Бывшие. Тайная дочь олигарха бесплатное чтение

Глава 1

Тимур

– Да, я на месте, Вик, – бурчу в телефон, устало потирая шею. – Вот только что зашел в гостиницу. Да нормально все, полет как обычно. Дай хоть душ принять. Перезвоню.

Сбрасываю вызов. Голова гудит от бесконечного Викиного трепа. Теперь будет еще больше обид и предъяв. Следовало быть терпимее, но я слишком устал. Вика – балерина, бывшая. Раньше плясала только на сцене, а теперь в жизни. Пляшет на нервах. Навязчивая, драматичная, ревнивая.

Чувствую, пора закругляться с этой “историей”. Ничем хорошим не закончится, это уже ясно. Я вообще не люблю долгих отношений. Они, как кофе в пластике – горчат, когда остывают.

Ладно, о Вике подумаю позже, сейчас слишком утомлен перелетом. Отличная из меня Скарлетт ОХара получается – усмехаюсь.

Останавливаюсь в холле. В детстве эта гостиница казалась мне огромной, почти дворцом. Сейчас вижу лишь уставшее здание, облезлую лепнину, и все же, какое-то тепло от него исходит.

Не зря каждый взрослый мечтает вернуться в детство.

Сентиментальность? Черт. Неожиданно.

Сам бы, конечно, не заинтересовался этим куском рухляди, даже с пометкой «памятник архитектуры». Ни за что на свете. Это слишком мелко, не мой масштаб. Но Роберт уперся: я должен его купить. Дядя видимо решил вспомнить молодость, ну и просто на старости лет стал очень сентиментален. Гостиница принадлежит его старому приятелю Боровикову, который на данный момент оказался в сложном финансовом положении. Потому что проигрался в пух и прах в Монте Карло. Боровиков по мне редкостный придурок, бабник и хам. Но дядя его любит, да и вместе они, между прочим, в том казино гудели. Роберт выиграл, немного. Довольный как слон, словил вдохновение для нового романа.

Ну а мне в итоге пришлось бросать сделку с японцами и лететь в южную глубинку нашей необъятной родины, чтобы спасти задницу этого азартного типа.

Выделил два дня на сделку, не больше. Мое время слишком дорого стоит. Дел по горло, японцы не любят ждать. Обратный билет уже куплен, возвращение в привычный мир переговоров и сделок с шестью нулями.

А здесь вообще живенько – прохожу в холл. Шум. Суета. Люди с чемоданами, сотрудники в мыле. Похоже, здесь сегодня не просто пятница, а какой-то серьезный корпоратив. Ну вот надо же было так “попасть”.

Подхожу к стойке регистрации. Пусто.

– Есть тут кто живой? – спрашиваю в пространство.

Сначала появляется бант. Он как воздушный шар вырастает передо мной, вместо улыбчивого лица администратора. Розовый, очень пышный. А потом вижу детское личико, перепачканное чем-то бело-коричневым. Подбородок, кончик носа и щека.

Девочка, мелкая совсем, для работы за стойкой регистрации – точно. На вид ей… Пять? Десять? Я плохо разбираюсь в возрасте спиногрызов. Своих нет, и пока не планируется. Хотя Вика что-то бормотала в последнюю встречу о том, что хочет забеременеть. Что только усилило мое желание с ней расстаться.

Тем временем девочка изучает меня с пристальным интересом. На ней в тон банту пышное розовое платье. Хмурюсь, подумав о том, что если мероприятие в гостинице детское – я точно пас. Уж лучше в старом покрытом паутиной доме дяди заночевать, чем терпеть детские визги.

Уже собираюсь развернуться и покинуть негостеприимное здание…

– У меня катастрофа! – сообщает вдруг ребенок драматичным голосом. – Мама меня убьет!

Невольно подхожу ближе после такого заявления. Огибаю стойку. Надо же убедиться, что ребенок в безопасности. И вообще, где правда эта мамаша? Разве можно оставлять таких мелких без присмотра? Органы опеки по ней плачут!

Девчушка, оказывается, стоит на табурете. Довольно хлипком.

Смотрит на меня, хлопает длиннющими ресницами и выглядит так, словно сейчас расплачется.

– Что случилось? – спрашиваю не слишком заинтересованно. Дети для меня незнакомый и чужеродный вид. Не то чтобы боюсь, просто как-то повода не было познакомиться ближе. Я все больше по цифрам, сделкам и миллиардным контрактам.

– Мороженое, – всхлипывает девочка. – Шоколадно-вишневое. Очень вкусное! Упало… – вздыхает скорбно. – На меня… На платье. И на пол.

– Сочувствую. Твоя мама здесь работает?

– У мамы много дел. Я могу вам помочь! – говорит вдруг уверенно, поправляя бант, на котором тут же появляются белые пятна.

– Вряд ли. Мне нужен взрослый.

– Я уже взрослая. Мне пять! – сообщает с достоинством, будто предъявляет диплом Гарварда.

Протягиваю платок, который достаю из кармана. Странно, мне эта девчушка кого-то напоминает…

Девочка берет платок, трет щеку, но лучше не становится.

– Ты можешь позвать свою маму? – спрашиваю терпеливо.

– Только когда приберусь тут. Можете мне помочь? Пол умеете вытирать?

– Точно нет, – поражаюсь такому предложению. Олигархи таким точно не занимаются – иронизирую про себя.

– Вы вредный, – сообщает, глядя на меня так, как будто я только что разрушил ее воздушный замок.

Отворачиваюсь, чтобы написать сообщение Роберту, как вдруг слышу:

– Ай!

Все происходит за секунду: девочка теряет равновесие, машет руками, как маленький ветряк…

Ловлю ее буквально в воздухе, прижимаю к себе, оказываясь в липких объятиях.

– Отлично, – бормочу сквозь зубы. – Армани, шоколад и вишня. Сочетание бомба.

– Простите… – шепчет виновато, утыкаясь в мое плечо.

Ставлю ребенка на пол, выхожу из-за стойки. Да где эта пропащая мамаша?

Снова оглядываю ущерб. Пиджак в сахарной катастрофе. Сменный костюм я не брал, на два дня мне достаточно одного. Вот знал же, что ничем хорошим возвращение в родные пенаты не закончится! Надо было помощника послать. Это все старый упрямец Роберт. Зациклился, что я лично должен поехать!

– Где у вас туалет? – спрашиваю проходящего мимо рослого детину с двумя чемоданами. Явно работник – чемоданы розовые.

– Вон туда, направо, – бурчит, не глядя на меня.

– Гриша! Помоги! – детский плач из-за стойки.

Детина бросается к девочке.

– Лиска? Че случилось? Ох, ну и влетит тебе! Сказал же, лопай аккуратно!

– Прости-иии, – продолжается горький рёв.

– Да ладно, идем, умоемся, – уводит ребенка.

Мне везёт – туалет для персонала видимо тут отдельный. Потому что я в уборной один. Парочка удалилась в другую сторону, что меня полностью устраивает.

Из зеркала на меня смотрит взрослый, респектабельный мужчина с остатками мороженого на лацкане. Я хмыкаю.

Отлично, Тимур. Блестящее начало.

– Всего два дня, – бормочу себе под нос. – И спасибо этой неуклюжей пигалице с бантом. Я теперь точно знаю, что не хочу стать отцом. Ни за что на свете.

Когда возвращаюсь в холл, девочки уже нет. Стойка регистрации пуста. Заглядываю за нее – мороженое все еще размазано по полу, словно след кометы.

Почему-то в груди странный, непрошенный укол.

Будто что-то ускользнуло…

Глупости. Просто устал.

Чертовски хочется кофе. Мне надо взбодриться. Но сомневаюсь, что в этой халупе есть хороший бариста.

Завтра подпишу сделку, и обратно в столицу. Потом поездка в Гонконг по плану. Мир, где все под строгим контролем. Где никто не выскакивает из-за угла с мороженым, и глазами, в точности, как…

У одной девочки из прошлого.

Дорогие друзья, добро пожаловать в мою новинку! Буду очень благодарна за поддержку!

Если вам нравится начало, нажмите на сердечко, добавьте книгу в библиотеку!

С любовью, ваша Марго Лаванда!

Глава 2

Дарья, часом ранее

– Сомова! Шампанское привезли? – властный голос начальницы заставляет дернуться.

– Нет еще, Софья Геннадьевна…

– Вот сволочи! Уже час, как все здесь должно быть. Пойду наберу им! А ты – ни шагу с ресепшн, поняла? Потому что Васильева как назло отравилась, а Яночка наша недалекая, ни фига еще в работу не вникла. Проведи с горничными линейку! Выдай указания! Хотя нет, я им еще вчера все пистоны вставила, должны работать как пчелки. Не трогай их, не надо лишний раз нервировать.

Управляющей гостиницы и самой следовало бы успокоительного принять. Вся буквально вибрирует, и волны негативной энергии излучает. Насколько я заметила, в ее руках уже четвертый капучино. Понятно, что там много молока, но все же не следует так злоупотреблять кофеином.

– Софья Геннадьевна, да вы не волнуйтесь. Мы со всем справимся! – пытаюсь подбодрить начальницу. Хотя у самой голова кругом.

Для меня поначалу было огромной загадкой, как можно праздновать свадьбу в пятницу тринадцатого числа. Сегодня именно такой день, и в нашей гостинице намечается аншлаг.

Впрочем, быстро нашлось объяснение. Артем, племянник Софьи Геннадьевны Орловой, открыл мне глаза:

– Они пригласили очень популярного ведущего. Теща ужасно хотела, прямо только его и никого другого. И на этот день была хорошая скидка. В другие дни его ценник просто конский.

– Ничего себе! А про молодоженов она не подумала? – продолжаю удивляться.

– Я так понял, она оплачивает большую часть банкета. Ну а кто платит, тот и музыку заказывает. Ну хочется бабе, чтобы праздник вел именно Карандашов. Веселый он, харизматичный. Очень популярный стендапер.

