Вэнда из Чёрных Скал бесплатное чтение

Глава 1. Долина между Скалами

Вэнда родилась в глухой деревне, зажатой между двумя высокими скалами. Их громады нависали над узкой равниной, будто храня её от постороннего взгляда. Солнце сюда попадало лишь на миг – в самый полдень, в ясную погоду, когда луч пробивался сквозь расселину и освещал центр ущелья, возле палисадника Вэнды. В остальное время деревню окутывала прохлада и влажность. Но жители не тяготились этим: они любили сырость, холодное дыхание скал и ощущали в нём живительную силу природы.

Многих жителей деревни можно было бы назвать затворниками или нелюдимыми, но это было лишь видимостью. Почти все они были магами Земли, работали с камнем – особенно с твёрдыми гранитными породами, образовавшими складчатость гор. Поэтому их называли магами Скал.

Исключением была Вэнда: одна в деревне она не умела работать с камнем и вообще не излучала никакой магии, не ощущала таинство скал, в которых была запечатана вся сила Земли.

У входа в палисадник стояла рослая, красивая женщина с белоснежным лицом, которое казалось таким же твёрдым, как скалы, но в то же время заботливым и родным – это была мать Вэнды, Кракота. Они виделись редко: дочь ушла из дома и решила жить самостоятельно ещё до семнадцати. Теперь Вэнде было почти двадцать пять, и она привыкла к одиночеству и отстранённости.

– Вэнда, я принесла тебе хлеб и рыбу. Выйди, пожалуйста, забери сама, я не хочу потоптать твои насаждения.

– Это не насаждения, это цветы!

– Посадила бы лучше картошку. У тебя ведь бывает здесь солнце, может, что-нибудь и выросло бы.

– Мне не нужна картошка, – еле слышно пролепетала Вэнда.

На самом деле, овощи ей бы пригодились, но при необходимости она могла их и купить. Родители никогда не отказывали в продовольствии: у них всё было свежее, с огорода, своё. А вот за цветами к Вэнде часто заходили односельчане – кто за букетом для свидания, кто за украшением на свадьбу или именины. Её палисадник пестрел яркими горными цветами, пахнущими лугами, и за них платили щедро. Поэтому она не бедствовала: доход от цветов был вполне надёжным.

Кракота всё же вошла в палисадник и присела на крыльцо. Полуденное солнце скрылось за одной из скал, и на деревню легла тень. В некоторых местах стало так темно, что казалось – там зарождается нечто вязкое, холодное и склизкое, готовое вскоре накрыть весь этот клочок земли, где расположилась деревушка Скал.

– Скоро тебе исполнится двадцать пять. В этом возрасте магия пробуждается с особой силой: твой отец тогда уже стал главой общины. Может, и ты что-то чувствуешь? Ты пробовала зайти в Дар Скал?

– Мама, ты же знаешь, я там практически жила, – ответила Вэнда с натянутой улыбкой. Эта улыбка была неестественной, словно воспоминания причиняли ей боль и отвращение.

– Ну, когда это было… может, стоит попробовать ещё раз? – Кракота смотрела на дочь большими, красивыми глазами. Она любила Вэнду и всегда хотела помочь. Но не могла понять, как. Ей и вправду было непостижимо, как можно родиться без магии Скал, как можно не ощущать энергию, исходящую от всего вокруг, ту самую силу, которая дарила жителям деревни счастье и ощущение, что весь мир держится именно на ней. Благодаря этой силе они выращивали пшеницу на камнях, наполняя колосья живительной энергией.

– Мама, в Даре Скал очень холодно и сыро, – тихо ответила Вэнда. Ей не хотелось больше говорить на эту тему. С детства её туда водили всей деревней: сверстники обожали играть в пещерах, представляя, кто из них станет сильнейшим магом, кто вырастит богатый урожай или защитит деревню от хищников.

– Хорошо, Вэнда, решать тебе. Я люблю тебя и жалею, что не могу утешить.

– Мама, я иногда ощущаю пульсацию в теле… но это бывает только тогда, когда я долго остаюсь на солнце.

– Этого не может быть! На солнце наш народ почти не чувствует силы Скал: камень там иссушается, ветер разрушает его, и от магии остаётся лишь песок. Ты ничего не можешь ощущать – скорее всего, это просто внушение.

– А был кто-нибудь, кто покинул деревню?

– Что за странные вопросы. Ты ведь знаешь её историю. Зачем уходить? Наша деревня издревле считается благодатью для нашего народа – это место нашёл Изот. Когда деревни Красных и Жёлтых Скал стали вымирать, потому что там иссякла живительная сила и за тысячелетия солнце и ветер разрушили породы, люди были вынуждены искать новое пристанище. Наш народ сможет жить здесь ещё многие века – пока и в этих краях не истощатся силы.

– Я пробовала подойти к краю.

– Вэнда, зачем ты меня расстраиваешь? Ты ведь знаешь: за ущельем не пройти. Там непроходимый обрыв и палящее солнце. Никто не сможет тебе там помочь. Очень прошу, прекрати туда ходить. Да, ты не такая, как все, но мы тебя любим, и деревня всегда тебя прокормит.

– Мама, я люблю солнце, я ощущаю, как его лучи наполняют меня счастьем!

– Мне пора. Прошу тебя, будь аккуратнее. Через месяц твой день рождения. На твоём месте я бы всё же подумала провести ночь в Даре Скал.

– Пока, мама, я подумаю…

– Обещаешь?

– Обещаю.

Кракота поцеловала Вэнду в щёки и обняла. Каждый раз, прижимая к себе дочь, она ощущала прилив нежности. Но в этой нежности было и нечто странное – какая-то неуловимая сила. Кракота помнила похожее чувство, когда впервые в ней самой просыпалась магия Скал: пульсация, от которой вибрировало всё тело. Но здесь пульсация была другой, непонятной, словно в ней звучало что-то своё. Она испытывала вдохновение, прилив радости – не земной, а будто солнечный. Но Кракота знала: солнце не может нести радость. Это была её материнская любовь. Других детей у неё с Аксаком, отцом Вэнды, не было, поэтому сравнить ей было не с чем.

– К тебе давно заходил Анастос?

– Мама, лучше бы он вообще не приходил. Ходит тут, нюхает мои цветы своим паршивым носом.

– Но он хороший друг, всегда тебе помогал. Может, он захочет на тебе жениться?

– Что значит захочет? Это рыжее чучело?

– Вэнда, так нельзя! Его род – один из самых древних и почитаемых в деревне. Более того, рыжий – это цвет солнца, которое ты так любишь!

– Я люблю солнце, а не навязчивых рыжих особей… Сегодня ещё не заходил. Придёт на закате, может, принесёт чего вкусного… эх…

– Да уж, вкусовыми пристрастиями ты пошла в бабушку!

– Магии нет, вкусами в эту ненормальную. Я, кстати, думала сходить к бабушке.

– Вэнда, ничего у неё не пей.

– Мама, мне почти двадцать пять, ну глотну я эликсир счастья – и что?

– Это не эликсир счастья, а вино. Лучше бы она овощей вырастила, а так занимает такой благодатный кусок земли под виноград. Она сильнейший маг в нашей деревне, даже твой отец уступает ей по силе, а она все усилия тратит на вино.

– Да, бабуля у нас не промах. Но мне с ней тяжело, она меня недолюбливает…

– Она тебя любит, просто бабушка всегда была сама по себе.

– Я тоже пробовала растить виноград.

– ЧТО?

– Но он здесь не растёт, не хватает солнца.

– Так, всё, мне пора. Я тебе запрещаю пить у бабушки вино.

– Конечно. Я же потом сама не смогу его вырастить.

– Вэнда, прекрати.

Кракота удалялась. На улице уже сгущались сумерки: Солнце ещё не село, но здесь, в горах, оно пряталось слишком рано, погружая деревню в полумрак. Кракота была высокой, статной женщиной. Несмотря на рост, двигалась она легко: сила Скал поддерживала её, и она будто плыла над землёй. Весёлые вьющиеся волосы спадали ей на плечи, изгиб талии и спины был красив, и во всём этом изяществе ощущалась мощь Скал. Всем жителям, кроме Вэнды, была свойственна эта смесь силы и лёгкости, но у Кракоты она проявлялась особенно ярко.

***

«Вэнда осталась сидеть на крыльце, глядя, как сумерки превращаются в кромешную тьму:

Почему я не такая, как все? Что со мной не так? Интересно, каково это – ощущать силу Скал?

Эх… почему именно я?

Я могу с собой так сутками разговаривать, а толку никакого. Бездарность… Ладно. Зато они только и знают свою картошку растить да камни долбить, а я могу хотя бы чувствовать солнце. Может, вообще, это они бездарные, а не я – зацикленные на своей магии Скал. Если бы у меня была магия, я бы дома строила и убрала ту огромную макушку скалы, за которую вечно уходит солнце…»

Глава 2. Мёд и решение

– Привет, о чём думаешь? – у калитки стоял высокий парень с лохматой копной рыжих волос. Даже в сгущающихся сумерках было видно его голубые глаза.

– Чего приперся? – на лице Вэнды играла самодовольная ухмылка.

– Просто шёл мимо, даже не собирался с тобой здороваться!

– Тогда чего стал? Только лишнюю тень создаёшь! – съехидничала Вэнда.

– Какую ещё тень? На улице уже темно. Ты бы хоть что-нибудь про тени узнала, а то так и помрёшь в одиночестве и неучем, – Анастос заулыбался.

– Я-то помру, а ты всё так и будешь у моей калитки горевать! Я пошла в дом. Мне некогда! – психанула Вэнда.

– Ну стой, подожди, я же тебе мёд принёс! – засуетился Анастос и стал доставать из сумки баночку. – Весь день на солнцепёке провёл, высоко в горах, улей искал.

Пока он копался, Вэнда подошла к калитке и причмокивала от нетерпения. Она обожала мёд – не за сладость, а за то, что, поедая его, ощущала ту же пульсацию, что и под солнцем. Это чувство поглощало её целиком, будто огромная, неподвластная сила овладевала каждой её клеточкой. Дух захватывало от счастья, от любви ко всему живому; в эти мгновения она парила, не ощущая пространства и времени. Но мёд быстро заканчивался. В деревне его никто не любил и не добывал, кроме Анастоса. Да и он делал это лишь потому, что знал: Вэнда обожает мёд.

– Возьми меня с собой в горы! – глаза Вэнды блестели, будто её озарила самая изумительная идея.

– Не могу, – отрезал Анастос.

– Я не буду тебя напрягать.

