Ты Моя И Не Моя бесплатное чтение

Глава 1

Маленький мальчик, примерно лет двух, во все глаза смотрел на кукольный крошечный сверток, перевязанный розовой лентой. Красивая молодая женщина с длинными черными волосами, улыбаясь погладила его по голове.

– Это, твоя названная сестренка Соня! Ты Игнат, ее будущий защитник, должен оберегать от всего, беречь и любить! Понимаешь?

Малыш удивленно кивнул, продолжая разглядывать маленький сверток, потянул свои ручки к нему, но женщина аккуратно увернулась, прижимая конверт с ребенком к себе.

– Нет, пока нельзя, вот подрастешь, будешь носить, а пока нельзя!

Лицо мальчика тут же изменилось, он обиженно надулся, увидев, как малышку бережно прижимают к себе, и уже готов был разреветься от обиды и ревности, как внезапно замер. Девочка, открыла глазки и уставившись на него, улыбнулась, своим беззубым милым ротиком. Что-то в этот момент дрогнуло в груди у ребенка, и он еще даже много чего не осознавая, уже заранее знал, они всегда, будут вместе и он всегда будет оберегать ее и защищать.

СПУСТЯ ШЕСТНАДЦАТЬ ЛЕТ

[СОНЯ]

– Глупости это все! Никакая ты не толстая!

Я посмотрела на Аньку недовольным взглядом. Уже час слышала ее жалобы на то, что, она толстая и Павел из десятого «Б», именно поэтому не обращает на нее внимание.

– Толстая! -обиженно посмотрела на меня подружка. -Блин, у тебя завтра день рождения, а ты с такой кислой физиономией!

Я полу легла на кровать, разглядывая потолок. Радоваться было явно нечему, отец хотел, чтобы я доучилась до одиннадцатого класса, и пошла по его стопам, поступив в военку, а у меня уже давно были совсем другие планы. Я грезила стать визажистом, мне до ужаса нравилось это, пойти в колледж, заниматься стилистикой, может быть отучиться после и на парикмахера, а после уже отработав в салоне красоты, открыть что-то свое. Папа, же окончательно рушил все мои планы, даже не спросив, что я хочу, а мама с ним и не спорила. Она всегда смотрела ему в рот, боялась до одури потерять и слова не говорила, считая, что папа у нас идеал и всегда и во всем прав.

– Пофиг на это день рождения! -махнула я рукой. -Папа даже слушать не хочет о моем поступлении в колледж!

Аня прищурилась.

– Блин, а может он прав? Сонь, у тебя все есть, дом полная чаша! Мне только и мечтать о вышке, мама уже на третью работу хочет пойти, ты сама все видишь! А за тебя все оплатят и сделают!

Я обняла большого коричневого медведя, уютно устроившегося на пледе.

– Ничего я не вижу! Медицина, тем более военное не мое! Я чистый гуманитарий!

Аня, собиралась явно что-то возразить, как хлопнула входная дверь и раздались тяжелые шаги. К гадалке не ходи, папа приехал на обед. Он без стука распахнул дверь, хмуро посмотря на меня, а после уже взглянув на Аню. На ней его взгляд смягчился, Аньку в моей семье любили, особенно папа. Он считал ее целеустремленной и сильной, и порой, мне казалось, иногда жалел, что я, а не его дочь.

–Привет, Анют!

–Здравствуйте, дядя Никита! -заулыбалась подруга.

–Здравствуй дочка!

–Привет папа!

Я резко села на кровати, понимая, что нужно вставать и кормить его, именно бежать и кормить. Что в принципе всегда делала мама. Даже бабушка с дедушкой, пытались ее урезонить, объясняя, что нельзя так прыгать перед мужчиной, но мама никого не слушала. Она растворилась в нем. Красивая яркая женщина на которую так обращали внимание мужчины, терялась под одним взглядом папы, превращаясь в слабую и безвольную домохозяйку. С возрастом, я стала это понимать, и меня несказанно это злило. Папа мог сам прекрасно достать еду из холодильника и погреть ее, но по всей видимости он считал, что для этого у него есть я и мама.

