Обитель Серебряных Волн бесплатное чтение

Глава 1. На «Волчьей звезде»

Долгий, долгий вдох. Сжатие. Выдох… И, после изрядной паузы – снова вдох.

Жалкие крохи водной Ци, больше похожие на вьющиеся в воздухе мелкие брызги, стягиваются ко мне из довольно большого радиуса. Движение корабля мне на руку – за те секунды, что я сжимаю собранную энергию в ядро и готовлюсь к следующему «вдоху», «Волчья звезда» успевает пройти несколько десятков метров, так что вокруг уже снова есть, что собирать. Я напоминаю сам себе этакий комбайн, ползущий по полю.

Урожай, конечно, очень скромный по сравнению со священным озером на Зелёной скале. Но не каждый же день набредаешь на столь богатые места силы. Нужно учиться довольствоваться и малым. Большинство Идущих годами сидят на подобной диете.

К тому же, чем ещё заниматься? Свободного времени в плаванье – хоть отбавляй. Ну, хорошо, первые часов восемь я тупо продрых. Вроде бы не очень много по меркам простого смертного, но обычно мне сейчас хватает и двух-трёх. А дальше делать было совершенно нечего, так что я основательно взялся за всяческие практики, не стесняясь пользоваться подсказками Намиры и Гида.

И у меня получалось всё лучше и лучше. Я уже не тыкался вслепую, как котёнок, а делал уверенные, осознанные шаги.

В сборе свободной Ци мне удалось удачно скомбинировать технику Зова Хун'нари, показанную Намирой, и тот подход, что я использовал раньше и про себя уже привык называть «Дыханием Ци». За счёт этого на первом такте не приходится прилагать особых усилий, чтобы стянуть энергию к себе.

Как утверждает Намира – это из-за того, что сама богиня воды вдыхает во Взывающего частичку своей силы. Но я, если честно, пропускаю мимо ушей всю эту религиозную софистику. По-моему, всё гораздо проще. Техника Зова создаёт в Ядре что-то вроде области пониженного давления, которая и засасывает в себя крупицы свободной Ци. Чистая физика. К слову, и силу этого вакуума у меня понемногу получается увеличивать, так что радиус сбора тоже растёт.

С каждым сеансом медитации мне удаётся поглощать всё больше Ци, заполняя водное ядро до предела. На это уходит обычно не больше пары часов – даже с учётом того, что вместимость этого моего бензобака тоже понемногу увеличивается.

А вот на то, чтобы потратить собранное, достаточно и нескольких секунд. Сейчас я как раз снова подошёл к этому пределу. Сделал короткую паузу, сосредоточился, будто штангист, готовящийся взять рекордный вес. Мысленным взором отыскал нужное место на меридиане, проходящем сквозь правую руку…

Технику Прорыва, направленную на открытие новых узлов на меридианах, мне тоже показала Намира, уже после того, как мы отбыли с острова. Тоже ничего сложного. Правда, каждая попытка требует предельной концентрации. И к тому же довольно болезненная. Но хуже всего то, что она может оказаться и провальной – шанс «зажечь» новый узел далеко не сто процентов. И тогда просто высадишь весь запас Ци в никуда. Обидненько.

Мне пока что везло – за время пути мне удалось открыть уже десять узлов подряд, без единого провала. Сосредоточился я на меридианах, ведущих от ядра к рукам и заканчивающихся в центрах ладоней, в особых точках, которые Намира называет Истоками. Видимо потому, что они находятся на поверхности кожи и могут направлять Ци наружу. К слову, таких вообще всего пять штук – на ладонях, на ступнях и в центре лба – этакий третий глаз.

Если идти по кратчайшим маршрутам и зажигать только основные узлы, то получается по шесть узлов на каждую руку. На левой ладони я уже Исток открыл, теперь дело за правой. Хотелось бы успеть добить эти несчастные дюжину узлов до прибытия на Каменную корону. Хотя бы потому, что можно будет всерьёз приступить к тренировке Техник.

Например, в технике Спрута я за эти пару дней поднаторел так, что уже вполне прилично мог управлять Серебряным жалом – тонкий трос с остриём на конце послушно выстреливал из наруча и втягивался обратно. Точность и сила выстрела ещё оставляли желать лучшего, но в целом – уже неплохо. К тому же, выпустив трос на пару метров, я мог управлять им, как живым щупальцем, и это тоже со временем может раскрыть кучу сценариев использования. Во многом именно из-за Серебряного жала я и открыл Исток сначала на левой руке – в правой у меня всё равно обычно посох.

Начал я и потихоньку расшифровывать техники, зашитые в татуировке Чёрной черепахи. Для начала взял самые простые из тех, что опираются на узлы в руках – Удар волны и Водяной столб. Дальше на очереди – пробить пути к Истокам в ступнях и добавить Техники, связанные с движением. Прыжок лягушки, в первую очередь.

В общем, работы впереди – непочатый край, и я ушёл в неё с головой. Даже сам не замечал, как летит время. Порой поесть забывал, но на подмогу приходила мамаша Чао, которая быстро стала на корабле главным поваром и любимицей всей команды и пассажиров. Ну, ещё бы! Учитывая, какой дрянью пиратам приходилось питаться раньше, кулинарные шедевры мамы Чао им были всё равно, что божественная амброзия. Я уж не говорю о бывших пленниках.

Кстати, не мешало бы уже перекусить. Но сначала – попытка Прорыва.

Я сосредоточился, и уже привычным мысленным усилием устремил поток Ци из ядра в наклёвывающийся узел – максимально быстро и точечно. Главное при этом – перетерпеть нарастающий дискомфорт, а потом и боль, не снижая давления.

Уф… Всё-таки Идущие – те ещё мазохисты. Как же проще было под куполом! Набираешь опыт, апаешь уровни, наслаждаешься прогрессом. Сейчас же каждый шажок приходится делать, сжав кулаки и зубы и преодолевая внутреннее сопротивление.

Ядро стремительно пустело, боль в месте прорыва была уже почти нестерпимой – я будто пытался продырявить кожу тупой спицей. Но узел всё никак не желал раскрываться, и я уже начал думать, что попытка сорвётся.

Резкий всплеск боли, сменившийся неожиданным облегчением и эйфорией, ужалил меня в тот момент, когда к узлу устремились уже последние крохи энергии. Сами меридианы потускнели на фоне вспыхнувшей, как маленькая звезда, точке в середине предплечья.

Есть! Одиннадцатая!

Я запрокинул голову к небу, тяжело дыша и пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. Как всегда после Прорыва, я чувствовал себя совершенно опустошённым и обессиленным. В ядре всё же остался небольшой запас Ци, постепенно растущий – как всегда после Прорыва, моё тело начинало самостоятельно притягивать энергию, без всякой медитации и сознательных усилий. Будто сухая губка, жадно впитывающая влагу даже из воздуха. Но это ненадолго – всего на несколько минут, и ядро заполнится едва ли на треть. А вот к полноценному сбору Ци я не смогу вернуться ещё пару часов – надо для начала отдохнуть и дать открывшемуся узлу остыть.

К счастью, мышечная слабость после Прорыва проходит гораздо быстрее. Поваляюсь сейчас немного, а потом можно спуститься на палубу и размяться с посохом. Мои мохнатые ученики уже наверняка ждут – там, ближе к корме, есть подходящая площадка, которую мы облюбовали для совместных тренировок.

Но это чуть позже. Всё позже.

Не удержавшись, я улёгся на спину, раскинув руки и ноги. Нагревшийся на солнце металл корабельной обшивки обжигал кожу даже сквозь одежду, но я сейчас не в том состоянии, чтобы обращать внимание на такие мелочи. Усталый, но довольный, я просто таращился на плывущие надо мной облака.

Да, вся эта возня с поглощением Ци и последующим усилением своего тела отнимает много сил и требует кропотливой, однообразной, изнуряющей работы. Но всё это меркнет, когда видишь результаты своих трудов. Да, это всё маленькие шажочки, и каждый в отдельности, на первый взгляд, незначителен. Но, если уж я чему-то и научился от Бао – так это ценить каждый свой результат.

Ведь путь в тысячу ли начинается с первого шага.

Вот и я делаю эти свои шаги по Хрустальному пути. Один за другим. Один за другим. И сколько их ещё впереди? Даже представить сложно. Но это не беда. Ещё один важный навык, которому я научился – это разбивать большую цель на много маленьких. Кстати, очень полезно для таких, как я – кому обычно хочется всего и сразу.

Итак, остался всего один Прорыв, а потом можно будет на время отложить дальнейший прогресс по узлам в долгий ящик. Каждый последующий узел требует всё больших усилий. А после двенадцатого, как предупредила Намира, меня ждёт переход на следующую ступень, и сложность на ней возрастёт скачкообразно.

Как я понял, существует довольно чёткая градация: девять ступеней, по двенадцать узлов в каждой. Каждая следующая ступень – сильно сложнее предыдущей, и для многих это становится непреодолимой преградой. И то, что это потребует всё больших вливаний свободной Ци, собирать которую порой просто негде – это только часть проблемы.

– На первых двух-трёх ступенях Взывающий ещё остаётся простым смертным, – объясняла Намира. – Но потом становится… чем-то большим. Гораздо большим.

– И ты встречала таких?

– Несколько старших сестёр в Храме водопадов шагнули на четвертую и даже пятую ступень. Сама я – на третьей. И, если честно, подозреваю, что это мой предел. Впрочем, я занимаюсь в основном целительством, травничеством и – совсем немного – приручением животных. И для всех известных мне Техник в этих направлениях достаточно тех узлов, что я уже открыла.

Я и сам понимал, что возможности Намиры ограничены. Да, кое-что она умеет. И, пользуясь случаем, я старался перенять у неё всё, что только можно. Но всё же куда больше надежд я возлагал на Каменную корону. Там точно что-то есть.

О самом архипелаге мне за это время удалось узнать немногое. Я ещё пару раз пробовал исследовать его с помощью Зерна Путеводной звезды, но мало что увидел. Только очертания нескольких внутренних островов, расположившихся довольно близко друг к другу. Они были скрыты постоянной пеленой тумана, но даже если удавалось пробиться сквозь неё, то можно было разглядеть лишь светлые, как кость, скалы, кое-где поросшие зеленью. Никаких признаков цивилизации.

Кое-что удалось разузнать у Гида. Он рассказал, что Хаширо Окада действительно посещал этот архипелаг. И точно оставил там зерно. Сколько времени прошло с тех пор – Гид затруднялся ответить. Пока я не активировал первое хрустальное зерно, он находился в стазисе, и вообще не воспринимал течение времени. Но отметил, что в воспоминаниях Окады нет никакого мистического тумана, скрывающего Каменную корону. Да и фарватеры, позволявшие пройти к внутренним островам, в те времена было известны и довольно активно использовались. В центре Каменной короны находился довольно крупный ксилайский монастырь, специализирующийся на стихии Воды. И как минимум на трёх островах имелись постоянные поселения, тоже ксилайские.

Что ж, похоже, с тех пор много воды утекло. Единственный способ узнать, как там сейчас обстоят дела – это добраться туда самому. Но для этого предстоит преодолеть некоторые препятствия.

Внешние острова архипелага, благодаря которым он и получил своё название, представляют собой практически непрерывную гряду огромных каменных клыков, торчащих из-под воды. Голых и безжизненных, если не считать гнездовий морских птиц.

Но скалы – это полбеды. Проливы между ними кишат подводными камнями, а причудливые течения порой заводят в водовороты. В общем, хватает препятствий и для крупных кораблей, и для мелких. Да и вообще место это у моряков считается проклятым, так что по своей воле мало кто сюда суётся.

Впрочем, кому-то такая слава, наооборот, даже на руку. Поэтому рядом с Каменной короной проходят тайные фарватеры пиратов, контрабандистов и прочих тёмных личностей.

Про это мне рассказал уже Линьфао Солёный, чем только подбросил масла в костёр подозрений на его счёт. О своём прошлом старик по-прежнему предпочитал молчать, либо отвечал так уклончиво, что у меня не хватало терпения его разговорить. Но, сдаётся мне, все эти его знания далеко не теоретические. Что, впрочем, в нашей ситуации даже хорошо – в плаванье Солёный по факту занял место штурмана, опустевшее после гибели Рейкара.

Тем более что от самого капитана все эти дни не было ровным счётом никакого толка.

Сразу же, как Зелёная скала скрылась за горизонтом, Калаан Рыжий Пёс ушёл в глубочайший и бесповоротный запой. Все эти три дня я видел его лишь в трёх состояниях. Он либо дрых в самых разных закоулках корабля и в самых причудливых позах, прикрывая лицо своей необъятной шляпой. Либо блевал за борт, чудом удерживаясь на леере. Либо скандалил, требуя ещё выпивки. Причём всё это он делал, уже и так будучи мертвецки пьяным.

Я пару раз пытался его образумить, но потом махнул рукой. Мало ли – может, у человека экзистенциальный кризис, вот он и пытается утопить своих демонов в вине. Хотя, мне кажется, они уже давно научились плавать.

Гремучка тоже изрядно действовал мне на нервы – брюзгливый коротышка всё не мог простить мне того, что я так и не вернул ему позаимствованные зубчатые диски с его кирасы. И за время пути поминал мне это уже раз двадцать. Его послушать – так без этих железяк он как без рук, и ремонт корабля теперь тоже под угрозой. Я даже обещал ему при случае раздобыть замену, но он развопился, что его зачарованная кираса – это фамильная реликвия, передаваемая от отца к сыну, и каждая её часть на вес золота.

А вот кто приятно удивил – так это Крогар. Боцман был, пожалуй, единственным из людей Калаана, кто сохранял спокойствие и делал, что должно. Вставал с первыми лучами солнца, весь день курсировал по кораблю, раздавая поручения и контролируя их выполнение. Гасил в зародыше ссоры между матросами и бывшими пленниками, большую часть из которых тоже с первого дня приобщил к полезным работам. А в свободные минуты частенько сидел где-нибудь в сторонке и наблюдал за тем, как я и Намира пытаемся научить молодых ксилаев азам медитации или каким-нибудь боевым приёмам.

Несколько раз я замечал, что он украдкой задерживает взгляд именно на жрице. Но я бы не стал его за это винить. Намира всё же эффектная женщина, особенно сейчас, когда отмылась и отдохнула. В закромах Калаана она раздобыла кусок голубой ткани, из которой соорудила себе наряд, напоминающий древнегреческую тогу. Серебристые волосы, резко контрастирующие с пятнистой тёмной кожей, заплела в ряд продольных кос, плотно прилегающих к голове, на лицо и плечи нанесла чем-то ярко-голубым тонкие ритуальные узоры.

Впрочем, несмотря на несомненную привлекательность, я воспринимал Намиру исключительно как старшую наставницу. Мне она во многом напоминала Анаану, шаманку-дау из племени Серого тумана, с которой мы тоже немало пережили вместе.

– Мастер Мангуст…

Ах, да. Я же обещал молодёжи провести очередную тренировку.

Меня, если честно, разморило на солнце, и я слегка задремал. Так что робкий шёпот Лилу заставил встрепенуться. Свой сеанс медитации я, по уже сложившейся привычке, проводил на крыше уцелевшей оружейной башни. Не самое комфортное местечко, особенно когда солнце основательно разогреет металлическую обшивку. Но в целом неплохо – свежий морской воздух, хороший обзор. А самое главное – сюда очень редко кто-то заглядывает, так что меньше риска запороть процесс.

– Уже спускаюсь, Лилу.

На условленном месте меня ждали остальные ученики. Едва заметив моё приближение, они выстроились в ряд по росту и замерли по стойке «смирно». Лилу торопливо заняла своё место в конце строя и тоже застыла, глядя перед собой и так вытянув шею, что та стала казаться ещё тоньше.

Эти армейские порядки, может, не совсем соответствовали ситуации, но мне пришлось их внедрять, чтобы добиться от этой несносной четвёрки хоть какой-то дисциплины.

Я встал в паре шагов перед ними, обводя взглядом их до смешного серьёзные физиономии.

Фэн Чао по прозвищу Попрыгун. Старший из братьев. Подтянутый, жилистый подросток с короткой коричневой шерстью со светлым пятном во всю грудь. Несомненный лидер их маленькой шайки. По крайней мере, пытается соответствовать этой роли с тех пор, как отец его погиб во время шторма. Но, на мой взгляд, порой перебарщивает. Так старается не уронить свой авторитет в любой ситуации, что любой провал воспринимает очень уж болезненно. А ещё, он явно неровно дышит к Лилу, но почему-то скрывает это, боясь, что над ним будут смеяться.

Впрочем, это у них взаимно. Лилу – та ещё заноза. И дня не проходит, чтобы она не устроила Фэну какую-нибудь каверзу. Их соперничество перенеслось даже в наши занятия, хотя я с самого начала старался внушить им, что Путь у каждого свой. Тем более что у них даже предрасположенность к стихиям разная. Огонь и Вода. Вот они и шипят друг на друга, стоит им соприкоснуться.

Что ж, не зря говорят – противоположности притягиваются.

Вот с кем у меня никаких проблем и неожиданностей – так это с Киангом, средним из Чао. Мощный добродушный здоровяк с круглой мордой. Даже не верится, что он младше Фэна – на вид так совсем уже взрослый. Не такой шустрый, как Попрыгун, да и соображает порой туговато. Но зато упорный, выносливый, надёжный и не держит камня за пазухой.

