Шорохи тихого ветра бесплатное чтение

КОГДА ВЕТЕР ЗАБЛУДИЛСЯ

В Долине Малых Ветров утро обычно начиналось с шороха:

трава тихо касалась травы, листья обменивались новостями, а в воздухе кружились маленькие порывчики ветра, как любопытные дети.

Но однажды всё оказалось иначе.

В тот день долина стояла неподвижной.

Трава лежала ровно, будто расчёсана кистью.

Листья висели в воздухе без единого звука.

Даже шепчущие камни, что у Площади Тихих Ветров всегда ворчали и перекатывались, будто забыли, что умеют это делать.

Плюм заметил это сразу.

Он был мягким и пушистым существом – круглым, как облачко, которое решило пожить среди травы. Обычно его серебристая шерстка чуть дрожала, подстраиваясь под настроение ветра. Но сейчас она лежала без движения.

Плюм осторожно потрогал себя лапкой.

– Никакого колыхания… – пробормотал он. – Это нехорошо.

Он вышел на середину поляны и поднял взгляд к вершинам деревьев. Те молчали. Не шелестели, не вздыхали, не переговаривались.

Тишина была такая плотная, будто ею можно было накрыться.

Вдалеке послышались лёгкие шаги – такие, будто по тропе идёт кусочек света.

Фиера появилась из-за кустов. Она всегда шла плавно, чуть покачиваясь, как листочек, который ещё не решил – упасть или полететь. На её шляпке рос маленький цветок: сегодня нежно-голубой. Но он не качался, не вибрировал – стоял строго вертикально.

– Ты тоже это чувствуешь? – спросил Плюм.

Фиера приложила ладонь к воздуху.

– Тишина сегодня пуста, – сказала она. – Будто из неё вынули сам воздух.

Плюм замер.

Именно тогда из-за большого корня вышел Скрипик.

Он двигался тихо, совсем тихо, но в тишине скрип его деревянных ступней казался громким. Скрипик был похож на вырезанный корешок – из тех, что живут под старыми деревьями и впитывают в себя все их мысли.

– Я слышал отсутствие, – сказал он негромко.

– В подлеске пусто. Корни говорят: ветер исчез.

Плюм нервно переступил лапками. Его шерстка слегка вздыбилась, но не от ветра – от тревоги.

– Как такое возможно? Ветер же… он же всё время здесь.

Фиера задумчиво посмотрела на траву.

– Если ветер исчез, значит, его куда-то унесли. Или… спрятали.

И вдруг воздух возле них дрогнул.

Не так, как дрожит лист от порыва ветра, а так, как дрожит вода, в которую бросили камешек.

Воздушное колебание уплотнилось – и из него словно вырос мальчик. Тонкий, прозрачный, почти невесомый. Его волосы были из лёгкого тумана, а одежда – из мерцающего воздуха.

Эолик.

Он всегда появлялся неожиданно – такая уж у ветра привычка.

Сейчас он выглядел встревоженным.

– Вы заметили? – спросил он шёпотом.

И от его шёпота листья на ближайшем дереве слегка дрогнули.

– Ветер пропал.

Плюм вздохнул.

– Но ты же – ветер!

Эолик покачал головой.

– Я – только его голос. Улыбка. Шепот.

Но настоящий ветер… – он на мгновение замолчал. – Его заперли.

– Заперли? – воскликнула Фиера.

– Кто может запереть ветер?

Эолик опустил взгляд.

– Тот, кто боится перемен. Или одиночества. Или того, что ветер унесёт что-то важное.

Скрипик задумчиво скрипнул ступнёй.

– Значит, ветер удержали. Но где?

Эолик кивнул, приглашая их следовать за собой:

– Пойдёмте. Я чувствую зов. Он очень слабый, но он есть.

Они шли через Туманные Холмы. Там туман обычно танцевал, обвивая ноги мягкими лентами. Но сейчас туман стоял неподвижно, будто испугался шевельнуться.

– Всё слишком тихо, – прошептал Плюм, прижимая уши.

Потом они прошли через Переплетённые Тропы.

Там тропинки всегда выбирали путь сами, иногда слегка уводя путника в сторону, если считали, что так лучше.

Сегодня же дорожки были прямые, словно им тоже велено не двигаться.

– Ветер застывает – и мир перестаёт меняться, – грустно сказала Фиера.

Скрипик прижал ладонь к стволу дерева.

– Корни говорят: ветер в плену. Но он ещё жив.

Они подошли к небольшой низинке, где обычно встречались слабые вечерние ветра.

Теперь низинка была странной: воздух в ней казался плотным, будто стоял густой стеклянный купол.

В центре лежал предмет. Маленькая стеклянная банка с крышкой.

Внутри неё что-то еле заметно мерцало – слабая, бесцветная, почти стёртая искра.

Плюм ахнул:

– Он… там?!

Эолик шагнул вперёд.

– Я чувствовал его. Он звал. Он почти исчез, но не сдался.

– Кто же так сделал? – прошептала Фиера.

Неожиданно за кустом что-то шевельнулось.