– Вэнда, ну хватит! Мы ведём этот разговор уже в сотый раз.

– Ты трус! – закричала Вэнда.

– Нет, просто я не хочу, чтобы ты погибла! – ответил Анастос. – Потом буду оправдываться перед старостой и есть салатики от горя. А толку – ноль. И приличного наследства от тебя как от друга не получу.

– Я могу тебе дом отписать!

– За этот кусок земли в Скалах никто драться не будет. Пока ты здесь не поселилась, это вообще был пустырь, которым детей пугали. А со старостой ссориться я не хочу. Да и мама у тебя женщина приятная в общении. Поэтому плюсов водить тебя в горы я не вижу.

– Ты же мне друг?

– Я никогда к тебе в друзья не набивался!

– Так, а чего ты сюда припираешься?

– Шёл мимо…

– Ты каждый вечер идёшь мимо…

– И что? Люблю гулять.

Вэнда крепко сжимала банку с мёдом, костяшки пальцев побелели. Она явно была раздосадована.

– Ну и проваливай! Я сама пойду, одна справлюсь без тебя!

– Ага, давай, наверное, полетишь над горами!

– Ты слабый и трус! Больше сюда не приходи! – Вэнда развернулась и с психами потопала в дом, громко хлопнув дверью.

Анастос стоял у палисадника и внимательно рассматривал растения. Его рыжие ресницы были опущены, и лицо казалось сосредоточенным, но в то же время явно расстроенным.

Он оглядел палисадник: ни один увядающий цветок не ускользнул от его взгляда. Анастос аккуратно напитал энергией уже отцветающие растения, чтобы те дольше простояли, и поддержал молодые побеги. Так он поступал каждый вечер: без его заботы многие цветы в тени скал не сумели бы не то, что зацвести – даже взойти. А ведь именно эти цветы наполняли дворик лёгким ароматом горных лугов и напоминали о солнечных склонах, скрытых далеко за холодными стенами ущелья, которые так хотела увидеть Вэнда.

Глава 3. Срыв

Вэнда открыла глаза. Было раннее утро, земля покрылась каплями росы – той самой, что никогда не играла на солнышке. В это глухое ущелье свет добирался лишь к полудню, когда роса уже давно исчезала.

Вэнда налила себе чаю из душистых трав предгорья, которыми её снабжал Анастос, взяла банку мёда и вышла в палисадник наслаждаться горячим, чудесным напитком.

Сегодня будет чудесный день, ни облачка на небе, – подумала Вэнда. – Так, сегодня все уйдут на поля, я останусь в деревне одна. Как же скучно!

Но идти в поля Вэнда не собиралась. Там соберётся вся деревня: будут мериться силой, веселиться, а она будет не только скучать, но ещё и чувствовать своё бессилие и зависть. А потом, конечно, подойдёт эта заурядная Ирэна – начнёт её утешать и расспрашивать, не ощущает ли Вэнда внутри пустоту или потерю смысла жизни.

– Ха! Почему я вообще должна это ощущать? Я люблю жизнь! И, вообще, она у меня куда интереснее, чем у всей деревни. Правда, Ирэна ещё совсем малая, а уже трётся возле Анастоса… да и не только она. Может, всё же сходить – пораздражать этих девушек?

Вэнда не была обделена красотой, но и классической красавицей по меркам Скал её не назовёшь. Скорее, она выглядела так, будто её нашли высоко в горах и принесли в деревню. Маленького роста, с каштановыми волосами, жилистыми квадратными плечиками и тонкими стройными ногами. Её глаза были голубые в центре, а по краям с жёлто-зелёной обводкой, будто горели изнутри.

И тут Вэнде в голову пришла идеальная мысль:

– А что, если сходить в горы? Если не смогу подняться – вернусь. Жители ведь уже проложили тропку: да, высоко над обрывом, но они же как-то по ней ходят. К тому же Анастос рассказывал, что почти весь путь уже имеет выступы, и магию Скал при переходах почти не используют. Точно, решено! Более подходящего дня не найти. На тропе сегодня наверняка никого не будет: никто не помешает, не отговорит и не поднимет панику.

Вэнда собралась на удивление быстро: носилась по дому, охваченная жгучим нетерпением и восторгом от своей идеи. Почти бегом пересекла деревню и уткнулась в Скалы – неприступные и суровые, там, где начинался подъём в горы.

Вэнда задрала голову, пытаясь разглядеть тропу, ведущую по скалам вверх. Тропой это сложно было назвать: местами виднелись лишь затоптанные участки камня, на которые жители ещё могли поставить ногу. Эти уступы встречались редко, а кое-где и вовсе исчезали.

– Наверное, снизу они просто плохо просматриваются, – подумала Вэнда. – Как-то же жители по ним поднимаются… значит, и мне стоит попробовать.

В это чудесное утро ничто и никто не смог бы переубедить Вэнду: она решила двинуться в путь.

Аккуратно поставив правую ногу на первый выступ и оттолкнувшись левой, она поднялась над деревней всего на сорок сантиметров. Балансируя и напрягая всё тело, Вэнда прижималась к скале, чтобы не свалиться с первой ступени.

Вторая была уже далековато. Она крепко прижалась всем телом к камню, ухватилась руками за крошечные выступы и пыталась дотянуться левой ногой до опоры. Тело вытянулось, как струна. Наконец удалось: Вэнда встала, ноги на разных выступах, руки цеплялись за всё, до чего могли дотянуться пальцы. Перенеся вес на левую ногу и оттолкнувшись правой, она смогла оказаться на второй ступени обеими ногами.

Всего лишь два выступа, а Вэнда уже устала: руки дрожали, дыхание стало тяжёлым, а под майкой между грудями скатилась капля пота.

Она посмотрела вниз. Высота была чуть меньше метра, но дух всё равно захватывало. Вэнда выдохнула и вновь потянулась левой ногой к следующей ступени. Так, вся, дрожа и напрягаясь, она ползла дальше, прилагая неимоверные усилия, чтобы продвинуться ещё на одну ступень, и ещё одну… Пока не добралась до места, где они исчезли. Вместо привычных опор скала уходила в глубокую вертикальную ложбину, будто кто-то когда-то расколол её надвое.

Вэнда окинула взглядом вид внизу: дома деревни превратились в крошечные чёрные точки, а свой дом она и вовсе не смогла разглядеть.

– Кошмар… Как я успела так высоко залезть? Что делать?.. Зачем я сюда полезла?.. Надо возвращаться!

Сердце колотилось так сильно, что удары отдавались в голове. Щёки горели, руки дрожали и налились тяжестью, ноги стали ватными, и она их почти не чувствовала. Страх застилал рассудок, всё тело тряслось. Казалось, ещё минута – и она сорвётся вниз.

– Так, Вэнда, возьми себя в руки. «Нельзя сдаваться», – говорила она сама себе. Отчаяние поглощало её, тяжёлым комом разрастаясь по всему организму.

Она попробовала ногой нащупать хоть какой-то уступ в ложбине.

– Что же делать? – она потянулась правой ногой к нижней ступени, чтобы вернуться назад, но оказалось, что вверх тянуться гораздо проще, чем вниз.

Она стала соскальзывать, пытаясь ухватиться всем телом за скалу, она падала вниз – вернее, медленно, обдирая колени, живот, щёку до мяса, цепляясь за всё, что только могла, но ноги тянули вниз, под ними не было никакой опоры. Скорость скольжения увеличивалась, она уже начинала лететь, когда ноги встали на небольшой выступ.

Сердце колотилось с такой скоростью, что она не слышала ничего, кроме его ударов. За ушами стучал пульс, всё тело горело, по рукам и ногам текла горячая липкая кровь. Она хотела позвать на помощь, но в горле пересохло, и вместо крика сорвался жалкий шёпот. Вэнда просто стояла и дышала, думая, что единственный способ спастись – попытаться хоть как-то удержаться на этом выступе, пока кто-нибудь из жителей деревни её не увидит и не придёт на помощь.

Глава 4. Дорожка света

Луч солнца упал на скалу, и тень, только что лежавшая в том месте, где стояла Вэнда, исчезла. Её тело, прижатое к камню, озарил полуденный свет. Она почувствовала, как конечности постепенно согреваются ласковым теплом, раны перестают ныть, а кровь, кажется, запеклась и перестала бежать тонкими струйками в ботинки.

– Как же стало спокойно и приятно на душе, – подумала Вэнда. Руки перестали дрожать, и её охватил неожиданный оптимизм.

Постепенно она стала разглядывать скалу. Внизу по-прежнему лежала тень, и туда она уже точно не хотела возвращаться. Зато макушка скалы была залита солнцем: по ней бежала тонкая нить солнечных зайчиков, лучи преломлялись так, что выступы сияли особенно ярко, словно прокладывая дорожку меж каменных стен.

Вэнда поставила ногу на ближайшее солнечное пятно, затем на второе. Шагать оказалось легко. Она выпрямила спину и словно парила: голова была пустой и лёгкой, а на исцарапанном, испачканном лице сама собой появилась улыбка. Так она поднималась всё выше. Страх исчез – не было ни боязни упасть, ни ужаса перед высотой. Вэнда внутренне смеялась, ей хотелось петь и танцевать. В какой-то момент она даже хихикнула вслух, как сумасшедшая.

– Так, надо немного собраться, а то ещё упаду… Нет, теперь я точно не упаду, – и снова захихикала вслух.

Вэнда добралась до верха. Она выползла на просторный луг, окружённый горами. Здесь росло множество трав и кишело насекомыми, которых она никогда не встречала в своей долине. Трава доходила ей почти до колен.

– Ого, как тут всё растёт… – Вэнда села прямо на поляне, чтобы внимательнее рассмотреть свои раны.

Раны были глубокими, по краям они кое-где начали стягиваться, подсыхая на солнце. Вэнда осторожно рассматривала одну из них на запястье. Вдруг кожа слегка лопнула, и оттуда выступила жидкость – стало больно. Она сидела, согнувшись над запястьем, пока не выпрямилась, и тогда луч солнца упал прямо на рану. Жидкость сразу остановилась, а сама рана на глазах затянулась тонкой, едва заметной корочкой, соединяя её края.

– Это как? Обычно мои ссадины неделями не заживают… Может, здесь какой-то лечебный воздух? – подумала Вэнда и попыталась встать. Но сразу почувствовала, насколько сильно устала: всё тело ныло и щипало. Раны хоть и затянулись каким-то волшебным образом, но боль оставалась ужасной.

– Ладно, посижу немного здесь, а потом попробую спуститься вниз… – от этой мысли к горлу подступил комок. – Как я это вообще сделаю?

