Зов Древних бесплатное чтение

Энн Мейрон

Зов Древних

А там мой мраморный двойник,

Поверженный под старым кленом,

Озерным водам отдал лик,

Внимает шорохам зеленым

А. Ахматова

Плейлист

1. «Living in the Shadows» – Matthew Perryman Jones

2. «The House of the Rising Sun» – The Animals

3. «Angel» – Massive Attack

4. «Submission» – ROME

5. «Santana Medley» – Type O Negative

6. «A New Unfolding» – ROME

7. «Чёрные лилии Лилит» – СтимфониЯ

8. «Haunted» – Ludovico Technique

9. «Who is she?» – I Monster

Часть 1

Дети Севера

Засвети же свечу на краю темноты.

Я хочу видеть то, что чувствуешь ты

И. Бродский

Глава 1

В главе содержится сцена жестокости и смерти

27 января

Морозный ветер сбивал с ног, снегопад обрушивался на землю, мешая разглядеть дорогу.

Она бежала, не оглядываясь, цеплялась нежной кожей за острые ветви многочисленных деревьев. Они мелькали перед ее глазами, лишая надежды увидеть вдалеке огни жилых домов, их стволы были столь высоки, что разглядеть небо просто не представлялось возможным.

Вокруг был только нескончаемый, всепоглощающий лес.

Он окутывал девушку тьмой и холодом, миазмы болот смешивались с едва уловимым запахом моря. Тело билось крупной дрожью от мороза и усталости, но она продолжала бежать.

Снег хлопьями бил в лицо, накрывал землю плотным покрывалом. Кадры сменялись один за другим, словно в старом кино, мороз царапал лицо и кисти рук, метель заставляла опускать глаза, не удавалось увидеть практически ничего перед собой.

Грудь больно сдавливало от быстрого бега, но девушка боялась остановиться. Сигрид не знала, кто за ней охотился, и оттого страх был только сильнее. Ей нужно было добежать до жилых домов, спрятаться и согреться, она могла бы найти укрытие, если бы не ощущала столь близко чужое дыхание за своей спиной.

В небе взмыла стая воронов, закружившись в темном вихре, их крики смешивались с шорохом густых зарослей, эхом пронеслись по округе и растворились там, откуда доносились человеческие голоса.

Она не чувствовала ног, холод сковывал движения все сильнее. Сколько ей придется еще бежать? Сколько она пробежала уже? Сигрид знала свою крошечную деревню, все дома и вытоптанные тропинки в лесу, могла пройти их с закрытыми глазами, но совершенно не понимала, где находится, в какой стороне ей искать свой дом.

Она слышала страшные сказки, которыми местные жители пугали своих детей – истории про полуразрушенный дом далеко в чаще, где обитают дети темных богов, что крадут тела и души заблудших путников. Их время – в сумерках или на рассвете, когда границы между мирами стираются, и тьме становится легче собирать дары.

Так говорили ей в детстве, и Сигрид верила и боялась, пока однажды не перестала.

Эти наставления вспыхивали в мыслях девушки снова и снова, пока она бежала, боясь обернуться и увидеть огонь, который, по историям, всегда сопровождал безликих существ.

Одно неосторожное движение вынудило ее вырваться из наплывших, словно туман, воспоминаний – она споткнулась о грубый корень большого дерева, и вся ее усталость от длительного бега и холода нахлынула волной на тело, парализовав конечности.

Кто-то схватил ее сзади под грудь, не дав повалиться на землю, и силой потянул на себя. У девушки на мгновение перехватило дыхание, прежде чем она успела заметить промелькнувшую перед лицом золотую прядь.

Она попыталась закричать в попытках выбраться из хватки, что стала только сильнее.

– Успокойся, – незнакомый женский шепот пронесся над ухом, заставив все внутри сжаться от нахлынувшей паники.

– Не трогай меня, – как в бреду повторяла Сигрид снова и снова, сопротивляясь, пока женщина не прижала ее спиной к земле, сев сверху и удержав за руки.

– Она здесь! Я поймала ее! – прокричала неизвестная в пустоту.

Лес постепенно тонул в ночи, силуэты сливались один с другим, девушке практически не удавалось разглядеть внешность незнакомки, только волосы горели пламенем среди темноты.

– Помогите! – морозный воздух вместе с криком вырвался из горла, тело сковывало от страха и холода, но она продолжала попытки вырваться, хоть и понимала, что бежать ей больше некуда.

К неизвестной подошел мужчина, чьего лица не было видно, но его волосы также ярко пылали. Он присел на корточки и наклонился над лицом Сигрид.

– Это она, – он коснулся ее подбородка, заставив волну электрического тока пройти по венам. Мужчина хмыкнул, словно оценивая, пока кончики его пальцев гуляли по замерзшей коже.

Его руки были холодны, а взгляд пронизывал насквозь, не позволяя ей сделать вдох.

– Пожалуйста… – прошептала Сигрид, слезы хлынули из глаз, мешая рассмотреть и без того смутный образ.

Незнакомец выпрямился, в последний раз окинув девушку взором, прежде чем отойти от нее и скрыться из глаз. Она услышала шорох снега над своим затылком, а когда обернулась, почувствовала, как что-то тяжелое ложится на ее лоб, и тотчас все вокруг погрузилось во тьму.

***

Осознание реальности приходило медленно, словно кто-то дергал за множество невидимых ниточек, пытаясь вернуть тело из небытия.

Где-то вдалеке кричали вороны, шуршала замерзшая трава, возвращая к воспоминаниям в темном лесу, но сейчас эти звуки были другими. Что-то изменилось, но Сигрид не удавалось понять, что именно.

Странное тепло разлилось по телу, внезапно сменившись заполняющей голову резкой болью.

Она сдержала болезненный стон, прикусив губу, и попыталась пошевелиться, но ее руки и ноги были связаны между собой и чем-то твердым, на чем девушка лежала. Судя по всему, это был обеденный стол.

Вокруг не было ничего, что указывало бы на время суток, но что-то ей подсказывало, что сейчас стояла глубокая ночь.

Глаза постепенно привыкали к темноте, звуки угасали, на их место встал неразборчивый, поначалу, шепот. Сигрид находилась в комнате, в которой единственным источником света был горящий где-то в стороне ее ног камин.

Ей ужасно хотелось пить.

– Ты хорошо справляешься со своей работой, – низкий голос привлек внимание девушки, она повернула голову в его сторону, хоть это и далось ей с некоторым усилием.

Рядом с закрытым, но не занавешенным окном стояли женщина и мужчина, похитившие ее в лесу. Темнота, исходящая с улицы, растворялась под негреющим светом луны. Она будто наблюдала за происходящим, застыв в небе.

– Если бы не ты, Ель, мы бы еще долго пытались найти ее и поймать.

– Марк, ну неужели ты теперь тоже будешь называть меня так? – в женском голосе послышалась усмешка.

Голова неистово пульсировала, но это не мешало Сигрид рассмотреть людей, что стояли от нее на расстоянии нескольких метров.

Они разговаривали между собой, женщина крупного телосложения находилась немного в тени, в то время как мужчину освещало пламя камина.

Едва слышный вздох покинул грудную клетку Сигрид, и их взгляды пересеклись. Он обратил на нее свой взор, его глаза были пронзительны и сосредоточены.

– Она очнулась, – она услышала в голосе незнакомца острый акцент, но не могла определить, к какому языку он принадлежал.

Она дернулась, когда его рука прикоснулась к ее запястью. Одним движением он снял с него жесткий медный браслет и, не глядя на девушку, спрятал во внутреннем кармане куртки.

Сигрид хотела спросить, где она и что происходит, но голос подводил ее – как в самых жутких ночных кошмарах. Ее плечи непроизвольно затряслись, когда женщина подошла к ней вплотную и провела ладонью по ее черным, словно смоль, волосам.

– Твоя плоть отныне не будет принадлежать тебе. Твое предназначение – отдать свое тело Богине Темной Луны – Гекате, дабы она могла спуститься в мир людской и узреть его твоими глазами.

– Ты станешь новым ликом Богини – она избрала тебя, чтобы иметь возможность отправиться к своим детям, – закончил за нее Марк.

Ель посмотрела на него, будто выжидая чего-то.

В животе замер холодный ком, когда свободная рука женщины очертила тонкую линию вдоль живота девушки, – на ней совсем не было одежды. Ужас сковал ее, когда Марк протянул Ели бордовый сверток, из которого она достала кинжал, едва поблескивающий от света огня.

– Мы приносим свою жертву Великой Богине!

Где-то в груди послышалось рокотание, неистовый крик сорвался с дрожащих губ.

Она почувствовала острый холод металла в районе солнечного сплетения. Все помещение наполнилось запахом крови. Она была везде – в груди, на языке, стекала по коже на деревянный стол и капала на пол, в то время как голоса вокруг не утихали.

– Твоя слава вечна, твоя воля и мудрость, и наша преданность. Ave, Εκάτη!1

– Ave, Εκάτη!

Сигрид захлебывалась в собственной крови и слезах, пока кинжал вонзался все глубже под кожу, а после стал подниматься вверх вдоль ребер, находясь внутри нее.

К боли невозможно подготовиться. Она врывается в твой организм разрядами тока, разрывает изнутри тысячами мельчайших осколков, пронизывающими все тело.

Вокруг не осталось ничего – исчезли звуки, силуэты. Ее тело горело. Все заполнила боль, оголяющая нервы, ее мышцы, ее кости, каждый сантиметр кожи, – все было в агонии.

Девушка больше не слышала даже собственного крика, горло прожигало насквозь. Она чувствовала, как вибрирует ее грудная клетка, каждый вдох отдавался болью в трясущемся теле.

Все происходило так быстро и так мучительно медленно.

Она чувствовала, что умирает.

Чувствовала, что падает, проваливается в неизвестность.

Пелена стала застилать ее сознание с каждым вдохом все сильнее, пока следом за окружающей действительностью не исчезла боль, а следом – она сама.

Воздух был пропитан запахом, оседавшим металлом на языке. Он резал глаза Вельги, чьи руки омывали струи бордовой крови. Одним резким движением она вынула кинжал из груди несчастной, что уже перестала подавать признаков жизни.

– Нужно делать все быстро, – коротко проговорила она, вытирая ладони о ткань, в которую был завернут ритуальный нож, и направилась в сторону закрытого окна.

– Где остальные? – Марк больше не смотрел на лежащую на столе девушку, его интересовала обстановка большой гостиной, в которой они сейчас находились.

Раньше этот дом, по-видимому, принадлежал древнему готландскому2 роду, чья фамилия, судя по вырезанным буквам на стенах, начиналась на Л.

– Без понятия. Гуляют где-то, скорее всего, – Вельга пожала плечами, не смотря на своего собеседника, и напоследок бросила, – не отвлекайся.

Она распахнула оконную раму, впустив в комнату свежий морозный воздух.

Комок волнения застрял у нее в горле, но женщина заставила себя проглотить его. Как бы она не хотела занять свою голову отвлеченными от происходящего рассуждениями, забыться, глядя на небо, рассмотреть звезды и покачивающиеся верхушки деревьев, ей не удавалось игнорировать реальность.

– О Великая Геката, Биль, Богиня, чьей волей свет был отделен от тьмы, день от ночи, моря от суши. Трехликая Матерь, яви нам свой облик мудрости и величия!

Ее руки крепко сжали деревянный подоконник. Ожидание было не долгим.

Что-то теплое легло на ладонь Вельги, она опустила глаза, увидев ползущую по коже маленькую черную змею. Кончики пальцев покалывало от ощущения едва заметных потоков энергии.

Двое Вестников наблюдали за тем, как крохотное создание, чья чешуя блестела в объятиях лунного света, обвилась вокруг запястья Вельги. Ничего больше не говоря, женщина поднесла ее к лежащему на столе телу и позволила змее спуститься.

Ее тонкий силуэт скользнул вдоль усыпанного кровавыми лепестками живота к груди, где заканчивался разрез от кинжала, и змея осторожно пролезла внутрь тела, скрываясь под кожей и минуя россыпь реберных костей. Она проникала все глубже, до тех пор, пока рана не начала медленно зарастать.

Казалось, что прошло не более десяти минут, как грудная клетка приняла естественный для человека облик, не считая шрама в самом центре груди, идущего длинной полосой от ключиц до солнечного сплетения. Вельга подошла к столу и укрыла тело вплоть до шеи темно-синей бархатной тканью.

Все это время в комнате висела тишина, пока они не услышали, как девушка сделала вдох. Ее веки дрогнули всего лишь раз перед тем, как она открыла глаза.

В них больше не было страха, недопонимания или боли. Взгляд стал спокойным, холодным и т е м н ы м.

Несколько секунд она лежала неподвижно, смотря в потолок, после чего повернула голову в сторону Марка.

– Нам пора отправляться в Дом Луны.

Глава 2

Ночь катилась по безлюдному лесу, в глубине которого находился большой, неухоженный снаружи дом. Внутри него жили создания, чьи волосы горели пламенем.

Они редко покидали свою обитель, но порой, если им приходилось пересекаться с людьми, после себя в их сознании оставляли лишь неясные пятна, очертания, не имеющие ничего общего с действительностью.

Никто не осмеливаться подходить близко к их жилищу, не мог запечатлеть их лица в своей памяти. Не было ни четких образов, ни догадок, кем они являлись и существовали ли вовсе, только сказки и немногочисленные истории, утонувшие во времени.

По крайней мере, так было раньше.

Ночные улицы Висбю освещало множество фонарей, фары машин и огни вывесок с самыми разнообразными названиями. Стоящие по соседству кофейни словно соревновались, чей слоган сильнее заинтересует прохожих, а чье название окажется более интригующим.

Тем не менее, в столь поздний час все они уже были закрыты, кроме одного здания в самом центре города, арендованного под выставку малоизвестного шведского фотографа.

Приближающийся февраль ощущался особенно острым морозом и сильными снегопадами, каких не было даже в ночь зимнего солнцестояния.

Облокотившись спиной о ствол высокого дерева, Вольдемар наблюдал за тем, как в помещение заходило все больше людей. Ему предстояло многое обдумать, прежде чем переходить к решительным действиям, и прежде всего убедиться, что для этого есть весомый повод.

Время тянулось бесконечно долго. Сверившись со своими часами, которые показывали одиннадцать часов вечера, он тяжело вздохнул и что-то раздраженно пробубнил себе под нос, – Вилас будто специально тянул время.

Он ненавидел, когда кто-то опаздывал. Внутри все сжалось от нетерпения при виде новой порции заинтересованных в выставке жителей. Неудивительно, ведь подобные мероприятия, особенно ночные, редко проходили на острове.

«И лучше бы не проходили никогда», – кашлянул про себя Вольдемар, проводя рукой по копне непослушных ярко-рыжих волос и следом пряча те под капюшон, чтобы не привлекать излишнее внимание.

Он уже не был настолько уверен, что никто из местных жителей не заинтересуется мужчиной, выделяющимся цветом своих волос. Особенно после того, как неизвестный фотограф запечатлел нескольких Вестников на камеру и разместил их фотографии в своей галерее.

Служители Луны, столетиями скрывающиеся по ту сторону от каменных стен Висбю, рисковали стать достоянием общественности. Никто, похоже, не говорил создателю выставки, что знание – это оружие, способное принести как благо, так и вред своему обладателю.

Он прикусил губу, пытаясь отвлечься от навязчивых мыслей, и достал из кармана куртки пачку дешевых сигарет, найденных под кроватью в комнате Виласа. Подушечки пальцев смяли фильтр, и яркая вспышка зажигалки на мгновение осветила лицо мужчины.

Пепел скрюченными червячками осыпался на пол под его ногами, дым, поступающий в легкие, сглаживал недолгое ожидание. Услышав движущиеся в его сторону шаги, Вольдемар бросил на землю окурок, который погас, зашипев при встрече с холодным мокрым снегом.

– Ты опоздал, – немного грубо, но тихо проговорил Вольдемар, пряча зажигалку обратно в карман.

– И тебе привет, – широкая улыбка растянулась на лице невысокого юноши, подошедшего к мужчине.

Будто бы проигнорировав дружелюбный жест, Вольд повернулся к нему с полным раздражения лицом. Напряжение, нарастающее внутри него с каждой минутой, не угасло даже после выкуренной сигареты. Казалось, ничто сейчас не могло отвлечь его от омерзительного чувства опасности, висящего ядовитым клинком над головой.

– Не нервничай ты так, – Вилас легонько толкнул его в плечо, будто это могло остановить людей, вваливающихся в помещение посмотреть на произведения искусства.

Вольдемар так до конца и не понимал, как неизвестный фотограф сумел запечатлеть Вестников на камеру. В том, что служители луны отражались от зеркал и могли быть сфотографированы, он почему-то не сомневался, но вот возможность обычного человека заинтересоваться ими казалась ему подозрительно неправдоподобной. Как бы там ни было, его определенно ждали долгие бессонные ночи.

Он не моргая посмотрел в глаза Виласа, – и будто бы сквозь него – раздумывая над их дальнейшими действиями.

Им было необходимо избавиться от фотографий, пока Луна в течение короткого промежутка времени не сможет за ними наблюдать. Мужчина хотел просчитать все до мелочей, но времени оставалось не так много. Действовать нужно было быстро и резко, без лишних колебаний.

– Ты не знаешь, сколько времени понадобиться Ели, чтобы поймать ту девчонку?

Сначала Вольд проигнорировал его вопрос, занятый собственными мыслями, но потом несколько раз моргнул и пожал плечами.

