Граница теней бесплатное чтение

Глава 1. Скачок в неизвестность.

Зона перехода

Тёмный тоннель вибрировал от далёких ударов, словно само пространство предупреждало путников о необратимости пути. Стены, окружавшие железку, покрывали следы копоти и влаги: капли воды лениво стекали вниз, исчезая в трещинах старого бетона. Воздух здесь был тяжёлым, пропитанным запахом ржавчины, влажного камня и чего-то металлического, едва уловимого, но неприятного.

Дрезина скользила по рельсам бесшумно, скрытая от глаз обывателей ночной темнотой. Единственным звуком оставался приглушённый гул рельсов, едва различимый, словно сам воздух не хотел тревожить покой этого места. Мрак вокруг них был густым, непроглядным, а редкие мигающие сигнальные огни оставляли на стенах размазанные блики, создавая иллюзию движения в обратном направлении.

Лола прижалась к стенке дрезины, ощущая, как холодная поверхность отзывается на её тепло. На мгновение ей показалось, что стены дышат, сжимаются вокруг них, загоняя всё глубже в свои бетонные недра. Она перевела взгляд на Хайма: он выглядел встревоженным, его пальцы крепко сжимали поручень. Костяшки побелели от напряжения, а в глазах застыл взгляд человека, который осознаёт – пути назад нет.

– Скоро прибудем, – произнёс Перевозчик, продолжая глядеть вдаль. Его голос звучал глухо, словно впитываясь в ограниченное пространство. – Готовьтесь.

Лола вздрогнула от этих слов и почувствовала, как холодок прокрался под кожу. Её желудок неприятно сжался, а пальцы невольно впились в грубую ткань одежды. Она украдкой провела языком по пересохшим губам и выдохнула, пытаясь подавить подступающую тревогу. В груди разливалось неприятное ощущение подвешенности, как будто её толкали в пустоту без возможности ухватиться за что-то надёжное.

Хайм молча кивнул. В его взгляде читалось сосредоточенное смирение, но Лола видела и другое – скрытый страх, тот, что прятался в глубине сознания, но ни за что не вырвется наружу. Он был таким же, как она. Оба понимали: всё, что они знали, осталось позади, а впереди их ждало неизвестное.

Дрезина слегка дёрнулся, переходя на другой отрезок пути, и Лола почувствовала, как вибрация пробежала по её позвоночнику. Транспорт набирал скорость, и воздух вокруг них казался плотнее, как будто сдавливая с боков. Она чувствовала, как глухой рокот стен эхом отдаётся в её висках, как резкий запах масла и металла въедается в кожу. Мир вокруг словно дрожал, подталкивая их в новый виток реальности.

Спустя какое-то время дрезина затормозила с жутким скрежетом и визгом, отчего у Лолы заложило уши. Хайм инстинктивно вцепился в поручень, а Лола с трудом удержала равновесие, упершись ногами в пол. Грейс злобно зашипела, выпустив когти, словно собиралась наброситься на невидимого врага. Воздух вокруг был пропитан запахом машинного масла и гарью, напоминая о сотнях работающих механизмов, скрытых где-то в недрах этого мрачного города.

Когда они вышли наружу, их встретил густой туман, подсвеченный жёлтыми пятнами редких фонарей. Он клубился у ног, цеплялся за одежду, будто обладал собственным разумом. Вдалеке громоздились массивные конструкции, похожие на заброшенные заводы, прорезанные бесчисленными мостами, трубами и вентиляционными шахтами, из которых валил пар. В небе, если это пространство вообще можно было назвать небом, слабо мерцали несколько тусклых огней – то ли звёзды, то ли дроны, зависшие над городом.

– Отсюда пешком, – бросил Перевозчик, шагая вперёд так, будто только что не доставил их в одну из самых мрачных точек цивилизации.

Лола и Хайм поспешили за ним, стараясь не отставать. Их шаги глухо отдавались эхом, теряясь в переулках. Мостовая под ногами была разбита, трещины шли паутиной, а в некоторых местах камень провалился, обнажая старые металлические конструкции, уходящие в темноту. Дома, зажатые между узкими улицами, выглядели словно уродливые исполины – с облупившейся краской, с заросшими ржавчиной укреплениями, с окнами, похожими на пустые глазницы.

