Цепь Сознаний бесплатное чтение

Пролог

Сокол видит мир иначе.

Елена поняла это в момент, когда ее сознание схлопнулось, а затем расширилось, заполняя нейронные пути новой нервной системы. Все стало ярче. Цвета взорвались в спектре, недоступном человеческому глазу. Ультрафиолет проступил на перьях добычи внизу. Время замедлилось, изображение стабилизировалось с пугающей чёткостью, несмотря на высокую скорость полёта.

Инстинкты обрушились на неё лавиной. Голод. Острый, всепоглощающий голод, который пульсировал в каждой клетке тела. Восходящий поток тёплого воздуха под крыльями, несущий запахи земли, травы, мелких млекопитающих. Спираль сознания. Всё, что имело значение – высота, скорость, добыча внизу.

Её спина изогнулась, крылья сложились, и она ринулась вниз.

Ветер свистел в перьях. Скорость падения превышала двести километров в час. Человеческий мозг бился бы в панике, но сейчас паники не было – лишь острая фокусировка. Угол атаки, скорость снижения, траектория – всё рассчитывалось на лету с точностью, недоступной самым совершенным компьютерам. Поправка на ветер, на движение добычи. Крошечная коррекция в положении крыла. Три секунды до контакта.

Существо внизу – молодой кролик – подняло голову. Слишком поздно. Елена ощутила, как когти сокола выдвинулись вперед, готовые к удару. Две секунды.

Мгновение полной чистоты сознания. Никаких сомнений. Никаких моральных дилемм. Никаких социальных условностей. Только охотник и добыча, связанные древней, прозрачной как кристалл связью. Одна секунда.

Удар.

Импакт прошил всё её существо, конечности зафиксировались в идеальной позиции. Когти глубоко вошли в плоть кролика, вызвав каскад биохимических реакций в мозгу сокола: триумф, удовлетворение, прилив гормонов.

"Елена? Елена, ты меня слышишь?"

Голос казался далёким, размытым, неуместным. Она развернула крылья, балансируя над трепыхающимся кроликом. Клюв нацелился на шею жертвы. Один быстрый, точный удар положит конец её страданиям.

"Мы теряем связь, Елена. Готовлю принудительную эвакуацию."

Слова доносились откуда-то из-за границы реальности. Они не имели значения. Только голод, только добыча, только кровь и плоть.

Сокол наклонил голову, и Елена ощутила вкус крови. Горячая, солёная, насыщенная железом и жизнью. Эндорфины затопили мозг, создавая почти наркотический эффект. Это было правильно. Естественно. Так, как и должно быть.

"Чёрт, Елена, возвращайся! Твои показатели зашкаливают!"

Другая реальность пыталась прорваться. Настойчиво, грубо. Елена проигнорировала её. Здесь, в теле сокола, она была полной, цельной. Никаких научных формул, никаких грантов на исследования, никаких корпоративных игр. Только жизнь и смерть, голод и насыщение. Прозрачная, как стекло, истина существования.

Но что-то изменилось. Лёгкий зуд в основании черепа. Покалывание, распространяющееся по нервным волокнам. Её зрение дрогнуло – на мгновение сокол увидел мир глазами человека. Горизонты сузились, цвета потускнели. Когтистые лапы стали руками.

"Нет!" – мысленно закричала она, цепляясь за уходящее сознание хищника.

Слишком поздно. Тьма накрыла её со всех сторон, сжимаясь в точку. Последнее, что она почувствовала – жалобное, отчаянное биение сердца сокола, когда её разум вырвали из его нейронной сети.

А потом была только тьма.

И удар.

Только на этот раз удар был другим – Елена упала на спину на твёрдую поверхность медицинской кушетки. Её глаза распахнулись, расширенные зрачки пытались адаптироваться к приглушённому свету подпольной клиники. Воздух, наполняющий её лёгкие, казался густым, тяжёлым, бедным кислородом.

Над ней нависало лицо Карлоса – нахмуренное, обеспокоенное, с каплями пота на лбу.

– Dios mío, Елена! Ты чуть не зашла слишком далеко. Твоя нейропластичность скакнула за критическую отметку.

Она попыталась ответить, но её голос застрял где-то между человеческими голосовыми связками и птичьим горлом. Потребовалось три мучительные секунды, чтобы вспомнить, как формировать человеческую речь.

– Сколько… – её голос был хриплым, чужим. – Сколько я пробыла там?

Карлос отступил, проверяя показания на мониторе.

– Четыре часа и семнадцать минут. На сорок минут дольше, чем мы планировали. Я уже готов был активировать протокол экстренного извлечения.

Елена моргнула, и на мгновение ей показалось, что по бокам головы должны быть глаза. Фантомное ощущение крыльев всё ещё покалывало между лопатками.

– Это было… – она запнулась, пытаясь найти подходящие слова в бедном человеческом словаре. – Это было чище, чем в прошлый раз. Полное погружение.

Карлос кивнул, делая заметки в планшете.

– Новый штамм работает лучше. Более полная нейронная интеграция. Но это делает возвращение труднее. Ты заметила какие-нибудь артефакты после переноса?

Елена села, преодолевая головокружение. Её руки казались тяжёлыми, неуклюжими. Она скучала по лёгкости крыльев.

– Синестезия. Вкус цветов. Ощущение, что моё тело… неправильно сконструировано.

– Обычные постэффекты, – Карлос отложил планшет. – Нам стоит внести изменения в протокол извлечения. Твоя интеграция была слишком глубокой. Ещё полчаса, и ты могла бы не вернуться.

Елена знала, что должна испугаться этой информации. Но вместо страха она ощутила странный укол сожаления. Не вернуться. Остаться в теле сокола. Быть свободной.

Она отогнала эту мысль, заставляя себя сосредоточиться на реальности клиники. Затхлый воздух подвального помещения. Гудение кондиционера. Приглушённый свет ламп, скрывающих их деятельность от посторонних глаз. Мир людей.

– Скорпион ждёт снаружи, – сказал Карлос, помогая ей подняться. – Говорит, у него новости от BioSync. Что-то важное.

Елена кивнула, пытаясь вернуться в человеческий режим мышления. BioSync. Корпорация, укравшая её исследования. Её работу. Её будущее. Гнев – определённо человеческая эмоция – начал просачиваться сквозь остаточные ощущения сокола.

– Дай мне пять минут, – сказала она, пытаясь встать на нетвёрдые ноги. – Мне нужно… восстановить связь.

Восстановить связь с человечностью. С тем, что она когда-то считала своей истинной природой. С каждым новым погружением это становилось всё труднее.

Но у неё не было выбора. Время поджимало. А за стенами этой клиники, в сверкающих башнях BioSync, использовали её технологию способами, о которых она даже боялась подумать.

Глава 1: Человеческие проблемы

Возвращение в человеческое тело всегда было похоже на попытку впихнуться в костюм, который стал мал на два размера. Елена балансировала на краю кушетки, разглядывая свои руки – бледные, с тонкими пальцами и аккуратно подстриженными ногтями. Такие слабые по сравнению с когтями сокола. Такие неуклюжие.

Она сделала глубокий вдох, пытаясь замедлить бешеный ритм сердца. Человеческое сердце билось так медленно по сравнению с птичьим – примерно 70 ударов в минуту против 400. Каждый удар казался ленивым, словно кровь неохотно проталкивалась по сосудам.

– Вот, – Карлос протянул ей стакан воды. – Тебе нужно восстановить водный баланс. Метаболизм птиц гораздо быстрее нашего.

Она взяла стакан, стараясь не обращать внимания на дрожь в пальцах. Первый глоток был шоком – вкусовые рецепторы человека казались тусклыми, притуплёнными.

– Становится труднее возвращаться, – сказала она, глядя на воду в стакане. – С каждым разом всё труднее.

Карлос нахмурился, складки на его смуглом лице стали глубже.

– Я предупреждал тебя. Нейропластичность имеет свои пределы. Каждый перенос оставляет следы. Микроскопические изменения в синаптических связях. Сначала незаметные, но со временем…

– Я знаю, – Елена прервала его. – Я всё это знаю, Карлос. Я разработала этот чёртов процесс, помнишь?

Он поднял руки в примирительном жесте.

– Просто напоминаю. Ты не бессмертна, несмотря на все свои гениальные мозги.

Елена допила воду и поставила стакан. Её взгляд остановился на мониторе, где мерцала диаграмма её мозговой активности. Фронтальная кора всё ещё показывала нетипичные паттерны – остаточные следы сознания хищника.

– Где Скорпион? – спросила она, пытаясь собраться с мыслями. – Ты сказал, у него новости.

Карлос кивнул и подошёл к двери.

– В приёмной. Нервничает больше обычного, а это о многом говорит.

Он вышел, оставив Елену наедине с гудением медицинского оборудования. Она воспользовалась моментом, чтобы проверить свои рефлексы – простые упражнения, которые разработала для оценки степени нейронной реинтеграции. Коснулась кончика носа. Развела руки в стороны и снова соединила. Простые действия, которые, тем не менее, давались с трудом после возвращения из сознания другого вида.

Остаточные эффекты сокола всё ещё присутствовали. Периферийное зрение казалось странно ограниченным. Цвета – приглушёнными. Она чувствовала призрачную боль в пояснице, где у сокола крепились мощные мышцы крыльев.

Дверь открылась, и вошёл Скорпион – худощавый молодой хакер с нервными движениями и вечно бегающими глазами. Его настоящее имя было Дэниел Чонг, но в их кругах никто не использовал настоящие имена.

– Доктор Рейес, – он кивнул, переминаясь с ноги на ногу. – Рад видеть вас… э-э… в вашем собственном теле.

Елена слабо улыбнулась. Скорпион всегда нервничал рядом с ней, особенно после переносов.

– У тебя есть новости, Скорпион?

Он быстро кивнул и достал маленький голографический проектор. Активировал его, и в воздухе между ними возник логотип BioSync – стилизованная двойная спираль ДНК, переплетённая с нейронной сетью.

– Они делают анонс, – сказал он, настраивая проекцию. – Большой. Пресс-конференция назначена на завтра, десять утра в их штаб-квартире.

Изображение сменилось на пресс-релиз. Елена подалась вперёд, вчитываясь в текст, и ощутила, как внутри нарастает гнев.

"BioSync рада анонсировать прорыв в нейрологической интеграции, который может изменить будущее медицины. Присоединяйтесь к нам на презентации технологии SynapTech – первой в мире системы истинного переноса сознания."

– SynapTech, – Елена практически выплюнула это слово. – Оригинальное название. Украсть чужую работу, а потом дать ей корпоративное название.

Скорпион переключил проекцию, показывая фотографию главного исполнительного директора BioSync – Арджуна Мехты. Высокий индийско-британский мужчина с безупречным костюмом и отточенной улыбкой.

– Мехта лично проведёт демонстрацию, – сказал Скорпион. – Согласно моим источникам, они будут показывать перенос сознания в контролируемых условиях. Первая публичная демонстрация.

Елена встала, игнорируя головокружение. Гнев придал ей сил.

– После всего, через что мы прошли, чтобы сохранить это в тайне. После всех предупреждений о потенциальных рисках. Они просто… выносят это на публику? – она покачала головой. – Они не понимают, с чем играют.

Карлос, до этого момента молчавший, подал голос:

– Есть и другие новости. Мои контакты в подпольных клиниках сообщают о резком увеличении количества пациентов с симптомами нейронной фрагментации. Официально это называют новой формой диссоциативного расстройства. Но мы знаем, что это на самом деле.

Елена напряглась.

– BioSync уже тестирует технологию на людях?

– Не просто тестирует, – мрачно ответил Карлос. – Массовое развёртывание. Секретные военные контракты. Мои источники говорят о программе под названием "Аватар". Солдаты, использующие животных в качестве разведывательных и боевых единиц.

Елена закрыла глаза. Именно этого она боялась с самого начала. Именно поэтому она саботировала собственные исследования, когда поняла, куда движется BioSync.

– Мне нужно быть там, – она открыла глаза, в них горела решимость. – На их пресс-конференции.

Скорпион нервно потёр шею.

– Это невозможно, доктор Рейес. Ваше лицо есть во всех базах данных BioSync. Системы безопасности обнаружат вас в момент входа.

– Тогда мне придётся использовать другое лицо, – ответила Елена, и в её голосе появились стальные нотки. – Карлос, у нас есть готовые носители?

Карлос и Скорпион обменялись тревожными взглядами.

– Елена, ты только что вернулась из переноса. Твой мозг всё ещё адаптируется. Второй перенос в течение 24 часов…

– Вопрос был не в этом, – Елена оборвала его. – У нас есть готовые носители?

Карлос вздохнул.

– Есть одна возможность. Журналистка по имени Диана Чен. Она работает на малоизвестный технологический блог, получила приглашение на пресс-конференцию. Она наш тайный союзник, согласилась бы на временный обмен.

Елена кивнула.

– Свяжись с ней. Мне нужно увидеть своими глазами, что они сделали с моей технологией.

Карлос покачал головой.

– Tú estás loca, – пробормотал он. – Ты с ума сошла. Но хорошо, я свяжусь с ней.

Когда Карлос и Скорпион вышли, чтобы начать подготовку, Елена осталась одна. Она снова посмотрела на свои руки, сжала и разжала пальцы. Человеческие руки, человеческое тело, человеческий разум. Но с каждым переносом она всё меньше и меньше чувствовала себя только человеком.

Она подошла к зеркалу на стене. Из отражения на неё смотрела худощавая женщина с оливковой кожей, тёмными кругами под глазами и короткими чёрными волосами. В её взгляде было что-то хищное – остаточный эффект от пребывания в теле сокола или результат многолетней борьбы с BioSync?

Елена вспомнила, как всё началось. Перспективный нейробиолог с амбициозной идеей – картировать сознание, разработать способ переносить его из одного носителя в другой. Изначальная цель была благородной: помочь пациентам с неизлечимыми повреждениями нервной системы. Дать им новую жизнь в новом теле.

BioSync предложила неограниченное финансирование, доступ к самому современному оборудованию, армию талантливых специалистов. Предложение, от которого невозможно было отказаться.

А потом, когда первые успешные эксперименты на животных показали потенциал технологии, всё изменилось. Мехта начал говорить о "стратегических применениях". О "национальной безопасности". О "расширенном доступе для привилегированных клиентов".

Елена поняла, что создала монстра. Технологию, которая могла навсегда изменить саму концепцию человеческой идентичности.

Она попыталась саботировать проект. Уничтожила данные, изменила формулы, испортила образцы. Но было слишком поздно. BioSync уже получила достаточно информации, чтобы продолжить работу без неё. Её уволили, пригрозив судебными исками за промышленный саботаж и нарушение контракта.

Но они не учли одного – Елена оставила для себя страховку. Экспериментальные штаммы токсоплазмы, модифицированные для специфической задачи: картирование и перенос сознания. Она вынесла их из лаборатории в единственном надёжном контейнере, который у неё был – в своём собственном теле.

Инфицировала себя, чтобы сохранить своё изобретение.

И теперь, три года спустя, она руководила подпольной сетью экспериментов с технологией, которую сама создала. Балансировала на грани между гениальностью и безумием, между человечностью и чем-то… другим.

В дверь постучали.

– Всё готово, – сказал Карлос, заглянув внутрь. – Диана согласилась. Мы можем провести процедуру сегодня вечером. Это даст тебе несколько часов, чтобы адаптироваться к её нервной системе перед конференцией.

Елена кивнула. Она ощутила тревогу, смешанную с решимостью. Два переноса с таким коротким интервалом были рискованными. Но другого выбора не было.

– Приготовь лабораторию, – сказала она. – И убедись, что у нас есть аварийный протокол на случай, если что-то пойдёт не так.

Когда Карлос ушёл, Елена снова посмотрела на своё отражение. На мгновение ей показалось, что её глаза стали янтарными, как у сокола. Она моргнула, и иллюзия исчезла.

Диана Чен ждала в подготовительной комнате. Миниатюрная женщина азиатского происхождения, с длинными чёрными волосами, собранными в аккуратный пучок, и проницательным взглядом за стёклами очков в тонкой оправе.

– Доктор Рейес, – она протянула руку для приветствия. – Наконец-то мы встретились лично.

Елена пожала её руку.

– Спасибо, что согласились на это, мисс Чен. Я понимаю, насколько это рискованно для вас.

Диана слегка улыбнулась.

– BioSync разрушила карьеры многих моих коллег-журналистов, которые пытались копнуть слишком глубоко. Я счастлива помочь разоблачить их.

Карлос жестом пригласил обеих женщин сесть на подготовленные медицинские кресла. Вокруг суетились его ассистенты, настраивая оборудование.

– Процедура будет отличаться от обычного переноса, – объяснил он, прикрепляя электроды к вискам обеих женщин. – При переносе между людьми нам приходится быть особенно осторожными. Человеческий мозг – гораздо более сложная структура, чем мозг животных. Больше защитных механизмов, больше индивидуальных особенностей.

Елена наблюдала, как он готовит инъекции – два шприца с мутновато-белой жидкостью.

– Модифицированная токсоплазма? – спросила она.

– Штамм TR-7, – подтвердил Карлос. – С улучшенной способностью преодолевать гематоэнцефалический барьер и более точной картографией нейронных связей. После того, как паразиты интегрируются в вашу нервную систему, мисс Чен, и создадут полную карту вашего сознания, мы активируем протокол переноса. Ваши сознания, по сути, поменяются местами.

Диана сглотнула, заметно нервничая.

– И я буду… в её теле? – она кивнула в сторону Елены. – Буду чувствовать и действовать как она?

– В теории, да, – ответил Карлос. – Но на практике будет период адаптации. Ваше сознание должно будет приспособиться к новой нейронной архитектуре. Вы можете испытывать дезориентацию, головокружение, синестезию, даже временную потерю некоторых моторных навыков.

– А что будет с моим… телом? – спросила Диана. – Пока доктор Рейес будет в нём?

– Оно будет функционировать нормально, – заверила её Елена. – Я буду контролировать его, но не смогу получить доступ к вашим воспоминаниям или личной информации. Только к базовым моторным функциям и сенсорным ощущениям.

Это было не совсем правдой. Елена знала, что при переносе между людьми всегда существует некоторое просачивание информации. Фрагменты воспоминаний, эмоциональные ассоциации. Но Диана и так была достаточно напугана.

Карлос закончил подготовку и встал между креслами.

– Готовы?

Обе женщины кивнули.

– Начинаем процедуру, – он ввёл первую инъекцию Диане. – Штамм TR-7, интеграционная фаза.

Диана вздрогнула, когда игла вошла в её вену. Её глаза расширились, затем постепенно остекленели.

– Ощущение… странное, – пробормотала она. – Как будто что-то движется в моей голове.

– Это нормально, – успокоил её Карлос. – Паразиты перемещаются по вашей нервной системе, картируя синаптические связи. Это займёт примерно пять минут.

Он повернулся к Елене.

– Готова?

Она кивнула, и Карлос ввёл второй шприц в её вену.

Знакомое ощущение холодка распространилось от места инъекции по всему телу. Елена прикрыла глаза. Она прошла через это множество раз, но всегда испытывала трепет в момент, когда одно сознание готовилось уступить место другому.

Пять минут прошли в тишине, нарушаемой только писком мониторов и тихим гудением оборудования.

