Собрание сочинений. Иллюстрированное издание бесплатное чтение
Скачать книгу
© Оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2025
Издательство Азбука®
* * *
Стихотворения
1814
К другу стихотворцу
- Арист! и ты в толпе служителей Парнаса!
- Ты хочешь оседлать упрямого Пегаса;
- За лаврами спешишь опасною стезей
- И с строгой критикой вступаешь смело в бой!
- Арист, поверь ты мне, оставь перо, чернилы,
- Забудь ручьи, леса, унылые могилы,
- В холодных песенках любовью не пылай;
- Чтоб не слететь с горы, скорее вниз ступай!
- Довольно без тебя поэтов есть и будет;
- Их напечатают – и целый свет забудет.
- Быть может, и теперь, от шума удалясь
- И с глупой музою навек соединясь,
- Под сенью мирною Минервиной эгиды[1]
- Сокрыт другой отец второй «Тилемахиды»[2].
- Страшися участи бессмысленных певцов,
- Нас убивающих громадою стихов!
- Потомков поздних дань поэтам справедлива;
- На Пинде лавры есть, но есть там и крапива.
- Страшись бесславия! – Что, если Аполлон,
- Услышав, что и ты полез на Геликон,
- С презреньем покачав кудрявой головою,
- Твой гений наградит – спасительной лозою?
- Но что? ты хмуришься и отвечать готов;
- «Пожалуй, – скажешь мне, – не трать излишних слов;
- Когда на что решусь, уж я не отступаю,
- И знай, мой жребий пал, я лиру избираю.
- Пусть судит обо мне как хочет целый свет,
- Сердись, кричи, бранись, – а я таки поэт».
- Арист, не тот поэт, кто рифмы плесть умеет
- И, перьями скрыпя, бумаги не жалеет.
- Хорошие стихи не так легко писать,
- Как Витгенштеину французов побеждать.
- Меж тем как Дмитриев, Державин, Ломоносов,
- Певцы бессмертные, и честь и слава россов,
- Питают здравый ум и вместе учат нас,
- Сколь много гибнет книг, на свет едва родясь!
- Творенья громкие Рифматова, Графова
- С тяжелым Бибрусом[3] гниют у Глазунова;
- Никто не вспомнит их, не станет вздор читать,
- И Фебова на них проклятия печать.
- Положим, что, на Пинд взобравшися счастливо,
- Поэтом можешь ты назваться справедливо:
- Все с удовольствием тогда тебя прочтут.
- Но мнишь ли, что к тебе рекой уже текут
- За то, что ты поэт, несметные богатства,
- Что ты уже берешь на откуп государства,
- В железных сундуках червонцы хоронишь
- И, лежа на боку, покойно ешь и спишь?
- Не так, любезный друг, писатели богаты;
- Судьбой им не даны ни мраморны палаты,
- Ни чистым золотом набиты сундуки:
- Лачужка под землей, высоки чердаки —
- Вот пышны их дворцы, великолепны залы.
- Поэтов – хвалят все, питают – лишь журналы;
- Катится мимо их Фортуны колесо;
- Родился наг и наг ступает в гроб Руссо[4];
- Камоэнс с нищими постелю разделяет;
- Костров на чердаке безвестно умирает,
- Руками чуждыми могиле предан он:
- Их жизнь – ряд горестей, гремяща слава – сон.
- Ты, кажется, теперь задумался немного.
- «Да что же, – говоришь, – судя о всех так строго.
- Перебирая всё, как новый Ювенал,
- Ты о поэзии со мною толковал;
- А сам, поссорившись с парнасскими сестрами,
- Мне проповедовать пришел сюда стихами?
- Что сделалось с тобой? В уме ли ты иль нет?»
- Арист, без дальних слов, вот мой тебе ответ:
- В деревне, помнится, с мирянами простыми,
- Священник пожилой и с кудрями седыми,
- В миру с соседями, в чести, довольстве жил
- И первым мудрецом у всех издавна слыл.
- Однажды, осушив бутылки и стаканы,
- Со свадьбы, под вечер, он шел немного пьяный;
- Попалися ему навстречу мужики.
- «Послушай, батюшка, – сказали простяки, —
- Настави грешных нас – ты пить ведь запрещаешь,
- Быть трезвым всякому всегда повелеваешь,
- И верим мы тебе; да что ж сегодня сам…»
- «Послушайте, – сказал священник мужикам, —
- Как в церкви вас учу, так вы и поступайте,
- Живите хорошо, а мне – не подражайте».
- И мне то самое пришлося отвечать;
- Я не хочу себя нимало оправдать:
- Счастлив, кто, ко стихам не чувствуя охоты,
- Проводит тихий век без горя, без заботы,
- Своими одами журналы не тягчит
- И над экспромтами недели не сидит!
- Не любит он гулять по высотам Парнаса,
- Не ищет чистых муз, ни пылкого Пегаса;
- Его с пером в руке Рамаков[5] не страшит;
- Спокоен, весел он. Арист, он – не пиит.
- Но полно рассуждать – боюсь тебе наскучить
- И сатирическим пером тебя замучить.
- Теперь, любезный друг, я дал тебе совет,
- Оставишь ли свирель, умолкнешь или нет?..
- Подумай обо всем и выбери любое:
- Быть славным – хорошо, спокойным —
- лучше вдвое.
Красавице, которая нюхала табак
- Возможно ль? вместо роз, Амуром насажденных,
- Тюльпанов, гордо наклоненных,
- Душистых ландышей, ясминов и лилей,
- Которых ты всегда любила
- И прежде всякий день носила
- На мраморной груди твоей, —
- Возможно ль, милая Климена,
- Какая странная во вкусе перемена!..
- Ты любишь обонять не утренний цветок,
- А вредную траву зелену,
- Искусством превращенну
- В пушистый порошок!
- Пускай уже седой профессор Геттингена,
- На старой кафедре согнувшися дугой,
- Вперив в латинщину глубокий разум свой,
- Раскашлявшись, табак толченый
- Пихает в длинный нос иссохшею рукой;
- Пускай младой драгун усатый
- Поутру, сидя у окна,
- С остатком утреннего сна,
- Из трубки пенковой дым гонит сероватый;
- Пускай красавица шестидесяти лет,
- У граций в отпуску и у любви в отставке,
- Которой держится вся прелесть на подставке,
- Которой без морщин на теле места нет,
- Злословит, молится, зевает
- И с верным табаком печали забывает, —
- А ты, прелестная!.. но если уж табак
- Так нравится тебе – о пыл воображенья! —
- Ах! если, превращенный в прах,
- И в табакерке, в заточенье,
- Я в персты нежные твои попасться мог,
- Тогда б в сердечном восхищенье
- Рассыпался на грудь под шелковый платок
- И даже… может быть… Но что! мечта пустая.
- Не будет этого никак.
- Судьба завистливая, злая!
- Ах, отчего я не табак!..
Пирующие студенты
- Друзья! досужный час настал;
- Все тихо, все в покое;
- Скорее скатерть и бокал!
- Сюда, вино златое!
- Шипи, шампанское, в стекле.
- Друзья, почто же с Кантом
- Сенека, Тацит на столе,
- Фольянт над фолиантом?
- Под стол холодных мудрецов,
- Мы полем овладеем;
- Под стол ученых дураков!
- Без них мы пить умеем.
- Ужели трезвого найдем
- За скатертью студента?
- На всякий случай изберем
- Скорее президента.
- В награду пьяным – он нальет
- И пунш и грог душистый,
- А вам, спартанцы, поднесет
- Воды в стакане чистой!
- Апостол неги и прохлад,
- Мой добрый Галич[6], vale![7]
- Ты Эпикуров младший брат,
- Душа твоя в бокале.
- Главу венками убери,
- Будь нашим президентом,
- И станут самые цари
- Завидовать студентам!
