Наследник Охотника бесплатное чтение

Глава 1

Глава 1. Привет от Старой Жизни

Я умирал от скуки. Это было даже больнее, чем тот раз, когда Ядрый Шепот из Бездны прожевал мне полтуловища. По крайней мере, тогда был адреналин. Сейчас же был только бесконечный монотонный гул голосов, сливавшийся в один раздражающий фон.

Зал заседаний Рода Годартов напоминал склеп, украшенный золотом и гобеленами. Холодный мрамор под ногами, высокий потолок, с которого на нас смотрели суровые лица предков, и десятки «любящих» родственников, чьи улыбки были острее отточенных кинжалов.

Я, Алекс Годарт, старший наследник и главный позор семьи, сидел на своем месте и старался не зевать. Мой отец, Генри Годарт, с лицом, высеченным из гранита, вел речь о «процветании Рода», «бремени ответственности» и «силе, что определяет всё». Словом, обычная чушь, которую я слышал последние двенадцать лет.

Мой взгляд блуждал по залу и наткнулся на моего младшего братца, Карла. Тот сидел, развалясь, с самодовольной ухмылкой, и его взгляд кричал: «Твое место скоро будет моим». Его мать, моя любезная мачеха Аманда, сидела рядом, и ее тонкие пальцы сжимали веер так, будто это было горло. Моё горло.

«Эх, Сандр, до чего ты докатился», – мысленно вздохнул я. Сандр. Мое имя в прошлой жизни. Имя, которое значило нечто. Имя Охотника. Того, кто дрался с тварями, от которых у этих выхолощенных аристократов волосы дыбом встали бы. А теперь я был просто Алекс. Неудачник с даром Иллюзии.

Мысль о Даре заставила меня едва заметно улыбнуться. Они все считали его бесполезным. «Игрушки для шута», – говорил отец. О, если бы они знали, какие «игрушки» я могу создавать, вложив в них крупицу души поглощенного монстра.

– Алекс! – голос отца, холодный и резкий, как удар хлыста, вернул меня в реальность. – Кажется, мои слова не удостоились твоего внимания?

Все взгляды устремились на меня. Одни – с презрением, другие – со скрытым злорадством.

– Простите, отец, – я сделал лицо наивного простака, которое оттачивал годами. – Я просто размышлял над вашими мудрыми словами о силе.

Карл фыркнул.

– О чем ему размышлять? О том, какую новую букашку он слепит из энергии? Может, покажешь нам, братец? Блоху, что ли? – он хихикнул, и несколько его прихлебателей поддержали смешком.

Типично. Глупый, как пробка, и наглый, как дворовый кот. В нем было столько силы, что он мог бы заряжать ею целый город, но мозгов хватало лишь на то, чтобы метать молнии в тренировочных манежах и запугивать слуг.

Вот тут во мне что-то щелкнуло. Охотник во мне, годами дремавший под маской послушного сына, внезапно поднял голову. Он устал. Устал от этой фальши, от этих ничтожеств, от этой жизни в золотой клетке.

«Показать букашку? – подумал я. – Почему бы и нет?»

– Хочешь увидеть букашку, Карл? – спросил я тихо, но так, что в зале наступила тишина. – Пожалуйста.

Я не стал вставать. Прощелкал пальцами, и над ладонью вспыхнула маленькая, с ноготь, светлячок. Он трепетал нежным голубым светом.

По залу прошел разочарованный вздох. Карл расхохотался.

– Вот и всё? Я же говорил! Жалкий…

Он не договорил. Светлячок вдруг погас, и на его месте, с оглушительным ревом, который заставил содрогнуться даже моего отца, возник Кровавый Ящер Туманов. Иллюзия была размером с лошадь. Чешуя отливала багровым металлом, из пасти капала ядовитая слюна, прожигающая каменный пол, а глаза горели ненастоящим, но оттого не менее жутким, зеленым огнем.

Ящер рыкнул и сделал выпад в сторону Карла.

Тот вскрикнул – тонко, по-девичьи – и шарахнулся назад, опрокинув свое кресло. Его лицо побелело от ужаса. По залу прокатился волшебный шепот. Даже отец на секунду остолбенел.

Ящер был всего лишь иллюзией. Безвредной. Но я вложил в него не только энергию, но и память. Память о запахе страха, который испускала последняя жертва настоящего Ящера, которого я убил три жизни назад. Этого было достаточно, чтобы сбить с толку инстинкты любого живого существа.

– Хватит! – прогремел голос отца.

Он не кричал, но его ментальная атака ударила по мне, как таран. Волна невидимой силы отшвырнула меня от стола и прижала к стене. Воздух вырвался из легких, и в глазах потемнело. Ящер исчез.

Я медленно сполз по стене на пол, изображая шок и боль, хотя мог бы легко устоять. Нельзя было показывать свою истинную силу. Еще рано.

– Сколько раз я говорил тебе не использовать свои клоунские фокусы! – отец смотрел на меня с ледяным презрением. – Ты позоришь имя Годартов. Твой дар – ошибка. И сегодня я исправлю эту ошибку.

Он обвел взглядом зал, давая своим словам повиснуть в напряженной тишине.

– Алекс Годарт, мой старший сын и наследник, – объявил он, и каждое слово падало, как камень, – ты должен умереть.

Кто-то ахнул. Мачеха Аманда прикрыла рот веером, но в ее глазах плясали чертики. Карл, все еще бледный, с трудом поднимался с пола, но на его лице расцветала торжествующая улыбка.

Я же внутри… ликовал. Наконец-то! Я столько лет ждал этого момента! Готовился, строил планы, изучал языки и карты, притворяясь беспомощным игрушечным солдатиком. И вот она – свобода. Прямо передо мной, замаскированная под смертный приговор.

Но внешне я изобразил шок. Широко раскрыл глаза, сделал вид, что с трудом перевожу дыхание.

– Отец… я…

– Тише, – он отрезал. – У тебя есть выбор. Фиктивная смерть или настоящая. Решай.

Выбор? Какой смешной. Он, конечно, надеялся, что я выберу настоящее самоубийство и избавлю его от хлопот. Но я не был идиотом.

– Ф… фиктивная, – прошептал я, делая вид, что голос мне изменяет.

На лицах Карла и его матери на мгновение мелькнуло разочарование. «Не избавились», – прочитал я в их взглядах.

Отец кивнул, словно ожидал этого.

– Ума тебе не занимать. Жаль, что не силы. Твоя фиктивная смерть состоится сегодня. После похорон ты отправишься туда, куда сам пожелаешь. У меня есть для тебя личность. Нищий барон на задворках Империи. Доволен?

Внутри меня все пело. Нищий барон? Да это же идеально! Никто не будет искать бывшего наследника могущественного Рода в захудалом дворянине на краю света.

– Российская Империя, – выдохнул я, стараясь, чтобы голос дрожал. – Я хочу в Российскую Империю.

– Хороший выбор, – усмехнулся отец. – Твоя мать была оттуда. Язык знаешь?

– Знаю, – ответил я на безупречном русском.

Он снова кивнул, уже без интереса. Я был для него решенной проблемой.

– Можешь быть свободен. Я пришлю тебе документы.

Я поднялся, изображая, что мне трудно стоять, и, не глядя на торжествующую рожу брата, покинул зал.

Как только тяжелые дубовые двери закрылись за моей спиной, я позволил себе расслабиться. По моему лицу расползлась широкая, счастливая улыбка. Я шагал по бесконечным коридорам родового поместья и не мог поверить в свою удачу.

Все шло по плану. По моему плану. Они сами, эти высокомерные слепцы, выталкивали меня в ту самую свободу, о которой я мечтал. Я выучил семь языков, изучил культуру десятка стран, готовился к побегу… а они все сделали за меня!

Я зашел в свою комнату – огромную, роскошную и до тошноты знакомую. Здесь я провел двенадцать лет в роли приживалки. Все это кончилось.

– Шнырька, выходи! – тихо скомандовал я.

Из тени под кроватью выползло маленькое существо. Четыре светящихся голубым глаза, черная шерстка, похожая на бархат. Мой верный спутник, теневая тварь из прошлой жизни. Наша связь была крепче смерти.

– Н-н-на-да? – прошипел он, запрыгивая мне на плечо и тычась холодным носом в щеку.

– Всё хорошо, малыш, – я почесал его за ухом. – Скоро мы уедем. На настоящую охоту.

Я подошел к окну. Внизу раскинулись сады Годартов – идеальные, подстриженные, скучные. Через пару часов здесь начнется спектакль. На мой кортеж «нападут», я «героически погибну», уничтожив пятнадцать нападавших. Отец объявит траур. А я… я буду лететь на дирижабле в новую жизнь.

Барон Александр Галактионов. Звучало неплохо.

Внезапно Шнырька насторожился и зашипел, глядя на дверь. Я мгновенно погасил улыбку и снова надел маску безропотного наследника.

Вошел мой наставник, Шерген. Старый, верный пес моего отца. Его лицо было каменным.

– Господин, – произнес он без тени уважения. – Ваши вещи собраны. Вас ждут.

Он протянул мне кожаную сумку и папку с документами. Я заглянул внутрь. Смена белья, немного денег, паспорт на имя Александра Галактинова. Ничего лишнего. Ничего родного.

«Спасибо за память, папаша», – язвительно подумал я.

– Поехали, – кивнул я, следуя за ним.

На выходе нас уже ждал лимузин. Не мой бронированный дворец на колесах, а скромный, почти гражданский автомобиль. Последний символ моего изгнания.

Я сел на заднее сиденье. Шерген сел рядом со мной. Двери закрылись, и машина тронулась, увозя меня от жизни, которую я ненавидел.

Я смотрел в окно на удаляющиеся шпили поместья Годартов. Внутри все ликовало. Я был свободен. Совершенно свободен.

Правда, до полной свободы оставался один маленький шаг. Избавиться от спутника.

Я посмотрел на Шергена. Он сидел неподвижно, глядя перед собой, но я чувствовал его ауру. Она была напряжена, как тетива лука. Он не был здесь, чтобы сопровождать меня. Он был здесь, чтобы выполнить последний приказ.

Отец, в своем извечном коварстве, решил подстраховаться. Настоящая смерть была надежнее фиктивной.

«Что ж, старик, – мысленно улыбнулся я. – Сыграем в твою игру».

Я откинулся на спинку сиденья, прикрыл глаза и начал ждать. Охота начиналась.