– Мы достаточно выслеживали ее, так что все должно проходить не слишком долго.

– Вольд, слушай… – протянул Вилас, поворачиваясь в сторону выставки и словно выглядывая кого-то, – я решил, что нам не помешает помощь, и позвал еще кое-кого.

– Что? – сквозь зубы проговорил мужчина, раздраженно вздохнув, – мы же договаривались, что не будем никого ввязывать в это дело. Чем меньше шума – тем лучше.

– Я просто подумал… – начал было юноша, но Вольдемар его остановил.

Он предполагал, что оправдания Виласа будут растянутыми и излишне эмоциональными, а потому решил закрыть эту тему.

– Не порть мне настроение еще больше, договорились?

Молча кивнув, Вестник снова направил свой взгляд к дверям выставки, нетерпеливо хрустя костяшками пальцев. Они тратили непозволительное количество времени на бессмысленное ожидание, но делать было нечего.

Спустя десять минут в их сторону двинулась молодая девушка. На ней была надета серая шуба с капюшоном, скрывающая фигуру и волосы. Она подошла к мужчинам, держа в руках большую сумку.

– Привет, Грета! – быстро проговорил Вилас, заметив ее.

– Мы не зря тратим время? – ответила девушка вместо приветствия, чем привлекла внимание Вольдемара.

Все его существо, казалось, источало раздражение. Он явно был не рад ее появлению, а потому даже не удостоил кивком.

– И зачем ты в это ввязалась?

– Я тоже рада тебя видеть, Вольд, – девушка усмехнулась, – я пришла вам помочь, если ты еще не понял.

– Это заведомо плохая идея, – он сделал глубокий вдох и все же перестал хмуриться, – мы торопимся, но, по сути, ни к чему не готовы.

– Я принесла все необходимое.

Грета открыла сумку и показала несколько стеклянных бутылок, спрятанных под парой книг, носовых платков, зонтом и другой мелочью. Вольдемару пришлось согласиться с тем, что к чему-то они все же были готовы, но это не избавляло от угрюмого настроения.

– И как будем действовать?

– Вы останетесь здесь, следить за тем, чтобы люди, выходящие из здания, держались на достаточном расстоянии, а я посещу выставку и сделаю все остальное.

– Звучит как совершенно непродуманная схема.

– Просто доверься мне.

Девушка улыбнулась и, поправив шубу, направилась в сторону выставки. Снег клубами оседал на мехе, вырисовывая на нем белоснежные узоры. Она еще раз быстро оглянулась на мужчин и вошла внутрь.

Небольшое каменное здание только снаружи выглядело серым и неброским, но, стоило войти внутрь, как интерьер сразу же привлекал к себе внимание. Выполненный в современном минималистичном стиле, он, при этом, не отвлекал взгляда от самого главного – представленных на стенах фотографий.

У автора, создавшего их, был особый стиль – яркие акценты, как правило, алых тонов. Это были букеты темно-красных роз, капли крови, пламя огня на черно-белом фоне. Самые разнообразные оттенки смешивались с сероватыми пейзажами, настолько приглушенными, что оставались практически незаметными.

Среди множества стендов, украшенных чем-то более абстрактным, Грета увидела себя. Она стояла в центре большого полотна с распущенными волосами и смотрела вдаль. Длинные пряди закрывали часть ее лица. Позади виднелась едва различимая полоса леса. Девушка знала, что в паре километров от места, где был сделан этот снимок, находился дом Детей Севера.

Рядом с ней висел портрет Виласа – высокого молодого юноши с крепким, жилистым телом и светлой кожей. Его небольшие глаза были разных цветов – один голубым, а другой – светло-зеленым, но фотография не передавала этого. Автора интересовал лишь яркий оттенок его коротких волос.

Всего висело шесть фотографий четырех разных Вестников, некоторые из них были разбросаны по галерее, на нескольких не было видно лиц, но Грета точно знала, кто там изображен.

Она ни с кем не разговаривала, рассматривая произведения современного искусства, и в какой-то момент ей даже стало немного жаль сжигать их дотла, но выбора не было. Вина во всем, что она должна была сделать, лежала исключительно на создателе этих фотографий. Он вторгся в жизнь служителей, которых не существовало в этом мире, – никогда и никто не должен был запечатлеть их лица.

Крепче сжав сумку в руке, девушка двинулась в сторону туалетной комнаты, стараясь не смотреть никому в глаза. Как только она скроется за дверью, блеск ее серебряной шубы рассеется в памяти гостей.

Пусть в помещении и не было окон, она чувствовала, как на улице нарастал ветер и завывала тревога, смешиваясь с ее собственной. Туалет был тесным и темным, внутри него не было слышно звуков, доносящихся извне. Грета сняла шубу, оставшись в черном платье, подходящим к дресс-коду выставки, и поставила сумку на пол.

Она опустилась на корточки и вынула оттуда стеклянную банку, наполненную смесью серы, угля и селитры, а также бутылку с маслянистой, на вид, жидкостью – бензином и машинным маслом. Достав из кармана шубы сигарету, девушка зажгла ее, сделала пару затяжек, и следом вставила в центр банки вместо фитиля.

Поднявшись на ноги и поправив облегающее платье, Грета бросила банку в мусорное ведро, после чего на мгновение замерла. По телу пробежали мурашки от неожиданного страха. Что, если не получится инициировать взрыв, если содержимое не вспыхнет достаточно сильно и огонь не потянется дальше этой комнаты?

Открывая бутылку, она отбросила эти мысли, залила пол в туалете бензином и подожгла, быстро выходя из помещения. Клубы дыма потянулись из туалета следом за резким шумом, что привлек к себе внимание охранников.

Люди в зале засуетились, увидев дым, и это помогло Грете на время затеряться с толпой. Она по-прежнему держала в руке открытую бутылку, наблюдая, как гостей стали выводить из здания. Одно резкое движение – и ее собственная фотография во весь рост была залита бензином, следом – изображения других Вестников, а также пол между ними.

Вокруг началась паника, взрослые мужчины, охранявшие выставку, несколько раз замечали Грету, но она снова и снова сливалась с посетителями. Стоило ей вновь брызнуть содержимое на очередную картину, как один из охранников схватил ее за руку.

Девушку едва не охватила паника, когда возле выхода чей-то хриплый голос закричал: «Человек горит!», и отвлек внимание охранника. Стоило ему ослабить хватку, как Грета бросилась к двери, где ее за плечи остановил Вольдемар.

Если бы ее сердце билось, то уже выпрыгнуло бы из груди от охватившего тело волнения. Они неоднократно проникали в дома, брали все необходимое для себя в магазинах и у прохожих, но каждый раз ее захлестывали одни и те же ощущения.

– Все хорошо? – он крепко сжимал ее кожу, всматриваясь в глаза.

– Да.

Она отбросила пустую бутылку в сторону и направилась на противоположную сторону улицы, к дереву, возле которого их ждал Вилас. Чем дальше девушка отходила от горящего здания, тем спокойнее становилось вокруг.

Снег продолжал размеренно осыпаться на землю, в небе не было видно звезд. Стояла темная ночь, освещаемая только пылающим пожаром в центре одной из улиц, за которым наблюдали трое Вестников, чьи огненные волосы танцевали с морозным ветром.

Их не было здесь. Переглянувшись, они, не сговариваясь, направились в противоположную от выставки сторону, к лесу, что много лет скрывал их в глубине своей чащи.

Часть 2

Лисы и Во́роны

Однажды ты наконец поймешь, что это конец.

Это и будет начало.

Луис Д. Ламур

Глава 3

Каково это – умереть снова?

У бездны, в которую она падала, не было ни дна, ни начала.

Темное пространство Наоса3 казалось столь же бесконечным, сколь и сам космос, но людям не было дано побывать здесь. Они не имели возможности постичь богов, какими бы неустанными не были их попытки преодолеть это.

Обитель Богини Темной Луны находилась в глубинах самого мироздания. Алиса почувствовала это, как только ее сознание прояснилось. Концентрация темной силы, попадающая в легкие и будто сочащаяся из стен. Воздух вокруг пульсировал и был словно живым.

Она попыталась сделать глубокий вдох и открыла глаза.

В бескрайней черной тьме едва заметно проглядывались каменные стены и высокие колонны, окружавшие величественный тронный зал.

Алиса стояла на коленях. Ее кожа горела от перемещения, к которому тело не способно было столь быстро привыкнуть. Она дрожала, крепко сжимая пальцами подол своей одежды. Ее вены горели золотым пламенем.

Немного привыкнув к темноте, девушка подняла глаза и увидела стоящего рядом с собой Арона. Он возвышался над ней, не двигаясь. Его взгляд был направлен вперед, а лицо не выражало никаких эмоций.

Все его внимание было направлено на Гекату, возвышающуюся на своем троне. От нее исходила такая сила, что практически заполонила собой все пространство. Она полулежала, раскинувшись, и смотрела на своих детей сверху вниз.

Ее лицо было закрыто черной непрозрачной вуалью, как и все тело, за исключением поблескивающих во тьме мертвенно-бледных ладоней.

На помосте, у ног Гекаты, сидели два пса – их глаза были болотно-серыми и пустыми, а морды украшал зловещий оскал.

Вокруг царило сильнейшее напряжение.

Только сейчас Алиса заметила, что рука Арона крепко держала ее плечо – настолько, что, казалось, она не смогла бы освободиться, если бы захотела.

Ей не сразу удалось осознать, где она находится и что происходит. В памяти постепенно вспыхивали воспоминания, мгновенно отравляющие ее разум. Желудок свело спазмом при мысли о том, что Принц знал обо всем с самого начала – о Доме Луны, о грядущей смерти Харисы.

Девушка непроизвольно дернулась, попытавшись убрать запястье Арона, впивающееся в ее кожу, чем привлекла внимание Богини. Смертельную тишину прервал бешеный ритм сердца Алисы, а после возвышенный женский голос, эхом отразившийся от громоздких стен.

– Трижды перерожденная Принцесса Темной Луны Алиса. Приветствую тебя в своей обители.

Она протянула ей свою бледную руку, и в этот момент вокруг зала зажглись несколько факелов, осветив сумрачное помещение и позволив Алисе лучше рассмотреть истинный облик Богини.

Гнетущее волнение сдавливало ее под пристальным взором Гекаты, в которой больше не проглядывалось не единой человеческой черты, кроме антропоморфных конечностей, при этом слишком длинных, неестественно худых и будто бы полупрозрачных.

Складывалось ощущение, что многоликая Богиня не имела собственного облика вовсе, но Алиса не спешила делать каких-либо выводов.

Это место слишком сильно отличалось от Дома Луны – в подземелье, где находилась обитель Гекаты, нечеловеческая темная энергия будто растекалась невидимым дымом, что жгучим ядом колол кожу и мешал дышать.

Казалось, что Дом Луны был лишь беглым наброском, в то время как Наос – местом столь же древним, сколь и само человечество, и являющимся средоточием подлинного могущества Богини Темной Луны.

Холодная тревога пробежала по позвоночнику, когда Арон одним движением поднял ее с колен.

– Иди вперед, – шепот мужчины стал тем, что сумело прорваться в сознание девушки сквозь пелену бушующих внутри противоречивых чувств.

Неожиданно для себя она осознала, что стояла на полу босиком, и прохлада от массивных камней отрезвляла разум. Ноги непроизвольно повели ее к могущественному трону, туда, где ее ждала Луна.

От клубящейся вокруг нее божественной ауры становилось все труднее дышать и видеть. Легкие словно пропитывались гарью при каждом вдохе, и чем ближе она подходила к Гекате, тем острее ощущала нечто темное и тяжелое.

Алиса осознавала, что ни один человек не вынес бы нахождения рядом с истинным обликом Богини – ее первозданное величие, переплетающееся с удушающей тьмой, охватило бы смертное тело, в одно мгновение обращая его в прах.

Собаки, покоящиеся рядом с троном, дернулись в сторону девушки, но замерли, стоило ей подняться по ступеням помоста.

– Моя Богиня, – голос Алисы почти вибрировал от бессилия, горящего в груди несмотря на все попытки подавить его.

Вместо того, чтобы взять ее за руку, Геката положила свою ладонь на грудь Алисе, между ребер, и замерла.

Всепоглощающая темнота обрушилась на нее сокрушительным потоком, затапливая сознание. Она услышала собственный крик сквозь застилающую разум пелену, когда волна болезненного холода окутала тело. Весь окружающий ее мир остался позади, все звуки смешались в единую какофонию.

Остались только чувства и размытые образы, мелькающие перед глазами.

Алиса видела, как вокруг нее блуждали бесформенные призраки, издающие жалобные стоны, как мертвенный свет луны окутывал неразличимые пейзажи, пока ее конечности охладевали, а биение сердца замедлялось, до тех пор, пока вовсе не остановилось.

Она не знала, как долго это продолжалось, но чувствовала, как что-то удерживало ее дрожащее тело, не давая упасть. Ее рассудок наполнялся бесконечным множеством не связанных друг с другом образов, отзываясь мучительной болью во всем промерзающем теле.

Она видела рождение мира, сотканного руками древних богов, незримых и непостижимых. Ледяные ураганы порождались хаосом, что правил безлюдными землями за гранью известного человечеству времени, пока на его смену не пришел порядок, что сплел воедино равнины и утесы, успокоил бушующие ветра и разделил царства тьмы и света, дня и ночи.

Перед ее глазами возникали гибели неведомых пространств, родивших беспросветную бездну в самой глубине распадающегося на части мироздания. Как только до Алисы донесся чудовищный вопль, звучащий из черной пропасти, Геката отстранилась от нее, и девушка, потеряв равновесие, рухнула на каменный пол.

Вокруг стало смертельно тихо. Она не знала, сколько времени прошло с тех пор, как Богиня ворвалась в ее сознание. Ее тело охладело, но продолжало дрожать, а разум разрывался от боли.

Болезненный стон вырвался сквозь зубы, когда Алиса попыталась открыть глаза. Как только зрение прояснилось, она повернула голову к Арону. Он стоял на том же месте, не двигаясь. В помещении стало темнее, и девушка едва различала его силуэт, но была почти уверена, что он не смотрел на нее.

– Тебе не следует вспоминать то, кем ты была раньше. То, кем ты была до служения мне.

Она почти не слышала, что говорила Геката, до нее доносились лишь обрывки красноречивых фраз. Алиса попыталась встать с пола и успокоить дрожащие конечности.

Это не было похоже на становление Вестницей. Девушка не чувствовала себя как раньше. Она чувствовала себя так, будто ее прежней больше не существовало. Словно она потеряла последнюю частицу своей свободы.

Эмоции словно спичка вспыхнули внутри Алисы, горло сжалось, заставив ее прижать дрожащую ладонь к груди. Она старалась не думать, направляясь вдоль зала в неизвестном направлении, подавила все свои мысли, проходя мимо Арона, и игнорировала все, что говорила ей вслед Богиня.

Вязкая тьма напоминала клубящихся змей, она закрадывалась во все уголки Наоса, преследуя девушку, идущую по незнакомым ей массивным коридорам. Оказавшись достаточно далеко от тронного зала и завернув за угол, она остановилась, прислонилась спиной к стене и сползла по ней вниз, все еще ощущая слабость во всем теле. Видеть по-прежнему было тяжело, но боль в голове постепенно начала ослабевать.

Немного придя в себя, Алиса попыталась осмотреться, когда в нескольких шагах увидела возвышающегося над ней Арона. Он держал руки за спиной и молчал, задержав на ней взгляд. Выражение его лица было холодным и отстраненным, как в первую их встречу, словно девушка не понимала, что его внешнее спокойствие являлось лишь фальшью. Стеной, которую он воздвигал между собой и всем, что его окружало.

До событий в Доме Луны Алиса видела Арона всего лишь раз, – он прибыл в их круг незадолго до обряда восшествия Владимира и вызвал Марию по какому-то срочному делу. Тогда он выглядел немного иначе – его волосы едва доставали до плеч, голос не был таким стальным, а взгляд – ледяным. С тех пор прошло много времени.

Она продолжала изучающе смотреть на мужчину, выжидая, когда он отведет взгляд первым или скажет что-нибудь. Спустя несколько секунд напряженной тишины Арон подошел к ней и взял за предплечье, чтобы поднять.

– Я способна встать сама, – Алиса огрызнулась, отталкивая его, и поднялась на ноги.

– Геката приказала мне отвести тебя отдохнуть, – его глаза сузились, а голос был уставшим.

– Куда мы пойдем?

– Не пойдем, – он сделал паузу и чуть наклонил голову, жестом указав на ладонь девушки, – переместимся.

Опустив глаза, она увидела на своем пальце перстень, что на нее надела Мария. Алиса успела забыть о нем, но именно он помог ей попасть в обитель Луны.

– После восстановления сил тебе придется снова отправиться сюда, дать Богине возможность рассказать о твоих будущих задачах, – он протянул это предложение, намекая на то, что новоиспеченная Принцесса покинула зал слишком рано.

Теперь выражение его лица казалось скучающим – насколько она могла разглядеть его в окружающей их темноте. Девушка молча кивнула, не до конца понимая, каким именно образом это кольцо должно работать.

Увидев ее замешательство, Арон обхватил запястье Алисы, мягко, но достаточно крепко, чтобы она не вырвалась, и стал аккуратно поворачивать его до тех пор, пока ладонь не оказалась обращена наверх. Он что-то шептал себе под нос, до тех пор, пока она не почувствовала, как земля начала уходить из-под ног.

