Дикий танец Жасмин бесплатное чтение

Любовь Огненная
"Дикий танец Жасмин"
2 книга

Предисловие

Когда-то Всевышний спустился на землю и создал пять королевств да заселил их людьми и магами, чтобы те почитали его, как отца своего.

Однажды появился в этих королевствах молодой художник. Он всегда и везде носил с собой палитру ярких красок. В ту пору абсолютно все цветы были белыми, и художник предложил окрасить их в разные цвета, предлагая растениям самим сделать выбор…

Жасмин первым попался на пути художнику. Он хотел, чтобы цветки его были окрашены в золотистый цвет, подобно яркому солнцу. Но художник посчитал, что первой достойна быть роза — холодная королева всех цветов.

Взявшись за окрашивание, художник совсем позабыл про жасмин, желая наказать тот за горделивый нрав. А когда вспомнил, золотистая краска уже закончилась, доставшись веселым одуванчикам.

Жасмин не стал снова просить художника раскрасить его, а в ответ на приказ поклониться ответил:

— Я предпочитаю сломаться, но не согнуться.

Так и остался жасмин хрупким белым цветком. Цветком чувственности, женственности, элегантности, внутренней силы и привлекательности. Цветком, чей дикий танец в ночи искрится лунным светом любви…

Глава 1: О том, что не ценили, мы сожалеем слишком поздно

Аврора

До Шагдараха мы добирались почти четыре полных дня. Несколько раз кучер останавливался, чтобы сменить коней и принести мне еды и воды, но есть я не хотела. Кусок в горло не лез.

Первые сутки нашего пути я в основном только спала и плакала. Во снах часто видела Драйяна. Его грустную улыбку, его понимающий взгляд и поцелуй, что горящим клеймом ложился на губы.

Иногда он приходил ко мне настоящим чудовищем. Я снова летела на Белокуром Демоне, а он гнался за мной по лесу, желая, во что бы то ни стало убить. На его губах виднелась беспощадная дьявольская улыбка, а взгляд горел азартом охотника, но каждый раз в этом сне я останавливалась. Останавливалась, покорно принимая свою участь, а он пронзал меня моим же стилетом.

На второй день меня настигла апатия. Бесцельно лежала на тюках, глядя в одну точку. Не жалела себя, нет. Просто не понимала, что дальше. Зачем дальше. Почему.

На третий день у меня появилось стойкое желание вернуться. Упрашивала кучера отправиться в обратный путь, но мужчина меня не слушал. Лишь твердил о том, что у него четкий приказ, нарушать который он не собирается.

Правда, к вечеру третьего дня ко мне все-таки возвратился разум. Понимала: если вернусь, меня тут же убьют без суда и следствия. У свекромонстра рука не дрогнет. Навряд ли хотя бы до тюремной камеры доживу, а уж до площади и казни и подавно.

Утром четвертого дня я окончательно пришла в себя. Остановившись рядом с какой-то таверной, кучер занимался лошадьми, а я привела себя в порядок, переоделась в черный мужской костюм для верховой езды и впервые нормально поела.

Я откровенно злилась. Ненавидела Драйяна всем сердцем за то, что он позволил себя убить. Более того, именно он сделал тот решающий шаг, который стал роковым. Наверняка мужчина видел мои чувства, знал о них, но зачем-то поступил со мной так жестоко. Ведь я не смогла бы. Теперь точно понимала, что не смогла бы убить его.

Слишком противоречивые чувства жили во мне. Я так и не приняла окончательное решение, но Драйян лишил меня выбора, и за это я ненавидела его. Ненависть помогала жить дальше.

Собиралась идти вперед — всем назло, ему назло. Была уверена, я еще смогу стать счастливой. Смогу сделать правильный выбор.

В дормезе среди тюков с сеном я нашла красивый бархатный мешочек из темно-синей ткани. В нем лежала, наверное, сотня золотых. Действительно золотых монет, а не те подделки, что были в ходу в Герхтаре. Кроме того, там внутри прятались документы. Чужое имя — Рэйора Арокос — резало слух, как и титул леди, который в нашем королевстве приравнивался к титулу учтивости. Но просящий не выбирает.

Переложив в этот мешочек драгоценности, которые успела зацепить в особняке лерга, привязала его к внутренней стороне плаща. Опасалась воришек. Неизвестно, что там творится в Шагдарахе и какие у них там нравы, но красть умеют во всех королевствах.

Колкая шпага грела душу. В случае чего я могла запросто постоять за себя, если противник будет не слишком силен. Страх накатывал волнами. Никогда не выбиралась за пределы королевства. Да что там! Даже за пределы пирства до недавнего времени не выезжала. Только знала, что нужно держаться уверенно, будто я вообще ничего не боюсь и путешествую не впервые.

Очень, конечно, смущал меня вопрос с сопровождением. Молодую девушку по всем правилам нашего королевства должен сопровождать супруг или старший родственник. В крайнем случае, один-два человека из свободных наемных слуг. Я же путешествовала одна, если не считать кучера. Он-то со мной в Шагдарахе не останется.

За новыми переживаниями и волнениями на землю неспешно опустился вечер. В город мы заезжали уже в сгущающихся сумерках. Немного отодвинув в сторону бархатную штору, пыталась разглядеть дома и людей. Ничего необычного не замечала. Разве что женщины вполне себе ходили без сопровождения, а дома были выкрашены в яркие цвета, что хорошо просматривались под светом высоких кованых фонарей.

И люди говорили. Действительно говорили на русском. В первые минуты даже поверить не могла собственным ушам. Думала, что уже никогда не услышу родную речь, а теперь пребывала в шоке. Будто и не перемещалась никуда. Разве что антураж походил на какую-нибудь солнечную зарубежную страну.

Стало легче. Душа пустилась в пляс, но я все еще не знала, куда мы едем.

— Милейший, мне нужна таверна, где я могла бы остановиться на долгий период, — обратилась я к кучеру, окликая его.

— Так туда и направляемся, леди, — тихо буркнул мужчина, а я села обратно на лавку.

Улицы постепенно пустели, а ночь накрывала плотным одеялом. Мы неспешно петляли по городу, а я начинала нервничать. Сейчас выкинет меня где-нибудь на отшибе, а там иди куда хочешь по такой темени.

Вскоре показались высокие ворота. Двое рослых мужчин распахнули их, и дормез въехал внутрь в просторный двор, остановившись у большого двухэтажного дома, расположенного буквой п. Как-то не походило это место на таверну. Я будто во внутреннем дворике особняка была. Слишком объемное и, судя по всему, хорошо защищенное строение.

Ворота закрылись, а я выбралась из кареты и ловко развязала поводья Белокурого Демона. Конь ощущал мое волнение и нервничал. Оглядывалась по сторонам, а к нам быстрой, но уверенной походкой направлялись с десяток мужчин. Радушными хозяевами они точно не были. Скорее уж бандитами или разбойниками.

Единственным выходом, который я видела, являлись ворота, но их уже заперли, положив на железные крюки объемную доску. Я такую сама точно не подниму.

— Ты куда меня привез? — крикнула я кучеру, который уже слез с козел и направился навстречу мужчинам.

Он даже не оглянулся, полностью проигнорировав меня, а я запрыгнула на коня, пытаясь отыскать глазами выход из этой ситуации. Паника захлестывала, уничтожала. Белокурый Демон топтался на месте, не понимая, в какую сторону скакать.

Вытащив шпагу наизготовку, я ударила коня пятками по бокам, направляя в сторону ворот. Там на посту стояли трое с самодельными дубинами. Они замахнулись в нашу сторону, и Демон встал на дыбы, резко разворачиваясь.

Мы скакали по прямоугольной площади, пытаясь найти слабое место в строении. Краем глаза видела, как кучеру передают объемный мешочек — наверняка с деньгами. Почти на сто процентов была уверена, что он продал меня, но кому, зачем, почему? Ответов на эти вопросы не знала.

Нас загоняли. Окружали со всех сторон. Остановив Демона, я поднялась в седле и, прыгнув, зацепилась за деревянную балюстраду балкона. Подтягивалась на руках, а ко мне по узкому коридору с двух сторон уже бежали разбойники.

Оборачивалась то влево, то вправо, понимая, что меня сейчас просто растопчут. О, Всевышний, неужели расплата за совершенное преступление так быстро настигла меня?

Я успела пронзить одного, ранить второго, ударить третьего, но меня просто задавили количеством.

— Не трогать! Не трогать! — слышала я крик откуда-то снизу.

Мужчина небольшого роста вопил во все горло. По комплекции он походил на бочку в халате. Смешно бежал по двору, еле переставляя свои короткие ноги. Руками цеплялся за широкий пояс, который, видимо, удерживал его живот на месте. Боги, куда я попала?

Меня держали со всех сторон, не давая вырваться. Шпагу отобрали, а тело мое и вовсе подняли вверх. Пыталась отбиваться, но тщетно. Разбойники несли меня по длинному балкону, чтобы уже через несколько минут втолкнуть в широкое полутемное помещение, где меня встречал тот самый запыхавшийся мужчина ростом метра в полтора.

Он широко улыбался, довольно потирая пухлые ладошки.

— Какая красавица! А нрав-то, нрав! — бегал он вокруг меня, осматривая со всех сторон, словно редкую зверушку.

— По какому праву ваши люди схватили меня и удерживают здесь? — выпрямившись, холодно спросила я на герхтарском.

Представляла, как повел бы себя в такой ситуации Драйян и пыталась копировать его интонации и уничтожающий взгляд.

— Ох, какая! — произнес он на шагдарахском, но потом добавил на герхтарском: — Я рекомендую тебе молчать. За молчаливую… — он задумался на минуту, оценивая меня, — суку дадут гораздо больше.

— Вас повесят! — пригрозила я, пытаясь вырваться из захвата двух амбалов, чья ширина плеч могла поспорить с дверным проемом. — Я лергия де Нието из Герхтара! Мой супруг уничтожит вас!

Нагло врала прямо в глаза, но страх клокотал в душе, вынуждая идти на все что угодно, лишь бы меня отпустили. Пыталась призвать свою силу, но, как и всегда, она не отзывалась.

— Не смеши меня, дочь разврата. Твоя ложь может стоить тебе языка, — ухмыльнулся мужчина и кивнул своему помощнику.

Молодой паренек лет двадцати был облачен только в темные штаны. Железная цепь тянулась от черного ошейника к руке хозяина. Босой, с взъерошенным черными волосами и пустым взглядом — он выглядел несчастным, безликим.

Дернулась, когда он подошел ко мне. В глаза не смотрел, но руки его проходились по моей груди, талии, бедрам, ногам. Сопротивлялась изо всех сил, не желая терпеть такое обращение, но один тычок под ребра от охранников быстро лишил меня сил.

Отыскав под плащом мешок, паренек подошел к своему хозяину и, подобострастно присев перед ним на колени, протянул свою находку. Маленькие глазки мужчины жадно заблестели. Пухлые пальцы с усердием и явным нетерпением доставали побрякушки и пересчитывали монеты, но когда он наткнулся на документы, то поменялся в лице.

— Мой господин, с вами все хорошо? — спросил на шагдарахском один из тех, кто удерживал меня.

Они не были рабами, судя по всему. Скорее уж наемными работниками. Свободными и имеющими право голоса.

— Кто ты такая? — мигом подлетел ко мне мужчина, зло глядя на меня снизу вверх.

— Аврора Дебуа, Лергия де Нието из Герхтара, — расправив плечи, твердо произнесла я на герхтарском.

Звонкая хлесткая пощечина обожгла лицо, а из носа хлынула кровь, скатываясь тяжелыми каплями по губам и подбородку.

— Отвечай правду! — крикнул он на шагдарахском.

— Леди Рэйора Аракос, — сделала я вторую попытку на его языке, оставаясь внешне невозмутимой.

— Мой господин… — хотел вмешаться тот, что стоял слева от меня. Хватка слегка ослабла.

Вывернувшись, я толкнула охранника и побежала прямиком к дверям, но меня схватили за косу и больно дернули. Ударившись головой о пол, я потеряла сознание.

Глава 2: Молчание — золото, непослушание — гибель

Аврора

Просыпалась тяжело. Ощущала дикий холод, сковывающий тело. Зубы отбивали дробный ритм, а я с трудом открывала веки, чтобы оглядеться.

В просторной комнате с высоким округлым потолком нас было пятеро. На светлых стенах играли устрашающие тени и блики от огня, что горел в железных чанах, закрепленных на кованых подставках. Беззвучными статуями у арок, закрытых решетками, стояли два охранника.

Только один человек в этой комнате двигался. Тот самый раб, который обыскивал меня. Его цепь негромко звенела, скользя по каменному полу, а его руки бережно обтирали мокрой тряпкой безвольное обнаженное девичье тело, окутанное копной густых черных волос.

Взглянув на себя, я попыталась свернуться калачиком, как-то прикрыться. Лежала на полу, будучи полностью нагой. Раб отчетливо заметил движение и посмотрел на меня, отвлекшись, а я увидела кровь. Едва не закричала, рассматривая окровавленное тело девушки.

С трудом сев, попыталась отползти подальше, но не могла найти взглядом место, где бы могла спрятаться.

— Непослушание стоит очень дорого, — тихо шепнул на шагдарахском паренек, стараясь смотреть в пол. — Слушайте и делайте все, что вам говорят.

Он как раз успел договорить фразу целиком, когда одна из решеток с диким скрипом поехала вверх, открывая арку прохода. Красивая женщина лет сорока вплыла в помещение вместе с двумя охранниками. Кивнув в мою сторону, она отвернулась, рассматривая вторую девушку и раба, что застыл при ее появлении недвижимо.

— Не смейте трогать меня! — выкрикнула я на герхтарском, мигом поднимаясь на ноги.

Рванув к ближайшему чану с огнем, я схватилась за изящную кованую ножку и потянула ее в сторону. Железо обжигало руки, но я действовала быстро, не обращая внимания на адскую боль и страх. Первый чан упал прямо перед спешащими ко мне охранниками. Жидкий огонь лавой разлился по полу, вспыхнув куда ярче прежнего, а я уже бралась за второй, отрезая себя от остальной комнаты.

Стояла, плотно вжавшись в угол, и в какой-то зловещей тишине наблюдала за тем, как жидкое пламя расползается во все стороны, возвышаясь между нами огромной стеной. Ничего не слышала — только бешеный стук собственного сердца.

Там — по ту сторону — кричали, пытались затушить пожар магией, но танцующие языки уже гладили деревянные перекрытия на потолке. Видела, как раб спешно поднимает на руки вторую девушку и выносит ее из помещения. Видела, как живое кострище покидает охрана, и с безумным спокойствием понимала, что мне отсюда не выбраться. Только смотрела на женщину, что по-прежнему стояла за пламенем. Подмечала острые хищные черты, пугающие тени и злой блеск в глазах. Она будто и не собиралась уходить. Хотела насладиться моей собственной глупостью.

Жар волнами обжигал тело. Жидкий огонь неспешно подкатывался к моим ногам, а я прикрыла веки, из последних сил призывая магию, что никак не желала стать частью меня. Темные потоки дернулись, будто насмешливо. Сейчас бы перенестись куда-нибудь далеко-далеко, где тихая ночь встречает яркий рассвет, где есть чашка кофе, чей аромат пьянит, будоражит. Туда, где мир радушно открывает свои двери, потому что ты — его часть. Его дочь, его жизнь…

Я не кричала. До страшного скрежета стиснув зубы, заживо горела, всем телом вжимаясь в угол, чьи стены холодили кожу. Ногти царапали камень, ломаясь до крови. Отвратительный запах паленой свинины проникал в нос, в легкие, отравляя. Боль была невыносимой. Наверное, именно так выглядит агония, когда хочется кричать, плакать, кататься по полу, биться головой о стену, лишь бы все прекратилось. Лишь бы не чувствовать, не ощущать.

Еще была в сознании, когда обессилено съехала вниз, наблюдая за тем, как огонь пожирает тело, но не выронила ни звука. Только балки трещали да падали, разрушая здание. Наверное, хотела бы, чтобы за мной пришел Драйян. Даже во второй раз умирать страшно, но спасительная темнота не являлась слишком долго.

* * *

Открыв глаза, я мигом взлетела на постели, но чьи-то руки с силой вжали меня в матрас. Видела женщину — ту самую, что спокойно наблюдала за тем, как я сгораю заживо. Она с видом исследователя изучала мое тело, накладывая поверх ран белые ткани, насквозь пропитанные каким-то отваром, пока мужчины-прислужники удерживали меня.

— Как ты могла такое допустить? — истерично бегал по комнате бочонок в халате, то и дело хватаясь за голову.

Я извивалась всем телом. Раны болели и без того, но еще и повязки причиняли дикую боль, будто меня резали ножом. Искусала все губы, но в конце концов мне в рот вставили черный брусок, больше похожий по плотности на резину.

— Не нервничай. Уже через час на ноги подниму, будет как новенькая. Только проку-то? Не заработаем столько, сколько потрачу, — ответила ему женщина хриплым голосом, оборачивая последней повязкой мою ногу.

— Да ты знаешь, сколько за нее предварительно предложили? Да ты знаешь, кто в этот раз будет среди покупателей? — натурально кричал на всю спальню мужчина, от злости подпрыгивая на месте.

Очень хотелось его заткнуть. Жмурилась от слишком яркого солнца, заглядывающего через высокое окно, а голова казалась чугунной, не моей.

— Неужели настолько редкая штучка? — дама занялась остатками моих волос, обрабатывая их пахучей мазью и оборачивая полотенцем.

— Имя рода Арокос тебе о чем-нибудь говорит?!

Ясно почувствовала, как женщина вздрогнула всем телом, а руки ее, прижимающиеся к моим щекам, мелко затряслись. Порывисто взглянув на своего хозяина или подельника, она пыталась уличить его во лжи, но мужчина был непоколебим.

— Я все сделаю в лучшем виде, — коротко ответила она, покорно кивнув, будто растеряла все краски и эмоции.

— И второй займись побыстрее! — сурово воззрился он на нее, а я почувствовала, как боль медленно, тягуче отступает. — Если мы успеем продать их обеих, то нам больше никогда не придется думать о том, откуда брать золото. К сегодняшнему аукциону ты будешь готовить еще одну принцессу Реверонга.

— Но как? — искренне удивилась женщина, а лицо ее изумленно вытянулось.

— Особый заказ, — не без гордости произнес хозяин этой богадельни, тяжело направляясь к выходу.

Разум мой уже прояснился, но тело все еще оставалось ослабленным. Навряд ли смогла бы подняться и устоять на ногах. Даже руками пошевелить не могла, что уж скрывать, но все слышала, видела и самое главное — я могла думать.

— А кого выставим к столбу? — окликнула его женщина, будто вспомнила о важном.

— Так эту и поставим, — глянул он на меня уничтожающе. — Чтобы неповадно было…

Понятия не имела, что меня ждет. Спрашивать не было сил, да и знать, если честно, не желала. Просто хотелось, чтобы все это поскорее закончилось как страшный сон. Угораздило же меня влипнуть в Шагдарахе по самое не могу. Теперь ясно понимала, где я и зачем. Только одного никак уяснить не могла — ведь на моем месте должна была быть Камила, а значит, Драйян заготовил такую судьбу именно ей.

Быть проданной на живом аукционе, словно бесправная вещь. Никогда не слышала о таком в Герхтаре. Даже не подозревала, что такое существует в этом мире и, судя по всему, этот бизнес процветает. Даже умерев, Драйян преподал мне еще один урок. Он был прав: враги есть у всех, и сломать тебя они попытаются тогда, когда ты ждешь этого меньше всего. Так стало со мной…

Тело плохо слушалось, когда меня облачали в длинный белоснежный халат, перевязанный широким поясом. Юбка при каждом повороте раскрывалась, словно бутон цветка. Наверняка красивое зрелище, но думала я не о том.

Я шла по каменным плитам босиком, а под халатом была абсолютно нагой. Больше не вырывалась, не спорила, вообще ничего не говорила, молчаливо следуя вперед, окруженная охраной.

Впереди статно шествовала та самая женщина — она была здесь что-то вроде смотрительницей, насколько я поняла, но и у нее имелись подчиненные — девушки, что бережно омывали мое полностью зажившее тело, сушили восстановленные волосы, которые словно стали еще длиннее, и облачали в наряд.

Миновав несколько коридоров, мы вышли в небольшой квадратный внутренний дворик, окруженный стенами. Не представляла, какой здесь выстроен лабиринт, но делали его явно неспроста.

Прямо на земле, укутанные разноцветными платками, сидели девушки — наверное, человек пятнадцать. Среди них я заметила и ту, которую видела перед пожаром. Ее раны тоже зажили, а сама она была наряжена в такой же халат, как и у меня, только насыщенного черного цвета. В отличие от остальных, она взгляд не прятала и смотрела прямо, как-то горделиво, будто показывала, что ее не запугать и не сломать.

Меня остановили прямо перед позорным столбом. Не знала, что именно собирались делать. Может, разденут и прикуют, может, камнями забросают или помидорами. Мне было абсолютно наплевать на то, что будет дальше, потому что моей главной целью было вырваться отсюда. Целью же коротышки-рабовладельца, вышедшего из арки вместе с охраной, являлась моя продажа, а значит, они меня точно не убьют, как бы ни желали.

— Смотрите все! — громогласно объявил коротышка, сверкая маленькими злыми глазками. — Так будет с каждой, кто не станет повиноваться! Вы — бесправные рабыни, и ваша жизнь отныне посвящена тому, чтобы служить своему хозяину!

Взяв под локти, охранники приковали меня за руки к столбу, подвесив железные цепи с браслетами на крюк, что был закреплен на самом верху. Пальцы ног едва доставали до земли, когда одним ловким движением один из них распорол кинжалом ткань на моей спине.

Зажмурившись, покорно ждала, что будет дальше. Меня трясло от страха, а услышав свист, я вздрогнула, но спину обожгло лишь через секунду. Совсем не больно — едва-едва. Предполагала, что на меня до сих пор действует та настойка, которой меня обтирали и которую затем вливали в рот.

Запястья немного тянуло, а я спокойно смотрела на коротышку, слегка улыбаясь. Даже не вздрагивала. Запоминала его лицо, чтобы когда-нибудь расплатиться по всем счетам. Нет, больше не клялась — такую ошибку во второй раз не совершу, но запомню.

— Еще сильнее! Почему она не кричит? — взбунтовался работорговец, нетерпеливо подпрыгивая на месте.

— Я боюсь, что это из-за трав… — попыталась объяснить смотрительница, но ее не слушали.

— Еще сильнее!

Боль была терпимой, будто отголосками ложилась на тело. Ощущала, как по спине стекает что-то липкое. Наверное, кровь. Охранник старался и злился, что ничего не получалось. Девушки рыдали, прижимаясь друг к другу. А коротышка никак не унимался.

— Прекратите немедленно! — воскликнула та самая черноволосая, облаченная в темный халат. Она мигом вскочила на ноги, словно ураган направляясь ко мне и моему мучителю, но хлесткая плеть коротышки ударила ее по лицу, вырывая крик.

Он вымещал на ней свою злость, а ткань моего халата насквозь пропиталась кровью. Девушка стонала, прикрывая руками лицо. Я пыталась вырваться, желая ей помочь, но получила новый удар. Вскоре рабынь разогнали, хозяина с трудом уговорили остановиться, а меня и мою защитницу отнесли обратно в спальни.

Все повторялось с точностью до действия, будто кошмар, который приходит каждую ночь. Меня снова лечили, мыли, занимались моими волосами, укладывая их в высокую прическу. Разве что в этот раз боли от компрессов я не ощущала, а так все по-старому. Правда, халат мне все же принесли другой.

Белоснежная ткань была расшита серебристыми нитками и украшена небольшими драгоценными камешками. Не поскупился хозяин богадельни, наверняка собираясь выручить во много раз больше. Даже на обувку разорился — мягкие тканевые тапочки, от которых проку никакого.

Под конвоем следовала вниз по ступеням, чтобы очутиться в просторном помещении наподобие того, которое сожгла. Безэмоционально осматривала девушек, чьи наряды были куда откровеннее, чем мой. Кто-то тихо плакал, кто-то бился в настоящей истерике, но всех их поочередно забирали и выводили через широкие двери, за которыми слышались голоса и громкий крик рабовладельца, озвучивающего ставки.

Правда, во всем этом сумасшествии был один человек, которого, как и меня, совсем не интересовало происходящее. Она сидела прямо на полу, ожидая своей очереди. Я разместилась рядом.

— Жасмин, — коротко представилась она, не глядя на меня.

— Аврора, — также спокойно ответила я ей.

— Мы последние. Он всегда оставляет самое дорогое напоследок.

— Откуда ты знаешь?

— Я приехала в Шагдарах, чтобы спасти сестру.

— И?

— И ее продали на моих глазах, а меня к тому времени схватили, перебив всех моих людей.

— Глупо.

— И не говори. Наша очередь, — кивнула она на раскрывшиеся двери.

— Тогда я первая…

Глава 3: В безумии скользящих дней мы слишком часто забываем думать

Аврора

Уверенно направлялась к дверям, не позволяя схватить себя за руки. Хотелось сохранить те остатки гордости, что все еще томились внутри. Злилась. На всю ситуацию в целом, на собственную глупость, на мир, что перестал быть радушным. Вопрос «За что?» так и порывался слететь с языка, но кому его задать? Тишина не ответит.

Когда я вышла на постамент, используемый как импровизированная сцена, испытала страх, но быстро отогнала его, стараясь сосредоточиться на какой-нибудь точке. Центром внимания для меня стал балкон, на котором сидели и стояли несколько мужчин в ярких нарядах. Прямо же передо мной распластался тот самый двор, в который я въехала в дормезе. Он битком был заполнен людьми.

— Разрешите представить вам алмаз сегодняшних торгов! Леди Рэйора Арокос — сбежавшая сестра «Шагдарахского палача»! Найдутся ли смельчаки, которые не побоятся возмездия ее брата?

Гул мигом стих, и тишина стала какой-то зловещей. Не хотела смотреть на то, что происходит внизу под моими ногами. Рассматривала лицо одного из мужчин на балконе. Он был молод — не больше двадцати пяти. Короткие черные волосы казались еще темнее на фоне загорелой кожи и ярких одежд. Лицо его выглядело безмятежным, но тень интереса улавливалась.

Ощущала, как злится работорговец. Ярость волнами исходила от него, а я готовилась к сюрпризам, которые не заставили себя долго ждать.

— Может быть, вам хочется как следует рассмотреть ее? — прокричал он в толпу и рванул пояс моего халата.

Не давала стянуть с себя ткань. Извивалась, уворачивалась, но охранники быстро поймали меня, с легкостью скрутив. Работорговец с нескрываемой ненавистью избавил меня от халата и дернул волосы, распуская их одним движением. Золотистые локоны волнами упали на плечи и спину, а я старалась прикрыться ими, ощущая себя по-настоящему беспомощной.

— Десять тысяч золотом! — крикнул работорговец и кому-то кивнул. — Покупатель пожелал остаться инкогнито!

Злые слезы струились по моим щекам, а меня вели к железной камере, чьи стены и потолок состояли из широких решеток. Там на полу сидели девушки, которых уже продали.

Накинув на себя халат, укуталась в него, скрывая нагое тело, но подвязаться было нечем. Пояс так и остался на постаменте.

Было наплевать, кто меня купил. Только рассмеялась тому, что человек решил остаться инкогнито. Видимо, мой названый брат внушал ужас всему Шагдараху. Интересно, кем он был для Драйяна, раз разрешил использовать его имя рода? Возможно, именно к этому человеку меня и должны были привести. Если «Шагдарахский палач» был другом моего супруга, то наверняка не уступал ему ни в жестокости, ни в хитрости, так что еще неизвестно, где мне сейчас лучше. Если смотреть с этой стороны, то быть проданной рабыней не так уж и плохо.

— А теперь настоящий бриллиант сегодняшнего аукциона! Наследная принцесса Реверонга! — дождавшись тишины, выкрикнул работорговец.

На его губы скользнула довольная улыбка, когда легкий шум превратился в рокот возбужденных голосов.

Жасмин, как и я, шла сама, да только ноги ее сковывали железные кандалы, едва выглядывающие из-под подола халата. Смотрела на всех без интереса — гордая, непокоренная, несломленная. Прямая спина, слегка приподнятый подбородок и взгляд, который говорил слишком красноречиво. Она презирала всех тех, кто сегодня собрался здесь. Будто королева, она статно остановилась у края помоста, уничтожая покупателей лишь одним взмахом длинных пушистых ресниц. Даже не дрогнула, когда послышались крики из толпы:

— Мы хотим увидеть тело!

— Раздень ее!

— Пятнадцать тысяч золотых!

Но торг начался с поистине огромной суммы. Я думала, что это меня оценили дорого, но счет за Жасмин шел на сотни тысяч. А она… Она будто была не здесь.

Все изменилось в секунды. Оттолкнув расслабившегося охранника, она выхватила у него кинжал. Я вскрикнула от ужаса, когда Жасмин махнула лезвием, намереваясь перерезать себе горло, но не успела. Ее скрутили раньше.

— Продана за четыреста тысяч золотых!

После неудачи девушка вновь пришла в себя и теперь спокойно следовала к клетке, а я пыталась найти в толпе того, кто заплатил за нее такую высокую цену. Все расходились. Кто-то направлялся ближе к нам, кто-то скрывался в особняке, а другие выстраивались в очередь у ворот, намереваясь уйти. Только мужчины на балконе по-прежнему сидели и стояли на своих местах. Взглянув туда, я поймала взгляд одного из них. Он пристально смотрел на Жасмин, которая стояла рядом со мной.

— Зачем ты? — коротко шепнула я ей, оборачиваясь так, чтобы закрыть ее от взоров своей спиной.

— Ты же слышала. Я наследная принцесса Реверонга. Я не могу быть чьей-то рабыней, потому что тот, кто купил меня, запросто может стать королем. Такого я не позволю, — сухо проговорила она, а я заметила опасный блеск в ее черных глазах.

— Ты все еще собираешься убить себя? — ошеломленно выдала я, заметив, как в сторону клетки направляются охранники.

