Звёзды Эринии. Долина смертной тени бесплатное чтение

Шлюз «Абиссаля» с глухим стуком отпустил их судно, небольшой транспортный челнок, в свободное плавание. Сначала несколько минут полной темноты, пока корабль пробивался через толщу охранного ледяного щита станции. Затем иллюминаторы залил вечный полумрак подлёдного океана Стикса, разгоняемый лишь светом прожекторов станции.

Джонатан Грейвс, мысленно уже перевоплотившийся в Эвана Рида, смотрел в толстое бронированное стекло. Внезапно корпус корабля окутало призрачное голубое сияние. Оно пульсировало в такт работе двигателей, будто сама вода делилась с ними своей энергией. Они вышли на одну из подводных магистралей.

Вокруг, уходя в непроглядную даль, тянулись гигантские структуры из чёрного металла, похожие на спирали ДНК. Это были резонансные ретрансляторы. Если говорить просто, то вся система работала, как гигантская версия беспроводной зарядки. Центральный резонатор станции – по сути колоссальная катушка – создавал мощное электромагнитное поле. Вода, насыщенная солями – идеальный проводник, а корабли, оснащённые приёмными контурами, «ловили» эту энергию, преобразуя магнитные колебания в электрический ток.

Принцип был прост, но его реализация оставалась дорогим и локальным решением. Передача на большое расстояние в проводящей среде являлась неэффективной, но её хватало, чтобы создать «заряженную» зону в радиусе станции. Вся сфера «Глицера» была построена вокруг этого резонатора, а система циркуляции океанской воды отводила избыточное тепло. Источником энергии служили термоядерные реакторы, питаемые дейтерием, который добывали из тех самых ледяных клатратов. Реакторы производили для нужд станции достаточно энергии, включая попутный гелий-3, с многократным запасом. Однако физическая ограниченность доковых шлюзов создавала узкое горлышко. Резонансная сеть решала эту задачу, позволяя десяткам судов одновременно восполнять запасы энергии на подлёте, не занимая драгоценные стыковочные узлы.

Но это было не всё. Та же сеть служила и информационной кровеносной системой Стикса. Модулируя частоту и амплитуду основного энергонесущего поля, можно было передавать данные. Ни лазеры, рассеивающиеся в мутной воде, ни звук, искажённый на больших дистанциях, ни вибрации, глушимые геологической активностью, не могли сравниться с этой технологией в надёжности и пропускной способности. Это был подводный аналог глобального Wi-Fi, где каждый инкапсулированный байт информации передавался посредством мощнейшей электромагнитной волны, безопасной для человека и судов.

Челнок поймал резонанс, и Рид почувствовал, как лёгкая вибрация корпуса сменилась ровным, почти неслышным гулом. Они шли, подзаряжаясь на ходу. Он отвернулся от иллюминатора и вызвал на своем планшете новостную ленту. Сигнал поступал устойчиво, как в центре Полиса на Порселане.

Новости Стикса оставались предсказуемо мрачными. Обострение конфликта между кластерами станций, открыто заявляющими о лояльности Федерации, и теми, кто поддерживал Конфедерацию. Серия загадочных убийств: начальник добывающего комплекса «Полярная» найден в своём кабинете с перерезанным горлом; инженер-гидролог со станции «Тритон» выбросился, если верить отчёту, из шлюзового отсека. Цены на концентрат фосфида тантала поползли вверх – падение добычи из-за «технических сбоев» и «активизации пиратских группировок» достигло критических значений.

И тут его взгляд зацепился за заголовок, выделявшийся на общем мрачном фоне кричащим шрифтом жёлтой прессы:

«ВЫЖИВШИЙ ИЛИ СУМАСШЕДШИЙ? Несостоявшийся капитан Мохаве и его встреча с загадочным существом из «Махпеллы»

Следом, в разделе криминальной хроники, мелькнула куда более сдержанная, но оттого не менее зловещая заметка. Анонимный источник из служб безопасности «Глицера» сообщал о повышенной активности Картеля Внутренних Миров. Но не рядовых головорезов, а кого-то из высшей лиги. Ходили упорные слухи, что на Стиксе был замечен один из Семи Грандов – полумифических фигур, стоящих во главе преступного синдиката. Причины его визита в столь отдалённый и опасный сектор оставались загадкой, но, как ядовито отметил автор, «когда акулы такого калибра всплывают из глубин, мелкой рыбёшке стоит держаться подальше».

