Темная Сага. Морозный Пик бесплатное чтение

Скачать книгу

Пролог

Пожилой король Ридберг III прибыл в Верхний Зал за час до собрания совета. Войдя в одно из самых больших и просторных помещений королевского дворца, он развернулся и жестом указал сопровождающим его четырем гвардейцам покинуть зал. Когда правитель Клариона остался один, он неспешно обошел большой овальный стол из черного дерева, стоявший по центру, и присел на стул советника по торговле Глишше. Именно с этого места хорошо открывался вид, какой можно увидеть с восточного балкона Верхнего Зала. Стеклянные двойные двери были распахнуты, а кремовые шторы подняты, позволяя наслаждаться пейзажем прекрасным солнечным утром одного из последних дней лета: убранные лишь на половину посевные поля крестьян за стенами Динатара упирались в Восточный тракт, за которым простилалась степь вплоть до Восточного леса, ограниченным слева острыми горами, а справа в Бушующим Морем, скрытым в тумане.

Правитель любовался видом, откинув все мысли. Вид с восточного балкона верхней башни дворца был не самый впечатляющий, но любимый у короля, время от времени он стоял на балконе и смотрел, пока королевские дела не отвлекали его. Но сегодня Ридберг III прибыл в Верхний Зал раньше Совета не для этого. Нужно было решить одно неотложное дело.

Входная дверь распахнулась, и в зал вошли двое – темноволосый короткостриженый мужчина средних лет в стальном панцире и пожилой в красной рясе со вшитыми драгоценными камнями на груди.

– Добрых вам дней и ночей, лорд-командующий Турин, магистр Визий, – поприветствовал король вошедших, – Благодарю, что пришли без опозданий.

Верховный маг Огня и командующий королевскими войсками поклонились в ответ. Они незамедлительно сели за стол напротив короля. Визий позаботился о секретности: поднял правую руку, щелкнул пальцами, и невидимая магия заполнила Верхний Зал, зажгла свечи напольных светильников и хрустальной люстры, мягко закрыла двери на все четыре балкона, опустила шторы и затемнила настенные зеркала. Зал совета погрузился в полумрак.

Лорд-командующий Турин развернул карту на столе.

– Наши опасения подтвердились, Ваше Величество. Со стороны пустыни собирается армия. Новый Рхан жаждет войны.

– Чертовы Дети Песка! – возмутился Ридберг III. Он глубоко вдохнул и закашлял, – С ними так сложно поддерживать отношения, а каждый третий Рхан желает расширить свои владения. Неужели у них только одна дорога – на север?

Магистр Визий внимательно смотрел на короля. Они были примерно одного возраста – седовласые старики, с небольшими пролысинами, глубокими морщинам и дряблой кожей на руках. Но в отличие от Первого мага Огня, правитель последние несколько лет очень бурно реагировал на все происходящее и нервничал по любой беде, от малой до великой.

Магистр нахмурился. Турин ответил своему королю:

– Это нам неизвестно, Ваша Светлость. Не уверен, что в пустыне вообще есть нормальные дороги. Но люди у них есть, – командир вновь склонился над картой и указал на то же место, – Сейчас армия небольшая, но быстро растет. Если планировать контрнаступление, то солдат южных фортов будет достаточно, чтобы прервать их планы. Но действовать нужно немедленно.

Король встал и пошел вдоль стола. Воздух был пропитан терпким воском, а приглушенный свет свечей лишь добавлял ощущение духоты. Встреча только началась, а Ридберг III хотел скорее её закончить, чтобы успеть немного постоять на восточном балконе до начала Совета, насладиться свежестью утра и любимым видом.

Дойдя до своего кресла во главе стола, король уперся руками об черное дерево и сказал:

– Нападать первыми мы не будем. И не будем подавать вида, что знаем об их планах. Мы покончим с этими Детьми Пустыни раз и навсегда, – король указал в точку на карте и обратился к Турину, – нужно собрать на юге как можно больше солдат. Со столицы, с Динатара, забирайте всех ополченцев – королевская гвардия справится с поддержанием порядка. Также распорядитесь, чтобы прислали солдат с других городов, крепостей, фортов. Сообщите лордам и мэрам, что нам нужны самые опытные и способные ополченцы и гвардейцы.

Командующий Турин кивнул, а Ридберг III обратился к Визию:

– Магистр, жду поддержку от Ордена Огня. Мы все знаем, что во вражеской армии есть колдуны, почитающие Баара или кого-то там еще из скверны. К каждому подразделению нужно не меньше трех магов. Огласите это Совету Огня сегодня же.

– Будет исполнено, Ваше Величество, – ответил Визий.

– А еще, – король опустил голову и еле слышно продолжил говорить сам себе, – нужны паладины. Они примут командование отдельных отрядов. Я пошлю за лордом Константином.

Разговор был окончен. Командующий Турин свернул карту, поклонился королю и убыл рассылать птиц с королевским указом. Как только лестничная дверь захлопнулась, король Ридберг III обратился к магистру:

– Видел, как ты смотрел на меня. Тебе не нравится мой план, или ты хочешь что-то со мной обсудить, мой старый друг? Ты мог говорить и при лорде Турине, ему можно доверять.

– Я ему доверяю как вам или себе, мой король. Но эта тема пока не должна его касаться, – Первый маг запнулся на мгновенье и продолжил, – Речь пойдет о Божественном Пророчестве.

Второй раз за вечер правитель Клариона встал. Религиозная тема, в особенности такая туманная, как писание Божественного пророчества, всегда нервировала правителя, даже при разговоре со своим другом. Он молча пошел вдоль стола, давая Визию возможность высказаться.

– Мне и моим братьям и сестрам по Ордену в последнее время попалось слишком много знаков, Ваше Величество. Боюсь, что близок день, когда темные твари поднимут свои головы и, под предводительством их Черного Бога Ихтаара, объявят войну всему живому, бросят вызов Богу Света и Огня Аддару…

– О каких знаках ты говоришь? – перебил Ридберг III.

– Несколько людей утверждают, что сектанты Ихты снова взялись за свое. Есть подтверждение, что они напали на одного торговца за стенами Крайнего Удела. Другие люди не раз видели большие группы сектантов. Они объединяются, мой король, следуют на север по чьему-то зову. Ихты пытаются возродить свою темную магию, молят Черного Бога об Избранном, с возвращением которого мир погрузится в хаос.

– Я хорошо знаю эти сказки, Визий. – бросил король, остановившись у края стола, – И очень слабо в них верю. Избранный Ихтаара? Все эти безумные поклонники Черного Бога уже столетиями гниют в своих горах и пещерах, лишенные темной магии, о которой можно только прочитать в твоих книжках, или посмотреть у горстки колдунов из Великой Пустыни. Ихты совсем безобидны. Вдумайся, Визий: только за последние десять лет четверть этих дикарей стали прощенными и живут нормальной жизнью в городах и деревнях Клариона, некоторые даже служат в ополчении. Пройдет еще десять лет – и мы лишимся этой грязи! А ты говоришь об опасности.

– Тем не менее, Ваша Светлость, – настаивал Визий, – пророчества писаны рукой Аддара, и я, как Верховный Маг Огня, верный жрец Бога Света, обязан сделать все, чтобы предотвратить появление зла. Для этого мне нужна ваша помощь.

– Ты хочешь, чтобы я издал указ о собрании инквизиции?

Магистр кивнул. Король разгневался:

– У нас назревает война с гнусными Детьми Песка, которые не дают покоя нам много лет! Я хочу покончить с ними раз и навсегда, и мне необходима твоя поддержка, а не то, что ты решил мне преподнести. Потребуется половина армии, чтобы прочесать леса и выловить всех Ихтов! Половина армии на службе инквизиции, пока Рхан будет захватывать наши земли, грабить и убивать всех на пути – как ты себе это представляешь? И все ради старых сказаний, подтверждения правдивости которым почти нет. Нет, мой старый друг. Я не в силах дать тебе то, что ты просишь. А вот твоя поддержка мне нужна.

Первый маг кивнул и встал из-за стола.

– Хорошо, я вас услышал, – сказал он, – Совет Огня будет осведомлен, и уже завтра слуги Аддара отправятся к Грату. С Ихтами постараемся справиться своими силами. Вы, надеюсь, не будете против, если некоторые маги Огня прибудут на юг с небольшим опозданием? Нам необходимо вернуть священные артефакты с храмов в Монастырь Огня.

Не обращая внимания на холодное лицо старого друга, король расставил руки и воскликнул:

– Конечно – конечно! Священные артефакты очень важны. Пусть отправляются на юг, как только закончат.

Визий улыбнулся правителю и задвинул свой стул. В это мгновенье горящие свечи погасли, зеркала вернулись в прежний вид, а шторы поднялись, впустив утренние лучи солнца. Распахнулись двери и на балконы, и Верхний Зал заполнился свежим воздухом.

– Я надеюсь, ты понимаешь важность моего решения навсегда покончить с Детьми Песка? – спросил Ридберг III, – Обещаю тебе, мой друг, мы займемся твоей проблемой сразу же, как одержим победу над Пустыней. Слово короля!

– Если мой правитель считает что-то важным, а что-то нет, я не вправе спорить. – тихо ответил Первый маг и направился к выходу. Открывая дверь на лестницу, ведущей спиралью вниз в главный дворец, магистр Визий обернулся к королю и сказал:

– Надеюсь, будет не слишком поздно заниматься этим после войны, мой старый друг.

Спустя три дня, в ночном лесу всадник в красной мантии с накинутым капюшоном остановил свою лошадь и огляделся. Дальше двадцати шагов вокруг него ничего не было видно.

«И луна куда-то подевалась. Вот дела! – подумал он про себя»

Помимо гнетущей тьмы, настораживала и полная тишина: ни единого звука, лишь лошадь устало фыркала и топталась на месте. Маг не хотел оставаться ни на минуту в этом лесу, но выбора у него совсем не было – только здесь у него был шанс оторваться от погони.

«Ах, Онций! Похоже, ты здорово вляпался»

Нужно было прочувствовать брата Эрвина, другого мага Огня, с которым они разлучились с момента начала погони, до вечерней зари. Полезно было бы и постараться увидеть преследователей. Онций никак не мог понять, кто же мог позволить себе напасть на двух жрецов Аддара, обладающих таинством магии?

– Ясно, что не просто бандиты, раз смогли спрятать даже тонкий серп луны. – буркнул маг и закрыл глаза.

Невидимыми ментальными щупальцами, он постепенно охватывал лес вокруг. Его магия заглядывала за ближайшие и дальние деревья, шла сквозь кусты и преодолевала овраги. Никого в лесу не было. Онций уже решил окончить поиск, но вдруг резко почувствовал чье-то присутствие в десяти шагах позади. Маг резко прильнул к гриве лошади и прижал ноги. Чутье не подвело: над его головой пролетела магическая черная стрела, разрубив несколько тяжелых веток. Лошадь заржала и дернулась вперед.

Он не ожидал, что преследователи застанут его так скоро. Враг был очень хитер, силен, и, что самое худое, тоже обладал магией. Онций не имел ни одной идеи, кто мог на него напасть. Прижавшись к уху лошади, он шепнул ей несколько слов, и она поскакала еще быстрее, маневрируя меж деревьев.

На этот раз оторваться ему удалось. Бескрайний лес начал редеть, а колдовская темнота отступила, как решил Онций, увидев вдалеке освещенный лунным светом каменный тракт. Различались тусклые огоньки – слева впереди очень много и скученно, а справа буквально три-четыре огонька, зато намного ближе. Он находился в лесу где-то между Андовскими горами и городом Фопитом, и вот-вот окажется на Шахтинском тракте.

«– Как же далеко меня занесло, – подумал он»

До города на юг было в три раза дольше, чем до деревни на север. Онций был сильно измотан и не хотел рисковать, поэтому повернул на ближний путь. В деревне ему вряд ли помогут, но за ней не так далеко форт «Морозный Пик» – уж там точно он будет в безопасности и, главное, сможет оповестить Монастырь Огня о случившемся. Надо лишь добраться.

Не сбавляя галопа, Онций посмотрел на свою ладонь и что-то шепнул. В ладони зародился огненный вихрь, размером с орех, и тут же исчез. Магия, хоть понемногу, но возвращалась – хороший знак. Хватит, чтобы уйти от преследователей.

Он подъехал к деревянному щитку с надписью «Видне». Сидящая на указателе ворона, едва различимая на фоне ночного неба, и с интересом наблюдала, как маг слез с лошади и оглянулся в сторону леса. Преследователей видно не было, но Онций заметил, как меркнет лунный свет на каменном тракте, все больше и больше затемняя все вокруг, двигаясь большим темным пятном в его сторону.

Погоня продолжалась. Медлить было нельзя.

Маг Огня открыл сумку за седлом лошади, аккуратно достал деревянную резную шкатулку и спрятал ее в рукаве. Оглянулся. Темнота была уже близко. Тогда он скинул с головы капюшон, обнажив русые короткие волосы, грязные и взъерошенные. На его светлом молодом лице отражалась усталость, а серо-голубые глаза были наполнены грустью от предстоящего. Сняв свой дорожный красный плащ, Онций остался в красной мантии, какие носят все Маги Огня, затем он закрепил накидку капюшоном за седло и, наклонившись к уху лошади, прошептал:

– Прости меня, мой дорогой спутник и верный друг, но другого выхода у меня нет. Очень надеюсь, что мы еще свидимся.

Ворона громко гаркнула и взлетела в ночное небо, вновь лишенное тонкого серпа Третьей Летней Луны и звезд. Онций положил руку на голову лошади и произнес заклинание. Меж его пальцев и под ладонью пробился тусклый свет, лошадь заржала и с безумным взглядом быстро помчалась на запад по лугу, исчезнув в темноте. Слышалось лишь ее дикое и, одновременно, жалобное ржание.

«Прости меня»

Онций быстрым шагом направился на север. Пустив лошадь как приманку, он подумал об Эрвине:

«Надеюсь, тебе повезло больше, и ты в безопасности. Да защитит тебя Аддар!»

Онций скрылся в темноте за одним из деревенских домов. В это мгновенье отрубленная голова мага Эрвина безжизненными глазами посмотрела на деревянный указатель «Видне». Она висела на крюке пояса одного из двух черных всадников, которые остановились в том же месте, где только что был Онций. Чужаки махали руками и о чем-то спорили на своем языке. Когда с запада вновь раздалось лошадиное ржание, всадники немедленно тронулись на звук. Они отдалились достаточно далеко, и над Видне вновь появилась луна, а ворона вернулась на указатель, ворча недовольным карканьем.

Этой ночью ее больше никто не побеспокоил.

Глава 1: Рекруты

Начало Первой Осенней Луны, 1135 год эры Света.

Если и было время года, которое обожал Эрни Тилбот, то это были первые дни осени. Не из-за погоды, которая мало чем отличалась от ушедшего теплого лета. Он любил раннюю осень за перемену жизни.

В Фопите, небольшом северном городе, в первые дни осени начиналось обучение юношей и девушек в ремесленной школе. Как говорил Том, она появилась при развитии шахтерского дела много лет назад, когда Фопит стремительно вырос в несколько раз из маленькой деревушки и стал опорным пунктом для транспортировки руды по всему Клариону. С тех пор трехлетнее обучение счету, чтению и письму шло из года в год и никогда не прерывалось и продолжается сейчас, несмотря на многолетний простой Северных Шахт и постоянный отток людей из Фопита. Три пожилых учителя обучали не так хорошо, как учили грамоте знатных юношей и леди, и лишь немногие парни и девушки городка осиливали научиться распознавать буквы, медленно читать и кое-как писать. Эрни, как и его друг, окончил обучение этой весной и был из числа тех немногих.

Но главную перемену в жизни городка делал Праздник Урожая, традиционно проходящий в первые дни осени. Открывалась ярмарка: фермеры с ближайших поселений стекались к городской площади, обменивать и продать свой урожай, чтобы заработать немного денег на предстоящую зиму. Большой приток людей, вечерние пьянки и танцы в таверне сильно оживляли Фопит, словно давали ему второе дыхание, хоть и временно.

Самое же важное для Эрни было то, что вместе с ярмаркой на площади разворачивали ополченский шатер для рекрутов. Чаще всего рекруты требовались в крупные города на юге, такие как Марка, Риведан, туманный Мурадон, Сарбоград и даже в столицу королевства Динатар. Много людей стягивалось в Фопит со всего севера, чтобы встать на службу королю, но брали далеко не всех: королевские интенданты ополчения вели жесткий отбор, не брали кого попало.

И вот в первое осеннее утро Эрни шел по Главной улице города в сторону площади. Одет он был типичную одежду фермера, оставившего работу на земле ради важных дел: светлая отстиранная рубашка, брюки, немного стертые на коленках, и легкие самодельные сандалии из разных обрезков кожи. Его светлые волосы были взъерошены и шевелились от легкого ветра. Эрни думал о предстоящем.

Обычно в эти дни он направлялся на ярмарку и помогал отчиму Тому продавать урожай, собранный на их ферме. Но в этом году Том наказал, что продажами будет заниматься сам.

– Эрнест, найди себе нормальную работу, желательно за пределами нашей северной дыры, – говорил ему Том, – Ты очень умный, сильный парень, к тому же образованный. Я не хочу, чтобы ты посвятил свою жизнь выращиванию кукурузы и кислых яблок.

Поэтому парень направлялся на площадь Фопита не на ярмарку, а в ополченский шатер. Он всегда мечтал вступить в королевскую армию, а несколько дней назад появились слухи о большом наборе рекрутов в этом году. Эрни никак не мог пропустить такой шанс.

За пять домов до площади парень остановился и осмотрелся по сторонам. Тяжело вздохнув, он сказал сам себе:

"Клад, ну где же ты? Неужели ты всегда будешь опаздывать?"

Его слова будто повлияли на беспечного друга: из переулка, ведущего к дому городской портнихи Февы, вышел невысокий темноволосый парень с довольным лицом. На нем были тёмно-синие короткие штаны и серая нарядная туника. Клад верил, что эта одежда приносит, как он говорил, «большущую удачу», хотя после позавчерашней тренировки на палках из них двоих только Клад вернулся домой изодранный. Но, благодаря портнихе, его любимая одежда вернулась в нормальный вид.

– Если ты вдруг придешь вовремя, я буду по-настоящему переживать. – сказал Эрни.

– Очень смешно, – ответил Клад Орнер, – Если ты вдруг когда-нибудь научишься нормально шутить, я тоже начну переживать.

Друзья засмеялись, похлопали друг друга по плечам. Клад – сын городского кузнеца и Эрни – пасынок одного из фермеров, бывшего шахтера, дружили с самого детства. А сейчас они собирались записаться в рекруты королевского ополчения. Без промедлений они направились на площадь.

В любой день года на площади Фопита можно встретить от силы человек десять, если нет городского собрания. В первый же день Праздника Урожая было все иначе. Ночью, видимо, за взятку стражникам, в городские стены впустили несколько повозок с овощами, сейчас они стояли стройными рядами по периметру площади, а суетливые продавцы готовились их разгружать, отмахиваясь от столпившихся горожан, желающих раньше всех приобрести свежие продукты. Фермеров двадцать ходили кругами и ругались, в попытке отыскать нужный инструмент для сооружения торговых лавок. А с Главной улицы, точнее, с ее продолжения после городской площади, слышался звук копыт и тяжелых колес – ехали не меньше шести груженых повозок, въехавших в Фопит с рассветом. Проходя сквозь закипающую суету, Эрни посмотрел на пустое место, которое они обычно занимали с Томом. Парень надеялся, что к полудню застанет фермера здесь и сможет поделиться с ним хорошими вестями.

Шатер ополчения находился в другом конце площади. Как ни странно, несколько человек уже стояли в очереди, все были незнакомцы. Один из них, толстоватый мужчина средних лет, стоял во главе очереди перед столом, за которым сидел королевский интендант. Табличка над его головой гласила: "Сэр Краул Стард".

Вскоре был услышан разговор интенданта и толстяка.

– Повтори, откуда ты приехал?

Толстяк в грязной тунике затрясся, раскинув руками. С заиканием он ответил:

– С Лисьей Норы, Г-господин.

– Последний раз говорю тебе, Крам, – нервно сказал интендант, – Либо ты становишься ополченцем в своем поселении, либо остаешься угольщиком.

– Но, сэр…Я хотел бы покинуть Лисью Нору…В-видите ли, у меня много долгов.

Сэр Стард ухмыльнулся.

– Я все сказал. Жду твой ответ в течение дня, – ответил он и выругался, – Будешь думать в следующий раз, стоит ли брать в руки карты.

Толстяк опустил голову и ушел прочь. Следующим в очереди был мужчина в годах. Видно было, что он не здешний: среди всех присутствующих у него была самая ровная, благородная осанка, одежда его была легкая и облегающая, похожая на охотничью, подчеркивающая мышцы стройного тела, а его седые волосы были заплетены и собраны в хвост. За спиной воителя висел большой меч. Когда он подходил к столу, нельзя было не отметить четкость и плавность его движений. Голос мужчины при этом был спокойным и глубоким:

– Мое имя Гарло. Из Марки.

Сэр Краул Стард оценивающе осмотрел мужчину.

– Род деятельности?

– Долго перечислять. Последнее, что я делал – это охранял караван одного торговца, следовавшего на север.

– Очень хорошо. Если ты умеешь обращаться с оружием, то твоя служба на юге будет…

– Нет, – перебил Гарло, – Я хочу остаться на севере! За этим я и пришел.

Интендант с презрением посмотрел на мужчину. Он что-то пробубнил сам себе под нос, выжидающе покивал головой и, в конце концов, открыл ширму за спиной.

– Проходи сюда, – с язвой ответил он, – После осмотра решим, что с тобой делать. Остаться на севере он хочет. Добрые воины нужны совсем не здесь!

Перед тем как седой мужчина вошел в шатер, Эрни удалось разглядеть, что происходит за ширмой в другой части шатра. Два ополченца и еще двое в белых одеждах, скорее всего, целители, осматривали трех нагих мужчин, еще один солдат за столом и что-то записывал. Увиденное парня не удивило – из года в год процедура набора добровольцев в ополчение не менялась: всем было важно, что рекруты здоровы, а умение держать меч и щит, как говорили интенданты из года в год, придет и так со временем.

Сэр Краул Стард задернул занавеску, отогнал от стола подошедшего следующего мужчину и обратился ко всем в очереди:

– Если среди кандидатов есть городские, проходите ко мне сейчас же.

К столу никто не спешил. Эрни оцепенел от неожиданности, а Клад начал размахивать руками интенданту с конца.

– Вижу, – ответил Краул и прикрикнул на остальных ожидавших, – Разойтись, чего стоите!

Пока парни шли вперед, интендант пожирал их внимательным взглядом. Выглядел он жутковато: острые черты лица, бритая голова и маленькие бусинки-глаза, которые будто проваливались в внутрь.

– Ополченский череп, – тихо произнес Клад. Эрни шикнул и пихнул друга в бок.

– Ай, больно ведь!

Задор Клада пропал, как они оказались у стола. Эрни, как и его друг, стоял молча, смотря на королевского представителя. Сэр Краул развернул свиток, взял перо и обратился к подошедшим:

– Вы точно местные? Сколько вам лет?

Эрни открыл рот, но Клад его опередил.

– Добрых дней и вам, – ответил Клад. – Нам по семнадцать лет. Меня зовут Клад Орнер, сын городского кузнеца Хамита Орнера. Со мной Эрнест Тилбот, пасынок Тома, городского фермера. Мы хотим вступить в ополчение…

– Что вы хотите – и тупому понятно, – оборвал интендант и принялся что-то записывать.

Клад потянулся к уху Эрни и прошептал:

– Он не себя имел в виду, когда говорил про тупого?

Парень снова шикнул, посмотрев искоса на шутника. Этого хватило, чтобы тот, по крайней мере, не попытался на свой страх огласить шутку громче. Клад очень любил подурачиться. Он находил многие вещи забавными и смешными, часто тогда, когда этого делать не нужно. Как это происходило и сейчас.

Сэр Краул Стард положил перо и обратился к парням:

– Можно считать, что вы уже ополченцы. Очень нужны люди в Морозный Пик, и вы, как местные жители, направитесь туда. Будете защищать Кларион от свирепых орков! – интендант прокашлялся и добавил, – Сейчас же следуйте к северным городским воротам. К полудню там собирают рекрутов форта. Скорее всего, вы будете последние, посылать кого-то еще я не буду. Так что спешите.

У Эрни от удивления отпала челюсть. Уезд на юг для службы в каком-нибудь дальнем городе, как это обычно бывало, был желанным и, одновременно, угнетал парня. Эрни не хотел расставаться надолго со стариком Томом и родной фермой. И вот такая удача: служба в форте Морозный Пик, в сутках езды от Фопита! Наборы безопытных рекрутов туда обычно не проводились.

Клад был взволнован не меньше: он сбивчиво переспросил интенданта, что им нужно делать. Сэр Краул наклонился над столом, оказавшись худым впалым перед его лицом, и рявкнул:

– Бегом к северным воротам, к полудню быть там! Следующий, ко мне.

Третий раз повторять ему не пришлось. Сзади парней кто-то начал толкаться, и они отошли в сторону от шатра. Довольный Клад воскликнул:

– Я слышал, что это возможно, но до последнего не верил! Нам очень повезло, повезло, повезло… – парень начал отплясывать. Проходящие мимо две девушки испуганно перебежали дорогу. Эрни засмеялся с настроения друга и тоже немного отплясал ногами. Когда пыл друга поумерился, он сказал:

– Я очень рад, что нам так повезло. Но не пора ли нам идти к северным воротам? Обещаю тебе, если все пройдет как надо – вечером напьемся эля в Берлоге и будем танцевать на столе!

Сын кузнеца хихикнул:

– Точно! Обязательно устроим пьянку, перед тем как оденут в ополченскую тунику.

Друзья немедленно направились к северным вратам. Яркое солнце над Фопитом говорило о приближении полудня.

Добрались они к месту сбора как раз вовремя. Два незнакомых ополченца строили рекрутов у северных ворот в шеренгу. Один из них был пожилой, другой в самом расцвете сил, но намного старше Эрни и Клада. Чтобы не заставлять их ждать, парни перешли на бег и уже через мгновенье стояли в конце шеренги. Они действительно оказались последними.

– Ты видел, кто стоит с другой стороны строя? – спросил у Эрни Клад, запыхавшимся голосом, – Там девка какая-то! Не знал, что женщин берут в армию.

Эрни одолело любопытство. Он сделал шаг вперед, аккуратно выглянул вправо в другой конец. Действительно, через пятнадцать человек от них стояла девушка, возраста его или чуть старше. На ней было желто-белое летнее платье, светлые как солома волосы были заплетены в косу до поясницы. За спиной девушки висел лук.

– Было же сказано – стоять на месте! – рявкнул пожилой ополченец. Эрни мигом нырнул обратно в строй. – Или кто-то желает получить свое первое наказание еще до прибытия в форт? Ночных горшков в Морозном Пике очень много.

Клад тихо захихикал. Эрни снова ткнул друга в бок, и смешок сменился недовольным мычанием. Привлекать к себе внимание было лишним. Ополченец, сделавший замечание, подошел к парням и наградил обоих недовольным взглядом. Он уже открыл рот, чтобы, как подумал Эрни, отчитать их, но не успел ничего сказать – с громким скрипом отворились городские ворота, и солдат бегом сорвался к ним. Вскоре раздался его голос:

– Все готово, сэр. Здесь ровно двадцать пять рекрутов.

– Я и без тебя это вижу. Уйди с дороги.

Второй голос, грубый и жестокий, принадлежал одному из гвардейцев. Их было двое. Они прошли вдоль шеренги и встали напротив рекрутов, внимательно осмотрели каждого. Эрни и Клад видели впервые элитных воинов королевской армии. Они были в легкой гвардейской форме, с вышивками герба Клариона в виде золотого льва и герба форта, в виде трех деревянных башен. Лысый гвардеец, которому принадлежал грубый голос, сделал шаг вперед и обратился к рекрутам:

– Запомните раз и навсегда: вы все – ничтожества! В Морозный Пик, славный форт, наш оплот людей перед мрачными Андовскими горами и орками, в былые годы набирали только лучших воинов, сильных и умелых бойцов. А то, что происходит сейчас – уму непостижимо. На вашем месте я бы очень переживал о предстоящем. Будь по моему – вы бы все отправились кормить орков сразу же после прибытия в форт!

Эрни и Клад переглянулись. Начало было совсем не радужным. Гвардеец продолжил:

– Но, приказ лорда Морозного Пика был другой, и никто не в праве его ослушиваться. Вы все, двадцать пять человек, с завтрашнего дня считаетесь рекрутами Морозного Пика. Мои поздравления, – последнюю фразу воин сказал с наибольшим презрением, – Лорд также приказал доставить вас в форт – завтра в полдень отсюда отправится две повозки. Советую не опаздывать. Кто не доберётся до форта – будет считаться дезертиром, и я лично вздёрну его на ближайшем суку за стенами города! Все услышали?

Эрни, как и все остальные рекруты, закивали.

– Отлично. Теперь о главном. Меня зовут Салл, для вас сэр Салл. А это, – он указал рукой на другого гвардейца, моложе его на десяток лет, – сэр Шон. В форте он будет помогать сэру Гибберту делать из вас настоящих воинов. А сейчас мы с вами продемонстрируем сэру Шону, на что вы способны.

– Думаешь, это хорошая идея? – спросил сэр Шон, – Они уже послезавтра будут в форте, там и…

– Это отличная идея! – перебил Салл, – Лорд Тванс мне ничего не запрещал. Креп, старый ты пес, тащи щит и меч!

