Невеста для босса. Замуж по принуждению бесплатное чтение

Глава 1

– Мира, зайди ко мне в кабинет, пожалуйста, – просит мой босс по связи именно тогда, когда я уже собиралась пойти домой.

Вздыхаю и смотрю на часы. Макар наверняка ждёт меня уже минут двадцать.

Вхожу в кабинет робким шагом. Когда Владимир Александрович поднимает на меня свой взгляд, я буквально вжимаюсь в землю. Никак не могу привыкнуть к его виду. Два месяца работаю его помощницей, а каждый раз смотрю на него как в первый раз. Деловой костюм, галстук, щетина на лице, прямой нос… в целом, обычный мужчина средних лет, разве только очень высокий и сильный. Но я никак не пойму, что именно в нем заставляет меня дрожать.

– Мира, у тебя скоро сессия?

– Да, – выдавливаю из себя, как будто он у меня не про университет спросил, а что-то страшное.

Я, наверное, в его глазах выгляжу как пугливый ребёнок. Да я для него и есть ребёнок. Разница в возрасте между нами ощутимая. Мне только исполнилось двадцать два, а ему тридцать семь.

– Напиши заявление, я дам тебе отпуск.

– Не стоит, – начинаю говорить, но замираю из-за его тёмных глаз, которые смотрят на меня, не моргая.

– Хорошо, – отвечаю быстро.

Хотя знаю, что это лишнее. Работаю я у него неполный рабочий день. Прихожу после университета. Распечатываю документы, даю на подпись, выполняю мелкие поручения. Зачем мне «отпуск» для сессии?

– Тебя подвезти домой? – вдруг спрашивает босс.

– Что? Нет, не нужно, – я заливаясь краской. С чего такое предложение? Владимир Александрович никогда раньше не предлагал отвезти меня домой…

– Меня парень ждёт, – признаюсь и ещё больше смущаюсь.

И зачем, спрашивается, я выдала эту информацию? Какая ему разница, кто меня ждёт?

Может, мне кажется, но лицо Владимира Александровича становится ещё более серьезным. На лбу появляются две четкие линии, а скулы напрягаются.

Нерешительно уточняю:

– Я могу пойти?

– Нет, сядь.

Звучит как настоящий приказ, и я приземляюсь на ближайший стул.

Некоторое время босс смотрит на меня, скрестив руки. Засматриваюсь на большой перстень у него на пальце. Кто вообще в наше время носит перстень? Но ему идет, надо сказать, сразу возникают ассоциации с графами из прошлого…

– У вас все серьезно? – спрашивает босс, прерывая мои мысли.

– Что?

Я в полном замешательстве.

– Почему вы спрашиваете?

– Ответь на мой вопрос, Мира.

Я хмурюсь. Не собираюсь я тут рассказывать про мою личную жизнь:

– Серьезно, – говорю одно слово и добавляю:

– Объясните мне, в чем дело.

– Ты скоро окончишь университет. Хотел обсудить с тобой перспективы…

– Перспективы? Какие перспективы?

– Ты же не секретаршей пришла работать в мою юридическую фирму? Наверное, у тебя есть планы стать юристом?

Я сглатываю ком в горле. На самом деле в эту юридическую фирму меня устроил отец, у него тут работает старый приятель, который посуетился и рассказал мне про место помощницы. Честно говоря, мне до сих пор кажется, что меня взяли по блату. Пока моя работа совсем не связана с юриспруденцией, но отец очень доволен, что я работаю в самой лучшей юридической фирме нашего города.

А уж как он боготворит моего начальника и говорить не стоит. Владимир Александрович то… Владимир Александрович это… как будто он с ним знаком. Он даже собирает вырезки из газет, словно мой босс знаменитость.

Но в чем-то я согласна с отцом. Мой начальник – необычный человек. Работает юристом по воле сердца, а у самого в городе есть завод, и, в общем-то, он человек очень богатый. Мог бы не работать, а сам копается во всех этих скучных юридических делах.

– Ну, так что? Какие у тебя планы, Мира? – напоминает о своем присутствии Владимир Александрович. Я так задумалась, что успела забыть, что все ещё сижу перед ним.

– Честно говоря, я не знаю, чем хочу заниматься после университета.

Босс удивлённо приподнимает брови, как будто я сказала какую-то чушь.

– Ты подумай, – добавляет и встаёт со своего места.

Для меня это как знак, что я тоже могу идти домой.

Весело говорю ему, поднимаясь:

– До свидания! – и выбегаю из кабинета, пока он не остановил меня другими странными вопросами, беру свою сумку, пальто.

Надо спешить к моему бедному Макару, который ждет уже больше сорока минут.

Перехожу дорогу и сразу замечаю его высокую фигуру. Он тоже поворачивается и смотрит в мою сторону, машет рукой.

Выглядит веселым, хотя я уверена, что он недоволен.

– Чего так долго? – первое, что Макар говорит мне, когда я подхожу к нему.

– Нужно было доделать кое-какое дело, – вру я.

Вспоминаю, как мой начальник интересовался серьёзностью моих отношений. Я так и не поняла, к чему это он?

Макар берет меня за руку, и мы заходим в парк, по которому гуляем каждый день. Я, наконец-то, могу расслабиться, мы с ним разговариваем о его тренировках, предстоящих соревнованиях. Макар профессионально занимается плаванием.

Затем в кафе мы пьем кофе и идём домой.

– Слушай, я скоро закончу университет… Что ты думаешь? Мы будем жить вместе? – спрашиваю и немного краснею.

Мы не обсуждали такие вещи… Макар – скромный парень. Прежде чем начать встречаться, мы с ним дружили полгода. А прежде, чем меня поцеловать, прошло ещё полгода гуляний за руку…Вот так бывает, да, я и сама не знала.

