Мастерская перемен бесплатное чтение

Предисловие

Я не знала, что пишу книгу.

Я думала, что просто выживаю.

Что иду за покупками, отвечаю на письма, стараюсь приходить вовремя, отдыхаю от прошлого, встаю после очередного падения.

Я не знала, что всё, что я переживаю – прекрасное, болезненное, стыдное, нежное – однажды само сложится в предложения. В абзацы. В главы.

В историю.

Мою историю.

И вот она – у тебя в руках.

Эти страницы неаккуратные. Не выглаженные. Они прожиты. Прочувствованы. Иногда написаны наискось.

Они честные.

Они не придуманы – они случились.

Я не делала ничего красивее, чем оно было.

И не уродовала.

Я позволила себе чувствовать то, что было по-настоящему. Сказать то, чего раньше не смела. Рассказать о своей работе, о своих детях, о том, как я училась падать на татами и подниматься в жизни.

О любви. О деньгах. О вине и прощении.

О маме.

И о том моменте, когда я впервые сказала себе:

всё хорошо.

Ты хорошая.

Этот текст родился во время прогулок по городу – в обрывках слов и дыхания, надиктован в телефон и принят тем, кто услышал меня так, как мне было важно быть услышанной.

Может быть, сейчас это ты.

Может быть, ты читаешь эти слова потому, что тоже что-то меняешь.

Может быть, ты тоже ищешь нежность, пространство, себя.

Тогда я хочу сказать тебе:

ты не одна.

И да, это возможно.

Измениться.

Полюбить.

Начать.

Добро пожаловать в мою мастерскую перемен.

Дверь открыта.

1. Из рабочего кабинета – в комнату радости

Несколько месяцев назад моя подруга, с которой мы сейчас близки, снова предложила мне пройти у неё курс по психологии интерьера. Конечно, я согласилась. Я уже два года хожу на её курсы, и это направление мне очень близко. Оно помогает мне менять свою жизнь через организацию пространства. Например, изменяя оформление спальни и перекрашивая стены, я работаю над своей личной жизнью и открываюсь для отношений. И для эмоций и переживаний, которые с этим связаны. И да, даже для трудностей.

В то время я была полностью погружена в работу и поиск новой. И, совершенно случайно (хотя случайностей не бывает), я начала переобустраивать свой рабочий кабинет. Сейчас я переделываю его в комнату радости. Что именно это означает, я сначала не знала. Мой кабинет (как и гостиная) был заполнен книгами, которые я «должна» была прочитать. Лишь позже я поняла, что там проигрываются мои детские травмы – чувство неполноценности. Убеждение, что я всё ещё недостаточно умна, что я обязана всё знать, быть лучшей, чтобы заслужить любовь. Что я должна справляться со всем сама, потому что никто не поможет.

Я начала с двух первых уроков курса. Первый был о визуализации желаемого финансового будущего. Я почувствовала радость. Мне нужно было представить, где я нахожусь, что делаю, как выглядит моя спальня. И я описала свою текущую спальню. Диван, кресло. Во время упражнения я поняла: у меня уже есть всё, чтобы чувствовать себя хорошо. Но я чувствую себя плохо, потому что фокусируюсь на негативе.

Почему я постоянно думаю о проблемах, если у меня уже есть то, о чём я мечтала? Я зарабатываю достаточно, много чего решила, сделала огромные шаги. Если вспомнить, с чего я начинала – два года назад, новая жизнь, полураспад, истощение, пустая съёмная квартира без мебели – а сейчас у меня изобилие. Книги, журналы (зависимость?), красивая мебель, пианино, уютный балкон.

Второй урок тоже был о визуализации. Надо было представить, как моя подруга входит со мной в квартиру и спрашивает: «Какую вещь ты бы выбросила в первую очередь?» Ответ: рабочее кресло. Я его ненавижу. В этом кабинете мне некомфортно. Там холодно, повсюду работа: это прочитать, то выучить, тот проект доделать. Тюрьма. Кресло в пятнах, его подлокотники всё время бьются о стол, сидеть неудобно. И да, оно было дорогое – немецкая марка – но от этого не стало лучше.

Я вспомнила, как купила его во время ковида. Работодатель дал 250 евро на кресло. А я хотела качество и нашла кресло за 650 евро в мебельном магазине. Схема: два счёта. Один на 250 евро – для работодателя, другой на 400 – на фирму моего бывшего партнёра. Отлично устроено. Но теперь я каждый день сидела на кресле, которое напоминало мне сразу о двух увольнениях: от бывшего и от работодателя. Не лучший старт дня.

