Детка, я твой! бесплатное чтение

Глава 1

– Мне сколько раз повторять, Сойер? Товар – высший сорт. Не нравится, я его старику Барни толкну, меньше мороки, – низкий, будто простуженный мужской голос звучал вызывающе и нагло.

Принадлежал он высокому, плечистому парню, что стоял ко мне вполоборота. Лицо его скрывала натянутая до самых глаз бейсболка, и видно было только бритый затылок.

Грубые ботинки, мятые джинсы и видавшая лучшие дни серая футболка подчеркивали рельефное тело, но не облегали его, как у тех трех шкафоподобных мордоворотов, что стояли напротив и скалились ему в ответ так, что у меня от страха сердце заходилось. А этому хоть бы что.

Слабоумие и отвага в действие.

Рядом с такими я бы застыла, как полевая мышка, и лишний раз рот не открывала, боясь быть съеденной на месте. Впрочем, я и так не открывала.

Спрятавшись за угол и наблюдая за этими гопниками, я раздумывала, позвонить ли в полицию сейчас и нажаловаться на вконец обнаглевших преступников, что занимаются своими грязными делишками рядом с заведением моего старшего братца, или вернуться в клуб и уже там воспользоваться телефоном?

О том, чтобы по-тихому свинтить домой и забыть обо всем тут увиденном и услышанном и речи быть не могло. Все же я дочь своего отца, а он у меня, без малого, шеф департамента полиции Оттавы, и учил своих детей уважать закон!

– Не зарывайся, псина, нам его еще проверить надо, а то подсунешь дрянь и исчезнешь с деньжатами. Ищи потом ветра в поле, – ответил наглецу самый страшный из мордоворотов, – я, конечно, найду. Но сам понимаешь, лишние телодвижения…

Он протянул ладонь, на которую тут же упал небольшой прозрачный пакетик с подозрительным содержимым.

– Ванкуверские ведьмы дрянь не варят, Сойер. Пробуй, мне не жалко, – хмыкнул в ответ парень и замолчал, ожидая вердикта.

Судя по тому, как быстро тут все происходит, я еще до барной стойки дойти не успею, как эти отморозки рассосутся в ночи, а приехавшие на вызов полицейские меня потом на смех поднимут. Так что, если звонить, то сейчас.

Потянувшись к застежке рюкзачка, на дне которого покоился телефон, я не рассчитала степень своего волнения и, сильно дернув молнию, выпустила его из рук. Звук падения был приглушен проехавшим неподалеку байком, поэтому испугаться я не успела. Склонилась над сумкой, взяла ее в руки… а вот полностью разогнуться не смогла.

Взгляд уперся в бочкообразный торс того самого Сойера, на чьей мерзкой морде, при виде моего ошеломленного лица, начала медленно расползаться пугающая до дрожи в коленях, похотливая улыбка. Вблизи он выглядел еще ужаснее: с тату на половину лысого черепа, огромным лбом, мелкими глазками и серой, нездоровой кожей.

Вышла проветриться на свежий воздух, называется. И что теперь делать?

«Притворяться недалекой блондинкой», – подсказал не отличающуюся оригинальностью идею мой сжавшийся в горошину мозг.

– Мальчики! Как дела? – выдавила я самую жалкую из всех возможных улыбок, – я искала своего парня и потерялась немного. Не подскажите, где тут вход в клуб?

Давящая тишина продлилась ровно столько, сколько хватило трем здоровенным амбалам хорошенько пройтись по мне голодными взглядами, оценив лицо, длинные, спускающиеся до попы светлые локоны, едва прикрытую шелковым черным топом, небольшую грудь, облегающую бедра короткую красную юбку и голые ножки, заканчивающиеся дорогими босоножками на десятисантиметровом каблуке.

– Сойер, гляди какая сучка, – впервые подал голос один из дружков мордоворота, которого я мысленно окрестила мордоворотом номер два, – можно мне ей… помочь?

И так облизнулся, сволочь проклятая, что сразу стало ясно, никакой «помощью» тут и не пахнет. Доведет до ближайших кустов и покажет «небо в алмазах».

– Почему это тебе, Олле? – проснулся мордоворот номер три, – я тоже хочу.

– В очередь, Стив, я первый предложил, – мужчины с надеждами во взглядах уставились на своего главаря, но тот не торопился с ответом, продолжая сверлить меня своими глазками-бусинками, и медленно пожевывать нижнюю губу.

Впору было плюнуть на все и начать звать на помощь, а у меня как язык онемел. Да и толку? Снаружи ни души, а в самом клубе музыка бьет по голове так, что сам себя не услышишь, не то что визги с улицы.

Я уже мысленно попрощалась со всеми имеющимися у меня родственниками, как вдруг из-за спин трех уродов раздался знакомый хриплый голос.

– Слюни подотрите, парни, это моя телка. И искала она меня. Правда, сладенькая? – Сойер и его приятели дружно обернулись на стоящего позади дерзкого барыгу.

Бейсболку парень успел снять, и свет фонаря осветил его покрытую ежиком темных волос голову. Лицо можно было бы назвать красивым, если бы не недельная щетина, острый взгляд глубоко посаженных желтых глаз, и циничная усмешка, маскирующая необъяснимую злость, которую я ощущала каждой клеточкой своего тела.

Гребаный оборотень. Только этого мне не хватало.

Я уже собралась было послать нахала куда подальше, но внутренний голос, у которого мозгов было чуточку больше, резко приказал заткнуться и кивнуть.

– Твоя, говоришь? Дорогие шмотки, кукольное личико… – медленно произнес Сойер, а затем наклонился ко мне и шумно вдохнул, – подзаборная шавка утверждает, что трахает чистокровную пиявочку? Ты, конечно, смазливый ублюдок, но сказки будешь рассказывать своим шмарам, а не мне. Вампиры никогда не отдадут свое сокровище жалкому псу.

И даже не поспоришь. Папочка за меня любому увальню яйца на голову натянет. А посягни на его младшую дочь не дружащий с законом оборотень – и вовсе со свету сживет.

– А кто сказал, что я их спрашивал? –  парень приблизился к нам, оттолкнул плечами мордоворотов под номером два и три, схватил меня за руку и рванул на себя, впечатывая в твердую грудь. Ноздрей коснулся запах сигарет, горячего мужского тела и мускуса, – ну же, детка, скажи им, кому ты принадлежишь.

Одна его рука легла мне на горло, не давая отвернуться и отвести взгляд от стоящих передо мной головорезов, следивших за каждым движением оборотня. А вторая… вторая, самым наглым образом, прошлась по моей груди, задев чувствительный сосок и, заставив меня вздрогнуть, затем скользнула по впалому животу, ушла за спину, собственническим жестом накрыла ягодицу и сжала ее.

Голова закружилась, как после бокала разбавленной чем-то крепким второй отрицательной. Жар его ладони ощущался так интенсивно, словно и не было никакой юбки. Я бы и рада отшатнуться, но какой там? Меня держали железной хваткой, вырваться из которой не представлялось возможным.

С другой стороны, начни я сейчас вырываться, его приятели поймут, что парень врет, и тогда меня ждет участь пострашнее «волчьей сучки».

– Я не слышу, детка. Так кому ты принадлежишь? – зараза мерзкая, знает, что я не могу его сейчас послать и пользуется вовсю, гладит, трогает, под юбку пальцами лезет…

– Т-т-тебе, милый, – все же ответила я еле слышно, сжимая бедра и надеясь, что все это скоро закончится.

Глава 2

«Дорогой дневник, жизнь повернулась ко мне задом», – именно этими словами я бы охарактеризовала сегодняшний день, если бы по примеру ровесниц любила переносить на бумагу все свои тайны. Но дневников я никогда не вела. А стоило бы. Нужно же хоть где-то выплескивать свои эмоции. Мама говорит, что нельзя держать их в себе и ждать, когда прогремит большой взрыв. А он когда-нибудь обязательно прогремит.

– Ну что, довольны? – обратился наглый подонок к своим дружкам-бандитам, а затем склонился к моему уху, – дверь в клуб прямо и направо. Жди меня за барной стойкой, сладкая.

«Ага, бегу и спотыкаюсь!» – подумала я, а в ответ слабо кивнула, не веря, что так легко отделалась. Не знаю, почему он решил поиграть в рыцаря и спасти меня от своей криминальной компашки, но была бы дурой, если бы стала строить из себя оскорбленную невинность.

Словно нехотя оторвав от меня свои загребущие лапы, парень небольно шлепнул меня по попе, придавая ускорение, как вдруг самый страшный из горилл схватился за мое предплечье и толкнул обратно в медвежьи объятия.

– Не так быстро, пес, – внимательный взгляд прошелся по моей шее, – ты нас за идиотов держишь? Где, мать твою, гребаная метка?

– Не думал, что ты такой дурак, Сойер, – этот тип явно нарывался на неприятности, прыгая на мордоворота, что был крупнее его раза в два. Мозгов с грецкий орех! – если бы я оставил на ней метку, ее родители бы меня распяли. Я не какой-то мучающийся спермотоксикозом подросток и умею контролировать своего зверя.

– Ладно стелешь, да только, я не слепой, и вижу, как эту крошку аж потрясывает от омерзения.

– Ну еще бы, – хмыкнул в ответ блудливый подонок, чьи пальцы, на моем теле, вновь пришли в движение, – вы свои рожи давно в зеркало видели?

По лицу Сойера трудно было понять, поверил он словам оборотня или нет. Глазки из мелких превратились в две еле заметные щелочки, а нижняя челюсть выдвинулась вперед, как у бульдога. Того и гляди вцепится в ногу.

– Как тебя зовут, киска? – обратился он ко мне, как перестал сверлить взглядом стоящего позади меня оборотня. А я, глупая идиотка, не нашла ничего лучше, как сообщить окружившим меня бандитам свое настоящее имя.

– Лолли… Лоллипоп (с англ. – Леденец), – три шкафа недоверчиво выпучили глаза, а затем дружно заржали. Даже удерживающий меня барыга издал еле слышный смешок, благо мордовороты этого не заметили.

Признаюсь честно, я их не винила. Эта реакция на мое не совсем стандартное имя, преследовала меня еще со школы. А за все спасибо папочке, чье пристрастие к сладкому стало уже притчей во языцех.

Брату Каю улыбнулась фортуна, имя ему дала моя тогда еще живая бабуля со стороны матери. До зависти обычное, ничем не примечательное, и не вызывающее смех чуть ли не до икоты.

Сестре повезло меньше, ее наш отец окрестил Куки (с англ.– Печенье), и сейчас даже коллеги по работе кроме как «печенькой» ее не называют.

Мне же со своим имечком пришлось пройти все круги ада. Вот кто в здравом уме назовет свою дочь «леденцом»? Да таких псевдонимов чураются даже стриптизерши и проститутки, а у меня оно в паспорте черным по белому. Я его, конечно, стараюсь не светить, но попробуй, откажи остановившему на дороге копу? Или служащему банка, в который ты пришла, чтобы снять или положить на счет деньги?

Ладно, что-то я отвлеклась. Амбалы уже прекратили ржать, и теперь сверлили меня плотоядными взглядами. Особенно самый страшный из них – Сойер.

– И как ты зовешь ее, пес? «Чупа-чупс»? – ну вот, новая волна смеха. И шутка, что обидно, ну вот ни разу не оригинальная.

– Я зову ее «сладкая», если тебе интересно, – в низком голосе оборотня тоже сквозило веселье, но мне оно, почему-то, обидным не показалось. Странно.

– Смешная у тебя пиявка. Так и быть, отпустим ее с миром, но при одном условии, – я поначалу заметно расслабилась, но услышав последние его слова опять нервно напряглась, – докажи свои права на эту кралю, иначе это сделаем мы. Да, парни?

Мордовороты номер два и три дружно закивали, мерзко облизывая свои мясистые губы.

По телу прошла мелкая дрожь, и пришлось крепко сжать зубы, чтобы они не начали отплясывать чечетку. Я глупая блондинка, а глупым блондинкам не пристало предчувствовать опасность. Они улыбаются и машут, улыбаются и машут.

А еще надеются, что появится принц на белом коне и вырвет их из лап злодеев. Прямо как в сказке. Жаль, что из сказочного, у меня была только жопа, так как по-другому ситуацию, в которую я попала, не охарактеризовать.

На роль принца оборотень тоже не тянул. Но других вариантов у меня, к сожалению, не было. Надеюсь то, что потребуют его подельники не будет таким уж трудноосуществимым, иначе… а что иначе, даже думать не хотелось.

– Какие еще права, Сойер? Хочешь, чтобы я трахнул ее прямо здесь? Обломись. Я бесплатные шоу устраивать не собираюсь. Купите подписку на порнхаб и хорошенько вздрочните. Можете даже друг другу, – белого коня не было и в помине, так же как и белого плащика с короной, но парень в моих глазах поднялся со дна, на котором барахтался вместе со своими приятелями, на два пункта выше.

Сойер в ответ жутко оскалился, но быстро взял себя в руки.

– На этот раз прощаю, ради дружбы с твоими покровительницами, но еще хоть одно дерзкое слово из твоей вонючей пасти, шавка, и я порву тебе ее голыми руками. Под правами, я имел в виду метку. Поставь пиявке метку, здесь и сейчас, или мы с парнями заберем ее себе. Меня, кстати, этот вариант устроит больше.

Вот далась ему эта метка?

Я не увидела, а почувствовала, как резко напрягся стоящий за мной мужчина. Его пальцы на моей талии и бедре сжались так сильно, что, если доживу до завтрашнего утра, обнаружу на теле здоровенные синяки.

Мне-то казалось, что приказ плевый. Подумаешь, две мелкие дырочки на шее, через пару недель пройдет, зато не нужно танцевать голые танцы на потеху публике. Но, похоже, оборотень так не считал, и того и гляди откажется, бросив меня на растерзание ублюдков.

Принц, называется. И чего так нервничать, спрашивается? Укусил и свободен. Это я точно знаю, в укусах я профессионал.

Пришлось брать дело в свои руки.

Перекинув волосы на плечо, я наклонила голову набок, оголив шею, привстала на цыпочки, насколько позволяли каблуки, и медленно потерлась попой о его ширинку.

Раньше с оборотнями я дел не имела, но у Грейс, моей подруги, был парень из волков. Она рассказывала, что завести их – дело двух секунд. Вот и проверим.

Он действительно склонился к моей шее, прикоснулся к ней губами, отчего по коже прошелся электрический разряд, осторожно сжал ее своими клыками и еле слышно прошептал:

– Угомонись, сладкая, – ага, и не подумаю. Кусай скорее, черт бы тебя побрал!

Глава 3

Все же нужно иногда прислушиваться к собственной интуиции. Тем более, когда она настырно шепчет тебе остаться дома и посмотреть какую-нибудь сопливую комедию, попивая «Блади Лабат» (*с англ. «Bloody» – кровавый, «Labatt» – марка пива)» и поглаживая ушастого вредину Шабо.

Тащиться в ночь хотелось так же, как коту на кастрацию, но Кай умел уговаривать. Вот зачем мне открытие его ночного клуба, когда я всего несколько часов как с самолета и даже родителей повидать не успела? «Непорядок», сказал бы папочка, и был бы абсолютно прав.

Теперь дрожи тут от страха в ожидании, когда четверо сволочей наиграются с тобой в «кошки-мышки». А они, судя по мерзким рожам, только начали забавляться.

Парень за спиной, кажется, почувствовал мой мысленный пинок. Пройдясь языком по гладкой коже, он усилил хватку на моей талии, и уже через секунду в мою шею вонзились чужие клыки.

Не больно. Совсем даже наоборот. Сознание взорвалось сверхновой, по телу прошел заряд тока, а из глаз посыпались искры.

Все мышцы в теле превратились в желе, и мне ничего не оставалось делать, как со стоном откинуть голову на его плечо, безмолвно умоляя о большем. Не важно, как крепко он прижимал меня к себе, я все равно продолжала тереться об него своим телом, чувствуя, как твердость в районе его ширинки стала в разы больше и уперлась в мою попу.

До оргазма мне хватило бы одного толчка его бедер, или даже пары грязных словечек его низким шепотом на ушко. Оборотень прекрасно это понимал и готов был мне угодить, я чувствовала. Но раздавшийся в ночи громкий смешок Сойера подействовал, как ушат холодной воды.

Парень отодвинулся, но на прощание прошелся шершавым языком по оставленной на мне метке, которая продолжала ныть и посылать по всему телу теплые волны возбуждения.

– Что-то я погорячился, – произнес самый главный мудак, растянув свои жирные губы в примерзкой улыбочке, – нам тут в лапы такой страстный котенок попался, да, парни? – двое его подпевал дружно закивали, как болванчики, – а я, не разобравшись, ее отпустить решил.

– Сойер, бл*, мы договорились, я своими телками не делюсь, – прорычал над моим ухом внезапно напрягшийся оборотень.

– А придется, – издевательски развел руками ублюдок.

– С хрена ли?

– Ты не переживай, отсосет нам с парнями по разику и пусть идет с миром, – нет, ну нормально вообще?

Я даже толком возмутиться не успела, как выбросив вперед жилистую руку, Сойер схватил меня за топ и потянул на себя. В этот момент произошло то, чего ни один из нас четверых не ожидал.

Оборотень разорвал ночную тишину звериным рыком. Его лицо внезапно сменилось волчьей пастью. Он рванул вперед, и сомкнул клыки на роже Сойера. А дальше все начало проноситься перед глазами, как в замедленной съемке…

Кровь брызнула во все стороны, заливая мохнатую морду, и превращая оборотня в настоящее чудовище. Еще немного и меня вывернуло бы наизнанку.

Многие из моих не сильно привередливых собратьев, оказавшись в подобной ситуации, не преминули бы заметить, что кровь, она и есть кровь, ее пить надо, а не носик морщить. Но кто в здравом уме станет допивать из оставленной кем-то на улице бутылки? Или хлебать разлитый по полу суп? Вот и я девушка приличная, и ем, чтобы жить, а не живу, чтобы есть.

Миг – и огромный бугай валяется на земле, дергается в конвульсиях и скулит как сучка, а два его приятеля изумленно таращатся на него, не понимая, что происходит.

Позади нас послышалась полицейская сирена. Раздался топот ног, мужские крики и ругань. Кажется, меня толкнули, из-за чего я растелилась на асфальте, больно приложившись лбом, и поцарапав кожу на локте и бедре.

Лежащий рядом Сойер уже не скулил. Под ним разлилась красная лужа, дыхание перестало вырываться из легких, а взгляд был направлен в небо. Мордовороты под номером два и три, успели прийти в себя и сейчас, спрятавшись за углом, устроили перестрелку с невесть откуда взявшимися копами. Только оборотня нигде не было видно. Как сквозь землю провалился.

«Надо бежать!» – подсказал мозг, – «подальше от этого жуткого и отвратительного зрелища, пока не зацепила шальная пуля».

Адреналин в крови подскочил до критической отметки. Слепая паника накрыла как цунами, и перед ней отступила даже боль. Ловко орудуя руками, я медленно ползла вперед, мысленно взывая к высшим силам и умоляя их вытащить меня из той задницы, в которую я угодила благодаря собственной «везучести».

Метр, два, три.

Обогнув стоящую на пути машину, и спрятавшись за ней, я смогла, наконец, принять сидячее положение, и прислонилась спиной к металлической дверце. Медленно переводя дыхание, я пыталась собрать мысли в кучу, и решить, что делать дальше.

Первый вариант со звонком отцу или брату отменялся сразу. Рюкзачок с телефоном остался валяться там, где меня обнаружили бандиты и, если я не хотела, чтобы меня нафаршировали пулями, как индейку на День Благодарения, лучше о нем забыть.

Второй вариант, где я забегаю в клуб и требую отвести меня к Каю тоже не годился. Во-первых, я уверена, что полиция на улице долго не задержится и оцепит помещение, проверяя каждого встречного-поперечного, а во-вторых, не нужно брату знать о моих злоключениях. Он расскажет отцу, тот – маме и сестре, и тогда я до старости не избавлюсь от их гиперопеки.

Оставалось последнее решение: с боем прорваться к дороге, поймать такси, рвануть домой и выбросить из памяти этот кошмарный денек. Показания мои никому не нужны. Копы и без меня тут прекрасно разберутся, поймают волка-дилера и двух дружков мертвого бандита, а значит моя совесть чиста и может спать спокойно.

Приняв окончательное решение, я стащила с себя туфли, решив, что бегать на каблуках, не лучшая идея. Затем оперлась ладошкой об асфальт, собираясь встать, как вдруг рядом раздался знакомый голос.

– Вот ты где, сладкая. Далеко собралась?

Глава 4

Мне показалось. Я ничего не слышала, это всего лишь слуховые галлюцинации. Рядом никого нет. Если я открою глаза и осмотрюсь, никого не увижу.

– И как долго ты собралась притворяться кактусом? Поднимайся и иди сюда, – никакая это не галлюцинация, а самая настоящая реальность. Гребаный оборотень! Ну почему он не мог поймать пулю и лежать сейчас рядом с Сойером? Зачем я ему сдалась?

– Никуда я не пойду! – распахнув, наконец, глаза, я повернула голову. Увидев прислонившегося к капоту машины кусачую сволочь, чуть не застонала в голос.

Сижу тут, как дура, строю планы по спасению собственной задницы, а судьба поржала, и добавила проблем в виде высокого желтоглазого отморозка, чьи волосы, лицо и футболку покрывали красные пятна.

Перед глазами снова встало жуткое зрелище десятиминутной давности, когда этот самый волк вгрызался в рожу превосходившего его по габаритам бандита и купался в его теплой крови.

Не зря их породу называют дикими варварами!

– Ты меня боишься? Не стоит, – голос вроде не повышает, а усмешка такая жуткая, что чувствую – врет. Еще как стоит. И бояться, и бежать куда подальше.

– Ты бы валил по-хорошему, пока копы до тебя не добрались, – решила я вколотить в него толику здравого смысла, – выстрелы уже прекратились, сейчас они клубом занимаются, а потом всю парковку оцепят.

Не знаю, на что я надеялась, может, на то, что он прислушается к моим словам, оценит всю опасность ситуации и сбежит, но ответом мне был лишь наглый, сдавленный смех.

– Не переживай, они ничего мне не сделают, – он так уверено об этом заявил, что я сразу поняла, что-то тут не чисто.

Стресс, паника и тревога затопили по самую макушку, а в таком состоянии я не умела себя контролировать и моментом впадала в истерику. Текущая ситуация не была исключением.

– Решил меня в заложницы взять, гад? А вот хрен! Никуда я с тобой не пойду. А тронешь хоть пальцем, мой папочка тебе голову снесет и яйца отстрелит. Он у меня знаешь кто?

– Не знаю, но догадываюсь, что ты меня сейчас просветишь, – хмыкнул мерзавец, и так резко рванул в мою сторону, что я даже отреагировать не успела. В секунду была поймана и прижата к сильному мужскому телу.

Одной рукой он обхватил мою талию, а второй убрал волосы с плеча и коснулся пальцами оставленной им метки.

Знакомый разряд тока прошелся по спине, возвращая чувство невесомости и теплые волны возбуждения по всему телу. В то время, когда разум визжал «беги, спасайся», оно, это самое тело будто жило собственной жизнью и само решало, как ему реагировать на то или иное действие стоящего рядом гада.

– Больно было?

– Какие заботливые нынче оборотни пошли. Сначала пугают до дрожи в коленях, а потом интересуются, не больно ли тебе было, – я хотела, чтобы слова прозвучали издевательски, но, кажется, не вышло. Он продолжил забавляться, лаская мою шею.

– Так ты поэтому дрожала? Из-за страха? А мне казалось, тебе понравилось, – если копы его все же загребут, я сверху статью за этот гипнотический шепот повешу и за смущение, которому в данной ситуации было не место.

– Не знаю, какие девушки тебе прежде встречались, но мне не нравится, когда незнакомые мужчины тычут в меня своим клыками и приборами.

– Если ты так стонала, когда тебе не нравилось, представляю, что будет, когда я доведу тебя до оргазма, Лоллипоп, – от того, как ласково в его устах прозвучало мое имя, сердце предательски пропустило удар.

Этот волк точно какой-то ведьмак, иначе как я могла испытывать к нему одновременно жгучую ненависть и сумасшедшее желание, в котором не было ничего нормального.

– Отвали, скотина!

– Ты действительно этого хочешь? – «да»! «Нет!» «Не знаю!»

Действовать нужно было сейчас, пока я еще не превратилась в безвольную куклу.

Обмякнув в его объятиях, я подгадала момент, когда придурок расслабится и заехала ему локтем прямо по ребрам. Глухо рыкнув, парень ослабил хватку на моей талии, но вырваться все равно не дал. Я забилась в кольце его рук, как птица в клетке, и не удержавшись, полетела на землю.

Удара не случилось. Волк смягчил мое падение своей тушей. Затем завел мне руки за спину и, притянув меня к себе, обрушился на мои губы жестким, голодным поцелуем.

Я начала вырываться, и не заметила, как юбка задралась до самой талии, выставляя на всеобщее обозрение мои обтянутые черными ажурными трусиками ягодицы. Только когда их сжала загребущая лапа наглого волка, я поняла, что если сейчас ничего не предприму, то лишусь невинности. А это не совсем то место и время. И уж совсем не тот мужчина!

Пытаясь причинить ему боль, я впилась клычками в его нижнюю губу, и чуть не застонала от блаженства, когда языка коснулся сладкий и пряный одновременно вкус моей любимой, второй отрицательной.

Как ни странно, парень не отпрянул. Наоборот, он углубил поцелуй, сплетая наши языки и слизывая с моего собственную кровь.

Понятия не имею сколько прошло времени, и как бы далеко мы зашли, если бы на нас не упала тень, и насмешливый мужской голос не рассеял волшебный туман, которым заволокло мои мозги.

– Сержант Райт, простите, что прерываю ваш интим, но только что звонил инспектор. Он вызывает вас на ковер.

Что? Сержант? Нет, ну нормально вообще?

– Был бы у него еще этот ковер, – пробормотал оторвавшийся от исследования моего рта оборотень. Быстро поднявшись сам, он помог подняться мне, но не отпустил. Развернул к себе спиной и защелкнул на запястьях невесть откуда взявшиеся наручники.

– Что ты себе позволяешь, ублюдок?

– Майк, забери девчонку в участок. Пусть дожидается меня в камере, – хлопнув меня на прощание по попе, подонок передал ключи стоявшему рядом с нами копу и направился в сторону клуба.

– Какого черта! – громко возмутилась я, наблюдая удаляющуюся спину, – ты не имеешь права!

– Нападение на сотрудника полиции, оскорбление сотрудника полиции, срыв полицейской операции. Мне дальше перечислять?

– Да пошел ты! Я требую адвоката!

Глава 5

Заехав на освещенную уличными фонарями парковку перед участком, Ноа вклинил свой байк между двумя патрульными машинами, стащил с головы шлем и повесил его на зеркало. Затем прошелся пятерней по ежику темных волос, шумно выдохнул и направился ко входу в здание.

Телефон в заднем кармане джинсов не переставал вибрировать от бесконечных звонков, но он не брал трубку, прекрасно зная, кому так не терпится пустить ему кровь.

Хрена тебе лысого, Олсен. Сначала душ, а потом головомойка. И никак иначе.

Прошло три часа с того момента, как операция, под неофициальным названием «Прижучь говнюка Бенкса», пошла псу под хвост. За это время Ноа, вместе со своими парнями, успел прошерстить «Санрайс клаб» и всю оцепленную перед ним территорию в поисках сбежавшего ублюдка Олле Ларсона. Но все без толку.

Крыса оказалась проворнее и успела залечь на дно, забыв про двух своих дружков. Мертвых дружков, если точнее. Правда хорошего в этом было охренительно мало.

Целый год налаживать связи, пасти мелкую шайку Сойера Бенкса, чтобы с их помощью выйти на рыбешку покрупнее, и так по-тупому проеб***ся. Как бы не назвал его инспектор, как бы не опустил при всех коллегах, этого будет мало.

Показав бейджик и отсалютовав стоящему на страже новичку, Ноа завернул в раздевалку, вытащил из своего ящика чистые вещи и направился в душевую, где благодаря позднему времени не было ни души.

Холодная вода помогла прочистить мозги и взбодриться получше чашки горячего «американо». Мысли заработали с удвоенной скоростью, анализируя все допущенные сегодня ошибки и прикидывая пути их устранения, ведь являться с пустыми руками к Олсену приравнивалось к самоубийству. Старик в нервяке мог и работы лишить, а для Ноа это было смерти подобно.

В фойе на втором этаже его встретил напоминавший бочку с ножками заклятый дружок Сэмми Смит. Гоблин был известным лизоблюдом, предпочитающим полевой работе стопки бумажек.

– Ноа, какими судьбами? – расплылся он в фальшивой улыбке, демонстрирующей новенькие виниры.

А то ты мудак не курсе! Вон как глазки бегают.

– К мамаше твоей в гости заскочить решил.

– Фу, как грубо!

Даже не остановившись, Ноа прошел вперед и подмигнул сидевшей за столиком секретарше.

– Эми, Олсен у себя?

– Ага, злой как черт, – подавшись вперед зашептала девушка. Ткань ее белой блузки так сильно натянула полновесную четверочку, что маленькая пуговица того и гляди помашет хозяйке ручкой и отлетит к стене.

Еще утром это зрелище заставило бы Райта хорошенько насладится открывшимися видами, а после пригласить симпатичную брюнетку на пару палок чая, тем более что в ее согласии он не сомневался.

Утром. Но не сейчас.

Тот рубильник, что отвечал в его организме за функцию возбуждение, отказывался включаться. А исходящий от девушки цветочный запах дорогих духов вызывал только одно желания – чихнуть.

Он знал причину, но предпочел сейчас о ней не вспоминать. У него еще будет время разобраться с мелкой проблемой, что подобно разрушительному торнадо смела на нет все его планы и надежды. Леденец, черт бы ее побрал!

Открывая дверь в кабинет инспектора, Райт чувствовал себя так, словно без какой-либо защиты входил в логово голодного льва. Может Хэнк Олсен и выглядел безобидным седым старичком, ростом – метр в прыжке, но его немигающий взгляд обещал анальную кару любому идиоту, посмевшему заявиться с плохими вестями.

Ноа как раз и был сейчас в роли этого идиота.

– Какого, мать его, хрена, Райт? – прорычал старик, как только за парнем закрылась дверь, – я три часа пытаюсь до тебя дозвониться, а ты не берешь трубку!

– Простите, сэр, телефон был на беззвучном. Я только что освободился, – стоять под пристальным взглядом Олсена было то еще удовольствие, но присесть ему не предлагали, а значит пилить собираются долго и нудно. Бл*!