– Ясно, – киваю. Мне на самом деле все равно, не моя свадьба, уж слава богу. Просто день выдался явно нелегкий. Поневоле в чертовщину поверишь, и всякие там поговорки, да присказки. Потому что у меня день с утра кувырком!

– Угу, ты меня прямо воодушевила! – фыркает Орлова. – Сама знаю, что справимся, Сомова, но надо быть на двести процентов в ресурсе, поняла? Не расслабляться. О, вот и еще партия гостей! – выглядывает в окно. – Давай, займись регистрацией. Григорий где? Ну куда опять этот гад запропастился?

– Да здесь я, – басит, выходя перед начальницей, двухметровый детина.

– Отлично. На тебе багаж.

– Да я в курсе. Уже чуть спину не сорвал, пока чемоданы невесты тащил.

– Этот бедлам закончится, и я тебя в тайское СПА отправлю. Только ты не сбавляй темп, дорогой, – подбадривает его начальница.

– Мне Артем помочь обещал…

– Сейчас наберу его. Где этот несносный мальчишка?!

Артему, к слову, двадцать семь, но для любящей тетушки он еще совсем ребенок.

Софья Геннадьевна удаляется, продолжая бормотать себе под нос, а я опускаюсь на стул. Сейчас начнется новое столпотворение. Работа в гостинице – точно не моя мечта, но здесь уж выбирать не приходилось, когда с дочкой на улице оказалась. Тружусь я здесь вот уже вторую неделю, не так чтобы большой опыт у меня был в этом деле. Но выбирать не из чего, так что стараюсь. Не хочу подводить Глафиру. Она очень обрадовалась, когда мы с Сашей к ней приехали, и надеется, что я приживусь здесь. Ну а у меня просто нет выбора.

Я люблю эти места. Здесь прошло мое детство. И когда все в жизни окончательно пошло наперекосяк, именно сюда приехала. Дочке, Алисе, тоже здесь нравится. Места красивые, природа замечательная. Гостиница, в которую я устроилась на работу, памятник архитектуры, между прочим. Бывший особняк графа Боровикова. Софья Геннадьевна, заправляющая здесь всеми делами, женщина строгая, но вполне адекватная. Вроде я нашла с ней общий язык. Коллектив тоже неплохой, правда текучка горничных приличная. Но, наверное, так везде.

Вообще, я думала, что работа у меня будет спокойной, в красивом месте, вокруг природа, озеро, парк. Поначалу, в принципе, так и было.

Увы, это конкретное утро не задалось, мягко говоря.

Точно магия числа тринадцать! И не с какой-нибудь простой привычной мини катастрофы, вроде перегоревшей лампочки в холле, или опоздания горничной. Нет. Этим утром я влетела в кабинет к начальнице, чтобы взять журнал регистрации. Она забирает его в кабинет довольно регулярно, понятия не имею зачем. Приходится утром идти за ним. Так вот, открываю я дверь, а там…

Муж Софии Геннадьевны, а перед ним на коленях… горничная, Мила Васильева.

Ну просто слов нет, до чего омерзительная картина! И я ворвалась в нее ураганом. Застыла от шока.

– Вон отсюда! – орет Владимир Степанович.

Краска бросается мне в лицо, я зажмуриваюсь, бросаюсь к двери. Спотыкаюсь, на ощупь, на четвереньках кое-как покидаю ужасную сцену, мечтая сквозь землю провалиться!

Одно хорошо, в этот день думать о том, как я должна поступить в этой ситуации, должна ли признаться начальнице в том что видела, совершенно некогда.

Мила, в итоге, появляется только через час, заявляет, что отравилась и уматывает домой. Я разрываюсь. Телефон на ресепшене звонит безостановочно. Вот точно, хуже свадьбы только пожар, или как там в народе говорят…

У меня нет времени не то что на кофе, даже глотка воды не сделать! Мир превратился в круговорот просьб, жалоб и беготни.

Я работаю здесь всего третью неделю, но уже твердо уяснила: если хочешь выжить, помни, что ты – все сразу. И администратор, и носильщик, и психолог, и иногда даже сантехник. Особенно, когда дежурный мастер опять “приболел”, а если точнее – запил.

– Даш, все в порядке? Ты очень бледная сегодня, – сочувственно смотрит на меня Артем. Он племянник Софьи Геннадьевны, устроился по блату. Неплохой парень, только очень любит отлынивать от работы и сваливать свои обязанности на других.

– Хочешь, кофе тебе принесу? “Соль и перец” уже открыты, наверное. Там новый бариста, талантливый парень.

– Буду очень благодарна, Артем, – выдавливаю улыбку.

– Слушай, Даш, а может поужинаем сегодня где-нибудь?

Глава 3

– Спасибо… Но я боюсь, сегодня буду к вечеру как труп.

– Ну что ты такое говоришь.

– Правда, дел очень много, извини.

– Ладно, Даш, ты только не думай, что я навязываюсь, – улыбается, почесывая шею.

– Я ничего не думаю, Артем. У нас аврал, если ты не заметил. Некогда мне, прости.

Ты бы лучше работой занялся, – думаю про себя, но при этом улыбаюсь. Уже неделю Артем оказывает мне знаки внимания. И если честно, это только раздражает. Но я не могу отшить его грубо. Не хочу портить отношения в коллективе. Жду, когда ему просто надоест.

– Спасибо, Артем, но правда, мне сейчас не до ужинов. Сам видишь – мы тут скоро на потолке гостей размещать будем, номеров не хватает, горничные на грани нервного срыва.

– Ладно, пошел за кофе. И учти, неприступность меня только мотивирует.

Очень обнадежил. Закрываю глаза.

Спустя минуту новая гроза накрывает меня с головой.

Женщина лет пятидесяти, в белоснежном брючном костюме, с идеальной укладкой и губами, поджатыми так, будто они могут выстрелить. Мама невесты, та самая, поклонница Карандашова.

– Кто здесь главный?! – ее голос пронзает воздух. – Где администратор?! Почему в номере моей сестры нет свежих цветов?! И почему в моем люксе пахнет химическими средствами? У меня аллергия!

– Доброе утро, Мария Витальевна. Я Дарья, администратор. Сейчас попрошу все привести в порядок, не волнуйтесь. Цветы вот-вот доставят, номер я сама проверю еще раз, – спина ровная, улыбка профессиональная, голос – спокойный, будто я на медитации, а не на линии фронта.

Женщина проходится по мне взглядом. Холодным, тяжелым, как глыба льда.

– Проверите? Надеюсь, вы понимаете, что моя дочь выходит замуж один раз в жизни. И если хоть что-то пойдёт не так…

– Все будет идеально, не переживайте, пожалуйста. Поверьте, ваш комфорт и безупречное торжество – наш приоритет. Позвольте, я провожу вас в ресторан, познакомлю с шеф-поваром. У него были к вам несколько вопросов…

Мать невесты долго и пристально смотрит на меня, явно пытаясь найти хоть какой-то изъян. Брешь. Видно, что на нервах, и нуждается хоть на ком-то выплеснуть напряжение. Но я справляюсь. И не через такое в жизни проходила. Уже не та наивная дурочка, которой можно наговорить всякого и заставить отказаться… От всего. Запугать, запутать.

Заставить умирать от ревности.

Так, стоп, Сомова. Чего тебя не в ту степь понесло? Может потому что у меня никогда не будет свадьбы?

Я слишком часто обжигалась. Сначала одна измена, от мужчины, которого любила всем сердцем. Думала, что не выживу, когда узнала, что женится на другой. Недавно – Артур, когда собрала себя из осколков и решилась попробовать снова…

– Девушка! Дарья, или как вас там! – вырывает из грустных мыслей Мария Витальевна. – Вы будто в кому впали! Надеюсь, остальные работники гостиницы более расторопные! Все, у меня нет сил с вами разговаривать! – резко развернувшись, удаляется в сторону сада.

Выдыхаю. Впереди свадебный банкет, пятьдесят гостей, но мы ведь обязательно со всем справимся?

– Мамочка, можно мне мороженое? Я видела целый огромный ящик! – слышу голос Алисы, своей доченьки.

– Детка, вы почему так рано пришли? – спрашиваю, вымученно улыбаюсь. Обнимаю дочку. Она узнала, что в гостинице будет свадьба и очень просилась посмотреть, хоть одним глазком.

Я подумала, что ничего страшного не будет, если приглашу их с Глафирой.

– Тут так интересно! – говорит моя драгоценная.

Вот уж точно. Сплошные американские горки.

– Хорошо, разрешаю тебе одно мороженое. А мне надо проверить цветы. Найди Глашу, пожалуйста. И будь с ней все время.

– Конечно!

Вижу Артема с кофе, машу ему рукой.

В нашей гостинице как назло сломалась кофемашина. Сейчас мастер занимается ею, надеюсь, сделает все быстро. Проблемы множатся. Цветы не те прислали. Софья Геннадьевна на грани истерики. Мария Витальевна писхует, но мне удается ее успокоить.

– Карандашов сказал, что ему нужна помощница! Женского пола. Иначе он не станет вести праздник, – трясется в возмущении мать невесты. – Его личная ассистентка заболела. Что теперь делать?

– Что делать? – Карандашов лично, собственной персоной, вырастает перед нами.

Совет проходит в кабинете Софьи Геннадьевны. Том самом, где еще утром, ее муж совершал непотребства с Милой. Меня от воспоминаний инцидента подташнивает.

– Ну вот она сгодится, – тычет в меня пальцем. – Ты одной комплекции с моей Розочкой. Накрасить поярче и сойдет. Будешь делать что скажу. Ничего сложного.

– Я администратор! У меня и так дел полно, – смотрю на него округлив глаза от новости, что из меня хотят сделать помощницу ведущего.

Глава 4

– Даша, ты чего споришь? Не нужна премия? – Софья Геннадьевна как обычно решает вопрос деньгами, озвучивает сумму, от которой мои глаза округляются.

