История «Ненормальных» бесплатное чтение

Пролог

Десятое сентября. Две тысячи одиннадцатый год. Молодая семья едет с дачи, на которой провела этот тёплый субботний день. Ароматный шашлык, игры на природе – всё как положено. Они веселились, их одежда впитывала запах дыма, всё в этот выходной у них было хорошо. Но семья даже не могла представить, что этот день, проведённый вместе, может стать для них последним…

Маленькая зелёная машина спокойно едет по шоссе, охваченному тьмой. Свет фар создаёт в лесу пугающие тени рук, скрюченные пальцы которых тянутся к одинокой машинке. Рык волков неподалёку от дороги разыгрывает воображение, заставляя думать, что рычит лесное чудовище. Но от осознания, что это волки, легче не становится. По радио играет медленная, убаюкивающая песня. Маленьких детей, брата и сестру, клонит в сон, и они засыпают, удобно устроившись на заднем сиденье, из-за тонированных стёкол не замечая страшных теней в лесу.

Через некоторое время маленькая девочка просыпается от сильной встряски, жуткого грохота, едкого запаха дыма и чьего-то тихого плача. Прижавшись к сестре всем телом, мальчик вытирал слёзы о рукав её кофты. Лобовое стекло автомобиля было разбито, лишь небольшие острые кусочки стекла остались в раме. Бампер смят, масло вперемешку с бензином и кровью растеклось по асфальту. Напротив стоял такой же помятый и разбитый белый микроавтобус. В нём проглядывались пять мёртвых, жутко искорёженных тел, застывших в неестественных позах, и двое испуганных, плачущих детей, примерно того же возраста, что дети из зелёной машины.

Но это ещё не самое ужасное в этой картине: дети из маленькой машины своими глазами увидели смерть своих родителей. Их отец лежал на окровавленном руле, сквозь его шею проходил стеклоочиститель, из многочисленных ран сочилась бордовая кровь, впитываясь в мягкое сиденье. У матери, окровавленной ничуть не меньше отца, в лоб и глаза вонзились большие осколки лобового стекла, глаза вытекли, оставив немного синего пигмента на щеках, горели её длинные, красивые волосы цвета каштана; до смерти она пыталась спасти семью, предотвратить аварию, кинувшись к рулю, девочка интерпретировала положение тела погибшей матери именно так. Маленькие брат и сестра остались одни, их родителей не стало…

Задняя дверь микроавтобуса, сбившего зелёную машину (а может это зелёная машинка сбила микроавтобус, кто знает), с шаркающим звуком отворилась и оттуда в лужу крови выпрыгнули двое белокурых детей и стали наблюдать за пожаром с обочины. Мальчик прижимал к себе плачущую девочку, хоть и сам плакал, гладил её по волосам. Временами блондин озирался на лес позади них, боясь, что оттуда в любой момент может выйти волк. Пора бы ещё одной паре детей выходить из машины, огонь подступает.

– Мама, папа! – кричал маленький мальчик. Тёмные глаза опухли от слёз. – Не бросайте нас!

Старшая сестра ничего не смогла ему ответить. Да и что она могла сказать в данной ситуации? В последний раз глянув на родителей, она сдержала подступившую тошноту.

Девочка кое-как открыла заднюю дверь автомобиля, обожгла безымянный палец, взяла брата за руку, не обращая внимания на боль, выпрыгнула из салона, расплескав лужицу бензина, и помогла выбраться мальчику.

Брат и сестра отошли на обочину и, обнявшись, стали наблюдать, как языки пламени всё сильнее захватывают автомобили и людей в них в свой плен. Мальчик прикрыл ладошкой глаза и тихо поскуливал. К ним подбежала светловолосая девочка, вырвавшаяся из объятий такого же белокурого мальчика, видимо её брата.

– Пожалуйста, простите моего отца, – срываясь на рыдания, кричала девочка, – он был пьян! Простите, простите, – она обняла их и громко зарыдала, судорожно вдыхая воздух.

Девочка из зелёной машины наконец дала волю чувствам и тоже разрыдалась. Её брат подхватил за ней несмотря на то, что с самого начала не сдерживался. Их родителей больше нет. Больше нет. Что же теперь с ними будет?

Светленький мальчик, стоявший в стороне, аккуратно подошёл к детям и молча обнял их троих, зарываясь лицом в волосы своей сестры и тёмные локоны маленькой незнакомки. Через некоторое время он резко отпрянул и, схватив за руку свою сестру, так же резко оторвал её от незнакомых ему ребят.

– Держись от неё подальше! – запаниковал зеленоглазый мальчик и невежливо указал пальцем на черноглазую девочку из маленькой машинки. – Она забирает наши силы!

Блондинка посмотрела на своего брата как на сумасшедшего. Темноглазые ребята тоже не понимали, что происходит. Какие силы забирала девочка? И почему мальчик из микроавтобуса в такой страшный момент отвлекается на что-то выдуманное?

– Пойдём, Эви, – грубыми рывками он повёл сестру в сторону леса.

– Н-но, Габриэль, там лес! – светленькая девочка начала вырываться, но у неё это не получалось – мальчик был сильнее.

– И что? Идём! – блондин перевёл взгляд с глубины тёмного леса на детей, оставшихся на обочине. – Не хочу находиться рядом с детьми убийцы, – процедил он сквозь зубы.

– Переключился с одного на другое. Что ты несёшь? – девочка пнула брата по голени. – Не смей обвинять их родителей! Это мой отец сбил их! Мой! – сорвалась девочка на крик.

– Ты не понимаешь! Я видел…

– У тебя крыша поехала от произошедшего, скоро и у меня из-за тебя она поедет. Ничего ты не видел! Ещё хоть раз заикнёшься на эту тему – пну сильнее, – светленькая девочка отвернулась от брата. – Простите его. И, в особенности, моего папу.

– Не проси за меня прощения, мне не жаль, – мальчик посмотрел на детей с нескрываемой ненавистью. Брат и сестра из зелёной машины не скоро забудут злые искры изумрудных глаз.

Дети из микроавтобуса последний раз, с болью, глянули на горящие машины и быстро скрылись в тумане тёмного леса. Где-то вдали завыл волк, но даже это не заставило их вернуться к месту аварии.

– Он реально с ума сошёл, – смотрел темноглазый мальчик вслед белокурым ребятам и крутил палец у виска. – Наши родители же не убийцы, правда?

– Конечно же нет, ты сам знаешь какие они добрые. Были… – старшая сестра вдохнула, сдерживая очередной поток слёз. – Пойдём, – она протянула брату руку. Нет больше сил смотреть на машину, где горят их родители.

– В лес? – испугался мальчик. – Там же волки.

– Нет, мы идём в город. Надеюсь, звери не выйдут на дорогу.

Взявшись за руки, дети медленно пошли вдоль плохо освещённого шоссе, размышляя, что им делать дальше. И как не встретиться с грозными обитателями леса.

Золотые наручные часы, которые старшей девочке передала мать незадолго до смерти, остановились на 23:07, на времени, когда не стало семьи… Двух семей…

* * *

– Мадлен, Мэд, – звал меня приятный слуху голос. – Доброе утро, ты с кровати упала.

С трудом открыв слипшиеся от слёз глаза, я подняла их на голос. Рядом со мной, лежавшей на полу, на корточках сидел младший братик. Уже совсем взрослый, живой и здоровый…

– Саймон, – бросилась брату на шею так, что тот не удержал равновесия. Стакан мутной воды, который он сжимал в руке, пролился на нас.

Это был лишь сон. Сон-воспоминание…

– Всё хорошо? – юноша аккуратно погладил меня по тёмным, спутанным волосам, не обращая внимания на пролитую на одежду воду. – Снова это приснилось?

Я кивнула, сглотнув ком рыданий. Шрам от ожога неприятно заныл, как бы лишний раз напоминая о событиях той ночи.

– Мне тоже трудно это принять, – Саймон мягко вытер солёные дорожки с моих щёк. Его глаза заблестели, – но мы живы. И это чудо. Нам надо жить дальше, а ты тут самоубийством занимаешься, мама и папа вряд ли бы это одобрили, – засмеялся он.

– Я всего лишь с кровати упала, – несильно стукнула брата в плечо и натянула краешек губ в подобии улыбки.

– Согласен, не самое подходящее время для шуток. Нам надо жить дальше, – серьёзно повторил брат, закрепляя свои слова ударом кулака по колену, – даже если нашу жизнь хорошей не назовёшь. Но я не имею права жаловаться, да и не собираюсь. Меня, в принципе, всё устраивает. Могло быть и хуже.

Да, прятаться от тёти и двоюродного брата, который старше нас лет на десять и до сих пор живёт с матерью, в старом заброшенном доме на окраине города, практически без денег, нормальной одежды, без разнообразия пищи – не очень заманчиво. Но нам не до жалоб! Мы благодарим удачу за крышу над головой, хоть и дырявую. По крайней мере мы с братом считаем, что это лучше, чем жить с чокнутой тётей и братом – "висю у мамы на шее". И в детдом мы тоже не хотим. Тем более, до моего восемнадцатилетия остаётся чуть больше года и я хоть что-то смогу сделать для улучшения нашей жизни, хотя бы свои документы восстановить без вмешательства тётки и органов опеки.

– Саймон, давай-ка встанем, – привела мысли в порядок. Не стоит на холодном сыром полу лежать. Лечиться практически нечем.

– Не хочу, – брат приобнял меня за талию и прижал к себе. – Мне и так хорошо, тепло, – от его тела исходил приятный жар. – Я жуть как замёрз.

– Домогаешься, значит? – я лукаво улыбнулась, выгнув бровь.

Когда младший брат вредничает, не слушает добрых советов, я иногда прибегаю к подобным издёвкам. На других они не сработают, но на нём – прекрасно. Саймон не любит клевету, даже шуточную.

– Ещё чего! – воскликнул Саймон и откатился от меня, собрав пыль с пола на свою одежду. – Встаю я, встаю.

Саймон, что-то ворча себе под нос, поднялся с сырого пола, подошёл ко мне, сидевшей на полу, и помог встать на ноги. После он отряхнул свои брюки и пригладил изрядно поношенную футболку.

– Уже утро, – глянула я в давно не мытое окошко, распутывая густые волосы пальцами.

– Только заметила? – улыбнулся брат. – Одевайся теплее, на улице прохладно, – скрипнув дверью, а затем случайно хлопнув ею, он вышел из комнаты. От стены рядом с косяком откололся кусочек кирпича. Ещё несколько таких хлопков и дверь вывалится из стены.

Надев на себя тёплую растянутую кофту, я вышла на улицу, как обычно споткнувшись о ветхий гнилой порог, и отбросила кусочек кирпича в кусты. В нос ударил уже привычный запах со свалки слева от нашего домика. Мёртвая сухая яблоня смотрела на меня, будто обвиняя в её погибели. Где-то вдали взревел мотор мотоцикла. Не без труда я умылась ледяной водой из ржавой дождевой бочки. Давно дождя не было – вода заканчивается.

В нашем небольшом городке на северо-западе Англии очень странная погода: за один день, да что день, час может пойти дождь, светить солнце, начаться ураган, резко закончиться, будто и не было, и это всё дополниться туманом или снегом. Потом снова сияет солнце. Странная погодка, не так ли? И как это объяснить? Она будто зависит от чьего-то настроения. Хотя, может так оно и есть?

– Когда же они угомонятся? – возмутился брат, подойдя сзади.

– Опять розыск? – я вытерла лицо кое-как отстиранным полотенцем, оставшимся от прошлых хозяев дома. От них много чего осталось. Например, одежда более-менее нормального вида, большая часть которой нам велика, посуда и прочие мелкие безделушки, которые, к сожалению, никак не продать: такая ерунда даже коллекционерам не нужна.

– А что же ещё? Опять их хренову кучу занесло, – он указал на сломанную калитку, который год держащуюся на тоненькой верёвочке, где валялось много таких же объявлений. – Зато будет чем печку топить, если они не отсыреют. И когда копы поймут, что бестолку искать нас уже седьмой год по фоткам, где нам по восемь и девять лет?

– Им всё равно по каким фоткам искать. Это тётя, как всегда тупит, она же у нас умом не блещет, – иногда мне кажется, что она и её сынишка нам и не родственники вовсе. Что мама, что папа – они оба детдомовцы. А тётка "нашлась" за три года до их смерти, они даже ДНК-тест не делали. – А так, нам же выигрышней, братец, – пожала я худым плечом. – Какие фоточки на этот раз? – резким движением выхватила у брата объявление.

Фотографий было две. На одной из них была я: тощая, девятилетняя девочка с волосами цвета каштана, безобразно торчащими во все стороны, огромными чёрными дырами на месте глаз, и с каким-то дурацким выражением лица. Впрочем, ничего не изменилось. На другом фото был восьмилетний Саймон: всё та же шевелюра цвета молочного шоколада, большие карие глаза и радостная улыбка до ушей, маленький курносый носик с веснушками, ушедшими с годами. Он ничуть не изменился, всё такой же милый оптимист. Это должен быть один снимок, но его зачем-то разделили на два и обрезали верх: на снимке с Саймоном видна рука отца. Я хорошо помню тот день: мы с братом, мамой и папой за пару недель до их смерти ходили в парк аттракционов, меня и папу неплохо так укачало после девяти американских горок. Неплохие фотографии. Оставлю. Откуда тётя взяла это фото? Оно есть только в нашем семейном альбоме, оставшемся в квартире родителей. У тётки есть ключи, только не это… Хотела бы я их потребовать, но не могу – упекут в приют или придётся с тётей жить. Остаётся надеяться, что она не присвоила квартиру своего "брата" себе. По достижении девятнадцати лет заберу то, что по праву наше с Саймоном. Через год лучше не рыпаться – брат ещё не будет совершеннолетним, заберут ещё в детдом. Мы давно бы могли подать на эмансипацию, но без документов мы ничего не сделаем: в наличии их у нас нет, а паспорт мы так и не получили. Появись мы в паспортном столе – отправили бы в полицейский участок, так как мы в розыске. Признали бы нас пропавшими без вести, и тётка забрала бы нашу квартиру себе. Но она, судя по всему, совершенно глупа, раз за семь лет не догадалась об этом. Но не исключено, что она проживает там со своим сынулей без прописки. Если это так, то у них два года.

Сложив объявление пополам, я положила его в карман кофты, затем повернулась к Саймону, которого уже и след простыл.

Парень, сгорбившись, сидел над маленьким участком вспаханной земли. Его руки судорожно тряслись, стараясь вырастить какой-то овощ, но ничего не выходило: росток появлялся, но мигом вял, засыхал и уходил под землю.

У Саймона есть суперспособность что ли, не знаю, как ещё это назвать. Он может, даже без семян, выращивать многие растения за считанные секунды и, соответственно, ускорять рост уже посаженных. Благодаря его способности у нас всегда есть некоторые овощи. Когда-то были яблоки, но яблоня засохла, а новую у Саймона не получается вырастить – не хватает сил или опыта. На голод не жалуемся. А на небольшие деньги за проданные на рынке овощи можем купить хлеба или молока, а мясо мы не берём – готовить его у нас не получается. Первая и последняя попытка приготовить его закончилась тем, что нам пришлось опрокинуть полную бочку дождевой воды на разрастающийся костёр, стремительно идущий к дому. Как же хочется вкусного мяса.

– Прости, сегодня свежего не будет, – брат опустил руки на колени и сжал их в кулаки, стараясь унять дрожь.