Наверное, скоро должен наступить следующий этап. Но он что-то не торопится. Но мне даже нравится. Обычно мои подруги жалуются на другое… Их парни слишком быстро переходят в «горизонтальную» плоскость. У меня другая «проблема». Моего надо поторапливать самой… Не то, чтобы я хочу все сделать побыстрее, нет. Но просто мне двадцать два. И кажется, возраст подходящий для начала взрослых отношений.

– Эм… Ну, мне ещё год учиться. Тогда и посмотрим, – говорит Макар, отводя глаза в сторону.

Я разочарованно вздыхаю. Все время забываю, что он прежде чем поступить в университет, год работал в магазине, а теперь «отстает» от меня.

Но разве это помеха для того, чтобы попробовать жить вместе? И чего он такой нерешительный? Знает, что я его люблю.

Может быть, спросить прямо? Предложение я от него тоже до старости ждать буду?

Я машу головой, отгоняя плохие мысли. Во всем виноват мой босс. Это он надоумил меня подумать о будущем. Надо остановиться, так можно и поссориться с Макаром. А я этого не хочу.

Мы подходим к моему дому, Макар наклоняется, чтобы поцеловать меня, как у нас это принято, на прощание, но отчего-то замирает. Я поворачиваю голову и смотрю в ту сторону, куда направлен его взгляд.

Я понимаю, почему он удивлён. Напротив нашего маленького домика стоит чёрная иномарка. С первого взгляда я понимаю, что эта машина Владимира Александровича.

– Кто это у вас в гостях? – спрашивает Макар.

– Я не знаю, – в очередной раз я вру, потому что знаю, как разозлится Макар, если узнает, что это машина моего босса. Ещё подумает что-нибудь неправильное…

Да я сама не знаю, что думать. Зачем он приехал ко мне домой?

Быстро прощаюсь с Макаром и забегаю в дом. Тут же натыкаюсь на кожаные ботинки босса в нашем коридоре. Как нелепо они тут смотрятся, в скромном интерьере. Сразу бросаются в глаза своей дороговизной и большим размером…

Я замираю, потому что из гостиной доносится голос Владимира Александровича. И то, что он говорит, просто невообразимо. Невозможно! Неслыханно!

–… жениться на вашей дочери.

Глава 2

От шока я начинаю кашлять.

В гостиной повисает тишина. Они наверняка меня услышали. Ничего не остаётся: я захожу, делаю вид, что только сейчас пришла в дом.

– Здравствуйте! – говорю всем присутствующим.

Как это странно смотрится. Владимир Александрович в окружении моих родителей. Сидит на диване у меня в доме. Хочется протереть глаза…

Но я уверена: это не сон. Я чувствую, как быстро бьется мое сердце в груди.

У всех напряжённые лица. Я задаю вполне закономерный вопрос, обращаясь к своему боссу:

– Что-то случилось? Вы ко мне приехали?

Владимир Александрович поднимается с места:

– Я пойду. Буду ждать вашего ответа, – обращается он к моим родителям, проигнорировав мой вопрос.

Проходит мимо и задерживает взгляд на моей фигуре дольше обычного.

Не понимаю, что он забыл в нашем доме! И что за странные слова, которые я услышала? Должно быть какое-то логическое объяснение всему этому. Или, может, мне показалось?

Мой босс в таком месте, в нашем доме… Не могу ничего в голове связать.

Как только дверь за ним закрываются, лицо отца становится поразительно счастливым, а вот мама остаётся напряженной. Смотрит на отца, машет рукой:

– Чего радуешься? Ты уверен?

– Конечно! Это золотой билет. И думать нечего!

– О чем вы говорите? – спрашиваю, садясь на диван. На то самое место, где только что сидел мой босс. – Почему Владимир Александрович был у нас дома? Он мне что-то передать хотел?

– Этот человек – твой будущий муж, – говорит моя мама.

У меня как будто взрыв в голове происходит. Я зажмуриваюсь и быстро-быстро моргать начинаю.

– В смысле будущий муж? Вы шутите? – я начинаю смеяться.

Невозможно.

– Нет, мы серьезно, – подключается отец, – он приезжал, просил твоей руки, мы согласны.

Я тяжело дышу. Становится жарко, голова как чугунная.

– Не может этого быть! – встаю, начинаю ходить по комнате. Затем резко останавливаюсь, почти кричу:

– А моего согласия никто не собирался спросить? Да и вообще! Что это такое? Он мой босс! С чего ему просить моей руки? Но даже если так…вы совсем с ума сошли? Согласиться на такое безумие… – тут я снова начинаю смеяться, – Владимир Александрович вообще на меня внимания никогда не обращал, с чего бы ему на мне жениться? Это розыгрыш, я все поняла! Я вас раскусила!

Отец встает и похлопывает меня по плечу:

– И тем не менее, это правда, Мира. Я надеюсь, ты не будешь противиться. Это самый лучший мужчина из всех возможных!

– Пап! У меня, вообще-то, парень есть! Ты забыл?

Он машет рукой.

– Этого твоего балабола давно надо было бросить. Мира, не будь дурой! Ты с ним будешь жить… ты только подумай, как ты с ним будешь жить! – восклицает отец, обводя руками нашу скромную комнату.

У меня на глазах появляются слёзы. Видимо, все это правда… Неужели они готовы продать меня ради богатства? И им плевать, что я против.

– Я сбегу из дома! Слышите? Я не позволю вам распоряжаться так бессовестно моей жизнью!

Отец вздыхает и уходит на кухню. Ко мне подходит мама.

– Дочка… Не все так просто. Он не рассказал тебе самое важное, – говорит тихо.

– И какая же правда? – с надеждой спрашиваю, что сейчас она скажет мне, что все это глупая шутка, как я и думала.

Но нет, мама наклоняет голову вниз и сообщает:

– У отца большие проблемы на работе.

