Смерть с пирогом бесплатное чтение

Смерть сидел за своим грандиозным ониксовым столом и смотрел на свиток с таким выражением лица, будто только что прочитал собственный некролог, составленный косноязычным недотепой с дисграфией.

– Увольняют, – произнес он голосом, в котором скрипели могильные плиты. – МЕНЯ. УВОЛЬНЯЮТ.

Его слуга и главный управляющий, скелет по имени Альфред (он настаивал на этом имени, прочитав его в старой книжке про какого-то дворецкого-летучемышь), почтительно поскрипел позвонками.

– Если позволите, сэр, термин «оптимизация кадровых единиц» представляется более корректным, – произнес Альфред, поправляя безупречно чистую бабочку на ребрах. – Высшее Начальство на небесах проводит реструктуризацию.

– Реструктуризацию? – проскрежетал Смерть. – Я – краеугольный камень мироздания! Я – финальный аккорд, тире в конце предложения жизни! Меня нельзя «оптимизировать»! Меня можно только принять, как неизбежность!

– Безусловно, сэр, – кивнул Альфред. – Однако, как указано в пункте 3.14б, эффективность вашей работы за последнее тысячелетие упала на 0.003%. В частности, отмечается резкий всплеск случаев, когда субъекты отделываются легким испугом, сердечным приступом средней тяжести или успевают произнести пафосную предсмертную речь длиннее «Илиады».

Смерть мрачно потыкал длинным костяным пальцем в свиток. – Это не моя вина! Это всё эти «избранные», «пророки» и «герои» с их броней из сюжетостроения! Попробуй-ка достань одного, когда он на краю проповеди читает о силе дружбы и любви! А вчера! ВЧЕРА! Я пришел за одним старым магом, так он, гад, телепортировал меня в соседнее королевство, пока я пытался взять его за сердце! Я провел там полчаса, пока Альфонс, местный Смерть, не подбросил меня обратно на своем призрачном скакуне!

Альфред тактично промолчал, понимая, что его хозяин не в духе. Кабинет Смерти был обставлен со строгой элегантностью: ни одного лишнего предмета, только стол, стул и на стене герб – серебряная коса на черном фоне, перевязанная траурной лентой с надписью «Хорошего дня!». Сейчас косы на месте не было.

– И где, позвольте спросить, ваш главный рабочий инструмент, сэр? – осведомился Альфред.

– А её Бобёр утащил! – взревел Смерть, в ярости вставая, и его тень, отброшенная на стену, на мгновение поглотила всю комнату. – Говорит, «для постройки плотины». А я не могу просто так взять и забрать! У него на неё разрешение от Профсоюза Духов Леса! Бюрократия!

Он тяжело опустился обратно в кресло, которое крякнуло в унисон. – Что же мне делать, Альфред? Я – Смерть. Без работы я – никто. Просто высокий мрачный тип в балахоне с проблемами социальной адаптации.

– Высшее Начальство, – скрипнул Альфред, – предлагает вам… шанс на реабилитацию.

Смерть повертел в пальцах череп какого-то древнего философа, которого использовал как пресс-папье. – Какой еще шанс?

– Вам дается последнее задание. Исполните его безупречно – и вас восстановят в должности с испытательным сроком на тысячу лет.

– И что это за задание? Забрать дракона Когтя-Ужаса? Или, может, того полубога, что устроился паладингом в столичный банк?

– Нет, сэр, – Альфред достал из-под ребер еще один, маленький и на удивление розовый, свиток. – Вам нужно забрать… Артура Поттеротта.

В кабинете повисла тишина, настолько густая, что её можно было резать косой. Которой, напомним, у Смерти не было.

– Кого? – спросил Смерть, и в его голосе впервые за тысячелетия прозвучало недоумение.

– Артур Поттеротт. Человек. Мужчина. 42 года от роду. Проживает в городе Тупоград, что на окраине Королевства Вечных Туч. Профессия… филантроп.

Смерть схватился за лицевую кость. – Филантроп? Тот, кто раздает деньги? И ему всего 42? От чего он должен умереть? От разрыва аорты от восторга, подсчитывая прибыль?