— При первом же удобном случае…

Войдя в клетку, охранники крепко схватили нас за руки и вывели на постамент. Спускались вниз по шаткой лестнице к подъехавшему дормезу. Хватка охранников ослабла, а один из мужчин с балкона открыл перед нами дверцу.

«Вояка» — подумала я, стягивая руками ткань халата.

Забирались внутрь на разноцветные подушки и пока ничего не понимали. Я выглянула в окно. Видела, что у второго дормеза стоит тот самый мужчина, что внимательно следил за Жасмин. Выходит, он купил нас обеих.

— Держи, — тихо проговорила девушка, разрывая свой пояс на две части и протягивая мне одну.

Благодарно улыбнувшись, я перевязала халат, наконец, высвободив руки.

— А почему ты в кандалах? — спросила, оглядывая ее ноги в цепях.

— Они сковывают мою магию.

Я немного помолчала. Понимала, что нужно как-то приободрить девушку. Приходила в ужас от мысли, что она желает лишить себя жизни. Грезилась надеждой, что нам удастся выбраться из этой передряги. Наивно? Возможно. Но лучше жить, надеясь, чем пожирать себя отчаянием.

— Нас купил мужчина с балкона, — поведала я ей, усаживаясь удобнее.

— Я видела. Только ничего хорошего не ждет ни тебя, ни меня.

— Почему ты так говоришь? Будь уверена, нам улыбнется удача. Вот увидишь, мы выберемся. — Улыбка вышла жалкой. Злилась на себя за это.

— Если переживем этот день. Знаешь, кто он? Тот мужчина, что купил нас? Младший принц Певерхьера. Он приехал сюда сам вместо того, чтобы послать своего человека. Он знал, что меня выставят на этом аукционе. Более того, я уверена, что он заплатил немало за мое пленение. Меня здесь ждали.

— Ты думаешь, что тебя хотят убить? — ничего не понимала.

— О, нет. Мне сохранят жизнь до брака и коронации, а вот потом… Вполне возможно, что избавятся. Но я не о том. Поверь мне, найдется немало смельчаков, которые захотят побороться за то, чтобы владеть принцессой Реверонга. Навряд ли нам хотя бы удастся выехать за пределы невольничьего рынка.

— Нам же на руку. Если на дормезы нападут, мы можем попытаться бежать. — Уже морально готовилась к возможным событиям, желая, чтобы мы поскорее двинулись в путь.

Лучше попытаться и умереть, чем не попытаться вовсе. После того, что я испытала в этом месте, жизнь с Драйяном казалась сказкой. Я была готова к чему угодно. Будто смотрела на все происходящее отрешенно и со стороны. Словно здесь и сейчас была не я.

— Ты можешь попытаться. А я вот далеко не убегу, — приподняла она полы халата, кивая на кандалы.

— Мы что-нибудь придумаем. — Я буквально загорелась идеей побега, ощущая воодушевление. — А тебя разве не ищут?

— Скорее всего, уже ищут. Но навряд ли отец догадается устроить поиски в Шагдарахе. Я уезжала тайно, узнав, что сестра пропала. Она была гостьей королевской семьи Шагдараха. Должна была стать невестой, но ее выкрали.

— Но ведь это скандал! Война! Разве нет? — спросила, недоумевая.

— Если бы Реверонг имел хорошие войска, если бы мы могли за себя постоять… — ответила она печально. — Герхтар, Ньенгех и Шагдарах уже объединили королевства в единую империю. Они — это сила и мощь, а также угроза Реверонгу и Певерхьеру. Ты, наверное, не в курсе последних политических новостей. Да тебе и не надо…

— Надо! — громче, чем хотела бы, выкрикнула я, прижимая руки к груди.

Жасмин могла знать о том, что случилось в Герхтаре после моего побега. Она могла рассказать мне хоть что-то. Хоть что-то о том, что случилось после смерти Драйяна.

Холодок клубком свернулся где-то в желудке при воспоминаниях о мужчине. Противная неприятная щекотка прокатилась по спине ознобом. Где-то на самом дне пряталась боль. Я не желала ее признавать.

— Хорошо, — грустно улыбнулась девушка. — Три королевства неделю назад объединились в единую империю. Представитель империи нанес нам дружеский визит. Нас поставили перед выбором. Или мы заключаем союз посредством брака наследного принца Шагдараха и моей младшей сестры. Или нас возьмут силой. Легко возьмут, играючи, учитывая то, что у нас нет постоянных войск. Да и никаких войск нет. Отец просто не задумывался о том, что когда-нибудь нам придется воевать. Мы всегда придерживались нейтралитета в любых спорах, да и торговля была давно налажена…

Девушка замолчала на мгновение, когда дормез тронулся с места. Подергав за ручку дверцы, я лишь усмехнулась. Заперто, но другого и не ожидала.

— Олера магией отправилась в Шагдарах вместе с сопровождающими. Ровно два дня она пробыла здесь, а потом пропала. Как только новость дошла до нас, я немедля отправилась в путь. Я тоже могу переноситься. Через воду. Даже капля воды в моих руках смертоносное оружие и путь домой — не многие так могут. Вызнав, где именно может быть моя сестра, я прямиком направилась на невольничий рынок. Она тоже нужна была им, понимаешь? Если Певерхьер объединится с Реверонгом, если заключит союз, то мы возьмем образовавшуюся империю в кольцо. Им хватит воинов, но им нужны и территории, чтобы свободно передвигаться. А еще… Им нужна наша магия.

Ворота открылись со страшным скрипом, а дормез резко дернулся вперед. Кони буквально мчали, а нас прижало к стене, обитой бархатом. Не испугалась. Тот, кто хоть раз катался на американских горках, знает что-то такое лететь с невероятной скоростью. Тем более прямо не так страшно, а вот вниз…

— Но почему они не пойдут на вас войной? Так ведь проще.

— Не проще. Если императорская семья узнает об их планах, их уничтожат еще на подходе. Именно поэтому они хотят все сделать тихо и тайно. Именно поэтому я сейчас здесь.

— А магия ваша им зачем? — я слышала крики, звон стали, но старалась не обращать на них внимания. Дормез не останавливался ни на секунду. Даже не замедлялся.

— У королевской семьи Певерхьера нет магии. Они утратили ее, но превзошли остальные королевства в другом. Их богатство не знает границ. Они торгуют тканями, коврами, красками, добывают золото из недр песков, изготавливают стекло. У них лучшие ювелиры и самое большое войско. Дети чуть ли ни с рождения учатся держать сабли и кинжалы. Им нет равных в военном искусстве, но против империи они бессильны. Всего с десяток сильных магов потребуется, чтобы от их королевства ничего не осталось.

— Но у вас ведь тоже есть маги? Вы не сможете дать им отпор?

— Наши люди не используют свою силу во вред, но даже если бы могли… В королевстве осталось не так много стихийников. Большинство давно перебралось в соседние королевства, где их дар востребован. Конечно, найдется и с десяток сильных магов, но мы — целители. Мы умеем лечить, но не вредить, и уж тем более не убивать.

— Войне наплевать на ваши принципы, — ответила почему-то зло. Не понимала: как это? Они ведь просто не хотят постоять за себя. — Ты тоже целитель?

— Да, но моя магия сейчас бесполезна. Ее сковывают кандалы.

Мы молчали, каждая думая о своем. Я действительно не знала об объедении королевств. Драйян не говорил ничего такого. Выходит, не доверял. Слияние произошло неделю назад — то есть как раз на следующий день после коронации. Не представляла, как маман Драйяна пережила его смерть. Несмотря на все ее угрозы, сейчас я испытывала к ней жалость.

— И твой отец согласится? — спрашивала, а сама понимала, что любой родитель сделает все что угодно, лишь бы вернуть своего ребенка целым и невредимым.

— По-другому и быть не может. Если брак будет заключен в Певерхьере, у него не останется выбора. Олера пропала, а я его единственная дочь.

— Но ты собираешься наложить на себя руки!

— Потому что королевство важнее, чем моя жизнь. Тебе этого не понять. С браком или без, но Реверонг войдет в империю. Тогда королевство ничего не потеряет. А если нам придется объединиться с Певерхьером, будет война. Война, в которой погибнут мои люди. Те, за кого я в ответе. Такого я не допущу.

Это было сказано так спокойно, так буднично, словно девушка нисколько не боялась смерти. Будто всегда была готова к тому, чтобы пожертвовать собой во благо своего королевства. Это ужасало и… Я уважала ее за это решение.

— Да чтоб вас! — воскликнула я, когда дормез резко затормозил и послышалось лошадиное ржание.

— Быстро! Быстро! — громко и отрывисто кричал кто-то.

Дверца распахнулась, и нас буквально вытащили наружу, не проявляя ни капли уважения. Посреди зеленого поля рядом с небольшим двухэтажным домом стоял мужчина в черных одеждах. Оглянувшись, видела, как в нашу сторону по дороге скачут наездники. С десяток, не меньше. Не успела рассмотреть никого, а нас уже толкнули в сторону мужчины, взяв в плотное кольцо вместе с тем самым младшем принцем. Всего секунда, и нас перенесло в самый центр пустыни.

У преследователей не было и шанса.

Глава 4: Смерть — это только начало

Аврора

Пустыня. Самая настоящая пустыня без конца и края. Только храм стоит каменный посреди всего этого великолепия. Роскошный, двухэтажный. По каменному забору целый ряд железных крючков, к которым цепями прикованы огромные желтые слоны. На их спинах, словно домики, стоят импровизированные палатки из разноцветных тканей. Они закреплены широкими ремнями, которые наверняка доставляют животным неудобство.

Ветер резко ударил в лицо единым порывом. Мелкие песчинки иглами вонзились в кожу. Не вскрикнула, но руками прикрылась.

— Намотайте на голову! — скомандовал один из вояк, протягивая нам с Жасмин разноцветные тонкие платки из мягкой ткани.

Пыталась проделать озвученное, но ветер не давал, да и волосы мешали. Даже закрепить их было нечем, хотя косу заплести постаралась.

Цокнув языком, мужчина забрал ткань из моих рук и, не слишком церемонясь, сам замотал меня в платок, прикрывая голову, часть лица и плечи. То же самое он проделал и с Жасмин.

Мы продолжали стоять посреди вояк, облаченных в одинаковые одежды, наблюдая за тем, как младший принц Певерхьера уверенно направляется к слонам. Похлопав одно из животных за ухом, он погладил его хобот и ловко забрался наверх, усаживаясь в мягком кресле. Туда же повели и нас.

Пустыня — красивое и одновременно страшное зрелище. Несмотря на шатер, жар проникал в темное нутро, в котором мы с Жасмин сидели. Один за другим слоны шли туда, куда их направляли. Видела сказочный город, что раскинул свои крылья вдалеке. Яркое солнце отражалось от белоснежных стен и золотых куполов. Там, за этими стенами, кипела совсем другая жизнь со своими порядками и законами.

Что ждало нас впереди? Даже предположить не могла, но была уверена, что и это переживем. Ведь по-другому и быть не может.

Жасмин задремала в дороге, а я не знала, о чем еще говорить. Улыбаться не могла даже искусственно. Уже узнала о ее даре, о том, кто она и как попала сюда. Знала и о том, что собирается сделать. Ее смерть пугала. Не желала остаться здесь в одиночестве. Вдвоем как-то легче, проще.

Дар, кстати, у Жасмин действительно был интересным. Кроме целительства, которое исходило из ее рук, как и у месье Перуа, девушка владела стихией воды. Она на самом деле могла перенестись отсюда, имея всего одну каплю, но правда в том, что вода эта должна была быть чистой. Она даже шторм в пустыне могла бы устроить, если бы не кандалы. Поражалась ее силе, но не могла придумать способ, как избавить ее от оков. Пока не могла придумать.

На город и людей я смотрела с любопытством. Нет, не выглядывала, не показывалась. Небольшой щели вполне хватало на то, чтобы усмирить любознательность. Так я, по крайней мере, увидела, в чем ходят их женщины и мужчины.

Сильная половина королевства была облачена в светлые шаровары свободного кроя, светлые же длинные туники с рукавами и пояса, что ложились на талию несколькими слоями. Некоторые — видимо, бедняки — останавливали свой выбор только на шароварах из темной ткани да на ярких жилетах.

Женщины тоже носили шаровары и длинные туники, свисающие почти до самого пола, но, в отличие от мужчин, перевязывали поясом только переднюю часть наряда, тогда как задняя оставалась спадать с плеч своеобразным плащом. Огромные шарфы в несколько слоев покрывали голову и плечи, закрывая и часть лица. Ткани были разных цветов, но в белом я не увидела никого.

Слоны спокойно шли по широким улицам, а люди и вовсе не удивлялись их появлению. Останавливались и низко кланялись, приветствуя представителя королевской семьи. Ну хоть на колени не падали, и то хорошо.

Слоны остановились у огромного здания, больше похожего на храм. Первым вниз спустился принц. Он спешно поднялся по россыпи ступеней и скрылся за широкими тяжелыми дверьми, оставив нас наедине с вояками. Могли бы сейчас попытаться сбежать, но куда? Вокруг жестокая пустыня и ничего кроме. Куда идти?

— Я не знаю, как дальше пойдет, но надеюсь на твое благоразумие, — шепнула я проснувшейся Жасмин, а к нашему слону уже подходили.

— Аврора, все давно решено за меня.

Желание ухватиться за девушку было невыносимым, но я сдержала порыв, когда ее уводили. Она скрылась за дверьми, а мне велели ждать. Правда, ожидание не продлилось слишком долго.

Вскоре в дверях показался слуга. Он резво командовал вояками, и меня под конвоем провели внутрь, вынуждая остановиться в просторном зале, где от золота в отделке и мебели буквально болели глаза. Вычурная роскошь — будто театральное представление для тех, кто явится сюда. Рассматривала оружие на стенах — всевозможные сабли и клинки, чей блеск завораживал и привлекал. Вот бы мне хоть одну такую, да только не дотянусь — слишком высоко.

Звук шагов привлек мое внимание, и я обернулась к лестнице. По ступеням спускался тот самый младший принц в сопровождении более взрослого мужчины. Их лица были похожи — те же карамельные глаза, те же узкие губы и широкие брови вразлет. Только у его старшей копии имелась темная щетина, тогда как щеки младшего принца были девственно гладкими.

Вояки низко склонили головы, завидев своего хозяина, а я не шелохнулась. Так и стояла, встречая их взгляды с высоко поднятой головой — нагло и дерзко. Ровно до того момента, пока меня не ударили по спине, вынуждая упасть на колени.

— Неужели столь прекрасный цветок и есть мой подарок? — спросил мужчина на ломаном шагдарахском, больно впиваясь пальцами в мой подбородок, чтобы приподнять его.

Смотрела на них обоих с ненавистью, даже не пытаясь скрываться. Спина горела от удара, но наплевать. Я выдержу еще сотни. Не сломают, как бы ни старались.

— Какой пыл! Какой нрав! — его взгляд горел неподдельным восхищением, а губы расплывались в широкой предвкушающей улыбке. Тело охватил озноб. — Определенно, это будет интересно!

— Никогда не сомневался в твоих способностях, брат мой, — спокойно ответил младший принц. — Я вынужден оставить тебя сейчас, но мы встретимся за ужином…

— Не думаю, — хищно ответил мужчина, кивая воинам.

Меня в один момент подняли на ноги. Пошло проведя большим пальцем по моим губам, он ушел вслед за братом, а меня повели одинаковыми коридорами, в которых я совсем скоро запуталась. Будто специально петляли.

— Еще одна? — возмущенно воскликнула женщина, когда я вышла на широкий двор, скрывающий внешний мир за высокими каменными стенами. Двор, устланный зеленой травой.

— Особый подарок Хаар Джа для господина, — отрапортовал вояка, легонько подталкивая меня вперед. — Велено подготовить к ужину и проводить в покои господина.

— Да когда же я все успею? — продолжала возмущаться женщина, которая вполне могла бы уместить в себе три меня. Полнота была ей к лицу, если бы не эмоции. Ощущалось, что здесь именно она все держит в своих руках.

Воины остались молчаливыми статуями у входа, а женщина бесцеремонно схватила меня за руку и потащила в сторону арки, которая виднелась в самом конце двора. Я пыталась упираться, но она словно и не замечала этого.

— Я Халия, гене этого гарема. Гарем разделен на две части. Мы сейчас идем в нижнюю часть… Да поспеши ты! — возмутилась женщина. — Там ты будешь пребывать до тех пор, пока господин не решит, что ты достойна войти в верхний гарем, куда стремятся все прислужницы. Верхний гарем — это свобода передвижения, лучшие наряды и драгоценности, отдельные комнаты и внимание господина, — сладко пела она, думая, что мне это интересно.

Но интересовало меня совсем другое.

— Почему вы говорите на шагдарахском? Это ведь не ваш язык.

— Ваш, не ваш, а говорить приходится. С некоторых пор приказано учить его всем и каждому, чтобы говорить свободно. Наш господин заботится о нас. Война не за горами.

Что-то подобное практиковалось и у нас. Во времена Великой Отечественной Войны и после все поголовно учили немецкий язык, тогда как в мое время предпочтения преимущественно отдавались английскому. С кем собирались воевать, тот язык и учили. Наверное, чтобы, попав в стан врага, прикинуться своим. Возможно, в Шагдарахе уже полно разведчиков…

Следующие несколько часов меня «приводили в порядок». Отмывали, оттирали, будто подобрали в сточной канаве или в грязи. Делали прическу, натирали пахучими маслами и одевали в легкие, почти прозрачные ткани. Светло-голубой наряд смотрелся нелепо, непривычно, слишком откровенно. Шаровары и короткий топ сели как влитые, а вот платок мне не дали. Видимо, посчитали, что обойдусь.

Желудок скрутило в болезненном спазме — так хотелось есть. Не знала, который час, но не ела нормально уже очень давно. Неспешно следовала за охраной, петляя по коридорам и поднимаясь все выше. У расписных дверей на третьем этаже мы остановились.

Войти. Сесть на пол у дверей. Покорно ждать, пока разрешат подняться.

Ничего сложного, но выполнять указания гене не собиралась из принципа. Я не рабыня и никогда ей не буду.

— Войдите, — лениво ответили с той стороны, расслышав приглушенный стук.

Застопорилась на входе, но предприимчивые вояки подтолкнули меня в спину и с громким хлопком закрыли двери.

Он сидел на мягкой кушетке в окружении десятка разноцветных декоративных подушек. Смотрел на меня с превосходством, медленно пережевывая темный виноград. Выращивали или привозили? Не так важно, но в этот момент я искренне желала, чтобы этот господин подавился.

— На колени, прислужница, — властно скомандовал мужчина.

Вздрогнула, но не шелохнулась.

— Ты решила ослушаться меня, дочь порока? — предвкушающе ухмыльнулся он, поднимаясь.

Словно пантера, он двигался плавно и томительно медленно, а я отступала, пока не прижалась спиной к дверям. Взгляд не опускала. Если только на секунду, чтобы заметить, что за его поясом имеется изящный кинжал. Кинжал, который так легко вытащить.

— Что вам нужно? Чего вы хотите? — спросила, стараясь, чтобы голос не дрожал, хотя страх клокотал в душе.

— Ты мой подарок. Я тот, кто владеет твоей душой. Властитель твоего тела. — Его рука скользнула на мою шею, пальцы очертили подбородок и надавили на плечи. Он желал поставить меня на колени.

Интригующе улыбнувшись, я начала неспешно опускаться, но вместо того, чтобы сесть на пол, резко выхватила кинжал и сделала уверенный выпад. Даже не сомневалась в своем решении, но не думала, как буду выбираться отсюда. Действовала по наитию.

Мы смотрели друг другу в глаза. Радужка переливалась карамелью, но его взгляд был пустым, бесчувственным. Не поняла, почему все-таки упала на колени, а мужчина сделал шаг назад. Взглянув вниз, рассматривала дрожащие руки, изящный кинжал, что торчал из живота, и кровь, что дорожками сбегала вниз по коже, впитываясь в голубую ткань шаровар.

Внутренности жгло, обжигало, как если бы случился настоящий пожар. Боль была вяжущей, тягучей. Она вынуждала тело неметь, умирать сантиметр за сантиметром. А я будто была не здесь. Словно подсматривала за происходящим со стороны, являясь невольным зрителем.

Громко выругавшись на непонятном мне языке, мужчина вздернул меня вверх, поднимая на руки. Слышала его будто через вакуум. Боль вдруг стала невыносимой, колкой, и я вскрикнула, не сдержавшись.

Положив меня на кушетку, мужчина направился к выходу и порывисто открыл дверь, окликая воинов:

— Лекаря сюда!

— Мой повелитель, лекарь занят в покоях вашего брата! — взволнованно ответил вояка.

— Что с ним? — голос сел, но стал твердым, тугим.

— С Хаар Джа все хорошо, мой повелитель. Что-то случилось с его новой прислужницей…

Дверь закрылась, отрезая меня от голосов, оставляя наедине с терпкой болью. Когда он успел повернуть кинжал? Когда вонзил его в меня? Не знала, не успела понять, заметить. Да только понимала, что смерть подступает все ближе.

С диким воплем я вытащила кинжал, выгибаясь от боли. Бесцельно смотрела в окно, за которым по золотым пескам катился вечер с его долгожданной прохладой и темнотой. Одинокая слеза прочертила дорожку по щеке, а меня вдруг рвануло вверх.

Больше не ощущала боль. Не ощущала вообще ничего. Легко поднялась с кушетки и почему-то обернулась, чтобы с трудом сдержать крик ужаса. Я смотрела на себя. На темные глаза, застывшие словно стекло. На слабую улыбку, что касалась губ. На кровь, которой было чертовски много.

Меня рвануло еще раз, но я устояла на ногах. Будто цепь натягивали и немного отпускали. Сопротивлялась изо всех сил, а когда незримая веревка ослабла, я провалилась сквозь стену.

Одна комната, вторая, третья. Коридоры не заканчивались, но я упорно шла. Куда? А черт его знает. Только продолжала сопротивляться, не давая утянуть себя в неизвестность.

Впереди послышались голоса. Почти бегом направлялась на громкие звуки. Дверь в комнаты оказалась открыта.

Она лежала на полу.

Жасмин.

С невероятно счастливой улыбкой на губах и изогнутым кинжалом в сердце. Словно кукла — ненастоящая, неживая, но такая красивая. Волны темных волос разметались по сторонам, оплетая ее тело. По бледно-розовой ткани топа растекалось огромное кровавое пятно.

Повелитель что-то эмоционально выговаривал младшему принцу, пока пожилой мужчина в белых одеждах колдовал над телом девушки, пытаясь возвратить ее с того света. Да только я чувствовала, что она уже ушла слишком далеко.

— Мой повелитель, к моему великому сожалению, прислужницу уже не спасти. Я не умею возвращать из мертвых, — скрипучим голосом произнес старик, а я села рядом с девушкой прямо на пол.

Хотела закрыть ее веки. Потянулась к ней машинально, совсем не думая о том, получится ли. Так делали всегда, чтобы отпустить душу.

— Тебя проводят ко второй, — сухо ответил повелитель лекарю, а младший принц был похож на тень самого себя. Серую, угасающую.

Я прикоснулась пальцами к ее векам, а меня рвануло еще раз.

Комнату огласил дикий страшный хрип.

Глава 5: Глупец тот, кто считает себя повелителем жизни

Драйян

Кое-как сидел на полу, опираясь дрожащими руками о высокий постамент, на котором лежало девичье тело. С каждой пройденной секундой сил оставалось все меньше, но я отчаянно звал душу Авроры, проклиная ее сопротивление.

Темные стены храма давили на плечи, а от приглушенного света рябило в глазах. Свечи нещадно чадили, выгорая до самого основания. Сколько уже прошло? Наверное, несколько минут, но казалось, что целая жизнь.

А ведь так хорошо все начиналось. Отправив Аврору в Шагдарах, я позаботился абсолютно обо всем. Деньги, новые документы, жилье. Ей оставалось только добраться до постоялого двора и дождаться там моего приезда, но эта упрямая девчонка сбежала, едва оказавшись в столице.

В порыве бессилия я уничтожил кучера, ворвавшись в таверну, в которой он пропивал заработанное. Задушил собственными руками и нисколько не сожалел о произошедшем, потому что среди его вещей нашлась сумма — куда большая, чем та, которую я заплатил. Правда, проклинал себя за порывистость и резкость, потому что от него мог бы вызнать о судьбе Авроры, но что сделано, то сделано.

Должен был сейчас готовиться к войне с Певерхьером, которая, увы, неминуема, помогать родителям с делами империи, устанавливая единые законы, пересматривая титулы, но не был способен думать ни о чем, кроме своей невозможной супруги.

Объединение королевств прошло гладко, насколько это возможно. Дворец утопал в крови подосланных наемников и слуг, что продались за горстку монет. Мы пережили тот день, успешно перенесли Мальтера в Шагдарах, а потом вернулись на зачистку. Подавили бунт.

Уже давно просчитали всевозможные развития событий, готовились не год и не два, расписывая ходы наперед. К сегодняшнему дню почти все устаканилось, вошло в колею, но сделать еще нужно слишком многое.

В отличие от Певерхьера, Реверонг нас нисколько не беспокоил, несмотря на сорвавшиеся планы. Младшая принцесса пропала прямо из Шагдараха. Подозревал, что девица попросту сбежала, узнав, кто уготован ей в супруги. Сын моего отца никогда не отличался здравомыслием. В первый же день знакомства он продемонстрировал невесте, которая всю жизнь была целителем и спасала людей, все грани своей жестокости, публично казнив недовольных на площади свободы. Где были его мозги?

Но на тот момент было еще не все потеряно. Оставалась наследная принцесса Реверонга, но и она исчезла несколько дней назад, прихватив с собой небольшой отряд, который в военном деле ни на что не способен. Король Реверонга обратился за помощью к нам, наивно соглашаясь на любые условия вступления в империю. Я бы на его месте таких обещаний не давал.

Все изменилось уже на следующий день. К вечеру резко носом пошла кровь, стекая по губам и подбородку. Не придал этому значения. Только искренне удивился. Аврору уже разыскивали в Шагдарахе — я назначил вознаграждение за любую информацию о ней и баснословную сумму тому, кто приведет ее ко мне целой и невредимой, но все напрасно.

Любители легкого заработка приводили не тех или откровенно врали, придумывая информацию об Авроре на ходу. Неимоверно злился, но не желал признавать бессилие даже тогда, когда личная гвардия ничего не нашла. Она будто и не появлялась в Шагдарахе ни под своим именем, ни под именем Рэйоры Арокос.

К вечеру того дня я начал испытывать жар. Не сразу понял, что происходит, но, едва ощутил ожоги, осознал, что Аврора в опасности. Она заживо горела, покрываясь все новыми и новыми ранами. Я чувствовал ее боль, пытался вылечить наши раны, применяя дар, но, едва заживая, ожоги появлялись вновь, вынуждая испытывать настоящую агонию.

Ослабленным и почти умирающим меня нашла мать. Она по капле вливала свою магию в мое тело, но раны затянулись лишь к утру нового дня. И не с ее помощью. Кто-то вылечил Аврору.

— Как ты посмел провернуть такое? Темным запрещено совершать этот ритуал! О чем ты думал? — кричала мать, а я не мог не то что подняться, но и возразить. Сил не было.

Это отвратительно — чувствовать себя беспомощным, слабым. Давно позабыл об этих ощущениях. Ненависть оплетала грудь, но кого я ненавидел? На кого злился? Только я был виноват в том, что сейчас происходило с Авророй. Самоуверенность часто выходит боком тем, кто привык побеждать.

— Она моя предначертанная, — едва шептал и от этого злился еще больше.

— Она твоя погибель! — закричала мать, бессильно сжимая кулаки в тихой ярости, но тут же взволнованно подошла к моей постели. — Как ты мог отдать ей во власть свое тело?

— Я забрал намного больше. Я забрал ее душу, — ответил, понимая, что мать уже обо всем догадалась.

— Ты испытываешь все то же, что и она. Всю ее боль. Что будет, если она умрет? — впервые видел, как по щеке этой сильной женщины стекает слеза. — Твоя сила, да и мой дар бесполезны. Я не смогу вылечить тебя.

— Я сильнее, чем кажусь на самом деле. Я не дам нам умереть, — ответил твердо.

— Но ты не властен над ее телом. Только над душой, и тебе это известно! — порывисто поднялась она, отворачиваясь, а взметнувшиеся юбки ее платья с шелестом опали к ногам.

— Значит, я удержу ее душу.

Все то время, пока я лежал, личная гвардия прочесывала Шагдарах, пытаясь отыскать места, где случился пожар, но неудача постигла вновь. Два жилых дома, один сарай, развалины старого замка на отшибе — они не нашли ни пылинки, которая бы указывала на то, что Аврора была там.

Следующая боль пришла днем. Спину обжигало. Красные полосы разрастались, а густая кровь растекалась по постели. Кожу буквально разрывало. Мать сидела со мной, не отходя. Ее магия облегчала страдания, притупляла ощущения, но крови было слишком много. Моя же сила не откликалась вообще, но вскоре и эти раны затянулись.

Не представлял, что сейчас происходит с Авророй. Наверняка она сходила с ума и как никогда желала смерти, но я хотел испытывать ее боль, хотел разделять ее, чтобы знать, что с ней. Чтобы знать, что она еще жива.

— Лорд Ранисах Арокос ждет вас внизу, Ваша Светлость, — после тихого стука заглянул в комнату управляющий.

— Не смей никуда уезжать! Я запрещаю тебе! Я… я… Я прокляну тебя и лишу наследства! — фурией металась по покоям мать, ругая меня на все лады.

— Прости, но я должен. Аврора — часть меня. Лучшая часть.

Спешно спустившись к другу, я тепло поздоровался с ним. Мать всегда недолюбливала Ранисаха, и сейчас ее лицо выражало все оттенки недовольства. Она так и стояла наверху, опираясь на перила лестницы. Не спустилась даже тогда, когда мы направились к выходу из дворца.

— Я больше чем уверен, что она на одном из невольничьих рынков. Именно там наказывают за непослушание плетьми, — объяснил я другу, забираясь на коня. — Отец, как и всегда, воспротивился тому, чтобы искоренить подобные сборища.

