Фабрика легенд бесплатное чтение

Пролог: «ОН СДАЛСЯ: Что заставляет талантливого человека опустить руки? [Признания неудачника]

Пять лет. Пять лет унизительных проб, отказов, лживых обещаний и ролей «второго полицейского слева» в рекламе средств от геморроя. Пять лет, чтобы понять, что твое лицо – недостаточно запоминающееся, а талант – слишком обыкновенный для этого бизнеса, где пробиваются лишь по знакомству или по чудовищному везению.

Сегодняшний кастинг был хуже обычного. Молодой, но уже циничный режиссер в дорогих очках оборвал его на полуслове.

– Спасибо, достаточно. Следующий!

Марк даже не успел выйти из образа. Он стоял, чувствуя на себе сочувственные и в то же время злорадные взгляды двадцати таких же, как он, неудачников в очереди. Он был невидимкой. Призраком. Еще одним лицом в толпе отчаявшихся.

Он не пошел домой. Он пошел в ближайший бар – «Грифель». Убежище для таких, как он. Тусклый свет, липкие столики, дешевый виски, который жжет горло, но притупляет мысли.

– Еще, – бросил он бармену, ставя на стойку пустой стакан. Тот молча налил, уже привыкший к таким посетителям. Мечтателям с пустыми карманами и пустыми глазами.

Марк снова уткнулся в свой стакан, вглядываясь в золотистую жидкость, как в гадальный шар, который показывал ему одно и то же будущее: еще пять лет таких же кастингов. Еще пять лет пустых надежд. Еще пять лет медленного, унизительного забвения.

Он был на дне. И единственное, что было ему подвластно – это смириться с этим.

Глава 1: ШОК! Незнакомец в баре предложил ему ЭТО… И он согласился!

Он был уже изрядно пьян, когда в баре появился Он. Мужчина в идеально сидящем темном костюме, который выглядел здесь так же чужеродно, как павлин в курятнике. Он неспешно прошел к стойке, заказал что-то дорогое и односложным кивком отказался от сдачи. Занял место рядом с Марком.

Марк почти не обратил на него внимания, уставившись на свою тоску на дне стакана. Пока незнакомец не заговорил. Его голос был тихим, бархатистым, но он резал шум бара как раскаленный нож масло.

– Жестокий мир, не правда ли? – Мужчина не смотрел на Марка, а крутил в длинных пальцах бокал с коньяком. – Вкладываешь в него душу. Все свои мечты, всю боль. А в ответ – тишина. Безразличие.

Марк мутно посмотрел на него, пытаясь сфокусировать взгляд.

– А тебе-то что? Устроился хорошо, судя по всему. Пришел поиздеваться над неудачником?

– Напротив. Я наблюдаю. Вы сегодня были на кастинге в «Silver Screen». Читали сцену из «Тупика». Очень… пронзительно. Особенно та часть про «свет в конце тоннеля, который оказался фонарем мусоровоза».

Марк нахмурился, пытаясь сообразить сквозь алкогольную пелену. Сцена была редкая, почти неизвестная.

– Ты… ты откуда знаешь? Ты там был?

– О, у меня есть глаза повсюду, – мужчина мягко улыбнулся. Его улыбка не достигала холодных, проницательных глаз. – Меня зовут Виктор. И я могу предложить вам решение всех ваших проблем.

Марк горько рассмеялся, едва не поперхнувшись виски.

– Решение? Какое? Волшебный пендель? Или пристрелить того засранца-режиссера?

– Нечто более элегантное, – Виктор повернулся к нему, и его взгляд стал тяжелым, гипнотизирующим. – Я представляю компанию «Витафейм».

Слово прозвучало как удар хлыста. Та самая компания, о которой ходили легенды в кулуарах театральных институтов. Говорили, они делают самых громких звезд из ниоткуда.

– Брось, – буркнул Марк, отворачиваясь. – Это сказки для лузеров. Байки, чтобы было легче засыпать.

– Сказки, которые становятся былью для избранных, – парировал Виктор, не меняя тона. – Рецепт успеха до смешного прост. Нужно лишь подписать с нами контракт. Мы сделаем все остальное. Ваше лицо будет на всех билбордах. Ваше имя – у всех на устах. Вы будете тем, кем должны были стать.

Марк снова повернулся к нему, пьяное недоверие читалось в его глазах.

– И что? Я должен тебе верить? Просто так? И зачем я тебе, жалкий актеришка, который даже в рекламу «Счастливого геморроя» не прошел?

Виктор внимательно посмотрел на него, как ученый на интересный экземпляр.