– Согласно диагнозу, сэр, у него… насморк.

Смерть уронил череп философа на пол. Тот с треском раскололся.

– НАСМОРК? – его крик был столь ужасен, что в соседнем измерении у тролля свело ногу. – Меня, Вечного Жнеца, Тени за Плечом, Последнего Путешественника, отправляют забирать душу какого-то сопливого филантропа средних лет? Это издевательство!

– Это тест, сэр, – невозмутимо парировал Альфред. – Проверка на эффективность. Если вы не справитесь с такой простой задачей… значит, вы и правда безнадежны.

Смерть понял, что ему наступили на горло. Точнее, на то место, где горло когда-то было. Он выпрямился во весь свой двухметровый рост, и складки его балахона величественно распрямились.

– Хорошо. Я сделаю это. Я явлюсь к этому… Артуру… и покажу ему, что такое настоящий, качественный, фирменный конец. Без скидок на насморк и филантропию.

– Отлично, сэр, – Альфред протянул ему маленькую, похожую на игрушечную, костяную косу. – Ваш инструмент. Временный. До возвращения основной из ремонта у Бобра.

Смерть с презрением взглянул на мини-косу. – Она похожа на прибор для размешивания эликсиров.

– Она функциональна, сэр. И, если позволите один совет… постарайтесь не напугать клиента до его фактической смерти. Высшее Начальство осуждает преждевременную панику.

– Не напугать? – прошипел он. – Да я же сама суть страха! Я – тихий шепот в ночи, ледяное прикосновение к сердцу!

– В Тупограде ночь с восьми вечера до шести утра, а сердце у мистера Поттеротта, судя по медицинской карте, очень теплое и чувствительное. Будьте осторожны.

Смерть фыркнул, взял мини-косу, ощущая себя полным идиотом, и шагнул в тень. Стены кабинета поплыли, и через мгновение он уже стоял в небольшой, но уютной гостиной.

Пахло чаем, свежей выпечкой и чем-то ужасно, приторно… добрым.

А в это время в своей гостиной Артур Поттеротт, человек с лицом добродушного хомяка и душой истинного альтруиста, чихал.

– Апчхи! – это был не грозный, властный чих дракона, а нежный, слегка растерянный звук.

– Будь здоров, папочка! – крикнула из соседней комнаты его двенадцатилетняя дочь, Элли.

– Спасибо, солнышко! – крикнул в ответ Артур, вытирая нос клетчатым носовым платком.

Он сидел в своем любимом вольтеровском кресле и просматривал счета от благотворительных организаций. «Приют для бездомных гномов», «Общество защиты ручных мурлоков», «Фонд по борьбе с эрозией почв в Зачарованном лесу» – все было в полном порядке. Артур удовлетворенно вздохнул. Он искренне верил, что мир можно исправить добротой, упорством и разумным распределением средств.

Именно в этот момент из угла за шкафом, где стояла большая фикус в кадке, выплыла высокая мрачная фигура.

Смерть решил начать с классики. Он выпрямился, воздел свою игрушечную косу и голосом, в котором звенели надгробные колокола, провозгласил:

– АРТУР ПОТТЕРОТТ! ТВОЙ ЧАС ПРОБИЛ!

Артур поднял глаза от счета на содержание раненых единорогов, поморгал и улыбнулся своей доброй улыбкой.

– А, здрасьте! Вы, наверное, новый актер из театральной труппы моего брата? Он говорил, что пришлет кого-то для репетиции его новой пьесы «Ужас из-под кровати». Очень реалистичный гриб! И костюм! Прямо как настоящий.

Смерть замер с поднятой косой. Это был худший прием за всю его карьеру. Хуже, чем тот раз, когда викинг попытался его обнять.

– Я… не актер, – с трудом выдавил он. – Я – СМЕРТЬ.

