Бесконечный маршрут бесплатное чтение

Скачать книгу

Глава 0. Старый автобус

Я смотрю на желтые пятна потолка в чужом доме и гадаю, как долго это будет продолжаться. Порой мне кажется, что бесконечно. Но, как сказал водитель старого потрепанного автобуса – бесконечных маршрутов не бывает. Мне совсем не хочется в это верить, и я лежу на чужой кровати в чужом доме и смотрю на задвинутый за кровать розовый домик для куклы. До меня здесь жила девочка, которая хотела собрать полный набор. Где она сейчас? Марфа Петровна ничего не рассказывает, она лишь доброжелательно улыбается, предлагая остаться здесь навсегда.

Но этот город совсем чужой для меня.

Память играет со мной, то подкидывая обрывки из прошлого, то ускользая. Я пытаюсь вспомнить свою жизнь. Кто я, как дошел до жизни такой? Эти вопросы повисают в воздухе, а потом растворяются, стоит что-то вспомнить. Меня зовут Максим, мне девятнадцать лет. Я хожу в университет, играю в баскетбол. У меня есть девушка по имени Ира. А что еще?

Наверное, лучше не вспоминать.

Но я упрямо думаю об этом, закрыв глаза и сцепив зубы. Мне так хочется раствориться в тишине городка, но не могу. Моя лень словно амеба уползает куда-то, вытягивая псевдоподии. Так погано на душе. Стоит закрыть глаза, как в сон врывается дым, гарь и крик. Кто-то яростно просит держаться. И порой мне кажется, что это я сам. А порой – что это кто-то посторонний. Но с чего же все началось?

С автобуса?

Нет.

Закрыв лицо ладонями, делаю глубокий вдох и пытаюсь вспомнить все заново. Был вторник, я точно знаю. Конец лета. Я сдал экзамен. Сдал же? Ну… сессия у меня осталась без хвостов, это точно помню. Лето еще давало о себе знать, жарило так, что дышать тяжело. Нет, нормальное было лето, не больше тридцати градусов с копейками.

Так что же я делал в тот злополучный вторник?

Спокойно, Макс, спокойно. Не надо напрягаться, иначе память сбежит. Она словно кошка, которую нужно приманивать, а не носиться за ней подобно идиоту. Так что посмотрю лучше в окно и полюбуюсь особняком Кукольника. Единственное красивое в этом месте здание, жаль, что брошенное. А ведь будь я героем какой-нибудь книжки, меня бы поселили именно там.

Но я ведь обычный человек, с обычными желаниями и тайнами. Как я могу на что-то претендовать? Не то что мир спасти, я себя с трудом спас когда-то. Спас, да. Теперь начинаю вспоминать.

Это был торговый центр – три или четыре этажа, эскалаторы, множество мелких кафешек, отделы с одеждой и прочими радостями жизни. Мне нужны были новые кроссовки, так что я недолго думая пошел туда. Ира хоть и клялась, что будет смотреть телек, все же отправилась со мной, чтобы я опять не выбрал какую-нибудь фигню. Это ее слова – какая-нибудь фигня. Она совсем не доверяет моему вкусу.

Или не доверяла?

Нет, она здесь, в этом же доме, только в другой комнате, вместе с соседкой. И у меня сосед. Мы все познакомились в том автобусе, что нас подобрал. Да… верно, это я тоже вспомнил. Но что было между?

Мы пошли в отдел с кроссовками. Продавец сидел за прилавком и листал журнал, что меня удивило. Не проще ли в приложении? Ну да плевать. А я сам рылся в поисках кроссовок своего размера. Нет, у меня вовсе не редкий размер, просто Ире ничего не нравилось – то расцветка поганая, то качество. Будто это она будет в них бегать, а не я. Но….

К сожалению, она уже никогда не будет бегать.

Надеюсь, эта боль постепенно отпустит ее.

Тогда я не думал об этом. Просто ходил между стеллажами и ворчал, что такими темпами ничего не выберу. Мне хотелось поскорее убраться из магазина, но Ира упрямилась. По ее мнению я должен был быть лучшим из лучших. Раз уж она не может заниматься волейболом, так пусть я исполню эту мечту на двоих. И у меня пропадало всякое желание спорить, как только я видел, как старательно она пытается не хромать. Лучше бы не пыталась.

– Эти подойдут, – в ее руках появилась коробка с белыми кроссовками.

– Прекрасно, сейчас примерю и пойдем, – наконец-то свобода. Покажу кроссовки родителям, а то ведь не отстанут, пока не узнают, как выглядят, и как смотрятся на мне. Тоска…

– Чем это пахнет? Горит что-то?

Продавец отложил журнал и покрутил носом. Если подумать, и правда горит. То ли кто-то перестарался с едой в фудкорте, то ли что-то похуже. Но звуков сигнализации я не слышал. Ничего подозрительного. Да и как тут бежать, когда Ира с трудом ходит?

В ушах зазвенела тишина. Снаружи грохнуло. И тишина распалась на миллионы хаотичных звуков. Вздрогнув, Ира бросилась ко мне, словно умоляя сказать, что это неправда. Жаль, что я не мог соврать – у меня были плохие предчувствия. Я схватил Иру за руку и потащил за собой.

Прямо в ад.

В голове гудело, но я помнил, что нельзя смешиваться с толпой. Нельзя бежать туда, куда и все – тысяча леммингов не всегда правы. И я тянул Иру назад, возможно в самое пекло, стараясь не смотреть на искаженные ужасом лица людей.

Где выход?

Здесь немало выходов, я точно знаю, заходил с разных сторон. Один раз даже в какой-то магазин прямо с улицы. Двери на датчиках. Могут перестать работать.

Окно.

Да, окно.

Мы поравнялись с женщиной в строгом костюме. Она тоже бежала в другую сторону. Возможно и спасется. Кто-то разбивал окна. Не глупее нас, да. И я потянул Иру туда, к разбитому окну. Но там уже толпа, у дверей тоже. Что же делать? Если мы задержимся, то задохнемся нафиг.

– Туда, – незнакомая женщина показала наманикюренным пальцем в неизвестный мне закуток.

Ладно.

Лишь бы там была дверь. Но в ту сторону никто не бежит. Неужто женщина ошиблась? Она хоть знает, как дорого обойдется эта ошибка! Она хоть понимает? Она… она… бежит весьма уверенно. Мы с Ирой понеслись за ней, прямо к выходу.

– Хорошо, что я его запомнила, – женщина вынырнула наружу, мы следом.

Или нет?

Или нам что-то помешало? Не помню. Но, кажется, все же мы спаслись без проблем. Без серьезных проблем. А потом я повалился на траву и глотал воздух ртом. Ира стояла рядом и тяжело дышала, готовая заплакать. Надо бы ее утешить, подумал я тогда, но не мог подняться.

– Молодой человек! Помогите, пожалуйста.