– Здесь хоть кто-то живёт? – спросила Лола шёпотом, словно боялась потревожить тишину этого места.

– Больше, чем ты думаешь, – усмехнулся Перевозчик. – Они не любят гостей, но уж поверь, ты им сейчас интереснее, чем хотела бы.

Хайм нахмурился и оглянулся. Где-то вдалеке послышался глухой звук, будто кто-то сдвинул тяжёлую металлическую панель. В воздухе повисла напряжённость.

– Я так понимаю, что нам не стоит задерживаться, – заметил он.

Перевозчик фыркнул:

– О, ну конечно. Давайте встретимся с местными, расскажем, откуда вы, предложим дружбу, – саркастично протянул он. – Только вот беда: тут не любят незнакомцев, особенно таких, как вы. Так что идём быстрее, пока у нас есть такая прекрасная возможность не попасть в неприятности в первую же минуту.

Спустя несколько минут они вышли к заброшенному железному ангару. Скорее всего, это когда-то был крупный логистический хаб с подъездными путями. Огромное строение, покрытое граффити и слоями копоти, возвышалось над искривлёнными рельсами, заросшими пучками сухой травы. Стены ангара местами прогнулись, а в крыше зияли дыры, сквозь которые пробивался тусклый свет уличных фонарей. Ветер шевелил ржавые цепи, оставшиеся от давно неработающих кранов, и они тихо позванивали, будто напоминая о прошлом этого места.

В стороне, среди нагромождения старых платформ, стояли брошенные товарные вагоны, выцветшие, покрытые плесенью и слоем вековой пыли. Они казались призраками ушедшей эпохи, замерев в ожидании чего-то, что никогда не наступит. Некоторые двери вагонов были приоткрыты, и Лоле казалось, что в темноте за ними кто-то следит.

– Ждём здесь, – сказал Перевозчик, скрестив руки на груди.

Тишину прорезал лёгкий шорох. Лола почувствовала, как по спине пробежал холодок. Из-за одного из вагонов вынырнул юноша – тощий, в мешковатой одежде, с рваным рюкзаком за спиной. Его тёмные глаза быстро окинули новоприбывших, в них читалась настороженность, граничащая с безразличием.

– Это они? – спросил он, обращаясь к Перевозчику.

– Нет, я просто решил привезти сюда первых попавшихся прохожих, – хмыкнул Перевозчик. – Конечно, они. Веди их.

Юноша не улыбнулся, лишь кивнул, явно не удивившись манере разговора проводника. Перевозчик шагнул назад, всем своим видом показывая, что его роль окончена.

Лола напряглась. Этот парнишка выглядел уличным, привычным к здешним порядкам, но можно ли ему доверять? Ему на вид было лет пятнадцать, худощавый, с тёмными, лукавыми глазами и вечной усмешкой на губах, он двигался с непринуждённостью человека, которому не привыкать скрываться в тенях. Густые чёрные волосы торчали в разные стороны, как будто парень вечно находился в движении и не заботился о внешнем виде. Поношенная одежда висела на нём, словно её когда-то носил кто-то крупнее, а потрепанный рюкзак на спине был явно больше, чем он сам.

Хайм скосил на Лолу взгляд, явно думая о том же: насколько разумно доверять этому подростку? Но рассуждать было некогда.

– Нам идти с ним? – наконец спросил Хайм.

– Либо с ним, либо оставайтесь здесь, – пожал плечами Перевозчик, криво усмехнувшись. – Я бы только предупредил: в этом месте не особо любят гостей. Так что, если хотите выяснить, насколько крепкие у вас нервы, можете остаться.

Лола сглотнула. Неизвестность давила, но выбора не было. Парнишка закатил глаза и фыркнул:

– Ну, вы чего там, экскурсию устроили? Пошли, не тормозите.

Он двинулся через платформу, ловко обходя провалы в плитах, будто с детства знал их расположение наизусть. Его движения были быстрыми, уверенными, так, как если бы он не просто знал, куда идти, а чувствовал, когда надо свернуть и где лучше не наступать. Лола и Хайм обменялись взглядами и последовали за ним, настороженно осматриваясь. Их шаги гулко отдавались в пустоте заброшенной станции.