– Картирование завершено, – наконец сказал Карлос, глядя на показатели. – Приступаю к фазе переноса. Активирую стимуляцию синаптической передачи.

Он нажал кнопку на консоли, и Елена ощутила, как мир вокруг неё начинает растворяться. Привычное ощущение – словно тебя засасывает в воронку, одновременно расширяющуюся и сужающуюся.

Её последней мыслью было: "Надеюсь, Диана справится с соколом внутри меня."

А затем наступила темнота.

И резкий, внезапный свет.

Елена открыла глаза – нет, не свои глаза, глаза Дианы – и ощутила волну дезориентации. Мир казался неправильным, смещённым на несколько градусов. Цвета были ярче, звуки – немного выше. Она попыталась пошевелиться и обнаружила, что тело Дианы реагирует с небольшой задержкой, как будто между её намерением и действием был барьер.

– Елена? – голос Карлоса звучал обеспокоенно. – Ты меня слышишь?

Она попыталась ответить, но слова застряли в горле. Голосовые связки были другими, язык двигался иначе.

– Д-да, – наконец выдавила она. Голос звучал выше, с лёгким акцентом, которого не было в её собственной речи. – Я здесь. Адаптируюсь.

Она перевела взгляд на соседнее кресло, где её собственное тело медленно приходило в себя. Странный опыт – видеть, как твоё тело движется, управляемое чужим сознанием.

Её тело – нет, тело, занятое Дианой – внезапно дёрнулось, глаза широко распахнулись, а рука метнулась к груди, хватая воздух.

– Что… что происходит? – голос Елены, но интонации Дианы, с паникой в каждом слоге. – Я чувствую что-то… что-то внутри… что-то не моё!

Карлос бросился к ней, держа наготове шприц с успокоительным.

– Диана, слушайте меня. Сохраняйте спокойствие. Тело доктора Рейес недавно прошло через другой перенос. Вы чувствуете остаточные эффекты.

– Сокол, – произнесла Елена из тела Дианы, с трудом вставая. – Ты чувствуешь сокола. Это нормально. Не сопротивляйся ему, просто позволь ощущениям пройти через тебя.

Диана в теле Елены повернулась, и её глаза расширились от ужаса, когда она увидела своё собственное тело, говорящее с ней.

– Боже мой, – прошептала она. – Это действительно сработало.

– Сработало, – подтвердила Елена. – Как ты себя чувствуешь?

Диана сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться.

– Странно. Очень странно. И эти… воспоминания о полёте. О падении с неба. О… убийстве. Они реальны?

– Побочный эффект, – Елена попыталась звучать обнадёживающе. – Не беспокойся, они исчезнут через несколько часов.

Она повернулась к Карлосу.

– Сколько у нас времени до конференции?

– Четырнадцать часов, – ответил он. – Достаточно для базовой адаптации, но не для полной интеграции.

Елена кивнула и осторожно встала. Тело Дианы было меньше её собственного, центр тяжести расположен иначе. Ей потребуется время, чтобы приспособиться.

– Готовь транспорт и документы, – сказала она Карлосу. – Я собираюсь увидеть, что Арджун Мехта делает с моим изобретением.

Её новые руки сжались в кулаки. В чужом теле, с чужим лицом, она собиралась вернуть то, что принадлежало ей по праву. Или уничтожить это раз и навсегда.

Диану Чен держали под наблюдением в клинике Карлоса. Скорпион оставался с ней, готовый вмешаться, если остаточные эффекты сознания сокола станут слишком сильными. Елена чувствовала укол вины за то, что подвергла журналистку такому опыту, но выбора не было.

Четырнадцать часов спустя Елена стояла перед зеркалом в гостиничном номере недалеко от штаб-квартиры BioSync. Лицо Дианы смотрело на неё из отражения – острые скулы, миндалевидные глаза, безупречная кожа. Елена поправила воротник блузки и убедилась, что пресс-карта надёжно закреплена на лацкане пиджака.

– Как ощущения? – спросил Карлос, наблюдая за ней из кресла у окна.

– Лучше, – ответила Елена. – Задержка между намерением и действием сократилась. Речь даётся легче. – Она подняла руку и наблюдала, как пальцы сгибаются и разгибаются. – Но всё ещё есть… дистанция. Как будто я управляю аватаром в виртуальной реальности, а не живу в этом теле.

– Это нормально для переноса между людьми, – сказал Карлос. – Человеческий мозг слишком индивидуален, слишком привязан к своей уникальной нейронной архитектуре. Полная интеграция требует времени.

Елена отвернулась от зеркала и взяла планшет, проверяя данные о штаб-квартире BioSync. Роскошный небоскрёб в центре города, 78 этажей сверкающего стекла и стали. Символ корпоративной мощи и научного прогресса.

– Ты уверена, что хочешь это сделать? – спросил Карлос. – Мы могли бы просто наблюдать трансляцию. Безопаснее.

– Мне нужно быть там, – твёрдо сказала Елена. – Видеть своими глазами. Задавать вопросы. Может быть, найти Майю.

Майя Окафор – бывшая коллега, оставшаяся в BioSync после увольнения Елены. Последний человек в компании, которому Елена могла доверять… по крайней мере, относительно.

– Если тебя раскроют…

– Не раскроют, – Елена прервала его. – Сканеры безопасности BioSync ищут мою нейронную сигнатуру, моё лицо, мои биометрические данные. Прямо сейчас у меня нет ничего из этого.

Карлос вздохнул.

– У тебя есть два часа, – сказал он. – Пресс-конференция, несколько вопросов, и сразу назад. Никаких героических выходок, Елена. Просто разведка.

Она кивнула, хотя уже формировала план в голове. План, который включал гораздо больше, чем просто присутствие на пресс-конференции.

– Два часа, – согласилась она. – А потом мы вернём Диану в её тело.

Она задавалась вопросом, действительно ли это так просто. С каждым переносом возвращение становилось всё сложнее. Границы между личностями, между видами размывались. Что если однажды она не сможет полностью вернуться?

Эта мысль тревожила её меньше, чем должна была бы.

Штаб-квартира BioSync возвышалась над городом, как футуристический монолит. Солнечный свет отражался от стеклянных панелей, создавая почти ослепительное сияние. Перед главным входом собралась толпа – журналисты, протестующие, просто любопытные.

Елена, в теле Дианы, приближалась к зданию, чувствуя, как сердце бьётся быстрее. Она не была здесь с того дня, когда её уволили. Дня, когда охрана вывела её из здания, а Арджун Мехта наблюдал с холодным, расчётливым выражением лица.

У входа стояли охранники в чёрной униформе с логотипом BioSync. Они проверяли приглашения и пропускали гостей через рамки детекторов.

Елена достала пресс-карту и встала в очередь. Охранник бесстрастно проверил её документы.

– Диана Чен, TechWave Blog, – прочитал он. – Проходите через сканер, мисс Чен.

Рамка детектора выглядела как обычный металлоискатель, но Елена знала лучше. BioSync использовала передовые сканеры, способные обнаруживать не только металл, но и биометрические параметры, химические соединения, даже определённые типы нейронной активности.

Она сделала глубокий вдох и прошла через рамку. Если сканер обнаружит модифицированную токсоплазму в её крови…

Сканер издал мягкий сигнал, индикатор мигнул зелёным.

– Проходите, – сказал охранник, жестом указывая на лифты. – Пресс-конференция на 50-м этаже, конференц-зал А.

Елена кивнула и двинулась к лифтам, стараясь держаться естественно. Сердце всё ещё билось слишком быстро, но первый барьер был преодолён.

Лифт бесшумно поднял её на 50-й этаж. Когда двери открылись, она увидела просторное фойе, заполненное людьми – журналистами, инвесторами, научными сотрудниками. У входа в конференц-зал стоял ещё один охранник, проверяющий бейджи.

Елена направилась к нему, но внезапно замерла. В нескольких метрах от неё, оживлённо беседуя с группой людей в лабораторных халатах, стояла Майя Окафор.

Её бывшая коллега изменилась за прошедшие годы. Более худое лицо, более жёсткие линии вокруг рта. Волосы, ранее собранные в простой хвост, теперь были коротко подстрижены и уложены в деловом стиле. Но самое заметное изменение было в её глазах – холодных, расчётливых, настороженных.

Не задумываясь, Елена изменила направление и двинулась к Майе. Она должна была рискнуть. Если кто-то и знал, что на самом деле происходит в BioSync, это была Майя.

– Доктор Окафор? – она приблизилась, стараясь звучать как заинтересованный журналист. – Диана Чен, TechWave Blog. Могла бы я задать вам несколько вопросов перед презентацией?

Майя оценивающе взглянула на неё, и на мгновение Елена испугалась, что Майя каким-то образом узнает её. Но тревога была напрасной.

– У меня мало времени, мисс Чен, – ответила Майя профессиональным тоном. – Но я могу уделить вам пару минут.

Они отошли в угол фойе, относительно уединённый от общего шума.

– Что именно вас интересует? – спросила Майя.

Елена собралась с мыслями. Ей нужно было звучать как журналист, но задать вопросы, которые могли бы дать ценную информацию.

– В пресс-релизе упоминается "истинный перенос сознания", – начала она. – Это первая публичная демонстрация такой технологии. Как долго BioSync работала над ней?

Майя слегка улыбнулась отрепетированной улыбкой.

– Проект SynapTech является кульминацией почти десятилетия исследований в области нейробиологии, квантовой коммуникации и генетически модифицированных симбиотических организмов. Последний прорыв был достигнут примерно восемнадцать месяцев назад.

Восемнадцать месяцев. Через год после увольнения Елены. Они справились без неё быстрее, чем она предполагала.

– А каковы этические рамки этой технологии? – спросила Елена. – Были ли проведены клинические испытания? Есть ли какие-то известные риски или побочные эффекты?

Улыбка Майи стала натянутой.

– BioSync придерживается самых высоких этических стандартов. Технология прошла все необходимые испытания и получила предварительное одобрение FDA для ограниченного применения. Сегодняшняя демонстрация покажет первое разрешённое применение для терминального пациента.

Терминальный пациент. Это было прикрытием, которое Елена сама предложила, когда ещё работала в BioSync. Начать с самых безнадёжных случаев, где любой риск оправдан перед лицом неминуемой смерти.

– А что насчёт долгосрочных планов? – продолжила Елена. – Есть ли у BioSync видение того, как эта технология может быть использована за пределами медицинских приложений?

Что-то промелькнуло в глазах Майи – настороженность, подозрение?

– Наш фокус сейчас полностью сосредоточен на медицинских применениях, – ответила она официальным тоном. – Мы видим потенциал для пациентов с нейродегенеративными заболеваниями, тяжёлыми травмами спинного мозга и другими состояниями, которые сегодня считаются неизлечимыми.

Она лгала. Елена знала это. BioSync никогда не ограничивалась только медицинскими приложениями. Даже в её время компания вела переговоры с военными, исследовала возможности для спецслужб.

– А как насчёт доктора Елены Рейес? – Елена задала вопрос, наблюдая за реакцией Майи. – Её имя часто упоминается в ранних исследованиях по нейронной интеграции. Она участвует в проекте SynapTech?

Майя застыла на мгновение, её лицо стало непроницаемой маской.

– Доктор Рейес больше не работает в BioSync, – ответила она ровным голосом. – Её вклад в ранние исследования был значительным, но текущая версия технологии существенно отличается от её первоначальных разработок.

Ложь. Снова ложь. Елена чувствовала, как внутри нарастает гнев.

– И всё же, – настаивала она, – не кажется ли странным, что ведущий исследователь в этой области отсутствует на такой значимой презентации?

Майя пристально посмотрела на неё.

– Вы, кажется, особенно интересуетесь доктором Рейес, мисс Чен. Могу я спросить, почему?

Опасная территория. Елена заставила себя улыбнуться.

– Просто журналистское любопытство. Я пишу о технологиях и этике, и история доктора Рейес представляет интерес. Талантливый учёный, покинувший проект на пике его развития? Это наводит на вопросы.

– Тогда позвольте мне прояснить ситуацию, – Майя перешла на более тихий, жёсткий тон. – Доктор Рейес была уволена за нарушение протоколов безопасности и попытку саботажа корпоративной собственности. Если бы не великодушие мистера Мехты, она могла бы сейчас находиться в тюрьме. Я бы посоветовала вам сосредоточиться на достижениях BioSync, а не на дискредитированных бывших сотрудниках.

Майя начала отворачиваться, но Елена сделала последнюю попытку.

– Я слышала, – сказала она тихо, – что есть военные применения этой технологии. Проект под названием "Аватар".

Майя резко повернулась, её глаза расширились. На мгновение её маска соскользнула, и Елена увидела страх.

– Я не знаю, откуда вы получили эту информацию, – сказала Майя, понизив голос до шёпота, – но если вы дорожите своей карьерой и свободой, я бы настоятельно рекомендовала вам забыть это название.

Она наклонилась ближе, почти касаясь уха Елены.

– И держитесь подальше от верхних этажей. Некоторые вещи лучше не видеть, мисс Чен.

С этими словами Майя быстро удалилась, оставив Елену с гораздо большим количеством вопросов, чем было до их встречи.

Объявление по громкоговорителю прервало её размышления:

– Дамы и господа, пресс-конференция начнётся через пять минут. Пожалуйста, займите свои места в конференц-зале А.

Елена направилась к дверям зала, её мысли вихрем кружились в голове. Майя подтвердила существование проекта "Аватар". И её предупреждение о верхних этажах… что там происходило? Какие эксперименты проводила BioSync за пределами официальной демонстрации?

Она прошла в конференц-зал и заняла место в ряду, отведённом для прессы. На сцене стоял подиум с логотипом BioSync и большой экран за ним. По обе стороны от сцены стояли охранники в тёмных костюмах.

Когда все заняли свои места, в зале погас свет, и на экране появилась эмблема BioSync. Из динамиков полилась торжественная музыка, и на сцену вышел Арджун Мехта – высокий, безупречно одетый, с уверенной улыбкой на лице.

– Дамы и господа, – его голос был глубоким, резонирующим, идеально подходящим для публичных выступлений. – Добро пожаловать на историческое событие. Сегодня BioSync представит технологию, которая навсегда изменит будущее человечества.

Елена смотрела на него с нарастающим гневом. Человек, укравший её работу, её мечту, теперь стоял перед миром, готовый пожинать лавры.

– Веками люди мечтали о бессмертии, – продолжал Мехта. – О победе над ограничениями нашей физической формы. Сегодня я с гордостью объявляю, что эта мечта становится реальностью.

На экране за ним появились изображения человеческого мозга, нейронов, синаптических связей.

– Технология SynapTech представляет собой кульминацию многолетних исследований в области нейробиологии, квантовой коммуникации и симбиотических организмов. Она позволяет полностью картировать человеческое сознание и переносить его в новый носитель.

Шёпот прокатился по залу. Мехта поднял руку, призывая к тишине.

– Я понимаю ваш скептицизм. Такие заявления звучали и раньше. Но сегодня мы не просто расскажем вам о нашей технологии – мы продемонстрируем её в действии.

Он сделал паузу для драматического эффекта.

– Дамы и господа, я представляю вам доктора Алана Бишопа, выдающегося нейрохирурга, чья блестящая карьера была трагически прервана четыре года назад диагнозом боковой амиотрофический склероз. Сегодня его тело практически полностью парализовано. Но его разум остаётся таким же острым, как всегда.

На сцену медленно выкатили кресло с пожилым мужчиной. Его истощённое тело было подключено к системе жизнеобеспечения, а взгляд остекленевших глаз был направлен в никуда.

Елена почувствовала, как у неё сжимается сердце. Использовать страдающего человека для такой демонстрации было жестоко. Но ещё хуже было то, что она знала: Мехта никогда бы не рискнул публично показать технологию, если бы не был абсолютно уверен в её надёжности. Что означало десятки, если не сотни предварительных экспериментов. Сколько подопытных было до доктора Бишопа? И что с ними случилось?

– А теперь, – Мехта повернулся к другой стороне сцены, – позвольте представить Алекса Рамиреса, добровольца, который согласился стать частью этого исторического эксперимента.

На сцену вышел молодой человек, атлетически сложенный, с военной выправкой. Доброволец? Елена в этом сомневалась. Скорее, тщательно отобранный и проверенный сотрудник службы безопасности BioSync.

– В течение следующих пятнадцати минут, – продолжил Мехта, – сознание доктора Бишопа будет временно перенесено в тело мистера Рамиреса. Впервые в истории человечества мы станем свидетелями того, как сознание одного человека обретает новое тело.

На сцену вынесли два медицинских кресла. Бишопа и Рамиреса усадили в них, медицинский персонал начал прикреплять электроды к их головам.

Елена наблюдала, её пальцы сжимали ручку так сильно, что та грозила сломаться. Она знала, что будет дальше. Модифицированная токсоплазма, точно такая же, как та, что сейчас текла в её венах, будет введена обоим субъектам. Паразит построит карту сознания каждого из них, а затем, с помощью квантовой запутанности, информация будет передана от одного носителя к другому.

– Процедура абсолютно безопасна, – уверял Мехта аудиторию. – Она была протестирована в течение многих месяцев и одобрена для этой демонстрации специальным комитетом FDA.

Ещё одна ложь. FDA никогда бы не одобрила такую процедуру для публичной демонстрации. Мехта, должно быть, подкупил кого-то или использовал какую-то юридическую лазейку.

Медицинский персонал ввёл инъекции обоим субъектам. На большом экране появилась диаграмма мозговой активности обоих мужчин, показывающая в реальном времени, что происходит в их нейронных сетях.

– Фаза картирования завершена, – объявил один из медиков. – Приступаем к переносу.

Мехта повернулся к аудитории с триумфальной улыбкой.

– То, что вы сейчас увидите, изменит ваше представление о том, что значит быть человеком.

Техник активировал какое-то устройство, и на экране две нейронные диаграммы начали сближаться, перетекая друг в друга. Тела Бишопа и Рамиреса одновременно напряглись, затем расслабились.

Наступила тишина. Секунды тянулись мучительно долго.

Затем Рамирес – или теперь это был Бишоп в теле Рамиреса? – медленно поднял руку. Пальцы дрожали, двигались неуверенно. Он поднёс руку к лицу, рассматривая её, как будто видел впервые.

– Я… – голос был голосом Рамиреса, но интонации, манера речи принадлежали кому-то другому. – Я чувствую… я могу двигаться.

Зал взорвался аплодисментами. Мехта поднял руки, принимая овацию, как будто это был его личный триумф.

Елена наблюдала, не в силах оторвать взгляд. Они действительно сделали это. Публично продемонстрировали успешный перенос сознания. Дверь была открыта, и не было способа закрыть её снова.

Бишоп в теле Рамиреса неуверенно встал, поддерживаемый медицинским персоналом. Его движения были неуклюжими, как у новорождённого жеребёнка, делающего первые шаги.

– Это… невероятно, – сказал он, и на его лице появилась улыбка. – Я забыл, каково это – стоять на собственных ногах. Чувствовать силу в мышцах.

Аудитория была в экстазе. Журналисты строчили заметки, камеры щёлкали, в социальных сетях, несомненно, уже распространялась новость.

Мехта подошёл к нему, положил руку на плечо.

– Как вы себя чувствуете, доктор Бишоп?

