Адмирал Колчак. Драма Верховного правителя бесплатное чтение

© Хандорин В.Г., 2022

© Фонд поддержки социальных исследований, 2022

© Архив внешней политики Российской Империи МИД РФ, 2022

© Государственный архив Архангельской области, 2022

© Государственный архив Российской Федерации, 2022

© Российский государственный архив военно-морского флота, 2022

© Российский государственный архив социально-политической истории, 2022

© Российский государственный военно-исторический архив, 2022

© Российский государственный исторический архив Дальнего Востока, 2022

© Санкт-Петербургский филиал Архива РАН, 2022

© Политическая энциклопедия, 2022

От автора

Прошло сто лет с окончания Гражданской войны и более ста лет со дня гибели человека, которому посвящена эта книга, но споры о них не утихают, и не только среди историков – страсти бушуют в интернете, в публицистике самого разного рода. Причем оценки личности адмирала А.В. Колчака и Белого движения в целом достигают полярно противоположных отметок – от восторженной апологетики до сгущенно черных красок, оставляющих далеко позади даже советскую мифологию. И это не удивительно. Тридцать лет постсоветская Россия блуждает в поисках своей идейной, духовной и политической идентичности. На роль ее носителей претендуют и коммунисты, и неолибералы, и монархисты, и представители других, подчас экзотических течений (вплоть до «православных сталинистов»). Все они так или иначе апеллируют к истории. Затянувшиеся экономические проблемы и отсутствие у современного государства четких идейных приоритетов в равной степени способствуют этому процессу «войны за историю».

Вопрос приобрел особую актуальность на рубеже двух тысячелетий, когда стало ясно, с одной стороны, что неосторожно провозглашенный реформаторами 90-х лозунг «деидеологизации общества» ведет к утрате не только идейных, но и моральных ориентиров, с другой – когда возникли проблемы с механическим восприятием современных западных ценностей без учета менталитета и реалий постсоветского общества. Как для почвоведа ясно, что роза и пальма не приживутся в тайге, так и для политика должно быть аксиомой, что заимствование европейских ценностей возможно лишь с учетом национальных особенностей страны и ее исторического опыта. Врач перед постановкой диагноза недаром изучает историю болезни пациента, чтобы понять ее истоки. Так и с любым государством и обществом: чтобы реформировать их (образно говоря, «лечить»), нужно хорошо изучить «историю болезни», ибо корни сегодняшних проблем во многом уходят в прошлое. В современном состоянии нашей страны многое объясняет опыт дореволюционной модернизации и последовавшей революции.

Не случайно объектом наиболее ожесточенных споров являются трагические события и лица первой половины ХХ века – время крушения Российской империи и становления советской государственности (начиная с революции и Гражданской войны и заканчивая сталинским периодом).

Если смотреть шире, то строительство правового государства и гражданского общества невозможно без анализа и переосмысления переломной в истории России эпохи революции и Гражданской войны, с учетом расширившегося круга источников и сформировавшихся за постсоветские годы новых подходов. В те годы тоталитарной, интернациональной и утопической (хотя и казавшейся привлекательной для значительной части народных масс) идеологии большевиков была противопоставлена в качестве национальной альтернативы идеология Белого движения (или, как ее часто называют, «Белая идея»), соединявшая в себе одновременно консерватизм (в смысле опоры на национально-исторический опыт, учета менталитета и традиций общества) и либерализм (как применение идей общечеловеческого прогресса к этим реалиям).

Такой поиск «золотой середины» родился, с одной стороны, по причине крушения традиционной российской государственности, с другой – из неудачного опыта либеральной демократии в период с февраля по октябрь 1917 года (ведь именно невыученные уроки этого отрезка истории во многом объясняют, почему либеральная демократия не прижилась в России и в более поздний период на рубеже ХX–XXI веков). Что представлял из себя этот «либеральный консерватизм», а по сути – попытка синтеза национального с общечеловеческим, вошедшая в историю как «Белая идея»? Почему сами российские либералы (за малым исключением) в период Гражданской войны перешли на ее сторону на горьком опыте революции? и как все это воплотилось в идеях и практических действиях Белого движения? Наконец, почему эта попытка не увенчалась на том этапе успехом? Ответы на эти вопросы в центре внимания автора предлагаемой читателю книги.

В какой-то степени эта книга – и ответ тем, кто, стремясь «сгладить острые углы истории», пытаются искусственно протянуть нить преемственности между Российской империей, Советским Союзом и современной Российской Федерацией. Притом, что советская власть изначально отказалась от какой-либо правопреемственности по отношению к дореволюционной России – во всем, начиная с государственной символики, законодательства, правовых статусов, международных договоров и обязательств по кредитам и кончая отказом от выплат льготных пенсий тем, кто заработал их до революции. Как сказал таким «лакировщикам» в известном фильме персонаж О. Янковского барон Мюнхгаузен, «это не моя история, не моя жизнь – она прилизана, причесана, напудрена и кастрирована». Попутно книга затрагивает и такие злободневные до сих пор вопросы, как популярность идеи диктатуры среди значительной части российского населения, соотношение слов и дел в деятельности политиков, наконец, вариант тесного сотрудничества либералов с диктаторским режимом в определенных исторических условиях.