— Какой аргумент нашел Его Величество на этот раз? — с усмешкой спросил Ранисах.

— Никакой. Он ответил прямо и не скрываясь. Если приму бразды правления, смогу делать то, что посчитаю нужным, — без удовольствия повторил я услышанную фразу.

— Но ты не примешь?

— Я и без разрешения испепелю там все к Тьме…

Носились с одного рынка на другой, переворачивая каждую доску, вскрывая все замки, пересматривая всех рабынь. Оставался последний, и мы спешили как могли, но не успели. Тьма не дала выйти ближе чем за пять десятков метров от ворот, а когда мы подъехали, уже было поздно. Аукцион закончился.

— Она может быть в том дормезе! — закричал Ранисах, поворачивая коня. — Девичье лицо мелькнуло в окошке!

Понимал, что это могла быть совершенно другая девушка, которую удачно продали. Кареты сопровождали воины повелителя Певерхьера. Они неслись с огромной скоростью вперед, когда заметили преследование. Последний дормез резко затормозил и перевернулся, перегораживая собой дорогу, а с десяток воинов повернули лошадей.

Покончив с воинами, всей душой желал, чтобы оставшиеся на невольничьем рынке гвардейцы отыскали там Аврору, но тем не менее несся вперед, пытаясь догнать кареты. Мы не успели совсем немного. Вспышка Темного портала мелькнула в свете дня, а пустые дормезы так и остались стоять на границе.

Вернувшись к рынку, я в который раз разочаровался. Ее там не было. Не было сейчас, но все это время, пока я ее искал, она находилась именно там. Сил не осталось. Едва я получил от хозяина ответ, кто ее купил, все строение сгорело дотла вместе со скотами, которые много лет торговали живыми людьми, словно псами. Не боялся гнева отца. Наплевать. Уже наплевать.

— Драйян, она не придет. — Рука Ранисаха легла на мое плечо и несильно сжала в знак поддержки.

Все это время собранный отряд стоял внизу у ворот и ждал команды к отправлению в Певерхьер, а я не мог и шага сделать из храма, что находился внутри дворца. Кровь уже перестала течь, а глубокая рана на животе затягивалась. Только Аврора все никак не приходила, а я звал и звал, приготовив для нее новое тело, которое вмиг смог бы излечить, едва душа коснулась бы его.

Красивая девушка со светлыми волосами оставалась бледной и бесчувственной, мертвой. Ее нашел для меня Ранисах, позволив втянуть себя во все это, но напрасно. Я даже ее боль перестал ощущать, с ужасом осознавая, что она мертва. Рванув ее душу в последний раз, не надеялся на то, что она откликнется…

Но она откликнулась!

Не здесь, нет. Не в этом теле, но в ком-то другом!

В том, кто позволил ей сделать это.

— Немедленно выдвигаемся в Певерхьер, — скомандовал я, поднимаясь и отряхиваясь.

— Твоя рана? — попытался остановить меня друг.

— Уже затянулась.

Я ощущал огромный прилив сил, едва связь с телом Авроры полностью прервалась. Она больше не была властна над моим телом, но я…

Я до сих пор владел ее душой.

Глава 6: Одна маленькая ложь может как спасти, так и погубить

Жасмин

Не сразу осознала, что этот дикий страшный хрип принадлежит именно мне. Резко распахнув веки, ожидала увидеть всю ту же комнату, все то же окно и вечер, что ложился на город, но разум сыграл злую шутку.

Я лежала на полу, а надо мной с безумным взглядом нависал старик-лекарь. Он будто растерялся и не знал, что делать, замерев подобно статуе. С другой стороны рядом со мной на колени упал младший принц. Схватив меня за руку, он что-то кричал старику, но я не могла разобрать ни слова. Хрип по-прежнему стоял в ушах, играя свою страшную музыку. Захлебывалась кровью, а она стекала по губам, подбородку.

Едва завидев повелителя, я забилась в настоящей истерике. Клинок уже вытащили, и лекарь занимался раной, но я не чувствовала себя лучше. Понимала, что вновь умираю.

— Нужно снять кандалы! Я не могу так лечить! — расслышала я паникующий голос, но будто через вакуум.

— Нет, — спокойно ответил повелитель, поворачиваясь к нам спиной и направляясь к дверям.

Я видела взгляд младшего принца. В его карамельных глазах плескалось озеро боли, смешанное с негодованием. Черный ключ появился в его руках в одно мгновение, и в следующие секунды комнату огласили звонкие щелчки.

Чужая магия полилась, обнимая, окутывая, проникая в нутро. Но, прежде чем уплыть в спокойный сон, я долго мерилась взглядами с повелителем, который замер в дверях. Ему явно не понравилось то, что его брат ослушался его. Ему явно не нравилась я.

В первый раз я проснулась среди ночи. В просторной спальне было невероятно холодно, несмотря на то, что в высоких чанах на тонких подставках горел огонь. Я лежала под мягким лоскутным одеялом, закутанная в него, словно в кокон, а рядом дремал младший принц. Аккуратно выбравшись из постели, я отодвинула темный балдахин и направилась прямиком к зеркалу, что стояло рядом с резным шкафом.

Увиденное нисколько не удивило.

Я просто устала удивляться происходящему со мной. Смотрела на себя, но видела Жасмин. Ее темную кожу, ее черные волосы, заплетенные в длинную густую косу, ее глаза — темно-синие, как ночь, и ее губы — красные и без косметики. Пока я была в беспамятстве, меня переодели в темно-зеленый наряд, ничем не отличающийся от прошлого. Разве что золотом был вышит цветочный рисунок.

Прикоснувшись ладонью к отражению, я хотела что-то сказать, но одернула себя, посчитав, что это глупо. Навряд ли она меня услышит. Ее просто нет.

Второй раз я проснулась рано утром, услышав, как скрипит кровать. Краем глаза наблюдала за тем, как младший принц поднялся и скрылся за одной из дверей. Притворялась спящей, когда он вернулся обратно в комнату. Только темные штаны скрывали его тело.

— Пора просыпаться, моя шелая. — Мужчина присел рядом со мной и погладил меня по щеке, а я сонно приоткрыла веки и моментально отползла от него, демонстрируя ужас, страх во взгляде.

— Кто вы? Что вам нужно? — театрально кричала я, натягивая на себя одеяло.

Идея пришла в одночасье. Я толком ничего не знала о жизни Жасмин, не могла управлять ее магией, даже не подозревала, что было до того, как я увидела ее мертвой. Именно поэтому я решила, что самое время потерять то, чего у меня и так нет — чужую память.

— Тише-тише, Жасмин… — мигом поднялся на ноги младший принц, выставляя вперед ладони.

Он выглядел растерянным мальчишкой.

— Где я? Кто вы? — выскользнув из постели, я бегом направилась к дверям, но чужие руки ловко схватили меня и утащили обратно.

Мужчина старался успокоить меня, пытался что-то объяснить, но я устроила ему настоящую истерику со спецэффектами из слез и дрожи, что охватила тело. Понимая, что не справляется, младший принц спешно покинул комнату, заперев меня, а вернулся уже с лекарем.

— Простите, но здесь я бессилен. Успокоительное будет действовать еще несколько часов, но на этом все, — поправляя круглые очки, обратился к мужчине старик. — То, что девочка пережила, оказалось ей не по силам. Так бывает, поверьте. Наш разум — самая величайшая загадка мироздания. Поэтому, увы, пока не захочет вспомнить, она не вспомнит. Это защитная реакция организма.

— Но что-то ведь можно сделать? — не унимался младший принц.

Слегка поклонившись мне, старик увел мужчину к дверям. Я вслушивалась в каждое слово, произнесенное шепотом:

— А вы действительно хотите, чтобы ваша гостья, вспомнила все? Ведь вы можете рассказать ей то, что выгодно вам. Только сначала узнайте, что именно она помнит…

Лекарь ушел, оставив нас наедине, но, едва мужчина подошел к постели, а я сжалась в комок, будто в страхе, в дверь постучали:

— Хаар Джа, вас срочно вызывает повелитель, — раздалось по ту сторону, но в комнату никто не вошел.

— Я сейчас спущусь, — громко ответил младший принц, но смотрел на меня. — Сейчас мне нужно уйти. Я пришлю сюда гене. Она позаботится о тебе в мое отсутствие. Прошу тебя, шелая, не делай глупостей. Когда вернусь, я обязательно отвечу на все твои вопросы.

— Что означает «шелая»? — не удержалась я от реплики, ненавязчиво уворачиваясь от чужой руки, которая вознамерилась погладить меня по щеке, словно маленькую.

Младший принц улыбнулся — едва заметно и как-то грустно.

— Это означает «любимая».

Мужчина вышел, и только тогда я позволила себе широко улыбнуться. Ощущала себя победительницей: первый раунд остался за мной. Пока не могла с уверенностью сказать, что выберусь из этой передряги, но мой статус здесь несказанно радовал.

Я не была рабыней, несмотря на кандалы, в которых сюда привезли Жасмин. Я ночевала в отдельной комнате, но не думаю, что была причислена к гарему. Да и это — любимая…

Нет, пока не могла утвердительно заявить, что у младшего принца есть к Жасмин какие-то чувства. Особенно после того совета, который дал ему лекарь. Но…

Вчера он действительно переживал и даже пошел наперекор брату, чтобы спасти ее. Если это и впрямь любовь, на этом можно неплохо сыграть.

Почему-то я не удивлялась той жестокости, которая поселилась в сердце. Не знаю, откуда именно она взялась. Возможно, переняла от Драйяна, а может быть, поспособствовали те злоключения, через которые я прошла. Просто надоело быть мягкой и молчаливо сносить все удары судьбы. Она меня не жалеет, так почему же я должна кого-то жалеть?

Поднявшись с постели, я расправила плечи и легкой поступью направилась искать ванную. Правда, все-таки остановилась у окна. Замерла, едва заслышав громкие голоса.

Открыв стеклянную створку с разноцветным витражом, бесстрашно высунулась на улицу, облокотившись о широкий подоконник. Вообще, окна здесь напоминали арки или небольшие округлые выемки, в которых вполне можно было сидеть.

Окно выходило прямиком на центральный вход, где днем ранее останавливались слоны. За высоким светлым каменным забором вдалеке виднелся город, а внизу у подножия лестницы стоял конный отряд. Никаких опознавательных знаков — только темные одежды и темные же платки, скрывающие лица. Отсюда никак не могла расслышать хоть слово, но точно знала, что это не воины повелителя. Возможно, это люди Жасмин…

Уже хотела окликнуть их, чтобы выдать свое здесь нахождение, когда увидела спускающихся по лестнице младшего принца и повелителя. Они статно шествовали в окружении охраны, а за ними неспешно следовал тот, кого я никак не ожидала увидеть.

В ужасе вскрикнув, я закрыла рот руками, но поздно — меня уже услышали. Словно в замедленной съемке видела, как абсолютно все взгляды вмиг устремились к тому самому окну, в котором застыла моя фигура. Я даже пошевелиться не могла, обмирая от страха, потому что там, внизу, на меня смотрел Драяйн — живой и невредимый.

Темные волосы с проседью, черные глаза и хищные заостренные черты. Широкие плечи… Я запомнила его именно таким, а теперь меня будто преследовал самый худший мой кошмар. Он словно вернулся, чтобы отомстить.

Изо всех сил зажмурившись, хотела отогнать наваждение, но, едва открыла веки, мираж не растворился. Мужчины так и продолжали свой путь, но Драйян и человек, сопровождающий его, все еще смотрели на меня.

Он выжил — это стало настоящим открытием. Словно обухом по голове. Несмотря на то, что я сама видела, как стилет вонзился в его сердце, он выжил. Просто невозможно.

Узнал ли он меня? Возможно, но не Аврору, а, скорее всего, Жасмин. Могла бы предположить, что супруг искал здесь именно меня, но навряд ли. Наверное, дело в объединении королевств или, в крайнем случае, в пропавшей наследной принцессе Реверонга…

Не хотела надеяться на его помощь. Наверняка, даже если буду умолять, не спасет. Он жив, а значит, сейчас у него другие заботы и ему нет дела до какой-то там принцессы. Жасмин не Аврора. Он не станет за нее мстить.

— А вот и моя девочка… — дверь в комнату без стука открылась, и внутрь вошла гене в сопровождении нескольких служанок.

Все они смотрели на меня как на дурочку, что поселилась в палате психбольницы. Как-то уж излишне натянуто улыбались, но удивили меня поклоны. Они кланялись мне.

Мысленно махнув на них рукой, я вновь повернулась к окну, желая понять кое-что важное. Смотрела на удаляющуюся фигуру Драйяна и вдруг встретилась с ним взглядом. Не отвернулась, не сбежала. Я выдержала эти долгие секунды, пока меня сканировали, буквально пронзали, словно острым кинжалом. Выдержала, потому что к моему огромному облегчению больше ничего не чувствовала к нему.

Ничего.

Ни ненависти. Ни любви.

Глава 7: Ложь никогда не бывает во благо всем

Жасмин

Думала, что меня проведут в другие покои, но мы остались здесь же. Гене открыла для меня одну из дверей, за которой скрывалась купальня. Широкий бассейн имел форму изогнутого овала. От воды исходил пар, но меня волновал ее цвет. Темно-фиолетовый, будто в нее пару литров марганцовки опрокинули. А может быть, и больше.

— Простите, а что с водой? — спросила я на шагдарахском.

Не знала язык, который для Жасмин являлся родным, а потому решила говорить на том, в котором уверена. В конце концов, могу запросто списать это на беспамятство.

— Это распоряжение Хаар Джа. Не переживайте, ваша кожа не окрасится, — поспешила успокоить меня гене, а до меня дошло, зачем это все сделано.

Вода не должна быть чистой. Жасмин говорила, что ей хватит и капли, чтобы призвать свою магию и перенестись, но я-то, как это сделать, не знала. Правда, могла хотя бы попытаться воспользоваться даром. Основы стихийной магии помнила на зубок.

Раздевшись, я вошла в бассейн и сделала несколько гребков, чтобы почувствовать воду. Она была тяжелой, словно густой, но в своей темени отлично скрывала мое тело. Коса расплелась, и волосы плыли вслед за мной, словно мягкий плащ. Под водой удалось пустить небольшую волну — никто и не заметил, а я порадовалась успеху. Все-таки уметь постоять за себя — это важно.

Я стойко выдержала все процедуры. В этот раз служанки действовали мягко, осторожно. Нежно омывали мое тело, занимались волосами, втирали масла. По купальне разносился запах сладких цветов с едва заметной кислинкой. Пыталась расслабиться, но не могла. Тело было напряжено.

Белоснежная ткань наряда обняла тело. Топ был украшен камнями, что переливались, едва на них попадали солнечные лучи. Мягкие балетки оказались удобными. В принципе, я была готова, но вот только не знала к чему.

— Хаар Джа скоро придет. Не скучайте, — улыбнулась на прощанье женщина.

Как бы я ни хотела не думать о Драйяне, мысли все равно возвращались к нему. Переживала, во что может вылиться мое незапланированное представление в окне. Повелитель наверняка недоволен, а младший принц…

Скоро узнаю. Пока не придумала, как к нему подступиться. Мне нужны были ответы на вопросы, которых снова оказалось слишком много.

Он вошел в комнаты как раз тогда, когда я бесцельно стояла у окна и любовалась жарким днем. Внизу устанавливали какой-то постамент. Солнце вынуждало жмуриться, но обогревало своими лучами.

— О чем грустит моя шелая? — его руки легли мне на плечи, прижимая меня к чужой груди.

Сначала хотела воспротивиться, но в последний момент передумала. Пусть считает, что расположил меня к себе. Моя же задача — обрести незримую власть над ним.

— Пытаюсь вспомнить хоть что-нибудь, но не удается, — ответила, не поворачиваясь.

— Я могу помочь тебе в этом. Что ты помнишь? — он развернул меня к себе и повел к постели, чтобы усадить, словно маленькую девочку.

Держал мои ладони в своих, нежно поглаживая пальцами, и смотрел мне в глаза, будто специально хотел создать максимально близкий контакт.

— Мое имя Жасмин, — сделала я вид, будто вспоминаю. — Я наследная принцесса Реверонга. У меня есть младшая сестра, которая пропала. У меня есть дар. Кажется, целительство…

— И водная стихия, — добавил мужчина, а я поняла, что это он от меня скрывать не собирается.

— И водная стихия, — повторила я за ним. — Но я не помню, как пользоваться моей магией. Еще я точно знаю, что у меня есть отец. И… Кажется, я вчера умирала, а вы меня спасли. Почему я умирала? На меня кто-то напал?

Младший принц молчал и не торопился мне отвечать. Изучал меня слишком пристально, но я не отвела взгляда, не дернулась. Искренне искала у него ответы, сделав самое скорбное выражение лица, на которое была способна. Даже слезы навернулись на глаза.

— Не все так просто, — протянул мужчина, крепче сжимая мои пальцы. — Твоя сестра попала к нам случайно. Как только мы узнали, кто она, сразу же согласились помочь и вернуть ее в Реверонг. Она рассказала нам, что сбежала из Шагдараха от навязанного брака со страшным человеком.

— Моя сестра здесь? — воскликнула я удивленно.

— Мне очень жаль, шелая. Движимая страхом за свою судьбу, она не хотела возвращаться обратно и ночью выпрыгнула из окна своих покоев. Ей не успели помочь. Сердце остановилось раньше, чем тело коснулось земли.

Слезы покатились по моим щекам — настоящие, неподдельные. Молодая девчонка погибла из-за чьих-то планов и желаний, еще раз напоминая мне о том, что этот мир неоправданно жесток.

— Я рассказал тебе об этом вчера. Ты была подавлена, слаба, много плакала. Я не ожидал, что кто-то осмелится навредить тебе, — продолжил младший принц свою речь.

— Мне навредили?

— Одна из прислужниц моего гарема пробралась к тебе в комнаты и вонзила кинжал. Я думал, что тебя уже не удастся спасти. — Он непроизвольно сжимал мои пальцы с такой силой, что причинял физическую боль. Порывисто схватив, обрушил на меня свои объятия. Короткие поцелуи ложились на лицо, на губы, а я никак не могла высвободиться. — Я так сильно люблю тебя, Жасмин. Ты моя жизнь, моя бескрайняя пустыня, моя шелая.

— Что стало с прислужницей? Ее наказали? — спросила я, чтобы отвлечь мужчину.

— Не думай об этом. Теперь все хорошо, и я никому не дам тебя в обиду. Есть еще кое-что, о чем я хотел спросить. Сегодня ты кричала. Баарни доложили, что с тобой все хорошо, но я хочу знать причину. Ты что-то вспомнила?

— И да, и нет. Тот мужчина с седыми волосами. Я уже где-то видела его. Он страшный.

— Ты права. Он действительно наводит страх. Этот человек принадлежит к императорской семье, хоть и является, по сути, бастардом двух королевств. Его отец — король Шагдараха, а мать — королева Ньенгеха, но он официально не признан ни одной семьей. Лорд Драйян Дебуа. Истинный мерзавец без совести и чести.

Таких подробностей я не знала. Семейное древо Драйяна стало для меня открытием. Свекромонстр — королева. То-то она была так уверена в своей безнаказанности, угрожая мне.

— Императорская семья? — спросила с недоумением.

— Три королевства совсем недавно объединились в Империю. Они угрожают Певерхьеру и Реверонгу, желая лишить нас свободы. Мы собираемся воевать, Жасмин. Именно поэтому ты приехала сюда. Мы с тобой собирались заключить брак в самое ближайшее время. Твой отец считает, что вам нужно вступить в империю, но ты понимала, что это рабство для вас. У вас отберут все, потому что вам не по силам противостоять им. Союз наших королевств — это мощь. Это та сила, с которой им придется считаться.

— Они за этим приехали сюда? Предлагают сдаться?

Понимала, что сейчас лжет мне в открытую. Не во всем, но врет. Произносит то, что выгодно ему, как и говорил старик.

— И это тоже. Но мы не сдадимся без боя. Я понимаю, что прошу о многом, тем более в свете случившегося, но нам с тобой нужен этот брак. И не только из-за империи. Я люблю тебя, Жасмин, и хочу, чтобы ты стала моей, — прошептал он вкрадчиво, склоняясь к моему лицу.

— Но я не помню о нас, — попыталась я призвать его к совести.

— Я понимаю, но прошу тебя, моя шелая. Стань моей через три дня.

Я хотела попытаться еще как-то выкрутиться, но мужчина приложил к моим губам свои пальцы. Поглаживал подбородок, щеку, шею, вызывая мурашки щекотки.

— Не надо, не отвечай сейчас. Ответишь вечером, когда будешь готова, а сейчас пойдем.

Мужчина подал мне белый платок. Не знала, как его повязать, а потому просто перекинула через плечо подобно тоге и закрепила поясом. Завидев это, младший принц мягко, едва заметно улыбнулся, но ничего не сказал.

Следовала по коридору, а он держал меня за руку. Так мило и как-то даже по-настоящему. Все-таки он действительно имеет чувства к Жасмин, но любовь ли?

Воины, или, как назвал их младший принц, баарни, словно тени скользили вслед за нами. Миновав коридор, мы спустились по лестнице и оказались во дворе перед дворцом. Вздрогнула, когда увидела впереди Драйяна в сопровождении его воинов. Они стояли рядом с белоснежным гробом, водруженным на импровизированный постамент, накрытый белой тканью. Чуть правее разместили и второй такой же, но, кроме повелителя и его охраны, там никто нас не ждал.

Сейчас даже не знала, кто для меня страшнее — повелитель или бывший супруг. Шла, тщательно скрывая ужас, и была рада поддержке младшего принца, который принимал мои эмоции за волнение и скорбь.

— Это не займет много времени, шелая, — шепнул он мне. — Твоя сестра не хотела возвращаться в Реверонг, а потому я подумал, что правильнее будет провести обряд здесь по нашим правилам.

— Да, — смогла вымолвить я.

Стояла у гроба незнакомой мне девушки. Теперь понимала, почему я в белом наряде да и все вокруг. Даже люди Драйяна были облачены в белые одежды. Солнце, отражаясь от тканей, ослепляло.

Младшая сестра Жасмин была похожа на нее внешне. Такая молодая — это так страшно. Наверное, ей не было и шестнадцати. Слезы сами собой выскользнули из глаз и прочертили дорожки по щекам, срываясь вниз на светлую ткань, которой до самого подбородка была накрыта девушка.

Не знала, куда деть руки, а потому решила поправить покрывало, будто девушка спит, а я накрываю ее на ночь, словно маленькую, как если бы мы действительно были сестрами. Целую ее в лоб, который на этой жаре кажется теплым. Будто и вправду живая.

Пальцы дернулись, когда я выпрямлялась, и я увидела то, что кроме меня никто не мог лицезреть. На тонкой смуглой шее черным синяком горел отпечаток чужой руки. Четкие контуры пальцев выделялись так явно. Страх прошиб спину, вонзаясь в кожу ледяными иглами ужаса. Она не сама. Она не покончила с собой. Ее задушили.

Стояла ни жива ни мертва. Слезы высохли, а кулаки сжимались непроизвольно. Харр Джа попытался обнять меня за плечи, но я дернулась.

— Можем начинать? — осторожно спросил младший принц.

— Нет, — ответила сухо. — Я хочу увидеть, кто во втором гробу.

Одной подойти к Драйяну мне не разрешили. И повелитель, и младший принц остановились рядом со мной, а я смотрела туда, где лежало мое тело. Бледная кожа, приоткрытые губы и золото волос, что уже потускнело. Я помнила себя другой. Такой же красивой, но ярче, будто дикое пламя.

— Я помню ее. Кто это? — громко спросила я у младшего принца, но ответил мне повелитель.

— Леди Аврора Дебуа, супруга уважаемого Лорда Дебуа. Она гостила у нас, просила убежища.

— Мы с супругой немного поругались, — вмешался Драйян, наконец обратив на меня внимание.

— Нам очень жаль, что мы так и не смогли помочь вашей супруге. Прислужница, что напала на вас, Жасмин, сначала перепутала покои и ворвалась в комнаты, предоставленные леди. Смерть пришла мгновенно, и лекарь не смог ей помочь.

Театр абсурда. Была уверена почти на сто процентов, что каждый из присутствующих знает об откровенной лжи, которая витает в воздухе. И ведь ни один мускул не дрогнул на лицах.

Смотрела на Драйяна и искала скорбь, боль утраты. Но не находила. Он был спокоен как слон и так же невозмутим. Будто и не чувствовал ничего, словно я никем для него не была. Это злило. Я злилась на него, потому что искренне считала, что в его черством сердце живет любовь. Выходит, ошибалась.

— Не ожидал увидеть вас здесь, Ваше Высочество. — Драйян даже не обратил внимания на реплику повелителя. — Вы были знакомы с моей супругой?

— Я видела ее, но не помню. Простите, у меня что-то с памятью.

— Нет, не были.

Мы с повелителем ответили одновременно. Видела, как всего на секунду в глазах мужчины сверкнула злость, а я же, наоборот, глупо улыбнулась, предпочитая в данный момент выглядеть дурой. К ненормальной меньше вопросов.

— Если вы не против, мы начнем обряд, — решил заполнить неловкую паузу младший принц.

— Конечно, — безэмоционально ответил мой бывший супруг.

Мы отошли почти к самым ступеням, но встали по разные стороны, будто самые настоящие враги. Не понимала, чего мы ждем, но уже в следующую секунду по двору прокатился крик, полный отчаяния. Воины повелителя тащили сопротивляющуюся женщину. Она упиралась изо всех сил, падала на землю, но ее поднимали и вновь тащили к гробам. Точнее, нет, не к гробам, а к столбу, который стоял прямо между гробов. Я его и не заметила.

Сердце обмирало от страха, а до меня слишком медленно доходило происходящее. Ее приковывали цепями, как какую-то преступницу. С трудом сдерживала слезы, сдерживала порыв сорваться с места и растолкать воинов, не дав им совершить задуманное повелителем.

— Что происходит? — спросила я у младшего принца, а голос осип.

— Эта прислужница виновна в смерти леди Дебуа и нападении на вас, — спокойно ответил Хаар Джа, а я понимала, что он врет. Не только об Авроре, но и о Жасмин. Отчего-то была уверена, что девушка сама лишила себя жизни.

— Что она кричит? — не отставала я, а меня захлестывала паника. Ее ведь сейчас сожгут!

— Не берите в голову, — отмахнулся повелитель.

— Она кричит о том, что ни в чем не виновата. Она не понимает, почему ее собираются сжечь, — громко ответил Драйян, а я вздрогнула.

— Они все так говорят, — хмыкнул самый страшный человек на свете. Теперь я точно знала, что этот статус всецело принадлежит не Драйяну. — Поджигай!

Страшный истошный вопль разнесся по двору. Я ощущала себя каменной статуей, не давая себе ни единой поблажки. Боль разливалась внутри. Крик пронизывал душу насквозь, но я даже не дернулась. Смотрела на огромное кострище, что уже полностью вобрало в себя постамент и трех своих жертв. Смотрела и понимала, что такие, как повелитель Певерхьера, жить не должны.

Всего на мгновение взгляд мой ушел в сторону, а обратно вернуться уже не смог. Драйян не смотрел на кострище, не наблюдал за тем, как уходит его супруга, навсегда попрощавшись с ним в молчаливом обряде. Нет…

Он смотрел на меня.

Глава 8: Каждая история начинается со случайной встречи

Жасмин

После обряда, переросшего в казнь безвинной женщины, я пребывала в разрозненных чувствах. Никак не могла отойти от увиденного. Пальцы непроизвольно сжимались в кулаки, а я прикусывала губы, чтобы не удариться в истерику. Слишком тяжело.

Младший принц хотел взять меня за руку, желая поскорее увести внутрь, но я пошла сама. Статно вышагивала по ступеням, тогда как на самом деле хотелось бежать. С гостями повелителя не прощалась. Драйян что-то попытался сказать, но я его не слышала. Вообще ничего не слышала, концентрируясь только на шагах.

Раз, два, три…

Говорят, когда считаешь что-то мысленно, это помогает прийти в себя. Эмоции постепенно возвращаются в норму, сворачиваясь, словно прирученная змея, где-то в глубине души. Мне не помогало.

Была на грани того, чтобы просто накинуться на повелителя с кулаками, не думая о последствиях. Но не могла. Понимала, что это обойдется слишком дорого.

Шла на автомате. Руки и ноги двигались, но будто отдельно от меня. Младший принц следовал рядом. Не пытался говорить или успокаивать. Лишь изредка указывал, куда следует повернуть. Наверное, чувствовал, что я в миллиметре от взрыва.

Очнулась лишь только тогда, когда мы оказались не в спальне. Передо мной предстал кабинет. Полки были заставлены книгами, старинными фолиантами. От неожиданности я растерялась и встала посреди комнаты.

— Все хорошо? — спросил младший принц, касаясь моей руки. От этого жеста я скривилась, но тут же взяла себя в руки.

— Нет, — ответила честно. — Я не вижу ничего хорошего. Эти люди, что стояли вместе с нами внизу, — они опасны.

— Я так рад, что ты понимаешь меня, моя шелая.

Мужчина стоял так близко. Свободной ладонью он нерешительно прикоснулся к моей щеке, даря ласку, которую я не желала. Вытерпела и ее, потому что главное представление ждало меня впереди.

— Я понимаю вас, но и вы должны понять меня. Пока я здесь, пока мы не вступили в брак, мне нужны учителя. Те, кто сможет научить меня целительству и управлению водной стихией. Нам предстоит война, в которой понадобятся абсолютно все силы. И моя в том числе. Ведь я наверняка могу многое. Могу помочь вам, тебе, — последнее слово выскользнуло с трудом, с напором.

Правила, вбитые в дурную голову с последнего детства, не давали обращаться на «ты» к чужим людям, к тем, кто не является близким. Но правда в том, что все правила больше не имеют значения. Есть только цели и способы их достижения, потому что прав был Драйян. Он был чертовски прав во всем — враг будет бить тогда, когда ты этого не ждешь. Он будет бить тогда, когда у тебя есть все шансы проиграть.