– О, понимаю, – кивнул Артур. – Метафорическая смерть старого мировоззрения в третьем акте? Или аллегория страха перед неизвестностью? Очень глубокомысленно! Присаживайтесь, не стесняйтесь. Элли, дорогая, принеси нам, пожалуйста, еще одну чашку для… э-э-э… господина Смерти. И печенья.

Смерть услышал, как его костяная челюсть отвисла со щелчком. Печенья? Ему, Владыке Конца, предлагают печенье?

Из кухни выскочила Элли, девочка с двумя рыжими хвостиками и веснушками. Увидев Смерть, она не закричала. Она широко улыбнулась.

– Вау! Крутой костюм! А косточки настоящие?

– Они… это я… – Смерть был в ступоре.

– Садитесь, садитесь! – настаивал Артур. – Вы стоите как раз под фикусом, он же на вас осыплется. Он у меня любимый, я его от гибели спас, тлей был поражен, бедняга.

Смерть машинально отступил от фикуса. Он чувствовал себя абсолютно беспомощным. Его главное оружие – всепоглощающий страх – не сработало. Эти люди были к нему иммунны! Они были защищены каким-то непробиваемым щитом добродушия и наивности.

Он опустил свою жалкую косу и неуверенно пробормотал:

– У вас насморк. Я пришел забрать вашу душу. По плану.

Артур посмотрел на него с искренним сочувствием.

– Понимаю, у вас, наверное, план по клиентам. Бюрократия, ничего не поделаешь. Но знаете, я уже почти здоров! Чай с малиной, горчичники… Я даже завтра собирался в Приют для одиноких бабулек-ведьм, помогать им консервировать глазки тритона. Вы не хотите составить нам компанию? Может, вам тоже стоит пропарить ноги? Выглядите вы как-то… бледно.

Смерть смотрел на протянутую чашку с ароматным чаем, на тарелку с песочным печеньем в виде звездочек, на доброе лицо Артура и восторженное – Элли. Он чувствовал, как его веками выверенная сущность начинает давать трещину.

«Проклятие, – подумал он. – Это хуже, чем дракон. Хуже, чем армия паладинов. Это… доброта».

И он понял, что эта «простая» задача может оказаться самой сложной в его бесконечной карьере.

Смерть стоял посреди розовой в горошек гостиной и чувствовал себя абсолютным идиотом. В одной руке у него была чашка с ароматным чаем, от которого поднимался безмятежный пар, в другой – жалкая игрушечная коса. Ему предлагали печенье. Его спинной хребет скрипел от неловкости.

«Я – конец всего сущего. Я – молчание после последнего вздоха. Я… держу чай с медом», – пронеслось у него в черепной коробке.

– Элли, дорогая, – обратился Артур к дочери, – принеси, пожалуйста, из ванной коробку с горчичниками. Нашему гостю явно не помешает прогреться. Выглядит он, простите, синюшным.

– Я не могу выглядеть «синюшным»! – возмутился Смерть, найдя в себе силы на протест. – Я бледен, как полная луна над склепом! Это канонично!

– Ну, канон каноном, а циркуляцию крови никто не отменял, – невозмутимо заметил Артур. – Элли, неси!

Девочка пулей вылетела из комнаты. Смерть услышал, как где-то вдали хлопает дверца шкафа.

– Послушайте, мистер… э-э-э… Поттеротт, – попытался взять себя в руки Жнец. – Давайте без горчичников. Давайте по делу. У вас насморк. По официальному прогнозу Высшего Начальства, именно он должен стать причиной цепочки событий, ведущих к вашей… гм… кончине. Например, вы можете чихнуть, потерять равновесие, удариться головой об камин.

Артур с любопытством посмотрел на камин, в котором мирно потрескивали поленья.

– Интересная теория! Но, видите ли, я уже чихал сегодня раз десять, и пока цел. Более того, – он понизил голос до конспиративного шепота, – между нами, я подозреваю, что это не простой насморк, а магический. Вчера я был в Зачарованном лесу, помогал местным дриадам высаживать новые деревца. Одна из них, блондинка с прелестными веснушками на коре, чихнула на меня от пыльцы волшебного одуванчика. Так что это, скорее всего, временный побочный эффект.

