Второй шанс бесплатное чтение

Пролог

Нэфтаз пролез к свету, стараясь не ободраться об ржавые штыри. Следом выскочил Риканис. Они встали в полный рост, оглядывая серый городок.

– Ну, как тебе наш Краунйа́уртис?

– Мрачненько. Дороги везде, заборы. И как вы тут живете?

– Тут не так уж и плохо.

Студенты сели на бетон, открывая задачи. Шло время, и скоро начало вечереть.

– У тебя что-нибудь сошлось..? – спросил Риканис.

Нэфтаз скомкал листок и запустил в ворону.

– …Вот и правильно! Туда ему и дорога! Эх, и зачем нам эта матеша?

– Такова университетская программа. Никакой пластичности. Никаких способов подстроить ее под запросы студента! А еще одно из лучших образований в мире!..

Потерпев поражение, друзья растянулись на крыше. Мерцали облака в ночном сиянии городов. А где-то вдали садился самолет.

– …Никогда не понимал матешу, – пожаловался Нэфтаз, – Генетика не та. Всегда в школе, как помню, поверишь в себя, выучишь тему. Вроде хорошо, снова на плаву, а потом всегда какого-то хрена назад скатываешься! И каждый раз так!

– Это точно.

– Мы в мед зачем поступали? Мы людей хотели спасать, а нас пичкают какой-то фигней! Матеша! Химия! Физика! А медицинских предметов всего три, что ли? Вот поэтому-то лекарство от рака еще не изобрели!

Риканис вздохнул.

– Ладно. Я попробую снова.

Нэфтаз сел, почесывая подбородок.

– Должен же быть какой-то выход! Всегда есть способ прохалявить! Надо только найти…

– Не думаю, что даже твоя смекалка здесь поможет.

Но товарищ не ответил, сосредоточенно вглядываясь в пустоту.

Утром городу вернулась привычная серость. Машины гудели, стоя в километровых пробках. А у панелек звучали пьяные голоса – те, что еще не скрылись в темных подворотнях.

– Есть у меня идея, – сказал Нэфтаз спустя время, – Курс ведь от года в год одинаковый; что если решение у старшаков спросить?

– А дадут?

– Ха! Не недооценивай мои дипломатические способности! Слушай, а ведь это реально идея! Ну разве я после этого не гений?

Риканис отвел глаза.

– Не знаю. А как же мы на экзамене будем?

– А экзамен – это только меньшая часть баллов. Если сейчас максимум набрать, то потом хоть не приходи!

– Ну… Как-то небезопасно это все звучит!

– Эх ты, некуражный же ты человек! А еще мах-раа! Ты должен быть хитрозадым!

– Расист, – посмеялся приятель.

Довольный, Нэфтаз захлопнул учебник.

– Решение найдено. На сегодня уроков достаточно.

Снова наступил день, а двое по-прежнему сидели на заброшке. Лил дождь, а ветер нес по улице последние листья осени.

– Всего 19 баллов, – пожаловался Риканис, – А мы половину курса уже прошли!

– Не так уж и плохо. 19 баллов от половины из шестидесяти – это…

Нэфтаз посмотрел на небо, закрыв один глаз.

– …где-то 63 процента, если я правильно посчитал.

– А у тебя сколько?

– У меня 25.

– Вот видишь! У меня так выйдет трояк!

– Давай к делу, Рике. Ты хочешь, чтобы я дал тебе готовые решения?

Риканис задумался.

– Ну… Нет… Нет, все же я попытаюсь разобраться сам.

Нэфтаз пожал плечами.

– Тогда чего ты хнычешь?

– Да я просто жалуюсь… на самом деле и правда 63 процента – не так и плохо. Ведь эти задания можно будет пересдать. Мне кажется, я почти начинаю понимать. Еще не начал, но вот еще немного – и начну.

– Давай, давай. А я буду наслаждаться своим полностью незаслуженным, но оттого еще более прекрасным отдыхом.

В дорожных ямах появлялись первые скользкие озерца, ожидающие путника под слоем снега. Друзья сидели в теплых пуховиках и попивали кофе.

– Знаешь, а все не так уж на самом деле и сложно… – произнес довольный Риканис.

Пришли баллы за последнюю самостоялку. У него была всего одна ошибка.

– …Мне кажется, я наконец-то начинаю понял!

Его друг не слушал, положив подбородок на кулак.

– …А тебе, кстати, что поставили?

Нэфтаз покачал головой.

– Это не честно, – прошипел он, – Почему первая часть задач осталась с прошлого года, а вторую они взяли откуда-то с потолка?

– А… поэтому ты сегодня такой…

Риканис не знал, что сказать.

– …И что ты теперь будешь делать?

Товарищ слабо улыбнулся.

– Может быть, у магистров ответы есть? Уж вряд ли бы кто-то стал придумывать задачи с нуля. Скорее всего, их взяли еще с предыдущих лет. Надо будет спросить..

Нэфтаз сидел хмурый, укутавшись в плед. Утром был экзамен по вышмату.Завыла метель. Смеркалось, хотя было всего три часа дня. Зима вступала в свое безграничное правление.

– У тебя же будет еще шанс через месяц, – заметил Риканис, – Может, еще нормально сдашь.

– Надежды нет.

– У меня же получилось сдать на четыре! Ты же олимпиадник! Неужели для тебя это будет сложно?

– У тебя был год. У меня – месяц. Проклятая университетская программа… Она буквально создана, чтобы сделать процесс обучения через задницу… Она буквально создана, чтобы сломить творческого человека…

Он встал и крикнул в серую пустоту:

– …И это профессия врача? Учить матешу? Нам что обещали? Погоню со смертью! Что будем доставать человека с того света несколько раз за операцию! Что будем побеждать судьбу, перевесив весы жизни и смерти лишь на грамм! Что адреналин будет раздувать вены и что пульс будет слышен в собственных ушах! А что получили?

– Нэфте, а ведь это твой шанс. Шанс доказать, что никаких проблем с математикой у тебя нет! Доказать жизни и самому себе! Ты так не считаешь?

В глазах Нэфтаза зажегся слабый огонек; впрочем, тот сразу погас.

– Я… Я не знаю… Всего за месяц? Это… это вообще реально?

– Просто усади себя на зад – и все получится. Попробуй. Хуже-то уже не будет.

Олимпиадник опустил взгляд.

– Хорошо, Риканис. Пра́ук. Я посмотрю, что можно сделать.

Друзья снова встретились на крыше через месяц. Светило солнце, и снежные хлопья блестели, падая из голубой вышины.

– Я сделал это, Риканис!..

Радостный крик эхом пронесся по заброшке.

– …Четыре! У меня четыре! Я весь месяц сидел над пустым листом! А в последние два дня я пересилил себя! Я не спал сутки и подготовился, а на экзамене мне попалось ровно то, что я учил! Вот повезло-то, Риканис!

– Да уж, Нэфтаз. Тут словно сама судьба хотела научить тебя.

– Да какое научить? Просто до этого я не верил в себя! Вера в себя – это главное! И как я мог так упасть духом! Я же олимпиадник! А олимпиадник не может проиграть!

Он подошел к краю и показал миру средний палец. Сгустились тучи, и, откуда ни возьмись, налетел страшный ветер. Парень не удержался, рухнув с крыши в сугроб. Через пятнадцать минут его забирала скорая.

Глава 1

Глаза заметили собственный нос. Следом в обзор попали брови,.. и палец, тычущий в губу.

“Ах, снова это чувство. Будто сидишь внутри другого человека. Он делает что-то, а ты наблюдаешь без возможности повлиять. И мысли… Обычно, ты не обращаешь на них внимание, но с этим чувством… каждое слово внутреннего диалога звучит громче рок концерта. Твой голос словно остается единственным, что ещё зависит от воли. Последняя вещь, делающая тебя живым”.

Рука сама потянулась в темноту. Загудел ноутбук – этот ветхий поросший паутиной старичок. Несмотря на сто саравийских вирусов, он продолжал работу через боль, радуя хозяина пиксельным квестом.

“Что же делает сюжет запоминающимся? Ведь столько раз уже бывало, что мне рекомендовали какую-нибудь игру, а после оказывалось, что она не стоит и рекламы на пиратском сайте. Говорят, хорошая история несет в себе урок, что пригодится, когда погаснет экран. Но, большинству разработчиков просто нечего рассказать игроку. Всю жизнь они провели за клавиатурой, так ничему и не научившись. Посмотрим, повторится ли история сейчас”.

Зажегся монитор.

Спасая всех на своем пути, вперед мчались победоносные герои. Им светило квадратное солнце, а тьма рассеивалась всюду, где сверкали их мечи! Даже высокоуровневые почвоведы: и те лишь рассыпались в земляную пыль!

Но тут, из кустов выполз подлый Улиточный Король! Бос причмокивал радулой, ведь он сожрал в королевстве всю капусту! Мстители заняли боевые стойки. Они выпили зелья и призвали магию добра.

– Ты заплатишь за каждый листик, – крикнул избранный с синей космой.

Но слизень только зевнул. Размахнувшись глазом, он пришиб героев с одного удара, а после отложил яйца в их еще теплые тела.

– Пру-тьфу-пур, – проплевал бесстыжий – Попробуй еще раз! Я знаю, что тебе понравилось!

И драматичное “потрачено” всплыло поверх пиксельной игры.

“Что и требовалось доказать. Разработчики не справились с балансировкой. Такой сильный противник просто сбивает весь темп повествования. Хорошо, хотя бы, что я знаю в какой папке находится опыт”. И руки полезли в файлы, добавляя героям уровень сто.

Парень вздохнул.

“А теперь вообще играть невозможно стало. Оказывается, там и не было никакого сюжета. Только глупые сайд-квесты и сложные противники, которых я пропустил. И за что игру так нахваливали? Идешь от старта до финиша и все”.

Раздался скрип. Олимпиадник откинулся в кресле, стекая по сиденью вниз.

“Сейчас даже мыслей никаких нет. Просто пустота… (Губы издали три прерывистых пыха). А я то уж подумал, что меня что-то наконец расшевелит. Пожалуй, к чести разработчиков скажу, что не так уж это и просто. Мне как-никак двадцать пять. Я уже видел все. В таком возрасте у тебя притупляются вкусовые сосочки. Чтобы мне понравиться, игре пришлось бы действительно залезть вглубь и задеть все мои психологические струнки”.

Вдруг, под рукой зазвенел телефон. “Др бабушки, – гласило напоминание, – Не забыть”. И тут… То, ли надавила совесть, то ли еще что, но Нэфтаз действительно встал и направился к шкафу.

Он накинул толстовку, которую выиграл на олимпиаде по медицине. С тех пор трофей изрядно выцвел и завонялся. Затворник использовал его как простую одежду, уже и не придавая этому никакого значения.

“Может, просто отправить СМС? Может, сказать, что я заболел, как всегда?”

Нэфтаз положил в рюкзак ноутбук вместе с энергетиками и готовой едой

“Ах, я еще об этом пожалею”..

И портал во внешний мир открылся.

Был вечер и многие обитатели соц. жилья возвращались домой. Ничего не предвещало беды; мирно ползали тараканы, потрескивала гниющая шпаклевка, а с потолка капала бурая вода. И вдруг! Откуда не возьмись! Ненастье! По коридору поползло ядовитое зеленое облако!

– Что это за вонь?! – выкрикнул махраджаб с густой черной бородой.

Краснеющими глазами он посмотрел на мешки с мусором, что лежали у лифта уже десять лет.

– Курва!..

Мигрант из Саравии схватился за нос.

– …То не сут одпады! То je нєчто горше! Але что!?

– Товарищи, успокойтесь! Это просто наш Нэфтаз! Неужто высунулся из своей пещеры?

Мудрый стунцианский выпивоха был как всегда прав. Вскоре показался и виновник торжества, спускаясь по лестнице на первый этаж.

Сталкиваясь лбами, все жильцы поспешили по квартирам; все, кроме стунцианца – он уже пригрел место, да и ему было не привыкать.

– Χⲉ̀ϫ, Ⲛὴⲫⲧη! {Хе́й, Не́фте!} Χⲁ̀ⲣϫ ⲥⲧⲁ̀ⲩⲗⲩⲥⲓⲥ, ⲙὴ ⲃⲣⲁ̀ⲫη! {Ха́рй ста́улусис, ме́ бра́фе!} Добрый вечер!

– Ста́улусис, Йауйа́лгє, – буркнул парень в ответ..

– Эй, братка! Ты еще молодой! Такой молодой! Береги себя, хорошо? У тебя вся жизнь впереди!

Нэфтаз выбежал во двор, ничего не ответив.