Глава 2

Глава 2. Первая кровь на новом месте

Дирижабль «Императорский Сокол» был настоящим дворцом, плывущим в облаках. Полированный титан, сияющая медь, бархатные диваны и запах дорогого кофе и сигар. Здесь пахло деньгами. Чужими деньгами. Мои же средства, выданные отцом «на первое время», таяли на глазах, словно снег на раскаленной сковороде.

Я стоял у огромного иллюминатора в прогулочной галерее, наблюдая, как под нами проплывают покрытые лесом холмы и ленты рек Российской Империи. Красиво. Спинным мозгом чувствовал, как Шнырька, спрятавшийся в тенях моего плаща, нервно перебирал лапками. Он чуял то же, что и я – запах засады.

Мое «веселое» путешествие длилось уже трое суток. И все это время за мной по пятам следовала тень моего бывшего наставника, Шергена. Старик делал вид, что он – верный оруженосец, изгнанный вместе с господином, но в его глазах читалась лишь холодная решимость палача. Он ждал удобного момента.

Отец, конечно, не стал бы полагаться на одного лишь старика. Где-то здесь, среди богатых пассажиров, прятались и другие «гости». Наемники, подосланные мачехой или братцем, чтобы навсегда закрыть «проблему наследника».

«Что ж, – подумал я, растягивая губы в улыбке. – Пора начинать охоту. Сидеть в западне – не в моих правилах».

Я повернулся и направился в свой номер-люкс. Шерген, как и ожидалось, шел позади, бесшумной походкой опытного убийцы.

– Шерген, – сказал я, заходя в каюту. – Я смертельно устал. Принеси мне чаю. Того, что подороже.

– Слушаюсь, господин, – его голос был ровным, но в уголках губ запряталась усмешка. Он думал, что я ничего не замечаю. Что я все тот же наивный щенок.

Он вышел, а я закрыл дверь и прислонился к ней, прикрыв глаза. Мое сознание слилось с сознанием Шнырьки. Маленький разведчик уже был на задании.

«Покажи их всех», – мысленно приказал я.

Картинка поплыла перед моим внутренним взором. Шнырька, невидимый в мире теней, проскальзывал через переборки и двери. Вот он – Шерген, на камбузе. Старик не просто заказывал чай. Он достал из потайного кармана маленький пузырек и быстрым движением влил бесцветную жидкость в одну из фарфоровых чашек. Банально. Предсказуемо.

А вот и другие. Двое мужчин в каюте эконом-класса. Они проверяли оружие – длинные, отточенные стилеты с матовыми лезвиями, не дающими бликов. Их ауры были слабы, уровень «Подмастерье». Наемники-одиночки. Легкая добыча.

И третий. Интересный тип. Сидел в баре, потягивал виски и читал газету. С виду – преуспевающий коммерсант. Но под дорогим костюмом угадывались стальные мускулы, а его аура была плотной и злой, как у голодного волка. «Ветеран». Вот он – главная угроза.

План сложился мгновенно.

В дверь постучали. Вошел Шерген с подносом. На нем дымились две чашки чая.

– Ваш чай, господин.

– Спасибо, – я взял ту чашку, что была ближе ко мне. Ту, в которую он не добавлял «специй». – Присаживайся, Шерген. Выпей со мной. За наше… прощание.

Он медленно сел в кресло напротив, его пальцы сжали ручку его собственной чашки.

– Вы слишком добры, господин.

– О, я знаю, – я улыбнулся ему во всю ширь. – Я вообще очень добрый. Например, я даю тебе последний шанс. Уйди сейчас, и я позволю тебе жить.

Лицо Шергена исказила гримаса презрения. Маска верного слуги упала.

– Ты всегда был слаб и сентиментален, Алекс. Как и твоя мать. Именно поэтому ты и оказался здесь.

– Фи, – я покачал головой. – Какая грубость. И все же, я настаиваю. Он отравлен?

Я прямо указал на его чашку.

Ни один мускул не дрогнул на его лице.

– Зачем мне травить вас, если я могу сделать все своими руками? – он отхлебнул из своей чашки, демонстрируя ее «безопасность». Глупец. Он, конечно, принял антидот заранее.

– Значит, приказали разобраться лично, – вздохнул я, с наигранной грустью. – Удостовериться, что труп не всплывет. Жалко. Я ведь думал, у нас есть какая-то связь. Учитель и ученик.

– Вы были моим позором! – его голос впервые сорвался, в нем зазвучала ненависть. – Я потратил годы, чтобы сделать из тебя воина! А ты… ты это! – он с отвращением махнул рукой в мою сторону. – Но я исправлю свою ошибку. Ради блага Рода!

Он встал, и его аура вспыхнула. Он был Ветераном, старым и опытным бойцом. Его руки покрылись синеватым сиянием – техника «Стальные Ладони», способная дробить кости.

– Лучше не дергайся, – прошипел он, делая шаг ко мне. – Будет быстрее.

Я отступил к стене, изображая испуг. Внутри же все замерло в предвкушении. Наконец-то.

– Создай иллюзию, – мысленно приказал я Шнырьке.

Прямо перед Шергеном из ничего возник Огненный Скарабей размером с собаку. Он шипел и брызгал слюной, пахнущей серой. Шерген лишь фыркнул и одним резким движением руки рассек иллюзию пополам. Энергетический клинок разрезал даже воздух.

– Дешевые трюки! – рыкнул он и сделал рывок.

Его руки, словно клещи, сомкнулись на моем горле. Он сдавил. Для обычного человека это было бы смертельно. Но моя шея была защищена невидимым доспехом из сконцентрированной души. Я стоял и смотрел ему в глаза.

– Что-то не так, учитель? – спросил я без единого признака удушья.

Его глаза округлились от изумления. В них читался шок, непонимание. Это была его фатальная ошибка.

Мой кулак, напитанный силой и несущий в себе квинтэссенцию ярости Песчаного Червя, вонзился ему в печень. Не просто удар. Это был взрыв.

Шерген издал хриплый стон. Его доспех треснул, не выдержав моей истинной мощи. Он отлетел к стене, согнувшись пополам, и выплюнул кровь.

– Ты… все это время… врал? – просипел он, смотря на меня с животным ужасом.

– Охотник всегда лжет, – тихо ответил я, подходя к нему. – Это первое правило.

Второй удар, в висок, был точным и безжалостным. Хруст был негромким, но окончательным. Тело Шергена обмякло и рухнуло на пол.

Я постоял над ним несколько секунд. Никакой печали. Только легкий осадок. Он был мудаком, но все же учил меня когда-то читать. Эх.

«Шнырька, уборка», – мысленно позвал я.

Тварь вынырнула из тени и схватила тело за воротник. С поразительной для своего размера силой она потащила труп к балкону. Я открыл дверь. Внизу, под нами, проплывали бескрайние леса. Хорошее место для могилы.

– Прощай, учитель, – сказал я и помог Шнырьке столкнуть тело вниз.

Теперь очередь других.

Я вышел из каюты, запер дверь и повесил табличку «Не беспокоить». Затем направился в сторону кают эконом-класса. По дороге я создал вокруг себя легкую иллюзию – я выглядел как уставший, немного выпивший коммерсант. Ничего примечательного.

Подойдя к нужной двери, я постучал.

– Кто там? – прозвучал грубый голос.

– Обслуживание. Ваш заказ, – ответил я, меняя голос на простуженный.

Дверь приоткрылась. Мужчина с шрамом на щеке выглянул наружу. Увидев мою безобидную иллюзию, он расслабился. Этого было достаточно.

Я сбросил иллюзию и нанес удар. Ребро ладони, усиленное энергией, вонзилось ему в кадык с таким хрустом, что стало почти противно. Он даже не успел вскрикнуть, захлебнувшись собственной кровью.

Я зашел внутрь. Второй наемник спал на верхней полке, храпел. Я не стал его будить. Быстрый удар по горлу, и храп прекратился. Еще два трупа. Еще два балкона.

Следующим был «коммерсант» из бара. С ним было сложнее. Он не открывал дверь. Тогда я пошел на хитрость. Я создал иллюзию стюардессы, которая в панике сообщила ему, что в его каюте протечка и его срочно просят перейти в другую.

Он вышел, настороженный, но ключ-карту оставил внутри. Пока он шел по коридору, я, невидимый благодаря иллюзии, проскользнул в его каюту и устроил засаду. Когда он вернулся, раздраженный, я был уже за дверью.

Его смерть была быстрой. Он оказался сильнее, чем я думал. Еле успел. После короткой, но яростной схватки, его тело присоединилось к другим в холодных водах северных рек.

Вернувшись в свой люкс, я налил себе тот самый отравленный чай, который приготовил Шерген, и вылил его в раковину. Затем достал купюры, «позаимствованные» Шнырькой у наемников. Деньги были неплохие. Очень кстати.

Я подошел к зеркалу. В нем отражался молодой человек с усталыми, но живыми глазами. Алекс Годарт умер. Остался Александр Галактионов. И ему предстояло выжить.

Внезапно в дверь снова постучали. На этот раз – настойчиво, но вежливо.

Я натянул маску безразличия и открыл.

На пороге стояла она. Девушка, которую я видел в баре. Та самая, с которой «коммерсант» вел неприятную беседу. Высокая, стройная, в дорогом, но скромном платье. Ее глаза были полны решимости.

– Барон Галактионов? – произнесла она чистым, мелодичным голосом.

Я кивнул, подняв бровь.

– Меня зовут Виктория Орлова. Я видела, что произошло в баре. И я видела, как вы… уходили вслед за тем человеком. – Она сделала паузу, глядя мне прямо в глаза. – Он мне должен был крупную сумму денег. Денег, которые сейчас, судя по всему, у вас.

Я замер. Вот этого я не ожидал. Совсем.

Она улыбнулась, и в ее улыбке было что-то хищное.

– Я предлагаю сделку, барон. Вы отдаете мне половину. А я взамен не расскажу властям, что видели, как вы возвращались в свою каюту с окровавленными рукавами. И, возможно, помогу вам кое в чем другом. У меня есть связи в Иркутске.

Я смотрел на нее, и внутри все смеялось. Охотник попал в капкан. И капкан был чертовски привлекательным.

«Начинается», – подумал я. – «Начинается по-настоящему».

– Входите, мадемуазель Орлова, – сказал я, отступая и пропуская ее в каюту. – Давайте обсудим детали.

Глава 3

Глава 3. Попутчица с секретом

Виктория Орлова вошла в мою каюту с видом королевы, инспектирующей свои владения. Её взгляд скользнул по интерьеру, по моему скромному саквояжу, по идеальному порядку, в котором не было и намёка на недавнюю схватку. Воздух пахло только дорогим мылом и слабым ароматом её духов – никакой крови, никакой смерти. Я позаботился об этом.

