Предел тишины бесплатное чтение

0

Я исчезла задолго до того, как это поняла…

В комнате летала пыль, освещаемая тонким лучиком солнца, что пробивался через окно. Её было так много, что не хотелось дышать. Каждый вдох давался с трудом, мозг начинал паниковать, думая о том, что если я буду этим дышать, то заболею и умру.

Стоя у зеркала, я снова и снова размазывала тональный крем по лицу, чтобы спрятать свои синяки под глазами. Весь мой недосып и отсутствие прогулок на улице давали о себе знать тёмными кругами под глазами и тонкой кожей, сквозь которую виднелась сеть вен. Я смотрела на своё отражение, в этих бездонных чёрных глазах не было и капли энергии, стремлений, надежд… будущего. Трясущимися от переизбытка чувств руками, я красила ресницы тушью, которая оставляла чёрные комочки в уголках глаз. Пытаясь стереть их, у меня получалось лишь добавить себе чёрных пятен под глаза. Этот утренний ритуал, что продолжался уже несколько лет, настолько сильно мне осточертел, что я с необъяснимой яростью бросила тюбик туши в стену над зеркалом. Она разбилась вдребезги, оставив чёрную кляксу на стене. Из глаз потекли слёзы. И без того красные глаза, стали ещё более красными. Безмолвно рыдая, я стояла напротив зеркала и растирала тушь руками по щекам.

"Почему?! Ну почему всё должно быть так?! – кричала я в своей голове. – Неужели я не заслуживаю большего, чем сидеть здесь в одиночестве?!"

Я с ненавистью посмотрела на себя в зеркало. Всё моё существо ненавидело то, что видит перед собой. Я ненавидела себя, окружающих, мир вокруг. Я ненавидела всё.

Резко отвернувшись от зеркала, я закрыла лицо грязными от туши руками. Всхлипнув пару раз, я глубоко вдохнула и шумно выдохнула себе в грязные ладони, пытаясь успокоиться. Я не могла дать себе снова развалиться. Отбросив руки от лица, я взяла влажные салфетки, что лежали уже несколько недель на пыльном столе. Сейчас они очень пригодились, и я вытерла ими руки.

Прильнув к двери ухом, я прислушалась к тому, что происходит в коридоре. Последний детский смех и топот ног исчезли спустя несколько минут. Я перевела взгляд на настенные часы над моей кроватью, они подсказали, что сейчас последний ребёнок в здании уже ушёл на учёбу.

"Раз… – глубоко вдохнула, – два… – нажала на дверную ручку, – три…" – толкнула дверь.

Яркий утренний свет в коридоре ослепил меня ненадолго, и мне пришлось зажмуриться, прикрывая испачканные глаза руками. Как только я привыкла к нему, я оглянулась и убедилась, что рядом нет ни одной живой души. Я направилась в женский туалет, попутно зашторивая все окна в коридоре, погружая помещение в тьму.

Дверь слегка скрипнула, когда я её открыла. Грязное зеркало встретило меня, отражая моё запачканное лицо ещё более грязным, чем оно есть на самом деле. Открыв кран, я умылась прохладной, слегка ржавой водой. Тушь легко смылась, а вот с тональным кремом возникли сложности. Он не хотел отмываться, и я упорно стирала его, проводя туда-сюда рукой по одному и тому же месту, пока кожа на моём лице не стала такой же красной, как и мои глаза. Натёртое место горело так, будто его натёрли жёсткой мочалкой. Я поморщилась и умылась ледяной водой, а затем собралась в свою комнату, но дверь в уборную начала открываться. Сердце забилось как бешеное, и мой мозг не придумал ничего лучше, чем спрятаться в туалетной кабинке, заперев дверь на щеколду. Я села на крышку унитаза и подтянула колени к подбородку, прислушиваясь к звукам.

– Ты делала сегодня домашку?

Открылся кран, и зажурчала вода, стекающая в раковину.

– Нет, я планировала сегодня списать у тебя.