“Пускай бабушка будет благодарна. Я столько натерпелся благодаря ей! Ах, в этом Краунйауртисе вообще бывает солнце? Холодище! Теперь еще идти до остановки десять минут! Пожалуй, человек просто создан, чтобы страдать! Как там говорится в древней религии? Цепи судьбы? Да, кажется так. Боги посылают энергию на землю в виде даров и забирают через страдания. Пускай в твоей жизни и найдется место радости, баланс, хоть немного, но таки окажется в стороне печали. Иначе боги потеряют возможность творить. Судьбе можно противиться, однако, любое сопротивление в конце концов лишь усиливает хват. Да уж, это я прочувствовал на себе,.. когда отдавал деньги одному инфобизнесмену”.

Нэфтаз приплелся к остановке и к ней тут же причалил чистенький деревянный трамвай. Повезло: вагон был почти пустым.

Убаюканный стуком колес, затворник прильнул к окну, смотря как мимо проносились дома. Порой, он узнавал какое-нибудь здание, и улыбался. Поток воспоминаний захлестывал его, отогревая разум. Теперь прошлое казалось лишь сладким сном. Надежды, амбиции, стремления; парень давно оставил их в прошлой жизни. Все знают, что мечтающий человек уязвим. Нынешнего же Нэфтаза не пробьет ничего.

Тут, он увидал одинокую двухэтажную панельку. “Лицей имени Скйаулкбу́биса” – там сборная готовилась к олимпиаде. “Ты, Не́фтаз, подаешь огромные надежды. Вот если бы ты не ленился, давно бы уже вышел на межнар”.

“Если бы только я не ленился”, – тихо повторил парень и затянул капюшон.

“Ах, снова эти мысли. Снова говорю с воображаемой аудиторией, будто кто меня слышит. Неудовлетворенная потребность во внимании? – Наверняка да. Ну чтож, воображаемый зритель, слушай. Расскажу тебе о Краунйауртисе – самом прекрасном месте на земле. Городок наш был захолустьем еще двести лет назад. Тогда из маленькой деревушки он превратился в пролетарский квартал столицы. Населили его вчерашние крестьяне, что пришли из села на заводы. Поэтому преступность тут была большая! Лет семьдесят назад в Сура-Мунд вторглись саравийцы и понатыкали везде свои панельки. Наша архитектура и так чем-то похожа, а теперь Краунйауртис и вовсе стало не отличить от какой-нибудь Вєчхи. Жилье здесь дешевле палатки, поэтому в современности городок заселили в основном мигранты; не то, чтобы я был против; лишь констатирую факт. Вот… Развлечений здесь никаких нет, везде дороги и заводы. Ни парков, ни спортивных площадок; только торговый центр. Единственное что, у нас действительно неплохой общественный транспорт. Мы – генджессцы вообще очень славимся этим. Автобусы у нас ходят по расписанию, электрички быстры, а на трамвае можно объехать всю страну. Теперь вот, я и еду к бабушке”.

На горизонте показалось сияющее полотно. Это горели огни Сура-Мунда – столицы одноименного государства. Крупнейший город в Йеймотомии, он вмещал в себя свыше десяти миллионов человек. Нэфтаза встретили небоскребы, шум машин и разводные мосты. Однако все это в миг исчезло, когда трамвай нырнул в исторический центр. Стеклянные многоэтажки сменялись здесь на небольшие уютные дворы. И тихо становилось так, что слышишь собственное сердце. Парень даже взялся за грудь.

На следующей остановке в вагоне появились двое пожилых мужчин. По пятничной традиции оба были пьяны, но не до безобразия, а лишь до той степени, когда развязывается язык.

– Значит, Вы, кузен, теперь будете жить у нас? – спросил первый – более интеллигентный и в очках, – Заходите, что-ли, на кофе.

– Обязательно, – ответил второй с легким саравийским акцентом, – Ты тоже, кузен! Будешь такси вызывать – звони мне! И своим скажи, чтоб мне звонили.

– Неприменно.

Мужчины сели, и тот, что носил очки, развернул газету.

– Ну, что пишут в новостях?

– Да, вообщем-то, как обычно. Ваша война со Стунцией, бензин дорожает, луна увеличивается, а в Краунйа́уртисе кто-то кого-то зарезал.

– Наверняка какой-нибудь мах-раа, – не упустил подметить саравиец.

Трамвай свернул к востоку и белокаменные дома превратились в черные шатры. Вагон подъезжал к окраине Сура-Мунда. Там с давних времен проживали махраа. Их предков заставили принять Планере Гидру, но даже так они остались изгоями. Гонимые отовсюду, мах-раа скитались по Йеймотомии в поисках нового дома.

– Сколько же у вас в Сура-Мунде приезжих, – пробурчал саравиец, – Как же меня от них воротит!

Генджесец взглянул на кузена из-под бровей.

– А Вы сами-то кто? Не приезжий, что ли?

– Обижаешь! Мы с вами братские народы! Саравйицы, генджессцы и стунциане – это Святой Север! Великая Империя! У нас даже язык чем-то похож. Сравни, например цифры: jедин, два, три, четыри, пет, шест, седм, осм, девет, десет. И у вас: є́хўу, тўо́, фри́, кєтўу́ри, пе́нс, се́с, се́еке, о́кто, ни́у, те́ки. Боги у нас, еще, одни и те же были: Ди́во, Земє́лє, Пє́рранс… Да и вообще менталитет у нас одинаковый – традиционный! Выпить, вот, мы с вами любим, например… Прям как мы с тобой сегодня!

– Ну не знаю. Вы нас, вообще-то, захватили!

– Мы вас освободили от рорарильцев! А вспомни, как хорошо нам было в Империи! Когда от Вєчхи до Сура-Мунда можно было проехать без паспортного контроля! Вспомни деда Сасимира, что угощал нас за накопанных червей! А какие в Империи бабы то были! Бабы! Сильные, высокие, жилистые! Одним словом загляденье! Не то, что нынешние, у которых и подержаться не за что!

Молодые пассажиры с осуждением посмотрели на саравийца; те же, кто был постарше, наоборот расплылись в ностальгическом блаженстве.

– Не могу сказать, что вспоминаю это время той же теплотой. Но с одним, по крайней мере, мы согласимся оба. Современная молодежь совсем не умеет преодолевать трудности! Все они хотят, чтобы им бесплатно давалось!

– Это точно! Тако оно и jeст.

Нэфтаз наморщил нос. “Вообще-то все люди разные, – подумал он, – Нельзя всех просто под одну гребенку!” Но тут его лицо сделалось печальным. “Хотя, как раз ко мне то, оно и относится”.

Затворник открыл ноутбук. Глубоко вдохнув, он твердо сказал: “я смогу” и загрузил сохранение перед применением чита.

Герои воспряли духом. Проигранная битва еще не конец войны. И хотя им пришлось отступить, час возмездия близок!

Посовещавшись, команда стала брать задания у окрестных деревень. Глупые и житейские, они, однако, раскрывали историю волшебного мира – вещи, о которых не знал игрок. К тому же за помощь селяне делились секретами. Лазейки, тайники и данжи; все это стало доступно благодаря рутине. Став сильнее и найдя легендарную броню, команда вновь бросила вызов улитке. Вот, из кустов выполз босс. Он наточил радулу и захлюпал слизью, готовясь нападать.

Жаркое сражение длилось больше часа. За это время кончились зелья, а у бойцов осталось по одному Hp. Смеясь, слизень уже замахнулся щупиком, как вдруг… В дыхальце попала удачная граната… Игрок закрыл лицо! Пройдет ли урон? Будут ли криты?… Момент истины… Прошла секунда, прошла вторая… И тут… торжественно заиграла труба! Парень приоткрыл глаза: …игра подсчитывала опыт.

“Неужели все?” Он взялся за грудь. “Я? Я смог? Оно правда закончилось?” Странный жар вдруг понесся к сердцу. Нэфтаз ощутил нечто, что уже не испытывал с олимпиадных времен. Неужели это было… “Удовлетворение? Я что, правда доволен собой? Но я же проходил этого босса с читами! Почему сейчас ощущение другое?”

Заплакало пианино… к нему подключилась скрипка и печальный дудук… Так благодарное королевство провожало героев домой… Инструменты прервал салют, в прочем, тот оказался последним. Потухло эхо и небо умолкло навсегда…. Слизняк убит, а значит… игра была окончена…

Нэфтаз проглотил горечь. Его глаза стали намокать. “Весь этот эскапизм, который дают книги, игры и фильмы… Как соленая вода для странника в океане. Ты знаешь, что будет хуже, однако, все равно пьешь”.

Парень вздохнул, убирая ноутбук.

“Зачем вообще нужна эта реальность? Ведь в выдуманных мирах соотношение поражений и побед математически выверено таким образом, чтобы раззадорить тебя, но не сломить. В фэнтези любое действие вызовет адекватный результат. В реальности не существует справедливости, а лишь вероятность. Ты можешь быть самым хорошим на свете человеком. Но жизнь все равно плюнет тебе в лицо”.

Постепенно дремота одолела Нэфтаза. Когда парень проснулся, небо встретило его россыпью сияющих звезд! Ни одной тучки – почти невозможное событие для дождливого Сура-Мунда. Трамвай катился через густой лес. Открыв окно, Нэфтаз почувствовал прохладу и запах хвои. Как приятно, оказывается, выбираться из своей пещеры! Вскоре чаща кончилась. Вместо нее показалось море – уже полностью черное, с голубоватой лунной дорожкой, идущей от пляжа к самому горизонту. Там ночное светило отдыхало лежа в воде. На суше же росли холмы с приветливыми огнями деревень. В одной из них парень и вышел, только чтобы встретиться с веселым генджесским ветерком.

Нэфтазу хотелось кричать. Каждый порыв пробирал до костей. Олимпиадная толстовка не могла защитить его от этого ледяного лезвия, что кололо и жгло. Затворник так редко бывал на улице, что и забыл, насколько холодным может стать Сура-Мунд.

– Ре́кт’! Бабушка! Где же твой драный дом?

Узкие улочки были пусты. Только незнакомая пожилая пара спускалась с холма.

Отчаяние вдруг придало Нэфтазу смелость. Выпрямившись, он решился на самый дерзкий в своей жизни шаг… он начал социальное взаимодействие.

– Ха́рй ста́улусис, Ке́ррис! Ха́рй ста́улусис, Ке́рру! Не могли бы вы, пожалуйста, сказать, где находится Мунсе́му номер одиннадцать?

– Ста́улусис, юный Ке́ррис!.. – ответили они.

Бабушка с дедушкой носили футболки и шорты, словно и не замечая стужи.

– …Мунсе́му номер одиннадцать вон там! Спуститесь по холму к морю. Там Вы найдете дом старой Йа́ўўу.

– Ха́рй. Пра́ук! Хорошо! Спасибо! Хорошего вечера!

– И Вам, Ке́ррис! Нэфтаз побежал по указанному пути, словно преследуемый волками. Ветер! Он заживо сдирал с бедняги кожу! Вот, в конце дороги парень углядел очертания дома. Перейдя на шаг, затворник заметил, что уже не замерзал. Похоже, для согрева лишь требовалась небольшая зарядка. Он даже усмехнулся от этого открытия.

Спустившись, Нэфтаз зашел в небольшой рябиновый лес, где среди веток сохли снасти. За деревьями же стояло жилище старой Йа́ўўу. Это была старомодная генджесская изба – сооружение из дерева, мха и коры. Оно совсем не имело окон, но хотя бы дым выходил из трубы, а не просто из дыры в крыше. Парень постучал.

“Вот будет весело, если она спит, а замок закрыт”.

Внезапно, дверь заскрипела и отворилась сама собой. Внутри не было ни души. Неужели бабушка открыла, а затем на цыпочках убежала из коридора? Как же клишированно. Она, наверное, скажет, что это проделки ее богов.

Пожав плечами, гость переступил порог. К слову внутри он сразу снял ботинки. Нэфтаз, конечно, не отличался чистотой, но всему же есть предел! Даже грязнейшие генджессцы разувались перед входом в дом!

Длинный коридор встретил Нэфтаза идолами: Йактпла́наз, Фи́ўаз, Се́мон, Е́рилаз, Ко́стром, Ўе́леназ… Почти все генджесские божества! До чего странной женщиной была его бабушка! Генджессцы приняли Планере Гидру восемьсот лет назад. Более того, 60% генджей вообще не верили ни в одних богов! Но бабушка всегда служила одним лишь истуканам. Во время их последней встречи она ни на секунду не замолкала о Великих Всевышних, о том, как Фи́ўаз и Се́мон самозародились из ретиналя, как они создали пять миров и как принесли себя в жертву, спасая их от подземных пеликанов. Парень вздохнул, готовясь услышать десять новых историй.

