Там, где обитают хорошие люди бесплатное чтение

ГЛАВА 1

Улица Гоголя

Улица Гоголя города Караганды очень обширная, где всегда можно увидеть счастливых детей, бегающих повсюду и добрых бабушек, которые всегда готовы оценить чей-то наряд, осудить кого-то и уберечь подъезд от хулиганов.

Улица Гоголя дом 52, пятиэтажный дом бледно-зеленого цвета похож на поезд, который давно перестал скользить по рельсам и решил притвориться обычным жилым домом.

Дом этот находится между других серых пятиэтажек, окруженный кленами и неухоженными кустами, в которых всегда можно найти кошек, еду для кошек и детишек, которые прячутся в тени от палящего июньского солнца.

Ничем не примечательный дом, на ничем не примечательной улице Гоголя бережет в себе множество жителей. Здесь живут семьи, большие и маленькие, одинокие люди, молодожены, люди, которые редко бывают дома и даже есть пустующие квартиры. В этом доме стены тонкие, так что можно подслушивать разговоры соседей или же слышать чей-то телевизор, шаги, бегающего ребенка, лай собаки, а также любовные вздохи по ночам. Дом, так сказать, живем очень бурной жизнью и сердце этого дома бьется со всей страстью. А окна этого дома, так это целое искусство. За окнами всегда можно увидеть разные сцены из жизни, словно каждое окно это экран, а прохожие люди, простые зрители.

Кто-то ужинает, сидя на маленьком столе, поедая борщ или бешпармак. А кто-то просто ходит взад и вперед. Семьи смотрят телевизор и их тени падают на потолок. Мужчина и женщина явно на свидании, сидят на балконе и пьют вино, а женщина в красном длинном платье, явно не домашнее. Или же мальчик сидит и делает уроки или же на каникулах, любуются своим набором динозавров, что на подоконнике. А вот белый кот сидит на кухонном подоконнике и возле него дедушка, вспоминает молодость. А где-то муж ударяет жену по лицу, она плачет и стоит у окна, думая о том, что год назад было так хорошо, было так легко. Окна всегда заполнены жизнью, радостью и горем, счастьем и долгим ожиданием этого счастья.

Но вот есть одно окно на третьем этаже, что выходит во двор, туда, где ржавая горка стоит возле ржавых качель и окружено старым забором красного цвета. И в этом окне всегда сидит черный кот, глядя на мир своими глубокими зелеными глазами. А дальше этих глаз, в глубине двухкомнатной квартиры живет бабушка по имени Алира.

Алира живет одна со своим котом, у которого нет клички. Алире уже семьдесят лет, но выглядит она на все пятьдесят. Одевается она, как и все прочие бабушки, скромное ситцевое платье, платок на голове, что закрывает густые кудрявые волосы, длинные носки черного цвета и простую обувь под стать сезонам года. Такую бабушку можно увидеть хоть, где в Казахстане и в России. Они живут в каждых домах, ходят во всех рынках и магазинах, на каждой даче летом и у каждого ребенка есть подобная бабуля, которая всегда готова встретить с пирожками и манной кашей по утрам.

Но, бабушка Алира отличается от прочих бабушек её возраста тем, что она лекарь.

Многие знают о том, что есть в мире повитухи, лекари, целители, ясновидящие и в основном такие люди обычно шарлатаны.

Ведь сколько раз человек обращался к помощи к таким бабушкам, которые могут снять сглаз, порчу, излечить, увидеть будущее и прочее. Ведь жизнь не предсказуема и порой она толкает человека на веру в сверхъестественное, толкает верить бабушкам, которые взяв в руки ладонь, могут предсказать всё и вылечить всё и конечно же за небольшую или иногда за большую сумму. А есть и молодые лекари и ясновидящие, которые вовсе ведут себя столь уверенно, что люди готовы платить им огромные деньги, лишь бы наконец стать хозяином своей судьбы и своего здоровья.

Алира не шарлатанка. Она из немногих лекарей и экстрасенсов, которая действительно всё знает, чувствует и видит. И поэтому, люди приезжают к ней со всех городов страны и с других стран тоже.

Алира, несмотря на свой обычный облик, на самом деле обладает истинным даром, который способен лечить и видеть будущее. В её молодых руках течет сила, способная изгнать всё плохое из человека и именно её руки спасли многим жизнь, подарили новую жизнь, а также предсказали много чего.

И вот сейчас, проводив очередного «пациента», она наконец села на стул и сказала, «Хорошую работу мы с тобой сегодня совершили.» Она сказала это своего десятилетнему коту, который слышал эти слова с самого своего детства. Под конец дня она всегда ему говорит это и затем направляется в свою комнату, ложится на кровать и засыпает крепким сном.

Но сегодня она решила не идти спать так рано. Сегодня Алира посидев на стуле, встала и направилась в сторону телефона. Рядом с телефоном лежала записная книжка, которая принадлежала еще её дедушке. До середины книжки всё исписано его тонким почерком, а дальше её мелким почерком и в основном это номера, изречения из книг и строки стихов. Открыв предпоследнюю страницу, она прошептала, «Рудольф».

Прошептав это имя, она набрала номер Рудольфа и через несколько гудков в её ухе прозвучал мужской голос.

«Здравствуй, Рудольф. Это я,» она неуклюже сказала, чувствуя легкую дрожь в руке.

«Я же сказал, чтобы ты мне не звонила,» мужской голос прозвучал громко, ударив по её сердцу в очередной раз.

«Послушай меня. Прошу, не вешай трубку,» Алира сказала как можно спокойнее, её голос, вовсе не старушечий, прозвучал мелодично на другом конце провода. «Рудольф, сын мой, выслушай меня.»

«Нет. Не звони больше сюда. Я не стану слушать тебя. Я ведь ясно дал тебе понять. Не звони мне и никому из нас.»

На этом разговор прервался. Она осталась с тишиной наедине. Тишиной и картиной перед её глазами, что висела на стене над телефоном. А на картине изображено море и маяк с тусклым свечением сквозь сине-зеленый туман.

«Рудольф,» она прошептала, положив трубку, найдя в себе силы подвинуть ноги и направить их в сторону кухни. «Идем, я тебя покормлю,» она сказала коту, что сразу же спрыгнул с подоконника и встал возле своей тарелки. Положив туда рыбу пангасиус, Алира сделала несколько глотков горячей воды, решила посмотреть телевизор, что находился на столешнице, но ощутив грустную сонливость, направилась в свою комнату.

Упав на кровать словно, девушка после тяжелого дня в университете, её легкое, худощавое тело даже не колыхнуло старый матрац. Она упала лицом вниз и уснула крепким сном, который продлился всего лишь два часа. И через два часа она проснулась, чтобы увидеть перед собой два зеленых глаза своего кота.

«Что такое? Ты его снова видишь?» она спросила кота, а тот посмотрел в сторону старого кресла, что стоял в углу, возле старого торшера с желтым абажуром. На кресле лежал пиджак и шляпа, а также следы времени, что оставили обветшалость на кожных покровах мебели. Возле кресла находились старые коричневые тапочки.

Сквозь открытые шторы, комнату освещал лунный свет, что, особенно красив в летнее время. Зеленые листья клена шуршали от теплого ветра, лунный свет убаюкивал весь город, только Алира сидела на кровати вместе с котом глядя на кресло.

«Он снова здесь, да?» она спросила своего кота, на что он встал на все четыре лапы и напрягся, глядя прямо вперед. «Ну что же, раз так, то пусть сидит. Раз ты решил быть со мной всегда, что я могу с этим поделать. Хотя, наш сын ненавидит меня. А ты покинул меня слишком рано. Быть может, я тебя тоже за это ненавижу и поэтому ты не можешь найти покоя. Или же ты ждешь меня. Ну извини, я еще не собираюсь умирать. У меня много дел на земле. Слишком много дел,» она сказала, глядя в кресло так, словно там кто-то сидел. В этот момент листья зашуршали громче, кот зашипел, послышался чей-то плачь где-то и на секунду Алире показалось, словно тапочки задвигались по старому красному ковру. Но это было лишь видение, лишь то, как ночь играет с воображением.

Вернувшись в постель, Алира обняла своего кота, который принялся мурлыкать под боком.

«Давай спать. Завтра у нас долгий день. Завтра приезжает парень из Парижа. Ему всего двадцать два и его нужно лечить, лечить, чтобы он покорил весь мир,» она прошептала, видя перед глазами красивого парня с зелеными глазами и густыми черными волосами, что стоит на сцене и поет так, словно все ангелы отправили свои дары прямиком в его голосовые связки.

Следующий день наступил не с мирным щебетанием птиц и не со свежестью прохладного утреннего ветра, а со стуком в дверь и затем со звуками множественных шагов, которые ворвались в маленькую квартиру. Никто из этих людей не соизволил снять обувь, протоптав всю дорожку и остановившись в гостиной комнате, где находился простой старый диван, три кресла и деревяный стол в самом центре.

Алира сидела за столом, глядя на свои ладони, думая ни о чем, а рядом с ней её черный кот, лежа корабликом наблюдал за тем, как десять человек пытаются найти место, чтобы сесть.

Словно перед ними была самая непостижимая задача, все десять человек то вставали, то садились и в итоге прямо там начался скандал. Начала этот скандал женщина с маленьким ребенком, направляя весь свой гнев на пожилого мужчину, который хотел сесть в кресло.

«Что же это такое? Вы не видите, что я с ребенком?» она закричала, посадив своего сына, который испуганно прижался к её руке и с еще большим испугом посмотрел на кота и на Алиру.

«Женщина, не вы одни здесь. Все мы страдаем. Не только ваш ребенок. Зачем вашему маленькому сыну так много место? Вот, моя дочь тоже поместится в это кресло,» сказала другая женщина, посадив возле мальчика такого же возраста девочку, которая не переставала плакать.

«А вы вообще не толкайтесь! Почему вы вообще толкаете меня?!» Эти слова пролетели по комнате так громко, что черный кот встал на дыбы. Алира погладила его, продолжая сидеть, не глядя на людей.

«Мужчина, вы куда идете? Здесь очередь!»

«Какая очередь?! Мы вошли почти вместе!»

«Мы пришли первыми! Мы первые!»

«Мужчина! Так! Эй!»

Алира подняла глаза. Она увидела перед собой толпу людей и все они стояли, кричали друг на друга и каждый забыл о своей проблеме. А всё же, человека можно излечить другим человеком, а именно тогда, когда этот человек стоит в очереди. Тогда человек забудет всё в гневе. Алира подумала о том, что гнев лечит. Эта мысля показалась ей смешной, и она тихо засмеялась.

«А вы вообще не стойте здесь! Вот. Я первая! Да! Я. Не смотрите на меня так. У меня маленький ребенок. У него головные боли, да, сильные боли. Так что мы первые!»

«А у меня нога болит!»

«Извините, но здесь у всех проблемы. У меня вот пропал сын. Его нет уже три месяца. Пока вы здесь стоите, его может уже убили!» произнесла женщина в черном платье, с прической, напоминающей пчелиный улей. Она и стала той самой, что нашла в себе смелость подойти к Алире. «Баба Алира,» она обратилась к ней, зная, что её все так называют. «Это мой сын. Ему тридцать лет. Он пропал три месяца назад.»

«Женщина! Я первая! У моего ребенка болит голова! Баба Алира, прошу, вылечите его,» сказала мама мальчика, поставив его возле черного кота.

«Вы не видите, что я здесь стою?!» женщина улей на голове грубо сказала, посмотрев своим острым синим взглядом на мальчика, что он испугался, спрятался за юбкой своей матери и испугался еще больше, когда он посмотрел на пожилого мужчину, у которого не было одной руки.

Мальчик посмотрел на каждого и каждый выглядел злобным, уставшим, больным. Каждый едва стоял на ногах, едва сидел и лишь молодой мужчина в черном костюме, с густыми волосами и зелеными глазами успокоил его испуг. Он остановил свой взгляд на нем, гадая, что же может болеть у такого мальчика, который выглядит словно ангел.

За окном пошел сильный дождь. Молния принялась искриться на стенах квартиры и за ней раскаты грома пробегали по спинам людей, нагнетая страх, ужас, волнение и безнадежность от того факта, что каждый здесь человек и человек слабый.

Квартира погрузилась в темноту. Гром не переставал кататься словно гигантские шары для боулинга по небесам. Казалось, что еще немного и гром создаст настоящее землетрясение. Подумав об этом, все присутствующие посмотрели на полки, на которых находились книги. Им показалось, что книги начали дрожать, а вместе с ними и полки и вся квартира. И лишь тогда все резко нашли места, все сели, замолкли и принялись ждать своей очереди.

«Стой рядом с бабушкой,» сказала мать мальчика, и он продолжал стоять возле её стола, глядя на кота, на вазу с цветами, что находилась на полу, за шторами, на старый стул в углу, на котором лежал маленький красный мяч, на картину, что висела напротив стола, изображая просто море.