В той же ленте промелькнул краткий отчёт политического обозревателя: «Совет капитанов Внутренних Миров и Коалиция Свободных Миров выражают официальный протест Терранской Федерации в связи с участившимися сообщениями о координации действий между флотом Федерации и кланами Картеля в водах Стикса. Представители Федерации категорически отвергают эти обвинения, называя их «провокацией, направленной на подрыв дипломатических усилий».

Рид открыл статью о безумном капитане. Тон был уничижительным, язвительным. Автор, скрывающийся под псевдонимом, с издёвкой пересказывал интервью с неким капитаном Аланом Мохаве, чьё судно «Нереида» якобы чудом уцелело, пройдя через края гигантской подводной пещеры в Бездне – Махпеллы. По словам капитана, он видел нечто «сделанное из света и стали», способное «разбирать корабли на остовы», скрывающееся в глубинах той пещеры. Автор высмеивал каждое слово, намекая на алкоголизм Мохаве, его долги и утрату лицензии после инцидента с потерей груза.

«…очередной алкогольный бред неудачника, пытающегося списать свою некомпетентность на мифическое чудовище… Никаких доказательств, кроме изображения якобы повреждённого корпуса, капитан предоставить не смог… Впрочем, кто знает, может, «Махпелла» – это просто новое название для старого доброго эля?..»

Эван Рид откинулся на спинку кресла. Внешне его лицо оставалось невозмутимым. Но внутри холодный аналитический механизм пришёл в движение.

Алкоголик. Неудачник. Выживший.

Идеальный кандидат. Такой человек начнёт цепляться за любой шанс, за любую соломинку. Он станет ненавидеть тех, кто над ним смеётся. И будет одержим тем, что, возможно, было не галлюцинацией.

Нужно, по возможности, встретиться с этим человеком. Псих он или нет, неважно, но он ходил через Бездну, и он свидетель, потерпевший, возможно, я смогу получить данные о типе атаковавшего судна и оружия.

«Манта» и готовая команда были основным вариантом. Но вариант с капитаном Мохаве, его знанием географии пещер и личной одержимостью тайной Махпеллы… это звучит как запасной вариант, а в ситуации с пионерами всегда нужен план Б.

Челнок мягко вздрогнул, начиная манёвр стыковки. В иллюминаторе выросла тёмная сферическая громада «Глицера-13». Эван Рид стёр новостную ленту. Пора было выходить на сцену. У него был план «А» – «Манта». И теперь, как чёрный туз в рукаве, появлялся план «Б» – капитан Мохаве.

ГЛАВА 3

Стыковочный узел «Глицера-13» встретил его оглушительным шумом работающих механизмов. Гул вентиляторов, скрежет грузовых кранов, переклички докеров – всё это сливалось в сплошной давящий гул. Эван Рид, протискиваясь сквозь суетящиеся группы техников и роботов-погрузчиков, ощущал себя песчинкой в гигантском стальном улье.

Он вышел на смотровую площадку главного дока, и взгляд скваттера сразу же нашёл «Манту». Судно находилось у дальнего причала, его стремительные обводы резко контрастировали с угловатыми формами промышленных барж. У трапа, скрестив руки, стояла женщина в синей униформе с нашивкой «Генекс». Её поза была не просто ожидающей – она выглядела напряжённой, а взгляд беспокойно скользил по толпе.

Рид подошёл, надев на лицо маску деловитой озабоченности.

– Эван Рид, страховой аналитик. У меня назначена встреча с представителем корпорации.

Женщина окинула его оценивающим взглядом с ног до головы. Её лицо, молодое, но с уже закаменевшими от ответственности чертами, не выразило ничего, кроме лёгкого раздражения.

– Лейтенант Анна Келлер, старший помощник «Манты». Я знаю, кто вы. Но без санкции мистера Вольфа я не могу вас пропустить на борт. Сделка ещё не закрыта.

– А где он? Назначенное время прошло.

– Не знаю, – отрезала Келлер, и в её голосе прозвучала искренняя тревога. – Он должен был быть здесь полчаса назад.