– Ну давай, щенок, рассказывай мне, как похерил целый год работы. И было бы из-за чего, из-за бабы какой-то… – Ноа поморщился, но спорить не стал. Знал, что Хэнк прав.

– Если бы я не впрягся за нее, они бы ее прямо там, на парковке, по кругу пустили.

– Рыцарь гребаный! Зачем ты Соера сожрать пытался? Как нам теперь на братца его выходить, ты подумал? Идиота кусок!

– Они не хотели ее отпускать, мне пришлось… оставить на ней брачную метку.

– Что? Какого черта, Ноа?

– Это было их условие, сэр. По-другому мне ее было не вытащить.

– Ладно, ты поставил метку. Но убивать-то зачем? Ты знаешь, чем тебе это грозит? В лучшем случае лишением значка, мать его!

– Никак нет, сэр. Согласно Лондонской конвенции о правах существ, угроза сексуального насилия над отмеченными брачными метками карается смертью.

– Ты кто, судья, чтобы приговоры выносить, Райт?

– Я защищал то, что принадлежит мне по праву. И ни капли об этом не жалею.

– Брачная метка сойдет через две-три недели, и что? Ты теперь вместо работы будешь круглые сутки как кость свою девку сторожить?

– Я уже принял меры, сэр. Моей работе она не помешает, – вспомнив, какие именно меры он принял, Ноа усмехнулся.

– Очень надеюсь, сынок, – тяжело выдохнул старик. Излив всю ярость, он чувствовал, как ее место заняла давящая усталость, – не хотелось бы переводить тебя в патрульные.

– Вы правы, сэр, ведь тогда участок лишится лучшего детектива в городе.

– Чертов ублюдок, – расхохотался Олесен, – самомнения тебе не занимать. Что делать собираешься? Как дыры теперь латать?

– У старшего Бенкса нет причин связывать смерть брата с полицейской охотой. Даже если ему донесут о том, что произошло, он решит, что Сойер стал жертвой оборотня-дилера, работающего на ванкуверских ведьм, а копы у клуба появились по чьей-то наводке. Закинем в его окружение своего человека и посадим самого жирного мафиози доживать свои деньки в «Палло-Алидо» – самой охраняемой тюрьме страны.

– Хороший план, а сейчас передай все документы Навицки. Ты отстранён от дела.

– Какого черта? Я вел его целый год, а теперь этот хряк будет пожинать плоды?

– Вел целый год и просрал за час. Впредь будешь умнее, сынок.

Ничего ему не ответив, Ноа на прощание хлопнул дверью так, что она чуть не слетела с петель. Не обращая внимание на застывшую от страха секретаршу, он бросился к лестнице, ведущей в тренировочный зал, чтобы на боксерской груше выплеснуть все негативные эмоции.

Ему это пригодится перед встречей с горячей блондиночкой, чей острый язычок и взрывной характер даже святого способны вывести из себя.

Глава 6

Однажды, в средней школе, меня с моей подругой Грейс Вачовски старшеклассницы поймали на «слабо». Необходимо было провести ночь в заброшенной лачуге на окраине города, где, по слухам, жили привидения. Мы, конечно, в них не верили, но были готовы к тому, что парочку немытых бомжей своим присутствием потревожим.

Как выяснилось потом, бомжи в том доме не водились, зато водилась шайка ведьм-травниц, промышлявших незаконной торговлей дурманящим сознание зельем. С ними-то мы, возможно, и смогли бы договориться, но именно эту ночь копы выбрали для облавы и замели нас с подругой за компанию.

Та история закончилась более-менее хорошо. Нам на помощь пришел мой папочка, который, словно всемогущий Бэтмен, вырвал нас из лап закона и… приговорил к недельному домашнему аресту. По отдельности, конечно.

Я до сих пор помню едкий запах плесени, немытых тел и алкоголя, что царил в камерах временного содержания. Одежду тогда пришлось сжечь, а в ванной отмокать чуть ли не полночи.

Казалось, те воспоминания я надежно похоронила под ворохом новых, но стоило блондинистому копу с парковки затащить меня в под завязку набитый заключенными изолятор, как с головой накрыло ощущение дежавю.

Тот же запах, те же страшные лица с плотоядными взглядами и похотливыми улыбками, а самое главное – тот же страх внутри меня, инстинктивный и всепоглощающий, как если оказываешься нос к носу с кровожадным хищником, без единого шанса убежать или спрятаться.

– Давай ее ко мне, парень. Натяну эту блондинку по самые гланды, ха-ха, – только бы не к лысому троллю, только бы не к нему. Фух, идем дальше.

– Лучше к нам ее тащи. Мы знаем, как ублажать таких горячих крошек, – только бы не к этим двум козлоногим, с их длинными мерзкими языками. О, кажется, пронесло.

Майк, – вроде так назвал его желтоглазый мудак, – звякнул связкой ключей и открыл самую последнюю камеру, где, в тесноте, на приколоченных к серой стене деревянных досках, лежали две женщины. Толкнув меня внутрь, он не забыл снять ненавистные наручники, что успели до красноты натереть мне запястья.

– Вы не можете оставить меня здесь, я ничего не нарушала, – закричала я, вцепившись пальцами в холодные прутья захлопнувшейся решетчатой двери, – я знаю свои права, мой отец…

– Девочка, прибереги свои крики для Ноа. Я тут мало чем могу тебе помочь, – развел руками парень и направился к выходу.

– Я подам на вас всех в суд, так и знайте! – ответом мне был раздавшийся за спиной лающий смех.

Обернувшись, я поймала на себе веселый взгляд рыжеволосой красотки, одетой лишь в полупрозрачное боди и черные, лакированные ботфорты, и злобный прищур толстой мулатки, красующейся в бандане с черепами, бесформенной синей футболке и джинсовых шортах, демонстрирующих заплывшие жиром ляжки.

Первая, судя по желтым глазам, относилась к оборотням, – с некоторых пор, я о них не самого лучшего мнения, – но опасений не вызывала. А вот вторая, дитя любви вечно угрюмого кобольда и уродливой гарпии, успела покрошить меня взглядом на картофельный салат и заправить горчичным соусом.

– Ты чего такая горластая, цыпа, – мулатка сплюнула на грязный пол и начала медленно вставать, – тут некоторые спать пытаются, а она развопилась, как драная кошка. А ну умолкни!

– А не пошла бы ты? – ответила я прежде, чем задумалась о последствиях.

Черт, ну кто меня тянул за длинный язык?

У толстой задницы глаза заволокло красным туманом, а нижняя челюсть выдвинулась вперед. Сжав ладони в кулаки, она, очень прытко для своего телосложения, рванула ко мне, и со звоном впечаталась в металлическую решетку. Я успела сигануть в сторону, но победа была не долгой. Быстро оклемавшись мулатка опять бросилась на меня, и в этот раз успела схватить за волосы.

Мой крик привел заключенных в неистовство. Кто-то ржал, кто-то выкрикивал непристойности, остальные подбадривали или наоборот угрожали мне страшной карой. Я же, все это время, пыталась избежать пинков жирдяйки и отцепить ее от своих волос.

Не думаю, что смогла бы продержаться дольше пяти минут, если бы не вмешалась рыжая соседка. Подскочив к нам, она оттолкнула от меня мулатку и угрожающе щелкнула в ее сторону зубами.

– Мама Зола, прекращай этот балаган, или я тебя покусаю, – бросила она через плечо, подошла ко мне и помогла подняться на ноги, – а ты цветочек и вправду, не кричи. Копы к тебе все равно не спустятся, пустое это.

– Чего ты ее защищаешь, Энджи? Эта блондинка считает себя выше нас всех, ее нужно проучить, – прорычала мулатка.

– Ты слепая? Она же девчонка совсем. От нее страхом пахнет. И брачная метка свежая на шее. Ее оставил кто-то из моих собратьев.

Брачная метка? Что за бред?

Уточнить я не успела. В коридоре появился запыхавшийся Майк, а с ним еще парочка ребят, вооруженных резиновыми дубинками.

– Что тут за крики? А ну заткнитесь нахрен!

– Это все новенькая блондинистая сучка, – заревели козлоногие, и к ним присоединилась куча голосов, включающих мулатку, маму Золу.

Майк подошел к нашей клетке и тяжело вздохнул.

– Девочка, тебе проблем мало? Ну так мы можем их устроить, – его слова были подобны пинку, что придал ускорение моим мозгам. Вспомнив о законе, одинаковом для всех, я подлетела к решетке.

– Дайте мне позвонить. Я имею право на один звонок! – я по глазам видела, он хочет мне отказать, да только вот причин не имеет. Тут куча свидетелей, и в случае чего, любой адвокат, за подобное нарушение, с него три шкуры снимет.

– Тащи сюда свой зад, – звякнув связкой ключей, парень открыл дверь, дождался, когда я подойду к нему, схватил за локоть, и потащил в небольшой закуток в самом начале коридора, где стоял старинный таксофон, – у тебя есть пять минут, не больше.

Нет, ну нормально вообще?

Во-первых, я понятия не имела кому звонить. Отцу с матерью нельзя. Я потом из дома только под конвоем выйти смогу. Кай тоже отпадает, он трепло и разболтает все родителям. Остается Куки, но велик риск, что за молчание она с меня три шкуры сдерет.

А во-вторых, кто в здравом уме запоминает номера всех своих родственников? Прогресс позволяет нам записывать их в памяти телефона и нажимать на кнопки в случае нужды.

К таксофонам жизнь меня не готовила.

– Ты долго еще столбом стоять будешь? – не выдержал Майк.

– Сколько надо, столько и буду. Я номер вспоминаю! – и знаете, действительно вспомнила. Память, порой, творит чудеса.

– Алло? – раздался в трубке мелодичный голос Куки Картер, услышав который, я чуть не зарыдала от облегчения.

– Печенька, это я, Лолли. Мне нужна твоя помощь!

– Леденец? Какого черта ты звонишь посреди ночи? Я сплю вообще-то.

– Бери ноги в руки и приезжай за мной в полицейский участок. Если не поторопишься, меня тут одна жирная мулатка в коврик для ног превратит.

– Что? Где ты находишься?

– Я сейчас передам трубку парню, он скажет тебе куда нужно ехать. Только умоляю, никому ни слова! – не слушая ее крики, я схватила опешившего Майка за грудки и всучила ему трубку, – ты все слышал? Диктуй ей адрес!

Глава 7

Ноа, не жалея сил, махал руками, мысленно представляя на месте боксерской груши голову борова Навицки, которому старик Олсен, чуть ли не на блюдце, преподнёс почти законченное дело. А оно, между прочим, стопроцентным повышением попахивало.

Да, сам виноват. Не сдержался. Пошел на поводу у животных инстинктов. Но кто, бл*, не ошибается? Все такие святые, что ли?

Работа всегда была для Райта на первом месте. Любимой женой. Любовницей. Той единственной, на которую он был готов тратить все свое время. А теперь, из-за собственной тупости, будет вынужден наблюдать за тем, как другие наслаждаются результатами его стараний.

А самое смешное, что та, ради которой он так проеб**ся, ненавидит его не меньше, тех отморозков, от которых он ее спас.

Ну вот, стоило вспомнить о блондинистой малышке с оленьими глазками, как о себе тут же напомнил нехилый стояк в штанах.

А все эта гребаная метка, будь она неладна. Если бы хоть одна душа предупредила его о подобной реакции на простой укус, он бы тысячу раз подумал, прежде чем идти на поводу у своих рыцарских инстинктов.

Увидел беззащитную, испуганную куклу, и его словно черт дернул, сначала назвать ее своей, а потом пометить тем способом, которым мужчины его вида метили только свою пару.

Уё**к Сойер! Чтоб тебя в аду черти отодрали!

Он же теперь не успокоится пока хорошенько ее не трахнет. Раза два-три, а может и больше.

Горячая девочка. И язык без костей. Только слепой дурак, вроде него, мог счесть ее беззащитной. Хитрая лисица, обвела всех вокруг пальца и чуть не слиняла. Хорошо, он заметил.

Было бы время, он бы отвез ее к себе. Пристегнул наручниками к кровати, объяснил, на что они с ней подписались благодаря метке, и ушел, оставив ее до утра переваривать полученную информацию. Но выбора не было, и пришлось действовать по ситуации.

Не лучшее начало знакомства, но теперь уже ничего не поделаешь. Вампирочке придется смириться и потерпеть пару недель, пока метка не исчезнет, освободив Ноа от неукротимого желания и собственнических замашек.

– Сержант Райт, я так больше не могу, – простонал застывший в дверях Майк, – ваша заключенная меня с ума сведет.

Обреченный взгляд и кислая рожа молодого копа вызвали у Ноа раскатистый смех, который наполнил пустое помещение, отдаваясь эхом от бетонных стен.

– Майк, она всего лишь девчонка…

– Всего лишь? Да она за последние полчаса успела поднять на уши пол участка. Ввязалась в драку, поругалась со всеми заключенными, а сейчас сидит и горланит песни со своими соседками.

– В какую, мать его, драку? Ты куда, бл*, смотрел? С ней все в порядке? – нахмурившись, Райт, дождался, когда испуганный его реакцией парень кивнет, затем стащил с рук перчатки и бросил их на деревянный пол, – спустись вниз и проследи, чтобы ее даже пальцем не тронули. Я скоро буду.

– Есть, сэр!

На то, чтобы смыть с себя пот и переодеться у Ноа ушло около пятнадцати минут. В участке его ничего не держало. Заберет свой «леденец» и уедет домой отсыпаться…

Вот только стоило ему переступить порог изолятора и услышать как их частая гостья мама Зола красивым, бархатистым тембром исполняет гимн всех стриптизерш «You can leave your hat on», а его клыкастик страстно извивается, держась за прутья решетки и не отрывая глаз от стоящего напротив и пускающего слюни Майка, настроение скатилось на самое дно. Будто что-то вспыхнуло внутри, обожгло пламенем внутренности. Ладони сжались в кулаки, а выросшие вместо ногтей когти впились в кожу.

Один взгляд на чертовку вышибал из легких воздух. Только вот танцевала она не для него. И это злило до зеленых бесов в глазах.

Похожее чувство он испытал, когда Сойер вцепился в ее короткий топ своими жирными пальцами. Долго он после этого не прожил.

– Майк, выйди, – раскатисто прорычал Ноа и в камере образовалась оглушающая тишина.

***

Энджи и мама Зола оказались мировыми девчонками. И, если оборотница понравилась мне практически сразу, то к мулатке пришлось хорошенько присмотреться. Вернее спеться.

Услышав, как я, страдая от «одиночества и непонимания», затянула свою любимую песню – «Respect», героиня которой, требует уважения к себе, мама Зола оттаяла и присоединилась.

Потом было еще несколько довольно известных композиций, которые подхватили уже все обитатели изолятора, включая тролля и козлоногих, а закончилось все тем, что Энджи начала учить нас с мамой танцевать стриптиз, используя вместо пилона прутья решетки. Ну а я, в свою очередь, решила подразнить старину Майки, который прилип к нашей камере, словно репейник, и не отходил ни на шаг.

Все равно делать было нечего, а до появления Куки, по меньшей мере, еще полчаса. Пока разыщет адвоката, пока доедет, пока все бумаги оформят…

Ни громкое пение, ни хлопки из соседних камер не заглушили для меня тяжелых шагов, раздавшихся у входа в изолятор. Я была словно настроена на этот звук. Ждала его. Считала секунды. И даже не подозревала об этом.

То место, где находилась волчья метка резко заныло, по телу разлилась приятная нега, а мысли в голове заволокло туманом.

Грубый голос, отдавший приказ Майку покинуть изолятор, прошелся по нервам зябким холодком.

Желтоглазый мудак, которого я при первой встрече приняла за барыгу, успел принять душ и переодеться.

Заляпанные кровью джинсы и футболку сменили черные полицейские штаны с карманами по бокам, и чистая серая футболка с эмблемой полицейской службы Оттавы, – ее я узнала сразу, у отца на форме такая же, – а на плечах появилась кобура.

Поравнявшись с нашей камерой, он подмигнул моим соседкам, а встретившись со мной взглядом скривил красивый рот в циничной усмешке.

– Скучала, сладкая?

– Как видишь, нет, – развела я руками, и расплылась в ответной фальшивой улыбке, – мы с Майки прекрасно развлекались, пока ты, своим появлением, не испортил все веселье.

– Собирайся, сейчас поедем ко мне и сможешь продолжить. Поверь, в отличие от «Майки», я буду не только глазеть.

– А не пошел бы ты?

– Есть второй вариант. Остаешься здесь до утра, – развел он руками, демонстрируя полное безразличие к моему выбору.

– Ты не имеешь права меня здесь держать. Ты даже не представился. Откуда мне было знать, что ты полицейский, и у вас проходит какая-то операция. Мой адвокат тебя по стенке размажет, да еще и моральную компенсацию взыщет.

– Кто-то, я смотрю, «Закон и порядок» пересмотрел?

– Кто-то прыгает выше своих полномочий?

– А может, кому-то снять номер и уединиться? – влезла в нашу перепалку Энджи, – правда, ребят, вы забыли где находитесь? Выступление поинтереснее, чем «Цирк дю Солей».

– Вот еще, с этим волчарой уединяться. Я себя не на помойке нашла, – фыркнула я и отошла на шаг от решетки. Кто знает этого психа, кинется еще, а я от бешенства не привита.

– Как хочешь, леденец, – пожал плечами парень, – я хотел предложить тебе комфортные условия своей спальни, а ты выбрала вонючую камеру.

– Имела я… в виду тебя и твое предложение! – прозвучало как-то неуверенно, даже для моего уха.

Не знай я, что Куки на подходе, может, и задумалась бы, ведь где-то там, внутри, под жгучей ненавистью, я вновь переживала те секунды, когда его клыки были глубоко в моей шее, а твердая плоть упиралась в мою попку…

– А вот я бы не отказалась, – протянула развалившаяся на досках Энджи, – зачем тебе эта крошка, я умею намного больше.

Взгляд копа метнулся в ее строну, медленно прошелся по красивому лицу и ладному телу, и я почувствовала, как внутри все похолодело и напряглось.

– Прости, рыжик, но ближайшие пару недель я практикую моногамию, – и что это значит? – увидимся утром, Лоллипоп.

– Мечтай, псина! – прокричала я ему вслед и показала два средних пальца.

Глава 8

Думаю, каждому знакомо такое чувство, когда пора бы поспать, зеваешь безостановочно, даже уже глаза закрыл и приготовился, но тут в голову начинают лезть тревожные мысли и о сне можно благополучно забыть.

Энджи, лежа на досках, тихонько посапывала. Мама Зола, привалившись щекой к стене, храпела, как раненый в ягодичную мышцу бегемот. А я слушала эту какофонию звуков и переживала за оставшегося без ужина и моих вечерних обнимашек Шабо. Пережить-то он, конечно, переживет, но вот мстить будет долго и со вкусом.

Мой рыжий персидский котяра, помимо основного, носил еще с десяток имен, среди которых чаще других упоминались – «Кусок шерсти», «Вонючка» и «Злодей», и поверьте, все они были заслуженными.

Доставшись мне по наследству от покойной бабули Мари, что славилась своим вредным характером, он так сильно напоминал ее как внешне, так и внутренне, что волей-неволей поверишь в реинкарнацию.

Но несмотря ни на что, я души не чаяла в своем пушистом монстре. Вот и сейчас сердце кровью обливалось, когда представляла его лежащим на моей половине кровати, в ожидании невезучей хозяйки.

– Картер, на выход, – звякнув железными ключами, какой-то новенький коп, сменивший на посту Майка, открыл решетчатую дверь и уставился на меня в упор.

Мои соседки по камере завозились, но глаз не открыли, а я не решилась их будить, подумав, что лучше обойтись без прощальных слов. Наши дорожки вряд ли еще пересекутся, так к чему лишние сантименты?

Проследовав за парнем до самой двери, что отделяла изолятор от остального участка, я дождалась, когда он ее откроет, переступила через порог и угодила в теплые объятия любимой Печеньки.

В новенькой пижаме, хлопая сонными глазами, она как лучик солнца озарила темноту подземелья в которое меня упек мерзкий обротень.

– Лоллипоп Картер, какого черта? – прошипела Куки, оторвавшись от меня и пройдясь неодобрительным взглядом по моим всклокоченным волосам, мятой одежде и босым ногам.

Каблуки я скрепила ремешками и закинула на плечо. Ноги нещадно ныли, и усугублять ситуацию пыточной обувью, – пусть и от именитого дизайнера, – не очень-то хотелось.

– Я ни в чем не виновата, – поймав внимательный взгляд дежурного копа, я наклонилась к сестре и зашептала ей на ушко, – Куки, прошу, скажи, что меня отпускают? Я так устала и хочу спать.

– Я связалась с Кевином, нашим адвокатом, он все уладил. Да и улаживать было нечего, у них ничего на тебя нет. Расскажи, кто тебя сюда привел, и я натравлю на него папочку.

Представив лицо Максимуса Картера, когда он узнает обо всех произошедших сегодня событиях, начиная с шайки схвативших меня бандитов и заканчивая ночкой в изоляторе, я пришла в ужас.

– Только не папочку. Умоляю, Куки, ничего ему не говори! – изобразив щенячьи глазки, я прикусила нижнюю губу и даже пару раз притворно всхлипнула, в попытке разжалобить сестренку.

– Хорошо, я подумаю, но ты должна все мне рассказать. Ничего не утаивая, – ее голос оставался твердым, но в глазах читалось беспокойство.

– Расскажу, только дай мне добраться до дома, принять душ и обнять Шабо.

– Не знаю, как все остальное, но душ тебе точно не помешает. Запах странный, будто ты полночи с бездомными псами кувыркалась.

– Что-то вроде того…

***

Когда Куки припарковала свой «МИНИ Купер» во дворе арендованного мною одноэтажного, кирпичного домика, на улице уже светало.

Еле переставляя ноги, я дошла до двери, приподняла стоявшее рядом кашпо с туей, достала лежащий под ним ключ и открыла замок. Печеньку я вперед не пустила, зная, что Шабо наверняка слышал шум мотора, и сейчас готовится встретить непрошенных гостей.

Кот не подкачал.

Выскочив в прихожую, он, на манер злобного сторожевого пса, зычно мяукнул, приподнялся на задние лапы, выставил коготки и приготовился напасть. Однако быстро осознал, что в дом нагрянули не воры, а нерадивая хозяйка, окинул меня презрительным взглядом, развернулся и, помахивая пушистым хвостиком, скрылся в спальне.

– Ты погляди, обидчивый какой! Нет бы спросить, что произошло! Пожалеть меня, в конце концов, – показав ему язык, я кивнула сестре в сторону кухни, а сама потопала в душевую, где чуть не уснула, стоя, прислонившись лбом к кафелю.

Когда я вышла, закутавшись в махровый халат и соорудив на голове чалму из полотенца, Куки уже разлила по стаканам найденный в холодильнике пакет с кровью. Подперев ладонью подбородок, она ожидала, когда я сяду рядом и приступлю к рассказу.

– Я не знаю с чего начать. Все в голове перемешалось. Уже не соображаю, – призналась я, пригубив бокал.

Первый глоток обжёг горло, и лёгким покалыванием растёкся по всему телу, возвращая силы и утраченную энергию.

– Можешь начать с отметины у тебя на шее. Я ее еще в машине заметила, – подмигнула сестренка, явно решив, что мне кто-то засос успел поставить.

– Это все волк!

– Волк? – удивленно воскликнула Куки и подалась вперед, – а ну давай подробнее!

Ну я и рассказала.

Сначала о том, как приехала в клуб в Каю, но не успела войти, услышав не предназначенный для моих ушей разговор шайки бандитов. На том моменте, где они поймали меня и принялись угрожать, у Печеньки глаза стали размером с пятицентовик. На укусе оборотня я внимание не заостряла. Испытанные ощущения были очень личными, и делиться ими, даже с любимой сестренкой, не хотелось. Зато описание сцены перестрелки повергло ее в шок. А внезапное преображение барыги в копа, и последующий мой арест вызвали нешуточное возмущение.

– Одного не пойму, зачем он тебя в камеру посадил? – спросила Куки, когда я закончила и со своими приключениями, и с кровью.

– Придурок, потому что. Я ему операцию завалила, отомстить, похоже, решил.

– Странно все это. Он, выходит, спас тебя от тех мордоворотов, и тут же за решетку… Может в метке дело?

– А ты что-то знаешь об этих метках? Я с оборотнями раньше дел не имела, но слышала, как Энджи, моя соседка по камере, назвала ее «брачной».

– Прости, сестренка, но я тоже не сильно в теме. Читала, что такой отметиной оборотни свадебный обряд заканчивают. Что-то вроде присвоения… собственнические заморочки, – она махнула рукой, показывая, что смысла в подобном ритуале не много, – но знаешь, ты права. Папочке этой истории лучше не знать. Крепче спать будет. Я позвоню Кевину и предупрежу, чтобы держал рот на замке.

– Спасибо, Печенька!

– Спасибо в кармане не звенит. Будешь должна, – подмигнула мне Куки, – кто знает, вдруг мне тоже понадобится помощь, вот и напрягу тебя.

– Напрягай сколько хочешь. Ты же знаешь, я ради тебя на все готова.

– Так уж и на все? – рассмеялась плутовка, – ты не думай, я не дурочка, и заметила, как ты губки кусала, когда про своего волка рассказывала.

– Ничего подобного…

– Смотри, к родителям в гости не заявись, пока метка не сойдет. Отец взбесится, устроит детальный допрос и объявит месяц домашнего ареста. За ним не заржавеет.

– Черт! Я обещала им с мамой сегодня вечером прийти на ужин, – тут же поникла я, – и что теперь делать?

– Обвяжи шею шарфиком, и скажи, что это последний писк ванкуверовской моды.

– Или лучше притворюсь больной.

– Тоже вариант, – обменявшись поцелуями, я проводила сестру до двери, дождалась, когда она сядет в машину, закрыла замок и поплелась в спальню.

Паршивец Шабо, развалился поперек кровати, и больно царапнул меня по руке, когда я попыталась отвоевать себе местечко. Пришлось даже изобразить адские муки, чтобы комок шерсти смилостивился, подвинулся, а затем и вовсе улегся у меня под боком, милостиво позволив трепать его за ушком.

А потом был сон. Чувственный и пьянящий. В котором я снова и снова переживала тот безумный момент, когда в мою шею входили острые клыки, сильные руки прижимали к крепкому мужскому телу, а по телу разливалась сладкая истома.

Чертов оборотень, и тут меня достал!

Глава 9

Лунный свет прорывался сквозь густую крону деревьев, растекаясь дрожащей зыбью по петляющим дорожкам. Но крупному серому волку не было до него никакого дела. Его вел запах.

Липовый мед. Именно так пахла невинная жертва, что, не жалея сил, неслась вперед, подальше от преследовавшего ее зверя.

Он слышал ее прерывистое дыхание, чуял ее страх, и это еще больше распаляло охотничий азарт. Нежная и ранимая девочка. Которую хотелось защитить, приласкать и… трахнуть. Да так, чтобы ходить не могла, не то что бегать.

Наконец она остановилась. Вернее, оступилась и упала на сухую листву. Затем быстро перевернулась на спину и закрыла лицо руками, ожидая внезапной атаки.

Прошла минута, за ней вторая, а зверь все не торопился. Застыл в паре метров и прожигал гипнотическим взглядом желтых, как сама луна, глаз распластанное на земле обнаженное тело.

Ее длинные светлые волосы спутал туман, превратив в соблазнительную ведьму. Белая кожа, пухлые алые губы, аккуратная грудь, с мелкими камешками сосков, округлые бедра и крепко сжатые изящные ножки – все это сводило волка с ума, вызывая неистовое желание владеть и подчинять.

Одна его половина рвалась вперед, диктуя свои условия – подмять ее под себя, впиться ноющими клыками в шею и вколачиваться в истекающее сладкими соками девичье лоно, пока их обоих не унесет к небесам, а вторая умоляла не спешить, дать ей время привыкнуть, приручить к себе.

– Держись от меня подальше, ты, меховая шуба! – даже испуганная она пыталась командовать. Отважная мелкая вампирочка с самыми сексуальными клычками на свете.

Это походило на вызов, и волк решил не оставлять его без внимания. Медленно приблизился и издал горловой рык, заставивший девушку отползти назад и прижаться спиной к стволу дерева.

Ее ноги согнулись в коленях и разъехались в стороны.

Хищный взгляд впился гладкую, блестящую промежность. От запаха ее соков его всего затрясло, и голова пошла кругом. Жадно всасывая в легкие воздух, волк навис над своей жертвой.

Маленькие кулачки замолотили по покрытому шерстью загривку, когда зверь уткнулся влажным носом в ее в нежные, розоватые складки.

– Ноа! – чужой, писклявый голос вторгся в сознание, вырывая Райта из объятий хмельного сна.

С трудом разлепив глаза, он уставился на забравшуюся к нему в постель обнаженную брюнетку, чьи шаловливые пальчики находились в опасной близости от его утреннего стояка, прикрытого лишь тонкой простыней.

– Глория? Какого хрена ты здесь забыла? – прохрипел парень и отодвинулся к другому краю кровати, – я тебя не звал.

От волчицы исходил странный приторный запах, от которого щипало в глазах и в горле. Ноа, с трудом подавив желание посоветовать ей сменить духи, или прекратить принимать из них ванну, быстро поднялся и обернул простыню вокруг пояса.

– Не нужно грубить, милый. А то еще решу, что ты не рад меня видеть, – сладко потянувшись, она продемонстрировала волку свое подтянутое в нужных местах тело.

В иной ситуации он не преминул бы воспользоваться безмолвным приглашением и хорошенько покувыркаться. Волчицы славились выносливостью в постели, а Глория, к тому же, была из тех, кто не прочь поэкспериментировать.

Вроде и поза возбуждающая и девушка красивая, но внутри у Ноа ничего не всколыхнулось, как, впрочем, и снаружи. Слишком высокая, слишком тренированное тело, слишком большая грудь. Все в ней сегодня было «слишком».

Или есть другое объяснение – гребаная метка сделала из него импотента!

– Прости, детка, но давай в другой раз.

– «В другой раз»? Ты серьезно? – нахмурившись, она вскочила с другой стороны постели.

– Обстоятельства сложились так, что мне пришлось повязать меткой другую девушку. А ты сама знаешь, какие бывают последствия. Так что – либо приходи через пару недель, либо оставь ключи от моей квартиры на кухонном столе и закрой за собой дверь.

– Не поняла, ты женился? – Ноа еле сдержал смешок, наблюдая, как давняя любовница, на манер выброшенной на берег рыбы, закрывает и открывает рот.

– Сменить статус завидного холостяка на брачные оковы? Ты шутишь? Это просто временные трудности.