Голос раздавался из разбитого окна. Мужик, лет тридцати, может, больше. И чего это я должен ему помогать, пусть сам себе поможет.

– У меня тут девочки на руках.

Ну раз девочки, тогда помогу. Девочки это другое дело. Им надо помогать, это долг каждого взрослого человека. И я поднялся, протянув руки двум девочкам в розовых платьях и с большими бантами на светлых хвостиках. Близняшки. Удивительно.

Следом вылез мужик, откашлялся и сел на траву, продолжая задыхаться. Видимо, надышался. Зато девчонки ощущают себя неплохо. Проревелись и побежали исследовать место.

Кстати.

Место и мне незнакомо. Где-то слышались сирены скорой помощи или полиции, я их не различаю, но идти туда мне совсем не хотелось. Я в полном порядке, так что мне это и даром не нужно. А вот остальным? Ну остальные вроде бы тоже в порядке. Значит, надо идти на остановку или вызвать такси. Лучше бы, конечно, на остановку. А то придется потратить деньги, что берег на кроссовки.

– У кого-нибудь здесь связь ловит?

Строгий костюм потрясла телефон, и я полез за своим. Так… никаких сообщений, интернет не работает, позвонить некуда. Сигнал исчез. Это что… мы вышли с другой стороны магазина и попали в деревню? Очень смешно.

– У меня тоже пусто, – Ира судорожно выдохнула, и наконец начала расслабляться. Мужик в белом халате растерянно пожал плечами, а у близняшек спрашивать бесполезно, вряд ли им доверили телефоны. Но кто знает.

– Куда нам теперь идти?

Ира медленно подобралась ко мне и вцепилась в руку. Я не стал ее отталкивать, разглядывая местность. Странное место, очень странное – серо-зеленая, будто пыльная, трава, грунтовая дорога куда-то на запад. Солнце уже заходит, хотя, казалось бы, всего обед. И серая стена магазина, даже двери не видно. Ну то есть, если поискать, то ее можно найти.

– Обойдем магазин? – Строгий костюм спрятала телефон и пошла вдоль магазина, но вскоре вернулась с озадаченным видом. – Там завалы какие-то, не перебраться. Разве так бывает?

– Без понятия, – и чего она у меня спрашивает, я тут самый эксперт что ли? Но раз там не обойти, с другой стороны тоже? Оттуда вернулся Белый халат и пожал плечами. Лезть назад мы, понятное дело, не горели желанием. Ха-ха. Очень смешно.

Оставался только один путь – по тропинке. Ну мы и пошли по ней, молчаливые, напряженные и растерянные. Знал бы я, куда нас это все выведет, как бы поступил, а? Не знаю. И знать не хочу.

Но мы шли и шли, тропинка казалась нереальной, терялось чувство времени и пространства. Пару раз мимо прошли какие-то люди. Строгий костюм окликнула одного из них, он повернулся и раскрыл рот. Брр… лучше б я не смотрел – теперь обрубок языка будет мне каждую ночь сниться.

– Может быть, мы попали в другой мир? Или нам все снится? – Ира не хотела меня отпускать, и почти висела на моем плече. Как же это…

Надоедает.

Но я не могу, я должен быть к ней помягче.

Так я думал, пока плелся по тропинке. Та закончилась остановкой, такой же серой и пыльной, как и все вокруг до нее. На стенке написаны неразборчивые буквы, урна валяется рядом, ветер поднимает в воздух кусочки бумаги, а вокруг буйное разноцветье. От этого контраста глаза начинают болеть. Близняшки сели на лавочку, притихли, даже хвостики поникли, а Ира все еще продолжала цепляться за мою руку. Она казалась такой слабой в этот момент, что я пожалел о своих нехороших мыслях. Зачем я так с ней…

– Кто-нибудь это место знает? – Строгий костюм опустилась на лавочку, бесцеремонно подвинув девочек, но те возмущаться не стали. А зря, за свое место под солнцем надо драться до последнего.

– Видимо, никто не знает, – Белый халат сунул руку в карман и выудил зажигалку. Вот вам и доктор. Он же док? Скорее всего, мне так кажется. У него какое-то особое выражение лица, взгляд, – прямо можно писать сцену врача для какого-нибудь фильма. Вот и курить сейчас будет.

Но сигарет он не взял, только зажигалку, и принялся ею играть.

– Сейчас не курю, – он перехватил мой взгляд и опустил голову.

Солнце зашло за горизонт, и как-то резко стемнело, но я на удивление видел все четко, словно это не темнота, а лишь фильтр. Где-то вдалеке на дороге появился маленький автобус, размером с маршрутку, наверное, может, побольше. Он ехал в нашу сторону, номера я не увидел. Но это пустяки. Пусть он до Центрального рынка довезет, а там мы уже разберемся, куда и как.

Дверца сложилась гармошкой, и в проеме появилось бородатое лицо. Лицо вытаращилось на нас, изучило как букашек, и сунулось назад. Автобус продолжал стоять, пуская хлопья черного дыма.

Ну и?

– До Центрального довезете? – спросила Строгий костюм.

– Довезем куда надо, садитесь. – раздался усталый голос. Какой самоуверенный тип. Но, если подумать, мы здесь довольно долго торчим, а до сих пор ни одной машины не проехало. Может, ну его нафиг, и поехали отсюда хотя бы так? Ира лезть туда не хотела, упиралась. Но здесь торчать тоже нехорошо.

– Ир, главное, в знакомое место выйти. А там уже домой.

Ира смирилась, села возле прохода, мест здесь было мало, расположены они как-то неправильно, невпопад. Ну и ладно. Мне вот понравилось то, что возле окна. Я устроился там и закрыл глаза – смотреть на один и тот же вид утомительно. Потому я лучше попытаюсь поспать. Ира всю дорогу молчала, остальные тоже. Разве только Строгий костюм что-то ворчала якобы себе под нос. Ее высокий пронзительный голос долетал до самых тайных уголков автобусного салона.

Почти мистика.

Мы все ехали и ехали, дорога убаюкивала, пейзаж не менялся. За окном ни единой машины или пешехода. Небо темное, даже не думает просветляться. Кх… проясняться, да, просветляться это немного другое. В общем, ощущение нереальности осталось. Может, мы попали в картину безумного художника, и никогда никуда не приедем? А может, мы в другом мире? В какой-нибудь Нарнии, например. Сейчас выйдет фавн, протянет зонтик и предложит выпить чай.

От чая я бы не отказался.

Автобус остановился. О, выходить пора? А я только-только прикорнул, почти заснул в дороге. Если бы мимо проносились фонари, точно бы убаюкали. Люблю такой полумрак, когда гуляешь по слабо освещенному городу и смотришь на красочные вывески, не думая о том, как это некрасиво днем.

