ГЛАВА 1. ФИЛИПП
Сезон на острове выдался солнечным. Мои губы тронула улыбка, когда вспомнил свой самый удачный снимок. Сивучи уходили в море на кормежку, а на их место приплывали котики. Детеныши котиков невероятно занимательные, и мне удалось сделать превосходные кадры забавного черненького малыша. Я сумел договориться с ластоногим, взамен получил великолепные фотографии, набравшие в посте блога больше десяти тысяч просмотров. Многие подписчики просмотром не ограничились, перевели в фонд волонтерской организации посильные суммы. Такие пожертвования позволяют ежегодно собирать экспедицию на Сахалин.
В плавный поток мыслей вдруг вклинился сигнал тревоги. Интуиция сработала за секунду до того, как чужой автомобиль справа занесло, завертело и швырнуло в мой ряд. Я успел выкрутить руль, избежав прямого столкновения, но в меня тотчас въехал кроссовер с крайней левой полосы. Мою Тойоту развернуло, в бампер тут же тыкнулась малолитражка. Мощный удар оглушил перепонки, та машина, что потеряла управление, впечаталась в бетонное ограждение, искореженные куски металла полетели в разные стороны. Лобовое стекло Тойоты лопнуло под давлением рухнувшего на него железа.
Хаос длился меньше минуты, но движение на оживленной дороге полностью встало. Авария перекрыла даже обочину.
***
– Пап, твою машину можно взять? – появился на кухне, когда родители завтракали.
Мамин заботливый взгляд прошелся по моему лицу, задержался на шее с залепленным пластырем. В столкновении накануне я отделался лишь порезами от стекла. Можно сказать, повезло.
– Филипп, я весь день в разъездах, – поднялся отец из-за стола. – Доберешься в университет на такси или автобусе. Мне пора, – поцеловал он жену в щеку и ушел.
– Сынок, я бы тебе дала ключи от Мазды, но в галерее сегодня выставка.
– Я помню, мам. Не волнуйся. Вызову такси, – налил себе кофе и сделал бутерброд с сыром. Есть не особо хотелось.
– Не болит? – наверное, все еще переживала мама за вчерашний день. После аварии они с отцом приехали в больницу, где мне зашивали бровь и рану на шее.
– Терпимо, – погладил круглый лоб Бада, когда пес поставил свои передние лапы на мои колени. В нашей семье принято давать клички животным по именам киношных полицейских или героев компьютерных игр. Серебристый мастиф получил свое имя благодаря Баду Уайту, полицейскому из фильма «Секреты Лос-Анджелеса» в исполнении актера Рассела Кроу.
Мама оставила меня одного, ей пора было собираться. Мне же ко второй паре, так что я не особо торопился. А зря. Приложение для вызова такси почему-то не загружалось, пришлось бежать к автобусной остановке. Не помню, когда последний раз пользовался общественным транспортом, меня удивил турникет и валидатор для считывания пластиковых карт.
– Наличкой можно расплатиться? – моя банковская карта осталась где-то в изувеченном автомобиле, я собирался после лекций двинуть в страховую компанию, куда на стоянку доставили Тойоту, узнать вердикт и забрать из бардачка личные вещи.
– Наличку не принимаем. Только карты. Освободите проход другим пассажирам, – не собирался водитель пропускать меня в салон без платежа.
– Я оплачу, – неожиданно спасла ситуацию незнакомая девушка. Приложила свою карту к терминалу и отвернулась, не глядя на меня.
На турникете загорелся зеленый кругляшек, разрешая мне присоединиться к обилеченным гражданам.
Я приметил, куда села выручившая меня барышня. Место рядом с ней пустовало.
– Спасибо, – из-за того, что автобус дернулся, едва не упал на нее. – Сколько стоит проезд? – раскрыл бумажник, все купюры в нем были крупными. Она это заметила.
– Оставь. У меня нет сдачи.
– Я Филипп, – представился просто из вежливости. – Филипп Якушин.