– При «временных трудностях», как ты это назвал, милый, член, – Глория ткнула пальчиком в озвученный орган, чьи контуры, даже в спокойном состоянии, отчетливо проступали сквозь простыню, – у мужчин продолжает функционировать, а у тебя, судя по всему, проблемы посерьезней.

Тряхнув волосами, она схватила лежащее на полу платье, и бросилась к выходу, а вмиг посерьезневший после ее слов волк остался стоять посреди спальни, обхватив мощной пятерной бритый затылок.

***

– Бл*, Майк, тебе жить надоело? – Ноа с такой силой ухватился за край толстого, дубового стола, что дерево не выдержало и треснуло, – куда ее перевели?

Застывший на пороге парень, у которого в одной руке подрагивала взятка в виде стаканчика с горячим «латте», а под мышкой другой была зажата женская туфелька, нервно облизывал губы, не зная, как признаться в том, что он налажал, и не отхватить за это от сержанта по полной программе.

– Сэр, прошу прощения. Я за ночь так вымотался, что, когда моя смена подошла к концу, забыл предупредить Мэнсона о девчонке. Ее никуда не переводили. Никаких документов на нее не было, и, когда за ней приехали, ему пришлось ее отпустить.

– С хрена ли кому-то за ней приезжать? Ни одна душа не знала, что она здесь! – из горла оборотня непроизвольно вырвался рык. Держать себя в руках становилось все сложнее.

– Простите, сэр, – Майк понуро опустил голову, – я забыл вам рассказать. Она заявила, что у нее есть право на один звонок, отказать ей было бы нарушением закона.

– Твою мать! – шумно выдохнув, Ноа прислонился затылком к стене и закрыл глаза, – сходи к врачу Майк, пусть выпишет тебе таблеток для памяти, иначе не пройдет и месяца, как тебе придется сменить имя на Дори (*страдающий провалами в памяти персонаж мультфильма «В поисках Дори»). Кому она звонила?

– Сестре. Не знаю имени, но девушка называла ее «печенье».

– Готов поспорить, что так ее и зовут, – пробормотал Ноа, – фамилию помнишь?

– В журнале посещений нашел отметку. Ее фамилия – Картер.

Довольно редкое имя, и очень распространенная фамилия. Такую даже шеф их департамента носит. Ну, ничего, Леденец, не долго тебе бегать.

– Вот что Майки. Ты затупил, ты и будешь расхлебывать. Найди мне любую информацию на Лоллипоп Картер: где живет, учится, с кем спит. Все! Время – до вечера.

– Но сэр, сержант Навицки требует у меня отчет по делу Бенкса. Я не успею.

– Сержант Навицки пусть мамашу свою напрягает. Хочет почивать на моих лаврах, но не желает отрывать задницу от стула? Как это на него похоже. Если ему нужен отчет, может обращаться ко мне напрямую. А сейчас займись нашим общим делом.

– Есть, сэр! – кивнул Майк, и направился было к двери, но вдруг резко остановился, – черт, совсем из головы вылетело.

Подойдя к столу Ноа, он поставил кофе на деревянный подстаканник, а рядом примостил туфлю.

– Девушка перед уходом оставила ее Мэнсону, вместе с запиской, – Ноа весело хмыкнул.

Золушка, мать ее!

– Какой еще запиской?

– На ней написано – "лично в руки шерстяному кобелю"… Я так понимаю, вам, сэр, – засунув руку в карман брюк, он вытащил смятый листок и вручил его Райту. Затем развернулся на сто восемьдесят градусов и сверкая пятками скрылся за дверью.

Громко сглотнув, Ноа развернул бумагу и уставился на ровно выведенные красивым почерком буквы.

«Ха-ха! Ну что, соснул, блохастый мудак? Жаль твое лицо не видела, когда ты на пустую камеру любовался. Только посмей подойти ко мне ближе, чем на сто метров и мой папочка тебе яйца оторвет!

С любовью, Леденец!»

Закончив читать, Ноа смачно выматерился, и спрятал записку в заднем кармане полицейских брюк. Сегодня явно намечался хреновый денек.

Бл*, а он уже успел размечтаться об утренней разрядке. И что теперь делать? Закрыться в душе и дрочить, пока не попустит? Если бы это еще помогало.

Плевать на ее папочку, пусть он даже премьер-министр Канады. Из-под земли достанет чертовку, поставит на колени и заставит отрабатывать каждое оскорбление, вылетающее из ее красивого ротика.

И ей это точно понравится…

Глава 10

– Мой милый мальчик! Рыжее солнышко! Смотри как отощал с нашей последней встречи. Совсем не заботится о тебе эта кровопийца. Пойдешь ко мне жить? – пока я разливала по бокалам «Ламбруско» (*красное вино), – добавив в свой первой положительной, пакет с которой нашелся в холодильнике, – Грейс мучила бедного Шабо.

Вернее, ей казалось, что она с ним милуется, но мы с котом были совсем другого мнения. И если я еще молчала и не вмешивалась, то пушистый засранец, который все эти «уси-пуси» попросту не переваривал, долго тянуть не стал и оставил на запястье любвеобильной феи длинную царапину.

– Ай, больно же, Злодей! – запищала подруга, отскочив в сторону, – я к нему со всей любовью, а он как обычно!

– А я предупреждала! Ничему тебя жизнь не учит, – отвернувшись от нее, я подмигнула Шабо, который, посчитав свою миссия по встрече гостей выполненной, гордо удалился.

– Я не понимаю, как можно быть одновременно мохнатым злюкой и милым обаяшкой, – взяв из моих рук свой бокал, Грейс сделала первый глоток.

– Это же Шабо, – пожав плечами, я села на свободный стул.

Гостей я сегодня не ждала. Решив отоспаться после бессонной ночи, я сказала родителям, что на ужин не приеду. Куки и Каю написала в сообщениях, чтобы не звонили, а вот лучшую подругу, с которой не виделась около трех месяцев, предупредить забыла.

И ведь даже не подумала о том, что Грейс Вачовски в приглашении никогда не нуждалась. Пусть это воздушное создание с остроконечными ушками и выглядело невинным ангелочком, внутри нее жил рогатый демон. И нет, дело не в одержимости, а в строптивом характере и непредсказуемой натуре.

Голова у меня, после недолгого, но волнующего сна, была ватной, а улыбка на лице большей частью вымученной, но Грейс, кажется, ничего не замечала, собираясь обрушиться на меня как цунами.

– Не томи, рассказывай мне про Ванкувер. Стоил ли он того, чтобы бросать здесь родных и друзей. И ради чего? Каких-то курсов…

– Не каких-то, а самых лучших. Во всем мире нет художника талантливее Эрин Легран, и учиться у нее не блажь, а обдуманное решение. Мне повезло, что среди сотен тысяч претендентов, она выбрала десять талантливых ребят, и я попала в их число.

– Бла-бла-бла, – Грейс заткнула уши и зажмурилась. Она все еще сердилась на меня за внезапный отъезд, хоть и понимала, что мне это было необходимо, – я слышала эти слова уже тысячу раз. Мне нужны другие подробности, Леденец: чем ты там занималась, с кем встречалась, куда ходила.

– Мисс Вачовски, мы каждый день созванивались по скайпу…

– Ты безнадежна, клыкастик. Я надеялась, что вдали от твоего тирана-папочки – да-да, не мотай головой, он тиран, хоть и очень добрый – ты вздохнешь полной грудью, найдешь себе парня и простишься, наконец, со своей девственностью. Но, похоже, случай безнадежнее, чем я думала…

– Я ездила туда учиться, а не парня искать!

– Можно было бы и совместить, ничего сложного, – она так смешно поджала губы, что я не выдержала и рассмеялась.

Волосы упали на спину, обнажая волчью метку, которая не укрылась от глаз любопытной феи.

– Ну-ка, ну-ка. Что это тут у нас? – она потянулась ко мне руками и пришлось быстро отпрянуть.

– Не обращай внимание, Шабо поцарапал, – рассказывать ей о своих ночных приключениях я не хотела, так как прекрасно знала, чем это все обернется.

Услышит про брутального оборотня и забудет о том, что вместе с ним на мою добродетель покушалось три лобастых бандита. Дурой еще назовет, что сбежала от психа и вместо номера телефона оставила издевательскую записку. Нет уж, обойдусь без нотаций этой ушастой свахи.

– Что-то не очень похоже на царапину. Засос? – поигрывая бровками, не сдавалась Грейс.

– Ага, оборотень ночью за углом подкараулил, – как говорится, в каждой шутке есть только доля шутки, все остальное правда.

– Скажешь тоже. Была б это брачная метка, ты бы сейчас тут со мной не сидела, – отмахнулась подруга, позабыв о моей «царапине». А я, наоборот, не смогла сдержать любопытство и даже подалась вперед.

– Это почему же?

– Потому что свежая волчья метка превращает оборотней в озабоченных собственников. Даже взглянуть на свою пару никому не дают.

– Неужели у тебя…

– Нет, конечно. Я Робу сразу сказала – попробует укусить и я из него отбивную сделаю. Так что он даже не пытался. Но вот Милли Гаррисон так не повезло. Ты ее помнишь, учились вместе. Бедняжка, ее парень две недели из постели не выпускал, ребенка заделал и замуж позвал. Сейчас вроде второго ждут.

– А почему бедняжка?

– А что же тут хорошего, в девятнадцать лет превратиться в инкубатор и погрязнуть в быту? – свободолюбивая пчелка Грейс предпочла бы такой участи мгновенную смерть. Ее жизненное кредо было известно всем: живи так, словно завтра никогда не наступит.

– А по мне, если Милли все устраивает, то почему бы и нет?  Ее же не насильно под венец тащили.

– А это как посмотреть. Метка на обоих партнеров одинаково действует. Поди разбери, хочешь ли ты его из-за каких-то гормонов в слюне, или это все же любовь.

Одинаково…

Меня словно обухом топора по голове огрели.

***

Какой же надо быть недалекой, чтобы не заметить симптомы. Мне же эротические сны с шестнадцати лет не снились, да еще такие… реалистичные. А моя реакция на этого оборотня? Он же совсем не в моем вкусе. Наглый и грубый волчара! Впору скорую вызывать и требовать укол для понижения либидо.

Сколько там сказала Грейс длится эта горячка? Две недели? Да я уже через пару дней после таких снов на стенку лезть начну.

– Ладно, подруга, потрепались, пора и честь знать. У меня через час свидание, а ты ложись спать, а то круги под глазами размером с Аляску, – встав из-за стола, Грейс чмокнула меня в щеку и направилась в прихожую, а я, словно сомнамбула, поплелась следом.

– Я тебе завтра позвоню, честное слово, – пообещала я, привалившись плечом к стене.

– Буду ждать. И планы на субботу не строй, я хочу затащить тебя в «Paradise» (*с англ. – Рай). Вот где настоящий рай, для желающих проститься с невинностью. Поверь, детка, оно того стоит!

– Для одноразового траха я лучше себе вибратор куплю, – вроде бы пошутила, но мозг тут же сделал отметку поискать в интернете различные варианты.

– Давно бы так, – порывшись в сумочке, Грейс вытащила на свет небольшой прямоугольник и всучила его мне, – у меня как раз визитка одного из лучших секс-шопов города завалялась. Там работают отличные ребята, подберут все что нужно.

Ну кто бы сомневался? Запасливая фея в своем репертуаре. Кажется, скажи я ей, что хочу секс-куклу, она и ее из своего бездонного ридикюля достанет.

Но визиточку прибрала. Времена сейчас неспокойные.

– Шабо, лапочка, хоть ты и не вышел меня провожать, знай – я тебя все равно люблю, засранец ты мохнатый! – крикнула в пустоту моя несносная подруга, прижала меня на секунду к себе и скрылась за дверью.

Как была, в бело-розовой шелковой пижаме, состоящей из штанов и рубашки, я второй раз за сегодняшний день отправилась в спальню.

Шабо на кровати не наблюдалось. Вероятно, котяра облюбовал для своего королевского тельца диван в гостиной. Ну а я и не возражала. Еще одной борьбы за территорию я бы точно не вынесла.

Стоило голове коснуться мягкой, пуховой подушки, как для меня распахнулись объятия Морфея. Правда, пробыла в них я не так долго, как рассчитывала.

Острые когти впились в выглядывающую из-под одеяла ногу, заставив меня подскочить на месте.

– Шабо, чтоб тебе пусто было! Какого черта? – прохрипела я, переводя взгляд в окно.

Темно. Ночь в самом разгаре. Чего это коту неймется? Раньше, как убитый спал. Из двустволки стреляй – не разбудишь. А сейчас сидит на полу и на дверь, не мигая, смотрит. Аж жуть берет.

Поднявшись с кровати, я приблизилась к нему, и хотела было уже взять на руки, как почуяла запах гари…

В коридоре раздались тяжелые шаги.

Глава 11

Максимус Картер не любил отправлять своих детей в лагеря для скаутов.

Вместо этого, он каждое лето, первого июня, доставал из гаража две старые палатки, забивал один большой и три маленьких рюкзака под завязку, целовал жену на прощание и тащил сына и двух дочерей в недельный поход.

В горах он учил нас навыкам выживания в экстремальных условиях. Рассказывал, как побороть страх и панику. Делился приобретенным жизненным опытом, пытаясь закалить детский характер и воспитать самостоятельных и ответственных личностей, способных в будущем справиться с любой сложной ситуацией.

Дети, естественно, воспринимали все как игру, и не думали о том, что в один прекрасный день им очень пригодятся полученные знание.

Спасибо тебе огромное, папочка. Кажется, для меня этот день настал еще вчера и не прекращается до сих пор.

Тяжелые мужские шаги приближались к моей спальне, все громче отдаваясь в ночной тишине. Они сводили меня с ума, и заставляли сердце биться все быстрее.

Ключи от дома были только у членов моей семьи, но ни один из них не вошел бы без стука, рискуя меня напугать. А значит за дверью кто-то посторонний. И что-то я сомневаюсь в его добрых намерениях. Но выяснять, конечно, не буду. Хватило мне вчерашних приключений.

Подвинув Шабо, я тихонько прикрыла дверь и защелкнула замок. Затем перевела взгляд на прикроватную тумбочку и шепотом чертыхнулась. Телефон остался лежать на кухне.

Вдобавок ко всему, запах гари стал чувствоваться отчетливее, и уже не оставалось никаких сомнений – в доме что-то горит. А значит, чем скорее мы с Шабо выберемся отсюда, тем лучше.

Поблагодарив создателя за первый этаж, я рванула к окну. Завозившись, пытаясь его поднять, я одновременно прислушивалась к шагам в коридоре.

Мужчина остановился прямо напротив моей двери и потянул на себя ручку. Она щелкнула, но не поддалась, а я прибавила усилий, понимая, что преграда между нами ненадежная. Ударь он пару раз и дверь сразу вылетит из петель.

Окно со скрипом все же поехало вверх. Быстро схватив Шабо на руки, я перенесла одну ногу через подоконник. Позади раздался грохот, от которого по позвоночнику волной пронесся ледяной озноб. В дверь начали ломиться.

Не оборачиваясь, я прижала кота к груди, зажмурилась и прыгнула вниз.

Казалось бы, всего полтора метра. Но, если ты босиком, а руки заняты тем, что пытаются удержать семикилограммовую тушу, это расстояние увеличивается в два раза. Не сгруппируйся я вовремя и не приземлись на бок, сломала бы обе ноги, а так отделалась легким испугом и ссадинами.

Быстро поднявшись на ноги, я, не разбирая дороги, понеслась вперед, стараясь не попасть под свет фонарей.

Шабо недовольно мяукал, вцепившись когтями в мое плечо. Людей на улице – ни души. У соседей в окнах не было света, но сворачивать к ним я не решалась.

Вдруг дома никого нет, а вломившийся ко мне тип бросится вдогонку? Потеряю драгоценные минуты форы и тогда все мои старания пойдут псу под хвост.

Ни обуви, ни телефона, ни денег, ни документов. Одна розовая пижама на голое тело и недовольный кот. А еще страх, липкий и тошнотворный, что затуманивал мозг и гнал вперед. Вот и все, что у меня было.

***

Чувствуя себя загнанным зверем, по следу которого идет охотник, я бежала, не разбирая дороги. Оборачиваться было страшно. Казалось, сделаю это и меня тут же догонят. Но ноги нещадно ныли, и каждый вздох обжигал легкие.

Шабо уже не мяукал, понимая, что этим делу не поможешь. Спрятав коготки, он сжался в комочек и приник к моей груди, пытаясь согреть меня и успокоить.

Больше всего на свете я хотела очутиться дома. Не в своем, оскверненном присутствием грабителя жилище, где я больше никогда в жизни не почувствую себя в безопасности, а в доме, где выросла, и где живут мои родители.

Мысленно представив крепкие отцовские и нежные материнские объятия, я еле сдержалась, чтобы не разреветься. Для слез сейчас было не самое подходящее время.

Пустая, узкая улочка вышла к зеленому парку, где даже в такое позднее время слонялись бездомные и влюбленные парочки, при виде которых я чуть в голос не застонала от облегчения.

Понимая, что набрасываться на меня в людном месте никто не будет, я немного расслабилась и, решив отдышаться, присела на край свободной скамейки.

Нужно было составить план.

До родительского дома путь не близкий, но ни на такси, ни на метро денег у меня не было. Позвонить им и попросить забрать меня – тоже не вариант. Очень сомневаюсь, что кто-то из прохожих даст в руки грязной и босой оборванке свой телефон. А значит придется тащиться в ближайший полицейский участок и просить о помощи, а у меня, со вчерашнего дня, на эти участи развилась жуткая аллергия.

На нас с Шабо упала тень. Резко подняв голову, я увидела остановившуюся напротив молодую парочку.

– Какой красивый котик, – умилилась девушка прижавшемуся ко мне комочку, – я сразу узнала эту породу, у меня когда-то был точно такой же.

Она потянулась к Шабо ладонью, собираясь погладить, но мой пушистик, посчитав что на сегодня стресса ему уже достаточно, грозно оскалился и выпустил коготки.

– Он не очень любит незнакомых людей и может вас поцарапать, – предостерегла я ее.

Девушка рисковать не стала. Еще немного поворковав с котом, они с парнем уже собрались было уходить, но внезапно остановились. Порывшись в кармане брюк, любительница кошек снова подошла к нам и протянула руку с зажатой в ладони купюрой.

– Купи ему что-нибудь вкусненькое.

Первым порывом было оскорбиться, неужели я выгляжу как побирающаяся нищенка? Но вовремя вспомнив, в каком положении оказалась, все же прикусила язык. Если этих денег хватит на дорогу до родительского дома, то я самый везучий человек на свете.

Они даже отойти от нас толком не успели, а я уже принялась подсчитывать наш с Шабо доход.

– Поздравляю, Злюка. За сегодняшнюю ночь ты покрыл все мои расходы на «Вискас».

***

Сон, липкий, как паутина, и тошнотворный, словно пойло в баре «У Молли», не желал выпускать Ноа из своих гребаных лабиринтов.

Он путал, заставлял блуждать и мешал сходящему с ума волку искать что-то важно. Что-то, без чего тот не чувствовал себя цельным. Что-то без чего не мог обойтись.

Подскочив на кровати и резко приняв сидячее положение, Райт поднял голову к потолку и прислонился затылком к изголовью кровати. Капли пота стекали по вискам и спине, а в горле было сухо, как в пустыне.

Неясная тревога заставляла сердце с удвоенной скоростью биться о ребра, и будь он проклят, если испытывал когда-то нечто подобное.

Бл*, неужели это старость? В двадцать шесть? А в тридцать тогда что будет? Инфаркт и место на кладбище?

Старенький будильник на тумбочке показывал три часа ночи. Из открытого окна в комнату лился завораживающий для любого волка лунный свет. И вроде бы пора успокоиться, кошмар закончился и забылся, но Ноа чувствовал, что-то было не так.

Он никак не мог поймать ускользающую от него ниточку, что вела к разгадке, а потому решил довериться интуиции, что хриплым голосом его животной половины требовала взять телефон и позвонить Майку.

Он так и сделал.

– Сэр, – раздался на другом конце сонный голос молодого копа, – что-то произошло?

– Мне нужна информация о девчонке, – без предисловий и расшаркиваний, грубым низким голосом прорычал Райт.

– В такое позднее время? – удивился Майк, сразу уловив о ком идет речь.

– Сейчас же.

– Прошу прошение, сержант, но пока удалось выяснить только адрес, по которому ее зарегистрировали два дня назад.

– Диктуй, – придвинув к себе ежедневник, между страниц которого был зажат карандаш, Ноа принялся записывать.

Глава 12

Остановившись перед нужным ему домом, где по данным Майка должна была проживать Лоллипоп, Ноа бросил байк на обочине и, перемахнув через невысокую ограду, кинулся ко входной двери.

Не заперта.

Осмотрев замок, Райт увидел торчавший из скважины металлический стержень, которым, в качестве отмычки, часто пользуются любители незаконных проникновений. Судя по царапинам на двери, работал не профессионал.

Не покидавшая его с момента пробуждения тревога резко усилилась, поднимая на поверхность не самые лучшие волчьи черты: бешеную злость и желание убивать.

Ноа не знал, была ли девушка внутри, но за каким-то хреном чувствовал, что ей угрожает опасность. И рвался теперь эту самую опасность устранить.

С этим тоже надо будет потом разобраться.

Долбаная телепатия, постоянные срывы, натянутые нервы, неконтролируемый зверь – все это приведет к тому, что в лучшем случае его лишат работы, а в худшем, молча пристрелят, будто и не было никогда. Третьего не дано.

Тюрьм для оборотней не существуют. Не умеют они жить в неволе. Не созданы для этого.

Застыв посреди темной прихожей, Ноа почуял удушливый запах гари, и услышал идущий изнутри звук глухих ударов. Кто-то выламывал дверь. Но ни голосов, ни криков, ничего.

Либо у Леденца первоклассные беруши, – и было бы неплохо узнать, где она их брала, – либо в доме, кроме предполагаемого грабителя, никого нет.

Лучше бы второе, конечно. Демонстрировать каждую ночь свою кровожадную животную натуру, не самый лучший способ затащить девушку в постель.

Бросившись на звук, Райт оказался нос к носу с долговязым черноволосым мужчиной. Одетый в черную футболку и кожаные штаны, он стоял спиной к волку и методично бился плечом о запертую дверь, не обращая на Ноа никакого внимания.

Запах гари рядом с ним усилился до рези в глазах.

– Помочь? – прислонившись плечом к стене, и скрестив руки на груди, поинтересовался у него оборотень.

Мужчина, наконец, понял, что уже не один. Остановившись, он медленно развернулся и поднял на Ноа черные, как ночь за окном, глаза. Пустые и безжизненные.

Бл*ть, только этого ему сегодня не хватало. Сукин сын одержимый.

***

На земле всякой нечисти хватало, но иметь дело именно с одержимыми демонами Ноа не любил.

Во-первых, убивая их, ты, по сути, убиваешь невинного человека, а управляющая им черная душа, в момент смерти носителя, просто покидает безжизненное тело и возвращается в свое измерение, чтобы через некоторое время вновь выйти на охоту.

А во-вторых, черные демонские души воняют, как протухшие яйца, десяток немытых бомжей и сотня простоявших на солнце мусорных контейнеров вместе взятые. Запах до такой степени удушливый, что от него горит в легких и хочется блевать.

Что делает одержимый в доме, где по данным полиции должна проживать молодая девушка? Куда делась она сама?

Вопросы, которые так и останутся пока без ответов, потому что получить их от ходячего зомби будет также нереально, как оставить его в живых, ведь под управлением души-паразита дерутся они до последнего, не оставляя себе ни единого шанса.

– Уууугхшх, – издал нечленораздельный звук высокий и худой, как жердь, мужчина и бросился на Ноа.

«Техники ноль, мозгов тоже. Одна грубая сила и бешеная ярость. Этому одержимому от силы пара месяцев. Молодой еще и не окрепший», – за считанные секунды оценил своего соперника Райт, – «вырубить его не реально. Паразит не позволит телу лишиться чувств, а значит либо ты, либо тебя».

Молниеносно увернувшись от целящегося в лицо увесистого кулака, волк ударил в ответ и отскочил в сторону. Еще один рывок нападающего, и снова мимо. Врезав ему локтем по ребрам, Ноа нырнул за спину противнику и заломил ему руку. Затем, одним ударом ботинка, заставил опуститься на колени и надел на него наручники.

– Вы имеете право хранить молчание… Бл*, прости, ты же почти что немой.

Промелькнула небезрадостная мысль, что может все же получится оставить носителя в живых до приезда полиции, но стоило тому резко приложиться затылкам к переносице оборотня, она быстро испарилась.

В голове зазвенело, а из носа хлынула кровь, почувствовав запах которой одержимый, в добавок ко всему, превратился в буйнопомешанного. Закрутился на месте, издавая непонятные звуки, поднял закованные в наручники руки над головой, и попытался развести их в стороны.

Вены на его руках сначала покраснели, а затем начали тлеть. Мужчина согнулся пополам и выкашлял из себя черный дым, который тут же ушел к потолку и испарился. Огонь за секунду распространился по всем конечностям, и грузное тело осело на пол кучкой пепла.

Тяжело сглотнув, Ноа сделала шаг назад.

– Что за еб**ый пи**ц? – ответом на его хриплый шепот была звенящая тишина.

Для того, чтобы выбить дверь в спальню, потребовалась пара ударов плечом. Ворвавшись внутрь, волк застыл перед смятой постелью и повел все еще ноющим после удара носом.

Простыня хранила знакомый медовый аромат. Девочка была здесь.

– Леденец, это я, Ноа. Выходи, тебя никто не обидит. Я разобрался с вонючим ублюдком, – парень заглянул под кровать и в шкаф, но никого не обнаружил.

Только заметив скрытое прозрачной занавеской распахнутое окно, через которое в комнату врывался теплый ночной ветер, он понял, что она сбежала.

Умная крошка. В какие же неприятности ты успела встрять? На каких нехороших людей, – или, точнее, нелюдей, – нарваться?

Вытащив из кармана телефон, Ноа набрал свой участок.

– Говорит сержант Райт. Требуется подкрепление на Ханлон-авеню, двадцать пять-шестьдесят один, попытка ограбления и… вроде бы, труп. Нападавший может быть не один, – словно по бумажке зачитал он, стоило дежурному ответить на звонок.

– «Вроде бы», сэр?

– Кучка пепла и неприятный запашок. У патологоанатомов будет выходной. И еще, передайте Майку Лоуренсу, что мне от него нужна информация о проживающей по этому адресу Лоллипоп Картер. Места жительства родственников, друзей. И как можно скорее.

– Есть, сэр.

Отключившись, Ноа прогулялся по комнатам, отметив необжитую обстановку. На кухне в холодильнике нашелся пакет с донорской кровью. В мусорном ведре лежала пустая бутылка из-под вина, а на столе – выключенный мобильник.

Взяв в руки телефон, он повертел его в руках, нажал на кнопку включения и на дисплее высветилось красивое, улыбающееся лицо дерзкой блондиночки.

– Ну здравствуй, сладкая!

Глава 13

Случалось мне ездить вечером в метро, когда в вагон влезали грязные наркоманы или пьянчуги, от которых такая вонь стояла в воздухе, что хоть топор вешай. Ты пытаешься не дышать, и отодвинуться от них подальше, чтобы не запачкаться. Прикрываешь нос ладонью, морщишься, но ничего не помогает. Они рядом, и ты чувствуешь это.

Сейчас роль такого бомжа-отщепенца играла я сама.

Ничем таким от меня не несло, но растрепанные волосы, мятая пижама, черные от грязи босые ноги, заставляли немногочисленных людей шарахаться в стороны и кривиться. И только спрятавший свою мордочку у меня на плече Шабо нет-нет да и удостаивался восхищенных, а порой и жалостливых взглядов.

Короче, та еще поездочка.

От станции метро до родительского дома было пять минут ходьбы, которые я пробежала за две. Свет в окнах не горел. Но оно и неудивительно. Какие бы сказки не рассказывали о вампирах, ночью мы, – как и все приличные люди и нелюди, – любим спать, а не бродить по улицам города в поисках приключений на свою, охочую до крови, пятую точку.

Так можно и на полицию нарваться, а она, в отличие от средневековых Ван Хельсингов, церемониться не будет. Пустит в ход электрошокер и еще сто раз пожалеешь, что прогресс оставил осиновые колья в далеком прошлом.

Обхватив Шабо одной рукой, я, забыв про дверной звонок, замолотила кулаком по дереву. Казалось, целая вечность прошла, пока кто-то, с другой стороны, не завозился с замком.

– Папочка! – выдохнула я и бросилась на шею застывшему на пороге Максимусу Картеру.

Все еще сонный, одетый в пижамные штаны и рубашку, он удивленно захлопал глазами, но умудрился подхватить меня и прижать к своей крепкой груди.

Шабо, испугавшись, что его раздавят, спрыгнул с моих рук на землю и умчался вглубь дома.

– Лоллипоп, девочка моя! Почему ты так поздно? Что произошло? – раздался за отцовской спиной встревоженный мамин голос.

Кутаясь в халат, она отодвинула мужа в сторону, быстро оглядела меня с ног до головы и, ужаснувшись моему внешнему виду, заключила в объятия.

Впервые за прошедшие несколько часов я почувствовала себя в полной безопасности. И словно дожидаясь этого момента, шлюзы прорвало, и я заплакала. Больше от облегчения, чем от горя.

Только когда меня проводили на кухню, усадили на стул и вручили бокал с кровью, я наконец-то прекратила икать и рассказала родителям обо всем, что сегодня произошло.

– Ты все правильно сделала, милая, – кивнула мама и погладила меня по щеке, – отец со всем разберется, а вы с Шабо пока поживете у нас. Грабителя обязательно найдут, а в доме проведут сигнализацию, чтобы больше подобного не повторилось. Правда, Макс?

– Так и сделаем, – кивнул отец, потянувшись к лежащему на столе мобильнику, – я сейчас отправлю к тебе своих ребят, а утром поеду в участок и запрошу полный отчет. Ни одна гребаная мразь не может напугать мою дочь и уйти безнаказанной.

– Макс! – возмутилась мама, – следи за языком, в доме ребенок!

– Она уже взрослая, Кэлли, и я уверен, выражается намного цветастее, – отец весело подмигнул мне и уставился на замигавший ярким светом экран телефона. Его улыбка резко сменилась крайней серьезность, – вы пока посидите тут, мне нужно позвонить.

***

«На этот раз ей улыбнулась удача, но это моя ошибка, а не ее заслуга, шеф Картер»

Короткое сообщение со скрытого номера не столько напугало, сколько возмутило старого вампира Максимуса Картера.

