспомнилась Мираби. Как она там? Что с ней? Призраки уже давно доставили обманное письмо арнестцам, значит, те должны были попытаться освободить своего короля; точнее, открыть комнату с запертой ведьмой, думая, что там король. Призраков ожидаемо не подпустили к Мейфору, но они слышали, что после передачи письма там случился переполох – наверняка Мираби удалось бежать. Только вот куда? Она смогла спрятаться не только от преследователей, но и от тех, кого Ник подослал ей на помощь.

Король потёр виски.

– Уже почти все собрались, – предупредил лорд Фаркол. Он был одним из самых уважаемых лордов ещё старого состава Совета, потому взял на себя организацию собрания и явно метил на место Главы.

Напрасно Ник высматривал ещё одну карету среди приехавших. Он не хотел видеть леди Эванс, и сердце ныло от воспоминаний о ней, но всё же надежда на встречу не угасала. Лорд Фаркол уловил метания короля и как бы невзначай рассказал, что леди Юлана вскоре после смерти мужа распродала земли и имущество и вернулась на родину – в Дакхаар. Эту новость Ник встретил молчанием.

Фаркол, указывая на кареты, объявлял имена выходивших из них лордов-наследников. Они все выглядели молодо, холёно и самоуверенно. Они приехали за тем, что принадлежит им по праву – за местом в кресле Совета. На столе позади Ника лежали броши с изображением корабля, монет, весов, книг и множество других, отлитых несколько вечеров назад специально для новых советников. Молодых лордов ждало посвящение. Это всегда было скорее обычаем, чем необходимостью, ведь наследники лордов в любом случае получали должности своих предшественников.

– Я проведу посвящение сразу после беседы с каждым из них, – предупредил король.

– Ваше Величество, – встрял лорд Фаркол, – наследники наверняка устали с дороги. Вряд ли они сейчас смогут показать свои знания в той степени, как вам хотелось бы.

Ник усмехнулся:

– Вы считаете, что длительная дорога могла отнять у них знания?

– Как пожелаете, Ваше Величество.

Наследники поднялись в зал Совета. Король стоял у окна, пряча руки в карманах. Он хотел по привычке вжать ногти в ладони, чтобы вытряхнуть из себя волнение, но пересилил себя и вынул руки. Ник сел во главе стола и обвёл присутствующих изучающим взглядом. Рядом тут же примостился лорд Фаркол. Повисла тишина, и Нику показалось, что скрипнула дверь, будто за ней кто-то находился. «Секретарь», – решил король. Он поправил спадающие на глаза волосы, развернул лист с заметками, набросанными накануне. Ник бегло прочёл их, напомнив самому себе, о чем собирался говорить во время собрания, и, наконец, начал. Он поприветствовал всех и объявил, что сначала займётся составом Совета. Король указал на броши на столе, потом обратился к первому из лордов-наследников:

– Итак, чем вы собираетесь заведовать? Чем в Совете занимался ваш отец?

– В Совете сидел мой дед, – поправил наследник.

– Король имеет в виду, – поспешил вмешаться лорд Фаркол. – Какой областью заведовал ваш дед? Градостроительством ведь, если я не ошибаюсь? – явно подсказал он.

– Да, разумеется, градостроительством, – подхватил наследник.

Ник напряжённо уточнил:

– И вы разбираетесь в градостроительстве?

Кажется, юные лорды не разбирались ни в чём, кроме своих собственных нужд.

– Разумеется, – улыбнулся наследник.

– Хорошо. Тогда расскажите мне что-нибудь об этом.

– У юноши только что умер дед, а вы устраиваете ему испытание! – осудил лорд Фаркол.

Но Ник настоял на проверке знаний. Он начал задавать вопросы и понял, что с изначальными выводами не ошибся: единственное, что смог сделать юный лорд, это перечислить ключевые города Эфлеи. В конце король покачал головой:

– Как вы будете заведовать градостроительством, если ничего в этом не понимаете?

– А вы хорошо разбираетесь в градостроительстве? – надулся наследник.

Король ответил спокойно:

– Нет. Именно поэтому мне нужен человек, который понимает по меньшей мере больше, чем я.

«Такими ли должны быть советники, бравые солдаты на службе королевского разума?» – мысленно вздохнул Ник, отворачиваясь к окну. В кабинете собралась горстка родовитых, но вовсе не благородных мужей. От понятия истинного Советника их отделяло не то что несколько ступеней, а несколько пролётов крутой государственной лестницы.

Лорд Фаркол, разумеется, вступился за юного лорда:

– Позвольте заметить, Ваше Величество, что вы слишком строги. Прежние советники не планировали так скоропостижно умирать, поэтому не успели должным образом подготовить своих преемников. Если бы вы дали им немного времени, чтобы подтянуть свои знания…

– Я бы дал время, если бы было, что подтягивать, – возразил Ник. – Но сейчас от своих советников я жду чего-то большего, чем просто знание основных городов Эфлеи. Города я и сам могу назвать.

Лорд Фаркол не нашёлся, что ответить.

Ник продолжил расспрашивать наследников об их знаниях. Один из претендентов в советники вполне сносно рассказал о кораблестроении, следующий составил неплохой рассказ о том, каким видит будущее Эфлеи в области развития науки. Судебное дело, образование и некоторые другие области также нашли своих советников, и Ник обрадовался, что первое впечатление оказалось обманчиво. Лордов, показавших достаточные или хотя бы сносные знания, он назначил на должность и выдал броши.

Ещё некоторое время король потратил на то, чтобы обсудить положение дел в Эфлее. Старые лорды охотно рассказывали обо всём и вводили в курс новоявленных советников. Ник тоже слушал с интересом. Он, конечно, обо всём уже прочёл в отчётах, но королю никогда не будет лишним закрепить знания.

В конце концов все вопросы были закрыты, и Ник объявил, что собрание завершено. Не успел он встать, как дверь раскрылась.

– Не завершено, – объявил человек на пороге.

Король перевёл взгляд на вошедшего. Секундное неверие сменилось радостью. Ник широко улыбнулся, и гость, перехватив его улыбку, тоже приподнял уголки рта.

– Собрание не завершено, милорды, – повелительно повторил вошедший.

Старые советники с удивлением смотрели на него, новые шептались, обсуждая внезапное появление. А гость уверенно зашагал к королю и небрежно потряс ладонью над лордом Фарколом, будто смахивал пыль, чтоб тот освободил кресло главы. Советник не стал спорить, хотя по стиснутым зубам было понятно, что он планировал продержаться на этом месте чуточку дольше.

Гость сел на своё место. Он взглянул на радостного короля, кивнул ему и обратил взгляд в зал.

– Я вернулся, – объявил лорд Фергюс Кединберг.

Глава 12. Встреча

Последнее время Карленна часто посещала гарнизон. Вовсю шло обсуждение войны, в Тереоль просачивались сплетни о том, что грядёт сражение с Эфлеей. Королева не комментировала слухи. Ей лишь нужно было, чтобы весть о том, что она ввязывается в войну, добралась до Шоары и удовлетворила требования ведьмы.

Но не только сражения занимали мысли юной королевы. Эшет Пьех так и не покинул их, а после его освобождения из темницы и разговора наедине Карленна, как ей казалось, ещё сильнее привязалась к офицеру. Она не желала подпускать его близко, ведь он предал её. Тому не может быть оправданий. Да и она замужем, ей нечего думать о каких-то привлекательных офицерах. Но всё же воспоминание поцелуя, наигранного с её стороны, но искреннего со стороны Эшета, надёжно въелось в сознание.

– Ваше Величество!

Карленна обернулась, выныривая из течения мыслей. Позади неё стоял стражник.

– Я страж с арнесткой стены, – поклонился он королеве. – Мы поймали девушку, которая пыталась незаконно перебраться через стену со стороны Калледиона. Ждём вашего приказа, что делать с пленницей.

Карленна пожала плечами. Обычно наказанием подобных преступников занимались сами стражники стены, и она не понимала, почему сейчас решили обратиться к ней. Мужчина пояснил:

– Та девушка утверждает, что знает кое-что важное о вашей семье. И ещё говорит, что знакома с вами.

Карленна предположила:

– Она из Мейфора?

– Она отказалась говорить.

– Любопытно. Хорошо, ведите её сюда.

– Как скажете, Ваше Величество, – поклонился страж и побежал к двери.

Вскоре арестантку ввели в кабинет. Карленна увидела перед собой девушку с чёрными волосами, в простом драном грязном платье и с напряжённым взглядом. Пленница прихрамывала. Королева смутно помнила её лицо, но не могла понять, где они виделись. Она предположила, что наверняка эта арестантка – одна из мейфорских служанок, коих в замке так много, что всех запомнить невозможно.

– Мне передали, ты знаешь что-то важное о моей семье? – спросила королева.

Арестантка покосилась на стражников. Их тени пересекали покрытый ковром пол кабинета. Она дёрнула забинтованной ногой, стараясь опереться на неё удобнее.

– Ваше Величество, мы можем поговорить без стражников? – тихим голосом попросила пленница.

Карленна нахмурилась.

– Почему без стражников?

– Потому что я хочу рассказать кое-что лично вам, чтобы никто больше не слышал.

– Они преданные люди. Пусть слушают, – настояла королева. – Ты сказала им, что знакома со мной. Но я не помню, чтобы видела тебя в Мейфоре.

– Потому что мы виделись не в Мейфоре, а в Монт-д’Этале, – пояснила девушка, всё ещё настороженно посматривая на стражников.

При упоминании Монт-д’Эталя перед мысленным взором королевы возникло море, облизывающее каменные стены замка, высокая башня, вокруг которой постоянно носились люди в сером, и момент, когда пришла весть о смерти папы. Последнее воспоминание Карленна резко отогнала от себя. Она не хотела вспоминать ни те дни, ни свои ошибки, которые помогли её врагам возвыситься.

– Но мне сказали, что ты пришла из Калледиона. – Теперь и королева вопросительно взглянула на стражников. Они кивнули, подтверждая, что девушка попала в Арнест из её родного королевства.

– Да. Потому что из Монт-д’Эталя меня похитили, – арестантка сжала губы. – Последние месяцы я была пленницей в Мейфоре.

«Как и Адрен», – подумалось Карленне.

Стражники с интересом слушали слова арестантки, которая прежде упрямо молчала; благодаря королеве плотина сорвалась, и поток речей понёсся по иссохшему руслу. Девушка постоянно переминалась с ноги на ногу и морщилась, когда опиралась на забинтованную ногу, потому Карленна приказала стражникам принести арестантке стул и оставить их наедине.

– Теперь мы одни. – Когда стражи вышли, Карленна села напротив арестантки. – Значит, мы встречались в Монт-д’Этале? Как ты попала в Мейфор? Расскажи мне всё подробно.

– Хорошо, Ваше Величество. – Девушка, видно, почувствовала, что её больше не обидят. – Меня зовут Мираби. Так получилось, что благодаря принцу Никосу я оказалась в Монт-д’Этале. Я спасла его от смерти, а он помог мне выбраться из одной неприятной истории.

Карленна понимающе кивнула. Ник показался ей приятным человеком и вполне естественно, что он помог девушке – довольно симпатичной – выбраться из какой-то беды.

– Он привёз меня в замок. Вы видели меня тогда, на площади, когда принц после исчезновения вернулся домой. Я была с ним в карете. В то время у меня были длинные розовые волосы, – девушка погладила выкрашенную в чёрный цвет короткую косу.

Карленна пристально всмотрелась в лицо пленницы.

– Я вспомнила! Так ты та травница, которая спасла его?

Мираби кивнула:

– Да. Потому я жила в Монт-д’Этале, пока до меня не добрались люди из моего прошлого. Они похитили меня и отвезли в Мейфор.

– Почему в Мейфор?

Взгляд пленницы забегал. Она прикусила губу, потом осторожно произнесла:

– Потому что оттуда сбежать сложнее, чем от тех людей.

– Кому и зачем ты понадобилась?

– Зачем – не столь важно.

– Тебе лучше быть полностью откровенной со мной, – настояла королева.

– Хорошо, – согласилась Мираби. – Но тогда я начну не с зачем, а к кому я попала. Я попала к ведьме.

Девушка подняла голову и нарочно нашла взгляд королевы – видно, пыталась понять её отношение к колдовству. Карленна похолодела. В Мейфоре она знала только одну ведьму – Шоару. Свою бывшую подругу, которой помогала, зачарованная её колдовством.

– К ведьме? – переспросила королева, чувствуя, как её пробивает дрожь. Шоара, значит, успела навредить не только ей, но и Мираби, простой травнице. Или не простой? – Кто она и что ей от тебя понадобилось?

– Я нужна ей для особого Ритуала. Этот Ритуал помогает воскресить сильную древнюю ведьму. Её называют Мёртвой Королевой.

– Почему понадобилась именно ты? Что в тебе особенного?

– Я… – пленница замялась.

– Ты ведь тоже ведьма, верно? – догадалась Карленна, вспоминая розовый цвет волос. Значит, то был её настоящий цвет, а не искусственный, выкрашенный ради внимания господ.

– Да, я ведьма, – призналась Мираби. Она поймала презрительный взгляд королевы и поспешно добавила: – Но я не опасна. Я почти не использую магию, я отказалась участвовать в Ритуале! Я совсем не такая, как…

– …как кто? – подловила Карленна.

– Как жена вашего брата. Как Шоара.

Арестантка вновь прикусила губы, ожидая реакции королевы. Калледионцы ведь ненавидят ведьм. Но Карленна, вопреки ожиданиям девушки, не выказала удивления и негодования, её голос был невозмутим:

– Я знаю, что Шоара – ведьма.

Она увидела, как Мираби побледнела. Испугалась. Ведь если Карленна – сообщница ведьмы, то зря арестантка проявила честность. Очень зря. Но королева успокоила её:

– Шоара навредила моей семье и продолжает вредить мне. Похоже, у нас с тобой общий враг. – Карленна проследила, как арестантка кивнула. – Расскажи, как ты сбежала из Мейфора?

– Какие-то люди искали вашего мужа. Они были уверены, что Его Величество Адрен в той комнате, где была я. Они меня и освободили. А после я воспользовалась магией.

– И что ты сделала? – королева склонила голову набок, внимательно слушая. Значит, арнестцы в Мейфоре получили такое же письмо, какое недавно получила она, и решились освободить Адрена. Но послание оказалось ошибкой. Или обманом. Кто-то воспользовался ими, чтобы спасти из заточения Мираби.

Впрочем, если сбежала ведьма, то может сбежать и Адрен. «А вдруг она может помочь ему?» – промелькнуло в мыслях королевы.

– Я владею магией иллюзий, – объяснила Мираби. – Могу стать невидимой или показать людям то, чего нет на самом деле. Так невидимкой и сбежала.

– Тогда почему ты не сбежала от стражников со стены?

Мираби со вздохом повела плечами:

– Силы кончились. Я устала, ещё и ногу повредила. Магия теперь нескоро восстановятся.

Королева недовольно сощурилась. Значит, использовать девушку для спасения Адрена не получится, по крайней мере, прямо сейчас. С другой стороны, пользу она всё равно способна принести. Мираби – единственная, кто помимо Карленны может свидетельствовать против Шоары.

– Я поняла. Значит, дальше ты побежала в Арнест. Почему сюда? – продолжила расспросы королева.

– Хотела добраться до Эфлеи, к Нику, и решила, что безопаснее всего будет ехать через Арнест.

– Как оказалось, это не самый безопасный выбор, – хмыкнула Карленна. – Но тебе повезло, что ты попала ко мне.

– И что вы теперь будете со мной делать? Освободите или?..

Королева кивнула:

– Освобожу. Ты больше не пленница. Но и отпустить тебя пока не могу.

Мираби прищурилась. В её голосе отдалённо прозвучал вызов:

– Почему?

– Потому что здесь повсюду люди Шоары. И я боюсь, что если выпущу тебя из замка даже со стражей, то она до тебя доберётся. Мне бы этого не хотелось. Отправлять письмо в Эфлею тоже опасно, мало ли к кому оно попадёт по дороге. Поэтому пока я думаю, как безопасно доставить тебя в Эфлею, ты останешься здесь под моей охраной. И ещё – ты можешь помочь мне кое в чём.

– В чём? – настороженно отозвалась ведьма.

– Отомстить Шоаре.

С этими словами Карленна вытащила из ящика бумагу и чернила, а Мираби обратилась в слух.

– Я напишу брату письмо. А ты – расскажи мне о Шоаре всё, что знаешь, – попросила королева, улыбнувшись. Она увидела, как торжествующе блеснули глаза Мираби.

С помощью разоблачающего письма они обе наконец смогут избавиться от королевы-ведьмы.

Глава 13. Список любви и мести

Из окна лорд Кединберг видел Королевскую башню – точнее, то, что от неё осталось. Посреди монт-д’этальской площади стояло её полуразрушенное подножие. Оно напоминало разбитую бутылку, от которой осталось лишь донышко с зубчатыми кусками. Уцелели нижние этажи башни и подземелья инквизиции, а вот кабинет Фергюса остался лишь в его памяти. Пришлось подбирать новый.

Вскоре в безлюдном крыле Монт-д’Эталя появился ещё одни кабинет инквизитора. Фергюс потихоньку возвращался к делам: изучал новости в королевстве, общался с советниками, помогал Нику. Призраки тем временем занялись исследованием тоннелей и даже нашли тот проход, через который подрыватели проникли в замок. Осталось найти самих преступников и, как Фергюс был уверен, принцессу вместе с ними. Странно, что повстанцы до сих пор не выдвинули никакие требования, шантажируя короля жизнью сестры.

Ранним утром старику не спалось, потому он, засев в кабинете, читал историю Мёртвой Королевы – не той, которая стоит во главе тёмных Существ, а той, которая некогда правила Амиррией. Если однажды им с Анной удастся воскресить Лиатрис, то лучше знать о древней ведьме побольше, чтобы суметь с ней договориться. Очередная страница книги повествовала о том, как советники ополчились против королевы после смерти её мужа: его, последнего из рода амиррийских королей, загрызли волки, и жена стала его единственной наследницей.

Инквизитор послюнявил пальцы, но не успел перевернуть страницу, как послышался стук в дверь.

– Войдите, – разрешил он.

На пороге появился Роберт. Последнюю неделю он в компании призраков разъезжал в поисках принцессы. Если в первые дни ещё оставалась надежда, что Маргарет лишь задержалась по пути домой и всё-таки скоро вернётся, то потом эта надежда исчезла. Девушка точно попала в беду.

– Принцессу ещё не нашли, – передал Роберт результаты поездки. – Мы продолжили прочесывать лес, где она предположительно пропала. В одном из оврагов нашли трупы призраков, которые сопровождали Маргарет. А ещё дальше, в стороне от дороги, нашли несколько пустых домов. Возможно, именно там поначалу держали принцессу.

Фергюс тяжело задышал. Работа в инквизиции опасна, поэтому смертей не избежать. Но старик ценил каждого из своих призраков и тяжело переживал утрату.

– Ясно. Значит, ищите дальше, – хрипло приказал он.

– Мы ищем. Я вернулся, чтобы доложить вам новости и набрать ещё пару человек на поиски. И мы хотели кое о чём посоветоваться с вами. Мы получили вот это. – Роберт вынул из кармана записку. – Её передали нам, пока мы опрашивали жителей деревни близ того леса. А деревенским её передал неизвестный человек, лица своего он не показывал, потому описать его не смогли.

– И что в записке? – нетерпеливо перебил Фергюс.

– В ней сказано, где держат принцессу.

Инквизитор от волнения приподнялся с кресла:

– Вы уже проверили место, указанное в записке?!

– Нет, – ответил Роберт, отступив на шаг и опустив голову. – Мы думаем, что это может быть ловушка, поэтому решили сделать так, как скажете вы.

Фергюс требовательно протянул руку. Получив записку, он вцепился глазами в строки. Старику хватило меньше минуты, чтобы принять решение, и помогло ему вовсе не содержание записки.

– Это не ловушка, – заверил он. – Я узнаю этот почерк. Это написал Лютер.

– Лютер?

– Призрак, с которым сбежала принцесса.

– Я знаю, кто такой Лютер, – пробормотал Роберт. – Просто я удивлён, что он не сбежал подальше от Эфлеи. Димир был на него очень зол и вряд ли бы оставил в живых, если бы его вернули в замок вместе с принцессой.

– Значит, Лютеру повезло, что Димир мёртв, – заключил Фергюс.

Он тут же прикрыл глаза: сердце заныло от печального воспоминания. Но голос Роберта, живого предполагаемого сына, отвлёк:

– Тогда мы едем?

– Да. Берите сколько нужно людей и поезжайте за принцессой. Верните её в Монт-д’Эталь, – Фергюс почти ударил кулаком по столу.

Роберт кивнул. Он направился к выходу, но, едва тронув дверь, обернулся.

– Могу спросить кое-что? – Призрак дождался кивка от инквизитора и задал дерзкий вопрос, указывая на книгу в руках старика: – Вы хотите вернуть принцессу из-за Ритуала, чтобы воскресить Мёртвую Королеву?

– Ты действительно так думаешь? Лишь ради Ритуала? – Фергюс ответил спокойно, но вперил такой взгляд в Роберта, что тот, кажется, поёжился.

– Вы производите впечатление жестокого человека.

Старик взял себе пару секунд на раздумья. После пожал плечами:

– Что ж, я действительно жестокий человек. Работа обязывает. Но вернуть принцессу я хочу не ради Ритуала. Она мне как дочь: я люблю Маргарет. Люблю Ника. Люблю призраков, в конце концов. Любил Димира. Как видишь, это достаточно обширный список.

Роберт растянул губы в улыбке:

– Забавно, что у меня тоже когда-то был список. Только список мести.

– И как? Всем отомстил? – тоже улыбнулся Фергюс, понимая, что напряжение от вопроса призрака спало.

– Все из него умерли. Что примечательно, только один от моей руки, и то частично.

– Интересно, – усмехнулся инквизитор, но выпытывать детали не стал, оставил это на следующий раз. Общую историю Роберта он и так знал из отчётов призраков. – Постарайся в таком случае не записывать меня в свой список мести.

Старик вновь уставился в книгу, давая понять, что разговор окончен. Краем глаза он видел, как Роберт вышел, и слышал, как щёлкнула дверь. Фергюс послюнявил пальцы, чтобы перелистнуть страницу, на которой остановился, но скрип двери остановил его. Инквизитор недовольно поднял взгляд: в открывшемся проёме вновь показался Роберт.

– А Анна входит в ваш список?

– В какой список? – вздохнул инквизитор.

– Ну, в список тех, кого вы любите. – Роберт улыбался, невинно хлопая ресницами, как кокетливая девка.

– Иди занимайся делами, Роберт, – строго приказал Фергюс. – Иначе мне тоже придётся создать список мести. И ты в нём будешь в первых строках.

Призрак снова улыбнулся – явно сделал свои выводы – и скрылся в коридоре. Дверь хлопнула. Фергюс откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза. А потом улыбнулся. Кажется, инквизитор нечасто улыбался в одиночестве. Роберт утомил его. Этого мальчишки становилось слишком много в жизни старика, но ему это даже нравилось.

Глава 14. Смерть рядом

В ночном часу в Тереоль приехали два стражника со стены. Весть, которую они привезли с собой, заставила Карленну позабыть о сне. Она пригласила стражей в свой кабинет, утопающий в сумеречном свете.

– Мы поймали… животное, – доложили королеве. – Оно похоже на ящерицу, только очень большую. Как в книгах про дакхаарское чудовище. И оно не просто перелезло через стену, а сломало её и, наверно, пробралось бы дальше в глубь королевства, но увязло в болотной топи…

…Отчаянный рёв зверя разносился по всему лесу, пока стражники не нашли его, полумёртвого и иссохшего от жары и голода. Болото оказалось не столь глубоко, чтобы полностью вместить в себя ящера, и на поверхности виднелась его голова с глазами, безжизненно уставившимися в пустоту, ноздри, из которых вытекала болотная жижа, и обтянутый серо-зелёной кожей позвоночник. Поначалу стражники заподозрили, что это то самое дакхаарское чудовище, которое Анна Мельден держит в своём загоне, но информаторы из Дакхаара опровергли это предположение: королевский «питомец» было на месте. Что же за создание увязло в болоте?

Карленна была в смятении. Чудовище могло угрожать королевству, потому она тут же в сопровождении стражников со стены отправилась к болоту.

Когда они добрались, красное зарево рассвета восставало над лесом. Королеве сначала показали сломанный участок забора. Она поёжилась: лишь нечто необычайно огромное создание способно сломать такую мощную стену. После Карленну повели к топям. Она шагнула к зелёной траве и приподняла полы платья, чтобы не запятнать его росой. Девушка ступила вперёд, и стражники тут же предостерегли её: трава – это обман. Повсюду топь, надо тщательно выбирать дорогу, потому Карленна следовала строго по следам стражей. Так, медленно и опасливо, они втроём добрались до болота, в котором увяз ящер. Веяло гнилью. Тёмная вода была покрыта ряской и мшистой каймой, над которой виднелись покрытые зелёной слизью силуэты. Здесь были похоронены десятки животных. Один зверь попадает сюда случайно, следующий думает, что нашёл лёгкую добычу, и потому тоже лезет в болото. Так один за другим, привлечённые пойманной добычей, вокруг болота собираются хищники – и становятся добычей сами. Ящер наверняка почувствовал запах крови и пошёл сюда, не догадываясь, что его ждёт.

– Чудовище, – страж направил палец на нечто, что, будто гряда миниатюрных гор, выглядывало над зелёной ряской. – Это спина. А вон там – голова.

Королева рассматривала то место. Лишь благодаря тому, что девушка увидела глаза, она смогла опознать голову. Мертвенно-бледная радужка спряталась под верхним веком, украшенным надбровной дугой. Тёмно-зелёная кожа ящера переливалась под утренним солнцем. Чудовище не дышало и не двигалось.

– Оно точно мертво? – поинтересовалась Карленна.

– Оно не дышит и не двигается.

– Я заметила, – хмыкнула она.

– Оно не может быть живо, – настоял стражник. – Посмотрите, Ваше Величество: ящер захлебнулся. Если вы опасаетесь, что он всё ещё жив, то подождите несколько дней, тогда он точно умрёт от голода и жажды.

– Хорошо, я верю, что оно мертво, – согласилась Карленна, уставившись на закатанные глаза ящера.

Его пасть скрывалась под водой полностью, ноздри – наполовину; это означало, что он наглотался болотной воды, отравленной гнилью разлагавшихся тел, и наверняка умер. Либо был близок к смерти.

– Насколько я знаю, дакхаарское чудовище бессмертно, – заметила королева.

– Ещё одно доказательство, что это не дакхаарское чудовище, а его подобие.

– Можно ли как-то вытащить его из болота?

Стражник, щурясь, посмотрел на деревья вокруг. Некоторые, высокие и крепкие, склонились над болотом.

– Можно попробовать, – он неуверенно покачал головой. – Можно натянуть верёвки на те деревья и как-нибудь обвязать ящера… Но это сложно. Мы постараемся.

– Хорошо. Постарайтесь, – кивнула королева. – Я хочу выяснить, что это такое – вдруг оно не одно? Вдруг придут ещё? Откуда оно появилось?

– Следы ведут из Дакхаара, Ваше Величество.

– Надеюсь, Анна Мельден их не разводит, чтобы на нас напасть, – с досадой пробормотала Карленна.

– Всё может быть.

– Ладно. Вытаскивайте ящера, а я пришлю сюда учёных. Пусть разберутся, откуда он взялся и насколько опасен.

С этими словами королева вновь окинула взглядом круп мёртвого чудовища. Оно, насколько можно было судить по тем частям тела, что выглядывали из воды, размером было чуть ли не с три-четыре кареты.

Стражники проводили королеву обратно к экипажу. Перед отъездом в Тереоль она последний раз посмотрела на зверя, вдыхая кислый воздух, и к ней вновь пришла мысль о том, что ящер, пришедший из Дакхаара, может принадлежать Анне Мельден. Неплохо иметь такое чудовище в своей армии и плохо, если оно принадлежит чужой армии.

В Тереоль Карленна вернулась быстро. Она хотела бы наверстать упущенный сон, но слуга встретил её у кареты с очередной новостью. Он указал на человека, стоящего на крыльце дворца, и пояснил, что это гонец из Мейфора. Сердце заколотилось. Королева действительно ждала вестей из родного замка. Она забрала письмо из рук посланника и поспешила в свой кабинет.

Девушка быстро вскрыла печать, откинулась в кресле. Она вздрогнула, заметив внизу страницы подпись Шоары – это означало, что с ведьмой до сих пор не покончено. А ведь Сердон, по подсчётам Карленны, уже должен был получить изобличающее послание о своей жене. С разрастающимся тяжёлым чувством она приступила к чтению.

– Как – мёртв?! – вскрикнула девушка, выронив письмо. В глазах помутнело, а грудь сдавило оковами волнения. Она не верила, что произошёл несчастный случай, как было написано в послании.

В письме королева-ведьма приглашала Карленну на похороны.

Глава 15. Первая вылазка Роберта

Когда отряд призраков добрался до леса, Роберт вынул из кармана письмо от Лютера и сверился с ним. Где-то рядом повстанцы должны были держать в плену принцессу.

На небе надулись облака, и марево зарделось поверх вечернего солнца. Пруд, в окрестностях которого затаились призраки, подхватывал сияние заката. Стояла тишина. Все выжидали темноты, и у Роберта порядком затекли ноги от долгого сидения на месте. Он аккуратно переменил позу, едва приподнявшись при этом над кустами, чтобы выглянуть поверх них. В отдалении он видел домики – окна в них были заколочены, будто бы там никто не жил, но вокруг, если внимательно присмотреться, можно было заметить свежие следы на примятой траве.

Призраки долго ещё сидели в кустах, как поджидающие добычу звери. Луна поднялась на ночном небе, а туманный пар поплыл над прудом и его окрестностями, растворяя в себе призраков. Очень некстати Роберт вспомнил, что сидит рядом с прудом, громадным чаном воды. Мурашки забегали по коже, но призрак убедил себя, что пора бы уже отказаться от страхов, которые мешают ему идти вперёд. Ведь, возможно, если бы он не испугался моря и сел на корабль, то нашёл бы принцессу, и она не попала бы в руки повстанцев.

Дверь одного из домов едва слышно скрипнула, наружу вышел человек. Он огляделся, прицелился взглядом в кусты, где прятались призраки, но никого не заметил. Повстанец двинулся дальше. Он держал руку в кармане, чуть согнув её в локте, наверняка прятал оружие. Мужчина медленно проходил вокруг домов, держась в тени, и осматривался.

«Караульный», – понял Роберт. Невдалеке показался ещё один повстанец. Возможно, в округе были и другие люди, которых призраки не видели.

Старший призрак поднял руку ладонью вверх, посылая остальным сигнал: ждать. Но в его напряжённой позе, будто бы он готов был тотчас выпрыгнуть из кустов, читалось, что ожидание продлится недолго, и скоро призракам предстоит действовать.

И вправду: едва те два караульных вернулись к дверям, двое призраков кинулись к повстанцам и свернули им шеи. После выждали несколько секунд. Тишина. Старший призрак кивнул остальным, и все поползли вперёд. Роберт жмурился, чтобы роса из-под ботинок впереди ползущих призраков не попадала ему в глаза. Его впервые взяли на опасное дело. Сердце неистово колотилось, он едва передвигал онемевшими руками и ногами по промозглой земле. Если бы не желание выслужиться перед инквизитором и королём, Роберт ни в жизнь не пришёл сюда. Он полз одним из последних.

Те призраки, которые расправились с караульными, вперёд всех добрались ближайшего дома и дёрнули дверь. Противники возникли неожиданно, толкнув дверь с обратной стороны. Послышался выстрел. Призраки едва увернулись и на ходу вытащили собственное оружие. Грянул следующий выстрел. Затем ещё. Роберт закрывал руками голову и не знал, в кого попали, а в кого нет. Он видел лишь падающие тела и мельтешение, царившее среди живых.

Кто-то за шкирку поднял его с земли. Роберт забыл про пистолет в кобуре и принялся отбиваться. Драться он не умел. Он сразу упал на землю и выставил вперёд руки, чтобы защититься, но, к счастью, в напавшего повстанца кто-то выстрелил. Тот упал рядом. Роберт перевернулся, отполз в сторону и начал вставать. В горле пересохло, стук сердца заглушал всё вокруг, одежда прилипла к вспотевшей спине. Призрак успел подняться только на колени, как болезненный толчок в живот сбил его с ног. Дыхание перехватило, в глазах потемнело. Роберт попытался встать вновь, но рухнул с пригорка, на который его занесло во время драки. Пистолет выпал, а сам он угодил прямо в пруд. Здесь было неглубоко, но Роберт барахтался в воде и от испуга не мог выбраться. Ряска и скользкие мокрые водоросли, как стая лягушек, окутали призрака, и он с отвращением сбросил их с себя. Он ухватился за прибрежную траву, чтобы выбраться из пруда, но та оборвалась, и призрак вновь упал в грязную воду. «Дрянные Существа!» – взвыл Роберт, когда нечто заползло ему в рукав. Он вновь ухватился за берег. Рука скользила вниз, рыхлая земля выпадала из-под пальцев. Кто-то дёрнул его за руку, резко потащил вверх. Роберт высвободился из воды. Он упал на четвереньки и откашлялся, хотя вода почти не попала ему в рот. Призрак, который спас Роберта, пнул к нему выпавший пистолет.