– Как будто родился заново, – ответил тот, делая неуверенный шаг вперёд. – Как будто получил второй шанс на жизнь.

Елена видела, как Мехта улыбается – не тёплой, человечной улыбкой, а улыбкой хищника, почуявшего добычу. Она знала, о чём он думает. О богачах, готовых заплатить миллиарды за возможность продлить свою жизнь в молодых, здоровых телах. О правительствах, готовых отдать целые состояния за шпионов, способных менять тела. О возможностях, открывающихся для тех, кто контролирует эту технологию.

Демонстрация продолжилась. Бишоп прошёлся по сцене, выпил стакан воды, даже ответил на несколько вопросов из зала. Всё это время его настоящее тело оставалось в кресле, неподвижное, пустое, как заброшенный дом.

Через пятнадцать минут Мехта объявил:

– Мы приближаемся к концу нашей демонстрации. Сейчас сознание доктора Бишопа будет возвращено в его собственное тело.

Техники активировали процесс обратного переноса. На экране две нейронные диаграммы снова начали сближаться, меняясь местами.

Тело Рамиреса застыло, затем обмякло. Через несколько секунд веки Бишопа в его собственном теле дрогнули, и он медленно моргнул.

Микрофон был поднесён к его губам.

– Я… вернулся, – прошептал он хриплым, слабым голосом. – Я снова в ловушке.

Эти слова, сказанные с такой горечью, пронзили Елену. В них была вся трагедия ситуации. Человек, испытавший свободу движения, здоровое тело, был вынужден вернуться в свою сломанную оболочку.

Мехта быстро вмешался, отстраняя микрофон.

– Дамы и господа, вы только что стали свидетелями исторического момента. Первого публичного переноса сознания человека. Это только начало. Технология SynapTech будет развиваться, совершенствоваться. И BioSync гордится тем, что находится в авангарде этой революции.

Пока он продолжал свою речь, Елена смотрела на доктора Бишопа. На его лице застыло выражение абсолютного отчаяния. Он заглянул в рай и был вынужден вернуться в ад своего разрушенного тела.

В этот момент Елена поняла, что её худшие опасения подтвердились. Технология, которую она разработала как инструмент исцеления, стала инструментом манипуляции и контроля. Мехта показал миру проблеск возможного будущего, а затем жестоко отобрал его у Бишопа. Создал надежду, только чтобы разбить её.

И это был только один, тщательно подготовленный эксперимент. Что происходило в тени, за закрытыми дверями лабораторий BioSync? Что за эксперименты проводились на верхних этажах, о которых предупреждала Майя?

Пресс-конференция завершилась. Журналисты устремились к подиуму, пытаясь задать вопросы Мехте. Елена осталась на своём месте, наблюдая, как медицинский персонал увозит доктора Бишопа со сцены. Выражение его лица было выразительнее любых слов.

Она достала телефон и отправила зашифрованное сообщение Карлосу:

"Они сделали это публично. Работает именно так, как мы опасались. Собираю дополнительную информацию."

Карлос ответил почти мгновенно:

"Возвращайся. Слишком опасно. Диана начинает проявлять нестабильность."

Елена проигнорировала сообщение. Она не могла уйти сейчас. Не когда у неё появился шанс узнать больше.

Толпа начала расходиться. Елена смешалась с группой журналистов, двигающихся к выходу. Но когда они повернули к лифтам, ведущим вниз, она незаметно отделилась от группы и направилась к другому коридору.

Верхние этажи. Майя упомянула их не просто так. Что-то происходило там, что-то, что BioSync не хотела показывать публике. И Елена была полна решимости выяснить, что именно.

Глава 2: Архитектор

Сервисный лифт находился в дальнем конце коридора, скрытый от глаз обычных посетителей. Елена обнаружила его благодаря своему прежнему знанию планировки здания BioSync. Дверь требовала сканирования сотрудника, но у Дианы на шее висела пресс-карта – достаточно примитивная для подделки с правильным оборудованием.

Елена достала из кармана миниатюрный сканер – одно из устройств, предоставленных Скорпионом. Она провела им над пресс-картой, затем направила на сканер у двери лифта. Устройство мигнуло, имитируя сигнатуру служебного пропуска.

Через три секунды дверь лифта открылась.

Она шагнула внутрь, осматривая панель управления. Верхние этажи – с 70-го по 78-й – требовали специального ключа-карты. Но Скорпион предусмотрел и это. Елена вытащила из нагрудного кармана маленькое устройство, похожее на кредитную карту, и провела им над сканером.

– Система безопасности деактивирована, – прошептала она, когда загорелись кнопки верхних этажей.

Она нажала кнопку 75-го этажа – интуитивное решение, основанное на старых воспоминаниях. Когда она работала в BioSync, самые секретные лаборатории располагались именно там.

Лифт бесшумно двинулся вверх. Сердце Елены билось быстрее с каждым пройденным этажом. Она проверила время – прошло сорок минут с начала пресс-конференции. У неё оставалось чуть больше часа до того, как Карлос начнёт паниковать.

Двери лифта открылись, и Елена замерла.

Перед ней был не офисный коридор и не лаборатории, как она ожидала. Это был… зверинец. Длинный коридор с прозрачными стенами, за которыми находились различные животные. Но не обычные животные. Их глаза… были слишком осмысленными. Слишком человеческими.

Она осторожно вышла из лифта, убедившись, что в коридоре никого нет. Первая камера содержала крупную горную львицу. Хищник медленно ходил по периметру, но движения были неестественными – не плавными, как у настоящего хищника, а неуклюжими, словно кто-то только учился управлять этим телом.

На мониторе рядом с камерой Елена увидела надпись: "Субъект A-17. День 47. Стабильная интеграция."

Следующая камера содержала орла. Птица сидела на насесте, но её глаза двигались методично, изучая окружение с нехарактерным для животного интеллектом. Монитор показывал: "Субъект A-28. День 12. Проблемы с моторным контролем. Повышенная агрессия."

Елена почувствовала, как холод пробегает по спине. Они использовали её технологию для долгосрочного переноса человеческого сознания в животных. Каждая камера содержала живое существо с человеческим разумом, запертым внутри.

В конце коридора она увидела дверь с надписью "Лаборатория расширенной нейроинтеграции". Дверь была приоткрыта, и из неё доносились голоса. Елена прижалась к стене, прислушиваясь.

– Субъект A-17 показывает устойчивую интеграцию на протяжении шести недель, – говорил женский голос, который Елена не узнала. – Мозговые паттерны стабилизировались, нет признаков нейронной дегенерации или когнитивных нарушений.

– А что с эмоциональными последствиями? – этот голос Елена знала слишком хорошо. Арджун Мехта.

– Неоднозначно. Субъект сообщает о сильных хищнических инстинктах, которые иногда перекрывают человеческие когнитивные функции. Особенно во время кормления или в стрессовых ситуациях.

– Это ожидаемо, – ответил Мехта. – Лимбическая система хищника сильно отличается от человеческой. Интересует меня другое – насколько стабильно сознание субъекта при обратном переносе?

Пауза. Елена напряглась, стараясь не упустить ни слова.

– У нас были… осложнения, – наконец сказала женщина. – При последнем обратном переносе субъект проявил крайнюю агрессию. Пришлось применить седацию.

– Это проблема, – голос Мехты стал жёстче. – Министерство обороны ожидает солдат, которые могут свободно перемещаться между человеческой формой и животными-аватарами. Если при обратном переносе возникают поведенческие нарушения…

– Мы работаем над этим, сэр. Новый штамм паразита с модифицированным блокатором гиппокампа должен решить проблему. Он будет готов к тестированию через неделю.

– Хорошо, – ответил Мехта. – Держите меня в курсе. И подготовьте полный отчёт для генерала Эллисона. Я не хочу, чтобы были сюрпризы во время их визита на следующей неделе.

Шаги приближались к двери. Елена быстро огляделась, ища укрытие. В нескольких метрах от неё находилась дверь, помеченная как "Хранилище образцов". Она бросилась к ней, молясь, чтобы та была открыта.

Дверь поддалась, и Елена скользнула внутрь за секунду до того, как Мехта и неизвестная женщина-ученый вышли в коридор. Через узкую щель она наблюдала, как они проходят мимо, продолжая обсуждение.

Когда их шаги стихли, Елена повернулась, чтобы осмотреть комнату, в которую попала. И затаила дыхание.

Комната представляла собой хранилище биологических образцов. Вдоль стен стояли холодильные установки с сотнями контейнеров. Каждый был промаркирован и содержал образец генетически модифицированной токсоплазмы – ключевого компонента технологии переноса.

Елена быстро подошла к ближайшему терминалу и активировала его. Ввела несколько команд, вызывая список образцов. То, что она увидела, заставило её сердце биться быстрее.

TR-9. Улучшенная нейронная интеграция с эффективностью 97%. TR-15. Долговременная стабилизация с подавлением иммунного ответа. TR-23. Модифицированный для межвидового переноса высшего порядка.

И самое шокирующее:

TR-X. Прототип для постоянного переноса.

Постоянный перенос. Не временное заимствование тела, а полная и необратимая замена. Технология, которую Елена всегда считала теоретически возможной, но этически неприемлемой.

Её руки двигались быстро. Она достала из кармана миниатюрный накопитель и подключила его к терминалу. Копирование защищённых данных заняло бы слишком много времени, но она могла получить основную информацию.

Пока данные копировались, Елена открыла холодильник, помеченный "TR-X", и извлекла один из образцов – маленький стеклянный контейнер с мутновато-белой жидкостью внутри. Она аккуратно поместила его в специальный карман своей одежды, защищенный от детекторов.

Звук открывающейся двери заставил её замереть.

– Кто здесь? – резкий женский голос.

Елена медленно повернулась. В дверях стояла Майя Окафор, её бывшая коллега. Её глаза расширились, когда она увидела Елену у открытого холодильника.

– Мисс Чен? Вам не положено быть здесь.

Елена быстро вытащила накопитель из терминала и спрятала его в кармане.

– Я заблудилась, – сказала она, стараясь звучать смущенно и испуганно. – Искала уборную, а потом двери лифта закрылись, и…

– Хранилище образцов находится на 75-м этаже, – холодно прервала её Майя. – Вы не могли попасть сюда случайно. Что вы делаете с нашими образцами?

Елена поняла, что отрицать бессмысленно. Она решила сменить тактику.

– Хорошо, – сказала она, выпрямляясь. – Я журналист. Я исследую военные применения технологии SynapTech, о которых BioSync не упоминала на пресс-конференции. И судя по тому, что я только что увидела в коридоре, мои источники были правы.

Майя побледнела, но её глаза оставались твёрдыми.

– Вы нарушили как минимум пять федеральных законов, проникнув сюда. Ваша карьера закончена, мисс Чен. Если, конечно, вы не проведёте следующие годы в тюрьме.

Она подняла руку к коммуникатору на запястье, готовясь вызвать охрану.

– Подождите, – быстро сказала Елена. – Вы же знаете, что это неправильно, Майя. Использование людей как подопытных кроликов. Превращение технологии, которая должна была помогать людям, в оружие.

Майя на мгновение застыла, её рука замерла над коммуникатором.

– Откуда вы знаете моё имя?

Елена понимала, что совершила ошибку, но было уже поздно отступать.

– Я проводила исследование для статьи, – быстро сказала она. – Разговаривала с бывшими сотрудниками BioSync. Включая Елену Рейес.

При упоминании этого имени лицо Майи изменилось. Шок, узнавание, и что-то ещё – вина?

– Елена? – её голос дрогнул. – Ты разговаривала с Еленой?

– Да, – Елена продолжила блеф. – Она рассказала мне об изначальном предназначении технологии. О том, как BioSync исказила её работу.

Майя оглянулась через плечо, затем закрыла дверь и шагнула ближе к Елене, понизив голос.

– Послушай, я не знаю, что Елена рассказала тебе, но ситуация гораздо сложнее, чем ты думаешь. Да, BioSync перешла границы. Я это знаю. Но мы не можем просто прекратить исследования. Слишком многое поставлено на карту.

– Например что? – спросила Елена, пытаясь получить больше информации.

Майя на мгновение заколебалась, затем решительно покачала головой.

– Это не имеет значения. Я не могу позволить тебе уйти с образцами и информацией. Ты понимаешь, насколько опасна эта технология в неправильных руках?

– А руки BioSync правильные? – возразила Елена, чувствуя, как в ней нарастает гнев. – Я видела животных в коридоре. Людей, запертых в телах животных на недели. Это ваш эксперимент "Аватар"?

Глаза Майи сузились.

– Ты слишком много знаешь для обычного журналиста, – она внимательно изучала лицо Елены. – Кто ты на самом деле?

Елена понимала, что ситуация становится опасной. Её прикрытие трещало по швам.

– Кто-то, кому не всё равно, – ответила она. – Кто-то, кто видит опасность в том, что BioSync делает.

Майя шагнула ещё ближе, её взгляд стал более пронзительным, изучающим.

– Есть что-то… знакомое в тебе, – сказала она тихо. – В твоём голосе, в твоих глазах…

Внезапно её лицо изменилось, глаза расширились в шоке и узнавании.

– Елена? – прошептала она. – Это невозможно…

Паника охватила Елену. Как Майя могла узнать её? Она была в чужом теле, с чужим лицом.

– Я не понимаю, о чём вы…

– Прекрати, – резко сказала Майя. – Я знаю, что это ты. Твои жесты, твой взгляд… И никто другой не мог бы так легко проникнуть в наши системы. Ты использовала собственную технологию, чтобы проникнуть сюда в чужом теле.

Елена понимала, что отрицать дальше бессмысленно. Она выпрямилась, позволяя своей настоящей личности проявиться через заимствованное тело.

– Хорошо, Майя. Ты меня раскусила. Теперь ты вызовешь охрану?

К её удивлению, Майя не потянулась к коммуникатору. Вместо этого она оглянулась на дверь, затем снова повернулась к Елене.

– У нас мало времени, – быстро сказала она. – Охрана проверяет это помещение каждые пятнадцать минут. Ты должна уйти.

Елена моргнула, сбитая с толку.

– Ты… помогаешь мне?

– Я никогда не соглашалась с тем, что сделал Мехта, – тихо сказала Майя. – С тем, как он украл твою работу, извратил её предназначение. Но у меня не было выбора. Или, по крайней мере, я так думала.

Она достала из кармана халата маленькое устройство хранения данных.

– Вот, – она протянула его Елене. – Здесь всё, что тебе нужно знать о проекте "Аватар". О том, что BioSync по-настоящему планирует делать с технологией переноса.

Елена взяла устройство дрожащими пальцами.

– Почему ты мне помогаешь?

Майя грустно улыбнулась.

– Потому что ты была права с самого начала. И потому что я сама была подопытным кроликом.

Она отвернула воротник своей блузки, и Елена увидела небольшой шрам на шее – точно такой же, как получали реципиенты паразитов для переноса сознания.

– Мехта заставил всех ключевых учёных пройти через это, – сказала Майя. – Испытать технологию на себе. Сказал, что это единственный способ по-настоящему понять её потенциал. Я была в теле волка. Три дня.

Её глаза на мгновение затуманились, словно она вспоминала что-то одновременно пугающее и захватывающее.

– Это изменило меня, Елена. Ты должна это понимать. Каждый перенос оставляет след. Меняет нейронные связи. Меняет саму сущность того, кем ты являешься.

Елена кивнула. Она знала это слишком хорошо.

– Сокол всё ещё внутри меня, – тихо признала она. – Часть меня всё ещё жаждет полёта, жаждет охоты.

– И это только начало, – сказала Майя. – Мехта планирует пойти гораздо дальше. Проект "Корень" – ты слышала о нём?

Елена покачала головой.

– Они экспериментируют с переносом в растения, в грибные сети, даже в колонии насекомых. Исследуют формы коллективного сознания, которые людям не были доступны раньше. И результаты… пугающие.

Она взяла Елену за руку.

– Ты должна остановить это, пока не стало слишком поздно. Пока технология не распространилась настолько, что её уже невозможно будет контролировать. И ты должна быть осторожна с собой. Каждый перенос уводит тебя всё дальше от человеческого.

Звук шагов в коридоре прервал их разговор. Майя быстро отступила.

– Охрана, – прошептала она. – Ты должна уходить. Сейчас.

– Пойдём со мной, – предложила Елена. – Ты можешь помочь нам бороться с BioSync.

Майя покачала головой.

– Я нужна здесь. Кто-то должен следить за тем, что они делают. Ограничивать ущерб, насколько это возможно, – она указала на дальний угол комнаты. – Там служебный проход. Он ведёт к запасному лифту. Используй его.

Елена колебалась.

– Майя, я…

– Иди! – настойчиво прошептала Майя. – И будь осторожна. Мехта знает больше, чем показывает. У него есть планы на тебя, Елена. Планы, которые выходят далеко за рамки простой мести бывшему сотруднику.

Шаги приближались. Елена бросилась к указанному проходу, но на полпути обернулась.

– Спасибо, – сказала она. – И будь осторожна.

Майя кивнула, уже отворачиваясь к двери, готовясь встретить охранников. Елена исчезла в служебном проходе за секунду до того, как дверь хранилища открылась.

Запасной лифт вывел Елену в подвальный уровень, откуда она смогла незаметно покинуть здание через служебный выход. Сердце всё ещё колотилось в груди, адреналин циркулировал в крови.

Она быстро шла по улицам, направляясь к условленному месту встречи с Карлосом. Украденный образец TR-X тяжело давил в кармане, как физическое напоминание о том, что она сделала. Устройство с данными от Майи казалось ещё тяжелее.

Карлос ждал её в припаркованном микроавтобусе с тонированными стёклами, нервно постукивая пальцами по рулю.

– Dios mío, – выдохнул он, когда Елена скользнула на пассажирское сиденье. – Я уже собирался вызывать экстренную эвакуацию. Что случилось? Твой коммуникатор не отвечал.

– Пришлось отключить его, – Елена откинулась на сиденье, чувствуя, как напряжение последних часов начинает отпускать. – BioSync использует продвинутые сканеры радиочастот. Не хотела рисковать.

Она достала образец TR-X и устройство с данными.

– Но риск стоил того. Смотри, что я нашла.

Карлос уставился на контейнер с мутновато-белой жидкостью.

– Это то, о чём я думаю?

– Прототип для постоянного переноса, – подтвердила Елена. – BioSync разработала способ необратимого переноса сознания. И это не единственное, что я обнаружила.

Она быстро рассказала о животных с человеческим сознанием, о проекте "Аватар", о неожиданной помощи Майи. Карлос слушал, его лицо становилось всё мрачнее с каждым словом.

– Постоянный перенос, – пробормотал он, качая головой. – Это… это меняет всё. Ты представляешь, какие социальные последствия это может иметь? Богатые смогут просто покупать себе новые тела, когда старые изнашиваются.

– И не только человеческие тела, – добавила Елена. – Судя по тому, что я видела, они экспериментируют с долгосрочным существованием в телах животных. А проект "Корень", о котором упомянула Майя… переносы в растения, грибы, коллективные организмы.

Карлос завёл двигатель и плавно выехал с парковки.

– Нам нужно как можно быстрее вернуть Диану в её тело. А затем проанализировать данные, которые ты добыла. Скорпион уже ждёт в клинике.