Автобус впустил светловолосого лохматого парня. Он улыбнулся, пригладил торчащие пряди, похожие на собачьи уши. Но волосы вновь стали торчком, придавая парню сходство с корги. Он сел сзади меня и сразу же спросил, куда мы едем. А я почем знаю.

Но что-то мне подсказывает, что едем мы не на Центральный рынок, цивилизации нет совсем. Где мы? Да… Ни домов, ни построек, ничего, одна трава и цветы. Кажется, нас похитили. Я бы предпочел историю с другим миром, там главные герои все сплошь и рядом спасают мир или совершают что-то выдающееся. Только кто сказал, что здесь главный герой я?

Очень смешно, три ха-ха.

Автобус остановился снова, впуская рыжеволосую девушку в дорогих очках и дешевой одежде. Следом за ней вошел запах, а потом уже и новый пассажир. Мы дружно поджались, надеясь, что водитель выгонит этого небритого типа с непонятного цвета фуфайкой, в которой летом адски жарко.

Но водитель спокойно ждал, пока его помощник закроет дверь вручную.

– Вы зачем его сюда пустили? – с этой женщиной мы или пропадем, или наоборот. Спокойно жить она нам не даст. – Здесь дети, между прочим, а вы бомжей всяких пускаете.

– Дети, бомжи, какая разница? Все мы люди, – философски заметил водитель и нажал на газ.

Почему я не выскочил на первой попавшейся остановке? Да потому что с одной стороны была канава, с другой – какие-то непролазные пустыри, на вид очень даже нежилые. Лучше уж до цивилизованного места доехать, а там видно будет.

Вот мы и доехали.

В какой-то маленький город, а то и не город, а поселение городского типа. Здесь такая же облезлая остановка, и на ней несколько человек – пожилая, но очень мощная женщина с золотой улыбкой, невзрачный мужик, похожий на сотни других, разве только на запястье синяя татуировка якоря, мужчина и женщина в одинаковых майках с Микки Маусом. Еще какой-то тип моего возраста с тощей женщиной. Они смотрели на нас так, словно мы свалились с неба, причем в самый для этого нужный момент.

– Можно я все же домой поеду? – пробормотал я.

– Мы приехали, выходите.

– Я не знаю этих мест. Немедленно отвезите меня в другое. Иначе я буду жаловаться.

Строгий костюм выпрямилась, похожая на кобру, что раздувает капюшон. Кхм. пожалуй, лучше бы нам с Ирой под ее горячую руку не попадать.Так что вывалились мы из автобуса прямо в раскрытые объятья пожилой женщины. Она обняла каждого из нас, выдавив из меня недовольную гримасу, и смотрела так плотоядно, что теперь мне захотелось вернуться в автобус и держаться за спинку кресла, пока мы не уедем назад.

– Добро пожаловать, туристы. Здесь начнется ваша новая жизнь, – сказала она.

Глава 1. Бедная Настя

Утро встретило меня серым потолком и хмарью. Где-то во весь голос пели птицы, не давая спокойно спать. Хорошо, хоть петухи не кукарекали. Хотя это странно, если подумать – почему в таком месте нет петухов? Это же почти деревня. Но, что еще более странно – почему-то нас не облаял пес. Я его вообще не заметил. Воспитанная собака? Это слишком неправдоподобно. Ладно, разбираться со странностями буду позже. Сейчас надо заставить себя вылезти из кровати и проведать Иру.

Корги уже поднялся и теперь бегал по всей комнате, отыскивая носки. Он убеждал меня в том, что они просто обязаны быть на стуле рядом с его раскладушкой. Но там было определенно пусто, это даже я видел со своего места. Ладно, пусть ищет, пока меня не втягивает.

Откуда-то доносились запахи, кажется, картошка с мясной подливой. Сразу же заурчало в животе, пришлось выбираться из кровати, одеваться и идти к Ире. К моему удивлению, Дорогие очки не пустила меня в комнату. Да, она верит, что мы с Ирой пара. Нет, это не повод лезть в комнату, когда девушка спит. Ну и пофиг, что я волнуюсь.

А я-то волнуюсь!

Ира никогда не была соней, поваляться допоздна любил я. Но сегодня почему-то проснулся в восемь утра, хотя идти никуда не надо. А Ира все еще спит, при том, что в шесть у нее всегда была пробежка, потом просто неспешная ходьба. А в семь она уже готова идти вершить подвиги. И травма ее не убедила сбавить обороты.

– Она в порядке?

– Просто спит. День, как поняла, у вас нелегкий был?

Я кивнул. А что еще мне оставалось? Сзади что-то крикнул Корги, потом крикнул ещё громче, пытаясь всячески добиться моего внимания. Ну что на этот раз… Есть же Дорогие очки, Марфа Петровна, наконец. Пусть он их донимает.

Корги высунулся из комнаты, увидел Дорогие очки и с каким-то странным звуком исчез за дверью. Видимо не только носки не надел. Я бы посмеялся, но лень.

– Когда она проснется, скажи, что я хочу с ней поговорить, ладно?

Дорогие очки кивнула и залезла в комнату. Вот она, наверное, тоже соня, как и я. Соболезную, не хотел будить. Я и сам не хотел просыпаться так рано. И чем себя занять, непонятно. Марфа Петровна все еще на кухне, что-то моет или стирает. Крана водопроводного у нее нет, какая-то странная штука только – наливаешь в нее воды, а потом вешаешь на стену, и все. Никаких тебе труб и водоканала. Цивилизация.

Точнее ее отсутствие.

Зевнув, я вышел на улицу. Все еще было прохладно, ощущалось дыхание осени. Где-то сбоку виднелся закуток, огороженный дверцей, а прямо по ходу – калитка, тяжелая даже на вид. Никакой будки. Интересно, где они собаку держат, в том самом закутке?

Я заглянул туда, но увидел лишь двуспальную кровать да москитную сетку. Странно. Пес будто бы и не существует. Или же Марфа Петровна принципиально не желает видеть у себя собак?

– Дяденька, вы любите гулять?

А? Е-мае, чуть инфаркт не словил. Кто там так тихо подкрадывается? Я повернулся посмотреть: девочка лет десяти, самая обычная. Таких десять на дюжину – светлые хвостики, аккуратный комбинезон, большие синие глаза, на наших близняшек немного похожа. Только глаза серьезные, да в руках какой-то желтый шарик. Если присмотреться, можно понять, что это зверушка мне совсем незнакомая. Желтое существо с красными щеками оказалась у меня под носом.

– Хочешь потрогать? – спросила девочка и улыбнулась. Серьезно так улыбнулась. Я не мог больше держать лицо и сдался. Ладно сейчас потрогаю.

– Тебя родители не хватятся?

Девочка промолчала. Она продолжала тянуть ко мне своего медведя с красными щеками, а я его гладил. Не знаю когда мне это надоест, наверное, я уже близок к этому. Но девочка такая…потерянная что ли.