– Уютно, – констатировала она, непринуждённо устраиваясь в кресле, которое несколько минут назад занимал мой мёртвый наставник.

– Стараюсь, – я закрыл дверь и прислонился к стене, скрестив руки на груди. – Итак, мадемуазель Орлова… или, простите, как правильно к вам обращаться?

– Виктория будет достаточно, – она улыбнулась, и в её глазах заплясали весёлые чертики. – А вас? Александра явно не подходит. Слишком… официально.

– Санж, – сказал я, не моргнув глазом. Старое прозвище, сокращение от Сандр. Оно подходило.

– Санж, – попробовала она, и имя на её языке зазвучало неожиданно приятно. – Что ж, Санж, давайте начистоту. Тот человек, Борис, был не просто моим должником. Он вёз кое-что для моего семейства. Небольшой, но очень ценный груз.

– И вы думаете, этот груз теперь у меня? – я поднял бровь.

– Я думаю, что человек, который может незаметно устранить Бориса – а он был опасным профессионалом – вряд ли упустит возможность изучить его вещи. Вы не выглядите как человек, который упускает возможности.

Чёрт. Она была умна. Опасно умна. Я мысленно похвалил Шнырьку – он принёс мне не только деньги Бориса, но и маленькую, запечатанную металлическую шкатулку с интересной магической печатью. Я ещё не успел её вскрыть.

– Предположим, у меня есть эта… вещица, – сказал я осторожно. – Что вы предлагаете, кроме своего молчания? Ваша помощь в Иркутске звучит расплывчато.

– Моя семья, – сказала Виктория, снимая перчатку, – имеет некоторое влияние в Сибири. – Она показала мне свой указательный палец. На нём красовался изящный перстень с фамильным гербом – скрещённые кинжалы над горной вершиной. Орловы. Я слышал эту фамилию. Один из старейших сибирских родов, не самые богатые, но обладающие огромным авторитетом среди местной аристократии и, что важнее, среди Истребителей.

Вот это поворот. Изгнанный «неудачник» случайно столкнулся с представительницей местной элиты.

– Я могу обеспечить вам быстрый старт, – продолжала она, видя мою заинтересованность. – Помочь с легализацией, представить нужным людям, защитить от излишнего внимания… местных властей. У вас же нет документов, подтверждающих ваш статус барона, верно? Только предварительные бумаги. Без печати Имперской Герольдии вы – никто.

Она била точно в цель. Эта девушка читала меня как открытую книгу. Было одновременно и раздражающе, и восхитительно.

– А что вы получаете взамен? – спросил я. – Помимо шкатулки.

– Ваши глаза, Санж, – она откинулась на спинку кресла. – В них нет страха. Есть… скука. Скука хищника в клетке. И я чувствую в вас силу. Не ту грубую мощь, что у моего брата-дуболома, а что-то другое. Глубокое. Опасное. Моей семье нужны союзники. Сильные и незаметные. Вы идеально подходите.

Она предлагала мне партнёрство. Прямо здесь, в каюте дирижабля, над сибирской тайгой. Это было либо гениально, либо безумно.

– Вы рискуете, – заметил я. – Вы ничего обо мне не знаете.

– Я знаю, что вы только что убили трёх опытных наемников и вашего бывшего наставника, вышли сухим из воды и теперь стоите передо мной спокойный, как будто только что выпили чаю. Для меня этого достаточно.

Я не мог не рассмеяться. Искренне, впервые за долгие дни.

– Хорошо, Виктория. Вы заключили сделку с дьяволом. Надеюсь, вы не пожалеете.

– О, я никогда не жалею о своих решениях, – она снова надела перчатку и встала. – Теперь шкатулка, пожалуйста.

Я кивнул Шнырьке, всё ещё невидимому. Тень на стене шевельнулась, и маленькая металлическая коробочка бесшумно выскользнула из неё и упала на стол.

Виктория на секунду замерла, увидев это. Её брови поползли вверх.

– Интересно, – только и сказала она, забирая шкатулку. – Очень интересно. Что ж, я пойду. Утром мы прибудем в Иркутск. Встретимся у выхода. Не опоздайте, мой таинственный барон.

Она вышла, оставив после себя лёгкий шлейф духов и миллион вопросов.

Я остался один. Глубокий вдох, выдох. Ситуация развивалась с головокружительной скоростью. Вместо того чтобы тихо исчезнуть, я оказался впутан в местные аристократические игры. И главной фигурой в них была загадочная Виктория Орлова.

«Шнырька, следи за ней», – мысленно приказал я. – «Узнай всё, что сможешь».

Тварь тут же растворилась в тенях, отправившись на новое задание.

Я подошёл к иллюминатору. Внизу, в предрассветной мгле, уже угадывались огни большого города. Иркутск. Крепость на краю Бездны. Мой новый дом.

И теперь у меня появилась новая цель. Не просто выжить. А разобраться, кто такая Виктория Орлова, и почему семья, обладающая влиянием, ищет союза с безродным изгоем.

Охота продолжалась. Но теперь правила игры изменились.

-–

Утро встретило нас свинцовым небом и холодным ветром, пахнущим хвоей и углём. Иркутск с высоты причальной площадки дирижабля напоминал гигантского ежа: низкие, крепкие каменные здания с острыми крышами, окружённые рядами колючей проволоки и укреплёнными бастионами. Повсюду виднелись зенитные орудия и патрули солдат в тёплых шинелях. Это был не гостеприимный город. Это был форпост.

Я сошёл по трапу с единственным своим чемоданом. Виктория уже ждала меня у бронированного экипажа с гербом Орловых на дверце. Рядом с ней стоял сурового вида мужчина лет пятидесяти в форме офицера Имперской Стражи.

– Санж, это комендант городского гарнизона, полковник Жуков, – представила его Виктория. – Полковник, это барон Александр Галактионов, мой гость.

Полковник оценивающе оглядел меня с ног до головы. Его взгляд задержался на моих глазах, потом на отсутствующей печатке на руке.

– Барон, – кивнул он без особого энтузиазма. – С лёгкой пароходкой. Мадемуазель Орлова просила ускорить вашу регистрацию. Последуйте за мной.

Вика бросила на меня многозначительный взгляд: «Видишь? Связи».

Мы прошли в здание вокзала, мимо длинных очередей из простых людей и мелких торговцев, и направились в кабинет для официальных лиц. Благодаря полковнику, все формальности заняли не больше часа. Мне поставили временную печать в документы и выдали пропуск для передвижения по городу.

– Ваше родовое имение, Галактиново, находится в двухстах километрах к северо-востоку, у самого предгорья Тёмного Хребта, – сказал полковник, разворачивая карту. – Добираться лучше на бронепоезде. Следующий – через три дня. До тех пор мадемуазель Орлова предложила вам своё гостеприимство.

«Предложила» прозвучало как «приказала». Я кивнул.

– Благодарю за помощь, господин полковник.

Когда мы остались с Викторией одни в её экипаже, я повернулся к ней.

– И что теперь? Поедем в ваше родовое гнездо знакомиться с семьёй?

– Не совсем, – она улыбнулась, и в её глазах вспыхнул азарт. – Сначала я хочу посмотреть на тебя в деле. Мы едем на Разлом.

Я уставился на неё.

– На Разлом? Сейчас? Я даже не…

– Не беспокойся, это небольшой, нестабильный разлом на старой угольной шахте на окраине. Его держат под контролем, но иногда оттуда выползают… насекомые. Идеальное место для того, чтобы посмотреть, на что способен мой новый партнёр.

Это был тест. Чистой воды проверка. Она вложила в меня ресурсы и теперь хотела увидеть отдачу.

Внутри всё запело. Охота. Настоящая охота. Пусть и на «насекомых».

– Поехали, – сказал я, и моя улыбка наконец-то была искренней.

Экипаж тронулся, покидая относительно безопасный центр города и направляясь в промышленные районы. Вскоре мы оказались у старой, полуразрушенной шахты. Вокруг суетились солдаты и несколько Истребителей в походной форме. В воздухе висел знакомый сладковато-гнилостный запах Иномирья.

Виктория вышла из экипажа и жестом подозвала одного из Истов – молодого парня с уставшим лицом.

– Сержант, как обстановка?

– Стабильная, мадемуазель. Но только что зафиксировали всплеск. Кажется, что-то крупное пытается прорваться.

– Прекрасно, – Виктория обернулась ко мне. – Ну что, барон? Готовы поохотиться?

Я уже был готов. Вся моя сущность Охотника рвалась на свободу. Я чувствовал зов душ, жаждущих поглощения.

– Открывайте врата, – сказал я, и мои глаза загорелись зелёным огнём, которого они не видели много лет. – Покажу вам свои «дешёвые трюки».

Глава 4

Глава 4. Танец с Тенями в Подземелье

Запах стал гуще, почти осязаемым. Сладковатая гниль с примесью серы и озона била в нос, щекотала горло, будто напоминая о десятках, сотнях вскрытых туш в моем прошлом. Это был запах дома. Запах охоты.

Мы стояли у заваленного вход в шахту «Глубокая-7». Ржавые рельсы уходили в черную пасть, поглощаемую мраком. Солдаты оцепления нервно переминались с ноги на ногу, их пальцы бессознательно ложились на спусковые крючки винтовок. Сержант, доложивший Виктории, смотрел на меня с нескрываемым скепсисом.

– Мадемуазель Орлова, я должен настоять… – начал он, но Виктория резко оборвала его.

– Ваша задача – держать периметр, сержант. Барон знает, что делает.

Она сама не была в этом уверена, но ее азарт, жажда посмотреть на меня в деле, перевешивали осторожность. Я уважал это.

Я закрыл глаза, отпуская сознание в мир теней. «Шнырька, разведка».

Через мгновение картина предстала перед моим внутренним взором. Шнырька скользил по темным, затхлым тоннелям. Шахта была огромной, многоуровневой. И на нижнем ярусе, в заброшенном машинном зале, пульсировал тот самый Разлом. Он выглядел как вертикальная рана в самой реальности, синеватая щель, из которой сочился свет и сыпались искры. И из него, словно тараканы из щели в плинтусе, выползали твари.

Насекомые. Но какие. Размером с крупную собаку, с хитиновыми панцирями цвета запекшейся крови, множеством суставчатых лап и жвалами, способными перекусить стальной прут. Их глаза, фасеточные и пустые, светились тусклым желтым светом. Я мысленно окрестил их «Кровавые Тараканы». Примитивно, но точно.