– Как она? – спросила Елена, внезапно почувствовав укол вины за то, что подвергла журналистку такому опыту.

Карлос поморщился.

– Не очень хорошо. Остаточные эффекты сознания сокола усилились. Она испытывала периоды дезориентации, пыталась… ну, взлететь. Скорпиону пришлось применить седацию.

Елена закрыла глаза. Ещё одно напоминание о рисках, связанных с переносом сознания. С каждым переносом границы между видами, между разными формами сознания размывались всё больше.

– Как только мы вернём её в её тело, мне нужно связаться с доктором Танакой, – сказала Елена. – Он единственный, кто может помочь понять, что происходит с моим сознанием. И с сознанием всех, кто подвергается множественным переносам.

Карлос кивнул, сосредоточившись на дороге.

– Доктор Танака по-прежнему преподаёт в университете. Мы можем организовать встречу, но это рискованно. BioSync наверняка следит за ним.

– Это риск, на который придётся пойти, – твёрдо сказала Елена. – После того, что я видела сегодня… мы должны действовать быстро, пока BioSync не зашла слишком далеко.

Она посмотрела в окно на проносящийся мимо город. Технология, которую она создала, чтобы помогать людям, превратилась в нечто гораздо более опасное. И теперь только она могла это остановить.

Но была и другая мысль, более тревожная, которую она не хотела озвучивать даже перед Карлосом. Часть её – возможно, та часть, которая была изменена опытом существования в теле сокола и других созданий – задавалась вопросом: а что, если Мехта не полностью неправ? Что, если человечество действительно готово к следующему шагу эволюции – к существованию, не ограниченному одним телом, одним видом, одним типом сознания?

Эта мысль пугала её почти так же сильно, как и действия BioSync.

Клиника Карлоса располагалась в переоборудованном подвале заброшенного промышленного здания на окраине города. Внешне непримечательное место, но внутри – современная медицинская лаборатория, оборудованная по последнему слову техники. Большая часть оборудования была "позаимствована" у фармацевтических компаний или приобретена на чёрном рынке.

Когда они вошли, Скорпион встретил их у двери, его нервные пальцы барабанили по планшету.

– Наконец-то, – выдохнул он. – Диана начинает проявлять признаки нейронной нестабильности. Фрагментация усиливается.

Елена быстро прошла внутрь, где в медицинском кресле находилось её собственное тело, управляемое сознанием Дианы. Женщина-журналист в теле Елены сидела неподвижно, её глаза были полузакрыты, зрачки расширены.

– Сколько времени она под седацией? – спросила Елена, быстро проверяя жизненные показатели на мониторе.

– Около двух часов, – ответил Скорпион. – Но даже под седацией она проявляет признаки птичьего поведения. Смотри.

Он указал на руки – на руки Елены, но контролируемые сознанием Дианы. Пальцы периодически сжимались в подобие когтей, а голова совершала резкие, птичьи движения.

– Сознание сокола проникает всё глубже, – пробормотала Елена. – Мы должны немедленно провести обратный перенос. Готовь оборудование, Карлос.

Пока Карлос и его ассистенты готовили процедуру обратного переноса, Елена подошла ближе к креслу и наклонилась к своему телу, контролируемому Дианой.

– Диана, – мягко сказала она. – Вы меня слышите?

Глаза медленно сфокусировались на ней. В них было странное выражение – смесь человеческого страха и птичьей настороженности.

– Я… лечу, – прошептала Диана голосом Елены. – Так высоко. Ветер под крыльями. Я вижу… так далеко.

– Я знаю, – ответила Елена. – Это воспоминания сокола. Они не настоящие. Не для вас. Мы сейчас вернём вас в ваше тело, и эти ощущения исчезнут.

– Не хочу, чтобы они исчезали, – пробормотала Диана, её глаза затуманились. – Красиво. Свободно. Никогда… не чувствовала такой свободы.

Елена обменялась обеспокоенным взглядом с Карлосом. Это было плохо. Сознание Дианы начинало сливаться с остаточными воспоминаниями сокола. Если они не проведут обратный перенос немедленно, может произойти необратимая фрагментация.

– Всё готово, – сказал Карлос. – Активирую протокол обратного переноса. Елена, займи своё место.

Елена легла в соседнее медицинское кресло, пока ассистенты подключали её – точнее, тело Дианы – к аппарату. Карлос ввёл ингибитор, который временно деактивирует паразитов, позволяя сознанию вернуться в исходное тело.

– Начинаю обратный перенос через три… два… один…

Мир вокруг Елены начал растворяться, знакомое ощущение падения в пустоту. Затем внезапный рывок, словно её затягивало обратно в собственное тело.

Темнота. А затем резкий свет.

Елена открыла глаза – свои собственные глаза – и первое, что она почувствовала, это боль. Пульсирующая, всеобъемлющая головная боль, словно её мозг пытался адаптироваться к слишком большому количеству противоречивой информации.

– Елена? – голос Карлоса звучал обеспокоенно. – Ты меня слышишь?

– Да, – её собственный голос звучал хрипло, словно она не использовала его долгое время. – Я вернулась.

Она медленно села, борясь с головокружением. Рядом Диана тоже приходила в себя, моргая и касаясь своего лица, словно проверяя, что оно настоящее.

– Это было… – Диана запнулась, не в силах найти слова. – Я не могу… Как кто-то может пережить такое и остаться собой?

Вопрос ударил Елену своей проницательностью. Действительно, как? С каждым переносом она чувствовала, как часть её человеческой идентичности размывается, уступая место чему-то… иному.

– Показатели стабилизируются, – сообщил Скорпион, проверяя мониторы. – Нейронная активность возвращается к нормальным паттернам. У обеих.

Карлос помог Елене встать. Она чувствовала себя неуклюже в собственном теле, как будто оно стало чужим после времени, проведённого в теле Дианы.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.

– Странно, – призналась Елена. – Как будто части меня находятся в разных местах. Сокол, Диана… они всё ещё где-то внутри.

– Множественные переносы усиливают фрагментацию, – сказал Карлос с беспокойством. – Твоё сознание становится… мозаичным.

Елена знала, что он прав. Она чувствовала это. Странные импульсы, чужие воспоминания, непривычные инстинкты. Всё это перемешивалось с её собственной личностью, создавая нечто новое.

Диана подошла к ним, всё ещё немного нетвёрдо держась на ногах.

– Мне нужно рассказать миру о том, что делает BioSync, – сказала она решительно. – Люди должны знать правду.

– Это будет опасно, – предупредила Елена. – BioSync имеет влияние в правительстве, в СМИ. Они могут уничтожить вашу карьеру… или хуже.

Диана покачала головой.

– После того, что я испытала… я не могу просто вернуться к своей обычной жизни и делать вид, что ничего не произошло. Но я буду осторожна. Начну с малого, анонимные источники, теневая журналистика.

Елена кивнула. Она уважала решимость Дианы, хотя и беспокоилась о её безопасности.

– Что теперь? – спросил Скорпион, когда Диана ушла, сопровождаемая одним из ассистентов Карлоса для наблюдения.

Елена достала украденный образец TR-X и устройство с данными от Майи.

– Теперь мы проанализируем это. И затем я должна встретиться с доктором Танакой. Он единственный, кто может помочь понять, что происходит с моим сознанием… и как использовать эти данные, чтобы остановить BioSync.

Она посмотрела на образец мутновато-белой жидкости, содержащей генетически модифицированную токсоплазму. Крошечный паразит с огромным потенциалом. Её создание, её ответственность.

– Но сначала, – добавила она, – я должна отдохнуть. Множественные переносы за короткий период времени опасны. Мне нужно дать своему мозгу время восстановиться.

Хотя на самом деле она не была уверена, возможно ли полное восстановление. Или её сознание уже изменилось необратимо.

Глава 3: Первый контакт

Доктор Хироши Танака жил в скромном доме на окраине города, окружённом традиционным японским садом. Несмотря на свою всемирную известность в области нейробиологии, он предпочитал уединённый образ жизни, особенно после выхода на пенсию из университета три года назад.

Елена стояла у ворот его дома, нервно переминаясь с ноги на ногу. Прошло почти два года с их последней встречи. До того, как BioSync переманила её из академии обещаниями неограниченного финансирования и ресурсов. До того, как всё пошло не так.

Она нажала кнопку домофона.

– Да? – раздался голос с лёгким японским акцентом.

– Доктор Танака, это Елена Рейес. Мне нужно поговорить с вами.

Пауза. Затем щелчок, и ворота медленно открылись.

Доктор Танака ждал её на веранде – невысокий пожилой мужчина с аккуратно подстриженной седой бородой и внимательными тёмными глазами за стёклами круглых очков. Он был одет в традиционное японское кимоно домашнего покроя.

– Елена-сан, – он слегка поклонился. – Прошло много времени. Входи.

Она последовала за ним в дом, оформленный в минималистичном японском стиле – татами на полу, низкие столики, раздвижные бумажные двери. Единственным признаком профессии хозяина был угол комнаты, заставленный современной компьютерной техникой и голографическими дисплеями.

– Чай? – предложил Танака, жестом приглашая её сесть на подушку у низкого стола.

– Спасибо, – Елена опустилась на подушку, чувствуя, как напряжение последних дней немного отпускает в этой мирной обстановке.

Танака молча приготовил чай по традиционному японскому обычаю – медленные, выверенные движения, словно медитация. Когда он наконец подал ей чашку, то сел напротив и внимательно посмотрел на неё.

– Ты изменилась, Елена-сан, – сказал он тихо. – Твои глаза… они видели вещи, которые не предназначены для человеческого восприятия.

Елена не удивилась его проницательности. Танака всегда обладал почти сверхъестественной способностью читать людей.

– Я использовала технологию, сенсей, – призналась она, используя обращение из времён, когда была его студенткой. – Многократно. И каждый раз… я возвращаюсь немного другой.

Танака кивнул, словно ожидал этого.

– Когда ты впервые представила свою теорию нейронного переноса сознания, я предупреждал тебя о рисках не только для тела, но и для самой сущности того, что мы называем "я". Сознание не является статичным объектом, который можно просто переместить, как файл с одного компьютера на другой. Оно динамично, адаптивно… и хрупко.

Елена сделала глоток чая, позволяя горькому вкусу наполнить её рот.

– Я знаю это теперь лучше, чем кто-либо. Но мне нужна ваша помощь, сенсей. Чтобы понять, что происходит с моим сознанием. И остановить BioSync, прежде чем они создадут непоправимый ущерб.

Она рассказала ему всё – о своём увольнении из BioSync, о подпольных экспериментах, о проникновении в штаб-квартиру корпорации и о том, что она там обнаружила. О животных с человеческим сознанием, о проекте "Аватар", о прототипе для постоянного переноса.

Танака слушал молча, его лицо оставалось бесстрастным, но глаза выражали растущую тревогу.

– И вот, – завершила Елена, доставая из сумки украденный образец TR-X и устройство с данными, – то, что я смогла забрать.

Танака осторожно взял контейнер с мутновато-белой жидкостью, поднося его к свету и изучая содержимое.

– Ты модифицировала токсоплазму, – сказал он. – Паразит, который естественным образом манипулирует поведением хозяина. Элегантное решение. Но этот штамм… он отличается от тех, что ты описывала в своих ранних работах.

– BioSync усовершенствовала формулу, – объяснила Елена. – Этот штамм, TR-X, предназначен для постоянного переноса.

Танака поставил контейнер на стол, его движения стали более осторожными, словно он держал бомбу.

– Постоянный перенос… последствия такой технологии невозможно переоценить. Это изменит всё – социальную структуру, экономику, саму концепцию человечности. Богатые смогут покупать себе новые тела, когда старые изнашиваются. Элита станет фактически бессмертной.

– Именно этого я и боюсь, – кивнула Елена. – Но не только это. BioSync экспериментирует с долгосрочными переносами в нечеловеческие формы. Животные, возможно даже растения и коллективные организмы. Проект под названием "Корень".

Танака поднял брови.

– Коллективные организмы? Интригующе. Человеческое сознание структурировано для индивидуального опыта. Перенос в распределённую нейронную сеть, такую как микоризная грибница или колония насекомых… это могло бы полностью трансформировать сознание.

– В этом и проблема, сенсей, – Елена наклонилась ближе. – С каждым переносом я чувствую, как моё сознание меняется, фрагментируется. Части меня остаются в каждом носителе, а части их сознания остаются во мне. Сокол, например… – она запнулась, не желая признавать, насколько глубоко проник в неё опыт хищника.

– Ты начинаешь видеть мир его глазами, – закончил Танака за неё. – Чувствовать его инстинкты. Его желания становятся твоими.

Елена кивнула, чувствуя облегчение от того, что он понимает.

– Я боюсь потерять себя, сенсей. Потерять свою человечность.

Танака отставил чашку и встал.

– Покажи мне, что происходит с твоим мозгом. У меня есть оборудование.

Он подвёл её к части комнаты, заставленной техникой, и активировал один из приборов – портативный нейросканер, гораздо более продвинутый, чем те, что Елена видела раньше.

– Это прототип, разработанный моими бывшими студентами, – объяснил Танака, настраивая устройство. – Неинвазивное сканирование нейронной активности с разрешением, приближающимся к уровню отдельных синапсов. Сядь сюда.

Елена села в кресло, и Танака поместил над её головой полупрозрачный купол сканера. Устройство загудело, активируясь.

– Закрой глаза, – мягко сказал Танака. – Сначала просто расслабься, очисти разум. Затем я попрошу тебя вспомнить твой опыт в теле сокола.

Елена подчинилась, закрывая глаза и делая глубокие, медитативные вдохи. Она чувствовала, как напряжение постепенно покидает её тело, мышцы расслабляются.

– Хорошо, – голос Танаки звучал спокойно, почти гипнотически. – Теперь вспомни сокола. Вспомни, каково быть им. Видеть его глазами. Чувствовать ветер под его крыльями.

Воспоминания нахлынули сразу же, яркие и интенсивные. Острота зрения, захватывающее чувство свободы, безжалостная чистота охотничьих инстинктов. Елена почувствовала, как её сердцебиение ускоряется, пальцы непроизвольно сжимаются, имитируя когти.

– Интересно, – пробормотал Танака, наблюдая за голографическими изображениями её мозга, проецируемыми сканером. – Очень интересно. И тревожно.

Через несколько минут он выключил сканер и помог Елене выйти из кресла. Её руки слегка дрожали – остаточный эффект от интенсивного воспоминания о соколе.

Танака привёл её обратно к чайному столику и показал голографическую проекцию результатов сканирования.

– Смотри, – он указал на трёхмерное изображение её мозга, пульсирующее различными цветами, обозначающими активность. – Это базовый паттерн твоего сознания. Узнаваемо человеческий, но с аномальными областями активности.

Он увеличил изображение, фокусируясь на определённых участках.

– Здесь, в зрительной коре, видны нейронные структуры, характерные для хищных птиц. Твой мозг буквально перестроил себя, чтобы интегрировать опыт сокола. И здесь, – он указал на другую область, – в лимбической системе. Новые связи, обрабатывающие хищнические инстинкты. Они стали частью твоей эмоциональной архитектуры.

Елена внимательно изучала изображение, её научный ум временно преобладал над личными страхами.

– Нейропластичность, – пробормотала она. – Мой мозг адаптировался к опыту другого вида.

– Именно, – кивнул Танака. – И это лишь после относительно коротких переносов. Представь, что произойдёт при долгосрочной или постоянной интеграции. Твоё сознание перестанет быть полностью человеческим.

Он отключил голограмму и снова сел напротив неё.

– Но есть и более глубокая проблема, Елена-сан. Паразит, который ты создала, не просто переносит сознание. Он создаёт… мост. Квантовую запутанность между нейронами разных организмов. И этот мост не исчезает полностью после того, как ты возвращаешься в своё тело.

– Что вы имеете в виду? – спросила Елена, чувствуя холодок по спине.

– Часть тебя всё ещё связана с соколом, – мягко сказал Танака. – На квантовом уровне. И с каждым новым переносом ты создаёшь новые связи, новые мосты. Твоё сознание становится всё более распределённым, фрагментированным между различными существами.

Елена почувствовала головокружение. Это объясняло странные сны, внезапные импульсы, моменты дезориентации, которые она испытывала в последние месяцы.

– Значит, я… теряю себя?

Танака задумчиво посмотрел на неё.

– Или, возможно, становишься чем-то большим, чем просто человек. Это зависит от перспективы. Но да, твоё изначальное человеческое "я" размывается, становится лишь одним из множества аспектов того, чем ты становишься.

Он взял устройство с данными, которое Елена принесла.

– Давай посмотрим, что BioSync обнаружила в своих исследованиях. Возможно, они столкнулись с подобными эффектами и нашли способ управлять ими.

Он подключил устройство к своему компьютеру и начал просматривать данные. Елена подошла ближе, глядя через его плечо.

Файлы были организованы по проектам. "Аватар", "Корень", "Континуитет" и другие с более кодовыми названиями. Танака открыл папку "Аватар".

– Как мы и подозревали, – пробормотал он, просматривая документы. – Военное применение. Солдаты, контролирующие животных для разведки и боевых действий.

Он прокрутил страницу, показывая фотографии людей, подключённых к аппаратам, и животных с имплантированными устройствами.

– Но они столкнулись с той же проблемой, что и ты. Фрагментация сознания. Смотри, – он указал на отчёт об испытаниях. – "Субъект проявляет повышенную агрессию и хищнические тенденции после возвращения в человеческую форму. Рекомендуется психологический мониторинг и возможная корректирующая терапия."

– Они не понимают, с чем играют, – сказала Елена. – Или понимают, но им всё равно.

Танака открыл следующую папку, "Корень". Его брови поднялись, когда он начал читать.

– Это… амбициозно, – пробормотал он. – Они действительно экспериментируют с переносом в растительные организмы и микоризные грибные сети. "Субъект описывает опыт как 'полное растворение индивидуального сознания' и 'соединение с чем-то гораздо более обширным и древним, чем человеческий разум может постичь'."

Он продолжил читать, его выражение становилось всё более обеспокоенным.

– Здесь есть отчёт о субъекте, который отказался возвращаться в человеческую форму после переноса в грибную сеть. Они были вынуждены активировать экстренный протокол извлечения. После возвращения субъект проявлял "радикальные изменения в личности и восприятии", включая "чувство вневременности" и "фундаментальное отчуждение от человеческой социальной структуры".

– Растительное сознание настолько отличается от нашего, – тихо сказала Елена. – Оно не структурировано вокруг индивидуальности, движения, краткосрочных целей. Оно медленное, коллективное, распределённое.

Танака кивнул.

– Именно поэтому такой опыт может быть особенно трансформативным. Человеческое сознание вынуждено адаптироваться к совершенно иной парадигме существования.

Он открыл последнюю папку, "Континуитет", и его лицо стало серьёзным.

– Вот оно. Проект по постоянному переносу. И его цель…

– Что? – спросила Елена, видя его выражение.

– Бессмертие, – сказал Танака, указывая на документ. – Арджун Мехта планирует использовать TR-X для переноса своего сознания в клонированное молодое тело. И не только один раз. Система предусматривает "каскадный перенос" – постоянное обновление по мере старения каждого нового тела.

Елена почувствовала тошноту.

– Он хочет жить вечно.

