(Не)любимый омега бесплатное чтение

Глава 1

Никита

Никита горел в удушливом водовороте желания и боли. Сознание ускользало и он не был наблюдателем, сохранявшим трезвый рассудок даже с началом течки, как было всегда. Он мог только плавиться, с восторгом принимать каждое прикосновение, ласку, поцелуй, и сам отвечал на них с не меньшим пылом. Все мысли и тревоги, терзавшие его последние дни, растворились, стоило Максу осторожно притянуть его к себе. Будто у него еще был выбор отказаться. Они могли снова поругаться и разойтись, как случалось каждый раз. Но зная, что больше никогда его не увидит, Никита поддался, а после пропал.

Никита сморгнул выступившие слезы и вытер нос рукавом. Он сидел почти голый в спальне Елисея, завернутый в пиджак Виктора и пытался собрать разбежавшиеся мысли. Должно быть, он бился бы в истерике, если бы брат не вызвал врача и тот не поставил укол. Теперь омега сидел, сжав локоть, чтобы не появился синяк, и ватка со спиртом неприятно раздражала обострившееся обоняние.

– С ним точно все будет хорошо? – услышал Никита тихий вопрос Елисея, обращенный к бете, который уже убирал лекарства с свой саквояж.

– Да. Никита Юрьевич пытался заглушить приближающуюся течку увеличенной дозой подавителей. У него не вышло, и состояние из-за этого ухудшилось. Я бы настоял прекратить их прием, чтобы вывести лишнее из организма. После укола он должен уснуть, но сначала может почувствовать себя чуть хуже. Лучше принести тазик на всякий случай, и кому-то нужно остаться рядом с ним. Но не альфе.

– Я понял.

Никита скривил губы то ли в попытке усмехнуться, то ли от горького привкуса во рту. Его обсуждали так, будто он перебрал с алкоголем на празднике. Но по ощущениям было очень похоже, не считая так и не удовлетворенного желания, от которого все дрожало внутри. Между ног по-прежнему было влажно, а вихрем крутившиеся и не слишком ясные мысли то и дело возвращались к огненноволосому альфе, виновному во всех его несчастьях. Никита хотел бы упасть на кровать и как следует выплакаться, но тело не слушалось и вместо выплескивания переполнявших его эмоций, он мог только неподвижно сидеть, отстраненно разглядывая ковер в хозяйской спальне.

Он не услышал, как ушел врач и вяло шевельнулся только когда Елисей сел рядом.

– Прости, что испортил твою свадьбу, – едва разлепив пересохшие губы, пробормотал Никита.

– Не говори глупостей, – возразил Елисей.

Никита почувствовал его мягкие объятия на своих плечах и на секунду закрыл глаза. От брата он получал больше понимания и любви, чем от родной матери, и от этого было горше то, что случилось.

Стоило им приехать, как он понял, что Елисей не такой, как другие омеги. Он не ревновал и не набрасывался на Никиту с кулаками, когда мать настояла, чтобы Никита крутился рядом с женихом Елисея. К счастью, обрученные сошлись еще до свадьбы и Елена больше не могла подкладывать сына под главу клана. Долги семьи, о которых мать постоянно напоминала, давили на всех них, но именно на Никиту возложили ответственность за их погашение. Отец проиграл в азартные игры больше, чем у них было, и единственным шансом расплатиться с кредиторами был выгодный брак. Ведь за красивого невинного омегу можно было выторговать солидную сумму.

После провала с главой большого клана мать переключилась на его ближайшего друга, которого Никита ненавидел всей душой. По крайней мере хотел ненавидеть.

Никита порой терялся перед альфой, но вида никогда не показывал. Не стоило рыжему грубияну, который при каждом удобном случае задирал его, знать об этом. Золотистые глаза Макса всегда смотрели изучающе и с подозрением, а чувственные губы кривились в усмешке, когда с них слетала очередная грубость.

Никита вступал с ним в перепалки не думая о последствиях, пока не вмешалась мама, намеренная устроить их брак и заполучить деньги Макса, о которых тот никогда и не упоминал. Никита опасался, что мама выдумывает то, чего нет, и уже смирился со своей участью выйти замуж без любви за какого-нибудь старого плешивого альфу из-за его денег. Но только не за Максима. Этот альфа словно горел и Никита боялся обжечься, боялся убедиться, что не существует маски гуляки и повесы, а это и есть настоящий альфа, и тогда брак с ним стал бы самым ужасным событием в его жизни.

Но казалось, теперь все потеряло какой-либо смысл. Они прикоснулись друг к другу, и Никита лишился того, что могло помочь ему выйти замуж. Кукольная внешность и невинность играли в его пользу, но проклятая течка и умопомрачительный феромон альфы сыграли против него. И едва только оказавшись в кольце сильных рук, Никита не смог отказаться от этой близости.

Никита вздрогнул, вспомнив охвативший его холод, когда Максим отстранился от него и больше не взглянув, ушел. Омега повернулся к Елисею.

– Не рассказывай моей маме, – прошептал Никита.

Он надеялся, что прошло не много времени, однако то, как отвел взгляд Елисей, заставило занервничать.

– Селя?

– Она уже знает.

Никиту начало трясти. Он вцепился в свои длинные светлые волосы и завыл, упав на постель. Она точно не оставит это просто так!

– Никита, – рука брата опустилась на плечо и осторожно погладила. От его прикосновения стало чуть легче, но слезы остановить было невозможно. Никита продолжил лежать, всхлипывая и почти не слыша того, что говорит ему брат. – Она сейчас вместе с Виктором и Максимом. Они обсуждают церемонию. Если ты забеременел, то нельзя откладывать это.

– Я не пойду за него, – с небывалой уверенностью прошипел Никита, проглотив слова о том, что Максим и сам не станет брать его в мужья. Ведь столько раз альфа говорил о его глупости, называл пустышкой и куклой, а бывало и еще похуже.

– Почему? Мне казалось, вы нашли общий язык в последнее время. Максим хороший оборотень, достойный.

– Достойный? – Никита не выдержал и вскочил на ноги, начав расхаживать по комнате, не обращая никакого внимания на шум в ушах и головокружение. – У него нет денег! Он голодранец, который живет за счет своего друга и тащит в постель каждого, кто не против!

– Ого. Так вот какого ты обо мне мнения.

Никита вздрогнул от низкого голоса, который принадлежал уж точно не его брату. Медленно повернувшись к двери, Никита замер. Знакомые золотые глаза смотрели с небывалым холодом прямо на него. Макс стоял в проеме. Альфа избавился от пиджака и остался в одной лишь рубашке и брюках. Его одежда, как и прическа, находились в беспорядке, придавая какой-то диковатый вид, от которого сладко свело внизу живота, и в то же время стало немного страшно. Никита заметил пару свежих засосов на шее альфы. Сомневаться в том, что это он их поставил, не приходилось. Но к покрасневшей скуле, по которой словно хорошенько заехали кулаком, он вряд ли имел отношение.

– Знаешь, куколка, – все внутри сжалось от презрительного тона Максима, но Никита заставил себя стоять прямо перед ним. – Я тоже не горю желанием брать тебя в мужья.

Максим

Все внутри клокотало от злости, раскаленной добела. Альфа сверлил взглядом омегу перед собой и больше всего на свете желал сомкнуть руки на тонкой шейке, и сжимать до тех пор, пока… Мускул на лице дернулся, и Макс заставил себя отбросить эту фантазию.

А ведь он и правда допустил, что Никита не такой, каким казался с начала их знакомства. После заварушки с похищением и дальнейшими событиями, в которых двое омег не единожды рисковали своей шкурой, Макс проникся к Никите настолько, что это начало волновать его.

Обычно он на утро уже не помнил имен тех, с кем переспал, но при этом со всеми умудрялся сохранять неплохие отношения. Однако одно лишь нахождение рядом с Никитой пробуждало в нем самые плохие качества. Омега бесил его и раздражал, и Макс был достаточно опытен, чтобы понимать, что это вовсе не плотское желание. Он не хотел целовать и раздевать его, скорее наоборот, прикрыть постоянно полуобнаженную тушку. В его вкусе скорее был жених лучшего друга. Елисей был высоким, утонченным омегой, тогда как Никита рядом с ним выглядел совсем уж простеньким коротышкой. Да, мордашка была недурна, но скверная, охочая до денег натура не смогла скрыться за этим фасадом. И Макс уже ненавидел себя за то, что поддался.

Никита всегда играл с духами и феромонами, заставляя альф ронять на него слюни, пару раз он угадал даже с ним, как сегодня. Максим заскрежетал зубами. А сразу после того, как их оттащили друг от друга, рядом с ним появилась мать Никиты, потребовавшая за поруганную честь сына внушительную сумму. Настолько, что стало даже подозрительно. Будь в голове Макса романтическая мишура, он бы мог отдать такую большую сумму денег за Никиту. Он шел сюда, чтобы всего лишь увидеть омегу, удостовериться, что ему не показалось и в том, что между ними произошло, не было фальши. Но услышанное развеяло сомнения еще до того, как он взглянул на Никиту.

Омега был бледнее, чем обычно, а щеки горели красным. И, блять, как же хотелось повалить его прямо на пол и продолжить то, на чем их прервали, но он возненавидел бы себя, если бы прикоснулся к Никите еще хоть раз, пусть это желание и приносило почти физическую боль. Теперь ему было понятно, почему омега крутился перед Виктором, стоило семейству Зайцевых объявиться в городе. Да и распутные костюмчики даже в холодную погоду стали объяснимы. Они просто ловили на живца. Гнилое семейство.

– Т-тогда все хорошо, раз мы оба против! – пискнул едва слышно Никита и отвернулся, зашагав к постели.

Макс дернулся вслед за ним, но Елисей встал между ними, охлаждая пыл.

– Не надо, – процедил Максим.

– Ты сейчас не в себе, – тихо шикнул на него Елисей. – И можешь навредить ему. Лучше отложить разговор до утра.

Макс сжал кулаки, глянув на Никиту, который цеплялся за пиджак Виктора, доходивший ему едва ли не до колен. Запах чужого альфы пропитывал его кожу, и Макс сатанел от этого, пусть рассудком и понимал, что это сущий бред. Не будь между ними Елисея, он не знал бы, что могло случиться дальше.

– Только посмотрите на это! – раздался визгливый женский голос. – Как вы могли сбежать до того, как мы договорили!

В комнату разъяренной фурией влетела Елена и вцепившись в плечо Максима, рванула его в сторону от постели. Он даже не заметил, как приблизился к ней.

– Не забывайтесь, – рыкнул альфа, глядя в перекошенное от злости лицо матери Никиты.

Дверь в спальню захлопнулась, когда туда зашел последний свидетель произошедшего. Виктор окинул взглядом присутствующих и остановил свой взгляд на Максиме.

– Обсуждения сейчас ни к чему не приведут, – проговорил, как обрубил, альфа. – Церемонию проведем утром.

– Виктор Львович, а как же компенсация семье? – влезла мать Никиты.

Сейчас Виктор был не чьим-то другом, а главой клана. Именно его тяжелый кулак привел Макса в чувство, когда стоило ему оторваться от Никиты, он поспешил обратно к нему. Но, как оказалось, это средство действовало не долго. Спустя несколько минут ругани в кабинете, когда мать Никиты обвиняла Макса во всех смертных грехах, он все же не удержался и пришел сюда.

– Он набросился на моего сына и обесчестил! Кто его сейчас возьмет в мужья после того, как его попользовал ваш друг! – не унималась Елена, бросившись к Виктору. – А ведь он должен был вот-вот обручиться.

Макс впился взглядом в невысокую фигурку Никиты. Омега обхватил себя руками и отвел взгляд. Этот разговор уже дошел до абсурда. Он должен был остановить их всех еще раньше, но не пожалел, что не сделал этого. Вся грязь вылезла наружу. Макс усмехнулся на очередное обвинение, брошенное в его адрес и достал карту, которую намеревался и вовсе не вводить в игру.

– Я не возьму вашего сына, потому что у меня уже есть муж, – заявил Макс, с отвращением понимая, что шум сейчас поднимется пуще прежнего.

Никита

– Муж? – вместе с остальными переспросил Никита.

В груди неприятно кольнуло, пока он долгие пару секунд смотрел на Макса в ожидании ответа, и не дышал.

– Почти, – рыкнул на остальных Макс. – Мы давно помолвлены и я не могу забрать данное слово назад.