Внутри у Рида всё похолодело. Сорванная встреча – первый тревожный звонок. Корпораты могут себе позволить лишать детей будущего и порабощать в долговое рабство целые колонии, но пренебречь пунктуальностью – непозволительная роскошь по меркам крупных компаний. Он кивнул и, не теряя времени, направился к административному сектору доков. Возможно, представитель застрял у местного начальства.

Путь ему преградили два человека в серой униформе службы безопасности «Глицера». Их позы были не просто официальными – они демонстрировали готовность к действию.

– Проход закрыт. Начальник доков не может вас принять, – голос старшего из них был плоским, без эмоций.

В этот момент из воды с противным металлическим скрежетом поднялась стрела крана, держа в захватах бесформенный груз, который оказался мужчиной в дорогом корпоративном костюме. Жидкость ручьями стекала с его одежды, а голова неестественно запрокинулась. Риду не удалось разглядеть лицо – тело быстро унесли в сторону медблока, прежде чем он успел сделать выводы.

– Мистер Рид? – раздался рядом голос.

Рид резко обернулся. Перед ним стоял человек с безупречной осанкой, в таком же безупречном костюме «Генекс». Он улыбался, но его глаза, холодные и пронзительные, оставались неподвижными, изучающими. Он представился:

– Маркус Вольф. Прошу прощения за задержку: непредвиденные обстоятельства.

Легенда сходилась. Имя правильное. Но что-то было не так. Слишком гладко. И с опозданием. И, главное, взгляд этого человека. Он на секунду скользнул за спину Рида, в сторону бокового шлюза, ведущего в служебные тоннели. Словно ожидания…

– Кажется, у вас проблемы с дисциплиной, – сухо парировал Рид, следуя роли раздражённого клерка. – Ваши люди не пустили меня на борт.

– Временные меры безопасности, к тому же, пока капитан не подпишет бумаги, они ещё не мои люди. – Вольф махнул рукой, и его взгляд снова на мгновение метнулся к тому же шлюзу. – Не обращайте внимания. Прошу, поднимемся на борт. Всё обсудим.

И в этот момент из того самого шлюза, куда смотрел Вольф, вырвался оглушительный грохот взрыва. Свет погас, сменившись тревожным багровым заревом аварийных фонарей. Из облака дыма и обломков в док высыпали люди в чёрной, без опознавательных знаков, амуниции

– Свободу Глитцеру! Долой корпоративных оккупантов! – их крики на языке Федерации прокатились по доку, перекрывая рёв сирен.

Последовали первые выстрелы. Служба безопасности, застигнутая врасплох, открыла ответный огонь. Хаос был мгновенным и абсолютным. Где-то рядом с «Мантой» взорвался грузовой контейнер, взрывная волна пришлась на основание массивного портового крана. Металл застонал, с громким треском лопнули несущие тросы. Исполинская конструкция, даже в низкой гравитации обладающая чудовищной массой, медленно, но неумолимо рушилась.

Рид, пригнувшись, видел, как тень накрыла «Манту». Лейтенант Келлер, стоявшая у трапа, что-то отчаянно кричала в свой коммуникатор. Удар был сокрушительным. Корпус исследовательского судна сложился, как бумажный.

Огромная масса крана попала прямо на центральный энергоотсек «Манты». Раздался оглушительный треск – звук ломающихся композитных балок и рвущихся силовых шин. Из-под обломков вырвалась ослепительная сине-белая дуга короткого замыкания главной батареи. Она ударила в металл доков, как молния, осыпав всё вокруг снопом искр.

Затем с шипением и рёвом в воду и в пробоины под высоким давлением хлынули хладагенты из разрушенных контуров системы охлаждения. Облако мгновенно испаряющегося криогена, белое и клубящееся, окутало обломки.

И тут же последовала цепная реакция. Взорвались энергоёмкие батареи и концентрированные химические реагенты для пробоотборников. Ярко-оранжевый шар огня рассеял облако хладагента, разбросав горящие фрагменты оборудования и куски корпуса по всему доку. Ударная волна отбросила даже те обломки крана, что не упали сразу.

На мгновение док озарило ослепительной вспышкой. Команда была мертва. План «А» перестал существовать, не успев начаться.

Сильная рука взяла Рида за плечо. Это был Вольф. Его лицо исказила маска шока и ужаса, но хватка была железной.

– Бежим! Здесь мы погибнем!