– Идём, быстро, – приказал тот.

Юноша встал, пошатываясь, и машинально побежал вслед за призраком. Он уже плохо разбирал, что происходит, и лишь бил в ответ, если надо было бить, или стрелял, если надо было стрелять. Всё тело болело, ныло, синяки с кровоподтёками разрастались на коже. Призрак привёл его к дальнему дому, толкнул дверь ногой. Внутри было темно, но тени, тяжёлое дыхание и крики борьбы заполняли комнаты, и по ним Роберт разбирал дорогу. Он схватился с повстанцем. Хотел стрелять, но патроны кончились, и потому пришлось бить повстанца пистолетом. Призрак ударил один раз, потом второй. Третий – на всякий случай, хотя враг и без того уже лежал на земле. Оказавшийся рядом призрак обогнул Роберта и выстрелил в повстанца из своего оружия.

Они бежали дальше. Кто-то грубо толкнул Роберта, впечатав его в стену. Высокое и худое тело призрака, словно обтянутая серым сукном скалка, с глухим звуком ударилось о деревянную перегородку. Роберт отлип от стены и ответил неловким ударом. Крупный бородатый повстанец легко заломил ему руку и повалил на пол. Роберт стукнулся плечом и застонал. Повстанец рассмеялся, занося ногу для удара. Призрак чудом успел извернуться. Где-то в кармане у него лежал нож, но достать его не получалось. Роберт нащупал на полу широкую доску и подставил её, будто щит. Повстанец расколол её пополам, потом схватился за обломанный край и вместе с ней отшвырнул юношу в сторону. Призрак опрокинулся животом на спинку стула. Пока повстанец не ударил снова, Роберт поднял стул и направил его в противника. Деревянная ножка попала тому в челюсть, но он, не обращая внимания на кровь, бросился вперёд. Призрак кинулся в соседнюю комнату. Он понял, что один на один не выстоит, и позвал на помощь.

Враг вновь сшиб его с ног. Роберт упал прямо на пороге в соседнюю комнату. Там призраки бились с повстанцами. Юноша успел лишь увидеть, как один из призраков легко вскинул руку, выстрелил, и противник грохнулся рядом. Роберт пополз в сторону. Он решил дать себе несколько секунд, чтобы отдышаться, потому припал к стене, у которой лежало тело ещё одного повстанца. Призрак сперва принял его за мертвеца, но тот вдруг повернулся лицом к нему и посмотрел вполне осознанным, яростным взглядом. Из носа восставшего текла струйка крови. Повстанец и призрак пару мгновений молча смотрели друг на друга, затем резво потянулись каждый за своим оружием. Враг первым вытащил кинжал и метнул его в Роберта, но промазал в спешке. Лезвие воткнулось в стену, захватив с собой кусок штанины. Оно рассекло призраку ногу, но тот, забыв о боли, дёрнулся в сторону, чтобы избежать следующего удара. Повстанец вскочил с места, Роберт тоже поднялся, и они оба, шатаясь, сцепились друг с другом.

– А я тебя помню, – прошипел с ухмылкой повстанец, когда Роберт поднапрягся и оттолкнул его на пол.

Лицо соперника показалось знакомым. Повстанец легко увернулся, когда Роберт хотел ударить его. Они вновь сцепились.

– Харео?

– Какая приятная встреча, – подтвердил повстанец, отпихивая Роберта к стене.

«Лучше не придумаешь», – сжал зубы призрак. «Дрянные Существа!»

Его догадка подтвердилась. Харео, тот человек, которого Роберт ненароком освободил из тюрьмы, связался с повстанцами. И благодаря новому знакомому они изучили тоннели под Монт-д’Эталем, устроили взрыв и убили короля.

Злость на самого себя придала Роберту сил. Он начал драться с таким остервенением, с каким только мог, лишь бы сгладить свою вину. Лишь бы убить Харео. Кровь заливала лица противников. Призрак без разбора махал ногами и кулаками. Он рычал и кричал так, что пропустил тот момент, когда повисла тишина.

Кто-то оттащил Роберта за плечо. Он ударил последний раз, но кулак не нашёл преграды.

– Хватит, мы выиграли, – услышал он знакомый голос.

Роберт несколько секунд смотрел на старшего призрака, а после сполз по стенке, уткнувшись лицом в колени. Он вытер взмокшие волосы. Юноша слышал, как вокруг забегали призраки – они искали принцессу, которую, согласно письму, должны были удерживать где-то поблизости. Роберт сделал над собой усилие и встал, чтобы присоединиться к поискам. Он бродил от комнаты к комнате, путаясь в лабиринте помещений, и оглядывал всё вокруг. Пока призраки пытались выбить ответ у полуживых повстанцев, Роберт решил поискать подвал. Он присел и принялся подцеплять доски на полу, пока не обнаружили лаз. Под деревянной крышкой виднелась верёвочная лестница.

– Нашёл! – завопил он и, не мешкая, принялся спускаться в темноту. – Нашёл!

Сверху ему передали свечу и пистолет. Он осмотрел помещение, в которое попал – впереди виднелась запертая дверь. Призрак позвал:

– Маргарет?

За дверью послышалось шевеление. Роберт стрельнул по замку, и после хлопка дёрнул за ручку. Дверь поддалась. Он осветил мизерную комнату без окон: здесь стояли койка, стул и помойное ведро. Призрак невольно вспомнил тюремную камеру, в которой прожил несколько недель, и поёжился.

На койке сидела девушка. Она подняла на Роберта испуганный взгляд, он в ответ выдавил усталую улыбку:

– Принцесса. – Он подал он руку, помогая ей встать. – Всё кончено, мы победили. Она здесь! – крикнул он наверх.

Ладонь Маргарет оказалась ледяной, как и сама подвальная комната. Девушка щурилась от света, по бледному лицу текли слёзы. Роберт проводил её к лестнице и вылез следом. Призраки подхватили принцессу на руки, потому что ей тяжело было идти, и понесли к лошадям, которых оставили далеко от лагеря повстанцев. Роберт плёлся позади, осознавая победу.

– Спасибо, – сказала ему принцесса, жадно вдыхая лесной воздух, когда они поравнялись на лошадях.

«Не за что», – подумал он, но сил ответить не нашёл. Маргарет отъехала вперёд. Через несколько минут он всё же нагнал её и признался:

– Тебе стоит благодарить другого призрака. Это он написал, где тебя искать, – признался Роберт, хотя совсем не хотел делить славу с другим призраком. Оба понимали, о ком идёт речь.

Глава 16. Несчастный случай

Карета арнестской королевы после многодневной дороги въехала в мейфорские владения. В груди у Карленны защемило от вида родного дома, но мысль о погибшем брате вытолкала из разума все тёплые воспоминания. Слуга, которого королева послала на разведку, доложил, что тело Сердона уже доставили в храм Существ, и похороны пройдут завтра.

– Он умер на конюшне. Местные говорят, что его ударил взбесившийся конь. Несчастный случай, – сообщил слуга, повторив то, что Карленна уже знала из письма ведьмы.

– Отнеси мои вещи наверх, – бесстрастно приказала она.

Королева не верила в такие невообразимые совпадения: Сердон умер именно тогда, когда должен был получить разоблачающее письмо про жену-ведьму. Карленна была уверена, это и стало его погибелью.

Она направилась в ту самую конюшню, где смерть забрала её брата в мир Существ. Здесь пахло соломой и навозом, а свет едва проникал через небольшое окно под потолком. Девушка потопталась у входа, вглядываясь в недра конюшни. Она окликнула мелькнувшую внутри тень, и на её зов вышел конюх.

– Ваше Высочество! – обрадовался он, узнав бывшую калледионскую принцессу, и тут же исправился: – Простите, Ваше Величество. Сожалею, что домой вас привело такое печальное событие.

Девушка холодно заметила:

– Калледионские короли сменяются так поспешно, что я не успеваю страдать.

Конюх не нашёлся, что ответить. Он отступил в сторону, пропуская Карленну внутрь конюшни. Она спросила, осматриваясь:

– Как он умер?

– Несчастный случай, – конюх горестно опустил глаза.

– Мне нужны подробности.

Мужчина вздохнул, начиная рассказ.

Всё случилось ранним утром. Сердон выезжал по делам. Он спустился в конюшню, велел готовить ему коня и спокойно ждал в стороне, переговариваясь с конюхом о пустяковых делах. Король уже взобрался на коня, когда послышался топот и сюда влетел мальчишка. Он передал королю письмо и так же споро уехал. Его Величество спешился и принялся читать.

Послание разозлило короля. Сердон приказал тотчас позвать сюда королеву. Шоара пришла, и они с мужем долго переговаривались о чём-то. Конюх ждал снаружи, болтая с дворовыми слугами, когда раздался истошный крик. Все бросились в конюшню и обнаружили королеву рядом с истекающим кровью мужем. Его голова была пробита, а рядом бесновался королевский конь, чьё копыто обагрилось кровавыми брызгами. Пока конюх унимал животных, слуги вызвали лекаря, но скорее не чтобы тот помог Сердону, а чтобы засвидетельствовал его смерть.

– А что Шоара? – уточнила Карленна.

– Королева плакала. Она молила Существ, чтобы те спасли короля, – отозвался конюх.

Словно услышав зов, у входа на конюшню появилась молодая вдова. В траурном чёрном платье и с чёрными искусственными цветами в волосах она вызывала сочувствие у всех, кроме Карленны. Конюх поклонился калледионской королеве. Она кивнула ему в ответ, затем обратила взгляд на гостью, которая стояла не шелохнувшись.

– Моя дорогая! – Шоара с объятиями подошла к бывшей подруге. – Как жаль, что не радость, а трагедия вновь свела нас вместе.

Карленна обняла ведьму и пробормотала, что ей тоже очень жаль.

– Почему ты не послала за мной, когда приехала? Я хотела встретить тебя как подобает, а не найти на конюшне! – воскликнула Шоара. – Идём, я провожу тебя в твою комнату. Не стоит тебе быть здесь, – ведьма горестно указала на то место, где, по словам конюха, лежал мёртвый король.

Девушки вышли из конюшни.

– Ты убила его, – даже не спросила, а утвердила Карленна, стоило ей с Шоарой оказаться наедине.

– Нет, не я. Его убил конь. Тебе наверняка уже доложили о несчастном случае.

– Какая удача для тебя, что Сердон умер тогда же, когда получил письмо от меня.

– Письмо? – улыбнулась Шоара.

– В котором описываются твои преступления. Я рассказала ему, что ты ведьма, и тут же его лягнул конь. Интересное совпадение.

– И что ты хочешь этим сказать?

– Что ты убила его, – упрямо повторила Карленна.

– Не я. Это сделала ты, милая, когда написала то письмо. И Тео тоже убила ты. И Джеральда убила ты. И Охотника – тоже ты. Ты убила их всех, когда смолчала обо мне.

– Я не виновата в их смертях!

– Виновата. – На бледном лице Шоары играла поганая улыбка.

– Это всё сделала ты!

– Докажи.

Карленна остановилась. Она резко схватила Шоару за руку и развернула к себе, желая взглянуть убийце в глаза. В них не нашлось ни капли страха – лишь насмешка.

– Интересно, что будет, если я во всеуслышание объявлю о том, что ты ведьма? – угрожающе спросила Карленна.

Шоара пожала плечами:

– Тебе никто не поверит.

– Я расскажу про письмо. Тебя ещё не спрашивали, что за послание получил Сердон перед смертью? Почему он тут же позвал тебя? Мальчишка-посыльный подтвердит, что оно от меня, – пригрозила Карленна. – И когда меня спросят, что я написала, я раскрою правду.

– Я и сама могу рассказать, что было в письме, – пожала плечами Шоара. – Ты просила освободить Адрена из темницы и вернуть его в Арнест, а Сердон позвал меня, чтобы узнать моё мнение.

– Это неправда! – вскричала Карленна.

– Разве?

– Письмо найдут, и тогда…

– Найдут?

Королевам пришлось прерваться, когда мимо проходили посторонние. Карленна сбавила голос:

– Куда ты дела письмо?

– Сожгла, – ухмыльнулась Шоара. – Но если кто-то будет спрашивать, то, кажется, письмо выпало из рук Сердона, когда конь лягнул его. А потом на конюшне прибирались, письмо наверняка не заметили среди сена и вымели на улицу. Его уже не найти. Как жаль, как жаль, – протянула ведьма.

Девушки добрались до комнаты Карленны, и Шоара припугнула напоследок:

– Лучше тебе молчать, дорогая. Если ты всё же попытаешься оклеветать меня, то я заявлю, что ты просто хочешь заполучить калледионский трон.

– Я вовсе не хочу получить калледионский трон!

Шоара заявила:

– Хочешь. Именно поэтому твой муж убил Тео, предыдущего короля. И теперь, когда и второй твой брат умер, ты хочешь сесть на трон, но не можешь сделать это из-за меня. У Сердона осталась дочь, наследница престола, и королевой Калледиона однажды станет она, а не ты. Мой долг как матери и регентши защитить её от тебя. Людям понравится эта версия, и они возненавидят тебя. Если ты, конечно, попытаешься оклеветать меня. Если ты будешь молчать, то всё будет хорошо – для всех нас.

Карленна скрежетнула зубами. Шоара открыла дверь в комнату гостьи:

– Проходи, дорогая. Встретимся завтра на похоронах. Постарайся вести себя хорошо.

Карленна машинально зашла внутрь. Дверь закрылась за ней, и девушка осталась одна в своей старой комнате, которая теперь казалась ей чужой. На ворсистом розовом покрывале скопилась пыль, которая взмыла в воздух, когда Карленна села на кровать. Шкаф пустовал. В него слуги начали развешивать одежду, которую королева привезла с собой из Тереоля. В сторону тайников, где Карленна однажды прятала чёрную книгу, она сталась не смотреть.

Девушка чувствовала себя изгнанницей. Пусть её приняли хорошо, но Мейфор перестал быть её домом.

Новый день рваным дождём набросился на королевский замок. Все готовились к похоронам. Для Карленны они оказались вторыми за последние полгода, третьими – за год. Четвёртыми и даже пятыми, если припомнить ещё смерти охотника, ставшего королеве ненавистным, и матери, которую она и так считала мёртвой многие годы.

Карленна надела чёрное платье. Стражники проводили её к храму Существ, где лежало тело брата. Двери были раскрыты, ко входу змеёй извивалась очередь для прощания с королём. Внутри девушку уже ждали близкие короля: его жена с дочерью, друзья, советники. Служители зажгли свечи и благовония, и симфония запахов расползлась по всему залу. Первой к гробу подошла королева с маленькой принцессой. Она изобразила слёзы и после, вытирая лицо, села на лавку в углу. Следом к мёртвому королю приблизилась Карленна. Она давно не видела брата и сейчас, глядя на него, не узнавала. Он осунулся, черты лица заострились. Хотя слуги сделали всё возможное, чтобы скрыть вмятину от лошадиного удара, Карленна заметила, как неровно лежит голова Сердона.

Девушка склонилась над братом, взяла его за руку. Ладонь оказалась тяжёлой и норовила выскользнуть из пальцев Карленны. «Прости, – прошептала она. – Прости, что молчала. Надо было рассказать обо всём раньше, пока папа был жив». Больше ей нечего было сказать. Почувствовав духоту, она поспешила наружу.

Едва Карленна покинула храм, как услышала позади себя шаги. Шоара взяла её под руку:

– Вечером придёшь на прощальный ужин, дорогая.

– Хорошо, – ответила Карленна, выдёргивая локоть.

– А завтра утром уедешь в Арнест.

– Уже? Мне нельзя погостить в родном доме?

– Двух дней здесь тебе достаточно. Тебя ждут дела в Арнесте.

– Какие дела?

– Война.

– Зачем она тебе?

– Чтобы возродить Великую Амиррию, – сладко улыбнулась Шоара. – Хочу объединить континент и сделать его безопасным для ведьм, чтобы никто больше не уничтожал их, как это делала твоя семья. Поэтому ты вернёшься в Арнест и соберёшь для меня армию. Мне доложили, что ты уже приструнила советников, и они не помешают тебе начать войну, верно?

– Не помешают, – с досадой подтвердила Карленна.

Правящий Совет, генерал Пьех, старший офицер Эшет и все солдаты подчинялись ей. А она подчинялась ведьме.

– Значит, война близко, моя дорогая, – предупредила Шоара и отпустила гостью.

Стоило первой звезде засиять на небе, Карленна раскрыла шкаф, охапкой схватила свои платья с вешалок и приказала сложить их в дорогу. Она отсидела прощальный ужас и тотчас отправилась к своей карете. Ворота раскрылись, выпуская королеву из её прежнего дома. В окне кареты она видела храм Существ, чей купол блестел на холме, и размышляла о том, как ей перехитрить ведьму. Ничего пока не приходило на ум. Разве что…

Глава 17. Новое задание

Колонна призраков, вымотанных после бойни с повстанцами, растянулась по лесу, опоясывающему Монт-д’Эталь. Роберт ехал одним из последних. Он изредка поднимал отяжелевшие веки, разглядывая монт-д’этальские башни, заслонявшие небо. Рядом ехала Маргарет. Она едва цеплялась за узду, затасканное платье отливало подвальной пылью, но всё же принцесса выглядела расслабленной из-за близости дома и родных людей.

Позади плелись связанные повстанцы. Они были, как плющ: срезаешь в одном месте, так он прорастает в другом, но на этот раз все надеялись, что с повстанцами покончено.

Всадники добрались до замка. Под всеобщее ликование принцессу передали брату-королю, и Роберт с облегчением отметил, что его работа выполнена. По приезде в Монт-д’Эталь он собрался пойти к Фергюсу, чтобы отчитаться о проведённом бое против повстанцев и о спасении принцессы, но краем глаза заметил во дворе постороннюю карету. На первый взгляд в этом не было ничего странного: обычная карета, богато отделанная. Однако неспроста же она оказалась в Монт-д’Этале сразу после возвращения принцессы! Роберта охватило нехорошее предчувствие. Оно усилилось, когда слуга сообщил, что король зовёт призрака к себе.

С тяжёлым сердцем юноша поднялся в кабинет. Едва открыв дверь, он увидел чересчур хмурого Ника и Фергюса рядом – если король и советник-инквизитор собираются вместе и вызывают кого-то к себе, то это не сулит ничего хорошего.

– Мне рассказали, что это из-за тебя, оказывается, сбежал Харео, – сердито проговорил Ник. Инквизитор успокаивающе положил ему руку на плечо. – Из-за твоей ошибки он попал к повстанцам и помог им взорвать Королевскую башню.

Роберт спрятал взгляд. Самое время было начать оправдываться, но подходящие слова, как назло, не шли на ум.

– За подобные проступки полагается казнь. Но тебе повезло, что призраки до последнего тебя выгораживали, – продолжил король. – И лорд Кединберг замолвил за тебя слово. Да и Маргарет благодарна за спасение. Словом – тебе оченьповезло. Но чтобы избежать наказания, тебе придётся постараться. Призраки сказали, ты пытался таким способом выяснить у Харео подробности о некоем Дереке юн Бальфуре?

– Да, – подтвердил Роберт. – Не просто пытался, а добился своего. Дерек, как и Харео, зарабатывал на перепродаже краденого.

Король и инквизитор посмотрели друг на друга, покачав головами. Старик вступил в разговор:

– Ты знал, что Димир предложил Дереку сделку: жениться на принцессе и не забирать из казны деньги, которые внёс его погибший отец?

Роберт кивнул:

– Знал. Поэтому и хотел выяснить о Дереке что-нибудь плохое.

– Боюсь, эта информация нам не поможет. Дерек приехал в Монт-д’Эталь, и плохая репутация не помешает ему забрать своё. А своим он считает унаследованные деньги или принцессу. Требует, чтобы мы передали ему одно из двух.

– Маргарет наотрез отказалась от замужества, – добавил король. – И я поддерживаю её решение. Она только выпуталась из рук повстанцев, поэтому её трогать я точно не буду. Но если мы откажемся от свадьбы, то обязаны будем вернуть Дереку деньги из казны. В двойном размере.

– Почему в двойном? – удивился призрак.

– Потому что так написано в договоре.

Ник хлопнул по столу, указав на документ. Роберт подошёл ближе: перед ним лежал договор между королём Димиром и лордом Дереком с соответствующими печатями и подписями. И действительно, по соглашению «жених» должен был получить деньги в двойном размере, в утешение от сорванной свадьбы.

Роберт перечитал документ несколько раз. Король и инквизитор молчали. Все знали, что Эфлея нуждается в деньгах, и выдирать их из казны значило бы сильно навредить королевству. Но и отдать принцессу сомнительному человеку Ник не мог.

– Дерек дал нам время на раздумья. Через две недели он вернётся за ответом. Твоя задача, Роберт, сделать так, чтобы он не захотел возвращаться, – скупо приказал король. – Справишься?

Мурашки побежали по телу призрака. Инквизитор мягче повторил за Ником:

– Справишься?

Роберт перевёл взгляд на старика. Тот смотрел устало, но по-доброму.

– Справлюсь, – кивнул призрак.

Строки договора мерещились перед глазами, и он без труда вспомнил самое главное: тот пункт, благодаря которому королевство сможет безболезненно для казны избавиться от Дерека. Деньги не возвращаются, если жених сам откажется от свадьбы. И к этому у призрака созрел замысел, почву для которого он подготовил задолго до сегодняшнего дня. Оставалось лишь уладить некоторые детали.

Пару вечеров спустя Роберт выходил из подвалов инквизиции. В голове мельтешил план по устранению Дерека, в руках были документы, которые могли этому помочь. Ничто не могло отвлечь призрака от дела. Разве что тень, скользнувшая по двору – взгляд едва уцепился за неё, и Роберт уже было прошёл мимо, но особое предчувствие заставило его остановиться. Он сделал вид, будто споткнулся, и обернулся в сторону тени. Призрак разглядел длинное платье, зацепившееся за ветвь дворового куста, и с удивлением узнал принцессу Маргарет. Она пряталась за кустом, будто поджидала или высматривала что-то, а несколько мгновений спустя девушка уже кралась к железной двери инквизиции. Она тронула ручку и скрылась в подвалах. Роберт наспех нашёл других призраков и попросил позвать Фергюса. Он догадывался, что принцесса хочет сбежать – скорее всего, к прежнему любовнику, – и лишь инквизитор мог повлиять на неё.

Роберт скользнул в подвалы вслед за Маргарет. Она зажгла небольшую свечу и пошла по коридорам, беспрестанно оглядываясь. Вскоре девушка добралась до отсека, где располагался вход в тайные подземелья. Она вновь повертела головой и, сверившись с какой-то бумажкой, свернула туда. Дверь в секретные ходы была прикрыта, но не заперта. С тех пор как Фергюс дал добро на изучение тоннелей, проход перестали запирать на ключ. Принцесса заглянула туда, и Роберт решил, что пора заканчивать со слежкой. Он, уже не скрываясь, двинулся к девушке, но его опередил вовремя подоспевший Фергюс.

– Так-так-так, голубушка. – В голосе старика сочились и обида, и радость. – Только приехала и, не повидавшись со мной, спешишь покинуть Монт-д’Эталь? Принцессам полагается выезжать через главные ворота, а не пробираться по подземным тоннелям.

Маргарет испуганно обернулась:

– Лорд Фергюс?

– Не ожидала увидеть меня в моих же подвалах?

Девушка потупила взгляд. Однако Фергюс не стал её ни в чём обвинять, он действовал мягко, зная, какие слова будут иметь силу над принцессой.

– Я рад видеть тебя, голубушка. И, надеюсь, ты не будешь совершать опрометчивых поступков, – моё старческое сердце не выдержит очередной разлуки с тобой. Пойдём, я выведу тебя из подвалов.

– Простите, – прошептала девушка и покорно двинулась следом.

Роберт пошёл рядом.

– Расскажешь, откуда ты узнала про тайные ходы? – спросил старик.

– Лютер рассказал мне о подземельях перед тем, как сбежал. И утром я стащила у призраков план коридоров.

– Воровство – это преступление, – вмешался Роберт.

– Забавно слышать это от человека, который украл у меня указ, – хмыкнула Маргарет.

Фергюс покосился на призрака, но всё же, оставив без должного внимания очередной его поступок, продолжил расспрашивать принцессу:

– Так, значит, ты хотела через тоннели сбежать к Лютеру?

– Да, – созналась Маргарет. – Он сказал, что будет ждать меня там, где мы прятались после побега. Я люблю Лютера и буду с ним. Я знаю, что в замок приехал Дерек юн Бальфур, и не собираюсь выходить за него замуж.

– Ник и не хочет отдавать тебя замуж. Есть проблема, из-за которой он не может отказать Дереку, но Роберт попробует разобраться с женишком. Верно, Роберт? – уточнил старик с напором, и призрак поддакнул. – А насчёт Лютера ты могла бы поговорить с братом.

– Лютера считают предателем и преступником, – неуверенно отметила принцесса.

– Но ведь благодаря ему мы нашли тебя, – возразил Фергюс. – Поэтому не думаю, что Ник будет так уж против его возвращения.

– Да, наверно, – приободрилась принцесса.

– Только дождись, пока мы разберёмся с Дереком, – попросил инквизитор. Принцесса кивнула. – И не заходи больше в тоннели. Там опасно, они могут обвалиться. Тебя проводить до комнаты?

Маргарет помотала головой. Она попрощалась, а Роберт и Фергюс на всякий случай некоторое время наблюдали за двором: не побежит ли она снова в тоннели. Но никто не пробирался больше к железной двери, и они успокоились.

Глава 18. Решение Шоары

Короля разбудили рано. Тени, окаймлённые розоватым светом, покрывали монт-д’этальский двор, где расхаживали уставшие гвардейцы. Ник зажёг свечу, раскрыл гардероб и перебирал рубахи, скользя по ним бездумным взглядом. Он готовился к важной встрече: слуга доложил о прибытии калледионского посла.

Это был уже второй неудобный гость за последнее время. Первый – Дерек, бастард почившего лорда юн Бальфура, нетерпеливо дожидался решения: невеста или деньги. Теперь же короля захотел видеть и посол из Калледиона.

– Почему в такой ранний час? Он не хочет отдохнуть с дороги? – досадовал Ник.

– Он хочет говорить с королём немедленно, чтобы скорее уладить все дела, – ответил слуга.

Уже который год Калледион грозился пойти на Эфлею с войной, и до сих пор сражение откладывалось лишь благодаря удачному стечению обстоятельств и хитростей: то повстанцы недостаточно разгромили эфлейскую армию, то Анна Мельден чудесным образом уговорила Карленну погостить в Эфлее, то множественные смерти калледионских королей нарушали военные планы.

Никос дошёл до кабинета. Слуга зажёг свет, король протёр глаза, чтобы не выглядеть столь заспанным. Минутная стрелка в часах мерно тикала в утренней тишине, пока Ник с тревогой прислушивался к шагам. В дверь постучали, и секретарь ввёл в кабинет калледионского посла. То был низкорослый пузатый человек с холёным лицом. Под мышкой он держал стопку документов.

– Я представляю интересы Её Величества Шоары юн Реймстон, законной королевы Калледиона, – заговорил посол, усаживаясь в гостевое кресло.

Голос у него оказался резковатый и неприятный. Звучал он настолько же высокомерно, насколько высокомерно посол себя вёл.

– А Его Величество? Сердон юн Реймстон? – уточнил Ник. – Он действительно погиб?

Письмо о смерти калледионского короля прибыло этой же ночью, за несколько часов до приезда посла.

– Его Величество скончался, – подтвердил гость. – Несчастный случай.

– Несчастный случай?

– Короля ударил копытом его собственный конь. Насмерть. Теперь Калледионом правит Её Величество королева-регентша Шоара юн Реймстон.

– Любопытно. – Ник сложил руки перед собой и посмотрел будто бы сквозь посла. – Любопытно, – задумчиво повторил он, растягивая слово.

– Что именно любопытно?

– Я недавно прочитал, что амиррийский король, муж Мёртвой Королевы, тоже погиб при несчастном случае. Его загрызли волки. И его жена стала править Амиррией – вышло недолго, – пояснил Ник.

Посол насторожился, уши у него покраснели:

– К чему вы ведёте, Ваше Величество?

– Ни к чему. Просто вспомнилось.

Этой ночью Нику приснился сон о смерти калледионского короля. Там действительно присутствовал конь, удар, смерть, – всё как кратко описал посол; но присутствовала также и ведьма.

Стояло солнечное утро, и Сердон собирался на прогулку верхом. Пахло конюшней и сеном. Конюх снаряжал коня, король стоял в стороне возле окна, вдыхая чистый воздух, а Ник призраком наблюдал за ним. Лошадь вскоре была готова, и Сердон успел втиснуть одну ногу в стремя и привстать, как на конюшню влетел мальчишка с письмом. Король слез обратно на землю. Отпустив мальчишку, он принялся читать послание. С первых секунд его лицо, прежде спокойное, принялось меняться. Выделялись скулы, очерченные кудрявыми волосами, поднимались брови. Он читал, перебирая пальцами бумагу, дыхание тяжелело, а глаза наливались гневом. Отбросив письмо, Сердон приказал привести к нему королеву. Ник облокотился о стену и принялся ждать. Он надеялся, что проснётся не раньше, чем закончится эта сцена.

Шоара появилась с привычной улыбкой на лице. Ведьма выглядела излишне милой, – хотя Ник помнил, как она приставляла бритву к его горлу.

Сердон шикнул на конюха, и тот выбежал из конюшни, оставив короля и королеву наедине. Король потряс письмом перед лицом жены и спросил сквозь зубы, что всё это значит. Улыбка не покинула Шоару. Калледионская королева спокойно взяла бумагу из рук мужа, медленно развернула её, изучила. Она не выразила ни намёка на испуг. Нику в тот момент даже показалось, что ничего страшного в письме и вправду не написано – слишком уж уверенной выглядела Шоара. Она вернула письмо мужу.

– Здесь написано, что ты ведьма! – чуть ли не вскричал Сердон. – И ты убила моего отца и брата!

– Кто это написал? Твоя сестра? – невозмутимо уточнила королева и качнула головой. – Карленна злится на меня из-за того, что мы пленили Адрена. Хочет нас поссорить. Не удивлена, что она пытается оклеветать меня.

– Дрянные Существа, обвинения Карленны слишком уж логичны и подробны, чтобы быть ложью! – прорычал король.

Шоара наклонила голову набок, её улыбка погасла:

– Да, может и не ложь. – Её голос звучал спокойно.

Сердон отступил на шаг назад, удивлённо рассматривая жену. Конь заржал, чувствуя волнение хозяина, затрепыхалась бахрома, оторочившая седло. Король придержал коня.

– Так это ты?! Ты стоишь за всеми смертями?

– Как же я устала от всего этого! – закатила глаза ведьма. – Да, это я. – Шоара пристально посмотрела на мужа, он отвёл взгляд.

Повисло молчание. Конь беспокойно дёргал копытом, от соломы летела пыль.

– Я должен теперь… – забормотал король, оглядываясь по сторонам.

– Что ты должен? – со стальной лаской спросила ведьма.

– Все должны узнать об этом.

– Что ты собираешься делать? – Шоара шагнула вперёд, а Сердон отступил назад.

– Я скажу об этом всем.

Шоара вновь сделала шаг.

– Ты уверен? – Королева медленно приближалась к мужу, а он стоял, растерянный, выжидая чего-то, будто бы всё могло решиться само собой. Шоара дотронулась до его щеки, мягко провела ладонью по коже. – Так ли это необходимо? Мы же с тобой муж и жена. Благодаря мне ты получил трон.

Король, отстраняясь, шагнул назад. Но ведьма успела поймать его взгляд и, сделав это, резко проговорила шершавые колдовские слова. Они пролезли сквозь воздух, подобрались к мужу. Сердон застыл на месте, будто бы позировал художнику. Его мускулы дёргались: он силился двигаться, но скованное колдовскими цепями тело не подчинялось. Король лишился и голоса. Он издавал сдавленное мычание, но стены конюшни заглушали его зов о помощи. Зрачки Сердона бегали из стороны в сторону, перекидываясь то на Шоару, то на собственное неподвижное тело. Страх беспомощности. Непонимание – когда не знаешь, что происходит, как с этим бороться и когда это закончится. И закончится ли вообще? Сердон не владел собой, им управляла ведьма, та, за которой охотился его отец.

Ник однажды испытал то же самое. Он хорошо помнил эти чувства, когда ему угрожала смерть, но тело подчинялось не ему, а взгляду ведьмы.

Шоара неотрывно смотрела на мужа. Конь метался позади хозяина, ржал и ворошил копытами сено. Ведьма медленно зашагала в его сторону. Сердон следил за ней.

– Что со мной будет, если все узнают, что я ведьма? – спросила Шоара, утихомиривая коня. – Меня ведь захотят убить. А за что? За то, что не я выбирала, кем мне родиться? Мою мать казнили за колдовство, когда я была ещё малышкой. Она не делала никому зла, но её убили, потому что ведьм боятся. Твой отец боялся, Охотник боялся. Мне пришлось избавиться от них прежде, чем они убили бы меня. Разве можно меня винить в том, что я защищалась?