Смерть замер. Магический насморк? Это могло быть оправданием для провала миссии! Если причина смерти – магическое вмешательство, а не естественная хворь, то это не его епархия! Это сфера влияния Отдела Магических Инцидентов и Несчастных Случаев!

На его лице, впервые за тысячелетия, появилось подобие надежды. Оно выглядело как трещинка на старом надгробии.

– У вас есть доказательства? – проскрежетал он, наклоняясь к Артуру. – Свидетель? Записи в лесной книге жалоб и предложений?

– Ну, я могу позвонить той дриаде, – пожал плечами Артур. – У нас создалась группа в магической сети, «Активисты Зеленого Леса». Она там сидит…

В этот момент в комнату влетела Элли с коробкой в руках.

–Вот, пап! А я еще градусник принесла. Может, у него температура?

– Отличная мысль, солнышко!

Смерть отшатнулся, как вампир от священного символа. Градусник! Этот жалкий стеклянный шпиль с ртутью! Измерять им температуру Тени? Это все равно что пытаться измерить длину океана наперстком!

– Я не… У меня нет… Температура моей сущности равна абсолютному нулю! – выпалил он.

– Абсолютный ноль? – глаза Элли загорелись научным интересом. – Вау! Это же минус 273 градуса! Пап, смотри, он не просто костюм, он еще и с системой охлаждения! Это же круче, чем у нового холодильника в «Маге Волшебной Техники»!

Артур смотрел на Смерть с еще большим участием.

–Минус 273… Бедняга. Тебе точно нужно прогреться. Элли, ставь чайник, сделаем ему погорячее. А вы, господин Смерть, не стесняйтесь, присаживайтесь. Вы же все время на ногах, наверное, целый день души забираете… Ужасная работа. Стрессовая.

Смерть почувствовал, что его разум начинает плавиться. Его, источник вселенского ужаса, жалели из-за стрессовой работы. Ему предлагали борьбу со стрессом с помощью чая и горчичников.

Он медленно, как бы нехотя, опустился на край дивана. Диван противно запищал под его весом. Он ожидал, что обивка почернеет и истлеет от его прикосновения, но ничего не произошло. Диван был из велюра цвета «какао с зефирками» и выглядел на удивление жизнестойким.

– Вот видите, уже лучше, – улыбнулся Артур. – Значит, насчет магического насморка. Я, конечно, не эксперт, но если это магия, то, наверное, вам надо делать что-то другое? Идти за душой той дриады, например?

– Дриады бессмертны, пока жив их лес, – автоматически ответил Смерть, уставившись на свой чай. – Они не в моей компетенции. Это… административная коллизия.

– Коллизия? – переспросила Элли, садясь на ковер напротив него и подпирая подбородок руками. – Это как у нас в школе, когда два учителя задают домашку на один день, и каждый считает свой предмет главным?

Смерть задумался. Да, пожалуй, это было очень точное сравнение.

– Что-то вроде того, – пробормотал он.

– А у вас есть начальник? – допытывалась девочка.

– Элли, не будь бестактной, – мягко пожурил ее Артур.

– Ничего, – неожиданно для себя сказал Смерть. – Да. Есть. Высшее Начальство. И сейчас они… – он замолча, не зная, как объяснить понятие «увольнение» и «испытательный срок» двенадцатилетнему ребенку.

– Они тобой недовольны? – угадала Элли.

Смерть молча кивнул. Это был самый унизительный кивок за всю его вечность.

– А я знала! – воскликнула девочка. – Ты весь такой насупленный и несчастный. Как наш почтальон мистер Грегор, когда у него велосипед сломался. Не переживай! Папа всем помогает. Он и тебе поможет.

Артур сиял.

–Конечно! Мы с Элли не можем остаться в стороне от чужой беды. Итак, ваша задача – забрать мою душу из-за насморка. Но если насморк магический, то это не ваша вина, верно? Значит, нам нужно это доказать!