- Дай руку, Дельвиг! что ты спишь?
- Проснись, ленивец сонный!
- Ты не под кафедрой сидишь,
- Латынью усыпленный.
- Взгляни: здесь круг твоих друзей;
- Бутыль вином налита,
- За здравье нашей музы пей,
- Парнасский волокита.
- Остряк любезный, по рукам!
- Полней бокал досуга!
- И вылей сотню эпиграмм
- На недруга и друга.
- А ты, красавец молодой,
- Сиятельный повеса![8]
- Ты будешь Вакха жрец лихой,
- На прочее – завеса!
- Хотя студент, хотя я пьян,
- Но скромность почитаю;
- Придвинь же пенистый стакан,
- На брань благословляю.
- Товарищ милый, друг прямой[9],
- Тряхнем рукою руку,
- Оставим в чаше круговой
- Педантам сродну скуку:
- Не в первый раз мы вместе пьем,
- Нередко и бранимся,
- Но чашу дружества нальем —
- И тотчас помиримся.
- А ты, который с детских лет
- Одним весельем дышишь,
- Забавный, право, ты поэт,
- Хоть плохо басни пишешь;
- С тобой тасуюсь без чинов,
- Люблю тебя душою,
- Наполни кружку до краев, —
- Рассудок! бог с тобою!
- А ты, повеса из повес[10],
- На шалости рожденный,
- Удалый хват, головорез,
- Приятель задушевный,
- Бутылки, рюмки разобьем
- За здравие Платова,
- В казачью шапку пунш нальем —
- И пить давайте снова!..
- Приближься, милый наш певец[11].
- Любимый Аполлоном!
- Воспой властителя сердец
- Гитары тихим звоном.
- Как сладостно в стесненну грудь
- Томленье звуков льется!..
- Но мне ли страстью воздохнуть?
- Нет! пьяный лишь смеется!
- Не лучше ль, Роде записной[12],
- В честь Вакховой станицы
- Теперь скрыпеть тебе струной
- Расстроенной скрыпицы?
- Запойте хором, господа,
- Нет нужды, что нескладно;
- Охрипли? – это не беда:
- Для пьяных всё ведь ладно!
- Но что?.. я вижу всё вдвоем;
- Двоится штоф с араком;
- Вся комната пошла кругом;
- Покрылись очи мраком…
- Где вы, товарищи? где я?
- Скажите, Вакха ради…
- Вы дремлете, мои друзья,
- Склонившись на тетради…
- Писатель за свои грехи!
- Ты с виду всех трезвее;
- Вильгельм[13], прочти свои стихи,
- Чтоб мне заснуть скорее.
Воспоминания в Царском Селе
- Навис покров угрюмой нощи
- На своде дремлющих небес;
- В безмолвной тишине почили дол и рощи,
- В седом тумане дальний лес;
- Чуть слышится ручей, бегущий в сень дубравы,
- Чуть дышит ветерок, уснувший на листах,
- И тихая луна, как лебедь величавый,
- Плывет в сребристых облаках.
- С холмов кремнистых водопады
- Стекают бисерной рекой,
- Там в тихом озере плескаются наяды
- Его ленивою волной;
- А там в безмолвии огромные чертоги,
- На своды опершись, несутся к облакам.
- Не здесь ли мирны дни вели земные боги?
- Не се ль Минервы росской[14] храм?
- Не се ль Элизиум полнощный,
- Прекрасный Царскосельский сад,
- Где, льва[15] сразив, почил орел России мощный
- На лоне мира и отрад?
- Промчались навсегда те времена златые,
- Когда под скипетром великия жены
- Венчалась славою счастливая Россия,
- Цветя под кровом тишины!
- Здесь каждый шаг в душе рождает
- Воспоминанья прежних лет;
- Воззрев вокруг себя, со вздохом росс вещает:
- «Исчезло все, великой нет!»
- И, в думу углублен, над злачными брегами
- Сидит в безмолвии, склоняя ветрам слух.
- Протекшие лета мелькают пред очами,
- И в тихом восхищенье дух.
- Он видит: окружен волнами,
- Над твердой, мшистою скалой
- Вознесся памятник. Ширяяся крылами,
- Над ним сидит орел младой.
- И цепи тяжкие и стрелы громовые
- Вкруг грозного столпа трикратно обвились;
- Кругом подножия, шумя, валы седые
- В блестящей пене улеглись.
- В тени густой угрюмых сосен
- Воздвигся памятник простой.
- О, сколь он для тебя, кагульский брег, поносен!
- И славен родине драгой!
- Бессмертны вы вовек, о росски исполины,
- В боях воспитанны средь бранных непогод!
- О вас, сподвижники, друзья Екатерины,
- Пройдет молва из рода в род.
- О, громкий век военных споров,
- Свидетель славы россиян!
- Ты видел, как Орлов, Румянцев и Суворов,
- Потомки грозные славян,
- Перуном Зевсовым победу похищали;
- Их смелым подвигам страшась, дивился мир;
- Державин и Петров героям песнь бряцали
- Струнами громозвучных лир.
- И ты промчался, незабвенный!
- И вскоре новый век узрел
- И брани новые, и ужасы военны;
- Страдать – есть смертного удел.
- Блеснул кровавый меч в неукротимой длани
- Коварством, дерзостью венчанного царя;
- Восстал вселенной бич – и вскоре новой брани
- Зарделась грозная заря.
- И быстрым понеслись потоком
- Враги на русские поля.
- Пред ними мрачна степь лежит во сне глубоком,
- Дымится кровию земля;
- И селы мирные, и грады в мгле пылают,
- И небо заревом оделося вокруг,
- Леса дремучие бегущих укрывают,
- И праздный в поле ржавит плуг.
- Идут – их силе нет препоны,
- Все рушат, все свергают в прах,
- И тени бледные погибших чад Беллоны,
- В воздушных съединясь полках,
- В могилу мрачную нисходят непрестанно
- Иль бродят по лесам в безмолвии ночи…
- Но клики раздались!.. идут в дали туманной! —
- Звучат кольчуги и мечи!..
- Страшись, о рать иноплеменных!
- России двинулись сыны;
- Восстал и стар и млад; летят на дерзновенных,
- Сердца их мщеньем зажжены.
- Вострепещи, тиран! уж близок час паденья!
- Ты в каждом ратнике узришь богатыря,
- Их цель иль победить, иль пасть в пылу сраженья
- За Русь, за святость алтаря.
- Ретивы кони бранью пышут,
- Усеян ратниками дол,
- За строем строй течет, все местью, славой дышат,
- Восторг во грудь их перешел.
- Летят на грозный пир; мечам добычи ищут,
- И се – пылает брань; на холмах гром гремит,
- В сгущенном воздухе с мечами стрелы свищут,
- И брызжет кровь на щит.
- Сразились. – Русский победитель!
- И вспять бежит надменный галл;
- Но сильного в боях небесный вседержитель
- Лучом последним увенчал,
- Не здесь его сразил воитель поседелый[16];
- О бородинские кровавые поля!
- Не вы неистовству и гордости пределы!
- Увы! на башнях галл Кремля!..
- Края Москвы, края родные,
- Где на заре цветущих лет
- Часы беспечности я тратил золотые,
- Не зная горести и бед,
- И вы их видели, врагов моей отчизны!
- И вас багрила кровь и пламень пожирал!
- И в жертву не принес я мщенья вам и жизни;
- Вотще лишь гневом дух пылал!..
- Где ты, краса Москвы стоглавой,
- Родимой прелесть стороны?
- Где прежде взору град являлся величавый,
- Развалины теперь одни;
- Москва, сколь русскому твой зрак унылый страшен!
- Исчезли здания вельможей и царей,
- Все пламень истребил. Венцы затмились башен,
- Чертоги пали богачей.