Появилась маленькая фигурка – не человек и не зверёк, скорее комочек из сухих травинок. Его глаза были круглые и виноватые.

– Я… – тихонько сказал он. – Это я.

– Зачем ты запер ветер? – удивился Плюм.

Маленькое существо сжало лапки.

– Я хотел, чтобы тёплый вечер не ушёл. Он был такой красивый… А ветер начал его уносить. И мне стало страшно.

Я… я просто хотел, чтобы всё осталось как есть.

Фиера мягко улыбнулась.

– Но если всё останется как есть… ничто не сможет расти.

Скрипик кивнул:

– Даже деревья не растут там, где нет ветра.

Эолик подошёл к существу и коснулся его плеча.

– Ветер всегда возвращается. Даже если его отпустить.

Маленькое существо подняло банку дрожащими лапками.

– Я… не знал.

Плюм шагнул вперёд и осторожно открутил крышку.

Сначала ничего не произошло.

Потом из банки вырвался лёгкий световой вздох – как последний хрупкий лепесток заката.

Он поднялся вверх, стал шире, ярче… и вдруг распался на тысячи маленьких порывов.

Трава задрожала.

Лист на шляпе Фиеры покачнулся.

Туман двинулся.

Воздух засмеялся мягким фырканьем.

Плюм почувствовал, как его шерстка оживает – и распушилась, будто вспоминая, что она создана для игры с ветром.

Эолик вздохнул с облегчением – и исчез на мгновение, растворившись в порыве ветра, а затем снова появился.

– Он свободен, – сказал он. – Ветер вернулся.

Маленькое существо опустило голову.

– Простите. Я не хотел никому навредить.

Фиера погладила его по макушке.

– Ничего страшного. Ты просто боялся, что хорошее уйдёт.

Но хорошее всегда возвращается, если дать ему уйти без страха.

Плюм улыбнулся, впервые за день по-настоящему.

– И иногда возвращается ещё лучше.

Скрипик тихо скрипнул – это у него означало радость.

А ветер, словно услышав их, подхватил пушинку с Плюма, закружил её в воздухе и мягко посадил ему на нос.

Плюм рассмеялся.

И долина снова задышала.

ТРОПИНКА, КОТОРАЯ ВЫБИРАЕТ САМА

После того дня, когда ветер вернулся в Долину Малых Ветров, всё снова стало привычным.

Трава колыхалась так, будто рассказывала истории, листья танцевали свои маленькие танцы, а воздух звенел тихой свежестью.

Плюм лежал на Площади Тихих Ветров и жмурился от удовольствия. Его шерстка переливалась на солнце, ловя каждый дуновение.

Рядом сидела Фиера – она слушала, как ветер «поёт» в её цветке на шляпке. Сегодня это был жёлтый цветок – лёгкий, как солнечная искорка.

Скрипик стоял у дерева и что-то чертил на земле тонкой веточкой, а Эолик то появлялся, то исчезал – порывы были сегодня игривыми, и он играл вместе с ними.

Всё было тихо и спокойно.

Пока Плюм не заметил странное.

– Эй… – он приподнялся. – А вот этого раньше не было.

Все повернулись.

От края поляны тянулась новая тропинка.

Она была тонкой, блестящей – словно её нарисовали серебром.

Тропинка мягко извивалась, будто живая.

Фиера подошла первой.

– Она пахнет… началом, – сказала она, нюхая воздух.

Скрипик осторожно провёл по дорожке деревянной ступнёй.

– Земля под ней новая, – тихо произнёс он. – Как будто только что появилась.

Эолик наклонился, и его тонкие волосы дрогнули от собственного порыва.

– Тропы иногда появляются, когда кто-то их хочет, – сказал он. – Но кто же её хотел?

Плюм сглотнул.

– Может, она… выбрала нас?

Фиера улыбнулась.

– Единственный способ узнать – это идти.

Но стоило им сделать шаг, как случилось странное.

Тропинка, будто услышав их намерение, дрогнула – и разделилась на четыре тонкие, блестящие тропки.

Каждая – в свою сторону.

Каждая – манящая.

Плюм испуганно попятился.

– Я… я не хочу идти один!

– Тропам виднее, – сказал Скрипик. – Иногда путь для каждого – свой.

Эолик шагнул на одну из дорожек.

В тот же миг тропинка дрогнула и мягко увела его вперёд – будто ветер подхватил.

– Тогда встретимся в конце, – улыбнулась Фиера, входя на свою.

Скрипик кивнул друзьям и пошёл по своей, уходящей в чащу.

Плюм остался один.

Тропинка перед ним блестела терпеливо, будто говорила: «Ну?»

Плюм потрогал лапкой свою шерстку. Она дрожала.

– Ладно… – выдохнул он. – Если уж ветер смог вернуться… смогу и я пойти по своей тропе.

И он шагнул.

Плюм шёл по своей тропе, которая петляла между кустами, хоть и казалась прямой.

Ветер мягко подпрыгивал под его лапки, как бы подбадривая.

Но вскоре дорожка сузилась до тонкой линии, и Плюм остановился.

Перед ним была маленькая полянка.

На ней стоял один-единственный предмет: маленький деревянный колокольчик.