Он потащил Рида прочь от эпицентра боя, не к основным выходам, а в лабиринт технических коридоров. Они влетели в узкую дверь, и Рид едва успел заметить, как Вольф на ходу ввёл в панель управления какой-то код. Дверь захлопнулась, приглушив звуки боя.

Их ноги застучали по решётчатому полу узкого тоннеля, заваленного кабелями. Вольф, не говоря ни слова, рванул к почти вертикальной лестнице, уходящей вверх, в следующий модуль станции. Рид, следуя за ним, ловил его взгляд. В нём читался лишь холодный расчёт, напрочь лишённый страха. Холодный и безжалостный. Этот человек не бежал от опасности. Он её предвидел. И теперь им двоим придётся искать новое решение в сложившейся ситуации.

Они вырвались из тесных служебных тоннелей в более просторный, но не менее давящий жилой модуль. Воздух здесь был другим, не таким влажным, как в доках, где чувствуется вонь машинных отходов и гниющей воды, а густым от запаха пота, перегара и дешёвой еды, сдобренный нотками страха, витавшего после теракта. По узкому коридору, заставленному ящиками с припасами, метались люди. Группа полицейских в лёгких бронежилетах, с карабинами на груди, пробежала рысью в сторону дока, их механические шаги отдавались чётким стуком по решётчатому полу. Никто не обратил на них внимания – двое потрёпанных мужчин в дорогих, но испачканных костюмах были здесь частью хаотического антуража.

Прислонившись к холодной металлической стене, Рид делал вид, что не может отдышаться, судорожно хватая ртом спёртый воздух. А его разум работал с холодной ясностью, анализируя каждую деталь, каждый мускул на лице спутника.

– Дьявол… – выдохнул Эван, изображая слабость. – Терранские сепаратисты?

Маркус, стоявший напротив, дышал тяжело и, как казалось Риду, переживал по-настоящему. На его идеальном костюме теперь красовалось тёмное пятно, а рукав был порван.

– Скорее, одна из ячеек Синдиката, – отмахнулся он, и в его голосе прозвучало привычное, почти бытовое презрение. – Долбаные коммуняки. Вечно им неймётся.

– Корабль уничтожен, – констатировал Маркус, переводя разговор в нужное ему русло. – Корпорация с меня шкуру спустит за такой провал.

Для Грейвса это тоже был провал, но его роль требовала другого. Он должен был подбодрить, направить, чтобы соответствовать своему амплуа и не отклоняться от цели.

– Но… сделка ведь не была завершена? – Рид сделал вид, что с трудом выпрямляется и возобновляет деловую хватку. – Корабль и команда юридически не принадлежали «Генекс» на момент уничтожения. Мы можем купить другой корабль. У тебя же есть полномочия оформлять сделки?

Маркус удивлённо посмотрел на него, затем скептически хмыкнул.

– Корабль? Корабль мы купим за полдня. А вот нанять капитана, готового вести его в Бездну… Этого я искал несколько месяцев. И он только что сгорел там, внизу.

– А… – Рид притворился, что, наконец, отдышался и пришёл в себя, его голос обрёл уверенность. – У меня есть один на примете. Уверен, он согласится. Особенно когда узнает, сколько вы ему предложите.

Взгляд Маркуса изменился в ту же секунду. В нём вспыхнул не просто интерес, а мгновенное, холодное признание возможности. Легенда Рида была правдоподобна, а предложение – невероятно удачным.

– А тебе-то это зачем? – его голос стал тише и острее. – Ты же страховой аналитик. Можешь вернуться на поверхность и написать в отчёте, что сделка не состоялась по не зависящим от тебя причинам.

Рид почувствовал, как становится уязвимым. Он решил отыгрывать роль профессионала до конца, вложив в исполнение всю убедительность, на которую был способен.

– Меня в главном офисе не поблагодарят, – парировал он, смотря Маркусу прямо в глаза. – Если я не освидетельствую хотя бы остов, условия выплаты будут… крайне невыгодны для моей компании. «Генекс» вытянет всё досуха из этой страховки, а моя репутация будет похоронена вместе с «Мантой». Так что, да, я заинтересован. Ещё как заинтересован!

Он видел, как в глазах Маркуса борются подозрение и логика. Логика пока побеждала.