Иногда у Саймона бывают проблемы с его способностью, но длятся они не более двух дней. Он думает, что эти проблемы возникают из-за частого использования силы.

Довольно странно, что у него есть суперспособность. До восьми лет я не верила в магию на Земле, хоть и была ярой фанаткой мультсериала про феечек, но благодаря Саймону поверила, что есть люди со сверхспособностями. Но подобных ему ни он, ни я пока не встречали. Если есть супер-люди, то может и феи где-то есть? Вдруг я фея с красивыми крылышками, не подозревающая о своей природе?

Эта способность у Саймона, наверное, с рождения, но узнал он, да и вся семья, о ней, когда ему было семь лет. Саймон облокотился рукой на дерево, и с него упало несколько спелых красных яблок. Вы спросите, что тут такого? Ну упали яблоки и упали, со всеми яблонями бывает. А дело в том, что зимой они не плодоносят…

У меня же никакой сверхспособности нет – я самый обыкновенный человек и за суперсилами не гонюсь. Да и если бы гналась, то где бы я их нашла? Конечно, было бы неплохо уметь управлять огнём или водой, к примеру. Полезные способности: не замёрзнешь и от жажды не помрёшь. Но не даны мне силы, только если жизненные.

– Слушай, – вывел Саймон меня из раздумий, – пойдём сегодня на рынок огурцы продадим. Их полно – сами не съедим. Испортятся – жалко будет. Да и думаю, моя проблемка пройдёт завтра.

– Пойдём, – согласилась я. – Потом хлебушка купим. И молока, – можно иногда себя побаловать. Если продажа пойдёт, конечно.

– Да! – обрадовался брат.

Подходя к входной двери, я заметила книгу про животных Великобритании, лежащую на полуразвалившейся низкой табуретке. Вчера я её из рук не выпускала пока не дочитала.

Воспоминания той страшной ночи десятого сентября снова всплыли в голове. Я отчётливо помню рык волков. Но, как я вчера вычитала, в Англии нет волков, их всех истребили три века назад. По телу пробежал мороз. Кого же мы тогда слышали?

– Мэд, всё нормально? – заглянул мне в лицо брат.

– Да-да, – медленно кивнула головой. – Идём собираться, – не стоит пугать его этим фактом, спать перестанет из-за раздумий. И меня тоже сна лишит.

Съев по паре огурцов и переодевшись в одежду более приличного вида, без сквозных дыр, мы вышли из дома с двумя потрёпанными коробками огурцов и неспеша направились на рынок.

– Как вчера провёл день с друзьями? – прервала я тишину, вспомнив, что Саймон вчера встречался с двумя своими друзьями детства.

– В принципе, хорошо. Сходили в парк, погуляли, побегали, поорали, как придурки, мяч погоняли… ах да, ещё от полиции побегали, – ответил он, закусив губу, и выжидающе смотря на меня.

– Второй раз я на это не куплюсь, – обломала его затею, и перехватила коробку поудобнее.

– Вот что ты за сестра, поржать не дала! Точно, Рон и Джим нам пачку макарон, чай и бананы подарили.

– Знаю, мы вчера с Джанет чай открыли, – ко мне вчера приходила подруга детства. Мне немного неудобно встречать гостей в наших хоромах, но выбора нет – мне лучше не высовываться в город лишний раз, сколько раз говорила Саймону, что ему тоже не стоит – бестолку. Мы с Джанет очень долго болтали. Оно и неудивительно, мы редко видимся, раз в два месяца где-то.

Нам очень повезло, что друзья с начальной школы не прекратили с нами общение. Вот еда и некоторые лекарства иногда перепадают. Родители Джанет, когда узнали, что с нами произошло, и вовсе хотели нас усыновить, но у них есть свои трое детей и родители подруги финансово не потянули бы ещё двоих, даже с пособиями, поэтому они иногда передают через свою дочь немного денег.

И, главное, Джанет, её родители и друзья Саймона не выдают нас полиции, органам опеки и тёте. Замечательные люди!

* * *

– Ну, подруга, рассказывай, что новенького, – отпила Мадлен чая, пролив немного себе на ноги. Недовольно зашипев, она смахнула кипяток с кожи.

– Всё как обычно: дом, школа, художка, дом, и заново, – Джанет откусила песочного печенья. – Лучше расскажи ты. Как ты себя чувствуешь, до сих пор никаких изменений? – девушка, изучая, пытаясь поймать малейшие эмоции, осмотрела лицо своей подруги. – Как твой братец, научился выращивать что-то ещё, помимо огурчиков и помидорок? – она перевела цепкий взгляд на глаза Мадлен. От этого взгляда девушке стало не по себе.

– Откуда ты это знаешь? – стараясь не выдать испуга, спросила Мадлен. Она доверяла подруге всё, но не сверхспособность её младшего брата, решила, что о ней никому знать не стоит ради его защиты.

– Случайно увидела как он её использует, – уголок её губ медленно пополз наверх. Джанет продолжала смотреть подруге в глаза.

Недавно Мадлен прочитала книжку по психологии. Девушка не думала, что знания из неё пригодятся ей так скоро. Её подруга врала ей. Да и без психологических знаний она могла это понять: Саймон никогда не пользуется своей силой при посторонних.

– Никому ни слова, – Мэд сделала вид, что не заметила обмана. Горечь от первой за всю их дружбу лжи подруги осела на сердце. – Мне кажется, ты не удивлена.

– Он не первый на моей практике, – Джанет облокотилась на спинку старенького стула и выжидающе скрестила руки на груди.

– Ты такая же, как он?

– Нет-нет, я самая обыкновенная, но знакома с несколькими "Ненормальными": с Саймоном, ещё одним парнишей и… тобой, – брюнетка дёрнула бровями.

– Джанет, я обычная, как ты.

– Да-да, ты точно такая же обычная, как я, – тихо хихикнула лучшая подруга Мадлен, спрятав улыбку за ладошкой. Глаза странно сверкнули. – Да-да, – она кивнула, будто заставляя саму себя поверить в это.

– Джанет, – недовольный взгляд глубоких чёрных глаз был направлен на девушку.

– Расслабься, я шучу, – девушка закатила глаза и рассмеялась, заливисто, как в первый день их знакомства.

Мадлен показно засмеялась. Она не могла понять, как подруге удалось над ней пошутить, ведь Мадлен всегда начеку, всегда разоблачает шутки с самого начала. Но не эту. Догадка сверкнула в голове, как молния: это не розыгрыш Джанет. Девушка отказывалась в это верить. То, что её подруга знает о каких-то "Ненормальных", не означает, что она сама обладает сверхъестественными способностями. Мадлен хорошо знала Джанет, они ведь лучшие подруги с первого класса. Юная Стенфилд не сомневалась в верности подруги, она бы ей рассказала, обладай она силой.

Успокоившись, подруги продолжили пить чай, будто и не было этого глупого, по мнению Мадлен, розыгрыша. Вскоре девушка вовсе о нём позабыла. Но не о том, что один человек в курсе о силе её младшего брата.

* * *

– Так вот откуда консервы и печеньки. Смотри, что-то снимают, – резко сменил брат тему.

– Где? – я повернула голову в указанном направлении. Неубранные пряди залетели в глаза и прилипли к губам. Неприятно.

На другой стороне улицы стояла видеокамера с логотипом программы про путешествия. Режиссёр раздал ведущему последние команды, и они приступили к съёмке. Что можно снять на этой улочке, здесь нет ничего примечательного. Ведущий – красивый, загорелый мужчина лет сорока с явно крашеными в блонд волосами – принялся что-то рассказывать, указывая на магазинчик японского чая позади себя. Жаль, что не удастся посмотреть эту программу: ни телевизора, ни интернета, ни даже телефона у нас нет и никогда не было.

Засмотревшись на съёмки, я совсем не смотрела куда иду и врезалась в кого-то. Коробка из рук с громким хлопком упала на асфальт, а её содержимое раскатилось во все стороны. И я тоже вот-вот распластаюсь рядом с коробкой. Врезалась так врезалась! Уж в чём, а в неуклюжести я профессионал.

Я инстинктивно вытянула руки вперёд – уж лучше приземлиться на ладони, чем на лицо – как меня за эти руки кто-то схватил. Фух, Саймон успел меня поймать. Погодите, но как он смог так быстро поставить свою коробку на землю и встать передо мной? Он, конечно, суперчеловек, но не до такой степени. Нет, это не Саймон. Да и обувь не его, какая-то очень симпатичная и почти новая.

Я подняла голову на поймавшего меня человека. Мои запястья держал вроде бы молодой парень в чёрной шляпе с полями, которые прикрывали его лоб и глаза за тёмными очками. Нижняя часть лица была спрятана под завязанным на затылке чёрным в серую клетку платком. Одет он был во всё чёрное, несмотря на жаркий день. Странный тип, но он меня поймал.

Оператор повернул камеру в нашу сторону в надежде заснять что-то интересное, но поняв, что смотреть не на что, вернул объектив на место.

Молча, слегка смутившись, я посмотрела на руки, давая понять, что меня можно отпустить, но стоило присмотреться к ним… Боже, у него нет рук! Но как же он меня держит? Неужто невидимка? Да быть того не может. Хотя, учитывая сверхъестественную способность моего брата, вполне себе может.

Чёрт, почему мои пальцы стремительно становятся прозрачными? Всё же невидимка настоящий. И он делает меня себе подобной! Мне страшно… Зачем ему это надо?

– Мил, ну ты где пропал? – появился позади странного типа высокий блондин с красивыми изумрудными глазами, переливающимися на солнце, как драгоценные камни. И лицом он совсем неплох: плавные черты, аккуратный контур губ, чуть вздёрнутый нос без горбинки, хитрый, умный взгляд.

Хоть парни одеты в одно и то же: рубашку с классическими брюками и кедами, но контраст между ними явен: невидимый в чёрном, а блондин в белом. Забавно. Если невидимка ещё и брюнет, то вообще класс.

– Никуда я пока что не пропал. На меня тут девица свалилась, – ответил невидимка блондину. – Твою мать! – нет у меня матери, так что, скорее, твою мать. Тип резко отпустил меня, что я чуть не упала. – Габриэль, что за фигня? Её руки… руки… они… – запаниковал он, размахивая "пустыми" рукавами.

"Габриэль"? Красивое и солидное имя. И, кажется, когда-то я уже его слышала…

Странный тип так резко повернул голову, что платок, закрывавший большую часть его лица, слетел. Как шею не свернул? Так же, как и рук, головы у парня не было. Моя догадка верна. Он действительно невидимый.

Что-то я подозрительно быстро приняла существование невидимок. Куда подевался мой любимый скептицизм? С другой стороны, чего тут не верить, если вот он прямо перед глазами.

– Что "её руки"? – блондин спокойно поймал слетевший платок и завязал его невидимке на затылке, специально резко затянув узел туже, на что невидимка что-то проворчал себе под нос. – Быть того не может… Ты? Вы? – он удивлённо заглянул мне в глаза, затем перевёл взгляд на Саймона. – Не думал, что мы встретимся вновь, ксерокс и её брат, – неловко улыбнулся блондин, смущённо вжав голову в плечи.

– Ты тот самый странный мальчик, который чего-то испугался и с сестрой убежал в лес? – сказал Саймон, вспомнив тех светленьких детей из белого микроавтобуса.

– Что же ты сейчас не назвал нас детьми убийцы? – косо глянула я на него. От воспоминания я перестала считать этого парня красивым. Ну, чисто визуально так оно и есть, он красив, но с головой беды, возможно, остались.

– Габ, что происходит? Я что-то не догоняю, – встрял невидимка, дёрнув своего друга за воротник безупречно отглаженной рубашки. – Когда вы с Эви в лес убегали? Что за "дети убийцы"?

– Да, я "тот самый странный мальчик", но об этом позже, – засмеялся зеленоглазый, не ответив невидимке и также сделав вид, что не услышал мои слова, – нам пора бежать – этот дурак привлёк к себе слишком много внимания, – он обернулся.

Изумлённые люди заметили отсутствие головы у типа в шляпе и уже снимали всё на свои смартфоны. Оператор программы про путешествия отвернул камеру от что-то обсуждающих ведущего и режиссёра, которые за своей беседой не замечали происходящего недалеко от них. Шумиха в интернете и на телевидении будет знатная.

Блондин нервно схватил парня в шляпе за подразумеваемую руку.

– Прошу простить нас, рад был вас увидеть, хоть по неведомым мне причинам не предвидел этого, и до встречи, – подмигнул он нам с Саймоном. Рад нас видеть? С чего бы? – Мил, быстрей!

Парни скрылись за ближайшим поворотом.

– Эй, парни, а руки? – крикнула я им вслед, но они уже не слышали. А если и слышали, то проигнорировали.

Что мне с руками-то делать? Пальцы на них до сих пор невидимы, но, к счастью, на месте. До странности интересное ощущение…

– Невидимка… – протянул поражённый Саймон. – Ты это видела? Чувак невидимый!

– Да-да, невидимка, красавчик тот ещё, – "красивый невидимка", как же странно и смешно это звучит. Но не хочется мне сейчас смеяться. – Теперь и я отчасти тоже невидима, – я показала брату руки.

– Ничего себе. Это как? – он потрогал мои пальцы, чтобы убедиться, что они всё ещё на месте.

– Понятия не имею, – запаниковала я, тряся руками у брата перед лицом.

– Думаю, через некоторое время пройдёт, не волнуйся. Это наверняка какая-то способность невидимок, – положил брат руку мне на плечо и погладил его большим пальцем. – Не ожидал спустя столько лет встретить пацана из машины, сбившей нашу. Я думал, их съели в лесу, – сменил он тему, глядя на угол дома, за которым скрылись парни.

– Да, я тоже не ожидала. И вёл он себя не так, как тогда. Либо притворялся, либо изменился сильно. Помнишь его взгляд перед уходом в лес?

– Такое не забыть, – едва заметно вздрогнул брат. – Я до сих пор не особо понимаю, почему он решил, что наши родители убийцы. И это при том, что их машина нас сбила, как уверяла девчонка, а не наоборот, – поджал он губы. – Кстати, тогда он чего-то очень испугался, коснувшись тебя, а сейчас вёл себя спокойно, – вспомнил Саймон. – И почему он тебя ксероксом назвал? Что это вообще такое?

– Не знаю, может что-то наподобие телека? – выдвинула я гипотезу. "Ксерокс", ксерокопия, копия, копировать. Насколько мне известно, телевизор не умеет выполнять данное действие. Я уже семь лет вне цивилизации, грубо говоря, живу, может уже и телевизоры копировать научились. Надо поискать информацию. – Нет, это штука, которая умеет копировать что-то, документы какие-нибудь, – не такая уж я и глупая, как думала.

– Почему он решил, что ты умеешь что-то копировать? – не унимался брат.

Я улыбнулась, пожала плечами и начала собирать с дороги огурцы, по крайней мере те, которые ещё не успели съесть бродячие коты. С прозрачными пальцами сделать это оказалось не так просто. Так что, с помощью Саймона мы как можно быстрее собрали их и пошли дальше, продолжая обсуждать только что произошедшую ситуацию.

Пальцы вернулись, вот и славно!

Глава 1

– Мэд, Мэд, – дёрнул меня за плечо брат, – блин, Мадлен, проснись, – шукнул он.

– Ну что? – громко возмутилась я, отрывая тяжёлую голову от затхлой подушки, которая лет, наверное, на десять старше меня. Остался след моей головы. Какая я крутая, у меня есть подушка с памятью.