Ну, и младший. Порикай Чао по прозвищу По. Смышлёный малый, но немного трусоват. Хотя, кажется, начал исправляться. Да и вообще, порой его тревожность и осмотрительность помогает троице Чао избежать серьёзных проблем. Он – будто противовес старшему, у которого шило под хвостом.

Все четверо в правой руке держали по длинной палке. Вообще, я дал им полную свободу в выборе оружия, но, видимо, подражая мне, они все начали упражняться с посохом. Что ж, не самый плохой выбор. Посох – штука простая и универсальная, и в умелых руках способна на многое. А уж если подкрепить её силой стихий…

– Что, как успехи в медитации? – наконец, спросил я и краем глаза взглянул на Намиру, стоящую чуть поодаль у борта.

После нескольких моих не особо удачных попыток втолковать ученикам теоретические основы Знания Ци Намира взялась мне помочь. И, кажется, у неё это получалось лучше. Особенно преуспел Фэн – он уже через пару занятий научился видеть Ци и вдыхать её. У него даже сеть меридианов начала проклёвываться – пока тоненькая и направленная больше вниз, будто корни растения.

У остальных успехи были скромнее, но всё же были. Однако даже эти первые видимые результаты пока не смогли привить подросткам вкуса к духовным практикам. Особенно тяжко приходилось Лилу и Фэну – те и четверть часа за медитацией усидеть не могли. Это было для них настоящей пыткой.

Вот и сейчас после моего вопроса всем четверым будто кислую ягоду под язык сунули. Вроде и стараются не подавать виду, но на моськах всё написано.

– Ладно, я понял. Лапы чешутся снова помахать посохами?

И опять – с места не сдвинулись, но уши навострили, глаза загорелись. Никакой телепатии не надо – их и так насквозь видно.

– Хорошо. Готовьтесь. Разбейтесь по парам, как утром.

– Мастер Мангуст! – взмолилась Лилу. – Мне опять выходить против По?

– Именно так. Я ведь о вас беспокоюсь, – вздохнул я. – Ты младше, легче. И ты девочка. Не поставлю же я тебя против Кианга? А вдруг он не сможет вовремя остановить удар?

– Ха! Пусть сначала попробует попасть по мне, увалень! – рассмеялась Лилу и крутанула своей палкой так, что По едва успел отскочить. – В прошлый раз я его здорово поколотила!

– Да я просто боялся тебя зашибить, – басовито проворчал Кианг. – Но, если и дальше будешь дразниться – могу ведь и врезать!

– Попробуй, попробуй!

– Ладно, держись! – Кианг крепче перехватил свой массивный дрын – раза в два толще, чем у Лилу – и угрожающе попёр на девчонку. Даже замахнулся сверху вниз, но тут его оружие столкнулось с посохом Фэна. Попрыгун одним рывком вклинился между спорщиками.

– Эй, ну нет! – возмущённо воскликнул старший. – Что тогда получается – это мне драться с По? Но это ж нечестно!

По заметно насупился, сжимая в руке длинную гибкую острогу с замотанным остриём, которую использовал вместо посоха. У него, к слову, довольно неплохо получались колющие удары, так что я с самого начала посоветовал ему оттачивать именно такой стиль – больше подходящий копейщику. Но всё же, объективно говоря, дрался он даже похуже Лилу, так что старшие братья неохотно становились с ним в спарринг.

Я устало вздохнул, пока не вмешиваясь в их перепалку. Попробовать их разделить на пары, как вчера вечером? Так ведь тоже перессорятся. В прошлые разы я просто включал начальника и распределял их в приказном порядке. Но каждый раз в итоге кто-то оказывался недовольным.

Да уж, педагогика – дело тонкое…

Впрочем, если честно, всё обучение шло со скрипом. Меня и самого сложно назвать мастером боевых искусств. Чему-то я нахватался у Бао, чему-то – в реале, сначала в тренировочном лагере Чингиза, потом – когда сам записался в подходящий бойцовский клуб, специализирующихся на восточных единоборствах. Но по меркам серьёзных мастеров я по-прежнему так, выскочка, только-только научившийся крутить посохом, не попадая самому себе в лобешник.

По большей части, драться я учился больше на практике – сражаясь с самыми различными противниками, в разных ситуациях, порой совершенно безнадёжных. Поэтому и ребят пытался учить, опираясь сразу на взаимодействие с живым противником.

– Ладно, давайте попробуем по-другому…

Вытянув левую руку в сторону, я Техникой Спрута притянул к себе свой посох, лежащий на ящиках в нескольких шагах от меня. Массивное оружие, сверкнув золочёными навершиями, прогудело в воздухе, и я не глядя поймал его за середину. Крутанул, перехватил, вставая в привычную боевую позу – посох в правой руке, держу за середину, нижняя часть направлена наискосок в пол, верхняя спрятана за спиной, левая рука впереди.

– Поучимся атаковать. Приступайте!

Ксилаи растерянно переглянулись.

– Что, прямо бить? – пробасил Кианг. – В полную силу? А вам не будет больно?

– Переживу, – усмехнулся я. – К тому же, я ведь не собираюсь стоять столбом.

Ребята снова обменялись озадаченными взглядами.

– Ну же, не робейте! – подбодрил я их. – Бить в ответ я не буду. Только защищаться.

Попрыгун, оглянувшись на остальных, бросился на меня первым. Посох его прогудел в воздухе сантиметрах в десяти от моего лица, но я даже не шелохнулся. Он попробовал снова – уже смелее, тычковым ударом. На этот раз мне достаточно было едва заметно отклониться в сторону, чтобы посох прошёл мимо. Следующая попытка – и с моей стороны лишь минимальный поворот корпуса, чтобы уйти с траектории удара.

Всё это время я сохранял невозмутимое выражение лица и даже демонстративно зевнул.

– Так ты будешь бить или нет?

Фэна, наконец, охватил азарт, и он что было сил замахал палкой, атакуя уже всерьёз. Но замахи его были такие бесхитростные, что, кажется, я даже лучше него самого знал, куда он в итоге попадёт, поэтому начинал движение почти одновременно с ним. Свой посох пока ни разу не применил для парирования – хватало и простых уклонений, поворотов корпуса, шагов в сторону.

– Будь, как вода, – произнёс я вслух. – Нельзя схватить воду – она лишь прольётся между пальцами. Бесполезно бить воду – она взметнётся брызгами и воссоединится вновь…

– Ну что ты за растяпа! – не выдержала Лилу. – Отойди! Моя очередь!

Девчонка была похитрее. Она старалась бить сериями тычковых ударов, меняя направление и даже пыталась реализовать что-то вроде обманных выпадов. Но заметно уступала Фэну в силе и скорости, поэтому результат был примерно тот же.

– Вам ведь не обязательно действовать по очереди, – предложил я. – Даже наоборот. Учитесь сражаться в команде. Используйте численное преимущество!

А вот дальше пошла веселуха. Когда они окружили меня и пытались достать все вместе, мне пришлось крутиться вовсю и во всех смыслах. Нельзя же было ударить в грязь лицом. Да и для меня самого это была неплохая тренировка на внимательность и концентрацию. Конечно, против меня неумелые подростки, но когда их четверо – всё равно надо постараться, чтобы не настучали по голове. Тем более что ксилаи по скорости реакции превосходят людей.

Впрочем, я и сам не вполне обычный человек. И полезно прощупать нынешние границы возможностей моего аватара.

Через какое-то время я погрузился в своего рода боевой транс – голова очистилась от посторонних мыслей, тело реагировало само собой, посох тоже будто бы жил своей жизнью, мелькая в воздухе с такой скоростью, что размазывался в движении. Оружие учеников, более лёгкое, сделанное из обычного дерева, при парировании ударов отлетало, а то и вырывалось из рук. У Фэна посох и вовсе сломался, но он уже через полминуты вернулся в бой, вооружённый шваброй.

Ученики накатывались на меня, как морской прибой – по одному, по двое, или все разом. Отступали, чтобы отдышаться или подобрать выбитую палку, и снова с воодушевлением бросались в бой. Возбуждённо перекрикивались, пытаясь координировать друг друга.

В общем, кажется, на этот раз тренировка понравилась всем. Стук ударов, азартные возгласы ребят, мои подначивающие комментарии разносились на всю палубу, и неподалёку уже начали собираться зеваки.

Увлёкшись, мы даже прозевали, когда на корабле началась суета. Крогар зычным голосом раздавал команды, Гремучка засуетился, расправив свои цепи-щупальца и лазая по палубным надстройкам, как огромный закованный в железо паук.

Я, наконец, дал сигнал остановиться и, делая вид, что совсем даже не устал и не запыхался, взглянул наверх.

Гремучка как раз забрался на самую верхушку фермы погрузочного крана в кормовой части корабля.

– Лево руля! – орал он сверху. – Ход на малый! И разбудите уже капитана!

– Его б найти для начала… – проворчал матрос, проходивший неподалёку. – Опять, похоже, дрыхнет где-то…

Ксилаи, не сговариваясь, бросились к борту, вглядываясь в горизонт. По действовал похитрее – он вместо этого тоже забрался на кран. На самую верхушку не полез, добрался лишь до половины. И уже оттуда первым из Чао завопил:

– Земля! Земля!

Глава 2. «Золотая плеть»

Появление Каменной короны на горизонте, на самом деле, пока мало что значило. Учитывая, с какой черепашьей скоростью тащилось наше судно, до внешних островов мы доберёмся, в лучшем случае, часа через три, уже ближе к вечеру. Но рифы вокруг них попадаются даже на значительном расстоянии, так что нужно быть начеку.

Линьфао уже и так практически поселился в капитанской рубке, даже старые члены команды начали воспринимать его как своего. Сейчас в рубке и вовсе было не протолкнуться – Гремучка возился с какими-то приборами, Калаан, мрачный и молчаливый с похмелья, стоял за штурвалом. Линьфао возился с картами, и нас с Намирой тоже позвал помочь.

– Эхолот тут дрянной. Я бы на него не особо рассчитывал у Короны.

Он постучал когтем по изрядно потрёпанному алантскому прибору, с большой, как суповая тарелка, треснувшей линзой в центре. Под линзой словно были зажаты пятна какой-то маслянистой синей жидкости – постоянно меняя очертания и насыщенность цвета, стекаясь друг с другом и снова распадаясь. Не сразу и поймёшь, что это отображение рельефа дна под кораблём. А уж как конкретно по этому прибору ориентироваться – и подавно без поллитра не разберёшься.

– Я бывал в этих краях. И немного помню фарватер во-от к этому месту по ту сторону рифов. На картах не обозначено, но там есть остров. Его называют Остров Туманов. Мы там когда-то устраивали… временный склад.

– Контрабандистскую нычку, хочешь сказать? – хмыкнул Гремучка.

Солёный пропустил его замечание мимо ушей и продолжил.

– Это было давно. И у нашей посудины была не такая глубокая посадка. Но, думаю, пройти можно. Главное – отыскать ориентиры. Там узкий пролив, называется Каменная пасть. Скалы там приметные, я их издалека узнаю.

– И что это за остров? – спросил я.

– Сам по себе он ничем не примечателен. Чуть побольше, чем Зелёная скала. Есть ручей с пресной водой, куча горячих источников в северной части. Берега пологие, так что легко можно выходить в море за рыбой. Те, кто про него знают, используют, как… перевалочный пункт.

– Вот только кто про него знает-то? – снова вмешался Гремучка. – Мы вот через Золотое море ходим лет семь. Но и слыхом не слыхивали, что у Каменной короны можно где-то причалить.

– А таким, как вы, знать и не нужно, – обернувшись на коротышку-харкина, бросил Линьфао. Его кошачьи глаза, скрытые тенью конусовидной соломенной шляпы, коротко блеснули.

Гремучка раздражённо фыркнул.

– Ха! Сдаётся мне, тут дела не в контрабанде. Больше похоже на схрон каких-нибудь повстанцев. Как вы их там называете? Братства Когтя? Связываться с этими блохастыми баламутами – себе дороже! Этак мы у всех алантов вне закона станем! А, Калаан? Чего молчишь?

– Да не всё ли равно? – капитан поморщился, будто от головной боли. – Наш уговор – высадить их там, где попросят. Вот и пусть выметаются с корабля. А если на этом острове мы сможем разжиться провиантом – так тем более чего нос воротишь? Нам ведь потом как-то надо будет дотянуть до Тьер-Накара…

– Это да. Но что, если этот тощий пройдоха нас заманит в ловушку? Вдруг там не просто перевалочный пункт, а логово Когтей? Думаешь, они нас так запросто выпустят после того, как мы узнаем фарватер?

– Да что ты несёшь? – скривился Калаан. – Какие Когти? Аланты их всех перебили уже лет двадцать назад.

– Кто знает, кто знает. Разные слухи ходят…

– Ага. И, конечно, один из Когтей годами дожидался нас на задрипанной Зелёной скале, чтобы заманить в ловушку! – издевательски проскрипел Калаан, пародируя голос харкина. – Иди уже займись делом! Проверь заплаты в трюме. Кажется у нас опять крен на нос. Может, воды натекло?

– Вот вечно ты никого не слушаешь! А потом мы оказываемся в какой-нибудь вонючей клоаке! – обиженно проворчал коротышка, но из рубки и правда вышел.

– Да мы из неё и не выбираемся… – пробормотал Калаан, ещё крепче сжимая рукоятки рулевого колеса. Использовал его он, кажется, больше для опоры – его изрядно покачивало, а перегаром несло так, что хотелось проветриться.

– Так что, идём по маршруту, который я предложил? – спокойно уточнил Линьфао.

– А у нас есть выбор? – огрызнулся пират.

Но Солёный смотрел не на него, а на нас с Намирой.

– Выбор у нас и правда невелик, – пожал я плечами. – Единственное, что меня беспокоит – как бы нам потом не застрять на этом туманном острове. Ты уверен, что его по-прежнему используют?

– Думаю, да. Есть и ещё одна причина, по которой нам стоит там остановиться. Но… об этом позже, – он искоса взглянул на капитана.

Мне вся эта недосказанность жутко не нравилась. Но за дни пути я уже несколько раз пытался разговорить Солёного и вытянуть из него побольше подробностей из его прошлого. И понял, что это дохлый номер. Сказать, что старик был скрытным и подозрительным – это всё равно, что назвать море слегка влажным. Но всё же на Зелёной скале он показал себя полезным, и я доверял ему – до некоторой степени. Уж точно не настолько, чтобы посвятить его в тайну Хрустального пути, как Намиру.

Я взглянул на Взывающую, и та пожала плечами. Линьфао воспринял это, как знак согласия.

– Значит, решено. Но мне понадобится ваша помощь. Говорю же – на эхолот надежды мало. А нам предстоит проскочить через бутылочное горлышко. Сможете опять провернуть трюк с Китовой песнью?

– Да, конечно. В море эта Техника работает гораздо лучше, чем на суше. Так что я даже одна справлюсь. Когда начинать?

Линьфао ответил не сразу. Задрав подбородок, он какое-то время всматривался вдаль через переднее окно рубки. Скалы впереди уже можно было разглядеть во всех подробностях – некоторые из них вздымались на высоту двадцатиэтажного дома, некоторые едва виднелись из-под воды. Сама вода вокруг них выглядела пятнистой – невооружённым взглядом можно было разглядеть светлые участки мелководья. Сейчас, при свете дня и в спокойную погоду, всё это смотрелось довольно живописно. Но с точки зрения мореходства, особенно в шторм – наверное, сущий ад.

– Подходить ближе, пожалуй, пока не стоит – можем напороться на мель. Надо развернуться вон туда и идти вдоль скал. Проход должен быть где-то там. Пожалуй, ещё ксефов пять…

В местных мерах расстояний я пока не очень разобрался, так что уточнил:

– Но до темноты-то доберёмся?

– Конечно! Если не управимся до заката – лучше бросить якорь и переждать. Ты слышал, Калаан?

– Слышу, слышу, – буркнул капитан, вовсю орудуя рулевым колесом. Корабль, скрежеща и вибрируя от резкого разворота, разворачивался левым бортом к скалам. – Что мы хоть ищем-то? Что за приметные скалы?

– Похожи на два столба, соединённые перемычкой поверху. А перед ними – россыпь подводных камней. Сейчас отлив, их должно быть хорошо видно.

Калаан, сдвинув на затылок потрёпанную шляпу, вытащил подзорную трубу и долго вглядывался вперёд.

– А не они ли вон там, впереди? Торчат из-под воды, как китовые спины… Я бы предпочёл обойти их подальше…

– Как и большинство на твоём месте, – усмехнулся Линьфао. – Но я ведь не зря вёл вас сюда. Между этими валунами есть извилистый проход. И теперь главное, чтобы твоё ржавое корыто оказалось достаточно манёвренным. Ну, и чтобы у рулевого руки росли не из задницы.

– Это мяуканье твоё из задницы доносится! – огрызнулся пират. – Моя «Волчья звезда» и не из таких передряг выходила! Но ты уверен, что это именно те камни?

– Надо пройти ещё немного – эта вон здоровенная чёрная глыба всё загораживает. Сразу за ней как раз должны быть те каменные ворота…

Линьфао указал вперёд когтистым пальцем, но потом вдруг осёкся и подался вперёд, вглядываясь в волны.

– Это что там, за скалой?.. Да нет, не сразу за этой, а во-он там, ещё дальше, возле отмели?