– Ты серьёзно?!

– А что такого? Ты же у меня списывала. Давай тогда у кого-нибудь из наших спросим?

Кран с водой закрыли, и шаги начали приближаться к моей кабинке, остановившись прямо напротив. Дверь дёрнулась, но осталась на месте, а я крепче обняла свои колени, дрожа всем телом, и старалась не дышать.

– Закрыто что ли? – послышалось за дверью.

– Может, на ремонте?

Шаги начали удаляться и остановились у другой кабинки. Прошло пару мгновений, и в помещении больше никого не было. Я ещё немного посидела на унитазе, и, убедившись, что никого нет, вышла из кабинки. Почти бегом я отправилась в свою комнату. Оказавшись у себя, я заперла дверь изнутри и села на кровать.

"Почему они были здесь? Я думала, они все уже ушли."

Немного отдышавшись и успокоив дрожь в теле, я посмотрела на часы. Снова опоздала. Значит, придётся идти ко второму уроку.

"Ладно, давай ещё раз…"

Я нехотя встала с кровати и подошла к зеркалу. В глаза сразу бросилось чёрное пятно на стене.

"После школы я его точно сотру," – пообещала себе, уже понимая, что забуду о нём, как только начну краситься.

Схватив баночку тонального крема, я выдавила его немного себе на тыльную сторону ладони и начала наносить на лицо. В этот раз тон ложился ровнее. Я старалась медленно дышать, контролируя каждое своё движение, чтобы всё шло по плану. Когда я закончила, моё лицо выглядело уже не так плохо, как изначально. Мертвенно-бледная кожа больше не казалась такой, в ней появился цвет и, как бы это странно ни звучало, вес. Вен больше не было видно сквозь ней, хотя чёрные глаза всё равно выделялись на этом ровном полотне, словно две чёрные точки на листке белой бумаги. Я посмотрела вниз, где валялись осколки туши, и снова на себя, ощутив сходство с разбитой тубой.

"Ещё один раз… – уговаривал мой голос, – я постараюсь принять это ещё один раз".

Увлажнив сухие губы слегка розовым блеском, я расчесала угольные волосы, что сильно спутались после сна. Каждый прочес по ним давался с трудом, потому я тянула сильнее и выдирала клочки, что оставались на расчёске. К этим манипуляциям они привыкли ещё с раннего детства, когда их заплетала в тонкие косички воспитательница. Уже тогда я поняла, что никому нет до меня дела и здесь люди просто выполняют свою работу.

"Так, хватит! – прервала себя и легонько хлопнула по лицу ладонями, отгоняя мрачные мысли. – Ты решила попробовать сегодня жить нормально. Вспомни, что обещала себе!"

Каждую ночь я надеюсь, что новый день пройдет лучше предыдущих, что я буду другой, что постараюсь что-нибудь сделать для этого. Но обычно все мои планы рушатся ещё даже толком не начавшись. Но сегодня… сегодня я постараюсь.

Я с вызовом посмотрела на своё отражение.

"Да, сегодня точно всё получится!"

С уверенностью в себе, я схватила потрёпанный рюкзак, что был со мной ещё с начальной школы, и вышла в коридор. Спускаясь по лестнице, я была всё ещё уверена в себе. Толкнув двери приюта, моя уверенность была непоколебима. Бодрящий осенний воздух поддерживал меня, и я старалась не думать ни о чём, что могло бы пошатнуть мою веру в себя и сегодняшний день. Сегодня точно должно быть всё по-другому.

Я сосредоточилась на том, что меня обычно окружает по пути в школу, чтобы не возвращаться к мрачным мыслям, что постоянно лезли в голову. Идти до школы было не так уж и долго, но каждый поход туда сопровождался ещё одним ритуалом: я любила высчитывать количество шагов от приюта до школы. Это число никогда не менялось, оно было всегда одним и тем же. Я старалась не менять скорость своего шага, даже когда опаздывала. Мне не хотелось, чтобы число, что сопровождает меня на протяжении нескольких лет, поменялось. Иначе это значило бы что-то ужасное. Я не могу объяснить, что именно, но точно знаю, что произойдёт что-то непоправимое. Это как предчувствие, что скоро случится нечто плохое.