–Иди меня кормить, вы ели?

–Да ели! Ань посиди, сейчас вернусь!

Я прошмыгнула мимо отца и завернув на кухню, принялась доставать из холодильника борщ, котлеты и макароны. По шагам было понятно, что папа проследовал за мной.

–Как дела в школе? Игнат вас проводил?

Я едва не заскрипела зубами от злости. Игнат… Он был крестником моей мамы, моим названым братом, а его мама тетя Алина моя крестная. В детстве мы постоянно дрались, я маленькая сдавала его, его вечно ставили из-за меня в угол, выталкивала его из санок и вообще наши отношения были не сахар. Сейчас же они стали ужасными напрочь, он контролировал каждый мой шаг, провожал до дома, повышал голос, ругал… Хотя я училась на одни пятерки, а от одного лишь его имени гремела вся школа, пока его оттуда не выгнали, да и вообще его хулиганский образ жизни, оставлял желать лучшего. Зато Игната безумно любили девчонки, они просто проходу ему не давали, обоссав весь порог его дома. Только мы с ним были, как брат с сестрой. Его мама моя крестная, а моя мама его. Наверное, это только единственная причина, почему папа терпел его рядом с нашей военной образцовой семьей. У отца был особый распорядок, зажиточность, и чтобы все считали нас лучшими, не дай Бог кто-то или что-то отклонится от нормы. Черным пятном во всем этом был Игнат…

– Да папа проводил, ничего страшного что я не маленькая?

Борщ тут же отправился в микроволновку, а я, накладывая котлеты, чувствовала, как меня всю распирает злость. Дикая жесткая, последнее время, я всегда спокойная и уравновешенная, становилась все сильнее раздражительной.

–Ничего страшного! Уродов много, а вы с Аней девочки видные!

Звук о том, что погрелся суп, заставил меня вздрогнуть. Достав его, я положила отцу сметану и следующей партией, отправила в микроволновку второе.

–А Игнат не урод? -не сдержалась я.

Отец хмыкнул, принимая из моих рук тарелку.

–Урод! Но вы с детства вместе!

Я молчала. С детства вместе… Мы совсем разные. Я тихая домашняя, прилежная девочка, а его от вечных ментовок спасает мой отец, а потом высказывает на кухне вечно его маме, которая последнее время все чаще и чаще, стала появляться с вином, что несказанно злило Игната, и он еще реже старался появляться дома.

–Прекрасно! Приятного аппетита пап, если ты не против, я пойду в комнату, некрасиво Аньку одну оставлять!

Отец хмуро посмотрел на меня.

–Иди!

Я тут же дернула с кухни, понимая, что, если не уйду, это все закончится скандалом. Захлопнув дверь, села на кровати, и сжала кулаки.

–Что вы опять не поделили? -Аня коснулась моего плеча.

Я обернулась.

–Ничего, просто все, как всегда, все должно быть, как хочет папа!

Аня вздохнула, она знала моего отца не хуже, чем я.

–Сонь это бесполезно, он все равно не даст тебе поступить в колледж! Лучше смирись!

Я молчала, прижимаясь к подруге. Я это тоже знала, все будет, как говорит папа, и мама слово ему не скажет, так было и так будет всегда и мне ничего не изменить, так было и так будет всегда, как ни крути.

