Наследница Темного мага. Тьмы касание бесплатное чтение

Скачать книгу

Пролог.

– Мурдан, свершилось! – высокий темноволосый старец, чья аккуратная борода едва подалась сединой, вбежал в скромную комнату. Его лицо переполняла радость. – Проклятый амулет, наконец отозвался!

Оторвавшись от книги, старец с белоснежной бородой вскинул брови. Он оглядел гостя спокойным взглядом и глубоко вздохнул.

– Знаю. Я тоже прочитал небесные послания.

– Наконец Мы закроем эту главу. Почти сотню лет она пылилась, мешала и задерживала нас!

– Ты молод Исоним и не видишь всей картины, – грустно отозвался беловласый Мурдан, аккуратно закрывая книгу. -Возможно, для некоторых артефактов лучше оставаться забытыми.

– Но, – энергично замахал руками Исоним, не угасая. – Ведь кто-то, возможно, всю жизнь искал его! И опять же, наша главная задача, чтобы каждый артефакт нашёл своего владельца!

Старик подошёл к нему и положил руку на плечо, улыбаясь одними глазами.

– Мы все проходим сквозь года, когда пылаем ярче солнца. Но время раскрывает истину. Я видел знаки, которые сулят начало тьмы.

Возле входа в комнату вдруг появился третий старец, в изумрудном балахоне и с бородой, разделённой надвое.

– С одной лишь стороны. Когда для нас солнца свет, для прочих мрак тот час сулит.

– Ведар, ты тоже слышал? Он пробудился сегодня на рассвете. Какая добрая, должно быть, весть! – улыбнулся Исоним.

Старец в зелёном балахоне прошёл через комнату и остановился возле окна, из которого виднелись белые вершины гор и алые кроны деревьев.

– Сей мрак в добро не обратится. Погибелью наш пахнет мир, – задумчиво произнёс он.

– Истина. Артефакт не должен быть получен. Мы своими руками подпишем миру смертный приговор, – кивнул Мурдан.

Исоним, самый молодой из старцев, перестал улыбаться, встретив серьёзный взгляд старшего из них.

– Ведар! Но так нельзя. Нас покарают, мы лишимся силы. Ты знаешь, к чему приведёт потеря хотя бы одного из нас!

– Успокойся, Исоним, – одернул его Мурдан. – Такое происходит не в первый раз. Наши прообразы научились справляться с похожими бедами.

– Нам надобно решить, какую чашу с ядом стоило испить. Их две. И обе смертоносны. Однако, есть противоядие, но лишь к одной из чаш оно подходит, – задумчиво сказал Ведар, окинув обоих изумрудами глаз.

– Значит, есть два пути? Я видел лишь одного наследника. Старшие, вы видите больше меня, так расскажите же!

– Исоним. Видение, что открыто тебе, прекрасно?

На минуту младший задумался, прикрыв глаза.

– Нет, но в жизни магов страдания и боль почти обыденность. Уж так они устроены.

– Конечно. Теперь взгляни чуть шире – не все из смертных порочат жизнь других. Оглянись – ты многих повидал, ты видел их судьбу. Теперь вернёмся к главному, – Мурдан прошёл к столу и отодвинул книги в сторону.

Исчерченная множеством линий, на столе лежала карта, похожая на ночное небо. Только она не изображала всем известные созвездия Ориона или Воланса. Карта, понятная только троим – Мурдану, Ведару и Исониму.

Толстые и тонкие линии соединяли крупные и малые звёзды, и Мурдан указал на одну из них.

– Здесь артефакт остался не нужным. Его отвергли и пожелали забыть. А вот здесь, – он провёл пальцем через несколько крупных звёзд, и остановился на самой яркой. – Здесь его ждут, и это тот человек, которого видел ты, Исоним.

Младший внимательно рассмотрел карту и его пальцы нащупали едва заметные линии, которые шли от забытой звезды в другую сторону. Звёзды этой линии с каждым разом становились всё мельче, и кончались крохотной точечкой.

– Ещё один? Но Он слаб! – воскликнул Исоним.

– Да, он слаб, и артефакт ему не по силам, – подтвердил Мурдан.

– Когда судьбы завеса откроет пред наследником пути, он выбор сделает. Исход мы знаем, а значит, можем нить судьбы в другие руки передать.

– Ведар! Но, как же! Нас трое, и каждый под своим углом видит одно и то же! Неправильно отдавать артефакт не в те руки!

– Исоним. Такое решение – залог спокойствия нашего мира ещё на полсотни лет.

Младший старец не соглашался, он не смел перечить изложенным канонам и не мог поверить, что старшие так просто пренебрегали правилами. Бурный разговор продолжался несколько часов, пока, наконец, младший не сдался.

– Никто не должен знать, о чём мы говорили – ни человек, ни летопись. Исоним, проклятый артефакт пускай покоится на прежнем месте. Ведар отправится на поиски наследника. Я же пойду к другому.

– Иным мы проведём путём проклятый артефакт. Его судьбу немножечко подправим, и этим мир спасём, – закончил Ведар, положив руку на тяжёлый фолиант.

Глава 1. Листхейл. Самый обычный день.

Предрассветные часы находились в гармонии. Первые заморозки сопровождались обильным туманом, он покрыл всю долину и дома маленького прибрежного городка Листхейл. Воздух настолько влажный, что можно вымокнуть, лишь выйдя на улицу. Туман плыл под мягким воздействием прохладного ветерка, пожелтевшие листья тихонько перешептывались. Осень набирала силу, оставляя отпечатки – это и жухлая трава, и потускневшие краски. Однако местами ещё пестрила и радовала глаз – поздние цветы и ещё не опавшие монетки листьев. В лесу раздались первые утренние трели птиц. Холмы сливались с морем, ставшим гладким продолжением осеннего воздуха. Кое-где едва заметно колыхалась невысокая еще зеленая трава, утяжеленная обильной росой.

Все вокруг замерло, и время словно остановилось, но картина менялась буквально на глазах, открывая зрителю всю прикрытую красоту.

Яркий солнечный луч пробился сквозь неуверенные дождливые облака, и с ним все вокруг стало ярче и сильнее. Природа оживала вместе с новым днем. Щебет птиц жизнерадостнее и громче, пожелтевшие деревья ослепительно отражали солнечный свет. Звезды и луна меркли, уступая небосвод теплому солнцу и пушистым облакам, небо заливало яркими пурпурными оттенками.

На секунду у солнца появилась конкурентка – одна непокорная звезда сорвалась с неба и стремглав упала в самую гущу тумана. Яркая вспышка потухла, словно свеча. Туман всколыхнулся, как водная гладь, которую потревожила капля. Необыкновенная тишина накрыла долину, даже ветер замер на какие то секунды, а солнце обиженно спряталось за облака.

Искатели осколков звезд могли бы со всех ног бежать к тому месту, на поиски желанного трофея. Возможно, любители тайн и загадок космоса тоже заинтересовались бы этим объектом. Да и простой человек мог задаться вопросом, и любопытство заставило его пойти посмотреть… Однако, долина находилась в равновесии и тишине, а жители города Листхейл еще не досмотрели свои интересные сны. Никто не заметил ничего необычного этим утром. Тем временем, с того самого места, куда упала звезда, выходил человек.

Рассекая воздух, он торопился как мог. Шаг его неровен – путник сильно хромает, ноги его путаются в ободранном балахоне. Левой рукой он грузно опирается на резной посох, со слабо мерцающим наконечником, правую крепко прижимает к груди, придерживая что-то под темными одеждами. Борода, опущенная до груди и разделенная надвое, спутана и взлохмочена, как и длинные волосы. Сторонясь фонарей и широких улиц, он осторожно пробирается между домов, избегая возможных прохожих.

Из-за угла раздался лай, заставив путника замереть возле стены одного из домов. Пожилая женщина, любительница собак, вышла на прогулку со своей сворой. Лицо и руки её давно покрыли глубокие морщины, но душа осталась юной, а энергии могли позавидовать молодые. Голову венчала пелена благородной седины, но глаза, словно море, все также ярки и остры. Только в это раннее время она могла свободно вывести своих любимцев на волю, не вызывая неодобрения, а иногда даже осуждения соседей.

Путник, выжидающий время, стоял в тени дома, слегка пригнувшись. Из его груди вырвался еле слышный стон, мужчина тихонько выругался, проклиная свою слабость. К счастью собаки так шумели, что не замечали ничего, кроме дороги. Выждав немного, пока дама с питомцами удалится, он пересек улицу и пробрался в сад небольшого двухэтажного кирпичного дома. Замешкавшись, он несколько секунд потоптался у заднего входа, а затем достал из щели между проемом и стеной ключи и скрылся внутри.

В редких окнах уже горел свет, хотя большинство жителей города Листхейл все еще спали. Они отличались от современного человека – неторопливо, без суеты проживали каждый день.

Добрые и отзывчивые, неравнодушные к друг другу, любящие и хранящие свой город; их жизнь протекала размеренно и спокойно. Соседи ходили друг к другу в гости, устраивали посиделки с чаем. Приятная смесь звуков наполняла улицы – кто-то латал крышу небольшого особняка; живая музыка, играемая местным музыкантом; смех детей, скромый собачий лай.

С заходом солнца яркие краски глушились, на смену им приходила ночная прохлада и тишина, но жизнь и тут кипела. В окнах домов приветливо горел свет, снаружи украшены светлячками, работающими от солнца. Из местных кафе разливались умопомрачительные ароматы, просто не дающие шанс пройти мимо. Море переливалось в свете луны, с окраины леса слышалось пение соловья, ночные птицы и мотыльки то и дело виднелись на небосклоне.

Отправляясь изучать город, он с каждым шагом будет нравиться все больше. Невысокие причудливые дома, увитые плющом и диким виноградом. Узенькие улочки и легкие ограды, клумбы и цветники, почти у всех велосипеды – машин очень мало.

В один из таких дней, Листхейл стал новым домом для девушки-знахарки, чье появление не осталось незамеченным. Сюда нечасто приезжали новые люди, а остаться и купить дом – событие для целой улицы.

Мусони Ассель, совсем юная девушка девятнадцати лет, казалась жителям города тихой и скромной. Она не любила рассказывать о себе, но с удовольствием поддерживала любую беседу, много улыбалась и с первого дня готова была прийти на подмогу. Она легко сходилась с людьми, а повадками сливалась с местными.

Ей помогли с приобретением хоть и старенького, но уютного дома. Он давно пустовал, зарос вьюнами и дикой травой. Хозяин проживал в крупном городе и был очень рад избавиться от приходящей в негодность недвижимости. Даже сделку оформил дистанционно, настолько был занят.

Скоро девушка освоилась и наняла рабочих, которые починили кровлю. Сама же упорно занялась садом. Запущенность и непроходимость уступали место порядку. Спустя несколько дней в нем нашлись дорожки, старые деревья вишни, велосипед и маленький полуразрушенный фонтан.

Мусони высадила некоторые травы для создания отваров. Работа в саду успокаивала сердце и лечила душу. Она часто вспоминала покойную бабушку, её мудрые советы и добрые речи. Находясь в своём уединении, ощущала, словно бабушка рядом, и как прежде они смеются над нелепой шуткой или ребячатся, кидаясь друг друга репейником.

Воспоминания грузом ложились на плечи, прошел всего год.

Бабушка попала в больницу, когда Мусони была на экскурсии в другом городе. Узнав об этом, девушка купила обратный билет и со всех ног бежала домой, но не успела.

Терзало осознание, что она звала её, ждала её, но внучка не пришла в такой важный и единственный момент…

Возложив букет полевых цветов на могиле, она подобрала чемоданы и двинулась в путь. Мусони не чувствовала себя в этом мире, ничто не держало её. Словно вольный ветер, она решила не стоять на месте и покинула родные просторы, купив билет в одну сторону на первый попавшийся поезд.

В окне мелькали леса и поля, широкие реки и узенькие ручейки, болота и озера, бескрайнее синее море – оно точно из сна, в котором Мусони играла на берегу, собирала ракушки и камушки, а чьи-то теплые мягкие руки нежно обнимали её…

Поезд резко заскрипел тормозами, прервав размышления. Мусони схватила чемодан и поспешила сойти на приглянувшейся станции. "Листхейл " – гласила надпись с завитками. Встав лицом навстречу ветру, она впервые почувствовала, что может дышать полной грудью. Это чувство разлилось по всему телу, а на глаза навернулись слезы. Воздух – соленый аромат моря, смешанный с нежным шлейфом луговых цветов. Весна здесь несравненно ярче и красочней, чем на севере Оремидора.

Осень пришла неожиданно и экстравагантно. С порога она меняла погоду с жары на холод, резко заявляя о себе заморозками, туманами и проливными дождями.

Именно в такое осеннее утро, с мокрым холодным туманом, в жизни Мусони начался преполох.

Она проснулась от громкого стука внизу. Переехав в этот дом, никак не могла привыкнуть к звукам внутри и снаружи, поэтому сон ее был беспокойный и прерывистый.

Села в кровати, попыталась включить свет – снова нет. Так часто бывает, что электричества в доме нет. Звонок просто элемент декора, по назначению тоже не работает, впрочем, как и телевизор, интернет и радио. Даже сотовая связь не проникает. Свет то работал, то нет – дом как будто отвергал все прелести современной жизни. Зато камин разгорался с пол тычка, и свечи горели медленно и ярко, что часто выручало.

Похоже, придется все-таки раскошелиться на новую проводку, а денег с продажи бабушкиного дома осталось совсем немного. В соседниз окнах горит свет и фонари на улице работают исправно. Дом долго пустовал и теперь требовал сил и внимания. Мужские руки и острый мужской ум были как нельзя кстати, но Мусони осталась совсем одна. Родители давно пропали без вести, а бабушка Добрина, растившая её с трёх лет, умерла.

Стук внизу послышался вновь. Теперь она убедилась, что ей не показалось. Осенние ночи стали холодными, в доме стояла прохлада и влажность. Стиснув зубы, она накинула халат и тапочки. Возле лестницы прихватила метлу из чулана, помня о вероятности столкновения с крысами, как предупреждал бывший хозяин.

Девушка на цыпочках прокралась к приоткрытой двери, в боевой стойке с метлой, и легонько толкнув в сторону, ворвалась внутрь.

«Признаков грызунов не обнаружено», – подумала она, тут же заметив кое-что другое. В камине весело потрескивали березовые бревна, а на плите закипал чайник. Кто то проник в дом и хозяйничает.

Стук раздался вновь – совсем близко из гостиной. Сохраняя спокойствие, Мусони поправила волосы, плотнее укуталась в халат и направилась к источнику звука. Шторы гостиной плотно задернуты, освещалась лишь тонкая струйка света от камина с кухни. Свет падал ровно на силуэт высокого человека, сидящего в кресле к ней спиной. В руках его книга, над которой тот склонился и бубнил что-то себе под нос. Возле кресла стоял длинный посох с небольшим слабо мерцающим наконечником.

Метла против посоха – сомнительное сражение. Сердце девушки учащенно забилось, но прежде, чем она успела запаниковать, незнакомец произнес негромким, мягким голосом:

– Спокойствие. Причин бояться меня нет, – не отрываясь от книги, он продолжил. – Не зло пришло в твой дом. Виновен я, обязан был предупредить. На протяженьи многих лет я странствую, сей дом как пристань. Сегодня наконец совпало. Изволь беседу разделить, да для души тепла горячего чайку…

На всякий случай метла стояла возле камина. Оглядываясь, Мусони выполнила просьбу непрошенного гостя и налила свежего черного чая, с добавлением щепотки пряностей. Старик захлопнул и отложил в сторону книгу, принимая чашку из рук девушки.

Поблагодарив, незнакомец наслаждался чаем, не обращая внимания на хозяйку дома. Он громко пришмыгивал и пыхтел от удовольствия. Пил чай так, словно ничего вкуснее не пробовал. Мусони села в кресло, стоящее напротив, но метлу держала рядышком – вдруг пригодится. Её пробила легкая дрожь – как результат прохладного утра, или причина ситуация?

Она изучающе рассмотрела внешний вид гостя. Старик казался очень высоким и довольно худощавым – в кресле возвышался великаном. Скорее всего рыжие от природы, седые волосы спадали с плеч, были взлохмочены и грязны. Борода, разделенная надвое замысловатой лентой, прикрывала шею и касалась груди. Одет в длинный коричневый балахон, в нескольких местах прожжен и оборван, а подол больше похож на лохмотья. Сапоги, которые гость не удосужился снять, покрыты грязью с примесью какого-то синеватого порошка.

Его внешность заставила усомниться – он больше походил на бездомного сумасшедшего бродягу. Прогнать его не позволяла только вежливость, которую годами прививала бабушка. Она почитала любого гостя, и верила всем сердцем "Гость не случайно входит в твой дом". В большинстве случаев бабушка не ошибалась.

– Благодарю за чай, что греет каждый уголок души. Чудесный сбор, и сварено как надо, – пыхтя и крепко держась за посох, он прохромал на кухню. – Позволь, умыть уставший лик?

– Эм… Да, пожалуйста.., – Мусони кивнула, наблюдая за стариком из гостиной.