Запах ржавчины и сырости забирался в нос, воздух казался плотным, давящим. Где-то вдалеке заскрежетал металл, заставив Лолу вздрогнуть. Парнишка лишь хмыкнул:

– Не обращайте внимания. Это просто город разговаривает.

Хайм нахмурился, но промолчал. Его внимание было сосредоточено на окружающем пространстве. Громоздкие тени старых конструкций, остовы железнодорожных вагонов, зияющие дыры в полу, в которые легко было провалиться. Этот мир жил по своим законам, и пока они ещё не понимали их.

Впереди показался узкий коридор между металлическими стенами, ведущий вглубь промышленного лабиринта. Парнишка замедлил шаг, обернулся:

– Вопросов не задаёте, не отстаёте. Я не няня, ясно?

– Приятно слышать, что ты заботишься о нашем комфорте, – проворчал Хайм.

– Да я просто не хочу потом искать ваши трупы. – Парнишка пожал плечами и свернул за угол.

Лола тихо выдохнула. Похоже, первое испытание на доверие началось. Они скрылись в тени узкого прохода, переходя в новую местность, которая обещала не менее тревожные открытия.

Новое убежище

Мигель шёл впереди, лавируя по узким улочкам, уверенно находя путь среди руин промышленных строений. Его движения были лёгкими, отточенными – он явно знал эти места, словно каждую выбоину и трещину на мостовой мог пройти с закрытыми глазами. Сначала вокруг царила гнетущая тишина, нарушаемая лишь эхом их шагов, дробящимся в тёмных проулках. Воздух здесь был густым, пропитанным пылью и чем-то металлическим, как будто город до сих пор выдыхал остатки прежней жизни.

Но чем дальше они углублялись, тем больше проявлялись признаки обитаемости. Из темноты проступали силуэты обветшалых зданий, чьи окна светились неоновыми огоньками, мигая как тревожные маячки. Впереди слышался приглушённый гул – голоса, шорох шагов, тихий смех, позвякивание посуды. Кое-где вспыхивали короткие всполохи света: кто-то чинил проводку, курил или проверял товар под светом карманного фонаря. Воздух сменил свой запах – теперь он нёс в себе примеси гари, еды, чего-то пряного и резкого, будто тут варили странные смеси или жгли мусор прямо на улице.

Грейс напряглась и тихонько зарычала, шерсть на её загривке слегка приподнялась, а хвост нервно подрагивал. Лола почувствовала, как кошка вжалась в её плечо, готовая либо броситься в бой, либо сбежать в темноту. Очевидно, она улавливала нечто, чего люди не могли ни увидеть, ни ощутить. Впереди, среди теней, мелькнули неясные силуэты – несколько подростков, притаившихся в боковом переулке, разглядывали их исподтишка, но стоило взгляду Мигеля скользнуть в их сторону, как они мгновенно исчезли, растворившись в лабиринте улиц. Мигель, оглянувшись через плечо, фыркнул, качая головой.

– Вы чё, блин, с кошкой сюда приперлись? – его голос прозвучал чуть громче обычного, явно выдавая удивление. Он говорил быстро, съедая окончания слов, так что Лола и Хайм не сразу поняли его.

Лола нахмурилась, слегка замедлив шаг, переводя взгляд с парня на Грейс.

– А что не так? – насторожилась она.

Мигель закатил глаза, на секунду остановившись, словно не веря, что ему действительно приходится это объяснять.

– Та у нас тут нема животных. Вообще. Тем более ручных, – он хмыкнул, будто этот факт казался ему настолько абсурдным, что даже обсуждать его не стоило. – Не, ну правда, какого хрена? Чё, сувенир из старой жизни притащили?

Постепенно промышленный район исчез и появились жилые кварталы. Здесь уже были улицы и некое подобие тротуаров, дома плотнее прижимались друг к другу, а под светом редких фонарей мелькали тени прохожих. В воздухе пахло специями, дымом и чем-то сладковато-терпким. Люди здесь были коренастыми, с загорелыми лицами, в одежде чувствовалась небрежная практичность. Кто-то громко смеялся, переговариваясь на незнакомом диалекте, другие быстро проходили мимо, не проявляя к ним интереса. Из окон доносились обрывки разговоров, где-то гремела музыка, сливавшаяся в хаотичный ритм с шумом улицы. Вдоль стен сидели пожилые мужчины, задумчиво курившие тонкие самокрутки, и женщины, что-то жарившие на открытых плитах, от которых струился густой аромат пряностей и масла. Дети пробегали мимо, заглядывая на ходу в потёртые карманные коммуникаторы с большими экранами, а кто-то продавал еду с маленьких передвижных лавок, обклеенных старыми объявлениями и пёстрыми граффити.