Неизвестный ублюдок, что вломился в дом к его дочери, отлично подготовился, раз смог узнать нигде не значащийся номер телефона шефа полиции. А это его «на этот раз» даже не намекало, а кричало о том, что Лоллипоп в опасности. А возможно и не она одна.

Куки ответила после пары гудков и сообщила, что ночует у подруги, с которой завтра планирует лететь в отпуск на острова, а Кай вместе с друзьями находился в своем клубе и очень удивился, когда отец попросил его быть осторожным.

Про случившееся в доме их сестры Максимус решил детям пока не говорить. Нужно было сначала обсудить ситуацию со своими сотрудниками, почитать их заключение, а уж потом вываливать на родных плохие новости. А в том, что они будут «плохими», он не сомневался. Можно называть это полицейским чутьем.

– Макс, ты чего не спишь? – раздался на другом конце хриплый голос Хэнка Олсена.

– Хэнк, в дом моей дочери совершено проникновение. Она успела сбежать через окно, грабителя не видела. Отправь, пожалуйста, наряд по адресу Ханлон-авеню, двадцать пять-шестьдесят один.

– Черт, вот это дела! Подожди секунду, – наступила недолгая пауза, прерываемая шумными помехами на линии, – Макс, дежурный сообщил, что наши ребята уже на месте. Похоже, кто-то успел их вызвать.

– Лоллипоп говорила о запахе гари, может соседи заметили пожар? Выясни, пожалуйста.

– Конечно. Кто бы это ни был, мы его поймаем, не переживай. Пройдемся по базе задержанных за грабёж и поджоги, надавим на кого надо…

– Сомневаюсь, что это поможет. Думаю, копать придется глубже и, возможно, в моих старых делах.

– Это почему? – сонливости в голосе Олсена больше не слышалось.

– Он прислал мне сообщение. Раздобыл где-то номер. Там прямая угроза, Хэнк. Угроза моей дочери, – буквально прорычал вампир, вцепившись побелевшими пальцами в спинку рабочего кресла.

– Успокойся, старик. Думаешь, это кто-то из твоих старых знакомых активизировался?

– Боюсь, что так.

– Я прикажу ребятам проверить все дела, что ты вел. Вдруг кто-то недавно освободился и решил отомстить. А ты, Макс, спрятал бы пока детей, да и сам с Кэлли отдохнуть куда-нибудь съездил.

– Я не могу уехать и наподобие страусу спрятать голову в песок, оставляя тебя разгребать мое дерьмо. Кэлли без меня тоже с места не сдвинется, как, впрочем, и Кай. Упрется, как бык, рогами, я его знаю.

– Воспитал самостоятельного парня на свою голову! – недовольно протянул Олсен, – хоть дочек с линии огня уведи. Заденет же.

– Куки как раз завтра улетает с подругой на острова, а Лолли только вернулась из Ванкувера. С ней могут быть проблемы…

– Слушай, она же у тебя рисовать вроде любит, ты рассказывал?

– Ага.

– Отправь ее в Альмонте на недельку. Там выставка какая-то художественная началась, артистка знаменитая выставляет свои работы. Мне жена все уши прожужжала. Еще и от города недалеко.

– Хорошая идея, вот только сомневаюсь я, что она согласиться.

– А ты заставь. Это не шутки, старик. В большом городе за ней приглядывать будет в разы сложнее. Собери ее и посади завтра на автобус. А я одного из наших ребят к ней приставлю.

– Самого лучшего давай, Хэнк. Это моя дочь.

– Есть у меня один волк на примете. Как раз без работы сидит.

– А чего так?

– Да чересчур ретивый, надо было проучить. Но лучше его нет, Макс. Будь у меня дочь и случись с ней подобное, я бы привлек к ее охране Ноа Райта.

– Поверю тебе на слово. Я пока организую поездку, а ты подготовь парня. И предупреди, она у меня девочка красивая, будет распускать лапы – укорочу, – на другом конце раздался скрипучий смех.

Глава 14

– Рабочий день только начался, Райт. Чего ты от меня хочешь? – недовольно пробурчал инспектор Тревор Моул, обнаруженный за распитием кофе в кафе на первом этаже, – мы обследовали место преступления, сняли отпечатки, сейчас ждем заключения.

– Мне нужны данные по хозяйке квартиры и нападавшему. И они нужны мне сейчас, Тревор. Так что поднимай со стула свой тощий зад и займись делом, – процедил взбешённый из-за промедления Ноа.

Оборотень с самого утра был сам на себя не похож: бросался на коллег, грубил, огрызался. И как бы он не убеждал себя в том, что все дело в нехватке сна, верный ответ плавал на поверхности. Он волновался за девчонку.

«Где она? Что с ней? Успела ли убежать? Сильно ли испугалась?» – и еще дохрелион вопросов крутились в его голове, отвлекая от работы.

– Нечего на меня рычать, волчара! Хозяйку мы пробили. Постоянно проживает в Перте. Неделю назад, через посредников, сдала квартиру молодой девушке, которая, согласно договору, должна была въехать еще позавчера. Через пару часов женщина будет в участке со всеми документами, и мы выясним, на кого охотился твой одержимый.

– Создатель изобрел для вас мобильники, факс, электронную почту. Но нет, будем заставлять людей тащиться за девяносто километров от дома ради пары бумажек, – издевательски усмехнулся Райт, – ладно, проехали. Что по самому нападавшему?

– Джил должна проверить его отпечатки по базе. К сожалению, найденный на полу пепел анализу не подлежит. Это адское пламя даже зубов не оставило. Одержимых в городе не было уже очень давно. Ведьмы прекрасно справлялись с латанием портальных дыр, но, похоже, где-то недоглядели. Нужно отправить отряд на проверку, – уткнувшись в пол промямлил Тревор.

– Вот и поручи кому-нибудь этим заняться. Даю тебе еще полчаса и жду информацию по трупу.

– Командуй своими новобранцами! – наконец не выдержал Моул и резко поднял голову, – я отчитываюсь только перед Олсеном.

Растянувшая красивые губы оборотня улыбка, была обманчиво дружелюбной.

– Полчаса, Тревор. Отсчет пошел, – выходя из кафе, Ноа с трудом разжал кулаки, чувствуя, как к онемевшим пальцам приливает кровь.

Лишь усердно тренируемая сначала в академии, а затем на службе десятилетняя выдержка удержала его от опрометчивых действий. Бить рожи своим коллегам в департаменте, почему-то, не приветствовалось. Даже учитывая, что многим это пошло бы только на пользу.

Не успел Ноа выйти из лифта, что останавливался прямо напротив его кабинета, как в него чуть не влетел запыхавшийся Лоуренс. Держа подмышкой папку, парень согнулся пополам, и уперся ладонями в колени, пытаясь отдышаться.

– Сержант Райт… Сэр…

– Майк, ты чего такой бледный, словно привидение увидел?

– Если бы дело было в привидении… Я торопился к вам, сэр, – выпалил парень, и протянул Ноа папку, – то дело, что вы мне поручили. Информация на девушку. Все здесь.

Не сдержав веселой усмешки, Ноа хлопнул молодого копа по плечу, и перехватил сложенные в кожаную папку бумаги.

– Молодец, парень. Хоть кто-то в этой дыре не зря получает свою зарплату.

– Спасибо, сэр… Только… будьте готовы, внутри вас будет ждать большой сюрприз.

– Хороший, я надеюсь? – хмыкнул Райт, открывая дверь своего кабинета.

– Ну, это как посмотреть, – пожал плечами Лоуренс и скрылся за углом.

***

Устроившись в жутко неудобном кресле, носившем гордое название – «пытка-для-задницы», и которое он постоянно намеревался сменить, но, из-за сильной занятости и частого отсутствия на рабочем месте, все время откладывал на потом, Ноа положил перед собой собранное Майком досье.

В самом центре черным маркером было выведено имя – Лоллипоп Картер. На лице оборотня промелькнула кривая усмешка.

Интересно, о каком сюрпризе говорил Лоуренс? Что за скелеты скрывает в шкафу эта малышка? Богатых родственничков? Уголовников в родне? Бывшего мужа и детей? Нет, это вряд ли. Девчонка слишком молода, – не старше двадцати, – и гуляет сама по себе. А вампирские мужчины над своими женщинами, как коршуны кружат, подойти никому не дают. Впрочем, и оборотни, в этом плане, были не лучше…

А хрена ли гадать, если можно просто открыть папку и прочесть.

Райт собрался было так и сделать, но тут запищал стоявший на столе коммуникатор и на весь кабинет раздался звонкий голос секретарши Хэнка Олсена.

– Ноа, шеф просит тебя зайти к нему.

– Эми, передай, что я буду через десять минут. Мне надо закончить свои дела.

– Он сказал, что это срочно. Тебе лучше поторопиться, – бл*ть, как же не вовремя!

– Хорошо, иду, – отключив связь, парень бросил на заветную папку полный сожаления взгляд и, шумно вздохнув, поднялся с кресла.

***

– Присаживайся, Райт. Разговор будет серьезным, так как дело, из-за которого я тебя вызвал хоть и не хитрое, но деликатное. Скажу больше – это даже не дело, а личная просьба. И не только моя… – начал свою речь сидящий за столом Хэнк Олсен, стоило Ноа закрыть за собой дверь.

– Я лучше постою, сэр. Плохие новости предпочитаю выслушивать стоя, – бросил парень, скрестив руки на груди и прислонившись спиной к стене.

– Плохие? С чего ты это взял? – нахмурился начальник полицейского участка.

– В последний раз, когда вы обращались ко мне с «деликатной» просьбой, из меня вытащили две пули. Я, конечно, и сам не хило подставился, когда решил пойти по легкому пути, и с помощью своего природного обаяния, – он изобразил пальцами кавычки, – вытянуть из любовницы Лекса всю известную ей информацию. Но идея-то была вашей.

– А, ты об этом, – поморщился Хэнк, до сих пор винивший себя за ту историю, – нет, сейчас все намного проще. Можешь считать, что я отправляю тебя в недельный отпуск в Альмонте.

– В Альмонте? А на Гавайи или Карибы у департамента денег не хватило? – усмехнулся оборотень, – что я забыл в той дыре? Там же преступления случаются раз в десять лет, от скуки помереть можно.

– Вот это как раз отлично.

– Сэр, а если ближе к делу?

Хэнку явно не понравился развязный тон парня, но высказываться он не стал. Не в том положении был. Так как приказать Ноа он не мог, – в обязанности полицейского не входили функции телохранителя, – действовать нужно было мягче: давить на жалость, использовать подкуп. Одним словом – заинтересовать.

– На дочь шефа полиции было совершено нападение в собственном доме, – Ноа удивленно присвистнул, – она успела сбежать, но преступник отправил сообщение ее отцу, где угрожал повторить попытку. Мы сейчас ждем отчета инспекторов, и начнем полноценное расследование, но на это время девочку нужно спрятать. Она увлекается живописью, а в Альмонте как раз началась выставка. Все, что от тебя требуется, это присмотреть за ней. Убедится, что не вляпается в неприятности. Всего неделя Ноа.

– Простите, сэр, но я никуда не поеду, – со всей серьезностью заявил Райт, и покачал головой, – вам лучше найти для этой миссии кого-то другого.  У меня в городе срочные дела, которые требуют моего присутствия.

Может, при других обстоятельствах он и согласился бы окунуться в тишину и покой, а также расслабиться в обществе деревенских овечек, до которых всегда были охочи одинокие городские волки, но сейчас перед ним стояла лишь одна цель – найти малышку Лолли.

Убедившись, что с ней все в порядке, он выяснит, какого хрена в ее доме ошивался одержимый. А когда устранит все проблемы, сделает то, к чему до сих пор взывает брачная метка.

Вот с кем бы он не отказался провести недельный отпуск, и плевать, хоть в Альмонте, хоть в любой другой канадской деревне. Им с девочкой скучно не будет.

– Ноа, хорошенько подумай. Если ты согласишься, я верну тебе дело Бенкса. Сразу по возвращению, – хорошая попытка, но нет. Ноа отрицательно качнул головой, – ты же знаешь, я могу настоять.

– Мне плевать, сэр. Я пошел в полицию не для того, чтобы работать нянькой и подтирать сопли мелким девчонкам. Попросите Лоуренса. Думаю, ему эта неделя пойдет на пользу.

Олсен устало вздохнул.

– Ты же понимаешь, что в этом случае дело к тебе не вернется? Да и Лоллипоп уже не ребенок, и сама в состоянии о себе позаботиться.

– Я сказал – не… Сэр, как вы сказали ее зовут? – резко оторвавшись от стены, Ноа уставился на своего начальника.

– Лоллипоп, – улыбнулся Хэнк, – да, то еще имечко. У Максимуса Картера богатая фантазия и пылкая любовь к сладкому.

Олсен продолжал болтать, но оборотень его уже не слушал.

Переваривая крышесносную информацию, он одновременно пытался заглушить шум в голове, и прочистить внезапно пересохшее горло.

Ох**ть! Так вот какой сюрприз имел в виду Майк. Мелкий паршивец, не мог рассказать все сразу. Это же никакой, к чертям, не сюрприз. Это гребаная бомба.

Его блондинистая стервочка с дерзким язычком – дочь шефа полиции Оттавы. И тот похоже не в курсе про метку и заточение в изоляторе, иначе вместо нового задания, Ноа ждали бы разборки с сильнейшим вампирским кланом и поиски новой работы.

Бл*, лучше бы он реально был премьер-министром.

– Ну хорошо, раз ты так категорически против…  – донесся до волка голос Олсена.

Резко вскинувшись, парень выдавил из себя улыбку, больше похожую на оскал.

– Сэр, тут такое дело… я передумал.

Глава 15

С самого утра моросил мелкий дождь, но бегающим по автовокзалу «Биллин Бридж» пассажирам не было до него никакого дела. Они шумели, искали свой транспорт, сдавали багаж – в общем, создавали непередаваемую атмосферу большого суетливого города.

Оплатив парковку для байка на неделю вперед, Ноа сверился с номером автобуса, указанным в высланном ему по почте билете, и направился к нужной стоянке.

Полицейская форма мирно покоилась на дне тяжелого рюкзака, что висел за плечами. Пусть поездка и значилась как рабочая, парень решил, что тяжелые ботинки, потертые джинсы и серая толстовка, капюшон которой был натянут чуть ли не до самых глаз, подойдут гораздо лучше. Да и Леденец будет намного спокойнее. Хотя… насчет последнего он сильно сомневался.

До отправления оставалось десять минут, когда волк остановился у нужной ему двери, собираясь подняться в салон и найти свое вместо, но тут позади раздался мелодичный голос и ноздрей коснулся сводящий с ума медовый аромат.

Каждый мускул в теле напрягся, грозя неконтролируемым обращением. Чтобы хоть как-то сдержать зверя, Ноа пришлось вонзить выросшие на пальцах когти в ладони.

Гребаная метка. Гребаные инстинкты.

– Я все еще думаю, что это плохая идея, – знакомые капризные нотки были словно музыка для его ушей.

Оборачиваться он не стал, решив не раскрывать своего присутствия раньше времени. Вряд ли девчонка в курсе, кого именно ей назначили в сопровождающие. Устроит еще перед всеми скандал или передумает ехать…

– Милая, мы все уже обсудили. Всего одна неделя и вернешься домой, – бархатистый и тягучий, с примесью металлических ноток, голос шефа полиции Райт слышал не так много раз, но узнал практически мгновенно.

– Ладно, я поняла. Просто постарайся разобраться побыстрее, папочка, – возникла небольшая пауза, сопровождаемая, как понял Ноа, прощальными объятиями, – мне надо поторопиться, иначе, кто-то обязательно займет наши места. Шабо точно будет не в духе, он терпеть не может долгие поездки.

«Что еще за Шабо, мать его?» – из горла непроизвольно вырвался низкий рык.

В этот момент, Лоллипоп, прижимая к своей груди непонятные тряпки, обошла застывшего волка и, не оборачиваясь, начала подниматься в салон.

Ноа не мог оторвать от нее глаз. Все мысли в его голове разом отключились, а окружающий мир перестал существовать.

Стуча высокими каблучками по металлическим ступеням, и виляя обтянутой в узкие джинсы попкой, малышка походила на прекрасное видение. Он мог видеть только распущенные белые локоны, каскадом спадающие до основания спины, но и этого хватило, чтобы почувствовать мгновенное возбуждение. Губы медленно расползлись в предвкушающей улыбке.

Внезапно шикарный вид ему преградила мужская фигура, а на плечо легла тяжелая ладонь.

– Ноа Райт, я правильно понимаю? – поинтересовался появившийся словно из неоткуда Максимус Картер. Оборотень осторожно кивнул, – Хэнк говорит – ты лучший из лучших, так что на первый раз я проигнорирую этот опасный блеск в твоих глазах. Надеюсь, ты меня понял. Хорошей поездки вам обоим.

Глава 16

Как дочь шефа полиции, за все свои девятнадцать лет, я привыкла, жить с чувством опасности, нависшим над головой дамокловым мечом.

Влезая в очередное рискованное расследование, отец первым делом покупал билеты на самолет, и отправлял нас четверых, вместе с мамой, в Калгари, в гости к ныне покойной бабуле Мари.

Детьми, мы с Каем и Куки считали это своего рода приключениями, мини-отпуском. Но став старше начали понимать, что таким образом папочка пытался защитить нас, ну и прикрыть свои слабые места. Благо с тех пор, как его подняли по служебной лестнице, выделив роскошный личный кабинет и закопав в бумажной работе, тучи немного рассеялись, но, как видно, ненадолго.

Единственное, что мне удалось выяснить по поводу нападения – никакого пожара не было. То ли запах гари мне просто почудился, то ли грабитель, о чьей судьбе я до сих пор ничего не знаю, успел все потушить до приезда копов.

Но, несмотря ни на что, стоило запахнуть жареным, – и это как в прямом, так и в переносном смысле, – отец поставил меня перед фактом, что приобрел билет до Альмонте, где я должна буду провести «незабываемую» неделю вдали от большого города, родных и друзей.

Нет, художественная выставка – это конечно здорово, но, во-первых, я только что вернулась домой после сложной стажировки, и хотела как следует оттянуться, а во-вторых, маленький городок с сонным населением, где каждый день – это «день сурка», не совсем то место, где меня будет ждать «активный» отдых.

К сожалению, до моих возражений никому не было никакого дела.

Куки и Каю повезло намного больше. На брата, как на уже взрослого мужчину, родители повлиять не могли, но предупредили об опасности и велели держать ухо востро, а сестра, на пару с одной из своих подружек, умотала на острова, греть свое шикарное тело под жаркими солнечными лучами и соблазнять красивых, загорелых парней.

Можно было бы, конечно, составить ей компанию, но билетов на чартерный рейс уже не было в продаже, а визу за ночь никто не делает.

Грейс, узнав о моем скором отъезде, отказалась составить мне компанию и, не переставая, хихикала в трубку, предлагая по приезду в Альмонте закрыться в номере отеля и впасть в недельную кому. Похоже, даже распутная фея не верила в то, что в этом городишке есть жизнь, иначе раскалила бы телефон советами по съему парней.

Радовало, что после Ванкувера я так и не успела разобрать чемодан, который кто-то из сотрудников отца привез из «оскверненного» жилища, куда я зареклась показывать нос. Ну и оставалась крошечная надежда, что вдали от главного действующего лица моих еженощных эротических фантазий, я наконец-то смогу выспаться, избавиться от синяков под глазами, которым не помогали даже дорогие патчи, и забыть о долбаной метке.

Да-да, мыслю позитивно, как и учат умные книжки по психологии.

Недовольный ранней побудкой и долгой тряской в машине Шабо продолжал капризничать, – а именно ерзать и царапаться, – даже тогда, когда я, спрятав его под розовым плюшевым пледом, поднялась в уже почти забитый салон автобуса.

Наше место оказалось почти в самом конце. Перед нами сидела пожилая чета, мило улыбнувшаяся сначала мне, а затем показавшемуся из своего укрытия хмурому котику. А позади, закрыв глаза, расположился грузный мужчина в длинных зеленых одеждах и с висевшим на шее амулетом, в виде полной луны, что носили служители культа Четырехрогого.

Несмотря на мирные цели и кроткий нрав, такие как он поклонялись черным душам, которые приходили на землю, чтобы паразитировать на людях и сеять сметь, поэтому сильно их не жаловали, но терпели, считая чудаковатыми.

На диванчике за спящим мужчиной сидела семейная пара с двумя шумными детишками, чьи глаза при виде Шабо засияли как стовольтовые лампочки. Но кот, к сожалению, их радости не разделил. Развалился на моих коленях, и уставился в окно с такой обидой на пушистой морде, словно я насильно тащила его к ветеринару.

Пустовало только место по соседству. Либо его никто не выкупил, – и это было бы прекрасной новостью, – либо мой попутчик застрял в начале салона, где успела образоваться небольшая пробка.

Достав из кармана рубашки беспроводные наушники, я включила в телефоне любимый плейлист и закрыла глаза, чувствуя, как автобус, покачиваясь, отправляется с места.

Не прошло и минуты, как на меня упала чья-то тень. Все тело тут пронзили мелкие иголочки, особенно в том месте, где за легким шелковым шарфиком пряталась метка.

Медленно открыв глаза, я уперлась взглядом в скрытую серой толстовкой широкую мужскую грудь. Сердце замерло на мгновение, чтобы вновь помчаться с удвоенной скоростью.

Одним щелчком выключив музыку, я заскользила глазами вверх по тренированному телу, и едва не вскрикнула, остановившись на знакомых красивых губах, что скривила белозубая усмешка.

– Я же говорил, что мы еще встретимся, Лоллипоп.

***

Первая промелькнувшая мысль – «я сплю, и он снова мне сниться». Вторая, уже более осмысленная и пугающая – «нет, кажется не сплю, и это не видение, а кошмарная реальность».

Прямо передо мной стоял тот, встречу с которым я уже несколько дней пытаюсь переместить в раздел с плохими эпизодами из жизни, и забыть. И не просто стоял, а нагло скалился, пожирая меня взглядом, словно я только что вынутый из печи пирожок с джемом.

А самое обидное, этот его чертов взгляд возбуждал во мне ответный голод. Даже язык защипало от воспоминаний о нашем кровавом поцелуе.

Это вообще нормально?

– Что… – горло резко пересохло и пришлось срочно сглотнуть, чтобы продолжить, – что ты здесь делаешь?

– Попробуй угадать, – низкий, будто простуженный голос привлек внимание Шабо. Отвернувшись от окна, кот уставился на парня сначала внимательным, а затем неприязненным взглядом, что, впрочем, не удивительно. Мой вредный пушистик терпеть не мог собак и, похоже, эта его нелюбовь распространялась и на оборотней, – подсказка, это связано с тобой, нападением, твоим отцом и поездкой в Альмонте.

Я, конечно, не совсем пропащая дурочка, и понимала, что отец не отпустит меня одну непонятно куда, не приставив кого-то из своих доверенных лиц. Но даже в самом страшном сне не могла вообразить, кто им окажется.

– По обреченному взгляду понял, что догадалась.

– Да пошел ты! – он не пошел. Подмигнул мне и потянулся, чтобы закинуть свой увесистый черный рюкзак на верхнюю полку.

Толстовка задралась, обнажив небольшой кусочек пресса и уходящую за пояс джинсов волосатую дорожку, при виде которой у меня низ живота скрутило в узел от желания, а между ног начало пульсировать.

Умом я понимала, что все дело в метке, и это не нормальная реакция на мужчину, которого ты видишь второй раз в жизни, и который тебе ну вот ни капельки не нравится! Но реакцию тела, как ни пыталась, контролировать не могла.

Закончив с рюкзаком, волк уселся на свободное место рядом со мной, тут же заняв собой все свободное пространство. Развалившийся на моих коленях Шабо, шокированный подобной наглостью, выпучил на меня круглые глаза и застыл.

Все его мысли были написаны на возмущенной мордочке – «что это еще за псина, и что она забыла рядом с нами?».

– Угомони своего защитника. Я не собираюсь на тебя набрасываться, – похоже, парень тоже заметил этот красноречивый взгляд, – по крайней мере, не сейчас.

А вот это уже наглость! Я, кажется, даже зарычала от злости.

Первым порывом было броситься к водителю и потребовать остановить автобус, чтобы выйти на трассе и поймать попутку. Но тут вмешался здравый смысл.

Куда мне ехать? Домой? Отец не поймет и потребует объяснений, а я не могу показать ему метку, и заявить, что меня до чертиков бесит и против воли возбуждает назначенный мне телохранитель. В Альмонте? Ну так я лишь оттяну неизбежное. Этот гад скорее всего уже в курсе, где я остановлюсь и будет поджидать меня на месте.

Лучше изобразить похерфэйс, откинуться на спинку кресла и игнорировать это блохастое животное столько, сколько возможно. Что я и сделала. Вот только он совершенно не желал быть игнорируемым…

– Как твой отец может любить сладкое, он же вампир?

– Не твое дело, – неужели он думает, что я расскажу ему о «Кровавом лимонаде», – амброзии для вампиров-сладкоежек, – и дам новый повод для шуток над моим видом?

– Да будет тебе, Леденец. Мы едем в самое скучное место на земле, где будем вынуждены провести целую неделю. Раз уж так получилось, что шеф Картер выбрал меня, в качестве твоего личного… – тут он окинул меня откровенно-насмешливым взглядом, – телохранителя, может познакомимся поближе? Меня зовут Ноа. Ноа Райт.

Выпотрошив наглеца взглядом, я прижала к себе покрепче показавшего острые коготки Шабо.

– Спасибо, конечно, что спас меня от тех бандитов, но долбаную метку и ночь в изоляторе я не забуду. И знакомиться с тобой у меня нет никакого желания, Ноа, – сделала я акцент на его имени, – мне твои услуги не нужны.

– У тебя нет выбора, сладкая. Одним спасибо тебе не отделаться, оно не ты, его в постель не уложишь. А на метку ты сама нарвалась, когда начала полировать своей попкой мой стояк. Изолятор лишь следствие. Мне нужно было тебя задержать на несколько часов, а ты своим дерзким язычком вывела меня из себя.

– Повторяю еще раз – катись к черту! – ну что за тип? В его присутствии невозможно было расслабиться. Казалось, он испытывал извращённое удовольствие, выводя меня из себя.

Крепкая ладонь сжала подлокотник, и моей шеи коснулось теплое дыхание. Оборотень шумно втянул воздух, и мне потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя и отпрянуть к окну.

Только я открыла рот, чтобы устроить скандал, как встретилась с заинтересованным взглядом сидевшей впереди четы, что, пялясь в щель между сидениями следили за нашими с Ноа пикировками. Пришлось мило им улыбнуться, и сделать вид, что ничего не произошло.

А волк, между тем, склонился к моему уху и, игнорируя шипение Шабо, прошептал:

– Не бойся, Лоллипоп. Обещаю укрощать тебя медленно. Не причиняя боли.

Укрощать? Наглая блохоловка! А я еще думала, что меня ожидают самые скучные выходные на свете. Создатель, прошу, отмотай все назад!

Глава 17

Последние пятнадцать минут меня съедала откровенная злость.

Стадии, когда пар из ноздрей валит и кровавая пелена застилает глаза, я еще не достигла, но была уже на грани. Не совсем нормальное для меня состояние, но и сказать, что причин для него не было, я тоже не могла.

Музыка не расслабляла. Наоборот, нервировала еще больше. Поэтому наушники были сразу убраны обратно в карман. Автобус, медленно покачиваясь, мчался вперед, издеваясь над моим вестибулярным аппаратом. Дети, что сидели на диванчике, не переставая кричали, и даже родители не могли на них никак повлиять.

Мужчина, на заднем сиденье, прекратил храпеть, но легче от этого не стало. Проснувшись, он вытащил из сумки небольшую книжку, положил ее на столик, что крепился к креслу впередисидящего, – то есть, к моему, – прижал ладони к груди и, раскачиваясь, громко бормотал какие-то непонятные слова.

Сидящая впереди пожилая парочка тоже не отличалась примерным поведением. Нет бы забыться сном, они устроили себе полноценный завтрак, отчего в нашей половине салона стало пахнуть, как в дешевой забегаловке, и параллельно что-то бурно обсуждали, прерываясь то на смех, то на объятия.

Думаете, я злилась из-за всего этого? Как бы не так. Меня до зубовного скрежета бесил развалившийся в соседнем кресле придурок, который, раздвинув ноги и откинувшись на кресло, пытался вывести меня из себя, делая вид что спит.

Сучка-судьба вновь нашла повод поржать надо мной, столкнув нас с ним лбами. Только на этот раз перекрыла все пути к отступлению. Чтобы уж наверняка.

Благо ревнивец Шабо немного успокоился и присмирел. Но кот у меня не дурак и, понимая, что волчара посягает на его хозяйку, – хотя, кому я вру? Это еще посмотреть надо, кто тут чей хозяин, – развалился на моих коленях, и недовольно мурчал всякий раз, стоило мне скосить глаза на Ноа.

А там, если честно, было на что взглянуть.

Несмотря на щетину, с закрытыми глазами и без вечной издевательской усмешки на идеальных губах, этот кобель был даже красив. Интересно, будь обстоятельства нашей встречи иными, повелась бы я на него?

«Однозначно, да», – подумала я, и тут же горько усмехнулась про себя.

Зачем ему нужна проблемная вампирша, когда вокруг полно горячих красавиц, что спят и видят, как окажутся в его постели? Таких, к примеру, как Энджи из изолятора. Или сотня других, на свободе.

Если бы не метка, он бы и не взглянул в мою сторону.

Сердце предательски заныло, и в груди с новой силой вскипело раздражение, тоска и злость.

– Не останавливайся, мне нравятся твои прикосновения, – грубый шепот ворвался в мои мысли и вернул в реальность.

Опустив глаза, я увидела собственные пальцы, что чертили замысловатые узоры на лежащей на подлокотнике раскрытой ладони Ноа. Тихонько ахнув, я одернула руку и прижала ладонь к губам.

– Я… просто задумалась.

– Не красней, сладкая. Нас непроизвольно тянет друг к другу. И ситуация будет только ухудшаться, – вновь закрыв глаза, оборотень откинул голову на спинку кресла.

– Что значит ухудшаться? – с трудом сглотнув, поинтересовалась я, мысленно рисуя невозможное: вот я на коленях, без клочка одежды, умоляю этого несносного типа подарить мне разрядку, или я же, лежу связанная на кровати и жду, когда волк наброситься на меня и сделает, наконец, своей. И, что самое страшное, где-то глубоко внутри, я осознавала, что эти картины не вызывали во мне никакого отторжения.

Опять же, откуда подобные мысли у неопытной девственницы, которая даже член вживую не видела?