– Известно ли тебе, наследница, как Дом сей истинный владелец оберегал? Не то что крыс, тут и мышей вовеки не бывало. Невежды окрестили крыс меня, – голос старика ровный и негромкий, а слова он расставлял замысловато и путано. – Сей дом по праву твой, гнездо всегда зовёт птенца вернуться. Я не бродяга, а имя мне Ведар Конгранд.

– Мусони…

– Ассель, знаю я. Мне многое открыто, – перебил её Ведар.

Он снял балахон и сапоги, расправив вещи на стуле перед камином, сапоги поставил сушиться поближе к огню. Теперь он одет в темно-зеленый халат по колено, с белой вышивкой на рукавах, и в таких же широких брюках. Вязаные полосатые носки разбавляли серьезный образ.

"Без балахона и массивных сапог он похож на волшебника из старых сказок" – промелькнуло в мыслях девушки и она улыбнулась про себя. Обильно плеща вокруг, Ведар стал умываться. Брызги разлетались в разные стороны, создавая половодье.

«Кошмар, какой неряшливый! Моя идеальная кухня…» – думала про себя Мусони, представляя, сколько уборки предстоит выполнить.

Закончив водные процедуры, Ведар выхватил из-за рукава плоскую деревянную расческу и принялся расчесывать волосы и бороду, которые стали чистыми и даже не мокрыми. Заметив это, брови девушки невольно поползли на лоб.

«Интересный фокус!»

Тем временем, старик достал откуда то толстенную иглу и сейчас штопал балахон, по-хозяйски сев на прежнее место.

– Уж рассвело давно, пора впустить лик солнца в дом. Раскроешь шторы ты?

За окном уже вовсю переливались солнечные лучи, они томились за плотно закрытыми шторами и пытались найти щелочку. Пожалуй, действительно пора, но какое-то глупое упрямство вдруг нашло на Мусони. Вероятно причиной стало не владение ситуацией, находясь на своей территории. Странный гость хозяйничает и раздает указы. Топнуть ножкой и капризно отвернуться – совсем по детски, но это чувство распирало изнутри.

– Раскрою, когда захочу. Мой дом.

Едва сорвалось последнее её слово, шторы на всех окнах встрепенулись и резко раскинулись в разные стороны.

– Что за…, – Мусони подскочила от неожиданности и зажмурилась. Такие фокусы уже немного перебор.

Желтый солнечный свет озарил гостиную. Ведар же невозмутимо продолжал штопать дыры, словно не замечая ни происходящего вокруг, ни испытующего взгляда девушки.

– Не бойся, сядь на место. Итак. Другое дело! – старик встряхнул свой балахон еще раз и нитки, схватывающие лохмотья рассеялись, оставив после себя совершенно целую ткань. Ведар рассмеялся заметив, как округлились глаза собеседницы. – Так будем знакомы, Ассель Мусони! Я Путник, Хранитель, Колдун Ведар.

Повертев в руках свой балахон, старик просиял – ему нравилось, что одежда приобрела опрятный вид.

– Рада знакомству, – по инерции ответила Мусони, но вдруг осеклась. – Хранитель и колдун? Это псевдонимы?

Ох и не обычно начался этот день. Странно, путанно и непривычно. Мусони старалась совладать с волнением, которое наростало в ней : «Спокойствие, он не выглядит опасным, он гость, а значит, всё хорошо.»

– Из Далекого Края, из Тайных Земель прибыл я сегодня, на рассвете. Почти уверен, что о местах таких ты не слыхала. Не в этот раз поведаю о них, да о былом. О прошлом, что воедино сплетает и минуты и столетья. Молвить историю могу я днями, месяцами, – продолжил Ведар и вдруг посерьезнел, голос его стал на тон тише, как будто он размышлял вслух. – Немного предисловия поведать стоит, иль нет?…

Старик прикрыл глаза, как будто решил вздремнуть. Его дыхание звучало сипло и громко, в тишине комнаты оно звучало как гром. Честно говоря, состояние путника вызывало у девушки опасения, а опыт знахарства подсказывал, что ему можно помочь.

– Вы здоровы?

Старик вдруг раскрыл глаза и лукаво подмигнул Мусони, как будто она сказала несусветную чепуху.

– Здоровье крепко, да зорок глаз, хотя испытаньям подвергался не раз, – бодро сказал он, положив посох поперек колен. – Недуг мой неизвестен простому люду. Мудра была, но не всесильна Тарэй Добрина. Судьбою тебя наградили, однако…

Последние слова старик произнёс с задумчивой грустью. Едва успокоившись, девушка вновь пришла в волнение. Она никому не рассказывала о своей прежней жизни, тем более имена.

– Вы знали мою бабушку?

Кажется, он не слышал вопроса и продолжал свои рассуждения:

– Ещё не смирилось сердце, не обрела душа покой, – вздохнул путник, глядя на сияющий кристалл и осторожно вынимая его. – Добрина, она же Зорина. Нелегка того судьба, кто служит людям. Бескорыстно. Самоотверженно. До конца. Как кажется несправедливо, что не вечны они, уходят… Никто не поможет, руки не подаст, не скажет слов…

Прикусив нижнюю губу, Мусони почти проткнула её зубами. Он знает её семью, и он не случайный гость. Осталось набраться терпения, когда старик расскажет, зачем пришел.

– Ведар, зачем вы здесь?

Справившись с кристаллом, сейчас он крутил его в пальцах, но внимательно смотрел на девушку, как будто изучал её, словно внутри его терзали сомнения. Мусони поежилась – создалось ощущение, что её сканируют. Она свела брови, стараясь выдержать этот пристальный, слишком долгий взгляд.

Изумруды глаз пали на кристалл и повернув его еще разок, старик протянул руку. Светящийся камень из посоха подарком лежал на ладони, но принимать его девушка не торопилась. Она непонимающе смотрела на старика и ждала объяснений, готовая задать кучу вопросов, но не решаясь. Улыбнувшись и положив камень на столик, Ведар встал и прошел к камину. Вытянув ладони, он начал что-то нашептывать себе под нос. Могло показаться, что он просто поворошил поленья и пламя в камине стало расти. Вот только реагировал камин на его бормотание, и теперь поленья огню вовсе стали незачем.

Мусони этого не заметила, её вниманием завладело завораживающие сияние кристалла. Словно заколдованная, она вгляделась в него – он манил и мягко сиял. Внутри него как будто перетекало что то жидкое, привлекательное и тёплое.

– Клеймом бродяги одарила ты меня. Как же еще? Сумасшедший? Вор? Единый раз сочувствие ты проявила к здоровью моему, да лишь только потому, что дома чистота тебя заботит…

В голове девушки переполошились мысли и стояла жуткая неразбериха. Напряжение росло – те самые мысли, которые обычно умалчиваются на задворках сознания, и всячески скрывают, озвучивали вслух. Изнанку её души выворачивали наружу.

Смятение, охватившее её, прогнала мягкая беззлобная улыбка старика. Он вернулся и уселся в своё кресло и вдруг резко посерьезнел:

– Теперь услышь! Запаса время не имею я. С заходом солнца снова в путь, но прежде, необходимо раскрыть тебе грядущего виднеющие дали. Миновали опасности времена, и Магия почти обыденна стала теперь, ведь разные имена носит она, оставаясь собой, тем не менее, – старик поднял вверх указательный палец, наставнически покачивая им. – Сложно положение твое, ведь ранее не говорил Никто всерьез о связи магии с тобой. Наследница. Ты из другого мира и Магией всесильной ты наделена.

Молчание. Странное чувство сковало ей горло, не давая вымолвить ни слова. Она только покосилась на кристалл, как будто искала в нём поддержку слов старика.

– Невежество тебе мешает. Сейчас ты скована, и магия твоя слаба. Отсюда и неверие в мои слова. Прими сей дар, и скоро, может быть, сей дар тебя и убедит. А коль не убедит – долой. Забудешь про него, меня, сей день обычным станет.

Мусони вскинула брови и наконец обрела дар речи, справляясь с эмоциями. Губы тронула легкая насмешливая улыбка.

– Хороший розыгрыш, но вы опоздали лет на десять. Возможно тогда я бы скакала от радости в кресле и бежала запаковывать чемодан, – с сарказмом сказала она.

Магия? Кто верит в такие вещи на пороге своего двадцатилетия? Лучше не заражаться ересью, чтобы потом не было больно от разочарования. Магии не бывает, она живёт в старых книжках. Возможно ли, чтобы пшых – и все готово! И вот тебе и карета из тыквы, и поцелуи сделают жабу человеком, и от вечного сна они тоже пробуждают. Верить и любить сказки – это здорово. Они переворачивают с ног на голову, заставляют потерять ощущение настоящего. Именно это ощущение обожала Мусони, прочитывая очередную книгу – окрыление, проживание, погружение в другие миры. Однако реальность сильно опрокидывает, ведь чудес не бывает. В жизни все жестко, а некоторые с детства чувствуют жизнь сильнее.

– Невежество мешает осознать серьезность слов моих, – старик опустил палец и призадумался: "Как мало она знает, как много нужно рассказать. Возможно отступиться проще, чем на путь её поставить истинный." – Твоё неверие оправдано, однако. Коснись сейчас кристалл, чтоб убедиться, в благих намерениях моих и истине.

Ведар взял кристалл в руку и вновь протянул на расправленной ладони. Вздохнув, Мусони коснулась указательным пальцем кристалла, который отозвался на её касание волнистым переливом.

Воспоминания.

Волосы на руках Мусони встали дыбом, а дыхание перехватило. Вмиг она будто заново пережила несколько дней из своего детства.

Гуляя по лесу, она играла в догонялки с местными обитателями – небольшие поросшие мхом камушки с лапками как у цыпленка, и маленькими глазками-пуговками. Из мха торчали удлиненные травинки, напоминающие хвост, за который девочка и пыталась их поймать, заливаясь смехом. Они шустро улепётывали, теряясь в траве среди настоящих камней, но стоило девочке перестать смеяться, они тут же выбегали на тропинку, подпрыгивая на месте.

Другое воспоминание пронеслось отрывком – случай в лесу, когда Мусони нашла цветок папоротника. Обрадованная, она быстро сорвала его и побежала к бабушке, но цветок сразу рассыпался, оставив гостку пепла.

Следующее воспоминание о Мшистом коте. Выглядел он совершенно как обычный кот, но вместо шерстки покрыт мхом. Он любил кислое молоко и кисломолочные продукты. Как и другие котики, он играл с солнечными зайчиками, разными клубками и мячиками. Своими задорными играми он всегда веселил девочку, не давая ей впадать в уныние.

Добрина улыбалась и поглаживала внучку по голове, когда та рассказывала о своих необычных друзьях. На вопрос, верит ли она во всё это, бабушка всегда кивала и поддакивала. Детские воспоминания о необычных ситуациях всегда казались не более, чем фантазией, которой не занимать у любого озорного ребенка. В детстве Мусони переполняли фантастические истории, которые она регулярно приносила бабушке Добрине. Но что, если это не вымысел?

Отдернув руку, Мусони резко втянула воздух ртом, словно обожглась.

Непонимание, неверие, шок, страх, и вместе с ними жуткий интерес. Буря эмоций овладела сознанием, любопытство и жажда чего-то еще, чувство, которое сложно разобрать.

Улыбаясь изумрудами глаз, Ведар кивал головой.

– То прошлое твоё. Не выдумки, не небылицы. То истина была в глазах твоих.

– Нет, просто я росла любопытной и любила сочинять истории, – не соглашалась Мусони, судорожно размышляя над тем, как ей удалось так ярко погрузиться в мир детских иллюзий.

– Да чтож я, фокусник какой по твоему?! – вдруг грозно произнес Ведар.

Старик попытался встать, но вдруг сильно закашлялся, хватаясь за посох. Кашель не давал ему вздохнуть, лицо старика стало быстро краснеть. Он задыхался.

Мусони действовала быстро. Вбежав на кухню, она достала из потайного ящика в стене бутылочку с темной настойкой, разбавила его водой и, помешивая, кинулась назад к Ведару, который уже хрипел.

– Пейте!

Старик не стал противиться и залпом осушил чашу. В это мгновение его мысли были о долге. Какой же он Хранитель магических артефактов, если даже дело не закончил? Последнее, что он увидит – голубые глаза этой девушки, которая из-за него, старого дурака, останется в неведении. Неведение не так страшно. Стоит ей только пожелать и она обязательно найдет тот путь, которым должна идти, которым он повел бы её. Если только кто-нибудь не собьет её с правильного пути, если только…

Глаза его затуманились, все глубже и глубже он погружался в пелену теряющихся мыслей.

Почти сразу комнату наполнило сопение спящего старика. Такая реакция на настойку оказалась неожиданной, но хорошо, что он смог уснуть. От путника исходило ощущение жуткой усталости, будто он последний раз отдыхал сто лет назад.

Желая убедиться, что глаза не обманули её, Мусони взяла плащ Ведара и удивилась – ни одного шва! Словно эта вещь была только что сшита из нового сукна. Сапоги тоже стояли начищены и совершенно не изношены. Но он не мыл их, и тем более не чистил, а грязи было Огого!

Что все это значит?! Неужели он действительно колдун? Посох с магическим кристаллом, толстая древняя книга, балахон – все это как будто не из нашей эпохи. Даже на фоне старинной потертой мебели в доме, вещи Ведара казались просто седой древностью.

Девушка взяла с кресла плед и накрыла им мирно посапывающего старика. Тяжелый посох, упавший во время приступа, убрала в сторону к стене, чтобы не мешался под ногами. В камине все также ярко пылал огонь, казалось, он неугасим.

– Мне необходимо объяснение, – завороженная пламенем, Мусони потеряла счёт времени.

Приборка всегда помогает отвлечься, и раз уж нагнулась, чтобы упорядочить пространство, стоит заглянуть и на кухню. Таких, как Мусони, называют помешанными на чистоте, сама же она считала это способом разгрузки мыслей.

Переодевшись, она занялась кухней, а заодно и всеми остальными комнатами.

Обычно рабочий способ, сегодня не помогал. Мысли возвращались, прокручиваясь как на карусели.

Кто-то пришёл – раздался негромкий стук в дверь. Мусони выглянула в небольшое оконце. На пороге с озабоченным выражением лица стояла Майтет, хозяйка того самого пса, который вывел её из тоски.

Случай, который произошел в первый день, едва её нога ступила на станции «Листхейл». Раненная потерей бабушки, Мусони встретила широкие просторы и вольный дикий ветер с восторгом. Она плакала от красоты и собственной ничтожности. Слёзы все текли, угрожая превратиться в ручей, но вдруг к ней подбежал жизнерадостный пёс. Она угостила его бутербродом, а он повел её, припадая к земле и кувыркаясь, пока не вывел в город.

– Добрый день, Мусони,– приветствовала старушка, когда перед ней открыли дверь. – Простите, что потревожила, я Майтет, вы помните меня? Чаще всего мы встречались в пекарне…

– Конечно, Майтет! Вы первая, с кем мне довелось познакомиться в этом городе! – заметив, что лицо старушки чем-то сильно встревожено, продолжила. – Что случилось?

Старушка перевела дух. Складывалось впечатление, что она пробежала марафон, но на финиш пришла последней.

– Ах, дорогуша! Вы ведь видели моих замечательных питомцев? – на глазах её выступили слезы, заставив замолчать.

Мусони довелось пару раз наблюдать её семью – кроме четырех крупных псов, у Майтет под крылом оказались две безродные дворняги и маленький шпиц, у которого с рождения не сформировалась лапка и были разного цвета глаза.

Пригласить старушку внутрь и дать что-нибудь успокаивающего – то, что хотела сделать Мусони, но осеклась: в гостиной спит не совсем обычный гость.

– Сегодня я как обычно пораньше вышла погулять с ними. Псы находились в прекрасной форме – активны, рвались вперед, как всегда. Только проходя по аллее мимо нашей прекрасной долины, они словно взбунтовались! Каждый рвался в противоположное направление… Ох, что было! Они запутали меня и бросились в рассыпную… Я успела поймать только два поводка…

Старушка горько заплакала, бормоча имена своих любимцев. Мусони обняла её, и та охотно приняла поддержку. Немного успокоившись, Майтет продолжила, притихшим голосом:

– Наверно причина их поведения медведь! Он бежал по окраине леса!

– Медведь? Но разве здесь…

– Медведей отродясь не было, да! – перебила её старушка, вытирая глаза платком, и продолжила заговорческим тоном. – Но я видела! У меня соколиное зрение, уж поверь. Мне не могло показаться, но, конечно же, мне никто не верит! Все думают, что от горя и возраста я сошла с ума! Лишь тебе мне хочется открыть свою душу, ты не похожа на остальных.

Такого рода комплимент Мусони слышала довольно часто, но не знала, радоваться ему или огорчаться. Смутившись, она прошла по крыльцу и сняла один из пучков сушеных трав. За окном гостиной кто-то двигался – наверное Ведар проснулся.

– Возьмите это и заваривайте по чайной ложке перед сном. Сбор успокаивает и придает сил. Ваши собаки обязательно вернутся к вам! Если увижу их, постараюсь как-нибудь помочь.

Из гостиной послышался какой-то грохот, а затем низкий кашель Ведара.

– Ох… Кажется у тебя гости, а тут я, со своими жалобами…– старушка спустилась на ступеньку ниже. – Скажу одно на последок: если все таки мои слова подтвердятся, будь осторожна! Ведь ты чаще других бываешь в лесу и долине.