Вэнда поняла, что совершила глупость: не стоило сюда забираться. Она достала из рюкзака бутерброд и травяной чай и стала его уплетать.

– Как же я проголодалась! – Три бутерброда исчезли моментально. Она допила чай из каменной фляжки, которую ещё в детстве сделал для неё папа, и улеглась в траву, чтобы немного отдышаться, прежде чем подумать о том, как вернуться домой.

***

Вэнда проснулась от холода, открыла глаза и увидела рядом с лицом высокую траву. Она вскочила. Звёзды светили на небе, а кругом стояла темнота.

– Нет, нет… Как так получилось? Теперь я точно не смогу позвать никого на помощь. Блин, что же делать?

Вэнда подошла к краю скалы. Внизу зияла кромешная тьма, не видно было ровно ничего. Но кругом ещё хоть как-то угадывались силуэты – луна освещала поляну.

– Так, надо придумать, как переночевать. А завтра я подойду к самому краю и буду кричать, пока кто-нибудь меня не услышит. Завтра ещё один день сбора летнего урожая, значит, с утра мимо скалы будут проходить жители. Может, Анастос зайдёт ко мне вечером и, не найдя дома, попробует разыскать меня здесь. Хотя… с чего он вдруг так подумает? Блин. Почему я хоть записку не оставила?

Вэнда стала пробираться через густую, высокую траву. Поляна уже не казалась ей приветливой и светлой, как днём. Шипы какого-то растения больно резанули по ноге, и она ощутила тёплую струйку крови. Тело не успело зажить, все раны ныли.

– Что же делать, – задавала она уже не в первый раз вопрос за день. – Как-то не по себе…

Вэнда начала испытывать страх.

– А вдруг тут есть дикие животные? – Так, пойду, попробую залезть на то дерево и на нём пережду ночь.

Вэнда подошла к огромному дубу: каждая его ветка была толщиной с отдельное дерево, а ствол не смогли бы обхватить и десять человек. Она была поражена размерами гиганта – никогда прежде не видела такого огромного растения. Без труда Вэнда забралась по толстым веткам довольно высоко, устроилась поудобнее на одной из них и стала рассматривать луну. Та висела в небе тонким серпом ярко-жёлтого цвета.

Глава 5. Дуб и чужак

– Ну и долго ты тут планируешь сидеть?

Вэнда подскочила и чуть не свалилась с дерева от неожиданности, едва удержавшись, ухватившись за тонкую, лохматую ветку.

На Вэнду смотрели два ярких чёрно-карих глаза. Они были мужскими и принадлежали чужаку, которого Вэнда ещё никогда не встречала.

– Ты кто? – у Вэнды от испуга сел голос, и вопрос прозвучал хрипло, словно чужой.

– Ты чего испугалась? – рассмеялся мужчина. – Людей до этого не видела? Ну да, ты какая-то диковатая, ха-ха!

– Ничего я не испугалась, просто любовалась луной, а ты пришёл мой вечер портить!

– Я тебя здесь ни разу не видел!

– А ты вообще кого-нибудь здесь видел?

– Иногда людей из вашей деревни. В основном – рыжего парня.

– Ты знаешь Анастоса?

– Я не знаю, как его зовут. Просто он тут часто нектар разыскивает, за пчёлами следит – вот и знаю. Вы ведь маги Земли, Песка…

– Скал!

– Но ты какая-то странная: залезла на дерево, оторвалась от земли. Ваши так себя не ведут.

– А кто ты такой? – решила сменить тему разговора Вэнда.

– А чего барышня интересуется? Понравился? – крайне надменно поинтересовался незнакомец.

– Тебе пора! А мне не мешай любоваться луной!

– Что с тобой не так? Какая, к чёрту, луна? Ты должна любить смотреть только на булыжники под ногами. Ты ведь маг Земли!

– А я очень поэтический маг Земли, который любит луну! Слыхал о таких? Маги-эстеты. Нас в общине ценят и берегут как зеницу ока. Мы – высшая каста. Нас очень мало: буквально пара человек на деревню. Мы умеем видеть красоту не только в скалах, но и в солнце, луне, деревьях.

– Странно, никогда о таком не слышал. Ваши о вас не разговаривают.

– Потому что мы что-то вроде священного талисмана деревни, который оберегает от злых духов.

– Так ты специально сюда ночью пришла? – на Вэнду уставились два любопытных глаза.

– Ну конечно, – соврала Вэнда.

– Интересно… но ты действительно не такая, как все ваши. От тебя исходит совершенно другая сила. Она будто лунная, но нет – не наша. Это у ваших магов-эстетов магия похожа на нашу?

– Что значит на вашу?

– Ну, на нашу, Лунную магию.

– Каку… хмм, прости, поперхнулась! Какую вашу магию?

– Лунную.

Вэнда растерялась. По серьёзному лицу мужчины она не могла понять, шутит ли он про магию Луны или говорит правду. Возраст тоже определить было трудно: скорее всего, он был её ровесником, но в темноте это было неясно.

– Ну да, может, и похожа на вашу, – неуверенно сказала Вэнда.

– Может, тебе воды дать? А то вид у тебя какой-то пришибленный. Может, мошка в рот залетела? Обидно ведь такому привлекательному магу помереть от того, что комар не в то горло попал.

– Воды можешь дать, но дело не в комаре. Просто не свойственно магу моего уровня по ночам непонятно с кем общаться.

– Ну уж простите великодушно! – засмеялся незнакомец и протянул фляжку. Она была сделана из странного материала – то ли камня, то ли металла, – и украшена тонкой росписью: полумесяцы в разных фазах, растущие и убывающие, причудливо переплетались в узорах.

– А можешь рассказать о своей магии?

– Это вообще-то не принято, – отозвался он, доставая бутерброд и разворачивая его.

Вэнда почувствовала, как рот предательски наполняется слюной.

– Хочешь?

– Вот ещё! Есть еду незнакомца… вдруг ты меня отравишь, – и в этот самый момент, в полной тишине, живот решил пробурчать.

– Ну смотри, точно не будешь? – рассмеялся новый знакомый. – Если что, меня зовут Джэн. Теперь я уже не незнакомец, так что держи, – он протянул бутерброд.

– Спасибо, – Вэнда жадно вцепилась зубами. – Но учти, это ничего не значит.

– А что именно это могло бы значить? У тебя есть виды на меня? Ты бы для начала хотя бы представилась, прежде чем себе что-то воображать.

– Меня зовут Вэнда.

Джэн поперхнулся и закашлялся. С набитым ртом он выдавил из себя:

– Как?!

– Вэнда. Ты что, глуховатый?

– У тебя что, имя богини Света? Гы-ы-ы, серьёзно? Люди Скал дают своим детям такие имена? Гы-ы-ы-ы!

– Прекрати смеяться! Кто такая богиня Света?

– Нууу… это сила, которая воплощает в себе мощь Луны и Солнца. У нас, у людей Луны, есть легенда: когда-то давно жили те, кто мог пользоваться одновременно и силой Луны, как наш народ, и силой Солнца.

– И куда эти люди делись?

– Никто не знает. Но легенда гласит, что самым сильным магом была женщина по имени Вэнда. Она была последней и очень могущественной: до конца защищала свой народ и была убита во времена Серых войн.

– А можешь ещё что-нибудь рассказать? – Вэнда не знала, что именно спросить. Её интересовало всё, что говорил этот парень. Он знал так много того, чего не знала она.

– Мы с тобой засиделись. Скоро начнётся рассвет.

– И что?

– Ну, моя сила станет слабее, поэтому я обычно к этому времени возвращаюсь домой.

– А ты часто тут бываешь?

– Да, я люблю приходить сюда. Здесь так тихо. Но с тобой даже как-то интереснее, чем одному. Ты ничего такая… люблю мелких; у вас в деревне девушки как-то в основном покрупнее.

Вэнда впервые в жизни испытывала такой восторг. Этот молодой мужчина был совершенно не похож на мужчин из её деревни. Её тянуло к нему, будто к источнику какой-то силы. Нет, это было странно… словно от него исходил импульс, похожий на тот, что она чувствовала от солнца.

– Джэн, слушай… у меня есть небольшой вопрос, – Вэнда замялась и не знала, как это спросить.

– Ну и что это за вопрос? Хочешь, чтобы я тебя поцеловал?

– Ты что, совсем дурак?

– Да я пошутил. Ну, спрашивай!

Вэнда выдохнула:

– У меня, если честно, немного меньше сил, чем у соседей. И мне сложновато сейчас, ночью, вернуться домой в темноте.

– Оооо, так ты хочешь попросить меня проводить тебя домой? И… в знак благодарности… поцеловать. Гы-ы-ы-ы.

Вэнда решила, что больше у такого бестолкового просить ничего не будет. – Ладно, сама как-нибудь спущусь.

– Да я пошутил, просто нам тогда надо поспешить.

– Только можем мы это сделаем, чтобы в деревне тебя никто не видел?

– Только так и можно. Твои односельчане крайне враждебны – не хочу с ними встречаться.

Глава 6. Серебряный спуск

Он подошёл к обрыву и помог ей спуститься, аккуратно придерживая за руку всю дорогу. Странно, но даже в отблеске луны Вэнда видела тропу – уже не золочёную, как днём, а серебристую. Казалось, луна подсвечивала ей путь. Прилива сил не было, но лёгкий холодок в теле поддерживал её, словно она держалась на весу.

Они спустились со скалы. Начинало светать.

– Мне пора, – сказал Джэн. – Мы можем ещё встретиться?

– Я не знаю.

– А где твой дом?

– Его отсюда не видно. Он стоит в самом центре нашего ущелья.

– В центре? Я слышал о вас другое: что вы строите дома у самых подножий скал, где холод скал пробирает до костей даже в жару.

– Ну, я же говорю, у меня немного слабее магия, чем у остальных.

– Ну так что? Мы ещё увидимся?

– Я не могу этого обещать. Я ещё не решила, ты как-то не в моём вкусе, – засмеялась Вэнда и показала язык.

– Да уж, воспитание у тебя далеко от благородного! Ну что тут возьмёшь с простолюдинки.

– Я на тебя сейчас эту скалу обрушу.

– Ха, ты же слабый маг!

Небо уже стало совсем светлым, и в утренней дымке начали проступать дома.

– Я побежал. До встречи! Буду ждать тебя у дуба. Приходи! – Джэн быстро стал подниматься, местами почти срываясь.

Вэнда вспомнила свою дневную беспомощность и отвела взгляд. А когда снова подняла глаза – Джэна уже не было.