Аня ушла под вечер, я приняла душ и засев в комнате, вместо того чтобы готовиться к экзаменам, включила музыку и принялась переписываться со Славой. Он недавно к нам перешел в класс, высокий голубоглазый блондин, из Москвы, тоже из семьи военных. Не сказать, чтобы я голову потеряла, я вообще далека от всего этого была. Завтра день рождения, а у меня ни то, что не было ничего с противоположным полом, как у моих одноклассниц, я даже не целовалась ни с кем. Даже Анька успела поцеловаться, а я все не понимала, как можно так… Возможно все я понимала, просто мысли эти страшные от себя гнала подальше. Знала только Аня, и она точно никому не расскажет. Это произошло два года назад, когда я Игната увидела в школьном дворе, как он целовал свою одноклассницу, так жарко и неистово, как его сильные руки бродили по ее телу, чуть ли не вжимая ее в школьное здание. Тогда я не знаю, что случилось со мной. Мы всегда с ним все поделить не могли, скандалили, я подзатыльники получала, даже спала с ним в одной кровати и простите за подробности, маленькая уписалась на его глазах, он белье менял, ругался, матом меня покрыл, а потом прижимал к себе и по голове гладил. Весьма сложные отношения, как у брата и сестры, я привыкла что с ним всегда вместе, а тут… Что-то случилось, мне словно обухом по голове дали, когда я их поцелуй увидела. До сих пор помню, его глаза, когда меня случайно увидел, а я, как дура побежала, а потом у Ани на плече рыдала весь вечер, больше всего боясь, что он что-то поймет и что-то неизведанное, поняла сама. Эти два года стали для меня кошмаром, я все больше и больше избегала его, до ужаса боялась, что кто-то узнает, а больше всего боялась, что догадается он. Специально хамила ему, ругалась с ним, лишь бы он думал, что у названной сестры подростка гормоны и переходный возраст. На самом деле я скрывалась, за маской гнева, порой безразличия, лишь бы не видеть его, не замечать какой он стал. Высокий, сильный красивый… Старше меня на два года, на него взрослые женщины заглядывались, я уже молчу о моих ровесницах. Поэтому я до жути хотела поступить в колледж, чтобы не провожал, чтобы не был рядом, не понял ни он, никто… В дверь постучались, я отложила телефон, в этот момент мне, как раз писал Слава, что у меня удивительно красивые глаза, но мне если честно было так фиолетово, что я сама себе удивлялась. Слава, тоже нравился многим и был весьма недурен собой, но мое сердце было безнадежно занято, и, как я надеялась, что это пройдет, что это глупое и подростковое, было известно одному лишь Богу.

– Войдите!

Дверь распахнулась и в комнату вошел он. У меня внутри все сжалось. Высокий, в белой футболке, которая так идеально подчеркивала его мускулы, хорошо слаженное тело.

– Привет!

– Привет!

Игнат прикрыл дверь и сел рядом со мной на кровати, вскользь бросив взгляд на мои ноги в одних шортах. Он мне всегда говорил, что я нескладная, я сильно обижалась, потому что многие девчонки завидовали моей фигуре, у меня было весьма красивое тело, но после таких его слов, я действительно считала себя хуже всех. Ведь Игнат любил дам с роскошными формами, большой грудью, а вот мой бюст был весьма обычным, хотя мне едва исполнялось шестнадцать лет.

– Ты че за мамой пришел?

Он хмуро кивнул, от него самого исходил запах алкоголя.

– Ты пил?

– С батей твоим! Мама вот нажралась в очередной раз, как свинья!

Я тяжело вздохнула, крестная и моя мама дружили с детства, всегда были вместе, и поэтому папа на все закрывал глаза, но потом частенько высказывал маме, в кого превращается Алина.

– Она все не может личную жизнь устроить и из-за очередного мужика так убивается! -сквозь зубы произнес Игнат.

Я поправила волосы.

– А ты как будто из-за баб не пьешь?

Он хмыкнул.

– Нет, конечно, это бабы из-за меня пьют!

Я изогнула бровь.

– Твоей самоуверенности нет предела!

Игнат пожал широкими плечами.

– Конечно! Я знаю, как я влияю на женщин, сестренка!

Сестренка… Это слово так больно и неприятно царапнуло по сердцу, что мне хотелось сжаться в комок, но я удержалась. Он так часто меня называет, переживу, это пройдет… Вот только его жгучие карие глаза, прожигают меня насквозь, будоражив в моем еще юном теле, какие-то странные ощущения. Когда он касался меня, меня словно током било и рыдать хотелось, но я держалась, понимая, что все это глупости. Все это пройдет, именно этим я себя всегда и ощущала.

