В тени крыла дракона бесплатное чтение

Пролог

Дракон больше не сопротивляется. Веревками связаны могучие лапы, хвост и даже пасть. Колдовские путы врезаются в толстую кожу и жгут чарами с неистовой силой. Пасть раскрыть невозможно – на нее путы наложены с особым старанием, чтобы клыки никоим образом не распороли их. Но не от пут исходит самая сильная боль. Крылья, как же болят крылья.

Очнувшись от коварной и предательской тьмы, он принялся вырываться из плена, но узлы были завязаны таким образом, что усилия зверя лишь крепче затянули их. Пламя из связанной пасти вырывалось с трудом, было тонким и дрожащим и не могло прожечь веревки. Крылья прибиты к земле забором остро заточенных бревен прямо в кожаные перепонки, и для верности закреплены между собой цепями. Вырываться больше нет ни сил, ни смысла. Теперь он просто лежит на земной тверди, а вокруг бурлит людское море.

Солдаты смеются, сидя у костров, травят байки, играют в кости и рассказывают истории о своей смелости и предельном героизме, придуманные на ходу и не без помощи вина. Доспехи, луки и мечи свалены в кучи за ненадобностью. Пир в честь победы над драконом начался задолго до самой победы.

Маги хорошо постарались. Дым, пущенный ими, мгновенно запутал мысли дракона, затем тьма, вечная соседка неизвестности, навалилась со всех сторон и свалила его в крепкий сон. Воинам оставалось только связать тело. Вот и весь героизм вкупе со смелостью.

Но сейчас внимание многих солдат было приковано к хребту зверя. Трое воинов, не воинов, а мясников забравшись на тушу дракона топорами и секирами пробивали путь к его сердцу. Боль была невыносима, но колдовские веревки обжигали не меньше, да и бревна постоянно напоминали о себе. Дракон стоически терпел, изредка подвывая как побитый пес.

Молодой король Маймак сидя на троне неподалеку от дракона так и вертелся на пятой точке в ожидании окончательной победы. Вот уже четыре года он со своим войском бился не с людьми, а с драконами. И написано в древних свитках, покрытых темными пятнами и пропитанных запахом гнили: «Тот, кто одолеет последнего из драконов в мире Лиссерин, будет жить вечно и смерть не явится за тем». Молодой и взбалмошный король воспринял эти слова очень серьезно и принялся истреблять этих существ одного за другим. Маги охотно помогали королю колдовством, получая взамен различные органы драконов для своих нужд. Войско же больше выполняло вспомогательную роль: привлечь внимание, заманить, связать.

Позади трона стоял седой старик Нувеналь – советник короля, его учитель и лекарь в одном лице. Нувеналь начинал служить при дворе еще отцу Маймака и с младых лет растил принца. Сожаление и горечь прятались в старческих глазах. Много раз он пытался отговорить молодого короля от этой затеи, остановить истребление ни в чем не повинных тварей, но все напрасно. Мысль о бессмертии завладела Маймаком полностью не оставив и толики от того веселого и доброго мальчишки, каким король был в детстве.

Вскоре троица добилась своего. После очередного удара смертоносного лезвия фонтан крови брызнул из раны вверх, а дракона скрутила судорога боли. Радостный гул прокатился по войску. Нанесший этот удар здоровяк откинул топор, подставил руки алому потоку и умыл лицо, считая, что покрывает славой, удачей и счастьем себя и все свои будущие поколения. Глупец скалился и рычал, что было сил.

Течет кровь из ран и из-под крепких веревок. Невесело переливается алым цветом на чешуе цвета охры. Сулит смерть дракону. Тянет с победой маленьких человечков над великим и могучим существом, стократ усиливая боль и страдания.

Король Маймак вскочил от волнения на ноги, а Нувеналь отвернулся не в силах видеть страдания зверя.

Поняв, что наступает конец жизненного пути и что судьбой предписан такой исход единственно возможным, дракон решил совершить последнее, что мог – хоть как-то отомстить этим маленьким и злым людям, совершить акт возмездия за несправедливость. Неестественно изогнув шею, он повернул пасть в сторону небольшого отряда воинов, ликовавших не менее других, и из последних сил выдохнул пламя. Это был не красно-оранжевый поток, который сжигает все дотла в одно мгновение и от которого плача плавится камень. Это был всего лишь сине-зеленый ручеек былой мощи, но его вполне хватило. Объятые огнем воины разлетелись в разные стороны. Обугленные останки раскидало по зеленой траве, а уцелевшие ревели и вопили, пытаясь сбить пламя с доспехов и одежды, а дракон с легкой улыбкой закрыл глаза навсегда.

Глава 1

Старик Кастор медленно, но верно выводил сложный орнамент на теле. Игла осторожно опускалась в чернила и переносила их под кожу, делая узор насыщеннее и красивее. Руки Кастора не дрожали. Много лет он наносил этот рисунок разным воинам и помнил его до последней черточки. В начале, он пользовался подсказкой, начерченной на бумаге, но теперь она ему не нужна. Ясная память лучше любой подсказки.

Закончив очередной завиток, он поднял бровь и хмыкнул.

– Ты чувствуешь боль? – спросил он молодого человека удостоенного этого рисунка. Тонкие линии похожие на змей переплетались изящным узором на его груди и убегали по рукам до локтей извилистыми полосками.

– Нет, – ответил Ферот. – Раньше мне было больно, теперь же я только чувствую, как игла проникает в кожу, но это не боль.

Кастор позволил себе улыбку, показав единственный оставшийся зуб, обмакнул иглу в чернила.

– Я помню, как ты кричал, когда я наносил тебе первые штрихи много лет тому назад. – Старик посмотрел Фероту в глаза. – Все вы кричали, но время идет, и теперь ты даже можешь говорить со мной, не обращая на боль внимания.

– Я тоже это помню. Зубов у тебя тогда больше было.

Пропустив шутку мимо ушей, Кастор закончил последний штрих и отложил иглу. Теперь он посмотрел на молодого воина отеческим взглядом, на дне которого залегла печаль, в уголках глаз наметились слезы.

– Сегодня я нанес последние штрихи. Больше я тебя не увижу, – твердо сказал старик. – Моя миссия выполнена, теперь начинается твоя.

Подбородок Кастора затрясся, уголки губ поползли вниз. Он закрыл глаза и уткнулся лысой головой в грудь Ферота, в свой рисунок. Уже не крепкие руки обняли воина за плечи. Кастор славился в клане своей строгостью и скупостью на слова, поэтому увидеть его таким раскисшим было невероятным событием. Ошеломленный Ферот отстранил старика от себя.

– Что с тобой, Кастор?! – спросил он. – Почему последние штрихи? Учителя клана ничего мне об этом не говорили.

Старик утер слезу рукавом и тихо ответил:

– Если ты чего-то не слышал, то это не означает, что этого нет. Скоро сообщат.

– Не может быть, – упорствовал Ферот.

– Ступай к учителям и слушай их, воин. Удачи!

Выйдя из бревенчатой башни, в которой жил Кастор воин сделал несколько шагов по навесному мосту и остановился. Мост вел в центральную башню, более массивную, тоже исполненную из бревен, но к ней Ферот не спешил. Он крепко взялся за веревку, натянутую на уровне пояса и устремил взгляд в небо.

Большая гроза собиралась над башнями клана Дракона Возрожденного. Тучи толкали друг друга широкими боками, занимая место поудобнее. Злились друг на друга и становились серыми и почти черными. Самая обиженная заплачет первой, вспомнил Ферот присказку из детства. Он посмотрел на башню, из которой только что вышел. Покосившееся строение глядело в темные небеса подобно кривому наконечнику копья, а в маленьком окошке трепетал отблеск свечи.

«Неужели клан все-таки принял решение, – подумал воин. – Радоваться этому или печалиться?»

Еще раз, посмотрев в небеса, Ферот продолжил путь в главную башню клана Дракона Возрожденного – тайного клана, состоявшего из четырех башен, расположенных в самой чаще древнего леса, дабы быть спрятанным от любых глаз.

В дверь тихо постучали.

– Входи, Кайдин, – отозвался глава клана и отложил перо с бумагой в сторону.

– Прибыл по вашему велению, – войдя, произнес высокий мужчина и поклонился.

– Оставь это! – приказал глава. – У нас есть важный разговор.

Подойдя к столу, Кайдин сел за него и вопросительно посмотрел на главу Тиргера.

– Я принял окончательное решение, – произнес Тиргер, опустив глаза. – Ждать больше нельзя.

– Для чего было доставлено такое большое количество кувшинов с маслом? – спросил в свою очередь Кайдин.

– В этом есть необходимость. Ты согласен со мной?

Советник главы клана Кайдин задумался, понимая, о чем идет речь, и запустил пальцы в кустистую бороду.

– Слова о необходимости принятия решения я слышу от вас очень часто, почти каждый месяц. Думаю, что в этот раз оно тоже может быть отложено, – спокойно ответил он.

– Воин готов, – блеснул глазами Тиргер. – Он справится с миссией, во что бы то ни стало.

– Не думаю, что сейчас есть такой воин. Мы пока такого не выковали.

– И все-таки я вижу, что среди кандидатов есть тот, кого можно отправить в путь, – настаивал Тиргер. – Время настало, больше ждать нельзя!

– Те воины, что есть у нас, слишком слабы.

– Нам не нужен силач. Я помню Люка, он был сильнее всех, кого мы вырастили. Только вот в двери не помещался и ел за пятерых. Отправь такого с реликвией, так он ее продаст в первом же трактире за тарелку с мясом. Нам нужен воин способный на большее: драться, бежать, прятаться, думать, выживать любой ценой. И такой есть.

– Не слишком ли быстро вы приняли решение, глава? Вы мудр и дальновиден, но на карту поставлено все и даже больше.

– Ты боишься исполнить предначертанное?

– В таких вещах нельзя рисковать! – возмутился советник. – Нужно быть уверенным абсолютно.

Тень обиды прошла по лицу Кайдина, и глава клана заметил это.

– Друг мой, ты знаешь меня много лет. Поверь, я осознаю, что делаю, – спокойно сказал Тиргер.

– Вы же понимаете, что последует за таким решением, глава? – растерянно произнес советник.

– Понимаю. И готов исполнить что нужно. А ты что, не готов пожертвовать жизнью, зная, что это должно произойти? Мы все понимали, на что идем, вступая в клан.

– Я готов…, – неуверенно сказал советник. – Но может все перепроверить?

– Проверять нечего! – поднялся со стула Тиргер. – Вчера пришло письмо из клана Пламени Дракона, они отпускают воина с реликвией в путь.

– Когда?

– Сегодня ночью. И еще одно: звездочеты сказали, что сегодняшней ночью звезды на небе выстроятся особым образом и осветят путь. Ты со мной, друг? – задав вопрос, глава протянул руку Кайдину.

Тряхнув бородой и отгоняя страх, советник пожал руку Тиргера.

– Кого же вы решились отправить в путь с реликвией, глава Тиргер?

– Думаю, старый Кастор успел нанести ему последние детали рисунка. Имя воина, что исполнит миссию – Ферот.

В дверь снова постучались.

– Войдите, – отозвался Тиргер.

Ферот, войдя в кабинет, упал на одно колено.

– Приветствую советника и главу клана! Учителя направили меня к вам.

– Поднимись, Ферот, – сказал Тиргер. – Теперь это уже ни к чему. Ты догадываешься, зачем ты здесь понадобился?

Ферот молниеносно выпрямился. Кайдин внимательно изучал выбор главы клана. Будучи наделенным мудростью и проницательностью, он видел в этом воине высокий потенциал, а так же помнил его высокие оценки в обучении. А будучи не последним воином, обратил внимание на его реакцию, крепкое телосложение и мышцы рук. Советник признался себе, что не хотел бы встретиться с Феротом в открытом бою. Всего несколько мгновений       и внутренне он согласился с выбором главы клана Дракона Возрожденного. Ферот – это действительно лучший кандидат из всех, кто сейчас есть у нас.

– Возможно, что клан сделал выбор, и выбор этот пал на меня, – спокойно ответил воин. – Если это так, то я клянусь выполнить миссию наилучшим образом.

– Покажи нам рисунок.

Ферот раскрыл рубашку, обнажив налитые силой мышцы груди и торс. Подойдя вплотную, Тиргер положил руку ему на плечо и внимательно осмотрел творение старого Кастора. Издалека казалось, что линии одинаковы и расположены симметрично, однако вблизи становилось понятно, что рисунок много сложнее. Линии и изгибы разной толщины, некоторые гладкие, от других отходят едва заметные глазу полоски. Местами рисунок был четким и ясным, а местами еле заметным.

– Старик прекрасно справился со своим делом, – кивнул глава клана. – Гордись Ферот, даже у меня нет такого рисунка, и никогда не будет.

Тиргер бросил мимолетный взгляд на советника. Кайдин кивнул и нахмурил лоб, переведя взгляд в окно.

– Поздравляю тебя, – продолжил Тиргер. – Ты прошел все испытания, и стал избранным для выполнения миссии. Рисунок на твоем теле – это тайный код, понять который смогут лишь те, кому положено. Береги его. Любая рана или шрам исказят линии, и он потеряет смысл. Миссия выполнена не будет и все это окажется пустой затеей. Помни об этом всегда.

У Ферота перехватило дыхание, но он быстро успокоился и вида не подал, чем убедил присутствующих в правильности выбора.

– Теперь мы с советником Кайдином проводим тебя к реликвии нашего клана.

Тиргер не стал пользоваться дверью. Подойдя к столу, он перевернул его одним рывком и потянул за железное кольцо в полу. За дощатой крышкой открылись ступени, уходящие в темноту. Пройдя темным проходом, вырубленным прямо в скале глава клана, советник и воин подошли к двери. Не церемонясь, Тиргер вынес ее сильным ударом ноги и вошел в помещение.

В этом зале хранилась главная и единственная реликвия клана Дракона Возрожденного – меч. И никто из учеников клана или его глав не видел и не слышал ничего о мече подобном этому. Это было единственное уникальное творение рук человеческих от оружейных мастеров Лиссерина, имена которых были скрыты ото всех. Внешне это был прямой одноручный меч, но вот лезвие его удивляло всех, кто лицезрел его. Ни одно зеркало не могло повторить такое отражение. Ясное, гладкое и ровное, как поверхность лесного озера, оно приковывало взгляд и не отпускало. На месте кровотока неведомые мастера расположили стеклянный сосуд, тонкий и прямой, наполненный ярко-зеленой жидкостью. При переворачивании меча пузырьки воздуха в сосуде поднимались вверх, свидетельствуя о перемещении таинственной субстанции, а назначение сосуда не было известно никому. Стекло впаяно в металл так мастерски, что не заметно ни одного шва. Ручка обтянута толстой кожей и украшена резной головой дракона. Ферот видел этот меч много раз, но всегда испытывал волнение и трепет при взгляде на него. Вот и сейчас дыхание его участилось в ожидании прикосновения к тайне. Все трое замерли перед реликвией, висевшей на стене.

Где-то далеко раздался раскат грома и тучи разродились сильнейшим дождем.

– Пора спешить, – вывел всех из ступора Кайдин. – У нас еще много дел.

– Позволь мне насмотреться на него в последний раз, – спокойно сказал глава клана. – Приказ о кувшинах с маслом я уже отдал.

Мгновение за мгновением летели для Тиргера быстрее камня брошенного с вершины скалы. Невозможно было понять, о чем он размышляет сейчас. Но ясно чувствовалось, что за внешним спокойствием в душе его бушует буря.

– Он не заточен, – не отрывая взгляда от меча, Тиргер обратился к Фероту. – Так что в бою он не пригодится. Береги его больше чем свою собственную жизнь, хотя ее береги тоже. Миссия должна быть выполнена.

