Цена прикосновения бесплатное чтение

Глава 1. За горизонтом тундры.

Самолёт АН-2 содрогался в воздушных потоках, словно пытаясь сбросить с себя нежеланного пассажира. Доктор Анна Волкова прижалась к иллюминатору, наблюдая, как внизу проплывает бескрайняя белизна тундры. Октябрьский снег уже покрыл землю плотным саваном, превращая мир в монохромную фотографию.

– Десять минут до посадки! – крикнул пилот, перекрывая рёв двигателя.

Анна кивнула, хотя он её не видел. Тридцать пять лет, десять из которых посвящены изучению арктических культур, и вот она летит в самое сердце Кольского полуострова ради группы камней, которых нет ни на одной карте. Спутниковые снимки, случайно полученные геологической экспедицией, показали нечто невозможное – мегалитический комплекс в месте, где согласно всем источникам, не должно быть ничего, кроме пустой тундры.

Её коллеги в Институте этнологии называли эту экспедицию безумием. "Погоня за призраками", – сказал профессор Максимов. Но Анна видела эти снимки. Тринадцать камней, расположенных в строгом геометрическом порядке. Такие структуры не возникают случайно.

Посадочная полоса оказалась всего лишь расчищенным участком тундры. АН-2 приземлился с глухим стуком, подпрыгнув несколько раз на неровной поверхности. Анна выбралась из салона, и арктический ветер тут же ударил её в лицо, заставляя щуриться от слёз.

– Доктор Волкова?

Она обернулась и увидела мужчину средних лет в традиционной саамской одежде – синей куфте с красными узорами. Обветренное лицо, настороженные тёмные глаза и лёгкая походка оленевода.

– Нико Сомби, – представился он, протягивая руку. – Ваш проводник.

– Анна, – ответила она, пожимая его ладонь. Рука у Нико была удивительно холодной, словно он только что держал лёд.

Пока пилот выгружал её снаряжение, Анна оглядывалась по сторонам. Тундра простиралась до горизонта, прерываемая лишь редкими группами карликовых берёз. Небо висело низко, серое и тяжёлое, обещая новый снегопад. И что-то в этом пейзаже было неправильным. Она не могла понять что именно, но чувство дискомфорта росло с каждой минутой.

– Далеко до места? – спросила она, наблюдая, как Нико ловко упаковывает её вещи в нарты.

– Два дня на лыжах, – ответил он, не поднимая глаз. – Если погода не испортится.

– А если испортится?

Нико наконец посмотрел на неё, и в его взгляде она уловила что-то тревожное.

– Тогда останемся в тундре до весны. Или навсегда.

АН-2 взревел двигателем и покатил по импровизированной взлётной полосе, оставляя их одних среди безграничной белизны. Анна почувствовала, как её охватывает странное ощущение – будто невидимая дверь только что захлопнулась за её спиной.

– Куда именно мы идём? – спросила она, надевая лыжи.

– К старым камням, – буркнул Нико. – К тем, которые лучше оставить в покое.

– Что вы имеете в виду?

Он долго не отвечал, проверяя крепления нарт. Когда заговорил, голос его звучал странно – словно произносил слова не для неё, а для невидимых слушателей:

– Есть места, где прошлое не хочет оставаться в прошлом. Есть камни, которые помнят. И есть сны, которые не должны пробуждаться.

Они двинулись в путь. Нико шёл впереди, Анна следовала за ним, таща за собой нарты с оборудованием. Лыжи скрипели по снегу ритмично, почти гипнотически. Тундра встречала их молчанием – ни птиц, ни следов животных, только ветер, который становился всё холоднее.

Через час пути Анна заметила, что они не одни. В отдалении, следуя параллельным курсом, двигались какие-то фигуры. Слишком далеко, чтобы разглядеть детали, но их силуэты казались неправильными. Слишком высокими для людей, слишком странными для животных.

– Нико, – позвала она. – Там, справа. Что это?

Проводник остановился и посмотрел в указанном направлении. Его лицо побледнело.

– Ничего, – сказал он слишком быстро. – Мираж. В тундре так бывает.

Но когда они снова двинулись в путь, темп заметно ускорился.