Поблагодарив за заботу и травы старушка быстро направилась к соседнему дому.

Заперев дверь, Мусони прошла в гостиную. С момента, как Ведар уснул, прошло чуть более часа, но старик выглядел свежим и отдохнувшим.

Удивительно, принимая во внимание , в каком он находится состоянии.

– Неучтиво спрошу тебя – ты приняла кристалл? – старик сидел неподвижно, глаза прикованы в одну точку.

Кристалл пропал, на столе одиноко лежала книга, а прожигающий пустоту взгляд теперь устремлен на девушку. Поежившись, и почувствовав себя под подозрением, она нашла смелость говорить.

– Я не прикасалась к нему. Может, укатился? – Мусони на коленях начала исследовать пол.

Проверка всей гостиной не дала результата. Ведар все также сидел, не шелохнувшись, только закрыл глаза и стал громко нашептывать непонятные слова. Не смея перебивать, девушка села на свое прежнее место, как вдруг произошло что-то необъяснимое.

Сначала комната наполнилась едва уловимым сиреневым сиянием, и все предметы в ней слегка изменили цвет. Следующие минуты нельзя объяснить иначе, как проявлением колдовства. Мусони вздрогнула и прикрыла рот руками.

В комнату вошел Ведар.

Не такой, какой сидел здесь – уже чистый и опрятный, а Ведар в грязном оборванном балахоне, как ранним утром. Тело его полупрозрачно, как призрак и окружено сиреневым сиянием. Настоящий старик сидел в кресле с закрытыми глазами и продолжал шептать. Волосы на голове девушки зашевелились, и хотелось чесаться, а по телу пробежала орда мурашек. Теперь в гостиную зашла, крадучись, призрачно-туманная Мусони с метлой. Продолжается утро, как пару часов назад.

Происходило всё немного прерывисто и быстрее. Голоса звучали приглушённо, словно из другой комнаты, и разливались негромким эхом. Соскочив с кресла, Мусони с широко раскрытыми глазами ошарашенно уставилась на себя другую. Вчерашний хвост с пепельно-русыми волосами растрепан и криво завалился на бок, халат как то нелепо дополняет образ. Кто бы говорил про опрятность, но точно не эта особа. Старик на её фоне просто на выход собрался – не удержалась от самокритики девушка, постепенно приходя в себя. Кристалл лежит на столе. Вот призрачный Ведар уснул, а девушка в быстрой перемотке побегала по кухне, посидела у камина, ушла к двери. В комнате никого, кроме спящего, однако кристал вдруг дернулся в сторону и исчез, не коснувшись пола.

Ведар замолчал и сиреневый туман начал рассеиваться. Он молча размышлял, пока Магия таяла в воздухе не оставляя следа. Разве что след остался в памяти. Впервые увидеть такое своими глазами, близко, по-настоящему!

Неужели Магия не вымысел? Нужно признать её, но сопротивление внутри только росло. Отчего то горло пересохло и свербило. Пристальный взгляд старика заставил отвлечься от эмоционального потрясения.

– Ты приглашала в дом чужаков?

Мусони налила стакан воды из стоящего за ней графина и залпом осушила. Сильно хотелось выйти на улицу, чтобы глотнуть ещё и свежего воздуха. Старик испытующе ждал.

– Как заехала, занялась ремонтом. Крыша прохудела и текла, чердак сильно пострадал. Нанимала рабочих.

– Чужаки бывали на чердаке?! – чуть громче воскликнул старик.

– Разумеется, не в моих силах крышу ремонтировать, – пожала плечами Мусони. – А в чем дело?

Ведар засобирался. Вид его стал крайне озабоченный, а может даже рассерженный. Только напрасно сердиться на других, если сам сплоховал. Сердиться стоило ему на себя, что не подоспел раньше, что дал волю своим слабостям. Теперь нужно думать о последствиях. Должность Хранителя обязывала сберечь и вернуть камень, для начала, а уже после выполнять миссию, с которой он пришел.

Нельзя терять ни минуты. Следы магии быстро рассеиваются, а в исчезновении кристалла она использовалась несомненно. Не утруждая себя объяснениями, он двинулся сначала на чердак, а спустя несколько минут уже стоял у заднего входа. В одной руке держал невзрачное чёрное перо.

– Как я и думал, крадунец тебе подкинул кто то, – Ведар повертел пальцами перо и спрятал в широком кармане. – В городе этом не верь никому, осмотрительна будь. Простых не мало здесь людей, а непростых достаточно. Чудак бывает простоват, а иной не столь чудаковат, а маг… Вернусь как можно скоро я.

Произнеся напутствие, Ведар очертил дверь ладонью, сопровождая словами на неизвестном языке. Дверь легонько стукнула, и старик ушел, хромая и кряхтя, оставив девушку в смятении. Она проводила его долгим взглядом из окна кухни. Какое-то время в мыслях стоял беспредел, но скоро на первый план пошли вопросы.

Что делать, после такого расплывчатого напутствия? Стоит ли вообще прислушиваться? Бунтарь внутри швырял хорошие мысли и посылал всех в …

Может, это чья то шутка? Вот только в Листхейл нет такого человека, который стал бы с ней так шутить, да и сиреневый туман никак не поддавался логическому объяснению. Что, если это очень длинный сон? Глупости, разве можно не различать явь со сном.

Планы на этот день стремительно расплывались. Произошедшее не давало покоя мыслям, а голова начинала гудеть. Бесцельно побродив по дому, словно что-то выискивая, Мусони вернулась на кухню. Взгляд пал на вино – подарок одной женщины, которой молодая знахарка помогла избавиться от бессонницы. Женщина с другого конца города, владелица небольшой плантации. Однажды она пригласила Мусони в гости. Несколько часов они разговаривали обо всем на свете. Пили кофе, гадали на кофейной гуще, и если верить предсказаниям, скоро Мусони встретит любовь и отправится в путешествие.

Обычно Мусони не пила спиртное – слишком быстро пьянела.

Сейчас же, не понимая до конца смысл своих действий, она осушила бокал, затем другой. По вкусу – словно нежный виноградный сок, вовсе нет ощущения алкоголя, – подумала она, наливая четвертый бокал, и удобно устроившись у камина, предалась размышлениям.

Голова не переставала гудеть, туман в ней становился только гуще. Конечно же она думала о магии. Как элемент всех сказок и былин может стать реальностью? Связать себя с чем то магическим не представлялось возможным. Слишком давно жизнь стала совсем обычна и проста, предсказуема. Солнце встает на востоке, а закат на западе, когда тепло идёт дождь, а если холодно – снег. Если зажать палец дверью, будет больно, но это пройдет. Упавшая кружка разобьётся, почти наверняка. В благоприятных условиях семя взойдет и даст плоды.

Но кое что жгло изнутри, не давая покоя.

Воспоминания.

В любом случае сейчас это не казалось таким настоящим, как в детстве. Мало ли что могла напридумывать маленькая одинокая девочка.

Хозяйка плантации оказалась права – её вино расслабляет не хуже отличного отвара.

Восток Соулграда.

В хорошо освещённом круглом зале, в котором потолок возвышался на пару этажей, устроившись на золочёном диване и закинув ноги в красных туфлях на спинку, лежала Королева Соулграда. Ее алое платье со множеством подолов сейчас открывало длинные ноги чуть выше колен. Рыжие, с красным отливом волосы касались пола, а сиреневатые глаза бегло читали написанное на пергаменте. Королева вдруг рассмеялась, но смех её не был весёлым – так смеются тогда, когда что то идёт вразрез планов.

Она соскочила на ноги, смяв пергамент в руке и неторопливо прошла к окну. Внизу раскинулась столица Соулград, а вдали, на склоне горы, возвышался величественный белокаменный дворец.

– Нет, это несправедливо, – сказала она вслух, рассматривая горизонт, её лицо напряглось, и первые морщинки сразу стали глубже. – Нет! Нет! Нет!

Она швырнула пергамент в сторону, разрываясь в истерике.

На шум пришла придворная дама. Она робко замерла возле дверей, но не смела подойти ближе.

– Королева Велина, я здесь.

Тут же взяв себя в руки, Королева прекратила истерику и развернулась к придворной, но лицо её не скрывало боли разочарования.

– Снова! То, что нужно мне, достаётся старому болвану! Я только что узнала, что у Короля скоро будет новый Порталог. Вот скажи, зачем?

Придворная дама молчала. Все во дворце знали, что Королеве из всех специализаций магов больше всего нужны Порталоги. Вот только как назло, среди Домов, присягнувших ей, таких было всего несколько. Лицо королевы наполнилось болью ещё сильнее, и она разрыдалась, прикрыв рот ладонью.

Вдруг в дверь постучали и страж громко оповестил:

– Ваше великолепие, посетитель. Хранитель магических артефактов.

Неожиданный визит иссущил слезы на глазах в мгновение.

Взяв себя в руки, Королева жестом отдала приказ придворной даме, которая тут же ушла за дверь. Затем королева подошла к зеркалу, и прочитав заклинание, мгновенно привела себя в порядок – не осталось и следа от недавней истерики, а волосы собрались в высокую прическу.

– Войдите, – произнесла она уверенным голосом, и дверь тут же открылась.

Отвесив небольшой поклон, в комнату вошёл высокий старец в светлом балахоне.

– Исоним, Ваше Высочество. Я принёс вам благую весть.

Приветливо улыбнувшись, Королева пригласила Хранителя в небольшую комнату, которая находилась в башне чуть выше. Придворная дама закрыла за ними дверь и осталась снаружи, пока Королева с гостем устроилась в удобных креслах.

– Итак, Исоним. Я готова выслушать твою весть, – с нетерпением проговорила она, молясь всем богам о везении.

Хранитель порылся во внутреннем кармане и выложил на столик пару свертков.

– Что это? – спросила королева, слегка подавшись вперёд.

– Наследие двух Домов – Дома Тарэй и Дома Сиа, – ответил Исоним, разворачивая один из свертков, внутри которого оказался кристалл. – Скоро в ваше королевство придет сильный Порталог. Особенный. Наследница двух Домов.

Глаза королевы вспыхнули ярким огнем. Это именно то, чего она так страстно желала. Буквально только что она прочитала новость о том, что к королю приходил Хранитель и вверил ему заботу о Порталоге, и вот, удача улыбнулась и ей!

– Ваше Высочество, есть небольшая просьба, – продолжил Исоним, касаясь второго свёртка. – Как только наследница окажется у вас, отдайте ей сей Амулет. И держите в тайне мою просьбу и мой визит, пожалуйста.

– Какая пустяковая просьба, – улыбнулась королева, принимая свёрток.

Хранитель не выпускал его, и чуть тише, заговорчески продолжил:

– Хочу предупредить, что с амулетом этим Наследнице придётся постараться совладать. Он неприкаянный остался, а владел им Зельевар.

На лице Королевы отражалось нетерпение, и Исоним отпустил свёрток, задумчиво приложив согнутый палец к губам. Он шел против своих братьев, но согласно канонам, которые заведены тысячи лет назад. Его терзали сомнения, но отступиться от долга он не мог.

– Без проблем. Можете на меня положиться, я уже знаю, как помочь наследнице. Среди моих подданных есть прекрасный Зельевар, которому нет равных! Он обучит наследницу, а я позабочусь о ней.

Исоним приложил руку к груди и склонил голову.

– Тогда я спокоен. Кристалл же, я доставлю лично. Ждите, очень скоро она заявит о себе. Благодарю за время, теперь я вас покину.

Едва комнату для ауединенции покинул старец, придворная дама заняла его место.

Лицо Королевы сияло. От грусти не осталось и следа – она светилась радостью и воодушевлением. Вот только терпение – не сильная её сторона, но власть открывает возможности ускорить любой процесс.

– Святая Тихе! Наконец то! Порталог! – королева взвизнула от счастья. – Наследница Сиа! Старый болван не получит её, я сделаю всё, чтобы Мусони Ассель присоеденилась к моим рядам!

Придворная дама поддержала восторг своей госпожи, радуясь вместе с ней.

– Осталось только найти её, и найти раньше, чем это сделает король. Я преуспею. Тихе улыбнулась нам, и я не могу подвести богиню. Скорее!

Сорвавшись с места, Королева покинула зал, быстро миновав основную комнату и выбежала в коридоры. Придворная дама еле поспевала за ней, хотя они были одинакового возраста и комплекции.

– Нужно всем Пифиям и шаманам разнести весть о Мусони Ассель, мне нужна эта девчонка, – королева не заметила, как врезалась в грудь какого-то придворного.

– Вы сказали Мусони… Ассель? – тихо переспросил он, поправляя прядь светлых волос.

Глава 2. Лес. Зарождение тайны.

Дверь заднего входа едва слышно скрипнула. Бесшумной тенью на кухню прошел человек, его лицо скрывала маска, на голове одета черная бейсболка. Медленной походкой он обошел гостиную, остановился у стены с фотографиями. Здесь собраны лучшие воспоминания Мусони, среди которых нашлось место и для него.

Пламя камина отбрасывало мужской силуэт.

Он осторожно подошёл к Мусони, спящей в кресле возле камина, которая так и заснула с бокалом в руке.

Он присел на пол возле кресла, рассматривая её расслабленное лицо. Кончики пальцев скользнули по пряди её светлых, почти белых волос, притянув их к маске и шумно внятув воздух:

«Знакомый аромат – жасмин, и как всегда мягче шелка.»

Девушка улыбнулась сквозь сон, что то бессвязно проговорив.

– Тебе нельзя пить, глупая, – сказал он в пол голоса, не опасаясь быть раскрытым. – Я скучал. Особенно по твоим глазам, цвета сапфиров с острова Ледяной стужи.

Будто расслышав его слова, Мусони свела брови.

– Аха, так хмурится умеешь только ты, – усмехнулся человек в маске, остановив руку в порыве. – Неужели это правда. Нужно все проверить. Нельзя действовать, не убедившись.

Он подоткнул почти свалившийся плед. Рука скользнула по волосам девушки ещё раз, и тенью медленно двинулся в сторону выхода.

Дверь легонько скрипнула и нежданный гость слился с прохладным осенним ветром.

В ту ночь Мусони мучал странный сон, настолько реалистичный, что казался явью.

Очень старый, темный лес. Ночь, густой туман, лишь свет луны и звезд кое-где пробиваются сквозь кроны древ. Мусони стоит одна, а вокруг туман и шепот непонятных звуков. Под ногами шелестит сухая листва и хрустят опавшие сухие ветки.

Девушка не знает что делать и куда идти. Луна, медленно передвигаясь по небу, поднимается выше и озаряет светом небольшую поляну. Лунный свет ложится на волосы и плечи, отбрасывая жесткую тень.

Вдруг из-под сухой травы и опавших листьев на земле начинают вырисовываться письмена, очерчивая круг. Мусони озирается – разгораясь синим пламенем, все ярче и ярче они видны на темной земле. Находиться внутри загадочного круга неприятно и страшно, хочется сбежать, но куда? Всё в тумане. Раздался грубый мужской голос, заставив девушку вздрогнуть. Громко и отчетливо он произносит непонятные слова. Мусони страшно. Она озирается по сторонам – туман отступает, открывая фигуры в капюшонах. Их лиц не видно, а в руках они держат какие то светящиеся предметы. Рядом стоит мужчина, он продолжает повторять непонятные слова и держит в руках алую розу… Вдруг все вокруг застилает кромешная тьма, и последнее – это ужасный холодящий душу крик…

Её собственный крик.

Сорвавшись с места, пустой бокал звякнул об пол и разбился. Камин погас, в доме стояла тишина. За окном весело щебечут птицы, где-то вдалеке лают псы… Медленно моргая, Мусони закрыла глаза ладонью.

– Голова… – произнесла она вслух. – Ах тыж пьянь.

Открывать глаза совсем не хочется…

«Все это было лишь сном, конечно же! Ведар? Не может быть реальностью, мой ум отказывается верить в подобные вещи», – медленно выбираясь из кресла, она чувствовала, как все тело ныло от неудобной позы. Стоящая рядом пустая бутылка из под вина говорила о том, что сон был долгим и весьма правдоподобным. Лучше убрать такие подарки куда подальше, или вообще избавляться.

После небольшой разминки и пары чашек крепкого кофе, Мусони несколько раз обошла свой дом. Обычный дом обычного человека, а фантазия иногда разыгрывается.

Пытаясь спрятаться от волнующих мыслей, Мусони занялась садом. После затеяла прибоку в своей чудесной кладовой, где хранила сущеные ягоды и травы, а также некоторые настои. Здесь порой царил хаос и творческий беспорядок, а иногда работал мастер-перфекционист, да так тщательно, что ни соринки, ни пылинки – все по полочкам, по размерам, по цветам разложено и расставлено. Пучек к пучку, листик к листику, баночка к баночке, как по линеечке. Мусони проверила запасы – листьев брусники почти не осталось – они маленькой горсткой лежали в коробке, и по сравнению с остальными запасами выглядели дефицитно. Нужно идти в лес – два часа пути туда и обратно.

Физическая работа отлично разгружала мозги, так что на пустые мысли не оставалось сил.

Снова пасмурный день, вот-вот обещал пойти дождь. Осень стремительно набирает обороты, и нужно успеть собрать и засушить необходимые травы, пока все не засыпало снегом.