– Не только он, – Танака прокрутил страницу. – Здесь список "привилегированных клиентов". Политики, миллиардеры, высокопоставленные военные. Люди, готовые заплатить миллиарды за возможность продлить свою жизнь. BioSync планирует создать новый социальный класс – бессмертную элиту.

Он закрыл файлы и повернулся к Елене.

– Теперь ты понимаешь полную картину того, что создала. И почему это так опасно в руках тех, кто жаждет власти.

Елена кивнула, её лицо было мрачным.

– Я должна остановить их. Но как? BioSync слишком могущественна. У них есть деньги, связи, влияние.

Танака посмотрел на контейнер с TR-X, стоящий на столе.

– Иногда, чтобы победить огонь, нужен более сильный огонь. Ты не можешь просто уничтожить технологию – знание уже существует. Вместо этого ты должна использовать её, чтобы создать противовес.

Он встал и подошёл к одной из стен, где висела древняя японская карта мира. Отодвинув её, он обнажил сейф, вмонтированный в стену. Вводя код, он продолжил:

– Когда ты впервые представила свою теорию нейронного переноса сознания, я начал собственные исследования. Не для того, чтобы воспроизвести твою работу, а чтобы найти защиту от неё, если она попадёт в неправильные руки.

Сейф открылся, и Танака достал небольшой контейнер, похожий на тот, что содержал TR-X, но с жидкостью более тёмного оттенка.

– Это мой вариант паразита, – сказал он, возвращаясь к столу. – Он не переносит сознание полностью, а создаёт… скажем так, общий опыт. Позволяет двум или более сознаниям одновременно испытывать то, что чувствует каждое из них, без полной потери индивидуальности.

Елена смотрела на контейнер, широко раскрыв глаза.

– Эмпатический мост?

Танака кивнул.

– Именно. Представь, если бы те, кто использует животных в экспериментах, могли непосредственно чувствовать их боль? Если бы те, кто уничтожает экосистемы, могли испытать страдания всех существ, чьи дома они разрушают?

Он передал контейнер Елене.

– Ты создала технологию, которая может разделить человечество на новых богов и обычных смертных. Я предлагаю инструмент, который может создать фундаментальную связь между всеми существами. Радикальную эмпатию.

Елена осторожно взяла контейнер, чувствуя вес ответственности вместе с физическим весом предмета.

– Вы хотите, чтобы я использовала это против BioSync? Каким образом?

– Это зависит от тебя, – сказал Танака. – Но помни: власть Мехты основана на секретности и контроле. Что произойдёт, если его привилегированные клиенты вдруг почувствуют страдания тех, кого они считают ниже себя? Если их иллюзия отделённости, на которой построена их власть, внезапно исчезнет?

Елена задумалась, идея начала формироваться в её голове.

– Мне нужно вернуться в BioSync, – сказала она наконец. – Получить доступ к их главной лаборатории. И модифицировать их прототип TR-X, объединив его с вашим эмпатическим штаммом.

Танака поднял брови.

– Это будет крайне опасно, Елена-сан. BioSync наверняка усилила безопасность после твоего первого проникновения.

– У меня нет выбора, – твёрдо сказала Елена. – Мы не можем позволить им монополизировать эту технологию. Использовать её только для продления жизни элиты и создания супер-солдат. Мир должен увидеть её истинный потенциал – не разделение, а соединение.

Танака внимательно посмотрел на неё, словно видел что-то новое в своей бывшей ученице.

– Ты изменилась, Елена-сан. И не только из-за нейропластичности твоего мозга. Твоя решимость… она напоминает мне хищную птицу, сосредоточенную на своей добыче.

Елена почувствовала, как внутри неё что-то шевельнулось – та часть, которая когда-то была соколом, та часть, которая теперь была неотъемлемым аспектом её сознания.

– Может быть, – сказала она тихо. – Но некоторые битвы требуют когтей и острого зрения.

Танака кивнул.

– Прежде чем ты уйдёшь, я должен тебя предупредить. Каждый новый перенос сознания увеличивает риск необратимой фрагментации. Чем больше разных существ ты испытываешь, тем менее стабильной становится твоя базовая личность. В какой-то момент может не остаться достаточно "Елены Рейес", чтобы вернуться в человеческую форму.

– Я понимаю риск, сенсей. Но это моя технология, моя ответственность. Я должна это сделать, даже если цена будет… мной самой.

Танака долго смотрел на неё, затем слегка поклонился, выражая уважение.

– В таком случае, пусть твой путь будет ясным. Но помни: истинный архитектор сознания – это не тот, кто строит стены между разными формами жизни, а тот, кто строит мосты.

Елена кивнула, вставая и собирая контейнеры с различными штаммами паразитов. Её разум уже работал над планом возвращения в BioSync – более опасного, но и более амбициозного, чем её первое проникновение.

На этот раз она не просто будет собирать информацию. Она изменит саму суть технологии, которую они развивают. И, возможно, изменит будущее человечества в процессе.

По дороге обратно в клинику Карлоса Елена размышляла о том, что узнала от Танаки. О том, как её сознание менялось с каждым переносом. О том, как части её оставались связанными с каждым существом, чью нервную систему она временно занимала.

Она не была уже просто Еленой Рейес. Она была чем-то более сложным, мозаикой опытов и перспектив.

И странно, но эта мысль пугала её меньше, чем должна была бы.

Карлос ждал её в клинике, работая над анализом украденного образца TR-X. Когда Елена вошла, он поднял взгляд от микроскопа.

– Как прошла встреча с Танакой?

Елена показала ему контейнер с эмпатическим штаммом.

– Продуктивно. У меня есть план, Карлос. Но он потребует ещё одного проникновения в BioSync. И на этот раз гораздо более рискованного.

Она объяснила ему, что узнала от Танаки – о природе фрагментации сознания, о планах BioSync по созданию "бессмертной элиты", о потенциале эмпатического штамма как противовеса.

Карлос слушал, его лицо становилось всё более обеспокоенным.

– Это безумие, Елена, – сказал он наконец. – BioSync наверняка усилила безопасность после твоего первого визита. А твоё сознание уже нестабильно после многократных переносов. Ещё один перенос может привести к необратимой фрагментации.

– У нас нет выбора, – твёрдо сказала Елена. – Если мы не остановим BioSync сейчас, они изменят мир способами, которые мы не сможем контролировать. Представь мир, где богатая элита живёт веками, перепрыгивая из тела в тело, пока все остальные стареют и умирают как обычно. Представь армии солдат, способных занимать тела животных для шпионажа и убийств.

Она подошла к лабораторному столу, где лежал образец TR-X.

– Нам нужно модифицировать его, Карлос. Объединить с эмпатическим штаммом Танаки. И затем подменить им прототип BioSync перед тем, как они начнут массовое производство.

Карлос покачал головой, но в его глазах появился интерес – научное любопытство преодолевало осторожность.

– И как ты планируешь проникнуть туда на этот раз? Они наверняка знают, что ты приходила в теле Дианы Чен. Все журналисты, присутствовавшие на конференции, будут под подозрением.

Елена улыбнулась, и в её улыбке было что-то хищное.

– В этот раз я войду не как человек, – сказала она. – А как тот, кого они не заподозрят. Как часть их собственных экспериментов.

– Ты не можешь быть серьёзной, – Карлос уставился на неё. – Ты хочешь перенести своё сознание в одно из их подопытных животных?

– Именно, – кивнула Елена. – В одно из животных, которые уже находятся внутри здания. Скорпион может взломать их системы безопасности, получить доступ к идентификационным данным животных-аватаров. Я войду в систему как один из их собственных экспериментов.

Карлос запустил пальцы в волосы.

– Это самая безумная вещь, которую я когда-либо слышал. И самая опасная. Если что-то пойдёт не так, если ты застрянешь в теле животного внутри BioSync…

– Это риск, на который я готова пойти, – сказала Елена. – Но сначала нам нужно объединить эти два штамма. Создать паразита, который не только переносит сознание, но и создаёт эмпатическую связь между всеми затронутыми существами.

Она посмотрела на образцы, стоящие на столе. Крошечные организмы с огромным потенциалом изменить саму природу человеческого опыта.

– Это моя технология, Карлос. Моя ответственность. Я должна убедиться, что она будет использована правильно. Даже если это будет последнее, что я сделаю как Елена Рейес.

Карлос долго смотрел на неё, затем вздохнул, признавая поражение.

– Хорошо. Но нам понадобится помощь. Я свяжусь со Скорпионом. И мы будем работать над модификацией штаммов вместе.

Елена кивнула, чувствуя прилив решимости. План был опасным, возможно даже безумным. Но он был единственным шансом противостоять BioSync и их видению будущего, где технология переноса сознания стала бы инструментом разделения и контроля, а не средством понимания и соединения.

Она не могла не задаться вопросом: была ли эта решимость, эта готовность рискнуть всем, действительно человеческой чертой? Или это было влияние сокола, хищника, готового броситься с высоты на свою добычу, не заботясь о безопасности?

А может, это было что-то новое – не полностью человеческое, не полностью животное, но синтез обоих, новый вид сознания, рождённый из опыта пребывания в разных формах жизни.

В любом случае, решение было принято. Елена Рейес собиралась вернуться в BioSync. Но на этот раз не как человек с чужим лицом, а как хищник с человеческим разумом. И она была готова использовать все инстинкты и способности, которые приобрела в своих путешествиях между разными формами сознания.

Глава 4: Взлом и проникновение

Лаборатория Карлоса превратилась в военный штаб. Голографические схемы здания BioSync парили в воздухе, отображая системы безопасности, расположение лабораторий, вентиляционных шахт и электрических сетей. Скорпион, окружённый множеством экранов, быстро печатал на клавиатуре, проникая всё глубже в цифровую инфраструктуру корпорации.

– Как продвигаются дела с идентификацией животных-аватаров? – спросила Елена, входя в комнату с чашкой кофе.

Скорпион не оторвал взгляда от экранов.

– У них усиленная система безопасности после твоего визита. Они знают, что кто-то проник на верхние этажи. Но, – он позволил себе лёгкую улыбку, – они не знают, что их собственная система резервного копирования имеет уязвимость.

Он повернул один из экранов к Елене, показывая список кодовых имён и идентификационных номеров.

– Проект "Аватар". Двадцать три подопытных животных, каждое с имплантированной системой для переноса сознания. Большинство хищников – волки, орлы, пантеры. Некоторые более экзотические виды, включая осьминога и, что интересно, рой пчёл.

Елена пробежала глазами по списку.

– Какое из них даст наилучший доступ к главной лаборатории?

Скорпион нажал несколько клавиш, и на центральном экране появилась трёхмерная модель здания BioSync с выделенными маршрутами движения подопытных животных.

– Большинство содержится в вольерах на 75-м этаже. Но есть один интересный кандидат, – он увеличил изображение, фокусируясь на небольшой метке, двигающейся между этажами. – Субъект F-7, серая лисица. Используется для испытаний в режиме свободного перемещения. Имплантаты позволяют контролировать доступ к различным уровням здания. По сути, это живая система безопасности.

– Лисица? – Елена подняла бровь. – Не самый очевидный выбор для операции проникновения.

– Но возможно, самый практичный, – вмешался Карлос, входя в комнату с планшетом в руках. – Лисы умны, быстры, могут пролезать через узкие проходы. И главное – они не вызывают подозрений. Персонал BioSync привык видеть этого конкретного субъекта, перемещающегося по зданию.

Он передал планшет Елене, показывая биометрические данные субъекта F-7.

– Мозговые паттерны совместимы с человеческим сознанием. Риск отторжения минимален. И смотри, – он указал на расписание. – Каждую ночь субъекта возвращают в его клетку на 75-м этаже. Рядом с главной лабораторией.

Елена изучила данные, обдумывая возможности.

– Это может сработать, – сказала она наконец. – Но как мы установим первоначальный контакт? Я не могу просто прийти в BioSync и попросить доступ к их подопытной лисице.

Скорпион ухмыльнулся.

– Вот здесь начинается самое интересное, – он переключил экран на другое изображение. – BioSync использует удалённую систему мониторинга для своих субъектов. Каждое животное имеет имплантат, который передаёт данные в центральный компьютер.

Он указал на небольшую коробку в углу экрана.

– Это ретранслятор. Он стоит на крыше здания напротив BioSync. И я могу получить к нему доступ.

– Ты предлагаешь… – Елена начала понимать.

– Именно, – кивнул Скорпион. – Мы перехватим сигнал, когда лисица будет возвращаться в свою клетку. В этот момент система безопасности временно деактивирует защитные протоколы, чтобы позволить техникам получить доступ к животному. Мы воспользуемся этим окном, чтобы установить нашу собственную связь.

Карлос выглядел обеспокоенным.

– Это очень рискованно. Если BioSync обнаружит несанкционированную активность…

– Они не обнаружат, – уверенно сказал Скорпион. – Я маскирую наш сигнал под обычные диагностические данные. Для их систем это будет выглядеть как стандартная проверка.

Елена кивнула, план начал обретать форму в её голове.

– Хорошо. Мы перехватываем сигнал, устанавливаем связь с лисицей. Затем я использую модифицированный паразит для переноса своего сознания. Но как я вернусь? И как мы подменим их прототип TR-X?

– Над этим мы ещё работаем, – признал Карлос. – Но есть прогресс с модификацией штаммов.

Он подвёл Елену к другой части лаборатории, где под микроскопом находились образцы генетически модифицированной токсоплазмы.

– Мы успешно объединили TR-X и эмпатический штамм Танаки. Результат… интригующий.

На экране рядом с микроскопом Елена увидела увеличенное изображение нового организма. Он выглядел похожим на обычную токсоплазму, но с более сложной внутренней структурой.

– Мы назвали его EM-1, – сказал Карлос. – Эмпатический модификатор. В теории, он должен не только позволять перенос сознания, но и создавать эмпатическую связь между всеми затронутыми существами.

– И эта связь останется после окончания переноса? – спросила Елена.

– Да, – кивнул Карлос. – В этом и заключается наш план. Ты проникнешь в BioSync в теле лисицы, доберёшься до их главной лаборатории и подменишь их прототип TR-X на наш EM-1. Когда они начнут использовать его для своих "привилегированных клиентов"…

– Они создадут не просто перенос сознания, а эмпатическую сеть, – закончила Елена. – Каждый, кто использует технологию, будет связан со всеми остальными. Включая животных, которых они используют в своих экспериментах.

– Именно, – сказал Карлос. – Представь: миллиардер, планирующий перенести своё сознание в молодое тело, внезапно чувствует боль и страх всех существ, используемых в процессе. Генерал, отдающий приказ о вторжении, испытывает страдания каждой жертвы.

– Радикальная эмпатия, – пробормотала Елена, вспоминая слова Танаки. – Это изменит всё.

Скорпион вернулся к своим экранам.

– Я работаю над планом эвакуации. Мы не можем просто оставить тебя в теле лисицы внутри BioSync.

Он показал на карту зоны вокруг небоскрёба.

– Есть сервисный выход на первом уровне подземной парковки. Малоиспользуемый, с минимальной охраной. Если ты сможешь добраться туда в теле лисицы, мы будем ждать снаружи, готовые провести обратный перенос.

Елена изучила маршрут, запоминая каждый поворот, каждый лифт, каждую лестницу.

– А если я не смогу выбраться?

В комнате воцарилась тишина. Никто не хотел озвучивать очевидный риск: она могла остаться запертой в теле животного, пойманной внутри BioSync, без возможности вернуться.

– У нас будет запасной план, – наконец сказал Карлос. – Экстренный протокол извлечения. Но он требует… крайних мер. И может быть опасен для твоего сознания.

Елена знала, что он имел в виду. Принудительное прерывание связи могло привести к серьёзному повреждению нейронных паттернов. В лучшем случае, временная амнезия и дезориентация. В худшем – постоянная фрагментация сознания.

– Будем надеяться, что до этого не дойдёт, – сказала она. – Когда мы готовы начать?

– Завтра ночью, – ответил Скорпион. – В 23:00 субъект F-7 будет возвращаться в свою клетку. Это наше окно.

Елена кивнула, ощущая странную смесь страха и предвкушения. Ещё один перенос, ещё один опыт существования в нечеловеческой форме. Её сознание уже было мозаикой разных перспектив – человека, сокола, остаточных эффектов от других переносов. Как изменит её опыт существования в теле лисицы?

Она знала, что каждый новый перенос уводил её всё дальше от изначальной человеческой идентичности. Но сейчас это казалось не потерей, а трансформацией. Эволюцией в нечто более сложное, более взаимосвязанное.

– Я буду готова, – сказала она.

Ночь выдалась безлунной, густые облака скрывали звёзды. Микроавтобус Карлоса был припаркован на крыше заброшенного здания напротив небоскрёба BioSync. Отсюда открывался идеальный вид на верхние этажи корпоративной штаб-квартиры, где за стеклом и сталью проводились эксперименты, способные изменить будущее человечества.

Внутри микроавтобуса Елена лежала на медицинском кресле, пока Карлос готовил инъекцию модифицированного паразита. Скорпион сидел перед набором экранов и антенн, перехватывая сигналы от ретранслятора BioSync.

– Субъект F-7 приближается к своей клетке, – сообщил Скорпион, наблюдая за движущейся точкой на экране. – Системы безопасности начинают протокол деактивации. Наше окно откроется через три минуты.

Елена сделала глубокий вдох, успокаивая нервы. Она прошла через это множество раз, но каждый перенос был уникальным, каждый нёс свои риски и возможности.

– Ты уверена, что хочешь это сделать? – тихо спросил Карлос, готовя инъекцию. – Мы всё ещё можем найти другой способ.

– Уверена, – твёрдо ответила Елена. – Это наш единственный шанс остановить BioSync. И самый надёжный способ проникнуть внутрь.

Карлос кивнул, уважая её решимость.

– Связь устанавливается, – объявил Скорпион, его пальцы летали над клавиатурой. – Системы BioSync думают, что это стандартная диагностика. Маршрут чист.

Он повернулся к Елене.

– У нас будет примерно шесть часов до утренней проверки, когда техники обнаружат аномалии в поведении субъекта F-7. Ты должна успеть подменить образец и выбраться до этого.

Елена кивнула.

– Помните план. Я проникаю в главную лабораторию, подменяю их прототип TR-X на наш EM-1, затем выбираюсь через сервисный выход на подземной парковке. Вы будете ждать меня там для обратного переноса.

– Если что-то пойдёт не так, – добавил Карлос, – активируй экстренный протокол. Твой имплант, – он указал на почти невидимый шрам за ухом Елены, где несколько часов назад был установлен миниатюрный передатчик, – отправит сигнал. Мы активируем удалённое извлечение.

– Надеюсь, до этого не дойдёт, – сказала Елена.

– Готово! – объявил Скорпион. – Канал открыт, связь с субъектом F-7 установлена. Начинаем перенос.

Карлос ввёл инъекцию в вену Елены. Знакомое ощущение холода распространилось по её телу. Она закрыла глаза, готовясь к переходу.

– Удачи, – последнее, что она услышала, прежде чем мир вокруг неё начал растворяться.

Темнота. Падение в пустоту. А затем резкий скачок, словно её сознание прыгнуло через невидимый барьер.

И внезапно она была уже не собой.

