Легенда о ненасытном народе бесплатное чтение

Дисклеймер

Автор не имеет цели и желания оскорбить кого-либо. Все персонажи вымышлены и не имеют реальных прототипов, утверждение обратного – вымысел и проецирование знакомых читателю чужих сценарных образов и собственных мыслей на персонажей произведения, осознавая их через собственный субъективный образ, а не через образы используемые автором.

Автор презирает любые оскорбления по расовому, половому, возрастному, умственному … и по всевозможным остальным признакам.

Автор ничего не пропагандирует, ни к чему не призывает и если после прочтения данного произведения вам захотелось что-то сделать, то истоки этой мысли нужно искать вне рамок произведения, ведь всё чего автор хочет – развлечь вас и дать вам возможность на какое-то время покинуть реальный мир и погрузиться в мир чужой фантазии.

Заходя в гости к авторам, просьба, разуваться, снимать верхнюю одежду и никого не оскорблять. Критика обустройства и интерьера фантазии приветствуется автором.

Также просьба не заносить в неё ничего своего и не пытаться переиначить или перевернуть образы, а в случае, если всё же очень хочется с ними поиграть – то убраться за собой перед уходом и вернуть все мысли, идеи и символы на места.

Автор не несёт ответственность за фантазию своих читателей, но всегда рад показать им свою.

Идущие за шаром

Сложно определить, откуда берёт своё начало история. Я её услышал от купца, который в свою очередь узнал о ней от своего прадеда, который не знал, где её слышал. Сложно определить, где происходили описанные далее события, но я бы поставил на Богиней забытые леса Амазонии, а если бы прогорел, то последние штаны стали на джунгли Индокитая.

Началось всё с десятка кочевников. Шестеро женщин и четверо мужчин вели свой обычный быт, как вдруг в одну из ночей над ними озарилось небо, свет бил со всех сторон, не было видно даже собственных рук!

Когда всё затихло и люди пришли в себя – то сбились в кучу и лишь один их Старейшина, чьё имя кануло в воду, стоял в стороне. Соплеменники окружили его, но тот будто не замечал их, он лишь пялился в точку в небе. Он там что-то видел, с ним будто кто-то говорил.

Его толкнули в плечо и тот вернулся в реальность, сразу став рассказывать людям об огненном шаре, что парит над их головами. Он смотрел на него, тыкал ладонями и в конце концов преклонился пред ним.

Кочевники уважали этого старика и в тот момент, как тот побежал в сторону с криками о том, что шар улетает, что он зовёт его и манит, они не стали оставлять его в одиночестве и бросились за ним.

Гнались они долго, но ночь так и не заканчивалась. Люди чувствовали, что случилось страшное. Ни при их жизни, ни при жизни предков сочинявших сказки не было такого, чтобы солнце не всходило несколько дней.

Всё это время они шли за безумцем или пророком. Старейшина так и не останавливался. Он бежал и бежал быстро, лишь изредка останавливаясь дождаться своё племя.

Шли они не меньше недели, так и не увидев света Солнца. В один день Старейшина пал в бессилие и только тогда смог поспать и дать своим родичам возможность отдохнуть.

Утром… вернее, как проснулся проводник, ведь солнца так и не было – они продолжили свой путь. Кочевники пробивались через лианы и больших кошек, шли через топи и болота, пересекали реки, но не теряли надежду. Свет от этого невиданного никем огненного шара отражался в глазах Старейшины и тот видел его всегда и этот шар вёл его и его племя.

Вскоре Старейшина остановился. Они дошли до большого идеально круглого озера. Всё вокруг казалось мёртвым.

– Мы пришли! – Разразился Старейшина. – Осталось чуть-чуть.

Озеро казалось глубоким. Люди облепили вожатого, но тот как будто боялся. Он что-то слышал! Ему положили руку на плечо и стали расспрашивать, но Старейшина был уже не в себе. Он схватил покрепче своё копьё и уверенным шагом вошёл в воду.

Люди не стали его поддерживать. С каждой секундой он всё больше погружался в озеро, пока в один момент не скрылся в его глади.