Может, не зря она не хочет о семье говорить. Ладно, не буду ковырять больное место – захочет, сама расскажет. Но я надеюсь, что нет – чужие проблемы меня не касаются.

– Погуляешь со мной?

Новая знакомая взглянула поверх игрушки. На лице девочки проступило робкое выражение, и я вздохнул. Ладно, пойдем погуляем. Все равно я и дальше ничего бы не делал, только шатался по дому. Да и как отказать, когда так смотрят? Я не знаю.

– Тебя как зовут, мелочь?

– Настя – она взялась за мою руку, и мы пошли гулять. Вокруг стояла не слишком естественная тишина, в ушах звенело от усталости, и чудился запах гари. Звон внезапно прекратился, превратившись в чей-то крик. Кого-то звали.

– Ты ничего не слышишь?

Настя помотала головой. Наверное, все еще последствия того пожара. Какое-нибудь ПТСР словил. Или еще словлю, кто знает.

Днем деревенька оказалась совсем не волшебной. Обычные пыльные дороги, по обочине растут сорняки, домов мало, можно пересчитать по пальцам одной руки. Вот наш стоит, там дальше дом, где поселились близняшки с Белым халатом. Виден дом Кукольника. Марфа Петрова невзначай сказала, что туда лучше не соваться. Очередная городская легенда?

Ага… еще один дом, скорее всего туда заселился бомж. Вот и вся улица. Чуть дальше ещё группа домов. Возможно, что их намного больше, чем я думаю.

– Куда ты хочешь пойти?

Настя задумалась. Она показала пальцем в сторону полей, раскинувшихся на километры вокруг. Вот это ширь, прямо простор даже, я бы сказал. Хочется идти и идти, пока не упадешь от усталости.

– А если туда?

Я приметил магазин. Нет, слишком мелкий для магазина, так – магазинчик небольшой. Но Настя почему-то вцепилась в мою руку и помотала головой. Чуть не заплакала. Это…

– Может, не надо?

– Ты это чего? – надеюсь, она отвлечется и не будет рыдать.

– Я не хочу туда. – тонким и слабым голосом сказала Настя, и задрожала. Мишка выкатился из ее рук в сухую грязную траву. И что она так нервничает? Вздохнув, я поднял игрушку и сунул в дрожащие руки. Ладно, не пойдем мы туда. Лишь бы она не дрожала так, словно из-за угла выскочит монстр и откусит ей голову.

Так, посмотрим. Если пойдем направо, то выйдем прямо к дому Кукольника.

– Настя, а что это за дом, почему его все боятся?

– Кукольник делает куклы. Он давно мертв, – Настя прижала к себе своего медведя и ее глаза потеряли привычный блеск. – Нельзя ходить туда после одиннадцати вечера. Нельзя. Вообще нельзя выходить.

– Что за бред?

– Это не бред, а правила. Дом Кукольника, ночь. Нельзя. Вам не сказали?

Да вообще-то нет. И почему теперь кажется, что меня где-то и в чем-то обманули? Ладно постараюсь не думать об этом.

– Что будет, если я захочу прогуляться после одиннадцати?

Настя помотала головой.

– Ничего хорошего, правда. Ничего.

Она убежала, потеряв неестественное спокойствие и став похожей на обычную девочку. Ладно, пусть бежит. Странная она, но тем интереснее – хоть что-то в этой маленькой деревушке цепляет. А то ни интернета, ни ровесников, один Вася да и то какой-то идиот: туповатый и заикается. Остается лишь Ира да Корги. Может, еще Дорогие очки ненамного старше.

Я вернулся в дом Марфы Петровны, где позавтракал под ее болтовню, но Ира не вышла – она все еще спала. Странно. С ней точно что-то не так, потому я твердо намерен ее навестить.

– Лидия говорит, что это откат. – Корги поймал мой недоуменный взгляд и пояснил. – Это соседка твоей Иры. Работает детским библиотекарем. Совсем недавно на работу вышла.

– Спасибо что всем рассказал. – Лидия отложила вилку и поднялась. Разозлилась что ли? – Я хочу сходить в дом Кукольника. Кто-нибудь со мной пойдет?

– Нет я пас.

И вовсе не потому, что испугался этого дома. Просто лень тащиться. А вот в магазин я зайду, куплю бутылку минералки. И… на какие деньги? У меня с собой хорошо, если тысячи три будет, которые на кроссовки копил. Хотел на хорошие, но те в разы дороже. Эх…

– Я иду! – Корги отодвинул пустую тарелку и поднялся. Пижон. Ладно, пусть идет, если ему так приспичило. Мне вот совершенно не хочется, поэтому я лучше в доме посижу, все равно перехотел минералку покупать. Попрощавшись со всеми, я зашел к себе и чуть не споткнулся об кукольный домик возле кровати. Отодвинуть бы его, да места нет. В комнате с трудом помещается кровать, раскладушка и стол со стулом. Окно маленькое, форточка еще меньше. А между двумя слоями стекла что-то белое, похожее на вату.

– Ты здесь живешь?

– Привет, Настя, – я сел за стол и сделал умный вид. – Как ты сюда попала?

– Тетя Марфа никогда двери не закрывает. Она всем рада.

Настя улыбнулась так светло, что мне тоже захотелось. Но пришлось сдерживаться. Нельзя проявлять чувства, это как-то совсем не комильфо. Пусть этим девочки занимаются.

– Тетя Марфа очень рисковая женщина, – добавив в голос важности, я хмыкнул. – А вот ты, Настя, почему не бегаешь с подружками? Во что вы там играете обычно?

– Ни во что, – Настя перестала светиться и села на подоконник, свесив ноги. – Я только и делаю, что мультики смотрю. Недавно хотела досмотреть один сериал. И хочу знать, чем все закончилось.

Кажется, я догадываюсь, о каком она сериале. Он сейчас из каждого утюга виден и слышен. Я сам его тайком смотрел, примерно половину, пока меня за этим Ира не застукала. Это так по-детски, сказала она, и у меня желание пропало знать, чем все закончится.

– Все закончилось хорошо. – пробормотал я.

– Правда? Знаешь, когда ссорятся двое друзей и становятся врагами, это ужасно. Я хочу, чтобы они снова стали друзьями. – Настя прикусила губу. Она хотела что-то сказать или спросить, я видел, как шевельнулись ее губы. Но девочка резко спрыгнула с подоконника и юркнула в темный угол.

А?

Дверь приоткрылась, и из нее пахнуло холодом и темнотой. Странно. Снаружи светло, какой холод, какая темнота? Что это за фигня вообще. Надо бы встать и посмотреть, но я будто прилип к стулу. Нет, не могу.

Дверь медленно закрылась, и я вздохнул с облегчением. Но вот Насти уже не было, только открытое окно пускало прохладный ветер. Вот же… дикая. Ладно, пусть бежит.