Глава 4

Голова кружилась так сильно, что не сразу удалось понять, лежала девушка или же продолжала падать в неизвестность. Спустя какое-то время она ощутила у себя под пальцами влажную траву, но, открыв глаза, не увидела ничего перед собой. Слабая дрожь пробежала по спине, но не от холода. Все ее тело покалывало, пытаясь привыкнуть к резкой смене обстановки.

Она наконец смогла вздохнуть полной грудью, не ощущая в воздухе привкус тягучей тьмы. Шум ветра разнесся по пустоши, которую Алиса смогла разглядеть, как только ее зрение привыкло к темноте. Раздавшийся неподалеку шорох заставил девушку обернуться.

Арон стоял на расстоянии пары метров, и наблюдал за ней, ничего не говоря.

– Где мы?

Его глаза сверкнули, когда он протянул ей руку. Алисе по-прежнему не удавалось рассмотреть выражение его лица, – в месте, где они оказались, царила глубокая ночь.

– В Милдейле.

Это слово ничего не значило для девушки. Поднявшись с земли, она отряхнулась и попробовала еще раз, но уже более внимательно, осмотреть местность.

Под холмом, на котором они находились, был мост, ведущий в маленькую деревушку, состоящую из десятка каменных домов. Ни в одном из них не горел свет, только мягкие клубы дыма размеренно выходили из дымоходов.

– Это Европа, – утвердительно сказала Алиса, рассматривая небольшие постройки.

– Англия, – кивнул Арон, – я проведу тебя в один из пустующих домов, ты сможешь отдохнуть и набраться сил.

Она вновь обратила внимание на мужчину, стоящего теперь ближе, и непонимающе покачала головой.

– Здесь же люди живут.

– Никто не станет задавать вопросов. Они даже не заметят, что у них по соседству кто-то поселился.

Девушка проигнорировала его снисходительный тон. Он двинулся в сторону деревни, безмолвно убедив ее следовать за ним.

В эту февральскую ночь, похоже, стоял мороз, судя по льду, накрывшему ручей. Они перешли его через мост и пошли дальше, стараясь заглушить любые звуки, которые могли выдать их присутствие. Деревня встретила их извилистыми улочками с каменными стенами и деревянным заборами, вокруг которых раскинулся бесконечный лес.

В этом месте присутствовало ощущение чего-то магического, похороненного между старыми кирпичами, в глубине веков – тогда, когда люди приносили кельтским богам свои жертвы, замечали меж стволов деревьев танцующих фэйри4 и верили в циклическое перерождение мира.

Всего пару дней назад предки живущих здесь людей отмечали бы особенный праздник – Имболк, символизирующий скорый приход весны. Тепло еще не окутало степи старой Англии, но в воздухе уже ощущалось первое его дуновение. Они бы зажгли поздней ночью множество живых огней, отпуская холодную зиму и встречая светлую половину года.

На улице не было ни одной живой души. Луна плавно плыла по безоблачному небу над головой девушки. Звезды были так далеко, но сейчас, казалось, до них можно было дотянуться рукой.

Всю дорогу Арон молчал, ведя ее по узким каменным тропам, и в один момент Алисе начало казаться, что он хочет привести ее в ловушку, как недавно Харису.

С того момента прошло не больше нескольких суток, и в памяти стоял запах горящих ветвей и плоти. При этом мужчина выглядел так, как будто это было очень давно, и не значило ровным счетом ничего.

– Ты обманул ее, – это прозвучало слишком тихо, но он резко остановился и повернулся к Алисе, выглядя так, словно она его ударила.

Она хотела отойти, но ноги не позволяли сдвинуться с места. Ее встретил взгляд холодных, бездонных глаз. Зрачки расширились, наполняя радужку черным цветом. В них отражался лунный свет, горели мертвые звезды и тонули планеты.

– Ты не смеешь меня осуждать, – его голос завибрировал возле уха девушки, – или ты считаешь, что я могу обсуждать со тобой приказы Гекаты?

Чувство тяжести осело у нее в груди, Алиса смотрела на него неотрывно, прокручивая мысли в голове снова и снова. Он все знал, вел Харису на верную гибель, но, убив ее, готов был остаться в том лесу, рядом с сожженным телом.

– Не просто можешь, а обязан.

Его глаза сузились, Арон наклонился над ней, уменьшая расстояние до предельного минимума.

– С чего ты взяла, что должна хоть как-то меня волновать? – теперь он казался раздраженным, выражение его лица приняло холодную суровость.

Алиса удовлетворенно усмехнулась, ей нравилось, что она смогла снять с него маску, и он больше не пребывал перед ней ледяной статуей. Заметив это, Арон выпрямился.

– Я стала Принцессой Темной Луны, и ты должен считаться со мной, – она выдержала паузу, – нравится тебе это или нет.

Всю оставшуюся дорогу они шли молча, пока мужчина не открыл дверь одного из самых отдаленных домов, и не завел туда Алису.

Домик был крохотным, состоял из небольшой кухни, совмещенной с прихожей, ванной, больше напоминающей сарай, и комнаты, в которой не было ничего, кроме дивана и старого шкафа.

– Это твое новое убежище, – равнодушно проговорил Арон, – у тебя есть три дня, чтобы прийти в себя перед следующей встречей с Богиней.

Алиса опустилась на мягкий, но пыльный диван, и осмотрела помещение. Без света оно выглядело невероятно пустым и неуютным, но темноты девушка не боялась.

– Ты не останешься здесь?

– У меня есть дела поважнее твоей охраны, – невесело ухмыльнулся Принц, покидая дом.

Он оставил ключи на подоконнике в прихожей и хотел было выйти, но женский голос остановил его.

– Тебе было больно.

Арон не обернулся.

– Прости?

– Тебе было больно, когда она умирала.

Мужчина ничего не ответил. Простояв несколько секунд в дверном проеме, он молча покинул дом и закрыл за собой дверь.

Ночь была бессонной.

Алиса лежала на диване в полной темноте, осмысливая свою жизнь. Она до сих пор не могла в полной мере осознать случившегося, все произошло так стремительно, что не успевало укладываться в голове.

Девушка не могла вспомнить, когда уснула. У нее раскалывалась голова, и в какой-то момент она просто упала на подушку. Ей снились призраки прошлого, окутавшая сознание мгла Наоса, холод, пронизывающий душу, но все это таяло под покровом нового дня, который девушка встретила неохотно.

Первые лучи солнца, восходя над пригорками вокруг деревни, просачивались в окна домов и будили ее жителей. Они коснулись лица Алисы, а после озарили всю комнату.

Открыв глаза, Принцесса осмотрела полупустое помещение, не сразу поняв, где находится. Теплый свет разливался по комнате, за окнами качались ветви деревьев, из-за чего помещение наполнилось солнечными зайчиками.

Ей не удалось поднять голову, пульсирующая боль не ослабла, а потому спустя несколько минут девушка снова погрузилась в сон.

Она не могла предположить, сколько именно дней или часов прошло до того момента, когда ее череп перестал болеть так, словно его раскалывали. Когда Алиса снова проснулась, за окном бушевала гроза, и сложно было понять время суток из-за стоящего на улице сумрака.

Шум дождя заставил ее напрячься – каждый шорох напоминал чьи-то приближающиеся шаги. Осторожно поднявшись с дивана, она подошла к окну и выглянула из него. Холма, укрытые лесом. На дорогах никого не было, и Алиса облегченно вздохнула. Было просто необходимо выйти из дома и развеяться.

Она направилась в ванную в надежде, что к дому была подсоединена горячая вода. Ей хотелось смыть с себя все прошедшие дни. Открыв кран, девушка обнаружила, что по мере того, как набиралась ванна, по комнате от потоков обжигающей воды растекался пар. Недолго думая, Алиса стянула с себя одежду, не уверенная в том, наденет ли ее еще хоть раз, судя по неутешительному внешнему виду.

Она почти не почувствовала жара, только легкое покалывание в теле, когда погрузилась в ванну целиком. Капли дождя стучали по крыше, издавая звук, напоминающий скрежет, что мешал девушке думать, хоть ей и не хотелось надолго оставаться наедине со своими мыслями.

Закрыв глаза, Алиса расслабилась настолько, насколько это было возможно, и сделала несколько глубоких вдохов, размышляя, сколько дней назад Арон привел ее сюда. Возможно, через пару часов он уже прибудет, чтобы после отправиться к Гекате.

Ей удалось найти полотенце, которым девушка вытерла мокрые волосы, а следом обвила его вокруг своего тела. В доме было темно – на улице все-таки стояла ночь. Кухонные тумбочки практически пустовали, как и остальные места в кухне-гостиной, за исключением небольшой коробки, стоящей в самом дальнем углу и наполненной доверху восковыми свечами, газетами и спичками. Взяв в руки одну из газет, она увидела стоящую на ней дату – январь 1962 года.

«Десятилетней давности», – хмыкнула девушка и положила ее на место.

Она вернулась в спальню, погруженная в неутешительные мысли о том, что этот дом был абсолютно пустым. Однако, кое-что сумело ее удивить. Открыв дверцы большого шкафа, Алиса обнаружила, что там были все ее вещи.

– Какого Гадеса? – негромко выругалась она, доставая с полок свои юбки, джинсы и свитера, и рассматривая аккуратно развешенные рядом платья и комбинезоны.

Чтобы окончательно удостовериться в том, что одежда действительно принадлежала ей, она принесла в комнату несколько самых больших свечей и зажгла, осторожно разместив их на полу.

Дом наполнился теплым мягким светом, не слишком ярким, но оттого еще более приятным. Вещи были ее – теперь Алиса не сомневалась в этом. Арон говорил, что это место – временное убежище, данное ей для отдыха перед следующим посещением обители Гекаты.

– Ты нашла, кому верить, – усмехнулась девушка.

Выбирая, в чем утром пойти осматривать окрестности деревни, она услышала короткий стук в дверь. Покосившись в сторону коридора, она на мгновение задумалась, что это, вероятно, дождь, но звук усилился, вынуждая ее пойти и открыть.

На пороге стоял Арон. Он обыденно убрал руки за спину, немигающим взглядом осмотрев Алису с ног до головы. Ничего не говоря, девушка отошла в сторону и пропустила его внутрь.

– Ты еще не готова, – Алисе показалось, что она услышала в его голосе нотки раздражения.

Поняв, что все ее ответы на данную реплику будут звучать как оправдания, она молча кивнула и закрыла за собой дверь. Волосы были еще влажными, как и полотенце, окутывающее обнаженное тело, но это ничуть не смущало ее.

– Что-ж, собирайся, я подожду, – сказал он низким голосом.

Мужчина остановился в дверях между коридором и спальней, оглядел комнату, стоящие на полу свечи, а затем снова посмотрел на Алису.

– Ты планируешь наблюдать за тем, как я одеваюсь? – насмешливо спросила девушка, хоть и не ощущала веселья.

Ее трясло внутри от одной мысли вновь оказаться в Наосе, стоя перед Гекатой на коленях, но она тщательно скрывала это за язвительной улыбкой. Лицо Арона же было напряженным, а стальной взгляд ни на миг не оторвался от Алисы.

– Ты не вызываешь доверия, – отчеканил Принц, делая шаг в ее сторону, – мне хорошо известна твоя история – девушка, всеми силами избегающая служения Луне.

Он внимательно смотрел ей в глаза, в то время как она выдерживала его взгляд, оставаясь неподвижной.

– Однажды Марии пришлось силой возвращать тебя в круг перед проведением одного ритуала, не так ли? – продолжил он, медленно пронзая ее сталью своего голоса, – кажется, это было только начало твоего служения. Ты неожиданно для всех пропала, решив сесть на первый поезд и уехать в неизвестном направлении. Хорошая была поездка?

– Недолгая, – огрызнулась Алиса, – не забывай, что это было почти двадцать пять лет назад. Я только начала служить. Ты не делал ничего подобного, когда узнал, что всю дальнейшую жизнь будешь связан цепями?

– Вестники Темной Луны могут иметь что угодно: знания, материальные ценности, владеть всеми благами, подчиняясь при этом лишь двум законам: скрываться от людей, держась от них подальше и беспрекословно подчиняться воле своей Богини.

– Ты правда считаешь, что, следуя этим правилам, возможно получить все, чего желаешь?

Арон выпрямился и чуть наклонил голову в бок, окинув Алису холодным, насмешливым взглядом. Он ничего ей не ответил.

– Геката, избирая нас для служения, словно говорит: Вы обретете свободу, если подчинитесь мне, – она горько усмехнулась, – разве это не абсурдно?

Он изучающе смотрел на нее, размышляя. Последовала недолгая пауза. С его лица исчезла прежняя язвительная веселость.

– Одиночество губительно, особенно когда ты умышленно отстраняешься от всех, кто тебя окружает.

Алиса фыркнула и отпрянула от него.

– Составляешь мой психологический портрет?

– Пытаюсь понять причину, по которой она выбрала т е б я.

– И что же приходит тебе на ум?

– Возможно, она жаждет окончательно подавить твою волю. Сломать тебя, заставить добровольно подчиниться и отдать всю себя поклонению.

Она перестала дышать. Он отравлял ее разум своими рассуждениями. Ее грудную клетку сдавило при воспоминании о попытке побега. Вспомнив Харису, она задумалась о том, чем это могло для нее закончиться. Девушке просто повезло вовремя понять, что идти было некуда. Ни одна возникающая в голове идея за все это время не принесла никаких результатов.

Она не могла позволить Богине раздавить ее личность.

– Ты можешь лично спросить у нее, чем она руководствовалась, выбирая меня следующей Принцессой.

После этих слов Алиса подошла к двери в спальню и закрыла ее, чтобы переодеться.

Глава 5

Она толкнула дверь в комнату, и та распахнулась, от легкого порыва ветра задувая несколько свечей. Алиса встретилась взглядом с Ароном, стоя в центре спальни.

Ее облегало платье в пол глубокого синего цвета. Фигуру обтягивала бархатная ткань, скользящая вниз и скрывающая ступни. Вдоль правой ноги до середины бедра шел разрез.

Убранные в высокую прическу волосы открывали взору гладкую спину, а глубокое декольте – очертания ключиц, плечи и грудь. Рукава были длинными, обнажая лишь тонкие запястья.

Ее тело не источало ни страха, ни напряжения, она была расслаблена, словно отдыхающая под лучами солнца кошка. Это платье было абсолютно ее.

Арон же был полностью облачен в темную закрытую одежду, угольно-черные волосы, заплетенные в слегка отросшие дреды, делали его образ еще более мрачным. Кроме того, от него исходила едва уловимая, но все же ощутимая темная энергия.

Он не произнес ни слова, изучая ее в течении минуты, после чего девушка, наконец, нарушила возникшую тишину.

– Я готова, – голос звучал приглушенно. Губы были накрашены темно-красной помадой, создавая ощущение, будто на них ровным слоем запеклась кровь.

Ничего не сказав, мужчина взял Алису за руку, касаясь пальцами перстня, и медленно повернул ее ладонью вверх. Из его уст донесся едва заметный шепот, но девушка смогла различить в нем слово «Наос».

***

На этот раз масштабы обители Гекаты казались еще более грандиозными, вокруг царило сильнейшее напряжение, но удушающий скверный запах уже не вызывал приступов тошноты.

Стук ее каблуков эхом отлетал от массивных стен и становился все громче по мере того, как Алиса приближалась к тронному залу. Арон шел немного позади нее, что отзывалось волнами мурашек на обнаженной спине девушки.

Она остановилась в нескольких метрах от помоста, и поклонилась, повторив движение за мужчиной. Ее лицо приняло отстраненно-спокойное выражение с легкой надменной улыбкой, скрывающей истинный страх.

Когда Алиса вновь подняла глаза на Гекату, она обратила внимание, что могла разглядеть очертания лица Богини сквозь кружевную черную ткань, покрывающую голову и тело. Все было немного иначе – Луна будто обрела более привычный для девушки облик, нежели в предыдущую их встречу, хоть внешне ничего и не изменилось.

До ее сознания доносились слабые вибрации, будто соленые волны, прибивающиеся к берегу, слабый холодный свет просачивался сквозь неведомую пелену, неразличимые чувства вспыхивали в глубине Алисы.

В ее голове словно жила не только она сама, но и чьи-то чужие ощущения отзывались в ней. Богиня Темной Луны обитала внутри нее, и чем ближе девушка подходила к ней, тем сильнее чувствовала эту связь.

Она хотела сделать несколько шагов назад, но за спиной раздался голос Арона.

– Я полагаю, наша новая Принцесса, юная Алиса, не до конца понимает, что ожидает ее в будущем, а неизвестность пугает.

Юная. Алиса повернулась к нему всего на мгновение, но это хватило, чтобы поймать его взгляд. Арон стал Принцем Темной Луны значительно позже Марии, но он не был молод. Она видела это в его глазах. Сколько лет ему было? Ответ оставался загадкой, ведь внешний облик ни о чем не говорил.

– Алиса, избранная мной для служения, – голос Гекаты разнесся по залу, привлекая внимание девушки, – я наблюдала за тобой в течение всего твоего пути. Будучи сначала человеком, а позже – Вестницей, сейчас ты стала той, кому дано ведать о божественных промыслах. Отныне тебе будут открыты завесы тайн, что не дано познать смертным, могущество, приближенное к божественному. Твоя жизнь до становления Принцессой – это только начало. Все самое великое ждет тебя впереди – частичка власти над этим миром.

Арон подошел ближе, сравнявшись с Алисой, и в один миг ей захотелось сжать его руку, но она сдержала себя.