Обессиленные кочевники были напуганы. Они не знали, нужно ли им идти дальше за ним… в итоге не стали. Было принято ждать его и если Богиня решит, то отпустит, а если нет – то они слишком много сил потратили на его безумие.

Они разбили лагерь.

Наутро это место преобразилось. Из пустынной, засушливой и безжизненной местности – они оказались в раю! С восходом Солнца, первым за долгие недели расцвела природа. Небольшое озеро было полным-полно забито сытной рыбой, которая сама прыгала в руки. Глубина не уходила за два метра, а о привычной, той местности, трясине даже слуху не было, лишь чистое песчаное дно.

На сотнях метров от воды простиралась плодородная, торфяная почва, на которой росли дикие ягоды.

Кочевники не стали долго думать и кончили свои странствия, закрепившись на местности. Соорудили хижину, собрали ягод, наловили рыбы и стали строить поселение.

Старейшина так и не вернулся. Под самый вечер оставшиеся собрались на берегу и стали решать, что же они только что пережили и стоит ли бежать из этого подозрительного места, но в тот миг, как слово взял сын Старейшины, сильнейший из мужей – со дна озера послышалось бурление, по всей поверхности прокатилась волна и с центра поднялось огненное, сферическое тело.

Это было то, что привело их сюда и теперь оно хочет, чтобы они остались. До самого утра они ждали Старейшину, но он так и не выплыл. Они соорудили ему могилу и прям над ней поставили монумент огненному шару, которому и стали поклоняться, как своему покровителю.

С каждым днём природа становилась только ярче, только больше и сытнее. За один их сон выросли плодовые деревья, вернулись собранные ягоды и рыба забилась в их ловушки. Прибежали птицы, лисы и олени… но в этот день не погибло ни одно животное, ведь все жители нового поселения были сыты. Они стали строить новую жизнь, ту, о которой ещё ничего не знали, но с того момента и зародился Великий Город.

Великий Город рос быстрыми темпами. Вскоре на всё это изобилие приходили новые кочевники и видя огромный огненный шар, что возвышался над озером, принимали культ первых.

Никто ещё не знал, что именно этому городу Богиня уготовила важную судьбу.

Культ Бога Игниса

Шли годы, формировались семьи, совершенствовалась культура. Еды было с избытком и даже в самые засушливые и холодные годы никто не голодал. Появились первые мастерские, особые фермерские магазины, где можно было баловать себя тем, что не так просто достать, люди стали осваивать краски, скульптуру и первые науки.

По вечерам люди сбивались вокруг того самого монумента, что возвели над могилой первого Старейшины и философствовали о высоком, удовлетворяя свои творческие амбиции, на сытый желудок.

Подрастали первые дети.

Кочевники ещё помнили свою былую жизнь, помнили, как они страдали, добывали, боролись и все свои силы тратили лишь на то, чтобы не погибли они и их родные.

Теперь же спустя десяток лет о смерти они уже и забыли. Лишь редкие вопросы с трибун и кафедр о вечных материях колыхали в них те самые, старые воспоминания, как на их глазах замерзали старые и больные, как гнили их конечности, как люди пухли от голода и как кошки разгрызали плоть близких, пока ты не в силах им помочь…

Новые же дети требовали совсем другого от жизни. Если родители хотели просто дожить до лета, переждать холод и дожди, то этот молодняк хочет чего-то, о чём их родители даже не мыслят, они хотят творить! Кто творить историю, кто искусство. Сейчас мастеров было немного и они пользовались большим спросом.

Дети восхищались философами, что читали им лекции на улицах. Эти философы были из средних людей. Не теми, что наслаждались покоем, но теми, кто в юном возрасте ещё застали страх и борьбу за выживание.

Так в один миг, спустя уже двадцать лет над всеми и возвысились две семьи, во главе с Плотиным и Аристолом. Они имели разные взгляды на мир, один показывал в небо и заставлял людей мечтать, второй вниз и требовал от людей самоотдачи обществу.

Плотин считал, что народу нужно объединение. Люди стекались в город и не имели ничего общего кроме огненного шара над озером. Он стремился объединить людей под одной историей, под великим мифом, что даст людям правила и веру, заставит их считать соседа частью своей семьи.