Наспех накинув плащ и сапоги, она почти бежала по улочкам городка, то и дело приветливо здороваясь со знакомыми. Местную причудливую архитектуру можно разглядывать без устали – все дома разные, но с похожими элементами. Окна со ставнями из резных завитков, а двери со скругленными углами и ковкой, которая нигде не повторялась – вот медведь ест малину, а на другой двери птицы выстроились косяком. Крыши тоже с ковкой по краям, а на коньке уникальное украшение. К слову, дом Мусони обильно украшен коваными васильками, а крышу венчала статуэтка в виде спящей кошки.

Строгие административные здания и те кое-где поддавались общему настроению, украшаясь то фолиантом, то могучим деревом.

Отличались от всех только два дома, которые совершенно не вписывались в местную архитектуру.

Они находились на выезде из города, немного в стороне, укрытые густым садом и холмами. Стояли друг напротив друга, через узенькую улицу, которая выглядела как тоннель. Такой эффект создавали деревья садов, сплетенные между собой. Внешне они были абсолютно одинаковы, словно один – отражение другого. Главным отличием их был цвет – один черный, другой белый. Деревья сада возле черного дома казались немного мрачнее, но возможно, это просто обман зрения.

Увидев их впервые, Мусони долго стояла в раздумьях неподалеку на холме. Чёрное – белое. Инь – ян. День – ночь. Свет – тьма. Зло – добро, и прочее.

Близнецы. Крыша с башнями разных размеров, парадный вход с полукруглой лестницей охраняют пара статуй существ, похожих на мантикору. Огромные окна в готическом стиле с лепниной и узорами из завитков и изящные колонны. Сложность и множество деталей указывали на древность зданий.

Если находилась рядом, Мусони не упускала возможности погулять возле них. Она исследовала улочку, изучила каждый завиток в узорах. Расспрашивала местных, но они не охотно говорили про особняки, словно опасаясь сболтнуть лишнего. Совершенно очевидно – никому близнецы не нравится, и все стараются держаться их стороной. Суеверные старики считают, что это обитель призраков. Более молодые с жаром пересказывали, что там произошло ужасное убийство. Кто там жил и когда – никто не помнит. Владельцы не приезжают, и никто не знает их лиц и имён. В архивах никаких данных по особнякам не числилось, только год постройки и архитектор.

Вопреки всеобщему равнодушию или опасениям, Мусони очень привлекали близнецы. Загадочные и непонятные – то, что надо. Даже самой себе тяжело объяснить любовь к подобным вещам, наверно дело в сокровенном желании приключений, в возможности разбавить обычность чем-то необъяснимым.

Сегодня, встав между ними, она тайно мечтала однажды проникнуть внутрь, даже воровски. Хорошо, что её останавливал здравый смысл. Он спрашивал, говоря с упреком: "Что ты ожидаешь увидеть внутри?" И как всегда, ответов не находилось, лишь смесь непонятных чувств.

Они манили её своей тайной. Стоя между ними Мусони чувствовала себя чем-то срединным. Таким серым невзрачным оттенком, как вся её жизнь. Повернув лицо к светлому, она будто оказывалась в своих лучших днях, а тёмное здание заполняло душу грустью и спокойствием.

Камни на тропинке выдавали чей то шаг. Обернувшись, Мусони приветливо улыбнулась. Майтет торопливо подошла к девушке, озираясь на загадочные дома. Как и другие, она старалась не приближаться к ним.

– Добрый день, дорогуша! Мне соседка подсказала куда ты убежала, – сказала она. – Хочу поблагодарить тебя за чудесный сбор! Вот, держи, только что из печи.

Старушка протянула сверток, из которого вкусно пахло корицей и печеным яблоком.

– Ну что вы! Благодарю… – отказываться бесполезно, подарок отправился в сумку для сбора трав.

Улыбнувшись, лицо старушки стало еще более морщинистое, но приятное – оно излучало добрый свет. Внешность Майтет очень походила на бабушку Добрину, и это дополнительно располагало.

– Ты оказалась права! Мои любимцы вернулись, почти все. Только одного пока нет, но я не унываю. Думаю, скоро и он вернётся! – вдруг тон её голоса сменился. – А ты снова собираешься в лес? А как же мои предостережения? Не ходи, пускай лесники проверят все тропы, посиди дома! Да и погода не предвещает ничего хорошего, вот-вот разразится дождь!

– Не могу. Понимаете, только сейчас подходящее время для сбора трав. Знаете, по лунному календарю, сила трав набирается в определенные дни, – Мусони сдавленно улыбнулась, осознавая одну вещь – если Майтет приходила к ней, значит и остальное не плод фантазии. Ведар-колдун был в самом деле.

Может попытаться обмануть себя, и перемешать развитие дня? Как будто Майтет приходила до бутылки вина, а Ведар после – во сне.

– Вижу, мне тебя не переубедить. Сообщу леснику, что ты ушла в лес. Как вернёшься, сообщи, иначе я отправлю за тобой поисковый отряд!

Майтет попрощалась, напоследок сказав еще много различных напутствий и предостережений.

Улыбнувшись ей в след, Мусони задумалась – как же порой сложно быть одной, наверно хочется заботы и тепла, любви… Старушка глубоко одинока и её единственные спутники – собаки, которые занимают огромную долю времени. Им нужна ласка и внимание, взамен они отдают ей самое дорогое – безусловную преданную любовь. Может ли такая любовь заменить человеческую?

Чувство, о котором пишут поэты в стихах, то, о чем хотя бы раз мечтал каждый? Любовь, ради которой сворачивают горы, ради которой готовы на любые жертвы. Любовь как начало и как конец. Наверно нет, иначе в библиотеке можно было найти хоть одну книгу о вечной человеческой преданности перед животными. В любом случае, такая любовь не хуже, и гораздо лучше одиночества. Особенно в мире, где любовь стала разменной монетой.

– Стоит тоже завести себе пару кошек, и перестать мечтать о том, что недоступно, – буркнула себе под нос девушка, слегка постучав по голове, чтобы избавиться от философских раздумий.

В Оремидоре рано договаривались о браке, многие родители предпочитали делать выбор за своих детей. К двадцати годам у большинства уже была семья. Мусони же посчастливилось жить своим умом, и она в гордом одиночестве веселилась как могла. Вот только все парни, которые ей когда-либо нравились, оказывались настоящими трусами. Шаг вперёд – пять назад.

Развернувшись на пятках в направлении леса, она неожиданно почувствовала чей-то пристальный взгляд. Интуитивно оглянувшись, она заметила темный силуэт в окне белого дома, тут же исчезнувший за занавеской. Волна холодка пробежала по всему телу. Раньше такого не происходило. Сад вокруг всё ещё запущен, машины у ворот нет – никаких признаков, что кто то приехал. Может, показалось? Накрапал мелкий дождь. Быстро накинув дождевик, она еще пару минут вглядывалась в окна дома, но больше так никто и не появился. Наверно действительно призраки. Поёжившись от неприятного осознания, ноги сами быстенько побежали в лес.

Дождь в лесу моросил меньше, девушка принялась за дело. Симфония приятных звуков наполнял все вокруг: стук капель по листве, ветер завывает между высокими соснами, скрип старых деревьев. Где-то вдалеке трудится лесной доктор – дятел, а еще дальше кукушка монотонно тянет свою песню.

Для непривыкшего слушателя лесной шум покажется диким и некомфортным, но для Мусони это с детства знакомая атмосфера. Однако всегда девушка занималась сбором трав в кампании, и еще не привыкла к одиночеству, поэтому старалась собирать листья как можно быстрее, и не отклоняться глубоко в лес. Больше половины сумки было заполнено душистыми листьями, так что задачу можно считать выполненой и со спокойной совестью отправляться назад.

Вдруг громкий треск заставил её застыть, и волна страха сковала все мышцы. Мусони стояла коленями на земле, не в силах выглянуть или подняться, а сквозь почерневший папоротник и кусты ничего не разглядеть. Неподалеку кто то пробирался сквозь кучи ломаных веток и обвалившихся деревьев, сучья с треском ломались под его весом – судя по всему это не человек. Кто-то гораздо крупнее и тяжелее. Помня предостережения Майтет о возможности столкновения с крупным медведем, девушка застыла и старалась не дышать, в надежде остаться не замеченной.

Тяжелые шаги как-будто постепенно удалялись, треск веток становился все менее слышен, зато стук выпрыгивающего сердца настолько силен, что казалось, заглушал все окружающие звуки. Выждав несколько минут тишины, Мусони решилась как можно скорее идти домой.

Вскочив на ноги, она повернула в противоположную от звуков сторону, но путь ей кто-то преградил.

Возникнув из ниоткуда и быстро прикрыв ей рот рукой, другой крепко обхватил за плечи. Кричать поздно, а с зажатым ртом ещё и немного проблематично. Мусони подняла широко раскрытые от неожиданности глаза и рассмотрела наглеца.

Незнакомец, парень. Первое, на что она обратила внимание, это глубокий шрам, проходящий через одну половину лица и теряющийся у шеи. Шрам, который наверняка сложно получить в обычной драке. Миндалевидные глаза голубого, почти белого цвета, устремлены в сторону, откуда уже вновь раздавались жуткие трескающие шаги. Взгляд парня, обрамлённый густыми черными ресницами, спокоен и даже холоден, чёрные прямые волосы плавно спускаются с плеч, оттеняя бледную кожу. Он что-то шептал, но слишком тихо, и кажется, на неизвестном языке. Девушка попыталась отстраниться, но рука незнакомца обхватила её за плечи еще крепче.

– Тихо, – хрипло сказал он, бросив мимолетный взгляд, и вновь устремился в сторону неизвестного треска.

Голос его звучал так же холодно и спокойно, подстать образу. Мусони ничего не оставалось, как подчиниться, ведь помимо шагов позади раздалось леденящее сиплое дыхание. Зверь близко.

Странное ощущение – находиться наедине с незнакомцем в сумраке леса, но не испытывать при этом чувства страха. Более того, дискомфорт тоже отсутствовал, как будто она наедине со старым другом. Неуместное для ситуации чувство безопасности, будто её защитили мощным щитом.

Дождь заметно усилился. Парень продолжал нашептывать и звуки тяжёлых шагов позади становились все менее слышны. Если подобная практика против медведя и есть, то Мусони о ней не знала.

Скоро он отпустил руку, прикрывающую рот Мусони, а затем и другую, но она осталась стоять на месте, вплотную, вглядываясь в его лицо. Пришлось задрать немного голову назад – парень порядком выше. Дождь насквозь промочил его, волосы прилипли к лицу, хотя его, кажется, сырость не особо волновала.

Незнакомец замолчал, всё еще пристально вглядываясь в пучину опасности. Стало тихо, насколько это возможно в лесу во время дождя. Капли становились крупнее и тяжелее, издавая всё более уверенный стук по листьям и траве. Птицы стихли, заслушавшись мелодию воды и воздуха.

Наконец парень встретился с Мусони внимательным взглядом и в ту же секунду грациозно отступил назад. Весь в чёрном – от длинного кожаного плаща, из под которого торчал ворот водолазки, до полусапог со шнуровкой.

Девушка ждала разъяснений, парень же молча закурил сигарету. Странный синеватый дым заполнил пространство рядом с ними.

– Притворимся, что никогда не встречались? – наконец произнес он, ледяным низким голосом. – Лес не безопасен, нечего тут разгуливать.

– Это был медведь? – Мусони кивнула в сторону непонятных звуков.

– Просто забудь. Будь здорова.

Незнакомец склонил голову в знак прощания и двинулся в лес – туда, где совсем недавно раздавались жуткие звуки кого-то или чего то.

– Это был не медведь? – не унималась девушка.

Парень остановился. Ему не хотелось начинать этот разговор, а ещё лучше вообще не появляться тут.

– Н-не совсем, – отвечать спиной было невежливо, но это давало шанс на непродолжительный разговор и возможность поскорее уйти.

Он уже продолжил свой путь, вглядываясь в сумерки леса. Его глаза стали узкими щелками.

– Нет? Тогда кто? – девушка догнала его и встала лицом к лицу.

Отпускать парня совсем не хотелось, ведь кажется, он знает больше, чем говорит. К тому же, от него так и веет загадочностью, тайной и щепоткой безопасности.

– Вам подобное лучше не знать. Излишнее любопытство может и в могилу унести, – ухмылка тронула уголки его губ, и он снова стал холоден, окинув надоедливую особу мимолетным взглядом.

Мусони пробирала легкая дрожь. Наверно потому, что дождь не переставал, а может из-за вечерних сумерек, или же лес сильнее пугал её, чем некоторое время назад. Рядом с незнакомцем она переставала трястись, но стоило тому сделать несколько шагов в сторону, как дрожь в конечностях возвращалась.

Она озиралась по сторонам, и движения её выдавали страх. Глубоко вздохнув, парень осознал, что так просто от нее не избавиться. Взгляд его вновь устремился в непроходимый лес.

– Вам лучше поторопиться, темнеет, – сказал он, поворачивая назад. – Я провожу Вас.

Шли молча. Парень ни разу не взглянул на Мусони, которая то и дело тайком посматривала на него. Никогда прежде они не встречались в городе. Разумеется, нельзя запомнить всех, но его бы она не пропустила. Тот самый случай, когда шрамы украшают. Таинственный, холодный, но притягательный. Девушка почувствовала симпатию. С такими людьми хочется хотя бы дружить. Нужно узнать имя, где он остановился?

– Мое имя Мусони, – попыталась завязать разговор девушка, в ожидании ответа на знакомство.

Парень продолжал ровный шаг, игнорируя любой разговор, и словно специально закурил очередную сигарету. Почему он молчит? Теперь парни даже общаться с ней не желают?

Отметая предрассудки, Мусони продолжала рассматривать парня.

«О чем он так глубоко задумался, что в его голове? По лицу невозможно сказать, какие он испытывает эмоции, и вообще, умеет ли их проявлять. Сложно наверное быть таким холодным и сдержанным? Просто познакомиться ведь не обязывает продолжать общение?»

Строгое воспитание девушки сдерживало весь этот бурный поток вопросов крепко за зубами. Она уже начала ругать себя за понимание того, что чем больше он будет отталкивать её, тем сильнее будет её желание сблизиться.

Город совсем близко, всего несколько минут до первой освещенной улицы. Незнакомец остановился.

– Дальше доберётесь сами. Нам не по пути.

Они стояли на дороге, от которой нет иных путей, только в город или обратно в лес.

– Можно узнать имя спасителя? – настаивала Мусони, с непохожим на нее натиском.

– Я разве не говорил о любопытстве?

– Но…

Неожиданно сзади раздался быстро нарастающий бег по размытой водой дороге и сопение. Реакция парня была молниеносна – развернулся и, оттолкнув Мусони в сторону, выставил одну руку вперед. В полумраке на его шее мелькнула цепь со светло-зеленым светящимся огоньком.

Большая лохматая псина грузно повалила парня в широкую грязную лужу. Оказалось, это огромный пёс, белый и лохматый как барашек, правда сейчас белым его трудно назвать – один из питомцев старушки Майтет. Мусони еле оттащила его за ошейник от лежавшего в грязи незнакомца.

– Малыш, нет! Фу, нельзя! – чтобы удержать такую мощную живность нужно немало сил.

Пока девушка почесывала огромного пса за ушком и мило общалась с ним, парень встал и с невозмутимым видом поправил плащ, с которого ручьём стекала грязь.

– Потеряшка, Майтет будет тебе очень рада! Добряк, хороший мальчик… Нельзя так кидаться на людей…

– Теперь у Вас есть более приятная компания, и мы можем наконец разойтись, – он вновь слегка наклонил голову и пошел в сторону леса.

Мусони не успела попрощаться как нужно, лишь сказала в спину неуверенное "до встречи?" Разумеется, осталась без ответа.

Что за бесстрашный человек? Лес не пугает его, не останавливает возможная опасность? Точно! Должно быть он лесник, о которых говорила Майтет, и пошел выслеживать медведя. Отсюда и непонятные методы защиты от зверей. Вот всё и стало на свои места – просто и понятно.

Глава 3. Листхейл. Неожиданная встреча.

Покрепче ухватившись за ошейник пса, они побрели к знакомым домам. Дождь переходил в ливень, сквозь который сложно разглядеть очертания города, ровно как и незнакомца в развивающемся длинном плаще. Его высокий силуэт уже совсем смешался с темнотой.

Как не спешила Мусони обрадовать хозяйку блудного пса, но до дома не довела – Майтет встретилась им на одном из перекрестков. Без брезгливости старушка обнимала и ласково трепала своего любимца. Благодарная Майтет настаивала зайти к ней в гости, чтобы согреть и покормить девушку, на что Мусони едва хватило слов, чтобы отказаться.

– Стойте, вы же общались с лесниками?

– Да. Я, знаешь ли, всех подняла на уши, разыскивая своих любимцев. А что? Случилось чего?

– Вы случайно не знаете высокого парня, с длинными черными волосами и шрамом на лице? Он один из лесников, как я предполагаю, – в надежде, что она узнает больше о незнакомце, сердце замедлило ритм.

Задумавшись, Майтет выгнула губы и быстро поморгала круглыми глазами.

– Нет, не видела такого. Они в основном коренастые и светлые все, – пожала она плечами.