На улице было так красиво и тихо: начинали петь утренние птицы, небо было белесо-голубое и холодное. Солнца в ущелье в этот час ещё не было видно, но оно уже всходило где-то вдали, наполняя всё кругом жизнью и теплом.

Вэнда глубоко вздохнула и поняла, что она счастлива – и очень устала.

– Надо успеть пройти всю деревню, пока все не пошли на сбор урожая. А то замучают вопросами.

Дома, увидев своё отражение, Вэнда пришла в шок: лицо всё поцарапанное, кофта на рукаве порвана, сама грязная.

– Да уж, явно Джэн решил, что я странная.

Она умылась и, едва коснувшись головой подушки, провалилась в крепкий, исцеляющий сон.

***

Вэнда проснулась, когда на улице уже был почти полдень. Болело всё тело – не только раны, которые уже неплохо затянулись, но и мышцы, словно её били палками с остервенением.

Она схватила со стола баночку с остатками мёда, налила чаю и выбежала в палисадник – наслаждаться пробуждением под ярким полуденным солнышком.

Когда Вэнда допила чай, она в деталях вспомнила ночное приключение и поняла, что многое ей осталось непонятным.

– Почему мне никто не говорил, что есть ещё деревня с магией Луны? Я знала, что наша деревня избегает общения с другими людьми, но никто и словом не обмолвился, что они живут так близко. Даже Анастос мне об этом никогда не рассказывал.

Да, люди в нашей деревне очень самодостаточные. Часть магии Скал – это одиночество в холодных пещерах: чем сильнее маг, тем больше он любит проводить там времени, почти в заточении, перед посвящением, чтобы раскрыться. Некоторые так сидят месяцами. Я слышала, что бабушка перед своим посвящением ушла в пещеры на несколько лет. Обычно в семье этим гордятся, но про бабушку стараются не вспоминать.

Вэнда встала, запрокинула голову так, чтобы солнце полностью освещало её лицо и прогревало каждую косточку.

– Чем бы сегодня заняться? Оооо… может, сходить к бабушке? Заодно расспрошу её о других селениях: она ведь больше всех знает. К тому же у неё есть книга с историей нашей деревни.

Вэнда захватила тёплую кофту: до бабушки было идти неблизко – та жила на самом краю деревни, у самых отдалённых Скал. Возвращаться придётся точно в темноте.

Глава 7. Легенда бабушки

Вэнда подошла к дому бабушки. Дом был странной формы – в виде бочонка, полностью обвитого виноградными лозами. У бабушки было особое пристрастие к растениям: здесь не найти обычных культур вроде картошки или огурцов.

Бабушка растила целую поляну кактусов, огромного размера, хотя в нашей местности они вообще не росли. Вэнда поймала себя на мысли, что понятия не имеет, откуда бабушка их взяла. Но все знали: бабушка делает из них очень крепкую настойку, и перед праздниками к ней часто заходили угоститься.

Бабушка гостей не жаловала, любила одиночество и свою собаку. Бабушку звали Валяка. Когда Вэнда зашла во двор, навстречу ей выбежала собака по кличке Берёзка. Она была белоснежной, в серую рябушку – как ствол берёзы. Берёзка прыгала и зализывала Вэнду в щёки и губы. Вэнда присела и обняла собаку, и в этот момент из дома вышла бабушка.

– Здравствуй, Вэнда. А что это с тобой приключилось? Кто тебя так отлупил – или ты куда-то ввалилась?

– Никто меня не отлупил! Бабушка, и вообще, почему меня кто-то должен лупить?

– Нууу… характер у тебя не золото. Весь в бабушку пошёл, – Валяка улыбнулась. У неё были благородные черты лица, а седые волосы делали её похожей на волшебницу из сказок – только зимнюю. – Пойдём, чайку с настойкой выпьем.

– Я не буду настойку.

– Это всё мама тебе вкусы портит, ничего она не понимает. И меня всё время критикует. Ладно, не хочешь настойки – у меня винцо есть?

– Бабушка, мама сказала, чтобы я у тебя не пила.

– Ладно, у меня есть варенье из клевера, одуванчиков и малины. В этом году оно получилось очень душистое. Будешь?

Вэнда чуть слюной не подавилась от такого предложения.

– Да, конечно! Бабушка, почему никто в деревне, кроме тебя, не варит варенье?

– Да потому что не умеют красиво жить.

– Бабушка, я серьёзно.

– Ну, ты ведь знаешь, нашему народу живётся нелегко. Ничего само не вырастет: все наши хлеба выращены на силе людей. В каждом колосе – сила нашего народа, и это не метафора, а правда. А я что? Живу одна, ращу, что хочу, а силы у меня хоть отбавляй.

– Бабушка, расскажи, как пробудилась твоя Сила. Мама говорила, что ты на несколько месяцев уходила в Скалы перед своим двадцатипятилетием.

Валяка присела на гладко отполированную каменную скамью – скорее даже целый диван из какой-то тёплой, белоснежной породы. Лицо бабушки стало задумчивым.

– Вэнда, что тебя беспокоит?

– Откуда ты знаешь, что меня что-то беспокоит?

– Я не первый год живу.

– Есть другие маги, не такие, как мы?

– Где ты с ними встретилась? – бабушка не отвечала на вопросы, а только задавала свои. Так было всегда, с самого детства.

– Почему мне про них никто никогда не говорил? – упорствовала Вэнда.

– Я тебе ничего не расскажу, пока не узнаю, где ты их встретила и почему вся исцарапана.

Вэнде пришлось рассказать о своей прогулке в горы.

Бабушка долго сидела молча, глядя в одну точку с серьёзным и опечаленным лицом. Потом встала, заварила чай, открыла банку варенья и поставила всё это перед Вэндой.

– Пей. Давно пора поговорить. Никто, кроме меня, на это не способен. Думают: если молчать, то и вопросов не возникнет. Ничему их история не учит. Глупцы.

– Бабушка, ты сейчас про кого?

– Молчи и слушай!

– На свете существует много разных видов магии. Кто-то может угадывать настроение животных, кто-то – птиц. Есть люди, которые ощущают перемену погоды, а есть предвестники смерти – их так не любят, что они живут в уединении, и никто их не знает и знать не хочет.

Но истинная магия, которой можно управлять, преобразовывать и обогащаться, – это только магия Скал и магия Луны. Народы Луны и Скал всегда процветали, потому что могли даже в самый неурожайный год, на самых неплодородных почвах, вырастить достаточно хлеба, чтобы прокормить свой народ.

Конечно, другие люди нас не возлюбили. Так начались Серые войны. На наши народы нападали, убивали, отбирали всё, что мы нажили непосильным трудом.

Да, у нас есть энергия, но, чтобы маг смог преобразовать силу Скал в энергию зерна, ему нужно трудиться целыми днями. Во времена Серых войн наши народы были уничтожены более чем наполовину – мы стояли на грани выживания.

Как у магов Скал, так и у магов Луны есть одна особенность: в семье не рождается больше двух детей. Иногда появляются трое, но это редкость. Чаще всего – лишь один ребёнок. Поэтому с каждым годом нас становится всё меньше и меньше.

Во времена Серых войн маги Скал сплотились с магами Луны, чтобы выжить. Это были трудные годы: мы жили бок о бок, помогали и поддерживали друг друга. Многие молодые люди тогда поженились. Но вскоре оказалось, что в смешанных браках рождаются мёртвые дети или те, кто не имеет магии.

Остальной мир до сих пор недолюбливает магов Скал и Луны. Войны закончились, но наша численность так и не начала расти. Всё чаще заключались смешанные браки, и мы снова оказались на грани вымирания – ещё хуже, чем во времена войн. Тогда старостам общин пришлось принять тяжёлое решение: если бы мы продолжили жить вместе, оба народа погибли бы.

Наш народ перебрался в самое глубокое ущелье Разногорья, а народ Луны поселился на самом высоком участке хребта. С тех пор общение между нашими народами носит статус молчаливого запрета: даже если мы встречаем кого-то из народа Луны, мы не разговариваем с ними и делаем вид, будто вовсе их не замечаем.

– Запомни: ты не должна ни с кем из них общаться. Этот запрет установлен нашими народами не просто так и не должен быть нарушен. Иначе это может привести к гибели и нас, и их.

– Но, бабушка, почему мне об этом никто никогда не рассказывал?

– Вэнда, пойми, это было очень тяжёлое решение. Боль, которую пережили наши народы при расставании, никто не хочет вспоминать. Ещё живо поколение, которому пришлось отказаться от семьи и друзей ради будущего наших народов. Ради тебя.

– Я не понимаю, почему мне никто об этом ничего не сказал?

– Ты единственный ребёнок без магии, хотя и рождена от двух очень сильных магов Скал. Почему? Никто не знает ответ на этот вопрос. Всем страшно: а вдруг ты не последняя?

– Бабушка, я иногда ощущаю пульсацию. Я и хотела у тебя спросить: как в тебе проснулась Сила? Что ты делала в Скалах?

– Вэнда, я не хочу об этом говорить. Могу сказать только одно: я родилась уже с Силой. Я умела управлять ею с детства, мне просто нужно было понять себя.

– Как?

– Вэнда, это не твой случай. Если бы в тебе была Сила, ты бы уже её ощутила.

– Тогда что значит «понять себя»?

Бабушка не стала отвечать. Она молча встала и начала собирать для меня гостинцы. Это значило только одно: больше я от неё ничего не услышу. Она и так сегодня была чересчур откровенна. На улице уже давно сгущались сумерки, и пора было собираться домой.

***

Я шла по дороге домой и понимала, что я – отголосок ошибки наших народов, доказательство того, что мой народ уязвим, что вся деревня смотрит на меня и боится, что такое может случиться и в их семье. Я всегда это понимала, но сейчас ощущала особенно ясно. Я понимала, почему у меня никогда не было друзей. Я знала, что со мной дружит только Анастос, но его родителям это не нравится.

Комок подкатил к горлу, стало тяжело дышать. Я больше не могла сдерживать слёзы – они катились по лицу, солёные капли просачивались в рот. Я разрыдалась навзрыд, мне было так жалко себя.

Когда совсем стемнело и я подходила к дому – зареванная, уставшая, – на душе стало чуть легче, но глаза еле открывались от слёз. Хотелось лечь в свою постель и забыться исцеляющим сном. Но не тут-то было…

Глава 8. Тени у калитки

Когда Вэнда уже стояла на крыльце, она услышала шорох в кустах и обернулась. Из палисадника на неё смотрели два ярких чёрных глаза.

– Привет!