– Без этого мы обречены.

Аристол считал, что им нужна дисциплина, то, что даст им силы делать то, что по отдельности кажется невозможным, а для дисциплины нужна власть, нужны авторитеты.

– Только сильной рукой можно построить сильное общество.

Оба они сходились на мнении, что нужна им организация. Нужен тот человек, что сможет возглавить всех и не как текущий староста, что лишь чтит традиции, а как Новый Человек! Тот, кто сможет сказать, как правильно поступить, тот кто заставит людей жить лучше.

В один из таких дней Аристол и Плотин выступили с трибуны и объявили о том, что все люди их поселения теперь обязаны платить этому метафизическому Поселению налог трудом. Ведь они больше не дикари, а люди. Человеком быть – это звучит гордо, но также и обязывает на многое.

Они объявили о строительстве большого проекта – Зиккурата Старейшины, Бога огня, что подарил им этот пламень, озаривший округу и давший людям счастье и благосостояние.

Они объявили его Богом Ignisa и провозгласили его культ, а себя – наместниками, что станут вместе координировать людей и подчинять их воле своего Бога, что ночью говорил с ними и рассказывал как жить.

Это строительство было великим началом в их глазах.

Люди слушали их. Скучно было в поселении, еда в достатке, а для бывших кочевников многого и не нужно. Эти риторы и философы, натренировавшиеся на кворумах, давали людям то, чего они не могли дать себе сами – развлечение. Они вдохновляли народ и особенно их слушали дети, что стояли ближе всего к новым вождям.

Они продолжили свою речь и пообещали, что вдоль Зиккурата будет тянуться ров, что обеспечит водой растения и позволит озеленить его, построив Сады Ignisa, где они будут разводить самые красивые растения, а позже и создадут высокую скульптуру, что достойна Бога!

Хоть люди и верили им, но не все могли это слушать. В центр сцены вышла уже не молодая женщина Мару, дочь Старейшины и одна из первых поселенцев. Все её хорошо знали, она прослыла добрым человеком, всегда поддерживающим и приведшим к ним сотни людей.

Она всегда выходила первой на контакт и находила общее с ещё дикими племенами, шедшими за ней в оседлость.

Дочери Старейшины, последовательнице рода Бога, как заявляли Аристол и Плотин, дали слово.

Мару не поддерживала их и выступила против. Она не стала восхвалять отца и прямо заявила о его безумии. Он сам пошёл в воду и сам избрал себе судьбу смертника. Он не был Богом, не был Святым, но огонёк явился лишь ему и только утром его увидели остальные. Она критиковала их, за культ, что создаётся, за то, что эти умники хотят лишь власть себе заполучить и построить чужими руками дворец, для их огромнейшего эго. Её отец никогда бы не стал возвышать себя над другими. Он был не таким. Не желал, чтобы люди равнялись на него, он хотел быть таким же как они.

Толпа ахнула, но речь её была лишь криком. В ней не было философа, в ней не было ритора, что смог бы спорить с Аристолом и Плотиным. Люди не пошли за ней и лишь освистали потомка своего Бога.

Дети не хотели слушать её россказни о старом мире, они хотели сказку о новом, о будущем. Мару спустилась и поникла. Она не чувствовала себя дома в этой толпе, они кричали, аплодировали тем, кто хочет их поработить. Тем кто хочет обязать их на труд и заставить отдаваться чужой воле.

Не за это умер её отец. Не к этому они стремились. Не за это они жили Кочевниками и перестраивали свою жизнь. Она лишь хотела, чтобы её дети не жили в страхе, не жили в тяжком труде, а наслаждались и творили.

Мару пошла к себе домой и взяв в руки копьё, то самое копьё, что учил её делать отец вышла на сцену и бросила вызов философам. Те лишь подняли её на смех, мол старый человек желает драки, вот за что она борется, вот чего она хочет своим детям? Не дать им жить цивильно!

Мару не стала слушать их и бросила копьё, промазав. Аристол и Плотин испугались и быстро сбежали вниз, в толпу, где спрятали свои лица. Мару взяв на себя внимание стала говорить о процветании, о том, что хватит им и небольшого монумента, а если те и захотят построить что-то, то будут строить как и раньше, лишь те, кто захотят помочь. Как она помогала каждому из них в постройке дома, когда те вступали к ним в общину.