– Знаю братик!

Игнат лег на моего медведя и посмотрел на потолок.

–Черт возьми, тебе завтра восемнадцать, детка, а я помню, как на руках тебя мелкую держал, и ты меня вечно из санок выталкивала, потому что пышка была!

Я постаралась улыбнуться.

–Не пышка, а ты мешал моему пространству!

Игнат посмотрел на меня, от его взгляда опять током прошибло, но я держалась, да и что мне оставалось делать. Никогда и ни за что он не узнает о моих чувствах. Ни за что. Чтобы не случилось…

–Ну да, ты вечно любила уминать пирожки, я один, ты пять!

Я прищурилась.

–Не звезди!

Старалась непринужденно с ним болтать, а у самой голос дрожал и все дрожало, а ведь раньше братом его называла, засыпала с ним и ни о чем таком не думала. Но два года назад в шестнадцать лет все изменилось, и я стала, как одержимая им. Писала стихи, а потом сжигала, не дай Бог кто-то прочитает, узнает…

–А че ты это за тип с тобой крутится? -внезапно спросил он.

Стальные нотки в его голосе поразили меня. Можно сказать они были железными.

–Слава?

–Да! -жестко ответил Игнат, глядя мне в глаза.

Все понятно. Отец попросил что-то выяснить, или мама, я так и знала.

–Просто новенький в классе, классный парень! А в чем собственно дело? Родители попросили узнать?

Игнат сверкнул глазами. Его поведение сегодня было более для меня чем странным.

–При чем тут родители? Обычно ты меня всегда сдавала, а не я тебя!

Я вздохнула.

–Я была маленькая!

–И хотела кусок лишнего торта, а я углы обтирал!

–Ты сердишься?

Он придвинулся ко мне.

–Давно нет!

–А почему решил спросить про Славу?

Он коснулся моей руки, переплел мои пальцы со своими, так что у меня перехватило дыхание. Только бы не задрожать, как последней дуре при нем.

–Потому что парни в таком возрасте уроды и им нужно только одно!

–Как будто тебе это не нужно от девчонок!

Игнат приподнялся и сжал мою руку так что мне стало больно, он заметил это и тут же ослабил хватку.

–Мне надо! Эти девчонки сами дают! Но ты другая, ты понимаешь, о чем я?

–Я понимаю! Можешь не переживать за это!

–Я не переживаю, я просто ему глотку вырву и все!

Я вздрогнула.

–Зачем?

–Затем, что ты моя сестра и ни одна тварь к тебе не подойдет и не коснется тебя, без моего разрешения!

Он сказал это так жестко, глядя мне прямо в глаза, что на секунду у меня едва слезы на глаза не навернулись, но я тут же взяла себя в руки. А что ты хотела Соня? Да сестра, именно сестра, он так меня и считает…

–Поняла! -еле слышно произнесла я, и тут же спустила ноги с кровати.

–Пойдем чай попьем, что-то я замерзла!

На самом деле я не замерзла, а внутри меня поселился айсберг, холодный, ледяной от его слов про сестру, и я хотела сбежать куда угодно, лишь бы не находится с ним вдвоем, и больше ничего не слышать про сестру. Никогда…

[ИГНАТ]