Алира взяла обе руки женщины, у которой пропал сын. Она закрыла глаза. Она сделала глубокий вдох и когда она ощутила пульс женщины, она вовсе забыла о дыхании и обо всем на свете. Теперь был лишь Нуркен. Лишь сын Изольды. Лишь сын, который пропал три месяца назад. Она видела Нуркена. Она видела его широкие плечи, рассекающие пространство, его ноги, идущие вперед. Она видела степь, машины проезжающие мимо и вот грузовик с мужчиной в клетчатой рубашке зеленого цвета, с густой рыжей бородой и вот Нуркен сидит в салоне, и она едут. В Алмату, а оттуда в Китай. Навсегда. Я убегаю прочь. Мне надоело здесь. Она меня душит. Я уже взрослый. Мне тридцать лет!

Алира прочла мысли пропавшего Нуркена. Она видела, как он уехал и уехал еще дальше. Она видела границу Казахстана с Китаем, и он пересекает её.

«Он жив. Он уехал в Китай. Он сказал, что ему надоело здесь. Вы его душите. Он уже взрослый,» Алира прошептала на ухо женщине в целях конфиденциальности и подумала о том, что ей бы хорошо купить квартиру побольше и иметь отдельную комнату для приема людей, что никто не слушал чужие проблемы.

Женщина заплакала. Она сжала в руке фотографию своего сына. Но гордость не позволила ей плакать слишком долго. Он заставила себя остановиться. Она открыла свою большую кожаную сумку, достала оттуда красную помаду и намазала на губы. Ярко-красный цвет помады словно придал ей сил. Она достала из кошелька несколько купюр, положила на стол и ничего не говоря, но оставив своё. Спасибо в этой нескромной сумме, направилась в сторону двери. Её каблуки вместе с раскатами грома полностью поглотили тишину и затем скрип двери и затем снова тишина, лишь капли дождя успокаивающе отбивали ритм по старым окнам.

«Катя, дальше вы. Вы ведь привели мужа. Садитесь сюда,» Алира сказала, не желая, чтобы люди снова ругались из-за очереди. Она решила звать всех сама.

«Откуда вы знаете моё имя? Шолпан сказала вам?» женщина по имени Катя спросила испуганно, глядя на своего мужа, который едва стоял на ногах. Если бы не сильный перегар, кто-то мог бы подумать, что он сильно болен и даже пожалеть его успели бы. Ведь лицо у него столь доброе, что никто не пожалел бы хоть каплю сострадания. Доброе, по-детски наивное лицо хранила за собой целую историю алкоголизма, который едва не разрушил его брак.

«Баба Алира знает всё. Вы разве не знали? Она знает имена каждого и историю всех,» чей-то голос из комнаты произнес.

«Здесь так темно. Может свет включить?»

«Не стоит. Кот не любит, когда зажигают свет днем,» Алира ответила, не глядя ни на кого, лишь на ладони Кати и затем на ладони её мужа.

«Она просто волшебница. Вы только посмотрите на неё,» молодой женский голос полный восхищения прозвучал тихо, но все его услышали и напрягли глаза, чтобы увидеть Алиру и то, как она работает. Лишь молния позволяла им на секунду разглядеть её лик. И это был спокойный, даже немного сонный лик. Но затем её лицо расплывалось в темноте квартиры.

Для кого-то, Алира была красивой женщиной, и никто не мог назвать её пожилой. Ведь на её лице не было морщин, не было никаких следов времени и тяжелой жизни. Кто-то видел на её лице женственность и красоту. А для кого-то её лицо хранила в себе лишь суровость и серьезный характер. Кто-то видел между её бровями жестокость, а по отношению кому, никто не знал.

Но для всех Алира являлась настоящим чудом, даже если она пугала некоторых, заставляла нервничать.

К ней ходили люди честные, нечестные, добрые и злые, хорошие, плохие, бедные, богатые и она решала проблемы всех, излечивала всех, спасала всех. За свой дар она принимала любую сумму. И человек мог даже не заплатить, и она ничего не говорила.

«Пожалуйста, садитесь на этот стул,» Алира сказала, указывая на стул в углу. «Сейчас на ваши колени сядет мой кот и он помочиться на вас. Вы не двигайтесь. Сидите дальше.»

«Что? Помочиться? Что это такое?!» мужчина, засмеявшись воскликнул, толкнув кота, когда он запрыгнул на его колени.

«Сиди или я тебя ударю!» Айнур закричала и всё же ударила его по голове. Это заставила мужчина замолчать, покраснеть и кот запрыгнул на его колени.

«Рафаэль, теперь ты,» Алира сказала, глядя на мальчика, что продолжал стоять возле её стола. «У тебя головные боли. Я сейчас их прогоню,» она нежно прошептала, взяв его за руки.

Алира, а фамилии её никто не знал. Просто Баба Алира. И имя для многих всегда было загадочным, необычным. Ведь в Казахстане редко кто называл подобным именем ребенка. Но все думали, что это её родители иностранцы так назвали её. Все свято верили в то, что Баба Алира приехала в эту страну из далеких краев и догадок было множество. Кто-то говорил, что она приехала из Египта, ведь на то её немного смуглая кожа и большие глаза с густыми черными ресницами. А кто-то говорил, что родилась она в России, где-то в лесу и родители её татары. Но кто-то доказывал, что прибыла она из Узбекистана, а именно из Ташкента и её мать покинула её, когда ей было пять лет и с тех пор Алира жила одна. У каждого человека была своя гипотеза. Но, а кто-то вовсе верил, что Баба Алира, это ангел, сошедший с небес, чтобы излечить всё человечество.

Ничто из этих догадок не была верной. Родилась Алира в Караганде, выросла здесь, состарилась здесь. Её вырастила мать, отец ушел, сказав, что пойдет искать работу заграницей. Обычная история обычных людей, вот только в семье её всегда присутствовал необычный дар. Её мать могла видеть будущее, но лечить не могла. А вот её бабушка могла лечить, но она решила не использовать свой дар. Она избрала путь отшельника и прожила её бабушка в лесу где-то далеко, в глубинах большой страны.

Росла Алира самым обычным ребенком. Она любила читать, быть на природе. Но в Караганде мало природы. Поэтому большую часть времени она проводила дома, рисуя леса и моря. И с самого детства у неё была мечта побывать на море, увидеть его, услышать его, поговорить с ним. Росла она с этой мечтой. Но мечта исчезла, когда она выросла, начала работать продавщицей в продуктовом магазине и когда ей исполнилось тридцать лет, у неё появился дар лечить.

Дар появился так просто, словно его ей просто так вручили. Она просто проснулась одним зимним утром и ощутила, что её соседка по имени Райхан страдает от мигрени. Она ощутила её боль. А ощутила она её так, что по её коже пробежались мурашки и затем холод, который веял со стороны квартиры Райхан. Тогда она покинула свою теплую постель, босыми ногами по ледяному линолеуму неприятно-желтого цвета, она направилась к двери. Надев валенки, она прямо в ночнушке постучалась в дверь своей соседки, и та ей открыла, держа голову рукой, тихо постанывая и обратно вернувшись на диван, на свою подушку.

Это был её первый пациент. Алире нужно было всего лишь прикоснуться до головы Райхан, затем взять её руки в свои и в течение нескольких минут она испытывала в себе такие теплые волны, что ей казалось, что внутри неё бурлит настоящее море. Она ощутила себя морем, и она унесла Райхан с собой, по своим волнам. Она ощутила себя морем, который может лечить и когда она открыла глаза, Райхан улыбалась.

Так, Алира полностью избавила Райхан от мигрени. Затем она вылечила её мужа от острых болей в спине и через год Райхан переехала в другой город, еще раз поблагодарив её за всё.

Алира иногда вспоминает Райхан, вспоминает то, какой хорошей соседкой она была. А хорошего в ней было именно столько, сколько нужно. А именно, если нужен сахар, она всегда даст. Если нужно что-то спросить, Райхан всегда ответит или попытается ответить.

Первый пациент, затем первый мужчина, затем брак, затем сын и Алира, уже замужняя женщина начала зарабатывать своим даром. Люди не сразу верили ей. Но кто верил, не жалел ни на секунду.

Она никогда не называла определенную сумму. Она брала столько, сколько даст человек. Но обычно, люди давали немного, а некоторые вовсе не давали ничего, а некоторые приносили мешок картошки или пачку молока с конфетами.

Муж Алиры порой требовал от неё, чтобы она говорила цену, но она отказывала, зная, что её дар должен лечить, а не требовать денег.

Так, Алира и дожила до сегодняшних дней, потеряв мужа, потеряв сына, потеряв своих соседей, но находя себя каждый день, в каждом человеке.

Держа в руках маленькие руки мальчика, она вспоминала руки своего сына. А ведь она была матерью. Эта мысля всегда радовала её, но стоило ей вспомнить то, что она не справилась с ролью матери, её плечи ощущали такую тяжесть, что ей хотелось упасть и исчезнуть.

«Вот и всё. Теперь всё в порядке. И не пей воду из холодильника. Пей теплую воду или горячую,» она сказала мальчику, отпустив его. А он запрыгал словно зайчик, побежав к матери со словами, «Мама! Волшебница помогла мне! Мне не больно! Я здоров!»

«Как же мне вас благодарить. Вы человек от Бога. Баба Алира, как же мне вас благодарить.» Со словами искренности мать мальчика упала на колени, целуя руки Алиры.

«Будьте здоровы,» Алира лишь сказала, глядя на мужчину, что сидел на стуле в углу. Её кот к тому времени помочился на его колени, заставив Катю закричать, «Глупый кот! Теперь его брюки будут всегда вонять!»

«Не снимайте эти брюки в течение суток,» Алира ответила, мать мальчика положила деньгу на её стол, немного, но вполне уважительная сумма колыхнулась от ветра, что подул из открытой форточки, принеся с собой аромат дождя.

«Что? И он должен так ходить и вонять кошачьей мочой? Мы вообще ненавидим кошек. Это ведь нечистое животное!» Катя принялась кричать, прогоняя кота своей ногой, сумкой, подолом юбки.

А кот лишь посмотрел на них и задрав хвост вернулся на своё место возле Алиры.

«Если вы не хотите, чтобы он пил, то вы не станете стирать его брюки в течение суток,» она сказала, глядя на женщину с покрасневшими глазами.

«Какой ужас! Ты весь воняешь!»

С криками, не заплатив, Катя и её муж покинули квартиру и людей стало становиться всё меньше.

На каждого у Алиры обычно уходит десять минут или меньше. И вот женщина с диабетом и вышла через десять минут без него. Мужчина с гастритом, вышел без гастрита. Люди молча подходили, боясь, что она увидит их грехи, их прошлое, боясь того, что она видит их будущее и быть может даже знает час и день их смерти. Она всегда чувствовала, что люди бояться её. Но они приходят к ней, отчаянные, разочарованные в силе врачей. Они приходят и уходят новыми людьми, радуясь тому, что теперь им не придется вспоминать её, ту, которая в глазах каждого всё равно является просто ведьмой.

Когда все разошлись, она посмотрела на двух людей, что сидели на диване, глядя в пол. Она знала, что этот красивый юноша оперный певец из Франции. Она еще вчера ночью предвидела его приход к ней. А рядом с ним сидела его мать, француженка в красивом платье, с яркой красной помадой на губах, с прической, держа руку своего изнеженного сына, у которого проблема с горлом, с голосовыми связками и, пожалуй, врачи не знают, что с ними. Но юноша теряет голос понемногу, хотя только год назад он прославился на всю Европу своим громким и мощным голосом.

Зная, что они не понимают русского, а она не говорит по-французски или же по-английски, Алира встала и хотела подойти к ним, но тут в дверь начали стучать с такой силой, что ей показалось, что что-то ужасное случилось.

Она быстро открыла дверь, а там стоят двое полицейских. Две больших мужских лица смотрели на неё с любопытством и призрением.

«Чем я могу вам помочь?» она спросила, впуская их в квартиру.

Парни полицейские вошли, остановили взгляд на стройных ногах француженки, представили в своих воображениях то, о чем человек обычно не говорит вслух и затем вспомнив то, зачем они пришли, в один голос сказали, «На вас поступила жалоба.»

«Что я сделала?»

«У вас в квартире всегда много людей и всегда драка, скандал. Люди боятся выходить на площадку,» сказал парень по старше, его большое лицо сверкала от пота и его глаза так и останавливались на ногах француженки.

«Никакой драки здесь не было. Уходите. Я работаю.»

«Вы ведь лекарь?»

«Да. У меня проблемы?»

«Вы должны пройти с нами в участок.»

«Зачем?»

«Затем, что на вас слишком много жалобы поступает.»

«И что же я сделала?»

«Вы собираете здесь разных людей. Они шумят. К тому же всё это похоже на секту. Ваши соседи видели, как некоторые люди поклоняются на ваше фото.»

«Я не могу пойти с вами. У меня пациент,» Алира сказала, вернувшись к столу и позвав парня рукой. Парень встал, вместе с ним его мама, не отпуская его руку.

