Психология Новой Эры. Феномен Индиго бесплатное чтение

ПРЕДИСЛОВИЕ КО ВТОРОМУ ИЗДАНИЮ

Первое издание показало большую актуальность изучения и решения психологических проблем, в первую очередь в среде молодёжи 14–25 лет, и, в то же время, их серьёзную психологическую безграмотность. Критическое обсуждение книги среди её читателей, как в личных беседах, так и на форуме автора, показало некоторые существенные пробелы в структуре изложения и те моменты, которые необходимо более подробно разобрать. Отрадно было то, что эта книга нашла отклик и заинтересовала очень многих людей, кто раньше и не притрагивался не только к серьёзным научным трудам, но и вообще к научно‑популярным изданиям. Интерес оказался широким и устойчивым, и повлёк за собой дальнейшее развитие и переиздание книги.

Несомненно, моя книга вызвала и некоторые частные негативные реакции. Но, собственно, они были следствием или некомпетентности, или обыкновенного эгоистического субъективизма с уверенностью обладания «Истины в Последней Инстанции». К примеру, одна библиотекарь раскритиковала мою книгу, что мол «я про всё это ЧИТАЛА и ничего нового!» Хочу заметить: именно читала. А вот, некоторые специалисты, в частности практикующий психоаналитик и преподаватель психологии в университете отметили, что хотя им это, в большинстве своём, и известно, но они нашли для себя несколько неожиданный, новый и иной взгляд на традиционную психологию, что помогло им в практике… Библиотекарь не поняла цели книги, и если ей показалось, что всё это она читала, то сама книга изначально не представляла для неё никакой ценности. Она, видимо, ожидала какого‑то псевдооткровения, фантастического правдоподобия или чего‑то ещё, в стиле, например Дэна Брауна, Виссариона или Аксёнова…

Вызвало также некоторые нарекания тяготение моих выкладок и теоретических построений к Вере и, в частности, к Христианству. Во всяком случае, это – моё видение и твёрдые убеждения, основанные на практическом опыте. Маршалл Говиндан, в своей книге «Бабаджи и традиция крийя-йоги 18‑ти сиддхов» писал: «Начиная с периода Возрождения, наука и религия поставлены в оппозицию друг другу. Мировые войны, геноцид (часто якобы во имя религии и культуры), экологические катастрофы, биологическое вырождение человечества из‑за рака, СПИДа и других современных болезней, широкое распространение психических заболеваний, моральная деградация, социальная нестабильность – всё это плоды раскола между материальным и духовным в человеческой психике. Если человеческий род желает выжить – он должен заменить свой нынешний самоубийственный способ существования новым подходом, объединяющим духовные и материальные ценности таким образом, чтобы колоссальный потенциал человека получил полное раскрытие».¹

Я также убеждён, что без синтеза научного и духовного подхода к человеку и миру, невозможен дальнейший прогресс человечества, не просто как биологического вида, а как высокоразвитой цивилизации.

Поэтому хочу ещё раз отметить: я ни в коей мере не претендую на создание нового краеугольного камня современной психологии. Я лишь развиваю одно из направлений юнгианской психологии и доношу до заинтересованного читателя принципы развития новейшей психологии, как «Науке о Душе», а не о принципах исследования психики сугубо на базе безусловных рефлексов и элементарных реакций, обусловленных биохимическими и физиологическими процессами. Потому некоторый эзотерический акцент придаёт широту понимания механизмов работы человеческой психики.

Книга адресована широкому кругу читателей, но в кажущейся своей простоте и прагматизме многих концепций, она способна быть полезна как подрастающему поколению «интересующемуся психологией», так и практикующим специалистам, и людям зрелого возраста, если, конечно, они не закрыты для прогрессивного и поступательного Познания…

ПРЕДИСЛОВИЕ

«Сущности не следует умножать без необходимости»

Уильям Оккам

«Психология Новой Эры» – первая книга серии «Синтез Эпохи Водолея». Она была написана на основе лекций по «Психологии общения и отношений», которые я читал на курсах, проводимые в Учебном Центре по приглашению одесского информационного агентства «Garnet». По моему замыслу эту книгу, скорее всего, можно рассматривать как «Слово о душе», «самоучитель по психологии» (в основном, психологии отношений). Ибо всем своим содержанием она нацелена на то, чтобы побудить к самостоятельной работе ума и сердца людей, страждущих психологическими проблемами в поисках исцеления. Информация, почерпнутая из этой книги, я надеюсь, поможет многим заново пересмотреть и перестроить свои жизненные установки и заставят по–новому взглянуть на тяжёлые моменты в жизни, научат принимать реальность и не принимать своего внутреннего бессилия и поражения.

Человек не может оставаться совершенно один. Для абсолютного большинства всё–таки требуется непосредственное общение с другими людьми. Чаще всего общением мы называем именно непосредственный контакт с себе подобными, будь то разговор с целью обмена информацией или эмоциональный контакт. Значение человеческого общения, контактов с другими людьми настолько велико, что нехватка его может оказаться роковой.

Отсутствие эмоциональных связей, «голод общения» так же губителен для человека, как и голод физический. Маленькие дети, лишённые возможности общаться с другими людьми, постепенно деградируют, а, бывает, и, в конце концов, погибают. Недаром ужасы одиночного заточения пугают даже самых стойких людей. Хотя встречаются и такие, кто говорит, что был бы не против убежать и спрятаться от всех. Любой из нас может устать, если вспомнить одну из причин возникновения болезней, от избыточного контакта, от чрезмерной скученности людей вокруг нас. Но, откровенно говоря, желания спрятаться чаще всего хватает месяца на два–три, даже в периоды тяжелейшей депрессии. Если же полное одиночество затягивается – оно из отдыха превращается в пытку. Отсутствие полноценного общения – главная причина большинства человеческих бед. В результате отсутствия общения обычно развиваются психические расстройства, приводящие человека к апатии, потере воли к жизни, после чего наступает деградация и даже смерть.

Ведь для контакта, преодолевающего уровень непосредственного общения или физического контакта, требуется совершенно особое умение. Развить его у себя – задача не из лёгких. Чаще всего во взаимоотношениях проявляется так называемый «Эффект дикобраза»: чем люди становятся ближе друг другу, тем они друг другу делают больнее…

Вниманию читателя предлагаются различные психотехники, целью которых является восстановление психического состояния и регулирование межличностных отношений. Да и сама книга посвящена проблемам самосовершенствования и повышения уровня самооценки людей. Она способна вселить в них надежду, дать им силу подняться выше того уровня, нередко весьма невысокого, который они сами для себя определили. Техники, представленные здесь, значительной частью взяты из работ других специалистов в области психотерапии, но проверенные в практике автора. Как мне кажется, они изложены таким образом, что представляют собой некое единство и могут быть названы техниками ортодоксально–юнгианского психоанализа.

Эта книга, надеюсь, поможет вам, если вы искренне хотите разобраться в себе и готовы уделить достаточно времени для выполнения предлагаемых упражнений. Она адресована тем, кто всерьёз заинтересован в самопознании, самореализации и стремится к личностному росту, хочет в полной мере нести ответственность за свою жизнь и помочь другим. Во многих философских и мистических учениях, у Сократа, Гурджиева, Кришнамурти, буддистов и Лао‑Цзы, подчёркивается, что самонаблюдение и самопознание являются необходимым шагом на Пути к просветлению и развитию. Самонаблюдение, кроме того, верный способ, помогающий избавиться от внутренних терзаний, к которым так склонны многие из нас. Однако, прежде всего, необходимо научиться различать истинное самопознание от бесплодного, а порой и вредного, самокопания, когда мысль вертится по кругу, как белка в колесе. О том, каких отличать друг от друга, как ориентироваться в этих сложных вопросах, тоже пойдёт речь на страницах этой книги.

Просветительская деятельность автора, особенно в области социальной психологии, способствует духовному возрождению и воодушевляет людей на то, чтобы поверить в свои силы и обратиться к Богу внутри себя, прежде чем искать средства решения своих проблем где–либо вовне. Смыслом предлагаемых мной методик является обретение читателем способности сознательно руководить своим сознательным и подсознательным духовным и психологическим состоянием, вне зависимости от того, какие эмоции и желания его одолевают. Актуально стоит вопрос о самовосстановлении и избавлении от тревожности в нашем нестабильном и беспокойном мире. Потому усвоенная информация из книги предназначена в помощь для успокоения самых потаённых тревог, опасений и других личностных проблем. Да и, по большому счёту, всякая работа по психологии, в какой-то мере повторение одних и тех же истин, до банального очевидных… Как писал Лоренс Стерн: «Мы будем вечно изготовлять новые книги, как аптекари изготовляют новые лекарства, переливая из одной посуды в другую». Но всё же возьму на себя смелость утверждать, что в этом есть рациональное зерно, другой взгляд на, казалось бы, очевидность. И вот это как раз самое главное! Психология – это не только наблюдение, изучение и анализ, но и разработка подхода, поиск решений и, более того, реализация знания в такой тонкой и хрупкой сфере как Душа!..

ЧАСТЬ I. ПСИХОЛОГИЯ И ПРОБЛЕМЫ СОВРЕМЁННОЙ МОЛОДЁЖИ

ГЛАВА 1. СОВРЕМЕННОЕ ПОЛОЖЕНИЕ.

«Там, где нет воли, нет и пути».

Б. Шоу

«Не дай нам Бог жить во время перемен…» Эта фраза, во все времена, больше похожая на мольбу к Всевышнему, повторялась не раз за всю историю человечества. Но так уж устроен мир, что время от времени, и всегда вовремя, приходят перемены. Особенно Большие Перемены, которые рушат старые устои и создают почву для Нового Порядка. К таким Большим Переменам относится и период начала Эпохи Водолея. Каждая Эпоха своим приходом кардинальным образом изменяет ход человеческой истории, низводит старые и возносит новые цивилизации, культуры, общности. Так было и в начале Эпохи Рыб, когда пришёл Христос и положил начало и конец – конец Греко–Римской цивилизации, и начало Христианской. Так было на рубеже всех Эпох – возвышались и уходили в небытие Арии, Халдеи, Египтяне, Гипербореи и Атланты… Одна Эра их возносила, а другая их делала достоянием истории и археологии. А человек, он и есть человек, со всеми своими достоинствами и недостатками. У него всё можно и ничего нельзя. В нём, как нельзя ярче и нагляднее, проявляются извечные единство и борьба противоположностей, исключающих и дополняющих друг друга, и одинаково хорошо порой себя чувствуют Добро и Зло, Порок и Добродетель… Да и вообще, зная, что звёзды, по сравнению с ним – вечны, человек ведёт себя так, словно завтра звёзды погаснут…

Человечество перешагнуло порог новой эпохи – Эры Водолея. Ушедшая Эпоха Рыб характеризовалась очень контрастными чертами: с одной стороны, печаль, мука, борьба и воинственность, с другой – мудрость, тонкая интуиция и гуманизм. Символом Эпохи Рыб стал образ Христа распятого, в муках искупающего грехи всего рода человеческого. Страдание очищает, освобождая душу для творчества, мобилизуя интуицию. Прошедшая Эпоха стала, с одной стороны, эпохой войн и насилия, с другой – величайших научных открытий и подвигов самопожертвования. Эпоха Рыб охарактеризовалась поисками смысла в вере, в чувствах, в принятии существующего, в смирении перед Судьбой и Высшей Волей. Человечество минувшей эпохи искало идеалы и придумывало их само, питая иллюзии о всемирном добре, справедливости и братстве.

Способ мышления Водолея, в эпоху которого мы вступили, позволяет увидеть единство Времени в проявлениях прошлого, настоящего и будущего. Ответственность за свою жизнь, свои поступки и мысли заставляют ценить жизнь других людей высокого гуманизма. Гуманизм Эпохи Водолея означает уход от страдания, свободу духа и проявление индивидуальности. Символ Эры Водолея – Христос Вознесённый (свободный).

Водолей – символ синтеза, он соединяет религию, науку и искусство, давая людям более целостную картину мира. Синтетический способ мышления Водолея не принижает важность чувств, он исключает противопоставление науки и религии, знания и веры, он утверждает, что религия и наука – две стороны единого мира. Логический и интуитивно‑чувственный пути познания являются просто двумя разными способами познания Единого.

Но Эпоха Водолея отлична от предыдущих ещё и тем, что, как и Эпоха Рыб, имеет глобальное значение и также несёт с собой войны, разрушения, изменения социума в мировом масштабе, но ещё с ней связаны крупные геологические и климатические изменения. Хотя всё это более быстротечно и молниеносно. Недаром символом Урана, управителя Водолея, является молния. И в свете этих перемен, изменяется и сама психология людей, особенно молодёжи. Быстрый скачок современной цивилизации, галопирующий научно–технический прогресс, ослабление влияния христианской морали, усиление фундаментализма, влияние восточной философии и шаманских культов, привело к духовному обнищанию и дезориентации молодёжи во всём мире. (Проблема не в том, что восточная философия пагубна для современной молодёжи. Напротив, она содержит мудрость веков Востока, указывая лишь иной Путь к Самосовершенствованию и Создателю. Собственно, о правильности Пути может судить лишь Тот, к Кому этот Путь ведёт) Особенно это ощутимо проявляется в странах бывшего СССР, где старая мораль отмерла, другую толком не навязали, а сформироваться ничего нового не смогло. Молодёжь не знает куда идти, с кем и зачем, а под влиянием западной идеологии она усваивает только меркантильную сторону жизни, стремление «заработать денег», забывая о духовной стороне жизни. Что более всего удручает в современном положении дел, так это то, что молодёжь, в большинстве своём, не читает книг. Из самой читающей нации мира мы приближаемся к «заокеанским стандартам», где чтение книг подменено телевидением и Интернетом, а любая информация, будь то исторического или общеобразовательного характера, черпается из научно–популярных передач, часто сомнительного качества, и постановок, претендующих на «новое видение» «западной цивилизации». Справедливости ради, надо отметить, что прогресс Запада открыл колоссальные возможности для получения разнообразной информации и саморазвития.

Стоит также обратить внимание на то, что многие боевики и триллеры достаточно низкого качества и, прививают подрастающему поколению соответствующие моральные устои, воспитывая, в большинстве своём, асоциальность, эгоистическую мотивацию и вседозволенность. И поэтому дезориентированная молодёжь более всего подвержена стрессам, ощущая на себе всю тяжесть и удары Больших перемен.

Изучение природы человеческой души, её особенностей, приводит к возможности найти выход из сложных и, казалось бы, безвыходных жизненных ситуаций и конфликтов, как с окружающими, так и с самим собой. Одним из фундаментальных тезисов психологии является то, что каждого человека надо рассматривать как единое, уникальное, организованное целое.

Человеческий организм всегда ведёт себя как единое целое, а не как набор дифференцированных частей, и то, что случается в какой‑то части, влияет на весь организм. Эта холическая точка зрения сформулирована на фразе из «Метафизики» Аристотеля и подхваченная гештальтпсихологией: «Целое всегда есть нечто большее, чем простая сумма его частей». Но следует помнить, что поведение человека может быть понято только в свете влияний культуры, существующих в данный конкретный момент истории, что является одной из действующих сил мотивации. Мотивация влияет на человека в целом, а не только на отдельные части его организма. Центральной характеристикой личности является непременное единство и общность. Человек является единым и самосогласующимся организмом, а потому ни одно проявление жизненной активности нельзя рассматривать в изоляции и лишь только в соотношении с личностью в целом. Только в движении по направлению к личностно значимым целям индивидуум может быть воспринят как единое и самосогласующееся целое. Люди не отталкиваются от внутренних или внешних причин, а скорее, тянутся вперёд – они всегда находятся в движении к личностно значимым жизненным целям. Цели, которые люди ставят перед собой, а также индивидуальные пути их достижения дают ключ к пониманию того, какое значение они придают своей жизни. Эти жизненные цели в значительной степени выбираются индивидуально, а, следовательно, в постоянном стремлении к совершенству люди способны планировать свои действия и определять собственную судьбу, реализуя, тем самым, своё божественное Право Выбора.

Достигая намеченных целей, они не только повышают самооценку, но также находят своё место в жизни.

Современная психология рассматривает развитие личности от детства к зрелости как сложный, диалектически противоречивый и единый в своей основе процесс развития возможностей. Возможностей, направленных на ориентацию этой личности в мире людей: в сфере их взаимоотношений, мотивов, интересов, переживаний, – и с другой стороны – возможностей в области усвоения различных знаний, умений, навыков, образцов владения предметами и понятиями, – т.е. в области логики, интеллекта. Иными словами, это – взаимодействие процессов воспитания (самовоспитания) и обучения (самообучения) личности. И та, и другая стороны становления личности не возможны без деятельной помощи Взрослого Мира, представители которого являются проводниками ребенка в Мире Детства на пути его взросления. И именно в соприкосновении Миров рождаются проблемы развития и взросления.

Понимание человеческого понимания – тайны сексуальности, агрессии, конфликта, межличностных отношений и так далее – стало непреложным условием для выживания нашего вида. Гарднер Мэрфи (Murphy) красноречиво выразил значимость изучения личности для нашей жизни, когда писал: «Недостаток знания о людях – это не пустая, а главная угроза жизни».

Недостаток знаний о личности, возможно, является стержневым вопросом, который наиболее важен для нас сегодня – вопрос понимания, чем может стать человек при новой расстановке социальных сил. А изучение личности очень похоже на сборку сложной головоломки, где каждый фрагмент может стать ключевым, в зависимости от контекста.

Часть этой головоломки ‑ проблемы нынешней молодёжи, которые можно условно разделить на внешние и внутренние.

Внешние – связаны с социальной обстановкой в общем по стране и в отдельно взятом населённом пункте, положением в семье. Эти проблемы становятся фундаментом для создания или развития внутренних сложностей и конфликтов.

В первую очередь, на формирование личности влияет психологическая атмосфера в семье, отношение к ребёнку со стороны родителей и других членов семьи, отношения между ними самими. Тут следует учитывать, что психика и интеллектуальные способности формируются в ребёнке с младенчества. В это время дети особо чувствительны к эмоциональному и психическому состоянию окружающего их мирка. Гармоничные отношения в семье, которые, к сожаленью, бывают, не так часто, формируют «изначально гармоничного» человека, закладывают основы дальнейшего развития, учитывая, конечно, его особенности характера. Но, так как это случается не так часто, следует обратить внимание не на внешнее благополучие отношений в семье, а на их суть. Дело в том, что родители из благих намерений часто навязывают детям свою идеологию и мировоззрение, свой взгляд на жизнь и, что самое опасное, – своё понимание, каким должен стать, на их взгляд, их ребёнок. Но, как известно, «благими намерениями ад вымощен и дорога к нему» … Вот именно здесь начинается большинство конфликтов, которые со временем выливаются во внешнее и внутреннее противостояние, впадение в крайности у молодых людей.

К примеру, молодую девушку держали, что называется, в «ежовых рукавицах» до выпускного вечера. Она, под неусыпным контролем родителей была скромна и благопристойна, ею гордились родители и ставили её в пример. Но отгуляли выпускной бал, и девочка рвётся уехать учиться. И вот здесь начинается самое интересное. Она, почувствовав свободу и независимость, как правило, «идёт во все тяжкие», «навёрстывая упущенное», ведь всё, что было запрещено – теперь можно, и она стремится всё это попробовать.

То же самое и «домашний ребёнок», юноша, который, даже встречаясь с девушкой, был подконтролен родителям. «Вырвавшись на свободу», он бросается в объятия доступному сексу, алкоголю, наркотикам.