Пожилой ополченец мигом подбежал к гвардейцу и отдал свое оружие. С безумием в глазах Салл взял меч и показал им в сторону Эрни и Клада.

– Вот ты – второй. Как твое имя?

– Меня зовут Клад Орнер, – парень вышел из строя на два шага и остановился.

Лысый гвардеец мельком глянул в список из рук второго гвардейца.

– Сын кузнеца? Ну что ж, ладно. Хорошие кузнецы всегда на хорошем счету. Вставай рядом с сэром Шоном. Тебя испытывать не будем.

Клад встал напротив строя, а сэр Салл вновь направил свой меч на одного из рекрутов.

– Ты. Выходи сюда и бери щит с мечом.

К гвардейцу подошел тощий рыжий парень Эрик Бин, сын дворника Фопита. Эрни заметил, как бедолагу трясет от страха.

– Этот рекрут, по виду, самый дохлый из вас. – объявил Салл, – Готов поспорить, ты валишься в грязь от легкого ветра. Итак, сначала ты бьешь по моему щиту, затем бью я. Выдержишь – и я никого больше не буду трогать. Новард, дай ему свое оружие!

Молодой компаньон Крепа протянул меч и щит Эрику, парень успел только просунуть руку в ремни, и в это же мгновенье гвардеец нанес удар на опережение. От удара парень упал в сторону, а щит вылетел из рук и покатился в сторону.

Сэр Салл закипел от злости:

– Что и требовалось доказать – слабак. Такие, как ты чистят дерьмо в форте! Иди отсюда, пока я тебя еще раз не огрел! И не вздумай идти рекрутом куда-нибудь на юг – если узнаю, мигом из тебя выбью все внутренности!

– Салл, – вмешался Шон, – Лорд Тванс же сказал, что ему нужны все двадцать…

– Ну и что! – взревел гвардеец, – Да я лучше крестьян по пути наберу, больше толку будет!

– Давай дадим ему шанс. Если мы будем всех так испытывать и выгонять, то завтра некого будет везти. Я тебе обещаю, хоть какой-то толк с него да будет.

Сэр Салл злобно запыхтел, но все же махнул рукой, и Эрик Бин, весь бледный от страха, встал рядом с Кладом. Но на этом лысый гвардеец не упокоился. Он пошел вдоль строя, повторно осматривая рекрутов. Два крепких парня перешли дорогу и встали в другую шеренгу без испытаний, ему они были неинтересны. Затем Салл испытал еще пару человек, но никто не устоял перед его ударом. Гвардеец ругался, кричал, но все же позволил им остаться. Эрни ожидал, что скоро это все закончится, и их отпустят, но внеапно гвардеец остановился возле него:

– Следующим будешь ты. Выходи.

Эрни вышел из шеренги, взял меч с щитом, встал перед гвардейцем. Салл прижал к себе щит, ударил по нему мечом и занес руку с оружием немного назад, готовясь к удару. Эрни выдохнул и поднял щит к груди. Настоящий щит был намного тяжелее, чем те, с которыми он и Клад временами дурачились. Время как будто замедлилось. Парень слышал свое биение сердца в ушах. Не отрывая взгляда, он смотрел Саллу в глаза.

Казалось, что прошла целая вечность перед ударом. Эрни уловил движение руки Салла, интуитивно сначала отклонился назад, а потом сделал шаг вперед и с размаха ударил своим щитом по мечу ополченца, ударом на удар. Раздался оглушающий звон. Меч вылетел из руки сэра Салла и глухим звуком упал на землю. Второй рукой Эрни завершил нападение, ушел немного в сторону и с угла атаковал терявшего равновесие гвардейца по щиту. Воин с ревом повалился на землю.

Никто из присутствующих, в том числе и Эрни, не ожидали такого исхода. Разинув рот, парень смотрел на лежащего гвардейца. Он ревел от злости:

– Как ты посмел! Да я раздавлю тебя как червя!

Крича проклятия и угрозы, Салл поднялся и принялся обтряхивать свой китель от пыли и грязи.

– Салл, остынь, – подошел к гвардейцу Шон, – парниша сам не понял, как это сделал.

– Я его убью. Убью!

Должен был Эрни бояться сейчас разъяренного гвардейца или нет, он не понимал и не знал. Парень почувствовал чей-то проницательный взгляд и обернулся на строй. Высокий худой рекрут-старик с плешивой седой бородой по шею смотрел на парня и улыбался. Все бы ничего, если бы не его глаза, которые были полностью красные. Демонические глаза. Они гипнотизировали и изжигали Эрни страхом, а их хозяин, встретившись с ним взглядом, наклонил голову на бок и улыбнулся еще шире. Парень не мог пошевелиться, не мог оторваться от алых злых глаз.

Сильный удар в скулу свалил его с ног и привел в чувство. На земле Эрни попытался встать, но второй удар ногой под дых заставил его снова упасть. Вблизи послышался голос Шона:

– Салл! Остановись, прекрати это безумие!

– Как ты меня достал! Ты такой же сопляк, как и все эти немощи! Зачем же Ригер послал тебя со мной.

Эрни поднял голову. Салл стоял промо над ним, в грязном протертом кителе и с обнаженным мечом в руке.

– Затем, – ответил Шон. – Чтобы все прошло как надо. Ты же помнишь его слова. Хватит – оставь этого парня. Мы и так достаточно задержались в городе, а обратный путь неблизкий.

– Да к черту все! Креп, Новард! Поднимите этого бездаря. Я с ним закончу позже.

Недовольный гвардеец отошел в сторону и продолжил обтряхиваться. Эрни взглянул в сторону рекрутов, все смотрели на него с большим удивлением, кроме старика с плешивой бородой – он все улыбался, но уже с обычным цветом глаз.

"Привидится же такое"– подумал Эрни

Перед ним возникли два ополченца. Тот, что был помладше, Новард, помог Эрни подняться и пихнул его в плечо.

– Ты себе нажил серьёзного врага, так что берегись. Иди к остальным.

Никаких испытаний больше не было. Гвардейцы подходили к каждому новобранцу, Салл что-то спрашивал, а Шон записывал на пергамент, затем они пропускали рекрута перейти в строй напротив. Через несколько человек очередь дошла до старика с плешивой бородой. Одет он был необычно – в черной рясе до самых ступней, сшитой из разных кусков ткани, с длинными рукавами и юбкой. Старик смотрел на Эрни с той же злобной улыбкой, парень отвел взгляд, дабы не встречаться глазами с безумцем. К его облегчению встал он совсем не рядом с ним. Эрни было жутко от его улыбки и тех глаз, которые ему померещились.

Дошла очередь и девушки. Без вопросов Салл махнул ей рукой, и когда она вышла из строя, то посмотрела на Эрни и улыбнулась. Какая же она была красивая! Парень еле себя сдержал ненароком не коснуться ее белоснежной руки, спросить ее имя, когда она проходила мимо. А ее аромат, пронесшийся за ней легким дуновением, наполнил его грудь одновременно сладким и будоражащим воздухом.

– Как думаешь, кто она? Почему здесь? – спросил он шепотом у Клада.

– Не знаю. Но странно это.

После того как последний рекрут перешел дорогу, Салл отправил Крепа и Новарда готовить лошадей за ворота, а сам еще раз смотрел новобранцев, задержав на Эрни озлобленный взгляд. В конце концов, он сплюнул под ноги и сказал:

– Завтра в это же время – всем быть здесь! А теперь расходитесь.

Строй сразу же распался, воздух наполнился довольными выкриками и разговорами. Рекруты расходились кто куда, и Эрни сразу же потерял девушку из вида, не видел и странного старика.

– Ух! Я думал, он не перестанет всех мучить. – сказал Клад.

– Тебе то что, – буркнул со стороны.

Сын кузнеца набрал полную грудь воздуха, чтобы как следует ответить собеседнику, но в последний момент обратился к Эрни, хлопнув его по плечу.

– А ты молодец! Ты его так ударил. Ка! – Клад игриво изобразил удар, – Как ты это сделал? Я никогда не замечал за тобой талант держать в руке меч.

– Мне просто повезло, – ответил Эрни, всматриваясь в толпу, – Но, видимо, все же таланта у меня больше, чем у тебя.

– Хо! Да мне даже не дали показать себя!

Клад начал распинаться: какой он применил бы прием, если Салл бил его по щиту. Эрни оставил попытки высмотреть девушку, и друзья направились вниз по Главной Улице к городской площади. Оба хотели порадовать своих отцов о вступлении в королевское ополчение.

Глава 2: Праздник Урожая

Оказавшись у площади Фопита, Эрни и Клад договорились встретиться сегодня в городской таверне Берлоге и разошлись. Когда они были уже достаточно далеко друг от друга, Клад развернулся и криком напомнил другу об обещанной большой пьянке.

– Если нам хватит монет, – ответил Эрни, махнув Кладу рукой, и нырнул меж торговых рядов ярмарки.

За время их отсутствия площадь очень оживилась. Торговые ряды фермеров стояли плотными стенами, оставляя небольшие проходы шириной в четыре шага. Повсюду сновали люди, кто уже с полными руками или мешками разных продуктов, от ржи до яблок, кто ходил все еще без ничего. Стоял нескончаемый гам, воздух был наполнен запахом травы и овощей. В торговых лабиринтах Эрни очень быстро нашел Тома. Высокий слаженный мужчина был одет в свою ежедневную одежду для работ в поле – светлые шорты ниже колена, майка с длинными рукавами, а на голове старая соломенная шляпа. В отличие от многих, он не искал хороших нарядов для ярмарки, так как продавать овощи была работой грязной, как и труд на ферме. Из года в год Том торговал на одном месте, у голубятни. Как и всегда, рядом с ним поставили свои лавки другие местные фермеры.

Том всегда старался быть хорошим другом и отцом для Эрни, с самого раннего детства, когда паренька еще младенцем подкинули на порог его фермы. Тот год выдался очень тяжелым для Тома – добычу в Северных Шахтах приостановили, и он остался без работы. Бывший рудокоп едва купил землю с фермой по сниженной цене, и не успела Первая Весенняя Луна вырасти, как их уже стало двое. Но Тома нисколько не смутило пополнение: он всегда хотел семью, а женщины у него не было. О детях рудокоп не мог и мечтать.

В пяти шагах от лавки отчима Том заметил пасынка и махнул ему рукой.

– Эрни, подходи сюда.

Оказавшись у прилавка, парень заметил Дика, лучшего друга Тома, тоже бывшего рудокопа. Дик, высокий и толстый мужчина со смешным лицом, повернулся к парню. Улыбаясь во весь рот, он похлопал его по плечу:

– Кто же этот юноша! Еще год назад ты был на голову ниже, я помню. Эрни, мальчик мой, здравствуй.

Дик полез обниматься. Эрни ответил взаимностью.

– Добрых дней и ночей вам, дядя Дик. Когда вы приехали?

– Только-только и приехал. Стоило бы раньше, а то и так всего раз в год вырываюсь со своей деревни, заработать немного, да вас увидеть. Ну да ладно! – Толстяк махнул рукой и облокотился на прилавок, – Мои истории подождут. Расскажи-ка лучше ты: тебя взяли в ополчение? Том так сказал, я и жду с ним, когда же ты…

– Просто скажи, тебя взяли? Надеюсь, не в армию на юг? – перебил Том.

Эрни рассказал всё, что произошло утром. О старике с красными глазами он решил не упоминать. Когда он закончил историю, то заметил, что Дик погрустнел, а Том, обдумав услышанное, сказал:

– Очень хорошо, что ты остаешься на севере. Но даже если бы тебе пришлось идти на войну, уверен, ты дал бы южанам просраться.

Проходившие мимо прилавка люди удивленно оглянулись.

– Сбить с ног королевского гвардейца не каждый может! Похоже, носить ополченскую форму – это твое.

Эрни застеснялся:

– Я не знаю, как у меня получилось…

– Это без разницы! – оживился Дик, – Сейчас значение имеет то, что сегодня твой последний день в Фопите. В следующий раз мы увидим тебя в ополченской форме. Этим вечером надо как следует отгулять Праздник Урожая!

Несмотря на то что площадь кишела людьми, Эрни, Том и Дик заметили, что в этом году прибыло не так много фермеров и торговцев с других поселений, как раньше. Это было необычно: например, в первый день ярмарки последних трех лет площадь Фопита была настолько переполнена, что некоторым торговцам пришлось расположиться на Главной улице, были и те, кто и вовсе торговал у северных ворот. В прошлом году на второй день Праздника Урожая два десятка торговцев выпроводили за городские врата, организовав вторую площадку ярмарки.

– Тем и лучше, что их мало, – сказал Том, – мы быстрее все продадим.

Но и покупателей оказалось также немного – лишь местные и немного приезжих. Всем показалось странным, что никто не прибыл с Морозного Пика, никого не было и с Молкана, Вестея.

– Видимо, скоро действительно будет война с южанами, как говорят, – ворчал Дик, – Неужто всех завербовали в армию?

Никто ему не ответил, но Эрни заметил, как погрустнели глаза Дика.

Остаток дня парень помогал Тому торговать овощами и фруктами. Кукуруза, картофель продавались хорошо, но не как яблоки – их раскупили первыми. Лавка Дика находилась прям по соседству, и его продажи шли лучше. Овощи и фрукты, выращенные в загородном поле Видне, были немного крупнее при той же цене, что у Тома. Это было честно, учитывая, что он терял время и деньги на путь в Фопит и обратно.

Ближе к вечеру, когда небо окрасилось в светло-розовый цвет, на небольшую сколоченную из досок сцену перед ратушей вышел глашатай и задул в деревянный рог. Протяжный громкий гул погрузил оживленную площадь в тишину. Люди обернулись к ратуше.

– Граждане и гости Фопита! С радостью объявляю, что первый из семи дней ярмарки подходи к концу. Все приглашаются на пир и танцы к трактиру «Берлога». По распоряжению мэра Тислена, сегодня ночью эль подается бесплатно!

Площадь наполнилась радостным гоготом и хлопками в ладоши. Мгновенно образовалась толпа, которая рекой потекла от площади по Главной улице к трактиру, стоявшему сразу за поворотом к Жилой улице. Том всегда говорил, что в Фопите лучшее расположение трактира, из всех, что он видел в других небольших городах: людей проходит мимо много, а местным пьяницам легче добираться до дома. Ферма же Тома и Эрни находилась в самой южной части Фопита, в противоположной стороне. Никто из них никогда не злоупотреблял элем.

– Фермеры, накройте свой товар! Ночью его будет охранять городское ополчение, – глашатай прокричал напоминание и спустился со сцены. В поднявшемся шуме его было еле слышно.

Том обратился к Эрни:

– Спасибо. Ты мне очень помог, как и всегда, хоть я и не просил, – он указал рукой в сторону, – А вон и твой друг.

Парень не сразу заметил Клада в толпе. Он стоял у крайней лавки и высматривал Эрни.

– Идите-ка вы с ним к трактиру прямо сейчас, – сказал Дик и дружески похлопал парня по плечу, – Мы присоединимся позже, после наших старческих дел.

Эрни посмотрел на Тома. Тот одобрительно кивнул:

– Мы будем на заднем дворе трактира. Там всегда есть свободные места и не так шумно.

«Том, как и его друзья, никогда не переносил эти шумные сборища людей. Неужели это от долгих лет работы в шахтах?» – подумал Эрни, а вслух ответил, – Хорошо, Том. Увидимся. – сказал Эрни.

Он направился навстречу Кладу. Вскоре они вошли в поток людей и направились к таверне. Настроение Клада было на высоте. Он все не мог поверить своей удаче: пойти на службу в ополчение подмастерьем фортовского кузнеца, да еще и вблизи от родного города – лучше и не придумать. Клад уже строил большие планы и говорил о них Эрни бессвязными фразами и словами.

– …а когда вооружу всех ополченцев форта, попрошусь через день-два приезжать в город. Заведу семью, может, и свое дело открою, чтобы не давать спокойно жить братцу в отцовской кузне. Наверняка отец к тому времени уже не захочет запаливать горн и размахивать молотом.

Последние слова заставили Эрни задуматься. А что будет делать он? О настоящих родителей он никогда не слышал, вырастил и воспитал его Том. Эрни с охотой продолжил бы заниматься фермой отчима, если тот хоть раз бы заговорил об этом. Но было все наоборот. С его раннего детства и по сей день Том повторял одно и то же: «Копаться в земле – не то, чем ты должен заниматься. Ты парень умный, ты воин! Это видно в твоих глазах! Как вырастишь, ты должен пойти в королевское ополчение, монастырь магов или еще куда-нибудь, но оставаться здесь ты не должен. Не бери пример с меня, старого рудокопа». Эти слова сначала вызывали бурную детскую фантазию и мечты о будущих приключениях, но со взрослением служба в армии воспринималась не так желанно. Главная причина была всегда одна: Эрни не хотел оставлять Тома, старого мужчину, которому часто требовалась помощь по хозяйству, порой они и вдвоем еле-еле справлялись с работами на ферме. Он уже хотел отказываться от идеи вступления в армию, эта мысль крутилась в голове последние дни, но лишь благодаря тому, что его взяли рекрутом в Морозный Пик, рядом с Фопитом, и тому, что Том обещал никогда не отказываться от денег, которые Эрни будет ему приносить, вызвало спокойствие у парня, и он все же решил вступить на службу королю.

В отличие от Клада, парень очень плохо видел себя в будущем. Кем он будет? Солдатом Морозного Пика? Или сможет дослужиться до гвардейца? Или волей Аддара он станет паладином, уедет далеко на юг к Динатару, в их неприступную Стальную Крепость? Эрни сильно сомневался в любом исходе. Он не верил, что пробудет в форте даже до зимы.

Как и оказалось, предчувствие его не обмануло.

В потоке людей Эрни и Клад вышли к Берлоге. В дни ярмарки здесь было оживленно как никогда, особенно в дни бесплатного эля, случавшиеся далеко не каждый год. Как всегда, людей казалось очень много, в разы больше, чем днем на ярмарке. В самой Берлоге никто не сидел: все столы вынесли на улочку и поставили вдоль одной стороны, а скамьи напротив другой. Столы ломились от выпивки, протиснуться к ним было трудно. У стен таверны несколько флейт бардов играли в унисон веселую песнь «Храбрость короля». Рядом с парнями несколько мужчин подтанцовывали, каждый с кружкой темного напитка. Один из них чуть не навалился на Клада, но парень вовремя увернулся.

– Хей, чего не пьете, не танцуете? Праздник же! – воскликнул мужчина и, не дождавшись ответа, пустился дальше в пляс.

Эрни понравились фонари над ними, натянутые на тонкой веревке между домами через всю улочку. Разноцветные, горевшие слабым светом, они придавали общей атмосфере особенный, праздничный вид. Этой ночью при новолунии фонари будут единственными источниками света, и потухнут они совсем нескоро, с уходом последних посетителей праздника.

Три фермера, Эрни всегда мог отличить подобных себе и Тому по одежде, отошли от одного из столов, и парни быстро заняли их место. По другую сторону стола стоял трактирщик Арний с четырьмя кружками эля в обеих руках.

– Добрых вам дней и ночей, юноши, – поприветствовал трактирщик Арний и поставил эль, – Гуляете перед уездом в форт? Так вот вам сразу по две кружки. Эрни, ты молодчина! Если бы сегодня за эль платили, ты все равно получил бы его бесплатно. Как ты уделал это гвардейца! Ха!

От удивления у парня открылся рот. Утренний случай быстро распространился.

– Да! – воскликнул Клад, хлопнув кружкой по столу. – Тот придурок наверняка в штаны наложил от изумления!

И трактирщик, и будущий кузнец Морозного Пика засмеялись в полный голос.

– Жалко, что не видел своими глазами, – сказал Арний, смахнув с щек слезы, – Я проходил мимо северных ворот, когда нес пустые бочки на склад, а вас уже распустили. Но историю о тебе слышал уже трижды. Так держать!

– Спасибо за похвалу, – ответил Эрни, – Но это вышло случайно, не более того.

Трактирщик оглянулся по сторонам и, наклонившись над столом, пальцем подозвал Эрни. Клад, присосавшийся к элю, тоже наклонился.

– Надеюсь, что это была не случайность, Эрни. Ты себя хорошо показал, а нужно будет показать еще лучше, и много-много тренироваться. Того гвардейца зовут ведь Салл? Я много слышал о нем от местных ополченцев. Он очень злобный и жестокий. Надеюсь, тебе не придется искать защиты.

Об этом парень совсем не думал. Действительно, как-то он слышал слухи о жестокости какого-то гвардейца, но никогда не придавал значения именам. Даже если хоть малая доля услышанного была о Салле, то Эрни придется худо, если тот решит мстить. Хотя ему верилось с трудом, что ему будет что-то угрожать от элитного представителя королевской армии, когда он оденет ополченскую форму. Но бдительным нужно быть всегда.

Арний собрал со стола с десяток пустых кружек и направился к таверне, оставив парней и других гуляк у стола.

– Думаешь, все плохо? – Клад икнул, – Я про этого гвардейца.

– Не знаю. Надеюсь, что обойдется, – ответил Эрни. – Сейчас точно не нужно об этом думать. Давай-ка лучше веселиться!

Парни махом допили эль и присоединись к танцам. Играли уже не только флейты: появились барды с лютлями и барабаном, а один из них звонким голосом пел о старинных подвигах славных воинов и королей Клариона. Людям нравились музыка: вокруг артистов были плотные столпотворения, все плясали, кто как мог и умел. Эрни монотонно двигался в ритм спокойной красивой мелодии, а Клад, наоборот, активно прыгал и размахивал руками без остановки, время от времени подбегая к столу, чтобы насладиться очередной кружкой напитка. Музыка не умолкала ни на мгновенье, а эль лился рекой. Все вокруг казались такими пьяными и расслабленными, что Эрни подумал о том, что ему будет не хватать таких вольностей.

Первые люди, напившиеся стельку, начали покидать улочку. Эрни чувствовал, как устал сам: его ноги ныли, а голова слегка покруживалась, то ли от эля, то ли от карусели танцев вокруг. Парень отдернул Клада с собой и вышел из толпы, направившись в сторону. Сын кузнеца с недовольным опьяненным лицом последовал за ним.

– Только не говори мне, что ты хочешь уходить. Ты видел, что я танцевал с Бикой? Она дочь какого-то там мясника с какой-то там деревни. Эрни, здесь так весело, это будет лучшая ночь! Делай, как хочешь, а я точно остаюсь.

Музыка внезапно стихла, кто-то недовольно завыл. Парни обернулись назад как раз, когда за оставившей танцы толпой перед трактиром выросла голова глашатая. Раздался его захмеленный громкий голос:

– Мои друзья, пришло время состязаний! Ик! Итак, – над его головой поднялась рука с кружкой, покачивающейся из стороны в сторону и рискующей вылить все содержимое вниз, – Кто быстрее всех осушит кружку доброго эля? Прошу всех желающих к центральному столу!

Люди загоготали, захлопали в ладоши и застучали ногами, а барды подхватили крики и заиграли быструю песнь. Бо́льшая часть гуляк хлынула к столу, где уже стояли трактирщик Арний и его две молодые помощницы Лея и Анка, они были старше Эрни лет на десять, парень не был с ними знаком. Все трое разливали с дубовых бочек черный пенистый напиток.

«Сколько же у них эля?» – задумался Эрни.

Бика, с которой танцевал Клад, помахала ему рукой и, смеясь, мелкими шагами побежала к столам. Перешагивая через лужу, девушка приподняла платье, обнажив красивые белые ноги чуть вышел колена. Околдованный Клад направился к ней, но через три шага оглянулся и махнул другу рукой.

– Только не забудь, что нам завтра уезжать, – сказал Эрни, улыбнувшись с гримасы Клада, которую тот скорчил.

– Все будет как надо, – ответил Клад и, повернувшись, крикнул в сторону стола, – Арний, кружку мне!

Бика, увидев возвращение Клада, радостно подпрыгнула перед ним и поцеловала его в щеку. Эрни смотрел, как они вместе вошли в толпу и скрылись из виду, после чего парень тяжело вздохнул. Завтра нужно будет выйти из дома пораньше и достучаться до Клада. Глупо было бы проспать и попасть в список дезертиров из-за пьянки. Еще глупее было бы проснуться на чужом сеновале с девкой от криков ее отца, вооружившегося мясницким топором. Зная друга, Эрни был уверен, что может оказаться еще хуже.

Возможно, он сильно утрировал: Клад просто хорошо проводил время в компании с красивой девушкой. Эрни вдруг почувствовал себя одиноким: почему ему никогда не давались легко такие мимолетные знакомства? Может быть, все потому, что он не встречал еще ту самую, с которой хотел бы провести вечер? Ему вспомнилась девушка-рекрут. Вот с ней он точно хотел бы познакомиться.

«Будь она на танцах, я обязательно бы заметил. И тоже вел бы себя как дурак».

Эрни потряс головой. Эль точно замутил его сознание, раз в голову приходят такие мысли. Нужно было проветриться. Парень еще раз окинул взглядом веселящихся людей и, под пьяные крики, направился за таверну, на встречу с Томом и Диком.

Все, кто не переносит шум и большое количество людей, проводили время за Берлогой. Здесь тоже подавали бесплатный эль, но вместо танцев и состязаний люди сидели и спокойно беседовали, шум праздника здесь был слышен слабо, а освещения почти не было, свет падал из окон таверны. Посетителей тихого места, в основном пожилых жителей Фопита, было совсем немного, но все скамьи были заняты.

Пара старушек фыркнули, косо поглядывая на проходящего мимо Эрни, парень внимания на них не обратил. Он шел через ряды скамеек, высматривая Тома и Дика. Когда он их не нашел, то отправился прочь со двора трактира, в заросший старый сквер, граничащий с садом дома мэра Тислена. Он знал, что бывшие рудокопы могли усесться там, под одним из деревьев.

В сквере было еще темнее, зато Эрни услышал голоса Тома и Дика. Тон разговора был серьезный.

– Ты уверен? – спросил Том.

– Да, – Дик говорил тихо, но слова были слышны отчетливо, – Эти ополченцы были точно из Морозного Пика, я и пьяный узнаю их герб. Они забрали десять человек, но как: некоторых силой вытащили из кроватей, пару человек избили. А через пару дней пришли другие, снова из Морозного Пика, только теперь настоящие. И им действительно нужны были рабочие руки. Кстати, их отряд возглавлял парень по имени Лен – хороший малый, рос в нашей деревушке. Он был очень удивлен, что кто-то уже вербовал, сказал, что те солдаты точно не из их форта. Какие-то самозванцы.

– И что он предпринял?

– Почти ничего. У него был приказ немедля следовать на сбор войск на самый юг королевства. Он наставил, чтоб впредь мы были осмотрительнее, и послал голубя лорду Морозного Пика, чтобы тот отправил к нам патруль. Но после его ухода прошло пару дней, и никто с форта так и не прибыл, чтобы искать тех самозванцев и пропавших людей.

Том вздохнул. Эрни стоял за ближайшим деревом и смотрел на две еле заметные тени.

– Неужели, люди действительно пропадают?

– Получается так, – ответил Дик, – Ты сам видишь, сколько людей приехало в город. И слышал, что говорили фермеры с других деревень. Вербовщики были и в других деревнях.

– Понять не могу, зачем им столько людей.

– Ох, не знаю Том, не знаю… Мне понятно только то, что сейчас безопасно только за стенами твоего городка. А еще я очень переживаю за Эрни.

Том ничего не ответил, и Дик продолжил:

– Вдруг эти темные дела исходят из самого Морозного Пика? Мало ли что на уме у тамошнего лорда. Здравым рассудком, я слышал, он не наделен, а твой парень – добрый и честный малый. Он не сможет спокойно смотреть на…

Эрни переступил ногами, и раздался треск сухой древесины. Том и Дик тут же замолкли. Парень выругался про себя, пнул ветку и вышел к мужчинам:

– Том, дядя Дик, вы здесь?

– Мы здесь, Эрни, – ответил его отчим, – Иди к нам.

– Мы уже решили, что ты нас не найдешь, – сказал Дик, – И собирались идти обратно к трактиру. Но здесь же намного лучше, чем там. Не так ли?

Эрни кивнул. Действительно, место было что надо. Фермеры сидели на скамье, которую притащили с собой, на небольшом пятачке земли посреди кустов дикой ягоды и стволов ели, скрывающих гостей опушки. С одной из сторон стоял забор, ограждающий территорию дома мэра, в такое время дня там не было ни стражников, ни садовников. А над ними светили сотни ярких звезд, разделяя ночное небо с новолунием Первой Осенней.

– Это так, но обычно здесь не посидишь, – сказал Том, бросив большим за спину, в сторону дома градоправителя – Обычно, находиться так близко к нему не разрешают.

– Да ну! Ерунда какая, – махнул рукой Дик, – С нами ополченец королевской армии Эрнест Тилбот, значит – можем сидеть где угодно!

Все засмеялись. Эрни не хотел сейчас спрашивать о подслушанном. Том любил и уважал своего друга Дика, но и всегда говорил, что деревенские чересчур надумывают и часто видят то, чего нет. Этот же разговор, как решил парень, не попадал в эту категорию. Дик был очень взволнован, а его отчим был опечален. Том бывал такой, когда происходили ненастья.

На опушке они провели еще немного времени, обсуждая дневную торговлю. Уставший Дик, который со вчерашнего вечера не сомкнул глаз, начал зевать слишком часто, и все решили, что пришло время расходиться по домам. Они направились к гостевому двору, проводить фермера, но не через улочку, где до сих пор играла музыка и слышались восторженные крики, а сократили дорогу, пройдя вдоль забора ратуши, откуда сразу попали на городскую площадь.