– Джэн?! Что ты тут делаешь? – Вэнда оглянулась, словно вор. После рассказа бабушки ей особенно не хотелось, чтобы их кто-то видел.

– Я решил проверить, добралась ли ты домой.

– Как видишь, у меня всё хорошо. Уходи, мне некогда.

Джэн пристально посмотрел Вэнде в глаза и настороженно спросил:

– У тебя что-то произошло?

– Нет. Почему ты спрашиваешь?

– Ты выглядишь расстроенной. Глаза уставшие.

– Это комплимент?

– А ты ждёшь от меня комплиментов? – с заигрывающей улыбкой ответил Джэн.

Вэнде было не до веселья. Она ощутила чувство вины за то, что ей интересно с этим чужаком.

– Пока. Мне нужно идти. Как видишь, у меня всё хорошо. Только, пожалуйста, больше не приходи.

– Ты не хочешь общаться из-за того, что наши деревни не разговаривают?

– С чего ты взял? Это тут ни при чём. Просто не хочу с тобой разговаривать, надоело.

– Не бойся, тебе главное в меня не влюбляться и не заводить от меня детей!

– По-моему, это ты сидишь у меня в кустах, так что скорее тебе надо быть аккуратнее в своих чувствах! – Вэнда надменно задрала носик вверх и упёрлась руками в бока. Щёки стали румяными, и она явно получала удовольствие от разговора.

Из темноты раздались шаги. У калитки появился знакомый силуэт с рыжей копной волос.

– Привет, Вэнда. Что делаешь? – Анастос подошёл к самой калитке и слегка облокотился на неё.

– Рассматриваю цветы в палисаднике. А тебе чего надо?

– Это тебе, – он протянул целую охапку подсолнухов. – Уже вызрели семечки, пока птицы не обклевали, решил тебе принести.

Вэнде стало неудобно за свою грубость.

– Спасибо. Я просто сегодня к бабушке ходила, только что вернулась и устала. Хочу лечь спать.

– Жаль. Я хотел тебя позвать костёр пожечь, поболтать хоть немного. А то весь день в поле – мы почти не видимся.

Вэнда услышала сладостный вздох в кустах.

– Давай завтра, – быстро сказала она, решив, что нужно поскорее избавиться от Анастоса, пока он не заметил Джэна. Иначе она бы ещё долго выпендривалась и поиздевалась над Анастосом, прежде чем согласиться пойти к костру – как обычно. Но сегодня времени на это у неё не было.

– Точно? – обрадовался он. – Договорились. Завтра зайду в это же время, расскажешь, как сходила к бабушке. Спокойной ночи, Вэнда.

Анастос скрылся в темноте. А вот Джэн никуда не делся.

– Я не хочу, чтобы тебя видели! – вспылила Вэнда. Но образ её нового друга был каким-то размытым, и ей пришлось напрячь зрение, чтобы различить лицо.

– Ты меня видишь? – удивился Джэн.

– А я что, по-твоему, слепая?

– Сейчас я использую магию Луны и рассеиваю свет. Маги Скал не могут меня видеть.

– А кто-нибудь может?

– Свои могут ощутить, что кто-то применяет магию. Но чтобы увидеть, нужно использовать магию Луны наоборот – собирать свет в силуэт. Для этого, во-первых, надо точно знать, куда смотреть, а во-вторых, быть сильнее того, кто рассеивает. То есть сгущать свет быстрее, чем он его рассеивает. Тогда можно различить расплывчатый силуэт. – Джэн прищурился. – А ты мне смотришь прямо в глаза?

Его глаза бегали, как два ярких уголька.

Вэнда поняла, что совершает какую-то ошибку. Но понять, в чём она, ей было сложно.

– Сдвинь этот камень! – прокричал Джэн.

– Почему ты мне указываешь?

– Тебе что, тяжело? Ты ведь можешь горы сокрушать!

Вэнда ощутила страх. Она не хотела показывать свою никчёмность. Она так устала от всего этого. А теперь ещё и этот чужак хотел, чтобы она признала своё бессилие.

– Уходи! Я ничего тебе не буду показывать. Кто ты вообще такой, чтобы мне указывать? – Вэнда почти кричала, её глаза злобно впились в глаза Джэна.

– Но ты говорила, когда мы с тобой встретились, что можешь видеть особую красоту солнца и луны. Что это значит?

– Послушай, мне нечего тебе рассказывать. Я иду спать, а ты можешь сидеть в моих кустах сколько душе твоей будет угодно.

Вэнда быстро шмыгнула в дом и задвинула засов.

Она опустилась на пол, упершись плечами в закрытую за спиной дверь. Сердце бешено колотилось. Вэнда точно знала: она не хочет выглядеть слабой перед этим незнакомцем и признавать, что в ней вовсе нет магии, что живёт в этой деревне лишь потому, что её любят мама и папа, а места ей здесь на самом деле нет.

«Интересно, почему я смогла его увидеть, если он применял чары?» – промелькнула неясная мысль в голове у Вэнды, но тут же исчезла в порыве досады и боли. Она сидела, обхватив колени руками.

– Ну почему я? Почему именно я не могу колдовать? Может, мне уехать туда, где живут люди без магии?.. – Вэнда испытывала к себе сильное чувство жалости. Слёзы сами собой катились из глаз крупными солёными каплями, попадали на губы и неприятно стекали по шее. Она сидела с мокрым лицом, пыталась хоть как-то вытереть слёзы рукавом, шмыгала носом и чувствовала, как на неё наваливаются усталость и облегчение одновременно.

Слёзы иссушали её боль, её обиду на весь белый свет. Она легла калачиком вдоль двери и закрыла глаза. Под головой ощущались дубовые доски; поза была неудобной, но становилось легче – тело постепенно успокаивалось и расслаблялось.

Вэнда заметила, что на неё падает свет Луны из окна. Раньше она никогда не обращала внимания, что из её дома можно увидеть лунный свет. Теперь он убаюкивал её, успокаивал разбередённую душу.

Казалось, она видит сон: лёгкий ветер подхватил её, нежно обволакивал, всё тело обмякло. Раны перестали болеть, холодный и твёрдый пол уже не ощущался. Её качало, словно на воздушных качелях. Уносило всё выше и выше от земли. Она парила в своём коконе, впервые чувствуя такую безопасность. Ей было так хорошо, так радостно на душе.

Тело наполняли свет и тепло, оно становилось невесомым. Лёгкими укачиваниями её поднимало всё выше и выше над землёй. Никто больше не мог её достать, никто не мог обидеть. Вэнда ощущала: сейчас ей нужен покой, и когда она успокоится – сможет овладеть силой, до этих пор ей неведомой.

Глава 9. Имя на солнце

Вэнду разбудило солнце – его лучи били прямо в глаза. Она сладко потянулась, медленно пошевелила руками и ногами… и вдруг, почувствовав под ладонями траву, резко раскрыла глаза. Да, она и правда лежала среди высокой травы, залитая солнечным светом.

– Где я? – Вэнда вскочила на ноги, но они тут же подкосились. Она пошатнулась и едва удержалась, чтобы не упасть. Оглядевшись, заметила неподалёку огромный дуб – тот самый, что она нашла во время своей первой вылазки в горы. – Но как я сюда попала? Это был не сон? Я что, и вправду летала?

Она подошла к обрыву, посмотрела на деревню и решила вернуться к дубу. Но то ли он оказался дальше, чем ей показалось, то ли усталость сковала тело – Вэнда еле добралась до дерева и поняла, что больше не может сделать ни шага. Она рухнула в траву и услышала, как заурчал её живот. Чувство голода было сильнейшим.

– Я знал, что люди Скал плохо переносят солнце, но чтобы вот так… Не могли идти – первый раз вижу.

Вэнда открыла глаза. Над ней склонялся незнакомец с белоснежными волосами, идеально ровным носом и большими чёрными глазами, по цвету – как мокрые блестящие угли.

– Ты кто? – Вэнда быстро пришла в себя, попыталась встать, но поняла, что сделать это грациозно не получится, поэтому просто села.

– Меня зовут Трэн. Или Трэнни – как больше нравится. У тебя что-то случилось?

– Нет, просто решила отдохнуть.

– Ты маг Скал? – Трэнни внимательно разглядывал Вэнду.

– Почему спрашиваешь?

– Просто… Ты, наверное, проголодалась?

У Трэна с собой была огромная корзина. Он поставил её перед собой, аккуратно достал сложенную скатерть, расстелил и стал выкладывать еду: хлеб, сыр, яйца, а затем – баночки всех цветов радуги. Когда он открыл их, разлился такой пряный, сладкий и аппетитный аромат, что живот Вэнды громко напомнил, как сильно она проголодалась.

Трэн взял хлеб, намазал на него толстый слой чего-то красно-оранжевого и протянул Вэнде. Она подумала, что это что-то сладкое, но, когда поднесла ко рту, поняла, что оно пахнет травами, чем-то кисло-сладким, а когда укусила – чуть не поперхнулась от восторга: хлеб таял во рту, а масса, которая была нанесена на хлеб, обжигала рот, она была и душистой, и острой одновременно.

Вэнда уплетала на полный рот. Трэн очень внимательно за ней наблюдал, её не покидало ощущение, что он знает о ней всё, что его взгляд попадает ей куда-то глубоко в душу и оставляет в ней следы.

Когда она доела, он спросил, улыбаясь задорно и при этом излучая доброту:

– Может, теперь ты скажешь, как тебя зовут?

Вэнда вдруг поняла, что манеры у неё совсем так себе. Она прыснула, ощущая, что счастлива и что совсем не боится этого красивого парня.

– Вэнда. Меня зовут Вэнда.

– Вэнда? Это шутка?

– Почему? Ах да… так звали Богиню Солнца.

– Именно. А у тебя родители с юмором.

– Ну у нас же не родители называют детей.

– А кто?

– Мать ребёнка, когда ему исполняется три дня, идёт в Чёрные Скалы – так называется место, где магия Скал ощущается сильнее всего, – и ночует там. Скалы шепчут, поют матери имя ребёнка. Потому что они обладают великой мощью: издают гул, идущий из-под самой Земли, где магия так сильна, что камень превращается в горячую лаву. Скалы подсказывают, с каким именем ребёнку будет жить легко. Это имя они запоминают, и когда магия просыпается в ребёнке, Скалы зовут своих детей по имени и дают им силу.

– Ты слышишь, как Скалы зовут тебя по имени?

Вэнда не знала, что ответить, поэтому просто вытянулась на солнечной поляне, закрыла глаза, улыбнулась и сказала:

– Это секрет, чужак.