В одной из боковых комнат горел свет. Там Нэфтаз и обнаружил бабушку, сидящую в кресле у печи.

– Ста́улусис, – поздоровался он с наигранной приветливостью.

Йа́ўўу подняла голову. Она была древней женщиной, и предпочтения в одежде не делали ее моложе. Лысый затылок старушки покрывал платок, а тело – рубашка-платье и сарафан с двумя овалами из меди.

– Ха́арйо ста́алусо, – ответила она мягко и по-старчески, – Нэфтаз! Я знала, что ты приедешь! Твоя смелость достойна восхищения, ибо, видишь ли, здесь совсем нет интернета.

Такие намеки сильно обидели Нэфтаза.

– Я могу жить без интернета! – отрезал он, потеряв на секунду свою фальшивую улыбку.

Совсем не из-за интернета ему хотелось остаться дома.

– Сядь передо мной, Нэфтаз…

Бабушка указала на свободное кресло. – …Позволь мне увидеть тебя поближе.

Парень прошел в комнату и сел. Кресло было из бурого меха. Он был теплым и удивительно приятным на ощупь.

– Это настоящий мех? Где ты купила его?

– Я не купила, – ответила бабушка с хитрым прищуром. – Это медвежья шкура. Я сама убила зверя. Ох и давно это было…

Нэфтаз сделал удивленное лицо. Он не ожидал такого ответа.

– …Но я уверена, ты пришел сюда не для того, чтобы слушать мои глупые истории.

– Для чего же я пришел сюда? – спросил парень, вновь наигранно улыбаясь.

Вопрос не требовал ответа, но бабушка все равно дала его.

– Да на самом деле не для чего особенного…

Она опустила голову.

– …Я очень стара, внучек. Очень скоро я умру.

– Не говори так!

– Не надо врать, Нэфтаз. Мы не виделись пятнадцать лет. Тебе все равно…

И Йа́ўўу холодно посмотрела на внука.

– …Я стара… Однако, для нас еще не все потеряно. У меня осталось немного времени, и, может быть, перед моим Ра́уб, мы могли бы растопить лед и, как вы, молодежь, говорите, потусить вместе. Что скажешь? Мы могли бы рассказывать истории, рыбачить или пойти собирать грибы. Поверь мне, это гораздо веселее, чем звучит.

– Я… Я бы с радостью!.. – Он вздохнул. – …Извини, баб.

– Тебя сложно винить. Все-таки струны судьбы сильны, и люди теряют столько возможностей!

Лицо Нэфтаза помрачнело. Исключен из университета, забыт собственным отцом, вынужден жить на деньги государства, которые другие платили как самые высокие в Йеймотомии налоги. Он точно терял минимум по возможности каждый день.

– Да… Это правда. Знаешь, баб, а давай потусим! Ты звучишь как интересный человек!

– Этого ответа я и ждала, – улыбнулась Йа́ўўу. – Начнем с рыбалки. Сейчас как раз полная луна. Столько морских хищников просыпаются при ее свете! Их мясо очень ценится!

Затворник кивнул.

Ветер прекратил. Лишь шумели морские камни, пока волны перебирали их белыми пальцами. Йа́ўўу и Нэфтаз выкатили платформу с лодкой. Навалившись покрепче, они рывком столкнули ее в море, распугав крабов.

– Хорошо, что у тебя есть спасательные жилеты, – заметил Нэфтаз.

– Я не настолько древняя, – посмеялась бабушка, – Или ты думал, что у меня и лодка движется при помощи весел?

– Да, если честно.

– Тогда гребешь ты.

Теперь смеялись все вместе. Вода ощущалась просто ледяной, но почему-то парню даже нравилось. Казалось, они стали генджесцами из прошлого, готовящимися к экспедиции в снежное ничего. Это было что-то новое, некое настоящее испытание после стольких лет в пещере. И испытание было успешно пройдено, когда затарахтел мотор.

– Нэфтаз! Смотри! Чайка!

– Где?

Лодка сорвалась с места, окатив Нэфтаза тучей брызг.

– Ба!

– Попробуй догони!

– Ба! Но это нечестно!

– Трус!

– Ба!

Старушка заставила его плыть. По крайней мере она остановила судно… почти в ста метрах от суши, так что грести пришлось долго. Оказавшись на борту, парень снова задрожал.

– Не волнуйся. У меня есть горячий чай и одеяла из шкуры. Как тебе вообще может быть холодно под этими защитными слоями жира?

Она ущипнула его за складочку под пупком.

– Не смей!

Затворник шлепнул бабушку по руке.

– Настоящий генйаск не боится хлада! Мы зовемся детьми Яктплана. Это потому, что Йактпла́нааз сделал нас изо льда, чтобы сражаться с подземными пеликанами! Других людей создала из березы Се́мон. Но в наше время волшебство почти иссякло. Йактпла́нааз и Эрилааз – единственные живые Боги, которые могли создавать жизнь. Теперь же они могут лишь манипулировать ей…

Нэфтаз залез под одеяло и Йа́ўўу покачала головой.

– …Цепи судьбы и вправду тобой завладели. Так вот в чем был их план?..

Она вновь разогнала мотор.

– …Я хочу показать тебе кое-что невероятное. Только надо отъехать на глубину. Хорошо, что вода спокойна.

Когда деревню стало не отличить от крошечных звезд, бабушка достала из кармана камень. Мощный бросок запустил его вдаль и внезапно, море вспыхнуло голубым! Тысячи и тысячи искор заблестели там, куда пришелся удар! Нэфтаз аж подпрыгнул.

– Это как? – вскрикнул он то ли от страха, то ли от восторга.

Подул ветер, и вскоре сияние появилось везде, куда не смотрел глаз!

– Тебе следует взглянуть на наше море в сентябре, – улыбнулась бабушка. – Это светятся динофлагелляты, эндемичные для берегов севера. Они загораются, если их потревожить. Осенью водоросли подплывают ближе к берегу, чтобы их съели моллюски. Данный вид размножается внутри них. Ах, в прошлом году весь пляж светился голубым! В давние времена моряки могли видеть берег за много миль! Нейерто́нон и Ўартўє́йас упоминали динофлагеллят в своих странствиях! Радужка Кхє́ртаса – так они звали их. А оком Кхє́ртаса они звали море.

– Он разве не Ўартўе́ис?

– Ўартўе́ис – это генджесский вариант. А он был ви́чйанд. Они тоже дети Яктплана, но язык у них немного другой.

– А… Ладно…

Нэфтаз снова глянул на воду. Голубые искры смешивались в ней с сиянием полной луны. Он и забыл, что его родина может быть такой красивой.

– …Я никогда не видел ничего подобного, – признался парень.

– Ха! Не мудрено! Ты хотя бы пытался?

– Ты права… Не пытался…

Нэфтаз положил подбородок на кулак.

– …Я продолбал свою жизнь, ба.

– Ты уже умер?

Затворник усмехнулся.

– Ещё нет.

– Тогда чего ставить на себе крест? Тебе двадцать пять! У тебя ещё свежий мозг, а современный мир даёт столько возможностей!

– У меня нет денег на получение навыков.

– В Краунйауртисе нет интернета?

– Я не смогу конкурировать с новым поколением. Для них мир выглядит как что-то свежее, как что-то, в чём хочется жить. У меня уже нет ни на что вдохновения.

– А ты не можешь работать без него? И потом, разве вдохновение не берётся во время работы?

– Ни в моём случае…

Он посмотрел на небо.

– …У меня оно берётся от осознания того, что я делаю что-то полезное и что-то, что достойно моих способностей. Без этих условий вдохновения не будет.

– И ты хочешь сказать, что такой работы нет?

Нэфтаз щёлкнул языком.

– С первым критерием проблем действительно мало. У меня много талантов, которые могли бы пойти на пользу обществу. А вот со вторым… Наша экономика построена таким образом, что тебе всегда приходится делать что-то неинтересное, что-то… вне твоего профиля.

– Вне твоего профиля? Ну-ка, ну-ка! Кажется, мы подбираемся к корню проблемы. Что ты имеешь в виду? “Вне профиля”?

– Что-то недостойное твоего внимания, что-то неинтересное. Как бы, вне зоны твоей компетенции – то, в чём ты плох.

– А в чём человек хорош по умолчанию? Олимпиадные знания дались тебе от природы?

– Это другое, не надо путать! Каждому в жизни даётся к чему-то дар! Почему я должен учиться тому, к чему у меня дара нет? Пусть этому учатся другие – те, кто в этом хорош!

– Назову тебе одну из множества причин. Потому что это весело. Весело побеждать тогда, когда ты победить не должен.

Парень вздохнул, снова уставившись вдаль, и тут… Он заметил на берегу живое существо!

– …Бабушка! Что это там такое?

– Да это кит! Беднягу, должно быть, ослепили эти субмарины! Стунция и Саравия опять вцепились друг другу в глотки!

Они подвели судно ближе. Догадка оказалась верна. На камнях лежал белый Сура-Мундский дельфин. Не больше средней свиньи, эти морские жирдяи легко достигали ста килограммов. Затворник выпрыгнул из лодки (вода была ему по пояс) и погреб к киту так быстро, как только мог. Оказавшись на берегу, он схватил несчастного зверя и попытался поднять. Однако руки лишь скользнули по гладкой коже.

Дельфин проснулся и начал жалобно пищать. Он был покрыт ранами, а Нэфтаз, вероятно, лишь усилил боль, дотронувшись до них. Парню хотелось кричать. И почему в свое время он не занимался спортом?

– Я сильнее, чем кажусь. Используем одеяла.– Не думаю, что ты справишься в одиночку, – крикнула бабушка, заглушая мотор – Попробуем вместе. – Шутишь? Ты хоть сможешь поднять одну пятую этой туши?

Они положили одеяла под голову и хвост кита, снижая амплитуду подъема. Затем, заходя с двух сторон, оба приготовились тянуть. Спина Нэфтаза трещала, а мышцы рвались. Не помогало и то, что потерпевший сопротивлялся. Он дергал хвостом и громко плакал, видимо, не понимая, что его спасают. Парню даже захотелось оставить его. Раньше киты населяли сушу! Так пусть возвращается в свою естественную среду! Однако он поднажал и смог встать в полный рост. Дальше дело оставалось за малым. Пару шагов вправо – и животное скрылось в черных волнах.

У Нэфтаза замерло сердце.

Старая Йа́ўўу кивнула, улыбнувшись краем губ.– Мы что, только что спасли долбаного кита?

– Понятно… Я заставила тебя проходить этот путь в одиночку. Поэтому позволь мне извиниться перед тобой.Парень начал трястись. Его разум не мог этого постичь. – Нэфтаз, – внезапно позвала его бабушка, – получи ты свой второй шанс, что бы ты изменил? – Я? Я… Нэфтаз взглянул на звёзды. …Я думаю, моя проблема была в том, что я боялся поражений… – Я рада, что ты это говоришь. – Да! Причина была в этом! Годы обучения заставили меня забыть, кто я такой! Я – самый умный человек во всей Йеймотомии! Чтобы победить, мне нужно просто верить в себя, и решение проблемы придёт само собой! Если я в чём-то плох, достаточно применить смекалку – и беда уйдёт! Как я вообще мог это забыть? Бабушка долго смотрела на него холодными глазами.

– …Чтож, думаю, для рыбалки мы уже слишком устали. Давай отложим её на потом. Становится поздно. Слишком поздно…И она расставила руки, словно готовясь обнять своего внука. Нэфтаз пожал плечами. У него не было причин сопротивляться. Однако, когда старушка прижала его, парень почувствовал резкую боль. Шею словно обожгло раскалённым железом. – Ай! Что за?.. – Прости. Мне следовало получше стричь ногти… Йа́ўўу отпустила его. – Х-хорошо?..По пути домой Нэфтаз ни на секунду не умолкал об этом чудесном спасении. Опыт казался таким запредельным, что парень искал способы подтвердить, а правда ли это произошло. Бабушка же отвечала только простыми предложениями. На её лице была глубокая задумчивость и как будто… печаль. Наконец, они причалили к дому и сошли на берег. – …А потом кит уплыл! – всё рассказывал Нэфтаз. – Ты представляешь! – Да, да. Вот это было приключение… Старушка вздохнула. – …Твоя мама погибла, когда забеременела твоим братом. Мне очень жаль, что так произошло. Нэфтаз свёл брови. – Это было десять лет назад! С чего ты вдруг решила это вспомнить? – Не важно. Так, старческий маразм. Идём скорее в дом.