Хрупкая такая… Нежная, тонкая. А волосы какие у нее шикарные… Соня, малышка моя, когда ты успела такой стать, такой яркой и красивой… Такой, от которой дух захватывало. Я и глазом моргнуть не успел, как эта вечная мелкая плакса, которая обожала сладости и покушать, а еще вечно сдавала меня, из-за чего, я стоял по углам, стала такая красавица. Я помню, как сейчас тот день, когда целовал какую-то шкуру у школы, заранее зная, что максимум час, и она сама нагнется, когда заметил Соню. Ее недоуменные глаза, полные боли и отчаяния… Такие глаза, я часто вижу у матери. Когда ее бросает очередной мужик, только одно, дело это мать, взрослая уже женщина, а другое совсем девчонка. И тогда я понял, что что-то поменялось. Крупно поменялось, между мной и Соней что-то произошло. Она стала меня избегать, прятать глаза, а после и вовсе отчаянно дерзить и хамить. Потом заметили мои друзья, а потом и я. Точнее, я, все это заметил самым первым, но старался гнать от себя те мысли, что моя названная сестра, которая так бессовестно описалась со мной, лежа в одной кровати, и я, меняя белье, надавал ей подзатыльников, неровно ко мне дышит. Я же брат. Ее брат и не более того. С того самого момента, я сам стал присматриваться к мелкой, и чувствовать какую-то дикую отчаянную злость, нарастающую во мне. Замечая какими длинными и стройными, становятся ее ноги, какого красивого цвета у нее глаза и самое главное, как меня всего трясет, когда я касаюсь ее. Я давно спал с девушками, и младше и старше, и меня мало чего останавливало. Я любил женщин, и, как часто признавалась подвыпившая мама, был в этом похож на своего отца. Странно, но все больше трахая очередную мадам, я думал о ней, ненавидел себя и гнал от себя эти дикие мысли… Это были поистине дикие мысли, ведь Соня моя сестра, названная, но сестра. Тетя Лена моя крестная, а моя мама ее крестная. Так нельзя… А еще я хорошо знал Сониного авторитарного военного отца и все больше ненавидел его, хотя сдерживался. Он многим помогал нам, с жильем, маме с работой, но никогда не забывал подчеркнуть, какая у них семья и какая у нас, у мамы, меня и бабушки. Мама, все больше разочаровываясь в мужчинах, начинала выпивать, я не радовал тоже, в школе все с облегчением вздохнули, когда я ушел, а в училище я отучился год и пошел работать, работал где попало и в автомастерской, и вагоны разгружал, и ящики грузил, но при этом все больше и больше понимал, честно в наше время не проживешь. Все воруют, только одни попадаются, а другие нет. Дядя Никита не помогал деньгами, я в этом его не осуждал, и все больше понимал, скоро между нашими семьями, ляжет пропасть. Ведь мама выпивала все больше, я частенько выливал ее вино в раковину, а еще едва сдерживался, видя иногда с какими презрением, отец Сони, смотрит на нее и слушает ее рассказы, что она рассталась с очередным кавалером… Посмотрел сейчас на Соню, до жути захотелось притянуть ее к себе, зарыться в ее волосы, и ведь знал, она не оттолкнет. Она моя девочка. И то, что она сказала, что там классный какой-то Слава, этот Слава, быстро полетит у меня в окно, несмотря на то что богатенький. Мне плевать. Никому ее не отдам. Моя и точка. Только я имею права касаться ее, гладить, даже орать на нее могу. Только я. Смотрю, а у самого сердце бешено бьется, все кто вокруг меня вьется мне не нужны. Нужна она, но не сейчас. Я не могу так. И она не может. Она совсем еще ребенок. Я просто возьму и все испорчу, а потом всю жизнь ненавидеть себя за это буду, за то, что придурок натворил.

–Соня стой!

Продолжаю держать названную сестру за руку, так дрожит… Сука… Как же хочется уронить ее на кровать, подмять под себя, ласкать ее юное не тронутое никем тело. Мое тело… Целовать эти пухленькие нежные губы. Так Игнат прекрати, не будь конченым. Сжимаю ее руку еще сильнее, а она так удивленно смотрит на меня и ждет чего-то. Ее тело реагирует на меня, и я знаю это, я чувствую это. Моя девочка… Если бы ты знала только на что я ради тебя готов… Поднимаю на нее глаза, чувствую себя ни ее старшим мужественным братом, которым она маленькая восхищалась, говоря что я самый сильный и лучший, а каким-то ее сопливым одноклассником.

–Что случилось? -вполголоса спрашивает она недоуменно.

Я завожу руку за спину, достаю из кармана бархатную коробочку и протягиваю ей.