Ночью Мару не смогла спокойно спать, она чувствовала страшное.

Открыв глаза каждый человек в общине не увидел солнца, не увидел света. Лишь тусклые огоньки, что освещали путь другим горожанам. Они собрались на погосте и стали ждать, что же на этот раз подготовила им судьба. Но не все пришли, посчитав, они не нашли Мару и, зайдя в её дом, нашли её. Нашли её изуродованное тридцатью ударами ножей тело, а рядом и её любовь, с перерезанным горлом.

Первые кого позвали – её детей, но те молчали, они боялись что-то им сказать, но все и так уже знали, кто виноват в её смерти, кто стоит за вечной ночью в городе.

Все люди, от мала до велика собрались и по очереди стали голосовать, выходя на трибуну и вскоре Аристол с Плотиным были объявлены виновными, а за решением народа последовала и казнь. Два тела убийц сбросили в воду в надежде на то, что они искупят их грех.

Люди долго ждали. Они не знали сколько прошло времени, но всем было ясно, что уже пора спать, хоть ни луны, ни солнца они так и не дождались.

Закрывая глаза граждане желали лишь света, открыв их они хотели прервать эту бесконечную тьму, что обрушила на них смерть. Те, что уснули раньше и не стали обходить округу засыпали быстро, а те, что решили всё же исследовать – дошли до мёртвых земель. Там, где прерывался город, начиналась пустошь. Те места, что раньше изобиловали, теперь насылали лишь ужас на тех, кто пошёл против воли Богини. Ни еды, ни света, лишь запасы, которых надолго не хватит.

Первый год явления Богини

Утро наступило. Никто не знает, сколько они проспали, но каждый человек, открывая глаза, выходил во двор и останавливался. Все они смотрели на чудо: великую статую, что возвелась в центре их озера. Огонёк вновь сиял. Освещал лик Богини. Она была не похожа на себя, ведь людям являлась иначе.

В руках та держала не символ, не знак и не волю свою, а лишь книгу. Людям тех мест ещё было нескоро до письменности и алфавита. Они не знали бумагу, но это творение наделило их правом на буквы.

– Cogito, ergo creo. – Произнесла та девочка, что первой вышла на воздух. Та, что ещё ночью боялась, рыдая в подушку, что солнца она больше не увидит. – Мыслить – это творить! – Воскликнула она и, не думая, бросилась к статуе.

Ту девочку звали Агнесса. Её семья была фермерами, она родилась спустя месяц, как они перебрались в город и уже отметила свои десять лет. Она не должна была стать кем-то великим, но в то утро всё изменилось. Коснувшись постамента, на котором держалась Богиня, она пробудила волну, что накрыла их поселение, вынесев исследовательницу на берег.

Только та откашлялась, как все увидели камень, что стоял у ног статуи.

– Законы Богини! – Воскликнула она и стала читать их вслух.

Правил было немного: не навреди другому; не лишай его воли; забудь о ненависти и запомни – все люди равны! Живи по собственной воле и твори!

Хоть буквы они и освоили, но жителям не дали подсказки. Им не сказали, что такое: «ненависть», «свобода», «вред» и наконец «воля». Им были известны эти слова, но как им дать границы? Как установить, где твой поступок по воле, а где ты лишаешь её другого?

Агнесса стояла у статуи и та смотрела ей прямо в глаза. Богиня не стала кичиться, не стала задирать нос к небу, она лишь смотрела туда, где был похоронен простой человек. Старейшина, что привёл их и в собственном безумии и утопился, в чём также была вина провидения.

Агнесса склонилась пред статуей и её примеру последовал город, взамен им был дан их последний в тот день дар – две большие книги.

Нет. Не подумайте, Богиня не стала давать им историю, давать им своё слово. Им было это не нужно. Неважно, кто дал этот дар, важно лишь то, что они ему следуют. Богиня желала лишь свободы своему народу.