Эта книга одновременно о человеке и о движении, которое он олицетворял. Адмирал А.В. Колчак – это не просто яркая и многогранная фигура с биографией, будто созданной для романистов и киносценаристов. Это в первую очередь вождь Белого движения, Верховный правитель, общепризнанный в этом статусе всей остальной «белой» Россией, от Деникина до Юденича и Миллера, и в этом качестве он наилучшим образом воплощает и саму программу Белого движения (общую для всех белых армий, при отдельных региональных нюансах), его сильные и слабые стороны и его трагедию. Не случайно ни одна другая историческая фигура эпохи революции и Гражданской войны не подвергается сегодня столь ожесточенным клеветническим нападкам со стороны коммунистов, которые приобрели вид настоящей психопатии после выхода в свет в 2008 году резонансного художественного фильма «Адмирал». Кипят страсти, представители неокоммунистических движений требуют снести памятники и мемориальные доски в его честь, сочиняют и усиленно тиражируют самые фантастические измышления о нем.

Подлинное исследование жизни и деятельности А.В. Колчака, и шире – идеологии и политики его правительства, различных структур его режима, комплектования и военных действий его армии – началось в 1920-е годы в эмиграции, благо это позволяло отсутствие советской идеологической цензуры. Более того, белогвардейские мемуаристы и историки зачастую сами пытались проанализировать причины собственного поражения. Этому способствовало и то, что значительную часть документов удалось вывезти из России. Основная их часть сосредоточилась позднее усилиями самих эмигрантских активистов в созданном в 1933 году в Праге (Чехословакия) Русском заграничном историческом архиве (РЗИА), в меньшей степени – в Гуверовском институте войны, мира и революции Стэнфордского университета США (в Сан-Франциско) и в совсем относительно небольшой – в Бахметевском архиве Колумбийского университета США.

Со стороны его оппонентов, разумеется, отношение было критическим, как к «задушившему демократию» диктатору, но и среди самих участников Белого движения разброс оценок был достаточно широк – от восторженно апологетических до критических, винивших адмирала в военных и политических ошибках.

В советской историографии изначально преобладал «разоблачительный» тон публикаций, посвященных Колчаку и «колчаковщине», подчеркивались их «антинародный» характер и связь с «международным империализмом». Тем не менее, даже здесь просачивались крупицы правды, прежде всего в публикациях документов и трудах отдельных военных специалистов, признавших, что на протяжении всей Гражданской войны Красная армия превосходила белых по всем фронтам не только численно, но и по вооружению, благодаря доставшимся ей огромным запасам вооружения со складов развалившейся старой русской армии (несмотря на разрекламированную помощь оружием белым от Антанты).

Все эти крупицы правды были предусмотрительно растоптаны в сталинскую эпоху уже в 1930-х годах: большинство публикаций изъяты в «спецхраны», а архивные документы по Белому движению засекречены. На протяжении четверти века говорить и писать о нем можно было лишь с позиций «канонического» по тем временам «Краткого курса истории ВКП(б)», а новых исследований, по существу, не велось. Именно тогда, в рамках создаваемой Сталиным новой советско-патриотической идеологии, заметавшей все следы отнюдь не патриотичного в прошлом поведения большевиков, были созданы мифы о тотальной зависимости Белого движения от «иностранных интервентов» (при этом роль самой «интервенции», ничтожная по сути, непомерно раздувалась), о «трех походах Антанты» (в то время, как никакой координации действий между разрозненными белыми армиями Колчака, Деникина и других не было, а со стороны держав Антанты не было никакого единства по «русскому вопросу»), о героическом противостоянии «полуголодной и полураздетой» Красной армии «вооруженным до зубов полчищам белогвардейцев и интервентов». Историю полностью заменила мифология.

После ХХ съезда КПСС, начиная с 1960-х годов возобновились научные исследования по истории «колчаковщины», но они были по-прежнему ограничены жесткими рамками партийной идеологии. Тем не менее даже в этих условиях, зачастую эзоповым языком отдельным историкам удалось внести в это дело подлинно научный вклад. При всех обязательных реверансах в сторону советской власти и заклинаниях против Колчака они высказали смелые для того времени выводы об относительной независимости его от Антанты и даже противоречиях его курса на «единую неделимую Россию» политическим расчетам западных союзников, об острой нехватке вооружения у белых, о компромиссном характере социальной политики Колчака (в противовес официальным установкам об ее «буржуазно-помещичьей» сущности). Иногда эти выводы удачно проскальзывали, будучи высказаны осторожно, иногда – нет, и тогда книги не доходили до читателей.