– В вас есть это. Та самая трещина. Надлом. Отчаяние. Публика это обожает. Им не нужны идеальные картонные герои. Им нужны живые, страдающие, настоящие. А потом… – он сделал паузу, наслаждаясь моментом, – …потом уход на покой. Это создает идеальный нарратив. Бессмертную легенду.

Марк сглотнул. Голова шла кругом.

– Какой… уход?

– Контракт ограничен по времени, – Виктор сказал это так же спокойно, как если бы говорил о сроке аренды автомобиля. – Три года. Три года абсолютной славы, денег, удовольствий. Все, о чем вы только можете мечтать. А по истечении срока… – он развел руками, – …вы становитесь культовой фигурой. Вы уходите в зените славы. Входите в историю. Вечная память вместо затяжного, унизительного забвения. Честная сделка.

Марк уставился на него. Его алкогольный мозг с трудом обрабатывал информацию. Это бред. Слишком грандиозно, слишком нереально, чтобы быть правдой.

– Ты… ты предлагаешь мне что сделать через три года? – он фыркнул, пытаясь это осмеять. – Это же идиотизм какой-то.

– Я предлагаю вам прожить три года так, как не живут и за шестьдесят, – поправил его Виктор. – А потом не стареть, не терять форму, не видеть, как твоя слава угасает, а лицо покрывается морщинами. Остаться в памяти вечно молодым и гениальным. Многие бы продали душу за такое. Мы же просим лишь подписать бумагу.

Он достал из портфеля тонкий, элегантный планшет и положил его на стойку перед Марком.

– Все условия прописаны. Внимательно почитайте.

Марк тупо посмотрел на экран. Мелкий шрифт, десятки страниц. Юридические термины. У него в голове гудело от виски. Он слышал только: «три года славы», «станешь легендой», «вечная память».

Он был пьян и зол на весь мир. Ему отчаянно хотелось доказать всем, что он чего-то стоит. Прямо сейчас.

– Да брось ты, – он махнул рукой, отталкивая планшет. – Какая разница, что там написано. Я и так подпишу. Лишь бы выбраться отсюда.

Он с вызовом посмотрел на Виктора.

– Где тут расписаться?

На губах Виктора появилась едва заметная, холодная улыбка. Он провел пальцем по экрану, открыв последнюю страницу.

– Вот здесь. Ручку не нужно. Просто приложите палец.

Марк, не глядя, тыкнул пальцем в подсвеченную область. Он почти не почувствовал легчайший, почти призрачный укол. Экран мигнул зеленым. Где-то внутри планшета тихо щелкнуло.

– Поздравляю, – сказал Виктор, убирая планшет в портфель. – С этого момента ваша жизнь изменится. Навсегда.

Он встал, оставив на стойке визитку без имени, только с номером телефона и лаконичным логотипом «VF».

– С вами свяжутся завтра утром. Добро пожаловать на Олимп, Марк.

Марк смотрел ему вслед, пока тот не вышел из бара. Затем он допил свой виски. Рука дрожала. Где-то на задворках сознания шевелился холодный червячок страха. «Три года… уход…»

Он отогнал его. Чушь собачья. Развод для лохов. Главное – его заметили. Ему дали шанс. А там… там разберемся. У него же целых три года, чтобы во всем разобраться.

Он поймал взгляд бармена.

– Еще одного. Самого дорогого виски! – крикнул он, чувствуя прилив пьяной эйфории. – Скоро я буду знаменит! Вы все обо мне узнаете!

Бармен молча налил ему. Он уже видел таких. Мечтателей. Они приходили сюда каждый день. И каждый день уходили обратно, в свою безысходность.

Глава 2: УЖАС! Что он обнаружил на своей руке на следующее утро? [ВИДЕО]

Похмелье наступило ровно в семь утра, ударив по вискам молотом и накрыв волной тошноты. Солнечный луч, пробившийся сквозь плотные шторы, резал глаза как лезвие. Марк лежал в своей каморке, ворочаясь на промокшем от пота матрасе, пытаясь собрать в голове обрывки вчерашнего вечера. Бар. Виски. Незнакомец. Бредовый разговор о славе и смерти. Он что-то подписал…

Он с трудом поднял руку, чтобы потереть виски, и замер.

На внутренней стороне запястья, прямо под кожей, светились ровным, чуть пульсирующим синим светом цифры:

1094:23:58:17

И последняя цифра сменилась на 16.

Марк в ужасе потер запястье, пытаясь стереть навязчивый сон. Цифры не стирались. Они были внутри, словно татуировка из света, вплавленная в плоть. Он вскочил с кровати, чувствуя, как по спине бегут ледяные мурашки. Это не было похмельем. Это было что-то другое. Воспоминания о барной стойке и планшете, куда он ткнул пальцем, нахлынули с ужасающей ясностью. Тот легкий, почти незаметный укол…

В эту секунду в дверь постучали. Стук был резким, безразличным, не оставляющим вариантов. На пороге стоял курьер в безупречной униформе с вышитым логотипом «VF». В руках он держал изящную черную шкатулку из карбонового материала.