Легкий жест и двое прислужников сняли меч со стены и спрятали в самодельные ножны из кожи и тряпок. Затем завернули его в тряпичное полотно и крепко перевязали веревками. Тиргер принял меч из их рук и протянул Фероту. Другой прислужник протянул ему заплечный мешок. Молодой воин перекинул меч через плечо и завязал веревку узлом на груди, мешок закинул за спину.

Тиргер подошел к Фероту и шепнул на ухо:

– Отправляйся на запад в деревню Три Дуба. К утру должен добраться. Найди там старейшину, он скажет куда дальше идти. Удачи!

Прислужники открыли створки замаскированной в стене двери. За ними вверх поднимались покрытые пылью ступени лестницы. Подойдя к ним, Ферот обернулся. Глава клана и советник кивнули ему одновременно, решимости в их глазах хватило бы на целое войско. Еще один громовой раскат прокатился над землей, и Ферот сделал шаг вперед.

– Ты чувствуешь это, друг? – обратился к советнику глава клана.

– О чем вы?

– Его больше нет, – ответил Тиргер, слезы блеснули на его щеках. – Я физически ощущаю, что меча нет с нами.

– Я тоже это чувствую, но рано или поздно это должно было произойти.

– Да, ты прав. Передай приказ повару, чтобы все ученики заснули сегодня покрепче. Нужно исполнить предначертанное.

Повар насыпал снотворного в ужин и самые крепкие ученики, еле добравшись до кроватей, заснули самым крепким сном в своей жизни. В зале, где совсем недавно на стене висел таинственный меч, собрались важнейшие люди клана, пятнадцать человек. В едином порыве они вылили на себя по кувшину с маслом и поднесли к одежде зажженные свечи. От этих горящих фигур загорелись масляные дорожки, убегающие в немногочисленные подземные хранилища, где были сложены остальные кувшины. Несколько взрывов обрушили потолки и своды подземных лабиринтов. Огонь по деревянным балкам поднялся до сложенных из бревен башен, не забыв заглянуть и в спальни к ученикам. Несмотря на сильный дождь, башни сгорели дотла весьма быстро. Уже к середине ночи клан Дракона Возрожденного перестал существовать, а его лучший ученик только начал свое путешествие. Выбравшись из тайного хода у подножия скал, Ферот направился в деревню Три Дуба, а за его спиной стояло алое зарево, которое он уже не видел.

***

Король Маймак в полном одиночестве шел по коридору своего замка. Шаги гулким эхом отражались от каменных стен и высоких потолков, убегая вдаль. Сколько еще лет он вот так будет гулять по замку, боясь показаться на свет? Несколько десятков лет? Сотен? Тысяч?

Написанное в древних свитках оказалось правдой, Маймак сделался бессмертным. Убедиться в этом он смог в день победы над последним драконом. По дороге домой молодой король выпил вина больше обычного и упал с коня, сломав шею. Захмелевшие воины вмиг отрезвели. Войско замерло в страхе, но на удивление Нувеналя Маймак был жив и даже свободно поворачивал голову в стороны. Сломанные кости срослись в считанные дни и по всему Лиссерину пошел слух, что король Маймак действительно бессмертен. Король Дракон – так окрестил его народ.

Ноги короля шли вперед, а за ними по полу тянулся хвост. Покрытый коричневыми чешуйками и всем видом походивший на драконий, хвост этот достиг пяти локтей в длину и трети локтя в ширину.

Через год после победы ранним утром кожа Маймака вдоль позвоночника покрылась сыпью, на следующий день обросла коростой, а на третий день появился хвостик.

Старик Нувеналь являясь опытным лекарем и повидавшим разные болезни находился в полном смятении от увиденного. Маймак кричал на него и требовал немедленного излечения, но все действия Нувеналя ушли в пустоту. Припарки и мази не помогали, через неделю Маймак решился на отсечение хвоста, но на следующее утро, прорвав бинты на ране, хвост появился заново. Через месяц хвост уже волочился по земле за королем став его неотъемлемой частью. Король, испытав тяжелое потрясение и страх, перестал показываться на людях и замкнулся в себе. Из голубых глаз ушел азарт, улыбка больше не появлялась на лице. Он спрятался в своем замке и отдавал приказы через Нувеналя.

Тяжелая деревянная дверь с железными ставнями громко хлопнула, и частые шаги зашелестели в полной тишине. Маймак знал, кто идет к нему. Только одному человеку во всем королевстве разрешалось заходить на ярус, где любил гулять король. За несколько последних лет общения с ним король мог по этим шагам понять настроение Нувеналя и срочность новостей, которые он принес. Сейчас старик несся вперед не жалея ног и сил, что несколько удивило Маймака.

– Приветствую вас, повелитель, – упав на колени и тяжело дыша смог сказать Нувеналь.

– Я тоже рад видеть тебя, – ответил король, продолжая смотреть в узкое окно. – Важные вести?

– Более чем, повелитель, – поднявшись, лекарь оперся о стену. – Вчера ночью в лесу неподалеку от замка случился пожар. Разведчиков удивило то, что огонь полыхал посреди грозы. По прибытии на место они обнаружили сгоревшие постройки полные трупов и уцелевший ларец с бумагами, в которых говорится о необходимости выполнения миссии. Клан Дракона Возрожденного отправил ученика в путь вместе с тайным орудием. Сообщения о подобных пожарах, произошедших в ту же ночь, поступили из разных районов королевства.

Сказанные слова ошеломили Маймака. Он даже посмотрел учителю в глаза, не скрывая волнения.

– Смерть несущие уже идут за мной?

– Нет, повелитель. Никакие они не смерть несущие. Это все россказни и вранье. Вы же бессмертны, в чем убедились не раз. Кланы не опасны для вас.

– Тогда ответь, Нувеналь, зачем они нужны? Кто их создал? Для чего?

– Их создали безумцы, желающие мести за смерть драконов, но не волнуйтесь, они не смогут убить вас.

– Тогда зачем они отправили учеников? – задумался король вслух. – Что они могут отнять у меня еще кроме жизни? Без чего не может жить король?

Нувеналь пытался не смотреть на Маймака. Ответ, как у знатока государственных дел, крутился у него на языке, но он страшился произнести фразу вслух. Впрочем, король сам озвучил его:

– Король не может жить без королевства. Они идут не за мной, Нувеналь. Они идут за моим королевством!

Король метнулся к старику и тряхнул его за плечи.

– Что тебе известно про тайное орудие?!

– Ничего, повелитель. Кланы сохраняли конспирацию до самого конца.

– Нужно обязательно найти и остановить этих учеников! – крикнул король и отпустил Нувеналя.

– Будет исполнено, повелитель.

Уходя от короля, Нувеналь готов был расплакаться. Он всем сердцем любил его. Для старого учителя, советника и лекаря, Маймак был все равно, что собственным сыном. У самого Нувеналя не было детей, и всю свою отцовскую любовь и заботу он направил на маленького принца, а потом и короля.

Тайные кланы были головной болью всего королевского двора. Слухи об их существовании появились почти сразу после гибели последнего дракона, но ничего точного известно не было: ни местоположения, ни цели существования. Тогда король отправил множество разведчиков во все концы государства, чтобы узнать всю правду о них. Это принесло плоды. Один клан был обнаружен и в этот же момент сгорел дотла. Участники клана сожгли его сами, оказавшись решительными и смелыми людьми. На пепелище удалось отыскать несколько документов, которые огонь повредил меньше всего. И с этих темных обгоревших страниц открылась страшная правда: кланов несколько, но точное число осталось неизвестным. Цель создания – это исполнение учениками какой-то секретной миссии, о которой тоже ничего не говорилось. В одном из документов сообщалось о наличии тайного орудия, что приведет к победе. Информации слишком мало, чтобы накрыть всю сеть заговорщиков, но достаточно, чтобы король постоянно находился в волнении. Дальнейшие поиски ни к чему не привели.

«Будь прокляты эти кланы и те, кто создал их, – думал Нувеналь на ходу. – Совсем короля извели. Попрятались как крысы по норам и пугают его. Хорошо, что Маймак бессмертен, ему ничего не грозит, а учеников мы изловим, никуда они не денутся».

***

Глаза с трудом открылись. Человек еще долго лежал, не шевелясь и пытаясь понять, где он находится. Вокруг темнота и сырость, хотя вдалеке видна белая точка. Скорее всего, это солнечный свет, нужно идти к солнцу. Непослушное тело с болью поднялось и направилось к свету. Возле выхода из пещеры грудой лежали камни, через которые пробивались теплые лучи. Человек навалился на один из валунов и к счастью тот поддался. Каменная стена, осыпавшись, освободила выход. Яркое солнце сильно обожгло глаза, и человек закрыв их руками, отступил назад и прислонился к стене.

– Где я? Как я здесь очутился? – испуганно спрашивал он себя.

Глаза привыкли к свету, и он смог их открыть.

– Помогите! – крикнул он изо всех сил, но крик получился слабым и хриплым. – Здесь есть кто-нибудь?!

Никто не отозвался. Человек попытался вспомнить свое имя. Не получилось. Еще одна попытка. Безрезультатно.

Охваченный страхом, человек побежал, забыв о боли от света, споткнулся и покатился кубарем из пещеры. Очутившись в луже он посмотрел на свое отражение и испытал ужас, которого не испытывал скорее всего никогда в жизни. Из лужи на него смотрел незнакомый мужчина, покрытый сильными ожогами. Половина скальпа отсутствовала, и наружу зияли кости черепа. Человек посмотрел на правую руку и убедился, что она тоже сильно обгорела. В кисти было сквозное отверстие, через которое он видел светлые кости. Опустив взгляд вниз, он также заметил среди лохмотьев, в которые был одет три ребра, неприкрытые кожей. Раны были сухими и как будто старыми. Не понимая уже совсем ничего, человек завопил изо всех сил, но понимание не пришло.

– Так, нужно вспомнить хоть что-нибудь, – сказал он себе вслух, трясясь всем телом. – Кто я?

Смутные образы к счастью вернули часть памяти. Человек вспомнил, что был воином в войске короля Маймака. Они пленили дракона. Воины радовались в ожидании платы за труд, а затем произошло то, чего никто не ожидал. Дракон изогнул шею и обдал их пламенем. «Теперь понятно, откуда взялись ожоги, но почему я жив? С такими ранами не живут». Этот вопрос тоже остался без ответа, а дальнейшие мысли человека прервал топот лап за спиной.

Волк оглядывал обожженного человека издалека. Затем подошел ближе и заводил носом по воздуху. Не нападая, он приблизился вплотную и обнюхал лицо, раны и оголенные кости несчастного. Человек, скованный страхом не мог и пошевелиться. Напоследок волк лизнул руки бывшего воина и удрал проч.

Слезы покатились по щекам бедолаги. Волк не увидел в нем противника или пищу. Облизывание рук выглядело жестом жалости со стороны жестокого и голодного хищника. Может лучше бы зверь загрыз его?

«Волк не напал на меня. Значит я уже не человек, но и не зверь еще. Он признал меня за своего облизав руки, принял в стаю».

Так и не вспомнив своего имени и находясь в полном отчаянии, просидев в луже до самого заката, человек нарек себя новым именем:

– Волк!

Глава 2

Дождь лил из туч с неистовой силой. Крупные капли так и норовили пробить защиту из толстого плаща и ударить Ферота посильнее. Ноги по щиколотки утопали в грязи, а дорога, уходящая в горку, скорее напоминала небольшой селевой поток. Но ни дождь, ни гроза не пугают молодого воина.       Очутившись вне стен клана, он первым делом вспомнил пословицу о добром хозяине и его собаке, также представил лица друзей, когда им объявят, что цель, ради которой и был основан клан, поручена Фероту, и тут же выкинул все глупости из головы. Перед ним стоит одна единственная задача – исполнить миссию.

Фероту на всем протяжении обучения, а учился он в клане пять с небольшим лет, так ни разу и не объяснили, в чем же состоит эта самая миссия, равно как и другим ученикам. Никаких деталей, четких инструкций, ясных указаний. Хотя Ферота это обстоятельство сильно не волновало.

Один из учителей клана подобрал четырнадцатилетнего побирушку на рынке, накормил и предложил жизнь и обучение в клане, чем спас его от голодной смерти. Лояльность, полученная в ответ, была единственной платой, которую можно воздать за спасение. Схожие истории были и у остальных учеников. Все они были спасены от опасностей тяжелого детства вне семей и средств к существованию. Так была сформирована первая дюжина учеников.

Для обычных детей суровые условия жизни и нескончаемые тренировки были невыносимы, но закаленная улицей шпана без труда сносила все трудности. Тяжелее было с грамотой и культурой общения, но тут на выручку учителям приходили толстая книга и тяжелая рука. Каждый вечер перед сном дюжину выстраивали перед реликвией клана – мечом и глава клана долго, проникновенно и выразительно рассказывал о величии этого чуда. Речи не отличались разнообразием и сводились к почитанию клана Дракона Возрожденного возвышению меча и стремлению к возможности исполнить миссию. С самых первых дней в клане мальчишки знали, что выполнение миссии будет доверено лишь одному.

Ферот невольно вспомнил отрывок из речей главы клана и улыбнулся. Дорога уперлась в лес, и воин перебрался на мягкий ковер изо мха. Обернувшись, он признал правильность своего выхода из клана в такую погоду, так как следов его на дороге не осталось вовсе: ливень и грязь сделали свое дело. Деревня под названием Три Дуба располагалась за лесом, к утру он должен дойти до нее не смотря на непогоду.

Ферот старался не думать о том, как его встретит старейшина, что скажет ему, что произойдет потом. Он просто шел вперед и чувствовал восторг от своей значимости, сил тоже прибавилось.

После очередной вспышки молнии он замер. Вернее замерло его тело, повинуясь рефлексу, а мозг начал внимательно и усердно анализировать то, что произошло. А произошло следующее: в момент последней вспышки молнии он краем глаза, на самом пределе бокового зрения заметил движение и услышал посторонний звук. Не смотря на шум дождя и раскаты грома, Ферот определил по игре света и тени в ночном лесу, что двигалось не животное, да и шаг он услышал совершенно отчетливо. Но больше всего его насторожило то, что человек, а то, что это был человек, Ферот не сомневался, совсем себя не проявлял. Воин клана не решался повернуть голову в сторону незнакомца, опасаясь, что выдаст себя. Там, между вязов он ощущал человеческое присутствие.

Во время очередной вспышки Ферот на долю мизинца сделал движение головы в сторону вязов и успел увидеть капюшон незнакомца. Тот с помощью молниеносного прыжка скрылся в кустарнике. Ферот недолго думая проделал то же самое, укрывшись за широким каштаном и замер.

Незнакомец не стал отсиживаться в кустах и начал перемещение. Ферот четко расслышал, как в одну сторону полетела ветка, а в другую камень для отвлечения внимания, а сам метатель прыгнул в ближайший куст. Сделано это было так быстро и ловко, что у Ферота к настороженности прибавился интерес. Ведь его учили точно такому же приему. И вместо того, чтобы метнуться к противнику, а Ферот точно знал, где тот находится, и вступить в бой, он совершил совсем другое. Он прыгнул в соседние заросли, швырнув перед этим ветку и комок грязи в разные стороны. Через мгновение Ферот услышал аналогичные действия незнакомца.

Недолго продолжались метания двух фигур по ночному лесу подобно актерам на сцене театра. В какой-то момент Ферот решил, что так продолжаться больше не может и перешел к решительным действиям. Противник Ферота видимо пришел к такому же решению. Выпрямившись в полный рост, Ферот застыл в боевой стойке с мечом в руке. Его противник уже стоял в точно такой же стойке и с мечом в десяти шагах от него. Вспышки молний ярко освещали их плащи и блестели на гранях мечей, но лиц под капюшонами осветить не могли. Тьма и неизвестность скрывались в этих черных провалах.

