Муза для дракона бесплатное чтение

Глава 1

Растирая плечи, я обреченно признала, что прогадала с одеждой. Тонкое красное платье совсем не спасало от пронизывающего ветра, но уходить с террасы не хотелось. Здесь можно было ненадолго спрятаться от суеты, громкой музыки и гомона толпы.

Я устала притворяться, что шампанское в бокале приятно на вкус. Никогда не понимала прелести этого напитка. Мне больше по душе безалкогольный глинтвейн, который можно приготовить самой – с палочкой корицы, с ломтиками толстокожего апельсина и парой кубиков коричневого сахара.

Но в моде пить белое и сухое вино. А также принято иметь пухлые губы, накачанную задницу, клеить длиннющие ресницы, утяжелять силиконом грудь и припаивать к испорченным редким прядям волос чужие локоны. Я плохо вписывалась в общество, где все притворялись счастливыми.

Одна из девиц, модная и пользующаяся спросом, вывалилась из двери. Она едва не упала, зацепившись каблуком за порог.

– Ой, как неловко, – пропела она сконфуженно, но поняла, что зрителей здесь нет, и тут же сменила выражение лица с добродушного на скучающее. – Привет.

Я кивнула в знак приветствия и отвернулась к перилам. Говорить с этой девицей мне было не о чем. Разве что о новой модели телефона, которая поступит в продажу на следующий месяц. У меня он уже был. Неудобный, кстати, гаджет. Прежний мне нравился больше, но приходилось соответствовать. Я не могла себе позволить быть не в тренде.

Девушка встала рядом со мной, будто места недоставало, и вынула из тонкой пачки сигарету.

– Огонь есть? – Не дождавшись ответа, вынула зажигалку. – Ты ведь с Кейном?

Отодвигаться не хотелось, но игнорировать дым не вышло. Мне никогда не нравились курящие. Шагнув в сторону, я присела на скамью. Блондинка не смутилась и со смаком затянулась. Она щеголяла короткой норковой накидкой поверх блестящей тряпки, которую наверняка считала коктейльным платьем. Мне удалось рассмотреть подпалину на стриженом меху. Похоже, она часто курит и небрежна с дорогой вещью.

– Видела тебя с ним, – развязно продолжила деваха, косясь густо подведенными глазами на закрытую дверь. – У вас серьезно?

Не первый раз ко мне подкатывают с расспросами, но обычно действуют более изящно. Откинувшись на узорную спинку лавки, я усмехнулась и решила для разнообразия ответить.

– Насколько это возможно.

– Это как?

Она даже про сигарету забыла. И что нужно казаться незаинтересованной тоже. Впилась в меня голодным взглядом и даже рот приоткрыла.

– По-всякому. Мы серьезны в каждой позе и в каждой комнате.

– Живете вместе?

– Ночуем. Тебе ведь это надо знать, верно?

Хмыкнув, девица отбросила сигарету и нервно передернула плечами.

– Ничего не надо. И вообще, пока ты тут прохлаждаешься, Кейн там обжимается с какой-то шлюхой, – мстительно поведала она.

– Твоя дублерша? – не удержалась я от шпильки.

– За кого ты меня принимаешь? Я не такая! – очень натурально возмутилась блондинка.

– Конечно, – устало протянула я и прикрыла глаза.

Охотно бы поверила в ее искренность, если она не старалась быть слишком красивой, выражая каждую эмоцию. Не удивлюсь, если она приехала в этот город, чтобы стать актрисой. Вот только продюсеры не успели рассмотреть в ней потенциал. Зато его заметило местное модельное агентство, по совместительству оказывающее эскорт-услуги. Ее товарки всегда терлись на похожих вечеринках, так сказать, на добровольных началах. Липли к каждому мужику, который казался перспективным, в надежде, что он и станет их счастливым билетом. Были среди них и те, кто понял правила игры и просто отрабатывал гонорар. Видно, эта девица еще не осознала, что вышла в тираж: никто из уважающих себя сильных мира сего не станет портить репутацию, всерьез связываясь с подпорченным товаром.

– Да кем ты себя возомнила? – визгливо спросила незнакомка.