Вэнда опять задремала под солнечными лучами. Ей снилось, что её пронизывают лучи солнца. Под ними она становится вся прозрачная, энергия течёт через всё её тело. Она сфокусировалась на потоке и ощущает, что энергия движется неправильно – где-то есть течь. Вэнда внимательно, миллиметр за миллиметром, ощущает свои руки. Тёплые лучи проходят по ним, расслабляя и делая их тяжёлыми, пальчики уже её не слушаются. Лучи собираются сгустками там, где есть раны, фокусируются на этих местах и затягивают разрывы ткани – аккуратно, будто плетут полотно из разных ниток, очень медленно, стежок за стежком.

– Что ты здесь делаешь?

Резкий, испуганный голос выдернул Вэнду из сна – такого блаженного и исцеляющего.

Вэнда вскочила и оглянулась. Над ней стоял Джэн.

– Ну, что тебе надо? А где…? Я тут была одна?

– А ты с кем-то пришла?

– Нет, – тут Вэнда поняла, что на улице уже стемнело. – Мне надо домой.

Она не хотела признавать, но ей необходима была помощь этого нового друга, но ей так не хотелось просить.

– Давай я провожу тебя домой. А то ты как-то растерянно выглядишь. Я вчера ждал тебя до рассвета, но ты так и не вышла.

– Я легла спать.

Он протянул ей руку – на фоне луны она слегка светилась под определённым углом. Несмотря на его высокий рост, рука была небольшой, с тонкими, красивыми пальцами. Вэнда хмыкнула и самодовольно вскочила на ноги сама. Но тут же пошатнулась – усталость, как ей сначала показалось, вовсе не прошла.

Джэн самодовольно придержал её за талию.

– Ну, если тебе нравится не за руку, а вот так – сразу в объятиях, то я не буду тебе мешать.

Она отпихнула его и посмотрела из-под лба.

– Я пошутил. Мне тебя и обнимать-то не особо хочется – костлявая ты.

– От тебя много и не требуется. Просто проводи меня домой и, если можно, постарайся сделать это молча… А люди Луны умеют летать? – выпалила Вэнда. Этот вопрос терзал её с самого утра.

– Почему спросила?

– Просто… вы же должны тянуться к Луне, как мы – к камню.

– Я просто не знаю, можно ли рассказывать такую информацию.

– А почему нет?

– Понимаешь, всё как-то сложно. Наши народы не в ссоре, но мы не общаемся. И у нас не принято о вас говорить. Я не понимаю – нарушаю я что-то или нет…

Вэнде было всё равно – она испытывала те же сомнения, но ей необходимо было получить ответ. Поэтому она бестактно прервала Джэна:

– Либо ты мне всё рассказываешь, либо мы больше не будем видеться. Зачем тогда вообще все эти разговоры?

– Летать могут только очень… ну, прям очень сильные. Нет, не так – могущественные маги Луны.

– Сколько их у вас?

Джэн замялся, сразу как-то сник и стал выглядеть жалко.

– На самом деле, толком никто. Раньше было несколько таких, но я их уже не застал. Такая магия приходит со временем… А у нас в деревне есть один человек, который может немного приподниматься.

– Что это значит?

– Он может слегка зависнуть в воздухе над землёй, – сказал Джэн.

Джэн стал грустным; на щеках проявилась какая-то синева, а чёрные глаза стали аж мутными от какой-то эмоции.

– Джэн, что случилось?

– Ничего.

– Ты можешь рассказать мне.

– Я не хочу вызывать у тебя чувство жалости или рассказывать свои грустные истории.

– Но мне интересно их послушать.

– У нас в деревне есть несколько очень сильных магов. Один из них – мой отец, он глава деревни. С рождения я тоже был сильным магом. Но есть ещё один – Трэн. Он с детства обладал мощной силой, и, между нами, всегда было соперничество. Я был уверен, что со временем стану сильнее его: много тренировался, учился… но он научился зависать, а я – никак. Возможно, у меня никогда не проявится такая сила.

– Летать – это просто чудесно!

Джэн посмотрел на Вэнду тяжёлым взглядом, будто сотни скал обрушились на неё со всех сторон одновременно.

– Да, летать чудесно. Тем более, что главой становится самый сильный маг.

– У нас в деревне самый сильный маг – моя бабушка, но она не глава.

Джэн рассмеялся. Его глаза снова стали яркими угольками, а щёки покрылись лёгким румянцем.

– Если ты в неё, то неудивительно!

Теперь пришла очередь Вэнды расстраиваться: бабушка – самый сильный маг, отец по силе не уступал бабушке, мама тоже… что тогда с ней не так?

– Я сегодня познакомилась с Трэном.

– Что-о-о?! – Джэн явно разозлился. Он отпустил руку Вэнды и стал идти быстрее, будто забыл, что провожает её, будто хотел просто уйти.

– Да что случилось?

– Он спрашивал про тебя? Кто ты? Просил показать магию?

– Немного… а что?

– Ладно, Вэнда, я скажу, что! – Джэн резко остановился и посмотрел ей прямо в глаза – упрямо, однозначно, будто давно хотел это сказать, но боялся обидеть, а теперь больше не боялся.

– Ты явно не маг Земли. Скал – называй как хочешь, но ты не маг вашей стихии.

Вэнда потеряла дар речи, она не знала, как себя повести, её бросило в жар, как будто был раскрыт её самый страшный секрет. Она перебирала в мозгу, когда именно она ошиблась, когда Джэн узнал – всё их общение пролетало у неё перед глазами, было множество моментов, но почему он тогда промолчал, а сейчас говорит? Голос срывался, получился каким-то хриплым и слегка визжащим:

– С чего ты взял?

– Я не прав? Покажи силу вашего рода, подними песчинку.

– Мне надо домой.

Они уже дошли до края. Вэнда не разбирала дороги, стала соскальзывать вниз, цепляясь руками за холодные булыжники. Ей было так стыдно, что уши будто заложило.

Она вспоминала лицо Джэна – и стыд становился таким сильным, что приходилось зажмуриваться. Волна подступала к горлу, и она вся сжималась. Ей было неудобно, тело напряглось – мышцы, как натянутые струны, аж звенели и готовы были вот-вот лопнуть. Вэнда была сгустком напряжения – как человек, который сжимает кулак так сильно, что костяшки белеют, рука начинает болеть, а от перенапряжения пульсирует в висках. Тело Вэнды было одним сплошным кулаком. Вдруг оно, словно футбольный мяч, слегка оттолкнулось от скалы, к которой она прижималась. Ноги ступали у самой кромки – но под ними уже не было ничего твёрдого. Тело само собой развернулось боком к скале, и она стала двигаться рядом с ней, близко-близко, почти касаясь локтем, но прикосновений уже не ощущала.

Она увлеклась тем, что видела. Теперь её больше не интересовало ничего вокруг, кроме того, что с каждым шагом, прежде чем поставить ногу, она видела кружочек мерцающего серебряного цвета – почти прозрачный, как тонкое плоское облачко.

Вэнда не боялась. Она была погружена в процесс создания этих облачков под своими ногами, будто художник, рисующий картину мазок за мазком, – и этот процесс полностью поглощает тебя.

Вэнда дошла до земли и только тогда расслабила мышцы – тело охватила усталость.

Она побрела домой: ноги были ватными, голова пустой. Ей не хотелось ни о чём думать, она хотела в свою мягкую постель, под уютное одеяло.

Когда вошла в калитку, попробовала поднять ногу и сосредоточиться, чтобы создать ещё один кружочек, но поняла, что сегодня уже ничего не получится. Она боялась прогнать это чувство – когда ты просто хочешь спать, тебя ничего не волнует, и ты хочешь только одного – спать.

***

Вэнда проснулась от того, что под окном напевала мама – так жизнерадостно и весело, что захотелось выйти и посмотреть, что там делается.

Она выбежала в пижаме на крыльцо.

– Привет, ребёнок. Я тебе кабачковых оладий напекла и сметанки принесла, – мама обернулась, и весёлая улыбка тут же сошла с её лица. Оно вытянулось и как-то поникло.

– Что с тобой случилось? – мама бросилась обнимать и щупать своё дитя.

– Вэнда, ты болеешь? Что болит?

– Мама, у меня ничего не болит. С чего ты взяла?

– Тебе пижама большая, будто вообще не твоя. Щёки ввалились, ты вся побитая! – в голосе звучала не просто тревога – мама начинала паниковать.

– Мама, всё хорошо.

– Так, садись, ешь и рассказывай, чем ты тут занимаешься. Впервые вижу твой огород в таком запустении – всё заросло. Не знаю, кто тебе тут силу вливает, но этот кто-то точно не различает грядки от сорняков.

Вэнда решила сбегать к зеркалу – посмотреть, что так встревожило маму.

– Минутку, я только волосы завяжу и приду, – сказала она, убегая.

Как только она глянула на себя в зеркало, то сразу поняла, что именно так испугало маму. У неё были огромные синяки под глазами, похудела она действительно очень сильно – щёки впали, и она больше не была красивой, цветущей девушкой, а походила на нечто из страшных снов. Она похлопала себя по щекам, пытаясь вернуть им хоть немного румянца, но тут обратила внимание на пальцы рук: костяшки были обтянуты кожей и имели желтовато-папирусный оттенок, будто кожа состарилась на несколько десятков лет.

– Что это со мной происходит? Ведь вчера всё было нормально, – подумала Вэнда. – Ладно, пойду поем, может, станет лучше.

Оладьи были чудесными – ещё горячими. Чай мама заварила с травами, как всегда, и добавила ложечку мёда.

– Вэнда, тебе надо показаться знахарке или хотя бы бабушке. Давай я тебя провожу, сходим вместе, поболтаем.

– Нет, мама, спасибо, правда, всё хорошо. Я просто последние дни пыталась пробудить силу – ведь мне через месяц двадцать пять будет – и, видимо, перестаралась: ничего не ела и сидела в темноте, – соврала Вэнда. Но иначе она бы не смогла объяснить такое ужасное состояние.

– Если не получается – не надо, не пробуй больше. Нам с отцом главное, чтобы ты была здорова и счастлива.

Мама побыла недолго, всё время уговаривала сходить к знахарке и, уходя, сказала, что придёт вечером и принесёт ужин.

Но Вэнда отказалась, сказала, что обещала Анастосу сходить с ним на костёр.

Когда мама ушла, Вэнда принялась за прополку своего огородика. Всё действительно сильно заросло и выглядело неухоженным.