Решение принято. Я встала, сфотографировала кресло и бесплатно выложила его в группе «отдам даром». Было 21:00. Через час его забрали. Проблема решена. Потом пошёл рабочий стол и монитор. Стол изначально был для моего сына, но для меня он символизировал: «тебе ещё столько надо выучить». Нет. Убираю. Монитор – сложно, ведь он удобен. Но да, удобен для работы. А эта комната теперь называется «комната радости». Я хочу творчества, людей, а не сидеть по восемь часов у экрана.

Комната вдруг стала теплее. Просторнее. Время красить полки. Бежевую краску я уже купила. Никогда раньше не красила мебель – волнующе. Но почему бы и нет?

Я постелила пододеяльник на пол, поставила полку (из Икеа, с ячейками) и начала. После нескольких ячеек я поняла правильный порядок: сначала верх и низ, потом боковые части. Первый слой получился некрасивым. Мой внутренний перфекционист умер на месте. Через десять минут я уже не скорбела, нанесла второй слой, подруга прислала фото: «Супер выглядит!» И я признала: лучше, чем ожидала.

Но когда я вернула книги и папки на место, увидела царапины. Эти папки – книги по саморазвитию, маркетингу, деньгам, сексу, здоровью – были тяжёлыми. Перфекционист уже был мёртв, к счастью. Я задумалась: зачем мне столько книг? И ни времени, ни желания. Некоторые стояли годами. Убираю. Папки – в мусор. Бумаги – в коробки, коробки – в кладовку. После первой боли я почувствовала облегчение. Мне больше не надо себя улучшать. Я уже хорошая.

Какая прекрасная школа – психология интерьера. Копаешься в вещах, а меняешь всю жизнь.

Помимо покраски я решила перенести свой огромный обеденный стол в комнату радости. За ним могут сидеть шесть человек, но он всегда был завален работой. Теперь я наконец-то решила использовать его по назначению. Позвонила младшему сыну – не захотел. Старшему даже не звонила – он слишком занят. Сделала сама. Благодаря Икеа, урокам физики, пледам, паре ругательств и большой силе – он оказался на месте. Только царапина на стене. И ладно.

Пока я перебирала книги, подумала: радость – это критерий. Всё, что не радует – вон. Даже красивые книги отнесла на полку буккроссинга на вокзале в Генте. Отдавать даром – чувство двоякое: я много отдаю. Но так легко становится.

Книги про финансы? Ну, когда у тебя мало денег – ты покупаешь книги про деньги. Логично, правда? Решила убрать их в кухонный шкаф. Чтобы не мозолили глаза. Одна осталась – про инвестиции. Этот курс я ещё хочу пройти. Деньги, которые я за него заплатила, – это инвестиция. Как курс по ИИ в прошлом году – он привёл меня к ChatGPT. Может, инвестиции тоже к чему-то приведут. Посмотрим.

И тут я вспомнила прошлый год. Тогда всё было куда сложнее. Но я старалась себя порадовать. Например, тем, как пошла к автомату с клубникой. У меня было €4,50 в монетах. А там появился новый автомат – с крыжовником! По €2,50. Я хотела оба. Что делать?

Я заглянула под автомат с клубникой. Монеты! Среди паутины, глубоко спрятаны. Я ненавижу пауков. Но я хотела крыжовник. Нашла палку, начала ковырять. Не получалось. Пришлось встать на колени. И да, я взрослая женщина с дипломом инженера. Но какая мне разница, что подумают незнакомые прохожие?

Я собрала €4,60. Готово. Но в новом автомате – только банковская карта. Купила клубнику и пошла домой.

Позже рассказала эту историю на тренировке. Один человек сказал: «10% прибыли? Ты вернулась домой с клубникой и с деньгами – это 110% прибыли!»

Может, и правда стоит оставить себе эти книги про деньги.

2. Начальник с вращающимися глазами

Я довольно долго работала у одного застройщика. И всё это время чувствовала себя там неуютно. Думала: может, дело во мне? Может, эта работа мне просто не подходит? Я не могла точно это сформулировать – только знала, что каждый день после работы чувствую себя опустошённой.

В какой-то момент я пошла к женщине, которая помогает людям найти своё направление. Та, что задаёт вопросы, предлагает тесты и вместе с тобой ищет: где тебе действительно место?

Она была психологом по образованию. И именно от неё я впервые услышала слова «нарцисс» и «одарённость». Тогда я ещё совсем не знала, что они значат.