Намира и Калаан тоже прильнули к смотровому окну. Я сначала подался вперёд вслед за ними, но потом вспомнил, что у меня есть кое-что получше для того, чтобы осмотреться. Шагнул назад, в угол рубки, и мысленным приказом призвал Зерно Путеводной звезды. Гранёный хрустальный шарик материализовался в ладони, и я крепко сжал его.

Меня словно вышибло из тела, и бесплотный дух рванул стрелой вверх, так что корабль подо мной быстро превратился в силуэт размером с обувную коробку. Но такой обзор мне сейчас был не нужен, и я притормозил, а потом и наоборот начал снижаться, оглядывая скалы внизу.

С высоты птичьего полёта барьер из рифов и скал, отгораживающий внутренние острова Каменной короны от открытого моря, выглядел впечатляюще. И в то же время наводил на мысли о какой-то странности, неестественности его происхождения.

Большие скалы были похожи на обломки затонувшей крепостной стены, которая тянулась по дуге выпуклой стороной на юг. При этом между ними в нескольких местах зияли глубокие разломы, хорошо заметные по непроглядной, насыщенной синеве воды. Будто бы что-то невероятно мощное раздолбало когда-то этот ландшафт. Землетрясение? Или удар сверху каким-то неведомым оружием?

Море сейчас было спокойное, так что неровности дна были заметны ещё отчётливее, чем с борта корабля. Они были похожи на причудливый камуфляжный рисунок. Перепады глубины были зачастую очень резкими – вот длинная светлая каменистая коса, едва прикрытая водой, а в паре десятков метров от неё – уже тёмно-синий провал. А ещё в глаза бросались остовы затонувших кораблей. Их было неожиданно много – на обозримом пространстве я навскидку насчитал не меньше тридцати. Некоторые было видно сквозь прозрачную воду на мелководье, некоторые и вовсе затонули не полностью – над поверхностью торчали верхушки мачт и палубных надстроек. Будто молчаливое предупреждение о том, что ближе подплывать не стоит.

К северу же с океаном и вовсе творится странное – над водой стелется какая-то плотная дымка, не позволяющая толком разглядеть, что там внизу. Туман? Дым от действующих вулканов? Пар от горячих источников, о которых упоминал Линьфао?

Впрочем, в подробностях разглядывать всю панораму мне было некогда. Снижаясь, я окинул взглядом россыпь подводных камней, через которую нам предстояло провести корабль. Увидел приметную пару скал, соединённых вверху перемычкой, похожей на естественный дугообразным мост. А чуть поодаль от неё…

– Корабль! – выпалил я, вываливаясь обратно в реальность.

– Точно! И здоровенный! Большой торговец, не меньше сотни лей в длину!

В правом углу рубки неприятно запищал какой-то прибор, назначение которого я не знал – тоже с линзой, но выпуклой, почти полусферической формы, и расположенной вертикально. Но на сигнал пока никто не обращал внимания. Калаан и вовсе замер, оскалившись и вцепившись в рукояти рулевого колеса так, будто его заклинило.

Корабль чужаков был по меньшей мере втрое длиннее нашего, и другой конструкции – пузатый, с выпуклыми, нависающими над водой бортами и кучей надстроек над палубой. И уж точно он был богаче и новее «Волчьей звезды». Даже во время беглого осмотра с высоты я разглядел кучу блестящих на солнце позолоченных украшений на бортах, а на флагштоках в носовой части судна были развёрнуты целые полотнища – чёрные с золотом, с какими-то вензелями и гербами. А ещё с высоты я успел заметить по бокам несколько довольно крупных шлюпок, закреплённых в специальных гнёздах.

Судя по суете на палубе, мы явно были не единственными на «Волчьей звезде», кто заметил торговца. Да и на той стороне нас тоже должны были увидеть. Скорее всего, даже раньше, чем мы их. Весь вопрос в том, как будут реагировать. Сдаётся мне, мы не в том положении, чтобы ссориться с кем бы то ни было. Корабль и так едва на плаву.

Хлопнула обитая металлом дверь, и в рубку снова с грохотом ввалился Джигги Гремучка.

– Что делать-то будем, Пёс? – искоса зыркнув на нас с Намирой, выпалил он. – Это же «Золотая плеть» Рувазира! Я эту громадину и за пять ксефов узнаю.

– Сам вижу! – процедил сквозь зубы Калаан.

– Рувазир?! – в ужасе выдохнула Намира. – Что это чудовище здесь делает? Или…

Она вдруг зарычала, как рассерженная кошка, и набросилась на капитана. Оторвала его от штурвала, вырвала из кобуры, висящей на его же поясе, пистолет.

– Ты же знал, да? Отвечай, грязный выродок! Ты специально завёз нас сюда?

Рубка и так-то была тесноватой для нашей компании, а когда завязалась драка, то и вовсе стало не протолкнуться. Мне кое-как удалось разнять капитана и Взывающую, при этом та успела-таки пальнуть из пистоля. К счастью, пуля не срикошетила, а угодила в окно, пробив дырку в стекле. Я вырвал оружие из её рук и от греха подальше выбросил через дверь.

– А ну-ка, замерли все! – рявкнул я, потому что на этом потасовка не закончилась. – Стоять!

Намира по-прежнему пыталась вцепиться Калаану в лицо. Тот, завалившись на приборную панель, отпихивался от разъярённой фурии ногами. Джигги тоже орал что-то, пытаясь отодвинуть капитана от приборов – кажется, тот что-то нажал ненароком. Вдобавок ещё и та штука в углу продолжала противно визжать, издавая короткие тревожные сигналы каждые пару секунд.

– Уберите от меня эту бешеную стерву! – чуть заплетающимся языком прорычал Калаан, поправляя сбившуюся набок шляпу.

– Змея! – прошипела Намира. – Ты за всё ответишь!

– Да отцепитесь вы от руля! Мы сейчас в скалу врубимся! – рявкнул Гремучка.

Я, наконец, оттащил дерущихся от приборов и, подавив в себе желание врезать им по подзатыльнику, спросил:

– Так, а теперь спокойно и коротко! Времени мало. Что за Рувазир?

– Я не раз слышала это имя, – тяжело дыша и не сводя взгляда с Калаана, прорычала Намира. – Когда мы были в трюме, в клетках. Кто-то из матросов упоминал, что это наш покупатель.

– Работорговец?

– Да! И эта тварь всё-таки привезла нас прямо к нему!

– Вы сами решили идти к Каменной короне! – огрызнулся Калаан. – Я вас за язык не тянул!

– Но ты ведь мог и предупредить!

– Это в наш уговор не входило!

У меня от их криков уже голова начала гудеть. Ещё и эта противная жужжалка в углу…

– Да что там орёт? – поморщился я. – Можно как-то отключить эту штуку?

Джигги молча щёлкнул какой-то рукояткой. Сигналы, действительно, прекратились, но внутри линзы вспыхнуло зеленоватое свечение, сложившееся в объёмное изображение – что-то типа голограммы. Качество было так себе, к тому же по поверхности линзы то и дело пробегали полосы помех. Но вполне можно было разглядеть нереально жирного типа, из-за отвисающих подбородков похожего на жабу.

– Рыжий Пёс! – прохрипел искажаемый помехами голос из раструба справа от линзы. – Испытываешь моё терпение? Ты опоздал на три дня. А теперь ещё и на связь не выходишь!

Говорил он не на кси, так что смысл фраз доходил до меня постепенно, с серьёзной задержкой. Похоже, язык алантов, ещё и с каким-то экзотическим акцентом.

На всякий случай я попятился от прибора, чтобы ненароком не попасть в обзор. Остальные тоже отступили. Калаан, наоборот, шагнул вперёд, поправляя шляпу. Прочистив горло, неохотно ответил:

– Нас здорово потрепало недавним штормом. Вынесло на рифы. До сих пор кое-где течи в трюме…

– Отговорки эти можешь засунуть туда же, откуда их выковыривал! – презрительно проскрипел жирный.

Это у него реально голос такой мерзкий, или прибор искажает?

– Опоздание будет стоить тебе четверть от цены. И моли своих северных богов, чтобы мне понравился товар! Десять дюжин крепких лаари, способных работать на рудниках. Так мы договаривались, помнишь?

– Помню, помню, – проворчал Калаан. – Только… возникли ещё кое-какие сложности…

Собеседник, к моему удивлению, не начал угрожать или сыпать оскорблениями. Наоборот, притих и, судя по тому, как исказилось изображение, наклонился ближе к раструбу, служившему микрофоном. И добавил притворно-ласково:

– Тащи-ка сюда своё корыто, Пёс. Посмотрим, чем можно помочь в твоём горе. Зря, что ли, я делал такой крюк? Я ещё неделю назад мог быть на Медных островах!

На этом сеанс связи прервался.

– Ну всё. Нам кранты! – уверенно, будто подводя невидимую черту, заявил Джигги. – Вот теперь уже точно! А я тебе говорил, Пёс! Вести дела с Рувазиром – это всё равно, что глубинную мурену кормить. Как ни старайся – кончится тем, что она тебе самому задницу откусит!

– Пошёл вон из рубки! – вместо ответа рявкнул капитан. – Тебе нечем заняться в трюме? Говорю же – проверь заплаты!

– Да проверил уже! Но делать-то что будем?

– Это уже не твоя забота! Дуй обратно в трюм и следи, чтобы пробоины опять не вскрылись.

Харкин возмущённо фыркнул, но приказу подчинился. В рубке после его ухода повисла напряжённая тишина. Мы все втроём – я, Намира и Линьфао – буравили взглядами капитана.

– Ну, чего вылупились? – огрызнулся он, оскалившись, как загнанный в угол пёс. – Сделка должна была состояться три дня назад. Я надеялся, что Рувазир не будет дожидаться столько времени. Да и место встречи он указывал в пяти ксефах к западу отсюда…

– Или ты всё же надеялся, что встреча состоится, и ты сможешь сдать ему выживших пленников и нас впридачу, – скрестив руки на груди, спокойно возразил Линьфао. – Просто не повезло, местечко очень неудобное. Если бы мы встретились в открытом море – Рувазир бы уже бросал сходни к нам на борт. Мы бы и опомниться не успели.

– Говорю же, он предал нас! – выпалила Намира.

– Ай, думайте, как хотите, – отмахнулся Калаан, обессиленно опираясь спиной о стену и выудил из кармана камзола початую бутылку с мутноватой тёмной бурдой. Сделав несколько больших глотков, отдышался и продолжил, глядя осовелым взглядом куда-то сквозь нас:

– В любом случае – нам всем конец. Гремучка прав. Я сейчас слишком слаб. А Рувазир – мстительная и жестокая тварь. Не удивлюсь, если за опоздание и за недостачу товара он просто выгребет у меня всё более-менее ценное, а самого отправит на дно вместе с кораблём.

– Туда тебе и дорога! – презрительно бросила Намира.

– Да, да, все мы не в восторге от нашего бравого капитана, – вклинился я. – Но сейчас нет времени собачиться. Мы всё ещё в одной лодке. Так лучше подумаем, как выкрутиться. Какие есть варианты? Сбежать? Драться?

– Издеваешься? Мы кое-как держимся на плаву! Нас догонят в два счёта. И у Рувазира не меньше двух сотен отборных бойцов в абордажной команде!

– Но он пока далеко. И между нами – целая прорва подводных камней, между которыми его громадина не пройдёт. Ему придётся делать большой крюк.

– А Мангуст прав, – поддержал меня Солёный. – Не зря же он ждёт, пока мы сами подойдём. С его осадкой соваться в этот лабиринт опасно.

Калаан, отхлебнув ещё из бутылки, снова достал подзорную трубу и некоторое время, прищурившись, разглядывал корабль Рувазира.

– Ну да. Он, похоже, даже не собирается сниматься с якоря…

– Значит, у нас есть немного времени. И кое-какое пространство для манёвра.

– Да какие манёвры? – прорычал пират. – Куда мы от него денемся?

– Куда и собирались, – пожал плечами Линьфао.

Он уже когда-то успел раскурить свою трубку с длиннющим мундштуком и спокойно попыхивал ею, будто мы тут не вопросы жизни и смерти обсуждаем, а решаем, что готовить на ужин.

– Двинем по направлению к его кораблю, лавируя между рифами. Но на полпути повернём на север, к острову Туманов. Рувазир за нами точно не пойдёт. Пролив между скалами глубокий. Но узкий. «Золотая плеть» там попросту не пролезет.

– Но на ней несколько моторных абордажных шлюпок, которые Рувазир пошлёт в погоню! Или, в конце концов, расстреляет нас из всех орудий. Ему одного залпа хватит, чтобы отправить нас на дно!

– Может, и так, – так же невозмутимо согласился Солёный. – Но, если он не станет палить сразу, то можем успеть проскочить. Под таким углом мы будем скрыты от него скалами.

Повисла пауза, в ходе которой на лице Калаана успело смениться с полдюжины эмоций. Кажется, он даже протрезвел от умственного напряжения.

– Что ж, придётся рискнуть… – наконец, с хрустом поскребя ногтями по грязной шее, кивнул он.

– А другого выхода у нас и нет, – холодно произнесла Намира. – Если ты думаешь, что сможешь сдать нас Рувазиру, как покорный скот – то сильно ошибаешься. Я лучше умру, чем снова окажусь в клетке!

– Красиво сказано, – усмехнулся пират. – Посмотрим, как ты запоёшь, когда на борт заявятся его головорезы.

И прежде, чем Взывающая успела ответить ему какой-нибудь гневной тирадой, он встряхнулся, нахлобучил поглубже шляпу и встал к штурвалу.

– А сейчас – довольно болтовни! Для начала надо пройти через эти треклятые рифы. Вы там шептались про какую-то Китовую песнь? Так давайте, за дело! А остальным на борту надо готовиться к отражению шлюпок.

Наклонившись к одному из раструбов на приборной панели, он рявкнул:

– Крогар! Свистать всех наверх! Будет драка!

– Я тоже буду снаружи, – вызвался я. – Намира, точно без меня справишься с Песнью?

Она кивнула. Калаан же, оглянувшись на меня, криво усмехнулся с каким-то странным выражением лица.

– Эй, бритоголовый! Кошаки с Зелёной скалы на тебя чуть ли не молятся. Называют спасителем и… бакхо, что бы это там ни значило. Я во всю эту хрень не верю. Я даже в богов-то не верю. Но…

Он засопел, будто слова эти давались ему с трудом.

– Если мы всё-таки выкарабкаемся из этой клоаки… Может, это знак для меня? Может, мне и надо было опуститься до самого дна – чтобы оттолкнуться и наконец выплыть?

Я, если честно, сейчас с удовольствием врезал бы ему по морде, а не поддерживал ободряющими фразами. Но всему своё время.

– Вот и проверим, – буркнул я. – Для начала – постарайся нас всех на это дно не утянуть.

Глава 3. Каменная пасть

Рувазир заподозрил что-то неладное, только когда мы уже изрядно забрали к северу. Думаю, его сбило с толку то, что вот уже полчаса «Волчья звезда» приближалась к его кораблю, хоть и медленно, рыская из стороны в сторону, чтобы отыскать путь между отмелей и подводных камней. Да и вообще он, скорее всего, был уверен, что нам попросту некуда деваться.

Перед нами уже нависали приметные скалы, скрывающие между собой пролив, ведущий во внутренние области Каменной короны. Соединённые между собой на высоте полусотни метров перемычкой, они напоминали узкие и неестественно высокие каменные врата. Или, действительно, жуткую растянутую пасть какого-то неведомого чудовища. С такого расстояния даже не верилось, что мы сможем проскользнуть в них – пролив был извилистый и не просматривался насквозь. Оставалось только верить тому, что Линьфао ничего не напутал.

Я находился на палубе вместе со всеми, кто мог держать оружие. Чтобы не спалиться раньше времени, мы пока держались ближе к левому борту, прячась в закоулках между палубными надстройками и на трапах, ведущих вниз. На виду мелькали только матросы, то и дело свешивающиеся за борт и что-то выкрикивающие.

Из капитанской рубки доносился голос Намиры, непрерывно напевающей уже знакомый протяжный мотив без слов. Китовая песнь. В течениях Ци было заметно, как оттуда то и дело расходятся волны энергии, похожие на круги от брошенного в воду камня. Время от времени я слышал и короткие деловитые команды Линьфао.

Корабль тащится, как черепаха, но сейчас это максимально доступная нам скорость. Куда важнее вовремя лавировать, избегая столкновения с рифами. Нам пока везёт, но всё равно, корабль то и дело содрогается всем корпусом, с жутким скрежетом притираясь по касательной к очередной подводной скале. Каждое такое столкновение Гремучка, засевший на вершине погрузочного крана на носу судна, встречает шквалом ругательств, и его скрипучий голос разносится над водой, кажется, на километр.

При этом остальные пассажиры корабля на удивление молчаливы. Все, кто не занят непосредственно управлением, замерли в напряжённом ожидании. И дело не в страхе напороться на скалу – в конце концов, тут не открытый океан, и сгинуть в пучине нам не грозит. Гораздо больше нервируют стволы многочисленных пушек на «Золотой плети» – их сейчас видно издалека без всяких подзорных труб. А мы идём, развёрнутые к «Плети» правым бортом, совершенно беззащитные. Просто большая плавучая мишень.