Никита должен был облегченно выдохнуть. То ли от того, что Максим не заключал брак, то ли от того, что у него были веские основания, чтобы не брать в мужья его. Но вместо этого ощущалась лишь разъедающая изнутри горечь и желчь. Легкие будто слиплись в груди, и Никита не смог вдохнуть. В глазах начало темнеть, и к горлу подступила тошнота. Уже падая на пол, последнее, что он запомнил – яркие золотые глаза и чьи-то крепкие руки, подхватившие его.

– Не время терять сознание! – прошипел родной голос прямо на ухо.

Никита содрогнулся в приступе тошноты, инстинктивно прижимая длинные волосы к себе. Его рвало в ванной, а от яркого света резало глаза.

– Мама, пожалуйста, – переведя дыхание, прошептал омега. – Я больше не могу.

– Все ты можешь.

Мама помогла ему подняться и содрала остатки одежды, испачканные рвотой.

– Быстро под душ, мы эту добычу не упустим.

Никита поморщился от набатом бьющей боли в висках. Ему и до этого было не слишком хорошо, а сейчас штормило так, что окажись в желудке еще хоть что-то, то его бы снова вырвало. Он хотел только одного, уснуть и забыть хотя бы на время о происходящем.

– Холодно! – вскрикнул он, когда мать начала поливать его ледяной водой.

– Это чтобы ты проснулся, глупый. Придумал терять сознание, когда я тут за тебя жопу рву, чтобы выдать замуж. Повернись.

От гневного шепота Никиту затрясло еще сильнее. Ориентируясь на ощупь и боясь открывать глаза, чтобы они снова не заболели, он повернулся спиной и стоял, пока Елена поливала его ледяной водой.

– Внизу не вздумай мыть. Если повезет, семя приживется. И тогда он уже не отвертится.

Никита неожиданно для себя повернулся и выхватил лейку из рук матери.

– Максим обручен, мама! – омега тряхнул мокрыми волосами. – Я выйду за кого скажешь, за того, кто даст нужную сумму денег и плевать, как будет выглядеть и каким оборотнем будет. Но не настаивай на этом альфе, прошу.

Мать сузила глаза и Никита внутренне дрогнул. Он знал этот взгляд, когда можно было получить оплеуху.

– Никто не возьмет тебя после того как альфа тебя единственно что не пометил. Не чувствуешь, как от тебя несет? Пропах снаружи и изнутри, а побыли наедине всего ничего, – голос Елены стал жестким. – Ты уже все сделал, Максим у нас на крючке. Получим деньги, и не только покроем долги твоего проклятого отца, но и хватит на жизнь. Потом можешь развестись. А если родишь ребенка, то будешь обеспечен на всю жизнь.

Нижняя губа задрожала и Никита прикусил ее до боли, чтобы сдержать рвущиеся наружу всхлипы. Как все было просто в ее глазах. Он должен был выскочить за альфу, родить и жить припеваючи. А то, что жизнь превратится в ад, мать не брала в расчет. Елена всегда хотела только денег, и с завистью смотрела на браки тех, кто устроился гораздо лучше.

Она вышла замуж после быстрого и бурного романа. Толком не узнав друг друга, они с отцом поженились, думая, что деньги и основа в виде отношений, не нужны. Но уже к рождению ребенка супруги возненавидели друг друга.

Никита мог бы понять, что она хочет денег для себя и для него, но как бы он не пытался принять мысль о том, что помогает семье и себе, все в нем противилось этой затее.

– Или ты забыл, что тогда будешь торговать собой в борделе? Твое тело быстро износится и тебя будут отдавать не дорогим клиентам, а всякому отребью.

Желчь подкатила к горлу, ноги ослабели и Никита поскользнулся. Неловко ухватившись за воздух и выронив лейку, омега упал, подвернув ногу. Он перевернулся на живот и склонился над стоком, куда продолжала течь холодная вода. Но в нем уже ничего не осталось и он только корчился от бесплодных позывов.

– Хватит разыгрывать спектакль. Я все устрою, а ты раз вздумал всех нас по миру пустить, то не забывай, что пострадаешь самым первым.

Хлопнула дверь в ванную комнату и Никита остался один. С трудом выбравшись из ванны, он завернулся в полотенце и вышел в коридор. Вокруг было тихо, и только где-то в глубине комнат слышались напряженные голоса, но сил разобрать их уже не было. Никита хотел бы присоединиться к остальным, но еле переставляя ноги и прихрамывая, он только смог добраться до небольшой кушетки в коридоре, где и свернулся калачиком, дрожа от холода.

Как глупо все вышло. Сознание медленно ускользало, и постепенно омегу окутала нега и спокойствие. Тяжесть в груди и невыносимое томление угасли, позволив ему уснуть на пару часов, чтобы еще до наступления рассвета узнать приговор, вынесенный ему самыми близкими оборотнями.

Максим

Максим принял стакан с крепким алкоголем из рук Виктора и сел в одно из кресел в его кабинете. Рядом на диване сидел клевавший носом Елисей, и Виктор занял место рядом с ним, обняв мужа. Четверо оборотней спорили и рычали друг на друга почти до утра, и наконец-то пришли к соглашению, которым все остались недовольны, но поменять что-то было бы еще худшим решением. Никто не получил того, что хотел. Однако Максим был удовлетворен уже тем, что ему не придется связывать себя на всю жизнь с Никитой, а мать омеги, от криков которой разболелась голова, не получит то, на чем настаивала очень рьяно.

– Простите, что испортил вашу свадьбу, – буркнул Макс, опрокинув в себя весь бокал.

Жгучее ощущение прокатилось по горлу и на краткий миг согрело, тут же угаснув. Ему захотелось еще. Напиться до чертиков, чтобы забыть все произошедшее, а завтра быть не в состоянии стоять на ногах.

– Да, мог бы сдержаться хотя бы раз, – с раздражением бросил Виктор.

Макс поморщился и потянулся за бутылкой, которая будто нарочно стояла слишком близко к нему. Наливая себе вторую порцию янтарного напитка, он думал о том, что правда смог бы, окажись это кто-то другой, а не проклятый Никита. Прохвост засел в груди ядовитой занозой, яд которой опьянил. Альфа готов был упасть к его ногам еще до того как отведал на вкус, а когда лишь прикоснулся. А теперь все внутри разъедало от ярости при мысли о том, как его окрутили. Обвели вокруг пальца как последнего лопуха.

– Каждый может ошибиться, не так ли? – съязвил Макс, возвращая хмурый взгляд Виктору.

Уж он-то должен был понимать его как никто другой. Ведь сам купился на мордашку и феромон, едва познакомившись с Зайцевым. И только благодаря чудесному жениху, и в чем-то самому Максиму, друг избежал фатальной ошибки. А проклятый омега вернулся к своим проделкам.

– Я уже не раз повторил, – подал голос Елисей. – Врач подтвердил, что у Никиты началась течка, и хуже стало от того, что он напичкал себя подавителями до критического предела. Думаю, вы оба не виноваты в том, что произошло.

Макс сжал челюсти, и напрягся всем телом, подобно тетиве лука, готовый в один миг снова сорваться и пойти к омеге. Альфа давил в себе это непонятное желание оказаться рядом и презирал себя за слабость. Он бы хотел поверить, что выбивший из него дух феромон был настоящим и поплывший, ласковый и тянувшийся к нему Никита был искренен. О небо, руки дрожали как у юнца от волнения, когда он пробрался ими под ненавистную одежду и прикоснулся к очень горячей, шелковой коже.

Максим мотнул головой и наполнил бокал в третий раз, и закинул ногу на ногу. Ему было мало и хотелось еще. Однако сковавшие его условия требовали сохранить рассудок, иначе все пойдет прахом.

Он открестился от брака из-за своей помолвки, обязуясь дождаться первых признаков беременности, если таковое случится, а потом назначить Никите содержание, не претендуя на его свободу. А если же беременности не будет, то на него же и возлагается обязанность выплатить компенсацию, которую с боем отвоевывала мать Никиты. Как ни посмотри, для альфы все было выгодно, как и для омеги. Но Максим не чувствовал себя удовлетворенным. У них все произошло по согласию и необходимости в браке не было бы, не окажись проклятый омега невинен.

Альфа заскрежетал зубами и поднялся на ноги.

– Как и планировал, утром я возвращаюсь к семье, – оповестил он парочку, устроившуюся вполне удобно на диване.

Виктор держал Елисея на коленях, а омега уже посапывал, уткнувшись мужу в шею.

– Ты мог бы остаться здесь, – уже спокойнее проговорил Виктор.

Друг настаивал на браке, пусть мог не спрашивать ничьего согласия на правах главы клана, но Елисей стал для него голосом рассудка. Омега предложил не торопиться, и позволить Максиму просто оставить Никиту рядом с собой до выяснения последствий. Зная о том, как стали дружны братья, Максим удивился бы, если бы Елисей хоть на крупицу был склонен к интригам или хитрости. Но это предложение также играло лишь в его пользу. Он избавится от визгливой гарпии, требовавшей денег, а когда прибудет домой, просто дождется подтверждения того, что минутная слабость осталась без последствий. В лоне его семьи, один и без поддержки, Никита не сможет пользоваться уловками, а еще не сможет внимать напутствиям своей матери, и альфа допускал, что они даже смогут договориться. Поэтому отъезд был все же идеальным вариантом.

– Нет. Здесь я уже не нужен. Вернусь, когда вы утонете в пеленках и подгузниках.

– Думаешь, я доверю тебе нянчить ребенка? – усмехнулся Виктор. – Ты же его уронишь или потеряешь, едва взяв на руки.

Макс криво улыбнулся. Лед, в миг появившийся между ними, тронулся.

– Ты меня недооцениваешь.

Альфа протянул руку и друг пожал ее. Максим вышел из кабинета с тяжелым осознанием того, что покинет этот дом еще до того, как остальные оборотни поднимутся из своих постелей. Он преодолел коридор и спустился на второй этаж. До спальни оставалась всего пара метров, когда Максим встал, как вкопанный.

На кушетке в коридоре лежал голый омега, укрывшись одним лишь полотенцем.

– Какого, – прошипел Максим, сделав шаг назад.

В темном освещении золотистая кожа отдавала синевой. Никита лежал, поджав ноги к груди и мелко дрожал, что было отчетливо видно даже на расстоянии. Макс медлил всего секунду, закрыв глаза и глубоко втянув воздух, наполненный едва уловимым, перебитым лекарствами феромоном.

Злые слова вертелись на языке, но выплеснуть их было не на кого. На счастье этого беспечного дурачка, они были в доме главы клана, где никто не мог покуситься на беззащитного омегу. И где же находилась сама заботливая мамаша, которая позволила сыну остаться в таком виде? Не иначе, планировала, чтобы они оба еще раз оступились.

Стараясь не вдыхать глубоко, Максим приблизился к кушетке и подхватив Никиту на руки, направился в свою спальню. Уж лучше он будет знать, где этот дурной омега ночует. Опустив его на кровать, альфа колебался недолго, прежде чем убрать влажное полотенце. Перед ним лежал голый и все еще одуряюще пахнущий Никита. Стоило только наклониться, лизнуть горячую кожу, разбудить его ласками и лечь рядом с ним.

Макс отдернул руку, которой уже успел коснуться немного вьющихся у виска светлых волос, и сжал ее в кулак, протыкая кожу острыми удлинившимися когтями. Внутри будто каждый раз что-то взрывалось, стоило оказаться рядом. И сейчас с каждым ударом сердца решение не приближаться истончалось.

Макс метнулся к двери прежде, чем успел передумать, и захлопнув ее за собой спустился вниз. Провести пару часов в теле волка было лучше, чем искушать судьбу.

Глава 2

Никита

– Хватит спать, – кто-то грубо толкнул Никиту в бок и омега дернулся, очнувшись от вязкого, неприятного сна.

В темноте на него смотрела пара подсвеченных глаз и среди крепкого, мужского феромона, окутавшего его мягким коконом, Никита уловил родной.

– Мама? – потирая глаза, спросил Никита. Он сел на постели, отчетливо осознавая, что находится не у себя в спальне.

– Альфа притащил тебя в свою постель, – хмыкнула мама и Никита разглядел ее улыбку в темноте. – Может, тебе все же удастся заставить его заключить брак.

Никита от услышанного сдавленно простонал. В голове гудело, и единственное о чем он мечтал – это снова лечь спать. Но стоило ему подумать об этом, мама снова потрясла его за плечо.

– Мы пока что не сможем видеться, так что запоминай. Если у тебя не получится, то пострадаем мы все. А ведь я не хотела говорить раньше времени. У тебя появится младший брат с наступлением осени.

– Откуда? – переспросил Никита, все еще не очнувшись до конца, но мама ничего не стала повторять.