– Тише ты, – приложил Саймон палец к моим губам. – Нам кто-то в дверь стучится.

– Стучится? К нам? – убрала я его руку от своего рта и, окончательно проснувшись, подскочила с кровати, что та издала громкий скрип. Вдобавок, поскользнулась на мокром полу, чем наделала ещё больше грохота. Опять крыша течёт. – Ой-ой… – я поднялась, потирая ушибленную коленку и подбородок. Надо было быть тише, а я как всегда.

Я подошла к занавешенному пожёванной молью тряпкой, служащей шторкой, окну у входной двери и, аккуратно отодвинув импровизированную занавеску, выглянула одним глазом во двор. Перед дверью нашего дома стояла высокая брюнетка лет сорока, одетая в строгое серое платье. Она очередной раз постучала. Мы вздрогнули.

Неужели на рынке кто-то узнал в нас детей с объявлений и выследил наше убежище? Этого нам только не хватало. В наше время люди вообще обращают внимание на объявления на столбах? Блондин и невидимка – только они могли нас сдать. Как до меня сразу не дошёл смысл сказанного Габриэлем: " … до встречи.". Точно, он, наверняка, даже не "наверняка", а точно детдомовский, ведь его родители погибли тогда же, когда и наши с Саймоном. А женщина перед нашей дверью – заведующая детского дома. Если это так, то мы попали.

– Что делать-то будем? – тихонько спросил Саймон, напуганный происходящим не меньше моего.

– Ты дверь вчера запер? – хотя, смысл?

– Да, но, сама знаешь, смысла нет. Она гнилая и петли ржавые, – шёпотом ответил брат.

– Но это хотя бы ненадолго задержит её, – прошептала я.

– Стенфилды, я знаю, что вы там. Откройте дверь или я её выломаю, – чёрт, женщина перешла на угрозы!

Раздался более сильный и настойчивый стук. С потолка посыпались остатки штукатурки. Такую женщину дверь не удержит даже на секунду.

– Эта баба нам сейчас дом сломает! – Саймон схватился за голову и панически начал ходить туда-сюда.

– Я знаю, что делать, – останавливая, положила руки ему на плечи и, немного приподнявшись на носочках, прошептала на ухо, – лиана.

– И как я сам до этого не додумался? – хлопнул брат себя по лбу. – Надеюсь, сегодня с моей способностью всё в порядке.

Убрав мои руки со своих плеч, Саймон подошёл к двери, сел около неё на корточки, приложил ладонь к сырому паркету – по его телу прошли мелкие мурашки от холода – и через пару секунд под дверную щель полез росток лианы. Вскоре раздался женский визг и ругательства про мать: что-то частенько я их слышу в последние дни. Попалась! Саймон открыл дверь и, перешагнув через толстый стебель лианы, вышел на улицу. Я за ним, конечно же споткнувшись о стебель и влетев носом брату в спину. Мам, пап, кто из вас под ноги не смотрел?

– Вау, мальчик, я думала ты слабый. Впечатлил, – похлопала в ладоши женщина, спокойно висевшая на лиане, обхватившей её за талию и ноги в районе бедра. Она, будто, привыкла к подобному. Она тоже с суперспособностью? – Но не стоило так делать, вдруг я простая женщина, испугалась бы очень. Вам повезло, что я с сюрпризом, – дёрнула она бровью. Да, она со способностью. – Ребят, я с миром, выпустите меня.

Брат, недоверчиво сузив тёмные глаза, посмотрел на женщину и вместо того, чтобы выпустить её, лишь опустил её чуть ниже и немного ослабил хватку лианы. Теперь она с нами на одном уровне.

– Пусть будет так. Какие-то вы не гостеприимные. Вместо того, чтобы пригласить гостя на чай – берёте в плен. Хотя, я сомневаюсь, что в этом доме есть чай, – она с отвращением посмотрела на наш домик, скривив красные губы. А вот не угадала, чай у нас появился пару дней назад.

– Кто вы? Вы из полиции? – прервал Саймон её монологи.

– А по мне видно, что я коп? Не-а, я заведую детским, ну, уже подростковым домом, детишки мои выросли, для…

– Кажется, на обед у нас будет заведующая детдомом женщина, – мой же ты хороший. Саймон исподлобья посмотрел на неё.

– Я за. Давно мяса не ели.

– Каннибалы! Не хочу я быть обедом. У меня одиннадцать детей дома, – возразила женщина и, не касаясь лианы, резким движением руки порвала её и упала животом на землю. – Ау, неприятный бонус, – стёрла она грязь с ушибленного подбородка. – Синяк будет.

Сила мысли? Правильно я интерпретировала её слова – она со способностью.

Саймон болезненно поморщился и облокотился на меня. Лиана быстро ушла под землю. Он со своими растениями как одно целое: если больно им – больно и ему.

– Прости, парень, не подумала, – сказала женщина моему брату, отряхивая платье. – Ладно, если вы позволите, я договорю. Я заведую детским домом для, как нас когда-то давно прозвали "Нормальные", "Ненормальных" людей. Да и мы, и предки наши никогда не были против. Мы "Ненормальные" в хорошем смысле, а не в смысле "чудаки". Вчера двое моих подопечных рассказали мне о вас, ну, как рассказали, я услышала их разговор, а потом Милфорд рассказал подробнее, а Габриэль в будущее залез, но то, что он там увидел, он мне не сказал, зато сказал Милфорду, когда я ушла, но я всё же услышала, – протараторила женщина. Так и знала, что те двое в этом замешаны.

– ""Ненормальных" людей"? – хоть я и прекрасно поняла кто это, но решила послушать, что скажет женщина.

– Да, именно таких. Думаю, вы поймёте. Короче, у каждого своя способность: кто-то без труда тяжести поднимает, кто-то летает, кто-то огнём управляет, мысли читает и так далее, – пояснила брюнетка. – Более кратко: "Ненормальные" – это люди, обладающие сверхъестественными способностями, ну, мы называем их не "сверхъестественными способностями", а просто "способностями", но это так, типа междусобойчик. "Нормальные", естественно, самые обыкновенные и, главное, не знающие о существовании первых. Ну, некоторые знают и это не очень хорошо. Короче, вам понятно? – закончила она.

Мы синхронно кивнули. Единственное, что я не поняла – зачем она уточнила про то, как они называют сверхъестественные способности. Ладно, её дело.

– Прям настоящие родственники, – улыбнулась она. – В моём доме тоже брат и сестра есть, правда они двоюродные, но похожи и внешне и характером: оба светленькие и капец какие вредные, – мы даже знаем их. – Ах да, я же ещё не представилась, – спохватилась она. Лично мне и без имени её неплохо живётся. – Меня, Мадлен и Саймон, – женщина посмотрела на нас так, давая понять, что помимо имён, многое о нас знает, из-за чего я напряглась, – зовут Астра Смит.

– Хорошо, Астра, – сделал брат акцент на её имени, – откуда вы узнали о нас и что мы здесь? – серьёзно спросил он, скрестив руки на груди.

– Я же сказала: двое из моих подопечных рассказали мне. Ну, как рассказали…

– Я имею в виду, где мы живём, – перебил он её.

– Первое что ты спросил "откуда вы узнали о нас", – выгнула женщина бровь. Придирчивая. – А, не суть, – махнула она рукой. – В будущем я должна была искать вас аж две недели и найти здесь, но получилось сегодня, – широко улыбнулась Астра. – Габриэль меня убьёт, – отвела она взгляд в сторону.

– Получается, вы, цветочек скоростной, изменили будущее? – презрительно спросила я. – И Габриэль видит его?

– И, как там его, Милфорд правда невидимый? – с неким интересом спросил Саймон. Братик, ты же сам видел это, зачем спрашиваешь? Что-то ты вообще не соображаешь сегодня. Ранние подъёмы явно не для тебя.

– Вы их знаете? – удивилась сероглазая. – Хотя, чего это я, вы же вчера виделись. А на счёт будущего, да, я люблю рисковать! И, допустим, я не услышала твоей издевки, девочка, – ухмыльнулась она. Вижу, она из тех, кто замечает каждую мелочь, а потом упрекает за неё. – Ну а теперь идите собирать манатки, если таковые имеются, – она вновь, с отвращением сморщив носик, посмотрела на наш домик, – вы переезжаете в новый дом, который куда лучше этого, – выделила она интонацией слово "куда". Вот же… – Отказы не принимаются! Не бойтесь, ни я, ни мои дети вас не съедят, мы людьми не питаемся, в отличие от некоторых, – на одном дыхании проговорила Астра и, улыбаясь, захлопала серебристыми глазками.

Как же много она болтает, кошмар какой-то. Не привыкла я выслушивать такие монологи: все из моего окружения, да и я тоже, менее многословны.

– Подождите, вы сказали, что детдом для "Ненормальных", то есть обладающих сверхспособностями, но я обычная, на вашем языке "Нормальная", никаких способностей не имею, – скрестила я руки на груди.

У женщины отвисла челюсть, а глаза чуть не выпали из орбит. Указывая на меня пальцем, она открывала и закрывала рот, как рыба на суше.

– Парниш, она же это не серьёзно? – прошептала она моему брату.

– У неё нет способностей.

– Моя слепая бабка видела больше, чем вы, – закатила Астра глаза. – Мадлен, девочка моя, ты чужие способности копировать можешь, – выплюнула она эту информацию. – И, думаешь, я бы стала говорить вам о "Ненормальных", будь ты "Нормальной"?

– Будь у меня сила, я бы о ней знала. Я обычная, – не верю я ей. Астра не может этого знать. Она меня впервые видит.

– Проверим? – она игриво улыбнулась и протянула мне руку. – Подержи меня немного.

– Нет, – отрезала я.

– Да, сестра, я тоже ей не верю.

– И ты, Саймон, хочешь сказать, что никогда не чувствовал как у тебя будто забирают часть силы через прикосновение? Не понимал, почему после этого не мог полностью ею пользоваться, либо вообще не мог. Был слаб, изнеможен.

– Ну, да, пропадала способность, иногда слабость бывает, – переминаясь с ноги на ногу, ответил брат. – Буквально вчера и позавчера не мог ничего вырастить.

– Вооот, – протянула Астра, махая рукой, а-ля "продолжай мысль". – Это из-за того, что сестра тебя касалась, обнимала там, гладила, без понятия как. Тем самым она забирала у тебя частичку твоей силы, сама того не подозревая, делая тебя слабее.

– Вряд ли это так, Мадлен бы чувствовала, если бы забирала у меня силу, – Саймон перевёл взгляд на меня. – Ты же не чувствовала?

– Нет, ничегошеньки, – ответила я ему.

– А ты? Ты чувствовал, что у тебя забирают силу? – прищурилась Астра, возвращаясь к этому вопросу.

– Я… Наверное… Не знаю. Нет, это только мои проблемы, которым Мэд не способствует, – уверенно сказал брат заведующей. Мне показалось, что в его голосе мелькнула тень сомнения. Неужели в глубине души он верит ей?

– Признайся, я же почти убедила тебя, – усмехнулась Астра, видимо, тоже заметив лёгкое сомнение. – А ты, Мадлен, надеюсь хотя бы Габриэлю поверишь, он умеет убеждать, ну или Егону, или на крайний случай Эмме, хотя нет, она тебя точно не убедит, да и к чему я её сюда приплела? Точно, она тоже сталкивалась с подобным тебе.

– Это ещё кто? – спросил Саймон.

– Узнаете, всё и всех узнаете, когда в конце концов пойдёте собираться, – строго отчеканила Астра. – Даю десять минут.

Мы, сами того не хотя, послушно пошли в спальню. Как обычно, комната встретила нас запахом сырости и затхлости. Ветер играл с форточкой. Опять она открылась.

– Странно, что нас так резко в детдом забирают, а что ещё странней – баба заявляет, что у тебя есть сверхспособность, – Саймон, сложил в коробку свои старые джинсы, которые ему немного малы. – Точнее, способность, как "Ненормальные" говорят. Не знал, что у таких, как я, есть название. "Ненормальные", – задумчиво протянул он, смакуя новый термин. – Странно, но круто.

– Ты ей поверил что ли? – потянулась я за форточкой. Ай, она меня ударила.

– Совсем чуть-чуть, если честно, – признался брат. – Может проверишь? – он протянул мне руку.

– Ладно, попробую, – сдалась я и взяла его за руку, недолго её подержала и отпустила.

Затем села на корточки, приложила ладонь к паркету и подумала о помидорах. По крайней мере, Саймон, по его рассказам, делает именно так.

Как сильно я ни пыталась сосредоточиться – ничего не выходило.

– Ложь это, – встала я с пола. – Обманул её белобрысый.

– Но ты хотя бы удостоверилась, – улыбнулся брат и положил в коробку моё платье с маленькой прожжённой дырочкой в нём. – Хотя, наш переезд – это даже круто. Там есть такие же люди, как я! Это уже не обычный детдом.

– А мне немного жутко от мысли, что придётся жить под одной крышей с большим количеством людей со способностями, я ведь даже защитить себя не смогу, если вдруг что.

– Сестричка, у тебя есть я, – встал брат в позу супергероя.

– Герой ты мой, – встав на носочки, я потрепала волосы Саймона.

– Но я не думаю, что они дикие и опасные.

– Мне бы твой оптимизм, – хмыкнула я и отошла к очень старому комоду с покосившейся ножкой.

Я взяла в руки рваные от старости джинсы и футболку в дурацкий цветочек. Не в ночнушке же ехать. Хотя, сейчас такая мода, что если в пижаме выйти, никто даже не поймёт, что это не уличная одежда.

– Я на кухне еду соберу, – дал брат шанс переодеться.

Через минуту я вышла из комнаты с небольшой коробкой наших вещей. Едва я переступила порог, как дно коробки порвалось. Да что за невезение у меня в последние два дня.

– Ты всё? – не оборачиваясь от кухонного стола, спросил Саймон.

– Можно и так сказать, – раздражённо вдохнула я, глядя на нашу одежду на полу. – Есть ещё коробка?

– Не поместилось что-то? – брат повернулся ко мне. – Серьёзно? – заметил он ситуацию с коробкой.

– Ну не дружу я с коробками, – как и со всем остальным.

– Согласен.

Саймон принёс потрёпанный пакет. Мы быстро всё скидали в него. Пожалуйста, хоть ты не порвись.

– Пойдём? – вздохнул Саймон, вручая мне пакет с одеждой. Сам он взял коробку с остатками еды.

– Будь что будет. Кто знает во что мы вляпались.

– Точнее нас вляпали.

Выдохнув, мы перешагнули через ветхий порог. Я споткнулась напоследок. Подошва на носке кеда немного оторвалась. Прощай, домик. Спасибо, что прятал нас от полиции, органов опеки, дурной тёти, дождя и давал крышу над головой все эти годы. А порогу отдельное спасибо, что не развалился из-за каждодневных спотыканий.

Давно мне не было так грустно. Хотя, нет, не "давно". Вчера утром.

– Уже готовы? – удивилась Астра. – Даже десяти минут не прошло.

– Вещей у нас не много, – пояснил брат.

– А, ну да. Пойдёмте, – Астра улыбнулась и зашагала к подобию калитки. – Пополнение, – пропел наш цветочек.

Мы подошли к чистой чёрной лакированной машине, припаркованной напротив ларька с фаст-фудом через три дома от нашего, в который редко кто ходит. И как он до сих пор не закрылся? Шаверма там просто отвратная.