Еще ребенок. Всего лишь девятнадцать лет, подумала Алира, взяв парня за его холодную руку с длинными пальцами. Она уже знала в чем проблема. Она знала, что на парня сильная порча и это наносила удар по его голосовым связкам. Она видела, что у него много врагов, которые не могут видеть его успеха.

«Порчу можно навести даже во Франции,» она сказала, тихо засмеявшись, глядя в глубокие глаза парня, в которых она видела лишь любопытство. «Интересно, откуда люди из Франции узнали о моем существовании,» она сказала, глядя на полицейских, которые уже сидели на диване, с удивлением глядя на неё. «Я пойду с вами. Но мне нужно вылечить этого певца. Через два дня у него билет обратно в Париж.»

«Неужели она правда всё видит?» шепотом спросил полицейский другого, а тот засмеялся, толкнув его локтем в бок.

«Она видит, что ты делал прошлой ночью в Алиёй. Ты ведь заделал ей ребенка, верно?»

«Не твоё дело. Ты вообще изменяешь жене.»

Но тут Алира перестала слышать бессмысленный разговор двух парней. Она читала историю жизни молодого певца, чьи руки немного дрожали в её руках.

Она видела, что парень окружен лживыми людьми. Она видела, что ему одиноко, страшно и страшно до такой степени, что он не знает, как быть, что делать, петь или бросить.

Она отчаянно хотела сказать ему, чтобы он пел, чтобы он пел так, чтобы его душа летала внутри его тела, вырастив за его спиной невидимые крылья. Но она не знала ни одного языка, кроме как русского и немного казахского.

Она хотела проникнуть в мысли парня, сказать ему, чтобы он не верил людям так просто, чтобы он носил в кармане зубчик чеснока, ведь он может спасти от порчи, сглаза. Но она не знала, чувствует ли парень её присутствие внутри себя.

Она открыла глаза, увидела его зеленые глаза, его красивое лицо, которое не осталось незамеченным ею.

«Какой красивый парень,» она прошептала, больше говоря это своего кота. Молодая девушка внутри очнулась на несколько секунд, представив, что было бы, если бы она родилась во Франции и полюбила такого юношу.

Его мать принялась спрашивать его о чем-то. Нежная французская речь полилась, заполнив квартиру новизной. Юноша прикоснулся своими пальцами до горла, до Адамово яблока. Он явно хотел спеть, крикнуть. Но он стеснялся. Он торопился быть далеко от всех, чтобы начать петь, проверить свой голос.

«Он будет петь,» Алира сказала, не зная, как еще донести до них.

Сев на диван, юноша вдруг показался грустнее чем был. Он опустил голову, его мать принялась задавать ему вопросы.

«Всё ОК,» Алира сказала, показывая большой палец в знак того, что всё действительно хорошо.

«Так, хватит устраивать этот цирк. Идемте с нами,» полицейские сказали, схватив её за руку. Но тут французский парень схватил полицейского за руку, резко смахнув её, освободив Алиру. «Что ты себе позволяешь?!» полицейский крикнул, хотел было потянуться за наручниками, но французский парень оказался сильнее. Он встал перед Алирой, полностью закрыв её собою.

«Отойдите прочь!» закричал полицейский помоложе, его смуглое лицо заблестело от пота и от молнии, которая проскочила по его щекам сквозь окна.

Запах дождя, кран на кухне из которого капала вода каждые двадцать секунд, мяуканье черного кота, который сидел на подоконнике, расслабившись после работы, глядя на голубей, всё это навело некий легкий ужас на полицейского постарше. Он вспомнил эпизод из детства, когда он остался дома один и кто-то стучал в дверь. Он вспомнил то чувство, которое охватила его тогда и теперь, будучи тридцати пятилетним мужчиной с тремя детьми и множественными кредитами, он пожелал только одного, скорее покинуть эту квартиру.

«Ладно, я пойду с вами. Всё ОК,» Алира сказала, улыбнувшись французу. Но француз оказался настойчивым. Он загородил её своей широкой спиной, она, такая маленькая рядом с ним засмеялась с капельками счастья. «Я ничего не нарушила. Я просто живу и лечу людей. Может мне не стоит с вами идти. Что вы сделаете? Закроете меня что ли?»

«На вас всегда поступает жалоба. Нам надоело уже. Вы собираете здесь людей, они на вас молятся. Это вообще мусульманская страна и то, что вы делаете, это грех, это недопустимо,» сказал молодой полицейский, хотя сам так хотел, чтобы Баба Алира вылечила его множественные грыжи в позвонке, которые не давали ему свободно двигаться. Но как он мог? Ведь он не один. Ведь если он покажет слабость, обратится к ней за помощью, то все в участке его засмеют, а что еще хуже, назовут последователем ведьмы. И поэтому, он придумал план. Он хотел забрать Алиру в участок, быть может подержать её подольше и когда никого не будет, он обратится к ней за помощью. А ведь у него есть больной брат. А ведь она ставит на ноги даже тех, кто давно утратил способность двигаться. Этот план заставил его показать гнев на своём лице. Он напряг свои брови, хотел было достать наручники, но сдержался.

«Вам нужно пройти с нами! Если нет, нам придется одеть на вас наручники. Если вы отказываетесь, то мы будем вынуждены закрыть вас,» он пригрозил, отчетливо видя, что Алиру не так-то легко испугать.

«Ну раз надо, то надо,» она ответила, зная, что беспокоит этого мальчика. Но француз продолжал стоять, закрывая её. Его мать рядом с ним, серьезно глядя на полицейских.

«Всё в порядке. Я пойду. Вы можете остаться здесь. Хотя, вы не понимаете меня.»

«Я с вами,» француз выдавил из себя с акцентом и перевел это всё он в своем телефоне.

«Ну раз со мной, так со мной.»

Вышла Алира из дома, перепрыгнув через лужу, поймав на себе взгляды своих соседей. Они все были прилеплены к окнам, ожидая великого позора. Видя то, с какой улыбкой она садится в машину, они вовсе стали самыми счастливыми людьми. И даже пыль, застрявшая в их москитных сетках, не стал помехой задышать полной грудью.

«Чему ты радуешься? Она ведь вылечила твой артрит?» тихо задал вопрос пожилой мужчина, попивая черный чай с конфетами, глядя на только приготовленные блины на большой тарелке. Он смотрел на свою жену, которая стояла у окна, улыбаясь так, словно она только что выиграла всё хорошее на свете.

«Эта бабка меня раздражает. Ходит, делает вид, словно она всё знает. На самом деле, она ничего не знает. А вылечила меня не она, а мой доктор.»

«Не говори чушь. Ты навестила каждого доктора. Тебя излечила только Алира. Нужно быть благодарной. А если нет, тебе же хуже будет.»

«И что она сделает? Проклятие наведет что ли? Она в тюрьму сядет. Слышала я, как она делает деньги и отправляет всё своему сыну заграницу. Она миллионы делает каждый месяц. А всё на болезнях людей. Есть у меня знакомая. Так вот она обратилась к ней с проблемой. А та ничего не сделала. Взяла только деньги и всё. А проблема осталась.»

«Не верю я тебя.»

«А этой бабке веришь?»

«Я знаю хороших людей. Она хорошая. То, что вы все сделали, это плохо,» мужчина сказал, взяв несколько блинов на салфетку. Он встал из-за стола, прошел мимо спящей старой собаки, включил телевизор и были все мысли его об Алире, о том, как же она в таком возрасте будет в тюрьме.

«Так и надо этой бабе. Возомнила из себя богиню,» в то же время сказала другая женщина, выглядывая из окна настолько, что у неё закружилась голова.

И никому из соседей не было жаль Алиру. Ведь каждый сосед пожаловался полиции на то, что Алира создала самую настоящую секту. Хотя весь дом уже давно не страдает болезнями.

Уезжая и ощущая их гнев, радость, Алира лишь подумала о своем коте.

«Лишь бы тебе не было одиноко,» она прошептала, переживая за него, за то, что он почти никогда не бывал дома один.

А дождь продолжал медленно идти, делая зеленые деревья зеленее на фоне серых домов.

Всю дорогу рядом с ней сидел француз и его мать. Они искренне переживали и когда они оказались в участке, мать француза протянула полицейскому несколько купюр евро.

«Вот хитрая бабка,» он лишь сказал, голодными глазами глядя на купюры, но не смея их брать. Тусклый свет старой настольной лампы освещал маленькое помещение, внутри которого не было никого. Чуть дальше был обезьянник.

«Азамат, что будем делать?» задал вопрос молодой полицейский, который едва стоял на ногах, страдая от резких болей в спине. Он мечтал, чтобы Азамат ушел, уснул, но оставил его одного, чтобы он наконец лег хоть на пол и позволил Алире излечить его. Но Азамат налил себе крепкого чаю и посмотрел на бабушку. Она сидела между французами, чьи присутствие выглядело столь нелепо и комично, что она едва сдерживала улыбку.

«Что будем делать? А вот что будем делать. Вы, гражданка, знаете, что секта, это грех и вообще, вы мошенница? Вы берете деньги за то, что внушаете всем, что вы святая. Люди молятся на вас. Они забыли о настоящей вере. Они не ходят в мечеть. Что вы делаете?»

«Я лечу людей. Я не беру у них определенную сумму. Они дают мне столько, сколько сами захотят.»

«Но у вас на столе я заметил номер вашего банковского счета. Люди делают вам переводы. И довольно немаленькие. У вас собралось достаточно денег.»

«Они сами благодарят меня.»

«За то, что вы позволяете им молиться? За то, что вы даете им иллюзию того, что вы чудо и вера в вас улучшит их жизни?»

«Я просто лечу. Я ничего не делаю сверхъестественного,» она сказала, глядя на красивого юношу рядом, который отчаянно пытался исправить ситуацию. Она видела, как он жалеет о том, что его человеческий мозг столь загнан в рамки, что он не может постичь другие языки за минуты.

«Просто лечите. У вас на счету столько денег, что вы могли бы позволить себе безбедную жизнь. Но вы дальше притворяетесь бедной, чтобы люди жалели вас.»

«Не верьте, так это ваша проблема. Я говорю правду.»

«И это ваш последователь из самой Франции. А знаете что? Почему бы вам не уехать туда? Будет лучше, если вы будете портить других людей, подальше от Казахстана.»

Алира ничего не сказала. Она посмотрела на француза, на его глаза полные слез. И вот она уже плакал. Он плакал словно ребенок. Она хотела его успокоить. Дать понять, что ей не страшно, только за кота страшно. Но языковой барьер еще раз дал о себе знать.

«Вы не похожи, что боитесь. Не боитесь оказаться в тюрьме за мошенничество?»

«Я не боюсь. Зачем мне бояться. В моем возрасте грех бояться. Бояться должны молодые. Никто не знает, что их ожидает. У них много борьбы впереди. А мне уже незачем бояться. Может быть в молодости, вы бы напугали меня тюрьмой. Но не сейчас.»

«Я также слышал, что у вас есть кот. Вы заставляете людей сидеть смирно, пока ваш кот мочится на людей. Это правда?»

«Да.»

«И что это за способ, так скажем, лечения?»

«Мой кот может излечить алкоголизм.»

«Своей мочой?»

«Да.»

«Придумали же,» Азамат сказал, засмеявшись, допив свой крепкий чай и налив еще. Пот проступил на его лбу. Но тяжело выдох и сделал вдох. «Ненавижу кошек. Когда я был ребенком, я убивал их. Я вырос в Майкудуке. Там так много кошек. Очень много. Я убивал их и все благодарили меня. Ненавижу животных.»

«Я уверена, что все эти кошки очень благодарят вас и по сей день,» Алира сказала, чувствуя, как гнев заполняет её. И этот гнев позволил ей проникнуть в недра сущности Азамата и увидеть, что его двое детей больны. Один страдает от ДЦП, а у другого бронхиальная астма.

«Я также не люблю тех, кто любит животных. Лучше любить людей. Уважать их, быть с ними честными.»

Но тут она перестала копаться в его человеческой сущности. Она знала, что без разрешения самого человека она не должна вторгаться в прошлое и будущее.

«Ну что же, сделаем вот так. Вам повезло. Для начала это просто штраф. Но потом, мы вас закроем и вовсе начнем уголовное дело.»

«Сколько мне заплатить?»

Он показал калькулятор, на которой была указана сумма 500 000 тенге (75 593 рублей).

«У меня сейчас нет собой таких денег.»

«А мы сделаем так. Мой напарник пойдет с вами домой, вы возьмете эти деньги и принесете сюда.»

«Хорошо.»

«Иван, иди,» Азамат сказал, обрадовав парня, что он вскочил несмотря на боль и показывая на выход, сам первым выбежал.

Дождь прекратился. Солнце выглядывало из-за тяжелых серых облаков. Это был самый любимый момент Алиры, когда золотые лучи падают на уставшую после дождя землю, окрашивая её теплым оттенком. В таким моменты, когда все дома выглядит изнуренными, солнце будто одаривает всё вокруг новой надеждой, словно земля выдыхает с облегчением.