– Метке нельзя сопротивляться, Лоллипоп. Не будь меня рядом, уже через пару дней ты полезла бы на стенку, через три – потеряла бы контроль над собой, и запрыгнула бы на первого встречного, желая унять сжигающий изнутри голод, а когда поняла бы, что тебе нужен один конкретный мужчина, приползла бы обратно под двери полицейского участка. Ну, это в том случае, если бы я не нашел тебя первым. Состояние напоминает животный гон, но оно и не удивительно, мы оборотни и есть животные, – Ноа обрисовывал мое безрадостное будущее таким спокойным голосом, словно читал лекцию о картинах да Винчи. Я же еле сдерживалась, чтобы не зареветь на весь автобус.

***

Не знаю, что сказалось. Скорее всего отцовское воспитание, но мне удалось быстро подавить панику и призвать на помощь здравый смысл. А он шептал, что ситуация не может быть безнадежной. Существуют же какие-то таблетки, какое-то решение проблемы. Может, Ноа о нем не знает, но я землю переверну и выясню.

– И как долго… ну, ты понимаешь… длится эффект?

– Нам осталась неделя или около того, пока метка не сойдет. Обычно к этому времени все затихает. Если пара связывается, и решает быть вместе, мужчина обновляет метку, но симптомы больше не проявляются. Это так, собственнический инстинкт, «р-р-р, моя», – хмыкнул оборотень, и бросил на меня изучающий взгляд из-под опущенных ресниц, – не переживай, я всегда к твоим услугам, сладкая.

Проигнорировав его недвусмысленное предложение, я продолжила.

– А ты уже?…

– Нет, и не собирался, – Ноа даже поморщился, так его возмутила сама мысль, – я бы и к тебе, не притронулся, если бы не обстоятельства. Но в нашем случае, как ты помнишь, нельзя было медлить. Признаться, если в начале меня это бесило, то сейчас, рассмотрев и узнав тебя получше, я уже не так категоричен в своих суждениях, – его губы снова расплылись в соблазнительной усмешке, при виде которой ко мне вернулись все ненадолго затихшие симптомы возбуждения.

Пришлось сжать бедра, чтобы унять томление в промежности. Шабо тут же проснулся и завозился на моих коленях.

– А вот мне это не нравится. Впрочем, я согласна продолжить с тобой поездку. Но лишь потому, что собираюсь найти решение нашей «небольшой» проблемы, а для этого мне нужен ты. И даже не надейся, что я успокоюсь и позволю долбаной химии превратить меня в твою куклу для утех. Ты поможешь мне найти лекарство. А распустишь руки, я тебя по судам затаскаю. Так что, не говори потом, что тебя не предупреждали. Милый, – выпалила я на одном дыхании и вернула шерстяному ублюдку едкую улыбочку.

А вот чего я не ожидала, так это его реакции на мои слова. Наклонившись слишком близко, чтобы я могла чувствовать себя комфортно, Ноа снова использовал против меня свой завораживающий голос.

– Ты такая же пленница метки, как и я, Лоллипоп, и лекарства против нее нет. Как бы ты не сопротивлялась, уже через пару дней будешь лежать подо мной и стонать. И не говори, что тебя не предупреждали, – мысленно вообразив эту картину, я облизнула резко пересохшие губы.

Наваждение длилось около минуты. Затем мне все же удалось взять себя в руки. Хотела было возмутиться, но не успела. Сидевшая впереди пожилая парочка заскучала в дороге и выбрала нас в качестве собеседников.

– Вот смотрю на вас двоих, и вспоминаю нас с мужем в молодости, – протянула женщина, высунув лицо в щель между сидениями, – такая вы красивая пара.

Только я открыла рот, чтобы заявить, что никакая мы не пара, как вмешался Ноа.

– Спасибо, мэм. Я самый счастливый мужчина на свете, – врет и даже не краснеет, скотина!

Кажется, мое возмущенное сопение услышал даже водитель, когда наглый коп, решив подкрепить свои слова действиями, обнял меня за плечи и прижал к себе.

Опешивший от такой бесцеремонности Шабо громко взвизгнул и подпрыгнул на моих коленях, намереваясь вцепиться в волчью рожу. Быстро поднявшись, я перехватила кота в полете и прижала к своей груди.

В этот момент начался настоящий хаос.

Дети, решившие, что мы с котиком надумали поиграть, загалдели еще сильнее. Мужик с заднего сидения тоже поднялся с места, замахал руками и начал орать словно полоумный, что мой кот одержим черной душой и я немедленно должна передать животное ему.

Райт заржал как ненормальный, а престарелая чета, как и половина автобуса, уставились на нас с выпученными глазами. Вторая половина начала снимать все происходящее на телефоны.

Снаружи раздался рокочущий грохот. Автобус резко покачнулся и остановился. Сумки с верхних полок посыпались на пол. Если бы не сильные мужские руки, что обхватили меня за талию и прижали к крепкой груди, мы Шабо приземлились бы на головы впередисидящих.

– Бл*ть, – хрипло выругался волк, – мы же даже от города толком не отъехали.

Глава 18

Посыпавшийся с полок багаж каким-то чудом не приземлился никому на голову, а вот резкая остановка сказалась на парочке пассажиров, включая нашего оккультиста.

Не удержавшись, он вписался лицом в пластиковое окно, но умудрился его при этом не выбить. Теперь сидел, откинув голову на кресло, и прижимал к пострадавшему носу раздобытое где-то полотенце.

– Прошу всех оставаться на своих местах до выяснений причин поломки автобуса, – объявил водитель через громкую связь, пытаясь подавить разгоравшуюся среди людей панику.

Шум и бег по салону и вправду прекратились. А оставшийся тихий ропот и детский плач уже не нервировали так сильно. Медленно поглаживая переволновавшегося Шабо, я смотрела в окно, пытаясь заглушить накатывающую волнами тревогу.

Дождавшись, когда водитель закончит осмотр моторного отсека, Ноа вышел из автобуса и задал ему несколько вопросов, ответы на которые, судя по глубокой складке между бровями, его не устроили. Но вместо того, чтобы вернуться обратно, оборотень осмотрелся по сторонам и скрылся из глаз.

Это было пятнадцать минут назад. Пятнадцать долбаных минут. Мог бы уже вернуться!

Мне бы радоваться, что он свалил, и надеяться, что больше не увижу эту наглую рожу, а я, как дура, прилипла к окну и ждала. Может и следом бы побежала, если бы не оставленный на соседнем кресле внушительный черный рюкзак.

Стал бы он уходить без вещей? Сомневаюсь. Да и куда тут идти, обратно в город?

Водитель тоже заходить в салон, и вводить нас в курс дела, не спешил. Торчал на улице, и попеременно то звонил кому-то, то гипнотизировал взглядом заднюю часть автобуса. Из чего я сделала выводы, что поломка серьезная и, скорее всего, придется ждать помощь.

– Собирайся, сладкая. Приехали, – раздался над правым ухом низкий голос Ноа.

Подскочив от неожиданности, я чуть макушкой ему в челюсть не угодила, но волк успел вовремя отклониться.

– Как… как ты здесь оказался? Тебя же не было видно? – чуть ли не заикаясь, прошептала я, и тут же поняла, что спалилась.

– А ты высматривала меня в окне? – красивые губы расплылись в обворожительный улыбке, – переживала?

– Мечтай!

– Каждую ночь, Лоллипоп, – подмигнул мне, Райт, – и не нужно краснеть, я польщен.

– Что, все-таки, произошло? – решила я сменить тему разговора.

– В общем-то, ничего страшного. Пробило прокладку топливного фильтра, и можно было бы все быстро починить, но транспортная компания запрещает своим водителям пачкать руки, так что придется дожидаться резервного автобуса, который прибудет через полчаса.

– Тогда зачем нам выходить? – не ответив на мой вопрос, Ноа схватил свой рюкзак, повесил его на плечо, помог мне подняться и направился к выходу.

Прижимая к груди кота, я, под удивленные взгляды остальных пассажиров, поплелась за ним хвостом. Только спрыгнув с последней ступеньки на землю, я увидела припаркованный неподалеку старенький серебристый «Ниссан» и, не удержавшись, присвистнула.

– Ты кого-то ограбил, волчара? Учти, если дело дойдет до суда, я дам против тебя показания.

– Ха-ха-ха, – издевательски бросил оборотень, открыл багажник и закинул туда свой рюкзак. Затем перевел красноречивый взгляд на Шабо, но я показала гаду средний палец и направилась к водителю, чтобы тот выдал мне мой чемодан.

– И все-таки, почему мы не могли дождаться запасного автобуса? И где ты раздобыл эту тачку? – пристегнувшись и посадив кота на колени, спросила я, когда Райт закрыл багажник и устроился на водительском сидении.

– Мне как-то не улыбается полчаса ждать новый автобус, а потом еще целый час наблюдать за перемещением багажа и пассажиров. Такими темпами, мы были бы в Альмонте только вечером, уставшие и злые как невыспавшиеся тролли. Оно тебе надо, сладкая?  – перспективы и вправду были не радужными, так что я согласно кивнула, – в пяти минутах ходьбы есть заправка. С левой стороны, вон там. Хозяин сам из Альмонте, взял деньги, выписал все мои данные и дал ключи от машины. Завтра подъедет к нашему отелю и заберет ее. Как видишь, все просто.

Пожав плечами, Райт завел мотор, но отъехать нам не дали. Дорогу перекрыли оккультист, что прижимал одной рукой к носу полотенце, а второй держал внушительную сумку и размахивал ею верх и вниз, и сидевшая перед нами в автобусе пожилая чета, катившая за собой чемодан на колесиках.

Я опустила стекло и услышала их жалобные крики.

– Возьмите нас, пожалуйста, с собой.

– У вас же есть еще места на заднем сидении?

– Мы заплатим сколько необходимо!

Уверена, если бы решение зависело только от Ноа, он бы весело помахал этой троице и отчалил в закат, что и собирался сделать. Но я, представив целый час вдвоем, в одной с ним машине, – Шабо, при всем желании, не смог бы ничему помешать, – потянулась через кресло и открыла заднюю дверцу.

Со стороны водителя раздался издевательский смешок.

– Трусливая девчонка.

***

До Альмонте оставался еще час езды, а я уже через десять минут пожалела о своем решении, разбавить нашу с Ноа чересчур интимную обстановку попутчиками.

Да лучше всю дорогу отбиваться от приставаний волка, чем терпеть назойливые вопросы четы Стоунов, или ловить брошенные на Шабо косые взгляды Непорочного Илайя Гэвинсона.

Оставив меня самой разбираться с пассажирами, чертов оборотень вел машину, изредка подпевая включенному радио. А мне приходилось, словно профессионалу игры в пинг-понг отбиваться от идиотских вопросов, и параллельно успокаивать раздраженного кота, которому трескотня на заднем сидении мешала спать.

– А как давно вы встречаетесь? – миссис Стоун, оказалось той еще любительницей покопаться в чужом белье.

– Ээээ, пару дней.

– А вы уверены, что ваш кот не одержим? Не замечали за ним никаких изменений? – не унимался Непорочный мистер Гэвинсон.

– Уверена. Не замечала, – чем ближе мы подъезжали к пункту нашего назначения, тем отрывистее и резче были мои ответы.

Сминая в руке полу своей рубашки, я ловила на себе насмешливый взгляд Райта и мысленно подсчитывала, сколько мне дадут, если я сейчас не выдержу и огрею его чем-нибудь тяжелым по голове. А если всех четверых?

Задремать нам с Шабо удалось только после того, как из машины после долгих прощаний был высажен последний из попутчиков, а до нужного нам отеля оставалось пять минут езды.

Пропустив остановку, я открыла глаза, только когда Ноа открыл дверь с моей стороны и, игнорируя вцепившегося в меня кота, подхватил на руки и понес вверх по лестнице двухэтажного кирпичного здания, к высокой, обшарпанной двери.

На сопротивление не оставалось никаких сил. Положив голову ему на плечо, я вновь закрыла глаза и, убаюканная мерным покачиванием и приглушенными голосами, снова провалилась в красочный сон, где сильные мужские руки несли меня сначала по коридору, а затем опустили на мягкую постель.

– Хочешь, чтобы я остался? – услышала я низкий шепот, что легкой щекоткой прошелся по моим нервам.

– Проваливай, – прошептала в ответ, и сразу пожалела. Это же сон, и никто, даже он сам, ни о чем не узнает.

Хриплый смех отразился от стен, и заглушил его только скрип закрывающейся двери.

Глава 19

Сегодня я в очередной раз убедилась, что дневной сон придумал Четырехрогий. Один раз поддашься соблазну, отмерив себе пару часов, а потом все оставшееся время напоминаешь ходячий овощ и мучаешься от головной боли.

Спасла меня закинутая в чемодан мамина аптечка, на дне которой нашелся блистер с аспирином. А еще душ. Прохладный и бодрящий. Приняв который, я почувствовала себя полной сил и энергии.

Вытерев мокрые волосы полотенцем, и закутавшись в висевший на крючке длинный, махровый халат, заранее подготовленный персоналом для новых постояльцев, я вернулась в спальню и огляделась по сторонам, решив на свежий взгляд внимательно изучить выделенную мне комнату. Ну и попытаться вспомнить, как я здесь очутилась.

Номер «лучшего в Альмонте отеля» хоть и выглядел довольно уставшим, блестел чистотой, как и простыни на кровати, где, потягивая лапки, вальяжно разлегся Шабо.

Закончив с банными процедурами, – а именно, вылизав себя везде, куда смог дотянуться, – кот недовольно уставился на меня и начал утробно мурчать. На его языке, который я за все время нашей совместной жизни научилась отлично понимать, это означало, что он голоден и ждет, когда «Его величество» наконец-то покормят. Положение, в очередной раз, спасла мамина предусмотрительность.

Надо бы не забыть отправить ей по почте благодарственную открытку.

В чемодане нашелся большой пакет с заранее купленным кошачьим кормом, к которому Шабо питал непреодолимую слабость, и на который тут же набросился, стоило мне наполнить миску.

Мой собственный желудок, не оставшись в стороне, тоже пробудился к жизни и напомнил мне негромким урчанием о том, что, нервничая перед дорогой, я пропустила утренний завтрак.

Запасов с собой у меня не было. Искать банк крови было уже поздно. А значит нужно было спуститься в бар при отеле и заглушить голод парочкой кровавых коктейлей.

Отличный план, но раз отец навязал мне охрану, а я девочка послушная, требовалось включить в него переменную под именем Ноа Райт.

Кстати, а где он?

Стоило вспомнить о развязном копе, как чувство голода усилилось. Клыки заныли, рот наполнился слюной, внизу живота сжалась тугая пружина, а тело моментом бросило в жар.

Отгоняя от себя мысли, что никакой это не голод, а эффект чертовой метки, я заметалась по комнате. Три одинаковые двери маячили перед глазами. Одна вела в ванную комнату, из которой я недавно вышла. Вторая – в коридор. А вот третья…

Нажав на легко поддавшуюся ручку, я оказалась в пустом номере. Смежная комната ничем не отличалась от моей, только на смятой постели лежали мужские джинсы и футболка. Внутри никого не наблюдалось, лишь из-за приоткрытой двери слышался шум льющейся воды.

Словно под гипнозом, я тихонько прокралась внутрь и, прижавшись к стене, взглянула в образовавшуюся щель.

Увиденное заставило меня тяжело сглотнуть, и сжать ладонями полы халата. Пульс ускорился до предела, и не прикуси я нижнюю губу, застонала бы в полный голос.

Даже запотевшее матовое стекло не скрывало знакомый силуэт. Каскад струящейся воды омывал внушительное мужское тело, занявшее практически всю душевую кабинку. Ноа стоял ко мне вполоборота и каждое движение его мускулистых рук отдавалось пульсацией во всем моем теле.

Широкая ладонь медленно прошлась по выбритому затылку, шее, крепкому торсу, и не остановилась, пока не сжала отчетливо выступающий член, при виде которого, у меня пересохло во рту.

Не знаю, как долго я восхищенно таращилась на него, затаив дыхание, – может вечность, а может и дольше, – и чувствуя, как каждая клеточка моего тела горит от желания, что подталкивало меня к волку.

Соблазняя. Уговаривая.

Внезапно со стороны моей комнаты послышалось возмущенное мяуканье. Резко осознав, где нахожусь, и что делаю, я отпрянула от двери, прижалась спиной к стене, зажмурилась и запрокинула голову, пытаясь отдышаться.

Едва не попалась. Какой позор! Надо скорее убираться отсюда.

Только я решила послушать свой внутренний голос и убежать, как попала в плен глубоко посаженых желтых глаз. От неожиданности, я собралась закричать, но не смогла. Рот зажала сильная ладонь.

***

Ноа стоял так близко, что я чувствовала на щеке его теплое дыхание. Желание кричать пропало, и я знала – он это видел. Но руку не убирал, продолжая сверлить меня своим волчьим взглядом.

Капли воды стекали по его шее и обнаженному торсу, и впитывались в повязанное на бедрах полотенце. А я, как зачарованная, следила за каждой из них и мечтала ощутить под своими пальцами его горячую кожу.

Тук-тук-тук.

Сердце билось о грудную клетку, отсчитывая секунды, и оборотень, тоже слышал его стук. Морщинка между его бровями разгладилась, и губы расплылись в плотоядной усмешке. Пыльцы его свободной руки, незаметно расправились с поясом моего халата, развели полы и, коснувшись моего живота, медленно поползли вверх, оставляя за собой дорожку из мурашек.

Сопротивляться? Но где взять на это силы?

Рот мне уже никто не сжимал, а я даже не поняла. Стояла ни жива, ни мертва, и дышала через раз, боясь лишиться неземных ощущений, что дарили его прикосновения.

Будь тут Грейс, она бы точно не растерялась. Запрыгнула бы сверху на этот образчик мужской красоты, и не успокоилась бы, пока не удовлетворила все свои желания.

Представив на своем месте лучшую подругу, я внезапно почувствовала, как внутри меня поднимает свою уродливую голову дикая ревность. Наклонившись еще ближе, Ноа отвлек меня от мрачных мыслей.

– Бл*ть, Леденец. Твоя кожа, как шелк. Такая охрененно нежная, – грубые слова и хриплые нотки в его голосе вызывали дрожь, хотя в комнате было довольно тепло. Большой палец коснулся горошины соска, заставив меня судорожно вздохнуть и прикрыть глаза.

Я совсем не знаю этого парня. Он пугает меня и не внушает доверия. Да он даже не в моем вкусе. Так почему его прикосновения так приятны. А его комплименты заставляют меня таять, как мороженное на солнце? Неужели все дело в метке? В чертовых гормонах?

А прикосновения, между тем, становились все наглее и откровеннее.

Одна его ладонь обхватила мою грудь, то грубо сжимая ее, то отпуская. Соски стали болезненно твердыми, и пришлось прикусить губу, чтобы не начать умолять его уделить им побольше внимания.

Упершись коленом в стену, волк закинул мою ногу на свое бедро, бесстыдно раскрывая меня для себя. Пальцы его второй руки двинулись ниже. Туда, где меня еще никто и никогда не касался. Кроме меня самой.

– Нет, Ноа, – прошептала я, когда на задворках сознания всплыл здравый смысл. Всплыл, и вновь помахал ручкой.

– Не бойся, я не буду тебя трахать, сладкая. Не сейчас. Расслабься, и дай мне доставить тебе удовольствие, – удовольствие? Звучит не так страшно.

Первое же прикосновение лишило меня способности связно мыслить и говорить. Резко дернувшись, я вцепилась пальцами в его шею, пытаясь удержаться на месте, и застонала.

Ноа играл на мне, как на пианино, лаская и дразня чувствительную плоть, между моих ног. Его прикосновения были то нежными, то грубыми, то медленными, то быстрыми, заставляя меня балансировать на грани острых ощущений. Но, когда он попытался ввести в меня палец, все внутри сжалось от дискомфорта. Встав на носочки, я попыталась уйти от контакта, но волк не позволил.

Он вновь принялся гладить и дразнить меня. Казалось его пальцы были повсюду, подбрасывая дров в мой, успевший разгореться, костер желания.

Впервые в жизни я стонала от наслаждения, представляя, как мужчина прижимает меня лицом к стене и грубо входит в меня своей каменной эрекцией, что отчетливо проступала сквозь полотенце. Резкими, сильными точками. Выбивая воздух из моих легких.

– Молодец, хорр-р-рошая девочка, – прорычал он мне в шею, прежде чем коснуться языком метки.

Это прикосновение стало последней каплей. Катализатором. В тело словно молния ударила. В голове взорвался красочный фейерверк, а из глаз посыпались искры.

Спрятав лицо у Ноа на плече, я некоторое время приходила в себя, пытаясь выровнять дыхание, но увидев упавшее на пол полотенце, и почувствовав, как к моей промежности прижимается его твердый, как камень, член, резко подняла голову.

– Нет. Ты сказал, что не будешь!

– Я передумал, – пожал он плечами, – ты такая горячая, когда кончаешь. И вся мокрая, – то ли удивленно, то ли восхищенно произнес Райт, поднеся к своему лицу покрытые моей влагой пальцы.

– Я… я просто вспотела, отпусти меня! – создатель, что за глупости я несу?

Откинув голову, волк громко заржал, но хватку ослабил. Мне этого хватило, чтобы вырваться из его рук, отойти на пару шагов, и стянуть на груди полы халата.

– Я не собираюсь с тобой спать, Ноа Райт!

– А кто сказал, что я думал о сне? – нагло подмигнул мне блохастый кобель.

– Я уже говорила, и повторяю еще раз – я найду лекарство, чего бы это ни стоило.

– А я говорил, что его не существует. Но у нас еще есть время, Лоллипоп. Я подожду, когда ты сама все поймешь и придешь ко мне по доброй воле.

– Жди! Я даже дату подскажу – двенадцатое никогдабря! – выпалила я и, повернувшись к нему спиной, направилась в свою комнату, – я иду в бар, мне нужно поужинать. Если хочешь – присоединяйся.

Глава 20

– Какая разница, что на вас влияет, метка или ретроградный Меркурий? Тебе давно пора расслабиться и хоть на несколько дней отпустить ситуацию, Лолли. Тем более, если парень так горяч, как ты говоришь. Надень свое самое лучшее белье и иди к нему. Поверь, ты не пожалеешь. Ему сейчас кроме тебя никто не нужен. Беспроигрышный вариант. Мужчины-оборотни в постели просто огонь. Я знаю о чем говорю! – Грейс продолжала расписывать мне достоинства волков, но я ее уже не слушала.

Убрав от уха телефон, я, все так же кутаясь в халат и прижимая к себе Шабо, лежала на кровати и нещадно корила себя за минутную слабость.

После недавнего инцидента в номере Ноа, я чувствовала, что если с кем-нибудь не поговорю, то просто взорвусь от переполнявших меня эмоций. До сестры не дозвониться. С мамой я свою сексуальную жизнь обсуждать была не готова. Оставалась только она – моя любимая безбашенная фея. Но стоило мне излить ей душу, я сразу же об этом пожалела.

Отчитав меня за сокрытие «крышесносной» информации, подруга пропустила тот факт, что совет мне был нужен из области «как держаться подальше от парня, при виде которого ёкает в груди, а трусики хоть выжимай», и сразу приступила к инструкциям по соблазнению.

Алё, я и так тут еле держусь, чтобы не ворваться в его комнату, не повалить на постель и не оседлать его мощные, мускулистые бедра! Ты делаешь только хуже!

Естественно, вслух я этого не говорила, прекрасно зная ее ответ. Для Грей не существовало запретов. Если она чего-то хотела, то прилагала все усилия, чтобы получить. А если ничего не выходило – быстро забывала и шла дальше, к новой цели.

Я же так не могла.

Видя, на примере родителей, какой может быть любовь, отношения, семья, я и для себя всю жизнь хотела того же. Искала того же. Да, пока не нашла, но не теряла надежды. Одноразовый перепих с волком под влиянием метки в мои планы не входил.

– Прости, Грейс. Мне пора бежать. Я перезвоню, – выпалила я и, прежде чем отключиться, зашуршала простыней, имитируя помехи на линии.

В одном мне этот звонок очень помог – он дал мне время. Время успокоиться и взять себя в руки.

Поднявшись с кровати, я достала из чемодана любимое черное платье. Короткое, но с длинными рукавами и белым воротничком. Надела к нему в тон такие же черные чулки и ботики. Расчесала волосы, и мазнула губы алым блеском.

Зеркала в пол в номере не имелось, но я и без него знала, что выгляжу отлично. Оставалось только спуститься по лестнице и отыскать бар, но неведомая сила вновь потянула меня к смежной двери.

На стук никто не ответил. Я потянула на себя ручку и, когда она поддалась, вошла внутрь.

Никого. Меня встретила гробовая тишина и идеально заправленная кровать, рядом с которой лежал уже знакомый мне рюкзак.

Решив, что Ноа уже внизу, я быстро вернулась в свой номер, послала Шабо воздушный поцелуй, и выбежала в коридор, не забыв закрыть за собой дверь. Лестница привела в просторный холл, где с правой стороны, в отдалении, стояла приемная стойка. Ее окружило семейство, состоящее из двух детей и их родителей, которые ждали, администратора, нервно поглядывая на висящие над входом часы.

Я собралась было к ним присоединится, чтобы уточнить у того же администратора, где находится ближайший бар или кафе, но в этот момент открылась дверь, что вела в расположенное за стойкой рабочее помещение.

Первым оттуда вышел Ноа.

Одетый в черную футболку и брюки, держа руки в карманах, он выглядел расслабленным и довольным. Нахмурившись, я сделала первый шаг, чтобы подойти и спросит, что он там забыл, но следом за ним из кабинета выпорхнула симпатичная рыжая девушка.

Поправив прическу, она схватила волка за предплечье. Когда он обернулся, она изобразила на лице милую улыбку и начала что-то быстро говорить.

Что именно, меня уже не волновало.

Почувствовав себя так, словно мне с размаху врезали кулаком в живот, я резко выдохнула, развернулась, заметила находящийся с другой стороны лестницы еще один коридор и бросилась туда.

«Ему сейчас кроме тебя никто не нужен. Беспроигрышный вариант», – бились в голове слова Грейс.

Дура, какая же я дура!

***

Длинный коридор внезапно закончился запасным выходом. Дверь была закрыта изнутри, но разобраться с щеколдой не составило большого труда. И только очутившись на пустой, темной улице, я поняла, что не знаю, куда идти.

Обида в груди смешалась со злостью, и сейчас этот коктейль точил изнутри, мешая здраво мыслить. Сколько бы я не твердила себе, что между мной и волком ничего нет, и он волен спать с кем захочет, это никак не помогало. Вызванная меткой ревность слепила глаза, заставляя мучиться и страдать.

Растерянная и подавленная, я около пяти минут стояла на месте и глазела по сторонам, не решаясь сделать шаг. Не пробеги под ногами жирная помойная крыса, испугавшись которой, я отпрыгнула в сторону и прижалась спиной к кирпичной стене, я бы может и не обратила внимание на невзрачную вывеску, висевшую на доме напротив, в десятке метров от меня.

Судя по количеству посетителей, бар «У О’Молли» был не самым популярным местом в Альмонте. Оно и не удивительно. Тусклый свет, заунывная мелодия прошлогоднего хита какой-то популярной попсовой группы и ретро-атмосфера не располагали к безудержному веселью. А вот к желанию напиться, и вычеркнуть из памяти прошедшие несколько дней, еще как.

Из дюжины столиков занято было всего три или четыре. Еще одна группа оккупировала бильярдный стол и несколько потрепанных жизнью байкеров сидели за барной стойкой. Вот и все посетители. Единственная, кроме меня, представительница женского пола работала здесь барменом и имела такой властный и устрашающий вид, что заигрывать с ней никто не торопился.

Прошествовав по проходу, мимо уже изрядно набравшихся мужчин, чьи тяжелые взгляды провожали меня до барной стойки, я заняла свободный стул.

– Что-нибудь кровавое, пожалуйста, – громко озвучила я свой заказ подошедшей «Саре Коннор» (*персонаж фильма «Терминатор»).

– Прости, пиявка, – голос у барменши оказался под стать ее внешности – прокуренный, с хриплыми нотками, – но в Альмонте уже год не действует закон больших городов. Кровь мы не продаем. Достать ты ее можешь бесплатно, и только в банках крови, а работают они в дневное время. Так что жди до утра.

Ее слова стали последним гвоздем в гроб моего терпения.

Гребаный взломщик, гребаная поездка, гребаный Альмонте и, самое главное, гребаный Ноа Райт, чтоб у него член отсох! Кобель, ублюдок, мудак!

У меня аж руки зачесались, так хотелось пустить в ход кулаки. Притаившееся за спиной отчаяние, приготовилось обрушиться на меня ударной волной, но тут на стойку упала тень.

– Проблемы? – раздался за спиной глубокий, бархатистый голос.

Резко крутанувшись на стуле, я встретилась взглядом с высоким, привлекательным мужчиной лет сорока. Полные губы, не затронутые сединой волнистые волосы, длинной до плеч, дизайнерский костюм. Такого можно было бы увидеть на обложке свежего номера «Esquire», но никак не в посредственном баре захолустного городка.

Впрочем, у каждого из нас есть свои причины тут находиться.

– Мой план напиться до свинячьего визга полетел в трубу, а так все отлично, – пожав плечами, я бросила унылый взгляд в сторону выхода.

Голод еще не набрал опасные обороты, когда не остается никакого выхода, кроме поиска донора. Я прекрасно могла потерпеть до завтрашнего утра. Но возвращаться в номер и слушать, как в соседней комнате проверяют на прочность кровать, не было никакого желания.

– Если вы голодны, я могу вам помочь, – за невеселыми мыслями, я успела забыть о своем случайном собеседнике, но его предложение вселило в меня надежду.

– Помочь? Но как?

– Вампиров в Альмонте нет, поэтому закон, обязывающий заведения общественного питания пополнять запасы крови, тут не исполняется. Моя знакомая работает в банке крови, на Мейн-стрит. Недалеко отсюда. Если хотите, я проведу вас туда.

Может зря я поставила крест на своей везучести? Интересный мужчина предлагает накормить меня ужином. Грейс бы на моем месте ловила момент.

Кивнув, я слезла со стула.

Глава 21

– Лоллипоп? Ты смеешься надо мной? – удивленно уставился на меня Лукас, когда я, наконец, выдала ему свое настоящее имя.

Мимо, сверкая красными фарами, промчался горчичный «Хайлюкс». Почти такой же, на котором мой провожатый предложил домчать меня до места назначения, но я отказалась, выбрав вместо двухминутной поездки неторопливую прогулку.