- И там, где роскошь обитала
- В сенистых рощах и садах,
- Где мирт благоухал и липа трепетала,
- Там ныне угли, пепел, прах.
- В часы безмолвные прекрасной, летней нощи
- Веселье шумное туда не полетит,
- Не блещут уж в огнях брега и светлы рощи:
- Все мертво, все молчит.
- Утешься, мать градов России,
- Воззри на гибель пришлеца.
- Отяготела днесь на их надменны выи
- Десница мстящая Творца.
- Взгляни: они бегут, озреться не дерзают,
- Их кровь не престает в снегах реками течь;
- Бегут – и в тьме ночной их глад и смерть сретают.
- А с тыла гонит русский меч.
- О вы, которых трепетали
- Европы сильны племена,
- О галлы хищные! и вы в могилы пали.
- О страх! о грозны времена!
- Где ты, любимый сын и счастья и Беллоны,
- Презревший правды глас, и веру, и закон,
- В гордыне возмечтав мечом низвергнуть троны?
- Исчез, как утром страшный сон!
- В Париже росс! – где факел мщенья?
- Поникни, Галлия, главой.
- Но что я вижу? Росс с улыбкой примиренья
- Грядет с оливою златой.
- Еще военный гром грохочет в отдаленье,
- Москва в унынии, как степь в полнощной мгле,
- А он – несет врагу не гибель, но спасенье
- И благотворный мир земле.
- О скальд России вдохновенный[17],
- Воспевший ратных грозный строй,
- В кругу товарищей, с душой воспламененной,
- Греми на арфе золотой!
- Да снова стройный глас героям в честь прольется,
- И струны гордые посыплют огнь в сердца,
- И ратник молодой вскипит и содрогнется
- При звуках бранного певца.
Mon portrait
- Vous me demandez mon portrait,
- Mais peint d’après nature;
- Mon cher, il sera bientôt fait,
- Quoique en miniature.
- Je suis un jeune polisson,
- Encore dans les classes;
- Point sot, je le dis sans façon
- Et sans fades grimaces.
- Onc il ne fut de babillard,
- Ni docteur en Sorbonne —
- Plus ennuyeux et plus braillard,
- Que moi-même en personne.
- Ma taille à celles des plus longs
- Ne peut être égalée;
- J’ai le teint frais, les cheveux blonds
- Et la tête bouclée.
- J’aime et le monde et son fracas,
- Je hais la solitude;
- J’abhorre et noises, et débats,
- Et tant soit peu l’étude.
- Spectacles, bals me plaisent fort,
- Et d’après ma pensée,
- Je dirais ce que j’aime encor…
- Si n’étais au Lycée.
- Après celà, mon cher ami,
- L’on peut me reconnaître:
- Oui! tel que le bon Dieu me fit,
- Je veux toujours paraître.
- Vrai démon pour l’espièglerie,
- Vrai singe par sa mine,
- Beaucoup et trop d’étourderie.
- Ma foi, voilà Pouchkine.
〈Перевод〉
Мой портрет
- Вы просите у меня мой портрет,
- Но списанный с натуры;
- Дорогой мой, он сейчас же будет готов,
- Но только в миниатюре.
- Я молодой повеса,
- Еще на школьной скамье;
- Не глуп, говорю без стеснения
- И без жеманного кривлянья.
- Никогда не было болтуна,
- Ни доктора Сорбонны —
- Надоедливее и крикливее,
- Чем я, собственной своей персоной.
- По росту я с самыми долговязыми
- Вряд ли могу равняться;
- У меня свежий цвет лица, русые волосы
- И кудрявая голова.
- Я люблю толпу и ее шум,
- Одиночество ненавижу;
- Мне претят ссоры и споры,
- А отчасти и учение.
- Спектакли, балы мне очень нравятся,
- И, коли уж признаваться,
- Я сказал бы, что еще люблю…
- Если бы не был в Лицее.
- По всему этому, мой милый друг,
- Меня можно узнать.
- Да, таким, как бог меня сотворил,
- Я хочу всегда казаться.
- Сущий бес в проказах,
- Сущая обезьяна лицом,
- Много, слишком много ветрености —
- Вот каков Пушкин (фр.).
1815
Воспоминание
(К Пущину)
- Помнишь ли, мой брат по чаше,
- Как в оградной тишине
- Мы топили горе наше
- В чистом, пенистом вине?
- Как, укрывшись молчаливо
- В нашем темном уголке,
- С Вакхом нежились лениво,
- Школьной стражи вдалеке?
- Помнишь ли друзей шептанье
- Вкруг бокалов пуншевых,
- Рюмок грозное молчанье,
- Пламя трубок грошевых?
- Закипев, о, сколь прекрасно
- Токи дымные текли!..
- Вдруг педанта глас ужасный
- Нам послышался вдали…
- И бутылки вмиг разбиты,
- И бокалы все в окно —
- Всюду по полу разлиты
- Пунш и светлое вино.
- Убегаем торопливо —
- Вмиг исчез минутный страх!
- Щек румяных цвет игривый,
- Ум и сердце на устах,
- Хохот чистого веселья,
- Неподвижный, тусклый взор
- Изменяли час похмелья,
- Сладкий Вакха заговор.
- О друзья мои сердечны!
- Вам клянуся, за столом
- Всякий год в часы беспечны
- Поминать его вином.
Моя эпитафия
- Здесь Пушкин погребен; он с музой молодою,
- С любовью, леностью провел веселый век.
- Не делал доброго, однако ж был душою,
- Ей-богу, добрый человек.
К Дельвигу[18]
- Послушай, муз невинных
- Лукавый духовник:
- Жилец полей пустынных,
- Поэтов грешный лик
- Умножил я собою,
- И я главой поник
- Пред милою мечтою;
- Мой дядюшка-поэт
- На то мне дал совет
- И с музами сосватал.
- Сначала я шалил,
- Шутя стихи кроил,
- А там их напечатал,
- И вот теперь я брат
- Бестолкову пустому,
- Тому, сему, другому,
- Да я ж и виноват!
- Спасибо за посланье,
- Но что мне пользы в том?
- На грешника потом
- Ведь станут в посмеянье
- Указывать перстом!
- Изменник! с Аполлоном
- Ты, видно, заодно;
- А мне прослыть Прадоном
- Отныне суждено.
- Везде беды застану!
- Увы мне, метроману,
- Куда сокроюсь я?
- Предатели-друзья
- Невинное творенье
- Украдкой в город шлют
- И плод уединенья
- Тисненью предают, —
- Бумагу убивают!
- Поэта окружают
- С улыбкой остряки.
- «Ах, сударь! мне сказали,
- Вы пишете стишки;
- Увидеть их нельзя ли?
- Вы в них изображали,
- Конечно, ручейки,
- Конечно, василечек,
- Иль тихий ветерочек,
- И рощи, и цветки…»
- О Дельвиг! начертали
- Мне музы мой удел;
- Но ты ль мои печали
- Умножить захотел?
- В объятиях Морфея
- Беспечный дух лелея,
- Еще хоть год один
- Позволь мне полениться
- И негой насладиться, —
- Я, право, неги сын!
- А там, хоть нет охоты,
- Но придут уж заботы
- Со всех ко мне сторон:
- И буду принужден
- С журналами сражаться,
- С газетой торговаться,
- С Графовым[19] восхищаться…
- Помилуй, Аполлон!
Роза
- Где наша роза,
- Друзья мои?
- Увяла роза,
- Дитя зари.
- Не говори:
- Так вянет младость!
- Не говори:
- Вот жизни радость!
- Цветку скажи:
- Прости, жалею!
- И на лилею
- Нам укажи.
Гроб Анакреона
- Всё в таинственном молчанье;
- Холм оделся темнотой;
- Ходит в облачном сиянье
- Полумесяц молодой.
