Залесье бесплатное чтение

© Дмитрий Иванов, 2025

© ООО «Издательство АСТ», оформление, 2025

Глава I,

из которой следует, что гость может быть и желанным, и нежеланным одновременно

Большой ценитель белого чая и мягкого сыра с благородной плесенью того же цвета сидел в ореховом кресле с резными перекрещенными ножками и наслаждался любимой едой. На столе лежала раскрытая книга, которую обладатель, по-видимому, не боялся облить или испачкать.

Сам он был уже немолод, половина волос на голове успела поседеть. Аккуратно подстриженные усы и короткая острая борода не позволяли точно определить его истинный возраст. И хоть худое умное лицо с четко очерченными скулами прорезали морщины, не то серо-зеленые, не то зелено-серые глаза игриво сверкали мальчишеским задором. Несмотря на годы, мужчина так и не обзавелся большим животом – неизменным украшением бездельников и обжор. Тело оставалось сухопарым и весьма моложавым. Впрочем, здесь дорогому читателю придется поверить на слово, ведь фигуру человека скрывала просторная роба болотного цвета с красно-коричневым кантом, усыпанным оранжевыми рунами, которые иногда вспыхивали, словно уголья догорающего костра. Тяжелые складки плотной ткани стягивал пояс под цвет одеянию с чудесной пряжкой из светлой бронзы в технике плетеного орнамента с эмалью и янтарем.

На дворе стоял полдень, и плоха была та торговка рыбой, которая не распродала к этому времени весь товар. Но наш герой лишь недавно встал и даже не полностью разогнал остатки дремоты. Почему? Да потому что род занятий его порождал склонность к деятельности ночной, и рано вставать таким персонажам полагалось только в случае крайней нужды, граничащей со смертельной опасностью. Был сей господин магом, не простым, а черным, а точнее некромантом – средоточием порока, богохульства и вселенского зла. Именно так думали о подобных ему крестьянки и каждый день пугали образами нечестивцев проказливых сорванцов. Впрочем, любитель отменного сыра относительно собственной персоны находился с селянками в полном несогласии, ибо мнил себя человеком науки и поборником чистого разума. Думаю, сейчас, после столь пространного представления, читателю захотелось узнать имя почтенного джентльмена. Перед вами сэр Даргул Мортимер по прозвищу Угрехват. Быть может, позже я поведаю, как к уважаемому естествоиспытателю прилипла столь нелепая кличка.

А пока мы знакомились, ткач заклинаний дошел до весьма занятного места в той самой толстой книге, что лежала перед ним, не выдержал, откинулся на спинку кресла, захохотал и закрыл лицо рукой. Ничего не смешило нашего героя более, чем чужая некомпетентность. Очевидно, автор увесистого фолианта допустил явный промах, стоивший ему по меньшей мере репутации в глазах седовласого магистра. А если бы мы могли зайти за спину знатока тайных искусств и посмотреть через его плечо, то заметили бы, что рукопись содержала сведенья о делах необычайных и происшествиях в загадочной стране далеко на востоке. Меж тем господин ученый потянулся к кружке с белым чаем, который хозяйка дома неизменно именовала бесцветной и безвкусной жидкостью, когда описывала соседям странные привычки эксцентричного постояльца. Но насладиться ароматным напитком ему не удалось: в дверь постучали.

«Тысяча йейлов, кого еще принесла нелегкая?» – буркнул про себя любитель изысканных удовольствий, подхватил посох – ведь нежданные визиты в большом городе могут обернуться всамделишной опасностью – и отпер замок.

На пороге стоял парень лет двадцати трех в простой робе, похожей скорее на рясу монаха, чем на облачение чароплета. Молодое приятное лицо было преисполненным надежд. Десятидневная щетина одним могла показаться признаком сурового нрава, а другим – возмутительной небрежностью. Серые лучистые глаза юноши сияли восторгом из-под широкого капюшона. Однако незнакомец поспешил отбросить последний на плечи – дань хорошим манерам. Его волосы в полном беспорядке торчали в разные стороны, и, если бы не пот, что превратил пряди в липкие сосульки, можно было бы заметить, как они отливают золотом на солнце. Незваный гость выглядел поджарым, как геральдический лев, – где ни схвати, всюду почувствуешь угловатые кости. Этого не могло скрыть даже просторное одеяние. У таких, как он, любой натурфилософ может без труда пересчитать все ребра и проследить ход поверхностных мышц.

Вместо приветствия хозяин уставился на посетителя вопросительным взглядом.

– Мое почтение, сэр, – смущенно начал тот с поклоном. – Я прочитал ваше объявление в последнем листке ордена и решил прийти. Вы же ищете помощника? – добавил он и поежился.

– Простите, но вы ошиблись. Никакого помощника я не ищу.

– То есть как? Ведь там было ясно написано, что вы отправляетесь в путешествие и ищете…

– Проходи, – недовольно покачал головой Даргул Мортимер и впустил юношу внутрь. – Послушай, парень, – прямо заявил он, – это орден вынудил меня написать объявление, да проглоти его виверна. Члены совета вбили себе в головы, будто мое путешествие столь далеко и опасно, что будет преступлением отпускать меня одного. Скажу без утайки: я рассчитывал, что ни один безумец не захочет ехать со мной в такую глухомань, а потому все деньги, выделенные на помощника, достанутся мне. Понял?

– Да, сэр.

– Тогда чего же ты ждешь?

– Вы столь откровенны, господин. Не боитесь? А если я обращусь в совет и раскрою ваши планы?

– Тогда я скажу, что не взял тебя… по объективным соображениям, а ты, дабы отомстить, оклеветал меня. И кому из нас поверят? Да тебя просто вышвырнут на все четыре стороны. Видишь, мальчик мой, искать в этом мире правды – занятие пагубное.

– А я действительно не подхожу вам по объективным соображениям? – не унимался наглец.

– У тебя хоть образование-то есть? – покосился на него старый чароплет.

– Да, сэр.

– И по какой специальности? – воззрился на парня мастер.

– Некромантия.

– Ужас! – сквозь зубы выпалил заклинатель и со злости всплеснул руками.

– Почему ужас? Вы ведь некромант, сэр?

– Вот болван, я думал, ты сейчас скажешь, что учился на элементалиста, и потому я с удовольствием могу вытолкать тебя за дверь. Вот тогда и появятся те самые объективные соображения. – Последние слова он произнес нарочито брезгливо: – А теперь мне и крыть нечем.

– Извините, что разочаровал вас, сэр. – В голосе юноши проскользнула нотка иронии. Парень понял, что собеседник затеял некую игру, и решил присоединиться.

Даргул Угрехват повернулся спиной к гостю и склонился над столом. Вмиг перехватил посох и через плечо метнул в посетителя шар огня. Тот вскрикнул от испуга, но мановением руки остановил разряд в паре дюймов от себя.

– Проклятие! – стукнул кулаком по книге знаток темных искусств. Нож, ключ и ложка подскочили на столе и звякнули, будто разделяя негодование владельца.

– Вы хотели меня убить? – спросил молодой маг. Теперь голос его сбивался из-за страха и одышки.

– Нет, но я очень хотел, чтобы мой разряд достиг цели. Тогда бы я мог тебя выставить из-за плохой реакции. А теперь – нет. Молодец, далеко пойдешь, если не умрешь с голоду, – мрачно усмехнулся мастер.

Он сел в кресло и взглядом указал на табуретку в углу комнаты.

– Ладно, подсаживайся – выпей чаю. – Старик придвинул юноше нетронутую чашку (он терпеть не мог перестоявшего настоя и всегда сразу разливал напиток вдохновения по нескольким кружкам).

Парень боязливо посмотрел на прозрачную, еле зеленоватую жидкость и с недоверием сделал первый глоток.

– Ну как? – нетерпеливо произнес пожилой некромант. Он с удовольствием отметил замешательство собеседника. – Жидкость без вкуса, цвета и запаха? Так ведь? Только честно. Не ври.

– Нет, сэр, – покачал головой гость. – Я чувствую тонкий аромат свежескошенной травы, легкий лиственный привкус, хрупкие оттенки полевых цветов, умеренную ноту преющего сена и, возможно, едва уловимую сладость фруктов.

Любитель заморских изысков замолчал, пораженный проницательностью нового знакомого. Какой гоблин научил нищего долговязого бедолагу так хорошо разбираться в теме, которую почтенный господин считал своей личной территорией?

– И что это, по-твоему? – напыщенно осведомился хозяин.

– Мне кажется, вы угостили меня тем восхитительным белым чаем, о котором ходят легенды. Говорят, его везут через океан из далекой-далекой южной страны. А там его собирают на отрогах гор, где не бывает ни холодно, ни тепло, а стоит вечная весна, отчего почки деревьев покрыты легкой серебристой шерсткой.

– Ты знал, подлец! – приободрился опытный заклинатель.

– Нет же, сэр. Просто я читал о напитке, когда был студентом. Помню, я воображал себе его вкус по описанию в книге. А когда попробовал, сразу же понял: он.

Мортимер молчал и продолжал исподлобья глядеть на юношу. Ясные, чистые глаза гостя, прямой открытый взор, удивительная откровенность и искренность заставили каменное сердце, изрядно подернутое льдом, оттаивать все больше и больше. Конечно, суеверные селянки со мной не согласятся. По их мнению, знатоки темных искусств полностью лишены упомянутого органа как в метафорическом, так и в физическом плане. А как иначе проявлять чудеса нечестивости и порока? Но спешу разубедить читателя: каждый некромант является существом человеческим, порою даже весьма ранимым. Просто особенности их изысканий и практик создают у лиц непосвященных образ созданий черствых и беспринципных. Хотя тем лучше, ведь подобные представления в известной мере защищают приверженцев магии смерти от любопытных глаз и нежеланных вторжений.

Можно было бесконечно умиляться, с каким нескрываемым наслаждением паренек пил божественный чай и ловил каждый миг удовольствия. Но Даргул Угрехват решил играть роль несгибаемого героя до конца – насколько хватит первоначального запала.

– Может, тебе денег дать? А?.. – предложил чародей и испытующе глянул на собеседника. – Трех золотых хватит?

– Нет, я денег не возьму, – покачал головой юноша и отставил чашку с последним глотком ароматного напитка. – По крайней мере, ни за что.

– Слушай, мальчик, ты не на собрании паладинов перед дарохранительницей исподнего святого Калимикста. Мы – некроманты – люди склада практического. Раз уж ты такой настырный, до сих пор сидишь тут и отравляешь своим присутствием мой завтрак, я готов поделиться суммой, причитающейся помощнику, но не всей. Тогда и ты уйдешь не без улова, и я останусь в прибыли. Решение разумное. Соглашайся. И кстати, тебе не придется отправляться невесть куда и подвергать жизнь опасности. На твоем месте я бы еще и спасибо сказал.

– Нет, сэр, извините. – Парень привстал с явным намереньем удалиться, но старик схватил его за запястье и прижал руку к столу.

– Подожди, мы не закончили. – Пожилой некромант внимательно посмотрел в глаза гостю, и тот бухнулся обратно на табуретку. – Расскажи, дружок, чем ты живешь, как зарабатываешь на жизнь?

– О, сэр, – вздохнул юный маг. Тема явно оказалась весьма чувствительной. – Если бы вы знали… Открыть собственную практику не дают. Все нормальные места в больших городах уже распределили, и никто не желает пускать новичков. На службу к баронам и графам устроиться невозможно: требуется боевой опыт. А его можно приобрести, только будучи в войске аристократа. Получается заколдованный круг. В общем, я промышляю мелкими заработками. Мне стыдно, очень стыдно, господин. Я ловлю природных и кладбищенских духов, запираю их в колбы и продаю на ярмарках.

– Неужели кто-то покупает? – поразился мастер.

– Конечно, спрос маленький, но я и заготавливаю понемногу. Берут разные люди: те, кто хочет удивить гостей, отомстить или навредить кому-нибудь – возьмут и разобьют склянку в доме недруга, выпустят потустороннюю сущность, – зачем-то берут алхимики и начинающие демонологи.

– Демонология? Разве демонология не запрещена властями? – изобразил нарочито деланое изумление старший чародей.

Парень лишь ехидно улыбнулся в ответ.

– Понятно, – махнул рукой пожилой заклинатель. – Ты чай-то допивай, – добавил он и уставился на собеседника.

Он вспомнил молодость, когда нужно было снимать жилье, оплачивать недешевое обучение, да еще и оставить кое-какие крохи на еду и одежду. Это только со стороны кажется, что магу легко заработать. Спрос на такого рода услуги всегда невелик, ведь обыватели, далекие от науки, боятся связываться с созданиями тонких миров, предпочитая обходиться привычными средствами. До сих пор некоторые невежественные крестьяне полагают, будто, единожды применив заговоренный свиток, они навлекут на все хозяйство страшное проклятие до седьмого колена. Но мы-то с вами – люди образованные – знаем, что такое случается, только если колдуна не устроит цена за его старания.

Вот и сэру Даргулу пришлось в начале пути изрядно покрутиться. Зарабатывал он тем, что зачаровывал рыбакам варежки, в которых те доставали угрей из ловушек. Добыча никогда не выскальзывала из рук, а перекладывать улов было одно удовольствие. Причем будущий мастер никогда не забывал устанавливать срок действия заклятья на сто дней, дабы поддерживать постоянный спрос. Вы, конечно, уже догадались, что за это изобретение наш герой и получил странное прозвище Угрехват. А все из-за Алдульфа Марферри, да свалится помет вирма с расстройством желудка на его дурную голову! Именно он каким-то образом прознал о неблаговидном занятии юного Мортимера и раструбил о нем на всю академию. Кличка пристала намертво, хотя о ее происхождении многие теперь позабыли. А когда ученому пришла пора издавать свою первую работу, начальник книгопечатни поморщился, глядя на обложку рукописи, и спросил: «Кто это – Даргул Мортимер? Не знаю такого. Зато Даргула Угрехвата все знают».

Взял и зачеркнул фамилию, а рядом вывел «Даргул Угрехват».

Посетовав на себя за непростительное мягкосердечье, старший заклинатель с облегчением сказал:

– Ясно, сам таким был в твои годы. Даже, грешным делом, помыслил в землепашцы податься. Хочешь десять золотых? Сможешь отправиться в южный портовый город и устроиться в контору какой-нибудь торговой компании экспертом и оценщиком, сейчас продажа артефактов заморских земель приносит огромные прибыли, без куска хлеба не останешься, да и все ж не по болотам со склянками лазить.

– Благодарю вас, сэр, за столь заманчивое предложение, а еще более за сочувствие. Я вижу, вы – человек высоких моральных качеств. – Молодой маг старательно подбирал слова, и голос его снова задрожал. – Но я не возьму ваших денег. Видите ли, когда я к вам шел, я мечтал вовсе не о блеске золота и звоне монет. Вы – великий путешественник. Слухи о ваших похождениях стали легендами. Вы спускались в глубокие пещеры, проникали в древние гробницы, отыскивали тайные святилища, а однажды нашли целый затерянный город. Вот о чем я мечтал. Дух приключений вскружил мне голову. Стоило закрыть глаза, как передо мной вставал дивный мир, такой, каким я себе представлял его по книгам… Только по книгам, – прибавил он печально и опустил взор. – Простите, как-то мне не пришло в голову, ведь вы никогда не брали с собой попутчика. Теперь я понял: вы – волк-одиночка. Помощники вам только в тягость. Это все мой эгоизм. Вбил в голову, будто вы сразу согласитесь, ведь я и учился хорошо, и в алхимии разбираюсь, и ростом вышел, и сила есть, и выносливость. Не смотрите, что худой. На самом деле я жилистый. Но я совершенно не подумал о вас. Теперь я осознал и проклинаю свою самоуверенность. Простите еще раз за вторжение и за испорченный завтрак.

Парень отвел взгляд – наверняка лицо его покраснело – и встал из-за стола.

– Да постой же! – одернул юношу сэр Даргул. – Никуда я тебя не отпускал.

– О нет! Думаю, мы теряем время. – Гость решительно направился к выходу и потянул ручку на себя.

Но старый некромант ловко поддел посох и махнул им в сторону двери. Та молниеносно захлопнулась прямо перед носом нового знакомого.

Начинающий маг резко развернулся, в серых глазах застыло недоумение.

– Я не желаю более участвовать в ваших играх, сэр, – произнес он с нарастающим раздражением.

– Я передумал, я не дам тебе денег, по крайней мере сейчас, – с плутовской улыбкой проговорил господин Мортимер и хитро воззрился на юного ткача заклинаний.

– Очень хорошо! – усмехнулся в ответ посетитель. – Это все? Теперь я могу идти?

– Нет, не все, – торжествующе сказал хозяин. – Я подумал… что мне действительно нужен помощник.

Дорогой читатель, вероятно, догадался, что магистр так или иначе возьмет молодого чародея с собой в дорогу. Ведь без такого сюжетного поворота и романа-то не было бы. Это в жизни сплошные расставания и отказы. В книгах же – наоборот: люди находят друг друга, а потом вместе попадают в истории и переделки, на то она и книга.

– Да неужели? – недоверчиво бросил парень.

– Именно. – Даргул Угрехват поднялся из-за стола и постарался выглядеть как можно более внушительно.

– И после ваших игр и издевательств я еще и должен согласиться. – Гость попытался изобразить праведный гнев на фоне плохо скрываемой радости. – Вы сначала даже не хотели меня пускать, потом искали предлог, чтобы выгнать, затем пытались сжечь шаром огня, намеревались откупиться и, быть может, отравили медленно действующим ядом.

– Остынь, мальчик. Дай старику поразвлечься. У тебя есть все: молодость, сила, рост, красота, будущее. А я отгулял свое и постепенно отхожу в лучший мир. Вот помру, у тебя представится возможность станцевать джигу на моей могиле. Ты, конечно, согласен? – пожилой некромант уверенно протянул ладонь.

– Конечно согласен, – с улыбкой облегчения повторил за ним юноша и крепко пожал мастеру руку.

– Вот и славно, – покачал головой опытный чародей. – Кстати, как тебя зовут, дружок?

– Тэдгар. Тэдгар из Гуртсберри.

– Очень приятно, Тэдгар из Гуртсберри. Думаю, мне представляться не стоит?

– Магистр Мортимер, ваша слава всегда вас опережает.

– А ты льстец, приятель, – усмехнулся Угрехват. – Сядь. Надо решить два вопроса. Во-первых, ты, безусловно, голоден. По крайней мере, я в твои годы хотел есть круглые сутки. Во-вторых, нужно поговорить о целях предстоящего путешествия. Я сейчас схожу вниз, закажу еды. Не волнуйся, я плачу за все, раз уж мне не миновать расходов на помощника. Посиди тут. Только ничего не трогай. Надеюсь, тебе можно доверять? – И наш герой нарочито серьезно взглянул в глаза новому знакомому.

Парень кивнул в ответ, и сэр Даргул в три шага пересек комнату, вышел, запер дверь снаружи и для надежности повел посохом вокруг замка, бормоча заклинание.

Когда мастер вернулся, юноша сидел на той же табуретке. И не прикоснулся ни к одному предмету. «Послушный, хорошо», – не без удовольствия отметил старый маг.

– Скоро нам принесут обед. Я уж не знаю, что ты обычно ешь. Но ты ведь мой помощник, плачу за тебя я, значит, и меню выбираю тоже. Сегодня будет… Хм, а что будет – ты узнаешь, когда принесут. И… ты хоть знаешь, куда я направляюсь?

– В Залесье, сэр.

– А тебе известно, где расположено Залесье?

– Где-то на востоке, сэр.

– Ясно, – вздохнул пожилой некромант. Он всегда был уверен, что молодежь не сильна в географии. Вроде бы в одном из недавних сочинений весьма фривольного содержания высказывалась мысль, будто это вообще наука не дворянская. Но уж если ему взбрело в голову взять под опеку долговязого огольца, стоит посвятить парня в суть дела.

Мастер забросил в рот последний кусок сыра с белой плесенью, отставил пустую тарелку в сторону, заложил в книгу закладку и убрал фолиант со стола, небрежно стряхнул на пол крошки, подошел к полке, взял какой-то свиток и развернул его перед Тэдгаром из Гуртсберри.

Парень прочитал название: «Карта порубежных графств Гарнации и восточных королевств». На большом листе качественного пергамента уверенной рукой была нанесена береговая линия континента, государственные границы, горные хребты и отдельные пики, лесные массивы, реки и озера, обозначены города, замки, аббатства и основные дороги, автор отметил логова драконов, пещеры карликов, некоторые древние монументы и места, пользующиеся дурной славой. Здесь же художник изобразил местных животных, редкие диковинные растения, а в морях – китов, кракенов и других чудищ из пучины, а еще корабли под парусами с пушками и товарами из далеких земель.

Надо сказать, в те времена ландшафт был совершенно диким. Сейчас каждый клочок земли либо распахан, либо отдан под пастбище или охотничьи угодья. А в прошлом людские поселения порой разделяли сотни миль бескрайних чащоб и топей, и можно было скакать дни напролет, нигде не встретив человеческого жилья. Да и уроженцы западных областей считали, что в глубине континента царствуют сущие чудовища, обитают одетые в шкуры варвары, возможно племена псоглавцев и людоедов.

– Так, – сказал сэр Даргул, когда Тэдгар наконец-то оторвался от карты и вопросительно взглянул на мастера. Старый некромант ткнул костлявым пальцем в городок на левом краю свитка. – Мы находимся в Кевиллхэме. До границы можно доехать за сутки. Много вещей не бери. Я путешествую налегке. Возьмем быстрых лошадей и… только ветер в ушах засвистит. – Ткач заклинаний явно воодушевился, глаза сверкнули задорным огоньком. Думаю, поскачем вот по этой дороге, видишь – самый прямой путь. Ты как держишься в седле, приятель?

– Хорошо.

– Вот и отлично. Отсюда начинается королевство Гунхария. Знал бы ты, мальчик, какой отменный там делают бекон. Гунхарский бекон – лучший от моря до моря. Как же редко торговцы – тысяча ведьм на их окаянные головы! – привозят его в наши края. Данстан из Маглбури всегда говорит мне, будто я слишком много бекона ем, а он, дескать, вреден для здоровья и вызывает полноту. Ну как, право слово, такой вкусный продукт может быть вредным? Ерунда какая. А я самого Данстана по животу – щелк! – и говорю, мол, ты бекон не трескаешь и вон какое брюхо отрастил, а я ем и ничего – как в тридцать лет хожу. Ладно, к делу. Некогда носил корону Гунхарии совсем мальчик. Вместо него страной руководил вельможа из Залесья, Иан Винкорн, а когда подросток умер без наследников, на трон возвели сына регента – Мациуса Винкорна. Он покинул Залесье и теперь там бывает нечасто. Но территория до сих пор принадлежит ему. Там же стоит их родовой замок – самый красивый по ту сторону гор. Видишь, сколько башен?

Юный чароплет кивнул.

– Теперь приезд хозяина – настоящий праздник. Залесье ограничено со всех сторон Венедскими горами. Это своеобразная впадина или котлован величиной с целую страну. Добраться туда можно через перевалы, коих с нашей западной стороны, благо, много. Но все они хорошо охраняются, причем не только людьми… – Угрехват хитро подмигнул, – но и драконами. С первыми мы можем договорится, со вторыми, скорее, нет. Гряда поросла лесами. Вот почему край так называется. Зато внутри, на плато, местность холмистая, с одинокими скалами, плоскими вершинами и невысокими горами, где, кстати, добывают золотишко, но нам до него нет никакого дела. – Хозяин оторвался от карты и посмотрел на гостя – тот тоже поднял взгляд. – У тебя есть теплые вещи, сынок?

Тэдгар вспомнил про старый драный зимний плащ на столь вытертом меху, что уже и не узнать, какому животному он принадлежал, и сказал:

– Нет, сэр.

Почему-то господин Даргул ничуть не удивился:

– Ясно. Погода там меняется постоянно. Во-первых, в горах всегда холоднее, чем в низине. Если на равнине деревья одеты в зелень, а трава сочна, в Венедах может лежать снег. Во-вторых, если утром светит солнце, а на лбу выступает пот, под вечер вполне может налететь промозглый ветер, а колотун заставит стучать зубы. Тем более сейчас, когда на дворе осень. – И господин Мортимер взглянул в окно, как если бы хотел убедиться в собственной правоте. – Парень, как у тебя с тальмарийским?

– Тальмарийским? – переспросил молодой маг.

– Ну да, – уверенно ответил Угрехват.

– В академии учил, преподаватели хвалили, – ловко переложил ответственность юноша.

– Они всех захвалить готовы, только бы быстрей от них отвязались, – ворчливо отмахнулся мастер.

– Но почему тальмарийский?

– Да потому, что ты местный язык точно не знаешь и скоро не выучишь. Я начал осваивать… – Магистр указал взглядом на потрепанный томик на краю стола, книга прижимала северо-западный угол карты.

На засаленном переплете новоиспеченный помощник едва разобрал полустертый заголовок: «Грамматика и вокабулярий Залесья и Ульпии».

– Хотя кому, как не тебе, его учить? Моя голова старая больше забывает, чем запоминает. Эх. В общем, к чему это я? Ах да, лет двести, а то и триста назад в Залесье начали приезжать купцы из Тальмарии. Они обживались, заводили конторы, налаживали связи. Короли Гунхарии переселение поддерживали – еще бы, иноземцы наладили прибыльную торговлю и платили крупные налоги в казну. Скоро тальмарийцы стали в Залесье господами, местное население работало на их цехи и гильдии, а толстосумы заправляли в городских советах. Потому подчиненные вынуждены были учить чуждый язык держателей власти и богатств. Вот откуда основная часть населения Залесья худо-бедно разговаривает на тальмарийском. Правда, чиновники Винкорнов изъясняются на гунхарском. Ну а нашего наречья там не знает никто, будь уверен, – засмеялся наставник.

Тэдгар из Гуртсберри усмехнулся в ответ. Он даже начал ворошить память в поисках расхожих фраз, например: «Здравствуйте, а где здесь можно купить гунхарский бекон?» или «Есть ли в вашем городе лавка алхимических товаров?» и, конечно, «Не подскажете, где тут поблизости заброшенное кладбище, где можно откопать парочку скелетов?».

Впрочем, про скелеты лучше не упоминать, вдруг местные жители продолжают пребывать во тьме суеверий и с недоверием относятся к последним научным достижениям?

– Теперь глянь сюда. – Мастер ткнул пальцем в изображенную на карте местность южнее отрогов Венедских гор. Это – Ульпия. Земля переходит из рук в руки. Каждый завоеватель стремится обобрать и разграбить эти селенья, а местные аристократы – бояре – люто грызутся между собой. Они постоянно сменяют правителей, господарей, которые подчиняются то Гунхарии, то Отмании, воинственной варварской империи на юго-востоке, вот здесь. На фоне постоянных войн и распрей в стране приумножаются бедность и запустение. Как я понимаю, жители Ульпии платят дань Отмании, чему, мягко говоря, не рады северные соседи. Хотя, может, там снова сменилась власть, и теперь они опять вассалы короля Гунхарии или еще кого?.. – Пожилой некромант многозначительно взглянул на собеседника, будто в ожидании аплодисментов за наглядный и исчерпывающий доклад.

Тэдгар из Гуртсберри не знал, как следует отблагодарить магистра за разъяснения, хотя внимание последнего переключилось на другой предмет:

– Время! – воскликнул сэр Даргул. – Нам должны принести еду. У тебя будет возможность насмотреться на карту. Давай-ка пообедаем. – С этими словами старший чародей проворно свернул свиток и поставил его на полку.

В тот же миг в дверь постучали, и хозяин мановением руки заставил замок открыться. Вошли дородные девушки из закусочной напротив, и вскоре на столе появились две зажаренные половины курицы, тушеные овощи с грибами в сырном соусе, толстые мягкие лепешки и даже печеные яблоки. На отдельном блюде в качестве главного украшения трапезы лежали полоски гунхарского бекона. Настоящий пир для юноши, который несколько дней кряду питался похлебкой из сорняков, черствым хлебом да жидкой овсянкой.

У вечно голодного парня потекли слюнки и заурчало в пустом животе. Но молодой мужчина решил проявить благонравие и скромно стоял в ожидании, пока господин Мортимер не окажет милость и не предложит отведать чудесное угощение.

– Ешь давай, не строй из себя скромнягу, – весело сказал сэр Даргул. – Раз уж выпросил у меня должность помощника, ты обязан хорошо питаться. Ведь тебе нести мою поклажу, походную лабораторию и прочие вещи. А для того нужны силы. Вот и набирайся. А я пока заварю еще чайку.