– Садитесь, – Астра открыла заднюю дверь машины. – Не бойтесь, всё нормально, и машина вас не съест, – она подбадривающе улыбнулась, но нас это ничуть не ободрило. Почему она думает, что всё и все вокруг хотят нас съесть? – Вот же буки, – и села за руль.

Через минут пятнадцать езды по старым историческим уютным улочкам нашего небольшого города мы свернули в тихий район, тишину которого нарушали смех и иногда визги детей. Похоже, приехали.

Машина подъехала к двухэтажному кирпичному особняку и остановилась на обочине. Вдоль высокого железного забора посажены пышные туи, скрывающие двор от взора улицы. На территории дома росло множество деревьев, в том числе фруктовых, кустарников и клумб с цветами. Если спуститься со склона, находящегося за забором с другой стороны двора, окажешься в лесу. Красивое место.

Мы зашли на участок, теперь видно большой двор. Там либо бегали и смеялись, либо тихо сидели под деревьями подростки, примерно нашего с Саймоном возраста.

В них не было ничего примечательного, подростки как подростки, если бы не одно, нет, несколько "но", из-за некоторых из, наверное, и были посажены туи: две девушки стояли друг напротив друга и сражались: одна огнём, другая снегом, иногда темнокожий парень, сидящий под кустарником и смотрящий в свой телефон, выстреливал в это огненно-снежное месиво молнией. Выглядит как хорошие специальные эффекты в фильме. Парень с крыльями, как у птицы, и девушка без них гонялись друг за другом по воздуху на уровне второго этажа дома. Их там никто не увидит? Туи не такие высокие. Какая-то девушка и вовсе пыталась отбиться от ожившей куклы, которая бегала за ней и махала палочкой.

Ну дела. Я, конечно, ожидала чего-то подобного, но… Впечатляет!

Глава 2

– Добро пожаловать в наш сумасшедший дом, – засмеялась Астра, лёгким движением руки распахивая массивные двери особняка. Зайдя внутрь, она поманила нас пальцем.

Мы колебались. Саймон не решался, переступал с ноги на ногу. Собравшись с духом, я зашла первой. "Зашла" – тихо сказано, "завалилась" – вот более подходящее слово. Я раздражённо рыкнула, лёжа лицом на красивом тёмном паркете. Вау, он не воняет дохлой рыбой. Хорошее дерево.

– И ещё раз добро пожаловать, – усмехнулась хозяйка особняка, глядя на меня с высоты своего роста.

Саймон перешагнул через меня, поставил наши вещи в ближайший угол и, ухватив за талию, поднял меня с пола. Астра зацокала каблуками к большим дверям с узорчатыми стеклянными вставками и отодвинула их в сторону. Мы прошли за ней в огромную столовую, совмещённую с гостиной. Большой стол из тёмного дерева с резными ножками, рассчитанный на шестнадцать персон, огромный старый стеллаж с резными узорами по краям дверец, наполненный декоративной посудой и керамическими фигурками, три четырёхместных дивана кирпичного цвета и телевизор с приличной диагональю. Огромный. Ещё не видела таких. Вот что значит жить вне цивилизации и не ходить по магазинам, чтобы не огорчаться от вида цен и мысли, что мне это не светит. Паркет сухой, на потолке штукатурка есть и обои не облезлые. Обалдеть!

Одна из длинных стен комнаты полностью увешана фотографиями молодых людей. Я успела мельком заметить, что на одном из общих снимков чёрным маркером закрашено лицо какого-то человека, пока цветочек не завопила:

– Ребятки, а ну-ка быстро кушать, – громко позвала детей хозяйка сего поместья в рупор в дверь, ведущей из столово-гостиной во двор.

На столе стоит четырнадцать порций с яичницей, политой кетчупом, парой фрикаделек и несколькими дольками помидора. Доносится аромат чёрного чая с цветочной отдушкой и кофе с молоком.

– Я сказала быстро, – уже строго крикнула Астра. – Иначе будете жрать холодное, – вот это я понимаю мотивация.

В дом постепенно начали заходить подростки. Удобное расположение двери, однако. Поел – погулял, погулял – поел, телек посмотрел. Классно.

Подростки заняли свои места за столом и именно в этот момент заметили нас, как будто никого не смутили лишние порции еды. Девять пар глаз принялись разглядывать нас внимательно и с любопытством, не упуская ни малейших деталей в нашем внешнем виде: моя одежда местами заляпана так, что это уже не отстирать, а волосы уже год не видели расчёску, потому что прошлая, найденная на свалке, развалилась прямо в волосах. Чтож, приятного просмотра. Саймон же выглядит приличнее. Стыдно, я, вроде, девочка, а такая замарашка.

Некоторые ребята начали переговариваться между собой, иногда показывая на нас глазами. Даже не подозреваю почему. Совсем не подозреваю. Неуютно как-то…

Странно, Астра говорила, что у неё одиннадцать детей. Где ещё двое? Один, возможно, сидит здесь, ибо он невидимый, а одиннадцатый?

– Дети, прошу любить и жаловать новых обитателей этого дома – Мадлен и Саймон Стенфилд! Садитесь кушать, новички. Сейчас вам представятся все остальные. Но только по очереди, а не хором, как вы делали в последний раз, хорошо? – ребята, не отводя пристального взгляда от нас, кивнули заведующей.

Мы с братом переглянулись: ему тоже неуютно от этой ситуации, мы не привыкли к такому вниманию. Мы направились к свободным стульям, как уже знакомый нам блондин, смотревший на нас не так удивлённо, как все, скорее будто видит нас каждый день, завопил:

– Астра, ты серьёзно? – негодовал он. – Я не однократно говорил, что будущее опасно менять, что всё должно идти своим чередом! Я, конечно, знал, что ты их приведёшь сегодня, что ты изменила будущее, но, блин, Астра, – развёл он руки, чуть не заехав по лицу девушке, сидящей рядом с ним.

– Габриэль, аккуратнее, – отодвинула блондинка его руку от своего лица. – И в смысле "знал"? Почему никому не сказал? Ты их знаешь? Кто они? – наклонившись к нему, возмущалась девушка.

– Скоро узнаешь, – легко похлопал Габриэль её по плечу.

– Ненавижу, когда ты так говоришь, – надула блондинка губы и скрестила руки на груди.

Наверное, это девочка из горящего микроавтобуса, как там её, Эви. Повзрослела, похорошела. Я бы удивилась будь оно не так.

На замечание Габриэля Астра лишь, делая вид, что не при делах, отвела взгляд в сторону. Габриэль цокнул языком, вздохнул и покачал головой.

– Знал бы, что ты подслушивала, не рассказывал бы Милу увиденное. Ребята, не подумайте, что я не рад вам, – обратился блондин к нам с Саймоном и улыбнулся, – наоборот. Но, Астра, чёрт побери! Уж две недели они бы прекрасно прожили без нас, – развёл он руки в стороны снова, но на этот раз ниже уровня лица Эви, не сильно ударив её в грудь.

Габриэль рад нас видеть? Это неожиданно. Встреться мы через год после аварии, вряд ли бы он так сказал. Что так поменяло его отношение к, цитирую: "детям убийцы"?

– Габриэль, ё-моё, – ударила голубоглазая своего брата локтем в ребро.

– Извиняюсь.

Ради вежливости натянув улыбку прорицателю в ответ, надеюсь, получилось не слишком криво, я присела на стул, как мне в мягкое место воткнулось что-то острое. Испугавшись, я отскочила, чуть не опрокинув тарелку с едой. Летающая вилка? О, невидимка нашёлся. Такие себе ощущения от этой встречи. Вилкой в глаз или… В моем случае это перемешалось.

– Куда садишься? Не видишь – занято. Или хочешь, чтобы у тебя задница исчезла, ксерокс? – со стула раздался смех. Скорее дикий ржач. – Если честно, я совсем не против такого зрелища.

– Милфорд, – обратилась к стулу Астра, – я же просила тебя одеться сегодня на завтрак.

– Мне и так зашибись. Да и нафиг надо, я ж невидимый.

– Именно из-за этого и надо, у нас сегодня новенькие, так что пошёл. И. Оделся, – отрывисто отчеканила она.

– Ладно, корга старая, – судя по интонации Милфорд закатил глаза. Шлепки босых ног послышались у дверей столовой.

Цветочек этого поместья, не вставая со своего места, простым движением руки захлопнула дверь, судя по звукам, прямо перед носом невидимки. Когда он врезался в дверь и с грохотом упал, Астра лукаво улыбнулась.

– Мам, зачем так грубо? – прошептала миниатюрная девочка, очень похожая на Астру: такие же аккуратные черты лица, красивые тёмные волосы и светлые, добрые, не то, что у заведующей, глаза. Видимо, её дочь.

– Достал дурак, – фыркнула Астра, ответив дочери. – Садись, Мадлен, там сейчас пусто.

Я недоверчиво покосилась на стул и села за соседнее свободное место рядом с братом, устроившегося около темнокожего парня, которого мы ранее видели во дворе, он, вроде, молниями кидался.

– А сейчас, думаю, самое время вам наконец представиться, – обратилась хозяйка к своим подопечным, – а не шушукаться между собой. Вам на заметку: это очень заметно.

Обсуждающие нас детдомовцы мигом замолчали, поняв, что их засекли, виновато опустили головы, некоторые начали ковырять вилкой еду.

Спустя секунду, нет, миллисекунду на стуле подскочила девушка с коротким рыжим кудрявым каре, выражая своё желание представиться первой. Всё её лицо и шея, наверняка и плечи, за футболкой не видно, усыпаны веснушками. Тёмные глаза с изумрудным отливом задорно блестели. Девушка быстро, что я едва успела разобрать сказанное, сказала своё имя и возраст. Её зовут Каролина Нельсон и ей семнадцать лет, примерно моя ровесница. Так же она сказала, что её способность – телепортация и предложила показать. Необычная манера представления, не как у простых людей – они о своих навыках ничего не говорят, а часто фамилию и возраст умалчивают. Наверное, у них, у "Ненормальных", так принято.

Мы с Саймоном приняли её предложение показать свою способность. Демонстрация? Будет интересно. Заодно узнаю кто какую опасность представляет. И посмотрю на то, чего у меня никогда не было и не будет, на то, что отличает меня от всех за этим столом.

– Хорошо, – широко улыбнулась рыжая и меньше чем за секунду оказалась около дверей столовой и вернулась обратно. Чуть шею не свернула, стараясь за ней уследить. Боже, ворчу как бабка старая, а ведь мне ещё семнадцати нет.

– Во, – взмахнула она руками.

– Круто, – Саймон открыл рот.

Я тоже приоткрыла рот от удивления. Обалдеть, тут все такие? Чего это я? Конечно же все.

Так, возвращаю свой скепсис обратно. Они могут прибить. Я не такая, как они. Я беззащитна.

– Можете не закрывать рты, дальше вас ждёт много не менее удивительных представлений, – как цирковой артист, сказала, сидящая рядом с Каролиной, девушка, закидывая длинные каштановые волосы, собранные в высокий хвост, за спину. Яркие зелёные глаза до сих пор внимательно изучали нас. – Я Рейчел МакДональд, мне шестнадцать и у меня метаморфизм.

– Мета… Что? – переспросил Саймон. Я тоже не поняла термина. Впервые слышу.

– Метаморфизм, – повторила Рейчел. – Метаморфозы, понимаешь? – спасибо, стало понятней. Она поднялась со своего стула, обошла стол и встала за Саймоном, облокотившись о спинку его стула, подперев свободной рукой бедро. – Встань, пожалуйста.

Брат, не говоря ни слова, выполнил её просьбу. Рейчел некоторое время внимательно, чуть нахмурив брови, рассматривала его с ног до головы, затем её черты постепенно стали точь-в-точь, как у Саймона. Утончённая женская фигура изменилась, она стала крепче и выше. Одежда опасно натянулась, так и норовясь порваться.

– Ого, а голос? – удивился мой брат.

– Нет, голос мой, – ответил "Саймон" голосом Рейчел. – Я закончила, не надо аплодисментов, – она мигом приняла свои очертания и вернулась на своё место.

– Почему так? – вместо хлопков в ладоши, выгнула я бровь.

– Я пока не научилась изменять голос.

– А если до тебя дотронуться, то внешность исказится?

– Не-а, это же не иллюзия, – улыбаясь, ответила девушка, верно обольщённая, что её силой заинтересовались. В её глазах мелькнула тень грусти. Чего это она?

* * *

Девочка лет восьми бегала по заднему дворику в поисках отца. Он прятался, она искала. Рейчел заметила какое-то движение за деревом и решила подкрасться, чтобы громко и неожиданно крикнуть папе, что она его нашла. Так она и сделала, но когда коснулась его руки, то он исчез, растворился в воздухе.

Девочка насупилась, поняв, что отец жульничает, использует свою способность создавать правдоподобные иллюзии.

– Пап, так не честно! – топнула ножкой Рейчел после того, как развеяла очередную иллюзию отца, сидящую за кустом.

– Не честно? А по-моему всё честно, – раздался голос где-то в высоких цветах у дома. – Ты же притворялась мамой вчера, почему бы и мне не использовать свою силу? – засмеялся он.

Рейчел быстро направилась туда и обнаружила за клумбой отца. Он лежал, подперев голову рукой и смотрел на неё, ожидая дальнейших действий своей дочери.

Маленькая Рейчел хорошо знала этот взгляд – это иллюзия. Она чуть коснулась ноги отца носом туфли, и он исчез.

– Папа, хватит!

– Больше не будешь притворяться портретом мамы в прятках? – теперь голос шёл из-за старой груши.

– Ладно, – опустила плечи девочка, – не буду, – и подошла к дереву.

Там тоже был её отец. Не зная иллюзия перед ней или нет, она схватила его за руку. Она оказалась настоящей. Рейчел улыбнулась и запрыгала вокруг папы, радуясь, что нашла оригинал.

* * *

– А невидимку повторить можешь? – задал девушке свой вопрос Саймон.

– Не-а, его же не видно, – покачала девушка головой.

М-да, вот доверяй теперь кому-то после данной демонстрации. Придётся постоянно заставлять человека говорить первым или проверять каким-либо другим способом.

– Моя очередь, да? – оторвался от еды парень с гетерохромией: правый глаз был глубокого синего цвета, а левый, как янтарь. Очень морское сочетание. – Я Мэттью Оливия, четырнадцать лет, и мою способность вы и так видите, – улыбнулся парнишка, указывая глазами себе за спину. У него такого же цвета, что волосы, крылья, тоже русые. Ого.

– Они не мешают жить? – наклонил брат голову набок, с любопытством разглядывая крылья парня. Сто процентов он хочет проверить их на ощупь. В детстве он птичек ловил и гладил их по крыльям. Да и сейчас так делает, птиц любит.

– Нет, не особо. В них очень классно закутаться, как в одеяло, – мило улыбнулся Мэттью. – Плохо только, что мне в город нельзя. Кстати, прошу, не называйте меня по фамилии. Как некоторая особа, – покосился он на девушку рядом с собой. Сказал себе во вред.

Повторяя его фамилию и тыкая в него пальцем, запела девушка с детским личиком, длинными густыми и очень красивыми огненно-рыжими волосами. Глаза цвета асфальта после дождя резко переметнулись с крылатого мальчика на нас с Саймоном. Она представилась, как четырнадцатилетняя Агата Гонзалез с пирокинезом. В доказательство своей способности она зажгла маленький огонёк на мизинце.

– Зажигалка, – недовольно фыркнул Мэттью.

– Ну а что, ты сам напросился, – воскликнула Агата, и они с Мэттью вступили в небольшую перепалку, иногда тыкая друг друга в бок.