Смерть смотрел на этого человека. Он был похож на пушистого, добродушного кота манчкина, который случайно вскрыл портал в ад и решил, что это просто новая разновидность камина. И он предлагал помочь. Смерти. Помочь Смерти устроить его же собственную профессиональную судьбу.

Это был абсолютный, чистый, дистиллированный абсурд.

– Как? – вырвался у него.

– Нужно найти ту дриаду и взять с нее показания! – с энтузиазмом заявил Артур. – Завтра как раз я собирался к ним с гуманитарной помощью – парой мешков удобрений с лунной пылью. Поедем вместе! Вы сможете все расспросить, оформить протокол, и тогда ваше Начальство вас точно не уволит.

Смерть представил, как он является в отдел кадров Высшего Начальства с протоколом, подписанным дриадой. Он представил лицо своего куратора, Серафима Задкиила, вечного бюрократа с дюжиной крыльев и парой очков в роговой оправе. Тот уже который век пытался внедрить у Смерти систему электронного документооборота.

«Протокол опроса лица, чихнувшего магической пыльцой на субъекта Поттеротта А.»… Это сработать не могло. Это было бы слишком… приземленно.

– Я не могу просто «поехать», – попытался возразить Смерть. – Я являюсь. Исчезаю в тени. Перемещаюсь между мирами!

– А на пони можно? – спросила Элли. – У нас во дворе стоит папина повозка, которую тянет пони по имени Пончик. Он очень сильный. И любит яблоки. Ты любишь яблоки?

Смерть закрыл лицо костяной ладонью. Он чувствовал, как его величественная, веками выстроенная персона трещит по швам и превращается в нечто рыхлое и нелепое. Пони. Пончик. Повозка с удобрениями.

– Я… подумаю, – сдался он.

– Прежде чем строить планы на завтра, – вдруг решительно заявил Артур, хлопнув себя по коленям, – нужно привести себя в порядок сегодня. Элли, горчичники готовы?

– Да, папа! – девочка уже стояла на пороге, держа в руках два влажных, дурно пахнущих прямоугольника.

Смерть отпрянул.

– Постойте. Что вы собираетесь делать?

– Прогревать вас! – с медицинским фанатизмом в глазах сказал Артур. – Вы же весь продрогли, до косточек! Я сомневаюсь, что абсолютный ноль – это ваша естественная температура. Скорее, результат хронического переохлаждения. Элли, держи.

Прежде чем Смерть успел издать протестующий скрежет, Артур ловким движением, выработанным на одиноких ведьмах и простуженных троллях, засунул ему под балахон со спины два горячих, обжигающе-горчичных пластыря.

То, что произошло дальше, не поддавалось никакому описанию в анналах смертной магии.

Смерть замер. Его вечная, неизменная сущность, температура которой была равна вечному покою и отсутствию каких-либо метаболических процессов, вдруг ощутила ЖАР. Не адское пламя, которое было ему родной стихией, а какой-то приземлённый, бытовой, лекарственный жар. Он почувствовал, как по его метафизическим «мышцам» спины разливается странное, покалывающее тепло.

– Гхрр… – издал он звук, похожий на скрип разламывающегося надгробия.

– Чувствуете, как кровь побежала? – с удовлетворением спросил Артур.

– У МЕНЯ НЕТ КРОВИ! – взревел Смерть, пытаясь дотянуться до неподобающих мест у себя за спиной, но его длинные костяные пальцы скользили по ткани, не в силах зацепить ненавистные горчичники.

– И тем более! – не смутился филантроп. – Значит, это прогревает саму вашу энергетическую матрицу! Держите минут пятнадцать, вам сразу станет легче. И посмотрим, не появится ли у вас хоть капля здорового румянца.

Смерть стоял посреди гостиной, беспомощный и униженный. Он, перед кем трепетали миры, был обезоружен и «прогрет» двумя кусками пропитанной горчицей бумаги. Он чувствовал себя не Владыкой Конца, а чахлым путником, которого отпоили чаем и облепили народными средствами. Элли смотрела на него с одобрением.

– Молодец, что не сопротивляешься.