Она остановила свой взгляд на детской площадке, где огромное количество кустов и деревьев хранят в себе песочницы, старые, но прочные качели, которые много раз ломали, выдергивали сидушку, но которые продолжают радовать детей.

Мой Рудольф всегда чинил сломанные качели, она подумала, вспомнив своего сына, бегающего по дворам, охраняя качели, горки от хулиганов, которые всегда хотели сломать всё.

«Может на машине поедем? Идти далеко,» Иван сказал, протянув руку, но Алира не взяла её.

«Нет, я хочу пройтись. И тебе не помешает ходьба. Хотя тебе больно.»

«Вы знаете?»

«Да. Идем. Я тебя вылечу. Или ты не хочешь?»

«Я хочу. Я заплачу вам.»

«А вот ты уходи или ты собираешься всегда быть моим телохранителем?» она спросила, глядя на парня и его маму, которые продолжали идти за ней.

«У меня есть переводчик в телефоне. Я сейчас переведу им,» Иван сказал, переведя её слова на французский. Он показал телефон парню, а тот показался еще грустнее.

«Скажи ему, что у меня много работы и что он может идти. Скажи ему, что он может петь, и чтобы он не верил всем людям и носил в кармане чеснок.»

Переведя всё это, Иван дал понять французу, что ему пора уходить. Но прежде, чем уйти, мать француза вручила ей толстый конверт и парень заплакал, обняв Алиру. На этом они ушли прочь, скрывшись за очередным серым домом.

«Надеюсь они не заблудятся по пути к отелю.»

«Баба Алира, осторожно. Здесь лужа и грязь.»

Положив конверт в карман, она направилась вперед, в сторону своего дома, до которого идти еще минут тридцать.

«Ты едва идешь. Стой. Не стоит мучать себя и идти со мной до дома,» она сказала, сев на скамейку, что была на аллее по улице Гоголя. Они сели напротив супермаркета Оптимо. Люди выходили и заходили. Звуки тележки, катающейся по асфальту и колеса, скользящие по лужам, было всем, что окружало их одних на этой длинной аллее, которая тянулась прямо до двадцать шестого квартала, мимо сорок первой школы и дальше, далеко в глубины Караганды.

Иван далеко жил от города, и он редко бывал в этих местах. Мечтая о том, что он сможет купить квартиру в таком уютном районе, он даже не заметил, как Алира взяла его руки в свои теплые и мягкие ладони. Он опомнился, когда мимо проехал велосипедист, едва не набрызгав на них воду из лужи. Иван проводил его злобным взглядом до тех пор, пока велосипедист не скрылся за магазином Юбилейный, там, где Алира любила покупать торты на день рождения своего сына.

Пока она держала его руки, Иван ощутил такой покой на душе, какой он не ощущал никогда в своей жизни. Ему стало спокойно, тепло и он даже ощутил надежду. Ту самую надежду, которую его родители полностью стерли из него, как только он начал взрослеть.

Все эти нападки с их стороны, все вопросы бесконечных родственников, о том, когда он поженится, когда купит квартиру, почему нет машины, почему он одевает одну и ту же одежду, почему он не ходит на бесконечные свадьбы, все эти вопросы вдруг разом исчезли. Он ощутил себя новым человеком и когда он понял, что его спина больше не болит, он пообещал себе, что он уволится завтра же. Он больше не мог терпеть всего того, что творилось в участке. Он не может быть частью того, что люди бросают клевету в сторону Бабы Алиры. Он не может больше этого терпеть, видеть, как на неё поступают жалобы, как его начальник пытается заработать на ней, называя её прародительницей новой секты.

Мысля о том, что он уволится окрылила его так сильно, что впервые этот город ощутился его домом. Он уже придумал план действия. Он снимет квартиру, он съедет от родителей и больше никто не будет знать, что он делает и где он вообще.

«Ну как спина?» Алира задала вопрос, наблюдая за людьми, которые выходили с пакетами из супермаркета. Все они выглядели подавленными, уставшими и всех она видела насквозь. Почти у всех одни проблемы, почти у всех тонны болезней. Она тяжело вздохнула, поправила воротник своего платье, посмотрела на Иван, который ожил, засветился, изменился.

«У меня нет слов. Спасибо вам. Рахмет. Большой рахмет (спасибо на казахском). Я страдал от болей в спине уже два года. Но что вы сделали! Я могу летать!» Иван воскликнул, встав на ноги, принявшись высоко прыгать. «И мне всё равно, что на меня все смотрят! Я счастлив!» он закричал еще громче, тем самым приковав к себе осуждающие взгляды людей. А мимо прошедшая казахская женщина с ребенком вовсе окинула его и Алиру таким взглядом, словно они украли у неё деньги и к тому же оскорбили. Взгляд, который можно ощутить тяжестью на теле и на душе. Взгляд, который словно обливает грязью, от которой весь день не избавишься.

«Вот возьми эту сумму и отдай своему начальнику. Мне пора домой.»

«И вы так уйдете?»

«А что мне делать? Мне нужно снова пойти в участок? Послушай, у меня дома остался кот. Я переживаю за него.»

«Нет. Я не возьму эти деньги. Вы ничего не сделали. Вы спасаете людей. Да весь мир должен знать о вас и боготворить вас. Баба Алира!» Иван не мог спрятать свои эмоции, ему было так хорошо, так безумно хорошо, что он обнял всю бесконечную аллею глазами и решил, что он прямо сейчас пойдет гулять, просто без цели и он больше не вернется на работу.

«Ничего не бойся. Ты молодой. А в молодости нужно не бояться, когда решаешься что-то менять. Я пойду.»

«Но.»

«Всё в порядке. Всё в порядке,» она дважды повторила, улыбнувшись ему своей нежной улыбкой, от той самой улыбкой, от которой навсегда может стать хорошо.

Оставив его там, она, не оборачиваясь ушла и еще немного, и она дошла до своей квартиры. Она ожидала соседей на всех площадках, поджидающих её. Но нет, весь дом был погружен в тишину. Запах сырости заполнил её легкие, её бесшумные шаги поднялись по лестнице и когда она открыла дверь, она с трясущейся рукой включила свет. Кота нигде не было видно.

«Я дома,» она сказала, боясь, что он исчез, убежал или что он упал с окна желая побежать за ней. Но увидев, что он лежал на горе подушек, что были на большом деревяном сундуке, она вздохнула с облегчением. Только она села на стул, отдохнуть, достать конверт из кармана, в котором было ровно 10 000 евро, она закрыла глаза. «Что-то меня тянет в сон,» она сказала своему коту, который проснувшись, уже терся об её ногу. Но тут в дверь тихо постучали. «Но, нам нужно работать. Ведь так?»

Кот тихо мяукнул, дверь открылась, в квартиру вошла целая семья, во главе которой был мужчина с огромным животом и с невероятно наглым выражением лица.

Мужчина, за ним две женщины в белых платках, с невероятно наглыми и злобными глазами, которые окинули Алиру с ног до головы и затем всю её квартиру и кажется, одной из них не понравились шторы. Она ткнула другую локтем, и они оба переглянулись и направили взгляд на старые желтые шторы. А дальше за женщинами стоял парень маленького роста и двое маленьких мальчиков, которые увидев кота принялись кричать и не снимая обуви, бросились прямо на него.

«Не пугайте моего кота,» Алира сказала, желая кричать, выгнать их из квартиры. Но она не могла так поступать. Если человек пришел к ней, значит у человека проблема. Увидев, что кот спрятался в её комнате, она успокоилась, зная, что из-под кровати или с высокого шкафа никто его не достанет.

«Вы Баба Алира? Вас нам посоветовал Ермек. Вы вылечили его суставы и почки,» мужчина сказал, глядя по сторонам, словно он что-то искал.

«Проходите.»

«Разуваться?»

«Да.»

«У вас дома кот. И так грязно. Зачем разуваться?» мужчина спросил, громко засмеявшись и две женщины лишь улыбнулись, перешептываясь и теперь изучая диван с таким омерзением на лице, что Алира посмотрела на свой диван. Что с ним не так? Диван как диван. Старый, темно-зеленый диван. Не сломанный, чистый, не воняет. Но от их осуждающих взглядов она хотела спрятаться свой диван за пледом. Но мужчина с большим животом уже сидел перед ней, протянув обе руки, не отрывая от неё взгляда. В его узких глазах она хотела увидеть хоть что-то от человека. Но всё что она увидела, была пустота. И в этой пустоте были проблемы со щитовидной железой и гипертония. Она взяла его руки в свои и ей ничего не нужно было, кроме как прогнать болезнь.

Она никогда не могла объяснить то, как её дар работает. Она просто чувствовала, что она может прогнать болезнь из человека. Она просто чувствовала, что сквозь неё течет энергия, которая убирает всё плохое. И этого было достаточно, чтобы быть благодарной. Ведь как бы она раньше ни старалась изменить что-то в своей жизни, она всё же любила то, что делает, она всегда любила лечить людей. И по сей день она любит своё дело, зная, что некая великая сила не зря ей доверила столь важный дар.

И вот когда она поняла, что энергия прогнала болезни из этого мужчины, который с насмешкой в глазах смотрел на неё, на её лицо, тело в целом, она решила прочитать его мысли. Иногда, она позволяла себе такую роскошь. Мысли читать она могла не долго. Всего лишь несколько мыслей и всё. Но порой этого было достаточно, чтобы понять человека.

«Какая же она худая и некрасивая. У неё наверное никогда не было секса,» так подумал мужчина и эти мысли прочла Алира. В ней появился мимолетный гнев, который она быстро уничтожала.

«Следующий,» она сказала, глядя на женщин, которые продолжали перешептываться. А их сыновья сидели в телефонах, не двигаясь, не моргая глядя на яркий экран.

«Эй, сен, неге отырсын? (Эй, ты, что сидишь?) спросил мужчина, встав со стула.

Женщины посмотрели на Алиру. Они одновременно встали, но подойти к ней решила та, что была чуть моложе.

«Вам не нужно знать нашу проблему?» она спросила, с недоверием глядя на неё.

«Нет. Я всё знаю.»

«И что же вы знаете? Мы, знаете ли, вообще-то платим вам. И платим не за то, чтобы вы просто так подержали наши руки и сказали, что мы выздоровели,» женщина сказала, поправив свой платок, кинув взгляд на юбку Алиры и юбка ей тоже не понравилась. Её большое лицо задрожала в порыве смеха, который она сдержала.

«Вы страдаете от частых головных болей, которые появились после того, как ваш муж начал избивать вас. Вы страдаете от холецистита, а также от болей в коленях. Вы также мучитесь от бессонницы, потому что ваш старший сын Даурен, является игроком азартных игр,» Алира сказала, явно повергнув их всех в шок.

«Это вам сказал Ермек, ведь так?» мужчина спросил, встав, подойдя к ней. На его лице явный страх и обида. Но больше всех был напуган Даурен, парень, который стоял в углу, глядя в окно. Он ссутулился, сжал в кулаке штору.

«Мама! Смотри! Божья коровка!» маленький мальчик воскликнул в этот самый момент, вскочив и прыгнув обеими ногами на божью коровку, которая к своему невезению зашла в квартиру. Когда он раздавил коровку, другой мальчик принялся громко смеяться. Детский смех заполнил квартиру, в которой когда-то смеялся Рудольф. Но смеялся он не из-за смерти насекомых, а из-за смешных историй, из-за мультфильмов, из-за того, что ему просто было весело. Вспомнив его смех, Алира ощутила грусть в сердце, которая убрала все остальные эмоции.

«Мне никто ничего не говорил. Если не верите, я вас не держу,» она ответила, посмотрев в окно. А там снова шел дождь.

«И как вы докажите, что вы меня вылечили?»

«Азамат, если вам что-то не нравится, я вас не держу. Вы сами ко мне пришли. Вы можете пойти к доктору, и он уж точно даст вам понять, что вы вылечились.»

«Я не говорил вам моего имени.»

«Не отнимайте у меня времени,» Алира с грустью в голосе сказала, не глядя на них, но продолжая изучать дерево за окном. А ведь когда-то Рудольф любил залазать на это дерево и когда он оказывался на третьей ветке от земли, он ощущал себя королем мира и всегда мечтал взобраться на самый вверх.

«А ну-ка, ты встань. Даурен, подойди. Посмотрим, как вы излечите его от зависимости.»

Толкнув Даурена в её сторону, Азамат сел на диван, собрал руки на своем животе и принялся сверлить Алиру своим взглядом. Она ощутила себя будто на допросе, словно на экзамене. И зачем все это? К чему доказывать? Она задала все эти вопросы себе, но всё же взяла парня за руки и закрыла глаза.

Для того, чтобы излечить зависимость от азартных игр, ей понадобилось проникнуть в мысли парня глубже. А это всегда отнимало много сил и времени. А также ей понадобилось зеркало, чтобы излечить его. Она достала зеркало из коробки, в которой лежало множество других зеркал. Обычные дешевые зеркала, вставленные в дешевый пластмасс разного цвета, лежали друг на друге как раз для такого случая.