– Это тебе поможет, – в руку легло что-то холодное.

Никита сжал пальцы, безошибочно угадывая крохотные флакончики духов. У него таких было предостаточно, но он думал, что избавился ото всех.

– Как пользоваться, ты знаешь. Поэтому не теряй головы от альфы и будь готов ко всему. Он постарается от тебя избавиться, а в мужья возьмет все равно того, с кем помолвлен. Нам же нужно только стрясти с него сумму покрупнее.

Никита внимал торопливому шепоту, но не мог уловить суть.

– Мама, – омега облизнул пересохшие губы. – Что вы решили?

– Максим заберет тебя с собой. И лучше бы тебе забеременеть дорогой, иначе всем придется плохо. Если же найдешь там кого-то побогаче и посговорчивей, то я бы пожелала тебе переключиться на другого альфу. Этот оказался очень вертлявым, – Елена замолчала, будто задумалась о чем-то. – Ты выкрутишься, я знаю. Просто помни, что от тебя зависят наши жизни, в том числе и нерожденные. И торопись, боюсь, времени осталось не так много и найти тебя в случае неудачи смогут где угодно, даже в постели этого идиота Максима.

Холодок пробежал по спине, стоило представить, как его среди ночи выволакивают на улицу и увозят в неизвестном направлении. Никита сжался. Мама говорила не так, как раньше, и лучше бы она ругалась, потому что торопливые четкие указания по-настоящему пугали. Никита силился понять ее, расспросить о брате, о котором слышал впервые, но не мог сформулировать свои мысли.

– Я найду способ выйти с тобой на связь. Не забывай, где окажешься в случае провала.

Мама выпорхнула из спальни, тихо прикрыв за собой дверь и Никита не успел ее остановить. В теле все еще ощущалась слабость и головокружение не позволило подняться. Проклиная подавители и ту дрянь, что ему вкололи, Никита упал обратно на подушку и закрыл глаза. Он сжимал в руке духи с феромонами, а потом перевернулся и прижал их к груди.

Все правильно, он не должен выворачивать душу наизнанку перед альфой, от которого доброго слова не слышал. Если бы не течка, то все было бы совсем иначе. Но снова позволить Максу приблизиться и почувствовать себя настоящего было бы настолько же глупо, насколько поверить хоть единому его слову. Никите даже стало жаль омегу, которого он никогда не видел. Его жених изменял ему с каждым встречным, а сейчас и вовсе собирался вернуться вместе с тем, кто мог носить его ребенка.

Никита свернулся клубком, прижав ладонь к животу. Он видел Елисея после течки и по нему сразу стало понятно, что он зачал, ведь омега тогда отключился сразу на два дня. Он же не испытывал в себе ничего, кроме отвратительной слабости и бессмысленной злости.

Мама толком ничего не объяснила, как бывало уже не раз. И при мысли о том, что придется расспрашивать Максима, внутри начинало ворочаться возмущение. Казалось, он скорее откусит свой язык, чем заговорит с лжецом и обманщиком, но сделать это все равно придется, поэтому лучше быть готовым, чем снова потерять контроль и поддаться моменту.

Омега уткнулся лицом в подушку и глубоко вдохнул одуряющий крепкий феромон, от которого до боли сжалось все внутри. Слезы выступили в уголках глаз и Никита оставил их на подушке, огромным усилием воли заставив себя подняться. Вот так. Никто не узнает об этой секундной и последней слабости. Не обращая внимания на наготу, он прошлепал босыми ногами через коридор в свою комнату и оделся, несколько раз останавливаясь, чтобы отдохнуть. В рюкзак, который был всегда наготове, отправились и оставленные мамой духи.

Когда он был готов, а времени до утра оставалось еще предостаточно, в дверь постучали.

– Выходи, мы уезжаем, – прозвучал низкий голос.

Никита вытянулся по струнке, сидя в кресле. Их с Максимом разделяла дверь, но омега расправил плечи, будто оказался прямо перед альфой. Прижав к груди свой рюкзак с минимумом вещей, омега вышел в коридор. Макс даже не взглянув на него, практически вырвал из его рук рюкзак и начал спускаться вниз.

– Я хочу попрощаться с Елисеем, – подал голос Никита.

– У него первая брачная ночь.

Щеки предательски порозовели. Пообещав себе, что при первой же возможности свяжется с братом, Никита спустился в холл вслед за Максимом, а уже оттуда вышел на улицу.

У крыльца их ждал внушительных размеров внедорожник, и когда перед ним открылась пассажирская дверь, Никита решил не спорить раньше времени, а забрался внутрь и пристегнулся. Никто его не провожал, никто даже не знал, что он уезжает. Омега на секунду почувствовал себя таким одиноким, что нахождение рядом Максима могло показаться радостью. Он отбросил подальше эту мысль, когда альфа завел мотор и направил автомобиль к выезду из города.

Заговаривать с ним Никита не собирался.

Максим

Максим пожалел о еще одном принятом решении, стоило ему увидеть Никиту. Десятки километров, которые он пробежал так, будто за ним гнался самый страшный кошмар, стали не важны. Усталость и образовавшаяся в голове пустота схлынули, стоило ему увидеть взъерошенную макушку и темные круги под глазами Никиты. Омега выглядел таким отстраненно-несчастным, что впору было усомниться в том, насколько он замешан в произошедшем. Но это абсурдное предположение исчезло также быстро, как и появилось. Никита пах по-другому. От него все еще немного фонило, и только тот, кто держал в своих руках течного омегу всего несколько часов назад, мог уловить это изменение.

Максим вырвал из тонких рук рюкзак и спустился вниз, проклиная себя уже в который раз. Никита снова облился духами, начав пахнуть сладкой клубникой с примесью мяты. Кто-то другой бы купился на это, роняя слюни на куколку с дивным ароматом, но для Макса отчего-то объективно приятный феромон подействовал не хуже отпугивающего спрея.

Уже сидя в машине и время от времени косясь на напряженную фигурку рядом, альфа в полной мере осознал, какой тупой была эта затея. Они могли сесть на поезд, добраться самолетом, что было бы гораздо быстрее. Но все внутри противилось этим путям. Возможно, он просто хотел отсрочить встречу с родными и с Лукой.

Максим сжал руль, глядя прямо перед собой. Он уже знал, что могут предложить его близкие оборотни в этой ситуации. Но даже думать об этом он не собирался, и не потому что не хотел видеть Никиту в своей постели, но и тем более, если омег там окажется двое.

Любой другой альфа оказался бы только рад такой перспективе, но не он. Срок, в который он мог делать что заблагорассудится и жить как желает, заканчивался. Максим думал, что и дальше будет избегать ответственности, которая должна была лечь на его плечи, но после всего случившегося, после того, как он поддерживал клан Виктора, пока друг не мог этого делать, опасения рассеялись. Максим должен был вернуться к родным, перенять у родителей управление и жить себе спокойно с омегой, которого знал всю жизнь, и к которому, в отличие от своего друга, не имел отвращения.

С Лукой они уже давно пришли к соглашению в том, что касалось супружеской верности. Главным условием было не попадаться и не обзаводиться последствиями с обеих сторон. И они успешно исполняли уговор. Пока этот чертов Никита не приехал и не начал плести свои интриги вместе с ушлой мамашей. Яблочко от яблоньки.

Максим сжал руль до скрипа кожи и глянул украдкой на напряженного омегу. Никита смотрел перед собой остекленелым взглядом и едва дышал. Зря он решил отвезти омегу сам. Зря пошел за ним. Зря задирал и позволял себе злиться от малейшего приближения к Никите другого альфы. И зря думал, что может что-то получиться. Хотя сердце до сих пор сбивалось, стоило ему вспомнить короткий разговор на крыльце, когда Максим решил, что Лука явился в клан. Он готов был оправдываться и объясняться перед Никитой, но пришедший омега оказался Юрием, с которым он развлекался по приезде в клан Виктора.

Теперь все осталось в прошлом. Он не верил, что сможет договориться, и уж точно не сейчас. Но и дальше вести себя как идиот, который обижен за обман, было бы глупо. Он ведь мог притвориться, что все в порядке и вовсе не волнует его, и не злит. Прочистив горло, Максим спросил.

– Как ты себя чувствуешь?

Никита молчал. Максим повернулся к нему, отвлекшись от пустой заснеженной трассы. Омега будто сжался еще сильнее, но в конце концов подал голос.

– Нормально, жаловаться не стану.

– Добираться будем несколько дней, так что сразу можешь забыть о том, чтобы сбежать.

– Я и не думал, – огрызнулся Никита, но в ту же секунду выдал себя тем, что повернулся к заднему сидению, куда Макс забросил его рюкзак.

– Разумеется, – фыркнул альфа. – Будто я забыл, как вы с Елисеем скакали по сугробам, догоняя клан. Можешь дурить голову остальным, но не мне.

– Зачем я тебе? – выпалил Никита, дернувшись на сиденье так, что ремень безопасности заблокировался.

Максим и сам не знал. Он был ему не нужен, альфа просто выбрал наиболее выгодный вариант. Не согласись Виктор на просьбу Елисея, они бы уже поставили друг другу метки, скрепив брачный союз, и оставшись связаны на всю жизнь.

– Ты мне и не нужен, – процедил Максим. – Я просто присмотрю за тобой. А когда срок выйдет, вернешься домой, – упоминать то, что в случае беременности он останется рядом, Максим не стал. Может, Никита и так был в курсе.

– И это все?

Максим кивнул. Вопрос показался ему странным, но кто знает, вдруг заботливая мамаша не успела все рассказать Никите. Впрочем, на это и был расчет. Без поддержки омега мог оказаться все лишь глупой куклой, каковой и показался ему при первой встрече. А ему просто требовалось время, чтобы выяснить, зачем семейству Зайцевых столько денег. На ярмарке женихов за невинного Никиту дали бы столько, и даже больше. Но он, как выразилась Елена, украл у омеги возможность удачно выйти замуж. Что ж, он заплатит, только когда будет знать всю правду.

А пока можно было сделать вид, что они вполне могут сосуществовать в относительной близости, и даже разговаривать. Пусть хотелось совсем другого.

Никита

Никита планировал на протяжении всего пути быть настороже, но уже с наступлением сумерек начал клевать носом, то и дело проваливаясь в дрему. Он прекрасно понимал, что от него не требуется быть начеку, но боялся расслабиться в компании Максима. Разумеется, он не верил, что альфа набросился бы на него, воспользовавшись слабостью, просто не хотел раскисать.

Чертов феромон действовал не хуже снотворного. Пусть Никита и старался глубоко не дышать, но все равно пропитался запахом альфы и в конечном счете не удержался, воспользовавшись первой же остановкой на заправке.

Максим вышел из автомобиля, а Никита потянулся назад, достав из бокового кармана рюкзака блокаторы. Его до сих пор трясло как от холода, да и врач запретил принимать что-либо, но лучше так, чем чувствовать, как все твое существо просто вопит о том, что рыжеволосый хам – это то, что тебе нужно. Запах дикого меда, огня и дерева пробирал до самых костей, согревая изнутри. Феромон Максима казался Никите ощущением дома, и от этого омега готов был выть. Ведь то место, которое он мог назвать своим домом не вызывало в нем теплых чувств и воспоминаний. А рядом с альфой будто становилось не важно, где быть, лишь бы рядом с ним.

– Хватит, – мотнув головой и стукнувшись из-за этого о стекло, буркнул Никита.

Он потирал ушибленный лоб, когда альфа вернулся и бросил ему на колени пакет-майку с продуктами.

– Только около девяти сможем остановиться, так что перекуси пока.

Никита не стал отвечать. Он заглянул в пакет и скривил губы, отчасти надеясь, что его кислая физиономия хоть немного подпортит Максиму настроение. В пакете оказались шоколадки и газировка, конфеты, и что удивительно, питьевой йогурт. Выбрав наименьшее из зол, Никита открутил крышку и отпил, морщась от кислого привкуса киви, смешанного с молочкой.

– Не вкусно? – снова встрял Максим и Никита тяжело вздохнул.

Вряд ли он сможет молчать несколько дней, пока этот мужлан выкидывает что-то подобное.

– Я не люблю сладкое, – выдавил из себя Никита, но сделал еще один глоток, чтобы хоть чем-то заполнить желудок, который начало особенно сильно сводить после порции таблеток.

– Не подумал бы.

– А что ты вообще думал? – не удержался от шпильки омега и тут же прикусил язык, и посчитал за благо продолжить пить.

– Ничего, – негромко ответил альфа и включил магнитолу.