Смерть закрыл глаза (вернее, точки света в глазницах померкли). Он смирился. Это была его участь. Участь Смерти, которого лечат от несуществующей простуды.

«Ладно, – подумал он с горькой иронией. – Хуже уже не будет».

– Отлично! – Артур потянулся к столу и взял блокнот в обложке с улыбающимся солнышком. – Значит, план на завтра такой: выезд в девять утра. Заезжаем в лес, находим дриаду Весперу (та самая, с веснушками), берем объяснительную. Потом, если успеем, заедем в Приют для ведьм, я им обещал помочь с погребом. А вечером вы уже со спокойной душой… э-э-э… в общем, сделаете то, что должны.

Он говорил о своей собственной смерти с такой же легкостью, с какой обсуждал бы поход в прачечную.

Смерть молча кивнул. У него не оставалось сил на возражения. Он поставил недопитый чай на стол и поднялся.

– Мне надо… отчитаться о первом контакте, – соврал он.

– Конечно, конечно! Работа есть работа, – понимающе кивнул Артур. – Так до завтра? В девять, от ворот.

Смерть кивнул еще раз и шагнул в самую темную тень в комнате – за штору. Обычно этот трюк срабатывал безупречно. Но тут что-то пошло не так. Он почувствовал сопротивление. Тень была недостаточно глубокой, недостаточно насыщенной страхом. Она пахла стиральным порошком с запахом лаванды.

С парой неуклюжих попыток, больше похожих на то, как человек пробирается через густой куст, Смерть наконец растворился.

В комнате повисла тишина.

– Пап, – сказала Элли, – а он симпатичный. И совсем не страшный.

– В каждом есть что-то хорошее, солнышко, – улыбнулся Артур. – Даже в Смерти. Просто ему, наверное, никто никогда не предлагал чаю. Бери чашки, поможешь мне донести до кухни.

А Смерть, вернувшись в свой ониксовый кабинет, рухнул в кресло. Альфред почтительно скрипел на месте.

– И как прошел первый контакт, сэр?

Смерть медленно повернул к нему свой череп.

–Альфред.

–Да, сэр?

–Что ты знаешь о… горчичниках?

Костяной дворецкий замер. Его пустые глазницы выражали крайнюю степень недоумения. Скрип стоял такой, будто по граниту скребли гробовую крышку.

– Горчичниках, сэр? Это такой местный аналог адского пламени для прогревания душ?

– Нет, Альфред. Это не для душ. Это… для спины, – мрачно произнес Смерть и впервые за много эпох почувствовал неподдельную, чисто человеческую усталость.

Завтра его ждала поездка на пони. И он уже с содроганием думал о том, что Высшее Начальство – это еще не самое страшное, что есть в мироздании. Самое страшное – это доброта, не оставляющая тебе выбора.

Ровно в девять утра Смерть материализовался у ворот усадьбы Поттероттов. Он сделал это с максимально возможным драматизмом: из самой глубокой тени, отбрасываемой почтовым ящиком в виде гриба, выплыла его мрачная фигура, окутанная утренним туманом (туман он прихватил с собой, из специального отсека для создания атмосферы).

Он был полон решимости сохранить остатки своего достоинства. Сегодня не будет никаких чаев и горчичников. Сегодня будет строгое, профессиональное расследование.

И тут его взору предстало «транспортное средство».

Повозка была старой, деревянной и выкрашена в жизнерадостный желтый цвет. Ее колеса вызывающе скрипели, а сзади была привязана табличка «Осторожно, водитель-филантроп!». Вместо лошади ее тянул пухлый, лохматый пони цвета разбавленного какао, с грустными глазами и бантом на гриве. Пони мирно жевал свою упряжь.

Рядом с повозкой стоял Артур в своем неизменном клетчатом пальто и с корзиной в руках. Из корзины доносился запах свежей сдобы.

– А вот и наш гость! Точно во время! – радостно приветствовал его Артур. – Это Пончик. Не обращайте внимания на его задумчивый вид, он просто философ.

Пончик грустно посмотрел на Смерть и тихо ржал.