– Ты серьезно? – раздраженно выдохнула спасительница. – Мы учимся в одном универе. Хотя… Прости. Я забыла, богатенькие мажоры не обращают внимания на бюджетников.
– Не понимаю, чего ты злишься? – выбесила она своими словами. – Ты явно младше меня, я не могу знать всех студентов. На каком ты курсе?
– На третьем. А весной ты ходил на дополнительные занятия по химии. В группе было всего двадцать человек.
– Точно, – щелкнул я пальцами. – Ты та самая умная девочка, которая знает химию лучше любого пятикурсника. Маша Каверина, – порылся в памяти и выудил нужное имя.
Я понял, почему не узнал ее сразу. Сейчас на ней простенькое осеннее пальто и берет, скрывающий прическу. Весной она выглядела по-весеннему, вот и не признал.
.
– Зачем ты вообще ходил на те занятия? Химия явно не твое, – продолжала дерзить девчонка.
– Да. С химией я не дружу, – не видел ничего постыдного в признании, что эта наука мне не дается. – Декан отправил на те занятия, чтоб я экзамен хотя бы на трояк сдал.
– И как? – повернула она голову, встречаясь со мной взглядом. Глаза у нее были большими, красивыми, в них плескалось море, океан, переливалось то голубым, то зеленью, то лазурью.
– Сдал на тройку.
– Ясно. А ты почему такой побитый? – не могла не заметить она многочисленных царапин на моем лице.
– В аварию попал. Потому и без машины.
– И какого тебе, трястись в автобусе с простыми смердами?
– Маш, хватит дерзить. Лучше бы пожалела. Я в той аварий погибнуть мог, между прочим.
– Наша остановка, – поднялась она с кресла, обитого жутким дерматином.
Дошел вместе с ней до центрального корпуса. Мы вошли внутрь, и она сняла берет, светло-каштановые волосы рассыпались по плечам.
– Филипп! – окружили меня сокурсники, оттесняя от Маши. Пока отвечал на приветствия, потерял ее из виду.
На другой день столкнулся с ней в стеклянном переходе между университетскими зданиями. Она меня не заметила, уткнулась в какие-то конспекты.
– Маша! – сам окликнул ее.
– Чего тебе? – по-прежнему не выказывала девушка симпатии по отношению ко мне.
– Ты так увлеченно читаешь. Что это?
– Готовлюсь к промежуточному тесту. Полночи учила.
– Столько усилий всего лишь для промежуточного теста? – специально дразню ее, но она не понимает шутки.
– Мне нельзя терять стипендию, – обдает меня ледяным взглядом и спешит к своим подругам.
Во время большого перерыва студенты набиваются в столовую. Отделяюсь от своей компании, когда вижу, что у Маши какие-то проблемы на кассе. Ее карта не срабатывает при оплате. Прикладываю свою. На щеках девушки появляется легкий румянец.
– Филипп, спасибо. Но больше не подходи ко мне, – почти требует она, а я злюсь.
– Чем я тебе так не нравлюсь? – преграждаю отличнице путь, и ей приходится стоять передо мной с подносом в руках. – Ах да, я богач, а ты стипендиатка. В этом все дело?
– Слушай, отстань, – тоже злится она. – Из-за тебя сейчас еще и на пару опоздаю.
Я пропускаю ее. Что за гордячка? Напридумывала себе не пойми чего. Что за глупые стереотипы в голове у этой девушки?
В следующий раз я увидел ее лишь через неделю, в клубе «Неоновый тренд».
ГЛАВА 2. МАША
Я рано проснулась. За окном шелестел дождь, мешая вновь провалиться в сон. Вообще начало октября выдалось дождливым. Сердце тоскливо сжалось, три года назад в тот день тоже шел дождь, и сейчас он словно вновь оплакивал мою потерю.
В полутемной комнате никого, кроме меня. Людмила осталась ночевать у своего парня. Ее отсутствие позволило включить звук на планшете. Посмотрю ролики в любимом блоге волонтерской группы, раз уж время позволяет.