Из рубки донеслись знакомые резкие гудки – сработал прибор голографической связи. Сварливый голос работорговца даже с такого расстояния действовал на меня примерно как скрип пенопласта по стеклу, хотя я даже толком не мог разобрать, что конкретно он говорит. Но, судя по тону, он явно вышел на связь не для того, чтобы сделать пару комплиментов. После короткой, но весьма громкой перепалки сеанс прервался.

И всё-таки – Рыжий Пёс специально завёл нас в эту ловушку, или же просто бросил всё на самотёк, предоставив судьбе самой решать – наткнёмся мы на Рувазира или нет?

После той сцены в капитанской рубке у меня было время, чтобы обдумать это. И я всё же склонялся ко второму варианту. Если бы это был сговор, то Калаану за время пути ничего не мешало связаться с работорговцем заранее, и обставить эту встречу более удачно. А он же только и делал, что бухал да дрых без задних ног, бросив управление кораблём на помощников. Видно, его глодали чувство вины, жалости к себе и прочие душевные метания, типичные для таких неудачников. Всё это, конечно, тоже не добавляло симпатии к нему. По мне, так пьянство – это удел ничтожеств. Но всё же он хотя бы не осознанный предатель. А это даёт нам шанс на то, что сейчас он постарается всех нас вытащить. Мы ведь действительно в одной лодке, даже в прямой смысле.

Правда, с такими попутчиками и врагов не надо…

– Они спускают шлюпки! – заорал сверху Джигги, поглядывая в подзорную трубу. – И разворачивают оружейные башни! Ходу! Прибавьте ходу, рыбье вы семя!

Гул двигателя, доносящийся из машинного отделения, вскоре стал громче, и корабль и правда прибавил ходу, но незначительно – мы всё ещё не вышли на безопасную глубину, и то и дело цеплялись за что-то то левым, то правым бортом. К счастью, обшивка выдерживала удары.

Каменные врата были уже совсем близко. Они нависали над нами так, что корабль полностью скрылся в их тени. Просвета между ними пока не было видно, так что казалось, что мы прём прямо на скалы и протараним их с ходу.

– Ну всё. Сейчас всё решится, – негромко, но с какой-то обречённой решимостью произнёс Меймин Хан, сжимая в своих мощных лапищах кувалду на длинной рукоятке.

– Да что тут решать-то! – фыркнул Шутай, сверкнув клыками, ярко выделяющимися на фоне чёрной, как уголь, морды, – В любом случае, нас сейчас будут грабить и топить.

– Весь вопрос – в каком порядке, – мрачно усмехнулся Хан. – Одно дело, если сначала попытаются взять на абордаж. Но могут ведь и расстрелять, а потом уже выловить из обломков всё, что останется.

Словно в доказательство его слов, вдруг прогремел пушечный выстрел. Мы все невольно вздрогнули, вжимая головы в плечи. Оглушительно просвистев над нами, снаряд ударился в скалу в сотне метров прямо по курсу. Взвился фонтан пыли и каменного крошева, в воду с плеском посыпались крупные осколки.

– Промазал! – радостно выкрикнул Попрыгун.

– Пока просто пугают, – нервно усмехнулся Шутай. – Требуют остановиться.

– Ходу! Ещё ходу! – разнёсся над палубой вопль Джигги. – Иначе не успеем!

Не выдержав, я покинул укрытие и взобрался на крышу капитанской рубки.

Сразу бросились в глаза четыре абордажные шлюпки, двигающиеся в нашу сторону. Правда, я бы даже назвал их не шлюпками, а катерами – все они были оснащены довольно мощными движителями, оставляющими за кормой длинный пенный след. Двигались они так быстро, что порой почти подпрыгивали над водой, задирая носы. В эти моменты было заметно, что днища у них почти плоские, так что можно было даже не надеяться, что они где-то застрянут. И даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, что они успеют нас догнать уже на входе в ущелье.

Джигги, с развёрнутыми цепями-щупальцами на кирасе похожий на огромное железное насекомое, тем временем слез с крана и перебежал к нашей единственной оружейной башне. Уже несколько мгновений спустя заскрежетали ржавые механизмы, и башня начала разворачиваться, наводя стволы на шлюпки.

Со стороны «Золотой плети» снова донёсся грохот выстрелов – на этот раз сдвоенный, и снаряды просвистели уже совсем рядом. Один снова угодил в скалу по ходу нашего движения, а второй, подняв тучу брызг, ударился совсем рядом с правым бортом. Сразу несколько матросов бросились к лееру, обеспокоенно заглядывая вниз. Но, судя по радостным возгласам, пробития не было. Похоже, снаряд угодил в подводный камень, мимо которого мы как раз проходили.

Повезло. Пока что.

Загрохотали уже наши пушки, и даже по звуку было понятно, что они здорово уступают вражеским по калибру. На оружейной башне, уцелевшей после заварухи на Зелёной скале, располагалось лишь что-то вроде спаренного пулемёта. Впрочем, сейчас он был как раз кстати. Джигги бил короткими очередями, целясь по двум шлюпкам, вырвавшимся чуть вперёд. Те начали лавировать из стороны в сторону, резко сбавляя темп. Кажется, ту, что слева, немного зацепило, остальные три рассредоточились так, чтобы их нельзя было накрыть одной очередью. А возле корабля-носителя я заметил ещё два катера, видимо, только что спущенных на воду с дальнего от нас борта.

Сколько у Рувазира вообще шлюпок? Когда я оглядывал корабль сверху, вроде бы насчитал штук восемь. И они довольно большие, в каждую входит человек по тридцать.

Джигги продолжал отстреливаться – короткими скупыми очередями, явно экономя боеприпасы. С ними на корабле и так напряжёнка, даже для обычных ручных пистолей. Так что сейчас он явно расстреливал последнее, что оставалось. Потопить ни один катер ему не удалось, но всё же мы выиграли немного времени – часть абордажников заметно сбросили скорость, один из катеров, наоборот, разогнался и делал крюк, явно намереваясь зайти к нам с другого борта.

Но в целом пока всё складывалось для нас удачно. Рувазир решил не бить сходу из всех орудий – видно, всё же хотел сначала разграбить корабль. А может, ему важно было захватить нас живьём. В любом случае, его жадность нам пока на руку. Мы уже почти достигли Каменной пасти. Ещё немного – и та скала, что справа, будет прикрывать нас от прямого обстрела.

Похоже, и противник это понял, так что под конец дал уже основательный залп стволов этак из двадцати. И на этот раз часть снарядов пришла в цель. Правда, к счастью, метили канониры не ниже ватерлинии, а по верхней части корпуса, по-прежнему не желая топить корабль.

Больше всего пострадала оружейная башня – в неё угодило сразу три снаряда, причём, похоже, бронебойных. Когда дым от взрывов немного рассеялся, стали видны огромные рваные дыры в обшивке.

Здорово досталось и другим надстройкам, особенно в кормовой части. А несколько снарядов угодили в правый борт на уровне средних палуб и, судя по всему, тоже проделали там здоровенные пробоины. Что-то загорелось – из люков, выходящих на палубу, повалили клубы чёрного дыма. Матросы засуетились, подгоняемые пронзительными звуками корабельной сирены, раздающейся, кажется, со всех сторон сразу.

Но для меня и моего отряда всё это пока отошло на второй план. Пока матросы, как растревоженные муравьи, сновали по кораблю, пытаясь загасить пожар, мы готовились встречать гостей.

Мы уже вошли в глубокий пролив между скалами, и «Волчья звезда» ощутимо прибавила ходу – уже можно было не опасаться напороться на что-нибудь. Но и катера Рувазира нас догоняли. Два из них уже поравнялись с кораблём. Сразу несколько железных «кошек» с лязгом зацепились за фальшборт с обеих сторон.

– Руби! – заорал один из матросов Калаана, потрясая в воздухе саблей. Подавая пример, он первым подскочил к одному из зацепленных крюков и, свесившись за борт, одним ударом перерубил натянутый, как струна, канат.

И тут же свалился в море, снятый удачным выстрелом со шлюпки.

Пальба поднялась сразу, как шлюпки приблизились на подходящее расстояние. На носу у каждой было установлено что-то вроде станкового пулемёта, плюс сами пассажиры палили из всего, что есть. Мы тоже старались не оставаться в долгу, к тому же пока удавалось пользоваться преимуществом – сверху было проще целиться, и проще укрыться от ответного огня.

Однако, увы, с боеприпасами на корабле было совсем туго. Это сказывалось ещё на Зелёной скале, но сейчас в ход пошли уже последние остатки. И, похоже, драться придётся в основном врукопашную. Печально, учитывая, что и численное преимущество не на нашей стороне.

«Кошек» в борта прилетало всё больше, одну из шлюпок абордажники уже притянули вплотную. Ещё немного – и на палубу начали выбираться первые десантники. Одного из них Меймин Хан встретил ударом кувалды в лоб, едва тот показался над бортом. Раскинув руки и ноги, головорез полетел в воду спиной вперёд. Но слева и справа от него уже карабкалось ещё несколько. Одновременно с этим через борт летели какие-то шипящие дымящиеся хреновины.

– Берегись! – выкрикнул кто-то из матросов, отпрыгивая в сторону.

Меня ненадолго ослепило взрывом, палубу заволокло едким чёрным дымом. Прорвавшись почти вслепую через это облако, я успел сбросить Ударом Волны одного из абордажников, уже перелезавшего через борт. Долбанул посохом по пальцам следующего, ухватившегося за ограждение.

– Бей их! Слева, слева! – кричал кто-то, невидимый за пеленой дыма.

Противореча ему, и со стороны правого борта тоже доносились выстрелы и яростные возгласы.

Абордажники Рувазира своё дело знали – лезли со всех сторон одновременно, предварительно забрасывая палубу свето-шумовыми и дымовыми гранатами. А стоило хотя бы парочке из них прорваться на борт – тут же старались закрепиться на месте прорыва и подтягивать подкрепление. Всего пара минут – и на корабле уже хозяйничало десятка два головорезов, и следом за ними пёрли всё новые.

Китовая песнь прервалась – в ней уже не было необходимости. Чуть позже я заметил на палубе Калаана и Намиру. Капитан, рыча, как пёс, орудовал саблей, параллельно то и дело паля из пистолетов, которые поочерёдно выхватывал из чехлов и отбрасывал, когда кончались патроны – перезаряжаться было некогда.

За штурвалом, похоже, остался Линьфао, и он тоже помогал, как мог. Резко вильнув в сторону, он провёл корабль почти вплотную к скале. Судя по оглушительному хрусту, притянутые к левому борту шлюпки оказались попросту раздавленными, зажатые между скалой и обшивкой корабля. Заодно в воде оказалась и значительная часть абордажников – их вопли разносились по ущелью, усиливаясь гулким эхом.

Двигались мы словно по узкому извилистому туннелю. Пролив кое-где сужался так, что по бокам от корабля оставалось метров по пять-десять, не больше. А вверху расстояние между скалами было ещё меньше – неровные стены скал нависали над нами так, что пару раз мы даже цепляли за них выступающими частями. Носовым краном и вовсе зарюхались так, что серьёзно повредили – ферма его погнулась и зависла над палубой, как Пизанская башня, грозя вот-вот рухнуть.

На палубе тем временем становилось жарковато, во всех смыслах. Начавшийся после обстрела пожар разгорался всё сильнее. Тушить его было некому – сейчас, кажется, все, кто был на корабле, вплоть до женщин и подростков, выбежали наверх и пытались отбиться от нападения.

Сам я носился по палубе от борта к борту, кажется, успевая оказаться в нескольких местах сразу. Посох в моих руках жил своей жизнью, мелькая в воздухе так быстро, что со стороны его и не разглядеть. Бил я без особых затей – сразу наверняка, целясь по коленям, по локтям, в голову. И при этом стараясь не думать о том, что в меня самого в любой момент может прилететь шальная пуля.

Это чувство уязвимости перед огнестрельным оружием здорово напрягало. Я ведь даже свою излюбленную раньше технику Хвоста Ящерицы пока не освоил – она требует гораздо больше узлов, чем у меня сейчас есть, причём нужно развить ещё и узлы в ногах. Впрочем, помогла бы она мне увернуться от пули? Большой вопрос. Хотя, от стрел она раньше спасала меня не раз.

Сейчас же я просто старался не задерживаться на одном месте и в целом двигаться как можно быстрее, то и дело подгоняя себя Всплеском. Собственно, только на него и тратил запас водной Ци, и так-то небольшой после недавнего Прорыва.

Противники, надо сказать, оказались довольно крепкие – вооружённые до зубов, злющие, бесстрашные. По сравнению с ними пираты Калаана уже казались каким-то нищим отребьем. Я вообще был одним из немногих на корабле, кто мог дать нападавшим реальный отпор. И это тоже не давало расслабляться. Как говорится, если не я – то кто?

Единственное, что пока радовало – так это то, что многие абордажники в качестве оружия использовали простые дубинки, к тому же обёрнутые чем-то плотным, вроде войлока. И наших они старались не убивать без нужды, а просто глушили.

Впрочем, радоваться тут особо нечему – просто стараются не портить товар, и по возможности захватить как можно больше пленных. И участи этих пленных не позавидуешь. Может, Намира и права – лучше умереть, чем оказаться в клетке.

Хотя, о чём это я?! Не собираюсь я помирать! Я ещё в самом начале пути! Так что – прочь с дороги!

«Волчья звезда» шла на всех парах, вихляя из стороны в сторону и временами ощутимо накреняясь – так, что палуба под ногами превращалась в наклонный пандус. Гул из машинного отделения доносился такой, будто двигатель работает с натугой, а сам корпус корабля то и дело содрогался, скрежеща чем-то металлическим. Иногда казалось, что он скоро попросту разломится пополам.

Момент, когда мы прошли каменные врата, заметили все, хотя и были увлечены схваткой. Скалы над нами раздались в стороны, мы вырвались из узкого ущелья на простор, залитый лучами заходящего солнца. Горизонт терялся в туманной дымке, плывущей над водой. Где-то по ходу движения корабля, чуть правее, в этом тумане угадывались очертания суши – видно, обещанный Солёным Остров Туманов. Но до него было ещё далеко.

– Мангуст!

Отчаянный крик Намиры заставил встрепенуться. Щурясь от дыма, я едва успел разглядеть Взывающую – её оттеснили к рубке сразу трое головорезов. Она отбросила одного из них ударом стихии Воды, и тот, оглушённый, плюхнулся на задницу. Но двое других лишь пошатнулись и снова бросились на неё, похоже, намереваясь захватить живьём – в руках одного из них вместо оружия был не то моток верёвки, не то скрученная сеть.

Нас разделяло метров пятнадцать, и не успел я преодолеть и половину этого расстояния, когда на обидчиков Намиры вдруг откуда-то сверху обрушилось нечто огромное.

Крогар, спрыгнув с крыши рубки, разметал троицу абордажников. Ударом своего жуткого тесака, похожего на топор для рубки мяса, развалил одного чуть ли не надвое, другого отшвырнул пинком.

– Сзади! – ахнула Намира, увидев ещё одного, выскочившего откуда-то из-за рубки и вскидывающего пистоль.

Крогар рванул её на себя, прикрывая своей горбатой тушей. Абордажник всадил ему в спину три или четыре пули, но, кажется, гигант даже не дёрнулся. Пистолет защёлкал вхолостую, и боцман тут же развернулся, с рёвом бросившись на противника. Самого удара я не увидел, но заметил отлетевшую в сторону голову, кувыркающуюся в воздухе и по спирали разбрызгивающую алые капли.

Из-за борта карабкались всё новые головорезы и мы, уже объединившись с Крогаром, отбросили их назад, в море. Великан, с коротким рыком ударяя тесаком, один за другим перерубил три крюка, зацепившиеся за борт. Чуть пошатываясь, развернулся, бешеным взглядом отыскивая новых противников.

– Постой! Ты ранен! Нужно в укрытие! – Намира схватила его за руку и оттащила от борта.

Боцман и правда был весь в кровище, вот только разобрать, где его, а где чужая, было нереально. Сейчас, в пылу драки, с бешеными глазами и перекошенным от ярости лицом, он был похож на кровавого демона. И, ей-богу, хорошо, что он на нашей стороне.

Задерживаться мне было некогда – я бросился затыкать другие прорывы. Нападающие пёрли, кажется, бесконечно, и несмотря на все наши усилия, полностью избавиться от них не получалось. У правого борта у нас всё ещё висело две шлюпки. Ещё три или четыре, судя по звуку моторов, вились где-то рядом, готовясь нападать.

Снова загрохотали орудия – сейчас, на открытой воде, Джигги снова смог отстреливаться и, похоже, расходовал последний боезапас.

Слева от нас вдруг что-то громыхнуло, обдав корабль целым облаком брызг, сквозь которое я разглядел очертания крупных обломков. Что это вообще? Один из катеров взорвался?

Схватившись свободной рукой за леер, я еле удержался на ногах – корабль ощутимо качнулся на волне, накреняясь набок так, что всё, что не было закреплено, покатилось по палубе.

– Смотрите! Слева по борту! – выкрикнул кто-то. По-моему, даже не из наших. Но в голосе его сквозил такой ужас и удивление, что все невольно отвлеклись, вглядываясь в море.

Рядом с нами, уравнивая скорость с кораблём, неслась ещё одна абордажная шлюпка, пока не участвовавшая в драке – это было видно по тому, что она была полна людей и шла, кажется, даже с некоторым перегрузом. Рядом с ней я заметил сквозь толщу воды какой-то вытянутый тёмный силуэт, сильно превосходящий её в размерах.