Периодически над улицей вспыхивали неоновые знаки, рекламируя услуги или товары, искажённые временем и плохим электроснабжением. Вода капала с проржавевших труб, исчезая в чёрных провалах решёток стока, а где-то над крышами слышался металлический скрежет – возможно, механизмы, поддерживающие хрупкую жизнь этих кварталов. Прохожие почти не обращали внимания на Лолу и Хайма, лишь изредка бросая короткие взгляды из-под тёмных капюшонов или краёв широкополых шляп.

Наконец, Мигель свернул к массивному зданию, над входом которого висела потускневшая неоновая вывеска. Свет мигал, выдавая возраст и запущенность этого места. Фасад здания был покрыт граффити, а стены оказались облупившимися от времени и влажности. Над входом висел разорванный навес, а у самого порога валялись какие-то пустые бутылки и клочья бумаги. В окнах едва теплился свет, за мутными стеклами угадывались силуэты.

– Это ночлежка. Войдём, поговорим с Джейкобом, – бросил Мигель, толкнув массивную дверь, которая со скрипом поддалась, впуская их внутрь.

Холл встретил их тяжёлым воздухом, пропитанным смесью табака, трухлявого дерева и дешёвых духов. Свет здесь был тусклым, а потолок низким, создавая ощущение тесноты. Пол устилала старая, вытертая ковровая дорожка с тёмными пятнами неизвестного происхождения. Пахло ещё и застарелой сыростью, будто стены напитались годами запустения.

За стойкой регистрации сидел консьерж. Джейкоб оказался мужчиной внушительной комплекции, чьи мощные руки были покрыты густыми татуировками – от запястий до плеч, а возможно, и дальше. Лицо пересекал старый шрам, придававший ему грозный вид. Левая сторона туловища сверкала металлическим протезом, блеснувшим в приглушённом свете. Волосы его, выкрашенные в ядовито-фиолетовый цвет, торчали в разные стороны, будто он недавно провёл рукой по голове. В ухе поблёскивал серебристый пирсинг, а одежда резко контрастировала с его грубым обликом – яркая рубашка с глубоким вырезом и кожаные брюки подчёркивали его массивную фигуру. Его взгляд лениво скользнул по вошедшим прежде, чем он заговорил.

– Ну и кого ты мне притащил на этот раз, Мигель? – голос у Джейкоба был низкий, хрипловатый, с ленивой тягучестью, будто он только что проснулся или заканчивал последнюю затяжку сигары. Мигель пожал плечами, сунув руки в карманы.

– Двоих новеньких. Им вписка нужна. Без шуму и пыли.

– Новеньких, значит? – Джейкоб окинул Лолу и Хайма внимательным взглядом, задержавшись на их выправке, одежде и общей настороженности. – Вы хоть понимаете, куда попали, а, голубки?

Лола сглотнула, но Хайм ответил спокойно:

– Нам нужна комната. Мы заплатим.

Джейкоб ухмыльнулся и криво качнул головой.

– Заплатите, говоришь? Чё-то вы не местные шибко правильные. А я вот тут думаю, на кой мне проблемы из-за вас? – Он перевёл взгляд на Мигеля. – Ты мне проблем привёл, а?

– Какие проблемы? – хмыкнул Мигель. – Обычные, ничем не пахнут. Дадим им комнату и разойдёмся по своим делам.

Консьерж цокнул языком и снова посмотрел на Лолу и Хайма, затем кивнул в сторону лестницы.

– Ладно. Один номер, второй этаж. Воду экономить, двери за собой закрывать. Если что, ко мне не бегите – я вас тут не знаю, ясно?

Лола молча кивнула, Хайм же лишь благодарно склонил голову.

– Отлично, – Мигель довольно хлопнул по стойке. – Я их провожу, а потом сгоняю за хавкой.

– Гляди мне, пацан, – Джейкоб махнул ему рукой. – Чтобы ни пыли, ни вони, ни лишних глаз.