Тэдгар сел за стол, а радушный хозяин придвинул гостю тарелку с цыпленком. Угрехват щелкнул пальцами, и под чугунным чайником зажглась жаровня.

– Запомни, мальчик мой, – произнес старший маг голосом проповедника на кафедре. – Белый чай – штука очень капризная. Перегреешь воду – убьешь весь вкус, недогреешь – не дашь оттенкам раскрыться. Как только со дна пойдут тонкие цепочки пузырьков, похожие на жемчужные бусы, сразу снимай с огня. Всегда бери побольше почек. Заваривай медленно, дай листочкам перемешаться. Отмерять время – дохлый номер. У меня никогда не получалось. Лучший способ узнать о готовности – проверять аромат, а иногда и пробовать. Недодержишь – будет вода водой. Передержишь – горечь несусветная.

Когда напиток вдохновения был готов, сэр Даргул присоединился к трапезе. Голодный парень жевал, молчал и слушал.

А мастер, видимо равнодушный к пище, предпочел продолжить беседу:

– Ты знаешь цель нашего путешествия?

– Да, новая форма нежити.

– Именно, совершенно новая, никогда не известная ранее. И как только их не называют! Но в целом именуют упырями или вампирами. Слыхал такое слово?

– Нет, сэр.

– И я – тоже, до недавнего времени. Если учесть скорость, с которой новости из Залесья достигают наших мест, получается, им лет десять, – задумчиво проронил господин Мортимер, глядя в потолок. – За эти годы многие щелкоперы успели потрудиться и примерить на себя лавры крупных знатоков темы, нет, даже экспертов в области вампиризма. Последнее словцо, кстати, они и придумали – дескать, речь идет о некоем явлении, а не просто очередном типе бродячих покойников. По мне, дело ясное, красивые речи дороже продаются. Во всех сообщениях у вампиров имеются общие черты. Логично предположить, что они действительно присутствуют у данных существ, если повторяются из рассказа в рассказ. Во-первых, считается, что создания сии мертвы. Собственно, поэтому совет и определил их как новый тип нежити. Во-вторых, – быть может, эта черта самая яркая – они пьют кровь. Но истории разнятся. Одни утверждают, будто упыри питаются кровью, другие – что питье крови приобретает у них форму одержимости. Ведь отлично известно, что немертвые не испытывают чувства голода, а обновление их тел не происходит за счет питательных веществ. Не у всех имеется кишечник в рабочем состоянии. Некоторые авторы пишут, что таинственные создания нападают исключительно на людей. Другие уверены, что они не гнушаются и кровью животных. По-моему, из крови упыри могут извлекать некие магические компоненты. Не зря же именно кровь поддерживает живых существ – от муравья до гигантского кита. Как ни странно, исчерпывающих исследований этой жидкости с точки зрения магических свойств до сих пор не проведено. Поражаюсь безделью и недальновидности алхимиков. Им бы все золото да алмазы получать или орихакурон с мифрилом трансмутировать. Только за деньгами и гоняются. А наука стоит. Эх! – Мастер тяжело вздохнул, с удовлетворением посмотрел на тарелку Тэдгара, где недавно лежала половинка жареного цыпленка, а сейчас находилась лишь горстка костей с ошметками кожи, и добавил туда пару полосок бекона и тушеных овощей. – Кроме того, авторы отмечают, что вампиры не переносят дневной свет. Но тут начинаются расхождения. Гальфрид Тоусенд заявляет, что днем они вынуждены проводить время в собственных могилах, а покидают их лишь ночью.

Однако преподобный Ригор Сартберри-Силл совершенно с ним не согласен. Он утверждает, что кровососам вовсе не обязательно пребывать во гробе, днем они могут находиться где угодно, главное – избегать солнечных лучей. Причем тот же Тоусенд, да разорви его мирквудский вепрь, сообщает, что для вампиров губительно любое освещение. А Сартберри-Силл, проклятый священник, полагает, что они вполне здравствуют при свете свечей, костра и даже разрядов маны. Как известно, некоторые магические структуры крайне нестабильны и разлагаются на свету, взять хотя бы триединый излучатель Брайта или ультраполяризованный импульсный конденсатор Майнсуорта. Тот вообще нужно защищать от любых лучей, а не то взорвется. Но предполагаемые объяснения связи с могилой… Бр-р-р… Выглядят крайне неубедительно, да и смешно. Также известно, что вампиры в некотором роде размножаются. Нет, не так, как ты подумал, – ухмыльнулся старый некромант. – Когда особь кусает человека, последний после смерти становится кровососом. Данаван из Дриллдерри пишет, будто это случается всегда, Тоусенд – наоборот, – что очень редко и что жертвы отходят в мир иной. А чудак Сартберри-Силл где-то узнал, что для обращения несчастного вампир проводит тайный ритуал. И здесь любая логика бессильна. Нужно проверять, устанавливать, как говорится, опытным путем. Вот тут общие черты и заканчиваются.

Далее идет полный раздрай во мнениях. Тоусенд считает вампиров существами звероподобными, безмозглыми. По его мнению, они передвигаются на четвереньках, роют землю когтями и полностью утратили человеческие черты и сущность. А Сартберри-Силл, напротив, отмечает, что они почти не отличаются от людей. Их можно опознать по огромным клыкам, но те видны только в момент укуса. А так и держатся, и говорят, и двигаются словно живые. Но бледность в некотором роде выдает их. Райнальд фон Рилле и Герард фон Дассель описали превращение кровососов в летучих мышей, а Крежмир Атурио – в волков, медведей и кошек. Баделин, приор Каллестина, откуда-то выкопал, будто кровососы не переносят серебра, а потому не отражаются в зеркалах, поскольку те покрыты слоем сего драгоценного металла. Вот все его основания и доказательства. Мол, нате, кушайте. Хочется спросить: он хоть раз вампира в глаза видывал, так просто или в зеркале? Нет! Ему байки напели доверенные люди из числа купцов. Если для таких, как они, деньги не пахнут, то и упырей, естественно, серебряники не отражают. Некий щелкопер, Перкин Даувальт из Хэмсби – никогда не слышал о таком раньше, – в весьма низкопробной книжонке поведал, будто стоит только перед вампиром рассыпать горсть зерна, проса или любого сыпучего материала типа бусинок, жемчужин или ягод, так упырь тотчас бросится их считать и не остановится, пока не сочтет все до последней крупинки. Ну и как тебе?

– Полная ерунда, – поддержал мастера Тэдгар из Гуртсберри.

– Именно, друг мой, именно! – обрадовался понимающему слушателю Угрехват. Сколько у нас под ногами всего рассыпано. Листьев осенью – сотни на одной тропинке. А песчинок? И вовек не сосчитать. К тому же, если вампиром стал малограмотный крестьянин… ведь он и до ста не досчитает. А Малахи Анварский, аббат Окшама, – вот учудил, чтоб ему вовек не вылезать из своих видений. Пишет, будто вампиры боятся креста. А знаешь почему? – Магистр указал пальцем вверх и усмехнулся в усы. – У самого посох с навершьем в виде креста. Этак он авторитет поднимает. Может, посох-то у него и впрямь зачарованный. Но бумагомаратель пошел куда дальше. Он пишет, что при нападении жертве надо взять две палочки и скрестить их, после чего исчадие тьмы, если не издохнет на месте, точно убежит обратно в могилу. А теперь представь дерево. Сколько различных веточек да сучков перекрещено? А на земле сколько их скрестно лежит? Если так думать, бедным вампирам и ступить-то некуда. Хоть вовсе из гроба не вылезай. А ты, парень, как думаешь?

– Ваша проницательность, сэр, способна изобличить любую непоследовательность, как бы глубоко она ни была запрятана в череде ложных рассуждений, – отчеканил Тэдгар фразу, которую похитил из какого-то низкопробного чтива. Юноша смекнул: старик обожает лесть, причем даже самую простую и незамысловатую.

– Эх ты! – потрепал его по волосам Даргул Угрехват и подал парню печеное яблоко в награду за сообразительность. – Многие авторы упоминают чеснок как первейшее средство от вампиров. Уничтожить он тварей не может, но неприятен для кровососов сильно. Кстати, в книжицах приводятся разные способы убийства упырей. Хотя разве к нежити можно применять такое словечко? Мудрено убить то, что уже мертво. Преподобный Райнальд фон Штирзунд предлагал использовать понятия «уничтожить» или «разрушить». Но кто его послушал? Все следуют порочной привычке, даже я временами. Ну-с… Уничтожают их обычно в могиле в дневное время. Прах можно сжечь, а можно отрубить голову и положить в ноги, вбить в сердце кол осиновый или железный, напихать в рот чеснок, выставить тело на солнечный свет. Каких только издевательств не придумают люди. Ладно, основное я тебе рассказал. Все сочинения о кровососах, какими бы толстыми они ни были, сводятся к вышеупомянутому набору фактов. Что ты об этом думаешь, мальчик мой? – спросил господин Мортимер тоном профессора на итоговом экзамене.

Тэдгар смекнул: от ответа зависит отношение мастера и, может, сама поездка. Пожилой некромант глядел испытующе прямо в глаза собеседнику. Времени нет. Нужно придумывать на ходу.

И, не отрывая взора от магистра и ловя каждое изменение в лице ученого, парень начал:

– Я, конечно, не читал столько, сколько вы, сэр, и не могу иметь весомого мнения в таком вопросе. Но ваш рассказ, такой обстоятельный и емкий, позволил и мне сформировать некоторое отношение к делу. – Юноша сделал паузу, собрался с духом и продолжил: – Сведенья в этих, с позволения сказать, книжицах разрозненные, непоследовательные, недостоверные. Они противоречат здравому смыслу. И виной всему, рискну предположить, является тот факт, что ни один из уважаемых… – последнее слово молодой мужчина произнес с открытым ехидством, – авторов никогда в Залесье не бывал и вампиров не видел. Убежден, ваше исследование непосредственно на месте событий позволит наконец-то собрать истинно научные данные и создать стройную обоснованную теорию.

Даргул Угрехват ликовал. В душе старый естествоиспытатель был тронут до слез. Нет, он не ошибся в выборе помощника. Мальчишка полностью перенял его точку зрения и рассуждал в нужном направлении. Неужели мечта сбывается? Худой долговязый паренек стал его последователем. Если так, с ним и в самом деле можно отправляться в Залесье.

– Верно, друг мой. Как славно хоть раз в жизни встретить человека мыслящего, а не самонадеянного простофилю, который верит каждому листку, вышедшему из-под пера якобы уважаемых приоров, аббатов и ученых, и бросается на защиту своих заблуждений с открытым забралом. А авторы те, с позволения сказать, протирают робы в кабинетах, засели в монастырях, замках, башнях и даже носа не суют дальше послеобеденной прогулки возле дома. Переписывают байки, сплетни, сказки без малейшей попытки осмыслить суть вопроса. Вот откуда неразбериха. Ты верно подметил: смысл моей, то есть уже нашей, поездки и заключается в том, чтобы всесторонне изучить вопрос на месте, описать на примерах и привести в работе те факты, коим мы были свидетелями. Нам необходимо все проверить и перепроверить, а главное – объяснить. И, возможно, как бы это смело ни звучало, установить способ поднять вампира самостоятельно. Ведь, как сказал Дэймон Гратц: «Нет такого вида нежити, который бы не мог быть создан с помощью некромантии».

Тарелки опустели, как и чашки с чаем. Пожилой ученый утомился от долгого насыщенного монолога. Чувства бурлили, в груди клокотало, голосовые связки пересохли. Надо посидеть в тишине и восстановить равновесие.

– Ладно, на сегодня хватит, – произнес магистр и встал из-за стола. Тэдгар последовал его примеру. – Ты все правильно понял, сынок. Мы выезжаем послезавтра. Я дам тебе два золотых. – Он положил деньги на стол. – Купи себе чего-нибудь в дорогу, не забудь про теплую меховую накидку, собери вещи, подготовься к путешествию. Жду тебя завтра в полдень здесь с отчетом. Договорились?

Вместо ответа юноша поднял серые лучистые глаза и проникновенно посмотрел на мастера.

Тот кивнул.

– Я же обещал, ты принят. Можешь не сомневаться. Я не уйду без тебя – слово джентльмена. – И сэр Даргул похлопал нового помощника по костлявому плечу.

Глава II,

из которой читатель узнает, что делают из очень редкого корня, а также расширит знания о сферах применения магии

Те, кто говорят, будто не в деньгах счастье, наверняка уже имеют достаточно золота. Ведь когда тебе не на что купить еду, ты мерзнешь на ветру, а из последнего жилища грозятся выгнать за неуплату, тебе, скорее всего, нет дела до поисков большой любви, вселенской истины, повышения собственных моральных качеств или падения нравов общества. Тэдгар из Гуртсберри считал именно так. И когда у парня в кармане оказались два кругляшка презренного металла, он сразу почувствовал себя увереннее. Плечи распрямились, дышать стало легче, взгляд перестал прятаться, а походка сделалась свободнее. Теперь юноша никого не стыдился, не боялся смотреть в глаза прохожим и весело шагать по самой средине улицы, а мир заиграл новыми цветами и преисполнился красоты.

Для начала молодой маг зашел к портному и справил отличный зимний плащ, подбитый кроликом, с воротником из волчьего меха. Далее пробежался по лавкам и купил несколько мелочей в дорогу и еды для ужина, конечно не забыв про гунхарский бекон (хочешь понравиться мастеру – думай и делай как мастер). Как же славно, когда и продавцы, и покупатель остаются довольны, никто не чувствует себя ущемленным и не мнит другого мошенником, а, наоборот, желает удачной торговли и счастливого пути. Деньги – хорошая штука, когда они есть. Кроме того, помощник Угрехвата отдал все долги хозяйке своей каморки и заплатил наперед, дабы она не выставляла его пожитки, когда их обладатель будет скакать по горным перевалам Венедов.

На следующий день Тэдгар встретился с сэром Даргулом. Вопреки ожиданиям, старый некромант не заставил парня собирать и упаковывать его вещи. Их оказалось не так много: весь скарб известного естествоиспытателя включал пару седельных сумок. Зато юноша познакомился с лошадками. Животные были крупными, мохноногими, мускулистыми, высокими, с широкими мордами, большими ноздрями, густыми гривами и прочными массивными копытами. Добавьте к этому добродушный уравновешенный нрав, отличное послушание – и вы получите идеального компаньона для далеких путешествий. Такие будут одинаково хороши и на узкой тропе меж скал, и в бескрайней степи, и в зной, и в лютый холод. Особой резвости от тяжеловозов ждать не стоит, но плавность хода и выносливость важнее, когда находишься в седле почти целыми сутками.

Стоит отдать должное господину Мортимеру. Он более ни разу не упомянул о нежелании брать молодого чародея на службу. Вероятно, пожилой ученый смирился с неизбежностью присутствия Тэдгара и в каком-то смысле включил его в список объектов исследования. Чувствовалось, как знаток тайных искусств наблюдает за менее опытным компаньоном, словно за диковинным насекомым, и дивится его промахам. Он по-доброму потешался над попытками парня сделать все по-своему, без помощи наставника, и не спешил вмешиваться. В свою очередь, юноша, который никогда бы не позволил ничего подобного в кругу сверстников, в обществе сэра Даргула не боялся показаться смешным. Он полностью расслаблялся и открывался, будто знал, что в самый нужный момент старик протянет сухую, но сильную руку помощи.

Вот в таком настроении два некроманта ранним утром, как только первые лучи солнца позолотили шпиль ратуши сонного Кевиллхэма, отправились навстречу рассвету в далекое путешествие. Дорогой читатель, прошу у тебя прощения. Я не стану приводить занятные подробности странствия наших героев до границ Залесья, а то книга сия превратится в многотомную эпопею, подобную объемом той, что в позапрошлом веке имел усердие написать небезызвестный граф Леон фон Диккбаух. А потому я не смогу поведать о том, как почтенный Мортимер открыл для Тэдгара из Гуртсберри белое пиво, после чего тот, к вящему удивлению местных жителей, лихо отплясывал рил за рилом под резвые гунхарские мелодии (подходит ли такого рода музыка для упомянутого танца – на сей счет сочинитель не может представить авторитетного мнения).

Вы не узнаете и о том, как сэр Даргул объелся знаменитого бекона, получил легкое расстройство пищеварения и заставил новоиспеченного помощника кормить его углем прямо из очага. А еще стоило бы живописать, как чародеи в городе Кечварош изловили в трактире проказливого духа. Тот три года докучал постояльцам таверны, и магам пришлось засадить его в бутылку. К слову, она до сих пор стоит на каминной полке в трактире, и каждый может увидеть, в каком жалком состоянии пребывает ныне нечистый, если, конечно, какой-нибудь неуклюжий рыцарь не расколотил склянку в неистовом угаре.

А еще хочется рассказать про то, как на ристалище в Орокерше господа некроманты без труда вывели на чистую воду нанятого колдуна, который заставлял запинаться лошадей участников турнира. Помимо прочего, они разоблачили девицу, что превращала несвежую треску в копченых угрей, а кроме того…

В общем, о гунхарских похождениях наших героев можно написать отдельный сборник рассказов, один занятнее другого. Но, поверьте, их приключения в самом Залесье превосходят все остальное, а потому я поспешу к ним перейти.

Итак, сэр Даргул и Тэдгар из Гуртсберри прохладным осенним вечером подъехали к подножию Венедских гор. Солнце стояло низко, золотистые лучи отдельными пучками освещали крутые склоны. Путники невольно остановились на вершине холма, дабы полюбоваться удивительным зрелищем. Прямо перед ними дикарскими коврами расстилались сжатые нивы. Словно безмолвные часовые, то тут, то там высились остроконечные стога. Длинные тени медленно вытягивались, истончались, догоняли друг друга, создавая причудливые потусторонние формы. Воздух становился холоднее. Кони фыркали, от их горячего дыхания клубами вихрился пар. Каждую ложбинку, низину или падь заполнял невесомый пепельно-дымный туман. И чем дальше, тем гуще и гуще становилось зыбкое марево. Оно поднималось выше и выше, постепенно скрывало бревенчатые изгороди, крыши одиноких домиков, вершины вековых елей и пологие увалы. Далее из рыхлой слоистой мглы поднимались величественные исполины. Покрытые густым лесом, они представлялись средоточием мрака и тьмы, будто видения иного, нездешнего мира. Столь чужеродными казались черные гиганты на фоне нежно-охристых полей и угодий. А еще дальше вздымались заснеженные пики, раскрашенные заходящим светилом в мягкие оттенки нежного пурпура.

Но следовало поторопиться и вовремя найти кров. Ночь обещала быть студеной. Места здесь бойкие, оттого небезопасные. Герои спустились с холма и тотчас приметили большой дом с широким двором.

– Слишком велик для простой крестьянской семьи, – усмехнулся сэр Даргул. – Кажется, нас ожидают именно там.

Тэдгар из Гуртсберри сообразил, о чем говорил товарищ. За столько дней, проведенных вместе, он уже научился понимать ход мышления наставника.

У калитки старый некромант спрыгнул с лошади и дернул за створку – та со скрипом распахнулась. С гор повеяло холодом, и молодой маг поежился в предвкушении тепла и горячего ужина. Пожилой чародей уверенно направился вперед. Промозглый ветер разметал тяжелые полы робы. Знаток тайных искусств громко постучал посохом в дверь. У Мортимера была странная привычка делать все данным символом принадлежности к заклинателям. Благо заговоренное дерево из пустынь Эйдора по прочности соперничало с железом. Меж тем внутри послышался стук шагов, заскрипели половицы.

– Кто там? – раздался тревожный женский голос.

– Вам постояльцы нужны? – требовательно спросил Угрехват на тальмарийском.

– Нужны, – неуверенно ответила хозяйка. – А вы кто и откуда?

Никудышная защита: даже злокозненный убийца может вполне заявить, будто он странствующий монах из обители святой Фридегунды. Ну не будет же разбойник говорить, что он грабитель и вор или, того хуже, тот самый нечестивец, который однажды заикался о смерти короля?

– Мы ученые, направляемся из Гунхарии в Залесье. Нам нужно лишь комнату, две кровати, ужин и завтрак, да и помыться бы с дороги не помешало.

Селянка помедлила. Наверняка она привыкла иметь дело с купцами, а люди науки представлялись ей существами непонятными и даже опасными. Но, судя по отсутствию повозок на дворе, день сегодня явно не задался, и, дабы не уйти в убыток, крестьянка отперла замок.

Женщина оказалась дородной. Чистая, расшитая жизнерадостным цветочным орнаментом блузка и пестрая юбка с черным узорчатым передником свидетельствовали о том, что в доме не бедствовали. Из-за углов выглядывали ребятишки.

– Проходите, – коротко сказала хозяйка и отошла в сторону. – Болдижар, займись лошадьми! – крикнула она через правое плечо на гунхарском.

Откуда-то появился мальчик лет четырнадцати, быстро нацепил странного вида ботинки и вышел во двор.

Долговязый Тэдгар шагнул внутрь и задел головой какой-то предмет, привязанный к притолоке. Он посмотрел вверх и увидел вязанку чеснока. Мортимер проследил за взглядом парня и хитро улыбнулся в усы. Теперь сомнений в принадлежности диковинной вещицы уже не осталось.

Женщина провела гостей в большую комнату со свежей штукатуркой, очагом и двумя кроватями. Повсюду лежали нарядные половички. Окна украшали полосатые занавески. Они скрывали кованые решетки. Определенно, здесь любили постояльцев, старались создать уют и поддерживали порядок.

– Ваша комната. Лошадь распрячь, есть дать. Вы не беспокоиться. – Тальмарийский давался селянке с трудом, но нужные фразы она знала. – Вы есть потом. Я позвать. Потом. Мыться в бочке после есть. Я нагреть воды. Хорошо?

Гости покивали головами, и крестьянка ушла готовить ужин.

– Ого! – воскликнул сэр Даргул. – Посмотри-ка. Да нас прям-таки защищают.

Он указал на гирлянды из того же овоща над дверью и кроватями.

– Похоже, тут все серьезно с обороной! – улыбнулся в ответ Тэдгар.

– Интересно, до этих мест дошли только слухи или сами вампиры? – рассуждал вслух Угрехват. – Если второе, они постепенно доберутся и до наших краев.

– Особенно если учесть их способность порождать себе подобных, – согласился парень.

Через некоторое время хозяйка позвала за стол. Женщина с постояльцами отужинать отказалась, господину Мортимеру стоило больших усилий посадить ее рядом. Старый некромант не любил малограмотных людей и видел в них лишь обслугу. Но теперь знаток тайных искусств попытался завязать беседу. Ничто не привлекает человека так, как разговор о нем самом, – прежде чем перейти к цели, чародей сделал несколько заходов вокруг да около. Он узнал, что селянку зовут Хайника. У нее трое детей, два мальчика и девочка. Живут они в основном тем, что дают кров купцам, которые пересекают горы. Неподалеку находится удобный перевал, его могут преодолеть лошади с повозками. Но на несколько десятков миль как к югу, так и к северу горы почти неприступны. Сегодня день не задался, никто не соблаговолил остановиться. Муж уехал на заработки в город. Вернется только весной, к началу пахоты.

Тэдгар из Гуртсберри сидел смирно, ел тушеные овощи с солониной и подливал понемногу красного домашнего вина. Пару раз старался из вежливости изобразить участие и вставить пару фраз. Но выходило неудачно, а потому юноша окончательно замолчал и превратился в слушателя.

Когда у хозяйки развязался язык, опытный некромант решил направить разговор в нужное русло:

– Скажите, сударыня, а почему у вас над каждой дверью и каждым окном висят гирлянды из чеснока?

Женщина замялась. То ли испугалась чего, то ли застыдилась суеверий. Должно быть, уважаемый читатель знает, в глубинке не принято говорить и даже думать о нежити, духах, драконах, гоблинах и умерших предках. Считается, что, если кто упомянет такого персонажа, может накликать беду, а субъект обсуждения не преминет явиться к болтливому глупцу в ближайшее время.

– Я так сушить. Делать сухо. Он был мокрый, – ответила хозяйка.

Даргулу отступать было уже некуда.

Обходной маневр с треском провалился, оставалось пойти в лобовую атаку:

– А я слышал, точь-в-точь такие связки применяют для защиты от вампиров. Быть может, вы их опасаетесь?

– Кто? Упырь? – внезапно рассмеялась Хайника. – Тут нет вампир, никогда не был. – И боязливо взглянула в окно.

– А для чего чеснок развесили? – не отпускал Угрехват.

Тэдгар сумел заметить мелькнувшую в глазах мастера вспышку магии.

– Три года назад, – сказала хозяйка и потупила взор, – купец приехал из Кронбург. Далеко. Залесье. Хотеть остановиться. Ходит по дому и говорит: «Нет никакая защита от вампир. Не будет защита, уйду. Не тут остановиться». Я – в амбар, смотреть мешок, все мешок. Взяла чеснок весь-весь. Приносить. В комнату положить, везде. Купец остаться, хорошо платить. Я все обратно в мешок, в амбар. Потом приехать второй купец из Кронбург. Снова про чеснок говорит. Научил цепочка делать. Сказал решетки на окна. Наш купец, Гунхария купец, чеснок не просить. Не надо. А купец из Залесье всегда просить. Еще пшено перед дверь сыпать просить. И перед окно, все. Мой дом всем из Кронбург нравится. Здесь хотят ночь проводить. Защита от вампир.

– А на самом деле были тут вампиры когда-нибудь? – поинтересовался сэр Даргул.

– Нет, сударь, нет. Вампир-упырь в Залесье, там! – Селянка замахала руками в сторону гор. – В Венедах. В лес. У нас нет, никогда не был.

– И никто не видел?

– Нет, я спрашивать. Хюмер не видел, Ибойка не видел, мельник Иллеш не видел, кузнец Цинтуш тоже не видел. Никто не видел.

Старый некромант допил остатки вина и разочарованно проронил:

– Ладно, спасибо тебе, Хайника. Завтра трудный день. Выезжаем на рассвете. Подготовь нам завтрак и вели сытно накормить лошадей. А теперь нам с компаньоном нужно помыться.

– Да, да, – закивала хозяйка.

Пока шагали по коридору, помощник спросил мастера:

– Ну что, не вышло ничего узнать? – В голосе слышалось сочувствие.

– Отрицательный результат – тоже результат, – рассудительно произнес магистр. – Зато мы выяснили границу их распространения. В Гунхарии вампиров покамест нет. А вот в Залесье к этой угрозе относятся весьма серьезно. Теперь понятно, что они обитают в горных лесах. Наверняка сторонятся человека. Купцы – народ не робкого десятка, суеверными их не назовешь. Видимо, случаи нападений имели место. А потому, мальчик мой, держи нос выше. Считай, сегодня мы начали исследование и даже получили первые материалы. Опрос свидетеля, как-никак!

Солнечные лучи еще не успели проникнуть в окно, а наши герои уже были на ногах. Быстро позавтракали рассыпчатой кашей и жареной домашней колбасой, собрали вещи и покинули гостеприимный дом Хайники. На пороге сэр Даргул с ухмылкой показал Тэдгару на землю, и парень заметил крупинки проса. Хоть гости прибыли не из Залесья, хозяйка или чтила новую традицию, или боялась непрошеных гостей.

Утро выдалось по-зимнему холодное, стылая земля не начала оттаивать и казалась твердой, как камень. Путники выбрались на дорогу и не увидели никакого жилья: впереди вставали Венеды. Они снова поразили юношу. За ночь там выпал снег, а потому крутые склоны изменились до неузнаваемости. Если вчера на закате величественные ели стояли темными и мрачными, то сейчас, когда густой туман осел на пушистой хвое и превратился в изморозь, а ветви припорошила метель, они сделались серебристыми. Более лес не составлял сплошную черную массу, силуэт каждого дерева подчеркивали новые волшебные оттенки. Будто бы горы оделись в пестрый кроличий мех. То тут, то там верхушки вековых гигантов были подернуты лоскутами жемчужной дымки. От реки по правую руку парило, и на голых ивах выросли хрупкие ледяные кристаллы. Воздух стал прозрачнее лучшего бриллианта в королевской короне, как если бы стужа очистила его от дорожной пыли, печного дыма и миазмов. Каждый звук сегодня слышался особенно ясно и звонко.