Вообще, жители маленьких городов предпочитали старые-добрые внедорожники и пикапы модным в Оттаве и Ванкувере спорткарам. Заметила я это лет в десять, когда мы с семьей, по дороге в Квебек, останавливались то в Челси, то в Рокюрсте. Ну и задала отцу вопрос – почему так? Он посмеялся и сообщил мне, что дело в компенсации размеров, и предложил почитать Фрейда. Мама услышала наш разговор, и строго велела папочке «не забивать ребенку голову всякими глупостями». На этом образовательный процесс для меня был закончен, но с работами знаменитого психолога я все же ознакомилась. Правда, намного позже.

– Хотелось бы, – вздохнула я, продолжая разглядывать встречающиеся нам на пути здания, – и знай, какую бы шутку, связанную с моим именем, ты не придумал, руку дам на отсечение – я ее уже слышала.

Мы шли минут десять, и я позволила себе расслабиться и насладиться приятным вечером в обществе интересного собеседника.

Лукас Мэлори, с которым мы очень быстро перешли на «ты», был простым человеком, преподающим историю в «Средней школе округа Альмонте». Жил он на другом конце городка, в собственном двухэтажном коттедже, а в бар «У О’Молли» попал по чистой случайности – задержался на работе и, зная, что дома его ждет пустой холодильник, искал место, где можно было поужинать. А тут я, вся такая красивая и голодная.

– Ни за что не поверю, что родители отпустили тебя одну в чужой город. Насколько я знаю, вампиры оберегают своих женщин, как священных коров. Прости за сравнение.

– Ничего-ничего. Во многом ты прав, просто… мой отец не типичный представитель своего вида. И я здесь не одна… с парнем, – рассказывать о телохранителе я не стала, не желая портить вечер воспоминаниями о вломившемся в мой дом грабителе.

– Странно, что он оставил тебя одну.

– Мы немного повздорили, – мысли о Ноа заставили меня почувствовать стыд.

Волк приехал в этот город выполнять работу, порученную ему моим отцом. А я, как маленький ребенок, сбежала из-под надзора, хотя должна была предупредить куда иду, чтобы избавить от лишних волнений.

– Ну, вот и пришли, – отвлек меня Лукас, остановившись у небольшого квадратного строения с желтыми стенами и, выкрашенной белой краской, металлической дверью.

Можно было бы спутать эту коробку с трансформаторной будкой, если бы не табличка с надписью – «Городской банк крови» и ниже часы работы.

Достав из кармана мобильный телефон, мой спаситель набрал номер своей знакомой, которая сообщила ему код от охранной системы. Дверь, после манипуляций Лукаса, открылась автоматически. Мужчина уточнил у меня, какую группу я предпочитаю, предложил дождаться его снаружи, чтобы не толкаться в узком пространстве, и исчез за дверью.

Я даже зевнуть не успела, как он вернулся обратно, держа в ладонях по пакету с кровью.

– Прости, но похоже запасы давно не пополнялись. Второй отрицательной не осталось. Я взял, что было, – невесело пожал он плечами.

– Ничего страшного, – улыбнулась я, забирая из рук Лукаса свой ужин, – я все равно собиралась разбавить ее алкоголем.

– Я провожу тебя до отеля, – предложил мой спутник, но прежде, чем я согласно кивнула, раздался звонок. Лукас извинился и отошел, чтобы поговорить, а когда вернулся, между его сведенных бровей обозначилась глубокая морщинка.

– Все в порядке?

– Звонил Тэд, муж моей сестры Алексы. Она въехала в дерево на своем «Минивэне». Вроде ничего страшного, но ее увезли в «Главный госпиталь Альмонте». Это в паре кварталов отсюда, на Спринг-стрит. Боюсь, я не смогу составить тебе компанию… – он выглядел таким потерянным и беспомощным, что мне стало его жалко.

– Создатель, да о чем ты говоришь?! Я прекрасно помню дорогу, а тебе спасибо огромное, что выручил в трудную минуту. Надеюсь, с твоей сестрой все будет хорошо.

– Я позвоню тебе завтра в отель и дам знать, – обняв меня на прощание, мужчина бросился бежать в противоположную сторону, а через минуту скрылся за поворотом.

Заворачивая на третью по счету одинаковую улицу, мне пришлось признать, что про «прекрасно помню дорогу» я немного погорячилась.

Я понимала, что без навигатора, встроенного в телефон, который еще несколько дней назад остался лежать на парковке у клуба Кая, ориентироваться в незнакомом городе будет сложно, но не заставлять же бедного Лукаса тащиться со мной в отель, наплевав на сестру?

«Нужно всего лишь окликнуть первого встречного и уточнить дорогу. Или поймать машину, благо они тут иногда встречаются», – решила я, остановившись перед мусорным баком.

Позади раздались тяжелые шаги.

***

– Простите, сержант, а меня точно не уволят за то, что провела вас сюда? – судя по игривым ноткам в слащавом голосе, девушку, что работала администратором отеля «Альмонте Риверсайд», где остановились Ноа и Лолли, меньше всего беспокоила угроза увольнения.

Когда к ней подошел сексуальный мужчина, сверкнул полицейским бейджиком и попросил показать комнату видеонаблюдения, рыжая фея Натали Лански сразу признала в нем оборотня, и решила ловить удачу за хвост. Тем более, что у охраны перерыв на ужин, и помещение будет пустовать еще целый час. Только вот коп, горячий, как само пламя, что-то не торопился попадаться на ее крючок, полностью сосредоточившись на висящих на стене мониторах.

– Не переживайте, мисс Лански, я сообщу о вашей помощи следствию. Вас еще к награде приставят, – подмигнул ей Райт, и склонился над клавиатурой.

Чтобы выяснить с каких сторон просматривается отель, и где в наблюдении расположены белые пятна, ему потребовалось всего лишь несколько щелчков мышкой. Спасибо Лиаму, его среднему брату, что с детства не давал ему спуску, обучая работе с техникой.

Интересно, где сейчас носит этого засранца?

Угроза нападения на его клыкастую малышку была минимальной, но волк предпочитал работать на совесть, не упуская ни малейшей детали. Именно такие мелочи и делали его лучшим в своем деле.

Все просто. Чем больше он будет знать об окружающей их обстановке, тем больше шансов не объеб***ся в случае форс-мажора. А они имеют свойство случаться, когда ты этого совсем не ждешь.

– Зовите меня Натали, сержант. Мне так привычнее, – подойдя к Ноа со спины, девушка сделала вид, что увлечена разглядыванием одного из мониторов, и, словно невзначай, прижалась своим полновесным третьим размером, к широкой мужской спине.

Невольно вздрогнув, волк почувствовал себя восемнадцатилетней целкой, которую пытаются развести на секс, и едва не заржал в голос, но тут его ноздрей коснулся приторный аромат дешевых духов.

Если раньше тошнотворные запахи были для него не проблемой, а откровенные приглашения на ничего не значащий одноразовый трах от похотливых фей даже поощрялись, то сейчас он испытал настойчивое желание покинуть душное помещение и сделать глоток свежего воздуха.

Или найти ту, чей медовый запах сводил его с ума. Вытаскивал на поверхность животные инстинкты. Заставлял чувствовать…

Бл*ть, кажется, у него встал!

Тряхнув головой, чтобы прочистить мозги, Ноа отодвинулся от настырной рыжули, для которой, похоже, было неизвестно значение слова «стыд».

– Спасибо за содействие, Натали. Мне пора идти, – дернув ручку двери, он вышел в холл гостиницы, где у стойки, в ожидании администратора, собралось несколько человек, но не успел сделать и пары шагов, как на его предплечье легла женская ручка, с длинными ухоженными ноготками.

– Сержант, куда же вы так торопитесь? – проворковала рыжая кокетка, расплываясь в обольстительной улыбке, – мой рабочий день заканчивается через пятнадцать минут. Если вы дождетесь меня, обещаю – не пожалеете.

Наклонившись к ее заостренному ушку, оборотень убрал с предплечья девичью ладонь.

– Прости, Натали, но тебе придется поискать кого-то другого. Я тут недавно понял, что предпочитаю клыкастых блондинок.

Улыбку, с милого личика феи, будто корова языком слизнула.

Глава 22

– Ну и где прячется твоя своевольная хозяйка? – поинтересовался Ноа у развалившегося на кровати кота, который при виде вошедшего в комнату, через смежную дверь, оборотня, недовольно фыркнул и отвернулся в другую сторону.

Ванная комната была пуста. Под кроватью тоже никого не наблюдалось. Халат, в котором Райт ее сегодня видел, висел на спинке стула, а чемодан лежал на полу открытым.

Не нужно обладать дедуктивными способностями Шерлока Холмса, чтобы понять – девчонка успела переодеться и уйти.

Одна. На ночь глядя. Хрен пойми куда.

Поставив мысленно галочку напротив пункта, включающего в себя ее прелестный голый зад и его тяжелую ладонь, Ноа направился к выходу, собираясь как можно быстрее отыскать негодницу и вернуть обратно в номер.

Если ей хочется пить, он, так и быть, готов исполнять роль ходячей вендинговой машины. Тем более что в прошлый раз, когда она прокусила ему губу, он чуть в штаны не кончил, такой это был пиз**ц. Да и Лолли стонала от наслаждения. Как бы она этого не отрицала.

Заставлять клыкастую малышку пить из него? Кажется, он окончательно рехнулся. Так как иначе, чем помрачением рассудка, объяснить такое невозможно.

Добровольно подставлять горло вампирам для оборотней считалось позором, но одна только мысль о том, как ее маленькие клычки прокусывают его шею, чтобы сделать первый глоток, заставляла Ноа терять контроль над его зверем.

Он представлял, как прижимает ее к себе. Обнаженную и горячую. Ласкает ее совершенное тело. Касается влажной плоти между ее стройных ножек. Заставляет кончить на своих пальцах. А потом, когда она уже будет на вершине блаженства, резко насаживает на свой член.

Да, именно так все и будет. И, если повезет, уже с�

Глава 1

– Мне сколько раз повторять, Сойер? Товар – высший сорт. Не нравится, я его старику Барни толкну, меньше мороки, – низкий, будто простуженный мужской голос звучал вызывающе и нагло.

Принадлежал он высокому, плечистому парню, что стоял ко мне вполоборота. Лицо его скрывала натянутая до самых глаз бейсболка, и видно было только бритый затылок.

Грубые ботинки, мятые джинсы и видавшая лучшие дни серая футболка подчеркивали рельефное тело, но не облегали его, как у тех трех шкафоподобных мордоворотов, что стояли напротив и скалились ему в ответ так, что у меня от страха сердце заходилось. А этому хоть бы что.

Слабоумие и отвага в действие.

Рядом с такими я бы застыла, как полевая мышка, и лишний раз рот не открывала, боясь быть съеденной на месте. Впрочем, я и так не открывала.

Спрятавшись за угол и наблюдая за этими гопниками, я раздумывала, позвонить ли в полицию сейчас и нажаловаться на вконец обнаглевших преступников, что занимаются своими грязными делишками рядом с заведением моего старшего братца, или вернуться в клуб и уже там воспользоваться телефоном?

О том, чтобы по-тихому свинтить домой и забыть обо всем тут увиденном и услышанном и речи быть не могло. Все же я дочь своего отца, а он у меня, без малого, шеф департамента полиции Оттавы, и учил своих детей уважать закон!

– Не зарывайся, псина, нам его еще проверить надо, а то подсунешь дрянь и исчезнешь с деньжатами. Ищи потом ветра в поле, – ответил наглецу самый страшный из мордоворотов, – я, конечно, найду. Но сам понимаешь, лишние телодвижения…

Он протянул ладонь, на которую тут же упал небольшой прозрачный пакетик с подозрительным содержимым.

– Ванкуверские ведьмы дрянь не варят, Сойер. Пробуй, мне не жалко, – хмыкнул в ответ парень и замолчал, ожидая вердикта.

Судя по тому, как быстро тут все происходит, я еще до барной стойки дойти не успею, как эти отморозки рассосутся в ночи, а приехавшие на вызов полицейские меня потом на смех поднимут. Так что, если звонить, то сейчас.

Потянувшись к застежке рюкзачка, на дне которого покоился телефон, я не рассчитала степень своего волнения и, сильно дернув молнию, выпустила его из рук. Звук падения был приглушен проехавшим неподалеку байком, поэтому испугаться я не успела. Склонилась над сумкой, взяла ее в руки… а вот полностью разогнуться не смогла.

Взгляд уперся в бочкообразный торс того самого Сойера, на чьей мерзкой морде, при виде моего ошеломленного лица, начала медленно расползаться пугающая до дрожи в коленях, похотливая улыбка. Вблизи он выглядел еще ужаснее: с тату на половину лысого черепа, огромным лбом, мелкими глазками и серой, нездоровой кожей.

Вышла проветриться на свежий воздух, называется. И что теперь делать?

«Притворяться недалекой блондинкой», – подсказал не отличающуюся оригинальностью идею мой сжавшийся в горошину мозг.

– Мальчики! Как дела? – выдавила я самую жалкую из всех возможных улыбок, – я искала своего парня и потерялась немного. Не подскажите, где тут вход в клуб?

Давящая тишина продлилась ровно столько, сколько хватило трем здоровенным амбалам хорошенько пройтись по мне голодными взглядами, оценив лицо, длинные, спускающиеся до попы светлые локоны, едва прикрытую шелковым черным топом, небольшую грудь, облегающую бедра короткую красную юбку и голые ножки, заканчивающиеся дорогими босоножками на десятисантиметровом каблуке.

– Сойер, гляди какая сучка, – впервые подал голос один из дружков мордоворота, которого я мысленно окрестила мордоворотом номер два, – можно мне ей… помочь?

И так облизнулся, сволочь проклятая, что сразу стало ясно, никакой «помощью» тут и не пахнет. Доведет до ближайших кустов и покажет «небо в алмазах».

– Почему это тебе, Олле? – проснулся мордоворот номер три, – я тоже хочу.

– В очередь, Стив, я первый предложил, – мужчины с надеждами во взглядах уставились на своего главаря, но тот не торопился с ответом, продолжая сверлить меня своими глазками-бусинками, и медленно пожевывать нижнюю губу.

Впору было плюнуть на все и начать звать на помощь, а у меня как язык онемел. Да и толку? Снаружи ни души, а в самом клубе музыка бьет по голове так, что сам себя не услышишь, не то что визги с улицы.

Я уже мысленно попрощалась со всеми имеющимися у меня родственниками, как вдруг из-за спин трех уродов раздался знакомый хриплый голос.

– Слюни подотрите, парни, это моя телка. И искала она меня. Правда, сладенькая? – Сойер и его приятели дружно обернулись на стоящего позади дерзкого барыгу.

Бейсболку парень успел снять, и свет фонаря осветил его покрытую ежиком темных волос голову. Лицо можно было бы назвать красивым, если бы не недельная щетина, острый взгляд глубоко посаженных желтых глаз, и циничная усмешка, маскирующая необъяснимую злость, которую я ощущала каждой клеточкой своего тела.

Гребаный оборотень. Только этого мне не хватало.

Я уже собралась было послать нахала куда подальше, но внутренний голос, у которого мозгов было чуточку больше, резко приказал заткнуться и кивнуть.

– Твоя, говоришь? Дорогие шмотки, кукольное личико… – медленно произнес Сойер, а затем наклонился ко мне и шумно вдохнул, – подзаборная шавка утверждает, что трахает чистокровную пиявочку? Ты, конечно, смазливый ублюдок, но сказки будешь рассказывать своим шмарам, а не мне. Вампиры никогда не отдадут свое сокровище жалкому псу.

И даже не поспоришь. Папочка за меня любому увальню яйца на голову натянет. А посягни на его младшую дочь не дружащий с законом оборотень – и вовсе со свету сживет.

– А кто сказал, что я их спрашивал? –  парень приблизился к нам, оттолкнул плечами мордоворотов под номером два и три, схватил меня за руку и рванул на себя, впечатывая в твердую грудь. Ноздрей коснулся запах сигарет, горячего мужского тела и мускуса, – ну же, детка, скажи им, кому ты принадлежишь.

Одна его рука легла мне на горло, не давая отвернуться и отвести взгляд от стоящих передо мной головорезов, следивших за каждым движением оборотня. А вторая… вторая, самым наглым образом, прошлась по моей груди, задев чувствительный сосок и, заставив меня вздрогнуть, затем скользнула по впалому животу, ушла за спину, собственническим жестом накрыла ягодицу и сжала ее.

Голова закружилась, как после бокала разбавленной чем-то крепким второй отрицательной. Жар его ладони ощущался так интенсивно, словно и не было никакой юбки. Я бы и рада отшатнуться, но какой там? Меня держали железной хваткой, вырваться из которой не представлялось возможным.

С другой стороны, начни я сейчас вырываться, его приятели поймут, что парень врет, и тогда меня ждет участь пострашнее «волчьей сучки».

– Я не слышу, детка. Так кому ты принадлежишь? – зараза мерзкая, знает, что я не могу его сейчас послать и пользуется вовсю, гладит, трогает, под юбку пальцами лезет…

– Т-т-тебе, милый, – все же ответила я еле слышно, сжимая бедра и надеясь, что все это скоро закончится.

Глава 2

«Дорогой дневник, жизнь повернулась ко мне задом», – именно этими словами я бы охарактеризовала сегодняшний день, если бы по примеру ровесниц любила переносить на бумагу все свои тайны. Но дневников я никогда не вела. А стоило бы. Нужно же хоть где-то выплескивать свои эмоции. Мама говорит, что нельзя держать их в себе и ждать, когда прогремит большой взрыв. А он когда-нибудь обязательно прогремит.

– Ну что, довольны? – обратился наглый подонок к своим дружкам-бандитам, а затем склонился к моему уху, – дверь в клуб прямо и направо. Жди меня за барной стойкой, сладкая.

«Ага, бегу и спотыкаюсь!» – подумала я, а в ответ слабо кивнула, не веря, что так легко отделалась. Не знаю, почему он решил поиграть в рыцаря и спасти меня от своей криминальной компашки, но была бы дурой, если бы стала строить из себя оскорбленную невинность.

Словно нехотя оторвав от меня свои загребущие лапы, парень небольно шлепнул меня по попе, придавая ускорение, как вдруг самый страшный из горилл схватился за мое предплечье и толкнул обратно в медвежьи объятия.

– Не так быстро, пес, – внимательный взгляд прошелся по моей шее, – ты нас за идиотов держишь? Где, мать твою, гребаная метка?

– Не думал, что ты такой дурак, Сойер, – этот тип явно нарывался на неприятности, прыгая на мордоворота, что был крупнее его раза в два. Мозгов с грецкий орех! – если бы я оставил на ней метку, ее родители бы меня распяли. Я не какой-то мучающийся спермотоксикозом подросток и умею контролировать своего зверя.

– Ладно стелешь, да только, я не слепой, и вижу, как эту крошку аж потрясывает от омерзения.

– Ну еще бы, – хмыкнул в ответ блудливый подонок, чьи пальцы, на моем теле, вновь пришли в движение, – вы свои рожи давно в зеркало видели?

По лицу Сойера трудно было понять, поверил он словам оборотня или нет. Глазки из мелких превратились в две еле заметные щелочки, а нижняя челюсть выдвинулась вперед, как у бульдога. Того и гляди вцепится в ногу.

– Как тебя зовут, киска? – обратился он ко мне, как перестал сверлить взглядом стоящего позади меня оборотня. А я, глупая идиотка, не нашла ничего лучше, как сообщить окружившим меня бандитам свое настоящее имя.

– Лолли… Лоллипоп (с англ. – Леденец), – три шкафа недоверчиво выпучили глаза, а затем дружно заржали. Даже удерживающий меня барыга издал еле слышный смешок, благо мордовороты этого не заметили.

Признаюсь честно, я их не винила. Эта реакция на мое не совсем стандартное имя, преследовала меня еще со школы. А за все спасибо папочке, чье пристрастие к сладкому стало уже притчей во языцех.

Брату Каю улыбнулась фортуна, имя ему дала моя тогда еще живая бабуля со стороны матери. До зависти обычное, ничем не примечательное, и не вызывающее смех чуть ли не до икоты.

Сестре повезло меньше, ее наш отец окрестил Куки (с англ.– Печенье), и сейчас даже коллеги по работе кроме как «печенькой» ее не называют.

Мне же со своим имечком пришлось пройти все круги ада. Вот кто в здравом уме назовет свою дочь «леденцом»? Да таких псевдонимов чураются даже стриптизерши и проститутки, а у меня оно в паспорте черным по белому. Я его, конечно, стараюсь не светить, но попробуй, откажи остановившему на дороге копу? Или служащему банка, в который ты пришла, чтобы снять или положить на счет деньги?

Ладно, что-то я отвлеклась. Амбалы уже прекратили ржать, и теперь сверлили меня плотоядными взглядами. Особенно самый страшный из них – Сойер.

– И как ты зовешь ее, пес? «Чупа-чупс»? – ну вот, новая волна смеха. И шутка, что обидно, ну вот ни разу не оригинальная.

– Я зову ее «сладкая», если тебе интересно, – в низком голосе оборотня тоже сквозило веселье, но мне оно, почему-то, обидным не показалось. Странно.

– Смешная у тебя пиявка. Так и быть, отпустим ее с миром, но при одном условии, – я поначалу заметно расслабилась, но услышав последние его слова опять нервно напряглась, – докажи свои права на эту кралю, иначе это сделаем мы. Да, парни?

Мордовороты номер два и три дружно закивали, мерзко облизывая свои мясистые губы.

По телу прошла мелкая дрожь, и пришлось крепко сжать зубы, чтобы они не начали отплясывать чечетку. Я глупая блондинка, а глупым блондинкам не пристало предчувствовать опасность. Они улыбаются и машут, улыбаются и машут.

А еще надеются, что появится принц на белом коне и вырвет их из лап злодеев. Прямо как в сказке. Жаль, что из сказочного, у меня была только жопа, так как по-другому ситуацию, в которую я попала, не охарактеризовать.

На роль принца оборотень тоже не тянул. Но других вариантов у меня, к сожалению, не было. Надеюсь то, что потребуют его подельники не будет таким уж трудноосуществимым, иначе… а что иначе, даже думать не хотелось.

– Какие еще права, Сойер? Хочешь, чтобы я трахнул ее прямо здесь? Обломись. Я бесплатные шоу устраивать не собираюсь. Купите подписку на порнхаб и хорошенько вздрочните. Можете даже друг другу, – белого коня не было и в помине, так же как и белого плащика с короной, но парень в моих глазах поднялся со дна, на котором барахтался вместе со своими приятелями, на два пункта выше.

Сойер в ответ жутко оскалился, но быстро взял себя в руки.

– На этот раз прощаю, ради дружбы с твоими покровительницами, но еще хоть одно дерзкое слово из твоей вонючей пасти, шавка, и я порву тебе ее голыми руками. Под правами, я имел в виду метку. Поставь пиявке метку, здесь и сейчас, или мы с парнями заберем ее себе. Меня, кстати, этот вариант устроит больше.

Вот далась ему эта метка?

Я не увидела, а почувствовала, как резко напрягся стоящий за мной мужчина. Его пальцы на моей талии и бедре сжались так сильно, что, если доживу до завтрашнего утра, обнаружу на теле здоровенные синяки.

Мне-то казалось, что приказ плевый. Подумаешь, две мелкие дырочки на шее, через пару недель пройдет, зато не нужно танцевать голые танцы на потеху публике. Но, похоже, оборотень так не считал, и того и гляди откажется, бросив меня на растерзание ублюдков.

Принц, называется. И чего так нервничать, спрашивается? Укусил и свободен. Это я точно знаю, в укусах я профессионал.

Пришлось брать дело в свои руки.

Перекинув волосы на плечо, я наклонила голову набок, оголив шею, привстала на цыпочки, насколько позволяли каблуки, и медленно потерлась попой о его ширинку.

Раньше с оборотнями я дел не имела, но у Грейс, моей подруги, был парень из волков. Она рассказывала, что завести их – дело двух секунд. Вот и проверим.

Он действительно склонился к моей шее, прикоснулся к ней губами, отчего по коже прошелся электрический разряд, осторожно сжал ее своими клыками и еле слышно прошептал:

– Угомонись, сладкая, – ага, и не подумаю. Кусай скорее, черт бы тебя побрал!

Глава 3

Все же нужно иногда прислушиваться к собственной интуиции. Тем более, когда она настырно шепчет тебе остаться дома и посмотреть какую-нибудь сопливую комедию, попивая «Блади Лабат» (*с англ. «Bloody» – кровавый, «Labatt» – марка пива)» и поглаживая ушастого вредину Шабо.

Тащиться в ночь хотелось так же, как коту на кастрацию, но Кай умел уговаривать. Вот зачем мне открытие его ночного клуба, когда я всего несколько часов как с самолета и даже родителей повидать не успела? «Непорядок», сказал бы папочка, и был бы абсолютно прав.

Теперь дрожи тут от страха в ожидании, когда четверо сволочей наиграются с тобой в «кошки-мышки». А они, судя по мерзким рожам, только начали забавляться.

Парень за спиной, кажется, почувствовал мой мысленный пинок. Пройдясь языком по гладкой коже, он усилил хватку на моей талии, и уже через секунду в мою шею вонзились чужие клыки.

Не больно. Совсем даже наоборот. Сознание взорвалось сверхновой, по телу прошел заряд тока, а из глаз посыпались искры.

Все мышцы в теле превратились в желе, и мне ничего не оставалось делать, как со стоном откинуть голову на его плечо, безмолвно умоляя о большем. Не важно, как крепко он прижимал меня к себе, я все равно продолжала тереться об него своим телом, чувствуя, как твердость в районе его ширинки стала в разы больше и уперлась в мою попу.

До оргазма мне хватило бы одного толчка его бедер, или даже пары грязных словечек его низким шепотом на ушко. Оборотень прекрасно это понимал и готов был мне угодить, я чувствовала. Но раздавшийся в ночи громкий смешок Сойера подействовал, как ушат холодной воды.

Парень отодвинулся, но на прощание прошелся шершавым языком по оставленной на мне метке, которая продолжала ныть и посылать по всему телу теплые волны возбуждения.

– Что-то я погорячился, – произнес самый главный мудак, растянув свои жирные губы в примерзкой улыбочке, – нам тут в лапы такой страстный котенок попался, да, парни? – двое его подпевал дружно закивали, как болванчики, – а я, не разобравшись, ее отпустить решил.

– Сойер, бл*, мы договорились, я своими телками не делюсь, – прорычал над моим ухом внезапно напрягшийся оборотень.

– А придется, – издевательски развел руками ублюдок.

– С хрена ли?

– Ты не переживай, отсосет нам с парнями по разику и пусть идет с миром, – нет, ну нормально вообще?

Я даже толком возмутиться не успела, как выбросив вперед жилистую руку, Сойер схватил меня за топ и потянул на себя. В этот момент произошло то, чего ни один из нас четверых не ожидал.

Оборотень разорвал ночную тишину звериным рыком. Его лицо внезапно сменилось волчьей пастью. Он рванул вперед, и сомкнул клыки на роже Сойера. А дальше все начало проноситься перед глазами, как в замедленной съемке…

Кровь брызнула во все стороны, заливая мохнатую морду, и превращая оборотня в настоящее чудовище. Еще немного и меня вывернуло бы наизнанку.

Многие из моих не сильно привередливых собратьев, оказавшись в подобной ситуации, не преминули бы заметить, что кровь, она и есть кровь, ее пить надо, а не носик морщить. Но кто в здравом уме станет допивать из оставленной кем-то на улице бутылки? Или хлебать разлитый по полу суп? Вот и я девушка приличная, и ем, чтобы жить, а не живу, чтобы есть.

Миг – и огромный бугай валяется на земле, дергается в конвульсиях и скулит как сучка, а два его приятеля изумленно таращатся на него, не понимая, что происходит.

Позади нас послышалась полицейская сирена. Раздался топот ног, мужские крики и ругань. Кажется, меня толкнули, из-за чего я растелилась на асфальте, больно приложившись лбом, и поцарапав кожу на локте и бедре.

Лежащий рядом Сойер уже не скулил. Под ним разлилась красная лужа, дыхание перестало вырываться из легких, а взгляд был направлен в небо. Мордовороты под номером два и три, успели прийти в себя и сейчас, спрятавшись за углом, устроили перестрелку с невесть откуда взявшимися копами. Только оборотня нигде не было видно. Как сквозь землю провалился.

«Надо бежать!» – подсказал мозг, – «подальше от этого жуткого и отвратительного зрелища, пока не зацепила шальная пуля».

Адреналин в крови подскочил до критической отметки. Слепая паника накрыла как цунами, и перед ней отступила даже боль. Ловко орудуя руками, я медленно ползла вперед, мысленно взывая к высшим силам и умоляя их вытащить меня из той задницы, в которую я угодила благодаря собственной «везучести».

Метр, два, три.

Обогнув стоящую на пути машину, и спрятавшись за ней, я смогла, наконец, принять сидячее положение, и прислонилась спиной к металлической дверце. Медленно переводя дыхание, я пыталась собрать мысли в кучу, и решить, что делать дальше.

Первый вариант со звонком отцу или брату отменялся сразу. Рюкзачок с телефоном остался валяться там, где меня обнаружили бандиты и, если я не хотела, чтобы меня нафаршировали пулями, как индейку на День Благодарения, лучше о нем забыть.

Второй вариант, где я забегаю в клуб и требую отвести меня к Каю тоже не годился. Во-первых, я уверена, что полиция на улице долго не задержится и оцепит помещение, проверяя каждого встречного-поперечного, а во-вторых, не нужно брату знать о моих злоключениях. Он расскажет отцу, тот – маме и сестре, и тогда я до старости не избавлюсь от их гиперопеки.

Оставалось последнее решение: с боем прорваться к дороге, поймать такси, рвануть домой и выбросить из памяти этот кошмарный денек. Показания мои никому не нужны. Копы и без меня тут прекрасно разберутся, поймают волка-дилера и двух дружков мертвого бандита, а значит моя совесть чиста и может спать спокойно.

Приняв окончательное решение, я стащила с себя туфли, решив, что бегать на каблуках, не лучшая идея. Затем оперлась ладошкой об асфальт, собираясь встать, как вдруг рядом раздался знакомый голос.

– Вот ты где, сладкая. Далеко собралась?

Глава 4

Мне показалось. Я ничего не слышала, это всего лишь слуховые галлюцинации. Рядом никого нет. Если я открою глаза и осмотрюсь, никого не увижу.

– И как долго ты собралась притворяться кактусом? Поднимайся и иди сюда, – никакая это не галлюцинация, а самая настоящая реальность. Гребаный оборотень! Ну почему он не мог поймать пулю и лежать сейчас рядом с Сойером? Зачем я ему сдалась?

– Никуда я не пойду! – распахнув, наконец, глаза, я повернула голову. Увидев прислонившегося к капоту машины кусачую сволочь, чуть не застонала в голос.