– Выходит, твоя карьера теперь зависит от результатов моей сделки? – переспросил Вольф, и в уголке его рта дрогнула тень чего-то, что можно было принять за улыбку.

– Выходит, что так, – кивнул Рид.

– Отлично. В таком случае предлагаю зайти в бар. Здесь рядом есть одно… чистое место. Надеюсь, его не прихватили вместе с доком. Пойдём, – Маркус ткнул пальцем в одно из ответвлений коридора. – И по дороге расскажешь мне, что это за чудо-капитан, которого ты так кстати вспомнил.

Бар «Погружение» оказался тем самым «чистым местом». Приглушённый свет, панели из тёмного дерева, запах дорогого виски и дезинфекции, а не пота, влаги и гнили, как в дешёвых заведениях. Они заняли кабинку в углу.

Маркус заказал два виски, отпил крупным глотком и посмотрел на Рида оценивающе.

– Ну, Рид? Что у тебя на уме? Говори.

– Команду нужно собрать заново, – уверенно начал Рид. – Юридически ты вправе это сделать. Без людей даже самый дорогой корабль – кусок металла, но, я уверен, что кандидатов на "Манту" было достаточно, поищем среди тех, кто остался.

Маркус усмехнулся, но в его глазах мелькнул интерес. Он активировал коммуникатор на запястье. Над столом зависло голографическое резюме кандитата.

– Вот, – он прокрутил страницу. – ИМЯ Инженер-реакторщик. Сертификаты по работе с клатратами, опыт на геотермальных станциях. Говорят, может из двух сломанных генераторов собрать один рабочий… и ещё запасной на всякий случай. И ещё масса полезных навыков.

Рид одобрительно кивнул.

– Хорошо. Но нам нужен капитан, который знает Бездну. Это Мохаве. Его «Нереида» – единственное судно, вернувшееся из тёмной зоны. Сейчас она ржавеет под арестом. Вы, как представитель «Генекса», можете её выкупить.

– Мохаве… – Маркус задумался. – Ладно, рискнём. А кто образцы будет анализировать? Без этого весь смысл…

– Думаю, я видел кандидатуру, – Маркус снова коснулся планшета. Появилось досье улыбающейся рыжеволосой девушки. – Элина Роуз. Биохимик. Помешана на водорослях. Её работы идеально подходят для анализа проб из Бездны.

– Значит, остаётся механик, – подвёл итог Рид. – И оборудование. «Весёлая Гавань» – единственный логичный вариант. Сектор «Кайрос» заблокирован, придётся делать крюк, и лучшим маршрутом станет Гавань. Наймём там механика, знающего, как обходиться с нелицензированной техникой, и прикупим оружие. На всякий случай.

Маркус медленно кивнул, взглянул пристально.

– Знаешь, Рид… – он откинулся на спинку кресла. – Я начинаю думать, что в этом есть своя выгода. «Волхов» добывал фосфид на отшибе, все эти годы корпорации скребли лишь по верхам. А если… если нырнуть глубже? Куда ещё не забирался сканер корпоративного дрона? Найти нетронутое месторождение… «Генекс» озолотит нас обоих. Тебе ведь нужно всего лишь осмотреть обломки «Волхова» и его последний маршрут, верно? Так почему бы не сделать это с максимальной выгодой?

Внутри у Грейвса всё похолодело от удовлетворения. Именно туда ему и нужно, просто по другим причинам.

– Выглядит разумно, – Рид поднял бокал, сохраняя маску прагматичного страховщика. – За прибыльное предприятие.

– За прибыльное предприятие, – Маркус чокнулся с ним, и в его улыбке читалась уверенность человека, который только что предложил лисе присмотреть за курятником.

ГЛАВА 4

Маркус Вольф сверялся с планшетом, когда из распахнутой двери с табличкой «Отдел перспективных разработок» донёсся сдавленный, почти истеричный женский голос.

– Вы не понимаете! Это не просто бактерии!

Вольф замер, сделав вид, что изучает расписание на стене. Через незакрытую дверь он видел часть кабинета и взволнованное лицо рыжеволосой девушки в лабораторном халате.

– Доктор Роуз, я понимаю ваше… увлечение, – послышался усталый  мужской голос. – Но «Глицер» – добывающая станция. Ваш проект по «биолюминесцентным маркерам» не показал результатов.