Ферот подумал, что это не самая выигрышная позиция для него и решил сменить ее. Он медленно опустил меч, помня о метательных ножах под одеждой, но заметил, что противник делает то же самое и теперь Ферота осенило. Он смотрелся будто в зеркало, как будто напротив него стоял двойник. Кто еще может так долго и так точно повторять все его действия? Лишь тот, кого учили таким же действиям, как и самого Ферота. Перед ним стоял его брат по оружию, такой же избранный воин, как и он сам.

Ферот осторожным движением снял капюшон с головы. Незнакомец снял свой. Этого воина Ферот на знал и никогда не видел его в клане.

– Мое имя Гвир, я воин клана Пламени Дракона, – первым произнес незнакомец.

– Я Ферот, клан Дракона Возрожденного, – последовал ответ.

– Значит ты мой брат, – сказал Гвир и подошел к Фероту, протянув руку.

– Рад знакомству с тобой, – пожал руку Ферот. – Не думал, что судьба сведет в этом лесу воинов из разных кланов.

Конечно, ребята из клана Дракона Возрожденного слышали, что подобных кланов несколько, но прямо об их количестве им не говорили, только намекали. Еще учителя любили произнести невзначай, что если миссию исполнит воин из другого клана, то клан Дракона Возрожденного будет опозорен, чем вызывали праведный гнев мальчишек.

Но то были слова, а сейчас перед Феротом стоял живой воин из другого клана, выученный по той же схеме и с тем же старанием, что и сам Ферот. Поэтому он смотрел на воина как в зеркало и видел себя.

– Думаю, что путь мы держим в одну деревню, – предположил Гвир. – Три Дуба?

Ферот не ответил, только кивнул.

Когда два путника встречаются по пути к одному и тому же месту, либо объединенные похожим образом жизни или прошлым, им непременно есть о чем поговорить, чтобы оставшаяся дорога прошла веселее или хотя бы быстрее. Но ни Ферот ни Гвир не проронили по пути ни слова. Ферот приметил за спиной Гвира сверток, подобный своему. Предположил, что это реликвия их клана, но интересоваться, естественно не стал.

Разговаривал этой ночью лишь дождь. Шептал в уши ученикам кланов свои подозрения, страхи и сомнения, навевал сон.

Дождь не переставал лить до самого утра, когда Ферот и Гвир вышли к заветной деревне. Не договариваясь между собой, они сразу направились к дому старосты. Мрачные и подозрительные взгляды провожали их по пути, украдкой показываясь из окон и из-за углов.

Ливень превратил дорогу в жижу, и громко чавкая сапогами, двое незнакомцев подошли к старому дому. К их удивлению дверь тут же отворилась. Сгорбленный старик, ничего не сказав проковылял вглубь дома. Оглядевшись по сторонам, ученики кланов последовали за ним.

В пропахшем старостью доме хозяин дошел до стола и уселся за него, пригласив жестом гостей, два стула стояли напротив старика. Как только ученики кланов сели за стол, старик начал пристально изучать их. Взгляд его, тяжелый и давящий скользил от одного гостя к другому и в какой-то момент отпустил их.

– Я не буду называть вам свое имя, – отстраненно произнес староста. – Оно вам ни к чему, впрочем, и мне ни к чему знать ваши имена, исполнители миссии. Но кое-что мне от вас все-таки нужно.

Из-под стола появились два небольших заряженных арбалета и уставились на Гвира и Ферота. Руки старосты держали их крепко и уверенно, как руки воина.

– Тело мое старо, но силы в пальцах хватит, чтобы спустить крючки, прежде чем вы шевельнетесь, – все также отстраненно говорил старик, хотя эта отстраненность была явно наигранной. – Я хочу видеть ваши рисунки.

«Он назвал нас исполнителями миссии, значит, он достаточно проинформирован о том кто мы и зачем мы здесь», – подумал Ферот и распахнул рубаху, показав старосте творение Кастора. Гвир колебался лишь на мгновение дольше.

Зрение у старика было отменным. Широко открытыми глазами он внимательно просмотрел оба рисунка, и видимо оставшись довольным, убрал арбалеты обратно под стол.

– Теперь я знаю точно, что вы ученики кланов, – строго сказал он. – Вы оба пришли в назначенное время, значит пока что все идет хорошо. Теперь ваши рисунки никому не нужны, они предназначались только для меня. Не бойтесь повредить их, теперь это не важно. Но важны ваши жизни и то, что у вас за спинами. Миссия должна быть исполнена! Вы должны понимать, что кроме людей королю служат маги, а если попасть им в руки, то никакие силы не помогут выдержать их пытки. Враг опаснее, чем вы думаете. Вы расскажете им все от начала и до конца.

Теперь держите путь к Слинейским горам. У самого входа в Зубчатый Лабиринт стоит дом местного травника. Он скажет, что делать дальше. У вас есть ко мне какие-нибудь вопросы?

Гвир молчал, а Ферот подумал, что этот старик своей строгостью и лаконичностью речи похож на учителей клана.

– Вы были учителем клана или сейчас им являетесь?

Старик улыбнулся и откинулся на спинку стула.

– Я один из основателей кланов. Был сотником в войске короля Маймака и своими глазами видел смерть последнего дракона, его агонию, его нежелание умирать. А также я видел то, во что превратился Маймак, каким бессмертным чучелом он стал.

– Вы можете сказать о цели миссии? – вступил Гвир.

– Вам не нужно этого знать. Если вас пленят, то вы хотя бы не раскроете всех карт. А теперь ступайте, путь не близок. К вечеру дойдете до деревни Холмы. Там и заночуете. Ни с кем не говорите, не привлекайте к себе внимания. И держитесь друг друга. Удачи!

Оказавшись снова на улице, Ферот и Гвир удобнее подтянули заплечные мешки и направились в сторону Слинейских гор.

Старейшина деревни тем временем спускался в чулан, освещая дорогу свечой.

– Маймак, Маймак, – тихо бормотал он себе под нос. – Что же ты наделал. Зачем пробудил такие силы. Хотя нет, ты не знал. Если бы ты знал, что пробуждаешь, то точно бы отказался истреблять драконов. А теперь с этими силами должны справиться кто угодно, только не ты. Как это по-королевски. Но ничего, свою цену ты тоже заплатишь.

Дойдя до чулана, старик уселся, запыхавшись на бочку, взял глиняный кувшин и отхлебнул из горла. Воздух заполнился кислым хмельным запахом. Сняв с полки другой кувшин, он пролил из него немного жидкости на пол.

– Масло свежее, хорошее, – произнес старик.

Он снова отхлебнул из кувшина с вином и прокашлялся.

– Смерть несущие идут по твою душу, Маймак! – вскрикнул он. – И виноват в этом только ты.

Перед его глазами стоял дракон, молящий о пощаде, о жизни. Пламя свечи отражало глаза зверя, наполненные болью и страданиями. Слезы прочертили блестящие дорожки на щеках бывшего сотника, и он бросил свечу в кувшин с маслом.

***

Облаченный в парадную форму генерал вышел из приемной короля в холл и, не останавливаясь, прошел к следующим дверям. Он, конечно, заметил мага в черной рясе затаившегося в темном углу на скамье подобно летучей мыши, но сделал вид, будто никого не видит. Только гордо вскинул подбородок и ускорил шаг.

Залькефер не обиделся на вояку. Да и как тут обижаться? Ведь именно маги довели короля Маймака до нынешнего состояния. Это они нашептали ему на ухо о бессмертии, они положили на стол в удобный момент проклятые страницы, своими магическими ритуалами и зельями вызвали гнев создателей мира и умело отвели его от себя, направив на одного единственного человека – короля.

Такие истории рассказывал люд во всем Лиссерине друг другу и своим детям. Когда у Маймака начал расти хвост, Залькефер вызвался на помощь наравне с его советником Нувеналем. Но даже будучи главой гильдии магов, пройдя обучение магическому искусству с самого детства и достигнув в этом деле наивысшего мастерства он испытал полное опустошение. Маймак глядел на главного мага со злостью, вызовом и страхом одновременно. Руки короля дрожали, а кулаки сжимались и разжимались, как будто пытались задушить кого-то. Быстрого взгляда Залькефера хватило, чтобы принять тяжелую правду – он не в силах справиться с болезнью короля. Нет, он, конечно, попробовал избавить Маймака от хвоста и страданий, но только убедился, что все его умения и знания здесь не помогут. В душе он был сильно удивлен столь необычным побочным эффектом, но помочь не смог. От чего Залькефер и все магическое братство страны попало в немилость Маймака. Им пришлось ютиться в заброшенных домах и землянках подальше от людских поселений. Финансирование из казны прекратилось, права устранились, положение в обществе перевернулось с ног на голову. Хорошо, что Маймак не решился казнить магов и не извел их всех под корень, а ведь мог.

А вот воины молодцы, они всегда бьются честно. Оружие у них простое, не зачарованное, да и в коварстве им за магами не угнаться. Так должно быть рассуждал Маймак, отворачиваясь от магов и переводя все свое доверие и покровительство воинам.

Залькефер слегка улыбнулся и поправил длинную бороду. Повод испытывать удовольствие у него есть. Мало того, что он сумел получить встречу с королем, так он еще и принес спасение Маймаку и всему угнетенному магическому братству.

Ссутулившись и по-стариковски шаркая ногами, Залькефер направился в зал приемов, когда разрешение было получено. Он для вида еще слегка покашлял и замер на месте. В слабом свете свечей он разглядел стол у дальней стены и сидящих за ним короля и советника. Мрак разливался по залу приемов, рождал странные тени, настораживал, в точности передавая настроение Маймака.

Главный маг Лиссерина помнил это место совсем другим: сквозь высокие окна пробивались теплые солнечные лучи, картины лучших художников наравне с роскошными гобеленами радовали взор, Маймак восседал на троне в доспехах и при орудии, демонстрируя мощь и силу государства.

Те дни давно минули. Сгорбленный Маймак одет в легкий костюм, доспехи для него теперь тяжелы, окна плотно зашторены, свечи – единственный источник света.

– Заканчивай это представление и говори, что нужно. Его величество слушает тебя.

Нувеналь разрезал темноту громким голосом. Сказал, словно ядом плюнул. Его ненависть к магам, которых он считал единственными виновными в том, что случилось с королем, за последние годы не ослабла вовсе, может только усилилась. Король даже не посмотрел на гостя.

Залькефер распрямился, поправил одежду и повел речь:

– Ваше величество, верный слуга ваш и раб благодарит за прием и просит разрешения выслушать речи недостойного.

Вот так, именно в такой манере следует сейчас вести речь. Она ни сколько не обижает и не ущемляет гордость старого мага. Цель, которую он держит в уме важнее всего этого.

Нувеналь откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. Маймак сделал едва уловимое движение пальцами, продолжая смотреть в сторону.

– Наше братство хоть и находится в плачевном состоянии, все равно исполняет магическую работу на благо всего Лиссерина и его величества. Нам стало известно, что двое учеников отправились в путь и несут при себе тайное оружие.

Король совсем не изменился в лице, это ему известно.

– Мы знаем, куда они держат путь. Наш человек следит за ними.

Тут у Маймака дернулась бровь. Он медленно повернул голову к Залькеферу и произнес:

– Продолжай.

– Попытавшись спрятаться за дождем двое воинов пользуясь тайными лесными тропами вышли к деревне Три Дуба. Это точная информация и сомнению не подлежит. Мы можем сделать все, что пожелает ваше величество: пленить, убить, доставить в замок живыми и невредимыми.

Маймак нахмурил лоб задумавшись. Нувеналь еще плотнее укутался в свои одежды, как будто прячась от мага. Недоверие к сказанному Залькефером так и горело в нем. Будь его воля, мага тут же зашвырнули бы из замка обратно в ту конуру, откуда он вылез. Но советник совсем не интересовал Залькефера. Цепкий взгляд был направлен на владыку королевства.

– Кто следит за ними? – спросил король.

– Мы послали за ними Носителя Длани.

Нувеналь тут же сморщился от отвращения. Он хорошо знал, кто такие Носители Длани и даже видел одного из них вживую. Король дернул щекой, но все-таки сдержался от яркого проявления чувств. Советник повернулся к Маймаку и принялся буравить его глазами. В мыслях он просил короля не верить Залькеферу и отказаться от его услуг, переманивал на свою сторону. Не нужно быть магом, чтобы видеть это. Король думал.

– Мне нужны только их артефакты, – произнес Маймак после долгой паузы, и Нувеналь уронил голову. – Эти воины, носители артефактов, меня не интересуют, они куклы в руках кукловодов. Если принесешь мне то, о чем я прошу, то я пересмотрю свое отношение к магическому братству.

Это был триумф. Залькефер получил ровно то, на что и рассчитывал. Король согласен взять из его рук то, что ему нужно. И договоренность эта была достигнута не в закрытом от любых глаз и ушей помещении, а в зале приемов в присутствии личного советника, который не смог скрыть разочарования от такого решения. Первый шаг к возрождению магического братства сделан, а взять артефакты у этих глупцов раз плюнуть. Носитель Длани легко справится с этим делом.

Чувствуя восторг в груди, Залькефер поспешил откланяться, оставив владыку королевства наедине с разочарованным Нувеналем.

***

Теплая безоблачная ночь отражается в луже россыпью ярких звезд. Две из них несколько ярче и крупнее остальных, но если даже припозднившийся путник приглядится к отражению, все равно не поймет что это не звезды, а глаза. Человек, назвавший себя Волком, забывший имя и свое прошлое затаился в придорожном кусте и полностью слился с ним. Он может не моргать долго и это хорошо, очень помогает при маскировке.

Косматая дворняжка подбежала к луже, полакала остывшей воды и собралась продолжить путь, но не успела. Цепкие руки крепко схватили ее, появившись из пустоты, а острые зубы тут же вгрызлись в горло. Она даже не издала и звука, только резко вытолкнула воздух из сжатых легких.

Волк не чувствовал голода. Он не хотел есть совсем. Просто со временем силы начинали покидать тело, и ему приходилось искать пропитания. Поначалу он питался овощами, которые воровал со стола у зазевавшихся хозяек, но сил от картофеля и моркови прибавлялось мало. А вот мясо помогало ощутимо больше, но оно всегда в цене и смотрят за ним лучше. Как-то раз после неудачной попытки стащить с кухни свиную ногу, Волку пришлось бежать от поваров и укрыться в курятнике. Силы совсем оставили его и в момент упадка и принятия возможной смерти его осенило. «Вот оно, мясо, – подумал он тогда. – Прямо здесь передо мной. Кудахчет, бегает и на меня внимания не обращает».

Пресытившись курицей, Волк возненавидел себя. В его мыслях это было настолько неправильным, что он зарекся больше никогда не есть живность. Но время шло, а сил от обычной, человеческой еды, которую он мог достать не прибавлялось. И вновь оказавшись на грани смерти Волку пришлось выбирать тот способ пропитания, который он ненавидел больше всего.

Он убивал животных, которых мог поймать и ел их, затем испытывал угрызения совести, снова убивал и ел, и снова душа его переворачивалась, опять ел.

Одним хмурым и дождливым утром Волк решил покончить с этим и отправился туда, где дарят покой и успокоение вместе с тарелкой похлебки бездомным, прокаженным и иным отверженным обществом – в церковь. Выслушав печальную историю о тяготах судьбы и лишениях, выпавших на одинокую душу, священник протянул руку с желанием проводить бедолагу в здание и накормить. Но как только незнакомец скинул вымокший от дождя капюшон, священник побледнел и стал медленно оседать по шершавой стене, пуская изо рта пену. Волк, пытаясь помочь, подскочил к нему, и удержал на ногах того, к кому он обратился за помощью и увидел в глазах страх, перерастающий в ужас. Священник даже потерял дар речи, беззвучно открывая и закрывая рот.

«Зачем я туда пошел? Нельзя мне быть среди людей, – ругал себя Волк, убегая от церкви. – Теперь из-за меня еще и люди умирают. Моя вина! Я во всем виноват!».