– Пускай молодые бранятся, а я представлюсь, – не стала обращать на них внимания девушка с белыми, почти как снег, волосами, светло-голубыми глазами, бледной кожей и суровым выражением лица. Альбинос? Одета она была достаточно тепло для конца августа, – в объёмный вязаный свитер. – Я Эмма Сандерс, семнадцать лет, у меня термокинез. Другими словами, я антизажигалка, – Эмма сняла перчатки и сделала маленький снежок, который упал ей в еду. – Да твою ж, – видимо, она не очень умеет пользоваться своей способностью. – Агата, отвлекись ненадолго.

Огненная девочка, не прекращая высказывать свои недовольства крылатому мальчику, поднесла руку к тарелке ледяной девочки и растопила снег. Теперь у Эммы суп с яичницей и фрикадельками.

А вот и Эмма, о которой говорила цветочек. Что же она может мне рассказать о моей якобы способности? Но сейчас не время для подобных вопросов. Чуть позже к ней прикопаюсь.

– Ты альбинос? И тебе не жарко в свитере летом? – как с языка снял Саймон.

* * *

– Дорогой, что происходит? – повисла молодая женщина на руке своего мужа, испуганные голубые глаза были направлены на их маленькую дочь. – Её кожа, волосы, глаза – всё побледнело! Почему?

– Если бы я знал, – мужчина был удивлён не меньше своей супруги.

– Мам, пап, почему мои волосики белые? Они же были чёрные, как у тебя, мамочка, – взгляд маленькой Эммы бегал по комнате и родителям, ища ответ. – Мне страшно, – девочка потянулась к матери.

Из крошечной ручки вылетел небольшой поток снега, обдав холодом бедро женщины, и приземлился на спинку дивана.

– Термокинез, вот что случилось, – улыбнулся мужчина, поправляя очки. – Наша девочка снежная королева.

* * *

– Нет, я не альбинос, – ответила Эмма на первый вопрос моего брата, натягивая кожаные перчатки на руки, – и, нет, мне не жарко, скорее наоборот.

– Почему так?

– Из-за моей способности моё тело по-другому воспринимает температуру воздуха: летом, когда всем жарко – мне холодно, зимой, когда всем холодно – мне само то, иногда жарко. Таков прикол термокинеза, – объяснила она. Чего только не бывает в мире. – Эй, давай, – Эмма пихнула локтем двоюродную сестру Габриэля.

Блондинка хлопнула в ладоши, радуясь, что до неё дошла очередь представиться. Её зовут Эви Левис – как я и думала, она та самая Эви из белого микроавтобуса – ей "шестнадцать, ой, нет, ещё пятнадцать" и, говорит, она летать может. Голубоглазая немного приподнялась над стулом и плавно опустилась обратно, поправляя юбку. Закончив демонстрацию способности, она повисла на плече Габриэля.

– Теперь ты.

– Габриэль Гриффин, семнадцать лет, "прозорливость", – формально представился он. – Вот мы и познакомились чуточку лучше, – улыбнулся он нам одним уголком тонких губ.

– Габриэль, – обратился к блондину мой брат, – докажи, что ты увидел у Мэд способность.

– Как я это докажу? – удивился прорицатель и засмеялся. – Я могу доказать её копирование, о котором говорила Астра. Но не сегодня, с неё ещё хватит, – в смысле, не надо мне тут. – И, кстати, вчера при контакте с Милфордом у Мадлен исчезли пальцы – вот тебе и доказательство.

– Получается, что невидимки не могут делать невидимыми других людей? – презрительно выгнула я бровь, смотря блондину в глаза.

– Да, – коротко ответил он. – Их могут копировать только такие, как ты, и забиратели, – это ещё кто такие? Те, кто способности забирают, наверное.

– Расскажешь о моей способности? – я уже начинаю верить, что тоже обладаю суперспособностью. Серьёзно, как тогда объяснить вчерашнее происшествие с моими пальцами раз это не работа невидимки?

– Конечно, но чуть позже, – подмигнул мне Габриэль. Хочу дать ему в глаз. Сильно его прошлое поведение на меня повлияло, конечно. Никак не приму, что люди меняются.

Жалобно состроив Габриэлю глазки, Каролина попросила рассказать его о моей способности, аргументируя, что это всем интересно узнать. Уж кому и интересно, так это мне. Скажет ли он то же самое, что Астра, что я могу копировать чужие способности или уже нагадает мне другую силу.

– После того, как расскажу всё Мадлен, расскажу и вам.

Прерывая ещё не начавшуюся речь летающей девушки, мой брат спросил что такое "прозорливость".

– Ну, – задумчиво качнул Габриэль головой, – она как бы включает в себя три отдельных способности, которые в той или иной степени связаны между собой. Они разные, но объединены в одну, которую как раз "прозорливостью" и называют, – объяснил он. Это не полный ответ.

– Какие способности включает? – призвала я его продолжить.

– Видение будущего, видение прошлого и телепатию. А сейчас его время представиться, – ладонью указал он на парня, сидящего через пустой стул справа от него. Красиво избежал дальнейших вопросов. Какой-то он скрытый, не хочет о своей способности говорить, хотя ничего пугающего она из себя не представляет. Странно.

На некоторое мгновение в столовой повисла тишина.

– Помню, как он диван оживил, – протянул крепкий темнокожий брюнет с ярко-бирюзовыми глазами, выделяющимися на общем фоне. Необычное сочетание, экзотическое. Парень подпирал голову рукой и медленно отрезал вилкой кусочек от яичницы.

– Ты чуток не в тему, Вил, – хмыкнула Эмма. – Красавчика нет.

Астра шустро оглядела всех присутствующих на завтраке и спросила где Егон, пристально глядя на темнокожего.

– Не знаю, – пожал он плечами, глянув на пустое место слева от себя, – я вышел из комнаты в полвосьмого, Егон ещё спал, и я больше не заходил туда. Могу сходить проверить, – он привстал.

– Сиди, представляйся. Я проверю, – заведующая, цокая каблуками, вышла из столово-гостиной.

– Извиняюсь, что был немного не в тему. Я думал, что Егон уже представился, а его и вовсе нет, – Вил, как его назвала Эмма, указал на место между ним и Габриэлем. – Всё-таки я не до конца проснулся, – засмеялся брюнет.

– Ворчания под ухом нет, потому и не заметил? – звонко засмеялась Каролина. От смеха её кудряшки забавно подпрыгивали.

– Вот именно! Так, я в конце концов представлюсь: меня зовут Вилмар Ричардсон, относительно скоро шестнадцать, и у меня две способности, что бывает крайне редко, кстати: электрокинез, – он щёлкнул пальцами и задержал между ними электрический заряд, – и атмокинез. Посмотрите в окно.

Рассерженный после перепалки с Агатой, крылатый мальчик фыркнул в сторону только что представившегося нам парня и назвал его ещё одной зажигалкой.

Саймон и я перевели взгляд на улицу. Небо быстро заволокло тучами, двор потемнел и чем-то напоминал мрачные, подозрительно ухоженные сады из фильмов ужасов, затем они также быстро разбежались, какие-то рассеялись, опустился густой туман, сквозь который не было видно даже молодое деревце в паре метров от окна, потом мигом рассеялся и вновь засветило солнце. Теперь понятно, почему у нас в городе погода такая изменчивая. Надо же, моя шутливая догадка оказалась верна.

– И ещё кое-что, считаю нужным предупредить вас, как новеньких, – добавил Вилмар, – со мной лучше не ругаться, я довольно вспыльчив, – неловко поджал он пухлые губы. Если не его виноватый вид, то восприняла бы как угрозу. – Если небо затянуть я сам могу, то дождь или вовсе грозу, шторм контролировать не смогу. Я так уже четвёртую часть города разрушил два года назад, – он стыдливо повозил вилкой по краю тарелки.

У нас не было ни телевизора, ни интернета, узнать об урагане было ниоткуда. Да я и телевизоров семь лет даже не видела до сегодняшнего дня.– Ничего себе. Это какую часть города? – поинтересовалась я, если он ответит "четвёртую", то он будет вынужден снести и "третью".

– Западный район. Кстати, его восстановили или в том же состоянии?

– Половину отстроили, – ответил ему мой брат. Он не так давно был там.

Вилмар тяжело вздохнул.

– Ребят, чего вы его не злили? У нас воды в дождевой бочке совсем не оставалось. Умыться и пить было почти нечего, – вот это я шутница, однако.

– Знали бы, обеспечили вас водой, – злорадно засмеялась Рейчел. – Я так точно, – она лукаво посмотрела на Вилмара. – Чей-то зад давно напрашивается на мой гнев.

– Лучше держитесь подальше от Рейчел, она опасная баба, – прошептал нам синоптик. Думаю, что к счастью, Рейчел этого не услышала.

Забавный народ. Мне уже потихоньку начинает здесь нравиться. И это учитывая то, что не так давно я хотела дать в глаз Габриэлю и поругаться с Вилмаром, если бы он не ответил нормально. Какая же я всё-таки задира.

– Могу ли я поинтересоваться сколько всего способностей может иметь, как вы там себя называете, "Ненормальный"? – я осмотрела ребят, ожидая ответа.

– Во-первых, ты тоже можешь называть себя "Ненормальной", а во-вто… – Габриэль запнулся. Я обычная. По крайней мере моя способность ещё не доказана. – Только не говори, что ты обычная, – это он у меня в мозгах покопался что ли? – Да, прости, – когда-нибудь я к этому привыкну. Интересно, можно ли ставить ментальные блоки, как в фильмах? Чёрт, это же сейчас тоже будет прочитано. – Можно. Со временем научишься, – ответил блондин на мой вопрос. Необычное чувство: вопрос я вслух не задала, а ответ получила. – Во-вторых, – продолжил он, – такие как мы можем иметь максимум две способности.

– Почему только две?

– "Ненормальные" рождаются с одной или двумя способностями. Если ему добавить третью, его тело не выдержит и он, в прямом смысле, взорвётся. Мешочек не растягивается, как желудок, – мне показалось, что в изумрудный глазах Габриэля мелькнула усмешка собственным словам.

Мы с Саймоном, естественно, не поняли что такое "мешочек" и задали соответствующий вопрос.

– На вас и так много информации навалилось, лучше завтра расскажу, – блондин отпил из кружки.

Он прав, информации об именах и способностях людей, сидящих за столом, уже достаточно. А ещё нам, не сомневаюсь, будут дом показывать. Хотя, мне очень интересно узнать про этот непонятный "мешочек".

– Габ, так не делается, начал, так договори, – вздохнула метаморф. Он продолжил молчать. – Да ну тебя, – махнула она рукой. – Мешочек – это орган, находящийся где-то чуть левее желудка, в котором заключена наша способность. У простых людей его нет.

Саймон ощупал то место на своём теле.

– Так не найдёшь, это резать надо, – тихо хихикнула Эмма.

Ещё и орган дополнительный у них есть, ужас. Зато теперь я знаю куда бить, если вдруг что.

На короткое время повисла тишина.

– А теперь, – прервала тишину рыжая девушка Каролина и тыкнула локтем в дочку Астры, которая всё это время сидела тихо.

Брюнетка быстро среагировала, назвав нам своё имя – Беатрис Вууд, и что её способность – сверхсила. По её фамилии можно подумать, что у неё сила Вуду, а не сверхсила. Не скрывает ли она вторую способность? Из книжек знаю, что Вуду – крайне опасная штука. Стоит воткнуть иголку в сердце куклы и всё, человеку конец. Она слишком хорошенькая, чтобы носить такую жуткую силу. Но чаще всего внешность обманчива. Так же она сказала, что ей пятнадцать лет, и что она дочь заведующей Астры Смит, но носит фамилию отца. Кстати об Астре, где она? Долго нет.

Мы с Саймоном недоверчиво посмотрели на Беатрис. Маленькая худенькая девушка обладает сверхсилой?

– Сейчас покажу, – увидев наши недоверчивые взгляды, Беатрис подошла к большому и тяжёлому на вид комоду, и приподняла его, не прилагая каких-либо усилий. – Я хоть и маленькая, но сильная, – она скромно улыбнулась и села на своё место.

Вот кого на самом деле надо сторониться: девушку с милым личиком и добрыми глазками, а не хмурую Эмму, к примеру.

Хотя, может ребята не такие уж и опасные, как я думаю? Первое впечатление хорошее. Стоит прекратить бояться. Тем более и Габриэль, и Астра говорят, что у меня есть способность. Уже какая-то защита. Которой я не умею пользоваться. Не стоит терять бдительность.

Я сама себя сейчас не понимаю: то мне нравится то, что я вижу, узнаю, с кем знакомлюсь, то включаю паранойю. То верю, то не верю в существование своей сверхспособности.

– Мадлен, – позвал меня Габриэль, – тебе не надо нас бояться. Никто не причинит тебе зла.

– И это мне говорит человек, который покопался у меня в голове. Для вас ваши способности и твои мозгокопания – обыденность, а для меня это всё в новинку.

– Но меня-то ты никогда не боялась, – брат повис у меня на плече.

– Это потому что ты мой брат, а их я впервые вижу. Ты один, их много. Да и поначалу я всё же побаивалась твоей силы.

– Серьёзно? Извини, я тогда этого не заметил.

– Да, прости, и мы сейчас тоже не заметили и устроили тут шоу с показом, – виновато опустила голову Каролина. – Не учли, что ты о своей способности не знала.

– Круто ты скрываешь эмоции, респект, – кивнула Эмма.

Вот же Габриэль! Я ни в коем случае не хотела им признаваться, что страшусь их, а он взял и прочитал мои мысли. Да не просто прочитал, а ещё и озвучил.

Из коридора послышалось цоканье каблуков, бегущих в соседнее помещение, а потом снова, так же активно, обратно на второй этаж. Беседа о страхе, к счастью, закончилась.

– Чего там мать жирок растряхивает? – в столовую вошёл одетый невидимка.

На нём была та же одежда, что вчера, но без платка и тёмных очков. А жаль, не очень хочется видеть его рожу.

– "Мать"? Ты её сын? – я посмотрела на Беатрис, в поиске ответа. Она отрицательно покачала головой. – Или вы все её так называете?

Ребята все, как один, отрицательно замотали головами и посмотрели на меня, как на сумасшедшую. Прикольная у Астры здесь репутация.

– Ой, не! Ну и вопросики у тебя. Нет, я ей не сын, она всего лишь меня вырастила, – невидимка приземлился на свободное место рядом со мной. Всего лишь…

– Да, это так, мы росли вместе, – Беатрис смотрела на Саймона. Видимо, прочитала вопрос в его взгляде. Братик легко читаем, даже легче, чем книга.

– Ничего себе.

– Я же единственный не представленный, да? Отличненько, я Милфорд Лэнгфорт, мне через пару недель семнадцать и я невидимка, но вы это и так видите, – засмеялся он, качнувшись на стуле. Жаль, не успела подтолкнуть.

– Снова твои эти "невидимые" каламбурчики, – недовольно хмыкнул Вилмар.

– Заметил? – Милфорд снова рассмеялся. – Передай салфетку, дыркоглазая, – обратился он ко мне. Вот гад! Мы ещё толком не знакомы, а он уже обзывается. А главное – безосновательно.

Фыркнув в его сторону, я назвала его привидением, грозно глядя на него. Или сквозь него.

– Да не так уж. Ты у меня на коленках сидела, чувствовала, что я телесный.

– Пустышка.