Сначала мелькнула мысль, что это скала, но силуэт быстро двигался, всё больше увеличиваясь. Ещё пара мгновений – и он ударил лодку снизу, подбрасывая высоко в воздух. От чудовищного удара она разломилась надвое, пассажиры с воплями посыпались вниз, будто шахматные фигуры, вытряхнутые из доски.

Огромная, плохо различимая в облаке брызг туша, наполовину выпрыгнувшая из воды, на мгновение зависла в верхней точке, а потом обрушилась вниз, подняв ещё больший фонтан. Очертаниями она напоминала кита, но ещё крупнее и несколько необычной формы, с массивным костяным панцирем вдоль хребта, особенно толстым в передней части. Рыло его заканчивалось мощным костяным бивнем неправильной формы – явно обломанным на конце. А треугольные костяные позвонки выпирали так сильно, что были похожи на акульи плавники, и их ещё какое-то время было видно над водой, пока тварь снова не нырнула.

Хоть и длилась эта сцена считанные секунды, я успел разглядеть в огромном животном характерное свечение сконцентрированной Ци.

Морской духозверь! И какой громадный-то! Да он размером почти с наш корабль!

– Вон, вон! Прямо по курсу!

Это уже кричал один из наших, засевший на крыше оружейной башни. Взглянув, куда он указывает, я тоже разглядел тройной костяной гребень, вспарывающий поверхность воды. Духозверь, делая широкую дугу вокруг корабля, явно целился в очередную шлюпку.

Мы, конечно, не ждали такого подкрепления, но оно очень кстати!

Правда, долго радоваться не пришлось. Да, ещё немного – и громадина одним ударом разделалась с ещё одним катером Рувазира. Уцелевшие два спешно разворачивались, пытаясь скрыться в проливе между скалами.

И тут, после некоторой паузы, что-то так шандарахнуло нас снизу, что корабль едва ли не подпрыгнул. Похоже, гигант, разогнавшись, врубился нам прямо в борт ниже ватерлинии. Удар был так силён, что многие на палубе не удержались на ногах. Я сам едва не улетел за борт, но успел выстрелить Серебряным жалом в стену рубки и повис на тросе.

Судно ещё продолжало раскачиваться, как во время шторма, когда вдалеке раздались новые удары – духозверь, снова показавшись из воды метрах в трёхстах от нас, добивал убегающие шлюпки. Одну он потопил, ударив бивнем снизу, а вторую, уже почти добравшуюся до ущелья, раздавил, выпрыгнув из воды и обрушившись сверху. В бурлящей воде мелькали тёмные силуэты абордажников, но и те быстро исчезали. Причём, кажется, не без помощи всё той же зверюги. Сдаётся мне, питается этот псевдо-кит совсем не планктоном – когда он в прыжке приоткрыл пасть, в глаза бросился ряд здоровенных треугольных зубов, больше похожих на зубы косатки.

– Он разворачивается! – в ужасе выкрикнул кто-то из наших. – Сейчас опять ударит!

Духозверь, на какое-то время скрывшийся в глубине, действительно показался снова – сквозь толщу воды издалека был виден его огромный силуэт, а вскоре на поверхности возник пенный след от его спинных костяных пластин.

На палубе оставалось ещё не меньше двух десятков чужаков, но драка прекратилась – все настолько были ошарашены появлением чудовища, что впали в оцепенение. В установившейся тишине отчётливее стало слышно тревожное дребезжание корабельных склянок, раздающееся с разных концов судна и только ещё больше добавляющее нервозности.

Громадина же, похоже, вышла на курс и пёрла в нашу сторону, разгоняясь всё сильнее. Судя по траектории, она снова собиралась ударить нам в бок, прямо в середину борта. По палубе прокатилась волна панических возгласов. Кто-то пытался скрыться в трюме, несмотря на то, что оттуда валил дым. Кто-то в панике, наоборот, сиганул за борт.

Мимо меня вдруг промелькнула знакомая фигура в голубоватых одеждах. Намира, подбежав к самому ограждению, замерла в напряжённой позе, вытянув перед собой руки и что-то крича на языке лаари. Смысл отдельных слов всплывал у меня в мозгу с заметным опозданием, но при этом вместе они не складывались в единую картинку. Больше похоже на какие-то ритуальные фразы или заклинания. Да и в течениях Ци я разглядел волну энергии, разворачивающуюся вокруг хрупкой фигурки Взывающей и складывающуюся в причудливый узор Плетения.

Я бросился к ней. Духозверь, несущийся в сторону корабля, был уже совсем близко, и когда он врежется в нас… Проклятье, Намира даже за перила не держится! Она же улетит за борт!

– Хун'нари-ма, воргадон! – звенящим от напряжения голосом кричала Намира, выставив руки перед собой так, будто пыталась оттолкнуть что-то непомерно тяжёлое. – Мбару ваа зарун! Хааши вэй! Хааши вэй!

Последнюю фразу она выкрикнула, уже едва не сорвав голос – как раз в тот момент, когда чудовище было уже в считанных метрах от корабля. Я успел подскочить к ней и подхватить.

Как раз вовремя. Духозверь на этот раз всё-таки не ударил бивнем в борт, и в последний момент поднырнул под килем, уходя на глубину. Напоследок над поверхностью взметнулся лишь его огромный хвост, нависший над нами так, что заслонил собой солнце. Да тут один плавник размером в половину теннисного корта! Когда зверь хлопнул им по воде, поднялся столп брызг, обрушившийся на палубу проливным дождём.

Несмотря на то, что прямого столкновения не было, корабль всё равно изрядно качнуло – чудовище было таких размеров, что само по себе поднимало огромную волну. Кто-то, не успев ухватиться за надёжную опору, кубарем покатился по палубе.

Намира, вцепившись в меня до дрожи в пальцах, удержалась на ногах. В её серых глазах плескался ужас.

– Я его не удержу! – дрожащими побледневшими губами прошептала она. – Нужно скорее добраться до суши!

Я бросил взгляд в сторону виднеющегося вдалеке острова. Но, честно говоря, слабо верилось, что мы успеем доплыть до него раньше духозверя. До него, пожалуй, ещё несколько километров.

Однако небольшую передышку Намира нам обеспечила – гигант, проплыв под нами, скрылся где-то на глубине. Драка на корабле тем временем возобновилась. Остатки абордажников Рувазира, в одночасье оказавшись в меньшинстве на враждебной территории, сбились в кучу в кормовой части корабля и отчаянно отбивались. Участь у них была незавидной – отступать некуда, разве что прыгать в море и разделить судьбу своих подельников. При этом и в плен их Калаан, судя по всему, брать не собирался. Он лично возглавил атаку, Крогар и Джигги Гремучка прикрывали его с флангов.

Мне хватило беглого взгляда, чтобы понять, чем всё закончится. Чужаки теряли одного бойца за другим, и вскоре всё перетекло в банальную резню с добиванием раненых. Моя помощь там уже не требовалась, да и, честно говоря, участвовать в этом не хотелось. Ксилаи тоже предпочли держаться в стороне, постепенно стягиваясь поближе к нам с Намирой. Я отыскивал взглядом знакомые физиономии, с облегчением отмечая, что все на месте.

– Чего стоите столбом? – рявкнул вдруг Меймин Хан, выскакивая откуда-то снизу, весь в саже и тёмных пятнах подпалённой шерсти. – На нижних палубах пожар! Нужно тушить, пока не перекинулся наверх!

Все, кто был рядом, последовали за ним обратно в трюм. Я тоже намеревался присоединиться к ним, но пока не мог оставить Намиру – та с трудом стояла на ногах, дрожа всем телом. Кажется, её попытка остановить духозверя стоила ей огромного напряжения.

Кстати, где эта зверюга? Она ведь в любую секунду может ударить снова, откуда-то с глубины.

Я окинул взглядом водную гладь за бортом и вдруг заметил гребни костяных плавников всего в сотне метров от нас. Намира тоже их увидела, и пальцы её тревожно сжались, стискивая моё плечо.

Огромный зверь, на некоторое время высунул морду из воды, и я увидел его здоровенный, с волейбольный мяч, глаз, взгляд которого был устремлён прямо на нас. Причём взгляд этот показался мне пугающе осмысленным.

После короткой паузы зверь снова нырнул и, плавно двигая мощным хвостом, двинулся вокруг корабля по широкой дуге. Но снова брать нас на таран вроде бы не собирался. Просто кружил рядом, наблюдая. Мы с Намирой тоже напряжённо следили за ним, пытаясь угадать его следующий манёвр.

– Ну и мощь… – невольно пробормотал я вслух, когда чудовище, по-дельфиньи выгнув покрытую панцирем спину, снова частично показалось из-под воды.

– Воргадон, – с благоговением в голосе произнесла Намира, не сводя с него взгляда. – Отец приливов. Судя по размеру – молодая особь. Ему, пожалуй, не больше тридцати лет.

Молодая особь?! А матёрые зверюги тогда как выглядят?

– Похоже, он пока не собирается снова нападать. Тебе всё же удалось его успокоить.

– Может быть. Но не думаю, – с сомнением покачала головой Взывающая. – Он вообще ведёт себя странно. Воргадоны редко появляются на поверхности. И, хоть и выглядят грозно, я никогда не слышала, чтобы они нападали на корабли.

– Но этот, похоже, агрессивный. И лодки топить ему не впервой. Вон, бивень об кого-то уже обломал. И на панцире сверху – вон, видишь сколько царапин?

Она кивнула.

– Да, я заметила. И это неспроста. Когда я попыталась взывать к нему, чтобы усмирить, то почуяла чужое Плетение.

– И что это значит?

– Кажется… им кто-то управляет!

Глава 4. Остров Туманов

Когда мы, наконец, добрались до суши, солнце уже почти село. Остров Туманов раскинулся перед нами тёмной бесформенной громадой, наполовину скрытой плотной белесой дымкой, похоже, не рассеивающейся ни днём, ни ночью. Одно хорошо – рифов по эту сторону Каменной глотки не попадалось, и мы благополучно причалили метрах в пятидесяти от берега. Дно здесь уходило на глубину резкой ступенькой, и поначалу мы хотели бросить якорь как раз на этой границе. Но в трюме уже было столько воды, что Калаан опасался полного затопления, так что в итоге корабль попросту загнали на мель, основательно зарыв килем в грунт.

Дальше шло прозрачное песчаное мелководье, глубиной меньше чем по пояс. Так что большинство из нас даже шлюпок не использовали, чтобы добраться до берега.

События последних часов вымотали всех так, будто судьба издевалась над нами, щедро насыпав испытаний после трёх дней безмятежного скучного плавания.

«Волчья звезда» едва дотянула до берега – весь путь мы боролись одновременно с двумя стихиями. Часть команды безвылазно торчала в трюме – автоматические помпы не справлялись, и приходилось вычерпывать морскую воду вёдрами, одновременно латая открывшиеся течи. Вторая часть тушила пожар, начавшийся на двух средних палубах после обстрела, и там тоже работы хватало. Собственно водой из трюма огонь и гасили, чего добру пропадать.

Хуже всего было то, что нарушилась работа основного гребного винта – похоже, из-за атак духозверя. Так что, хоть движитель и пыхтел вовсю, тащились мы до острова часа четыре, не меньше.

В итоге высадились уже в сумерках, разбив лагерь на первой попавшейся открытой площадке у берега. Впрочем, много места нам сейчас и не нужно было. От атак головорезов Рувазира мы отбились, но какой ценой? Немалой частью груза, вынесенного на берег, были завёрнутые в тряпьё тела погибших. Вражеские-то Калаан сразу, без всяких сантиментов, приказал сбросить в море. А вот наших решено было похоронить на острове.

Особенно много потерь было среди лаари – соплеменников Намиры, которые до этого вместе с ней были пленниками Калаана. Хотя по большей части это были взрослые и достаточно крепкие мужчины, недели заточения давали о себе знать – все они были истощены и ослаблены, так что во время драки не могли соперничать с отборными бойцами Рувазира. Да и вообще, большинство из них были мирные люди, и сражались они хоть и отчаянно, но неумело.

На самой Намире лица не было, когда она скользила взглядом по длинному ряду тел, выложенному на краю лагеря. Я подошёл к ней и ободряюще приобнял за плечи, но она, кажется, этого даже не заметила. Мы какое-то время стояли молча, но потом она начала говорить – негромко, глядя куда-то в пустоту перед собой.

– Там, в устье Чекави, когда нас погрузили на борт этого проклятого корабля… Нас было почти полторы сотни. За время пути мы дважды поднимали бунт, пытались захватить корабль. Многие погибли. Но в итоге мы лишь разозлили Рыжего Пса, так что нас загнали в трюм и посадили на голодный паёк. Потом был шторм. Снова многие погибли или получили увечья. Потом, на Зелёной скале, мы наконец обрели свободу, но пришлось драться за неё. И снова многие сложили головы. И вот сейчас… Нас осталось едва ли две дюжины.

– Это ведь не твоя вина, Намира.

– Думаешь? – она на мгновение обернулась, взглянув на меня пустым взглядом, и снова отвернулась. – Они ведь слушали меня. Они шли за мной. Они верили, что Йашунти-ан-Хунна, Взывающая-к-Глубинам, сможет вернуть им свободу. Но большинство из них нашли лишь смерть. Стоило ли оно того?

Мне нечего было ей ответить, и я лишь тяжело вздохнул. Можно, конечно, изречь что-нибудь пафосное в духе «лучше умереть стоя, чем жить на коленях». Но такие фразы хорошо звучат только на каких-нибудь митингах, а не когда печальные последствия этого выбора лежат прямо перед тобой, кое-как завёрнутые в тряпьё.

Если честно, мне подумалось, что я и сам рискую оказаться на её месте. Я ведь тоже замахнулся на роль лидера, пусть и идут за мной пока лишь несколько человек. Однако бремя ответственности тяжело, и я чувствую себя каким-то самозванцем. Я ведь всю жизнь до этого был убеждённым одиночкой, и отвечать привык только за себя. А вдруг я не справлюсь? А вдруг цена, которую придётся заплатить те, кто поверит мне, окажется слишком велика?

Намира, сев на землю, начала готовиться к какому-то ритуалу – как я понял, что-то вроде оплакивания мёртвых. Я не стал ей мешать и решил пройтись по лагерю.

Стоянка наша – это было заметно даже сейчас, в темноте – чётко разделялась на три обособленные части.

Остатки команды Калаана – человек двадцать с небольшим – расположились ближе к берегу, отгородившись от остальных своеобразной баррикадой из поставленных друг на друга ящиков с какими-то припасами. Во всём лагере только у них горел большой костёр из сыроватых веток, наломанных в ближайшей роще. Пираты расположились вокруг него – хмурые, потрёпанные, похожие на стаю облезлых псов.

Проходя мимо их стоянки, я невольно зацепился взглядом за огромную фигуру Крогара. Тот сидел в стороне от остальных, повернувшись могучей горбатой спиной к костру, и поглядывал в темноту – туда, откуда доносился печальный напев Намиры. Ладони его, двигаясь будто сами собой, методично проходились точильным бруском по лезвию мясницкого топора. С этими своими тесаками он не расстаётся, наверное, даже во сне.

– Ты как? – спросил я.

Вопрос был не праздный – во время драки с людьми Рувазира ему крепко досталось. Одних только огнестрельных дырок он получил с полдюжины, а уж всяких порезов и колотых ран – вообще без счёта. В пылу схватки он этого не замечал, и продолжал биться исступлённо, как берсерк. Но потом, когда адреналин схлынул, рухнул, как подкошенный. Большую часть пути к острову над ним колдовала Намира.

Особенно меня впечатлило, как Взывающая использовала технику Спрута, чтобы вытягивать засевшие в плоти мутанта пули. Зрелище, надо сказать, не для слабонервных – пули, похожие на стальных личинок, сами собой двигались в ране и, раздвигая кожу, выползали наружу вместе со сгустками крови. А уж ощущения у пациента, наверное, и вовсе непередаваемые. Намире помогали четверо, распластав Крогара на пузе и усевшись сверху, чтобы удерживать. В зубы ему запихнули сложенный втрое кожаный ремень, в который он вцепился так, что чуть не перекусил.

Впрочем, ещё сильнее он орал, когда Намира начала промывать ему раны морской водой, сопровождая это очередными заклинаниями.

Услышав мой вопрос, гигант ненадолго отвлёкся от тесака и взглянул на меня исподлобья. Ничего не ответил, но коротко кивнул.

Что ж, и на том спасибо. Этот тип вообще немногословен.

Бывшие пленники Калаана тоже старались держаться особняком, подальше от пиратов. Они сбились в кучу, соорудив лежанки из веток и какого-то тряпья. Даже костра не разводили, лишь в середине их стоянки лежали на песке два захваченных с корабля алантских светильника с кристаллами внутри.

Их осталось примерно столько же, сколько и пиратов, причём около половины – раненых. Так что чувства Намиры вполне можно было понять. Я прошёл мимо, не задерживаясь. Я никого из них не знал даже по имени, да и в целом, если честно, вся эта толпа бывших рабов для меня продолжала оставаться безликой массой.

Вот за кого я реально переживал – так это за ту группу ксилаев с Зелёной скалы, которая отправилась вслед за мной. Увы, в ней тоже не обошлось без потерь. Когда я подошёл к их стоянке, все они собрались вокруг трёх тел, выложенных в ряд на песке. Я молча встал рядом с Лилу и Фэном.