Надо сказать, что уже в послевоенные годы основная масса архивных документов по Белому движению сосредоточилась в СССР, благодаря вывозу из Праги в Москву в 1948 году Русского заграничного исторического архива, в полном составе переданного в Центральный госархив Октябрьской революции (ЦГАОР, ныне – ГА РФ, Госархив Российской Федерации), где его материалы были сразу засекречены. С середины 1960-х годов в ЦГАОРе остались документы белых государственных и политических организаций, а военные документы были переданы в Центральный госархив Советской армии (ЦГАСА, ныне – РГВА, Российский государственный военный архив). Вплоть до конца 1980-х годов доступ к материалам по Белому движению получали только особо проверенные исследователи по индивидуальным допускам и под строгим контролем.

Полноценное научное исследование тематики Колчака и «колчаковщины» стало возможным в годы горбачевской «перестройки», когда в 1988 году были единовременно рассекречены 5,5 млн архивных документов (практически все материалы по Белому движению периода Гражданской войны), извлечены из «спецхранов» ранее вышедшие публикации, а также снята идеологическая цензура. Поэтому постсоветский период стал эпохой свободного и неограниченного изучения тематики Белого движения и его отдельных деятелей. Одновременно началось переиздание в России зарубежных и эмигрантских изданий.

В 1990-е годы преобладало накопление материалов. Подлинно серьезные труды стали выходить в 2000-е годы. Появились исследования арктических экспедиций и научной деятельности А.В. Колчака, его флотоводческой и политической деятельности в годы Первой мировой войны и Февральской революции, биографические труды. Были изданы сборники документов правительства Колчака, различных партий в Сибири периода Гражданской войны.

Поначалу среди постсоветских историков преобладал интерес к военной истории Гражданской войны. На эту тематику было написано много работ. В частности, было доказано, что у Колчака был создан профессиональный мобилизационный аппарат, в отличие от Деникина, у которого комплектование армии оставалось импровизацией. Созданы базы данных и биографические справочники по генералам и штаб-офицерам колчаковских армий, прослежена история ее соединений (зачастую вплоть до полков).

Но понемногу все больше интереса привлекала политическая история Белого движения, и в этом отношении, прежде всего, как раз на территориях, контролируемых А.В. Колчаком, ибо именно он был провозглашен Верховным правителем России, был признан в этом качестве остальными региональными белыми лидерами и таким образом имел в глазах всей белой России статус вождя и служил ее олицетворением как внутри, так и вне страны, а его правительство имело статус всероссийского для всех белых. Были предприняты уникальные исследования по экономической политике колчаковского правительства, открывшие, в частности, что оно тратило колоссальные суммы на науку и просвещение в ущерб необходимой, но сиюминутной пропаганде (в противоположность большевикам), что при Колчаке впервые с начала революции возобновился рост производительности труда на уральских заводах, и т. д.

Изданы исследования госструктур Белого движения, изучены материалы следственных дел А.В. Колчака и его министров, причем доказано, что предъявленные им обвинения носили преимущественно политический и спекулятивный характер и что говорить о его «преступлениях», когда нелегитимная по происхождению советская власть творила преступления куда тягчайшие, в обстановке Гражданской войны не приходится.

Исследования по истории спецслужб Колчака (контрразведки и государственной охраны) и других его правоохранительных органов выявили профессиональный характер их комплектования и деятельности, в отличие от Деникина, избегавшего набирать профессиональных «царских» жандармов и полицейских. С другой стороны, можно считать доказанным, что при наличии жестокостей с обеих сторон красный террор был намного более системным и масштабным, чем белый.

Углубленно исследованы идеология колчаковского правительства и его политических опор (прежде всего кадетской партии, эволюционировавшей в этот период от флагмана либеральной демократии до проводника идеи национальной диктатуры), деятельность пропагандистских структур режима Колчака.

Исследователи национальной и внешней политики правительства Колчака доказали ее абсолютно независимую и великодержавную направленность, развеяв мифы об ее «зависимости от Антанты», и ее сбалансированную национальную сущность, гарантировавшую гражданские и культурно-автономные (но не политические) права национальным меньшинствам (опять же, в противоположность ходульному мифу о «белом Холокосте»).

До сих пор требуют дополнительного изучения вопросы о церковной политике белых, о «золоте Колчака» и его судьбе (последний вызывает особенно много легенд) и ряд других конкретных вопросов, а равно и осмысление общих причин поражения Белого движения, его уроков и актуальности некоторых его идей по сей день.

Вместе с тем, с прискорбием приходится отметить, что до сих пор некоторые даже профессиональные историки оценивают ту эпоху и события с идеологически предвзятых, ортодоксально советских позиций. Наряду с ними, к ставшей «модной» теме Колчака зачастую примыкают историки, далекие от нее, либо ради саморекламы переписывающие уже известное.