– Существует определенный порядок, – продолжила Луна, сидя на троне и поглаживая одной рукой слепого пса, покоящегося у нее в ногах, – это то, зачем вы здесь. Вы, дети мои, являетесь теми, кто вы есть, дабы поддерживать баланс. Во времена, когда не существовало людей, я внесла порядок в хаос, что царил на Земле. Ваша единственная и главная задача – поддерживать его. Вы – проводники между мной и Вестниками, что помогают сохранять неизменный покой на дарованной вам земле.

– Алиса, – вновь обратилась Богиня к девушке, – обряд над тобой не был завершен. Я думаю, ты чувствуешь это.

Ее голос был холодным и сырым, последние слова, казались, звучали не из уст Гекаты, а изнутри самой Алисы. Горло в одно мгновение стянуло тугой веревкой, жестко впивающейся в кожу, и девушка едва удержала равновесие. Темная энергия, как та, что исходила от Арона, но в разы сильнее, растекалась по венам и пульсировала внутри. Она была словно живой и ощущалась ядом, постепенно распространяющим болезненное ощущение по всему телу.

Ей хотелось закричать, содрать с себя кожу, чтобы выпустить отравляющий кровь яд, но он был глубже ее физического тела, до него невозможно было достать рукой.

«Το σώμα σου, η ψυχή σου, η ζωή σου είναι υπηρεσία και λατρεία»

Эта фраза заполнила голову, поначалу неясная, неразборчивая, но позже все более понятная. Прошло всего несколько секунд, и Алисе удалось понять ее смысл. Неизвестный язык стал для нее родным. Каждое слово, произнесенное в сознании, было сказано ее собственным голосом, и оставалось на кончике языка металлическим привкусом.

«Ваше тело, ваша душа, ваша жизнь – это служение и поклонение»

Сила Гекаты была повсюду – вокруг и внутри девушки, она проникала все дальше, вызывая непреодолимое желание расцарапать собственные запястья, пока новая боль не притупит мучительные ощущения.

Алиса не чувствовала ничего, кроме страха и жгучей холодной энергии, поражающей рассудок. Она окутывала ее всю – от кончиков пальцев до грудной клетки, вызывая приступы тошноты, и поглощала настолько, что девушка начала тонуть.

Реальность обрушилась на нее потоком ледяной воды, захлестывая раненый разум. Она сидела, держа ладони перед собой и неотрывно смотря на них наполненным ужасом взглядом. Ткань платья прилипла к мокрым ногам, на которых красовались темно-алые разводы.

Тусклые огни факелов освещали каменный пол. Алиса сидела на коленях в нескольких метрах от трона Гекаты, по-прежнему ощущая яд внутри себя, но уже находясь в сознании. Слабость окутывала ее, мир плыл перед глазами, мешая сфокусироваться. Ей было так холодно, что она обняла себя руками, но не могла отогнать таящийся в глубине тела лед.

Алисе казалось, что она умерла.

Расплывчатым взглядом она осмотрела темный зал, в котором не было ни окон, ни мебели, только исполинские стены, уходящие в небо, и трон, принадлежащей властительнице луны и ночи. Ей некуда было идти. Отныне она принадлежала Гекате.

Девушка чувствовала это, темная материя окутывала ее, проникала в саму сущность Алисы, лишая даже попытки сделать глубокий вдох. Слезы застилали ей глаза, тело дрожало, но она не шевелилась и не смотрела в глаза Луне.

– Ты призвана служить мне, – голос Богини эхом разнесся по пространству, – теперь ты являешься частью высшего мира, твоя судьба переплетена с судьбой божественной.

– Арон, – продолжила Геката, и Алиса услышала тяжелые шаги позади себя. Он подошел к ней почти вплотную, но не касался, – отныне она твоя верная спутница, а ты ее верный спутник. Для меня вы – единое целое, неотделимы друг от друга. Уважайте друг друга, ибо нет равных вам.

Богиня встала, и все факелы в миг погасли. Полы ее одежды, напоминающие кружевную паутину, раскинулись по полу. Они скрывали очертания божественного тела, создавая необъяснимый, пугающий облик, вокруг которого расстилался густой туман. Она была словно глубокая ночь, и лунный свет, и смерть.

Геката протянула вперед руку, между тонких пальцев была зажата алая роза. Алиса осторожно поднялась, будто ведомая, и приняла ее, на одно мгновение соприкоснувшись с эпицентром божественной тьмы.

«Призраки прошлого покинут тебя отныне»

Из памяти Алисы словно вычеркнули фрагменты воспоминаний, связанных с ее прошлой жизнью, но уже спустя секунду она не смогла вспомнить, какие именно. Роза растаяла в ее ладони, и Богиня поднялась обратно к трону.

Ее губы не шевелились, но Алиса отчетливо услышала доносящиеся до нее фразы.

– Месяц волка окончен. Сейчас вы свободны, дети мои.

Зал поплыл перед глазами девушки, колени подогнулись, но она почувствовала, как ее оторвали от пола, не давая упасть.

Глава 6

В данной главе содержатся сцены, неприемлемые для некоторых читателей

Все тело ломило от вмешательства Богини. Алиса прикоснулась к своей груди и вонзила в нее ногти. Она открыла глаза, стоило миру вокруг нее немного проясниться, и поняла, что лежит на спине. Вокруг было тихо.

Ей было смертельно холодно, и она никак не могла согреться.

– Алиса, – девушка вздрогнула, услышав мужской голос, и повернула голову к его источнику.

Арон стоял в нескольких метрах от нее в полумраке, и его янтарные глаза слегка блеснули, когда их взгляды пересеклись.

Они находились в их убежище в Милдейле. Было пасмурно. Ветер за окном выл запугивающе, надрывно, заглушая звуки непрекращающегося дождя. Пахло сыростью и оплавленным воском.

– Сколько я спала?

Вместо ответа он зажег несколько свечей и поставил одну из них на подлокотник дивана рядом с Алисой. Девушка машинально потянула пальцы к огню, но не почувствовала тепла.

Она ощущала внутри такой холод, будто ее окунули в ледяную воду, а после бросили под устрашающими порывами ветра, и не было ничего, что могло бы ее согреть.

Оторвавшись взглядом от тусклого, размеренного пламени, Алиса осмотрела себя, замечая темные пятна на одежде. Задрав подол платья и оголив бедра, она обнаружила, что кожа на них была в крови и выглядела так, будто ее до мяса расцарапали, а следом аккуратно залечили. Сейчас здесь покоились едва заметные шрамы.

Внезапно до уха девушки донесся тихий звук, напоминающий шипение.

– Арон.

– Да?

Она резко дернулась, ощутив, как что-то внутри ее ноги зашевелилось. Алисе показалось, что под кожей у нее проползло несколько небольших змей, обвивая лодыжку.

– Они во мне, – девушка едва слышно ахнула, чувствуя, как холодные чешуйки скользили внутри нее, поднимаясь вверх к бедру.

Отвращение подступило к горлу, тело забилось мелкой дрожью. Алиса потянулась к своей ноге, вонзаясь в нее ногтями, – заструилась багряная кровь, крупными каплями опадая на деревянный пол.

Арон сощурился и сделал шаг к ней, схватив за руку.

– Прекрати.

– Они ползут внутри меня, – она снова дернулась, отпрянув от мужчины, и с ужасом посмотрела на свою обнаженную ногу.

– Это висцеральные галлюцинации5. Последствия влияния Гекаты.

Алиса непонимающе подняла на него глаза, и Арон протянул ей прозрачную склянку с отваром неизвестных трав мутного цвета.

– Выпей это.

– Что это?

– То, что поможет тебе быстрее прийти в нормальное состояние, – ровно ответил мужчина, добавив, – пей.

Она внимательно рассмотрела содержимое, и, неохотно откупорив крышку, принюхалась: пахло можжевельником, гвоздикой и еще множеством ингредиентов, которые Алиса не могла опознать.

Ей с трудом удавалось бороться с очередным приступом тошноты и желанием располосовать свою ногу, чтобы выпустить змей наружу.

– Ты увлекаешься травничеством? – девушка подняла одну бровь вверх, заставляя себя отвлечься и осторожно проглатывая незнакомый отвар.

По крайней мере, она была уверена, что он не смог бы ее отравить.

– Я много чем увлекаюсь, – он наблюдал за ней с нечитаемым выражением лица, и убрал руки за спину.

Боль вместе с обжигающим холодом постепенно начали ослабевать, и весь мир прояснился у нее перед глазами. В груди образовалась пустота, руки перестали дрожать, а змеи, медленно и мучительно ползающие внутри, растворились под кожей, будто призраки, лишенные материальной оболочки.

Теперь Алиса могла думать. Она заметила, что смотрела на Арона снизу вверх, а потому села на край дивана. Внутри нее практически не осталось никаких чувств – ни страха, ни злости.

– С тобой было также? Когда тебя избрали Принцем Темной Луны.

– Да, – произнес он отрывисто спустя несколько секунд молчания.

Мужчина продолжал возвышаться над ней, отчего Алиса чувствовала себя некомфортно, но ей все еще не хватало сил, чтобы встать. Она не помнила, чтобы когда-нибудь испытывала подобную слабость.

– Как долго это будет продолжаться?

– Какое-то время, после чего эмоции вернутся, но твое тело станет невосприимчиво ни к никаким воздействиям из вне. Ничто не сможет тебе навредить, пока так не решит сама Богиня.

Алиса посмотрела на пустую склянку в своей руке и положила ее рядом с собой.

– Откуда она у тебя?

– Я принес ее, пока ты спала.

Она больше ничего не сказала. Девушке становилось легче, напиток действовал и чувство облегчения накрыло тело, позволяя расслабиться. Алиса откинулась на спинку дивана и закрыла глаза.

– Такое чувство, что я умерла, – ее голос нарушил тишину и привлек внимание Арона.

Он задержал на ней взгляд, после чего коротко кивнул.

– Это пройдет. Твоему телу потребуется время, чтобы привыкнуть к изменениям, вызванным концентрацией силы Богини. Больше, чем в прошлый раз.

– Откуда во мне были эти змеи?

– Сущность Гекаты, пытающаяся слиться с твоей, породила подобные иллюзии.

Алиса вздохнула, вспоминая и анализируя в голове ее пребывание в Наосе. Кое-что, кажущееся неважным, вспыхнуло у нее в памяти. Девушка повернулась к Арону, что отошел в другой конец комнаты, и смотрела на него в течение нескольких мгновений, прежде чем заговорить снова.

– Что значит «месяц волка»?

Ей показалось, что он удивился услышанному вопросу. В глазах мужчины промелькнуло множество эмоций сразу, он прищурился, но уже спустя секунду его лицо приняло привычное спокойствие.

– Месяцем волка называют поимку и казнь Вестника в Доме Луны, когда предателя растерзывают волки. Его окончание значит, что теперь долгое время в Доме Луны не будет проливаться кровь. Это отнимает очень много энергии Гекаты.

Под воздействием неизвестного отвара Алиса могла как сосредоточиться на чем угодно, так и полностью от всего отрешиться. Став Принцессой Темной Луны, она погрязла в собственных переживаниях, не видя ничего вокруг себя.

Все эти дни Арон показывал ей маску, скрывающую его истинную сущность, и она не могла понять, каким он был на самом деле. Сейчас он все также смотрел на нее с закрытым выражением лица, но глаза блестели в темноте. Волосы мужчины горели от причудливо играющего с пространством пламени свечи, пробуждая в памяти пожар, разразившийся в лесу в ту ночь.

Алиса пообещала себе попросту никогда больше не вспоминать об этом травмирующем событии, думать только о своем будущем, о том, что ждет ее в новом обличии, но теперь внутри нее зияла пропасть, не наполненная никакими эмоциями. Напиток, данный ей, притуплял волнение, позволяя анализировать поведение Арона.

Он был раздавлен. Теперь она видела это в его крепко сжатых ладонях, убранных за спину, напряженных губах и бледной, будто серой коже. Она не сводила с него глаз, и его черты напряглись, когда он это заметил.

Взгляд Арона стал жестким. Он сделал шаг в сторону, остановился возле шкафа и, распахнув его, достал оттуда бутылку с золотисто-янтарным, практически бронзовым бренди. На стекле красовался плохо различимый пейзаж, впереди которого было выведено «Korbel»6.

Откупорив крышку, он сделал пару больших глотков, после чего вытащил из шкафа еще несколько чистых тряпок и подошел к Алисе.

В ее груди что-то вспыхнуло, когда Арон опустился перед ней на колени, но тут же погасло, сдержанное отваром. Она снова посмотрела на мужчину, который без тени эмоции намочил одну из тряпок алкоголем и приложил ее к ране на ноге. В нос ударил запах спирта.

– Зачем ты это делаешь? – слабая дрожь пробежала по спине девушки.

Алиса не чувствовала удивления от поступка Арона, но подумала о том, что не понимает его мотивов.

– Я обязан. Ты не способна сейчас позаботиться о себе сама, – Арон усмехнулся, но его голос дрогнул.

Он продолжал протирать ее кожу, испачканную в крови, и в смешении с алкоголем она ощутила, что мужчина пах дымом и хвоей, кроме того, от него исходил морозный холод, словно промерзшая до дна река.

– Она верила, что действительно сможет стать Принцессой, – начала Алиса.

Арон пристально посмотрел на нее, чуть сжав ее бедро своими пальцами. Она пыталась понять мысли мужчины, внимательно всматриваясь в его зрачки.

– Хариса пострадала потому, что была зачинщицей восстания против Гекаты в своем круге. Там нарастали волнения, и она хотела разжечь бунт. Богине пришлось вмешаться.

– Чем же Вестники были недовольны?

– Однажды ты увидишь.

Она была уверена, что ей потребуется время обдумать новую информацию. Обвязав тряпку вокруг ее бедра, Арон встал и выпрямился.

– В течение нескольких дней ты все еще будешь способна причинить себе вред, но все же не советую делать с собой что-нибудь.

Алиса согласно кивнула, переводя взгляд на свою перевязанную ногу.

– У тебя есть сигарета?

Кивнув, он протянул ей табачную скрутку из кармана пиджака. Мельком девушка смогла заметить небольшую связку из костей и выцветших перьев, висящую у него на поясе на серебряной цепочке.

– Спасибо, – она зажгла ее от свечи и поднесла к губам.

– Что-ж, – протянул Арон, поворачиваясь в сторону выхода, – действие отвара будет длиться несколько часов, после чего тебе придется привыкнуть к изменениям в своем теле. Это чем-то похоже на обряд восшествия Вестников, но влияние Луны будет во много раз сильнее.

Он сделал паузу, после чего добавил:

– Я должен уйти. У тебя будет много времени прийти в себя, отдыхай.

Не дав ей возможности остановить его, мужчина направился к выходу из дома, и девушка услышала, как захлопнулась входная дверь.

Оставшись наедине с собой, одной рукой она сняла заколку с волос, позволив влажным, слегка вьющимся прядям упасть ей на грудь и спину, и легла на диван. Алиса не понимала, что ждало ее впереди, и эта неопределенность не давала ей возможности успокоиться, но делать все равно было нечего. Влияние Богини ощущалось даже сквозь пелену от отвара, хоть и было слабым, словно сердечный пульс.

Глава 7

Февраль подходил к концу.

Несколько недель ее тело окутывал пронзительный холод, кости ломило, а голова раскалывалась от видений, то ярких, вспыхивающих четкими кадрами, то совсем неясных, бесформенных и лишенных цвета.

Алиса мучилась от боли, пожираемая проникающей в нее силой, и одновременно ощущала разгорающийся огонь внутри себя. Она видела сны, переплетающие в себе светлые, ясные видения, в которых ветвились цветущие рощи, золотой свет солнца пробивался сквозь многовековые деревья, и чудовищные кошмары, наполненные мрачными болотами и холодным пристальным взглядом Луны.

Память девушки отныне хранила множество образов из самых разных времен – густых, заснеженных лесов, бушующих морских волн, жарких пустынь, зеленых садов и живущих среди всех этих пейзажей рыжеволосых созданий в самых разных одеждах, призванных хранить тайны богов и беречь их знания, используя те во благо всех людей.

Бесконечные сны сменялись один за другим, как рушились и создавались вновь древние цивилизации, как возводились государства на осколках старых империй, как умирали и возрождались законы и религии.

Перед ее глазами вели на костер казнить тысячи смертных женщин, пострадавших от разошедшихся по Старому свету историй о рыжеволосых девах, что крадут детей и домашний скот, принося их в жертву дьяволу. Никто не мог поймать, а тем более предать огню Вестниц Темной Луны, и ловили тех, кто был на них похож. Она слышала их отчаянные крики, разносившиеся по просторам старых земель, будто на себе чувствовала жар огня, от которого таяла кожа.

Очнувшись в холодном поту, Алиса попыталась отпрянуть от полыхающего костра, протягивая вперед руки до тех пор, пока мор не рассеялся.

– Боги… – ее собственный шепот позволил полностью прийти в себя, но глаза были полны слез.

Она закрыла лицо руками, прежде чем успела заметить легкие, практически сразу же затянувшиеся ожоги на своих ладонях. Запах костра еще какое-то время витал в воздухе, но вскоре рассеялся.

За окном постепенно угасало солнце, шелестели ветви деревьев и слышались падающие с крыш домов на землю капли прошедшего дождя. Природа встречала наступление весны.

Алиса почти не видела Арона с тех пор, когда они в последний раз представали перед Гекатой, и за все это время еще ни разу не выходила из дома.

Ей хотелось прогуляться по окрестностям, но не улучшающееся самочувствие все время мешало.