Лицо короля исказилось от злости. Наверно, он хотел бы ответить, но колдовские чары лишали жертву голоса. Ведьма аккуратно выпростала письмо из рук мужа. Король усердно цеплялся за бумагу непослушными пальцами, но не удержал. Шоара сжала письмо в руках, произнесла заклинание – и из-под пальцев посыпался пепел. Она картинно отряхнула руки.

– Письма больше нет. Доказательств больше нет. Мы могли бы забыть об этом и вернуться к прошлой жизни, – предложила ведьма.

Она вплотную подошла к мужу. Их взгляды всё ещё соприкасались в колдовской связи, и ведьма негромко проговорила:

– Только вот я не хочу возвращаться.

Она обошла мужа сзади и остановилась. Сердон уже не видел Шоару, но её магия оказалась настолько сильна, что девушке и не приходилось удерживать его взгляд. Она вздохнула. Потом резко ударила коня. Тот испугался, заржал, поднялся на дыбы, брыкнулся. Его копыто врезалось прямо в голову короля. Сердон упал лицом вниз, послышался лишь глухой шлепок об пол.

– Можешь двигаться, – проговорила Шоара, положив конец заклинанию.

Но король не двигался. Он лежал на земле, с окровавленным затылком, где виднелся белёсый край черепа. Сбоку свисала оторванная плоть с клоком волос. Так Сердон юн Реймстон, король Калледиона, погиб по воле жены.

Ник прильнул к стене. «Дрянные Существа!» – издал он пустой крик и вдруг испугался, что его услышат. Мало ли на что способна ведьма. Конь всё ещё бился, но на достаточном расстоянии, чтобы не задеть Шоару, а она тем временем присела возле мёртвого мужа и прошептала, гладя Сердона по разбитой голове:

– Твой отец убивал ведьм. А между тем лишь мы можем спасти континент от чудовищ. Я избавлю землю от ящеров и возрожу Великую Амиррию, дорогой.

После глаза Шоары налились слезами, и она закричала:

– Сюда! Скорее! Помогите!

На зов явился конюх, затем дворовые слуги. Конюшня наполнялась народом. Послали за лекарем, хотя его услуги вряд ли бы вернули короля к жизни.

– Я не знаю, я не понимаю, что произошло, – плакала Шоара. – Мы разговаривали, Сердон собирался ехать. Я не понимаю, почему конь взволновался и ударил его.

Её слезы выглядели искренними. Они капали на короля, а ведьма придерживала его искалеченную голову, укладывая её себе на колени. Потом Шоара изнеможённо отпустила мертвеца и, рыдая, закрыла лицо руками. Ник поверил бы ей, как остальные, если бы не был свидетелем ссоры её ссоры с мужем пару минут назад и если бы прежде не испытывал её магию на себе.

И вот теперь Ник сидел перед послом, который говорил от имени калледионской королевы. Королевы-ведьмы.

– Чего Шоара хочет? – спросил Ник.

– Её Величество считает, что континент должен стать един, как прежде, – величественно пояснил посол.

– То есть она собирается завоевать весь континент?

– Её Величество намерена объединить континент, – настойчиво повторил посол. – Её Величество продолжает традиции покойного короля.

«Которого сама же и убила», – дополнил про себя Ник.

– Допустим. И что ваша королева хочет от Эфлеи?

Посол протянул королю документы:

– Здесь перечислены все требования для вас. Её Величество желает, чтобы вы, представитель Эфлеи, – он назвал Ника не королём, а представителем, будто бы падение Эфлеи – уже решённое дело, – преклонили колено перед Калледионом.

– А если я откажусь?

– У вас есть месяц на исполнение требований Её Величества. Если вы ослушаетесь, то Калледион вынужден будет направить в Эфлею войска.

– Развяжете войну?

– Начнём объединение.

Король поджал губы. Посол тоже. Ник наскоро прочитал требования Шоары. Ничто и никто не помешает ей добиться своего, ведь от тех, кто мешает, она успешно избавляется.

– А другие королевства? – спросил он, откладывая лист с требованиями. – Арнест, Дакхаар – они уже преклонили колено? Они поддержат Калледион в войне против Эфлеи?

– Арнестом правит калледионская принцесса, – напомнил посол. – Разумеется, она поддержит родное королевство.

– А Дакхаар?

– А Дакхаар даже со своим чудовищем не выстоит против Калледиона.

– Вы в этом уверены? Вам стоит подучить историю, – бросил Ник.

– Я жду вашего ответа, – спокойно отозвался посол. – Вы готовы исполнить требования Её Величества?

Ник посерьёзнел:

– Передать Эфлею, её земли, войска, казну и остальное, что указано в этой бумажке, вашей королеве?

Будь он простым советником, а не сдержанным королём, он бы скомкал и бросил эти требования в лицо послу, а лучше – в лицо королеве-ведьме. Но Никос отвечал за целое королевство и должен был преподносить себя лучше, чем он есть на самом деле. Потому он дал дипломатичный ответ:

– Мне нужно время на раздумья.

– Хорошо. Я жду вашего ответа в оговоренный срок, – любезно согласился посол.

– Я распоряжусь, чтобы вам предоставили комнату, – с натянутой улыбкой пообещал король. Оба понимали, что послу не понравится грядущее решение.

После ухода гостя в кабинет заглянул секретарь. Ник сразу принялся за распоряжения:

– Приготовь послу комнату, приведи мне Роберта и Фергюса. И собери срочно советников, прежде всего главнокомандующего, пусть будут готовы зайти ко мне.

– Как прикажете, Ваше Величество, – поклонился секретарь и вышел.

Через некоторое время пришёл Роберт. Когда дверь открылась, Ник заметил, что снаружи уже собрались советники и любопытные слуги – слух о надвигающейся войне словно чума распространялся по Монт-д’Эталю. Советники красноречиво посмотрели на короля, молча выспрашивая у него, что делать дальше, но дверь затворилась, спасая Ника от ответа, который он ещё не был готов объявить.

Роберт присел за стол.

– Я уже знаю, как решить проблему с Дереком, – начал было он, но король махнул рукой.

– Я вызвал тебя не за этим.

Ник подвинул бумаги, оставленные послом, ближе к Роберту.

– Можешь прочитать их, – разрешил король. – Но позже. Сначала… Сначала ты должен узнать, что твой брат мёртв.

Роберт никак не отреагировал, разве что на секунду, моргая, отвёл взгляд. Ник добавил:

– Мне жаль.

– Хорошо.

– Ты не расстроен?

– А я должен быть расстроен? – усмехнулся Роберт. – Я ведь рассказал, какие у меня были отношения с «отцом». Братья, как и Джеральд, меня не жаловали.

– Ладно, – понял Ник. – Дело в том, что твой брат мёртв, и королевство перешло его жене.

– Шоаре?

– Шоаре. Она объявила нам войну. Хочет объединить весь континент, как этого хотел Джеральд.

– Нет, приятель, – вновь хмыкнул Роберт. – Она хочет объединить континент, как это было при Мёртвой Королеве.

Ник спросил, раз подвернулся случай:

– Что ты думаешь о Мёртвой Королеве? Хочешь, чтобы её воскресили?

Роберт пожал плечами:

– Не знаю. Этого хочет Анна Мельден, а я на её стороне.

Ответ королю не понравился. Он сменил тему, указав на документы от Шоары:

– Можешь прочесть требования Калледиона. Ты знаешь Шоару лучше меня. Как считаешь, она и вправду способна начать войну? Она не отступит?

– Шоара всегда получает своё, – подтвердил Роберт.

– А что насчёт Арнеста? Им правит твоя сестра, есть ли шанс, что она не поддержит Калледион? Пока ты, её брат, находишься в Эфлее – может, она не захочет вредить нам?

Роберт усмехнулся:

– Моя сестрёнка! Насколько знаю, в Эфлее с ней обошлись не слишком деликатно. И она всё-таки калледионская принцесса.

– Ясно.

– И, ах да, маленькое важное замечание: насколько я знаю, Карленна с Шоарой близкие подруги.

– Ясно, – повторил Ник сквозь зубы. – Значит, у нас есть лишь один путь к победе. Пиши Анне Мельден, чтобы готовила войска.

Глава 19. Новый план

Королевская карета споткнулась о кочку. Карленна очнулась ото сна, сморившего её в пути, и выглянула в окно: Тереоль встречал её журчанием фонтанов, будто по лестнице спускавшихся с холма.

Вскоре карета добралась до дворца. Когда Карленна вышла, у неё немного кружилась голова: несмотря на периодические остановки на отдых, путь вымотал её, а смерть брата и неудача с уничтожением Шоары угнетали. Королева наскоро передохнула и привела себя в порядок и поднялась в кабинет. В Тереоле её поджидала куча дел: лорд Пьех прислал новых советников, слуги подходили с документами и просьбами… Карленна же пыталась сосредоточиться на том, чтобы всё-таки обхитрить Шоару: участвовать в войне так, чтобы навредить, а не помочь ведьме. Но навредить означало бы вызвать её гнев, который может повлечь смерть Адрена. Это равно потере трона.

Карленна слишком хорошо уяснила это и не делала необдуманных шагов.

Самой разумной мыслью королеве виделась лишь одна, на которую она решилась, когда только отъехала от Мейфора: выкрасть мужа из рук ведьмы. И доверить это дело она могла лишь одному человеку:

– Позовите мне Эшета Пьеха! – распорядилась она.

Девушка оглядела себя в зеркало. Она поправила причёску, растушевала румяна на щеках, чтобы выглядеть свежее, покрутилась, убеждаясь, что платье подчёркивает фигуру. Когда в дверь постучали, королева крикнула, уверенная, что увидит сейчас Эшета:

– Войдите!

Но она ошиблась. Дверь отворилась, и через порог спешно переступила девушка, прихрамывающая на одну ногу.

– Его надо срочно увезти из Тереоля! – заявила ведьма. – Он опасен!

– Кто? – не поняла Карленна.

– Ящер!

Королева растерялась. Её мысли занимали война, Шоара и Эшет. Она с трудом поняла, что речь идёт о «чудовище с болота».

– Его привезли сюда утром, – подсказала ведьма. – Учёные и стражники. Я пыталась объяснить им, что ящера надо срочно увезти, что он опасен. Но меня никто не слушал. Говорили, что королева приказала им изучить ящера.

Карленну и саму встревожила мысль, что чудовище, наведшее переполох возле стены, теперь находится в тереольском дворце. Пусть даже мёртвое.

– Почему учёные привезли его сюда? – Она потёрла переносицу, пытаясь вспомнить, что именно приказала стражникам тогда, в ночи, на лесном болоте. – Я не просила привозить ящера, я хотела, чтобы его просто изучили.

– Они сказали, что в Тереоле изучать его удобнее, чем на болоте. Но ящеру тут не место, он опасен!

– Почему он опасен? Он же мёртв.

Мираби повертела головой:

– Ящеры бессмертны.

– Я сама видела, как чудовище лежало в болоте. Оно захлебнулось.

– Ящеры бессмертны! – настаивала ведьма. – Дакхаарское чудовище было лишь первым из многих. Наш ящер такой же, как оно.

– Так их много?

– Сейчас – нет. Наверно. Но точно будет больше.

Мираби говорила слишком скомкано и тернисто, потому Карленне сложно было понять её мысли.

– Расскажи мне всё с самого начала, – попросила она.

– Хорошо. – Мираби набрала побольше воздуха. – Всё началось с ведьмы, которую называют Мёртвой Королевой. Она создала этих чудовищ для своей защиты. Не создала, а, точнее, воскресила их скелеты. Скелеты обросли мясом, кожей, превратились в настоящих живых существ, только намного крупнее и кровожаднее, чем любое животное. Они подчинялись Мёртвой Королеве, и все боялись их. Когда королеву убили, ящеры умерли вместе с ней. Но её магия пропитала землю и вернулась к чудищам, потому они снова оживают. И их не убить. Мёртвое не может умереть. Дакхаарское чудовище, первый воскресший ящер – тому доказательство.

Карленна некоторое время молчала. Она осмысливала всё: так много вдруг свалилось на неё, и то, что казалось вымыслом, вдруг обрело очертания правды. Девушку охватили страх и непонимание, но она, королева, заставила себя собраться.

– И как можно справиться с ящерами?

– Провести Ритуал, ради которого меня похищала Шоара, – вздохнула ведьма. – Воскресить Мёртвую Королеву, чтобы она уничтожила ящеров.

– С чего бы Мёртвой Королеве уничтожать их? Они же защищают её.

– Вот именно! – подтвердила Мираби. – Поэтому я не хочу участвовать в Ритуале.

– Одна королева-ведьма у нас уже есть, вторая нам точно не нужна, – пробормотала Карленна. – Надо искать другой путь уничтожить ящеров.

В дверь постучали. На сей раз должен был прийти офицер. Королева не стала продолжать разговор с ведьмой – надо было сначала всё обдумать.

– Иди, – отпустила она Мираби. – Я позже распоряжусь насчёт ящера.

Ведьма кивнула и вышла, впустив в кабинет Эшета. Тот улыбнулся королеве. Карленна скованно указала на стул напротив. Она не определилась, как правильно вести себя с офицером: хотелось ответить на его улыбку, но статус замужней дамы подсказывал, что не стоит потворствовать ухаживаниям. Эшет сел. Его заинтересованный взгляд обратился к девушке. Стол разделял её с офицером, но Эшет неспешно двигал руку, приближая её к ладони Карленны. Едва их пальцы соприкоснулись, девушка отдёрнула руку и выдвинула вперёд бумагу с чернилами. Эшет вздохнул, разочарованно убрав взгляд. Ему, старшему офицеру, сыну генерала, члену Правящего Совета, такому молодому и приятному на внешность мужчине стоило бы подыскать себе другой объект любви.

– Шоара готова развязать войну, – начала разговор Карленна. – И требует, чтобы Арнест её поддержал.

– И это никак не изменить?

– Видимо, нет. Пока Адрен в плену, мне приходится её слушаться. Иначе я потеряю всё: и мужа, и королевство, и дом. Я потеряла последнего брата, больше мне нельзя оступаться.

Эшет покачал головой.

– Я могу чем-то помочь?

– Да. У меня есть план.

– Что мы будем делать?

Карленна собралась с мыслями, после ответила:

– Вернём Адрена сюда. Ты вернёшь.

– Как? – с готовностью уточнил офицер, косясь на бумагу и чернила.

Королева воспроизвела в памяти детство, когда она, маленькая и ловкая, вместе с младшим братом лазила по Мейфору. Роберт, ещё мельче и ещё изворотливее, чем она, любил исследовать тайные тропы замка: он с удовольствием забирался в ямы, карабкался на высоту и протискивался в любые дыры и тоннели, какие только находил. Карленна не оставалась в стороне, поэтому её часто ругали за то, что она порвала красивенькое платьице, выполненное из бархата или шёлка, который отец заказывал из Заморья, замарала кружевной воротничок или испортила причёску, накрученную личной служанкой, – зато маленькая принцесса узнала о лазах, прорытых под мейфорскими темницами.

Если нельзя сбежать из Мейфора с помощью магии, то можно сделать это по тайным подземельям.

– Я расскажу тебе, как добраться до темниц через подземные лазы, – рассказала королева и принялась рисовать.

Вскоре перед Эшетом появилась карта – схема освобождения короля. Он подождал, пока чернила засохнут, и аккуратно сложил лист в карман. Офицер выглядел серьёзным, а в глазах плескалось воодушевление от той важной миссии, которую поручила ему королева.

– Я верну короля, – пообещал он. – Выезжаю завтра на рассвете.

Офицер встал. Карленна тоже поднялась, чтобы проводить его и после отправиться отдыхать в комнату. Эшет остановился, пропуская королеву к выходу, но не успела она дотянуться до ручки двери, как он развернул девушку к себе. Он толкнул её к стене и приблизился вплотную. Карленна хотела его остановить, как в прошлый раз, но офицер не позволил. Он перехватил руки королевы и прижал их к губам, а пока она не успела опомниться от той нежности и страсти, которую Эшет ей дарил, он перешёл от рук к губам девушки. Сначала он слегка дотронулся до уголка рта. Карленна не стала сопротивляться, и офицер смело раскрыл языком её губы, проникая внутрь. Он целовал жадно, будто королева была его воздухом, без которого невозможно жить. И она это понимала. Понимала, что лучше подарить Эшету любовь, чтобы он спас её мужа из заточения. Со своими чувствами Карленна не разобралась: память о предательстве переплеталась с томлением, которое она ощущала от объятий офицера.

– Я люблю тебя, – сказал он вдруг между поцелуями.

Королева опешила. Она опустила глаза и произнесла тихо:

– Вернись живым. И с Адреном. Я буду ждать.

Глава 20. Решающий день

Сегодняшний день был решающим для Роберта. Король дал ему возможность показать себя, выслужиться и исправить старую ошибку – так почему бы не воспользоваться шансом? Тем более, призрак хорошо подготовился к победе. Задание Ника позволяло ему проявить самые любимые, но хорошо скрываемые качества: наглость, дерзость и высокомерие.

Призрак встал спозаранку. Он собрал документы, которые хотел предъявить Дереку юн Бальфуру, и отправился в путь. Роберту рассказали, что жених принцессы остановился в гостинице неподалёку от замка, и у призрака ещё оставалось время, чтобы в дороге отрепетировать пугающую речь. Если уж она не поможет изгнать Дерека из Эфлеи, то больше ничего не сработает.

Роберт мчал коня и был уже на полпути к гостинице, как увидел на дороге карету бастарда. Призрак смело подъехал к ней, остановив коня поперёк дороги. Карета резко затормозила. Кучер принялся возмущаться, а Дерек юн Бальфур слегка приоткрыл дверцу и выглянул.

– Эй! – гневно выкрикнул кучер. – Подвинься с дороги!

– Я Роберт, призрак королевской инквизиции. Я хочу поговорить с Дереком, бастардом лорда Семеля юн Бальфура.

– С лордом Дереком, – поправил жених, полностью открыв дверь кареты. Он презрительно оглядел призрака. Роберт тем временем рассматривал его в ответ. Дерек совсем не походил на сестру. Если Аэлия обладала светлыми волосами и голубыми глазами, то у бастарда, напротив, чёрные кудри спадали на карие глаза. При этом оба были чем-то похожи на почившего отца.

– У меня есть важная информация для лорда Дерека, – выделил призрак, скривившись.

– Иди ко мне в карету, – подумав, позвал его жених.

Роберт спрыгнул с коня и направился к бастарду. Когда он влез на отделанное бархатом сиденье, Дерек стиснул руки на груди и спросил:

– Ну? Что решил король? Готов выдать принцессу или деньги?

– Ни то, ни другое, – огорчил его Роберт, отметив при этом отсутствие манер у «жениха». Правильно, что король не принял Дерека в семью.

Бастард поднял брови:

– Так не получится.

– Получится. В договоре написано, что деньги не возвращаются, если ты сам отказываешься от свадьбы, – припомнил призрак.

– Верно. Только с чего бы мне отказываться от свадьбы?

– Потому что иначе все узнают, кто ты такой.

Дерек ничуть не выглядел напуганным:

– И кто же я такой?

– Мошенник, торговец краденым. Человеку с такой репутацией не место в королевской семье.

Бастард рассмеялся:

– Моя репутация – это проблема королевства. Надо было думать об этом до того, как вы заключили договор. Можете хоть всем эфлейцам рассказать, кто я такой – меня это не испугает, я не уеду.

– А я собираюсь рассказать про тебя не эфлейцам, – нарочито ласково произнёс Роберт. – А тем, кому ты должен денег.

Призрак следил за реакцией Дерека. Тот старался не потерять лицо, но глаза его забегали.

– Да-да, приятель, – продолжил Роберт, убедившись, что бастард напрягся. – За последние несколько дней мы с призраками опрашивали твоих знакомых: перекупщиков, поставщиков, воришек… Оказывается, ты скрывался от людей, которые ждут от тебя обещанной оплаты. И их терпение подходит к концу. Они будут рады узнать, что простой торговец краденым оказался богатеньким сыном лорда, и придут за деньгами. У нас есть, точнее был, один общий знакомый – Харео Бельверес. Он сбежал, чтобы не платить долги. Ты можешь поступить так же.

– У меня теперь достаточно денег, чтобы оплатить долги, – хмуро ответил бастард.

– Насколько я понял, некоторых настолько утомило ожидание, что они предпочли бы вместо денег забрать жизнь, – лениво уточнил Роберт. – И Эфлея не видит причин им препятствовать. Более того, эфлейская инквизиция хочет тебя арестовать за все преступления. Ты когда-нибудь бывал в подвалах инквизиции? Я бывал. – Призрак хищно улыбнулся. – Видел скальп, отрезанные и сожжённые конечности… Продолжать? Словом, не самое безопасное место для преступников.

– Я понял, – сдался Дерек. Его ноздри раздулись, между бровей залегла складка. – Так чего ты хочешь?

– Чтобы ты отказался от брака и уехал. Эфлея даже готова оплатить тебе убытки от приезда. – Роберт вытащил из кармана мешочек с золотом и кинул его Дереку на колени.

Бастард исподлобья посмотрел на призрака и после долгой паузы неохотно кивнул:

– Я согласен.

Роберт достал заранее заготовленную бумагу с чернилами, чтобы Дерек составил новый договор – о том, что отказывается женитьбы и не требует назад вложенные в казну деньги. Бастард принялся писать. Между делом он спросил у призрака:

– А ты ведь на самом деле принц?

Роберт вздрогнул. Если бы ему не напоминали об этом время от времени – обычно, когда упрекали в чём-то Калледион, – он бы и забыл о своём титуле.

– Да, я калледионский принц.

Дерек на пару секунд прекратил писать и хмыкнул:

– Я слышал, что мою сестру изгнали из Мейфора за то, что она изменила королю с его братом. Слухи, конечно, сомнительный источник, но всё же имя принца Роберта в них мелькает слишком часто. Сложно не поверить. Так это ты виноват в том, что моя сестра потеряла трон?

– Это была наша общая ошибка, – сдержанно признался Роберт.

Он дождался, пока Дерек допишет текст, и тут же выдернул бумагу из его рук. Бастард презрительно сказал:

– Я мог бы стать мужем принцессы, но лишаюсь этого из-за тебя.

– Найди себе другую: принцессу, королеву, кого угодно, – ответил Роберт, пробегаясь взглядом по тексту договора.

– Найду, не сомневайся. И отомщу тебе и всему этому, – Дерек указал взглядом на монт-д’этальские башни, выглядывающие поверх высокого забора.

Призрак пожал плечами.

– Мсти.

Вместе с документом он выскочил из кареты. Дерек крикнул вознице, чтоб тот разворачивался.

В замок Роберт вернулся с победой. Он тут же поднялся к королю, со смехом пересказал подробности дела и описал реакцию бастарда. Ник улыбался, слушая историю.

– А в конце он сказал, что… – не успел договорить Роберт, как стук в дверь прервал его.

– Войдите! – разрешил король.

Появился посыльный. Он был весь взмыленный и растрёпанный, значит, гнал лошадь и себя самого. Шея взмокла и казалась пунцовой, глаза горели. Он спешил к королю с важной новостью, и Роберт, видя его состояние, уступил место. Посыльный, вынимая письмо и восстанавливая дыхание, сообщил:

– Войска подошли к Перекрёстку королевств.

– Чьи войска? – голоса призрака и короля прозвучали едино.

– Калледионцы. Они готовы воевать.

Ник и Роберт уставились друг на друга. Месяц, который Шоара любезно дала на раздумья, ещё не прошёл. Ведьма обманула, застала всех врасплох. Ростки войны, так долго дремавшие в почве континента, наконец прорвались над землёй.

– Значит, будет война, – сдавленно проговорил король.

Глава 21. Война

«Что я здесь делаю, я же в этом ничего не понимаю».

Карленна сидела в военной палатке. Через прореху виднелось поле, засаженное солдатами, словно лужайка – цветами. Огромный сад войны раскинулся по всему Калледионскому коридору. Воздух пропитался запахом пота и железа, вокруг шатра Карленны выстроилась арнестская армия, а по ту сторону поля, за тонким руслом ручья, расположилась армия Калледиона. Оттуда приехал посол. Он стоял позади королевы и высокомерным тоном докладывал ей о планах Шоары:

– Её Величество требует, чтобы ваши солдаты вступили в бой сразу, как появится эфлейская армия.

– Что ж, раз ваша королева приказывает, то так и будет, – холодно отозвалась Карленна. – А что с армией Анны Мельден?

– Она подоспеет лишь через несколько дней. К тому моменту эфлейцы уже должны быть разбиты.

– Хорошо.

Посол поклонился и собирался выйти из шатра, как Карленна добавила:

– Я слышала, что Анна Мельден собирается послать вперёд себя дакхаарское чудовище.

Посол нахмурился, на миг потеряв надменный вид.

– Откуда вы это слышали? – уточнил он, вытягивая шею вперёд, как ястреб.

– Да так, солдаты поговаривают, – безразлично сказала Карленна.

Посол задумался. Он покусал губы, после повторно поклонился и покинул шатёр. Ушёл он наверняка недалеко, чтобы следить за Карленной и её солдатами и тут же докладывать обо всём Шоаре. Пока Адрен в плену, Карленне приходилось повиноваться. Или хотя бы изображать повиновение. Королева обвела взором солдат, готовых вступить в бой. Никакой исход войны не принёс бы ей выгоду: проиграет – потеряет королевство сейчас, выиграет – потеряет королевство позже. Лишь хитрость поможет обойти гадкие планы Шоары.

Подходящую уловку девушка придумала, когда выезжала из тереольского дворца. Королевская карета пересекала площадь, забитую людьми, которые приехали поглазеть на болотного ящера. Учёные собирались вывозить его из Тереоля тем же вечером, но пока что мёртвая туша чудовища была выставлена на радость искушённым зрителям. Карета королевы проехала мимо ящера настолько близко, что Карленна могла бы дотянуться рукой до его прикрытого глаза. «Иметь бы собственное дакхаарское чудовище!» – подумала она тогда.

У неё не было чудовища – живого, по крайней мере, – но было кое-что получше.

***

В наспех разбитом военном лагере сидел Ник. Волнение отравляло разум. Мог ли он подумать, путешествуя по дакхаарским долинам, что когда-нибудь станет королём и поведёт своё войско в бой, будет отвечать за стольких людей и принимать решения, от которых зависят жизни и смерти? Ник растерянно смотрел на поле близ Перекрёстка королевств и поражался, как всё-таки изгаляется иногда жизнь.

В палатке с королём сидели главнокомандующий, несколько высших офицерских чинов, посыльные и принц Роберт. Последний служил связующим звеном между всеми королевствами континента: он имел особенное влияние на Анну Мельден, пытался договориться со своей сестрой, королевой Арнеста, а о королеве Шоаре он знал немногое, но уверял, что и эти крохи информации могут оказаться полезными.

Ник кратко переговорив с военными лицами, отправил их в соответствующие отряды и занялся Робертом. Король нуждался в советах и в информации. Призрак как раз раскрывал письмо от Анны Мельден.

– Что она пишет? – Ник кивнул на записку.

– Что прибудет через несколько дней.

– Плохо.

«Но ожидаемо», – добавил про себя Ник. Он сам едва успел собрать армию и добраться до места, и то не все эфлейские войска успели подойти к Перекрёстку, потому нельзя было винить Анну Мельден, что её слишком поздно призвали на помощь. Стоило довольствоваться хотя бы тем, что она вообще приедет.

– А дакхаарское чудовище будет? – поинтересовался король почти без надежды.

Роберт покачал головой:

– Вряд ли.

– Жаль.

Снова ожидаемо. Ник подумал немного, потом распорядился:

– Поезжай в арнестский лагерь. Узнай, что там. Если получится, поговори с Карленной – вдруг сможешь склонить её на нашу сторону.

– Я попробую.

– Если не получится, то хотя бы разведай, как там что.

Откинулась ткань, прикрывавшая вход в палатку, и появился эфлейский солдат, который сопровождал незнакомца.

– Арнестский посол, – представил он гостя.

– Ваше Величество, – поклонился арнестец. Он обернулся на вход, удостоверился, что тот закрыт. Потом с сомнением поглядел на Роберта, который ещё не вышел из палатки: – Я здесь, чтобы передать вам послание от королевы Карленны. Она хотела бы, чтобы эти слова услышали только вы.

– Вы можете говорить при этом человеке, – заверил Ник. – Послание хорошее или плохое?

– Скорее хорошее.

– Арнест переходит на нашу сторону и будет воевать против Калледиона?

– Нет.

– Тогда это плохое послание, – заключил король. – Говорите.

Посол кивнул:

– Королева Карленна не хочет воевать. Она делает это лишь потому, что королева Шоара держит в плену её мужа, нашего короля. Она сожалеет, но у неё нет выбора. Война так же невыгодна ей, как и вам.

Ник развёл руками. Едва ли сожаление Карленны могло чем-то помочь, да и он сомневался, что стоит ей доверять. Посол продолжил:

– Арнестцы – ваши союзники. Королева Карленна просит вас лишь об одном: бейтесь с нами только в том случае, если мы нападём. Не идите на нас, идите против калледионцев. У королевы есть план, как остановить бой.

Посол закончил речь и выдохнул.

– Что она задумала? – уточнил Ник.

– Мне это не известно, Ваше Величество. Я передал лишь то, что сказала мне королева.

– Я подумаю над её просьбой, – пообещал король, отпуская посла.

Вести ввели Ника в замешательство. Он не понимал, чему и кому верить, потому как никогда нуждался в совете. Самый лучший советник, Фергюс, на время войны остался в Монт-д’Этале, поэтому король сейчас опирался на мнение Роберта.

– Что об этом думаешь? – спросил он у призрака.

– Я в смятении, – проговорил тот, в задумчивости почёсывая подбородок.

– Ты говорил, что Карленна с Шоарой хорошие подруги.

– Это так. При мне они дружили. Не знаю, с чего бы их дружба могла закончиться – едва ли из-за Адрена.

Король задумался.

– Карленна могла узнать, что Шоара убила её отца и братьев, – прикинул он.

– Я подозревал, что это её рук дело, но не был уверен. Точнее, был уверен не во всех случаях. Значит, это она?

– Она, – подтвердил король и тут же добавил: – Я это знаю доподлинно.

– Откуда?

– Из… собственных источников. – Про сны Ник рассказывать не собирался.

Роберт усмехнулся:

– Ты прав. Если Карленна обо всём узнала, то вполне могла возненавидеть Шоару.

– С другой стороны, – запротестовал Ник, – Карленна оказалась не в таком уж и плохом положении. Она единолично правит королевством – и всё благодаря Шоаре.

– И это тоже верно.

– И тогда её предложение – тайный союз – может оказаться лишь уловкой для отвлечения внимания.

– Может, – согласился Роберт. – Так что ты будешь делать? Согласишься на её предложение?

– Мы не нападаем на тех, кто не нападает на нас – это вполне справедливо. Я готов на это пойти. Да, так и поступим, – решил Ник. – Сосредоточимся на калледионцах. Если Карленна нас не обманет – то хорошо; если обманет – то ничего не потеряем.

Роберт поддержал решение короля. И едва посол выехал из лагеря, Ник послал вслед за ним призрака.

– Выясни всё, что сможешь. От тебя может зависеть наша победа в войне, – сказал король в напутствие.

Роберт помчался в арнестский лагерь. Король глядел ему вслед – накануне прошёл дождь, и из-под копыт летели мелкие брызги, словно конь бежал по морю, разрезая волны. Никто не властен над стихией, и точно так же – над исходом битвы.

Накатывал вечер, и приближалась война.

***

В арнестском лагере настал переполох. Как только на небе сгустилась ночная тьма, а на горизонте появились фигуры эфлейских солдат, лагерь зашумел. За Карленной по пятам ходил калледионский посол и поторапливал её:

– Эфлейцы уже подошли. Пора наступать.

– Да, пора, – отмахивалась королева.

Она выбегала из одной палатки и тут же забегала в другую, решая военные вопросы, а посол неотступно следовал за ней.

– Её Величество королева Шоара юн Реймстон требует, чтобы атака началась.

– Скоро начнём, – заверила Карленна. – Не торопите меня.

Она вернулась в свою палатку. Преследующие шаги посла не затихали ни на секунду. Он язвительно сказал:

– Эфлейцы здесь. А слухи о дакхаарском чудовище оказались неверны. Нет ни чудовища, ни дакхаарской армии, ни хотя бы их королевы.

Карленна задержала дыхание и отсчитала несколько секунд, чтобы успокоиться, а после ответила миролюбиво, но с явными нотками холодной ярости:

– Возможно, дакхаарцы готовят нам сюрприз. – Королева отвернулась, но, предвидя дальнейший вопрос посла, заявила ему: – Скоро начнём наступление. Если не хотите поражения, то дайте нам подготовиться.

Посол вздохнул и наконец оставил королеву одну. Вместо него в палатку заглянули солдаты, чтобы уточнить, не пора ли наступать.

– Будьте готовы биться. Но не спешите. Выжидайте. Говорят, что может появиться дакхаарское чудовище, и я не хочу, чтобы вы пострадали, – предупредила Карленна.