–Это тебе! Знаю заранее не дарят, но завтра у тебя будет множество подарков, я хотел чтобы мой был первым и самым запоминающимся для тебя, Соня!

Она дрожит еще сильнее.

–Чо там?

Отпускаю ее руку и прищуриваюсь.

–Закрой глаза!

Соня хоть и упрямится, но слушается меня всегда, и сейчас не стало исключением. Послушно закрывает глаза, а я достаю золотой браслет и тут же одеваю его на ее тоненькое запястье.

–Можешь открывать!

Девочка распаивает свои огромные глаза и замирает, в комнате стоит тишина, только бешеный стук ее сердца, отчетливо слышится в моих ушах.

–Боже! Игнат! Он же золотой!

–Золотой!

–Наверное, такой дорогой!

–Ерунда, детка, у тебя день рождения!

–Спасибо! Ты самый лучший!

Я резко встаю, бросаю коробочку на кровать и прижимаю Соню к себе, она вся замирает словно в предчувствии чего-то, но я хорошо знаю, я себе этого не позволю, сцепив зубы, я буду делать все, но не перейду эту грань, пока не перейду…

–Я люблю тебя, сестренка!

Губами касаюсь ее щеки, нежной теплой кожи и с ужасом осознаю, что у меня сейчас встанет, ведь она мне не сестренка, она для меня все, снится мне, сводит меня с ума, но я держусь, изо всех сил держусь… В глазах Сони боль и дикое разочарование, но она тоже держится, будто все понимает.

–И я тебя братик! -тихо, почти в самые губы произносит мне.

Понимая, что больше не могу вынести эту пытку, резко отодвигаю ее от себя.

–А теперь пойдем пить чай!

Не оборачиваясь на нее, выхожу из комнаты, пытаясь прийти в себя, чтобы никто не понял, как мне сейчас, что я чувствую, что мне хочется выть, словно раненому волку, но я держусь, даже если из последних сил…

***

Мы живем в соседней квартире от них, от семьи Дворецких. Захлопываю дверь, и прижимаю к стенке весьма нетрезвую маму.

–Ты долго пить будешь? Ты достала! Сколько, сука можно!

Ударяю кулаком по стене, в метре от нее, она зажмуривается, но знает, что никогда не ударю. Вечер явно не клеился, Соня похвасталась подарком, вот только отец не оценил, странно посмотрел на меня, а потом вынес вердикт что красивый, но слишком тонкий… Я промолчал, хотя хотелось двинуть ему в его рожу, особенно после его рассуждений, что он надеется на то, что Соня после школы поступит в институт, и выберет себе достойную партию. Жениха из хорошей семьи… Я кивал головой, соглашался с ним, а сам под столом сжимал кулаки. Ни о каких женихах, ее слышать не хотел, не то, что не хотел не мог. Даже от одной мысли что она с кем-то, мне плохо становилось, а уж после его слов «Пригласи, Соня, завтра обязательно Славу», думал вообще убью его к чертовой матери.

–Прекрати! -устало произнесла мама. -Дай сниму туфли!

Я отошел от нее и направился на кухню, где сам из холодильника достал бутылку ее вина и сделал три внушительных глотка, прямо из горла.

–И давно это у тебя?

Мама вошла вслед за мной и опустилась на табуретку.

–Ты про что? -я не выпускал бутылку из рук, знал, что лучше вылью, но ей ни глотка сделать не дам.

–Про Соню!

Молчал.

–Ну что ты молчишь? Я твоя мама! Ты думаешь я слепая?

–Ты о чем? -раздраженно поинтересовался я, хотя прекрасно знал, что она имела ввиду.

–Ты знаешь! Черт, Игнат! Где ты взял этот браслет?

Я с грохотом поставил бутылку на подоконник.

–Купил!

–Не лги мне! Ты что украл его? Ты хоть понимаешь, что будет?

Я сцепил зубы. Больше всего хотелось запустить бутылкой в окно, но я сдерживался.

–Отвечай мне!