– Сейчас.Они переоделись. Йа́ўўу приковыляла к своему креслу и с тяжёлым вздохом завалилась в него. – …Нэфтаз, ты не мог бы принести мне лекарство от головы? Что-то мне нехорошо. – Конечно! А где оно лежит? – На чердаке, в коридоре.

– Х-хорошо?– Ⲙⲓ̀ⲣ ⲃⲓ̀ⲕⲓθθοⲛⲥ ⲣⲓ̀ⲓⲕⲧⲁ ⲩ̀ ὴχⲱⲩⲛⲇⲩⲙ Ⲣⲓ̀ⲓχϫⲁⲥⲕⲩⲙ. – Что? Парень понял некоторые слова, но они просто не выстраивались для него в предложение. – Ничего, Нэфтаз, это я сама с собой. Не обращай внимания. – Θὴⲟ ⲃⲓ̀ⲕⲓθⲓχ ⲙⲓ̀ⲓⲅⲃⲓϫⲁⲛⲧ ⲛⲁ̀ⲁⲥⲧⲓ, ⲛⲩ̀ Ⲣⲓ̀ⲓχϫⲁⲥⲕⲩⲙ ⲙⲉ̀ ⲇⲓ̀ⲛϫⲁⲛⲧ. Ⲇⲓ̀ⲛηⲁⲣ ⲙⲉ̀ⲁ ⲡⲓ̀ⲕⲓχ.

Молчание. Нэфтаз повернулся, чтобы крикнуть в третий раз, но тут же замер: белая птица сидела на лестнице и наблюдала.Холодок пробежал по спине Нэфтаза, когда он вышел в коридор. Лунный свет лился через щель между бревнами и дверью. А деревянные боги! – их очи горели ярко-голубым. Парень проглотил сухой комок и поднялся по лестнице. Чердак оказался скрыт во мраке. Даже собственного носа нельзя было разглядеть за темной завесой! Сделав несколько шагов, Нэфтаз едва не разбил лоб о стену. – Бабушка, а где лекарства-то?.. Тишина. Он позвал громче. – …Баб!

Снаружи поднялся ветер. Завывая все громче и громче, он со всей силы влетел в деревянную дверь, сорвал замок и ворвался внутрь. Лунный свет затопил коридор, омыв все голубым сиянием.Внезапно она открыла клюв и зашипела. Парень упал на спину, но когда поднял глаза, перед ним была лишь тьма. – …Ба, ты там? Мне кажется, я видел маленькую сову!..

– Держись, – произнес медик, прежде чем ее забрали.Нэфтаз соскочил вниз и захлопнул дверь. – Бабушка… – прошептал он, – Ты там? Огонь в печи погас. Бабушка сидела в кресле. Ее глаза были открыты, но она не двигалась… Один из медиков накрыл тело одеялом. Другой вышел наружу, чтобы заполнить бумаги и покурить. – Спасти ее было невозможно, – обыденно произнес высокий мужчина, – Но она не страдала, это я могу гарантировать… Он достал сигарету и зажег ее. – …У твоей бабушки выдающаяся генетика. Немногие люди доживают до этого возраста, это уж точно. – Спасибо, – еле вымолвил Нэфтаз. Осколки памяти метались где-то внутри головы, разбиваясь в пламени. Он помнил, как кричал, пытаясь вспомнить что-нибудь – хоть что-то из первой помощи в меде. Ослепленный горем, парень стянул бабушку с кресла и стал зубами разрывать рубашку, чтобы сделать массаж сердца. А потом взор заволокла темнота.

Нэфтаз вышел за дверь и просто брел, брел и брел без ощущения времени или направления. Ноги несли его вдоль пляжа, и камни хрустели при каждом шаге. С пустым взглядом и нечеткими движениями затворник напоминал мертвеца, ожившего при полной Луне.

Ночное светило было огромным и глубоко голубым. Влекомый ее великолепием, Нэфтаз стал отклоняться в сторону моря. Черные волны тронули его кроссовки, затем живот, и вот парень вошел по самую грудь.

– …Вот бы у меня был второй шанс! Вот бы мне начать с чистого листа! Теперь я знаю почему прогорел! Во второй раз я бы все сделал правильно!Вдруг нечто большое и гладкое коснулось руки. Парень огляделся и, поняв, что почти тонет, глухо вскрикнул. Выскочив на берег, он услышал оглушающий свист. В воде плавал тот самый кит! Похоже, приятель вернулся, чтобы сказать спасибо. Дельфин выныривал, радостно пищал и погружался снова. Только подумать. Живое существо наслаждалось свободой благодаря ему! На глазах навернулись слезы. – Теперь я все осознал, – прошептал Нэфтаз, – Я хотел стать врачом, чтобы быть значимым, ведь разве не врачи – самые великие на свете герои? Но я упустил этот шанс. И не только этот. Я упустил шанс подружиться с самой крутой на свете бабушкой… Он опустился на колени. Парень не заметил, но он приковылял достаточно близко к дороге, и странный шум начал доноситься со стороны леса. Сегодня был день независимости Саравии, и саравийские мигранты планировали незабываемо отметить его.

– Играj, играj, играj, опа! – И мужчина захохотал, пытаясь перекричать Турбо-фолк.Старая имперская машина мчалась по трассе, пытаясь преодолеть звуковой барьер. Ее колеса дымились, а двигатель ревел от боли. – Оj, брати, курва! – воскликнул один из саравийцев, – Мыслим, нєчто одпадло от автомобилу! Нєкака детаљ!Автомобиль крякнул, лязгнул, а затем подпрыгнул на ветке.

– Не, брати! ‘См уже изпил двє! Ja, курва, гону автомобил!– Не бєда! – ответил второй, – Велика чест машины jешче цєла je! Он вскрыл очередную бутылку синеви́цы, и легкий фруктовый запах перебил вонь бензина. – Нєчто je не добро с твојеју синевицеjy! – пожаловался водитель, – У мене прєд очами je темнота! – Ты мене обиджаш, брати! Je синевица мојеј бабы-Мани! Она стварјаје најлєпшу синевицу во всеј Jejмотомиjи! Даваj! Нехаj изпијмо jешче! За здравje!

– Добро! Нехаj то буде! Jедин – за маму! Другы – за тату! И третји – за Мати-Саравиjу!

Они все равно заставили его выпить.

Внезапно машина потеряла управление, и ее занесло. Нэфтаз взглянул в сторону леса. Столетние сосны затряслись от страха, а стада зверей принялись в панике выбегать из сени деревьев; как хищники, так и жертвы забыли свои распри и вместе спасались от этого всепоглощающего ненастья. А потом появился сам автомобиль…

Глава 2

Кто песенкой тебя прощальной

Отправит в твой последний путь?

Когда ты у воды печальной

– Ничто уж больше не вернуть.

Тогда, сквозь едкие туманы,

Что над Смородиной-рекой, Застонут тихо барабаны

– Услышишь шёпот за спиной.

Вести тебя вперёд он станет,

Посадит в лодку, понесёт

Туда, где ветер не играет,

Туда, где птица не поёт.

Завоет И́ифилааз, пленённый

– Уж стала цепь его ветха.

Тогда, от мира обречённый,

Останется одна труха…

Шумел прибой. Прохладное море лизала спину, забираясь выше с каждым разом. В седьмой, в восьмой и, наконец, в девятый раз волна окатила парня, заставив того подпрыгнуть.

Нэфтаз откашлялся и протёр глаза. Уже светило солнце! Неужели он так долго спал? Да и место было незнакомым! Отнесло течением?

В округе не росло ни одного деревца. Вместо этого суша вздымалась бледно-зелёными холмами, скрытыми в дымке. Тут и там виднелись небольшие озёра. Грунтовая дорожка петляла между ними к высокому бугру. На нём Нэфтаз заметил строения. Не зная, чего и думать, он пошёл к незнакомым домам, чтобы спросить местных. Уж они-то знают, в какой стороне Краунйауртис.

В ушах звенело. Какой странный сон! И такой настоящий! Это смерть бабушки настолько расшатала ему мозги? Затворник помнил, как земля уплывала вдаль, сливаясь с бесконечным чёрным небом. Горел голубоватый свет, ржали кони, и раздавался топот их копыт. Внезапно всё вокруг переменилось: Нэфтаз оказался в лодке, а перед ним предстал хмурый старикан. Одет он был в просоленные, небрежно сшитые шкуры, а на его коленях спал ягнёнок.

Залаяли собаки. Парень вышел на тропу и повернул влево.

Мир то светлел, то погружался во тьму. Дул ветер, обдавая запахом навоза. Как странно: Нэфтаз не помнил, чтобы рядом с Краунйауртисом находилась ферма. Да и где вышки? Неужели деревня получает электричество из воздуха? Тогда где ветряки?

Звон в ушах усилился. Громче забилось сердце.

«Всё хорошо, – сказал себе Нэфтаз. – Сейчас спрошу, где я, и поеду домой. Просто небольшая передряга, только и всего».

Оставалось немного. Вот, из-за холма показались треугольные крыши. И вдруг…

– Что? Что это такое?

Дома оказались точь-в-точь как бабушкина изба. Они были длинными, полностью деревянными и не имели окон. Нэфтаз потряс головой.

– Что тут вообще происходит?

Недалеко от строений тянулась дерновая стена. Она окружала поле, поросшее высокой травой.

Затворник прищурился: странно одетая женщина находилась за оградой и боролась с козой. Должно быть, животное забралось туда, чтобы съесть посевы.

– Хе́й! Харъби́нис!

Нэфтаз окликнул хозяйку, но она не услышала.

– Хе́й!

Над чёрной водой клубился туман. Он веял мертвечиной и казался вязким, густым и тяжёлым.

– Кто ты? – спросил парень у старика, что сидел в лодке.

– Ўе́линааз, – ответил тот, сплёвывая за борт. – Уж богов своих знать-то надо!

– Ўе́линаз… Ўэлиназ… Да… Кажется, припоминаю… Подожди! Не хочешь ли ты сказать, что я…

Ягнёнок старика поднял голову. Левую часть его черепа не покрывала плоть.

Парень перелез через дерновый забор.

– Хе́й! Ке́рру! Харъби́нис!

Женщина стояла к гостю задом, пытаясь обуздать упрямую козу. Трава шелестела над её головой, поглощая звуки.

– Ре́кт’! Не слышит…

Ясно думать Нэфтаз не мог: слишком быстро колотилось сердце. Он подошёл к незнакомке и схватил её за плечо.

Вздрогнув, женщина обернулась, оглядывая гостя с ног до головы. Оглушающий крик тут же раздался над холмом. Парень посмотрел вниз и понял, что был голый.

– Ўе́линаз? Бог подземного мира?

– Так меня тоже называют. Ещё я скотий Бог. Жизненную силу душ я посылаю коровам, овцам и поросятам.

Старик погладил ягнёнка по голому черепу.

– Так это Ра́уб – Река-Смородина?..

Почему-то мысль не вызвала ужаса; Нэфтаз лишь вздохнул.

– …Я столько всего не успел. Получается, прожил жизнь зря? Эх, вот был бы у меня второй шанс… Я бы всё сделал как надо…

Ўэлинааз оскалил жёлтые зубы.

– Думаешь, я впервые слышу такое?.. – Он прищурил глазки. – От, буквально годов шесть назад дело было. Везу я мужика зим сорок. Он опаздывал, решил побежать – и сердце не выдержало. Так он мне клянётся, что если бы у него был второй шанс, так он бы сразу и спортом бы занялся, и курить бы бросил, а уж об выпивке бы и говорить не стал. Сбылось его желаньице. Врачи его прямо, так сказать, из моей лодки и вытащили. Встречаемся снова с ним через три года. Грустный такой сидит. Я его спрашиваю: «Ну как, мол, ни секунды не потерял?» А он говорит, что сначала не терял. Не терял неделю, другую, а потом однажды проснулся и сказал: «А пошло оно всё!» – и так на круги своя всё и вернулось. Поэтому не переживай. Жизнь – она такая… дрянь. Прими это – и сразу станет лехше.

Зарычав, из травы выпрыгнул здоровенный лохматый пес.

Нэфтаз упал наземь, беспомощно отползая назад. Двое Ке́ррисов выбежали следом за собакой, сжимая в руках топоры.

– Ⲥⲧⲁ̀ⲛⲁθⲩⲙ ⲡⲟ̀ ⲓ̀ⲙ!

– Ⲙⲓ̀ ⲡⲟⲓ̀ⲓⲙⲁϫθⲁⲧ θὴϫ ⲙⲓ̀ⲙⲃⲁⲛ!

