Камень. Биографический роман. Книга вторая. Непростые дороги в ад. бесплатное чтение

Владимир Шабля

КАМЕНЬ

биографический роман

Книга вторая.

НЕПРОСТЫЕ

ДОРОГИ В АД

Памяти моего отца, Шабли Петра Даниловича, посвящаю.

Харьков – 2020

УДК 821.161.1

Шабля В. П. Камень. Биографический роман. Книга вторая. Непростые дороги в ад. – Харьков, 2020. – 99 с.

Ш13

Описаны детство, подростковый возраст главного героя, перипетии выживания членов его семьи в условиях насилия и давления государства начала 1930-х годов, а также военных действий Второй мировой войны. Книга вторая романа продолжает начатые ранее две сюжетные линии: 1). Описание тяжёлой жизни граждан СССР в периоды сталинских раскулачиваний, коллективизации и индустриализации. 2). Изображение хода боевых действий и функционирования системы ГУЛАГ в условиях войны 1941 года. Подростковое становление главного героя даже в условиях коммунистического строя вырабатывает в нём лучшие человеческие качества благодаря влиянию семейных ценностей, гуманистических традиций украинского гражданского общества и неистребимого духа свободы. Эти воспитанные смолоду достоинства пригодятся при сопротивлении бесчеловечным злоключениям ГУЛАГа. Не менее тяжкие испытания выпадают также на долю отца и матери главного героя. Избежать репрессий и грабежа не удаётся и им. В конце концов всех персонажей романа захватывают жернова Второй мировой войны.

Shablia V. P. Stone. Biographical novel. Book two. Difficult roads to hell. – Kharkiv, 2020.– 99 p.

The childhood and teenage years of the main character, as well as the vicissitudes of survival of his family members in conditions of violence and state pressure in the early 1930s and during the hostilities of the Second World War are described. The second book of the novel continues the two storylines started in the first book: 1). Description of the difficult life of the citizens in the USSR during the periods of Stalin's dispossession, collectivization and industrialization of the early 1930s. 2). A depiction of the course of military operations and the functioning of the Gulag system in the conditions of the 1941 war. The teenage development of the main character, even under the conditions of the communist system, produces the best human qualities in him thanks to the influence of family values, humanistic traditions of Ukrainian civil society and the indestructible spirit of freedom. These virtues, cultivated at a young age, come in handy when resisting the inhuman disagreements of the Gulag. Equally difficult trials fall on the fate of the main character's father and mother. They do not manage to avoid repression and robbery either. In the end, all the characters of the novel are captured by the millstones of the Second World War.

Copyright © 2020 Владимир Шабля All rights reserved.

Я єсть народ, якого Правди сила

ніким звойована ще не була.

Яка біда мене, яка чума косила! –

а сила знову розцвіла.

Павло Тичина, «Я утверждаюсь»

Я есть народ, а его Правды сила

побеждена вовеки не была.

Какая же беда, чума меня косила! –

а сила снова расцвела.

(перевод Владимира Шабли)

Писарь Данил Шабля

1941 год, сентябрь. Театр военных действий под Мелитополем.

Трое суток продолжалась бесконечная езда на автомобилях, повозках и в вагонах, перемежающаяся форсированными маршами, переправами, бомбёжками и лихорадочным рытьём окопов. Спать красноармейцу Данилу Шабле удавалось разве что на ходу – в транспорте; да и сном такое состояние можно было назвать лишь с очень большой натяжкой. Дважды за это время приходилось вспоминать забытые со времён Первой мировой войны навыки стрельбы из винтовки. Снова, как и тогда, палить приходилось по немцам, которые то и дело пытались неожиданными ударами внести сумятицу в организованное отступление советских войск.

И вот наконец-то после всей этой вакханалии Данилу повезло: его зачислили на место погибшего писаря в штаб недавно переформированного стрелкового полка. А сие означало приличные условия существования рядом со штабным начальством.

– Поужинаете и – спать, – дал распоряжение непосредственный начальник Данила – делопроизводитель старшина Куреев, указывая на топчан в кухне большого дома, служившего расположением для обслуги штаба полка, – а завтра в шесть утра – быть в полной боевой готовности!

– Слушаюсь! – ответил Данил, отдавая честь.

Как только за старшиной закрылась дверь, новоиспечённый писарь поспешил к полевой кухне. Один из поваров был томаковчанином и Данил уговорил земляка выдать ему еду вне очереди. Быстро проглотил пайку и вслед за тем направился к месту ночлега. Едва приняв горизонтальное положение, мужчина тут же отключился.

…

Такой сладкий сон был прерван грубым дёрганьем за плечо.

– Подъём! Полшестого утра! – будто бы и шёпотом, но как-то настойчиво и резко произнёс Куреев.

Данил быстро вскочил, умылся, оделся, съел оставленный на завтрак с вечера кусок хлеба и к требуемому времени был в здании штаба полка.

– Сейчас будет летучка, – объяснил старшина, усаживая своего нового помощника возле себя за столом, расположенным в углу комнаты, – ты пока сиди тихонько и постарайся в сокращённом виде записать всё, что будет говорить командир полка. А я на себя возьму всех остальных.

– А как я узнаю, кто командир полка? – поинтересовался Данил.

– Он единственный имеет звание подполковника; зовут его Роман Васильевич Котельнюк; и скорее всего, именно он будет начинать летучку.

Данил кивнул, а затем по примеру своего непосредственного начальника взял врученный ему чистый блокнот и на первом листе вверху аккуратно записал дату: «22 сентября 1941 г., 6 часов 15 мин. – летучка». Тем временем Куреев стал записывать в своём ежедневнике фамилии присутствующих и вновь прибывающих офицеров. А Данил, поскольку покуда никого из них не знал, вывел каллиграфическим почерком: «Подполковник Котельнюк Роман Васильевич, командир полка», далее поставил двоеточие и принялся с любопытством наблюдать за происходящим.

Наступление отменяется

22 сентября 1941 года, утро. Театр военных действий под Мелитополем.

В ожидании планёрки командный состав полка занимал места за большим столом, расположенным в центре комнаты. Военные тихонько переговаривались с соседями, а иногда бросали пару слов сидящим поодаль.

– Ну что, готовы дать прикурить немцам с румынами? – едва улыбаясь и окидывая взглядом присутствующих, тихонько спросил черноглазый майор, расположившийся справа от места председательствующего. Чуть заметный акцент и характерное смуглое лицо выдавали в нём выходца с Кавказа.

– Так точно, товарищ начштаба, – лукаво проговорил капитан, сидящий напротив, – огонёк запасён в достаточном количестве!