К вечеру добрались до группы низкорослых елей – единственного укрытия на многие километры вокруг. Нико разбил лагерь с профессиональной быстротой: поставил ветрозащитную стенку, развёл костёр, растопил снег для чая. Анна установила свою современную арктическую палатку и подключила портативный обогреватель.

Когда стемнело окончательно, она вышла из палатки и увидела Нико сидящим у костра. Он что-то тихо напевал – монотонную мелодию на незнакомом языке. В танцующих языках пламени мерещились лица.

– Это саамская песня? – спросила Анна, садясь рядом.

– Защитная, – коротко ответил он. – Для отпугивания.

– Чего?

Нико долго молчал, глядя в огонь. Когда заговорил, голос его звучал так тихо, что она едва его слышала:

– Моя бабушка рассказывала истории о тех камнях. Говорила, что они не просто камни. Говорила, что там заперто то, что должно оставаться запертым.

– Что именно?

– Злой дух. Шаман, который использовал свою силу не так, как надо. Триста лет назад другие шаманы заточили его в каменную тюрьму. Но тюрьма крепка, только пока её не тревожат.

Анна почувствовала знакомое возбуждение исследователя.

– Расскажите больше. Это важно для моей работы.

– Некоторые знания не для изучения, – сказал Нико. – Некоторые истории не для пересказа чужим людям.

Он встал и отошёл к своему спальному месту, оставив её одну у костра. Анна долго сидела, глядя на пляшущие языки пламени и думая о завтрашнем дне. Где-то там, за горизонтом, ждали её камни. Её открытие.

Она не заметила, как в пламени костра начали появляться и исчезать странные силуэты. Не услышала тихий смех, который донёсся с севера. Не почувствовала, как холодные невидимые пальцы коснулись её плеча.

Но её сны той ночью были полны льда, крови и зелёного сияния северного сияния, в котором танцевали фигуры в шаманских одеждах.

А утром она проснулась с пустым взглядом и странной уверенностью, что камни зовут её по имени.

Глава 2. Святилище.

Анна проснулась от странного звука – словно кто-то царапал когтями по льду. Выбравшись из палатки, она увидела, что Нико уже не спит. Он сидел у едва тлеющего костра и смотрел на север, где в предрассветной мгле виднелись тёмные силуэты холмов.

– Рано встали, – сказала она, подходя ближе.

– Не спал, – ответил он, не поворачивая головы. – Всю ночь слышал голоса.

– Какие голоса?

Нико наконец посмотрел на неё, и Анна увидела в его глазах усталость, смешанную со страхом.

– Старые голоса. Те, что должны молчать.

Они позавтракали молча – горячий чай из термоса и сушёное мясо. Анна несколько раз пыталась завести разговор, но Нико отвечал односложно, постоянно поглядывая на север. Наконец он встал и начал собирать лагерь.

– До камней три часа ходьбы, – сказал он. – Если пойдём сейчас, успеем до полудня.

– А почему именно до полудня?

– Потому что после полудня там быть нельзя. Особенно когда солнце начинает садиться.

Путь к сейдам пролегал через цепь низких холмов, покрытых снегом и редкой растительностью. Чем ближе они подходили к цели, тем более странной становилась местность. Снег здесь был не белым, а сероватым, словно смешанным с пеплом. Деревья росли криво, их ветви изгибались под невозможными углами. И повсюду валялись кости – оленьи, птичьи, а некоторые Анна не смогла идентифицировать.

– Что здесь произошло? – спросила она, поднимая череп какого-то зверя. Кость была покрыта странными зелёными пятнами.

– Не трогай, – резко сказал Нико. – И не задавай вопросов. Лучше не знать.

Наконец они поднялись на последний холм, и Анна увидела их. Сейды стояли в небольшой долине, образуя неправильный круг диаметром около пятидесяти метров. Двенадцать камней высотой от двух до четырёх метров, тёмных, словно обожжённых огнём. А в центре возвышался тринадцатый – самый большой, испещрённый красными прожилками, которые в солнечном свете выглядели как засохшая кровь.

– Боже мой, – прошептала Анна, доставая фотоаппарат. – Это невероятно.