– Я яркая личность даже не смотря на отсутствие красок в своём внешнем виде, – снова засмеялся невидимка. Вот идиот. Но мне нравится, что у него на всё находится аргумент против.

Не успела я открыть рот, чтобы возразить, как Беатрис спокойно обратилась ко мне по имени и попросила меня не обращать на него внимания, на сто процентов уверенная, что я умнее его. Закончив закрывать мне рот, она перевела недовольный взгляд на своего недобрата и, повысив голос, сказала ему заткнуться. Вот уж не ожидала.

– А что сразу я? – воротник рубашки шевельнулся, что означало, что невидимка сделал какое-то движение головой.

– Милфорд, ты знаешь свой цвет глаз? – сдерживал мой брат смешок.

– Чувак, я невидимый. О своей внешности я мало что знаю. Знаю, что у меня шикарная стройная фигура, куча шрамов по всему телу, и что я брюнет, – ответил ему Милфорд. – Для идеала надо лишь найти подтверждение тому, что у меня голубые или серые глаза, зелёные я не хочу, а чёрные не нравятся вовсе, – вот почему он на меня взъелся: глазки не устроили.

Мой брат выгнул бровь от непонимания откуда невидимка знает свой цвет волос. И, естественно, задал вопрос, как же без этого.

районе головы. В его руке оказался небольшой пучок чёрных, как сгоревшая досочка, волос.Милфорд молча взял нож и махнул им в

– Прекрасный повод выколоть Милу глаз! – выкрикнула Эмма, высоко подняв руку с вилкой, на которой насажена фрикаделька, предварительно окунутая в кетчуп Агаты.

– Садистка, – хмыкнул невидимка. – Так почему мать носится, будто ей горячий уголь в трусы закинули? – вернулся он к своему вопросу. – Она была с аптечкой.

– Что-то с Егоном, похоже, случилось, – обеспокоенно ответила ему Эви.

– Неужто помер? – с некой радостью в голосе сказал Милфорд. Наверняка улыбается, но об этом мы не узнаем.

– Заболел опять что ли? – спросила Эмма, смотря на Вилмара.

– Я же говорю, что не знаю. Возможно, – пожал плечом синоптик.

– Ты с ним лучше всех ладишь.

– Повторю, он спал, когда я вышел из комнаты, – спокойно повторил он свои ранее сказанные слова.

– Прекратил бы он своими игрушками по ночам заниматься, – сказала Эви и чуть сморщила носик.

Ребята беспокоятся о нём. Конечно, ведь они сколько лет живут под одной крышей.

– Но хоть не на кладбище "играется", – улыбнулся Мэттью одним уголком губ, – уже неплохо.

– Помню, как я нашла в кладовке чей-то разложенный труп, – вспомнила Беатрис. – Человеческий, – Господи. Ужас какой. – Там же была куча распотрошённых птиц, мышей, парочка поросят, корова и ещё кто-то, – она поморщилась и замотала головой, прогоняя неприятные образы. Пожалуй, слова "Господи, ужас какой" надо было подумать после завершения её реплики, а не в начале.

* * *

– Прошу любить и жаловать нового жителя этого дома – Егона Астарота, – представила хозяйка особняка, который около сорока лет служит домом для "Ненормальных" детей, маленького мальчика с крайне необычными глазами, на которые дети сразу же обратили внимание.

Маленькие Милфорд, Беатрис, Эмма, Рейчел и Каролина представлялись, показывая свои способности, и предлагали дружбу. А глаза юного Егона всё наполнялись страхом от непонимания. Он родился и рос в Германии, он не знал ни слова по-английски.

– Сколько тебе лет? Какая у тебя способность? – прыгала вокруг мальчика маленькая Каролина. Длинные кудрявые волосы задевали рядом стоящих ребят.

– Was? – Егон её не понял, к сожалению, он не мог объяснить детям, что он их не понимает, что ему страшно.

– Что? – склонила девочка голову набок, не прекращая прыгать.

– Каролина, успокойся, пожалуйста, – Астра положила руки на плечи девочки и чуть надавила на них, вынуждая её остановиться. – Он не понимает по-английски. Когда он походит в школу, выучит немножко слов, тогда и можешь с ним подружиться, – ласково улыбнулась она. – Отвечая на твои вопросы: ему восемь лет, как и тебе, а про его способность я пока не знаю.

– Понятно. Я могу поучить его нашему языку.

– Отлично. Заодно и сама научишься грамотно писать.

Через несколько дней жители дома стали слышать запах разложения. Маленькая дочь заведующей, ища источник, пришла к небольшой кладовой. За дверью её ждал настоящий ужас: по центру помещения медленно разлагался труп коровы, поверх него, будто обнимая, лежал нагой мертвый человек, над ними кружили мухи, жужжание стояло жуткое и раздражающее, рядом с ними лежали две относительно свежие поросячьи туши, повсюду были разбросаны распотрошённые птицы и мыши, связанные между собой хвостиками, в углу валялся козлёнок с высохшим глазом. У всех животных и человека были разорваны грудные клетки, отсутствовали сердца. Беатрис стало плохо и от запаха, и от увиденного. Держась за стену, она на подкосившихся ногах отошла от кладовой и стала звать маму.

Хозяйка особняка не сомневалась, что всё это дело рук новенького воспитанника. Она поняла, что его способность – манипулирование жизнью, ведь только для неё "Ненормальному" требуются живые сердца. Единственное, что она не могла понять, это то, как маленький, худенький, болезненный мальчишка смог это всё притащить в дом, а главное зачем…

* * *

Вот кого действительно стоит опасаться. Не хрупкую на вид Беатрис, не хмурую Эмму с милыми намерениями по поводу глаз невидимки, а парня, которого мы с Саймоном ещё не повстречали. Совершенно не хочется иметь соседства с монстром. Даже через стену.

– К счастью, я этого не застал, – перестал жевать Вилмар. – Помню, как я был "счастлив", когда меня именно к нему подселили. Думал общий язык не найдём. Но мы подружились. В нашей комнате постоянно его формалином воняет. До сих пор каждый раз нос пробивает.

– Комната Вила и Егона – самое лучшее лекарство от насморка! – засмеялась Каролина, вскочив со стула. Тот покачнулся, но не упал.

Рейчел подтвердила слова подруги и тоже захохотала.

– Да кто такой этот Егон? – мой голос дрогнул. Я нервно сглотнула. Они так спокойно о нём говорят, отчего ещё больше становится не по себе.

– Егон Астарот, почти семнадцать лет, – начала представлять нам его Каролина, – он оживляет мёртвых и неодушевлённые предметы на некоторое время, используя для этого сердца животных или птиц, или даже людей, но такие у него не водятся, вроде как. Лучше не видеть, как он воскрешает. Зрелище не из приятных, бе, – высунула она кончик языка.

– Он, как я и Габриэль, светленький, – продолжила Эви, – а глаза, – она мечтательно посмотрела на потолок, – это надо видеть.

– А Эви втюрилась, – глупо хихикая, протянул Милфорд.

– Ничего подобного!

– Подтверждаю, глаза у него офигенные, не смотря на поганый характер, – поддержала слова подруги Эмма.

– Кстати, его способность правильно называется манипулирование жизнью, – добавил местная гадалка Габриэль. – И на этом предлагаю прекратить обсуждение Егона за его спиной.

В следующий момент в столовую влетела Астра. У неё был обеспокоенный вид. Габриэль это предвидел и поэтому призвал к молчанию? Когда-нибудь я привыкну и к этому.

– Пока вы его обсуждаете, он лежит с высокой температурой, – устало выдохнула она и бухнулась на стул.

– И правда вонючих баночек нанюхался, – цокнул языком невидимка.

– Явилось чудо моё, – Астра одарила своего недосыночка недовольным взглядом.

– С одной стороны жалко Егона, а с другой как-то не очень, – сказала Эмма.

Саймон задал крайне глупый вопрос: "Неужели он настолько плохой и страшный?". Братик, вспомни их рассказы о трупах в кладовке.

– Нет, просто с ним ужасно скучно, – такого ответа я ожидала меньше всего, – он практически не выходит из своей комнаты или подвала, много ворчит, язвит и огрызается, и постоянно чем-то недоволен, – ответила Эмма. – И не дай Бог встретить его ночью – зарежет! – хлопнула она руками.

Астра сделала ей замечание, пригрозив кулаком.

– Но правда ведь.

– Даже я сегодня маменькиных люлей не отхватил, – выпятил грудь Милфорд довольный собой.

– А как же дверь? – напомнила ему я.

– И сковородка утром? – хихикнул Габриэль.

– А, ну да, – потёр затылок невидимка.

После этого мы ели холодную яичницу в более спокойной обстановке, без обсуждений больного в том числе. Правда у каждого возле тарелок начали образовываться измазанные соусом чёрные волосы. И когда невидимка успел их раскидать? Вот сволочь, все отплёвываются, а он ест спокойно. И я далеко не единственная, кто так подумал.

– Милфорд, советую тебе бежать или хотя бы нагнуться, – прервал тишину Габриэль.

– Зачем? – с набитым ртом спросил Милфорд.

– Уже поздно, – блондин ухмыльнулся, смотря, как горит шляпа невидимки. – Давно стоило научиться быстро реагировать на мои предупреждения.

Глава 3

– Агата, чтоб чёрт тебя в ад забрал! – воскликнул невидимка, подскочив со стула. Немного пепла упало с его головы на нос. У него, оказывается, нос есть.

После того, как Агата высказала своё недовольство невидимке, тот яро стал доказывать, что он не при чём, что это вовсе не он испортил всем первый за день приём пищи, а это были Вилмар или Беатрис. Последняя очень удивилась, что её "братишка" обвиняет её, но ничего не сказала. Когда обвинения дошли до главы детского дома, Астра заставила Милфорда замолчать одним лишь яблоком, запущенным в его широкую спину. Боже, какая у него спина красивая, я даже не заметила сначала.

– Во-первых, никогда никого не бесящий, ребята и уже тем более я этого не сделали бы, мы не умственно отсталые придурки в отличие от некоторых, а во-вторых, ты отрезал свои волосы на глазах у всех, – перечислила заведующая обвинения невидимке, демонстративно загибая пальцы. Классный у неё маникюр, аккуратный. Посмотрев на мои ногти, становится грустно.

Милфорд недовольно проворчал себе под нос ругательства. Половину этих слов я даже никогда не слышала. Какая я приличная девочка.

– А ты прям детектив, – хмыкнул он, признавая свою вину. По крайней мере, я надеюсь, что это так.

Астра предложила ему снять, как она выразилась: "гарь со своей неумной головёнки" и добавила, что сделать это стоит не на пол, а в мусорную корзину. Милфорд, естественно, не сразу же пошёл выполнять просьбу женщины, которая его всего лишь вырастила, а решил подарить зажигалочке Агате её творение. Та отказалась от подарка, брезгливо глянув на сожжённую шляпу. Лишь когда Астра строго, чётко и с паузами проговаривая каждое слово, сказала этому тяжёлому случаю в виде невидимки поднять свой зад и выбросить это, он встал со стула и, придерживая руками останки шляпы на голове, неспеша удалился из столовой.

Мы здесь совсем не долго, а уже столько всего произошло. Одни только разборки чего стоят. Надеюсь, я не скоро стану их частью. Куда интереснее наблюдать со стороны, чем быть участником.

– Когда нам предстоит знакомство с Егоном? – тихо поинтересовался Саймон. Ему жутко от одной только мысли о местной загадке по фамилии Астарот. Зато мы заранее узнаем к какому времени нам быть готовыми.

Астарот, что-то знакомое. Точно, как-то раз я нашла на улице книгу о западной демонологии, там-то он и был. Астарот – какая-то высокопоставленная демоническая шишка, склоняющая людей к безделию и суете. На картинке он выглядел, как безобразный ангел с гадюкой в руке. Это всё, что я запомнила. Такая себе фамилия у парня, если честно. Жутковатая. Говорящая, вон сколько суеты он навёл со своими трупами. На счёт лени я пока не в курсе.

У меня так пару лет назад огромного паука, живущего в углу за столешницей на кухне, звали. Когда я его нашла, он смотрел на меня так, будто в душу заглядывает. Потом он ушёл. Ну и слава Богу, жуткая тварь была.

– Дня через три-четыре, наверное, – откинулась на спинку стула Астра.

– Мам, что с ним? – Беатрис дёрнула Астру за рукав платья, как маленький ребёнок.

– Да, Астра, ты нам ничего не сказала, – поддакнула миниатюрной силачке Эви.

– А я всё знаю, – хитро улыбнулся Габриэль и подпёр голову. Кто бы сомневался, мозгокопатель.

– Никто и не сомневался, – рассмеялась Каролина. Она будто прочитала мои мысли. Хотя, наверняка все за этим столом подумали то же самое. – Чего не говоришь?

– Позволю сказать даме, – кивнул блондин, неотрывно, чуть щурясь, смотря в глаза хозяйке детского дома.

– Джентельмен ты мой, – улыбнулась женщина. – Если бы ещё в голове моей не копался, цены бы тебе не было, – Габриэль мигом отвёл взгляд красивых глаз цвета драгоценного камня от Астры. Интересно, как она почувствовала это. Или по взгляду поняла? – Егон отравился или ротавирус поймал. Снова, – тяжело вздохнула она и закатила глаза. – Не хорошо это говорить, но надоел он, если честно. На него лекарств не напасёшься. Вилмар, если у него вирус, то будь осторожен, хорошо? – с беспокойством обратилась она к нему.

– Обязательно.

– Может его ко мне на время переселить? – предложила Рейчел, смотря на синоптика, скривив губы в лукавой улыбке.

Астра замотала головой, говоря, что это предложение даже не обсуждается и что их двоих необходимо держать друг от друга как можно дальше, потому что всем нам дом ещё целым нужен, да и город тоже. Так же заведующая добавила про правила. Думаю, она имела в виду, что мальчики и девочки не могут жить в одной комнате, это же детский дом всё-таки.

– И у тебя на второй кровати свалка, – нахмурилась заведующая.

– Знаешь, я уже не хочу Вилмара переселять к себе, – Рейчел вытянула губы трубочкой и возвела глаза к идеально гладкому потолку.

– Свинота, – цокнула языком и покачала головой цветочек.

– Вот и славно, – довольно хлопнул по столу Вилмар. Рейчел фыркнула, недобро глянув на парня, – я всё равно не хочу с тобой жить. Астра, я останусь у себя, присмотрю за кукловодом, – интересное прозвище.

Заведующая одобрительно кивнула синоптику.

– Новички, – неожиданно появилась Каролина за нашими спинами. Испугавшись, мы вздрогнули. – Извиняюсь, не хотела напугать. Я хотела вам показать фотку Егона. Чтобы вы знали, как он выглядит.

– Да, чтоб увидев его в коридорах, кирпичей не наложили, – хихикнула Эмма, пряча за ладонью кривую ухмылку.

– Эммочка, тебя испугаться легче, – нахмурила рыжие бровки Каролина.

– Я хотя бы этого не отрицаю, – она пожала плечом и продолжила ложкой выгребать воду из своей яичницы в кружку Агаты. Надеюсь, та уже допила свой чай.

Каролина достала смартфон внушительных габаритов, повозила по нему пальцем и протянула его нам с Саймоном.

– Это он, – максимально приблизив общий снимок, тыкнула она пальцем на парня.