Огорчившись, Мусони снова попрощалась с Майтет и поспешила домой. Ужас как хотелось в тепло, к своему камину. Мысленно она уже закинула в него поленья, заварила ароматного чая, укуталась в мягкий пушистый плед и предалась размышлениям. Для такого идеального вечера у неё даже есть ароматная выпечка от доброй Майтет. Хватит на сегодня потрясений. Никто и ничто не может остановить её сейчас, ну разве что мило оформленная витрина.

Оказавшись в свете окон небольшого уютного кафе, она услышала, как кто то сзади окликнул её. Над ней раскрылся черный зонт, заставив развернуться.

– Ассель! Какая неожиданно-приятная встреча!

Встреча на самом деле более, чем неожиданная. От удивления, казалось, брови уползли на лоб. Человек из прошлой жизни стоял с ней под одним зонтом, весело улыбаясь. Человек из тех холодных мест, в которых прошло ее детство и юность. Очень близкий настоящий друг.

– Томберг!?

– Как я рад, что не один в этом городе! – он заключил Мусони в крепкие объятия, и её нос защекотал приятный мужской парфюм. – Как ты здесь оказалась? Давно ты тут? Столько всего нужно обсудить! Может зайдем в это милое кафе? Погода не располагает к прогулкам на улице, а ты уже вся промокла.

– Не только промокла, ещё вся в шерсти и грязи, – она неловко отстранилась, с досадой отметив, что Том запачкался. – Долгая история, помогла одной милой женщине.

– Как всегда, но меня таким не напугать! Предполагаю, что тебя тоже, поэтому я настаиваю, – Том пригнулся, заглядывая девушке в глаза.

Мусони правда обрадовалась встрече, но домой хотелось не меньше.

– Если честно, у меня тут целая сумка трав, и были кое какие планы, – попыталась отказаться она.

– Да помогу я с твоими травами! Сейчас тебе не это нужно, а чашка горячего какао, булочка с марципаном, а может быть даже стейк! Отказы не принимаю.

Почти силком затащив девушку внутрь, Томберг не переставал улыбаться. Они устроились в углу кафе, за перегородкой, в виде стены старого замка, поросшую мхом.

Томберг, или просто Том, помог справиться с курткой Мусони, затем снял свое бежевое пальто. Рука небрежно поправила светлые, почти белые взъерощенные волосы, удлиненная прядь которых все равно непокорно упала на глаза.

Заказав пару местных блюд, разговор о прошлом лился рекой, в основном про школу. Вспомнили нелепые и странные, а потому смешные моменты. Торжественные мероприятия, наполненные розыгрышами. Расшевелили вопроминание о планах, как сложится жизнь после школы, которые они вместе строили. На минуту воцарилось неловкое молчание, их глаза встретились – небесно голубые, и огненно-карие.

До их с Томбергом встречи школьная жизнь Мусони была более чем обычна. Она любила одиночество и часто заседала в библиотеке, в месте не популярном и забытом.

Она многим нравилась, каждый второй мечтал о ней, но одновременно с восхищением, парни испытывали какой то неведомый первобытный страх. Даже дружить с ней казалось чем то опасным.

Томберг стал первым человеком, который не побоялся быть рядом, поддерживать, дружить, и возможно нечто большее.

Слишком пристальный взгляд заставил Мусони смутиться, к щекам прилил румянец. Том скрестил пальцы рук в замок, подперев губы, и несколько секунд любовался ей. Улыбнувшись, он прервал возникшую паузу:

– Итак, как ты оказалась здесь?

– Просто переехала. Решила начать заново, после того как… ты знаешь…

– Да. Знаю, это тяжело для тебя, – поддержал он, вдруг положив ладонь на руку Мусони. – Нам так и не удалось увидеться, после того как…

Мусони собиралась спросить о жизни Тома, но главное – избежать обсуждения темы бабушки. Такие раны не скоро затягиваются.

– Я находилась в состоянии, когда вообще не хочешь ни с кем общаться, понимаешь?

– Понимаю. Поэтому я не навязывал тебе своё общение. Просто в итоге ты уехала, словно бежала от кого то? Ни с кем не попрощалась, никому ничего не сообщила, – его глаза сверкнули огоньками.

– Вовсе не бежала. Просто не справилась. Я не могла есть, не могла пить, дышать. Всё то окружение душило меня. Люди, вещи, все воспоминания превратились в боль, и чем больше любви и привязанности, тем хуже я себя чувствовала, – кажется, прозвучало как то двояко и от того нелепо. Нужно быстрее увести разговор в другую сторону. – Не будем об этом. Лучше поговорим о тебе. Что завело такого человека как ты, в городок, типа этого? Помню, амбиции вели тебя на гору успеха, а не в провинцию?

– Амбиции. У моего отца на меня грандиозные планы, вся семья возлагает на меня большие надежды. Их не интересует что у меня на душе.

Парень заметно посерьезнел и прищурившись, посмотрел в окно. Тучи уступали небосвод ясному вечернему небу. Закатные лучи солнца потоками пробивались и столбами стояли посреди моря.

Переведя свой глубокий взгляд на Мусони, лицо Тома смягчилось. Так он смотрел на нее последний год.

– Мои амбиции? Я скучал, меня сводило с ума беспокойство о тебе, но я знал, что мы встретимся снова. Никогла не терял надежды, – Том выдержал несколько секунд молчания и рассмеялся, – Это правда, но наша встреча просто совпадение. Я не искал тебя специально. Хотя не могу передать, как рад и как благодарен судьбе за такую возможность..

Девушка широко улыбнулась, общение с Томом всегда было приятным. В прошлом он не раз помогал ей, поддерживал, был рядом, когда это нужно. В его лице она обрела мужскую защиту, сродни братской. Накануне смерти бабушки, когда все было хорошо и беззаботно, Том активно проявлял симпатию. Наверно, если бы не печальное событие, они могли стать парой.

– Я тоже рада встрече.

Сию минуту что-то кольнуло изнутри, и Мусони вспомнила парня из леса. Его холодность и отсутствие эмоций, а черты лица стояли перед глазами. Сейчас рядом Томберг, и он совсем другой. Сияющая идеальная улыбка, светлая копна волос, энергия – он как щеночек, который рад встрече с хозяйкой.

Сбрасывая с себя наваждение, Мусони продолжила:

– Так все таки, что привело тебя сюда?

– Обычное дело, поручение. Нужно найти одного важного человека.

Том поморщил нос. Думать о деле совсем не хотелось в такой момент. Улыбнувшись шире, на щеках Тома появились ямочки.

– Давай не будем о работе. Неприлично говорить о скучном, когда рядом такая красота, – подмигнул он.

– Все также крадешь сердца девушек? Не осталось не покоренных вершин?

В прошлом у этого парня отбоя от девиц не было. Вот и сейчас пара подруг за соседним столиком украдкой перешептываясь, разглядывали его. Ничего не изменилось, и не изменится ещё долгие годы. Такой тип мужчин с годами не теряют очарования.

– Вершины, которые я покорял всё это время – это лестница из обязательств перед моей семьей. Приёмы, переговоры, мосты и связи, бизнес, бухгалтерия, и ла-ла-ла. Безудержное веселье, но зато безопасно, – Томберг скорчил гримассу и они вместе рассмеялись. – Как же я скучал по этому смеху. Знаешь, ничто во всём мире не сравнится с твоей улыбкой. Для меня навсегда только ты.

Сотни девушек мечтают оказаться на её месте, каждая желает услышать такие слова, а между тем, Мусони заметила гостя в черном плаще, и перестала дышать на пару секунд. Наваждение – это не он. Очень вовремя подошёл официант, привлекая на себя внимание.

Дождь совсем закончился, солнце медленно плыло за горизонт, освещая все вокруг романтичным алым закатом. Жители городка, устав прятаться от непогоды, вышли насладиться прекрасным вечером.

После ужина Томберг с Мусони решили тоже прогуляться по набережной. Вечер выдался расслабляющий и полный воспоминаний. Том много шутил и жестикулировал, иногда что-нибудь изображая – ну очень натурально. Он как ходячая библиотека знал миллион историй на любой вкус и под любую обстановку. Мусони смеялась от души. Она уже не жалела о перестроенных планах и несостоявшемся свидании с камином.

Вечер плавно перетекал в ночь, наступала пора прощаться. Том стоял на крыльце дома девушки, небрежно подперев колонну плечом. На приглашение погостить он нехотя отказался.

Признаться честно, ему страсть как хотелось остаться с подругой дольше, но груз ответственности не давал вздохнуть полной грудью.

– Я уеду на неделю в другой город, а после, встретимся снова?

– Конечно, ты желанный гость в любой день.

– Нет, – глаза парня озарил игривый огонек, – Приглашаю тебя на свидание. Наверстаем упущенное и станем встречаться?

Внезапный поворот в дружеском разговоре заставил Мусони замереть с полуоткрытым ртом. Девушка не находила слов чтобы ответить, и Том опередил её:

– Я не тороплю тебя, просто хочу подчеркнуть серьезность своих намерений. Давай начнем сначала. Буду добиваться твоего сердца, как требует традиция. Пройдём все этапы. Когда вернусь, тебя ждет сюрприз.

– Не нужно, я не люблю сюрпризы, ты же знаешь, – Мусони отвернула голову.

Легким касанием пальцев, парень коснулся её подбородка и заглянул прямо в глаза.

– Сюрприз тебе понравится. До встречи, – подмигнув, Том еще раз мило улыбнулся и быстрым шагом скрылся за углом улицы.

Быстро заперев дверь, Мусони с минуту смотрела в стену. Она не переносила сюрпризов. Внезапного переключения с дружбы на флирт тоже. Даже больше, чем первое. Она разозлилась на себя, ведь стоило сразу провести черту, и не отпускать парня с ложными мечтами. Эмоции, которые он теперь вызывал – хороший, старый друг. Она поняла, что изменилась, хоть и прошло совсем немного времени. Ребячество и игра в парочку остались в прошлом.

Вздохнув, Мусони осознала, что вечер, наполненный воспоминаниями о прошлом, сильно вымотал её. Ко всему прочему, совсем другой человек завладел всем её сознанием.

Она в очередной раз перевернулась с бока на бок, не в силах уснуть уже более трех часов.

– Почему этот незнакомец не выходит у меня из головы? Зачем вообще я думаю о нем? Да как же глупо, влюбиться в первого встречного, – бормотал она себе под нос. – Всё пройдет. Мы больше никогда не увидимся, поэтому, все будет хорошо. Забуду его лицо, забуду голос…

Но сейчас эти уговоры не работали. Внутренний голос упрямо твердил про самообман. Образ незнакомца раз за разом всплывал в её сознании, заставляя сердце биться громче. В душе все трепетало, она искала новой встречи, а мозг придумывал, как найти его. После таких долгих дум немудрено и во сне его увидеть. Если так дальше пойдет – вслед за сном пропадет аппетит, и повсюду в лицах людей она будет видеть его. Просто помешательство.

Добрый город Авелия.

Неподалеку от Листхейла находился современный город гигант. Он находился на западе Оремидора и его населяли сильные, властолюбивые люди, ведущие бизнес и дела как внутри своей, так и в других странах. Шумный и суетливый, ритм города постоянно подгонял жителей, не оставляя им время на жизнь настоящую, вне стен банков, офисов или заводов. Тем, кто не мог похвастать свободой перед работой, он не давал шанса на счастье. Вечная гонка, борьба и страх – вот основные законы города Авелия.

Сильные же, так называемые «сливки» общества, вели жизнь привольную, утопали в развлечениях и всяческих удовольствиях. Они мало думали. Зачем думать тем, кто выиграл счастливый билет в этой жизни, как им самим кажется. Они скучали. Потому как раздолье быстро надоедает – теряет свой вкус и вино, и райские острова. Они находились в постоянном поиске чего-то нового. Того, что хотя бы на некоторое время давало иллюзию счастья.

Как раз для таких, распущенных, смеющихся над жизнью, избалованных людей, в городе появился интересный театр.

«Экспрессия» – снаружи обычен, и мало отличается от других – актеры, гастроли, шумные премьеры и толпы поклонников.

Основательно отличалось содержание. Оно могло быть специфичным, пугающим и даже опасным, для неподготовленного зрителя. Визитной карточкой театра стали спектакли, в которых сюжет не прописан; в середине действия наступала пауза, и портье предлагал залу продолжить развитие событий, с участием самих зрителей. После происходили чудесные, необъяснимые вещи – конечно, магии находилось место… Только об этом знали единицы. Магия была настолько искуссно завуалирована, что обыватель примет все за отличный фокус. Даже смерть не воспринимали всерьез, смеялись над иронией, не видя истины.

Особенную привлекательность имел состав театральной труппы, в которой иногда выступал основатель театра. Имя его знают далеко за пределами Авелии.

Руководитель, основатель, продюсер театра – Лорд Обелиск Брант. Богатейший и влиятельный бизнесмен, имеет весьма харизматичную внешность и пользуется огромным успехом у противоположного пола. За его гастролями постоянно тянется хвост из фанаток.

Худощавого телосложения, на вид ему чуть за тридцать. Лицо Лорда коварно-приятное, привлекает и располагает к себе большинство людей. Он легко меняет "маски", улавливая тончайшее колебание настроений. Кажется, ничто происходящее не может произвести на него такое впечатление, которое он не смог бы контролировать. Слегка выступающие из под шляпы каштановые волосы обрамляют лицо мягкими кудрями. Узкий прямой нос имеет греческий профиль. Кривоватые губы никогда не знают покоя – общаясь с собеседником, они словно знают слова наперед. Будто он заучивал речь с учеником – губы то и дело подергивались, иногда в ухмылке от предсказуемости, иногда от наслаждения своим превосходством. Насмешливым взглядом он следил за ртом собеседника, как бы управляя его словами, словно разучивая популярное стихотворение.

«Визитной карточкой» руководителя были глаза. Обрамленные густыми ресницами, под нависающими бровями, радужка глаз меняла цвет в зависимости от настроения – это создавало потрясающий эффект на публику.

На гастролях и светских мероприятиях он одевал длинное пальто иссиня-черного цвета, украшенное различными выдавленными узорами. С собой часто носил небольшую трость, с наконечником из драгоценного камня. Одна рука в черной кожанной перчатке, поверх которой крупные кольца и перстни, разнообразной формы; другая рука оставалась свободна от украшений и перчатки. На голове аккуратная шляпа-циллиндр, а глаза и нос закрывала маска, собранная из чёрных шестерёнок. Ноги в сапогах из плотной кожи до колен, на манер царской эпохи.

Лорд всегда находился в компании двух спутников. Один из них высокий очень стройный мужчина, с идеальной осанкой и манерами, в широком чёрном плаще под восемьнадцатый век. Его имя Мордред – лицо в полуулыбке, из за которой невозможно понять другие эмоции, лишь чёрные глаза выражают хитрость и невозмутимость. На выступлениях он славился мастером эффектного появления и мастером ужаса. Появлялся из ниоткуда и также внезапно пропалал. Зрители сравнивали его с мистичными вампирами, и в народе дали прозвище Дракула. Любители пощекотать себе нервы его просто обожали. Мордред имел свою публику, и своих преданных фанатов.

Вторым спутником была женщина крайне странного вида. Одета словно танцовщица кабаре, рыжие кудрявые волосы, собранные в неопрятную высокую прическу, растрепаны, со всех сторон выступают пряди. Лицо окаменелое в вечном безумии. Её боялись разглядывать и старались не замечать. Многие зрители страшились её даже больше мастера ужасов. Она источала непонятную ауру, заставляя публику задумываться о смерти и своём ничтожестве. При близком контакте некоторым казалось, что они вот-вот сойдут с ума, и станут похожими на неё, на Лииндель.

Подготовив очередной спектакль, Лорд сидел в широком кабинете под куполом театра.

– Мордред, – произнёс он, и высокий слуга шагнул из тени. – Сегодня открываем приём с ужином и продолжением в виде прогулки по саду. Небольшой фуршет в театре добавит шарма и фокусы покажутся им… еще ярче.

Улыбнувшись, лорд отдал бумагу с подписью Мордреду, который, отвесив поклон, спросил:

– Милорд, министр города ждёт аудиенцию с вами. Что ему ответить?

– По какому вопросу? – вздохнул Обелиск, постукивая ногтями по столу.

– Снова просит разрешение на строительство.

– Пусть…ждет, – ядовито усмехнулся Лорд.

Афиша охватила все высшие круги общества, и билеты раскупили за пару часов. Мест всегда не много – не более полусотни – настоящее удовольствие для избранных и самых быстрых. Прием прошел как всегда – без запинок и со вкусом. Только почему то зрители мало что могли рассказать после спектакля. Их охватывало невероятное чувство радости и веселья, они помнили, что никогда еще им не было так хорошо и поэтому приходили снова. И снова. Этот атракцион не мог надоесть. А так как они не думали, им не хотелось разбираться в чем дело. Главная цель – получить удовольствие, кусочек счастья. Сливки общества развеяли скуку, и никто не замечал, что кого-то не досчитались.

Однако, зачинщик веселья скучал. Его развлечения с каждым приёмом становились всё более изощренны, но как только стихала музыка и падал занавес – дыра в его душе зияла еще шире. Он часто путешествовал, находил новые игрушки, но быстро терял интерес. Его жизнь, полная изобилия, удовольствий и развлечений выглядела как старое, черно-белое кино.