Она начала спускаться в долину, но Нико схватил её за руку.

– Стой. Дальше я не пойду.

– Что? Почему?

– Потому что я хочу вернуться домой живым. А ты – он посмотрел на неё странным взглядом, – ты всё равно пойдёшь туда. Я вижу это в твоих глазах. Ты уже не можешь остановиться.

И он был прав. Анна чувствовала непреодолимое желание подойти к камням ближе, изучить их, понять их тайну. Научный интерес смешивался с каким-то более глубоким, первобытным зовом.

– Подождите меня здесь, – сказала она. – Я быстро.

– Не задерживайся, – ответил Нико. – И что бы ни случилось – не прикасайся к центральному камню.

Анна спустилась в долину. Воздух здесь был другим – более плотным, наполненным какими-то запахами, которые не укладывались в сознании. Металл, озон, что-то сладковато-гнилостное. Снег под ногами хрустел странно, словно был смешан с битым стеклом.

Внешние камни были покрыты символами – не рунами, не петроглифами, а чем-то совершенно иным. Знаки словно двигались перед глазами, заставляя её морщиться от головной боли. Анна фотографировала их, делала зарисовки, но изображения на плёнке получались размытыми, искажёнными.

Центральный камень притягивал её как магнит. Он был не просто большим – он был *живым*. Красные прожилки пульсировали в такт её сердцебиению, а воздух вокруг него мерцал, словно от сильной жары.

– Что ты такое? – прошептала Анна, подходя ближе.

И камень ответил.

Не голосом – звука не было. Но в её сознании зазвучали слова, произнесённые чужим, древним разумом:

*Я – память. Я – боль. Я – то, чего не должно быть.*.

Анна остановилась в шаге от камня. Её рука сама собой потянулась к красным прожилкам.

*Не бойся, дочь человеческая. Я не причиню тебе вреда. Я лишь покажу тебе правду.*.

– Какую правду? – спросила она вслух.

*Правду о том, что мир не таков, каким кажется. О том, что рядом с вашей реальностью существуют другие. О том, что смерть – не конец, а лишь переход.*.

Пальцы Анны были в сантиметре от камня. Она чувствовала исходящий от него холод – не обычный холод, а что-то значительно более глубокое. Холод пустоты между звёздами.

– Анна! – крикнул сверху Нико. – Не делай этого!

Но было уже поздно. Её пальцы коснулись красной прожилки.

Мир взорвался.

Не звуком и не светом – реальность просто разлетелась на куски, и сквозь трещины хлынуло *что-то другое*. Анна увидела/почувствовала/стала частью чужой памяти:

*Горящие чумы. Кричащие люди. Тьма, которая двигается и пожирает. А в центре этой тьмы – фигура в шаманских одеждах, с лицом, искажённым ненавистью и безумием. Его глаза горят зелёным огнём, а из рук исходят щупальца мрака, что впиваются в души живых.*.

*– Я дам вам силу! – кричит он. – Силу господствовать над живыми и мёртвыми! Силу видеть то, что скрыто от других!*.

*И племена идут за ним. Люди с пустыми глазами, в которых вместо зрачков зеленеют огоньки. Они убивают не для пищи – они крадут души, оставляя тела живыми, но пустыми.*.

А потом голос – тот самый голос, что звучал в её сознании, – но теперь он был громче, настойчивее:

*КТО ПОСМЕЛ РАЗБУДИТЬ МЕНЯ? КТО НАРУШИЛ МОЙ СОН?*.

– Я – прошептала Анна. – Я не хотела.

*ТРИСТА ЛЕТ! ТРИСТА ЛЕТ Я ЖДАЛ ЭТОГО МОМЕНТА!*.

Видения сменяли друг друга с калейдоскопической быстротой. Древние ритуалы, кровавые жертвоприношения, существа, которые не должны существовать в мире людей. И над всем этим – смех безумного шамана.

*ТЫ ОСВОБОДИЛА МЕНЯ, ЖЕНЩИНА. ТЫ РАЗРУШИЛА ПЕРВУЮ ПЕЧАТЬ. ТЕПЕРЬ МЫ СВЯЗАНЫ НАВЕКИ.*.