Несомненно, все они «переболеют» более или менее удачно всё это, но отпечаток наложится на подсознание и станет одним из факторов коррекции личности.

Конечно, ханжи попытаются гневно возразить, что, мол, ничего подобного не происходит с их детьми, что они столько вложили заботы в своих детей и уделяли им неимоверно внимания, и что они остаются такими же хорошими и после. Я не ставлю под сомнение, что они хорошие изначально, вопрос в том, какими они станут. Поэтому смею возразить таким родителям: а что они знают о скрытой жизни своих детей? Существует ли с ними близкий душевный контакт, чтобы их дети поверяли им свои глубинные переживания, делились самым сокровенным? Стали ли они для них друзьями, а не только олицетворением родительского Авторитета и притом безусловного и безапелляционного? Как правило, «нет». В то, что существуют исключения, я верю и знаю из своей многолетней практики, но они лишь подтверждают правило.

Почти во всех случаях, вся надежда на сильный характер и на самовоспитание. Но в большинстве своём на это оказывают влияние не родители, а книги, старшие (реже друзья или родственники), озаренные реальным или иллюзорным авторитетом, более свободным, лёгким, но не менее, и даже более весомым, чем родительский.

Молодёжь, не видя авторитета в семье, обществе и религии, ищет их себе самостоятельно или же создаёт их химерные подобия, и девизом в этом поиске и движении является «самоутверждение». Это один из основных принципов сущности человеческой психологии, как вида Homo Sapiens.

Ради самоутверждения люди идут на героизм и преступление, подвиг и подлость. Всё зависит от духовного уровня и развития.

Стремление к осознанию самости начинается очень рано. Вместе с этим появляются и внутренние проблемы. Ещё в детстве ребёнок капризами обращает на себя внимание, показывая свою значимость людям, которые его опекают. Мальчик дёргает за косичку девочку, делает ей больно только потому, что она ему нравится, но ему легче сделать ей больно и самоутвердиться, чем признаться ей в своих по–детски чистых и наивных чувствах, и тем самым, по его мнению, проявить слабость. «Быть как девчонка»… Эта фраза о многом говорит и если задуматься, то её, как и последствия воспитания детей, культивируем, по сути, мы, взрослые.

Более подробно на внутренних проблемах я остановлюсь ниже в первой и второй частях.

Хотел бы сразу оговориться: говоря об общих проблемах, я делаю акцент на частностях, на примерах, которые отвечают не 100% обязательностью для всех. Я стремлюсь обратить внимание на яркие примеры, к которым буду возвращаться и позже, как к неким причинам, влекущим свои следствия спустя много лет и внешне не имеющим никакой видимой связи.

ГЛАВА 2. ВЛИЯНИЕ ОКРУЖАЮЩЕГО МИРА В НАЧАЛЕ ПУТИ

Социум оказывает непосредственное влияние на каждого индивида правилами и законами морально‑этических норм существующего менталитета. Общество диктует человеку что хорошо, что плохо, что можно, что нельзя, тем самым, участвуя непосредственно в формировании картины мира. Нормы поведения, мораль общества разнились в зависимости от эпохи, места положения и особенностей народа. В разные века, что было хорошо в одной культуре, вызывало категорическое неприятие в другой.

Примером могут послужить нравы древней Греции, Римской империи, Вавилона и Шумера, с одной стороны, которые отличались чрезмерной свободой нравов. С другой стороны – менталитет «варварских» народов: Кельтов, Ариев, Скандинавов и Славян, потомков Ариев, которые оставались в истории как суровые воины со строгими морально‑этическими нормами.

Неизгладимый отпечаток на формирование личности накладывает сама среда обитания – социальные структуры (институты): мораль, право, религия, экономика, культура, искусство, семья и т.д. Социум влияет на становление личности всеми своими сторонами: школа, улица, институты власти, менталитет. Остановимся лишь на некоторых, на мой взгляд, самых ярких моментах: семья и школа. Необходимо заметить, что семья и школа, более или менее согласованно, или рассогласованно воспитывающие человека в первые полтора с небольшим десятилетия его жизни, задают вектор развитию характера и формированию личности. Этот импульс неоднозначен, и в своей многоплановости и сложности, является важнейшим фактором направлении жизненного Пути человека и его морально-этических основ. И это, прежде всего, касается такого важнейшего качества человека, которое русский писатель В. Каверин образно выразил в словах «бороться и искать, найти и не сдаваться», или же антипода этого качества: плыть по течению, безвольно подаваться в ту сторону, куда толкают обстоятельства.

Семья же, как ячейка общества, в этой цепочке является первой, поэтому остановимся на ней более подробно.

РОЛЬ СЕМЬИ

Традиционно главным фактором в воспитании человека является семья. То, что ребёнок в детские годы приобретает в семье, он сохраняет в течение всей последующей жизни. Важность семьи, как института воспитания, обусловлена тем, что в ней ребёнок находится в течение значительной части своей жизни, и по длительности своего воздействия на личность ни один из институтов воспитания не может сравниться с семьей. В ней закладываются основы личности ребёнка, и к поступлению в школу он уже более чем наполовину сформировался как личность. Но также несомненно, что семья может выступать в качестве как положительного, так и отрицательного фактора воспитания. А потому, в связи с особой воспитательной ролью семьи, возникает вопрос о том, как сделать так, чтобы максимизировать положительные и свести к минимуму отрицательные влияния семьи на воспитание ребёнка. Для этого необходимо точно определить внутрисемейные социально‑психологические факторы, имеющие воспитательное значение.

Но начало жизненного пути человека начинается с момента его появления на свет. В связи с этим, в настоящее время внимание многих психологов во всём мире привлечено к проблемам раннего детства. Этот интерес далеко не случаен, так как обнаруживается, что первые годы жизни являются периодом наиболее интенсивного и нравственного развития, когда закладывается фундамент физического, психического и нравственного здоровья. От того, в каких условиях оно будет протекать, во многом зависит будущее ребенка.

Ещё не родившийся ребёнок – это формирующееся человеческое существо. Влияние отношений матери к ещё не родившемуся ребенку исключительно важно для его развития. Также важны взаимоотношения матери и отца. Любовь, с которой мать вынашивает ребёнка; мысли, связанные с его появлением; богатство общения, которое мать делит с ним, оказывают влияние на развивающуюся психику ребенка.

В июле 1983 года доктор Томаса Верни (Thomas Verny), выдающийся пренатальный психолог и психиатр из Торонто, провел опрос пятисот женщин, который показал, что почти одна треть из них никогда не думала о вынашиваемом ребёнке. У детей, которых они произвели на свет, чаще наблюдались нервные расстройства. В раннем возрасте такие дети плакали намного больше. Они также испытывали определенные трудности в процессе адаптации к окружающим и к жизни.

Когда ребёнок рождается, с первых дней он начинает взаимодействовать с окружающей средой. Сначала через мать, а уж позже через других близких на него оказывается влияние, которое может быть равно как положительным, так и негативным. Положительное воздействие на личность ребёнка состоит в том, что никто, кроме самых близких для него в семье людей (матери, отца, бабушки, дедушки, брата, сестры) не относится к ребенку лучше, не любит его так и не заботится столько о нём. И, вместе с тем, никакой другой социальный институт не может потенциально нанести столько вреда в воспитании детей, сколько может сделать семья.

Пока ребёнок маленький, он находится, по большому счёту, под опекой взрослых – родителей, бабушек и дедушек. Много ли, мало ли внимания взрослые оказывали бы ребёнку, всё равно внутренний мир последнего будет формироваться под непосредственным влиянием старших. Главное в воспитании маленького человека – достижение душевного единения, нравственной связи родителей с ребенком. Родителям ни в коем случае не стоит пускать процесс воспитания на самотёк и в более старшем возрасте, оставлять повзрослевшего ребёнка наедине с самим собой.

С трёх лет в роли важнейшего занятия ребёнка выступает игра. Психологически – сюжетно–ролевая игра есть важнейший способ освоения ребёнком мира людей, норм их отношений, традиций, их занятий и принятых ими обычаев. Поэтому мудры те родители, которые в эти годы (до шести – семи лет) играют с малышом, вкладывая в эту игру те чувства и отношения, которые им дороги, которые они хотели бы передать новому поколению.

Именно в семье ребёнок получает первый жизненный опыт, делает первые наблюдения и учится, как себя вести в различных ситуациях. Очень важно, чтобы то, чему родители учат ребёнка, подкреплялось конкретными примерами, чтобы он видел, что у взрослых теория не расходится с практикой. (Если ребёнок видит, что его мама и папа, которые каждый день твердят ему, что лгать нехорошо, сами того не замечая, отступают от этого правила, всё воспитание может пойти насмарку. Необходимо помнить, что лгать детей – учат родители, подавая им пример или ставя в такие условия, что ребёнок вынужден лгать.) Ребёнок, как губка, впитывает в себя всё, как хорошее, так и плохое, принимая это за игровой сюжет. Ругательное слово он повторяет, ещё не понимая его значения. Но при этом он уже знает, что его для чего-то говорят взрослые, и оно для них имеет смысл. Всё это восприятие поступков, слов и отношений взрослых откладывается в подсознании детей, закладывая фундамент мировоззрения самого ребёнка. То есть это является тем строительным материалом, из которого повзрослевший ребёнок построит, как минимум, основы своего будущего внутреннего мира, его будущие достоинства и недостатки. А ребёнок вбирает в себя далеко не то, что мы хотим… Пробовал ли кто сделать из камней перину, а из пуха дом?..

Семья – это особого рода коллектив, играющий в воспитании основную, долговременную и важнейшую роль. У тревожных матерей часто вырастают тревожные дети; честолюбивые родители нередко так подавляют своих детей, что это приводит к появлению у них комплекса неполноценности; несдержанный отец, выходящий из себя по малейшему поводу, нередко, сам того не ведая, формирует подобный же тип поведения у своих детей и т.д.

В каждой семье объективно складывается определенная, далеко не всегда осознанная её членами, система воспитания. Здесь имеется в виду и понимание целей воспитания, и формулировка его задач, и более или менее целенаправленное применение методов и приёмов воспитания, учёт того, что можно и чего нельзя допустить в отношении ребёнка. Каждый из родителей видит в детях своё продолжение, реализацию определенных установок или идеалов. И очень трудно отступает от них. Конфликтная ситуация между родителями – различные подходы к воспитанию детей, а перегибы в дисциплинарном аспекте восприятия приводят зачастую к весьма печальным последствиям. Дети быстро «схватывают» происходящее и довольно ловко маневрируют между родителями, добиваясь сиюминутных выгод (обычно в сторону лени, плохой учебы, непослушания и т.д.).

ТИПЫ СЕМЕЙНЫХ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ

Могут быть выделены 4 тактики воспитания в семье и отвечающие им 4 типа семейных взаимоотношений, являющиеся и предпосылкой, и результатом их возникновения: диктат, опека, «невмешательство» и сотрудничество.

Диктат в семье проявляется в систематическом подавлении одними членами семейства (преимущественно взрослыми) инициативы и чувства собственного достоинства у других его членов. Родители, разумеется, могут и должны предъявлять требования к своему ребёнку, исходя из целей воспитания, норм морали, конкретных ситуаций, в которых необходимо принимать педагогически и нравственно оправданные решения. Однако, те из них, которые предпочитают всем видам воздействия приказ и насилие, сталкиваются с сопротивлением ребёнка, который отвечает на нажим, принуждение, угрозы своими контрмерами: лицемерием, обманом, вспышками грубости, а иногда откровенной ненавистью. Но даже если сопротивление оказывается сломленным, вместе с ним оказываются сломленными и многие ценные качества личности: самостоятельность, чувство собственного достоинства, инициативность, вера в себя и в свои возможности. Безоглядная авторитарность родителей, игнорирование интересов и мнений ребёнка, систематическое лишение его права голоса при решении вопросов, к нему относящихся, ‑ всё это гарантия серьезных неудач формирования его личности.

Опека в семье – это система отношений, при которых родители, обеспечивая своим трудом удовлетворение всех потребностей ребёнка, ограждают его от каких‑либо забот, усилий и трудностей, принимая их на себя. Вопрос об активном формировании личности отходит на второй план. В центре воспитательных воздействий оказывается другая проблема – удовлетворение потребностей ребёнка и ограждение его то трудностей.

Родители, по сути, блокируют процесс серьезной подготовки их детей к столкновению с реальностью за порогом родного дома. Именно эти дети оказываются более неприспособленными к жизни в коллективе. По данным психологических наблюдений именно эта категория подростков даёт наибольшее число срывов в переходном возрасте. Как раз эти дети, которым, казалось бы, не на что жаловаться, начинают восставать против чрезмерной родительской опеки. Если диктат предполагает насилие, приказ, жесткий авторитаризм, то опека – заботу, ограждение от трудностей. Однако результат во многом совпадает: у детей отсутствует самостоятельность, инициатива, они так или иначе отстранены от решения вопросов, лично их касающихся, а тем более общих проблем семьи.

Система межличностных отношений в семье, строящаяся на признании возможности и даже целесообразности независимого существования взрослых от детей, может порождаться тактикой «невмешательства». При этом предполагается, что могут сосуществовать два мира: взрослые и дети, и ни тем, ни другим не следует переходить намеченную таким образом линию. Чаще всего в основе этого типа взаимоотношений лежит пассивность родителей как воспитателей.

Сотрудничество, как тип взаимоотношений в семье, предполагает опосредованность межличностных отношений в семье общими целями и задачами совместной деятельности, её организацией и высокими нравственными ценностями. Именно в этой ситуации преодолевается эгоистический индивидуализм ребёнка. Семья, где ведущим типом взаимоотношений является сотрудничество, обретает особое качество, становится группой высокого уровня развития – коллективом.

Основные сложности в общении, конфликты возникают из‑за чрезмерного родительского контроля за поведением, учебой подростка, его выбором друзей и т.д. Крайние, самые неблагоприятные для развития ребёнка случаи – жёсткий, тотальный контроль при авторитарном воспитании и почти полное отсутствие контроля, когда подросток оказывается предоставленным самому себе, безнадзорным. Существует много промежуточных вариантов:

– Родители регулярно указывают детям, что им делать;

– Ребёнок может высказать своё мнение, но родители, принимая решение, к его голосу не прислушиваются;

– Подросток может принимать отдельные решения сам, но должен получить одобрение родителей, родители и ребёнок имеют почти равные права, принимая решение;

– Решение часто принимает сам ребёнок;

– Ребёнок сам решает подчиняться ему родительским решениям или нет.

Остановлюсь на наиболее распространенных стилях семейного воспитания, определяющего особенности отношений подростка с родителями и его личностное развитие.

Демократичные родители ценят в поведении подростка и самостоятельность, и дисциплинированность. Они сами предоставляют ему право быть самостоятельным в каких‑то областях своей жизни; не ущемляя его прав, одновременно требуют выполнения обязанностей. Контроль, основанный на теплых чувствах и разумной заботе, обычно не слишком раздражает подростка; он часто прислушивается к объяснениям, почему не стоит делать одного и стоит сделать другое. Формирование взрослости при таких отношениях проходит без особых переживаний и конфликтов.

Авторитарные родители требуют от подростка беспрекословного подчинения и не считают, что должны ему объяснять причины своих указаний и запретов. Они жестко контролируют все сферы жизни, причем могут это делать и не вполне корректно. Дети в таких семьях обычно замыкаются, и их общение с родителями нарушается. Часть подростков идёт на конфликт, но чаще дети авторитарных родителей приспосабливаются к стилю семейных отношений и становятся неуверенными в себе, менее самостоятельными.

Ситуация осложняется, если высокая требовательность и контроль сочетаются с эмоционально холодным, отвергающим отношением к ребёнку. Здесь неизбежна полная потеря контакта. Ещё более тяжелый случай – равнодушные и жестокие родители. Дети из таких семей редко относятся к людям с доверием, испытывают трудности в общении, часто сами жестоки, хотя имеют сильную потребность в любви.

Сочетание безразличного родительского отношения с отсутствием контроля – гипоопека – тоже неблагоприятный вариант семейных отношений.

Подросткам позволяется делать всё, что им вздумается, их делами никто не интересуется. Поведение становится неконтролируемым. А подростки, как бы они иногда не бунтовали, нуждаются в родителях как в опоре, они должны видеть образец взрослого, ответственного поведения, на который можно было бы ориентироваться.

Гиперопека – излишняя забота о ребёнке, чрезмерный контроль за всей его жизнью, основанный на тесном эмоциональном контакте, – приводит к пассивности, несамостоятельности, трудностям в общении со сверстниками.

Трудности возникают и при высоких ожиданиях родителей, оправдать которые ребёнок не в состоянии. С родителями, имеющими неадекватные ожидания, в подростковом возрасте обычно утрачивается духовная близость. Подросток хочет сам решать, что ему нужно, и бунтует, отвергая чуждые ему требования во всех сферах жизни. Мало кто из родителей хоть раз задумывался, насколько опасно насильственное внедрение в интимную жизнь ребёнка. Мы и сами‑то боимся этой жизни. Боимся непонятно чего.

Младенец нашел свои половые органы ‑ ужас. У ребенка постоянно руки «там» ‑ однозначно, вырастет маньяком. Пошел в первый класс и влюбился в соседку – присмотреться, из «достойной» ли семьи девочка. Влюбился в двоечницу – неудачником и будет по жизни… Трудно поверить, но это факт: миллионы культурных и образованных родителей навязывают детям свои личные страхи в самой извращенной манере. Отсюда получается, что воспитание – это система бесконечных самоограничений. Родителям необходим постоянный самоконтроль, в том числе и за словами. И ничего удивительного, это не шуточное дело – формирование новой жизни.

ВНУТРИСЕМЕЙНЫЕ КОНФЛИКТЫ

Конфликты возникают при отношении родителей к подростку как к маленькому ребёнку и при непоследовательности требований, когда от него ожидается то детское послушание, то взрослая самостоятельность. Часто источником конфликта становится внешний вид подростка. Родителей не устраивает ни мода, ни цены на вещи, так нужные их ребёнку. А подросток, считая себя уникальной личностью, в то же время стремится ничем не отличаться от сверстников. Камнем преткновения во многих семьях может стать вопрос: до которого часа подросток может гулять вечером, или родители считают, что девочке рано встречаться с мальчиком и т.д. Легкая ранимость этого «взрослого» ребёнка требует от родителей терпеливого разъяснения, но, ни в коем случае нравоучений и нотаций! Подросток хочет, чтобы взрослые считались с его мнением, уважали его взгляды. Отношение к себе, как к маленькому обидит подростка. Вот почему со стороны родителей недопустимы мелочная опека, излишний контроль. Слова убеждения, совета или просьбы, с которыми родители на равных обратятся к подростку, воздействуют быстрее.

Для достижения воспитательных целей в семье родители обращаются к разнообразным средствам воздействия: поощряют и наказывают ребёнка, стремятся стать для него образцом. В результате разумного применения поощрений развитие детей, как личности, можно ускорить, сделать более успешным, чем при использовании запретов и наказаний. Если всё же возникает нужда в наказаниях, то для усиления воспитательного эффекта наказания, по возможности, должны следовать непосредственно за заслуживающим их проступком. Наказание должно быть справедливым, но не жестоким. Очень суровое наказание может вызвать у ребёнка страх или озлобленность. Наказание более эффективно в том случае, если проступок, за который он наказан, разумно ему объяснен. Любое физическое воздействие формирует у ребёнка убеждение, что он тоже сможет действовать силой, когда его что‑то не устроит.