Мои глаза цеплялись за каждый стоящий дом, который я проходила мимо. Эти пустынные улицы казались такими блёклыми с наступлением ноября. На деревьях висели сухие листья, которые с каждым порывом ветра начинали опадать, оставляя деревья совсем голыми. Под ногами, как всегда, был потрескавшийся асфальт. Вдали начал виднеться фасад школы. И я сосредоточилась на отсчёте шагов ещё сильнее, чем было.

"Тысяча триста девяносто два…"

Ветер стих, а вокруг начали появляться комары, что навязчиво жужжали у меня над головой. Я смахивала их рукой, но они всё равно упорно лезли мне в лицо.

"Тысяча четыреста двадцать семь…"

Я толкнула тяжёлые ворота школьной ограды рукой и вошла во двор. В окнах было видно школьников, что сидели за партами и слушали учителя. Мне оставалось совсем немного, всего лишь дойти до ступеней главного входа.

"Тысяча четыреста сорок один…"

Я только должна убедиться в неизменности количества шагов. Если количество будет таким же, как и всегда, то я смогу всё изменить.

"Тысяча четыреста сорок восемь, – ещё один шаг, – тысяча четыреста сорок девять…"

Сердце будто пропустило удар, и мой мозг охватила лёгкая паника, ступени оказались дальше, чем обычно. Это означало…

"…тысяча четыреста пятьдесят…"

…на один шаг больше. Больше, чем обычно. Несколько лет подряд это число не менялось, а сейчас стало больше. Именно тогда, когда я решила, что сегодня будет тот день, когда всё изменится. Я изменюсь. Но я не имела в виду число. Мне не нужно, чтобы оно менялось. Это совершенно не то, что я хотела получить.

Мои глаза попеременно метались от ступеней до того места, где было нужное число. Мозг пытался вспомнить, где именно я сделала что-то не так, что могло повлиять на результат. Глаза устремились вдаль, туда, откуда я пришла. Может быть, это потому, что я была уверена в себе? Может, именно это изменило моё число? Может быть, это знак, что мне нельзя меняться? Числа не должны были измениться, и я не должна меняться. Это всё было моим ритуалом, а теперь… Я его сломала.

– Астра? – позвал меня женский голос, вырывая из тревоги.

Я резко обернулась.

– Что ты здесь делаешь? Занятия уже давно начались, почему ты снова не в классе? – строго спросила фрау Бауэр.

Я пыталась избегать зрительного контакта и потому молча рассматривала свои рваные кеды.

– Ты снова опоздала… – с уставшим вздохом заметила директор. – Мне придётся разговаривать с твоей воспитательницей. Снова. – Она выделила это слово. – Иди в класс, немедленно.

Кивнув, я поторопилась внутрь, стараясь не думать о количестве шагов, что сбили мой настрой и уверенность в себе. Я ворвалась в класс без стука и застыла на месте на пару секунд, почти все обратили на меня внимание, а затем продолжили заниматься тем, чем занимались до этого. Даже учитель. Она продолжила вести урок, как ни в чём не бывало. Я поплелась к своему месту. Не выкладывая ничего из рюкзака, я села, и, подперев подбородок рукой, приклеила взгляд к окну, которое выходило во внутренний двор школы.