«Возьми это зеркало и держи его перед лицом. Смотри в свои глаза. Не переставая смотри в свои глаза,» она велела и взяв правую руку парня, снова закрыла глаза и погрузилась в свой мир, в его мир.

Улавливая грань, где начинается человек и заканчивается вселенная, она видела яркие цвета, но в случае этого парня, она видела лишь серые, темные цвета. Окруженные этими цветами, она шла по веревке, просто шла как обычно, чувствуя, что там, где заканчивается вселенная, начинается грань, где существует весь негатив. Весь негатив питается от мыслей людей, от их действий. Это скорее всего то место, где начинается карма. То место, где деяния отражаются и ударяют по человеку.

В зеркале этого парня, там, где начиналась его грань бытия, она увидела множество плохих поступков. Он убил щенка, когда ему было десять. Он украл телефон парня, у которого был день рождения. Он лишил чести девушки ночью, когда она шла с работы. Он воровал в магазине. И всё это ударила по нему, превратившись в зависимость, а также добавив в него большой изъян – не способность мыслить.

Чувствуя всю тяжесть его прошлых поступков, Алира ощутила страх. Страх за своего сына. Что если он тоже совершил много плохого и теперь пожинает свои труды, страдая, болея? А она сидит здесь и убирает зависимость Даурена. Она должна быть со своим сыном. Она должна поехать к нему. Но он никогда её не простит.

Прогнав все свои мысли, она открыла глаза. Даурен продолжал смотреть в зеркало. Его взгляд был прикован к своим глазам. Он не мог перестать смотреть, не мог думать, говорить, хотя знал, что с ним происходит что-то странное.

«Медленно положи зеркало на пол,» она велела ему. Когда зеркало оказалось на полу, возле его ног, она накрыла его черным платком и сказала, «А теперь разбей его.» Вручив ему небольшой камень, она встала и отошла чуть дальше. Парень разбил зеркало, посмотрел на неё с любопытством в глазах, затем на своего отца, который явно был удивлен, даже шокирован увиденным. А две женщины продолжали смотреть на Алиру и осуждать её одежду, её шторы, её диван, её ковер, всю её квартиру. «Теперь собери осколки и положи их, вместе с платком, в свой карман. Когда ты выйдешь отсюда, выбрось осколки в мусорный бак.»

Парень сделал как она ему велела.

«Спасибо,» он прошептал, опустив свой взгляд.

«И это всё? Это что, черная магия? Если что, мы свято верим в добро и порядочность, чистоту души. Мы честные, порядочные люди,» Азамат сказал, продолжая смотреть на своего сына с немного испуганными глазами.

«Это не черная магия. Вашу веру она никак не потревожит. Следующий.»

К ней села женщина, которая вновь обратила свой взгляд на её юбку.

«Вас зовут Клара. Ну что же, Клара, давайте вылечим вас,» Алира сказала, при этом не важно как сильно она хотела обидеть кого-то или показать, что она злиться, грустит, ненавидит, она всегда звучала так воспитанно, так ласково и её голос всегда был полон нежности, сострадания.

«И ничего я её не бью. Не выдумывайте,» Азамат сказал, принявшись ходить туда-сюда по комнате. А его сыновья, тем временем, продолжали искать кота под диваном.

«Папа, можно нам взять домой кошку?» детский голос прозвучал в вопросе.

«Нет. Кошки – это грех. Как и любое другое животное.»

«Да, когда вернемся домой, мы все примем ванну. После кошки, кто знает, сколько шайтанов мы на себе принесем после этого места,» сказала другая женщина, явно жена Азамата.

Отпустив руки Клары, Алира пожелала только одного, чтобы они все ушли.

«А меня лечить не надо. Я здорова,» сказала жена Азамата, гордо встав с дивана. «Мои сыновья тоже здоровые дети.»

«Хорошо,» Алира сказала, радуясь, что они уйдут. Хотя она видела, что эта женщина страдает от невроза, панических атак и маленькой кисты в матке. А один из мальчиков от астмы, а другой от полипов в носу. Но она не стала ничего говорить. Ведь правило гласит, что не стоит лечить тех, кто не просит об этом.

Азамат достал бумажник, достал оттуда 1000 тенге (152 рубля) и с гордым видом положил на стол.

И уходя, лишь Даурен поблагодарил Алиру, добавив, «Я выброшу зеркало, как только выйду.»

«До свидания.»

«До свидания.»

Закрыв за ними дверь, Алира помыла руки, лицо холодной водой. Её кот подошел к ней, замурлыкал.

«Проголодался? Я тоже. У меня был тяжелый день. Давай-ка я приготовлю нам гуляш.»

Переодевшись в более удобную одежду, она направилась на кухню. Время было восемь вечера. Она надеялась, что никто не придет. Использовать свой дар, чтобы увидеть, идет ли кто к ней она не хотела. Она просто включила телевизор и принявшись слушать новости, пока готовила, погрузилась в простой вечер.

В ту ночь она уснула крепким сном. Таким крепким, что, когда она проснулась посередине ночи, она не поняла, где она и какой день и какой год. Лишь её кот, который смотрел на кресло в темноте, напомнил ей обо всем. Снова глядя на пустое кресло, кот мяукал. Снова лунный свет падал на него, на тапочки, в которых казалось есть стопы.

«Ну здравствуй. У меня был тяжелый день. А ты всё смотрел. Всё наблюдаешь,» она сказала, глядя в кресло. «И когда же ты уйдешь? Почему твоей душе не покойно? Когда ты обретешь покой? Что мне для этого сделать?»

Штора колыхнулась от ветра. Тапочки словно задвигались. Пиджак тоже, на секунду появился темный силуэт человека, сидящего в кресле. Она встала с кровати, подошла ближе, еще ближе и тут послышался стук. Где-то далеко, непонятно, где, но стук продолжался еще несколько секунд.

«Стучишься? Хочешь, чтобы я открыла тебе дверь?»

Она протянула руку вперед, её кот напряг всё своё тело, готовый броситься на того, кто сидел в кресле, кто пугал, кто наблюдал.

«Ты ведь не мой муж, верно? Так кто же ты?» она спросила пустоту, точнее силуэт, который спрятался в ночной пустоте. «Неужели я с ума схожу?» она задала вопрос коту, глядя в его зеленые глаза, которые впитывали лунный свет, превращая его в устрашающий блеск потустороннего.

Вернувшись к постели, она укрылась, отвернулась. Она принялась рассматривать узоры на ковре, что висел на стене, прямо как в детстве. Чувствуя, что позади неё кто-то стоит, она хотела выйти с этим существом на контакт. Но она не посмела. Она никогда не смела выходить на контакт с призраками, с существами, которые обитают между мирами. Она не хотела, потому что она хотела сохранить хоть каплю рациональности в себе. Она всегда хотела следовать фактом, не верить нечему, только реальности, быть скептиком. Но она не могла. Если бы не её дар, она бы давно посчитала себя сумасшедшей. И она не охота признавалась себе, что она боится того, что обитает вне этого мира, она боится того, кто подарил ей этот дар.

Сквозь этот страх она заставляла себя уснуть. Но сон ушел. Она слышала, как её кот рычит. Тихо, но всё же со злостью. Она знала, что в её доме не призрак её мужа, а нечто другое. Но что? Она боялась даже думать об этом.

«Давай спать. Завтра долгий день,» она сказала, пытаясь уничтожить страх.

И она принялась вспоминать свою молодость, свою влюбленность. Любовь всегда отвлекала её в моменты страха. Воспоминания унесли её туда, где произошел её первый поцелуй. Ей тогда было всего семнадцать лет. Она поцеловалась перед магазином, где её семья всегда покупала хлеб. Это был парень, который жил в доме напротив. Высокий, невзрачный, худощавый, неловкий, он поцеловал её после того, как спросил разрешения раз двадцать. Это был неуклюжий поцелуй, который навсегда запомнился тем, что она задрожала так сильно, что эта дрожь превратилась в желание любить, в желание создать семью и целовать одного мужчину всю жизнь.

Думая об этом, думая о том, как она встретила своего мужа Рафаэля, высокого, гордого, красивого, она вспомнила их первый поцелуй. Это был уверенный поцелуй после кинотеатра. А после него Рафаэль еще звал её на свидания. Они гуляли по парку, держались за руки и через три месяца он сделал ей предложение.

Мысли о Рафаэле всегда наводили на неё тоску и чувство вины. И вот чувство вины оказалось сильнее страха. Она заплакала. Она потянула себя за косу в знак того, что она ненавидит себя за содеянное.

«Прости меня. Я так виновата,» она прошептала, видя перед собой лицо своего сына. «Я виновата, сынок.»

И лишь теплое тело её кота смогло вернуть её в мир снов. Кот свернулся клубочком, замурлыкал и унес её далеко, туда, где она гуляла по лесу, наслаждаясь аромат цветов и видя перед собой дом, в котором были все, кого она всегда хотела видеть.

ГЛАВА 2

Оттолкнуться от дна

Жизнь Алиры не всегда была легкой. Особенно в её молодости. Детство у неё прошло беззаботное, в окружении любящей матери и бабушки с дедушкой. Она выросла в простой двухкомнатной квартире, на четвертом этаже и сколько она себя помнит, у неё всегда был кот или кошка. Все в её семье обожали кошек. Особенно её мать. А Рая, мать её работала медсестрой. Работа всегда отнимала всё время и дома бывала она крайне редко. Целыми сутками она ухаживала за реанимационными больными и когда приходила домой, то она просто спала. Вот и провела всё детство Алира с бабушкой. А бабушка у неё имела способности, которые как раз передались ей. Бабушка Алиры Тамара, была женщиной умной, начитанной, всю жизнь она проработала на рынке, продавая семечки. Но это не помешало ей прочесть столько книг, что её могли бы внести в книгу Рекордов Гиннеса.

Тамара всегда читала и читала она тяжелые для понимания книги. Она постигла математику, физику, химию, биологию, литературу, поэзию, искусство, а также английский язык. Она всегда питала свой мозг знаниями и, если бы она родилась другой стране, где её могли заметить, она бы давно стала ученой. Но она продавала семечки у магазина Юбилейный, там, где стоял светофор и начинались ряды с овощами и рукоделиями.

Дар ей перешел от её бабушки. Но этим даром она не пользовалась. Её он немного пугал, да и помогать людям, видеть их прошлое и будущее она не хотела. Поэтому она убрала этот дар на самую дальнюю полку и дождалась, когда Алира его достала, дотянувшись и приняв полностью.

Дедушка Алиры Тимур, был обычным мужчиной, который любил смотреть футбол и проводить всё время за телевизором. Он часто молчал и все в доме относились к нему как к большому коту, которому нужен покой и уют. Тимур любил гулять в одиночестве, но часто он брал маленькую Алиру собой, любуясь тем, с какой нежностью она переносила улиток и прочих насекомых с дороги, чтобы на них никто не наступил. Бывала Алира могла часами переносить разных насекомых, а Тимур сидел и смотрел, гордясь своей внучкой за то, что у неё большое и доброе сердце.

И так она росла в простой семьей, с котом или кошкой в обнимку и не знала она ничего, кроме счастья. Но когда ей исполнилось семнадцать, всё изменилось. Рая потеряла работу, бабушка стала слишком старой, а Тимур покинул их. В долгах, без работы, им пришлось залезть в болото, заполненное кредитами. Так, они продали свою квартиру, тем самым заставив всех своих родственников начать смеяться над ними. Ведь в Казахстане, если у тебя нет своей квартиры, ты хуже любого преступника.

Когда начался период съемных квартир, Алира погрузилась в разные мечтания. Она спряталась за своими мечтами и мечтала она много. Она мечтала о других странах, о том, что она поедет в Америку, станет там актрисой, певицей, хирургом, писателем. Она мечтала о том, что она уедет в Россию и обучится там парикмахерскому ремеслу, откроет там салон красоты и разбогатеет.

Она жила, росла, стала девушкой, худой, с горящими жизнью глазами, но внутри, она боялась будущего. Её пугала бедность, которая была видна в холодильнике. Её пугала овсяная каша по утрам вместо хлеба с маслом и красной икрой. Её пугало многое, но особенно то, что она не могла пойти в университет. Она не могла поступить, потому что ей пришлось работать. Она была официанткой, администратором, уборщицей и так до тех пор, пока она не открыла в себе дар, который передала ей бабушка.

После смерти бабушки, а это было когда Алире исполнился двадцать один год, дар полностью поглотил её. Она начала ощущать людей, слышать их, сострадать им. И ей это понравилось. Так, она решила посвятить этому всю жизнь.

Но начать карьеру лекаря было не просто. К тому времени в Караганде завелось много шарлатанов и Алира вступила в их ряды. Сначала она сидела просто на рынке, разложив небольшой столик, рядом с бабушкой цыганкой, которая гадала на картах.

Она боялась эту бабушку, боялась её слишком черных глаз, которые были глубоко в глазницах, словно заглядывали из глубин мрака. Она боялась того, что она смотрит на неё, боялась того, что она проклятие на неё наведет. Она боялась и не переставала бояться до тех пор, пока страх не победил и она не ушла оттуда.