Никита завис всего на секунду, заглядевшись на длинные пальцы с ровными ногтями, но этого хватило, чтобы провалиться в жаркое воспоминание удовольствия, какого он раньше не испытывал. Никита задохнулся, внезапно вспомнив, как эти самые пальцы растягивали его в темноте крыльца, пока Максим до боли кусал его губы, щеки, шею и плечи, а второй рукой, запутавшись в волосах, крепко держала его. И Никита тек, скользя на умелых пальцах, двигая бедрами и цепляясь за Максима, будто он единственная надежная опора в целом свете.

Никита шумно вдохнул и закрыл йогурт. Если он мог замкнуться в себе и постараться игнорировать альфу, то сбежать от своих мыслей было нельзя.

– Максим, – Никита до боли сцепил пальцы. – Твои родители знают, что ты приедешь не один?

– С чего я должен их предупреждать? – не отрываясь от дороги, спросил альфа.

– Разве ты не зависишь от них финансово?

– А тебя только деньги интересуют?

Никита тихо зашипел сквозь зубы и заговаривать больше не пытался. По радио негромко вещали новости, дорога по большей части была пустой, а за окном давно стало темно. Когда он снова проснулся, альфы в машине не было. Никита сонно моргнул, вглядываясь в яркие огни ночного города. Макс оставил его одного на парковке перед гостиницей, а сам умотал в неизвестном направлении.

Никита пригладил волосы и тут же спрятал их под капюшоном куртки. Бежать сейчас он и не собирался. Вообще, мало какие опрометчивые поступки приходили на ум, когда хочется спать, а в желудке пусто. Поэтому Никита молча ждал, нахохлившись как воробей, пока альфа вернется.

Макс не заставил себя ждать. Альфа вышел из главных дверей здания, напротив которого они остановились, и заметив, что Никита бодрствует, сверля взглядом приборную панель, открыл дверь с его стороны.

– Остановимся здесь на ночь, тебе все равно нужно поспать, – альфа протянул руку, чтобы помочь выбраться, но Никита проигнорировал ее.

Омега хотел выбраться из автомобиля без посторонней помощи, но нога соскользнула с подножки и он едва не пробороздил заледенелый тротуар, если бы Макс не среагировал. Крепкие руки подхватили его, не позволив упасть.

– Можешь уже отпустить, – Никита дернулся, чтобы освободиться из кольца сильных рук, но Максим не разжал их. Альфа притянул его ближе к себе и Никита забыл, как дышать. Восклик протеста застрял в горле, когда Макс сдернул капюшон и наклонившись, уткнулся носом в шею Никиты.

Омега задрожал, бесплодно попытавшись оттолкнуть, но с тем же успехом мог попробовать сдвинуть с места здание, перед которым они стояли.

– Максим, – на самом деле испугавшись, едва слышно позвал Никита.

Альфа будто отключился. Он обнюхивал шею, растягивал воротник кофточки, в которой был Никита, и не отпускал его.

– Что ты принял? – наконец отстранившись, тихо рыкнул альфа.

– Ничего.

Жесткие пальцы с силой сдавили плечи, но Никиту в последнюю очередь могло разговорить что-то подобное. Он с вызовом вздернул подбородок, когда Максим вжал его в машину, и навис над ним.

– Ты, – глаза альфы вспыхнули желтым огнем. – Я знаю, что ты принимал больше подавителей, чем может выдержать организм. Захотел в больницу на промывание?

Никита продолжил упрямо молчать, боясь выдать то, как его взволновали эти простые и сердитые слова. Ведь из-за этого идиота он их и принимал, чтобы стать менее восприимчивым к феромону. А Макс будто нарочно стоял так близко, что уже никакие блокаторы не помогали.

– Это простые блокаторы, – выдавил он из себя.

– Да мне плевать. Хочешь откинуть копыта раньше времени?

– Какие еще копыта? – желая перевести тему, фыркнул Никита и пошевелился, проверяя, можно ли вырваться на этот раз.

– Никита, – голос Макса стал жестче. – Ты сейчас не под защитой клана Виктора и Елисея, а под моей. Помимо того, что произошло между нами, я отвечаю за тебя. Так что не вытворяй такой херни хотя бы ради своего здоровья.

Альфа сделал шаг назад, и достав с заднего сиденья рюкзак Никиты, схватил омегу за руку и потащил к отелю. Никита молчал. Ерепениться вмиг расхотелось. И не потому, что Максим мог оказаться прав, а потому, что мама и слова не сказала о том, что он должен беречь себя. Сомневаться не приходилось, Елисей рассказал Максиму о словах врача. Брат беспокоился о нем. Но почему так заговорил сам альфа в обход того, как сильно презирал его? Глаза начало щипать и Никита заставил себя сосредоточиться на урчании в животе, чем пытаться понять смысл брошенных в раздражении слов.

Возможно, это были всего лишь слова, за которыми не стояло на самом деле ничего.

Максим

Максим расплатился на ресепшн, не выпуская руки Никиты из своей. Омега стоял отвернувшись, дергал повлажневшей ладошкой, но Макс не отпускал. Оставаясь всего лишь мрачным снаружи, альфа больше всего желал сейчас же перекинуть омегу через колено и всыпать этому белобрысому паршивцу по первое число. Так, чтобы жопа горела и не мог сидеть как минимум три дня, а вместе с тем позабыл, что любые препараты, влияющие на запах, существуют.

Он понимал, что не совсем имеет право распоряжаться тем, что принимать Никите, и уж тем более, какими духами пользоваться. Но что-то внутри щелкало и Максим сатанел за секунду, превращаясь в грубого варвара, который хочет полностью и безраздельно властвовать омегой.

Поднявшись на нужный этаж, они вышли в небольшой пустой коридор и остановились перед большой дверью. Максим открыл ее и с удивлением услышал, как Никита присвистнул.

– Я как будто в фильме, – фыркнул омега и снова дернул руку, и на этот раз Макс позволил ему отстраниться.

Он понял, о каком фильме шла речь, но самому ему это в голову бы не пришло. Не став разбираться, почему Никита сравнил себя с омегой с пониженной социальной ответственностью, Макс прошел через гостиную, отведенную специально для них, и включил свет в спальне. Одна большая кровать на возвышении и огромное окно на город. Привыкнув к комфорту, он всегда останавливался в одних и тех же номерах. Отели на его пути были подобны отметкам на карте, отмеряющими путь. И сейчас, разозлившись на Никиту настолько, что не сдержался и обнюхал его, Максим забылся и по привычке снял то же, что и обычно.

– Почему тут одна кровать?

Альфа тихо рыкнул, заметив, что Никита отчего-то разговорился, если сравнивать с его утренним состоянием.

– Ты думаешь, мы будем спать вместе? – пискнул Никита и Макса это даже рассмешило.

– Неужели боишься потерять добродетель во второй раз, куколка?

– Думаешь, если мы раз переспали, то я теперь всегда буду раздвигать перед тобой ноги?

Пошлость омеге не шла. Макс долго смотрел на потрепанного и уставшего Никиту, закутанного как никогда до самого носа, и не стал отвечать. Ему требовалось проветрить голову и не видеть перед собой это недоразумение хотя бы час.

– Я закажу еду в номер. Можешь помыться и лечь спать. Я к тебе приближаться не стану, – устало потерев глаза, отчеканил Максим.

Хотелось просто упасть в постель и желательно привязать к себе Никиту, чтобы этому дурачку не пришло в голову сбежать, но альфа запретил себе даже допускать мысль о подобном. Это было вранье самому себе, лишь бы стать ближе, остаться наедине. И тогда омега смог бы поддаться. Всего лишь игра, но Максим запретил себе играть.

– С чего такая радость? – по глазам резануло то, как Никита запахнул на себе и без того плотную одежду.

– С того, что я не кидаюсь на тех, кто не хочет, – не выдержал и рыкнул альфа так, что омега вжал голову в плечи. – Но у меня есть одно условие.

– Ну конечно, куда без этого.

– Отдай мне таблетки.

– Нет.

Максим сжал кулаки. Они препирались рядом с большой кроватью и выдержка с поражающей скоростью слабела, но Макс никогда не самоутверждался за счет близости и не унижал этим омег.

– Они тебе не нужны, ты и так пахнешь не привлекательно для меня, – соврал альфа лишь отчасти. Иногда Никита угадывал с запахом и тогда от него сносило крышу, но знать об этом омеге было не нужно, а то с него станется.

– Правда? – в коротком вопросе и широко распахнутых карамельного оттенка глазах затаилось что-то, но от усталости и злости Макс не разобрал.

– Да. Мы же уже потрахались, так что можешь быть спокоен, ты меня больше не интересуешь.

Жестокие слова подействовали лучше сладких речей и уговоров. Нельзя было срываться на одном только Никите, но уже через несколько секунд у Макса в руке лежал пузырек и блистер таблеток, а омега гневно протопал в ванную и громко хлопнул дверью. Альфа сжал несчастный пластик в кулаке так, что он затрещал, и вслед за тем едва ли не бегом покинул номер отеля.

Максим остался верен обещанию. Он заказал для Никиты вкусный плотный ужин и проследил, чтобы бета, который его доставлял, находился в номере не больше минуты, и только после этого с отчасти спокойной совестью альфа спустился в лобби. Сунув портье с бейджем “Родион” щедрую купюру, Макс отправил его следить за номером, а сам смог наконец-то немного выдохнуть.

Он вышел на парковку и достал из кармана купленные еще на заправке сигареты. Горький дым и ночной морозный воздух прочищал мозги на раз два.

– Что же я творю, – пробормотал альфа, глядя в усыпанное звездами небо.

Он не хотел быть грубым и обижать Никиту, он был уверен в этом еще вчерашним утром. А теперь с языка так и рвались злые слова, способные задеть, заставить реагировать, лишь бы извлечь из отстраненного омеги хоть какую-то эмоцию и расшевелить его. Макс не лукавил, когда сказал, что несет ответственность за Никиту. И к собственному удивлению, это не тяготило его, как могло быть еще пару месяцев назад. Просто он не мог взять в толк, зачем бледному и пережившему такую ночь омеге еще раз глушить себя. С таким мириться не согласен был даже он.

Альфа достал мобильник и выбрал имя того, с кем давно не говорил.

– Алло? – раздался сонный голос на обратном конце провода.

– Лука, мне нужно, чтобы ты кое-что разузнал.

Глава 3

Никита

Никита сидел в горячей воде, погрузившись до самого носа. От пены приятно щекотало лицо, да и аромат лаванды должен был успокаивать, но омега все равно не мог вернуть себе душевное равновесие после очередной перепалки с Максом, и время от времени вздыхал или цокал языком. Этот альфа был отвратителен. Он и раньше не отличался хорошими манерами, но сейчас вышел на новый уровень сволочизма. И это нисколько не должно было волновать, вот только почему-то стало до слез обидно, когда Макс заявил, что после одного раза уже не интересуется им. Даже если он думал так, то заявлять об этом напрямую было вовсе не обязательно.

Никита набрал побольше воздуха и сполз по бортику, скрывшись под водой. Мечта о том, что он встретит порядочного альфу, которому нужна не только внешность, треснула как тонкое стекло, и рассыпалась. Сам себе омега теперь казался только бледной оболочкой, не способной принимать решения, и дело было не в потере девственности, которую он берег. Как раз это на удивление не волновало, а воспринималось как свершившийся факт. Изнутри будто что-то разъедало, заставляя чувствовать злость и обиду. Это пугало, и казалось, он действительно может оставить позади последние надежды на счастливый брак, и думать только о материальной выгоде, добиваясь ее любой ценой.

Никита вынырнул из-под воды и отфыркиваясь от попавшей в нос пены, выбрался из ванны. Он провел ладонью по высокому зеркалу и тяжело вздохнул, глядя на фиолетовые засосы, покрывавшие шею, плечи и грудь. На него словно оголодавший вампир набросился, а не альфа. Но хотя бы обошлось без метки. Никита не хотел даже думать о том, что с ним произошло бы в таком случае. Даже Елисей не смог бы помочь ему. Альфа, пометивший омегу, имел над ним полную власть и никто не мог это оспорить.

Омега рассеянно улыбнулся, вспоминая, как многие гости на свадьбе удивились, когда Елисей оставил на своем альфе метку, к тому же не первую. Между этими двумя уж точно не было принуждения и оскорблений друг друга. Отношения брата казались Никите идеальными, такими, как должно быть у всех. Между его родителями такого и подавно не было, что-то похожее он видел в доме Гончаровых, но на этом все. К несчастью, подавляющее большинство оборотней вступали в брак по договоренности или после случайно проведенной ночи, которая имела последствия.