– Той, кто может послать тебя и не париться. Вот прямо сейчас. Пошла…

– Тварь! – выплюнула она и широко зашагала прочь.

Ноги в туфлях на умопомрачительных шпильках при этом смотрелись смешно. Словно цапля шла по болоту.

– Еще какая, – согласилась я, оставшись одна.

Мне не нужно было возвращаться в зал, чтобы удостовериться – Кейн действительно зависает с девкой. С очередной. Он выпил достаточно, чтобы позволить себе не задумываться о том, где находится и кто может его увидеть. Ему всегда плевать на мнение посторонних. А посторонние для него все. Даже я. Несмотря на кольцо, которое он надел на мой палец и которое я сняла спустя пару минут, стоило нам выйти из мэрии. Оно оставалось при мне, подвешенным на цепочке и спрятанным под одеждой на груди.

Зажмурившись, проглотила горькую слюну и вынула из сумочки телефон. Золотистый корпус с аляповатым рисунком на задней крышке из россыпи прозрачных кристаллов. Такой я никогда бы не выбрала. Но это подарок на годовщину от мужа. Будто она что-то значила для него самого. Знаю, нужно бы махнуть на все рукой, вызвать такси и уехать домой. Но нутро заледенело от мысли, что Кейн вернется в нашу квартиру, ввалится в спальню, не стерев с шеи чужой помады, заберется в кровать, начнет шарить ладонями по моему телу и стягивать согревшуюся о кожу пижаму.

Как же я устала. Ухватившись за перила, наклонилась вперед над улицей, гудящей потоком машин. Там суетились люди. Кто-то дымил за углом бара, передавая сигарету по кругу; крикливый парень пытался впечатлить девушку своим кошельком, не зная, что ее сумочка стоит дороже его тачки. Напротив сияла неоновая вывеска более дешевого клуба, и открывающаяся время от времени дверь выпускала кого-то пьяного в сопровождении визгливой музыки. Чуть поодаль шла троица девиц и выкрикивала слова песни. По странному стечению обстоятельств, мотив мелодии был мне знаком. Именно я написала его. Ветер рвал чужие голоса, но некоторые фразы все же доносились до меня.

Мне не было места здесь. И там тоже. Хотелось бы вспомнить в подробностях тот момент, когда я решила, что смогу вписаться в общество Кейна. Зачем я притворяюсь, что мне по вкусу эти пьяные вечеринки? И что совсем не вызывает омерзения вид девушек одурманенных блеском софитов и порошком под носом?

– Мне здесь не место, – повторила я тихо и наклонилась еще ниже.

В следующую секунду меня ухватили за волосы и дернули наверх. Взвизгнув, замахала руками, ударив и ударившись о кого-то.

– Дура бешеная! – раздалось негодующе.

– Идиот! – ответила истерично. – Ты чего творишь?

– Ты же чуть не свалилась! – Передо мной стоял мужчина в идеально скроенном пиджаке и потирал небритую челюсть.

Хотелось верить, что досталось ему крепко и от души. Потому как мне было больно.

– С чего бы это? – Я трясла пульсирующей ладонью. Не удивлюсь, если на костяшках проявится синяк.

– Ты ведь собиралась прыгнуть!

– По-твоему, я сумасшедшая? – возмутилась я совершенно искренне.

– А здесь есть другие кандидаты?

Я оглянулась на перила и представила, как выглядела со стороны, рассматривающая улицу внизу. Мне достался невысокий рост, который можно было компенсировать каблуками любой высоты. Вероятно, я встала на носочки, может даже перевесилась через перила. Но держалась крепко и не собиралась падать. Не случайно и не, уж тем более, специально.

Затем я внимательно посмотрела на незнакомца вновь. Он ответил мне таким же взглядом. Изучающим и цепким. Одет дорого и со вкусом, не удивлюсь, если и парфюм индивидуальный. Ботинки ручной работы, ремень в тон. Совершенно точно часы стоимостью квартиры на окраине города. Мажор. Очередной.

– Ты непременно сольешься с местной толпой, – бросила я неприязненно.