Едва солдаты покинули королевский шатёр, как из дальнего угла появилась тихая гостья. Незаметная девушка, скрывающаяся в тени, была тем самым планом, на который так уповала Карленна.

– Ты готова? – спросила её королева.

– Готова, – подтвердила Мираби.

– Думаешь, у тебя всё получится?

– Я сделаю всё, что смогу, если это поможет разрушить планы Шоары.

– На это способно дакхаарское чудовище, – улыбнулась королева. – Ты его видела когда-нибудь?

– Видела, и не только его, но и ящера в лесу, и на Тереольской площади, – улыбнулась в ответ Мираби.

– Хорошо. – Карленна позвала солдат, чтобы те проводили ведьму в наиболее удобное для её колдовства место. – Удачи тебе.

– Удачи нам всем, – кивнула Мираби.

***

Арнестский лагерь цвёл огнями. Роберт разглядывал его во время спуска с небольшого холма, где оставил лошадь. То на полусогнутых, то в полуприсяде, то ползком в траве – он подбирался к лагерю и изучал людей внутри. Несколько караульных охраняли периметр, но их внимание занимали крупные отряды, а не одинокие лазутчики в серой одежде.

Сутулый склон остался позади. Юноша подползал всё ближе. Он подобрался к окраине лагеря, где вперемешку стояли телеги и повозки с вещами, амуницией и провизией. Роберт притих за одной из повозок. Он уселся на мягкую траву, усеянную крупинками росы, и принялся рассматривать лагерь. Арнестские солдаты освобождали палатки и собирались в отряды, вдоль которых с воодушевляющими речами расхаживали командиры. Далеко впереди Роберт заметил калледионское знамя, но арнесткие солдаты двигались вперёд излишне неторопливо – их будто бы нёс медленный поток реки, которому они не сопротивлялись, но и не помогали. Видимо, сестра не обманывала, когда предлагала тайный союз.

Прозвучал сигнал к бою. Протяжный звук, похожий на вой, пронёсся над полем, и всё ускорилось, замельтешило. Солдаты побежали. Калледионцы и арнестцы наступали на эфлейцев. Дакхаарцы так и не подошли. Расстояние между двумя сторонами сокращалось – одни бежали на других, демонстрируя своё оружие и готовность биться до последнего.

Роберт принялся медленно отползать обратно. Он пятился задом, лавируя между колёсами повозок, когда зацепился за гвоздь, торчащий из днища одной из телег. Ему пришлось остановиться, чтобы высвободиться. Роберт перевернулся, отдирая ткань от гвоздя, и его взгляд упал на лес, огибающий военное поле. Облака над ним были подсвечены розоватым светом заката, макушки деревьев танцевали на ветру. Только вот ветра призрак не чувствовал. Трава не колыхалась, и покрывала на повозках, свесившиеся за края, тоже не дрожали.

Кто-то или что-то трясло деревья. Оно – то, чего Роберт пока не разглядел – выбиралось из недр леса. Призрак невольно затаил дыхание, предчувствуя беду.

На реденькой опушке показалось чудовище. «Дрянные Существа!» – по обыкновению проскочило в мыслях у призрака. Маленькие глазки с налитыми кровью белками разглядывали поле, а из приоткрытой пасти стекала слюна. Роберт узнал это животное: ящер, точь-в-точь такой же, как у Анны Мельден – какие за раз с удовольствием съедают по парочке козликов или барашков, – но намного крупнее. Значит, ненасытнее, сильнее и опаснее. Роберт перебирал в голове варианты, откуда взялся ящер, но ни на одном не мог остановиться. Чудовище тем, завидя впереди неплохой перекус для позднего ужина – целые три королевские армии, – бросилось вперёд. Роберт съёжился под всё той же телегой и молился, чтобы ящер счёл его слишком незначительной добычей, чтобы напасть.

Солдаты, которые уже сомкнулись в бою, оглянулись на громаду, что с немыслимой скоростью приближалась к ним. Послышались крики.

– Смотрите! Что это? Бежим! – в голосах проскакивал огонёк отчаяния и ужаса.

Ящер, на чьём пути встали военные повозки, показал свою мощь: он одним ударом отшвырнул от себя нагруженную телегу, так что её содержимое рассыпалось по траве, прогнул спину и издал жуткий рёв.

«Дрянные Существа», – беззвучно произнёс Роберт, когда чудовище нависло над повозками поблизости. Дыхание призрака застыло. Казалось, шевельнись он неловко, и ящер увидит и нападёт на него, разорвёт, съест, как это делало дакхаарское чудовище в загоне. Чем, собственно, Роберт отличается от тех несчастных барашков, которых подают к обеду ящеру? Ничем, пожалуй. Призрак с ужасом рассматривал чудовище. Оно прошагало совсем рядом, и Роберт не напрягаясь мог рассмотреть когти, будто сделанные из стали, и чешуйчатые ноги. Что-то в звере было не так. Несмотря на страх, призрак подметил, что его живот был полностью бежевым, без чешуек, без ран, без грязи – совсем чистый и нетронутый, будто бы ящер и не пробирался сквозь лес. И что примечательно, чудовище не пахло. Совсем. Ни от него самого, ни даже из его пасти, которую он приоткрывал, чтобы обнажить зубы, не шёл никакой запах, тогда как от дакхаарского чудовища несло гнилью и кровью.

Однако рык и образ зверя – громадный и кровожадный – пугал Роберта своей реальностью.

Ящер, хорошенько рассмотрев заполненное добычей поле, пустился в сторону солдат. И вот уже калледионцы не атаковали, арнестцы не плелись за ними в бой, и эфлейцы не оборонялись. Несколько секунд все оторопело глядели в сторону чудовища, а после кинулись в разные стороны. Люди сталкивались друг с другом, врезались в тела, успевшие пасть за короткий миг боя, укрывались под навесами и палатками, если успевали до них добежать. Кто-то падал за камни или прятался в ямах, надеясь, что ящер их не заметит. Всё на поле мельтешило в волнении.

Ящер отошёл достаточно далеко от Роберта, но призрак всё пребывал в той же оторопи, что и солдаты – не так-то просто вернуть себе мужество после столкновения с тем, от чего веет смертью. Собрав в себе все силы, юноша пополз. Он особо не разбирал, в какую сторону двигался, лишь бы убраться подальше от ящера. Добравшись до одной из частей арнестского лагеря, Роберт укрылся за крайней палаткой и перевёл дух.

Он не мог сейчас вернуться в эфлейский лагерь. Для этого ему пришлось бы обогнуть поле, на котором свирепствовало чудовище. Ящер охотился за солдатами. Кого-то он ударял хвостом, сбивая с ног, на кого-то наступал, кого-то пронзал когтями. Его зубы окрашивались в багрянец, когти казались ржавыми. Зубастой пастью чудовище схватило солдата. Помотало его, а после подняло голову, и добыча легко проскользнула в горло. Ящер подхватил следующую жертву: держа в зубах ноги солдата, он наклонился, наступил ногой на его голову и разорвал человека на части. Роберт сглотнул.

Солдаты пытались обороняться. Они стреляли, но оружие не брало ящера – пули тонули в его теле, не оставляя следа, будто бы море поглощало брошенные в него камни. Никакие ножи, дубинки, кинутые камни, даже пушки не действовали на ящера. Люди спешно покидали поле боя. Ящер ревел, разрывая и поглощая очередную добычу. Чёрный силуэт, подсвечиваемый луной, которая проглядывала из-за навалившихся на неё туч, метался по полю. Кто-то кричал, что ящер принадлежит Анне Мельден: как некогда её ящер выгнал калледионцев, оккупировавших Дакхаар, так и сейчас она послала чудовище, чтобы защититься от захватчиков.

Но Роберт знал: чудовище, прибывшее сегодня на войну, принадлежало не Анне. Этот зверь был новым.

Поле покрывали мёртвые тела. Кто смог убежать – тот давно уже убежал. Кто не смог – тот либо валялся среди кучи мертвецов, либо, скорее всего раненый, пытался выползти с поля, но ящер настигал и разрывал всех. Роберт уже не смотрел в ту сторону. Он сидел с закрытыми глазами за палаткой и, глубоко дыша, пытался успокоиться. Призрак отсчитывал десять вдохов и выдохов, потом начинал сначала. Это простое повторяющееся действие помогало ему прийти в себя.

«Девять, десять», – закончил Роберт и прислушался. Крики на поле уже затихли, но какие-то посторонние звуки, несвойственные военному лагерю, раздавались поблизости. Это был женский голос: довольно тихий, так что слов не разобрать, но с отчётливо-грубой интонацией, будто бы девушка ругала кого-то. Роберт решил выглянуть. В этот раз ему пришлось передвинуться к другому краю палатки, обращённому в центр лагеря, а не к полю. В лагере он увидел девушку. Роберт не сразу разобрался, что именно она делает, но после понял: перед ним ведьма, которая читает заклинание. Призрак догадался, что её магия направлена на ящера. Девушка то ли управляла им, то ли наоборот, пыталась обуздать, да неудачно. Вокруг ведьмы стояло несколько арнестских солдат. Они молча переводили взгляд с неё на поле и обратно.

Девушка выглядела довольно уставшей. Голос садился, и ведьма начинала запинаться в словах – видимо, для заклинания пришлось задействовать слишком много сил. Роберт поражённо смотрел на неё и гадал, чем закончится её колдовство. Она стояла полубоком к призраку. Её губы беспрерывно шевелились, чёрные волосы до плеч резко контрастировали с белой кожей лица, кромка платья поднималась вместе с тем, как она вздымала руки к небу, словно дирижировала в такт своим словам. Ведьма сосредоточенно проговаривала заклинание круг за кругом, не останавливаясь. Её лицо казалось знакомым, и Роберт перебирал в уме ведьм, которые жили в замке Анны Мельден, но девушка не была похожа ни на одну из них.

Роберт отвлёкся и вернулся к другому краю палатки, чтобы выяснить, что теперь происходит на поле. Оно почти опустело. Одинокая фигура насытившегося ящера растерянно бродила среди мёртвой добычи, подъедая плоть. Ящер остановился и обратил грозный взгляд в ту сторону, куда сбежали калледионцы: они первыми покинули поле, а арнестцы, ограждавшие их от ящера, стали его добычей. Потом чудовище подняло тело мёртвого солдата. Стиснув его в зубах, оно развернулось и пошагало вон с поля. Вскоре зверь скрылся в лесу. Роберт до последнего наблюдал, как его чёрный силуэт сливается с деревьями, а шаги затихают, утопая в лесной глуши.

Призрак вновь вернулся к ведьме. Она закончила читать заклинание, её губы сомкнулись. Девушка прикрыла глаза, будто собиралась заснуть, но тут же распахнула их.

– Всё, – пробормотала ведьма. – Калледионцы достаточно испугались. Они ещё не скоро полезут воевать.

Её голос затихал с каждым словом. Солдаты придерживали ведьму, чтобы она не упала от усталости. Заклинания, особенно длительные и могущественные, отбирают много сил, – об этом Роберту рассказывали не раз. Девушку, насколько он понял, решили отвести в укрытие, чтобы она отдохнула, и призраку тоже пора было убираться отсюда, пока солдаты не вернулись на свои места в лагере.

Не теряя времени, он взметнулся на холм. Конь, которого Роберт оставил здесь, преданно ждал в тени кустов. Призрак сел верхом и в последний раз глянул с холма на поле. Какое-то несоответствие, пока непонятное, затрепыхалось в мыслях. Поле пустовало: если раньше там лежали кучи тел погибших солдат, то теперь их осталось не так уж немного.

Неужели ящер сожрал их всех?

Или от страха Роберт принимал камни за груды тел?

Неясно. Лишь одно желание сейчас овладевало юношей: не разбираться в загадках, а скорее убраться отсюда, вернуться в эфлейский лагерь. И он припустил коня.

***

Карленна поражённо смотрела на опустевшее поле боя. Война кончилась, так и не успев начаться, и королева едва верила, что всё это – плод её плана.

Солдаты откинули ткань, прикрывающую вход в палатку, и ввели Мираби. Ведьма выглядела изнеможённой, как в первый день их встречи, но всё равно её распирала улыбка. Она присела на ближайший стул.

– У меня получилось, – возликовала девушка.

– Да. – Карленна тоже улыбалась. – Он выглядел, как настоящий. Если бы я не знала, что это иллюзия, то поверила бы, что ящер и вправду напал на солдат.

Через окно палатки виднелось поле. Мёртвых тел на нём поубавилось – кончилась магия Мираби, кончилась и иллюзия, которую она создавала.

– Главное, калледионцы поверили, – хихикнула ведьма. – И сбежали.

Карленна рассмеялась. Калледионцы и вправду бежали так, что пятки сверкали. Они даже не пытались отбиваться от ящера, а оставили ему на съедение арнестских солдат, точнее, тех иллюзорных солдат, которых изобразила Мираби. Своим планом Карленна не просто предотвратила войну – она сделала это, не нарушив требования Шоары, ведь именно калледионские солдаты, а не арнестские, отказались от боя. Слишком свежа оказалась в них память о дакхаарском чудовище.

– А вдруг Шоара догадается, что это всё – моих рук дело? – будто угадав мысли королевы, спросила ведьма. – Она может отомстить, навредить Адрену.

– Надеюсь, офицер Эшет доберётся до него раньше, чем она. Мой муж совсем скоро будет дома, – с блёклой надеждой в голосе произнесла Карленна.

– Хорошо бы.

Облака зашторили луну, поле погрузилось во мрак. Снаружи палатки стоял шум: солдаты возвращались в свои палатки, надеясь на спокойное продолжение ночи. Эфлейцы тоже покинули поле – никто не собирался продолжать войну.

– Утром свернём лагерь и отправимся домой, – приказала королева военачальникам, которые заглянули в её палатку за дальнейшими распоряжениями.

Позади них появился растерянный посол из Калледиона.

– Нельзя сворачивать, – пролепетал он. – Её Величество королева Шоара может приказать солдатам…

– Она может приказать солдатам всё, что угодно, – перебила его Карленна. – Но вряд ли они вернутся на поле боя. Никто не решится вновь сразиться с ящером. А я предупреждала, – девушка назидательно погрозила пальцем. – Предупреждала, что появится дакхаарское чудовище. Зря вы не прислушались.

Посол не нашёлся, что ответить. Он попросил седлать ему лошадь, чтобы он мог вернуться к своей королеве. Позже Карленна наблюдала в окно палатки, как он опасливо объезжал поле со стороны, противоположной той, в которую ушёл ящер.

– Утром сворачиваем лагерь, – повторила она. – Нет смысла задерживаться здесь.

Все с ней согласились. Она слышала, как военачальники объявляли своим солдатам, что война окончена, а солдаты издавали победно-радостные возгласы. После всё утихло до наступления утра. На рассвете лагерь вновь зашевелился – но лишь затем, чтобы исчезнуть с поля.

***

Роберт домчал до эфлейского лагеря. Он находился в том состоянии, когда страх снизился до ступени, которая граничила с опасным любопытством, и призраку не терпелось выяснить, откуда же возник ящер и какое отношение имеет к нему ведьма из арнестского лагеря.

Роберт спрыгнул с коня и решительно направился в палатку к королю.

– Мне нужен отряд, – сказал он запыхавшимся голосом. – Хочу отправиться на разведку.

Ник словно бы не услышал просьбу призрака.

– Анна Мельден говорила, что подойдёт только через несколько дней. Откуда взялось дакхаарское чудовище? – спросил он, нервозно шагая из стороны в сторону.

– Это не дакхаарское чудовище.

– А что же это?

Король посмотрел на Роберта, ожидая объяснений, но тот пока не мог их дать.

– Так что же это? – тихо, но с нотками обвинения повторил Ник.

– Не знаю. Но хочу выяснить, – объяснил Роберт. – Поэтому мне нужен отряд.

Ник покачал головой и развёл руками:

– Действуй.

Призрака пронизывал азарт, и действия по организации отряда он начал предпринимать сразу, как выбежал из палатки короля. Ник лишь вышел следом и наблюдал, как кучка безумцев, иначе их не назовёшь, во главе с Робертом отправилась на разведку. Уже через несколько минут, вооружённые и защищённые, они двинулись в лес со стороны Дакхаара.

Роберт не был глупцом: он не собирался вести выделенных ему людей на смерть от зубов ящера. Он хотел выяснить не куда ящер ушёл, а откуда появился.

Луна на небе закуталась в облака, стало темно и холодно – но призрака, как и его людей, подогревал азарт. Они подъехали к лесу. Отряд двигался вдоль опушки, рассматривая землю – где-то здесь должны быть следы ящера. Роберт, взбудораженный, мчался впереди всех. Мчался, а после остановился, растерянно осознавая, что не может найти следы. То место, откуда ящер пришёл – да и куда ушёл тоже – осталось далеко позади. Отряд повернул назад и вновь проехал по кромке леса, но несмотря на то, что все двигались медленно и осматривались как можно внимательнее, следов не обнаружили. А ведь огромное чудовище, чьи шаги слышны издалека, не могло оставить землю совсем нетронутой!

В отряде слышалось растерянное роптание. Следов не было.

А был ли ящер?

Глава 22. Арнестский король

Война прошла подозрительно легко. Сейчас, сидя на балконе тереольского дворца, Карленна и не думала о ней. Из головы уже вылетело и поле, покрытое лагерными огоньками, и тучи солдат, слившихся в единое месиво войны, и иллюзорный ящер, которого калледионцы доверчиво приняли за дакхаарское чудовище. Всё это волновало королеву несколько дней назад, когда она сидела в палатке, но не сейчас.

Сейчас её интересовало другое. Она уставилась на дорогу и высматривала тех, кто въезжал в тереольские владения. Девушка ждала человека, который мог спасти её будущее. На время войны Мейфор лишился многих стражников, и офицер Эшет смог незаметно пробраться по подземным ходам почти до темницы пленного короля, чтобы вызволить и вернуть его домой. Удача оказалась благосклонна к ним, и недавно к Карленне пришло письмо, что Эшет с Адреном едут домой. Девушка выдохнула. Ветер плясал в её волосах, она постукивала кончиками пальцев о балконный столик, думая не только о возвращении офицера, но и о поцелуе, который случился перед отъездом.

Наконец тереольские ворота открылись. Карленна закрыла рот рукой, сердце готово было выпрыгнуть из груди. Она дождалась: на дороге появился её муж и офицер Эшет. Не медля ни секунды, королева побежала вниз во двор. Вокруг короля уже выстроилась толпа народа.

– Адрен! – воскликнула девушка.

Он сухо поприветствовал жену:

– Здравствуй. – И вернулся к чествовавшей его толпе.

Карленна не обиделась. Она понимала: Адрен винит её во всём, что с ним приключилось.

Через некоторое время королева с мужем сидели в кабинете. Адрену, уставшему и голодному с дороги, принесли сытный обед и вино. Король вяло поковырял еду, после потянулся к напиткам. Карленне он выпить не предлагал. Когда он поднял бокал, широкий рукав сполз, обнажая исхудавший локоть. Кожа чуть свисала, под ней выделялись очертания костей, а когда королева внимательнее посмотрела на Адрена, то заметила, что одежда висит на нём, будто чужая, хотя он вырядился в тот же королевский костюм, в каком встречал её прежде в Тереоле. Никакого живота, широких плечей, крепкой шеи – Адрен уменьшился на несколько размеров, будто голодал много месяцев. Но Карленна помнила его «темницу»: пленника содержали в хороших условиях и вряд ли морили голодом.

Адрен опрокинул в себя бокал вина. Потом, глубоко вздохнув, откинулся в кресле и сцепил руки на отсутствующем животе. Светлые волосы, прежде густыми короткими волнами обрамлявшие лицо, поредели. Он был бледен.

– Всё из-за тебя, – презрительно сказал Адрен. – Я полгода просидел в тюрьме потому, что женился на тебе.

– Брак был выгоден нам обоим. Я не виновата, что вмешались некоторые обстоятельства.

– Обстоятельства в виде ведьмы, о которой я не раз предупреждал! – король повысил голос, но закашлялся.

Карленна переждала его кашель. Состояние Адрена всерьёз обеспокоило девушку, она решила, что позже позовёт к нему лекаря.

– Шоара обманула меня, – признала королева. – Но я всё же тебя освободила.

Адрен высокомерно хмыкнул:

– Меня освободил Эшет.

– Я рассказала ему, как это сделать.

– И всё-таки это сделал Эшет, – настоял король.

Карленна закатила глаза. Тратить время на бессмысленный спор она не стала. Обида крепко обвилась змеёй вокруг Адрена, и девушка не могла быстро распутать её. Пришлось сменить тему:

– Ты плохо выглядишь.

– Я сидел в тюрьме. Разве я должен выглядеть хорошо?

– Там были плохие условия?

– Нормальные.

Разговор не шёл, Адрен отвергал любые попытки наладить отношения. Карленна вздохнула:

– Тебе надо поесть и отдохнуть.

– Я не голоден, – возразил Адрен. – Но да, мне надо бы отдохнуть.

Король встал и шатающейся походкой направился к двери.

– Я выгнала твоих советников, – сообщила королева, предпринимая последнюю попытку задобрить мужа. – Помнишь, ты на них жаловался.

Она не прогадала с новостью.

– Это хорошо, – улыбнулся наконец Адрен. – Я пойду отдыхать.

А дальше всё действительно пошло хорошо. Последующие дни король восстанавливался: он, предварительно отлежавшись, начал посещать собрания Правящего Совета, занялся управлением, интересовался подписанием указов. Адрен тщательно изучил всю королевскую деятельность жены – от тех решений, которые она принимала, до тех бумаг, которые подписывала. Насколько Карленна поняла, он остался доволен. Особо короля радовали перемены в Совете. Вместо неугодных и вечно перечащих советников, которые пытались вырвать власть из рук Адрена, места заняли доброжелательные послушные лорды.

Сохранилось и кое-что плохое. Круги Адрена под глазами не спешили исчезать. Он вечно был бледен, на лице просачивались жилки, будто бы синие воды подо льдом. Худоба тоже осталась при нём. Ночи муж и жена проводили раздельно, но королева выведала у слуг, что Адрен часто посещает уборную, а выходит оттуда с лицом бледнее молока и вытирает рот. Карленна подмечала, что он постоянно отказывается от пищи, отвечая, что не голоден. Но и сыт король точно не был. Несмотря на то, что Адрен уверял всех в своей бодрости, одежда на нём висела всё свободнее и свободнее. Он хирел на глазах.

Придворный лекарь не понимал, что за болезнь посетила короля. Разводили руками и приглашённые лекари.

Однажды Карленна увидела, как к королю заглянул Эшет. Девушке пришлось долго ждать, пока офицер выйдет из комнаты, а потом подлавливать его так, чтобы рядом никого не было – ни стражи, ни слуг.

– Что случилось? О чём вы говорили с Адреном? – вполголоса спросила королева, оглядываясь.

Эшет тоже обернулся, проверяя, чтобы разговор не подслушивали.

– О его болезни. Когда я помог королю бежать, он был в порядке. Он заболел уже после того, как мы выехали из Мейфора.

Его голос прозвучал тихо и сосредоточенно. А после офицер замолчал, давая Карленне время осмыслить его слова.

– И что? Что ты хочешь этим сказать? – поторопила его королева.

Эшет покачал головой:

– Король заболел после того, как ведьма узнала о его побеге.

– Ты считаешь, что в этом виновата Шоара? – осторожно уточнила Карленна.

Офицер кивнул.

– И он, – Эшет имел в виду короля, – считает так же.

– Это может быть правдой, – согласилась королева.

– Адрен сомневается, что лекари смогут его спасти, если дело и вправду в колдовстве.

Ветер толкнул створки окна так, что они с грохотом захлопнулись, зажав между собой тюль. Карленна вздрогнула. Ей совсем не нравилось осознание собственной беспомощности после того, как она, казалось, одержала победу. Но она не собиралась сдаваться и решила, что победить колдовство, если дело и вправду в нём, можно только другим колдовством.

– Убеди Адрена показаться не лекарям, а ведьме, – попросила она офицера.

Тот замотал головой:

– Нет.

– Почему?

– Он поймёт, что об этом попросила ты.

– И что из этого?

Эшет сжал губы.

– Он против нашего общения и думает отправить меня в гарнизон, подальше от тебя.

– Что за глупость? – не поняла Карленна. – Советники короля не могут общаться с королевой? Почему?

Эшет сдержанно, будто стыдливо промолчал.

– Он ревнует? – поняла она.

– Он не знает о том, что между нами было. Но догадывается.

Карленна покраснела. Она вела себя так, как полагается верной жене, если не считать поцелуя с Эшетом перед отъездом, да тех поцелуев, благодаря которым она разворошила Совет. Всё ради блага королевства, а не по любви. Адрен не смел снова упрекать её в измене.

А румянец всё-таки не спадал.

Эшет виновато склонил голову.

– Мне пора, – сказал он.

Карленна и не настаивала на продолжении разговора. Она сразу побежала к ведьме. Мираби была достаточно сильна и ненавидела Шоару, значит, могла бы спасти короля от вредоносного колдовства.

Ведьму поселили в дальнем крыле замка. Там жили в основном люди, полезные для королевства, но не имеющие титула: учёные, врачеватели и им подобные. Ведьм арнестцы, как и калледионцы, не жаловали, но все были благодарны Мираби за спасение королевства. Карленна поначалу хотела скрыть её происхождение, но слух от солдат, которые охраняли колдующую девушку, успел разнестись по замку и, возможно, за его пределы. Мираби пока не рвалась уезжать. Королева и ведьма решили, что сначала вместе устранят Шоару, но сегодня прибавилось ещё одно дело.

Карленна нашла ведьму в комнате и, не отвлекаясь на лишние вступления, попросила помощи.

– Вылечить Адрена? – повторила Мираби. Королева кивнула. – Попробую.

Врачевание не было ведьме в новинку. По дороге к королю она похвасталась Карленне, что спасла от смерти двух близких людей – своего лучшего друга Лютера и принца Ника. И не сосчитать скольким людям наводила лечебные травы и латала раны. Только вот их болезнь исходила не от колдовства.

Стражники охраняли комнату короля: они, будто железные статуи, выстроились по бокам от двери и свирепо смотрели на всех, кто проходил мимо. Королеву они пропустили легко, а ведьму с настороженностью. Девушки зашли в комнату. Адрен лежал на кровати, не мигая уставившись в потолок, и королева испугалась было, что он мёртв, но через секунду он сел в кровати и хмуро перевёл взгляд от жены к незнакомке.

– Это Мираби, – представила её королева. – Ведьма, благодаря которой мы избежали войны.

Вторая часть фразы Адрену понравилась. Первая – нет.

– Ведьма? – повторил он придирчиво.

– Ведьма. Если твоя болезнь от колдовства, то только ведьма сможет это исправить.

Адрен хмыкнул:

– Эшет говорил с тобой. – Это был не вопрос, а утверждение, причём лишённое одобрения.

– Говорил, – подтвердила Карленна. – Потому что хочет помочь тебе.

– Я вижу. И ты с этой… – король вновь враждебно оглядел Мираби, думая, как бы помягче охарактеризовать её. – И ты с этой ведьмой, видимо, тоже хочешь помочь мне. Только вот я не нуждаюсь в вашей помощи.

Его круги под глазами цвета ночного неба намекали на обратное. Адрен нуждался в помощи, причём в срочной. Но он настолько не доверял Карленне, что готов был умереть, лишь бы и дальше не принимать её в свою жизнь. Девушка не сдалась. Она села к мужу на кровать, безапелляционно скинула с него одеяло и осмотрела его тощее тело.

– Значит так. – Её напор заставил короля подчиниться. – Мираби может либо помогать тебе, либо не помогать. В одном случае ты умрёшь, в другом может быть не умрёшь. Решай, как хочешь.

Король рассмеялся сдавленным смехом, похожим на кашель.

– Хорошо. Пусть попробует вылечить меня. Но если я умру, то тебя, – он обратил взгляд к жене, – выгонят из замка. А тебя, – теперь он смотрел на Мираби, – скорее всего казнят.

Ведьма закатила глаза и приблизилась к королю, зачитывая список трав, которые могут помочь.

Глава 23. Что делать дальше

Король сидел в кабинете с зашторенными окнами и нервно качал ногой. Пятка то и дело билась о пол, стук каблука заполнял комнату, но Ник будто бы не слышал тот шум, который производил, и продолжал сидеть так, поддерживая ладонью лоб и тупо уставив взгляд на заваленный стол. Война, политика, королевство, ящер, – вот из чего состояли его дни. Раздался стук в дверь, и в кабинет заглянул секретарь:

– Роберт приехал. Пускать?

Ник кивнул. Разумеется. Призрак и его скромный отряд отправились выяснять, откуда же взялся тот ящер, который так удачно распугал калледионских солдат и остановил бой. Королю не терпелось узнать вести.

Роберт перешагнул порог кабинета. Он был в той же одежде, что и на Перекрёстке королевств – в пыльной и грязной, от которой пахло полевой травой и землёй, а под ботинками вырисовывались длинные тёмные следы. Вместе с призраком пришёл и Фергюс, который тоже хотел знать подробности о ящере.

На противоположном конце стола лежала карта континента, нарочито обращённая к Нику названием его врага – Калледиона. Король дотянулся до карты и начал сворачивать её в трубу. Земли прятались под ловкостью его рук, бумага уменьшалась, и вот перед ним предстало следующее географическое название – Дакхаар. Ник остановился.

– Это не дакхаарское чудовище, – начал отчёт Роберт.

– Не дакхаарское?

– Определённо нет.

– Анна тоже это отрицает, – подтвердил Фергюс, который вёл с ней переписку.

Ник продолжил сворачивать карту.

– Тогда откуда оно взялось? – закономерно поинтересовался он. – Твоя сестра говорила, что у неё есть план, который остановит войну. Этот ящер – не её ли план?

– Сомневаюсь, что она умеет управлять ящерами.

– Анна Мельден умеет.

– Анне помогли Покровительницы, – пояснил Роберт. – А моя сестра вряд ли знает об их существовании.

– Тогда чьё оно? – подал голос Фергюс.

Король и инквизитор выжидающе посмотрели на призрака, но тот замялся. Когда несколько секунд прошли в молчании, Ник вновь потребовал от Роберта ответ:

– Ты что-нибудь выяснил? Я хочу знать, что это за ящер.

Призрак почесал подбородок, поросший реденькой и мягкой, как трава на незаезженной дороге, щетиной. Он покачал головой и сказал:

– Мы не нашли следов ящера.

– Плохо искали? – спросил Ник.

Роберт с возмущением помотал головой:

– Нет. Мы хорошо искали. Мы проехали вдоль всей опушки, прочесали лес. – Он хлопнул себя по колену. – Мы осмотрели всё! Следов ящера не было.

– И что это значит? – напряжённо уточнил Ник.

– Что ящер, ну… – Роберт замялся. – Его, возможно, не было.

Ник криво улыбнулся. Все видели ящера. Быть может, призраку надо проспаться, усталость настолько затуманила ему мозг, что он распускает теперь всякую чепуху, но Роберт внезапно заговорил быстро-быстро, волнуясь, как бы не упустить ни одной мысли:

– Я понимаю, что все видели ящера. Я тоже его видел. Но я не знаю. Может быть, это какое-то видение, иллюзия? Или всех опоили? – волновался Роберт, накидывая предположения. – Не знаю, как именно всех заставили увидеть ящера, но уверен, что тут примешана магия.

– Магия? – насторожился Ник.

Фергюс тоже напрягся.

– Магия! Я видел ведьму в арнестском лагере. Она читала заклинание, указывая на ящера, и замолчала только после того, как он ушёл. Она точно связана с чудовищем.

Ник посерьёзнел. Он вспомнил одну ведьму, которая могла провернуть подобное.

«Мираби? Она сбежала из Мейфора», – смешался король. «Не в Арнест ли?..»

Если Роберт действительно видел Мираби, то что с ней случилось? Как она оказалась у Карленны? По своей ли воле? Кому и почему помогает? И если ящер – дело рук, точнее, магии Мираби, то, получается, она и была тем самым «планом», о котором говорила Карленна?

– Как она выглядела? – спросил Ник. – Та ведьма.

– Миленькая, с тёмными короткими волосами.

Король приуныл. Описание совсем не походило на Мираби. С другой стороны, если она сбежала из Калледиона, то могла поменять внешность, чтобы её не нашли. Узнать бы наверняка, где сейчас находится ведьма. Можно было спросить у Роберта, не узнал ли он в той девушке Мираби, но тогда пришлось бы выдать её особенные способности. Кроме того, у Ника в комнате была припрятана одна полезная вещица, маленькая колба с зельем из крови Покровительниц, опустошённая лишь наполовину. Она могла дать ответ. Оставалось лишь лечь спать, но день светился полуденным солнцем, и до сна оставалось ещё много времени.

Призрак, откланявшись, ушёл, а Фергюс остался с королём. Старик постукивал костяшками пальцев по столу и, похоже, собирался обсудить какую-то деликатную тему, но медлил.

– Я вас слушаю, лорд Кединберг.

– Что ж, буду краток: Лютер должен вернулся в замок.