Тэдгару не терпелось шагнуть под своды зачарованного бора, услышать скрип снега под копытами, увидеть ближе застывшую красоту, насладиться удивительной рассветной тишиной. Глазомер обманул. Ехать оказалось дольше, чем представлялось ранее. Но вот дорога пошла вверх, и наших героев обступила стена заиндевелых елей. Вокруг становилось все темнее, тропа сузилась и начала петлять, а безмолвие сделалось зловещим, замогильным. Ни зверь, ни птица не нарушали торжественного покоя. Мир стал недвижим, словно само время остановилось в морозном лесу. Было боязно делать любое движение, дабы не разбудить затаившееся здесь лихо. И даже лошадям передался страх – они брели медленно, понурив головы, старались не шуметь и иногда даже пробовали копытом почву под ногами, прежде чем шагнуть.

Путники не преодолели и мили, как юноша начал озираться. Мерещилось, будто крадется кто-то сзади, невидимый и неслышимый. Молодой заклинатель гнал такие мысли прочь. Сэр Даргул говорил, что вампиры днем на свет не выходят. Хотя магистр высмеивал почти каждое положение книг о кровососах. И вообще, Залесье богато и всякой другой нечистью – те же оборотни, колдуны, стригои, вии и морти, бродячие вурдалаки, да и люди. Как-никак, именно они убивают собратьев, причем в бо́льших количествах, чем драконы, нежить и эльфы вместе взятые.

Как там господин Мортимер? Тэдгар поднял голову. Старик отъехал довольно далеко. Выглядит спокойным, уверенным. Пожалуй, путешествие ему нравится. Он определенно наслаждается и безветренной погодой, и красотой заиндевелых елей, и чистотой горного воздуха. «А я? Сижу как на иголках», – с досадой подумал парень и послал конягу быстрее. Вскоре он догнал мастера, как вдруг…

Боковым зрением помощник магистра заметил красное пятно на снегу. Лошади встали на дыбы. Юноша лихорадочно натянул поводья – только хуже. Он схватился за гриву, за луку седла. Животное с диким ржанием метнулось в сторону, толчок – и горе! – наездник полетел прямиком в придорожный куст. Треск сучьев… Или ребер? От удара на миг оборвалось дыхание и потемнело в глазах. Руки шевелятся, ноги тоже. Должно быть, ветки и снег смягчили падение. Голос Угрехвата, какое-то заклинание.

Вот уже наставник прыгает на землю и подходит.

– Цел? – спросил старик, подавая руку.

– Кажется, – простонал Тэдгар из Гуртсберри и схватил ладонь пожилого некроманта.

Тот буквально вытянул бедолагу и поставил на ноги.

– А я ведь тебя спрашивал, хорошо ли ты ездишь верхом, мальчик, – с укоризной проговорил Мортимер.

– Простите, сэр, не удержался. – Парень попытался отряхнуться, а заодно проверить кости на предмет переломов.

– Не удержался, – передразнил мастер. – А магия тебе на что, дурья башка? Не умеешь с лошадью справиться, болевой шок – и коняга стоит как вкопанная.

– Право, и не думал, что в таком деле может пригодиться магия. – Юноша понял: господин ворчит для порядка. Злобы в его голосе не было.

– Магия – она на то и магия, что пригождается везде. И чему вас, обалдуев, в академии учат? Вот я твою лошадь шоком остановил. Видишь теперь, какая смирная сделалась?

– Да вы просто виртуоз по части темных искусств, сэр. – Лесть – безотказное средство умиротворения Угрехвата.

– О да, – картинно протянул старый джентльмен и рассмеялся. – Ладно, мальчик, пошли-ка посмотрим…

– Подождите, сэр!

– Что опять не так?

– Простите, я не могу найти посох.

– Вот дурачина! Ты прям гаулвергский тролль: такой же верзила и так же мало мозгов. Как маг может потерять посох?! Посох – это святое! Да вон он лежит!

– Где?

– Тут! – опытный заклинатель показал пальцем. – Внутривидение надо иногда подключать, если шары ничего не видят. Пойдем-ка посмотрим, что напугало наших лошадок.

Герои склонились над кровавым пятном на дороге. Посредине лежал труп куропатки с разверстой грудью и свернутой шеей. Тэдгар, конечно, не особо разбирался в систематике пернатых, но почему-то подумал, что это именно куропатка, хотя с тем же успехом несчастная птица могла оказаться рябчиком или тетеревом.

Сэр Даргул снял перчатку и повел рукой над тушкой. На пальцах появилось легкое зеленоватое сияние.

– Ого! Да уж, лошади чуют опасность лучше людей. От нее веет смертью!

– Смертью? – недоуменно скривился парень.

– Нет, не простой смертью. Потрудился немертвый. Чувствуется слабо, но вполне явственно. Вид определить не смогу.

– Вампир?

– Может быть, – торжествующе заявил магистр. – И никаких следов рядом. Будто тварь спустилась с неба, расправилась с несчастной птахой и взлетела снова. Ладно, нам нужно спешить. Можно устроить целое расследование, но, знаешь, дружок, я хочу ночь провести в мягкой постели, а не под елкой в лесу, где водятся всякие… – Старый чароплет махнул рукой, встал и пошел к лошади.

Бедолага Тэдгар последовал его примеру.

Ехали долго. Теперь юноша держался строго за наставником и старался сильно не отдаляться. То ли он постепенно привык к царственному спокойствию морозного леса, то ли падение взбодрило парня, но отчего-то страх исчез, ужас сменила здоровая осторожность.

– Скоро мы подойдем к пограничному укреплению, – сказал сэр Даргул, не поворачиваясь. – Помнишь, чему я тебя учил? Не говори, что мы маги. Тем более – некроманты. Некромантия тут вне закона. Здесь тебе не Гарнация. Вообще по возможности молчи. Беседовать буду я. Нас должны пропустить без всяких проволочек. Понял?

– Да, сэр, – угрюмо кивнул парень.

Молодой заклинатель всегда поражался способности Угрехвата оценивать пространство и время. Похоже, господин Мортимер мог в любой миг определить местоположение и безошибочно отметить его на карте. И действительно, вскоре сплошная стена стволов впереди начала редеть, а за поворотом деревья расступились. Непрвычно яркий свет ударил в лицо, и взорам путешественников открылась весьма примечательная картина. Перевал становился очень узким, и предприимчивые владыки Залесья – а случилось это, несомненно, еще задолго до Иана Винкорна – перегородили проезд невысокой стеной от скалы до скалы. Впрочем, кладка казалась не слишком прочной. Там, где некогда белая штукатурка облупилась – и таких участков открывалось взору предостаточно, – проглядывали не только грубо отесанные булыжники, но и кирпич, щебень, скрепы из балок и массы строительного раствора. В крупных щелях уютно устроились вечнозеленые папоротники-многоножки. А потому сие укрепление могло напугать скорее гунхарских купцов, нежели армию с таранами и требушетами. Однако впереди был устроен настоящий барбакан с двумя надвратными башнями – каждая с порт-кулисом – и узким проходом между ними. Замковый камень арки закрывал щит с гербом короля Мациуса: в лазоревом поле – ворон черный, сидящий на ветке золотой, держащий в клюве кольцо того же металла. На самом деле Тэдгар не знал, как описывать гербы, в которых в нарушение здравого смысла финифть накладывается на финифть. В академии в таких случаях учили говорить «пришитый», но один заезжий герольд использовал термин «окруженный полем». На всем протяжении парапеты покрывали навесные галереи.

В окне над входом мелькнула тень – путников заметили. И вот уже навстречу нашим героям вышли двое стражников с алебардами. Каждый носил темно-синюю бригантину с блестящими клепками. Из-под нее торчала стеганая рубаха со стоячим воротником. Наверняка внутри скрывалась металлическая пластина. Руки и ноги защищал полный комплект латной брони. На головах – салады с забралами без бувигеров. У обоих на поясе висело по короткому мечу и кинжалу.

«Зачем столько доспехов? – подумал помощник исследователя. – Ни дать ни взять на битву собрались».

– Слезайте с коней! – крикнул боец слева.

Маги подчинились.

– Кто такие и куда направляетесь?

– Мы ученые. Едем в Залесье закупать редкие реагенты для наших алхимических изысканий, – ответил сэр Даргул на тальмарийском. – Сейчас держим путь в славный город Хэрмебург, или, иначе, Цибинум.

Такой ответ явно сбил с толку бравых воинов.

Но, дабы не выдавать растерянности, привратник продолжил:

– И какие же реагенты вам понадобились в Хэрмебурге и для чего?

– Видите ли, в горах растет особый подвид ятрышника мужского. Его клубни мы используем для приготовления лучшего салепа, который является средством от любого яда. Клубней этих добывают мало. К нам в Гарнацию их никогда не привозят. Вот мы с коллегой решили закупить их побольше. А где же искать столь ценный товар, как не в Хэрмебурге, торговой столице Залесья?

Чистой воды ложь. Тэдгар удивился находчивости магистра. Любопытно, мастер загодя приготовил речь или сочинял на ходу?

Дорогой читатель, еще будучи студентом, я понял: самой правдивой кажется та отговорка, которая звучит наименее вероятно. Добавьте к этому, что стражники не знали ни про ятрышник мужской, ни про его название на тальмарийском и уж точно никогда не слышали про салеп – целебный напиток из Отмании. Никаких уточняющих вопросов неповоротливый ум мужлана из венедской деревни выдать не смог.

– Идите за нами! – сказал доблестный охранник границы. – Мы досмотрим вашу поклажу, а вы заплатите пошлину за въезд.

Вслед за воинами чародеи прошли через барбакан. За воротами находилась широкая площадка, обнесенная частоколом, с казармой по правую руку, сараем и конюшней – по левую. Все постройки примыкали непосредственно к скалам. А те поднимались крутыми склонами высоко вверх и нависали над укреплением. Со двора на стену вели расшатанные деревянные лестницы по обе стороны от внутренней башни. Снег успели вытоптать и смешать с грязью. Впереди под навесом сидели двое собратьев по оружию в стеганых доспехах и лениво разглядывали гостей. Алебарды были прислонены к столбу. Не укрылись от глаз и привязанные к балкам гирлянды чеснока.

Стражники заставили путешественников открыть все сумки и придирчиво разглядывали содержимое. Свертки одежды и продуктов интереса не вызвали. Зато походная лаборатория сэра Даргула привлекла внимание проверяющих. Они доставали флаконы и пузырьки, пялились на инструменты, но открывать склянки боялись. Господин Мортимер стоял рядом, готовый в любой миг броситься на помощь драгоценным реагентам, если дубиноголовый мужлан уронит пробирку, линзу или кристалл. Тэдгар участливо глядел на наставника, но не вмешивался. Ничего дорогого или хрупкого парень не вез.

Вдруг сзади послышался скрип ступенек. Во двор спускался человек лет сорока с куцей бороденкой, роскошными усами и хитрыми глазами. Горделивая осанка говорила однозначно: он здесь главный. Одет незнакомец был в богатый кафтан из добротной шерстяной ткани, украшенный на груди рядами блестящих шнуров с петлями. Полы стягивал широкий темно-синий кушак с кистями на концах. Рукава и воротник оторочены густым мехом. Из того же материала была сделана и опушка шапки с алым, красиво заломанным бархатным верхом.

Все стражники вскочили и вытянулись в струнку при виде важного господина.

– Кто это тут у вас? – спросил он воинов.

Разговор шел на ульпийском, и молодой некромант ничего не понимал. Однако догадаться о смысле было несложно.

– Ученые из Гарнации.

– Куда едут?

– В Хэрмебург.

– Зачем?

– Закупать какие-то штуки для своих опытов.

– Странные какие-то ученые. Давайте-ка я с ними потолкую. – Мужчина повернулся к гостям. – Здравствуйте! Куда путь держите и зачем? – он надменно обратился к ним на тальмарийском.

В ответ сэр Даргул пересказал ту же самую историю слово в слово.

– Все бы хорошо, да только ятрышник мужской в окрестностях Хэрмебурга не растет, – картинно развел руками командир.

Тэдгар догадался: это издевка. Обладатель роскошного кафтана блефует, он понятия не имеет о распространении местных орхидей. Но противоречить никак нельзя.

– Может, и не растет, но, по слухам, именно в Хэрмебурге им щедро торгуют. Ведь туда и стекаются все сборщики драгоценных клубней. Понятно дело, они не говорят, где находят столь редкий товар. Тамошние торговцы покупают его по дешевке, взвинчивают цену раз в пять и продают алхимикам.

– Надо же, такой редкостный ингредиент. Значит, в ваших краях не найти. А вы даже телегу не взяли. Как везти-то будете, а?

– Так клубни-то не добывают телегами. Мало их, слишком мало. Нам бы фунтов пять привезти – и то большая удача будет.

– Дорогой товар везете, а охраны нет. Наверняка и денег-то при вас порядком. Как же не бережете добро? – не унимался чиновник.

– Наслышаны мы от купцов наших, что на дорогах Залесья уже нет разбойников. И хоть обоз с золотом вези – никто не нападет и даже не посмотрит косо. Так заботится о подданных добрый король Мациус. К тому же мы – люди верующие. Перед отправлением заезжали в монастырь святого Симплициана Исповедника Бриндизийского. Теперь монахи молятся за нашу безопасность.

Командир гарнизона не сдержал смешка:

– Король наш грозен и справедлив – это да. Но полагаться только на его волю и заступничество бога – опрометчиво. Нужно и самому суметь защититься. А у вас и оружия доброго нет. Одни посохи. Вы уж простите, господа ученые, но больно вы похожи на магов. Как раз они посохами наводят чары.

– Эх, сударь, – отвечал сэр Даргул. – Ежели бы мы были магами, то перескочили бы ваше укрепление мигом и не имели бы удовольствия с вами общаться. Всем известно, что заклинатели могут телепортироваться куда угодно и преодолевать любые преграды.

Должно быть, начальник стражи не особо смыслил в разновидностях тайных искусств и возможностях различных школ, а потому сменил тему.

– Странно как-то. Вы уж простите… – эти слова мужчина произнес с явной насмешкой, – но мы никогда не видали тут ученых. Да и товарищ ваш чудной. Почему-то не говорит, а только молчит.

– Не вините его, господин. Он плохо знает тальмарийский, вот и стесняется подать голос. Пожалуйста, Тэдгар, – обратился старый некромант к юноше. – Расскажи, кто ты такой и зачем мы здесь.

Парень шагнул вперед и поклонился. «Как бы все не испортить», – пронеслось в голове. Сердце забилось. К горлу подступил комок.

Дрожащим голосом юноша проронил:

– Меня зовут Тэдгар, Тэдгар из Гуртсберри. Я еду в Хэрмебург. Я буду покупать ятрышник мужской.

Угрехват и командир многозначительно переглянулись. Последний понял, что подловить гостей не удастся, а захватывать иностранцев силой и пытать не входит в его обязанности и полномочия.

– Хорошо, – сказал он. – Ясно. Платите пошлину и проезжайте. – Начальник стражи махнул рукой и удалился.

Вскоре наши герои оставили позади пограничный пост и снова въехали в заиндевелый лес. Горы расступились, перевал стал шире. На обочине из-под снега торчали смятые сухие вайи кочедыжника. Первозданную тишину нарушал перестук копыт и храп лошадей.

Когда злополучное укрепление скрылось из виду, помощник осмелился спросить мастера:

– Кто это был и зачем так расспрашивал?

– А-а-а… чиновник Мациуса. Следит за странными личностями, такими, как мы, – отвечал старик.

– И он вам поверил?

– Нет конечно.

– Тогда почему пропустил?

– А куда ему деваться? Мы же не отряд вооруженных орков, никакой очевидной угрозы не несем. Да и подловить меня на слове не удастся. Доложит куда надо, там придумают, как с нами поступить.

– И что дальше? – уточнил Тэдгар.

– Да ничего. Пока наслаждайся свободой. Вряд ли за нас возьмутся всерьез. У мужей государственных есть вопросы и поважнее. – Сэр Даргул замолчал.

Парень сообразил: Угрехват не хочет говорить о происшествии. Выходит, все не так-то просто, но магистр решил покамест не пугать помощника или сам не понимал, чем может обернуться дело.

Глава III,

в которой говорится много, а делается мало

Наконец-то. После долгого пути наши герои прибыли в Хэрмебург. Именно здесь жило больше всего выходцев из Тальмарии. И число их за несколько веков постепенно превысило количество коренных обитателей Залесья. Столетие назад мастера основали девятнадцать ремесленных гильдий. А местные священники, чиновники, учителя и советники упорядочили законы и систему управления во всем герцогстве. Вот почему сэр Даргул избрал данный город первым пунктом назначения. По его мнению, торговый люд, в отличие от суеверных крестьян, не особо подвержен предрассудкам и в большей мере сохраняет разумный взгляд на вещи даже перед лицом сверхъестественного ужаса. Впрочем, сообщения о вампирах приходили и из этих земель. И исследователь нового вида нежити справедливо расценивал их как весьма достоверные и заслуживающие самого подробного рассмотрения.

Здесь Венедские горы поворачивали на восток и переходили в обширное плоскогорье, а река Алута прорезала гряду и спускалась на юг по склонам к низменным равнинам. По ее берегам пролегал путь в Ульпию. Немудрено, что за такую важную землю постоянно велись войны. А потому Хэрмебург, или, как его называли местные жители, Цибинум, стал чудом фортификации. Город опоясывала стена высотой более двадцати пяти футов с каменными зубцами и крытой галереей. Везде, где находились ворота, были устроены барбаканы или даже бастионы с амбразурами и пушками. День и ночь часовые дежурили на высоких башнях, число которых превышало три десятка. Некоторые были возведены и содержались на средства ремесленных гильдий. На всех имелось несколько уровней бойниц, машикули, высокие шатровые крыши. Плотники, ткачи, гончары, оружейники держали свой рубеж обороны и считали это бремя честью. Снаружи находился земляной вал и более низкое кирпичное укрепление на насыпи, а между ними пролегали рвы.

Внутри кольца защитных сооружений со всех концов к центру тянулись необычно широкие улицы. Поэтому с высоты птичьего полета столица тальмарийских купцов напоминала разрезанный на куски пирог с вишней или грибами – это уж как больше нравится уважаемому читателю. А может быть, с вампирами? Давайте искать.

Похожие друг на друга двухэтажные дома стояли вплотную без каких-либо промежутков. Кое-где имелись крошечные внутренние дворики, но мало кому доводилось туда заглянуть. Зато кровли везде строили высокими, иногда не меньше строения, а узкие мансардные окна напоминали своей формой недобрые глаза. Вот здесь, на чердаках, и могли скрываться упыри, ведь мы теперь знаем, они порой оборачиваются летучими мышами, прячутся в мрачных местах от дневного света и оттуда, наверное, любят следить за прохожими.

На пологом холме возвышался Верхний город – центр власти и торговли. Резиденции знати и богатых дельцов выходили фасадами на Большую и Малую площади. Их разделяли церковь и городская ратуша с башней. Последняя осталась от прежней оборонительной стены, которую разрушили после того, как возвели новое кольцо укреплений. Но тут слишком людно, всегда снует народ, расхаживают стражники с алебардами и мечами. А лошади и собаки чуют нежить лучше людей. Нет, только самый отчаянный вампир может показаться у здания совета, да и то в безлунную ночь. Но если пройти немного вперед, на север, к самому краю возвышенности, мы неизбежно упремся туда, куда почтенные заседатели отправлялись после многолетнего исполнения своих тягостных, но прибыльных обязанностей.

Перед нами – величественный собор святой Мадальберги с высоким шпилем в окружении четырех миниатюрных башенок. Такой могли воздвигать только в городах, суды которых имели право приговаривать к смертной казни. Вот где нашли последний приют бургомистры, аристократы и главы ремесленных гильдий. Конечно, скажете вы, кому, как не тем, кто пил кровь народа при жизни, становиться вампирами после смерти? Но спешу вас разочаровать. Теперь все эти добрые господа пребывают в гробницах, запечатанных массивными плитами с эффигиями и гербами. И даже выходец с того света не в состоянии сдвинуть такую тяжесть с места. Кроме того, надежный, как скала, каменщик Никузор каждые три месяца подновляет раствор, коим скреплены известняковые блоки. А потому, даже если среди покойных купцов, ратманов, канцлеров, камерариев с клириками и появились упыри, наружу им пробиться никогда не удастся. По крайней мере, сообщений о падении надгробий пока не поступало.

Но хватит пялиться на скорбные памятники. Лысый каноник только что занял место у алтаря и покосился как-то неодобрительно – скоро начнутся полуденные моления. А потому пришло время покинуть стрельчатые своды собора, обогнуть ощетинившуюся контрфорсами апсиду, направиться на север, свернуть у трансепта направо, пройти под аркой Лестничной башни и спуститься в Нижний город – средоточие ремесленных мастерских и место проживания простого люда. По левую руку мы обнаружим большую таверну «Хромая устрица» с мансардными окнами в виде глаз на крыше и с вместительным питейным залом. Она буквально прижалась к подножью холма, на котором высится громада храма. А перед входом двое мужчин – один пожилой, а другой юный – в пыльных плащах что-то пытаются втолковать носильщикам, снимающим поклажу с двух усталых мохноногих лошадей. Господа одеты в робы, а в руках держат посохи. Конечно же, вы догадались: это наши герои. И раз уж дорогому читателю посчастливилось опять встретиться с ними, пора сопроводить почтенных некромантов в их изысканиях.

Сэр Даргул пожалел, что согласился на услуги ребят из трактира. Расколотят ведь все подчистую, гоблинские дети. У лошади и то ход мягче. А тут молодой лось без дела простаивает, а ведь старый чароплет платит свои кровные. С него хоть спросить можно и даже вычесть из жалования. Но делать нечего. В душе распекая себя за недальновидность, Угрехват поплелся вверх по скрипучей лестнице. Тэдгар последовал за мастером. Комната оказалась просторной, с двумя продолговатыми окнами и двумя же кроватями. Потолок поддерживали черные от времени и копоти балки. У северной стены виднелся длинный добротный стол. Здесь можно и походную лабораторию разместить, и отчеты писать – места достаточно. В левом углу находился камин, а перед ним – подставка для дров с сухими поленьями. Справа от двери стоял расшатанный шкаф, который долговязый помощник чуть не повалил, к ужасу магистра, когда случайно налетел на него. У парня действительно была привычка наскакивать на разные предметы и производить разрушения всюду, куда дотянется рука или нога, а также биться головой о притолоки, низкие своды и полки, причем совершал это рослый друг с самыми невинными намереньями.

Пока наши герои разбирали вещи, обедали, совершали омовение, часы на башне собора святой Мадальберги пробили два раза. А затем господа маги после долгой и трудной дороги улеглись и проспали до ужина. Когда сэр Даргул открыл глаза, окончательно стемнело. Лишь фонарь над входом в таверну давал слабый свет. В очаге догорали последние угли, в комнате сделалось зябко. Мортимер встал, поежился и подбросил полешко в огонь. Нужно будить лохмача Тэдгара.

– Эй, вставай, лежебока, всех вампиров проспишь! – крикнул мастер и как следует схватил юношу за костлявое плечо.

Молодой чародей сел на кровати и тряхнул головой в попытке развеять дремоту.

– Сейчас, – только и ответил он.

Вскоре магистр с помощником спускались по лестнице. Перед входом в питейный зал парень в очередной раз треснулся головой о притолоку. Опытный некромант усмехнулся и добавил бедолаге легкий подзатыльник.

Посетители уже начали подходить. Но по количеству мест было понятно, что здесь собираются большие компании. Сэр Даргул окинул взглядом помещение и выбрал длинный стол прямо перед местом, где наливали пиво. Сюда точно кто-нибудь да подсядет и станет ценным источником сведений о новой форме нежити. Исследователи расположились посередине и заказали ужин. Заведение не относилось к разряду дешевых: все-таки почти центр города, собственная кухня. В таверне обслуживали иностранных купцов, богатых паломников, зажиточных ремесленников и воинов. Чернь не жаловали. А потому нашелся и гунхарский бекон, и залесский суп с бобами в хлебе, и белое пшеничное пиво, и даже восхитительное мясо на вертеле.

Тэдгар, видимо, до сих пор дулся, и господин Мортимер потрепал его по золотистым волосам.

– Смотри, сынок, не пей много. Мы здесь не для того. Нам нужно навострить уши и запоминать каждую деталь. И уж конечно, не танцуй своих рилов. Если в Гунхарии я еще терпел твои пляски, тут ты на службе.

– Хорошо, мастер, – ответил юноша, изображая почтение и страх. На самом деле он не боялся старика и давно раскусил, что Угрехват по натуре добрый. Но считал некоторую подобострастность неотъемлемой частью обязанностей помощника.

Принесли еду. Но сэра Даргула в первую очередь интересовали посетители. Две компании обосновались у задней стены – ничего особенного, работяги, исполнившие прибыльный заказ. А вот в дальнем правом углу у окна сидел странный тип. Средних лет, с короткой бородой, в свободном коричневом упелянде до середины голени с высоким воротником и оторочкой из меха. Широкие рукава суживались к запястью. Внутри одного из них мог вполне поместиться кинжал. Незнакомец присматривался к людям в зале, и взгляд его все время возвращался к нашим некромантам.

Тем временем в трактир подтягивались гости, постояльцы спускались с верхних этажей. Слева сел купец из Ульпии в ярком кафтане с блестящими застежками. Рядом устроился его партнер в менее щегольской одежде. Справа расположились ремесленники. Мало-помалу завязалась беседа. Дивное белое пиво с густой стойкой пеной и нежной кислинкой во вкусе постепенно развязывало языки.

Когда разведывательные мероприятия завершились и Мортимеру наскучило слушать про новые поборы, снижение цен и лютых конкурентов из Кронбурга и Шэссингена, магистр начал наступление:

– Мы с товарищем у вас первый день, ничего пока не знаем. Не скажете ли, судари, опасно ли на дорогах?

– Да не опаснее, чем где-либо, – буркнул широкоплечий краснодеревщик по имени Ансельм и отхлебнул из тяжелой глиняной кружки.

– Король Мациус разбойников-то поразогнал, – согласился сухопарый сапожник Вилберт. – А вот их господарь, – он махнул рукой в сторону торговца с юга, – собрал всех бродяг и нищих – дескать, среди них одни разбойники да бандиты, – да и сжег всех разом.

– Ты на господаря Валуда бочку не кати, – вскипел ульпийский купец. – Он это потому сделал, что подлый люд хотел на корню извести.

– А я что, против? – усмехнулся чеботарь. – Я только за. По мне, так всю эту гадость давно изничтожить пора. Честным людям житья не дают.

Сэр Даргул понял, что беседа зашла не туда, и решил развернуть разговор в нужное русло:

– Ну, с людьми лихими понятно. Такие и в наших краях промышляют. Только вот мне говаривали, будто водятся в ваших землях существа пострашнее – вампиры. Грабителям нужно одно – золотишко. А от тварей не откупишься. Им только кровь подавай. Никто от них живьем не уходил.

– А-а-а… эти-то. Думал, ты, господин, про них не знаешь, не хотел пугать, – неуверенно начал здоровяк Ансельм. – А тебе, оказывается, наплели. Что ж, слушай. Действительно есть они. Появились у нас недавно. Еще лет десять назад их не было, и слова-то такого мы не ведали.

– А появились они, как господаря Ульпии убили. Не иначе, он тут замешан, – перебил Вилберт.

– Снова начинает. Сплетни все и слухи! – решительно отрезал торговец.

– Ну, не знаю, не знаю. Но у нас сказывают, будто он головы только так рубил, а пуще всего любил народ на колья сажать.

– Но только отманцев да неверных бояр с их прихлебателями! – недовольно крикнул купец. – А казнить таких – вообще дело богоугодное. Вот вы в Залесье своем отсиживаетесь…

– Подождите же. Давайте все-таки про вампиров поговорим, – вмешался Угрехват.

– Вы, сударь, их не слушайте. Пусть спорят, еще и волосы рвать друг дружке начнут, – ухмыльнулся мебельщик. – Я сейчас вам все расскажу. – И, ткнув локтем соседа, продолжил: – Вы, господин ученый, старайтесь только днем ездить. Твари лишь после заката выходят, чтоб они к кобольдам провалились. Говорят, свет их обжигает. А так – да, рыскают они вдоль дорог, особливо около кладбищ, нападают на путников. Иногда и в деревни забираются, в дома проникают. А как человека упырь встретит, так прыгнет, да как вцепится в шею, прям как собака или волк, и не отпускает, пока всю кровушку не высосет. Клыки у них отрастают, забыл сказать. Только вы будьте покойны. Не шастают они днем, хоронятся.

– А откуда взялись вампиры-то эти?

– А были, говорят, они божьими людьми, такими же, как мы с вами. Но высосал им кровь такой же упырь, вот и они упырями-то после смерти лютой и сделались.