На экране замелькали кадры с острова Тюленей на Сахалине, выхватывая крупным планом животных, запутавшихся в веревках, травмированных пластиком, проволокой, упаковочной лентой и прочим мусором, выбрасываемым людьми в море.
– Для того, чтобы распутать животное, требуется удерживать его на одном месте. Обездвиживают тюленей с помощью отлова сачком. Но такой метод подходит для работы со взрослыми самками и не самыми крупными самцами, – пояснял волонтер и автор блога.
– Крупного тюленя усыпляют ветеринарным инъектором. Этот способ помогает освободить от пут крупных тюленей и молодняк с очень сложным запутыванием. Но его применение ограничено при высокой плотности лежбища, близости животного к воде и сильном ветре. Еще одна техника, применяемая спасателями – шест с ножом. Годится для срезания веревок и проволок с неплотным прилеганием к коже животного. И для работы с шестом необходимо укрытие, за которым тюленю не видно человека.
Посмотрела еще несколько постов и после сделала небольшое пожертвование. Волонтеры собирали средства на экспедицию в Авачинский залив, где обнаружили косатку с малышом. Шею детеныша опоясывала промышленная лента. Пока она не причиняла ему беспокойства, но дельфиненыш быстро растет, лента постепенно начнет душить его, уйдет под кожу, станет пропиливать шею, мешая питаться, обнажая рану для инфекций.
– Какой же этот парень молодец, – увеличила фотографию автора блога с ником «Океан». Снимок был не слишком четким, к тому же сделан в непогоду, едва ли не во время снежного бурана. Дутая куртка не давала понять, какого он телосложения. Лицо…
– Надо же…, – дернулся уголок моих губ. Волонтер-спасатель напомнил мне внешним обликом Филиппа Якушина. Я только теперь это заметила, хотя уже не раз рассматривала снимок. Волевое лицо, суровый взгляд, резко-очерченные скулы, темно-русые волосы коротко сострижены на висках, но оставлены длинной челкой, небрежно откинутой набок. Щетина делала мужчину с фотографии старше, точно так же, как и Филиппа.
– Да уж, – пробормотала ворчливо. – Спасатель морских животных точно не имеет ничего общего с этим мажором.
Якушин, как и в прошлом году, явился в универ лишь к концу сентября. Наверняка отдыхал где-нибудь в жарких тропиках. И все ему сходит с рук. Любимчик декана, а все потому, что его отец крупный воротила. Во всяком случае, так болтают. Мне на самом деле все равно, ненавижу популярных парней с их завышенным эго и черствой душой. Не надо было платить за него в автобусе. И чего это я расщедрилась на такого, как он? – против воли занимали меня мысли о пятикурснике все те минуты, что собиралась на занятия.
Две пары пролетели незаметно, лектор – один из тех немногих преподавателей, кто контактирует с аудиторией, не обзывает нас тупицами и материал подает интересно. К такому на урок бежишь с радостным воодушевлением, как за тем экскурсоводом, что экскурсию превращает в увлекательное путешествие, а не занудное перечисление фактов.
– Маш, не забудь, вечером встречаемся в «Неоновом тренде», – весело напоминает мне Коля Ключников, когда я тороплюсь к гардеробным. Через полчаса начнется моя смена в гостинице.
– Как можно? – шутливо журю его. – Приду обязательно.
На работу успеваю вовремя, сняв пальто и переодевшись в униформу, занимаю свое место за стойкой ресепшена. Так как я студентка, график у меня плавающий, и напарниками по смене может оказаться кто угодно из девяти администраторов. Сегодня дежурят Катя и Алина. Несмотря на то, что обе старше меня в два раза, мы прекрасно ладим, в непрерывном рабочем ритме успеваем шутить и делиться личным.
– Не знаю, как отвадить от мужа нахалку, – печалится Алина. – Клещами вцепилась эта Маргарита в моего Стасика.