Деньги мне очень нужны. Все сбережения на квартиру потратила съемную, в которой собиралась жить с Артуром после свадьбы. Но застала жениха с другой. Выскочила не помню как, даже вещи не все забрала. Схватила Алису и уехала сюда, к двоюродной бабушке, в маленький южный городок своего детства. Чтобы забыть как страшный сон измену. Почему все изменяют, куда ни посмотри? Почему так трудно быть честными?

– Хорошо, Софья Геннадьевна. Я согласна, – киваю.

Меня сажают в кресло. Если честно, мне все равно уже. Кем работать, как выглядеть. Выдают платье с пышной юбкой чуть ниже колен, узкий лиф, в котором трудно дышать. Но сидит как влитое. Красить меня почему-то берется Мария Витальевна. Одновременно она воркует с Карандашовым. Флиртует с ним. Он что-то там отвечает, тоже подмигивает. Я же между ними – как неодушевленный предмет.

Смотрю на себя в зеркало.

Слишком ярко!

Я на куклу похожа! Я же старший администратор гостиницы. Но не сейчас.

Голубые тени до бровей, стрелки, длинные густые ресницы. Они у меня и от природы темные и длинные, но Мария Витальевна щедро их тушью намазала.

– Просто шикарно, – хвалит Карандашов.

Смотрю на себя в зеркало в ужасе. Да меня мама родная не узнает! Точнее, словит сердечный приступ, если увидит!

Родители у меня строгие, отец военный, полковник, а мама во всем ему потакает, никогда не перечит. Поэтому, когда я забеременела, отец требовал признаться кто виноват в этом. Допросы с пристрастием, упреки… Я так и не сказала, и с тех пор родители меня вычеркнули из жизни. Мы не общаемся и мне до сих пор очень больно от этого. Но такой уж характер у отца. Очень жесткий и непримиримый.

Да что меня так на воспоминания сегодня тянет?

Накинув легкий серый плащ, чтобы прикрыть безобразие, в которое меня нарядили, возвращаюсь на ресепшн, мечтая, чтобы этот ужасный день побыстрее закончился. Мой “выход” через тридцать минут.

За стойкой грязь ужасная. Смотрю на размазанное по полу мороженое, закатываю глаза. Быстро убираю это безобразие. Представляю, как выглядит сейчас моя любимая хулиганка. Надеюсь, платье не сильно пострадало. Надо быстро найти Алису. Домой отправить. Хватит с нее праздника. Кажется, он обещает быть очень “взрослым”. Ну а невесту Алиса наверняка уже видела.

Быстро мою руки и возвращаюсь за стойку, быстро сортирую бумаги, и внезапно застываю, увидев направляющегося ко мне мужчину.

Он двигается размеренно, уверенно. Сначала я уверена, что мне показалось – но все равно шок.

Белоснежная рубашка выгодно оттеняет бронзовый оттенок кожи, будто он только что вернулся с яхты, гуляющей вдоль берегов Лазурного побережья. Широкие плечи, атлетическая фигура, волевой подбородок, хищный изгиб скул, безупречная стрижка. Отстраненное выражение лица – с таким входят в переговорные и выходят с миллионами. Пиджак небрежно перекинут через руку. В черных волосах едва заметная седина, будто несколько штрихов, тонко намекающих на богатый жизненный опыт. Случайный прохожий не заметил бы их, как и тонкой морщинки, прорезавшейся на переносице. Но я вижу все. Потому что помню, каким он был тогда. Семь лет назад. Без ледяной тени в серых глазах, которая сейчас обжигает кожу… Он стал еще красивее, неприступнее и опаснее.

И я все эти годы была твердо убеждена – мы больше никогда не встретимся. Он вообще не в России.

Но я так же наивно верила, что мои чувства исчезнут. Уйдут, как уходит жара после ливня. Они действительно ушли, вот только боль никуда не делась. Она по-прежнему проедает меня изнутри, как кислота. Оставляя после себя черные дыры в моей душе.

Мимо него проходит сегодняшняя невеста, кажется ее зовут Елизавета, в пышном белом платье, с букетом в руках. И к моему шоку даже эта счастливая новобрачная оборачивается вслед, цепляя взглядом, будто забыв, что вообще-то она сегодня произносила клятвы верности другому.

Типично. Это же Тимур Алиев. Опасность в чистом, отутюженном виде. В костюме от Армани и с дорогой дорожной сумкой в руке. И как в замедленной съемке он направляется прямо ко мне.

В ту же секунду, как наши глаза встречаются, мое сердце срывается вниз, рассыпаясь на осколки.

Стою, как вкопанная. Ни живая, ни мертвая. В ушах звенит. Пальцы судорожно сжимаются в кулак под стойкой. Тимур приближается, окидывает взглядом зал, потом меня. Равнодушно. С легкой тенью раздражения. Он меня не узнал. Это хуже, чем пощечина.

Почти сразу вспоминаю: на мне дурацкий макияж. И ужасно вульгарный наряд под серым пальто. Запахиваюсь сильнее. Ну конечно, он меня не узнал.

Слава богу. Нежданная удача.

– У меня забронирован люкс, – произносит Алиев коротко и четко.

Глава 5

– Извините, свободных номеров нет, – выстреливаю, не глядя на него.

Только бы ушел. Просто уйди.

Я очень наивная, да?

– Я не спрашивал про свободные, – голос становится ледяным. – Номер уже забронирован. На имя Игнатова.

– О, Игнатов, вижу, – если бы забронировал на свое имя – меня бы тут не было! Как минимум взяла бы больничный, как максимум – неслась бы уже сверкая пятками в другой регион необъятной родины. – Но люкс… сейчас в ремонте, – бормочу. Хватаюсь за первую попавшуюся отговорку. – Извините, вышло недоразумение.

Он смотрит прямо, пристально. Как хищник, который чувствует ложь на вкус.

– Вы заставляете меня ждать, – говорит спокойно. Но я знаю этот тон. За ним всегда следует удар.

– Нет, я вам все подробно объяснила. Очень жаль, что так вышло, – но сожаления в голос не получается добавить. Выходит скорее резко и вызывающе. Я сама это слышу, но не могу ничего поделать. Слишком нервничаю.

Тимур вскидывает бровь. – Вы сейчас серьезно?

– Абсолютно.

– У меня был долгий перелёт из Штатов. И я не в настроении играть в чьи-то странные игры. Что вы себе позволяете?

Что я себе позволяю?.. Да я позволила себе родить от тебя дочь. Хотя ты просто поиграл со мной как с игрушкой и выбросил. Уехал. Обещал так много… Говорил, что любишь.

А теперь я позволяю себе стоять перед тобой и чувствовать, как все снова сжимается внутри от боли.

– Есть другие отели в городе…

Алиев чуть подается вперед, его голос становится мягким, но опасным.

– А вы точно администратор? У вас странная манера общения с постояльцами.

Я на мгновение замираю. Вот сейчас он узнает кто перед ним. Прочтет в глазах. В голосе. В дрожащих пальцах.

Но в этот момент нас прерывает Софья Геннадьевна.

– Что случилось? Все в порядке, Дашуля?

Тимур поворачивается к ней.

– Вы кто? Надеюсь, управляющая? Что здесь за бардак? Я хочу попасть в свой номер. Как можно скорее.

– Конечно! Даша, в чем проблема?

Делаю неопределенный жест.

– Номер люкс в ремонте.

– Ремонт закончился на прошлой неделе! – недовольно морщит лоб Софья Геннадьевна. – Дорогуша, не выдумывай, пожалуйста. Это ваша бронь? Господин Игнатов?

– Игнатов мой помощник. Он бронировал люкс для меня. Оплачено за два дня.

– Все верно! Вот, вижу! – улыбается Алиеву так, что мне хочется провалиться сквозь пол. – Простите еще раз за недоразумение. День сегодня такой. У нас, конечно, немного шумно из-за свадьбы, но в остальном – тишина, комфорт, лучший вид из окна! Вам точно у нас понравится.

А я сглатываю, чувствуя, как позвоночник буквально скручивает от напряжения. Мне нельзя находиться так близко к нему…

– Мама!

Голос Алисы – звонкий, чистый, как колокольчик в тумане. Я вздрагиваю всем телом. Тимур, почти уже собравшийся проследовать к лифту, оборачивается на зов моей девочки.

Алиса бежит ко мне, счастливая, с раскинутыми руками, ленточки на платье развеваются, щеки пылают от бега. Моя малышка. Моя любовь. Моя тайна.

– Дорогая, идем, умоемся, – произношу поспешно, голос едва не срывается.

– Меня Гриша уже умыл, – говорит она с недоумением, хватаясь за мой рукав.

– Все равно. Пойдем, скорее, – выдыхаю. И почти тащу ее прочь, будто за нами гонится беда.

Глава 6

В комнату для персонала мы влетаем на полном ходу. Я захлопываю дверь, прижимаюсь к ней спиной, как будто она на самом деле может спасти меня от взрыва из прошлого.

Алиса стоит посреди комнаты, растерянная. Чувствую, что дочка испугана моим поведением. Подбородок моей крошки дрожит.

– Мамочка от кого мы убегаем?

От прошлого…

– Прости, милая. Я просто тороплюсь очень. Мне предстоит вести свадьбу, представляешь? Я так волнуюсь. Напугала тебя, да?

– Немножко. Почему мы сбежали от того дяди? Ты на него так испуганно посмотрела. Он плохой? А я с ним уже болтала. Просила, чтобы помог убрать мороженое. Но он не стал…

– Он не плохой, наверное. Откуда мне знать? Он устал с дороги. Просто решил остановиться в нашей гостинице… – боже что я несу! Безумно стыдно лгать своей крошке. – Давай я тебя переодену?

– Прости, что испортила платье, – хнычет Алиса, показывая на несколько белых пятнышек.

– Ничего, отстираем. Садись, выпей сок. Сейчас позвоню Глафире. Где она вообще?!

– С каким-то дедулей. Улыбается, вся такая важная! – сдает ребенок мою двоюродную бабушку.

Ну Глаша! Нашла время для флирта.

Пока переодеваюсь дочку, в голове продолжают пульсировать вопросы.