Около тридцати лет назад.

На придомовой полянке возле белоснежного особняка, в сопровождении пары служанок и няни, играли девочки – близнецы. Одна из них крутилась возле овального зеркала, находясь в тени раскидистого дерева, а другая устроила чаепитие куклам. На первый взгляд обычная игра, вот только куклы оживали, стоило девочке прикоснуться к ним, и пили чай по настоящему, а отражение в зеркале меняло наряды по щелчку пальцев.

– Кейлис, ты снова истратишь весь эфир, – сделала замечание няня, пригрозив пальцем. – Скоро занятие, наставник будет недоволен!

– Но Элгианта тоже колдует! – обидно ответила девочка, сложа руки на груди.

Другая близняшка показала своей сестре в отражении язык и скорчила рожицу.

– Элгианта лучше справляется с потоками, а ты уже дважды сливала весь эфир до капельки!

– Так не честно! Почему ей можно все, а мне нет!?

– Потому что ты глупая! – ответила близняшка, рассмеявшись.

– Элгианта! Такие слова не достойны образованной Бонуми! – встала с кресла няня.

– Сама ты глупая! И магия у тебя глупая!

Сестры никогда не ладили между собой. Скандалы и ссоры в их доме обычное дело. Няня развела руками, надеясь, что юные Бонуми не станут применять заклинания в разборке на этот раз.

– Бонуми Кейлис, перестаньте!

– Ты мне не ровня, Кейлис! – рассмеялась Элгианта, повернувшись к зеркалу и приложив в нему ладони.

Пока сестра распиналась на ругательства, отражение расплылось и исказилось. Светлый дом в отражении вдруг поменял цвет на черный, но это не все. Покрутив зеркало, дом отражением встал напротив светлого. Там, где секунду назад стоял сад, теперь возвышался черный особняк.

Элгианта рассмеялась звонким смехом, а сестра и няня в удивлении раскрыли рот.

– Бонуми Элгианта! Что скажет ваша матушка…

– Кейлис! Теперь это твой дом! Мой тебе подарок, – сказала Элгианта, подойдя к сестре, и сказала шепотом. – Он подстать тебе!

– Элгианта, я ненавижу тебя! – прошипела в ответ сестра.

Глава 4. То, что сводит с ума.

Как чувствует себя человек, в жизни которого произошло нечто необъяснимое, и бесследно исчезло? Сметение.

Возможно, кто-то тихо сходит с ума, начинает замечать то, чего нет, выдумывать и рассказывать всем о своих догадках. Помешательство.

Страх – неотъемлемая часть, если не можешь разгадать тайну. Неизвестность пугает и заставляет оглядываться на звуки и всматриваться в темноту.

Искатели приключений непременно ухватятся за это необъяснимое, и найдут себе тех самых приключений… Жажда первооткрывательства.

Мусони поймала весь спектр этих эмоций.

Страх и сметение сводили её с ума, не помогало ничего – ни уход за садом, ни приготовление настоев, которые как назло, постоянно пригорали.

Мысли всё время возвращали образ незнакомца и уговаривали идти поискать его.

Искатель приключений в свою очередь не дремал – ноги сами шли, то узкой дорогой вдоль долины, то заводили девушку на берег моря, а иногда бездумно бродили среди домов. Поиски магии ни разу не увенчались успехом.

Шли дни, похожие один на другой.

Накинув пальто и обернувшись в шарф, Мусони вышла на улицу. Порывистый ветер растрепал её волосы, словно намекая, что шапку игнорировать не стоит. Группа людей громко обсуждали вчерашнее происшествие, родом из соседнего города. Кажется, кто то пропал.

Чтобы не слушать сплетен, и свой внутренний голос, Мусони вспомнила старый вальс, и тихонечко стала напевать его себе под нос.

Когда ты пережил трагедию, не нужно много слов, чтобы вспомнить ту боль. Причина её вечного одиночества – пропавшие без вести родители. Трехлетняя Мусони не помнила, этого, но взрослея, просила бабушку рассказать о том дне. Обычный праздник, после которого пропало сразу несколько человек. Бесследно и навсегда.

Море часто штормило, но ветер ещё обвевал осенним теплом. Песчаный пляж – идеальное место для поиска вдохновения и равновесия. Долгие прогулки по длинному берегу стали обязательной церемонией для Мусони. Иногда в песке находился отличный плоский камень, чтобы бросить его навстречу волнам.

Сегодня она нашла целую кучу камней, словно кто-то специально насобирал их. В день, когда настроение на самой низкой отметке. Мусони принялась закидывать их один за другим в воду, соревнуясь с собой в дальности и удаче.

Она швыряла их азартно, со вкусом, так, словно каждый камень – это очередная неудача, сгоревший отвар или разбитая кружка. Они отпрыгивали от поверхности воды и наконец канули в глубине вод. Вопреки ожиданиям, это плохо работало. Настроение не улучшалось.

Мысли о магии мешали жить нормальной жизнью. В какой то момент она поняла, что начала мечтать. Как будто магия может заполнить пустоты, пробелы и пропуски. Воображая, она вспоминала лучшие истории о волшебстве, где магия это дар и друг. Сердце трепетали от изменений, которые магия внесёт в её повседневность.

Ещё один камень погрузился под воду – что, если Ведар обманул её? Мусони свела брови и прикусила губу.

Очередной камень – пора перестать обнадёживать себя напрасными мечтами. В том числе и о любви. Хватит, наконец, думать о том парне из леса! Это просто невыносимо!

Рука прощупала холодный песок – камни закончились.

Больше всего их возле отвесных скал, куда девушка и отправилась, изредка поднимая голову от поисков, чтобы размять шею.

Как же она ненавидела такие дни, что тянулись, мучая её размышлениями. Ненавидела себя, но не могла от себя сбежать.

На пол пути Мусони подняла голову к небу, и остановилась. На средине скалы стоял человек.

Издалека воображение могло нарисовать что угодно из обычной коряги. Она прищурилась – определенно, это человек, но как же он туда забрался? Он стоял недвижим на высоте более трехсот метров, и, можно было поклясться, пристально наблюдал из тени скалы за Мусони. Подсознание играло злую шутку, тут же дорисовав неразличимые черты – чёрные волосы, высокий ворот чёрной водолазки – неужели это он?! Сердце учащенно забилось, а рука непроизвольно взмыла вверх и приветственно замахала.

Как глупо. Он не отвечал, а просто смотрел. Представляя вблизи его ледяной взгляд, Мусони почему то вдруг разозлилась.

Сильный поток ветра хлестнул девушку в лицо, ударив по глазам её же волосами. От неприятного ощущения глаза заслезились, а когда прошло – человека уже не было. Ещё несколько минут она вглядывалась в скалистый берег, но больше там никто не появился.

Внутри всё сжалось от грусти.

С какой вероятностью она сможет встретиться с ним снова, если пойдет в лес, туда, где раздавались чьи-то страшные шаги и сопение… От страха свело плечи, и Мусони пошевелила ими, пытаясь стряхнуть неприятное чувство.

Очень полностью завладела своим временем, мягкий климат становился похож на северный – тот самый, к которому Мусони так привыкла с детства. Когда вокруг тебя холод – душевный лед уже не кажется таким ужасным.

Покинув пляж, она продолжила свои скитания. Идти домой в таком настроении вообще не хотелось. Хотелось погружения в тайну. Пройти сквозь барьер и оказаться в другом мире. Поэтому она шла в книжный.

Мимо проходили пожилая женщина и маленькая девочка, которые что-то обсуждали. Мусони услышала обрывок их разговора и в голове всплыло забытое воспоминание о покойной бабушке:

– Я горжусь тобой, – ласково приговаривала Добрина. – У тебя дар предков, моя маленькая колдунья.

Слова звучали так явственно, словно она стояла рядом. Поддержка, которая нужна как никогда, после неудач с настоями и совершенной разбитости. И почему только бабушка не посвятила её в мир магии, от которого сбежала.

Листопад осенний, тихий дождь шумит,

Шепот ветра томно о любви твердит.

Листопад осенний, мягкий огонь свеч,

Нам напомнит робко вечер наших встреч.

Вальс, который всегда напевала Добрина, когда Мусони грустила.

Листопад осенний, вальс волшебства

Мелодий пленительной ночь озорства!

И вот опять, ноги завели её совсем в другую сторону.

Как всегда, Дома близнецы стояли в тишине, окутаные тайной. Мусони внимательно присмотрелась к окну, где последний раз показался силуэт. Чувство страха осталось позади, а любопытство брало верх. В конце концов, насколько велик шанс увидеть привидение дважды? Вообще, насколько зрело верить в приведений?

Стоя в портале между ними, Мусони уже чувствовала себя героем какой-нибудь книги, и с удовольствием предалась этому ощущению. Здесь не бывает посторонних глаз, поэтому можно дать волю внезапному приступу баловства, и не быть раскрытой.

Она немного по-театральному наигранно поклонилась обоим домам, и закрыла лицо ладонями. Сосчитав до десяти, резко раскрыла их и одними глазами пробежала по окнам домов. Разумеется, ничего не изменилось – дома пустыми окнами равнодушно смотрели на неё.

Почесав макушку, Мусони приподняла брови – то ещё веселье для сходящих с ума. Тем не менее она продолжала выступление. Снова поклонилась обоим домам, театрально разводя руками. Потом комично прошла в сторону от них, быстро оборачиваясь, словно пыталась застукать кого-нибудь на подглядывании.

– Я знала, что вас так легко не провести, – проговорила она вслух, смеясь. – Я так не играю!

Сложив руки на груди, как это делают маленькие дети, Мусони надула губы и пошла домой.

"Со – ни…" – поток ветра ударил ей в спину.

Холодок пробежал по всему телу. В окне второго этажа горел свет, и чей-то высокий силуэт наблюдал за ней из-за занавески.

Доигралась. Призраки! Стараясь не сильно привлекать внимание, она отвернулась и поспешила уйти, как то не естественно выпрямив спину.

– Мусони Ассель! – вдруг за спиной она отчетливо услышала свое имя. Знакомый голос заставил Мусони обернуться.

Дома как прежде смотрели пустыми тёмными окнами, а по улочке тоннеля, который создали переплетеные ветви деревьев, к ней приближался человек.

– Я не сошла с ума, – мысль, как лечебный нектар, теплом растеклась по всему телу.

Колдун Ведар остановился в паре метров от неё, чтобы перевести дух. Его зелёные, как изумруды, глаза пристально осмотрели оба дома. Могло показаться, что особенно долго он глядел именно на то окно второго этажа.

С момента их знакомства прошло меньше месяца, но Мусони заметила, что сегодня старик выглядел ещё более старым, чем тогда. Он был уставшим, одежда перепачкана, а в волосах и бороде сухие ветки и листья.

– Приветствую, Мусони, – кивнул он и торопливо продолжал, не сводя глаз с девушки. – Знал, что в этом месте встречу тебя. Поиски мои кристалла обречены затянуться, но более нельзя держать в неведении тебя. Кристалл тот отозвался, и мог ключём стать для прохода в мир другой, но он не только ключ, но также проводник, что магии тебе портал откроет.

Где то в глубине души она знала, что Ведар снова придёт, но надеялась на другие слова.

– Ведар, возможно, розыгрыш немного затянулся? – ответила она, отрицательно качая головой. – Ведь это шутка?

Старик подошёл ближе, нагнувшись к девушке и заговорчески сбавил тон:

– К Древнему Роду магов принадлежишь ты. Могуществом и силой наделена твоя кровь, и она призывает тебя к долгу. Сей мир открыт, но иные есть, сокрытые миры. Давно Зорина их покинула, закрыла, запечатала все нити, что связывали её кровью. Не я бы должен сей рассказ тебе поведать. Сначала нужен камень, чтоб силу ты смогла принять, а после уж истории урок смог приподать. Однако, куда сложнее путь повёл тебя.

– Зорина, это моя бабушка? Почему вы называете её этим именем?

– Такое имя при рождении дано ей, – отвечал старик все также тихо. – Милславы и Отваха единственная дочь. Не ровно и не гладко – да у кого ж бывает идеально, но жили они в уделе дальнем. Могуч и силен Отвах маг был, и воин свирепый, да только под старость озлобленным стал. Ругались с Милславой, удел задушил свой, а Зорина сделала выбор иной. Сокрыла и спрятала не только себя, но и сына и внучку, тебя.

Ведар оглядкой посматривал по сторонам, в особенности на окна домов. Его не покидало ощущение, что за ними следят.

– Тут не спокойно, – чуть громче сказал он. – Бояться ничего не надо, во всем освоиться поможем мы. Сейчас иди домой, и жди. Защитник твой и проводник уже в пути. Знакомы вы, узнаешь его ты, по амулету.

– Но Ведар, я ничего не понимаю!

– Вопросы позже, не безопасно здесь. За мной следят, и время на исходе. Вокруг Листхейл опять темнеют злые тучи. Прознали про наследницу. И помни наставление моё! Простых не много здесь людей, а магов предостаточно! Осторожнее будь! Сейчас простимся, беги скорей домой и жди. Возможно свидимся еще, ну, а пока прощай.

Ведар откланялся и хромая, ушел в обратном направлении. Не справедливо как то – слишком много вопросов, а он выделил всего пару минут. Разочарование полностью поглотило её. Взгляд Мусони снова застыл на пустом окне второго этажа.

– Что будет, если я поддержу этот цирк? – сказала она самой себе.

Несмотря на совет старика «бежать домой», Мусони еле плелась. Шла как черепаха, потупив взгляд в дорогу. Почему то после ухода Ведара, на неё напала апатия. Кто такой Отвах, и почему бабушка сменила имя? О какой опасности говорил старик? Он внёс хаос в её спокойную жизнь и лишил покоя.

Море. Любое его состояние отвлекало от дурных мыслей. Хотя теперь знакомый берег, как и окраина леса, омрачены странными воспоминаниями. Впрочем, как и место возле близнецов. Только здесь это из за Ведара, а лес и берег из-за незнакомца.

Добрина советовала сразу бороться с дурными мыслями, не откладывать их на потом. Найти то, что будет зажигать твою душу. Бабушка нашла такое занятие – готовила отвары и помогала людям; Мусони же постоянно пробовала, но предпочтения все время менялись. Избавиться от хмурых мыслей сегодня мог помочь соленый ветер и шум прибоя, но стали пара подозрительных придурков. Именно они сработали катализатором для приведения в чувство.

Сначала она ощутила на себе чей то пристальный взгляд, поэтому подняла голову, попав точно в цель – пара парней в чёрных куртках с капюшонами, натянутыми на бейсболки, с лицами в масках прикрывающих нос и рот. Засунув руки в карманы, они пристально смотрели на девушку, но встретив её взгляд, тут же постарались вести себя более непринуждённо, но оттого только больше подозрительно.

Сбавив шаг, Мусони несколько секунд взвешилала решение, какой дорогой идти. Напрямую через парней, преграждающих путь, или свернуть? Резко завернув за угол, она остановилась и прислушалась.

– Говорю тебе, это она, – странным тоном сказал один из парней.

Мусони заволновалась – почему они кажутся подозрительными? О ком они говорят? На улице больше ни души. Слова старика странным эхом отозвались глубоко в голове.

На остановку рядом очень кстати подъехал автобус, и пусть идти всего два квартала, Мусони запрыгнула в почти закрытую дверь. Автобус тронулся, и девушка заметила, как странные парни в растерянности остановились на углу. Сердце учащенно билось, а интуиция подсказывала, что это было верное решение.

Полупустой автобус неспеша шел своим маршрутом, Мусони села на диван сзади и спокойно вдохнула. Вот только оглядев салон и пассажиров, волнение вернулось вновь. На переднем диване сидел пожилой мужчина, и странно таращился на Мусони. Его не смущало, что девушка заметила его взгляд – казалось, его даже забавляет видеть, как она волнуется. Он улыбнулся уголками губ, глаза при этом оставались холодными. Мусони вышла остановкой раньше, а мужчина остался в автобусе, но не сводил с неё глаз, пока мог.

– Паранойя моя крепчает, – подумала она про себя.

Глава 5. Твёрдое плечо.

Вернувшись домой, Мусони разожгла камин и поставила чай. Настойка из успокаивающих трав и чай должны помочь. В такт закипевшему чайнику кто-то одновременно постучал в дверь. Нервы снова стали в напряжении. Даже хорошо, что в доме не работает свет – можно незаметно подойти ко входу.

К облегчению, за дверью стоял Том. Он широко улыбался той самой улыбкой, от которой обычно все девушки падали с ног.

Едва распахнув дверь, она тут же оказалась в крепких мужских объятиях.

– Привет! Рада мне?

Парень светился радостью от встречи, одетый в благородного цвета серый плащ, из под которого выставлялась белая водолазка. Из-за плеча выглядывал кожаный рюкзак, а в руках он держал букет белых цветов.

– Старый друг лучше новых двух, – Мусони вспомнила парней на улице. – Ты вовремя, я собиралась пить чай.

Приняв букет, Мусони раскрыла рот от удивления, разглядев цветы – ветки жасмина и белые с молочной сердцевиной пионы. В конце октября, среди заморозков и ветров!

– Как такое возможно? Сейчас не июнь, чтобы цвели эти растения.