Маргарита и Стас работают в той же гостинице, история соблазнения разворачивается перед нашими глазами. Алину искренне жаль, и я предлагаю:
– Столкнись с ней в туалете, сделай вид, что горько плачешь.
– Думаешь, она раскается? – горько смеется Алинка.
– Нет, конечно. Но ты наври, мол, узнала, что у мужа после болезни выявили бесплодие, и у вас никогда больше не будет детей. Маргарита ведь не скрывает, что торопится родить побыстрее. Вот она мигом от твоего мужа и отлепится, найдет себе новую жертву.
– Маш, да ты гений интриги, – одобряет мой план Катя, а печаль в глазах Алины сменяется азартом.
– Я попробую, девочки, – говорит она.
– Вот мы посмеемся, когда мерзавка потом тебя беременной увидит, – были мы в курсе, что Алинка мечтает о втором ребенке. – Кстати, Маш, чуть не забыла, – выдает Катерина постояльцу ключи от номера и разворачивается ко мне. – Через неделю моего мужа в командировку усылают. Я отпуск взяла, с ним еду, не хочу одного без присмотра оставлять. А у нас кошка. Василиска. Боюсь на передержку пристраивать, она чувствительна слишком к переменам. Может, ты согласишься заходить иногда? Лоток поменять, корм подсыпать, водички подлить. И я буду спокойна, и тебе копеечка в карман.
Соглашаюсь, не задумываясь. Нежданная, ненапряжная подработка. Что может быть лучше для иногородней студентки, проживающей в общежитии?
После смены я обычно захожу на кухню, где сотрудникам полагается один бесплатный перекус. Но сегодня убегаю.
– У однокурсника день рождения. Коля в клуб всю группу пригласил, – поясняю напарницам.
– Правильно. В пятничный вечер только и веселиться, – улыбается каким-то своим воспоминаниям Катя.
Прежде чем двигать в клуб, добираюсь до общаги. Еще с утра подготовила нарядное платье – шоколадно-бежевое с золотистыми блестками. Оно придает моей простецкой внешности шика.
Вахтерша, завидев меня, поджимает губы. Странная женщина. Ее сынок подкатывал ко мне и получил отворот-поворот. Что с того? Он ко всем подкатывает. Пользуется смазливой внешностью и положением. Мама вахтер, тетя – комендант общежития. Многие девочки не отказывают ему, надеются на улучшение условий – комната без подселения, этаж с санузлом в блоках, а не общий в конце коридора, возможность держать домашнего питомца, хотя это и запрещено, да и по мелочам, так необходимым в быту нищей молодежи, вырвавшейся из родительского гнезда.
– Люда, привет! – быстро заглядываю в комнату, забираю плечики с красивым платьем, косметичку и почти несусь в душ. – Я ополоснусь и сразу убегаю в «Неоновый тренд», – предупреждаю подружку. Мы с ней учимся на разных факультетах, но делим общажные апартаменты с первого курса.
Душевые кабинки свободны, не приходится стоять в очереди, и меня никто не поторапливает. Укладываю волной волосы, наношу легкий макияж. Платье струится по фигуре, скрывает излишнюю худобу. Улыбаюсь своему отражению в слегка запотевшем зеркале. Хорошо все же, что не пожалела денег на платье. Эта вещица поднимает мне настроение.
Только мое приподнятое настроение сдувается, словно воздушный шарик, стоит вернуться в комнату. Крошечное пространство коридорчика занято грузным телом вахтерши. Подле нее топчется высокая девушка. Я узнаю ее. Томила с факультета, где учится Людочка. Сама Людочка появляется в дверном проеме и виновато отводит глаза в сторону.
– Предписание коменданта, – неприятная тетка буквально пихает мне в руки плотный листок бумаги. – Выселить всех, у кого домашний адрес в часе пути до вуза. Не хватает мест тем, кто по-настоящему нуждается. Срок вчера, – ехидно добавляет она. – Но я добрая. Позволила потянуть до выходных.