На рубеже веков вновь активизировалась, в связи с возросшей ностальгией части населения по Советскому Союзу, просоветская пропаганда, в которой А.В. Колчак остается одной из центральных мишеней как главный предводитель Белого движения, разрушающий своим образом пусть жестокого милитариста, но беззаветного патриота и кристально честного человека ленинско-сталинскую мифологию. С особой яростью она всколыхнулась после вызвавшего широкий общественный резонанс художественного фильма «Адмирал» в 2008 году, посвященного Колчаку. В качестве реакции на страницах желтых СМИ и интернета выплеснулись тонны помоев на имя Колчака, причем практически всегда – со стороны далеких от науки публицистов просоветской окраски. В своих откровенно злобных сплетнях они далеко превзошли мифы советского агитпропа (дойдя до утверждений, будто бы адмирал был еще до революции завербован британской разведкой, но при этом не приведя ни единого документа в подтверждение, отделываясь замечательным рефреном «как известно»). В ход пускались все новые и новые клеветнические домыслы, от политики до копания в личной жизни адмирала. Эти мифы и поныне широко тиражируются во всевозможных СМИ и интернете, так что простому читателю очень сложно разобраться. Поэтому задача профессиональных историков – не замыкаться в рамках своего сообщества, а противостоять этим потокам грязи правдивой популяризацией своих исследований.

Среди зарубежных историков можно отметить лишь узкий круг исследователей, преимущественно англоязычных, интересовавшихся Белым движением, поскольку для западных ученых значительно более интересным было изучение советского опыта. С одной стороны, это представители классических праволиберальных взглядов, рассматривающие Белое движение и лично А.В. Колчака как естественную реакцию значительной части населения России на тоталитарно-террористическую коммунистическую диктатуру. С другой стороны, это набравшие вес с активизацией левых тенденций на Западе, начиная с 1960-х годов, «ревизионисты», рассматривающие ранний большевизм как смелый, хотя и авантюрный социальный эксперимент и осуждающие Белое движение как «реакционно-реставраторское», упрекающие Колчака в «удушении демократической альтернативы». Но в целом тема Белого движения не является популярной в западной исторической науке.

Автор этих строк давно и много занимается деятельностью А.В. Колчака и связанными с ней темами как профессиональный историк, написал десятки статей и пять книг, посвященных этим темам[1], защитил докторскую диссертацию, поэтому за свои слова отвечает. Редкому непрофессионалу вздумается разглагольствовать о проблемах квантовой механики или ядерной физики, но об истории и политике рассуждают все, кому не лень, прикрывая свое невежество и откровенные вымыслы самоуверенностью и мнимой сенсационностью.

На этот раз автор поставил своей задачей показать Белое движение, его трагедию и уроки через призму личности и деятельности его вождя, адмирала А.В. Колчака. При этом, автор далек от цели идеализировать его. Как и подавляющее большинство людей, адмирал не был святым и имел свои недостатки: вспыльчивый характер, порой с элементами жестокости, милитаристские взгляды, роман с замужней женщиной в бытность женатым человеком и т. д., вплоть до «немодного» сегодня пристрастия к курению. Что не мешает ему оставаться многогранной и выдающейся, хотя и противоречивой – я бы сказал, шекспировской – личностью, беззаветным и отважным патриотом своей Родины, достойным как минимум уважения и пристального изучения, а не голословной хулы, тем более со стороны лиц, ничего достойного в своей жизни не сделавших. Это касается и Белого движения в целом, в котором сплелись героизм и жестокость, идейность и (нередко) классовые интересы, прагматизм и идеализм, громкие победы и конечное поражение. В истории, как и в жизни, не только черные и белые краски, ее палитра многоцветна. Показать все это объективно, без прикрас и фальши, с использованием все новых открывающихся документов (в частности, недавно выкупленного и переданного в российские архивы парижского архива семьи Колчаков), и вместе с тем всесторонне и доступно широкой читательской аудитории – вот в чем видел свои основные задачи автор, когда писал эту книгу.

Удались автору или нет поставленные им задачи – судить читателю.

Основные вехи биографии Александра Васильевича Колчака

1874, 4(16) ноября – родился в С.-Петербурге в семье штабс-капитана (впоследствии – генерал-майора) из потомственных дворян Василия Ивановича Колчака и его жены Ольги Ильиничны (урожденной потомственной дворянки Посоховой).

1885 – поступил в 6-ю С.-Петербургскую классическую мужскую гимназию.

1888 – переведен в Морское училище (с 1891 – Морской корпус).

1892 – переведен из кадетов в гардемарины.

1894 – окончил с отличием Морской корпус, произведен в мичманы. Назначен вахтенным офицером на броненосный крейсер «Рюрик» Балтийского флота.

1897 – переведен вахтенным начальником на легкий крейсер «Крейсер».

1898 – произведен в лейтенанты.

1899 – переведен на эскадренный броненосец «Петропавловск».

1900 – откомандирован в распоряжение Петербургской Академии наук.