Сижу тут, как дура, строю планы по спасению собственной задницы, а судьба поржала, и добавила проблем в виде высокого желтоглазого отморозка, чьи волосы, лицо и футболку покрывали красные пятна.

Перед глазами снова встало жуткое зрелище десятиминутной давности, когда этот самый волк вгрызался в рожу превосходившего его по габаритам бандита и купался в его теплой крови.

Не зря их породу называют дикими варварами!

– Ты меня боишься? Не стоит, – голос вроде не повышает, а усмешка такая жуткая, что чувствую – врет. Еще как стоит. И бояться, и бежать куда подальше.

– Ты бы валил по-хорошему, пока копы до тебя не добрались, – решила я вколотить в него толику здравого смысла, – выстрелы уже прекратились, сейчас они клубом занимаются, а потом всю парковку оцепят.

Не знаю, на что я надеялась, может, на то, что он прислушается к моим словам, оценит всю опасность ситуации и сбежит, но ответом мне был лишь наглый, сдавленный смех.

– Не переживай, они ничего мне не сделают, – он так уверено об этом заявил, что я сразу поняла, что-то тут не чисто.

Стресс, паника и тревога затопили по самую макушку, а в таком состоянии я не умела себя контролировать и моментом впадала в истерику. Текущая ситуация не была исключением.

– Решил меня в заложницы взять, гад? А вот хрен! Никуда я с тобой не пойду. А тронешь хоть пальцем, мой папочка тебе голову снесет и яйца отстрелит. Он у меня знаешь кто?

– Не знаю, но догадываюсь, что ты меня сейчас просветишь, – хмыкнул мерзавец, и так резко рванул в мою сторону, что я даже отреагировать не успела. В секунду была поймана и прижата к сильному мужскому телу.

Одной рукой он обхватил мою талию, а второй убрал волосы с плеча и коснулся пальцами оставленной им метки.

Знакомый разряд тока прошелся по спине, возвращая чувство невесомости и теплые волны возбуждения по всему телу. В то время, когда разум визжал «беги, спасайся», оно, это самое тело будто жило собственной жизнью и само решало, как ему реагировать на то или иное действие стоящего рядом гада.

– Больно было?

– Какие заботливые нынче оборотни пошли. Сначала пугают до дрожи в коленях, а потом интересуются, не больно ли тебе было, – я хотела, чтобы слова прозвучали издевательски, но, кажется, не вышло. Он продолжил забавляться, лаская мою шею.

– Так ты поэтому дрожала? Из-за страха? А мне казалось, тебе понравилось, – если копы его все же загребут, я сверху статью за этот гипнотический шепот повешу и за смущение, которому в данной ситуации было не место.

– Не знаю, какие девушки тебе прежде встречались, но мне не нравится, когда незнакомые мужчины тычут в меня своим клыками и приборами.

– Если ты так стонала, когда тебе не нравилось, представляю, что будет, когда я доведу тебя до оргазма, Лоллипоп, – от того, как ласково в его устах прозвучало мое имя, сердце предательски пропустило удар.

Этот волк точно какой-то ведьмак, иначе как я могла испытывать к нему одновременно жгучую ненависть и сумасшедшее желание, в котором не было ничего нормального.

– Отвали, скотина!

– Ты действительно этого хочешь? – «да»! «Нет!» «Не знаю!»

Действовать нужно было сейчас, пока я еще не превратилась в безвольную куклу.

Обмякнув в его объятиях, я подгадала момент, когда придурок расслабится и заехала ему локтем прямо по ребрам. Глухо рыкнув, парень ослабил хватку на моей талии, но вырваться все равно не дал. Я забилась в кольце его рук, как птица в клетке, и не удержавшись, полетела на землю.

Удара не случилось. Волк смягчил мое падение своей тушей. Затем завел мне руки за спину и, притянув меня к себе, обрушился на мои губы жестким, голодным поцелуем.

Я начала вырываться, и не заметила, как юбка задралась до самой талии, выставляя на всеобщее обозрение мои обтянутые черными ажурными трусиками ягодицы. Только когда их сжала загребущая лапа наглого волка, я поняла, что если сейчас ничего не предприму, то лишусь невинности. А это не совсем то место и время. И уж совсем не тот мужчина!

Пытаясь причинить ему боль, я впилась клычками в его нижнюю губу, и чуть не застонала от блаженства, когда языка коснулся сладкий и пряный одновременно вкус моей любимой, второй отрицательной.

Как ни странно, парень не отпрянул. Наоборот, он углубил поцелуй, сплетая наши языки и слизывая с моего собственную кровь.

Понятия не имею сколько прошло времени, и как бы далеко мы зашли, если бы на нас не упала тень, и насмешливый мужской голос не рассеял волшебный туман, которым заволокло мои мозги.

– Сержант Райт, простите, что прерываю ваш интим, но только что звонил инспектор. Он вызывает вас на ковер.

Что? Сержант? Нет, ну нормально вообще?

– Был бы у него еще этот ковер, – пробормотал оторвавшийся от исследования моего рта оборотень. Быстро поднявшись сам, он помог подняться мне, но не отпустил. Развернул к себе спиной и защелкнул на запястьях невесть откуда взявшиеся наручники.

– Что ты себе позволяешь, ублюдок?

– Майк, забери девчонку в участок. Пусть дожидается меня в камере, – хлопнув меня на прощание по попе, подонок передал ключи стоявшему рядом с нами копу и направился в сторону клуба.

– Какого черта! – громко возмутилась я, наблюдая удаляющуюся спину, – ты не имеешь права!

– Нападение на сотрудника полиции, оскорбление сотрудника полиции, срыв полицейской операции. Мне дальше перечислять?

– Да пошел ты! Я требую адвоката!

Глава 5

Заехав на освещенную уличными фонарями парковку перед участком, Ноа вклинил свой байк между двумя патрульными машинами, стащил с головы шлем и повесил его на зеркало. Затем прошелся пятерней по ежику темных волос, шумно выдохнул и направился ко входу в здание.

Телефон в заднем кармане джинсов не переставал вибрировать от бесконечных звонков, но он не брал трубку, прекрасно зная, кому так не терпится пустить ему кровь.

Хрена тебе лысого, Олсен. Сначала душ, а потом головомойка. И никак иначе.

Прошло три часа с того момента, как операция, под неофициальным названием «Прижучь говнюка Бенкса», пошла псу под хвост. За это время Ноа, вместе со своими парнями, успел прошерстить «Санрайс клаб» и всю оцепленную перед ним территорию в поисках сбежавшего ублюдка Олле Ларсона. Но все без толку.

Крыса оказалась проворнее и успела залечь на дно, забыв про двух своих дружков. Мертвых дружков, если точнее. Правда хорошего в этом было охренительно мало.

Целый год налаживать связи, пасти мелкую шайку Сойера Бенкса, чтобы с их помощью выйти на рыбешку покрупнее, и так по-тупому проеб***ся. Как бы не назвал его инспектор, как бы не опустил при всех коллегах, этого будет мало.

Показав бейджик и отсалютовав стоящему на страже новичку, Ноа завернул в раздевалку, вытащил из своего ящика чистые вещи и направился в душевую, где благодаря позднему времени не было ни души.

Холодная вода помогла прочистить мозги и взбодриться получше чашки горячего «американо». Мысли заработали с удвоенной скоростью, анализируя все допущенные сегодня ошибки и прикидывая пути их устранения, ведь являться с пустыми руками к Олсену приравнивалось к самоубийству. Старик в нервяке мог и работы лишить, а для Ноа это было смерти подобно.

В фойе на втором этаже его встретил напоминавший бочку с ножками заклятый дружок Сэмми Смит. Гоблин был известным лизоблюдом, предпочитающим полевой работе стопки бумажек.

– Ноа, какими судьбами? – расплылся он в фальшивой улыбке, демонстрирующей новенькие виниры.

А то ты мудак не курсе! Вон как глазки бегают.

– К мамаше твоей в гости заскочить решил.

– Фу, как грубо!

Даже не остановившись, Ноа прошел вперед и подмигнул сидевшей за столиком секретарше.

– Эми, Олсен у себя?

– Ага, злой как черт, – подавшись вперед зашептала девушка. Ткань ее белой блузки так сильно натянула полновесную четверочку, что маленькая пуговица того и гляди помашет хозяйке ручкой и отлетит к стене.

Еще утром это зрелище заставило бы Райта хорошенько насладится открывшимися видами, а после пригласить симпатичную брюнетку на пару палок чая, тем более что в ее согласии он не сомневался.

Утром. Но не сейчас.

Тот рубильник, что отвечал в его организме за функцию возбуждение, отказывался включаться. А исходящий от девушки цветочный запах дорогих духов вызывал только одно желания – чихнуть.

Он знал причину, но предпочел сейчас о ней не вспоминать. У него еще будет время разобраться с мелкой проблемой, что подобно разрушительному торнадо смела на нет все его планы и надежды. Леденец, черт бы ее побрал!

Открывая дверь в кабинет инспектора, Райт чувствовал себя так, словно без какой-либо защиты входил в логово голодного льва. Может Хэнк Олсен и выглядел безобидным седым старичком, ростом – метр в прыжке, но его немигающий взгляд обещал анальную кару любому идиоту, посмевшему заявиться с плохими вестями.

Ноа как раз и был сейчас в роли этого идиота.

– Какого, мать его, хрена, Райт? – прорычал старик, как только за парнем закрылась дверь, – я три часа пытаюсь до тебя дозвониться, а ты не берешь трубку!

– Простите, сэр, телефон был на беззвучном. Я только что освободился, – стоять под пристальным взглядом Олсена было то еще удовольствие, но присесть ему не предлагали, а значит пилить собираются долго и нудно. Бл*!

– Ну давай, щенок, рассказывай мне, как похерил целый год работы. И было бы из-за чего, из-за бабы какой-то… – Ноа поморщился, но спорить не стал. Знал, что Хэнк прав.

– Если бы я не впрягся за нее, они бы ее прямо там, на парковке, по кругу пустили.

– Рыцарь гребаный! Зачем ты Соера сожрать пытался? Как нам теперь на братца его выходить, ты подумал? Идиота кусок!

– Они не хотели ее отпускать, мне пришлось… оставить на ней брачную метку.

– Что? Какого черта, Ноа?

– Это было их условие, сэр. По-другому мне ее было не вытащить.

– Ладно, ты поставил метку. Но убивать-то зачем? Ты знаешь, чем тебе это грозит? В лучшем случае лишением значка, мать его!

– Никак нет, сэр. Согласно Лондонской конвенции о правах существ, угроза сексуального насилия над отмеченными брачными метками карается смертью.

– Ты кто, судья, чтобы приговоры выносить, Райт?

– Я защищал то, что принадлежит мне по праву. И ни капли об этом не жалею.

– Брачная метка сойдет через две-три недели, и что? Ты теперь вместо работы будешь круглые сутки как кость свою девку сторожить?

– Я уже принял меры, сэр. Моей работе она не помешает, – вспомнив, какие именно меры он принял, Ноа усмехнулся.

– Очень надеюсь, сынок, – тяжело выдохнул старик. Излив всю ярость, он чувствовал, как ее место заняла давящая усталость, – не хотелось бы переводить тебя в патрульные.

– Вы правы, сэр, ведь тогда участок лишится лучшего детектива в городе.

– Чертов ублюдок, – расхохотался Олесен, – самомнения тебе не занимать. Что делать собираешься? Как дыры теперь латать?

– У старшего Бенкса нет причин связывать смерть брата с полицейской охотой. Даже если ему донесут о том, что произошло, он решит, что Сойер стал жертвой оборотня-дилера, работающего на ванкуверских ведьм, а копы у клуба появились по чьей-то наводке. Закинем в его окружение своего человека и посадим самого жирного мафиози доживать свои деньки в «Палло-Алидо» – самой охраняемой тюрьме страны.

– Хороший план, а сейчас передай все документы Навицки. Ты отстранён от дела.

– Какого черта? Я вел его целый год, а теперь этот хряк будет пожинать плоды?

– Вел целый год и просрал за час. Впредь будешь умнее, сынок.

Ничего ему не ответив, Ноа на прощание хлопнул дверью так, что она чуть не слетела с петель. Не обращая внимание на застывшую от страха секретаршу, он бросился к лестнице, ведущей в тренировочный зал, чтобы на боксерской груше выплеснуть все негативные эмоции.

Ему это пригодится перед встречей с горячей блондиночкой, чей острый язычок и взрывной характер даже святого способны вывести из себя.

Глава 6

Однажды, в средней школе, меня с моей подругой Грейс Вачовски старшеклассницы поймали на «слабо». Необходимо было провести ночь в заброшенной лачуге на окраине города, где, по слухам, жили привидения. Мы, конечно, в них не верили, но были готовы к тому, что парочку немытых бомжей своим присутствием потревожим.

Как выяснилось потом, бомжи в том доме не водились, зато водилась шайка ведьм-травниц, промышлявших незаконной торговлей дурманящим сознание зельем. С ними-то мы, возможно, и смогли бы договориться, но именно эту ночь копы выбрали для облавы и замели нас с подругой за компанию.

Та история закончилась более-менее хорошо. Нам на помощь пришел мой папочка, который, словно всемогущий Бэтмен, вырвал нас из лап закона и… приговорил к недельному домашнему аресту. По отдельности, конечно.

Я до сих пор помню едкий запах плесени, немытых тел и алкоголя, что царил в камерах временного содержания. Одежду тогда пришлось сжечь, а в ванной отмокать чуть ли не полночи.

Казалось, те воспоминания я надежно похоронила под ворохом новых, но стоило блондинистому копу с парковки затащить меня в под завязку набитый заключенными изолятор, как с головой накрыло ощущение дежавю.

Тот же запах, те же страшные лица с плотоядными взглядами и похотливыми улыбками, а самое главное – тот же страх внутри меня, инстинктивный и всепоглощающий, как если оказываешься нос к носу с кровожадным хищником, без единого шанса убежать или спрятаться.

– Давай ее ко мне, парень. Натяну эту блондинку по самые гланды, ха-ха, – только бы не к лысому троллю, только бы не к нему. Фух, идем дальше.

– Лучше к нам ее тащи. Мы знаем, как ублажать таких горячих крошек, – только бы не к этим двум козлоногим, с их длинными мерзкими языками. О, кажется, пронесло.

Майк, – вроде так назвал его желтоглазый мудак, – звякнул связкой ключей и открыл самую последнюю камеру, где, в тесноте, на приколоченных к серой стене деревянных досках, лежали две женщины. Толкнув меня внутрь, он не забыл снять ненавистные наручники, что успели до красноты натереть мне запястья.

– Вы не можете оставить меня здесь, я ничего не нарушала, – закричала я, вцепившись пальцами в холодные прутья захлопнувшейся решетчатой двери, – я знаю свои права, мой отец…

– Девочка, прибереги свои крики для Ноа. Я тут мало чем могу тебе помочь, – развел руками парень и направился к выходу.

– Я подам на вас всех в суд, так и знайте! – ответом мне был раздавшийся за спиной лающий смех.

Обернувшись, я поймала на себе веселый взгляд рыжеволосой красотки, одетой лишь в полупрозрачное боди и черные, лакированные ботфорты, и злобный прищур толстой мулатки, красующейся в бандане с черепами, бесформенной синей футболке и джинсовых шортах, демонстрирующих заплывшие жиром ляжки.

Первая, судя по желтым глазам, относилась к оборотням, – с некоторых пор, я о них не самого лучшего мнения, – но опасений не вызывала. А вот вторая, дитя любви вечно угрюмого кобольда и уродливой гарпии, успела покрошить меня взглядом на картофельный салат и заправить горчичным соусом.

– Ты чего такая горластая, цыпа, – мулатка сплюнула на грязный пол и начала медленно вставать, – тут некоторые спать пытаются, а она развопилась, как драная кошка. А ну умолкни!

– А не пошла бы ты? – ответила я прежде, чем задумалась о последствиях.

Черт, ну кто меня тянул за длинный язык?

У толстой задницы глаза заволокло красным туманом, а нижняя челюсть выдвинулась вперед. Сжав ладони в кулаки, она, очень прытко для своего телосложения, рванула ко мне, и со звоном впечаталась в металлическую решетку. Я успела сигануть в сторону, но победа была не долгой. Быстро оклемавшись мулатка опять бросилась на меня, и в этот раз успела схватить за волосы.

Мой крик привел заключенных в неистовство. Кто-то ржал, кто-то выкрикивал непристойности, остальные подбадривали или наоборот угрожали мне страшной карой. Я же, все это время, пыталась избежать пинков жирдяйки и отцепить ее от своих волос.

Не думаю, что смогла бы продержаться дольше пяти минут, если бы не вмешалась рыжая соседка. Подскочив к нам, она оттолкнула от меня мулатку и угрожающе щелкнула в ее сторону зубами.

– Мама Зола, прекращай этот балаган, или я тебя покусаю, – бросила она через плечо, подошла ко мне и помогла подняться на ноги, – а ты цветочек и вправду, не кричи. Копы к тебе все равно не спустятся, пустое это.

– Чего ты ее защищаешь, Энджи? Эта блондинка считает себя выше нас всех, ее нужно проучить, – прорычала мулатка.

– Ты слепая? Она же девчонка совсем. От нее страхом пахнет. И брачная метка свежая на шее. Ее оставил кто-то из моих собратьев.

Брачная метка? Что за бред?

Уточнить я не успела. В коридоре появился запыхавшийся Майк, а с ним еще парочка ребят, вооруженных резиновыми дубинками.

– Что тут за крики? А ну заткнитесь нахрен!

– Это все новенькая блондинистая сучка, – заревели козлоногие, и к ним присоединилась куча голосов, включающих мулатку, маму Золу.

Майк подошел к нашей клетке и тяжело вздохнул.

– Девочка, тебе проблем мало? Ну так мы можем их устроить, – его слова были подобны пинку, что придал ускорение моим мозгам. Вспомнив о законе, одинаковом для всех, я подлетела к решетке.

– Дайте мне позвонить. Я имею право на один звонок! – я по глазам видела, он хочет мне отказать, да только вот причин не имеет. Тут куча свидетелей, и в случае чего, любой адвокат, за подобное нарушение, с него три шкуры снимет.

– Тащи сюда свой зад, – звякнув связкой ключей, парень открыл дверь, дождался, когда я подойду к нему, схватил за локоть, и потащил в небольшой закуток в самом начале коридора, где стоял старинный таксофон, – у тебя есть пять минут, не больше.

Нет, ну нормально вообще?

Во-первых, я понятия не имела кому звонить. Отцу с матерью нельзя. Я потом из дома только под конвоем выйти смогу. Кай тоже отпадает, он трепло и разболтает все родителям. Остается Куки, но велик риск, что за молчание она с меня три шкуры сдерет.

А во-вторых, кто в здравом уме запоминает номера всех своих родственников? Прогресс позволяет нам записывать их в памяти телефона и нажимать на кнопки в случае нужды.

К таксофонам жизнь меня не готовила.

– Ты долго еще столбом стоять будешь? – не выдержал Майк.

– Сколько надо, столько и буду. Я номер вспоминаю! – и знаете, действительно вспомнила. Память, порой, творит чудеса.

– Алло? – раздался в трубке мелодичный голос Куки Картер, услышав который, я чуть не зарыдала от облегчения.

– Печенька, это я, Лолли. Мне нужна твоя помощь!

– Леденец? Какого черта ты звонишь посреди ночи? Я сплю вообще-то.

– Бери ноги в руки и приезжай за мной в полицейский участок. Если не поторопишься, меня тут одна жирная мулатка в коврик для ног превратит.

– Что? Где ты находишься?

– Я сейчас передам трубку парню, он скажет тебе куда нужно ехать. Только умоляю, никому ни слова! – не слушая ее крики, я схватила опешившего Майка за грудки и всучила ему трубку, – ты все слышал? Диктуй ей адрес!

Глава 7

Ноа, не жалея сил, махал руками, мысленно представляя на месте боксерской груши голову борова Навицки, которому старик Олсен, чуть ли не на блюдце, преподнёс почти законченное дело. А оно, между прочим, стопроцентным повышением попахивало.

Да, сам виноват. Не сдержался. Пошел на поводу у животных инстинктов. Но кто, бл*, не ошибается? Все такие святые, что ли?

Работа всегда была для Райта на первом месте. Любимой женой. Любовницей. Той единственной, на которую он был готов тратить все свое время. А теперь, из-за собственной тупости, будет вынужден наблюдать за тем, как другие наслаждаются результатами его стараний.

А самое смешное, что та, ради которой он так проеб**ся, ненавидит его не меньше, тех отморозков, от которых он ее спас.

Ну вот, стоило вспомнить о блондинистой малышке с оленьими глазками, как о себе тут же напомнил нехилый стояк в штанах.

А все эта гребаная метка, будь она неладна. Если бы хоть одна душа предупредила его о подобной реакции на простой укус, он бы тысячу раз подумал, прежде чем идти на поводу у своих рыцарских инстинктов.

Увидел беззащитную, испуганную куклу, и его словно черт дернул, сначала назвать ее своей, а потом пометить тем способом, которым мужчины его вида метили только свою пару.

Уё**к Сойер! Чтоб тебя в аду черти отодрали!

Он же теперь не успокоится пока хорошенько ее не трахнет. Раза два-три, а может и больше.

Горячая девочка. И язык без костей. Только слепой дурак, вроде него, мог счесть ее беззащитной. Хитрая лисица, обвела всех вокруг пальца и чуть не слиняла. Хорошо, он заметил.

Было бы время, он бы отвез ее к себе. Пристегнул наручниками к кровати, объяснил, на что они с ней подписались благодаря метке, и ушел, оставив ее до утра переваривать полученную информацию. Но выбора не было, и пришлось действовать по ситуации.

Не лучшее начало знакомства, но теперь уже ничего не поделаешь. Вампирочке придется смириться и потерпеть пару недель, пока метка не исчезнет, освободив Ноа от неукротимого желания и собственнических замашек.

– Сержант Райт, я так больше не могу, – простонал застывший в дверях Майк, – ваша заключенная меня с ума сведет.

Обреченный взгляд и кислая рожа молодого копа вызвали у Ноа раскатистый смех, который наполнил пустое помещение, отдаваясь эхом от бетонных стен.

– Майк, она всего лишь девчонка…

– Всего лишь? Да она за последние полчаса успела поднять на уши пол участка. Ввязалась в драку, поругалась со всеми заключенными, а сейчас сидит и горланит песни со своими соседками.

– В какую, мать его, драку? Ты куда, бл*, смотрел? С ней все в порядке? – нахмурившись, Райт, дождался, когда испуганный его реакцией парень кивнет, затем стащил с рук перчатки и бросил их на деревянный пол, – спустись вниз и проследи, чтобы ее даже пальцем не тронули. Я скоро буду.

– Есть, сэр!

На то, чтобы смыть с себя пот и переодеться у Ноа ушло около пятнадцати минут. В участке его ничего не держало. Заберет свой «леденец» и уедет домой отсыпаться…

Вот только стоило ему переступить порог изолятора и услышать как их частая гостья мама Зола красивым, бархатистым тембром исполняет гимн всех стриптизерш «You can leave your hat on», а его клыкастик страстно извивается, держась за прутья решетки и не отрывая глаз от стоящего напротив и пускающего слюни Майка, настроение скатилось на самое дно. Будто что-то вспыхнуло внутри, обожгло пламенем внутренности. Ладони сжались в кулаки, а выросшие вместо ногтей когти впились в кожу.

Один взгляд на чертовку вышибал из легких воздух. Только вот танцевала она не для него. И это злило до зеленых бесов в глазах.

Похожее чувство он испытал, когда Сойер вцепился в ее короткий топ своими жирными пальцами. Долго он после этого не прожил.

– Майк, выйди, – раскатисто прорычал Ноа и в камере образовалась оглушающая тишина.

***

Энджи и мама Зола оказались мировыми девчонками. И, если оборотница понравилась мне практически сразу, то к мулатке пришлось хорошенько присмотреться. Вернее спеться.

Услышав, как я, страдая от «одиночества и непонимания», затянула свою любимую песню – «Respect», героиня которой, требует уважения к себе, мама Зола оттаяла и присоединилась.

Потом было еще несколько довольно известных композиций, которые подхватили уже все обитатели изолятора, включая тролля и козлоногих, а закончилось все тем, что Энджи начала учить нас с мамой танцевать стриптиз, используя вместо пилона прутья решетки. Ну а я, в свою очередь, решила подразнить старину Майки, который прилип к нашей камере, словно репейник, и не отходил ни на шаг.

Все равно делать было нечего, а до появления Куки, по меньшей мере, еще полчаса. Пока разыщет адвоката, пока доедет, пока все бумаги оформят…

Ни громкое пение, ни хлопки из соседних камер не заглушили для меня тяжелых шагов, раздавшихся у входа в изолятор. Я была словно настроена на этот звук. Ждала его. Считала секунды. И даже не подозревала об этом.

То место, где находилась волчья метка резко заныло, по телу разлилась приятная нега, а мысли в голове заволокло туманом.

Грубый голос, отдавший приказ Майку покинуть изолятор, прошелся по нервам зябким холодком.

Желтоглазый мудак, которого я при первой встрече приняла за барыгу, успел принять душ и переодеться.

Заляпанные кровью джинсы и футболку сменили черные полицейские штаны с карманами по бокам, и чистая серая футболка с эмблемой полицейской службы Оттавы, – ее я узнала сразу, у отца на форме такая же, – а на плечах появилась кобура.

Поравнявшись с нашей камерой, он подмигнул моим соседкам, а встретившись со мной взглядом скривил красивый рот в циничной усмешке.

– Скучала, сладкая?

– Как видишь, нет, – развела я руками, и расплылась в ответной фальшивой улыбке, – мы с Майки прекрасно развлекались, пока ты, своим появлением, не испортил все веселье.

– Собирайся, сейчас поедем ко мне и сможешь продолжить. Поверь, в отличие от «Майки», я буду не только глазеть.

– А не пошел бы ты?

– Есть второй вариант. Остаешься здесь до утра, – развел он руками, демонстрируя полное безразличие к моему выбору.

– Ты не имеешь права меня здесь держать. Ты даже не представился. Откуда мне было знать, что ты полицейский, и у вас проходит какая-то операция. Мой адвокат тебя по стенке размажет, да еще и моральную компенсацию взыщет.

– Кто-то, я смотрю, «Закон и порядок» пересмотрел?

– Кто-то прыгает выше своих полномочий?

– А может, кому-то снять номер и уединиться? – влезла в нашу перепалку Энджи, – правда, ребят, вы забыли где находитесь? Выступление поинтереснее, чем «Цирк дю Солей».

– Вот еще, с этим волчарой уединяться. Я себя не на помойке нашла, – фыркнула я и отошла на шаг от решетки. Кто знает этого психа, кинется еще, а я от бешенства не привита.

– Как хочешь, леденец, – пожал плечами парень, – я хотел предложить тебе комфортные условия своей спальни, а ты выбрала вонючую камеру.

– Имела я… в виду тебя и твое предложение! – прозвучало как-то неуверенно, даже для моего уха.

Не знай я, что Куки на подходе, может, и задумалась бы, ведь где-то там, внутри, под жгучей ненавистью, я вновь переживала те секунды, когда его клыки были глубоко в моей шее, а твердая плоть упиралась в мою попку…

– А вот я бы не отказалась, – протянула развалившаяся на досках Энджи, – зачем тебе эта крошка, я умею намного больше.

Взгляд копа метнулся в ее строну, медленно прошелся по красивому лицу и ладному телу, и я почувствовала, как внутри все похолодело и напряглось.

– Прости, рыжик, но ближайшие пару недель я практикую моногамию, – и что это значит? – увидимся утром, Лоллипоп.

– Мечтай, псина! – прокричала я ему вслед и показала два средних пальца.

Глава 8

Думаю, каждому знакомо такое чувство, когда пора бы поспать, зеваешь безостановочно, даже уже глаза закрыл и приготовился, но тут в голову начинают лезть тревожные мысли и о сне можно благополучно забыть.

Энджи, лежа на досках, тихонько посапывала. Мама Зола, привалившись щекой к стене, храпела, как раненый в ягодичную мышцу бегемот. А я слушала эту какофонию звуков и переживала за оставшегося без ужина и моих вечерних обнимашек Шабо. Пережить-то он, конечно, переживет, но вот мстить будет долго и со вкусом.

Мой рыжий персидский котяра, помимо основного, носил еще с десяток имен, среди которых чаще других упоминались – «Кусок шерсти», «Вонючка» и «Злодей», и поверьте, все они были заслуженными.

Доставшись мне по наследству от покойной бабули Мари, что славилась своим вредным характером, он так сильно напоминал ее как внешне, так и внутренне, что волей-неволей поверишь в реинкарнацию.

Но несмотря ни на что, я души не чаяла в своем пушистом монстре. Вот и сейчас сердце кровью обливалось, когда представляла его лежащим на моей половине кровати, в ожидании невезучей хозяйки.

– Картер, на выход, – звякнув железными ключами, какой-то новенький коп, сменивший на посту Майка, открыл решетчатую дверь и уставился на меня в упор.

Мои соседки по камере завозились, но глаз не открыли, а я не решилась их будить, подумав, что лучше обойтись без прощальных слов. Наши дорожки вряд ли еще пересекутся, так к чему лишние сантименты?

Проследовав за парнем до самой двери, что отделяла изолятор от остального участка, я дождалась, когда он ее откроет, переступила через порог и угодила в теплые объятия любимой Печеньки.

В новенькой пижаме, хлопая сонными глазами, она как лучик солнца озарила темноту подземелья в которое меня упек мерзкий обротень.

– Лоллипоп Картер, какого черта? – прошипела Куки, оторвавшись от меня и пройдясь неодобрительным взглядом по моим всклокоченным волосам, мятой одежде и босым ногам.

Каблуки я скрепила ремешками и закинула на плечо. Ноги нещадно ныли, и усугублять ситуацию пыточной обувью, – пусть и от именитого дизайнера, – не очень-то хотелось.

– Я ни в чем не виновата, – поймав внимательный взгляд дежурного копа, я наклонилась к сестре и зашептала ей на ушко, – Куки, прошу, скажи, что меня отпускают? Я так устала и хочу спать.

– Я связалась с Кевином, нашим адвокатом, он все уладил. Да и улаживать было нечего, у них ничего на тебя нет. Расскажи, кто тебя сюда привел, и я натравлю на него папочку.

Представив лицо Максимуса Картера, когда он узнает обо всех произошедших сегодня событиях, начиная с шайки схвативших меня бандитов и заканчивая ночкой в изоляторе, я пришла в ужас.