– Какие у него проблемы? Он же обычный охранник…

– Со склада пропал ценный товар, все это могут повесить на твоего отца… Уже возбуждено уголовное дело. Поэтому Владимир Александрович и приехал.

Я снова сажусь на диван. Первый раз о таком слышу… Что за чёрная полоса? На какое бы место отец ни устроился, его везде преследуют неудачи. То штраф. То увольнение. Теперь это…

– Но я все равно не понимаю. При чём здесь Владимир Александрович?

– Он закроет дело. Выплатит долг. Обещал разобраться… Найти виновных.

– И взамен я должна выйти за него замуж? Ты тоже с этим согласна?

Мама отводит взгляд в сторону. Я продолжаю напирать:

– Из-за уголовного дела вы родную дочь продать хотите? Мам?

– Не говори так… Там сумма больше миллиона убытка! Но дело не в этом. Он хороший человек, статный мужчина, неужели не нравится? Да ты что? На таких мужчин охотятся. А он сам тебя выбрал.

Я хлопаю глазами… Выбрал? Меня?

До сегодняшнего дня я ни разу не смотрела на него как на мужчину. И была уверена, что и Владимир Александрович не видит во мне женщины.

– Он старше. Он мне неинтересен.

– Ну, и глупая ты! – бросает мать. – Всю жизнь хочешь прожить в нищете? Как мы с твоим отцом? Старше – это всегда хорошо. Он знает, как защитить, обеспечить. Ты попала бы в хорошие руки…

Меня трясёт от напряжения. Я живо представила эти сильные мускулистые руки моего босса, в которые я бы попала.

– Не восемнадцатый век. Силой тебя никто не потащит под венец… Но я советую тебе подумать, он жениться хочет, а не в игрушки играть, как твой Макар, ходить с тобой за ручку, только время твое тратит, – говорит мама и выходит из комнаты.

***

Как же мама ошибалась, говоря про то, что силой меня никто под венец не потащит…

Я и сама тогда не знала, на что способен мой босс.

Глава 3

На следующий день родители старательно делают вид, что ничего страшного не произошло. Подумаешь – босс дочери позвал ее замуж.

Видимо, для них это нормально. Одна я пребываю в шоке.

Я с ними не разговариваю. Молча утром иду на кухню, готовлю завтрак. Собираюсь и иду в университет на консультацию.

Пока лектор бубнит одну и ту же информацию десятый раз, я залезаю в интернет, чтобы посмотреть, как пишется заявление на увольнение. Хочу сегодня кинуть заявление ему на стол и навсегда исчезнуть из юридической фирмы. Я больше никогда не увижу Владимира Александровича, человека, который возомнил себя невесть кем. Неужели он думает, что может покупать людей? Жениться на мне без моего согласия?

Вибрирует телефон, я беру его в руки и вижу, что это от мамы. Она никогда не звонит мне, пока я в университете или на работе.

На сердце ложится тяжесть: у меня нехорошее предчувствие. Извинившись, выхожу из аудитории и отвечаю на вызов.

Сразу же слышу: мама плачет.

– Что случилось? – спрашиваю.

– Твоего отца забрали в полицейский участок, допрашивают. Нашли труп рядом со складом, который охранял… твой отец – главный подозреваемый. Боже! Мира. Что делать?

– Как это вообще возможно… Какой труп? Не может быть. Был же долг…

– Ты понимаешь, как это серьёзно? Быстрее бросай всё и беги к Владимиру Александровичу, только он может помочь, проси у него на коленях, чтобы он вытащил твоего отца! Прошу, Мира, поторопись.

– Мам, ты же шутишь? Отца не могли задержать за подозрение в убийстве.

Вместо ответа я слышу гудки… Вряд ли мама стала бы таким шутить. Я влетаю в аудиторию, хватаю свои вещи, не обращая внимания на удивленные взгляды. Меня всю трясет. Сколько раз мы разбирали такие случаи на занятиях, сколько сериалов я посмотрела про убийства и расследования, но никогда, никогда в жизни я не думала, что это может коснуться моей семьи!

Подруга Катя спрашивает, куда я собралась.

– Возникли срочные дела.

– Увидимся после?

Я не отвечаю, некогда, беру телефон и вызываю такси.

Выбегаю из аудитории. Кажется, преподаватель пытается что-то спросить, но я его не слышу.

Еду до места моей работы. До юридической фирмы «Пегас» можно дойти пешком, но не сегодня… Сейчас я себя не контролирую. Стресс завладел всем телом.

Влетаю в кабинет Владимира Александровича без стука, а там сидят все его подчинённые. Смотрят на меня выпученными глазами.

Я забыла, что у него совещание в это время. Черт.

– Извините, – произношу дрожащим голосом, готовая выйти.

– Ничего страшного, Мира, садись, они уже уходят, – говорит Владимир Александрович, и все, как по щелчку пальцев, поднимаются, покидают его кабинет.

Я остаюсь одна перед ним. У меня, как назло, пересыхает в горле, нет сил подобрать правильные слова и сказать ему про моего отца.

По его взгляду вижу, что он понимает: что-то случилось. Босс встает со своего места, подходит ко мне, сильные руки приземляются на мои плечи.

Чувствую, что меня как будто прошибает электрическим разрядом. Он сажает меня на кресло, как куклу. А я не верю, что это все правда со мной происходит.

– Что случилось? – спрашивает он, присев рядом.

Слова потоком вырываются наружу:

– Моего отца задержали, там нашли какой-то труп… его допрашивают, знаете об этом?

Владимир Александрович качает головой:

– Не знал, – говорит.

Он встает и возвращается за свой стол. Я вдруг понимаю, что после вчерашнего его «предложения» больше не доверяю ему. Точно ли он ничего не знал?