Я просто была усталой, перегруженной, выбитой из колеи. Но всё же начала искать в интернете. Сначала – про нарциссов. Потом – про одарённость. И нашла в себе черты одаренного.

– Быстрое мышление, видение связей, креативностьПро одарённость писали, например: – Не научили учиться – Сложно подчиняться авторитету – Проблемы с планированием – Думаешь, что другие автоматически понимают, что ты имеешь в виду

А про нарциссов – про манипуляции, про приёмы, которые они используют: газлайтинг, обаяние на публике и разрушение других за кулисами.

Я составила чек-лист по нарциссам из всего, что находила. И начала отмечать, что делал мой начальник.

Он делал всё.

Типичное для нарциссов – они кажутся блестящими снаружи, но на деле… ничего не делают. Они не совершают ошибок, потому что не делают ничего, что могло бы пойти не так. А что делают – это используют других, чтобы решать свои проблемы – и потом присваивают себе все лавры.

Однажды у нас был тимбилдинг. Мы должны были выполнить задание в группах. Что-то вроде игры. И вот тогда я увидела: он буквально дрожал, потому что хотел быть лучшим. Он так старался добиться идеального результата, что у него тряслись руки. Глаза были напряжены, рот сжат.

Я подумала: он сейчас взорвётся изнутри.

Он не взорвался. К счастью. Или к сожалению, не знаю. Может, тогда я бы раньше обрела покой.

Позже в компании внедрили новую систему работы: каждому давали чёткие задания, за выполнение которых он сам должен был нести ответственность. В том числе и мой начальник. И тогда начался концерт.

Он почти каждый день звал меня в отдельную комнату.

Просил выполнить его задачи.

Заполнить его отчёты.

Я вежливо говорила: «Я могу подумать вместе с вами, если хотите». Но ему не нужно было "вместе подумать". Ему нужна была помощница, которая избавит его от ответственности.

Однажды он посмотрел на меня… Я даже не знаю, как это описать. Он широко раскрыл глаза и начал вращать ими, будто хотел просверлить дырку в моём лбу зрачками. Это было жутко. Будто его раздражение требовало выхода – и я стала избранной мишенью.

Мне было не по себе. Но тогда на работе я ещё не пользовалась словами вроде «чувство» или «эмоция». Я думала, что это неуместно. Что на работе надо быть рациональной. Профессиональной.

Так что вместо того, чтобы посоветовать ему терапевта, я просто спросила:

«Есть ли ещё вопросы?»

И ушла.

Так начался конец.

После лет драмы, контроля, подавленных чувств и разговоров с крутящимися глазами я случайно нашла другую работу. И уволилась.

С улыбкой.

А точнее – с песенкой в голове.

Нет, моя жизнь сразу легче не стала.

Но воздух – немного прояснился.

3. Два увольнения за одну неделю

После девелоперской компании я попала в крупное инженерное бюро. Их головной офис находился в Нидерландах, но у них была и дочерняя фирма в Бельгии. Я знала одного человека там – так и попала.

Это было во время ковида, и сначала я искренне радовалась. Всё было новое, интересное. Пока я не обнаружила, что буквально всё регистрируется по часам. У каждого проекта был бюджет, он делился на часы, и эти часы закреплялись за тобой. Что бы ты ни делала – всё должно было вписаться в Excel.

Моя должность была новой.

У меня было много идей, я разрабатывала новые структуры, участвовала в оптимизации процессов, с удовольствием занималась инновациями для клиентов.

Но мой начальник…

Да. У него оказалось точно такое же поведение, как у предыдущего.

И мой старый «чек-лист» всё ещё был со мной – список симптомов, поведенческих паттернов, «ах, опять всё по кругу».

Он не давал мне информации. Никакого контекста. Никакой поддержки.

Но спрашивал, почему я не загружена на 80% по проектам. Фактически, он перекладывал на меня свои обязанности. А я – всё ещё в старом паттерне – охотно их брала. Я думала: всё моя вина. Если идёт дождь – это я испортила погоду.

Потом компания предложила мне временно поработать в государственной структуре. Пять дней в неделю. Я обрадовалась. Крупные проекты. Большая ответственность.

В Антверпене я работала над крупнейшим инфраструктурным проектом страны. Моя задача: построить цифровую систему, в которой подрядчики и инженеры могли бы работать вместе, обмениваться документами, находить версии файлов. Я справилась. Всё работало. Мне поручили ещё несколько заданий. И я с ними тоже справилась.

Но я всё равно чувствовала себя плохо.