Гостевой двор «Северянин», единственный в Фопите, был немного южнее центра города по Главной улице. В те хорошие времена, когда шахты работали и приносили руду и, порой, драгоценности всему Клариону, через Фопит ежедневно проезжали десятки груженых повозок, торговцы со всех уголков земли, сотни вооруженных наемников и бессчётное количество обычных трудяг. Тогда в городе было три постоянно переполненных гостевых двора. Сейчас же остался лишь «Северянин». Хоть гостиница и работала, ее вид мало отличался от заброшенных построек умирающего Фопита: покосившиеся ставни окон, бо́льшая часть из которых давно разбита, отсутствие входной двери, разваленное крыльцо и множество трещин на деревянных балках стен. «Северянин» доживал свои последние дни.

На крыльце гостевого двора стоял Афоний, пожилой хозяин «Северянина», и курил трубку. Дик зашел на крыльцо, обменялся с мужчиной парой слов и положил ему в руку пару медных монет.

– Комната на втором этаже, первая от лестницы, – сказал Афоний, – Можете выбрать любую кровать, свободны все.

Дик поблагодарил старика и обернулся к провожающим. С усталостью его голос стал менее энергичным

– Том. Увидимся утром на площади. А с тобой, – фермер обратился к Эрни, – у северных врат ближе к обеду. Доброй вам ночи, друзья.

– Увидимся, дядя Дик. – ответил Эрни. Он с Томом подождали, пока Дик зайдет в дверной проем гостевого двора, а затем направились домой.

Ферма была самой крайней в южной части города и мало чем отличалась от других, сосредоточенных по соседству: площадь земли у всех была одинаковой, примерно сто на сто шагов, как и у всех стоял небольшой жилой домик на три комнаты и амбар. Эрни нравилась фермерская часть города: вместо каменных стен, усиленных высоких врат и дозорных башен, какие были в северной части Фопита, на южной границе стоял деревянный частокол и простые деревянные ворота, на которых дежурили пара стражников-ополченцев, и то не всегда. Том как-то рассказывал, что стены города, как и сам город, строили больше ста лет назад, в те времена, когда Кларион не до конца оправился после войны с орками, и все опасались их вторжения с Андовских гор. В те дни каждый город их округа укрепляли капитально лишь с северной стороны, сосредотачивали там казармы и оружейни. На южные же части городов оставляли мирные постройки, в случае с Фопитом ими были пятнадцать ферм.

В пути домой они почти не говорили. Том пару раз пытался начать разговор на отвлеченные темы, но ничего от Эрни не услышал. Парень всеми мыслями был погружен в завтрашний уезд, думал о скорых изменениях в жизни. Об озлобленном на него гвардейце, как и о красноглазом старике, он даже не вспомнил. Усталость брала свое.

Том взошел на крыльцо домика и достал ключ. Он собирался открыть дверь, но остановился и повернулся к Эрни. Заметив тревогу в его взгляде, Том опустил руки.

– Переживаешь?

– Да, очень.

Эрни сел на ступеньку. Том расположился рядом и приобнял парня.

– Мой мальчик. С завтрашнего дня твоя жизнь изменится, и прежней уже никогда не станет. Рано или поздно это происходит со всеми, будь уверен. Лучше изменить ее самому и сейчас, чем за это сделает судьба. Хорошего от второго никогда не жди.

Эрни кивнул.

– Да и далеко-то ты не уедешь. Если уж сильно захочешь, со временем договоришься и перейдешь с форта в городское ополчение, – Том махнул рукой в сторону ворот, – Будешь поблзости нести свой дозор, а в перерывах помогать мне на ферме.

Эрни улыбнулся и хихикнул. Такой расклад, хоть и шутливый, был ему по душе.

– Береги себя, Том. Ты – единственный мой близкий человек.

– Буду, и ты себя береги. Мой дорогой человек.

Том прижал Эрни к себе, он обнял его тоже. Так, не по крови отец и сын какое-то время сидели молча.

– Том, я хотел спросить о вашем разговоре с Диком, я случайно его услышал. Что именно происходит за городом? Правда, что людей похищают ополченцы?

Мужчина несколько секунд помолчал и ответил:

– Не знаю. Надеюсь, что нет. Дик завтра будет просить тебя об одном одолжении, и сам тебе все расскажет.

– О каком одолжении?

– Пустяковое, не переживай, – Том поднялся на ноги и встал перед Эрни, – Но послушай меня внимательно: как бы мне не хотелось верить, что Дик опять ошибается в своих догадках, в этот раз, боюсь, он прав. За стенами города происходит что-то нехорошее, и тебе следует быть очень осторожным и осмотрительным.

В том числе и в Морозном Пике.

Глава 3: Встреча на тракте

В первую ночь Праздника Урожая старший ополченец Лен вел своих людей на юг в Грат. Всего их было двадцать солдат, в том числе и трое рабочих, завербованных этим утром в деревушке Лисья Нора: слишком мало, чтобы называться отрядом с легендарного северного форта, но больше всего удручало не количество ополченцев, а их подготовка. Почти все из них, не считая трех человек и самого Лена, неплохо обращались с мечом. Были и такие, кто меч держал не чаще двух-трех раз за Луну, предпочитая готовку в ополченской столовой, уборку конюшен или сбор дерьма в выгребной яме. Как лорд Морозного Пика сэр Ригер Тванс мог отправить их на призыв короля, не послав с ними ни одного гвардейца, у Лена в голове не укладывалось.

Они отправились в путь три дня назад, в тот самый день, когда лорд Тванс получил королевский указ. В тот день гвардеец Гибберт протрубил в рог прямо в Ночном Зале, взбудоражив всех солдат форта еще до рассвета. Через несколько минут их построили во внутреннем дворе форта, и лорд зачитал указ короля о сборе войск на юге. Затем он перечислил тех, кто туда отправится.

– Лен. С этого дня ты назначаешься старшим ополченцем, – сказал Салл после слов лорда Тванса, – Ты поведешь отряд. А вы все, – гвардеец обратился к остальным убывающим на юг, – до прибытия в Грат подчиняетесь ему. Теперь он ваш командир.

Покидали они Морозный Пик с рассветом. Лен ехал во главе отряда верхом на коне, остальные солдаты разместились на трех повозках позади, их колонну замыкали еще две повозки: одна с провизией, другая со снаряжением. Но самое запомнившееся воспоминание Лена о дне уезда было не в словах и речах лорда, а заключалось в неожиданной встрече с магом Огня прямо в воротах форта. Выглядел он скверно: благородный вид, ровная осанка и сияние языков пламени на красной робе, присущие каждому жрецу Аддара, сменились опушенным взглядом вниз, разодранной в клочья одеждой, синяками и порезами на открытых участках кожи. Прихрамывая, маг стремительно вошел в ворота, не замечая отрада Лена. Он явно попал в какую-то передрягу.

«Интересно, кто может себе позволить напасть на мага Огня?» – на мгновенье задумался ополченец.

Этот вопрос, как и вопрос странной комплектации их отряда не давал покоя Лену с уезда из Морозного Пика, но с минувшего утра его мысли заняла новая проблема: кто-то под видом ополченцев форта вербовал крестьян в его родном Видне. Старший отряда уже решил, что это случайность, но с посещением Лисьей Норы изменил свое мнение. В этой деревушке местные испугались появления отряда Лена, попрятались по домам, некоторые и вовсе сиганули в лес, а одна женщина-крестьянка припала к лошади Лена, умоляя вернуть ее мужа. Кое-как удалось разговорить жителей Лисьей Норы, и они им поведали, как в предыдущий отряд солдат из Морозного Пика вламывались в дома, силой вытаскивали людей и привязывали руки схваченных к одной длинной веревке, словно рабов. Лену стоило больших усилий убедить людей, что те были самозванцы. Еще больших усилий стоило найти рабочих для своего отряда, в которых они очень нуждались.

– И где же патрульные, оберегающие дороги севера от такой мрази? – спросил вслух сам себя Лен, покидая Лисью Нору, – Знал бы, обязательно бы заехал в Фопит, чтобы рассказать о проблеме городскому ополчению. Хотя…

Лен все же кое-что сделал в Видне два дня назад – послал голубя в форт. Мысль, что лорд Тванс уже знает о самозванцах, и, наверное, отыскал их, успокоила старшего ополченца.

Такие проступки никогда не остаются безнаказанными.

Смеркалось. Солнце раскаленным диском заходило за густой лес, наполняя небо розовыми, оранжевыми красками. В ста шагах впереди Лен заметил, что лес редеет, уступая место небольшой поляне с мягкой травой. Лучшего места для ночлега он не встречал на протяжении всего пути, поэтому объявил привал.

У каждого ополченца были свои обязанности в разбивке лагеря: одни собирали хворост для розжига костров, другие кормили лошадей и осматривали повозки, осуществляли мелкий ремонт колес, третьи доставали снаряжение, разбивали шатры. Круглолицый Мило, один из поваров форта, запрыгнул на повозку с провизией и закопошился внутри. Когда Лен проходил мимо, он глубоко кивнул в знак приветствия. Безобидный, молодой и глуповатый толстячок Мило совсем не умел сражаться: в свое время он предпочел тренировкам с мечом помощью на кухне форта. Гвардеец сэр Гибберт полюбил издеваться над ним в редкие дни, когда на тренировочную площадку выходили все, даже уборщики ночных горшков. А теперь Мило едет на войну, пока лучшие воины Морозного Пика протирают штаны.

Лен забрался на повозку, встав позади перебирающего овощи повара. Провизии было крайне мало, не больше чем на три дня, в то время как им на весь путь нужно в десять раза больше.

– Что вы хотели, командующий?

Его передернуло. Лену совсем не нравилось это слово: «командующий». Он считал себя простым, каким является каждый солдат отряда, а то, что его назначили старшим ополченцем в день уезда, почти ничего не значило: кого-то все равно ведь должны были поставить во главе группы. Кир же, лучший друг Лена, без зависти, а ради смеха подшучивал над ним весь путь, называя его командующим, «сэром» или «господином». Лен старался не подавать виду, что его цепляют слова, отшучивался и менял тему, но все было без толку – если уж Кир считал что-то смешным, то будет это говорить до посинения губ. Мило же воспринял эти обращения всерьез.

– Почему у нас так мало провизии? – спросил Лен, – На весь путь будет маловато.

– Не знаю, командующий, – повара резко бросило в пот. Он окинул взглядом запасы, словно до этого их не наблюдал и продолжил, – Это все, что нам дали в форте, не считая съеденного: ящика яблок, шесть кочанов капусты, четыре полных свертка вяленного…

– Кто снаряжал повозку?

Перебитый Мило нахмурился и замельтешил:

– Загружал я и Рут. Мы загрузили все, по списку сэра Шиннера. Он лично проверял, чтобы мы не взяли ничего лишнего.

– Хорошо, мне все ясно, – вздохнул Лен, – Нам нужно экономить еду, постарайся готовить так, чтобы нам хватило до Равнинной Крепости.

Толстяк закивал головой и нырнул под накидку пересчитать овощи. Лен спрыгнул с повозки и побрел на поляну.

«Шиннер, старый ты козел. Что же вы все задумали…Как можно было послать своих людей без еды. Странные дела происходят…»

Вскоре окончательно стемнело. Солдаты разбили лагерь в шесть шатров, и теперь они, кроме трех дозорных у тракта, бродили на свету зажженных костров, разминая затекшие после повозок ноги, в ожидании ужина. Еще на закате Мило набросал в котелки над огнем овощей, несколько кроличьих тушек и залил все водой. В воздухе уже начал появляться аромат солдатского супа.

Лен сидел у своего шатра с Киром и Гонсалом Дихтом. Часть имени «Дихт» не является фамилией – это клеймо, которое друзья не произносят. Оно обозначает, что родичи Гонсала или он сам были Ихтами – дикарями, поклонниками Черного Бога, или, как их все называют, сквернопоклонниками. В случае Гонсала его родители оставили свою веру, ушли от прежней жизни и начали новую в цивилизованной части Клариона. Большинство обычных людей плохо относились к Дихтам, и на то были давние причины. По королевским законам клеймо можно сменить на нормальную фамилию только через несколько поколений, в случае Гонсала – такая возможность будет только у его внуков.

Новостью о скудном количестве провизии Лен поделился со своими друзьями. Гонсал постарался всех успокоить, сказав, что беды в этом нет и в любом случае пришлось бы охотиться. Кир напомнил о скверных характерах лорда Тванса и его гвардейцев, придя к выводу, что проще было бы попросить медведя наносить им еды с леса, чем ждать от них нормальной провизии в дорогу. Рассуждения Кира повеселили всех троих, и Лену стало спокойнее. Пока к ним не подошел ополченец Уилл, один из дозорных разбитого лагеря.

– Лен, у лагеря остановился всадник. Незнакомец следовал с юга на север. Сейчас он просит встречи с командиром отряда.

– Он один?

– Да, но в темноте точно не скажешь.

Лен встал, проверил на месте ли меч и обратился к Киру и Гонсалу:

– Держитесь оба поблизости.

Они одобрительно кивнули, и все твое направились на встречу с незнакомцем.

В новолунье царила глухая темень. Кир прихватил с собой факел, игривый огонь светил слабо, но позволил хотя бы не спотыкаться об торчащие местами камни. Когда ополченцы подошли к тракту и увидели силуэт незнакомца верхом на коне, Кир передал факел Лену.

– Будь осторожен, – шепотом предостерег он, – Если что, мы рядом.

– Я зарядил арбалет, – сказал Гонсал, – Вдруг пригодится.

Путник сидел на благородном белом коне редкой породы. Жеребец был крепок, мускулист и не шел сравнение с обычными лошадьми, какие есть на севере королевства. Незнакомец в серо-черной мантии и накинутым на голову капюшоном сидел верхом и ждал. Его мантия была настолько длинная, что снизу едва торчали красные носы сапог. Лену показались знакомыми эти сапоги.

Шагов за десять он остановился и поприветствовал всадника:

– Добрый ночей и дней тебе, путник. Ты хотел видеть старшего нашего отряда?

Незнакомец не ответил. Плавно и быстро он спрыгнул с коня. От неожиданности дозорные схватились за мечи. Лен махнул им рукой, мол, все в порядке, но возникшая тревожность никуда не делась.

– Отвечай, когда к тебе обращаются! – воскликнул дозорный Темир.

Незнакомец промолчал вновь. Он отбросил капюшон и направился к Лену. Старший отряда в удивлении вытянул губы и поднял брови. Всадником оказался маг Огня, верный жрец Аддара, это было видно не только по прямой осанке и благородной походке, но и по огненно-красной одежде, видневшейся на небольшом участке под шеей, не скрытой мантией. На лицо Мастеру было около сорока лет, его черные как уголь волосы еще не тронула седина.

– И тебе добрых ночей и дней, славный воин. Мое имя Виллард, – его голос был мягким и спокойным, – Полагаю, ты понял, с кем ведешь беседу, поэтому представляться дальше нужды нет. А как звать тебя?

– Меня зовут Лен, Мастер, – он неуклюже поклонился головой, – Я веду отряд солдат с Морозного Пика на юг, по указу короля.

– Да? Но ты одет как все.

– Так и есть. Я простой ополченец.

– Не простой, – сказал Виллард, рассматривая лицо Лена, – Раз старшим отряда назначили тебя.

Маг Огня указал рукой на дорогу, приглашая немного пройтись, и они направились по тракту в сторону севера. Лену было в диковинку говорить с магом. Как и многие простые люди, он считал, что маги, паладины, лорды и другие знатные особы – все одного звена, наделенные интеллектом и властью, значит, общаются только между собой и себе подобными. Лен ощущал сухой ком в горле и не знал, как начать диалог.

Молча они прошли не меньше ста шагов. Тишину нарушил маг Огня:

– Я слышал о сборе войск под Гратом, по указу Его Величества. Скажи же мне, сколько людей идет под твоим командованием?

– Двадцать солдат и трое рабочих, – ответил Лен.

Маг хмыкнул:

– Немного. И совсем без гвардии?

– Они остались в форте, Мастер.

Виллард угрюмо вздохнул и погрузился в свои мысли. Лен не хотел прерывать его размышления, но и молчать ему тоже было неловко.

– Так решил лорд Тванс, и я не вправе судить о его намерениях: скоро зима, в Морозном Пике, как всегда, будет не хватать рук делать даже простую работу, и орки с холодами чаще появляются у стен. Хлопот много, а теперь еще и самозванцы объявились.

Маг Огня озадаченно посмотрел на Лена.

– О ком ты говоришь?

– Кто-то вербует людей в деревнях под видом солдат нашего форта. В Видне и Лисьей Норе они были точно, насчет других поселений не знаю.

Виллард задумался и вдруг указал рукой назад.

– Скажи своим людям, чтобы они ушли. Нам нужно поговорить наедине.

Лен сначала не понял, о ком говорит маг, затем вспомнил о Кире и Гонсале. В темноте позади он едва различил их два силуэта и жестом показал им, чтобы они возвращались. Как только они окончательно растворились в темноте, Виллард сказал:

– Поведай мне все, что ты знаешь о похитителях.

Маг и ополченец прошли немного вперед и остановились. Пламя факела держало их в кругу света, за которым все казалось темнее темного. Лен рассказал Вилларду все, что знал о случаях Видне и Лисьей Норы: как неизвестные в форме ополчения Морозного Пика вербовали деревенщин, как они были жестоки к отказам, хоть фермеры и крестьяне имели на это полное право – наниматься рабочим в армию дело добровольное, пока нет острой необходимости. Последний раз такая необходимость была больше трехсот лет назад, во время кровопролитной войны с Великой Ордой орков.

Маг внимательно слушал и не перебивал, не отрывая взгляда от Лена. Ополченец заканчивал:

– С Видне я отправил голубя лорду Твансу, благо у старосты есть птицы. От деревушки до форта полдня пути, думаю, самозванцев уже ищут.

– Если мои догадки верны, то, боюсь, ополчение с ними не справится, – Виллард нахмурил брови и что-то пробормотал себе под нос. После небольшой паузы он продолжил. – Мне нужно немедленно отправляться в путь.

Он развернулся и отправился назад. Лен поспешил за ним, перебирая в голове нужные слова. Маг что-то знает. Знает о том, что произошло в его родной деревушке.

– Мастер, скажите мне: что случилось в Видне и Лисьей Норе?

– Нет. Тебе не нужно этого знать, поверь мне.

Как он не просил, но Виллард не отвечал, а лишь шел решительным и быстрым шагом обратно. За деревьями показались огни костра ополченского лагеря, времени на расспросы почти не осталось. И вдруг Лен понял, о чем ему следует сказать магу:

– В вашей спешке нет нужды, Мастер. В Морозный Пик четыре дня назад прибыл один из магов Огня, ваш брат по Ордену. Он точно окажет содействие лорду Ригеру Твансу.

Виллард внезапно остановился, повернулся к Лену. Его брови удивленно поднялись верх.

– Расскажи мне об этом маге, мальчик мой. Как можно подробнее.

Ни Лен, ни Виллард не ожидали, что их прогулка по тракту займет столько времени. Ополченец пригласил мага к костру, но тот отказался, сославшись на лишние уши. Поэтому они снова пошли медленным шагом по тракту, временами возвращаясь. Лен рассказал Вилларду все, что смог вспомнить. Когда он закончил, Маг Огня широко улыбнулся и похлопал Лена по плечу.

– Ты мне рассказал очень хорошие вести! Сложно представить, но, возможно, они спасут многим людям жизни…– он внезапно замолчал, смотря в пустоту перед собой, и вскоре спросил, – Сколько ехать от часовни Огня у Фопита до Морозного Пика?

– С таким конем, как у вас не больше одного дня и ночи.

– Видне по пути?

Лен кивнул.

– Мне нужно как-то тебя отблагодарить за помощь. Подумай, я могу помочь тебе, пока здесь.

Они возвращались. Лен не мог представить, что можно просить у магов. Провизию? Больше опытных людей? Виллард вряд ли сможет ему помочь с этими проблемами сейчас: посреди ночи, вдалеке от городов и крепостей. Но он мог сделать кое-что другое, немаловажное для Лена, как и другие проблемы: дать информацию о похищениях.

– Расскажите мне про самозванцев в форме ополчения. Вы ведь что-то знаете?

– Почему это так тебя беспокоит?

Парень почувствовал, как задрожал его голос:

– Я вырос в Видне, и никто никогда не позволял себе совершать такие преступления у нас на севере, покрайней мере в такой вблизи от города и форта. Я переживаю за тех, кого забрали, Мастер. Деревня совсем мала и в упадке, но все, кто из Видне, как одна большая семья.

Виллард остановился и взял его руку в свои. Была ли здесь магия или нет, но Лену стало спокойнее. Смотря ему в глаза, маг Огня ответил:

– Я не скажу тебе, что там произошло, и кто были эти люди. Все же, это пока лишь мои догадки. Ты ведь все равно отправился бы дальше по приказу своего лорда, что бы ни произошло в твоей родной деревне, верно?

Лен кивнул, и они направились дальше.

– Лучше всего будет, если я сообщу тебе вести о том, что обнаружу на месте. В Видне я буду скоро и, как только все узнаю, сразу пошлю тебе голубя. Ты ведь умеешь читать?

– Немного, – ответил Лен и спросил, – Но как вы отправите голубя именно мне?

Виллард улыбнулся и подмигнул:

– Об этом не переживай. У меня есть хороший способ.

Они вернулись к коню Мага Огня. Он все также спокойно стоял, смотря умными глазами то на своего хозяина и Лена, то на ополченцев неподалеку. Виллард погладил его гриву, жеребец довольно фыркнул. Дозорные Уилл, Нэрид и Лурд Дихт стояли немного в стороне, с ними был Гонсал. Вся четверка с интересом наблюдали за подошедшими.

Так же плавно, как он и спешился, маг Огня оседлал коня.

– Надеюсь, наши пути еще пересекутся, Лен, ибо наша нынешняя встреча – дар Аддара! Прими же напоследок мой совет, – он подъехал к Лену и тихо сказал, – Знаю, что ополчение принимает Дихтов в свои ряды, хоть Совет Огня много лет выступал против этого решения. И я вижу, – Виллард искоса глянул на Гонсала и Лурда, – что среди ваших точно есть двое. Будь с ними осторожен! Когда придет время тяжелого выбора, они, не задумываясь, встанут на темную сторону. Ради своего Черного Бога Ихты, хоть и бывшие, готовы на все, им нельзя доверять.

Они предатели! Предатели Аддара и всего людского рода.

С этими словами Виллард резко развернул коня и галопом помчался на север. Его слова надолго залегли в голове Лена.

Глава 4: Ночной кошмар

Эрни шел по Главной улице Фопита. Утро было совсем осеннее, в полумраке густой туман скрывал все, что было дальше двадцати шагов. Царила глухая тишина. Он проходил мимо небольших крестьянских домиков, затем мимо городских лавок и других построек в два, три этажа. Все вокруг было одинаково серым и безжизненным: ни единого огонька свечи в окне, не одного человека на улице или крыльце дома. Фопит словно опустел.

Внезапно из переулка выбежал мальчик в оборванной одежде. Увидев Эрни, он испугался и пустился прочь по Главной улице.

– Эй, постой. Куда ты?

Эрни побежал за ним, но ноги отказывались его слушаться. Силуэт мальчика постепенно растворялся в тумане и совсем исчез, когда парень вступил на городскую площадь. Здесь было также тихо и безлюдно, повозки торговцев и ярмарочные лавки куда-то исчезли. Всматриваясь в серую мглу, Эрни брел в неизвестность, пока вдруг не различил деревянный помост у ратуши и чей-то силуэт. Мальчик сидел на сколоченной сцене и махал ему рукой.

Еле перебирая ватными ногами, он взобрался на помост. Обычно за такое можно было бы сразу схлопотать от городских стражников, благо вокруг никого не было. Только он и странный мальчик. Эрни приближался к нему и уже хотел ему что-то сказать, как его мысли прервал громкий, пронзительный голос позади.

– Братья и сестры! Мы собрались здесь, чтобы восславить имя нашего истинного Владыки!

Его пошатнуло от неожиданности, и он присел, а мальчик снова исчез в тумане. Эрни развернулся и увидел, на помосте, где только что никого не было, спиной к нему стоит темноволосая женщина в черном плаще. Туман стремительно рассеивался, обнажая сотни людей на площади. Они смотрели на женщину пустыми глазами, не обращая никакого внимания на парня. В некоторых Эрни узнал соседей и других жителей Фопита. Боясь пошевелиться, он сидел и наблюдал.

Люди перед сценой подняли руки вверх и одновременно захлопали в ладоши. Женщина подняла руку вверх, мгновенно оборвав хлопки

– Наш покровитель всегда был с нами, а с недавних пор стал намного ближе. Все мы чувствуем его присутствие!

Эрни стало не по себе. Стало трудно дышать. Женщина же закричала еще громче:

– Наступил час, когда он укажет на одного из нас: на того, кто будет его руками, его Волей и Силой на этой земле. И смерть всем, кто выступит против Избранного Ихтаара, против Избранного Владыки Горя и Ужаса.

Внутри все сжалось и похолодело. Толпа начала распевать:

– Их-та-ар. Их-та-ар. Их-та-ар.

Первородный ужас, намного сильнее страха расправы или смерти, сцепил Эрни за шею холодной костяной рукой. Из сидячего положения Эрни упал на бок, не в силах оторвать взгляда от происходящего.

– Их-та-ар! Их-та-ар! Их-та-ар!

Женщина скинула с себя тунику, и все замолчали. На ее костлявой смуглой спине был нарисован странный знак в виде древней руны.

Эрни затрясло. У всех людей на площади переменились глаза, стали зловеще красными, которые с ненавистью ко всему живому смотрели на обнаженную женщину. Она подняла руки вверх и свела их вместе, остальные плавно повторили за ней. Над их головами блестели лезвия сотен ножей.

– Мы отдаем наши бессмертные души и нашу плоть Черному Богу. Прими же нас, своих верных рабов! Прими же Избранного, Владыка!

Женщина с криком пронзила себя ножом, люди на площади последовали за ней. Эрни зажмурил глаза. Отвратительные хлюпающие звуки, стоны умирающих, хлопки от падения тел на каменную поверхность заполнили утреннюю тишину. Мерзкие звуки проникли в голову парню, пульсируя болью и страхом. Закружилась голова. Эрни не выдержал и закричал.

И в этот самый момент он проснулся.

На подоконнике горела свеча, но он не узнал свою комнату и при свете. В ужасе Эрни сорвался с кровати в попытке бежать как можно дальше, но на первом же шаге потерял равновесие и упал на дощатый пол. Резкая боль пронзила плечо и левую руку, заставила окончательно проснуться.

Он перекатился на спину и тяжело вздохнул. Ощущение ужаса от ночного кошмара не отступало. Он медленно вдохнул, выдохнул, снова вдохнул и его перетрясло. В душную ночь Эрни морозило, все тело было мокрое, а руки и ноги потряхивало. Не решившись вставать, он упёрся спиной к кровати и сел. В это мгновенье в комнату вошел Том.

– Я услышал шум. Все в порядке?

– Да. Упал с кровати во сне. Ерунда.

Том с недоверием глянул на Эрни, но расспрашивать больше не стал. Парень старался не подавать вида: рассказывать о таком ночном кошмаре он никак не хотел, как и не желал думать о нем. Хотя последнее, как он чувствовал, получится далеко не скоро.

Том вышел из комнаты, а Эрни, собравшись с силами, встал на ноги. Голова все еще немного кружилась. Он прошел к окну и глянул на почти догоревшую свечу на подоконнике. Скоро рассвет.

– Будешь еще спать или начнешь собираться в дорогу? – спросил Том с кухни.

– Собираться! – резко ответил Эрни. О сне не могло быть и речи, – Нужно выйти пораньше и найти Клада. Скорее всего, он только ушел от Берлоги. Надеюсь, что домой.

Послышался смех Тома:

– Обязательно разыщи его! Это же Клад.

Завтрак состоял из яблока и початка вареной кукурузы. Эрни сидел за столом на кухне, маленькой общей комнатке жилого домика, и наблюдал за Томом в окно. Мужчина не стал завтракать, сославшись на потерю аппетита. Он вышел из дома и направился к амбару, чтобы набрать мешок самых крупных яблок. Вчера они хорошо продавались.

Эрни старался не думать о сне, но в голову постоянно возникали образы то мальчика-оборванца, то символа на спине женщины, то красноглазых людей с ножами. Но больше всего поражала реалистичность сна, будто происходило было взаправду. От этой мысли в горле встал ком, и Эрни решил, что завтрак окончен.

Подготовка к уезду прошла быстро – никакую одежду парень не брал, все равно придется ее выкинуть. Он растянул кусок льна и сложил на него еду – немного оленьей солонины, пару яблок и недоеденную кукурузу. Этого было больше, чем надо – как раз для него и Клада, у которого явно сегодня будет болеть голова от выпитого количества эля.

«Может, стоит еще что-нибудь взять?» – подумал Эрни

Он вернулся в свою комнату. Свеча на подоконнике догорела, и за окном виднелась тонкая полоска утреннего зарева. В дальнем углу комнаты стоял ящик с грязной и порванной одеждой, годной лишь для работы на ферме. В другом углу были сложены бруски с вырезанными буквами и цифрами, которые остались после Ремесленной школы. Эрни встал на колени, засунул под кровать руку и достал маленький кожаный мешочек, внутри которого звякнули пять бронзовых монеток. Деньги небольшие, но могут пригодиться.

Завернув ткань с едой в сверток, парень положил его за пазуху вместе с кошельком и сел на кровать. Ужас ночного кошмара уступал унынию и грусти из-за скорого уезда. Эрни провел бы еще вечность в этой комнате, осматривая свои вещи, думая о перемене в жизни и неизвестном будущем, переживая из-за расставания с Томом, но стук в дверь его отвлек. Отчим заглянул в комнату, одарив Эрни грустным взглядом, и сказал:

– Мне пора на площадь. Ты пойдешь со мной?