“Старый гє́нйаск! Но как!”

Он попробовал встать, беспомощно прикрывая срам. Однако пес тут же подался вперед, вцепляясь в ногу.

– Больно! Пожалуйста! Я ничего не понимаю! Не надо!

Ке́ррисы обступили парня, пиная и приставляя к шее топор.

Один из мужчин оттащил собаку, задавая женщине какой-то вопрос. Слов было не разобрать, но, похоже, дело пахло жареным.

– Ⲕⲱⲁ̀ ⲓ̀ⲥⲓ θⲉ̀? – холодно спросил селянин.

Что-то внутри подсказало назвать свое имя.

– Ⲛὴⲫⲧⲁⲍ.

– Ⲛὴⲫⲧⲁⲁⲍ? Χⲁ̀ⲁⲣϫⲟ…

Они поставили пришельца на ноги и повели к дому, где ему связали трясущиеся руки. Пойманный не сопротивлялся. Мрак уже полностью поглотил его разум.

Мужчины причесали бороды, умылись и надели темно-синий.

Пришельца потащили к морю, где одинокая лодка стояла привязанной к камням.

Послышался вой. Там, за едким туманом металось огромное пернатое существо. Оно скребло лапой и извергало из пасти синие лучи. Золотая цепь кусала его длинную шею. И как бы чудовище не рвалось, Рауб оставалась его тюрьмой.

– Никак ты, И́ифилааз, не покоришься, – злорадствовал скотий Бог, – Всё орёшь себе, брыкаешься! Дал бы лучше старым ушам отдохнуть!

Внезапно два черных глаза посмотрели прямо на затворника.

Парень хотел было спрыгнуть за борт и плыть, плыть и плыть за тридевять земель, – однако не смог. Его тело не сдвинулось, а синий язык выпал из сухого рта.

Ке́рриси посадили Нэфтаза в лодку. Он не пытался убежать, а лишь дрожал, глядя как кровь стекает в воду по его ноге. Рядом носилась повеселевшая собака. Она вертелась вокруг хозяев и громко лаяла, словно чувствуя причастность к чему-то большому. Сами же мужчины молчали, готовясь отплывать.

Внезапно, из-за холма раздался рог. Ватага всадников скакала в их сторону через туман.

– Ⲇⲣὴⲛϧⲅⲓⲥ {Бре́н’гис}, – прошептали селяне, – Князь…

Воины носили красные куртки, и шлемы-полумаски закрывали их лица. Когда же ватага остановилась у суденышка, вперед подался витязь в кольчуге. Он обменялся с селянами парой ласковых слов, а затем… вмазал им по морде сапогом. Воины накрыли Нэфтаза пледом и посадили на пони. Конь был теплым, пах лошадкой, а ещё – глубоко и успокаивающе дышал. Парень почти сразу уснул.

– Как как его, погоди, зовут? Не́фтааз?…

Ўе́ленааз поморщился.

– …Но разве их не должно быть много?

– Произошло непредвиденное, – ответил румяный юноша в золотой рубашке, – Ме́нейнонис будет только один.

– Долго же она ломалась! Не могли вы ей, что-ли, мужика нормального найти?

– Это неважно. Твой попутчик теперь принадлежит нам.

– Погоди-погоди! Сначала дай что обещали мне Боги!..

Юноша вздохнул, поднимая руку.

– Ха́арйо. Получи, отец.

Черные скалы треснули и кусочек неба засиял у потолка.

– …Какая же прелесть, – протянул старик, смахивая слезинку, – Забирайте! Забирайте своего избранного, чтобы и духу его здесь не было!

Ягненок стал резвиться, прыгая по лодке туда-сюда. Рассеялись туманы, пропал смрад и даже И́ифилааз перестал кричать. Чудовище встрепенулось, а синева заблестела в его пышных перьях.

Светило солнце. Дул игривый ветер, развивая плащи. Скоро всадники поднялись на возвышенность, откуда открывался вид на бледно-зелёную округу. Парень заметил молочных коров, что щипали травку у сиреневого холма. Через пару часов холмы начали сменяться лесом. Кони шли теперь в тени высоких сосен, где пели птицы. Пару раз им попадались одинокие путники. Те кланялись, и витязи желали им безопасного пути.

Стучали копыта. Нэфтаз ехал в золотой, пылающей колеснице, а белая колесница мчалась по бок от него. За ней стояли два Бога: мужчина и женщина. Они смеялись, пили молоко и трубили в рога.

– Не́фтааз! Герой! Спаситель! Оружие! Порядок! Сила! Ме́нейнонис!

Ме́нейнонис приоткрыл глаза. Через свисающую ткань к нему прорывался дрожащий свет. Он отодвинул занавесь и обнаружил костер, горящий по центру широкой залы. Спать парня положили у стены – на полку с матрасом. К слову, Нэфтаза уже успели одеть. На нем была голубая рубаха и штаны, а также башмаки из кожи.

Затворник встал на пол и поморщился. Обувь ощущалась как жесткие носки…

“Надеюсь, мне не воткнется ничего в ногу”.

Он пошевелил пальцами и вдруг ощутил мягкость. “Пол из земли!? Я что, попал к рорарильцам?” Он огляделся по сторонам. “Нет, не к рорарильцам”. Столы казались слишком узкими. Да и скамьи – деревянные, хрупкий материал. “Тогда куда?”

Было темно. Только горел очаг и светилось окошко в крыше.

Вдруг раздалось блеяние. В конце избы находилось стойло с тремя чёрными барашками. Овец стригла девушка, рассказывая истории своему ребёнку. Тут она заметила, что проснулся Нэфтаз и, кажется, очень обрадовалась. Парня расчесали и вывели на улицу.

Судя по всему, затворник попал в какой-то город. Множество длинных домиков росло вокруг холма, с которого он теперь спускался. Парень увидел частокол и дубовую рощу с идолами-богами.

Пришельца притащили к воротам. В ту минуту как раз возвращался князь.

– Не́фтаз, ты как? – спросил он на старом генйаске. – Меня зовут Бе́енсенааз. Я здешний Брэньгис. Ты меня понимаешь?

Ме́нейнонис кивнул.

– Голова кругом идёт. Теряю ход времени. Не знаю, какое событие за каким происходит. Где я? Я правда видел Ўе́линаза? Я правда умер?

– Всё, что ты увидел, – правда. Ты умер, и Ўе́линааз доставил твою душу сюда. Боги построили вокруг неё новое тело. Это был единственный способ. Всё пространство между мирами контролирует зло. Иначе тебя было не переправить.

– Это какая-то галлюцинация, – прошептал парень. – Этого всего не может быть. Это не научно.

Князь спешился и снял полумаску. У него было длинное лицо, улыбчивые глаза и золотые волосы, заплетённые в две косы.

– Я пока плохо понимаю твою говорю, но, похоже, тебе кажется, что это сон…

Мужчина вынул меч и протянул рукоятью вперёд.

– …Так ощущается ли это как сон аль как быль, Ке́ррис?

Лезвие сверкнуло на солнце. Нэфтаз ощутил оружие: его вес, его баланс и силу. Нет, это был не сон. Всё слишком реально. В глазах снова помутнело, а ноги подкосились.

– Ме́нейнонис! – гласили голоса сквозь едкие туманы, – много лет назад началась война с Яктпланом – с абсолютным и бескомпромиссным злом. Гордыня Перра́нааза предала его и заставила пойти против Творения! Зло под командованием Верховной Княгини Тьмы вторглось в Кўэрйасемон! Убей ее! Хорошее не станет ассоциировать себя с ночью! Добрый человек не станет называться князем тьмы! Ты хочешь второй шанс? Тогда позволь струнам войти в себя!

– Да, да, я согласен! Всё что угодно! Лишь бы сбежать из этого ужасного места!

В следующий миг у него выросли прекрасные крылья, и парень полетел! Однако не крылья несли его, а золотые цепи.

– Какая же пошлость… – сплюнул Ўэлинааз.

И ягненок глухо проблеял в ответ.

Одной ночью в городе было необычайно шумно. Нэфтаз открыл глаза, хотя был ещё глубоко в себе. Встав с кровати, он отворил дверь и обнаружил, что всё поселение полыхало от праздничных костров! Селяне бросали в них еду, похоже, предназначенную богам. Жар ощущался даже на холме!

Затворник пригляделся.

У ворот стоял шест, с которого свисали золотые и голубые ленточки. Молодые юноши и пожилые женщины водили вокруг него хороводы. Юноши держались за золотые ленточки, а женщины – за голубые.

Вдруг по городу промчались две колесницы. За первой стояла девушка. Она была одета в чёрное, а её лицо закрывала ткань, похожая на слёзы. Когда она проносилась мимо, люди молчали; кто-то плакал. За второй повозкой стоял улыбчивый князь, одетый в рыжее. Когда он проезжал, люди ликовали, прыгая на месте.

– КААлдуй, Са́аўлааз! Огня! Хотим огня!

Князь поднял руку, и в тот же час пламя взмыло к синей луне. Нэфтаз даже ахнул, и внутри него что-то наконец проснулось. Он сбежал вниз и стал хлопать и голосить вместе с остальными. В конце праздника селяне начали обмениваться подарками. Первая колесница остановилась, и люди стали давать ей ожерелья, амулеты и еду. Женщина передала подарки князю, и тот раздал их в народ. Вдруг очередь дошла до Нэфтаза. Брэньгис приказал разыскать его.

– А он тута есь, – захохотал кто-то, – уж стААит и смотрит! Неужто ААчнулси накААнец?

– Ой, Ха́арйо!

Нэфтаз выбежал из толпы, сияя как дневное солнце.

– Как ты это сделал? Как ты выпустил огонь?!

– Это волшебство. Теперь, когда ты, кажись, в здравии, я наконец могу научить и тебя.

– Научи! И расскажи мне наконец, что здесь происходит? Что это за место? И в чём моё предназначение? Вы повторяете “Ме́нейнонис”, но я даже не знаю, что это такое!

– Хорошо глядеть в тебе такую прыть! За эти четыре недели мы уже, правда, начали волноваться! Но наберись терпения. Узнать тебе предстоит многое, и всё за раз я не расскажу. Я хотел подарить тебе кое-что, но это подождёт. Для начала тебя нужно ввести в курс дела. Я слышал, что генджесцы Се́мон позабыли своих богов, поэтому, Нэфтаз, ответь мне: что ты знаешь о пяти мирах?

Нэфтаз пожал плечами.

– Может, я знаю имена основных богов, и на этом всё.

Князь посмотрел в огонь и нахмурился, пока пламя танцевало в его глазах.

– Как из ретиналя зародились Боги, так через тысячи лет в нём появились и подземные пеликаны. Они пожирали детей богов и оскверняли их творение. Например, они осквернили человека, из-за чего он стал стареть. Каждый ящер – грозный противник, однако среди них есть и те, перед которыми дрожит само Творение. И́ифилааз – царь подземных пеликанов, в своё время испарял миры. Дабы остановить их вторжение, Ѳи́ўааз и Се́мон принесли себя в жертву. Своей энергией они возвели вокруг пяти миров непроницаемый купол; и хотя многие подземные пеликаны всё ещё остаются внутри, Творение вошло в золотую эру. Вот только длилась она недолго.

Князь сжал кулаки, и тоска появилась на его лице.

– Яктплан, – зашептали люди, – Пла́нас, Перра́нааз, Звенящая Грудь, Ретинальное копьё, Сипуха.

– Пла́нааз… Прежде он был самым могучим чародеем. Постоянно желающий новых знаний, новой силы, он в конце концов был поглощён ими. Для создания новых чудес ему требовалась энергия, и он забирал её из пяти миров. Яктплан был настолько жаден, что вызвал угасание волшебства. Но даже этого ему было мало. Звенящая Грудь захотел разрушить барьер. Море ретиналя манило его. Разумеется, таким образом он бы впустил в Творение стаи пеликанов. Боги не могли позволить этого и объявили Перра́наазу войну. Поэтому свет так полон зла. Создатели просто не успели придать ему окончательную форму. Яктплан поглотил из него все чары, лишив богов способности творить.

– И моя цель – это остановить его? – спросил Нэфтаз.

– Не всё так быстро. Надо иметь сбыточные ожидания. Всё немного сложнее. Твоя задача на ближайшее время – это победить его главного слугу – Верховную Княгиню Тьмы. Но ты забегаешь вперёд. По неизвестным причинам твои чары оказались сравнимы с богами древности. Магия Сэмон слаба, поэтому боги отправили тебя в наш мир. Здесь твой талант окажется наиболее полезен.