– Какую печать? – Анна попыталась отдёрнуть руку, но камень словно приклеился к её ладони.

*ПЕЧАТЬ, КОТОРАЯ УДЕРЖИВАЛА МЕНЯ В КАМЕННОЙ ТЮРЬМЕ. НО ТЕПЕРЬ ТВОЁ ПРИКОСНОВЕНИЕ ДАЛО МНЕ СИЛУ. ТЕПЕРЬ Я МОГУ ВЛИЯТЬ НА ТВОЙ МИР ЧЕРЕЗ ТЕБЯ.*.

Холод поднимался по её руке, но это был не обычный холод – это был холод небытия, пустота, которая пожирает всё живое.

*ТЕПЕРЬ ТЫ ВИДИШЬ ТО, ЧТО ВИЖУ Я. ТЕПЕРЬ ТЫ ЗНАЕШЬ ТО, ЧТО ЗНАЮ Я. НО КАЖДУЮ НОЧЬ ТВОЯ ДУША БУДЕТ ПРИХОДИТЬ КО МНЕ. БУДЕТ БЛУЖДАТЬ В ЛЕДЯНЫХ ПУСТОШАХ ДУХОВ, ПОКА НЕ ИСКУПИТ СВОЮ ВИНУ.*.

– Какую вину? – закричала Анна.

*ТЫ ОСЛАБИЛА ПЕЧАТИ. ТЫ ДАЛА МНЕ ВОЗМОЖНОСТЬ ВЛИЯТЬ НА МИР ЖИВЫХ. СКОРО Я СМОГУ ПРИЗВАТЬ СВОИХ СЛУГ. И ТОГДА ТВОЙ МИР УЗНАЕТ ИСТИННЫЙ УЖАС.*.

Камень внезапно отпустил её руку, и Анна упала на снег. Нико бросился к ней, но остановился в нескольких шагах, глядя на неё с ужасом.

– Твои глаза, – прошептал он. – Что случилось с твоими глазами?

Анна посмотрела на свои руки. Кожа светилась слабым зеленоватым светом, а в венах словно текла не кровь, а жидкий изумруд. Но самое страшное было в том, что мир изменился. Она видела его по-другому – краски стали ярче, но какие-то нереальные. И повсюду двигались *тени*. Полупрозрачные фигуры, парящие над землёй, существа, которые не отбрасывали теней, но сами были тенями.

– Нико, – позвала она, но голос звучал странно, словно эхо из глубокого колодца. – Что ты видишь?

– Я вижу – он сглотнул. – Я вижу мёртвую женщину. С глазами северного сияния.

Глава 3. Первое путешествие.

Обратный путь в лагерь превратился в кошмар. Анна видела мир, которого не существовало – или который всегда существовал рядом, но был скрыт от человеческих глаз. Полупрозрачные фигуры скользили между деревьями, оставляя за собой следы изморози. Воздух мерцал, словно пронизанный невидимыми молниями. А в небе, там, где должны были быть облака, плыли тёмные массы, напоминающие гигантских медуз.

Нико шёл впереди, постоянно оглядываясь на неё с плохо скрываемым ужасом. Когда она пыталась заговорить с ним, он вздрагивал, словно голос мёртвой донёсся из могилы.

– Нико, – позвала она, когда они остановились на привал. – Что со мной происходит?

– Ты коснулась сердца печати, – ответил он, не поднимая глаз. – Теперь ты принадлежишь двум мирам. Живому и мёртвому.

– Но я же не умерла!

– Пока нет. Но каждую ночь часть тебя будет умирать. А часть его – оживать.

В лагере их ждал пожилой саам в традиционной одежде. Анна не слышала, как он подошёл – словно материализовался из воздуха. Его древнее лицо было изборождено морщинами, а глаза в глазах плескалось что-то нечеловеческое.

– Антти Сомби, – представился он на чистом русском. – Дед Нико. И последний из тех, кто помнит правду о печатях.

Анна села у костра, чувствуя, как холод внутри неё нарастает с приближением сумерек.

– Расскажите мне правду, – попросила она. – Что я сделала?