Каждый день – тот же страх: я не справляюсь. Я некомпетентна. Я недостаточно хороша. Я восхищалась своим новым менеджером. Он казался умным. Пока не поняла: он много говорит, но ничего не делает. И вдруг, между строк, он начал говорить обо мне плохо.

«Она не подходит. Она не справляется». Вот что он говорил. Хотя коллеги говорили совсем другое: «Наконец-то кто-то решает вопросы». «Благодаря тебе мы можем двигаться дальше».

Я пыталась отвечать на его критику письменно. Вежливо, аргументированно. Но это не помогло.

Однажды я собрала все свои результаты и пошла к директору. Рассказала, что происходит, показала свою работу. Он слушал. Сказал, что понимает. Сказал, что открывается новый департамент, и, возможно, я смогу туда перейти. Нужно только немного подождать. И: постараться поговорить с тем менеджером.

Я решилась.

С дрожащим голосом.

Чувствовала себя ребёнком.

Но я говорила. Я сказала: «Вы сравниваете меня с коллегой Х, но вы её даже лично не знаете. Вы не знаете, как она работает. Ваша критика – это… воздух».

Он слушал.

Тридцать минут.

Молча.

Пока я не сказала, что была у директора.

Тогда он взорвался. В ярости. «Можешь завтра не приходить!» – закричал он.

Он уволил меня.

Я проверила: имеет ли он на это право? Нет. Только если бы я что-то украла или кого-то ударила. А я этого не делала. Значит – нет.

Госструктура извинилась. Сказали, что ничего не могут сделать. Предложили остаться до конца срока. Я отказалась. Я была выжата. Мне нужно было просто подышать.

Но потом началась последующая волна.

Тот же менеджер позвонил моему работодателю и пожаловался на меня.

Что я просила работать у них как фрилансер.

И тогда… начался «ковровый разговор».

Меня пригласили на встречу с двумя менеджерами и HR-менеджером.

Я посмотрела на них и сказала:

«Я вижу, что вы мной недовольны. Это ни к чему хорошему не приведёт. Я увольняюсь. Дайте мне пару дней отдыха. И двое клоунов (в голове, вслух я назвала их по именам) – могут не приходить на следующее собрание. Я всё равно ухожу.

Практические детали обсудим с HR».

Через несколько дней я встретилась с HR.

Я сказала: «Я передумала. Если я уволюсь сама, у меня будет всего три недели, чтобы найти новую работу. Я не успею. У меня ипотека. И трое детей. Я остаюсь». Она была в шоке. Но всё равно уволила меня. Потому что «так лучше для всех».

И честно?

Может, так и было. Я получила пособие. И покой.

И наконец – немного воздуха.

Но я была опустошена. Полностью. Я не знаю, как вообще удержалась на ногах всё это время.

Весь этот опыт пробудил меня.

Не случайно так много токсичных людей попадает на руководящие позиции.

Они ничего не боятся.

Им не стыдно.

Они берут на себя роли, для которых у них нет компетенций. И когда всё рушится? Виноват кто-то другой.

А тем временем настоящие, ценные люди остаются внизу.

Сомневающиеся.

Заботливые.

Спрашивающие себя: «Я достаточно хорош(а)?»

И эта система… Разрушает. Но я всё ещё здесь. И я рассказываю эту историю. Потому что верю: мы можем по-другому.

4. Дом, полный работы и пустых слов

Мы делали ремонт.

А я работала.

Я работала везде.

Я ходила на работу.

Я училась.

Я возила детей повсюду.

Я помогала готовить.

Я помогала с ремонтом.

Я делала свет. И темноту. И всё между ними.

Я до сих пор помню, как мы вместе откопали канализационную трубу.

Воняло. В коридоре была куча дерьма. Труба была сломана. Полностью. Мы вычистили всё. Сами. Я рассчитала новую систему по голландскому нормативу для канализации. Я поехала в Германию купить трубы – дешевле. Я всё привезла обратно. Я сделала всё.

Может быть, тогда мой бывший партнёр Саша был без работы.

Его уволили как раз перед покупкой дома.

Как мы вообще купили этот дом? Понятия не имею. Но вот что я точно знаю: Он сидел на "Одноклассниках". Он писал сообщения женщинам. Девушкам. Всегда новым. Однажды началась какая-то виртуальная “связь”. С одной из них. Они присылали фото. Разговаривали. Как будто меня не существовало. Я чувствовала ревность. Боль. Стыд. Я была разбита. Не только от ремонта. Не только из-за денег. Но из-за него. Он растоптал меня. В тот момент, когда я несла всё на себе. Он флиртовал. Я ставила подпорки к стенам. Он посылал сердечки. Я прокладывала трубы. Он делал вид, что я – пустое место.