Избранник свёл брови.

– И почему боги ждали двадцать лет? Почему не призвали меня сразу? Они что, не знали, как я страдал?

Князь легко улыбнулся.

– Спорили…

Он спрыгнул с колесницы и начал ходить взад-вперед перед ней.

– …Тысячелетия опыта показали, что координация нескольких слабых людей может победить даже самого сильного волшебника. Другими словами, боги не знали, следует ли выпустить твои чары в мир или использовать в бою.

Парень сглотнул.

– …Но боги мудры и приняли верное решение. И вот ты здесь. Чары мира угасают, и волшебство становится слабее. Если ты убьёшь Неертонию, а потом Пла́наса, пять миров оживут снова, ведь их энергия освободится. Но нужно иметь выполнимые в обозримый срок цели. Твоя задача на ближайшее время – это Верховная Княгиня Тьмы. На большее ПОКА ты не способен.

– И что? Она… Эта княгиня Тьмы… сильно плохая?

Бе́енсенааз строго взглянул на него.

– Хороший человек будет называться Верховной Княгиней Тьмы?

– Ну вдруг… Ладно…

– Мы на хорошей стороне, о, герой! А вот плохие Ѳа́уннанс…

Нэфтаз сморщил нос. В Сура-Мунде слово Фа́унанс – язычники – было ругательным и использовалось по отношению к мигрантам.

– …Плохие Ѳа́уннанс вновь собираются под чёрные знамена! Они замышляют зло! Грядёт новый чёрный поход – поход против света!

Парень взмолился, чтобы под словом «чёрный» князь не подразумевал ничего плохого.

– Так. Значит моя цель – это пойти на север и поквитаться с этой княгиней… врагов?

– Именно. Великое ПРОРОЧЕСТВО гласит, что это твоя судьба. ВЕЛИКИЙ ИЗБРАННЫЙ победит княгиню тьмы, и в мир вернётся… мир.

«Я знал это, – подумал Нэфтаз, – я всегда был особенным, всегда был лучше других! Наконец-то я получил подтверждение!»

Глава 3

С каждым днем все больше человеческого стало возвращаться к Нэфтазу. Дружинники научили его стрелять из лука и метать дротики. Большая проблема была лишь в волшебстве; оно все никак не просыпалось в герое. С другой стороны он быстро привык к седлу. Вскоре брэньгис даже взял парня на охоту. Они загнали кабана и зажарили прямо в лесу. Разведя костер, двое остались у него на всю ночь, рассказывая истории о былом.

Как стало ясно, князья вели непрекращающуюся войну со слугами Яктплана. Вновь участились их набеги, а значит, Княгиня вернула себе темный трон. Нэфтаз подумал: “Уж не та ли эта самая Неертония, что путешествовала с Вартвеем Моряком”? Теперь уж его вряд-ли что-либо удивит.

Бээнсэнааз также пробовал обучать героя языку, однако неудачно. Старогенджесский давался парню с большим трудом.

Кто? Что? – лиса – е́липо, – объяснял князь, – Нет кого? Чего? – лисы – е́липбу. Дать кому? Чему? – лисе – е́липибе. Винить кого? Что? – лису – е́липум. А Обращаемся к лисице мы – лисо – е́липє.

Нэфтаз не понимал как работают падежи. Ведь это очевидно, что во всех случаях будет просто лиса – е́липу. Нет лиса, дать лиса и винить тоже лиса! Зачем так усложнять, если все понятно из контекста? А произношение местных и вовсе вводило в ступор! Согласный “Ѳ”, например, они выговаривали кусая собственный язык! Да так же его и потерять недолго! Зачем иметь такой странный звук, когда есть обычный “ф”. В прочем, уроки лингвистики, все же, пошли Нэфтазу на пользу. Понимать местных действительно стало легче.

Однажды, в медовом зале парень подслушал разговор и смог без труда перевести его. Служанка князя успокаивала ребенка на старом генйаске. Бандиты Яктплана были замечены в округе и мальчик очень боялся их.

Скоро, Ме́нейнонис отправится в поход, – пообещала женщина, – Он – наш спаситель! Он сильнейшой на свете маг! Избранный сразит Нейерто́нон и северяне от досады бухнутся в сугроб!

Нэфтаз едва сдержал радостный визг. “Это какой-то сладкий сон!” Он прижался спиной к двери и взглянул на звезды. “Мечта любого затворника! Исполнилась! Второй шанс! Настоящий второй шанс в мире с волшебством! Уж на этот то раз я все сделаю как надо! Уж на этот раз судьба точно окажется на моей стороне!”

Завыл ветер, нагоняя тучи… Избранный спрятался в длинный дом…

Этой ночью парень видел кошмар. Царь пеликанов – И́ифилааз рвал золотую цепь. Очередной удар сломил металл и ящер вырвался. А после парень проснулся в поту.

Нэфтаз хотел расспросить князя о чудище Рауб, однако, тот не ответил, сославшись на дела. Всю последующую неделю Бээнсэнааз избегал общения. Брэньгис начал пить и замкнулся в себе, что заметили даже его люди.

Наконец, одним утром затворник услыхал как посадник говорит с витязем

…Ты прав, – вздохнул князь, – Я не смогу вечно скрывать от него.

И спустя сутки Бээнсэнааз взял героя на прогулку.

Они долго скакали молча, лишь изредка поглядывая друг на друга боковым зрением. Мимо проносились холмы и леса, а также деревеньки у рек и ручьев.

Ты знаешь… этот путь будет усеян… непростыми решениями…

Бреньгис наконец-то нарушил тишину.

…Порой, тебе придется приносить жертвы… Ты готов к этому?

Буду привыкать!..

Нэфтаз был рад, что с ним заговорили. Он старался отвечать как можно бодрее, показывая решимость.

…Ведь мы боремся со злом. На войне не избежать жертв, ведь так?

Если мы победим, боги возьмут нас в Небесный Трон…

Бээнсэнааз улыбнулся краем губ.

…Представь! Удовольствия, которых нет на земле! Все, что желает мужчина! Женщины! Богатства! Песни лучших поэтов!

Да, это хорошо…

Нэфтаз научился неплохо управлять лошадкой. Он завел пони на холм и осмотрел зеленую округу.

…По правде говоря, это мне интересна не так, как само геройство. Оно для меня с детства было как навязчивая идея; не знаю уж болезнь или нет. Но мне всегда казалось, что я должен спасти мир! Просто казалось и все. Поэтому я устроился на врача! Но я так и не смог закончить обучение…

Эх, Нэфтаз! Если бы жизнь была так проста! Спасая одних, мы можем сильно навредить другим. Вылеченный тобой человек может ограбить или даже убить другого, недобитый враг спалить твою деревню, а глупец, которому ты не дал тумака, нарваться на чудовище!

Но парень не слушал, продолжая смотреть в даль.

Мы же будем помогать простым людям, князь? Будем использовать волшебство во благо?

Ну…

Бээнсэнааз почесал за ухом.

…Если ты хочешь… Но наша основная цель – это победить северян.

А они правда настолько плохие? Не пойми меня неправильно! Но я только оказался в этом мире! Просто… Разве волшебство должно быть лишь в разрушение? Может, мы могли бы использовать мою силу, чтобы прекратить войну! Раз я действительно Избранный, я могу помирить два народа!

Способ то есть, да только… Ты не первый, кто задается этой целью…

Но ты сам нарек меня героем! Я хочу поступать как герой!..

Парень повернулся к князю.

…Я хочу возвращать людям надежду. Хочу, чтобы их потухшие глаза снова загорались благодаря мне…

Он слабо улыбнулся.

…Ты не знаешь, но у меня есть один знакомый стунцианин. Он бежал от войны в Сура-Мунд и это, похоже, сломало его. Он начал сильно пить и доставал соседей. Пару раз милиция даже забирала его. И вот, однажды, я увидел как этот стунцианин сидит на мосту через шоссе… Я не сказал ему ничего выдающегося, никаких тонких психологических манипуляций или доводов… Только пару добрых слов. И это помогло. Нет, конечно, он все еще пьет… но хотя бы, он нашел себе работу и перестал драться. И ведь так всегда бывает. Решение за порогом, а мы боимся открыть дверь! Надо всего-лишь попытаться!

Князь посмотрел в землю. Он долго трепал бороду, ничего не говоря.

А Боги то сказали мне…

Бээнсэнааз тихо посмеялся.

… В прочем, может быть ты действительно прав… Но знай, если ты хочешь победить, тебе придется стать сильнее первозданных Богов…

Я ме́нейнонис! Кому это посильно, кроме меня!

Ответить Брэньгису не дали. На холм поднялся высокий старик. Он носил длинную белую рясу, а в руках держал березовый посох.

Бре́н’гє! – крикнул он и амулеты на его шее забренчали, – Началось! В саду Богов пропели два петуха!

Глаза князя широко раскрылись.

Что? Так скоро!

Вовремя в мире появился Ме́нейнонис! Нужно хвалить Богов за это чудо!

Бээнсэнааз кивнул и старик ушел по своим делам.

Насколько быстро ты обучаем, Не́фтаз? – спросил брэньгис, смотря в пустоту.

Ну…

Парень и сам не знал. Порой, он схватывал все налету, а иногда… часами сидел над одной формулировкой.

…Не знаю. А что случилось?

Посадник вытер мокрый лоб.

В свое время я тебе расскажу. В столицу ехать придется сегодня. Ты толком не знаешь ни языка, ни политического расклада, но времени нет. Верховный Князь Ха́рлис скажет что делать дальше…

Нэфтаз проглотил сухой комок. В квестах такие знаки были не к добру!

…Перед тем как будем собираться, мне нужно кое-куда зайти. Прости меня. Дело личное… А ты пока попрощайся с остальными.

Подожди! Ты должен объяснить мне что происходит! Что за петухи?

Бээнсэнааз вздохнул.

Объяснить все сразу будет сложно. А информация важная и мне нужно, чтобы ты полностью ее запомнил. Лучше разбить рассказ на части и давать порциями по дороге.

Парень кивнул.

Ха́рй. Понимаю.

Мы отправляемся после обеда. Пока подожди меня в медовом зале. Я отдам распоряжения и мы устроим прощальный пир.

И они повернули к городу. Их приключение наконец началось…

Ближе к полудню жители собрались на молебельном холме. Они надели яркие наряды и сели за стол, полный яств. Щедрое небо показало кусочек синевы, и каждый был полон надежды.

За пиром наблюдали боги, вставшие на вершине в полукруг. Их деревянные очи смотрели на гостей, защищая от зла. Некоторых идолов Нэфтаз даже узнал: Гневный Е́рилааз – у его ног лежало злато, мука и оружие. Дальше – Сва́ригааз: ему положили кузнечные меха. Потом – знакомый Ўе́линааз; для него закололи овец. Наконец, женственная Ко́стром; ей отдали пряжу и детские игрушки.

Мама! – позвал служанку ребенок, – Я хочу того деревянного конька!

Это не твое, – улыбнулась мать, – Помнишь Си́иўксааниса? Он повзрослел. Теперь его игрушки возвратят богам за то, что они не забрали его в детстве!

На празднике появились четыре крепких витязя. Они притащили лодку, поставив ее перед богом скота. Бээнсэнааз пришел вместе с ними. На нем была рыжая рубаха и красный плащ. “А где же меч”, – подумал Нэфтаз. Княжеские ножны пустовали. Сам же меч лежал в судне, которое мужчины принесли на плечах.

Настала пора двигаться дальше, – прошептал Брэньгис, – Спи спокойно, мой старый ученик…

И лодка загорелась сама собой. Загорелись и дары у ног истуканов. Синее пламя не пощадило ни дерево, ни металл. Через пару мгновений от подношений осталась лишь зола.

Воины дали господину новый меч – только выкованный, и стальной. Князь рассмотрел его в дневных лучах, а затем повернулся к Нэфтазу.

…Уж не знаю, слаба ли моя вера или настолько светлы были твои слова… Но я почувствовал нечто, чего не знал уже десятки лет… Не важно сколько времени у нас есть! Мы спасем этот мир, герой!..

Избранный улыбнулся, кивая в ответ.

…Прошу к столу, Ке́рранс! Уж простите скромный перекус, но в военное время это все, что мы можем позволить.