Он прекрасно понимал, что теперь разъяренные местные жители устроят облаву по всей округе в поисках виновного. В последнее время немало кур, собак, кошек и других животных пропало в этой деревне благодаря ему. Он сможет прожить здесь, прячась от всего и вся еще несколько дней, неделю или даже месяц. Но вскоре все равно придется уходить из этих мест. Но куда? В соседнюю деревню? Чтобы также через некоторое время бежать из нее от вил и мотыг? Нет. Такой ход вещей не нравился Волку. Недолго подумав, он сделал для себя единственно возможный выбор – уйти в лес навсегда, другого он не видел. Лесные звери послужат ему кормом. Он будет ненавидеть себя за это, но будет жить. Там, в лесу он не напугает до смерти ни одного человека. А может судьба улыбнется ему и он разгадает смысл своего существования.

Глава 3

Холмы встретили Ферота и Гвира повозками гружеными бочками, тюками, сундуками и всем о чем можно только подумать. Толстощекие купцы деловито подгоняли лошадей, а их толстощекие дети рассеяно поглощали корнеплоды, трясясь на тюках с грузом. Находясь на пересечении нескольких дорог, эта деревня служила центром торговли, и перемещения товаров в разные части страны. Собственно сам перекресток образовывали два основных тракта. Вокруг них и выросли дома и постройки с косыми крышами, радующие взор аккуратностью и основательностью. Еще четыре дороги сходились в деревне и разбегались изломанной паутиной во все концы Лиссерина. К счастью Холмы находились недалеко от Трех Дубов и солнце еще не достигло зенита, а ученики кланов уже стояли на центральной площади.

Выйдя из Трех Дубов они выдвинулись к Холмам, постоянно оглядываясь и ища слежку, но ничего не обнаружили и спокойно направились к цели. Дождь вскоре закончился.

Холмы разительно отличались от Трех Дубов. Если деревня, из которой герои вышли, создавала серое и угрюмое настроение, то здесь чувствовалась радость, веселье и достаток. И впечатление это складывалось не только из-за солнечной погоды.

По пути Гвир и Ферот договорились закупиться необходимой провизией и отоспаться в гостинице, а в дорогу выйти в ночь. Ночь – хорошее время для дороги. Ночью легче обнаружить «хвост».

В самих Холмах было многолюдно. Слиться с толпой не составило труда. Похожих всем видом на Ферота и Гвира людей было много. Здесь прохаживались и наемники из охраны богатых купцов, и поглядывали по сторонам искатели удачи, которые хотели попасть на службу к этим самым купцам. И прочий разномастно одетый люд бродил туда-сюда занятый делом либо изображавший, что занят делом. В общем, исполнители миссии не отличались ото всех остальных.

Каждому из них в дорогу дали по увесистому мешочку с золотыми монетами. В кланах прекрасно понимали, что несколько монет не стоят проваленного задания.

Исполнители миссии разделились, чтобы купить все необходимое и сэкономить время. Ферот удивленно глядел на мясо, развешенное на крюках в тени палатки. Он никогда в жизни не встречал такого разнообразия и удивлялся, зачем это разнообразие нужно. Он уже купил хлеб и несколько сочных сладких плодов и собрался купить мясо. Обязательно вяленого, чтобы дольше сохранилось.

Купец заметил его удивление и видимо почувствовал, что монета у парня есть. Лживо улыбаясь и наклонив голову вбок, он тихо пропел:

– Чего желаете?

– Вяленого мяса! – строго ответил Ферот.

Продавец оттопырил губу.

– Есть наисвежайшая свинина, говядина, еще мясо, маринованное в заморских травах и пряностях. Возьми лучше его, побалуй живот, угости подругу. У меня на этом рынке самое свежее мясо. Да что там на рынке, во всем Лиссерине. На этих тушах еще ни одна муха не сидела.

Пухлая рука с толстыми пальцами указала на туши, усеянные теми самыми мухами.

– Только вяленое мясо на крайнем справа крюке. Это все.

– Как пожелаете, – сдался купец или просто отказался торговаться по другой причине и пошел снимать мясо с крюка.

Ферот быстро пробежал глазами по толпе за спиной и ничего подозрительного не заметил. Расплатившись, он спрятал мясо в мешок, отошел от палатки и остановился. Он чувствовал на себе взгляд. Так не посмотрит случайный прохожий или какой-нибудь зевака. Чей-то взгляд держал его цепко, как капкан. Осторожно обернувшись Ферот увидел перед собой невзрачного оборванца, завернутого в грязные лохмотья. Можно было подумать, что это местный безумец, которого из жалости на этом рынке подкармливают, но глаза говорили об обратном. Красные и раздраженные, они смотрели на Ферота внимательно и осмысленно. Лиловые синяки под глазами блестели на солнце от пота. И в этих глазах незнакомца Ферот совершенно четко и явственно почувствовал опасность и начал отступать.

Только два шага успел сделать он. Ферот хотел скрыться в толпе, отыскать Гвира и уйти из этой деревни как можно дальше. Еще шаг и все получится, но чужак не позволил этому свершиться. Резким движением он сорвал с себя изодранную куртку, и из-под нее на Ферота выпрыгнула подобно кобре третья рука. Ладонь шириной в два локтя крепко схватила его, он даже не успел вынуть меч из ножен, руки остались прижатыми по швам. Носитель Длани хищно скалился прогнившими зубами, а Ферот хаотично искал выход из этих объятий.

Земляного цвета рука, покрытая наростами и плесенью, все крепче сжимала исполнителя миссии, не позволяя ему даже шевельнуться, еще чуть-чуть и ребра затрещат. Пальцы жуткой руки начали быстро царапать одежду на спине Ферота острыми когтями, пытаясь сорвать сверток с артефактом. При этом ладонь не разжималась, держа Ферота как бабочку в коконе.

Только сейчас он расслышал визг на площади. Народ разбежался куда смог, но крики не утихали.

И вдруг хватка ослабла. Это подоспел Гвир. Видимо Носитель Длани так увлекся, что не заметил второго воина. Острый меч перерубил тонкую сухую ветвь руки, протянувшуюся от мага до Ферота. Маг взвизгнул и упал на спину. Из обрубка брызнула зеленая жижа и попала Гвиру в глаза. Пока он тер их, Ферот скинул с себя ослабшую ладонь и от изнеможения упал на колени. Женщины продолжали визжать, а Носитель Длани неуклюже пытался подняться.

Проморгавшись, Гвир подхватил Ферота под руку и пустился со всех ног из деревни. Ферот пытался бежать так же быстро, но получалось у него это с трудом.

В считанные мгновения братья по оружию оказались в лесном массиве за деревней. Немного углубившись в него, Гвир отпустил Ферота и принялся яростно продирать глаза кулаками. Ферот, оказавшись без поддержки, тут же упал и с трудом перевернулся на спину.

– Остановись, Гвир, – произнес он слабым голосом. – Так ты сделаешь глазам только хуже.

Гвир замер, достал флягу с водой и умыл лицо. Глаза от воды защипало сильнее, но он сдержался, чтобы снова не начать растирать зудящие веки. Замерев на мгновение, он взглянул на Ферота красными, опухшими глазами.

– Как это произошло?

– Я не знаю, – ответил Ферот. – Я не почувствовал этого старика и не видел его в толпе. Он появился словно из ниоткуда.

– Как ты себя чувствуешь?

– Я дико устал. Этот … старик как будто высосал последние силы из меня.

– Вид у тебя не важный, но нужно идти дальше. Здесь оставаться нельзя. Я опасаюсь, что он был не один и скоро такие же, как он явятся за нами.

Гвир поднял Ферота на ноги и потащил в чащу.

– Кто это был? – Ферот пытался идти, но больше волочил ноги по земле.

– Маг, колдун. Называй, как хочешь. Это был тот враг, о котором говорил смотритель деревни.

– Ты видел его руку? Как такое может быть?

– Я беспокоюсь не о его руке, а о том, что она пыталась сорвать артефакт у тебя со спины. Маги знают, что мы несем тайное оружие и это плохо.

Тут Гвир остановился и положил Ферота на землю. Исполнитель миссии из клана Дракона Возрожденного, уже спал крепким сном.

– Ферот, очнись. Открой глаза! – Гвир тряс друга за плечи изо всех сил и в итоге разбудил его.

– Я не могу идти дальше. Мне нужно отдохнуть, поспать хотя бы немного, – Ферот так и не вышел из полудремы.

Гвир оставил его. Он сел на бревно поваленного дерева и задумался о том, какие бесчеловечные существа могли создать такое. Какими злыми и беспощадными нужно быть, чтобы родить на свет подобное. И каким человеком нужно быть, чтобы согласиться на подобные мутации.

Он увидел все со стороны, когда маг уже держал Ферота в «объятиях». Тонкая сухая рука заканчивалась огромной ладонью, и Гвир испытал одновременно страх и отвращение.

– Носитель Длани! – завопила женщина из толпы и с визгом умчалась прочь, теперь Гвир знал, как именуется это богомерзкое создание.

Рука видимо обматывалась вокруг торса и ладонь обхватывала тело самого Носителя. Что ж, удобный способ скрыть все, что не нужно видеть посторонним. При необходимости рука выскакивает вперед и хватает кого угодно.

Но кто такие эти Носители Длани? Они рождаются такими или же это маги своим колдовством добиваются такого эффекта? Добровольно ли люди соглашаются на такие изменения или их к этому принуждают? Как биться с ними, чтобы наверняка победить?

Слишком много вопросов вертелось в голове Гвира. И на них он не мог найти ответов. Но, не смотря на эти вопросы, одно он знал наверняка. Длань эта питалась людской силой. Она высосала последние остатки из Ферота и непонятно теперь, когда силы к исполнителю миссии вернутся.

Немного отдохнув, Гвир закинул на плечи спящего Ферота и двинулся через лес в сторону Слинейских гор. Удача улыбнулась ему, и он вышел к пещере в скалистой стене. Обследовав убежище, и не обнаружив никого, Гвир развел в ней костер, просушил одежду, поел и снова глаза его зачесались с неистовой силой. Он принялся раздирать их пальцами, но вспомнил слова Ферота, сопящего рядом, что так будет только хуже и остановился. Сумерки спустились на землю. Долго еще думал ученик клана Пламени Дракона о ситуации, в которую они попали и незаметно для себя уснул.

***

– Нувеналь! Помоги мне, Нувеналь!

Время от времени из-за двери доносился нечеловеческий вопль, и создавалось впечатление, что какой-то дикий зверь проник в королевскую опочивальню.

Нувеналь конечно прибежал на этот крик как мог быстро и за дверью не увидел никаких хищников – это король Маймак разъяренным зверем метался по белоснежным простыням, испачканным кровью. Хвост верно следовал за своим хозяином. Пятна крови опасно розовели в полумраке. Он вскакивал на ноги и всматривался в зеркало, стоявшее возле кровати. После паузы бросался обратно в ворох простыней и бил их кулаками, отчаянно крича.

Подойдя ближе, Нувеналь увидел причину столь странного поведения обычно спокойного его величества. Маймак застыл глядя на своего советника и лекаря, давая время оценить увиденное. Два клыка выглядывали из-под нижней губы и пара таких же жал поблескивали из-под верхней.

«Как у вампира», – подумал Нувеналь, и это была единственная мысль, которая пришла ему на ум. Клыки эти выросли за ночь, и король видимо порезал ими губы с непривычки, отсюда и кровь. С окровавленных губ короля сбегали к подбородку алые струйки. Глаза наполняли слезы.

– Ты же говорил, что все самое страшное позади! Говорил, что ничего больше не произойдет.

Нувеналь осторожно обнял Маймака и прижал к себе как сына. Теперь они оба позволили себе слезы.

– Я не знаю, что это за проклятье, мой король, – утерев лицо рукавом, сказал Нувеналь. – Но я помогаю вам всеми силами. Множество книг я прочитал за свою долгую жизнь, но не встречал ничего подобного. Даже сейчас каждую свободную минуту я посвящаю новым книгам по медицине и магии. Но я один, дело идет очень медленно.

Маймак отпрянул от лекаря.

– Нельзя, чтобы хоть кто-нибудь узнал об этих изменениях. Я же король.

– Конечно, ваше величество. Не беспокойтесь об этом. Я сам подниму все библиотеки Лиссерина, переверну каждую страницу каждой темной книги, но найду средство для вашего спасения. Просто это займет время, но оно у нас есть с запасом.

В дверь постучали. Стража, не имеющая права заходить в покои короля, чтобы не лицезреть его, передавала информацию только через Нувеналя.

Лекарь подошел к двери и слегка приоткрыл ее, оставив щель не толще пальца.

– Глава магов Залькефер слезно просит аудиенции короля и ожидает возле зала приемов, – шепнули с той стороны.

Нувеналь закрыл дверь и недовольно скривился. Обращение «слезно просит» применяется в том случае, когда тот, кто желает королевского приема, знает, что несет печальное известие: не выполнил поручение короля, не справился с исполнением его воли, чем может прогневать короля, но при этом осознает это и просит прощения.

«Видимо Залькефер не схватил воинов, как обещал, – печально подумал Нувеналь. – Очень жаль. Может быть, сегодня король получил бы эти артефакты и покончил с заговорщиками. Это плохо».

Ненавидя магов в целом и Залькефера в частности, советник короля все же хранил крупицу надежды, что обещание будет исполнено и Маймак вновь станет здоров. Любовь к королю пересилила ненависть к магам. И эта новость сильно опечалила его.

– Что там, Нувеналь? – окликнул его Маймак стоя у зеркала.

– Залькефер слезно просит аудиенции, ваше величество, – тихо произнес лекарь.

Маймак смотрел остекленевшим взглядом. Щеки его как будто впали еще больше и в слабом свете, пробивающемся через плотные шторы, он действительно напоминал вампира, только что напившегося крови.

– Нужно идти, ваше величество. Я помогу вам одеться, – произнес Нувеналь.

Как только двери в зал приемов открылись, сгорбленный Залькефер прошел в них и упал на колени. Нувеналь успел заметить на лице главы магов растерянность и отрешенность. Видимо он сам не смог поверить в ту новость, которую принес.

Король с лекарем так же сидели за столом у дальней стены в полумраке. Маймак надел на лицо золоченую маску с витиеватыми разводами огня. Маска закрывала нижнюю часть лица, оправдывая прозвище короля, данное народом – король – дракон.

Перед тем как пасть на колени, Залькефер бросил мимолетный взгляд на владыку, но никак не отреагировал на маску. Расстройство и удивление наполняли глаза мага.

– Печальные известия принес я тебе, мой король, – произнес Залькефер, не поднимая головы. – Наш человек не смог пленить воинов или отнять артефакты. Они скрылись.

Маймак от негодования ударил по подлокотнику кресла.

– Ты верно шутишь! – возмутился он. – Их выслеживал ваш Носитель Длани. Они не могли уйти!

– Носитель Длани остался без своей … длани после встречи с ними. Это очень опасные и коварные воины, – казалось, Залькефер сам не верит в эти слова, но произносит их ровно и спокойно. – Мы приложим все наши магические знания и умения для их поимки.

– Ну уж нет! – король снова ударил по подлокотнику и вскочил на ноги. – Ничего вы не сделаете! Вы не оправдали оказанного доверия и подвели меня. Вновь!

Нувеналь внутренне сжался от гнева короля, но был полностью с ним согласен.

Залькефер взглянул на короля из-под густых бровей и едва уловимо прищурился, тут же спрятав глаза.

– Как пожелает мой король, – проблеял он. – Я лишь верный раб ваш, но кто же тогда справится с волей короля, если даже мы, хранители темных знаний и секретных обрядов, отступили.

Нувеналь, заподозрив неладное, тоже посмотрел на короля и заметил темно-красные струйки, сбегающие из-под маски по шее. Видимо Маймак в гневе снова оцарапал губы клыками. Сам владыка Лиссерина этого не почувствовал и по залу приемов разносилось только его громкое дыхание, искаженное из-за преграды на лице.