Никита повернулся к зеркалу в профиль, погладил плоский живот, и еще раз тяжело вздохнул. Он уже так устал от постоянных мыслей и тревоги, давно не спал, что казалось уже физически был не способен беспокоиться еще и о возможной беременности. Никита открыл дверь из ванной в коридор и выглянул, осторожно принюхавшись. Максима не было в номере, как и кого-то еще. Прошлепав босыми ногами в спальню, он вытряхнул содержимое рюкзака на постель и порылся в одежде. Он, похоже, был совсем не в себе, когда собирался. Не было сменного белья, не говоря уже о пижаме.

– Да чтоб пусто было этому альфе, – проворчал Никита и тряхнул мокрыми волосами, капли от которых неприятно похолодили кожу.

Внезапно щелкнувший дверной замок заставил напрячься. Никита схватил покрывало и тут же завернулся в него. Сердце быстро бросилось в галоп так, что кровь зашумела в ушах. Омега приблизился к двери и повернул защелку, затаив дыхание. Снаружи в гостиной послышалась возня, а потом дверь закрылась также осторожно. Помедлив пару минут и убедившись, что по ту сторону тихо, Никита высунулся из спальни и едва не простонал.

Рядом с диваном стояла полная тележка еды и запах от нее шел такой изумительный, что слюнки потекли. Никита быстро переместился на диван, и придвинув к себе большую тарелку с болоньезе, облизнулся. На душе, как и в заполнявшемся с невероятной скоростью желудке, стало теплее. Все же сытому оборотню сложнее предаваться унынию. Решив, что морить себя голодом смысла не имеет, Никита отправил в полный рот добрый кусок хлеба и запил все тыквенным соком.

Когда он уплетал уже второй сэндвич со слабосоленой семгой, дверь в номер распахнулась и Никита как был, повернулся с набитым ртом к альфе. На секунду Максим будто завис, глядя на него, и сразу вслед за тем нахмурился.

– Почему ты сидишь в покрывале? – бросил альфа, оставаясь на расстоянии.

Никита поспешно натянул на голые плечи единственное, чем мог прикрыться, проглотил, и выдал неожиданно севшим голосом.

– Я не взял то, во что можно переодеться.

– Не удивлен. Можем завтра что-нибудь купить тебе.

Никите забота Макса была нужна в последнюю очередь, но выбирать не приходилось. Он уехал без всего. Одни только таблетки, да духи с феромонами и пара тряпок разве что для похода в клуб.

– Было бы неплохо, – заставил из себя выдавить Никита. – Он смотрел на Максима, который будто не до конца решил, стоит ему остаться в номере или уйти. – У тебя есть что-нибудь, что можешь дать мне сейчас?

Макс будто одеревенел, а затем коротко кивнул. Альфа ушел в спальню и вернулся оттуда с рубашкой. Никита взял ее из протянутой руки и посмотрел на Макса. Альфа выглядел взъерошенным, хотя отсутствовал не так уж и долго, а его феромон… Никиту бросило в жар, стоило понять, что от Максима пахнет кем-то еще. Приторный карамельный аромат накладывался на сильный запах альфы. К горлу подступила тошнота и Никита зажал нос рукой, шарахнувшись в сторону.

– Что с тобой? – Макс двинулся на Никиту, заставив омегу снова отступить.

– Не подходи! – внезапно выкрикнул Никита. – Ты кобель, хоть бы подождал, пока довезешь меня до места. Не можешь в штанах удержаться?

– Ты что несешь?

Макс потянулся к Никите и омега снова отпрыгнул, но не рассчитал, что все еще завернут в покрывало. Альфе хватило всего лишь наступить на край, чтобы снова шарахнувшийся от него омега остался голым посреди гостиной. Издав сдавленный писк, Никита поспешил натянуть рубашку на голое тело под вспыхнувшим взглядом Максима.

– Это не мое дело, – запахнув бело-голубую ткань, буркнул Никита. – Но я не думал, что ты кого-то подцепишь сразу же. Я могу уйти на ночь, если тебе нужна кровать.

Макс оказался рядом так внезапно, что Никита задохнулся от окатившей его волны жара вперемешку с феромоном.

– Не знаю, что ты себе напридумывал, но попробуешь хоть шаг ступить из номера без моего ведома – сильно пожалеешь.

Никита не успел возмутиться самодовольному заявлению, когда Макс подхватил его и закинул себе на плечо. В несколько шагов он преодолел расстояние до спальни и бросил Никиту на широкую кровать. Омега поспешно прикрыл руками то, что открылось взору альфы из-за задравшейся рубашки. В полумраке комнаты глаза Максима полыхнули желтым.

– Выйдешь отсюда до утра – и будь готов к последствиям, – прорычал альфа.

Дверь за ним захлопнулась едва ли не с треском. Никита сжал зубы и от души поколотив подушку, все же улегся. Убегать ему было некуда, да и не в чем.

Максим

Максим все еще сжимал дверную ручку, борясь с желанием вернуться в спальню, схватить Никиту за ноги и подтащить к себе, ворваться в его податливое тело и долбить до потери сознания.

– Блять, – прохрипел альфа, чувствуя, как штаны становятся до боли тесными.

Он отдернул руку, словно обжегшись, и на всякий случай вернулся в гостиную, но это не сильно помогло. В комнате витал тонкий, одуряющий запах Никиты. Макс закрыл глаза и глубоко вдохнул, чувствуя, как от аромата начинает кружиться голова. Пряный, едва уловимый феромон пробирался под кожу, заставляя кровь закипать и пробуждая инстинкты.

– Вот ведь заноза, – процедил Максим, заставляя себя оставаться на месте и не поддаваться на картинки, вспыхивающие в воображении.

Он рассмотрел Никиту еще в темноте на крыльце, но там они оба сходили с ума, сейчас же ему хватило и пары секунд, чтобы рассмотреть как следует тонкие плечи, ключицы, бедра и немного острые колени. С силой заставив себя не думать о том, что омега оказался без белья, Макс сел на диван и потер лицо ладонями, тут же скривившись.

От рук и от одежды несло приторным феромоном, одним из таких, какими порой обливался сам Никита. Чертов прилипчивый омега, увязавшийся за ним из лобби в лифт. Размалеванный красавец лип, как банный лист, хлопал накладными ресницами и что-то мурлыкал низким тембром, пока Макс держался, чтобы не поддать ему хорошего подзатыльника, раз слов тот не понимал.

Отказываться от услуг не было необходимости, но вставлять первому встречному, показалось невероятно тупой затеей. Макс отчего-то вспомнил Юрия, с которым у них именно так вышло, и не испытал ни малейшего угрызения совести. Он хотел, омега хотел, и они прекрасно провели время. Так было с самыми разными омегами и бетами много раз и ничто не вызывало отвращения. Сейчас же альфе стало противно от одной мысли о чем-то подобном. Промелькнула мысль, что он стареет, но Макс тут же отмел ее. Член до сих пор стоял так, что можно было орехи колоть, и запах Никиты, окружавший его, не способствовал успокоению.

Макс схватил покрывало, в которое был завернут омега и поднес его к лицу. Едва успокоившееся желание зажглось вновь. Глаза загорелись, а клыки царапнули по нижней губе. Макс отбросил покрывало в сторону, тяжело задышал и почувствовал, как из груди поднимается дикий, утробный рык. А после все вокруг померкло и альфа отключился.

– Максим, – раздался тихий голосок рядом.

Макс открыл глаза и простонал. Голова раскалывалась так, будто он глушил всю ночь паленую горькую, а не спал на диване. Рядом стоял Никита и выглядел не многим лучше. Спутанные волосы забраны в пучок, синяки под глазами и все та же рубашка.

– В чем дело? – буркнул альфа. – Сколько времени?

– Почти одиннадцать.

Макс окинул взглядом Никиту и настроение отчего-то скатилось в поганое с поразительной быстротой. А стоило уловить, что от омеги снова пахнет по-другому, как появилось мерзкое желание сказать ему что-нибудь обидное. Но альфа сдержался. Он поднялся, из-за чего Никита отскочил в сторону. Эта манера убегать вприпрыжку тоже раздражала. Макс тяжело вздохнул и направился в ванну. Следовало постоять под ледяной водой, поскольку других методов борьбы с похмельем у него не было, пусть это и было явно не оно.

– Я помню про одежду, – буркнул он перед тем, как покинуть гостиную. – Надень что-нибудь свое сейчас, а потом пойдем в магазин.

– Доехать до твоих я могу и в своей одежде. Просто, потом мне все равно не в чем будет ходить.

Напрашивалось ответить, что Никита может ходить голый, но Макс не стал ничего говорить. Он прекрасно помнил вульгарщину, в которую любит одеваться этот омега. И рубашка альфы на голое тело для него – самое пристойное, что тот когда-либо надевал. Возможно, следовало проконтролировать покупку одежды для Никиты, чтобы тот не появился перед его семьей как юный искатель приключений на свою круглую задницу.

Максим пренебрег ванной и встал под душ. Холодные струи неплохо бодрили, и шум в ушах почти прекратился, но поганое самочувствие, как и настроение, никуда не делось. Он не понимал, в чем дело, да и разбираться толком не хотелось. Максим никогда не болел, а ради подобного недомогания ему нужно было очень хорошо постараться накануне. Решив, что просто слишком устал, Макс вышел из-под душа и обернув полотенце вокруг бедер, пошел собираться.

Никита уже натянул то, в чем был вчера и сидел на диване, положив ладони на колени. Просто образец послушания и скромности, если не знать его. Макс к своему удовольствию заметил, как омега вспыхнул и поспешно отвернулся при виде его голого торса. Если он не мог прикоснуться к нему, а омега каждым своим действием и словом выводил из себя, то смущать его было не запрещено. Правда, в нынешнем состоянии альфа был не настроен шутить. Макс быстро переоделся и уже через пятнадцать минут выписавшись, они выехали с парковки.

– Я потом отдам тебе деньги за одежду, – уже не в первый раз подал голос Никита, когда они стояли на светофоре.

Макс оторвался от своих мыслей и хмыкнул.

– Как хочешь. Возьмешь из тех денег, что твоя мать хочет стрясти с меня? – едко спросил альфа.

Никита после этого насупился и замолчал, а Макс выдал себе очередную медаль за сволочизм. Он все же свернул с маршрута и они посетили один из местных торговых центров, где Никита, на удивление, выбрал для себя нечто похожее на мешок из-под картошки.

Никита

Бесконечная темная дорога уже порядком надоела.

Никита нервно провел ладонью по выбившимся из пучка прядям и тяжело вздохнул. Он не мог вечно убиваться по тому, что с ним произошло. Впереди его ожидало знакомство с родителями Максима и женихом, от которых он заранее ожидал в лучшем случае прохладного приема. Надеяться, что еще один омега, с которым они к тому же не связаны кровными узами, примет его и не попытается навредить, было глупо.

К сожалению, Никита слишком хорошо знал, какими изобретательными другие омеги могут быть в стремлении избавиться от конкурента. Будет лучше, если он сразу разъяснит свою позицию. А если добавит про альфу, в которого якобы влюблен и к которому хочет вернуться, то ему, может, и поверят.

Омега украдкой глянул на Максима и снова тяжело вздохнул.

– Хочешь есть? – внезапно спросил альфа, который последние несколько часов молчал.

– Конечно, – бесцветно отозвался Никита.

– Можем вместе поужинать, когда доберемся.

– А долго еще ехать?

– До остановки около часа, но можем перехватить что-нибудь на заправке, она уже скоро.

Никита молча кивнул и снова отвернулся к окну. Казалось, это был их самый нормальный разговор за все время. Без блокаторов от феромона Максима волнами накатывал жар и между ног на протяжение всего пути оставалось влажно. Никита сидел как на иголках и уже жалел, что пошел на поводу у Макса, отдав ему все лекарства. Но попросить их обратно он не мог, поскольку был уверен, что альфа от них избавился. А та небольшая сумма, что у него имелась в заначке, внушала хотя бы крошечную уверенность. Если все станет совсем плохо, он сможет улизнуть благодаря ей.

А пока он будет продолжать пользоваться феромонами, которые дала мать. Было гораздо проще ощущать на себе искусственный феромон, который Никита привык носить подобно маске, и который не позволял поддаваться влиянию запаха альф, которые одним лишь нажимом могли заставить разомлеть и потерять голову. С Максимом это едва ли помогало, но закутавшись до самого носа и вдыхая аромат духов, Никита мог оставаться в здравом уме и не потечь окончательно. В очередной раз прокляв рыжего дуралея за несдерживаемый феромон, Никита к своей радости наконец-то заметил впереди свет от заправки.