В книгах были писания о бронзе, о бумаге, о созвездиях и первый рассказ. Он был об одном человеке, что во снах навещал других и дарил им фантазии.

Агнессу тогда не пустили за чтение. Каждый желал насладиться новой способностью, а она была ещё совсем маленькой.

– Мыслить – это творить! – Повторила она. Именно эта фраза была записана на той книге, что держала Богиня в руках.

Девочка не знала, что значит «творить», но именно это слово возбудило каждую часть её мозга. Она пыталась дать определение, старалась вспомнить каждое слово, что слышала за свою жизнь, на разных языках и в один момент взяла в руку палку и начертала на песке первое слово – «творить».

Люди повернулись к ней и оторвались от книг. Они увидели большие буквы и не смогли в это поверить. Это было не просто чтение, Агнесса умела писать. Девочка не знала, что ей с этим делать и поэтому отдала палку другому и тот повторил за ней.

Письменность и знания, вот, что дало этому городу право носить гордое имя Великого.

Этой ночью никто в городе не спал. Люди разожгли костры, приготовили еду и стали громко вслух читать книгу. Никогда город не был настолько единым. Все позабыли свои ссоры и проблемы, они осознавали, что стоят на рубеже новой эпохи. Люди уже начинали выбирать себе профессию, кто готовился строить кузню и лить металлы по новым рецептам, кто задался в плотники, кто в гончары, кто уже снимал с огородов урожай, лишь бы посадить туда письменные растения, из которых по рецепту Богини они смогут сделать собственные книги.

Дети играли вокруг и писали слова на песке, громко повторяя законы Богини. На этом празднике знаний все дали клятву о верности.

Семья Агнессы не уступала остальным, а вот сама девочка показательно отказалась клясться и убежала прочь из города. Девочке было сложно, в её голове бушевали голоса, что разрывали её голову изнутри. Она ни с кем с самого утра не говорила. Она забралась на дерево, спрятала свои слёзы от остального мира и издалека смотрела на опущенный золотой лик. Смотрела на саму книгу и поняла – она должна увидеть, что в ней написано. Статуя была слишком высока и был лишь один путь – забраться на неё. Забраться прям под самый огонёк, забраться на плечи Богини.

В прошлый раз, когда она стремилась доплыть до статуи и коснуться её – озеро было против и выплюнуло всех из воды на сушу. Сейчас Агнесса не знала, накажет ли её Богиня, но готова была рискнуть.

Она побежала к воде, но люди остановили её, лишь бы не дать нарушить законы Богини, но Агнесса помнила их.

– Богиня запрещала ограничивать чужую волю! – Крикнула она и люди расступились.

Она забежала в воду, собрала все свои силы и доплыла до статуи. Она коснулась её, но ничего не почувствовала. Она забралась на постамент, схватила Богиню за ногу и подтянула себя выше. Она карабкалась по её оголённой голени, ухватилась за тунику и не смогла удержаться, как рухнула в воду с высоты нескольких человеческих ростов.

Её отец бросился к ней, чтобы спасти дочь, но она не пала духом и не обращая внимания продолжила свой путь. В этот раз она забралась выше. Смогла устоять на руке Богини и посмотреть ей в глаза сблизи. Посмотрела на эти золотые зрачки, смотрящие прямо на могилу. Она взяла разгон и прыгнула на плечо, но не удержалась и сорвалась вниз.

За этим падением наблюдала вся община и никто не поверил бы, что такая хрупкая девочка пережила бы его. Её отец ускорил своё плавание.

Агнесса была упорная. Она из последних сил забралась на постамент. Ей все кричали: просили прекратить, просили остановиться, но она не слушала их. Передохнув, она посмотрела вновь на книгу и повторив написанное на ней полезла вверх. В этот раз ей удалось запрыгнуть на плечо и оставалось лишь пройти по её руке и прочесть то, что было написано в книге Богини.

Агнесса посмотрела вниз, её отец уже приплыл к ней. Он был готов вылавливать её, на случай неудачи, но её быть уже не могло. Весь путь Агнессы пролегал над постаментом и сорвавшись, она бы упала не в воду, а на твёрдое золото. И это падение она бы уже не пережила.