– Потому что нужны полевые испытания! В реальных условиях Бездны! – парировала Элина. – Мои модели показывают, что химический состав в тех районах… он может быть намного сложнее, чем кажется! Там могут быть гидротермальные системы, где за миллионы лет могла сформироваться своя биосфера! Мы можем найти не просто бактерии, а многоклеточные организмы!

– Многоклеточные организмы, – начальник отдела скептически хмыкнул. – И что, они будут добывать для нас тантал? Отдел сокращает финансирование. Ваша группа расформирована. Лабораторию нужно освободить к концу цикла.

Элина Роуз застыла, будто её ударили. Её плечи опустились.

– Я… Я прошу вас пересмотреть…

– Решение окончательное. Удачи, доктор.

Дверь кабинета резко закрылась перед её носом. Элина постояла секунду, сжав кулаки, затем стремительно развернулась и направилась к выходу.

Именно в этот момент Вольф решил вступить в игру.

– Доктор Роуз?

Она резко обернулась. На её лице читалась смесь ярости и унижения.

– Что? Вы из администрации?

– Маркус Вольф, «Генекс Биосистемс». Я стал невольным свидетелем. И, должен сказать, весьма впечатлён.

– Впечатлён? – она язвительно рассмеялась и резким движением смахнула рыжую прядь со лба. – Тем, как меня вышвыривают за ненадобностью?

Маркус ответил не сразу. Он позволил себе медленно окинуть её взглядом – с головы до ног, задерживаясь на испачканном халате, на дрожащих от напряжения руках, на слишком ярком блеске в глазах. В глазах учёного, привыкшего к сложным исследованиям.

– Тем, что вы мыслите не как бухгалтер, – наконец, произнёс он, и его губы дрогнули в чуть заметной улыбке. Он сделал шаг вперёд, сократив дистанцию, и Элина инстинктивно отступила к стене. – И говорите о биосфере в Бездне. В то время как другие, – он кивнул в сторону закрытой двери, – видят лишь статистику добычи. Близорукие идиоты!

Она сжала губы, рассматривая его. Не корпоративный клерк, нет. В его осанке читалась привычка командовать, а во взгляде – холодный, почти хищный анализ. Он видел не уволенного неудачника, а инструмент. И в этом заключался загадочный шанс для неё.

– Вы… – она запнулась, пытаясь сохранить остатки скепсиса. – Вы действительно из «Генекса»? Чем вы занимаетесь?

– Извлекаем выгоду из того, что другие упускают. У меня есть предложение. Экспедиция в Бездну. Корабль. Оборудование. Полная свобода исследований.

Девушка продолжала смотреть на него с нескрываемым недоверием.

– И «Генекс» внезапно заинтересовалась фундаментальной наукой?

– «Генекс» заинтересована в биоисследованиях, но в первую очередь корпорацию интересует тантал. А ваши биолюминесцентные маркеры могут ускорить его поиск. Это практическая польза. А всё остальное… Побочный продукт.

Он видел, как в её глазах снова разгорается искра.

– А вы… вы верите, что там может быть что-то большее? – её голос дрогнул.

Вольф сделал паузу, его взгляд стал проницательным.

– Я верю в данные, мисс Роуз. Данные по «Волхову» и другим пропавшим судам не однозначны, версия о пиратах правдоподобная, но не единственная. Если там, в Бездне, есть жизнь… разве вы не хотите стать той, кто скажет об этом миру? Не как уволенный сотрудник, а как первооткрыватель?

Элина закусила губу. Весь её скепсис разбивался о единственный шанс.

– Ладно. Я в деле. – Элина выпрямилась, и в её осанке появилась внезапная твёрдость. Она больше не выглядела затравленной учёной – это был уверенный в себе специалист – Что мне нужно делать?

– Собирайте свои исследования. И свои водоросли. Мы отправляемся в Бездну очень скоро. – Вольф кивнул, его глаза на мгновение задержались на её руках, всё ещё сжатых в кулаки, но теперь от решимости, а не от бессилия.

Он развернулся и пошёл по коридору, его тень скользила по матовым стенам. Не оборачиваясь, он проговорил через плечо:

– И, доктор… Наше судно – «Нереида», возьмите пробы с её обшивки. Говорят, на ней остались интересные следы.