– Чё я, маленький, что ли? – фыркнул Мигель и первым двинулся вверх по лестнице, жестом приглашая Лолу и Хайма следовать за ним.

Они поднялись наверх: ступени скрипели под ногами, воздух наполнял запах старой древесины и плесени, будто тут никто и не жил вовсе. Дверь номера оказалась облупленной, с туго вращающимся замком, который Хайму пришлось несколько раз провернуть, прежде чем он щелкнул, пропуская их внутрь.

Комната встретила их приглушенным светом одинокой лампы под потолком. Обшарпанные стены с пожелтевшими пятнами, узкая кровать с продавленным матрасом, ветхий шкаф с кривыми дверцами – всё это выглядело непрезентабельно, но после всего пережитого казалось почти роскошным. Здесь было тихо, и это уже само по себе внушало облегчение. Лола скинула рюкзак и первым делом выпустила Грейс, которая, мягко приземлившись, тут же начала обнюхивать новое пространство, нервно подёргивая хвостом.

– Ну, по крайней мере, крыша над головой теперь есть, – устало заметила Лола, опускаясь на кровать.

– Да уж, – Хайм провёл рукой по лицу, прислонившись к стене. – Посмотрим, надолго ли.

Мигель быстро убежал, пообещав вернуться с едой. Через полчаса он действительно вернулся, держа в руках несколько бумажных пакетов, источающих аппетитный запах. Он бесцеремонно шлёпнул их на стол.

– Бутеры и картофан, ешьте, не привередничайте. Сюда нормальная еда редко доходит, – усмехнулся он, усаживаясь на край стола.

Лола развернула упаковку – внутри оказалась гамбургеры с чем-то напоминающим мясо, обильно сдобренное соусом. Хайм достал картофельные дольки, подцепил одну и осторожно попробовал.

– Надо же, не так уж и плохо, – прокомментировал он, глядя на Мигеля.

– Та патамуша голодные, – фыркнул тот, запихивая гамбургер себе в рот почти целиком. – Ну, раз у вас руки заняты, расскажу кое-что. Вы ведь не представляете, куда попали, да?

Всё ещё не решаясь попробовать еду, Лола подняла глаза. Они обменялись с Хаймом коротким, напряжённым взглядом. Они действительно не знали ровным счетом ничего.

– Тогда слушайте, – серьёзно сказал Мигель, наклоняясь ближе. – Теперь вы на земле свободного народа – Имусов.

Слова повисли в воздухе, словно плотный туман. Грейс замерла у окна, её хвост не шевелился, только уши настороженно двигались. Лола сжала пальцы на куске картошки, внезапно осознавая, что аппетит испарился. Впереди их ждали не просто новые испытания – их ждал долгий период адаптации.

Имусы

– Ну, чего остолбенели? Ешьте давайте, – буркнул Мигель, продолжая запихивать в рот пищу огромными порциями. Он говорил с набитым ртом, не особо заботясь о манерах, и крошки осыпались на его старую куртку.

Лола посмотрела на бургер в своих руках. Булочка была слегка примятой, а бумага промаслилась настолько, что казалось будто держишь не еду, а деталь механизма, для сохранности хорошо обработанную маслом. Осторожно откусив, она поморщилась – мясо оказалось слишком перчёным, язык словно обожгло пряной смесью, но, к её удивлению, вкус был насыщенным, даже приятным. Возможно, сказывался голод.

Хайм ел медленно, явно не привыкший к такой пище. Он задумчиво разглядывал странные соусы, стекавшие с краёв бургера, будто пытался угадать их состав.

– Ты сказал, у вас нет животных, – Лола кивнула на Грейс, которая свернулась клубком у её ног. Кошка с недовольством приоткрыла один глаз, но не стала вмешиваться в разговор. – Почему?

Мигель хмыкнул, запихивая в рот ещё горсть картошки.

– А что, у вас они везде, да? – Он покачал головой, жуя с видимым удовольствием. – Да их просто не осталось. Те, кто жил с людьми, подохли ещё до моего рождения. Говорят, раньше тут были крысы, собаки, голуби, но сейчас… нет. Только мы.

Он с неким вызовом посмотрел на Лолу, будто проверяя её реакцию. Она почувствовала, как в животе неприятно свернулся комок. В словах Мигеля сквозило что-то пугающе будничное, словно он говорил о чём-то настолько привычном, что даже не задумывался о том, насколько это странно звучит для неё.