Кроме того, необходимо выделить момент запретов и ограничений, которые часто неоправданны и базируются в большей мере на личных амбициях родителей, нежели на здравом смысле и необходимости. Ребёнок это чувствует и это в нём вызывает массу разнообразных негативных эмоций и реакций: от пессимизма до агрессии, что способно приводить к апатии и унынию. Опасность состоит в том, что состояния аффекта, как и уныние, могут приводить к мыслям о самоубийстве. (Более подробно о суициде мы остановимся ниже в Главе 4 данной части)

Специфические условия для воспитания складываются в так называемой «неполной» семье, где отсутствует один из родителей. Мальчики гораздо острее, чем девочки, воспринимают отсутствие в семье отца; без отцов они часто бывают задиристыми и беспокойными.

Распад семьи вообще отрицательно влияет на отношение между родителями и детьми, особенно между матерями и сыновьями. В связи с тем, что родители сами испытывают нарушение душевного равновесия, им обычно недостает сил, чтобы помочь детям справиться с возникшими проблемами как раз в тот момент жизни, когда те особенно нуждаются в их любви и поддержке.

После развода родителей мальчики нередко становятся неуправляемыми, теряют самоконтроль, проявляя одновременно завышенную тревожность. Эти характерные черты поведения особенно заметны в течение первых месяцев жизни после развода, а к двум годам после него, сглаживаются. Такая же закономерность, но с менее выраженными отрицательными симптомами, наблюдается в поведении девочек после развода родителей.

Хотелось бы особо отметить, что в семьях, где супруги живут вместе «только из‑за детей», травмируется психика детей ничуть не меньше, чем, если бы родители жили в разных семьях, но действительно с любовью относились к своему ребёнку, не настраивая его против одного из родителей. Напротив, это бы способствовало более полноценному становлению ребёнка как личности впоследствии, хотя, по большому счёту, лишило его, в определённой мере, детства. Взрослые почему-то забывают, что ребёнок – не игрушка в родительских руках, и он очень чувствителен к фальши и лжи. И даже если вы обманули его, он всё равно это чувствует, и это со временем обернётся против вас самих. Собственно, ребёнку особо много и не надо понимать, он ещё чист и его подсознание, и изначальная чистота не осквернена и не искажена сознанием, социальными установками и всякого рода человеческими правилами. Я не верю, что ребёнок может быть изначально испорченным или плохим. Портим наших детей мы сами, но…

Но ребёнок не всегда остаётся маленьким и несмышленым; он медленно и верно растёт и взрослеет и телом, и разумом. Опека взрослых для него становится недостающей, не всеобъемлющей, а то и фактором напряжения. И тут он начинает «выходить в мир», познавать другие семьи, другие отношения и, может быть, впервые сознательно сравнивать. Раньше он неосознанно сравнивал девочку и мальчика, папу и маму, дядю и тётю, животных и растения, и, не находя истинных объяснений, довольствовался придуманными другими или домысленными им самим исчерпывающими ответами. Со временем всё познание, которое он вынес из окружающего его и его семью мира, маленький человечек переносит на осмысление вовнутрь. В это время происходит первое разделение.

ШКОЛА

Один из важнейших моментов влияния в становлении ребёнка – школа.

Это очень щекотливая и неоднозначная тема и здесь следует уделить внимание некоторым аспектам этого вопроса.

На эти годы, совпадающие с младшим школьным возрастом, приходится «Возраст познания», когда ребенок расположен к узнаванию нового о мире предметов и понятий, к овладению средствами этого познания – чтению, письму, логическому мышлению и др. Во многих случаях наша современная школа успешно подавляет у ребенка эти интересы и стремления или существенно их ограничивает. Распространенным примером в практике преподавания является организация учителями действий учащихся по образцу: излишне часто учителя предлагают детям упражнения тренировочного типа, основанные на подражании, не требующие мышления. В этих условиях недостаточно развиваются такие качества мышления, как глубина, критичность, гибкость, которые являются сторонами его самостоятельности.

Несбалансированная школьная программа, условия и критерии обучения, которые постоянно меняются и усложняются, не способствуют получению полноценного образования, а наоборот отбивают желание у детей учиться. А на самом деле поступление в высшее учебное заведение связано не с этими школьными отметками, а связано с коррупцией, личными связями и другими неприглядными вещами.

Важность школы заключается в том, что ребёнок – ещё «чистый лист бумаги», он учится, но не только тому, что преподают учителя, а всему что видит. В первые годы учителя являются примером для малышей, но со временем интересы и отношения ко многим вещам меняется. Но учителя действуют по‑старинке, а это лишь только усугубляет положение, так как навязывание «чуждых» интересов не является самым оптимальным выходом из ситуации. Учитель не становится на место малыша и не хочет понять то, как видит ситуацию он, не хочет и услышать, что по этому поводу думает сам ученик; и даже если ученик и объясняет ситуацию, то учитель слушает, но не слышит. Тут мы опять встречаемся с той же проблемой, что и в семье – не находя для себя идеала в учителях, ребёнок ищет его в своих сверстниках, но чаще всего в старших. Параллельно с этим угасает, и без того слабый, интерес к предметам, которые пытаются ему преподать.

Начало этому – в младших классах. Теперь ситуация глазами уже старшеклассника. То, что он не хочет учиться, становится уже явным – прогуливание уроков, курение, сквернословие. Но ситуация та же, только уже на другом уровне восприятия: если раньше ученик не мог возразить учителю, а только молча абстрагировался, то тут реакция иная – сразу начинаются возражения и споры. Этим учитель, в свою очередь, пожинает плоды прошлых «заслуг». Ещё грубость, а порой и хамство, со стороны отдельных учителей в адрес учеников, показывает ученикам своё отношение, и наталкивает на убеждение, что с учителем можно разговаривать точно так же, как и он с учеником. А это, в свою очередь, порождает естественное недовольство со стороны учителей. И всё упирается в начальные этапы отношений «ученик–учитель»: как бы школа не старалась, она не вырастит достойного поколения, пока не поймет своих ошибок и не признает их.

Уже в школе ребенок сталкивается с тем, что взрослые не могут обеспечить ему сносный уровень учебы и минимальную безопасность. Известно, например, что у многих школьников нередко появляется гастрит на почве школьных неврозов. Малыши боятся опоздать в школу – учительница будет ругать. Боятся не выполнить домашнее задание – получат плохую отметку, что влечет за собой соответственное наказание дома.

Но, к счастью, так бывает не всегда. Во всяком случае, первый учитель младшего школьника может претендовать на звание самого значимого представителя Взрослого Мира. Может – если сумеет ему соответствовать на деле и в восприятии младшего поколения. Поэтому нельзя недооценивать роль учителя в школе, как родителям, так и самим учителям.

СОЦИУМ ВООБЩЕ

Не лучшим образом обстоит и отношения с социумом на уровне власти. Милиция и вообще правоохранение с педагогической точки зрения – вершина нашей взрослой бездарности в устройстве жизни. Каждый ребенок знает о том, как ведут себя милиционеры в участках. Жизнь на улице для подростка – это мир, поделенный между насилием бандитов и насилием милиции. Третьего не дано, и это тоже результат нашего взрослого неумения обустроить свою жизнь. Ребёнка с детства готовят к приятию несправедливости и видимости выбора в жизни, а фактически – к бесправию в условиях менталитета полицейского государства.

И, наконец, совсем взрослый мир – мир денег и большой власти и политики; мир, где ребенку уже не надо объяснять смысл золотого правила современности: «не обманешь – не продашь», где грабежи и убийства в выпусках новостей подаются так обыденно, как будто речь идет о мелкой неприятности, например, о поломке светофора на центральной улице города.

Эстетика взрослой жизни, которую видит ребенок, отвратительна. Мы просто привыкли к ней, притерпелись, и для нас это так же нормально, как для солженицынского Ивана Денисовича – лагерные бараки и нравы, там царящие. Мы привыкли к лагерной жизни, к её ценностям и её стилистике, и сами не заметили, как стали частью и этой жизни, и этой стилистики. Но дети в отличие от взрослых открывают этот мир заново, у них нет ещё сформировавшихся ценностей и норм, они только строят, выращивают своё отношение к миру…

Тут-то и возникают проблемы. На фоне стремления к взрослению, нынешнее развитие общества, в частности, стран бывшего СССР, вызывает в детях и даже молодых людях постарше, боязнь взросления. Известный специалист по возрастной психологии Борис Хасан (Россия), вместе с коллегами с психолого–педагогического факультета Красноярского университета высказал, на мой взгляд, очень любопытные и во многом справедливые выводы. Он установил, что дети… боятся становиться взрослыми.

Образ ближнего взрослого – родителей, учителей – настолько отвратителен для подростков, что они пытаются как можно дольше оставаться в детстве. Дети все время получают уроки безответственности взрослых, их неумения наладить детскую жизни и при этом… запредельного стремления воспитывать детей. Соответственно, дети стараются дистанцироваться от родителей. По сути, их стремление к сепарации от последних, есть ни что иное, как стремление освободиться от родительской зависимости. И, в самой сути, это самому распоряжаться своей свободой. Тут неважно, доминировать или подчиняться. И, как правило, это другое подчинение.

Если мы не хотим, чтобы дети нас боялись, если мы хотим хоть как-то обелить свой образ в их глазах, нам в какой-то момент, пересилив себя хоть однажды, а лучше время от времени и всё чаще и чаще, нужно самим становиться воспитанниками. Чтобы вместе с детьми, как они, учась у них, строить жизнь.

Другая крайность тенденции в развитии взросления детей – полярность их становления. Взрослым не мешало бы взглянуть на всё происходящее так, как это выглядит глазами детей! Данная ситуация приводит к тому, что вырастает поколение неудачников, не уберегших наследство своих родителей, не могущих противостоять бандитам и насильникам, разрушивших все институты государственной и общественной защиты граждан. Это поколение нищих, потерявших всякое право делать замечания и наставлять на путь истинный других, но которое только и делает, что берётся судить своих детей. Берётся давать им уроки добра и справедливости, которые загублены в нём самом, которые не реализовало само…

ГЛАВА 3. ПЕРИОДЫ КРИЗИСОВ

«Люди, пожалуй, не имеют твёрдых очертаний:

они меняются в зависимости от того, кто их окружает»

Леон Фейхтвангер

Юность, как известно, «период внутренних и внешних конфликтов, периодов бури и натиска, поисков и сомнений». Здесь без всякой, казалось бы, причины общительность мгновенно сменяется замкнутостью, непосредственность – эмоциональной скованностью, бурные вспышки – тягой к самоанализу. Но основы различных проявлений, явственные в юношестве, закладываются в очень раннем возрасте на определённых стадиях развития. Поэтому есть необходимость, хотя бы бегло остановится на некоторых моментах. Если рассматривать психосексуальные стадии развития человека по Фрейду, нельзя не сказать о том, какие изменения несёт с собой фаллическая стадия развития в юном возрасте.

Между тремя и шестью годами интересы ребенка сдвигаются в новую зону, область гениталий. На протяжении фаллической стадии дети могут рассматривать и исследовать свои половые органы, проявлять заинтересованность в вопросах, связанных с половыми отношениями. Хотя их представления о взрослой сексуальности обычно смутны, ошибочны, и весьма неточно сформулированы, Фрейд полагал, что большинство детей понимают суть сексуальных отношений более ясно, чем предполагают родители. Основываясь на увиденном по телевизору, на каких-то фразах родителей или на объяснениях других детей, они рисуют «первичную» сцену.

КОМПЛЕКС ЭДИПА

Разрабатывая учение о неврозах, Фрейд пришел к выводу о сексуальности их этимологии. Обращаясь за подтверждением своей гипотезы к мифологическим сюжетам, художественным и литературным памятникам истории, Фрейд особое внимание уделяет древнегреческому мифу о царе Эдипе. Поэтому доминирующий конфликт на фаллической стадии, по определению, состоит в комплексе, что Фрейд назвал «Эдиповым» (аналогичный конфликт у девочек получил название комплекса Электры³). Описание этого комплекса Фрейд заимствовал из трагедии Софокла «Царь Эдип».² Подобные легенды распространены у многих народов. Кара, постигшая Эдипа, отражает восходящее к глубокой древности запрещение брачных отношений между прямыми родственниками.

Эдипов комплекс – психоаналитическое представление об особенностях эмоциональных отношений ребёнка в возрасте 3— 4 лет к своим родителям. Согласно З. Фрейду, это комплекс детских переживаний, состоящий из влечения (либидо) мальчика к своей матери одновременно с ревностью и недоброжелательством по отношению к отцу. У девочек он характеризуется особой привязанностью к отцу и направленностью на него сексуального влечения и называется комплексом Электры. В дальнейшем этот комплекс вытесняется в сферу бессознательного, является, как утверждал Фрейд, универсальным для мужчин и определяет многие аспекты их сексуальности и невротизма.

По Фрейду, комплекс Эдипа составляет основу и сущность всей истории человечества. В незапамятные времена человек жил в ситуации промискуитета всех мужчин со всеми женщинами в первобытном обществе. В этом обществе вожак, будучи самым сильным, присваивал себе всех самок, которые могли быть матерями, жёнами и сестрами остальных самцов. Сам же вожак, по сути, был отцом всех самцов первобытного общества.

Однажды униженные самцы убили вожака–отца и решили ввести экзогамию (запрет браков и половых отношений с кровными родственниками).

Фрейд считал, что введение экзогамии положило начало общественной морали и государственной организации человеческого общества. Первобытные братья, убив отца, начали испытывать противоречивые чувства, которые зачастую обнаруживаются у невротиков и у детей: ненависть и чувство соперничества по отношению к отцу и восхищение им, затем возникло сознание вины и раскаяние. Осознание вины за совершенное деяние побудило установить табу (запрет) на инцест и на убийство отца. В психоаналитической трактовке Фрейда предполагается, что на сознании вины за совершенное на заре цивилизации деяние, незримо присутствующей в душе каждого человека, основана вся современная культура с её предписаниями морали и различными ограничениями. Следует сказать, что эти выводы не являются абсолютными, так как входят в противоречия с некоторыми данными современной науки.

В клинической и психологической практике зачастую можно обнаружить символические проявления Эдипова комплекса (для женщин – комплекса Электры). Например, в выборе сексуального партнёра играют роль те его свойства и качества, которые присущи образу родителя противоположного пола, в большинстве случаев эта закономерность человеком не осознаётся. Спорным остаётся психоаналитическое утверждение в том, что Эдипов комплекс является универсальным для каждого.

В норме Эдипов комплекс развивается несколько по–разному у мальчиков и девочек. Рассмотрим, как он проявляется у мальчиков. Первоначально объектом любви у мальчика выступает мать или замещающая её фигура. С момента рождения она является для него главным источником удовлетворения. Он хочет выражать свои чувства по отношению к ней точно так же, как это делают, по его наблюдениям, люди более старшего возраста. Это говорит о том, что мальчик стремится играть роль своего отца и в то же время он воспринимает отца как конкурента. Но мальчик догадывается о своем более низком положении, он понимает, что отец не намерен терпеть его романтические чувства к матери. Боязнь воображаемого возмездия со стороны отца Фрейд назвал страхом кастрации и, по его мнению, это заставляет мальчика отказываться от своего стремления.

В возрасте примерно между пятью и семью годами Эдипов комплекс развивается: мальчик подавляет (вытесняет из сознания) свои желания в отношении матери и начинает идентифицировать себя с отцом (перенимает его черты). Этот процесс выполняет несколько функций: во‑первых, мальчик приобретает конгломерат ценностей, моральных норм, установок, моделей полоролевого поведения, обрисовывающих для него, что это значит – быть мужчиной. Во‑вторых, идентифицируясь с отцом, мальчик может удержать мать как объект любви путем замещения, поскольку теперь он обладает теми же атрибутами, которые мать видит в отце. Ещё более важным аспектом разрешения Эдипова комплекса является то, что ребенок перенимает родительские запреты и основные моральные нормы. Это подготавливает почву для развития Супер‑Эго или совести ребенка. То есть Супер‑Эго является следствием разрешения Эдипова комплекса. Взрослые мужчины с фиксацией на фаллической стадии ведут себя дерзко, они хвастливы и опрометчивы. Фаллические типы стремятся добиваться успеха (успех для них символизирует победу над представителем противоположного пола) и постоянно пытаются доказать свою мужественность и половую зрелость. Они убеждают других в том, что они «настоящие мужчины». Это так же может быть поведение по типу Дон Жуана.

КОМПЛЕКС ЭЛЕКТРЫ

К. Г. Юнг в 1913 году попытался ввести особое название для Эдипова комплекса девочек. Эта попытка оказалась неудачной, так как она подчёркивала симметрию обоих полов в установках по отношению к образам родителей, что явно противоречит клиническому опыту. Об этом Фрейд убедительно говорит в следующей фразе («О женской сексуальности», 1931): «Судьбоносное взаимодействие одновременно существующих любви к одному родителю и соперничества–ненависти к другому характерно только для мальчиков».

Версия Эдипова комплекса у девочек получила название комплекса Электры. Прообразом в данном случае выступает персонаж греческой мифологии Электра, которая уговаривает своего брата Ореста убить их мать и её любовника и таким образом отомстить за смерь отца. Как и у мальчиков, первым объектом любви у девочек является мать. Однако, когда девочка вступает в фаллическую стадию, она осознает, что у нее нет пениса, что может символизировать недостаток силы. Она обвиняет мать в том, что она родилась «дефектной». В то же время девочка стремится обладать своим отцом, завидуя, что он имеет власть и любовь матери.

Со временем девочка избавляется от комплекса Электры путем подавления тяги к отцу и идентификации с матерью. Другими словами, девочка, становясь более похожей на мать, получает символический доступ к отцу, увеличивая, таким образом, шансы когда‑нибудь выйти замуж за мужчину, похожего на отца.

У женщин фаллическая фиксация, как отмечал Фрейд, приводит к склонности флиртовать, обольщать, а также к беспорядочным половым связям, хотя они могут иногда казаться наивными и невинными в сексуальном отношении. Неразрешенные проблемы Эдипова комплекса расценивались Фрейдом как основной источник последующих невротических моделей поведения, особенно имеющих отношение к импотенции и фригидности.

ПЕРИОДЫ РАЗВИТИЯ

В ходе становления личности от рождения к взрослости чередуются периоды с преимущественным развитием одного из процессов «взаимоотношения с миром» и «интеллекта», когда другой становится в определенной степени зависимым от первого. Так, в младенчестве от способности ребенка и его матери к открытому общению и диалогу на позитивной основе взаимной симпатии и доверия – прямо зависит сама возможность чему‑нибудь научиться. В младшем школьном возрасте – «Возрасте Познания» – действует обратная закономерность – от уровня информированности ребенка об окружающем мире и его умения этой информацией владеть – зависит характер общения с ровесниками, с взрослыми, а именно: разносторонность, интенсивность и эмоциональная насыщенность этого общения.

Практически развитие личностных качеств зависит от содержания и интенсивности того, что психологи называют ведущей деятельностью – той формы активности, которая отвечает за результаты становления личности на каждом данном этапе. Типов этой деятельности тоже два, соответственно решаемым ими задачам, о которых сказано раньше. И вот самое важное: ведущая деятельность ребенка, подростка, юноши или девушки не может возникнуть самопроизвольно, строиться только им самим. В её создании младшему обязательно должен помочь человек из «Взрослого Мира» – более опытный, уже сформировавшийся, более умелый и знающий. Другое дело, что в нашей жизни этот «старший» далеко не всегда даже подозревает о своей роли. Далеко не всегда он способен в должной мере заботиться о ребёнке, о его будущем. И даже не всегда он желает блага этому ребёнку и всему обществу. Тем более сам растущий человек во все эти тонкости вдаваться не в состоянии: он всего этого не знает. Зато чувствует главное – то, чего он хочет. В младенчестве – общения с наиболее близким, с единственным, чаще всего – с мамой. Годом позже – занятий с предметами, изучение их и помощи в этом деле от более взрослых. Роли этих предметов в нашей жизни он ещё не понимает, поэтому улавливает лишь их физические свойства. Оттого и важна помощь взрослого параллельно с бурно развивающейся речью.