Первое, что поразило Елену – запахи. Тысячи, миллионы запахов, каждый яркий и отчётливый, создающие полную карту окружающего мира. Люди, химикаты, еда, металл, пластик, другие животные – всё это создавало богатую, многослойную симфонию ароматов, каждый со своей историей, своим значением.

Второе – звуки. Она слышала высокочастотные тоны, недоступные человеческому уху. Гудение электронного оборудования, дыхание людей в соседних комнатах, мягкий шорох вентиляционной системы.

Её тело – тело лисицы – было компактным, гибким, наполненным неутомимой энергией. Каждая мышца казалась натянутой пружиной, готовой к действию. Инстинкты диктовали осторожность, скрытность, постоянную оценку опасности и возможностей.

Она открыла глаза и увидела мир в приглушённых цветах, но с невероятной чёткостью движения. Она находилась в небольшой клетке с прозрачными стенками. За пределами клетки была лаборатория – белые стены, стерильные поверхности, компьютерные терминалы.

Техник в белом халате стоял у консоли неподалёку, проверяя показания на экране. Он не обращал внимания на лисицу, очевидно, считая, что животное просто готовится ко сну после дня исследований.

Елена заставила своё новое тело встать. Движения поначалу были неуклюжими – четыре лапы вместо двух ног требовали совершенно иной координации. Но постепенно она начала адаптироваться, позволяя инстинктам лисицы вести её.

Она осмотрела клетку. Дверь была закрыта, но рядом с ней находился электронный замок, реагирующий на имплантат субъекта F-7. Согласно информации Скорпиона, лисице был предоставлен частичный доступ к определённым зонам здания для проведения поведенческих тестов.

Елена подошла к двери клетки. Инстинкты подсказывали ей, что техник должен был активировать систему ночного режима, которая позволяла субъекту F-7 свободно перемещаться в пределах ограниченной зоны – имитация естественной среды обитания для сбора поведенческих данных.

Она ждала, наблюдая за техником. Он закончил проверку показаний, сделал несколько записей в планшете, затем подошёл к двери.

– Спокойной ночи, Фокси, – сказал он, разговаривая с животным как с домашним питомцем. – Веди себя хорошо, система записывает.

Он нажал кнопку на консоли, и дверь клетки тихо скользнула в сторону. Затем техник направился к выходу из лаборатории, выключая основное освещение. Остались только тусклые ночные лампы и мигающие индикаторы оборудования.

Елена осторожно вышла из клетки. Её лапы бесшумно ступали по гладкому полу. План начал формироваться в её голове. Согласно схемам, которые она изучала, главная лаборатория находилась на этом же этаже, в северном крыле здания.

Она двинулась вперёд, позволяя своим новым чувствам вести её. Запахи рассказывали историю этого места – страх подопытных животных, химические вещества, стерильная чистота. Она чувствовала след техника, уходящего по коридору, и множество других человеческих запахов, наслоившихся за день.

Выйдя из комнаты с клеткой, Елена оказалась в широком коридоре с несколькими дверями по обеим сторонам. Она помнила этот коридор из своего предыдущего визита, когда была в теле Дианы. Но теперь она видела его с другой перспективы – ниже к земле, в другом световом спектре, с богатейшей картой запахов.

Лисица внутри неё знала этот маршрут. Субъект F-7 регулярно перемещался по этим коридорам во время ночных периодов "свободного исследования". Елена позволила этим воспоминаниям вести себя, двигаясь быстро и тихо в направлении главной лаборатории.

Она миновала несколько запертых дверей, затем приблизилась к Т-образному перекрёстку. Здесь запах людей был сильнее, свежее. Кто-то находился впереди. Инстинкты лисицы заставили её замереть, прижавшись к стене и прислушиваясь.

Голоса. Двое мужчин разговаривали за поворотом.

– …завтрашняя демонстрация для военных. Мехта хочет, чтобы всё было идеально, – говорил один.

– Субъекты A-17 и A-28 готовы? – спросил второй.

– Да, последние тесты показали стабильную интеграцию. Группа генерала Эллисона будет впечатлена.

Шаги приближались к перекрёстку. Елена быстро оценила ситуацию. Прятаться было негде, а повернуть назад означало потерять драгоценное время. Она приняла решение, основанное частично на человеческой логике, частично на лисьих инстинктах.

Когда люди появились из-за угла, она просто сидела посреди коридора, глядя на них большими глазами, слегка наклонив голову – классическая поза любопытной лисы.

Мужчины – оба в лабораторных халатах – остановились, увидев её.

– А, субъект F-7, – сказал один из них. – Ночное исследование.

– Забавно, как она всегда выглядит, будто действительно понимает, что происходит, – заметил другой, слегка улыбаясь.

Если бы только они знали, насколько правы.

– Пойдём, – первый мужчина двинулся дальше. – У нас ещё куча работы с протоколами безопасности для завтрашней демонстрации.

Они прошли мимо, едва взглянув на лисицу. Для них это был просто один из многих подопытных образцов, часть ежедневной рутины.

Как только они скрылись из виду, Елена продолжила свой путь. Теперь у неё была дополнительная информация – завтра планировалась демонстрация для военных. Скорее всего, проекта "Аватар". Это делало её миссию ещё более срочной.

Она добралась до большой двойной двери с надписью "Лаборатория нейроинтеграции". Здесь хранились прототипы паразитов, включая TR-X. Согласно информации Скорпиона, двери должны были реагировать на имплантат субъекта F-7, предоставляя ограниченный доступ.

Елена приблизилась к сканеру, установленному на уровне животного. Зелёный свет мигнул, считывая данные имплантата, затем дверь тихо открылась. Система была настроена на автоматическое закрытие через тридцать секунд после входа субъекта.

Внутри лаборатория была тускло освещена аварийными лампами. Ряды холодильных установок вдоль стен, компьютерные терминалы, микроскопы и другое сложное оборудование. Елена быстро осмотрелась, ища хранилище образцов.

Она заметила его в дальнем конце комнаты – тот самый холодильник с маркировкой "TR-X", из которого она украла образец во время своего предыдущего визита. Теперь ей нужно было подменить оставшиеся образцы на модифицированный EM-1.

Но возникла проблема, которую она не полностью осознавала до этого момента. У лисицы не было рук. Она не могла открыть холодильник, не могла манипулировать контейнерами с образцами.

Елена почувствовала укол паники, но заставила себя успокоиться. Должен был быть способ. Она изучила лабораторию более внимательно, ища что-нибудь, что могло бы помочь.

Её взгляд упал на небольшого робота в углу комнаты – автоматизированного лабораторного помощника, используемого для рутинных задач. Если бы она могла активировать его и каким-то образом управлять им…

Но для этого требовался доступ к компьютеру. Она подошла к ближайшему терминалу. Экран был в режиме ожидания, требуя идентификации пользователя. Лисьими лапами она не могла ввести команды.

Внезапно дверь лаборатории открылась. Елена инстинктивно нырнула под ближайший стол, прижавшись к полу.

В лабораторию вошла женщина в белом халате. С удивлением и тревогой Елена узнала Майю Окафор. Её бывшая коллега выглядела усталой, круги под глазами выдавали долгие часы работы.

Майя подошла к терминалу, не замечая спрятавшуюся лисицу, и активировала его. Она начала вводить данные, просматривая какой-то отчёт.

Елена оценила ситуацию. Она не могла рисковать быть обнаруженной Майей, но в то же время присутствие человека могло быть единственным шансом получить доступ к холодильнику с образцами.

Она приняла решение, основанное больше на инстинктах лисицы, чем на человеческой логике. Выскользнув из-под стола, она медленно подошла к Майе, издав тихий звук – нечто среднее между скулением и тявканьем.

Майя резко повернулась, её рука инстинктивно потянулась к кнопке тревоги на стене. Но увидев лисицу, она расслабилась.

– Субъект F-7, – сказала она. – Что ты делаешь в лаборатории?

Елена посмотрела на неё, пытаясь передать взглядом больше, чем могло бы простое животное. Она знала, что Майя была неуверенным союзником, женщиной, раздираемой между лояльностью к корпорации и этическими сомнениями.

Майя нахмурилась, глядя на лисицу.

– Странно, – пробормотала она. – Такое поведение нетипично для протокола ночного исследования.

Елена решила рискнуть. Она подошла к холодильнику с образцами TR-X и поскребла лапой по двери, затем повернулась к Майе, глядя на неё выжидающе.

Майя застыла, её глаза расширились.

– Это… невозможно, – прошептала она. – Ни одно животное не проявило бы такой целенаправленный интерес к конкретному оборудованию.

Она медленно подошла ближе, изучая лисицу с профессиональным интересом и растущим подозрением.

– Если бы я не знала лучше, я бы сказала, что ты понимаешь, что это такое, – сказала она, указывая на холодильник. – Но это невозможно, если только…

Её лицо внезапно изменилось, как будто её осенило.

– Елена? – прошептала она, почти беззвучно.

Сердце Елены пропустило удар. Как Майя могла догадаться? Но затем она вспомнила: Майя была одним из ведущих исследователей проекта, она знала о возможности переноса сознания человека в животное.

Елена встретила взгляд Майи и медленно, преднамеренно кивнула.

Майя отшатнулась, её лицо побледнело.

– Dios mío, – прошептала она. – Это действительно ты. Ты использовала свою собственную технологию, чтобы проникнуть сюда в теле животного.

Она огляделась, словно ожидая, что кто-то выскочит из тени и арестует их обеих. Затем, приняв решение, она быстро подошла к двери и заблокировала её.

– У нас мало времени, – сказала она, возвращаясь к лисице. – Что ты хочешь сделать с образцами TR-X? Украсть ещё? Уничтожить их?

Елена покачала головой и указала лапой на сумку, которую Майя принесла с собой.

Майя нахмурилась, не понимая. Затем её глаза расширились в новом осознании.

– У тебя есть что-то, что ты хочешь подменить? – догадалась она.

Елена кивнула.

– Где? – спросила Майя. – Как я могу получить это?

Это был сложный вопрос для ответа без слов. Елена подумала, затем подошла к терминалу и посмотрела на клавиатуру, затем на Майю.

– Ты хочешь, чтобы я что-то набрала? – спросила Майя.

Елена кивнула.

Майя села перед терминалом.

– Что именно?

Елена подумала, как объяснить. Затем она поднялась на задние лапы, опираясь передними о край стола, и попыталась лапой указать на определённые клавиши. Это было неуклюже, но она смогла нажать на "Е" и "М".

– EM? – Майя нахмурилась. – Эмпатический модификатор? – она догадалась, основываясь на своих знаниях о исследованиях Елены.

Елена энергично кивнула.

– Ты создала модифицированную версию паразита, – сказала Майя, начиная понимать. – Что-то, что изменит функцию TR-X. И ты хочешь, чтобы я помогла тебе подменить образцы.

Снова кивок.

Майя выглядела конфликтующей, словно боролась с внутренним решением.

– Мехта планирует перенести своё сознание в клонированное тело завтра вечером, – наконец сказала она. – Первый тест постоянного переноса. Если мы подменим образцы, что произойдёт?

Елена пожалела, что не может объяснить словами. Она указала лапой на свою голову, затем на голову Майи, затем сделала круговое движение, словно объединяя их.

– Связь? – догадалась Майя. – Твой модификатор создаёт связь между сознаниями?

Елена кивнула, затем указала на клетки с животными, видимые через окно лаборатории.

– Эмпатическая связь, – прошептала Майя, её глаза расширились в понимании. – Со всеми затронутыми существами. Включая подопытных животных.

Она медленно улыбнулась.

– Элегантно. Мехта и другие не смогут использовать технологию для эксплуатации, не испытывая последствий своих действий. Это… может изменить всё.

Она приняла решение.

– Хорошо, я помогу тебе. Где находится твой модификатор? Как мне получить его?

Это был сложный момент. Образец EM-1 находился снаружи, с Карлосом. Елена не могла просто выйти из здания и вернуться.

Но у неё был запасной план. Она снова подошла к терминалу и попыталась указать на клавиши. С помощью Майи она смогла напечатать: "75 ЭТ ВЕНТ ШАХТА 3".

– Вентиляционная шахта 3 на 75-м этаже? – переспросила Майя. – Там что-то спрятано?

Елена кивнула. До проникновения они с Карлосом разработали запасной план. Образец EM-1 был помещён в миниатюрный контейнер и спрятан в воздуховоде, доступном через вентиляционную решётку на 75-м этаже. Скорпион взломал систему безопасности, чтобы временно отключить датчики в этой зоне.

– Я принесу его, – решительно сказала Майя, направляясь к двери. – Жди здесь. И будь осторожна. Если кто-то ещё войдёт…

Елена понимающе кивнула. Когда Майя ушла, она быстро осмотрела лабораторию, ища возможные пути отступления на случай, если что-то пойдёт не так. Вентиляционная решётка в потолке могла быть доступна, если забраться на стол. Также была небольшая служебная дверь в углу, возможно, ведущая к техническим помещениям.

Прошло десять минут, показавшиеся вечностью, прежде чем Майя вернулась, осторожно закрывая за собой дверь. В её руке был маленький металлический контейнер.

– Нашла, – сказала она, показывая цилиндр с эмблемой, разработанной Карлосом. – Остроумно спрятано. Мне пришлось отвлечь охранника.

Она быстро подошла к холодильнику с образцами TR-X и открыла его. Внутри находились десятки одинаковых контейнеров, каждый с мутновато-белой жидкостью.

– Какие именно нужно заменить? – спросила она.

Елена подошла ближе, изучая маркировку. Она указала лапой на ряд контейнеров с пометкой "ПРОТОКОЛ КОНТИНУИТЕТ".

– Это образцы для проекта постоянного переноса, – подтвердила Майя. – Те, которые Мехта планирует использовать завтра.

Она открыла контейнер с EM-1 и начала методично подменять образцы, тщательно копируя оригинальную маркировку. Работа требовала точности и спокойствия – любая ошибка могла выдать их план.

– Почему ты помогаешь мне? – спросила она, не отрываясь от работы. – Я имею в виду, я знаю, что ты против того, что делает BioSync, но это… это измена. Ты рискуешь всем.

Елена не могла ответить словами, но её взгляд был красноречив.

– Я знаю, – кивнула Майя, словно услышав невысказанный ответ. – Я тоже видела, к чему всё идёт. Технология, которая могла помочь миллионам, превращается в инструмент создания новой элиты. Бессмертных богов в человеческом обличье.

Она закончила подмену последнего образца и закрыла холодильник.

– Готово, – сказала она. – Все образцы для завтрашнего эксперимента заменены на твой EM-1. Что теперь?

Елена указала на дверь, затем на себя.

– Ты хочешь уйти? – спросила Майя. – Как ты планируешь выбраться из здания?

Елена подошла к терминалу, и с помощью Майи напечатала: "ПОДЗ ПАРКОВКА СЕРВИС ВЫХОД".

– Сервисный выход на подземной парковке, – кивнула Майя. – Разумно. Минимальная охрана, камеры с мёртвыми зонами. Я могу помочь тебе добраться туда.

Она подошла к шкафу с оборудованием и достала что-то похожее на ошейник.

– Это модификатор доступа для субъекта F-7, – объяснила она. – Он временно расширит зоны, в которые ты можешь входить, включая лифты до подземных уровней. Официально это для завтрашних тестов, но мы используем его сейчас.

Она осторожно надела устройство на шею лисицы.

– Это даст тебе доступ к служебному лифту в конце коридора. Он идёт прямо до подземной парковки. Оттуда ты сможешь найти сервисный выход.

Майя помедлила, затем наклонилась ближе к лисице.

– Что произойдёт с этим животным? С его сознанием? Когда ты уйдёшь?

Это был сложный вопрос, на который Елена не могла ответить даже словами. Правда заключалась в том, что каждый перенос оставлял след, изменял как гостя, так и хозяина. Сознание лисицы, подавленное во время присутствия Елены, не останется неизменным после её ухода.

Майя, казалось, поняла молчаливый ответ.

– Тебе нужно идти, – сказала она, выпрямляясь. – Будь осторожна. И… удачи, Елена. То, что ты делаешь… это может изменить всё.

Она открыла дверь лаборатории, проверила коридор и жестом показала, что путь свободен.

Елена последний раз взглянула на свою бывшую коллегу, пытаясь выразить благодарность без слов, затем скользнула в коридор, двигаясь быстро и бесшумно к служебному лифту.

Путь до лифта был коротким, но каждый момент на открытом пространстве увеличивал риск обнаружения. Инстинкты лисицы помогали ей двигаться незаметно, прижимаясь к стенам, замирая при малейшем звуке.

Она достигла служебного лифта без происшествий. Сканер считал модификатор доступа на её шее, и двери открылись. Внутри лифта не было камер – приятный сюрприз, означавший, что ей не нужно беспокоиться о наблюдении.

Елена выбрала кнопку "P3" – третий уровень подземной парковки, где находился сервисный выход. Лифт начал спускаться.

Она использовала эти минуты, чтобы сосредоточиться и подготовиться к последнему этапу побега. Если всё пойдёт по плану, Карлос и Скорпион будут ждать у сервисного выхода, готовые провести обратный перенос. Если нет… ей придётся импровизировать.

Двери лифта открылись, и Елена осторожно выглянула в полутёмное пространство подземной парковки. Редкие автомобили, тусклое освещение, эхо капающей где-то воды. Идеальные условия для незаметного передвижения.

Она вышла из лифта, принюхиваясь и прислушиваясь. Её обострённые чувства уловили запах выхлопных газов, машинного масла, бетона и… человека. Охранник, патрулирующий территорию.

Елена замерла, оценивая ситуацию. Согласно схемам, сервисный выход находился в дальнем конце парковки, примерно в пятидесяти метрах от её текущей позиции. Между ними был ряд припаркованных автомобилей, которые могли обеспечить укрытие.

Она двинулась вперёд, скользя от машины к машине, используя тени как прикрытие. Шаги охранника приближались, отражаясь эхом от бетонных стен. Елена нырнула под внедорожник, прижимаясь к холодному полу.

Ботинки охранника появились в поле зрения, затем остановились всего в нескольких метрах от её укрытия. Она слышала его дыхание, запах кофе и сигарет от его одежды.

– Сектор три чист, – сказал он в рацию. – Перехожу к четвёртому.

Шаги удалились, и Елена выскользнула из своего укрытия, продолжая движение к сервисному выходу. Она видела его теперь – неприметную дверь в углу парковки, отмеченную только небольшим знаком "Только для персонала".

Она приближалась к цели, когда внезапно яркий свет залил парковку, и завыла сирена тревоги.

– Внимание, – раздался механический голос из громкоговорителей. – Обнаружено несанкционированное движение на уровне P3. Все сотрудники службы безопасности, немедленно реагируйте. Повторяю, несанкционированное движение на уровне P3.

Елена бросилась бежать, больше не заботясь о скрытности. Она слышала крики, топот бегущих ног, щелчки оружия, снимаемого с предохранителя.

Сервисный выход был всего в нескольких метрах, когда она услышала голос за спиной:

– Субъект F-7 обнаружен! Повторяю, субъект F-7 движется к сервисному выходу!

Выстрел. Что-то просвистело рядом с её головой, врезавшись в стену впереди. Транквилизатор, не пуля – BioSync не рисковала бы повредить ценный "образец".

Елена достигла двери и бросилась на сканер, надеясь, что модификатор доступа сработает. Зелёный свет, щелчок замка, дверь начала открываться.