Босс берет телефон, звонит. Ждет лишь долю секунды.

Строгим голосом начинает спрашивать:

– Колокольцев Федор у вас? В камере? Почему так?

Я вздрагиваю, услышав фамилию моего отца.

– Какой следователь? Я понял, – говорит и с громким стуком бросает телефон на стол.

Переводит тяжелый взгляд на меня. Пока он молчит (кажется, целую вечность), мое сердце изнывает от тревоги:

– Что там с моим отцом? – спрашиваю пересохшими губами.

– Дело серьезнее, чем я думал.

– Что в этом деле серьёзного? Моего отца явно подставили! Никого он не убивал! И какие доказательства? Он же всего лишь охранник.

Я говорю разумные вещи, но почему-то Владимир Александрович смотрит на меня, как на глупого ребенка.

– Не знаю, слышала ли ты, Мира, когда-нибудь фамилию Мамаев?

Я слышала эту фамилию. Это бандит в нашем небольшом городе, который дружит с мэром, поэтому ему всё нипочём, никто не может его задержать из-за такой дружбы. Поэтому у нас и творится беспредел во многих сферах… Но не убийство, ведь не убийство!

– При чём здесь эта фамилия? – спрашиваю прямо.

– Кажется, он хочет повесить на твоего отца это грязное дело…

– Почему? При чём здесь мой отец?

– Я сам пока не знаю, Мира. Скорее всего, твой отец просто оказался не в том месте и не в то время. Я разберусь.

Меня так обнадеживают его слова, что я начинаю улыбаться и говорить:

– Спасибо, большое спасибо! Вы, правда, разберетесь и моего отца отпустят?

Владимир Александрович не торопится отвечать, выжидает. Смотрит на меня как-то по-другому, не так, как вчера и позавчера. Босс никогда так на меня прежде не смотрел: оценивающе, как будто я вещь, которая принадлежит ему.

Наконец, он прерывает тяжкое молчание:

– Моя помощь зависит от твоего ответа, Мира.

– Что вы хотите? – спрашиваю, хотя уже знаю ответ…

– Ты слышала вчера. Я хочу тебя, – говорит мой босс, смотря мне прямо в глаза.

Так бескомпромиссно и просто, как будто это какой-то пустяк и речь сейчас не о моей жизни…

Глава 4

– Почему я? – выдавливаю из себя вопрос.

– Ты мне подходишь.

– Что? Подхожу? Вы правда хотите на мне жениться? – спрашиваю еле слышно.

Несмотря на то что я узнала об этом вчера, я до сих пор не могу поверить, что он говорит серьезно. В глубине души я надеялась, что мои родители ошиблись, неправильно его поняли…

– Хочу, чтобы ты стала моей женой, – говорит босс еще раз и таким тоном, как будто это уже свершившийся факт.

Я опускаю голову вниз. Надеяться больше не на что. Это правда.

Но голова все равно идёт кругом. Почему вчера он был самым обычным боссом, а потом ему вдруг захотелось на мне жениться? Не понимаю!

Смотрю ему в глаза:

– Не восемнадцатый век на дворе! Замуж по принуждению не выходят, – вспоминаю вчерашние слова матери, они как раз кстати, потому что собственных здравых мыслей у меня сейчас нет.

Босс смотрит на меня со спокойной уверенностью.

– Ты выйдешь за меня по собственной воле, – его слова звучат как приговор.

– По собственной воле? – я пытаюсь улыбнуться, хотя чувствую, как внутри всё закипает. – Вы это серьёзно?

Владимир Александрович откидывается на спинку кресла, скрестив руки на груди. Его самоуверенность раздражает до зубовного скрежета.

– Очень серьёзно, Мира.

– И что же вы сделаете? Заставите меня силой? – я поднимаюсь со стула, чувствуя, как начинает дрожать голос.

– Нет, – его губы приподнимаются в едва заметной улыбке. – Разве сейчас тебе не нужна моя помощь? Только я способен помочь твоему отцу.

– Это шантаж! Уж не вы ли это все подстроили? – я кричу, а лицо Владимира Александровича остаётся бесстрастным, будто моё возмущение для него ничего не значит.

Отвечает с ледяным спокойствием:

– Я никогда не связывался с Мамаевым прежде. Не вел открыто дела против него… Скорее всего, он будет угрожать и ставить палки в колеса. Но ради твоего отца я готов рискнуть. Понимаешь?

Я молчу. Тогда Владимир Александрович решает надавить на самое больное:

– Ты представляешь, что в данную минуту происходит? Скорее всего, твоего отца допрашивают не самыми законными методами. Тебе ли не знать, как иногда следователи пытаются раскрыть убийство. Так… каков твой ответ, Мира?

Спрашивает мой ответ, когда у меня даже нет выбора…

Перед глазами всплывает картина, как мучают и пытают отца, как выбивают из него признание в преступлении, которое он не совершал… Как вешают на него убийство человека, которого он даже никогда прежде не видел. Как он умирает в тюрьме. Слезы на глаза наворачиваются.

Обычный работяга, хороший человек, который никому ничего не сделал плохого, даже наоборот: папа всегда старался помочь своему ближнему.

Сердце сжимается от тоски, я уже не думаю ни о каком замужестве, я забываю о себе и выпаливаю на одних эмоциях:

– Я сделаю все, что вы хотите, даже почку свою могу отдать, только освободите, пожалуйста, моего отца, пусть он вернётся домой!

На долю секунды я вижу, как на лице Владимира Александровича мелькает улыбка, но она быстро исчезает, и он снова становится серьезным. Встает, поправляя свой пиджак, говорит:

– Сейчас я поеду в участок, сделаю все возможное, чтобы твоего отца отпустили, но обещать не могу, что он вернется именно сегодня. Нужно время, чтобы найти улики и во всём разобраться, ты же понимаешь, какой риск: объявлять открытую войну Мамаеву?