- Вижу: лира над могилой
- Дремлет в сладкой тишине;
- Лишь порою звон унылый,
- Будто лени голос милый,
- В мертвой слышится струне.
- Вижу: горлица на лире,
- В розах кубок и венец…
- Други, здесь почиет в мире
- Сладострастия мудрец.
- Посмотрите: на порфире
- Оживил его резец!
- Здесь он в зеркало глядится,
- Говоря: «Я сед и стар,
- Жизнью дайте ж насладиться;
- Жизнь, увы, не вечный дар!»
- Здесь, подняв на лиру длани
- И нахмуря важно бровь,
- Хочет петь он бога брани,
- Но поет одну любовь.
- Здесь готовится природе
- Долг последний заплатить:
- Старец пляшет в хороводе,
- Жажду просит утолить.
- Вкруг любовника седого
- Девы скачут и поют;
- Он у времени скупого
- Крадет несколько минут.
- Вот и музы и хариты
- В гроб любимца увели;
- Плющем, розами увиты,
- Игры вслед за ним пошли…
- Он исчез, как наслажденье,
- Как веселый сон любви.
- Смертный, век твой привиденье:
- Счастье резвое лови;
- Наслаждайся, наслаждайся;
- Чаще кубок наливай;
- Страстью пылкой утомляйся
- И за чашей отдыхай!
1816
Из письма к кн. П. А. Вяземскому
- Блажен, кто в шуме городском
- Мечтает об уединенье,
- Кто видит только в отдаленье
- Пустыню, садик, сельский дом,
- Холмы с безмолвными лесами,
- Долину с резвым ручейком
- И даже… стадо с пастухом!
- Блажен, кто с добрыми друзьями
- Сидит до ночи за столом
- И над славенскими глупцами
- Смеется русскими стихами;
- Блажен, кто шумную Москву
- Для хижинки не покидает…
- И не во сне, а наяву
- Свою любовницу ласкает!..
Разлука
- Когда пробил последний счастью час,
- Когда в слезах над бездной я проснулся
- И, трепетный, уже в последний раз
- К руке твоей устами прикоснулся —
- Да! помню всё; я сердцем ужаснулся,
- Но заглушал несносную печаль;
- Я говорил: «Не вечная разлука
- Все радости уносит ныне вдаль.
- Забудемся, в мечтах потонет мука;
- Уныние, губительная скука
- Пустынника приют не посетят;
- Мою печаль усладой муза встретит;
- Утешусь я – и дружбы тихий взгляд
- Души моей холодный мрак осветит».
- Как мало я любовь и сердце знал!
- Часы идут, за ними дни проходят,
- Но горестям отрады не приводят
- И не несут забвения фиал.
- О милая, повсюду ты со мною,
- Но я уныл и втайне я грущу.
- Блеснет ли день за синею горою,
- Взойдет ли ночь с осеннею луною —
- Я всё тебя, прелестный друг, ищу;
- Засну ли я, лишь о тебе мечтаю.
- Одну тебя в неверном вижу сне;
- Задумаюсь – невольно призываю,
- Заслушаюсь – твой голос слышен мне.
- Рассеянный сижу между друзьями,
- Невнятен мне их шумный разговор,
- Гляжу на них недвижными глазами,
- Не узнает уж их мой хладный взор!
- И ты со мной, о лира, приуныла,
- Наперсница души моей больной!
- Твоей струны печален звон глухой,
- И лишь любви ты голос не забыла!..
- О верная, грусти, грусти со мной,
- Пускай твои небрежные напевы
- Изобразят уныние мое,
- И, слушая бряцание твое,
- Пускай вздохнут задумчивые девы.
Элегия
- Счастлив, кто в страсти сам себе
- Без ужаса признаться смеет;
- Кого в неведомой судьбе
- Надежда робкая лелеет;
- Кого луны туманный луч
- Ведет в полночи сладострастной;
- Кому тихонько верный ключ
- Отворит дверь его прекрасной!
- Но мне в унылой жизни нет
- Отрады тайных наслаждений;
- Увял надежды ранний цвет:
- Цвет жизни сохнет от мучений!
- Печально младость улетит,
- Услышу старости угрозы,
- Но я, любовью позабыт,
- Моей любви забуду ль слезы!
Желание
- Медлительно влекутся дни мои,
- И каждый миг в унылом сердце множит
- Все горести несчастливой любви
- И все мечты безумия тревожит.
- Но я молчу; не слышен ропот мой;
- Я слезы лью; мне слезы утешенье;
- Моя душа, плененная тоской,
- В них горькое находит наслажденье.
- О жизни час! лети, не жаль тебя,
- Исчезни в тьме, пустое привиденье;
- Мне дорого любви моей мученье —
- Пускай умру, но пусть умру любя!
Друзьям
- Богами вам еще даны
- Златые дни, златые ночи,
- И томных дев устремлены
- На вас внимательные очи.
- Играйте, пойте, о друзья!
- Утратьте вечер скоротечный;
- И вашей радости беспечной
- Сквозь слезы улыбнуся я.
Заздравный кубок
- Кубок янтарный
- Полон давно —
- Пеной угарной
- Блещет вино.
- Света дороже
- Сердцу оно;
- Но за кого же
- Выпью вино?
- Здравие славы
- Выпью ли я?
- Бранной забавы
- Мы не друзья.
- Это веселье
- Не веселит,
- Дружбы похмелье
- Грома бежит.
- Жители неба,
- Феба жрецы!
- Здравие Феба
- Пейте, певцы!
- Резвой камены
- Ласки – беда;
- Ток Иппокрены
- Просто вода.
- Пейте за радость
- Юной любви —
- Скроется младость,
- Дети мои…
- Кубок янтарный
- Полон давно.
- Я – благодарный —
- Пью за вино.
Пробуждение
- Мечты, мечты
- Где ваша сладость?
- Где ты, где ты,
- Ночная радость?
- Исчезнул он,
- Веселый сон,
- И одинокий
- Во тьме глубокой
- Я пробужден.
- Кругом постели
- Немая ночь.
- Вмиг охладели,
- Вмиг улетели
- Толпою прочь
- Любви мечтанья.
- Еще полна
- Душа желанья
- И ловит сна
- Воспоминанья.
- Любовь, любовь,
- Внемли моленья:
- Пошли мне вновь
- Свои виденья,
- И поутру,
- Вновь упоенный,
- Пускай умру
- Непробужденный.
1817
(Лицей)
К Каверину[20]
- Забудь, любезный мой Каверин,
- Минутной резвости нескромные стихи,
- Люблю я первый, будь уверен,
- Твои счастливые грехи.
- Всё чередой идет определенной,
- Всему пора, всему свой миг;
- Смешон и ветреный старик,
- Смешон и юноша степенный.
- Пока живется нам, живи,
- Гуляй в мое воспоминанье;
- Молись и Вакху и любви.
- И черни презирай ревнивое роптанье:
- Она не ведает, что дружно можно жить
- С Киферой, с портиком, и с книгой, и с бокалом;
- Что ум высокий можно скрыть
- Безумной шалости под легким покрывалом.
Разлука
- В последний раз, в сени уединенья,
- Моим стихам внимает наш пенат.
- Лицейской жизни милый брат[21],
- Делю с тобой последние мгновенья.
- Прошли лета соединенья;
- Разорван он, наш верный круг.
- Прости! Хранимый небом,
- Не разлучайся, милый друг,
- С свободою и Фебом!
- Узнай любовь, неведомую мне,
- Любовь надежд, восторгов, упоенья:
- И дни твои полетом сновиденья
- Да пролетят в счастливой тишине!
- Прости! Где б ни был я: в огне ли смертной битвы,
- При мирных ли брегах родимого ручья,
- Святому братству верен я.