– Марк? – голос курьера был безжизненным, как у автомата. – Вам. От VitaFame.

Марк, все еще в ступоре, машинально взял шкатулку. Курьер развернулся и ушел, не дожидаясь ответа. В крошечной комнате повисла звенящая тишина, нарушаемая лишь тихим гулом города за окном и бешеным стуком его сердца.

Пальцы дрожали, когда он открыл защелку. Внутри, на черном бархате, лежали часы. Не просто часы – произведение искусства. Корпус из матового черного титана, ремешок из переплетенной черной кожи и каучука. Дизайн был безупречным, ультрасовременным, дышащим невероятной стоимостью. Рядом лежала лаконичная записка с тем же логотипом: «Носите их всегда. Это часть вашего имиджа и условий контракта. Поздравляем со стартом!»

Марк с недоумением примерил часы. Браслет идеально сел на запястье, холодно и плотно обхватив его, словно вторую кожу.

Он понял. Часы были не просто подарком. Они были маскировкой. Стильным, дорогим щитом, который скрывал его смертный приговор от посторонних глаз. И давил на него своим весом, постоянным, физическим напоминанием о сделке.

Его телефон взорвался звонком. Незнакомый номер. Марк, не отрывая глаз от часов на своей руке, поднес трубку к уху.

– Алло? – прохрипел он.

– Доброе утро, солнышко! Меня зовут Эмили, я ваш персональный ассистент от «Витафейм»! – в трубку ударил жизнерадостный, почти до рези в ушах, женский голос. – Вижу, вы уже получили наш подарок! Прекрасно смотрятся! Машина уже ждет вас внизу. Через сорок минут – примерка у Армани! Будете сиять!

Марк, не в силах вымолвить ни слова, бросил взгляд на свое запястье, скрытое теперь под холодным титаном.

– Что… что это на моей руке? Под часами? – выдавил он.

– О, это ваш персональный хронометр! – беззаботно ответила Эмили, словно он спросил о погоде. – Очень технологичное решение! Но не волнуйтесь, часы прекрасно его скроют. Держите наше сотрудничество в секрете и цените каждую секунду вашей новой, восхитительной жизни! Водитель ждет! Увидимся на вечернем приеме! Пока!

Она положила трубку, оставив его наедине с тикающим на его коже кошмаром, теперь надежно спрятанным от мира. Он стоял посреди своей убогой комнаты, в дорогих часах, и смотрел на свое потрепанное отражение в зеркале. Оно смотрело на него глазами, полными ужаса и непонимания.

Где-то внизу, под окном, мягко просигналил Rolls-Royce.

Глава 3: ПОТРЯСАЮЩИЕ кадры новой жизни звезды, которые вас шокируют!

Первый день был оглушительным водоворотом, калейдоскопом из лимузинов, вспышек фотокамер и почтительного шепота. Его везли на лимузине с тонированными стеклами, за которыми проносился знакомый и вдруг ставший чужим город. Его одевали у Армани, где услужливые стилисты с серьезными лицами обсуждали новый образ, осыпая комплиментами его «уникальный тип внешности». Он встретился с Джонатаном Блэком, культовым режиссером, который говорил с ним как со старой звездой, равным, обсуждая проект «Сияние пустоты» – тот самый, на кастинг к которому Марк даже не мечтал попасть.

Вечером он оказался в пентхаусе с панорамным видом на ночной мегаполис, который теперь лежал у его ног, сияя миллионами огней. Воздух пах дорогим кожаным диваном, свежими орхидеями и тишиной такой громкой, что она звенела в ушах.

Он подошел к окну, наливая себе виски уже не из дешевой пластиковой бутылки, а из хрустального графина с замысловатым муранским стеклом. Он пытался не смотреть на запястье, но его взгляд раз за разом сам соскальзывал на матовый черный циферблат. Где-то под ним, скрытые от глаз, тикали цифры: 1093:22:01:17… 1093:22:01:16…

Он чувствовал себя не реальным человеком, а персонажем в чужом сне. Роскошь была оглушающей, но она не согревала. Она давила. Каждая дорогая вещь в этом стерильном пространстве казалась ему надгробием, памятником его будущему, которое он сам и подписал.

Истерика накатила внезапно. Он схватил телефон, с пятой попытки нашел в памяти номер Виктора. Тот взял трубку не с первого раза.

– Марк, – его голос был спокоен и холоден, как всегда. – Я надеюсь, ты наслаждаешься вечером? Виды там восхитительные.