Я киваю.

Босс выходит из кабинета, а я все также остаюсь сидеть на стуле. Слышу, как он возвращается, открывает дверь. Я поворачиваюсь, а он протягивает мне чистый лист со словами:

– Почка мне твоя не нужна, только согласие стать моей женой. Напиши от руки расписку. Дату и подпись не забудь поставить.

Я беру листок, но не могу удержаться от комментария:

– Такая расписка не имеет юридической силы.

– Это для тебя. Чтобы ты не забыла о своем решении.

Усмехаюсь:

– Это решение не мое! Вы знали, что я прибегу к вам. Знали об аресте моего отца! Поэтому с такой уверенностью сказали, что я выйду за вас?

Лицо Владимира Александровича становится каменным, не выражающим никаких эмоций.

Из меня вырывается еле слышное:

– Почему я?

Вопрос риторический. Я просто сетую на свою судьбу и не жду ответа…

Владимир Александрович смотрит на меня исподлобья, его взгляд прожигает насквозь.

– Мне пора строить семью, и ты мне идеально подходишь, – его ответ.

– Для чего подхожу? Для женитьбы? Так многие девушки подходят…

Босс начинает терять терпение:

– Мира, так я могу идти освобождать твоего отца? Ты приняла решение? Да или нет?

– Да… Идите.

На этот раз он уходит окончательно. Я сижу, уткнувшись в белый лист. Ответ на свой вопрос, почему он выбрал именно меня, я так и не получила. Подхожу для женитьбы… это ничего не значит.

Но я не могу поверить в то, что он влюблен в меня. Нет, это совершенно невозможно. Мне кажется, что-то здесь нечисто, но я пока не понимаю, что именно…

Ладно. Подумаю об этом завтра, сейчас лишь бы он освободил моего отца. Если с долгом наша семья еще как-то смогла бы справиться, то в таком деле, как обвинение в убийстве, без лучшего адвоката в городе не обойтись.

Я беру ручку со стола Владимира Александровича и пишу расписку:

Я, Мирослава Колокольцева, обещаю выйти замуж за Рылеева Владимира Александровича.

Перечитываю несколько раз, как будто родной язык вдруг стал мне незнакомым.

Ставлю дату, подпись.

И все равно! Даже после сегодняшнего разговора с боссом и моей расписки… мне все еще кажется это бредом. Я не могу поверить, что это произойдёт на самом деле.

Невеста босса.

Выйду замуж, потому что ему так захотелось.

Оставляю расписку на его столе и иду домой.

Только когда прохожу мимо университета, вспоминаю, что ведь у меня сегодня экзамен…

Машу рукой. Я его все равно завалю в таком состоянии. Для меня сейчас как будто не существует никакой жизни, я думаю только о том, что мой отец находится в тюрьме, и его надо освободить.

Я открываю дверь дома и замираю на пороге. Думала, что хуже уже быть не может…

Ошиблась.

Глава 5

Вещи разбросаны по полу, все вверх дном. Неужели отца силой вытаскивали из дома?

Нет, он же успел уйти на работу утром… Тогда получается, либо обыск, либо это мама от злости пошвыряла все на пол?

В доме стоит какая-то зловещая тишина, мне становится не по себе.

– Мам! Ты где? – кричу и пробегаюсь по всем комнатам.

Ответа нет.

Захожу на кухню и громко выдыхаю: мама сидит за столом.

– Фух, вот ты где? Почему не отзываешься? Кто устроил такой беспорядок?

Замечаю ее лицо: всё в слезах, красное. Я обнимаю ее и глажу по спине, говорю:

– Все будет хорошо.

– Ты сходила… к Владимиру Александровичу? – мама с трудом поизносит это предложение. Видимо, она так сильно плакала, что сейчас даже вдох дается ей нелегко.

– Да, он сказал, что поможет.

Мама тут же начинает дышать ровнее. Набирает побольше воздуха и тараторит:

– Приходили, обыскивали, я кричала на них, выгнала из дома. Сказали, что и меня могут забрать.

– Ужас! Но они не имели права! Вряд ли они получили разрешение на обыск…Не волнуйся, Владимир Александрович уже поехал туда.

– Да, ты права, он поможет! Мне кажется, он единственный, кто может помочь. Это какой-то кошмар! Я думала, такое случается только с богачами. А твой отец кому дорогу перешел? Кто мог его так жестоко подставить? Я даже представить себе не могу, как можно поверить в то, что он кого-то убил?

После следует новый приступ плача.

Не знаю, сколько времени проходит, но мы продолжаем сидеть на кухне. За окном темнеет, а мы не включаем свет. Успокаиваем друг друга по очереди. Я, конечно, больше утешаю маму, потому что она никак не может прийти в себя.

Когда слышим звук открывающейся входной двери, мы обе вздрагиваем. Не верим своим глазам, но на кухню заходит отец, включает свет и весело спрашивает:

– Чего в темноте сидите?

Глаза слепит, но я успеваю заметить, какой он потрепанный. И еще у него синяк на щеке…

Отойдя от шока, мы с мамой подскакиваем и бежим обнимать его.

Мама, целуя в щеку, радостно говорит:

– Ты вернулся! Слава богу, тебя отпустили!

– Все благодаря Владимиру Александровичу, – отвечает отец и при этом бросает многозначительный взгляд на меня. Затем продолжает:

– Я мельком слышал, какие умные слова он говорил: дескать, держали меня незаконно, не было прямых улик! Он долго что-то доказывал, писал, как это сказать, вроде под его ответственность… В конце концов, меня отпустили, но перед этим заставили написать расписку какую-то, о невыезде.

Внезапно лицо отца становится бледным, как будто рассказав до конца, он сразу же выдохся. Мы с мамой усаживает его за стол, я наливаю ему чай, а мама быстро организует ужин.