Ни Том, ни Эрни не любили долгие прощания, которые можно было растянуть на половину дня, чтобы затем оставшуюся половину пребывать в глубокой тоске. Парень пожелал пойти один.

На Главной улице никаких совпадений со сном не было. Погода была ясная, и, судя по небу, обещала такой быть весь день. Люди выходили с домов на Главную улицу и шли по своим делам, приветствуя соседей и проходящих мимо знакомых. Городской лекарь Арамекла уже занималась своим миниатюрным садом, полным целебных трав, расположенным между улицей и двухэтажным домом, который делили Арамекла с мужем и несколько других семей. Пекарь Бред открыл свою лавку и подметал крыльцо, он с улыбкой помахал Тому и Эрни массивной рукой. Ворчливая портниха Фева шла, уткнувшись взглядом вниз, что-то бормоча под большой нос. Из окон многих домов виднелись огненные лепестки почти догоревших свечей, а издали раздался противный скрежет: это городской кузнец Хамит Орнер, отец Клада, набрал уголь и уже разжигал свою печь. Город просыпался, приветствуя новый день.

«Интересно, Клад добрался до дома?» – подумал Эрни.

По пути Том рассказывал Эрни историю, как он с Диком в молодости раз в месяц брали отгул на несколько дней и ближайшей отъезжающей повозкой рвали в город. Фопит тогда был совсем другим. Немного меньше, чем он сейчас, но он активно расширялся с каждым годом. Все благодаря руде, которая тоннами добывалась на шахтах, и приносила королевству большие деньги и возможности. В те времена на севере было больше работы, а с ней больше было и людей, таверн, городских лавок и даже праздников. Шахтерам платили достойно, поэтому Том и Дик позволяли себе лучшие кабаки и гостевые дома. Каждый вечер в городе они танцевали с красивыми местными девушками, пили лучший эль, а ночами горланили песни под луной, доставая городских стражников и мирно спящих людей. Веселья тому времени было не занимать.

Завтрак состоял из яблока и початка вареной кукурузы. Эрни сидел за столом на кухне, маленькой общей комнатке жилого домика, и наблюдал за Томом в окно. Мужчина не стал завтракать, сославшись на потерю аппетита. Он вышел из дома и направился к амбару, чтобы набрать мешок самых крупных яблок. Вчера они хорошо продавались.

Эрни старался не думать о сне, но в голову постоянно возникали образы то мальчика-оборванца, то символа на спине женщины, то красноглазых людей с ножами. Но больше всего поражала реалистичность сна, будто происходило было взаправду. От этой мысли в горле встал ком, и Эрни решил, что завтрак окончен.

Подготовка к уезду прошла быстро – никакую одежду парень не брал, все равно придется ее выкинуть. Он растянул кусок льна и сложил на него еду – немного оленьей солонины, пару яблок и недоеденную кукурузу. Этого было больше, чем надо – как раз для него и Клада, у которого явно сегодня будет болеть голова от выпитого количества эля.

«Может, стоит еще что-нибудь взять?»

Он вернулся в свою комнату. Свеча на подоконнике догорела, и за окном виднелась тонкая полоска утреннего зарева. В дальнем углу комнаты стоял ящик с грязной и порванной одеждой, годной лишь для работы на ферме. В другом углу были сложены бруски с вырезанными буквами и цифрами, которые остались после Ремесленной школы. Эрни встал на колени, засунул под кровать руку и достал маленький кожаный мешочек, внутри которого звякнули пять бронзовых монеток. Деньги небольшие, но могут пригодиться.

Завернув ткань с едой в сверток, парень положил его за пазуху вместе с кошельком и сел на кровать. Ужас ночного кошмара уступал унынию и грусти из-за скорого уезда. Эрни провел бы еще вечность в этой комнате, осматривая свои вещи, думая о перемене в жизни и неизвестном будущем, переживая из-за расставания с Томом, но стук в дверь его отвлек. Отчим заглянул в комнату, одарив Эрни грустным взглядом, и сказал:

– Мне пора на площадь. Ты пойдешь со мной?

Ни Том, ни Эрни не любили долгие прощания, которые можно было растянуть на половину дня, чтобы затем оставшуюся половину пребывать в глубокой тоске. Парень пожелал пойти один.

На Главной улице никаких совпадений со сном не было. Погода была ясная, и, судя по небу, обещала такой быть весь день. Люди выходили с домов на Главную улицу и шли по своим делам, приветствуя соседей и проходящих мимо знакомых. Городской лекарь Арамекла уже занималась своим миниатюрным садом, полным целебных трав, расположенным между улицей и двухэтажным домом, который делили Арамекла с мужем и несколько других семей. Пекарь Бред открыл свою лавку и подметал крыльцо, он с улыбкой помахал Тому и Эрни массивной рукой. Ворчливая портниха Фева шла, уткнувшись взглядом вниз, что-то бормоча под большой нос. Из окон многих домов виднелись огненные лепестки почти догоревших свечей, а издали раздался противный скрежет: это городской кузнец Хамит Орнер, отец Клада, набрал уголь и уже разжигал свою печь. Город просыпался, приветствуя новый день.

«Интересно, Клад добрался до дома?» – подумал Эрни.

По пути Том рассказывал Эрни историю, как он с Диком в молодости раз в месяц брали отгул на несколько дней и ближайшей отъезжающей повозкой рвали в город. Фопит тогда был совсем другим. Немного меньше, чем он сейчас, но он активно расширялся с каждым годом. Все благодаря руде, которая тоннами добывалась на шахтах, и приносила королевству большие деньги и возможности. В те времена на севере было больше работы, а с ней больше было и людей, таверн, городских лавок и даже праздников. Шахтерам платили достойно, поэтому Том и Дик позволяли себе лучшие кабаки и гостевые дома. Каждый вечер в городе они танцевали с красивыми местными девушками, пили лучший эль, а ночами горланили песни под луной, доставая городских стражников и мирно спящих людей. Веселья тому времени было не занимать.

Глава 5: Безумец

Желания идти через городскую площадь у Эрни не было, поэтому он свернул в переулок за гостевым двором. В узком проходе между Северянином и трехэтажным жилым домом было очень сыро и отвратительно пахло, видимо, кто-то только что вылил ведро с нечистотами из окна. Не дожидаясь появления следующего ведра над головой, Эрни бегом перескочил смердящие лужи и оказался на Жилой улице. Ее главное отличие от Главной было в том, что здесь стояли только дома для проживания, в то время как на других двух улицах таких было мало, зато было все остальное: лавки, гостевые дворы, магазины, цирюльни, в основном все заброшенные. Важным же отличием для жителей Жилой улицы было то, что здесь действовал запрет на шум в ночное время, соответственно, патрулирующих город ополченцев-стражников на этой улице было больше. А немногочисленные жители Главной улицы гордились, что у них больше порядка: городские дворники работали только там, а выливать нечистоты и складировать хлам на видных местах категорически запрещалось. Отвратительных запахов и грязных луж на полузаброшенной Главной улице никогда не было.

Именно поэтому среди жителей Фопита часто возникал спор: где же лучше жить? Как говорил Том: «Всегда есть выбор – между тихим и вонючим местом, и шумным, зато чистым». Эрни нравилась эта шутка. Хоть они и жили на ферме, самом бедном варианте жилья в городе, никаких проблем у них никогда не было. Ни с шумом, ни с вонью, ни с соседями.

Эрни проходил поворот к Берлоге. Столы и лавки стояли на своих местах, как и висели потухшие фонари, но никого на улочке уже не было. Арний с помощницами успели убрать бочки с кружками, а дворники отмыть грязь после ночного гуляния – значит, Праздник Урожая приостановился еще ночью до следующего вечера.

«Надеюсь, он добрался домой.» – подумал Эрни и пошел дальше.

Дом Клада находился не на Жилой или Главной улицах, а на Ремесленной, в самом ее конце: некогда очень оживленном месте, где в свое время чинили повозки, плавили руду и ковали сталь, а также выполняли бесчисленные заказы для шахт. Сейчас же Ремесленная улица была полностью заброшена, а все мастерские заколочены досками, кроме дома плотника Рибби и дома кузнеца Орнера, к которому подходил Эрни.

Отец Клада Хамит сам построил свой дом: на первом этаже была открытая кузня и торговая лавка, второй и третьи этажи были жилые. Орнер старший с Митчем Орнером, старшим братом Клада, работали на кузне с раннего утра. Обычно городской кузнец занимался мелкими заказами местных: подковами, петлями, ножами и инструментом. Но сегодня было иначе. Митч разгружал тележку с нанесенным на выцветшие доски борта гербом Клариона, символом льва, повозка была полна стальными болванками. Хамит шевелил угли в горне. Эрни подошел поближе и поприветствовал кузнецов:

– Добрых вам дней и ночей! Работаете с раннего утра?

– А, Эрни, это ты! – ответил Хамит.

Широкоплечий мускулистый мужчина в одном фартуке и легких льняных штанах отложил меха и направился к парню. Митч молча кивнул и продолжил складывать болванки. Эрни с ним особо не ладил, впрочем, как и Клад. Когда Хамит Орнер спустился с крыльца кузни, он развел массивными руками перед парнем и с улыбкой на лице сказал:

– Нам поступил крупный заказ от королевского интенданта! Как его там…сэр Краулер? Стурд? – Хамит вопросительно посмотрел на Митча, и, не дождавшись подсказки от старшего сына, махнул рукой, – Неважно. Важно то, что у нас сейчас настоящий королевский заказ на оружие! Когда такое было последний раз, Клад и ты вовсе не родились еще. Ты, кстати, не к нему?

– Он наверху?

– Нет его, загулялся малец. Я видел его с какой-то девкой, но подходить не стал, решил, пусть развлекается, пока есть возможность. Клара, конечно, злится на него и на меня, но ничего не поделаешь – она сильно переживает. Ох уж эта материнская забота. – Хамит пожал плечами, но вдруг оживился и воскликнул. – Расскажи-ка лучше ты, как вчера повалил этого наглого гвардейца на лопатки! Вот это настоящий мужской поступок!

Похоже, Хамит слышал эту историю не раз. Он шуточно изобразил, как Салл теряет равновесие, особенно ярко получилось скорчить лицо, которое никак не походило на лицо гвардейца в тот момент, скорее, на ощущение полных штанов сзади и боли в животе. Эрни не по своей воле усмехнулся: Хамит, как и Клад, любили подурачиться. Отец и сын.

– Это вышло случайно, но страха я натерпелся тоже, уж поверьте мне, – ответил Эрни, – Так вы не знаете, где может быть Клад?

Кузнец покачал головой. В разговор вмешался Митч:

– Он сразу пошел к северным воротам. Мне сказал, что будет ожидать там с самого утра.

– Вот как! – гаркнул Хамит, – Он же прекрасно знает, что мы не сможем прийти туда из-за навалившейся работы. Эх, Клад! Неужели было трудно вернутся домой. Клара долго будет сердиться.

Наступила неловкая тишина. Эрни воспользовался моментом и попрощался с Хамитом и Митчем, кузнец два раза хлопнул Эрни по плечу, едва не свалив его с ног – силы у кузнеца было не занимать. Митч, как всегда, ограничился сухим кивком.

– Давно мне не приходилось делать столько мечей. Очень давно. Эх, Клад. – бубнил городской кузнец, возвращаясь к работе.

Эрни направился к воротам, но не успел отойти на десять шагов, как его окликнул Хамит. В несколько размашистых шагов он оказался рядом с парнем и всучил ему сверток с чем-то тяжелым.

– Вот, держи! Не знаю, придем мы или нет к вашему уезду, так что передай это сам остолопу. Пусть эта вещь принесет ему удачу.

Эрни не успел ничего ответить, как Хамит также быстро вернулся в кузню. Парень слегка приоткрыл сверток. Внутри лежал небольшой кузнечный молот.

Самый младший Орнер чувствовал себя паршиво, также он и выглядел. Хороший показатель того, что прошлую ночь он провел весело.

– Это молот отца, – сказал Клад, рассматривая подарок, – Свои первые заказы он делал именно им. Митч тоже ковал этим молотом, когда приступил к работе. Отец наконец-то решил, что я тоже способен на что-то.

Клад глубоко зевнул и, закрыв глаза, опустил голову на колени. Эрни с интересом наблюдал за ним. Прошло совсем ничего, как они встретились у северных ворот, Клад тогда был бодр и задирист. Он стоял на гужевой ополченской повозке, поставив ногу на борт, и кричал во все горло:

– Я прибыл раньше всех, дайте мне уже меч! Я покажу, на что способен!

Тогда ополченец-кучер появился из ниоткуда и отчитал Клада, махая перед его лицом руками и тыкая пальцем ему в грудь. После этого инцидента молодого кузнеца словно подменили.

Друзья оказались первыми, кто пришел на сбор. Эрни отвел Клада, надувшего щеки, в сторону от двух повозок для рекрутов, чтобы меньше ловить презрительные взгляды двух солдат-кучеров из Морозного Пика. Не хватало еще нарваться на новые неприятности. Парни прошли к заброшенному стойлу в начале Жилой улицы и сели на лавку.

Уснуть Кладу никак не удавалось, поэтому он делился с Эрни своими ночными похождениями. Прошлой ночью он выжался на полную, это было видно по его шатающейся походке и грязной одежде, словно он перепробовал под собой все канавы Фопита. Он рассказывал о танцах и конкурсах у трактира, о музыке, которая становилась только громче и громче, о песнях и бесконечном эле. После Праздника Урожая Клад с Бикой пошли в какое-то заброшенное здание неподалеку. Эрни понял, к чему сейчас приведет история, и слушать об этом не желал, но не успел вмешаться в повествование, чтобы сменить тему, как перед ними выросла длинная тень.

– Вы рекруты Морозного Пика?

Это был высокий мужчина с большим мечом за спиной, которого Эрни и Клад видели вчерашним утром у шатра интенданта.

– Да, – ответил Эрни.

– Значит, поедем вместе.

Мужчина снял ножны с мечом со спины и сел на лавку между парнями, оружие положил на колени. Эрни не мог вспомнить его имя и решил представиться первым. Так они познакомились с Гарло. Он оказался опытным наемников, который всю жизнь выполнял заказную работу, где требовалось мастерское владение оружием и хладнокровность. Гарло сопровождал торговые караваны, охотился на преступников и, порой, на богатых людей. Он кратко поведал и о том, что бывал на Вольных Островах за Бушующим Морем, жил там среди дикарей. Его жизнь казалась Эрни очень насыщенной и интересной, и ему было непонятно, зачем же Гарло понадобилось становиться рекрутом ополчения в их глубинке.

– Устал я от своей жизни, да и немолод совсем. – ответил седовласый воитель на вопрос Эрни, – Давно думал уйти на покой. Когда я оказался в Фопите и услышал о приезде королевского интенданта, то понял, что это мой шанс оставить прошлую жизнь. Вот я и здесь.

Эрни внимательно изучал Гарло. Он представлял себе по-другому хладнокровных наемников, точно не такими общительными и спокойными, как сидел рядом с ним. И, что самое интересное: он был очень прост, раз мог спокойно сесть с незнакомыми ему парнями и начать рассказывать о своей жизни.

«Бояться ему, как видно, некого и нечего. С таким уж мечом». – подумал Эрни.

Присвистывая, Гарло вытащил из-за пазухи кусок кожи и принялся натирать лезвие меча. Неожиданно ожил Клад:

– А как тебя взяли рекрутом в Морозный Пик? Туда ведь берут только местных.

– У них не было выбора. – воитель пожал плечами, – Следовать с рекрутами на юг я сразу отказался, сказав, что буду служить только здесь. Сэр Стард долго думал, как ему быть, но все же согласился с моим мнением. Опытные бойцы как я редко приходят служить в ополчение.

Он продолжал чистить лезвие, не отрывая взгляда. Клад глубоко зевнул и сказал:

– Жалко, тебя не было вчера здесь. Ты бы точно хорошо долбанул того гвардейца.

Гарло с недопониманием посмотрел на Клада и тот поведал ему о Салле и проверке способностей рекрутов. Случай, когда Эрни повалил гвардейца, он рассказал во всех красках и деталях. Под конец истории Гарло похлопал его по плечу.

– Хорошая контратака, молодец. Никогда не любил этих напыщенных гвардейцев. Элита королевской армии… они считают себя великими воинами, командирами, а чаще всего не стоят и ломанного медяка, когда дело доходит до драки. – Гарло неразборчиво поворчал и обратился к Эрни, – Часто используешь такой прием?

– Первый раз. Я совсем не боец, а фермер, и вышло это случайно.

– Я никогда не верил в случайности. Задатки воина в тебе явно есть. Если ты пожелаешь, я могу потренировать тебя, когда мы окажемся в Морозном Пике. Это будут непростые махи мечом, какими вас начнут обучать, поверь мне.

Глаза Эрни широко раскрылись. Он молча кивнул, стараясь скрыть радость от предложения. Не каждому выпадает такой шанс – перенять боевые приемы и опыт от опытного наемника.

– Мне тоже надо бы потренироваться, Гарло! – влез Клад. – Кузнец ведь должен уметь владеть мечом.

– Согласен, согласен, – улыбнулся мужчина. – Я вас многому научу.

Близился полдень. Эрни оставил дремлющего Клада с Гарло, решил немного пройтись. У северных врат становилось оживленно: рекрутов прибывало все больше, приходили и простые граждане города по своим делам или на проводы. Эрни пытался высмотреть Тома или Дика, но никого из них здесь не было.

«Где же они? Должны уже идти сюда». – подумал Эрни и направился к истоку Главной улицы навстречу.

Но встретил он совсем не их. С Главной улицы, помимо нескольких незнакомых людей, вышла девушка-рекрут. Одетая в обтягивающую кожаную одежду с луком за спиной, она очень походила на охотника. Встретившись взглядами с Эрни, девушка улыбнулась ему. Парень подумал, что не встречал никого прекраснее ее: большие голубые глаза, золотые волосы, красивая фигура, кричащая о зрелости и молодости обладательницы.

Ее улыбка пробудила Эрни, словно от крепкого сна. Не веря своей смелости, он глубоко вдохнул и подошел к ней, поприветствовав слегка дрожащим голосом:

– Добрых тебе дней и ночей.

– И тебе, добрых дней, – ответила девушка с улыбкой. Голос ее был нежен.

Возникшая неловкая тишина показалась ему вечностью. Она с интересом рассматривала Эрни, пока тот пытался подобрать нужные слова. Наконец, он сказал:

– Я думал, девушек в королевское ополчение не берут…

– А я думала, – перебила она, – Что простой фермер не собьёт с ног королевского гвардейца.

Ополченка снова улыбнулась, поправила локон волос. Эрни был удивлен, как она парировала его слова, сменив тему и назвав его простым фермером. Ему вдруг стало обидно, словно его оскорбили.

– Это вышло случайно, – сказал он какой уже раз, – Я сам не понял, как мне удалось.

– Я видела. По-моему, ты был удивлен больше всех собравшихся.

– Удивлен? Да я трясся от страха, что меня сейчас же накажут. Я был бы первым солдатом Клариона, которого наказали еще до начала службы.

Они одновременно засмеялись. Эрни почувствовал, что общение начинает даваться ему легко, и представился:

– Мое имя Эрни. Наверное, мы будем вместе служить Клариону и биться с врагом плечом к плечу. Если меня не прибьет тот гвардеец, конечно.

Он протянул ей руку, она легонько пожала ее своей рукой и склонилась в благородном поклоне.

– Сара. Постарайся хорошо освоить тот прием, и никто тебе не навредит.

Прикосновение ее нежной руки понравилось Эрни. На ее лице он заметил легкий румянец смущения. С ним Сара казалась еще красивее.

Девушка легко поклонилась Эрни, намекнув, что разговор закончен, и направилась к повозкам. Эрни не отставал. Ему хотелось поговорить с ней еще, поэтому он сделал вид, что не понял ее намерений. И выбрал не лучшую тему.

– И все же, как тебе удалось попасть в ополчение? Девушек ведь…

– Не берут в ополчение. – снова перебила Сарра, – Ты уже говорил.

– Я просто хотел узнать…

– Я не хочу об этом говорить, – отрезала она, – Неужели ты не понимаешь?

– Извини. Не с того начал разговор.

Они молча дошли до ополченских повозок, в которых уже кто-то занимал места. Но Сарра не собиралась забираться ни на одну из них, а остановилась у лошади, с ожиданием посмотрев на солдата-кучера. Увидев ее, тот спешно спустился на землю.

– Добрый вам дней и ночей, миледи – поприветствовал ополченец, – Ваш экипаж сразу за воротами.

– Благодарю, – ответила Сара с лёгким поклоном.

«Миледи? Кто она такая?» – подумал парень

Ополченец поклонился головой девушке в ответ и, заметив Эрни, нахмурил брови. Взявшись за рукоять меча, он спросил у девушки:

– Этот деревенщина к вам пристает, миледи?

– Вовсе нет. Это мой друг, он указал мне дорогу.

Кучер отпустил меч, одарив ошарашенного парня презренным взглядом, и взобрался обратно на повозку. Сара обратилась к Эрни, хлопнув ладошкой по груди.

– Мне пора. Рада была знакомству с тобой.

– Я не знал, что ты…вы из благородной семьи, миледи.

Он поклонился ей и вновь приметил, как она мило улыбается. Неужели Сара чувствует, как он удивлен и смущен ее статусом? Кто же она такая? Эрни был в замешательстве. До вчерашнего дня он никогда ее не видел.

– Не стоит больше кланяться, – сказала Сара, следуя спиной вперед к воротам, – Тем более, называть меня миледи. Благородство значения не имеет для нас. Ведь мы, как ты сказал, будем служить Клариону и биться с врагом плечом к плечу!

С легким смехом она развернулась и исчезла за приоткрытой воротиной. Эрни, чувствуя, как бьется его сердце, не отпускал взгляда.

– Она очень красивая. – раздался голос Тома позади, – Парни наверняка бегают за ней толпой.

Эрни в этом не сомневался. И он без лишних мыслей бегал бы за ней в этой толпе. Сара засела у него в сердце.

Встреча с Томом и Диком произошла в стороне от посторонних глаз. Они прошли вдоль городской стены и встали в стороне у закрытого колодца. Здесь мало кто ходил, а северные ворота и повозки отсюда было хорошо видно. Убедившись, что их никто не слушает, Дик рассказал Эрни о людях в форме ополчения, которые насильно заставляли ехать с ними жителей Видне и других деревень вокруг Фопита. Затем мужчина перешел к просьбам. Их оказалось две.

– Я слышал, что в сторону Морозного Пика совсем недавно проходил маг Огня. Очень важно рассказать ему о том, что происходит, Эрни! Он ничего не знает, раз до сих пор никто не пытается поймать этих мерзавцев. Постарайся добиться встречи с ним. Знаю, будет непросто, но у тебя должно получиться.

– А как насчет лорда форта? – спросил Эрни, – Может, с ним стоит поговорить?

– Нет. Боюсь, он не будет и слушать тебя. И хорошо, если он не замешан в этих делах.

Такие обстоятельства Эрни были совсем не по душе. Он взглянул на Дика. Мужчина был сильно напуган.

– В городское ополчение тоже бессмысленно обращаться, – продолжал фермер, – Я сам пробовал. Они говорят, что письмо с описанием объявившихся самозванцев уже посылали в Морозный Пик, и что они не будут вмешиваться – мол, порядком за городскими стенами занимаются патрули форта. Знать бы еще, где эти патрули…

– Я поговорю с магом, – ответил парень. – Надеюсь, это поможет остановить тех людей.

– Обязательно поможет, – воскликнул Дик, – Я тебе больше скажу: твой разговор еще и спасет тех, кого они успели прибрать к себе!

Вторая просьба фермера оказалась проще. После бессонной ночи в Северянине Дик понял, что ему и его супруге Маре оставаться в Видне никак не безопасно. Если верить слухам из Истея, деревни на востоке от Фопита, самозванцы в форме ополчения приходили туда дважды, забирая десятки людей с собой каждый раз.

– Их второе появление в Видне – лишь вопрос времени. Как же я надеюсь, что они больше там не объявлялись, – промолвил Дик. На его глазах проступили едва заметные слезы.

Мужчина протянул Эрни кулон из зеленой стекляшки на нитке. У Тома тоже был такой, только красный – в свое время все рудокопы делали себе такие кулоны и амулеты из необычных камней, расколотых в Северных Шахтах.

– Когда доберетесь до Видне, иди к моему дому и отдай Маре этот кулон. Этого будет достаточно. Скажи ей лишь, что я встречу ее на пути в Фопит.

Последние слова Дик сказал дрожащим голосом – переживания его одолели. Он просил Эрни повторить, что нужно сделать, парень повторил. После фермер обнял его и, на прощание, тихо сказал:

– Надеюсь, мы скоро встретимся. Береги себя, Эрни. Вокруг начали происходить странные вещи, так что будь всегда настороже!

Дик сообщил Тому, что хочет вернуться на площадь один. Он обещал присмотреть за обеими лавками и настоял, чтобы тот побыл еще с Эрни. Том согласился. Когда расстроенный фермер скрылся из виду, он рассказал Эрни о планах Дика остаться в городе. С приездом Мары фермер планировал арендовать комнату в Северянине до конца Второй Осенней Луны, а может быть и до Первой Зимней.

– Вариант, что тех мерзавцев остановят в скором времени, он не рассматривает. Слишком много приезжих говорят о них.

– Как думаешь, они грабители? Может быть, дезертиры армии? – спросил Эрни.

– Я не знаю. Знаю лишь, что они хорошо организованы. И забирают с собой людей с какой-то целью.

– Работорговцы?

– Дик тоже так решил, но нет. Людьми торгуют далеко на востоке и юге, перевезти скрытно с севера туда невозможно. Да и говорят, что работорговли давно нет в королевстве, спасибо бдительному ополчению.

– И Дик с Марой собирается жить все время в Северянине? Это достаточно дорого.

– Об этом я и хотел поговорить, Эрни, – сказал Том, – Я хочу предложить им остановиться на ферме. Мне не так скучно будет одному, да и они помогут с подготовкой к зиме. Ты не против, если они будут жить в твоей комнате?

– Конечно, нет, Том. Пусть живут там, сколько им угодно. Если даже я вернусь – то найду, куда приткнутся.

– Все-таки добрый ты у меня малый, – улыбнулся Том и взъерошил волосы на голове парня.

Их разговор прервал громкий голос. Ополченец-кучер, что отчитывал Клада, взобрался на борт повозки и прокричал, приложив скругленные ладони к губам:

– Рекруты Морозного Пика, по повозкам!

Эрни и Том обнялись. У фермера была очень крепкая хватка.

– Буду скучать, Том. Береги себя.

– И ты себя береги. Приезжай обратно в любое время! – Том похлопал Эрни по плечу и добавил, – Ну, я пошел. Не люблю прощаться, ты знаешь.

Когда отчим Эрни растворился в толпе, парень поспешил к повозкам. Он заметил Клада, махающего ему рукой рядом с одним из экипажей. Молодой кузнец выбрал ту, где было больше свободного места.

– Может, и не придет больше никто в эту повозку, – сказал Клад подошедшему другу, – Удобнее ведь ехать, когда твои коленки не упираются в чужие.

Но оказалась совсем не так: рекрутов было ровно столько, сколько мест в повозках. Друзья сидели в середине, но потом начали уступать места другим, двигаясь на места посвободнее. В конце концов, они оказались в самой задней части повозки с одним свободным местом напротив них. Эрни и Клад придержали его для Гарло, который отлучился прям перед объявлением и не спешил появиться. Тогда и произошло неприятное событие, которое потом долго обсуждали жители Фопита. Те, кто оказался в полдень у северных ворот.

Началось все с появления у повозки того самого рекрута-старика с плешивой бородой в черной безобразной одежде, глаза которого показались вчера красными. Эрни старался не смотреть на старика, в то время как тот не отрывал от него взгляда. Парня пробрал страх от воспоминания о ночном кошмаре: он вспомнил красные глаза самоубийц, смотрящих с ненавистью ко всему живому, и до него дошло, что вчера зрение его не обманывало. Рекрут-старик был одним из поклонников Черного Бога из его сна. Эрни не успел совладать с этой мыслью, как худой мужчина с плешивой бородой уселся рядом с ним. Сердце парня выпрыгивало из груди, дышать еле удавалось. Ужас сцепил его крепкой хваткой, как это было в ночном кошмаре.

– Это место занято нашим другом, – сказал Клад, но на его слова никто не ответил.

Переборов себя, Эрни посмотрел на старика. Его глаза были обычного цвета, но полные безумия. Он пристально смотрел на парня перед собой, все собирался что-то сказать, но каждый раз лишь выпускал мерзкий свист и закрывал рот, чтобы подавить смех, затем вдохнуть и снова попытаться что-то сказать. Иногда старик показывал Эрни пальцами на свои глаза и резко опускал руку вниз, слегка дергаясь в плечах. И так снова, снова и снова. Эрни было страшно, жутко, но все же ему удалось взять себя в руки. Резко дернувшись вперед, он встал перед безумцем и закричал:

– Что тебе от меня надо? Уходи отсюда, это не твое место!

Все, кто были рядом, смотрели теперь на них. Старик, уже с полным серьезности лицом, встал сам, оказавшись вплотную к Эрни. Он наклонил голову и прошептал парню мерзким шипящим голосом:

– Я знаю, что ты видел мои глаза. Либо ты один из нас, на кого ты совсем не похож, либо кто-то более интересный.