Игнорируя дрожащие конечности, девушка подошла к окну и выглянула из него – вдалеке, за холмами, медленно садилось солнце. Приближающийся закат был идеальным временем, как считала Алиса, чтобы насладиться природой Англии и попасть на глаза как можно меньшему количеству человек. Хотя она сомневалась, что здесь жило много людей.

Она планировала бесцельно бродить по окраине деревни, пытаясь прийти в себя после бессонных дней и ночей, когда внутри девушки сгущалась тьма, едва не лишив ее рассудка.

Надев на себя рубашку и облегающие брюки, Алиса дернула ручку входной двери, проверяя, не заперта ли она. Дверь поддалась, распахнувшись и впуская в дом влажный воздух.

Мокрая после дождя английская земля пахла вереском и можжевельником, ветер приносил с холмов ароматы пробуждающейся после зимы почвы.

Время текло невероятно быстро – казалось, только что она, будучи Вестницей, оказалась заперта в Доме Луны и в какой-то момент уже потеряла надежду выбраться оттуда, и вот, на улице уже веяло мартом, а Алиса стала Принцессой.

Она чувствовала, как на ее тело и разум влияли изменения, связанные с обращением, но особой власти или величия по сравнению с прошлым девушка не ощущала.

Времена, в которых Алиса никогда не жила, эхом отзывались в ней и вызывали некую тоску, словно от ностальгии. В памяти всплывало прошлое, что ей самой не удалось застать, но одинокая луна, тускло сияющая в ночном безоблачном небе, – она помнила все, и передала свои воспоминания новой Принцессе.

Ясное небо разливалось малиново-алыми красками, ветер гнал облака вслед за уходящим солнцем, поспешно скрывающимся за горизонтом. Здесь, в Милдейле, вечера были тихими и спокойными, – их проводили дома, в окружении членов семьи.

И только Алиса решила встретить наступающую ночь наедине с лесами и пустошами.

Тропа вела ее к концу деревни, за которой с обеих сторон расстилались холмы. Влажная трава прогнулась под ногами Алисы, стоило ей сойти с дорожки. Прошедший дождь размыл землю, и девушка остановилась, неуверенная в том, что хочет идти дальше.

Ветер сбивал с ног, разносился по склонам холмов, пока она наблюдала, как солнце таяло в темноте.

Над головой постепенно вырисовывались вкрапления звезд, серп луны величественно вознесся над землей. Каждую ночь Геката восседала на своем троне, наблюдая за миром людским.

Неизменность бытия в его порядке, в существующем балансе, который должен оставаться вечным, – так Богиня сказала ей и Принцу.

Алиса крутила на пальце перстень, надетый на нее Марией, и думала о том, что не спросила у Арона, как он работает. Он оставил ее здесь без каких-либо оговорок, не говоря, когда вернется и что ей делать после того, как она придет в себя.

Девушка видела, что он вытягивал вперед руку, проворачивал запястье и произносил что-то шепотом, после чего кольцо переносило их в нужное место.

Ей хотелось повторить это, но что-то внутри мешало. Алиса внезапно осознала, что понятия не имеет, куда идти. У нее не было дома. Будучи человеком, она жила с родителями, что были давно похоронены, а став Вестницей, металась между родной страной и временными прибежищами возле круга.

Луна избрала Алису, когда той было двадцать пять. Спустя три года после окончания Второй мировой, спустя пять лет после смерти ее отца, и спустя год после… девушка не была способна вспомнить.

Нахмурившись, она сжала перстень в руке и подняла глаза к небу. Было что-то, что она упускала, что-то очень важное, из-за чего Алиса яростно не хотела становиться Вестницей, мечтала вернуться к человеческой жизни, несколько раз сбегала, но была возвращена силой. Мария обращалась к ней как к самой мятежной и печальной Вестнице их круга.

Теперь воспоминание будто бы растворилось у нее в голове.

Ей не удавалось понять, когда именно это случилось. Возможно, после обращения, когда ее сознание ломалось от потоков новой информации, до сих пор усвоенной не до конца.

Она попыталась вспомнить свой дом. Он находился на севере Белостока, ничем не отличающийся от соседских – сделанное из кирпича побеленное здание с оранжевой крышей и двором, заросшим низкой травой и с парой деревьев. Почти сразу после начала войны они хотели оставить его со всеми вещами и броситься в бега, но отец отказался, борясь до самого конца, пока его случайно не застрелили, попав в печень шальной пулей.

Алиса отогнала эти воспоминания, жалея, что не попросила у Арона больше сигарет.

Ветер толкнул ее в спину, заставив снова обратить внимание на украшающий палец серебряный перстень. Закрыв глаза, девушка протянула вперед руку, повернула ладонь к небу и прошептала: «Туда, где сейчас Арон».

Все пространство вокруг исказилось, и девушка почувствовала, как вода заполнила легкие. Она попыталась схватиться за что-нибудь, но вокруг не было ничего, кроме мутной подводной глади.

Паника охватила Алису, тело отказывалось слушаться и тянуло ее на дно. Грудь сжималась в безуспешных попытках вытолкнуть из себя жидкость, она не могла даже закричать.

Глубокое озеро поглощало ее, находящуюся будто во сне, не предпринимающую никаких попыток выбраться из холодной темноты. Арон говорил, что она не сможет умереть, а значит, навсегда останется под покровами вод, запертая во тьме.

Алиса никогда не была так глубоко. Она не умела плавать. Нелепые попытки двигать конечностям лишь вызывали волны, мешая сконцентрировать зрение в непроглядной тьме. Что-то скользкое на мгновение коснулось ее руки, девушка отдернула ее, поморщившись.

Чьи-то руки обхватили тело, потянув за собой и вытаскивая из озера. Сомкнув ладони вокруг талии, кто-то уложил девушку на влажную землю, укрытую тонким слоем сухой травы.

Звук ее дыхания прорезал тишину, тошнота накрыла горло, она наклонилась на бок и закашлялась, вода выплеснулась у нее изо рта, в то время как тело неистово затряслось. Потребовалось несколько минут, чтобы содержимое легких полностью вышло, все это время чужие запястья продолжали крепло держать ее.

Осознание произошедшего захлестнуло Алису, когда она услышала свой собственный сдавленный стон. Перевернувшись обратно на спину, девушка замерла. Она увидела перед собой очертания лица мужчины, чьи длинные волосы упали ей на плечи. Он сидел, наклонившись над ней. Его лицо было бледным, а взгляд – ледяным.

– Что ты здесь делаешь? – тихо прорычал Арон.

Ей не удавалось видеть его черт, перед глазами все расплывалось, и только звезды ярко сияли в небе над их головами, далекие и холодные.

Глава 8

Флешбек 1

Ты нож, который я вонзаю в себя.

Франц Кафка «Письма к Милене»

Год назад

Луизианский февраль встречал мужчину лучами ослепительного солнца. Он неспешно брел в сторону главной площади, не обращая внимания на людей, занятых ее украшением. Центр города был наполнен жителями.

Повсюду висели фонари, деревья и здания украшали гирлянды, а из каждого магазинчика доносились негромкие мелодии, что, смешиваясь с голосами, создавало дивное звучание праздника.

Марди Гра.

Это слово вынуждало каждую душу в Новом Орлеане трепетать от одной лишь мысли о надвигающейся ночи. На улице стояло раннее утро, но это не мешало местным жителям разносить по улицам аромат алкоголя. Они явно наслаждались надвигающимся праздником еще до его начала, не отдавая себе отчета в дальнейших действиях, зажимаясь в углах и оголяясь до практически непозволительного предела.

В душе Арона подобные мероприятия отзывались раздражением, которое он, впрочем, предпочитал скрывать, дабы не походить на окружающих его сейчас людей, что не стеснялись публичных проявлений своих чувств.

Это были люди нового времени, свободные, далекие от предрассудков и предубеждений, и вместе с тем беспечные. Мужчина не испытывал сочувствия к тем, кто страдал из-за собственной глупости, его даже в какой-то мере забавляло их неосторожное поведение. Никогда не знаешь, кто может скрываться в темном переулке, поджидая очередную жертву.

Ступая по вымощенной тротуарной плиткой дорожке, Арон обдумывал план, как в такую сверкающую ночь незаметно избавиться от Вестницы, что вряд ли позволила бы просто себя поймать.

Она предала свою Богиню.

Она умна и хорошо скрывается, и я хочу, чтобы ты нашел ее и расположил к себе, вошел к ней в доверие, склонил на мою сторону. Если тебе это не удастся – убей ее. Но прежде я хочу, чтобы ты попытался.

Хариса хитра, она с легкостью заговорит любому зубы. Она важна для меня, незаменима в проведении обрядов. Благодаря ей круг в Луизиане стал одним из сильнейших, источником моей энергии все те годы, что она являлась его частью.

Она распространяет яд среди других моих детей. Останови ее.

Идя по улице, Арон прокручивал в голове слова Гекаты снова и снова. Богиня всегда говорила Принцу, что хочет любой ценой сохранить жизнь каждому своему дитя, но, отправляя его по следам предателей, на самом деле жаждала их смерти.

Хариса, очевидно, представляла опасность, ведь Луна была готова открыть месяц волка и заманить ее в Дом Луны, чтобы убить самым тяжелым и жестоким способом.

К его удивлению, на вопрос о ее местоположении Богиня указала родной город Арона. Она привела его к дверям закрытого магазина, находящегося в отдалении от центра города.

Он дернул ручку двери, и та поддалась, сопровождаемая переливистым звоном колокольчиков.

Помещение было захламлено пыльными ящиками и стеллажами, полными неувядающих цветов, камней и книг. Свет вместе со свежим воздухом проникал из нескольких окон, закрытых легко покачивающимся тюлем.

Возле стола, что прежде, вероятно, являлся стойкой для продавца, он услышал шелест книжных страниц, после чего оттуда выглянула незнакомая девушка. Посмотрев на стоящего в дверном проеме мужчину, она замерла, но, к удивлению, была спокойна.

Арон неспешно направился к прилавку, параллельно обводя взглядом магазин. Остановившись на расстоянии нескольких метров от Вестницы, он приковал к ней свой взгляд. Она была приятной на вид молодой девушкой со смуглой, под стать местным жителям, кожей, зелеными глазами, пышными губами и сильно вьющимися рыжими волосами.

На ней была длинная темная рубашка, расстегнутая до глубокого декольте и открывающая взору татуировку на шее с алхимическими символами Луны и Венеры. Она неотрывно смотрела на мужчину, зажав в руках книгу. Ее плечи напряглись после нескольких минут молчания.

Арон хотел было спросить, не ошибся ли он, но она заговорила первая.

– Я знаю, кто вы, – в ее голосе прозвучал испанский акцент, хотя речь звучала на английском, – я ждала вас.

Сказанное девушкой застало его врасплох. Он выпрямился и убрал руки за спину, черты его лица преобразились, напускное спокойствие сменилось чем-то более холодным и угрожающим. Добыча не могла так легко выскользнуть у него из рук.

– Хариса, я полагаю, – он слегка сощурился, продолжая изучающе смотреть на нее.

Она отложила в сторону книгу и подошла ближе, облокотившись о стойку.

– Все верно. А вы – Арон.

– Так и есть. Планировали сегодня посетить парад и слиться с толпой? – мужчине потребовалась всего секунда, чтобы осознать, что он заговорил по-испански. Это вызвало легкое недоумение на лице собеседницы, но оно тут же сменилось улыбкой.

Разумеется, он не ожидал от нее честности. Возможно то, что Арон сразу раскрыл свои карты, было ему даже на руку – он мог играть с ее эмоциями, запугивая, или же наоборот, располагая к себе.

Его взгляд был холоден, а губы изогнулись в жесткой улыбке.

– Раз уж ты знала, что я буду здесь, но не ушла, значит, оно того не стоит, не так ли? Ты давно живешь в этом городе, являешься членом могущественного круга. Я бы не хотел, чтобы ты в один момент все потеряла. Ты ведь умная девушка.

Он всматривался в ее глаза, пытаясь понять, как этой молодой Вестнице удавалось столько времени скрываться в тени, оставив Гекате одни лишь догадки и предположения касательно ее деятельности вне служения. Она нарушала законы Богини, оставаясь при этом непричастной. Ее было практически не в чем обвинить, и при этом она являлась главным инициатором всех вспыхивающих в кругу волнений и недовольств.

– Вы так красиво мне угрожаете, что я даже сейчас начну смущаться, – легкий смешок слетел с губ девушки, после чего она осторожно их облизнула.

От нее не веяло страхом, скорее сосредоточенностью, и даже возникшее в начале напряжение сошло на нет, уступив место невозмутимости. Хариса выглядела расслабленной, но было видно, что ей не хотелось продолжать этот разговор.

Арон был почти уверен, что каждый ее жест стоил его внимания, ведь она уходила от ответов, но должна была чувствовать висящее над своей головой острие меча.

– Как же ты узнала, что я приду?

– Духи лоа сказали мне, – девушка пожала плечами, по-видимому, решив не скрывать правды, – они оберегают меня.

– Оберегают тебя от твоей Богини? – на мгновение он ухмыльнулся, прежде чем его лицо приняло прежнее выражение.

Хариса взглянула на него с опаской и промолчала. Постепенно улыбка сошла с ее губ, взгляд стал подозрительным.

– Принц, вы в чем-то меня обвиняете?

В жизни Арона терпение играло огромное значение. В его распоряжении было столько угодно времени, а потому он привык действовать неспешно, искусно завлекать жертву в выставленные им ловушки, заставляя их думать, что они сами выбрали этот путь.

Мужчина пытался считать мысли девушки, она казалась растерянной и пыталась запутать его, но не выглядела напуганной. Он прекрасно понимал, на какой ноте следовало закончить нынешний разговор, а потому сделал несколько шагов в сторону входной двери и, прежде чем выйти, сказал:

– Увидимся на празднике, Хариса.

Глава 9

Флешбек 2

Новый Орлеан утопал в красках. Центральная площадь, именуемая Французским кварталом, украшенная цветами и яркими огнями, собирала шествия толпы жителей города, что с восторгом и предвкушением ожидали незабываемое шоу.

На них были костюмы, слишком легкие для февральских ночей, но грудь горела от выпитого спиртного, не давая замерзнуть. Отовсюду лилось пение, возвращая мужчину в те времена, когда он сам был частью этого города. Столь далекие воспоминания практически растворились в памяти и отзывались странной тревогой. Ему никогда не нравились шумные мероприятия, чаще всего они заканчивались многочисленными обращениями в полицию, найденными телами и разбитыми лицами.

Такими были традиции этого места. Таким был Марди Гра.

Кто знал – не суждено ли празднику в очередной раз обратиться в кошмар?

Последний раз, когда он посещал Луизиану в это время года, на штат обрушился ураган «Бетси», в Новом Орлеане погибло множество семей, их дома были разрушены, и немало человек попросту пропали без вести. Среди них была одна девушка, что до сих пор осталась здесь, служить Гекате, хоть ее имя и оказалось выгравировано в склепе на кладбище Сент-Луис.

Хариса Ларосса

Принятая в объятия Бога

***

Арон зашел в бар, забитый людьми, и выпил несколько стаканов виски прежде, чем направиться в сторону площади, желая отогнать раздражение и отвлечься от мрачных мыслей. Он преследовал здесь единственную цель, а потому собирался как можно быстрее со всем покончить и, наконец, покинуть это место.

По воле судьбы он оказался в самой гуще событий – сначала мужчина планировал наблюдать за всем со стороны, выследить девушку, когда та решит только появиться на празднике, но стоило рыжим кудрям мелькнуть среди пестрых фонарей, как она уже слилась с толпой. Он последовал за ней.

Полностью вовлеченный в попытки добраться до нее, взять за руку, привлечь к себе внимание, Арон совершенно не замечал праздничного шума вокруг. Все искрилось и сияло, в ночном небе то и дело был слышен взрыв очередного фейерверка, рассыпающегося разноцветными блестками, словно звездами.

Кое-где выкрикивали имена предстоящих короля и королевы Марди Гра, но они быстро растворялись в общем гуле и сливались с музыкой, звучащей будто сразу отовсюду.

– Ну же, где ты? – его собственный голос растворился в крике толпы.

Мужчина несдержанно толкал в плечи людей, стоящих вокруг него и, пройдя несколько метров, все же поймал взглядом Харису.

Она шла впереди него, ее яркое платье сливалось с красками фестиваля. Он терял ее в толпе, снова и снова, а когда находил, их взгляды на мгновение пересекались. Хариса смеялась, смотря на него и вновь растворялась среди людей.

Двигаясь мягко и плавно, она продвигалась все глубже в толпу, словно кинжал, проникающий в тело жертвы. Она дразнила его, и он поддавался, следуя за ней дальше и дальше.

Хариса медленно манила мужчину к краю улицы, будто зверек, желающий быть пойманным. Он неотрывно следил за ней, чувствуя слабое головокружение от выпивки, шума и мелькающих повсюду праздничных фонарей.

Наконец, Арону удалось дотянуться до ее руки. Она остановилась, посмотрев ему в глаза. Свет чарующих огней разливался отовсюду и освещал ее волосы и кожу. Его взгляд изучающе скользнул по ней, вдоль тела, укрытого легким платьем, и в этот момент Хариса ускользнула от него вновь.

Она заманивала его все ближе к домам, пока в один момент не повернула в один из узких неосвещенных переулков. Стоило ей сделать всего шаг в темноту, как мужчина уже оказался рядом с ней. Он приближался к ней до тех пор, пока девушка не почувствовала спиной каменную стену.