Наверное, ее дома ждут. А вот чем заняться мне? Пойти в тот магазин за минералкой или же остаться здесь и почитать книжку? Хоть погода и хорошая, но выходить все равно неохота. Тогда я, пожалуй, посижу дома или просто полежу, буду наблюдать за полетом птиц, которых почти не видно. Тоска.

Нет, правда.

Тоска.

Раньше я буквально жил мечтой о том, как лежу и ничего не делаю. А сейчас, когда время пришло, ною как не в себя. Е-мае. Где в этом мире справедливость, кто бы мне сказал.

Выбравшись из маленькой душной комнаты, я поплелся на улицу ждать Лидию и Корги. Тот пришел первым, такой удрученный, словно его в чем-то обманули. Следом влетела Лидия разъяренной фурией, чуть молнии не мечет взглядом. Поджав губы, она захлопнула дверь калитки и пошла ко мне. А я тут причем?

– Тебя ведь Максим зовут? – спросила она так жестко, что невольно захотелось спросить разговаривает ли она так же с детьми.

– Не уверен, – пробормотал я и попытался улизнуть.

– Мы здесь надолго застряли.

Желание сбежать испарилось, будто не бывало. Это как понимать, не хочу здесь надолго! Я думал, как Ире получше станет, так и пойду автобус ловить куда угодно, лишь бы подальше от этого места. Не нравится мне здесь.

– Правила тут какие-то. Автобус ходит раз в месяц, поэтому будем знакомы, Максим. С Женей вы уже познакомились?

Ну…

Как сказать…

Вообще–то не совсем.

– Конечно, – соврал я, глядя, насколько мог, искренне.

– Надо же, а я успел позабыть,когда представился, – Женя почесал в затылке с виноватой улыбкой.

Не хочу расстраивать его сильнее, потому деликатно промолчал и задумался о более насущных проблемах. Для начала меня беспокоит то, что мы здесь надолго. Потом состояние Иры. Я не могу позволить ей умереть после того, как с большим трудом вытащил ее из передряги год назад. Да и торчать здесь нельзя еще по множеству разных причин. Одна из самых больших – здесь нет интернета. Как люди без интернета могут жить, не понимаю. Это же катастрофа.

Скука.

Ску-ка!

– Что за правила? – сделаю вид, будто совсем не понимаю, о чем они.

– Не выходить после одиннадцати вечера. Не разговаривать с жителями о доме Кукольника. Кто-то должен остаться здесь.

Бред какой-то. Зачем им, чтобы здесь кто-то остался. Может, мы попали в какой-нибудь другой мир или реалити шоу?

А почему бы и не да. Только они не боятся, что на них в суд подадут за похищение людей? Я бы подал.

– Что будет, если мы нарушим правила? – вдруг они знают.

– Никто не сказал. Но… знаешь что любопытно, – Лидия вздохнула, – не заметила здесь собак, кошек и детей. То есть, мальчики есть, а из девочек только наши близняшки.

– А как же Настя…

– Какая еще Настя? – на меня уставились с двух сторон. Вот я и спалился. Молодец, да? Е-мае…

– Девочка одна, у соседей живет.

Они переглянулись, но ничего не сказали. А жаль, я бы послушал. Что угодно послушал, просто чтобы понять, в чем ошибаюсь. У меня какое-то нехорошее предчувствие, по спине так и тянет холодком. Что-то я упускаю. Что-то очень важное, и это может стоить нам всем жизни.

Я в этом уверен.

– В дом Кукольника нас не пустили. Калитка закрыта. Надо будет попросить кого-то из приезжих помочь нам.

– Только Белый халат, да? – я вспомнил отца близняшек – Он же с дочками живет?

– Они ему не дочери. – Лидия обняла себя за плечи. – Что это за место такое, ничего не понимаю.

Я тоже ничего не понимал, но признаваться в этом у меня не хватило духу. Потому просто сделал умный вид и продолжил пялиться в сетку ограды,надеясь, что выйдет Ира и разрешит неловкую ситуацию. У нее всегда это хорошо получалось. Но она не вышла, а там уже нас пригласили на ужин. Потом началась какая-то старая программа по телевизору, и все пошли спать. Хоть на стенку лезь от тоски.

Ночью я так и не заснул.

Настя постучалась в окно. Эй, с ней точно все в порядке? Сказала же, что после одиннадцати нельзя, и сама же вышла. А вдруг это не Настя, а вурдалак? Пришел и теперь притворяется девочкой-соседкой. Даже мишку желтого украл. Да нет, вряд ли он мог бы украсть игрушку. Ладно пущу. Даже если выпьет кровь, надеюсь, подавится.

Это все равно лучше, чем лежать и трястись от страха.

Настя забралась в комнату, с тревогой посмотрела на Женьку, которому на раскладушке явно было очень тесно, и села ко мне на кровать. Сжала тонкими пальцами свою игрушку и глубоко вдохнула.

– Я не хочу возвращаться домой, там все грустно.

– Почему грустно?

Настя не ответила. Она поежилась, и я отдал ей рубашку, которую получил от Марфы Петровны, точнее, от ее покойного мужа. Настя отказываться не стала, закуталась так, что один нос торчит, и прижала к себе мишку. На розовый домик Барби девочка даже не посмотрела. Вот и хорошо, это было бы уже слишком, если бы она начала смеяться над игрушечным домиком в моей комнате.

Моей комнате…

Я что, начал привыкать?

– Тебя надо домой проводить, Настя.

– Не пойду. Останусь здесь жить, – Настя насупилась, спрятав лицо в игрушку.

– Родители будут волноваться.

Мои уже наверняка волнуются, все телефоны достали, небось, пытаясь понять, куда я пропал. А вот такое и в страшном сне не приснится. Но хорошо бы это был сон, я с радостью проснусь и пойду в универ. Просто так лучше, чем бродить неизвестно где.

– Не будут, им все равно. Они даже не хотят купить мне продолжение этой истории. Но почему… почему… остальным купили, а мне вот нельзя.

Я не знал что на это сказать, поэтому молчал, глядя в темное окно, за которым смутно угадывалась бледная полоска лунного света. Красиво и трагично, как в театре.

Хочу в театр.

Не то, чтобы я его раньше любил, просто хочу в любое нормальное место, где не будет этой мути с Кукольником и куклами. Да еще и шантаж какой-то. Ведь я не знаю, что будет, если выйти из дома после одиннадцати. И почему вообще я должен слушаться непонятно чьих правил?

Вот возьму эту девочку за руку и провожу к соседям. Просто чтобы посмеяться над запретами. В гробу такие правила видел в белых тапочках. Я все сказал. Но Настя покачала головой и попросила позволить ей полежать здесь немного, совсем чуть-чуть.

Чтобы на нее смотрели.

Чтобы с ней разговаривали.

Чтобы о ее существовании знали.

Как-то это грустно звучит, на самом деле.