– Расскажи все по порядку, что там произошло, что случилось, – просит мама уже позже, как будто ей недостаточно подробностей… Лучше бы она дала папе отдохнуть.

Отец собирается с мыслями и начинает.

– Пришел на работу, все было, как обычно: открыл дверь, расписался в журнале, а потом вдруг ни с того ни с сего приезжает полиция с мигалками. Это вы Фёдор Андреевич Колокольцев? Да, я. Ну и все. Ничего мне не объясняли, а потом начался допрос. Вначале просто спрашивали, где я был в такое-то время. Я им объяснял, что был на работе, охранял участок. Спрашивают: кто-то может подтвердить? А я им что? Если никого там не было в тот вечер! Никто меня не видел. И камеры не работают, хозяин не удосужился починить, – отец тяжело вздыхает. – А потом пришёл другой полицейский, сразу начал на меня орать, велел перестать врать, – говорит и как бы невзначай трогает синяк у себя на лице. Меня передергивает от картины, которую я представила.

– Ужас… кошмар, – попеременно говорим мы с мамой вслух.

– Я пытался объяснить, что я не знаю этого человека, которого мне показывают на фотографиях… убитого. Никогда прежде не видел! А они говорят, что это я его… там закопал. Дескать, как можно было охранять и не знать, что там на участке тело закопано…

– А как же твой напарник? Ты же не один дежуришь! – вмешивается мама.

– И слышать не хотели, напарника проверили, у него алиби в те дни… И время смерти непонятное. Но они были уверены, что в тот день был я! Я думал, что уже никогда меня не выпустят. Пока не приехал Владимир Александрович…

После этих слов я слушаю вполуха. Бла-бла: какой он замечательный, какие красивые слова говорил, юридические термины…

У меня смешанные чувства. С одной стороны, я, конечно, чувствую благодарность. Владимир Александрович смог добиться разрешения отпустить отца домой… Хотя я прекрасно знаю, что в таких делах это практически невозможно. Но, с другой стороны, во мне все еще живет злость.

Потому что я помню, какую расписку я оставила на его столе. Вот если бы босс сделал это от чистого сердца без какой-либо сделки со мной, то это было бы совсем другое… А так…

У меня пиликает телефон, я иду в свою комнату. Сразу два сообщения одновременно:

– Чего не пишешь? – от Макара.

– Отец вернулся домой? – от босса.

Отвечаю сначала тому, на кого больше всего злюсь в данный момент – Владимиру Александровичу Мы раньше с ним никогда не переписывались, он обычно звонил, если что-то срочное, так что это самая первая наша переписка.

– Вернулся, – отвечаю и ставлю точку в конце. Это знак среди людей моего возраста, что собеседник очень рассержен, но, наверное, в силу своего возраста, босс не поймет молодёжное обозначение.

– Отлично, – быстро приходит его ответ. Как я и думала, не понял.

Я не могу сдержаться, начинаю печатать все, что у меня на душе:

А просто так, по доброте душевной, вы не помогли бы освободить простого человека, ни в чем не повинного, или это не в вашей компетенции – освобождать бедных? Вам нужно, чтобы что-то предложили взамен. Для этого вы занимаетесь юриспруденцией? Я думала, юристы должны защищать обычных людей просто так!

Минуту рассуждаю: отправлять или нет?

Входящий звонок. От Макара. Принимаю вызов.

– Мира, привет. Чего не ответила на сообщение? Ты чего, обиделась?

– Ты тоже мне не звонил.

– Может, погуляем?

– Нет, мне чего-то не хочется, сегодня столько всего произошло…

Макар не дает мне договорить, начинает рассказывать про свой день, как он ходил на тренировку, как его ругал сегодня тренер, как он его достал. Я все это слышала уже много раз. Но первый раз меня раздражает эта информация.

– Макар, прости, мне сейчас не до этого, я устала сегодня.

– Да ладно! Слушай, мне кажется, или ты на меня обиделась? Это из-за того, что я вчера не ответил по поводу того, чтобы жить с тобой вместе?

Я молчу. Его вопрос застает меня врасплох. Макар продолжает:

– Слушай, мне просто кажется, что нам пока рано, ну ты сама представь: я все время буду ездить по соревнованиям, а ты будешь сидеть одна дома. Нет, давай ты пока поживёшь с родителями, а потом будем как-нибудь… вместе. Тем более ты знаешь, мама мне готовит специальное меню для спортсменов. А ты говорила, что не умеешь готовить. Нам рано жить вместе. Мира, ты меня слушаешь?

Почему-то раньше я об этом не подумала, а сейчас вдруг вспоминаю о договоре с боссом. Макара скоро не будет в моей жизни вообще.

Или нет?

Точно! Все еще можно исправить.

Мне в голову приходит идеальная мысль.

– Я не обиделась, пока! Завтра поговорим.

Бросаю трубку и думаю дальше.

Я знаю, что моя расписка не имеет никакой юридической силы. Я все ещё могу настоять на своем: объяснить боссу, что ему нужна вовсе не я!

Может быть, даже продемонстрировать, что жена из меня получится не очень. Макар прав. Надо рассказать боссу, что я совсем не приспособлена к быту. (Хотя это не так, убрать дом и приготовить простые блюда я способна, но Владимиру Александровичу все нужно расписать в черных красках). Типа я плохая хозяйка, и зачем ему такая?

Он может выбрать любую! Может быть, даже показать ему фотографии красивых девушек нашего города?

Я улыбаюсь от счастья, появилась надежда на спасение! Я выключаю свет и ложусь спать в более лучшем настроении, чем была весь день.

Глава 6

Наутро я первым делом бегу в университет, нахожу профессора, у которого вчера прогуляла экзамен. Рассказываю, что по семейным обстоятельствам вынуждена была уйти.