Оба молчали. Арон всматривался в черты ее лица и думал убить прямо здесь, – все равно в этих подворотнях в ночь праздника не покажется ни единой живой души. Ему хотелось провести по ее шее тонким лезвием складного ножа и бросить к псам Гекаты без объяснений, но он не мог позволить временному помутнению своего рассудка нарушить приказ.

Задача, поставленная Богиней, была иной. Ему предстояло выстроить грамотную стратегию, чтобы убедить Харису рассказать обо всем, что творится в ее круге. Он должен был заставить ее сознаться, прежде чем предавать суду.

      Он заметил, что беглым взглядом она осмотрела его внешний вид – черная льняная рубашка с закатанными рукавами очерчивала силуэт его тела. Лицо мужчины наполовину закрывали длинные угольные волосы.

Вместо того, чтобы совершить задуманное, Арон приблизился к девушке до предельного минимума и положил ладонь ей на горло, но не сжимая.

– Попалась, кошечка.

Его голос был неторопливым, сдержанным.

Хариса улыбнулась, оставаясь неподвижно прижатой к стене. Она смотрела прямо в глаза мужчине, не прикасаясь к нему.

– Вы всегда так мрачно одеты?

Он ощутил запах алкоголя в ее дыхании и усмехнулся.

– Для меня это не имеет значения. Тело – всего лишь сосуд для подлинного естества.

– Будьте уверены, что я бы вас переубедила.

В царящем вокруг полумраке она источала дурманящую рассудок необузданность, что представляла собой полную противоположность расчетливой мужской сдержанности. Он будто чувствовал, как ее кожа полыхала от огня, постепенно растапливая его лед.

В воздухе застыл запах разврата, сочащегося в эту ночь отовсюду, но даже в состоянии опьянения Арон был способен держать себя в руках.

– Твои домашние духи сказали тебе, зачем я здесь?

– Они показывают мне то, что считают важным, но мало что объясняют. Я надеялась, что вы сами расскажите.

– И тебе совсем не страшно?

Приглушенный голос прозвучал совсем близко от ее лица, стальные пальцы впились в шею, слегка надавливая, и лишали возможности двигаться. Свободная ладонь легла на талию Харисы, вызывая волну мурашек на девичьем теле.

– Убить вы меня не можете.

Раскаты фейерверков осветили подворотню, прорисовывая черты ее лица и позволяя мужчине заметить расслабленный, манящий взгляд Харисы. В ее глазах отражались мелькающие огни.

Он оставался спокойным, и при этом едва сдерживался, чтобы не очертить рукой линию вдоль ее бедра, забираясь под ткань платья. Она была в его плену, добыча, так быстро попавшая в лапы к охотнику.

– Уверена? – взгляд Арона стал темным.

Неровными линиями он прорисовывал узоры на шее Харисы, ощущая нарастающую внутри нее страсть, что могла сбить с ног. От него веяло опасностью, которую девушка как будто бы не замечала, или не хотела замечать.

Сделав глубокий вдох, полный манящего запаха спирта, он резко отстранился от нее и убрал руки. Арон продолжал смотреть ей в глаза, притом выражение его лица стало непроницаемым.

– Меня привела сюда судьба.

Не дав ей ответить, он исчез в темноте.

Глава 10

Флешбек 3

Он наблюдал за ней в течение нескольких месяцев, держась на расстоянии. Арон считал, что в ту ночь он повел себя беспечно, влекомый эмоциями, проявившимися от выпитого алкоголя. Ему не доставляла удовольствия ни шумная толпа, ни громкая музыка, и раздражение копилось в нем во время праздника, затягиваясь тугим жгутом до тех пор, пока не стало готово вырваться наружу.

Но он смог сдержать себя, подавить ломящее желание закончить со всем как можно скорее.

Ему некуда было спешить.

Раз в несколько недель мужчина следил, не сбежала ли Хариса из города и проверял места, которые она чаще всего посещала.

На улице стоял конец апреля, воздух вибрировал от жара солнца, люди все больше времени проводили вне дома, и Вестники в том числе.

Вестники этого круга не привлекали внимания среди местных жителей – те привыкли, что их город с давних времен покрывала дымка неизвестности, и без особого интереса смотрели на все, что туристы могли бы назвать «экзотическим». Культура Луизианы была полна необъяснимого, и служители Луны гармонично вписывались в нее.

Хариса и еще несколько членов круга обитали в закрытом магазине, преобразовав весь второй этаж здания под жилые помещения. Арон был там несколько раз, досконально изучая содержимое множества банок и мешочков, разложенных повсюду. Они были наполнены сухими травами, костями, ракушками и даже сожженными страницами, изучить текст которых оказывалось невозможным.

Вместо дверей комнаты были огорожены плотными шторами из деревянных бусин, создающими потрескивание при прикосновении к ним. Мужчина старался не оставлять следов, тщательно подбирал время, когда магазин пустовал, и рассматривал все, что мог, и что казалось ему подозрительным.

Не было ничего, стоящего его внимания. Кроме пылящихся на полках сувениров и книг в потертых обложках он не нашел ни единого предмета, хоть отдаленно намекающего на сомнительную деятельность Вестников этого круга.

Половица в коридоре скрипнула, когда Арон зашел в одну из спален. Он уже был здесь несколько раз, пролистывал пустые блокноты и искал подсказки на одежде, но тщетно. Солнечные лучи просачивались в комнату сквозь шторы, что слегка колыхались от теплого весеннего ветра. Он приносил едва уловимые звуки музыки, смех и успевший стать ему знакомым женский голос.

Арон вышел на улицу и направился к источнику звуков. Аккорды инструментов становились все громче по мере того, как мужчина двигался к главной площади города. Пение и восторженные крики разносились по воздуху, рождая внутри любопытство, сопровождаемое тревожащим предчувствием.

Еще один шаг – и он остановился, неотрывно смотря на девушку, собравшую вокруг себя толпу восхищенных жителей. Хариса танцевала посреди площади, привлекая все большее внимание прохожих. Ее длинная кружевная юбка, украшенная ярким орнаментом, блестела на солнце и скрывала босые ноги.

Она двигалась плавно, и в то же время быстро, бедра шевелились в такт музыки, руки переплетались между собой, напоминая порхание крыльев бабочек. Девушка вырисовывала волны подолом юбки, кружилась вокруг людей, смеясь и подбадривая их.

Заметив стоящего неподалеку Арона, она бросила на него мимолетный взгляд и улыбнулась, но продолжила танцевать.

– Más alto7, – крикнула Хариса, поднимая вверх руки и возбуждая тем самым толпу, – más alto!

Он продолжал смотреть на нее с раздражением, граничащим с яростью. Арон не мог поверить, что эта Вестница танцевала на площади одна, привлекая к себе внимание всех проходящих вокруг жителей и туристов. Он прожигал ее взглядом, медленно приближаясь к девушке и попутно обдумывая, как бы закончить это представление, не вызывая еще большей шумихи.

Наконец, когда Арон оказался совсем близко, его рука соприкоснулась с ее, и Хариса остановилась, поймав его взгляд. Ее глаза горели, а улыбка не сходила с губ. Спустя мгновение она захотела отстраниться от него, но он не позволил. Подойдя почти вплотную, мужчина сжал запястье девушки, медленно вырывая ее из толпы.

– Что это значит? – веселье сменилось недопониманием в глазах Харисы.

– Я забираю тебя, – он обвил ладонь вокруг ее талии и поднял на руки.

Отовсюду послышались восхищенные возгласы и заливистый смех, люди бросали им вслед неразборчивые фразы и свистели, но чем дальше от площади Арон уносил Харису, тем тише становились голоса, пока вовсе не стихли.

Он поставил девушку на землю у дверей магазина, и жестом приказал ей войти. Внутри было тихо, помещение пустовало.

– Где остальные? – стальным голосом спросил мужчина.

– Я не знаю, – произнесла Хариса почти шепотом.

Она остановилась в дверном проеме, стоя спиной к Арону, и не шевелилась. От нее исходил сладкий цитрусовый аромат, что мгновенно распространился по всему помещению вместе с солнечным светом. В ней чувствовался легкий весенний жар, хоть кожа и была холодна.

– Что ты там делала? – Арон заговорил вновь спустя минуту молчания, и девушка обернулась к нему.

В ее глазах мелькало множество мыслей, взгляд был напряжен, но легкая улыбка по-прежнему украшала лицо в ответ на его надменный взгляд.

– Жила.

Он едва сдержался, чтобы не усмехнуться. Она подвергала опасности весь свой круг, но будто бы не понимала этого.

– Мне напомнить тебе о том, что нам нельзя привлекать внимание людей?

– Принц Темной Луны лично будет читать мне нотации?

Арон сжал челюсти.

– Ты публично нарушила правила, о которых хорошо осведомлена, – его голос оставался спокойным и ровным, но в нем чувствовалась сталь, – Луна следит за каждым нашим шагом.

– Разве мы не заслуживаем того, чтобы быть собой, хотя бы при свете дня?

Мужчина нахмурился, пытаясь понять, было ли это очередной игрой. Хариса вела себя расслабленно, как и всегда, и невозможно было разобраться в ее мыслях.

– О чем ты говоришь, Вестница?

Вместо ответа она сделала к нему шаг и обвила ладонь вокруг его шеи. Он дернулся, но не отстранился, и непонимающе посмотрел ей в глаза. Ее кожа была мягкой, как оплавленный воск, а взгляд – острием ножа. Она была спокойна, и вместе с тем внутри нее горел всепоглощающий пожар, способный сжигать без остатка и возрождать, снова и снова, окуная в бесконечный круговорот мучений.

Она была красива, и в то же время от нее исходила опасность, едва ли не равная ему. Арон не шевелился, неотрывно смотря на нее. Хариса сделала шаг назад, и он машинально приблизился к ней. Игривый смешок вырвался из уст девушки.

Юная, полудикая и дерзкая, она медленно овладевала его рассудком, в то время как сам Арон оставался убежденным, что исполняет свою роль. Приблизившись к ней, он коснулся ее плеча и скользнул вниз по спине, останавливаясь на том месте, где заканчивались ребра. Хариса замерла, не дыша, ее рука оставалась покоиться на его шеи.

– Как вы считаете, справедлива ли наша судьба? – прошептала она.

– Ты хотела спросить, достойны ли мы своей судьбы? – он слегка прищурился, ощущая, как волна напряжения прошла по его телу.

Хариса слегка притянула его к себе и поцеловала. Ее губы ощущались как мед, как жаркий летний вечер, наполненный светом и покоем.

Она замерла всего на мгновение, ожидая его реакции, и мужчина жадно впился в ее губы, так, чтобы, закрыв глаза, она чувствовала его. Он должен был стать ее наваждением, единственной надежной, а после опалить ее крылья.

Арон думал об этом, и в то же время ее прикосновения оставляли глубокие раны внутри него. Его душа была подобна кромешной тьме, в которую она врывалась лучами солнца, освещая те потаенные углы, которые, казалось, были окутаны непроницаемой мглой.

Она была его гибелью, но он не был способен осознать этого.

Глава 11

– Где мы? – вырвалось из губ Алисы, когда она попыталась оглядеться.

Вокруг царила кромешная тьма, и только Арон, сидящей перед ней, стал ясно различим среди неизвестности.

Он был окутан разрушающей темной энергией. Более древней, чем исходила от самой Гекаты. Алиса почувствовала, как ядовитая сила стала проникать под кожу, пока Арон не отпустил ее и не отстранился.

Его глаза потемнели от злости, а лицо было бледным. Едва заметное безумие мелькнуло во взгляде мужчины, после чего он напрягся, и выражение лица стало холодным.

Он возвышался над ней, и даже сквозь надетую им маску просачивалась ярость.

Алиса никогда прежде не видела его настолько озлобленным. Он въедался в нее окаменелым, проедающим насквозь взглядом, но не шевелился.

Она почувствовала слабый приступ паники, нахлынувший на тело, но сразу же заставила себя успокоиться. Арон стоял в нескольких шагах от нее, и был так напряжен, словно не был в состоянии справиться с накатившим гневом.

В ее лопатки впивались мелкие камушки, и Алиса попыталась встать, все еще шокированная пребыванием под водой. Вода стекала по ее волосам, рубашка прилипла к телу, а обувь осталась на дне неизвестного озера.

– Что ты здесь делаешь? – повторил Арон почти надрывно, смотря прямо ей в глаза.

Этот взгляд – дикий, прожигающий насквозь, – напоминал Алисе о ночи, когда умерла Хариса.

Он не приближался к ней, держался на расстоянии, но даже так она чувствовала исходящие от него вибрации.

Если бы он не был Принцем Темной Луны, Алиса бы решила, что мужчина тяжело ранен, что он страдал от увечий, глубоких ран и переломов, но с его телом все было в порядке. Однако, он источал чудовищную болезненность.

Она была настолько шокирована видом представшего перед ней Арона, что начала забывать, зачем вовсе оказалась здесь. С их первой встречи внутри него таилась боль, облаченная яростью, его глаза всегда горели подобными чувствами, но он никогда не показывал их открыто. Она не знала, как на них реагировать. Арон всегда держал себя в руках, но сейчас выглядел так, словно был способен сокрушить весь мир.

– Как ты нашла способ проникнуть сюда? – продолжал он, и его лицо озарила жесткая, подозрительная ухмылка.

Алиса не шевелилась. Ее не покидало чувство, что под покровом ночи она застала Арона за неизвестным ей таинством, и теперь он должен был избавиться от нее, чтобы никто и никогда больше не увидел его истинного обличия.

– Что ты хочешь этим сказать?

Он сощурился и, наконец, оторвал от девушки ледяной взгляд. Она почувствовала, как темная энергия, прежде туманом укрывшая землю вокруг них, стала ослабевать, а после медленно рассеялась.

В следующее мгновение лицо Арона приняло выражение холодного равнодушия, скрывая таящийся в глубине гнев.

– И что это было? – выпалила Алиса, будто выходя из состояния оцепенения.

Принц выпрямился и вновь ухмыльнулся, но ничего не ответил.

Ее глаза начали постепенно привыкать к темноте. Звезды над их головами были неподвижны, их сияние просачивалось сквозь стеклянный купол, возведенный над пространством вокруг. Они находились в центре величественного сада, тянущегося на километры и окруженного со всех сторон высокой каменной стеной. Он был заброшен и порос дикими цветами и травами.

За спиной Алисы поблескивала зеркальная гладь озера, отражавшая ночное небо и тень высоких плодовых деревьев, растущих повсюду. Вдалеке виднелись виноградники, вокруг, меж каменных дорожек, распускались цикламены, ирисы, адиантум; дикие тюльпаны росли возле цветущих кустов лаванды. В укромных уголках, под сенью платанов и лавров, прятались смертоносные, но прекрасные по своему виду растения – цветущий аконит и волчец.

Все они были на пике своего цветения, и не засыпали даже в отсутствии дня.

– Невероятно, – покачала головой девушка и вновь обернулась к озеру.

В нем отражалась почти полная луна, но, подняв глаза, Алиса не увидела той в небе. Недалеко от воды на мягкой траве располагался алтарь из порфира – пурпурно-красная статуэтка трех женщин, смотрящих в противоположные друг от друга стороны. Все они держали перед собой чащи, наполненные чистой водой.

– Это небо ненастоящее, – она посмотрела на Арона, неподвижно стоящего в стороне.

– Нет.

– Что это за место?

Тень неясной эмоции мелькнула в его глазах, но он был спокоен и сосредоточен, и гнев, кажется, отступил.

– Там, за стеной недоступной, в глубоком и темном укрытье, роща густая была; в тени деревьев высоких лавры росли там, кизил созревал, и широкой листвою их осеняли платаны8.

Алиса непонимающе покачала головой.

– Об этом месте писали в одной древнегреческой поэме, – продолжил мужчина, – оно именуется Садом Великой и очень давно представало тайным укрытием Гекаты. Ты не можешь находиться здесь.

Сказанные им слова заставили ее усмехнуться. Девушка убрала назад мокрые волосы и скрестила руки на груди.

– Но ты же можешь.

Его тон казался скучающим, но когда она посмотрела на него, то заметила легкое напряжение, мелькнувшее в глазах Арона, прежде чем он отвел взгляд.

– Геката властвует не только над ночью и луной, правит судьбою земли и моря, она также Богиня тайн и хранительница всех врат. Как ты могла заметить, она способна создавать новые пространства из некой божественной материи, такие как Дом Луны или этот сад.

Он замолчал, задумавшись, и спустя мгновение протянул Алисе руку. Она пристально посмотрела на него, пытаясь осмыслить сказанные им слова.

– Пройдемся, я покажу тебе всю рощу.

Алиса перестала понимать, что творилось в его голове, но не могла упустить возможности услышать больше о тайнах, в которые Арон по неведомым ей причинам решил ее посвятить. Она подошла ближе, взяв его под руку, и они двинулись по одной из протоптанных дорожек.

– Геката – очень древняя Богиня. Она создала этот сад задолго до появления людей, и, позже, вокруг него успело разрастись множество легенд. Первые Принц и Принцесса Темной Луны жили в эпоху, когда в богов еще верили, их почитали и боялись, про них слагали истории, множество из которых кануло в лету, но некоторые до сих пор живут среди служителей Луны.

Алиса шла рядом с Ароном по цветущему саду, внимательно слушая его, и, как бы ей не хотелось изображать отсутствие интереса к нему, она видела его силу и не могла ее не оценить. Выражение его лица практически всегда было холодным и каменным, жесты – выверенными, но она чувствовала, что тяжесть долгой жизни давила на его плечи.