Слишком медленно.

Она слышала приближающиеся шаги охраны, видела тени, приближающиеся с флангов. Ещё один транквилизатор ударил в дверь рядом с ней.

Проём был теперь достаточно широк, чтобы она могла протиснуться. Елена бросилась вперёд, чувствуя, как что-то царапает её бок – третий транквилизатор, задевший, но не полностью внедрившийся.

Она оказалась снаружи, в узком служебном туннеле, ведущем к выходу на улицу. Частичная доза транквилизатора начала действовать, замедляя её движения, затуманивая сознание.

– Елена! – голос Карлоса донёсся из конца туннеля. – Сюда!

Она увидела его силуэт у выхода, рядом со Скорпионом, который лихорадочно работал над каким-то устройством.

За спиной дверь распахнулась полностью, охранники BioSync ворвались в туннель.

– Стоять! Не двигаться! – кричали они.

Елена собрала последние силы и бросилась вперёд, преодолевая эффект транквилизатора. Мир вокруг начал размываться, цвета и звуки смешивались в калейдоскоп ощущений.

Она почти достигла Карлоса, когда почувствовала укол в спину – ещё один транквилизатор, на этот раз попавший в цель.

– Активируй протокол! – крикнул Карлос Скорпиону. – Сейчас!

Последнее, что увидела Елена перед тем, как потерять сознание, – яркая вспышка света от устройства Скорпиона.

А затем темнота накрыла её.

Пробуждение было болезненным. Каждый нерв в теле Елены кричал от перегрузки, словно она пропустила через себя электрический ток. Она открыла глаза – свои человеческие глаза – и увидела обеспокоенное лицо Карлоса над собой.

– Bienvenida de nuevo, – сказал он с облегчением. – Добро пожаловать обратно. Ты нас напугала.

Елена попыталась сесть, но головокружение заставило её снова откинуться на кушетку. Она находилась в клинике Карлоса, окружённая медицинским оборудованием и мониторами.

– Что… произошло? – её голос был хриплым, словно она не использовала его долгое время.

– Экстренный протокол извлечения, – ответил Карлос, проверяя её зрачки фонариком. – Когда ты потеряла сознание от транквилизатора, Скорпион активировал аварийный перенос. Грубый процесс, не рекомендуемый для обычных ситуаций. Твоё сознание было буквально вырвано из тела лисицы и возвращено в твоё собственное.

– А образцы? – спросила Елена, пытаясь сосредоточиться на главном. – Подмена сработала?

– Да, – кивнул Карлос. – Майя прислала зашифрованное сообщение. Все образцы для завтрашнего эксперимента заменены на EM-1. Они даже не подозревают о подмене.

Елена закрыла глаза, позволяя волне облегчения пройти через неё. План сработал, несмотря на осложнения в конце. Теперь оставалось только ждать и наблюдать за последствиями.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Карлос, его голос выдавал беспокойство. – Экстренный протокол извлечения может иметь… побочные эффекты.

Елена прислушалась к своему телу, своему разуму. Что-то было не так. Новая фрагментация, более глубокая, чем после предыдущих переносов. Части её сознания казались отсутствующими, в то время как другие части – усиленными.

– Я… не уверена, – честно ответила она. – Что-то изменилось. Как будто части меня остались в лисице, а части лисицы теперь во мне.

Карлос кивнул, словно ожидал этого.

– Мы проведём полное сканирование твоего мозга, когда ты достаточно восстановишься. Но сейчас тебе нужен отдых.

Он повернулся, чтобы уйти, но Елена остановила его, схватив за руку.

– Подожди, – сказала она. – Что случилось с лисицей? С субъектом F-7?

Карлос замялся, и это молчание сказало Елене больше, чем любые слова.

– Охрана BioSync захватила её, – наконец сказал он. – По данным Скорпиона, они вернули её в лабораторию для обследования. Они знают, что что-то пошло не так, но пока не понимают, что именно.

Елена почувствовала укол вины. Лисица была невольным участником её плана, и теперь животное, вероятно, подвергалось интенсивным тестам и процедурам, пока учёные BioSync пытались понять, что произошло.

– Она будет… помнить? – спросила Елена.

– Трудно сказать, – ответил Карлос. – Экстренный протокол извлечения не так аккуратен, как стандартный перенос. Но да, вероятно, какие-то следы твоего сознания остались в ней. Так же, как части её сознания теперь в тебе.

Елена закрыла глаза, ощущая странную связь с животным, которое она временно занимала. Лисица не была просто инструментом, она была разумным существом со своим собственным восприятием и опытом. И Елена изменила это существо навсегда.

– Отдыхай, – мягко сказал Карлос. – Мы поговорим обо всём позже.

Когда он ушёл, Елена осталась наедине со своими мыслями и ощущениями. Она чувствовала странные импульсы, новые инстинкты. Стремление зарыться, спрятаться, найти безопасное убежище. Обострённое восприятие запахов и звуков, даже в её человеческом теле.

И что-то ещё. Нечто более глубокое и тревожное. С каждым новым переносом, с каждым новым опытом в другом теле, её человеческая личность становилась всё менее определённой, всё более размытой. Кем была Елена Рейес сейчас? Человеком? Или чем-то другим, чем-то новым, эволюционирующим за пределы человеческой идентичности?

Эта мысль не пугала её так сильно, как должна была бы.

Глава 5: Разум охотника

Сны Елены были наполнены бегом на четырёх лапах по городским переулкам, острым ощущением запахов и звуков, охотничьими инстинктами лисицы. Когда она проснулась на следующее утро, первым её импульсом было принюхаться к воздуху, оценивая окружение.

Скорпион сидел в углу комнаты, погружённый в работу на нескольких мониторах. Услышав движение Елены, он поднял взгляд.

– Buenos días, – сказал он. – Как самочувствие?

Елена медленно села, ощущая странную дисгармонию между её намерениями и реакциями тела. Словно человеческие конечности не совсем соответствовали её мысленной схеме тела.

– Как будто я всё ещё частично лисица, – честно ответила она, пытаясь сфокусировать зрение, которое казалось одновременно слишком размытым и слишком чувствительным к движению. – Что с планом? С BioSync?

Скорпион повернул один из мониторов в её сторону. На экране был новостной заголовок: "РЕВОЛЮЦИОННАЯ ДЕМОНСТРАЦИЯ BIOSYNC ОТЛОЖЕНА ИЗ-ЗА ТЕХНИЧЕСКИХ ПРОБЛЕМ".

– Произошло именно то, на что мы надеялись, – сказал он с лёгкой улыбкой. – Согласно моим источникам, они провели предварительное тестирование модифицированного TR-X перед демонстрацией для военных. И результаты были… не такими, как они ожидали.

– Эмпатическая связь сработала, – поняла Елена.

– О да, – Скорпион переключил экран на внутренний документ BioSync, очевидно взломанный из их систем. – Судя по этому отчёту, техник, тестировавший образец, внезапно испытал "непредвиденную нейронную обратную связь", которая привела к "синхронизированным эмоциональным и сенсорным ощущениям с субъектом тестирования".

Елена наклонилась ближе, изучая документ.

– Субъектом был шимпанзе, – пробормотала она. – Они планировали использовать его как промежуточный тест перед экспериментом с постоянным переносом на человеке.

– И техник внезапно почувствовал всё, что чувствовал шимпанзе, – кивнул Скорпион. – Включая страх, дезориентацию и стресс от пребывания в лабораторных условиях. Судя по отчёту, техник впал в состояние крайнего эмоционального расстройства и пытался освободить животное.

– Радикальная эмпатия, – Елена почувствовала волну удовлетворения. – Они не смогут использовать эту технологию, не испытывая последствий своих действий.

– Демонстрация для военных отложена на неопределённый срок, – продолжил Скорпион. – Мехта в ярости. Он приказал провести полное расследование того, как образцы могли быть "загрязнены".

Он переключил экран на внутреннее сообщение BioSync, помеченное как "СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО".

– И вот часть, которая действительно должна тебя заинтересовать. Они знают, что это была ты. Каким-то образом они связали необычное поведение субъекта F-7 с модификацией образцов. Мехта лично подписал приказ о твоём задержании.

Елена почувствовала холодок по спине.

– Награда за мою голову?

– Хуже, – мрачно сказал Скорпион. – "Экстренный протокол биологической безопасности". Они считают тебя угрозой национальной безопасности. Елена, они не просто хотят тебя арестовать. Они хотят тебя нейтрализовать.

Перед тем как Елена могла ответить, дверь открылась, и вошёл Карлос. Его лицо было напряжённым, усталые глаза говорили о бессонной ночи.

– Я слышал, – сказал он, кивая на экраны. – Ситуация ещё хуже, чем мы думали. BioSync мобилизовала свою частную службу безопасности. Они уже проверили твою старую квартиру, места, которые ты часто посещаешь. Скорее всего, они найдут это убежище в течение 24-48 часов.

– Мы должны перемещаться, – сказала Елена, пытаясь встать. Но её тело не слушалось должным образом, движения были неуклюжими, как будто она забыла, как правильно использовать человеческие конечности.

– Осторожно, – Карлос помог ей удержать равновесие. – Нейронная реинтеграция всё ещё продолжается. Экстренный протокол извлечения нарушил обычный процесс адаптации.

Он помог ей дойти до стула и сел напротив.

– У меня есть план, – сказал он серьёзно. – Но он тебе не понравится.

– Я слушаю, – Елена уловила тревожные нотки в его голосе.

– BioSync ищет человека, – начал Карлос. – Они используют технологию распознавания лиц, биометрические сканеры, традиционные методы наблюдения. Всё настроено на поиск человеческой цели.

Он сделал паузу.

– Но они не ищут собаку.

Елена замерла, осознавая, к чему он ведёт.

– Ты предлагаешь ещё один перенос? После того, что только что произошло?

– Выслушай меня, – Карлос наклонился вперёд. – Этот перенос будет отличаться. Не экстренный, не временный. Ты переместишься в тело бездомной собаки, которую мы нашли и подготовили. Сможешь свободно перемещаться по городу, оставаясь невидимой для BioSync. Одна из многих уличных собак, на которых никто не обращает внимания.

– На сколько? – спросила Елена. – День? Два?

Карлос обменялся взглядом со Скорпионом.

– Неделя. Может быть, две. До тех пор, пока BioSync не снизит уровень тревоги. К тому же, это даст нам время изучить, что происходит после того, как они использовали модифицированные образцы EM-1.

Елена покачала головой, оценивая риски.

– Карлос, ты знаешь, что такой длительный перенос никогда не тестировался. Эффекты фрагментации сознания могут стать необратимыми. Я могу… потерять себя.

– Я знаю, – мрачно признал Карлос. – Но альтернатива – попасть в руки BioSync. После того, что ты сделала, они не будут милосердны. В лучшем случае, пожизненное заключение в максимально изолированной тюрьме. В худшем…

Он не закончил, но и не требовалось. Елена прекрасно знала, на что способна корпорация, когда чувствует угрозу своим интересам.

– Покажи мне животное, – наконец сказала она.

В подвальном помещении клиники, превращённом во временный питомник, ждала собака. Крупный метис с преобладающими чертами немецкой овчарки, с умными глазами и настороженной позой. Шерсть была грязной, местами свалявшейся – настоящая бездомная собака, проведшая большую часть жизни на улицах.

– Мы нашли её в промышленном районе, – объяснил Карлос, пока они наблюдали за животным через стеклянную перегородку. – Судя по всему, она бездомная уже несколько лет, хорошо знает город, умеет избегать опасностей и находить пищу. Идеальный кандидат для того, что мы планируем.

– Она здорова? – спросила Елена, изучая движения и поведение собаки.

– Мы провели полный медицинский осмотр, – кивнул Карлос. – Небольшое недоедание, несколько шрамов от старых драк, но в целом – здоровое, сильное животное. Мы имплантировали минимальное оборудование для мониторинга, скрытое в ошейнике, который выглядит как обычный. Сможем отслеживать твои жизненные показатели и местоположение.

Елена приблизилась к стеклу. Собака мгновенно насторожилась, глядя прямо на неё с интенсивностью, которая казалась почти сверхъестественной.

– Она знает, – тихо сказала Елена. – Каким-то образом она понимает, что мы планируем.

– Собаки невероятно чувствительны к эмоциям и намерениям, – заметил Карлос. – Возможно, она улавливает твою нервозность, твоё… любопытство.

Елена положила ладонь на стекло. К её удивлению, собака подошла ближе, изучая её своими янтарными глазами.

– Как её зовут? – спросила Елена.

– Без понятия, – пожал плечами Карлос. – Она бездомная, без ошейника, без чипа. Может быть, у неё никогда не было имени.

– Диана, – решила Елена. – Я назову её Диана. В честь римской богини охоты.

Она повернулась к Карлосу.

– Когда мы начинаем?

– Как только ты будешь готова, – ответил он. – Но, Елена, ты должна понимать все риски. Длительный перенос в другой вид может существенно изменить твоё сознание. Ты вернёшься… другой.

– Я уже другая, – тихо сказала Елена. – После сокола, после лисицы. Каждый перенос меняет меня. Делает меня менее человеком и более… чем-то иным.

Она посмотрела на собаку, встретившись с ней взглядом.

– Может быть, это не такая уж плохая вещь.

Процедура переноса была подготовлена с максимальной тщательностью. Учитывая планируемую длительность, Карлос разработал модифицированный протокол, который должен был минимизировать риск необратимой фрагментации сознания.

– Это новый штамм паразита, – объяснял он, показывая Елене образец в специальном контейнере. – Я назвал его CR-3. Он создаёт более стабильную нейронную интеграцию, которая должна позволить длительное пребывание в другом теле без критической потери идентичности.

Елена изучала мутновато-белую жидкость, содержащую микроскопические организмы, которые вскоре изменят ход её сознания.

– Какие ограничения? – спросила она. – Что я должна знать?

– Собачий мозг близок к человеческому по базовой структуре, но существуют фундаментальные различия, – сказал Карлос. – Наиболее значимое отличие – в обработке запахов. Обонятельные центры собаки занимают значительно большую часть мозга, чем у человека. Информация, получаемая через обоняние, будет подавляюще интенсивной, особенно в первые дни.

Он вывел на экран схему собачьего мозга.

– Также различается эмоциональная обработка. Собаки испытывают базовые эмоции – страх, радость, привязанность – но их выражение более непосредственно, менее отфильтровано социальными условностями. Ты можешь обнаружить, что реагируешь инстинктивно в ситуациях, которые обычно требуют размышления.

– И главное ограничение? – спросила Елена, зная, что должен быть критический фактор.

– Время, – серьёзно ответил Карлос. – Чем дольше ты остаёшься в другом теле, тем сильнее твоё сознание адаптируется к его нейронной структуре. После определённой точки возвращение становится… проблематичным. Твой человеческий мозг может оказаться неспособным вместить трансформированное сознание.

– Какой срок?

– Теоретически, две недели – верхняя безопасная граница. После этого риски возрастают экспоненциально с каждым днём.

Елена кивнула, принимая информацию. Две недели в теле собаки. Две недели видения мира совершенно иначе, через призму совершенно других органов чувств и инстинктов. Это пугало и одновременно интриговало.

– Я буду поддерживать связь? – спросила она. – Смогу сообщать вам информацию?

– Мы имплантировали в собаку специальное устройство, – объяснил Скорпион, присоединяясь к разговору. – Оно реагирует на определённые паттерны активности мозга, которые ты сможешь генерировать сознательно. Базовые сигналы тревоги, подтверждения, запросы на экстракцию. Ничего сложного, но этого должно быть достаточно для экстренной коммуникации.

Он показал на карту города.

– Также мы установили несколько безопасных точек контакта, где ты сможешь встретиться с нами для более детальной коммуникации, если потребуется. Там будут люди, которые знают, что ты не обычная собака.

– Что мне нужно найти? – спросила Елена. – Какова моя задача, кроме простого выживания и избегания BioSync?

– Наблюдение, – ответил Карлос. – Мы хотим знать, что происходит с BioSync после того, как они обнаружили подмену TR-X на EM-1. Как они реагируют, какие меры принимают. Ты сможешь незаметно приближаться к их сотрудникам, объектам, наблюдать за передвижениями, возможно, даже проникать в некоторые здания. Собака привлекает гораздо меньше внимания, чем человек, особенно в городе, полном бездомных животных.

Елена взвесила все факторы, все риски. План был опасным, но альтернатива – попасть в руки BioSync – была неприемлемой.

– Хорошо, – сказала она наконец. – Давай сделаем это.

Процесс переноса был уже знаком, но всегда оставался глубоко дезориентирующим опытом. Елена лежала на медицинской кушетке, пока Карлос вводил инъекцию CR-3 в её вену. В соседней комнате собака также получила свою дозу модифицированной токсоплазмы, которая создаст мост между их сознаниями.

– Помни, – сказал Карлос, настраивая оборудование для мониторинга, – твоя цель – не просто выжить, но сохранить свою человеческую личность. Выделяй время каждый день для сознательного обращения к своим человеческим воспоминаниям, ценностям, знаниям. Это поможет предотвратить чрезмерную трансформацию сознания.

Елена кивнула, чувствуя, как холодное онемение распространяется от места инъекции по всему телу.

– Две недели, – прошептала она, глаза начали закрываться под действием седативного компонента в инъекции. – Не больше.

– Две недели, – подтвердил Карлос. – Мы будем следить за тобой. И в случае необходимости вмешаемся.

Последнее, что увидела Елена перед погружением в темноту, было серьёзное лицо Карлоса, склонившееся над ней. А затем мир вокруг исчез.

И взорвался заново.

Первый вдох в теле собаки был шоком, который заставил её задохнуться от переизбытка информации. Запахи. Тысячи, миллионы запахов, каждый яркий, отчётливый, несущий информацию, которую человеческий мозг просто не был предназначен обрабатывать. Дезинфицирующие средства клиники, пот Карлоса и Скорпиона, остатки пищи, которую они ели, бетон пола, металл оборудования, пластик, электроника, резина, ткань, краска на стенах – всё это создавало симфонию ароматов, от которой кружилась голова.

Затем звуки. Высокочастотные тоны электронного оборудования, биение сердец людей в комнате, шорох их одежды, жужжание вентиляции, далёкие звуки с улицы, проникающие сквозь стены – машины, голоса, птицы, другие собаки.

Зрение было менее острым, чем человеческое, с ограниченным цветовым спектром, но невероятно чувствительным к движению. Малейшее перемещение воздуха, дрожание руки, моргание глаза – всё регистрировалось с кристальной ясностью.

– Елена? – голос Карлоса звучал искажённо, словно через фильтр. – Ты меня слышишь?

Она попыталась ответить, но из горла вырвался только низкий скулёж. Конечно, у собаки не было голосовых связок, способных артикулировать человеческую речь.

– Если ты понимаешь меня, дважды стукни лапой по полу, – инструктировал Карлос.

Елена сконцентрировалась на своём новом теле, пытаясь заставить его подчиниться. Передняя лапа казалась странно расположенной, суставы двигались иначе, чем в человеческой руке. Но после нескольких неуклюжих попыток она смогла дважды ударить лапой по полу.

– Отлично, – Карлос говорил медленно и чётко, помогая ей сфокусироваться на его словах среди хаоса сенсорных ощущений. – Интеграция кажется успешной. Сейчас мы дадим тебе время адаптироваться к новому телу. Не спеши.