Вольф продолжил движение и за поворотом достал планшет. Его пальцы быстро вывели сообщение инженеру: «Резюме утверждено. Готовьтесь отплыть сегодня».

Он не верил в её протожизнь. Но вера Элины Роуз была тем топливом, которое должно было вести их в самую гущу неизвестности. А это было куда ценнее любой корпоративной лояльности.

_________________________________________________________

Пока Вольф занимался вербовкой учёной, Рид двинулся в другой модуль станции – вниз, в те уровни «Глицера», где воздух густел от испарений дешёвого спирта и отчаяния. Он знал, где искать Алана Мохаве. Не в кают-компании, где собираются те, у кого ещё есть надежда. И не в дешёвой забегаловке – для этого требовались хоть какие-то деньги.

Несколько правильных вопросов незнакомым прохожим и полученные ответы привели его в «Резервуар» – подсобку возле фильтров оборотной воды, которую кто-то догадался переоборудовать под нелегальный бар. Здесь не было даже стойки – просто ящики с промаркированными канистрами, из которых наливали мутную, вонючую брагу. Свет аварийной лампы окрашивал всё в гнилостно-жёлтый цвет.

Мохаве сидел в углу на ящике из-под запчастей, вцепившись пальцами в металлическую кружку. Он не пил, просто смотрел в её содержимое, словно надеясь разглядеть там нечто важное. Одежда на нём висела мешком, а в глазах стояла та самая пустота, что остаётся после столкновения с чем-то, что разум отказывается принять.

– Мохаве?

Он поднялся, и Рид невольно отметил, насколько тот выше, чем казался в сидячей позе.

– Капитан Алан Уинстон Мохаве. В отставке, разумеется. Меня уже вычеркнули из реестра. Капитанов тут нет, – голос его был хриплым, прокуренным.

Представившись, Алан сделал внушительный глоток из кружки и стремительно рухнул обратно на ящик.

– Для меня есть. Меня зовут Эван Рид. Я представляю интересы «Генекс Биосистемс». Мы выкупили «Нереиду».

Это зацепило. Плечи Мохаве напряглись, пальцы сжали кружку, и Эван, как опытный скваттер, сразу отметил реакцию.

– Поздравляю, – с горькой усмешкой выдавил Мохаве. – Купили металлолом по цене металлолома. А теперь идите к чёрту.

– Металлолом можно починить. Нам нужен её капитан. Тот, кто единственный прошёл через Бездну и вернулся.

– Вернулся? – Мохаве коротко, беззвучно рассмеялся. – Я никуда не возвращался. Я сбежал. А то, что вы видите перед собой, – это то, что от меня осталось. Идите, юнец. Пока не поздно.

– Нам нужен ваш опыт. Мы собираем экспедицию. Хорошо оплаченную.

– Опыт? – Мохаве наконец оторвался от стакана, и его глаза впились в Рида. В них вспыхнула та самая, не до конца затопленная спиртом живая боль. – Опыт чего? Смотреть, как твой корабль вскрывают, как консервную банку? Слышать, как твоих людей забирают в темноту? Ты хочешь, чтобы я рассказал тебе, какой «опыт» меняет человека, когда он видит, как сталь скручивается, словно бумага, а по обшивке скребут щупальца из чистой тьмы?

Он наклонился вперёд, и его дыхание, с примесью дешёвого самогона и страха, ударило Риду в нос.

– Ты, клерк, понятия не имеешь, в какие глубины лезешь. Там только Оно. То существо. И оно голодно. Оно не убивает. Оно… похищает. И забирает всё. Груз. Людей. Рассудок. И его логово – Махпелла, та пещера. Оттуда нет спасения. Только бегство.

Рид не отвёл взгляд. Он видел перед собой не алкоголика, а сломленного пророка, побывавшего в аду и вынесшего оттуда единственную истину – «Оставь надежду».

И именно это убедило его окончательно. Мохаве не лжёт. Он говорит то, что видел. А значит, угроза реальна. Только Рид не верил в чудовищ.

– Передайте «Генексу», что капитан Мохаве не интересуется. Там, внизу, нет ничего, лишь мрак и отчаяние. И то существо. А оно не прощает тех, кто нарушил покой его логова.

Рид не оглядывался, выходя из «Резервуара». Он знал: за спиной оставался человек, в котором снова, против его воли, проснулось что-то, кроме страха.