Внезапно безумец с кряхтением схватил костлявой рукой плечо Эрни, притянулся к его уху и быстро заговорил:

– Мои друзья будут рады, узнав о тебе, Избранный…

Договорить он не успел. Эрни схватил обеими руками старика за воротник и оттолкнул его от себя. Безумец оступился назад и должен был свалиться с повозки, но поймал равновесие и остановился на самом краю, разразившись диким хохотом. Эрни сбило дыхание. Глаза плешивого старика вновь загорелись злым красным цветом. Парень чувствовал, как начинает бессознательно утопать в них, а его кулаки сжались невероятной силой.

– Тебе было сказано уйти. Ты занял мое место.

Голос Гарло привел Эрни в чувство и остановили дикий смех. Глаза безумца стали нормального цвета и смотрели уже на седовласого воителя у повозки с большим мечом за спиной. Старик объяснялся перед ним убедительным голосом, но Эрни ждать исхода разговора не собирался. Он сделал большой выпад вперед и с криком толкнул безумца с повозки. Старик зацепился рукавом правой руки за край борта, и его черная ряса с треском разорвалась по одному из многочисленных швов. Безумец упал на землю, поднял облако пыли, но тут же подскочил обратно на ноги, оскалив зубы. Его дряхлая грудь и живот обнажились, белого как молоко цвета и редкими седыми волосами.

– За это ты заплатишь кровью, сосунок! – зарычал он.

Все вокруг замерли в тишине. Эрни не знал, как защищаться, если безумец на него накинется. Он посмотрел на Гарло, воитель уже достал свой меч и внимательно смотрел за действиями старика. Видимо, ему тоже было не по себе.

Тишину нарушил истеричный женский вопль пожилой Февы. Она кричала, указывая трясущейся рукой на безумца.

– Ихт! Это точно Ихт! Какой ужас!

Старик мигом позабыл обо всем и принялся натягивать лохмотья рясы на обнаженное тело, крутясь вокруг себя. На его спине Эрни увидел то, что так смутило портниху. Этот древний символ запомнился ему хорошо. Теперь он был полностью уверен, что ночью ему снился не просто кошмар.

– Стража! Где же они?

Ополченцы-солдаты опомнились и спрыгнули с повозок, из толпы вышли еще трое городских стражников. Старик метался из стороны в сторону, словно зверь в клетке, не понимая, куда бежать. Впятером солдаты без труда задержали его и связали руки за спиной. Немного позже, пришлось завязать и рот. Безумец во все горло извергал проклятия на неизвестном языке.

– Что за столпотворение? – крикнул один из кучеров толпе зевак, когда городские ополченцы увели старика-Ихта, – Освободите проезд. Рекруты, по повозкам!

Эрни сел на свое место и тяжело вздохнул. Клад, молча наблюдавший происходящее, что-то буркнул про старика и сложил на груди руки. Гарло уселся на свое место, кивнул парням и сказал:

– И такое бывает.

Столпившиеся люди расходились. Только и было слышно, как они говорили между собой: «Куда только смотрит стража?»

«Вы видели, он сумасшедший! Собрался ехать в форт!»

«Это плохой знак, что он был в городе».

«Скорее всего, есть и другие».

«Надеюсь, его казнят».

Вскоре повозки тронулись с места. Перед тем как выехать за ворота, они описали протяжной полукруг для разворота, дав возможность рекрутам и провожающим перекликнуться друг с другом. Люди махали руками, кричали вразнобой имена и пожелания. Среди них Эрни заметил родичей Клада: Хамита и Клару, они успели перекликнуться.

Когда экипажи с рекрутами выехали за городские стены, Эрни положил голову на борт повозки, смотря на удаляющийся Фопит. Северные ворота медленно закрывались, тем самым оберегая жителей от всего, что происходило снаружи города. Клад и Гарло несколько раз спросили Эрни, что хотел от него тот старик и в порядке ли он, парень решил не рассказывать им ничего, лишь кивал в ответ. Убедившись, что все более-менее хорошо, Клад сонно вздохнул и сказал:

– Мне совсем непонятно – что этот Ихт делал в городе? Говорят, они сторонятся любых нормальных поселений королевства.

– Не знаю, – ответил Эрни, – Но собирался он ехать с нами, это точно. Он был вчера у ворот со всеми рекрутами, и Салл подходил к нему.

– В Морозном Пике ему бы еще больше досталось. В лучшем случае – его повесили бы в первый же день, – сказал Гарло, – Неужели он хотел скрыть знак на своем теле? Вряд ли бы у него это получилось.

– Все это очень странно, – заключил Клад.

Эрни закрыл глаза. Ритмичные отстукивания колес повозки об мощенный Шахтинский Тракт успокаивали, но мысли перескакивали от красноглазого старика и знака на его спине, до ночного кошмара и просьбах Дика. Парень пытался найти хоть что-то общее между всем этим, но ничего у него не получалось.

Глава 6: Видне

Клад был прав, когда сказал, что дорога до Видне хороша. Шахтинский Тракт был сделан на совесть и, как подметил Гарло, ничем не уступает дорогам между крупными городами королевства. Он был сложен десятки лет назад из серого гладкого камня – в то время, когда множество груженых повозок непрерывно следовали из Северных Шахт до Фопита, а сотни солдат и наемников охраняли их маршрут от грабителей и бандитов, поджидавших экипажи в лесах. Сейчас же идеально ровной каменной дорогой пользовались лишь местные крестьяне, редкие путешественники и солдаты.

В отличие от погруженных в здоровый сон Клада и Гарло, Эрни поспать не получилось, поэтому всю дорогу до Видне он осматривал окрестности. За городом было необычно тихо, и, порой, казалось, будто он чересчур громко дышит. Ему редко доводилось выезжать за Фопит, поэтому увиденное для него было как в первый раз. Сначала их повозки долго ехали вдоль необъятных полей золотого цвета, затем путь лежал через глухой еловый лес, но вскоре его сменила гостеприимная долина, полная съедобных ягод и красивых цветов. Северная природа и пейзажи лучшие, так считали многие. Чем дальше их повозки углублялись на север, тем отчетливее были видны величественные Андовские горы, словно неприступные стены великаньей крепости, пробивающие своим частоколом серое небо. Эти горы были северным краем мира, где заканчивались все карты.

Эрни любовался природой вокруг, погруженный в раздумья. События последних двух дней, словно карусель, крутились в его голове, отчего она начинала болеть. Его немного мутило.

Большой загадкой для него были красные глаза старика. Почему их видел только он? Еще в начале пути Эрни спросил о глазах у Клада и Гарло, но ничего путного не услышал.

– Пил всю ночь на Празднике Урожая, раз красные, – ответил тогда седовласый воитель, натирая шкуркой лезвие меча, – Если Ихты вообще пьют и веселятся. У твоего друга, кстати, глаза не лучше.

Клад не воспринял подкол Гарло и сказал:

– Меня больше беспокоило, чего он пристал к тебе. Если бы полез еще раз – вытолкнули бы его вместе.

С другими рекрутами повозки Эрни говорить не стал. Никто из них, кроме него, не видел злобных красных глаз, он это точно понял. И тот безумец Ихт знал это.

Внезапно он почувствовал сильное помутнение. Эрни подскочил со скамьи и, прислонившись к ограждению повозки, вытянулся за борт. Доски повозки противно скрипнули, чем привлекли внимание ополченца-кучера.

– Испачкаешь борт – будешь чистить его до блеска – раздался раздраженный голос, – Нажретесь дерьма, потом сидеть нормально не можете. Терпи, скоро будет остановка.

Отвлекшийся кучер не заметил инородный камень на тракте и наехал на него правым колесом. Под его брань повозку сильно тряхнуло, и Эрни, чуть не вывалившись за борт, плюхнулся на свое место. Ударившийся головой Клад застонал. Он потер место удара ладонью, осмотрелся сонными глазами, остановившись на Эрни.

– Где мы уже, не знаешь?

– Подъезжаем к Видне.

– Очень хорошо, – подтянулся Клад, – Хороший сон именно то, что мне было нужно. А ты что, так и просидел все это время?

Чтобы не разбудить спящих соратников, Эрни и Клад продолжили разговор шепотом. Говорили они о прошедшем лете, вчерашнем Празднике Урожая и других неважных вещах. Гарло в какой-то момент проснулся, но в разговор парней решил не вступать и снова уснул. Эрни не хотел делиться с Кладом о своих переживаниях, но все же решил рассказать о самозванцах в форме, забирающих с собой людей в окрестностях. О просьбе Дика навестить Мару он рассказал тоже. Клад выслушал его молча, кивая серьезным лицом. С таким настроем Эрни видел друга считанные разы.

– При любом исходе замешан Морозный Пик или нет, нам будет худо. – говорил он еле слышно. – Нас могут отправить искать этих ублюдков, которые, судя по всему, мастера своего дела. Либо нас будут заставлять ездить по деревням и вербовать насильно людей.

– И что тогда?

– Если пошлют ловить наглецов – я только за. Надеюсь, с нами пойдет хотя бы один вот такой здоровяк, – Клад указал на Гарло, – Но если форт как-то причастен к этим темным делам, то мы уйдем. Пусть обвиняют в дезертирстве, но похищать людей я не собираюсь. Надеюсь, ты тоже?

Эрни кивнул. Он хотел услышать эти слова. Молодой кузнец часто выставлял себя дураком и был беспечен во многих вещах, но когда дело касалось чего-то важного, Клад всегда принимал верное, моральное решение. Парень был честен и справедлив.

– Пошли со мной к Маре, – предложил другу Эрни, – Может быть, она знает что-нибудь и расскажет нам.

– Я думал, ты уже не предложишь. – ответил Клад.

Они проехали мимо деревянного указателя «Видне», показались первые дома, они были покосившиеся и выглядели заброшенными. Как и в Фопите, в Видне тоже с каждым годом угасала жизнь. Центром деревни считался перекресток, через который проходил Шахтинский Тракт, поворачивая с юга на запад. По всем четырем направлениям от перекрестка раскинулись домики с фермами, по шесть – восемь домов с каждой из сторон. Отсюда северная дорога ведет к Бегущей реке, за которой у подножья Андовских гор берет свое начало подъем до Морозного Пика. Восточный путь ведет к Истею, за которым через много лиг стоит город, но его названия Эрни не помнил. Западная дорога проходила через Молкан и заканчивалась на заброшенных Северных Шахтах.

Из покосившегося дома выбежал рыжебородый мужчина в соломенной шляпе. Крича и размахивая руками, он преградил дорогу повозке. Ополченец-кучер очередной раз выругался и натянул поводья. Лошадь остановилась в трех шагах от мужчины в шляпе.

– Чего надо? – кучер злобно взревел. Все рекруты пробудились то ли от крика, то ли от остановки и потянулись к началу повозки, чтобы посмотреть, что произошло.

– Простите, сэр, не ругайтесь. Мне очень нужна ваша помощь.

Ополченец-кучер сверлил взглядом рыжебородого.

– Похитители! – продолжил мужчина с отдышкой, – Они снова приходили, совсем недавно ушли. Увезли почти всех местных, больше десяти человек. Искали и меня, но я спрятался. Аддар защитил мой дом, и они меня не нашли.

– Что? Куда они направились? – недовольный голос кучера сменился удивленным.

Мужчина дрожал, словно травинка на ветру. Он сбивчиво и непонятно говорил, тяжело дыша, указывал пальцем то на запад, то на восток.

– Успокойся. Я сообщу лорду Морозного Пика. Он немедленно…

– Мы обращались в Морозный Пик, – взревел бородач, – Несколько дней назад, но они никого не прислали к нам! Помогите, прошу, они не могли уйти далеко. У вас больше людей, чем…

– Нас всего двое, – перебил кучер, – Остальные рекруты, не лучше вас, простых фермеров. Сейчас мы не в силах вам помочь.

Эрни очень не нравилось происходящее. Он надеялся, что Мару не тронули. Ему сейчас же хотелось спрыгнуть с повозки и бежать к ее дому. Если ее там не окажется, горе сломает Дика.

Бородатый мужчина заплакал и, махнув рукой на ополченца, побрел обратно к своему дому. Немного погодя, кучер окликнул его, крестьянин развернулся:

– Обещаю тебе: завтра, в крайнем случае – послезавтра, прибудет помощь. Морозный Пик всегда следил за порядком в деревнях, особенно здесь, в такой близи от него. Ты уверен, что прошлое сообщение добралось до лорда Тванса? – бородач угрюмо повертел головой, и ополченец продолжил, – Если понадобится, я лично вызовусь и встану здесь на стражу с другими, и тех ублюдков тоже поймаем. Вы только продержитесь. Сообщи местным, кто остался, пусть прячутся. Помощь будет.

Мужчина издал протяжный стон и закивал. Он был рад хоть такому варианту, восхвалил кучера благодарностями и поклонами. Вскоре мужчина ушел, и повозка рекрутов тронулась дальше. Мимо безжизненных домов они поехали к перекрестку, центру Видне. На привал.

Как только обе повозки остановились, а ополченцы объявили перерыв, рекруты тут же поспрыгивали на землю. Большинство из них не покидали стен города, не испытывали долгих поездок, и сидеть в неудобном положении плечом к плечу почти весь день им было непривычно. Было бы глупо не воспользоваться шансом размять онемевшие ноги.

Эрни надеялся встретить экипаж Сары, но никаких других повозок на перекрестке он не увидел. Впрочем, в центре деревушки не было никого, кроме них самих. Оказавшись на земле, Эрни, Клад и Гарло осмотрелись.

– Все сидят по домам и прячутся от незваных гостей. А раньше, здесь всегда ошивались пара местных торгашей, – сказал седовласый воитель и вздохнул, – Пройдет еще лет десять и никого здесь не останется.

Клад ему что-то ответил, но дальше разговор не продолжился. К ним подошел второй ополченец-кучер с острыми чертами лица и короткими черными волосами, представился Кордом. Он оценивающе осмотрел всех троих и обратился к Гарло:

– Не поможешь промазать колеса? Деготь застыл, еле-еле берется.

Воитель согласился и ушел с кучером, а Эрни и Клад неспешно отошли от остальных рекрутов, приглядывая, чтоб за ними никто не увязался, и направились по тракту на запад. Ферма Дика и Мары была рядом, в четырех домах от перекрестка. Их небольшой ухоженный домик с новой крышей отличался неплохим состоянием и чистотой двора, в отличие от большинства других в Видне.

– Смотри, там кто-то есть.

Эрни посмотрел, куда указывал Клад. Посреди Шахтинского Тракта в двухстах шагах от них стоял всадник. Заметив, что на него обратили внимание, он тронулся галопом дальше запад и вскоре исчез из виду. Эрни успел только различить, что незнакомец был полностью в черном.

– Кто это мог быть? – спросил Клад

–Местый, решившийся покинуть деревню – предположил Эрни, – Неважно. Идем же скорее к Маре.

Спешным шагом парни зашли во двор. Окна и дверь были целые – хороший знак. Во внутреннем кармане рубашки Эрни нащупал кулон Дика, достал его и сжал рукой.

«Будь дома». – прошептал он.

Он постучал три раза в дверь. Никто не ответил.

Постучал еще раз. Опять тихо.

Эрни прижал ухо к двери, но ничего не услышал. Парни заглянули в окна, но шторы не дали что-либо увидеть. Тогда Эрни вновь постучал третий раз и позвал женщину:

– Мара, меня прислал ваш муж, Дик. Открывайте. Он просит кое-что передать.

Шторка окошка слева колыхнулась. Послышались приближающиеся шаги, одновременно со скрипом дощатого пола, Эрни этот звук был знаком. Раздался щелчок замка, и дверь приоткрылась, из темноты дома показалось лицо женщины в возрасте. Она с подозрением смотрела на незваных гостей, готовая захлопнуть в любой момент дверь. Эрни не видел супруги Дика много лет, но узнал сразу.

– Добрых дней и ночей вам, Мара.

Женщина прищурилась, тут же вздохнула и резко отворила дверь. У ее ног со звоном упал кухонный нож.

– Эрнест Тилбот, сын Тома! Это ведь ты?

Парень кивнул.

– Малыш Эрни, как же ты вырос!

Мара прижала его к себе, он обнял ее в ответ. Грустные глаза, как и все ее лицо, говорили, что она несколько часов плакала. Бедная, беззащитная женщина пережила сегодня налет похитителей на деревню.

Она пригласила парней в дом. Такой порядок Эрни видел редко: чистые полы, на полках и тумбах ни пылинки, а отмытые деревянные стены украшали вышитые из ткани картины. В доме чувствовалась женская рука, какой никогда не было в доме Тома и Эрни. Парни были рады гостеприимству Мары, и время им позволяло погостить, хоть и немного. Хозяйка усадила обоих за стол, поставила им сухари и два черпака с овощным супом.

– Как ты здесь оказался? – спросила Мара у Эрни.

– Мы едем в Морозный Пик, вступаем в ополчение форта.

– В Морозный Пик… – вдумчиво повторила хозяйка.

Эрни отдал ей кулон Дика, озвучил его просьбу. Женщина слушала его с закрытыми глазами, прижав к груди стекляшку.

– С ним все в порядке? – спросила Мара.

– Да.

– Это хорошо. Я очень за него переживала, – ответила женщина с грустью, затем глянула на стол и воскликнула: – А ну, ешьте! Дорога у вас была дальняя, а ехать еще всю ночь. Голодными я вас никуда не отпущу.

Мара села за стол, с улыбкой посмотрела на Клада, уминавшего свой ужин за обе щеки. Эрни немного помешал серый суп и отложил деревянную ложку. Есть парень совсем не хотел.

– Мара, что произошло в Видне? На въезде к нам подходил один фермер, говорил о похитителях.

– Были они здесь. В прошлый раз они хоть немного притворялись, что набирают работяг на войну, сегодня же они показали свое истинное лицо. Эти уроды вламывались в каждый дом, выбивали каждую дверь, что была заперта, угрожали расправой и избивали сопротивляющихся.

Мара вытерла подступающие слезы ладонью и продолжила:

– Были и в моем доме, благо он был не заперт – иначе бы они все перевернули. Я же была в лесу за фермой, собирала ягоду, когда услышала крики соседей. Аддар оберег меня, – хозяйка сглотнула ком и продолжила, – Я видела, как схватили моих соседей. Бор был весь побитый, наверное, пытался защитить жену. Им стянули руки за спину и привязали к веревке, прокинутой от гужевой повозки. Эти разбойники связывали людей в ряд друг за другом, как каких-то рабов. Когда они обошли все дома и забрали всех, кого смогли, то увезли всех на запад, дальше по Шахтинскому Тракту.

Мара закрыла лицо руками. Эрни встал и положил ей руку на плечо.

– Вам нужно уезжать в Фопит как можно скорее. Дик, должно быть, уже в пути вам навстречу.

– Вам есть на чем добраться? – спросил Клад. Есть он прекратил с начала рассказа женщины.

– Да. Лошадь в хлеву…подарок Дика, – ответила Мара ломанным голосом, – Если ее не угнали.

– Мы ее снарядим, – сказал Эрни, пихнув Клада рукой, чтобы тот вставал, – А вы пока собирайте вещи.

Парни направились к выходу из дома не оборачиваясь. Они слышали, что Мара плачет.

Лошадь похитители не тронули. Она стояла на своем месте и с интересом наблюдала за двумя парнями, которые подносили к ней седло с ремнями и поводьями. Эрни поинтересовался у Клада:

– Ты хоть раз делал это?

– Частенько, – ответил Клад, одновременно закинув седло на лошадь. Парень присел, чтобы закрепить подседельный ремень, и продолжил, – В последний год Митч частенько седлал Зубатого и проезжал окрестные деревни. Он собирал заказы для кузницы, ковал их вместе с отцом, а потом развозил. Ему, кстати, отец дал эту работу, чтобы не разъезжать самому. Теперь угадай – кто из нас троих Орнеров должен был снаряжать Зубатого каждый день?

Эрни усмехнулся. Кладу, как младшему сыну, давали простые поручения, хоть он и умел немного ковать. Поэтому парень рвался в ополчение, чтобы там сделать себе доброе имя мастера, а не дома, где он снаряжал лошадей и подметал кузню по вечерам.

Клад затянул ремни на морде, прицепил поводья. Лошадь была готова. Он взял ее за поводья, неспешно вывел из стойла.

– Я все же не понимаю, зачем кому-то похищать столько людей? Кому это может быть выгодно? Это точно не работорговцы… но кто?

Эрни пожал плечами.

– Я вот что подумал: если людей похищали ополченцы Морозного Пика, то они не раскрывали бы себя в форме. Людей явно забирают какие-то разбойники, но на западе ведь кроме Молкана больше ничего нет. Неужели они обитают на заброшенных Севернын Шахтах?

– Все возможно. Главное, чтобы форт не был замешан.

Своим словам Эрни не верил. Тот старик Ихт с красными глазами и символом на спине из его ночного кошмара собирался ехать в Морозный Пик не просто так, а патрули ополчения так и не прибыли в Видне. Внутри форта точно что-то не так, и совсем скоро они окажутся в самом центре происходящего.

Мара встретила парней на крыльце дома. На ней были вещи Дика: штаны, кремовая рубашка и черная шерстяная жилетка. Толстяк-фермер, видимо, носил эти вещи давно, когда был моложе и намного худее. На Маре одежда смотрелась впрок.

Хозяйка фермы заперла входную дверь дома, окинула его взглядом. Вздохнув, она сказала:

– До этого дня никогда не думала, что придется покинуть дом.

– Это лучший вариант. – сказал Эрни.

– Намного лучше, чем оставаться здесь. – добавил Клад.

Мара молча кивнула. Женщина успокоилась, но Эрни все равно видел по ее глазам, что ей нехорошо. Когда она привязывала к седлу небольшой мешок с вещами, Эрни пришла идея:

– Может быть, вам взять кого-нибудь с собой? Фермер на въезде, тот, что бородатый в соломенной шляпе, вряд ли захочет оставаться здесь.

– А-а, ты про Вилла, – протянула Мара, – Да, я заеду к нему. У него есть своя лошадь, и остаться в деревне он точно не захочет.

Эрни было по душе, что Мара поедет не одна. Вдвоем будет не так страшно на ночной дороге. Парень помог ей сесть на лошадь, а Клад взялся потуже закрепить мешок и случайно его уронил. С глухим звуком он упал на землю, а из него выпала окрашенная фигурка Аддара. Бог Света, как и всегда, был в белой робе с широкими рукавами и плащом до пяток, в одной руке он держал небольшой клинок, в другой скипетр с пламенем на конце. Над его деревянной головой сверкала золотистая корона из солнечных лучей.

– Прошу прощения, – смутился Клад. Он поднял фигурку и мешок, отдал их Маре. Женщина закрепила вещи на луке седла, а фигурку Аддара убрала в нагрудный карман жилетки.

– Мне всегда спокойнее, когда статуэтка со мной, хоть я редко молюсь. – сказала Мара.

Они пришли к перекрестку. Смеркалось. Привал подходил к концу: ополченцы-кучера зажигали факелы по углам повозки, а рекруты взбирались на них и рассаживались по своим местам, толкая спящих товарищей, развалившихся на несколько мест.

Мара остановила лошадь немного в стороне. Она внимательно осмотрела рекрутов и сказала:

– Когда эти уроды в форме ополчения пришли первый раз, все выглядело именно так – набор рабочих в армию, но только сначала. Потом они начали насильно хватать чуть ли не всех подряд. Ваши же, – Мара указала рукой на кучеров, – Действительно, похожи на ополченцев, сейчас я вижу разницу. Не то, что те самозванцы.

Солдаты повторно окликнули рекрутов, пришло время прощаться. Эрни и Клад пожелали доброго пути Маре. Молодой кузнец попрощался и с лошадью, взлохматив рукой ее гриву.

– Большое спасибо вам, Эрни и Клад, – ответила Мара, – Я бы не решилась уезжать, если бы не вы. Сидела бы и ждала Дика, до следующего возвращения мерзавцев. Хорошей вам службы в форте. Надеюсь, скоро свидимся.

– Передавайте наилучшие пожелания Тому и Дику, – сказал Эрни.

Женщина развернула лошадь и направилась к ферме Вилла. Парни шли к повозке, где ждали только их и еще одного рекрута, который брел из-за деревьев. Когда они почти подошли, Эрни вдруг остановился.

– Я сейчас вернусь! – сказал он Кладу и побежал назад.

Он быстро преодолел половину пути до удаляющейся Мары и позвал ее. Женщина остановилась и развернула лошадь.

– Вы говорили: похитители были не такие, как настоящие ополченцы – что это значит? – крикнул Эрни.

– Их глаза, – громко ответила Мара. У парня похолодело внутри, – Они были безумные, ни у кого таких не видела.

Глаза, полные ненависти и злости.

Глава 7: Похитители

– Выпустите меня отсюда!

Женский крик сильно раздражал Грока. Эта девушка, он помнил ее имя – Лея, сидела в клетке с двадцатью другими схваченными людьми, и в отличие от остальных время от времени требовала ее отпустить.

«Всегда есть такой жалкий человек» – выругался про себя Грок, делая вид, что не слышит ее мольбы о помощи.

Он, крупный лысый мужчина, сидел на камне у клетки с пленниками, и под светом одинокого факела чистил свою одежду от налипшей грязи. Грок ненавидел форму ополчения, но носил ее не снимая. Таковы правила. В отличие от других его братьев и сестер Ихтов, которые тоже носили форму ополчения, он относился к ненавистной форме бережно, старался поддерживать ее чистоту и вид. Поэтому Грок не спал на мягкой траве, как остальные, а орудовал щеткой посреди ночи.

«Если бы старшим назначили другого, то я бы тоже уже спал и наплевал на состояние и внешний вид этой дрянной разукрашенной одежды»

Но, несмотря на трудности, роль предводителя их команды была ему по душе. Ведь он был первым кандидатом в Старейшины, кого они еще могли назначить, как не его! Гроку даже позволили самому выбрать людей, кто пойдет с ним. Конечно, было обидно, что Старейшины умолчали о необходимости носить дурацкую форму. Может быть, если бы ему сказали, Грок отказался бы от участия – он терпеть не мог кем-то притворяться. Но ему мало верилось, что его отказ остался бы безнаказанным.

Их цель была понятна и достаточно проста: отряд Грока должен собрать сто пятьдесят человек, это около семи-восьми клеток. Таков план Старейшин, старых и новых. К этой ночи ему и его людям удалось полностью заполнить пятую клетку, и теперь оставалось только ждать Накопитель, который должен забрать жалких людишек. Прождать придется чуть ли не сутки, но это Грока не пугало. Отдых тоже нужен.

Конечно, похищения людей проходили не совсем по плану. Первых пленников было легко заманить к себе – деревенщины Истея действительно поверили, что едут работать в армию, верили даже тогда, когда их заталкивали в тесную клетку. Со второй группой из Лисьей Норы и третьей из Видне было по-другому: люди не хотели «вступать» в их отряд, местами пришлось применять силу. Дальше пришлось повторяться: снова Истей, затем Видне. Грок уже не видел смысла притворяться солдатом и отдал приказ связать всех и каждого. Это уже было совсем не по правилам и не по плану, но выбора никакого не оставалось – деревенщины уже знали и боялись их.

Пятно на штанине все никак не поддавалось. Грок выругался и бросил щетку об каменный тракт, она отскочила с глухим звуком, исчезнув в темноте. Здоровяка пробирала злость на Старейшин, старых и новых, назначивших ему такую сложную работу. Есть ведь и другие группы Ихтов, где его братья и сестры никем не притворяются, а прячутся за деревьями трактов и дорог, при случае нападают на проезжающих. Конечно же, кого-то они убивают, но большинство жертв глушат, связывают и везут к Накопителю. Такой способ добычи пленников был не так эффективен, но Грок хотел именно этого. Так было проще и намного веселее.

Раздражающий крик прервал его мысли:

– Выпустите меня! За что вы нас посадили в эту клетку, мы обычные фермеры! Вы-пус-ти-те!

Грок был на пределе. Он обнажил свой меч и со всей силы ударил плашмя по железной решетке клетки.

– А ну, заткнись! Или я вырежу твой язык и скормлю остальным.

Угроза подействовала: женщина упала набок и тихо заплакала, закрыв лицо. Другие пленники прижались к противоположному от него углу.

Грок сел на землю, прислонился спиной к камню и закрыл глаза. Он думал о прошлом, которое было более великое для его народа, чем сейчас. Ихты с давних времен, если не брать в счет последние лет триста, устраивали внезапные нападения на Кларионцев из леса и пещер с криками и проклятьями. Тогда у его предков еще была магия! А как они жили: его братья и сестры были повсюду, вселяли ужас всему вшивому королевству. И не только простым деревенщинам, как сейчас, но также воинам и даже красным магам. В те времена все боялись Ихтов – не то что сейчас. Но скоро все изменится в их сторону. Они снова обретут былую славу, магию и божью силу Ихтаара, Владыки Горя и Ужаса.

Таков был план новых Старейшин.

Сам не заметив, Грок уснул, но вскоре его сон прервался свистом одного из дозорных. К их становищу кто-то приближается, отчетливо был слышен стук копыт. Грок знал, кто это был, но меч все же достал. Мало ли кому вздумается следовать ночью по каменному тракту.

Из тьмы появился всадник в черной длинной мантии, сливающейся с таким же черным конем. Его капюшон скрывал лицо, но Грок все равно признал всадника и убрал свой меч. Это был Старейшина Арад, один из новых. Только он разъезжает с отрубленной головой серого цвета, болтающейся на крюке рядом с седельными сумками. Этот трофей появился у Арада не так давно, поговаривали, что голова принадлежала одному из красных магов. Новые Старейшины, в отличие от народа Грока, обладали магией.