1900, июнь – 1902, декабрь – принял участие в Русской полярной экспедиции барона Э.В. Толля на шхуне «Заря» в качестве гидролога.

1901 – именем Колчака назван открытый экспедицией остров у побережья Таймыра.

1903, май – декабрь – возглавил поисковую спасательную экспедицию по розыскам пропавшего барона Толля.

1904 – женился в Иркутске на потомственной дворянке Софье Федоровне Омировой (1876–1956).

1904, март – декабрь – участвовал в обороне Порт-Артура в ходе Русско-японской войны в составе 1-й Тихоокеанской эскадры в качестве командира миноносца «Сердитый», с октября – командира береговой батареи. За храбрость награжден Георгиевским оружием. После капитуляции Порт-Артура короткое время провел в японском плену.

1905 – вернулся в Петербург.

1906 – награжден Константиновской золотой медалью Императорского Русского географического общества и избран его действительным членом. Назначен начальником статистического отделения вновь учрежденного Морского генерального штаба в Петербурге.

1907 – произведен в капитан-лейтенанты.

1908 – произведен в капитаны 2-го ранга. Читал лекции в Николаевской Морской академии. Вернулся в распоряжение Академии наук, назначен командиром ледокола «Вайгач», предназначенного к подготовке и участию в Гидрографической экспедиции Северного Ледовитого океана.

1909 – по материалам своих полярных исследований опубликовал научную монографию «Лед Карского и Сибирского морей».

1910 – родился сын Ростислав. Отозван в Морской генеральный штаб на должность начальника 1-й оперативной части (планирование операций Балтийского флота).

1912–1913 – командовал эсминцем «Уссуриец», затем эсминцем «Пограничник» Балтийского флота.

1913, декабрь – произведен в капитаны 1-го ранга, назначен флаг-капитаном Балтийского флота по оперативной части.

1914, июль – начало Первой мировой войны.

1915 – знакомство с Анной Васильевной Тимиревой (1893–1975).

1915, сентябрь – назначен временно командующим (в дальнейшем утвержден в должности постоянного начальника) минной дивизии Балтийского флота.

Ноябрь – за боевые отличия награжден орденом Св. Георгия 4-й степени.

1916, апрель – произведен в контр-адмиралы.

28 июня (11 июля) – произведен в вице-адмиралы и назначен командующим Черноморским флотом. В этой должности за успешное руководство боевыми операциями награжден орденом Св. Станислава 1-й степени с мечами, затем орденом Св. Анны 1-й степени с мечами.

1917, февраль – март – революция и падение монархии в России.

6(19) июня – отказался выполнить требование взбунтовавшихся матросов о сдаче личного оружия и от командования флотом.

Июль – направлен Временным правительством во главе специальной военно-морской миссии в США (по дороге через Великобританию).

Октябрь – отбыл из США в обратный путь.

Ноябрь – декабрь – по дороге в Японии получил известие об Октябрьском перевороте и установлении большевистской диктатуры в России, начавшей сепаратные мирные переговоры с Германией. Принял решение не возвращаться в Россию и подал прошение о принятии на английскую службу для продолжения участия в войне с Германией и ее союзниками.

1918, январь – после удовлетворения прошения о принятии на британскую службу получил назначение на Месопотамский фронт и выехал туда.

Март – по дороге в Сингапуре получил уведомление о том, что ввиду изменившейся обстановки надобность в его услугах отпала, и предложение выехать в Китай, где представители русских антибольшевистских кругов за границей ходатайствовали о привлечении его к делу формирования вооруженных сил в условиях начинавшейся Гражданской войны в России.

Апрель – по прибытии в Харбин вошел в состав правления Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД). По предложению управляющего КВЖД генерала Д.Л. Хорвата принял на себя руководство охраной железной дороги и формированием вооруженных отрядов.

Июнь – июль – из-за разногласий с Хорватом и трений с военными представителями Японии покинул КВЖД.

Сентябрь – выехал из Японии во Владивосток, откуда вскоре направился по Транссибирской магистрали на запад с целью пробраться в расположение Добровольческой армии.

Октябрь – ноябрь – по дороге задержался в Омске, где принял предложение главы «всероссийской» демократической Директории Н.Д. Авксентьева о входе в ее правительство в качестве военного и морского министра (с 4 ноября).

18 ноября – военный переворот в Омске, арест и роспуск Директории. Официальная передача Советом министров всей полноты гражданской и военной власти А.В. Колчаку, провозглашение его Верховным правителем России (фактически подконтрольные территории – Сибирь, Дальний Восток, большая часть Урала и современного Казахстана), одновременное назначение Верховным главнокомандующим и производство в «полные» адмиралы.

Декабрь – наступление колчаковской армии на север, взятие Перми. Прибытие в Омск А.В. Тимиревой. Подавление большевистского восстания в Омске.