Антти долго молчал, глядя в пламя. Когда заговорил, голос его звучал как шелест осенних листьев:

– Триста лет назад здесь жил шаман по имени Айка-нойда. Могущественный, но проклятый. Он открыл дорогу в Япмеаимму – Землю мёртвых духов. Думал, что сможет контролировать силы оттуда. Ошибался.

– Что случилось?

– Началось вторжение. Твари из мира мёртвых стали просачиваться сюда. Они не убивали – они крали души, оставляя тела живыми оболочками. Целые племена превратились в армию пустых.

Анна вспомнила видения при прикосновении к камню. Зелёные глаза без зрачков, люди-марионетки, движущиеся по воле злого шамана.

– Семеро величайших нойдов всех племён объединились против него, – продолжал Антти. – Они отдали свои жизни, чтобы создать печати. Заточили Айку между мирами – не живого, не мёртвого. И поставили стражей, чтобы печати никто не смог нарушить.

– Но я.

– Ты дала ему то, чего он ждал триста лет. Прикосновение живого человека, способного видеть мир духов. Теперь он может влиять на наш мир через тебя.

Солнце садилось, и с каждой минутой Анна чувствовала, как что-то внутри неё откликается на зов тьмы. Её веки становились тяжёлыми, хотя она не была уставшей. Это была другая усталость – усталость души, которая должна отправиться в далёкое путешествие.

– Что будет со мной ночью? – спросила она.

– Твоя душа отправится к нему, – ответил Антти. – В мир духов. И будет блуждать там, пока не найдёт способ искупить свою вину.

– А если я буду сопротивляться?

– Тогда сойдёшь с ума. Рано или поздно.

Тьма пала на тундру как тяжёлая завеса. Анна забралась в палатку, но сон не приходил. Вместо этого холод в груди становился нестерпимым, а в ушах звучал зов:

*ПРИДИ КО МНЕ, ДОЧЬ ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ. ПРИДИ И ПОЗНАЙ ИСТИННУЮ ПРИРОДУ РЕАЛЬНОСТИ.*.

Около полуночи сопротивление стало невозможным. Анна почувствовала, как что-то внутри неё – душа, сознание, астральное тело – отделяется от физической оболочки. Она видела себя со стороны: лежащую в спальном мешке женщину с мертвенно-бледным лицом и закрытыми глазами, чьё дыхание стало едва заметным.

А потом она оказалась снаружи. Но это была другая тундра.

Снег здесь был чёрным, небо – фиолетовым, а воздух светился зеленоватым мистическим сиянием. По этому нереальному ландшафту брела душа Анны, влекомая неодолимой силой к северу, туда, где камни в мире духов возвышались как исполинские башни.

Здесь они выглядели совсем по-другому. Сейды поднимались на сотни метров в высоту, образуя подобие древнего города. А между ними скользили *существа* – то, что когда-то было людьми, животными, растениями, но теперь превратилось в нечто иное. Духи, которые забыли свою истинную природу и превратились в голодных теней.

*ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В МОЁ ЦАРСТВО, ДОЧЬ ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ.*.

Голос Айки звучал отовсюду одновременно. Анна подняла голову и увидела его – парящую между камнями фигуру в истлевших шаманских одеждах. Его лицо было маской из костей и оленьих рогов, а глаза горели зелёным пламенем.

– Зачем вы привели меня сюда? – спросила она.

*ЧТОБЫ ПОКАЗАТЬ ТЕБЕ ПРАВДУ. ЧТОБЫ ТЫ ПОНЯЛА, КАКУЮ ОШИБКУ СОВЕРШИЛИ ТЕ, КТО ЗАТОЧИЛ МЕНЯ ЗДЕСЬ.*.

Он спустился к ней, и Анна почувствовала исходящий от него холод. Не физический – душевный. Холод полного отчаяния.

*ПОСМОТРИ ВОКРУГ. ЭТО НЕ ТЮРЬМА – ЭТО АД. ТРИСТА ЛЕТ Я ПРЕБЫВАЮ ЗДЕСЬ, СРЕДИ БЕЗУМНЫХ ДУХОВ И МЁРТВЫХ ВОСПОМИНАНИЙ. ТРИСТА ЛЕТ Я ПЛАЧУ ЗА ОШИБКИ МОЛОДОСТИ.*.