- И пусть (услышит ли судьба мои молитвы?),
- Пусть будут счастливы все, все твои друзья!
1817
(После Лицея)
«Простите, верные дубравы…»
- Простите, верные дубравы!
- Прости, беспечный мир полей,
- И легкокрылые забавы
- Столь быстро улетевших дней!
- Прости, Тригорское, где радость
- Меня встречала столько раз!
- На то ль узнал я вашу сладость,
- Чтоб навсегда покинуть вас?
- От вас беру воспоминанье,
- А сердце оставляю вам.
- Быть может (сладкое мечтанье!),
- Я к вашим возвращусь полям,
- Приду под липовые своды,
- На скат тригорского холма,
- Поклонник дружеской свободы,
- Веселья, граций и ума.
«Краев чужих неопытный любитель…»
- Краев чужих неопытный любитель
- И своего всегдашний обвинитель,
- Я говорил: в отечестве моем
- Где верный ум, где гений мы найдем?
- Где гражданин с душою благородной,
- Возвышенной и пламенно свободной?
- Где женщина – не с хладной красотой,
- Но с пламенной, пленительной, живой?
- Где разговор найду непринужденный,
- Блистательный, веселый, просвещенный?
- С кем можно быть не хладным, не пустым?
- Отечество почти я ненавидел —
- Но я вчера Голицыну[22] увидел
- И примирен с отечеством моим.
Вольность
Ода
- Беги, сокройся от очей,
- Цитеры слабая царица!
- Где ты, где ты, гроза царей,
- Свободы гордая певица?
- Приди, сорви с меня венок,
- Разбей изнеженную лиру…
- Хочу воспеть свободу миру,
- На тронах поразить порок.
- Открой мне благородный след
- Того возвышенного галла[23],
- Кому сама средь славных бед
- Ты гимны смелые внушала.
- Питомцы ветреной судьбы,
- Тираны мира! трепещите!
- А вы, мужайтесь и внемлите,
- Восстаньте, падшие рабы!
- Увы! куда ни брошу взор —
- Везде бичи, везде железы,
- Законов гибельный позор,
- Неволи немощные слезы;
- Везде неправедная власть
- В сгущенной мгле предрассуждений
- Воссела – рабства грозный гений
- И славы роковая страсть.
- Лишь там над царскою главой
- Народов не легло страданье,
- Где крепко с вольностью святой
- Законов мощных сочетанье;
- Где всем простерт их твердый щит,
- Где сжатый верными руками
- Граждан над равными главами
- Их меч без выбора скользит
- И преступленье свысока
- Сражает праведным размахом;
- Где не подкупна их рука
- Ни алчной скупостью, ни страхом.
- Владыки! вам венец и трон
- Дает закон – а не природа;
- Стоите выше вы народа,
- Но вечный выше вас закон.
- И горе, горе племенам,
- Где дремлет он неосторожно,
- Где иль народу, иль царям
- Законом властвовать возможно!
- Тебя в свидетели зову,
- О мученик ошибок славных,
- За предков в шуме бурь недавных
- Сложивший царскую главу.
- Восходит к смерти Людовик
- В виду безмолвного потомства,
- Главой развенчанной приник
- К кровавой плахе вероломства.
- Молчит закон – народ молчит,
- Падет преступная секира…
- И се – злодейская порфира
- На галлах скованных лежит.
- Самовластительный злодей!
- Тебя, твой трон я ненавижу,
- Твою погибель, смерть детей
- С жестокой радостию вижу.
- Читают на твоем челе
- Печать проклятия народы,
- Ты ужас мира, стыд природы,
- Упрек ты Богу на земле.
- Когда на мрачную Неву
- Звезда полуночи сверкает
- И беззаботную главу
- Спокойный сон отягощает,
- Глядит задумчивый певец
- На грозно спящий средь тумана
- Пустынный памятник тирана,
- Забвенья брошенный дворец[24] —
- И слышит Клии страшный глас
- За сими страшными стенами,
- Калигулы последний час
- Он видит живо пред очами,
- Он видит – в лентах и звездах,
- Вином и злобой упоенны,
- Идут убийцы потаенны,
- На лицах дерзость, в сердце страх.
- Молчит неверный часовой,
- Опущен молча мост подъемный,
- Врата отверсты в тьме ночной
- Рукой предательства наемной…
- О стыд! о ужас наших дней!
- Как звери, вторглись янычары!..
- Падут бесславные удары…
- Погиб увенчанный злодей.
- И днесь учитесь, о цари:
- Ни наказанья, ни награды,
- Ни кров темниц, ни алтари
- Не верные для вас ограды.
- Склонитесь первые главой
- Под сень надежную закона,
- И станут вечной стражей трона
- Народов вольность и покой.
1818
Жуковскому
- Когда, к мечтательному миру
- Стремясь возвышенной душой,
- Ты держишь на коленах лиру
- Нетерпеливою рукой;
- Когда сменяются виденья
- Перед тобой в волшебной мгле
- И быстрый холод вдохновенья
- Власы подъемлет на челе, —
- Ты прав, творишь ты для немногих[25],
- Не для завистливых судей,
- Не для сбирателей убогих
- Чужих суждений и вестей,
- Но для друзей таланта строгих,
- Священной истины друзей.
- Не всякого полюбит счастье,
- Не все родились для венцов.
- Блажен, кто знает сладострастье
- Высоких мыслей и стихов!
- Кто наслаждение прекрасным
- В прекрасный получил удел
- И твой восторг уразумел
- Восторгом пламенным и ясным.
К портрету Жуковского
- Его стихов пленительная сладость
- Пройдет веков завистливую даль,
- И, внемля им, вздохнет о славе младость,
- Утешится безмолвная печаль
- И резвая задумается радость.
К Чаадаеву
- Любви, надежды, тихой славы
- Недолго нежил нас обман,
- Исчезли юные забавы,
- Как сон, как утренний туман;
- Но в нас горит еще желанье,
- Под гнетом власти роковой
- Нетерпеливою душой
- Отчизны внемлем призыванье.
- Мы ждем с томленьем упованья
- Минуты вольности святой,
- Как ждет любовник молодой
- Минуты верного свиданья.
- Пока свободою горим,
- Пока сердца для чести живы,
- Мой друг, отчизне посвятим
- Души прекрасные порывы!
- Товарищ, верь: взойдет она,
- Звезда пленительного счастья,
- Россия вспрянет ото сна,
- И на обломках самовластья
- Напишут наши имена!
К ***
- Счастлив, кто близ тебя, любовник упоенный,
- Без томной робости твой ловит светлый взор,
- Движенья милые, игривый разговор
- И след улыбки незабвенной.
1819
Деревня
- Приветствую тебя, пустынный уголок,
- Приют спокойствия, трудов и вдохновенья,
- Где льется дней моих невидимый поток
- На лоне счастья и забвенья.
- Я твой: я променял порочный двор цирцей,
- Роскошные пиры, забавы, заблужденья
- На мирный шум дубров, на тишину полей,
- На праздность вольную, подругу размышленья…
- Я твой: люблю сей темный сад
- С его прохладой и цветами,
- Сей луг, уставленный душистыми скирдами,
- Где светлые ручьи в кустарниках шумят.
- Везде передо мной подвижные картины:
- Здесь вижу двух озер лазурные равнины,
- Где парус рыбаря белеет иногда,
- За ними ряд холмов и нивы полосаты.
- Вдали рассыпанные хаты,
- На влажных берегах бродящие стада,
- Овины дымные и мельницы крилаты;
- Везде следы довольства и труда…
- Я здесь, от суетных оков освобожденный,
- Учуся в истине блаженство находить,
- Свободною душой закон боготворить,
- Роптанью не внимать толпы непросвещенной.
- Участьем отвечать застенчивой мольбе
- И не завидовать судьбе
- Злодея иль глупца в величии неправом.