– Прямо все и становятся? – не поверил сэр Даргул.

– Вроде как не все. Кому как повезет. Отец Фолькомар говорит: кто крепок в вере, ходит в церковь, а главное, исправно платит десятину, тот просто умирает, а вампиром может стать исключительно страшный грешник и неплательщик. Да только неправда это. Вот недавно случай был в деревеньке за десяток миль отсюда. Жила одна девушка Петруца. Тихая была, худая, бледненькая, что твой подснежник по весне. И в церковь чаще других ходила, даже после службы оставалась и со священником задушевные речи вела. Как-то по осени захирела Петруца. С каждым днем делалось ей хуже и хуже, под конец слегла вовсе. Мать как-то увидела у нее на шее две отметинки, маленькие такие, взгляду неприметные. Ясно дело, упырь к ним хаживает. Понавесили гирлянды из чеснока во всех углах. Да только не уберегли. Той же ночью скончалась девка. Всем селом хоронили. Кузнец хотел было кол в сердце вогнать, да отец покойницы не дал. Зарыли так. А зимой несколько человек в лесу пропало. Пошли крестьяне их искать, до сумерек маялись. А как темнеть начало, в деревню поворотили. Но успели далеко в чащу уйти, застигла их в пути ночь. Вот уж почти к деревне подъехали. Глядь, а посередь дороги Петруца стоит – голая и белая-белая, будто из снегу вылеплена, – и клыки острые кажет. Подошли ближе. Она на них – прыг. Да и парни не робкого десятка попались. Уделали душегубку, да голову ей отрубили, принесли деревенскому старосте, а после сожгли.

Пока краснодеревщик живописал историю, старый некромант под столом пихнул коленом Тэдгара, дабы тот внимал. Пригодится для отчета.

– И все вампиры голышом ходят? – поинтересовался сэр Даргул.

– Натурально все, – ответствовал Ансельм. – На некоторых остаются клоки одежды. Да они ее сдирают с себя. Дара речи человеческой лишаются, кряхтят да рычат по-звериному. И не понимают ни чуточки. Иногда даже бегают на четвереньках.

– Ну уж нет! – вмешался Вилберт, который успел опрокинуть в себя две пинты белого пива и закусить парочкой брецелей. – Не все кровососы такие. Я вам другую историю расскажу. Некогда возвращались купцы из Шэссингена обратно в Хэрмебург. Задержались в дороге. А ночь на дворе. Нужно найти кров. Набрели на придорожный трактир. Зашли туда. Да только никаких других посетителей там не было. Одна лишь хозяйка, бледная, тщедушная, словно чахоточная. Не заподозрили торговцы лиха. Женщина провела их в комнаты и вскоре позвала к ужину. Тогда-то они и увидели другого гостя. Сидит в углу и посмеивается. Одежда у него какая-то странная, старомодная и потрепанная будто, но пуговицы золотом блестят. А кожа бледная, как у покойника. Однако никто об упыре не подумал. Ну откуда кровососы на постоялом дворе? Да еще и трактирщица к нему приветлива, будто знает его. Подсел он к путникам и начал расспрашивать о том, куда ездили и зачем. А потом предложил в честь знакомства выпить. Принесла хозяйка кувшин вина. Разлил незнакомец каждому по бокалу. Все осушили, только Горст не стал пить, ибо святой отец наложил на него епитимию, но виду парень не подал. Пошли господа почивать. И уснули как убитые. Одному Горсту не спится. Страх берет, а от чего – не знает. Чует он: дело нечисто. Толкнул одного товарища, второго – никто не пробудился. Опоил их злодей. Взял он свою фляжку и с молитвой опустил туда ковчежец с частицей мощей святого Дотлинда Мученика. Только сделал, как послышались шаги в коридоре.

Горст сразу же спящим притворился. – Вилберт специально сделал паузу, торжествующе оглядел слушателей, отхлебнул пива, смачно с хрустом отхватил полбрецеля и с набитым ртом продолжил: – Открывается дверь, а в проходе незнакомец стоит, а хозяйка позади него. Душегубец первого купца справа сцапал, а женщина – слева. Никто не проснулся и голоса не подал. Давай они купцов наших за горло кусать да кровь пить. Лежит Горст ни жив ни мертв. Вот подходит к нему кровосос – не оплошал мужик, плеснул тому в лицо воды освященной. Схватился нечистый за голову, закричал страшным голосом. Тут хозяйка рванулась. Он и ей в лицо плеснул. Начали упыри по комнате метаться, будто слепые. Бросился наш купец к двери – и бежать. На дворе лошадь отвязал и в город поскакал. Как добрался – давай народ созывать. Поехали они к постоялому двору, но ничего уж не нашли – ни трупов торговцев, ни нечестивцев, ни лошадей, ни товаров. Стали беднягу Горста обвинять: мол, товарищей загубил, а выручку спрятал. Месяц, почитай, в узилище просидел, пока жена взятку мировому судье собрала. Тогда и выпустили беднягу. Вот видите, – многозначительно произнес рассказчик, отхлебнул белого и утер рукавом усы, – упыри не только одеваются по-человечески, но и говорить могут.

– Не может быть! – вскричал Ансельм и долбанул тяжелым кулаком по столу. – Как пить дать укокошил дружков твой Горст, да и наплел с три короба. Не могут кровососы ни говорить, ни одеваться. Чтоб мне попасть антилопе на рога, если это не так! Вон еще бабка рассказывала, как ее дядюшка Луц из Шэссингена однажды в заброшенную деревню после заката заехал, так из всех домов упыри поперли, голые или в лохмотьях, никаких слов от них не услышишь, только мычат и ревут, как зверье. Еле ноги унес.

И начался пьяный спор. Сапожник и мебельщик – каждый пытался доказать свою правоту, в основном угрозами да ругательствами. Сэр Даргул брезгливо отворотился: похоже, больше сведений не собрать, пора возвращаться наверх. Но тут он поймал взгляд незнакомца в упелянде. Тот, оказывается, внимательно наблюдал за потасовкой и ухмылялся. Вдруг мужчина встал, поправил широкий пояс и направился прямиком к столику магов.

– Привет честной компании. Позвольте, господа. – Голос прозвучал как пушечный выстрел – не по громкости, а скорее по силе отрезвляющего действия.

Даже Вилберт и Ансельм на мгновение затихли и уставились на вновь прибывшего. Меж тем люди на скамье подвинулись, и мужчина сел прямо рядом со старым чароплетом.

– Меня зовут Зиберт из Клозингена. Вы так громко кричите, что вся «Хромая устрица» вникла в предмет вашей полемики, – сказал мужчина, и за соседними столиками одобрительно засмеялись. – И поскольку мне ваша свара изрядно надоела, я желаю положить ей конец.

Исследователь нежити с удивлением отметил, как новый сосед смог завоевать всеобщее внимание и вмиг успокоить горячие головы. Он излучал абсолютную уверенность. Нет, не слова, а интонации, манера держаться и говорить играли на образ властного лидера.

– Эй, трактирщик, принеси-ка мне большой бокал красного вина да полфунта запеченной свинины! – крикнул он через плечо. – Итак, судари. Расскажу я вам одну историю. Нет, не о вампирах. Даже наоборот. Однажды хозяйка испекла пирог. Мимо проходили трое нищих и запросили подаяния прямо у нее под окнами. Она отрезала им маленький кусочек пирога и вынесла. Бедняки разделили его между собой. Мимо проходил монах и спросил, с чем был тот пирог. Первый голодранец сказал: «С яблоками», второй: «С грушами», а третий: «С изюмом». Ну и кто из них прав? – Человек в упелянде обвел собеседников выразительным взглядом. – А правы все, – решительно заявил он и добавил: – Очевидно, дама испекла пирог с разными фруктами. Это каждому из нищих досталось что-то одно. И здесь прав и ты, и ты. – Зиберт из Клозингена посмотрел на краснодеревщика и сапожника.

Ансельм насупился и поджал губу. Он считал, что в споре истина на его стороне, но решил против незнакомца не выступать.

В противоположность ему Вилберт торжествующе воскликнул:

– Вот, я же говорил! – И многозначительно поднял указательный палец вверх. Но, не найдя никакой поддержки от соседей по столу, сник и замолчал.

– Пора знать. Вампиры – существа разнообразные, и отличаются упыри друг от друга именно тем, насколько они похожи на людей, или, иначе, в какой мере им удалось сохранить человеческие качества.

Хозяин поставил перед рассказчиком кубок и тарелку с горячим мясом, и тот на миг прервал повествование. Теперь старый маг понял, какая тишина воцарилась в таверне. Все посетители ждали продолжения. Взгляд скользнул по стенам с рогами оленей и косуль, по мрачным ставням, по шкуре медведя над камином, по рядам бело-синих кувшинов, подвешенных за ручки, – всюду плясали кроваво-красные отблески пламени, везде играли насмешливые тени. В такие мгновения любой суеверный селянин готов поклясться, будто видит в игре света и тьмы чумазых бесенят, проказливых хобгоблинов, падких до еды жирней, рачительных клураканов или даже хладных предвестников смерти. Конечно, наш герой, в силу научных познаний, не мог допустить подобных домыслов, однако в недрах его души назревало иное.

Еще в детстве, когда рассказывали истории о призраках, он иногда замечал, как по венам да по позвоночнику прокатывалась волна жжения, к горлу подступал комок, а на глаза наворачивались слезы. Причем появлялись упомянутые ощущения лишь тогда, когда изложенное оказывалось правдой. Теперь же обладатель странного дара мог не выдавать себя плачем или дрожью, но чувство все равно неизменно появлялось. Да, дорогой читатель, такое бывает редко. Но и перед нами человек незаурядный. Даргул Угрехват относился не к тем, кто попал в некроманты, поскольку не выучил эльфийский и не мог стать элементалистом. И, вопреки распространенному ныне мнению, будто в маги идут только те, кто не умеет делать ничего полезного, не потому, что из него не вышло, например, мастера-ваятеля или способного шкипера. Нет, он имел врожденное сродство со смертью, и мир потусторонний время от времени посылал ему некие неясные знаки посредством затушеванных озарений, смутных образов и скупых полутонов.

Может быть, поэтому исследователь относился к тайному знанию с особым трепетом и не водил за собой армии скелетов, словно король – свиту, как некоторые. Однако мы отвлеклись. Вернемся же в питейный зал «Хромой устрицы».

Тем временем Зиберт из Клозингена промочил горло и продолжил:

– Как вы поняли, вампиры могут быть разными. Как же получается, что одни уподобляются животным, а другие могут произвести впечатление дворянина с изысканными манерами? Все очень просто, господа, и сложно одновременно. Элиту кровососов составляют могущественные создания. Они мудры, гибки разумом, владеют тонкими искусствами и при желании могут переметнуться в летучую мышь, волка или другое животное. Да, не ищите тайную метку на шерсти зверя. Если она и есть, упырь вцепится вам в горло раньше, чем вы сможете ее отыскать. Кстати, не секрет, что, когда вампир кусает человека, тот может стать вампиром. И кровосос высшего порядка передаст жертве часть навыков и способностей. Но существует одно правило. Новообращенный всегда менее силен и умен, чем его создатель. Итак, первый кусает второго, второй – третьего, третий – четвертого. Мало-помалу разум начинает ослабевать, способности к магии пропадают, мышление делается менее связным, равно как и речь. Зато увеличивается физическая сила, обостряется голод, даже тело приобретает животные черты, появляются звериные повадки. А потому, судари, вампир четвертого-пятого порядков – свирепое существо, мало чем отличающееся от волка, бешеного притом. Такой уже никого не может обратить. Таддель Толкователь считает, будто мозг глупого крестьянина настолько примитивен, что из него никогда не получится сколь бы то ни было смышленого вампира.

Зиберт из Клозингена отхлебнул вина и закусил тонким ломтиком мяса, а сэр Даргул в очередной раз пихнул под столом Тэдгара, дабы парень не зевал, а внимательно слушал самое интересное свидетельство на сегодняшний день.

– А потому Таддель Толкователь пишет следующее. Могущественные вампиры высших порядков часто общаются с людьми, любят поиграть с ними, как кошка с мышкой. Они осторожны и осмотрительны, терпеливы, выходят на охоту реже, действуют хитро и наверняка хорошо прячутся. Их трудно выследить и убить, а потому и век их долог. Иногда они возглавляют стадо примитивных кровососов. Вампиры низших порядков, наоборот, одержимы жаждой крови, свирепы, безрассудны и глупы. А потому быстро выдают себя и обречены на скорую кончину. Более разумные собратья порой прикрываются ими, дабы спрятать собственные преступления. Поймают бедолагу, голову отрубят, думают: «Вот, дело в шляпе» – а истинный злодей всего лишь затаился.

– А как же тогда они людей-то обращают? – вмешался ульпийский купец.

– О, этого никто не знает, – ответил Зиберт. – Таддель полагает, что такое действо происходит случайно при стечении неких обстоятельств, как заражение тифом или оспой. Но подозревает, будто при необходимости упыри могут провести некий ритуал, и тогда жертва точно поднимется. Так-то. – За сим рассказчик, очевидно, закончил и налег на уже порядком остывшее мясо.

А кабатчик улучил момент и подлил ему еще вина.

Тут уже не выдержал сэр Даргул:

– Простите, сударь, а кто такой Таддель Толкователь и какой труд он изволил написать?

– А, старина Таддель, – ухмыльнулся незнакомец. – Он – местный собиратель сведений о вампирах. Когда-то был секретарем у его высокопреосвященства архиепископа Миклоша Ваца. Тот пару лет назад по поручению самого доброго короля Мациуса начал расследование относительно происхождения кровососов. А Таддель писал все материалы по делу и сопровождал его высокопреосвященство и господ инквизиторов во многих поездках. Текст отчета разглашать не стали – положили под спуд. Теперь он хранится в библиотеке замка Винкорн. Но Таддель по памяти восстановил многие места и издал книгу «Философия вампиризма». Только сдается мне, он от себя не менее половины добавил. Потому-то его и прозвали Толкователем. Но в целом труд получился вполне достойный. Однако вскоре сочинение признали опасным, автора уволили, а книги начали изымать. Ныне вы вряд ли их встретите. Но вам повезло. Таддель сейчас живет здесь, в Хэрмебурге. И продолжает работать над расследованием уже самостоятельно. Рассудок у него совсем расшатался, человеком слывет он странным, но все же любит потолковать о вампирах. Ведь он своего рода подвижник: раз книгу его запретили, то он сам хотя бы в беседах стремится донести людям правду. Думаю, ему особо интересно будет встретиться с вами, раз вы из Гарнации.

– А как его найти? – не веря в свою удачу, спросил Мортимер.

Зиберт потянул некроманта за рукав, подвинулся сам, прошептал адрес на ухо собеседнику и чуть громче добавил:

– Вы ему деньжат подбросьте, а то изыскания его средств требуют.

Ночью в Хэрмебурге выпал снег – почти под утро, будто дожидался, чтобы его никто не увидел. Погасли фонари, последние кутилы вернулись домой к сварливым женам, и в кольце стен и башен наконец-то воцарилось безмолвие. Городская стража завершила последний обход. И в это беспробудное время перед самым рассветом небеса разверзлись, и белые хлопья один за другим начали падать вниз. Они укутали своды нефа и трансепта главного собора, налипли на флюгере ратуши, нежно легли на крыши домов, скрыли под мягким ковром извечный мусор на брусчатке, припорошили перила моста Лжецов. Тихо-тихо, незаметно, словно природа боялась чего-то или желала устроить гражданам сюрприз. Точно так же, без шума и без свидетелей, все прекратилось до первого луча холодного осеннего солнца.

Сэр Даргул встал рано, когда еще мрак покрывал пустынные улицы и даже хозяин «Хромой устрицы» не отпер скрипучую дверь трактира. Длительный отдых требуется молодым. Чем старше становишься, тем меньше испытываешь тягу ко сну и тем больше жалеешь о бессонных ночах во времена бурной молодости. Ступая беззвучно, будто ласка, он зажег лампаду, подошел к столу, взял чистый лист пергамента, сел, обмакнул перо в чернильницу и продолжил путевой отчет. Накануне мастер грозился поднять помощника ни свет ни заря и заставить его писать под диктовку. Но теперь отеческое сердце остановило Угрехвата. Ведь он помнит вчерашний разговор и может воспроизвести содержание историй и рассуждений во всех деталях. Столько раз он делал это в других поездках и всегда один. За окном медленно кружились снежинки, на фоне сумрачного неба показались темные очертания домов, безмолвная картина дышала безмятежностью и умиротворением. Магистр перевел взгляд на Тэдгара. Тот лежал на боку, положив руку под подушку. На мальчишеском лице – спокойная полуулыбка. Быть может, сейчас ему грезилось что-то приятное? Парень вздрогнул во сне, как младенец, а пожилой некромант ухмыльнулся и продолжил работу.

Когда изложение материала подошло к концу, сэр Даргул разбудил юношу. Они вместе позавтракали и отправились к Тадделю Толкователю.

– Надень теплую накидку, а то сильно похолодало, – сказал старик перед выходом, – и капюшон набросить не забудь.

Наши герои прошли пару шагов направо, поднялись по пролету к Лестничной башне, обогнули кафедральный собор. Снег уже успели примять и вытоптать, на брусчатке он почти не попадался. А яркое солнце вполне могло вскоре растопить и те остатки, что лежали на крышах. Сонные улицы постепенно оживали, наполнялись разным народом и привычными звуками. Навстречу попался городской патруль из пяти стражников в табардах поверх доспехов и с алебардами. Говорливая ватага работников направлялась в мастерскую. Носильщики, кряхтя, тащили объемистые тюки с товарами в лавки купцов. А те, зевая, отпирали тяжелые кованые двери. Торопливый священник в длинной черной сутане спешил в ризницу.

На мосту Лжецов молодой чародей спросил:

– А хорошо ли, что мы идем к почтенному господину так рано?

– Кто ходит в гости по утрам, тот имеет больше шансов застать хозяина дома, – улыбнулся сэр Даргул. – А вдруг он куда-нибудь собирается? Не будем же мы караулить его целый день?

– А если он все же захочет уйти?

– Тогда перенесем встречу, – резонно заметил бывалый исследователь.

– А если он вовсе не пожелает с нами встречаться? – ухмыльнулся Тэдгар.

– Тогда придется импровизировать, – развел руками наставник.

Спустя некоторое время путники пересекли Малую площадь и прошли через арку в башне Ратуши.

– А вы не думаете, мастер, что здесь что-то не так? – не унимался помощник.

– В каком смысле? – хмыкнул Мортимер.

– Да как-то все странно быстро и удачно вышло, будто нарочно все кто-то разыграл. Этот незнакомец вчера в таверне. Зачем он к нам подошел? Почему начал излагать сведенья, как мы того хотели? Для чего рассказал об авторе и даже дал адрес? Разве так бывает на самом деле? Обычно кругами ходишь вокруг да около, а никто тебе ничего вразумительного объяснить не может.

– А-а-а, – одобрительно протянул сэр Даргул. – Налицо зайчатки мыслительного процесса.

Нет, дорогой читатель, я не ошибся. Не «зачатки», а именно «зайчатки». Почему-то старику показалось, что так будет забавнее. Причем магистр подумал: «А парень не дурак. Из него отличный маг выйдет. Характер ровный, покладистый, сам рослый, выносливый, любознательный, сметливый. Правда, смешной немного, но это пройдет. Никогда не нужно торопиться взрослеть. Только бы не запил да с девками не связался».

Действительно, мысль о неестественности, наигранности событий прошлой ночи не давала покоя мастеру. Сегодня утром, когда он только разбудил Тэдгара, решил оставить долговязого друга одного одеваться и умываться, а сам спустился вниз заказать завтрак.

– Эй, трактирщик, – подозвал Угрехват хозяина заведения.

– К вашим услугам, сударь, – откликнулся тот.

– А скажи-ка мне, любезный, что за человек вчера вечером сидел вот за тем столиком, а потом подсел к нам.

– Извините, не помню, – бодро ответил мужчина, но не смог скрыть лукавой улыбки.

– Да полно вам, помните же, как его не запомнить-то? Приметный он. Кто такой был, а?

– А мне почем знать? – всполошился собеседник. – Мы у посетителей ничего не выпытываем, никого не расспрашиваем. Платит – и хорошо. А этого вообще первый раз увидел. Не было никогда его тут.

– Врешь? – почти утвердительно спросил некромант и по-волчьи посмотрел прямо в глаза кабатчику.

– Вру, – тряхнул головой тот и потупил взгляд.

– Ладно, тысяча йейлов, ступай, и так все понятно, – проворчал старик.

Голос Тэдгара прервал тревожные раздумья мастера:

– Послушайте, сэр, по-моему, мы идем прямиком в ловушку.

– Да?

– Нас ведь могут и убить. Или арестуют и будут пытать.

– Почему же они тогда не сделали этого вчера в таверне?

– Там народу много, им свидетели ни к чему.

– Глупый-глупый мальчик. Убийство в пивной как раз таки и выглядит естественно. Наш покойный король, если кого-то хотел укокошить, всегда обставлял дело как пьяную драку.

– Тогда чего им от нас надо? – недоумевал парень.

– Им – это кому?

Юноша задумался и, не найдя ответа, улыбнулся.

– То-то же. Не знаешь? – Помощник покачал головой. – И я не знаю, сынок. Но у нас нет выхода. Вчера нам показали самый короткий путь к цели, и провалиться мне к кобольдам, если я им не воспользуюсь. А ты не робей, – приободрил подопечного исследователь. – Держи стрелу тьмы наготове.

В тот же миг часы начали бить. Все по очереди. Будто бы их специально так настроили. Сначала куранты кафедрального собора, затем ближе – церкви, а потом уже и ратуши, а далее удары колокола донеслись откуда-то сзади. Тем временем наши герои успели миновать Большую площадь, прошли через очередную арку и углубились в улицы Верхнего города.

Наконец-то. Маги стояли у небольшого двухэтажного дома с двумя мансардными окнами-глазами напротив башни Плотников. Судя по описанию, именно здесь должен жить господин автор «Философии вампиризма». Сэр Даргул пригладил усы и громко постучал навершьем посоха в зеленую дверку. Раз, два, три. На пятом ударе внутри раздался шорох.

А на шестом, когда на новехонькой краске образовалась изрядная вмятина, послышался слабый хриплый голос:

– Ради святого Найдхарта, прекратите! У меня не заперто. Открывайте дверь и заходите.

Угрехват торжествующе посмотрел на Тэдгара. Огонь искателя приключений горел в его глазах, как будто чароплеты собирались спуститься в гробницу семи демонов, а не войти в жилище странноватого залесского писателя.

Темно. Длинный мрачный коридор. Внезапно пронзительно скрипнула половица. Только в самом конце из широкого проема лился тусклый свет.

И оттуда донеслось:

– Помогите!

Старик пихнул парня в спину – дескать, давай, действуй, помощничек, – и тот, отважно прикрывая учителя, в три прыжка добежал до комнаты и ворвался внутрь, а следом за ним подоспел и мастер. В просторном чертоге – с белыми стенами, камином, несколькими книжными шкафами и приземистым письменным столом – в кресле напротив очага сидел грузный человек с черной окладистой бородой и взъерошенными длинными волосами. Поза и гримаса на лице его выражали воплощенное страдание. Несколько котт были надеты одна на другую очень неаккуратно, они торчали друг из-под друга в области подола, ворота и рукавов. Поверх всего красовался расстегнутый широкий упелянд без пояса до пят с меховой подбивкой, боковыми разрезами и огромными треугольными рукавами. Немудрено, что незнакомцу было трудно дышать под этим нагромождением. А лишний вес и без того усугублял непростое положение.

– Умоляю, подбросьте еще дров, я замерзаю, – прошептал он и картинно закатил глаза.

– А почему вы не можете сделать это? – недовольно спросил сэр Даргул. Он терпеть не мог тех, кто притворяется умирающими из-за малейшей хворобы. Ведь старик даже в лихорадке никогда не откладывал дел и не изменял своим привычкам.

– У меня жар, мне нельзя вставать, – жалобно протянул осиплым голосом хозяин и, словно актеришка, которому уготовано погибнуть на сцене, уронил голову на грудь. – А моя служанка Юттхен, видимо, снова заскочила к подруге и никак не возвращается.

– Тэдгар! – выразительно произнес мастер.

Юноша встрепенулся, быстро нашел подставку для дров, кое-как раздул угли в очаге и кинул полешко.

Меж тем пожилой чародей продолжал беседу, которая все более походила на допрос:

– Это вы Таддель Толкователь?

– Да, я, – промычал толстяк в опушку воротника.

– Прекрасно, – вскинул руки исследователь, обогнул кресло сзади, встал с другой стороны и продолжил: – Мы – ученые из Гарнации. Меня зовут сэр Даргул Мортимер. А это Тэдгар из Гуртсберри, мой помощник. Мы пришли к вам как к авторитетному знатоку вампиров. Мы знаем, вы издали замечательную книгу, но в силу известных причин ее теперь купить невозможно. А потому мы хотели бы получить некоторые сведенья непосредственно от вас, сударь. И, конечно же, мы можем заплатить за столь ценные знания. – Некромант говорил так, будто оглашал королевский эдикт или смертный приговор. Старик делал акцент на каждом слове, а эффектные паузы поддерживали впечатление весомости речи.

– Нет, сейчас я ничем не могу помочь, я болен, – трагично полупрошептал автор и в подтверждение натужно кашлянул.

– Простите, милостивый государь, – жестко сказал Угрехват. – Мы проделали долгий и опасный путь, дабы встретиться с вами, и мы никуда, никуда отсюда не уйдем. – В голосе магистра чувствовался металл. Он перехватил посох в левую руку, сделал два шага вперед и оперся правым локтем о пыльную каминную полку.

– Тогда дайте мне лекарства, – прохрипел Таддель, как можно громче шмыгнул носом и запрокинул голову на спинку кресла.

– Ну какое еще лекарство, тысяча йейлов? – Сэр Даргул недовольно сжал кулак и отпрянул от очага.

– Мои лекарства… они на столе, – простонал бедолага. – Приготовьте мне отвар корней ивы, и я приду в себя. А то Юттхен ничего и не сделала, мерзавка.

– Уже лучше. – Старик хлопнул в ладоши. – Тэдгар, видишь, наш друг немного не в себе. Ты же умеешь делать отвар корней ивы? Смотри, погуще. Нам нужен эффект, а не иллюзия лечения.

Парень бросился к столу. Здесь находилась небольшая лаборатория. Очевидно, хозяин был не чужд алхимии. Искомый порошок нашелся без труда. Юноша отмерил его на глазок, насыпал в колбу, добавил воды, зажег жаровню от пламени в камине и начал помешивать содержимое склянки в разные стороны.

Меж тем в комнате действительно потеплело. Больной стал смахивать пот со лба и полностью раскрыл полы упелянда. Воздух регулярно оглашался разного рода всхлипами и надрывным кашлем. Господин Мортимер отыскал стул, сел у окна и нетерпеливо сложил руки на груди.

Наконец чудесное средство было приготовлено, процежено, охлаждено и перелито в тяжелую грязную кружку, и сэр Даргул, словно эльфийский фиал с соком священного древа, преподнес отвар страдальцу.

Далее пришлось подождать, пока средство подействует. Все это время больной старательно изображал дрожь, стонал и всхлипывал, пытался сморкаться, пыхтел, кряхтел, утирал нос рукавом – в общем, изображал различные симптомы заболевания.

У опытного чародея уже не хватало никаких сил усидеть на месте. Он направился к столу и принялся нервно перебирать флакончики и пробирки.

– Может быть, вам добавить пару капель дрёмоцвета? – осведомился мастер, скрыв ироничную улыбку.

– Нет, спасибо. Скоро пройдет, – пролепетал Таддель.

Некромант повернулся и продолжил бренчать стекляшками.

– Ух ты! – вырвалось у него. – Смотри-ка! – Он передал один пузырек Тэдгару.

Парень взял бутылек в руки и посмотрел на этикетку: «Порошок клубней ятрышника мужского». Юноша еле сдержался, чтобы не прыснуть от хохота.

Сэр Даргул хитро ухмыльнулся в усы.

И вдруг чудесное исцеление произошло. Бородач заворочался в кресле, скинул рукава упелянда, отодвинулся от камина и выпрямился.