Сев, Нэфтаз оглядел городок, стоящий у подножия. Казалось, он мог поместиться на тарелке или в кубке душистого вина. “Чтож, – подумал герой, – Я не смог попрощаться с Краунйауртисом, но хоть с крепостью расстанусь как надо”. Он прищурился, стараясь запомнить каждое деревце, каждый из маленьких домов. Это место, имя которого он даже не знал… Оно стало для него большим домом, чем Сура-Мунд. Всего месяц назад боги переправили Нэфтаза в волшебный мир. Теперь же срок ощущался вечным. “Вся жизнь до этого казалась длинным введением для какой-нибудь книги. И почему я сразу не родился здесь, где я так нужен людям? Зачем я страдал все эти двадцать лет?” Парень встал, поднимая бокал.

Классическая история требует, чтобы покинув отчий дом, герой вернулся в него другим человеком! И я хочу, чтобы вы, какими бы замечательными вы не были, стали еще лучше, счастливее и мудрее. Тогда, встретившись снова, мы сможем сравнить наш духовный рост и взглянуть назад с улыбкой. Ждите меня и знайте: я ни за что не проиграю.

Товарищи застучали по столу.

Да здравствует Ме́нейнонис! Да здравствует наш герой!

А ты уже становишься другим, – улыбнулся князь, – Раньше ты не казался мне душой компании.

Пра́ук. Благодаря таким друзьям, как вы, я завершу свой рост не дойдя до Нейертонон.

Поднялся высокий Кетелбу́упис – княжеский конюший.

Мы тут скинулись всем городком. И это… Приготовили Вам подарки! Вот-с, например, я Вам дарю своего лучшего пони! Но не бойтесь пересаживаться на большого коня! Они редки, но возможность точно будет!

Витязи завели на холм пышногривого пони. Ме́нейнонис дал ему понюхать руку и проехался вокруг стола.

Я обещаю заботиться о нем! Пра́ук!

Следующей встала служанка.

Мы дарим Вам шелка с пурпурных островов. Фиолетовый – для жарких пиров и темно-синий – для непростых решений.

Будем надеяться, что мне понадобится только первый…

Наконец пришел черед брэньгиса. Он прочистил горло.

…У меня есть маленький, но очень важный подарок. Не знаю как у вас, но у нас генджей этого мира есть один обычай. Мы клянемся на кольцах и не снимаем их, пока не исполнится клятва. Когда прозвучало пророчество, мне было послано вот это медное кольцо. Какова его особенность я не знаю, но, скорее всего, в нем заточен боевой бес. При определенных условиях медь и чаросталь может запирать в себе души. Технология древняя, но если ее удалось воссоздать, этот подарок ни раз спасет тебе шкуру. В любом случае, я хочу, чтобы ты поклялся на нем, поклялся, что с этого момента ты станешь героем!

И талисман выпрыгнул из кармана князя.

Странная тошность появилась в горле, когда наделось кольцо. Нэфтаза закачало, а тело сделалось тяжелым, словно он чего-то съел. В прочем, слабость быстро пропала и парень лишь пожал плечами.

Я клянусь! Спасибо!

А в избранном уже проснулось волшебство?

Волхв спросил это, стукнув посохом.

Не-а, – улыбнулся Ме́нейнонис, – Но скоро же оно откроется, ведь так?

Конечно! Боги никогда не ошибаются. Если они что-то сказали, значит так и будет! Тебе предназначено стать сильнейшим магом!..

И амулеты жреца зазвенели.

… Ты сможешь убивать целые армии! Стирать города! Испарять моря!

А летать? Я смогу летать?

Конечно сможешь! Ты сможешь поднимать в воздух горы! Что уж тут говорить про собственный вес? Надо только дождаться когда откроются чары!

Ну хватит, – усмехнулся Бээнсэнааз, – Не давай завышенных ожиданий! Изучение магии требует времени. Просто так ничего не дастся, даже если ты избранник богов!

Но Нэфтаз словно не услышал.

Только подумать, – произнес он, – Летать! Я смогу летать!

Кольцо на пальце зажглось призрачной голубизной.

В путь герои отправились в приподнятом настроении. Витязи намыли полумаски и те пускали солнечных зайчиков.

…А я думал, что вон ТА дорога ведет в столицу?

А кто сказал, что мы едем в Ро́срааз?..

Бээнсэнааз засмеялся.

…Эй, Кете́лис! Скачи к Верховному Князю и скажи, что мы задержимся.

– Старый Ха́рлис не обрадуется.

– Да, он поворчит, скажет, что я вместо выполнения задачи опять пошел нюхать цветочки! Но что он сделает? Я единственный, кто сможет обучить героя…

Витязь поклонился и пустил пони в галоп.

– …Запомни, Нэфтаз…

Князь поднял палец к небу.

… Геройство это не про конечную точку, а про сам путь! Не бойся сворачивать с него! Такова суть героя! Может он не сможет спасти каждого, но он обязательно попытается!..

Брэньгис огляделся и на его лице появилась хитрая улыбка.

– …За мной! – скомандовал он и ватага свернула в сторону лесов.

В трех верстах от крепости протекал ручей. Подъехав, ватага заметила крестьян, что работали по колено в воде. Женщины и дети выкапывали из ила корешки. Растения складывали в небольшую телегу и мальчишки укатывали ее в деревню.

Когда селяне заметили всадников, они вышли на берег и поклонились.

– Добрые люди! – окликнул их Бе́енсенааз, – Ха́арйо би́ино! Доброго Вам дня!..

Кони остановились у потока.

– …Что собираете, позвольте вас спросить!

Ответ Нэфтаз разобрал плохо; у крестьян был собственный непонятный говор.

– Каарения собираем, милостивый государь! Будям аадежду краасить.

– И сколько тележек вы хотите отвезти?

– Ой, ишшо мноха! Ряка в этом году оттаяла пооздно и корения урaадились худыя. Ходок десять ишшо сделать придется. Но рябята у нас сильныя, так шо справимся.

– А давайте мы вам поможем!

Брэньгис улыбнулся и взглянул на Нэфтаза.

Витязи запротестовали.

– Негоже князю заниматься крестьянским делом! Да еще и бабским!

Но Бээнсэнааз не послушал.

Он поднял руку и корешки западали в телегу сами собой.

Женщины заохали.

– Боги милостивыя, государь!

– Вы лучше не рот развивайте, а велите старейшине чего-нибудь налить! Корешки мы вам сами притащим.

Селяне поклонились и побежали вверх по речке.

– Но как ты это делаешь? – спросил Нэфтаз, подводя пони ближе.

Князь спешился, подзывая Нэфтаза. Они присели и брэньгис положил на парня свою широкую ладонь.

– В воздухе Сэмон гораздо меньше чар, однако здесь ты должен уловить их поток. Закрой глаза, вдохни и ощути устройство мира, ощути реку, людей и траву. Ощути ее длинные корни, сосущие воду. А теперь представь как они взлетают вверх.

Парень почувствовал в затылке нарастающий жар. Герой вскинул руку, и, когда открылись глаза, перед ними парил мокрый корешок!

– Это как?..

Ме́нейнонис вскрикнул.

Он вскочил и корешок плюхнулся в голубой ручей.

– …Это… Это я? Сам? Это… волшебство?

Князь захохотал.

– Оно самое, приятель! Давай еще! Пробуй удержать его в воздухе не закрывая глаз!

Избранник сжал зубы. Поднять растение было просто, а вот удержать его оказалось куда сложнее.

Голова загудела у него уже после третьей попытки, а по спине потек горячий пот. Жадно глотая воздух, Ме́нейнонис посмотрел на князя и во весь рот улыбнулся.

– У меня нет слов, – сказал он, всплескивая руками.

– То то еще будет, – пообещал князь, – Постижение волшебства занимает время, но оно того стоит, Нэфтаз!

– Какой прекрасный мир!

– Идем! Отвезем добрым людям их урожай.

– Чур я тащу телегу!

И парень начал колдовать.

– Нет, Нэфтаз! Стой!

Но было поздно. Парень издал глухой стон и начал падать в ручей. К счастью, князь успел подхватить его раньше реки.

Нэфтаз!.. .

Брэньгис затряс героя.

– …Зрачки одинаковы и слава Богам. Ты слышишь меня? Сколько пальцев я показываю?

Парень вытер кровь текущую из носа.

…Почему?.. Почему мне так плохо?

Ты только научился использовать чары! Сдурел что-ли целую телегу поднимать? Я думал, это очевидно! Ты бы еще к одному месту ее привязал и рванул! Такой же результат бы был!

Но жрец обещал мне…

Я же сказал! Без ожиданий! У тебя неплохой результат, но до приличного уровня тебе еще далеко!

Ясно…

Брэньгис помог Нэфтазу сесть.

Ходить сможешь?

Смогу, – послышался угрюмый ответ.

Тогда не отставай!

Запрыгнув на коня, князь толкнул телегу волшебством.

Выше по течению кипела работа. Крестьяне очищали корешки от земли, тонко нарезали их и кидали в котел. Затем туда же опускали шерсть, и через время женщины начинали прясть. В конце получались красные нити, что шли на продажу или пошив одежды.

Когда ватага привезла телегу, дети очень обрадовались. Они кричали “Пра́кко” и водили вокруг князя хороводы! Взрослые же были скорее смущены и чесали репы. Дружину все равно встретили холодным пивом и свежими фруктами. Оставшиеся девять ходок они совершили закусывая яблоками. Нэфтаз тоже помогал. Он наловчился держать по два корешка и так и нес их до самих котлов. Спешившись, герой положил растения прямо на стол, где стучали ножи. Одна из девушек подняла голову и улыбнулась Нэфтазу. Парень спрятал глаза, чувствуя как на щеках выступает румянец.

После работы князь и ме́нейнонис легли в поле. Пони разбрелись и стали раскапывать вкусные луковицы. Их хозяева сели у трухлявого пня, начав играть в бирюльки. Тут, один из витязей нашел какую-то траву.

– Ла́сто! – закричал он, тут же став набивать ей карманы.

Товарищи окружили его, предложив поделиться. Однако мужчина выскочил и началась погоня.

– Знаешь, у меня совсем нету детей…

Бе́енсенааз и взглянул на Нэфтаза.

…Ты скучаешь по своим родителям?

– Нет, – признался Нэфтаз, – они выгнали меня из дома, когда меня отчислили. Не думаю, что и они скучают по мне.

– Тогда извини.

– Ничего, не волнуйся.

– А “отчислили” – это как?

– Выгнали из университета за низкую успеваемость.

– “Университет”? “Ўисдо́омхуус”? – это вообще генджесское слово? Что оно означает?

– Думаю, слово рорарильское. “Wisdōmhūs” – это то, где учат. Как школа, только для взрослых.

– Ах, Фибатикўи́ѳ. Ясно…

Он снова посмотрел на небо.

– …Но здесь не университет. Здесь уж тебя не “отчислят”, как бы ты не пытался.

– Да, это хорошо…

Нэфтаз усмехнулся, качая головой.

…Однако… Как же противно, что я настолько слаб! Я же Мэнэйнонис! Я хочу больше!

– Обучение волшебству – это тяжелый путь! Но настоящий герой никогда не бежит от трудностей! Пускай победа покажется невозможной, герой будет бороться до конца и тогда удача улыбнется ему!

– Да… И все же… вот бы мне… хотя бы на секунду!.. ощутить свою полную мощь!

И кольцо потяжелело…

Тут к двоим подошел дружинник.

– Мы там носились, князь, – начал он, – И заметили, что с соседнего холма за нами кто-то следит. Мне кажется, это лихие люди. Когда мы их заметили, они побежали в лес.

– Ты можешь описать мне их? Какие особые приметы?

– Хри́итиўис заметил, что у одного из них не было левой руки.

– О-о-о, – протянул князь, – Так это известные бандиты Кре́тиса. Они разорили несколько окрестных деревень…

Он посмотрел на избранного и спросил:

– …Ну как, герой, готов к еще одному приключению?

– А то!

Нэфтаз вскочил от восторга. Его первое опасное задание! Глаза парня засеяли.

– Сейчас все витязи находятся в столице; великий князь собирает дружину и за разбойниками некому приглядеть…

Бе́енсенааз встал и потянулся.

– …Ну чтож, по коням, ребята! Ведите нас.

По словам князя шайка пришла из Ви́кйанда. Их земли, проклятые богами, были холодным адом, где не светило солнце и ничего не росло. Поэтому слуги Яктплана собирались в банды и шли на юг.

– Это суровый край, который взращивает суровых людей. Но среди них есть и хорошие люди, Нэфтаз. Настоящий герой убивает только в крайнем случае…

Сопровождающие витязи тихо посмеялись.

– …Конечно, Нэфтаз, это не значит, что тебе не придется отбирать чужую жизнь. Однако, не причиняй этому миру больше страданий, чем нужно. Он уже слишком темный и злой.