Их было много. Сотни. И они не просто ползали. Они методично выгрызали породу вокруг Разлома, расширяя его.

– Они не просто вылезают, – сказал я, открывая глаза. – Они его «достраивают». Укрепляют. Если их не остановить, через пару часов этот Разлом станет стабильным порталом, и оттуда пойдет нечто посерьезнее.

Лицо сержанта побелело. Виктория нахмурилась.

– Что предлагаешь?

– Закрыть его. Изнутри. – Я посмотрел на ее охранника, который молча стоял позади. – Мне нужен отвлекающий маневр. Шум, огонь, что-то яркое. Вы можете?

Охранник, мужчина с каменным лицом по имени Григорий, мотнул головой.

– Термитные шашки. И светошумовые.

– Идеально. – Я повернулся к Виктории. – А вам, если хотите посмотреть, лучше остаться здесь. Или быть готовой бежать быстрее всех.

Она улыбнулась, и в ее глазах вспыхнул вызов.

– Я не из тех, кто прячется. Я пойду с вами.

Глупость? Возможно. Но смелость. Я кивнул.

Мы вошли в шахту. Фонари Григория и солдат выхватывали из мрака обрушенные крепи, вагонетки, покрытые паутиной. Воздух был тяжелым, спертым. Эхо наших шагов разносилось по тоннелям, и в ответ из глубины доносилось настойчивое, металлическое стрекотание.

Шли мы минут десять, пока не достигли развилки. Один тоннель вел вниз, к тому самому машинному залу. Другой – на заброшенный горизонт.

– Здесь, – сказал я Григорию. – Закрепляйтесь здесь. Как услышите мой сигнал – три коротких свистка – создаете адский шум. Привлекаете внимание как можно большего числа тварей.

– А вы? – спросил он, разворачивая свой арсенал.

– Мы пойдем в обход. – Я указал на второй тоннель. – Пока вы будете работать «тамадой», мы зайдем с тыла и прикроем лавочку.

Григорий скептически хмыкнул, но принялся за дело. Я же схватил Викторию за руку и потянул за собой в темноту.

– Ты уверен в этом плане? – прошептала она, спотыкаясь о камни.

– Охотник всегда уверен, – ответил я, хотя внутри все ликовало от знакомого предвкушения. – Пока не окажется мертв.

Второй тоннель был уже, сырее. Шнырька бежал впереди, показывая путь. Мы шли еще минут пять, пока не уперлись в завал. Но слева зияла дыра в стене – старая вентиляционная шахта, достаточно широкая, чтобы пролезть.

– После вас, – я пропустил Викторию вперед. Она, не колеблясь, полезла в черную дыру. Я последовал за ней.

Мы проползли около двадцати метров, и шахта вывела нас на небольшую металлическую площадку, висящую высоко под потолком того самого машинного зала.

Вид сверху был впечатляющим. Зал размером с небольшой дворец. Посередине, пульсируя, синела щель Разлома. Вокруг него копошились сотни, если не тысячи, Кровавых Тараканов. Они сносили куски породы к Разлому, и те, касаясь сияющей щели, не рассыпались, а как бы «вплавлялись» в нее, расширяя края. Это был организованный, инопланетный труд.

И в центре этого муравейника было нечто иное. Существо, втрое крупнее остальных. Его панцирь был не красным, а черным, с фиолетовым отливом, а на спине pulsовали светящиеся желтые узоры. Матка. Координатор.

– Видишь ее? – я указал Виктории.

– Да, – ее голос был сдавленным. – Она… управляет ими.

– Именно. Уберем ее – и стройка остановится.

Я прикинул расстояние. Слишком далеко для броска или внезапной атаки. Нужно было спуститься вниз и пробиваться через строй.

Именно в этот момент снизу донесся оглушительный грохот. Григорий сработал. Светошумовая граната ослепила тварей в эпицентре, а термитная шашка зашипела, разбрызгивая снопы ослепительно белых искр.

Эффект был мгновенным. Стройный ритм работы сменился хаосом. Тараканы, находившиеся ближе к взрыву, в панике заметались. Матка издала пронзительный, визгливый звук, и большая часть роя ринулась в сторону источника шума.

Наш путь был открыт. Почти.

– Пора, – я выпрямился во весь рост на площадке. – Держись близко.

Я не стал спускаться по хлипкой лестнице. Вместо этого я шагнул в пустоту.

Виктория ахнула, но я не падал. Подо мной, из ничего, возникла широкая, полупрозрачная платформа из сконцентрированного света – простая, но эффективная иллюзия. Я сделал еще шаг, и под ногой возникла следующая. Лестница в небесах, ведущая в самый ад.

Я обернулся, протягивая руку Виктории. Ее глаза были широко раскрыты, но в них читался не страх, а восторг. Она приняла мою руку, и мы начали спускаться вниз, в самое логово.

Сверху картина была еще более жуткой. Воздух дрожал от стрекотания, пол был живым от движущихся хитиновых тел. Матка, почуяв неладное, начала отползать вглубь зала, прикрываясь десятками оставшихся с ней стражей.

Мы приземлились в тридцати метрах от нее. Твари, оставшиеся в зале, тут же учуяли нас. С полдюжины монстров развернулись и, щелкая жвалами, бросились в нашу сторону.

– Прикрой меня! – крикнул я Виктории.

Она не растерялась. Ее руки вспыхнули алым светом. Она не была боевым магом, но ее дар, судя по всему, был связан с теплом и энергией. Два сгустка плазмы вырвались из ее ладоней и врезались в передних тараканов. Хитин треснул, запахло горелым мясом. Не смертельно, но достаточно, чтобы остановить их.

Этого мне хватило.

Я не стал создавать сложных иллюзий. Не было времени. Вместо этого я выпустил наружу то, что копилось годами. Ярость. Ярость Охотника, запертого в золотой клетке. Ярость ко всей этой фальши, ко всем этим Годартам, ко всему этому миру, который пытался меня сломать.

Она вырвалась в виде волны. Невидимой, но сокрушительной. Волны чистого, животного ужаса, который я когда-то впитал из души Повелителя Кошмаров.

Волна накрыла шестерых тараканов. Они не просто остановились. Они затряслись в конвульсиях, их конечности подогнулись, а из жвал потекли пузырящиеся соки. Они пали замертво, не получив ни единого физического удара. Их разумы не выдержали столкновения с абсолютным страхом.

Я почувствовал, как их души, слабые, но многочисленные, сорвались с якорей и устремились ко мне. Теплая волна энергии разлилась по жилам, смывая усталость, наполняя силой. О, да… Я скучал по этому чувству.

Я посмотрел на Викторию. Она смотрела на меня с новым, почти благоговейным ужасом.

– Что… что это было?

– Охота, – коротко ответил я и бросился вперед, к отступающей Матке.

Ее стражи сомкнулись перед ней, образуя живую стену. Я не сбавил скорости. Мои кулаки, напитанные свежей силой, стали оружием. Я не фехтовал, не использовал изящные приемы. Я ломал. Каждый удар – хруст хитина, брызги внутренней жидкости, еще одна душа, вливающаяся в мою.

Я был тараном. Танком. Вихрем разрушения. Все те годы сдержанности и притворства выплеснулись наружу в этом темном зале. Я убивал, и это было прекрасно.

Я пробился сквозь стену стражей и оказался перед Маткой. Она была огромной. Ее жвалы, размером с мои предплечья, щелкнули, пытаясь отхватить мне голову. Я уклонился, чувствуя, как ветер от удара свистит у моего виска.

Она была сильна физически, но ее разум… ее разум был коллективным, связанным с роем. А рой был в панике, отвлечен Григорием. Она была уязвима.

Я не стал тратить силы на физическую битву. Я посмотрел ей в ее фасеточные глаза и ударил по разуму. Не страхом на этот раз, а иным. Я вложил в удар всю свою тоску по настоящей битве, всю ярость от лет, проведенных в роли марионетки, всю мощь души, которая убивала существ, перед которыми эта тварь – просто букашка.

Мозг Матки, перегруженный чуждой, невообразимой мощью, не выдержал. Раздался глухой хлопок изнутри, и ее огромное тело затряслось, а затем рухнуло на пол, издав предсмертный свист.

С этим звуком вся активность в зале прекратилась. Тараканы, еще секунду назад яростно сражавшиеся или строившие, замерли на месте, словно обесточенные роботы. Затем, как по команде, они начали разбегаться, теряя координацию, возвращаясь к примитивному, животному состоянию.

Угроза была нейтрализована. Оставался только Разлом.

Я подошел к сияющей щели. Она пульсировала неровно, словно больное сердце. Без направляющей воли Матки его расширение остановилось.

– Григорий! – крикнул я. – Все чисто! Веди сюда своих портальщиков!

Через несколько минут в зал, осторожно озираясь, вошли Григорий и двое магов в форме Истребителей с аппаратурой для закрытия Разломов. Они с изумлением смотрели на горы трупов и на меня, стоящего в центре бойни почти без единой царапины.

Пока они возились со своим оборудованием, начиная стабилизировать Разлом, я отошел в сторону. Виктория подошла ко мне. Ее лицо было бледным, но глаза горели.

– Ты… – она запнулась, подбирая слова. – Ты не барон. Ты даже не человек.

– Я Охотник, – тихо сказал я, вытирая с лица чью-то липкую внутренность. – И, кажется, теперь я твой партнер.

Она кивнула, и в ее взгляде читалось нечто новое. Не просто любопытство или расчет. Уважение. И, возможно, тень страха.

– Да, – прошептала она. – Мой партнер.

В этот момент один из магов-портальщиков обернулся к нам.

– Барон, мадемуазель Орлова… тут есть кое-что странное.

Мы подошли. Разлом уже почти закрылся, сжавшись до размеров баскетбольного мяча. Но сквозь его сияющую поверхность теперь было видно не просто пустоту Иномирья. Там, в глубине, угадывались очертания чего-то рукотворного. Огромная, темная, металлическая конструкция, покрытая непонятными символами.

– Это… – прошептал маг. – Это не просто Разлом. Это… дверь. И кто-то или что-то по ту сторону пытается ее открыть.

Разлом с резким хлопком исчез, оставив после себя лишь потемневший участок стены. Но образ той двери уже запечатлелся в моем сознании.

Охота, как выяснилось, только начиналась. И ее масштабы были куда грандиознее, чем я мог предположить.