Откуда Тимур здесь взялся? Зачем? Почему сейчас?

Что мне теперь делать? Бежать куда глаза глядят? Мы только здесь устроились. И София Геннадьевна премию обещала…

Больше всего на свете я ненавижу ложь. Никогда за нее не прощаю.

Слышу голос Тимура, как сквозь толщу воды.

Проваливаюсь в прошлое. Перед глазами – Алиев.

Мрачный, холодный, жесткий. Он рассказывал тогда, как жена его партнера сбежала, не сказав, что беременна. А тот… Дождался родов. А потом забрал ребёнка. Спокойно. Хладнокровно. Лед разливается в груди. Дрожат пальцы, дыхание сбивается. Икота подступает к горлу.

Нет. Он не посмеет поступить так же! Не имеет права.

Он обманул меня первым.

Мы не просто расстались, потому что надоели друг другу! Или потому что поссорились. Я узнала, что Алиев собирается жениться! Мне рассказала мама Тимура. Смотрела на меня, как на жалкую дурочку!

Его невеста Виктория уже выбирала себе свадебное платье! Я сама видела…

Тамара Альбертовна лично отвезла меня в свадебный салон. Вспоминаю ее уничижительные слова в мой адрес. Что я – никто. Игрушка на короткий промежуток времени. Меня стошнило, еле до туалета добежала.

Но я все же хотела услышать объяснения от самого Алиева.

Он улетел в Америку. Виктория, его невеста, вылетела следом за ним. И когда я наконец дозвонилась до него, она ответила по его телефону…

– Ты? Серьезно? Он просто развлекался с тобой. Неужели ты правда думала, что это может быть по-настоящему? Не звони сюда больше! Его это только раздражает.

Это был жестокий удар. Не знаю, как я смогла не разбиться. Наверное, только потому что тогда уже внутри меня жила новая жизнь. Моя Алиса. Маленький, хрупкий смысл жить дальше.

Прячу дрожащие руки под стол, складывая их на коленях, не в силах даже сделать глоток остывшего кофе.

Страх, стыд, злость, обида – все перемешалось. – Лиска? Ты тут, кроха непутевая? – в комнату заглядывает Глафира. – Что случилось, Даша? – смотрит на меня пристально. – На тебе лица нет.

– Все потом, ладно? – Смотрю на неё умоляюще. – Вы едете домой. Я потом все объясню.

– Ну что хулиганка доигралась? – Качает головой Глафира, смотря на девочку.

– Я хорошо себя вела, просто мороженое оказалось очень неустойчивым! – заявляет Алиса.

Дочка на удивление не стала сопротивляться возвращению домой, сказала, что устала. Действительно, выглядела утомленной, уже сколько часов носилась в саду.

Провожаю Глашу и Алису до такси.

– Увидимся дома, дорогая! – машу уезжающему автомобилю.

А потом несусь на всех парах через холл, через служебный выход, перелетаю через лужайку, и даже чуть не сшибаю влюбленную парочку свидетелей, которая фоткается на фоне старого дуба.

В саду гремит музыка, гирлянды над головой переливаются мягким светом, будто растекшееся молоко на фоне ночного неба. Белые скатерти струятся по столам, марлевые драпировки развеваются на ветру. Жених в смокинге обнимает свою сияющую невесту, и на фоне всего этого безукоризненного декора все выглядит идеально.

Почти волшебно.

Вот только я не могу дышать.

Внутри все скрутилось в тугой узел. Не от жары, не от усталости. От страха. От ожидания. От того, что Тимур здесь, не на празднике, но в гостинице. И он может узнать меня в любую секунду.

– Где тебя носит?! – налетает на меня Карандашов, размахивая листком, как крыльями. – У нас тут свадьба в разгаре, а ты ведешь себя так, будто пришла на прием к зубному!

– Извините… форс-мажор, – выдавливаю, все еще чувствуя, как пульс стучит в висках.

– Так, забудь про всех своих мажоров, работай! У нас публика требовательная, развлекай! – сует в руки мятый листок. – Конкурсы. Шедевр! Сам сочинял.

Я пробегаюсь глазами и зажмуриваюсь.

«Поймай подвязку зубами», «Угадай жениха по коленке», «Передай сердечко без рук», «Удержи огурец между бёдер».

– Улыбайся, Дарья! – шепчет с торжеством. – Они за это платят! Им нужно шоу, шоу!

Хлопает меня по плечу, как мясник по туше, и уходит отдавать команды ди-джею.

Я делаю вдох. Выдох. Вытягиваю спину. Микрофон дрожит в руке, но голос четкий, веселый.

– Добрый вечер, дамы и господа! Сегодня день, когда сердца бьются чаще, шампанское льется рекой!

Смех. Аплодисменты.

«Угадай жениха по коленке» – подружки визжат, щупая мужские ноги через ткань, с закрытыми глазами.

«Огурец между бёдер» – охи, вздохи, кто-то упал, но всем очень весело.

«Признание в любви на языке животных» – жених кукарекает с такой страстью, что голуби с крыши взмывают в небо. Невеста сияет.

Перерыв. Сейчас будут резать торт. Стою чуть в стороне с бокалом шампанского, даже не делая глотка. Снаружи – смех, фонарики, музыка. Внутри – судорога. Жжение. Паника.

Я уже почти верю, что все это закончится мирно. Еще чуть-чуть.

Скоро я буду дома. Обниму дочку и решу, что делать дальше.

Но стоит мне вернуться к столу с реквизитом, как кто-то наваливается сзади.

– Слушай, ведущая, а ты симпатичная, – хрипит мне на ухо пьяный бугай. Один из родственников жениха. Лицо красное, глаза мутные, от него воняет спиртным и чесноком. – Пошли, покажешь, где у вас тут тихий уголок. Веселье весельем, а мужику – праздник нужен.

– Уберите от меня руки, – говорю резко.

– Не ломайся, куколка, – он хохочет, хватается за моё запястье, – я и жениться могу, если что. Моя свадьба куда круче будет.

– Да пошли вы, – срываюсь, пытаясь вырваться. Мне удается, и я ухожу к самому озеру, где тишина и никого. Гостиница стоит как раз на берегу, и озеро – главная жемчужина этого места. Тихий плеск воды, фонари мерцают на его глади, отражаясь, как в зеркале.

Но пузатый тип последовал за мной! Я надеялась, что он не заметил куда пошла. Ошиблась. Что теперь делать? Преграждает дорогу. Хватает меня за талию. Брезгливость доходит до точки кипения.

– Отпусти ее! – раздается голос. Артем.

Он подходит быстро, без лишних слов. Глаза горят. Челюсть напряжена.

– Это твой парень, что ли?! – гогочет тот. – Ну давай, защитничек…

Мужик резко отталкивает меня – и наваливается на Артема. Я отшатываюсь, сердце бьется в горле. Вижу, как Артём сдержанно, но сильно отталкивает его. Тот не сдаётся – бросается снова. И в считанные секунды вокруг нас вырастает толпа: шум, крики, кто-то снимает, кто-то орет «да дай ему!», кто-то просто ржет, наслаждаясь зрелищем.

И тут я замечаю Тимура. Он стоит поодаль, руки в карманах, взгляд холодный, сосредоточенный.

Потом идет в нашу сторону.

Я отхожу все ближе к воде. Мне страшно. За Артёма. За себя. За то, что сейчас, возможно, рухнет всё, что я так отчаянно пыталась сохранить в секрете.

И в этот момент кто-то, может случайно, может нет, толкает меня в спину.

Лечу в воду!

От неожиданности захлебываюсь, бью руками. Холод. Паника.

Выныриваю, наряд тянет на дно. Ничего не вижу – волосы облепили лицо. Снова ухожу под воду, но стараюсь вынырнуть. Должна. У меня дочь… Глупо утонуть вот так.

Гребу изо всех сил к берегу. Он рядом. Просто тут глубина…

Сильные мужские руки обхватывают мои плечи.

Помогают выбраться на берег, когда силы окончательно меня покидают…

Глава 7

Я не могу дышать. Не могу поверить, что именно Тимур спасает меня! Вытаскивает, держит крепко. Ткань облепила тело, тянет вниз, я дрожу.

– Осторожно, давай сюда, – говорит тихо Алиев. – Все хорошо, – прижимает к себе.

– Эй, мужик, руки убрал от девушки! – орет пьяница, видимо окончательно сбрендивший. Его оттаскивают от нас, снова вспыхивает драка. В руках пузатого оказывается бутылка, он разбивает ее об дерево. Осколки летят в разные стороны.

Один из них задевает Тимура по плечу. Кровь проступает мгновенно.

Артему тоже достается – он получает удар по голове, падает на колени. Женские визги, я тоже кричу, но голос теряется в гуле.

– Прекрати, Петь! – визжат женщины. – Ты что творишь?! – Полиция уже в пути!

Сирены. Свет. Скорая.

Все так быстро происходит, какими-то вспышками.

Меня запихивают в машину, хоть я твержу, что со мной все в порядке. Дрожу, зуб на зуб не попадает.

Тимур снова оказывается рядом, прижимает к плечу марлю. Кровь просачивается. Я бледнею, посмотрев на него.

– Да все нормально со мной, – глухо и раздраженно говорит женщине в униформе медработника.

– Все равно, надо зашить.

– Девушке лучше внимание уделите. Она воды наглоталась.

– Конечно.

Я не могу смотреть Алиеву в глаза. Поэтому притворяюсь, что мне совсем плохо. Впрочем, это так и есть. Меня тошнит, зуб на зуб не попадает. Как я могла попасть в столь ужасную ситуацию? Ну и свадьба!

До больницы доезжаем очень быстро. Город маленький – ехали меньше десяти минут.

Меня осматривает врач, говорит, что все хорошо, но пару часов надо побыть под наблюдением.

– Есть кому за вами приехать? Надо бы одежду сухую.

– Я позвоню подруге.

– Хорошо. А пока, Надя, принеси свой халат. Девушка совсем окоченела. И чаю завари покрепче.