– Дозволено ли будет магическому братству продолжить попытки пленения врагов и доставления артефактов его величеству? – с неподдельной надеждой в голосе спросил Залькефер, смотря в пол.

Тишина повисла в полумраке. Один человек думал, а двое других ждали, не решаясь даже дышать громко. Бесконечно долгое мгновение наконец-то закончилось.

– Уходи Залькефер! Ты снова подвел меня. Я не хочу больше видеть твоего лица и слышать твои речи.

Глава магического братства быстро поднялся на ноги и попятился к выходу, постоянно кланяясь. Оказавшись за дверью, он ощутил радость и прилив сил. Слова короля он понял на свой лад: прямого запрета нет, и Маймак не хочет видеть его, пока маги не принесут ему артефакты в руки. На такую удачу Залькефер и не рассчитывал.

– Вы дали ему еще один шанс, ваше величество, – грустно обронил Нувеналь. – Он не оставит попытки схватить воинов, пока не добьется своего.

– Я знаю, что Залькефер не остановится, но у меня нет выбора. Изменения, происходящие со мной, пугают. Боюсь представить, что еще может произойти с телом.

– Но стоит ли доверять магу, зная, насколько он коварен? – спросил Нувеналь, протягивая Маймаку платок.

– Он не один будет ловить воинов, – серьезно сказал король, вытерев шею и уставившись на ткань. – Два охотника лучше, чем один. Пусть войдет приглашенный!

Тяжелые створки открылись, и в зал вошел генерал … в блестящих доспехах и плащом за спиной. Он приложил руку к груди и опустил голову.

– Вот тот, кто исполнит волю короля, – произнес Маймак. – Тот, кто никогда не подводил меня и не подведет ни при каких обстоятельствах. Тот, кто не ведает магии, но знает силу человека с оружием в руках.

Нувеналь слегка улыбнулся. Шансы поймать опасного врага возросли.

– Готов ли ты и твои воины спасти короля и государство?! – чуть не прокричал Маймак.

– Да, ваше величество!!!

Солнце еще не коснулось горизонта, а карета уже подъехала к неказистому деревянному дому, расположенному на окраине деревни, лежащей далеко от столицы среди холмов и пролесков. Залькефер быстро вошел в черный дверной проем и маги, собравшиеся в доме, склонили головы. Не вступая с ними в разговор, Залькефер спустился по крутой лестнице в просторный погреб, хорошо освещенный множеством факелов. В кресле прикованный по рукам и ногам сидел Носитель Длани с перемотанным обрубком, торчащим из живота. Весь его внешний вид кричал о том, что приковывать его не имеет смысла. В таком состоянии он и мухи не обидит.

– Он сильно пострадал и до утра не дотянет, – сказал маг, подошедший к своему главе.

Несколько Носителей Длани стояли на страже возле кресла. Их третьи руки плотно смыкали крепкие торсы, время от времени пальцы шевелились подобно змеям в клубке.

«Лишние меры предосторожности, – подумал Залькефер. – Вот бы в этом кресле оказался хотя бы один воин из этих кланов».

Он подошел к сорвавшему задание бедолаге и тряхнул его за плечи.

– Говори, что там произошло?

Раненый еле раскрыл глаза и медленно осмотрелся.

– Как ты мог их упустить?

– О, великий, я уже все рассказал, – ответил он и закатил глаза, показав пожелтевшие белки.

– Скажи мне еще раз! – настаивал Залькефер.

– Я схватил одного из них на рынке …, – тихо произнес бывший Носитель Длани. – Но этот воин оказался безумно сильным. Я не смог выпить его сразу. Даже через некоторое время он еще держался … Безумная сила тела и воли. Второго я даже не почувствовал. Он смог незаметно подкрасться и нанести этот сильнейший удар.

Раненый содрогнулся и заплакал.

– Ты заметил что-нибудь необычное в них, особенное?

– О да, – вернулся к разговору тот. – Артефакты они носят за спинами. Артефакты светятся разными цветами. У одного – зеленый цвет, у другого – красный. И еще … они источают … тепло.

Маг потерял сознание и обмяк в кресле.

– Какими будут наши следующие действия? – спросили у Залькефера из-за спины. – Что сказал король?

Влиятельнейшие маги разных орденов смотрели на Залькефера, в глазах их читались только вопросы, но глава даже не обернулся к ним.

– Король не запретил нам ловить воинов, – прямо ответил он. – Теперь нам нужно собрать воедино всех магов и пойти по следу опасного врага. Маймак, скорее всего, прибегнет к помощи войска, но доставить артефакты ему должны именно мы, маги. На карту поставлено все.

***

Волк стоял с высоко поднятой головой и смотрел противнику прямо в глаза. Противник отступать тоже не собирался. Пришло время битвы.

Волк, вскоре после ухода в лес остался рад такому выбору. Лесные звери боялись его и обходили стороной, но это не вызывало огорчений. Ему даже не пришлось особо охотиться. Слабые, больные и покалеченные служили ему пропитанием. По сути, он делал ту работу, которую делали настоящие волки. Поначалу они только разглядывали обгоревшего человека из-за кустов и не приближались, но через некоторое время все изменилось. Места стало не хватать и пришлось отстаивать свою территорию силой.

Волк побеждал одного за другим вожаков стай. Дрался с животной злостью, забывая в бою, что он человек. Возможно именно то, что он сам себя считал животным в бою, помогло достичь победы.

Но время от времени он разговаривал сам с собой, чтобы не забыть и человеческую речь и изучал язык зверей. Наблюдал, повторял, осознавал. Начав жить в лесу, он сорвал с себя остатки одежды, которые мешали перемещаться по кустам и травам, и выбросил их. Только набедренная повязка осталась как напоминание о том, что он все-таки человек. Он быстро привык к такой жизни и не видел для себя другой.

Человек и волк разбежались и ударились грудь в грудь. Блеснули клыки, руки вцепились в передние резцы. Хищник сильным ударом лапы распорол кожу человека на животе, но руки не выпустили вожделенной добычи. Руки оказались невероятно сильными, они тянули челюсти зверя в разные стороны, и силы не хватало, чтобы сомкнуть их обратно. Еще удар крепких лап, но человеку нипочем, он как будто из камня высечен. Рычание, хруст и победа.

Человек одолел врага и отстоял право жить на этой земле. Теперь его долго будут бояться и не сунутся на его землю.

Волк приложил отвисший кусок кожи на животе обратно к телу. Завтра он прирастет и останется только шрам. Он не чувствовал боль и даже был рад этому обстоятельству. Так легче выжить в опасном и суровом мире. Волк провел рукой со сквозным отверстием по оголенным костям черепа и подумал, что сюда неплохо бы было тоже вернуть кожу. Но где теперь ее искать?

Постояв еще немного над поверженным врагом, Волк направился в чащу. Ему нужно отдохнуть и набраться сил.

Глава 4

Тьма вздрогнула, и в глубинах ее зародился свет. Слабый и блеклый он принялся расти, толкать тяжелые сумерки в разные стороны и занимать все больше пространства для себя. Когда он отвоевал почти всю территорию, загнав обрывки тьмы в самые края на границе видимости, пришло тепло, мягкое и нежное. Звуки, рожденные где-то очень далеко, с упорством пробивали стену непонимания, становясь все громче и четче, но оставаясь за гранью.

Ферот открыл глаза, сломав грань, и увидел перед собой собрата по оружию, сидящим напротив.

– Ну, наконец-то ты проснулся, – с облегчением произнес Гвир. – Я уже собирался будить тебя, солнце высоко.

– Где мы? – спросил Ферот и прищурился, рассматривая пещеру, что приютила их.

– Мы с тобой в лесу неподалеку от Трех Дубов. Погони вроде бы нет, но оставаться здесь нельзя. Как ты себя чувствуешь?

Ферот потянулся, почувствовал боль в мышцах, но вида не подал.

– Все в порядке. Как твои глаза? – спросил ученик клана Дракона Возрожденного, внимательно посмотрев на раздраженные, красные и шелушащиеся веки друга.

– Так себе, – честно признался Гвир. – Отрава в этой руке была знатная. Мне ничего не помогает. От воды глаза горят только сильнее, я нанес на веки мазь при порезах из клана. Она уменьшила боль, но не сильно. Глаза чешутся и зудят постоянно, но я, наверное, к этому привык.

Ферот сел поудобнее и огляделся вокруг, заметив остатки костра, мешки с вещами и едой и тушки двух зайцев. У одного рана была на спине, а у второго на брюшке.

– Это еще одна сложность, – произнес Гвир, заметив, куда смотрит Ферот. – Зайцев я принес сегодня утром. Метал ножи и целился, как положено – в голову. Результат сам видишь.

Ферот прекрасно понимал, что это уровень первого года обучения в клане. Один из экзаменов, не самых сложных и обязательных для прохождения всеми кто собирался стать исполнителями миссии. Долгие и изматывающие тренировки делали из самых бездарных учеников вполне ловких и метких метателей ножей. А тут такое – в брюхо и в спину.

– Время от времени на глаза накатывает какая-то пелена. Я вижу все как в тумане. Вроде бы метнул куда хотел, а нож попадает совсем в другое место.

Тут Гвир протянул Фероту кусок вяленого мяса, того после которого произошло слишком много событий.

– Ты сам то поешь, а то бледный как труп. Я пока тебе мысли свои изложу.

Ферот вцепился в мясо как приговоренный к смерти в бумагу о помиловании. Желудок с благодарностью прорычал и затих.

– Я вспомнил все, что в клане рассказывали об этих местах и курс картографии тоже, – продолжил тем временем Гвир. – До Слинейских гор мы с тобой дошли бы за пять или шесть дней. Теперь после встречи с магом думаю, стоит брать все десять. Местность здесь лесистая. Большие города есть, но мы их лесом обойдем, а несколько деревень нам не помеха. Если путь затянется, и с провизией проблемы начнутся, в деревне и одолжим. Теперь пора в путь, ты согласен?

Все время пока ученик клана Пламени Дракона рассказывал свои мысли, Ферот постоянно кивал ему, соглашаясь со сказанным не забывая жевать, и ловил себя на мысли, что он пришел бы именно к таким решениям. Но когда он поднялся на ноги, то почувствовал усталость. Силы за время долгого сна не вернулись к нему, а те, что были, ушли на процесс поглощения вяленого мяса. В животе появилась тяжесть и мешок с вещами, закинутый на спину вместе с артефактом, значительно потяжелели с момента выхода в путь из клана. Не зная, насколько хватит сил, Ферот сделал шаг вперед из пещеры вслед за Гвиром.

Погода в этот день задалась. Яркое солнце греет, но не сильно, на горизонте ни облачка. Лес полон звуков, зеленое царство живет своей жизнью, не обращая внимания на путников тихо идущих своей дорогой. Особо нетерпеливые птицы и звери выдают себя любопытными взглядами, тут же скрываясь в зарослях. Помех в пути для воинов нет никаких.

Светило еще не достигло зенита, а Ферот уже почуял неладное. Гвир, шедший впереди, принялся все чаще останавливаться и оглядываться по сторонам. Поначалу Ферот подумал о погоне, но не заметил никого позади них. Вскоре он понял причину такого поведения друга. После нескольких поворотов головой в стороны Гвир поднимал ее вверх и, ориентируясь по положению солнца, шел дальше. Определение сторон света не должно составлять труда для такого опытного ученика и Ферот догадался о смысле этих действий.

– Совсем плохо видишь? – осторожно спросил он.

– Да, – не поворачиваясь, ответил Гвир. – Пелена, о которой я говорил, вернулась и не знаю, когда уйдет.

– Предлагаю сделать привал.

– Нельзя, еще рано. Мы очень медленно продвигаемся. Ты можешь идти впереди, а я за тобой. Если совсем тяжко станет, я руку на плечо тебе положу. Нужно идти дальше.

– Я не могу, – произнес Ферот, опустив глаза и устыдившись своего признания. – Ноги еле держат меня, сил вообще не осталось.

– Давай хотя бы до полудня еще пройдем, – предложил Гвир.

– Ну, хорошо, – ответил Ферот и попытался сделать шаг, но нога его подвернулась, и он неловко упал на бок.

– Ладно, убедил, – произнес Гвир то ли в шутку, то ли на полном серьезе.

Привал разбили тут же на небольшой поляне, которую лучи солнца согревали приятным теплом. Вещи скинули в кучу, и Гвир принялся наощупь искать мазь от порезов. Как только Ферот прилег на землю, его сразу же потянуло в сон. Сделав над собой усилие, он сел и уставился на стену леса. Тяжесть в животе после завтрака еще не прошла, руки и ноги болели от совсем недолгого пути, глаза закрывались.

– Я тут вот что надумал, – спокойно произнес Ферот. – Я для тебя обуза в дороге.

– Не говори глупостей, – хмыкнул Гвир.

– Нет, серьезно. Силы ко мне так и не возвращаются. Из-за меня привалов придется делать гораздо больше. Я оттягиваю исполнение миссии. Возможно, настанет утро, когда я вообще встать не смогу. Обещай, что тогда возьмешь мой артефакт и последуешь с ним дальше.

– Перестань, – спокойно ответил Гвир, посмотрев на Ферота раздраженными глазами. – Твой артефакт – это только твой артефакт. Ты сам донесешь его, куда требуется. Мое положение не многим лучше твоего.

– А если я идти вообще не смогу или погоня настигнет нас?

– Вспомни слова смотрителя деревни, – сказал Гвир, открыв баночку и принявшись смазывать веки. – Он настаивал, чтобы мы держались друг друга. Мы оба исполнители миссии, а не каждый из нас по отдельности. Понимаешь?

– Но если…

– Если ты не сможешь подняться на ноги, то я возьму тебя в охапку и донесу, куда скажут! – строго произнес Гвир. – Что с тобой, Ферот?! Ты же ученик клана.

– Я не знаю. Я чувствую какую-то неуверенность в своих силах. Расклеиваюсь.

– Это все маг, Носитель Длани. Его влияние. Вспомни все, чему тебя учили в клане, собери в кулак всю силу и уверенность. Мы обязаны исполнить миссию!

– Да, ты прав, друг.

– Теперь отдыхай, скоро в путь.

Гвир принялся убирать мазь обратно в мешок, а Ферот закрыл глаза и попытался сосредоточиться, вернуть силы и обрести былую уверенность, но их внезапно отвлек гул из-за спин. Похожий на вибрацию лезвия меча после удара о крепкий щит, этот гул усиливался и стихал, затем снова нарастал, будто работал неведомый механизм.

Ферот вскочил на ноги, а Гвир уже держал в руке нож, настороженно оглядываясь в поисках источника звука. Долго искать не пришлось, таинственное звучание исходило из вещей воинов, сброшенных вместе. Несколько дорожных сумок да артефакты, завернутые в тряпки, но именно в них Ферот заметил странность, сложно объяснимую словами. Он совершенно ясно увидел, что лохмотья с артефактами подрагивали в такт странному гулу. Через мгновение Гвир тоже заметил это и замер, не зная, что сказать.

При нарастании звука свертки вздрагивали и тянулись друг к другу. Со стороны было похоже, что в них забрались мыши и запутавшись пытаются выбраться. Но нет, в свертках находились только тайные реликвии двух кланов.

– Что будем делать? – выйдя из оцепенения, спросил Гвир.

– Не знаю, они уже почти доползли друг до друга.

– Зря мы их так близко положили.

– А может так и должно быть? Рано или поздно они оказались бы рядом все равно.

Мальчишеский азарт в душе Ферота пересилил страхи и домыслы, и он смело предложил:

– Давай развернем их и посмотрим, что будет?

– Я бы не стал этого делать. Вдруг это помешает исполнить миссию. Нужно отнести их в разные стороны, – опустив нож, ответил Гвир.

– Ладно, так и сделаем, – согласился Ферот, осознавая, что так, скорее всего, будет лучше и правильнее.