Ник вскинул бровь:

– Лютер? Он сбежал, прихватив с собой Маргарет, а потом она оказалась у повстанцев.

– Не совсем так: она оказалась у повстанцев, когда призраки по приказу твоего брата попытались её вернуть.

– Это мало меняет дело.

Ник хорошо относился к Лютеру раньше, ведь тот не раз спасал ему жизнь, но сейчас он предпочёл проявить осторожность.

– Именно он помог нам найти твою сестру, – добавил Фергюс. – Он указал призракам на то место, где повстанцы держали принцессу.

– Почему вы его защищаете? – спросил Ник.

– Потому что его возвращение принесёт больше пользы, чем его отсутствие. Маргарет уже однажды сбежала из-за Лютера и попытается снова, так что лучше держать его в замке. Он действительно хороший призрак.

– Он лишён одной важной черты «хорошего призрака» – верности.

– Ты ошибаешься, друг мой, – усмехнулся Фергюс. – Лютеру знакома верность. Я просил его оберегать принцессу, и он выполнял приказ так, как понял его. Просто наши понятия о защите принцессы немного… отличаются.

Ник вздохнул, качая головой. Идея старика ему не нравилась, и он сопротивлялся, вспоминая прегрешения Лютера:

– Он спал с Маргарет.

– По её согласию, полагаю, так что осуждать здесь нечего. Я знаю слишком мало людей, которые хранят целомудрие, и мы с тобой к ним не относимся.

Король хмыкнул. Что ж, Фергюс умел уговаривать.

– Уверен, Лютер будет нам полезен, – продолжал старик. – Пусть, например, поможет исследовать тайные ходы.

– Ладно, – со скрипом согласился Ник. – Только ради Маргарет. Пусть Лютер возвращается в замок. А пока мы будем разбираться с ящером. Завтра утром жду вас и Роберта в кабинете – скажу, что будем делать.

До утра у короля было время отоспаться и выяснить, где сейчас Мираби.

Придя вечером в комнату, он выдвинул ящик комода. Поворошил вещи и вытянул из-под самого низа рубашку, в которую был завёрнут пузырёк с прозрачно-оранжевой жидкостью. Ник взболтал зелье, и яркие крупинки завертелись посередине, а потом медленно осели на дно. Король открыл пузырёк, понюхал жидкость и залпом выпил всё до конца. Спрятав склянку на место, он скорее залез под одеяло. Несколько минут Ник лежал, сосредоточив мысли на Мираби и жмурясь, а потом уснул.

Король обнаружил себя посреди дороги. Он инстинктивно увернулся от промчавшейся мимо кареты и от брызг, вылетевших из-под колёс, а после осмотрелся. Широкая дорога была покрыта лужами, вдоль неё чернел густой лес. Юноша решил идти вперёд, чтобы найти указатель и понять, где находится. Рубаха, в которой он заснул, грела плохо, потому пришлось растирать себя руками. Пахло влажными и кислыми листьями, которые липли к босым ногам.

Ник не понимал, почему он именно здесь. Он предполагал, что Мираби находится у Карленны. У Карленны – то есть в уютном дворце или пусть даже в неуютной темнице, но точно не близ лесной дороги. Пока он шёл, мимо проехало уже с десяток экипажей и всадников. Ник начал раздражаться. Как ему на огромной территории в ночи найти девушку, которая ко всему прочему умеет становиться невидимой? Вдруг слева ему почудилось шевеление; он обернулся, но не увидел ничего, кроме подхваченных ветром веток, и разозлился ещё сильнее. Ледяная рубаха прикоснулась к замёрзшей коже. Пальцы начали коченеть, ногти посинели. К счастью, впереди показался перекрёсток с указателем. «Тереоль», – гласила надпись, и стрелка, вырубленная из дерева, обращалась в ту сторону, где блестела от луж дорожная колея.

Ник обрадовался. Если сон привёл его в Тереоль, значит, Мираби здесь, как он и предполагал. Не осталось сомнений, что именно она создала ящера, которого видели на Перекрёстке королевств.

Ник ускорил шаг. Над лесом уже показались башни тереольского дворца. Король не заметил, как наткнулся на глубокую лужу. Точнее, то, что он поначалу принял за лужу, оказалось широким ручьём, поверх которого на дороге сделали округлый бревенчатый мост. Но Ник, упёршись взглядом куда-то в сторону и полностью отдав себя мыслям о ведьме, не заметил ни ручья, ни мост, через который сейчас, побрякивая, переезжала карета. Ручей оказался глубиной почти до колена, ноги Ника тут промокли. Он выбрался из воды и сделал несколько шагов, хлюпая по траве.

Юноше показалось, что вдалеке залаяли собаки. Он прислушался, даже ненадолго затаил дыхание, только сердце мешало ему громким стуком. Лай собак повторился. Следом в лесу послышались крики. Сердце забилось в разы сильнее. Ник подумал о Мираби: собаки и крики означают погоню, а он сам не раз преследовал ведьму. Король попробовал рассмотреть, что происходит в лесу, но хоть полная луна светила ярко, он ничего не видел, кроме обманчивых теней. Лай и крики стали громче, за ними послышался топот. На опушке леса мелькнула тень, и, недолго думая, Ник побежал в том направлении. Он разглядел силуэт девушки. Послышался плеск воды: видно, беглянка вступила в тот же ручей, что и он несколько минут назад. Ник потерял тень из виду, а потом обнаружил чуть сбоку – похоже, она хотела сбить собак со следа. Стражники не отставали.

Один из них обогнал Ника. Король подумал, что всё, стало слишком поздно – беглянку сейчас поймают. Но стражник вдруг замедлился и растерянно заметался. Сам Ник тоже не видел девушку и бежал наугад. Он остановился и попытался рассмотреть дорогу: где-то должны остаться её следы. Пока стражники обгоняли его, он разобрал на земле маленькие отпечатки ног. Ник двинулся по следам, которые упирались в толстенное дерево. Он сглотнул, пока огибал ствол – юноша сам не знал, боялся ли вновь встретиться на Мираби после долгой разлуки или боялся, что беглянкой окажется не она. Ник сделал последний шаг и обошёл дерево.

Девушка сидела там. Широкий капюшон плаща упал ей на плечи. Беглянка пряталась, вся скрюченная, маленькая, перепачканная, под деревом. Стражники разбрелись по лесу и, казалось, сейчас наткнутся на неё. Неподалёку взвизгнула собака. Девушка вздрогнула и подняла голову, а Ник с замершем сердцем узнал Мираби.

Шаги и крики стражников, казалось, заполонили лес. Король не понимал, почему она не может просто стать невидимой и убраться отсюда подальше, и переживал, что её сейчас обнаружат. Он находился рядом, но не мог спасти её. Светила луна, между деревьями виднелась верхушка дворца, откуда, по-видимому, сбежала Мираби. Шаги приближались, стражники окружали беглянку. Они найдут и схватят её меньше, чем через минуту.

В один миг всё начало сереть. Чёрно-белые краски, которыми наполнялся лес, размылись и слились в одно неразборчивое пятно. Ник уже не стоял в лесу, не чувствовал местных запахов и не мучился от холода. Он ощущал, как одеяло, натянутое до самого горла, прилипло к нему из-за пота, а гладкая простыня сбилась под ним. Ник отчаянно жмурился, желая вернуться в лес, но у него не получалось. В открытое окно проникал треск сверчков. Король сбросил одеяло и вскочил с кровати. На несколько секунд он впал в задумчивость – просто стоял и перетасовывал воспоминания из сна, пытаясь привести их в надлежащий порядок. Потом Ник кинулся к столу. Он нашёл пустые бумаги, достал чернила из ящика и принялся рисовать. У него получилось вполне сносное отражение той картины, которую он потерял во сне: на клочке бумаги под толстым деревом сидела девушка, а над ней, за верхушкой полуопавшей кроны, виднелась Тереольская башня. Сбоку светил ровный круг луны. На обратной стороне Ник схематично изобразил дорогу, ручей и вход в лес, где пряталась беглянка.

Теперь он знал, как спасти Мираби.

Глава 24. Арнестская корона

Придворный лекарь, приезжие врачи, учёные и прочие советники собрались вокруг умирающего короля. Они шёпотом обсуждали способы спасти Адрена. Знатоки никак не могли определить источник болезни, поэтому для излечения советовали всё подряд в надежде, что хоть что-нибудь поможет.

– Не поможет, – шепнула Мираби.

Она с сомнением наблюдала за их попытками спасти короля.

Ведьма, Карленна и офицер Эшет стояли в стороне. Они проводили с королём больше времени, чем кто-либо другой. За последние дни ему стало хуже. Адрен слабел, кости выделялись, лицо серело, – словом, где-то была пробоина, через которую вытекала жизнь.

– Неужели ничего нельзя сделать? – спросила Карленна у Мираби.

– Здесь мои силы против заклинания Шоары. Она использует магию крови – самую сильную магию. Я этого не умею, я лечу Адрена заговорёнными травами.

Карленна сердито сложила руки на груди. Она надеялась на нечто большее, чем целебные настои.

– Напоминаю, что если Адрен умрёт, то меня изгонят из королевства, а тебя казнят.

– Понятно. Тогда лучше бы ему не умирать, – со вздохом кивнула Мираби.

Карленна отвернулась. Последние дни её одолевали тревожные мысли о том, что она не имеет никаких прав на Арнест. Девушка оставалась королевой, лишь пока муж был жив, но когда Адрен умрёт, Правящий Совет изберёт нового короля, а Карленну отправят домой, где её будет поджидать мстительная ведьма. Муж мог бы объявить её преемницей трона, иных наследников у него всё равно не было, но он скорее позволит членам Совета разорвать королевство на куски, чем отдаст власть жене, которая виновна в его несчастьях.

К разговору присоединился Эшет. Он чуть склонился к Мираби и спросил:

– Разве никак нельзя преодолеть колдовство Шоары?

Ведьма пожала плечами:

– Можно убить её, тогда Адрен, наверно, излечится.

– Убить? – Эшет потянулся к кобуре, будто бы готовясь достать пистолет. К счастью, у него с собой не было оружия. – Я готов!

Карленна схватила его за локоть и сквозь зубы пригрозила:

– Ты с ума сошёл! Ты не сможешь её убить. – Она вонзила ногти в плотную ткань его военной формы. – Не смей этого делать!

Офицер молча кивнул. Вдруг Адрен привстал и продолжительно, чуть не задыхаясь, откашлялся в простынь. На белой ткани проступило красное пятно. Лекари разом ахнули от нового проявления болезни и закопошились вокруг короля. Карленна побледнела.

– Кажется, я всё-таки умираю, – прохрипел Адрен, рассматривая кровь.

Он вытер уголок рта простынёй и лёг обратно, не обращая внимания на грязное пятно. А ведь король ненавидел грязь. Мертвецам безразличны чистота и порядок – от этой мысли Карленна похолодела.

Она не заметила, как Эшет, освобождённый от её крепко сжатых пальцев, выбежал из комнаты. Лишь через несколько секунд Мираби тронула королеву за руку и шепнула, что офицер, кажется, всё-таки собирается убить ведьму. Карленна хотела побежать за ним, но королевы не бегают за непослушными офицерами, потому она осталась на месте. Только потом, когда правила приличия позволили ей отойти от постели умирающего мужа, королева отправилась к генералу Пьеху и пожаловалась на планы Эшета.

– Странное чувство, гордиться благородством сына и при этом считать его полнейшим идиотом, – высказался генерал, потирая взмокший лоб. Он опустился на стул и не по-доброму усмехнулся.

Вскоре лорд Пьех послал вслед за сыном солдат, чтобы те отговорили Эшета от дурной затеи или хотя бы сопровождали его в пути, но офицер от их помощи категорически отказался и отправил обратно в Тереоль. С такой охраной он не смог бы незаметно пробраться в Мейфор, а защита ему была не нужна – Эшет умел за себя постоять.

Адрену же день ото дня становилось всё хуже. Король почти не ел, его рвало ошмётками еды, приправленной соусом собственной из крови. Иногда он вставал и выходил на балкон: уверял, что свежий воздух, состоящий из дворовой пыли и запаха лошадей и повозок, идёт ему на пользу. Карленна постоянно находилась поблизости, она боялась за его жизнь – не как жена, но как королева, которая могла лишиться всего. Советы лекарей не помогали, равно как и травы Мираби. Ведьма честно призналась, что бессильна, но продолжила выхаживать Адрена настойками.

Одним утром, когда слуги переодели короля и вынесли ведро с испражнениями, Карленна выгнала всех из комнаты. Рядом она оставила лишь ведьму, от которой не имела тайн. Королева заперла дверь на замок, чтобы никто не прервал их. Пора было поговорить начистоту. Она положила мужу на лоб мокрое полотенце, чтобы немного унять жар. Адрен вздрогнул, но не убрал полотенце, лишь приоткрыл глаза и, трясясь, натянул на себя одеяло. Девушка дождалась, пока его взгляд сосредоточится на ней, и заговорила:

– Адрен, ты умираешь. Ты должен написать указ, чтобы королевство осталось моим.

Слова Карленны оказались лечебными, ибо засмеялся король так живо, будто не находился между жизнью и смертью. Он подал жене знак, чтобы она помогла ему подняться в постели.

– Хочешь править моим королевством после моей смерти?

Всё его существо говорило о том, что он настроен отказать.

– А кому ты думаешь его завещать? Правящему Совету? – поинтересовалась Карленна, интонацией открыто указывая на то, какой глупостью было бы передать власть советникам, которых она недавно приструнила.

– Да хотя бы им, – пожал плечами Адрен. – Главное не тебе.

– Ты меня ненавидишь?

– Да.

– Почему? – Карленна мягко улыбнулась, чтобы он не видел в ней врага. – Я ведь пытаюсь сделать тебе лучше.

– Пока что мне становится только хуже.

В этом Адрен был прав. Но Карленна не отказалась от своих притязаний на арнестский трон:

– Я мало была здесь, но много сделала для Арнеста. Я выгнала советников, которые мешали тебе править, хитростью предотвратила войну, в которую втягивала нас Шоара, и даже смогла вернуть тебя домой из темницы.

– Из темницы, куда меня засадили по твоей вине, – хмыкнул король.

– Ты прав, я виновата. – Карленна решила, что тактика раскаяния лучше подействует на обиженного мужа. – Поэтому я исправляю свои ошибки.

Адрен ухмыльнулся, склонил голову.

– И как ты собираешься исправить мою смерть?

– Ты ещё не умер.

– Но ты уже требуешь, чтобы я переписал на тебя королевство.

Карленна закрыла глаза, выдыхая.

– Чего ты хочешь?

– Хочу остаться живым. Но это невозможно.

– Я стараюсь это исправить.

Разговор, кажется, пошёл по кругу. Адрен заявил:

– Мне плевать, что ты стараешься. Я хочу жить. Если хочешь остаться королевой Арнеста, то только если я останусь королём. Живым.

Карленна почувствовала, как от напряжения намокли виски. Мираби покачала головой.

– Но, похоже, твоя ведьма не сможет меня спасти, – заключил король.

– Адрен, оставь мне трон, – королева выдохлась, убедительных аргументов не осталось.

– Ты собираешься править моим королевством вместе с Эшетом?

Карленна замялась.

– При чём тут Эшет?

– Я бы, может, и оставил тебе королевство, если бы ты не изменяла мне.

– Я тебе не изменяла. В браке – нет, – уточнила королева, умолчав про поцелуи.

– Я же всё вижу, – усмехнулся Адрен и закашлял.

– Я тебе не изменяла! – повысила голос Карленна, раздражаясь, что и в без того сложный разговор вплелась ревность.

– Ты не получишь трон.

Слуги уже начали нервно стучать в дверь, волнуясь о здоровье короля. Карленна решила продолжить разговор позже, надеясь, что Адрен образумится. Но этого не случилось. В следующие дни он отвечал всё так же: нет. Твёрдое, безоговорочное, упрямое. Карленна злилась от бессилия, её положение королевы в любой момент грозилось рассыпаться в пыль.

В очередной вечер, когда след луны только начал проявляться на небе, Карленна сидела в комнате мужа. Как и в случае с Эшетом, она сама составила нужный ей указ и вложила его в руку Адрена, но тот брезгливо выкинул документ на пол. Мираби из чувства такта спряталась на балконе. Король и королева могли в любой момент позвать её, если бы им понадобилась её лекарская помощь, но пока они вели очередной разговор о троне.

– Нет! – рявкнул Адрен. – Уходи, я ложусь спать.

Он отвернулся к стене, накрылся одеялом и через пару минут едва слышно засопел. Карленна цокнула языком. Нет уж, уходить она не собиралась, потому погрузилась в книгу и принялась ждать, пока Адрен проснётся: из-за болезни он страдал прерывистым сном. В комнате воцарилась тишина.

Мираби вышла с балкона.

– Ш-ш. – Прижав палец к губам, Карленна указала на спящего мужа.

Ведьма понимающе кивнула. Она подошла к королю и осторожно прижала руку к его лбу, чтобы проверить, не спал ли жар. Во сне Адрену обычно становилось лучше.

– Он не дышит, – Мираби отдёрнула ладонь.

Карленна встрепенулась:

– Не дышит? – Она приблизилась к мужу. Дыхание Адрена всегда было низким, едва заметным, но сейчас оно и вовсе пропало. Девушку пробил озноб. – Он… мёртв? – едва вымолвила она.

– Мёртв.

Мираби отошла в сторону. Карленна дёрнула мужа за плечо, пытаясь разбудить. Адрен перевернулся на спину, его рот беспомощно открылся. Трясущимися руками девушка схватила зеркальце и поднесла его к губам мужа, как учил лекарь. Отражение не запотело.

Карленна не знала, что испугало её больше: ожидаемая смерть Адрена или неподписанный указ, который определил бы её дальнейшее положение в Арнесте.

Карленна осела на стул, глубоко втягивая воздух. Мираби тронула её за плечо.

– Надо сообщить о его смерти, – дрожащими губами произнесла ведьма и прикусила ногти, с тревогой рассматривая бледного короля.

Карленна не ответила. Она продышалась с закрытыми глазами, потом посмотрела на часы. Вскоре слуги должны совершить вечерний обход: накормить Адрена, обмыть его, вывести на балкон, чтобы он «прогулялся» на свежем воздухе. Но они обнаружат мёртвого короля. Девушка вскочила со стула и заперла дверь. Она вцепилась в руку Мираби с такой силой, что та поморщилась.

– Мираби, он не подписал указ. – Голос королевы дрожал. – Меня выгонят отсюда, а тебя казнят, если ты не успеешь сбежать. Ты должна помочь мне.

Ведьма казалась спокойной, но Карленна подметила, как она бледна.

– Как? – тихо уточнила Мираби.

Королева упала назад на стул. Она крутила себе руки, пальцы, нервничая и пытаясь выдумать действенный план. Часы тикали, приближалось время прихода слуг. Совсем скоро всему настанет конец. Это заставило королеву думать усерднее, и вскоре она подняла взгляд на Мираби:

– Ты изобразишь магией моего мужа.

Карленна вкратце объяснила свой план. Мираби выслушала её и неохотно кивнула. Она опасалась, что что-нибудь пойдёт не так, но от безысходности пришлось согласиться.

Вскоре на балкон вышли король и королева, на которую он, весь изнеможённый, опирался. Убрав руку с плеча жены, Адрен облокотился на перила. Люди во дворе заметили короля и принялись собираться под балконом в ожидании его речи. Над Тереолем уже сгущался тёмный вечер, луна яснее очерчивалась в небе. Зажглись фонари. Момент казался достаточно торжественным и зловещим одновременно. Толпа росла, и вскоре король заговорил:

– Тереольцы! – его голос звучал громко и хрипло. – Народ Арнеста! Я, ваш король, покидаю вас. Я умираю.

Послышались возгласы. Адрен вскинул дрожащую руку. Другой рукой он придерживал плащ, в который кутался от холода. Он выглядел так натурально – как настоящий король, который на самом деле лежал мёртвым в комнате, и Карленна поражалась, с какой точностью и усердием придворная ведьма воплощала свои иллюзии. Люди, собравшиеся под балконом, и подумать не могли, что с ними говорит не Адрен, а созданная колдовством копия.

– Вы – мой народ, и я хочу, чтобы моё королевство процветало, – продолжал тем временем «король». – Я должен передать трон тому, кто будет управлять Арнестом так же хорошо, как и я.

Народ внизу загудел. Весть о болезни Адрена давно просочилась за пределы дворца, поэтому люди не удивились его объявлению, а радовались, что в последние минуты жизни он заботится о них. Кто-то начал хлопать в ладоши, поддерживая короля. Карленна улыбнулась. Её план работал.

– Человек, которому я хочу доверить вас, – Адрен обвёл взглядом собравшихся внизу людей: они кивали головами, готовые принять любое его решение. – Человек, который примет правление и с достоинством будет носить корону – моя жена.

Адрен взял её за руку. Он поднял ладонь Карленны вместе со своей, чтобы все видели, насколько крепок их союз, насколько он доверяет жене, что поручает ей своё королевство. Народ аплодировал. Среди толпы королева разглядела советников: они с удивлением наблюдали за королём, не веря его словам и действиям, и переговаривались между собой. Хотела бы королева знать, что они обсуждают. Главное, они не смогут противиться решению «Адрена».

– Королева Карленна! Королева Карленна! – ликовал народ, а советники кривились.

Девушка решила, что, пока никто ничего не заподозрил, пора заканчивать представление. Любая неправильная или неточно прорисованная деталь иллюзии могла выдать её обман. Карленна взяла мужа под локоть и, сообщив народу, что король слишком вымотался и ему желательно вернуться в постель, повела его в комнату. Адрен исчез, стоило балконной двери закрыться, а шторам задёрнуться.

Прямо перед королевой, сложив руки на груди, стояла Мираби.

– Они поверили? – напряжённо спросила ведьма.

Королева приоткрыла плотные занавеси и через тонкую щель поглядела на двор. Фонари ярко горели, люди уже разбредались по своим делам. Она задвинула шторы обратно.

– Да. – Карленна поймала себя на том, как сильно дрожит её голос. Зажмурившись, она села на кровать рядом с мужем. – Народ поддержал короля.

– Но указ всё равно не подписан. Советники могут оспорить твоё право на трон.

– Они не могут оспорить слова короля, сказанные народу перед смертью. Это официальное выступление.

Карленне вдруг показалось, что она убеждает в этом не собеседницу, а саму себя. Повисло молчание. Часы тикали, до возвращения слуг оставались считанные минуты. Королева посмотрела на мёртвого мужа. Глубоко вдыхая, она отсчитала про себя несколько раз и направилась к выходу. Шаги вышли тяжёлыми, ватными, будто она собой не управляла.

– Кто-нибудь! – закричала Карленна, раскрыв настежь дверь. Лекари, слуги и стража тут же обратили взгляды к королеве. Она сглотнула и продолжила почти шёпотом: – Кажется, король не дышит!

Глава 25. Возвращение

В ожидании вестей Фергюс прогуливался по заросшей тропе, рыболовной сетью накинутой на монт-д’этальские земли.

– Лорд Кединберг! – окликнули старика. – Лютер приехал! Он в кабинете Его Величества.

Фергюс поторопился в замок. Всё-таки нечасто повстанец становится призраком, потом похищает принцессу, но получает помилование. Возле двери кабинета собрались призраки – всем была интересна судьба Лютера. Ни король, ни инквизитор не стали разгонять их по делам. Фергюс кивнул всем в знак приветствия и проследовал в кабинет.

Помимо Ника и Лютера здесь находилась ещё и Маргарет. Она стояла, чуть закрывая призрака собой и крепко держа за руку, будто защищала от всех. Старик улыбнулся. Он не допустил бы, чтобы принцесса сошлась с неподходящим мужчиной, но несмотря ни на что Лютер был хорошим человеком и, значит, хорошей партией. Уж Фергюс-то по роду деятельности прекрасно умел «читать» людей. Лютер был преданным. Если бы принцесса была для него лишь игрушкой, развлечением, то он ни за что бы не вернулся за ней в Эфлею, не следил бы за повстанцами и не связался бы с инквизицией, чтобы спасти девушку.

Был у Фергюса и ещё один тайный интерес, из-за которого он поспособствовал возвращению сбежавшего призрака. Инквизитор обещал Анне Мельден устроить Ритуал. Лютер был другом ведьмы Мираби, одной из Одиннадцати, и это можно было использовать. Когда Ник найдёт девушку, Лютер уговорит её на участие в обряде. Также призрак был неразлучен с принцессой, значит, мог повлиять и на неё, чтобы она заняла трон и место королевы в Ритуале. Старику оставалось лишь направлять всех так, чтобы никто не догадался о его намерениях, ведь колдовство не в почёте.

Фергюс оглядел бывшего призрака. Взор Лютера был уверенным и бесстрашным. Радовался ли он возвращению в замок – непонятно, но то, с какой нежностью он держал принцессу за руку, подсказывало, что воссоединение с ней было для него важнее всего.

В воздухе витала неловкость. Король пожевал губами, после объявил без предисловий:

– Ты получаешь прощение, Лютер.

– Благодарю, – сдержанно кивнул юноша, а Маргарет широко улыбнулась.

Фергюс спросил:

– Готов ли ты вернуться в инквизицию?

– Готов, – подтвердил Лютер.

– Тогда добро пожаловать обратно в Монт-д’Эталь. Зайди ко мне позже, дам тебе задание.

Фергюс подозвал принцессу и повёл её к выходу, чтобы оставить короля и вернувшегося призрака наедине. Им явно было, о чём поговорить.

– Я не могу не спросить о Мираби… – последнее, что услышал старик перед тем, как вместе с Маргарет покинул кабинет.

Глава 26. Опасный Тереоль

Карленна облачилась в чёрное платье. Она держала траур, но не по мужу, чьи похороны прошли накануне, а по своему неустойчивому положению в Арнесте – останется ли она королевой, как завещал «Адрен», или с позором уедет домой?

В кабинете проходило собрание совета. Опущенные шторы, не смевшие полностью скрыть силуэт солнца, нагрелись от его настойчивых лучей, и в комнате стояла духота. Советники считали, что король, находясь при смерти, не вполне мог совладать с собственным разумом, и потому по ошибке передал королевство в наследство жене. Карленна же настаивала, что её муж находился в здравом уме и назначил её королевой потому, что счёл её достойной арнестского престола. Ни одна из сторон не уступала.

Девушку радовало лишь одно: советники в своих порывах уничтожить её цеплялись лишь к словам покойного короля, к причинам, побудившим его произнести речь на балконе; но никто не пытался усомниться в том, а вправду ли на балконе стоял король. Никому и в голову не могло прийти, что вмешалось колдовство.

– Нельзя считать слова короля официальными, если они не занесены на бумагу, – высказался один из советников.

Карленна подняла на него гневный взгляд:

– У Его Величества дрожали руки, он не мог писать из-за тяжёлой болезни, поэтому предпочёл выразить свою волю перед народом. И потом, документы часто пропадают – мало ли какие злоумышленники, мои враги, водятся во дворце. А слова, вынесенные на всеобщее обозрение, точно никуда не денутся.

Советник цокнул языком и пробурчал:

– Кто вас знает, быть может, вы держали нож за спиной короля, потому он говорил так, как выгодно вам.

– Тогда мне проще было бы пригрозить ему ножом в комнате, чтобы он подписал бумаги, а не выводить его на балкон, – возразила Карленна.

Споры затягивались. Советники решили прерваться на отдых.

Карленна освободила кресло и вышла из кабинета. Она распахнула ближайшее окно, вдохнула свежий воздух и прикрыла глаза, собирая мысли в охапку. Королева понимала, что советникам нечего возразить. Они просто пытаются надавить на неё, но внутреннее знание того, что вся ситуация – обман, созданный благодаря колдовству, – не давало девушке в полной мере бороться за себя.

Послышались шаги. Карленна открыла глаза и увидела лорда Пьеха с недовольным выражением лица. Во время собрания он не поддержал королеву, наоборот, отмалчивался или поддакивал тем, кто выступал против неё. Генерал злился из-за отъезда сына в Калледион и винил в этом Карленну.

– Интересно получилось с заявлением короля, – сказал лорд Пьех. – Никто такого не ожидал.

– Даже я не ожидала. Однако это случилось: он назначил меня королевой, – произнесла Карленна так, будто извинялась, пожимая при этом плечами и мягко улыбаясь.

Генерал прищурился:

– Что ж, будем разбираться.

Он медленно отошёл, после обернулся к ней и сказал с ухмылкой:

– Осторожнее с окном, Ваше Величество. Мало ли, кто-нибудь вас случайно заденет, и вы выпадете. Неприятно будет лишиться ещё одного правителя.

– Непременно буду осторожной, – с натянутой улыбкой кивнула Карленна, проглатывая угрозу и поражаясь, насколько на генерала повлиял отъезд сына.

Лорд Пьех пошёл дальше по коридору. Едва он скрылся за поворотом, девушка медленно выдохнула и решила заглянуть к единственному человеку, который разделил и поддержал её тайны – к Мираби. Сейчас королева доверяла только ей. Карленна быстро добралась до комнаты ведьмы, захлопнула за собой дверь и опёрлась на неё, чтобы никто не зашёл.

– Собрание проходит не очень? – Мираби подняла понимающий взгляд.

– Я им не нравлюсь. Они ищут причины, по которым я не должна становиться королевой. Надо было искать других советников, – проворчала Карленна.

Она сглупила. После того как Правящий Совет предал её, подложив под Эшета, у неё была возможность полностью сменить старых советников на новых – более верных и подходящих для службы. Но королева плохо знала местных лордов и, понадеявшись на добросовестность генерала, доверила выбор ему. Видимо, не стоило. Лорд Пьех собрал вокруг себя тех, кто был верен ему и Адрену, но не Карленне.

– Адрен сказал предсмертные слова перед народом. Люди поддержат тебя, невзирая на мнение советников, – подбодрила её ведьма.

– Лорд Пьех мне угрожал, – призналась Карленна. – Он зол, что из-за меня Эшет снова уехал в Калледион. Мне кажется, он что-то задумал.

– Королевский двор, – пожала плечами ведьма. – Здесь все всегда что-то задумывают.

Карленна вздохнула:

– Ладно, мне пора возвращаться к советникам.

– А про меня ничего не говорили? Мне можно послушать, что вы обсуждаете на собрании? – спросила ведьма. Она, верно, вспомнила слова Адрена про то, что в случае его смерти ведьму казнят.

– Стража не подпустит тебя к кабинету, – покачала головой Карленна и вышла из комнаты.

Ведьма нагнала её на полпути к залу совета:

– Я пойду невидимкой, – оповестила Мираби и тут же исчезла, пока рядом никого не было.

Карленна молча кивнула. Так они добрались до кабинета.

Советники уже в полном сборе сидели за столом и ожидали лишь королеву. Карленна застыла в дверях, чтобы пропустить Мираби, которая призраком должна была проникнуть в зал совета.

– Проходите, Ваше Величество, ждём только вас, – поторопил королеву лорд Пьех. С сахарным выражением лица он отодвинул для неё стул.

Собрание возобновилось.

Первые минуты не предвещали ничего страшного. Лорд Пьех ходил позади королевы и вкратце пересказывал итоги первой части собрания, при этом выворачивая всё наизнанку.

– Разум короля перед смертью не был помутнён, и потому указ, произнесённый перед народом, не стоит подвергать сомнению, – объявил генерал. – Но наследницей Его Величество назвал именно вас, потому что у него не было другого выбора. Ваше родное королевство, – генерал остановился позади Карленны, – навязало вас нам.

Советники закивали головами. Шаги за спиной возобновились.

– Но мы приняли вас. Приняли вас и ваши изменения. Потому вы сейчас должны отплатить нам добром на добро. Должны позаботиться о вверенном вам королевстве.

Карленна напряглась. Ласковый тон генерала пугал её сильнее, чем угрозы. Час назад лорд Пьех не поддерживал решение Адрена передать ей трон, несколько минут назад он чуть не выкинул её из окна, а теперь просит её позаботиться о королевстве.

– Должна, – согласилась девушка.

Лорд Пьех обошёл зал кругом и вновь остановился позади неё. Все смотрели на него и, получалось, на королеву одновременно. Генерал склонился над ней и спросил с опасной улыбкой:

– Разумеется, вы захотите наказать тех, кто виновен в смерти вашего возлюбленного мужа?

– Разумеется.

Карленна догадалась, что сейчас он предложит кандидата для наказания – и наверняка это человек окажется либо врагом генерала, либо её другом, либо всё одновременно.

Генерал выпрямился.

– Как все мы знаем, – он говорил громко и отчётливо, – болезнь короля имела колдовские причины.

Карленна кивнула. Лорд продолжил:

– Арнест всегда с опаской относился к ведьмам. Теперь мы, к сожалению, знаем, что эти опасения не безосновательны. Ведьмы – зло, которое необходимо уничтожать…

В своих речах он походил на Охотника.

– …и начнём мы с той ведьмы, которая виновна в смерти нашего короля. – Все согласно закивали головами, словно куклы в руках кукловода. Лорд Пьех, выдержав незначительную паузу, подытожил: – Ведьму, которая вторглась в ваше доверие, Ваше Величество.

Королева прищурилась, усердно сжимая губы. Генерал, улыбаясь, произнёс имя:

– Мираби.