– Я же говорил, что сюрприз тебя порадует. Для моей Сони я на многое готов, стоит тебе только пожелать. Знаешь, достать звезду с неба, а может забраться в глубь океана. Могу даже повернуть время вспять, если пожелаешь, – Том стоял близко, его рука ласково коснулась брови девушки, а потом задорно ущипнул за щеку. – У меня и вкусняшка к чаю есть. Рассказать тебе легенду этого чудесного печенья?

Когда стол был накрыт, густой пар клубился над кружками с ароматным чаем, а букет погружен в широкую вазу, Томберг рассказал легенду, которую недавно ему поведал пекарь.

С интересом слушая его, Мусони наслаждалась ароматом и нежностью печенья. Она любила истории, а Том умел говорить красиво. Заговорил её с порога, даже не давая возможности провести дружескую черту в их отношениях, и снова увел разговор в романтическое русло.

– Интересное совпадение, – откусывая печенье заметил он и продолжил. – Я уладил все дела и теперь могу отдохнуть. Если не возражаешь, я хотел бы побольше времени проводить с тобой?

– Буду рада, – ответила она, улыбнувшись. – Кажется на улице опять сильный дождь. Если хочешь, оставайся на ночь. На втором этаже две спальни, ты меня не потеснишь.

Энергия, которую источал Том, действовала лучше любой терапии. Идеальное решение против грусти, тоски и уныния. Он не давал возможности погружаться в мысли о магии, Ведаре и тем более о незнакомце.

Разошлись за полночь, когда у обоих слипались от усталости глаза. Дождь не прекращал всю ночь, то затихая, то вновь нарастая. На утро Мусони ждал неприятный сюрприз – крыша снова протекла. Пока Томберг спал, девушка стала искать контакты ремонтников, а найдя, остановилась.

– Нельзя приглашать в дом чужаков, вдруг опять крадунцов накидают, что бы это не значило, – пробормотала она в пол голоса.

– Что такое крадунцы? – весело спросил Том.

Она не заметила, как он спустился по лестнице, и сейчас наблюдал за её действиями. Смяв бумажки, она ловко забросила их в урну.

– Крыша снова протекает. Не хочу приглашать тех, кто уже однажды подвел, – ответила она, опустив вопрос.

– Тебе повезло, я могу помочь.

– У тебя есть проверенные рабочие?

Томберг сложил руки на груди и деловито улыбнулся.

– Я сам справлюсь.

Том происходил из благородной семьи, которая владела немалым состоянием. С самого детства у него было множество учителей по всем направлениям, поэтому парень вырос разносторонней личностью, много что умел, но плотничество вряд ли входило в спектр дополнительного образования, поэтому Мусони запротестовала, замахав руками.

– Нет, исключено! Вдруг ты покалечишься, или вообще свалишься с крыши.

Подойдя ближе к девушке, Том наклонился так, чтобы смотреть ей прямо в глаза.

– Я могу помочь и уверен, что справлюсь. Просто оставь это, а сама займись чем нибудь более приятным. Хорошо?

Сказав это, Том энергично поднялся на чердак, и через несколько часов уже вовсю работал на крыше. Мусони вышла вместе с ним, и наблюдала снизу, на случай, если понадобится её помощь.

– Слушай, Сони! – крикнул с крыши Том, отвлекаясь от работы. – Магия ремонта так не работает. Мне трудно сосредоточиться.

– Ты уверен, что я не могу помочь?

– Тут дел на десять минут, если меня не отвлекать, – подмигнул он. – Можешь ставить чайник, скоро спущусь!

Возможно прошло и правда чуть больше десяти минут, и Томберг с самодовольной улыбкой вернулся в дом. Надвигались тучи, а значит, проверка работы назначена на сегодня.

– Где ты этому научился? Неужели у тебя и плотник и сантехник в учителях были? – изумилась Мусони, разливая по чашкам ароматный чай.

– В особняке, где я рос, занятия часто проходили в саду. Старый садовник в каком то смысле заменял мне отца, когда тот подолгу отсутствовал, – отвечал Том, разглядывая вид из окна. – Однажды у его домика прохудела крыша, вот тогда и научился.

Мусони решила, что ей сегодня вдвойне повезло. Она не пустила в дом чужих людей, и её лучший друг оказался, как говорят, с руками из правильного места. И почему слова Ведара о чужаках так зацепили её создание?

Сделав приличный глоток чая, Том вдруг с улыбкой сказал:

– Что за дивный сбор? Сони, ты колдунья.

– Хаха! Очень смешно, – подыграла девушка, но такая обычная шутка теперь заставила её напрячься.

В прошлом её часто называли и ведьмой и колдуньей, но это никогда не воспринималось на свой счёт. Сейчас же, по всему телу прошла волна холода, как будто её уличили в чем то незаконном.

– А что? Почему бы и нет. Мне кажется, твоя бабушка от тебя что то скрывала, – продолжал Томберг, проверяя свой сотовый. – У тебя тут что, глушилки? Почему связи все время нет? И кстати, я могу помочь разобраться с проводкой.

– Садовник ещё и в электрике разбирался? – изобразила удивление Мусони, стараясь не думать о точном попадании в тему бабушки.

– Нет, это моё личное достижение, – улыбнулся в ответ Том. – Ты же не собираешься и дальше жить при свечах? Хотя, возможно, стоит воспользоваться этой романтической атмосферой?

Следующую неделю Томберг был повсюду: помогал по дому в бытовых вопросах, мыл полы и посуду, с удовольствием готовил вместе с Мусони, гулял с ней по пляжу и кидал в море камни. Они разговаривали обо всём на свете, смеялись, грустили, ели вкусную еду. Том не упускал возможности, чтобы удивлять девушку: внезапный букет роз среди долины, неожиданный ужин на берегу, хищная ручная птица с посланием. Оставалось догадываться, каким образом он так ловко все подготавливал. Неделя была необыкновенная и в то же время простая, без подозрительных людей и стариков, говорящих о магии. Теперь каждый уголок Листхейла был наполнен совместными с Томбергом воспоминаниями.

– Я договорился с одним хорошим знакомым, чтобы он помог разобраться с электричеством, – сказал Том однажды вечером, когда догорали свечи после вкусного ужина, а в камине весело горел огонь.

Расслабленная Мусони сидела с книгой, спина к спине прижавшись к Тому. Он что то писал в своей записной книжке, а она дочитывала интересную историю в стиле киберпанк, где человечество возрождалось после тотальной роботизации.

– Хорошо, – ответила она, не отрываясь от книги.

– До этого мне снова нужно съездить на пару дней в соседний город.

Мусони оторвалась от чтения и повернулась к Тому.

– Работа?

– Нет, дело касается семьи.

– Какой ты загадочный, когда говоришь про семью, – сказала Мусони, совсем закрывая книгу. – Неужели даже лучший друг не достоин знать, какие вы скрываете секреты?

Томберг захлопнул записную книжку и ловко поймал Мусони за подбородок, в карих глазах отблескивало пламя. Даже при таком освещении он заметил, как к её щекам прилила кровь.

– Нельзя, – ответил он, улыбаясь. – Другое дело, если ты моя невеста. Тогда очень скоро ты будешь посвящена во все тайны жизни семьи, и мои лично.

Мусони шуточно шлепнула друга по руке, заставив отпустить себя. Томберг предупреждал, что будет добиваться её расположения, и за эту неделю не раз подтверждал свои намерения. В свою очередь, у Мусони выработался своеобразный иммунитет к его повышенному вниманию. Провести дружескую черту не представилось случая.

В воспоминаниях о бабушке, которая хотела для внучки только самого доброго, была одна речь. Добрина всегда советовала Мусони не влюбляться. Не верить парням, не глупить. Она честно говорила, что парням нужно только одно, а вот жениться не каждый готов, ведь это большая ответственность.

Те речи так крепко ухватились в сознании девушки, что она и после смерти бабушки держала данное ей обещание. Вот только Том почти открыто заявлял о серьезных намерениях. Он хоть завтра готов был жениться, но внутри Мусони стоял невидимый блок. Она сопротивлялась любви так же сильно, как сильно желала любить.

На следующий день Том уехал по делам семьи, а Мусони вдруг осознала, как устала от постоянного общения и теперь наслаждалась одиночеством.

Привела в порядок заготовки, удачно сварила несколько настоев, укрыла нежные растения на зиму. Целую неделю Мусони не ходила к домам-близнецам, и немного тосковала по их таинственности. Что касается лихорадки под названием «незнакомец из леса», то оно осталось позади. Образ холодного непроницаемого парня таял, под жаром энергичного лучезарного Тома. Лишь маленькая льдинка осталась, которая звучала как упущенная возможность.

Томберг вернулся как и обещал – спустя день, ровно в девять утра. Его сопровождал высокого роста темнокожий парень, в сером спортивном костюме. Пока Мусони приводила себя в порядок, парни приступили к работе.

Спустившись вниз, она несколько минут наблюдала за их работой. Темнокожий парень, воспользовавшись небольшой стремянкой, развешивал по периметру потолка странные коробочки, типа датчиков. Томберг стоял внизу и что то записывал в своей книжке. Ни инструментов, ни мотков проводов нигде не лежало.

– Я понимаю, что лезу в то, в чем не разбираюсь, но можно спросить? – осторожно сказала Мусони, подойдя к Тому. – Это что за ловушки для насекомых?

Темнокожий парень оторвался от работы и оценивающе посмотрел на девушку. Томберг же, нисколько не смутившись, попытался объяснить что к чему.

– Сони, это нанотехнологии, – отвечал он. – Энергия будет проходить через эти маячки и перенаправляться в приборы. Вот такое волшебство!

Темнокожий парень теперь оценивающе глянул на Тома, который жестом попросил того продолжать.

– Нано? Том, это мне не по карману, – запротестовала Мусони, оценивая стоимость работ. – Уж лучше дальше со свечами.

– Перестань, все траты я беру на себя, – ответил Том. – К тому же, это экспериментальная модель, так что не факт, что будет работать.

Несколько часов они обходили весь дом, не делая перерывов и практически не разговаривая. Том подсказывал куда вешать следующий маячек, а друг покорно прицеплял. Казалось, чтобы они исправно работали, нужна определенная закономерность. Мусони очень скоро устала от наблюдения за их работой и с головой ушла в чтение. Время, проведенное за книгой, нельзя считать потерянным – одно из излюбленных высказываний Мусони.

Когда работа была завершена, друг Тома отказался от всех предложенных угощений и сразу отправился в путь. На пороге он вручил другу какой то свёрток и обнял на прощание, что то шепнув. Мусони же он ещё раз одарил оценивающим взглядом.

– Он странный, – сказала Мусони, когда машина парня почти скрылась из виду. – Я думала он немой, но оказывается ошиблась.

– Нет, он просто не очень общительный, а ещё крайне подозрительно относится к женщинам, – отмахнулся Том, разворачивая свёрток.

Внутри оказалась красивая кованная шкатулка, от которой так и веяло стариной.

– Что это? Красивая, – Мусони подошла ближе, чтобы рассмотреть рисунок.

Шкатулка по форме напоминала ракушку, укреплённую серебряными узорами и инкрустированную изумрудными камнями. Снизу её держал маленький серебряный дракончик, в пасти которого блестел рубин.

– Мне кажется, ты к этому пока не готова, – ответил Том, спрятав шкатулку в карман.

– Серьезно?! Томберг. Знаешь, о чём я подумала?

– И о чем же таком ты подумала, – ответил Том, загадочно улыбаясь. – Проверим твои интуитивные способности?

Мусони выдохнула, молча заглянув в глаза парню – это не оно.

Когда Том делал романтические вещи, в его лице появлялся азарт, и не только взгляд, но и оттенок голоса другие. Тут и интуиция не нужна – в шкатулке лежало не кольцо. Слава богам, но тогда что же там?

– Если там не кольцо, то к чему такому я не готова? Что ты там прячешь?

– Не сегодня. Нужен особый момент.

– Так не честно. Лучше бы вообще не показывал тогда. Хотя, какая мне разница.

Мусони на минуту надула губы, но скоро отошла. Кажется Том плохо на неё влияет, характер становился капризным. Девушка прошла в дом и проверила несколько выключателей.

– Свет не работает.

– Я ещё не закончил с синхронизацией, но скоро всё настрою.

Томберг убрал загадочную шкатулку в свой рюкзак и вышел из дома, захватив смартфон.

На другой день электричество всё ещё не работало, но вопреки ожиданиям, Мусони не зацикливалась на этом. Пол года она жила в атмосфере средневековья, и дальше могла мириться с этой особенностью. Зато Томберг углубился в проблему и весь день бегал с чердака в гостиную, из гостиной на улицу. На аргументы оставить все как есть, он отвечал серьёзным тоном:

– Это вопрос принципа.

Наконец он устал и с опустошенным видом сидел в кресле. Мусони же затеяла приборку в своей спальне. За флаконом духов она нашла нано маячек. Над кроватью ряд был ровным и без пропусков. Мусони подняла его и осмотрела комнату по периметру – всё на месте.

– Том! – крикнула она, спускаясь по лестнице. – Вы один потеряли!

В этот момент, находясь на середине лестницы, внезапно загорел свет. От неожиданности Мусони замерла на месте – дом при полном освещении заиграл новыми красками, ещё уютнее и милее. К лестнице подошёл довольный Том.

– Всё работает! – воскликнул он, с победоносным видом. – О, ты нашла маячек. Наверно лишний, оставь себе. Поздравляю, теперь твой дом стал современным!

– Спасибо, это твоя заслуга.

Мусони протянула маячек Тому, но как только он принял его, свет в доме погас.

– Недолго радовались, – сказала она с иронией.

Томберг замолчал, покручивая маячек в пальцах. Кажется, он ушел в свои мысли – взгляд стал глубоким и тёмным, а выражение лица отрешённое и задумчивое одновременно. Мусони смотрела на него и гадала, для чего он так старается? С таким серьезным подходом можно вести деловые отношения, но никак не её пустяковый вопрос.

– Том, всё в порядке? – не выдержала девушка.

– Нет, – коротко ответил он и снова замолчал. – Возьми маячек.

Без малейшего подозрения она взяла его, но едва пальцы коснулись маячка, свет в доме загорелся вновь. Внезапно друг схватил руку Мусони, заставив её вздрогнуть от неожиданности. Пальцы парня крепко сжимали её, делая больно.

– Что? В чем дело? – спросила она.

– Думаю, пришло время рассказать тебе тайну, но сначала идём вниз.

Глава 6. Листхейл. Землетрясение и ураган.

Он потянул её за собой, не давая шанса на протест. Тайну? На это слово включался внутренний протест, Мусони почувствовала, как приходит в напряжение.

Томберг подошёл к креслу, на котором лежал рюкзак, и достал загадочную шкатулку. Внутри лежал медальон из камня бордово-красного оттенка. Он сиял изнутри золотистым светом и не походил ни на один из известных Мусони минералов.

– Сони, твои маячки – это не совсем нанотехнологии, – начал Том, глубоко вдохнув. – Пожалуйста, сохраняй спокойствие, что бы я сейчас не сказал, прошу, не забывай сколько мы с тобой пережили. В школе, когда мы только познакомились, я ничего про тебя не знал, но теперь именно мне предстоит рассказать о связи магии с тобой.

Необычная, вернее сказать, не из нашего мира, вещица из шкатулки излучала загадочное сияние. В голове эхом звучали слова Ведара: "Защитник твой и проводник уже в пути, узнаешь его ты, по амулету с камнем".

Но это же Том! Как он может быть кем то ещё?! Голова внезапно стала слишком тяжёлой.

– Стоп, что? Я не понимаю. Магия… ты…

Том глубоко вздохнул, всем видом настраивая девушку на спокойствие.

– Смотри, ты не понимаешь принцип квантовой физики, но она работает. Ты не знаешь, как появилась жизнь, но она есть. Не представляешь, как устроен хаос вселенной, не понимаешь её бесконечность, однако в этом хаосе есть порядок, в каждой её отдаленной части. Так же и с магией – она есть, она работает и она часть тебя.

Мусони начала ходить по комнате из стороны в сторону, не находя себе места. Томберг продолжал уговаривать девушку, делая только хуже.

– Понимаю, всё может показаться странным и немного пугающим…

– Том! Прекрати, замолчи, – Мусони хваталась за голову.

– Дай мне возможность рассказать тебе всё по порядку. Помни, я такой, каким ты меня знала! У всех есть секреты, и это был мой.

– У меня нет секретов, Том, – голос девушки стал тоньше. – Мне это не нужно.

– Сони, надо спокойно поговорить и все расставить на свои места. Ты же всегда отличалась от окружающих, ты можешь справиться с эмоциями, – Том пытался подобрать максимально мягкий метод, чтобы не шокировать подругу и не нарваться. – Магия – часть тебя, от этого не уйдешь. Нельзя отказаться или игнорировать её. Позволь быть рядом и держать твою руку, чтобы ты прошла этот путь ровно.

Не в силах больше наблюдать метания по комнате, Том поймал Мусони, мягко обхватив за плечи.

– Подумай, разве это не здорово? Теперь между нами совсем нет секретов. Я могу рассказать куда и зачем я ездил, или поеду.

– В твоих словах есть смысл. Вот только я… – её голос садился, она вздохнула, сглатывая обиду. – Неожиданно, что можно быть слепой, общаясь с человеком так близко, и не замечать ничего подозрительного.