Едва воины кланов подошли к сверткам, как те вспыхнули ярким пламенем и полностью сгорели в долю мгновения. На выжженной траве остался лежать меч клана Дракона Возрожденного с зеленой капсулой на месте кровотока и меч клана Пламени Дракона с красной капсулой на том же месте. Мечи гудели теперь еще громче.

Гвир и Ферот не без опаски взяли мечи своих кланов в руки и начали отходить в разные стороны. По мечам бежала такая сильная вибрация, что руки ходили ходуном. В какой-то момент неизвестная сила проснулась в мечах, и они рванулись друг к другу так сильно, что воины кланов устремились за ними.

Меч ударил в меч. Волна грохота прокатилась по лесу. Ферот и Гвир продолжали держать мечи, но не могли оторвать их. Мечи слиплись стальными лезвиями намертво. Капсулы на удивление не разбились, хотя жидкости в них забурлили. Огромный полупрозрачный купол появился внезапно и накрыл собой всю поляну. Через его стенки виднелось искаженное изображение деревьев.

Не смотря на всю смелость и выучку, Гвир и Ферот застыли в полном непонимании от происходящего, но мечей из рук не выпустили.

Скорлупа купола затрещала, исказилась и сквозь нее влезла большая кудлатая голова в пять человеческих ростов увенчанная множеством витых могучих рогов. Серую морду пересекали вздернутый нос и большие черные глаза. Голова качнулась влево и вправо, удостоив обжигающим взглядом Гвира и Ферота и фыркнула, показав ряд острейших зубов. Затем убралась обратно за пределы купола. Мечи отлипли друг от друга и Ферот с Гвиром попадали на спины с артефактами в руках. Купол быстро рассеялся.

– Ты тоже видел это? – нарушил молчание Гвир и протер глаза.

– Если ты про демона, явившегося из темнейших просторов Хаоса, других миров или еще откуда-то, то видел.

– Это действительно был демон, – поднявшись, произнес воин клана Пламени Дракона. – Не из сказок и темных историй на ночь. Самый настоящий демон, понимаешь?

– Думаю, что мы не до конца знаем ценность наших артефактов. Теперь демонические силы тоже заинтересовались нами.

– Прекрасно, – хохотнул Гвир. – За нами гоняются маги и наблюдают демоны. При этом я временами почти ничего не вижу, а у тебя нет сил на полный дневной переход.

– Это дело как раз для воинов наших кланов. Для этого нас и готовили, – сказал Ферот, почувствовав пошатнувшуюся уверенность Гвира, и положил руку на плечо другу.

– Двое калек против всех темных сил этого мира? – спросил Гвир.

– Два воина тайных кланов, которые исполнят миссию и спасут этот мир, – ответил Ферот. – Идем дальше!

Разговор воинов прервал шорох из-за деревьев.

***

– Нувеналь! Нувена-а-а-ль! – Новое утро и новые крики из королевских покоев.

Естественно старый лекарь бежит по широкому коридору не жалея больных ног. Конечно, перебирает в мыслях любые неприятности, которые могли случиться с его величеством за ночь и тут же изгоняет из головы ужасы, рожденные страхами и опасениями. Отдышка и бешеный пульс не останавливают его.

Кучка слуг, не имеющих права заходить к королю, шепчется возле дверей. Нувеналь останавливается перед ними и переводит дыхание.

– Сколько раз он звал меня? – спрашивает лекарь у ближайшего слуги, замершего у стены и не смеющего смотреть в глаза.

– Два раза, – коротко ответил тот.

Нувеналь подумал, что либо король звал его не по особо важной причине либо он бежал безумно быстро для своих лет и сделал шаг вперед.

Тяжелая дверь открылась и тут же захлопнулась за советником короля. Маймак не стоял у зеркала и не метался по простыням. Громко дышал из-за расшитых балдахинов.

Нувеналь несколько успокоился. Видимо, причина действительно не так важна.

– Подойди ко мне, Нувеналь. Я не могу встать, – потерянным и пустым голосом произнес Маймак.

Лекарь подошел вплотную и принялся искать новые изъяны и изменения в лице своего повелителя.

– Не нужно смотреть мне в лицо. Смотри лучше сюда, – Король отдернул покрывало в сторону и открыл свои ноги.

Они были плотно прижаты друг к другу и стянуты сросшейся кожей. Кожа подобно паутине тонкими линиями протянулась от одной ноги к другой. У лекаря ком в горле стал.

– Я пытался разъединить их, но не смог превозмочь боль, – отстраненно сказал Маймак.

Нувеналь прикоснулся к ногам короля, встав на колени. Кожа, стягивающая ноги как будто наросла поверх собственной, в проемах этой жуткой «паутины» виднелись колени и икры его величества, а также несколько свежих ран на стяжках. Это новая кожа надорвалась, когда Маймак пытался разорвать путы, и причинила сильную боль. Теперь раны покрылись коркой и медленно заживали. Маймак молча ждал ответа от своего лекаря.

Мягко погладив раны короля, Нувеналь встал и строго произнес:

– Думаю, я знаю этот недуг. Я помогу вам. – Он развернулся и дошел до двери. – Вам нужен уход, придется сюда пустить слуг, без них никак.

Молчание Маймака было согласием.

Выйдя из покоев, Нувеналь оперся о стену и зажмурился, сдерживая подступившие слезы.

– Чем мы можем помочь, – тут же отозвался один из слуг.

– Мне уже помочь нечем, – сумел ответить лекарь. – А вот королю ваша помощь очень нужна.

Слуги окружили Нувеналя, жадно вслушиваясь и горя глазами.

– Вам оказана величайшая честь, – старик не стал томить страждущих. – Я оставляю короля по неотложному делу. На помощь его величеству назначаю вас. Обработайте его раны мазями и исполняйте любое его требование. Маймак не может встать на ноги, так что помогайте ему во всем. Я вернусь завтра, не подведите меня, с каждого лично спрошу.

Быстрым шагом Нувеналь двинулся к лестнице.

– Да, самое главное, – обернувшись, сказал он, вспомнив, что долгое время никто кроме него не видел короля и всех изменений, произошедших с ним. – Что бы вы ни увидели там, не подавайте вида, пожалейте короля и себя. Он хороший человек, просто заболел.

Уже идя вниз по освещенной факелами лестнице, Нувеналь услышал негромкие возгласы из прикрытых ладонями ртов. Без помощи ему никак не обойтись. Он хороший и умный король, он все понимает. Сев в карету запряженную четверкой лошадей советник короля направился в университетскую библиотеку за ответом на вопрос, который мучает его неимоверно.

Еще будучи молодым учеником в лекари, Нувеналь изнывал от тех книг, которые ему приходилось прочитать, выделить и запомнить главное, но упорство его было безгранично. Многочисленные тома, фолианты и пожелтевшие листы огромных размеров были прочитаны с таким старанием и внимательностью, что даже снились Нувеналю по ночам, услужливо переворачивая страницу за страницей. Зрительная память, доставшаяся ему от природы, позволяла не вспоминать текст в голове, а вспоминать страницу, на которой текст был написан, и просто читать его. Из всех наук, изученных Нувеналем, книги о лечении нравились больше остальных.

Мази, припарки, отвары, яды, компрессы – все это доставляло молодому человеку неимоверную радость, он чувствовал себя полезным. Наука давалась легко и спокойно.

Университетская библиотека – особое место. Здесь собрана вся возможная информация по Лиссерину. Рукописи тщательно перебраны, отсортированы и сложены, как полагается по датам, темам, подтемам и другим деталям.

Учась на лекаря, Нувеналь читал и изучал так же книги на разные темы, чтобы быть развитым со всех сторон и однажды в руки к нему попала тонкая книжица с названием: «Болезненные стадии Кравуча». На первом развороте уточнялось, что это именно записи хронологии странного заболевания одного деревенского головы.

Начав читать страницу за страницей Нувеналь сначала удивился, а затем на него нахлынула волна возмущения. Описание появления коросты на спине, а затем отросшего хвоста вызвало неудержимое желание выкинуть книжицу и забыть о ней. Он тогда посчитал ее нехорошей шуткой глупца либо наличие магических темных сил, в которые он не верил и обходил стороной. Для него все маги были обманщиками, а сама магия была не вещественной наукой, поэтому и не интересовала. Пожалев о потраченном времени, он поставил ее обратно между массивных томов, взял другую книгу, а про эту забыл до сегодняшнего дня.

Зрительная память показывала старому Нувеналю, закрывшему глаза, ту самую полку с той самой книжицей меж двух томов. Сосредоточившись, он смог вспомнить даже запах наполнявший библиотеку тогда. Ни с чем несравнимый аромат бумаги и дерева с небольшой примесью кожи переплетов. Карета мерно покачивалась, слегка подпрыгивая на камнях, а Нувеналь не отпускал из мыслей полку с заветной книжицей.

К полудню карета достигла здания, выкрашенного в серые и невзрачные тона. Смотритель библиотеки лично встречал высокого гостя.

– Советник Нувеналь, – старик близких с Нувеналем лет низко поклонился. – Я рад приветствовать вас. Книги в полном распоряжении. Могу дать сопровождающего.

– Я тоже рад приветствовать тебя, Дерк, – улыбнулся лекарь. – Ты как всегда крепок не по годам. Мне уже такие поклоны не по силам.

– Благодарю, теперь читаю все больше о здоровье. Помогает. Вы изволите читать у нас или взять книги в дорогу? Сопровождающий нужен? Подсказывать вам о положении книг не имеет смысла, а вот перенести несколько томов сможет.

– Нет спасибо, я лишь поищу одну книгу и здесь почитаю.

– Зря, очень талантливый мальчик. Оригинальный склад ума.

– Сам, сам, старина Дерк, – похлопал его по плечу Нувеналь. – Временами нужно что-то сделать и самому.

– Как изволите, – поклонился смотритель библиотеки и жестом пригласил к входу.

Долгое отсутствие в этих стенах ничуть не повлияло на лекаря. Память обрушилась на его сознание со всей силой. Он проходит по первому этажу и понимает, что расстановка шкафов не изменилась вовсе. Знакомым маршрутом он доходит до деревянной лестницы и поднимается по ней, отмечая, что раньше она скрипела тише. На втором этаже значительно светлее из-за окон в крыше. Здесь же и читальные столы.

Доверившись инстинкту, Нувеналь пошел вдоль бесконечных полок в надежде, что он не подведет. Обойдя несколько рядов, он замер и закрыл глаза. Картинка с искомой книгой проступила перед ним ясно и отчетливо. Где-то он видел ее, причем только что. Развернувшись, он пошел назад, сердце часто забилось в груди, дыхание участилось. Книга как магнит тянула его к себе. Он практически чувствовал ее, бегая по полкам быстрым взглядом.

В итоге он нашел книжицу. Вот она, зажата между двумя массивными томами. Все также как и много лет назад.

Робким движением руки Нувеналь снял ее с полки и сразу открыл первую страницу. Быстро пролистывая листок за листком, он покрывался потом, сердце колотилось все быстрее, дыхание сбивалось. Информация, записанная кривым почерком в этой неказистой на вид книжонке имела сейчас государственное значение, потому что перестройка тела Маймака повторялась точь в точь, как и с неким Кравучем. Уже на пятом листе Нувеналь прочитал о сросшихся ногах и удлинении клыков больного и, не останавливаясь, пошел дальше. Стадии, описанные в книге, вызывали в советнике короля такой ужас, что волосы встали бы дыбом у него на голове, если бы еще росли. Дойти до последней страницы он не успел.

– Так значит это правда? – раздался голос за спиной.

– Что? – оторвавшись от страниц, воскликнул Нувеналь и обернулся.

– Я до конца не мог поверить в то, что король болен этим недугом, но твое присутствие здесь является этому прямым доказательством, – Дерк смотрел в глаза лекарю, ища там правду.

– Кто тебе такое сказал? – скривился Нувеналь, давая понять, что это совсем не так и его нахождение в библиотеке ничего не доказывает.

– Мой ученик догадался обо всем сам, опираясь на слухи, обрывки сплетен и логику, – не отступал смотритель библиотеки, из-за шкафа с книгами вышел молодой человек в черной накидке. – Я же говорил. Талантливый мальчик, оригинальный склад ума.

Посмотрев на ученика, лекарь отметил его странные большие глаза и наклоненную на бок голову, нижняя губа оттопырена. Через мгновение он сделал вывод, что мальчик головой не здоров.

– Как тебя зовут? – спросил Нувеналь.

– Имя не важно, – помедлив, отозвался ученик. – Важен тот, кто носит его. Тот, кто.

Нувеналь серьезно посмотрел на Дерк.

– Какая стадия у короля Маймака? – смотря на книгу в руках Нувеналя, спросил ученик.

Дерк прожигал его взглядом и лекарь решил, что отпираться нет смысла.

– Ноги срослись сегодня утром. Скажи, как излечить короля? Как победить болезнь?

– Излечиться невозможно, – как хлыстом ударил молодой ученик. – Лекари долго бились над Кравучем, испробовали все что могли и даже больше, но не спасли его.

– Может они были не столь мудры, – выдержал удар Нувеналь и открыл последнюю страницу.

Почерк на ней был дерганным и резким. Петли и черточки букв получились искаженными и кривыми, а в последней строке текст так и вообще съехал вниз, не обращая внимания на размерность.

– Что в итоге произошло с Кравучем? – сделал еще одну попытку лекарь.

– Он пропал, – ученик не сводил взгляда с книги. – Прошел жуткие стадии, и просто пропал.

Нувеналь вздрогнул, представив, через что придется пройти Маймаку. Те стадии, про которые он успел прочесть намного страшнее уже прошедших.

– Может все-таки есть способ излечиться? Что об этом думаешь ты?

Ученик тихо развернулся и ушел.

– Как в это верить? – спросил Нувеналь, подняв книгу над головой. – Это какая-то особая магия?

– Ответа у меня нет, – оперся о стену Дерк. – Мальчик сказал мне о болезни короля вскоре после того как его величество упал с коня, но остался жив. Много дней я размышлял над тем как помочь двору, но ничего не надумал. Здесь я бессилен.

– А как заболел Кравуч?

– Будучи смотрителем деревни, он оберегал жителей от любых напастей. Как-то повадился в те места налетать дракон, вернее драконица. Поля жгла, мост через реку разрушила, по ночам ревела громче грома. Вызвал он тогда из столицы лучников и наемникам платил со всех краев. Ничего не помогло. Но один наемник все же помог – нашел кладку яиц и Кравуча позвал отчитаться. Кравуч недолго думая кладку и сжег, пока драконицы не было.

– А что она?

– Да ничего. Пропала и все тут. Была и улетела, не видели ее больше. А после этого Кравуч и заболел. Вот и вся история.

Нувеналь закрыл глаза, второй раз за день сдерживая слезы от безысходности.

– Все равно я должен найти способ, – твердо произнес он.

***

Залькефер сидел в кресле и наблюдал за портретами на стенах. Прежние главы магического братства гордо смотрели на него, и во взглядах их читался укор.

– Во времена нашего правления маги росли, – говорили одни. – Расширяли могущество.

– Мы проложили тропинки к знати и лично королю, – шептали другие.

– Множество десятилетий упорного труда привело братство к богатству и невиданной ранее власти, – возмущались третьи

– А что ты? – ехидно спрашивал полный мужчина с крайнего правого портрета. – Растерял все достигнутое! Упустил все, что было можно и нельзя. Подвел магическое братство.

Залькефер закрыл глаза и потер переносицу. Когда он вновь посмотрел на портреты, то увидел в них лица глав, с которыми виделся недавно.

– Сделай еще одну ошибку, – просили они.

– В этот раз твоя хитрость тебе не поможет, – уверяли с улыбкой на губах.

– Дай нам шанс, и мы воспользуемся им! – кричали раскрытые рты.