Сидя под палящим солнцем, она стала дремать – тело расслабилось. Вэнда сидела на корточках между грядками, прикрыв глаза. Колени затекли, но ей так не хотелось терять это приятное ощущение – лёгкое покачивание, будто от едва ощутимого ветерка. Высокая травинка щекотала щёку, тёплое солнце ласково светило на лицо, и было полное чувство покоя и блаженства.

Глава 10. Вопрос, который меняет всё

– Вэнда, что ты делаешь? Ты же можешь умереть! – Она резко открыла глаза. Напротив неё сидел Джэн.

– Что ты тут делаешь? Как ты сюда попал? – девушка резко обернулась, чтобы убедиться, что поблизости никого нет. Но в тот же миг в глазах потемнело, а голову словно сжало тисками – она едва смогла открыть глаза.

– Объясни, что происходит? Зачем ты истощаешь себя? – голос Джэна дрожал. – Это я в этом виноват? Я тебя чем-то обидел?

– С чего ты взял?

– С тех пор, как мы познакомились, ты теряешь энергию. Я это вижу: внутренних запасов почти не осталось. Ты хочешь умереть?

Вэнда не знала, что ответить. Она пожала плечами – и в этот момент увидела свои руки. Утром они уже выглядели как пергамент, но теперь приобрели землянистый оттенок.

– Что с моими руками?

– Ты иссушила их!

– Что это значит?

– Ты что, не умеешь контролировать внутренний баланс?

Вэнда поднялась на ноги и впервые испытала не просто страх – а ощущение, что уже ничего нельзя вернуть. Её охватил ужас. Она смотрела на свои ноги и не могла поверить глазам: они были чёрные. Это были не её ноги – от них осталась сплошная кость, обтянутая кожей чёрно-земляного цвета.

– Что со мной происходит? – слёзы катились по её лицу. Она ощущала себя дряхлой старухой: было тяжело двигаться и даже дышать.

– У тебя есть мёд?

– Да.

Джэн подхватил её на руки и понёс в дом.

– Тебе сейчас нельзя находиться на солнце.

Он посадил её на кровать, побежал на кухню, принёс банку с мёдом и ложку. Зачерпнул полную ложку и почти насильно сунул её Вэнде в рот.

– Ешь, и побыстрее, тебе надо минимум съесть полбанки. А потом поговорим.

Вэнда даже не пыталась сопротивляться – просто ела. Сначала жадно, словно утоляя не голод, а жажду. Это было странное чувство – будто нужно непременно съесть что-то кислое, хотя желудок пуст, а холод пронизывает всё нутро. Когда Вэнда съела половину банки, вкус стал казаться ей приторным. Она перестала глотать, лишь медленно рассасывала мёд, ощущая лёгкое жжение в горле – тёплое, успокаивающее, будто оно притупляло ледяной ураган, бушевавший внутри. И вдруг Вэнда поняла: этот холод живёт в ней уже давно, просто в последние дни он стал особенно ледяным. Постепенно тепло, поднявшееся от горла, разлилось по всему телу. Ноги начали оживать, цвет кожи понемногу возвращался к нормальному, а кожа на руках разглаживалась. Хотя оттенок конечностей ещё оставался непривычным, он больше не вызывал тревоги.

Пока Вэнда ела, Джэн стоял у окна – серьёзный, с задумчивым видом. Он был статен; чёрные глаза поблёскивали, губы были плотно сжаты, а щёки пылали. По лицу было видно: он переживал.

– Кто тебя обучал магии?

Вэнда так устала. Зачем он задаёт этот вопрос? Ночью же всё выяснилось – он знает, что в ней нет магии.

– Что ты хочешь услышать?

– Правду.

– Во мне нет магии, – комок подступил к горлу. Она больше не хотела его видеть. Всё это ей так надоело. Вэнда отставила банку – мучительно хотелось пить.

– В тебе нет магии Земли?

– Да. Во мне нет магии Земли.

– Но в тебе есть магия Луны?! Вот я и спрашиваю – кто тебя ей научил?

Глава 11. Правда

– Во мне нет магии Луны… – Вэнда смотрела на него огромными глазами; зрачки расширились, она не моргала и не могла отвести взгляд. Две большие слёзы выкатились из её глаз и медленно потекли по щеке. Она ощущала себя словно в трансе. Сидя, облокотившись на кровать, она крепко упиралась в кулаки; лопатки были сгорблены, тело выглядело страшно худым, волосы растрёпаны, под глазами синяки – и она больше походила на умалишённую.

– Вэнда, в тебе есть магия Луны. Правда, она какая-то странная и не такая, как у меня или у моих соплеменников, но она есть. Ты не знала?

– Нет… – она ответила только губами, звук не получился.

Джэн тоже перешёл на шёпот.

– Но ты не умеешь ей пользоваться. Ты убиваешь себя – и очень быстро, – говорил он медленно, почти шёпотом.

– И что мне делать? – так же тихо спросила Вэнда.

– Тебе нужно научиться ей пользоваться.

– Ты мне поможешь?

Он подошёл к ней близко, посмотрел в глаза и сел рядом на кровать.

– В этом есть проблема.

– Какая?

– Обычно ребёнка обучает очень близкий родственник – мама или папа.

– Почему?

– Во время обучения происходит обмен энергией. Она содержит мысли и эмоции. С возрастом маги Луны учатся контролировать или шифровать это. Но на первых занятиях маг этого сделать не может.

Я смогу узнать о тебе очень многое, и ты не сможешь это контролировать. Даже твои воспоминания могут попасть в сгусток.

– Ты не хочешь меня учить?

– Хочу, – он сидел так близко, что его плечо слегка касалось её плеча.

– Если я не научусь… что со мной будет?

– Я впервые вижу, чтобы маг с такой силой перекачивал энергию. Скорее всего, ты разрушишь себя изнутри.

– Я умру?

– Если не научишься всё делать правильно, то, скорее всего, да.

– У меня, получается, нет выбора.

– Ты можешь найти себе другого учителя.

– Кого?

– Не знаю. Ты знакома с Трэном.

– Хорошо, я попрошу его.

– Но ты же его совсем не знаешь.

– Но ты же отказываешься.

– Я не отказываюсь! – сжав зубы, прошептал Джэн.

– Тогда и учи! – зло прошипела Вэнда. Она встала и пошла ставить чайник. – Как ты сюда пришёл? Ведь Луны нет.

– Луна есть всегда. Днём её просто не видно, и поток слабее. Ещё меня волнует один момент… я не знаю, чем именно, но твоя энергия отличается от моей и от остальных магов Луны.

– Это как?

– Я не знаю… просто вижу поток. Он другой. И он очень мощный, даже днём.

Вэнда налила чай, принесла оладушки – ещё с завтрака остались – и мед. Правда, меда ей больше не хотелось. Она посмотрела на свои руки: они стали почти обычного цвета и вида.

– Почему ты мне дал мед?

– Понимаешь, пчёлы по своей сути обладают магией Солнца.

– Они… могут сохранять её в меде?

– Да, немного. В детстве, когда нас обучают магии и мы истощаемся, нам дают мед.

– Хотя Солнце и другая стихия, чем Луна…

– Верно, но всё же мед помогает частично восстановить энергию. А тебе он помог очень быстро. Я такой результат вижу впервые.

– Если вы пользуетесь и получаете энергию, когда луна на небе, то почему меня увёл с улицы? Может, мне нужно быть там, чтобы восстановиться?

– В этом и суть: ты не задерживаешь в себе энергию, ты просто прогоняешь её через себя огромным потоком, который разрушает тебя. Чтобы остановить поток, я увёл тебя из-под воздействия. Так поглощать энергию, да ещё днём… Да я вообще такого раньше не встречал! – У Джэна сверкали глаза; было видно, что он восхищён способностями Вэнды.

В дверь раздался стук. Это было так неожиданно, что и Вэнда, и Джэн замерли на месте. Вэнда тихо встала и на цыпочках пошла к двери.

– Кто это? – Джэн произнёс лишь губами, не издавая ни звука.

Вэнда пожала плечами и продолжала красться к двери.

– Вэнда, ты дома? – это был Анастос.

Вэнда выдохнула:

– Чего тебе надо?

– Ты как всегда любезна! – улыбнулся Анастос. – Я зашёл, чтобы напомнить: сегодня мы идём на костёр. Вчера тебя не было дома, я заходил, так что за тобой должок. Я зайду через два часа. Можешь ничего не брать – я сам всё возьму.

– Хм… Вэнда совсем забыла, что наобещала. – Может, я не хочу.

– Я, может, тоже, но иду же.

– Как это «не хочешь»? Ты же сам меня позвал! – Вэнду задела фраза Анастоса, да ещё при Джэне, и она решила показать: это её Анастос сам позвал.

– Ну, у меня же есть сердце. Я понимаю, что ты сидишь здесь одна, пока твои сородичи развлекаются.

– Ты там высказался? Ну и иди, нечего под моей дверью стоять. Никуда я не пойду – у меня дел много.

– Вэнда, я пошутил. И вообще, открой мне дверь! С каких пор ты своё злое личико не показываешь? Может, уже в змеюку там превращаешься? – Джэн прыснул, еле удерживая рот, чтобы не рассмеяться во весь голос.

Вэнда запустила в него кухонным полотенцем.

Анастос дернул ручку, но дверь была заперта. Вэнда не помнила, когда она её закрывала, но этому моменту обрадовалась. Она понимала: Анастос так просто не уйдёт, его нужно как-то выпроводить.

– Хорошо, заходи через два часа. – Вэнда не придумала ничего лучше, кроме как согласиться на костёр.

Как только Анастос ушёл, Джэн стал смеяться – да ещё так нагло.

– Это твой единственный друг? Смотрю, в деревне тебя тут почитают, за хорошего и доброго человека считают.

– Знаешь, тебе пора домой. – Вэнда подошла к двери, приоткрыла её, убедилась, что никого нет, и кивком головы показала Джэну, что ему пора уходить.

Джэн очень аккуратно встал, сложил полотенце в идеальный квадрат, ещё раз нежно провёл по нему руками, разглаживая на столе. Пристально посмотрев на Вэнду, он подошёл к ней впритык, аккуратно закрыл дверь и, почти стоя, лёг на неё.

Вэнда потеряла дар речи. Кровь ударила в голову, лицо порозовело, дыхание участилось. Она понимала, что должна оттолкнуть Джэна – но не хотела этого делать.

И тут в районе живота стало теплеть – как мед растекался по горлу, так что-то приятное растекалось и внизу живота. Она замерла, погружённая в ощущение удовольствия. Джэн отстранился и, наклоняясь к уху, прошептал:

– Я дал тебе часть своей энергии, вместе с эмоциями, которыми захотел. Ты должна будешь этому научиться. Завтра вечером приходи к Черной Скале – я помогу тебе подняться наверх, будем заниматься у дуба. – Он вышел, бесшумно закрыв за собой дверь.