–Мама прекрати! -резко обернулся я. -Не зли меня! Ничего я не крал, заработал и купил! У тебя все?

Мама достает сигарету и дрожащими руками закуривает. Красивая, молодая женщина, родила меня в семнадцать лет, ей еще нет и сорока, всего лишь тридцать пять, а из-за неудач в личной жизни, непосильной работы, ее лучшим другом стал алкоголь и мне все сложнее и сложнее становится с этим бороться. На нее заглядываются даже многие кореша, а она вечно выбирает всяких козлов, которых я вечно выкидываю из квартиры, а они так отчаянно портят ей жизнь. Порой мне кажется, что она моя, сестра о которой я забочусь, а не мать.

–Игнат! Ты все что у меня есть! Все! -тихо произносит она, выпуская отвратительно вонючий дым.

Терпеть не могу, когда она курит, но сдерживаюсь и не вырываю у нее сигарету, хотя очень хочется.

–Мама, ты тоже все что у меня есть!

Сажусь подле нее и вглядываюсь в ее красивые тонкие черты лица, глажу по длинным спутанным волосам, как же я ненавижу отца… Он бросил нас, когда я пошел в школу, и вот уже почти одиннадцать лет, мама медленно, но, верно, катится в пропасть. Один урод сменяется вторым, а ничего не меняется, только с годами, она все больше и больше прикладывается к бутылке, несмотря на уговоры мои, бабушки и крестной.

–Где ты взял браслет?

Так пристально смотрит мне в глаза, словно знает ответ. Знает ли?

–Мама, я же сказал, я купил его! Ты можешь успокоится?

Она тушит сигарету в грязной пепельнице и усмехается.

–Кого ты пытаешься обмануть? Я тебя девять месяцев под сердцем растила! Черт возьми, Игнат, я не слепая, но они не оценят! Соня-хорошая, чистая девочка, но этого так ничтожно мало! Она полностью под властью родителей, даже поступить не может куда хочет! Ленка всю жизнь боится слова Никите сказать! Куда ты лезешь? Если бы не наши крестные связи, нас с тобой давно не было бы в их жизни! Не ломай судьбу ни себе, ни ей, очень тебя прошу! Сонька, к тебе тоже не ровно дышит, думаешь я не вижу ничего? Я же женщина, я тоже так по твоему отцу вздыхала! Только не поможет это ничего! За Соню все давно решили и все ей определили!

Я молчал, хотя знал нужно сказать, многое сказать, хотя бы что мать не права, и мелкая мне не нужна, но слова словно в глотке застряли. После ее фразы, что за Соню все давно определили, в этом она была полностью права, с Никитой Сергеевичем, было бесполезно спорить, а те, кто осмеливался, мигом шли за дверь. Не исключением, стали и родители тети Лены, теща откровенно не любила зятя и в итоге теперь они виделись настолько редко, даже не на всех праздниках. Только мне плевать на него было. Я был не глупым и хорошо с малолетства знал, что такое жизнь. Мама нередко у них полы мыла, убирала готовила, за кусок хлеба грубо говоря, а Дворецкий старший, так снисходительно, словно голодным собакам его подавал. Я хорошо видел его равнодушный царский взгляд, хозяина жизни, который бессчетно считал, что ему все должны и обязаны. Тетя Лена с годами, тоже стала принимать его привычки, смотреть мужу в рот, восхищаться дорогущими шмотками и твердить только об одном, о деньгах. Соня… Вот она была другой. Серьезная не по годам, с таким робким, но в то же время проницательным сложным взглядом, и в то же время, наоборот. Легкая воздушная, словно ребенок. Рядом с ней, я местный хулиган и озлобленный на жизнь мальчишка, становился другим. Мягким словно, чувственным, а с другой стороны, она лишь сильнее придавала мне уверенности, делала сильнее и вызывала только одно желание, оберегать эту воздушную хрупкую девочку, и носить на руках.

–Мам, тебе спать пора!