1919, январь – потеря Уфы и Оренбурга на центральном и южном участках фронта.

Март – апрель – генеральное наступление на Волгу (с повторным взятием Уфы в марте) до рубежей на подступах к Казани и Самаре (крайняя точка продвижения на запад – Чистополь) с одновременным наступлением в Прикамье на севере и в Туркестане на юге. Награждение А.В. Колчака орденом Св. Георгия 3-й степени.

Май – июнь – контрнаступление красных под командованием М.В. Фрунзе на Восточном фронте. Начало отступления белых, повторная сдача Уфы (в июне). Официальное признание верховной власти А.В. Колчака предводителями всех региональных белых армий России (А.И. Деникиным на юге, Н.Н. Юденичем на северо-западе, Е.К. Миллером на севере).

Июль – потеря Урала, включая Пермь и Екатеринбург.

Август – закрепление армии на рубеже р. Тобол.

Сентябрь – октябрь – переход колчаковских армий в наступление.

Октябрь – ноябрь – новое контрнаступление красных. Фактическое крушение фронта.

Ноябрь – эвакуация Омска. Переезд правительства в Иркутск. Начало Сибирского Ледяного похода сохранивших боеспособность остатков войск (с декабря – под командованием В.О. Каппеля).

Декабрь – потеря Томска. Задержка чехословацким корпусом поезда Верховного правителя и «золотого эшелона» под Нижнеудинском. Эсеровское восстание в Иркутске.

1920, 4 января – передача А.В. Колчаком фактической власти на «Российской Восточной окраине» атаману Г.М. Семенову и «предрешение» передачи полномочий Верховного правителя А.И. Деникину. Переход А.В. Колчака и «золотого эшелона» под фактический контроль чехов.

15 января – по прибытии в Иркутск выдан чехами эсеровскому «Политцентру» и арестован вместе с председателем Совета министров В.Н. Пепеляевым (А.В. Тимирева добровольно последовала за ним в тюрьму).

21 января – начало допросов А.В. Колчака следственной комиссией.

23 января – переход власти в Иркутске к большевикам.

7 февраля – А.В. Колчак и В.Н. Пепеляев расстреляны без суда у впадения р. Ушаковки в Ангару по официальному постановлению Военно-революционного комитета.

2004 – на месте гибели А.В. Колчака в Иркутске воздвигнут памятник работы скульптора В.М. Клыкова.

Глава 1

Взлет

Потомок Колчак-паши. Юность и начало службы

Александр Васильевич Колчак родился 4 (по новому календарю, опережавшему старый в   то время на 12 дней – 16) ноября 1874 года[2]в Санкт-Петербурге в потомственной дворянской семье офицера морской артиллерии. Егo отец, Василий Иванович (к тому времени ему было 37 лет), ветеран Крымской войны, участник легендарной обороны Севастополя, вышел в отставку в 1889 году в чине генерал-майора, умер в 1913. Мать будущего адмирала, Ольга Ильинична (1855–1894), уроженка Одессы, происходила из дворянского рода Посоховых. Она умерла довольно рано, когда ее сыну было лишь 20 лет. У Александра была младшая сестра Екатерина (в замужестве Крыжанов- ская).

Дальним предком Колчака считается турецкий Колчак-паша («колчак» по-тюркски – «боевая рукавица»), комендант крепости Хотин на Днестре, в 1739 году, во время русско-турецкой войны, попавший в русский плен (по семейным преданиям, он был не природный турок, а выходец из боснийцев). Колчак-паша упоминается в оде М.В. Ломоносова на взятие Хотина: «Кто скоро толь тебя, Колчак, учит российской сдаться власти, ключи вручить в подданства знак и большей избежать напасти?..»

Будучи отпущен из плена после войны, Колчак-паша не вернулся в Турцию и осел в Галиции (Западной Украине). Его потомки перешли в христианскую веру. Предполагаемый внук или правнук Колчак-паши Лукьян Колчак был уже русским подданным и владел наделом земли в Херсонской губернии. Это прадед адмирала. К моменту рождения будущего Верховного правителя у Колчаков уже не оставалось земельной собственности, так что их можно отнести к «беспоместной», как тогда говорили, чисто служилой категории дворянства.

Генерал-майор Василий Иванович Колчак, отец А.В. Колчака

Фотограф Е.Л. Мрозовская

[Из открытых источников]

Ольга Ильинична Колчак (урожденная Посохова), мать А.В. Колчака

[Из открытых источников]

Начав свое образование в классической гимназии, Александр Колчак после 3-го класса (что соответствует 7-му классу современной средней школы) перевелся в Морской корпус – старейшее и основное военно-морское учебное заведение Российской империи (на стенах которого установлена его мемориальная доска), соединявшее курсы кадетского корпуса и военно-морского училища (в старших, гардемаринских классах). В выборе профессии сказалась семейная традиция: и отец, и дядья будущего Верховного правителя были военными. По воспоминаниям однокашников Колчака, уже в корпусе он выделялся не только выдающимися способностями, но и сильным характером, лидерскими качествами, умением подчинять себе людей. В старших классах он, интересуясь военным производством, изучал слесарное дело на Обуховском заводе, где работал его отец.