– Мираби? – Карленна широко раскрыла глаза. Она полагала, что речь идёт о Шоаре.

– Сами посудите, Ваше Величество. Она пребывала рядом с королём в последние дни его жизни. Она обещала лечить короля, но ему становилось всё хуже. Разве у кого-то есть сомнения, что именно она привела его к смерти?

Разумеется, ни у кого из советников не возникло сомнений. Только Карленна, поражённая и разозлённая уловкой генерала, противостояла ему:

– Но Мираби лечила Адрена! Ле-чи-ла! – произнесла она по слогам, чтобы подчеркнуть важность своих слов.

– И к чему привело её лечение? К смерти? – насмешливо спросил генерал.

С этим фактом королева спорить не могла. Но и оставлять ведьму на растерзание советникам не собиралась.

– Мираби пыталась вылечить короля, но у неё не получилось. Она не всесильна. Её не в чем винить.

– Как вы наивны, Ваше Величество. Ведьма делала вид, что помогает, а вы ей верили. Её надо казнить, как и завещал король.

– Казнить?!

– Именно казнить. Так мы поступаем со всеми ведьмами. И ваш отец так поступал со всеми ведьмами. Вы же не собираетесь нарушать традиции?

У Карленны начинала болеть голова, а самодовольное лицо генерала раздражало её.

– Я не дам вам казнить эту ведьму.

– Ваш долг – наказать убийцу вашего покойного мужа. Или вы отказываетесь от этого?

– Отказываюсь. – Карленна сложила руки на груди. Если она сейчас поддастся на уловку советников, то никогда не поставит их на место.

Генерал глубоко вздохнул.

– Что ж, тогда мы займёмся этим сами, верно? – Советники в ответ единодушно поддакнули ему.

– Вы не посмеете!

Карленна хотела вскочить, но почувствовала, как чья-то рука задержала её. А следом королева услышала тихий шёпот: «Пусть». Девушка узнала голос и хотела бы спросить, почему «пусть», но не могла же она при советниках обратиться к воздуху, к призраку, спрятавшемуся в комнате?

Королева отодвинулась в стуле.

– Мне надо выйти.

– Сейчас? – удивился генерал Пьех.

– Да, прямо сейчас.

– Позвольте узнать, куда вы идёте?

– В уборную. Вы имеете что-то против? – резко ответила Карленна.

Генерал поджал губы.

– Вы же не собираетесь предупредить ведьму о том, что её ожидает наказание?

– Нет.

Карленна выскочила из кабинета. Она услышала, как вслед за ней кто-то вышел, и обернулась: генерал что-то нашёптывал стражнику, который охранял вход в зал. Мужчина кивнул и пошёл за королевой, даже не пытаясь скрыть, что следит за ней.

Королева добежала до уборной. Страж остановился поодаль, нерешительно поглядывая на дверь, которую открыла Карленна. Она обернулась к нему, хмыкнув:

– Вы же не собираетесь последовать за мной и сюда?

Мужчина помотал головой. Секунды, занявшие их короткое общение, позволили ведьме проникнуть в уборную – Карленна придержала для неё дверь, не вызвав при этом подозрений у стража.

Королева заперлась и, развернувшись, увидела перед собой Мираби. Ведьма скрестила руки на груди.

– Нас не подслушивают? – шёпотом спросила Мираби.

Карленна помотала головой и отошла подальше от двери. Виски отозвались болью. От волнения разболелась голова, игра в королеву вышла не такой уж приятной, как это рисуют те люди, что всеми силами стремятся взобраться на престол. Карленна прислонилась к стене рядом с Мираби.

– Ты должна согласиться на условия советников, – сообщила ведьма.

– Почему?

– Потому что так проще всего.

– Не понимаю. – Карленна помассировала виски. – Они ведь хотят казнить тебя…

– Я знаю, слышала. Но до этого не дойдёт: я сбегу.

– Тебе незачем бежать, я могу переубедить советников.

Мираби резко выдохнула, будто бы скрыла смешок. По поднятым уголкам губ королева поняла, что ведьма в это не верит.

– Не надо, – решила Мираби. – Я уже не первый раз от кого-то сбегаю, ничего страшного. За меня не беспокойся, лучше побеспокойся за себя, это ведь тебе придётся бороться с советниками.

Настала очередь королевы усмехаться:

– Ты права. Знаешь, что они сделали? Они ведь не просто так решили казнить именно тебя: они хотят оставить меня одну. Совсем без друзей и союзников, чтобы легче было избавить от меня.

– Я думаю, ты справишься с ними и одна.

– Я постараюсь.

Послышался стук в дверь.

– Всё в порядке, Ваше Величество? – спросил страж, поторапливая девушку.

Карленна поплескала руки в кадке с водой, чтобы страж не усомнился в том, с какой целью она посещала уборную.

– Куда ты поедешь? – уточнила она у Мираби.

– В Эфлею, к Нику.

– Тебе что-нибудь нужно? Деньги? Еда, одежда? У меня с собой есть немного монет, – Карленна вытащила из платья маленький мешочек с деньгами, и Мираби его тут же с удовольствием выхватила.

– Этого хватит, – решила ведьма. – Главное, потяни время, чтобы я успела сбежать.

Королева кивнула. Она взялась за ручку двери и добавила, уже не смотря на ведьму:

– У меня к тебе просьба. Если и вправду доберёшься до Ника, расскажи ему, как всё было. Про войну и про ящера. Расскажи ему про Шоару. И передай, что мне нужна помощь.

***

Башни Тереоля отливали закатными лучами. Мираби в образе невидимки выбежала из дворца и пересекла площадь. В руках она держала мешочек с едой, выкраденной на кухне, и сменными вещами, а в тайных кармашках юбки девушка припрятала монеты. Она была готова к очередному путешествию.

Мираби двигалась в сторону ворот, окружавших дворец и прилегающие территории. Вдоль дороги застыли повозки вперемешку с пешеходами. У ворот всех обыскивали. Стражники осматривали повозки, поднимали покрывала и переворачивали груз, ощупывая дно. И только после этого пропускали – и то, приоткрыв створку едва-едва, чтобы никто и ничто лишнее не протиснулось наружу. Это напомнило Мираби побег из Мейфора. Девушка чуть не топнула ногой от злости. Значит, советники заранее решили, что избавятся от ведьмы, и предупредили об этом стражников.

Но если уж она смогла сбежать от Покровительниц и от Шоары, то и тут сбежит. В конце концов, она же одна из Одиннадцати сильнейших ведьм континента – неужели какие-то паршивые стражники и советники смогут остановить её? Беглянка попробовала проскочить в приоткрывшиеся ворота, но не успела. Она едва увернулась от тяжёлой двери, и створки ворот с грохотом захлопнулись. Ведьма отошла в сторону. Она ещё некоторое время наблюдала за воротами, размышляя над планом побега.

«Отвлечь стражников, как и в Мейфоре», – беззвучно пошевелила она губами. Но как именно? Если она смогла обмануть калледионскую армию, подсунув ей ненастоящего ящера, то обмануть простых стражников сможет и подавно. «Ящер!» Именно он мог стать тем ключом, что откроет перед ней железные ворота Тереоля. Чудовище, найденное на болотах, увезли не так уж далеко от дворца. Мираби ведь предупреждала королеву, что ящер может в любой момент ожить и напасть на людей? Именно это сейчас и произойдёт.

Мираби сконцентрировалась. Каждое такое заклинание требовало огромной энергии, после которой ведьма оставалась практически без сил. Ей предстояло продумать множество деталей: от того, как ящер будет выглядеть, до того, как он будет двигаться, – и изобразить их настолько правдоподобно, насколько возможно. К счастью или нет, но ей приходилось видеть настоящего ящера вблизи, и оставалось только повторить то воспоминание.

Мираби пристроилась за одной из повозок. Зверь должен отвлечь стражников тогда, когда ворота будут открыты для проезда. Когда ведьма изобразит ящера, она прекратит быть невидимкой. Стражники увидят девушку и бросятся к ней, значит, она должна сбежать быстро – для этого подходила полупустая повозка, за которой Мираби сейчас и пряталась. Ведьма встала в сторону, дожидаясь, пока стражники осмотрят и пошарят руками по повозке. Наконец они дали добро:

– Проезжай!

Кучер взялся за вожжи. Мираби, собравшись с духом, ухватилась за заднюю часть повозки и вскочила на подножку. Ворота начали открываться. Она едва удержалась, когда повозка резко тронулась, а стражники принялись захлопывать створки. Дверь почти сбила девушку, и Мираби зажмурилась.

Все обернулись на грозный рык, раздавшийся из прилегающего леса. Стражники, которые закрывали ворота, остановились и с перекошенными лицами наблюдали за ящером, приближающимся к дворцу. Кто-то закричал: «Спасайся! Ящер!», кто-то побежал, кто-то приготовился сражаться. Волнение захватило Тереоль, а Мираби радовалась, что вырвалась наружу. Это продлилось считанные секунды, а после лошадь, испугавшись необычного зубастого зверя, развернулась так резко, что повозка подпрыгнула. Девушка, не удержавшись, свалилась на землю и ухнула от боли. Она упала на ту же ногу, которую повредила в прошлый раз, когда пробиралась через арнестскую стену. Ведьма схватилась за голень, совершенно позабыв и о повозке, и о ящере, и о стражниках.

Чудовище пропало. Люди не сразу разобрались, в чём тут дело, а потом увидели девушку, которая скрючилась посреди дороги. Мираби поняла, что её плану пришёл конец, и подскочила. Новый план теперь – бежать, бежать как можно быстрее. Ведьма попыталась обратиться в невидимку, но иллюзорный ящер отнял много сил, и из-за этого она мелькала на дороге – то исчезала, то появлялась вновь. Стражи погнались за ней. Мираби уповала на то, что тёмной ночью сможет затеряться в густом лесу, который виднелся за полем.

Трава цеплялась за ноги, как оковы, но Мираби без оглядки мчалась вперёд, стараясь забыть про ноющую боль в ноге. Она успела скрыться в лесу. Запах мокрых подгнивающих листьев ударил в нос, наступила осень. Ветки царапали руки, как дикие кошки, девушка едва не поскользнулась на корнях. Беглянку преследовали окрики стражи и лай собак. Она бежала вдоль опушки, пока облака не расступились и не расцвела полная луна. Послышался выстрел. Пуля врезалась в тонкое деревце чуть правее беглянки. Мираби вскрикнула и споткнулась. «Дрянные Существа!» – всхлипнула она. Нога жутко болела, но пришлось быстро подняться, подтянувшись за ветку, и углубиться в лес. Он густел, пробираться вперёд становилось всё сложнее. Мираби наступила на что-то мокрое и насквозь промочила ботинки. Но это лишь обрадовало её: девушка догадалась, что попала в ручей, который собьёт собак со следа. Она побежала по воде, а потом свернула в сторону, чувствуя, как вода разбрызгивается по земле.

Преследователи, кажется, потеряли её из виду. Мираби где-то слышала их крики, но шум в голове заслонял звуки. Девушка готова была упасть от усталости. Голова кружилась, воздух выбило из лёгких. На больную ногу невозможно было наступать. Придерживаясь за деревья, ведьма обогнула самый широкий ствол и рухнула у его корней. Сделаться невидимкой сейчас не получалось из-за боли и усталости.

Шаги послышались совсем близко. Мираби обхватила себя руками, спрятала голову в колени и зажмурилась, будто это могло спасти её.

Глава 27. Гость

Тёмная низкая туча застыла над Мейфором. Шпили башен протыкали её, а ливень бил по крышам. Дождливый октябрь заявил свои права на континент.

К гостинице неподалёку от мейфорских стен подъехала карета. В окнах приветливо горел свет, но цены, указанные на табличке на столбе, заставляли путников обходить гостиницу стороной. Не каждый мог себе позволить снять здесь комнату, зато гость в карете удовлетворённо улыбнулся. В прошлом он постоянно имел дело со всяким отребьем, но теперь, когда новая жизнь наградила его безусловным богатством, какому позавидовали бы даже короли, он больше не желал находиться в недостойном обществе.

В гостинице ему выделили просторную комнату с видом на мейфорскую стену, над которой, как поплавки из-под воды, выглядывали башни замка. Несколько недель назад его унизили, но он не собирался оставлять это просто так. Он пообещал отомстить, и дорога повела его из одного королевства в другое, где он мог найти союзников. Он приехал свататься.

Гость считал себя здравомыслящим человеком, верящим не в судьбу или удачу, а в правильно вложенные усилия. Ничего никому не даётся просто так. У него были деньги и положение, а у его избранницы – власть, и это казалось ему равноценным обменом. Королева недавно стала вдовой, и ей могла понадобиться поддержка, отчего же не предложить свою помощь? Шоара юн Рейсмстон, конечно, могла отказать, но он должен был хотя бы попробовать добиться её, в конце концов, даже его сестра однажды добралась до власти, хоть потом и позорно рухнула с той вершины. Гость поморщился, вспомнив, что эта девица в любой момент может появиться и оттяпать у него часть наследных денег, но вестей от неё, к счастью, пока не было.

В гостиничной комнате гость уселся в красное бархатное кресло, представляя себя королём, опускающимся на трон. Он выпрямил спину, сложил руки на подлокотниках, закинул ногу на ногу. Гость рассмотрел себя в зеркале, расположенном напротив кресла: в новом костюме, купленном по случаю поездки к мейфорской королеве, он выглядел роскошно. Не хватало только короны.

Гость подозвал горничную.

– Расскажи мне, что ты знаешь о Мейфоре, – вперив в неё холодный взгляд, потребовал он.

– Вы собираетесь гостить там? – спросила девушка.

Он хмыкнул:

– Я собираюсь там жить.

На его лице расплылась улыбка, хранящая в себе все пороки.

Глава 28. Задание от короля

Когда сумрак, иногда разрезаемый светом почти полной луны, заслонил окна гостиницы, Роберт привязал к поясу небольшую походную сумку и вышел на улицу. Сладко пахло росой. Его обдало прохладным ветром, листва зашелестела по двору. На конюшне заржал конь, чувствуя приближение хозяина. Роберт добродушно похлопал того по гриве:

– Да-да, снова едем, приятель.

Уже которую ночь призрак проводил в окрестностях Тереоля.

– Это где-то возле дороги, – разъяснил король, отправляя Роберта на задание. – Оттуда видна тереольская башня. Примерно так. – Он протянул призраку рисунок, на котором была изображена башня, восстающая над лесной кроной.

Несколько ночей подряд Роберт двигался по окружной тереольской дороге и рассматривал окрестности, сравнивая рисунок с действительностью. Днём, отдыхая в гостинице, он изучал карту и отмечал на ней места, которые могли бы соответствовать изображению. Нужную башню Роберт нашёл на третью ночь. Она полубоком выглядывала из-за деревьев, и почти круглая, как фарфоровая тарелка, луна освещала каменный скат крыши. Призрак остановился на дороге, сверяя настоящую башню с нарисованной: изображение и реальность наконец совпали.

Следующие ночи Роберт провёл здесь же. Башня снова смотрела на него одноглазым окном. Дул ветер, ветви царапали друг друга.

«Найдёшь указатель на перекрёстке дорог, пойдёшь дальше – увидишь ручей шириной в пару шагов и камень неподалёку. Где-то там в глубине леса стоит широкое дерево», – вспоминал он указания короля и искал то место.

Вскоре Роберт и вправду набрёл на перекрёсток. Здесь соединялись две дороги, одна из которых, судя по деревянному указателю, вела в тереольский дворец. Осталось найти ручей. Призрак бодро тряхнул плечами и направил коня дальше по дороге, пристально рассматривая почву под ногами. Он не знал, предупредит ли ручей о себе тихим журчанием, потому предпочёл двигаться по темноте осторожно: его передёргивало, если он представлял, как хоть на секунду вступит в воду. Детский страх всё ещё властвовал над Робертом.

Ручей оповестил о себе мостиком, перекинутым через дорогу. Призрак остановился поодаль и осмотрелся. Он нашёл всё, кроме последнего указания – раскидистого дерева. Как его искать, учитывая, что лес сплошь состоит из деревьев, Роберт не представлял, потому решил отложить это и вернуться в гостиницу.

Он ждал полнолуния.

– В ночь, когда будет светить полная луна, в лесу ты услышишь погоню, – рассказывал Ник. – Стражники с собаками будут преследовать девушку – ту ведьму, которую ты видел во время войны. Она будет бежать через ручей и дальше, а потом, когда её почти настигнут, она спрячется под раскидистым деревом. Спаси её и верни в Монт-д’Эталь. Верни мне Мираби.

Таково было задание короля. Роберт переживал, отнекивался, боялся, что либо не найдёт ведьму, либо она не пойдёт с ним. Он едва помнил, как она выглядит, зато в память хорошо врезалась их встреча в Монт-д’Этале: Мираби застала его за тем, как он украл из комнаты принцессы указ, а он в ответ принялся угрожать ей. А потом её похитили. Логично, что в этом она будет винить Роберта. Но король уже всё решил. Сам он поехать не мог: дела и положение не позволяли, – потому за девушкой должны были выехать верные призраки. Роберту среди них досталась самая важная роль: подобраться к Тереолю и перехватить ведьму, пока остальные призраки будут ждать их в окрестностях замка. Выбор в пользу Роберта объяснялся легко: Арнестом правила его сестра, и в случае чего был шанс, пусть и сомнительный, мирно договориться с королевой и её стражей.

В вечер полнолуния юноша оплатил комнату в гостинице. Выспавшись, он вышел в общий зал. Как и полагается добросовестному призраку, он прислушивался и присматривался ко всему, что может быть полезно для его работы. Несколько дней назад, когда Роберт только въехал в гостиницу и впервые спустился в зал, он поразился тому, какая пьянка шла внизу: оказалось, люди горевали по скончавшемуся королю.

– Наш король, Его Величество Адрен, умер от неизвестной болезни, – с горестью сказала хозяйка гостиницы, подавая Роберту заказанный им ужин.

А потом его позвали за соседний стол, подали чарку и предложили вместе проводить короля к Существам. Призрак согласился. Нельзя было отказываться, поэтому он пил и с неприязнью вспоминал, как однажды Адрен безучастно отвернулся, пока его, беззащитного принца, жестоко избивал Охотник.

– За короля, – сморщился призрак. Рюмки звякнули друг о друга. – А что с королевой? – спросил он потом.

Роберт предположил, что его сестрёнка, возможно, оказалась не в самом лучшем положении: пока она заперта между местными советниками и калледионской королевой-ведьмой, удержаться на троне ей будет не так просто. Если она, конечно, хочет этого. Роберт не знал её планов.

Сегодня, перед полнолунием, соседи по столу обсуждали собрание, прошедшее в тереольском дворце. Королева осталась на троне Арнеста. Смерть мужа хотя и принесла ей значительное горе и волнение, не изменила её положения, и Карленна продолжала управлять королевством.

Дослушав разговор, призрак встал из-за стола, оплатил ужин и попрощался с хозяйкой гостиницы. Это была его последняя ночь здесь. Решающая. Либо сегодня, либо никогда.

Роберт помчал коня по дороге. Вскоре он добрался до ручья, судорожно вздохнув, спрыгнул с коня и свёл его с дороги. Призрак уставился в лес, но тот безнадёжно чернел и молчал, не подавая никаких признаков погони: ни ведьмы, ни преследователей. Роберт не любил ждать. Он привязал коня и устремился в лес. Ухнула сова, приветствуя позднего гостя. Чтобы не потеряться, он двигался вдоль опушки, откуда хорошо просматривалась дорога, а низкие ветви деревьев заслоняли его от посторонних глаз. Несколько минут Роберт шёл в одну сторону, потом повернул обратно. Он долго ходил так взад-вперёд, будто часовой, и с нетерпением прислушивался к звукам в лесу, но от тишины по спине пробегал холодок.

Не может быть, чтобы он ошибся! Призрак, как обычно, вынул рисунок из походной сумки и приставил его к небу, сравнивая нарисованный замок с реальным. «Одинаковые», – удовлетворился он. Но где же погоня? Окрестности оглашало лишь отдалённое бренчание кареты, но и этот звук вскоре стих. Роберт встал на месте, опустив голову. Он ждал, что лес оживёт, что по нему побежит девушка с преследователями – но этого не происходило.

Призрак до того отчаялся, что, когда где-то вдалеке лес оглушил лай собак, он не сразу поверил своему слуху. «Показалось», – сразу решил он. Тишина вернулась, но она оказалась обманчива. Вздрогнув, Роберт вновь уловил лай собак, а затем крики. Охваченный азартом, он не знал, куда себя деть, и заметался на одном месте. Думал сесть на коня, но в лес верхом не поскачешь, слишком узки проёмы: ветки паутиной нависали над промёрзлой землёй и крепко хватали в свои объятия нерадивых путников. Тогда Роберт кинулся ко входу в лес, но остановился. Луна спряталась, тьма упала на землю, и лес представлял собой сплошную черноту. Призраку предстояло двигаться впотьмах, как слепому, а слепцы вместо зрения рассчитывают на слух. И Роберт прислушался. Он старался понять, откуда и куда бегут по лесу.

– Стой, ведьма! – едва различил он и кинулся в ту сторону.

Роберт путался в ветвях и спотыкался, но не останавливался, чувствуя, что совсем скоро доберётся до цели. Луна то появлялась, то исчезала, на доли секунды возвращая призраку зрение, а потом отнимая его. Большую часть пути он двигался наугад. На пути неожиданно встал знакомый ручей. Роберт не видел его заранее, но почувствовал, когда ступня провалилась во что-то холодное и скользкое. Он сжал зубы, вытащил ногу и продолжил бежать. В ботинке захлюпало, но юноша не обращал на это внимание. Высохнет.

Призрак пробежал ещё несколько десятков шагов, а после остановился. Припомнив, что девушка, ради которой он приехал в Тереоль, должна спрятаться под деревом где-то в окрестностях ручья, Роберт решил дождаться её здесь. Звуки погони становились всё громче, стражники приближались. Он сжал рукоять пистолета, спрятанного в кобуре.

Вдали замельтешили силуэты. Призрак скрылся за деревом и, вытянувшись змеёй, прижался к стволу. Первая тень пробежала рядом с ним: тонкая, но в объёмных одеждах, которые вздувались на ветру, как готовые оторваться лепестки розы. Под плащом явно скрывалась ведьма. Роберт хотел кинуться следом, но с досадой понял, что упустил её из виду. Она исчезла, и он стоял, глупо мотая головой. За ней следовали стражники. Призраку пришлось покинуть укрытие и бежать вперёд, пусть наугад, пока они не приметили его.

Призрак вспомнил про рисунок, на котором девушка сидела под деревом. Возможно, дерево найти проще, чем беглянку? Вышла луна. Пользуясь секундами удачи, Роберт принялся разглядывать лес. Он ринулся к самому толстому дереву, на которое напоролся взор, и, когда оставалось только обогнуть широкий ствол, услышал взволнованное дыхание. Она была там. Он нашёл её.

– Эй! – шёпотом позвал он девушку.

Она вздрогнула и уставилась на Роберта. Он поднял перед собой руки, обозначая, что не причинит ей вреда.

– Я пришёл помочь тебе.

Ведьма молчала. Она разглядывала его и хмурилась, пока он приближался. А потом дала Роберту пощёчину. Он, сжав зубы, приложил ладонь к полыхающей щеке. Тереольские стражники мелькнули совсем рядом. Медлить было нельзя. Либо девушка идёт с ним прямо сейчас, либо достаётся стражникам. Роберт быстро объяснился:

– Меня послал Ник.

– Ник? – напряжённо переспросила она.

– Ник, – рассерженно подтвердил призрак. Он обернулся в сторону, где промелькнула фигура стражника. – И сейчас ты либо идёшь со мной, либо я оставляю тебя тереольцам.

Не дожидаясь ответа, он схватил ведьму за руку и потянул на себя. Она тут же вырвала ладонь и притянула её к себе, будто обожгла. Ещё секунду они испепеляли друг друга взглядами, а после их спугнули стражники. Роберт вновь схватил Мираби за рукав и поволок за собой. Сопротивляться она не стала.

Они побежали к опушке. Лес редел, выпуская беглецов из своей власти, и они вышли к дороге. Неподалёку конь Роберта мирно пощипывал траву, иногда оборачиваясь на звуки вокруг. Призрак быстро отвязал его, взобрался верхом и посадил ведьму позади себя. Он ударил коня по бокам, и они помчались по дороге. Наперерез им выбежали стражники. Роберт обогнул их и, не оборачиваясь, устремился вперёд. Собаки догоняли их, лаяли и рычали, пытаясь укусить коня, но вскоре отстали. Стражники рассчитывали, что им придётся гнаться за одной пешей девчонкой, а не за неизвестным всадником, потому упустили обоих.

Дорога сворачивала и разветвлялась. Роберт устремился по одной из троп и ехал быстро, не останавливаясь, пока не скрылся в соседнем лесу. Теперь оставалось лишь доставить девушку домой.

Глава 29. Шаг к Ритуалу

Сквозняк трепал бумаги на столе, придавленные книгой о Мёртвой Королеве. Пришлось ненадолго отложить чтение, пока трое призраков, среди которых был Лютер, отчитывались перед инквизитором об изучении тайных тоннелей.

– Вот здесь, вот здесь, вот здесь, – Лютер водил по карте пальцем, – проложены тоннели. Они похожи на лабиринт.

«Лабиринт…» – мысленно повторил Фергюс. Он нужен в двух случаях: либо чтобы кого-то задержать, либо чтобы что-то спрятать. Именно на это намекала Анна Мельден, и старик хотел бы узнать, что именно таилось под Монт-д’Эталем.

– Хорошая работа. – Фергюс кивнул призракам, позволяя им покинуть кабинет, но Лютера попросил задержаться.

Снаружи светило солнце. Оно впивалось в закрытые зелёные шторы, и по кабинету, казалось, разливались капли изумруда. Они попадали и на стол, и на Фергюса, и на его тощую руку, которой он поглаживал седую бороду. Слышно было, как на улице ходят гвардейцы и как Лютер настороженно дышит, ожидая словесного нападения инквизитора. Но старик молчал. Давящая тишина подчас вытягивала из человека намного больше сведений, чем напористые допросы и пыточные инструменты. Фергюс знал: молчание – это неизвестность. Люди не любят её, ведь она грозит обернуться чем угодно: болью, ударом, смертью. Значит, легче будет прогнуть их под свои условия.

Этот метод инквизитор применил и к Лютеру. Взгляд юноши бегал по столу. Фергюс видел, как призрак смущён и пытается понять, что происходит.

– Чего вы ждёте? Снова моих оправданий за то, что увёз Маргарет из Монт-д’Эталя? – не выдержал Лютер.

Фергюс всё поглаживал бороду и усы, скрывая самодовольную улыбку.

– Заметь, друг мой, я не просил тебя оправдываться. Более того, я тебя ни в чём не обвинял – ты сам об этом заговорил. Значит, чувствуешь за собой вину. Впрочем, сегодня я хотел поговорить с тобой не об этом. Ты должен помнить, что именно я помог тебе получить место в инквизиции и попросил короля вернуть тебя, несмотря на твой проступок. Ты должен быть благодарен мне.

– Я вам благодарен.

– Ты должен быть благодарен не только на словах.

Фергюс продолжил пытку. Он встал с кресла и стал медленно ходить по комнате, заложив руки за спину и иногда вскользь, без интереса поглядывая на призрака. Тот всё сидел, как послушный ученик, положив руки на колени. Старик вдруг почувствовал, что у него кружится голова. Следом у него кольнуло под сердцем, как в последние дни в замке Анны Мельден, и Фергюс поспешно сел за стол. Он ни перед кем не подавал виду, что его беспокоит здоровье.

– Чего вы хотите? – напомнил о себе Лютер.

– Поговорить откровенно, – наскоро отдышавшись, произнёс старик. – Поговорить о том, чего все избегают.

Юноша озадаченно поднял бровь. Фергюс почувствовал, что ему стало лучше, и решил снова шагать по комнате. Вести разговор спиной к собеседнику будет проще, ведь создастся впечатление, что тема пустяковая: о важных вещах говорят лицом к лицу.

– Видишь ли, когда мы с тобой познакомились, ты предложил свою помощь взамен на свободу подруги. Ведьма Мираби. – Инквизитор повернулся и произнёс это имя, смакуя его и наблюдая за реакцией Лютера. Тот был напряжён. – В то время я не знал, что за девушкой гонится не только инквизиция, но и Покровительницы. Ты ведь знаешь о них? Судя по твоему лицу – знаешь. Мираби рассказывала тебе, зачем нужна другим ведьмам?

Лютер хмуро кивнул и коротко ответил:

– Ритуал. Откуда вы об этом знаете?

– Я инквизитор, друг мой. Моя работа – знать всё. Я хочу провести этот Ритуал и, думаю, ты сможешь мне в этом помочь.

И снова простейшая психологическая практика: рассказать провинившемуся человеку, что можно сделать, чтобы искупить вину.

– Вы хотите, чтобы я уговорил Мираби участвовать в Ритуале? – опередил просьбу Лютер.

– Прекрасно, друг мой, что ты понимаешь меня без лишних слов.

– Как жаль, что она сбежала, и я понятия не имею, где она, – саркастично отозвался юноша.

Инквизитор хмыкнул. На иную реакцию он и не рассчитывал.

– Зато ты прекрасно знаешь, где находится другая возможная участница Ритуала: Маргарет. И если уж ты уговорил её сбежать с тобой, то и на обряд тоже сможешь уговорить, – с напускной радостью сказал старик. – Кто-то ведь должен занять место королевы в Ритуале.

Взгляд Лютера стал жёстким.

– Вы действительно думаете, что я предам двух дорогих мне девушек ради места в инквизиции? Да я скорее сам погибну, чем позволю кому-нибудь навредить им!

– Навредить? – с любопытством повторил Фергюс.

– Ритуал опасен.

– Чем же?

Анна Мельден убеждала Фергюса, что Ритуал не несёт никакой неизвестной угрозы. Инквизитор надеялся, что она не врёт. Он хотел, чтобы континент, на котором он прожил всю жизнь, оставался таким же, как раньше, чтобы огромные чудовища, разорвавшие жителей одной из дакхаарских деревень, исчезли с родных земель, и не знал иного выхода, кроме этого обряда.

– Не знаю точно. Знаю, что опасен, – ответил Лютер.

– Ты понимаешь, что Ритуал поможет освободить континент от засилья ящеров?

– Понимаю. Но я не хочу, чтобы Маргарет и Мираби пострадали.

– Вряд ли они будут в безопасности, пока по нашим землям разгуливают чудовища! – рассерженно воскликнул Фергюс. – Ты ведь понимаешь, что людям и ящерам будет тесно вместе на континенте? Выживут либо те, либо другие, и пока что я ставлю на чудовищ.

Фергюс и Лютер уставились друг на друга, сбитые с толку из-за бессмысленного спора. Они и хотели бы, да не могли уступить друг другу, став заложниками собственных неподтверждённых убеждений.

– Вы же любите Маргарет, она вам как дочь, – тихо произнёс Лютер, когда Фергюс, устав наворачивать круги по кабинету, сел в кресло. – Вы не хотите, чтобы она участвовала в Ритуале. Я знаю.

– Ты прав. Я противился этому как мог, искал другие выходы. Но их нет. И если ты против Ритуала, то я готов выслушать твои предложения, как по-другому избавиться от чудовищ.

Ответом от Лютера послужила тишина. Он спрятал взгляд и молчал, вцепившись пальцами в край стола.

– Почему именно Маргарет? – спросил юноша. – На континенте есть целых три королевы – выбирайте для Ритуала любую из них.

– В Анне Мельден нет королевской крови, Шоара будет участвовать в Ритуале как ведьма, ну а Карленна… – рассуждал вслух старик. – Я не думал о ней. Она действительно могла бы подойти, но у меня нет на неё рычагов влияния.

– Есть! – живо возразил Лютер. – Этот рычаг служит в инквизиции. Её брат. Роберт.

Фергюс промолчал. Его переполняли сомнения, удивление и новые идеи, которые надо было разложить по полкам. А ведь Лютер прав! За короткое время инквизитор настолько привык думать о Роберте как о собственном возможном сыне и верном призраке, что совсем забыл про его «настоящую» семью. Королева Карленна – его сестра, и это можно было использовать. Но для начала стоило обсудить эту девушку с Анной Мельден.

– Я подумаю над этим, – коротко кивнул старик. Нельзя показывать замешательство перед призраком, потому он тут же продолжил небрежно: – А что насчёт Мираби? Ей замену найти не получится.

В этот раз промолчал Лютер. Он поник, понимая, что отказать инквизитору, равно как и предложить другой план, не может. И всё же в нём был силён нрав бывшего повстанца и человека, свободного от власти, потому юноша, подумав немного, твёрдо решил:

– Я поговорю с ней, если все остальные будут согласны на Ритуал. Больше я обещать не могу.

– Что ж, пока что мне этого достаточно. Но я буду ждать от тебя большей благодарности, когда придёт время. А сейчас – свободен.

Инквизитор указал на дверь, и Лютер ушёл, оставив его наедине со своими мыслями.