За его спиной в гнилостно-жёлтом свете капитан продолжал смотреть в дно своей кружки. Шёпот был едва слышен, но слова падали в липкую тишину бара с тяжестью камней:

«…в страну тьмы и сени смертной, в страну мрака, каков есть мрак тени смертной, где нет устройства, где темно, как самая тьма».

Он говорил в пустоту, глотая последние слова. Больше не для чужих ушей. Только для себя и мутных вод, за переборкой станции.

Дверь из «Резервуара» с шипением отъехала, выпустив Рида обратно в гулкий лабиринт коридоров «Глицера». Он шёл, почти не видя дороги, еле сдерживаемый гнев пульсировал у него в висках навязчивым ритмом.

Неудача. Чистейшей воды провал!

Он, Эван Рид, он же Джонатан Грейвс, скваттер с безупречным послужным списком, чьё оружие – слово, а броня – холодная логика, только что был послан куда подальше спившимся лунатиком. И самое отвратительное, он не нашёл ни единой зацепки, ни малейшей трещины в броне отчаяния Мохаве. Тот был подобен мраморной плите – монолитен и непроницаем.

Он с раздражением уселся на стул в углу того самого «чистого» бара, где они были с Маркусом. Заказал виски, один, без компании. Алкоголь обжёг горло, но не смог смыть вкус поражения.

Впервые. Впервые за долгие годы профессионализм дал осечку. Что я упустил?

Он прокручивал в голове каждое слово, каждый жест капитана. Пустота в его глазах была не театральной, а тотальной. Это был не торг. Это был приговор. Приговор всему плану дальнейших действий.

Тень упала на его стол. Рид поднял взгляд. Напротив, не спрашивая разрешения, устраивался Маркус. Его безупречный костюм всё так же кричал о корпоративной власти, но в глазах читалась не торопливость, а мгновенная, безошибочная оценка ситуации.

– Неудачно? – спросил Маркус, его голос был бесстрастным, без намека на упрёк.

Рид отпил ещё один глоток, отставив бокал со стуком.

– Старик отказался. Он… невменяем. Говорит, что там нет ничего, кроме тьмы и чудовища. И что оно не прощает тех, кто нарушил её покой. Полное отчаяние. Деньги и корабль не интересуют его. Это не страх, Вольф. Это вера.

Маркус медленно кивнул, его ладони сложились домиком перед лицом. В его взгляде не было ни капли удивления.

– Веру и нельзя опровергнуть логикой, Рид. Ты подошёл к этому как аналитик. Предложил ресурсы, назвал цену. Но сломленного человека нельзя купить или принудить. Его можно только… заинтересовать.

– Оставь это мне. Я понимаю таких, как он. Нужен иной подход. Маркус встал. «Встречаемся завтра утром у «Нереиды». Будь готов к выходу».

Не дожидаясь ответа, он развернулся и вышел из бара, оставив Рида наедине с его мыслями и внезапно возникшей тревогой.

Иной подход. Что, если Вольф говорит не только о Мохаве? Что, если он уже давно применяет «иной подход» и к самому Эвану Риду?

ГЛАВА 5

Рид направлялся к доку №7, оставив позади третий док, где еще слышался прерывистый шум аварийных работ и мерцали аварийные прожекторы. Воздух в другом крыле оставался чистым, без едкого запаха гари и сварки.

«Нереида» у дальнего причала выглядела одинокой среди грузовых барж. Её изящные линии казались чужеродными в этом утилитарном мире, как балерина на мусорной свалке. У трапа стояла неестественная для дока тишина. Там, в этой тишине, Маркус разговаривал с хрупким парнем, чьё резюме он недавно утвердил. Парень был в тонких интерфейсных очках, по стеклам которых бежали строчки телеметрии, делая его взгляд отстранённым и стеклянным.

– Эван, знакомьтесь. Константин Сёмин, наш инженер-реакторщик, – Маркус произнёс это без намёка на энтузиазм, словно представлял не человека, а необходимый, но не самый качественный инструмент. – Док №3, как вы знаете, больше не функционирует. Пришлось организовывать стыковку здесь.

Костя молча кивнул, его пальцы нервно перебирали края планшета. Он казался таким же неуместным здесь, в грубом мире воды и металла, как и Рид в своё время в «Резервуаре».