Найти клиентов было сложно. Годы проходили. Она взрослела. Она влюбилась. Она вышла замуж и вот замужество позволило ей немного расслабиться, немного забыть о страхе и спрятаться за уходом за малышом Рудольфом, за мужем, который оказался щедрым и порядочным мужчиной.

Рафаэль работал шахтером, как и многие мужчины в Караганде. Но выглядел он всегда словно профессор университета. Всегда в костюме, всегда серьезный, с портфелем, Рафаэль вовсе не хотел быть шахтером, он хотел быть скрипачом, он хотел жить где-то в Европе. Но он был шахтером, он ездил на обычных автобусах, где всегда было жарко словно в бане, где люди толкали друг друга и осуждали одежду друг друга. Он жил в простой двухкомнатной квартире, он любил свою обычную жену, которая готовила обычные блюда. Рожки с курицей или говядиной, борщ, плов, суп гороховый, жареная рыба, гречка, и так по кругу. Он любил простую Алиру, которая, пока его не было дома, уже начала принимать пациентов в своей квартире. Она начала лечить соседей, они начали платить небольшие деньги, затем она лечила их родственников и так, сарафанное радио сработало и началась её карьера.

Её муж знал о её работе, но он никогда ничего не спрашивал. А вот её сын боялся её. Он боялся, когда она закрывала глаза и когда она начиналась слегка качаться из стороны в сторону. Он боялся, но молчал, так как он был похож на своего отца. А его отец всегда учил его быть тихим, спокойным и всегда уважать тех, с кем живет.

Рафаэль никогда не повышал своего голоса, никогда не показывал ничего плохого в своем характере. Но плохое случилось с ним, когда он начал часто болеть, а именно, когда у него началось болеть горло. Простая ангина, просто простуда. Но простуда оказалось раком горло.

Так, когда Алире было тридцать пять лет, а ему тридцать шесть, Рафаэль умер. После его смерти дар Алиры стал еще сильнее. Она начала видеть людей насквозь и начала терять себя.

И так, она дошла до нынешних дней, через съемные квартиры, через смех родственников, через мечты, которые не сбылись, через брак, который был слишком счастливым, чтобы быть правдой, и чтобы длиться до старости, через ненависть своего единственного сына, который перестал с ней говорить.

В ту ночь она видела всю свою жизнь во сне. Она видела свою бабушку во сне и всех кошек, а их было много. Белые, черные, пятнистые, разные кошки бегали сквозь её сон, и Тамара сидела, сыпала семечки в мешок и улыбалась. Она видела Рафаэля, Рудольфа, она видела всё и проснувшись, она испугалась того, что этот сон на самом деле прощание с жизнью. Она подумала, что она скоро умрет.

Да, ей уже семьдесят лет. Она вскочила с кровати с этой мыслью и посмотрела в зеркало. Семьдесят, но на лице нет морщин, ноги двигаются свободно, она может прыгать, бегать, у неё ничего не болит, аппетит хороший. Она успокоила себя. Она посмотрела на своего кота.

«Я не могу тебя оставить. Нет. Я должна жить,» она сказала, накинув на себя черный халат.

Время было семь утра, за окном было пасмурно, но чувствовалась жара. Она пошла на кухню приготовить себе овсяную кашу, а коту сварить мойву.

Когда завтрак был готов и кот накормлен, она одела черное платье, колготки и принялась ждать. А ведь как ей хотелось пойти и погулять, быть может съесть мороженое. Но она не могла. Она ощущала, что к ней направляют люди. Она чувствовала их и ждала.

В то утро она приняла троих людей. Каждый из них страдал от того или иного недуга. Каждого она вылечила. Каждый был доволен. Сегодня люди оказались благодарнее чем вчера. Вот, например, этот пожилой мужчина с ухоженными усами принес ей полный пакет шоколадных конфет, банку молока, заварку, а также разных фруктов и оставил на столе приличную сумму денег.

«Глядя на вас, я знаю, что волшебство существует,» он сказал перед уходом, оставив после себя приятное чувство.

Налив себе чаю и принявшись есть эти конфеты с разной начинкой, Алира вздрогнула, когда дверь открылась и в квартиру ворвался испуганный мужчина невысокого роста, в спортивном костюме, в домашних тапочках.

«Пожалуйста, пойдемте со мной домой. Моя дочь, она с ума сходит. Помоги,» мужчина сказал, запыхаясь, протянув руку вперед, пытаясь найти в себе сил попросить стакана воды. Прочитав его мысли, Алира налила ему воду. Выпив всё, он вздохнул и снова сказал, «Я на машине. Я живу в Майкудуке, в частном секторе. Моя дочь не может выходить из дома.»

«Да, я вижу. Но вот привязывать её не стоило. Это делу не поможет,» Алира сказала, увидев девушку в пижаме, пытающуюся освободить свои руки от веревок, которые уже оставили кровавый след на её запястьях.

«Вы ведь пойдете?»

«Да. Кот пойдет со мной. У вас дома есть человек страдающий от алкоголизма,» она сказала, достав сумку кота, в которую он добровольно запрыгнул.

Мужчина молча выбежал из дома, затем в машину. Всю дорогу он ехал тяжело дыша, словно он не ехал, а бежал. Алира краем глаза посмотрела на него, ощутила весь его страх, а также проблему с печенью. Она хотела сказать ему, что есть жирное мясо в таком количестве вредно, но она воздержалась. Сначала, ей нужно излечить девушку.

Через двадцать минут машина остановилась напротив одноэтажного бледного дома, возле которой сидела женщина в халате, с заплаканными глазами. Она молча провела Алиру в дом, где ей предложили тапочки, а кота она выпустила. Найдя место на стуле, кот поудобнее сел, посмотрев на свою хозяйку так, словно он хотел что-то сказать. И каждый раз, когда он так смотрел, Алира отчаянно хотела прочитать его мысли. Но мысли кота были не досягаемости.

Оказавшись в гостиной, где не было ничего кроме ковров и старого мужчины, который шепотом молился, перебирая четки, Алира знала, где девушка. Она была за дверью в конце коридора, но прежде, чем она туда дошла, её поймало столько людей, что она не ожидала увидеть их в этом маленькой доме.

Бабушки, дедушки, женщины, дети, все окружили её. Все начали громко говорить, смеяться, а самое главное, все начали разглядывать её платье и женщины принялись перешептываться.

«Вы можете излечить любую болезнь? У моего брата грыжа. Вылечите его,» сказала женщина, держа в руках девочку, чьи глаза были погружены в недра телефона. «У него через два дня свадьба. Ему нужно быть здоровым.»

Она нашла её брата. Он сидел и пил черный чай, кушая мясо, смеясь и явно обсуждая чью-то жену с другим мужчиной, который повторял, «Она вообще не умеет готовить.»

«Сюда,» сказал отец девушки, показав на дверь.

Освободившись из толпы, Алира вошла в маленькую комнату, где была только кровать. Совсем молодая девушка, прикованная к кровати веревками, перестала пытаться освободиться. Её черные глаза остановились на ней в удивлении, но больше в гневе.

«Здравствуй. Я пришла тебе помочь.»

«Я вас оставлю. Если что, я здесь,» сказал отец девушки.

«Как ты себя ведешь с королевой? Живо на колени!» девушка закричала слишком громко, что казалось, что весь этот карточный домик просто упадет. Затем она плюнула в сторону Алиры. Её плевок приземлился возле её стоп.

В комнате стоял запах несвежести, будто бы все забыли о существовании окна. Постель девушки голубого цвета была в каплях крови, а подушка лежала в углу, измятая, грязная. С потолка свисал паук, любуясь происходящим. И тогда Алира вспомнила слова своей бабушки, которая порой говорила, «Пауки всегда ждут смерти тех, кто живет в доме.»

На подоконнике лежал Коран, а также тарелки с недоеденной едой. Было видно, что семья девушки делала всё, чтобы спасти её.

«Извините, но в ней сидит шайтан,» сказал отец девушки, приоткрыв дверь, виднелись только его губы, которые произнесли это.

«Закройте дверь. Я её вылечу,» Алира сказала, закрыв дверь.

«На колени! Ты должна молиться при видя меня! Ты должна целовать землю под моими ногами! Твоя душа в моей власти! Ты попадет в ад, и я буду судить тебя. Я буду мучать тебя целую вечность!» девушка сказала, брыкаясь, серьезно глядя на неё и в этих глазах Алира не видела ни капли безумия.

Верила ли Алира во что-либо, в дьявола, в Богов? Она сама не знала. Её дар сбивал её столку. Ведь её дар позволял ей видеть многое и чувствовать. Поэтому, она не знала, есть ли темный мир, есть ли светлый, есть ли ад и есть ли рай. Но она отчаянно верила в то, что умершие люди где-то в хорошем месте.

«Рауана, меня зовут Алира. Я пришла, чтобы тебе помочь,» она сказала, сев рядом с девушкой. Кровать заскрипела, лампочка без плафона начала мигать нездоровым свечением, словно в девушке и правда был кто-то, некая темная сила.

«Ты должна покланяться мне! Покланяйся мне! На колени!»

Взяв девушку за руки, Алира знала, что та начнет пытаться остановить её. Но она не ожидала того, что Рауана укусит её ухо и боль будет такой, что Алира подумает, что она вовсе откусила всё ухо. Ожидая увидеть своё ухо, упавшее на её колени, Алира открыла глаза, но увидела лишь капли крови. Ухо было целое. Прижав носовой платок к ране, что была на мочке уха, Алира вышла из комнаты, а там стоял испуганный отец.

«Мне нужно несколько дней. Лечить шизофрению не так просто. Мне нужно хотя бы два дня.»

«Живите здесь. Вот, вы можете спать в комнате моей старшей дочери,» он сказал, открыв дверь, что была напротив комнаты Рауаны. А там в другой комнате сидела другая девушка, покрашенная в блондинку, с короткой стрижкой, с книгой в руках, с наушниками в ушах.

«Лира, а ну ка достань раскладушку!» отец крикнул, указывая в сторону своей старшей дочери. «И достань чистое постельное белье.»

Сняв наушники, Лира посмотрела на Алиру. В её черных глазах она не увидела ничего кроме безразличия. И это безразличие испугало её, ведь в ней, она ощутила желание умереть.

Не только Рауана, но и Лира нуждается в моей помощи, она подумала, ощущая, что столь юная и здоровая девушка утратила интерес к жизни.

Лира молча приготовила постель и молча вышла из комнаты. Оставшаяся одна, Алира ощутила кота за ногами. Он запрыгнул на её плечо и мяукнул.

«Да, мы здесь поживем несколько дней. И смотри сколько здесь книг!»

Тут Алиру охватило счастье. Все стены были заполнены книгами. И у окна стоял письменный стол, с компьютером, с кучей бумаг и открытой книгой, в которой были написано на японском языке.

«Мечтательнице и утратила интерес к жизни,» она прошептала, погладив книгу словно она была живая.

«Не трогайте, пожалуйста. Она дорогая,» Лира вдруг сказала, появившись позади. «Вас зовут на ужин.»

«Ты знаешь японский язык?»

«Я буду жить в Японии,» Лира ответила и ответила так гордо, с такой надеждой, что её глаза наконец заблестели жизнью, а не желанием встретить смерть.

«И эти книги, это ведь,» Алира прошептала, увидев поэзию на одной стороне стены, а на другой науку, а на стене, где была дверь литературные произведения всех выдающихся писателей России и Европы.

«Вы можете почитать. Я всё прочитала,» девушка сказала, теперь в её голосе было тепло и дружелюбие. Она села на стул, одела очки, взяла в руки книгу и добавила, «Моя сестра, ей нужна помощь. Я слышала, что вы мощный лекарь. Вы можете ей помочь?»

«Да.»

«А вы можете помочь человеку уехать?»

«В каком смысле?»

«Вы можете убрать все преграды с дороги и сделать так, чтобы мечта сбылась?»

«Я не уверена в этом.»

«Я слышала, что вы можете все.»

«Ты хочешь уехать и не можешь?»

«Родители не отпускают. Хотя, деньги у нас есть.»

«Тебе ведь двадцать четыре?»

«Да.»

«Давай сделаем так, сначала я помогу твоей сестре,» Алира сказала, чувствуя, что Лире слишком плохо здесь, что её место далеко, что еще немного и мечта этой девушки превратиться в болезнь, а дальше в несчастную жизнь.

Алира, Лира, мы ведь с тобой похожи, она подумала, продолжая смотреть на девушку и видеть в ней себя в молодости.

«Я не хочу здесь жить. В этой стране, среди людей, которые,» девушка начала, но остановилась, когда вошел отец.

«Идемте. Ужин,» он прошептал, испуганный, как и его жена, которая стояла у стола, держа в руках чайник.

А за столом оказалось слишком много людей.