– Но вы убивали людей! Крали души!

*Я ПЫТАЛСЯ ДАТЬ ИМ БЕССМЕРТИЕ! – взревел Айка. – Я ХОТЕЛ ОСВОБОДИТЬ ИХ ОТ СТРАХА СМЕРТИ!*.

Вокруг них закружились видения. Анна увидела молодого шамана, исполненного благородных намерений. Видела, как он теряет близких – жену, детей, растерзанных стаей волков. Видела его отчаяние, поиски способа победить смерть. И видела, как он находит древние знания, которые лучше было бы оставить забытыми.

*Я НЕ ЗНАЛ, ЧТО СИЛЫ ИЗ ЗЕМЛИ МЁРТВЫХ ИСКАЗЯТ МОИ НАМЕРЕНИЯ. НЕ ЗНАЛ, ЧТО ОНИ ПРЕВРАТЯТ МЕНЯ В МОНСТРА.*.

– И теперь вы хотите освободиться, чтобы повторить те же ошибки?

*НЕТ! – в голосе Айки прозвучала искренность, которая удивила Анну. – ТЕПЕРЬ Я ЗНАЮ ПРАВДУ. ТЕПЕРЬ Я МОГУ ИСПРАВИТЬ ТО, ЧТО НАТВОРИЛ.*.

Вдруг между ними возникла новая фигура. Высокая, грациозная, с рогами благородного оленя вместо человеческих ушей. Человек-олень из пророчества.

– Не слушай его, дочь земли, – сказал новоприбывший голосом, в котором звучал шелест северного ветра. – Айка говорит полуправду, а это хуже лжи.

*КТО ПОСМЕЛ ВМЕШАТЬСЯ? – взревел заточённый шаман.*.

– Я – Кааврес, дух-хранитель северных земель. Тот, кто был свидетелем его преступлений триста лет назад.

Человек-олень повернулся к Анне:

– Он действительно был обманут силами из Земли мёртвых. Но его намерения не были чистыми с самого начала. Он искал не способ помочь людям – он искал власть над смертью. А власть развращает даже самые благородные сердца.

*ЛОЖЬ!*.

– Не ложь. И ты это знаешь, Айка. Как знаешь и то, что твоё освобождение не принесёт исцеления миру. Принесёт только новые страдания.

Анна чувствовала, как её разрывают противоречивые эмоции. Айка казался искренним в своём раскаянии, но Кааврес от него исходило древнее спокойствие и мудрость.

– Что мне делать? – спросила она.

– Найти способ укрепить печати, – ответил человек-олень. – Но цена будет высокой. Возможно, твоя собственная жизнь.

*ИЛИ, – прорычал Айка, – ТЫ МОЖЕШЬ ПОМОЧЬ МНЕ ОСВОБОДИТЬСЯ. И ТОГДА Я НАУЧУ ТЕБЯ ТАЙНАМ МЕЖДУ МИРАМИ. ТЫ СТАНЕШЬ ВЕЛИЧАЙШИМ ЭТНОЛОГОМ В ИСТОРИИ.*.

Соблазн был велик. Но Анна помнила видения – горящие чумы, кричащих людей, зелёные глаза без зрачков.

– Я должна подумать, – сказала она.

*ВРЕМЕНИ У ТЕБЯ МАЛО, – предупредил Айка. – КАЖДУЮ НОЧЬ ПЕЧАТИ БУДУТ СЛАБЕТЬ. И ОДНАЖДЫ Я ОСВОБОЖУСЬ С ТВОЕЙ ПОМОЩЬЮ ИЛИ БЕЗ НЕЁ.*.

Мир духов начал растворяться. Анна чувствовала, как её тянет обратно, в физическое тело.

– Запомни, дочь земли, – сказал Кааврес на прощание. – В мире духов не всё то, чем кажется. Но твоё сердце знает правду. Доверяй ему.

Анна проснулась в палатке с криком. За стенкой она слышала тревожные голоса Нико и Антти. А в ушах ещё звучал смех Айки – довольный, хищный смех хищника, который почувствовал запах крови.