– Я с тобой! – выпалил омега, когда они остановились у нужной колонки.

– Хочешь что-то купить?

– Возможно.

Никита шагнул в сторону мини-маркета, но альфа тут же преградил ему путь.

– Давай я куплю, а ты подождешь в машине, – с нажимом проговорил Макс.

Никита тряхнул головой, не понимая, в чем дело.

– Я пленник что ли? – прищурившись, спросил Никита, неотрывно смотря в золотистые глаза.

– Конечно, нет, – процедил Макс и отступил, но дал понять, что не пропускает омегу вперед.

– Или ты думаешь, что я при первой возможности накинусь на кого-то, предлагая себя? Так ты обо мне думаешь? – взвился Никита.

Голос готов был сорваться на крик, а глаза начало жечь. Он и сам не понимал, откуда появилось это глупое предположение, но слова уже сорвались с языка и вернуть их назад он не мог. Истерика, на грани которой Никита пребывал последние дни, грозила вот-вот прорваться наружу, и тогда альфе бы уж точно не поздоровилось. Никита шумно задышал и сжал кулаки, желая вцепиться в физиономию Макса и так расцарапать, чтобы на него никто и никогда больше не посмотрел.

Резко удлинившиеся когти проткнул кожу на ладонях и короткая вспышка боли отрезвила.

– Твою мать, – тихо выругался Никита и отвернулся, вытирая рукавом навернувшиеся слезы.

Ранки уже начали затягиваться, но он запачкал манжеты, да и руки оказались измазаны липкой кровью.

– Тебе кто-нибудь говорил, что ты самая настоящая катастрофа?

Максим развернул Никиту к себе и осмотрел руки. Омега повернул голову в сторону, не желая быть так близко к лицу альфы, но рук не отдернул, позволяя тому удовлетворить любопытство.

– Никита, я не хотел тебя отпускать потому что ты как дурак продолжаешь обливаться духами, – в голосе альфы послышалась усталость. – Думаешь, этого никто не замечает? От тебя за версту несет так сильно, будто вот-вот начнется течка. Я уже тебе говорил это. Хочешь, чтобы тебе задрал ноги первый встречный?

Никита заскрежетал зубами и заставил себя вырвать ладони из горячих рук Макса.

– Это я дурак? Ты так говоришь, будто можешь сдерживать себя, тогда как я едва не задыхаюсь от этой вони! Рядом с тобой сидеть в машине невозможно!

Никита замолчал, заметив, как опасно вспыхнули желтые глаза нависшего над ним альфы. Желваки проступили на небритом лице и Никита невольно затаил дыхание, ожидая, что же произойдет дальше. По телу снова прокатилась волна жара, и его бросило в пот за тот краткий миг, что Максим молчал. Казалось, он вот-вот набросится на него, но наваждение рассеялось, стоило альфе заговорить.

– Понял. Может, мы лучше начнем разговаривать через рот, а не орать друг на друга постоянно? – Никите показалось, что слова альфе дались с трудом.

– Давай, – проворчал Никита.

Это было разумно, попросить Максима держать себя в руках, но отчего-то проще казалось отгрызть себе руку, чем открыть рот и сказать о своем неудобстве. Поняв, что поступая так вредит только себе, Никита кивнул в сторону магазина.

– Пошли уже.

Альфа на этот раз не стал препятствовать, и вскоре Никита потягивал неоправданно-дорогой кофе в ожидании, пока машину заправят и проверят что-то под капотом. Наблюдая через большое окно за тем, как работают заправщики, омега испытал странное ощущение тревоги. Они с Максимом передвигались без других оборотней из клана, тогда как совсем недавно был ликвидирован тот, кто убивал направо и налево оборотней, не желавших прогибаться под него. Все они побывали в самой гуще событий, но даже тогда, идя едва ли не на верную смерть, омега не испытывал страха. Он боялся за своих оборотней, за себя, идя напролом, но липкое тревожное предчувствие, подкравшееся со спины, не имело с этим ничего общего.

Затылок неприятно похолодило и Никита коснулся его рукой, желая унять вместе с тем волнение. Он обернулся, увидев за спиной пустые ряды стеллажей, и ничего больше. Не много оборотней останавливалось на этой захолустной заправке поздним вечером. Внимание привлекла закрывающаяся боковая дверь, доводчик которой жалобно скрипнул, будто кто-то всего секунду назад воспользовался ей.

– Можем ехать, – расплатившийся на кассе Макс заставил отвлечься. – Взял тебе пару бутербродов. Не знаю, вкусные ли, но лучше, чем шоколадки.

– Спасибо, – голос подвел и прозвучал куда тоньше, чем ожидал омега. – Поехали отсюда.

– Уже все готово, можем двигаться.

Никита едва ли не бегом добрался до автомобиля и запрыгнул на переднее сидение. Он должен был успокоиться, покинув наводящую жуть заправку, но стоило посмотреть в зеркало заднего вида, как сердце снова забилось быстрее в испуге. Кто-то стоял посреди пустой трассы и наблюдал, как их автомобиль удаляется.

– До города ведь недалеко? – тяжело сглотнув, спросил Никита.

Он как загипнотизированный смотрел в зеркало, пока оборотень не скрылся за поворотом. Их снова окружал черный лес, а впереди не было ничего видно за пределами света фар.

– Да, скоро приедем, – отозвался Макс.

Они двигались несколько минут в тишине, пока автомобиль не дернулся и не заглох посреди пустой трассы.

Никита

– Жди здесь.

Макс вышел из автомобиля, оставив Никиту одного. Омега смотрел на то, как поднявшийся ветер треплет волосы альфы и его футболку, и чувствовал как волнение, увязавшееся за ним с заправки, становится сильнее.

Никита тяжело сглотнул и отстегнул ремень безопасности. Когда альфа открыл капот, это дало ему возможность сделать то, что он задумал. Никита перелез на заднее сидение и извлек со дна своего рюкзака нож. Зубочистка в бою с опасным противником, но все равно оружие, которое могло пригодиться. Он достал короткий серебряный клинок из ножен, глубоко вдохнул, и выбрался из автомобиля.

– Я же сказал ждать внутри!

Никита вздрогнул от громкого голоса Макса и спрятал оружие за пояс брюк.

– Мне кажется, мы остановились здесь не просто так, – негромко проговорил омега.

– Да, эта зверюга не должна была заглохнуть, но всякое случается.

– Ты не понял. Кто-то следил за нами на заправке. Я видел его.

Никита приблизился к Максу и осмотрелся. Холод, темнота и снег, окружавшие их со всех сторон, казались наименее пугающими, чем то, что они могли скрывать.

– Не говори ерунды, – фыркнул Макс.

Никита заглянул под капот, но не понял, что делал альфа. Максим отряхнул руки, вернулся в салон и автомобиль завелся без проблем.

– Никита, хватит стоять на холоде, – позвал Макс, но омега не смог сдвинуться с места.

Освещенный светом фар, он не отрываясь смотрел на высокие темные деревья, стеной выстроившиеся вдоль дороги. Он должен был встрепенуться, запрыгнуть в машину и попросить альфу увезти его как можно быстрее отсюда. Но вместо этого он застыл, как вкопанный, неотрывно глядя на пару светящихся, едва ли не белых глаз. Кто-то следил за ним из темноты. А когда рядом зажглись еще две пары огней, омега задрожал.

– Максим, – едва слышно просипел Никита, не в силах пошевелиться.

Дикий, животный ужас парализовал его, заставляя видеть только приближающиеся тени с очень яркими глазами, и больше ничего. Звуки исчезли, свет от фар померк, а с каждым ударом сердца тени становились все ближе. За один миг омега превратился из хищника в напуганную, загнанную жертву.

Никиту тряхнуло так, что голова откинулась назад. Омега закашлялся и наконец-то смог вдохнуть терпкий, наполненный жаром и медом воздух.

– Что с тобой происходит? – лицо Максима оказалось очень близко. Альфа хмурился, а голос его звучал непривычно жестко.

– Ничего, – соврал Никита и наклонился вбок, заглядывая Максиму за спину.

Все тот же лес, но на этот раз самый обычный, наполненный звуками. Сильный ветер качал высокие кроны, где-то не спал ночной хищник, выслеживая жертву. Но не было и намека на звенящую опасностью тишину.

– Никита, перестань притворяться хотя бы сейчас, – Максим продолжал сжимать его плечи и омега наконец-то ощутил силу хватки.

– Отпусти, – Никита рванулся в сторону совершенно безрезультатно.

– Посмотри на себя.

Никита посмотрел на свои руки и едва не вскрикнул. Пушистые когтистые лапы сжимали клинок. Он не помнил, когда достал его, не понял, как совершил частичный оборот. Он нервно дернул звериным ухом, которое пощекотали растрепавшиеся волосы. Омега ощутил себя как никогда уязвимым, оказавшись в полуформе перед альфой, которому уж точно не хотел ее показывать.

– Но ведь все Гончаровы волки, – отчего-то удивленно пробормотал Макс.

– Я не только к их семье принадлежу, – зашипел Никита и на этот раз выскользнул из стальной хватки.

Возвращаясь в автомобиль, он чувствовал, как Макс на него смотрит, и от этого длинный хвост недовольно дергался из стороны в сторону, с головой выдавая раздражение. Омега готов был сгореть со стыда, но это едва ли было возможно, особенно в такой холод.

Когда они тронулись с места, Никита вернул себе прежний вид, ожидая, когда же на него свалится шквал вопросов, но Макс молчал. Молчал так долго, что Никита готов был сам уже выложить ему, как ему удавалось маскировать свой феромон, а если при этом и не показывать животную ипостась, то никому бы и в голову не пришло, что сын волков с фамилией Зайцев, на самом деле Ирбис.

Он не знал, почему другие оборотни не чувствовали в нем отличие вида, ведь распознать это было можно, пусть и не с первого взгляда. Когда он будучи ребенком спрашивал маму, она всегда отмахивалась, говоря, что он просто слабый оборотень, но по мере взросления Никита понял, что это не так. Он был сильным омегой, на которого клевали независимо от вида, пусть это больше мешало в жизни, чем помогало.

– Если не хочешь ужинать в ресторане, можем заказать в номер, – проговорил Макс, когда им на пути начали попадаться остановки общественного транспорта и дома, предвещающие начало города.

– Давай просто перекусим где-нибудь и завалимся спать, я не хочу никуда идти.

Никита тут же пожалел о сказанном. Он мог предложить Максу пойти поужинать одному, ведь он даже не знал, хочет ли альфа есть именно с ним.

– Если ты не против, конечно, – добавил Никита.

Но Макс не воспользовался этой возможностью отказаться. Вскоре они уже брали заказ на вынос, закупившись картошкой и мясом с овощами, завернутыми в лаваш. Уплетая свой нехитрый ужин после нервной встряски, Никита не мог понять, что с ним произошло. Было ли это на самом деле или только привиделось? Что-то глубоко в груди екнуло, стоило подумать, что это лишь воображение. У них в роду не было тех, кто оказался бы слаб рассудком, хотя ему иногда казалось, что крики и истерики матери не совсем здоровы.

– Я тоже видел оборотня на заправке.

Никита вздрогнул от слов Макса. Он повернулся к альфе, глядя на точеный профиль и испытал небывалое облегчение, которое продлилось очень недолго.

– Но не думаю, что это что-то серьезное. Возможно, один из тех, кто хотел бы стать твоим поклонником.

Глава 4

Максим

Никита уже тихо посапывал на соседней кровати, когда Максим поднялся и осторожно сдвинув тяжелую портьеру, выглянул на улицу. Уже была глубокая ночь и фонари не горели. Слабо освещенную улицу можно было разглядеть только благодаря работающим вывескам магазинов. Но Макс мог увидеть то, что нужно, и без дополнительного света. Чутье хищника не давало ему уснуть, но и выдавать свои предположения переволновавшемуся омеге он не торопился. Альфа неотрывно смотрел на угол соседнего здания. Темнота из подворотни казалась самой обычной, но Макс продолжал сверлить ее взглядом. Ни один мускул на его лице не дрогнул, когда тень шевельнулась и скрылась между домами.

Альфа поправил портьеру и повернулся к Никите. Омега улегся спать в штанах и толстовке, да и укутался в одеяло как в кокон. Будто это могло спасти его от внимания альфы, если бы тот захотел добраться до сочного молодого тела.