– Арон, – Алиса остановилась и перевела взгляд на мужчину, – ты пытаешься меня отвлечь.

Он слегка сжал челюсти и убрал ее руку, встав напротив.

– Что ты хочешь?

– Чтобы ты ответил, что делал в саду Гекаты, если нам сюда нельзя?

– Я уже сказал, что сюда нельзя тебе, – его лицо озарила жесткая ухмылка, – я не обязан тебе отчитываться. У меня свои задачи, у тебя – свои.

Слова Арона вызвали у девушки едва сдерживаемый смех. Она снова скрестила перед собой руки, неотрывно смотря на мужчину.

– В таком случае, расскажи мне о моих задачах.

Он коротко кивнул и выпрямился. В его глазах не осталось ни тени прежних эмоций. Арон стоял перед ней, словно камень. На мгновение ей стало холодно от его взгляда, лишенного всякого выражения, но следом она задумалась, что ей стоило привыкнуть к этому напускному спокойствию.

И, все же, Алиса хотела понять, какая боль таилась в его душе.

– Для начала тебе следует понять одну очень ценную вещь, – он вырвал ее из раздумий, снова беря за руку, – тебя прежней уже нет.

Он обхватил запястье девушки, и в следующий миг ее накрыл порыв сильного ветра. Алиса отшатнулась от мужчины, в легкие ударил запах мокрого асфальта и пыли.

Они стояли в центре темной улицы, освещенной всего несколькими фонарями. Их тусклый свет блестел от капель дождя, размеренно осыпающихся на землю.

– Ты должна отпустить все, что связывает тебя с прошлым, – спокойным тоном проговорил Арон.

Облаченный в черную одежду, он казался тенью, наблюдающей за Алисой со стороны. Только сейчас она заметила, что в нем что-то изменилось с их последней встречи в Наосе. Он был также бледен, глаза блестели янтарем, черты лица оставались острыми, а осанка – прямой, но вместо дредов на его плечи опадали угольно-черные волосы.

Переведя взгляд на окружающий их пейзаж, она увидела небольшие дома, расположившиеся по обе стороны от узкой заасфальтированной дороги, на которой они с Ароном находились. Вокруг не было ни единой живой души, и только шорох колышущихся от ветра деревьев и дождя, бьющего по крышам, делал это место реальным.

На одном из домов на знакомом Алисе языке было написано название улицы, и, стоило ей его прочитать, как у девушки захватило дыхание. Она повернулась к мужчине с глазами, полными неподдельного шока.

– Мы в Белостоке? – ее голос предательски задрожал.

– Я хочу показать тебе кое-что.

Его темный силуэт двинулся вдоль улицы, и Алиса последовала за ним. Ее волосы и одежда, успевшие немного просохнуть в саду, снова стали влажными, неприятно прилипая к телу, но она не обращала на это внимания.

Девушка шла по давно забытым краям, и воспоминания о доме, словно призраки, цеплялись за ее разум. Алису поглощало похороненное в глубине груди чувство, будто весь смысл ее существования был брошен ею в этих местах.

Будучи Вестницей, она часто посещала Польшу, но никогда не возвращалась в родной город. Она следовала на запад страны, ведомая целью, которую не была способна вспомнить.

Знакомые виды ранили ее душу. Это была земля, где шепот ее мыслей отзывался такой болезненной горечью в горле, что становилось трудно дышать. Алиса заглядывала в окна домов, к незнакомым ей людям, пока слезы не стали застилать ей глаза. Арон вел ее вдоль узких улиц к самому краю города, пока девушка растворялась в окружающей ее обстановке: такой приятно знакомой, и в то же время невыносимо далекой.

Раскат грома разнесся по небу, на миг освещая пустынные улицы и вырывая Алису из собственных мыслей. Она остановилась и привлекла к себе внимание мужчины.

– Куда мы идем?

Арон обернулся, и на некотором расстоянии его утонувший в темноте облик напоминал ей ворона.

– Следуй за мной, – сказал он, скрываясь в тени высоких деревьев.

Алиса чувствовала, как беспокойство разъедало ее изнутри, но продолжала идти за Ароном, влекомая любопытством. Она сжала пальцы в кулак, впиваясь острыми ногтями в плоть, и сделала глубокий вдох.

Они шли по узкой тропинке между деревьями до тех пор, пока не вышли на небольшую поляну, укрытую папоротником, сквозь который виднелось множество каменных плит.

Это было заброшенное кладбище.

– Тебя больше нет в этом мире, – голос Арона был тихим.

Он провел ее к одной из заросших мхом плит, и остановился. Внутри Алисы что-то оборвалось, когда она увидела свое имя, выгравированное на ней. Она опустилась на колени и прикоснулась поочередно к каждой букве, аккуратно выбитой в камне.

– Этого не может быть.

Призраки прошлого окутывали ее, касались мокрых прядей и шеи, цеплялись за тонкие пальцы и уносили на дно холодной могилы, в которой не было похоронено ее тело, но сердце разлагалось под мертвой землей.

Дорожки соленых слез смывались дождевыми каплями, что стекали по ее щекам и ладоням, блуждающим по неровной поверхности памятника. Воспоминания, гонимые ветром, преследовали ее, стягивались на горле тугим кнутом. Она обхватила себя руками, не отрывая взгляда от могилы.

– Возможно, ты пока не признаешь власти Гекаты, но она создала тебя, – Арон стоял поодаль, и, если бы не развивающиеся на ветру волосы, его можно было спутать со статуей, – твоя новая жизнь – это не просто служение могущественной Богине. Ты стала ее продолжением, ее правой рукой. Мы не принадлежим сами себе. Пока ты мало что знаешь, она дает тебе частицу свободы и время, но стоит обрести немного опыта, и твоя личность сотрется, станет одной из граней ее естества.

Алиса подняла на него глаза, и ощущение безысходности тяжелым грузом опустилось на ее плечи.

– Теперь я начала понимать, что ты чувствуешь, – ее губы исказила усмешка, пока она неотрывно смотрела на Арона, – ты привел меня сюда, чтобы сломать?

Мужчина молчал какое-то время, после чего тихо рассмеялся и сделал несколько шагов в ее сторону. Теперь она могла рассмотреть его лицо, взгляд янтарных глаз, поблескивающих в темноте.

– Ты до сих пор позволяешь себе верить в то, что твоя жизнь находится в твоих руках. Но прошлое, где ты еще могла быть собой, похоронено здесь.

Алиса почувствовала, как ее захлестнула волна жара. Не отрывая от Арона взгляда, она поднялась на ноги и приблизилась к нему, ее голос опустился до шепота.

– Я уже давно перестала верить в это.

Она пыталась справиться с накатившими эмоциями, но они затапливали сознание, разжигая в груди пожар.

– Ты манипулируешь мной, Арон, – Алиса растянула его имя по слогам, – думаешь, я этого не вижу? Считаешь меня молодой, неопытной дурочкой и не ставишь на одну ступень с собой. Пытаешься надавить на меня тяжестью собственной ноши, прикрываясь при этом маской полного безразличия к жизни.

Глаза Арона сверкнули неясной эмоцией, он склонил голову набок и сощурился.

– Какую ношу я, по-твоему, несу?

Он делал вид, будто не было той бушующей злобы в его глазах в саду Гекаты, будто не он вел себя как обезумевший зверь, готовый напасть не ради пищи, но из-за неконтролируемого гнева.

– Ты говоришь мне о том, что мы не принадлежим себе, – выражение его лица стало непроницаемым, стоило ей снова заговорить, – и это то, что мучает тебя сильнее всего. Ты не смог ослушаться приказа. Принц Темной Луны, наделенный авторитетом и могуществом, подвластен своей Богине.

– Ты считаешь, что меня волнует твое мнение? – голос мужчины ожесточился.

– Я вижу, что на тебя давит чувство вины.

Алиса сделала паузу, пытаясь отдышаться. Легким не хватало воздуха от волнения, и слова застревали в горле, обжигая.

– Почему ты не сказал Харисе правду, если хотел сберечь ее?

– Она верила в то, что сможет все изменить.

– Ты обманул ее и убил.

– Хариса не была первой. Я убил не только ее. Я приносил жертвы Гекате еще будучи Вестником, и она избрала меня Принцем, чтобы я стал ее палачом. Я выслеживаю и убиваю непокорных. В этом заключается моя работа, Алиса.

Выражение его лица было напряженным, но голос звучал так, словно он говорил о чем-то совершенно обыденном. При этом он не смотрел на нее, в то время как Алиса не сводила с него глаз.

– Я убил много людей ради нее. Последней женщиной, не являющейся служительницей Луны, была та, кто слишком близко приблизился к разглашению тайн Вестников. До нее я казнил двух служителей, отдав их на растерзание псам Гекаты. Это было давно.

Его челюсти сжались, и Арон замолчал, отвернувшись от девушки. Алиса замерла, продолжая смотреть на него. Несколько минут она стояла, не в силах обрести дар речи.

– Я думала, что убить Вестника можно только в Доме Луны, ведь там мы снова становимся людьми.

– Это один из способов.

Алиса больше не знала, что сказать. В порыве чувств она сделала шаг навстречу мужчине и положила свою ладонь ему на плечо, ощутив едва заметную дрожь его тела.

– У тебя не было выбора.

Одним резким движением он обернулся к ней и остановился, пристально смотря в глаза. Его зрачки потемнели, а голос стал жестким и отстраненным.

– Думаешь, я не пытался ее спасти? Все, что я умею – это убивать по ее воле и во имя нее.

Алиса увидела промелькнувшую в его взгляде эмоцию прежде, чем он отошел от нее и скрылся в тени.

Это была обреченность, облаченная болью.

Глава 12

Он сидел на полу в темноте, прижимая к груди пустой стакан. Ночь была темной и долгой, звезды, накрывавшие небо, не просачивались сквозь плотно задернутые шторы. Весь мир оставил Арона наедине с собственными мыслями, терзающими его.

Комната наполнилась ароматом спирта и терпкого сандала. Мужчина смотрел в пустоту, закуривая очередную сигарету, и старался забыться. От алкоголя мысли путались, но все равно забивали голову.

Он потушил окурок о ворсистую поверхность ковра и перевел взгляд на зеркало, стоящее в углу номера. В нем отражалась немногочисленная мебель, идеально подобранная к стилю отеля, название которого Арон даже не помнил.

Он облокотился о край кровати, чувствуя невероятную усталость. Пиджак лежал рядом на полу вместе с обувью и разбросанными окурками сигарет. Ему едва удавалось справиться с головокружением.

Запах сырости ударил в нос, привлекая к себе внимание. В тишине раздался знакомый тихий голос. Арон слишком хорошо знал этот акцент.

– Ты убил меня.

Слова эхом проносились в голове, разбиваясь внутри ледяными осколками. Мужчина огляделся, но в полумраке не увидел ничего, кроме собственного одиночества. Его рассудок покидал его, отравляя мучительным чувством неизбежности.

Он попытался встать, но пошатнулся, когда перед ним, в другом конце комнаты, появился женский силуэт.

Ее кожа, бледная, словно фарфор, поблескивала в темноте, контрастируя с темным платьем, прикрывающим тело. Стеклянный взгляд был направлен прямо на Арона. Она отравляла его организм хуже алкоголя, молча стоя возле стены, прижимая руки к телу, будто пытаясь согреться.

Она была красива.

Она была мертва.

Арон посмотрел в зеркало, но не увидел там отражения Харисы. Она стояла перед ним, не отрывая пустого призрачного взгляда. Она была его пленом, держала и разрушала, даже будучи похороненной в далеком лесу.

Она пришла к нему впервые. Он не был уверен, что не сходит с ума. Это была одержимость, ломающая кости, проникающая в голову и выжигающая ее имя под основанием черепа.

Хариса наблюдала за ним, губами повторяя сказанные ранее слова. Он убил ее, и это ломало его, чувство раскаяния прорастало в нем с каждой секундой, что она стояла здесь, в номере отеля, облаченная в легкое платье. Он не помнил, было ли оно на ней, когда она умерла, или же воображение сплетало в сознании образ, не имеющий ничего общего с реальностью.

Сейчас это было не важно.

Он закрыл глаза, потом открыл снова, но она продолжала стоять перед ним, бледная и недвижимая. Ему до боли захотелось коснуться ее, схватиться пальцами за запястье, чтобы почувствовать трепещущий под кожей пульс, но он боялся, что, если сдвинется с места, ее силуэт исчезнет, померкнет в ночи. Он не хотел этого и страстно желал.

Арон не сразу заметил, что вдоль ее тела стекали алые дорожки, кровь капала на ковер, оставляя на нем темные разводы. Ему не удавалось увидеть открытых ран, шея была нетронута, за исключением нескольких посиневших пятен.

Взгляд Харисы был изнеможденным и безжизненным. Он поднялся на ноги, покачиваясь, и сделал шаг в сторону, пытаясь дотянуться до нее, опрометчиво надеясь на то, что у него это получится.

– Прости, – шепот вылетел прежде, чем Арон смог его обдумать.

Он остановился в метре от нее, рассматривая знакомые черты. Лицо девушки исказилось в гримасе, полной смешанных, противоречивых чувств.

– Нет.

Она была его наказанием, будучи еще живой, но, покинув Арона, приносила нестерпимую боль. Хариса растаптывала его душу, даже не прикасаясь к нему. Мужчине было достаточно одного ее взгляда.

– Я сделаю, что должен, только отпусти меня.

Вместо ответа по спальне пронесся заливистый девичий смех. Она вытянула вперед руку, и с кончика ее пальца упала капля крови. Хариса покачала головой, и в легкие Арона вновь ударил запах сырости.

Сжав в ладонях стеклянный стакан, он швырнул его в стену, туда, где стояла девушка, и тот разлетелся на тысячи маленьких осколков, но ни один из них ее не задел.

– Прочь из моей головы!

Арон бросил в ее сторону безумный взгляд, почти рыча. Она рвала его душу в клочья, это была слишком жестокая месть, он не мог больше смотреть на ее погасший взгляд, не имея возможности прикоснуться, загладить вину, исправить хоть что-либо.

Хариса погибла, и он был ее палачом. Он был палачом для них обоих.

Ее силуэт медленно растворился в ночи, будто его никогда здесь и не было. Она исчезла, оставив после себя черное, безликое н и ч е г о.

***

Время было способно стереть все. В нем растворялась память о прошлом, терялась в годах и эпохах, рассыпа́лась в прах.

Алиса гуляла по улицам города до самого рассвета. Солнце неспешно просачивалось сквозь густые облака и накрывало верхушки домов. После дождя ароматы цветущих трав только сильнее разносились по окрестностям.

Она бесцельно бродила по спящим кварталам, размышляя о своей жизни. Девушка сама избрала этот путь, и теперь целиком это осознавала. За все те годы, что ее жизнь была направлена на служение Гекате, она не предприняла ничего для своей свободы, хоть и не понимала, почему.

Возможно, ей не хватало всего одного шага, но Алиса так его и не сделала. Будучи Вестницей, она пребывала в полном одиночестве, не подпускала к себе ни людей, ни служителей. И, хотя первое было запрещено, второе попросту не вызывало у нее желания. Вероятно, это был своего рода защитный механизм – если ты не общаешься с членами определенного круга, значит ты к нему не принадлежишь.

Она всегда справлялась со всем одна, и в этом была ее сила – погибать, но двигаться дальше.

Многие улицы за десятки лет сильно изменились, но при свете дня все равно были знакомыми, – это ощущалось как давно забытый аромат, который изменился с течением времени, но все равно рождал внутри ностальгические чувства.

Ноги привели ее к пустому полуразрушенному дому. Двор, окруженный декоративным забором, полностью зарос сорняками. Алиса остановилась напротив него и будто перестала дышать. Бо́льшая часть окон была выбита, но входная дверь сохранилась и оставалась практически целой.

Воздух в Белостоке часто был промозглым, дожди шли почти каждый день в межсезонье, от чего неотапливаемое здание быстро пришло в упадок. Деревянные полы, должно быть, сгнили, как и черепичная крыша.

Она жила в этом доме многие годы, но то, что с ним стало, не отзывалось в ней теплым чувством. Ее лицо исказило сожаление – до этого в девушке никогда не умирала надежда, что дом продали, и он до сих пор служил уютным пристанищем для людей.

По ночам в спальнях на втором этаже всегда горел свет. Так делали многие их соседи, – это был символ того, что все живы. Если в какой-нибудь семье умирал родственник, огни гасли, и вплоть до восхода солнца никто не выходил из своих домов в знак траура. Так было с самого детства Алисы и продолжалось вплоть до ее исчезновения.

Все стремились так или иначе сохранить память об ушедшем человеке. Возможно, именно по этой причине пропавшей без вести Алисе воздвигли памятник.

Солнце плавно поднималось с горизонта, постепенно освещая спящую землю. Девушка стояла у ворот, не решаясь войти внутрь. Тревога забилась в ее груди, когда руки непроизвольно потянулись к незапертой калитке. Та скрипнула, но поддалась, и она прошла во двор.

Влажная земля была укрыта перегнившей за зиму листвой, опавшей со стоящих неподалеку деревьев, что тенью ложились на забытое здание. Алиса всматривалась в пустые окна, пытаясь понять, уцелело ли внутри хоть что-нибудь. Крыльцо прогнулось под тяжестью ее тела, она вошла внутрь, толкнув входную дверь, и замерла в коридоре.

Здесь не было ни Вестников, ни Луны, только отголоски простой человеческой жизни. Ветер стонал сквозь множество щелей в старых деревянных окнах, полы казались столь ветхими, что ей приходилось с осторожностью ступать по ним.