"А может, это знак – наоборот – для изменений?" – промелькнуло в моей голове, но я быстро отогнала эту мысль. – "Вряд ли…"

Деревья были усыпаны небольшими кучками голубей, школьный охранник прогуливался вдоль одного из них с какой-то бездомной кошкой. Она хищно смотрела туда, где были птицы. В одно мгновение кошка взобралась на дерево, перепрыгивая с ветки на ветку, а голуби дружно вспорхнули наверх, разлетаясь кто куда. Но одного она всё же сумела поймать. Она держала его в зубах, пока тот трепыхался, борясь изо всех сил за свою жизнь. Спустившись, кошка начала с ним играться, давая птице ложную надежду на спасение. Она отпускала её, но та не могла улететь из-за сломанного крыла, и бессмысленно пыталась отпрыгнуть подальше. Кошка подбрасывала голубя, ловя его когтями и зубами, а позже, когда, похоже, поняла, что голубь испустил последний вздох, начала его поедать, спрятавшись в полуголых кустах. В это время охранник выпускал дым из своих лёгких и не замечал ничего вокруг.

Звонок оторвал мой взгляд от окна, и, вернувшись в реальность, я схватила рюкзак и быстро вышла из класса, направившись к следующему кабинету. Там начали скапливаться ученики. Парни и девушки стояли кучками поодаль друг от друга. Хотя не все имели такой круг общения. Меня, например, не было ни в одном. Каждый день я просто стою и наблюдаю за всеми, будто призрак, который не может прорваться через эту прозрачную стену. Меня никто не видит, а если видит, то это происходит совершенно случайно. Мне бы очень хотелось с кем-нибудь пообщаться, но сколько бы я ни пыталась, что бы я ни говорила, они все делают вид, что меня здесь нет.

В голове снова возникло напоминание о том, что число было другим. Это всё-таки мог быть знак.

"Это неправильно… – помотала я головой. – Сегодня всё должно было быть по-другому." – повторила я у себя в голове и оставила рюкзак на полу.

Пока моя смелость не исчезла, я медленно подошла к толпе девочек, которые обсуждали какую-то знаменитость.

– Привет? – тихо произнесла я с надеждой.

Одноклассница обернулась, окинула меня безразличным взглядом и продолжила разговор, отвернувшись. Остальные же даже взглядом меня не удостоили. Я немного постояла около них, надеясь быть замеченной, но поняла, что этого не будет, и поплелась обратно, смотря под ноги. Пнув рюкзак, я снова встала у стены и облокотилась на неё. Глаза рассматривали сухие клочки кутикулы у ногтей, которые я нервно ковыряла, пытаясь разодрать их ещё больше, лишь бы не съедать себя мыслями. Было больно, но именно эта боль давала мне почувствовать, что я здесь. Я существую. Существую в таком отвратительном мире, где никому до меня нет дела.

Глаза начали наполняться слезами, но я мигом посмотрела наверх. Среди этого шумного коридора, я старалась не разрыдаться на глазах у всех. Я зажмурилась так сильно, что перед глазами появились звёздочки. Проморгавшись, незаметно смахнула рукой остатки слёз и глубоко вдохнула, задержав дыхание.

"Раз, – вдохнула, – два, – медленно выдохнула, – три…"

Я повторила это ещё пару раз, пока мне не стало чуть легче. Это был единственный способ саморегуляции, которым я владела.

В класс уже начали заходить, и я, схватив рюкзак, поплелась внутрь, усевшись на своё излюбленное место – у окна. Это место мне подходило – оно было таким же незаметным, как и я.

Когда начался урок, все слова учителя пролетали мимо меня. Я совсем не могла на них сосредоточиться. Моя рассеянность сегодня была сильнее, чем обычно. Из-за количества шагов ли это? Кто знает. Ощущение чего-то плохого не покидало меня. Мозг накручивал всё больше и больше плохих ситуаций, которые могли бы произойти. Например, если меня сегодня отчислят, или никогда не удочерят, или удочерят, но будут бить? Всё это не давало мне покоя. Периодически мои мысли затихали, когда я смотрела на облака через окно. Я наблюдала за тем, как они проплывают над крышей школы и уходят прочь из моего поля зрения, иногда рассеиваясь на сером небе. В этот момент я абсолютно ни о чём не думала. Это была некая передышка для меня от всех этих мрачных мыслей. Простая тишина в собственной голове, в которой почти всегда был бесконечный поток тревожных мыслей.