Максим приблизился к кровати и присел на корточки рядом с Никитой. Едва они оказались в номере, омега сбежал в ванную и долго не появлялся. И если бы альфа не слышал плеска воды, то решил бы, что Никита там прячется и ревет. Он не хотел доводить его до слез, но обидные слова сами срывались с языка. И лучше было нести подобный бред об ухажерах, чем подтвердить, что он заметил как за спиной Никиты маячил кто-то странный, пока они были в магазинчике. Альфу или бету, позарившегося на симпатичного омегу можно было понять, пусть и не до конца.

Никита все еще был не во вкусе Макса, несмотря на то, что порой от него исходил сводивший с ума аромат. Слишком невысокий, округлый и светлый, и склонный к интригам омега в основном просто доводил до трясучки. Однако теперь все встало на свои места. Максим смог скрыть удивление от увиденного на трассе только потому, что не на шутку испугался. Никита ни с того ни с сего впал в транс, схватившись за нож и слепо таращась в пустоту. Его тело начало меняться и альфа не знал, что могло бы случиться, соверши он полный оборот. Он тряс и звал Никиту несколько секунд и только когда тот наконец-то отреагировал, альфа смог выдохнуть. И только сейчас, вспоминая его полуформу, Макс до конца осознал, кто такой Никита

– Котик с тайнами, – хмыкнул Максим, разглядывая умиротворенное лицо Никиты.

Длинные каштановые ресницы, светлые брови и чистая, бархатистая кожа. Взгляд опустился ниже, остановившись на пухлых и немного искусанных губах. Альфа наклонился, почти коснувшись мягкой щеки омеги губами, и глубоко втянул воздух. Ночью, пока Никита спал, Макс позволил себе обнюхать его, убеждая себя, что это только для того, чтобы убедиться. От Никиты снова пахло иначе. Не так сладко, но совершенно не привлекательно. Оставалось только гадать, что это за чертовы опасные духи, которыми он пользуется и как избавить от них омегу, чтобы тот не навредил себе по глупости.

Альфа коснулся светлых, немного вьющихся волос Никиты и тут же отдернул руку. Свалилась проблема на его голову, будто у него не будет других забот по приезде. Помимо обязанностей, которые на него собиралась переложить семья, ему нужно будет приглядывать за омегой, которого хочет нагнуть каждый первый, и попутно разбираться с тем, что вообще с семьей Зайцевых не так. А еще Лука. Альфа тяжело вздохнул, вспомнив, что у них в номере есть забитый до отказа мини-бар. Это могло бы ему помочь забыться на короткое время, но вряд ли стоило того.

Макс отстранился и вернулся в свою кровать. На этот раз у них была возможность спать отдельно, но это мало что меняло. Альфа закинул руку за голову и уставился в потолок. Уже завтра они должны были встретиться с родителями. Он мог предугадать их реакцию или реакцию Луки. Но вот от Никиты ждал какой-нибудь глупости. Оставлять его одного было чревато, поэтому как бы ему не хотелось этого избежать, жить с Никитой придется в одном доме. Желваки проступили на скулах, стоило Максу представить как за Никитой увиваются альфы из клана. А ведь омеге хватит ума запудрить мозги кому-нибудь из них и попытаться содрать еще денег. Этого допустить было нельзя.

Максим закрыл глаза и попытался уснуть, но это ему удалось лишь под утро.

Когда на следующий день они въехали в город и Макс свернул с трассы, Никита всполошился.

– Ты хочешь остановиться поесть? – омега начал вертеться на сиденье.

– Нет, мы приехали.

– Уже?

Макс фыркнул, когда Никита начал приглаживать волосы и поправлять на себе одежду.

– Мог бы и предупредить, – прошипел Никита, зыркнув в его сторону, на что Макс пожал плечами.

– Зачем? Чтобы ты прихорошился? Можешь не бояться, мои родители не сожрут тебя сразу, как увидят.

– Успокоил.

Максим свернул с главной улицы и направил автомобиль в жилой район. Их клан не жил как клан Сотникова в подобии деревни, но все же многие предпочитали дома квартирам. Альфа с некоторой долей довольства слушал ворчание Никиты по поводу неприглядного вида, но больше подливать масла в огонь не стал. Омега и без того был как на иголках и перегнуть можно было очень легко.

Наконец они остановились напротив высоких ворот и Макс вышел. Альфа вдохнул полной грудью и довольно рыкнул. Как бы ему не нравилось уезжать, возвращаться все же было приятно. Казалось, дома даже воздух другой, и уж точно не такой холодный, в отличие от севера, откуда они приехали. Здесь сугробов почти не было и скоро можно было ожидать раннее начало весны.

Макс повернулся к автомобилю и понял, что сам омега вряд ли выйдет. Альфа открыл для него дверь и подал руку. Никита заметно побледнел и уже не дергался, а испуганно замер. На этот раз он не сопротивляясь вложил свою ледяную ладошку в руку Макса и они вместе зашли на территорию дома.

Двери уже были открыты и родители ждали их на крыльце. Папа не удержался и помахал им, а вот отец и мать альфы выглядели куда более сдержанными.

– Максим, – папа спустился к ним навстречу и обнял его.

Макс сжал в объятиях тонкую фигуру папы и виновато улыбнулся.

– Прости, что немного задержался, но у меня появились дела.

– Главное, что ты теперь здесь, – папа улыбнулся ему, отчего задорные морщинки зажглись в уголках золотистых глаз. – Кто твой спутник?

Макс повернулся к Никите, который выглядел ожидаемо удивленным, и подтолкнув омегу вперед, представил его.

– Это Никита. Возможно, он ждет от меня ребенка.

Никита

Никита не успел даже подумать о том, что нужно влепить хорошего подзатыльника Максу за такие слова или как минимум наступить на ногу. Омега моментально вытянулся по струнке, стоило папе Максима посмотреть в его сторону. Мягкая улыбка не сползла с губ омеги, но показалось, будто он всего за миг пробрался под кожу и пошарился во внутренностях, достав все секреты наружу. Свободной рукой Никита оттянул ворот толстовки, начавший его душить.

– Я вряд ли забеременел, – севшим голосом попытался оправдаться Никита, чувствуя, что может вот-вот разреветься на глазах незнакомой семьи.

– Не обращай внимания, иногда он бывает слишком резок, – наконец-то ответил папа Макса, глянув на сына. – Меня зовут Егор Дмитриевич. А это мои супруги, – омега обернулся к крыльцу. – Олег Матвеевич и Оксана Анатольевна. Но ты можешь обращаться к нам просто по именам, ни к чему церемонии.

– Очень приятно познакомиться, – выдавил из себя Никита, мечтая о том, чтобы благополучно хлопнуться в обморок и избежать мучительной процедуры представления.

– Так и будете здесь топтаться?

К ним подошли двое альф и встали по обе стороны от Егора Дмитриевича. Никита заставил себя не пялиться, впервые так близко увидев женщину-альфу, но оторвать от нее взгляд было сложно. Мать Макса излучала уверенность и спокойствие, глядя на него сверху вниз с интересом, и без презрения, которое Никита встречал в глазах почти каждого родителя, смотревшего на него.

Оксана мягко обняла мужа за плечо и поцеловала в висок.

– Не думал, что доживу до дня, когда ты приведешь в дом второго жениха, – хохотнул отец-альфа. – Привет, можешь просто звать меня Олег, или папа. Как захочешь.

Никита икнул, почувствовав, как пересохло в горле. Он пожал обе руки, еще раз поздоровавшись с альфами и почувствовал, как начинает мучительно краснеть.

– Не наседай на него так сразу, – шикнула Оксана на Олега и подмигнула Никите. – А то еще сбежит от нас.

Никита неосознанно глянул на Максима, который на фоне своей семьи выглядел мрачнее тучи. Рука, все еще не отпускавшая Никиту, сжалась сильнее и омеге показалось, что он практически слышит мысли альфы.

“Даже не думай”, – рыкнул голос Макса в его голове.

– Вы, наверно, проголодались с дороги, – всплеснул руками Егор Дмитриевич. – Пойдемте, мы приготовим что-нибудь простое, а уже вечером соберем весь клан. Пока есть возможность, посидим по-семейному.

Никита снова посмотрел на Макса. Они отстали от троицы, зашагавшей к дому и альфа наклонился, едва ли не шипя на ухо Никиты.

– Веди себя тихо и все будет хорошо. Они не знают о сделке и будет лучше, если останутся в неведении.

– Я же не идиот! – вспыхнул Никита.

Он так хотел вцепиться ногтями в физиономию альфы, но вместо этого заставил себя нацепить милую улыбку, от которой у Макса дернулся глаз.

– У меня нет претензий к твоим родителям, это ты украл мою возможность выйти замуж и спа… – Никита замолчал, испуганно заморгав.

– Я не расслышал, – вкрадчиво проговорил Максим, наклонившись еще ближе к Никите. Его горячее дыхание обожгло щеку, заставив вздрогнуть.

– Ничего, – шепотом ответил Никита. – Я буду молчать.

Он поспешил отойти от Максима и засеменил вслед за оборотнями.

Уже через пару минут Никита сидел в беседке на заднем дворе, заботливо укутанный Егором Дмитриевичем в плед, и понемногу отпивал горячий чай. В голове все окончательно перемешалось. Он корил себя за то, что чуть не проболтался. Максиму было так легко его вывести из себя, что Никита начал не на шутку опасаться говорить в его присутствии. И уж точно альфа намеренно утаил, что его родители главы клана.

Никита украдкой глянул на альф, раскладывающих куски мяса на решетке. Удивительным образом Максим был похож на каждого родителя, что могло говорить только о том, что их союз истинный, и дети, рожденные в нем, принадлежат всем троим.

– Все еще шокирован? – рядом с Никитой сел омега, тоже держа в руках чашку чая.

– Нет, нет, – затряс головой Никита. – Простите, я не знал. Не хочу быть тем, кто глазеет.

– Не волнуйся об этом, – Егор Дмитриевич улыбнулся. – Хорошего омегу к нам привел Максим, и тактичного.

Никита смутился, начав розоветь не только от свежего воздуха. Сложно было припомнить, чтобы его кто-то хвалил.

– Все в порядке. В нашем клане такие браки не редкость, поэтому мы даже в некоторой мере ожидали, что Максим приведет кого-то, кто разбавит их с Лукой пару. А то они как два левых сапога.

Никита сильнее сжал кружку, чтобы скрыть дрожь, прокатившуюся по телу. Он впервые услышал об омеге, которого Максим обещал взять в мужья. Оставалась крошечная надежда на то, что альфа соврал, но теперь было понятно, что это были пустые ожидания. Никита тут же одернул себя, поняв, что слишком долго молчит.

– Мы не планировали устраивать свадьбу, – тихо проговорил Никита. – Это произошло случайно из-за, – он замялся, не понимая, почему так разоткровенничался. – Из-за течки.

– Дело молодое, – кивнул Егор Дмитриевич. – Надеюсь, это все же было по согласию.

Никиту словно окунули в кипяток. Воспоминания их близости, болезненно-сладостного проникновения и натяжения почти до предела, накатили волной. Омега шумно вдохнул, желая успокоиться и прогнать едва ли не физическое ощущение жадных губ на его шее.

– Да, – просипел Никита.

Он хотел перевести тему, заговорить о погоде или любой другой ерунде, но ничего не шло в голову, и внезапный рев мотора где-то на другой стороне двора стал настоящим спасением. Никита заинтересованно вытянул шею, желая рассмотреть получше. Забежавший на задний двор оборотень в мотоциклетном комбинезоне помахал всем присутствующим а затем словно в замедленных кадрах фильма снял с себя шлем, тряхнув короткой каштановой гривой волос.

– Всем привет, – поздоровался крайне привлекательный омега, а после кинулся к Максиму, обвив его шею руками.

Максим

Макс посматривал в сторону беседки, где нахохлившись Никита пил чай вместе с его папой. Ну просто картина маслом, как быстро они спелись. Макс знал, что родители тепло примут омегу, тем более не зная о его поведении и желании заполучить солидный кусок его денег. В их глазах он был миловидным коротышкой, способным принести им кучу внуков, которых они ждали уже давно.

– Не можешь оторвать глаз? – хмыкнула мама и они с отцом крайне неприятно захихикали.

– Да, слежу, чтобы вы за меня его не окольцевали, – фыркнул Макс и принялся переворачивать мясо, пока двое родителей наблюдали за ним.

– А разве твой папа не должен был это понять как-то иначе?

– Согласна, ты же никого не приводил в дом. Значит, этот омега особенный, – поддержала мужа Оксана.

– Точно, особенный, – проворчал Максим, думая о том, что было ошибкой привезти Никиту сюда. Надо было сразу тащить его в свой дом и там посадить под замок, дожидаясь, когда станет ясно, забеременел он от него или нет. Или сразу в больницу? – Но это не значит, что вам нужно заниматься сводничеством.