Разные учёные определяют различные возрастные рамки юности. Дж. Биррен, например, считает, что это период от 12 до 17 лет. А. Гезелл (Arnold L. Gesell) – от 11 до 21 года. Э. Шпрангер (Spranger), немецкий философ, психолог и педагог предполагает, что для девочек юность – это период от 14 до 19 лет, а для мальчиков – от 14 до 22 лет. Авторское мнение немного шире – от 12 до 22. (За счёт духовной инфантильности верхний предел увеличен до 22 лет, так как акселерация влияет больше на тело, чем на дух) С 11–12 лет наступает новый этап развития, основной и, может быть, последний, когда решается проблема отношения человека к миру людей, проблема самооценки и самоуважения, проблема того, что называют жизненной позицией личности. Здесь тоже необходим «Проводник», но теперь он должен быть доверенным лицом не только для одного, а для всей «референтной группы» подростков. Реально становление позиции личности требует участия подростка в общем деле, способствующем его самоуважению. Вопрос только в том: кто, кого и за что уважает? Теоретически возможно уважение и за доброе дело, и за помощь людям, и за хорошо выполненное воровство. Здесь мы подходим к самой важной проблеме – социальном содержании того, что несёт с собою на каждом жизненном этапе развития личности доверенный «другой» из Взрослого Мира.

Многие родители с замиранием сердца ждут, так называемого, «переходного возраста» у своих детей. У кого‑то этот переход от детства к взрослению проходит совершенно незаметно, для кого‑то становится настоящей катастрофой. Ещё недавно послушный и спокойный ребёнок вдруг становится «колючим», раздражительным, он то и дело вступает в конфликт с окружающими. Это нередко вызывает непродуманную отрицательную реакцию родителей, учителей. Их ошибка состоит в том, что они пытаются подчинить подростка своей воле, а это только ожесточает, отталкивает его от взрослых. И это самое страшное – ломает растущего человека, делая его неискренним приспособленцем или по‑прежнему послушным, вплоть до полной потери своего «Я».

У девочек, вследствие их более раннего развития, этот период часто бывает сопряжён с переживаниями первой любви. Если эта любовь не взаимна, и, вдобавок, отсутствует понимание со стороны родителей, то душевные травмы, нанесённые в этот период, могут изломать всю дальнейшую судьбу девушки. Родители всегда должны помнить, что их девочка – уже не ребёнок, но ещё и не взрослый человек. Хотя сама 13‑14‑летняя девочка, чувствуя, как быстро увеличивается её рост, меняется фигура, появляются вторичные половые признаки, уже считает себя взрослой и претендует на соответствующее отношение, на независимость и самостоятельность.

Подростковая самостоятельность выражается, в основном, в стремлении к эмансипации от взрослых, освобождение от их опеки, контроля. Нуждаясь в родителях, в их любви и заботе, в их мнении, они испытывают сильное желание быть самостоятельными, равными с ними в правах. То, как сложатся отношения в этот трудный для обеих сторон период, зависит, главным образом, от стиля воспитания, сложившегося в семье, и возможностей родителей перестроиться – принять чувство взрослости своего ребёнка.

После относительно спокойного младшего школьного возраста подростковый период кажется бурным и сложным. Развитие на этом этапе, действительно, идёт быстрыми темпами, особенно много изменений наблюдается в плане формирования личности. И, пожалуй, главная особенность подростка – личностная нестабильность. Противоположные черты, стремления, тенденции сосуществуют и борются друг с другом, определяя противоречивость характера и поведения взрослеющего ребёнка.

Как бы то ни было, юность – время первого «глобального кризиса», растянутого примерно на 7 лет. Гадкий утёнок становится лебедем. Пришёл срок не только наблюдать, как летают взрослые собратья, но и самому пробовать крылышки. Особенно явственен кризис в возрасте 12–15 лет, когда идёт гормональный всплеск, когда молодые люди чаще телом, чем душой «задумываются» о сексе и свободе. Собственно, секс и является для них одним из основных признаков свободы. Поэтому нельзя обойти вниманием и тот факт, что на это время приходиться пубертатный период⁴, во время которого формируются стабильные комплексы на сексуальной почве.

Тема секса – очень важный и глубокий вопрос, поэтому я лишь вскользь затрону его, только в контексте темы данной книги. Более широко этот пласт человеческой психологии я освещу в последующей книге, посвящённой сексологии.

Без сомнения, сфера сексуальных отношений по праву считается самой интимной областью человеческого естества и является одной из важнейших сторон жизни, так как она базируется на одном из основных инстинктов. Каковы бы ни были возможные условия, формирование сексуального восприятия человека – сложный и длительный индивидуальный процесс. Подростковый возраст и ранняя юность – время, когда личность больше всего нуждается в сильных эмоциональных привязанностях. Психосексуальные переживания переходного возраста можно понять только с учётом других аспектов формирования личности. Например, интерес к телу и гениталиям, возникающий уже в раннем детстве, стимулируется прежде всего потребностью самопознания, сравнения себя с другими. В пубертатный период подросток впервые воспринимает собственное тело как эротический объект, вторичные половые признаки становятся для него одновременно знаком взрослости и пола. Известно, что ценности в области секса начинают формироваться ещё в раннем детстве, и что особенно бурно этот процесс происходит в подростковом возрасте.

Швейцарский психолог Ж. Пиаже (Piaget J.) утверждал, что в возрасте 12 – 15 лет у подростка не только происходит гормональный всплеск, но и созревает способность к абстрактному мышлению, возможность оперировать не только действительными (как это делают дети) объектами, но и воображаемыми. Это рождает интерес к общим теориям, интеллектуальному экспериментированию. Создаются собственные теории политики, философии, формулы любви и счастья. Даже девичьи мечты о суженном, по словам Пиаже, оказываются скорее своеобразной теорией. Желанный принц так не похож ни на кого из знакомых, реально существующих людей. Он наделяется множеством свойств, сочетание которых чаще всего просто невозможно в одном лице. Попытки вместить мир в свои, как кажется, универсальные теории, нередко заканчиваются неудачей. Отсюда разочарование, чувство одиночества и непонятости.

Несомненно и то, что свой вклад в формирование взглядов подростка на секс вносят как сверстники, так и семья, в которой воспитывается ребёнок. Но если психологи всесторонне изучили, какую роль играют подростки в сексуальном просвещении друг друга, то роль семьи в формировании у ребёнка определённых установок в области секса изучена мало.

Такое исследование было предпринято в начале этого века в Нидерландах, где психолог Тоон Тарис (Toon W. Taris, Utrecht University) решил исследовать, зависят ли ценности подростков в области секса от того, какие отношения складываются в семье. А именно: передаются ли установки в области секса из поколения в поколение в семьях, где сложились близкие, доверительные отношения, и в семьях с прохладными, отстранёнными отношениями. Чтобы проверить это, психолог изучил 253 пары «мать – подросток». Он выявлял, насколько «свободны» взгляды матери и ребенка в области секса, и сравнивал их между собой.

Оказалось, что чем доверительнее, теплее взаимоотношения между матерью и ребенком, тем ближе были их взгляды в области секса. И, напротив, чем прохладнее и хуже складывались отношения в семье, тем больше различий было во взглядах матери и ребенка. Из этого голландский психолог делает вывод, что передача ценностей из поколения в поколение, в том числе и ценностей в области взаимоотношений полов, существует там, где отношения стабильные, тёплые, тесные.

Однако Тоон Тарис считает, что, возможно, в семьях с прохладными отношениями ценности так же передаются из поколения в поколение. Но, так как в таких семьях родители меньше влияют на своих детей, то, соответственно, дети ведут себя по–другому, чем их родители, и ориентирами для них являются не родители, а другие люди, в основном, сверстники.

Но вернёмся к периоду кризиса. В этот период взрослеющий ребёнок перестаёт ощущать себя маленьким, он начинает познавать окружающий мир взрослеющими глазами и последний перестаёт для него казаться таким уж приветливым и надёжным, каким он был до этого под непрестанной опекой взрослых. Всё так же, как и во время рождения. Пока ребёнок находился в утробе матери, всё было хорошо: уютно, тепло, беззаботно, стабильно. И вдруг всё меняется! Воды отходят, матка сжимается, плод начинает выдавливать. Начинаются родовые схватки. Ребёнку больно. Конец внутриутробной жизни. Это – своеобразная смерть… Наконец‑то ребёнок появляется в этот мир, который принимает его сурово: шлепок по попе, мокрая холодная тряпка, вытирающая тело, холодная металлическая чаша весов, тугое пеленание, отрыв от матери. Вот он – первый сильнейший стресс в нашей жизни… Новорожденный кричит от предчувствия враждебности света, в который его приводит чужое желание, по сравнению с тёплым и уютным миром внутриутробного существования, который для ребёнка был таким желанным и безопасным. Это вечное «изгнание из Рая», которым человек расплачивается за грехопадение. Позднее, когда вновь приходит то же чувство, подросток взрослеющим сознанием воспринимает окружающий мир и находит его для себя враждебным и непонятным. И тут начинается новый этап в развитии человека как мыслящего существа, как личности – он начинает приспосабливаться. Приспособление происходит в меру сил, ума, дарований и способностей, и просто физических данных. Возникает вопрос: «Какая разница тогда между человеком и животным?» Только в том, что человек имеет Разум, Душу и Право Выбора, что позволяет приспособляемости быть сознательной. И именно священная Свобода Воли и делает человека «Венцом Творения», которая его возвышает до совершенства или приводит к падению.

В психоанализе есть такое понятие, как селф (Самость) – истинная (True Self) и ложная (False Self), которое, кроме всего прочего, имеет особое значение во время развития ребёнка в раннем возрасте. Истинная Самость представляет собой «врождённый потенциал», составляющий внутреннюю суть ребёнка. Непрерывность развития истинной Самости и её становление облегчается достаточно хорошей матерью, обеспечивающей ребёнка здоровой средой и соответствующим образом отвечающей на его сенсомоторные «запросы» и потребности Самости. Ложная Самость, подобно Я, представляет собой стабильную, обратимую и постоянно функционирующую структуру. При этом человек восполняя нехватку собственного «Я», создаёт его личину. В этом состоянии он уже не способен заглянуть в глубины своей души и прислушаться к тому, что происходит в нём, в его субъективном мире. Встреча с собой для него невыносима, а подчас и невозможна. Таким образом, истинную и ложную Самость следует, соотносить не с морально‑этическими качествами личности, а с особенностями восприятия себя и других, поддерживающих спонтанную экспрессию (истинную Самость) либо «реактивные» аспекты жизни (ложную Самость).

Проявления ложной Самости могут указывать на отсутствие или «сокрытие» истинной Самости. Если мать не способна ориентировать ребёнка на реальность, а вместо этого на свои чувства, то у него формируется ложное селф. Апперцепция¹² берёт верх над перцепцией.

Каждый индивид обладает социальной Самостью, соответствующей определенной части структуры ложной Самости и формирующейся из неё.

На другом конце этого спектра находится индивид, оперирующий в основном ложной Самостью, соответствующей тому, что Хелен Дьютч (Helen Deutsch) описала в качестве «как будто личности». Однако, ложная Самость, ложная личность, ложный человек становятся сегодня, чуть ли не нормой общепринятой коммуникации.

Затронув вопрос Самости, нельзя не обозначить проблему её дефицита у подрастающего поколения (способности переживать и осознавать собственное «Я», как безусловную ценность и уникальную личность). Подобный дефицит, как правило, приводит нарциссизму – человек спадает в комфортное состояние, когда субъект не слышит и не чувствует ни себя истинного, ни другого. Это уже не «человек без свойств», как в одноимённом романе выдающегося австрийского писателя Роберта Музиля, а уже «свойства без человека». Ведь, по сути, нарциссизм, а не эгоизм является симптомом современности – когда человек застывает в состоянии инфантильного иллюзорного всемогущества и безграничного самонаслаждения. Но, сталкиваясь с иным мнением, его иллюзия трещит по швам, разбиваясь на множество осколков, и человек оказывается в ситуации невыносимости и тотальной неосуществлённости. И одна из реакций на это – агрессия…

Подросток, по мере взросления, начинает задаваться всё большими вопросами философских категорий. В это время, как правило, в нём пробуждается философское мышление, и при этом ощутим заметный дефицит в смыслах, а не предметных значениях. У детей имеется врожденная способность инстинктивно реагировать на «истинную реальность», отсюда и их непонятная философичность. К сожалению, взрослея, они утрачивают связь с этой реальностью и начинают искать внешние формы руководства к действию, принимая постепенно социальные стереотипы. Почему же так происходит? Одна из причин в том, что обычно их подсознательным чувствам и ощущениям взрослые не придают особого значения, а они являются для них значимым авторитетом. В это время необходимо предоставить подростку возможность диалога, а не авторитарного и безапелляционного менторства, и именно диалога – творческого и сотруднического, удовлетворяющего его растущим запросам. Самое важное в этом возрасте проявлять максимум понимания, не унижая и не кастрируя его собственную, пусть даже и далёкую от совершенства картину мира, но его собственную. И вот для этого – надо любить детей. Собственно, без любви к ним не может быть и речи о каком‑либо воспитании…

Другая причина утраты или притупления восприятия «истинной реальности» кроется в усвоении детьми «истины» о том, что спонтанные чувства и эмоции зачастую социально неприемлемы. Поскольку бессознательные всплески являются генераторами таких чувств, дети начинают отгораживаться от них, чтобы избежать негативной реакции социума на их уровне.

Исторически сложилось положение, что на постсоветском пространстве, по инерции от советского менталитета, многие десятилетия всё внимание общества направлено на то, чтобы детей учить. Чему их только не учат – и на коньках кататься, и на компьютере играть, и на фортепьяно, иностранный язык учить, и спортом заниматься. Редко кто задумывается над тем, как человек будет жить в мире людей. Кто считает, что этому поможет церковь, кто уповает на помощь школы, кто-то подчёркивает роль семьи, а кто-то думает, что это и так само собой получится.

Проблема социализации ребенка у нас всегда была в забросе. Молодой человек сам не может, как правило, противостоять социуму, так как ему нечего противопоставить и заставить общество считаться с ним. Человек зависим от него, он понимает это и вынужден смириться с этим, хотя бы пока. Поэтому в этом возрасте начинает происходить второе разделение. Это разделение уже не на мальчиков и девочек, маленьких и больших, а на сильных, слабых, умных и не очень… Вот тогда-то впервые в большей мере просыпается «стадный инстинкт», унаследованный отпредков. Сильный становится вожаком, слабый – ведомым, умный же ухитряется приспособится в любой обстановке. Уже тогда физически сильные претендуют на безусловное лидерство, слабые смиряются со своим положением, а умные затаиваются и ждут своего часа. Понятие «умный» подразумевает развитость и силу духа. Именно тогда, если нет надлежавшей духовной среды, происходит деформация будущей личности, культивируется эгоцентризм, формируются и усиливаются различные комплексы, особенно комплекс неполноценности.

Основная черта этого периода – возрастающий интерес к собственной личности. И это естественно. Во-первых, происходит активное изменение физического облика – это время полового созревания, формирования телосложения. Вовторых, изменения претерпевают и мыслительные процессы. В первую очередь, именно физическое развитие становится предметом пристального внимания и в немалой степени оказывает влияние на психику и поведение. Это происходит скорее не прямым, а опосредованным образом – через преломление восприятия и оценки окружающих.

Различаются три типа телосложения:

1.Рыхлый, с избытком жира.

2.Стройный, мускулистый.

3.Худой, костлявый.

Бесспорно, что наибольшей привлекательностью в глазах людей обладает второй тип. С ним обычно ассоциируются качества лидера. Высокие, крепкие ребята больше ощущают внимание окружающих и поэтому меньше требуют его к себе. Они более уравновешенны, держатся естественно, сверстники считают их более «уверенными» и сильными. Их воспринимают как более зрелых, поэтому у них нет необходимости бороться за положение и статус. Из них действительно нередко выходят лидеры.

Ребят с менее активным физическим развитием считают «маленькими» не только в плане роста, но и в плане социально–психологических возможностей. Они вынуждены добиваться признания, нередко используя для этого действия, направленные на привлечение внимания и внешний эффект.

Но может также быть, наоборот, уход в себя, замкнутость. Исследования показали, что мальчики, отстающие в развитии от сверстников – акселератов, чаще испытывают чувство неполноценности, считают себя отвергнутыми и подавленными, у них часты конфликты с родителями. Они больше жаждут независимости и освобождения от внешнего контроля. Но, став взрослыми, они оказываются психологически более тонкими и восприимчивыми, чем прозаичные и приземлённые акселераты.

У девочек телосложение и оценка со стороны сверстниц также связаны, но имеют меньшее значение, чем у юных представителей сильного пола.

Но все же и девушки с замедленным физическим развитием имеют более высокий уровень тревожности, и окружающий мир рисуется им в менее оптимистических тонах.

КОМПЛЕКС НЕПОЛНОЦЕННОСТИ⁵ И ЕГО ИСТОКИ.

Каждый человек в своей жизни сталкивается с различными проблемными ситуациями. Дефицит опыта и знаний, ограниченные возможности восприятия и мышления, эмоциональная нагрузка приводят к тому, что осознаются и учитываются далеко не все возможности, имеющиеся в ситуации. В подавляющем большинстве реальных жизненных ситуаций от человека требуется по‑новому пересмотреть иерархию своих ценностей применительно к имеющимся возможностям. Это приводит к столкновению мотивов. Любое принятое человеком решение можно интерпретировать как его отказ от множества существующих альтернатив. Жизнь показывает, что реальные последствия любого принятого решения далеко не всегда приятны и почти всегда отличны от тех, которые предполагались в ходе принятия решения. Если последствия принятых решений слишком часто оказываются неожиданными и неприятными, то это ведёт к формированию и закреплению у человека представления о себе как о некомпетентном и беспомощном, что создаёт, или дальше развивает комплексы, в частности, комплекс неполноценности.

Чувство неполноценности берёт своё начало в детстве: ребёнок переживает очень длительный период зависимости, когда он совершенно беспомощен и, чтобы выжить, должен опираться на родителей. Этот опыт вызывает у него глубокие переживания неполноценности по сравнению с другими людьми в семейном окружении, более сильными и могущественными. Появление этого раннего ощущения неполноценности обозначает начало длительной борьбы за достижение превосходства над окружением, а также стремление к совершенству и безупречности. Как утверждал известный австрийский психиатр и психоаналитик Альфред Адлер (Alfred Adler), стремление к превосходству является основной мотивационной силой в жизни человека. Таким образом, фактически всё, что делают люди, имеют целью преодоление ощущения своей неполноценности и упрочение чувства превосходства. Однако ощущение неполноценности по разным причинам может у некоторых людей стать чрезмерным. В результате появляется комплекс неполноценности⁵ – преувеличенное чувство собственной слабости и несостоятельности.

Вообще, комплекс неполноценности далеко не безобидное явление. Он многолик и проявляется самыми неожиданными и разнообразными способами. Он убеждает молодого человека в его собственной никчёмности или же побуждает унижать других, но главное – он толкает подростков на различные формы самоутверждения, а их может быть множество. Одни находят способ самоутверждения в лидерстве и подавлении более слабых физически и духом, другие – в нигилизме, музыке, искусстве, сексе.