Глава 30. Доверие

Роберт провернул заржавелый ключ в замочной скважине. Дверь со скрипом открылась, наверняка перебудив всех постояльцев гостиницы. Из комнаты запахло затхлостью. Посветив лампой, внутри призрак нашёл две койки и стол. Два облезлых покрывала, дырявые шторы и гора ветоши, позабытой предыдущими постояльцами, завершали великолепие этой комнатушки. Он поставил лампу на стол и выглянул в окно: двор пуст, погони не было. Девушка, которая всё стояла в дверях, сложив руки на груди, громким вздохом напомнила о себе. Роберт кивнул ей, приглашая зайти в комнату.

– Фу, – сказала Мираби, усевшись на ближнюю к ней койку.

Та скрипнула, как и дверь, и прогнулась под девушкой. Роберт спешно оглядел пустой коридор и запер комнату. Остаток ночи он решил переждать здесь. Мираби согласилась. Она бы согласилась на что угодно, лишь бы не отправляться обратно в лес, где за ней гонялись тереольские стражники с собаками.

Роберт откинул грязное покрывало со своей койки и сел. Пора было отдохнуть и поспать. Призрак спросил у Мираби, не хочет ли она есть или ещё что-нибудь, а она помотала головой и указала на мешок, брошенный ею у входа:

– У меня всё есть.

Роберт согласно кивнул.

– Я буду спать, – добавила Мираби.

Призрак затушил лампу. Он ещё несколько секунд сидел на койке, привыкая к темноте, и незаметно рассматривал девушку. Она лежала в кровати, но глаза не закрыла – они слегка блестели в темноте от света луны, который тонким лучом просачивался в дырявую занавеску.

– Я тоже буду спать, – пообещал Роберт.

Он лёг и отвернулся к окну. В комнате было прохладно, и он не раздевался – как, впрочем, и Мираби, – но и не укрывался одеялом. Брезговал. Из-за волнения спать не хотелось, и Роберт провалился в свои мысли о дальнейшем пути. Он хотел как можно скорее доставить девушку в Монт-д’Эталь, выполнить задание короля, но сложнее оказалось не спасти её от стражи, а совладать с её характером. Мираби принимала Роберта за врага. Вряд ли она доверяла ему и собиралась ехать с ним дальше. Он слышал, как девушка ворочалась на соседней кровати. Она наверняка соврала, что собирается спать, и ожидала подходящего момента, чтобы сбежать. Луна спряталась, её свет больше не проникал через дырявые занавески. Комнатушка погрузилась во тьму.

Вдруг стало тихо. Роберт затаил дыхание и прислушался – неужели заснула? Но нет.

– Ты спишь? – шепнула Мираби.

Призрак промолчал, притворяясь спящим. Она вновь позвала его, уже громче, а он вновь не откликнулся.

Через несколько мгновений соседняя койка скрипнула, и Роберт услышал тихую поступь. Шаги двигались к выходу. Заворочался ключ. Дверь приоткрылась, скрежетнула и остановилась. Тонкий луч света из коридора упёрся в кровать Роберта.

– Куда-то собралась? – громко спросил он, поворачиваясь к девушке.

Мираби вздрогнула. Пару секунд она оторопело смотрела на него.

– Я проголодалась, – объяснилась она.

– А как же твой мешок с едой?

– Там мало еды. Нам в дорогу нужно больше. – Ведьма приоткрыла дверь и облокотилась на неё, бегло посматривая то в комнату, то в коридор.

Роберт сел в кровати, раздражённо вздыхая:

– Мираби, тебя ищут. Ты ведь не собираешься сейчас от меня убегать?

Она помотала головой:

– Не собираюсь.

– Тогда ложись спать.

Ведьма застопорилась. Они смотрели друг на друга, а потом она побежала. Роберт метнулся за ней, но дверь захлопнулась у него перед носом.

– Стой! – закричал он вслед, с досадой ударив ладонью по стене.

Он распахнул дверь и вынырнул в коридор, где слабо горели лампы. Мираби бежала вниз по крутой деревянной лестнице, плохо прикреплённые половицы гремели под ногами. На шум из комнат выглядывали сонные постояльцы. Роберт, не обращая на них внимания, ринулся за девушкой. Она легко перепрыгнула через последние ступени и, огибая столы со стульями, расставленные в зале на первом этаже, кинулась к выходу из гостиницы. Вскоре Роберт обогнал Мираби и заслонил собой дверь, к ручке которой она уже тянулась. Поняв, что выйти не удастся, ведьма обдала юношу яростным взглядом и ударила коленом в пах. Он охнул и согнулся пополам. Мираби бросилась в противоположный конец зала – там виднелась мелкая дверь, ведущая к чёрному ходу. Роберт, морщась от боли, поспешил следом. Он злился, но, несмотря ни на что, сокращал расстояние между ними. Он потянулся к ведьме, но когда ему показалось, что он вот-вот схватит её, она вдруг исчезла. Призрак остановился, оторопело оглядываясь. Дверь открылась и захлопнулась, и он сообразил: дело в магии. Мираби не пропала, она где-то здесь, просто её нельзя увидеть.

Роберт бросился на улицу. Его обдало прохладцей. Земля возле гостиницы была вязкая, ноги проваливались, оставляя отчётливые ямки от подошв, и он пошёл по следам, которые оставила беглянка. Призрак завернул за угол гостиницы.

– Мираби! – крикнул он. – Мираби! Я найду тебя, слышишь?

Роберт вышел на дорогу и огляделся. Невдалеке он увидел силуэты, приближающиеся к гостинице. «Дрянные Существа!» – призрак сразу подумал про тереольских стражников, впрочем, рассмотрев, что те люди шли пешком, он отмёл версию о погоне, но звать ведьму и привлекать внимание перестал. Он решил незаметно сойти с дороги и вернуться в гостиницу, но как только повернулся, его окликнули:

– Роберт!

Волоски на коже встали дыбом. Он узнал голос. «Покровительницы», – сглотнул он, оборачиваясь. Из-за Анны Роберт был за одно с верховными ведьмами, но отдавать им Мираби не собирался, ведь это означало бы, что он провалит задание короля. В этот момент он даже порадовался, что девчонка успела сбежать от него.

– Ты кого-то искал? – спросила его Старейшая в тёмно-зелёном одеянии.

Её взгляд прожигал насквозь. Роберт помотал головой, надеясь, что ведьмы не распознают ложь. В конце концов, Покровительницы были знакомы с ним, он был воспитанником Анны, и опасаться ему нечего. Раньше они не видели в нём врага, но если он захочет упрятать от них ведьму, то он им станет. Он совсем один и безоружен, а Покровительниц много, и они вооружены магией.

– Ты искал ведьму, Мираби, – настойчиво подсказали ему. Наверняка ведьмы слышали, как он её звал. Значит, они пришли за беглянкой. – Где она?

Роберт постарался унять напряжение и доброжелательно улыбнулся.

– Да, я поймал Мираби, – признался он. – Но, стыдно сказать, она сбежала от меня. Дождалась, пока я засну, и улизнула. Я вышел искать её, но, похоже, уже поздно.

Роберт скорчил обиженную гримасу. Одна из ведьм проворчала:

– Сбежала, как обычно.

Похоже, ему поверили.

– Куда она могла пойти? – уточнила Покровительница.

Роберт пожал плечами.

– Совсем не знаешь? – Ведьма посмотрела ему прямо в глаза.

Он помотал головой. Покровительницы доверяли ему, но им нужен был ответ. Роберт терялся от их испытующих взглядов и от тесноты, в которую они его взяли – ведьмы обступили его так, что он не мог сделать и шага в сторону.

– Нам нужна её вещь, – распорядилась старшая Покровительница. – Принеси нам что-нибудь, чем пользовалась Мираби.

– Да, хорошо, – согласился Роберт.

Он не глядя шагнул назад, кинулся к гостинице и толкнул дверь. В полутёмном зале было пусто. Призрак заперся и прислонился спиной к двери, размышляя над указанием Покровительниц: что отдать им, чтобы они поверили в его преданность?

Роберт поднялся по лестнице. Дверь в арендованную комнату была открыта. Пройдя мимо незастеленных коек, он выглянул в окно: Покровительницы стояли во дворе гостиницы, наблюдая за выходом. Они разделились, и Роберт был уверен, что остальная их часть стережёт чёрный ход. Призрак задёрнул занавески плотнее, чтобы струя луны не затекала в комнату и ничей взгляд не проникал внутрь. Он огляделся, судорожно соображая, как поступить, чтобы отделаться от Покровительниц.

Взгляд упал на стопку тряпок в углу. Роберт решительно выдернул оттуда первую попавшуюся вещь, которой оказался драный плащ, и отнёс его ведьмам. Старшая из них костлявыми пальцами выхватила у него ткань.

– Это её плащ. Что вы будете с ним делать? – спросил призрак.

Ему не ответили. Покровительницы взялись за плащ и, прикрыв глаза, принялись произносить заклинание на языке, из которого Роберт не понимал ни слова. Неожиданно в их руках возник огонь, который искрами перекинулся на плащ. Ткань начала пеплом осыпаться на землю. Будто не чувствуя жар, ведьмы держали лоскут в руках. Пепел струёй развеялся по дороге, и Покровительницы пошли вслед за ним, как по стрелке.

Роберт стоял на дороге, провожая их взглядом. Когда они скрылись из виду, он дёрнулся, сбрасывая с себя неприятный озноб, и продолжил поиски Мираби. Она уже давно могла сбежать, но он надеялся найти её по следам. Призрак направился к чёрному выходу из гостиницы, но обернулся, отвлёкшись на ржание лошадей. Сквозь окно на конюшне он увидел, как беснуется его конь: настойчиво качает и вертит головой, будто отмахивается от чего-то. Воры? Разбойники? Беглянка?

Роберт затаился. Он медленно и бесшумно, держась близ стены, подбирался к конюшне, на всякий случай нащупывая и вытаскивая пистолет. Призрак остановился у входа и задержал дыхание, подгадывая подходящий момент, чтобы вбежать внутрь. Конь заржал. Роберт тут же резко толкнул дверь. Лунный свет попал в конюшню, и призрак увидел девчонку. Мираби, застигнутая врасплох, замерла, как была. Одной рукой она удерживала поводья, второй тянулась к седлу, но конь упрямо отворачивался от неё.

– Он слушается только хозяина, то есть меня, – победно улыбнулся Роберт.

Мираби отмерла. Она кинулась в сторону и исчезла, как тогда, в зале гостиницы. Роберт догадался, что она, невидимая, побежит к выходу на улицу, то есть мимо того места, где он сейчас стоял. Призрак попытался наугад схватить девушку, а заодно поставил подножку. Он услышал, как она ойкнула, а следом на полу вздыбилась пыль. Мираби вновь появилась: она успела встать и побежать дальше, но Роберт задержал её за рукав. Она принялась отбиваться. Ведьма расцарапала призраку лицо, но он крепко вцепился в её одежду и терпел все удары. А потом встряхнул её, прижал к стене и направил на неё пистолет. Это помогло усмирить девчонку.

– Ты снова натравил на меня Покровительниц! – зашипела Мираби, тяжело дыша. – Я всё слышала! Ты согласился помочь им, дал им мою вещь.

– У меня нет твоих вещей!

– Тогда что ты им дал?!

– Не знаю, какой-то плащ из того мусора, который валялся в комнате. – Роберт выдохнул, пытаясь унять раздражение. – Я не на их стороне.

– А на чьей?

– На своей.

Ведьма сложила руки на груди. Она ничего не ответила, только насупленно переводила взгляд с Роберта на пистолет. Он опустил дуло.

– Послушай. Я понимаю, ты думаешь, что я сдал тебя Покровительницам, чтобы они похитили тебя. Но это был не я!

– То есть ты не за одно с ведьмой, которая обманом вывела меня из замка? – едко спросила Мираби.

– С Юланой? – понял призрак. Он устало потёр виски. – Нет. То есть… Мы с ней не враги, мы служим Анне Мельден, но я не виноват в том, что тебя похитили. Долго объяснять. Сейчас я хочу помочь тебе. Я здесь по приказу короля. Думаешь, Ник отправил бы меня за тобой, если бы считал, что я могу навредить тебе?

Мираби поджала губы и отвела взгляд. Упёртая и недоверчивая – это злило. Но всё же она больше не пыталась сопротивляться, и Роберт понадеялся, что она поверила ему.

– Если не хочешь снова встретиться с Покровительницами, то поедешь со мной, – заключил он и подтолкнул девушку к лошади.

– Ладно, – согласилась она. В её голосе ещё звучало недовольство.

– Я отвезу тебя в Монт-д’Эталь. Постарайся не сбежать по пути, у меня всё-таки есть пистолет.

Роберт не уточнил, для чего: для защиты девушки от Покровительниц или для того, чтобы удержать её. В любом случае прозвучал он грозно.

В тот же час они выехали из злополучной гостиницы.

Глава 31. Лорд юн Бальфур

Когда румяный восход осветил небо, постоялец выехал из гостиницы. Он гладко выбрился, уложил волосы в короткий тугой хвост и перед выходом долго крутился перед зеркалом, оценивая себя. Он производил впечатление человека, который не только владеет деньгами, но и умеет ими здраво распоряжаться, – а, значит, может быть полезным для королевства. Пальцами, на которых красовались золотые перстни с драгоценными камнями, путешественник сжимал плотно набитый кошелёк. Деньги, которые он потерял в казне Эфлеи – пустяк по сравнению с тем богатством, которое досталось ему от отца.

Путешественник уселся в карету и, слегка сдвинув шторку на окне, следил за дорогой, с воодушевлением думая о предстоящей встрече с королевой. Вскоре карета приблизилась к Мейфору, и стражники у ворот попросили гостя представиться.

– Дерек юн Бальфур, – с улыбкой назвался путешественник, показывая отцовский перстень и наблюдая за реакцией стражников. Те смутились, услышав знакомую фамилию. Он добавил, чтобы рассеять их сомнения: – Сын покойного лорда Семеля юн Бальфура.

Роскошная карета, увесистый кошелёк и солидный внешний вид подтверждали принадлежность гостя к знатному роду. Дерека пропустили за ворота. Он подметил, что один из стражников резво поскакал в сторону замка, по всей видимости, чтобы предупредить королеву о приезде лорда.

В скором времени карета Дерека беспрепятственно преодолела последние ворота, и он направился в королевскую приёмную. Слуга вёл его по замку, лестницы сменялись коридорами, а коридоры – лестницами, и Мейфор казался таким огромным и запутанным, что в одиночестве гость заплутал бы здесь. Он привык к своей небольшой двухэтажной таверне, окружённой деревенскими домами. Но раз увеличилось его состояние, то и его дом тоже должен увеличиться. Всё справедливо.

Слуга проводил Дерека до коридора, в конце которого находилась приёмная. Здесь толпились просители, но секретарь, приметив высокородного гостя, предложил ему пройти в начало очереди. У Дерека осталось немного времени, чтобы отточить речь для королевы и потренировать свои манеры, ещё недостаточно доведённые до совершенства: отец в своё время не слишком заботился об обучении незаконнорожденного сына.

– Королева готова принять вас, лорд юн Бальфур, – сообщил вскоре секретарь.

Он раскрыл дверь и сделал приглашающий жест. Выпрямившись и задрав подбородок, гость прошёл в приёмную.

Дерек оказался в просторной комнате, где на возвышении стоял трон. Там сидела невысокая худая девушка в сером платье, неприметная, сдержанная и совсем не похожая на королеву. Однако это была она – Шоара юн Реймстон, правительница Калледиона. Дерек поклонился, рассматривая девушку, которую рассчитывал сделать своей женой.

– Не ожила увидеть вас здесь, лорд юн Бальфур.

Королева дружелюбно улыбнулась гостю, на её бледных щеках появились ямочки, а её спокойный, размеренный голос обволакивал слушателя. Дерек застыл. Не силой, но словом Шоара несла власть. Гость покорно стоял напротив неё, повинуясь тому умиротворению, которое она источала. Но его внутренние силы всё же противились: он приехал в Калледион не для того, чтобы подчиняться, а для того, чтобы подчинять.

– Признаться, я тоже не ожидал, что приеду сюда, Ваше Величество.

– Зачем вы здесь?

Дерек пожевал губами. С королевой стоило разговаривать осторожно, без напора.

– Вы должны помнить мою сестру, Аэлию юн Бальфур. До того как она покинула этот замок, мы вели переписку. Она писала, что вы с ней были довольно дружны, – сказал гость, следя за реакцией королевы: она слегка улыбнулась.

– Письма не врут, – признала Шоара.

– Сестра отмечала, что между вами сложились довольно тёплые отношения. И я надеюсь на подобное отношение ко мне. Я хотел бы, как и мой отец прежде, вложить деньги в ваше королевство.

Королева прищурилась. Безмятежность над ней вдруг рассеялась, взгляд стал цепким, и Дерек понял, что тот мягкий образ, который она показала первоначально, ей вовсе не соответствует.

– Насколько я понимаю, деньги, которые вы получили от отца, должны были достаться вашей сестре, а не вам, – уточнила Шоара.

– Спорный вопрос, Ваше Величество. Аэлия была единственной наследницей до того, как отец признал меня законным сыном. Теперь мы с ней равны. Однако же сестра не заявила свои права на наследство, более того, её имя запятнано, и вряд ли народ Калледиона одобрит, если она, а не я, пожелает вложить деньги в королевскую казну.

– Допустим, – согласилась Шоара. – И как вы, лорд юн Бальфур, представляете себе наше союзничество?

– Что ж, я готов поделиться своим богатством взамен на нечто соответствующее моим вложениям. Иными словами, мне нужна власть. Какой-нибудь высокий пост меня бы вполне устроил. Это позволит нам противостоять общим врагам.

– И кто же наши общие враги? – Голос королевы звучал отстранённо, но взгляд у неё был заинтересованный.

– Эфлейцы. Они обманули и унизили меня. Покойный король Димир обещал свою сестру мне в жёны, а я взамен должен был наполнить эфлейскую казну. Я согласился. Но новый король оставил меня без жены и без части денег, – признался Дерек. – Поэтому я хочу отомстить. Я предлагаю вам всё своё состояние, но и вы должны взамен предложить что-то лучше, чем я мог получить в Эфлее.

– И что может быть лучше принцессы?

– Королева.

Лорд инстинктивно замер в ожидании ответа. Его слова были дерзкими, но лучше быть честным и брать своё, чем мямлить и уйти ни с чем. Шоара усмехнулась. Заполучив правдивый ответ, она замолчала и провалилась в раздумья. Сколько Дерек ни пытался выкрасть её взгляд и через него вычислить, о чём она думает, – у него не получалось. Шоара ловко уберегала свои мысли от посторонних. Но он чётко понимал одно: ему повезло, что он брат Аэлии, ведь его сестра хорошо ладила с королевой.

– Что ж, лорд юн Бальфур. Мне нужно время, чтобы принять решение, а вы пока можете остаться в Мейфоре.

– Благодарю вас, – поклонился Дерек.

Ответ королевы показался ему многообещающим: она могла остановить его и прогнать за дерзость, но не сделала это. Когда лорд вышел из приёмной, его потрясывало, но ажиотаж был приятным. Дерек рассчитывал на победу. Довольный собой, он разместился в отведённой ему гостевой комнате, где покорно ожидал следующей встречи с Шоарой.

Дни шли. Ожидание томило, и с каждым часом надежда на успех давала новую трещину. Дерек нервничал. Королеву он видел редко, мельком, ему не удавалось перекинуться с ней и парой слов. Она не давала ни намёка на своё решение: приняла ли его или ещё думает? Несмотря ни на что, лорд был уверен, что нужен Шоаре – иначе бы она давно выпроводила его из Мейфора.

Одним утром, когда Дерек, зевая, протирал глаза, он уловил тонкий запах духов, а после увидел возле окна худую женскую фигуру. Поначалу лорд принял её за королеву. Он вскочил с постели, не понимая, как ему себя вести. Девушка развернулась, и он застыл, наполовину одетый и жутко лохматый. Перед ним стояла не Шоара. Дерек сел обратно на кровать и ущипнул себя, проверяя, не чудится ли ему эта встреча. Подобные сны посещали его с тех пор, как он единолично завладел наследством отца. Лорду снилось, как её цепкие, словно паучьи лапки, пальчики тянутся к его деньгам – а сейчас она стояла перед ним, красивая, криво улыбающаяся, высокомерная. Он позвал девушку по имени, чтобы убедиться, что это именно она, а не его разыгравшееся воображение.

– Здравствуй, брат. Тебе не мерещится, это и вправду я, – со смешком ответила незваная гостья.

Аэлия, единокровная сестра Дерека, вновь повернулась к окну и раскрыла шторы. Под дневным светом заблестело её платье, расшитое каплями топаза, и золотые браслеты с кольцами – она любила всё дорогое и блестящее. Девушка отодвинула прядь волос от аккуратного и светлого, как отшлифованный мрамор, лица и обнажила золотые серьги. Так и не догадаешься, что она лишена денег и репутации. Кто-то обеспечивал девушку. Аэлия, смеясь, закружилась по комнате, чтобы платье вздувалось и изящно приподнималось, раскрывая её необыкновенную красоту.

– Что, не ожидал увидеть меня здесь?

Они не обнялись, как подобает брату и сестре. Они виделись-то от силы раз пять, когда Дерек приезжал в Калледион, ища внимания и поддержки отца. Так он и познакомился с сестрой, богатой изнеженной девицей, которая презирала брата за его происхождение, но всё же интересовалась им. Аэлия завидовала его свободе. Они переписывались и рассказывали о своей жизни, втайне завидуя друг другу. Между ними не сложилось правильных родственных отношений, но какие-то животные инстинкты всё же подсказывали им, что стоит держаться вместе.

– Не ожидал. Почему ты здесь? – спросил Дерек. Его раздражало, что даже после того положения, в которое жизнь затащила сестру, она смогла возвыситься и безболезненно вернуть то, чего он сам еле-еле достиг.

– Мне помогла Шоара. Отец разозлился на меня после… того случая.

– После того, как ты изменила мужу, – язвительно поправил Дерек.

– Муж сам подложил меня под любовника. Думаешь, мне этого хотелось? – Аэлия скривилась. – Я была просто разменной картой в их игре, и от меня избавились, как только я перестала быть нужной. Но в итоге все получили то, что заслуживали. А я вернулась сюда.

– Так где ты была? И почему не заявила свои права на наследство? – осторожно уточнил Дерек.

– Отец отправил меня служить в храм Существ. Подальше от королевского двора, в самую глубинку. Запретил мне общаться со всеми, переписываться с тобой. Я даже не знала о смерти отца, просто некому было рассказать мне об этом. Но после всех смертей – нашего отца, королей и мужа, после того, как Шоара оказалась на троне, она отыскала меня и предложила вернуться в замок, сделав меня гувернанткой своей дочери. Она моя единственная верная подруга.

Дерек незаметно скрежетнул зубами. Как всегда, Аэлии повезло. Как хорошо иметь дружеские отношения с королевой! Он стремился к тому же.

– Шоара рассказала мне про наследство, – добавила девушка. – Про то, что ты забрал себе все деньги, пока я прислуживала в храме. Мы с Шоарой были возмущены, я просто не успела заявить свои права на наследство. Но я это сделаю: половина денег моя!

Дерек протяжно вздохнул. Разве мог он ожидать иного исхода?

– И всё же… – Аэлия всё ещё стояла возле окна, разглядывая Мейфор с высоты башни, куда поселили брата. – Мы с Шоарой посовещались и решили, что можем извлечь выгоду из твоего приезда.

Дерек поднял брови. Разгадывать, что имеет в виду Аэлия, он не стал, спросил прямо:

– И что вы от меня хотите?

– Видишь ли, я ведь знаю, какой ты.

– Какой?

– Плохой. – Аэлия коварно улыбнулась. – Нарушал закон, чтобы заработать. Крал, обманывал. Забрал себе моё наследство. Ты умеешь достигать цели любой ценой, даже грязной.

– Ты никогда меня за это не осуждала – тебе это нравилось. Кто-то должен быть плохим, – Дерек догадался, к чему клонит сестра. – И, давай будем откровенны, королям и королевам всегда нужен кто-то, кто будет делать за них грязную работу. Я на это способен.

– Именно это и нужно Шоаре. Раньше грязную работу она выполняла сама или поручала Роберту, но теперь помогать некому, а рисковать собой она не может.

– Я встречал Роберта, – недовольно припомнил Дерек. – Вы не боитесь, что он вернётся и захочет занять место короля? Ведь Шоара всего лишь королева-регентша при дочери, а Роберт – полноправный принц. После старшей сестры, конечно, но у неё есть своё королевство.

– Пусть только попробует вернуться, – сквозь зубы сказала Аэлия. – Шоара найдёт способ избавиться от него и закрепиться на троне. И один из способов: посадить рядом с собой какого-нибудь богатого и влиятельного мужчину. Это место – место короля – она может предложить тебе. Без постельных отношений, исключительно для деловой выгоды, – поспешила уточнить девушка. – Ты первый и пока единственный, с кем Шоара готова пойти на это. Тебе очень повезло, что ты мой брат.

– Видимо, она очень доверяет тебе, раз ради нашей родственной связи готова связаться со мной.

– Я же говорю, тебе очень повезло, – холодно отозвалась Аэлия. – Если вы поженитесь, то я стану сестрой короля, а не просто гувернанткой маленькой принцессы. Так что ты об этом думаешь?

– Я думаю, это заманчивое предложение. Что от меня нужно?

– Кое-какая помощь, – расплывчато сказала сестра. – Грязная, как ты привык, но не тяжёлая. Ах да, и умение хранить секреты.

Дереку это подходило. Его не интересовало ни то, насколько бесчестной будет его работа, ни то, какие гадкие секреты ему придётся хранить. Он видел цель, ради которой мог пожертвовать нравственностью.

– Я согласен, – кивнул он.

Глава 32. Возвращение офицера

Ночью в Тереольской башне зажегся свет. Карленна в длинном шёлковом халате, который волочился за ней полу, как шлейф, ходила из угла в угол, прикусывая ногти. Пришла весть от дозорных: Эшет Пьех возвращается во дворец.

Луна прикрывалась облаками, земля чернела, полностью сливаясь с позвоночником гор. Карленна разыскала подзорную трубу и, поднявшись на самую высокую башню, разглядывала окрестности – безрезультатно. Генерал Пьех всполошился и отправил солдат, чтобы те встретили и сопроводили офицера до тереольского дворца.

Когда занялся рассвет, Карленна вновь поднялась в башню и взяла в руки подзорную трубу. Над дорогой висели сгустки тумана, цепляя полураздетые ветви деревьев. Выстланные повсюду разноцветные листья разбавляли хмурость утра. Лорд Пьех отвлёк королеву:

– Вам не поздоровится, если с Эшетом что-то случилось. И я клянусь, что если он пострадал, то с вами произойдёт то же самое. Я позабочусь об этом, – процедил он.

С того момента, как его сын уехал в Мейфор, генерал из союзника превратился во врага. В своих действиях он оказался даже коварнее и продуманнее своего предшественника, лорда Лукена, и теперь так же настраивал против Карленны Правящий Совет. Лишь возвращение его сына могло вернуть мир в тереольский дворец.

Не дождавшись офицера, Карленна уснула. Её разбудили, когда солнце уже вовсю пыталось прорваться через ленивые облака. Тереольская площадь оказалась загромождена людьми, но стражники прорубили королеве путь через толпу, и она увидела, как через дальние ворота несётся всадник в сопровождении штабных солдат. Его тело как-то странно подпрыгивало и дёргалось: Эшет едва держался в седле. Карленна вышла вперёд. Сбоку от неё тут же появился лорд Пьех. Когда всадники остановились подле них, оба бросились к офицеру. Его тело накренилось набок, как недорубленное дерево, и любой порыв ветра, казалось, способен был свалить его на землю. И всё-таки Эшет не падал. Карленна приблизилась и хотела коснуться его, как вдруг поняла, что он привязан к лошади. Королева вздрогнула, когда дотронулась до его руки: кожа офицера отдавала холодом. Его сухие, шершавые, непривычно твёрдые пальцы вцепились в поводья. Карленна испуганно отдёрнула ладонь.

– Эшет! – растерянно воскликнула она.

– Сынок! – с другой стороны Эшета тормошил генерал.

Юноша не отзывался ни на один клич. Его глаза были закрыты, голова опускалась то на плечи, то вперёд.

Солдаты тем временем пытались объяснить ошеломлённому генералу, что встретили офицера в таком же бессознательном состоянии и ему срочно нужен лекарь. Кто-то неудачно толкнул Эшета, и тот окончательно повалился набок, прямо на лорда Пьеха. Генерал растерянно подхватил тело сына.

– Лекаря! Лекаря сюда! – закричал он, а его взгляд, полный злобы, обратился к Карленне.

Королева сделала шаг назад, тяжело дыша. Перед глазами стояла пелена, как в сломанной подзорной трубе. Из всего, что происходило сейчас вокруг, она вычленяла лишь буйство генерала и лепет подоспевшего лекаря:

– Он мёртв, мёртв. Ему не помочь.

«Мёртв?» – Карленна ещё не успела осознать значение этих слов, но уже задрожала.

– Уже несколько часов мёртв. Смотрите же, он окоченел, не дышит.

Надрывный голос генерала, не желавшего примириться с действительностью, возражал:

– Лечите его! – потом к толпе: – Пропустите лекаря!

Всё потерялось, всё смешалось вокруг.

Карленна сглотнула. Смерть сопровождала её повсюду. Пошатываясь, она в окружении стражи побрела во дворец. Напоследок она обернулась, чтобы понять, куда денут тело офицера, но встретилась со взглядом лорда Пьеха. Его глаза горели яростью, лицо покраснело, как у отчаянного пьяницы. Он указал пальцем на королеву:

– Я убью её! Убью! Клянусь!

Карленна отвернулась. Гневные пожелания лорда Пьеха – это лишь отчаянье отца, который потерял единственного сына, и стражники не допустят, чтобы он навредил королеве. Но она всё равно боялась. Девушка ступила на порог дворца и разрыдалась. Слёзы стекали с лица прямо на платье, она растирала их, а всхлипы вырывались наружу, как бы она ни старалась овладеть собой. В полусне Карленна добрела до своих покоев. Она упала на кровать, на которую однажды легла вместе с Эшетом, и зарыдала ещё сильнее. Шум с площади через открытое окно влетал к ней в комнату, и она до сих пор слышала стенания генерала и препирания лекаря, а также голоса солдат, пытавшихся утихомирить обоих. Потом стража разогнала всех, а слуги закрыли королеве окно.

Карленна не знала, сколько времени прошло. Она очнулась, лежа на спине и рассматривая резной потолок, а волосы, влажные от слёз, отлипали от щёк. Только сейчас рассудок стал возвращаться к ней. Девушка обнаружила, что всё это время сжимала что-то в ладони. Письмо. Эшет вёз его с собой. Видимо, Карленна машинально взяла его, когда прикоснулась к руке офицера. Она сосредоточилась на строках, написанных знакомым почерком:

«Он оказался следующим. Он зря погиб – как и твой отец, и твои братья, и твой муж. Вокруг тебя много врагов, а мы могли бы снова стать подругами. Смерти закончатся, если ты поможешь мне провести Ритуал».

Карленна бросила записку на пол, будто та обожгла ей руки. Снова Шоара! Шоара, ведьма, которая благодаря убийствам заняла трон Калледиона, расправилась с офицером и с издевкой написала эти строки, будто бы протягивая руку помощи: только вот держа человека над обрывом, она без сожаления могла разжать пальцы. Как и в прошлый раз, едва Карленна прочитала письмо, бумага вспыхнула и истлела на глазах. Девушка всхлипнула.

Кто-то настойчиво забарабанил в дверь.

– Дрянь! – заорали из коридора. – Сука!

Лорд Пьех, обезумевший от смерти сына, рвался к Карленне. Она вздрогнула и сжалась в комок, а после услышала, как стражники оттащили буяна от двери. Однако страх не покинул девушку. Снова хотелось сбежать, но она не делала это лишь потому, что бежать было некуда. Карленну нигде не ждали, она никому не была нужна. Обезумевший генерал тем временем спустился во двор, теперь его пьяные крики и звон разбивающихся бутылок прорывались сквозь закрытое окно.

Ближе к вечеру лорд Пьех выдохся. Он выпалил последнюю угрозу, последний раз кинул бутыль на брусчатку и затих. Карленна решилась открыть окно и, утомлённая предыдущей бессонной ночью, повалилась на кровать. Сны вторили её переживаниям: она снова и снова видела, как мёртвый Эшет приезжает на дворцовую площадь, плоть его изъедена червями, а кровь капает на брусчатку и подползает, как лава, к Карленне. Она отступала назад, а кровь следовала за ней. Образ Эшета исчезал, но ощущение ужаса оставалось.

Громкий звук выхватил королеву из сна. Она вздрогнула, почувствовав, как холод стелется по кровати. Шторы вздувались, словно парус при шторме, обнажая в окне беззвёздную ночь. Край окна выглядел, как паутина: какие-то ломаные линии блестели близ рамы. Девушка выпуталась из одеяла и ступила на ледяной пол. Что-то острое вонзилось ей в ногу. Она вскрикнула и села обратно на кровать.