Подходящих кусков ткани, чтобы накрыть мертвецов, не нашлось, а может, у ксилаев это и не принято. Все трое были уложены в одной позе – с плотно скрещёнными на груди руками, будто обнимали сами себя, защищаясь от холода.

Лица у всех троих были знакомые, но, к стыду своему, имён я их я тоже не запомнил.

– Нань Сайто. Чанг Трёхпалый. Фу Линг, – тихо проговорила Лилу, повернув ко мне голову. – И ещё Панкай Хан пропал, племянник дяди Меймина. Похоже, свалился за борт.

Я кивнул и обвёл взглядом оставшихся.

Все три брата Чао были живы и невредимы. Только у Кианга на руке светлела свежая повязка, но непохоже было, что рана серьёзная. Мама Чао тоже не пострадала. Она держалась рядом с сыновьями и тихонько всхлипывала, глядя на погибших.

А вот Меймину Хану здорово досталось. Могучий шахтёр и в отражении штурма участвовал по полной, а потом и в тушении пожара. Даже в полутьме было заметно, что вся его шерсть была в чёрных пятнах подпалин, обе руки перебинтованы – по-моему, он обжёг их, неудачно схватившись за какую-то раскалившуюся при пожаре железяку. Левая нога ниже колена тоже была замотана, и он не наступал на неё, вместо этого опираясь на наскоро сооружённый костыль.

Я был рад, что он выжил. Он, хоть и занудствует порой, и ко мне всё ещё относится со скепсисом, в целом мужик толковый и надёжный. На него можно положиться.

Чего не скажешь, например, о стоящем рядом с ним Шутае. Я вообще был удивлён, что этот чёрный, как капля нефти, ворчливый котяра решил присоединиться ко мне. Мы с ним с самого начала не очень-то ладили, да и в целом он не из тех, кто легко признаёт чей-нибудь авторитет. О его прошлом мало что известно – ссыльные с Зелёной скалы в принципе не любят о себе рассказывать. Но, по всем признакам, он раньше был связан с каким-то криминалом и немало времени провёл в алантской тюрьме. Но вряд ли за ним было что-то тяжкое, раз камеру ему заменили на ссылку.

Ну, и последний из моего маленького отряда – это старик Линьфао по прозвищу Солёный. Это, пожалуй, самый мутный тип. Хотя и, надо признать, не раз оказывающийся очень полезным.

Кстати, его в кругу не было. Неужели что-то случилось?

– А где Линьфао? Разве он не сходил на берег вместе с остальными?

– Он пошёл на разведку, – пояснил Попрыгун и указал в глубь острова. – Во-он к тем скалам. Сказал, что скоро вернётся.

– Понятно. Что ж, я тоже взгляну.

Пробежавшись немного по плотному влажному песку, я добрался до скалистого гребня, на который указывал Фэн. На его вершине издалека было заметно пятно света. Приблизившись, я разглядел и самого Солёного – это он стоял на верхушке одной из скал с фонарём в руке.

На то, чтобы вскарабкаться к нему, пришлось потратить немало усилий. Видимо, сам Линьфао воспользовался какой-то неприметной тропой, ведущей на вершину. Но искать её в потёмках мне было не с руки, так что двигался напрямик, взбираясь по почти отвесному склону.

– Что тут у тебя? – спросил я, вскарабкавшись, наконец, наверх.

Солёный молча кивнул, указывая вниз.

Ксилаи, конечно, видят в темноте гораздо лучше человеческих рас. Но я всё же тоже смог разглядеть внизу, по другую сторону естественной скалистый стены, небольшую уютную долину, скрытую от лишних глаз.

Отличное место для укрытия. И мысль эта явно пришла не мне одному. Когда-то здесь был разбит целый посёлок из пары десятков бамбуковых хижин с конусовидными крышами. Но даже отсюда видно, что посёлок этот в полном запустении, причём уже много лет. И непохоже, что он был разрушен – просто потихоньку рассыпался. Многие строения покосились, в крышах зияли здоровенные дыры из-за того, что часть опор провалилась.

– Здесь была небольшая деревушка племени люйшань. Основная их часть живёт на больших внутренних островах, до ближайшего – ксефов десять пути. Но этот пост они держали специально для торговли с внешним миром.

– Люй Шань… – покатал я на языке незнакомое слово, пока встроенный переводчик аватара не отыскал нужное значение. – Дети прилива?

– Да, – с некоторым удивлением кивнул Солёный. – Так они себя называли на одном из старых диалектов кси. Это небольшое племя, почти не покидающее свои острова. Даже до большой войны они держались затворниками. Но в последние годы, видно и вовсе спрятались в свой панцирь. По крайней мере, раньше они не топили любые корабли, проходящие через Каменную пасть.

– Когда ты последний раз бывал здесь?

– Ох-хо-хо, дай-ка подумать… Пожалуй, лет тридцать пять назад. А то и больше. В те времена Каменную корону пыталась подмять под себя Династия Вэйдан, – он заметно скривился, будто под нос ему сунули что-то вонючее. – Они разведали фарватер, идущий через Каменную пасть, и собирались послать сюда несколько кораблей под прикрытием крейсера Манахар…

– Что-то не понял, – перебил я его – Ксилаи действовали заодно с алантской Конкордией? Против своих же сородичей?

– Это же вэйданцы! Они и мать родную продадут ради выгоды, – фыркнул Солёный.

Усевшись на землю, он поставил фонарь рядом, выудил из-за пазухи трубку и принялся её раскуривать. Искры, вылетающие из маленького хитроумного кресала, отчётливо вспыхивали в темноте.

Я расположился рядом. Не так часто получается разговорить старика, так что надо этим пользоваться.

– Если честно, я мало что знаю о жизни ксилаев. Я прибыл с Артара – того континента, что к северо-западу отсюда, над Ориманом.

– Из-за барьера? – Солёный заинтересованно взглянул на меня из-под шляпы. – Впервые слышу о ком-то, кому удалось вернуться оттуда.

– А что вообще слышал о тех местах?

Он пожал плечами.

– Не многое. Артар до сих пор можно найти на старых довоенных картах. Но лет пятьдесят назад появился этот непонятный барьер, через который никто не может прорваться, даже аланты на своих летающих кораблях. К этому уже привыкли и стали воспринимать, как должное.

– И что, никому нет дела до того, откуда взялся этот барьер? И что он исчез?

Старик пожал плечами.

– Аланты наверняка изучали его всё это время. Но, если уж даже они не разобрались…

– Ну, а ксилаи? Ведь, как я слышал, именно там – их прародина?

– Говорят, что так. Но ксилаи давным-давно лишились своих корней. И та последняя война лишь поставила в этом точку.

– И как сейчас обстоят дела? Кто у ксилаев главный? Ты упомянул династию Вэйдан…

– Они – лишь одни из многих. У ксилаев и до войны не было единого государства. Всем заправляли Династии, чаще всего ведущие начало от древнего именитого бакхо, основателя какой-нибудь Обители. Все старые ксилайские города обычно разрастались именно вокруг обителей.

– Здесь, на внутренних островах, вроде тоже есть такая?

Линьфао снова взглянул на меня с удивлением и даже некоторым подозрением. Однако после некоторой паузы ответил:

– Да. После победы в войне аланты методично разрушают все ксилайские монастыри. Да и вообще обучение бакхо – под строжайшим запретом. Однако есть в мире укромные места, куда аланты ещё не добрались, либо до которых им попросту нет дела. Например, Обитель Серебряных Волн. Одна из древнейших школ стихии Воды.

– И тебе доводилось бывать там?

Он покачал головой.

– Нет, я знаю о ней лишь понаслышке. Даже в те времена, когда я здесь бывал, чужакам туда хода не было. Но однажды я видел Цзяна Вэя, главу Обители. Сейчас там наверняка уже кто-то другой. Уже тогда Цзян выглядел глубоком стариком. Хотя… время порой отступает перед могучими Идущими.

– Как же тебе удалось встретиться с ним?

– Он прибыл, чтобы поговорить с нашим капитаном. Я-то в те годы был обычным матросом на «Мягколапом». Эх, шикарный был корабль! Самый быстроходный и самый манёвренный из всех, что мне доводилось видеть. И именно мы тогда помогли люйшанцам отбиться. Будем надеяться, что кто-то в Обители ещё помнит об этом.

– Кстати, об этом. Так чем закончилась та история с кораблями, которые сюда послала династия Вэйдан? Это от них вы помогли отбиться?

– Да. Помнишь то поле подводных камней перед Каменной пастью, через которое нам пришлось лавировать, прежде чем войти в пролив? Так вот, в те годы его не было. Это мы взорвали скалу и обрушили её в море, прямо на эскадру вэйданцев. Может, даже обломки этих кораблей до сих пор можно разглядеть среди остальных.

– Ну да, разбитых кораблей там полно…

– Добавились за последние годы. Видно, многие потом всё равно пытались здесь пройти, но этот фарватер теперь почти непригоден. А тех, кому всё же удалось пройти, на этой стороне встречают местные стражи…

– То есть про морское чудовище ты тоже знал?

– Нет, это что-то новенькое. Конечно, и в прежние годы люйшанцы славились тем, что живут в гармонии с морем. И зверей умели приручать. Но… воргадон?! Морских блох мне в портки, это даже для них сильно!

Он выпустил длинную струю дыма и озадаченно поцокал языком.

– Что, нечасто можно встретить таких зверюг?

– Я полсотни лет в море. Но всегда думал, что воргадоны – это чудища из детских сказок.

– Да уж…

Мы посидели некоторое время молча, будто просто наслаждаясь тишиной и ночной прохладой. Я-то уж точно был рад этой передышке. Вот только надолго ли она.

– Ну, и что думаешь? – спросил я Солёного. – Местные уже знают, что мы здесь? И как они отреагируют?

– Кто знает, кто знает… – покачал он головой. – Может, и зря мы сюда сунулись. В прежние времена мы могли бы какое-то время отсидеться на острове. Дождаться, например, очередного корабля, который прибыл торговать с люйшанцами… Но, похоже, местные окончательно оборвали все связи с внешним миром. А уж пиратский корабль они отсюда точно не выпустят. Хотя бы потому, что мы разведали сюда путь и можем разболтать про него.

Я вздохнул. Если честно, я об этом тоже думал. Да уж, так себе начало путешествия. Но со мной частенько так бывает – влетаю с разбегу ногами в жир…

С другой стороны, проходить мимо уже разведанного хрустального зерна тоже было бы глупо. Раз уж я здесь, нужно его добыть. Лишь бы местные ксилаи не стали к этому препятствием. Не хотелось бы действовать грубой силой.

– Расскажи ещё, что ты помнишь об этих местах, Линьфао. Что-то, что может помочь нам. Ты говорил о торговле с местными. Что они продавали? И что покупали во внешнем мире?

– У них здесь совсем туго с металлами. Поэтому они всегда рады даже обычной стали или меди. Инструментам. Крепким верёвкам из лунного джута. Хорошим тканям. Сами они делают морской шёлк из особых водорослей. Ткань красивая, лёгкая и быстро сохнет. Но недолговечная.

– А оружие? У них есть огнестрел?

– Нет, они сражаются копьями и посохами. Но многие владеют какими-нибудь боевыми техниками школы Воды. И все люйшанцы, кроме совсем уж бесталанных, рвутся стать учениками Обители. Для местных это главный смысл жизни – стать бакхо.

– Но что-то я не слышу в твоём голосе одобрения, – усмехнулся я. – Разве подчинять себе силу стихий не почётно для любого ксилая?

Солёный тоже усмехнулся, но невесело. И ответил не сразу, будто тема эта ему была неприятна.

– Когда-то это было так. И когда-то именно сила стихий позволяла ксилаям хоть как-то противостоять алантским Конкордиям. Но мы проиграли. А люйшань и вовсе не пытались сражаться, даже в прежние времена. Они всегда прятались в этой забытой богами дыре и только и делали, что годами полировали свои техники. Ради чего? Какой в этом смысл?

Мне нечего было ему ответить, зато это был удачный момент задать вопрос.

– А сам-то ты как относишься к борьбе против алантов? Некоторые твои сородичи с Зелёной скалы считают, что ты был связан с Братствами Когтя. Да вон и Джигги Гремучка об этом упоминал…

Солёный рассмеялся и хитро взглянул на меня из-под края бамбуковой шляпы.

– Я просто старый рыбак, который выбрал спокойное местечко для того, чтобы доживать свои последние дни. На Зелёной скале мне нравилось. Только море, небо и скалы. И никому до тебя нет дела. Я давно мечтал о тишине и покое.

– Однако, как только появилась возможность – то с радостью бросил всё это и ввязался в передряги.

– Ну, что сказать… – пожал он плечами. – Оказалось, что тишина и покой хороши в малых дозах. А потом от них уже тошнить начинает, как от тухлой рыбы.

– Очень хорошо тебя понимаю.

– Ладно, пора уже и вздремнуть, – Солёный легко, без напускного старческого кряхтения, поднялся на ноги. – Был тяжёлый день. И сдаётся мне, завтра тоже не удастся спокойно поваляться пузом к верху. Оставить тебе фонарь? Я-то могу добраться до берега и без него.

– Да, оставь. Я ещё немного побуду здесь. И… спокойной ночи, Линьфао. Так говорят в наших краях.

– Спокойной. Ночи, – задумчиво повторил он. – И правда, хорошее пожелание. Для всех нас.

Кивнув мне на прощанье, он скрылся в темноте. Я остался в одиночестве на какое-то время, и использовал эту паузу для уже привычных ритуалов.

Сначала медитировал, пополняя запас водной Ци. Здесь её было довольно много – возможно, из-за горячих источников неподалёку. Эти бурлящие озерца источали клубы пара, расползающиеся на сотни метров вокруг.

Потом, вызвав Зерно Путеводной звезды, отделился от тела и немного «полетал» над островом. Это уже тоже начало входить в привычку. Если пытаться сканировать местность на дальних расстояниях, зерно начинает здорово вытягивать энергию из меня самого, так что такие сеансы не могут продолжаться долго. А вот разведка в радиусе пары километров от тела почти не тратит сил, и к тому же дарит массу впечатлений. Лишённый физической оболочки, я в такие моменты не привязан и к законам динамики, так что могу крутить головокружительные кульбиты и мгновенно разгоняться до таких скоростей, что вокруг всё размазывается в пёстрые полосы. Словно гоняешь на высокоскоростном летающем дроне, способном заглянуть в любой закоулок.

Сейчас я, правда, ничего интересного в окрестностях не обнаружил. Разве что убедился, что деревушка в долине действительно заброшена, да и вообще в этой части острова ни души, кроме нас и всякой мелкой живности размером не больше кошки.

Что ж, и это знание ценно. По крайней мере, никто не потревожит наш сон.

Ночевать я вернулся в лагерь, устроившись неподалёку от ксилаев. Но проспал, пожалуй, не больше трёх часов. Этого хватило. Валяться дальше, глазея в медленно светлеющее небо, было скучно, так что я снова выбрался на берег. Расположился на вершине небольшой скалы, выдающейся прямо в море, и снова занялся медитацией и сбором Ци.

Привычка заниматься этим в любое свободное время понемногу начала становиться частью моей натуры. Что, кстати, удивительно, учитывая моё прошлое. Ещё пару лет назад меня легко было охарактеризовать одной фразой. Адреналиновый наркоман. Я занимался паркуром, верхолазаньем, снимал видео со всяким экстримом. Да и в ходе своих приключений в Артаре я ввязывался в такие авантюры, которые даже в пересказе звучат, как безумие.

Впрочем, и сейчас в этом смысле мало что изменилось – риск всё так же будоражит мне кровь, и спокойная жизнь не по мне. Однако медитации и концентрация на развитии узлов и меридианов будто бы создали некий противовес, благодаря которому жизнь моя становится более сбалансированной.

Долгий, долгий вдох. Сжатие. Выдох. И снова вдох…

Конкретный момент, когда солнце появилось из-за горизонта, я не засёк – мешала туманная дымка, стелющаяся над океаном. Она не рассеивалась, а за ночь стала даже плотнее. Возможно, ближайшие острова находятся совсем рядом, но из-за этого марева их попросту не видно.

Однако к этому времени я уже достаточно насытился водной Ци, чтобы предпринять очередную попытку Прорыва.

Двенадцатый узел. Последний на этой ступени. Что ж, соберись, Мангуст!

Ещё была свежа в памяти предыдущая попытка. Тогда мне пришлось тяжко, а сейчас будет ещё сложнее. Вся надежда на то, что и я сам немного окреп, и место это куда больше подходит для Прорыва – спокойное, уединённое, наполненное какой-то дикой, первобытной силой.

Или это я себя так уговариваю?

Собрав все силы в кулак, я приступил к делу. И это действительно оказалось тяжко. Причём боль-то в этот раз оказалась вполне терпимой. Сложнее всего приходилось в моральном плане – в конце я уже был близок к тому, чтобы сдаться и попробовать в другой раз. Но моя упрямость сыграла мне на руку. Было бы жутко обидно без единого срыва пройти одиннадцать шагов и закосячить последний.

Когда двенадцатый узел, наконец, засиял в центре правой ладони, я шумно выдохнул. Вытерев взмокший лоб, уставился на алые разводы на ладони.