Лола украдкой посмотрела на Грейс. Кошка, казалось, и не подозревала, какой редкостью она здесь была. Или же прекрасно знала и просто не считала нужным об этом беспокоиться.

– А кто такие «мы»? – спросил Хайм, на мгновение отвлекаясь от еды. Он говорил спокойно, но в голосе проскальзывал интерес.

Мигель замер на мгновение, прищурился, потом шумно выдохнул, откинувшись на спинку скрипучего стула.

– О, дружок, тебе придётся многое узнать, – ухмыльнулся он, разглядывая Хайма с каким-то ленивым любопытством. – Но сначала доешь, а то, боюсь, что после ответа у тебя кусок в горло не полезет.

Хайм продолжил жевать, не отводя взгляд от Мигеля.

– Мы – это имусы, кто ж ещё, – Мигель фыркнул, с нескрываемым раздражением глядя на Хайма.

– Обычные люди. Не то, что вы. – Он окинул их взглядом, и в глазах мелькнуло что-то между насмешкой и недоверием. – Альтуриане, да?

Слово прозвучало резко, будто он сплюнул его сквозь зубы. Лола напряглась.

– Даже если так, – осторожно ответил Хайм. – То что?

Мигель покачал головой, ухмыльнулся, потом снова уткнулся в свою еду.

– А то, что альтуриане нас всегда держали за мусор, – произнёс он с наигранной лёгкостью, но в голосе звенело что-то острое, цепляющее за живое.

– Вы ж из Медиополиса, да? Вот тамошние, типа вас, нас вообще за людей не считают.

Лола почувствовала, как по спине пробежал неприятный холодок. Она взглянула на Хайма – тот нахмурился, явно не понимая, о чём идёт речь.

– Мы не такие, – твёрдо сказала она.

Мигель усмехнулся, не отрываясь от своего бургера.

– Да все так говорят.

Он говорил это так, будто уже не раз слышал подобное. Лола ощутила знакомый укол тревоги – стоило ли вообще пытаться его переубедить? Имусы. Доктор Блэк когда-то упоминал это слово, но без подробностей. Жители других городов, те, кто живёт без благ системы. В её мире о них говорили либо с презрением, либо не говорили вовсе.

– Мы о вас почти ничего не знаем, – призналась она. – В Медиополисе о вас молчат.

– Ещё бы, – фыркнул Мигель. – Вам проще делать вид, что нас нет. Удобно же.

Хайм открыл рот, но тут же закрыл его, словно не находя нужных слов. Ему казалось, что Лола говорит на другом языке, что они с Мигелем обсуждают что-то, о чём он даже не догадывался.

– Так что не стройте из себя бедных заблудших, – продолжил Мигель, доедая картошку. – Тут вам не Медиополис. Здесь, если хочешь жить, придётся понять, кто есть кто.

На некоторое время в комнате воцарилось молчание, нарушаемое лишь звуками жевания. Пакеты из шуршащего материала тихо поскрипывали под пальцами. Где-то на улице визгливо смеялись дети, а вдалеке послышался глухой рёв транспорта. Лола, медленно пережёвывая остатки еды, украдкой взглянула на Мигеля. Он ел быстро, словно привык, что в любой момент у него могут отнять еду. Или, может быть, просто был всегда голоден.

Грейс тоже перепал кусок жареного мяса. Сыто зевнув, она потянулась и аккуратно вылизала лапу. Её чуткие уши слегка подёргивались, реагируя на каждый новый звук.

Запахи вокруг были непривычными: смесь застоявшейся пыли, прогорклого масла и чего-то кислого, впитавшегося в стены за долгие годы. Лола чувствовала, как этот город оседает в её лёгких, в коже, в мыслях. Здесь пахло жизнью, но какой-то совсем иной, грубой, неупорядоченной. Мигель хлопнул по столу, вырывая её из размышлений.

– Ладно, спать давайте. Завтра покажу вам город. Только без глупостей, поняли?

Лола кивнула, но ощущение, что завтрашний день будет непростым, уже засело у неё в голове. Она бросила взгляд на Хайма: тот выглядел задумчивым, явно ещё переваривая разговор. Он ничего не знал об имусах, не знал о разнице между ними и альтурианами, но вот теперь эта разница стояла перед ним во всей красе.