Вопреки всем моим ожиданиям о хмуром уродце с гадюкой, на фото был весьма симпатичный и милый паренёк. Блондин, как говорила Эви, красивых глаз, как нам тоже говорили, к сожалению, не заценить, их цвет не разобрать на фото. Лицо полностью усыпано светлыми веснушками, некой необычности лицу придавали далеко посаженные глаза. Вид у него был немного усталый, даже замучанный: синяки под глазами и выраженные скулы. Ему бы выспаться, поесть и вообще красавчиком станет.

– Вы удивлены, – заметила Эви. – По-другому его представили?

– После ваших рассказов – да, – кивнула я девушке. – Да и фамилия только чего стоит.

– Ты знаешь кто такой Астарот? – вскинул прорицатель брови.

– На твоё удивление, – хмыкнула я. – Удивлена, что ты этого заранее не выяснил, – как же я без язвительного комментария.

– Саймон, тебе поведать о демоне Астароте? – не обратив на мои слова внимания, обратился Габриэль к моему брату.

– Спасибо, я тоже в курсе. Судя по всему, Егон миловидный мальчик с противным характером, правильно?

– "Миловидный"? Лина, ты какую фотку им показала? – задумчиво нахмурилась Рейчел, подходя к подруге. Она заглянула в экран смартфона. – Этой фотке два года, он уже не так выглядит, – метаморф хлопнула нас по плечам. – Но пугать вас не буду, изменения не столь значительны.

– А вот и нет! Значительны! – воскликнула Каролина и телепортировалась к диванам и обратно. – Ух, занервничала.

– Спокойно, подруга. Мы уже это обсуждали, твоя не взяла, как помнишь, – Рейчел села обратно за стол.

– В смысле, Каролина? – кажется, я здесь впервые назвала кого-то по имени.

– Потом, – шепнула она мне на ухо и в одно мгновение оказалась на своём месте за столом.

Теперь мне интересно, что же такого она хочет мне сказать, что не хочет при всех. Когда настанет то "потом"?

В конце концов мы доели яичницу с еле уловимой отдушкой шампуня невидимки. Такая себе приправа.

– Ребят, – обратилась я ко всем, – кто нам дом покажет? – мой страх этих ребят почти ушёл на второй план, уступая место любопытству. Всё-таки я впервые нахожусь в таком огромном доме.

– Я, – подпрыгнула на стуле Каролина, подняв руку на сколько это возможно, – я, я, – прекрасный шанс спросить у неё про те самые то ли значительные, то ли не очень изменения незнакомого мне господина.

– Каролина покажет, – двумя пальцами указала Астра на скачущий на стуле телепорт. – Всё-всё, успокойся, стул сломаешь.

– И я, – раздался сзади противный голос невидимки. – Шляпку я выкинул, я молодец, – сам себя не похвалишь – никто не похвалит. – Даже голову помыл в конце концов, спасибо, зажигалочка, – рубашка на плечах была сырая. Получается, в еде была не отдушка шампуня.

– Ты не будешь показывать Стенфилдам дом, – отрезала хозяйка особняка.

– А кто тогда покажет им самые потаённые уголочки этой домины, как не я?

– Какие ещё уголочки? – выгнула бровь Астра.

– Ну, как какие: подвал и его потайные двери, где держат пленников, кладовку, в старом комоде в которой лежит расчленённый труп коровы, углы ванной, откуда я подглядываю за принимающими душ девчонками, да и не девчонками тоже, покажу, где в саду закопан наш хороший друг Риан, которого вот уже как два года нет в живых, царство ему небесное, – Милфорд демонстративно шмыгнул носом и заржал. Не в год лошади ли он рождён? Точно нет, мы одногодки.

Не верю ни единому его слову. Как и словам о моей суперспособности. Зато поверила всему, что мне сказали про Астарота. Очень надеюсь, что зря, и он окажется нормальным парнем.

– У нас такого нет, – возразила Эви, чуть нахмурив светлые бровки.

– Не понимаешь ты хорошего юмора, – сквозь смех ответил невидимка. Если его юмор хороший, то к какому классу можно отнести мой? – Но в кладовке до сих пор трупом воняет.

– Сейчас там будет твой труп, недосынок, – Астра дала невидимке по голове пустой чашкой. Тот мигом перестал смеяться.

Какой раз за эти сорок минут он получает по голове и не только? Надо было посчитать ради интереса.

– Эй, – взялся он за ушибленное место.

– Я тебе поподглядываю за нами в душе!

– Но я же не всерьёз.

– Да-да, конечно, – лукаво улыбнулся Габриэль и, как в замедленной съёмке, поднял глаза на невидимку.

– Блин, Габ, это было один раз. И то виноват был ты.

– А что было? – спросил Саймон, переводя взгляд с одного участника спора на другого.

– Да, что было? Что-то мы не слыхали об этом случае, – прищурилась Эмма и заинтересованно подпёрла голову руками.

– Я хотел принять душ, захожу в кабинку, и раздаётся восклик Мила: "Не видишь – занято!". А я даже не предвидел этого, – засмеялся зеленоглазый, прикрыв рот кулаком.

– Если честно, у тебя классная фигура, – судя по звуку, ухмыльнулся Милфорд. – Особенно зад, хотя, я и вне душевой кабинки постоянно наблюдаю это произведение искусства, – теперь и мне интересно посмотреть на это. Габриэль, ты когда соизволишь подняться из-за стола? Астра снова дала невидимке подзатыльник, не вставая с места. – Сейчас-то за что?

– Спасибо, друг, – выделил Габриэль интонацией последнее слово и дёрнул бровями.

– Блин, Габ! – ткнула его в бок Эви.

– Ой, да не за что, любимка, – игриво повёл плечом невидимка и, судя по движению рукава рубашки к голове и от неё, послал блондину воздушный поцелуй.

– А вот сейчас я не поняла прикола, – Астра снова влепила Милфорду подзатыльник, на этот раз рукой. Встала, не поленилась. – Мне вас расселять теперь что ли?

– Да хорош уже! Мать, ты совсем шуток не понимаешь.

Агата что-то пошутила по поводу этой ситуации. Я не услышала, что именно, но невидимка, в адрес которого и была направлена шутка, услышал. Топая ногами, он подошёл к огненной девочке и начал громко что-то ей объяснять и доказывать. Второй раз за пять минут они ругаются. Весёлая парочка.

– Новички, – телепортировалась ко мне и Саймону Каролина и положила руки нам на плечи. На этот раз мы почти не испугались. Похоже, начинаем привыкать, – эта перепалка займёт как минимум полдня. Пойдём я вам дом покажу.

– Да, с радостью.

Мы поднялись со своих мест. По привычке взяв пустые тарелки, кружки и использованные приборы, мы направились к выходу из столовой.

– Ребят, оставьте посуду на столе, – остановила нас хозяйка дома, – Милфорд уберёт.

– Не понял, – оторвался от перепалки невидимка и зажал рукой рот кричащей на него Агате. – Мать, ты что? Не я сегодня дежурный. Ай, Агата, блин, – резко отдёрнул он руку. – Ты животное что ли? – не знаю в шутку ли, Агата рыкнула на него, оскалив ровные зубки.

– Каролина дом Стенфилдам показывает, а Эмму одну не оставить, она всю посуду льдом покроет, так что дежуришь ты.

Фыркнув в сторону огненной девочки, Милфорд проклял и её, и хозяйку особняка.

Мы, наконец, вышли из столово-гостиной и зашли в первый от главного входа дверной проём. Над красивой резной аркой повешены огромные деревянные ложка и вилка.

– Наконец-то более-менее тихо, – выдохнула Каролина. – Я пошуметь люблю и сама, и вместе с другими, но сегодня шума лишка.

– Здесь всегда так? – поинтересовалась я.

– Постоянно, но вы привыкнете. Так вот, начну обзор с самого классного места в доме: кухни!

Кухня была просто огромной, размером примерно с весь наш заброшенный домик. Вдоль трёх стен комнаты располагались многочисленные настенные шкафчики и тумбы из тёмного дерева и камня. Каролина быстро, перемещаясь от одного шкафчика к другому, показала нам их содержимое. Половины я, естественно, не запомнила. Две газовых плиты с духовками, три больших холодильника, в содержимое которых нас тоже просветили, две кофемашины, две микроволновки, две посудомоечных машины, встроенные в тумбы, и две раковины, доверху наполненные сковородками. Ну и прочая кухонная утварь, и продукты, небрежно разбросанные на некоторых столешницах. Посередине комнаты стоял большой островок, который, наверное, служит столом для приготовления пищи, ибо из-за царящего хаоса только к нему и возможно подойти, что странно. Около входа стоят ещё две тумбы. На них лишь поднос с кувшином воды и чистые гранённые стаканы. На стене над ними висит небольшое зеркало.

– Простите за бардак, ещё не прибралась после готовки. Думаю, Милфорд с радостью сделает это за меня, – Каролина прикусила губу, сдерживая смешок. – Кстати, если вы ночью, да и когда-либо захотите пить, то вот, – она указала на тумбу с кувшином. – Пойдём дальше.

Вдоль по коридору мы зашли в следующий проход. Узкий, плохо освещённый, коридор с двумя тёмными дверьми.

– Это ванная, – телепорт открыла первую дверь. В комнате было много раковин с зеркалами над ними. Раз, два, восемь. Ничего себе. – В ней удобно чистить зубы, потому что почти всем до завтрака это срочно надо. А там, – она приоткрыла дверь в конце коридора, – прачечная, там можно одежду постирать и погладить, – в комнате стояло несколько стиральных машин. – Там же есть ещё одна дверь – это ещё одна ванная на этом этаже.

– Сколько в доме ванных? – удивлённо спросил мой брат.

– Пять.

– Ничего себе.

– Ну и народу в доме тоже ничего себе, – засмеялась рыжая и повела нас обратно. – Это, – она указала на дверь рядом с узким коридором, – та самая кладовка.

Девушка легко толкнула скрипучую дверь. Из комнатки, доверху заваленной старой мебелью, многочисленными коробками и прочим барахлом, до нас донёсся слабый трупный запах.

На счёт трупов я знаю, что невидимка не шутил, значит, возможно, в подвале есть потайные двери и где-то на территории сада есть могила. У меня по спине прошёл холодок. Я всё ещё надеюсь, что он шутил.

– Вот здесь зверушки и человек лежали девять лет назад, а запах до сих пор до конца не вышел.

– Зачем Егону понадобилась корова и все остальные?

– Ему нужны были их сердца, – низким, хриплым голосом ответила Каролина, пародируя фильм ужасов.

– Ну и забрал бы прям на поле, зачем их сюда вести? – стряхивала я с себя паутину, в которую благополучно умудрилась вляпаться. – И как он человека грохнул?

– А вот на эти вопросы он и сам ответить не может. Хватит нюхать кладовку, пойдём дальше, – телепорт резко остановилась. – А нет, стоп, видели дверь около телека в гостиной? – мы кивнули. – Там шикарнейшая библиотека.

– Почему не показала нам её? – стараясь скрыть своё недовольство перед непутёвым гидом, поинтересовалась я. В доме есть чем заняться. Приятно. Люблю читать.

– Не подумай плохо, я люблю нашу библиотеку, но Астра где-то потеряла ключ от неё недели две назад. Поэтому я и не стала вас туда вести, а просто сказала о её существовании, ибо туда теперь могу попасть только я. Ладно, теперь точно пойдёмте дальше.

– Погоди, а ты не можешь телепортировать кого-нибудь вместе с собой?

– Могу. Габриэля, например, каждый день туда запускаю, а потом вытаскиваю обратно. Тебя, когда ты почитать захочешь, обязательно перемещу.

– Почему сейчас нас туда не переместишь?

– Я вчера очень часто ребят туда-сюда переносила, ещё не до конца силы восстановила. Если бы попыталась вас переместить, то был бы риск, что вы могли застрять в стене, а это значит только одно, – Каролина высунула язык и откинула голову в сторону, изображая мёртвого.

Решив больше не настаивать на походе в библиотеку, мы позволили девушке проводить нас на второй этаж особняка по старой и скрипучей лестнице. Жуткая лестница, я боялась, что мы провалимся.

– Ну а здесь у нас спальни и ещё две ванные комнаты, – Каролина покружилась, разведя руки в стороны. – На всех жилых комнатах есть номера. В первой, – рыжая указала пальчиком на дверь в углу. Похоже, эта комната находится над гостино-столовой и её окна выходят на улицу, – живут Габриэль и Милфорд, во второй, – она пошла по часовой стрелке, – Беатрис и Агата, – комната с видом на сад, – тут ванная, в третьей – я, – комната находится над библиотекой, если я правильно запомнила, окна выходят на мрачный лес и сад, – мои соседи, – указала она на комнату номер четыре напротив лестницы, – Вилмар и Егон, в пятой комнате живёт Мэттью, эта дверь – ванная, в шестой – заведующая, в седьмой девочки: Эви и Эмма, в восьмой, последней – Рейчел. Ох и нагрузила я вас.

– Спасибо за экскурсию, – широко улыбнулся брат, выставляя на показ все тридцать два зуба.

– Да, спасибо, – поддакнула я, до сих пор пребывая в шоке от размеров дома. – А где мы жить будем? Есть вероятность, что нам отдадут восьмую комнату? – немного понаглела я. А вдруг получится жить с братом?

– К сожалению, нет, девочки живут с девочками, мальчики с мальчиками. Место для Саймона есть только в пятой комнате, вместе с Мэттью, – рыжая резко повернулась к моему брату.

– Это который с крыльями?

– Да, – появилась позади Каролины заведующая. – Он хороший парень, вы с ним точно уживётесь. У тебя, Мадлен, выбор чуточку больше: либо в восьмую комнату к Рейчел, – у неё бардак, который она убирать не хочет, как я помню, – либо к Каролине в третью.

– Ко мне, ко мне! – запрыгала девушка вокруг меня.

– Хорошо, – почему бы и нет, она мне нравится. Скучно не должно быть.

– Ура! – напрыгнула рыжая на меня с объятиями. – Пойдём заселяться, – она исчезла, но через пару секунд вернулась с пакетом наших с Саймоном вещей в руках.

– Спасибо, – я потянулась забрать потрёпанный пакет, у которого ручки так и норовятся порваться.

– Да ладно уж, я донесу, – она бодро пошагала к комнате в углу.

– Там и мои вещи тоже, – остановил её Саймон, слегка коснувшись плеча. – Нам рассортировать надо.

– А, хорошо, – Каролина передала пакет моему брату. – Я пока Мэта позову, – она телепортировалась куда-то. Судя по раздавшимся воплям снизу, в гостиную.

Я откопала свою немногочисленную одежду и вешая её на локоть принялась доставать прозрачный пакет с парой стареньких зимних ботинок.

– Саймон, – поднялся на второй этаж крылатый мальчик, – наконец-то у меня появился сосед! Два года здесь живу и каждую ночь мечтаю о ночных разговорах.

– В честь нашего знакомства и соседства можем их устроить, – Саймон переложил пакет из одной руки в другую и легонько хлопнул крылатого по локтю. – Я и сам поболтать любитель. А можно твои крылья потрогать? Пожалуйста.

– Только не в коридоре.

– Где Каролина? – заглянула я в необычные глаза Мэттью. Впервые вижу в живую человека с гетерохромией.

– В своей комнате.

– Как она… Поняла. Спасибо, я пойду заселяться тоже, – я подошла к брату и потрепала его волосы. – Удачи.

– И тебе, – одарил он меня лучезарной улыбкой.

Я открыла дверь третьей комнаты. Каролина перекладывала вещи из одного ящика единственного в комнате комода в другой.