«Это всё наши родственники. Они приходят почти каждый день, чтобы посочувствовать нам. Но на самом деле, они просто смеются над нами,» Лира прошептала, когда все оказались за столом. «Они приезжают из дальних совхозов просто чтобы посмеяться над нами и над Рауаной и затем рассказать о том, что сумасшедшая девушка является дочерью Рустам. Поэтому я не хочу жить в этой стране. Здесь слишком много ядовитых людей, которые хотят лишь ходить в гости, кушать на холяву и смеяться над хозяевами дома, осуждая их ремонт, одежду и всё прочее.»

Положив мясо коту, Алира поставила тарелочку на свои колени. Кот принялся есть, и она боялась, что эти люди заметят кота и станут прогонять его.

«Помогите мне,» Лира сказала еще раз, прежде чем женщина в красном платке не начала говорить.

«Бедная Рауана. Такая красивая, но больная. Рустам, как ты держишься?» она спросила, а сама разглядывала ковер под ногами, думая о том, что этот ковер лучше, чем у неё и из-за этого её лицо налилось красным цветом зависти.

«Как держусь? Держусь, потому что жив,» Рустам ответил, гнев окрасил его карие глаза, которые больше не могли плакать, но могли ненавидеть, умоляюще смотреть на жизнь и с каждым днем показывать то, как из человека уходит надежда.

«А ты, Лира, когда замуж?» спросил мужчина сорока лет или чуть старше. Опрокинув стакан с водкой, затем запив его кумызом и заев куртом, он ядовито засмеялся, сел ближе к девочке и когда никто не смотрел, когда все принялись петь какую-то песню, его рука легла на маленькое бедро Лиры и двинулось выше. Не боясь, ничего не думаю, не решая, Лира резко ударила его по лицу, и ударила своим маленьким кулаком, который был достаточно силен, чтобы вызвать кровотечение.

«Лира!» её отец закричал, вскочив со стула.

«Он трогал меня.»

«Эй кыз, не айтып жатсын?» (Эй девочка, что ты говоришь?)

«Лира!»

«Этот извращенец трогал меня! Вы все тут извращенцы. Знаете только как спать с чужими женами и есть на халяву. В голове у вас пусто и в сердце темно. Вы тупые!»

Бросив эти слова всем в лицо, Лира не стала убегать, не стала двигаться с места. Она продолжала стоять, её голова гордо поднята, её короткая стрижка вызов всем традициям, всему тому, как должна выглядеть хорошая казахская девушка.

«Что? Разве не правду говорю? Вы приходите к нам домой, притворяясь, что переживаете за мою сестру. А на самом деле, вы просто приходите, чтобы посмеяться и радоваться тому, что у вас дома нет сумасшедшего. Когда я выйду замуж? Никогда. Потому что я не хочу иметь дело ни с одним вашим сыном. Потому что все парня, которых я знаю, точная копия каждого мужчины, который сидит здесь. Мне не нужен такой позорный муж, который будет только уметь ходить по свадьбам, напиваться там до потери пульса, который будет бежать на похороны, чтобы посмеяться над ремонтом квартиры, чтобы посмеяться над тем, как мало на столе было мясо и который будет всегда искать легкой жизни, легкой и нечестной. Мне не нужен такой муж. Папа, эти твои родственники, я их ненавижу. Они плохие люди. Вот это дно. Нет, это дно дна!»

И даже после этих слов, она продолжала стоять словно воин, который готов был вступить в бой. Но в бой никто не осмеливался идти. В комнате висела такая нездоровая тишина, что её решил нарушить кот Алиры, который мяукнул и запрыгнув на кресло, принялся смотреть за всем оттуда.

Все присутствующие люди продолжали сидеть за столом и что самое ужасное в них было, так это то, что они продолжали кушать. Кто-то ел большой кусок жирного мяса, кто-то выковыривал мозги из головы барана и ел их, кто-то напивался кумысом и громко отрыгивал, добавляя в конце тихий смех, а кто-то просто смотрел на Лиру и думал о том, что она ненормальная и слишком худая и этот кто-то решил сказать свои мысли вслух.

Это был очень маленького роста мужчина, возле которого сидел мальчик десяти лет, не отрываясь глядя на экран телефона. Мужчина сделал очень умное выражение лицо, сжал свои незаметные губы так, что они вовсе словно исчезли с лица.

«Ты слишком худая, чтобы выходить замуж. На твоем теле совершенно нет мяса. А мы мужчины, мы любим побольше мяса. На тебя и никто не посмотрит.»

После его слов комната заполнилась смехом.

«Рустам, ты что совсем не кормишь свою дочь? Она же ходячий скелет!»

«Лицо вроде ничего, но тело слишком костлявое. И сисек нет!»

Смех становился всё громче, пьяных становилось больше, кто-то вовсе упал на пол. А Лира продолжала стоять с высоко поднятой головой. Алира читала её мысли, она ощущала её. И к её удивлению, в этой хрупкой на вид девочке, не кипел гнев, не было ненависти, не было ничего. Она не думала, она просто стояла и наблюдала, как ветер дерево наблюдает за птицами.

«Иди, помой посуду. Её много на кухне,» тихо произнесла мама Лиры, взяв её за руку. Мать выглядела такой испуганной. Она словно забыла, как нужно поднять голову и глаза. Двигаясь словно, черепаха, она боялась делать резких движении, и её длинная шея всегда напряженно держала голову как можно ниже, даже казалось, что её голова ниже уровня плеч.

«Вот у матери есть хорошая жопа!» кто-то крикнул и когда мать Лиры ощутила на своей ягодице ладонь, она вздрогнула, а её дочь взяла в руки чайник с кипятком и опрокинула его на руку мужчины.

Вот теперь крик боли испугал всех.

«Ты бабка, ты ведь лекарь! Избавь его от боли!» обратилась к Алире пожилая женщина, держа своего мужа за голову, а он уже кричал несколько минут, вся его ладонь красная, кожа слезает. Но чтобы украсить всё происходящее, в комнату ворвалась Рауана, укутанная в одеяло, на голове корона и все руки в крови, в её собственной менструальной крови, которая уже просачивалась сквозь белое одеяло.

«Грешники! На колени! Вы все будете гореть в аду!» она закричала, даже не закричала, а это был настоящий вопль, который проник внутрь каждого.

«Молодец сестрица!» Лира добавила свой голос в этот хаос, схватив палку для ходьбы одной из бабушек, она разбила лампочку, что горела над столом, погрузив всё в темноту.

Алира, обняв своего кота, отошла в сторону. Она хотела помочь Рауане, избавить её от недуга разума. Но Рауана бегала вокруг стола, толкая всех во все стороны.

«Грешники! На колени!» Лира тоже кричала, громко смеясь. А их мать тихо плакала в углу, забившись словно испуганный зверек. Алира видела её маленькую фигуру, дрожащую, поглощавшую уличный фонарь.

«Кто-нибудь включите свет!»

Фонари, тусклое мерцание старой настольной лампы, лицо Рауаны, полностью искаженное в безумии. Кривые желтые зубы, сопли из носа, большие глаза, которые кружились в глазницах, закатываясь, раскатываясь, бегая из стороны в сторону, длинные волосы, запутанные в пластиковую корону, менструальная кровь, текущая будто река, словно маточное кровотечение, всё это сейчас было на столе и взяв голову барана, она подняла его со словами, «Он здесь! Он за вами! Он стоит за вами! Вот он! Большие рога! Большое тело! Он хочет меня! Возьми меня! Я рожу тебе сына!»

Когда Рауана легла на стол, сбросила с себя одеяло и оказалось совершенно голой, Алира подбежала к ней, накрыла её и несмотря на её сопротивления и острые ногти на её лице, она смогла оттащить девочку. Оттащить, но не утащить.

«Он здесь. Он здесь!» она закричала, немного испуганно, её глаза полные слез, на лице улыбка, словно она увидела нечто прекрасное после долгого прибытия в мире полном ужаса.

«Кто здесь?»

«Вы не видите?»

«Он здесь. Прямо рядом. Он на вас смотрит. Вы ему нравитесь. Вы хорошая.»

«Кого ты видишь?» Алира спросила, сама не зная почему, но веря тому, что девочка на самом деле потустороннее существо.

«Прекрасный. И мы будем жить. А вот они нет. Они грешники.»

Свет включился. Испуганные люди стояли вокруг стола, кто-то плакал, а кто-то пьяный лежал и смеялся. Но самое ужасное, что увидела Алира, так это было то, как один молодой мужчина совокуплялся прямо в углу комнаты с какой-то женщиной, которая стонала так громко, что она не знала куда спрятать глаза.

«И это не позор для вас?» Лира задала вопрос, оказавшись в кресле, с котом на коленях. «Это ведь ваш пьяный сын и ваша пьяная дочь? Смотрите что они делают.»

Стоны стали такими громкими, что за несколько секунд Алира успела испугаться людей так сильно, как она никогда их не боялась.

«Я не могу. Мне нужно уйти,» она сказала Рустам и его жене.

«Вы наша последняя надежда. Мы вам заплатим. У нас есть деньги.»

Вдруг оказавшись девственно чистой девочкой, испуганной девочкой, которую выпустили в жестокий и грязный мир, Алира не знала, что делать, куда пойти, где спрятаться. Она хотела плакать, она хотела оказаться в объятиях своей бабушки.

«Я,» она прошептала. «Я пойду.»

Она всё же ушла. Она вышла из дома. Летняя приятная ночь встретила её яркими звездами на небе. Но это прелесть быстро испарилась, стоило человеку из дома напротив выйти из дома и начать мочиться.

Её кот вышел за ней. Остановившись у её ноги, он вздохнул, словно говоря, «А я тебе говорил, что люди вот именно такие.»

Вокруг дома не было ничего. Негде присесть, нет огорода, только железные ведра, машина, старые качели и маленький сарай, в котором была такая темнота, что она тоже испугала Алиру. Вдруг она увидела в этой темноте смеющегося нечто и этот нечто всегда насмехался над ней. Ей стало неприятно. Она захотела уйти куда-то далеко, туда, где есть связь с природой. Но она была в пыльном городе Караганда. Она не могла взять и уехать. Её держал её дар, с которым она должна была поделиться. А если нет, что будет если она перестанет лечить людей? Этот вопрос насторожил её и в то же время придал сил, чтобы обрадоваться.

«Я могу начать жить для себя,» она прошептала, но совесть заставила посмотреть в окно дома. А за ним Рауану снова привязывали к кровати, её мать сидела на её груди, слезы текли по глазам их всех, а Лира стояла и смотрела на всю своими пустыми, уставшими глазами.

«Давай вылечим эту девочку и потом выйдем на пенсию. Ты согласен?» она спросила своего кота. А тот прижался к её ноге и направился в сторону дома.

Гости продолжали сидеть за столом. Они ругались, смеялись, а тех двоих прелюбодеев все выгнали из дома. Но через какое-то время они снова зашли.

«Эта семейка просто ненормальная. Пусть Всевышний спасет нас от такой жизни,» сказал мужчина, который положил руку на бедро Лиры. «Лира, она просто проститутка. Видел я как она смотрела на меня. Она смотрела и трогала себя.»

«Как это трогала?»

«А вот так!» парень с тюбетейкой на голове сказал и встав на стул, принялся трогать свой пах, закатывая глаза. Это развесело всех настолько, что кто-то закричал, «Налейте чаю нам и побольше!»

Но дальше Алира уже не видела, что происходила. Она закрылась в комнате Рауаны и пообещала себе, что она не выйдет до тех пор, пока девочка не поправится полностью.

«Снова ты. Встань на колени или я проклятие наведу на тебя. Ты не знаешь кто я? Я богиня! Я единственная!»

Решив делать так, как она просит того, Алира встала на колени и подползла к кровати. Кровать была низкая, очень старая, скрипела она каждую секунду, даже от легкого дыхания. А пол под коленями был настолько ледяным, что её бросило в дрожь. Ощутив это, её кот прижался к её коленям и тепло его тела немного начало согревать её.

«Ты мне нравишься. Я хочу, чтобы ты стала моей слугой. Ты будешь делать всё, что я тебе скажу. А за это, я тебе не дам попасть в ад. Ведь это от меня зависит, попадешь ты в ад или в рай,» девушка сказала так серьезно, что если бы никто не слышал её слов, а просто видел её лицо и то, как она сказала всё это, этот кто-то подумал бы, что Рауана очень воспитанная и даже красивая девушка, в которую легко можно влюбиться.

«Это большая честь. Спасибо,» Алира сказала, обрадовав иллюзии девушки. Она даже покраснела от избытка счастья и возбуждения.

«Видишь его? Он прямо здесь. Выключи свет и он обнимет тебя.»

Алира сделала так, как попросила девушка. Оказавшись в темноте и без милосердия уличного фонаря, она прикоснулась до своего кота. Он был спокоен.

«Он здесь.»

«Кто он?»

«Ты не знаешь?»

«Нет.»

«Великий.»

«Как выглядит великий?»

«Он заполняет всю комнату. У него десять ног, десять рук, десять лиц и каждая из них улыбается, вертится вокруг его тонкой шеи. Он сейчас смотрит на нас, в его руках души людей, он их подбрасывает, и они попадают туда, где начинаются его стопы, а там огонь. Он великий и он здесь.»