— Жасмин! Ты согласна! — воскликнул младший принц, похоже, больше ничего из моей речи не услышав.

Порывисто покрывал мое лицо поцелуями, крепко обнимал, прижимая к себе. Опустившись передо мной на колени, мужчина удерживал меня за талию, а его губы касались нагого живота. Платок спал к моим ногам, оплетая стопы. Стояла кое-как, выжидая, пока пройдет эта неистовая буря.

— Я согласна, но мне нужны учителя, — ответила сухо.

— Все что угодно для тебя, шелая. Моя шелая… Сейчас же пошлю за магами!

Порывистые ласки не прекращались. Животу было щекотно, но выбраться из крепких объятий мне не удавалось. Внутренне ликовала, что первый этап пройден без трудностей. Именно сейчас яснее ясного осознавала, что, куда ни глянь, вокруг меня отнюдь не друзья. Собиралась сбежать отсюда в самое ближайшее время, но пока не решила, покажусь ли Драйяну.

Моя любовь к нему? А была ли она вообще? Там, у гроба, я вглядывалась в его лицо, но не испытывала ничего, кроме симпатии. Он снова был для меня человеком, который запросто мог бы мне понравиться, заметь я его в толпе. Его внешность привлекала, но одновременно и обманывала, потому что я уже знала, что он за человек. Я уже знала, на что он способен.

Облегчением стало и то, что ненависти к этому человеку я больше не испытывала, как не испытывала и мук совести, которые съедали меня изнутри. Лишившись тела, я лишилась и части чувств, но ничего не забыла. Хотя, наверное, от памяти желала бы избавиться в первую очередь.

— Туда нельзя! — услышала я приглушенные голоса из коридора, а в следующую секунду двери без стука отварились.

На пороге кабинета, словно статуя, застыл Драйян, а за его спиной маячил мужчина, который сопровождал его сегодня. Младший принц мигом поднялся с колен, одним жестом задвигая меня себе за спину. И не зря. От взгляда, который был направлен на меня и проходил, казалось, даже сквозь принца, мне хотелось лично вырыть себе яму.

— Простите, что побеспокоили вас и вошли без предупреждения, но дело не терпит отлагательств, — сухо и жестко произносил Драйян каждое слово. — Беседа с вашим братом не увенчалась успехом, а потому мы немедленно уезжаем. Но перед отъездом я хотел бы поговорить с наследной принцессой Реверонга. Наедине.

— Принцесса является моей невестой, а потому вы будете говорить в моем присутствии, — так же холодно ответил Хаар Джа, высокомерно глядя на своего оппонента.

— Не вам решать… — глаза Драйяна заволокло Тьмой.

— Я согласна со своим женихом, — поспешила я выйти вперед. — Что вам угодно?

Воцарилось молчание. Драйян испытывал меня своим тяжелым взглядом, будто давил на плечи, сжимал горло, но я по-прежнему смотрела прямо и смело. Наверное, до сих пор помнила его слова о том, что он не причинит мне вреда. Забывалась… Я уже не Аврора.

— Ваше Высочество, вы находитесь здесь по своему желанию? Вас не удерживают силой или шантажом? — спросил он на полном серьезе.

— Нет, я здесь по своему желанию.

— Ну, убедились? — поравнялся со мной младший принц, а я ощущала, насколько он доволен мной. — Мы вас больше не задерживаем.

— Ваше Высочество, ваш отец просил вам передать вот это, — не сдвинулся с места Драйян. Он вынул из-под плаща красный бархатный мешочек и протянул его мне.

Забрав презент, я неосознанно просунула руку внутрь и достала оттуда кольцо-печать рода Дебуа. «Аврора Дебуа, Лергия де Нието» — было выведено на нем. Страх острыми ледяными иглами впился в спину. Мужчина поймал мой взгляд всего на секунду, а я уже знала, что проиграла.

Как? Когда он понял? Что меня выдало?

Голова закружилась, в глазах потемнело, но я приложила максимум усилий, чтобы устоять на ногах. Он снова пытался прочесть меня! Хотел найти во мне Темную магию!

— Ты выучила мои уроки, мой дикий цветок. Мужчины стоят перед тобой на коленях, — произнес он на герхтарском, оставив последнее слово за собой.

Двери за нежданными визитерами закрылись, а я так и стояла посреди кабинета, сжимая в кулаке кольцо.

— Что он сказал? — нахмурился младший принц, обращаясь ко мне.

— Не знаю, я не помню этот язык.

— Ты испугалась? — с волнением оглядывал мое лицо, вновь касаясь пальцами моей руки. — Не переживай, я не дам ему причинить тебе вред.

— Я верю тебе. Я тебе верю.

Ложь легко ложилась на губы. Я была несколько заторможена, но, вернувшись в комнаты, запретила себе думать о Драйяне. Если он хотел напугать меня, то ему удалось, но отступать от своих планов я была не намерена. После обеда мне полагался сон, назначенный стариком-лекарем. Я мужественно провалялась в постели, будучи согласной почти на все, лишь бы мне скорее дали учителей. И младший принц выполнил свое обещание.

Учителя проводили со мной все мое свободное время в эти три дня. Я занималась практикой, делая вид, будто постепенно вспоминаю теорию. Воду больше для меня не красили, но я все еще не пробовала перемещаться с ее помощью. Некий страх поселился в душе: что, если я что-нибудь сделаю не так? Еще раз умирать не хотела.

Учителя хвалили меня, докладывая о моих успехах младшему принцу. Он часто приходил ко мне в покои и на уроки, но по моей просьбе больше со мной не ночевал. Не представляла, что будет, если он вдруг захочет проверить серьезность моих намерений в горизонтальной плоскости, поэтому решила заранее обезопасить себя.

— Учитель, у меня есть вопрос, который может показаться вам странным.

— Ваше Высочество, вы вольны спрашивать у меня все что угодно, — мягко улыбнулся старик-лекарь, который преподавал мне целительство.

— И вы ответите на любой мой вопрос? — закинула я вторую удочку.

— Если обладаю ответом, то конечно.

— Целитель может лишить человека жизни? — постаралась я сделать голос легким.

— Что вы такое говорите, Ваше Высочество? — ужаснулся лекарь, выглядя при этом оскорбленным.

— Нет-нет, я вам сейчас объясню. Понимаете, которую ночь мне снится кошмар. Я вижу человека, который умирает. Он мучается от боли, его уже не вылечить. Можно лишь продлить агонию, но он все равно умрет. Я иду к нему, но не могу ничем помочь. Он просит меня избавить его от этой боли, но я бессильна. Мне кажется, это мое воспоминание. Такое уже было со мной, и меня это истязает, — откровенно лгала я, произнося заученную речь с должной интонацией.

Размышляя над тем, как могу защититься, я случайно наткнулась на эту мысль. Ведь каждый дар в королевствах уникален. И те, о которых я знала, могли навредить. Возможно, и у целительства есть обратная сторона.

— Вы должны понимать, что целительство — это дар Всевышнего. Мы рождены, чтобы помогать людям, а не нести смерть. Убийство, за каким бы благом оно ни пряталось, — это страшный грех.

— Я понимаю, учитель.

— Вы ведь не отступитесь, Ваше Высочество? — почему-то грустно улыбнулся старик.

— Нет.

Он молчал. Собирался с мыслями, думал, но мой жалобный взгляд оказал на него правильное воздействие.

— Мы можем забрать чужую жизнь, — сдался мужчина, отвечая с тяжелым вздохом. — Когда вы лечите, вы направляете потоки магии в рану, а здесь все происходит наоборот. Вы тянете силу из человека. Вашего резерва хватит на то, чтобы провернуть такое, но он опустеет до предела. Настолько, что вы даже на себе не сможете залечить мелкую царапину.

— Спасибо за ответ, — кивнула я, испытывая облегчение оттого, что имею возможность защитить себя в крайнем случае.

— Знаете, тех, кто не чтит законы магии, раньше называли отступниками. Говорят, магия жестоко наказывала их за каждый шаг, сделанный мимо. Такие люди сходили с ума и умирали в мучениях.

— Как Темный маг, который дал клятву, но не выполнил ее? — вдруг пришло мне сравнение.

— Да, Ваше Высочество. Как Темный маг. — Лекарь был серьезен.

Я подозревала, что он давно прознал о том, что я не пребываю в беспамятстве, но отчего-то молчал, никому не докладывая об этом и не задавая вопросов. Сначала я относилась к нему предвзято — после тех слов, что услышала, — но с каждым днем он все больше располагал меня к себе.

— А вы многое знаете о Темных магах? — решилась я на еще один вопрос, который не был запланированным.

— Достаточно. Что конкретно вас интересует?

— Я где-то слышала, что Темные маги могут заключать брак только с себе подобными. Это так?

— Вы не совсем правы, Ваше Высочество. Темные маги могут заключать брак с кем угодно, но дети, наделенные даром родителей, могут рождаться только при условии, что пара предначертана друг другу магией. Это как раз таки одно из правил магии, которое тоже не стоит нарушать.

— Но если, например, эти люди не любят друг друга? Что тогда?

— Когда это кому-то мешало? — улыбнулся старик. — Но здесь тоже есть некий нюанс. Магия связывает этих людей в первую же встречу, будь она случайна или даже вскользь. Чем больше они проводят вместе времени, тем больше их влечет друг к другу. Еще никому не удавалось воспротивиться этим чувствам, даже учитывая то, что они по сути своей не настоящие, а искусственно созданы магией.

— У меня есть еще один вопрос. Существует некий древний обряд, по которому связывают души и тела людей при помощи чаши Всевышнего, если они того желают. В чем суть этого обряда? — этот вопрос пришел также легко. Я просто не задумывалась об этом раньше, а теперь у меня была возможность выяснить наверняка.

— Все просто. Тела и души этой пары связаны. Если ранен один, то ранен и другой. Если один излечился, то излечился второй. Даже смерть приходит равно в ту же секунду. Почему вы об этом спросили? Вы желаете разделить свою жизнь с Хаар Джа? Этот обряд давно никто не использует. Люди потеряли веру в любовь.

Не слушала вопросы, не отвечала на них, размышляя о своем.

— Темные маги тоже могут совершить этот обряд? — это был мой последний вопрос на сегодня. Уже через час мне должны были принести свадебный наряд, а вечером меня ждало само празднество по случаю заключения брака.

— Здесь несколько другое, Ваше Высочество. Темные почти никогда не совершали этот обряд. Темные — выходцы из бездны, и их магия кардинально отличается от остальной. Есть известные случаи, когда Темные подвергались этому обряду, но он действовал на них совсем не так. Тела объединялись, но души — нет.

— А в чем разница?

— Разница в чувствах. Этот обряд — символ настоящей любви. Пара поровну делила абсолютно все, включая радости и горести, любовь и ненависть. Темные же лишены этого, потому что их чувства вызваны магией.

— А может быть такое, что обряд подействовал только в одну сторону? Например, мужчина испытывает на себе все, что происходит с женщиной, но женщина не испытывает ничего из того, что происходит с мужчиной.

— Так не бывает, Ваше Высочество. Темные, конечно, странные, но не до такой степени, — рассмеялся старик, а в дверь кабинета постучали. — Вот за вами и пришли. Вам пора готовиться. Разрешите пожелать вам удачи?

— Удачи в браке? — спросила, поднимаясь.

— Нет, Ваше Высочество. Удачи лично вам.

Глава 9: Осуждая, мы не думаем о том, что когда-нибудь точно так же осудят и нас

Жасмин

Учитель ушел, а я последовала за гене в свои комнаты, чтобы подготовиться к свадьбе. Запросто могла бы сбежать прямо сейчас, воспользовавшись купальней, но собиралась совершить непоправимое. Открыть все карты и закончить игру, проигрыш в которой означает смерть.

Плавала в своих мыслях, раз за разом просчитывая всевозможные варианты развития событий. Не имела ни единого права на ошибку. Встанет слишком дорого, если оступлюсь. Такое не прощают.

Чистая вода омывала тело, пронизывала кожу, напитывая энергией внутренний резерв. Смотрела на кольцо, принадлежащее той — другой мне. Носила на прежнем месте, повернув печатью внутрь, но не могла даже себе объяснить зачем. Будто изо всех сил пыталась зацепиться за ниточки, ведущие к прошлому. К прошлому, которое уже нельзя изменить.

Служанки вели себя тихо, и даже гене сегодня была на удивление молчалива. Наверное, видела, что я не способна на то, чтобы поддержать легкую, ничего не значащую беседу.

Особо тщательно втирали в кожу масла, пропитывали цветочным настоем волосы. Незаметно стащив один из пустых пузырьков, я наполнила его водой и спрятала под тканью, которой меня обернули. Совсем скоро пригодится.

Сидела в кресле, пока мне делали прическу и наносили золотую роспись на лицо. Губы покрывали красной помадой, а золотой узор оплетал руки и шею. Облачали в бордовые шаровары и бордовый топ, задекорированный россыпью камней. Массивная заколка удерживала в темных волосах алую ткань, что волнами ложилась на плечи и спину, спускаясь до самого низа.

— Вы настоящая красавица, — по-доброму улыбаясь, шепнула гене, подводя меня к ростовому зеркалу.

Смотрела на свое отражение, но никак не могла привыкнуть к тому, что теперь я такая. Абсолютно все было чужим. Так как же Драйян опознал меня?

Чужие губы искривились в недовольной гримасе. В чужих темно-синих глазах под веером пушистых ресниц играло закатное солнце. Совсем другая, да только ответственность теперь лежит именно на моих плечах.

— Вам не нравится? — спросила женщина, пытаясь поймать в отражении мой взгляд.

— Все великолепно, — ответила, отворачиваясь.

Меня сопровождали только воины. Пройдя через коридор, мы спустились по лестнице вниз, но у широких массивных дверей мужчины меня оставили, выстраиваясь в шеренгу за моей спиной, словно по команде.

Двери открылись, будто по волшебству, а я шла вперед через просторный зал, украшенный гроздьями цветов. Не знала никого из тех, кто присутствовал на церемонии. Пышные наряды, золото в одежде. Сегодня здесь собрался бомонд Певерхьера, в центре которого под куполообразной конструкцией из темных камней меня ждал младший принц, облаченный в красные ткани.

Мужчина улыбался и следил за мной весь мой путь. За его спиной стоял повелитель — статный, величественный, холодный. Все эти дни мы ни разу не встречались с ним в стенах дворца, чему лично я была рада, но момент настал. Выдерживала ледяной взгляд, встречая его горделиво. Один не сломал, и другой не сломит.

— Ты прекрасна, моя шелая, — проговорил младший принц, прикасаясь к моей руке.

— На меня не нападала та прислужница, — ответила я ему тихонько, чтобы повелитель не услышал моих слов.

Младший принц переменился в лице всего на секунду, но я успела распознать его эмоции. Он попался, выдал себя — так легко и наивно. Глаза расширились, а губы дрогнули. Мужчина хотел что-то произнести, но будто передумал. Слова дались ему с трудом:

— Ты вспомнила все? — голос стал другим. Черствым, наглым, самоуверенным.

Он пытался выглядеть невозмутимым, но я понимала его реакцию. Притворялся передо мной, желая защититься. Теперь была уверена в том, что в этой игре он всего лишь пешка. Мальчишка, беспрекословно выполняющий указания старшего брата.

— Нет, только то, что сама всадила кинжал себе в сердце. Наверное, из-за смерти сестры? — решила я его успокоить, пока не переполошился.

— Да, — кивнул он с явным облегчением и даже выдавил из себя улыбку. — Ты готова к церемонии?

— Готова.

Мы обернулись к повелителю, чтобы начать красивый обряд, который меня совершенно не волновал. В центре куполообразной конструкции стояла чаша, в которой ярко пылал огонь. Пока повелитель произносил речь на своем языке, мы с женихом, связанные за руки алыми лентами, неспешно обходили конструкцию по кругу. Я следовала за ним, как и подобает жене. Всегда за мужем. Пусть немного порадуется.

Зачем я рассказала ему о том, что вспомнила о попытке самоубийства? Наверное, где-то внутри я все еще оставалась Авророй. Просто не хотела убивать тех, кто ни в чем не виноват, кроме собственной глупости. Мне важна была его реакция. Важно было считать его эмоции и убедиться в том, что он не заслужил смерть за свои деяния. Во главе всего произошедшего стоял совсем другой человек, чей взгляд, полный презрения, сейчас пронзал мою спину. Чей голос отдавался эхом в ушах.

Я поняла, что обряд закончился, когда повелитель замолчал, а приглашенные гости разразились громкими оглушающими аплодисментами. Для них это было зрелищное представление и ничего кроме. Для них я была чужим домашним зверьком на поводке.

Гене рассказывала мне про законы этого королевства. В Певерхьере очень редко связывали себя узами брака. Мужчины предпочитали многоженство, но неофициальное. Богатые держали гаремы, а те, кто победнее, забирали к себе в семью от одной до пяти женщин. Чем больше был достаток у мужчины, тем больше супружниц он имел.

Священный союз же заключали лишь избранные, получая на это особое разрешение повелителя. Считалось, что женщина — существо, которое принадлежит мужчине, но мужчина может принадлежать лишь Всевышнему.

Так вот именно гене рассказала мне о том, как у них проходит свадебный обряд. Согласия женщины не требовалось, как и согласия мужчины. Женщина не имеет права голоса, а мужчина и без того уверен в своих поступках, раз пришел.

После окончания церемонии молодых отправляли в комнаты. Пришедшей женской половине гостей накрывали столы в саду, а мужчины праздновали внутри дома, получая кроме изысканных блюд еще и развлечения. Повелитель же на таких праздниках произносил всего один тост, после чего уходил. Сами молодые веселья были лишены, потому что именно в этот день у них была одна-единственная обязанность — консуммировать брак.

— Я скоро приду, — шепнул мне младший принц, останавливаясь у дверей в мои покои.

Молча кивнула ему в ответ, не желая тратить слова. Именно сейчас мне нужно было собраться с силами и сделать все очень быстро.

Залетев в покои, я бесцеремонно выгнала служанок, оставаясь совершенно одна. Переодевалась в темные одежды, не забывая накинуть на плечи широкий платок, чтобы было за чем прятать лицо и волосы. Не забирала ничего из подарков младшего принца — драгоценности могут отобрать, а монет у меня не имелось. Продажа побрякушек может привлечь внимание.

Прижавшись к стене рядом с дверью, прислушивалась к тишине, отмеряя секунды стуком сердца. Шаги появились совсем скоро. Дверь открылась и закрылась, а я держала наготове пузырек с водой, чтобы моментально воспользоваться им, заключая нас с младшим принцем в непроницаемый водный шар огромных размеров, который станет для него временной клеткой. Это все, что я смогла придумать.

— Ты что творишь? — мужчина хотел накинуться на меня, но податливая стихия сковала его.

Вода была тягучей, тяжелой, густой. Младший принц сопротивлялся изо всех сил, угрожал, кричал, но ничего не мог сделать, как не может противостоять магии обычный человек, коим он и являлся.

— Захочешь навредить мне, выследить, найти, убить — и рука моя не дрогнет, — жестко проговорила я, глядя ему прямо в глаза. — Кровь за кровь.

Младший принц кричал. Мужчина кричал от бессилия, правильно расшифровав мою фразу. Его старший брат забрал слишком много жизней ни в чем не повинных людей и собирался забрать еще больше, ввязываясь в войну, в которой им не выиграть.

Вылетев из покоев, магией удерживала баарни, которые попадались мне на пути. Основная масса воинов сейчас присутствовала на празднике, следя за безопасностью там. Припечатывала мужчин к стене, помещая их в водный кокон. Он не продержится слишком долго, как и шар, но этого времени мне хватит, чтобы уйти.

Знала от младшего принца, что покои повелителя находились на третьем этаже. Меня успели оцарапать саблями несколько раз, даже ранить в ногу, но я не тратила резерв на самовосстановление, иначе его может не хватить.

Ворвавшись в комнаты повелителя, я нашла мужчину в купальне. Служанки омывали его обнаженное тело, когда я появилась, но уже через мгновение они не могли выбраться из водных пут. Магии становилось все меньше.

Молниеносно добравшись до своего оружия, мужчина попытался напасть на меня, но я не дала подойти ему близко, оглушая водным потоком. Купальня опустела, а вся вода крепко удерживала того, кого я собиралась убить. Осознанно, по своему желанию.

Быстрый взгляд в сторону. Он посмотрел на столик, на котором лежал крупный амулет, пронизанный голубыми камнями. Сам лишил себя защиты.

Медленно подходила к нему, давая насладиться секундами отчаяния. Кровавая дорожка вырисовывала свой узор вслед за мной, но это было не так важно. Потом все заживет.

Наверное, он меня проклинал. Часть воды удерживала дверь, оплетая и стену. Я слышала, как там — в комнате — собираются воины, но останавливаться не желала. Не боялась. Просто разучилась бояться.

Витиеватые ругательства на чужом языке сменялись криками о помощи, а мои ладони брезгливо прижимались к щекам мужчины. Я убивала его, жадно впитывая его жизненные потоки, а мой резерв испарялся на глазах. Пульс отбивал дробный ритм в пальцы — бойко, отчаянно, — но постепенно начал смолкать, через время затухая насовсем. Я не чувствовала радости, не чувствовала счастья, гордости за себя — ничего из возвышенных чувств, знаменующих победу. Но и совесть моя молчала, как не появилось и сожаления, потому что такие, как он, жить не должны.

Вода все еще удерживала мертвое тело, а я ощущала дикую слабость, но не могла позволить себе расслабляться и продолжала действовать на голом упорстве. Открыв окно, взглянула вниз и с облегчением выдохнула, убедившись, что оно выходит прямиком на центральный двор.

Тело мужчины упало с громким стуком, а вода податливо пронеслась мимо меня единым потоком, сливаясь в своеобразную водную горку. Забравшись в нишу, я освободила дверь, перекрывая окно этой частью воды, и, обмирая от страха, ринулась вниз, моля Всевышнего о том, чтобы не вылететь за пределы потока.

Земля очень быстро оказалась под ногами. Отбрасывала баарни стихией, расчищая себе путь к воротам. Уперто шла вперед, не давая себе и секунды на отдых. Ворота вынесло на площадь, а у меня уже темнело перед глазами от слабости. В ночном небе не было ни звезд, ни луны, но улицы там, впереди, местами освещались высокими фонарями. Меня пытались преследовать, но я била даже не глядя, попросту разбрасывая воинов. Только бы не упасть.

Направлялась на выход из города, чтобы добраться до перехода. Хотела бы попробовать перенестись сама, но боялась, что могу навредить себе, сделав что-то не так. Для такого сначала нужна практика хотя бы на предметах.

Завернув в очередной темный проулок, я влетела в кого-то и уже собиралась шандарахнуть стихией из последних сил, когда меня остановил такой знакомый голос:

— Ну что же ты, мой дикий цветок? Не могла подождать совсем чуть-чуть?

Голос, которому я доверяла больше, чем остальным.

Глава 10: Иногда нежность ранит глубже жестокости

Жасмин

Просыпалась тяжело. Ощущала чужую магию, что потоками вливалась в тело, впитывалась в кожу, пронизывала каждую клеточку. Губы высохли и слиплись. Неимоверно хотелось пить, но, решив сказать об этом, слов произнести не смогла. Пришлось сначала откашляться.

— Ненормальная, — зло прозвучал голос Драйяна где-то надо мной.

— Оставь. И без того плохо. Дай воды, — прохрипела, открывая веки.

Ладони мужчины скользили по воздуху поверх моего тела. Лицо его выглядело напряженным. В темных глазах проскальзывал гнев. Казалось, что он сдерживается из последних сил, чтобы не накричать на меня. Но ведь я ему ничего не сделала. Почти.

Сделав паузу, Драйян налил из графина воды и подставил бокал к моим губам, придерживая мою голову свободной рукой. Жадно проглатывала жидкость. Несколько капель соскользнули по подбородку на шею и мгновенно впитались в кожу.

— Еще… — потребовала я, пытаясь сесть.

— Хватит. Лежи смирно, твой резерв истощен до предела, — отрывисто, жестко, пусто.

Не понимала таких изменений в его поведении. Подумаешь, попыталась убить, но ведь он не умер. Он сам несколько раз пытался уничтожить меня, так что я еще и осталась должна. Все-таки, наверное, с моей смертью магия истаяла. Мы снова стали чужими. Уже не врагами, но и далеко не друзьями. Смотрела на него и подмечала детали. Седины добавилось в волосах, появились новые морщинки. Может быть, они были и раньше, а я не видела. Чего еще я не замечала?

Драйян нравился мне внешне. Он притягивал своей хищной необычной красотой. В нем чувствовалась сила. И, наверное, рядом с ним, несмотря на все, что было, я ощущала себя в безопасности, потому что я стояла не напротив дикого зверя. Я стояла за его спиной.

— Почему ты злишься на меня? Или мне стоит обращаться к вам на «вы»? — старалась говорить отстраненно.

Ожидала всего чего угодно. Этого человека не просчитать.

— Здесь, со мной, ты можешь не скрываться, но вне этой комнаты тебе придется научиться играть чужую жизнь. Из того, что я видел, я могу запросто сделать вывод, что ты провалишься с треском.

Драйян перестал меня лечить. Мелкие раны затянулись, глубокий порез зажил, но я все еще ощущала слабость. Опустошенный резерв так просто не восстановить. Это как родительская клетка из урока биологии. Одна делится на две, две на четыре и так далее. То же самое происходило и с магией, но больше, чем свой личный максимум, получить нельзя было.

— Никто, кроме вас, не усомнился в моей подлинности, — ответила порывисто.

— Аврора, не зли меня, — очень тихо предупредил Драйян.

— А иначе что?

Глупо, неоправданно, по-детски. Всего мгновение, а меня уже вжимают в матрас. Он нависал надо мной устрашающей скалой, угрожал одним взглядом, не давая сдвинуться с места или сесть. Смотрела ему прямо в глаза. Не отворачивалась, не скрывалась, не пыталась защититься. Встречала смело, оказывая молчаливое сопротивление. Не собиралась подчиняться. Не теперь.

— Не испытывай мое терпение, мой дикий цветок.

— Все равно не убьешь, — самонадеянно, нелепо, но я верила в свои слова.

— Дура.

Поцелуй обжег губы. Прокатился по коже яркой волной. Тело охватила дрожь. Не верила в этот страх, будто сама себе его придумала, но на жестокие касания не отвечала. Терзал. Причинял реальную боль, кусая мои губы. Ладони блуждали по животу, талии, которые до сих пор оставались нагими в этом откровенном наряде.

Никак не останавливался. Проворный язык настойчиво проскальзывал в рот, проходился по краю зубов. Он ждал, пока я проиграю, выводил на эмоции. Да что там? Откровенно злил, и я сдалась.

Пальцы запутались в темных с проседью волосах. Сжимала пряди, оттягивая их назад. Кусала его губы до крови, сражалась до победы. Воздуха не хватало. Дышала порывисто, тяжело, будто меня уже загнали в угол. Царапала ногтями его шею и нисколько не щадила. Ощущала солоноватый привкус на губах. Пыталась отрезвить, остановить, но он словно слишком долго этого ждал.

Умирала. Страсть рождалась непроизвольно. Горячими волнами окутывала тело, которое почти истязали лаской. Наверное, останутся синяки на коже, но он вылечит. Обязательно вылечит, потому что целитель. Целитель, который скрывал от меня свою силу, потому что, если бы знала, не попыталась убить.

— Хватит… — шептала или хрипела. Неважно, потому что не слышал.

Короткие поцелуи ложились на шею горящим клеймом, обжигали ключицы и плечи. Кожа пылала под этим натиском, под этим напором, а я просто не представляла, насколько далеко это все может зайти.

— Хватит! — громче выкрикнула я, единым потоком направляя на голову Драйяна воду из графина.

Холодные капли срывались с его волос вниз, вода впитывалась в мой наряд, в постель, а меня сверлили черным, как сама бездна, взглядом. В глазах читалось бешенство.

Он поднимался томительно медленно, грациозно. Молчал, а я боролась со страхом, понимая, что бежать некуда. Комната, в которой мы находились, была спальней. Скорее всего, гостевой. Три двери, но за какой выход, не угадаешь. Есть арка, ведущая на балкон, да только сил не хватит. Отбиваться есть чем, но для начала нужно встать, чтобы дотянуться до вазы или зеркала, стоящего на комоде. Мы ведь не в Герхтаре. Значит, Шагдарах.

— Куда? — выкрикнула, стараясь побольнее ударить его кулаками по спине.

Перекинув меня через плечо, мужчина направился к одной из дверей. Она вела в купальню, где обыкновенная маленькая ванна в полу была объединена с бассейном. В него-то мы и вошли, а точнее, вошел Драйян. Прямо в одежде.

— Только попробуй сбежать, — прошипел он мне, погружаясь вместе со мной под толщу воды.

Я видела его лицо. Так близко, что можно прикоснуться рукой. Гладил меня ладонью по щеке. Пальцы невесомо скользили по шее, талии. Раздевал. Легко, свободно. Не сопротивлялась. Я была в своей стихии и могла дать отпор в любое мгновение. Смеялась. Усмехалась, потому что он хотел доказать, что не причинит мне вреда. Он хотел, чтобы я чувствовала себя в безопасности.

Успокаивалась. Одежда Драйяна опускалась на дно бассейна вместе с моей. Поймав меня, он омывал мое тело, тер кожу мягкой тканью, массировал голову, расплетая волосы. Не понимала, что чувствую. Наверное, так он проявлял заботу. Казалось, что между нами ничего не изменилось, что происходящее — естественное продолжение наших отношений, но внутри, в душе, я пребывала в смятении.

— Нам нужно о многом поговорить.

— Почему ты злишься? — спросила, когда мужчина посадил меня на ступени под водой и сам расположился рядом, приобнимая меня за плечи.

— Я и сейчас злюсь, — ответил на удивление спокойно.

— Почему?

— Потому что ты не дождалась меня и порушила отличный план.

— Не дождалась? — возмущенно обернулась я. — Да кто знал, что ты вернешься за мной? Или, по-твоему, было бы лучше, если бы мой брак был консуммирован?