– Маш, – заискивающи зовет Люда. – Прости, я сама твои вещи собрала, пока ты на работе была. Не стала говорить, не хотела огорчать. Но ты ведь и правда на электричке можешь добираться, – забывает она, что помимо часа в электричке, до поселка, где я выросла, еще сорок минут на рейсовом автобусе. – А Томиле жить негде, – торопливо выкладывает очевидную ложь Люда.
Если мне не изменяет память, Томила вообще из местных. Видимо, захотелось студенческой романтики изведать.
Вот и верь после такого в дружбу, добро и справедливость. Сплошное бесправие, если тебя некому защитить.
Горло сдавило, предательство жгло глаза. Я молча взяла подарок, приготовленный Кольке и надела пальто.
– Чемодан позже заберу, – оставила троицу пировать победу.
Уже на улице вызвала такси. Позволю себе немного праздника, потом подумаю, что делать дальше. В родной поселок не вернусь. Как стану совмещать учебу и работу, если придется тратить на дорогу два часа в один конец? Да причина и не в этом. Просто там все дышит трагедией. Я не смогу. Не смогу после того, что там случилось.
В клуб прибываю, когда мои сокурсники уже изрядно навеселе.
– Каверина, вот и ты, – обнимает меня пьяный Колька и по-детски радуется жесткому диску, который я ему дарю. – Все на танцполе. Давай, перекуси, выпей и присоединяйся, – пританцовывает он под зажигательную мелодию Бритни Спирс.
Устраиваюсь за столом с остатками банкета. Нахожу чистую тарелку, наполняю ее пиццей и картошкой фри. Жую, не чувствуя вкуса. Мне бы потанцевать, развеяться, но душевная усталость пригибает похлеще усталости после забега на большую дистанцию.
В клубе по-настоящему весело. На огромных экранах транслируются клипы, под них зажигают тусовщики. Разноцветные лампочки подмигивают в такт музыки, расцвечивают стены и потолок. Мне нравится атмосфера «Неонового тренда», здесь легко затеряться и даже спрятаться ото всех.
Скольжу рассеянным взглядом по гостям клуба, замечаю Филиппа Якушина. Он облокотился о барную стойку, ждет свой заказ. Темно-синие джинсы, простая черная футболка с длинным рукавом. Он кажется мне харизматичным.
– Как же без тебя, – отворачиваюсь, не желая смотреть на него.
Но уже через пару минут рядом со мной отодвигается кресло, и даже не глядя, я чувствую присутствие Якушина.
– Почему не танцуешь с остальными?
– Тебе-то что? – выхватываю из его руки стакан, так как глаза некстати начинает щипать от слез. Залпом выпиваю и едва не шиплю. Жжение по горлу спустилось до самого желудка. Водка.
– Маш, у тебя что-то случилось? – проявляет он ненужное участие. Но… то ли от водки, то ли от этого самого участия в голосе, я выкладываю ему все о бесправии, учиненным надо мной в общежитии. Заодно сообщаю, что в родные пенаты вернуться не могу и жить мне негде.
Что он думает по этому поводу, узнать не довелось. Изящные женские руки обвили шею Якушина.
– Филипп, дорогой, ну где же ты ходишь? Заставляешь ждать себя.
Девушку зовут Лика. Прежде видела их вместе в универе. Она настолько хороша, настолько в ней все из золота, что я никак не реагирую на брезгливость в ее красиво подведенных глазах. Она не понимает, что Якушин забыл за этим столиком. Я тоже не понимаю, потому меня нисколько не заботит, когда красивая Лика уводит своего парня подальше от меня. Они вдвоем вливаются в компанию за вип-столиками. Все правильно, так и должно быть.