В момент, когда я снова зависла взглядом на облаках, голову пронзила острая боль. Будто тысяча игл вонзаются в мой череп. Тело бросило в жар, и я схватилась за голову, зажмурившись. Виски пульсировали, кровь по ним неслась с бешеной скоростью. Я слышала ток крови в ушах, он заглушал всё, что происходило вокруг. Появилось ощущение, что я оказалась в вакууме, что никого нет, ничего нет. А потом… всё резко прекратилось. Боль отступила. А я, открыв глаза, поняла, что урок только что закончился. Мой взгляд метался от одноклассника к однокласснику. Они суетливо собирали свои вещи в портфели и сумки, смеялись и уходили из кабинета. Никто не заметил, что мне было плохо.

"Какого чёрта?.."

Я осторожно встала, будто боялась того, что боль вернётся. Схватив рюкзак, я неуверенно вышла из класса, озираясь по сторонам. Почему-то всё казалось таким незнакомым, будто я оказалась впервые в этом месте. Это сбивало с толку. Одновременно мутно знакомое, и абсолютно незнакомое. Этот коридор, эти люди, эти шкафчики. Ноги сами понесли меня на выход из школы ещё до того, как поняла это, я оказалась во внутреннем дворе рядом с деревом, где чуть раньше кошка убила голубя. На земле были разбросаны перья, а рядом с ними лежал окровавленный труп птицы, который даже не был полностью съеден.

"Грустно, наверное, когда твоя смерть даже не несёт в себе смысла." – промелькнуло у меня в голове.

Я посмотрела на свои руки, большой палец оказался испачкан засохшей кровью. В тот раз, похоже, всё-таки у меня получилось расковырять кутикулу.

Посмотрев на двери школы, я вдруг поняла, что обратно уже не вернусь, и направилась в сторону приюта. В этот раз путь лежал не через те утренние пустынные улицы, а через заброшенный парк. Там почти никогда не было людей, и это было идеальное место для того, чтобы просто посидеть в тишине и слиться с природой. Меня встретила высокая чёрная изгородь и большое количество деревьев, что скрывали парк в тени. Ни один луч солнца не мог пробиться сквозь эти ветви, что переплетались над головой. Во тьме я почувствовала некое облегчение от сегодняшнего напряжённого дня. Глаза, наконец, полностью раскрылись, оставив на потом лёгкий прищур, с которым я ходила днём. Взгляд зацепился за первую попавшуюся скамью, на которой лежали густым ковром пожухлые листья. Стряхнув их рукой, я присела и расслабилась. Каждая мышца моего тела стала такой лёгкой, что стало как-то не по себе. Даже челюсть ослабила свою хватку и зубы перестали чувствовать то давление, что сопровождало их всю жизнь. Этот момент абсолютного покоя – единственная радость в моей бессмысленной жизни. Уголки губ даже слегка приподнялись. Жаль, но длился этот момент недолго. В парк пришли дети. Их крики начал разносить ветер, а птицы разлетелись с деревьев, и вся тишина парка просто исчезла вместе с ними. Сомкнув челюсти, я нехотя встала со скамьи и направилась в приют.

Когда я вернулась, перепрыгивая через каждую трещину в асфальте, время уже близилось к четырём. Время, когда большинство воспитанников приюта возвращаются со школы. Время, когда я стараюсь сидеть в своей комнате. Но мне не одиноко. У меня есть воображение. Я часто беру книги из библиотеки. Проглатываю целые циклы фэнтези-романов, даже не замечая этого, а на утро уже не помню, о чём же была эта книга. Это был ещё один способ просто не сойти с ума в гнетущей тишине.

В этот раз я решила попробовать прочесть антиутопию, но спустя несколько минут, закрыла книгу, бросив её на тумбу. Это совершенно не то, чего мне хотелось. Этой безысходности мне хватает и в реальной жизни.