— Да, было бы лучше.

Это было сродни пощечине. Я сидела с открытым ртом и смотрела на того, кто так легко расписал мою судьбу наперед. Как так можно? Он ведь знал, что это я. Не понимала и теперь была точно убеждена, что его чувства иссякли, испарились, словно их не существовало. Потому что человека, которого любишь, никогда не отдашь другому.

— Разочарована во мне? — усмехнулся мужчина, но эмоций разобрать я не смогла. То ли издевался, то ли… Просто была шокирована его поведением. — Хорошо, это твое право, но прежде чем судить, будь добра выслушать. Мы не зря покинули дворец повелителя Певерхьера. В нашем присутствии они не стали бы делать следующие шаги. Сейчас три королевства объединены в единую империю, но властителя нет. Всем управляет совет, если его можно так назвать, потому что входят в него только два человека: королева Ньенгеха и король Шагдараха.

— Если взялся говорить правду, так не скрывай ничего. Называй своими именами. Всем управляют твои родители.

Драйян удивился моей осведомленности, но всего на секунду, после чего лицо его вновь потеряло краски.

— Родители, — согласился он. — Так или иначе, но мы соединим все королевства. Если бы ты не приговорила к смерти повелителя Певерхьера, то уже завтра встала бы во главе двух королевств, и все обошлось бы малой кровью. Будущие смерти лежат на твоих плечах. Певерхьер уже не успеет попытаться взять Реверонг, но пойдет войной на нас, заведомо понимая, что они проиграют.

— С чего ты решил, что я встала бы во главе двух королевств?

— Этим вечером мы собирались появиться во дворце и избавиться от повелителя. Утром все королевство должно было узнать о его смерти и вашем союзе с младшим принцем, а через время… Ты осталась бы вдовой.

Его слова оскорбляли. Он так спокойно говорил о том, что я должна была принадлежать другому. Это никак не укладывалось в моей голове. Политика выше всего? Невообразимо.

— А теперь ты враг для народа Певерхьера, мой дикий цветок. Правда, твой отец все так же настроен войти в империю, но это мало что меняет, — он сделал паузу, а уже в следующую секунду я увидела в его глазах интерес. Тот самый интерес, которого я раньше пыталась добиться. — Я просто не понимаю, как ты осмелилась убить его? Как решилась? Как это пришло тебе в голову? В тебе ведь нет жестокости, Аврора.

Ненавидела. Ненависть вернулась обжигающей волной. Она кусала душу, сжимала сердце. Каждое его слово было направлено на то, чтобы уничтожить во мне личность. Я сделала все и не так, как он планировал, но и дальше не собиралась играть по его правилам. Это без меня.

Чужой голос был пропитан льдом, но теперь это я. Нужно привыкать.

— Повелитель Певерхьера заслужил свою смерть. Он ранил меня и оставил умирать, довел до самоубийства Жасмин, приговорил к смерти невиновную и, возможно, задушил младшую сестру Жасмин. Разве этого мало? Он — тот самый враг, которого нельзя оставлять за спиной. Если можешь убить — убей, помнишь? Я выучила твой урок.

— Здесь речь не идет о твоих личных желаниях и твоей личной мести. Если ты и дальше продолжишь совершать необдуманные поступки, мне придется тебя убить. Потому что если не я, то кто-нибудь другой, Аврора. Ты это понимаешь?

— Я больше не Аврора! — ударила я ладонью по воде, обрызгав мужчину.

— Хочешь, чтобы я называл тебя Жасмин? — жестоко усмехнулся он, смахивая с лица капли.

— Я не Жасмин!

Глава 11: В каждой правде есть доля лжи

Жасмин

Тишина угнетала. Воздух между нами буквально искрился, разливался густой патокой. Слуги накрывали на стол, разливали вино по бокалам, но мы смотрели исключительно друг на друга, сохраняя обоюдное молчание. Этот стол переговоров был единственным доступным мне способом узнать все, что я хочу.

Понимала, мне придется открыть если не все, то многое, но была готова к этому. Информация правит миром — так было всегда.

Длинный массивный стол из темного дерева был заставлен блюдами, а мы сидели на разных его концах. Между нами расстояние, наверное, метра в два, но все равно казалось, что его мало. Если бы можно было, я бы отселилась от Драйяна на другую планету, чтобы обезопасить себя.

Слуги вышли из столовой, оставляя нас наедине. Огоньки высоких свечей, вставленных в канделябр, колыхались под порывистым ветром, что будто необузданными своевольными волнами врывался в комнату через широкую арку балкона, намереваясь сорвать невесомые гардины. Темная ночь обнимала Шагдарах, а луна играла с разноцветными стенами домов. Не хотелось бы снова становиться пленницей очередного дворца.

— Итак, сегодня мы поиграем в твою любимую игру, — произнесла я отстраненно, расправляя на коленях салфетку. — Один твой вопрос будет равен одному моему вопросу. Один ответ — одному ответу.

— Мне кажется, что раньше ставки были другими, — усмехнулся мужчина, поднимая свой бокал.

— Мне кажется, у тебя тоже есть вопросы.

То, что сейчас происходило, было сродни шахматному поединку. Не знала только, чем эта игра закончится, потому что на обычный шах и мат рассчитывать не приходилось. Главное — успеть задать как можно больше вопросов прежде, чем меня потопят без единого сопротивления.

— Хорошо.

Его согласие заставило улыбнуться. Понимала, что по-прежнему не скажет ничего из того, что, по его мнению, мне знать не положено. Но даже то, что он скажет, уже может мне помочь.

— Вопрос первый. Зачем ты сделал так, чтобы я думала, что убила тебя? — не притрагивалась ни к еде, ни к вину. Просто не смогла бы есть, будто мы вели ничего не значащий разговор. Нет, не могла себе позволить пропустить хоть слово.

— У меня есть два ответа. Если хочешь услышать оба — значит, я задам тебе два вопроса, — ответил мужчина, а в его темном взгляде плескалось коварство. Такого противника мне никогда не переиграть.

— Хорошо, — невольно прорычала я, заслужив еще один взгляд, но только снисходительный.

— Мне нужно было отослать тебя подальше, пока в Герхтаре не пройдут народные волнения.

— И?

— И я не хотел, чтобы ты сошла с ума, съедаемая местью. Месть свершилась так или иначе, и клятва отпустила тебя. Теперь мои вопросы. Как ты попала на невольничий рынок и как оказалась вместе с наследной принцессой Реверонга?

Рассказ вышел коротким и сухим. Опускала подробности, не говорила ни о пожаре, ни о том, что меня истязали плетью. Только то, что спрашивал, и ничего больше.

— Зачем ты явился во дворец Певерхьера? — задала я следующий вопрос.

— За тобой.

Молчание затянулось. Он оценивал мою реакцию на свой ответ, а я изо всех сил пыталась ее скрыть. Черт, я буду лгуньей, если скажу, что мне это не льстило.

— Как ты попала в это тело?

— Умерла и вошла, едва коснувшись рукой. Как ты узнал, что я в другом теле? Как тебе вообще пришло это в голову?

Драйян поднялся. Отодвинув стул, он обошел стол и присел на край столешницы прямо передо мной, просто сдвинув в сторону приборы и тарелки. Смотрел на меня сверху вниз, а его рука тянулась к моей щеке, но я перехватила ее, чем заслужила неодобрительный взгляд.

— Я ждал твою душу здесь, во внутреннем храме дворца, когда понял, что ты умираешь. Но вместо того, чтобы прийти, ты сопротивлялась моему зову и вошла в другое тело — я это ощутил. Мы связаны, мой дикий цветок, помнишь? Теперь мой вопрос. Как ты убила повелителя Певерхьера? Насколько мне известно, ты водница и целитель.

— Я его утопила в его же купальне. — Не знаю, зачем соврала, но ложь далась очень легко, будто это действительно было правдой. Могла бы ответить честно, но хотелось сохранить при себе хоть один козырь. — Как мы связаны?

Драйян усмехнулся. Думала, что не ответит, но, отставив в сторону свой бокал, он подал мне руку, вынуждая подняться. Вел к ближайшей стене, что была усыпана зеркалами всех размеров и форм. Смотрела на чужое отражение, а губы непроизвольно кривились. Обнимал, заключив в кольцо своих рук. Темное платье струилось по телу, оплетая ноги холодной скользкой тканью. Одна из бретелей скатилась, обнажая плечо, чем мужчина и воспользовался. Обжигал кожу дыханием, коротко целовал, но смотрел мне в глаза.

— Все очень легко и очень сложно одновременно. Темные маги не проходят через связующий обряд, потому что итог слишком непредсказуем, но я просчитал все настолько, насколько это вообще можно было сделать. Я пленил твою душу, мой дикий цветок, потому что любовь к тому моменту уже свила свое гнездо в моем сердце. Мою душу принять ты не могла. Не любила и не любишь сейчас, и я отдал тело. Думал, что смогу лечить тебя на расстоянии. Должен был. Хотел выиграть по всем фронтам, хотел получить полный контроль, но что-то пошло не так. Я не мог залечить твои раны. Расскажешь почему? — одна его рука крепко обнимала мою талию, а пальцы второй безжалостно сомкнулись на шее, чуть сдавливая.

Вкрадчивый шепот страшил, выбивал почву из-под ног. Я снова ощущала себя Авророй — загнанной в угол жертвой, которая до дрожи боится своего ласкового палача.

— Я не знаю, — ответила шепотом.

— Знаешь, — голос его взлетел, а пальцы сдавили шею сильнее. Наверняка останутся темные отметины. — Ты не Жасмин и не Аврора, в этом ты права. Так кто же ты, мой дикий цветок?

Я дрожала. Изо всех сил пыталась скрыть страх, но он вонзался в кожу тысячами игл. Сердце заходилось в болезненном ритме, оглушало своим непрерывным стуком. Губы высохли, а перед глазами вставала темная завеса. Тьма окружала, давила, ластилась к телу, ласкала. Меня будто никто не держал — Драйян пропал в отражении, но я все еще ощущала его крепкую хватку, все еще слышала его шепот и не могла пошевелиться.

— Я жду ответа.

— А если я не отвечу? — я знала, что он хочет услышать.

Разгадка пришла так легко, словно я знала о ней с самого начала. А ведь действительно знала. Он думал, что сможет влиять на меня на расстоянии, но причиненный ему вред меня не касался бы. Наверное, это тоже можно было бы назвать заботой, да только у нас были слишком разные понятия о любви.

Горло сдавили еще сильнее. Пыталась глотнуть воздух, но не получалось. Глаза в отражении расширились в испуге, рот открылся, но не вырвалось ни звука. Не пыталась сопротивляться. Слишком хорошо понимала, что он меня не убьет, потому что услышала очень многое. Может пугать сколько угодно, раз ему это нравится, но реального вреда не причинит.

Словно по заказу хватка ослабла, а мой бывший супруг материализовался за моей спиной, продолжая обнимать. Тьма рассеялась. Губы коснулись моих волос, а мужчина втянул носом мой запах.

— Ты пахнешь все так же, но что в тебе изменилось? — он довольно улыбался. — Ты опасаешься, но не боишься. Я чувствую отголоски ненависти, но она напускная. Ты хочешь меня ненавидеть, но не можешь — я прав? Можешь не отвечать. Я знаю больше, чем ты говоришь, но до сих пор жду, когда же ты взорвешься. Я жду слез, истерики, мой дикий цветок, ведь я сказал сегодня слишком многое, что должно было ранить твою нежную душу. Так где же твои эмоции?

— Ты сделал все, чтобы я их лишилась, — проговорила устало, откидываясь ему на грудь.

— Нет-нет, не стоит обвинять меня в том, что ты такой родилась. Я к твоему рождению не имею никого отношения. Правда, мой дикий цветок, в том, что ты всегда была такой. Другой, верно? А хочешь, я скажу тебе почему? Потому что мой дикий цветок уже занимала чужое тело.

Сначала и не поверила, что он сказал это вслух. Как догадался? Неужели я где-то серьезно прокололась? Но потом поняла, что реакция моя на это все должна была быть совсем другой. Такой, какой была, когда я впервые оказалась в чужом теле. Да, до мастера интриг мне еще далеко.

— У меня остались еще два вопроса, а у тебя? — он ловко развернул меня лицом к себе, а мне хотелось сесть. Ноги не держали совершенно.

— У меня только один вопрос. Что дальше? — приходилось задирать голову, чтобы смотреть на него. Невероятно высокий, или просто это мне не везет с телами.

— Что дальше, я расскажу тебе уже утром, но на мои вопросы тебе придется ответить сейчас. Я хочу знать твое настоящее имя.

— У тебя уже есть моя душа, разве этого мало?

— Всегда будет мало, — совершенно серьезно ответил мужчина, заправляя мне за ухо выбившуюся из прически прядь.

— Екатерина, Катя, Катрин. Назови как угодно, и не прогадаешь.

— Катрин, — выбрал он для себя более приемлемую форму и кивнул каким-то своим мыслям. — А скажи-ка мне, Катрин, что за узор появился на твоей спине?

Лучше бы я не поворачивала голову к зеркалам.

Глава 12: У правды множество оттенков, у чистой правды только цвет

Жасмин

Рассвет одинаков во всех королевствах, во всех мирах. Отличается только наше к нему отношение. Иногда мы с нетерпением ждем его, чтобы окунуться в новый день, наполненный счастьем. А иногда проклинаем утро за то, что оно пришло так рано, разрывая волшебство ночи.

Это утро в Шагдарахе я не ждала, но оно все равно наступило. Лежала в постели, по уши завернувшись в мягкое одеяло, и ни о чем не думала. Мыслей просто не было.

Знала, что сегодня мне предстоит появиться перед темными очами императорской семьи. Более того, этой ночью во дворец прибыл отец Жасмин, с которым мне тоже предстояло объясниться. Ко всему прочему Драйян должен был рассказать мне о дальнейших планах и моей роли во всем этом безумии, но на меня вдруг напала апатия.

Хотелось сбежать отсюда, раствориться где-нибудь в королевствах и жить обычной спокойной жизнью без всех этих заговоров, смертей и политики. Как вообще я умудрилась ввязаться во все это? Почему именно я?

В дверь постучали.

— Войдите, — устало ответила я.

На пороге появилась молоденькая девушка в строгом черном платье. Белый передник и волосы под белоснежным чепчиком. Теперь понятно, почему в нашем доме слуги ходили в таких нарядах. Драйян подглядел их именно здесь.

Она замерла в поклоне на пороге и все чего-то ждала, а я пыталась сообразить, чего именно.

— Говори, — приказала я, откашлявшись.

— Ваше Высочество, меня прислали прислуживать вам. Его Светлость приказал подготовить вас к завтраку.

Я позволила вымыть себя, потому что сама на это просто была не способна. Играла с водой, пуская тонкие струи в пляс, а служанка промывала волосы. Могла бы попытаться сбежать прямо сейчас, воспользовавшись лишь каплей воды, но куда? Без денег, без связей, без защиты. На приключения больше не тянуло — пресытилась. Единственное, что меня сейчас по-настоящему интересовало, — это чернильный рисунок на спине, что сейчас отражался в зеркале.

Спустив мягкую ткань с плеч, смотрела на кожу, изучая четкие тонкие линии. Цветок казался объемным, будто настоящим. Его совершенно точно не было раньше, но я знала его. Жасмин — своевольный, непокорный, несломленный.

Служанка в страхе подсматривала за мной, ожидая, пока я позволю себя одеть, но я не успела отдать распоряжение. Двери в мои комнаты открылись, а на пороге появился незнакомый мне мужчина. Он был чем-то похож на Драйяна — взглядом, линией подбородка, — но хищником не выглядел. Скорее уж человеком неприятным, хотя об этом говорило и его воспитание.

Он отослал служанку из комнаты одним взглядом, пока я прикрывалась тканью, плотнее в нее закутываясь.

— Что вы себе позволяете? — жестко спросила я, требуя ответа.

Закрыв двери, незнакомец замер и оборачивался ко мне куда медленнее, будто был удивлен моей реакцией. Брови его хмурились, но, видимо, что-то для себя решив, он порывисто зашагал в мою сторону.

Мне ничего не оставалось, как облить его водой из графина. Пряталась за зеркалом, но навряд ли могла бы за ним спастись.

— Это что? Ты! — он выглядел растерянно.

— Немедленно покиньте мои покои! — выглянула я, стараясь не споткнуться о ткань. — Вам никто не позволял сюда зайти! Вы нарушаете все правила приличия!

— Жасмин, так это правда? Ты действительно ничего не помнишь? — он сделал еще один шаг вперед, но я подняла ладонь вверх, тем самым угрожая. — Я не поверил ему…

— Уходите немедленно! Иначе я призову на помощь!

Эмоции так легко читались на его лице, и они мне совсем не нравились. Я видела злость, гнев, бессилие. Проскальзывало бешенство, а кулаки его сжимались в тихой ярости. Уже была готова к тому, что мне вновь придется защищаться, но, бурно выругавшись, мужчина развернулся и стремительно покинул комнаты, не забыв с силой грохнуть дверью.

Стояла, полностью растерянная, и не понимала, что это сейчас было, а главное: кто? Зачем он приходил и что ему было нужно? Оставалось только дождаться Драйяна и спросить у него. Навряд ли мне что-то расскажет служанка, да и не хотелось бы обсуждать этот вопрос с чужим человеком. Кроме того, бывший супруг обещал разузнать о моей татуировке, больше похожей на клеймо.

— Если вы не против, я помогу вам одеться, — вырвала меня из раздумий девушка, вернувшаяся в комнату.

— Да, конечно.

Темно-синее платье легло на плечи, окутало талию. Оно выглядело шикарно, но тем не менее было строгого кроя. Завышенная талия и юбка-колокольчик. Белоснежный воротник, манжеты с искусной вышивкой и кружева по подолу. Улыбалась, рассматривая себя. Не хватало нитки жемчуга не шею. Тогда точно можно было бы сниматься в черно-белом кино.

Сложив аккуратную прическу, служанка закрепила ее золотыми шпильками с синими камнями как раз тогда, когда в дверь постучали. Я кивнула ей, чтобы открыла.

— Ваше Высочество, вас уже ждут, — низко поклонился слуга.

Шла по коридорам, следуя указаниям престарелого мужчины. Шум голосов послышался намного раньше, чем я подошла к нужным дверям. Прислужники открыли передо мной створки, но, сделав шаг вперед, я слегка присела — всего на секунду, в поклоне, прежде чем посмотрела на тех, с кем мне предстояло познакомиться.

Ждала, что Драйян сейчас подойдет ко мне и поможет сориентироваться. Даже улыбнулась ему, слегка кивая, но мужчина стоял подобно недвижимой статуе. Только холод, только презрение во взгляде. О Всевышний, да где же я успела провиниться?

— Жасмин! — откинув все приличия, первым сорвался ко мне мужчина в годах.

Крепко обнимая, он все гладил и гладил меня по спине. Его седая борода колола мой лоб, вынуждая кривиться от неприятных ощущений. Спасибо, что хотя бы он сам подошел и теперь мне не придется гадать, кто из двоих мужчин мой отец.

— Прошу простить нас, — обернулся мужчина к невольным зрителям, и я тоже посмотрела на них. — Я места себе не находил.

— Ваша забота о дочери вызывает лишь теплые чувства, чего не скажешь о поступках Ее Высочества, — надменно и с некоторым презрением произнесла свекромонстр.

Наверное, она была единственным человеком, которого я не была рада видеть. Хотя, если приглядеться, то из присутствующих здесь не было никого, к кому бы я питала светлые эмоции.

Драйян. Я снова чего-то не понимала, а потому мысленно махнула на него рукой. Не хочет помогать, так пусть катится к черту. Сама выкарабкаюсь.

Свекромонстр меня по-прежнему не волновала. Конечно, я разумно опасалась ее, считая, что ей мне противопоставить нечего, но теперь ее невесткой не была, и это успокаивало, насколько возможно.

Мужчина, что стоял рядом со свекромонстром, был мне не знаком, но логика подсказывала, что это и есть властитель Шагдараха. Статный, темный, как и Драйян. Хищные черты лица, четкие морщины. Он выглядел моложаво, но наверняка был даже старше отца Жасмин.

Подле властителя серым пятном стоял тот самый незнакомец, что ворвался в выделенные мне комнаты. Теперь отчетливо видела его схожесть с властителем и Драйяном. Младший или старший сын? Так сразу и не скажешь. Скорее всего, младший, но что их связывало с Жасмин? Пока для меня это оставалось загадкой.

Был и еще один человек в этой комнате, нахождение которого здесь для меня не имело смысла. Мужчина, что повсюду сопровождал Драйяна в Певерхьере. Он старался слиться со стеной, но тем не менее будто отгораживал моего бывшего супруга от остальных. Интересный экземпляр.

— Ее Высочество может ответить за каждый свой поступок, — спокойно проговорила я, не собираясь отмалчиваться. Какую-никакую, а весомость теперь я имела. Правда, им действительно проще всего было меня прибить.

— Жасмин! — строго глянул на меня отец, но разве женщину способно что-то сдержать?

— Тогда, возможно, вы поведаете нам о своем путешествии? Всем нам очень интересно узнать, каким образом вы очутились в Певерхьере и что там с вами произошло, — выразил общее мнение повелитель Шагдараха.

— А нельзя ли нам приступить к завтраку? — вмешался в беседу Драйян, обрывая мою так и не начавшуюся речь.

— Драйян! — возмущенно посмотрела на своего сына свекромонстр, но тот даже не дернулся.

— И то верно, — согласился король, жестом приглашая нас к столу. — Надеюсь, вам, Ваше Высочество, не составит труда совместить завтрак и рассказ.

Рассевшись за столом, все ждали, пока слуги закончат последние приготовления и покинут столовую. Я же предпочитала смотреть в широкое окно, разглядывая парк. Там среди зеленых кустов яркими пятнами выделялись кроваво-красные розы. Они ловили солнечные лучи и грелись под ними, разворачивая свои лепестки. Вздрогнула, когда двери закрылись, но не обернулась, потому что остро ощущала, как меня буквально прожигают несколько взглядов.

— Итак, как же вы оказались в Певерхьере? — еще раз спросил король, вынуждая меня повернуться.

— Сначала я переправилась в Шагдарах, чтобы разыскать сестру, которая гостила у вас, — ответила я, понимая, что за грубость, за твердость голоса Драйян меня прибьет. Будет злиться однозначно, но и черт с ним. Скрывать правду не собиралась, потому что во всем произошедшем были виноваты именно эти люди. — Поиски привели меня на один из невольничьих рынков. Ее продали на моих глазах, моих людей перебили, а меня пленили. Не думала, что в Шагдарахе процветает работорговля.

— Мы боремся с этим, но вы сами должны понимать, что люди — самое ценное, что придумала природа. Никогда не иссякнут те, кто хочет стоять выше других, пока в мире нет равноправия, — попытался красиво увильнуть король.

— Конечно, но его и не будет, пока в мире есть те, кто действительно стоит выше других, — парировала я, не собираясь заострять на этой теме внимание. — На торгах меня и еще одну девушку-аристократку выкупил младший принц Певерхьера. Так я оказалась в другом королевстве.

— Вы знаете, зачем вы понадобились им? — как бы между прочим спросила свекромонстр, но я-то видела тщательно скрываемое волнение в ее взгляде.

— Нетрудно догадаться. Повелитель Певерхьера нуждался в наших землях, собираясь взять империю в кольцо.

— Но вы помешали ему, — невозмутимо кивнул король.

— Называйте вещи своими именами. Я его убила.

Повисло молчание, в котором слишком явно прозвучал судорожный вздох отца. Он смотрел на меня во все глаза — бледнее белоснежной скатерти — и будто не верил в услышанное.

— Да, и тем самым создали проблемы для всей империи. Теперь для Певерхьера вы враг номер один, а младший принц занял место повелителя. Поверьте, вам нечем гордиться, — ядовито выплюнула свекромонстр.

— А я и не горжусь. Не стоит принимать желаемое за действительное. Но не сожалею о совершенном, потому что от рук этого животного погибли моя сестра и человек, ставший мне близким. Там, в Певерхьере, я осталась один на один с проблемой, которую должна была решить.

— Вам в помощь отправился Драйян! — воскликнула женщина, теряя лицо.

Мое самоуправство вывело ее из равновесия, и, видимо, она до сих пор не могла справиться с собой. Да только толку горевать о том, что уже случилось, если это не исправить?

— Лорд Дебуа приехал туда не из-за моих поисков. Он искал свою супругу, и мне об этом известно. Более того, в его помощи я не нуждалась и прекрасно справлялась сама, — произнесла я сквозь сжатые зубы.

Ведь действительно именно так и было. Если бы не он, я бы все равно на голом упорстве добралась до перехода и переправилась бы в Герхтар. И была бы свободна…

— Да как вы… — начала подниматься со своего места свекромонстр.

— Успокойтесь, — жестко окликнул нас властитель Шагдараха.

— Жасмин, как ты? Как? — никак не мог прийти в себя отец.

— Потом, — коротко ответила я ему. Он мог знать, откуда взялся цветок жасмина на моей коже.

— Отчего же потом? Всем нам интересно, как вы смогли приговорить повелителя Певерхьера к смерти, — подал голос тот самый незнакомец, оглядывая меня придирчивым взглядом.

— Я утопила его в его же купальне, — ответила, всем назло приступая к завтраку.

— Но всем известно, что на нем стояла защита от стихийной и темной магии, — вмешался король. — Он никогда не расставался со своим амулетом.

— Значит, мне повезло, и он снял его перед тем, как войти в купальню, — отмахнулась я, внутренне напрягаясь.

— Вы видели нагим постороннего мужчину? — то ли оскорбился, то ли… Не понимала, что от меня нужно этому человеку. Лучше бы Драйян был таким активным, а не отмалчивался в стороне, прожигая меня взглядом.

— Представляете, я еще и в брак вступила с младшим принцем. Ах да, а на невольничьем рынке меня раздевали догола. Приятного аппетита.

Не знала, кто больше был на грани обморока. Мужчина напротив, отец или свекромонстр. Наверное, все же я, потому что внутри все буквально клокотало от злости.

— Вы очень изменились, Ваше Высочество, — пытаясь совладать с собой, произнес незнакомец.

— Плен, знаете ли, не красит.

— Позвольте узнать, был ли ваш брак консуммирован? — приглядывалась ко мне женщина, будто могла что-то увидеть через платье.

— Вы переходите все границы, — гнев полыхал во мне неудержимым костром.

— Но мы должны знать. Или вы уже не собираетесь исполнять наш договор? — вопросил король у моего отца.

— Нет-нет, мы не отказываемся от своих слов.

— Какой договор? — обернулась я к названому родителю, который готов был провалиться сквозь землю. Виной тому было мое поведение, не входящее ни в какие рамки, но остановиться я уже не могла. — Простите, наверное, вам неизвестно, но при некоторых обстоятельствах я утратила часть памяти. Я не помню никого из вас, — обвела я взглядом присутствующих. — И не знаю ни о каком договоре. Более того, в воспитанном обществе принято представляться прежде, чем забрасывать человека вопросами, но я не требую этого, прощая вам это упущение в сложившихся обстоятельствах, — вдруг вспомнила я о правилах приличия, наслаждаясь перекосившимся лицом свекромонстра.

— Договор о браке между тобой и Его Высочеством — принцем Шагдараха.

Такого я уже стерпеть не могла.

Глава 13: Шаг влево, шаг вправо — расстрел

Жасмин

В полнейшей тишине я порывисто поднялась, а стул с диким скрипом отъехал в сторону. Взгляд мой остро оценивал противников, но застыл на Драйяне, чье лицо исказилось от гнева. Он молчаливо обещал мне все возможные и невозможные муки, а я плевать на это хотела. Еще раз использовать себя в политических играх все равно никому не позволю.

Юбки шуршали, а каждый мой шаг гулким эхом отражался от стен столовой.

— Ваше Высочество, вы куда? Мы еще не закончили, — окликнул меня властитель Шагдараха.

— Жасмин! — это уже отец.

— Я не стану участвовать в этом фарсе, — обернувшись у дверей, твердо проговорила я. — Если вам что-то нужно от меня, будьте добры играть на равных. Я хочу быть в курсе всего, что происходит вокруг. Манипулировать собой не дам.

С этими словами я вышла из столовой и твердым шагом направилась по коридору, собираясь самостоятельно отыскать выделенные мне покои. Шла спешно, да попросту сбегала. Говорила искренне и от чистого сердца, потому что мне действительно надоело то, что моей жизнью распоряжаются все кому не лень. Это угнетает, ломает, вытягивает силы.

Я побыла послушной куклой достаточное время, чтобы окружающие наигрались, но теперь хотела свободы и спокойствия. Да, я заняла чужое тело, приняв на себя и чужие обязанности, но наследной принцессой теперь являлась постольку-поскольку. Реверонг обязательно войдет в империю, и этого не изменить, тогда как я в этом случае от своих обязательств перед народом освобождалась.

Просто реально смотрела на жизнь и понимала, что это не мое. Принцы, короли, дворцы и интриги. Я не создана для этого, и такое существование для меня станет невыносимым. Ничего не понимала в управлении, хотя и осознавала, что меня к нему навряд ли подпустят.

Этим браком с принцем Шагдараха нашей семье делали одолжение. Мол, вы нам королевство, а мы вам союз, подтверждающий серьезность наших намерений. Но на самом деле этот шаг был выгоден именно императорской семье.

Я ведь не дура, понимала все нюансы. Чужой власти народ Реверонга будет доверять охотнее, если рядом будет тот, к кому доверие уже имеется. Наследная принцесса Жасмин должна была стать красивой ширмой, не имеющей прав.

— Стой, — раздалось глухое за моей спиной, но я не остановилась.

Его шаги вторили бешеному стуку моего сердца. Даже не оборачиваясь, могла бы запросто сказать, что Драйян зол. Но и я не лучилась счастьем.

Чужие пальцы сомкнулись на моей руке, вынуждая остановиться и развернуться. Смотрела на него с тихой яростью, с вызовом, а он упрямо поджимал губы, наверняка собираясь сказать какую-то гадость.