Комната была довольно просторной и светлой. Две одинаковые кровати аккуратно заправленные, пара прикроватных тумбочек из светлого дерева, большой шкаф, как и комод, рассчитанный на двоих, рабочий стол, на котором стояла настольная лампа и лежало пару учебников и ручек. Красивый ламинат. Светло-зелёные обои создавали весеннее настроение. Через неделю будет очень кстати, календарь перевернётся на сентябрь.

И раз уж мы теперь детдомовцы, то нас отправят в школу. Наконец-то образование получим нормальное, четыре класса у меня и три у Саймона паршивое дело. Когда мы жили в заброшенном доме, мы часто находили хорошие книги и учебники на ближайшей свалке. Занимались самообразованием, так что не такими уж глупыми придём в школу. Но всё равно я считаю, что этого мало, сами мы не во всех темах смогли разобраться.

Недели через две-три пойдём учиться, а не через одну, как все. Обидно немного.Так как документы у нас отсутствуют, их придётся восстанавливать, а это процесс не быстрый. Паспортов у нас и вовсе нет.

– Погоди минутку, я переложу свои вещи, а то я весь комод забрала, раз соседки не было, – как всегда улыбалась Каролина. – Можешь пока повесить в шкаф что надо.

– Нечего вешать, – только если себя, но не сейчас – я пока что жить хочу.

– Не может такого быть, – рыжая подбежала ко мне, забрала вещи с моего локтя и положила их на мою новую кровать. Осмотрев одежду, она вежливо сдержала вздох разочарования. Девушка внимательно осмотрела меня с ног до головы, как бы оценивая. – Я к Рейчел, – она растворилась в воздухе.

– Зачем? – задала я вопрос пустой комнате.

Переложив одежду с кровати на тумбочку, я легла на мягкий матрас. Непривычно даже, что пружина в ребро не упирается, и подушка не тощая. И как всё-таки приятно смотреть на чистый, без трещин, потолок.

За стеной по левую сторону от меня раздался звук упавшей еды и жидкости, а вслед за ним кашель. Тошнить в этом доме может только Егона. Чёрт, Каролина же говорила, что в четвёртой комнате живёт жуткий господин Астарот. Это я, называется, не хотела иметь с ним соседства через стенку. Если так подумать, то я так же в детский дом не хотела. И почему всегда сбывается то, чего люди совершенно не хотят?

– Вставай, – появилась надо мной рыжая голова. – Будешь одежду выбирать.

Я оглядела ворох вещей, что Каролина держала в руках. Сколько ярких красок, аж в глазах рябит.

– Зачем? Моя одежда меня более чем устраивает, – положила я голову обратно на мягкую подушку.

После веских аргументов, что мою одежду нельзя даже как домашнюю использовать, а уж тем более выходить в ней в город из-за сквозных дыр, потёртостей, торчащих ниток, я всё же решила посмотреть, что принесла Каролина. Абсолютно все варианты сели, как родные, но оставила я лишь некоторые, которые были тёмных оттенков. Армейские штаны и рубашку болотного цвета я даже снимать не стала, а лишь сильнее затянула ремень на брюках. Пятнистая лягушка получилась.

– Ты это всё у Рейчел забрала что ли?

– Да, она по параметрам прям чётко, как ты оказалась, – Каролина опустила голову, бегая глазами по моим грязным, с оторванной у носа подошвой, кедам. – Какой у тебя размер ноги?

– Саймона так же переодевать будешь?

– Мэт, наверняка, этим уже занимается. Так какой? – вернулась она к своему вопросу.

Я подняла ногу и развернула стопу к себе. Чуть колено не свернула. На стёртой почти под ноль подошве кое-как различалась цифра "6". Как только я озвучила увиденное Каролине, она задумалась, до этого сказав, что у Рейчел нога больше, а затем, видимо, телепортировалась к девушке, у которой тоже шестой размер. Спустя минут пять она вернулась с парой простых, почти не ношеных, чёрных, высоких кед с белой подошвой и такого же цвета шнурками.

– Это Эммы, держи, переобувайся.

Легко вскочив в обувь, я отметила, что и она мне как раз, удобно. Пока я меняла свои старые рваные кеды на эти, Каролина сказала, что Рейчел одежды не жалко, так как она ей стала немного коротка, а Эмма кеды эти не носит, так как они ей натирают пятки, и что я могу не заморачиваться по этому поводу. Так же она узнала, что моему брату несколько пар своих брюк отдал Мэттью, а верх уже искали среди других парней, так как из-за крыльев у парня все футболки, рубашки и так далее были перешиты. Теперь Саймон щеголял по дому в тёмных джинсах и белой с зелёными карманами на груди рубашке Габриэля.

Когда переодевания были закончены, Каролина решила показать нам сад. Но перед этим надо было найти моего брата. Нашли мы его на кухне: он помогал невидимке с уборкой. Каролина бесцеремонно схватила Саймона за руку и быстрым шагом повела к выходу во двор. Невидимка сказал девушке в след пару ласковых, типа "я только себе помощника нашёл, а ты, плохая такая, забрала его у меня".

Прогуливаясь по узким тропинкам сада, мы восхищённо смотрели по сторонам, разглядывая чуть ли не каждый цветок. Каролина телепортировалась на верхние ветки яблони и сорвала нам троим по слегка недозрелому яблоку. Кисло-сладкое, само-то, как я люблю. Когда мы дошли до конца главной тропинки, Каролина развернулась на пятках, чтобы пойти обратно в дом.

– Подожди, а туда мы не пойдём? – чтобы не тыкать пальцем, указала ладонью на небрежное скопление деревьев в дальнем углу сада, трава там явно никогда не косилась. Этот неухоженный "островок" от основного сада отделяла неширокая, где-то метров пять, полоса аккуратного газона.

– Это заброшенная часть двора, там нечего делать, да и Астра запрещает туда ходить, – Каролина мельком глянула на старые, сломанные деревья. – Там чёрт ногу сломит, как Милфорд в своё время. Из-за этого запрет и появился.

Я начала представлять невидимку с гипсом на ноге. Забавно, гипс, шагающий сам по себе. И как ему, наверное, обидно было, не скрыться, в душе не спрятаться.

– Почему не облагородят? – поинтересовался брат. Ему наверняка больно смотреть на сухие, едва живые деревья.

– Всем имеющегося сада более чем хватает, да и тем, – небрежно махнула девушка рукой на заброшенную часть, – никто заниматься не хочет.

Последний раз посмотрев на заброшенный уголок двора, я отметила, что выглядит он пугающе: если вглядеться в глубь, то там, будто есть туман и довольно темно, не смотря на солнечный день, а сломанные деревья и ветки дают воображению почву для фантазий. Пока я об этом думала, оттуда, чего-то испугавшись и крича, взмыла к небу стая ворон. Милое место. Но, буду надеяться, что их не монстр согнал, а они полетели на звук упавшего на землю хлеба в трёх кварталах отсюда.

Остальную часть дня я провела рассматривая фотографии на стене в гостино-столовой и вежливо отмахиваясь от новых назойливых соседей, которые так и норовили со мной пообщаться.

Фотографий здесь великое множество. Судя по подписи на одном из общих фото, это предыдущие воспитанники этого детского дома, а судя по качеству они жили здесь где-то в восьмидесятых-девяностых годах прошлого века.

Утром я мельком заметила, что на одном снимке было закрашено лицо человека, сейчас же я увидела другую картину: абсолютно на всех общих снимках, закрашено лицо одной девушки. За что же её так невзлюбили, и кто она вообще такая?

На другом фото моё внимание привлекла молодая девушка, очень похожая на Беатрис. Но, по логике времени, она не может быть на этом чёрно-белом снимке. Наверное, это заведующая Астра и, похоже, она после выпуска решила помогать "Ненормальным" детям. Так же я заметила красивого парня, как две капли воды похожего на Габриэля, возможно, его отец. Если это так, то необычно и печально вышло, что сын попал в тот же детский дом, где рос его отец. На другом фото была девушка – копия Рейчел, тут уже либо так совпало, что они очень похожи, либо это её мать. Заметила девушку, похожую на Эмму: с таким же характерным угрюмым выражением лица, разве что волосы у неё были тёмные. Приметила ещё рыжего парня – снимок был цветным, который выглядел, как мужская версия огненной девочки Агаты. Также заметила эффектную блондинку, что была полной копией давно знакомой мне Эви. Очень много людей с фотографий похожи на моих новых знакомых. Это уже похоже на то, что их родители росли здесь, а теперь и они попали сюда же. Это очень грустно, если это так и есть. Был ещё очень милый и симпатичный рыжий паренёк с бледной кожей и тёмными глазками, он явно был самым младшим или одним из младших воспитанников в то время.

Последняя фотография, что я решила рассмотреть, находилась на уровне моего живота. Чтобы глянуть на неё поближе, я наклонилась.

– И что ты так внимательно у меня разглядываешь? – раздался прямо надо мной противный голос невидимки.

Я повозила рукой сантиметрах в пятидесяти от пола, дабы удостовериться, что невидимка передо мной, и чтобы не дай Бог не задеть то, что я так внимательно у него разглядывала. Найдя его ногу, я не сильно ударила по ней.

– Отойди, фотографию загораживаешь.

– А мне нравится твой юмор, – одобрительно произнёс Милфорд. – Так и быть, отойду, не буду тебя смущать, – судя по звуку он переместился по левую сторону от меня.

Облегчённо выдохнув, что больше не смотрю на невидимку, я вернулась к последней нерассмотренной фотографии. На ней были молодые парень и девушка. Судя по тому, как парень обнимал её за талию, они встречались. Девушка была той самой, которую очень не любили в этом доме: с закрашенным лицом. Её короткие тёмные волосы немного торчали из-под небрежной штриховки.

Когда я присмотрелась к парню, я чуть не присела на пол. Моё сердце бешено забилось в груди. Этого человека я узнаю из тысячи и в любом возрасте: это наш с Саймоном отец. Я, конечно, знала, что он детдомовский, но что именно отсюда даже не могла предположить. А если он отсюда, это означает, что он не был простым человеком, у него была способность.

– Эй, дыркоглазая, всё нормально? – легла на моё плечо рука невидимого человека. – Что с этой фоткой не так? У тебя глаза уже размером с два фунта.

Я не обратила на него ни малейшего внимания ведь в голову стрельнуло осознание, которое убило меня окончательно: папа говорил, что за всю жизнь у него была одна единственная любимая девушка и это мама, и что они познакомились и какое-то время росли в одном детдоме.

А это означало одно: девушка с закрашенным лицом – мама. Но за что её так невзлюбили? Думаю, моё пребывание в этом детском доме будет крайне интересным, ведь вряд ли Астра выдаст мне всё подчистую, придётся искать информацию самой.

– Что случилось? – вывел меня из глубоких раздумий Милфорд, поднимая меня с пола, держа за локоть.

– Ничего, спасибо, я спать, – под, наверняка, недоумённый взгляд невидимки, я пулей вылетела из гостиной, успев глянуть на часы: двадцать один час сорок пять минут, и понеслась на второй этаж в свою новую комнату.

И наши родители были "Ненормальными". Но почему-то никогда не говорили нам об этом. Не рассказали даже тогда, когда сила проявилась у Саймона. Интересно, какие у них были способности. И всем ли потомкам они передаются? И передаются те же, что у родителей или рандомно?Наспех переодевшись в пижаму, любезно предоставленную Рейчел, я залезла под прохладное одеяло. Как я ни пыталась уснуть, мысли всё крутились вокруг очень неожиданной и печальной находки. Мы с братом попали в тот же детский дом, что и наши родители. Возможно, как и родители половины нынешних детдомовцев.

В комнату телепортировалась Каролина, уже одетая в ночную рубашку. По пути она задела бутылку шампуня на комоде и та упала на пол.

– Ой, ты уже тут. Не разбудила?

– Нет, я ещё не сплю. Слушай, а способности передаются по наследству? – она всю свою жизнь знает, что она "Ненормальная". Можно задать интересующие меня вопросы ей.

– Передаются, но не всегда. У ребёнка может быть способность, отличающаяся от родителей, – ответила она на заданный и ещё не заданный вопросы.

– Значит, Саймону досталась, а мне нет, я её никогда не чувствовала.

– Такое бывает, что у "Ненормальных" рождается обычный ребёнок, – объяснила рыжая. – А ты дурёха, – Каролина выключила в комнате свет и запрыгнула под одеяло на своей кровати, – у нас на доме стоит защитное заклинание, которое впускает внутрь исключительно "Ненормальных". Простые люди в дом зайти не могут.

– Ещё и колдовать вы умеете, – удивлённо протянула я. Чего я только не узнала за прошедшие сутки.

– Немножко, да, и то не все, – хихикнула рыжая. – Я, например, не могу. Из наших могут только Астра и Габриэль. У Беатрис тоже что-то простенькое получается.

– Колдовство тоже по наследству идёт?

– Нет, просто некоторые "Ненормальные" могут защитные заклинания делать. А других и не существует даже. Поэтому это колдовством и не назовёшь.

– Так, раз уж я смогла зайти в дом, то у меня всё-таки есть сверхспособность? – неверяще спросила я, понимая, что есть веское доказательство и пора бы уже поверить.

– Конечно есть, – в голосе рыжей прозвучала улыбка. – Тебе Габ и Астра даже говорили какая.

– И ещё вопрос: в гостиной висят фотографии, на них предыдущие воспитанники этого детдома и по совместительву половина из них родители нынешних?

– Предыдущие – да, но никто из них не является родителями ребят. Только Астра здесь родилась и выросла, потому что её родители были заведующими, ну и Беатрис тоже родилась и живёт здесь. А с чего ты взяла про родство у остальных?

– Некоторые люди с фоток очень похожи на ребят. Разве этого никто не замечал? – прищурилась я.

– Замечали, но Астра заверила нас, что это просто похожие люди.

– И вы ей верите? – мне кажется, что моя догадка имеет место быть. Не могут люди просто так быть похожи, как две капли воды.

– Астра с ними жила много лет и общается после выпуска. Она всё про них знает.

– Ты говоришь, что она с ними до сих пор держит связь, это значит, что они ещё живы?

– Конечно. Иначе как бы она общалась с мёртвыми? Этим у нас только Егон заниматься может, но не делает этого, – выдохнула девушка. – Да и слава Богу. Кстати, почему ты расспрашиваешь об этом?

– Я узнала на фото своего отца, – о матери, пожалуй, умолчу. Не просто же так её лицо закрашено. – С ним Астра уж точно общаться не может.

– Может ты обозналась?

– Нет, это точно он. Только, пожалуйста, не говори об этом заведующей и остальным.

– Хорошо. Мне очень жаль, что вы с братом повторяете его судьбу, – грустно сказала она.

Да, так же, как и половина из вас. Что же такого могло случиться, что дети предыдущего поколения воспитанников оказались в этом детдоме?

– Мне тоже, – вздохнула я.

– Саймон знает?

– Ещё нет, завтра поведаю ему. Спокойной ночи, – как-то даже грубо поставила точку на разговоре и повернулась к стене.

– Спокойной, – она тоже зашуршала одеялом.

Из соседней четвёртой комнаты раздался звук болезненной деятельности жуткого господина Астарота. Вилмар с недовольным возгласом, сопровождаемым скрипом кровати, подошёл к своему другу и начал его спрашивать зачем ему тазик давали. Ночка у обоих обещает быть весёлой. У нас с Каролиной тоже, ведь в нашей комнате всё хорошо слышно.

После нескольких минут возни и хлопков дверью, соседи стихли. Можно засыпать в тишине.