Но неосознанно они находят своё самоутверждение в иллюзии и часто в состоянии изменённого сознания. А это – алкоголь, токсины, наркотики, действующие на психику и создающие видимость того, чего хотят от этого состояния. Подростки перенимают «взрослые» привычки – курят, употребляют спиртное, пробуют наркотики, собираются в группировки, занимаются сексом, не зная толком, что это такое. В этом они уподобляются взрослым, не будучи таковыми. Это пока что у них ещё игры, хотя они этого ещё не понимают, и для них это серьёзно. Они пытаются копировать «взрослый мир», не сознавая цены, которую придётся за это платить. Дети переносят в свою среду всё, что видят и подсознательно воспринимают в социуме.

Поэтому, как в частном случае, «за грехи родителей будут расплачиваться дети». Закон непреложен, а цена может быть слишком высокой – здоровье, будущее и даже жизнь.

Именно в этом возрасте и начинают проявляться первые осознанные порывы к власти. Альфред Адлер вывел, что основу влечения к власти составляет чувство собственной неполноценности, ощущение того, что ты совершенно заурядный человек. (О лидерстве и стремлении к власти, более подробно сказано в главе «Психология лидерства и власти» этой части) Комплекс неполноценности провоцирует искусственное самовозвеличивание человеческой личности. Термином «комплекс неполноценности» обычно характеризуют особенности поведения, вызванные устойчивым представлением о своей физической, психической или моральной неполноценности. При этом человек вовсе не обязательно постоянно думает о своем дефекте. Хотя он отвлекается от него, тем не менее, представление о неполноценности – истиной или мнимой, будучи оттеснено в подсознание, продолжает влиять на поведение человека. Результаты этого влияния, приводящие к стойким характерологическим изменениям личности, и называют «комплекс неполноценности».

При верном подходе, именно в этой слабости людей с «комплексом неполноценности» заключается и их сила, поскольку именно они зачастую отличаются способностью к глубокому анализу, умением тонко и неожиданно, по–философски, осмысливать события и людей. Наряду с их склонностью к тягостному, тревожному самоанализу, в их крови заключена способность к серьёзному творческому самовыражению. Людей, отягощённых «комплексом неполноценности» характеризует подсознательное стремление к компенсации. Их поведение нередко подчинено невысказанной цели – доказать окружающим и самому себе, что «я не хуже других».

Именно они постоянно и больше других стремятся к самоутверждению, которое может проявиться в чрезмерной гордости, самолюбии, чувстве справедливости.

Пубертатный период – самый бурный и эмоционально насыщенный период в жизни человека, так он переходит из детства в более самостоятельное и осознанное существование. Вместе с половым созреванием приходит и взросление, пусть только начальное, но всё‑таки первые шаги в Большой Мир. Для юношей и девушек наступает время первого сознательного осмысления окружающего мира, уже не на эмоциях и чувствах, а на сознательном восприятии, где дают себя знать социальные установки, когда появляются первые весомые плоды воспитания или же отсутствие такового.

Это первое время переоценки ценностей; ценностей, заложенных опекунами и выработка собственных; формирование костяка характера и основа для личности. В этот временной промежуток, растянутый на несколько лет, особенно ярко проявляется врожденный нигилизм и протест формирующейся личности, антагонизм, известный под вечной проблемой «отцов и детей».

Дети, чувствуя собственное взросление, противятся мировоззрению, которое навязывают, волей или нет, отцы. Особенно это относится к молодёжи, рожденной с самого конца семидесятых – начала восьмидесятых XX–го века.

Они подсознательно предчувствуют ту революционную роль и тяжёлую ношу коренных изменений в истории человечества, которая им предначертана в начале новой Эры Водолея. И не проходит и пяти лет, как юноша вырастает для нового кризиса, кризиса «повзросления», – времени, когда он уже вливается во «взрослый мир». Он входит в него со своими амбициями, мечтами, устоявшимся, по большому счёту, характером, но не окрепшим как личность и с непрочным мировоззрением. Молодой человек приходит во взрослую жизнь с желанием перемен, перестройки того мира, который создан его предшественниками и, если считает необходимым, готов его разрушить.

Сатурн сменил Урана, Юпитер сверг Сатурна… Вот лицо нынешней молодёжи, рождённой для великой эпохи, великих перемен.

И вот последняя веха в жизни молодого человека, – время, когда он достигает возраста 17–22 лет. Тогда он уже взрослый, и юноша становится мужчиной, а девушка – женщиной. Естественно, чисто физиологически они давно повзрослели, почти все испробовали дурманящий вкус секса, но так и не познав его сущности. Это период деформации мировоззрения, последняя его переплавка и создание личности. Конечно, Личностью с большой буквы им ещё предстоит стать, пройдя тернистый путь испытаний, закалив свою волю, подчинив себе свои желания, избавившись от иллюзий и став подлинным хозяином своей судьбы.

Молодые люди заканчивают в этот период учебные заведения и стоят на пороге новой жизни, и они в растерянности. А проблема состоит в понимании, что они стали достаточно взрослыми, для того чтобы самим принимать решения и нести за них ответственность. Они подсознательно пытаются хотя бы на время уйти от полностью взрослой жизни, продлить безвозвратно ушедшее детство, ощутить собственную свободу, но при этом не брать на себя всех, связанных с этим, обязательств. Они боятся того, чего более всего жаждали и к чему стремились. Те же, кто уходит из школы после 9–го класса, входят во взрослую жизнь раньше, где-то менее подготовленными. Но это даёт им преимущество, своего рода, «досрочного» или «ускоренного» взросления и более раннюю закалку. Кризис юности – это кризис начала. Как пишет М. Князева: «В муках и радости, в скорби и озарениях начинается собственная судьба. Человек набирает духовный опыт, формирует свою духовную биографию».

Тех юношей, кому не повезло, у которых нет обеспеченных родственников, хороших знакомств и «семи пядей во лбу» (что, откровенно говоря, далеко не всегда помогает), общество загоняет в армию, где они проходят серьёзное испытание на прочность, как физическое, так и психологическое.

Сотни тысяч мальчиков в обязательном порядке проходят годовую–полуторалетнюю школу, зачастую, унижения и, бывает, садизма. В них вырабатывается установка, что вначале истязают их, потом – они, как способ компенсации своего унижения. Если кто-то уклоняется от этой повинности – государство располагает рычагами воздействия, хотя это больше создаёт благодатную почву для коррупции, чем исполнению «долга Родине». И это неудивительно при таком низком морально–патриотическом воспитании молодёжи. В России подобное положение давно вызвало тревогу, и стали приниматься эффективные меры. Собственно, в последнее время с этим стало легче, ситуация изменилась к лучшему (к чести руководства), но сама принципиальность проблемы сохранилась. Это хорошо видно из время от времени появляющихся материалов на эту тему в массмедиа.

Основная задача периода первого кризиса – найти свой стиль поведения, определить круг своих социальных ролей, испробовать мир и себя в нём, научиться самостоятельно применять то, что получено за прошедшие годы. Разумеется, для того чтобы найти, нужно искать. Именно поэтому столь переменчива молодость. Она как бы примеряет разные маски, рядится в разные костюмы, чтобы выбрать, наконец, то, что ей действительно подойдет для дальнейшей жизни. Это имеет своё отражение во всех сферах деятельности: те, кто рано начинают работать, например, редко считают свою профессию окончательной. Среди них велика текучесть, часты нарушения трудовой дисциплины. Поиски нравственного ориентира могут бросать молодого человека из крайности в крайность, от компании к компании, побуждают часто менять друзей, привязанности и т.д.

О первом кризисе юности уже было сказано, второй, следующий за ним кризис, Гейл Шихи (Gail Sheehy), американская писательница, психолог и социолог, назвала «план на всю жизнь». Он приходится примерно на 23 года.

Возраст указывается приблизительно, поскольку это может произойти и в 20 и в 25 лет. Многое зависит от склада характера, социального окружения и социальных условий, в которых находится молодой человек. Это время, когда человек определяет своё будущее. Вся жизнь ещё впереди и всё, кажется, можно успеть. «В этом возрасте план рисуется широкими мазками, в сильно максималистском духе, – говорит Г. Шихи, – стать президентом США (варианты: лауреатом Нобелевской премии, лучшим теннисистом мира и т.д.), жениться на блондинке с голубыми глазами, иметь пятеро детей, отдельный домик, машину, жить на Западном побережье». Но грандиозные планы рождают и грандиозные сомнения. «А если это не получится? Ведь на карту поставлена вся жизнь». И это нередко мешает приступить к осуществлению задуманного. Серьёзные решения откладываются и откладываются.

ГЛАВА 4. «MEMENTO MORI»⁶, ИЛИ ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ СМЕРТИ И СУИЦИДА

Заповедь Шестая: «Не убий».

Второзаконие гл. 5, ст. 17

К мысли о смерти очень часто приходят люди, как им кажется, к той спасительной нити, которая очень быстро (даже слишком) может вывести страждущего человека из того ужасно трудного лабиринта жизненных ситуаций, из которых, кажется, нет выхода. Чаще к такой мысли прибегают люди с невыдержанным характером, подверженным постоянно стойким аффектам; люди с некоторым отклонением в здоровье, взвинченные, нервные, ну и, конечно, люди со сдвигами в психике; но таких, надо отметить сразу, меньше всего среди самоубийц. К этой группе людей, надо сказать достаточно распространенной, особенно среди молодых людей, надо отнести, в первую очередь, людей подверженных разным формам психопатии, депрессии, а также из группы истерических характеров. Невзирая на часто подавленное состояние, эти люди очень редко приходят к мысли уйти из жизни. Они чаще продолжают мучиться душевно, даже не помышляя о смерти. Это обусловлено тем, что в большинстве своём, вполне нормальный человек в психическом плане принимает решение покончить с собой. Вообще размышления о самоубийстве ‑ чаще всего признак не отсутствия, а если хотите, избытка ума, своего рода «горе от ума». (Поэтому трудно переоценить заслугу известного психиатра А.Г. Амбрумовой – она сумела фактически доказать то, что большинство суицидентов – люди практически здоровые.) Но почему? Стоит особо рассмотреть этот вопрос, так как он, на мой взгляд, представляет не только чисто исследовательский интерес. И вот почему. В наше время, да, собственно, и во все века, много молодых людей приходит к мысли о смерти как о чём-то должном. Без сомнения, многие в молодости, часто в юношескую пору, приходили к этой мысли, быть может и не раз, но благополучно проходили этот период, раз вы читаете эти строки. Но нельзя забывать о том, что иногда случается, что человек сознательно уходит из жизни. Пусть редко, но все–таки, это смерть! И к этому нельзя относиться равнодушно и принимать как данность, пока есть хоть малейший шанс предотвратить фатальный исход.

В советские времена существовало убеждение, что суицид – явный признак психического заболевания. То есть каждый суицидент посмертно получал звание ненормального, а тех, кого удалось вытащить, пожизненно ставили на учёт у психиатра (со всеми вытекающими последствиями).

Сознательный суицид преимущественно асоциален, так как он – отражение конфликта личности с обществом (чем менее интегрирована личность, тем более подвержена она суицидальным настроениям), глубоко эгоцентричен (статистика показывает значительное преобладание «эгоистического» самоубийства над «альтруистическим»), обусловлен рядом не только внешних условий, но и скрытых от посторонних глаз внутренних индивидуальных причин. За дебрями всевозможной статистики часто упускается главное – личностный, неповторимый характер всякого сознательного сведения счётов с жизнью. И поэтому необходимо разобраться в механизме самоубийства, его истоках, тех причинах, которые и ведут к трагедии. Исключение составляют те случаи, когда человек уходит из жизни под влиянием внешних причин и установок, о чём пойдёт речь в одной из следующих книг серии «Синтез Эпохи Водолея».

Все виды суицида можно условно разделить на три группы: истинные, скрытые и демонстративные.

Истинный суицид никогда не бывает спонтанным – хоть иногда и выглядит довольно неожиданным. Такому суициду всегда предшествуют угнетенное настроение, депрессивное состояние, или просто мысли об уходе из жизни. Причём окружающие, даже самые близкие люди, нередко такого состояния человек не замечают (особенно если откровенно не хотят этого). И своеобразный тест на готовность к истинному суициду – размышления человека о смысле жизни. Поэтому в своего рода «группу риска» по суицидам составляют подростки и старики.

Начнём со времени полового созревания. В этот период, как известно, в молодом организме начинают происходить бурные процессы, которые сказываются не только на физиологических данных подростка, но и на его психическом, душевном состоянии. Этот возраст можно назвать периодом розовых мечтаний. В этот период молодой организм за короткое время сильно преобразуется, и, соответственно, растут потребности. Подростки в это время очень чувствительны ко всему и подвержены, более чем в другое время, различным аффектам. Часто они, как им кажется, влюбляются, но чаще всего это всего лишь обыкновенная влюбчивость, которая со временем проходит и, в отличие от настоящей любви, она приходит более незаметно и никогда не переходит в ненависть. Но известны случаи, когда обыкновенная влюбчивость переходит в любовь. Насколько эта любовь крепка, позволяет судить будущее. Как бы там ни было, в этот период желаемое и действительное как никогда сильно расходятся и чаще случаются конфликтные ситуации, которые могут перерасти в критические, а они и питают мысль о самоубийстве. Чаще всего влюбчивость в этом возрасте безответна и мысль о неудовлетворении своих, в первую очередь, душевных потребностей приводит к душевному оцепенению, а вот выходов из этого состояния только два – жизнь, какая бы она ни была и смерть. В этот критический момент, когда все тело и душа на взводе, достаточно одного толчка, даже малейшего, чтобы предрешить участь подростка. Но хорошо, что чаще всего исход бывает положительный – подросток понемногу отходит и познаёт все прелести жизни в той мере, в какой они ему даны.

Далеко не все подростковые самоубийства происходят от несчастной любви. Просто юноша, обдумывающий свою жизнь (или, соответственно, девушка) не нашёл для себя ответа, каково его предназначение в этом мире (а в силу подросткового максимализма принять ответ «жить для того, чтобы жить» ему ещё очень трудно). Да и основной процент самоубийств «из-за любви» происходит не потому, что подростку невмоготу начать интимную жизнь или у него «играют» гормоны. Просто чаще всего детская влюбленность – не что иное, как отражение потребности быть нужным хоть кому‑то: если уж не родителям, то Ему или Ей. И когда взаимности не возникает, нередко приходит удушающее ощущение, что в этом мире ты никому не нужен…

Небольшая ремарка к теме…

В юношеском возрасте действительно всплеск сексуальности и очень высокое либидо, но не настолько, чтобы это становилось идеей фикс. Молодёжи не столько нужен секс, сколько любовь, забота, ласка, понимание. Юноши и девушки хотят любить и быть любимыми. Они нуждаются в любви, часто именно отцовской. Они хотят любви, а взрослые, с умным видом, учат их безопасному сексу… И не найдя любви, они придумывают её. Но, как и всякая иллюзия, она рушиться. Рушится, погребая под обломками молодого человека. И приходит пустота. Взамен ей приходит отчаянье, а вслед и обречённость. И когда молодой человек кончает жизнь самоубийством, говорят: «От несчастной любви!» Да не может человек от Любви, от самого светлого и чистого чувства, закончить свою жизнь, причинить боль другим! Поэтому следует его только пожалеть, что он умер от собственного эгоизма и слабости, что не захотел быть сильнее и жить дальше, поддавшись слабости…

Надо ещё отметить, что в это время начинается становление характера, личности человека. Это становление заканчивается, как правило, уже в более старшем возрасте, но важно начало. Подростковый период – как бурный поток весной во время быстрого таяния снегов. Он не ждёт, пока растает панцирь льда – прошлого. Он ломает всё на своём пути, пробивая себе дорогу в будущее. И чем более бурный поток, тем полноводнее будущая жизнь. Конечно, этот поток следует укрощать, когда он грозит бедствиями для окружающих, но ни в коем случае нельзя его притеснять только из видимой опасности. Последствия могут быть непредсказуемыми. Ущемляя без нужды интересы и возможности подростка можно либо сломать ему жизнь, сделав его несчастным, либо сделать из него духовного и душевного, в равной мере, калеку. Сколько известно последствий такого вот «проектирования душ», когда после поистине аморального воздействия на подростка, из них вырастали, кто выдерживал, моральные уроды с малопривлекательным будущим. Под аморальным воздействием я подразумеваю любые воздействия, которые калечат подростков, каковы бы ни были благие намерения. В данном случае, никакие благие намерения не искупают вины. «Благими намерениями Ад вымощен и дорога к нему».

Дальше идёт юношеский период, во время которого и завершается как становление характера и личности, так и основное физическое развитие.

Юноши и девушки в это время уже во многом окрепли, но все‑таки ещё очень чувствительны ко многим вещам. Юношеский период самый ответственный в жизни человека, так как это время выбора жизненного пути и ошибки тут быть не должно. Что же в этот период может привести к суициду? В первую очередь, конечно же, любовь. Она во все века собирала для смерти обильную жатву. Неразделенность чувств (вообще), несчастья и беды разного рода, вот что приводит к той черной бездне обречённости, когда человек отчаялся получить взаимность, выбраться из лабиринта бед и несчастий. Он тогда или сходит с ума, или сводит счеты с жизнью. Редко, когда человеку самому удается отстоять себя. Для этого нужна очень большая воля, чтобы заставить себя понять, что всё в нашем мире преходяще, и несчастья тоже, что надо жить ради жизни, ради ближних своих. Но часто ближние, ведая это или нет, подталкивают человека к последней черте…

По данным исследований проблем детского и подросткового суицида причинами самоубийств среди молодёжи является отсутствие уверенности и самоидентификации, что вызвано изменениями в жизни семьи:

– растущее число разводов (72% суицидов приходится на детей, чьи родители разведены или живут отдельно друг от друга);

– частая перемена местожительства семьи (более 75% случаев – это молодые люди, которых оторвали от родных мест);

также социальными причинами:

– употребление наркотиков и алкоголя (1/3 – жертвы интоксикации);

– погоня за школьными успехами (большая часть случаев связана с разочарованиями и неудачами в школе);

– страхами перед будущим;

– страхом перед войной.⁷

В более старшем возрасте человек как‑то остепеняется, теряя свой пыл, присущий первым двум периодам, и более трезво и холодно смотрит на мир. Но и в этом возрасте возможны самоубийства. На это могут толкнуть неприятности в обществе, семейные неурядицы, в частности, измена близкого человека. Возможна и другая причина – тяжелая болезнь или чувство собственной никчемности и комплексы вины и неполноценности. Первое и второе чаще подходит к более преклонному возрасту, тогда как последнее – к более молодому. Да и, в конце концов, потеря смысла жизни может выглядеть как угодно – всё зависит от того, кто, в чём видит этот смысл. Безденежье может толкнуть на роковой шаг того, для кого вся жизнь сводится к богатству; несчастная любовь может стать причиной суицида в том случае, если влюбленный не мыслит будущего без любимой; а женщина, убежденная, что ее предназначение ‑ только в материнстве, может покончить с собой из‑за обнаруженного бесплодия… Хотя, конечно, в любом из подобных случаев можно найти другой, более конструктивный выход. Старики же уходят из жизни, если вдруг понимают, что всю свою жизнь они прожили напрасно. Да, если пожилой человек уверен, что сделал на своём пути, хоть что‑то значимое (хотя бы для себя самого), тогда он начинает любить жизнь. А вот те, кто убеждается, что всё их существование прошло впустую, могут пойти на суицид и в преклонном возрасте.