Кровавый пот. Опять я слегка перестарался. Ну, ничего. На ближайшее время попыток Прорыва я всё равно не планирую. Если верить Намире, следующий узел открыть будет сложнее, чем все предыдущие, вместе взятые. Так что нужно будет основательно подготовиться.

Как всегда после Прорыва, опустошённое ядро жадно втягивало в себя частички свободной Ци из воздуха – неосознанно, без всяких усилий с моей стороны. Сам же я с трудом сдерживался от того, чтобы распластаться на камнях и вздремнуть, пережидая навалившуюся слабость.

Но, во-первых, на верхушке скалы едва хватало места, чтобы нормально усесться, и лежать здесь можно было, только если готов мириться с впивающимися в спину острыми камнями. А во-вторых, в окружающей остров дымке я вдруг заметил нечто, что заставило меня напряжённо вглядываться в горизонт. А потом и вскочить на ноги.

Паруса! И корабль идёт не со стороны Каменной пасти, а откуда-то с севера.

Ну что ж, вот и возможность познакомиться с местными.

Глава 5. Дети прилива

Хотя я наверняка первым увидел приближающийся корабль, будить остальных своих попутчиков с «Волчьей звезды» мне не пришлось. Калаан оставил пару человек на корабле в качестве часовых, и те подали сигнал, когда заметили гостей. Так что к тому моменту, когда я спустился к лагерю, все уже стянулись к берегу, тревожно вглядываясь в море.

Парусник, хоть и выглядел несколько архаично по сравнению с кораблём Калаана, двигался очень быстро и изящно. В тумане казалось, что он парит, едва касаясь воды. А когда он подошёл ближе, я невольно залюбовался.

Он не был похож на привычные мне средневековые корабли. Красноватые паруса его больше напоминали огромные перепончатые вееры, слегка заходящие друг за друга, корпус был выполнен из тёмного дерева, украшенного затейливой резьбой. Носовая часть и вовсе представляла собой произведение искусства – на ней, гордо выпятив грудь, красовался морской дракон. Скульптура была вырезана и раскрашена с таким мастерством, что издалека казалось, что это зверюга живая и вот-вот сорвётся с палубы и бросится в воду, обгоняя корабль.

Ещё одним неожиданным открытием стали размеры парусника. Корпус у него был узкий, хищный, явно заточенный на быстроходность. Осадка, судя по всему, неглубокая – корабль вообще казался невесомым и скользил по воде, словно сорванный лепесток. Но в длину и высоту он оказался даже чуть больше «Волчьей звезды», даже без учёта мачт с парусами. Так что, когда он подплыл вплотную, пиратский крейсер смотрелся рядом с ним, как подгоревшая коровья лепёха.

– Надо же. «Штормовой дракон», – уважительно цокнул языком Линьфао. – Всё так же великолепен.

Он держался чуть в стороне от основной толпы, рядом с Калааном и Крогаром, и глядел в море с прищуром, попыхивая своей неизменной трубкой. Дым его табака источал какие-то едва уловимые фруктовые нотки.

– Уже доводилось видеть этот корабль? – спросил я.

– Лишь однажды. В те годы его только-только спустили на воду. И та заваруха с эскадрой Династии Вэйдан была его боевым крещением.

– Пушек я на нём не вижу, – разглядывая гостей в подзорную трубу, хмыкнул Калаан. – Уже радует!

– Оружие на нём есть, – усмехнулся Солёный. – Просто не такое, к которому вы привыкли.

Я уже тоже это заметил. В течениях Ци корабль выглядел очень необычно. Будто единый огромный артефакт, пронизанный сложным узором Плетений, складывающихся в гибкий текучий силуэт. Казалось, будто это призрачное, но живое существо с длинным змеевидным телом плывёт по воде – плавно, с обманчивой неторопливостью, будто подкрадывающийся к жертве аллигатор. А если присмотреться, то можно разглядеть внутри корпуса несколько ярких светящихся ядер Ци. Ещё какие-то Плетения, уже спрятанные внутри большого…

Со стороны «Дракона» донёсся протяжный гулкий сигнал. Я разглядел рядом с носовой фигурой рослого темношёрстного ксилая, дующего в горн, сделанный из раковины размером с трубу от граммофона. Тут же с бортов были сброшены несколько тросов, по которым проворно, будто пожарные во время тревоги, спускались матросы, вооружённые копьями с широкими, поблескивающими на солнце наконечниками.

Корабль остановился на самой границе отмели, и десант спрыгивал прямо в воду, двигаясь к берегу вброд. Всего я насчитал десятка два воинов, причём все, как один – с ярко горящими ядрами Ци в груди, которые я различил даже на расстоянии полусотни метров.

Бойцы стихии Воды. И, пожалуй, каждый из них может дать фору мне сегодняшнему.

Тот, что подавал сигнал, сиганул с борта без всякой верёвки, явно замедлив падение с помощью какой-то Техники – скользнул по воздуху плавно и в воду плюхнулся, почти не подняв брызг. Двигался он быстрой уверенной походкой, слегка раскачиваясь из стороны в сторону и помахивая толстым чёрным хвостом.

Вожак? Похоже на то. Крупный – на пол-головы выше любого из сородичей, и ощутимо шире в плечах. Шерсть почти полностью чёрная, кроме большого белого пятна, переходящего с морды на грудь и живот, так что издалека он напоминает поднявшуюся на дыбы косатку.

Одет, правда, без всякой роскоши – в потёртую, местами даже рваную кожаную куртку без рукавов, обнажающую мускулистые ручищи, и такие же штаны – короткие, едва доходящие до середине голени. Обуви он, как и большинство ксилаев, не носил.

Оружия я при нём тоже поначалу не заметил. Но потом обратил внимание на его наручи – массивные, укреплённые вставками не то из костей, не то из панциря какого-то зверя. Обогнав остальных, громила на ходу резко взмахнул руками, будто стряхивая с них воду. Из наручей выскочили изогнутые клинки, похожие на жуткие кривые когти – по три с каждой стороны. Сделаны, похоже, не из металла, а тоже из какой-то кости или камня.

Да у нас тут кошачий Росомаха на минималках? Ну-ну…

– Как вы посмели вторгнуться в воды Люй Шань?! – рявкнул он, не доходя ещё метров пятнадцать до нас. – Наказание нарушителям – смерть!

Сбившиеся в кучу выжившие с «Волчьей звезды» невольно попятились. И, надо сказать, было из-за чего – от здоровяка так и веяло мощью и нешуточной опасностью. И это большинство из них ещё не видят то, что видим мы с Намирой. Водяное ядро у него в груди – раза в три больше моего, да и узлов наверняка куда больше дюжины. Боевой потенциал впечатляющий. И, если честно, не хотелось бы проверять его на себе.

Да, впрочем, и два десятка бойцов позади него тоже не прогуляться вышли. Если дело дойдёт до драки – нас сметут за пару минут. Разве что огнестрел мог бы как-то изменить ситуацию. Но, по-моему, патроны остались разве что у Калаана. Но он пока благоразумно держит пистолеты в кобурах.

– Тайфэнь! Стой!

Строгий окрик, разнёсшийся над водой, заставил ксилаев замедлить шаг. Некоторые из них ещё даже из воды не успели выйти, и там и остановились, вытянувшись по стойке «смирно».

А, нет. Вот их вожак.

Ещё один ксилай спустился с корабля чуть позже остальных, поскольку воспользовался не верёвками, а трапом, и двигался он не пешком, а верхом на забавной зверюге, напомнившей мне длинноногую черепаху без панциря. Точнее, панцирь у неё имелся, но довольно компактный и прикрывающий лишь верх спины, а лапы и голову покрывали пятна небольших роговых пластин, больше похожих на корку засохшей грязи.

Восседающий на черепахе тип держал спину так прямо, будто позвоночник ему заменили на стальной прут. Многослойное синее одеяние из гладкой блестящей ткани было расшито серебристыми узорами в виде волн и хорошо сочеталось с короткой, но плотной голубоватой шерстью – такой безупречной, словно её только что тщательно расчёсывали, волосинка к волосинке. Оружия на виду тоже не было, хотя вон, на поясе что-то, похожее на ножны для короткого прямого меча.

Здоровяк, вырвавшийся вперёд, тоже остановился, бросив взгляд назад через плечо. На морде его явственно читалось раздражение, однако он промолчал. Всадник тоже не торопился. Догнав здоровяка, он спешился, и они уже вместе выдвинулись вперёд.

С нашей стороны чуть впереди остальных стояла небольшая группа – я, Калаан, Крогар с Гремучкой, Намира и Линьфао. Сформировался этот состав во многом стихийно, но местные, похоже, восприняли нас, как главных.

– Кто вы такие? – строго спросил ксилай в синих одеждах, окидывая нас холодным взглядом. К слову, в развитии меридианов он не уступал здоровяку.

– А не всё ли равно? – презрительно рыкнул чёрно-белый, всё ещё не пряча когти. – Правила для всех чужаков одни!

Нос его с заметным горизонтальным шрамом у переносицы морщился так, будто перед ним куча тухлой рыбы.

– Спокойнее, Тайфэнь, – не оборачиваясь, произнёс синий. – Мастер Вэй поручил сначала разузнать, кто они и зачем явились, и потом уже принимать решение. Кто из вас капитан этого… судна?

Во взгляде его, брошенном на искорёженный, накренившийся на один бок корабль тоже читалось откровенное презрение. Или даже, пожалуй, брезгливость.

– Я Калаан по прозвищу Рыжий Пёс. А это моя «Волчья звезда». Вы-то кто такие?

– Меня зовут Янь Шудэрей. Это – Тайфэнь Лоу. Мы – бакхо Первого круга из Обители Серебряных волн. Что привело вас в воды Люй Шань?

– На нас напали пираты по ту сторону от Пасти. Пришлось спасаться бегством. Мы прошли через пролив, но нас преследовали. Кто знает, удалось бы нам вообще отбиться. Но тут появился здоровенный духозверь и потопил вражеские лодки. Да и нас потрепал, но мы успели дотянуть до этого острова.

– Что вы вообще забыли у Каменной короны? Эти места далеко от торговый путей.

Калаан замешкался, и инициативу перехватила Намира.

– Мы мирные люди, и просто ищем убежища, – поклонившись, сказала она. – Позвольте нам остаться! Мы никому не причиним вреда.

Абориген с сомнением окинул взглядом нашу группу.

Ну да, ну да. Мы белые и пушистые. Только прежде, чем говорить это, надо было хотя бы Крогара спрятать куда-нибудь подальше. Он один своей рожей портит всё впечатление. Ещё эти его мясницкие тесаки жуткие. Может, сказать, что он наш кок, и это ему для работы надо, капусту шинковать?

– Народ Люй Шань давно избрал путь уединения. Мы не принимаем чужаков. Тем более инородцев. Хотя… можем сделать исключение для ксилаев.

Он, прищурившись, взглянул за наши спины – туда где, как обычно, сбившись в отдельную группку, стояли беглецы с Зелёной скалы.

– А нам тогда что делать? – хмыкнул Калаан. – Я бы и рад убраться отсюда. Но, если ты не заметил, почтенный, моя посудина плотно легла на киль. Тут ремонта на несколько недель. Хотя, если вы сможете чем-то помочь…

– Об этом не может быть и речи. Вы не покинете наши воды через Пасть. Этот путь забыт, и нам бы хотелось, чтобы так продолжалось и дальше.

– Так вы уж определитесь! – огрызнулся Калаан. – И сюда не пускаете, и отсюда. Что дальше? Просто перебьёте кучу беззащитных людей, попавших в беду?

– Не корчи из себя невинность! – скривился Тайфэнь. – Корабль твой не похож на торговца! Ты наверняка и сам пират.

– Сколько у вас ещё людей? – пропустив замечание сородича мимо ушей, спросил Шудэрей. – И какой груз вы везёте?

– Большинство выживших сейчас перед тобой. На корабле осталась небольшая вахта. Трюмы тоже почти пусты, ещё и пострадали при пожаре. Из ценного… Разве что пару брёвен черводрева. И я, конечно, отдам их взамен на помощь.

– Ты надеешься откупиться какими-то корягами? – фыркнул Тайфэнь, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. – Зачем мы вообще болтаем с этими чужаками, Янь? Мы приплыли, чтобы вышвырнуть их из наших вод!

– И что ты предлагаешь? – смахивая невидимую соринку с плеча, невозмутимо спросил Шудэрей. – Я понимаю, ты рвёшься в бой. Но с кем собрался сражаться? Это лишь кучка оборванцев. В победе над ними нет чести.

Здоровяк засопел, окидывая нас взглядом. У него явно кулаки чесались подраться, но мы все держались нарочито мирно. Я даже посох в руки не брал, он висел у меня за спиной.

Но как раз меня котяра окинул долгим оценивающим взглядом. Впрочем, чего удивляться. Я даже в этой разношёрстной компании слишком выделялся.

– А ты кто? И что это у тебя там за плечом?

– Меня зовут Мангуст. А это… Просто палка.

– Палка?

– Ну да. Спинку почесать. Достать что-нибудь из-под лавки. Раскроить кому-нибудь череп.

Говорил я совершенно спокойно, даже старался придать голосу дружелюбия. Тайфэнь же недобро улыбнулся, показав крепкие клыки.

– Дай-ка взглянуть!

Он требовательно протянул ладонь, но я не сдвинулся с места.

– Извини. Это оружие слишком дорого мне досталось. Я никому не даю его в руки.

– Мангуст… – встревоженно прошептала Намира.

Здоровяк же, кажется, даже обрадовался моему ответу. С готовностью шагнул вперёд, сжимая кулаки.

– Так может, мне просто забрать его силой?

– Ох, не советую… – стараясь держать всё тот же тон, ответил я.

Язык мой – враг мой. Но, чёрт возьми, этот посох мне действительно слишком дорог.

– Позвольте, почтенные… – неожиданно выдвинулся вперёд Линьфао, явно пытаясь замять взрывоопасную тему. – Вы упоминали мастера Вэя. Не тот ли это Цзян Вэй, что был главой Обители сорок зим назад? Его ещё называют Зрящим в глубину, а посох его, по легендам, выточен из кости левиафана?

Ксилаи переглянулись.

– Да, конечно, это тот самый мастер Вэй, – проворчал Тайфэнь. – Откуда ты знаешь о нём, старик?

Солёный шагнул к ним ещё ближе и почтительно поклонился – не просто в пояс, а встав на левое колено и уперев правый кулак в землю.

– Меня зовут Линьфао, и я имел честь быть знакомым с мастером Вэем. Мы вместе участвовали в битве у Каменной пасти против эскадры Династии Вэйдан. И я был бы счастлив снова лицезреть мастера. Думаю, и он был бы рад вспомнить о тех славных временах.

Шудэрей с нескрываемым подозрением оглядел старика. Тайфэнь же был здорово озадачен – он, похоже, не знал, как реагировать, а потому лишь хмурился, явно борясь с желанием почесать в затылке.

– Что ж, встань, – после изрядной паузы приказал Шудэрей. – Та битва прошла ещё до моего рождения. Однако народ Люй Шань до сих пор помнит о ней. Как помнит и о тех, кто помог тогда отбросить врагов и обезопасить наши воды. Это были могучие воины, мастерством своим сравнимые с лучшими учениками Обители…

– Вовсе нет, – мягко возразил Линьфао. – Таких, как мы, называют лиукаи. Мы всего лишь странствующие торговцы и исследователи. И мы всегда сами по себе, не служим ни династиям Кси, ни алантам. А наш корабль назывался «Мягколапый».

Лицо Шудэрея немного смягчилось – похоже, это была небольшая проверка с его стороны.

– Что ж, возможно, ты говоришь правду. Или, по меньшей мере, хорошо осведомлён о тех событиях. Но, боюсь, увидеться с мастером Вэем у тебя вряд ли получится. Владыка Обители слишком занят, и редко кого удостаивает личной беседой.

– И уж тем более какого-то бродягу-чужака, – добавил Тайфэнь, всё ещё не сводя взгляда с меня.

– Какая незадача, – пожал я плечами. – Я, например, тоже хотел бы встретиться с ним. Я много слышал об Обители, и думаю, смог бы многому научиться у мастера Вэя.

– Ты?! – едва не задохнулся от возмущения здоровяк. – Да как ты смеешь даже помышлять об этом? Ноги твоей не будет в Обители!

– Ну, уж это не тебе решать. Не лучше ли спросить у главного?

Я перевёл взгляд на Шудэрея. Того это застало врасплох, так что он немного замешкался.

– Уже много лет Обитель не принимает учеников из-за пределов Каменной короны… – задумчиво проговорил он, но Тайфэнь прервал его.

– Эй! А с чего это вдруг ты главный? – возмущённо рявкнул он. – Мы оба из Первого круга!

– Однако мастер Вэй, посылая нас сюда, предупредил, чтобы мы вели себя осмотрительно. И просил меня сдерживать тебя от неразумных поступков, если понадобится.

– Это что ещё значит? Хочешь сказать, что ты умнее меня?

Шудэрей вздохнул и покачал головой. Бросил на меня внимательный, цепкий, как рыболовный крючок, взгляд.

– Вот именно сейчас ты и ведёшь себя неразумно. Чужак манипулирует тобой, пытаясь настроить нас друг против друга. А ты тут же проглотил эту наживку.

Тайфэнь тут же снова обернулся на меня, гневно сверкнув глазами.

– Вообще-то, говоря о том, что решать должен главный, я имел в виду не кого-то из вас, – примирительно выставив перед собой ладони, возразил я. – Пусть сам мастер Вэй решает нашу судьбу.