Нэфтаз подумал. “А так ли на самом деле плохи северяне? Ведь каждая сторона считает себя добром”.

Ватага заехала в дремучий лес. Великаны-сосны нависали над узкой тропинкой, закрывая небо.

– Всем спешиться, – приказал князь и достал меч.

Держа наготове копья и щиты витязи вели пони в чащу. Нэфтаз же держался позади. Через минуту тьма сделалась непроглядной. Шлепал мох. Дул ветер и было очень холодно.

– Следы идут к болоту, – прошептал князь, – Если не перехватим их до топи – упустим.

Бойцы ускорили шаг. Ноги стали по пятку проваливаться в почву. Продавленные ямы заполняла вода.

На мгновение Нэфтазу показалось, что он видел белую сову на одном из дубов.

Эти разбойники служат Яктплану? – спросил герой, поежившись.

Скорее всего. Да, почти наверняка, да.

И какой он – этот Перра́нааз? Я могу встретить его?

В ближайшее время – вряд-ли. Звенящая грудь сейчас в Сэмон. Там он создает культы собственной персоны. Но он почти наверняка придет за тобой, когда узнает, что Ме́нейнонис явился…

Князь осмотрел деревья.

…Перранааз. Разрыватель цепей судьбы. Обрезая струны, он лишает людей света Эрилааза и Костром. Поэтому враги зовутся слугами тьмы. Они не знают заботы Богов. Вынужденные блуждать по пяти мирам не любимые и никого не любящие. У северян не всходят посевы, не плодятся поросята, не рождаются дети. Люди отвергают их, не давая спасительного гостеприимства. Поэтому ѳа́уннанс затаивают смертельную злобу. Среди язычников есть хорошие люди, однако, большинство утратили человечность.

Снова каркнула ворона. Напуганные пони зафыркали и стали рвать поводья. Что-то зашуршало в зарослях лещины впереди. Витязи достали дротики.

Внезапно, раздался крик. Кусты дрогнули и из них вылетел здоровенный селезень, махая крыльями и хрипя.

Мужчины отпрянули, но, поняв что к чему, покатились со смеху.

Они так могут, – сказал князь, – Я тебе клянусь, у нас так один парень в дружине окачанел! Идет и тут из куста утка! Вот он и помер! И я его понимаю!

Кар, – раздалось из чащи.

На ветке сидел хмурый грач – слишком большой, чтобы быть обычной птицей. Он ударился о землю, и обратился человеком, сжимающим в руках копье. Второй незнакомец вышел из-за дуба, держа длинный меч. Оба носили темно-синий.

– Ха́арйо, ха́арйо! Какая встреча!..

Щиты сомкнулись. Князь выставил вперед свой меч. Яркая вспышка разрезала мрак, но незнакомец рассеял пущенное пламя.

– …И так ты встречаешь старых друзей? Как гостеприимно! Итак, вы, язычники, вправду считали, что слухи о Ме́нейнонисе не дойдут до Нейерто́нон? Вот только кто из вас избранник богов? Хах, в прочем, знаю. Ты, Бе́енсенааз всегда был искусным магом.

Нэфтаз с князем переглянулись.

– Почему? – спросил второй незнакомец, – Просто почему? Ответь мне, Бе́енсенааз. Зачем?

– Разве не ясно, Хйо́ѳинааз? Наш Бенсе́еназ сдался. Судьба сломила его и он выбрал легкий путь – путь труса. Неужели корона Ме́нейнониса до того вскружила твою голову?

– Кто они? – шепотом спросил герой.

– Нэфтаз… Что бы не случилось. Ты должен выжить.

– Баре́кбис, – попросил Хйо́ѳинааз, – Будь добр. Я не хочу становиться братоубийцей.

– Как скажешь, мой друг, как скажешь.

Очи Грача сверкнули в полумаске.

Бэнсээнааз шагнул вперед.

Я сражусь с тобой. Только отпустите моих людей.

Витязи возразили.

Погибать так вместе, Бре́н’гис! С тобой хоть в огонь, хоть в воду.

Князь повернул голову.

Это приказ. Помните о нашей миссии. Знать вас была честь…

Бээнсэнааз выпрямился.

…На опушке, Барэкбис.

Сказав это, он взмыл в воздух и скрылся в дубовых кронах.

Чтож, не сердчайте, – вздохнул Темный и подался следом.

Стойте!.. – закричал Нэфтаз.

Он побежал за ними в чащу, однако налетел на кочку и упал.

Неужели мы ничего не сделаем?! – вскрикнул Нэфтаз, выплевывая мох.

Воины потупили взгляды.

Приказ есть приказ, Ке́ррис.

Мудрое решение, – посмеялся Хйо́ѳинааз.

Нэфтаз побледнел. Его глаза сделались влажными. Нет, нет, нет! Он уже потерял дорогого человека! Только не снова! Почему!

И что? Будем просто стоять и ждать? А что вы говорили ему! “Хоть в огонь и в воду?” Что это? Пустые слова!

У нас нет шансов. Остается надеяться, что князь выиграет дуэль.

Послушал бы своих товарищей, – предложил Темный.

Молчи! Ты!

Нэфтаз хотел было пойти на него с кулаками, но витязи не дали.

Это Хйо́ѳинааз! – прошипели они, хватая героя, – Не связывайся с ним! Это сын Яктплана! Он безжалостен!

Хйо́ѳинааз поправил:

Я не убиваю того, кто не стоит у меня на пути. Но если вы вызовете меня, я дарую вам достойную смерть. Самое большое неуважение – это пощада. Уж поверьте мне.

“Настоящий герой никогда не бежит..”,– вспомнил Нэфтаз.

Парень использовал волшебство, чтобы растолкать вояк. Затем он выхватил у одного из них дротик и метнул во врага.

Хйо́ѳинааз поймал копье на щит.

Чтож… Вызов принят.

Новые дротики полетели в слугу тьмы, но он отбил копья магией. Приподняв кольчугу, враг укусил щит и зарычал. Послышался треск. Толстый дуб поддался и недруг разжевал кусок, показывая кровавые десны. Витязи построились для боя.

Нэфтаз приложил пальцы к виску. Он ощутил череп недруга и представил как он обрушивается внутрь.

Щекотно, – посмеялся темный.

Неописуемая сила подействовала вопреки той, что применил герой. Петля магии словно лопнула, посылая по телу тысячи искр. Ме́нейнонис вскрикнул, хватаясь за голову. Упав на колени, он с трудом поднял взгляд и, о, Боги, лучше бы он этого не делал: Хйо́ѳинааз уже летел вперед. Построение разбилось, а богатырей разбросало в разные стороны. Слыша крики, глядя на кровь и видя под какими углами выгнулись конечности друзей, Нэфтаз едва не упал без чувств. Очи Темного сверкали, пока он заносил над героем пылающий меч.

Н-е-е-т!..

Один из витязей закричал и бросился на врага. Он почти было нанес удар, однако, волшебство подняло его вверх ногами.

…Беги! Молю тебя! Беги!

Сверкнул огненный клинок, обрывая слова.

За Бэнсээнааза! – закричал витязи, вставая на сломанные ноги.

За Е́рилааза! За Ко́стром!

За Богов!

За избранного!

Покалеченные и еле живые, они одни за другим бросали себя на сына Яктплана. Тот рубил и направо, и налево, издавая безжалостный смех. Это было слишком. “Бежать”, – подумал Нэфтаз. Но мышцы его онемели.

Хйо́ѳинааз закончил последнего и его взгляд вернулся к герою. Это были холодные глаза, полный немой злобы.

Один из витязей метнул копье. Попадание… Враг зарычал, изгибаясь как подстреленный зверь.

Кто посмел?.. Кто?

Храбрый воин лишился головы.

Собрав силы в кулак, избранный поковылял в глубь чащи. Ноги едва несли его, но сын Яктплана догонять не стал. Хйо́ѳинааз лишь фыркнул, опуская свой меч. “А я то почти начал тебя уважать”.

Трещали дрова, а на кольчугах плясал румяный отблеск. Двое князей тьмы смотрели в пламя, казалось, даже не вздыхая. Выглядывала луна и к звездам поднимался дым.

Враги сражались достойно.., – наконец прошептал Хйо́ѳинааз.

Он был ниже, однако значительно крупнее. Северянин имел густую бороду и длинные волосы, собранные в косы.

…Обычные люди, но столько храбрости перед лицом смерти. За это я и люблю людей.

Баре́кбис закивал погруженный в раздумия.

– Что-то во всем этом кажется мне странным… Очень странным…

Он протянул это, щипля лохматую бородку.

– …Я недооценил его. За это время волшебство Бээнсэнааза сделалось поразительным! Он стал искуснее самой Неертонии! Отражая одну атаку за другой, я думал, что пришел мой конец! Но полусекундная задержка решила исход поединка. Вот, что кажется мне странным: полусекундная задержка, благодаря которой я смог нанести удар. Словно вмешалась какая-то… внешняя сила…

Грач покачал головой.

– …Он мог рождать синее пламя, Хйо́ѳинааз! Ты можешь такое представить! Я думал на такое способна лишь Княжна! Почему же я остался жив?

– Что бы то не было… Нам нужно радоваться совершенной мести. Сегодня Боги проиграли, а хват цепей ослаб.

Баре́кбис вздохнул.

Видать, в мире таки есть вещи, которые им неподвластны.

Они замолчали и только ветер остался завывать.

Нэфтаз поднялся на холм и упал на колени. Белый пепел опускался перед ним, словно снег.

– А, это ты? – выплюнул Хйо́ѳинааз, – Драпал, пока твои товарищи умирали! И какой ты после этого мужчина?

Парень ничего не ответил.

– Оставь его…

Баре́кбис, махнул рукой,

– …Давай лучше решать что делать дальше – теперь, когда Бээнсэнааз мертв… Я полечу на восток. У меня есть мысль как подсолить нашим врагам… Куда подашься ты?

Хйо́ѳинааз пожал плечами.

– Наверное пойду к Снежному Пределу. Там наше войско собирается.

– Тогда, старый друг, до встречи, надеюсь, до скорой. Начинается новый Темный поход. “Уж на этот то раз все изменится!”

Товарищ презрительно засмеялся.

– Да, да. Уж на этот то раз одна из сторон победит! И это не будет очередная бойня на истощение! Сколько раз так уже говорили? Пятнадцать? Я сбился со счета.

– Надежды нет, но, как говорила наша знакомая, надеждой мы зовем ту самую реку… Чтож, прощай!..

Баре́кбис стал спускаться с холма, но вдруг развернулся к Нэфтазу и свистнул.

– …Держи, “герой”…

Он бросил несчастному мешочек монет.

– …Тебе нужнее. Весь остальной скарб мы оставили у опушки. Посмотри, может что пригодится. Жаль только разбежались пони.

Сказав это, северянин обратился грачом и улетел. Хйо́ѳинааз подозвал коричневого коня и скакал прочь.

Завывал холодный ветер, дергая за дымовой хвост. Ярко светила луна, да мерцали звезды. Нэфтаз не шевелился и ничего не говорил. Только глухо билось сердце и в ушах раздавался собственный пульс. Бээнсэнааз – единственная ниточка, позволяющая не сойти с ума… Теперь все обратилось в пепел. Несчастный остался один в незнакомом мире, не зная ни языка, ни дороги, ни правил, по которым работает его теперешняя действительность. Что же ему было делать?

Внезапно, кольцо на пальце загорелось синим!

– Нэфтаз, – заговорило оно голосом князя, – Луна уже высоко! Скоро мой дух окончательно покинет этот мир! Времени мало, поэтому слушай внимательно. Я был обманут. Как только я мог быть настолько слеп! Ведь никто не может быть сильнее судьбы! Но теперь все это не важно! Твой амулет подаренный богами! Он сделает часть моего духа своим рабом, но я только счастлив этому, так что не волнуйся! Большинство моих воспоминаний пропадут, так что боюсь, говорим мы с тобой в последний раз. Мой опыт поселится в этом амулете и ты будешь иметь к нему доступ. Однако, молю, используй меня лишь в самом крайнем случае! Магия – это прекрасная вещь и ты не можешь позволить мне колдовать за себя! Таково мое последнее желание! Луна уже сияет. Твой путь теперь лежит в столицу. Там Фра́ўйис Ха́рлис поведает тебе что делать дальше. И пожалуйста, не вешай нос, Нэфтаз! Быть может, у тебя хватит сил, чтобы порвать собственные цепи. Ты – наша надежда! Прощай.

– Князь! – закричал герой, – Князь!..

Но ответа не последовало.

…Я обещаю, – прошептал Нэфтаз и прижал кольцо к груди.