"Теперь мне нечем забить эту тишину." – я тяжело выдохнула, издав измученный стон. Глаза смотрели в потолок, на его облупившуюся краску, что периодически сыпалась на кровать. Перевернулась на кровати и устремила взгляд на беспорядок на столе.

"Ещё домашнее задание…"

Вдохнув побольше воздуха, я резко села, выудила учебник по геометрии из рюкзака и села за стол, скинув все вещи с него с грохотом. Открыв нужную страницу, я быстро пробежалась глазами по заданиям, и мой запал угас.

Я откинулась на спинку стула, нахмурив брови. А затем встала и начала ходить взад-вперёд по комнате, думая, чем же заняться.

"Если идти в библиотеку, то там может быть куча людей… Не хотелось бы с ними видеться, – остановилась, – хотя, в то же время, всем им абсолютно всё равно на меня, – снова пошла назад, – будет хорошо, если библиотекарь обратит на меня внимание".

"Ладно, была не была!" – я схватила кофту, что висела на спинке стула, и выбежала в коридор, попутно накидывая её на себя вместе с капюшоном. Спускаясь по лестнице, старалась не смотреть никому в глаза.

"Всё-таки будет казаться странным, если я буду бежать." – подумала я и с этими мыслями замедлила свой шаг, когда спустилась на первый этаж.

Я протянула руку к двери библиотеки, что находилась рядом с входом в столовую.

– Астра! – окликнул меня знакомый женский голос.

Я нехотя обернулась и увидела воспитательницу.

– Ты снова прогуливала занятия! – немного визгливо вскрикнула она, и я поморщилась от её голоса. – Ты не поняла, о чём мы с тобой разговаривали на той неделе?! Тебе снова прочесть лекцию об этом?!

Я виновато помотала головой в стороны, не поднимая взгляд.

– Где ты сегодня была?!

– В парке… – еле слышно пробормотала я, сжимая край рукавов кофты.

– Что?! Говори громче! – воспитательница схватила меня за плечо и начала его нетерпеливо трясти. – Ещё раз спрашиваю, где ты была?!

– В парке, – уже громче ответила я и сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладони.

– Что ты там делала?! – спросила она. – А хотя, нет. Неважно. Меня не волнует, где ты была и что делала. С этого дня ты под домашним арестом, с приюта – в школу, со школы – в приют. Всё, и ни шага в сторону, ясно тебе?! – она приблизила своё лицо ко мне, я почувствовала едкий запах сигарет, и мой нос сморщился.

– Да. Я поняла, – ответила кратко.

Воспитательница отпустила моё плечо и отодвинулась.

– Иди ужинать. Бегом!

Я не решилась её ослушаться и отправилась в столовую, которая встретила меня своим шумом. Меня окутывало так много голосов, что это не давало мне думать. Каждый голос, что я могла расслышать, сразу же перетекал в другой, смешивая абсолютно разные темы. Это давало ощущение, что я понимаю, о чём говорят дети, но в то же время это была какая-то бессмыслица.

Я медленно прошла к незанятому столу, что стоял поодаль ото всех. За ним была лишь одна порция еды. Похоже, те, кто здесь сидел, уже съели свои блюда. Кусок вареной говядины небрежно лежал на тарелке в небольшой луже бульона, сверху были разбросаны отварные овощи. Вид был бы неплохой, если бы он не заветрился так сильно. Аппетита не было, но я постаралась засунуть в себя хотя бы половину порции, чтобы только не падать в голодный обморок. На вкус было неплохо, а картофель был сегодня на удивление вкусный. Он, казалось, даже таял во рту. Этого вполне хватило, чтобы я наелась. Я так увлечённо поглощала картофель, что даже не заметила, как шум в столовой немного стих. Часть воспитанников поели и ушли по своим комнатам. Кто-то ещё оставался здесь и что-то обсуждал, но вскоре и они поднялись со своих мест и направились по комнатам.