Но основная часть суицидов – это не что иное, как попытка вести диалог: только, разумеется, вот таким своеобразным и совершенно непригодным для этого методом. Большинство самоубийц, как правило, хотели вовсе не умереть – а только достучаться до кого‑то, обратить внимание на свои проблемы, позвать на помощь. Это явление психиатры часто называют демонстративным суицидом.

Очень часто психологам и психиатрам приходится сталкиваться с родительскими жалобами на «неуправляемость» детей и подростков: мол, на уроках шалит, разбил стекло, нахамил учительнице, избил товарища… Просят проверить, всё ли у ребенка в порядке с психикой. Начинают (это, конечно, самые «умные») давать ему успокоительные препараты… А на самом деле всё гораздо проще: даже совсем маленький малыш, когда ему необходимо родительское внимание, может что‑то сломать, разбить, любым способом нашкодить. И тогда взрослые пусть отшлепают, пусть обругают – но зато и увидят, что у них есть ребёнок! И как это ни цинично и ни страшно, иной раз детские и подростковые суициды происходят по той же причине: ребёнок уходит из жизни с мыслью: мол, наконец‑то вы обратите внимание на то, что я есть. Вернее, был…

Конечно, демонстративный суицид иногда проявляется и как способ своеобразного шантажа (чаще со стороны именно слабых людей, у которых просто нет других способов воздействия, например при деспотизме со стороны родителей). Мол, «сделай то‑то и то‑то, или я что-то с собой сделаю…» И бич демонстративных самоубийц – роковая случайность: случайный порыв ветра – и не удержал равновесия на крыше, случайно затянулась петля, случайно оказался скользким подоконник… А они‑то хотели только попугать! Оглашая свои намерения, пусть даже декларативные, они притягивают их реализацию, в виде «случайностей». Можно, конечно, добиться своего другими способами. Но беда практически всех суицидентов в том, что они точно также глухи к окружающим, как окружающие к ним. Они зацикливаются на своих, часто параноидальных саморазрушительных установках, поэтому‑то чаще всего и не получается конструктивного диалога.

Скрытый суицид – удел тех, кто понимает, что самоубийство – не самый достойный путь решения проблемы, но, тем не менее, другого пути опять же найти не может. Такие люди выбирают не открытый уход из жизни «по собственному желанию», а так называемое «суицидально обусловленное поведение». Это и рискованная езда на автомобиле, и занятия экстремальными видами спорта или опасным бизнесом, и добровольные поездки в горячие точки, и даже алкогольная или наркотическая зависимость…

Даже дети, которые находят себе рискованные игры в опасных местах, могут делать это по той же самой причине. И сколько угодно можно твердить человеку о том, что всё это опасно для жизни: как правило, именно этой опасности и жаждут скрытые суициденты.

Эпидемию самоубийств, особенно в молодёжной среде, может породить талантливое произведение искусства. Доказано, что появление в 1774 году «Страданий юного Вертера» Гёте, гениального описания жизни и смерти юноши от несчастной любви, вызвало целую волну самоубийств среди молодёжи в подражание любимому герою. Примерно такой же эффект на русское общество начала XIX века оказала «Бедная Лиза» Н.М.Карамзина. Сотни американцев последовали примеру кинозвезды Мэрилин Монро, версия, об отравлении которой широко обсуждалась.

Из всего этого ясно, что к «смерти по собственному желанию», если так можно выразиться, приходят люди с неустойчивым характером, но не всегда слабохарактерные, хотя и поддающиеся аффектам; неуверенные в себе и в людях, в прошедшем, настоящем и будущем. Важно отметить, что желание покончить с собой происходит из–за переполнения человека эмоциями, натиском чувств, что преломляют страх, инстинкт самосохранения. И этот натиск чувств часто может погубить человека. Ведь ему-то всё равно, выносят ли оставшиеся живые ему оправдательный приговор или же осуждают. Да, смерть – это протест, и довольно–таки сильный. Но есть ли в этом героизм или же это малодушие, бесхарактерность? Скорее всего, и то и другое. Героизм в том, что человек может отдать свою жизнь, не задумываясь, но вот ради чего? Не задумываясь уйти из жизни, не думая о последствиях, о тех, кого он оставляет в горе и причиняет боль, не пытаясь бороться за жизнь, самое дорогое, что нам дано всего лишь раз, не пытаясь отстоять себя – это малодушие. В конечном итоге суицид можно понять, но оправдать – никогда!

Самоубийца – это дезертир из жизни, а дезертировать, бежать от жизненных трудностей это, если хотите, преступление. Преступление против людей, любящих тебя, преступление, в конце концов, против себя самого. Какими бы ни были тяжкими страдания, нельзя перекладывать их на других, ни в чём не повинных людей: родных и близких. Это эгоистично, низко, бесчестно и даже подло. Следует помнить, что человеку не даётся большего испытания, чем он может выдержать. Всякая трудность (как, впрочем, и удача) является испытанием. Если что-то происходит с нами – значит так надо. Надо нам и для нас. Для чего – мы должны понять впоследствии, чтобы эти испытания не прошли для нас даром. Второй раз и грабли бьют больнее, и лужа глубже…

Неблагоприятные жизненные обстоятельства в определённом сочетании с другими факторами риска такими, например, как психические расстройства, расстройства центральной нервной системы, импульсивность в поведении и т.д. могут привести к суициду. Однако самоубийство отнюдь не является нормальным ответом на стрессовые состояния организма для большинства людей. Множество людей, несмотря на один и более влияющих на них факторов риска, собой, тем не менее, не кончают.

И теперь немного о самой смерти.

Большинству современных людей свойственно сторониться всего, что связано со смертью. Впрочем, людям всегда было свойственно избегать разговоров о смерти, и даже само слово «умереть» в повседневной речи старались заменить какими–либо другими, более смягчёнными выражениями: «отправился в иной, лучший мир», «приказал долго жить», «протянул ноги» и т.д. Этим вопросом человечество интересуется с давних пор, и отношение к смерти менялось в различные исторические эпохи. Во все времена и во всех народах бытовали разные мнения о смерти, с поправкой на их культурный уровень и просвещенность. Всегда люди задавались вопросом: «Что есть жизнь и смерть?». Что такое жизнь, они знали – это все, что окружает нас в этом мире, это сам мир. Но вот со смертью дело обстоит сложнее. Они знали, что человек, умирая, больше не вернется. Как сказано в Писании: «Ибо прах ты и в прах возвратишься». Смерть для человека есть небытие, трудно представляемое для него понятие. А так как человек хочет жить, но короткий срок человеческой жизни накладывает на его деятельность и поступки, определенные жесткие рамки, актуальна проблема бессмертной души. Все народы верили в то, что душа человека, после его физической смерти, остается существовать, но в качественно новой форме. По их понятиям душа является своеобразной нематериальной субстанцией, которая после освобождения от оков тела устремляется на волю. О дальнейшем её автономном от умершего тела существовании бытовали различные верования, для каждого народа свои; в одних случаях душа после страданий или роскошной жизни в миру отправлялась соответственно в рай или ад; в других – переселялась в людей, животных или растения, или же оставалась духом, бродя по замкам, пустырям и дебрям. Как бы там ни было, самоубийцу после смерти не ждёт ничего хорошего. Поэтому надо полно прожить отведенное время для выполнения своей уникальной Миссии. В этом и есть смысл жизни.

Мировые религии относятся очень жёстко к самоубийству. В частности, религиозные теоретики христианства приравняли суицид к убийству (объявив его даже более худшим злом), определив его как попытку избежать испытаний, ниспосланных Всевышним, лишающую самоубийцу прощения и спасения души. Христианство осуждает самоубийство в качестве следствия впадения в смертный грех уныния, а также как форму убийства в нарушение заповеди «Не убий!» (постановление Тридентского собора 1568г., согласно истолкованию Блаженным Августином Шестой Заповеди). Что характерно, эпоха «первых христиан» практически не знает самоубийства (Новый Завет даёт в качестве примера две судьбы: отчаявшегося получить прощение своему предательству самоубийцы Иуды и преодолевшего отчаяние троекратного отречения от Христа апостола Петра). Русский философ В.С. Соловьёв дал замечательную по своему проникновению в суть проблемы интерпретацию греха уныния (отчаяния) в «Трех разговорах»⁸ (см. «Разговор второй»).

С другой стороны, легко найти себе оправдание в том, что после смерти нет ничего, что это сон и не более, который продлится вечно, что, впрочем, не имеет никакого значения. Платон в своём диалоге «Апология Сократа» вкладывает следующие слова в уста учителя Сократа в момент, когда афинский суд приговорил его к смерти: «Заметим ещё вот что: ведь сколько есть оснований надеяться, что смерть – это благо! Смерть – одно из двух: или умереть, значит не быть ничем, так что умерший ничего уже не чувствует, или же, если верить преданиям, это есть для души какая-то перемена, переселение её из здешних мест в другое место. Если ничего не чувствовать, то это всё равно, что сон, когда спишь так, что даже ничего не видишь во сне; тогда смерть – удивительное приобретение… Следовательно, если смерть такова, я тоже назову её приобретением, потому что, таким образом, всё время покажется не дольше одной ночи».⁹ Смерть Сократа и философия Эпикура на многие столетия предопределила отношение к смерти мыслителей древности.

Но оправдания остаются лишь оправданиями и сути вещей не меняют. Иллюзия может лишь утешать, да и то ненадолго.

Замечательный русский писатель–сатирик прошлого века Михаил Зощенко писал в своей философской книге «Перед восходом солнца»: «Отношение к смерти – это одна из величайших проблем, с которой непременно сталкивается человек в своей жизни. Однако эта проблема не только не разрешена (в литературе, в искусстве, в философии), но она даже мало продумана. Решение её представлено каждому человеку в отдельности. А ум человеческий слаб и пуглив. Он откладывает этот вопрос до последних дней, когда решать уже поздно. И тем более поздно бороться, поздно сожалеть, что мысли о смерти застали врасплох…»

Удивительным образом пророческое видение русскими мыслителями путей к возможному обретению «Града Божия», понимание ими существования «невидимой церкви», устремлённость к раскрытию сущности становления «богочеловечества», трактовка понятия «соборность» обретают новую жизнь в истолковании проблемы интерсубъективности учёными, ищущими пути выхода из тупиков «нищеты духовности» современного человечества. Необходимо заметить, что не видно иного пути выхода из интеллектуального тупика, характеризующего всякий сознательный суицид, кроме обретения «живой веры», которая одна спасает от уныния, отчаяния, самоубийства. Человек спасаем исключительно только Верой – основным ограничителем внутренней абсолютной свободы, однако спасение не тождественно сохранению человеческого в человеке, плата за спасение – это качество обретенной веры, ибо и «бесы веруют и трепещут»¹⁰, а клинок Гамлета, направленный «по назначению» лишь на недолгое время продлевает жизнь самому герою. Маловерие сродни малодушию, так как веры «мало», недостаточно. Недостаточно для того, чтобы выжить в ужасе, пустоте, горе и отчаянье. Поэтому проблемой остаётся качество спасающей веры, что является задачей, стоящей перед теоретической философской мыслью.

Вопрос стоит определённо: как человеку устроиться на земле, чтобы жить долго и счастливо, ибо, как правило, большинство людей, не исчерпывает ни своих телесных, ни, тем более, – душевных потенциалов. Современному человечеству также далеко до этого положения: старость склоняет к смерти и покою – как и в начале прошлого столетия, когда И.И. Мечников в «Этюдах оптимизма» провозглашал принцип «разумного эгоизма» и оценивал старость как необходимость полного исчерпания всех человеческих ресурсов и проистекающего из этого сознательного желания смерти. Он полагал, что необходимо изменить физическую и нравственную природу человека, чтобы он смог осуществить полный физиологический цикл жизни с нормальной старостью, приводящей к потере инстинкта жизни и появлению инстинкта смерти.

Существует две кардинально противоположных позиции по проблеме качества веры, спасающей от суицида:

а) спасение от самоубийства любой ценой, т.е. через обретение любой веры, придающей смысловую цель индивидуальному существованию, будь эта вера в обретение научной истинности или вождя, в авторитет или хоть в самого «врага человеков»;

б) спасение лежит на путях обретения «живой веры» в индивидуальное бессмертие человеческой души так, как это представлено в христианстве, отталкивающемся от самоценности индивидуальности и решающем проблемы прежде всего уникальности индивидуальности (вспомним слова апостола Павла о воскрешении мёртвых во плоти, т.е. в форме индивидуальности¹¹).

Здесь можно подвести определённые итоги: историко‑культурологическое исследование феномена самоубийства вне конкретного социального контекста приводит к своеобразному «тупику» многознания, которое, по мнению древнегреческого философа Гераклита, «уму не научает», однако оно с очевидностью обнаруживает индивидуалистический характер самонасилия.

Путеводной же звездой такой личности выступают специфика человеческого сознания, его способность к рефлексии, связанность в нём интеллекта с волевым началом (или «практический разум», в терминах И. Канта).

Восприятие, которое формирует во многом личность человека, является одним из основных факторов его выбора. Человек изначально обладает некой врожденной творческой силой, которая обеспечивает возможность распоряжаться своей жизнью, так как свободная, осознанная активность является определяющей чертой человека. Несомненно, велико значение и влияние наследственности и окружающих условий в формировании личности, но оно не является решающим, как рассматривают этот процесс «гуманистическая психология», эзотерика и современная теология. Принцип Свободы Воли и Выбора являются основополагающим во всех сферах развития человека, как Личности и влияет на каждую грань его опыта: восприятие, память, воображение, фантазию и мечты. Люди живут в ими же созданном мире, в соответствии с их собственной «схемой апперцепции».¹²

Люди ведут себя так или иначе в соответствии со своими личными убеждениями, независимо от того, являются они объективно реальными или нет: «Ядовитая змея подползает к моей ноге или я только думаю, что она ядовитая – эффект будет один и тот же». По адлерской схеме поведение человека чётко отражает индивидуальное субъективное отражение реальности. В жизни человека имеет значение не то, что абсолютно верно или может оказаться таковым (да и кто это может наверняка знать?), а то, что он считает абсолютно верным.

Так как порой люди сталкиваются со склонностью к самоубийству у своих близких, а иногда и сами ловят себя на подобных мыслях, необходимо знать, как себя вести в подобных ситуациях и как на это реагировать.

Прежде всего, необходимо понять, что не каждый потенциальный самоубийца – психически больной. И тех, кого вытащили с того света, вовсе не обязательно клеймить психиатрическим диагнозом. Вообще суицид – не повод для осуждения. Конечно, человек выбрал не самый лучший и не самый умный способ решения проблем. Это не его вина, а его беда, в том, что других способов он найти был не в состоянии.

На вопрос о смысле жизни однозначного ответа нет – потому что этих смыслов жизни огромное количество. И для каждого может найтись свой, причем не один! Если у вас возникли мысли «зачем я живу» – значит, вы собственный смысл жизни просто‑напросто потеряли. И это поправимо, его вполне можно отыскать. Более того, во время таких «поисков» может обнаружиться другой, новый смысл, порой даже более интересный и достойный. Поэтому главное в решении любой проблемы – не упираться лбом в стену с надписью «нет выхода», причём выход вполне может быть рядом, надо только сильно захотеть его найти.

Если ваш близкий начал вести себя слишком рискованно – это тоже веский довод для того, чтобы прислушаться к его проблемам. Ничего, что он вполне может быть сильной личностью и даже главой семьи – может, ему просто не хватает душевного тепла и понимания? Учтите, что скрытый суицидент чаще всего сам вам никогда не пожалуется – большинство из них, как правило, мужчины, а мужчинам у нас «плакаться кому‑то в жилетку» не принято. Именно поэтому, кстати, среди клиентов психотерапевтов примерно четыре женщины на одного мужчину, а в статистике суицидов – четверо мужчин на одну женщину. Женщины, как это не парадоксально, изначально наделены большим запасом прочности и стойкости, чем мужчины. И это один их тех примеров, когда социально наведённые установки деструктивно влияют на развитие личности.

Не стоит доверять и распространенному мифу о том, что мол, «кто говорит о самоубийстве, никогда этого не сделает». Да, заявление о возможном суициде может быть и демонстрацией, но может быть и криком о помощи, причём сорвавшимся случайно. И неспециалисту «диагноз» здесь поставить очень сложно. Поэтому не всегда стоит пропускать такие высказывания мимо ушей.

Если же кто‑то с помощью попыток к суициду вами откровенно манипулирует, лучший способ ‑ держаться от него подальше (таким образом, без зрителей спектакль не состоится). Не поддерживайте диалог негодными методами. Разумеется, поддержать другие способы разговора, более приемлемые, здесь можно и даже нужно.

Необходимо заметить, что у людей, склонных к демонстративному суициду, обычно все мысли и всё поведение зациклено на какой‑то конкретной личности: мол, вот я умру, он (или она) тогда поплачет, тогда поймет…

Но это – далеко не факт, что пресловутая личность среагирует именно так, как ожидается: возможно, любимый вовсе не будет убиваться у гроба, а непослушный ребёнок вовсе не будет терзать себя чувством вины. И проверить это лично уже будет невозможно. Поэтому стоит ли рисковать жизнью, чтобы только попытаться «кому‑то что‑то доказать»? Лучше всего попытаться выйти на диалог конструктивными методами – во всяком случае, прямо сказать человеку, чего вы от него ждёте, может быть эффективнее, чем рисковать жизнью – штукой в общем‑то довольно привлекательной и интересной.

Следует учесть и то, что бессознательное сравнение суицидентов с «психами» опять‑таки всё ещё не изжито – и как на вас посмотрит ваш «предмет чувств» после вашего неадекватного, по его мнению, поступка, если вы останетесь живы? Очень вероятно, что не только не бросится вам на шею с проявлениями любви, но и попытается держаться от вас подальше…

В конце концов, возможно, надо просто выговориться – эмоциям требуется выход. Если нельзя доверить свои чувства кому‑то близкому или специалисту‑психологу, то можно просто вести дневник. Это спасло от самоубийства многих людей – к их счастью, а возможно, и к нашему.

Вообще с демонстративными суицидами следует быть осторожным. Распространенный в народе способ отговорок – «чего встал, прыгай давай» – может вызвать совершенно противоположную реакцию. Здесь лучше сказать такому самоубийце, что решение о суициде – дело сугубо личное. Вся ответственность за это решение лежит на самом человеке. И все записки «в моей смерти прошу винить»… – извините, полная глупость. Никто ни в чьем самоубийстве не виноват (даже уголовный кодекс в статье «доведение до самоубийства» перечисляет очень ограниченные условия).

Очень сложно отговорить человека от суицида, упирая на его чувство долга: мол, нельзя делать детей сиротами, нельзя бросать близких… Такое давление может лишь подтолкнуть к роковому шагу: мол, я настолько уже ничего не значу, что и жизнью собственной распоряжаться не вправе!

Опять‑таки, надо сказать такому человеку, что никто не заставляет его жить насильно. А если он хочет в этой жизни быть значимой личностью – то не лучше ли приложить свою голову и руки к тому, чтобы добиться значимости более адекватными способами? Даже безработица и финансовый кризис – не повод для суицида! В этом случае близкие, правда, часто утешают так: да ты не бойся, мы тебя прокормим… А вы не думаете, что это для человека удар по самому больному – раньше он сам зарабатывал и кормил кого‑то, а теперь вынужден побираться? Помощь здесь лучше предложить по‑другому: не прокормим, а поможем первое время. Не берите человека на полное обеспечение, а простимулируйте его доказать хотя бы самому себе, что своего разума и умений он не потерял.