Я переодеваюсь уже в палате. Снимаю с себя все, даже белье. Ужасно неловко.

Халат немного просвечивает. Обнимаю себя руками.

– Надя, большое спасибо.

– Да не за что.

– Я постираю и верну. Дадите свой номер телефона?

Обмениваемся контактами. Я как минимум должна этой сердобольной девушке шоколадку.

Потом набираю Наташе. Единственной подруге в этом городе. Кратко рассказываю, что со мной приключилось.

– Ничего себе! Ну ты даешь, Дашуля, умеешь находить приключения на свою голову.

– Ты даже не представляешь.

– Уже мчу к тебе, подруга.

– Прихвати что-нибудь из одежды. Я тут… совсем без всего.

– Конечно! Скоро буду.

Наташа всю жизнь живет в этом городке. Любит эти места. Мы встретились с ней случайно в продуктовом магазине, вспомнили друг друга не сразу. Разговорились, ударились в воспоминания детства. И решили продолжить эту традицию. Стали общаться, встречаться. Наташа тоже мать-одиночка, ее хулигану Ромке скоро восемь исполнится.

Как же я хочу домой! К Алисе. Но желательно не в белом больничном халате, хотя могла бы вызвать такси. Дочка скорее всего уже спит, Глашу вряд ли чем-то можно шокировать, но тем не менее.

Уверена, Алиев уже уехал. Тоже, наверное, в бешенстве что так встретил его город детства.

Пока жду подругу, память уносит меня в прошлое.

Глава 8

Мне десять лет, я нескладная девчонка, немногим старше своей Алисы. В стоптанных сандалиях и в нелепом сарафане с клубничным принтом. Провожу лето у тети Глафиры, в этом самом городке. В маленьком доме с облупившимся крыльцом и облетевшим жасмином под окном. Я обожала приезжать сюда. Целая компания подруг, соседских детей, любимое варенье Глаши из крыжовника. Теплые вечера, жареные на костре сосиски. Родители никогда не разрешали мне есть что-то подобное, тем волшебнее все казалось здесь. Я всегда ждала эти каникулы с трепетом.

Тимур Алиев – соседский парень. Уже совсем взрослый, ему семнадцать. Приехал погостить к своему дяде, нашему соседу. Роберт – надменный высокий мужчина, с копной рыжих волос, всегда с книгой под мышкой. Строгий, важный. Писатель.

Глаша называет его заносчивым снобом.

Конечно, мы с Наташкой подглядываем за новеньким парнем. Интересно же.

Тимур купается в озере, мы глазеем на него из кустов. У него длинные руки, крепкое тело, пронзительные и очень красивые серые глаза, и голос – глубокий, как у киногероя.

Семнадцать лет. Целая вечность между нами. Я – щуплая девочка с ободком и бантом, у которой сердце летит в пятки каждый раз, как Тимур проходит мимо.

Я помню, как сидела в гамаке и рисовала в своем тайном дневнике «Тимур + Даша». Прятала его под подушкой.

Светка, моя старшая сестра, тоже гостившая у Глафиры, однажды нашла мой дневник. Начала дразнить, было до слез обидно!

– Ты совсем с дуба рухнула, дурочка? Ему семнадцать, а тебе? Сопли пузырями, а туда же – влюбилась! – А тебе какое дело? – кричу в ответ.

– Ты как разговариваешь, кикимора? Я возьму и папе расскажу!

– А я тебя ночью на лысо подстригу.

– Офигела совсем? Малявка! Рано тебе про любовь думать!

– Тебе тоже! – хотя Свете – восемнадцать.

Сестра тогда уже поступила на экономический, выглядела даже старше. Считала себя умнее и в миллион раз красивее меня. Родители были с ней согласны. Она уже умела краситься, наряжалась.

Но и она не могла подступиться к новенькому.

Тимура Света совершенно не интересовала. Сколько бы не строила глазки. Даже на свидание позвала, а он – отказался. С тех пор Света о нем крайне нелестно отзывалась.

Алиев был неприступным. Сдержанным. Дружил с главным хулиганом улицы, они вместе чинили мотоцикл. Иногда возился со старой Победой дяди Роберта, обнажив загорелые руки. Я не видела его с девушкой ни разу. И это грело мое глупое детское сердечко.

Конечно, это было летним наваждением. Глупостью. Я просто слишком много читала. Любила Александра Дюма, хотя моим одноклассницам и подругам по двору вообще это имя ничего не говорило. А я обожала истории про мушкетеров и королей.

Тимур был тогда для меня просто визуализацией принца.

Однажды я упала с велосипеда. Не специально, конечно. Оказалось, Тимур ехал сзади на мопеде. Остановился. Помог подняться.

– Как дела? Надо в больницу?

– Нет! Абсолютно все нормально! – улыбаюсь, а у самой потом на бедре огромный синяк обнаружила, месяц проходил…

Потом каждый вечер перед сном проигрывала эту сцену.

Конечно, Тимур не догадывался даже о моих чувствах. А Светкин интерес его попросту бесил. Он сестру просто не замечал, а она еще долго делала попытки сблизиться. Его отказ от свидания лишь подогрел азарт сестрицы.

Я и представить не могла, что мы с Алиевым когда-то встретимся снова. Что он станет моей болью и моей слабостью. Что все повторится, болезненные чувства, томление. Но на этот раз я уже не буду ребенком.

И в этот раз – боль будет в разы сильнее. Острее.

Конечно же, та моя детская влюбленность была абсолютно безнадежной. В десять лет я даже не понимала, что такое настоящая любовь, просто тонула в своих мечтах, где Тимур обращал на меня внимание, где я вырастала, становилась такой, чтобы он мог полюбить. Все это было сказкой, невинной фантазией девочки в сарафане с клубничками.

Я и представить не могла, что спустя годы снова столкнусь с ним, уже взрослым, уверенным в себе мужчиной, в костюмах по фигуре и с собственным бизнесом. Что судьба снова подбросит мне его, как искру в сено.

Мне исполнилось двадцать лет. После университета я устроилась стажером в креативное рекламное агентство крупного регионального центра. Алиев пришел к нам как заказчик, ему требовались сотрудники для рекламного отдела. Двадцать семь лет, перспективный предприниматель, с четкими формулировками и острым взглядом.

Разница в возрасте все еще была ощутимой, но я уже не была девочкой, карабкающейся на дерево, чтобы увидеть симпатичного соседа.

Он не узнал меня. А я не сказала, что мы встречались раньше.

Было стыдно. Светка ляпнула ему как-то про свою влюбленную сестренку. Я чуть со стыда не сгорела!

Надеялась, что Тимур не сможет вспомнить щуплую соседскую девчонку с разбитым коленом? Он выбрал меня для своего отдела, в числе еще нескольких. А я в резюме указала фамилию Матери – Романова. Хотя по паспорту я Сомова.

Потому что подслушала однажды разговор Тимура с тем другом-хулиганом:

Они обсуждали Светку:

– Эта ужасная Сомова… Вот липучка безмозглая! Сказано было с усмешкой, беззлобно, но пронзительно. Я съежилась.

Тогда не знала, что чувствую: стыд, досаду или странное облегчение, что Тимуру не нравится сестра. Света правда была слишком навязчивой. Но и я… Не лучше, с этой влюбленностью, мечтами. Стыдилась, что тогда наблюдала за Тимуром исподтишка, как глупая дурочка.

Не хотела, чтобы он узнал. Не хотела выглядеть жалкой.

Я очень старалась на этой работе, выкладывалась. Потом у нас с Тимуром все закрутилось. Он подошел на корпоративе. Пригласил на танец. Потом на ужин.

Роман длился недолго – три месяца. Но за это короткое время я успела поверить, что возможно все. Что мечты сбываются. Алиев был внимателен, остроумен, с ним я чувствовала себя настоящей, живой. Он смеялся над моими шутками. Целовал меня так, как будто я была единственной в его мире. Мы решили жить вместе, подыскивали квартиру, чтобы съехаться.

Но потом – длительная командировка в Америку. Американские партнёры, развитие бизнеса, расширение. Я знала, что это было важно. Мы договорились, что я прилечу к нему через три недели. Не могла сразу оставить крупный проект. Тимур сказал, что я нужна ему на фирме.

Потом неожиданно мама Тимура пригласила меня в кафе. С Тамарой Альбертовной я до этого встречалась всего два раза. Один – случайно, мы столкнулись в торговом центре. Мы с Тимуром держались за руки. Тамара Альбертовна была с подругой. Второй раз – Тамара Альбертовна пригласила нас на ужин, в ресторан. Тимур представил меня матери как свою девушку. Это было незадолго до отъезда в Америку.

Тамара Альбертовна была очень мила и обходительна. Попросила называть ее Тамарой. Я дурочка поверила, что все хорошо. Что мама любимого приняла меня. Планировала как поедем с Тимуром к моим родителям. Была уверена, что Тимур им очень понравится.

Но на этот раз в глазах Тамары Альбертовны таилась сталь. Она совсем не была приветлива. Начала сразу с главного.

– Ты должна понимать, Дарья, – произнесла она, осторожно помешивая кофе. – Вы с Тимуром – совершенно разные. Он не видит этого пока. Мужчины часто увлекаются. Но ты – не из нашего круга. Все, что ты можешь дать моему сыну – это развлечение. А потом станешь якорем. Тяжелым, мешающим жить. Ты ведь и сама это чувствуешь, правда?

Я молчала. Вцепилась в край салфетки, чтобы не выдать дрожь в руках. И не понимала, за что она так со мной.

Тамара Альбертовна продолжала:

–Мне кажется, ты очень неглупая, сама все понимаешь. Тимур уехал. Хотел бы – вы бы полетели вместе. Но нет.

– У меня есть билет. Я прилечу к нему через три недели…

– Зачем? Чтобы еще немного погреть постель? У Тима есть невеста. Давно все решено. Друзья нашей семьи. Чудесная девочка, Виктория. Между прочим, балерина. Ты понимаешь разницу между балериной и серой офисной мышью?