Еще раз смахнул пот со лба и произнес:

– Эх, кажется, отпустило. Благодарю вас. Вы, можно сказать, меня спасли. Ах эта никчемная девка Юттхен, чтоб ей пусто было, наверняка опять ускакала к своему хахалю. – Даже голос страдальца изменился и сделался более живым. – Она всегда так. Как встретит его, пропадает полдня. Пора уволить негодяйку. Найму женщину старую, а не вертихвостку…

Угрехват решил прервать тираду и сосредоточиться на сути вопроса:

– Мы всегда рады помочь доброму человеку. Но, простите великодушно, потеряно слишком много времени. Не могли бы мы теперь перейти к предмету наших изысканий?

– Ах, да-да, конечно. Малый, дай-ка мне промочить горло, – обратился он к Тэдгару и указал на бутылку с мутноватым содержимым янтарного цвета на краю стола.

Мастер кивнул, и парень выполнил просьбу хозяина. Тот резким движением откупорил пробку – по комнате разнесся неприятный запах крепкой настойки, – сделал глоток и поставил пойло у ножки кресла.

– Прежде чем мы начнем, я хотел бы понять, что вам уже известно, – деловито сказал Таддель Толкователь.

Сэр Даргул опустился на стул, пододвинулся ближе и во всех деталях пересказал содержание ночного разговора.

Хозяин понимающе кивал и поддакивал.

– Верно говорите, – согласился он, когда господин Мортимер закончил. – Света они боятся, но погибают не сразу, требуется несколько часов. Помню, когда мы вели расследование, его преосвященству удалось поймать нескольких тварей, правда очень низкого порядка. Почти животные. Вот их и выставили в полдень в цепях перед замком. Ох и мучительная смерть, скажу я вам. – Помолчал и добавил: – Если это можно именовать смертью. Что еще сказать? Ах да. Чеснок их убить не может, но он для них отвратителен. Однако есть рассказы, будто кровососы могли пройти через дверь, завешанную чесноком, и даже задеть его рукой. Святая вода – тут данные противоречивые. Одни говорят, что может убить, другие, наоборот, не видят в ней никакой пользы. Архиепископ решил, что все зависит от способа освящения. Чем сильнее реликвия, чем действенней ритуал, тем менее устойчивы к ней упыри.

– А от умертвия ничего не зависит? – поинтересовался сэр Даргул.

– Именно, именно! – воскликнул Таддель, подался всем телом вперед, вцепился толстыми пальцами в подлокотники и подвинулся ближе к собеседнику. – Его высокопреосвященство, как служитель культа, больше уделял внимание проявлениям божественного духа. А я всегда настаивал на том, что сопротивляемость к свету, будь то солнечный или священный, также передается от создателя к обращенному и деградирует от порядка к порядку. Но вы же знаете клириков, сударь, они не могут признать, что против их молитв может что-то устоять. Любые неудачи списывают на малую крепость веры и, как следствие, недостаток божественной благодати. Вот, например, как рассказывали. К северу отсюда, в Венедах, напали кровососы на деревню в горах. Вышибли ворота и по улицам разбежались. Жители по домам попрятались, двери и ставни позакрывали. В деревне той священник служил. Решил нежить разогнать. Залез в чан со святой водой – сутана-то ею и пропиталась. Вооружился аспергиллом с кропильницей и вышел на площадь. Кричит: «Все сюда, нечестивцы, ко мне, богохульные создания!» Твари на зов сбежались. Стоят, клыки скалят. А священник давай кропить в разные стороны. Мертвецы кричать и визжать начали, некоторые наземь пали, за свои морды синюшные ухватились, иные опрометью прочь помчались. И тут выходит один. Походка уверенная, осанка правильная, одежда хорошо сидит. Святой отец на него раз брызнул – тот только поморщился, два брызнул – тот утерся и сплюнул, а все вперед идет, лыбится и зубья острые кажет. Пастор тогда в церковь обратно убежал. А душегубец – туда. Еле от него удалось разрядами испепеляющего света отбиться. Но ушел враг рода человеческого, да проглоти его вирм. Как видите, божья обитель им не препятствие, если порядок довольно высок.

– А что вы полагаете про другие народные суеверия? – спросил старший некромант, когда толстяк замолчал.

– По мне, все это чепуха, – отмахнулся Таддель. – Никаких крупинок они не считают. Входят в дома без всякого приглашения. Когда находят их днем в убежищах, не лежат и не ждут своей участи, всегда просыпаются и стараются отбиться или убежать. Я вам так скажу, господа. Если кто вскроет могилу и мертвец даже не пошевелится, когда ему отрубают голову или вонзают в сердце кол, значит, простой покойник это, а никакой не вампир. В зверей, кажется, превращаться могут, но только существа высших порядков.

– А правда ли, что каждый новый вампир теряет человеческие качества относительно того, кто его создал, причем его жажда усиливается и появляются черты диких зверей? – поинтересовался сэр Даргул.

– Все верно. Новообращенный вампир всегда слабее своего создателя в плане темных искусств и глупее, а их физическая сила постепенно увеличивается. Подумать только, всего пара фраз. – Толстяк откинулся в кресле. – Но за ними стоит несколько месяцев работы. Вы не представляете, сколько свидетельств пришлось собрать архиепископу Миклошу и его помощникам. Как по одним косвенным уликам пытались установить, кто кого укусил. Предположение появилось в самом начале наших изысканий. Но доказать его стоило наибольших трудов. А сейчас отдельные находки говорят о том, что некоторые вампиры ищут способы нивелировать эффект деградации и даже увеличить могущество обращенных. Пока неясно, удалось ли им это или нет.

– Как мне показалось, обращенный имеет некую связь с создателем, – внезапно подал голос Тэдгар.

От неожиданности оба – и старый некромант, и бородач – повернулись и удивленно воззрились на парня.

Тот от смущения отступил назад.

– Я просто подумал, если более – если так можно выразиться – высокопоставленные вампиры иногда ходят в сопровождении примитивных особей и те им подчиняются, то, возможно, последние и являются порождениями первого.

– Браво! – воскликнул хозяин. – А ваш помощник далеко пойдет.

– Еще бы, – ухмыльнулся Мортимер. – Я выбирал его среди нескольких десятков претендентов.

Теперь юноша ошарашенно поглядел на мастера.

Тот улыбнулся в кулак и добавил на гарнацийском:

– Снова зайчатки разумной деятельности.

Меж тем Таддель повел рассказ дальше:

– Мы обнаружили связь между создателем и обращенным. Но она сильнее выражена у кровососов низших рангов и доходит до подчинения. Вполне возможно, что подобное имеется и у развитых вампиров, но там это менее очевидно. А упыри четвертого-пятого порядков проявляют буквально собачью преданность.

– А откуда они вообще взялись, вампиры-то? Раньше о них ведь никто не слышал, – продолжил разговор сэр Даргул.

– О, вот где самое интересное, – ответил бородач. – Нам удалось кое-что выяснить. Но его высокопреосвященство хоть и включил данные в отчет, но пометил их как недоказанные. Началось все после убийства господаря Ульпии Валуда. До того ни о каких вампирах в Залесье не знали. Воевода этот поссорился с купцами из Кронбурга – снял с них большинство привилегий, ограничил торговлю с богомерзкой Отманией. Те, конечно, решили убрать неугодного правителя. Готовили заговоры и покушения, но все неудачно. Были у Валуда везде свои глаза и уши, а еще служили ему лучшие телохранители – настоящие убийцы. Каждый стоил целого отряда. А кроме того, была у господаря реликвия святая. Подарил ее настоятель монастыря, который сам Валуд и основал. День и ночь множество монахов молились и насыщали ее божьей благодатью. Должен был ковчежец своего хозяина защитить. Про все знали злокозненные купцы, чтоб им пусто было. Наняли они некоего чародея крови. Тот-де мог кровь заклинать. Послали к нему наемников. Провел колдун какие-то обряды, от того стали наемники сильнее сильного. А ежели кровь врага выпьют, сила того им перейдет.

А господарь в ту пору в Залесье отряды на борьбу с отманцами собирал. Подстерегли его наемники, когда с ним охраны меньше всего было, да напали. Людей его порубили, один он остался. Вот и Валуд пал бездыханным. А убийцы кровь его в чару собрали и водой развели. Хоть по глоточку, но каждому досталось. Тогда обрели они силу, и ум, и могущество господаря, а слыл он величайшим воителем, мудрецом и провидцем, а возможно, и чародеем. И тут – вспышка. Да такая, что всех вокруг ослепила, а видели ее даже в Кронбурге. Говорят, будто реликвия воеводы сработала. И еще сказывали, словно из нее не только свет, но и тьма потоками низвергалась. Тело правителя Ульпии тогда исчезло, а наемники мертвыми пали. Но ночью поднялись они и стали вампирами. Их сейчас первородными называют. Около трех десятков их было.

Тогда повадились они по ночам на города и деревни нападать. Всех подряд кусали. А тех, кто кровососом сделался, в свое войско забирали. Армия их росла, однако согласья меж ними не было. Первородные за первенство боролись, козни друг против друга плели. Хоть мертвые, а грызлись словно живые. Тогда уже от них сбегать начали. А как однажды несколько бояр объединились, да разбили их полчище, тогда и вовсе распалась богохульная рать. С тех пор крупных наступлений не было. Настало время одиночек и небольших стай. Действовать начали тайно: путников подстерегать или к спящим подбираться. – Таддель закончил, кашлянул и откинулся обратно на спинку кресла, а Тэдгар поспешил вложить ему в руку бутылку.

– Ясно. Выходит, вампиры появились из-за сочетания магии того заклинателя крови и действия священной реликвии. А кем был колдун? Ничего не известно о его чарах? – спросил сэр Даргул.

– Нет, имени его я не знаю. И в магии не разбираюсь. По слухам, исчез он быстро после убийства господаря и уже не появлялся нигде.

– А про реликвию есть какие-то подробности?

– Боюсь, что нет, сударь, – вздохнул бородач. – Ее Валуд всегда на груди носил на золотой цепочке. Мало кто ее видел. О ней только монахи и знают. Да и пропала она.

Угрехват и не надеялся на иной ответ, спросил в основном для порядка. Говорили еще долго. Обсуждали разные подробности поведения упырей и способы борьбы с ними. Но всю беседу я передавать не буду, иначе глава раздуется, как живот у аббата Окшама. Нет, я не намекаю на чревоугодие в хранительных стенах. Ведь вино, мясо, фрукты и хлеба, что ежедневно телегами везут в монастырь, отправляются на помощь бедным и сирым. А святые братья исключительно божьей благодатью и живут. Думаю, от столь длительного повествования и без того у дорогого читателя уже начинает щемить в висках и урчать в желудке, как у вечно голодного Тэдгара после того разговора. А посему в завершение привожу лишь один пассаж.

– А можно где-нибудь неподалеку найти свидетельства борьбы с вампирами? И лучше посвежее, – поинтересовался сэр Даргул. – Хотелось бы съездить туда, поискать следы чар.

– Да, есть подходящее местечко. И десятка миль не будет, – поспешил обрадовать Таддель. – Деревня Бьерджана. Два года назад появился там упырь. Начал местных кусать. Действовал исподволь, убивать не торопился. Просто несколько девушек одна за другой занемогли. Чахнут и чахнут день ото дня. Как в дома их проникал – неизвестно, где днем хоронился – тоже. И умерли бедняжки, тихо, будто от болезни какой. К весне другие люди хворать начали. А потом три парня в лесу пропали. Не нашли их. А как снег стаял, поползли слухи, будто мертвые по лесу да по погосту бродят. Тут и впрямь кусать начали. Свирепые больно пошли. К лету более десятка человек извели душегубы. Почитай четверть деревни. Стали крестьяне Бьерджаны совет держать и решили место гиблое покинуть. Вот и опустела деревня – кажется, никого не осталось. Как про то воевода прознал, отправил туда отряд. Много бывших жителей добровольцами вызвались. Вооружились заступами, колами осиновыми, оружием разным, святого отца взяли. На кладбище сперва явились. Все могилы перекопали, каждому покойнику грудь пронзили. Священник святой водой останки окропил. Кое-где тел не было, а кое-где – нетленные лежали. По крайней мере, так рассказывали. Дома обыскали и подвалы. Не нашли никого. Более в Бьерджану никто не хаживал, а купцы ее за много миль объезжают – боятся. Вот вам последнее свидетельство, да еще и отсюда недалеко. Это я узнал уже, когда расследование его высокопреосвященства закончилось.

Когда наши герои покинули обитель господина Тадделя, на улице смеркалось. За день весь снег успел стаять, а вечер обещал быть теплее вчерашнего.

Шли молча, лишь когда башня Ратуши показалась из-за здания церкви, любознательный Тэдгар решил прервать молчание:

– Что скажете, сэр? – Парень выбрал вопрос, ответ на который мог быть совершенно любым.

– А как ты думаешь?

– Разве я могу предугадать ход мыслей столь выдающегося исследователя? – снова польстил наставнику юноша.

– Тогда шагай быстрее, слизень ты камнегорский. Нам надо успеть до закрытия лавок.

– Хотите что-то купить сэр? – осведомился молодой некромант.

– Да, – хитро подмигнул Угрехват. – Лопату.

Глава IV,

в которой рассказывается, зачем человеку скелет

Тэдгар клевал носом. Говорят, всадники великих степей могли спать прямо в седле и сутками скакать по бескрайним просторам. Но юноша помнил досадное падение в горном лесу и теперь не хотел оплошать перед мастером. Как обычно, волосы вихрастые, на щеках – трехдневная щетина. Пока сэр Даргул его за невнимание к внешности не ругал, а значит, можно было расслабиться. Впрочем, молодым парням (а помощник Мортимера относил себя именно к их числу) некая небрежность только к лицу, хотя иным и величайший цирюльник не поможет. Да и как причесываться и наводить лоск, когда тебя подняли еще до рассвета, сонного заставили умываться, есть, залезть на конягу и отправиться невесть куда, а еще пообещали, что заставят копать, вот и лопата куплена. Если помните, прежде я сообщал, некроманты – существа в основном ночные. Конечно, Угрехват, будучи пожилым, мало нуждался в отдыхе, зато начинающий маг любил проваляться в постели, когда иной хлебороб уже обедал после доброй половины трудового дня.

Хоть Тэдгар был немного не в том состоянии, чтобы смотреть по сторонам, нам ничего не мешает насладиться чудесными видами Залесья. Справа расстилалась ярко освещенная солнцем равнина. Бескрайние поля пожухлой низкой травы золотились в утренних лучах. Далее вставали чередой седые холмы с пологими склонами и голыми вершинами. Гулять по ним – конечно, при свете дня, – должно быть, одно наслаждение. То тут, то там виднелись отдельные деревья. Не имея соперников, они не вытягивались в высоту, а, наоборот, раскидывали по сторонам длинные могучие ветви. Наверное, летом хорошо после полуденного зноя забраться под развесистую крону, присесть у корней и, откинувшись на толстый шершавый ствол, подремать в блаженной обители тени и прохлады. Но сейчас половина листьев уже успела облететь, а остальные пестрели яркими оттенками желтого и оранжевого на фоне сырой черной коры.

Местность по левую руку еще находилась в тени гор. Недалеко от дороги паслись мохнатые овечки. Старая собака насторожилась при виде чужаков и приняла стойку, а пастух в бесформенной шляпе закутался в накидку из грубой шерсти и с любопытством осмотрел всадников. К западу равнина постепенно поднималась. Кое-где на фоне мерзлой травы серели скальные выходы и каменистые осыпи. У подножья между двумя отрогами показалась живописная деревушка. Несколько десятков маленьких домиков теснились по склонам. Чуть к северу возвышался тонкий шпиль аккуратной церкви – уменьшенной копии собора в Хэрмебурге, только без часов и величественных арок. А за ней простиралось тихое сельское кладбище с замшелыми позеленевшими от времени надгробьями, часть из которых утопала в упругих гирляндах ползучего плюща. Еще дальше – Венеды, поросшие еловыми лесами, вздымались к небесам и заслоняли горизонт. Там, у вершин, уже наступила зима и деревья дремали в серебристом уборе из инея и снега.

Пока Тэдгар не согнал с себя остатки дремоты, его коняга, верно, решила, будто она ответственнее наездника, и послушно шла след в след за лошадью сэра Даргула.

Но то ли мастеру наскучило молчаливое одиночество, то ли он решил взбодрить засыпающего помощника – старик развернулся и неожиданно спросил спутника:

– Скажи, парень, а почему ты решил стать некромантом?

Юноша вздрогнул и захлопал глазами – молодой маг никак не ожидал, что господин Мортимер захочет говорить с ним прямо сейчас.

– Ну, слушаю, – не отставал наставник.

Начинающий чародей постепенно пришел в себя, сладко зевнул и начал:

– Я потерял родителей рано, еще до войны. Но мне повезло: меня воспитывал дядя, сквайр Мандлез. Я жил в небольшом поместье в окружении пастбищ, лесов и пустошей. Самые счастливые и беззаботные годы. У дядюшки детей не было, и он во мне души не чаял. Но всему приходит конец. Когда началась война, сквайру было несладко. Ведь нужно снаряжать отряд в войско короля и самому откупаться от службы в армии. Угодья перестали приносить доход, а цены взлетели до небес. И вот однажды дядюшка пригласил меня к себе и сказал, что для моей безопасности мне нужно отправиться в приют святой Герхильды. Хоть я и был маленьким, но понимал: он просто хочет избавиться от лишнего рта. Выходит, любовь к чужим детям пропадает, как только пустеет кошелек. Так меня отдали на попечение монашек. Наступила голодная и жестокая пора. Меня били – как сестры, так и сверстники. Мы переезжали из города в город подальше от боевых действий. Наконец-то прибыли в Хендрик, где обосновались надолго. Но тальмарийцы пришли и туда. Их войско находилось совсем близко, и вот-вот должна была начаться осада. Городской совет велел нам срочно покинуть переделы Хендрика. Сестрам ничего не оставалось делать. Путь лежал на восток. Но на дорогах бесчинствовали банды тальмарийцев. Они грабили тех, кто пытался бежать. В лучшем случае забирали пожитки, но чаще еще и убивали всех поголовно.

Тэдгар тяжело вздохнул и немного помолчал. Видимо, рассказ заставил парня снова пережить те самые страшные дни, когда смерть буквально дышала в затылок. Мастер не торопил. Он всегда подозревал, что в судьбе жизнерадостного, веселого юноши имелось и черное время, жуткие события, которые он стремится вычеркнуть из памяти, но не может. Сэр Даргул прекрасно чувствовал людей и терпеть не мог недомолвок.

– Нам показали якобы безопасную дорогу. Но разве может хоть где-то быть спокойно в стране, охваченной войной? – продолжил молодой маг. В процессе повествования у него появилось чувство, будто он обязан изложить все-все наставнику, словно от этого горесть и боль от воспоминаний если не исчезнут, то хотя бы притупятся. – Нас посадили в телегу и повезли. Как сейчас помню: все молчат – и мы, и сестры, – лишь тихо похрапывают лошади, стучат копыта и скрипят колеса. И вдруг они. Тальмарийцы показались спереди и сзади. Воины обступили повозку и наставили на нас глефы, алебарды, копья, боевые косы. Мне даже показалось, будто на некоторых лезвиях видны следы засохшей крови. Монашки пытались вразумить нападавших, но те только смеялись. Внезапно из леса со всех сторон появились какие-то люди. Они шли, пошатываясь, иногда падали, а потом продолжали ползти. Я не сразу понял, что они мертвые: одежда пропитана кровью, глубокие раны, отрезанные руки, носы, уши, ноги, а у кого-то и голова. Это были жертвы тех самых нечестивцев, что теперь хотели перерезать нас.

Грабители опешили и развернулись в нерешительности. А ожившие трупы подходили ближе и ближе. Они не говорили, не кричали, не отдавали команд. Изуродованные тела двигались молча, со слепой мрачной решимостью. Тут один из громил размахнулся и ударил умертвие полэксом. Череп треснул, туловище рухнуло на землю. Остальные враги опомнились и начали рубить направо и налево. Трупов было больше, но все безоружные. Они могли лишь схватить своих убийц, повиснуть на них, сбить с ног или впиться зубами. Тальмарийцы побеждали, хоть и не без потерь. Вот-вот они разделаются с нежитью и примутся за нас. И вдруг в тридцати шагах на дороге появилась женщина, молодая, красивая, с длинными белыми волосами, в угольно-черной робе с высоким воротником. В руках леди сжимала посох с пылающим навершьем. Незнакомка выкрикнула заклинание – странного вида лиловое облако сконцентрировалось над нами, а оттуда прямо в грабителей полетели разряды тьмы. То есть я сейчас понял, что это – магия тьмы. А тогда мне все происходящее казалось каким-то чудом. Далее чародейка принялась обстреливать головорезов вспышками фиолетового цвета. Они со свистом летели по воздуху и с треском врезались в мишени. Несколько мужчин сообразили и ринулись на ту госпожу. Но она хватила посохом по земле – ударная волна сбила громил с ног.

Вскоре все тальмарийцы пали замертво, а незнакомка подошла к нам.

«Твои кони заколдованы, сестра. Сейчас я выведу их подальше, а то вид моих воинов привел бы их в бешенство».

Она взяла под уздцы лошадей. Те послушно повиновались, телега поехала прямо по трупам.

«Ты, богохульное создание! – прохрипела настоятельница. – И не думай, что я буду тебя благодарить, тварь! Ты и твои дружки должны гореть в праведном огне!»

«Я знала, такие святоши, как ты, не окажут доброго приема. – Дама в черном прервала аббатису насмешливо и нагло. – Конечно, лучше быть поруганной и растерзанной, чем спасенной некромантом? Да, дорогуша?»

Вместо ответа – только звериный взгляд исподлобья.

«Впрочем, я сделала это не для вас, а для детей, – вздохнула чародейка и обратилась к нам: – Как вам, ребятки? Ваши попечительницы более охотно согласились бы отдать вас разбойникам, которые бы выпотрошили вас, словно поросяток, чем испытать позор, горькую участь быть спасенными презренным порождением порока и нечестивости. Просто помните, дети, кто сегодня сберег ваши жизни. Надеюсь, когда вырастете, вы научитесь отличать настоящую помощь от религиозных догматов. А теперь прощайте».

Женщина-маг развернулась и пошла назад – скорее всего, поднимать свою армию. Ветер играл ее волосами, полы робы из тенешелка струились по земле, пропитанной кровью. Такой я запомнил нашу спасительницу.

Мы же молчали. Боялись даже рот открыть. Ведь сестры, которые пережили унижение на глазах воспитанников, могли жестоко отыграться на нас, как бывало и ранее. Но с тех пор я понял, что хочу быть таким же могущественным, как та женщина, столь же гордым и независимым. Я не желал более быть бессловесным ребенком, терпеть побои, сносить наказания, безропотно слушаться священников, соглашаться со всем подряд из их лицемерных проповедей. Я хотел научиться стоять за себя, обрести силу. Только сила дает независимость.

Войну мы пережили в безопасности. Монашки, надо отдать им должное, потеряли только двоих из нас. Оказалось, приют был не таким и бескорыстным. Однажды меня вызвали и повезли обратно на запад, в разоренные земли. Настоятельница как-то прознала (у клириков везде связи), что мой дядя пропал на войне. Через своих людей аббатиса продала его поместье. Теперь оно стоило в несколько раз дешевле, чем в мирное время. Из всей суммы вычли долги сквайра, а главное – мое содержание у сестер.

Мне досталась лишь горстка монет, но я знал, куда я ее потрачу. Моего наследства хватило, чтобы оплатить первый год в академии некромантии.

Рассказ о злоключениях детства наконец-то вывел Тэдгара из дремы. Мастер выслушал его внимательно, но в ответ ничего не сказал. Довольно долго наши герои искали своротку на Бьерджану. В проводники ни один из местных не вызвался. Все боялись проклятой деревни. План, нарисованный Тадделем, был неточным. По крайней мере, по нему выйти к искомому поселению не удалось. И только один из местных пастухов вывел к нужной дороге, велел ехать прямо, а сам поспешил удалиться. И хоть расстояние оказалось немногим более десяти миль, господа маги прибыли на место лишь после полудня.

Сначала появились заброшенные угодья, затем первые постройки показались из-за холма, а потом уже и невысокая церковь. Издалека все выглядело обычно. Признаки запустения стали видны много ближе. Лошадей привязали к стволу раскидистого дуба на поле: подальше положишь – поближе найдешь. Ни к чему животным находиться там, где они могут почувствовать присутствие нежити. Сэр Даргул подал юноше лопату и ящик с походной лабораторией.

Дома располагались тремя группами, между ними проходили две улицы под прямым углом. Жилище каждого крестьянина окружал невысокий дощатый забор, но достаточный, чтобы его не перепрыгнул вражеский конь. Во дворе, как правило, росло несколько плодовых деревьев. Зрелые яблоки до сих пор висели на ветвях. Их так никто и не собрал. Вдоль изгородей размещались амбары и сараи. Высокие черепичные крыши в основном стояли сохранными. Но кое-где имелись незаделанные дыры. Все двери были выбиты или распахнуты настежь, часть окон – тоже. Из темных проемов неприятно веяло сыростью. Дорожки уже начали зарастать сорняками.

В брошенной деревне царила зловещая тишина. На первый взгляд картина не предвещала ничего жуткого. Даже скупое осеннее солнце светило на редкость ярко, а пологие увалы с двух сторон защищали Бьерджану от холодных ветров. Но чем дальше, тем сильнее Тэдгар чувствовал напряжение. Он не раз оборачивался, и мастер заметил беспокойство помощника. Нет, никаких шагов сзади не доносилось, ни таинственных шорохов, ни скрипа половиц или стука копыт. Лишь слегка шелестели последние листья. Да и в воздухе не чувствовалось едких миазмов, и зеленое марево не истекало из оскверненной земли, как это бывает в иных историях. Но гнетущая тревога заставляла все чаще смотреть назад. Даже собственные шаги пугали. Воображение рисовало изощренные образы голодных чудовищ с синюшной кожей, спутанными волосами и острыми белыми клыками. «День, сейчас день, они не появляются днем, – говорил сам себе юноша. – Крестьяне проверили тут все и вампиров не нашли». Но если страх зародился в душе, никакие доводы разума не способны его побороть. Парень посмотрел на магистра. Тот шагал вперед уверенной походкой. Казалось, старого некроманта не волновали ни пустые дома, ни безлюдные сады, ни спелые яблоки. Нет, отставать нельзя. И молодой маг быстро нагнал сэра Даргула.

Наши герои добрались до перекрестка и свернули налево. Там, в конце короткой деревенской улицы, за невысокой изгородью из грубого песчаника стояла церковь. Штукатурка еще держалась, но местами уже успела отсыреть и отвалиться. Черепичная крыша также выглядела неплохо. Но колокол успели снять и увезти.

Однако двор пребывал в ужасном состоянии. Все могилы были разрыты. Некоторые надгробья покосились или вовсе рухнули. А между захоронениями высились кучи земли. Очевидно, те, кто приходил сюда бороться с вампирами, лишь слегка присыпали гробы и не потрудились привести обитель мертвых в исходный вид. Тэдгар вопросительно посмотрел на мастера.

– Подойдем-ка ближе, дружок, – уверенно произнес господин Мортимер и поманил помощника рукой.

Старый некромант без опаски прошел в проем между каменных столбов и остановился на середине дорожки, ведущей ко входу в храм со стороны трансепта. Для парня шагнуть в церковный двор стало настоящим испытанием, сродни переходу в потусторонний мир (хотя для магов такие путешествия через порталы более обыденны, чем для людей, чуждых тонких искусств). В груди защемило, а все шесть с лишним футов костлявого тела покрылись мурашками. Как же стыдно. Ну где это видано, чтобы некромант боялся кладбищ? Ведь нашему герою не раз приходилось посещать некрополи, лицезреть мятущихся духов и беспокойных покойников. Однако тогда было понятно, с чем предстоит столкнуться. Здесь же пугала неопределенность. Как знать, кто обитает в брошенной залесской деревушке?

Сэр Даргул показал рукой:

– Смотри.

У стены храма лежал целый набор садовых инструментов: несколько лопат, пара топоров, лом, коса.

Тэдгар вопросительно посмотрел на магистра.

– Должно быть, оставили те, кто устроил все это безобразие. Суеверные крестьяне решили не носить домой то, что соприкасалось со скверной. Вдруг упырь по запаху найдет? – ухмыльнулся Угрехват.

– Судя по масштабам разрушений, здесь далеко не все. Кто-то да осмелился унести добро домой, – улыбнулся парень.

– Что дороже? Заступ или сверхъестественный страх? – картинно развел руками опытный заклинатель. – Однако хватит болтать. К делу! Вон в той стороне захоронения самые свежие. Если наш друг Таддель прав и жертвы вампиров умерли последними в деревне, то они должны покоиться именно там, вместе с новоиспеченными кровососами, естественно ежели такие имеются.