– Только не папочку. Умоляю, Куки, ничего ему не говори! – изобразив щенячьи глазки, я прикусила нижнюю губу и даже пару раз притворно всхлипнула, в попытке разжалобить сестренку.

– Хорошо, я подумаю, но ты должна все мне рассказать. Ничего не утаивая, – ее голос оставался твердым, но в глазах читалось беспокойство.

– Расскажу, только дай мне добраться до дома, принять душ и обнять Шабо.

– Не знаю, как все остальное, но душ тебе точно не помешает. Запах странный, будто ты полночи с бездомными псами кувыркалась.

– Что-то вроде того…

***

Когда Куки припарковала свой «МИНИ Купер» во дворе арендованного мною одноэтажного, кирпичного домика, на улице уже светало.

Еле переставляя ноги, я дошла до двери, приподняла стоявшее рядом кашпо с туей, достала лежащий под ним ключ и открыла замок. Печеньку я вперед не пустила, зная, что Шабо наверняка слышал шум мотора, и сейчас готовится встретить непрошенных гостей.

Кот не подкачал.

Выскочив в прихожую, он, на манер злобного сторожевого пса, зычно мяукнул, приподнялся на задние лапы, выставил коготки и приготовился напасть. Однако быстро осознал, что в дом нагрянули не воры, а нерадивая хозяйка, окинул меня презрительным взглядом, развернулся и, помахивая пушистым хвостиком, скрылся в спальне.

– Ты погляди, обидчивый какой! Нет бы спросить, что произошло! Пожалеть меня, в конце концов, – показав ему язык, я кивнула сестре в сторону кухни, а сама потопала в душевую, где чуть не уснула, стоя, прислонившись лбом к кафелю.

Когда я вышла, закутавшись в махровый халат и соорудив на голове чалму из полотенца, Куки уже разлила по стаканам найденный в холодильнике пакет с кровью. Подперев ладонью подбородок, она ожидала, когда я сяду рядом и приступлю к рассказу.

– Я не знаю с чего начать. Все в голове перемешалось. Уже не соображаю, – призналась я, пригубив бокал.

Первый глоток обжёг горло, и лёгким покалыванием растёкся по всему телу, возвращая силы и утраченную энергию.

– Можешь начать с отметины у тебя на шее. Я ее еще в машине заметила, – подмигнула сестренка, явно решив, что мне кто-то засос успел поставить.

– Это все волк!

– Волк? – удивленно воскликнула Куки и подалась вперед, – а ну давай подробнее!

Ну я и рассказала.

Сначала о том, как приехала в клуб в Каю, но не успела войти, услышав не предназначенный для моих ушей разговор шайки бандитов. На том моменте, где они поймали меня и принялись угрожать, у Печеньки глаза стали размером с пятицентовик. На укусе оборотня я внимание не заостряла. Испытанные ощущения были очень личными, и делиться ими, даже с любимой сестренкой, не хотелось. Зато описание сцены перестрелки повергло ее в шок. А внезапное преображение барыги в копа, и последующий мой арест вызвали нешуточное возмущение.

– Одного не пойму, зачем он тебя в камеру посадил? – спросила Куки, когда я закончила и со своими приключениями, и с кровью.

– Придурок, потому что. Я ему операцию завалила, отомстить, похоже, решил.

– Странно все это. Он, выходит, спас тебя от тех мордоворотов, и тут же за решетку… Может в метке дело?

– А ты что-то знаешь об этих метках? Я с оборотнями раньше дел не имела, но слышала, как Энджи, моя соседка по камере, назвала ее «брачной».

– Прости, сестренка, но я тоже не сильно в теме. Читала, что такой отметиной оборотни свадебный обряд заканчивают. Что-то вроде присвоения… собственнические заморочки, – она махнула рукой, показывая, что смысла в подобном ритуале не много, – но знаешь, ты права. Папочке этой истории лучше не знать. Крепче спать будет. Я позвоню Кевину и предупрежу, чтобы держал рот на замке.

– Спасибо, Печенька!

– Спасибо в кармане не звенит. Будешь должна, – подмигнула мне Куки, – кто знает, вдруг мне тоже понадобится помощь, вот и напрягу тебя.

– Напрягай сколько хочешь. Ты же знаешь, я ради тебя на все готова.

– Так уж и на все? – рассмеялась плутовка, – ты не думай, я не дурочка, и заметила, как ты губки кусала, когда про своего волка рассказывала.

– Ничего подобного…

– Смотри, к родителям в гости не заявись, пока метка не сойдет. Отец взбесится, устроит детальный допрос и объявит месяц домашнего ареста. За ним не заржавеет.

– Черт! Я обещала им с мамой сегодня вечером прийти на ужин, – тут же поникла я, – и что теперь делать?

– Обвяжи шею шарфиком, и скажи, что это последний писк ванкуверовской моды.

– Или лучше притворюсь больной.

– Тоже вариант, – обменявшись поцелуями, я проводила сестру до двери, дождалась, когда она сядет в машину, закрыла замок и поплелась в спальню.

Паршивец Шабо, развалился поперек кровати, и больно царапнул меня по руке, когда я попыталась отвоевать себе местечко. Пришлось даже изобразить адские муки, чтобы комок шерсти смилостивился, подвинулся, а затем и вовсе улегся у меня под боком, милостиво позволив трепать его за ушком.

А потом был сон. Чувственный и пьянящий. В котором я снова и снова переживала тот безумный момент, когда в мою шею входили острые клыки, сильные руки прижимали к крепкому мужскому телу, а по телу разливалась сладкая истома.

Чертов оборотень, и тут меня достал!

Глава 9

Лунный свет прорывался сквозь густую крону деревьев, растекаясь дрожащей зыбью по петляющим дорожкам. Но крупному серому волку не было до него никакого дела. Его вел запах.

Липовый мед. Именно так пахла невинная жертва, что, не жалея сил, неслась вперед, подальше от преследовавшего ее зверя.

Он слышал ее прерывистое дыхание, чуял ее страх, и это еще больше распаляло охотничий азарт. Нежная и ранимая девочка. Которую хотелось защитить, приласкать и… трахнуть. Да так, чтобы ходить не могла, не то что бегать.

Наконец она остановилась. Вернее, оступилась и упала на сухую листву. Затем быстро перевернулась на спину и закрыла лицо руками, ожидая внезапной атаки.

Прошла минута, за ней вторая, а зверь все не торопился. Застыл в паре метров и прожигал гипнотическим взглядом желтых, как сама луна, глаз распластанное на земле обнаженное тело.

Ее длинные светлые волосы спутал туман, превратив в соблазнительную ведьму. Белая кожа, пухлые алые губы, аккуратная грудь, с мелкими камешками сосков, округлые бедра и крепко сжатые изящные ножки – все это сводило волка с ума, вызывая неистовое желание владеть и подчинять.

Одна его половина рвалась вперед, диктуя свои условия – подмять ее под себя, впиться ноющими клыками в шею и вколачиваться в истекающее сладкими соками девичье лоно, пока их обоих не унесет к небесам, а вторая умоляла не спешить, дать ей время привыкнуть, приручить к себе.

– Держись от меня подальше, ты, меховая шуба! – даже испуганная она пыталась командовать. Отважная мелкая вампирочка с самыми сексуальными клычками на свете.

Это походило на вызов, и волк решил не оставлять его без внимания. Медленно приблизился и издал горловой рык, заставивший девушку отползти назад и прижаться спиной к стволу дерева.

Ее ноги согнулись в коленях и разъехались в стороны.

Хищный взгляд впился гладкую, блестящую промежность. От запаха ее соков его всего затрясло, и голова пошла кругом. Жадно всасывая в легкие воздух, волк навис над своей жертвой.

Маленькие кулачки замолотили по покрытому шерстью загривку, когда зверь уткнулся влажным носом в ее в нежные, розоватые складки.

– Ноа! – чужой, писклявый голос вторгся в сознание, вырывая Райта из объятий хмельного сна.

С трудом разлепив глаза, он уставился на забравшуюся к нему в постель обнаженную брюнетку, чьи шаловливые пальчики находились в опасной близости от его утреннего стояка, прикрытого лишь тонкой простыней.

– Глория? Какого хрена ты здесь забыла? – прохрипел парень и отодвинулся к другому краю кровати, – я тебя не звал.

От волчицы исходил странный приторный запах, от которого щипало в глазах и в горле. Ноа, с трудом подавив желание посоветовать ей сменить духи, или прекратить принимать из них ванну, быстро поднялся и обернул простыню вокруг пояса.

– Не нужно грубить, милый. А то еще решу, что ты не рад меня видеть, – сладко потянувшись, она продемонстрировала волку свое подтянутое в нужных местах тело.

В иной ситуации он не преминул бы воспользоваться безмолвным приглашением и хорошенько покувыркаться. Волчицы славились выносливостью в постели, а Глория, к тому же, была из тех, кто не прочь поэкспериментировать.

Вроде и поза возбуждающая и девушка красивая, но внутри у Ноа ничего не всколыхнулось, как, впрочем, и снаружи. Слишком высокая, слишком тренированное тело, слишком большая грудь. Все в ней сегодня было «слишком».

Или есть другое объяснение – гребаная метка сделала из него импотента!

– Прости, детка, но давай в другой раз.

– «В другой раз»? Ты серьезно? – нахмурившись, она вскочила с другой стороны постели.

– Обстоятельства сложились так, что мне пришлось повязать меткой другую девушку. А ты сама знаешь, какие бывают последствия. Так что – либо приходи через пару недель, либо оставь ключи от моей квартиры на кухонном столе и закрой за собой дверь.

– Не поняла, ты женился? – Ноа еле сдержал смешок, наблюдая, как давняя любовница, на манер выброшенной на берег рыбы, закрывает и открывает рот.

– Сменить статус завидного холостяка на брачные оковы? Ты шутишь? Это просто временные трудности.

– При «временных трудностях», как ты это назвал, милый, член, – Глория ткнула пальчиком в озвученный орган, чьи контуры, даже в спокойном состоянии, отчетливо проступали сквозь простыню, – у мужчин продолжает функционировать, а у тебя, судя по всему, проблемы посерьезней.

Тряхнув волосами, она схватила лежащее на полу платье, и бросилась к выходу, а вмиг посерьезневший после ее слов волк остался стоять посреди спальни, обхватив мощной пятерной бритый затылок.

***

– Бл*, Майк, тебе жить надоело? – Ноа с такой силой ухватился за край толстого, дубового стола, что дерево не выдержало и треснуло, – куда ее перевели?

Застывший на пороге парень, у которого в одной руке подрагивала взятка в виде стаканчика с горячим «латте», а под мышкой другой была зажата женская туфелька, нервно облизывал губы, не зная, как признаться в том, что он налажал, и не отхватить за это от сержанта по полной программе.

– Сэр, прошу прощения. Я за ночь так вымотался, что, когда моя смена подошла к концу, забыл предупредить Мэнсона о девчонке. Ее никуда не переводили. Никаких документов на нее не было, и, когда за ней приехали, ему пришлось ее отпустить.

– С хрена ли кому-то за ней приезжать? Ни одна душа не знала, что она здесь! – из горла оборотня непроизвольно вырвался рык. Держать себя в руках становилось все сложнее.

– Простите, сэр, – Майк понуро опустил голову, – я забыл вам рассказать. Она заявила, что у нее есть право на один звонок, отказать ей было бы нарушением закона.

– Твою мать! – шумно выдохнув, Ноа прислонился затылком к стене и закрыл глаза, – сходи к врачу Майк, пусть выпишет тебе таблеток для памяти, иначе не пройдет и месяца, как тебе придется сменить имя на Дори (*страдающий провалами в памяти персонаж мультфильма «В поисках Дори»). Кому она звонила?

– Сестре. Не знаю имени, но девушка называла ее «печенье».

– Готов поспорить, что так ее и зовут, – пробормотал Ноа, – фамилию помнишь?

– В журнале посещений нашел отметку. Ее фамилия – Картер.

Довольно редкое имя, и очень распространенная фамилия. Такую даже шеф их департамента носит. Ну, ничего, Леденец, не долго тебе бегать.

– Вот что Майки. Ты затупил, ты и будешь расхлебывать. Найди мне любую информацию на Лоллипоп Картер: где живет, учится, с кем спит. Все! Время – до вечера.

– Но сэр, сержант Навицки требует у меня отчет по делу Бенкса. Я не успею.

– Сержант Навицки пусть мамашу свою напрягает. Хочет почивать на моих лаврах, но не желает отрывать задницу от стула? Как это на него похоже. Если ему нужен отчет, может обращаться ко мне напрямую. А сейчас займись нашим общим делом.

– Есть, сэр! – кивнул Майк, и направился было к двери, но вдруг резко остановился, – черт, совсем из головы вылетело.

Подойдя к столу Ноа, он поставил кофе на деревянный подстаканник, а рядом примостил туфлю.

– Девушка перед уходом оставила ее Мэнсону, вместе с запиской, – Ноа весело хмыкнул.

Золушка, мать ее!

– Какой еще запиской?

– На ней написано – "лично в руки шерстяному кобелю"… Я так понимаю, вам, сэр, – засунув руку в карман брюк, он вытащил смятый листок и вручил его Райту. Затем развернулся на сто восемьдесят градусов и сверкая пятками скрылся за дверью.

Громко сглотнув, Ноа развернул бумагу и уставился на ровно выведенные красивым почерком буквы.

«Ха-ха! Ну что, соснул, блохастый мудак? Жаль твое лицо не видела, когда ты на пустую камеру любовался. Только посмей подойти ко мне ближе, чем на сто метров и мой папочка тебе яйца оторвет!

С любовью, Леденец!»

Закончив читать, Ноа смачно выматерился, и спрятал записку в заднем кармане полицейских брюк. Сегодня явно намечался хреновый денек.

Бл*, а он уже успел размечтаться об утренней разрядке. И что теперь делать? Закрыться в душе и дрочить, пока не попустит? Если бы это еще помогало.

Плевать на ее папочку, пусть он даже премьер-министр Канады. Из-под земли достанет чертовку, поставит на колени и заставит отрабатывать каждое оскорбление, вылетающее из ее красивого ротика.

И ей это точно понравится…

Глава 10

– Мой милый мальчик! Рыжее солнышко! Смотри как отощал с нашей последней встречи. Совсем не заботится о тебе эта кровопийца. Пойдешь ко мне жить? – пока я разливала по бокалам «Ламбруско» (*красное вино), – добавив в свой первой положительной, пакет с которой нашелся в холодильнике, – Грейс мучила бедного Шабо.

Вернее, ей казалось, что она с ним милуется, но мы с котом были совсем другого мнения. И если я еще молчала и не вмешивалась, то пушистый засранец, который все эти «уси-пуси» попросту не переваривал, долго тянуть не стал и оставил на запястье любвеобильной феи длинную царапину.

– Ай, больно же, Злодей! – запищала подруга, отскочив в сторону, – я к нему со всей любовью, а он как обычно!

– А я предупреждала! Ничему тебя жизнь не учит, – отвернувшись от нее, я подмигнула Шабо, который, посчитав свою миссия по встрече гостей выполненной, гордо удалился.

– Я не понимаю, как можно быть одновременно мохнатым злюкой и милым обаяшкой, – взяв из моих рук свой бокал, Грейс сделала первый глоток.

– Это же Шабо, – пожав плечами, я села на свободный стул.

Гостей я сегодня не ждала. Решив отоспаться после бессонной ночи, я сказала родителям, что на ужин не приеду. Куки и Каю написала в сообщениях, чтобы не звонили, а вот лучшую подругу, с которой не виделась около трех месяцев, предупредить забыла.

И ведь даже не подумала о том, что Грейс Вачовски в приглашении никогда не нуждалась. Пусть это воздушное создание с остроконечными ушками и выглядело невинным ангелочком, внутри нее жил рогатый демон. И нет, дело не в одержимости, а в строптивом характере и непредсказуемой натуре.

Голова у меня, после недолгого, но волнующего сна, была ватной, а улыбка на лице большей частью вымученной, но Грейс, кажется, ничего не замечала, собираясь обрушиться на меня как цунами.

– Не томи, рассказывай мне про Ванкувер. Стоил ли он того, чтобы бросать здесь родных и друзей. И ради чего? Каких-то курсов…

– Не каких-то, а самых лучших. Во всем мире нет художника талантливее Эрин Легран, и учиться у нее не блажь, а обдуманное решение. Мне повезло, что среди сотен тысяч претендентов, она выбрала десять талантливых ребят, и я попала в их число.

– Бла-бла-бла, – Грейс заткнула уши и зажмурилась. Она все еще сердилась на меня за внезапный отъезд, хоть и понимала, что мне это было необходимо, – я слышала эти слова уже тысячу раз. Мне нужны другие подробности, Леденец: чем ты там занималась, с кем встречалась, куда ходила.

– Мисс Вачовски, мы каждый день созванивались по скайпу…

– Ты безнадежна, клыкастик. Я надеялась, что вдали от твоего тирана-папочки – да-да, не мотай головой, он тиран, хоть и очень добрый – ты вздохнешь полной грудью, найдешь себе парня и простишься, наконец, со своей девственностью. Но, похоже, случай безнадежнее, чем я думала…

– Я ездила туда учиться, а не парня искать!

– Можно было бы и совместить, ничего сложного, – она так смешно поджала губы, что я не выдержала и рассмеялась.

Волосы упали на спину, обнажая волчью метку, которая не укрылась от глаз любопытной феи.

– Ну-ка, ну-ка. Что это тут у нас? – она потянулась ко мне руками и пришлось быстро отпрянуть.

– Не обращай внимание, Шабо поцарапал, – рассказывать ей о своих ночных приключениях я не хотела, так как прекрасно знала, чем это все обернется.

Услышит про брутального оборотня и забудет о том, что вместе с ним на мою добродетель покушалось три лобастых бандита. Дурой еще назовет, что сбежала от психа и вместо номера телефона оставила издевательскую записку. Нет уж, обойдусь без нотаций этой ушастой свахи.

– Что-то не очень похоже на царапину. Засос? – поигрывая бровками, не сдавалась Грейс.

– Ага, оборотень ночью за углом подкараулил, – как говорится, в каждой шутке есть только доля шутки, все остальное правда.

– Скажешь тоже. Была б это брачная метка, ты бы сейчас тут со мной не сидела, – отмахнулась подруга, позабыв о моей «царапине». А я, наоборот, не смогла сдержать любопытство и даже подалась вперед.

– Это почему же?

– Потому что свежая волчья метка превращает оборотней в озабоченных собственников. Даже взглянуть на свою пару никому не дают.

– Неужели у тебя…

– Нет, конечно. Я Робу сразу сказала – попробует укусить и я из него отбивную сделаю. Так что он даже не пытался. Но вот Милли Гаррисон так не повезло. Ты ее помнишь, учились вместе. Бедняжка, ее парень две недели из постели не выпускал, ребенка заделал и замуж позвал. Сейчас вроде второго ждут.

– А почему бедняжка?

– А что же тут хорошего, в девятнадцать лет превратиться в инкубатор и погрязнуть в быту? – свободолюбивая пчелка Грейс предпочла бы такой участи мгновенную смерть. Ее жизненное кредо было известно всем: живи так, словно завтра никогда не наступит.

– А по мне, если Милли все устраивает, то почему бы и нет?  Ее же не насильно под венец тащили.

– А это как посмотреть. Метка на обоих партнеров одинаково действует. Поди разбери, хочешь ли ты его из-за каких-то гормонов в слюне, или это все же любовь.

Одинаково…

Меня словно обухом топора по голове огрели.

***

Какой же надо быть недалекой, чтобы не заметить симптомы. Мне же эротические сны с шестнадцати лет не снились, да еще такие… реалистичные. А моя реакция на этого оборотня? Он же совсем не в моем вкусе. Наглый и грубый волчара! Впору скорую вызывать и требовать укол для понижения либидо.

Сколько там сказала Грейс длится эта горячка? Две недели? Да я уже через пару дней после таких снов на стенку лезть начну.

– Ладно, подруга, потрепались, пора и честь знать. У меня через час свидание, а ты ложись спать, а то круги под глазами размером с Аляску, – встав из-за стола, Грейс чмокнула меня в щеку и направилась в прихожую, а я, словно сомнамбула, поплелась следом.

– Я тебе завтра позвоню, честное слово, – пообещала я, привалившись плечом к стене.

– Буду ждать. И планы на субботу не строй, я хочу затащить тебя в «Paradise» (*с англ. – Рай). Вот где настоящий рай, для желающих проститься с невинностью. Поверь, детка, оно того стоит!

– Для одноразового траха я лучше себе вибратор куплю, – вроде бы пошутила, но мозг тут же сделал отметку поискать в интернете различные варианты.

– Давно бы так, – порывшись в сумочке, Грейс вытащила на свет небольшой прямоугольник и всучила его мне, – у меня как раз визитка одного из лучших секс-шопов города завалялась. Там работают отличные ребята, подберут все что нужно.

Ну кто бы сомневался? Запасливая фея в своем репертуаре. Кажется, скажи я ей, что хочу секс-куклу, она и ее из своего бездонного ридикюля достанет.

Но визиточку прибрала. Времена сейчас неспокойные.

– Шабо, лапочка, хоть ты и не вышел меня провожать, знай – я тебя все равно люблю, засранец ты мохнатый! – крикнула в пустоту моя несносная подруга, прижала меня на секунду к себе и скрылась за дверью.

Как была, в бело-розовой шелковой пижаме, состоящей из штанов и рубашки, я второй раз за сегодняшний день отправилась в спальню.

Шабо на кровати не наблюдалось. Вероятно, котяра облюбовал для своего королевского тельца диван в гостиной. Ну а я и не возражала. Еще одной борьбы за территорию я бы точно не вынесла.

Стоило голове коснуться мягкой, пуховой подушки, как для меня распахнулись объятия Морфея. Правда, пробыла в них я не так долго, как рассчитывала.

Острые когти впились в выглядывающую из-под одеяла ногу, заставив меня подскочить на месте.

– Шабо, чтоб тебе пусто было! Какого черта? – прохрипела я, переводя взгляд в окно.

Темно. Ночь в самом разгаре. Чего это коту неймется? Раньше, как убитый спал. Из двустволки стреляй – не разбудишь. А сейчас сидит на полу и на дверь, не мигая, смотрит. Аж жуть берет.

Поднявшись с кровати, я приблизилась к нему, и хотела было уже взять на руки, как почуяла запах гари…

В коридоре раздались тяжелые шаги.

Глава 11

Максимус Картер не любил отправлять своих детей в лагеря для скаутов.

Вместо этого, он каждое лето, первого июня, доставал из гаража две старые палатки, забивал один большой и три маленьких рюкзака под завязку, целовал жену на прощание и тащил сына и двух дочерей в недельный поход.

В горах он учил нас навыкам выживания в экстремальных условиях. Рассказывал, как побороть страх и панику. Делился приобретенным жизненным опытом, пытаясь закалить детский характер и воспитать самостоятельных и ответственных личностей, способных в будущем справиться с любой сложной ситуацией.

Дети, естественно, воспринимали все как игру, и не думали о том, что в один прекрасный день им очень пригодятся полученные знание.

Спасибо тебе огромное, папочка. Кажется, для меня этот день настал еще вчера и не прекращается до сих пор.

Тяжелые мужские шаги приближались к моей спальне, все громче отдаваясь в ночной тишине. Они сводили меня с ума, и заставляли сердце биться все быстрее.

Ключи от дома были только у членов моей семьи, но ни один из них не вошел бы без стука, рискуя меня напугать. А значит за дверью кто-то посторонний. И что-то я сомневаюсь в его добрых намерениях. Но выяснять, конечно, не буду. Хватило мне вчерашних приключений.

Подвинув Шабо, я тихонько прикрыла дверь и защелкнула замок. Затем перевела взгляд на прикроватную тумбочку и шепотом чертыхнулась. Телефон остался лежать на кухне.

Вдобавок ко всему, запах гари стал чувствоваться отчетливее, и уже не оставалось никаких сомнений – в доме что-то горит. А значит, чем скорее мы с Шабо выберемся отсюда, тем лучше.

Поблагодарив создателя за первый этаж, я рванула к окну. Завозившись, пытаясь его поднять, я одновременно прислушивалась к шагам в коридоре.

Мужчина остановился прямо напротив моей двери и потянул на себя ручку. Она щелкнула, но не поддалась, а я прибавила усилий, понимая, что преграда между нами ненадежная. Ударь он пару раз и дверь сразу вылетит из петель.

Окно со скрипом все же поехало вверх. Быстро схватив Шабо на руки, я перенесла одну ногу через подоконник. Позади раздался грохот, от которого по позвоночнику волной пронесся ледяной озноб. В дверь начали ломиться.

Не оборачиваясь, я прижала кота к груди, зажмурилась и прыгнула вниз.

Казалось бы, всего полтора метра. Но, если ты босиком, а руки заняты тем, что пытаются удержать семикилограммовую тушу, это расстояние увеличивается в два раза. Не сгруппируйся я вовремя и не приземлись на бок, сломала бы обе ноги, а так отделалась легким испугом и ссадинами.

Быстро поднявшись на ноги, я, не разбирая дороги, понеслась вперед, стараясь не попасть под свет фонарей.

Шабо недовольно мяукал, вцепившись когтями в мое плечо. Людей на улице – ни души. У соседей в окнах не было света, но сворачивать к ним я не решалась.

Вдруг дома никого нет, а вломившийся ко мне тип бросится вдогонку? Потеряю драгоценные минуты форы и тогда все мои старания пойдут псу под хвост.

Ни обуви, ни телефона, ни денег, ни документов. Одна розовая пижама на голое тело и недовольный кот. А еще страх, липкий и тошнотворный, что затуманивал мозг и гнал вперед. Вот и все, что у меня было.

***

Чувствуя себя загнанным зверем, по следу которого идет охотник, я бежала, не разбирая дороги. Оборачиваться было страшно. Казалось, сделаю это и меня тут же догонят. Но ноги нещадно ныли, и каждый вздох обжигал легкие.

Шабо уже не мяукал, понимая, что этим делу не поможешь. Спрятав коготки, он сжался в комочек и приник к моей груди, пытаясь согреть меня и успокоить.

Больше всего на свете я хотела очутиться дома. Не в своем, оскверненном присутствием грабителя жилище, где я больше никогда в жизни не почувствую себя в безопасности, а в доме, где выросла, и где живут мои родители.

Мысленно представив крепкие отцовские и нежные материнские объятия, я еле сдержалась, чтобы не разреветься. Для слез сейчас было не самое подходящее время.

Пустая, узкая улочка вышла к зеленому парку, где даже в такое позднее время слонялись бездомные и влюбленные парочки, при виде которых я чуть в голос не застонала от облегчения.

Понимая, что набрасываться на меня в людном месте никто не будет, я немного расслабилась и, решив отдышаться, присела на край свободной скамейки.

Нужно было составить план.

До родительского дома путь не близкий, но ни на такси, ни на метро денег у меня не было. Позвонить им и попросить забрать меня – тоже не вариант. Очень сомневаюсь, что кто-то из прохожих даст в руки грязной и босой оборванке свой телефон. А значит придется тащиться в ближайший полицейский участок и просить о помощи, а у меня, со вчерашнего дня, на эти участи развилась жуткая аллергия.

На нас с Шабо упала тень. Резко подняв голову, я увидела остановившуюся напротив молодую парочку.

– Какой красивый котик, – умилилась девушка прижавшемуся ко мне комочку, – я сразу узнала эту породу, у меня когда-то был точно такой же.

Она потянулась к Шабо ладонью, собираясь погладить, но мой пушистик, посчитав что на сегодня стресса ему уже достаточно, грозно оскалился и выпустил коготки.

– Он не очень любит незнакомых людей и может вас поцарапать, – предостерегла я ее.

Девушка рисковать не стала. Еще немного поворковав с котом, они с парнем уже собрались было уходить, но внезапно остановились. Порывшись в кармане брюк, любительница кошек снова подошла к нам и протянула руку с зажатой в ладони купюрой.

– Купи ему что-нибудь вкусненькое.

Первым порывом было оскорбиться, неужели я выгляжу как побирающаяся нищенка? Но вовремя вспомнив, в каком положении оказалась, все же прикусила язык. Если этих денег хватит на дорогу до родительского дома, то я самый везучий человек на свете.

Они даже отойти от нас толком не успели, а я уже принялась подсчитывать наш с Шабо доход.

– Поздравляю, Злюка. За сегодняшнюю ночь ты покрыл все мои расходы на «Вискас».

***

Сон, липкий, как паутина, и тошнотворный, словно пойло в баре «У Молли», не желал выпускать Ноа из своих гребаных лабиринтов.

Он путал, заставлял блуждать и мешал сходящему с ума волку искать что-то важно. Что-то, без чего тот не чувствовал себя цельным. Что-то без чего не мог обойтись.

Подскочив на кровати и резко приняв сидячее положение, Райт поднял голову к потолку и прислонился затылком к изголовью кровати. Капли пота стекали по вискам и спине, а в горле было сухо, как в пустыне.

Неясная тревога заставляла сердце с удвоенной скоростью биться о ребра, и будь он проклят, если испытывал когда-то нечто подобное.

Бл*, неужели это старость? В двадцать шесть? А в тридцать тогда что будет? Инфаркт и место на кладбище?

Старенький будильник на тумбочке показывал три часа ночи. Из открытого окна в комнату лился завораживающий для любого волка лунный свет. И вроде бы пора успокоиться, кошмар закончился и забылся, но Ноа чувствовал, что-то было не так.

Он никак не мог поймать ускользающую от него ниточку, что вела к разгадке, а потому решил довериться интуиции, что хриплым голосом его животной половины требовала взять телефон и позвонить Майку.

Он так и сделал.

– Сэр, – раздался на другом конце сонный голос молодого копа, – что-то произошло?

– Мне нужна информация о девчонке, – без предисловий и расшаркиваний, грубым низким голосом прорычал Райт.

– В такое позднее время? – удивился Майк, сразу уловив о ком идет речь.

– Сейчас же.

– Прошу прошение, сержант, но пока удалось выяснить только адрес, по которому ее зарегистрировали два дня назад.

– Диктуй, – придвинув к себе ежедневник, между страниц которого был зажат карандаш, Ноа принялся записывать.

Глава 12

Остановившись перед нужным ему домом, где по данным Майка должна была проживать Лоллипоп, Ноа бросил байк на обочине и, перемахнув через невысокую ограду, кинулся ко входной двери.

Не заперта.

Осмотрев замок, Райт увидел торчавший из скважины металлический стержень, которым, в качестве отмычки, часто пользуются любители незаконных проникновений. Судя по царапинам на двери, работал не профессионал.

Не покидавшая его с момента пробуждения тревога резко усилилась, поднимая на поверхность не самые лучшие волчьи черты: бешеную злость и желание убивать.