– Зачем вы так?

– Да я же тебе добра хочу! Потом будет больнее! В нашем кругу не женятся по прихоти! Выбирают спутников жизни по статусу. Мы с отцом Тимура полностью одобряем его выбор. Но это ЕГО выбор, слышишь! Они с Викой знакомы с детства. Сейчас наша дорогая принцесса выбирает свадебное платье. Хочешь посмотреть фото?

У меня закружилась голова. Казалось, что все вокруг рушится. У Тимура есть невеста? Как это может быть?

Я ведь действительно поверила, что нравлюсь Тамаре. Наивная.

– Зачем вы мне это говорите? Почему не Тимур?

– Из жалости, милая. Тимур скажет, но мужчины… Они падки до развлечений. До доступности. Пока ты ему даешь все это, он тянет резину. Возможно, решит даже после свадьбы продолжать. Но Вика не позволит. Дорогая, я могла бы просто уничтожить тебя. Поверь, у меня есть для этого все средства. Но я добрая. Я хочу по-хорошему.

Это был удар. Жестокий, беспощадный.

Я вышла из кафе, будто обожженная. Не помню, как шла. Помню только, как прижала ладонь к животу, ведь тогда я уже догадывалась… Там, внутри, была Алиса.

Нет, я не поверила сразу и безоговорочно. Я позвонила Тимуру. Но ответил женский голос.

– Кто это? Что передать Тимуру?

– Это Даша…

– Боже мой! С тобой Тома же должна была поговорить!

– Она поговорила.

– Тогда зачем звонишь? Неужели совсем нет совести? Оставь нас с Тимом в покое!

Глава 9

Невеста Тимура оказалась очень разговорчивой. Чего только не наговорила мне! Угрожала.

Как и его мать потом, при еще одной встрече. Сказала, что если не отстану, то пожалею. Что достанется всем, даже моим родителям. У отца тогда как раз начались неприятности на работе. Моя мама сильно переживала, я решила, что угрозы воплотились в жизнь. Мне звонили с неизвестных номеров, представлялись то коллекторами, то сотрудниками спецслужб. Издергали всю. Я понимала, что это все устроила скорее всего та самая Виктория. Решила не только запугать меня окончательно, но и воплотить обещанное в реальность. Отец этой балерины – какая-то шишка в городской управе.

Вот в такой ситуации я узнала, что беременна.

И я сдалась. Поменяла номер телефона. Уехала в другой город. Было очень тяжело, потому что родители, узнав о моей беременности, тоже не поддержали. Все казалось огромным снежным комом, грозящим задавить меня.

Отец был в бешенстве. Требовал сказать, кто меня “обрюхатил”. Жаждал разобраться с обидчиком. Заставить его жениться на мне!

Вспоминаю те дни и аж передергивает. Я – девчонка совсем. Наивная и запуганная. Тряслась, плакала ночами. Днем держалась как могла.

Когда уехала, лучше не стало. Пронзительное одиночество. Тоска грызла.

Но я справилась. Когда увидела свою крошку, взяла ее на руки, меня затопило огромной любовью. Это такое ни с чем не сравнимое чувство! Все стало неважно! Я начала строить жизнь заново. Работала, старалась. Познавала азы материнства. Нашла хороший коллектив. Поначалу даже поломойкой подрабатывала, но недолго. Мне повезло, что снимала комнату у очень доброй пожилой женщины. Она обожала детей, и помогала мне сидеть с Алисой. Бесплатно.

До сих пор я переписываюсь с Ларисой Анатольевной. Сейчас она уехала к детям, на север. Устала жить вдали от них, соскучилась.

Но и по Алиске, своей названной внучке, она очень тоскует.

Надеюсь, мы еще когда-нибудь увидимся.

А вот с родителями до сих пор плохо.

С мамой я не теряла никогда контакта. Она мне помогала, давала понемногу деньги, продукты и детские вещи покупала. Но она очень боится отца. Он строгий военный. Его слово всегда в нашей семье было нерушимым. А я ослушалась.

– Он очень переживает, Даша. Ты не обижайся на него, – всегда пыталась сгладить острые углы мама.

Я все равно обижалась. Мне было больно! Я ведь его ребенок. Как можно было отказаться? Выдать столь жестокий ультиматум? Еще и в самый трудный для меня момент. С каждым годом наша связь с отцом становилась все более хрупкой и эфемерной.

С сестрой у меня тоже никогда не было теплых отношений. Возможно из-за разницы в возрасте. Но она периодически присылала мне “материальную помощь”. Так и подписывала эти переводы. Также всегда были подарки на день рождения Алисы. Виделись мы редко. Света стала менеджером в крупной компании. У нее поездки заграничные, командировки. Занятая леди, в общем.

Два года назад я познакомилась с Артуром.

Иногда думаю, что влюбилась не столько по-настоящему, сколько… Мне слишком сильно хотелось, чтобы все наконец было "как у людей". Мужчина, стабильность, любовь, обручальное кольцо и квартира с балконом, на котором мы будем пить кофе. Он появился в моей жизни как будто вовремя. Мне начало казаться, что я справилась с болезнью по имени Тимур Алиев.

Артур выглядел надежным, уверенным. Взрослый, тридцать девять лет. В дорогом костюме, с безупречной прической. Есть такие мужчины, у них даже борода растет аккуратнее, чем у других. Он красиво ухаживал, делал широкие жесты.

Занимался недвижимостью, говорил про квадратные метры с таким чувством, точно читал любовную поэму. Смешно, правда? А я слушала, кивала и думала: «Ну вот, он взрослый, серьезный. Знает, чего хочет». Мне казалось, что рядом с ним я могу расслабиться. Перестать все время быть сильной.

Артур сделал мне предложение, мы начали строить планы. Выбирали квартиру, для начала съемную, но планировали вскоре свою купить. Уже выбрали ресторан для свадебного банкета! Списки гостей составляли.

Я подумала, что смогу помириться с отцом. Маме рассказала, она так радовалась, что я за ум взялась. Как будто весь ум женщины – это удачно выйти замуж.

Я вложила почти все сбережения в покупку свадебного платья и добавила на аренду квартиры.

А потом… Потом приехала однажды на эту самую “квартиру мечты”, решила завезти кое-какие вещи. Коллега меня предложила подбросить на своей машине по пути, и вот я приперлась.

Дальше как в плохом фильме…

Длинноногая девица, вся в татуировках, в рубашке Артура, без намека на смущение. Она ела мандарины и смеялась над чем-то в телефоне. Мой жених с голым задом колдовал над новой кофемашиной, очень крутой, из-за нее Артурик даже влез в кредит.

Я стояла, как статуя.

Он обернулся, побледнел. Схватил кухонное полотенце, прикрылся им. Вышло плохо.

– Это мой барбер, Даш! Ничего не подумай…

– В твоей рубашке? Ты меня за полную идиотку держишь?

– Да мы друзья просто! У Лины воду горячую отключили! Давай без сцен, Даш.

Я больше не сказала ни слова. Просто взяла коробку с вещами, что привезла, и вышла.

Маша, та коллега что была за рулем, утешала меня весь вечер. Подливала вино, гладила по голове, потом держала волосы, когда меня тошнило.

Больше всего меня душило ощущение, что все повторилось. Как с Тимуром. Снова наступила на одни и те же грабли. Влюбилась, доверилась. И больше так не могу! Никогда и ни за что больше не поверю мужчинам!

Я снова разочаровала родителей. Никакой свадьбы. Снова побег, новая жизнь.

Сколько можно, ну правда? Глафира очень обрадовалась. А мне было больно смотреть на забор. На соседский дом, теперь заброшенный….

Я так погрузилась в воспоминания, что даже не сразу поняла, что дверь открывается. На пороге – Тимур. Сначала я думаю, что это галлюцинация. Ошеломленно моргаю.

Глава 10

– Мне жаль, что вы оказались в это время, в этом месте, – произношу сухо и по-деловому. Все же Алиев клиент нашей гостиницы, и пострадал. Надеюсь, счет нам не выставят за это.

– А уж как мне жаль, не представляешь, – отвечает язвительно.

Его руку перевязали, на нем сейчас майка без рукавов и спортивные штаны, явно с “чужого плеча”, потому что совершенно не в его стиле. Хотя, семь лет почти прошло, откуда я знаю какой стиль у Алиева сейчас?

Самое обидное, что он выглядит как Брюс Уиллис в знаменитом «Крепком Орешке»! Победил всех врагов, брутален, ранен, но полон жизненных сил. А вот я чувствую себя снова той нелепой девочкой в сарафане, уж не знаю почему.

– Как ты? – спрашивает Тимур.

Моргаю. Щипаю себя за запястье незаметно.

Он правда здесь? В моей палате? Я не сошла с ума?

Еще и самочувствием моим интересуется?

– Со мной все отлично. Но это ведь мы должны о вас волноваться. Мне жаль, что вас коснулось это неприятное недоразумение. Гостиница постарается сгладить инцидент. Поверьте, коллектив “Солнечного берега” приносит вам свои самые искренние…

– Может хватит? – перебивает. – Ты издеваешься, да? Обойдусь без ваших сглаживаний. Я вообще-то зашел узнать, как ты. Или помешал?

– Нет, что вы.

– Чего так напряжена? Я тебя отвлекаю от чего-то? – продолжает меня смущать.

– Я не занята, просто не стоило… – почему последняя фраза прозвучала странно-двусмысленно?

– Тебя тут еще долго держать собираются? – задает новый вопрос.

– Нет, а что?

– Могу подвезти домой

– Спасибо, не стоит! – очень пугаюсь. – Подруга сейчас за мной приедет!

– Почему ты сразу не сказала, что мы знакомы? К чему маскарад, Дарья? – ошеломляет внезапным вопросом.

Собственное имя действует на меня как удар бомбы!

Отшатываюсь, смотрю в полном шоке на бывшего!

Я почти привыкла, что мы снова незнакомцы! Что он не помнит меня! А он… когда узнал? Сразу же? Просто играл со мной?