— У меня только один вопрос. Что ты творишь? — шипел он на меня, больно удерживая за плечо.

— Что я творю? Что ты творишь? Ты обещал мне ответы, обещал рассказать, что дальше, но сегодня я не получила от тебя помощи! Наоборот, ты вылил на меня бочку презрения! — тем же тоном тихо отвечала я.

— Я сказал, что мы поговорим, но это не означает, что я должен бежать к тебе по первому зову. Ты не знаешь очень многого и сейчас активно роешь себе яму, — неотрывно, даже не мигая, смотрел он мне в глаза.

Его грудь и плечи вздымались, а воздух с шумом выскальзывал из легких. Драйян походил на разъяренного быка, но я-то и рядом не стояла с тореадором.

— Мне кажется, что лопата отнюдь не в моих руках.

— Ты нарываешься, — рваным движением прижал он меня к себе.

— Я просто играю против правил.

Неизвестно, чем бы закончилось это противостояние взглядов. Казалось, еще немного, и он меня поцелует, сомнет губы в болезненном касании — таком привычном, шальном, — но громкое покашливание за спиной Драйяна не только вывело нас из своеобразного транса, но и вынудило обернуться.

— Простите, что помешал вам. Хотя нет, постойте. Мне не нужно ваше прощение, потому что я не понимаю, что вы делаете здесь вместе. Вы хотите бросить тень на честь моей невесты, лорд Дебуа? — медленно, плавуче растягивал слова наследник Шагдараха, опираясь спиной о стену.

Руки мужчины были сложены на груди. Все его естество выражало недовольство увиденным. Я лишь еще раз убедилась в том, что этот человек мне неприятен. Его мимика, его движения, то, как он подавал себя. Если Драйян был жестким и не скрывал этого, то от этого человека веяло именно жестокостью.

— Я не ваша невеста! — выглянула я, желая выплеснуть свою злость хоть на кого-нибудь.

— И насколько хватит вашего бессмысленного упрямства? — насмешливо приподнял он бровь, разглядывая свои ногти.

Драйян как-то очень двусмысленно задвинул меня себе за спину. То ли хотел, чтобы я замолчала, то ли давал понять, что я его. В любом случае этот жест не понравился принцу Шагдараха.

— Дамиан, я не претендую на твою невесту. Мне показалось, что Ее Высочество была порывиста в своих суждениях, и я хотел объяснить ей, что ее позиция в корне не верна, — холодно и как-то опустошенно произнес мой бывший супруг.

Я буравила его широкую спину взглядом, пыталась прожечь в нем дыру, но не удавалось. Ах, не претендует? То есть целовал он меня исключительно просто так!

Мигом развернувшись, я вновь понеслась по коридору, оставив мальчишек и дальше делить своих солдатиков. Было видно, что принц Шагдараха не испытывает к брату теплых чувств. Скорее наоборот, он его откровенно не любит. Возможно, презирает. Незаконнорожденный, но приближенный к власти на равных, а может быть, даже больше, чем принц. Я бы опасалась такого противника. Особенно если есть вероятность, что он тоже претендует на престол.

Выделенные мне комнаты оказались уже за следующим поворотом. Думала, что мне еще долго придется блуждать по дворцу, но была рада так скоро скрыться от чужих глаз. Ворвавшись в спальню, я остановилась у зеркала, но в него не смотрела.

Сейчас сбежать или подождать? А если бежать, то куда? А если ждать, то чего?

Поведение Драйяна злило. Он запросто мог рассказать мне все еще вчера вечером, но отчего-то предпочел помучить меня. Снова вел какую-то игру, правила которой были известны только ему одному, а я от них устала.

Стук в дверь раздался ожидаемо. Только вот не знала, кто именно из мужчин осмелился посетить меня.

— Войдите, — окликнула коротко и сухо.

— Дитя мое, я не понимаю, — недоуменно проговорил отец, закрывая за собой тяжелую створку, — что с тобой случилось? То, как ты говорила… Мы гости здесь, и я запрещаю тебе вести себя таким неподобающим образом.

Он вроде бы и ругался, наверное, злился, но внешне оставался очень спокойным, да и в глазах не читалось ничего такого. Поражен моим поведением, озадачен, но не более. Казалось, что он просто не умеет ругаться. По крайней мере, у меня создалось впечатление, что передо мной человек мягкий и неконфликтный. Я бы даже сказала, что из него запросто можно вить веревки.

— Мы здесь не гости, а пленники, — тяжело вздохнув, все же ответила я. Да, этот пожилой мужчина был для меня чужим, но я для него чужой не была, а потому не могла его игнорировать. — Почему я должна участвовать в этом? Хотите войти в империю? Ваше право, но я-то тут причем?

— Но ты станешь императрицей. Мы усилим нашу мощь, получим войска и расширим территорию. Твои дети будут жить совсем в другом мире. Это вынужденное соединение. Так мы избежим войны, которую никогда не выиграем. Так мы избежим всех будущих войн, — возвышенно произносил король Реверонга. И ведь он верил в свои слова.

— Мы не получим ничего, дорогой отец, — решила я спустить его на землю. — Мы отдадим наши территории, но ни у кого нет гарантий на то, что никогда не случится междоусобных войн. Я сяду рядом с императором, да, но наш род никогда не будет править. Наше имя рода прервется на мне.

— Мне не нравятся твои мысли, — недовольно покачал он головой. — Ты ведь была согласна…

— Я была не в себе. А может быть, я и сейчас не в себе. Простите, но я не помню того, какой я была. Однако я отлично понимаю, что сейчас мной пытаются играть, будто я безмозглая кукла. Еще раз повторюсь: хотите войти в империю? Ваше право, но я в этом участвовать не буду.

— Никогда я не видел в тебе непокорности. Ты многое пережила — ужасные вещи. Возможно, стоит отложить ненадолго этот брак, а тебе, дочь моя, показаться врачевателю. Женщин часто посещают недуги… — решил мужчина увильнуть, не давая мне четкого ответа, а я улыбнулась.

Почему-то не могла на него злиться. Будто он был добрым старым медведем, а я неразумной Машенькой, которая к нему попала.

— Кстати, о недугах. Вы не знаете, что это? — спустив платье ниже по плечам, я повернулась к мужчине спиной, чтобы показать ему татуировку.

— О Всевышний! — воскликнул отец, хватаясь за сердце. — Ты действительно убила повелителя Певерхьера!

— Я же сказала, — вздохнула я, пряча рисунок.

— Как ты могла пойти против своего дара? — шептал отец, а я медленно оборачивалась, чтобы увидеть его глаза, наполненные страхом. — Как ты могла самолично подписать себе смертный приговор?

Глава 14: Наивность — самая страшная болезнь после любопытства

Жасмин

Названый отец уже ушел, оставив меня наедине с грустными мыслями. Я стребовала с него обещание. Точнее, даже нет — клятву о том, что он никому не расскажет о моей татуировке. Кто бы знал, как сильно я сейчас жалела о том, что повелитель Певерхьера пал от моей руки. Слез не было — они просто не приходили. Ни криков, ни стенаний, ничего. Я просто сожалела, но не очень-то искренне. Нет, не о смерти этого животного, а о том, что сделала это сама.

После криков, шепота, скупых мужских слез я все-таки смогла выяснить самое главное: что означал этот рисунок. Я была права в том, что его не было ранее у Жасмин. Он появился только после того, как целитель нарушил законы магии. После того, как я убила живое существо.

Еще со времен, когда магия только-только появилась в этом мире, высшие маги — те, от кого пошли все последующие ветки, — установили законы, за нарушение которых их дети расплачивались смертью. Одним из таких законов была месть для Темного.

Темные маги были горячими, порывистыми, вспыльчивыми и нередко вступали в бои и зачинали бессмысленные войны. Чтобы усмирить их пыл, один из высших магов наложил на весь свой род проклятье. Не свершивший клятву постепенно сходил с ума, а потом и вовсе умирал. Так их заставляли обдумывать свои поступки наперед.

На целителей тоже было наложено проклятье, подобное этому. Целители были созданы ради мира в равновесие Темным, чтобы нести блага, но нередко пользовались своим даром в корыстных целях. Убивали, используя магию, чтобы получить выгоду — материальную или какую-то другую — именно для себя.

Чтобы навести детей своих на истинный путь, высший маг проклял свой род. Каждый, кто использовал целительную магию для того, чтобы лишить жизни, получал на спину несмываемое чернильное клеймо. Вид цветка рассказывал всем и каждому о том, ради чего было совершено убийство. Как ни странно, Жасмин означал не месть, нет. Он означал свободу.

Чем больше маг убивал, тем больше цветков ложилось ему на кожу чернильными пятнами. Если клеймо убийцы замечали, то такого человека нередко осыпали презрением. Могли запросто вылить помои, избить прямо на улице или совершить самосуд. Но страшным было не это. Узор можно спрятать под одеждой, тогда как проклятье впивалось именно в тело, в разум отступника.

Отступник постепенно лишался своей магии — уровень понижался, но, кроме того, он больше не мог лечить себя, тогда как жизнь его сокращалась с каждым совершенным убийством.

Давно уже не было тех, кто шел против магии и ее законов. Люди не дураки и учились на собственных ошибках да на чужих, поэтому уже с несколько веков точно никто в глаза не видел клейма на целителе. А мне вот повезло вляпаться дважды. Наверное, если бы я с детства жила среди Темных или среди целителей, то таких ошибок никогда бы не совершила. Но чего нет, того нет.

Отец обещал, что постарается узнать больше об этом проклятье у служителей храма в Реверонге, но я не думала, что его как-то можно избежать. Уже была знакома с этой стороной магии. Еще помнила, как жажда мести съедала меня день ото дня, вынуждая совершать глупость за глупостью. Ничем хорошим это не закончилось. Я считала себя убийцей и попала в новый переплет.

Теперь же я сидела на постели и слишком спокойно осознавала, что, может быть, я живу последний день, последнюю неделю, месяц или год. Хотелось бы, конечно, чтобы хотя бы год, но судьба обычно не бывает ко мне благосклонна. Теперь главное — не терять время зря. Каждый новый день должен запомниться чем-то особенным, тогда и умирать будет не страшно.

Перед тем как окончательно выйти из комнаты, отец предупредил меня, что вернется только завтра утром. Просил, чтобы я присмотрелась к принцу Шагдараха и не была такой категоричной. Он не сказал этого вслух, не произнес, но в его глазах я без труда читала боль. Она выскользнула из-под маски спокойствия, и теперь я видела человека, который только-только потерял одну дочь и вот-вот потеряет другую. Мысленно он уже похоронил меня и нянчил внука или внучку, которых, по его словам я должна успеть родить. Ну, или хотя бы попытаться.

Не представляла себя матерью. Не в этом мире, наполненном грязью, жестокостью и алчностью. На кого я должна была оставить своего ребенка, зная, что могу умереть в любую минуту? На свекромонстра или принца Шагдараха?

Нет, теперь совершенно точно не собиралась вступать с ним в брак. Следующая беседа за столом переговоров должна была произойти завтра, но кто бы что ни говорил, решение я уже приняла. Главное, чтобы отпустили и не держали. Тогда я не стану для них помехой.

За гнетущими раздумьями и попытками просчитать ходы противников пролетела половина дня, наполненная искусственным спокойствием. Остро ощущала, что что-то такое нависло надо мной — темное, туманное, страшное. Прислушивалась к себе, концентрируясь на силе, которой вроде бы не стало меньше, и ничего дурного не находила. Правда, удар пришелся, откуда не ждали.

Служанка в очередной раз спрашивала, не хочу ли я прогуляться по парку, который так любят придворные, когда в двери скромно постучали. Кивнув, я смиренно ожидала нового визитера, который наверняка принес еще одну горстку плохих новостей, но на пороге стоял слуга. Низко поклонившись, он оповестил меня о том, что меня ожидают.

— Кто и где меня ждет? — спросила, не торопясь подниматься.

— Простите, Ваше Высочество, но велено сохранить все в тайне. Поверьте, сюрприз вам понравится, — расшаркивался старик, довольно улыбаясь.

В первые секунды я подумала о Драйяне, но не стала делать поспешные выводы, чтобы не разочаровываться.

Поднявшись, я искоса глянула на стол, на кот�

Пролог

Когда-то Всевышний спустился на землю и создал пять королевств да заселил их людьми и магами, чтобы те почитали его, как отца своего.

Однажды появился в этих королевствах молодой художник. Он всегда и везде носил с собой палитру ярких красок. В ту пору абсолютно все цветы были белыми, и художник предложил окрасить их в разные цвета, предлагая растениям самим сделать выбор.

Жасмин первым попался на пути художнику. Он хотел, чтобы цветки его были окрашены в золотистый цвет, подобно яркому солнцу. Но художник посчитал, что первой достойна быть роза – холодная королева всех цветов.

Взявшись за окрашивание, художник совсем позабыл про жасмин, желая наказать тот за горделивый нрав. А когда вспомнил, золотистая краска уже закончилась, доставшись веселым одуванчикам.

Жасмин не стал снова просить художника раскрасить его, а в ответ на приказ поклониться ответил:

– Я предпочитаю сломаться, но не согнуться.

Так и остался жасмин хрупким белым цветком. Цветком чувственности, женственности, элегантности, внутренней силы и привлекательности. Цветком, чей дикий танец в ночи искрится лунным светом любви…

Глава 1: О том, что не ценили, мы сожалеем слишком поздно

До Шагдараха мы добирались почти четыре полных дня. Несколько раз кучер останавливался, чтобы сменить коней и принести мне еды и воды, но есть я не хотела. Кусок в горло не лез.

Первые сутки нашего пути я в основном только спала и плакала. Во снах часто видела Драйяна. Его грустную улыбку, его понимающий взгляд и поцелуй, что горящим клеймом ложился на губы.

Иногда он приходил ко мне настоящим чудовищем. Я снова летела на Белокуром Демоне, а он гнался за мной по лесу, желая, во что бы то ни стало убить. На его губах виднелась беспощадная дьявольская улыбка, а взгляд горел азартом охотника, но каждый раз в этом сне я останавливалась. Останавливалась, покорно принимая свою участь, а он пронзал меня моим же стилетом.

На второй день меня настигла апатия. Бесцельно лежала на тюках, глядя в одну точку. Не жалела себя, нет. Просто не понимала, что дальше. Зачем дальше. Почему.

На третий день у меня появилось стойкое желание вернуться. Упрашивала кучера отправиться в обратный путь, но мужчина меня не слушал. Лишь твердил о том, что у него четкий приказ, нарушать который он не собирается.

Правда, к вечеру третьего дня ко мне все-таки возвратился разум. Понимала: если вернусь, меня тут же убьют без суда и следствия. У свекромонстра рука не дрогнет. Навряд ли хотя бы до тюремной камеры доживу, а уж до площади и казни и подавно.

Утром четвертого дня я окончательно пришла в себя. Остановившись рядом с какой-то таверной, кучер занимался лошадьми, а я привела себя в порядок, переоделась в черный мужской костюм для верховой езды и впервые нормально поела.

Я откровенно злилась. Ненавидела Драйяна всем сердцем за то, что он позволил себя убить. Более того, именно он сделал тот решающий шаг, который стал роковым. Наверняка мужчина видел мои чувства, знал о них, но зачем-то поступил со мной так жестоко. Ведь я не смогла бы. Теперь точно понимала, что не смогла бы убить его.

Слишком противоречивые чувства жили во мне. Я так и не приняла окончательное решение, но Драйян лишил меня выбора, и за это я ненавидела его. Ненависть помогала жить дальше.

Собиралась идти вперед – всем назло, ему назло. Была уверена, я еще смогу стать счастливой. Смогу сделать правильный выбор.

В дормезе среди тюков с сеном я нашла красивый бархатный мешочек из темно-синей ткани. В нем лежала, наверное, сотня золотых. Действительно золотых монет, а не те подделки, что были в ходу в Герхтаре. Кроме того, там внутри прятались документы. Чужое имя – Рэйора Арокос – резало слух, как и титул леди, который в нашем королевстве приравнивался к титулу учтивости. Но просящий не выбирает.

Переложив в этот мешочек драгоценности, которые успела зацепить в особняке лерга, привязала его к внутренней стороне плаща. Опасалась воришек. Неизвестно, что там творится в Шагдарахе и какие у них там нравы, но красть умеют во всех королевствах.

Колкая шпага грела душу. В случае чего я могла запросто постоять за себя, если противник будет не слишком силен. Страх накатывал волнами. Никогда не выбиралась за пределы королевства. Да что там! Даже за пределы пирства до недавнего времени не выезжала. Только знала, что нужно держаться уверенно, будто я вообще ничего не боюсь и путешествую не впервые.

Очень, конечно, смущал меня вопрос с сопровождением. Молодую девушку по всем правилам нашего королевства должен сопровождать супруг или старший родственник. В крайнем случае, один-два человека из свободных наемных слуг. Я же путешествовала одна, если не считать кучера. Он-то со мной в Шагдарахе не останется.

За новыми переживаниями и волнениями на землю неспешно опустился вечер. В город мы заезжали уже в сгущающихся сумерках. Немного отодвинув в сторону бархатную штору, пыталась разглядеть дома и людей. Ничего необычного не замечала. Разве что женщины вполне себе ходили без сопровождения, а дома были выкрашены в яркие цвета, что хорошо просматривались под светом высоких кованых фонарей.

И люди говорили. Действительно говорили на русском. В первые минуты даже поверить не могла собственным ушам. Думала, что уже никогда не услышу родную речь, а теперь пребывала в шоке. Будто и не перемещалась никуда. Разве что антураж походил на какую-нибудь солнечную зарубежную страну.

Стало легче. Душа пустилась в пляс, но я все еще не знала, куда мы едем.

– Милейший, мне нужна таверна, где я могла бы остановиться на долгий период, – обратилась я к кучеру, окликая его.

– Так туда и направляемся, леди, – тихо буркнул мужчина, а я села обратно на лавку.

Улицы постепенно пустели, а ночь накрывала плотным одеялом. Мы неспешно петляли по городу, а я начинала нервничать. Сейчас выкинет меня где-нибудь на отшибе, а там иди куда хочешь по такой темени.

Вскоре показались высокие ворота. Двое рослых мужчин распахнули их, и дормез въехал внутрь в просторный двор, остановившись у большого двухэтажного дома, расположенного буквой п. Как-то не походило это место на таверну. Я будто во внутреннем дворике особняка была. Слишком объемное и, судя по всему, хорошо защищенное строение.

Ворота закрылись, а я выбралась из кареты и ловко развязала поводья Белокурого Демона. Конь ощущал мое волнение и нервничал. Оглядывалась по сторонам, а к нам быстрой, но уверенной походкой направлялись с десяток мужчин. Радушными хозяевами они точно не были. Скорее уж бандитами или разбойниками.

Единственным выходом, который я видела, являлись ворота, но их уже заперли, положив на железные крюки объемную доску. Я такую сама точно не подниму.

– Ты куда меня привез? – крикнула я кучеру, который уже слез с козел и направился навстречу мужчинам.

Он даже не оглянулся, полностью проигнорировав меня, а я запрыгнула на коня, пытаясь отыскать глазами выход из этой ситуации. Паника захлестывала, уничтожала. Белокурый Демон топтался на месте, не понимая, в какую сторону скакать.

Вытащив шпагу наизготовку, я ударила коня пятками по бокам, направляя в сторону ворот. Там на посту стояли трое с самодельными дубинами. Они замахнулись в нашу сторону, и Демон встал на дыбы, резко разворачиваясь.

Мы скакали по прямоугольной площади, пытаясь найти слабое место в строении. Краем глаза видела, как кучеру передают объемный мешочек – наверняка с деньгами. Почти на сто процентов была уверена, что он продал меня, но кому, зачем, почему? Ответов на эти вопросы не знала.

Нас загоняли. Окружали со всех сторон. Остановив Демона, я поднялась в седле и, прыгнув, зацепилась за деревянную балюстраду балкона. Подтягивалась на руках, а ко мне по узкому коридору с двух сторон уже бежали разбойники.

Оборачивалась то влево, то вправо, понимая, что меня сейчас просто растопчут. О, Всевышний, неужели расплата за совершенное преступление так быстро настигла меня?

Я успела пронзить одного, ранить второго, ударить третьего, но меня просто задавили количеством.

– Не трогать! Не трогать! – слышала я крик откуда-то снизу.

Мужчина небольшого роста вопил во все горло. По комплекции он походил на бочку в халате. Смешно бежал по двору, еле переставляя свои короткие ноги. Руками цеплялся за широкий пояс, который, видимо, удерживал его живот на месте. Боги, куда я попала?

Меня держали со всех сторон, не давая вырваться. Шпагу отобрали, а тело мое и вовсе подняли вверх. Пыталась отбиваться, но тщетно. Разбойники несли меня по длинному балкону, чтобы уже через несколько минут втолкнуть в широкое полутемное помещение, где меня встречал тот самый запыхавшийся мужчина ростом метра в полтора.

Он широко улыбался, довольно потирая пухлые ладошки.

– Какая красавица! А нрав-то, нрав! – бегал он вокруг меня, осматривая со всех сторон, словно редкую зверушку.

– По какому праву ваши люди схватили меня и удерживают здесь? – выпрямившись, холодно спросила я на герхтарском.

Представляла, как повел бы себя в такой ситуации Драйян и пыталась копировать его интонации и уничтожающий взгляд.

– Ох, какая! – произнес он на шагдарахском, но потом добавил на герхтарском: – Я рекомендую тебе молчать. За молчаливую… – он задумался на минуту, оценивая меня, – суку дадут гораздо больше.

– Вас повесят! – пригрозила я, пытаясь вырваться из захвата двух амбалов, чья ширина плеч могла поспорить с дверным проемом. – Я лергия де Нието из Герхтара! Мой супруг уничтожит вас!

Нагло врала прямо в глаза, но страх клокотал в душе, вынуждая идти на все что угодно, лишь бы меня отпустили. Пыталась призвать свою силу, но, как и всегда, она не отзывалась.

– Не смеши меня, дочь разврата. Твоя ложь может стоить тебе языка, – ухмыльнулся мужчина и кивнул своему помощнику.

Молодой паренек лет двадцати был облачен только в темные штаны. Железная цепь тянулась от черного ошейника к руке хозяина. Босой, с взъерошенным черными волосами и пустым взглядом – он выглядел несчастным, безликим.

Дернулась, когда он подошел ко мне. В глаза не смотрел, но руки его проходились по моей груди, талии, бедрам, ногам. Сопротивлялась изо всех сил, не желая терпеть такое обращение, но один тычок под ребра от охранников быстро лишил меня сил.

Отыскав под плащом мешок, паренек подошел к своему хозяину и, подобострастно присев перед ним на колени, протянул свою находку. Маленькие глазки мужчины жадно заблестели. Пухлые пальцы с усердием и явным нетерпением доставали побрякушки и пересчитывали монеты, но когда он наткнулся на документы, то поменялся в лице.

– Мой господин, с вами все хорошо? – спросил на шагдарахском один из тех, кто удерживал меня.

Они не были рабами, судя по всему. Скорее уж наемными работниками. Свободными и имеющими право голоса.

– Кто ты такая? – мигом подлетел ко мне мужчина, зло глядя на меня снизу вверх.

– Аврора Дебуа, Лергия де Нието из Герхтара, – расправив плечи, твердо произнесла я на герхтарском.

Звонкая хлесткая пощечина обожгла лицо, а из носа хлынула кровь, скатываясь тяжелыми каплями по губам и подбородку.

– Отвечай правду! – крикнул он на шагдарахском.

– Леди Рэйора Аракос, – сделала я вторую попытку на его языке, оставаясь внешне невозмутимой.

– Мой господин… – хотел вмешаться тот, что стоял слева от меня. Хватка слегка ослабла.

Вывернувшись, я толкнула охранника и побежала прямиком к дверям, но меня схватили за косу и больно дернули. Ударившись головой о пол, я потеряла сознание.

Глава 2: Молчание – золото, непослушание – гибель

Просыпалась тяжело. Ощущала дикий холод, сковывающий тело. Зубы отбивали дробный ритм, а я с трудом открывала веки, чтобы оглядеться.

В просторной комнате с высоким округлым потолком нас было пятеро. На светлых стенах играли устрашающие тени и блики от огня, что горел в железных чанах, закрепленных на кованых подставках. Беззвучными статуями у арок, закрытых решетками, стояли два охранника.

Только один человек в этой комнате двигался. Тот самый раб, который обыскивал меня. Его цепь негромко звенела, скользя по каменному полу, а его руки бережно обтирали мокрой тряпкой безвольное обнаженное девичье тело, окутанное копной густых черных волос.

Взглянув на себя, я попыталась свернуться калачиком, как-то прикрыться. Лежала на полу, будучи полностью нагой. Раб отчетливо заметил движение и посмотрел на меня, отвлекшись, а я увидела кровь. Едва не закричала, рассматривая окровавленное тело девушки.

С трудом сев, попыталась отползти подальше, но не могла найти взглядом место, где бы могла спрятаться.

– Непослушание стоит очень дорого, – тихо шепнул на шагдарахском паренек, стараясь смотреть в пол. – Слушайте и делайте все, что вам говорят.

Он как раз успел договорить фразу целиком, когда одна из решеток с диким скрипом поехала вверх, открывая арку прохода. Красивая женщина лет сорока вплыла в помещение вместе с двумя охранниками. Кивнув в мою сторону, она отвернулась, рассматривая вторую девушку и раба, что застыл при ее появлении недвижимо.

– Не смейте трогать меня! – выкрикнула я на герхтарском, мигом поднимаясь на ноги.

Рванув к ближайшему чану с огнем, я схватилась за изящную кованую ножку и потянула ее в сторону. Железо обжигало руки, но я действовала быстро, не обращая внимания на адскую боль и страх. Первый чан упал прямо перед спешащими ко мне охранниками. Жидкий огонь лавой разлился по полу, вспыхнув куда ярче прежнего, а я уже бралась за второй, отрезая себя от остальной комнаты.

Стояла, плотно вжавшись в угол, и в какой-то зловещей тишине наблюдала за тем, как жидкое пламя расползается во все стороны, возвышаясь между нами огромной стеной. Ничего не слышала – только бешеный стук собственного сердца.

Там – по ту сторону – кричали, пытались затушить пожар магией, но танцующие языки уже гладили деревянные перекрытия на потолке. Видела, как раб спешно поднимает на руки вторую девушку и выносит ее из помещения. Видела, как живое кострище покидает охрана, и с безумным спокойствием понимала, что мне отсюда не выбраться. Только смотрела на женщину, что по-прежнему стояла за пламенем. Подмечала острые хищные черты, пугающие тени и злой блеск в глазах. Она будто и не собиралась уходить. Хотела насладиться моей собственной глупостью.

Жар волнами обжигал тело. Жидкий огонь неспешно подкатывался к моим ногам, а я прикрыла веки, из последних сил призывая магию, что никак не желала стать частью меня. Темные потоки дернулись, будто насмешливо. Сейчас бы перенестись куда-нибудь далеко-далеко, где тихая ночь встречает яркий рассвет, где есть чашка кофе, чей аромат пьянит, будоражит. Туда, где мир радушно открывает свои двери, потому что ты – его часть. Его дочь, его жизнь…

Я не кричала. До страшного скрежета стиснув зубы, заживо горела, всем телом вжимаясь в угол, чьи стены холодили кожу. Ногти царапали камень, ломаясь до крови. Отвратительный запах паленой свинины проникал в нос, в легкие, отравляя. Боль была невыносимой. Наверное, именно так выглядит агония, когда хочется кричать, плакать, кататься по полу, биться головой о стену, лишь бы все прекратилось. Лишь бы не чувствовать, не ощущать.

Еще была в сознании, когда обессилено съехала вниз, наблюдая за тем, как огонь пожирает тело, но не выронила ни звука. Только балки трещали да падали, разрушая здание. Наверное, хотела бы, чтобы за мной пришел Драйян. Даже во второй раз умирать страшно, но спасительная темнота не являлась слишком долго.

* * *

Открыв глаза, я мигом взлетела на постели, но чьи-то руки с силой вжали меня в матрас. Видела женщину – ту самую, что спокойно наблюдала за тем, как я сгораю заживо. Она с видом исследователя изучала мое тело, накладывая поверх ран белые ткани, насквозь пропитанные каким-то отваром, пока мужчины-прислужники удерживали меня.

– Как ты могла такое допустить? – истерично бегал по комнате бочонок в халате, то и дело хватаясь за голову.

Я извивалась всем телом. Раны болели и без того, но еще и повязки причиняли дикую боль, будто меня резали ножом. Искусала все губы, но в конце концов мне в рот вставили черный брусок, больше похожий по плотности на резину.

– Не нервничай. Уже через час на ноги подниму, будет как новенькая. Только проку-то? Не заработаем столько, сколько потрачу, – ответила ему женщина хриплым голосом, оборачивая последней повязкой мою ногу.

– Да ты знаешь, сколько за нее предварительно предложили? Да ты знаешь, кто в этот раз будет среди покупателей? – натурально кричал на всю спальню мужчина, от злости подпрыгивая на месте.

Очень хотелось его заткнуть. Жмурилась от слишком яркого солнца, заглядывающего через высокое окно, а голова казалась чугунной, не моей.

– Неужели настолько редкая штучка? – дама занялась остатками моих волос, обрабатывая их пахучей мазью и оборачивая полотенцем.

– Имя рода Арокос тебе о чем-нибудь говорит?!

Ясно почувствовала, как женщина вздрогнула всем телом, а руки ее, прижимающиеся к моим щекам, мелко затряслись. Порывисто взглянув на своего хозяина или подельника, она пыталась уличить его во лжи, но мужчина был непоколебим.

– Я все сделаю в лучшем виде, – коротко ответила она, покорно кивнув, будто растеряла все краски и эмоции.

– И второй займись побыстрее! – сурово воззрился он на нее, а я почувствовала, как боль медленно, тягуче отступает. – Если мы успеем продать их обеих, то нам больше никогда не придется думать о том, откуда брать золото. К сегодняшнему аукциону ты будешь готовить еще одну принцессу Реверонга.

– Но как? – искренне удивилась женщина, а лицо ее изумленно вытянулось.