Обычно я так не делаю, поэтому преподаватель понимающе кивает и говорит, в какой день я могу пересдать.

После этого я иду в юридическую фирму спокойным мерном шагом. Сегодня на улице необычное потепление. Странная погода для зимы. Но так даже лучше. Я не люблю сильные морозы и гору снега.

Владимир Александрович в своем кабинете. Я это понимаю по пальто, которое висит в шкафу приемной.

Я тоже раздеваюсь и тихо сажусь за свое рабочее место, разбираю бумаги и читаю сообщения, которые прислали на почту фирмы. Пересылаю боссу самые важные.

Затем, убедившись, что совещания сегодня нет (не хочется повторить вчерашний позор), я стучусь в дверь кабинета.

– Да, войдите, – слышу его голос почти сразу. Как будто он только и ждал, когда я занесу руку.

– Здравствуйте.

– Проходи, садись.

Маленькими шагами подхожу к свободному креслу.

Еще пять минут назад я была такой решительной, куда теперь все делось? Снова стала робкой маленькой девочкой.

Почему на меня так влияет этот мужчина? Он слишком серьезный! Я из себя и слова выдавить не могу в его присутствии.

– Дело сложнее, чем я думал, – начинает говорить Владимир Александрович. И я не сразу соображаю, про какое дело…

– А…, – выдаю вслух, когда до меня доходит, что это он про дело отца.

Делаю умный вид и добавляю:

– Что значит сложнее, чем вы думали?

– Сегодня выяснились новые подробности. Камер наблюдений нет. Потом твоему отцу подбросили ботинки, в которых, по всей видимости, закапывали труп… и другие вещи, на которых есть следы убитого. Все это изъяли из вашего дома.

– Из дома? Но как? – восклицаю в отчаянии.

По лицу Владимира Александровича понимаю «как»: скорее всего, они все это просто привезли с собой. Им заплатили, чтобы посадить невиновного…

– Ты как юрист, наверное, понимаешь, как трудно из этого выпутаться? – спрашивает.

Сердце начинает учащенно биться. Вчера, когда отец вернулся домой, мне показалось, что угроза позади и теперь все будет хорошо.

И вот посмотрите на меня сегодня. Сижу перед боссом и трясусь от страха. Что же это такое?

Кладу руки на стол и прикусываю губу от несправедливости судьбы.

Горячо спрашиваю:

– Вы же поможете? Вы сможете доказать его невиновность?

Владимир Александрович кивает:

– Сначала мне нужно найти настоящего преступника, а мы с тобой знаем, что тут замешан Мамаев. После этого доказать невиновность твоего отца будет значительно проще.

Я киваю, а босс самодовольно потягивается в кресле:

– Давно я такими делами не занимался, обычно все про наследство и имущество. А тут придётся провести настоящее расследование. Вспоминаю старые деньки, когда я работал следователем.

Ему, кажется, весело. Он что, забавляется? Несмотря на свое возмущение, я не могу не поинтересоваться:

– Вы работали следователем?

– Да я начинал с госучреждения, был бесплатным адвокатом, потом следователем, кем я только не был за свою карьеру.

Я не знала. Интересный факт биографии. И бизнес сделал ведь при этом – построил завод.

Босс смотрит на меня и молчит, как будто пытается понять, о чем я думаю. Становится не по себе, я отвожу взгляд. Чувствую, как потеют ладони.

И только сейчас вспоминаю о цели своего визита! Я ведь сюда пришла не о его прошлом разговаривать, а о своем будущем!

– Послушайте, я хотела сказать, что вы ошибаетесь, я совершенно не подхожу на роль вашей жены, – говорю прямо. И даже голос почти не дрожит.

Владимир Александрович смотрит спокойно, поэтому я решаю продолжить:

– Я не умею готовить, не убираюсь… К тому же я…

Босс усмехается. Издает смешок, я бы сказала.

– Мира, не понимаю, что ты хочешь этим сказать? Мне нужна не домработница (она у меня есть). Мне нужна жена.

Я теряюсь и хлопаю глазами. Он продолжает:

– Когда ты станешь моей женой, ты не будешь ни дня убираться, не будешь готовить, ты можешь даже не работать…

Мысленно я перебираю все свои аргументы, которые придумала вчера перед сном. Вспоминай, Мира! Что ты там ещё приготовила?

Бесполезно. Все мои мысли как будто испарились в воздухе.

– Это потому, что я красивая? – говорю то, что приходит на ум.

Босс молчит, и я воспринимаю это как согласие.

– Но так много красивых девушек! Так много тех, которые будут не прочь выйти за вас по собственной воле! Понимаете?

Владимир Александрович кивает:

– Ты права, таких много, которые не прочь, но мне нужна ты. Я думал, этот вопрос решенный, мы с тобой обо всём договорились? – вопрос он задает с особой интонацией, как будто напирая на меня.

Мне требуется время, прежде чем собраться с мыслями и сказать следующую реплику:

– Но я все пытаюсь понять, почему я? За что?

Он так резко встаёт, что я тоже вскакиваю. Босс идёт прямо на меня, как огромная скала, я пячусь назад, пока не упираюсь в стену.

Все кружит как во сне. Комната плывёт перед глазами. Единственное, что я четко вижу, – это лицо Владимира Александровича.

Руками он перекрывает мне путь к отступлению и смотрит на меня так сурово. Я его разозлила безобидным вопросом?

Не успеваю ничего осознать, он вдруг обхватывает моё лицо ладонями, наклоняется… Я зажмуриваюсь. Чувствую его тяжелое дыхание…

Глава 7

Меня трясёт озноб. Я не дышу от страха.

Владимир Александрович убирает руки от моего лица, и я почти делаю вдох, но потом чувствую, как он берет мою руку, прижимает к своей груди, сжимает её так сильно, что я непроизвольно пытаюсь вытянуть руку.