Вэнда всё так же осталась стоять у косяка, понимая, что не хочет отпускать это чувство, которое всё ещё пульсировало внизу живота. Она жаждала всё больше и больше этого ощущения. Что это? Какую эмоцию он мне передал? Не важно, что это, но я хочу ещё.

Она медленно сползла по стенке, присела на коврик и задремала.

Глава 12. Костёр

Вэнда проснулась от стука в дверь.

– Вэнда, ты дома? – это был Анастос.

Она проспала два часа, всё тело затекло от сидения на полу. Еле выпрямив ноги, она почувствовала колики, а голова была тяжёлой.

Что за привычку я взяла – сидеть на полу у двери и ещё спать здесь? – Вэнда повернулась к окну и увидела луну. Она притягивала, успокаивала: точно, только в этой точке дома видна луна, может, поэтому меня так тянет сюда.

В дверь настойчиво постучали.

– Да, дома я. – Она встала и открыла дверь.

– Ты что, спишь? Не хочешь переодеться или… хм, ладно, пошли на костёр.

Вэнда поняла, что выглядит не очень.

– Подожди, дай мне пять минут. Что-то я задремала и не заметила, как пролетело время.

Она подошла к зеркалу. Да, вид у неё был бледный, но по сравнению с утром дела обстояли уже неплохо: румянец проявился, и Вэнда поняла, что энергия, которую ей дал Джэн, никуда не исчезла. Она ощутила её и внутренне осознала: Джэн дал ей энергию, чтобы привести тело в порядок.

Вэнда быстро приняла душ. Заглянув в шкаф, она поняла, что пора сделать стирку – из-за последних событий вся одежда была уже ношеной. На вешалке висело новое платье, недавно подаренное мамой, нежно-голубого цвета с чёрными звёздами.

– Оххх, как в тему, – подумала Вэнда. Быстро натянула платье, заплела свободную косу, слегка выпустила кучеряшки на лицо – получилась немного вечерняя прическа. Последний раз взглянув на себя в зеркало, она осталась довольна и вышла на улицу.

– Привет, Вэнда, – Анастос расплылся в улыбке, когда её увидел. – А ты нарядная! На свидание собралась?

– Пока что нет, но вдруг по пути кого-то достойного встретим, – съязвила Вэнда.

– Хорошо, пошли, – Анастос приоткрыл калитку, пропуская её вперед.

Они вышли на улицу. С детства они жгли костёр в одном и том же месте, собираясь часто целой толпой детей. Иногда там было всего несколько человек, а бывало, что все уставали за день и не хотели идти на костёр – тогда Вэнда с Анастосом ходили одни. Вэнда очень давно не бывала здесь.

– Можно, я кое-что спрошу? – голос Анастоса звучал расстроенно.

– Так и знала, что это будет не вечер с костром, а допрос.

– Ладно, не буду.

– Вот и замечательно.

– Я всё-таки спрошу.

– Зачем тогда вообще спрашивал разрешение, если всё равно собираешься задать вопрос?

– Где ты последнее время пропадаешь? Я, как зайду, тебя никогда не бывает дома.

Вэнда посмотрела на него удивлённо.

– И твоя мама сказала, что редко тебя видит, что ты к ним стала реже приходить.

– Ты успел и с мамой поговорить?

– Я вообще-то у твоего папы спросил, но мама была рядом и сказала, что ты какая-то худая стала и почти не заходишь к ним. Ты магию пытаешься пробудить? – Анастос последнюю фразу произнёс смущённо, жуя слова.

– Да, пытаюсь, но я не хочу это обсуждать. – По сути, Вэнда не врала, но детали раскрывать не собиралась.

Анастос сразу же повеселел, приободрился и ускорил шаг. Они уже подошли к месту костра. Вэнда даже забыла, как тут холодно. Единственное, что хоть как-то спасало это место, – луна в этот вечер на небе.

Она начала дрожать, понимая, что оделась слишком легко, а от скал веяло убивающим холодом. Вэнда попыталась представить себя под жарким летним солнцем, чтобы немного расслабиться и согреться, но в тот момент почувствовала слабость, и её пошатнуло.

Анастос подхватил её за талию.

– Что с тобой? – Вэнда вся дрожала.

– Подожди, я разожгу костёр.

Анастос снял рубашку и укутал в неё Вэнду. Рубашка была тонкая, но сохраняла тепло его тела, и хоть немного, но согревала её. Вэнда перестала ощущать морозящий ветерок от скал. Она посмотрела на свои руки и поняла, что кожа на них снова слегка скукожилась.

Анастос быстро разводил костёр – бревна уже были подготовлены, видимо, ещё днём он их сюда натаскал. Вэнда с любопытством стала рассматривать его тело. Он был хорошо сложен: широкие плечи, мускулистый, только копна рыжих волос и детское выражение лица напоминали ей, что это всё тот же Анастос, с которым она провела всё своё детство. Он был единственным в деревне, кому действительно было весело играть с ней.

Игры остальных детей сильно отличались от игр тех, кто не владел магией. Они строили каменные замки, а не песочные, причём не детского размера, прятались в очень холодных и сырых пещерах и веселились там дни напролёт. Вэнда не могла играть в эти игры: даже летом она всё время носила свитер, но всё равно мерзла.

Анастос это знал и поэтому часто оставлял остальных ребят и шёл к ней на поляну, где они могли часами наблюдать за пчелой или ловить бабочку, чтобы потом отпустить её и придумать целую историю её жизни. Он разжёг костёр и сел рядом.

– Так, ну а теперь приступим к ужину, – сказал Анастос, доставая картошку и откладывая её в сторону. – Эту мы сможем приготовить, когда будут угли.

Он достал несколько плотно завернутых в листьях свёртков и положил их в костёр.

– Что это? – Вэнда не могла понять.

– Несколько рыбешек, – ответил Анастос. – Я их сегодня замариновал в травах.

Потом Анастос достал несколько груш, насадил их на веточки и стал зажаривать.

– Подержи, пожалуйста, – сказал он, передавая Вэнде веточки с грушами.

Сам же достал из корзины металлическую кружку, налил туда что-то ярко-красное, добавил воды и кинул каких-то трав. В воздухе тут же повеяло пряностями и лёгким запахом алкоголя.

– Это что? Вино? Откуда ты его взял?

– Твоя бабушка меня угостила. Я помог ей сделать навес для виноградника.

– Бабушка может сама сделать всё, что угодно. Как это произошло?

– Ну… просто так получилось.

– Так рассказывай, как ты попал к моей бабушке?

– Я не мог найти тебя, поэтому сначала сходил к твоим родителям, а потом решил прогуляться к твоей бабушке.

– Я что-то не понимаю… С каких пор ты меня разыскиваешь? – Вэнда уже злилась. – Что вообще происходит? Я что, не могу выйти из дома, пройтись, увидеться со знакомыми?

– Девушки на уборке урожая разговаривали, – ответил Анастос, – и я слышал, что ты даже в гости к ним больше не ходишь. Кто-то приходил поболтать и не застал тебя дома. Вот я и подумал: где же ты могла быть?

– И это дало тебе право идти с расспросами к моей бабушке?

– Мне было просто неспокойно. Мало ли, где ты гуляешь.

– И что, я не могу погулять?

– С кем? – этот вопрос прозвучал как обвинение. Анастос осекся. – Прости… я просто хотел сказать, что волновался, потому что раньше ты обычно бывала дома по вечерам.

Вино закипело, и Анастос разлил его по кружкам, протянув одну Вэнде. Она взяла её в руки – кружка была тёплой, а аромат пряностей, трав и вина притягивал сделать глоток и согреться. Вэнда сделала большой глоток, и тепло разлилось по всему телу. Ей это было приятно – она устала мерзнуть.

Анастос подсел ближе и прислонился к ней плечом. Вэнда сделала ещё несколько глотков, пальцы стали слегка ватными, на душе стало как-то легко и спокойно. Она увидела лицо Анастоса у своего лица, он обнял её, всё перед глазами поплыло. Она ощутила, что её кто-то ударил по щеке, приоткрыла глаза… Джэн… нет, не может быть… В глазах снова потемнело.

***

Вэнда проснулась от спора неподалёку.

– Ты можешь уходить, я позабочусь о ней. Это не твоя забота, я знаю её с детства, мы почти родня, – Анастос говорил шепотом, но этот шепот был громче крика.

– Да, видел вчера, как ты о ней заботился.

– Каждый может перебрать вина.

– Она не перебрала, ты хотел её поцеловать, вот она и отключилась!

– Кто ты вообще такой, чтобы давать оценку? Может, мы с ней каждый день целуемся.

– Да неужели… – Вэнда поняла, что голос принадлежит Джэну. Эти мысли мгновенно выдернули её из сна, и она резко села.

– Что вы тут оба делаете? – Вэнда обнаружила себя в кровати, а двое молодых людей спорили у неё в спальне.

– Вэнда, как ты себя чувствуешь? – они оба бросились к ней.

– Еще раз спрашиваю, что вы тут делаете?

– А ты уже и не помнишь? – спросил Джэн.

– Ты вчера отключилась. Я хотел позвать твоих родителей или знахарку на помощь, но внезапно появился этот человек, сказал, что они тебе не помогут, притащил тебя сюда, поил каким-то отваром и хотел зачем-то лечь на тебя, но я не дал, – Анастос стоял, и его явно распирало от гордости за то, что он «спас мою честь».

Джэн в это время отвернулся. По его лицу ходили злобные желваки.

Вэнда поняла, что она опять что-то сделала не так с энергией. Он явно хотел помочь, а не воспользоваться её беспомощностью.

– Кто этот парень вообще такой? Я могу сбегать за твоей мамой или знахаркой?

– Спасибо, не надо, – Вэнда растерялась, не зная, что сказать. – Это мой друг, я его давно знаю.

– Но я его не знаю. Я, может, и не помню, как зовут каждого в нашей деревне – она у нас большая, – но мне кажется, я его даже не встречал.

– Послушай, тебе его и не надо знать. Ты можешь только не ходить к моей маме и ничего никому не рассказывать. Это мой друг, я его хорошо знаю, ничего не произошло. Я вчера немного выпила, вот голова и закружилась.

– Ты с ним пробуждала магию? – в голосе Анастоса явно звучала ревность.

– Да, – Вэнда решила, что такой ответ заставит Анастоса больше не задавать вопросы.