За двадцать шагов всадник натянул поводья, перейдя с рыси на шаг. С коня он слазить не спешил, описал два круга вокруг Грока и клетки с пленниками. Здоровяку его поведение не нравилось – Старейшина явно был зол. Предстоял неприятный разговор.

Всадник спрыгнул с коня перед ним.

– Идиот! Что ты наделал?

Грок не успел открыть рот, как Арад врезал ему в челюсть. Удар был такой силы, что здоровяк потерял равновесие и упал на колено. Кровь брызнула на плохо отчищенную ополченскую тунику, закружилась голова. Он уперся руками в дорогу и, покачнувшись, аккуратно встал. Грок чувствовал, как опухла левая щека, а кровь с уголка рта стекала тонкой струйкой по шее вниз. Боли он не боялся.

– Прошу вас, господин! Помогите, – вновь закричала женщина Лея из клетки, – Эти люди схватили нас, вытащили из наших домов…

Старейшина Арад вытянул руку в ее сторону, из его широкого рукава показалась кисть руки в черной перчатке, ладонью вперед. Он сложил все пальцы, кроме указательного, что-то пробормотал. Женщина и остальные пленники моментально рухнули на пол, словно бесформенные мешки. Они уснули крепким сном.

Грок поневоле открыл рот. Привыкнуть к колдовству ему получится нескоро, как и многим его братьям и сестрам.

– Ты думаешь, что тебе форму ополчения дали спроста, бестолковый ты урод? Было сказано – действовать скрытно. Или ты желаешь, чтобы все скорее прознали о вас, и наслали сюда на север красных магов и железных воинов?

– Последний налет вышел из-под контроля, господин Старейшина, – Грок опустил голову, – Такого больше не повторится.

Он чувствовал, как сильно зол Арад. Его ярость пульсировала в воздухе вокруг, брав свое начало из черноты капюшона.

– Люди в о́круге только и делают, что судачат о самозванцах в форме. Вчера я побывал в заброшенном Истее, а сегодня в пустынном Видне. – Арад резко повысил голос, – Так когда именно у тебя все вышло из-под контроля, тупица?

Еще один удар. Грока отбросило на клетку. Половину лица обожгло, словно кипятком, во рту чувствовались выпавшие зубы. Новый Старейшина бил невероятно сильно, наверняка не без использования магии.

– Встань.

Повинуясь, Грок поднялся на ноги. Ихт понимал, к чему все идет, и не боялся своей смерти. Он боялся пыток.

Словно прочитав его мысли, Арад сказал:

– Убить тебя, в назидание остальным – самое верное решение, но этому не бывать. Толку от тебя мертвого не будет никакого. Для тебя появилось другое задание, возможность доказать свою полезность нашему общему делу. Ты ведь больше не будешь делать по-своему?

Грок открыл рот, но смог лишь прохрипеть и закашлять кровью. Сильно же ему досталось, всего лишь от двух ударов. Держась за горло, он ограничился кивками головой.

– Ты сейчас же отправляешься в Морозный Пик.

– Старейшина Зоха остался в городе? – спросил Грок сиплым голосом.

– Остался. Его задержали и к утру уже повесят.

Грок нахмурил брови. Зоха – один из настоящих Старейшин, старый, в отличие от Арада и других, кандидат на обретение дара Ихтаара, один из самых хитрых и сильных Ихтов и прямой хозяин Грока…Как он мог попасться городским стражникам? Задумавшись, здоровяк чуть не упустил, как Арад протянул ему сверток бумаги и заговорил с ним. Злить только-только успокоившегося колдуна было губительной затеей.

– В этом письме – последний отчет Старейшины Зохи и мои рекомендации насчет тебя. Ты знаешь, кому нужно его отдать, сам открывать не смей. Для всех остальных в форте ты переведенный ополченец с Фопита. О своих обязанностях узнаешь на месте от Старейшины Ирла.

– Я понял, господин. – поклонился Грок.

Он убрал свиток за пазуху, не отрываясь от черноты под капюшоном Арада. Задать свой вопрос он никак не мог:

– Как так получилось, что Старейшину Зоху поймали? Он ведь столько раз проникал в разные города, в том числе и в Фопит.

– Не думаю, что он сам себя раскрыл, – ответил колдун раздраженным голосом, – В этом как-то замешан один парнишка, один из рекрутов Морозного Пика, Зоха накануне прислал о нем доклад. Этот сопляк каким-то образом увидел, кто он такой. Маловероятно, что у птенчика есть какие-то способности…но если это так, то нам он пойдет на пользу.

Арад снял капюшон. Его лысую голову покрывали символы Баара, Демона Пылающей Черноты, разделенные уродливым продольным шрамом от носа до затылка. Глаза нового Старейшины с вырезанными веками и маленькими зрачками-бусинками внимательно смотрели на Грока. Здоровяк не выдержал взгляда и отвернулся в сторону. Арад усмехнулся и продолжил говорить:

– Думаю, твое первое задание в Морозном Пике будет заключаться в поиске того сопляка, чтобы задушить его во сне, пока он не раскрыл всех ваших Старейшин и нас ополчению. Впрочем, решать это не мне, а твоему новому хозяину. Ты же будешь ему полезен? Не будешь ошибаться, как сейчас?

Грок молча кивнул. Арад набросил капюшон обратно на голову. Он подозвал своего коня и продолжил:

– Мы скоро будем отправляться, я довезу тебя до Видне. Но пока приведи мне того, кто заменит тебя в твоей шайке. Перед тем как мы уедем, я хочу продемонстрировать ему, что любые действия не по плану будут наказываться.

Здоровяк поклонился Старейшине и направился на лужайку у леса, где спали его братья. Ему сохранили жизнь, но все же радости никакой не было: он ненавидел переодеваться и притворяться, и теперь придется делать это на постоянной основе среди врагов. Но было кое-что новое, что было по душе возможность поквитаться с тем, кто навредил Старейшине Зохе.

За него Грок разорвет любого. И неважно, нужен он новым Старейшинам или нет.

Глава 8: Морозный Пик

Порыв холодного ветра заставил Эрни пробудиться от крепкого сна. Он открыл глаза. Стояла глубокая ночь. Не поднимая головы, парень смотрел на бегущие две колеи за повозкой. Чувство тревожности и страха, как после вчерашнего ночного кошмара, возникло вновь и тут же начало таять. Этой ночью никакие сны его не посещали – ни хорошие, ни плохие.

Когда Эрни окончательно пришел в себя, он привстал и огляделся. Холодная луна светила бледным диском, придавая всему, до чего дотягивалась, серые печальные краски. А дотягивалась она лишь до безжизненных Андовских гор. Они были повсюду, возникали из скрытых во тьме низов и уходили вверх в ночное небо. А их повозки шли в крутой подъем по самой высокой из гор, по петлеобразной дороге. В форт Морозный Пик.

– Работы всегда много, – раздался голос, – Даже с вами, рекрутами, людей будет не хватать.

Эрни обернулся. Слова принадлежали ополченцу-кучеру, рядом с которым сидел Клад и смотрел вперед на дорогу. Исчезновение друга со своего места Эрни не заметил.

«Не может он без общения».

Парень направился к началу повозки, аккуратно выбирая, куда поставить ногу, дабы ни на кого не наступить. Большинство рекрутов не спали, а молча сидели с сонными лицами. Кого-то пробирала дрожь, и они, почти все в легкой одежде, как и сам Эрни, обхватили руками поджатые к груди ноги, пытаясь согреться. Ветер разбудил не только его.

Диалог Клада и кучера продолжался:

– В фортовских кузнях всегда работы много, это я слышал. Я умею ковать.

– Это хорошо, если умеешь, – ополченец усмехнулся, – Иначе будешь выгребать дерьмо из помойной ямы. За плохую работу молодых ремесленников отправляют именно туда.

– Фу. Мерзость.

Эрни подошел к началу повозки, как раз когда Клад скривил лицо и отвернулся в сторону, будто оказался в этой самой помойной яме. Увидев друга, молодой кузнец резко изменился в лице:

– О, кто же к нам пришел! Я думал, ты проспишь самое интересное. Смотри, как мы высоко.

Эрни посмотрел вниз за правый борт повозки, куда указал Клад. Сначала он ничего не смог разглядеть, кроме густой ночной темноты. Очередная петля дороги закончилась, кучер развернул повозку в крутой поворот, и Эрни отчетливо увидел подножье горы и всю низину. Голова пошла кру́гом. Все казалось настолько мелким и далеким, что Эрни бы не удивился, если бы отсюда увидел огни уже такого далекого Фопита, размером с дальние звезды. Ненароком подкосились ноги, и он присел, прижавшись к деревянному борту повозки.

Клад захихикал:

– Ха! Вот я тоже, как увидел, так и сел здесь. Давай к нам, место еще есть.

Не сразу, Эрни переборол страх и поднялся. Садиться к кучеру и Кладу он не стал, а встал позади них. Главное, больше не смотреть вниз.

– У всех такая реакция первый раз. – сухо сказал кучер, – Пройдет через пару увольнений в город.

Еще недавно ворчливый солдат оказался вполне общительным парнем по имени Харт. После очередной петли Клад охотно продолжил расспрашивать его о быте в Морозном Пике. Почти из ничего услышанного Эрни не было интересно, кроме рассказа о распределении обязанностей. Как рассказывал Харт, у ополченцев форта -простых солдат королевской армии, есть две главные заботы: тренировки с оружием и выполнение своих прямых обязанностей. Тренировки почти для всех проходили одинаково, реже всех упражнялись с оружием ремесленники, всего четыре раза за Луну. А вот назначенные обязанности зависели от способностей и возможностей каждого и, можно сказать, определяли судьбу ополченца. Тех, кто показывал отличные способности на владения мечом, отправляли в разведчики и патрули. Если умения оказывались немного хуже, то отправляли в дозорные на стены форта и башни. А тех, кто плохо овладевал оружием, но был не дурак, а грамотен и исполнителен, определяли в личные помощники гвардейцев, в Морозном Пике это считалось сомнительной привилегией. Обладающих каким-либо ремеслом делали ремесленниками своего дела независимо от оружейного мастерства. И, наконец, те, кто не овладевал мечом и не имел никаких других способностей, становились рабочими и выполняли самую грязную работу.

– Гвардеец…кхм, – Клад прокашлялся, – Сэр Салл говорил нам, что кого попало в Морозный Пик не берут. Откуда же у вас те, кто совсем не умеют обращаться с оружием?

– Салл говорит, что он бы хотел, а не то, что действительно, – отвечал Харт, – В форт всегда попадали разные люди, но, конечно, бездарей у нас немного.

– Ага, лгун значит. Он нам такое устроил на днях…

– Не вздумай о нем говорить, – оборвал солдат, – Особенно что-то плохое. Салл – преемник лорда Ригера Тванса, самый сильный, жестокий и бессердечный из всех гвардейцев форта. Если кто-то из его прихвостней заметит, что кто-то косо на него смотрит, не говоря уже о том, что говорит гадкие слова – этому человеку будет худо. Салл никогда не прощает и ничего не оставляет без наказанным. Уяснил?

Клад виновато кивнул. Эрни стало совсем не по душе от слов Харта, но он никак не дал знать об этом Кладу, когда тот обернулся и посмотрел на него встревоженными глазами.

На три пролета выше них вдоль горной дороги горели факелы. Повозки приближались к форту. Уже никто не спал, и на разговор Клада и Харта подошли еще двое рекрутов. Харт вновь стал немногословным и раздражительным, а когда подошедшие рекруты начали задавать глупые вопросы «Когда будут кормить?» и «Что нам там делать рано утром?», ополченец-кучер выругался и наказал всем, в том числе и Эрни с Кладом, вернуться на свои места. Рекруты послушно разошлись.

– Если все в форте такие переменчивые, то я не знаю, как с ними можно разговаривать, – бубнил Клад, садясь рядом с Эрни.

Стала видна еще одна освещенная дорога, сразу за ней еще одна. На черном небе показались три одиночных огонька, отличающиеся от ночных звезд более ярким и играющим светом. Гарло догадался первым:

– Три дозорных башни форта. Три самые высокие точки на самой высокой горе.

Вскоре показались и белокаменные стены форта. Высотой раза в два-три больше городских стен Фопита, они неприступно стояли по краям горы, точно повторяя ее форму, и являлись ее продолжением и вершиной. Обойти форт вдоль таких стен никак не получится. Эрни вспомнил, как ему рассказывали в Ремесленной школе о Морозном Пике. Его построили через десять лет после тяжелой победы над орками и их изгнания в Андовские горы. Это было настолько сложное сооружение, что с ним могли посоревноваться королевский дворец, или любой Храм Огня. Больше тысячи людей, на севере столько не было ни в какие времена, сдалбливали вершину горы, затем везли сюда материалы, возводили неприступные стены, строили башни и другие сооружения форта.

Самая высокая и широкая гора была выбрана не случайно – это единственное место среди всей Андовской гряды, по которому можно провести войско и перекатить осадную технику. Именно через эту вершину орки ушли в изгнание, после поражения в Великой Войне. Никакая другая гора не предназначена для прохода отрядов или армий – они либо слишком крутые, либо настолько узкие, что человеку не пройти. Конечно, есть скалистые берега речек, мелкие перевалы и пещеры, по которым в Кларион могут попасть хоть и не армия, но отряд орков, но все они отлавливались патрулями Морозного Пика, охраняющих окрестности подножья Андовсих гор с постройки форта. За все время, как говорят, было поймано не больше пяти полуживых орков-дезертиров.

Наконец, их повозка зашла на последний поворот и показались врата, такие же огромные и величественные, как и стены. Сделаны они были из стали, с изображением льва в прыжке – герб Клариона прошлого. Клад присвистнул, оценивая работу мастеров тех времен. Гарло был удивлен не меньше.

– Я только слышал, – говорил воитель, потирая свой меч куском кожи с жиром, – что Морозный Пик – единственный неприступный форт во всем королевстве, а теперь вижу это своими глазами. Один гвардеец с Динатара как-то сказал, что его невозможно взять ни с одной из сторон, пока его обороняет не меньше двадцати человек.

Когда они почти подъехали, откуда-то со стены форта протрубил рог. Стальные врата начали отворяться.

Повозки неспешно заезжали внутрь в полуоткрытую воротину, а рекруты тем временем с интересом рассматривали внутренний двор. От множества горящих факелов было светло, как днем. Вдоль стен стояли три высоченные каменные башни, шагов в двести, не меньше. Эрни не мог представить, каким образом их удалось возвести здесь, на такой высоте. Кроме башен, из камня были еще пять зданий, каждый со своим знаменем, висящем на половину торцевой стены. Изображения на них были не знакомы. Каменные дома добротной постройки, как и стены, были от одного до четырех этажей и стояли друг от друга с равными промежутками, которые были застроены хозяйскими дворами. Эрни приметил конюшню, кузню, загон со скотом и небольшие деревянные постройки, с виду ветхие и ненадежные. Как оказалось, все эти строения возвели сами ополченцы по мере надобности.

Интересно устроена была большая центральная часть форта, начинающаяся от каждого здания. Кроме голубятни, сто́ящей на балках в уровень второго этажа, никаких построек на площади не было. Поверхность была каменно-горная, стёсанная и разглаженная еще строителями, но треть площади была застелена гладкими досками и огорожена оградкой: это было тренировочное поле с бочками, полными оружия, манекенами и мишенями. Немного в стороне от настила стояла маленькая круглая арена, огороженная острым частоколом. Эрни не стал рассматривать все – его внимание привлек манекен, смотрящего на него с жуткой улыбкой. К горлу подступил давящий ком страха. Его нарисованные глаза были злые и красного цвета.

– Остановитесь уже наконец!

Раздражительный возглас принадлежал пожилому солдату, махающему им руками с крыльца одной из деревянных хибар. Кучера натянули поводья, и повозки остановились напротив недовольного старика. Вскоре Эрни узнал, что ополченца зовут Иван, он был одним из самых пожилых ополченцев в Морозном Пике. На старость лет ему назначили обязанности кладовщика обмундирования, освободив от остальных хлопот. Иван, судя по его недовольному выражению, давно ожидал их прибытия.

Рекруты один за одним спрыгнули с повозок и пошли за Иваном в хибару, как оказалось, на склад. Ворчащий старик заставлял всех выкидывать одежду, после чего выдавал форму. Никто из рекрутов не перечил – обмундирование было качественнее и выглядело намного лучше одежды любого из них: туника в красные и белые квадраты, с королевским гербом на левой груди и гербом Морозного Пика на правой, черные шоссы, сапоги и кожаный пояс. Форма была не летняя, а осеняя – в горах было заметно прохладнее, в Фопите так будет только ко Второй Осенней Луне. Эрни получил тунику немного бо́льшим размером, такая проблема была у многих, но подходить еще раз к старому ворчуну не стал. Иван дал знать всем, что, кроме зимних плащей и сапог через две Луны, он ничего никому больше не даст.

Близилось утро. На смену звездной черноте медленно приходило бледно-голубое небо. Луна еще не исчезла, но прощалась, наблюдая из последних сил за просыпающимся Морозным Пиком под собой. Эрни не стали никого дожидаться и вышел со склада первым. Он увидел карету, стоявшую у самого высокого и широкого здания, рядом с северными вратами. Экипаж был старый, но хорошо вычищенный, закрытый со всех сторон, обшитый тканями, с небольшими дверцами и сидушкой на крыше для кучера. В подобных каретах ездили лорды, знать, богатые люди или их родня. Эрни сразу понял, кто до недавнего времени ехал внутри нее.

«Сара здесь», – подумал он.

Девушка – рекрут, к которой кучер Корд обращался как к леди. Парень задумался: в чем же ее секрет? Почему она решила вступить в королевскую армию? Будет ли она вообще говорить с ним, леди с фермером?

Он очень надеялся, что да.

Тем временем переодетые рекруты вышли со склада Ивана. Ждать никому долго не пришлось – из соседнего каменного дома с белым полумесяцем на знамени вышел гвардеец с лысиной посреди коротких седых волос и мужчина средних лет с серьезным проницательным взглядом, одетый в знатную одежду с гербом форта на груди. Эрни про себя поблагодарил Аддара, что среди них не было Салла. Видеть его он никак не хотел, хоть и понимал, что рано или поздно они встретятся.

Гвардеец рявкнул приказ строиться в одну шеренгу. Когда все встали, он достал сверток пергамента и принялся его изучать, а мужчина в знатной одежде обратился к строю:

– Добро пожаловать в Морозный Пик. Я – Командующий фортом лорд Ригер Тванс, для вас – лорд Тванс. Рядом со мной, – он указал на гвардейца со свитком, – сэр Гибберт. Он будет испытывать ваши способности и делать из вас сильных и способных солдат королевского ополчения. Прежде чем сэр Гибберт начнет, я расскажу вам главные правила форта…

Эрни смотрел на лорда Тванса и думал:

«Интересно, ему рассказали о случившемся в Видне? Наверное – нет, иначе ополченцев уже бы строили. Может, он разослал указ патрулям…»

– Первое и самое важное правило – не покидать стены Морозного Пика без приказа, – сказал лорд недовольным голосом, – Уход с форта расценивается как дезертирство и наказывается смертью. Увольнений до начала зимы не будет никому: ни вам, ни другим солдатам.

– Досадно. За что же так? – буркнул Клад.

«Может, мне сто́ит рассказать о случившемся? Нет, Дик просил поговорить с Магом Огня. Знать бы, здесь ли он еще».

– Второе правило, не менее важное: всем солдатам запрещено без разрешения заходить внутрь Главного Зала, Зала Славы и в тюрьму форта под Железным Залом. Сэр Шон проведет вам сегодня ознакомительную прогулку и покажет, какие из зданий…

Эрни вспомнил слова Дика, что лорд сам может быть замешан в происходящих темных делах. Если это так, то дело плохо. Парень внимательно смотрел на лорда Тванса. Судя по его голосу и выражению лица, полного ненависти, он явно не добряк.

– И, наконец, третье правило: по звону колокола вы должны бросить все свои дела, и бежать к северным вратам. С вашим оружием, конечно же, но если его не будет – берите тренировочные мечи. Колокол означает, что орки… Эй ты, бестолочь, ты что-то потерял?

Лорд Тванс смотрел на рекрута через два человека от Эрни, который всю его речь крутился и озирался вокруг. От пронзительного злобного взгляда рекрут сначала замер, поджав плечи, потом опустил голову. Ригер задержал взгляд на испуганном парне и, махнув рукой, сказал:

– Уясните все, что я сказал, и проблем у вас никаких не будет. С остальными вопросами обращайтесь к сэру Гибберту. С сегодняшнего дня он вам и отец, и мать.

Гибберт начал перекличку прибывших, сверяясь с пергаментом, а лорд Тванс развернулся и пошел через двор форта к самому широкому и высокому каменному зданию. Как Эрни узнал позже, это был Главный Зал: место отдыха и работы лорда и гвардейцев. Именно у этого здания стояла карета Сары.

– Почему они называют здания форта Залами? – спросил Клад с полным ртом пирога, – Ты знаешь?

Эрни покачал головой. В отличие от своего друга, аппетита к обеду у него не было совсем, хоть он и донельзя вымотался. Тренировки оказались в разы изнурительнее фермерских дел, а затупленные железные мечи в десятки раз тяжелее палок, с которыми он и Клад дурачились у стен города. Но все это было ожидаемо.

После переклички сэр Гибберт, очень неприятный и злой гвардеец, отправил Клада на кузню, а остальных рекрутов повел на тренировочное поле. Они должны были показать на что способны в парах, каждый из них взял тренировочные щит и меч. Демонстрировать было особо нечего, и Гибберт злился. Он подходил к рекрутам, махающими друг перед другом мечами, словно мотыгами или палками, и раздавал подзатыльники с истошным криком. Эрни раз тоже досталось.

– Вы ни на что не годитесь! Да как вас вообще сюда занесло. Толку больше будет от калек, чем от таких бездарей.

Истерика гвардейца закончилась в тот момент, когда он обратил свое внимание на Гарло. Мужчина с большим мечом за спиной стоял в паре с рекрутом Марком, парнем возраста Эрни, сыном одного из ополченцев Фопита, ехавшим с ними в одной повозке. Марк с опущенными бровями и надутыми щеками сидел за дощатом полу рядом с разбитым щитом и растирал предплечье правой руки. Гарло стоял рядом и объяснял ему, как правильно нужно отражать удар. Гибберт подошел к ним, и, переговорив с седовласым воителем, освободил его от тренировок, наказав ему идти в одно из зданий форта.

Далее началось обучение искусству владения мечом. С рассветом пришли другие ополченцы и, по указу гвардейца, показывали рекрутам, как правильно держать меч, как нужно ставить ноги, как бить и многое другое. Руки Эрни сдались быстро: они тряслись и болели от бесконечных медленных ударов в пустоту, от кручения меча перед собой и от подъемов-опускания щита. К объявлению обеда Эрни вымотался донельзя. Он чуть не выронил тренировочное оружие, но удержал его в руке и не получил за это второй подзатыльник от тяжелой руки Гибберта. Самое важное было то, что парню понравилось упражняться с настоящим мечом. Когда Эрни выходил с тренировочной площадки: уставший, мокрый насквозь от пота, но довольный и точно уверенный, что не ошибся в своем желании стать ополченцем.

Бо́льшую часть Дневного Зала, где они сейчас находились, занимала обеденная в двадцать столов с лавками, каждый на десять солдат. Конечно же, в Морозном Пике не было столько душ, поэтому помещение казалось достаточно просторным, несмотря на плотный лабиринт из массивных деревянных столов. Один из них – расписной из красного дерева, с железными фигурными ножками, стоял вдали по центру западной стены. Это было место лорда Тванса и его гвардейцев. Эрни и Клад устроились за столом в противоположном углу, но им все равно было видно, что ни Салла, ни Ригера в Дневном Зале нет. Зато были остальные: Гибберт, Шон и еще один незнакомый гвардеец.

– А эти знамена на стенах? – спрашивал Клад. Он проглотил кусок пирога и тут же закинул в рот следующий, продолжая говорить с полным ртом, – Никогда такие не видел.

– Это уж точно, – протянул Эрни, – Но мы ни разу не были в таких местах, может быть все это в порядке вещей.

– Угу, – буркнул друг.

Утро Клада прошло как надо. Он пришел на хозяйственный двор к кузне, где сразу получил от главного кузнеца Горна, тоже ополченца, свое первое задание. Парень с ними быстро справился, и, получив одобрение оставаться на кузне как подмастерье, приступил к своему первому более серьезному поручению: к подготовке рудных болванок. Клад был в восторге:

– Вот это я понимаю – работа. Да ко Второй Луне я уже буду сам ковать мечи! Мастер Горн сказал, что работать мне дозволено только утром, а днем – обучаться с вами. Пока я не получу свой меч.

Эрни ковырнул пирог ложкой, посмотрел, что внутри, и отложил столовый прибор.

– Здорово, – искренне сказал он. Аппетит не просыпался, но появилось желание подшутить над другом, как тот часто шутит сам, – Если скуешь мне хороший меч, то, так и быть – не окуну тебя в грязь лицом на тренировках.

Клад принял вызов с воодушевлением:

– Ха! Неужели ты сегодня стал прям мастером меча?

– Смотря с кем сравнивать, – со смехом ответил Эрни, уклонившись от метившей в лоб ложки.

Он хотел было ответить ему тем же, но вдруг с грохотом распахнулась входная дверь, разговоры в Зале притихли. Внутрь стремительно вошел лорд Тванс, за ним Салл. Ригер раздраженно и громко говорил с гвардейцем, размахивая руками. Все в Зале не по своей воле прекратили есть и притихли, наблюдая за вошедшими.

– Да как он смеет! Грязный пес! Указывать мне – как решать проблемы. Как его зовут, еще раз?

– Харт, – ответил негромко Салл, но слышно его было отчетливо. Когда даже в таком большом помещении тихо, как сейчас, слышно будет и мышей, – Фамилию не знаю.

– Плевать. Скоро узнаем, – процедил через зубы Ригер и, подойдя к столу командиров, прикрикнул на гвардейца Шона, – Чего расселся? Бегом в мой кабинет, узнай по учетной книге его полное имя. А ты, – лорд обратился к незнакомому гвардейцу, – Сегодня же впиши его в список!

Повторять Шону не пришлось – он подскочил со стола, оставив обед, и быстрым шагом вышел из Дневного Зала. Ригер и Салл сели к остальным, продолжая разговор уже спокойным тоном. Слышно их уже не было.

Клад наклонился к Эрни:

– Они ведь говорили о нашем кучере. Что же он натворил?

Эрни не ответил. Он глазами побежал по столам, высматривая Харта. Его нигде не было. Неужели, он рассказал о вчерашнем случае в Видне? И Ригеру это совсем не понравилось.

– Не понимаю, что может вызвать такую злость. – рассеянно сказал Клад, косясь на гвардейский стол.

– Здесь это частое явление. Можно к вам присесть?

Из-за соседнего стола встал мужчина и, не дожидаясь ответа, сел рядом с Эрни. Он был старше их лет на пять, одет в синий китель, перед которым красовался белый фартук, весь в желтых высохших пятнах. Из закатанных рукавов торчали массивные волосатые руки, которыми, как представил Эрни, он каждый день нарубал мясо, орудуя топором. Мужчина представился:

– Меня зовут Рут, помощник повара.

– Эрни, Клад, – ответил Эрни, указав, кто из них кто. Все пожали руки.

– Ты тоже ополченец? – спросил Клад.

– В Морозном Пике все ополченцы, вплоть до последнего свинопаса или уборщика дерьма, – ответил повар, – Такая судьба каждого, кто сюда приходит.

Парни закивали. Эрни еще раз окинул взглядом столы Дневного Зала. Харта не было, и, что-то ему подсказывало, здесь его не будет до ухода гвардейцев. Он обратился к Руту:

– Говоришь, лорд Тванс часто злится?

– А то, – мужчина говорил достаточно тихо, Клад наклонился к нему через стол, – Ригера я редко вижу, но его лицо всегда выражает недовольство, будто кто-то его обосрал.

На мгновенье, Рут скривил лицо, став похожим на недовольного лорда. Эрни с Кладом усмехнулись, закрыв рты.

– Он говорил ведь о Харте, что привез нас сюда? – спросил Эрни.

– Да. Харт – хороший малый, хоть иногда и ворчлив. Хотел сделать благое дело, и теперь будет наказан. Хозяева не терпят, когда простые солдаты начинают умничать, говорить «как будет лучше» или «как надо». Я знаю, с чем Харт обратился к одному из них, и не я один предупреждали его, что закончится это плохо. Он и сам знал, что от его обращения толку никакого не будет, но все же не остановился. И теперь его запишут в какой-то список – не могу и представить, что это значит.

Эрни почесал лоб, посмотрел на гвардейский стол, за которым оживленно разговаривали и ели командиры форта. Может быть, лорд Тванс уже отправил патрули и они идут по следам похитителей? Так или иначе, Эрни усвоил, что не будет обращаться к лорду или гвардейцам с просьбой Дика. Только к магу Огня.

– Ты назвал их хозяевами, – Клад кивнул в сторону дальнего стола, – Почему?

– Они себя так ведут. Поэтому мы, простые солдаты, так их называем.

Рут рассказывал парням о гвардейцах. Всего их было шесть, и большинство из них вели себя как зажравшиеся озлобленные свиньи, один был хуже и злее другого. Начал помощник повара с сэра Гибберта. Ополченцы между собой называли его Мучителем.