Когда Мигель ушёл, комната наполнилась тишиной, но ненадолго: ночь выдалась шумной. Через тонкие стены гостиницы доносились приглушённые голоса, крики, резкий гогот, хлопки дверей. Где-то гремела музыка, резкими басами отдаваясь в стенах. Её заглушали перебранки на улице, то и дело вспыхивавшие то в ярости, то в хмельном восторге.

В коридоре кто-то выяснял отношения, и голос Джейкоба гремел, словно раскаты грома.

– ВЫШЕЛ ОТСЮДА, ПОКА Я ТЕБЕ НОГИ НЕ ОТОРВАЛ!

Раздался звук чего-то тяжёлого, ударившегося о стену, затем быстро удаляющиеся шаги.

Лола лежала, уставившись в тёмный потолок, краем уха ловя дыхание Хайма. Он тоже не спал.

– Как думаешь, что он имел в виду? – пробормотал он.

– Без понятия, – шёпотом ответила Лола, повернувшись на бок.

Грейс спрыгнула с кровати и, потянувшись, медленно побрела к двери, опустив хвост. В её движениях было что-то осторожное, будто кошка прислушивалась к невидимым вибрациям, исходящим от этого места.

Лола снова улеглась, прикрыв глаза. Сон не спешил приходить. В голове крутилось слишком многое: слова Мигеля, его презрительное «Альтуриане, да?», запах улицы, звуки чужой жизни, к которой им теперь придётся привыкать. Где-то хлопнула ещё одна дверь, на улице раздался визг тормозов, потом всё стихло. И в этой временной передышке усталость, наконец, взяла своё.

Лола проснулась от ощущения, что кто-то тянет её за руку. Она медленно открыла глаза и увидела Грейс, которая аккуратно когтями цеплялась за её запястье, требовательно мяукая.

– Да-да, поняла, голодная, – пробормотала Лола, сонно потянувшись.

Комната выглядела ещё менее гостеприимной при утреннем свете. Грязноватые стены, потрескавшаяся краска, пятна на полу – теперь всё это бросалось в глаза особенно ярко.

Хайм тоже проснулся, выглядя так, будто едва сомкнул глаза. Его волосы растрепались, круги под глазами стали ещё темнее, а футболка сбилась набок.

– Как спалось? – хрипло пробормотал он.

Лола только поморщилась. Но если ночь была невыносимо шумной, то утро оказалось ещё хуже. Со двора доносился грохот тележек по булыжнику, чья-то громогласная перебранка, визгливые вопли детей, где-то работали болгарка и перфоратор. В коридоре кто-то хлопал дверями, слышалось журчание воды и возмущённое бормотание.

– Надо умыться, – Лола с трудом поднялась с кровати и оглядела комнату.

– Ты видишь тут ванную? – Хайм уже встал и натягивал куртку, с подозрением осматривая помещение.

Всё, что в номере напоминало санитарные удобства – это пустая пластиковая бутылка в углу.

– Только не говори, что… – Лола многозначительно замолчала.

Хайм тяжело вздохнул. Как оказалось, ванная была общей – узкий, плохо освещённый коридор вёл к обшарпанной двери, за которой оказалась одна единственная раковина и несколько кабинок с дверцами, на которых красовались следы чьих-то ботинок.

Лола быстро умылась, держа Грейс на руках, чтобы та не касалась пола. Вернувшись в комнату, она только успела перевести дух, как дверь с грохотом распахнулась.

– Ну чё вы там копаетесь?! – Мигель ввалился внутрь, запахнув куртку и ссутулив плечи. – Быстро пошли, вас тут никто не будет ждать!

Он шагнул вперёд, чуть не наступив на Грейс.

– Осторожнее! – взвизгнула Лола, прижимая кошку к груди.

– Да она юркая, не раздавлю, – фыркнул Мигель.

Лола и Хайм переглянулись, но спорить не стали. Этот день обещал быть не менее сложным, чем прошлая ночь.

Они шагнули на улицу, и сразу же их накрыл водоворот звуков, запахов и ощущений. Воздух здесь был тяжелым, влажным, насыщенным смесью дыма, пряностей и гари. Грязные, потрескавшиеся булыжники под ногами были покрыты липкими пятнами, мусором и следами чьей-то вчерашней трапезы.