Старик двинулся вперед вдоль стены церкви, по пути оглядывая надгробья. А помощник со всем скарбом поплелся за ним. Наконец-то мастер остановился.

– Вот, – сказал он и указал на неглубокую могилу, которую после осквернения или очищения, смотря с какой стороны посмотреть, слегка забросали землей. – Поставь ящик сюда, а сам откопай мне гроб.

Тэдгар положил посох, аккуратно снял ношу и бережно поставил походную лабораторию рядом с господином Мортимером. Он засучил рукава и расстегнул полы робы. Конечно, облачение мага – не самая удобная одежда для копания, и, не будь господина Мортимера, юноша с удовольствием скинул бы балахон и остался в дублете и шоссах. Но молодой чародей не знал, как отнесется к такой выходке наставник, а потому предпочел достойный вид удобству.

Меж тем Угрехват отошел, сел на ступени крыльца храма и с интересом наблюдал за потугами парня. Ученый бы разрешил бедолаге работать хоть нагишом, но старика забавляли поползновения ассистента, и он решил не вмешиваться.

Меж тем страх уменьшился, тревога отступила. Во-первых, уже столько времени ничего не происходило, а во‐вторых, уверенность и невозмутимость мастера не позволяли усомниться в безопасности предприятия.

Скоро лопата уперлась в крышку, и дешевый гроб из суковатых досок показался из-под слоя глинистой почвы.

– Щиток есть? – крикнул знаток темных искусств и подошел к краю могилы.

Я думаю, что все наши читатели так или иначе связаны с некромантией, но если вдруг сия рукопись попала кому-то, кто не сведущ в этом виде магии, то поясню. Щитком называется маска, закрывающая нос и рот. Она должна фильтровать воздух и защитить человека от зловония и тлетворных миазмов. В старину все действие сводилось к простой фильтрации через уголь, слои ткани и листья лекарственных растений. Но сейчас используются исключительно системы с чарами, которые вдобавок нейтрализуют и зловредные заклинания, если таковые наложены на покойного. А еще самые качественные из подобных изделий увеличивают силу навыков их обладателя. И потому некоторые носят их, даже когда не работают с трупным материалом.

– Нет. – Тэдгар виновато покосился на наставника и рукавом утер едкий пот со лба.

Сэр Даргул демонстративно вздохнул и усмехнулся. Он ведь так и знал. Молодежь никогда не заботится о технике безопасности. Понятно, из могилы крестьянина не поднимутся ядовитые испарения, но все же нельзя давать понять парню, что и знаменитый ученый иногда нарушает правила. Господин Мортимер запустил руку в мешок у пояса, извлек оттуда два многослойных платка и один подал юноше.

– Бери, он пропитан заряженным лубеолумом. Не бог весть какая защита, но о другой ты не позаботился.

Когда оба надели маски, Угрехват скомандовал:

– Открывай.

У молодого мужчины екнуло сердце. Страшно подумать, кто может выскочить из гроба. Хотя, с другой стороны, если бы там находилось нечто живое, то есть неживое, нет, лучше сказать, пребывающее в посмертном активном существовании, оно бы точно дало о себе знать.

Начинающий некромант подцепил угол крышки лопатой и резким движением отбросил ее в сторону. Сырое дерево глухо ударилось о глинистую землю. Сэр Даргул подошел ближе и наклонился. Тэдгар боязливо заглянул внутрь.

– Скелет хорошей сохранности, скорее мужчины лет сорока-шестидесяти. Голова отделена от туловища и положена между ног. Больше ничего сказать не могу, – резонно произнес мастер. – Видишь? – Он откинул остатки полуистлевшей одежды и указал на железный кол в грудной клетке.

Тот проник между двух ребер и переломил их, раздробил третье при выходе из тела, вонзился в доску дна и, вероятно, погрузился в грунт.

– Вижу, – согласился помощник. Юноша был несказанно рад уже тому, что мертвец не кинулся на них и не попытался никого убить.

– Ты заметил, мальчик мой, у него нет… – Магистр хитро подмигнул и выжидающе уставился на парня.

– Чего? – недоуменно буркнул молодой маг и тотчас сообразил. – У него нет… клыков. Нет клыков!

– Браво, браво, мой долговязый друг, – довольно улыбнулся Угрехват. – А поэтому…

– Он не вампир! – радостно закончил фразу ученик.

– Молодец, хвалю, – играючи, кивнул опытный заклинатель. – Зайчатки, зайчатки мыслительного процесса. А теперь поглядим, мог ли он быть жертвой вампира, – многозначительно добавил знаток темных искусств и направился к ящику с походной лабораторией.

Он извлек оттуда странного вида приспособление, которое отдаленно напоминало подзорную трубу. Бронзовый корпус сверкал, как золото, а линзы из чародейских кристаллов переливались разными цветами. Тут же имелось отделение для дополнительных стекол, а еще винты грубой и тонкой настройки.

– Это – преобразователь излучения Мэрдока, – гордо сказал сэр Даргул, – незаменимая штука для таких, как мы. То есть таких, как я, у тебя пока только зайчатки, – специально, но беззлобно уел юношу старик. – Показывает любые виды магии. Ну-ка, посмотрим. – Он приставил прибор к правому глазу и склонился над костями. – Ничего, кроме естественного фона. Попробуем объектив для базионов. – Угрехват сменил насадку. – Снова ничего. Теперь конвексиальные потоки Лембоо-Митча. Опять пусто. Последнее – поляризатор Сартрэма. – Ученый приставил большой красный кристалл, похожий на лупу. – И вновь – ничего особенного, только следы заклятий примитивных сельских амулетов. Он умер естественной смертью, или вампиры имеют в своем составе частицы, не видимые преобразователем Мэрдока. А сейчас, – торжествующе произнес естествоиспытатель, вставая, – ты поднимешь нам из него скелета-стража, а я посмотрю, каковы твои успехи в некромантии. Места тут неспокойные, телохранитель нам всегда пригодится.

– Конечно, сэр, – кивнул Тэдгар из Гуртсберри.

С одной стороны, задание не было сложным. Такие вещи студенты академии проделывали уже с первого года обучения, и наш герой тоже. Но с другой, после выпуска молодой маг поднимал нежить всего раза два, а потому юноша чувствовал себя словно на экзамене. Парень застегнул робу, привел в порядок рукава, отряхнулся, подобрал посох и шагнул к краю могилы. Он начал творить заклинание – сгустки зеленого света завихрились на левой ладони и на навершье. Чары наведены. Помощник Мортимера направил их на труп. Мерцающий поток низвергся в гроб и окутал каждую косточку. Призыватель медленно поднял руки вверх, концентрируя и выстраивая энергии, и скелет стал собираться сам собой. Череп с жалкими остатками волос переместился к шее и занял исходное положение. Позвоночник выпрямился, грудная клетка будто наполнилась воздухом, плечи присоединились к лопаткам, предплечья и кисти приняли прижизненные формы, бедра вместе с голенями подняли таз. Последними восстановились сочленения стоп. Бывший крестьянин встал, огляделся пустыми глазницами, поставил ногу на край и вышагнул из ямы. Сияние сразу же исчезло. Зато Тэдгар светился радостью: не оплошал.

– Теперь я вижу, ты действительно некромант, дружок, – похвалил сэр Даргул.

– Как назовем? – усмехнулся юноша.

– А их нужно обязательно называть? – удивился Угрехват.

– Когда я учился, профессор Метцен всегда давал поднятым смешные имена, – ответил молодой маг.

– Назови как хочешь. Он же твой.

– Пусть будет Бакстер.

– Отлично, дай Бакстеру топор из той кучи. – Наставник показал на оставленные борцами с упырями орудия.

Парень принес колун и вручил своему прислужнику.

– А теперь вели ему патрулировать вокруг церковного двора и нападать на каждого, кто приблизится сюда с дурными намереньями.

Начинающий чароплет отдал приказ – безмолвный скелет-страж развернулся и пошел по направлению к выходу с кладбища.

– Ну как, теперь чувствуешь себя увереннее? – спросил старый некромант.

– Ага, – с облегчением выдохнул Тэдгар.

– Тогда за работу, сынок.

Но соседнее захоронение было пустым. Мортимер присел на корточки, кисло уставился на сломанный гроб и крепко задумался. Юноша не знал, какая деталь привлекла внимание наставника, но не мешал последнему изучать трухлявые доски и червоточины в глине. Пока мастер занят, верный землекоп может отдохнуть.

– Я понял, – с досадой произнес знаток тайных искусств, вставая. – Какой же я дурак! Здесь мы не найдем нужного образца.

– Но почему, сэр?

– Мне даже смешно. Это было очевидно. Но если мне, чтобы дойти до такого пустяка, понадобилось несколько дней, твоих зайчаток и вовсе не хватит. Могила пуста именно потому, что там лежал вампир. Чуешь?

Парень отрицательно помотал головой и для пущего уважения к наставнику присел рядом. Должен же преданный помощник разделять участь нанимателя.

– Ведь и остальные могилы вампиров пусты. Не могут они вернуться обратно. Похоже, крестьяне, которые на кладбище все перевернули, до этой мысли тоже не дошли, раз приперлись сюда с лопатами и колами. Сам посуди. Превращается покойник в вампира и начинает выбираться на свободу. Ломает крышку гроба, разгребает землю. Дышать ему не нужно, а потому рано или поздно прорваться все равно удается. А дальше? Глупо, глупо, мой лохматый друг, возвращаться назад. Если выкапываться и закапываться, вот ночь и пройдет. Призраки – вот кто возвращается к телу. И прочая бестелесная нежить. Им земля – не преграда. А тут мертвец во плоти. Не сможет он так просто попадать туда и обратно, да и незачем: тело-то всегда с ним. Да и как могила выглядеть будет? Каждый раз перекопанная? Тогда сразу очевидно, кому в грудь кол вбивать. По-моему, в свою последнюю обитель могут вернуться только те, кто лежит в склепе или в саркофаге в крипте. Откроет дверь или пододвинет плиту – и обратно. А когда на твоем пути гора земли… Сам понимаешь, нужно другое пристанище.

– А может быть, они как-то могут проходить сквозь землю или раздвигать ее.

– Ох и насмешил. Да тут магией попахивает. Магия – это не чудо, а вещь обыденная. А потому бывает только реальная магия, а нереальная – не бывает.

– И куда они направляются?

– А я почем знаю? – развел руками магистр. – Какая угодно щель – пещера, подвал. Или лес – глухая чаща, – заброшенный дом, стог сена – да любое темное место.

– Тогда мы можем уходить?

– Ну уж нет. Если я не смогу найти образец вампира, то, возможно, нам удастся заиметь пробу ткани жертвы упыря. Трофей, конечно, не столь желанный, однако достойный анализа. Кстати, нам не помешает соответствующий раздел в отчете. Так ведь даже занятнее: все самое интересное на десерт.

Пришлось снова поработать лопатой. Новое захоронение. Женщина от семнадцати до тридцати пяти лет. Голова отсечена и положена между ногами. Грудь пробита железным колом.

Угрехват опять достал преобразователь излучения Мэрдока.

– Есть! – сказал он с еле скрываемой радостью. – В спектре базионов имеется слабое очаговое свечение центрального типа. И оно никак не может соответствовать естественному полю. Посмотри-ка сам.

Старый некромант передал трубку юноше, и тот приставил окуляр к глазу. Он увидел картинку в черно-зеленой гамме, напоминавшей малахит. Земля была темной, лишь корни и трава слегка светились на фоне угольной массы. Кости казались прозрачными или полыми, стеклянными. А в нескольких ребрах и позвонках слабо сияли синие пятна неправильной формы. Молодой маг перевел взгляд на другие могилы, затем на церковь – ничего подобного.

– Видишь? – нетерпеливо спросил сэр Даргул.

– Да, – ответил Тэдгар.

– Ладно, верни мне, а то сломаешь игрушку, – велел он и забрал прибор. – Дай мне мешочек и пинцет.

Старый некромант опустился на колени и аккуратно взял несколько образцов из тех мест, где искомых очагов было больше всего.

– Видишь, парень, магическая субстанция находится внутри кости. Что это значит?

– Что она попала в ткани, возможно, при жизни с кровью.

– Именно. Если бы свечение носило периферический характер, можно было бы подумать, будто скелет обработали чем-то снаружи. Но налицо проникновение иного рода. У меня есть идея на сей счет. Но… – Исследователь задумался. – Я расскажу тебе потом. А пока рано говорить об открытии. Ну-ка, мой потный друг, бери лопату и идем дальше.

Работа успокаивала. Когда ты занят, да еще и наставник сзади все время погоняет, трудно сосредоточиться на тревоге. К тому же рассуждения сэра Даргула о пустых могилах вампиров казались убедительными.

День меж тем клонился к вечеру. На небо набежали тучи. Погода на глазах делалась пасмурнее. Впрочем, в Бьерджане, защищенной с нескольких сторон увалами, ветра не было, и на деревенском кладбище царили тишина и умиротворение. Даже листья почти не шелестели, а пение птиц не слышалось с самого утра. Лишь иногда издалека доносился стук шагов Бакстера. Тот нарезал круги вдоль невысокой ограды старого погоста.

Пришлось вскрыть еще три захоронения. Синее свечение обнаружилось в двух, одно оказалось пустым. Похоже, предположения подтвердились. Коллекция пополнилась новыми образцами. Однако почва была глинистая, тяжелая. Хорошо хоть участники карательной операции взрыхлили ее относительно недавно, да и не потрудились закопать могилы целиком, а лишь припорошили землей. Но все равно помощник устал, разгорячился и вспотел. А ведь на предательски холодном залесском воздухе и простудиться легко. Мышцы ломило, коленки ныли, еще немного – и на ладонях выступят мозоли. Вдобавок в животе давно урчало, а от голода начало сводить глотку.

Мастер знал: молодых парней нельзя долго держать без еды. Это вредно как для здоровья, так и для производительности труда.

– Давай перекусим, – предложил магистр. – Пошли внутрь.

– В церковь? – спросил Тэдгар.

– Да, забыл про правила безопасности? Никогда не есть там, где лежит трупный материал.

Юноша кивнул, бросил лопату, подхватил приборы и поплелся за наставником.

В храме царил полумрак. Через тусклые стекла проникало совсем немного света. Неф был один. Стрельчатые окна в строгих каменных рамах располагались по обе стороны при входе и в трансепте, еще три находились в апсиде. Несколько рядов расшатанных скамеек стояли по обе стороны прохода. Со стен взирали суровые лики святых, паладинов, иерархов, монахов, а меж ними теснились грифоны, единороги и драконы, а также всякие завитушки, кои знатоки искусства обычно коротко именуют растительным орнаментом. Местный художник явно плохо знал пропорции и позы. Но здесь главное – не правдоподобие, а узнаваемость. Выше красовались символы света и тьмы, эмблемы духовных орденов и герб местного епископства. Цвета потускнели и покрылись патиной задолго до оставления деревни. Наверное, их не поновляли более века. Впереди высилась кафедра проповедника со следами грубого ремонта. Краска на ней облупилась, а доски выглядели так, как будто готовы проломиться от любого шага. В восточной части стоял алтарь с грубой резьбой, но все священные предметы, конечно, уже унесли. Похоже, отряд мстителей оставил церковь нетронутой то ли из-за страха перед богом, то ли из-за того, что никто не предполагал искать здесь вампиров. Так или иначе, выглядел интерьер, словно службы тут закончились буквально вчера. Под хранительными сводами царила абсолютная тишина. Ни один звук с кладбища не долетал сюда.

Господа некроманты уселись на самую крепкую, на их взгляд, лавку. Сэр Даргул достал сыр, хлеб и ветчину. Беседа шла оживленно. Тэдгар высказывал предположения насчет магической природы вампиризма, наставник задавал наводящие вопросы. Вот только говорил намеками и собственные умозаключения держал в тайне, а парня лишь дразнил близостью разгадки. Наконец все было съедено, а в храме сделалось гораздо темнее. Но так не хотелось вставать с насиженных мест, особенно когда в животе приятно потяжелело, а после трапезы тебе точно всучат лопату и скажут раскапывать очередное захоронение. Однако старый чароплет уже сложил тряпицу, на которой размещался нехитрый обед.

Как вдруг с улицы донесся какой-то звук. Что это? Определить характер или направление было невозможно. Во-первых, пришел он слишком неожиданно, а во‐вторых, толстые стены церкви поглотили и исказили его до неузнаваемости. Мужчины вскочили и замерли. Но грязные дешевые стекла окон не позволяли рассмотреть ничего снаружи. Снова воцарилась тишина. Но на сей раз тяжелая, напряженная. Страх вернулся в мгновение ока. Пожилой некромант махнул рукой и показал на дверь. Видя замешательство ученика, он направился вперед, ступая мягко, как кошка, с посохом наготове. Помощник взвалил на плечо ящик с походной лабораторией и двинулся за мастером. У выхода Даргул Угрехват кинул на себя щит тьмы и проскользнул наружу. Юный Тэдгар последовал его примеру, и вот уже оба стояли на крыльце. Смеркалось. Впереди пламенел закат. Надгробья отбрасывали длинные тени. За оградой показался Бакстер. Он, как и прежде, ковылял вокруг кладбища. Хороший признак – значит, прислужник ничего не учуял.

Маги постояли еще немного и поозирались по сторонам.

– Ладно, продолжим. Наверное, черепица где-то свалилась или кладка осыпалась, – пробормотал знаток тайных искусств. Но в голосе старика прежней уверенности не чувствовалось. – Так, вот эту – и все на сегодня. – Исследователь махнул на ближайшую могилу.

Верный работник вновь засучил рукава и с тяжелым вздохом взял лопату. После каждого копка он оборачивался. Опытный чародей постоянно вглядывался в даль.

Крик – за ним лязг железа. Они прозвучали в тишине как раскат грома.

– Там! – крикнул Мортимер, показал рукой, вскинул посох и понесся вперед.

Парень бросил заступ, выскочил из ямы, схватил оружие и ринулся за наставником. У ворот Бакстер схватился с омерзительной тварью. Странное существо в лохмотьях с кожей землистого цвета, спутанными волосами и длинными когтями шипело и казало клыки. На одном его плече разверзлась ужасная рана до кости. Скелет-страж пытался рубить топором, но ловкий противник отскакивал то вправо, то влево и не сдавался. От неожиданности Тэдгар встал как вкопанный. В этот момент его прислужник ударил со всей силы, промазал, по инерции пробежал вперед и попал в камень ограды. Металл оглушительно зазвенел. Упырь оттолкнулся всеми четырьмя лапами и практически взлетел на спину неживому защитнику.

– Стреляй! – заорал Даргул и сам выпустил стрелу тьмы.

Юноша дал разряд – вампира отбросило на три ярда и, видимо, оглушило. Тогда костяной воин кинулся на врага и снова размахнулся колуном. Ржавое лезвие вошло в мертвую плоть – звук был как в лавке мясника на базаре. Рука монстра отлетела от тела. Раздался оглушительный крик. Кровосос одним прыжком перескочил через ограду, запетлял между могил и скрылся из виду.

Магистр поднял отсеченную кисть.

– Уходим! – скомандовал Угрехват. – Бери Бакстера, хватаем лабораторию и к лошадям, если их еще не прикончили, – мрачно процедил он сквозь зубы.

Молодой некромант до сих пор смотрел в ту сторону, куда убежало существо. Там над кладбищем возвышался холм, и на нем парень заметил четкий силуэт человека. Нормального человека в одежде, а не сгорбленного звероподобного упыря в лохмотьях. Казалось, он с любопытством наблюдал за чародеями, но не желал ввязываться в бой. Раз – и…

Нет, конечно, Тэдгар не заметил, как незнакомец превратился в нетопыря и улетел, – расстояние не то. Просто – раз! – и его не стало. Но вдруг среди наших читателей, особенно из числа дам, найдутся натуры, настроенные романтически, для них вывожу следующий абзац.

И юноша заметил, как мужчина поднялся в воздух, обернулся летучей мышью и та, хлопая перепончатыми крыльями, унеслась прочь в сумрачное небо.

– Ну, где ты там? – послышался недовольный голос сэра Даргула.

– Иду! – ответил помощник. – Бакстер, за мной!

Они со всех ног помчались к стене церкви, забрали лабораторию и мешок с образцами, а потом бросились назад. Магистр на ходу завернул ценнейший трофей в тряпицу и положил под мышку. Смеркалось быстро. Наши герои неслись по Бьерджане. Они постоянно обновляли щиты маны и пускали в стороны волны темной новы. Чисто. По пути, на счастье, им не встретился никто. До окраины и в поля. Хвала богам! Лошади оказались целы.

Угрехват помог залезть в седло Тэдгару с грузом, а затем вскочил сам.

– Отпускай стража, он все равно за нами не успеет.

Верный скелет тут же развалился грудой костей.

– А теперь вперед! – решительно произнес Мортимер и пришпорил конягу.

Глава V,

в которой речь идет о манипуляциях с дисперсными системами

Теперь я расскажу об опытах, которые провел господин Мортимер по возвращении домой. Конечно, для тех, кто любит приключения, данный раздел будет слишком скучным, а для тех, кто не знаком с алхимией, – вообще непонятным. Если так, пролистывайте и скорее открывайте новую главу. Но ежели дорогой читатель во что бы то ни стало хочет познакомиться с изысканиями почтенного натурфилософа, пусть приготовится к повествованию довольно унылому и однообразному. Однако выпускник академии некромантии, наверное, с радостью и умилением вспомнит, как приходилось сидеть с потрепанным учебником в душных лабораториях в окружении пробирок, колб, штативов и горелок в ожидании вожделенных трансмутаций.

Итак, давайте перенесемся в комнату наших героев на втором этаже «Хромой устрицы». Все окна завешены плотной тканью, дабы солнечный свет не разрушил драгоценные субстанции вампиров, кои следовало выделить в чистом виде. Зато повсюду расставлены свечи. Благо, их упыри нисколько не боятся. Длинный стол разделен на две части: справа лежит книга для записи, несколько листков черновика, чернильница, пара перьев и нож, слева возвышается ящик с реагентами и приборами, в ряд выстроились склянки с образцами – каждая снабжена ярлычком с указанием обстоятельств обнаружения.

Сэр Даргул с наслаждением следил, как Тэдгар пыхтит над ручной мельницей. Более неуклюжего создания и вообразить себе было нельзя. Однако хоть какая-то польза от долговязого прожорливого дармоеда: вчера копал, сегодня крутит.

– Все, – с облегчением выдохнул парень и смахнул рукавом пот со лба.

Этот бездельник еще и устал!

– Как у тебя с алхимией? – отозвался наставник.

– Учил когда-то, – улыбнулся юноша. Он почувствовал подвох и приготовился к очередной подковырке.

– Учил, да не выучил, – усмехнулся Угрехват. – Я вот тоже, как ты, учил когда-то. А как понадобилось делом заняться, так и не вспомнил ничего. Растерялся, и глаза забегали. Пришлось переучивать заново. А когда освоил повторно – понял: все это я уже проходил, да вот только ничего не отложилось. Ну-ка, как перевести магические субстанции из твердой фазы в раствор?

– Э-э-э… – Помощник с досадой сжал губы.

– То-то же. Ничего ты не знаешь. Память-то дырявая. Ладно, смотри, пока я жив.

Мастер открыл походную лабораторию, щелкнул пальцами, и из старого ящика открылось еще четыре отделения, равных ему по объему.

Тэдгар не смог скрыть удивления.

– Хранение в гиперпространстве, не слышал? – развел руками сэр Даргул и потрепал бедолагу по и без того взъерошенным волосам. – Представь, если бы тебе пришлось тащить такое хозяйство. Видишь, как я о тебе забочусь. – Ученый явно был рад произвести впечатление. Он достал колбу, налил воды до половины, засыпал пару щепоток размолотого первого образца, опустил туда стеклянную палочку и отдал парню. – Мешай.

– Долго? – бросил юноша с явным намерением позлить старика и услышать новую колкость.

– Пока пальцы не посинеют. – Мортимер изобразил негодование.

Ассистент с ухмылкой удовлетворения начал взбалтывать суспензию. Старик решил поддержать ученика, а заодно и сэкономить время, достал второй образец и стал готовить его.

– Достаточно, иначе склянку сломаешь, – прервал работу магистр, когда посчитал смесь относительно равномерной. – Теперь смотри. Нам нужен тиоломат. – Мастер взял пузырек из металла и добавил по десять капель в каждую емкость. – Ну вот, продолжай мешать. – Он отдал сосуд помощнику. – Тиоломат образует очень прочные связи с любой магической субстанцией. Видишь, чтобы он оставался чистым, я храню его в баночке из мифрилового сплава. Никакая магия через него не проникает. Тиоломат отделит все магическое от костей и вытянет это в раствор. Так и осуществляется перевод из дисперсной фазы в дисперсную среду. Ясно?

– Угу, – хмыкнул Тэдгар и кивнул.

– Теперь пора очистить раствор. Перелей суспензию в центрифужную пробирку, смотри только сам не облейся.

Мастер поставил перед собой центрифугу и поместил в нее образцы.

– Ну что, крутить будешь? – насмешливо спросил сэр Даргул.

– Конечно, – ответил парень и подошел ближе.

– Дружок, мне льстит твоя готовность помочь, но толку от такого дуботола тут не будет. При всем желании ты не сможешь обеспечить нужную скорость.

Знаток темных искусств вскинул руку – по пальцам пробежал желтоватый отблеск, – и колесо со склянками начало вращаться, как семечко клена, а затем все быстрее и быстрее.

– Знаешь, кто такой хальбрадский моховой кругопряд? – продолжил магистр.

– Судя по названию, какой-то паук, а судя по тому, что вы им заинтересовались, сэр, думаю, страшно ядовитый, – предположил молодой маг.

– Верно. Дальше спрашивать смысла нет. Найди экстракт его яда вон там. Возьми один пакетик и разведи спиртом. Яд паука способен расщепить тиоломат. Спросишь, зачем нам это? А вот зачем. Тиоломат связывает магию намертво, и ничем ее потом не оторвать. А нам нужно иметь более подвижную связь с большей константой диссоциации. Потому тиоломат нам подходит только для того, чтобы забрать тонкие материи из взвеси. Далее мы его уничтожим.

– Но ведь тогда магические субстанции могут улетучиться или разложиться?

– Правильно. Но мы добавим другой стабилизатор – ортокадимион. Он легко отщепляется и присоединяется к магическим субъединицам, а потому с ним мы уже можем работать. Как вытяжка паучьего яда растворится, процеди жидкость через три фильтра. Вот они.

Наконец-то центрифугирование завершилось, господин Мортимер слил супернатант, а Тэдгар приготовил эссенцию хальбрадского мохового кругопряда.

Старый чародей добавил к исследуемым образцам ортокадимион, а затем и вытяжку яда и взболтал смесь.

– Теперь, мальчик мой, видно, что тиоломат разлагается с выделением газа, – пояснил Угрехват. Действительно, на стенках появились маленькие серебристые пузырьки. – Скоро все магические субстанции перейдут в соединения с ортокадимионом, и мы можем начать исследования.

Знаток темных искусств достал преобразователь излучения Мэрдока, настроил на обнаружение базионов, посмотрел через него на растворы и удовлетворенно кивнул.

– Взгляни-ка. – Мастер протянул прибор помощнику.

Парень поднес окуляр к глазу и обнаружил равномерное синеватое свечение от обеих жидкостей.

– Вижу, – произнес он и отдал трубку наставнику.

– Отлично, – сказал сэр Даргул и склонился над ящиком. Вскоре он достал оттуда коробочку, покрытую изнутри мифрилом, два бархатных мешочка и футляр с несколькими десятками стеклянных трубочек, заполненных белым содержимым. Каждая из них была подписана и исчерчена шкалой. Магистр выбрал нужную и отложил в сторону. Далее он расшнуровал кисеты и извлек кристаллы. Ученый вставил их в пазы ящичка у противоположных стенок.

– Смотри. – Угрехват показал на конструкцию. – Сейчас определим, с каким именно классом базионов мы имеем дело. Мы разгоним частицы с магическими субстанциями в поляризационной камере. Эта колонка, – он махнул рукой на полый цилиндр, – содержит вещество, в котором каждая фракция базионов обладает своей подвижностью. По расстоянию, на котором остановятся частицы наших образцов, мы и сделаем вывод о классе базионов.

– Похоже, я что-то такое учил в академии, – пробормотал Тэдгар в ответ.

– Все учили, – отозвался мастер и ехидно посмотрел на ассистента.