Как только я встала, чтобы отнести грязную посуду на кухню, мою голову снова пронзила боль. Прямо как сегодня в школе. Она была такая сильная, что казалось, будто по голове бьют молотом. Боль растекалась по всему телу, заставляя его гореть изнутри, словно кровь вскипятили и пустили по моим венам. Я автоматически присела обратно на стул, чтобы не упасть. Руки похолодели, и я приложила их ко лбу. Мне казалось, что это может помочь мне облегчить боль. В глазах начали появляться мушки, а во рту резко пересохло. Я залпом выпила чай, что не тронула во время трапезы, но это не помогло. К головной боли подключилась тошнота, и всё закружилось. Комок внутри начал продвигаться ближе к горлу, и я начала чаще дышать, пытаясь приостановить это.

"Неужели я отравилась? Или меня отравили?! Может быть, я уже всем настолько надоела?!" – абсурдные вопросы пронеслись в голове очень быстро.

"Я, наверное, скоро умру…" – грустно подумала я, заполняя лёгкие воздухом до боли. Но тут подкатил резкий порыв тошноты, и я не смогла сдержаться. Вся еда, что я съела, вышла наружу. Со слезами на глазах я смотрела на это месиво, что ещё даже не начало перевариваться. Откашлявшись, я вытерла рот рукавом старой кофты, ощущая горечь во рту. В этот момент головная боль прекратилась, а тошнота и головокружение ушли также быстро, как и начались. Я начала озираться по сторонам. К счастью, только уборщица заметила всё это и уже спешила ко мне, чтобы убраться здесь.

– Спасибо, – пробормотала я, кивнув в знак благодарности, когда женщина подошла. – Я уберу это.

Схватив грязную посуду, я поставила всё в окошко, и быстро выбежала из столовой, спеша наверх, обратно в комнату. Как только я оказалась внутри, темнота поглотила меня, и я выдохнула, повернув замок в двери. Глаза быстро привыкли к полумраку, из окна светила луна, и я поняла, насколько же долго я была в столовой. Было ощущение, что время сегодня пролетало очень быстро. Вот утро, я проснулась, накрасилась, побывала в школе, и вот я в приюте, в столовой, в комнате, а уже ночь. Слишком быстро. Но зато ночью мне точно не нужно выходить из своего маленького убежища. В темноте я ощущаю себя намного лучше, хотя и начинаю прислушиваться к любому шороху из соседних комнат.

Придвинув стул к окну, я раздвинула шторы сильнее, чтобы комната была полностью залита лунным светом, и села напротив. Мои мысли периодически возвращались к инциденту в столовой. Я ощущала эту неприятную горечь, и мои глаза искали стакан воды в комнате.

"Неужели я и правда думала, что умру? Какая глупость. Никому нет дела, чтобы ещё тратить своё время на такую, как я. – Я выдохнула, заметив стакан в углу тумбы. – Но как тогда объяснить то, что случилось? Может быть, я переутомилась? Такое вообще бывает от переутомления? Или, может, это какая-то неизлечимая болезнь так проявляется? И если я не схожу к врачу, то потом будет уже поздно… – Я залпом осушила стакан, лишь бы смыть этот неприятный вкус со своего языка. – Стоп! Хватит думать!" – я схватилась за голову.

Мозг придумывал множество ужасных причин того, почему мне было так плохо сегодня. Все эти причины были страшнее другой, и хотелось просто отключиться, чтобы только не нагонять тревогу ещё больше. Я бросилась на кровать. Уснуть было бы самым правильным решением. И я закрыла глаза, чтобы дать этому сбыться. Но сон не приходил, а поток мыслей всё не останавливался. Сбросив с себя кофту и джинсы, я завернулась в одеяло. Тело начало быстро согреваться, и уже через несколько минут мне стало жарко. Пришлось немного высунуться из него. Глаза потихоньку начали закрываться, я закинула ногу на плюшевого гуся, что валялся на моей кровати. Это подействовало как снотворное, и я сразу же начала проваливаться в сон. Перед тем, как окончательно уснуть, мозг закинул последнюю мысль в мою голову: "Когда же я проснусь от этого длинного кошмара?"