Веселиться у меня сегодня явно не получается. Еще раз поздравляю Кольку, забираю пальто из гардероба и выхожу на стылый воздух. Пока раздумываю над тем, не переночевать ли в общаге (ну не выставят же на улицу?) или пойти подежурить в гостинице с ночными администраторами (пусть и без оплаты), справа плавно притормаживает темный джип.
– Садись, подвезу, – предлагает Филипп.
– Я еще не настолько опустилась, чтобы садиться в машину к такому, как ты, – бьет меня изнутри давней болью, разъедает кислотой внутренности. Ненавижу.
– Это я не настолько опустился, чтобы возиться с такой, как ты, – зло цедит Якушин, обжигает меня мрачным взглядом и закрывает водительское стекло до упора.
Джип срывается с места, словно взбесился. Из-под его колес летит галька, метя прямиком в мое лицо.
– Красотка, прокатимся? – не сделала и шагу, как возле кружат уже два байкера.
– Вы ошиблись, – смахиваю с лица комок грязи. – Все красотки остались внутри.
– Горячая, как лава,
Сладкая отрава,
Как струи водопада,
Разряды, разряды.
Ты – то, что надо. Ты – то, что надо.
На свой лад переиначил один из мотоциклистов популярный мотивчик песни Алисы Вокс.
Джип Якушина не дал возможности ответить достойно.
– Валите отсюда. Девушка со мной, – выпрыгнул он из машины.
– Не вопрос, – не стали драться за меня парни в шлемах.
– Маша, – спрятал Филипп руки в карманах серого полупальто. – Давай так… Ты устала, тебе некуда идти. Переночуешь сегодня у меня, а завтра отвезу, куда скажешь.
– Ты не пил? – повторила его жест, спрятав ладони в карманах пальто.
– Я не сажусь за руль пьяным. Никогда.
– Но в том бокале была водка.
– Лика просила.
– Лика пьет водку? А где она, кстати? Где твоя девушка? – вытянула шею, заглядывая в салон джипа.
– Она не моя девушка. И все в клубе остались.
– А ты почему ушел?
– Может, хватит вопросов? Садись уже в машину. Иначе замерзнешь.
Мотоциклисты никуда не уехали. Просто встали со своими хромированными конями чуть поодаль. Из двух зол Якушин кажется наименьшим, потому я залезла на пассажирское сиденье.
Машина пахла кожей и Филиппом. Запах был хорош, немного туманил сознание. Печка в автомобиле едва работала, но мне стало жарко.
ГЛАВА 3. ФИЛИПП
Во мне разбушевался такой гнев, что им можно было подавиться.
– Дура мелкая.
«Не настолько опустилась, чтобы садиться в машину к такому, как ты», – обжигают злые слова.
– Да что я ей сделал-то? – кидаю разъяренный взгляд в боковое зеркальце и замечаю двух знакомых байкеров. И нет, они не нагоняют меня, а кружат вокруг девчонки.
– Чтоб тебя…, – чертыхаюсь раздраженно, перевожу рычаг управления и сдаю назад.
Я бы бросил ее там, но подкатывающие к ней парни не из лиги отличников. Мало того, что завсегдатаи вечеринок с оргиями, так еще и любители садомазо. Я, конечно, зол на Машку, но все ж таки не подонок, чтобы уехать, зная, чем для нее может закончиться вечер.
Силком затаскивать в джип не пришлось. Сама села. Надо же…
– Пристегнись, – рявкаю, хотя обычно не кричу на женщин.
Она послушно вытягивает ленту ремня, но не может попасть в замок.
Я грубо выхватываю из ее пальцев металлический крепеж и защелкиваю с такой силой, что обычный щелчок звучит взрывом. И этот резкий звук отрезвляет меня.
Машу вдруг становится жалко. Она маленькая, очень худенькая, попала в такую трудную ситуацию, но как-то держится, даже цепляется за принципы, пусть и непонятные мне, но это ведь ее принципы. Гнев утих, стоило увидеть, как она дрожит. Включил обогрев печки посильнее.
Некоторое время мы едем молча.