Усадив Мусони на кресло, Том присел на корточки возле, вглядываясь ей в лицо. Он снова стал похож на милого верного пёсика, который ещё и нашкодил.

– Не злись. Не кричать о своём магическом происхождении в обычном мире – это неприступный канон. Я лишь следовал ему. Бывает ложь во благо, но в нашем случае это даже не ложь. Ведь никто, даже ты сама, ничего не знали о твоём происхождении. Я и подумать не мог, что ты принадлежишь к семье магов. Узнал об этом всего пару дней назад.

Он подвинул шкатулку с медальоном ближе к Мусони, и тот, как могло показаться, стал сиять немного ярче. Совсем как кристалл, который приносил Ведар, только другого оттенка.

– Медальон принадлежал твоим предкам, он передается из поколения в поколение. В нем хранится сила рода, и он поможет тебе раскрыть магические способности.

Девушка глубоко вздохнула, пытаясь примириться с происходящим, но в душе надеясь, что это всё таки ошибка. Она коснулась камня кончиком пальцев и снова удивилась – он излучал тепло, словно живой. Обычно минералы сохраняют холодное состояние, особенно такие крупные экземпляры. Камень отозвался на её прикосновение мягким золотистым переливом внутри.

– Как необычно… Откуда он у тебя?

– Долгая история. Если я сейчас начну тебе рассказывать обо всем, что происходит по ту сторону реальности, о своей карьере в мире магии и о том, как всё устроено – думаю, ты меня пошлёшь, – Том вложил шкатулку в руки девушки и немного отстранившись, продолжил. – В нашем мире у каждого уважаемого мага есть магический проводник – амулет. Он способен накапливать магию и передаёт её своему владельцу. Внутри него огромная сила, ты не представляешь, насколько мощная магия ждёт тебя. Высвободить энергию и справиться с ней может только наследник по крови. Получается, всё таки, у твоей бабушки были секреты.

Улыбнувшись, Том решил, что Мусони вполне сносно принимает информацию. Она не выглядела испуганной или растерянной, а в глазах играл интерес, поэтому продолжил:

– Она была дочерью Отваха Тарэй – сильнейшего мага прошлого столетия. Если не углубляться в историю – они поссорились, и твоя бабушка отрешилась от магии и сбежала. Сменила имя, всячески себя спрятала и жила жизнью обычного человека.

– Не очень то похоже на мою бабушку, – покачала головой Мусони. – Возможно она не любила быть на публике, но за её даром целительства ехали со всей страны.

– Дар целительства звучит конечно красиво, но давай подумаем. Магия. Сегодня такое время, что её называют кому как угодно! Странно что тебя это удивляет!

Том улыбнулся уголками губ, его забавляло упрямство, с которым подруга не желала связывать себя с магией.

– Маячки тоже не нанотехнологии – они никогда не станут работать в доме, где нет хотя бы капли магической крови.

Вскинув брови, Мусони положила маячек на стол и свет тут же стал медленно угасать, создавая романтический полумрак.

– Зачем это? – недовольно спросила она.

– Ну, во-первых, это работает – тебе нужен свет. А во-вторых, – Том взял маячек и вложил его в нагрудный карман рубашки Мусони. – Таким способом я убедился в правоте слухов. Скоро ты поймёшь, что магия – это твоя жизнь.

Свет в комнате снова начал набирать силу, создавая дополнительный эффект к словам.

– Твой дом наполнен магией, и поэтому борется с электричеством. Два компонента, которые очень плохо смешиваются.

Магия.

Волнительное, желанное слово. Мусони мечтала стать частью подобного мира, но испугалась, едва мечта начала осуществляться. Камень в шкатулке сияет, свет горит, а самый близкий друг рушит её привычную картину мира, мило улыбаясь.

– Хорошо. Допустим, бабушка плюс магия, все дела! Но мои родители не маги, и по крови я больше обычный человек, чем маг!

Отрицательно покачав головой, Том снова улыбнулся.

– Твой отец, хоть и не владел магией, но кровь Тарэй передается так же, как и следующему наследнику. Твоя мама, кстати, тоже блестящий маг.

– Наверно я сплю и всё это мне снится?

Она ущипнула себя за руку, потом за другую. Похлопала по щекам. Наваждение не проходило, а пристальный взгляд молодого человека выражал сочувствие. В растерянности девушка выглядела настоящей милашкой.

– Ну как? Очнулась ото сна? – Том коснулся щеки Мусони и придвинулся близко, так, что она чувствовала его дыхание. – Хочешь, помогу?

В его карих глазах плясали озорные светляки. Лицо Тома близко, его взгляд перемещается от глаз к губам и обратно, а расстояние стремительно уменьшалось. Мусони перестала дышать. Она прикрыла глаза – ещё немного и он коснется её губ…

Для большинства жителей Оремидора покажется смешным, но это мог быть её первый поцелуй. Первый парень, который не побоялся перешагнуть черту первобытного страха. И пусть он просто друг, ведь это всего лишь поцелуй!

Внезапно громкий, настойчивый стук в дверь спугнул романтический момент.

– Я открою!

Сорвавшись с кресла, Мусони уронила шкатулку и спешно убежала к двери. Она почувствовала себя неловко; прижавшись спиной к стене, перевела дух, глубоко дыша. Глупое наваждение! Для неё, возможно, это просто поцелуй, любопытство! Какой эгоизм, ведь для Тома это могло стать сигналом начала серьезных отношений!

Том поднялся, подбирая с кресла брошенную шкатулку, и аккуратно вложил в неё медальон.

Сюрпризы сегодняшнего дня били все рекорды. Обычная жизнь, вполне обычной девушки-знахарки, протекала спокойной размеренной рекой, без резких поворотов и извилин. Звезды решили перевернуть всё с ног на голову, лишить её спокойствия и испытать на прочность. Спокойную реку сегодня тревожил то ураган, то землетрясение, настойчиво меняя русло.

В дверь снова настойчиво послучали. Открывая, девушка приветливо улыбнулась, одев маску безмятежности, которую сорвал холодный ноябрьский ветер.

Чёрные волосы плавно спускаются с плеч, холодный взгляд, шрам на одной половине лица – это был он, её спаситель из леса.

Быстро кивнув, без лишних церемоний и немного грубо, он сделал шаг вперёд. Мусони пришлось отступить назад, а незнакомец закрыл за собой дверь плавным движением пальцев. В прихожей запахло дымом сигарет – всё таки, этот парень весьма злоупотребляет табаком. Вид у него такой же загадочно холодный, как при первой встрече в лесу. Всё, что Мусони так тщательно пыталась выбить из своей головы, нахлынуло вновь. Он внимательно посмотрел на Мусони, странным скучающим взглядом, но даже такого взгляда для девушки было достаточно.

– Мое имя Оскар, я с поручением от Ведара, – он потянул за цепочку на шее, на которой висел слабо мерцающий зеленым светом кристалл. – Надеюсь, сборы не займут много времени. Лично у меня его в обрез, так что поторапливайся.

Опешив, Мусони застыла, стараясь сконцентрироваться на словах парня. Его имя Оскар… – плясало сердце, мешая разуму. Проморгавшись, Мусони встряхнула головой. Переступив порог её дома, он сразу связал свое имя с Ведаром, чего не сделал Том. Как странно. Буквально в течение этого часа, Мусони связала парочку – Ведар плюс Том, равно тот самый защитник и проводник в мир магии. Выходит, или она ошиблась, или..?

– Поручение от Ведара…эм…

Но не успела она оправиться от шока, как рядом появился Том.

– Добрый вечер, – произнёс Том, его голос звучал издевательски вежливым. – Кажется вы ошиблись домом. Будьте добры покинуть нас.

Немая сцена. Парни впились в друг друга взглядом; от милого щеночка-Тома не осталось и следа. Его глаза пылали злым огнем, а Оскар, не проявляющий до этого эмоций, выглядел напряжённым.

Скрестив руки в области груди, Том с ухмылкой смотрел на гостя. Оскар снова стал холоден – эмоции перестали отражаться на его красивом лице, только ледяной взгляд из тени ресниц оценивал обстановку. Стоя меж двух огней, Мусони переводила взгляд с одного на другого:

– Вы, кажется, знакомы?

– Томберг Блейт, не мешай людям работать, – определенно знакомы, и именно Оскар не стал скрывать этот факт. – Лучше займись чем нибудь, что у тебя действительно получается. Девушка находится под моей опекой, согласно юрисдикции. Со сборами придется повременить, заберем твои вещи позже. Уходим.

Открыв дверь, Оскар пригласил за собой Мусони, протягивая руку, однако дверь внезапно с грохотом закрылась, отбросив длинные волосы парня назад. Показалось, что Том взметнул кистью как раз в тот момент, когда захлопнулась дверь, а сейчас этой рукой поправлял волосы.

– Не позволю так обращаться со своей девушкой, – усмехнулся он, почти по хозяйски обняв Мусони. – Она заслуживает самого лучшего отношения. Ты и прочий сброд, не сможете удержать нужный уровень комфорта. И вообще, очень не прилично врываться в чужой дом, прерывать чудесный вечер и устанавливать свой порядок. Ты помешал, ввел в шок хозяйку дома. Где твои манеры?

Оценивая происходящее, Оскар стоял все так же, с непроницаемым лицом. Зло улыбаясь, Том стал не похож сам на себя, его словно подменили, а может, он просто упрямо скрывал эту сторону своего характера? Как никогда в жизни, Мусони почувствовала себя бездушной вещью, чью судьбу решают пара неотесанных грубиянов.

«Его девушка?! Когда это мы начали встречаться?!»

Высвободившись из принудительных объятий, она отошла от обоих парней на равное расстояние.

– Даже если так, семейные и прочие отношения не могут препятствовать канонам нашей родины, и ты прекрасно это знаешь, – спокойным голосом сказал Оскар. – Поэтому не станешь мешаться в делах, которые тебя не касаются. Девушка едет со мной, Ведар определил её путь.

Том деловито покрутил в руках шкатулку, привлекая внимание собеседника.

– Как раз поэтому я здесь, с важным поручением для наследницы.

– Стоп! – Мусони прикрикнула, свет в доме нервно замигал. – Я требую объяснения. Кого из вас послал Ведар?

– Меня, – хором ответили оба и обменялись колким и холодным взглядом.

– Не стоит доверять лжецам, – добавил Оскар.

– На месте проходимца, я бы прикрыл рот и свалил, – парировал Том. – Или ты привык, чтобы тебе помогали силой?

– Отличительная черта всех Блейтов – лезть не в свое дело? Если не ошибаюсь, это дом Ассель, – спокойно отвечал Оскар.

Перепалка между парнями разожгла внутри Мусони непонятное чувство. Жгучая смесь из раздражения и непонимания, приправленная усталостью и напряжением.

Устроили ей сцену – Томберг, открыв свою незримую часть характера, которую Мусони не могла принять. Незнакомец Оскар, от которого правда сердце бьется чаще и незримая сила тянет к нему, но кроме симпатии и случая в лесу у них нет ничего общего. Он незнакомец, и кто знает, что в его голове?

Открыв дверь, поток холодного ветра откинул пряди её распущенных волос. Мусони выставила руку с указательным пальцем и серьезно добавила:

– Убирайтесь оба. От вас у меня разболелась голова, отложим разговор на завтра.

Окинув Мусони оценивающим взглядом, Оскар беспрекословно покинул дом, и быстрым шагом скрылся за углом улицы. В сердце защемило от мысли, что она больше не встретит его.

Не возражая, Том последовал его примеру, задержавшись, чтобы одеть ботинки и куртку. Снова став милым, он украдкой посматривал на девушку, а закончив с ботинками выпрямился и подошёл к Мусони:

– Хочу извиниться за этот сумбур. Понятия не имею, какое отношение к тебе имеет этот придурок. Держи медальон. Во сколько завтра приходить?

– Мне холодно, а дверь ждет, когда я захлопну её за тобой, – она терпеливо ждала, пока наконец останется одна.

– Зайду с утра, – протянул Том. – Пожалуйста, одень медальон, он придаст тебе сил, и головная боль пройдет. До встречи.

С глазами, полными извинений, Том удалился в ту же сторону, что и Оскар. Осторожно закрыв дверь, Мусони прошла в гостиную. В красивой шкатулке лежал медальон, маняще переливаясь и отсвечивая блики. Некоторое время она сидела перед ним, подперев голову руками и вглядываясь в это загадочное свечение. Пытаясь по полочкам разложить информацию о магии, она задумалась о посланнике.

Ясно, что один из парней врёт, вот только кто? Старый друг, хранивший секрет? Незнакомец, спасший её от загадочной опасности? Уровень доверия к ним на равных низкий.

Прокручивая вечер, в голове вспыхнуло воспоминание, где лицо Тома близко. Она коснулась губ, которыми она уже чувствовала его дыхание. Мусони потрясла головой и нахмурились. Она снова дала ему ложную надежду!

В попытках отвлечься от спутанных мыслей, она достала медальон и приложила его к груди, любуясь отражением в зеркале. Теплый камень стал сиять немного сильнее, внутри него красиво переливался свет.

– Предки определенно имели тонкий вкус, но не мой фасон.

Шкатулка с медальоном отправилась на полку между книг. Там ему самое место, а пока нужно разобраться.

Восток Соулграда. Триумф.

Над восточной частью Соулграда, как всегда держалась солнечная погода, тогда как центральную часть поливали дожди. Пребывая в хорошем расположении духа, королева принимала солнечные ванны на широком полукруглом балконе одной из башен. Окружив себя несколькими придворными дамами, они наслаждались эфирными напитками.

– Бонуми, отмечаем мой триумф! Очень скоро чаша богини Перит из равновесия придёт в движение, но в этот раз, перевес на нашей стороне! – Королева изящно приподняла бокал, и лучезарно улыбнулась. – Её нашли. Порталог, наследница Сиа и Тарэй.

Женщины дружно подняли свои тонкие бокалы, тогда как одна из них удивлённо округлила глаза:

– Вы сказали Сиа?! Дом сильнейших Порталогов по женской линии?

– Да, наследница их рода. Хранитель лично вручил мне заботу о ней, – радостно кивнула Королева.

– Но все они бесследно исчезли? – осторожно добавила придворная.

Лёгким взмахом кисти, Королева затенила себя огромным белоснежным пером, её губ тронула лёгкая полуулыбка.

– На самом деле, все намного проще, – тихо произнесла она, глядя на город в окружении чёрных туч. – Проще с одной стороны, но сложнее с другой. В любом случае, в ближайшее время все загадки прошлого будут раскрыты, а нас ждёт светлое будущее!

Глава 7. Листхейл. Выбор без выбора.

Сумасшедший денек, наполненный магической неразберихой, не помешал Мусони крепко спать и даже видеть необычный сон.

Мусони видит себя, встревоженную в отражении зеркала, на лице ажурная черная маска. Картинка комнаты меняется, и вот она уже в автомобиле. Роскошный особняк, огромный, богато оформленный зал. Весело играет музыка, а официанты разносят закуски и напитки. Девушка наслаждалась вечером, от души танцевала и смеялась. Картинка сна постоянно менялась, окружение поражало воображение. После нескольких танцев, она вместе со спутником вышли на балкон. Пока Мусони любовалась видом, спутник её куда-то исчез. Ее охватила тревога. Она начинает искать его в зале, но игры, которые там начались, не дают ничего разглядеть. Вдруг свет убавили, все оказались в полумраке. Ведущий объявил новую игру, которую публика подхватила авациями. Окончательно потеряв надежду найти спутника, она вышла обратно на балкон. Сон меняется, картинка балкона бледнеет, и девушка чувствует, как по её коже бегут мурашки. Она видит перед собой человека, которого не видела никогда ранее. Образ расплывчат, но отчетливо запомнилась одна деталь – глаза золотисто-янтарного цвета, плотоядно прожигающие её насквозь. Кто-то протягивает ей руку, и она не в силах отказаться. Её тело не слушается разума. Губы незнакомца дрогнули в кривой улыбке…

Резко распахнув глаза, Мусони лениво потянулась в кровати.

– Сны о балах волшебны! Только зачем подсознание рисует мне странных типов, от которых мурашки по коже.

Солнце давно встало, и успело обойти дом сбоку – это значило, что на часах почти полдень. Потерять пол дня в постели сегодня не выглядело трагедией, ведь когда разум в состоянии стресса – сон – лучшее лекарство. Так говорит современная литература, и сейчас Мусони с ней согласна.

– Кажется, этот денек будет не лучше вчерашнего, – грустно подчеркнула она, выглядывая в окно.

На противоположной стороне на безопасном расстоянии стояли двое. Они оттеняли друг друга – Том в светлом пальто, брюках молочного оттенка и белой водолазке, светлая копна волос раскачивается на ветру. Рядом Оскар, во всем черном, с длинными черными волосами, забранными в хвост, пускает синеватый дым в сторону Тома. Кажется, они даже о чем то разговаривают.

Решив не торопиться, Мусони привела себя в порядок, львиную долю времени уделила водным процедурам – та же литература утверждает, что вода может благоприятно воздействовать на ясность мышления. Неспеша оделась, спустилась вниз, заварила утренний бодрящий чай. Неторопливо подошла к входной двери и с ужасом отметила, что эти двое уже за порогом – ждут, когда им откроют.

Скачать книгу