Короче говоря, так и пришлось просидеть с девочкой до самого утра. Потом я взял ее за руку и отвел к соседям. Вот как раз женщина в майке с Микки Маусом вышла выгулять близняшек. Те весело резвились на лужайке, как два кролика, а Микки Маус стояла рядом и умилялась с них. Заметив нас с Настей, она широко улыбнулась.

– Привет, Максим. Девочкам здесь нравится. Как думаешь, они захотят остаться?

– Вряд ли. Кстати, я вашу дочку привел.

Настя спряталась мне за спину, с тревогой поглядывая на Микки Мауса. А та непонимающе посмотрела на меня. В ее глазах промелькнул какой-то нехороший огонек, и она отвернулась.

– У меня нет дочки. Пойдемте, девочки, пора завтракать.

Но… но…

Девочки захныкали, а Настя до боли сжала мою руку. В общем-то ее можно понять, я бы тоже расстроился. Погладил Настю по голове и сразу ощутил себя каким-то дедом. Как есть – дед.

– Не ждут тебя здесь, – вздохнул я.

– Хочешь, я покажу тебе свою комнату?

Настя подняла голову, и я не решился расстраивать ее. Кивнув, поплелся за ней, давая вести себя окольными путями через забор, поближе к окну, и потом в комнату.

А ничего так, комната для настоящей принцессы. Вот кровать, с какой-то тряпкой прозрачной наверху. Подушки, сумочка в виде сердечка, стопка дисков, с разными мультиками, на стуле небрежно повешено платье светлое, то ли розовое, то ли белое, цвета я не очень различаю.

Настя взяла один из дисков и подняла его обеими руками, на ее ресницах задрожали слезы.

– Один мечтал стать вождем. Второй не умел мечтать, но они дружили. Скажи, Максим, чем закончилась их история?

Я мог соврать, что все хорошо, ничего не случилось, и они стали друзьями. Но я не хотел врать. И потому пробормотал, что она сама увидит. Глубокий вздох, и Настя села на кровать, вцепившись в диск с таким потерянным видом, что мне стало искренне жаль, что не соврал.

– Давай лучше погуляем по пустырям?

Настя кивнула, да и я рад был покинуть это душное место, где нас не ждало ничего хорошего.

Настя спорить не стала, и я снова взял ее за руку. Но потом каким-то необъяснимым образом ее мишка перекочевал в мои руки, а сама Настя с очень взрослым видом шла рядом со мной. Она показывала разные места, что помнила. Здесь был ее кот, которого она подкармливала. Барсик всегда убегал, но стоило услышать, что будет еда, как он магическим образом возникал в нужном месте. А вот здесь Настя поцарапала коленку. Ей было больно, и она тихо сидела и плакала. Громко нельзя, потому что большие девочки не плачут, так ей говорили взрослые.

А вот здесь она потеряла пять рублей. Монетка ей казалась большой и тяжелой. Настя держала её изо всех сил, но денежка все равно выскочила из руки и спряталась в высокой траве. А здесь она играла с подругами. Тогда они у нее были.

– Потом я заболела, и подруги про меня забыли.

Настя остановилась, я тоже. Мы смотрели с небольшого обрыва на речку и молчали. Тишина не казалась нехорошей, она мягко обволакивала нас, выдавливая все плохие мысли. Мне нравилось.

– И я начала смотреть мультики и читать книги. Больше у меня ничего приятного в жизни не было.

– Еще будет, – пробормотал я.

Настя не ответила. Она по-прежнему держалась за мою руку, а ее мишка оставался у меня, теплый и какой-то помятый.

– Я так боюсь, что главный герой умрет. Он не должен. Только не он.

– Ты обязательно посмотришь и узнаешь, чем все закончится.

Настя снова не ответила. Она смотрела на речку, такую мелкую и узкую, что и речкой не назвать. А потом отвернулась и поплелась куда-то. Кажется, это называется – куда глаза глядят.

– Ты куда?

Я пошел за ней, не желая оставлять у себя ее игрушку. Настя застыла и задрожала. Снова та странная дрожь. И снова возле магазинчика. Что ж в нем такого, что девочка его боится даже не может подойти близко?

– Т… там ириски вкусные, – выстукивая зубами мелодию страха, Настя впилась ногтями в свои плечи.

Я посмотрел на магазинчик. Неопрятный, но в целом терпимый, бывало и похуже. Мусорки нет, дверь открывается туда-сюда, но не висит на соплях. Надписи “открыто” тоже не найти. Ну и дела, полный ретро. Или винтаж? Справа от него дорога, пыльная неезженная, зачем она здесь, непонятно. Слева же пустырь. Трава такая, что доходит мне до пояса. И вот на эту траву Настя смотрела так, словно ей сейчас станет плохо.

– Пауков боишься? – пошутил я и шагнул в траву. Настя заплакала.

Да что это с ней? Я пошел немного дальше, потом еще и еще, пока не натолкнулся носком сапога на какую-то мягкую штуку. Я раздвинул траву и наклонился, чтобы увидеть желтое пятно. Точнее, оно местами было желтое, а местами потемнело и посерело от дождей и снега. И эту игрушку я точно видел у Насти.

Бросив взгляд через плечо, убедился, что девочка стоит на том же месте, где я ее оставил. Она все еще в ужасе, но медведь снова у нее в руках. Коллекция? Набор одинаковых мишек? Не знаю.

– Пойдем домой.

Взяв Настю за руку, как только выбрался из травы, я повел ее домой. Шаг за шагом пытался успокоить маленькую принцессу. Даже если она и похожа на сотни других девочек, все равно она маленькая принцесса, которая ждет часа, чтобы стать волшебницей для своей жизни. Так мне говорил отец, когда я дергал девочек за косички или рюкзаки.

Усадив Настю на кровать, я дал ей в руки диск с ее любимыми мультиками, сел рядом, закрыл глаза, и начал вдохновенно врать.

– Представь себе, случилось так, что на родной город этого маленького героя напали. Он встал на его защиту, и спас своего бывшего друга. Им пришлось сразиться, чтобы высказать друг другу все обиды и боли, но потом они подружились снова. Главный герой стал вождем, как и мечтал, а его друг верой и правдой помогал ему.

Настя подняла взгляд.

Если присмотреться, цвет ее глаз не очень обычный, вроде как и синий, а на самом деле цвета пасмурного неба, которое вот-вот распогодится. Может быть, это моя фантазия, ведь я цвета не различаю. Но как по мне, красиво.

– Как здорово, – Настя глубоко вздохнула и обняла меня по-детски неловко. Я испугался, что она сейчас поцелует меня в щеку, но девочка этого делать не стала. Только отстранилась и вновь довольно вздохнула.

– Скажи им, что я больше не злюсь, ладно? И не ходи в дом Кукольника после одиннадцати. Я туда ходила.