– Я… не уверен, что это соответствует моему статусу, – попытался возразить Смерть, смотря на повозку с тем же ужасом, с каким он смотрел бы на орудие своей казни.

– Что вы, что вы! – возразил Артур. – Это самый надежный транспорт в округе. Машины в Зачарованном лесу глохнут, телепортацию местные жители не одобряют – говорят, пугает птиц. А Пончик – свой в доску. Все его любят.

В этот момент из дома выбежала Элли в ярко-розовом плаще.

–Я готова! О, Зак, ты уже здесь!

Смерть вздрогнул.

–Кто такой Зак?

– Ну ты же… Смерть, – пояснила девочка, забираясь в повозку. – Слишком официально. А Зак – коротко и дружелюбно. Как тебе?

Онемевший Владыка Вечного Покоя мог только молча наблюдать, как его, за несколько тысячелетий не обзаведшегося ни одним прозвищем (если не считать «Костелиций» от одного особенно несдержанного варвара), окрестили Заком. Это было хуже, чем увольнение. Это был акт тотального обесценивания бренда.

– Я не… – начал он.

– Отлично придумала, Элли! – перебил Артур. – Садитесь, Зак, располагайтесь поудобнее. Пончик, вперед!

Не в силах противостоять этому шквалу добродушной настойчивости, Смерть занес свою длинную костяную ногу через борт повозки. Дерево под ним жалобно заскрипело. Он уселся на жесткую деревянную скамью, стараясь занимать как можно меньше места, но его колени все равно упирались ему в подбородок. Он чувствовал себя гигантским пауком, которого посадили в детскую коляску.

Повозка тронулась с характерным скрипом и покачиванием. Путь в Зачарованный лес лежал через идиллические, до тошноты прекрасные пейзажи: зеленые луга, журчащие ручьи, прыгающие белки. Смерть смотрел на это буйство жизни с глубоким отвращением.

– Вот, Зак, попробуйте, – Артур протянул ему из корзины еще теплую булочку с маком. – Это наша местная пекарня, «Сладкое царство», я их немного спонсирую. У них один пекарь – бывший некромант, так он теперь делает такие булки, что просто воскресение в миниатюре!

Смерть машинально взял булку. Она была мягкой и ароматной. Он не ел с тех пор, как был смертным, и то это смутное воспоминание стерлось веками. Что ему, Смерти, делать с булкой? Он повертел ее в пальцах.

– Он, наверное, стесняется, пап, – шепнула Элли, но так, что было слышно всем.

– Ах, конечно! – смутился Артур. – Я и не подумал. Вы же, наверное, потребляете только… э-э-э… эфирную энергию? Или прах забвения?

– Я не потребляю, – мрачно сказал Смерть. – Я… завершаю.

– Понятно, – кивнул Артур, но в его глазах читалось неподдельное сочувствие. – Тяжело, наверное, быть вечно на диете.

Смерть судорожно сжал булку в руке. От неожиданности у него что-то щелкнуло в запястье.

В этот момент повозка въехала в Зачарованный лес.

Атмосфера изменилась мгновенно. Воздух стал густым, наполненным запахом влажного мха, грибов и чего-то древнего, магического. Солнечные лучи с трудом пробивались сквозь густой полог листьев, окрашивая все в изумрудные тона. Смерть почувствовал легкое облегчение. Здесь была тень. Здесь была тишина. Здесь он был ближе к своей стихии.

– Вот мы и дома! – объявил Артур, как ни в чем не бывало. – Элли, покричи Весперу, она обычно где-то неподалеку.

Элли сложила руки рупором и крикнула:

–Веееспера! Это я, Элли! Папа приееехал!

Смерть поморщился. Кричать в Зачарованном лесу… Это все равно что рыгать в соборе. Но к его удивлению, лес отозвался не гневным рыком, а веселым шелестом. С ветки ближайшего дуба спустилась молодая дриада. Ее кожа действительно была покрыта узором, напоминающим веснушки на коре, а волосы были цвета молодой листвы.