Вообще важно переключить возможного самоубийцу с мысли о суициде.

Но ни в коем случае не говорить ему: «Да ты не думай об этом!» Вот проделайте такой эксперимент. Представьте, что вам кто‑то сказал: «Не думай о розовом слоне». Ну‑ка, о чём вы сейчас в первую очередь подумали? То‑то и оно. Точно так же нельзя впрямую отговорить человека «не думать о суициде».

Лучше дать его мозгам более привлекательную пищу для работы…

…Итак, виноватых в самоубийстве, как правило, нет. Любой суицид – это личное, осознанное решение самого человека. И распоряжаться своей жизнью – неотъемлемое право каждой личности в реализации Свободы Выбора. Но лучшая профилактика суицида – дать возможность каждому ощутить это право, равно как и право искать другие методы для решения проблем. Если старики говорят, что хотят умереть, правда состоит в том, что они считают, что они никому не нужны или для кого-то обуза. Но жить они хотят. Также, как и все… Если человек чувствует себя нужным хотя бы самому себе, если он имеет право голоса хотя бы в отношении себя самого – уже поэтому жизнь становится для него достаточно большой ценностью. Поэтому, я глубоко убеждён, что духовное воспитание играет решающую роль в профилактике суицида, ибо когда человек имеет прочный духовный фундамент и чёткие нравственные ориентиры, он не станет даже помышлять о суициде, т.к. это будет для него противоестественно по определению.

Вопрос смерти – реальная проблема, как психологии, так и теологии и философии, так как является одним из коренных параметров коллективного сознания, а поскольку последнее не остаётся в ходе истории неподвижным, то изменения эти не могут не выразиться также и в сдвигах в отношении человека к смерти. В отношении к смерти отражается и само отношение к жизни и основным её ценностям. Поэтому восприятие смерти, загробного мира, связей между живыми и мёртвыми – темы, обсуждение которых могло бы существенно повлиять на склонность к суициду.

Вообще, в этом вопросе чрезвычайно важна роль психологических служб и психологического просвещения людей, что также является целью данной книги.

В завершение этой темы очень гармонично впишется размышление Джидду Кришнамурти, признанного в мире одним из виднейших религиозных мыслителей (при этом он не причислял себя к какой‑либо религии, секте, политическому и идеологическому течению). «Вы не можете испытывать страх перед неизвестным, так как вы не знаете, что оно такое, и, следовательно, нет того, чего вам надо бояться. Смерть – это слово, а слово, образ – это то, что вызывает страх. Итак, можете ли вы смотреть на смерть без образа смерти? Пока существует образ, представление, из которого возникает мысль, эта мысль должна всегда порождать страх. Тогда вы или стараетесь побороть страх смерти рассудком и сопротивляться неизбежному, или придумываете бесчисленные верования, чтобы защитить себя от страха смерти. Таким образом, создается брешь, интервал между вами и тем, чем вы боитесь. В этом пространственно‑временном интервале должен существовать конфликт, который есть страх, тревога и жалость к себе. Мысль, порождающая страх смерти, говорит: «Давай отсрочим её, давай избежим её, будем держать её как можно дальше, не будем думать о ней», – но вы о ней думаете. Когда вы говорите: «я не буду о ней думать», вы уже думаете, как её избежать. Вы боитесь смерти, потому что хотите её отсрочить.

Большинство из нас боится умирания, потому что мы не знаем, что значит жить, мы не знаем, как жить, и поэтому не знаем, как умирать. До тех пор, пока мы испытываем страх перед жизнью, мы будем бояться смерти.

Человек, который не боится жизни, не страшится и полной беззащитности, ибо он понимает, что внутренне, психологически никакой защищенности не существует. Когда нет уверенности в безопасности, имеет место нескончаемое движение, и тогда жизнь и смерть – одно и то же. Человек, живущий без конфликта, живущий в красоте и любви, не боится смерти, так как любить – значит умирать…

Мы прислушиваемся к мнению ясновидящих и к заключению психологических исследований, но мы никогда, никогда не спрашиваем, как жить, жить каждый день с восторгом, очарованием и красотой».¹³

ГЛАВА 5. ПСИХОЛОГИЯ ЛИДЕРСТВА И ВЛАСТИ

«Из всех страстей человеческих после самолюбия самая свирепая – властолюбие… Ни одна страсть не стоила человечеству стольких страданий и крови, как властолюбие».

В. Г. Белинский

В психологии нет замкнутых проблем. Каждая из них связана с центральным вопросом психологической науки – мотивацией поведения. Главный вопрос жизни – зачем? Для других или для себя? В применении к ведущему (люди делятся на ведущих и ведомых) это означает, на что направлены его усилия (свои и группы): на общие интересы или на укрепление и продолжение самого себя. События и политические тенденции в станах бывшего СССР в последние десятилетия всё чаще и чаще заставляют нас задуматься о проблеме власти, властолюбия, стремления к власти. Начнем с вопроса, в чём причина, заставляющая индивидов подниматься на вершину власти и вершить оттуда суд человеческий.

В психологическом плане проблема власти не нова. Изучение причин власти над себе подобными проводилось с древнейших времен. Так, Аристотель полагал, что причина власти кроется в некоем выступающем начале, присущем психике отдельных людей: «Уже непосредственно с момента рождения некоторые существа предназначены к подчинению, а другие к властвованию».¹⁴

Несомненно, за стремлением к власти и лидирующему положению стоит потребность в превосходстве. Стремление к превосходству может реализоваться самым различным образом в зависимости от внешних и внутренних условий: социального уклада, жизненных обстоятельств, склонностей, способностей. Чувство превосходства над другими, прежде всего, обеспечивается наличием всевозможных привилегий, и этим, в частности, мотивировано желание продвигаться вперед по служебной лестнице и достигать на ней всё более высокого положения. Само общество стимулирует реализацию стремления к превосходству в разных сферах человеческой деятельности: государственные ранги, научные степени и звания, военные чины, спортивные категории и т.д.

Ницше считал «волю к власти» качеством превыше всех других личностных показателей. Её по–разному понимают на Востоке и на Западе, но отличия лишь в особенностях. Сегодняшние исследования ученых подтверждают эту мысль, и количество носителей «гена власти» среди всего населения, по их мнению, составляет около пяти процентов. Некоторые исследователи полагают, что предрасположенность индивида к власти вообще не поддается ни объяснениям, ни анализу. Эзотерика имеет свой взгляд на власть и тягу к ней и усматривает её как проявление изначально кармически предопределённых, вложенных в человека черт, которые со временем находят своё социальное проявление. Или же, напротив, полное их подавление, когда приобретаются уродливые формы бытового деспотизма. Английский исследователь Л. Броал проследил пути, которые привели к власти английских премьер–министров. Разбирая их биографии, высказывания, письма, он попытался выявить какую-то черту, какой-то фактор, общий для всех людей. Несмотря на все старания, ему это не удалось. «Я не мог выявить общего фактора, – писал он в итоге, – кроме властолюбия, двигавшего ими». Но, как писал великий дипломат Макиавелли, – «Как люди, рисующие какой‑нибудь вид, спускаются в долину, чтобы видеть очертания гор и возвышенностей, и высоко поднимаются на горы, чтобы видеть долины, так и для того, чтобы хорошо познать сущность народа, надо стать князем, а чтобы правильно постичь природу князя, надо быть из народа». ¹⁵

Здесь приведены лишь некоторые фактические основания и дискурсивные соображения в пользу реальности особого фундаментального влечения – стремления к превосходству и, соответственно, власти. Изучая человеческую душу и занимаясь самосовершенствованием, нельзя игнорировать столь могучее влечение и пренебрегать сферой психической деятельности, которая во многом определяет поведение и характер людей, их взаимоотношения. Ведь уже само осознание влечения, перевод его из области бессознательного на уровень сознания, делает его более управляемым и позволяет подчинить волевому контролю. Ещё раз подчеркну, что речь идет вовсе не о подавлении этого влечения и даже не о его укрощении, а о разумном направлении. И разве исторической тенденцией развития всего человечества не является достижение превосходства над своим прошлым: дикостью и варварством, невежеством и предрассудками, страхом, рабской зависимостью от внешнего деспотизма и внутренних недостойных наклонностей? Быть лучше – это не плохо, даже напротив, правда, пока это не становится навязчивой идеей и не превращается в самоцель.

ХАРИЗМА

Ещё с античных времен принято считать, что личности, предрасположенные властвовать, обладают неким неуловимым качеством, ставящим их над остальными людьми. Одни называют это качество «харизмой»¹⁶, другие – «фактором икс». Само понятие харизмы берёт начало в христианской теологии. С точки зрения Церкви, харизма – это Дар, данный человеку Господом для выполнения своего жизненного предназначения, что стимулирует использование «на всю катушку» уже осознанного таланта. Надо признать, достаточно широкое определение. Особенно учитывая, что этим даром теологи считают все способности и таланты человека.

В науку, а точнее, в социологию термин «харизма» был внедрён Максом Вебером. В его представлении харизма – это незаурядное качество личности, благодаря которому она (личность) воспринимается как сверхъестественная, сверхчеловеческая или, по меньшей мере, исключительная, обладающая особыми силами и свойствами, недоступными для других, оценивается как образец для подражания и признается достойной быть вождём. То есть, по Веберу, харизмой называется качество (или совокупность качеств), благодаря которым окружающие признают в носителе харизмы лидера, вождя. А кого мы называем вождём? Человека, способного убедить в своей правоте и повести за собой.

Оба эти подхода отражают попытки разобраться в природе харизмы, понять механизмы её функционирования. Однако это не единственный подход, так как на природу харизмы есть много различных взглядов и «согласия в народе нет». На сегодняшний день существует множество определений харизмы. Практически каждая наука, каждая профессия подразумевают под этим словом что-то своё. В таком случае представляется более оправданным дать не структурное (из чего состоит), а функциональное (для чего предназначено) определение. А потом уже разбираться с тем, как эту функцию осуществить более эффективно. Предназначение же харизмы, её функция – это влияние на людей. Которое выражается в наличии потенции к убеждению и лидерству. Если выражаться более научным языком, то Харизма – это способность влиять на людей посредством позитивной социальной мотивации. Где под позитивной социальной мотивацией подразумеваются все социальные средства стимуляции личности, свободные от принуждения.

Именно из числа таких людей, обладающих подобной способностью, выходят предводители: деспоты или демократические лидеры. Эзотерическая традиция предполагает астрологически указанные врожденные стремления к власти, реализуемые энергетическим и эгрегорным воздействием на группы и массы. Противоположность первому типу – индивид, призванный подчиняться, повиноваться. Это потребность его внутренней сущности. «Бегство от свободы» – так обозначил этот стереотип поведения известный психолог и социолог Эрих Фромм (Erich Fromm).

Существует мнение, что на роль харизматических лидеров обычно претендуют люди с существенными отклонениями в психике (Калигула, Иван Грозный, Сталин, Гитлер и др.). Когда подобный лидер приходит к власти, происходит, как правило, массовое усвоение психопатологического материала клинически здоровыми людьми – его подданными, последователями; психопатологическое явление обладает некоей притягательной силой для здорового человека. Причем этот индивид может не обладать, и даже лучше, чтобы не обладал, высшими моральными качествами. Для толпы важно знать, что «он» такой же, как и они. Со своими пороками и недостатками. Вот поэтому в той же Америке президент, сенаторы и т. п. так часто любят выступать по телевидению в неформальной обстановке: за игрой в теннис, за едой или играя на саксофоне. Среднему человеку очень важно знать, каков его лидер как семьянин, как отец, как мужчина и пр. Поэтому так популярны на Западе телевизионные передачи о свободном времени руководящих лидеров. Отголоски этого явления сегодня можно обнаружить и у нас. Например, показ лидеров то в кругу многочисленной семьи, то в лазании по горам, на ринге или купающимся в ледяной воде на Крещение или участие в религиозных церемониях и шествиях. Спрос на эту информацию особенно обостряется в периоды предвыборных кампаний.

«Итак, нет необходимости князю обладать всеми описанными выше добродетелями, но непременно должно казаться, что он ими наделён. Более того, если он их имеет и всегда согласно с ними поступает, то они вредны…», – читаем мы у Макиавелли.¹⁷ Необязательность для лидера высоких моральных качеств, храбрости и даже интеллекта приводит многих исследователей к мысли о том, что, быть может, вовсе не превосходство, а, наоборот, ущербность предрасполагает человека к властвованию. Болезненно переживая какую-то свою «ущербность», человек может пойти по линии наименьшего духовного сопротивления – компенсации этого чувства «хужести» – к возвышению над всем и вся. Причём страсть эта может быть и разрушительной. Мысль об «ущербности» также не нова, и её можно найти ещё в Библии. Истоки «ущербности» следует искать в генной наследственности и соответствующем воспитании в детстве.

Но современные исследования проблем лидерства говорят и о том, что чем выше оценивает себя индивид, тем выше представления о нём окружающих, и тем больше у него возможностей на лидерство. И ещё: чем сильнее индивид физически, тем больше у него шансов на успех, тем больше у него единомышленников.

Возможно, эти точки зрения при всей их «полярности» не исключают одна другую. Лидеры могут быть разных типов и разных уровней. И, собственно, различными могут быть и первоначальные импульсы, давшие им движение на пути к власти.

Воля к власти отдельных лидеров не имела бы решающего значения, если бы не было другого условия, ей соответствующего: желания многих людей подчиняться некоей стоящей над ними личности. Это стремление не сводится к чисто практическим задачам: к тому, чтобы кто-то в чём-то руководил и командовал. Потребность эта во многом чисто психологическая. У примитивных племен культ вождя имеет защитные психологические функции. Наличие вождя избавляет его подчиненных от чувства страха и неуверенности.

Интересно, что современный цивилизованный человек в каких-то отношениях не так далеко ушёл от своих предков. Потребность в «харизматической личности» проявляется порой вне зависимости от существующих демократических традиций в стране. Объясняется всё большей частью ведомых в человеческом обществе. Есть, конечно, и «третья сторона» – которые сознательно бывают то ведомыми, то лидерами. Я их называю «определёнными». Как правило, это – непроявленные лидеры. Они могут быть или лидерами, или ведомыми временно, ситуативно, но всегда это – Личности, что предполагает целостность натуры. Личность не может быть слабой и не может быть полностью ведомой, хотя при этом может и не быть явным лидером, но обязательно должна обладать харизмой. Личность отличает способность добиваться своих целей, являя чудеса настойчивости и целеустремленности.

ЛИДЕРСТВО

Проблема лидерства волнует человечество с тех пор, как оно осознало себя таковым, и будет волновать всё обозримое будущее.

По принятому определению, лидерство – вид неравноправных социальных отношений. Возникает при выделении в группе лидера и обозначает социальные отношения между лидером и его последователями.

Как видно из определения, лидерство как вид социальных отношений возникает всегда, когда в группе выделяется лидер. Таким образом, сначала в группе должно произойти распределение ролей, в результате которого должен выделится один (или несколько) человек, за которым(–и) группа признаёт право на принятие решений и управление. И только после этого, когда он(–и) вступает в социальный контакт со своими последователями, возникшие при этом взаимодействии отношения можно описать как лидерство.

Кстати, не исключена ситуация, когда никто из членов группы не будет обладать достаточно мощным набором харизматических и/или статусных качеств, или обладатель таковых займет исключительно пассивную позицию, «спрятав» от остальных членов группы свои лидерские качества.

В таком случае группа не структурируется, остаётся в состоянии «толпы», и отношения лидерства до тех пор, пока лидер не придёт со стороны, не возникают.

Многие знатоки поведения человека и прежде, и теперь пытались дать исчерпывающие ответы по поводу феномена лидерства. Почему, например, случается, что школьный отличник не стал лидером во взрослой жизни, а не подававший надежд двоечник вдруг им стал? И почему явный лидер – успешный бизнесмен – может дома находиться под хрупким каблуком жены или матери?

Список таких вопросов легко продолжить. Труднее на них ответить.

Теперь уже никто не пытается «закрыть вопрос» о лидерстве простым утверждением: «Лидерство – от Бога, и всё тут!»

Очертим феномен лидерства в его чистом виде, не искажённом какими–либо специальными знаниями или жизненным опытом. Ниже приведены несколько примеров чистого лидерства.

1. Двое подростков–приятелей встретились во дворе:

– Толик, привет! Куда идёшь?

– В музыкалку.

– Пошли со мной.

– Куда?

– Так, ты идёшь или нет?!

– Иду…

2. Двое долго идут по городу. Устали. Первый говорит:

– Слушай, Макс, давай возьмём машину!

Второй молчит. Идут дальше. Их обогнало несколько свободных машин.

Первый:

– Ну давай возьмём машину!

Второй молча продолжает идти дальше.

Через два–три квартала второй молча поднимает руку и останавливает машину.

3. Когда Александр Македонский вёл изнурённое жаждой и длинным переходом войско через пустыню, на привале ему принесли и подали шлем, наполненный водой, столь желанной для каждого в эту минуту. Александр взял шлем, поднял его на глазах у всех и со словами «Здесь для одного – слишком много, а для всего войска – слишком мало!» вылил воду в песок.

4. Французский писатель Робер Мерль в романе «За стеклом», посвящённом студенческим волнениям шестидесятых прошлого столетия, описывает студенческого лидера в Сорбонне, который ничего особенно не делал, ничего особенного не говорил и никак не проявил себя как лидер – просто все студенты знали друг от друга, что он – лидер, и соответственно к нему относились.

5. Американский писатель Уильям Фолкнер (William Faulkner) в романе «Деревушка»¹⁸, посвящённом жизни американской деревни, рассказывает о простой, несколько полноватой и молчаливой деревенской девушке. Когда она выходила и садилась на полянку или на какой‑нибудь пригорок, вокруг неё неизменно появлялась, играла и резвилась молодёжь. Сама она участия в играх не принимала, а просто молча смотрела на других. Без неё же такой тёплой, доброй и весёлой атмосферы не получалось.

Эти пять примеров нам показывают отдельные компоненты лидерства.

В первом примере видно, что лидер тот, кто владеет картиной мира¹⁹, сам её выбирает или принимает для себя и акцептирует²⁰ её для других.

А ведомый – тот, кто делегирует построение или утверждение картины мира своему лидеру, сам её безропотно принимает и в дальнейшем ею руководствуется. Лидер тот, кто способен самостоятельно принять для себя и предложить другим картину мира.

Во втором примере лидер сам принимает решение и, не нуждаясь в чьей–либо поддержке, тут же претворяет его в жизнь. Ведомый, даже выбрав подходящее для себя решение, всё же нуждается в акцептации этого решения лидером или другим человеком, который окажется рядом, прежде чем начать действовать. Лидер тот, кто переходит от решения к действию сразу, не нуждаясь предварительно в чьём–либо подталкивании или одобрении.

О третьем примере я бы сказал, что Александр Македонский был умным прагматиком, а реалист (прагматик) не может быть плохим или хорошим. В зависимости от конкретных ситуаций, не будучи при этом злым или добрым, он просто следует «ситуационной этике» по усредненному уровню, исповедуя принцип наименьшего зла. Он, как лидер, понимая, что думают и чувствуют люди, совершает поступок, который придаёт другим моральные силы для необходимых действий, воодушевляет, придаёт смелости или выдержки другим. Ведомый же тот, кто сам, не будучи способным на поступок, нуждается в чужом примере для подражания или укрепления своего духа. Лидер тот, кто способен на поступок, воодушевляющий других.