– И, кстати, Мангуст – не единственный, кто хотел бы приобщиться к мудрости Обители, – вмешалась Намира. – Я – Намира Йашунти-ан-Хунна из народа лаари. Жрица Хун'нари, богини воды. Пятнадцать лет я обучалась в Храме водопадов, а после избрала путь странствующей целительницы. Я прошла от истоков Чекави до океана, спасая жизни и неся свет Хун'нари в самые отдалённые селения.

– Ксилаи не верят в ваших богов, женщина, – строго, хоть и без ненависти, покачал головой Шудэрей.

– Это не имеет значения. Мы всего лишь смотрим в один и тот же пруд с разных сторон, и потому отражения на воде видим немного по-разному. Важно лишь то, что я взываю к стихии Воды. Так же, как и вы.

– Я тоже в своих краях был мастером стихии Воды, – добавил я. – И со мной – мои молодые ученики.

– Какое совпадение! – саркастично отозвался Шудэрей.

– Это не совпадение. Мы специально попросили капитана Калаана привезти нас сюда. У нас ничего не было, кроме смутных слухов и старых легенд, что тут, в сердце Каменной короны, есть древняя ксилайская обитель. Но мы решили испытать судьбу.

– Чего же вы хотите?

– Я же сказал. Встретиться с мастером Вэем и попросить его разрешения обучаться в Обители. Для Намиры, меня и моих учеников.

– А остальные? Все те безволосые? Тоже хотят познать тайны стихии Воды? – всё так же с едва скрываемым сарказмом спросил Шудэрей.

Но я был терпелив и старался говорить всё так же спокойно и вежливо.

– Остальные – лишь жертвы бедствия. Капитан Калаан говорит правду. Мы подверглись нападению, корабль сильно повреждён. Можете обыскать наш лагерь и трюмы, и вы убедитесь, что мы не прячем ничего такого, что может повредить вам.

– Эти люди всего лишь ищут безопасного убежища, – добавила Намира. – Пожалуйста, позвольте им остаться!

Шудерэй прошёлся из стороны в сторону, похлопывая по раскрытой ладони лакированным ножнами своего кинжала. Хотя, возможно, это был и не клинок – штуковина была необычная, с тонкой прямой рукояткой, украшенной витым шнурком с кисточкой.

Тайфэнь ждал молча, заложив большие пальцы рук за пояс и мрачно поглядывая на нас.

– Что ж… – наконец, произнёс его напарник после изрядной паузы. – Вы можете оставаться здесь на какое-то время – пока мастер Вэй и Совет Чёрного рифа не примет окончательное решение. Но с одним условием…

Он испытующе взглянул на нас, будто хотел убедиться, что мы его слушаем. Однако это было излишне – мы все и так замерли, ловя каждое слово. Сейчас в буквальном смысле решалась наша судьба. – Мы действительно досмотрим ваш корабль. Мы должны убедиться, что вы на нём и вправду не сможете покинуть Остров Туманов в ближайшее время. А также на нём будут уничтожены средства дальней связи, с помощью которых вы могли бы связаться с внешним миром. Если попытаетесь утаить их – это повлечёт для вас неприятные последствия.

– Предупреждения излишни, – проворчал Калаан. – На борту два алантских эфирных голокома. Один наверху, в рулевой рубке, но он малой дальности, работает только в пределах прямой видимости. Второй – в капитанской каюте. Тот дальнобойный, но у него всё равно батареи сдохли ещё несколько недель назад. Есть ещё аварийный волновой маяк, тоже в рулевой рубке.

– Мы всё проверим! – пообещал Тайфэнь, погрозив когтистым пальцем.

– Что же касается вас двоих… – разглядывая нас с Намирой, Шудэрей снова задумался. – Я не возьмусь лично принимать решение. Думаю, вас действительно стоит представить Совету. А ещё – мы готовы принять в Лунных тропах всех ксилаев. Отправимся сразу, как закончим досмотр вашего корабля.

Он коротко кивнул, давая понять, что разговор закончен, и первым развернулся обратно к морю. Тайфэнь последовал за ним, напоследок оглянувшись с несколько разочарованным видом. Кажется, он даже расстроился, что не получилось подраться.

Я же, стараясь не подавать вида, с облегчением выдохнул.

– Лунные тропы? – переспросил я, поворачиваясь к Линьфао. – Что это?

– Слышал, что так называется поселение на одном из внутренних островов. Как раз рядом с Обителью.

– Что ж, это нам подходит.

– Кто знает, кто знает… – проворчал старик, провожая взглядом аборигенов, которые уже шустро шастали по «Волчьей звезде», будто муравьи, нашедшие кусочек сахара.

– Тебя что-то беспокоит? Так поделись.

– Здесь, похоже, многое изменилось. Может, это моё стариковское ворчание, но… раньше мне нравилось больше. Я бы лучше придерживался изначального плана – переждать на острове Туманов и отплыть дальше с каким-нибудь попутным кораблём.

– Но, сам видишь, уже не получится. Разве что удастся починить «Волчью звезду». Будем считать это запасным планом. Калаан со своими людьми ведь остаётся здесь. Вот пусть и готовит путь к отступлению, пока мы погостим у местных. – Угу. Кстати, что-то слишком легко этот горделивый хлыщ согласился забрать нас. Раньше люйшанцы очень неохотно пускали чужаков в свои внутренние воды.

– Ну, что ж, мы в числе избранных. Это ведь неплохо?

– Может быть. Но одно меня тревожит. Мне доводилось слышать о тех, кто стремился попасть в Обитель. Даже пара моих знакомых с «Мягколапого» отправилась туда на обучение.

– И?

– Но что-то я не слышал ни о ком, кто вернулся.

Глава 6. Лунные тропы

Короткое плаванье на «Штормовом драконе» подарило целый спектр эмоций – от мальчишеского восторга и любопытства до некоторой зависти. Это вам не скрипящее ржавое корыто Калаана, которое тащилось по волнам, то и дело содрогаясь от натуги. «Дракон» буквально летел над водой, гордо расправив паруса-крылья. Экипаж деловито суетился на палубе, кто-то из матросов то и дело поднимался на мачты, подтягивая снасти. По узким реям они ходили спокойно, как по тротуару, а вниз частенько спускались, соскальзывая по наклонным натянутым канатам.

Планировка у судна была немного причудливая, немудрено было и заблудиться. Впрочем, на нижние палубы нас не пускали, мы ограничивались лишь тем уголком кубрика, который нам выделили, а большую часть времени и вовсе проводили наверху.

При близком рассмотрении корабль выглядел ещё красивее. Кажется, перед строителями была поставлена задача – ни единого квадратного метра не оставлять без отделки. Столбики перил, стены, потолки – всё было украшено искусной резьбой по дереву. Частенько встречались настоящие скульптуры, выточенные из дерева или кости. Лак и позолота местами уже потёрлись, но это лишь придавало предметам этакого антикварного шарма.

Впрочем, у меня гораздо большее любопытство вызывали те детали, что скрыты от обычных глаз. Мощные жилы Ци, проходящие буквально сквозь каждую балку корпуса, были похожи на кровеносную систему. И, кажется, мне даже частично удалось понять назначение всех этих Плетений. Похоже, осадка судна и скорость его движения во многом зависит именно от них. «Дракон» скользит по воде, словно на воздушной подушке – зашитая в Плетениях Техника снижает сопротивление водной поверхности, а ещё, кажется, каким-то образом перенаправляет потоки воздуха в паруса. Потому что как-то так получается, что всю дорогу ветер нам дует исключительно попутный.

Чао и Лилу и вовсе были в полнейшем восторге от путешествия – их за уши было не вытащить с верхней палубы. Я даже немного завидовал их беззаботности. Потому что сам я, как и остальные взрослые, поглядывал в будущее с некоторой тревожностью.

Начнём с того, что сам наш статус пока не вполне определён. Мы гости? Или пленники? С нами держались нарочито вежливо и холодно, уклоняясь от любых, даже самых безобидных расспросов. Оружие нам всё же пришлось сдать, и его заперли в отдельном сундуке в капитанской каюте. Мне удалось оставить лишь Серебряное жало – люйшанцы попросту не поняли, что его можно использовать и как оружие. Даже уата-кан, чёрный зуб эфирида, я сдал в сундук, словив при этом недоумённый взгляд Тайфэня.

С этой хреновиной вообще занято вышло. Уже через несколько часов после того, как мы отплыли с Зелёной скалы, странный камень сильно изменился внешне. Он «потух», больше не фонил эфиром и внешне вообще стал похож на обычный булыжник. Я показывал его Намире, но та не смогла ответить ничего внятного. Не то артефакт утратил силу, не то это просто что-то вроде маскировки. Потому что я-то по-прежнему видел внутри него плотный сгусток энергии, спрессованный в причудливое многослойное Плетение. И чувствовал, как он каждый раз реагирует на мой взгляд – будто только и ждёт, когда я его наконец выпущу наружу.

Может, это из-за того, что зуб предназначен именно мне? Что ж, это снимает часть проблем. Но, правда, я даже рад был избавиться пока от этой штуки. У меня от неё мороз по коже. Хотя и любопытство разбирает, этого не отнять. Но всё же экспериментировать с ней я пока не возьмусь. Надо получше разобраться, как это работает.

О том, что мы уже почти прибыли, мы поняли только по действиям матросов. Корабль начал замедляться, большинство парусов быстро свернули. Остров, на котором располагалось поселение люйшанцев, вынырнул из тумана неожиданно, будто огромный кит из-под воды. А потом…

Если честно, я сам толком не понял, что произошло. Только что мы шли по узкому проливу между рифами, потом, кажется, пронзили насквозь плотное туманное облако. И вдруг оказались в гигантском гроте, напоминавшем полуоткрытую раковину. Округлая спокойная, как зеркало бухта была почти наполовину скрыта нависающей над ней скалой – серой, пористой и необычно светлой, больше похожей на кость. В её тени вырос целый город.

Впрочем, городом это поселение назвать было сложно. И не из-за размеров – навскидку, тут умещалось несколько тысяч человек. Скорее из-за архитектуры.

Здесь не было зданий в несколько этажей. Да и просто зданий в привычном смысле слова. Толстые стебли какого-то морского растения, похожего на невероятно длинный бамбук, выходили из воды, оплетали скалу и, явно затем направляемые вручную, формировали что-то вроде подвесных корзин метра в три-четыре диаметром. Издалека это смотрелось так, будто внутреннюю часть грота облепили сотни ласточкиных гнёзд или осиных ульев, соединённых между собой сложной системой переходов и лестниц. Сделанных, кстати, из тех же зеленовато-желтых сегментированных стеблей.

Нижняя часть посёлка выдавалась далеко в море, и напоминала уже этакую ксилайскую Венецию. Вместо улиц – узкие протоки, соединённые между собой арочными мостиками. По протокам снуют шустрые остроносые лодки. Сами здания, если приглядеться – тоже плавучие, привязанные к вбитым в дно столбам. Многие из них, особенно расположенные по внешней кромке – это просто пришвартованные корабли. Судя по оснастке – рыбацкие.

«Штормовой дракон» плавно, с поразительной точностью вошёл в узкую протоку между двумя выдающимися далеко в море деревянными пирсами – будто нанизался на двузубую вилку. Похоже даже, что место это было предназначено специально для него – очень уж идеально он вписался по размерам.

Пока корабль швартовался, я улучил момент и, спрятавшись от лишних глаз под лестницей, достал Зерно Путеводной звезды.

За пару минут облетел грот по широкой дуге и взмыл выше, чтобы получше рассмотреть окрестности. И увиденное меня здорово озадачило.

Сам остров не произвёл на меня большого впечатления – вытянутой формы, в несколько раз больше Зелёной скалы, так что северные его границы теряются в тумане. Скалистый, с довольно скудной растительностью, ни одного озера или ручья я тоже при беглом осмотре не увидел. Но вот южное его побережье… Все эти ноздреватые серые скалы с кучей отверстий сверху здорово напоминают черепа и кости каких-то древних чудовищ, уже наполовину вросшие в землю. И ими усеян весь берег.

Вот только что это за зверюги такие? Да по сравнению с ними динозавры – это какие-то козявки, ползающие под ногами.

Что меня немного раздосадовало – так это то, что я не увидел неподалёку ничего, что хотя бы отдалённо напоминало обитель боевых монахов. Да и вообще, с высоты мало что можно было разглядеть – скалы тонут в туманной дымке, даже линию побережья выделить сложно. Теперь понятнее, как местным удаётся поддерживать свою изоляцию. По морю к ним подобраться практически нереально. Но и с воздуха их поселения так с ходу и не найдёшь, если не знать точно, где они.

– Мастер Мангуст…

Встревоженный шёпот Фэна заставил меня вернуться в тело. Попрыгун в сопровождении обоих братьев стоял рядом с лестницей.

– Нас уже ищут! Этот, напыщенный, в голубых одеждах.

– Ну, так пойдём, спросим, что им нужно.

Пару минут спустя весь наш маленький отряд – восемь ксилаев, я и Намира – стоял возле трапа, спущенного вниз, держа в руках котомки со своими пожитками. Мне тоже всё вернули, даже посох. Уже хорошо.

– Я постараюсь встретиться с мастером Вэем, как только смогу, и узнаю его мнение по поводу вашей дальнейшей судьбы, – произнёс Шудэрей, медленно прохаживаясь мимо нас из стороны в сторону. – Однако я не знаю, сколько времени это может занять. Возможно, это получится сегодня, а возможно – только через пару дней. Мастер Вэй нередко погружается в долгие медитации в Залах Семи лун, и прерывать их нельзя.

– Мы никого не торопим, почтенный, – поклонилась Намира. – И согласны ждать, сколько потребуется.

– Разумеется. Весь вопрос лишь в том, где вас разместить. Оставить вас на «Штормовом драконе» не представляется возможным – он скоро отчалит для очередного рейда по внутренним водам. Поэтому мы решили предоставить вам кров на суше, на одной из дальних троп, где вас никто не потревожит.

Намира снова почтительно поклонилась.

– Вы очень добры, мастер Шудэрей.

– Однако прежде, чем мы сойдём на берег, я хочу дать несколько предостережений. Чужаки в наших краях редкость, поэтому вы наверняка привлечёте много внимания. По дороге – нигде не задерживайтесь, ничего не трогайте и ни с кем не говорите. Вещи несите в руках или за спиной. Оружие в руки не брать. Если есть вопросы – задайте их сейчас или в конце пути. По дороге – никаких разговоров.

Он сделал паузу, обводя нас взглядом.

– А нас покормят? – вдруг спросил Кианг, тут же получив тычок локтем в бок от старшего брата. Уже чуть тише проворчал: – Ну, а чего? Я со вчерашнего дня пустой, как рыбий пузырь…

– И то правда, мастер Шудэрей, – почтительно поклонившись, вступилась за отпрыска мама Чао. – Я и сама приготовлю, мне бы хоть каких-нибудь продуктов.

– Я распоряжусь, чтобы на месте вам выдали запасов на пару дней, – кивнул ксилай. – Ещё какие-то вопросы?

– А где находится сама Обитель? – спросил я. – Я думал, её здание будет видно издалека…

К моему удивлению, он ответил без всякого выпендрёжа.

– Она рядом, к северо-западу отсюда. В этой бухте начинается разветвлённая система пещер и гротов, частично затапливаемых морской водой. Пещеры, в которых располагается Обитель, называют Залами Семи Лун. Это место как нельзя лучше подходит для единения со стихией Воды.

– Не терпится увидеть всё самому.

– Будем надеяться, что вам представится такая возможность. Но будьте терпеливы и почтительны. Залы Семи Лун – священное место для народа Люй Шань.

Я молча поклонился, сложив руки перед грудью.

– Что ж, если на этом всё – то сейчас мы с Тайфэнем лично проводим вас к вашему новому жилищу. Все остальные вопросы – потом. И постарайтесь не отставать!

Он сошёл с трапа, снова оседлав своего странноватого скакуна, похожего на голую черепаху. Впрочем, когда спустились в лабиринт каналов и мостков, выяснилось, что эта неказистая на вид животинка отлично подходит для таких ландшафтов. Она с легкостью и даже некоторым изяществом передвигалась по воде, да так, что наездник даже не мочил полы одежды. Так что Шудэрею даже лодка не понадобилась. Он следовал по каналам чуть впереди нас, и завидев его, местные торопливо уступали дорогу.

Мы почти сразу же на окраине города погрузились в узкую длинную плоскодонку, сделанную из стеблей морского бамбука, как я уже окрестил этот популярный у местных материал. Рулил ею Тайфэнь, занявший место на корме и орудующий длинным веслом. Получалось у него удивительно ловко – несмотря на изрядный перегруз, ладья наша шла плавно и быстро, лавируя между препятствиями, как живая. Нам лишь изредка приходилось пригибать головы, когда мы проплывали под арочными мостиками.

Сказать, что мы привлекали внимание – это ничего не сказать. Прохожие, завидев нашу лодку, осекались на полуслове, замирали на середине движения, провожая нас встревоженными взглядами. Дёргали друг друга за одежду, перешёптывались, показывали пальцем. Ей-богу, я чувствовал себя диковинным зверем, которого вывезли покатать в клетке по городу.

Впрочем, мы-то тоже не стеснялись глазеть на местных. И зрелище, надо сказать, было противоречивое.