- Оракулы веков, здесь вопрошаю вас!
- В уединенье величавом
- Слышнее ваш отрадный глас;
- Он гонит лени сон угрюмый,
- К трудам рождает жар во мне,
- И ваши творческие думы
- В душевной зреют глубине.
- Но мысль ужасная здесь душу омрачает:
- Среди цветущих нив и гор
- Друг человечества печально замечает
- Везде невежества убийственный позор.
- Не видя слез, не внемля стона,
- На пагубу людей избранное судьбой,
- Здесь барство дикое, без чувства, без закона
- Присвоило себе насильственной лозой
- И труд, и собственность, и время земледельца.
- Склонясь на чуждый плуг, покорствуя бичам,
- Здесь рабство тощее влачится по браздам
- Неумолимого владельца.
- Здесь тягостный ярем до гроба все влекут,
- Надежд и склонностей в душе питать не смея,
- Здесь девы юные цветут
- Для прихоти бесчувственной злодея.
- Опора милая стареющих отцов,
- Младые сыновья, товарищи трудов,
- Из хижины родной идут собой умножить
- Дворовые толпы измученных рабов.
- О, если б голос мой умел сердца тревожить!
- Почто в груди моей горит бесплодный жар
- И не дан мне судьбой витийства грозный дар?
- Увижу ль, о друзья! народ неугнетенный
- И рабство, падшее по манию царя,
- И над отечеством свободы просвещенной
- Взойдет ли наконец прекрасная заря?
Домовому
- Поместья мирного незримый покровитель,
- Тебя молю, мой добрый домовой,
- Храни селенье, лес и дикий садик мой
- И скромную семьи моей обитель!
- Да не вредят полям опасный хлад дождей
- И ветра позднего осенние набеги;
- Да в пору благотворны снеги
- Покроют влажный тук полей!
- Останься, тайный страж, в наследственной сени,
- Постигни робостью полунощного вора
- И от недружеского взора
- Счастливый домик охрани!
- Ходи вокруг его заботливым дозором,
- Люби мой малый сад и берег сонных вод,
- И сей укромный огород
- С калиткой ветхою, с обрушенным забором!
- Люби зеленый скат холмов,
- Луга, измятые моей бродящей ленью,
- Прохладу лип и кленов шумный кров —
- Они знакомы вдохновенью.
Уединение
- Блажен, кто в отдаленной сени,
- Вдали взыскательных невежд,
- Дни делит меж трудов и лени,
- Воспоминаний и надежд;
- Кому судьба друзей послала,
- Кто скрыт, по милости творца,
- От усыпителя глупца,
- От пробудителя нахала.
Веселый пир
- Я люблю вечерний пир,
- Где веселье председатель,
- А свобода, мой кумир,
- За столом законодатель,
- Где до утра слово пей!
- Заглушает крики песен,
- Где просторен круг гостей,
- А кружок бутылок тесен.
Возрождение[26]
- Художник-варвар кистью сонной
- Картину гения чернит
- И свой рисунок беззаконный
- Над ней бессмысленно чертит.
- Но краски чуждые, с летами,
- Спадают ветхой чешуей;
- Созданье гения пред нами
- Выходит с прежней красотой.
- Так исчезают заблужденья
- С измученной души моей,
- И возникают в ней виденья
- Первоначальных, чистых дней.
«Напрасно, милый друг, я мыслил утаить…»
- Напрасно, милый друг, я мыслил утаить
- Обманутой души холодное волненье.
- Ты поняла меня – проходит упоенье,
- Перестаю тебя любить…
- Исчезли навсегда часы очарованья,
- Пора прекрасная прошла,
- Погасли юные желанья,
- Надежда в сердце умерла.
1820
(Петербург)
На Колосову
- Все пленяет нас в Эсфири[27]:
- Упоительная речь,
- Поступь важная в порфире,
- Кудри черные до плеч,
- Голос нежный, взор любови,
- Набеленная рука,
- Размалеванные брови
- И огромная нога!
«Мне бой знаком – люблю я звук мечей…»
- Мне бой знаком – люблю я звук мечей;
- От первых лет поклонник бранной славы,
- Люблю войны кровавые забавы,
- И смерти мысль мила душе моей.
- Во цвете лет свободы верный воин,
- Перед собой кто смерти не видал,
- Тот полного веселья не вкушал
- И милых жен лобзаний не достоин.
1820
(Юг)
«Погасло дневное светило…»
- Погасло дневное светило;
- На море синее вечерний пал туман.
- Шуми, шуми, послушное ветрило,
- Волнуйся подо мной, угрюмый океан.
- Я вижу берег отдаленный,
- Земли полуденной волшебные края;
- С волненьем и тоской туда стремлюся я,
- Воспоминаньем упоенный…
- И чувствую: в очах родились слезы вновь;
- Душа кипит и замирает;
- Мечта знакомая вокруг меня летает;
- Я вспомнил прежних лет безумную любовь,
- И всё, чем я страдал, и всё, что сердцу мило,
- Желаний и надежд томительный обман…
- Шуми, шуми, послушное ветрило,
- Волнуйся подо мной, угрюмый океан.
- Лети, корабль, неси меня к пределам дальным
- По грозной прихоти обманчивых морей,
- Но только не к брегам печальным
- Туманной родины моей,
- Страны, где пламенем страстей
- Впервые чувства разгорались,
- Где музы нежные мне тайно улыбались,
- Где рано в бурях отцвела
- Моя потерянная младость,
- Где легкокрылая мне изменила радость
- И сердце хладное страданью предала.
- Искатель новых приключений,
- Я вас бежал, отечески края;
- Я вас бежал, питомцы наслаждений,
- Минутной младости минутные друзья;
- И вы, наперсницы порочных заблуждений,
- Которым без любви я жертвовал собой,
- Покоем, славою, свободой и душой,
- И вы забыты мной, изменницы младые,
- Подруги тайные моей весны златыя,
- И вы забыты мной… Но прежних сердца ран,
- Глубоких ран любви, ничто не излечило…
- Шуми, шуми, послушное ветрило,
- Волнуйся подо мной, угрюмый океан…
«Увы, зачем она блистает…»
- Увы, зачем она блистает
- Минутной, нежной красотой?
- Она приметно увядает
- Во цвете юности живой…
- Увянет! Жизнью молодою
- Не долго наслаждаться ей;
- Не долго радовать собою
- Счастливый круг семьи своей,
- Беспечной, милой остротою
- Беседы наши оживлять
- И тихой, ясною душою
- Страдальца душу услаждать.
- Спешу в волненье дум тяжелых,
- Сокрыв уныние мое,
- Наслушаться речей веселых
- И наглядеться на нее.
- Смотрю на все ее движенья,
- Внимаю каждый звук речей,
- И миг единый разлученья
- Ужасен для души моей.
К ***
- Зачем безвременную скуку
- Зловещей думою питать
- И неизбежную разлуку
- В унынье робком ожидать?
- И так уж близок день страданья!
- Один, в тиши пустых полей,
- Ты будешь звать воспоминанья
- Потерянных тобою дней.
- Тогда изгнаньем и могилой,
- Несчастный, будешь ты готов
- Купить хоть слово девы милой,
- Хоть легкий шум ее шагов.
К портрету Вяземского
- Судьба свои дары явить желала в нем,
- В счастливом баловне соединив ошибкой
- Богатство, знатный род с возвышенным умом
- И простодушие с язвительной улыбкой.
Черная шаль
Молдавская песня
- Гляжу как безумный на черную шаль,
- И хладную душу терзает печаль.
- Когда легковерен и молод я был,
- Младую гречанку я страстно любил.
- Прелестная дева ласкала меня;
- Но скоро я дожил до черного дня.
- Однажды я созвал веселых гостей;
- Ко мне постучался презренный еврей.