-–

Мы вернулись на поверхность под восхищенные, а местами испуганные взгляды солдат. Сержант смотрел на меня так, будто видел призрака. История о том, как один человек в одиночку «уговорил» целый рой инопланетных тараканов разбежаться, уже облетела оцепление.

Экипаж Виктории ждал нас. По дороге назад в город она молчала, обдумывая увиденное. Я тоже не спешил с разговором, наслаждаясь приливом сил и ясностью ума после поглощения душ. Их было немного, но даже эти крохи дали мне больше, чем годы тренировок в мире Годартов.

– Ты не спрашиваешь, – наконец нарушила молчание Виктория, когда впереди показались огни Иркутска.

– О чем? – я повернулся к ней. – О том, что я есть на самом деле? Ты и так все видела. И, думаю, уже сделала свои выводы.

– Мои выводы, – сказала она, глядя прямо перед собой, – заключаются в том, что моя семья стоит на пороге войны. Войны не с другим родом, а с чем-то… иным. И нам нужен не просто сильный союзник. Нам нужен убийца богов. Или, по крайней мере, тот, кто не боится на них смотреть.

– Война? – переспросил я. Слово звучало заманчиво.

– Орловы столкнулись с аномалией, которую не в силах объяснить, – тихо сказала она. – На наших землях уже третий раз за месяц открываются нестабильные, но мощные Разломы. Не случайно. Целенаправленно. Кто-то или что-то испытывает нас на прочность. И сегодняшний «ремонт» в шахте это только подтвердил.

Она посмотрела на меня.

– Твой приезд… это не случайность, Санж. Это знак. Судьба послала тебя нам в самый нужный момент.

Я усмехнулся. Судьба? Нет. Это был Кодекс Охотника. Он привел меня туда, где пахло самой интересной добычей.

– И что же мы будем делать? – спросил я.

– Сначала – в имение. Тебе нужно отдохнуть, а мне – поговорить с братом. А завтра… – она улыбнулась, и в ее улыбке было нечто хищное. – Завтра мы начнем охоту на тех, кто стоит за этими дверями.

Экипаж въехал в город, оставляя позади мрак и ужас шахты. Но я знал – это только начало. Самая интересная охота была еще впереди.

Глава 5

Глава 5. Владения Орловых и Тень Заговора

Имение Орловых, носившее гордое название «Вершина», встретило нас не гостеприимными огнями, а угрюмым молчанием укрепленного лагеря. Оно располагалось не в уютной долине, как поместья европейской знати, а на скалистом уступе, нависавшем над бурной рекой. Высокие стены из темного камня, частоколы из заостренных бревен, вышки с часовыми – всё кричало о том, что здесь живут в состоянии перманентной осады.

Экипаж с грохотом проехал через массивные ворота, украшенные тем же гербом со скрещенными кинжалами, и остановился во внутреннем дворе. Нас уже ждали.

Из главного дома, больше похожего на казарму, вышел мужчина. Высокий, широкоплечий, с лицом, испещренным шрамами и ожогами. Его волосы были коротко острижены, а во взгляде читалась привычка командовать и не терпеть возражений. Его аура была плотной, грубой, как удар кувалды – типичный боевой маг, специализирующийся на разрушении.

– Виктория, – его голос прозвучал низко и сухо, как скрежет камня. – Ты опоздала. И привезла… гостя.

Его взгляд скользнул по мне, оценивающе и без капли гостеприимства. Это должен был быть её брат – Дмитрий Орлов, нынешний глава рода, пока их отец находился в столице.

– Дмитрий, это барон Александр Галактинов, – представила меня Виктория, выходя из экипажа. – Санж, мой брат, Дмитрий.

– Барон, – Дмитрий кивнул мне с предельной скупостью, демонстрируя, что мой титул для него ничего не значит. – Виктория в своих письмах описывала тебя как… перспективного человека.

– А она в своих письмах обычно преувеличивает? – спросил я с легкой улыбкой.

Дмитрий на мгновение замер, его глаза сузились. Он явно не привык к такому тону от незнакомцев.

– Нет. Но она склонна к авантюрам. Пойдемте внутрь. Холодно.

Мы проследовали за ним в дом. Интерьер был таким же суровым, как и экстерьер. Каменные стены, массивная деревянная мебель, шкуры медведей на полу. Никаких излишеств. В большом зале с камином нас ждал скудный ужин – дичь, хлеб, сыр и кружка темного пива.

– Итак, – Дмитрий отпил из своей кружки, уставившись на меня. – Виктория пишет, что ты помог ей закрыть Разлом на шахте «Глубокая». Один.

– Не совсем один, – я отломил кусок хлеба. – Мадемуазель Орлова и ваш человек Григорий оказали неоценимую поддержку.

– Скромность? – Дмитрий фыркнул. – Григорий докладывает иначе. Он говорит, что ты в одиночку, с помощью какого-то психического удара, обратил в бегство целый рой ксилонидов. И убил матку. Без оружия.

«Ксилониды». Значит, у этих тварей было название. Хорошо знать.

– У меня есть свои методы, – пожал я плечами.

– Методы, которые не похожи ни на один известный дар, – парировал Дмитрий. – Кто ты такой, Галактинов? И что тебе нужно в Сибири?

Прямо в лоб. Мне это нравилось.

– Я – человек, у которого не осталось прошлого, – ответил я, глядя ему прямо в глаза. – А в Сибири я ищу будущее. Ваша сестра предложила взаимовыгодное сотрудничество. Я склонен его принять.

– Взаимовыгодное? – Дмитрий отодвинул свою тарелку. – Мы, Орловы, держимся благодаря силе, дисциплине и связям. Что можешь предложить ты, кроме сомнительных «методов»?

– Дмитрий! – вмешалась Виктория, но я поднял руку, останавливая её.

– Я могу предложить то, чего вам не хватает, – сказал я спокойно. – Гибкость. И отсутствие правил. Ваши враги играют грязно. Я – мастер грязной игры.

– Наши враги? – Дмитрий наклонился вперед. – И кто, по-твоему, наши враги?

– Те, кто посылает к вам «ксилонидов» через искусственно созданные Разломы, – ответил я, как если бы это было очевидно. – Сегодня – шахта. Завтра – ваша спальня. Вы ведете войну, но даже не знаете лица противника. Я могу помочь его найти.

В зале повисла тишина, нарушаемая лишь потрескиванием поленьев в камине. Дмитрий изучал меня с новым интересом.

– Слишком громкие заявления для бродяги с фальшивыми документами, – наконец произнес он.

– Проверьте их, – я улыбнулся. – Герольдия подтвердит. Я – законный барон Галактинов, пусть и безземельный на данный момент. А насчет заявлений… Давайте я докажу их на деле. Доверьте мне расследование. Дайте мне свободу действий и минимум ресурсов. И я найду вам того, кто стоит за этими атаками.

Дмитрий долго смотрел на меня, затем перевел взгляд на сестру. Между ними произошел безмолвный диалог. Наконец, он тяжело вздохнул.

– Хорошо. Одна неделя. У тебя будет пропуск, небольшой отряд и доступ к архивам. Но знай, Галактинов, – его голос стал тише, но оттого еще опаснее, – если ты окажешься шпионом или просто неудачником, твое тело найдут в реке. Понятно?

– Как божий день, – я кивнул.

– Тогда договорились. Виктория, устрой его в гостевом флигеле. Завтра с утра начнешь работу.

-–

Гостевой флигель оказался такой же аскетичной, но чистой казармой. Как только дверь закрылась за Викторией, я отпустил маску безразличного аристократа и позволил себе расслабиться.

«Шнырька, на разведку», – мысленно приказал я. – «Осмотри поместье. Найди всё, что покажется тебе странным. Особенно архив».

Тварь тут же выскользнула из тени и исчезла.

Я подошел к узкому окну, выходящему во внутренний двор. Ночь была безлунной, лишь факелы на стенах бросали тревожные блики на камни. Поместье жило своей, напряженной жизнью. Патрули, смена караула, отдаленные команды.

Охотник во мне был настороже. Дмитрий не доверял мне, и это было правильно. Но его недоверие было примитивным, прямым. Гораздо больше меня интересовала Виктория. Её мотивы были глубже, её игра – тоньше.

Прошло около часа, прежде чем Шнырька вернулся. Он вскарабкался мне на плечо и принялся делиться увиденным.

Картинки поплыли в моем сознании. Поместье было огромным, с подземными уровнями – складами, арсеналом, казармами для солдат. Архив, как и предполагалось, находился в главном доме, за железной дверью с магическим замком. Но было кое-что еще.

На краю поместья, почти у самой стены, стоял старый, полуразрушенный охотничий домик. И к нему вела свежая колея от колес, хотя само здание выглядело заброшенным. Шнырька проскользнул внутрь. Домик был пуст, но в полу зиял люк, ведущий вниз, в подвал. А оттуда доносился… гул механизмов. И слабый, но знакомый запах. Запах озонованного металла и статики. Тот самый запах, что исходил от странной «двери» в Разломе.

Вот оно. Первая ниточка.

Я уже собирался было отправить Шнырьку на более детальную разведку, как вдруг почувствовал неладное. Не звук. Не движение. Изменение в самом воздухе. Эфир содрогнулся от мощного, резкого всплеска магической энергии. Он был непродолжительным, но невероятно концентрированным. И исходил он как раз из района того самого охотничьего домика.

Затем всё стихло.

Я мгновенно принял решение. Ждать утра и официального разрешения? Нет. Охота ждать не любит.

Я накинул плащ и бесшумно вышел из флигеля. Патрульные на стенах были далеко, их внимание было приковано к внешней угрозе. Я, как тень, проскользнул между зданиями, используя иллюзию, чтобы слиться с окружающей средой.

Добежав до охотничьего домика, я замер у его стены. Ничего. Тишина. Но мой внутренний радар, настроенный на аномалии, зашкаливал. Здесь что-то произошло. Что-то важное.

Я обошел домик и нашел то, что искал. Неподалеку, в кустах, лежало тело. Мужчина в простой одежде, но с руками, испещренными татуировками алхимических символов. Маг-инженер. Он был мертв. И причина смерти была странной. Ни ран, ни следов борьбы. Его лицо было искажено маской абсолютного, леденящего душу ужаса. Того самого ужаса, который я видел в глазах ксилонидов.

Это было невозможно. Мой психический удар был уникален. Никто, кроме меня…

Или нет?