Отмахнувшись от видения, Залькефер задумался. Дрожащие от пламени свечей тени бродили по помещению подобно мыслям в голове главы магического братства. Он прекрасно понимал, что чудом удержался на своем месте. После вспышки гнева короля Маймака маги лишились денег из казны и всех почестей. Были выгнаны из роскошных покоев и вышвырнуты из столицы и крупных городов властной рукой. Разгневанный народ с удовольствием помогал армейским отрядам, а маги не вступали в противостояние, понимая, что так будет только хуже. Главы орденов с гневными речами обрушились на Залькефера, но он все равно остался главой всего магического братства. В этом ему помогли угрозы, запугивания, подкупы, манипуляции, шантаж. Теперь это ему не поможет. Если орденские лидеры выступят против него единым фронтом, то он не устоит.

Медленно сыплется песок в песочных часах, шелестит в тишине, подгоняя время, шепотом требует принятия решения от главы магического братства. Промедление недопустимо.

Перед Залькефером два колокольчика с зеленой и красной ленточками. Нужно сделать выбор и Залькефер протягивает руку. Красная полоска вздрагивает от прикосновения, и легкий звон заполняет помещение. Трое писарей входят в двери и разматывают листы бумаги. Каждое слово главы братства будет записано в трех экземплярах и отправлено в три разные библиотеки. В случае чего хоть один документ, но сохранится. Магическое братство строго ведет всю отчетность, веря в свое возрождение.

– Повелеваю! – голос Залькефера тверд как камень. – Нашим картографам и следопытам выяснить место нахождения двух воинов с артефактами. Собрать и направить туда всех, кого возможно: рядовых магов, Носителей Длани, других выходцев из лабораторий и учеников тоже. С солдатами короля, которые могут там появиться, в контакт или противоборство не вступать. Воинов по возможности взять живыми.

***

Кусты зашевелились и из-за них вышли люди. Трое разбойников в сбитой обуви и грязных лохмотьях держали руки на ножах, привязанных к поясам. Один из троицы держал нож в руке, старый и ржавый, но с блестящей острой гранью. Даже легкий порез таким ножом очень опасен – рана может и не зажить. Разбойник с увесистым животом, видимо главарь, быстро огляделся по сторонам и направился к Фероту и Гвиру. Двое других начали движение в разные стороны, окружая воинов.

– Приветствую путников, – гаркнул обладатель живота. – Чего расшумелись-то?

Воины кланов встали плечом к плечу, не упуская из вида окружавших их, и демонстративно положили руки на эфесы боевых мечей. Мечи – артефакты остались на земле.

– Вы оружием меня не пугайте, я сам кого хочешь напугаю, – сказал толстяк и переглянулся с подельниками. – Охоту вы нам испортили. Зверя мы вот-вот заловили бы, а тут вы явились. Грохот, шум. Зверя спугнули, а нас без обеда оставили. Так что давайте монету и идите дальше, а мы в трактире поедим.

– Монету гони, да поживее, – рассмеялись подельники, теперь каждый из них держал по паре ножей.

Таким монету покажи, так они живыми не отпустят, подумал Ферот. Бросив взгляд на Гвира, он заметил, что тот смотрит не на разбойника, а слегка в сторону и понял, что пелена, о которой он говорил, стоит перед его глазами сейчас. Гвир больше по звуку определял, где находится главарь банды, а глаза его не видели. Поняв, что с шайкой придется справляться ему одному, он испытал страх. Сил после недолгого перехода не было, а звериные оскалы разбойников говорили прямо, что биться придется насмерть.

Ферот вынул меч из ножен и тут же упал на спину, не удержавшись на ногах из-за тяжести клинка. Главарь, запрокинув голову, громко рассмеялся, а подельники поддержали его. Гвир тоже вытащил меч, но толку с этого было мало. Он продолжал озираться по сторонам невидящим взором.

Быстро мелькнула черная молния, и место где только что стоял главарь опустело. Он уже находился в трех шагах в стороне, а рядом с ним стоял человек с голым торсом и в набедренной повязке, держа главаря за рукава.

Бравады в глазах толстяка уже не было, но мгновение спустя она вернулась, и рука его дернулась к ножу на поясе. Первым схватить его нож успел новый гость. Он отставил назад одну ногу, слегка присел и пока толстяк тянулся к другому ножу в сапоге, резким движением всадил оружие главарю в подбородок с такой силой, что острие вышло из макушки. Подельники кинулись на помощь с шумом и криками.

Первым подоспел разбойник с двумя искривленными ятаганами и нанес удар одним из них. Этот удар был отбит, но второй ятаган полоснул по голому торсу, оставив красную полоску. Неизвестный гость не стал использовать клинок. Он схватил бандита свободной рукой за отворот куртки и, перенеся вес тела на одну ногу, швырнул его к Фероту. Воин клана Дракона Возрожденного смог только приподнять меч, и разбойник напоролся на него грудью. Когда Ферот скинул труп в сторону, то увидел второго разбойника на земле с распоротым горлом. Человек в набедренной повязке, стоявший рядом с ним рассматривал ржавый нож в руке.

Ржавчина на клинке складывалась в витиеватый и сложный рисунок темно-коричневого цвета с черными полосками. Тонкая блестящая остро заточенная грань отражала как в зеркале лицо дикаря, вступившего в бой с лесными разбойниками. Пелена с глаз Гвира пропала, и он подошел к поднявшемуся Фероту, не выпуская из вида нежданного спасителя.

Дикарь взял с земли самодельные ножны, вставил в них нож и примотал к набедренной повязке. Ферот и Гвир с напряжением ожидали его дальнейших действий. Медленно развернувшись, он направился к ним, расслабленный и спокойный.

Вблизи воины смогли рассмотреть страшные раны на теле этого человека: отсутствие кожи на половине черепа и на боку. Ферот и Гвир принялись тут же вспоминать болезни, от которых остаются такие последствия, но ничего им на ум не пришло. Свежая рана от ятагана смотрелась не серьезной на фоне остальных, старых ран.

– Приветствую … воинов, – неуверенно произнес дикарь и махнул рукой с зияющей в кисти дырой.

– Мы тебя тоже приветствуем, воин, – ответил Гвир, не опуская меч.

– Не опасайтесь меня, – дикарь поднял перед собой руки. – Давно я с людьми не разговаривал. Я не собираюсь нападать на вас, я хотел только помочь. У вас хорошие мечи. И те мечи тоже очень хорошие. Интересные вещицы.

Как только глаза незваного гостя поймали мечи кланов, лежащие на земле, Ферот и Гвир сделали шаг вперед, готовые убить его на месте за артефакты. Дикарь отступил.

– Нет, нет, они не нужны мне. Мне и этого ржавого клинка хватит. Просто я видел, что они могут и чувствую, что как-то связан с ними, пока не знаю как.

– Что ты видел? – спросил Гвир.

– Соприкоснувшись, мечи открыли окно для демона. На меня он тоже взглянул и тут я понял, что должен помочь вам.

– Мы благодарим тебя, но помощники нам не нужны, – сказал Ферот. – Мы сами по себе.

– А как вы собираетесь уйти от погони, что идет за вами? – искренне удивился дикарь и посмотрел на Ферота. – Ты моложе меня, но силы в тебе совсем нет.

Ферот внутренне согласился с ним.

– А что ты будешь в бою делать, если зрение подведет? – обратился он к Гвиру. – Эти мерзавцы убили бы вас здесь, если бы не моя помощь. Вы можете отказаться от моей помощи, но вам нужен проводник. Я знаю всю округу, каждую кочку, каждое дерево. И драться могу. Лучшего помощника вам не найти.

Воины кланов задумались.

– Мы теряем время. Люди и маги идут за вами. Скажите куда направляетесь, и я покажу кратчайший путь.

– Как твое имя, дикарь? – задал вопрос Гвир.

– Мое имя Волк, – последовал ответ.

***

Звезды ярко горят в ночном безоблачном небе. Ферот и Гвир греют руки и сушат промокшую одежду над костром, а страх выглядывает из-за каждой темной кочки и гладит по затылкам липкой рукой. Волк сказал, что в этом месте развести костер можно. До ближайших деревень далеко, да и погоня еще на большом расстоянии от них. Остаток дня Волк активно помогал воинам, особенно Фероту. Его плечо всегда оказывалось рядом, когда воин клана Дракона Возрожденного терял силы. До наступления темноты они прошли путь втрое больше, чем до встречи с дикарем. Гвир и Ферот были постоянно на чеку, но Волк не выказывал никаких опасностей или злых намерений. Наоборот, он помогал, чем мог. Скрывшись на некоторое время в лесу, он принес тушки зайцев к ужину, показал ключ питьевой воды, бьющий из пригорка. Один раз оставил их надолго, а вернувшись, сказал, что по их следу идут солдаты короля, но идут медленно и есть шанс скрыться от погони.

И сейчас, пока воины грелись у огня, Волк рыскал по округе, высматривая опасность.

– Он очень не плохой воин, – произнес Гвир под аккомпанемент трещащих веток в костре.

– Согласен, – подтвердил Ферот. – А еще он привык действовать в паре с кем-то. Вон как швырнул разбойника ко мне, я еле меч поднять успел. В этом были расчет и тактика.

– Ножом владеет отменно, – продолжил Гвир. – Момент удара я не видел, но по следу на трупе все стало понятно само собой.

– А я видел. Удар отточенный, четкий и резкий. Большая и долгая практика.

– Как думаешь, где наловчился?

– Скорее всего, армия, нам показывали такие приемы в начале обучения. Говорили, что в королевском войске все так умеют и объясняли, как уйти от такого приема.

– Мне тоже про эти приемы говорили, – улыбнулся одними губами Гвир. – Если бы он хотел убить нас, то убил бы там же, на поляне.

– Согласен, – кивнул Ферот. – И артефакты забрал бы.

– Не пойму пока, что ему нужно?

– Меня сейчас больше волнует не Волк, а армия позади нас и демон, которого не только мы с тобой видели, но и дикарь тоже. Представляешь, какая сила в мечах скрыта. Вот в какой переплет мы попали, брат.

Гвир полез в свою сумку и достал баночку с мазью, которую наносил на воспаленные веки. Мази осталось совсем немного.

– Как ты думаешь, силы к тебе вернутся? – обратился он к Фероту.

– Боюсь, что нет, – после долгой паузы ответил тот.

– Не расстраивайся, – Гвир принялся наносить мазь на веки. – От меня временами совсем толка нет. Не вижу ничего и сам не знаю, когда в глазах прояснится. Веки жжет нестерпимо, а мази нет почти.

– Выходит, Волк нам в пути нужен обязательно?

– Никто не говорил, что исполнение миссии будет легкой прогулкой. Но и к демонам с королевской армией не готовили. – Гвир посмотрел на звезды. – Мы с тобой двое калек, которым нужно исполнить судьбоносное для наших кланов и Лиссерина задание. Назад не отступишь. Думаю, что Волку можно разрешить идти с нами. Так быстрее до Слинейских гор доберемся. Может это сама судьба послала его к нам?

– Согласен, – кивнул Ферот. – Пусть Волк идет с нами, но боюсь, что другого выбора в нашем положении нет.

Глава 5

Ранним утором Волк разбудил Гвира и Ферота. Оба они были расстроены и подавлены. Вечером у костра договорились по очереди стоять в часовых, но Гвир стоя на посту, вскоре уснул, а Ферот так и не проснулся, чтобы сменить друга. Осознание собственной слабости и беспомощности давило на воинов все сильнее. Волк же был только рад новым компаньонам, и в глазах его сквозило лишь желание помочь. Он хорошо знал дорогу до Слинейских гор, где не раз бывал и вел их кратчайшим путем.

– Нужно идти дальше и как можно скорее, – осторожно произнес он. – Войско короля далеко вглубь леса продвинулось, могут и догнать.

Раны на теле Волка даже на второй день после знакомства вызывали у исполнителей миссии напряжение, и даже чувство опасности. Неизвестная причина их появления только множила домыслы.

– Ты же говорил, что они далеко, – сказал Ферот, не без труда встав на ноги.

– Это было вчера, – попытался оправдаться Волк. – Войско на треть ночи останавливалось и дальше в путь двинулось, а мы всю ночь сил набирались.

– А в войске только пешие? – спросил Гвир.

– И пешие и конница. Обозы с оружием и провизией еще. Чего только нет.

Ответ поставил воинов в ступор. Они многозначительно переглянулись, но ничего не произнесли.

– Но есть еще кое-что важное, – Волк опустил глаза в землю. – Вчера сразу не приметил.

– Говори! – почти одновременно вскрикнули Гвир с Феротом.

– Еще одно войско идет сюда. Пока они не встретились, но обязательно пересекутся.

– Что за войско?

– Жуткие нелюди в черных балахонах и их творения с ними, – Волк явно боялся магов и не стеснялся, что это кто-то увидит.

– Еще и маги со своими отродьями, – потерянным голосом выдавил Ферот и сел обратно на землю. – Мало нам было такого на рынке встретить. Так их там теперь целое войско.

– Нужно идти вперед! – повысил голос Гвир, почувствовав панические ноты в голосе друга. – Останемся здесь – быть беде.

– Верно говоришь, воин, – тут же откликнулся Волк и принялся сумки с земли на себя громоздить. – Я дорогу покажу и сам помогу дойти. Мне ни магов, ни солдат видеть не нужно.

– Численность сказать можешь? – спросил Гвир.

– В войске короля пеших сотни три будет, конницы около сотни, четыре обоза. Но это только то, что я видел.

– А маги?

– Магов боюсь. Как увидел, сразу удирать кинулся, но успел приметить около двух сотен. Ох и мерзкие твари с ними идут, страшные и опасные. Так что сразу не скажу чье войско сильнее. Вот бы встретились они в чаще, да и сцепились покрепче. Всяко лучше бы было.

– На это надежды мало. Нам доверять только своим ногам нужно. Поднимайся Ферот, уходим.

Волк максимально облегчил ношу Ферота, взяв все его сумки себе. У воина клана Дракона Возрожденного остались только меч на поясе да артефакт за спиной. Гвир понес все свои вещи сам.

Первым к Слинейским горам шел Волк, пробираясь по лесу только ему известным путем. Следом за ним с трудом переставлял ноги Ферот, хотя признавал, что отсутствие вещей взятых проводником значительно облегчили дорогу. Замыкал процессию Гвир, оглядывающийся время от времени и как бы невзначай подталкивающий Ферота, когда тот совсем замедлялся.

– Так откуда у тебя взялись эти раны, Волк? – решил разрядить мрачное молчание Гвир.

– Известно откуда, – не оборачиваясь, ответил Волк. – Я в войске короля Маймака служил. Всего не припомню, но помню, что загнали мы тогда последнего дракона, связали уже, а он возьми да изогни шею. Так огнем обдал, что вся память вылетела, только раны и остались. С тех пор и не заживают, но и не беспокоят.

Воины кланов ничего не сказали, хотя слова о последнем драконе острой болью отозвалась в груди каждого. Гвир через мгновение отвлекся на свои глаза, которые как назло зудели и чесались все сильнее. Крема в баночке осталось на самом дне, на один раз. И это вызывало в нем самый настоящий страх – чувство давно забытое с начала обучения в клане Пламени Дракона.

– А остальные шрамы откуда взялись? – вступил в разговор Ферот, показывая, что с ним все в порядке.

– В основном от звериных когтей и клыков, – спокойно произнес Волк, не сбавляя шага. – После ранения я в лес жить ушел. С людьми поладить не смог. Так здесь и живу.

Некоторое время путники шли в полной тишине и вскоре, Ферот попросил о привале. До полудня было еще далеко, но выхода не было.

– Я на разведку, – сообщил Волк и оставил друзей под могучими деревьями.

Только под уговорами Гвира Ферот согласился съесть хоть что-нибудь из запасов и боролся со сном. Сам Гвир терпел до последнего зуд в глазах в надежде, что он вот-вот сейчас сам пройдет, но тщетно. Не выдержав, он с закрытыми глазами принялся искать сумку с баночкой мази. Глаза открыть было невозможно. Приметив это, Ферот молча подтолкнул ногой нужную сумку к рукам друга и принялся дальше размышлять об их незавидном положении.