Тонкую фигурку окутал золотистый свет, а потом все стало как-то слишком буднично, привычно и так тоскливо, что я поднялся. Не понимаю, о чем это она. С какой это стати я должен кого-то искать? Обойдутся.

Но в глубине души знал, что прекрасно все понимаю.

Глава 2. Домик для Сонечки

Ночью мне снилось, что возле кровати клубится черный дым. Сквозь запах гари доносится детский голос. Кто-то, скорее всего, девочка, считает вслух. Медленно, степенно даже. Один… два… три… потом доходит до десяти, начинает снова. И глаза.

Я смотрю на эти глаза – черные, блестящие, незрячие, и не понимаю, что с ними не так. Ровно до тех пор, пока ребенок не поднимает голову, и становится видно, что радужка сливается со зрачками своей темнотой. А сами глаза круглые. В природе не бывает таких глаз, я уверен.

Девочка шагает ко мне и трогает за руку. Ее прикосновение мокрое и холодное. Так бы могла ощущаться русалка, так мог бы ощущаться противный осенний день, дождь или лужи.

– Что тебе надо?

Девочка не отвечает, а потом начинает щекотать меня, отчего я просыпаюсь. Взмокший и испуганный, но зато вспомнивший, где я и что со мной.

Надо бы одеться и навестить Иру, должна же она прийти в себя. А может быть, расскажу ей о девочке по имени Настя, которая не хотела уходить, пока не узнает, чем закончится мультик.

Интересно, я ей сильно наврал?

Жени нет, куда-то ушел. Ладно, наверное, учуял запах еды – Марфа Петровна встает рано и постоянно готовит что-то. Вот и сейчас заманчиво пахнет пирожками с утра пораньше. Даже хочется забыть о своих проблемах и пойти посмотреть, а то и позавтракать.

Е-мае, снова этот домик для кукол. Почему его не выкинут? В конце концов тут и без того мало места. У Марфы Петровны еще одно помещение есть. Правда, это для того, чтобы купаться, но все равно домик приютить оно может. Здесь же постоянно натыкаешься на это розовое убожество.

Помассировав ушибленную ногу, я выбрался к завтраку. Снаружи тихо, разве только слышно голос Натальи Викторовны, которая снова на что-то ругается. Бедняга, не сидится ей на месте, лучше бы в чувство приходила. Пожар не каждый день накрывает с головой. Для меня это так вообще удивительный опыт. И первый в жизни.

– Марфа Петровна, зачем вам в комнате домик для кукол? – я сел за стол, подвинув себе тарелку.

– Какой домик? – Марфа Петровна спала с лица, но продолжала улыбаться, будто от этого зависит ее жизнь.

– Розовый такой с дверцами и окнами. Девчонкам нравится, наверное.

– Это какая-то ошибка, нет у нас никакого домика. Помилуйте, здесь и детей нет! Кому я могу его подарить, близняшкам вашим?

Вряд ли, они же без кукол сидят, для кого им домик. Разве только для кого-то воображаемого. Но не слишком ли они мелкие, чтобы играть в подобное? Кто знает, я вообще предпочитал сидеть за видеоиграми, как только к ним пустили.

– Но я тоже видел домик, – вот и Женька, борец за добро и справедливость. Спасибо, но лучше бы помолчал.

– Нет никакого домика. Я сейчас схожу и проверю.

Марфа Петровна выгрузилась из-за стола – тот чуть ли не отлетел вместе с едой – и пошла в нашу комнату. Прошла секунда, может быть, две. Потом она выглянула и покачала головой.

– Где там ваш домик?

– Не наш! Вот еще, мы в куклы не играем, – оскорбился я и заглянул в комнату. Как такое возможно?! Почему здесь нет домика, я же только что об него споткнулся. Да и… возможно придумал это, потому что Марфа Петровна рассказывала, что здесь жила ее дочка с детьми.

Ладно неважно, не хочет наша гостеприимная хозяйка говорить о таких вещах, и не надо. Не больно и хотелось. Лучше пойду и погуляю, все равно Лидия опять не пускает к Ире. У меня возникает сильное подозрение, что Ира меня видеть не хочет. Лучше бы так и сказала, я бы только с облегчением вздохнул. Просто…

Просто понимаю, что остаюсь с ней лишь из-за чувства вины.

На улице снова тепло. Бесконечное такое лето, точнее его конец. И кажется, что все это будет вечно, что осень не наступит, не начнутся мелкие противные дожди, не будет желтых листьев на дорогах, снег не пойдет. Вот снег жалко, я его люблю.

Я вышел на улицу и посмотрел на дом Кукольника. Красивый, даже отсюда видно, сколько души в него вложили. Похож на сказочный домик Спящей принцессы – башенки и плющ, окна видно, в них теплится огонек. Но это уже моя фантазия. А вот там…

Нет, это не фантазия, или слишком уж бурная. Кто-то там ходит, высокая фигура в плаще или пальто. Может быть, бомж каким-то образом туда проник? Нет, знать не хочу.

– Макс, у тебя деньги есть? – Женька вырос так внезапно, что я чуть не ударил его.

– Есть немного. Зачем тебе?

– Минералку хочу купить.

– Пойду сам кулпю.

Так, надо подумать, где здесь магазин со всякой всячиной. Насколько я помню, мы с Настей проходили мимо него. Городок маленький, не прозеваем. Прямо, по пыльной дороге, там даже поворачивать не нужно, только подождать, пока закончатся частные дома, большинство из которых брошенные, даже издалека видно.

А вот за домом Марфы Петровны больше нет жилых домов, что странно. Некоторые выглядят очень даже неплохо.

Магазин.

Маленький, за то время, что его не видел, ничуть не вырос. Внутри прилавок, заставленный банками с разными конфетами, коробки с жвачкой, за спиной продавца полки со всякой всячиной, как я и думал. И новый… современный холодильник для напитков. Это как вообще?

– Нам минералки, пожалуйста, – Женя вежливо улыбнулся и положил мятый стольник на прилавок.

Я ему буквально только что дал купюру, совсем не мятую, когда успел? Ладно, не хочу об этом знать. Фыркнув, я отвернулся, разглядывая, какие тут еще напитки есть. Минералка незнакомой мне фирмы, лимонад, холодный чай и все. Негусто. Но хотя бы не сидр или… как же назывался этот напиток, которые раньше пили, видел в старых фильмах. Его еще в стаканчик наливали автоматы. Не помню, ну и ладно.

– Не нужно платить. Туристам все безоплатно.

– Это еще почему?

Странно. Ощущение нереальности усилилось, будто бы мы разом из яви перекочевали в сон. Хотя все осталось как прежде: магазинчик и продавец, но их окутала легкая дымка, что все уже стягивалась вокруг них. Даже улыбка продавца казалась чужой, словно из фильма.

Я сплю?

Может, если проснусь, окажется, что ничего этого нет? Е-мае, я бы даже в больнице согласился очнуться, лишь бы избавиться от этого кошмара. Ну пожалуйста, можно же загадать такое желание?