Я наклонился ближе. И заметил кое-что. На шее мертвеца, почти невидимая на фоне кожи, была тонкая серебряная цепь. А на ней – маленький кулон. Символ, который я видел лишь однажды, в архивах моего прошлого Ордена. Символ Культа Вечного Молчания – секты, поклоняющейся древним, спящим сущностям за гранью реальности. Считалось, что они были уничтожены столетия назад.

Но самое главное – кулон был теплым. И пульсировал. Словно живой.

Я сорвал его с шеи мертвеца. В тот же миг из люка в охотничьем домике послышались шаги. Кто-то поднимался.

У меня не было времени на раздумья. Я прошептал Шнырьке: «Спрячь тело», – и сам отскочил в тень, растворяясь в иллюзии.

Люк открылся, и из него вышел человек. Высокий, худощавый, в дорогом, но практичном плаще. Его лицо было скрыто капюшоном, но по походке, по манере держаться… это был Дмитрий Орлов.

Он огляделся по сторонам, его взгляд на мгновение задержался на том месте, где только что лежало тело, но Шнырька уже утащил его в тень. Дмитрий что-то пробормотал себе под нос, развернулся и быстрым шагом направился обратно к главному дому.

Я стоял, не двигаясь, сжимая в руке теплый, пульсирующий кулон.

Вот и всё. Первая кровь. Первая ниточка. И она вела прямиком в семью Орловых.

Война, как выяснилось, была не только за стенами поместья. Она была прямо здесь, внутри. И Дмитрий, похоже, был в ней далеко не простым солдатом.

Охота обещала быть по-настоящему интересной.

Глава 6

Глава 6. Игры пауков в тенях

Пульсация кулона в моей руке была похожа на удары крошечного, холодного сердца. Он был живым. Или, по крайне мере, в нем была заключена какая-то форма жизни, чуждая и древняя. Символ Культа Вечного Молчания… Я слышал о них лишь в легендах, которые старые Охотники рассказывали у костра, чтобы напугать новичков. Они верили, что реальность – это лишь тонкая пленка, натянутая над бездной, где дремлют сущности, столь древние, что сам мир для них – мимолетный сон. И что однажды они проснутся.

И вот их символ в руках у мертвого мага в поместье одной из самых уважаемых семей Сибири. Случайность? Я не верил в случайности.

Я вернулся в гостевой флигель так же незаметно, как и покинул его. Тело «алхимика» Шнырька надежно спрятала в подвале соседнего амбара, завалив его мешками с зерном. Этого хватит на день-два.

Теперь у меня была зацепка, но она порождала лишь новые вопросы. Дмитрий был замешан в этом? Или он, как и я, вышел на след и пытался самостоятельно разобраться? Его поведение у охотничьего домика было странным. Он не выглядел убийцей, застигнутым на месте преступления. Скорее… проверяющим. Как будто он знал, что что-то должно было произойти, и пришел убедиться в результате.

А Виктория? Она была в сговоре с братом? Или была пешкой в его игре? Её искренний энтузиазм и попытки найти союзника казались подлинными. Но в мире аристократии наигранная искренность – это высшая форма искусства.

Спать я не ложился. Сидя в темноте, я изучал кулон. Я осторожно, словно разминируя бомбу, прощупал его своим сознанием. Энергия внутри него была плотной, вязкой, липкой. Она не была похожа ни на магию этого мира, ни на энергию Иномирья. Она была старше. Первозданней. Она пыталась «прилипнуть» к моему сознанию, предложить знание, силу… ценой моей воли.

«Нет, спасибо, – мысленно ответил я ей. – У меня уже есть один паразит в душе. Мне хватит». Я имел в виду Шнырьку, но на самом деле думал о всей своей прошлой жизни, навсегда вшитой в мою сущность.

Я не стал уничтожать кулон. Он был уликой. И приманкой.

Когда первые лучи солнца окрасили небо в свинцово-серый цвет, я спрятал кулон в потайной карман и вышел из флигеля, сделав вид, что просто вышел подышать утренним воздухом.

Поместье просыпалось. Солдаты проводили утренний развод, кузнецы начинали работу, с кухни доносились запахи жареного мяса и хлеба. Всё выглядело нормально. Слишком нормально.

Ко мне подошел один из людей Дмитрия – тот самый Григорий. Его лицо было невозмутимым.

– Барон. Господин Дмитрий просил передать, что ваш отряд готов. И что архив ждет вас в любое время после завтрака.

– Передайте господину Дмитрию мою благодарность, – кивнул я. – После завтрака я и начну.

Отряд, выделенный мне, состоял из трех человек. Двое ветеранов с пустыми глазами и молодая девушка-разведчица с острым взглядом. Все они смотрели на меня с холодной вежливостью. Солдаты, выполняющие приказ. Ни больше, ни меньше. Я не ожидал от них лояльности. Пока.

После скудного, но сытного завтрака в общей столовой я направился в главный дом. Архив находился на втором этаже. Железная дверь с магическим замком была открыта. Дмитрий, судя по всему, был человеком слова.

Внутри царил привычный для архивов хаос. Стеллажи до потолка, заваленные свитками, книгами и папками с отчетами. Пахло пылью, старой бумагой и… озоном. Слабый, но тот самый запах.

Я закрыл дверь и на несколько минут просто стоял, прислушиваясь к тишине. Затем отпустил Шнырьку.

– Ищи. Всё, что связано с этим запахом. Со странными артефактами. С культом, символ которого я тебе показал.

Пока тварь рыскала по нижним полкам, я принялся за систематизированные отчёты. В основном это были донесения о патрулировании границ, о мелких стычках с тварями, о поставках провизии. Стандартная рутина приграничной крепости.

Но через пару часов кропотливой работы я нашел кое-что интересное. Отчет пятилетней давности, подписанный лично покойным отцом Орловых. В нем говорилось о «случаях массового помешательства» среди крестьян в одной из дальних деревень. Люди утверждали, что видели «танцующие тени» и слышали «зов из-под земли». Инцидент был списан на испорченную партию дешевого самогона. Но в конце отчета мелким почерком была приписана фраза: «Образцы почвы и воды переданы алхимику Варфоломею для анализа».

Алхимик Варфоломей. Имя, которое мне ни о чем не говорило. Но это была первая зацепка, связывающая странные события с неким конкретным специалистом.

В этот момент Шнырька, копошащийся в груде старых чертежей, радостно пискнул. Он нашел что-то.

Я подошел. Это были не чертежи, а технические схемы. Очень старые, пожелтевшие. На них был изображен сложный механизм, напоминающий арку или ворота. И подпись: «Проект «Портал». Концепт стабилизатора межмирного канала. Автор: Варфоломей».

Сердце у меня заколотилось. Вот оно. Прямая связь. Этот Варфоломей работал над созданием порталов. Стабильных порталов.

Я быстро пролистал другие бумаги. Нашел несколько записок, написанных тем же почерком, что и подпись под схемой. В одной из них, датированной всего годом назад, говорилось: «…эксперименты с резонансом эфира дали неожиданный результат. Канал не просто открывается, он притягивается к источнику сходной частоты. Теория о «маяках» подтверждается. Нужны новые ресурсы…»

«Маяки». Ключевое слово.

Я мысленно реконструировал картину. Кто-то (возможно, этот Варфоломей) научился создавать не просто Разломы, а целенаправленные порталы. И для их стабилизации нужны «маяки» – источники энергии определенного типа. А земли Орловых, богатые редкими рудами и аномальными зонами, идеально для этого подходили. Их атаковали не просто так. Их земля была мишенью.

Но кто стоял за Варфоломеем? И где он сейчас?

Ответ пришел с неожиданной стороны. Дверь архива скрипнула, и в проеме показалась Виктория. Она выглядела уставшей, но собранной.

– Нашел что-нибудь полезное? – спросила она, закрывая за собой дверь.

– Много чего, – я отложил схему. – Например, что ваш покойный отец сотрудничал с алхимиком по имени Варфоломей. Который, судя по всему, был одержим идеей создания порталов.

Лицо Виктории стало каменным.

– Варфоломей… – она произнесла это имя с отвращением. – Он был гением. И безумцем. Отец порвал с ним все связи, когда понял, к чему ведут его эксперименты. Он считал, что Варфоломей погиб во время одного из своих опытов.

– А вы? – пристально посмотрел я на нее. – Вы тоже так считаете?

Она помолчала, глядя на пыльные стеллажи.

– Нет, – наконец призналась она. – Я считаю, что он сбежал. И нашел новых покровителей. Более… щедрых.

– И вы с Дмитрием пытались его найти?

– Дмитрий… – она запнулась. – Дмитрий считает, что некоторые вещи лучше не тревожить. Он верит, что если мы будем просто сильнее и бдительнее, то проблема решится сама собой.

– Но вы так не думаете.

– Я думаю, что страус, прячущий голову в песок, подставляет под удар самое ценное, – резко сказала она. – Я видела то, что ты сделал в шахте, Санж. Ты не боишься смотреть в лицо чудовищам. Настоящим чудовищам. Именно такой человек мне и был нужен.

В её словах звучала искренность. Слишком искренняя, чтобы быть ложью. Но я помнил теплый кулон в своем кармане и мертвого алхимика.

– Виктория, – сказал я тихо. – А что, если Варфоломей не сбежал? Что, если он все это время был здесь, на землях Орловых? Прятался. И продолжал свои эксперименты.

Она побледнела.

– Что? Но это… невозможно. Мы бы нашли…

– Вы бы не нашли, если бы у него был могущественный покровитель. Кто-то внутри самого поместья.

– Ты говоришь о… – она не договорила, но её взгляд был красноречивее любых слов.

– Я ни о ком не говорю, – я пожал плечами. – Я всего лишь строю теории. Но чтобы их проверить, мне нужно кое-что. Доступ к вашим финансовым отчетам за последние пять лет. И список всех поставщиков, особенно тех, кто поставлял редкие материалы и оборудование для алхимических и магических исследований.

Виктория смотрела на меня с растущим ужасом и… надеждой. Она понимала, к чему я клоню. Если Варфоломей действовал здесь, ему нужны были ресурсы. А ресурсы стоят денег и оставляют бумажный след.

– Хорошо, – выдохнула она. – Я достану это для тебя. Но… будь осторожен, Санж. Если ты прав, то ты вскроешь гнойник, который тлел здесь годами. И гной может брызнуть в самом неожиданном направлении.

– О, я на это и рассчитываю, – улыбнулся я.

Она ушла, пообещав принести документы к вечеру. Я остался в архиве один, с пачкой опасных знаний и растущим пониманием, что игра, в которую я ввязался, была куда сложнее и опаснее, чем я предполагал.