– Не вздумайте ему жаловаться: про боль в руках на тренировках, про усталость, синяки и тому подобное – он только этого и ждет, особенно от вас, новобранцев. Мучитель сломал десятки парней, которые роптали перед ним. В конце концов, он изнурял бедняг до потери сознания, издевался, и, в конце концов, отсылал на самые грязные работы. Постепенно все они стали чистильщиками дерьма и уборщиками ночных горшков в Главном Зале. Тем, кто выполняет такую грязную работу, не дозволено ни спать, ни есть в нормальных местах, хоть они и носят меч, как все мы.

Сэр Шон оказался одним из неплохих. Самый молодой гвардеец вступил в должность в этом году, прибыл то ли с Марки, то ли с еще какого-то южного городка. Прямых обязанностей у сэра Шона не было, в основном гвардеец выполняет поручения лорда и других хозяев.

– Был еще один хороший командир. Сэр Гевин, – продолжал Рут, – командует патрулями и дозорами Морозного Пика. Отзывчивый, добрый и чуткий гвардеец -большая редкость для таких мест. Гевин растворился в воздухе: его никто не видел со Второй Летней Луны.

Рут переходит на шепот, Эрн и Клад склонились над столом.

– Парни, что несут дозор на вратах, уверяют, что Гевин не покидал форта. Они убеждены: он все еще где-то здесь, – повар описал полукруг двумя руками, – А я считаю, это не так. Гевин терпеть не мог Ригера и остальных гвардейцев: как они задирают нос, пользуются своей властью и при любой возможности и издеваются над слабыми. Думаю, он ушел каким-то тайных ходом, как недавно покинул форт маг Огня.

– Мага здесь нет? – воскликнул Эрни. Получилось достаточно громко, но никто на них не обратил внимания, лишь Клад вопросительно глянул на друга. – Как давно?

– В тот же день, как он здесь и оказался. Видимо, ничего святого не увидел, и продолжил свой путь дальше. Опять же, если верить дозорным на стенах, маг Огня и сэр Гевин до сих пор в Морозном Пике.

Дальше речь пошла о гвардейцах Дугате и Шиннере. Рут не любил их больше всех. Шиннер отвечает за склады и то, что там хранится, в том числе и за провизию. Дугат руководит работой всех построек внутри форта, кроме Главного Зала. Так и получилось, что каждый из них наведывается на кухню Дневного Зала и строит козни. Шиннер, например, мог дать недостаточно продуктов или инвентаря для готовки, говоря, что это не его проблема, а поваров. Сэр Дугат же часто делал изменения в составленном меню и часто проверял качество приготовленной еды еще до обеда. За недопеченный пирог или недожаренное мясо он больно бил по рукам всех поваров. А если кто-то начинал с ним спорить или сопротивляться – отправлял в тюрьму на два дня.

Рут продолжал поливать грязью Шиннера и Дугата, а Эрни задумался, как ему быть с просьбой Дика. Если бы вчера он не видел, что произошло в Видне, то решил бы не делать ничего. Сейчас же поступить от так не мог, но ничего другого у него не оставалось. Мага в Морозном Пике нет, а единственный адекватный гвардеец сэр Шон не имеет никакого авторитета как самый молодой и неопытный – и если он вдруг решит вмешиваться в это дело, то ему так же воздастся, как и Харту, и в итоге ничего не решится. Эрни остается только надеяться, что лорд Тванс решает проблему с похитителями. Никакого другого варианта нет.

– И, наконец, сэр Салл, – заканчивал помощник повара, – Самый мерзкий, жестокий и самый сильный из хозяев, преемник Ригера. Говорить о нем никому не стоит…

– А-а, этот, – протянул Клад, – О нем мы знаем. Эрни ему здорового навалял в Фопите.

Эрни хотел сжечь болтуна взглядом, но не успел: Рут повернулся к нему с широко растопыренными глазами и открытым ртом. Повар взял парня за плечи и заговорил потрясенным голосом:

– Так это бы ты! Я бы отдал все свои сбережения, лишь бы только посмотреть, как это было. Молодчина! Ты сделал то, что желает сделать каждый ополченец, которым досталось от этого хмыря. А таких ополченцев – весь форт! Ты герой.

Эрни стеснительно закивал, а Рут похлопал его по плечам и вновь сбавил тон. На них до сих пор никто не обращал внимания:

– Мой тебе совет, друг: тренируйся с мечом как следует. Нужно хорошо им овладеть, потому что недалек день, когда Салл захочет отомстить. К тому времени ты должен уметь защищаться, чтобы выйти из передряги хотя бы живым, но лучше не покалеченным.

Эрни поступил по совету Рута. Но не потому, что тот так сказал: он желал тренироваться, чтобы хорошо овладеть мечом – ведь со вступлением в ополчение это стало его хлебом. Эрни понимал, что рано или поздно столкнется с Саллом, и ему больше так не повезет, как повезло у северных врат.

Тогда он еще не знал, какая древняя сила пробудилась внутри него два дня назад.

Дневная тренировка пронеслась так же быстро, как и утренняя. К рекрутам присоединилось еще больше ополченцев – оттачивание оружейного мастерства у солдат, свободных от работ и других обязанностей, есть дело обязательное. Нескольких старших ополченцев сэр Гибберт определил в свои помощники, наказав им как следует тренировать новобранцев. Эрни немного позже узнал, что все старшие ополченцы – правые руки гвардейцев, и с ними не стоит болтать, как, например, с Рутом, нужно соблюдать осторожность. Многие из старших солдат чувствовали мнимое превосходство перед другими, особенно перед рекрутами. Своим поведением они показали это не один раз.

Помимо правых рук гвардейцев, тренировать новобранцев определили Гарло. Мужчина получил свой меч в Железном Зале, став полноценным ополченцем в первый же день. Казенный меч в ножнах на его поясе смотрелся немного смешно, так как его полуторный клинок за спиной никуда не делся. С его слов он долго убеждал сэра Дугата, что никак не расстанется со своим стальным спутником. Эрни решил: гвардеец согласился только потому, что Гарло – достаточно матерый и опытный воин, а не городской мальчишка, какими были остальные рекруты. Тем не менее седовласый воин был недоволен.

– Я ждал, что меня отправят в патруль или, на худой конец, сделают дозорным на стенах, – ворчал Гарло, – но Дугат, тот еще козел, лишь развел руками и сказал: «всему свое время». Говорит, способные солдаты сейчас нужны здесь, на тренировочной площадке, а не лодырничать в патруле или дремать на стене форта.

Еще к дневным тренировкам присоединился Клад. Рассекать воздух мечом получалось у него плохо. Сэр Гибберт часто подходил к нему, ругался и давал подзатыльники. Клад позже поделился с Эрни, что после кузни руки его совсем не слушались, да и привык он все же работать молотом, а не махать мечом. Но Мучителю этого было не объяснить – хорошо, что Рут их предупредил. Возможно, для сэра Гибберта все были равны, и требовал он от каждого одно – будь ты мастер меча или свинопас, но Эрни чувствовал, что это далеко не так. Мучитель крутился возле Клада и часто ошибающегося Эрика Бина по соседству и ждал, когда один из них надавит на жалость, попросит снизить темп или вовсе сделать перерыв от тренировки.

И Мучитель дождался желанного. Но совсем от другого ополченца.

Очередной его жертвой оказался рекрут Селвин, пухлый парень возраста Эрни, сын мясника Фопита. Парень бросил меч на дощатый пол и тихим, робким голосом позвал сэра Гибберта, который в это время поучал Эрика Бина за неправильную постановку ног. Пока гвардеец не обращал на него внимания, ополченцы рядом пытались вразумить пухляша. Эрни был в их числе.

– Подними меч, быстрее, пока он не увидел.

– Ты что творишь! Это плохо закончится.

– Поверь, это его только разозлит.

Селвин никого не послушал, а сделал по-своему: не стал дожидаться, когда Мучитель подойдет к нему, чтобы как следует выплеснуть на толстячка всю свою злость, а направился к гвардейцу сам. Сэр Гибберт среагировал моментально, едва услышав робкую просьбу. Его голос был громче звона железа на тренировочной площадке.

– Да ты посмотри на себя! Жирдяй! Ты у меня будешь тренироваться до тех пор, пока твой пухлый живот не выйдет из твоей же задницы. Еще раз бросишь меч – я привяжу его к твоим жирным рукам. Бегом обратно!

Селвин подскочил на месте, словно его обдало кипятком, и поспешил назад, смешно перебирая ногами, а Мучитель шел за ним, выкрикивая угрозы и проклятия. Остаток дня и бо́льшую часть вечера, когда уже никто не тренировался, Гибберт изнурял Селвина. По довольному лицу гвардейца было видно, что он получает удовольствие. Лицо же рекрута, красное и опухшее от бесконечных шлепков, мокрое от слез, выражало боль и желание исчезнуть с Морозного Пика навсегда. Эрни было очень жалко парня, но помочь он ему никак не мог. Никто не мог помочь.

В остальном день прошел нормально, не хуже и не лучше, чем утром. Вечером Клад и Эрни вспоминали о ситуации с Селвином:

– Знаю, это нехорошо: то, что произошло с ним, – говорил Клад, – Но когда этот хмырь оставил меня, я испытал огромное облегчение. Словно тащил наковальню на гору и тут донес – и со вздохом сбросил ее с плеч. Без Мучителя у меня стало лучше получаться махать мечом.

Эрни молча кивнул, соглашаясь с другом, и сделал большой глоток эля из деревянной кружки. После двойной тренировки руки дрожали, как и у Клада, а в спине что-то неприятно потягивало. Завтра явно будет болеть все тело.

Они сидели вдвоем за столом в передней Ночного Зала – единственном помещении здания, где никто не спал. Друзья неспешно потягивали прохладный эль. Их угостили ополченцы Рэк и Чэнс по случаю знакомства. До недавнего времени они сидели и разговаривали впятером вместе с Гарло, но уже ушли во двор форта – Рэку и Чэнсу нужно было сменить дозорных у входа в Главный Зал. Гарло пошел с ними, решил немного пройтись во дворе. Для ополченцев с личным мечом, в отличие от рекрутов, хождение по территории форта в ночное время не было запрещено.

– Интересно, почему гвардейцы относятся к простым солдатам как к заключенным? – спросил Клад захмеленным голосом, – В Фопите я такого никогда не замечал.

– Говорят, – Эрни вспомнил разговор с еще одним ополченцем по имени Дан, который показывал ему, в какой из комнат стоит его кровать, – гвардейцы никогда не отличались добротой, но сильно озлобились несколько Лун назад. Может, что случилось…

– А может, горы так влияют. Или орки поблизости, – ответил Клад с отрыжкой.

Весь день Эрни не покидали мысли о просьбе Дика. Замешан ли кто-то из форта в похищениях? Почему маг Огня ушел отсюда в день прибытия, еще и тайно? Парень поделился с другом своими мыслями, поведал о просьбе Дика. Клад обдумывал услышанное, время от времени поглаживая синяк на затылке, и, в конце концов, сделал вывод. Мысли у друзей оказались схожи:

– Остается только надеяться на лучшее и ждать. Думаю, мы сможем что-нибудь узнать, слухи здесь наверняка разные ходят. Эрни, мы в Морозном Пике, мы почти ополченцы. Рано или поздно нам все станет ясно, и…

Говоря на одном дыхании, Клад выпустил из груди весь воздух и заикал. Он резко вдохнул, попытался сказать что-то еще, но каждый раз раздавался лишь «ик», во время которого его голова клевала назад. Эрни стало смешно – он хотел его подразнить, но не успел. Икоту сняло как рукой, как раздался гул рога. Клад протараторил:

– Открывают южные ворота! Пойдем глянем, кто приехал.

Так как выходить им было нельзя, они слегка приоткрыли одну из двойных створок передней Ночного Зала, ведущих во двор форта. Эрни ожидал увидеть несколько всадников в форме ополчения: патрули, которые, возможно, выполнили приказ лорда Тванса и прибыли с докладом. Но внутрь вошел лишь один человек, и врата за них захлопнулись. Одинокий ополченец был необычно крупного телосложения.

– Вот это буйвол, – сказал Клад.

Здоровяк с грязной штаниной и заляпанной кровью тунике стоял и озирался, чего-то дожидаясь, пока сэр Шиннер не окликнул его, выйдя из Железного Зала. Эрни и Клад понаблюдали за ними, и закрыли дверь.

Как гвардеец и ополченец вошли в Зал Славы, они уже не видели.

Глава 9: Часовня Огня

После разговора с ополченцем Леном, маг Огня Виллард Игнит мчался галопом на север почти без перерывов. Останавливался он лишь раз прошлым утром в Лисьей Норе. Ничего нового от местных маг не услышал, что узнал накануне, не заметил и никаких следов пропавших братьев. Задерживаться в Лисьей Норе Виллард не стал: напоил коня, немного поел сам в местной таверне, чтобы восполнить силы, и отправился в путь. Силы могли понадобиться.

Перед Морозным Пиком маг хотел попасть в Видне, чтобы разузнать больше о похищениях. Для северной глуши это было совсем нелогичное и странное явление: орудовали точно не грабители, бандиты или работорговцы – никто бы из них не решился так открыто похищать людей в деревнях. Оставался лишь один вариант, и Виллард не хотел даже думать о дикарях, но рассуждения и мысли всегда упирались именно в них. Ихты подготавливали что-то ужасное. Виллард чувствовал это всем телом и душой.

Ранним утром на второй день пути показались южные стены Фопита. Несмотря на осенний ливень, не заканчивающийся с прошлого вечера, конь Вилларда не сбавлял темпа, даже когда дорога превратилась в сплошную грязь. Полумрачное утро прояснило разум мага Огня, отогнав на время тревожные мысли. Он решился прежде всего посетить часовню Огня, стоявшую западнее города – то место, где последний раз были братья Онций и Эрвин, и где несет службу его старинный друг и бывший наставник старший маг Огня Казиил. Служитель часовни был стар и несколько лет не покидал стен святого места, он почти не посылал своих мыслей другим магам из Ордена, и никогда никому не отвечал, но Виллард знал, что застанет его на месте. И, самое важное, он сможет разузнать что-нибудь о пропавших братьях.

Через плотный дождь Маг Огня различил лица городских ополченцев, прятавшихся под деревянной аркой южных ворот от непогоды. Когда конь перешел на рысь, Виллард скинул с себя промокшую серо-черную мантию, засияв красной огненной робой. Стражники поняли, кто к ним подъезжает, и поклонились, махнув руками в знак приглашения в сухое место под арку. Виллард остановил коня за три шага до стражников, оставаясь под дождем. Он приветствовал их:

– Добрых вам дней и ночей. Как обстановка в городе?

– Все спокойно, Мастер, – ответил один из ополченцев, что был толще и выше своего соратника, – Идет третий день Праздника Урожая, но с таким ливнем все пошло насмарку. Кто захочет высунуться в такой дождь?

– Это да. В такую погоду можно легко хворь подцепить, – проговорил Виллард и сразу задал следующий вопрос, – А как приезжие фермеры и торговцы, гости города? Не жалуются ли?

Стражник начал выдавать неуверенное «нет», но второй солдат, раза в два худее его, шикнул и ткнул локтем соратника. Толстяк угрюмо хрюкнул и замолчал, посмотрел с досадой на напарника. Вилларду ответил худой:

– Жалуются, Мастер. Многие из приезжих с окрестных деревень говорят о похищениях. По их словам, это делают какие-то ополченцы, но ведь этого не может быть, правда? Кому нужно таким заниматься?

Толстяк выпучил глаза и побелел от сказанного. Он боялся Вилларда, маг Огня это чувствовал. Как и многие северяне, которые ни разу в своей жизни не видели Жрецов Аддара, он думал, что Виллард может наказать за сказанное, устроить им проблемы или в чем-то заподозрить. Мастер ожидал такой неадекватной реакции: ему было не впервой сталкиваться с таким отношением, наряду с тыканьем пальца или мнимым следованием за ним по пятам. Именно поэтому Виллард не хотел въезжать в Фопит без надобности, и был рад своему решению сделать петлю на запад, чтобы посетить Часовню Огня Казиила.

Он сказал худому, более адекватному ополченцу, чтобы тот продолжал.

– Они точно не из наших рядов. Патрули Морозного Пика обычно наводят порядки в деревнях, думаю, они уже разбираются с этой проблемой, если не поймали этих самозванцев. Если на них действительно форма ополчения, как говорят, то долго скрываться от правосудия им не удастся.

– Сраные дорожные бандиты, – выдавил из себя толстяк, – Наверняка ограбили склад в каком-нибудь городе и разоделись.

Виллард молча кивнул стражникам, и, поблагодарив за информацию, развернул коня на запад и умчался в дождь по грязной узкой дороге.

Было бы слишком просто, если бы догадки ополченца оказались верны.

Днем проливной дождь сменился промозглой моросью, а затем резко холодным туманом. Видимость была не больше тридцати шагов, и Вилларду пришлось натянуть поводья и сбавить темп езды – его конь хоть и был самой лучшей породы, какая встречается в Кларионе, но подвернуть ногу от неожиданной впадины или скользкой ямы он мог, как и любая другая лошадь. Этого Маг Огня себе позволить никак не мог.

Он достаточно далеко отъехал от Фопита, и теперь всматривался в каждую ель и сосну, растущие плотными стенами вдоль его пути, обращал внимание на каждую мелочь, будь то след в грязи или колея от повозки. Виллард хотел увидеть следы или знаки пропавших магов, но, как он и ожидал, ничего подобного приметить не смог, за исключением одной странности: полузаброшенной дорогой с недавних пор начали часто пользоваться. Вся трава, успевшая за года пробиться через грунт, была вытоптана напрочь.

– Может, местные стали чаще обращаться к Аддару, – буркнул под нос Виллард, отгоняя гнетущие мысли.

Но мысли о плохом его не оставляли. По мере приближения к часовне Огня они становились плотнее, как и промозглый туман на пути. Образы и догадки в его голове обретали форму, представляя страшные картины перед глазами. В один момент Вилларду показалось, что за ним кто-то следит. Чувство преследования окатило его, словно волной, он тут же остановился и развернул лошадь. Всматриваясь в белую пелену, маг зажег маленький огонек в ладони, который при его желании мигом разрастется в пылающий шар. Он обратился к неизвестному, чье присутствие чувствовал:

– Кто бы ты ни был, выходи на свет сейчас же. Именем короля и Аддара.

Из туманной мглы никто не ответил и не вышел. Маг Огня закрыл глаза, пытаясь тронуть преследователя ментальными щупальцами, но никого в полулиге от себя, кроме нескольких мелких зверьков, Виллард не ощутил. Ощущение преследования никуда не пропадало. Тогда маг Огня развернулся назад и как следует пришпорил коня.

«Чудовищный туман, откуда он здесь? Словно сбежал с побережья Бушующего моря». – подумал Виллард.

Вскоре показалась часовня Огня. Маг отметил, что, несмотря на плохую видимость, святое место его Ордена он видит четко, словно здание отгоняло от себя злобное марево. Часовня представляла собой небольшое белокаменное строение в один этаж на небольшой полянке, граничащей с дорогой и бором. Из ее крыши с лицевой стороны выпирала башня с открытыми проемами в человеческий рост со всех четырех сторон. Раньше в специальной чаше там горел Огонь Аддара, подкрепляемый магией Хранителя, и призывал всех желающих посетить часовню. Видно его было издали. Сейчас же, с закрытием Северных шахт, прихожан здесь почти не бывало, и пламя в башне зажигалось редко.

Виллард привязал коня к маленькой оградке, взглянул на узкие окна часовни Огня. Через разноцветные стекла пробивался свет – хороший знак. Маг подошел к двойным дверям и постучал в одну из них. Щелчок засова раздался почти мгновенно, и обе двери отворились. Изнутри показался хорошо знакомый ему мужчина, пожилой и сгорбленный возрастом. Стоя на пороге, он опирался на трость в правой руке и щурился, высматривая прибывшего гостя. Одет старик был в бело-красную робу с изображением огня на рукавах и подоле, какую носят самые старшие маги Ордена Огня. Казиил был из их числа давно, хоть и утратил львиную долю своих магических сил с возрастом. Несмотря на это, в Совете Огня никогда не поднимался вопрос о замене Хранителя часовни, в подвале которой до недавнего времени хранились две священные реликвии Аддара.

Вместо приветствия Казиил махнул перед Виллардом тростью.

– Скорее заходи внутрь!

Маг вошел, дверь за его спиной тут же захлопнулась и закрылась на замок.

– Добрых тебе дней и ночей, Казиил. Рад видеть тебя в здравии.

– И тебе добрых дней и ночей, брат мой, – ответил Хранитель с улыбкой, – Я так давно ждал, когда кто-нибудь прибудет. И вот ты здесь, мой друг.

С порога Виллард попал в просторный зал с лавками в два ряда для посетителей, множеством канделябров, почти все с незажжёнными свечами, алтарем Аддара, винтовой лестницей в подвал и башню. Других помещений, кроме крохотной комнатушки для отдыха Хранителя, в часовне Огня не было. Маги сели на одну из скамей напротив алтаря. Казиил сразу же объяснился своей спешке: по его словам, снаружи часовни в последнее время не так спокойно, как прежде. Первым он упомянул густой туман, время от времени приходящий из ниоткуда и также исчезающий. По мнению старика, марево было вызвано магией, чуждой для Жрецов Аддара. Виллард ничего подобного не ощутил в пути, но согласился с бывшим наставником: ощущение преследования не покидало его до самой часовни.

Рассказанное Казиилом Вилларду совсем не понравилось. Хранитель поведал о странном караване из повозок с клетками, проезжающего мимо часовни сначала на юг, затем в обратном направлении. Каждый раз караван останавливался неподалеку, и несколько человек пытались попасть внутрь: ходили вокруг, заглядывали в окна часовни Огня, стучались в двери. Казиил им не открывал. Он готов был поклясться всем святым, что на чужаках была форма ополчения, но их намерения и мысли были далеко не добрые. Когда Хранитель упомянул, что видел в клетках несколько людей, сидящих не своей воле, Виллард не выдержал и перебил бывшего наставника:

– Ты сообщал кому-нибудь об увиденном?

– Я послал последние две птицы в форт Морозный Пик. Каждый раз после их появления.

– А в Монастырь Огня? Ты пытался сообщить кому-нибудь из Ордена?

Казиил вздохнул. Он поведал, что с тех пор, как Онций и Эрвин увезли шкатулки со священными артефактами Аддара, его ментальная связь оборвалась. Хранитель сказал, что хоть и чувствует себя бодро для своих лет, с того дня его магия настолько ослабела, что он теперь не может поддерживать ментальную связь с Монастырем Огня, как не старался. Поэтому все это время Казиил просто ждал, оберегая часовню от чужаков – ждал, когда кто-нибудь из братьев Ордена прибудет к нему, и он сможет рассказать о происходящих странностях.

Виллард закрыл глаза и представил сестру Кагму – старшего мага Огня, с ней его ментальная связь была особенно сильная. Он представил ее в стенах Монастыря, где она осталась с другими четырьмя магами, пока остальные убыли на сбор войск к Грату. Кагма с огненно-рыжими волосами, собранными в хвост, смотрела за работой послушников, которые прессовали виноград в бочках. Она делала им замечания, сглаживая свои слова милой красивой улыбкой, а ученики послушно кивали в ответ, делая все так, как говорит им наставница. Виллард понял, что скучает по ней. Он собрал всю свою волю и силу в одну точку и направил ее на Кагму, взывая ее по имени.

Она не ответила.

Виллард попытался еще несколько раз, но ничего не произошло. Кагма его не слышала и не чувствовала, хотя несколько раз они обменивались мыслями и при большем расстоянии.

Ее образ смазался белой пеленой, затем вовсе исчез, и Виллард, как не пытался, не смог увидеть ее вновь. Что-то блокировало его ментальные способности. Тогда он представил Казиила, сидящего от него на вытянутой руке, но сделать не смог и этого. Ощутился горький ком в горле. Проблема была совсем не в реликвиях Аддара или старости Хранителя часовни. Кто-то, более сильный и способный маг, блокировал на севере ментальные чувства Жрецов Аддара.

Он поделился открытием с бывшим наставником. Казиил от удивления подскочил со скамьи:

– Вот дела! Как такое может быть?

Он привстал на носочки, выглядывая в окошко часовни. Кроме белой пелены, ничего не было видно.

– Одно знаю точно: этот странный туман как-то связан с утратой наших сил. Как он связан и с тем караваном, и со странными людьми.

– Все это связано еще и с пропажей Эврина и Онция с артефактами, – сказал Виллард, взглянув на Казиила. Глаза Хранителя широко раскрылись, и показалось, что бывший наставник от волнения сильно навалился на трость. Глубоко вдохнув, Виллард продолжил, – Прости за печальные вести, но это так. Они исчезли в тот же день, как покинули часовню, с того же времени никто не смог прочувствовать их. А еще с недавних пор на севере судачат, что кто-то похищает людей. Кажется, брат Казиил, у нас появился серьезный враг, обладающий магией. И он к чему-то готовится.

Виллард поведал Казиилу о последних событиях: о королевском приказе собрать войска в городе Грат, чтобы противостоять скорому нападению Рхана Великой Пустыни, о том, что почти все маги Огня отправились на юг, Магистр Визий давал эти указания с большим нежеланием. Немного осталось братьев и сестер Ордена при своих обязанностях: по одному в самых крупных городах, часовнях, храмах и еще пятеро в Монастыре Огня. Виллард, Онций с Эрвин тоже должны были отправиться в Грат, но из-за пропажи последних двоих, Верховный маг отправил Вилларда на север.

– Если бы Визий знал, что здесь происходит. Он говорил о слухах про Ихтов, но все же они не ровня в силе ни одному магу Ордена Огня. Откуда же нам было знать, когда он отправлял меня на поиски, что наши братья столкнутся с таким сильным врагом. Мы были слепы.

Казиил нашел спокойствие в зажигании свечей на канделябрах, выпуская крохотное пламя кончиком указательного пальца. Он говорил с печалью в глазах:

– Все мы были слепы, мой друг. Орден Огня давно не встречал темных магов, не считая колдунов низшего ранга из Великой Пустыни, более сильные никогда нам не показывались. Думаю, в наших бедах виноваты они. И теперь нам с тобой нужно решить, как быть.

Виллард рассказал о своем плане ехать в Морозный Пик, попутно посетив Видне. О маге Огня, прибывшем накануне в форт, он тоже упомянул. Казиил кивнул:

– Да, так будет лучше всего. Объясни лорду форта, как нужно реагировать на письма от старшего мага Ордена Огня, – проворчал Хранитель часовни, – А я сегодня же отправляюсь в Фопит и разошлю птиц всем, кому будет возможно. В первую очередь в Монастырь Огня, Стальную Твердыню и Динатар. Эх, узнал бы я раньше о пропаже Онция и Эрвина со священными реликвиями, об исчезновениях людей…

Виллард подумал о тумане, в котором за ним кто-то следил. Ему стало дурно от одной мысли, что Казиил пойдет через белесую мглу, вызванную магией. Ведь неизвестный следил за ним не с добрыми намерениями, а старика и вовсе может посчитать легкой жертвой.

Словно прочитав его мысли, Казиил старчески нагнулся за алтарь и достал два бутылька с коричневой жидкостью. Один он протянул Вилларду.

– Если враг смог нарушить нашу ментальную связь, то, боюсь, он может и лишить нас магии. Возможно, так и произошло с Онцием и Эрвином… кто знает. В этих бутыльках, – старик слегка потряс своим в руке, – освященное магическое масло, сбережения прошлого Хранителя часовни и моего учителя, великого Мастера Велиниска. Используй масло при необходимости.

Задерживаться более Виллард не стал. Бутыль с магическим маслом он положил в самый удобный карман мантии под правую руку и, попрощавшись со своим другом и бывшим наставником, вышел в туман.

Вечерело. Когда маг отъехал от часовни Огня, позади раздался хлопок. Тени вытянулись перед Виллардом и затряслись в диком танце, он оглянулся. Казиил стоял в башне часовне, водя огненными руками над пылающей чашей. Из всех четырех проемов лучился яркий и теплый свет Огня Аддара. Казалось, все внутри ожило: в лесу застрекотали птицы, могучие ветви сосен заколыхались под невидимым ветром, где-то рядом завыл волк, а зловещий туман мгновенно отступил сначала от часовни, затем стремительно побежал прочь, прячась от магического пламени Аддара.

Борьба Света и Тьмы началась.

Глава 10: Путь на юг

Старший ополченец Лен вел отряд солдат Морозного Пика все дальше на юг. Он хотел скорее оказаться в Крайнем Уделе, где можно восполнить припасы и как следует отдохнут, даже если местные жители не предложат ничего лучше сеновала. С городскими стражниками Лен хотел договориться о смене лошадей, чтобы уже с новыми силами добраться до Равнинной Крепости, самого южного форта севера. После него, как он слышал, начинается качественная мощеная дорога, путь станет проще. Для скорейшего осуществления его плана Лен предложил солдатам не делать остановок днем, а отдыхать лишь с заходом солнца, строго до рассвета. Никто не был против.

От Вилларда не было никаких вестей, но его предостережения о Дихтах глубоко засели в голове Лена, вызывая сомнения в честности некоторых своих людей.

Было это небеспричинно.

Ему показалось странным поведение Гонсала. После встречи с магом Огня Лен никому не рассказывал, о чем он и Виллард вели разговор, лишь кратко бросил, что говорить не о чем. Кир ничего более не спросил и позабыл о необычной встрече, Гонсал же был перевозбужден весь вечер. Он всячески пытался разговорить Лена, постоянно сводя разговор к магу Огня. Старший отряда ничего ему не отвечал, и, в конце концов, сильно поругался с Гонсалом. Обиженный Дихт выругался и ушел в другой конец лагеря, Кир тогда озадаченно посмотрел на Лена, не понимая неадекватной реакции их товарища. С того вечера Гонсал ни с кем из них почти не говорил.