Здания лепились друг к другу, словно склонившиеся в заговоре. Фасады «украшали» облупившаяся штукатурка, граффити, ржавые металлические ставни. Узкие улочки петляли, сжимая пространство, создавая ощущение, что город хочет проглотить пришлых. Между домами были натянуты верёвки, увешанные пёстрой одеждой, которая хлопала на ветру, словно флаги невидимого кочевого народа. Под ногами что-то хрустнуло – возможно, скорлупа от орехов, а может, чей-то обглоданный ужин. Грейс на её руках замерла, только хвост нервно подрагивал.

Чуть дальше, на перекрёстке, громко шкворчало масло. Мужчина с загорелым лицом и седыми висками ловко размахивал гигантской лопатой, переворачивая в огромной сковороде что-то источающее густой аромат жареного мяса и специй. Рядом стояли дети – босые, грязные, с широкими глазами, наблюдая за готовкой.

Люди здесь выглядели коренастыми, жилистыми. У мужчин – щетинистые лица, у женщин – длинные юбки, алые и жёлтые платки, тёмные кудри, собранные в небрежные пучки. Их одежда была простой, но выделялась деталями: кто-то носил вышитый жилет, у другого шея была опоясана массивными бусами, а у старика, прислонившегося к стене, была широкополая шляпа с засаленной тесьмой.

– Ладно, не стойте столбами, – буркнул Мигель, сунув руки в карманы. – Давайте, покажу вам, как тут всё устроено.

И он двинулся вперёд, а они поспешили за ним, с каждым шагом всё глубже погружаясь в хаос этого места. Прохожие бросали на Лолу и Хайма взгляды. Кто-то безразличный, кто-то с любопытством, но в глазах некоторых читалось откровенное недовольство. Особенно у мужчин среднего возраста – их тёмные, прищуренные глаза следили за каждым их шагом, будто выискивая что-то знакомое или неприятное.

– Кто это? – бросил кто-то хриплым голосом, едва Мигель с ними поравнялся.

– Да так, проезжие, – ответил он легко, даже не оборачиваясь, но Лола уловила в его голосе едва заметную натянутость.

Чем дальше они углублялись в этот лабиринт узких улиц, тем сильнее ощущалось, что здесь чужаков не жалуют. Это чувствовалось во взглядах, в резком смолкнувшем разговоре на очередном перекрёстке, в том, как какие-то дети, игравшие у обшарпанного здания, замерли и уставились на них, словно на диковинных зверей.

– Нам здесь не рады, – шепнула Лола, стараясь не шевелить губами. Хайм кивнул, не отвечая. Он и сам это чувствовал – густую, вязкую настороженность, витающую в воздухе.

Внезапно впереди что-то изменилось. Толпа расступилась, образовав полукруг, а перед ними оказалась группа молодых мужчин. Их было пятеро, все загорелые, жилистые, с грубыми чертами лиц. Главный из них – долговязый, с бритой головой и в рваной майке – вышел вперёд, скрестив руки на груди.

– Мигель, – протянул он, прищурившись. – Ты кого тут водишь?

Мигель замер, его челюсть сжалась, а руки, спрятанные в карманах, напряглись.

– Не твоё дело, – ответил он ровным голосом, но его пальцы дрогнули.

– Альтуриане, да? – голос бритоголового стал тягучим, сдавленным. Он произнёс это слово так, будто держал во рту что-то гадкое. – Чего приперлись?

Лола почувствовала, как внутри всё похолодело. Грейс, сидевшая у неё на руках, напряглась и вжалась в её грудь, издав еле слышное шипение.

Хайм сделал полшага вперёд, но Лола резко сжала его запястье, предупреждая.

– Идём, – вдруг сказал Мигель и толкнул Хайма в плечо. – Не нарывайтесь.

Он шагнул в сторону, уводя их за собой. Лола слышала, как долговязый парень сплюнул им вслед и пробормотал что-то на своём диалекте. Она сглотнула, чувствуя, как напряжение сдавливает горло. В этом городе они действительно были чужаками. Чужаками, которых не ждали. И впереди их ждали не только новые испытания, но и опасность, с которой они ещё не сталкивались.