Я снова взглянул на схему «Портала». Стабилизатор… «Маяк»… Внезапно в моей голове щелкнуло. Я порылся в других бумагах и нашел геодезическую карту земель Орловых. Я отметил на ней места, где, согласно отчетам, открывались последние три Разлома. Затем я соединил их линиями.

Они сошлись почти в одной точке. На старой, заброшенной обсерватории на дальнем северном рубеже владений. Той самой обсерватории, которую, согласно финансовым отчетам, Дмитрий Орлов «ремонтировал» за собственный счет последние полгода.

Ловушка захлопнулась. Все улики, пусть и косвенные, указывали на Дмитрия. Он финансировал «ремонт», который мог быть прикрытием для установки «маяка». Он был у охотничьего домика после убийства алхимика. Он пытался ограничить расследование.

Но было одно «но». Слишком очевидно. Слишком много улик, разбросанных как будто специально для того, чтобы их нашли. Как будто кто-то хотел, чтобы Дмитрия считали виновным.

Кто-то очень умный. Кто-то, кто играл в свою собственную игру, используя и Дмитрия, и меня в качестве пешек.

Я посмотрел на запертую дверь архива. Где-то там, в поместье, прятался настоящий паук, сплетающий свою паутину. И мне предстояло найти его, прежде чем он решит, что я стал слишком опасен.

Охота на паука. Что могло быть интереснее?

Глава 7

Глава 7. Кровавый рассвет в «Вершине»

Вечерние тени удлинялись, окрашивая каменные стены «Вершины» в багровые тона умирающего дня. Воздух, всегда наполненный запахом хвои и угля, сегодня казался гуще, тяжелее. Он был насыщен непрожитым напряжением, словно перед грозой.

Вернувшись из архива в гостевой флигель, я застал там Викторию. Она сидела на моей кровати, её пальцы нервно теребили край плаща. Рядом на столе лежала аккуратная стопка документов – финансовые отчёты и списки поставщиков, как она и обещала.

– Я чуть не попалась, – выдохнула она, услышав, как я захлопнул дверь. – Казначей спросил, зачем мне это. Я соврала, что проверяю отчётность для отца.

– И он поверил? – я скинул плащ и подошёл к столу.

– Пока да. Но Дмитрий скоро узнает. У него свои глаза везде.

Я уже листал документы. Цифры, названия фирм, счета… Мне потребовалось бы несколько дней, чтобы в них разобраться. Но у меня не было нескольких дней.

– Санж, – голос Виктории дрогнул. – Ты действительно думаешь, что мой брат…

– Я думаю, что правда всегда сложнее, чем кажется, – перебил я её, не отрывая глаз от списка. – Твои подозрения насчёт обсерватории… они верны. Геодезия подтверждает. Все три Разлома были на одной линии, сходящейся именно туда.

Она закрыла лицо руками.

– Боги… Что же нам делать?

– Мы, – я отложил документы и посмотрел на неё, – сделаем то, чего он не ожидает. Мы не будем искать доказательства. Мы пойдём и спросим его напрямую.

Виктория вскочила.

– Ты с ума сошёл! Он тебя убьет!

– Возможно, – я улыбнулся. – Но это самый быстрый способ вывести паука из тени. Он играет в свою игру по своим правилам. Я меняю правила.

Я не стал говорить ей про кулон и мёртвого алхимика. Эта информация была моим козырем.

– А если он не виновен? – прошептала она.

– Тогда он будет рад помочь нам найти настоящего предателя. Или, по крайней мере, сделает вид.

Мой план был безумием. Но в безумии была своя логика. Если Дмитрий был виновен, он попытается меня устранить, раскрыв свои карты. Если нет – его реакция выдаст его искренность или, наоборот, укажет на то, что он сам кого-то покрывает.

Я вышел из флигеля и направился к главному дому. Солнце уже почти скрылось за горами, и по поместью бежали длинные, искажённые тени. Патрули смотрели на меня с любопытством, но не останавливали. Пропуск, выданный Дмитрием, работал.

Я нашёл его в его кабинете – мрачной комнате с картами на стенах и огромным дубовым столом, заваленным бумагами. Он что-то писал, но, увидев меня, отложил перо.

– Барон. Уже нашли врага? – в его голосе сквозила лёгкая насмешка.

– Думаю, да, – я закрыл дверь и прислонился к косяку. – Сидя в этой комнате.

Леденящая тишина повисла в кабинете. Дмитрий медленно поднял голову. Его глаза стали узкими щелочками.

– Повтори, – тихо сказал он. Опаснее крика.

– Ты финансировал «ремонт» обсерватории, которая является геометрическим центром всех последних атак. Ты был у охотничьего домика прошлой ночью, сразу после того, как там убили алхимика. И ты пытаешься ограничить расследование, пока твои земли превращаются в решето. Либо ты некомпетентен, либо… ты тот самый «маяк», который притягивает сюда беду.

Я не сводил с него глаз, читая малейшую реакцию. Его пальцы сжались в кулаки. Аура закипела яростью. Но в его глазах… в его глазах не было вины. Там был гнев. Чистый, неконтролируемый гнев от несправедливого обвинения.

– Ты… нищий… выскочка… – он встал, и его тень на стене казалась огромной. – Ты смеешь приходить в мой дом и обвинять меня в предательстве?

– Я пришёл за ответами, Дмитрий. Или ты их дашь мне сейчас, или я найду их сам. И тогда, возможно, твоя сестра узнает то, чего ты так старательно от неё скрываешь.

Это была атака вслепую. Но она попала в цель. Лицо Дмитрия исказилось. Он не был виновен в атаках. Но он что-то скрывал. Что-то большое.

– Выйди, – прошипел он. – Пока я не приказал охране размазать тебя по стенам.

– Как скажешь, – я развернулся и вышел из кабинета, чувствуя его ненавидящий взгляд у себя в спине.

План сработал. Часть первая. Он не напал сразу, что говорило либо о его невиновности, либо о высочайшем самообладании. Но я вывел его из равновесия. И человек вне равновесия совершает ошибки.

Я вернулся к себе и приказал Шнырьке: «Следи за Дмитрием. Каждое его движение».

Ночь я провёл в тревожном ожидании, не смыкая глаз. Шнырька периодически приносил обрывочные картины: Дмитрий в ярости метался по кабинету, затем куда-то ушёл, вернулся под утро мрачным и решительным.

На рассвете, когда первые лучи только начали золотить вершины гор, в дверь моего флигеля постучали. Не Виктория. Двое солдат из моего «отряда».

– Барон. Господин Дмитрий просит вас к нему. Срочно.

Голос был вежливым, но в их позах читалась готовность к действию. Интересно, на что он решился?

Я кивнул и вышел, следуя за ними. Они повели меня не к главному дому, а к стене, в дальний, редко используемый участок, где стояла старая сторожевая башня.

Дмитрий ждал у её подножия. Один. Его лицо было бледным от бессонной ночи, но взгляд – твёрдым.

– Охрана ждёт внизу, – бросил он солдатам. Те отступили.

Мы остались одни. Воздух был холодным и чистым.

– Ты прав, – без предисловий сказал Дмитрий. – Я скрываю кое-что. Но я не предатель.

– Тогда кто? – спросил я.

– Мой отец, – выдохнул он, и в этом признании была такая боль, что в неё невозможно было не поверить.

Я замер.

– Аркадий Орлов не погиб в столице, – продолжал Дмитрий, глядя куда-то в сторону гор. – Он… болен. Одержим. Ещё до своего отъезда он связался с Варфоломеем. Он верил, что с помощью его технологий сможет… подчинить Иномирье. Сделать его оружием для Империи. Но что-то пошло не так. Он стал другим. Жестоким. Параноидальным. Он сбежал из столицы и скрывается где-то здесь, на наших землях. Он и есть тот «маяк». Его искажённая аура притягивает Разломы.

В голове у меня всё встало на свои места. Вот оно. Истина, оказавшаяся страшнее любого заговора. Не сын предал отца, а отец предал сына и весь свой род.

– И ты скрываешь это, чтобы защитить его имя? Честь семьи? – спросил я.

– Чтобы защитить его от таких, как ты! – рыкнул Дмитрий. – От Империи, которая объявит его еретиком и уничтожит! Он мой отец! Я должен найти его и… и вылечить. Или остановить. Сам.

В его глазах читалась отчаянная, сыновья любовь, смешанная с ужасом и долгом. Он был в ловушке.

– И алхимик у охотничьего домика? – спросил я.

– Отец прислал его с посланием. Он требовал ресурсов. Я отказался. Алхимик пригрозил рассказать всё Виктории. Мы поссорились… и он умер. Сердце. Я не хотел этого. Я просто хотел… – он замолк, не в силах продолжать.

Вот почему кулон был тёплым. Алхимик был связан с отцом, с тем самым культом. Его смерть была случайностью, но паутина лжи, сплетённая Дмитрием, затягивала его всё глубже.

– Теперь ты всё знаешь, – Дмитрий посмотрел на меня, и в его взгляде была решимость обречённого. – И что ты будешь делать, барон? Побежишь доносить?

В этот момент снаружи, со стороны главных ворот, раздался оглушительный взрыв.

За ним последовали крики, звон steel и… жуткий, знакомый стрекот. Стрекот ксилонидов. Но в десятки раз громче и агрессивнее.

Мы оба вздрогнули и бросились к бойницам на стене.

То, что мы увидели, было сценой из ада. Главные ворота были вывернуты взрывом. Через пролом в поместье вливалась река хитиновых тел. Но это были не те примитивные твари из шахты. Они были крупнее, быстрее, их панцири отливали металлом, а движения были слаженными, как у солдат. Ими кто-то управлял.

И в центре этого вторжения, на спине чудовищного размера ксилонида-вожака, стояла фигура в рваном плаще. Его лицо было скрыто в тени капюшона, но от него исходила та самая, знакомая по кулону, древняя и чуждая энергия. Энергия Культа Вечного Молчания.

Аркадий Орлов. Или то, во что он превратился.

Он поднял руку, и его голос, усиленный мощью, прорвался сквозь грохот битвы, ударив по сознанию каждого в поместье.

– СЫН МОЙ! – проревел он. – Я ПРИНЁС ТЕБЕ ДАР! ВЕЧНУЮ СИЛУ! ПРИМКНИ КО МНЕ, И МЫ СВЕРГНЕМ ЭТУ ГНИЛУЮ ИМПЕРИЮ!