По окончании Морского корпуса в 1894 году Колчак был произведен в первый флотский офицерский чин мичмана. Ему было 20 лет, закончил учебу он вторым по успеваемости в своем выпуске.

После выпуска молодой офицер несколько лет прослужил на кораблях Балтийского флота – броненосном крейсере «Рюрик», легком крейсере «Крейсер», совершал плавания на Дальний Восток. В 1898 году он был произведен в лейтенанты. Из-за перехода на службу в Академию наук, о чем пойдет речь далее, Колчак пробудет в этом чине девять лет. Но здесь следует пояснить, что в русском императорском флоте офицерских чинов было меньше, чем в армии, и лейтенант флота соответствовал сухопутному штабс-капитану. Лейтенанты могли самостоятельно командовать кораблями средних классов (например, миноносцами).

Молодой Колчак всерьез увлекся изучением океанографии и гидрологии и в 1899 году опубликовал свою первую научную статью.

Один из начальников молодого Колчака, будущий адмирал Г.Ф. Цывинский вспоминал о нем в эти годы: «Это был необычайно способный и талантливый офицер, обладал редкой памятью, владел прекрасно тремя европейскими языками, знал хорошо лоции всех морей, историю всех почти европейских флотов и морских сражений»[3].

В поисках «Земли Санникова». Женитьба

Знакомство в 1899 году с прославленным флотоводцем и ученым вице-адмиралом С.О. Макаровым, уходившим в плавание на ледоколе «Ермак» в Северный Ледовитый океан, послужило для Александра Колчака толчком к мечте о полярных путешествиях. В том же году он неожиданно получает предложение из Академии наук от известного полярника барона Эдуарда Васильевича Толля принять участие в организуемой им арктической экспедиции для исследования земель к северу от берегов Сибири, где предполагалось в те годы существование большой «Земли Санникова». Оказывается, работы молодого лейтенанта в журнале «Морской сборник» обратили на себя внимание барона.

Лейтенант А.В. Колчак в Полярной спасательной экспедиции

[Из открытых источников]

Вопрос о временном переводе с военной службы в распоряжение Академии наук был благополучно решен – в те времена для моряков это было явлением нередким. Барон Толль предложил лейтенанту руководить гидрологическими работами и по совместительству быть вторым магнитологом. Готовясь к экспедиции, Александр Васильевич некоторое время стажировался в Норвегии у знаменитого полярного путешественника Фритьофа Нансена.

Летом 1900 года экспедиция на шхуне «Заря» двинулась из Кронштадта по Балтийскому и Немецкому (Северному) морям через Ледовитый океан к берегам Таймырского полуострова. В своих отчетах об экспедиции барон Толль писал, что молодой Колчак «любовно предан своей гидрологии». Увековечивая заслуги Колчака, Толль назвал его именем открытый путешественниками остров близ побережья Таймыра (переименованный советскими властями в 1937 году в остров Расторгуева; лишь в 2005 году ему было возвращено историческое название). Именем своей невесты и будущей жены Колчак назвал открытый им мыс Софьи; этот мыс сохранил свое название.

Не найдя «Землю Санникова» (основные достижения экспедиции свелись к уточнению очертаний полуострова Таймыр, подробному описанию его побережья и открытию отдельных островов вдоль него, что послужило началом комплексного исследования арктических морей и суши), экспедиция в мае 1902 года разделилась на три группы. Поскольку из-за плотных льдов не удалось пройти к северу от Новосибирских островов на шхуне, весной 1902 года Толль принял рискованное решение с тремя спутниками пробиваться пешком на лыжах через остров Беннета. Вторая группа во главе с биологом А.А. Бялыницким-Бирулей направилась к острову Новая Сибирь, а третья во главе с Ф.А. Матисеном и А.В. Колчаком осталась на шхуне «Заря» (на которой до этого проходила вся экспедиция) у острова Котельный для продолжения исследований на месте, готовая выйти на помощь остальным группам, если те не вернутся в скором времени.

Начальник Русской полярной экспедиции барон Эдуард Васильевич Толль

[Из открытых источников]

В августе «Заря» вышла на поиски ушедших товарищей, от которых не поступало известий, но не сумела пробиться сквозь льды. В соответствии с инструкцией Толля на этот случай она вернулась в бухту Тикси на материк. Прибыв в Петербург в декабре 1902 года, Матисен и Колчак отчитались перед Академией наук о работе экспедиции и предложили организовать специальную спасательную экспедицию на поиски пропавшего Толля, от которого никаких сведений не поступало (группа Бирули самостоятельно добралась до материка).