– Это та машина, в которой ты в аварию попал? – первой нарушила она тишину.
– Нет. Тойоту не скоро отремонтируют. Джип мне друг одолжил. Дима на юг улетел в свадебное путешествие, а я его машиной пользуюсь, – неожиданно для самого себя посвящаю девушку в подробности.
– Хороший у тебя друг. Из универа?
– В университете у меня нет друзей, – выкручиваю руль, съезжая с трассы. –Только приятели. Я, Маша, рос в немного закрытой среде. И с малых лет дружу только с детьми друзей своих родителей.
– И много у тебя друзей детства?
– Дима Ушинский и Витя Горский. Вот и все. Хотя… Девочки ведь тоже считаются?
– Считаются.
Я посмотрел на нее, на долю секунды отвлекшись от лобового стекла. Так и есть, губы Маши тронула легкая улыбка. Выходит, не такая уж она и дикая.
– Тогда еще Полина Ефимова. Вот Поля с Димой как раз и поженились.
– Ясно, – вытащила она из сумочки вибрирующий телефон.
Разговор с тем, кто ей звонил, позабавил меня.
– В такси еду, – ответила она на вопрос невидимого собеседника. – Отстань, Максим. И не звони больше.
Маша убрала смартфон и поджала губы, а я усмехнулся.
– Так значит, я таксист?
– Извини. Так проще, чем объяснять, – умеет она, оказывается, и извиняться.
– Отшила парня, – продолжал подначивать ее. – Бессердечная.
– А ты, значит, сердечный? – брякнула она.
– А разве не я спас тебя от сомнительных личностей? – не стал добавлять, что вообще вожусь с ней, трачу свое время, везу к себе домой только потому, что ей негде ночевать. Предполагаю, скажи подобное вслух, так девчонка может и из движущегося автомобиля выпрыгнуть.
– Спасибо, что спас, – успокоилась Маша. – Просто день у меня какой-то… незадачливый. Еще и звонок этот…
– Он тебя расстроил?
– Вызвал чувство брезгливости, – немного помолчав, ответила девушка. – Максим Беляев сын вахтерши из общежития. С его подачи меня и выгнали.
– Зачем же он позвонил?
– Предлагал кров и ночлег, – Маша вдруг занервничала, испуганно взглянула на меня. – Филипп, только ты меня к нему не вези, пожалуйста.
– Я же уже предложил тебе в моем доме остановиться. Не волнуйся. Он что, приставал к тебе? – кажется, догадался я, отчего она так испугалась.
– Приставал, – подтвердилась моя догадка. – Я ему отказала. И вот итог. Оказалась на улице. Не понимаю, чего он ко мне прицепился? Столько девушек вокруг красивых и сговорчивых.
Сказал бы я ей, почему парень к ней прицепился. Несговорчивая, вот и липнет. А еще Маша, похоже, не осознает своей привлекательности. Красиво очерченные скулы. Красиво очерченные губы. В глазах океан – то шторм, то штиль. Наверное, она не дотягивает до тех девушек, кто ежедневно вкладывает средства и усилия в свою красоту, но что-то цепляет в ней, заставляет оборачиваться, задерживать взгляд на ее лице, прозрачной коже, хрупкой фигурке. Может, срабатывает инстинкт сильного защитить более слабого?
– Сейчас твое сердце пылает, но оно остынет, и ты сможешь рассуждать здраво, – нажал я на брелок, и ворота плавно отъехали в сторону, пропуская джип внутрь владений моей семьи.
– Вряд ли я уже когда-нибудь смогу рассуждать здраво, – печально произнесла она, но тут же взвизгнула.
– Не бойся Бада, – засмеялся я. – Он душка.
Пес встал на задние лапы, а передние поставил на автомобильное стекло со стороны пассажира. Машка и испугалась.
– Душка? – не решалась выйти она из машины.
– Он всегда добр к гостям. Не сомневайся. А вот от Халка действительно лучше держаться подальше.