Дмитрий стоял, вцепившись в каменную кладку, его лицо было искажено гримасой невыносимой боли. Его худшие кошмары стали явью.

Я посмотрел на него, затем на армию монстров, ломящуюся в его дом. Охота, похоже, сама нашла охотника.

Я обнажил свои когти – не физические, а те, что скрывались в глубине души.

– Что ж, Дмитрий, – сказал я, поворачиваясь к нему. – Похоже, твой отец сам принял решение за тебя. Теперь у нас общий враг. Что выберешь? Будешь стоять и смотреть, как он убивает твоих людей? Или возьмёшь в руки меч?

Он посмотрел на меня, и в его глазах медленно угасала боль, сменяясь холодной, безжалостной яростью солдата, защищающего свой дом.

– Я… я выбираю свой долг, – прохрипел он и выхватил свой клинок. – Охрана! Ко мне! На стены! Ни шагу назад!

Он бросился вниз, навстречу армии своего отца.

Я остался на башне на мгновение, глядя на надвигающийся хаос. Всё стало предельно ясно. Враг был назван. Его цель – не просто земля, а душа его сына. И его сила была пугающе реальной.

Но у него была армия монстров. А у меня… у меня был голод. Голод Охотника, который слишком долго сидел на диете.

Я глубоко вдохнул воздух, пахнущий кровью, страхом и силой. И шагнул вперёд, навстречу самой интересной охоте в этой жизни.

-–

Глава 8

Глава 8. Война крови и хитина

Воздух «Вершины» превратился в густой коктейль из запахов: пороха, горелого мяса, кислотной крови ксилонидов и древней, гнилостной магии, исходившей от фигуры в капюшоне. Грохот взрывов, треск магических барьеров, звон стали и предсмертные вопли сливались в оглушительную симфонию хаоса.

Я не стал спускаться в общую свалку у ворот. Вместо этого я забрался на самую высокую точку стены – на крышу караульной башни. Мне нужен был обзор. Нужно было увидеть картину боя целиком.

Армия Аркадия Орлова была не просто ордой. Это была военная машина. Отряды ксилонидов действовали слаженно: тяжелые, бронированные особи шли в лобовую атаку, принимая на себя пули и заклинания, в то время как более легкие и быстрые «скауты» взбирались на стены, пытаясь прорвать оборону с флангов. И над всем этим парил их вожак – чудовище размером со слона, на спине которого стоял сам Аркадий, разя защитников поместья черными молниями, вырывающимися из его рук.

Дмитрий был в самой гуще боя у пролома. Его огромный клинок, enveloped в плазменную ауру, рассекал хитин пополам с яростью загнанного зверя. Он сражался не как полководец, а как мститель, выплескивающий всю свою боль и ярость на порождения отца. Это было эффективно, но опасно. Он терял хладнокровие.

Викторию я заметил на стене. Она не обладала грубой силой брата, но её дар был не менее смертоносным. Она не метала огненные шары. Она манипулировала самой энергией. Волна её руки – и участок стены под ногами взбирающихся тварей раскалялся докрасна, заставляя их с визгом отступать. Ещё один жест – и воздух перед группой солдат сгущался в невидимый барьер, принимая на себя ливень кислотных плевков.

Но они проигрывали. Численный перевес и координация противника были слишком велики. Защитники гибли один за другим.

«Шнырька, координация», – мысленно приказал я. – «Показывай мне самые слабые точки обороны, самые крупные скопления врага».

Маленький разведчик метнулся в гущу боя, и картина сразу стала яснее. Левый фланг удерживался, но на правом, где командовал молодой лейтенант, а не Дмитрий, оборона трещала по швам. Там ксилониды уже почти прорвались во внутренний двор.

«Иллюзия. Масштабная», – приказал я сам себе.

Я закрыл глаза на секунду, отсекая внешний шум, и погрузился в свою душу, в тот резервуар, где хранились души поглощенных монстров и память о всех ужасах, с которыми я столкнулся. Я не стал создавать что-то сложное. Мне нужен был шок. Дезориентация.

Я выдохнул, выпуская наружу квинтэссенцию страха, который когда-то испытывал Повелитель Бездны при виде моего клинка. Это был не направленный удар, как в шахте, а area-of-effect заклинание. Волна невидимой, но сокрушительной пси-атаки накрыла правый фланг наступающих тварей.

Эффект был мгновенным и ошеломляющим даже для меня. Десятки ксилонидов, только что яростно штурмовавших стену, вдруг замерли. Затем они начали метаться, врезаться друг в друга, некоторые в ужасе начали разрывать свои собственные тела когтями. Их примитивные, но дисциплинированные разумы не выдержали столкновения с абсолютным, вневременным ужасом.

Брешь была на время закрыта. Солдаты на стене, воспользовавшись замешательством, принялись расстреливать обезумевших тварей.

Но это была лишь пауза. Я почувствовал, как взгляд Аркадия, скрытый капюшоном, устремился на меня. Он почувствовал мое вмешательство. Он повернул голову в мою сторону, и даже на таком расстоянии я ощутил леденящий холод его внимания.

Он что-то сказал своему вожаку. Чудовище развернулось, и Аркадий поднял руку. Но цель был не я. Он направил ее на Дмитрия, который, увлекшись боем, оторвался от основных сил.

– ДМИТРИЙ! – голос Аркадия прорвался сквозь гул битвы, но теперь в нем не было гнева. Была… жалость. Или ее жуткая пародия. – ОТБРОСЬ МЕЧ! ТВОЯ СИЛА – НИЧТО ПЕРЕД МОЕЙ! Я ПОКАЖУ ТЕБЕ ИСТИННУЮ ВЛАСТЬ!

Из его руки вырвался не луч энергии, а тонкая, черная нить. Она пронзила воздух, не обращая внимания на магические барьеры, и впилась в грудь Дмитрия. Не физически. Это была атака на душу.

Дмитрий застыл на месте, его меч выпал из ослабевших пальцев. Его глаза закатились, изо рта потекла струйка слюны. Он стоял, безвольная марионетка, а черная нить, пульсируя, выкачивала из него что-то – волю, энергию, саму жизнь.

Виктория, увидев это, в ужасе вскрикнула и бросилась на помощь брату, но волна ксилонидов отрезала ей путь.

Вот дерьмо. Без Дмитрия оборона рухнет за считанные минуты.

У меня не было выбора. Я не мог позволить ему умереть. Он был ключом к пониманию происходящего. И, черт побери, он только что решил сделать правильный выбор.

Я спрыгнул с башни. Не вниз, а вперед. Иллюзорные платформы возникали под моими ногами быстрее, чем я успевал на них наступать. Я бежал по воздуху, как по невидимой лестнице, прямо над головами сражающихся.

Мое появление с неба вызвало замешательство и у своих, и у чужих. Я приземлился рядом с застывшим Дмитрием, отшвырнув в сторону двух ксилонидов, которые уже тянулись к нему своими жвалами.

Черная нить все еще была связана с его грудью. Я почувствовал ее сущность – это был канал, по которому Аркадий не просто забирал силу, а пытался переписать душу сына, подчинить ее себе.

«Нет, старик, – мысленно проворчал я. – Это моя добыча».

Я не стал перерубать нить. Я схватил ее. Рукой, наполненной не магией этого мира, а силой Охотника – силой, созданной для поглощения чужой сущности.

В тот миг, когда мои пальцы сомкнулись на энергетическом канале, мир вокруг меня исчез.

-–

Я стоял не на поле боя. Я стоял в Пустоте. Вокруг не было ничего, лишь бесконечная, бархатистая чернота. И передо мной стояли они.

Двое. Дмитрий, но прозрачный, словно призрак, с черной нитью, впившейся в его грудь. И Аркадий. Но это был не старый, больной человек. Это была сущность. Сущность из кошмаров. Он был соткан из теней и сияющих, как звезды, глаз, в которых не было ничего человеческого. Это была его истинная форма, форма, которую он обрел, продав душу древним богам.

– Кто ты? – его голос был шепотом, который разносился по всей Пустоте. – Чужой. Ты пахнешь… иными мирами.

– Санитар, – ответил я, чувствуя, как знакомая жажда охоты наполняет меня. Здесь, вне физического мира, мне не нужно было сдерживаться. – Пришел вынести мусор.

Я дернул нить. Но не для того, чтобы оборвать ее. Я потянул Аркадия к себе.

Он удивился. Он ожидал сопротивления, попытки разорвать связь. Он не ожидал, что его потянут в свою сторону.

– Глупец! – прошипел он. – Ты не знаешь, с кем связываешься!

Он выпустил в меня сокрушительную ментальную атаку. Волну безумия, от которой мозг обычного человека обратился бы в кисель.

Я вдохнул ее. Как глоток прохладного воздуха. Его атака была просто… едой. Энергией. Чужой, да. Но усвояемой.

Его сияющие глаза расширились от изумления.

– Что ты? – в его голосе впервые прозвучал страх.

– Я – голод, – сказал я просто и сделал шаг навстречу.

Я отпустил нить и схватил его. Не за физическое тело, которого здесь не было, а за саму его сущность. Мои «пальцы» вонзились в ткань его being.

И начал пожирать.

Это не было похоже на поглощение душ монстров. Это была битва. Он отчаянно сопротивлялся, выстреливая в меня обрывками чужих воспоминаний, клятвами на забытых языках, проклятиями, которые должны были сжечь мою душу. Но я был Охотником. Моя душа была покрыта шрамами от тысячи битв и закалена в огне иных реальностей. Его атаки разбивались о мою волю, как волны о скалу.

Я чувствовал, как его сила, его знания, его искаженная связь с Бездной перетекают ко мне. Я видел обрывки его прошлого: гордого лорда, жаждущего могущества; первого контакта с Варфоломеем; древний ритуал в подземном святилище; момент, когда что-то древнее и холодное проникло в него и начало говорить его голосом…

Я видел и его любовь к детям, его ужас от того, во что он превращается, его отчаянные попытки сохранить рассудок… и момент, когда он окончательно сдался.

Жалость? Была. На мгновение. Но Охотник не может позволить себе жалость. Жалость убивает.

Я впился глубже, вырывая куски его сущности. Он слабел, его крики в моем разуме становились все тише.

– НЕ-Е-ЕТ! – это был последний, отчаянный вопль его человеческой части. – МОИ ДЕТИ…

И затем его сознание погасло. Сущность, что была Аркадием Орловым, рассыпалась в прах и была поглощена моей душой.

Пустота исчезла.

-–

Я снова стоял на поле боя. Вокруг все еще кипела схватка. Но что-то изменилось.