Спасательную экспедицию, продолжавшуюся 7 месяцев на санях и на вельботе, организовал и возглавил весной 1903 года А.В. Колчак. Ближайшими его помощниками стали участник экспедиции Толля боцман Бегичев и политический ссыльный студент Оленин. В бухте Тикси близ устья Лены Колчак нанял группу туземцев – якутов и тунгусов (еще ранее к ним присоединились несколько архангельских поморов). В июле экспедиция из 17 человек с 10 нартами и вельботом, имея 3-месячный запас провизии, прибыла к Ледовитому океану. Дождавшись его частичного вскрытия, Колчак и его товарищи то под парусами, то работая веслами, то впрягаясь в лямки и перетаскивая нагруженное судно по льду, добрались за несколько недель до острова Беннета.

Здесь, у мыса Эммы, они нашли в камнях бутылку с записками, планом острова и указанием местоположения стоянки Толля. При переходе Колчак провалился в ледяную полынью. Тяготы полярных путешествий всю жизнь потом сказывались на его здоровье: их последствиями стали острый ревматизм и цинга (по воспоминаниям близко знавших его людей, к 1919 году у адмирала почти не осталось собственных зубов).

Рапорт мезенского уездного исправника архангельскому губернатору о подготовке лейтенантом А.В. Колчаком Полярной спасательной экспедиции, организованной для выяснения судьбы группы барона Э.В. Толля

29 января 1903

[ГААО. Ф. 1. Оп. 8. Т. 1. Д. 2323. Л. 96–97]

На острове Беннета путешественники обнаружили дневник Толля. Выяснилось, что он прибыл на остров летом 1902 года и, не имея достаточных запасов провизии, решил заняться охотой и перезимовать здесь. Но охота оказалась неудачной. Чтобы избежать голодной смерти, Толль и его спутники двинулись на юг, в сторону материка. Дальше их следы обрывались. Оставленные для них южнее запасы продовольствия остались нетронутыми. Сомнений не оставалось: группа погибла в пути при переходе с острова Беннета на остров Новая Сибирь[4].

Одновременно с поисками Толля экспедиция Колчака решала и исследовательские задачи. По возвращении ее на «Большую землю» Русское географическое общество оценило результаты экспедиции очень высоко. В 1906 году А.В. Колчак был награжден высшей наградой Императорского Русского географического общества – Константиновской золотой медалью. В постановлении о награждении говорилось: «Совет в заседании 30 января сего года присудил действительному члену общества лейтенанту Александру Васильевичу Колчаку за участие в экспедиции барона Э.В. Толля и за путешествие на остров Беннета, составляющее важный географический подвиг, совершение которого было сопряжено с большими трудностями и опасностью для жизни, – свою высшую награду – »[5]. Русское географическое общество возглавлял тогда знаменитый академик П.П. Семенов-Тян-Шанский. Также Колчак был награжден орденом Св. Владимира 4-й степени.

В советское время по понятным причинам роль Колчака в полярных исследованиях замалчивалась. И даже великий советский ученый академик В.А. Обручев, описывая в своем романе «Земля Санникова» исторический доклад Колчака на заседании Русского географического общества, не посмел назвать открыто его фамилию…

Путешествия и наука могли стать главным жизненным призванием Колчака, если бы не Русско-японская война, о которой он узнал по прибытии в Якутск в конце января 1904 года. Война началась внезапным ночным нападением японского флота на русскую эскадру в Порт-Артуре. Уже через день Колчак обратился к президенту Академии наук великому князю Константину Константиновичу с просьбой отчислить его в распоряжение военно-морского ведомства.

Телеграмма лейтенанта А.В. Колчака президенту Санкт-Петербургской академии наук великому князю Константину Константиновичу о результатах спасательной экспедиции на поиски барона Э.В. Толля

10 декабря 1903

[СПбФ АРАН. Ф. 14. Оп. 1. Д. 43. Л. 74–75]

Перед отъездом на войну в Иркутске Александр Васильевич обвенчался с Софьей Фёдоровной Омировой, на два года моложе его, из дворян Подольской губернии (на Украине), воспитанницей Смольного института благородных девиц. Это была волевая женщина с непростым и независимым характером (во многом это в дальнейшем сказалось на ее сложных отношениях с мужем), хотя брак был по любви, и в первые годы молодых супругов соединяли самые искренние чувства. Мимолетное знакомство их состоялось еще в 1895 году, а предложение Колчак сделал Софье перед уходом в последнюю экспедицию. Как она вспоминала: «Колчак не говорил, что он меня любит, а просто сказал: “Я приехал Вас спросить: хотите быть моей женой?”»[6]. После венчания молодая жена в сопровождении свекра (отца Колчака) вернулась в Петербург, а муж в марте прибыл на войну, в Порт-Артур. Его сопровождал все тот же неизменный боцман Никифор Бегичев.

Софья Фёдоровна Колчак (урожденная Омирова), жена А.В. Колчака

[Из открытых источников]

Скачать книгу