– Тогда как ты представишь его клану? – потерев подбородок, спросил отец. – Если обозначишь, что омега тобой не занят, то на него тут же позарятся другие.

– Или это и был твой план – притащить сюда омегу, которого обесчестил и сбагрить на того, кому он приглянется?

– Разумеется нет, – открестился Максим.

Ему показалось, что из тридцатилетнего альфы, который должен вот-вот вступить в права владения кланом он превратился в десятилетку, разбившего любимую папину вазу. Эти двое и тогда будто его мысли читать умели, а сейчас и вовсе извлекли наружу один из замыслов, который Максиму мало чем нравился.

– Никита под моей защитой и ответственностью, пока я не верну его семье.

– Не хочешь ли ты нам что-то рассказать? Что случилось у Виктора? До нас дошли слухи о том, что происходило на севере. Кланы даже здесь объединились, опасаясь оказаться разбитыми поодиночке, – негромко проговорила мама, опасливо оглянувшись на беседку. – Но мы не хотели, чтобы твой папа волновался и ничего не рассказывали ему.

– Мог бы нам хотя бы позвонить.

– Не было возможности. Вы правильно поступили, но уже все в порядке. Больше никто не будет угрожать безопасности оборотней, – Максим не хотел заставлять нервничать не только папу, но и их всех. Пожалуй, стоило попросить Никиту молчать еще кое о чем.

Макс перевел тему и надеялся, что вечер пройдет спокойно, пока не услышал знакомый шум мотора. Лука был здесь, вернувшись раньше, чем ожидал Максим. Омега вбежал на задний двор весьма эффектно, а затем кинулся к нему.

– Максим, – жарко выдохнул Лука в самые губы, прежде чем Макс успел отвернуться и сжав острые плечи, отстранил жениха.

Тот недоуменно приподнял брови и оглянулся. Радостная улыбка поблекла лишь самую малость, и он понятливо хмыкнул.

– Хочу с ним познакомиться лично, – Лука подмигнул Максу и направился к беседке.

Максим знал, что омега не посмеет выразить недовольство публично, да и вряд ли вообще настроен устраивать подлости Никите. Но когда Лука поздоровался с его папой, а после перехватил руку Никиты и весьма галантно ее поцеловал, Максим напрягся. Родители готовы были с радостью принять Никиту, как второго жениха, но чтобы нечто подобное устроил тот, кто единственный претендовал на место его мужа, альфа не ожидал.

– Хватит уже лобызаться, – сквозь зубы проговорил Макс, наблюдая за тем, как его жених весело щебечет с Никитой, не выпуская его руки из своей. У Зайцева и вовсе был такой озадаченный вид, что впору было посмеяться. Вот только Максиму стало не до смеха, когда Никита заулыбался и покраснел от слов Луки.

В несколько быстрых шагов Максим взлетел в беседку, намереваясь растащить омег по разным углам, но уже потянувшись к плечу Луки, заставил себя остановиться. Недоуменный взгляд Никиты, направленный на него, остудил не хуже ушата холодной воды. В горле моментально пересохло.

– Надо поговорить, – взяв себя в руки, проговорил Максим.

Лука снова приложился к руке Никиты губами и последовал за Максом, который чувствовал себя последним идиотом. И случалось так далеко не в первый раз за последнее время.

– С тобой все в порядке? – спросил Лука, когда они оказались в доме.

– Да, – рыкнул Макс. – Со мной-то все нормально, а на тебя что нашло? Решил подбить клинья к Никите?

– Просто проявил дружелюбие, чтоб он не думал, будто я его тут покусаю, – Лука поиграл бровями.

Макс отвернулся от жениха, чувствуя, что теряет терпение. Внутри все клокотало, хотя не произошло ничего, что вызвало бы такую реакцию. Максим провел по лбу, собрав холодные капли пота. Что-то с ним точно было не так.

– Даже не думай на него зариться, – с нажимом проговорил альфа. – Этот омега табу для всех и каждого.

– Даже для тебя? – Лука скрестил руки на груди, явно недовольный таким запретом. Макс и сам понимал, что так может только подогреть интерес омеги к Никите, но лучше было сразу объяснить, раз Лука не понял.

– Особенно для меня. Я верну его в заботливые рученьки его матери, когда узнаю, в чем дело. А до тех пор никто его и пальцем не тронет. Так что держи свои руки при себе.

Лука фыркнул.

– Так-то ты меня благодаришь за то, что я сорвался с места и поехал рыть для тебя информацию?

– Нет, прости, – Макс притянул к себе обегу и крепко обнял. – Спасибо, что впрягся.

– Ерунда, – фыркнул Лука. – Оказалось, все очень даже тухло. Обычная семейка без заскоков и скелетов в шкафах. Единственное, что оказалось интересным – это их родство с оборотнями, к которым ты ездил на свадьбу.

– Ты уверен, что хорошо поискал?

– Да. Мать домохозяйка, отец простой клерк в банке. Работа-дом, дом-работа. Ходит не сворачивая. Ну и сынок их, красавчик.

Еще пару минут назад Макс бы фыркнул на заявление Луки, но сейчас было не до того и он сосредоточенно слушал.

– Что еще?

– Ничего. Пресная серость, ничего выдающегося. О! Мне же попалась фотка Никиты.

Омега достал из внутреннего кармана снимок и сунул его в руки Максиму.

– Зачем было распечатывать? Мог просто, – альфа осекся на половине фразы.

Он смотрел на снимок, сделанный не больше пары лет назад. На нем Никита с забранными в пучок волосами и в круглых очках принимал заказ в кафе. Ни грамма косметики, немного более круглые щечки и наглухо скрытое под мешковатой одеждой тело, которое он так щедро сейчас всем демонстрировал при каждом удобном случае. Максим присмотрелся к снимку внимательней.

На первый взгляд ничего примечательного кроме миловидного официанта на нем не было, если бы среди размытого фона посетителей не выделялась темная фигура, наполовину скрытая за колонной. Возможно, это было лишь совпадение или ошибка при печати, а возможно, и нет.

– Думаю, это не все, – задумчиво проговорил Максим,

Никита

Никита пришел в себя только когда Максим вместе с Лукой скрылись в доме.

– Говорил же, – послышался тихий смешок рядом. – Два сапога. Лука будто еще один мой ребенок, так они с Максимом похожи.

Никита промолчал, думая единственно о том, что ему эти двое показались совершенно разными.

Когда к нему едва ли не бегом бросился омега, только что обнимавшийся со своим женихом, Никита приготовился защищаться. Но он не успел даже когти выпустить, когда Лука перехватил его руку и поцеловал, заставив задохнуться от неожиданности и мятно-лимонного феромона.

Лука продолжил щебетать как ни в чем не бывало, пока Никита пытался прийти в себя от неожиданности. Омега говорил о погоде, которая стала значительно лучше, чем до его отъезда, и не обронил ни единого слова о том, что его суженый привел в дом омегу. А когда с губ Луки слетела пара комплиментов светлым локонам и глазам Никиты, омега окончательно растерялся.

Не привыкший к подобным словам, не несущим в себе пошлого подтекста или язвительного укола, Никита смутился и покраснел. Он будто попал в другой мир, где родители добры ко всем, а омеги не режут твою одежду и не плюют в спину, когда проходишь мимо. Никита почти поверил, что жил в кошмарном сне все это время, а настоящее было здесь, пока полыхающие гневом желтые глаза Максима не вернули его на землю.

– Пусть поговорят, – перехватив взгляд Никиты, мягко произнес Егор Дмитриевич. – Они давно не виделись и думаю, им следует обсудить, как быть с тобой.

– Им ничего не придется обсуждать, скоро я уеду, а они смогут сыграть свадьбу, – тихо проговорил Никита.

– Может и так. Не будем загадывать заранее. Похоже, уже все готово. Ты проголодался?

Никита сел за стол в беседке вместе с родителями Максима. И пока он уплетал приготовленное Максимом мясо, семейство Булатовых продолжило удивлять, не задав ни одного вопроса о его семье. Никита готов был соврать о чем-то, но ему попросту не пришлось.

– Вечером представим тебя клану, – подкладывая Никите уже вторую порцию мяса, произнес Олег Матвеевич. – Ничего страшного, просто познакомишься с другими оборотнями.

Никите, набившему полный рот еды, пришлось быстро дожевывать, чтобы спросить.

– А это обязательно?

– Дорогой, может, Никита сильно устал, – тут же всполошился Егор Дмитриевич. – Говори нам, если что-то не так, не будем же силой заставлять.

– Да, – Оксана Анатольевна ободряюще улыбнулась. – Просто это для того, чтобы ты не чувствовал себя одиноко. А то вдруг покажется, будто мы тебя прячем или что-то запрещаем. Может, подружишься с кем-то.

Никита коротко кивнул. Кроме того, что было сложно сохранять спокойствие в окружении оборотней, которые с такой теплотой к нему отнеслись, у Никиты появилось множество вопросов к альфе. Как он умудрился вырасти диким и беспутным с такими родителями?

– Простите, – Никита отодвинул от себя тарелку, чувствуя, что ему кусок больше в горло не полезет. – Я хочу отдохнуть.

– Разумеется. Можешь остаться у нас, или поехать к Максиму.

– Он живет не с вами?

– Максим? – Егор Дмитриевич покачал головой и усмехнулся. – Он уже взрослый альфа. Ему и не нужно жить с родителями. Мы просто очень рады, когда он приходит в гости. Ты тоже можешь приходить в любое время, если не пожелаешь остаться.

Никита поджал губы, чувствуя, как самообладание, которое ему удавалось сохранять из последних сил, готово вот-вот лопнуть. По спине пробежал холодок, стоило представить, что он не выдержит и вывалит на этих оборотней всю правду. Вряд ли они тогда будут смотреть на него также. Никита сглотнул подступивший к горлу горький ком.

– Извините, мне надо отойти, – быстро пробормотал он, и не дождавшись ответа, вскочил из-за стола.

Никита оставил плед в беседке и засеменил к дому, еле сдерживая подступающие слезы. Ему нужно было побыть одному и вспомнить, ради чего он оказался здесь, а не таять от проявленной доброты, будто это была такая редкость. Омега забежал в большой дом и только оказавшись у лестницы понял, что не знает, куда должен пойти. Он растерянно оглянулся и уже шагнул наверх, когда услышал голоса.

– Так значит ты хочешь держать его рядом как можно дольше?

– Да, его мать так торопилась получить деньги, что это показалось мне по меньшей мере странным. Видимо, решила что я ей все отдам и как можно скорее, раз потерял голову от ее сынка.

– А ты потерял?

Никита зажал рот ладонью, осев на ступеньки. Каждый удар сердца разносился гулким эхом в бесконечно длившейся тишине.

– Уже не имеет значения.

Никита без труда мог представить лицо Максима сейчас. Он всегда хмурился, когда говорил ему грубости, и наверняка в этот раз, обсуждая его со своим женихом, выглядел точно так же.

– Ладно, я в это лезть не буду, – со вздохом ответил Лука. – Но мне он показался очень даже милым. Не хватает лоска, но это можно быстро исправить.

– Лука, – предупреждающе процедил Максим.

От тихого, раскатистого рыка альфы волоски на затылке встали дыбом, отправив волну покалывающих мурашек вдоль позвоночника. Никита задрожал, все еще не в силах вдохнуть или пошевелиться.

Оборотни больше не заговорили, шаги стали тише, и вскоре негромко хлопнула дверь, через которую минуту назад Никита зашел в дом. Никита тяжело вздохнул и собирался подняться на ноги, когда перед ним оказался Лука. Омега так тихо выскользнул из-за угла, что заставил Никиту вздрогнуть.

– Мне жаль, что ты это услышал.

Никита вытер рукавом нос и кивнул, чувствуя себя грязной растекшейся лужицей рядом с Лукой, который едва ли не сиял от великолепия.

– Ничего. Это не самое плохое, что он про меня говорил.

– Но это не оправдание. Максим вовсе не такой, как сейчас, – Лука сел рядом и его бедро, обтянутое плотной тканью комбинезона, задело бедро Никиты. – Он даже не учуял тебя, хотя я сразу уловил аромат малины.

Никите нечего было сказать. Это был не его феромон, но и откровенничать об этом он не собирался. Ему было все равно, почему Максим ведет себя с ним, как сволочь. Пожалуй, у него даже были на то основания, но и просто терпеть это было уже невыносимо.

– Я знаю о том, что произошло, – продолжил Лука. – И я могу дать тебе ту сумму, которую просила твоя мама за потерю девственности и жениха.