Под окном кто-то хохотал. Это ликовал пьяный и отчаянный лорд Пьеха. На ступне показались капли крови, и пока королева, морщась, вытаскивала осколок, в её покои вбежали стражники. Они обнаружили разбитое окно и осколки стекла на полу. Карленна поджала под себя ноги и ждала, пока горничная подметёт пол, а лекарь перебинтует ей ногу. По перешёптываниям стражи девушка поняла, что кто-то – лорд Пьех, разумеется, – стрелял в её окно, и осколки лишь чудом не долетели до кровати.

– Арестуйте его! – закричала Карленна. – Арестуйте!

Она долго ещё шептала эти слова, пока сон не сморил её. Девушка проспала до полудня.

На следующий день, вся разбитая, она спустилась в столовую. Обычно она обедала в окружении советников, но сегодня все избегали её, и Карленна уселась за стол в одиночестве. Она взялась за нож с вилкой, а потом замерла: на пороге появился лорд Пьех. Он медленно прошёлся вдоль стола и сел напротив королевы. Нож, который она держала, звякнув, ударился об пол. Карленна опомнилась и побежала вон из столовой, на ходу окликая стражу:

– Почему лорда Пьеха не арестовали?! Он стрелял мне в окно! Он угрожал убить меня! Арестуйте!

Стражники переглянулись, но не сдвинулись с места.

– Ваше Величество, лорда Пьеха не было под вашим окном. – Они разговаривали с королевой осторожно и убедительно, как с сумасшедшей, которую надо успокоить. – Но виновные обязательно будут найдены и наказаны.

– Это он! Он! – отчаянно вскричала девушка.

– Ваше Величество…

Слушать дальше Карленна не стала. Стражники ей не помогут: они не позволят генералу навредить ей, но и арестовывать его не станут, слишком он важен для королевства. Девушка вернулась в столовую и села напротив лорда Пьеха, сжимая руками колени. Она старалась не показывать страха перед ним. Нельзя, чтобы он почувствовал себя победителем. Генерал, хмыкнув, посмотрел на королеву.

– Вы хотели, чтобы меня арестовали?

– Вы стреляли в моё окно.

– Нет, – издевательски рассмеялся лорд Пьех. – Неправда, меня не было под вашим окном этой ночью.

– Это ложь.

– А вы попробуйте это доказать.

Его снисходительный взгляд раздражал Карленну.

– Видите ли, – продолжал он, – вы ничего не сможете со мной сделать. Вы никак меня не уберёте. Я буду призраком ваших страданий, всегда буду мучить вас, сделаю вашу жизнь невыносимой.

– Это не вернёт вам сына.

– Зато доставит мне единственное удовольствие, которое мне осталось: сделать вашу жизнь невыносимой.

– Я найду способ от вас избавиться, – пообещала Карленна.

– Угрозы… – улыбнулся лорд Пьех. – Они ничтожны.

– Я уже однажды избавилась от советников.

– О да, однажды у вас это получилось. Но тогда в Совете был раскол: кто-то выступал против вас, кто-то топтался посередине сторон. И тогда народ вас поддерживал. Сейчас же, после смерти Адрена, неизвестно, верен ли вам народ Арнеста – или подозревает вас в убийстве? А Совет полностью подчиняется мне. Остался ли хоть кто-то целиком на вашей стороне, или вы совсем одна? Быть может, самое лучшее решение для вас – уехать?

Карленна побледнела. Лорд Пьех угадал её мысли.

– Знаете, – добавил он с самодовольной улыбкой. – А ведь первыми с корабля обычно бегут крысы.

– Потому что они замечают пробоину в корабле. И, по крайней мере, остаются живы, – огрызнулась Карленна.

– Живы? Только если до берега недалеко. Иначе они не доплывут – утонут в водовороте.

С этими словами лорд Пьех покинул поле словесного боя. А королева поняла две вещи: чтобы удержаться на троне, ей надо избавиться от Совета и завоевать любовь народа. Арнестцы благоволили ей, и пора было возобновить и подогреть их любовь, чтобы она не угасала под ливнем советников.

Глава 33. Сны

Ветер пробежал по столу, задев разложенные на краю письма. Послания были от Анны Мельден – везде красовалась печать с её изящной подписью «А.М.» Инквизитор бережно раскрывал их, стараясь не нарушить подпись, при виде которой его душу наполняла волна неоправданной теплоты. Со дня отъезда из Дакхаара Фергюс не прекращал переписку с Анной.

Сегодня пришло новое письмо. Растягивая удовольствие, старик провёл рукой по бумаге – медленно, как действовал бы с женщиной, которую раздевал, – и потом осторожно раскрыл послание. В переписке они с Анной чаще всего обсуждали подготовку к Ритуалу и Роберта. Куда же без любимого воспитанника королевы! Фергюс так и не набрался храбрости, чтобы прямо спросить у Анны о происхождении мальчишки, ведь если Роберт действительно его сын, то с этим надо что-то делать, а к такому инквизитор был не готов. Только не так, не столь внезапно и не на старости лет.

Фергюс пробежался взглядом по строкам. В последнем письме он предлагал заменить «королеву для Ритуала», то есть выбрать Карленну вместо Маргарет. Анна Мельден поддержала эту идею. Раз так, то для Ритуала осталось найти лишь двух девушек: сомневающихся ведьм, которые скрывались от Покровительниц. На след одной из них, Мираби, они напали, но её защитил… Роберт. Анна была уверена, что либо Покровительницы ошиблись, либо у воспитанника был какой-то особый план, и если он в ближайшее время появится в Монт-д’Этале с девушкой, то инквизитор должен знать: это та самая ведьма.

Старик в недоумении сжал бумагу. Что ж, Роберт умеет удивлять. По приказу короля он вместе с небольшой командой призраков действительно уехал за какой-то девушкой. Ник не раскрывал подробностей, ограничился лишь коротким пояснением, что это его близкая подруга. Теперь Фергюс знал, о ком идёт речь. Ведьма скоро появится в Монт-д’Этале, значит, пора аккуратно настроить юного короля на помощь в Ритуале.

Инквизитору не пришлось ни идти к Нику, ни посылать за ним. Король сам пришёл к старику, чтобы ненадолго отвлечься от государственных дел. За всеми проблемами – от разъездов до войны – им давно уже не удавалось посидеть и поговорить, как в старые добрые времена. Разговор шёл непринуждённо. Король всегда доверял старику и был открыт к нему, и Фергюс был уверен, что легко сможет повлиять на него во всём, что касается Ритуала. Инквизитор искал момент, чтобы плавно развернуть беседу к нужной теме. Он подготовил вступительную речь, но она не понадобилась, Ник, сам того не ведая, ступил на нужную тропу:

– А вы ведь так и не рассказали мне, почему уехали в Дакхаар, – напомнил он. – Что Анне Мельден нужно от вас?

– Я расскажу, друг мой. Но я надеюсь на взаимную откровенность.

Король пожал плечами:

– Я вроде от вас ничего не скрываю.

– Кое-что всё же скрываешь. Я понимаю, почему. В подобном тяжело признаться даже самому себе, не то что другому человеку.

На щеках Ника выступил яркий румянец.

– О чём вы?

– У тебя есть один особенный дар. Я говорю о снах, друг мой.

– Я не понимаю, о чём вы, – холодно и тихо сказал Ник.

Фергюс тихо хмыкнул: он попал в точку. Король прекрасно понимал, о чём речь. Старик продолжил как ни в чём не бывало:

– Эти сны помогут избавиться от чудовищ. Ты путешествовал по Дакхаару и наверняка слышал о ящерах – эти звери охотятся на всё вокруг, на животных и на людей, вырезают целые деревни. Они – смерть. Их можно уничтожить, если ты расскажешь, что тебе снится…

– Ничего мне не снится! – запротестовал Ник. – Это она вам что-то наговорила обо мне?

– Кто – она?

– Она!

Ник указал на стопку писем на краю стола. Пришла череда Фергюса краснеть.

– При чём здесь Анна? – возмутился инквизитор, прикрывая рукой инициалы «А.М.» Разумеется, она была «при чём». – Друг мой, не надо всё сваливать на неё. Я знаю, что ты поздоровался с одной девушкой, ведьмой, которую Анна пригрела в своём замке. Ты не мог быть с ней знаком, однако узнал её. Ты видел её во сне? Верно?

– Я не видел никаких снов! – отрезал Ник. У него вздулись желваки, и он дышал так, будто до этого спешно взбирался по горе.

– Ник… – начал его успокаивать инквизитор, но король не захотел слушать.

– За этим Анна позвала вас к себе? Обсуждать ящеров и колдовство?

Фергюс не стал отпираться:

– Да. Ящеров становится больше. Единственный способ остановить их – это Ритуал, в котором участвуют одиннадцать ведьм. А чтобы найти их, нужен сновидец – ты.

Ник поднял на него такой взгляд, что старик стазу понял: мальчик повзрослел. Он умён и настойчив, управлять им, как его старшим братом, не получится. По крайней мере, это будет не так просто, как Фергюс рассчитывал. Когда-то он мечтал, чтобы Димир был таким. И с одной стороны он гордился юным королём и радовался, что Эфлея попала в надёжные руки, с другой – его брала досада, что Ника не удастся уговорить на Ритуал.

– Боюсь, мне пора возвращаться к делам, – холодно проговорил король, покидая кабинет.

***

Недоверие, страх, досада – Ник метался между эмоциями, силясь унять их, но ничего не получалось. Когда-то Мираби предупреждала его, чтобы он никому не рассказывал про свои сны, однако теперь это перестало быть тайной. И он опасался. В первую очередь не за себя, а за ведьму, которую вознамерился вернуть в замок. Призраки должны были вскоре привезти её сюда, но теперь Ник сомневался, что Монт-д’Эталь безопасен, ведь даже тот, кому король безоговорочно доверял, мог использовать девушку в своих целях. Фергюс знал про Ритуал. Более того, старик одобрял его и пытался склонить Ника к тому же.

Юноша сжал виски, чтобы сдержать разрывающие его мысли. Он знал, какими кровожадными бывают ящеры, и согласился бы на Ритуал, если бы его не сдерживали два важных момента: неизвестность и защита Мираби.

После насыщенного заботами дня Ник вернулся в свои покои. Последнее время его увлекало только одно дело: королевство. Он быстро засыпал, под звуки тишины проваливаясь в темноту, и, минуя сны, просыпался утром. Но не в эту ночь.

Служанка затушила лампу, он закрыл глаза и очнулся в лесу. По нему, одетому в тонкую пижаму, хлестал дождь с градом. Ноги тонули в луже, вокруг простирался мрачный туман. Ник вытерся рукавом и повертелся, рассматривая окрестности. Глаза понемногу привыкали темноте. Король оказался в лесу. Ветки висели, как сломанные руки, а на траве повсюду виднелись крупные проплешины, словно что-то огромное пересекло лес. Ник шагнул вперёд, и нога попала в лужу. Он вздохнул, сжимая кулаки. Как обычно. Король выбрался, но прежде чем идти дальше, рассмотрел впадину. Хоть земля размякла, в луже угадывались очертания громадного следа. Ник замер, с ужасом понимая: тот принадлежит ящеру.

Туман густел. Градинки кололи щёки, капли затекали за шиворот, а юноша заслонялся руками и щурился. Страх подсказывал, что надо бежать отсюда и прятаться, но разумом Ник понимал, что ему стоит выяснить, куда направился ящер. Король пошёл по его следам. Он быстро добрался до опушки леса и оттуда разглядел замок, стены которого, словно призраки, выступали из дымки. Сердце заколотилось в предчувствии беды. Ник поспешил к замку. Мощные ворота оказались открыты, одна створка болталась на ветру, а вторая, наполовину разломанная, почти оторвавшись от петель, пригибалась к земле. За воротами виднелась площадь, вокруг которой высились бело-серые стены замка, а в их окнах трепетал свет. Ник узнал тереольский дворец. Стражников поблизости не оказалось, но откуда-то слышались звуки выстрелов. Превозмогая щемящий ужас, Ник прошёл за ворота и увидел ящера, которого обстреливали стражники. Но едва ли пули способны навредить зверю, которого подпитывает не кровь, а колдовство. Чтобы убить ящера, надо извлечь из него магию.

Помимо чудовища и стражников к своему удивлению король рассмотрел на площади худую девичью фигуру. Она бежала к низкому деревянному зданию, не то сараю, не то складу, а ящер, игнорируя пули, с рёвом бросился за ней. Он едва не подцепил девушку зубами, но она успела проскочить внутрь. Низко наклонив голову, ящер на ходу врезался в ворота здания. Он повертел мордой, наверно, пытаясь достать девушку, и над площадью раздались лязг и скрип. Деревянная постройка задрожала. Стражники продолжали стрелять в ящера, пытаясь отвлечь его, но он уже выбрал себе жертву и не отступал.

Сам не зная зачем, Ник побежал к девушке. Место, в котором она укрылась, оказалось конюшней. Когда ящер ненадолго вытащил морду из проёма, юноша протиснулся в здание и вжался в стену. Вдыхая запах сена и навоза, он растирал онемевшие от холода руки и разглядывал конюшню в поисках девушки. Ник отвлёкся и не заметил, как прямо на него понеслась лошадь. Чтобы спастись, он упал, ударился и тут же отшатнулся от зубов, промелькнувших рядом. Резко дыша, король быстро перевернулся со спины на живот. Он ощупал грязный пол, и, прислушиваясь к какофонии звуков, пополз вперёд, пока его взгляд не наткнулся на изгвазданную юбку. Та самая девушка. Ник поднял голову, чтобы рассмотреть её. Сны всегда приводили его к колдовству: к ведьмам, которые участвовали в Ритуале, или к Покровительницам. Значит, и эта девушка как-то причастна к Ритуалу. Кто она?

Зуб ящера чуть не вонзился Нику в ногу. Юноша закричал, и от этого проснулся. Он вскочил, дыша рывками. Ещё стояла ночь, и он слепо смотрел во тьму окна, пока его колотила дрожь. Фергюс был прав: ящеры – смерть.

Глава 34. Монт-д'Эталь

В дождливый день, когда дороги превратились в вязкую жижу, отряд призраков наконец доставил Мираби в Монт-д’Эталь. Девушка, вымотанная и замёрзшая после дороги, зашла в комнату. Ей подготовили те же самые покои, в которых она жила до похищения. Здесь до сих пор витал запах трав, в ящиках лежали её вещи, а шкафу висела пара платьев, подаренных Ником. Мираби скинула на пол дорожный мешок и плюхнулась на кровать. Перина мягко обволокла тело. Девушка прикрыла глаза от удовольствия, её клонило в сон: последнюю ночь прошла без остановок и отдыха, всем не терпелось скорее добраться до замка.

Мираби уже почти провалилась в сон, как её отвлёк дверной скрип и последующий голос Роберта:

– Ник на собрании, но скоро придёт сюда.

Ведьма ожидала, что принц встретит её на пороге Монт-д’Эталя, но ведь он теперь не принц, а король. Обязанности не позволяли ему прерывать собрание из-за приезда какой-то знакомой девицы. С другой стороны, по рассказам призраков, Ник несколько месяцев провёл в Дакхааре в её поисках, и это ярче всего говорило о его преданности Мираби. Она вспомнила их последние встречи, когда скованность смешалась с поцелуями. Где-то в глубине души ворочался ком обиды, что Ник допустил похищение и не приметил высокородную ведьму в своей постели, которая и сдала Мираби Покровительницам. Словом, чувства были неопределённые, и девушка не понимала, чего желает больше – оттолкнуть короля или обнять его. И всё же ей хотелось скорее встретиться с Ником. Она скучала, сердце оглушительно стучало при мысли о нём.

Пока что она могла довольствоваться лишь обществом Роберта, который вместо стражника стоял на пороге, будто ожидал, что девушка вновь сбежит.

Услышав в коридоре шаги, она с надеждой посмотрела на дверь и радостно вскрикнула, когда та отворилась. Мираби бросилась навстречу гостю и вцепилась в него.

– Лютер! Я так рада тебя видеть! Так рада! – восклицала она, сжимая друга в объятиях.

– Я тоже рад. – Лютер обнял её в ответ, а потом отстранился, разглядывая девушку. – Как ты? В порядке? Что с тобой было?

– Столько всего!

Мираби плюхнулась на кровать, а Лютеру указала на кресло. Рассказ предстоял долгий. Роберт понял, что он здесь лишний, и вышел, оставив давнишних друзей наедине.

***

Роберт плёлся по коридору. После бессонной ночи в дороге его пошатывало, но усталость перебивалась чувством удовлетворения от того, что он удачно выполнил задание короля. Он не заметил, как с ним поравнялась тень, а после вздрогнул, услышав старческий голос:

– Я так понимаю, твоя поездка прошла удачно?

Роберт обернулся и встретился взглядом с Фергюсом.

– Да, вполне, – ответил юноша.

– И в чём она заключалась?

Ник попросил участвовавших в задании призраков держать всё в тайне, и Роберт понимал причину. Ведь в Монт-д’Эталь приехала не обычная девушка и даже не обычная ведьма, а одна из Одиннадцати. Хотя инквизитор наверняка уже всё разузнал, просто проверял, какую версию расскажет ему верный призрак.

– Король попросил меня привезти сюда одну девушку. Бывшую любовницу, которая попала в неприятности. – Роберт не соврал, но и не стал рассказывать больше. Всё-таки Фергюс связан с Анной Мельден, которая связана с Покровительницами, которые связаны с Мираби… Цепочка, за которую не стоило дёргать.

Но инквизитора не устроил неполный ответ. Он возвышался над призраком и строго глядел на него, отчего Роберт, сам достаточно высокий, почувствовал себя маленьким и уязвимым.

– Скажи мне правду, друг мой. Эта девушка – не просто подруга или бывшая любовница, а ведьма, одна из Одиннадцати? Так ведь?

Роберт неохотно кивнул: отпираться было бессмысленно.

– Скажи мне ещё вот что, – попросил старик. – Откуда Ник знал, где её искать? Он дал тебе точные указания, верно?

На это Роберт тоже смолчал. Но не потому, что не хотел отвечать. Он и сам, бродя близ тереольского леса, недоумевал, откуда у Ника такие подробности о местонахождении ведьмы, вплоть до рисунков. Будто бы Ник сам был там.

– Я не знаю, – честно признался призрак. – Король сказал мне забрать её и привезти сюда, и я это сделал. Я не задавал ему вопросов.

– Ладно, – смилостивился Фергюс. – Этого мне достаточно. Пока достаточно. Если Ник будет рассказывать тебе ещё что-нибудь подобное, то я должен об этом знать, договорились? – приказал старик в довесок.

Роберт кивнул:

– Договорились.

Он понял, что оказался в ловушке. Кого ему следует поддерживать, кому помогать? Фергюсу, Нику, Анне Мельден? Они все были для него наставниками или друзьями, но их интересы не совпадали, и Роберт обнаружил, что попал на перепутье дорог, каждая из которых в будущем оканчивалась тупиком.

***

Мираби так увлеклась общением с Лютером, что потеряла счёт времени и забыла о Нике. Но король вскоре напомнил о себе. Девушка вздрогнула, когда дверь без стука отворилась. Она подняла взгляд и замерла, рассматривая гостя на пороге.

– Ник, – прошептала она.

– Здравствуй, – ответил он, не скрывая, что рассматривает её в ответ.

Пришёл черёд Лютера чувствовать себя лишним. Призрак сослался на срочные дела в инквизиции и поспешил покинуть комнату. Мираби предпочла бы, чтобы он остался. С Лютером она чувствовала себя спокойнее, не металась между ощущением влечения и опасности, потому хотела бы закрыться им от Ника, как щитом, но не получилось. Девушка осталась наедине с королём и неопределёнными эмоциями.

Он изменился. Внешне он остался прежним, разве что волосы немного отросли, но теперь от него исходила ощутимая уверенность в себе и твёрдость, – совсем не как у того стеснительного принца, каким Мираби его запомнила при первой встрече. Ник сложил руки на груди и подпёр плечом дверь, будто перекрыв путь наружу, чтобы девушка не сбежала. А такие мысли её действительно посещали. Стоило ли ей приезжать в Монт-д’Эталь? Она искала друзей и убежище, хотела вернуться к Нику, но не знала, точно ли здесь безопасно. Свою жизнь Мираби могла доверить только себе.

Она не заметила, как молчание затянулось, а Ник перехватил направленный на него взгляд. Девушка почувствовала себя неловко. Она сжала покрывало под ладонями.

– Рад тебя видеть. – Ник первым нарушил тишину.

Он отпрянул от двери и направился с Мираби. С каждой секундой расстояние между ними сокращалось, а девушка нервничала, словно к ней подбирался хищник.

– Я тоже. Надеюсь, в этот раз в Монт-д’Этале будет безопасней. Я предупреждала, что здесь прячется ведьма помимо меня, и ею оказалась твоя невеста, – с упрёком заявила Мираби.

– Как видишь, я не женат. – Король продемонстрировал палец без обручального кольца. – Мне жаль, что я слишком поздно всё понял. Теперь здесь безопасно, и я больше не собираюсь тебя терять.

«Громкое заявление, что бы оно ни значило», – отметила девушка. Она немного подвинулась, приглашая его присесть рядом на кровать. Ведьма невольно коснулась взглядом его губ и вспомнила, как они целовались здесь, на этой самой кровати. Она машинально провела языком по губам и тут же прикусила их, отвернувшись. Щёки вспыхнули. Раньше Мираби так не робела, потому что не думала о Нике в романтическом ключе, но после того, как они признали взаимное влечение, общаться стало сложнее. Девушка не понимала, как себя вести, а титул Ника пугал её, заставляя помнить, что она ему не ровня, как, например, его бывшая невеста. Король же, в отличие от Мираби, выглядел спокойным и безмятежным, хотя в его глазах стоял блеск любопытства.

Надо было отвлечься от этих мыслей.

– Это правда, что ты ездил за мной в Дакхаар?

– Правда.

– Никогда бы не поверила! – выдохнула Мираби.

Ник рассмеялся:

– Я тоже.

– Расскажешь, что там было?

– Конечно. Не могу же я не похвастаться. – Король поймал её улыбку. – Думал, путешествие пройдёт намного проще, но всё так неожиданно закрутилось…

Снова время ускорилось. Минуты незаметно сменяли друг друга, пока Ник вёл рассказ. Мираби дивилась его приключениям: он уехал в Дакхаар холёным принцем в окружении стражи, а потом потерял всё, отбился от разбойников, чуть не встретился с кровожадными ящерами и попал нищим в приют, мимо которого, судя по всему, Мираби однажды проходила вместе с Покровительницами. Эх, если бы он добрался туда немного раньше, то они бы встретились, Ник спас бы её из рук ведьм!

– Надеюсь, ты не рассказывал никому про свои сны? – уточнила девушка, когда король упомянул встречу с Покровительницами.

– У меня не было выбора. Они и так всё знали.

– Что?! – взвилась Мираби. – Они захотят использовать тебя.

Ник пожал плечами:

– Уже пытались, но я их перехитрил. Покровительницы научили меня управлять снами, благодаря чему я и нашёл тебя.

Он продолжил рассказывать – плавно, не перескакивая, как Мираби, на волнительные темы, а повествуя всё по порядку. Девушке оставалось лишь, качая головой, слушать про его злоключения. Она поперхнулась от возмущения, когда услышала, как с ним обошлась Шоара: неспроста порезала его бритвой, ведь колдовство на крови – сильнейшая магия. Эти мысли Мираби оставила при себе, не стала заранее тревожить Ника. Быть может, всё и обойдётся.

– Теперь твоя очередь, рассказывай, – попросил король, закончив свою историю.

Он вплотную придвинулся к девушке, при это его губы находились так близко, что Мираби отвела взгляд, лишь бы не отвлекаться на них. Она кивнула, и речь полилась. Повествование, впрочем, вышло недолгим, ведьма опустила многие детали вроде ночного побега и встречи с ящером – подобным хотелось не просто не делиться, а вовсе стереть из памяти. Про заключение в Мейфоре она тоже рассказывала вскользь: Шоара уговаривала её присоединиться к Ритуалу, а большего Нику знать не надо, он всё равно не поймёт магические хитросплетения, которыми королева воздействовала на пленницу. Лучше сразу перейти к освобождению из темницы: как удачно подданные Адрена решили вызволить его именно из той комнаты…

– Значит, получилось, – усмехнулся Ник и пояснил на вопросительный взгляд девушки: – Это я подстроил.

Мираби с удивлением и восхищением выслушала его дальнейшие объяснения. Рискованно, но хитро. Хоть Ник и был далеко, он всё же вызволил её из Мейфора. А потом, когда она снова попала в неприятности, спас её руками Роберта. Она побывала во всех четырёх королевствах континента, и везде её преследовали враги, смогут ли стены Монт-д’Эталя и король защитить её? Девушка подняла голову, чтобы задать этот вопрос Нику, и чуть не столкнулась с его губами. Неловко. Но она не отпрянула, и он тоже. Взгляды встретились. Из-за расширенных зрачков его карие глаза казались почти чёрными, а дыхание замедлилось. Тело объяло жаром. Они не двигались, боясь спугнуть друг друга, ведь стоило податься чуть вперёд – и начнётся поцелуй.

– Ваше Величество! – позвал Ника слуга, стучась в дверь.

Король тут же встал, а Мираби закрыла глаза, шумно выдыхая. Момент был утерян. Может, оно и к лучшему, девушке нужно было немного времени, чтобы разобраться в своих чувствах: слишком быстро она из пленницы-беглянки превращалась в возлюбленную короля.

Ник остановился возле двери, его взгляд замер на девушке, которая сжимала юбку.

– Я приду позже, – пообещал он, и Мираби вновь шумно выдохнула, когда он скрылся в коридоре.

Глава 35. Воспоминания

Две лампы сновали по подземным лабиринтам Монт-д’Эталя. Их свет перескакивал из коридора в коридор, пробираясь в каждый отросток, отражаясь в каждом выступе. Роберт и Лютер спустились сюда, чтобы исследовать и по возможности расчистить тоннели. За последнее время призраки хорошо изучили подземелья и даже создали их карту, которую Роберт сейчас держал в руках.

Здесь всегда стоял холод, и юноша ёжился. В темноте ему мерещились привидения, но он уверенно продвигался дальше, чтобы исследовать все закоулки неизвестности. Он и боялся подземных лабиринтов, и был зачарован ими.

Призраки свернули в проход, где каменистая тропинка была расположена под наклоном. На карте этой дороги пока не было. Свод потолка здесь опускался к земле, копья сталактитов бдительно смотрели вниз, готовые в любой момент метнуться в неприятеля. Роберту пришлось пригнуться, чтобы пройти под ними. Вскоре они с Лютером двигались уже ползком, почти задевая плечами ниспадающие каменные сосульки.

– Там яма, – сообщил Лютер.

Роберт добрался до него и просунул лампу в проём, рассматривая, что там. Каменная крошка полетела вниз, ударяясь о пол пещеры. Одному из призраков предстояло спуститься в этот колодец.

– Ладно, – со скрежетом решил Роберт. – Я пойду.

Он отставил лампу в сторону и продел ноги в дыру. Опираясь руками на края «колодца», он протиснулся внутрь, а после, держась за руку Лютера, осторожно спустился как можно ниже и спрыгнул на каменный пол. Тьма и тишина окутали Роберта. Он потянул носом воздух – здесь пахло не так, как наверху, какой-то новый элемент прибавился к непроницаемому запаху подземелий. Лютер протянул лампу.

Свет слабо рассеял тьму. Роберт принялся ощупывать стены, чуть более влажные, чем в остальных коридорах. Камни здесь были скользкими, будто их облили водой. Лютер склонился над ямой, и его голос негромким эхом разнёсся по пещере:

– Что видно?

– Пока ничего.

Роберт шёл медленно. Его окутывал страх, он словно опустился под воду, где вокруг темно и тихо, а волны обволакивают тело, толкая его всё глубже и глубже; дыхание замирает, тело цепенеет и подчиняется смерти. Юноша встряхнул головой, сбросив пугающее наваждение. Впереди виднелись валуны, а перед ними – большое чёрное пятно. Оно замерцало, когда лампа Роберта нависла над ним. Он медленно, сдерживая тяжёлое дыхание, опустился на колени и дотронулся пальцем до пола пещеры.

– Вот дрянь! – воскликнул он, отшатываясь назад. Лампа чуть не выскочила у него из рук.

– Что там?! – встрепенулся Лютер.

– Здесь вода! Грот с озером!

– И что? – допытывался напарник. Он не мог понять того ужаса, который испытывал Роберт при виде воды.

Она тёмным неподвижным пятном стояла во тьме – такая спокойная, мерная, способная с лёгкостью поглотить взрослого человека. Призрака трясло. Стук сердца оглушал. Эту панику он пронёс через года, казалось, она никогда не отпустит его. Юноша готов был плакать, как тот ребёнок, которого столкнули с корабля в ненасытный океан. Чудо, что он остался жив. Мать потом рассказывала, что он несколько минут не откликался ни на что, не дышал, и она посчитала его мёртвым. Что, если он тогда и вправду умер? Какие силы вернули его к жизни?

– Ну что, ещё что-то нашёл? Роберт?! – нетерпеливо окликнул Лютер, выдёргивая напарника из воспоминаний и домыслов.

– Я осматриваюсь, – отозвался тот, замаскировав дрожь в голосе кашлем.

Роберт взглянул на груду камней, серым силуэтом накиданных по ту сторону озерца. Он должен проверить, что там. Он не тот мальчик, которого способна убить вода – он взрослый, поэтому сейчас обойдёт озеро вот по этой дорожке, проложенной по краю стены. Юноша проследил за ней взглядом и затрясся. Глубокий вдох помог ему прийти в себя и решиться.

Лампу пришлось оставить на берегу. Призрак вымерял каждый шаг, словно по линейке, вцеплялся в камни, торчащие из стены, и как паук продвигался вперёд. Он вытянул носок и постучал по выступу, примериваясь, идти ли по нему или лучше выбрать соседний камень, поменьше, но устойчивее? Дрянь! Оба неустойчивые. Придётся тянуться ещё дальше. Роберт распластался на стене, ухватился за дальний камень, переставил ногу. Переместил руку. Нащупал каменный пол. Шагнул. Схватился за выступ. Поместил носок в углубление. Из кармана что-то выпало и булькнуло в воде. Вдох-выдох. Потянулся к следующему камню. Нащупал пальцами выпуклость в стене. Сделал следующий шаг.

Всё шло, как надо. Но вдруг из-под пальцев посыпалась каменная пыль, и нога, ещё не успевшая найти устойчивый камень, скользнула вниз. Роберт охнул. Он вмиг провалился в холодную бездну, вода сомкнулась над головой. Призрак оцепенел от ужаса, а после принялся барахтаться, пытаясь выплыть наружу. Плавать он, к счастью, умел.

Пока он находился под водой, ему чудились странные образы. Роберт видел тёмные коридоры, подобные подземным лабиринтам, и слышал голос, уверяющий его: «Идём!» Он чувствовал прикосновение холодной руки, которая вела его в темноте.

Вода вытолкнула его на поверхность, но он, растерянный, хлопал руками по чёрной глади, кружась на месте. Тот голос всё ещё звал его, и то лицо мерещилось ему. Он чудом нащупал каменный берег. Свет лампы остался позади, Роберт оказался на другой стороне озера, но вылезти не мог – на уступе высились валуны. Не удержавшись на плаву, он вновь ушёл под воду. В памяти вспыхивали фрагмент за фрагментом, которые постепенно складывались в единую картину: вот незнакомая черноволосая девушка говорит, что ему, маленькому мальчику, попавшему в шторм, рано умирать, а вот она ведёт его по подземным коридорам. Вслед за ней двигаются пугающие существа, но Роберт знает – они подчиняются ей, поэтому не тронут его. Девушка приводит его в пещеру. Помогает подняться на валун, а после толкает в озеро.

«Ты можешь вернуться», – услышал он, и у него получилось вынырнуть.

На смену тому голосу пришёл голос Лютера:

– Что там? Ты в порядке?!

Воспоминания мгновенно померкли.

– Я упал в воду, – захрипел Роберт, выплёвывая воду.

– Тебе помочь?

– Я справлюсь, – надрывно ответил он, ощупывая всё вокруг. – Справлюсь.

«Я попал под дождь. Просто попал под дождь. Дождь. Поэтому вымок. Ничего страшного. Ничего. Страшного», – внушал он сам себе, переплывая озеро к свету лампы. Призрак упёрся руками в камни, ухватился за выступ, но пальцы соскользнули.

«Ничего. Страшного», – повторил Роберт, едва веря себе.

Он еле-еле подтянулся и выполз на берег. Голова кружилась, он тяжело дышал и дрожал, обхватив себя руками. Вода донесла до него странные воспоминания. Или над ним глумилось испуганное воображение? Роберт подхватил лампу, встал с ней у края озера, вытянув руку как можно дальше, и долго всматривался в противоположную сторону: там, как и прежде, лежали валуны. Ничего больше.

– После озера тупик, – доложил он Лютеру и развернулся.

Напарник помог ему выбраться. Осматривать остальные коридоры вымокший Роберт не мог, потому побрёл к выходу.

Тотголос и то лицо мерцали в его памяти.