– Туристы здесь большая редкость. Нам они очень нужны, поэтому мы не берем деньги.

Продавец продолжал улыбаться, а за его спиной хлопнула свисающая с полки проволока. Она захлопала все быстрее и быстрее, издавая противный скрежещущий звук, а под конец упала. Но продавец даже не повернулся, продолжая улыбаться все шире и шире. Он точно не лопнет?

Хм… Не лопнул.

– Девочкам своим возьмите конфет. Сюда часто бегают, многое любят брать. Любили. Хорошие были девчонки.

Продавец перестал улыбаться, снова став выглядеть как обычный человек. Но что-то мне подсказывает, что это лишь маска. Место какое-то ненормальое, и жители в нем тоже ненормальные.

– Сейчас их нет что ли? – Женька не стал отказываться от халявы и выудил из холодильника бутылку воды. Между прочим, я слышал, что в древнегреческих мифах нельзя было есть еду подземного царства, иначе останешься в нем навсегда. Вдруг здесь так же? Ну тогда нам конец.

– Были. Кто-то уехал, кто-то не успел. Но вы не берите в голову. Все будет хорошо.

– Спасибо за красивую ложь.

Стоило придержать язык, но иногда он у меня быстрее мыслей работает. К счастью, продавец сделал вид, что не заметил моего выпада. Он не стал нас выпроваживать, хотя мы явно не собирались что-то еще брать. И даже не пытались вручить деньги – одинокая сторублевая купюра так и осталась скомканным клочком бумаги в руках Жени. Не вижу лучшей метафоры тому, как относительна их ценность.

Но и торчать здесь тоже нехорошо.

Из кладовки выглянул тот самый Вася, который мне сразу не понравился. Скучный тип, не о чем с ним говорить. Но он все пытался наладить контакт. Вот и сейчас, увидев нас, он улыбнулся и выпрямился, словно демонстрировал себя на подиуме. Который его разочаровал бы, на самом деле.

– В..в…вы сюда на…на…надолго?

– Нет, – очень надеюсь на это. – Поживем немного и дальше поедем.

Вася разом скис, словно его покрасили в серый цвет одной лишь кнопкой мыши. Может быть и не стоило обижать его, но нянчиться тоже не имею желания. Потом оставлю все Жене. Судя по долгому молчанию, тот решил оставить все на меня. Предатель.

– Мы из другого места, нам туда надо, – как можно мягче сказал Женя.

Серьезно? Он умеет быть мягким и деликатным? Все равно что от мастино неаполитано ожидать изящества и грации. Впрочем, может, они такие и есть, я их вживую не видел.

– Вы не вернетсь. Не…не…не…

Ладно, знать не желаю, что он там дальше хотел сказать. Попрощавшись торопливо с продавцом, я вылетел из магазина и выдохнул. Все. Больше туда ни ногой, даже если очень понадобится.

Гулять мне уже не хотелось, Женя тоже решил вернуться, а потом мы оба не знали, что делать в комнате. Места мало, мяч не погонять, да и я уже слишком взрослый, чтобы такой ерундой заниматься. Разве только баскетбол, но Женька уперся, заявив, что играет только в футбол.

Лидия ушла к девочкам, обсуждать какую-то детскую книжку, Марфа Петровна пошла в магазин, сказав, что обед на столе, кому надо пусть подогреет. Вот мы и остались наедине со скукой. Хорошо что я еще нашел где-то карты, похожие на старинные, весьма оригинально сделаные. Женя сказал, что это Русская колода, и фигурные карты списывали с каких-то важных лиц Российской империи. Я согласился, что играть важными лицами Российской империи весьма трепетно.

Интересно, а если бы наши с Женькой лица были на картах, понравилось бы мне, что ими играют в дурака?

Наверное,мне было бы все равно.

Карты легли на стол, я взял несколько штук и выдохнул – не повезло, так не повезло. Одна мелочь, придется надеяться на удачу. Ну хорошо. Настоящий мастер умеет выигрывать даже столь плохими картами.

– А вот тебе козырный туз, – Женя ухмыльнулся,и я сразу заподозрил, что у него остались две шестерки, иначе я просто не вижу зачем еще так легко избавляться от непобедимой карты под конец игры.

– А вот тебе…

– Мама!! – крикнула девочка.

Карты разлетелись по комнате,а я оторопело смотрел на то, как они кружатся белыми клочками и падают на пол. Все мои секреты из колоды были видны любому желающему. И туз, словно пиковая дама из рассказа, ухмылялся мне недобро. Что за.

Откуда здесь дети?

Девочка стоит возле кровати, смотрит на домик и горько плачет. Над ней возвышается женщина в нежном платье, но с такой строгой внешностью, что у самого невольно все поджимается.

– Я тебе что сказала. Брось. Вечно тебя бабушка балует.

– Но, мам, я так хотела этот домик.

– Отдам его твоей подружке. Ты совсем распустилась. Учителя жалуются, знаешь об этом?

Слезы. Громкие рыдания, почти переходящие в скулеж. И шумный звук пощечины. Девочка перестает плакать, и все стихает. Мы с Женей сидим с таким видом, словно нас застали в туалете с открытой дверью.

Е-мае.

– Макс, как ты думаешь, это был глюк? – Женя не стал уточнять, что именно. Значит, это не глюк. Глюки у всех разные, как я слышал. Но малодушно надеюсь, что все же это он и есть, иначе придется принять мысль, что мы попали в прошлое.

А вдруг?

Может быть, кто-то из нас открыл супергеройскую способность и теперь умеет манипулировать временем. Шикарно. Хочу, чтобы это был я. Тогда это объясняет домик – мы его видели, потому что оказались в прошлом. Или в будущем, раз Марфа Петровна не помнит эту игрушку.

Или не хочет помнить.

Все же стоит с ней поговорить. Но, поскольку я не желаю заниматься этим сам, спихну все на Женю. Как ни странно, тот согласился с радостью. Это ж насколько ему скучно стало, что он решился пойти поговорить с пожилой женщиной, которая может выкинуть нас из дома, если мы ей разонравимся.

Но только все равно без толку. Марфа Петровна уперлась, твердя одно и тоже – дочь уехала, внучку с собой забрала. Никакого домика она не дарила, даже если бы хотела, откуда у нее столько денег на подобные глупости? Дети должны учиться, а не играть.

– Врет, – Лидия появилась так внезапно, что я чуть не упал от ее голоса. Она виновато улыбнулась, поправила очки и тихо продолжила. – Она знает, что детям нужны игрушки, но почему она это скрывает? Не понимаю.

– Может, ей стыдно?

– За то, что не отстояла домик? Возможно.

Лидия потрогала свой подбородок и вздохнула.

– Не стоит ее доставать. Идемте, пора ложиться. Ночь, все равно выходить нельзя.

Скачать книгу