- «С тобою пируют (шепнул он) друзья;
- Тебе ж изменила гречанка твоя».
- Я дал ему злата и проклял его
- И верного позвал раба моего.
- Мы вышли; я мчался на быстром коне;
- И кроткая жалость молчала во мне.
- Едва я завидел гречанки порог,
- Глаза потемнели, я весь изнемог…
- В покой отдаленный вхожу я один…
- Неверную деву лобзал армянин.
- Не взвидел я света; булат загремел…
- Прервать поцелуя злодей не успел.
- Безглавое тело я долго топтал,
- И молча на деву, бледнея, взирал.
- Я помню моленья… текущую кровь…
- Погибла гречанка, погибла любовь!
- С главы ее мертвой сняв черную шаль,
- Отер я безмолвно кровавую сталь.
- Мой раб, как настала вечерняя мгла,
- В дунайские волны их бросил тела.
- С тех пор не целую прелестных очей,
- С тех пор я не знаю веселых ночей.
- Гляжу как безумный на черную шаль,
- И хладную душу терзает печаль.
Нереида
- Среди зеленых волн, лобзающих Тавриду,
- На утренней заре я видел нереиду.
- Сокрытый меж дерев, едва я смел дохнуть:
- Над ясной влагою полубогиня грудь
- Младую, белую как лебедь, воздымала
- И пену из власов струею выжимала.
«Редеет облаков летучая гряда…»
- Редеет облаков летучая гряда.
- Звезда печальная, вечерняя звезда!
- Твой луч осеребрил увядшие равнины,
- И дремлющий залив, и черных скал вершины.
- Люблю твой слабый свет в небесной вышине;
- Он думы разбудил, уснувшие во мне:
- Я помню твой восход, знакомое светило,
- Над мирною страной, где всё для сердца мило,
- Где стройны тополи в долинах вознеслись,
- Где дремлет нежный мирт и темный кипарис,
- И сладостно шумят полуденные волны.
- Там некогда в горах, сердечной думы полный,
- Над морем я влачил задумчивую лень,
- Когда на хижины сходила ночи тень —
- И дева юная во мгле тебя искала
- И именем своим подругам называла.
1821
«Я пережил свои желанья…»
- Я пережил свои желанья,
- Я разлюбил свои мечты;
- Остались мне одни страданья,
- Плоды сердечной пустоты.
- Под бурями судьбы жестокой
- Увял цветущий мой венец;
- Живу печальный, одинокий,
- И жду: придет ли мой конец?
- Так, поздним хладом пораженный,
- Как бури слышен зимний свист,
- Один на ветке обнаженной
- Трепещет запоздалый лист.
Кинжал
- Лемносский бог тебя сковал
- Для рук бессмертной Немезиды,
- Свободы тайный страж, карающий кинжал,
- Последний судия позора и обиды.
- Где Зевса гром молчит, где дремлет меч закона,
- Свершитель ты проклятий и надежд,
- Ты кроешься под сенью трона,
- Под блеском праздничных одежд.
- Как адский луч, как молния богов,
- Немое лезвие злодею в очи блещет,
- И, озираясь, он трепещет
- Среди своих пиров.
- Везде его найдет удар нежданный твой:
- На суше, на морях, во храме, под шатрами,
- За потаенными замками,
- На ложе сна, в семье родной.
- Шумит под Кесарем заветный Рубикон,
- Державный Рим упал, главой поник закон;
- Но Брут восстал вольнолюбивый:
- Ты Кесаря сразил – и мертв объемлет он
- Помпея мрамор горделивый.
- Исчадье мятежей подъемлет злобный крик:
- Презренный, мрачный и кровавый,
- Над трупом вольности безглавой
- Палач уродливый возник[28].
- Апостол гибели, усталому Аиду
- Перстом он жертвы назначал,
- Но вышний суд ему послал
- Тебя и деву Эвмениду[29].
- О юный праведник, избранник роковой,
- О Занд, твой век угас на плахе;
- Но добродетели святой
- Остался глас в казненном прахе.
- В твоей Германии ты вечной тенью стал,
- Грозя бедой преступной силе —
- И на торжественной могиле
- Горит без надписи кинжал.
«Кто видел край, где роскошью природы…»
- Кто видел край, где роскошью природы
- Оживлены дубравы и луга,
- Где весело шумят и блещут воды
- И мирные ласкают берега,
- Где на холмы под лавровые своды
- Не смеют лечь угрюмые снега?
- Скажите мне: кто видел край прелестный,
- Где я любил, изгнанник неизвестный?
- Златой предел! любимый край Эльвины,
- К тебе летят желания мои!
- Я помню скал прибрежные стремнины,
- Я помню вод веселые струи,
- И тень, и шум – и красные долины,
- Где в тишине простых татар семьи
- Среди забот и с дружбою взаимной
- Под кровлею живут гостеприимной.
- Всё живо там, всё там очей отрада,
- Сады татар, селенья, города;
- Отражена волнами скал громада,
- В морской дали теряются суда,
- Янтарь висит на лозах винограда;
- В лугах шумят бродящие стада…
- И зрит пловец – могила Митридата
- Озарена сиянием заката.
- И там, где мирт шумит над падшей урной,
- Увижу ль вновь сквозь темные леса
- И своды скал, и моря блеск лазурный,
- И ясные, как радость, небеса?
- Утихнет ли волненье жизни бурной?
- Минувших лет воскреснет ли краса?
- Приду ли вновь под сладостные тени
- Душой уснуть на лоне мирной лени?
«Умолкну скоро я! Но если в день печали…»
- Умолкну скоро я! Но если в день печали
- Задумчивой игрой мне струны отвечали;
- Но если юноши, внимая молча мне,
- Дивились долгому любви моей мученью;
- Но если ты сама, предавшись умиленью,
- Печальные стихи твердила в тишине
- И сердца моего язык любила страстный;
- Но если я любим, – позволь, о милый друг,
- Позволь одушевить прощальный лиры звук
- Заветным именем любовницы прекрасной.
- Когда меня навек обымет смертный сон,
- Над урною моей промолви с умиленьем:
- Он мною был любим, он мне был одолжен
- И песен и любви последним вдохновеньем.
Наполеон
- Чудесный жребий совершился:
- Угас великий человек.
- В неволе мрачной закатился
- Наполеона грозный век.
- Исчез властитель осужденный,
- Могучий баловень побед,
- И для изгнанника вселенной
- Уже потомство настает.
- О ты, чьей памятью кровавой
- Мир долго, долго будет полн,
- Приосенен твоею славой,
- Почий среди пустынных волн!
- Великолепная могила…
- Над урной, где твой прах лежит,
- Народов ненависть почила
- И луч бессмертия горит.
- Давно ль орлы твои летали
- Над обесславленной землей?
- Давно ли царства упадали
- При громах силы роковой?
- Послушны воле своенравной,
- Бедой шумели знамена,
- И налагал ярем державный
- Ты на земные племена.
- Когда надеждой озаренный
- От рабства пробудился мир,
- И галл десницей разъяренной
- Низвергнул ветхий свой кумир;
- Когда на площади мятежной
- Во прахе царский труп лежал,
- И день великий, неизбежный —
- Свободы яркий день вставал, —
- Тогда в волненье бурь народных
- Предвидя чудный свой удел,
- В его надеждах благородных
- Ты человечество презрел.
- В свое погибельное счастье
- Ты дерзкой веровал душой,
- Тебя пленяло самовластье
- Разочарованной красой.
- И обновленного народа
- Ты буйность юную смирил,
- Новорожденная свобода,
- Вдруг онемев, лишилась сил;
- Среди рабов до упоенья
- Ты жажду власти утолил,
- Помчал к боям их ополченья,
- Их цепи лаврами обвил.