– Открой глаза! – приказывает.

Я повинуюсь. Смотрю в его темные глаза.

– Я выбрал тебя, Мира, – говорит, но я никак не могу сосредоточиться на его словах. Все думаю, что он сейчас делает. Зачем прижимает мою руку к своей груди? Что это вообще такое?

– Мне нечем дышать, – говорю еле слышно.

Он отходит от меня, я выдыхаю.

Хорошо. Все закончилось. А я уж было подумала, что не смогу избежать поцелуя с боссом. А мне от одной мысли об этом становится не по себе.

Сердце стучит как сумасшедшее, как представлю!

Когда он отпускает мою руку, я просто пулей вылетаю из кабинета, бегу в туалетную комнату, там умываюсь холодной водой, пытаюсь прийти в себя.

Когда он на меня смотрел… В его глазах я увидела стальную решимость, он не отступится от меня, от этого брака. Для него это как будто дело принципа, хоть мне и непонятно, почему он так решительно настроен.

– Я выбрал тебя, – повторяю его слова зачем-то вслух. И это ответ на мой вопрос «Почему я?»

Хотя чего я ждала?

Что он скажет, что я ему нравлюсь? Что он влюбился? Нет, не в его духе.

Просто он выбрал. Другими словами, он просто захотел испортить мою жизнь.

Я обычно никогда не раскисаю, не плачу, но сейчас не могу сдержаться. Вытираю слёзы, подступающие к уголкам глаз.

Я больше не буду заводить этот разговор, больше не буду пытаться его вразумить. Я придумаю другой способ.

Пусть он поможет моему отцу, а потом я просто не явлюсь в ЗАГС в назначенный день. Уеду в другой город. Или придумаю что-то еще.

В голове мелькает мысль. Может быть, рассказать всё Макару? Вдруг он поможет мне избежать свадьбы? Не знаю, вдвоем мы что-нибудь придумаем… что-нибудь такое…

В любом случае я не хочу расставаться с надеждой, что я не доведу всю эту ситуацию с боссом до точки невозврата.

Я возвращаюсь на свое рабочее место. Около моего стола стоит Владимир Александрович. Внимательно разглядывает мое лицо, спрашивая:

– Тебе плохо? Иди домой, у тебя же сессия… готовься к экзаменам. Можешь сюда больше не приходить.

– В смысле, больше не приходить?

– Теперь ты моя невеста, я найду себе другую помощницу. Если тебе хочется тут работать, я устрою тебя на должность повыше.

– Нет, нет, – поспешно перебиваю его. – Не стоит.

Первая радостная новость за долгое время. Хотя бы работать с ним больше не придется.

Я беру свою сумку и уже собираюсь развернуться, чтобы уйти, как он останавливает меня, ухватив за локоть.

Место, где он меня сжимает пальцами, странно пульсирует.

– Я хочу сегодня поужинать с тобой. Заеду в семь, подходит?

– Ужин? – переспрашиваю.

Нет, нет, вот это совсем не входило в мои планы.

– Я не могу, – лепечу вслух.

Владимир Александрович поднимает бровь вверх, видно, что он не ожидал такого ответа.

– Я ещё не рассталась с Макаром, – быстро нахожу отмазку. А самое главное – это правда.

На лбу босса появляются две ровные линии, он еще больше хмурится:

– В чем проблема? Прямо сейчас позвони ему и скажи, что вы больше не встречаетесь, – говорит он стальным голосом.

И мои аргументы заканчиваются.

Конечно, он может требовать, чтобы я рассталась с парнем.

– Вы не боитесь, что пойдут слухи, почему ни с того ни сего вы решили жениться на мне, а ещё занимаетесь делом моего отца?

Владимир Александрович пожимает плечами:

– Как раз сейчас возникает вопрос у людей: почему это я взялся за дело какого-то охранника. А когда все узнают, что ты моя невеста, вопросов не останется. Может быть, это даже поможет побыстрее выпутать твоего отца из этого грязного дела.

Решаю продолжить говорить правду:

– Я не могу! Мы с Макаром так долго вместе, я должна подготовиться… чтобы сказать ему эту новость. Боюсь, он будет в бешенстве.

Внешне Владимир Александрович остается прежним, но я перевожу взгляд на его руки и вижу, как сильно он сжимает кулаки.

Молодец, Мира. Разозлила босса второй раз за час. Бью все рекорды!

– Даю тебе три дня, – говорит, резко развернувшись, и уходит в свой кабинет.

Громко хлопает дверью. Первый раз так на моей памяти.

Я иду домой в расстроенных чувствах. Думала, что выйду из этой «битвы» победительницей, смогу убедить Владимира Александровича в том, что я не та, кто ему нужна, а потом спокойно пойду с Макаром гулять, как и раньше.

Наивная дурочка! Вот я кто.

Звонит телефон. Как говорится, вспомнишь человека – вот и он. Макар.

– Привет, Мирусь.

Я морщусь. Ведь тысяча раз просила не называть меня так!

– Привет.

– Что у тебя с голосом опять?

– Да так…

– Ты так и будешь мне врать? – неожиданно Макар меняет тон.

Я даже останавливаюсь посреди улицы. Он что, как-то узнал о моей свадьбе? Кто ему мог сказать?

Что теперь делать?

Глава 8

– О чем ты? – осторожно спрашиваю.

– Я видел новости! Твой отец – преступник.

– Что ты такое говоришь? Его подставили, но уже освободили! Скоро докажут его невиновность.

– Почему ты мне не сказала? Разве мы не встречаемся? Что за дела?

– Да нечего тут говорить, – начинаю я раздражаться. Как Макар мог назвать моего отца преступником? И что за новости уже успели выпустить?