Миллион вопросов. Паника и отчаяние. Желание сбежать.

Только Тимур продолжает стоять возле двери, перекрывая мне путь к бегству.

– Ты правда решила, что я тебя не вспомню? – продолжает допрос. – Надо же додуматься так намалевать лицо ради этого!

– К тебе это не имеет никакого отношения! – от нервов уже на «ты» к нему обращаюсь. – Так уж вышло, на свадьбу нужна была помощница ведущего! И только! Это была не моя идея…

– Но ты ведь меня сразу узнала.

С ног до головы затапливает и ужасом, и смущением от пристального мужского взгляда. Он буквально ввинчивается в меня!

Там так много всего. И злость, и мужской интерес, и даже отголоски сожалений. Или мне все это мерещится?

Ох, ну и надумала я! Аж краска к щекам прилила…

Где же Наташа, когда она так нужна, позарез просто! Я ведь… я же с ума сойду окончательно, если еще на минуту продолжу эту словесную дуэль!

– Тебе пора, возвращайся в гостиницу.

Совершенно не представляю, что еще сказать, а Тимур стоит и продолжает прожигать во мне дыру своими невозможными серыми глазами! Словно и не замечает моего смущения и страданий от его присутствия.

Все тело начинает покалывать, а в некоторых местах и пульсировать.

Понимаю, что еще пара минут, и я стану красной как помидор, потому что в жар бросило.

– Значит, недоразумение в розовом – твоя дочь? И сколько ей? – новый выстрел окончательно разбивает мне сердце.

– Тимур, я не собираюсь играть во встречу старых… кхм, знакомых. Покинь пожалуйста мою палату. Я хочу остаться одна!

– Что сложного ответить на вопрос?

– Я не хочу больше общаться, устала! И меня снова тошнит.

– От меня? – интересуется вкрадчиво.

– Возможно

– Так, Романова, поехали! – рявкает, и я буквально отскакиваю от него испуганно.

– Ни за что! Я никуда с тобой не поеду!

Начинает злиться. Делает шаг ко мне…

– Я закричу…

– Ты совсем головой тронулась? – Тимур выглядит злым и раздраженным.

Он догадывается о моей тайне? Я в ужасе и панике!

В палату влетает Наташка, и я даже всхлипываю от облегчения, что не одна больше.

Против этого монстра.

– Ой, здрасьте! Ну ты как, моя хорошая? Прости, что заставила ждать, но на всех парах мчала! Глафира знает, что случилось? Она мне звонила в дороге и странные вещи спрашивала.

– Наташ, давай потом, ладно? Мне уже можно идти, врач сказал я в норме…

– Даш, а это кто? – стреляет глазами в Тимура. Пялится на него.

– Он тоже пострадавший, наш постоялец. Всего хорошего, кхм, Тимур. Извините, но мне надо переодеться.

– Ой, мне просто показалось…

– До свидания и спасибо, нам пора, – буквально силой тащу Наташу в коридор.

– Эй, а переодеться ты не хочешь? – задается она разумный вопрос.

– Да что же это такое! – психую.

Алиев выходит за нами.

Я тащу Наташу обратно в палату.

Захлопываю дверь.

– Мать, это ж Тимур! Наш Тимур! Твой Тимур! Ты слепая что ли? – эмоционирует подружка. – Такой стал… Ох. Мне же не привиделось? Нет, это он! Это он тебя спас? Умоляю, скажи, что он! Ох как же романтично!

Мне безумно стыдно смотреть в глаза Наташи. Мы столько общались после моего возвращения, делились многим, но я так и не сказала ей, что отец моей Алисы – это Тимур Алиев, моя детская любовь. Я вообще не могла про Тимура говорить. И теперь чувствую себя лгуньей, потому что Наташа искренне ничего не понимает, смотрит на меня удивленно.

А еще я так и не рассказала ей, что он отец моей Алисы…

Чувствую себя заправской лгуньей.

– Пожалуйста, прошу помолчи не немного!

– Да что он тебе сделал? А ты не думаешь, что это судьба? Может даже начало новых отношений? Шанс! Откуда он тут взялся вообще?

– Вот и я думаю, откуда. Быстро скидываю с себя белый халат, и начинаю натягивать белье. Потом спортивный костюм. Потом аккуратно выглядываю в коридор. Тимура уже не видно.

– Бежим!

Мы несемся по коридору.

– Почему мы бежим, словно ограбили больничный сейф с месячной зарплатой сотрудников? Или мы от твоего красавца-соседа по даче так драпаем? – интересуется на ходу Наташа, задыхаясь. – Прямо как от чумы! Объясни мне, пожалуйста! Да, ты выглядишь, возможно, не идеально, но ведь это не причина? Слушай, а он такой красивый стал, в миллион раз круче, чем тогда. Не может быть, чтоб ты его забыла! Это невозможно!

Глава 11

Наташа болтает всю дорогу до машины, а когда я сажусь на переднее пассажирское, меня начинают душить слезы. Почему я такая невезучая? Что мне теперь делать?

– Эй, Даш, ты чего? Испугалась, да? Или в шоке от встречи с принцем?

– Прошу, уедем отсюда побыстрее!

– Ладно, ладно! Только не плачь пожалуйста…

Сижу на переднем сиденье машины, закутавшись в худи Наташи. Волосы ещё влажные, липнут к шее. Ноги дрожат под тканью спортивных штанов, как будто тело всё ещё помнит ледяную воду. Наташа остановила машину прямо у ворот дома Глафиры. Фары гаснут, двор тонет в полумраке.

Молчим уже несколько минут. Я чувствую, как напряжение копится в груди, распирает изнутри, но Наташа не выдерживает первой.

– Я понимаю, как ты переволновалась, увидев Алиева. Ух, он такой стал…

– Наташ… – шепчу еле слышно. – Прошу, хватит. Не могу слышать о нем! Он же меня предал. Бросил! А еще он отец Алисы.

Ну вот, я это сказала. Стало ли мне легче? Скорее нет, чем да. Подруга не сразу реагирует. Поворачивает голову медленно, словно пытается осознать, правильно ли услышала.

– Что?! – одними губами. Ни крика, ни охов. Только расширенные глаза и вытянутое лицо. – Как это может быть, Сомова? Ох, ну и дела?! Когда вы успели? То есть, понятно когда, посчитать не сложно, я же знаю сколько Лисене лет…

Слезы опять скатываются по щекам. Прячу лицо в ладонях.

– Прошу тебя, только никому ни слова! Никогда. Обещай! Мне просто… Мне не с кем больше… – голос срывается. Я больше не говорю. Просто сжимаюсь, как мокрая тряпка на этом пассажирском сиденье.

Наташа быстро тянется ко мне, обнимает, притягивает голову к своему плечу. Пальцы медленно перебирают мои волосы.

– Боже… Дашка… – шепчет. – Господи… Может… поехали ко мне, а? – предлагает мягко. – Переночуешь, выплачешься, расскажешь все подробно.

– Нет, мне домой надо. Завтра на работу. А там он! Что мне делать, Наташ? Я видеть его не могу! Еще и свадьба эта, угораздило с ним несколько раз столкнуться. Я так надеялась, что не узнает меня! Я чувствую, что мне надо бежать, понимаешь? Только куда.... У меня нет ни денег, ни плана.

Подруга отстраняется, смотрит прямо в глаза.

– Так. Теперь ты рассказываешь мне все. Потому что я нифига не понимаю. Хорошо, Тимур Алиев. Тот самый. У вас был роман, и что? Он не маньяк, точно. Или он садист? Псих? Почему надо обязательно убегать от него?

– Нет, он не маньяк. Просто мерзавец, который меня бросил. Не Лиску, нет. О ней он ничего не знал. Я и сама не знала, когда проводила его в Америку. А потом его мать мне достаточно красноречиво угрожала. Требовала, чтобы я забыла о ее сыне. Пакостила моим родителям! Наташ, я понятия не имею, как Тимур может отреагировать на новость о дочери. Я не знаю, есть ли у него дети. Он должен был жениться на некой Виктории. Это перед свадьбой с ней он со мной развлекался. Что сделает, если догадается? Мне страшно даже подумать об этом! И они уже столкнулись с Лиской! Он ее видел!

– Так, что значит его мать угрожала? Она больная? Зачем она вообще в ваши отношения полезла? – хмурится Наташа. – Не знаю. Было ужасно. А потом… у отца начались проблемы на службе. Проверки… Мама плакала ночами. Мне стали звонить какие-то странные люди, говорили, что коллекторы. Я не хочу вспоминать, – трясу головой. – Знаю точно только одно – мне лучше держаться подальше от Тимура!

– Офигеть. – Наташа смотрит ошеломленно. – А Тимуру ты говорила про угрозы?

– Он уехал в Америку, я не могла до него дозвониться. А когда наконец получилось – ответила его невеста. Виктория. Разговор наш был более чем не приятный. Она унизила меня, как только могла. Очень старалась. Что если и она сюда приедет? Я не вынесу!

Отвожу взгляд в окно.

– Я не хотела никогда все это вспоминать. Новую жизнь начала, справилась. Ты прости, что вываливаю на тебя все это.

– Главное – ты справилась. Подняла Алиску. В машине ненадолго воцаряется тишина.

– Даш, ты и сейчас справишься. Пошел он! Гад оказывается какой! А мы в детстве его принцем представляли! Ты уже не девочка, которую можно запугать. А он пусть катится к невесте!

– Она уже давно его жена… – улыбаюсь сквозь слезы. – Спасибо тебе за поддержку.

– Главное, имей в виду – ты не одна. Если будет надо, найдем хорошего юриста. А сейчас пойдем в дом. Тебе надо чаю горячего выпить. И душ принять. И спать, завтра ведь работаешь?

– Конечно, – меня передергивает от мысли, что завтра снова придется столкнуться с Тимуром. Ничего не поделать, он постоялец.

– Только не думай о побеге. Здесь тебя любят. Тут твое место силы, слышишь? Глафира, я. Лиске хорошо тут очень. Тимур ничего тебе не сделает. Он тебя пальцем не тронет.