Второй случай произошел утром. Лен проснулся раньше всех и решил осмотреть лагерь. Он заметил, как за одной из повозок сидел Дилл, второй из трех Дихтов отряда. Ополченец привязывал свернутую полоску пергамента к лапке голубя. Увидев страшего отряда, Дилл спешно выпустил птицу в небо и попытался удалиться. Тогда слова Вилларда прозвучали вновь в голове Лена

«Они предатели».

Почтовых голубей в их снаряжении не было, а тайные послания, как правило, никогда не посылаются с благими намерениями. Лен схватил Дилла за шиворот и со всей силы швырнул его об повозку. Ополченец распластался на земле, а когда попытался встать – Лен обнажил свой меч и поднес лезвие к его горлу.

– Что за послание ты сейчас отправил? Отвечай, немедленно.

Дилл не ответил, лишь закрыл лицо руками и сжался. Лен повторил свой вопрос. Тем временем на крик сбежались солдаты с ближайших палаток. Вмешался Кир, сказав, что видел, как эту клетку с птицами грузили в повозку, но это не дает право никому распоряжаться ими без согласия Лена. Гонсал молча наблюдал за происходящим мрачным взглядом. Окончательную ясность внес дозорный Лурд, третий и последний Дихт отряда. Его слова убедили тогда всех:

– Он ничего не замышлял. У его родни в Истее трудные времена, и время от времени он посылает туда письма. В форте сэр Дугат лично ему отдал этих птиц, Лен. Если нужно, ты у него это узнаешь. А сейчас отпусти Дилла – разве не видишь, как он напуган?

Лен убрал меч в сомнении. Оставшихся двух птиц он сразу выпустил на волю.

Подозрительного поведения трех Дихтов Лен больше не примечал, если не брать в счет того, что троица постоянно шептались между собой, ни с кем другим разговоров не вели, а на привалах садились подальше от всех. Лен тогда решил, что Лурд и Дилл держат обиду из-за случая с птицами, а Гонсал злится на него из-за недосказанности о ночной встрече с магом. Мысль о простых обидах временно успокоили переживания Лена.

– Пускай сколько угодно дуются, как дети, – говорил он сам себе, – Долго продолжаться это не будет.

На пятый день их выезда с Морозного Пика Лену пришлось остановить отряд днем. Всему виной было перепутье с дорожным указателем, который никак не сходился с его картой. Судя по вкопанному столбу, южная дорога вела в Крайний Удел. Она была хорошо вытоптана и разъезжена – как и та, по которой они следовали все время. Путь с уклоном на юго-запад был весь поросший травой и выглядел заброшенным, но именно он был выделен на карте, выданной лордом Твансом. Лен был в замешательстве.

Несколько ополченцев спрыгнули с повозок и прошли к указателю. Среди прочих был Кир, Гонсал и Нэрид – один из самых опытных ополченцев их отряда.

– Мой командир, почему мы остановились? – спросил Кир. Он никогда не упускал возможности уколоть Лена.

Старший отряда объяснил свои сомнения, показал карту.

– Да уж, – сказал Кир, – Очень странно. Неужели ошибка на карте? Что скажешь, Гонсал?

– Не уверен, что наш лорд мог ошибиться, – пожал плечами Дихт. Это были его первые слова за последние два дня.

– Но указатель ведь говорит иначе, – буркнул Нэрид.

Лен подошел к столбу. Не было никаких следов, что его недавно переставляли. Тем временем подошли другие ополченцы, чтобы узнать, почему отряд остановился. Кир расспрашивал всех, бывал ли кто-нибудь ранее на этом перекрестке, кто знает дорогу, но все лишь пожимали плечами.

– Нечего здесь думать, – бросил ополченец Зигард, – Нужно ехать по карте.

– Почему ты так думаешь? – спросил Лен.

– По южной дороге может быть обвал или паводок от Бегущей Реки. Сэр Ригер лучше знает, как нам следует идти. Я уверен, что ему присылали рекомендации с Равнинной Крепости.

– Да, – подхватил мнение Гонсал, – Скорее всего, заросшая дорога – это второй путь в Крайний Удел. Видите, она ведь все равно немного притоптана – значит, кто-то ей пользуется.

Все, кроме Лена, одобрительно закивали. Он смотрел на юго-запад, где дальше за лесом в серой дымке виднелись Дикие Горы, прибежище дикарей Ихтов. Если судить по карте, первые холмы были достаточно близко, и южно-западная дорога вела в их сторону. Возможно ли, что на них могут напасть? Не секрет, что с недавних пор этих сектантов снова начали встречать на дорогах королевства. Лен перетряс головой, выгоняя дурные мысли. Все же, карту с маршрутом ему дали в Морозном Пике – значит, путь должен быть верным. Посылать разведчика он не хотел, время было дорого.

– Так что же нам делать, мой командир? – спросил с пакостной улыбкой Кир.

– Следуем по карте, – ответил Лен, – Но прежде повернем столб. Мало ли, за нами будут идти другие ополченцы в Грат.

Отряд отправился дальше. По юго-западной дороге идти оказалось непросто: подсохшая трава то и дело наматывалась на колеса повозок и тормозила их. Чтобы избавиться от намоток, приходилось трижды делать остановки. По прикидкам Лена, они преодолели не больше трех лиг, как небо окрасилось вечерними теплыми оттенками. Он хотел продолжить путь в темноте, чтобы сегодня же оказаться в Крайнем Уделе, но его планы нарушила самая нагруженная повозка со снаряжением. Ее задние колеса сначала издали громкий свист, а потом совсем заклинили.

Пришлось объявить о скором привале. Они все еще продолжали медленно ехать по траве среди дремучего соснового леса, откуда с восточной стороны слышалось журчание воды. Лен выбирал место для разбивки ночного лагеря. С запада над лесом на ополченцев смотрели неприветливые Дикие Горы. Они подкрались настолько близко и незаметно, что Лен ожидал за каждым поворотом увидеть подножье или пещеры, а с ним и дикарей Ихтов. До недавнего времени они так давно не показывались из своих пристанищ, что нет ни одного живого солдата королевского ополчения, который сражался с ними. Тем не менее встречи с ними Лен совсем не желал: ему хватало переживаний после посещения родного Видне и разговора с Виллардом.

Звук реки усилился и заполнил собою все вокруг, смешавшись со скрипом повозок и уханьем сов. Лен остановил отряд у небольшого оврага с восточной стороны. Это было самое близкое место к Бегущей Реке и ровно полпути до Крайнего Удела, если брать отсчет с перекрестка. Наконец-то они хорошо смогут напоить лошадей и пополнить свои запасы чистой воды.

Лен спрыгнул с коня и отдал распоряжения:

– Разбиваем лагерь. Дамид и Гамир – вы несете дозор. Темир, выбери троих помощников и займитесь колесами. Постарайтесь закончить с ними как можно скорее.

Солдаты приступили к работе. Темир, бывший плотник Истея, взял крепких парней и принялся снимать заклинившие колеса повозки. Остальные занялись своими делами: кто-то собирал хворост для костров, кто-то сносил палатки, а кто-то понес пустые бочки к реке, аккуратно спуская их в овраг. Повар Мило копошился с остатками провизии, гремя котелками. Кучера отвязывали лошадей от экипажей и поили их водой.

– Ален, – Лен обратился к одному из них, – Подойди ко мне.

Самый молодой из ополченцев-кучеров подошел к нему с пустым ведром.

– Напои мою лошадь первой. Затем возьми ее и проскочи галопом дальше по дороге, с закатом возвращайся. Посмотри, далеко ли еще до моста через Бегущую Реку и состояние дороги.

– Будет сделано, – ответил Ален и побежал к последней бочке с водой. Лену нравилась чрезмерная прыткость этого парня. Никто другой не совершит разведку быстрее него.

Подошел Кир, следом за ним Гонсал.

– Еще один день в пути, и я сойду с ума, – Кир вытер испарину со лба. Вечер принес с собой духоту. – Как тебе на лошади верхом?

– Не так плохо, как вам. Но спина устает, и ноги затекают не меньше.

– Ты никогда не жаловался.

– Да. Потому что это лучше, чем идти пешком или ехать в повозке с тобой.

Оба рассмеялись, дружески толкнули друг друга. Гонсал стоял молча и с каменным лицом смотрел на них. Он обратился к Лену:

– Я с Лурдом и Дилом пойдем на охоту, подстрелим пару коз. Ты не против?

– Нет нужды, – ответил Лен, серьезно посмотрев на Дихта. То, что они втроем решили покинуть, хоть и временно, лагерь в таком месте – ему не нравилось.

«Они предатели».

Гонсал никак не отреагировал на отказ, продолжая смотреть в глаза Лену, ожидая от него объяснения отказа.

– Мы уже завтра будем в Крайнем Уделе, – продолжил Лен, – Там сможем пополнить запасы. Лучше помоги Темиру с ремонтом повозок или заступи в патруль, смени Дамида.

Дихт выругался и плюнул на землю перед ногами старшего отряда. Вмешался Кир:

– Ты чего такой хмурый?

– Ничего.

– Тебе что-то не нравится? – Кир был настойчив

– Это тебя не касается. Не лезь. – отрезал Гонсал.

Он развернулся и направился к повозкам. Пока Кир что-то бубнил ему вслед, Лен пытался справиться с окатившим его волнением. Гонсал Дихт был зол, и явно не по причине их недавней ссоры. А теперь еще хотел уйти с другими Дихтами на охоту, в такой близости от Диких Гор.

«Они предатели Аддара и всего рода людского».

Лен думал о худшем. Неужели, все было подстроено заранее: мало провизии, птицы Дилла и неверная карта, которая привела их сюда? Он не верил в заговор против них, но все же не мог совладать с участившимся дыханием и страхом, сковавшим его с ног до головы. Ощущение неизбежного провала поглотило его, словно он находился на маленькой лодке посреди штурмующего моря.

И лодка начала тонуть.

Он предложил Киру спуститься к Бегущей реке и немного пройтись, чтобы размять ноги. Друг поддержал идею. Они дождались, когда Ален напоит и оседлает лошадь. Лен сказал разведчику напутствие:

– Будь осторожен. Если кого-то встретишь, сразу скачи назад. Не забывай, что ты будешь один.

Ален закивал и, пришпорив лошадь, тронулся галопом вперед. Лен и Кир еще немного проследили за ним, и когда всадник исчез за поворотом, скрытым густым лесом, направились в овраг.

У Бегущей Реки было оживленно. Несколько ополченцев сняли туники и обмывались в бурящей холодной воде, попутно набирая воду в бочки. Они махали руками Лену и Киру, приглашая к себе, но парни отказались и направились вдоль берега реки на юг. Когда они оказались достаточно далеко от ополченцев, Лен решил поделиться с другом своими переживаниями. Он рассказал о наставлении Вилларда, о своих подозрениях и возможном заговоре. Кир внимательно его выслушал.

– Что скажешь? – спросил Лен под конец.

– Знаешь, Гонсал действительно странно себя ведет. Насчет тех двоих ничего сказать не могу. Я тебе говорил, что он вчера несколько раз спрашивал меня о твоем разговоре с магом Огня?

– Нет, – нахмурился Лен.

– Но все же я не верю, что он что-то замыслил. Мы с ним друзья далеко не один день, не забывай это. Думаю, его настроению есть нормальное объяснение.

– Я очень на это надеюсь.

– А если заговор действительно был бы, – продолжил рассуждать Кир, – Разве не кого-нибудь из Дихтов назначили бы старшим отряда?

– Возможно. Но стали бы тогда им подчиняться другие ополченцы?

– Не уверен. Но тогда лорд Тванс отправил бы вместо тебя проныру Дахила Дихта, его бы точно все слушались. Этот засранец – прирожденный лидер. Не удивлюсь, если он станет гвардейцем к нашему возвращению с юга.

Лен кивнул. Кир был прав.

– Повтори слова мага, – попросил друг.

– Дихты встанут на темную сторону, если придется выбирать. Ради своего Черного Бога, они готовы на все, им нельзя доверять.

– Так вот, – протянул Кир, – Сейчас ведь перед ними нет никакого выбора, не так ли? Если по прибытии в Грат Гонсал вдруг решит перебежать на сторону Детей Песка, я лично его прибью.

Кир пытался отшутиться, но Лен видел его насквозь: ему тоже было дурно от одной мысли предательства.

– Когда вернемся к отряду, приглядывай за Дихтами, – попросил он, – Надеюсь, ничего подозрительного ты за ними не заметишь.

– Присмотрю. Если что – сразу дам знать.

На этом друзья сменили тему. Они шли все дальше вдоль Бегущей реки и разговаривали о Крайнем Уделе и Равниной Крепости. Лен рассуждал о пополнении запасов провизии, о ремонте повозок и замене лошадей в ближайших поселениях. Кира же больше волновал отдых:

– Хоть на полдня остановимся – обязательно нырну в ближайший сеновал. Или в хлев, но только не вонючий. И эля возьму побольше.

– У тебя есть медяки?

– Нет. Но у моего друга, командующего отрядом ополчения, обязательно найдутся.

– Есть. Но если ты и дальше будешь так называть своего друга, то он поставит тебя в Крайнем Уделе в караул.

Кир промолчал, нервно вытер свой нос. Лен еле сдержался, чтобы не засмеяться. Ему было по душе, что наконец-то он достойно одурачил друга.

– Ладно тебе. Я не так выразился, – сказал Лен. Кир с надеждой посмотрел ему в глаза, а парень немного выждал и добавил поучительным голосом, – Но валяться на сене и пить эль солдату из Морозного Пика не положено.

Кир опустил голову. Лен все же не выдержал и засмеялся во все горло. Ополченец сначала посмотрел на него в непонимании, затем поддался смеху сам.

– Вот ты наивный, – сказал Лен, утирая слезы.

– Так и есть, мой командир, – прогоготал друг в ответ.

Они не заметили, как далеко ушли. Река начала снова углубляться в лес, верхней дороги было совсем не видно. Солнечные лучи уже почти не пробивались через густые ветви деревьев, и побережье стремительно погружалось в темноту. Ален должен был уже повернуть назад. Пора возвращаться и им.

Путь обратно оказался сложнее: из-за плохой видимости Лен и Кир часто спотыкались об торчащие из земли камни и лежащие ветки. На возвращение они потратили в два раза больше времени. Когда Лену уже казалось, что они прошли намного дальше, чем надо, над оврагом показались огни. Подъем с оврага парни преодолели без спотыканий.

Лагерь был готов: пахло горячим супом, стояли палатки, факелы горели на стоящих в ряд повозках, а лошади, привязанные к деревьям, жевали полусухую траву. Солдаты разожгли шесть костров, и никто у них не сидел. Весь отряд столпился вкруг у самого края лагеря, громко переговариваясь между собой. Погруженный в раздумья, Лен сначала не придал этому никакого значения, пока не воскликнул Кир, указывая на толпу рукой.

– Там кто-то лежит!

Лен увидел тоже, они мигом побежали к толпе. Ополченцы заметили старшего отряда и расступились, опустив головы. Увиденное навеяло Лену ужас до глубины души.

В центре круга Зигард и Гамир сидели на коленях над трясущимся ополченцем. Он был не просто ранен, а разодран, словно дикими зверьми. От его одежды остались лишь лохмотья, за которыми было несчетное количество черно-красных ран, выпускающих кровь в такт сердца бедолаги. Гамир пытался остановить кровь, прижимал раны, Зигард их перевязывал. Все лицо пострадавшего было в сине-красных синяках, правого глаза будто и не было, левый опухший смотрел через маленькую щелку век. Бо́льшая часть волос была выдрана, а голова на затылке была вдавлена внутрь, видимо, пробитая молотом или другим тупым предметом.

– О, Аддар. Кто же мог сотворить такое? – проговорил Кир.

Лен не узнавал пострадавшего, пока не услышал знакомое ржание. Его непривязанная лошадь металась среди деревьев рядом с лагерем, мечась от пляшущих теней. Все седло и грива скакуна были перепачканы кровью.

Смертельно раненным был Ален. Он повстречал дикарей Ихтов.

Глава 11: Битва магов

Ночь в пути прошла незаметно. Маг Огня Виллард Игнит добрался до Видне ранним утром, но вместо первых лучей солнца, его встретили чернильные тучи, клубящиеся в небе мрачным неприступным потолком, предвещая еще один осенний холодный дождь. Жрец Аддара спешился перед первым домом деревушки с восточной стороны. Взяв своего верного спутника за поводья, он неспешно направился к центру деревни, скрываемый легким призрачным туманом.

Покинутые серые дома, большинство перекошенные временем, безжизненно стояли друг напротив друга, некоторые с забитыми окнами, другие с распахнутыми дверьми. В такое темное утро не было ни единого огонька свечи. Виллард видел и без ментальной магии, что деревня абсолютно безлюдна. То, что местные покинули Видне по своей воле, он уже не надеялся.

На перекрестке, где грязная восточная дорога упиралась в Шахтинский Тракт, бегущий с запада на юг, маг Огня привязал скакуна и направился к одному из ближайших домов, выглядевшим более прилично, дабы поискать людей и набрать воды с колодца. Встретит он кого-то или нет, им все равно нужно восполнить силы перед подъемом к форту.

Дверь оказалась заперта, но простое заклинание отворило замок, впустив Вилларда внутрь. Дом был оставлен недавно: внутри еще чувствовалось тепло погасшей печи, а чистота уютных комнат доказывала недавнее присутствие хозяйки. Осмотрев все внутри, маг вышел на задний двор и заглянул в хлев, где, кроме пустого стойла, он нашел корытце с подсушенной травой и дубовое ведро, полное воды. То, что здесь не было лошади, показалось Вилларду хорошим знаком. Значит, хозяйка или хозяин дома покинули Видне сами.

Пока конь жевал сено, маг Огня гладил его гриву. Уставший с дороги и погруженный в свои раздумья, он совсем потерял бдительность и не заметил, как туман начал плотнеть, превращаясь из легкой дымки в белую непроглядную стену. Конь заметил опасность первым, оставил еду и нервно зафыркал, мотая головой, чем и спас жизнь своему хозяину. Поначалу Виллард не придал значения беспокойству его спутника, пока в отражении глаз скакуна не увидел невообразимое. Сзади него непроглядное марево обрело форму человека с поднятой рукой, сжимавшей серо-белыми пальцами туманный нож.

Отреагировал он мгновенно. Виллард развернулся назад, одновременно сделав выпад в сторону. Туманный человек рассек ножом воздух рядом с конем, испугав животное, заставив его заржать и отпрыгнуть в сторону, сильно натянув поводок. Виллард вытянул руки немного в стороны и растопырил пальцы, концентрируя в них свою силу. Слава Аддару, магия никуда не делась. Он зажег ладони ярким огнем, и когда туманная фигура занесла руку для повторного удара, махнул по нему огненными руками справа налево. Призрак растворился в воздухе, издав неприятный свист.

Виллард разжег огонь в руках сильнее и пустил пылающие потоки вдоль дороги. Его магия выжгла непроглядный туман, заметно улучшив видимость. В пятидесяти шагах от себя маг разглядел силуэт всадника. Это был человек в черной мантии с накинутым на голову капюшоном, его конь казался чернее ночи. Незнакомец медленно приближался.

– Остановись, именем Ордена Огня и Его Величества!

Всадник не послушался. Виллард испытывал страх и гнев одновременно: кто бы перед ним ни был, он тоже обладал магическим даром и позволил себе напасть на Жреца Аддара. Таких случаев в Кларионе не было очень давно. Мастер зажег в правой руке шар огня, готовясь защищаться.

– Предупреждаю – остановись! Согласно законам Клариона, я имею право убить тебя за неповиновение.

Тут незнакомец остановился. Виллард хорошо видел, как он потянулся назад, затем снял висящий за седлом мешок и бросил его в сторону мага. Расстояние между ними было приличное, и мешок не долетел, а упал с хлюпающим звуком на каменный тракт и покатился дальше. Когда он оказался у ног Вилларда, его захватил цепенящий ужас. Брошенное оказалось не мешком, а отрубленной головой, принадлежавшей его брату по Ордену Огня младшему магу Эрвину. Посиневшая, она смотрела в черное небо заплывшими мертвыми глазами.

Гнев нахлынул на Вилларда неконтролируемым потоком

– Ублюдок, ты поплатишься за это!

Произошедшее далее он помнил отрывками. В одно мгновенье огненный шар в его руке увеличился в несколько раз и устремился в неприятеля. Всадник легко отразил атаку невидимым магическим щитом и тронулся галопом вперед, быстро сокращая между ними расстояние. Отскочивший огненный шар отлетел в крышу ближайшего деревенского домика и взорвался яркой вспышкой. Постройку охватило пламя.

Виллард вытянул руки вперед, собираясь выпустить в приближающегося врага пламенный поток. Его магия сконцентрировалась в ладонях, вызвав первые языки магического огня, но здесь черный всадник прокричал что-то на неизвестном языке, и руки мага погасли. Магия его покинула.

Незнакомец выпустил из рук три черно-фиолетовых стрелы, пропитанных темным колдовством, Виллард отпрыгнул в сторону слишком поздно. От одной стрелы он смог увернуться, вторая пронзила его правую голень, и маг с криком упал на колени. Третья стрела попала в голову его верного коня, мгновенно убив скакуна.

«Освященное масло», – подумал Виллард, судорожно запустив руку в карман мантии. Его трясло, то ли от происходящего, то ли кровоточащей раны.

Времени не было совсем. Он не стал откупоривать пробку, а разбил бутыль об каменный тракт перед собой и прислонил ладони к растекающейся коричневой жидкости, вперемешку с битым стеклом. Силу освященного масла он ощутил сразу, но поднимать руки пока не спешил. Всадник был уже близко и перешел на рысь: атаковать Вилларда он пока не решался.

– Ты способнее, чем те двое до тебя, – раздался мерзкий шипящий голос, – А я все гадал, почему тебя отправили одного.

Акцент всадника был знаком магу Огня. Ему противостоял истинный враг Ордена Огня и Клариона: один из темных колдунов Великой Пустыни, почитающих демона Баара, одного из Черных Вассалов Ихтаара. С криком, полным ярости, Виллард вытянул руки вперед. Из его ладоней вырвались два потока пламени, моментально окутав колдуна облаком огня. Черная лошадь выбежала прочь и замертво рухнула от полученных ожогов, но Вилларда это не остановило. Он собирался жечь убийцу Эрвина до тех пор, пока от него не останется и пепла.

– Твоя магия не поможет тебе, Огонек, – послышался из пламени шипящий голос, – Желаешь или нет, но ты послужишь нам, во славу Баара!

Внезапно раздался другой голос, более резкий и скрипучий:

– А потом ты будешь умолять нас, своих новых хозяев, чтобы мы скорее лишили тебя жизни.

Виллард вовремя заметил еще второго колдуна, появившегося в тридцати шагах справа. Он остановил огненные потоки и сформировал перед собой полупрозрачный магический щит. Черно-фиолетовые стрелы, выпущенные вторым темным магом, вонзились в барьер и растаяли. Колдун с шипящим голосом совсем не пострадал, он убрал свой магический барьер и принялся атаковать Вилларда. Теперь Мастер был сосредоточен только на защите от непрерываемого потока заклинаний двух врагов, подкрепляя всеми силами магический щит. Темные Маги были необычайно способны, не удивительно, что они смогли незаметно забраться на север Клариона, туда, где редко бывают представители Ордена Огня, где в мрачных Диких Горах обитают Ихты, еще одни почитатели скверны.

С этими мыслями Вилларду пришла идея, что ему противопоставить против колдунов.

Пока они пытались пробить его барьер, маг Огня широко расставил руки, подняв их к мрачному небу, и закрыл глаза. Он ощутил, как вся его магия, все его силы, что в нем сохранились, теперь собирались над ним, готовые разразиться на неприятеля. Отметая все мысли о последствиях, Виллард прокричал:

– Великий Аддар, даруй нам Огонь свой и Гнев!

Он почувствовал, как подкосились его ноги, а рана на ноге заныла с новой невыносимой болью. В тот момент, когда его магический щит был почти разрушен, Виллард резко опустил руки вниз.

Раздался оглушительный гром. На Видне полил огненный дождь.

Магия Вилларда не наносила ему никакого вреда, иначе он был бы уже мертв. Маг потерял равновесие и уперся на колено здоровой ноги. Помутневшими глазами он наблюдал на последствия одного из сильнейших заклинаний его круга Огня, изо всех сил держась в сознании.

Все вокруг пылало огнем. Горели деревенские дома и постройки, видимые деревья, полыхал даже каменный Шахтинский Тракт, сменив серый цвет булыжников на раскаленный красный. Темный маг, владелец шипящего голоса, укрывался магическим барьером, пропуская на себя редкие обжигающие капли. Второй колдун не успел защититься и, не понимая, что происходит, пытался сбить с себя руками магическое пламя, которое быстро распространялось под огненным ливнем. Он истошно вопил, метался в разные стороны в поисках укрытия. Капюшон его мантии прогорел, оголив уродливое лицо со шрамами на щеках и лбу. Когда его кожа сплавилась, покрывшись красными и черными волдырями, он замертво упал лицом вниз на раскаленный тракт.

Увидев смерть своего соратника, первый колдун злобно зарычал и попытался атаковать Вилларда. Ничего у него не вышло: едва он отпустил одну руку от магического щита, как огненные капли облили его ноги, и темный маг с криком боли, вернул руку назад.

– Ты сильно пожалеешь об этом, – шипел колдун, – Ты будешь молить о смерти!

Он прокричал заклинание, и его мгновенно пронзила ослепительная молния, громовой раскат повторно раздался над Видне. На месте темного мага осталась лишь дыра в каменном тракте, которая тут же воспламенилась.

Не в силах больше терпеть, Виллард упал назад на спину.

«Колдун бежал. Мне удалось их одолеть.»

Последнее, что увидел Мастер, был черный дым, поднимающийся множеством мрачных столбов в черное небо. Раздался треск падающих сгоревших деревьев, и Виллард потерял сознание.

Он очнулся от холодных капель дождя, назойливо льющих на его лицо. Сначала Мастер не понял, где находится, но резкая боль в правой голени привела его в чувство. Он находился в деревне Видне, которую не узнал бы ни один местный житель, вернувшись домой. Дома сгорели полностью, но все еще тлели: обугленные вертикальные балки торчали вверх, выкидывая повсюду тонкие струйки серого дыма. Редкие выгоревшие стволы деревьев стремились в небо безжизненными заостренными столбами, остальные не выдержали магический ливень и попадали на дорогу и фермы. Каменный Шахтинский тракт выкрасился в черный цвет.

Солнца видно не было, лишь грустное серое небо. Вокруг не было ни души. Виллард был совсем один.

Он неспешно поднялся на ноги, стараясь не напрягать раненую ногу, и поковылял к трупу колдуна, к тому, что от него осталось. Его мантия и почти все кости выгорели до пепла, на каменном тракте остались лишь несколько ребер и череп. Рассматривая, Виллард пошевелил их ногой. Символики Жреца Баара и знаки Детей Песка были нанесены на всех оставшихся костях.

– Что же вам здесь было нужно? Какой указ вам дал Рхан? – спрашивал вслух с кашлем маг Огня.

Он заметил еще один череп, одиноко лежащий неподалеку. Виллард присел, аккуратно взял его в руки, и на него тут же нахлынули чувства. Младший маг Огня Эрвин оказался не готов к встрече с таким сильным противником.

«Прости нас, слепых. Если б только был хоть маленький шанс спасти тебя от такой злой участи.»

Если Эрвин погиб, значит, в Морозном Пике видели Онция. Окрыленный надеждой спасти хотя бы одного брата Ордена, Виллард встал и собирался сейчас же отправиться в форт, но этому не суждено было сбыться. Он заметил трех ополченцев, что стояли на тракте и с интересом за ним наблюдали. Мастер видел их насквозь. Это были переодетые дикари Ихты, поклонники Черного Бога.

Сдаваться он и не думал. Когда троица сектантов двинулись на него, Виллард вытянул руку вперед и закричал, пытаясь извергнуть огонь. От попытки колдовать из его носа хлынула кровь, а лоб прострелило звенящей болью, словно от удара молотом. Правая рука мага высвободила огненный шар, который растворился в воздухе перед лицом одного из переодетых дикарей, заставив его испугаться и упасть назад, но других двоих это не остановило. Они быстро достигли Вилларда и, схватив его за руки, повалили его на каменный тракт.

– Только попробуй что-нибудь вытворить, – процедил сквозь зубы один из дикарей, прижав к шее мага заостренный кинжал. в воздухе перед лицом одного из переодетых дикарей, заставив его испугаться и упасть назад, но других двоих это не остановило. Они быстро достигли Вилларда и, схватив его за руки, повалили его на каменный тракт.

– Только попробуй что-нибудь вытворить, – процедил сквозь зубы один из дикарей, прижав к шее мага заостренный кинжал.

Мастер был в силах сопротивляться, слишком много магии он потратил на битву с колдунами. Все еще с помутненным сознанием Виллард не заметил, как быстро ему стянули веревками руки. Когда Ихты занялись ногами, маг Огня вскрикнул от боли и сразу же получил сильный удар в бок, выгнавший с хрипом весь воздух из его легких. Он жадно глотал ртом, когда его повернули, уткнув лицом в чьи-то черные сапоги. Виллард попытался поднять голову, чтобы посмотреть, кто над ним стоял, но смог увидеть лишь прожжённый подол черной мантии. От безысходности ситуации он зажмурил глаза и сжался, вызвав дикий хохот одного из дикарей.

Когда смех смолк, раздался знакомый шипящий голос:

– Я ведь говорил, что магия тебе не поможет, Огонек. Теперь ты мой!

Скачать книгу