– Простите, сэр. Но я учился сразу после войны. Тогда ни лабораторий, ни пособий, ни учебников толком не было. Акцент делался на навыках некромантии, а такие предметы, как алхимия, всегда приносились в жертву практическим занятиям.

– Поэтому-то я тебе все и разжевываю, – покачал головой господин Мортимер. – Ты же парень не глупый. Вот и наверстывай упущенное.

– Это что? Неужели вы меня похвалили в первый раз? – изумился юноша.

– Конечно, нет, обалдуй. Смотри и учись, раз в котелке пусто, да поглоти тебя виверна.

Старик взял колбу с образцом, открыл колонку и капнул туда немного исследуемого раствора. То же самое проделал и со второй пробой. Далее ученый вставил оба цилиндра в специальные пазы в камере.

– Ты заряжаешь левый кристалл, я – правый. Просто направь туда поток магии, понял? Расходуй всю ману как можно скорее.

– Хорошо, сэр, – отозвался ассистент.

– Тогда поехали. Три, два, один.

Заклинатели выставили руки, и из ладоней изверглись два искрящихся серебристых потока. Чародейные кристаллы преобразовывали их и создавали поле. На первый взгляд, ничего не происходило. Однако внутри началось движение базионов от одного полюса к другому.

– Все, хватит! – крикнул Мортимер, и оба прекратили насыщать камни энергией. – Теперь с помощью преобразователя излучения Мэрдока мы посмотрим, где остановились наши частицы.

Естествоиспытатель поднес прибор к глазу и взглянул на колонки.

– Сейчас я тебе дам посмотреть, – сказал опытный некромант. – Обрати внимание. Полоска свечения находится на третьей отметке. Рядом есть еще несколько полосок, но это – примеси. Третья отметка тут – класс кантакироидов.

Сэр Даргул протянул трубку парню. Ученик уставился на стеклянные цилиндры.

– Видишь? – нетерпеливо спросил наставник.

– Да, – ответил юноша. – Действительно, третья отметка.

– Вот что, сынок, – улыбнулся Угрехват. – Учи алхимию. Нет, не трансмутации красного короля, не философский камень, не панацею. Все это – бред. Учи способы детекции магических субстанций. Если хочешь докопаться до сути заклинаний – пригодится.

– Спасибо, сэр, – отозвался Тэдгар из Гуртсберри.

– Подвижность частиц в образцах один и два одинаковая. Стало быть, магия там одна и та же. Сейчас я достану специальную колонку для кантакироидов, и мы выясним, с каким конкретно видом этих субстанций мы имеем дело.

Мастеру нравилось, как молодой чароплет наблюдает за его действиями, как ловит каждое слово, как пытается запомнить ход эксперимента и отследить ход мысли. «Хоть кому-то удастся передать мои знания, – подумал старик. – Вдруг из него можно сделать настоящего исследователя?» Он придирчиво оглядел ассистента – рослый нескладный парень в мешковатой робе с растрепанными волосами задумчиво глядел на разложенные приборы и реагенты. Могло показаться, что на столе царил полный бардак, однако у магистра все было под рукой, лучшего порядка и быть не могло. «Наверное, ему можно дать попробовать повторить опыты с образцами три и четыре», – решил сэр Даргул. Хотя тотчас разум взял верх над желанием вырастить из Тэдгара настоящего естествоиспытателя и опрокинул все радужные надежды. Ведь молодежь ныне такая непостоянная. Сегодня мальчик может усердно корпеть над книжками, а завтра свяжется с распутной девицей, забросит учебу, пристрастится к вину и заработает какое-нибудь заболевание, о котором и лекарю-то говорить стыдно. А предсказать такое невозможно.

Меж тем мастер отыскал в футляре две новые колонки для кантакироидов, добавил исследуемые растворы и поместил стеклянные цилиндры в камеру.

– Давай, – сказал он Тэдгару, и молодой маг направил мерцающий поток в чародейный кристалл.

По окончании разгонки Даргул Угрехват начал рассматривать трубочку через преобразователь излучения Мэрдока.

– Не может быть! – вырвалось у магистра. – Весьма любопытный результат, – добавил он спокойнее.

Ассистент вопросительно поглядел на наставника, подошел ближе и взволнованно уставился на образец, будто без прибора мог заметить то, что лицезрел господин Мортимер.

– Вот. – Ученый передал прибор помощнику.

– Та же самая полоска свечения, – пожал плечами юноша.

Знатоку темных искусств нравилась честность парня. Он не станет юлить, по крайней мере без особой нужды. Старик был готов биться об заклад, что девять из десяти его однокурсников в подобной ситуации изобразили бы удивление.

– Та же, да не та же, – усмехнулся некромант. – Что ты знаешь о кантакироидах, друг мой?

– Кантакироиды – это класс магических субстанций из фракции базионов, – начал Тэдгар фразу, заученную из учебника к нескольким экзаменам. – Они состоят из высококонсервативных гомологичных субъединиц, которые формируют комплексы, включающие в себя сердечник и оболочку…

– Отлично. Хоть что-то помнишь, – прервал его сэр Даргул сомнительным комплиментом. – А какие виды кантакироидов ты можешь назвать?

Тут знаний юного заклинателя явно не хватило, он виновато улыбнулся и потупил взор.

– Жалко, жалко, – ухмыльнулся господин Мортимер и с деланым укором посмотрел на помощника. Однако во взгляде не было ни капли злобы. Наоборот, глаза сияли радостью от нового открытия. – Тех самых высококонсервативных гомологичных субъединиц есть всего два вида – А и В. И по их распределению и различаются типы кантакироидов. Когда субъединицы А находятся в оболочке, а В – в сердечнике, это первый тип кантакироидов. Если оба вида – и А, и В – присутствуют в оболочке, а В – в сердечнике, это второй тип. Если в оболочке – два вида, а в сердечнике – А, это третий тип. Логично предположить, что есть и четвертый, в котором в оболочке будут субъединицы В, а в сердечнике – А. Но тип В довольно нестабилен, хоть и имеет высокую потенцию к самовоспроизведению. Поэтому его и не удалось ни получить в эксперименте, ни отыскать в условиях естественных. Впрочем, лорд-маг грандмастер Бладелин подробно описал предполагаемые свойства этого несуществующего типа магических субстанций. Тот, кто делал мои колонки, наверное был знаком с его работами, поскольку поместил метку с указанием четвертого типа на шкалу. И что в итоге? – Сэр Даргул сделал эффектную паузу. – Вероятно, сегодня мы явились свидетелями открытия этого самого не существовавшего, но предсказанного типа. Ведь именно на той самой метке и находится свечение наших образцов, причем обоих.

Старик воззрился на Тэдгара с видом полководца-победителя и с удовольствием отметил неподдельное удивление и искреннюю радость ассистента. А несколько растрепанный вид только усиливал озадаченность помощника.

– Вы позволите? – несмело спросил он и посмотрел на преобразователь излучения Мэрдока.

– Конечно, – великодушно согласился опытный некромант.

– Теперь я вижу, – произнес парень восторженно, – это действительно метка для четвертого типа.

– Полагаю, ты сегодня приобщился к настоящей науке. Если бы мы были дома, я бы сразу же сел за статью в вестник нашего общества, но тут – хоть пиши, хоть не пиши. Ладно, все сделаем по возвращении. Однако нужно проверить все образцы, вдруг они имеют другие субстанции. Но что-то мне подсказывает, что нет. Ладно, хватит разговоров. Бери ручную мельницу – и вперед!

К середине дня, после напряженного труда без перерыва на обед, нашим героям удалось проанализировать и кости жертв, и ткани отрубленной руки вампира. Везде, как и предполагал сэр Даргул, оказался тот же самый вид кантакироидов. У мастера устала спина, а у Тэдгара заурчало в пустом животе. Это было слышно, хотя юноша на пороге открытия не посмел попросить передышку и стойко сносил все причуды дотошного ученого. Нужно было срочно прерваться, а то работа грозила превратиться в муку.

– Скоро поедим, – ободряюще кивнул старик. – Но сейчас мы сделаем последний эксперимент. Как я понимаю, важным фактором существования исследуемых частиц является их стабилизация. Я думаю, те факты, что упыри, с одной стороны, умирают на свету, а с другой, пьют кровь, связаны именно со стабилизацией. Вот и проверим. Для начала нам нужна кровь. – И знаток темных искусств насмешливо глянул на помощника.

– Я понял, на что вы намекаете, сэр, – кисло улыбнулся парень. – Надеюсь, вам не надо слишком много.

– Нет, много не надо. Будет не больно. Ну, не очень больно, – ухмыльнулся господин Мортимер.

Он взял две пробирки, налил в каждую равное количество воды и поставил в штатив, а затем достал иглу.

– Подставляй палец.

Молодой маг опасливо протянул руку. Мастер резким движением проткнул кожу ассистента – тот сжал зубы, но не ойкнул – и выдавил несколько капель крови в одну склянку, а после добавил в каждую по одному скрупулу очищенного раствора кантакироидов из ткани вампира.

Старик поглядел на образцы через преобразователь излучения Мэрдока и передал прибор Тэдгару. Юноша вынул палец изо рта и тоже посмотрел на объекты исследования.

– Ну, мальчик мой, сейчас свечение в обоих случаях одинаковое. Теперь я поставлю штатив на подоконник. Мы спустимся пообедать, а когда вернемся, узнаем, насколько оно ослабнет под действием солнечного света.

– Снова гунхарский бекон? – насмешливо спросил парень.

– Давай выбирать будешь ты. Ты у нас, как-никак, сегодня пострадавший, – иронично ответил ученый. Он взял посох и легонько толкнул начинающего некроманта навершьем в спину, приглашая к выходу.

Об алхимии ни слова. В пиршественном зале просидели довольно долго. Помощник наслаждался свободой и не горел желанием опять крутить ручную мельницу или становиться источником материалов для экспериментов. Мастер, в свою очередь, хотел, чтобы пробирки простояли на подоконнике как можно дольше, и никуда не торопился. Да и повара сегодня медлили с приготовлением блюд. Зато наесться удалось до отвала. Заказали даже по печеному яблоку, фаршированному орехами, на десерт. Сэр Даргул подивился, с какой скоростью Тэдгар поглотил все до последней крошки – сказались голодные годы.

Старик улыбнулся. Ему нравилось осознавать, что благодаря ему юноша не пропал, не бросил занятия наукой, не направил свое искусство на разбой и прочие преступления и в какой-то степени получил возможность выжить. Сам господин Мортимер тоже когда-то был худеньким бледным мальчишкой с такими же острыми коленками и локтями, у которого постоянно болело под ложечкой, будто одна стенка пустого желудка прилипла к другой. Осторожность не позволяла магистру считать подопечного преуспевающим или подающим надежды, но искатель приключений подумывал о том, куда пристроить парня, когда экспедиция в Залесье подойдет к концу, и склонялся к мысли сделать его постоянным участником своих путешествий.

Наверх поднимались с потяжелевшими животами, в хорошем настроении. Тем более очередное открытие должно было случиться уже по приходе в комнату. Мастер отпер дверь, сделал пару шагов и неожиданно для себя остановился. Что-то не так. Но…

Тревожные раздумья прервал голос помощника:

– По-моему, здесь кто-то был.

– Был? – переспросил ученый.

– Да, именно. Кто-то чужой.

– Почему ты так решил?

– Ваши записи, сэр, они… они выглядят так, как будто в них кто-то копался. Вроде бы бумаги лежали немного по-другому. Да и стул сдвинут.

– Я проверю лабораторию, а ты посмотри другие ценные вещи.

– Да, сэр.

Но ничего не пропало. Угрехват до конца и не понял, приходил ли кто-то сюда во время обеда или нет.

Меж тем Тэдгар вопросительно глядел на магистра.

– Нет, мальчик мой, мы не будем поднимать панику. Сам посуди. Вещи на месте. Наши ничем не обоснованные треволнения покажутся всем смехотворными. Кого мы в чем обвиним? Ну, лежат наши отчеты не так, как раньше. Да кто знает, как мы их оставили? Если кто и приходил сюда, у него, конечно же, ключ имелся, а значит, он связан с хозяином таверны. Если поднимем бузу, те, кто за нами следят, станут осторожнее. Но, если мы сделаем вид, будто ничего не случилось, наши недруги, ежели они таковыми и являются, могут начать действовать грубо и выдадут себя. Тогда мы хотя бы поймем, кто они и чего хотят.

– Но кто они? Вампиры? – спросил помощник.

– Не знаю. Вампиры не могут разгуливать средь бела дня.

– Но ведь в здании достаточно темно. Вы же помните, они прекрасно себя чувствуют в помещениях.

– Не знаю, – вздохнул знаток темных искусств. – Давай не будем гадать. Кстати, дружок, мы совсем забыли о последнем опыте, стоит взглянуть за занавески.

Сэр Даргул взял преобразователь излучения Мэрдока и переставил штатив с двумя пробирками с подоконника на стол.

– Ну, – сказал он, – посмотрим, верны ли наши гипотезы. – И приставил окуляр к глазу.

Действительно, от правой склянки с кровью исходило отчетливое свечение. Оно хоть и стало менее интенсивным, все-таки еще определялось. А вот в левой никаких кантакироидов уже не было. Простая вода.

Думаю, от описания опытов почтенного натурфилософа у уважаемого читателя уже начало давить в висках, а кроме того, появилось желание отложить книгу и пропустить стаканчик чего-нибудь этакого. Покорнейше прошу меня простить. Только позволю себе заметить, что господин Мортимер проводил эксперименты еще два дня подряд. Он выделил другие фракции магических субстанций в образцах тканей вампиров и их жертв, изучил стабильность и воспроизведение обнаруженных частиц в различных условиях и даже раскрыл механизм действия чеснока. Результаты опытов позволили ему сформулировать собственную теорию происхождения упырей. В настоящее время именно она в несколько модифицированном виде является общепризнанной и вошла во все учебники по некромантии. И вы наверняка читали о ней, когда учились тайному искусству. Однако посмею напомнить ее главные положения.

Основным субстратом функционирования новой формы нежити являются кантакироиды четвертого типа из фракции базионов. Данные комплексы имеют крайне неустойчивую оболочку из субъединиц типа В. Но их структура в то же время отличается высокой потенцией к самовоспроизведению. Кровь в значительной мере стабилизирует данную систему. Вот почему все вампиры испытывают жажду и постоянно должны ее утолять. Так они обеспечивают ни много ни мало свое существование. И когда подобное создание нападает на человека и кусает его, то указанные субстанции проникают в тело жертвы, где закрепляются и начинают распространяться. Если они овладевают всем телом, то после смерти несчастного возможно обращение.

Кроме того, на кантакироидах закреплены, правда в гораздо меньшем количестве, другие элементы. Они относятся к разряду магии тьмы. Их количество ничтожно, но эффекты обусловливают существование новой формы нежити. Однако данные структуры воспроизводятся в сотни раз медленнее, чем сами базионы, а потому их передача во время контакта происходит не полностью. Часть их безвозвратно утрачивается. Это и обусловливает деградацию вампиров от порядка к порядку. Допустим, от первого ко второму переходит две трети, от второго к третьему – половина, от третьего к четвертому – одна пятая. Что это за соединения? Среди них базовая программа некромантии – подъем к посмертному существованию, восстановление и сохранение разума, включая память. Без первого компонента мертвец просто не встанет. Без второго – лишится человеческих качеств.

Помимо этого, там есть субстраты различных способностей – превращение в животных, подчинение воли, увеличение физической силы и прочее. Сэр Даргул не мог прийти к выводу, откуда они появились, но предположил – и гипотеза подтвердилась, – что они каким-то образом возникли из способностей самого господаря Валуда, который при жизни слыл великим чародеем. А виной всему эманации реликвии, которая была у правителя в момент смерти. Из-за медленного воспроизведения указанные свойства наиболее уязвимы и постепенно утрачиваются. Порогом является тот самый механизм подъема нежити. Если он не передается, обращение не происходит, и человек умирает. Конечно же, с помощью особых воздействий можно регулировать процессы переноса данных субстанций. В этом и есть сама суть возможного преодоления деградации вампиров.

Глава VI,

где двое нечестно бьются против одного

Что делать, чтобы лечь спать пораньше? По мнению Тэдгара, нужно выпить побольше пива на ночь. Тогда хоть можно заснуть. А без этого проваляешься в постели до утра, переворачиваясь с боку на бок, с назойливыми мыслями в голове. Правда, потом придется несладко. Однако до пробуждения еще нужно дожить. Так или иначе, господин Мортимер приказал быть чистым, опрятным и не клевать носом. «Путь предстоит неблизкий, и если ты начнешь его в таком виде, то боюсь представить, каким ты будешь в конце», – заявил он, насмешливо глядя на растрепанного помощника. А потому еще вчера молодой маг постирал одежду и помылся.

Сегодня мастер разбудил его перед выходом. Старик всегда жалел бедолагу и давал ему выспаться подольше, хоть никогда бы не признался в такой трогательной заботе о подопечном. Сам опытный некромант пошел распорядиться насчет завтрака и расплатиться с трактирщиком, а ассистент остался приводить себя в порядок. Парень тщательно побрился, причесался, набросил слегка влажную робу и посмотрелся в зеркало. «Сейчас хоть на свидание», – весело подумал Тэдгар и спустился по лестнице в питейный зал. Почти все столы сиротливо стояли пустыми. Скупое утреннее солнце золотило потертые стулья и побитые доски пола. На душе сделалось немного грустно, было жалко покидать гостеприимную «Хромую устрицу» – место, с которым уже связано столько воспоминаний и открытий.

Сэр Даргул сидел у окна и нетерпеливо барабанил ногтями по столу джигу «Ласточкин хвост». Юноша подсел к магистру и вопросительно улыбнулся в попытке произвести впечатление.

– Ой, – удивился господин Мортимер. – Парень, ты сам на себя не похож. – И он с ухмылкой старательно взъерошил помощнику волосы. – Ну вот, так-то лучше.

Молодой маг даже не обиделся. Во-первых, он никогда не дулся на мастера, а во‐вторых, начинающий некромант знал, что некоторая растрепанность ему к лицу. И вообще, всегда нужно быть собой, а не следовать некоему чуждому образу, который придумали другие.

После завтрака наши герои отправились в дорогу. Путь лежал на восток, в Кронбург, еще один важный торговый город Залесья, где всем заправляли тоже тальмарийские купцы. Ехать туда три дня, если, конечно, из-за осенних ливней дороги не придут в негодность. Но погода пока казалась благоприятной. Хоть дни стояли в основном пасмурные, а небо редко очищалось от плотной пелены облаков, дожди обходили плоскогорье стороной. Лишь на рассвете выпадало много росы, а иногда мороз выбеливал пожухлую траву искристым налетом инея. И пока господа заклинатели на мохноногих лошадях скачут навстречу восходящему солнцу, я поведаю дорогому читателю о причинах оставления гостеприимного Хэрмебурга.

Последние дни сэр Даргул работал не покладая рук, Тэдгара привлекал к исследованиям все меньше и меньше, и порой парень засыпал, а магистр при свечах продолжал доделывать очередной опыт. Нет, образцы из Бьерджаны его больше не интересовали. Старый маг отправил их храниться в гиперпространство. Когда ученый сформулировал свою теорию вампиризма, он всецело посвятил себя поискам способа синтезировать те самые кантакироиды четвертого типа. Однако данные изыскания никаких плодов не принесли. Как были получены доселе неизвестные науке соединения, оставалось тайной. Однако в истории происхождения упырей было два важных неисследованных обстоятельства.

Во-первых, некий чародей крови. Все сходилось к тому, что именно он смог получить искомую субстанцию, а затем начал применять ее в своих целях. Во-вторых, реликвия господаря Валуда. Именно из нее происходили эманации тьмы, запустившие процесс воскрешения тех самых наемников. Или там было еще что-то? Сэр Даргул хотел снова расспросить Тадделя. Но тот, как оказалось, съехал, и никто не мог сказать куда. Как бы то ни было, теперь все ниточки вели в Кронбург.

Имелась и еще одна причина для отбытия. Несколько раз наши герои находили записи потревоженными. Угрехват однажды установил в комнате магический заряд, реагирующий на движение, а затем вместе с помощником покинул «Хромую устрицу». Часы на башне собора пробили пять раз, прежде чем некроманты вернулись обратно. Уловка сработала: в отсутствие хозяев в комнате кто-то побывал. А вот кто конкретно, посмотреть было нельзя. Поэтому уже на следующий день Мортимер велел собирать вещи и, никого не предупреждая заранее, выдал удивленному трактирщику расчет.

Свежий холодный ветер взбодрил Тэдгара. Все-таки парень неделю просидел почти безвылазно в душной темной комнате, где воздух был насыщен дымом горелки и испарениями реагентов из походной лаборатории мастера. Ехали быстро. По правую руку вдалеке вздымались горные пики с густыми еловыми лесами на склонах и снежными шапками на вершинах. В ясную погоду они виднелись хорошо, но чаще были подернуты туманной дымкой. По левую – необозримые равнины, покрытые скошенной травой, и пологие холмы. То тут, то там одинокие раскидистые деревья простирали ветви во все стороны или светлые рощицы оживляли угрюмый ландшафт. Повсюду стояли стога, даже если рядом не было и намека на человеческое жилье. Лишь изредка однообразный пейзаж оживляли останцы, или скальные выходы, или быстрые неглубокие речки с берегами, поросшими рогозом и водным ирисом. Иногда на горизонте показывалась темная полоса леса. Периодически путники любовались уединенными деревушками с деревянными или фахверковыми домиками. Неизменно в центре каждого селения высился шпиль церкви, будто местные священники пытались сказать проезжающим: «Здесь территория веры». На возвышенностях порой удавалось увидеть замок: неровные кольца стен, покрытых облезлой желто-пепельной штукатуркой, приземистые башни с черепичными крышами, а внутри ряды неуклюжих надворных построек. Последние будто карабкались вверх по изломанным склонам.

На дороге безраздельно царствовал ветер. Неприветливый, холодный, он то набегал отдельными порывами; то дул, не переставая, будто проверяя странников на стойкость, а их одежду – на способность удерживать тепло; то прекращался на какое-то время: может, делал передышку в нескончаемой череде пыток, а может, дразнил и дарил ложную надежду. Все время казалось, что вот-вот пойдет дождь. Но, как бы ни были мрачны небеса, как бы ни вихрились облака густыми клубами, на землю не упало ни капли. Уже ближе к ночи изредка пролетали отдельные колкие снежинки. Природа словно застыла в тревожном томительном ожидании грядущей бури. Но первое впечатление обманчиво. Скорее, такое напряженное состояние всего – от скудной земли до кончиков угловатых ветвей, от стойких пастбищных злаков до мохнатых овец – являлось естественным и постоянным. Редко суровая твердь могла себе позволить слабость разверзнуться грозой или ливнем, подобно угрюмому боярину, который почти никогда не нисходит до гнева, но лишь один хмурый взгляд его из-под густых бровей заставляет челядь пребывать в неизменном трепете и смятении.

Первый день пути прошел гладко, ничего особенного не приключилось. За второй также проехали много. Вечерело. Сквозь плотное покрывало облаков, серых, как мартовский снег, почти не проходили солнечные лучи, и, взглянув на небо, нельзя было понять, где находится светило. Тьма сгущалась, свирепый ветер завывал на просторах плоскогорья и гнул к земле сухие побеги типчака, мятлика и овсяницы. Сильный порыв отбросил кверху плащ Тэдгара, и все его поджарое тело мгновенно окатило волной нестерпимой стужи, пробрало до самых костей. Парень почувствовал, как на лице растаяла первая хрупкая снежинка. Более всего хотелось снять перчатку и схватить замерзший нос. Но юноша знал: от того станет только хуже. Он взял край накидки, сильнее закутался в нее и глянул в сторону мастера. Вдруг лошадь зафыркала и встала.

– Пошли, родная, я знаю, что тебе холодно, но чем быстрее мы приедем, тем раньше тебя отведут в теплое стойло, – сказал молодой маг коняге и похлопал ее по шее.

И тут послышался слабый стон:

– Помогите!

Помощник исследователя вгляделся во тьму и заметил впереди прямо на дороге распростертое человеческое тело в мешковатой одежде.

– Помогите, я ранен, – снова донесся слабый голос. – Помогите, во имя всевышнего.

Сэр Даргул подъехал поближе.

– Чего стоишь? Помоги человеку, – произнес он раздраженно. Видимо, сам мастер не горел желанием спешиваться из-за какого-то бродяги.

Тэдгар вылез из седла, взял посох и зажег навершье. Все это время несчастный жалобно ныл, его зов изредка прерывался, когда неистовый ветер сносил звук прочь в сторону. Парень неуверенно сделал несколько шагов и посветил в темноту. Что-то не давало ему идти вперед, ноги буквально приклеились и не хотели отрываться от земли. Мощный порыв налетел сзади, и холод заставил сердце замереть. Меж тем из тьмы проступило лицо бедняги, мертвенно-бледное, осунувшееся, будто череп, обтянутый кожей. Или то всего лишь игра теней? Грудь незнакомца вздымалась нерегулярно, как-то надрывно. Уж не сломаны ли ребра?

– Что с вами? – спросил юноша.

В ответ донесся только протяжный стон и судорожное мычание. Раненый начал хватать ртом воздух, как карп, вытащенный из воды.

Ассистент Мортимера подошел ближе, оперся на древко и склонился над умирающим:

– Сэр, он…

В тот же миг глаза мужчины засияли, когтистые лапы сомкнулись на шее Тэдгара, а рот твари сменил гримасу страдания на хищный оскал, в тусклом свете сверкнули острые клыки. Молодой маг рвался и упирался, но нечеловеческая сила клонила его горло ближе и ближе к разверстой пасти. Нет, парень хотел жить, но по какой-то неведомой причине не мог произнести ни одного заклинания, словно полностью забыл об искусстве некромантии.

Вспышка на мгновение озарила сумрачную долину, мощный удар отбросил нашего героя к обочине. Он стукнулся спиной, запрокинул голову и увидел, как ночное небо одна за другой прорезали две огненные полосы. Раздался жуткий крик, вой. Бедолага оперся на локти, приподнял тело и взглянул на дорогу. Вампир подскочил вверх, обернулся летучей мышью и слился с силуэтами гор.

– Цел? – раздался голос мастера.

– Вроде да.

– Давай руку.

Помощник сжал ладонь магистра и встал на ноги. Поясница болела, затылок тоже.

– Хорошо хоть я начал творить чары до того, как ты подошел. Считай, подарил тебе, обалдую, вторую жизнь.

– Спасибо, сэр.

– Хм, спасибо… А мог бы деньги сэкономить: вот сожрал бы он тебя, и мне платить не надо. И зачем я тебя спас? Да поглоти тебя виверна.

– Кажется, я знаю почему, – ухмыльнулся Тэдгар.

– Да потому что дурак, вот почему. Другой бы радовался, что судьба решила избавить его от нахлебника. А я? Вот простофиля, как синегорский тролль, ей-богу! Да, приятель, теперь ты мне вовек должен.

Парень промолчал. Он не обиделся на учителя. В словах старика не чувствовалось ни капли злобы. Наоборот, опытный некромант явно утешился благополучным исходом.

– Эх ты, мешок с костями. И когда ты уже научишься? Видишь нечто сомнительное – кинь наперед стрелу тьмы, никогда не повредит. – Угрехват уже хотел дать подопечному отеческий подзатыльник, как вдруг осекся и вместо этого погладил место удара. – Больно?

– Да.

– Вот тебя даже не взгреть хорошенько: куда ни ткни – шишка.

– Скажите, мастер… – Помощник решил сменить тему. – Как думаете, он нас специально дожидался? Может, он заодно с теми, кто рылся в ваших записях там, в Хэрмебурге?

– Интересная идея, – покачал головой сэр Даргул. – Хотя, может быть, ты накручиваешь. Допустим, он – местный житель, который каждую ночь валяется тут, изображая раненого. В общем, по данному случаю я знаю столько же, сколько и ты, и мы оба можем строить целую кучу догадок, которые нельзя проверить. Ну ладно. Ехать можешь, красавчик?

– Постараюсь, – неуверенно отозвался Тэдгар.

– Звучит не очень обнадеживающе, – пробормотал мастер.

Молодые кости крепкие, а потому наш герой отделался лишь несколькими ушибами да ссадинами. Вскоре он уже засыпал под действием дрёмоцвета в теплой постели на постоялом дворе.