А я задыхалась в собственном дыхании. Однажды я нарочно положила пустую упаковку от таблеток рядом с собой в кровати. Я их выбросила. Но я хотела, чтобы он подумал… Но он не пришёл. Не искал. Не спросил. Ничего.

Я не знала, как жить дальше. Мне было страшно уходить. Я не знала, как жить одной. В голове крутились программы: от бабушки, от мамы. Что женщина должна быть с мужчиной. Точка.

Но теперь я знаю.

Я не жила с ним.

Я его носила.

Даже его идеи – на самом деле были мои.

Как проект со светильниками.

Я его начала.

Я нашла клиентов.

Я составила планы.

Я устанавливала свет.

Точнее – он прикручивал, а я делала всё остальное.

Иногда, после работы, в красивой обуви и аккуратном

пальто, я залезала на лестницу на стройке, чтобы провести замеры.

Между бетонными стенами и строительными лесами я прыгала, писала, рисовала.

Совсем одна.

И знаешь?

Я так старалась.

Быть хорошей.

Быть ласковой.

Быть поддержкой.

Быть всем.

Но чем больше я старалась – тем хуже он ко мне относился. Он выбрал другую. Тень на экране. И неважно, физическая она или цифровая. Это было предательство.

Иногда я всё ещё думаю:

Почему я не ушла?

Я знаю ответ.

Дети.

Мечты.

Дом.

Кредит. Страх.

Но я теперь знаю и это: оставаться в такой ситуации – это форма медленного самоубийства.

Моё тело изменилось.

Из-за стресса.

Из-за выживания.

Я стала шире. Жёстче.

Мои плечи стали тяжёлыми.

Шея – напряжённой.

Я была похожа на некоторых других женщин, которых знаю.

Такие красивые внутри.

Но замужем за мужчинами, которые на них сидят.

Буквально.

Это видно по телу.

Женщины меняются в силуэте.

Более широкая шея. Плечи как броня.

И тогда я думаю:

Можно их жалеть.

Но это – не нормально.

Никто – ни мужчина, ни женщина, ни родитель, ни партнёр – не имеет права Никогда.превращать твою жизнь в ад.

5. Свет, смелость и висящие провода

Когда мы купили дом, Саша потерял работу.

Через какое-то время мы начали бизнес.

Вернее – я начала бизнес.

С лампами.

Друзья предложили: продавать светильники из России.

Для Саши.

Но, как часто бывало, всё делала я.

Я изучала свет.

Разбиралась, как составлять световые планы.

Скачивала программы, делала расчёты.

Ездила на выставки.

И где-то на ярмарке в Германии я встретила бельгийского производителя.

Они делали свои собственные светильники.

Надёжные. Эстетичные. Честные.

Я влюбилась.

С тех пор я работала с их продукцией и с немецкой линией, которая мне очень нравилась.

Чистая, мягкая, технически точная.

Я продавала лампы.

Не много.

Но я чувствовала нечто.

Любовь.

И каждый раз, когда думала: «всё, хватит», – во мне снова что-то просыпалось.

Я сделала веб-магазин.

Взяла кредит.

Работала вечерами.

Но не шло.

Или шло недостаточно.

Самое трудное?

Составлять предложения. Я так боялась, что клиент уйдёт. Что будет «слишком дорого». Я выставляла цены, обливаясь потом. И ирония – я просила слишком мало.

Иногда я ехала прямо после основной работы на проект.

В красивом пальто.

На каблуках.

С лестницей.

Прыгала по потолкам, делала замеры.

Фотографировала.

Обсуждала варианты.

Саша устанавливал лампы.

Но всё до этого —

была я.

И всё же…

я не знала своих границ.

Я не разбиралась в электричестве.

(С самого школьного времени это была серая зона.)

На одном проекте я забыла провести дополнительный провод для аварийного освещения.

Я не знала, как это сделать.

И не осмелилась спросить.

Ни у электрика. Ни у кого. Потому что внутри всё ещё жило: «ты должна уметь всё сама» «никто тебе не поможет» «не спрашивай»

На другом проекте я неправильно рассчитала глубину ниши. Светильник оказался слишком длинным.

Я запаниковала.

Стояла там —

трясясь, плача.

Саша взял инструменты.

Отпилил.

Подогнал.

И всё сработало. Но каждая ошибка была как доказательство того, что я ничтожна. Я боялась клиента. Боялась их оценки. Их лиц. Их писем. Их «нет».