– Особый заказ, – не без гордости произнес хозяин этой богадельни, тяжело направляясь к выходу.

Разум мой уже прояснился, но тело все еще оставалось ослабленным. Навряд ли смогла бы подняться и устоять на ногах. Даже руками пошевелить не могла, что уж скрывать, но все слышала, видела и самое главное – я могла думать.

– А кого выставим к столбу? – окликнула его женщина, будто вспомнила о важном.

– Так эту и поставим, – глянул он на меня уничтожающе. – Чтобы неповадно было…

Понятия не имела, что меня ждет. Спрашивать не было сил, да и знать, если честно, не желала. Просто хотелось, чтобы все это поскорее закончилось как страшный сон. Угораздило же меня влипнуть в Шагдарахе по самое не могу. Теперь ясно понимала, где я и зачем. Только одного никак уяснить не могла – ведь на моем месте должна была быть Камила, а значит, Драйян заготовил такую судьбу именно ей.

Быть проданной на живом аукционе, словно бесправная вещь. Никогда не слышала о таком в Герхтаре. Даже не подозревала, что такое существует в этом мире и, судя по всему, этот бизнес процветает. Даже умерев, Драйян преподал мне еще один урок. Он был прав: враги есть у всех, и сломать тебя они попытаются тогда, когда ты ждешь этого меньше всего. Так стало со мной…

Тело плохо слушалось, когда меня облачали в длинный белоснежный халат, перевязанный широким поясом. Юбка при каждом повороте раскрывалась, словно бутон цветка. Наверняка красивое зрелище, но думала я не о том.

Я шла по каменным плитам босиком, а под халатом была абсолютно нагой. Больше не вырывалась, не спорила, вообще ничего не говорила, молчаливо следуя вперед, окруженная охраной.

Впереди статно шествовала та самая женщина – она была здесь что-то вроде смотрительницей, насколько я поняла, но и у нее имелись подчиненные – девушки, что бережно омывали мое полностью зажившее тело, сушили восстановленные волосы, которые словно стали еще длиннее, и облачали в наряд.

Миновав несколько коридоров, мы вышли в небольшой квадратный внутренний дворик, окруженный стенами. Не представляла, какой здесь выстроен лабиринт, но делали его явно неспроста.

Прямо на земле, укутанные разноцветными платками, сидели девушки – наверное, человек пятнадцать. Среди них я заметила и ту, которую видела перед пожаром. Ее раны тоже зажили, а сама она была наряжена в такой же халат, как и у меня, только насыщенного черного цвета. В отличие от остальных, она взгляд не прятала и смотрела прямо, как-то горделиво, будто показывала, что ее не запугать и не сломать.

Меня остановили прямо перед позорным столбом. Не знала, что именно собирались делать. Может, разденут и прикуют, может, камнями забросают или помидорами. Мне было абсолютно наплевать на то, что будет дальше, потому что моей главной целью было вырваться отсюда. Целью же коротышки-рабовладельца, вышедшего из арки вместе с охраной, являлась моя продажа, а значит, они меня точно не убьют, как бы ни желали.

– Смотрите все! – громогласно объявил коротышка, сверкая маленькими злыми глазками. – Так будет с каждой, кто не станет повиноваться! Вы – бесправные рабыни, и ваша жизнь отныне посвящена тому, чтобы служить своему хозяину!

Взяв под локти, охранники приковали меня за руки к столбу, подвесив железные цепи с браслетами на крюк, что был закреплен на самом верху. Пальцы ног едва доставали до земли, когда одним ловким движением один из них распорол кинжалом ткань на моей спине.

Зажмурившись, покорно ждала, что будет дальше. Меня трясло от страха, а услышав свист, я вздрогнула, но спину обожгло лишь через секунду. Совсем не больно – едва-едва. Предполагала, что на меня до сих пор действует та настойка, которой меня обтирали и которую затем вливали в рот.

Запястья немного тянуло, а я спокойно смотрела на коротышку, слегка улыбаясь. Даже не вздрагивала. Запоминала его лицо, чтобы когда-нибудь расплатиться по всем счетам. Нет, больше не клялась – такую ошибку во второй раз не совершу, но запомню.

– Еще сильнее! Почему она не кричит? – взбунтовался работорговец, нетерпеливо подпрыгивая на месте.

– Я боюсь, что это из-за трав… – попыталась объяснить смотрительница, но ее не слушали.

– Еще сильнее!

Боль была терпимой, будто отголосками ложилась на тело. Ощущала, как по спине стекает что-то липкое. Наверное, кровь. Охранник старался и злился, что ничего не получалось. Девушки рыдали, прижимаясь друг к другу. А коротышка никак не унимался.

– Прекратите немедленно! – воскликнула та самая черноволосая, облаченная в темный халат. Она мигом вскочила на ноги, словно ураган направляясь ко мне и моему мучителю, но хлесткая плеть коротышки ударила ее по лицу, вырывая крик.

Он вымещал на ней свою злость, а ткань моего халата насквозь пропиталась кровью. Девушка стонала, прикрывая руками лицо. Я пыталась вырваться, желая ей помочь, но получила новый удар. Вскоре рабынь разогнали, хозяина с трудом уговорили остановиться, а меня и мою защитницу отнесли обратно в спальни.

Все повторялось с точностью до действия, будто кошмар, который приходит каждую ночь. Меня снова лечили, мыли, занимались моими волосами, укладывая их в высокую прическу. Разве что в этот раз боли от компрессов я не ощущала, а так все по-старому. Правда, халат мне все же принесли другой.

Белоснежная ткань была расшита серебристыми нитками и украшена небольшими драгоценными камешками. Не поскупился хозяин богадельни, наверняка собираясь выручить во много раз больше. Даже на обувку разорился – мягкие тканевые тапочки, от которых проку никакого.

Под конвоем следовала вниз по ступеням, чтобы очутиться в просторном помещении наподобие того, которое сожгла. Безэмоционально осматривала девушек, чьи наряды были куда откровеннее, чем мой. Кто-то тихо плакал, кто-то бился в настоящей истерике, но всех их поочередно забирали и выводили через широкие двери, за которыми слышались голоса и громкий крик рабовладельца, озвучивающего ставки.

Правда, во всем этом сумасшествии был один человек, которого, как и меня, совсем не интересовало происходящее. Она сидела прямо на полу, ожидая своей очереди. Я разместилась рядом.

– Жасмин, – коротко представилась она, не глядя на меня.

– Аврора, – также спокойно ответила я ей.

– Мы последние. Он всегда оставляет самое дорогое напоследок.

– Откуда ты знаешь?

– Я приехала в Шагдарах, чтобы спасти сестру.

– И?

– И ее продали на моих глазах, а меня к тому времени схватили, перебив всех моих людей.

– Глупо.

– И не говори. Наша очередь, – кивнула она на раскрывшиеся двери.

– Тогда я первая…

Глава 3: В безумии скользящих дней мы слишком часто забываем думать

Уверенно направлялась к дверям, не позволяя схватить себя за руки. Хотелось сохранить те остатки гордости, что все еще томились внутри. Злилась. На всю ситуацию в целом, на собственную глупость, на мир, что перестал быть радушным. Вопрос «За что?» так и порывался слететь с языка, но кому его задать? Тишина не ответит.

Когда я вышла на постамент, используемый как импровизированная сцена, испытала страх, но быстро отогнала его, стараясь сосредоточиться на какой-нибудь точке. Центром внимания для меня стал балкон, на котором сидели и стояли несколько мужчин в ярких нарядах. Прямо же передо мной распластался тот самый двор, в который я въехала в дормезе. Он битком был заполнен людьми.

– Разрешите представить вам алмаз сегодняшних торгов! Леди Рэйора Арокос – сбежавшая сестра «Шагдарахского палача»! Найдутся ли смельчаки, которые не побоятся возмездия ее брата?

Гул мигом стих, и тишина стала какой-то зловещей. Не хотела смотреть на то, что происходит внизу под моими ногами. Рассматривала лицо одного из мужчин на балконе. Он был молод – не больше двадцати пяти. Короткие черные волосы казались еще темнее на фоне загорелой кожи и ярких одежд. Лицо его выглядело безмятежным, но тень интереса улавливалась.

Ощущала, как злится работорговец. Ярость волнами исходила от него, а я готовилась к сюрпризам, которые не заставили себя долго ждать.

– Может быть, вам хочется как следует рассмотреть ее? – прокричал он в толпу и рванул пояс моего халата.

Не давала стянуть с себя ткань. Извивалась, уворачивалась, но охранники быстро поймали меня, с легкостью скрутив. Работорговец с нескрываемой ненавистью избавил меня от халата и дернул волосы, распуская их одним движением. Золотистые локоны волнами упали на плечи и спину, а я старалась прикрыться ими, ощущая себя по-настоящему беспомощной.

– Десять тысяч золотом! – крикнул работорговец и кому-то кивнул. – Покупатель пожелал остаться инкогнито!

Злые слезы струились по моим щекам, а меня вели к железной камере, чьи стены и потолок состояли из широких решеток. Там на полу сидели девушки, которых уже продали.

Накинув на себя халат, укуталась в него, скрывая нагое тело, но подвязаться было нечем. Пояс так и остался на постаменте.

Было наплевать, кто меня купил. Только рассмеялась тому, что человек решил остаться инкогнито. Видимо, мой названый брат внушал ужас всему Шагдараху. Интересно, кем он был для Драйяна, раз разрешил использовать его имя рода? Возможно, именно к этому человеку меня и должны были привести. Если «Шагдарахский палач» был другом моего супруга, то наверняка не уступал ему ни в жестокости, ни в хитрости, так что еще неизвестно, где мне сейчас лучше. Если смотреть с этой стороны, то быть проданной рабыней не так уж и плохо.

– А теперь настоящий бриллиант сегодняшнего аукциона! Наследная принцесса Реверонга! – дождавшись тишины, выкрикнул работорговец.

На его губы скользнула довольная улыбка, когда легкий шум превратился в рокот возбужденных голосов.

Жасмин, как и я, шла сама, да только ноги ее сковывали железные кандалы, едва выглядывающие из-под подола халата. Смотрела на всех без интереса – гордая, непокоренная, несломленная. Прямая спина, слегка приподнятый подбородок и взгляд, который говорил слишком красноречиво. Она презирала всех тех, кто сегодня собрался здесь. Будто королева, она статно остановилась у края помоста, уничтожая покупателей лишь одним взмахом длинных пушистых ресниц. Даже не дрогнула, когда послышались крики из толпы:

– Мы хотим увидеть тело!

– Раздень ее!

– Пятнадцать тысяч золотых!

Но торг начался с поистине огромной суммы. Я думала, что это меня оценили дорого, но счет за Жасмин шел на сотни тысяч. А она… Она будто была не здесь.

Все изменилось в секунды. Оттолкнув расслабившегося охранника, она выхватила у него кинжал. Я вскрикнула от ужаса, когда Жасмин махнула лезвием, намереваясь перерезать себе горло, но не успела. Ее скрутили раньше.

– Продана за четыреста тысяч золотых!

После неудачи девушка вновь пришла в себя и теперь спокойно следовала к клетке, а я пыталась найти в толпе того, кто заплатил за нее такую высокую цену. Все расходились. Кто-то направлялся ближе к нам, кто-то скрывался в особняке, а другие выстраивались в очередь у ворот, намереваясь уйти. Только мужчины на балконе по-прежнему сидели и стояли на своих местах. Взглянув туда, я поймала взгляд одного из них. Он пристально смотрел на Жасмин, которая стояла рядом со мной.

– Зачем ты? – коротко шепнула я ей, оборачиваясь так, чтобы закрыть ее от взоров своей спиной.

– Ты же слышала. Я наследная принцесса Реверонга. Я не могу быть чьей-то рабыней, потому что тот, кто купил меня, запросто может стать королем. Такого я не позволю, – сухо проговорила она, а я заметила опасный блеск в ее черных глазах.

– Ты все еще собираешься убить себя? – ошеломленно выдала я, заметив, как в сторону клетки направляются охранники.

– При первом же удобном случае…

Войдя в клетку, охранники крепко схватили нас за руки и вывели на постамент. Спускались вниз по шаткой лестнице к подъехавшему дормезу. Хватка охранников ослабла, а один из мужчин с балкона открыл перед нами дверцу.

«Вояка» – подумала я, стягивая руками ткань халата.

Забирались внутрь на разноцветные подушки и пока ничего не понимали. Я выглянула в окно. Видела, что у второго дормеза стоит тот самый мужчина, что внимательно следил за Жасмин. Выходит, он купил нас обеих.

– Держи, – тихо проговорила девушка, разрывая свой пояс на две части и протягивая мне одну.

Благодарно улыбнувшись, я перевязала халат, наконец, высвободив руки.

– А почему ты в кандалах? – спросила, оглядывая ее ноги в цепях.

– Они сковывают мою магию.

Я немного помолчала. Понимала, что нужно как-то приободрить девушку. Приходила в ужас от мысли, что она желает лишить себя жизни. Грезилась надеждой, что нам удастся выбраться из этой передряги. Наивно? Возможно. Но лучше жить, надеясь, чем пожирать себя отчаянием.

– Нас купил мужчина с балкона, – поведала я ей, усаживаясь удобнее.

– Я видела. Только ничего хорошего не ждет ни тебя, ни меня.

– Почему ты так говоришь? Будь уверена, нам улыбнется удача. Вот увидишь, мы выберемся. – Улыбка вышла жалкой. Злилась на себя за это.

– Если переживем этот день. Знаешь, кто он? Тот мужчина, что купил нас? Младший принц Певерхьера. Он приехал сюда сам вместо того, чтобы послать своего человека. Он знал, что меня выставят на этом аукционе. Более того, я уверена, что он заплатил немало за мое пленение. Меня здесь ждали.

– Ты думаешь, что тебя хотят убить? – ничего не понимала.

– О, нет. Мне сохранят жизнь до брака и коронации, а вот потом… Вполне возможно, что избавятся. Но я не о том. Поверь мне, найдется немало смельчаков, которые захотят побороться за то, чтобы владеть принцессой Реверонга. Навряд ли нам хотя бы удастся выехать за пределы невольничьего рынка.

– Нам же на руку. Если на дормезы нападут, мы можем попытаться бежать. – Уже морально готовилась к возможным событиям, желая, чтобы мы поскорее двинулись в путь.

Лучше попытаться и умереть, чем не попытаться вовсе. После того, что я испытала в этом месте, жизнь с Драйяном казалась сказкой. Я была готова к чему угодно. Будто смотрела на все происходящее отрешенно и со стороны. Словно здесь и сейчас была не я.

– Ты можешь попытаться. А я вот далеко не убегу, – приподняла она полы халата, кивая на кандалы.

– Мы что-нибудь придумаем. – Я буквально загорелась идеей побега, ощущая воодушевление. – А тебя разве не ищут?

– Скорее всего, уже ищут. Но навряд ли отец догадается устроить поиски в Шагдарахе. Я уезжала тайно, узнав, что сестра пропала. Она была гостьей королевской семьи Шагдараха. Должна была стать невестой, но ее выкрали.

– Но ведь это скандал! Война! Разве нет? – спросила, недоумевая.

– Если бы Реверонг имел хорошие войска, если бы мы могли за себя постоять… – ответила она печально. – Герхтар, Ньенгех и Шагдарах уже объединили королевства в единую империю. Они – это сила и мощь, а также угроза Реверонгу и Певерхьеру. Ты, наверное, не в курсе последних политических новостей. Да тебе и не надо…

– Надо! – громче, чем хотела бы, выкрикнула я, прижимая руки к груди.

Жасмин могла знать о том, что случилось в Герхтаре после моего побега. Она могла рассказать мне хоть что-то. Хоть что-то о том, что случилось после смерти Драйяна.

Холодок клубком свернулся где-то в желудке при воспоминаниях о мужчине. Противная неприятная щекотка прокатилась по спине ознобом. Где-то на самом дне пряталась боль. Я не желала ее признавать.

– Хорошо, – грустно улыбнулась девушка. – Три королевства неделю назад объединились в единую империю. Представитель империи нанес нам дружеский визит. Нас поставили перед выбором. Или мы заключаем союз посредством брака наследного принца Шагдараха и моей младшей сестры. Или нас возьмут силой. Легко возьмут, играючи, учитывая то, что у нас нет постоянных войск. Да и никаких войск нет. Отец просто не задумывался о том, что когда-нибудь нам придется воевать. Мы всегда придерживались нейтралитета в любых спорах, да и торговля была давно налажена…

Девушка замолчала на мгновение, когда дормез тронулся с места. Подергав за ручку дверцы, я лишь усмехнулась. Заперто, но другого и не ожидала.

– Олера магией отправилась в Шагдарах вместе с сопровождающими. Ровно два дня она пробыла здесь, а потом пропала. Как только новость дошла до нас, я немедля отправилась в путь. Я тоже могу переноситься. Через воду. Даже капля воды в моих руках смертоносное оружие и путь домой – не многие так могут. Вызнав, где именно может быть моя сестра, я прямиком направилась на невольничий рынок. Она тоже нужна была им, понимаешь? Если Певерхьер объединится с Реверонгом, если заключит союз, то мы возьмем образовавшуюся империю в кольцо. Им хватит воинов, но им нужны и территории, чтобы свободно передвигаться. А еще… Им нужна наша магия.

Ворота открылись со страшным скрипом, а дормез резко дернулся вперед. Кони буквально мчали, а нас прижало к стене, обитой бархатом. Не испугалась. Тот, кто хоть раз катался на американских горках, знает что-то такое лететь с невероятной скоростью. Тем более прямо не так страшно, а вот вниз…

– Но почему они не пойдут на вас войной? Так ведь проще.

– Не проще. Если императорская семья узнает об их планах, их уничтожат еще на подходе. Именно поэтому они хотят все сделать тихо и тайно. Именно поэтому я сейчас здесь.

– А магия ваша им зачем? – я слышала крики, звон стали, но старалась не обращать на них внимания. Дормез не останавливался ни на секунду. Даже не замедлялся.

– У королевской семьи Певерхьера нет магии. Они утратили ее, но превзошли остальные королевства в другом. Их богатство не знает границ. Они торгуют тканями, коврами, красками, добывают золото из недр песков, изготавливают стекло. У них лучшие ювелиры и самое большое войско. Дети чуть ли ни с рождения учатся держать сабли и кинжалы. Им нет равных в военном искусстве, но против империи они бессильны. Всего с десяток сильных магов потребуется, чтобы от их королевства ничего не осталось.

– Но у вас ведь тоже есть маги? Вы не сможете дать им отпор?

– Наши люди не используют свою силу во вред, но даже если бы могли… В королевстве осталось не так много стихийников. Большинство давно перебралось в соседние королевства, где их дар востребован. Конечно, найдется и с десяток сильных магов, но мы – целители. Мы умеем лечить, но не вредить, и уж тем более не убивать.

– Войне наплевать на ваши принципы, – ответила почему-то зло. Не понимала: как это? Они ведь просто не хотят постоять за себя. – Ты тоже целитель?

– Да, но моя магия сейчас бесполезна. Ее сковывают кандалы.

Мы молчали, каждая думая о своем. Я действительно не знала об объедении королевств. Драйян не говорил ничего такого. Выходит, не доверял. Слияние произошло неделю назад – то есть как раз на следующий день после коронации. Не представляла, как маман Драйяна пережила его смерть. Несмотря на все ее угрозы, сейчас я испытывала к ней жалость.

– И твой отец согласится? – спрашивала, а сама понимала, что любой родитель сделает все что угодно, лишь бы вернуть своего ребенка целым и невредимым.

– По-другому и быть не может. Если брак будет заключен в Певерхьере, у него не останется выбора. Олера пропала, а я его единственная дочь.

– Но ты собираешься наложить на себя руки!

– Потому что королевство важнее, чем моя жизнь. Тебе этого не понять. С браком или без, но Реверонг войдет в империю. Тогда королевство ничего не потеряет. А если нам придется объединиться с Певерхьером, будет война. Война, в которой погибнут мои люди. Те, за кого я в ответе. Такого я не допущу.

Это было сказано так спокойно, так буднично, словно девушка нисколько не боялась смерти. Будто всегда была готова к тому, чтобы пожертвовать собой во благо своего королевства. Это ужасало и… Я уважала ее за это решение.

– Да чтоб вас! – воскликнула я, когда дормез резко затормозил и послышалось лошадиное ржание.

– Быстро! Быстро! – громко и отрывисто кричал кто-то.

Дверца распахнулась, и нас буквально вытащили наружу, не проявляя ни капли уважения. Посреди зеленого поля рядом с небольшим двухэтажным домом стоял мужчина в черных одеждах. Оглянувшись, видела, как в нашу сторону по дороге скачут наездники. С десяток, не меньше. Не успела рассмотреть никого, а нас уже толкнули в сторону мужчины, взяв в плотное кольцо вместе с тем самым младшем принцем. Всего секунда, и нас перенесло в самый центр пустыни.

У преследователей не было и шанса.

Глава 4: Смерть – это только начало

Пустыня. Самая настоящая пустыня без конца и края. Только храм стоит каменный посреди всего этого великолепия. Роскошный, двухэтажный. По каменному забору целый ряд железных крючков, к которым цепями прикованы огромные желтые слоны. На их спинах, словно домики, стоят импровизированные палатки из разноцветных тканей. Они закреплены широкими ремнями, которые наверняка доставляют животным неудобство.

Ветер резко ударил в лицо единым порывом. Мелкие песчинки иглами вонзились в кожу. Не вскрикнула, но руками прикрылась.

– Намотайте на голову! – скомандовал один из вояк, протягивая нам с Жасмин разноцветные тонкие платки из мягкой ткани.

Пыталась проделать озвученное, но ветер не давал, да и волосы мешали. Даже закрепить их было нечем, хотя косу заплести постаралась.

Цокнув языком, мужчина забрал ткань из моих рук и, не слишком церемонясь, сам замотал меня в платок, прикрывая голову, часть лица и плечи. То же самое он проделал и с Жасмин.

Мы продолжали стоять посреди вояк, облаченных в одинаковые одежды, наблюдая за тем, как младший принц Певерхьера уверенно направляется к слонам. Похлопав одно из животных за ухом, он погладил его хобот и ловко забрался наверх, усаживаясь в мягком кресле. Туда же повели и нас.

Пустыня – красивое и одновременно страшное зрелище. Несмотря на шатер, жар проникал в темное нутро, в котором мы с Жасмин сидели. Один за другим слоны шли туда, куда их направляли. Видела сказочный город, что раскинул свои крылья вдалеке. Яркое солнце отражалось от белоснежных стен и золотых куполов. Там, за этими стенами, кипела совсем другая жизнь со своими порядками и законами.

Что ждало нас впереди? Даже предположить не могла, но была уверена, что и это переживем. Ведь по-другому и быть не может.

Жасмин задремала в дороге, а я не знала, о чем еще говорить. Улыбаться не могла даже искусственно. Уже узнала о ее даре, о том, кто она и как попала сюда. Знала и о том, что собирается сделать. Ее смерть пугала. Не желала остаться здесь в одиночестве. Вдвоем как-то легче, проще.

Дар, кстати, у Жасмин действительно был интересным. Кроме целительства, которое исходило из ее рук, как и у месье Перуа, девушка владела стихией воды. Она на самом деле могла перенестись отсюда, имея всего одну каплю, но правда в том, что вода эта должна была быть чистой. Она даже шторм в пустыне могла бы устроить, если бы не кандалы. Поражалась ее силе, но не могла придумать способ, как избавить ее от оков. Пока не могла придумать.

На город и людей я смотрела с любопытством. Нет, не выглядывала, не показывалась. Небольшой щели вполне хватало на то, чтобы усмирить любознательность. Так я, по крайней мере, увидела, в чем ходят их женщины и мужчины.

Сильная половина королевства была облачена в светлые шаровары свободного кроя, светлые же длинные туники с рукавами и пояса, что ложились на талию несколькими слоями. Некоторые – видимо, бедняки – останавливали свой выбор только на шароварах из темной ткани да на ярких жилетах.

Женщины тоже носили шаровары и длинные туники, свисающие почти до самого пола, но, в отличие от мужчин, перевязывали поясом только переднюю часть наряда, тогда как задняя оставалась спадать с плеч своеобразным плащом. Огромные шарфы в несколько слоев покрывали голову и плечи, закрывая и часть лица. Ткани были разных цветов, но в белом я не увидела никого.

Слоны спокойно шли по широким улицам, а люди и вовсе не удивлялись их появлению. Останавливались и низко кланялись, приветствуя представителя королевской семьи. Ну хоть на колени не падали, и то хорошо.

Слоны остановились у огромного здания, больше похожего на храм. Первым вниз спустился принц. Он спешно поднялся по россыпи ступеней и скрылся за широкими тяжелыми дверьми, оставив нас наедине с вояками. Могли бы сейчас попытаться сбежать, но куда? Вокруг жестокая пустыня и ничего кроме. Куда идти?

– Я не знаю, как дальше пойдет, но надеюсь на твое благоразумие, – шепнула я проснувшейся Жасмин, а к нашему слону уже подходили.

– Аврора, все давно решено за меня.

Желание ухватиться за девушку было невыносимым, но я сдержала порыв, когда ее уводили. Она скрылась за дверьми, а мне велели ждать. Правда, ожидание не продлилось слишком долго.

Вскоре в дверях показался слуга. Он резво командовал вояками, и меня под конвоем провели внутрь, вынуждая остановиться в просторном зале, где от золота в отделке и мебели буквально болели глаза. Вычурная роскошь – будто театральное представление для тех, кто явится сюда. Рассматривала оружие на стенах – всевозможные сабли и клинки, чей блеск завораживал и привлекал. Вот бы мне хоть одну такую, да только не дотянусь – слишком высоко.

Звук шагов привлек мое внимание, и я обернулась к лестнице. По ступеням спускался тот самый младший принц в сопровождении более взрослого мужчины. Их лица были похожи – те же карамельные глаза, те же узкие губы и широкие брови вразлет. Только у его старшей копии имелась темная щетина, тогда как щеки младшего принца были девственно гладкими.

Вояки низко склонили головы, завидев своего хозяина, а я не шелохнулась. Так и стояла, встречая их взгляды с высоко поднятой головой – нагло и дерзко. Ровно до того момента, пока меня не ударили по спине, вынуждая упасть на колени.

– Неужели столь прекрасный цветок и есть мой подарок? – спросил мужчина на ломаном шагдарахском, больно впиваясь пальцами в мой подбородок, чтобы приподнять его.

Смотрела на них обоих с ненавистью, даже не пытаясь скрываться. Спина горела от удара, но наплевать. Я выдержу еще сотни. Не сломают, как бы ни старались.

– Какой пыл! Какой нрав! – его взгляд горел неподдельным восхищением, а губы расплывались в широкой предвкушающей улыбке. Тело охватил озноб. – Определенно, это будет интересно!

– Никогда не сомневался в твоих способностях, брат мой, – спокойно ответил младший принц. – Я вынужден оставить тебя сейчас, но мы встретимся за ужином…

– Не думаю, – хищно ответил мужчина, кивая воинам.

Меня в один момент подняли на ноги. Пошло проведя большим пальцем по моим губам, он ушел вслед за братом, а меня повели одинаковыми коридорами, в которых я совсем скоро запуталась. Будто специально петляли.

– Еще одна? – возмущенно воскликнула женщина, когда я вышла на широкий двор, скрывающий внешний мир за высокими каменными стенами. Двор, устланный зеленой травой.

– Особый подарок Хаар Джа для господина, – отрапортовал вояка, легонько подталкивая меня вперед. – Велено подготовить к ужину и проводить в покои господина.

– Да когда же я все успею? – продолжала возмущаться женщина, которая вполне могла бы уместить в себе три меня. Полнота была ей к лицу, если бы не эмоции. Ощущалось, что здесь именно она все держит в своих руках.

Воины остались молчаливыми статуями у входа, а женщина бесцеремонно схватила меня за руку и потащила в сторону арки, которая виднелась в самом конце двора. Я пыталась упираться, но она словно и не замечала этого.

– Я Халия, гене этого гарема. Гарем разделен на две части. Мы сейчас идем в нижнюю часть… Да поспеши ты! – возмутилась женщина. – Там ты будешь пребывать до тех пор, пока господин не решит, что ты достойна войти в верхний гарем, куда стремятся все прислужницы. Верхний гарем – это свобода передвижения, лучшие наряды и драгоценности, отдельные комнаты и внимание господина, – сладко пела она, думая, что мне это интересно.

Но интересовало меня совсем другое.

– Почему вы говорите на шагдарахском? Это ведь не ваш язык.

– Ваш, не ваш, а говорить приходится. С некоторых пор приказано учить его всем и каждому, чтобы говорить свободно. Наш господин заботится о нас. Война не за горами.

Что-то подобное практиковалось и у нас. Во времена Великой Отечественной Войны и после все поголовно учили немецкий язык, тогда как в мое время предпочтения преимущественно отдавались английскому. С кем собирались воевать, тот язык и учили. Наверное, чтобы, попав в стан врага, прикинуться своим. Возможно, в Шагдарахе уже полно разведчиков…

Следующие несколько часов меня «приводили в порядок». Отмывали, оттирали, будто подобрали в сточной канаве или в грязи. Делали прическу, натирали пахучими маслами и одевали в легкие, почти прозрачные ткани. Светло-голубой наряд смотрелся нелепо, непривычно, слишком откровенно. Шаровары и короткий топ сели как влитые, а вот платок мне не дали. Видимо, посчитали, что обойдусь.

Желудок скрутило в болезненном спазме – так хотелось есть. Не знала, который час, но не ела нормально уже очень давно. Неспешно следовала за охраной, петляя по коридорам и поднимаясь все выше. У расписных дверей на третьем этаже мы остановились.

Войти. Сесть на пол у дверей. Покорно ждать, пока разрешат подняться.

Ничего сложного, но выполнять указания гене не собиралась из принципа. Я не рабыня и никогда ей не буду.

– Войдите, – лениво ответили с той стороны, расслышав приглушенный стук.

Застопорилась на входе, но предприимчивые вояки подтолкнули меня в спину и с громким хлопком закрыли двери.