Кронбург, куда держали путь господа некроманты, располагался там, где Венеды изгибались с запада на север и образовывали восточную границу Залесья. Двести семьдесят лет назад король Гунхарии поручил охрану данных земель рыцарям из Тальмарии. Суровые воины настроили здесь замков и укрепленных церквей. Они же дали этому краю название Бурценталь. Вместе с ними приехали и купцы. Они в короткие сроки подчинили себе местную торговлю и завладели властью. Через сто лет военный орден покинул долину, а негоцианты остались. Если спросить любого коренного жителя, он непременно скажет, что они обирают местное население, притесняют простых людей и складывают нечестно добытое золото в бездонные сундуки. Но на сей счет у правящих монархов имелось другое мнение: предприимчивые гости развивали производства, строили шахты, основывали поселения и крепости. Через них шел обмен товарами между ненавистной, но богатой Отманией и странами запада. Впрочем, восточные партнеры уже несколько раз направляли в Кронбург войска с пушками и камнеметами вместо мирных караванов.

А потому город со всех сторон окружало двойное кольцо стен с бойницами и навесными галереями. На равном расстоянии друг от друга угрожающе глядели машикули. Снаружи были выкопаны глубокие рвы, а мосты через них быстро разбирались в случае опасности. Как и в Хэрмебурге, многочисленные башни и целые бастионы поддерживались и обеспечивались ремесленными гильдиями. Наиболее выдающиеся принадлежали ткачам, изготовителям ножей, сапожникам и галантерейщикам. Кроме того, на высокой известняковой скале над столицей Бурценталя некогда нависала мощная цитадель. Там жители – по преимуществу из числа купцов и знати, конечно же, – укрывались от набегов и осад. Однако судьба грандиозного сооружения оказалась трагичной. Чуть более чем шестьдесят лет назад сюда подошел злобный и мстительный правитель вероломной Отмании с тысячами солдат и осадных орудий. Что побудило давнего и постоянного торгового партнера атаковать местных купцов, мне доподлинно неизвестно. Но, так или иначе, крепость была взята. А на вершине горы установили пушки и направили прямо на Кронбург, что позволило прозорливому монарху – или восточному деспоту, это уж вам решать – держать город в узде.

Но длилось такое прискорбное положение недолго. Отважный отец теперешнего короля, Иан Винкорн, прибыл со своей армией и выбил иноземцев. А люди решили от греха подальше разрушить твердыню, дабы события того ужасного года не повторились. И теперь гора совершенно обезлюдела, величественные руины покрылись лесом, и ныне здесь, меж раскидистых дубов, произрастают башмачки, а может быть, и вожделенные ятрышники, а на бывших площадях рыщут медведи и рыси.

Наши герои прибыли с юга. Вообще-то, двигались они с запада. Но переплетение местных дорог и отсутствие приличных карт пару раз сбивали уважаемых некромантов с пути.

На въезде оказалась внушительная очередь из повозок, верховых и пеших.

– А почему вы здесь столпились? – спросил сэр Даргул крестьянина, стоявшего перед ним.

– Господин, мы же ульпийцы.

– И чего?

– Так вы не знаете! Ульпийцам нельзя иметь собственность внутри стен. Мы все оттуда, – он махнул рукой назад. – Это – наша земля, мы тут живем испокон веков, но сюда приехали тальмарийцы двести лет назад и подчинили все себе. Нам можно въезжать в Кронбург только через эти ворота, в определенное время, да надо еще и платить пошлину за право торговли внутри. Вот мы ждем, пока с нас возьмут плату и выпишут бумажку.

– Понятно, – угрюмо покачал головой Угрехват.

Наконец-то пришло время и наших героев. Они спешились и встали перед небольшим столиком. За ним сидел местный седовласый чиновник в бесформенном балахоне и смешной шапочке. По обе стороны застыли стражники в бело-синих ливреях с гербом города: в лазоревом поле пень серебряный, увенчанный короной золотой. В руках алебарды, на головах барбюты.

– А-а-а, иностранцы, – протянул сборщик податей, и тон его не обещал ничего хорошего.

– Сколько с нас? – Ученый от одного вида служаки начал испытывать нетерпение и решил завершить дело быстро.

– Сколько с вас? – чванливо ухмыльнулся человек за столиком. – С вас плата будет выше, чем с тех оборванцев. – Негодяй определенно обдумывал, сколько взять с наивных чужеземцев, чтобы отвалить себе куш. – Полтора серебряника за двоих, – проговорил хитрец и нервно провернул в руке гусиное перо.

Даже часовые воззрились на начальника с нескрываемым изумлением.

– Чего так дорого? – опешил старый чародей.

– Распоряжение бургомистра, – картинно развел руками чиновник.

Сэр Даргул решил, что торговаться бессмысленно, и уже было полез за кошельком, но внезапно сзади раздался уверенный голос:

– Ты совсем страх божий потерял, нечестивец? Столько драть с духовных особ? Тебе в пору нас пропустить бесплатно, да в ноги поклониться, дабы спасти твою никчемную душонку. – Тэдгар – а то был именно он – говорил громко и раскатисто, будто настоящий проповедник на кафедре.

Теперь пришел черед мастера диву даваться.

Сборщик вопросительно поглядел на Угрехвата.

– Чего смотришь, греховодник? – не унимался парень. – Господин приор при всей консистории дал обет не гневаться, а я такого обета не давал. Мы из обители святого Алоизия Затворника, прибыли по приглашению вашего инквизитора, дабы помочь ему в расследовании колдовства и оборотничества в славном Кронбурге.

Толпа за ним тревожно зашумела.

– И как знать, на кого укажет перст божий!

– А чем докажешь, что ты клирик? – боязливо осведомился служака.

– А посох мой тебе не доказательство? Посох носит каждый пресвитер в знак того, что он – добрый пастырь паствы своей. Но тот же посох превращается в разящее копье божьего промысла, будучи обращенным против богохульников.

– Ладно-ладно, ступайте с миром и не гневайтесь, господа, я всего лишь скромный исполнитель воли бургомистра.

– Благослови тебя господь, сын мой, – произнес сэр Даргул нараспев и дотронулся рукой до лба чиновника, принимая расписку. – Да будешь ты вознагражден за праведность мыслей твоих.

Мнимые священники молча въехали на бастион Портных, и их взорам предстали величественные ворота Мученицы, названные так из-за монастыря, находившегося ранее на этом месте. Их венчал высокий шпиль, который обрамляли четыре навесные башенки. Напомню читателю: такая конструкция демонстрировала автономию магистрата в судебных делах и право выносить смертные приговоры. Вероятно, почтенная гильдия внимательно следила за своим участком обороны. Стены сооружения приятно удивляли идеальной белизной и свежестью штукатурки. Однако через восемь бойниц угрожающе глядели небольшие пушки работы иноземных литейщиков.

Господа маги миновали темные своды арки и оказались посреди толчеи и суматохи городских улиц.

– Ну, рассказывай, кто такой Алоизий Затворник? – рассмеялся старик. Только сейчас он позволил себе обратиться к помощнику.

– Алоизий-то? – хитро улыбнулся Тэдгар. – Не знаю, на ходу придумал.

– Ты, получается, врунишка и пройдоха, а, парень?

– Может, и так, зато сэкономил целую кучу денег, ваших денег, сэр.

– Да, было весело, – вздохнул опытный некромант. – Предупредил бы хоть.

– Как предупредить-то? У меня как-то случайно вышло. Сам от себя не ожидал. Должно быть, сказалась изворотливость, которую я приобрел в голодные годы.

– Видимо, тебя вчера изрядно затылком припечатало, – усмехнулся мастер.

– Не без того.

– Ладно, нам надо найти постоялый двор. Есть-то хочешь, а, красавчик?

– Ага, – кивнул юноша.

День был в самом разгаре. Мимо ворот Мученицы сновало много народа. Слышалась речь на тальмарийском, гунхарском, ульпийском. Вот толпа чумазых мальчишек пронеслась гурьбой. На углу продавщица деревянной посуды бодро кричала и гремела плошками, привлекая покупателей. Двое приятелей толковали о чем-то на ходу. Один держал бутылку вина, а другой сжимал под мышкой бочонок пива. Худощавый монах с перьями за ухом следовал куда-то, перебирая четки. Мать утешала плачущую дочку. Прошествовал важный человек в упелянде с замысловатым шапероном на голове. Бородатый мужик толкал тачку с мешками. Повсюду разносились крики, стук копыт, скрип колес, звон металла и звуки сотен шагов.

Во время поездки по бескрайним равнинам Залесья Тэдгар мечтал очутиться в сердце городской суеты. Но теперь начал уставать от постоянного мелькания лиц, цветов и форм.

Мастер же выловил какого-то ремесленника и спрашивал насчет ночлега:

– Скажите, сударь, как нам проехать в трактир «Три колпака»?

– А, это просто. Следуйте мимо церкви, как выйдете на главную площадь с ратушей, так налево, будет через три дома, не пропустите. Там вывеска знатная. Один раз свалилась на голову нашего письмоводителя. Но вы не бойтесь, с того времени ее укрепили.

– Ясно, спасибо, добрый человек, – прервал поток ненужных сведений магистр и для верности добавил легкий импульс боли в голову болтуна.

– Ой! – вскрикнул ремесленник. – Прощайте, господин.

– Поехали, – махнул рукой сэр Даргул.

Молодой маг последовал за наставником.

– А как вы собираетесь искать чародея крови? – спросил он учителя.

– Даже и не знаю, приятель, – отозвался тот. – Как я понимаю, деятельность его была секретная, обычные люди об этом ни тогда, ни сейчас не ведают. Если мы начнем опрашивать всех в открытую, нас в два счета выдворят отсюда и не посмотрят на духовный сан. – Угрехват лукаво улыбнулся Тэдгару.

– И как быть?

– Всему свое время, мой долговязый друг. Для начала нам нужно посетить место гибели господаря Валуда. Оно-то, полагаю, тайной не является. Пока исследуем его. Поймем, что к чему, дай бог, разживемся связями, а потом и за чародея крови браться можно.

Так за разговорами наши герои подъехали к церкви, которая почему-то называлась черной. Правда, на мой взгляд, ее стены скорее серые, хотя человек с утонченным вкусом определенно уловит желтоватые и зеленоватые оттенки в вечно сыром рыхлом песчанике. Хотя, возможно, название появилось из-за того, что рабочие сбросили с башни и замуровали в стене мальчика, который им докучал. Строительство храма шло долго и закончилось менее десяти лет назад. И все равно на западном фасаде завершили лишь одну колокольню – и то довольно приземистую.

Обогнув апсиду, господа некроманты наконец увидели площадь. Множество людей – богатых и бедных, молодых и старых, верховых и пеших – шагали, бежали, скакали во всех направлениях. Из мерного рокота толпы то и дело прорывались выкрики торговцев.

– А почему вы хотите поселиться именно в «Трех колпаках»? – продолжил расспросы Тэдгар.

– Мне именно их порекомендовали два ульпийских купца, причем независимо друг от друга.

– И почему?

– Хотелось бы сказать, что там подают лучший сыр с белой плесенью и умеют подобрать к нему превосходное вино, но причина куда прозаичнее. Хозяин заведения знает секрет, как избавиться от клопов. Заметь: полностью!

Далее шум сделался слишком сильным, говорить стало нельзя, и молодой маг принялся осматривать местные красоты. Впереди высилась ратуша. Ее пристроили к смотровой башне позапрошлого века шестьдесят лет назад. Сначала здание было лавкой гильдии скорняков, а затем над ней возвели еще один этаж для отправления правосудия и собраний магистрата по договоренности с уважаемыми ремесленниками. Закончили ратушу лишь недавно, так как на время господства отманских завоевателей, о котором я уже упоминал, все работы пришлось прекратить. Впрочем, тогда и заседать было некому: почтенные члены совета оказались арестованы. Неподалеку торчал позорный столб. На счастье, сегодня к нему никто привязан не был. Рядом находились два фонтана, из которых брали воду. Но разглядеть их толком не удалось, ведь вокруг постоянно толпились жители. Слева, на порядочном отдалении от домов, на склоне горы, торчала (автор настаивает на использовании именно данного слова) Белая башня. Своей формой и цветом свежей штукатурки она напоминала пень на гербе Кронбурга. Ее стены образовывали почти ровный полукруг, вот только заметить это отсюда было нельзя: выпуклость смотрела на север из города. Пространство наверху защищали зубцы парапета. Ниже зияли бойницы. На расстоянии много больше человеческого роста от земли находился узкий вход. К нему вела деревянная лестница, которую всегда можно было затащить наверх. Над дверью нависал закрытый балкончик. Назначение его было простым: поливать осаждающих кипятком или смолой через машикули.

– Эй, ты чего загляделся? – Голос наставника вернул Тэдгара к реальности и заставил прекратить разглядывание местных диковин. – Мы поворачиваем.

Всадники свернули с главной площади и очутились перед большой вывеской с изображением трех колпаков, пробитых стрелой.

Место гибели господаря Валуда все знали, но никто не желал туда ходить. Наверняка смерть правителя Ульпии, да еще и в сопровождении таких жутких катаклизмов, не только на всю жизнь запомнилась жителям Кронбурга, но и стала легендой.

А легенды никогда не стоят на месте. Будто лавины на вершинах Венедских гор, они движутся и вбирают в себя все подряд, обрастая новыми устрашающими подробностями. И хоть монахи с юга и освятили ту землю и установили поклонный крест, холм тот считался нечистым. Нет, те, кто обедал в трактире, охотно объясняли, как пройти туда. Но, во‐первых, как сказал бы господин инквизитор, свидетели давали взаимоисключающие показания, а во‐вторых, полдня, потраченные на поиски Бьерджаны, хорошо запомнились сэру Даргулу. Понятное дело, все говорили об одном и том же, но не могли внятно объяснить.

Наконец один прохвост за непомерную цену пообещал отвести господ некромантов к тропке, по которой, по его словам, можно прямиком выйти к нужному месту. День давно уже перевалил за середину, когда наши герои выехали за стены города. Небо было на удивление ясным, только на севере сгущались тучи. Дорога вначале шла по долине, но затем стала подниматься. По обе стороны высились молодые дубы, вязы, крупнолистные липы и грабы. По большей части деревья уже облетели. Редкие листья еще держались на кончиках верхних ветвей. А потому лес выглядел необычно светлым. И Тэдгар мог лишь представить, каким темным становится он летом, когда пышные кроны смыкаются над головами. Возможно, поэтому между стволами почти не видно подлеска, да и трав оказалось на редкость мало. Почву в основном покрывали мхи. Иногда между корней виднелась поникшая розетка папоротника. Говорят, здесь весной можно найти цветущие орхидеи, но сейчас они точно пожухли. То тут, то там лежали валуны. Листоватые и накипные лишайники образовывали на камнях пестрые узоры из ажурных пятен разных цветов – от нежно-серебристого до ярко-горчичного. Лошади привыкли ступать по ровной местности, подъем их явно тяготил, вдобавок сэр Даргул приказал брать всю поклажу с собой, дабы не тратить время на распаковку вещей.

Примерно через милю пути провожатый указал на своротку:

– Теперь по тропе, обогнете холм, – так мужчина называл невысокий отрог, – и как раз выйдете. Там крест стоит, не ошибетесь. Все, дальше без меня. Давайте деньги.

Наниматель отсчитал положенную сумму, и житель Кронбурга поспешно удалился.

– Ну что, вперед, – повернулся Угрехват к Тэдгару. В голосе магистра чувствовалось нетерпение и жажда приключений.

Помощник улыбнулся в ответ наставнику и вновь последовал за ним. «А мы ведь из одного теста, – подумал юноша, – хоть он и в три раза старше меня. Поразительно. Остальные в его возрасте такие зануды. Мне нужно благодарить всевышнего за покровителя». Странное предчувствие зрело в груди молодого мага. Нет, не тревожное опасение, а ожидание чего-то удивительного, сродни переживаниям мальчика, когда тот предвкушает подарок от родителей.

Нет, сейчас исследование не пройдет просто так. Что-то назревает, и оно обязательно случится.

– Глянь-ка, приятель. – Сэр Даргул указал на дорогу. – А ведь тут ходят. Столько лет минуло, а тропка до сих пор не заросла. И, похоже, здесь побывали совсем недавно.

– Секта тайных поклонников господаря?

– А почему бы и нет? Его в равной степени боготворят в Ульпии и ненавидят в Залесье. Причем упоминание Валуда вызывает у местных чуть ли не суеверный страх. А ты видел памфлеты? Их распространяют местные купцы. Да-да, кронбургские. Даже по тому, как они написаны, понятно: в них нельзя верить ни единому слову.

– Видать, сей господин им сильно насолил. Мне, как человеку бедному, всегда приятно слышать, как вытрясают золотишко из загребущих денежных мешков, – отозвался Тэдгар.

– Злорадство? – ухмыльнулся Угрехват.

– Можно и так сказать. Но я считаю это чувством торжества справедливости.

– Знаешь, за что я тебя люблю, парень, так это за твою прямоту. Лишь со мной ты можешь говорить все что угодно. Зато с другими… Какой-нибудь морализатор стал бы тебя распекать до самого вечера, твердить: «Так нельзя», «Так мыслить грешно», «Такое и подумать страшно». Но мы – наедине, и тебе я начинаю доверять, а потому скажу прямо. Я тоже не люблю богатых.

Некроманты одобрительно переглянулись. Снова наступила тишина. Слышалась только поступь лошадей по мхам и сухой траве. Волнующее предвкушение опять завладело разумом молодого мага. В томительном ожидании он начал озираться по сторонам – ничего особенного. Применить внутривидение? Конечно, оно не преобразователь излучения Мэрдока, однако показывает чары. И вот юноша заметил следы эманации света и тьмы. Они выглядели, как пятна – на стволах, на булыжниках, под ковром мха. Немного, но их становилось все больше, сами они по мере продвижения смотрелись гораздо интенсивнее.

Видел ли это мастер? Наверное.

Неожиданно деревья расступились. Тропа привела путников на большую площадку, покрытую песком и галькой. Кое-где обнаруживались скальные выходы. То тут, то там зеленели островки куцего мха. Трава здесь почти не росла. Внизу расстилался лес. Голые кроны заканчивались как раз на уровне данного отрога. Впереди бросалось в глаза возвышение с три человеческих роста. Очевидно, его рыхлые склоны постепенно осыпались. На вершине, как последние клоки волос у плешивого монаха, топорщились заросли колючего кустарника. А у подножья кто-то сложил валуны в пирамидку, из которой поднимался резной каменный крест. Всю поверхность монумента покрывала надпись на древнем языке, который ульпийские священники используют лишь для богослужений. Для экономии пространства ваятель пропускал гласные. Торжественность тексту придавали многочисленные контрактуры и надстрочные символы, цифры выражались буквами, как много веков назад. Будто автор текста намеренно желал придать памятнику десятилетней давности облик изваяния, дошедшего со стародавних времен. Лигатуры, вытягивание одних букв и уменьшение других, написание знаков друг под другом – делали строки похожими на ряды загадочных иероглифов.

Сэр Даргул приблизился и вгляделся в строгие линии рельефа.

И тут на хладный монолит, будто выходец из потустороннего мира, где царит вечный мрак, распушив аспидно-черные крылья, опустился ворон. Сразу же повеяло чем-то загробным, воздух вокруг пропитался страхом и ужасом. Богохульная птица обратила на людей красные, словно раскаленные уголья, глаза. Нестерпимая злоба и лютая ненависть читалась в ее взгляде. И никто из смертных не смог бы долго выдержать его. Тем временем нечестивое создание разверзло острый, как отманский кинжал, клюв, и из недр плотоядной глотки падальщика родился дикий пронзительный крик. Будто бы голоса тысяч неприкаянных душ слились в этом чудовищном звуке…

Понравился абзац? И мне – нет. Конечно, уважаемый читатель, никакого ворона наши герои не встретили. Однако тошно смотреть, как подобные предзнаменования кочуют по повестям, романам, картинам и книжным миниатюрам. Остается только уповать, что будущие авторы не поддадутся соблазну нашпиговать свое произведение избитыми образами, а смогут найти детали более свежие и занятные или уж станут изображать события, какими они были на самом деле, ничего не приукрашивая.

Однако вернемся в окрестности Кронбурга.

– Вы понимаете, что здесь написано? – нарушил молчание Тэдгар.

– Немного. Я читал про такое в книгах, – неуверенно сказал мастер. Он в напряжении схватил себя за бородку, помедлил и начал: – Вверху сокращение: «Остановись путник». Далее: «Здесь в лето три тысячи триста двадцать шестое…» Не знаю, откуда они начинают отсчет времени. «…Окончил свой жизненный путь господарь Ульпии Валуд, сын Валуда». Затем не все понятно. Мне кажется, что-то вроде: «В неравном бою с коварным врагом». После идет стандартная формула: «Он был благочестивым, справедливым, мудрым, победоносным». В самом конце сокращение: «Путник, иди своей дорогой».

– Не густо сведений, – разочарованно произнес молодой маг.

– А на таких крестах никогда много не бывает. Посмотри, сколько места. Ладно, хватит пялиться на старые каракули. Этот крест нас интересует меньше всего. Давай, помощничек, займись делом: привяжи лошадей да возьми мою походную лабораторию и дуй сюда. Чую, нас ждет немало любопытного.

Тэдгар демонстративно вздохнул и поплелся выполнять поручение наставника. Сэр Даргул водрузил ящик на плоский валун и принялся изучать местность.

– Задействуй внутривидение, дружок, и смотри.

Угрехват отошел и начал от кромки леса. Парень последовал его примеру. Остатки чар были хорошо заметны, словно пятна на листьях кукушкиных слезок. Большая часть, должно быть, сосредоточилась под крестом. Но там было не видно из-за груды камней. Оттуда исходили лучи, цепочки и отдельные крапинки. По мере увеличения расстояния уменьшалась и частота встречаемости, и интенсивность элементов. Однако, если учесть, сколько прошло лет, эманации определенно имели исключительную силу. Кое-где на почтительном удалении находились вторичные очаги – будто крупный осколок отлетел и распался на мириады кусочков.

– Ну как, что увидел?

Юноша пересказал наставнику все максимально подробно.

– Да, мой косматый друг, действительно так. Я думаю, здесь мы можем найти кое-что еще, если применим усиление. Ты знаешь это заклинание?

– Конечно, сэр.

Тэдгар снова почувствовал себя на экзамене. Вот она, настоящая магия, то, для чего учат в академии. А он… Он после выпуска занимался лишь дешевыми фокусами и многое забыл. А старик буквально вернул его назад, вытянул из болота рутины к истинной жизни. А что дальше? Закончится путешествие, он вернется домой – и опять бедность, прощай, высокое чародейство. Нет – парень гнал от себя мысли о будущем. Сегодня он в деле, он ни в чем не нуждается и выполняет важную работу. Он счастлив.

А как быть потом – позже и решит.

Заклинатели встали напротив друг друга. Поклонный крест высился между ними. Мастер дал первичный поток – с его рук устремилось фиолетовое свечение по извилистой траектории, похожей на молнию. Ассистент присоединился, и сияние стало намного интенсивнее. Отблески разрядов играли на лице молодого мага, а он не сводил глаз со сплетения субстанций маны. Гордость и счастье наполняли его сердце. В воздухе запахло как после грозы. Как же юноше нравился этот запах. Он желал вдыхать его полной грудью.

И вдруг Тэдгар услышал какой-то звук и не сразу разобрал, что это – слова. Начинающий некромант перевел взгляд на наставника – тот уже прекратил заклинание и смотрел в сторону леса.

Помощник взглянул туда и увидел человека, который стоял под раскидистой липой. Он был полностью закован в броню, превосходный гарнитур явно неместного производства. На голове – шлем армэ с ронделем, на шее – набородник, закрывавший забрало. Набрюшник достигал самого верха нагрудника. Наплечники казались исключительно мощными, особенно левый, и создавали дополнительную защиту спины. Под стать им крупные налокотники – несмотря на внушительные размеры, они практически не мешали движениям рук и позволяли обходиться без щита. До них почти доставали длинные раструбы латных рукавиц. Снизу к кирасе крепилась пластинчатая юбка, с которой свисали заостренные снизу тассеты. Наколенники, дополненные ламе, отличались большими боковыми крыльями. На стопах были увесистые сабатоны. Все элементы идеально дополняли друг друга – начищенные до блеска, они сверкали даже сейчас, на неярком осеннем солнце.

Тэдгар наконец-то разобрал, что кричал незнакомец:

– Эй вы, я не допущу, чтобы ваши богомерзкие обряды оскверняли священную землю, где погиб господарь Ульпии! Кто вы такие и зачем пришли сюда?

– Слушай, остынь, приятель, – оборвал его сэр Даргул. – Мы – могущественные маги из Гарнации. И мы не собираемся ничего осквернять. Мы прибыли сюда лишь для того, чтобы исследовать выброс магии, который сопровождал смерть вашего господина. Обещаю, мы уйдем отсюда, как только соберем нужные образцы.

– Кто вас нанял, уж не купцы ли Кронбурга во главе с проклятым нечестивцем Лудо Харнмахом? – В голосе рыцаря появились надрывные нотки. Он явно нервничал. Терпение мужчины могло вот-вот лопнуть.

– Я не знаю, кто такой Лудо Харнмах…

– Ах, ты не знаешь, старик, – перебил некроманта латник. – Мне все равно, в сговоре ты с ним или нет. Ты осквернил память моего господина, поэтому ты умрешь, и твой щенок тоже. – С этими словами обладатель изысканного доспеха выхватил меч.

Благородный клинок сверкнул на солнце. Наши герои набросили на себя щиты и взяли посохи на изготовку. Воин бросился вперед. Две стрелы тьмы просвистели в воздухе, ударились о кирасу и отскочили.

– Проклятие, мифрил! – вскричал Угрехват. – Давай пытку разума.

Тэдгар устремил в противника поток. Нападающий с бега перешел на шаг. Ему стало трудно передвигаться под действием силы тьмы.

– Твоя жалкая магия не остановит меня, чернокнижник! – прошипел он сквозь зубы и вдруг рванулся с удвоенной силой.

Шаг, второй, третий. Рыцарь очутился прямо перед юношей. Разящее лезвие взлетело, но ударилось о незримую защиту. Парень стиснул кулак – скачок – и молодой чародей оказался у лесной тропы. В тот же миг сэр Даргул сотворил слово тьмы: «боль». Но чудесный металл оттолкнул и его. Незнакомец нанес удар.

Угрехват парировал древком, крепким, как сталь. Вспышка новы заставила руку латника отлететь. От резкого движения тело занесло. А мастер исчез и мгновенно появился на противоположном конце площадки.

Воин пришел в замешательство. Оба противника теперь стояли по разные стороны от него. Он в тревоге огляделся.

– Сюда, трусы! Хватит увиливать, сразитесь в честном бою! – заорал мужчина во все горло.

– Ломай устойчивость! – крикнул магистр Тэдгару.

Тот понял, что делать, и мигом метнул восприимчивость к тьме. Взрыв разума – соперник пал на одно колено и захрипел. Второй пришелся от Угрехвата. Несчастный с грохотом рухнул на камни и уже не шевелился.

Молодой маг опустил посох и вопросительно посмотрел на наставника.

– Он жив, просто без сознания, – определил старик.

– Вы хотите его добить? – с ужасом произнес парень. Почему-то ему было жаль рыцаря. Может, потому, что бой действительно не был честным или речь поверженного вызвала некую симпатию к нему.

– Ты хочешь добить сам?

– Нет-нет, господин. Только не я, – испугался юноша, выпучил глаза и замахал руками.

– Он нам нужен живым, – решительно сказал Мортимер и подошел к латнику. – Ты слышал его слова? По-моему, он кое-что знает. Я хочу допросить нашего вспыльчивого приятеля. Хватай его, пока не опомнился, привяжи к дереву. – Магистр указал оконечностью посоха на ближайший дуб. – Потом мы приведем его в чувства и немного потолкуем о гибели господаря и о том самом Лудо Харнмахе.

Глава VII,

в которой герои за чашкой чая рассуждают об общности человека и других созданий природы

Хоть Тэдгар и считал себя человеком неслабым, все же тащить рослого мужчину, да еще и в доспехах, оказалось непросто. Молодой маг чуть не надорвался, вдобавок в руку вступило. Еле-еле удалось привалить незнакомца к стволу и расположить так, чтобы тело не опрокидывалось вперед. Мерзкая веревка скользила по гладкой кирасе. Затягивать витки и узлы не получалось. А сэр Даргул ходил вокруг поминального креста и собирал образцы. Мастер лишь насмешливо поглядывал на помощника. Вмешиваться в поползновения ассистента сам он и не собирался. Наконец, после продолжительных мытарств, несчастного удалось-таки пристроить.