– Но я умру! – почти закричал Марк в трубку, сжимая ее так, что костяшки побелели. – Через три года! Я видел! Эти цифры! Это же ненормально! Забери это назад! Я всё отдам! Контракт, деньги, всё!

На другом конце провода повисла короткая пауза.

– Умрешь? – Виктор произнес это слово с легкой, почти издевательской интонацией. – Нет, Марк. Через три года ты станешь бессмертной легендой. А пока – получай удовольствие. Деньги, слава, женщины… всё твое. Цени то, что имеешь. И перестань паниковать. Ничего изменить нельзя. Расслабься. Ты же актер – сыграй счастливого человека. Доброй ночи.

Щелчок в трубке. Марк замер посреди огромной гостиной, чувствуя, как его медленно замораживает ледяной волной ужаса. Он был в ловушке. Роскошной, золотой, но ловушке. Двери его клетки были открыты, но выйти он мог только в одну сторону – к своему запланированному концу.

Сдавленный стон вырвался из его груди. Он опустился на колени перед панорамным окном, уткнувшись лбом в холодное стекло. Где-то внизу кипела жизнь. А он был здесь, на вершине мира, в самом шикарном склепе на земле.

Он оставался так довольно долго, пока первая паника не сменилась странным, фаталистическим оцепенением. «Ну, три года – это ведь много», – попытался убедить он себя, поднимаясь с пола. – «Можно столько всего успеть».

Он допил виски, снова налил. Дорогой алкоголь не горел, а согревал, обволакивая сознание мягким туманом. Он смотрел на огни города, и они уже не казались ему чужими. Они были его. Куплены и оплачены.

Он поймал свое отражение в стекле – бледное лицо, испуганные глаза. Он заставил себя улыбнуться. Получилось криво.

– Играй, – прошептал он своему отражению. – Ты же актер.

На следующее утро его разбудил все тот же жизнерадостный голос Эмили, сообщающий о расписании на день. Фотосессия для Vogue. Интервью для крупного глянца. Ужин с продюсером.

И он влился. Он надел маску восходящей звезды. Он улыбался, шутил, говорил правильные слова. Его лицо с обложек смотрело на него с каждого киоска. Его имя было у всех на устах.

Он привык просыпаться и первым делом смотреть на таймер, скрытый под часами. 1092:14:08:55… Это стало рутиной. Как чистка зубов. Ужас притупился, сменившись странным привыканием.

Он погрузился в гедонизм с отчаянием обреченного. Вечеринки, самые красивые женщины, самые дорогие клубы. Он тратил деньги как сумасшедший, пытаясь заглушить внутренний голос, который шептал: «Ты все это променял на три года».

Он почти убедил себя, что так будет всегда. Почти.

Пока через неделю на одной из вечеринок он не почувствовал что-то странное.

Он оглядел зал, ничего не понимая и замер, когда его взгляд скользнул по официантке, которая разносила фужеры с шампанским. Девушка ловко лавировала между гостями, ее взгляд был опущен, но Марк поймал на себе ее быстрый, пронзительный взгляд. В нем было не восхищение, а что-то другое. Знание? Предупреждение? И тут же она растворилась в толпе.

Марк замер с бокалом в руке, внезапно протрезвев. Что это было? Он мысленно отмахнулся от этой ситуации.

Он ничего не сказал Виктору, с которым виделся на следующий день. Тот был доволен – промо-кампания шла отлично, акции «Витафейм» росли.

– Как ощущения? – спросил Виктор, как бы между делом. – Ничего… необычного не чувствуешь?

– Нет, – солгал Марк, непроизвольно прикрывая запястье рукавом. – Все отлично.

Глава 4: ТАЙНЫЙ ЗНАК? На вечеринке он заметил ЭТО… Вы не поверите!

Прошла неделя с того вечера в баре. Неделя, которая перевернула жизнь Марка с ног на голову. Его дни теперь были расписаны поминутно: съемки, интервью, фотосессии, примерки. Его лицо улыбалось с обложек журналов, о нем говорили в светской хронике.

Он жил в вихре славы, пытаясь заглушить внутренний голос, который нашептывал о тикающих на запястье цифрах. Он почти убедил себя, что три года – это целая вечность. Что он успеет насладиться всем этим сполна. Маска «счастливой звезды» начала прирастать к лицу.

Но иногда, в редкие моменты тишины – в лифте, в машине между мероприятиями, – перед ним всплывало другое лицо. Не восторженное, не влюбленное, а испуганное и решительное. Лицо той самой официантки. Ее взгляд, полный какого-то странного знания, а не обожания, преследовал его. Кто она? Почему смотрела на него не как на звезду? Или как на жертву?

И вот, на одном из бесконечных светских раутов в честь открытия новой галереи, он снова увидел ее.