Слабо улыбаюсь. Наташа продолжает, уже чуть веселее, но при этом очень серьезно:

– Хотя, если хочешь знать мое мнение… Это неправильно. Он должен знать, Даш. Это его дочь. Пусть выплатит алименты за эти годы, и дальше продолжает поддерживать финансово! Тебе эти деньги точно не помешают.

– А эта стерва Вика, его жена, будет ненавидеть мою дочь? Поверь, по одному телефонному разговору с ней это очень понятно. А если Тимур захочет ее отнять? Ну мало ли? – вырывается из меня сиплым голосом. – Сколько таких историй! Он богатый. У него связи.

– Поживем увидим, подруга! Не дрейфь раньше времени, прорвемся! – продолжает держаться на позитиве Наташа.

Глава 12

Прощаюсь с Наташей, бегу в дом. Здесь очень тихо, на цыпочках прохожу по коридору. Свет в комнате Глафиры погашен, дверь прикрыта. Алиса спит в своей комнате. Она сама захотела, чтобы у нее была отдельная. Судя по игрушкам на полу, дочь весьма активно провела вечер. Аккуратно поправляю свесившееся на пол одеяло, поднимаю с пола возле кровати любимую игрушку дочка – плюшевого зайца. Кладу под бочок. Алиса тихо шмыгает носом и крепче сжимает игрушку, не просыпаясь.

На кухне царит уютный полумрак. Часы на стене показывают за полночь.

Вскипятив воду, завариваю крепкий чёрный чай с молоком. Тепло кружки приятно согревает ладони. Пью маленькими глотками, стараясь успокоиться и вернуть себе равновесие. Внутри все еще вибрирует, как после взрыва.

Потом быстро принимаю душ. Засыпаю, как только голова касается подушки. Несмотря на пульсирующее напряжение, мозг отключается почти сразу.

Последняя мысль перед сном – позвонить утром на работу и сказать, что заболела, может Софья Геннадьевна сжалится и даст мне выходной? В конце концов, я пострадала. Попала в больницу. Меня бросили в озеро!

Утро приходит беспощадно.

Телефон трезвонит, как вестник конца света. Это начальница.

– Дарья, дорогая, – голос Софьи Геннадьевны звучит мягко, но с ноткой фирменного командного нажима. – Я знаю, тебе вчера досталось! Мне очень жаль, правда. Я тебе обязательно компенсирую. Но у нас в гостинице сейчас бедлам. Нужно все привести в порядок. Проследить чтобы все работало как часы. Постояльцев так много, что я разрываюсь! С семи утра на ногах. Пожалуйста, будь на ресепшене к девяти. Хорошо?

– Конечно, Софья Геннадьевна. – Терять работу мне сейчас никак нельзя. Алиментов, как известно, еще никто не предложил. И на случай «вдруг» – у меня даже адвоката нет.

– Умница! Я в тебе не сомневалась!

Убираю мобильный, сажусь на край кровати, кутаясь в махровый халат. Все тело будто отбили молотком.

Так, надо собираться. Выхожу из комнаты.

На кухне уже хлопочет Глафира. В полосатом переднике, с деревянной ложкой в руках, готовит любимую Лискину манную кашу с кусочками яблока и ванилью, на сковородке шипят картофельные драники.

– Доброе утро, душенька. Как себя чувствуешь? – спрашивает, не поворачиваясь.

– Все отлично. Доброе утро.

– Точно? Ты какая-то бледненькая. Сделать тебе чай с мёдом и лимончиком?

– Ммм, все же лучше кофе. Крепкий. И я сама, спасибо.

– Кофе ты на работе будешь дуть, – недовольно качает головой, но не настаивает.

Топот босых ног, на кухню вбегает Алиса: растрепанная, в любимой пижаме с принцессой, одна резинка уже в волосах, другая висит на запястье, как браслет.

– Мам! Глаш! Доброе утро! Глаш, а блинчики будут?! С шоколадом?! – голос заливистый, полный надежды.

– Для тебя – все, что угодно, – отвечает ласково Глафира, а я сажусь на стул и притягиваю дочку к себе.

Самый родной, самый лучший в мире запах ребенка – всегда был для меня сильнее любого успокоительного. Алиса устраивается у меня на коленях, закидывая руки мне на плечи.

– Мам, а как там свадьба? Жених с невестой танцевали? Красиво было? Ты их хорошо развеселила?

– Говорят драка была? – мягко интересуется тетушка. – Мне подруга позвонила.

Я чуть не подавилась кофе. Да уж, сплетни в этом городе разносятся моментально!

– Ну, немного повздорили. Куда на свадьбе без этого, – говорю, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. – А ты чего такая растрепанная, моя сладкая? Давай косички заплетем?

– Не хочу, мамуль! Я – принцесса из башни, – важно заявляет Алиса. – У них тоже по утрам волосы лохматые.

Смеюсь и целую дочку в мягкую душистую щечку. Лиска улыбается, обнимает меня за шею.

– Детка, а ты точно умылась? – строго спрашивает тетушка.

– Ой! Кажется, нет! Я только зубки почистила. Я быстро! – убегает.

В этот момент ловлю взгляд Глафиры, направленный на меня. Очень внимательный, изучающий.

На самом деле Глафира мне не тетка. Она двоюродная сестра моей бабушки, младшая. То есть получается – седьмая вода на киселе. Но мне всегда была как родная. Бабушка умерла несколько лет назад. Странно, но с ней мы не были так близки, как с Глафирой. Ну а тетушкой зову потому что ей самой так больше нравится, нежели “бабуля”. Лиске и вовсе сказано обращаться “Глаша”.

– Дашенька, ты в порядке? – спрашивает заботливо.

– Конечно, – отзываюсь быстро.

Слишком быстро.

Она кивает, не верит, но настаивать не будет. По крайней мере – пока.

– Ну тогда делай себе кофе, бери драники, хочешь – манку.

– Только один драник и немного салата, спасибо тебе. Ты волшебница.

После завтрака копаюсь в шкафу, выбирая наряд, хотя вещей у меня немного. Выбираю молочно-бежевую блузу с мягким воротом и тонкими манжетами, и графитовую юбку-карандаш. Классика. Образ придает мне хоть какую-то видимость контроля и уверенности. Волосы собираю в небрежный пучок, умываюсь ледяной водой, крашусь по минимуму: легкая пудра, тушь и блеск для губ.

У зеркала замираю на секунду.

Выражение лица – как у человека, который всю ночь воевал с собственной совестью и не выиграл. Но сдаваться нельзя. Подумав, добавляю немного румян, чтобы вид был более свежим.

– Все. Вперед, Романова. На поле битвы.

Выхожу из дома, утро свежее, чистое, пахнет влажной травой.

На мгновение хочется просто вдохнуть и забыть обо всём.

Но взгляд цепляется за движение за соседским забором, у дома, что давно стоял мрачным и нежилым, с облупившимися ставнями. Там суетятся люди. Один выносит кресло, другой банку с краской, роняя по дороге кисть.

Я замираю на пороге. Сердце упирается в рёбра.

– Кажется, хозяин решил вернуться, – раздается голос Глафиры у меня за спиной. Она выходит вслед за мной, тихо прикрывает дверь.

– Скорее всего, продают дом, – говорю с надеждой.

Хочется верить, что так. Глафира смотрит чуть дольше, чем нужно. Потом качает головой:

– Как знать… как знать.

И от этого ее неспешного кивка по коже пробегает холодок.

***

Надеваю бейдж администратора гостиницы «Солнечный берег». На ресепшн я приехала ровно к девяти на старой ауди Глафиры. Оставила ее на парковке сотрудников. Небо над озером свежее, ясное. Вроде гостиница живет своей обычной жизнью. В коридорах тихо. Кто-то завтракает, кто-то фотографируется у фонтана.

Первый час работы достаточно спокойный.

Выхожу из служебного кабинета с утренним отчетом, подхожу к стойке ресепшн и бросаю беглый взгляд на часы.

Делаю глубокий вдох, поправляю бейдж. Лицо – нейтральное. Спина – прямая.

Но стоит заметить в холле Алиева, как внутри снова образуется колючий ком. Делаю вид что не вижу его, утыкаюсь в компьютер, но украдкой все равно разглядываю. Он в темно-сером дорогом классическом костюме. Сидит на нем идеально. Невозможно не признать, что этот мужчина год от года только сильнее излучает опасную притягательность.

Вцепляюсь пальцами в край стойки. Тимур окидывает ресепшн цепким взглядом, и тут к нему подходит одна из вчерашних гостей. Эффектная брюнетка: короткое красное платье, в ушах серьги-полумесяцы, белозубая улыбка. Кажется, ее зовут Катерина. Подружка невесты. Очень активно вчера участвовала в конкурсах. Азартная и явно в поиске, так и стреляла вчера глазами направо и налево, громко смеялась и флиртовала с каждым, включая жениха. И вот теперь прилипла к Алиеву. Он направляется к стойке, а она преграждает ему путь. Я вынуждена наблюдать эту картину – теперь отвернуться означало бы слишком явную демонстрацию моих чувств.

– Тимур, верно? – она наклоняется ближе, как бы невзначай касаясь мужского плеча. – Мы вчера не успели толком познакомиться… такая суматоха! Свадьба конечно получилась та еще. Но сегодня – день новый, чистый, без скандалов и драки, – хихикает. – Как вы себя чувствуете? Вам же тоже досталось.

Алиев улыбается вежливо. – Все в норме, спасибо.

– Ну, раз все в порядке… У меня сегодня запланирован массаж в спа-зоне. Могу порекомендовать отличный расслабляющий сеанс. Хотите составить компанию?

Тошнота поднимается к горлу. Я опускаю глаза в папку, изображая крайнюю занятость. Тимур ничего не отвечает. Вежливо кивает, отходит на шаг, направляясь ко мне. Катя немного отстает, но всё еще с ним. Прилипла как пиявка.