- И Франция, добыча славы,
- Плененный устремила взор,
- Забыв надежды величавы,
- На свой блистательный позор.
- Ты вел мечи на пир обильный;
- Всё пало с шумом пред тобой:
- Европа гибла; сон могильный
- Носился над ее главой.
- И се, в величии постыдном
- Ступил на грудь ее колосс.
- Тильзит!.. (при звуке сем обидном
- Теперь не побледнеет росс) —
- Тильзит надменного героя
- Последней славою венчал,
- Но скучный мир, но хлад покоя
- Счастливца душу волновал.
- Надменный! кто тебя подвигнул?
- Кто обуял твой дивный ум?
- Как сердца русских не постигнул
- Ты с высоты отважных дум?
- Великодушного пожара
- Не предузнав, уж ты мечтал,
- Что мира вновь мы ждем, как дара;
- Но поздно русских разгадал…
- Россия, бранная царица,
- Воспомни древние права!
- Померкни, солнце Австерлица!
- Пылай, великая Москва!
- Настали времена другие:
- Исчезни, краткий наш позор!
- Благослови Москву, Россия!
- Война: по гроб наш договор!
- Оцепенелыми руками
- Схватив железный свой венец,
- Он бездну видит пред очами,
- Он гибнет, гибнет наконец.
- Бежат Европы ополченья;
- Окровавленные снега
- Провозгласили их паденье,
- И тает с ними след врага.
- И всё, как буря, закипело;
- Европа свой расторгла плен;
- Во след тирану полетело,
- Как гром, проклятие племен.
- И длань народной Немезиды
- Подъяту видит великан:
- И до последней все обиды
- Отплачены тебе, тиран!
- Искуплены его стяжанья
- И зло воинственных чудес
- Тоскою душного изгнанья
- Под сенью чуждою небес.
- И знойный остров заточенья
- Полнощный парус посетит,
- И путник слово примиренья
- На оном камне начертит.
- Где, устремив на волны очи,
- Изгнанник помнил звук мечей
- И льдистый ужас полуночи,
- И небо Франции своей;
- Где иногда, в своей пустыне
- Забыв войну, потомство, трон,
- Один, один о милом сыне
- В унынье горьком думал он.
- Да будет омрачен позором
- Тот малодушный, кто в сей день
- Безумным возмутит укором
- Его развенчанную тень!
- Хвала!.. Он русскому народу
- Высокий жребий указал
- И миру вечную свободу
- Из мрака ссылки завещал.
К Овидию
- Овидий, я живу близ тихих берегов,
- Которым изгнанных отеческих богов
- Ты некогда принес и пепел свой оставил.
- Твой безотрадный плач места сии прославил,
- И лиры нежный глас еще не онемел;
- Еще твоей молвой наполнен сей предел.
- Ты живо впечатлел в моем воображенье
- Пустыню мрачную, поэта заточенье,
- Туманный свод небес, обычные снега
- И краткой теплотой согретые луга.
- Как часто, увлечен унылых струн игрою,
- Я сердцем следовал, Овидий, за тобою!
- Я видел твой корабль игралищем валов
- И якорь, верженный близ диких берегов,
- Где ждет певца любви жестокая награда.
- Там нивы без теней, холмы без винограда;
- Рожденные в снегах для ужасов войны,
- Там хладной Скифии свирепые сыны,
- За Истром утаясь, добычи ожидают
- И селам каждый миг набегом угрожают.
- Преграды нет для них: в волнах они плывут
- И по льду звучному бестрепетно идут.
- Ты сам (дивись, Назон, дивись судьбе превратной!),
- Ты, с юных лет презрев волненье жизни ратной,
- Привыкнув розами венчать свои власы
- И в неге провождать беспечные часы,
- Ты будешь принужден взложить и шлем тяжелый,
- И грозный меч хранить близ лиры оробелой.
- Ни дочерь, ни жена, ни верный сонм друзей,
- Ни музы, легкие подруги прежних дней,
- Изгнанного певца не усладят печали.
- Напрасно грации стихи твои венчали,
- Напрасно юноши их помнят наизусть:
- Ни слава, ни лета, ни жалобы, ни грусть,
- Ни песни робкие Октавия не тронут;
- Дни старости твоей в забвении потонут.
- Златой Италии роскошный гражданин,
- В отчизне варваров безвестен и один,
- Ты звуков родины вокруг себя не слышишь;
- Ты в тяжкой горести далекой дружбе пишешь:
- «О, возвратите мне священный град отцов
- И тени мирные наследственных садов!
- О други, Августу мольбы мои несите!
- Карающую длань слезами отклоните!
- Но если гневный бог досель неумолим
- И век мне не видать, тебя, великий Рим,
- Последнею мольбой смягчая рок ужасный,
- Приближьте хоть мой гроб к Италии прекрасной!»
- Чье сердце хладное, презревшее харит,
- Твое уныние и слезы укорит?
- Кто в грубой гордости прочтет без умиленья
- Сии элегии, последние творенья,
- Где ты свой тщетный стон потомству передал?
- Суровый славянин, я слез не проливал,
- Но понимаю их. Изгнанник самовольный,
- И светом, и собой, и жизнью недовольный,
- С душой задумчивой, я ныне посетил
- Страну, где грустный век ты некогда влачил.
- Здесь, оживив тобой мечты воображенья,
- Я повторил твои, Овидий, песнопенья
- И их печальные картины поверял;
- Но взор обманутым мечтаньям изменял.
- Изгнание твое пленяло втайне очи,
- Привыкшие к снегам угрюмой полуночи.
- Здесь долго светится небесная лазурь;
- Здесь кратко царствует жестокость зимних бурь.
- На скифских берегах переселенец новый,
- Сын юга, виноград блистает пурпуровый.
- Уж пасмурный декабрь на русские луга
- Слоями расстилал пушистые снега;
- Зима дышала там – а с вешней теплотою
- Здесь солнце ясное катилось надо мною;
- Младою зеленью пестрел увядший луг;
- Свободные поля взрывал уж ранний плуг;
- Чуть веял ветерок, под вечер холодея;
- Едва прозрачный лед, над озером тускнея,
- Кристаллом покрывал недвижные струи.
- Я вспомнил опыты несмелые твои,
- Сей день, замеченный крылатым вдохновеньем,
- Когда ты в первый раз вверял с недоуменьем
- Шаги свои волнам, окованным зимой…
- И по́ льду новому, казалось, предо мной
- Скользила тень твоя, и жалобные звуки
- Неслися издали, как томный стон разлуки.
- Утешься: не увял Овидиев венец!
- Увы, среди толпы затерянный певец,
- Безвестен буду я для новых поколений,
- И, жертва темная, умрет мой слабый гений
- С печальной жизнию, с минутною молвой!..
- Но если, обо мне потомок поздний мой
- Узнав, придет искать в стране сей отдаленной
- Близ праха славного мой след уединенный —
- Брегов забвения оставя хладну сень,
- К нему слетит моя признательная тень,
- И будет мило мне его воспоминанье.
- Да сохранится же заветное преданье:
- Как ты, враждующей покорствуя судьбе,
- Не славой – участью я равен был тебе.
- Здесь, лирой северной пустыни оглашая,
- Скитался я в те дни, как на брега Дуная
- Великодушный грек свободу вызывал,
- И ни единый друг мне в мире не внимал;
- Но чуждые холмы, поля, и рощи сонны,
- И музы мирные мне были благосклонны.
«В твою светлицу, друг мой нежный…»
- В твою светлицу, друг мой нежный,
- Я прихожу в последний раз.
- Любви, отрады безмятежной
- Делю с тобой последний час.
- Вперед одна в надежде томной
- Не жди меня средь ночи темной,
- До первых утренних лучей
- Не жги свечей.
1822
Песнь о вещем Олеге
Скачать книгу