Елена попыталась встать, но координация четырёх лап оказалась сложнее, чем она ожидала. Её тело – тело Дианы – было сильным, мускулистым, но с совершенно иным распределением веса, иной механикой движений.

После нескольких неуклюжих попыток она смогла подняться на четыре лапы, хотя всё ещё покачивалась. Каждое движение требовало сознательного усилия, пока её мозг пытался адаптироваться к управлению этим чужим телом.

– Хорошо, очень хорошо, – одобрил Карлос. – Теперь попробуй пройтись по комнате.

Первые шаги были мучительно неуверенными. Она шаталась, как щенок, делающий первые шаги. Но постепенно, с каждым новым движением, её контроль улучшался. Собачьи инстинкты начали интегрироваться с её сознательными намерениями, создавая более плавную координацию.

– Невероятно, – пробормотал Скорпион, наблюдая за ней. – Смотри, как быстро происходит нейронная адаптация. Уже через несколько минут заметно улучшение моторного контроля.

Елена сделала круг по комнате, чувствуя, как с каждым шагом движения становятся более естественными. Её тело – нет, не её тело, тело Дианы – было мощным инструментом, способным на удивительную грацию и скорость, когда использовалось правильно.

Но сенсорная перегрузка всё ещё была ошеломляющей. Особенно запахи. Елена никогда не представляла, что мир содержит такое богатство ароматов, такие слои информации, передаваемой через воздух. Человеческое обоняние было практически слепым по сравнению с этим.

– Мы подготовили для тебя безопасный маршрут выхода из клиники, – сказал Карлос, разворачивая перед ней карту. – Ты выйдешь через служебный вход, пройдёшь через эти переулки, и окажешься в промышленном районе, где собака не привлечёт внимания.

Елена изучала карту, но собачье зрение не было приспособлено для чтения. Вместо этого она сконцентрировалась на запоминании общего направления и ключевых точек маршрута.

– Помни о безопасных зонах контакта, – продолжал Карлос. – Они отмечены здесь, здесь и здесь. Если тебе понадобится связаться с нами, отправь сигнал через имплант и направляйся к ближайшей безопасной зоне.

Елена подняла голову, глядя на Карлоса. В этом взгляде было столько человеческого понимания, что Скорпион непроизвольно отступил на шаг.

– Жутковато, – пробормотал он. – Видеть такой осознанный взгляд у собаки.

– Это не просто собака, – напомнил Карлос. – Это Елена. По крайней мере, пока.

Он наклонился к ней, его голос стал тише.

– Будь осторожна, mi amiga. И помни – две недели максимум. После этого мы вытаскиваем тебя, даже если BioSync всё ещё ищет.

Елена кивнула, осознанным, почти человеческим движением. Затем повернулась к двери, готовая начать свой путь в новой форме.

– Удачи, – сказал Карлос, открывая дверь. – Мы будем наблюдать.

Елена шагнула в коридор, направляясь к служебному выходу. Каждый шаг становился увереннее, каждое движение – естественнее. Её человеческое сознание постепенно уступало место гибриду, объединяющему человеческий интеллект с собачьими инстинктами и восприятием.

Она была теперь чем-то новым. Ни полностью человеком, ни полностью собакой. Что-то между, эволюционирующее с каждой минутой в её новом теле.

Ночной город выглядел совершенно иначе глазами собаки. Улицы, которые Елена знала как человек, трансформировались в территории, определяемые запахами, звуками, присутствием других животных и людей. Каждый угол, каждый переулок, каждый подъезд имел свою историю, рассказанную ароматами мочи других собак, остатками пищи, следами химикатов и бесчисленными другими маркерами, невидимыми для человека, но кристально ясными для собачьего носа.

Она двигалась осторожно по промышленному району, уже достаточно адаптировавшись к собачьему телу, чтобы выглядеть как обычная бездомная собака для случайного наблюдателя. Но внутри неё человеческое сознание всё ещё преобладало, анализируя и интерпретируя поток сенсорной информации.

Первый день в новом теле должен был быть посвящён адаптации и ознакомлению с районом. Но уже на второй час своего путешествия Елена заметила нечто, привлекшее её внимание: автомобиль с логотипом BioSync, припаркованный у обочины неприметного склада.

Её человеческое любопытство, усиленное собачьими охотничьими инстинктами, направило её ближе. Она держалась в тенях, перемещаясь от контейнера к контейнеру, используя естественное умение собаки двигаться незаметно.

У входа в склад стояли двое мужчин в тёмных костюмах, с едва заметными наушниками – явно служба безопасности. Их поза, их напряжённость говорили о том, что они охраняли что-то важное.

Елена приблизилась к задней части здания, где её нос обнаружил менее охраняемый вход – служебную дверь, используемую для вывоза мусора. Запахи говорили, что здесь регулярно проходили люди, но сейчас никого не было.

Она исследовала дверь, обнаружив, что она была слегка приоткрыта – возможно, для вентиляции в жаркий день или просто по небрежности. Щель была достаточно широкой для собаки её размера, если протиснуться.

Здесь было два варианта: продолжить наблюдение снаружи или рискнуть проникнуть внутрь для получения более детальной информации. Человеческая осторожность советовала первое, собачья смелость подталкивала ко второму.

После мгновенного колебания собачья часть её сознания взяла верх. Она проскользнула в щель, оказавшись в тускло освещённом коридоре.

Запахи внутри здания рассказали ей многое. Люди, множество людей, проходивших здесь в течение дня. Химикаты – чистящие средства, но также что-то более специфическое, лабораторные реагенты, которые она знала по своей работе в BioSync. И что-то ещё – запах страха, стресса, исходящий от многих различных источников.

Елена осторожно двинулась по коридору, её лапы бесшумно ступали по бетонному полу. Она слышала голоса впереди, приближающиеся шаги, и быстро нырнула под стоявший у стены стеллаж.

Двое мужчин в лабораторных халатах прошли мимо, погружённые в разговор.

– …эксперимент с эмпатическим переносом полностью провалился, – говорил один из них. – Мехта в ярости. Он лично допрашивал каждого, кто имел доступ к образцам.

– Это точно было преднамеренное вмешательство? – спросил второй. – Не могла ли это быть случайная мутация штамма?

– Слишком целенаправленно. Все образцы, подготовленные для демонстрации военным, были заменены. Причём модификация была очень специфической – добавлен компонент, создающий эмпатическую связь между всеми участниками переноса. Кто-то знал, что делает. Кто-то, кто понимает механизм работы паразитов лучше, чем большинство наших сотрудников.

– Рейес?

– Почти наверняка. Службе безопасности приказано найти её любой ценой. Мехта сказал, что если она смогла модифицировать штамм, значит, сможет и обратить изменения. А без этого проект "Континуитет" под угрозой.

Их голоса стихли, когда они завернули за угол. Елена выждала несколько секунд, затем продолжила свой путь, двигаясь в направлении, откуда пришли учёные.

Она оказалась в более широком коридоре с несколькими дверями по обеим сторонам. Из-за одной из них доносились приглушённые голоса и странные звуки – щёлканье, скрежет, похожие на механические или электронные.

Дверь была приоткрыта, и Елена осторожно заглянула внутрь. То, что она увидела, заставило её замереть от шока.

В большой комнате, напоминающей лабораторию, находились клетки разных размеров. И в этих клетках были животные. Но не обычные животные. Их глаза… в них было что-то глубоко неправильное, слишком осознанное, слишком человеческое.

Её собачьи чувства уловили странный запах от этих существ – запах страха, но также чего-то более сложного, почти… человеческого.

С удивлением и ужасом Елена осознала, что видит перед собой. Это были животные с человеческим сознанием внутри. Подопытные существа проекта "Аватар", перемещённые сюда после провала демонстрации в главной штаб-квартире BioSync.

Она заметила техника, перемещающегося между клетками, записывающего показания на планшет. Рядом с ним стоял мужчина в дорогом костюме, с жёсткими чертами лица и холодными глазами. С удивлением Елена узнала в нём Арджуна Мехту, CEO BioSync.

– Их состояние стабильно? – спрашивал Мехта.

– Да, сэр, – отвечал техник. – Несмотря на осложнения с образцами TR-X, ранее проведённые переносы не были затронуты. Сознание объектов остаётся интегрированным в животных-хозяев.

– А обратный перенос? – настаивал Мехта. – Мы всё ещё можем извлечь их без последствий?

Техник выглядел неуверенно.

– Теоретически, да. Но с увеличением времени интеграции риски растут. Некоторые субъекты находятся в животных телах уже более месяца. Их нейронные паттерны могли значительно измениться.

Мехта подошёл к одной из клеток, содержащей крупную кошку – пуму или ягуара, Елена не могла точно определить.

– А что с ним? Нашим звёздным агентом?

– Субъект A-17 демонстрирует наиболее стабильную интеграцию, – сказал техник. – Фактически, он отказывается от идеи возвращения в человеческое тело. Утверждает, что предпочитает оставаться в форме хищника.

Мехта задумчиво кивнул.

– Интересно. Это подтверждает наши опасения относительно длительных переносов. Человеческое сознание начинает адаптироваться, предпочитать новую форму. – Он повернулся к технику. – Готовьте всё для экстренного извлечения. Мы не можем рисковать дальнейшей дестабилизацией субъектов. Особенно сейчас, когда проект под угрозой.

– Да, сэр. А что насчёт проекта "Континуитет"? Перенос всё ещё запланирован?

– Отложен, но не отменён, – жёстко сказал Мехта. – Мы не можем использовать заражённые образцы. Мой перенос в клонированное тело должен быть безупречным. Никаких эмпатических связей, никаких нежелательных побочных эффектов.

Он сделал паузу, его лицо стало ещё жёстче.

– Найдите Рейес. Она единственная, кто может полностью понять и исправить модификацию. Или, по крайней мере, её исследования помогут нам разработать контрмеры.

Елена отступила от двери, её сердце – сердце Дианы – билось быстрее. Она получила критическую информацию: BioSync перенесла своих подопытных в секретный объект, они планировали экстренное извлечение сознаний, и проект "Континуитет" – постоянный перенос Мехты – был лишь отложен, но не отменён.

Пора было уходить. Но когда она повернулась, то обнаружила, что путь назад блокирован. В коридоре стоял охранник, смотрящий прямо на неё с удивлением, быстро сменяющимся подозрением.

– Эй! – крикнул он. – Откуда здесь собака?

Инстинкты Дианы взяли верх. Елена бросилась вперёд, проскочив между ног охранника прежде, чем тот успел среагировать. За её спиной раздался крик:

– Нарушитель! Собака в здании!

Она мчалась по коридорам, полагаясь на обонятельную память, чтобы найти выход. За ней раздавался топот ног, крики, звуки активируемых раций.

Дверь, через которую она проникла внутрь, теперь была полностью закрыта. Елена резко развернулась, ища альтернативный выход. Её нос уловил свежий воздух, доносящийся из-за поворота. Она помчалась туда и увидела открытое окно на уровне первого этажа – вероятно, для вентиляции.

Не колеблясь, она прыгнула, её сильные задние лапы оттолкнулись от пола с мощью, которую она никогда не ощущала в человеческом теле. Она пролетела через окно и приземлилась на асфальт снаружи, перекатившись, чтобы погасить импульс.

Охранники выбежали из здания через главный вход, их фонари метались в темноте, ища беглеца. Но Елена уже была в тенях, её тёмная шерсть сливалась с ночью, её движения были бесшумными, как у настоящего хищника.

Она двигалась от укрытия к укрытию, постепенно увеличивая дистанцию между собой и объектом BioSync. Адреналин циркулировал в её крови – крови Дианы – создавая почти эйфорическое ощущение. Часть её, человеческая часть, была встревожена полученной информацией. Но другая часть, собачья часть, ощущала чистую радость от успешной охоты, от бега, от победы над преследователями.

И эта вторая часть становилась всё сильнее с каждой минутой в этом новом теле.

Следующие дни Елена провела, курсируя между различными районами города, собирая информацию о деятельности BioSync. Её способность незаметно наблюдать, приближаться к людям и объектам, не вызывая подозрений, оказалась невероятно ценной.

Она обнаружила ещё два секретных объекта корпорации, замаскированных под обычные коммерческие здания. Узнала о перемещениях ключевых фигур, подслушала разговоры сотрудников службы безопасности, разговаривающих во время перекуров на улице.

Но с каждым днём она замечала, что её человеческое сознание всё больше переплетается с собачьим. Она начала воспринимать мир иначе. Стала оценивать ситуации не только логически, но и инстинктивно. Люди трансформировались в категории: потенциальная угроза, возможный источник пищи, нейтральный объект, член "стаи" (в которую она включала Карлоса и Скорпиона).

На четвёртый день она встретилась с Карлосом в одной из безопасных зон контакта – заброшенном складе на окраине города. Она пришла на встречу, преодолев несколько километров городских улиц, избегая опасностей, которые подстерегали бездомную собаку: агрессивных людей, других территориальных собак, движение транспорта.

Карлос ждал её внутри, сидя на старом ящике с планшетом в руках. Когда она вошла, он поднял взгляд, и на его лице отразилось удивление.

– Елена? – он неуверенно позвал, словно не был уверен, что перед ним всё ещё его коллега, а не просто собака.

Она подошла ближе, пытаясь своим поведением показать, что всё ещё понимает его. Склонила голову набок, глядя прямо в глаза – жест, который собаки обычно избегают, но который был очень человеческим.

– Ты всё ещё здесь, – с облегчением выдохнул Карлос. – Я беспокоился, что процесс мог пойти быстрее, чем мы предполагали.

Елена села перед ним, внимательно наблюдая, пока он активировал устройство, способное интерпретировать некоторые паттерны её мозговой активности в текст.

– Это экспериментальный интерфейс, – объяснил Карлос. – Мы разработали его на основе данных о твоих предыдущих переносах. Он не идеален, но должен помочь нам коммуницировать более детально, чем просто через сигналы с импланта.

На экране планшета появилось простое меню с базовыми опциями и виртуальной клавиатурой.

– Сконцентрируйся на том, что хочешь передать, – инструктировал Карлос. – Система распознает общие паттерны активности твоего мозга и преобразует их в текст. Это требует практики, но базовая коммуникация должна быть возможна.

Елена сосредоточилась, фокусируясь на ключевой информации, которую она собрала. На экране медленно, с паузами, начали появляться слова:

BIOSYNC… СЕКРЕТНЫЙ… ОБЪЕКТ… ЖИВОТНЫЕ… ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ… СОЗНАНИЕ…

Она описала обнаруженный склад, разговор между Мехтой и техником, информацию о планах экстренного извлечения субъектов и отложенном, но не отменённом проекте "Континуитет".

– Это согласуется с данными, которые собрал Скорпион, – кивнул Карлос, записывая информацию. – BioSync в панике. Они распространили твоё описание всем службам безопасности, предлагают огромную награду за информацию о твоём местонахождении. Но при этом всё держится в секрете от общественности. Никаких официальных объявлений, никаких сообщений в СМИ.

Он вывел на экран планшета изображение Арджуна Мехты, выходящего из здания BioSync, окружённого охраной.

– Мехта отменил все публичные появления. По нашим источникам, он одержим идеей найти тебя и восстановить первоначальную функциональность TR-X. Его клонированное тело уже готово, и промедление только увеличивает риски.

Елена попыталась сформулировать более сложную мысль:

ОБРАЗЦЫ… ЗАМЕНА… НЕОБРАТИМА… НЕТ… СПОСОБА… ВЕРНУТЬ…

– Я так и думал, – кивнул Карлос. – Модификация, созданная Танакой, интегрируется на геномном уровне. Они могут создать новые штаммы с нуля, но это займёт месяцы, если не годы исследований.

Он выглядел задумчивым.

– Но это не останавливает Мехту. Он убеждён, что ты держишь ключ к решению проблемы. И он не остановится, пока не найдёт тебя.

Елена почувствовала тревогу, но также и странное удовлетворение. Её план сработал даже лучше, чем она ожидала. Технология переноса сознания была теперь неразрывно связана с эмпатией, с пониманием опыта других существ. Любой, кто захочет использовать её, будет вынужден испытать последствия своих действий.

Но была и тревожная мысль. Что если Мехта действительно найдёт способ обойти модификацию? Что если его ресурсы и решимость позволят ему восстановить оригинальную функцию TR-X?

Она попыталась выразить это:

НУЖНО… БОЛЕЕ… ПОСТОЯННОЕ… РЕШЕНИЕ…

– Что ты предлагаешь? – спросил Карлос, наклоняясь ближе.

ТАНАКА… ПУБЛИКАЦИЯ… ИССЛЕДОВАНИЯ… ОТКРЫТЫЙ… ДОСТУП…

Карлос выглядел шокированным.

– Ты хочешь опубликовать исследования? Сделать технологию доступной всем? Это… радикальное решение, Елена. Опасное.

Но Елена настаивала:

ЗНАНИЕ… УЖЕ… СУЩЕСТВУЕТ… НЕЛЬЗЯ… ОТМЕНИТЬ… ЛУЧШЕ… ДЕМОКРАТИЗИРОВАТЬ… ЧЕМ… МОНОПОЛИЯ…

Карлос задумался, взвешивая аргументы.

– В этом есть логика. Если технология станет общедоступной, вместе с модификацией Танаки, это создаст баланс. Никто не сможет использовать её для эксплуатации других существ, не испытывая последствий.

Он покачал головой.

– Но это решение должно приниматься тобой, Еленой Рейес, в полном владении своими человеческими способностями. Не… – он запнулся, подбирая слова.

Елена закончила мысль:

НЕ… СОБАКОЙ… С… ФРАГМЕНТИРОВАННЫМ… СОЗНАНИЕМ…

– Я не это имел в виду, – быстро сказал Карлос. – Но ты сама понимаешь риски длительного переноса. Твоё сознание меняется, адаптируется к новой нейронной структуре. Я должен убедиться, что решения, которые ты принимаешь, всё ещё отражают твои истинные ценности и намерения, а не просто… новые инстинкты.

Елена почувствовала укол раздражения – очень собачью реакцию. Но её человеческая часть признавала обоснованность его опасений.

СКОЛЬКО… ДНЕЙ… ПРОШЛО…

– Четыре, – ответил Карлос. – Меньше трети от максимально безопасного периода. Но я замечаю изменения в твоём поведении, в твоих мыслительных паттернах. Ты становишься… более интегрированной с собачьей нервной системой.

Он показал на экран, где отображались данные её мозговой активности.

– Смотри, эти области, связанные с обработкой запахов и звуков, показывают значительно повышенную активность. А эти зоны, ответственные за абстрактное мышление и планирование – снижение активности. Тебе труднее формулировать сложные мысли, не так ли?

Елена не могла отрицать это. Абстрактные концепции действительно становились более размытыми, труднодоступными. В то же время, сенсорный опыт, эмоции, инстинктивные реакции становились более яркими, более непосредственными.

ВОЗВРАЩЕНИЕ… КОГДА…

– Первоначальный план – две недели, – напомнил Карлос. – Но я бы рекомендовал сократить период. Возможно, ещё четыре-пять дней, затем мы проведём обратный перенос. К тому времени должно стать ясно, как BioSync планирует действовать дальше.