Он сидел на мягкой кушетке в окружении десятка разноцветных декоративных подушек. Смотрел на меня с превосходством, медленно пережевывая темный виноград. Выращивали или привозили? Не так важно, но в этот момент я искренне желала, чтобы этот господин подавился.

– На колени, прислужница, – властно скомандовал мужчина.

Вздрогнула, но не шелохнулась.

– Ты решила ослушаться меня, дочь порока? – предвкушающе ухмыльнулся он, поднимаясь.

Словно пантера, он двигался плавно и томительно медленно, а я отступала, пока не прижалась спиной к дверям. Взгляд не опускала. Если только на секунду, чтобы заметить, что за его поясом имеется изящный кинжал. Кинжал, который так легко вытащить.

– Что вам нужно? Чего вы хотите? – спросила, стараясь, чтобы голос не дрожал, хотя страх клокотал в душе.

– Ты мой подарок. Я тот, кто владеет твоей душой. Властитель твоего тела. – Его рука скользнула на мою шею, пальцы очертили подбородок и надавили на плечи. Он желал поставить меня на колени.

Интригующе улыбнувшись, я начала неспешно опускаться, но вместо того, чтобы сесть на пол, резко выхватила кинжал и сделала уверенный выпад. Даже не сомневалась в своем решении, но не думала, как буду выбираться отсюда. Действовала по наитию.

Мы смотрели друг другу в глаза. Радужка переливалась карамелью, но его взгляд был пустым, бесчувственным. Не поняла, почему все-таки упала на колени, а мужчина сделал шаг назад. Взглянув вниз, рассматривала дрожащие руки, изящный кинжал, что торчал из живота, и кровь, что дорожками сбегала вниз по коже, впитываясь в голубую ткань шаровар.

Внутренности жгло, обжигало, как если бы случился настоящий пожар. Боль была вяжущей, тягучей. Она вынуждала тело неметь, умирать сантиметр за сантиметром. А я будто была не здесь. Словно подсматривала за происходящим со стороны, являясь невольным зрителем.

Громко выругавшись на непонятном мне языке, мужчина вздернул меня вверх, поднимая на руки. Слышала его будто через вакуум. Боль вдруг стала невыносимой, колкой, и я вскрикнула, не сдержавшись.

Положив меня на кушетку, мужчина направился к выходу и порывисто открыл дверь, окликая воинов:

– Лекаря сюда!

– Мой повелитель, лекарь занят в покоях вашего брата! – взволнованно ответил вояка.

– Что с ним? – голос сел, но стал твердым, тугим.

– С Хаар Джа все хорошо, мой повелитель. Что-то случилось с его новой прислужницей…

Дверь закрылась, отрезая меня от голосов, оставляя наедине с терпкой болью. Когда он успел повернуть кинжал? Когда вонзил его в меня? Не знала, не успела понять, заметить. Да только понимала, что смерть подступает все ближе.

С диким воплем я вытащила кинжал, выгибаясь от боли. Бесцельно смотрела в окно, за которым по золотым пескам катился вечер с его долгожданной прохладой и темнотой. Одинокая слеза прочертила дорожку по щеке, а меня вдруг рвануло вверх.

Больше не ощущала боль. Не ощущала вообще ничего. Легко поднялась с кушетки и почему-то обернулась, чтобы с трудом сдержать крик ужаса. Я смотрела на себя. На темные глаза, застывшие словно стекло. На слабую улыбку, что касалась губ. На кровь, которой было чертовски много.

Меня рвануло еще раз, но я устояла на ногах. Будто цепь натягивали и немного отпускали. Сопротивлялась изо всех сил, а когда незримая веревка ослабла, я провалилась сквозь стену.

Одна комната, вторая, третья. Коридоры не заканчивались, но я упорно шла. Куда? А черт его знает. Только продолжала сопротивляться, не давая утянуть себя в неизвестность.

Впереди послышались голоса. Почти бегом направлялась на громкие звуки. Дверь в комнаты оказалась открыта.

Она лежала на полу.

Жасмин.

С невероятно счастливой улыбкой на губах и изогнутым кинжалом в сердце. Словно кукла – ненастоящая, неживая, но такая красивая. Волны темных волос разметались по сторонам, оплетая ее тело. По бледно-розовой ткани топа растекалось огромное кровавое пятно.

Повелитель что-то эмоционально выговаривал младшему принцу, пока пожилой мужчина в белых одеждах колдовал над телом девушки, пытаясь возвратить ее с того света. Да только я чувствовала, что она уже ушла слишком далеко.

– Мой повелитель, к моему великому сожалению, прислужницу уже не спасти. Я не умею возвращать из мертвых, – скрипучим голосом произнес старик, а я села рядом с девушкой прямо на пол.

Хотела закрыть ее веки. Потянулась к ней машинально, совсем не думая о том, получится ли. Так делали всегда, чтобы отпустить душу.

– Тебя проводят ко второй, – сухо ответил повелитель лекарю, а младший принц был похож на тень самого себя. Серую, угасающую.

Я прикоснулась пальцами к ее векам, а меня рвануло еще раз.

Комнату огласил дикий страшный хрип.

Глава 5: Глупец тот, кто считает себя повелителем жизни

Кое-как сидел на полу, опираясь дрожащими руками о высокий постамент, на котором лежало девичье тело. С каждой пройденной секундой сил оставалось все меньше, но я отчаянно звал душу Авроры, проклиная ее сопротивление.

Темные стены храма давили на плечи, а от приглушенного света рябило в глазах. Свечи нещадно чадили, выгорая до самого основания. Сколько уже прошло? Наверное, несколько минут, но казалось, что целая жизнь.

А ведь так хорошо все начиналось. Отправив Аврору в Шагдарах, я позаботился абсолютно обо всем. Деньги, новые документы, жилье. Ей оставалось только добраться до постоялого двора и дождаться там моего приезда, но эта упрямая девчонка сбежала, едва оказавшись в столице.

В порыве бессилия я уничтожил кучера, ворвавшись в таверну, в которой он пропивал заработанное. Задушил собственными руками и нисколько не сожалел о произошедшем, потому что среди его вещей нашлась сумма – куда большая, чем та, которую я заплатил. Правда, проклинал себя за порывистость и резкость, потому что от него мог бы вызнать о судьбе Авроры, но что сделано, то сделано.

Должен был сейчас готовиться к войне с Певерхьером, которая, увы, неминуема, помогать родителям с делами империи, устанавливая единые законы, пересматривая титулы, но не был способен думать ни о чем, кроме своей невозможной супруги.

Объединение королевств прошло гладко, насколько это возможно. Дворец утопал в крови подосланных наемников и слуг, что продались за горстку монет. Мы пережили тот день, успешно перенесли Мальтера в Шагдарах, а потом вернулись на зачистку. Подавили бунт.

Уже давно просчитали всевозможные развития событий, готовились не год и не два, расписывая ходы наперед. К сегодняшнему дню почти все устаканилось, вошло в колею, но сделать еще нужно слишком многое.

В отличие от Певерхьера, Реверонг нас нисколько не беспокоил, несмотря на сорвавшиеся планы. Младшая принцесса пропала прямо из Шагдараха. Подозревал, что девица попросту сбежала, узнав, кто уготован ей в супруги. Сын моего отца никогда не отличался здравомыслием. В первый же день знакомства он продемонстрировал невесте, которая всю жизнь была целителем и спасала людей, все грани своей жестокости, публично казнив недовольных на площади свободы. Где были его мозги?

Но на тот момент было еще не все потеряно. Оставалась наследная принцесса Реверонга, но и она исчезла несколько дней назад, прихватив с собой небольшой отряд, который в военном деле ни на что не способен. Король Реверонга обратился за помощью к нам, наивно соглашаясь на любые условия вступления в империю. Я бы на его месте таких обещаний не давал.

Все изменилось уже на следующий день. К вечеру резко носом пошла кровь, стекая по губам и подбородку. Не придал этому значения. Только искренне удивился. Аврору уже разыскивали в Шагдарахе – я назначил вознаграждение за любую информацию о ней и баснословную сумму тому, кто приведет ее ко мне целой и невредимой, но все напрасно.

Любители легкого заработка приводили не тех или откровенно врали, придумывая информацию об Авроре на ходу. Неимоверно злился, но не желал признавать бессилие даже тогда, когда личная гвардия ничего не нашла. Она будто и не появлялась в Шагдарахе ни под своим именем, ни под именем Рэйоры Арокос.

К вечеру того дня я начал испытывать жар. Не сразу понял, что происходит, но, едва ощутил ожоги, осознал, что Аврора в опасности. Она заживо горела, покрываясь все новыми и новыми ранами. Я чувствовал ее боль, пытался вылечить наши раны, применяя дар, но, едва заживая, ожоги появлялись вновь, вынуждая испытывать настоящую агонию.

Ослабленным и почти умирающим меня нашла мать. Она по капле вливала свою магию в мое тело, но раны затянулись лишь к утру нового дня. И не с ее помощью. Кто-то вылечил Аврору.

– Как ты посмел провернуть такое? Темным запрещено совершать этот ритуал! О чем ты думал? – кричала мать, а я не мог не то что подняться, но и возразить. Сил не было.

Это отвратительно – чувствовать себя беспомощным, слабым. Давно позабыл об этих ощущениях. Ненависть оплетала грудь, но кого я ненавидел? На кого злился? Только я был виноват в том, что сейчас происходило с Авророй. Самоуверенность часто выходит боком тем, кто привык побеждать.

– Она моя предначертанная, – едва шептал и от этого злился еще больше.

– Она твоя погибель! – закричала мать, бессильно сжимая кулаки в тихой ярости, но тут же взволнованно подошла к моей постели. – Как ты мог отдать ей во власть свое тело?

– Я забрал намного больше. Я забрал ее душу, – ответил, понимая, что мать уже обо всем догадалась.

– Ты испытываешь все то же, что и она. Всю ее боль. Что будет, если она умрет? – впервые видел, как по щеке этой сильной женщины стекает слеза. – Твоя сила, да и мой дар бесполезны. Я не смогу вылечить тебя.

– Я сильнее, чем кажусь на самом деле. Я не дам нам умереть, – ответил твердо.

– Но ты не властен над ее телом. Только над душой, и тебе это известно! – порывисто поднялась она, отворачиваясь, а взметнувшиеся юбки ее платья с шелестом опали к ногам.

– Значит, я удержу ее душу.

Все то время, пока я лежал, личная гвардия прочесывала Шагдарах, пытаясь отыскать места, где случился пожар, но неудача постигла вновь. Два жилых дома, один сарай, развалины старого замка на отшибе – они не нашли ни пылинки, которая бы указывала на то, что Аврора была там.

Следующая боль пришла днем. Спину обжигало. Красные полосы разрастались, а густая кровь растекалась по постели. Кожу буквально разрывало. Мать сидела со мной, не отходя. Ее магия облегчала страдания, притупляла ощущения, но крови было слишком много. Моя же сила не откликалась вообще, но вскоре и эти раны затянулись.

Не представлял, что сейчас происходит с Авророй. Наверняка она сходила с ума и как никогда желала смерти, но я хотел испытывать ее боль, хотел разделять ее, чтобы знать, что с ней. Чтобы знать, что она еще жива.

– Лорд Ранисах Арокос ждет вас внизу, Ваша Светлость, – после тихого стука заглянул в комнату управляющий.

– Не смей никуда уезжать! Я запрещаю тебе! Я… я… Я прокляну тебя и лишу наследства! – фурией металась по покоям мать, ругая меня на все лады.

– Прости, но я должен. Аврора – часть меня. Лучшая часть.

Спешно спустившись к другу, я тепло поздоровался с ним. Мать всегда недолюбливала Ранисаха, и сейчас ее лицо выражало все оттенки недовольства. Она так и стояла наверху, опираясь на перила лестницы. Не спустилась даже тогда, когда мы направились к выходу из дворца.

– Я больше чем уверен, что она на одном из невольничьих рынков. Именно там наказывают за непослушание плетьми, – объяснил я другу, забираясь на коня. – Отец, как и всегда, воспротивился тому, чтобы искоренить подобные сборища.

– Какой аргумент нашел Его Величество на этот раз? – с усмешкой спросил Ранисах.

– Никакой. Он ответил прямо и не скрываясь. Если приму бразды правления, смогу делать то, что посчитаю нужным, – без удовольствия повторил я услышанную фразу.

– Но ты не примешь?

– Я и без разрешения испепелю там все к Тьме…

Носились с одного рынка на другой, переворачивая каждую доску, вскрывая все замки, пересматривая всех рабынь. Оставался последний, и мы спешили как могли, но не успели. Тьма не дала выйти ближе чем за пять десятков метров от ворот, а когда мы подъехали, уже было поздно. Аукцион закончился.

– Она может быть в том дормезе! – закричал Ранисах, поворачивая коня. – Девичье лицо мелькнуло в окошке!

Понимал, что это могла быть совершенно другая девушка, которую удачно продали. Кареты сопровождали воины повелителя Певерхьера. Они неслись с огромной скоростью вперед, когда заметили преследование. Последний дормез резко затормозил и перевернулся, перегораживая собой дорогу, а с десяток воинов повернули лошадей.

Покончив с воинами, всей душой желал, чтобы оставшиеся на невольничьем рынке гвардейцы отыскали там Аврору, но тем не менее несся вперед, пытаясь догнать кареты. Мы не успели совсем немного. Вспышка Темного портала мелькнула в свете дня, а пустые дормезы так и остались стоять на границе.

Вернувшись к рынку, я в который раз разочаровался. Ее там не было. Не было сейчас, но все это время, пока я ее искал, она находилась именно там. Сил не осталось. Едва я получил от хозяина ответ, кто ее купил, все строение сгорело дотла вместе со скотами, которые много лет торговали живыми людьми, словно псами. Не боялся гнева отца. Наплевать. Уже наплевать.

– Драйян, она не придет. – Рука Ранисаха легла на мое плечо и несильно сжала в знак поддержки.

Все это время собранный отряд стоял внизу у ворот и ждал команды к отправлению в Певерхьер, а я не мог и шага сделать из храма, что находился внутри дворца. Кровь уже перестала течь, а глубокая рана на животе затягивалась. Только Аврора все никак не приходила, а я звал и звал, приготовив для нее новое тело, которое вмиг смог бы излечить, едва душа коснулась бы его.

Красивая девушка со светлыми волосами оставалась бледной и бесчувственной, мертвой. Ее нашел для меня Ранисах, позволив втянуть себя во все это, но напрасно. Я даже ее боль перестал ощущать, с ужасом осознавая, что она мертва. Рванув ее душу в последний раз, не надеялся на то, что она откликнется…

Но она откликнулась!

Не здесь, нет. Не в этом теле, но в ком-то другом!

В том, кто позволил ей сделать это.

– Немедленно выдвигаемся в Певерхьер, – скомандовал я, поднимаясь и отряхиваясь.

– Твоя рана? – попытался остановить меня друг.

– Уже затянулась.

Я ощущал огромный прилив сил, едва связь с телом Авроры полностью прервалась. Она больше не была властна над моим телом, но я…

Я до сих пор владел ее душой.

Глава 6: Одна маленькая ложь может как спасти, так и погубить

Не сразу осознала, что этот дикий страшный хрип принадлежит именно мне. Резко распахнув веки, ожидала увидеть всю ту же комнату, все то же окно и вечер, что ложился на город, но разум сыграл злую шутку.

Я лежала на полу, а надо мной с безумным взглядом нависал старик-лекарь. Он будто растерялся и не знал, что делать, замерев подобно статуе. С другой стороны рядом со мной на колени упал младший принц. Схватив меня за руку, он что-то кричал старику, но я не могла разобрать ни слова. Хрип по-прежнему стоял в ушах, играя свою страшную музыку. Захлебывалась кровью, а она стекала по губам, подбородку.

Едва завидев повелителя, я забилась в настоящей истерике. Клинок уже вытащили, и лекарь занимался раной, но я не чувствовала себя лучше. Понимала, что вновь умираю.

– Нужно снять кандалы! Я не могу так лечить! – расслышала я паникующий голос, но будто через вакуум.

– Нет, – спокойно ответил повелитель, поворачиваясь к нам спиной и направляясь к дверям.

Я видела взгляд младшего принца. В его карамельных глазах плескалось озеро боли, смешанное с негодованием. Черный ключ появился в его руках в одно мгновение, и в следующие секунды комнату огласили звонкие щелчки.

Чужая магия полилась, обнимая, окутывая, проникая в нутро. Но, прежде чем уплыть в спокойный сон, я долго мерилась взглядами с повелителем, который замер в дверях. Ему явно не понравилось то, что его брат ослушался его. Ему явно не нравилась я.

В первый раз я проснулась среди ночи. В просторной спальне было невероятно холодно, несмотря на то, что в высоких чанах на тонких подставках горел огонь. Я лежала под мягким лоскутным одеялом, закутанная в него, словно в кокон, а рядом дремал младший принц. Аккуратно выбравшись из постели, я отодвинула темный балдахин и направилась прямиком к зеркалу, что стояло рядом с резным шкафом.

Увиденное нисколько не удивило.

Я просто устала удивляться происходящему со мной. Смотрела на себя, но видела Жасмин. Ее темную кожу, ее черные волосы, заплетенные в длинную густую косу, ее глаза – темно-синие, как ночь, и ее губы – красные и без косметики. Пока я была в беспамятстве, меня переодели в темно-зеленый наряд, ничем не отличающийся от прошлого. Разве что золотом был вышит цветочный рисунок.

Прикоснувшись ладонью к отражению, я хотела что-то сказать, но одернула себя, посчитав, что это глупо. Навряд ли она меня услышит. Ее просто нет.

Второй раз я проснулась рано утром, услышав, как скрипит кровать. Краем глаза наблюдала за тем, как младший принц поднялся и скрылся за одной из дверей. Притворялась спящей, когда он вернулся обратно в комнату. Только темные штаны скрывали его тело.

– Пора просыпаться, моя шелая. – Мужчина присел рядом со мной и погладил меня по щеке, а я сонно приоткрыла веки и моментально отползла от него, демонстрируя ужас, страх во взгляде.

– Кто вы? Что вам нужно? – театрально кричала я, натягивая на себя одеяло.

Идея пришла в одночасье. Я толком ничего не знала о жизни Жасмин, не могла управлять ее магией, даже не подозревала, что было до того, как я увидела ее мертвой. Именно поэтому я решила, что самое время потерять то, чего у меня и так нет – чужую память.

– Тише-тише, Жасмин… – мигом поднялся на ноги младший принц, выставляя вперед ладони.

Он выглядел растерянным мальчишкой.

– Где я? Кто вы? – выскользнув из постели, я бегом направилась к дверям, но чужие руки ловко схватили меня и утащили обратно.

Мужчина старался успокоить меня, пытался что-то объяснить, но я устроила ему настоящую истерику со спецэффектами из слез и дрожи, что охватила тело. Понимая, что не справляется, младший принц спешно покинул комнату, заперев меня, а вернулся уже с лекарем.

– Простите, но здесь я бессилен. Успокоительное будет действовать еще несколько часов, но на этом все, – поправляя круглые очки, обратился к мужчине старик. – То, что девочка пережила, оказалось ей не по силам. Так бывает, поверьте. Наш разум – самая величайшая загадка мироздания. Поэтому, увы, пока не захочет вспомнить, она не вспомнит. Это защитная реакция организма.

– Но что-то ведь можно сделать? – не унимался младший принц.

Слегка поклонившись мне, старик увел мужчину к дверям. Я вслушивалась в каждое слово, произнесенное шепотом:

– А вы действительно хотите, чтобы ваша гостья, вспомнила все? Ведь вы можете рассказать ей то, что выгодно вам. Только сначала узнайте, что именно она помнит…

Лекарь ушел, оставив нас наедине, но, едва мужчина подошел к постели, а я сжалась в комок, будто в страхе, в дверь постучали:

– Хаар Джа, вас срочно вызывает повелитель, – раздалось по ту сторону, но в комнату никто не вошел.

– Я сейчас спущусь, – громко ответил младший принц, но смотрел на меня. – Сейчас мне нужно уйти. Я пришлю сюда гене. Она позаботится о тебе в мое отсутствие. Прошу тебя, шелая, не делай глупостей. Когда вернусь, я обязательно отвечу на все твои вопросы.

– Что означает «шелая»? – не удержалась я от реплики, ненавязчиво уворачиваясь от чужой руки, которая вознамерилась погладить меня по щеке, словно маленькую.

Младший принц улыбнулся – едва заметно и как-то грустно.

– Это означает «любимая».

Мужчина вышел, и только тогда я позволила себе широко улыбнуться. Ощущала себя победительницей: первый раунд остался за мной. Пока не могла с уверенностью сказать, что выберусь из этой передряги, но мой статус здесь несказанно радовал.

Я не была рабыней, несмотря на кандалы, в которых сюда привезли Жасмин. Я ночевала в отдельной комнате, но не думаю, что была причислена к гарему. Да и это – любимая…

Нет, пока не могла утвердительно заявить, что у младшего принца есть к Жасмин какие-то чувства. Особенно после того совета, который дал ему лекарь. Но…

Вчера он действительно переживал и даже пошел наперекор брату, чтобы спасти ее. Если это и впрямь любовь, на этом можно неплохо сыграть.

Почему-то я не удивлялась той жестокости, которая поселилась в сердце. Не знаю, откуда именно она взялась. Возможно, переняла от Драйяна, а может быть, поспособствовали те злоключения, через которые я прошла. Просто надоело быть мягкой и молчаливо сносить все удары судьбы. Она меня не жалеет, так почему же я должна кого-то жалеть?

Поднявшись с постели, я расправила плечи и легкой поступью направилась искать ванную. Правда, все-таки остановилась у окна. Замерла, едва заслышав громкие голоса.

Открыв стеклянную створку с разноцветным витражом, бесстрашно высунулась на улицу, облокотившись о широкий подоконник. Вообще, окна здесь напоминали арки или небольшие округлые выемки, в которых вполне можно было сидеть.

Окно выходило прямиком на центральный вход, где днем ранее останавливались слоны. За высоким светлым каменным забором вдалеке виднелся город, а внизу у подножия лестницы стоял конный отряд. Никаких опознавательных знаков – только темные одежды и темные же платки, скрывающие лица. Отсюда никак не могла расслышать хоть слово, но точно знала, что это не воины повелителя. Возможно, это люди Жасмин…

Уже хотела окликнуть их, чтобы выдать свое здесь нахождение, когда увидела спускающихся по лестнице младшего принца и повелителя. Они статно шествовали в окружении охраны, а за ними неспешно следовал тот, кого я никак не ожидала увидеть.

В ужасе вскрикнув, я закрыла рот руками, но поздно – меня уже услышали. Словно в замедленной съемке видела, как абсолютно все взгляды вмиг устремились к тому самому окну, в котором застыла моя фигура. Я даже пошевелиться не могла, обмирая от страха, потому что там, внизу, на меня смотрел Драяйн – живой и невредимый.

Темные волосы с проседью, черные глаза и хищные заостренные черты. Широкие плечи… Я запомнила его именно таким, а теперь меня будто преследовал самый худший мой кошмар. Он словно вернулся, чтобы отомстить.

Изо всех сил зажмурившись, хотела отогнать наваждение, но, едва открыла веки, мираж не растворился. Мужчины так и продолжали свой путь, но Драйян и человек, сопровождающий его, все еще смотрели на меня.

Он выжил – это стало настоящим открытием. Словно обухом по голове. Несмотря на то, что я сама видела, как стилет вонзился в его сердце, он выжил. Просто невозможно.

Узнал ли он меня? Возможно, но не Аврору, а, скорее всего, Жасмин. Могла бы предположить, что супруг искал здесь именно меня, но навряд ли. Наверное, дело в объединении королевств или, в крайнем случае, в пропавшей наследной принцессе Реверонга…

Не хотела надеяться на его помощь. Наверняка, даже если буду умолять, не спасет. Он жив, а значит, сейчас у него другие заботы и ему нет дела до какой-то там принцессы. Жасмин не Аврора. Он не станет за нее мстить.

– А вот и моя девочка… – дверь в комнату без стука открылась, и внутрь вошла гене в сопровождении нескольких служанок.

Все они смотрели на меня как на дурочку, что поселилась в палате психбольницы. Как-то уж излишне натянуто улыбались, но удивили меня поклоны. Они кланялись мне.

Мысленно махнув на них рукой, я вновь повернулась к окну, желая понять кое-что важное. Смотрела на удаляющуюся фигуру Драйяна и вдруг встретилась с ним взглядом. Не отвернулась, не сбежала. Я выдержала эти долгие секунды, пока меня сканировали, буквально пронзали, словно острым кинжалом. Выдержала, потому что к моему огромному облегчению больше ничего не чувствовала к нему.

Ничего.

Ни ненависти. Ни любви.

Глава 7: Ложь никогда не бывает во благо всем

Думала, что меня проведут в другие покои, но мы остались здесь же. Гене открыла для меня одну из дверей, за которой скрывалась купальня. Широкий бассейн имел форму изогнутого овала. От воды исходил пар, но меня волновал ее цвет. Темно-фиолетовый, будто в нее пару литров марганцовки опрокинули. А может быть, и больше.

– Простите, а что с водой? – спросила я на шагдарахском.

Не знала язык, который для Жасмин являлся родным, а потому решила говорить на том, в котором уверена. В конце концов, могу запросто списать это на беспамятство.

– Это распоряжение Хаар Джа. Не переживайте, ваша кожа не окрасится, – поспешила успокоить меня гене, а до меня дошло, зачем это все сделано.

Вода не должна быть чистой. Жасмин говорила, что ей хватит и капли, чтобы призвать свою магию и перенестись, но я-то, как это сделать, не знала. Правда, могла хотя бы попытаться воспользоваться даром. Основы стихийной магии помнила на зубок.

Раздевшись, я вошла в бассейн и сделала несколько гребков, чтобы почувствовать воду. Она была тяжелой, словно густой, но в своей темени отлично скрывала мое тело. Коса расплелась, и волосы плыли вслед за мной, словно мягкий плащ. Под водой удалось пустить небольшую волну – никто и не заметил, а я порадовалась успеху. Все-таки уметь постоять за себя – это важно.

Я стойко выдержала все процедуры. В этот раз служанки действовали мягко, осторожно. Нежно омывали мое тело, занимались волосами, втирали масла. По купальне разносился запах сладких цветов с едва заметной кислинкой. Пыталась расслабиться, но не могла. Тело было напряжено.

Белоснежная ткань наряда обняла тело. Топ был украшен камнями, что переливались, едва на них попадали солнечные лучи. Мягкие балетки оказались удобными. В принципе, я была готова, но вот только не знала к чему.

– Хаар Джа скоро придет. Не скучайте, – улыбнулась на прощанье женщина.

Как бы я ни хотела не думать о Драйяне, мысли все равно возвращались к нему. Переживала, во что может вылиться мое незапланированное представление в окне. Повелитель наверняка недоволен, а младший принц…

Скоро узнаю. Пока не придумала, как к нему подступиться. Мне нужны были ответы на вопросы, которых снова оказалось слишком много.

Он вошел в комнаты как раз тогда, когда я бесцельно стояла у окна и любовалась жарким днем. Внизу устанавливали какой-то постамент. Солнце вынуждало жмуриться, но обогревало своими лучами.

– О чем грустит моя шелая? – его руки легли мне на плечи, прижимая меня к чужой груди.

Сначала хотела воспротивиться, но в последний момент передумала. Пусть считает, что расположил меня к себе. Моя же задача – обрести незримую власть над ним.

– Пытаюсь вспомнить хоть что-нибудь, но не удается, – ответила, не поворачиваясь.

– Я могу помочь тебе в этом. Что ты помнишь? – он развернул меня к себе и повел к постели, чтобы усадить, словно маленькую девочку.

Держал мои ладони в своих, нежно поглаживая пальцами, и смотрел мне в глаза, будто специально хотел создать максимально близкий контакт.

– Мое имя Жасмин, – сделала я вид, будто вспоминаю. – Я наследная принцесса Реверонга. У меня есть младшая сестра, которая пропала. У меня есть дар. Кажется, целительство…

– И водная стихия, – добавил мужчина, а я поняла, что это он от меня скрывать не собирается.

– И водная стихия, – повторила я за ним. – Но я не помню, как пользоваться моей магией. Еще я точно знаю, что у меня есть отец. И… Кажется, я вчера умирала, а вы меня спасли. Почему я умирала? На меня кто-то напал?

Младший принц молчал и не торопился мне отвечать. Изучал меня слишком пристально, но я не отвела взгляда, не дернулась. Искренне искала у него ответы, сделав самое скорбное выражение лица, на которое была способна. Даже слезы навернулись на глаза.

– Не все так просто, – протянул мужчина, крепче сжимая мои пальцы. – Твоя сестра попала к нам случайно. Как только мы узнали, кто она, сразу же согласились помочь и вернуть ее в Реверонг. Она рассказала нам, что сбежала из Шагдараха от навязанного брака со страшным человеком.

– Моя сестра здесь? – воскликнула я удивленно.

– Мне очень жаль, шелая. Движимая страхом за свою судьбу, она не хотела возвращаться обратно и ночью выпрыгнула из окна своих покоев. Ей не успели помочь. Сердце остановилось раньше, чем тело коснулось земли.

Слезы покатились по моим щекам – настоящие, неподдельные. Молодая девчонка погибла из-за чьих-то планов и желаний, еще раз напоминая мне о том, что этот мир неоправданно жесток.

– Я рассказал тебе об этом вчера. Ты была подавлена, слаба, много плакала. Я не ожидал, что кто-то осмелится навредить тебе, – продолжил младший принц свою речь.

– Мне навредили?

– Одна из прислужниц моего гарема пробралась к тебе в комнаты и вонзила кинжал. Я думал, что тебя уже не удастся спасти. – Он непроизвольно сжимал мои пальцы с такой силой, что причинял физическую боль. Порывисто схватив, обрушил на меня свои объятия. Короткие поцелуи ложились на лицо, на губы, а я никак не могла высвободиться. – Я так сильно люблю тебя, Жасмин. Ты моя жизнь, моя бескрайняя пустыня, моя шелая.