Я резко встал и подошел к окну. Посмотрел, как за ним беснуются снежинки… Февраль, последний месяц зимы. За ним весна, а затем… Что затем, я не знал. Больше всего на свете, я боялся, что пройдут два года и что-то изменится. Изменится сама Соня, ее мировоззрение, взгляд на жизнь, что она сама захочет уезжать в эту чертову Москву и учится там.

–Может я выпью?

Обернулся. Алкоголь делал свое дело, губил ее на моих глазах, и самое страшное, я ничего не мог с этим сделать. Отбирал бутылки, выливал, ругался с ней, но все тщетно. Мама твердила, что она не алкоголичка и пьет не каждый день, работает и вообще, она взрослый человек.

–Нет, мама! -сухо произнес я. -Ты не выпьешь, а ляжешь спать! Завтра у Соньки день рождения!

Мама выругалась и схватив со стола пачку сигарет, пошла к себе, а я молча смотрел ей вслед, сжимая кулаки. Мужики, они не сдаются, они обязаны быть сильными, как бы жизнь не ломала и сложно не было. Если мужик сдался, то и не мужик -это, вовсе. Мы должны быть сильными, чтобы решать проблемы, чтобы справляться с ними. Мама часто, особенно когда выпьет, твердит что я похож на отца, внешне особо. Только я не хочу быть похожим на эту мразь, да именно мразь, клявшуюся ей в вечных чувствах, а потом бросившую одну с ребенком. Я никогда так не сделаю, если я для себя решил, что девочка, которая живет от меня за стенкой моя, значит она моя, и чтобы не случилось, сколько бы времени не прошло, ничего не изменится. Она есть, была и будет моя всегда. Одна на всю жизнь, единственная, та с которой я пройду все и заранее уверенно знаю, никогда не пожалею о своем решении… Я дождусь когда ей исполнится 18, дождусь эти два года и мы поженимся. Я увезу ее. Увезу навсегда....

СПУСТЯ 2 ГОДА

[ДАН]

–Сосешь ты волшебно, Рита!

Я посмотрел в большие голубые глаза, роскошной блондинки, лежавшей со мной рядом. Рита сладко потянулась и улыбнулась уголками пухлых губ.

–Я даже не знаю, мне это, как комплимент воспринимать, или, как оскорбление?

–Как комплимент!

Я притянул ее к себе. Тело действительно роскошное, я хорошо понимал отца, почему тот, как с ума сошел, бросив мать и суровый жестокий человек, начальник колонии, потерял голову. Рита-девочка что надо, стерва жуткая, но прикидывается таким одуванчиком, а до одури влюбленный отец, всего этого явно не замечал, а может не хотел замечать. Седина в бороду, бес в ребро, было явной пословицей про него. Тонкая шелковая простынь сползла с моей мачехи, оголяя ее роскошную четвертого размера, свою грудь, и я провел пальцами по горошине соска, зная, что эта сучка незамедлительно потечет от этого движения.

–Дан, все, прошу! Мне вставать пора! Сегодня Юра приезжает!

Я ухмыльнулся.

–Он приезжает только вечером, или ты боишься, что после того, как я тебя трахаю, ты не сможешь с ним?

Рита вспыхнула, но удержалась, наоборот, словно кошка, потерлась об меня, прижимаясь все крепче своим шикарным девичьим телом.

–Дан, мы это уже обсуждали! Мы просто трахаемся и не более того!

Я хмыкнул.

–Я знаю, и ни на что больше не претендую, роль мачехи меня вполне устраивает!

Она положила голову мне на грудь, задумчиво смотря в потолок.

–Ты будешь смеяться, но поймав себя на мысли, что ты трахаешь других, я заревновала!

Я рассмеялся.

–Рита, ты серьезно, куколка?

Мачеха перевела на меня взгляд своих синих словно море глаз.

–Серьезно! Вспомнила нашу первую встречу, как увидела тебя!

–А потом, я драл тебя на стиральной машинке, я тоже помню!

Рита томно вздохнула.

–В тебе совсем нет романтики!

–Она тебе нахрен не нужна, также, как и мне!