Четвёртый пример показывает, что лидер занимает особое место в социальной структуре. Любой населённый пункт – будь то деревушка или столица сверхдержавы – имеет всеми понимаемый центр, куда стекаются жители во время празднеств или проводя свой досуг и который все знают и понимают как центр, даже если таковым он нигде не обозначен официально (недаром Конфуций обозначил «беспредельное – это то, что не имеет центра») подобно центру населённого пункта лидер так же неизбежно появляется, как только у какого-то сообщества людей появляется общая, понимаемая всеми задача, даже если среди этих людей нет «прирожденного лидера».

«Свято место пусто не бывает», как гласит русская пословица. Кстати говоря, благодаря данному механизму СМИ часто «делают лидеров», «раскручивая» политиков, как поп–звезд, простым многократным и навязчивым упоминанием, что этот человек – лидер такого-то движения или такого-то сообщества. И все начинают склоняться к отношению к нему как к лидеру. Ведомый же тот, кто, даже если и находится рядом с центром коммуникаций, всё же этим центром не становится и важнейшие сигналы обычно проходят мимо него. Лидер – тот, кто находится в центре главных коммуникаций группы.

Наконец, в пятом примере видно, что лидер имеет притягательную силу, даже если просто молчит и ничего не делает, то есть обладает тем, что называют харизмой. С ним интереснее, и каждая минута больше наполнена событиями и окрашена эмоционально, чем без него. Находясь рядом с ним, люди более ярко проявляют те качества, которые ценятся в данной группе.

Он является как бы катализатором, подобно тому, как, глядя в зеркало, человек невольно выпрямляется, расправляет плечи, приглаживает волосы, словом, принимает более пристойный вид. А при ведомом люди не считают нужным выглядеть как–либо особо замечательным, позволяют себе расслабиться. Лидер – тот, кто обладает для людей притягательной силой.

Вот пять основных определений, кто такой лидер. Все они верны, хотя и отчасти, как разные грани одного понятия и нет из них «более или менее правильного». И в то же время нельзя судить лишь по одному качеству о самом феномене лидерства в целом. Необходима целостность восприятия данного понятия, общие представление, которого я и даю в данной книге.

Каждый из отмеченных моментов, несомненно, важен для лидерства и в то же время каждый вносит свою долю в возможный кризис лидерства. А кризисы лидерства есть – оно само по себе не вечно и нуждается в усилиях со стороны лидера для удержания лидерства.

«Если кто-то говорит: «Я старался, но не добился» – не верь ему. Если кто-то говорит: «Я не старался, но добился» – не верь ему. Если кто-то говорит: «Я старался, и добился» – верь ему».²¹ Это изречение из Талмуда справедливо для настоящего лидера, так как он настойчив и множество неудач не обескураживают и не останавливают его. Он просто рассматривает свои неудачи как замечательный источник обретения нового опыта, тщательно анализирует, находит и устраняет, по крайней мере, эту причину этой неудачи. Его собственный опыт продвижения по данному пути каждый раз убеждает, что чудес в данной области не бывает и успех неизбежен, если последовательно устранять одну причину неудачи за другой.

Именно в этом опыте он черпает свои силы и уверенность в успехе.

Приведу одну из наиболее типичных проблем лидера.

Картина мира, которой руководствуется лидер, должна быть достаточно адекватна, то есть соответствовать действительности, иначе ведомые, раньше или позже, сочтут своего ведущего фантазёром, мечтателем или неудачником. Поскольку лидер без оглядки на других сразу переходит от решения к его воплощению, его социальный опыт быстро растёт, картина мира становится всё более адекватной, а ведомые всё более признают и полагаются на его авторитет. Но если только неудачи начинают повторяться, а временные успехи перекрываются ещё большими неудачами, лидерство утрачивается, какими бы замечательными «лидерскими качествами» человек не обладал. Ему вынесут приговор: «Ваше время прошло!»

Несомненно, следует уметь руководить людьми, знать особенности их характеров, уметь принимать непопулярные решения, иметь цели – без этого не могут управлять эффективно ни одни лидеры.

В начале лидер набирается опыта на свой страх и риск, но, чем выше становится его статус и авторитет, тем больше ему «есть что терять» в случае неудачи. В связи с этим он старается меньше рисковать лично, поручая наиболее рискованные шаги своим ведомым, обеспечивая им помощь, защиту и прикрытие в случае неудачи. Таким образом он продолжает – уже через своих ведомых – набирать опыт и дополнять свою картину мира, в то же время, сильно не рискуя своим авторитетом.

Однако некоторые из ведомых, обладающие задатками лидерства, которых он побуждает делать рискованные шаги, начинают благодаря этому сами набираться опыта, обогащать собственную картину мира и в этом смысле приближаться к лидеру. Тогда лидер, для того чтобы иметь преимущество в адекватности картины мира, начинает советоваться с такими ведомыми, интересоваться их оценкой ситуации и событий, побуждает их делиться прогнозами. Чего раньше он себе, как правило, не позволял. Вначале ведомым это льстит, и они охотно идут в этом лидеру навстречу, но рано или поздно им хочется как-то обозначить свой интеллектуальный вклад, а то и авторство в наиболее успешных решениях. В этом случае лидер встаёт перед реальной и не очень комфортабельной проблемой: или отодвинуть от себя ведомых, претендующих на интеллектуальное и управленческое «соавторство», и лишиться важного источника развития своей картины мира или же поделиться с ним властью.

Различные лидеры решают эту проблему по–разному.

Одни начинают заменять ведомых в своём окружении на более слабых и неконкурентоспособных в смысле лидерства, расставаясь с теми, кто создаёт угрозу непререкаемости их авторитета.

Другие устраивают своим претендующим на соуправление ведомым ловушки, подводят их к неудачам, помогая затем выбраться из них для того, чтобы те «получили урок» и стали скромнее и покладистее.

Третьи обращают свой взор на наиболее способных новичков, приближают к себе и делятся с ними конфиденциальной информацией с тем, чтобы укрепить их авторитет в группе и дать понять «старой гвардии», что «незаменимых нет».

И, наконец, четвёртые – более положительные герои – не цепляются за свой авторитет, не становятся его заложниками, а продолжают лично рисковать и лично нести ответственность, благодаря чему продолжают развиваться, обогащая картину мира. Правда, риск есть риск, и провалы и неудачи могут случаться. Такой лидер должен научиться «держать удар, падать и снова подниматься». Не так просто на это решиться, когда, действительно, «есть что терять». Но без философского принятия возможности «всё потерять» по этому пути идти практически невозможно. И только из таких людей и получаются по–настоящему большие Лидеры.

Но стоит только начать оглядываться на других, на скептиков и утешителей – и на этом пути трудно будет устоять. Многие сдаются, переходят на более проторенные и менее рискованные тропы, отказываясь от величия своего Пути.

По самому определению, личность предполагает целостность натуры.

Личность не может быть слабой и не может быть ведомой, хотя при этом может и не быть явным лидером, но обладать харизмой. Личность отличает способность добиваться своих целей, являя чудеса настойчивости и целеустремленности.

И всё же: кем лидер является для других в первую очередь?

Гарантом успеха. Не важно, как именно он обеспечивает этот успех: указывает ли путь и менее рискованные тропы, организует ли совместную работу, удачно подбирает и расставляет исполнителей, просто воодушевляет людей или даже только присутствует. Лидер видит картину целиком, что определяет возможность эффективно управлять другими. Важно, что при его лидерстве люди идут от успеха к успеху, а если и случаются неудачи, то лишь временные, которые затем перекрываются ещё большими успехами.

НЕКОТОРЫЕ ПРАКТИЧЕСКИЕ СОВЕТЫ ЛИДЕРУ

«Лошадь можно привести к водопою,

но нельзя заставить её пить»

(Английская мудрость)

Так как понятие лидерства неоднозначно и проявления его многогранны, следующие советы будут касаться практического проявления лидерства в разных сферах. В каких именно – это будет решать каждый сам в отдельности, как в супермаркете каждый выбирает себе по–потребе. Прагматичному лидеру нет дела до личных дел ведомого, он не вникает в его жизнь. Для него главное – это сделать так, чтобы подопечный делал то, что от него требуется. Поэтому эти советы больше для «правильных», одухотворённых лидеров.

Лидер должен ясно представлять, чем он должен заниматься, какие у него цели и как он собирается их достигать. Даже Иван Сусанин знал, куда надо завести врагов, чтобы они не смогли оттуда выбраться. Лидер же должен знать цели и задачи на своём месте, ибо без этого он не сможет управлять людьми.

Для эффективности влияния, лидеру необходим личный контакт с максимально возможным кругом людей, находящимся под его началом. Надо показывать, что заоблачные высоты положения не являются препятствием для личного участия лидера в проблемах подопечных. Через это он приобретает доверие, а ведомые будут более эффективно стараться для него.

Лидер без хороших взаимоотношений со своей группой – это генерал без войска. Даже при условии, что лидер неопытен, ему простят незнание многих вещей, но отсутствие добрых отношений с людьми нельзя заполнить никакими знаниями и способностями.

Лидер должен понимать, что его задача не в том, чтобы за всех всё делать, ибо на деле именно так и получается. Цель его – это привлечь всех к выполнению поставленной им задачи. Лидер также не может делать всё лучше всех, многие из подопечных могут то же самое дело сделать лучше.

Не надо сетовать на пассивность людей, потому что чаще всего виной этому является излишняя активность лидера. Не делай сам того, что могут хорошо сделать другие люди. Не жди, пока они сами будут подходить к тебе, чтобы ты им дал направление деятельности, хотя бывает и так. Ты, как руководитель, обязан постоянно искать людей, которых можно привлечь для выполнения каких–либо поручений. Сначала следует давать небольшие поручения и усложнять по мере роста. Почему? Во‑первых, проверить способности и возможности человека. Во‑вторых, постепенно приобретая опыт, он должен испытать чувство морального удовлетворения от достигнутой цели, чтобы у него было желание стремиться к новым победам.

Следует прощать ошибки людям, так как не совершает ошибок только тот, кто ничего не делает. Следует разбирать ошибки, не устраивая «разноса» и ободрять для выполнения новых задач. Лидер, который может достигать определённых целей, задействуя максимальное число людей и имея при этом авторитет в их глазах – это великолепный лидер. Лидерами становятся, хотя только те, что имеют задатки лидерства. Но лидерство – это очень тяжёлый крест. Часто люди бывают неблагодарными и излишне требовательными. «Всем не угодишь» и «Насильно мил не будешь». Эти народные мудрости напоминают, что «хорошее легко не бывает» и «за всё надо платить». Лидер, вольно или невольно, берёт на себя ответственность за свои действия, что влияют на ведомых им. Он ведёт за собой, но может вести как добрый пастырь на тучные луга, как Данко или Сусанин, жертвуя собой, а может и как душегубец на погибель, как «слепой вождь слепых»²²…

Исследования в области психологии управления представляют нам тот факт, что отношения «начальник–подчиненный» на Востоке и Западе отличны друг от друга. На Западе начальник представляется как «брат», то есть такой же, как и ты. А на Востоке – как «отец», то есть некто выше тебя. У каждой из этих ипостасей есть свои ритуалы, законы или принципы, но и демократический стиль («брат»), и авторитарный («отец») имеют общие корни власти.

Россия и Украина лежат между Востоком и Западом, и в разные исторические периоды их захлестывают то ветры Востока, то ветры Запада. Сегодня мы имеем затяжной переходный период. Время смены авторитарного восточного стиля управления на более «свободный» демократический – западный. Момент перехода всегда переживается болезненно и чреват откатами. Сказать однозначно, какой из видов власти – деспотия или демократия – лучше, сложно. Да и, наверное, невозможно. Китайская пословица гласит: «Великий человек – всегда народное бедствие».

«Подвластным мне людям я стараюсь не причинять горя; всякая неприятность, которую я случайно причинил другому, вызывала у меня душевное страдание, поэтому я всеми силами остерегался доставлять кому–либо горе». Эти слова принадлежат Тимуру, человеку, который хотел устроить всеобщий мир, процветание и справедливость. В то же время Тимур (Тамерлан) – один из самых жестоких деспотов истории.

История показывает, что самые искренние попытки, самые благие намерения установить царство справедливости волею одного человека, волею сверху оказывались тщетны. Очередной раз невольно вспоминаешь, что благими намерениями ад вымощен и дорога к нему…

Нельзя не отметить интересный и, главное, действенный подход к лидерству в харизматических церквях. В их понимании лидерство – «это искусство делать дело через других людей. Лидер – это тот, за кем идут люди, и он может руководить ими так, чтобы мобилизовать способности всех своих подопечных. В мире неверующие лидеры добились больших успехов в этой области. Быть христианским лидером значит иметь другой подход к выполнению той же задачи: руководство людьми».²³

Прогрессивный подход харизматических церквей, их упор на лидерство и личные качества лидеров групп, и объясняет их популярность в основном среди молодёжи, которая дезориентирована и не нашла себя в традиционных церквях. Впрочем, это, мягко говоря, недоработки последних в работе с паствой. Это всего лишь небольшая ремарка психолога, а никак не критика политики Церкви.

ЧАСТЬ II. ОСОБЕННОСТИ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ

ВВЕДЕНИЕ В ЮНГИАНСКИЙ ПСИХОАНАЛИЗ.

«Познай самого себя, – и ты познаешь весь мир».

Сократ

За последние десятилетия прилавки книжных магазинов переполнены многочисленными трудами по различным системам оздоровления, в том числе и душевного. Всё более растёт количество людей на постсоветском пространстве, осознающих необходимость консультаций специалистов в области психологии. И – спрос рождает предложение – появилось множество специалистов в этой области, как квалифицированных, так и «не очень», и не меньше шарлатанов, проводящих свои тренинги. Все они предлагают свои уникальные рецепты по решению практически всех проблем, связанных с обретением, как душевного покоя, так и материального благополучия. В этом всём сложно разобраться, особенно, когда тебе нужна помощь «здесь и сейчас» …

Продолжая направление К.Юнга, я рассматриваю психологию человека нечто большим, чем совокупность реакций и рефлексов. Человек не просто биоробот, он – существо, наделённое душой, той нематериальной субстанцией, которую нельзя пощупать и измерить, но которая делает вид Homo Sapiens именно Человеком.

Образ мысли определяет поведение и жизнь человека, и люди таковы, как живут, создавая пространство своего существования собственными представлениями. Но люди – это, прежде всего, психология, а пространство человеческой личности – это, в первую очередь, пространство психологическое, а уж потом экономическое или социальное.

Основное правило классического психоанализа звучит следующим образом: «Требуется создать направление внимания, типа самонаблюдения, несовместимое ни с обдумыванием, ни с припоминанием; при этом следует немедленно сообщать все приходящие в голову мысли, отвергнув к ним всякую критику, даже если они покажутся несерьёзными, не относящимися к делу или же неприличными». Традиционный психоанализ разбирает человека на составляющие, упуская из виду, что целое всегда больше суммы частей, его составляющих. Но когда речь заходит о взаимоотношениях между людьми, то, разумеется, невозможно игнорировать психодинамические факторы, определяющие стиль общения и лежащие в основе человеческого поведения. Успешное продвижение по социальной лестнице и решение личных вопросов – всё это невозможно без знания людей и умения работать с ними. У одних эта способность – врожденный дар, у других – результат постоянной внутренней работы. Но в обоих случаях она требует активного тренинга и практики, на что и делается упор в данной работе.

И главное – для чего всё это нужно? Для чего все эти усилия? Для чего нужно разбирать себя по косточкам, а затем складывать снова? Для чего выискивать в себе что-то хорошее и стараться развить его? Стоит ли всё это затевать?

Наверное, не стоило, если бы вы жили на необитаемом острове. Но человек живёт в мире, населённом людьми, и от взаимодействия с этим миром ему никуда не деться. Хотим мы того или нет, мы каждый день вызываем у кого-то какие-то чувства, точно так же, как окружающие нас люди вызывают какие-то чувства у нас. Никто не станет отрицать, что источником всех наших тревог, огорчений, печалей, но вместе с тем и источником радости, счастья, являются люди, их действия, их отношения к нам. Если человек недоброжелателен с нами, мы стараемся держаться от него подальше. Если он приветлив, мы чувствуем себя легко и спокойно. Отсюда явствует одна из основных аксиом взаимоотношений, чётко выраженной в Новом Завете: «Поэтому во всём поступайте с людьми так, как хотите, чтобы они поступали с вами».²⁴ От того, как человек относится к нам, у нас формируется отношение к нему. Естественно, этот процесс проходит сквозь призму нашего духовного уровня и, преломляясь, создаёт несознательно–эмоциональный фон для нашего отношения к тому или иному человеку. Не будем забывать при этом, что и мы сами также являемся для других источником разнополярных эмоций, и вызываем в людях либо добрые, либо недобрые чувства, которые в конечном итоге всё равно возвращаются к нам.

Отсюда следует вывод: зачем вредить самому себе, поворачиваясь к людям своими дурными сторонами и вызывая у них отрицательное отношение к себе? Не полезнее ли возбуждать в людях любовь и расположение? По всей вероятности, это самый человечный способ обеспечения собственной безопасности и устойчивого общественного положения. Тот, кто любит и уважает вас, не станет причинять вам зло. Можно утверждать, что люди, которые накапливают доброжелательность и любовь, выигрывают даже материально, поскольку многое из того, что покупается за деньги, они получают бесплатно. В течение одной ночи могущественные люди теряли и продолжают терять своё могущество – становятся нищими, обесцениваются их привилегии. Лишь те из них избегают такой участи, кто делает вклады в самого себя, в способность заслужить любовь ближнего. Не следует забывать, что люди отдают, чтобы получать. Это основной принцип человеческих отношений.

Однако, как подступиться к человеку? Как убедить его в своих добрых чувствах? К несчастью, наш энтузиазм нередко наталкивается на непонимание и скепсис, а это больно ранит. После таких неудач вообще пропадает желание делать людям что-то хорошее.

Собственно, на Западе, да и у нас в последние десятилетия было издано немало книг по этой тематике. В первую очередь бестселлерами стали те, которые учили приёмам влияния на других людей. Первый по известности на постсоветском пространстве – это, конечно же, Дейл Карнеги и иже с ним. Психология «западного» человека существенно отличается от «нашего». Приведу небольшой пример из книги Джона Паркинсона «Люди сделают так, как захотите вы». Автор – известный американский специалист в области западной социальной психологии. На первой странице – эпиграф: «Всем, кто хочет неизменно выходить победителем из заурядных конфликтов, в повседневном противоборстве частной жизни и бизнеса». Далее. «Люди сделают то, что нужно вам! «Межличностные противоречия – двигатель нашей деловой, нашей личной жизни… Только весьма искусными действиями вы сможете добиться своего в подобных ситуациях. Освоив несколько простых практических приёмов, вы получите в своё распоряжение метод, позволяющий наиболее эффективно использовать ваши сильные стороны, метод, позволяющий убеждать других делать то, что нужно вам»»²⁵.

Без сомнения, методы действенные, но не следует их принимать как незыблемую истину в отрыве от конкретной социальной почвы. Ведь для того, чтобы действовать успешно, нужно кое–что знать о людях: об их глубоких чувствах, о том, что их беспокоит и что делает счастливее, что скрывается под маской, которую они надевают. Нужно уметь предугадать их поведение, владеть способами воздействия на человека, уметь превратить собеседника в друга. Для этого и необходима практическая психология.

ГЛАВА 1. ПОТРЕБНОСТИ ЧЕЛОВЕКА И МЕХАНИЗМЫ ПСИХИКИ