Проходя в небольшую гостиную на первом этаже и касаясь стен в тех местах, где сохранившиеся обои были полностью лишены цвета, она прикасалась к своему прошлому, и это рождало внутри ощущения, которые Алиса не была способна передать.

Дом был запущен, в нем не осталось практически ничего с того времени, когда Алиса последний раз здесь ступала. Бродя по комнатам, она старалась уловить хоть какой-то намек на события, которые послужили причиной его опустошения. Мебели практически не было, как и вещей, все просто растворилось в бездонной пропасти невозвратно ушедшего времени.

Девушка поднималась на второй этаж, чувствуя, как с каждым новым шагом ее воспоминания все сильнее таяли, начинали казаться далекими миражами, никогда не имеющими ничего общего с реальностью. Она надеялась, что в ее глазах загорится прежний огонь при виде давно покинутых мест, но в груди осело чувство тоски и одиночества.

Не осталось никого, кто знал Алису до ее становления дочерью Гекаты. По-настоящему знал ее привычки, страхи и увлечения. То, какой она была на воле.

Ее комната оказалась полностью пустой. Там не было ничего, кроме запылившихся стен и разбитой навесной тумбочки, лежащей в углу. Она подошла к ней и опустилась на корточки, берясь за края. У нее не оказалось дна и все содержимое вывалилось на пол, стоило Алисе приподнять тумбу.

У ее ног лежали выцветшие фотографии, письма, сухоцветы и осколки фарфоровой посуды. Девушка провела кончиками пальцев по рассыпавшимся листам, что от сырости едва не обратились в прах, и взяла в руку один из конвертов. Прочитать адресата оказывалось уже невозможным, как и увидеть изображения на фотографиях. Теперь это была просто бумага, ветхая и бесцветная.

Она рассмотрела разбитый сервиз, и в ее сердце что-то дрогнуло. Несколько белоснежных чайных кружек были привезены в их дом дальними родственниками из-за границы. Созданные в начале века, выполненные руками искусного мастера, они были безупречными, – золотая огранка вместе с нежнейшей росписью в виде голубых первоцветов притягивали взгляд каждого, кто видел их.

Алиса, будучи девочкой, мечтала взять несколько новых чашек и устроить чаепитие со своей куклой, но ей не позволяли этого сделать. Ее непокорность дорого ей обошлась. Она попыталась обойти запрет и, пока родители не видели, достать кружки с верхней полки деревянного серванта. Маленькая Алиса не смогла удержать их в руках и те рухнули на пол, рассыпавшись вдребезги.

Это была ее личная боль, боль ребенка, впервые совершившего поступок, который он не имел возможности исправить. Чашки лежали разбитыми и по сей день. И, даже будучи почти уничтоженными, они продолжали оставаться совершенными.

Девушка поднималась обратно на ноги, когда заметила, как внутри тумбочки что-то блеснуло. Заглянув внутрь, она обнаружила там лежащую куклу, единственную, что была у нее в детстве.

– Как ты смогла уцелеть? – спросила Алиса будто бы у самой себя, внимательно рассматривая ее личико.

На одной стороне лица у нее была длинная царапина, полумесяцем идущая от скулы вверх к виску. Она аккуратно огибала уголок глаза и губы, линия заканчивалась так ровно, словно кто-то умышленно оставил на ней этот след.

Погладив мягкие волосы игрушки, Алиса убрала ее обратно вместе со всем остальным содержимым, и аккуратно отодвинула тумбу к стене. Девушка еще раз осмотрела заброшенную комнату прежде, чем покинула дом. Ей не хотелось еще сильнее обнажать зажившие шрамы, причинять себе еще более сильную боль.

Время всегда катилось только вперед, а прошлое оставалось там, где его уже нельзя было достать.

Глава 13

Пасмурное небо стелилось над городом, но дождь кончился. На улице было спокойно и тихо, и девушка решила пойти туда, куда повели ее ноги. Ей хотелось просто отвлечься от нахлынувших воспоминаний, расслабиться, насладиться тишиной утреннего города, очистившегося после прошедшего ливня.

Ноги привели Алису к одной из многочисленных аллей, где проходила весенняя ярмарка. С двух сторон от основной тропы располагались прилавки с самыми разнообразными товарами – от различных сладостей до украшений и посуды ручной работы.

Вокруг продавцов собирались толпы прохожих, девушка быстро потерялась среди них, высматривая то, что могло бы ей понравиться. У нее не было с собой денег, и она не стала бы тратить их на всякого рода мелочь.

Она подошла к мужчине, торгующему табаком, и стала рассматривать несколько представленных мундштуков. В основном они были выполнены из дерева, различались только длиной и цветом окраса, но среди них лежал один, выбивающийся из общей массы – длинная тонкая трубка из янтаря переливалась на свету и манила к себе взор.

Алиса потянулась, чтобы прикоснуться к ней, но услышала голос продавца:

– Это очень дорогостоящий экземпляр, ручная работа из настоящего янтаря!

Девушка выпрямилась и посмотрела в глаза мужчине. Вместо дальнейших обсуждений он отвернулся от нее, отвлеченный другими покупатели, и потерял к ней всякий интерес. Усмехнувшись, Алиса отошла от прилавков и направилась к другому концу улицы, но в этот момент почувствовала, что кто-то наблюдал за ней со стороны.

Легкая волна мурашек прошла по позвоночнику, пока она пыталась поймать взгляд незнакомца. Это был не человек, смертный попросту не мог задержать свое внимание на служительнице Луны, а, значит, здесь находился либо Принц, либо кто-то из Вестников.

Идя вдоль аллеи, Алиса всматривалась в лица прохожих, то и дело растворяющихся в толпе, и размышляла о том, что, скорее всего, за ней следил Арон. Она попыталась разглядеть среди людей его черные волосы, пока не встретилась глазами со стоящей поодаль ото всех Марией.

Увидев ее, девушка замерла на месте.

Ее белоснежная кожа поблескивала при свете утра, в руках была зажата тканевая сумка, наполненная чем-то, по всей видимости, купленным на ярмарке. На ней была простая человеческая одежда, идущая вразрез с тем, что она носила, будучи Принцессой Темной Луны.

Алиса не знала, что случалось с Вестниками в конце их пути, и всегда считала, что окончание служения означало смерть. Но Мария не была мертва. Она стояла от нее в нескольких метрах, и не шевелилась.

– Мария, – вырвалось из уст девушки. Алиса держала на себе ее взгляд, пока в голове рождались тысячи вопросов, на которые ей было необходимо получить ответы.

Главной загадкой для нее оставалось то, что Мария делала в Польше. Почему она была жива? Что ей было позволено делать? Смогла ли она снова вернуться к человеческой жизни, или вынуждена скитаться среди людей, медленно гаснуть, словно истлевающий огонек?

Она дернулась в ее сторону, и бывшая Принцесса в одно мгновение скрылась в толпе покупателей, ни произнеся ни слова. Алиса попыталась снова увидеть ее, но та исчезла бесследно, оставив девушку одну наедине с собственными мыслями.

***

Временное убежище Алисы пустовало в ее отсутствии, и, когда она туда вернулась, выглядело абсолютно безжизненным. Воздух был пропитан влагой, воск от оплавленных свечей застыл в подсвечниках, в спальне стоял запах сырости и хвои. Сильные порывы ветра за окном создавали скрипучую мелодию внутри дома, в который девушка не хотела возвращаться. Промокшая и разбитая, она сняла с себя одежду, оставшись в нижнем белье, и достала из кармана брюк янтарный мундштук.

Он был гладким и немного прохладным, длиной около шести дюймов, с узким кончиком. Алиса покрутила его в пальцах и подошла к шкафу, чтобы найти в нем табачные скрутки. Они были аккуратно сложены в металлические портсигары и спрятаны между вещами.

Достав из футляра одну сигарету, девушка вставила ее в мундштук, после чего осветила помещение мимолетной вспышкой загоревшейся спички. Тонкая струйка дыма поднялась к потолку, Алиса сделала затяжку, и ее мысли, наконец, прояснились.

Она тысячу раз пожалела о том, что решила вернуться в родной дом. Ей не удалось найти там покой, только терзающие воспоминания. Грудь кололо от осознания собственной беспомощности, – чувство, что следовало за ней повсюду многие годы.

Хвойный аромат сильнее распространился по помещению, и Алиса услышала в коридоре уже ставшие знакомыми для себя шаги. Она вернулась к дивану, опустилась на него и закинула ногу на ногу, чтобы хоть немного скрыть свое полуобнаженное тело.

В помещение вошел Арон, привычно одетый в закрытый черный костюм, с холодным равнодушием на лице. Он остановился в нескольких метрах от девушки, слегка удивленно вскинув брови при виде ее облика.

– Столько лет живешь, а к даме стучаться не научился, – усмехнулась Алиса.

– Ты готова? – спросил он, проводя взглядом вдоль ее тела и останавливаясь на влажных волосах, пряди которых аккуратно падали на грудь.

– К чему?

– К обучению.

Девушка неотрывно смотрела на него, пытаясь прочесть его мысли, но видела лишь свое собственное отражение в почерневших зрачках. Арон заглядывал в само ее нутро, при этом сам скрывался за непроницаемой маской.

– Тебе ведь не хочется этого делать – доставлять мне удовольствие своим наставничеством?

– Ты же не думаешь, что у меня есть выбор?

– Ах, ну да, – Алиса выпрямила спину, словно кошка, и оперлась на подлокотник дивана, не отпуская взгляда мужчины, – ты беспрекословно исполняешь приказы.

Он ничего не ответил, но она заметила, как сжались его челюсти. Арон сделал несколько шагов в ее сторону, и девушка посмотрела на него с опаской. То, что она сказала ему прошлым вечером, сильно задело его. Она специально провоцировала его, пыталась вывести на эмоции, отомстить за то, что он привел ее к могиле, но вместо желаемого облегчения испытывала вину.

Заметив ее настороженное выражение лица, мужчина вздохнул.

– Геката возложила на меня обязанность обучить тебя устанавливать с ней связь. Ты знаешь, что такое инвокация?

Алиса отрицательно покачала головой. Арон кивнул, будто знал ответ заранее.

– Это призыв, прямое обращение к божеству. Ты, будучи Принцессой Темной Луны, способна связывать свое сознание с Гекатой в ее астральном храме, чтобы познать разные сущности нашей многоликой Богини.

Он подошел к шкафу и достал из дальнего ящика несколько черных свечей, благовония и кинжал с острым наконечником. Алиса видела эти вещи впервые и предположила, что Арон принес их, когда перевозил одежду девушки.

– Сядь на пол, – приказал мужчина, задвигая шторы.

– Что ты собираешься делать? – она потушила сигарету и опустилась вниз, садясь в позу лотоса, пока Арон расставлял вокруг ее тела свечи, поочередно зажигая.

– Слушай меня внимательно и делай только то, что я скажу. Тебе необходимо погрузиться из физической реальности в нематериальную, окунуться в пространство, рожденное подсознанием Богини Темной Луны.

– Почему мы делаем это сейчас?

– Тебе нужен опыт, чтобы иметь возможность устанавливать связь самостоятельно. На совершенствование практики уйдет несколько месяцев, после чего ты сможешь связываться с разными гранями личности Гекаты без моего надзора.

– К чему такая спешка? – продолжила Алиса, смотря на Арона, который сел напротив нее.

– Летом в твой родной круг будет избран новый Вестник. Твоя важнейшая обязанность – это проведение обрядов восшествий. Ты теперь стоишь над ними всеми и должна знать, что делать, уметь привязывать служителей к Богине и кругу, использовать ее силы, не спрашивая разрешения.

Он закатал рукава рубашки, после чего взял ладонь девушки в свою, развернул тыльной стороной, так, как если бы они хотели переместиться, и замер. Арон был полностью сосредоточен на происходящем, на его лице не было ни тени эмоции. Геката отдала ему приказ обучать ее, и Алиса не сомневалась, что он всегда качественно выполнял приказы Богини.

– Мне нужно начертить на твоем теле сигилу – печать Богини, и связать вас кровью.

Она понятия не имела, как именно это должно было происходить, но чувствовала, как воздух вокруг них постепенно становился все более густым. Темная энергия Богини сочилась из расставленных по кругу свечей.

– Повторяй за мной.

Стальной голос Арона вывел ее из раздумий. Кончиком кинжала он прикоснулся к тыльной стороне ее предплечья, вызывая волну мурашек вдоль позвоночника. Слегка нажав на кожу, он стал выводить неровные линии, одновременно перечисляя имена Богини.

– Триединая, Хранительница врат, Восходящая в ночи, Темная, Властительница змей, Охраняющая пути, Светоносная, Подземная царица, Владычица Бездны, Сияющая, Бессмертная, Многоликая, Богиня Темной Луны Геката!

Алиса повторяла за ним, пока он царапал узоры на ее руке в виде растущей, полной и убывающей луны. Кинжал оставлял едва заметные следы, но в последний момент мужчина надавил им сильнее, и под его острием заблестели капли крови. Девушка дернулась. Арон сжал ее ладонь, не давая вырваться.

– Закрой глаза, расслабься.

Алиса послушалась, хоть и не была уверена в том, что готова.

– Удостой меня увидеть Твое истинное лицо. Позволь мне спуститься в Твои владения, оказаться в Твоих бессмертных объятиях. Я – Твое дитя, прошу Тебя об этом.

– Удостой меня увидеть Твое истинное лицо. Позволь мне спуститься в Твои владения, оказаться в Твоих бессмертных объятиях. Я – Твое дитя, прошу Тебя об этом, – проговорила Алиса следом.

– Я открываю врата в Твой храм, покажи мне путь туда, где пребывает Твоя бессмертная душа. Позволь мне увидеть Твои темные царства, где блуждают тени Твоих воплощений.

– Я открываю врата в Твой храм, покажи мне путь туда, где пребывает Твоя бессмертная душа. Позволь мне увидеть Твои темные царства, где блуждают тени Твоих воплощений.

В нос ударил запах погасших свечей, но она уже не смогла открыть глаза. Мир вокруг перестал существовать, все обратилось в ничто.

Глава 14

Ее сознание погрузилось в нечто темное и глубокое.

Сквозь непрозрачную пелену она видела едва заметный холодный блеск, но не могла разглядеть его источник. Тени блуждали вокруг и шептали имя новой Принцессы Темной Луны.

Серая пустота сгущалась вокруг девушки, постепенно отходившей ото сна.

Она была по ту сторону завесы.

Алиса стояла на коленях на каменном полу, полностью обнаженная. Ее кожа пульсировала, тело будто парализовало. Она не могла пошевелиться, и словно наблюдала за собой со стороны.

– Ты пришла ко мне.

Богиня вышла из темноты, остановилась в нескольких шагах от Принцессы и опустилась на пол. Ее лицо – сама ночь. Алису встретил взгляд лисьих глаз, она смотрела в них неотрывно, видя саму себя.

Вокруг не существовало ничего, кроме них двоих. Голос Гекаты был мягким и тихим, а образ иным, в нем не было ни тьмы, ни тягучей энергии, клубящейся вокруг. Наос представал обителью темных личностей Богини, в то время как другие ее ипостаси были иными. Перед ней оказалась молодая девушка с длинными темными волосами, скрывающими ее наготу, и яркими бездонными глазами.

– Возьми мою руку. Ты – моя дочь отныне.

Геката находилась перед ней, пребывала внутри нее и следовала позади. Каждой клеточкой своего сознания Алиса чувствовала присутствие Луны.

Она ощущала себя разбитой вазой, в осколках которой отражался лунный свет. Богиня вложила в ее душу столько боли и отчаяния, но сейчас собственные чувства доносились до девушки словно издалека.

Образ Гекаты окутывал туман. Алисе казалось, что она видела ее нематериальное тело, но на самом деле все, кроме лица Богини, растворялось во всепоглощающей темноте.

– Я чувствую твои сомнения. Доверься мне. Я обещаю заботиться о тебе в ответ на твою верность.

Она коснулась ее подбородка кончиками пальцев, и Алиса ощутила исходящий от Богини холод.

– Ты связана с моей сущностью, внутри тебя пульсирует б о ж е с т в е н н а я сила. Не страшись ее. Никто не причинит тебе вреда, ты под м о е й защитой. Отныне, и до конца твоего служения.

Она сделала паузу, неотрывно смотря на девушку. В ее взгляде не было ничего, кроме спокойствия и нежности по отношению к своему творению. Пальцы – мрамор -касались кожи, заставляя Алису чувствовать целую бурю эмоций.

Тебе было так одиноко, но ты никогда не была одна. Луна всегда была твоей спутницей, Я была. Та, в ком ты больше всего нуждалась, следовала за тобой в ночи. Стоило тебе лишь коснуться неба, и Я одаривала тебя своим присутствием и силой.

Девушка видела серебро в ее глазах и слышала чужие мысли в собственной голове, проникающие глубоко в разум. Богиня говорила с ней, не произнося ни слова.

– Я властвую над душами Вестников. Вы – мои глаза и руки, проводники моей силы и моей воли в материальном мире.

Алиса слышала уже знакомые фразы, но, в отличие от предыдущих встреч с Богиней, здесь, в их соединенном сознании, она ощущала неописуемую связь с Гекатой.

– Поддайся проникающему в тебя лунному свету. Прими свой титул, новоявленная Принцесса Темной Луны.

– Моя жизнь – это жертва, которую я не была готова принести, – произнесла девушка так тихо, как только могла.