Гвир не мог развязать узел на мешке и начал рвать его руками, злобно рыча. С трудом он все-таки порвал мешок, нащупал баночку и сразу намазал веки последними остатками целительного снадобья. Зуд и боль отступили, он задышал ровно и смог открыть глаза.

– Как же нам быть? – спросил он Ферота

– У меня нет ответа, – тихо произнес тот.

Вернувшийся Волк выглядел озадаченно. Обойдя вокруг героев, он сел на землю рядом с ними и протянул Гвиру несколько зеленых листиков на раскрытой ладони, той в которой не было сквозного отверстия.

– Эти листья должны помочь твоим глазам. Просто прикладывай к векам на привалах.

Нехотя Гвир взял их.

– Чего видел в лесу? – спросил он, внимательно разглядывая подарок.

– Плохо дело, путники, – строго ответил дикарь. – Армия короля вперед прет как кабан лесной. Они уже совсем близко. До вечера нас настигнут.

– Может нам в деревне или пещере лесной спрятаться? – предложил Ферот.

– Идут по следам, – произнес Волк. – Ищейки из них будь здоров. Как взяли след, так и идут, не поможет деревня с пещерой.

– А если свернуть и круги с зигзагами дать по округе и по их следу пройти, может, собьются? – спросил Гвир.

– Тоже не выйдет. Войско конечно неповоротливо, но и мы еле идем. Не успеем мы кругаля дать. К вечеру в лапы им попадемся.

– Хоть какой-нибудь выход есть? – скривился Ферот.

– Выход один, – нахмурился Волк. – Нужно бежать к этим горам как можно быстрее. Так как никогда в жизни не бегали. Но сможем ли?

– Сможем, – руки Гвира явно задрожали. – Обязательно сможем. Иначе, зачем мы этот путь вообще начинали. Побежим быстрее ветра вперед. Слышишь Ферот, у нас миссия, нужно бежать!

В поиске поддержки Гвир посмотрел на Волка и увидел его замершим как каменное изваяние. Дикарь смотрел в дальние кроны деревьев. Переведя взгляд в ту же сторону, воин клана Пламени Дракона ничего необычного не заметил, но почувствовал невидимое присутствие чужака. Где-то там, в густых переплетениях могучих ветвей затаилось зло, желающее смерти путников и сейчас тихо наблюдающее за ними.

Через мгновение ветви еле заметно дрогнули и замерли.

– Лазутчик нашел нас, – уверенно сказал Волк. – Побежал своим докладывать. Нужно спешить!

Бежать не получилось. Если Гвир и мог бежать и не спотыкаться о кочки, то Ферот слегка ускорив шаг, упал и еле поднялся. Тогда Волк сделал последнее, что мог, чтобы помочь. Он взял Ферота на руки и обвешанный еще и мешками с сумками побежал дальше, причем Гвир едва поспевал за ним.

– Стой! – после долгого бега крикнул Гвир, тяжело дыша.

Не опуская Ферота на землю, Волк обернулся.

– Пелена глаза заволокла, плохо вижу.

Дикарь подошел к нему и заглянул в красные невидящие глаза.

– Приложи листья, которые я дал тебе к глазам, возьми меня за плечо и продолжим идти. Привала делать нельзя.

Листики крепко прилипли к покрытым потом векам. Рука Гвира легла на плечо Волка, и троица продолжила путь, но теперь уже шагом. Ферот этой остановки не почувствовал, он крепко спал на руках дикаря. Даже тряска при беге не разбудила его. И уже совсем недалеко за ними шло два войска по свежим следам.

***

Генерал Брайгл привычно раскачивается в седле на верном коне. Седой волос уже забрался в его усы и виски, нашептывая голосом опыта о таких вещах и секретах, знать которые молодой солдат не может по причине молодости. Он поднял голову и огляделся серыми глазами. Всюду меж деревьев и кустов идут его люди в полном обмундировании, несут оружие и вещи. Спереди изредка доносится ржание коней, а позади скрипят колесами обозы, жалуясь на тяжелую судьбу. Везти телеги по лесу – дело не благоразумное и тяжелое, поэтому войско идет медленнее, чем нужно, поэтому только треть ночи спали солдаты, чтобы успеть настигнуть врага.

– Я не согласен с решением королевского двора, – обратился он к сотнику, скачущему возле него. – Собрать и отправить в путь такое войско, да еще и через лес – это не правильно. Чтобы поймать двух вражеских воинов достаточно пары дюжин отборных профессионалов. А целое войско – это перебор.

– У короля Маймака свои советники, – осторожно ответил сотник. – Наше дело состоит только в том, чтобы исполнить волю его величества.

– Да, ты прав, ты прав, – вяло согласился Брайгл и продолжил смотреть на мерно качающуюся гриву коня. Бессонная ночь тяжело сказалась на немолодом генерале.

Обстановка вокруг него быстро изменилась. Шаги и голоса размножились, как будто людей вокруг стало значительно больше. Брайгл снова огляделся, и его охватила настороженность. Несколько человек в черных плащах и накинутых капюшонах скрывающих лица, выйдя из стены леса, смешались с солдатами короля, вызвав их неодобрение.

– Маги? – посмотрел он на сотника.

– Не знаю, откуда они здесь, но это точно маги, – ответил сотник, бегая глазами по округе.

– Магов не трогать, у нас своя дорога и своя цель. Задерживаться нельзя, итак опаздываем, – строго сказал Брайгл. – Передай остальным сотникам!

Как только командир сотни поскакал с посланием, охрана генерала взяла его в плотное кольцо. Каждое мгновение магов прибавлялось и прибавлялось, и счет их вскоре пошел на десятки. Все в кожаных доспехах под плащами, амулетами обвешаны и мечи с кинжалами на поясах. Они выходили с левой стороны леса и держались того пути, что и армия короля между редких деревьев по следу врага.

Брайгл остановил коня. До его слуха донесся нарастающий треск и вскоре маги повалили из леса рекой, не таясь. Те солдаты, кто стал этому свидетелем, тут же схватились за мечи. Память о преступлении магов против короля была еще свежа, а ненависть к ним не забылась.

Поток магов меж тем все продолжался и за людьми в капюшонах выходили магические твари. Не обращая внимания на солдат, они уходили вперед прямо по следу, которым шел генерал.

Начальник охраны генерала посмотрел на Брайгла вопросительно, а тот, поднявшись в это время на стременах, внимательно вглядывался в поток. Он заметил и вечно истощенных и худых Носителей Длани и Ищеек – магов со сросшимися веками. Ищейки водили широкими ноздрями по воздуху и порывисто двигались вперед. При этом обычные маги вели их на цепях, боялись, что убегут куда-нибудь. Были и бородатые старцы, магическую силу которых накопленную с годами не опасался только дурак.

– Вот почему нужно войско, – сказал он себе и начальнику охраны. – Вот поэтому я не король.

Брайгл наклонился к посыльным, с опаской выглядывающим из-за коня.

– Передать всем сотникам, чтобы остановились. Ни одного мага не тронуть, головой отвечают. Скорее, скорее! – отдав приказ, генерал снова встал в стременах. – Ох, беда. Ох, беда.

Мальчишки быстро разбежались во все концы растянувшегося по лесу войска, а рядом с Брайглом прошел Громила.

Впервые услышав о людях невероятных размеров в рядах магов, Брайгл скептически скривился и отложил доклад разведки в дальний ящик. В записях указывался рост в десять локтей и ширина плеч в пять. Ну как в такое поверишь? Поверил же он в такое существо, когда увидел его своими глазами при исходе магов после приказа Маймака. Здоровяк одним из первых вылез из подземного хода и прикрывал отход своих, пока солдаты раздумывали, стоит ли на такого нападать. Непропорционально огромными ладонями он мог и лошадь поднять, а попасть под его кулаки человеку – верная гибель. Громила был лыс и скалился на солдат нездоровой улыбкой идиота.

– Такого я бы в войско не взял, – буркнул себе под нос Брайгл. – Ест наверно много.

И вот теперь второй раз в жизни генерал видел Громил. Трое прошли мимо него, а в черной реке, текущей вперед он приметил еще семь лысин, блестящих на солнце. Только бы ребята не сцепились, подумал он.

Стоят молодые солдаты королевского войска, на проходящих мимо магов смотрят. Недовольством искажены лица их, кулаки чешутся. Желают солдаты почесать кулаки о магические ребра и челюсти. Отомстить еще раз за обманутого короля. А маги что? Молодежь их тоже не робкого десятка, тоже не против в драке отомстить за изгнание и унижение всего братства. Горячи парни, сердца огнем горят, взглядами на бой соперника приглашают.

Мимо проскакивает не спеша десятник, чувствует напряжение.

– Стоять, бойцы! – громко выкрикивает он. – Приказ генерала выполнять! Будет еще возможность кулаками помахать, позже.

Но следи не следи за войском, успокаивай не успокаивай, а все равно найдется тот, кто сумеет не сдержать бурю в душе и приказ нарушить.

Как только проехал дальше десятник, молодой воин сделал полшага вперед. Проходящий мимо маг чуть не столкнулся с ним и оба уставились друг другу в лица. Маг был молод и высок, да и в плечах шире воина, чем уже нанес оскорбление.

– Чего это вы по лесам короля рыскаете? – с вызовом спросил солдат.

Желваки играют, невидимые молнии из глаз летят, того и гляди сожгут.

– Рыскаете? – делано удивился маг. – По своим делам идем, а ты лучше бы подвинулся, гляди раздавим.

Больше добавлять слов не пришлось. Два кулака устремились к вожделенным целям. Врезались в челюсти и маг с солдатом отступили назад, каждый оценив силу противника. Может быть, они и успокоились бы, но за спиной у каждого из них стояли друзья и стенка пошла на стенку.

Заметив хаотичное движение впереди, Брайгл прищурился и разглядел как из толпы, затеявшей потасовку, вылетела рука с черным рукавом. Он еще успел подумать, что все правильно, что магу в первую очередь руку отсечь нужно, чтобы колдовать не смог. А в это время в голове тяжелым басом раздавалось одно слово: «Началось!». Генерал Брайгл прекрасно помнил цель задания. Он также понимал, что из двух войск вошедших в лес может и ни одного не выйти при таком столкновении. А если маги победят? Вон их сколько. Что тогда король Маймак делать будет?

Яркий огненный шар влетел в толпу солдат, огласив округу криками и воплем. Ждать больше нельзя. Набрав в грудь воздух, Брайгл прогремел одним единственным словом: Отступаем!!!

Десятники уже орали на солдат, рвущихся в бой, всеми словами, которые знали. С обратной стороны командиры магов тоже призывали отступать своих, грозясь обратить всех, кто ослушается в Носителей Длани и в Ищеек.

– Будете с заросшими веками по миру скитаться! – визжали они, оттаскивая за шиворот молодежь.

Охрана генерала встала плотным кольцом и принялась теснить его коня под густой лесной покров. Воины следовали за ним.

Командующий войском магов видел отступление генерала Брайгла и в душе был ему благодарен. Находясь в окружении бородатых стариков, он хотел тоже отступить во избежание дальнейших неприятностей и даже поднял руку для отмашки. Но тут с ветви дерева его окликнул лазутчик и дал знак, что враги недалеко и прямо по пути. Войско короля отступив, освободило дорогу, по которой шло. Этим маги и воспользовались. Они устремились по этой дороге вперед к вожделенной добыче, прибавив шаг, а войско генерала Брайгла осталось на вытоптанной траве.

– Хорошо, что решили убраться отсюда поскорее, – произнес начальник охраны генерала.

– Не хорошо, – возразил Бристан. – Они знают, где сейчас враги Маймака и решили сами их пленить.

***

Несколько дней с королем не происходило никаких изменений. Нувеналь постоянно осматривал его тело и успокаивал Маймака, который, казалось, уже смирился со своим положением. Слуги, ухаживающие за своим повелителем, привыкли к его виду и прониклись тем горем, что испытывал Маймак. Они старательно выполняли свою работу, тоже высматривая любые изменения по наказу Нувеналя. Сам лекарь почувствовал некую надежду внутри себя на то, что болезнь полностью остановила свое развитие и самое худшее уже позади. А в любое свободное время он прохаживался по стенам дворца в ожидании возвращения войска с плененными врагами короля или хотя бы гонца с весточкой.

Утром Нувеналь проснулся с первыми лучами солнца и быстро одевшись, направился в королевские покои – привычный ритуал последнего времени. Легкая улыбка играет на лице, ведь король не зовет его к себе, значит с ним все в порядке. Слегка приоткрыв дверь покоев короля, Нувеналь сразу заметил слуг, гремящих тазами с водой и с полотенцами.

– Советник Нувеналь, – услышал он голос за спиной.

Один из охранников протянул ему серый конверт с печатью генерала Брайгла. Долгожданная весть наконец-то дошла до него. Сломав печать, Нувеналь набросился на строчки как орел на зайца, и улыбка спала с его лица. Спрятав письмо за пазуху, лекарь прошел в покои и подошел к кровати короля.

И вот новый удар. За ночь с Маймаком произошли новые изменения, просто он не бился в истерике как раньше и не звал Нувеналя, чтобы не нарушать сон своего лекаря и советника.

Вампирские клыки удлинились еще больше. Два верхних заканчивались теперь ниже подбородка. Ногти Маймака тоже выросли и слегка загнулись, напоминая звериные когти. Волосы за ночь прибавили в длине, и король стал похож на какого-нибудь вампирского графа из страшных сказок на ночь.

Маймак, заметив лекаря, сделал жест рукой, и слуга стянул одеяло, показав сросшиеся ноги. Они были теперь покрыты плотным темно-коричневым налетом. Хвост обернулся вокруг ног, и слился с этим налетом, местами была заметна его чешуя. Нижняя часть тела была словно в сумке.

Нувеналь тут же подумал о куколке, из которой рождается бабочка. Настолько это было на нее похоже, но вспомнив книжицу о смотрителе Кравуче откинул эту идею. Этот налет – лишь новая фаза трансформации, превращающая короля в нечто нечеловеческое.

– Просто я не стал тебя беспокоить, – тихо и грустно вымолвил Маймак. – Слуги помогают мне.

Маймак довольно быстро смирился с наличием слуг возле себя и даже говорил с ними. Долгое отсутствие общения с живыми людьми сделало свое дело. А видя их искреннее старание в исполнении просьб короля при обработке ран, вызывало у него невольную добрую улыбку.

– Что скажешь, Нувеналь?

– Процесс двинулся дальше, – сухо ответил тот. – Контролировать его невозможно. Влиять на него тоже не получится. Стадия следует за стадией, и никто не скажет когда наступит следующая.

Нувеналь присел на кровать рядом с королем и из глаз его полились слезы. Слуги, поняв важность момента тут же удалились. Нувеналь осторожно обнял исхудавшего короля и положил его голову себе на плечо. Как бы он хотел, чтобы Маймак излечился. Как бы хотел поменяться с ним местами и самому пройти все эти страдания, лишь бы король был здоров и счастлив. Тот, кого он считал своим сыном. Может так он смог бы снять с себя вину за то, что не может его излечить. И тихо плача, по-мужски, Нувеналь сказал на ухо своему королю:

– Прости меня, сын.

Маймак понял его и ответил:

– Ты не виноват, не вини себя.

Король отпрянул от советника и сел ровно.

– Есть ли вести от генерала Брайгла? – спросил он. – Уже насколько дней прошло после выхода войска.

– Весть пришла только что, – утерев слезы, ответил Нувеналь. – И она не очень хорошая. Войско Брайгла идя по следу врага, столкнулось в лесу с войском магов. Он сообщает, что маги собрали, скорее всего, всех богомерзких тварей, что были у них. Силы магов существенны. Во избежание боя и потерь Брайгл благоразумно отступил, помня о задании. Маги этим воспользовались и прошли вперед. Сейчас генерал догоняет их.