«Расскажи мне о нем еще, чтобы я могла знать его лучше, чтобы поклоняться тебе еще лучше,» Алира пробормотала, не вникая в свои слова. Она знала, что Рауана любит говорить об этом некоем великом и когда девушка села на кровать, поставив ноги на пол, у неё появился шанс взять её за обе руки.

Алире приходилось лечить шизофрению три раза и это был четвертый. Она излечила всех троих людей и вернула их разум им обратно. Поэтому, она была спокойна в этот раз. Вот только когда девушка начала дрожать и не от холода, а из-за страха, ей пришлось прижать её к себе. Явно испуганная, девушка начала плакать и бормотать, «Спасите меня. Спасите.»

«Я здесь. Тише. Я здесь.»

«Если откроются врата, то мы все,» девушка начала, но замолчала. Она резко легла на спину, уставилась стеклянными глазами в потолок и это позволило Алире продолжить лечение.

Чтобы излечить шизофрению, она всегда сначала проникала в разум пациента, ведь там она видела, насколько всё серьезно. Она видела цвет мыслей, энергию, которая излучалась от них. Она видела весь разум, который пылал словно на костре. И ей нужно было потушить этот костер. Но чтобы это сделать, ей нужно было направить всю свою энергию в человека, а для этого нужно было продолжать держать пациента за руки.

«Вам нужна помощь?» Рустам шепотом спросил, приоткрыв дверь.

«Можете зажечь свет? Нет. Лучше принесите свечу.»

Через минуту комнату освещала одна свеча на тумбочке. Через еще минуту в комнату вошла Лира.

«Вы можете её излечить, ведь так?» она спросила, сев рядом с сестрой, намотав прядь её волос на свой палец.

«Я бы не стала её будить.»

«Она не проснется. Она погрузилась в свой мир. Это надолго.»

«Да, я вижу её мир,» Алира сказала, в тот самый момент бродя по закоулкам мыслей девушки, в которых Рауана видела себя в качестве царицы, которая отправляла всех в ад. Она сидела на троне и возле неё были врата, которые вели прямиком в ад. Таков был мир девушки, которая продолжала смотреть на потолок.

«Вы можете лечить и говорить?»

«Да.»

«Когда вы излечите её?»

«Если я постараюсь, то за эту одну ночь.»

«Если нужна моя помощь, я здесь. Потому что ровно в три часа ночи, у Рауаны начинается приступ. Она начинает громко кричать и пытаться убежать, сломать стену.»

Приступ начался ровно в три часа ночи. Алира сидела на кровати, думая, что девушка уснула. Она погрузилась в её разум, в котором она видела множество темных цветов, но одно событие окрашивалось в самый черный цвет, какой она видела.

Двадцатилетняя Рауана сидела у дома. Родителей не было, они были в гостях. На ней халат зеленого цвета, её тонкие ноги в высокой траве, где можно было услышать кузнечиков и шуршание котенка, который всегда забегал к ним из-под ворот прямо из соседнего дома. Она сидела, напевая казахскую песню и вдруг перед ней явился мужчина. В руках у него была лопата и ведро. Она поздоровалась с ним. Она всегда его видела. Это был сосед, который знал её с самого детства. У него было пятеро детей. Он всегда был таким правильным, всегда говорил о правильных и полезных вещах, любил читать притчи и проповедовать честный образ жизни. Поэтому, Рауана даже не подозревала, что в тот вечер он накинется на неё, порвет её халат и надругается над ней так, словно вся его правильность полностью превратиться в зло. И это зло было окрашено в самый черный цвет и именно этот цвет окружал все мысли девушки.

«Так вот почему ты так страдаешь,» Алира прошептала, прикоснувшись до лба девушки.

«Что вы увидели?» Лира спросила, дав понять, что она в комнате, в углу, словно тихий мышонок.

«Когда твоя сестра начала страдать этим недугом?»

«В двадцать лет.»

«Вы не пытались понять причину?»

«Мы пытались. Её запирали в психиатрическую больницу, после которой ей становилось еще хуже. А поговорить с ней не было больше возможности.»

«Почему вы раньше меня не нашли?»

«Мы не знали о вашем существовании. А почему вы не почувствовали Рауану и что ей нужна помощь?»

«Я не могу чувствовать всех. Все люди страдают. Если я буду ощущать всех и пытаться всем помочь, я не знаю, что со мной будет. Я принимаю лечить только тех, кто сам ко мне приходит.»

«Что вы увидели?»

Алира хотела сказать о том, что увидела. Но Лира в её глазах была ребенком, поэтому она решила промолчать, усилив свой дар, направив свою энергию в сторону этого черного комка зла, который засел в её разуме.

«Это лишь травма. Глубокая психологическая травма,» она прошептала, когда Лира вышла из комнаты.

Ровно в три часа ночи Рауана вскочила с кровати. Она бросилась на стену и принялась пинать её ногами. Когда Алира попыталась её успокоить, она оттолкнула её так сильно, что та упала, ударившись затылком об пол.

Девушка двигалась слишком быстро для простого человека. Её ноги и руки словно стали одним целым и в этой темноте невозможно было различить что-либо, кроме как большого двигающегося шара, который бился об стену.

Свеча была на полу, она медленно догорала. Книги упали на пол с подоконника. Волосы Рауаны словно встали вверх, как змеи каждый раз, когда она подпрыгивала и бросала себя на стену.

«Он здесь! Он здесь! Он будет молиться! Он молиться! Конец здесь! Это конец света! Он придет и весь мир покроется мглой, в которой будут обитать они, те, у кого десять ног. Они будут бегать вокруг нас до тех пор, пока наши ноги не превратятся в копыта и тогда, у нас вырастут рога и тогда, человечность умрет. Копыта. Звук копыт. Это звук копыт!»

Слова девушки рассекали тишину ночи словно кинжалы. Алира делала всё, чтобы поймать её руки. Она смогла поймать одну, но девушка была намного сильнее. Она оттолкнула её так сильно, что в этот раз лекарь упала на пол, ударилась слишком сильно, чтобы сразу суметь встать.

«Здесь будут жить копытные. Они будут мстить нам всем. Люди, они жалкие. Они грешники. А копытные, они растопчут наши грехи.»

«Я повинуюсь тебе,» Алира сказала, когда девушка замолкла. Эти слова заставили её остановиться и посмотреть на неё. «Я умоляю тебя. Я умоляю тебя, останови всё. Весь мир в твоих руках. Мы все будем поклоняться тебе,» она сказала, видя, что эти слова могут успокоить девушку.

Она хочет уважения к себе, поклонения и покорность, чтобы ощущать себя в безопасности, подумала Алира, встав на колени и чувствуя боль в голове.

«Ты повинуешься мне?»

«Да.»

Ей пришлось упасть лицом вниз, коснуться лбом пола, чтобы Рауана засмеялась и села на кровать. Она закинула ногу на ногу, собрала руки на груди, подняла голову высоко и сказала, «Ты заставишь их всех повиноваться или я уничтожу всех. Ты не знаешь, какая во мне сила. Я та, кто будет судить и уничтожать. Просто никто еще не знал об этом. А теперь, когда моя истинная сущностью проснулась, они считают, что я сумасшедшая.»

«Я заставлю всех повиноваться тебе.»

«Обещаешь?»

«Обещаю.»

«Идем. Прямо сейчас.»

«Подожди.»

Но девушка уже вышла из комнаты и дальше из дома. Её шаги были такие быстрые, что Алира едва не упускала её из виду. Дом вдруг опустел. Никого не было вокруг. И оказаться на улице без обуви, бегущей за девушкой в грязной ночной сорочке, было настоящим вызовом для семидесятилетней женщины.

«Я её поймаю!» Лира закричала, опередив Алиру, у которой не хватала сил быстро бежать. Она лишь плелась сзади, глядя на удаляющуюся фигуру в ночи. Ряды домов тянулись и тянулись. Казалось, этому миру нет конца. Впервые в жизни, Алира хотела найти конец мира, о котором всегда говорила её бабушка.

«Там есть конец мира, обрыв, после которого начинается нечто другое. Ты можешь его найти,» она говорила, когда она просила рассказать сказку на ночь.

«Но у мира нет конца.»

«Он есть.»

Алира представила конец мира, представила его обрывом, утесом и дальше она видела космос, другие миры, быть может рай. Восстановив дыхание, она пошла дальше. Дорога вела прямо вперед. Собаки лаяли, люди спали и вот наконец она увидела двух сестер. Лира сидела на груди своей сестры, которая кричала, плакала, вырывала траву с корнем и пыталась засунуть её в рот Лиры.

Это была поляна, дальше которой начинались другие ряды домов, но, а дальше была степь. Бескрайняя казахская степь, которая всегда завораживала и пугала Алиру. Ей всегда казалось, что эта степь когда-нибудь её вызовет и потом что?

«Держи её крепче.»

Сказав это, лекарь схватила руки Рауаны. Она напряглась до такой степени, чтобы высвободить из себя всю свою энергию и направить её на девушку, что у неё хлынула кровь из носа. Но она уже не была здесь. Она была внутри разума девушки. Она стояла лицом к лицу к тому злу, которое создал тот мужчина, в тот вечер.

Она не произносила слов заклинании, она не делала ничего, она просто направляла свою энергию изнутри себя туда, где было плохое. Она стояла и смотрела на комок черного цвета, который наконец начал исчезать.

Кто-то бы сказал, что внутри Алиры есть свет, есть нечто от ангелов и она здесь, чтобы бороться с темным миром и их влиянием людям. Но она не думала, что она ангел и что вокруг одни черти, чтобы с ними воевать. Она знала, что всё намного запутаннее. Она знала, что порой она воюет с ужасами, на которые способны простые люди.

Она хотела стереть из памяти то, что сделал сосед Рауаны. Она хотела стереть из своей памяти то, как он порвал её халат, повалил в траву, спустил штаны… Она плакала, она хотела заставить девушку забыть обо всем. Она хотела вернуть ей её невинность, её детство. Ведь Рауана всегда была словно ребенок. Она была чистой, непорочной и она не знала порока, хотя жила в современном мире. Она отчаянно хотела унести это дитя туда, где нет подобного зла и впервые, Алира ощутила себя такой бесполезной и ощутила то, что она живет в таком ужасном мире, что ей стало страшно за себя, за таких девушек, за своего кота.

Но как я могу всех спрятать, она подумала, прижимая девушку к себе. Отдай мне всё, я всё заберу, она подумала, прижимая её еще крепче, желая впитать весь ужас, который пережила Рауана.

Когда она открыла глаза, Лира испуганно сидела чуть дальше от них, а ей сестра лежала на траве, глядя в небо.

«Рауана. Ты меня слышишь?» Лира спросила, прикоснувшись до своей сестры.

«Да. Я слышу тебя. Что произошло?»

«Ты меня понимаешь? Ты знаешь кто я?»

«Да, Лира. А что я здесь делаю?»

«Ты, это долгая история.»

«Алира, возможно ли сделать так, чтобы этот человек страдал?» Рауана вдруг спросила, посмотрев на неё своими глазами, в которых были слезы, радость, облегчение. Несмотря на то, что на дворе была глубокая ночь, всё же её глаза сияли и в этом блеске Алира нашла своё облегчение. Чувствуя сильную головную боль и усталость, она не знала, как она вернется в дом. Ведь после того, что она сделала, ей нужен был отдых и очень хороший отдых. Она чувствовала, что она отдала все свои силы и она даже испугалась, что она может умереть.

«Какой человек?»

«Вы ведь можете сделать так, чтобы он страдал?»

«Я могу. Но так нельзя.»

«А то, что он со мной сделал, это позволительно?»

«Сестра, о чем ты говоришь?»

«Ничего. Я просто, мне нужно отдохнуть.»

«Идем в дом.»

«Вы идите. Я позже приду.»

Алира не могла подняться на ноги. Она слишком ослабла. Рауана забрала все её силы, но видеть то, как она идет сама и говорит со своей сестрой было для него настоящей наградой. Она упала на траву и успокоила себя тем, что ей всего лишь нужно заснуть и проснется она как новая.

Услышав шелест травы и затем влажный носик на своей щеке, она улыбнулась, когда увидела своего кота.

«Ты меня нашел. Вот видишь, твоя старушка совсем ослабла. Помоги мне, хорошо?»

Кот замурлыкал, лег на её грудь и Алира уснула крепким и долгим сном, который произошел прямо под открытым небом.

Следующим утром она очнулась словно не ото сна, а от полного забытия, полного выпадения из бытия. Солнце словно пыталось поджарить её, а слишком голубое небо усилить головную боль, которая всё еще присутствовала. Никто не соизволил прийти за ней. Лишь её кот продолжал лежать на её груди, глядя ей в глаза.

«Пойдем домой,» она сказала, обрадовавшись тому, что она может двигаться. Но встав, она испытала головокружение. «Идти могу. Всё, жить буду.»

Жить буду.

Это она повторяла себе каждый раз, когда ей приходилось отдавать всю свою энергию.