Эта реплика удивила незнакомца и вроде даже позабавила. Оскалившись, он скрестил руки на груди и, мотнув головой в сторону двери, спросил:

– А ты слишком хороша для сброда там?

– Бред, – пробормотала едва слышно и направилась мимо придурка.

– Извиниться не хочешь? – Он качнулся в мою сторону.

– А по роже еще раз не двинуть? – бросила через плечо.

– Да что ты о себе возомнила? – прозвучало издевательски уже второй раз за сегодняшний вечер.

– Что могу послать тебя, – решила не оригинальничать с ответом, – и не париться.

– Да неужто? – со злым весельем отозвался мужчина. – Попробуй.

– Пошел ты на… – выдохнула я и вошла в шумный зал.

Глава 2

Кейн не замечал меня. Ему всегда удавалось игнорировать нужное – один из его бесспорных талантов. Сейчас он сидел на низком кожаном диванчике в вип-зоне, широко расставив ноги, в окружении пестрой стайки девиц и смеялся только им понятной соленой шутке. На мгновение супруг встретился со мной взглядом и легко отвернулся. Возможно, даже не узнал. Сейчас он играл роль короля вечеринки. Жил этим. Яркий, красивый и… свободный.

Все его роли обречены на успех. Кроме той, что важна для меня.

Кейн забрался ладонью в разрез почти прозрачного платья хохочущей рыжей девушки, запрыгнувшей на его колени. Она изобразила восторг и прильнула к моему мужу гибким телом. Кажется, она пачкала помадой воротник его рубашки. Автоматически отметила, что чистка обойдется дорого. Ведь там и тональник окажется, и румяна, смешанные с потом.

В стороне стояла блондинка, с которой мы говорили на террасе. Она смотрела на меня с вызовом. Решила, что я начну скандалить или истерить. Да уж, ее ждет разочарование.

Ухмыльнувшись, подмигнула девке и с мрачным удовлетворением отметила, как вытянулось ее лицо, когда она увидела мой средний палец с отменным маникюром. И плевать, что не особо актуальным в этом сезоне. Мне всегда нравился французский.

Отвернувшись, я зашагала прочь. Поняла, что если останусь здесь еще хоть недолго – сорвусь. И стану посмешищем, жалкой и глупой девицей, которая таскается за кумиром. Маска слетит с моего лица, и каждый увидит, поймет, что я самозванка. Не своя в этом обществе. Будто я хоть когда-то пыталась в него влиться. Я лишь имитировала причастность. Впрочем, это не единственное, в чем я была вынуждена притворяться.

Выйти из клуба решила через черный ход. Не хочу попадаться папарацци на глаза. Вечно они дежурят на тротуарах и бросаются на каждого, кто покидает пафосные места, вроде этого. А служебные двери их не интересуют. Ведь через них снуют обычно танцовщицы.

Сунув купюру охраннику, вошла в служебную зону.

Лестница оказалась круче, чем та, по которой поднимаются посетители. А также темнее. Опираясь о стену, считала ступени. Одну за другой. Пока не оказалась на нижней площадке. Здесь пахло сигаретами, сыростью и чьими-то сладкими духами. Мерцающая лампа освещала разбитую плитку на полу и исписанные маркером стены.

Снаружи, в узком переулке, завывал ветер. Если бы рядом был Кейн, то непременно набросил мне на плечи куртку. «Прежний Кейн», – напомнила я себе мрачно. Тот, кем он стал сейчас, не поделился бы теплом, рискнув продрогнуть или еще, чего доброго, простудиться. Теперь он заботился о том, как уложены его волосы, насколько хорош собственный маникюр, не блестит ли кожа на лбу и достаточно ли белы его виниры.

И как нас угораздило стать теми, кем являемся сейчас? Ведь когда-то я влюбилась в парня на байке с солнечной улыбкой и в драных джинсах. Мы сбегали с занятий в колледже, уезжали на побережье, чтобы есть хот-доги, целоваться на пляже и петь под гитару. Обгоревшие на солнце, с выцветшими волосами и с песком на спинах, ехали по ночной трассе и танцевали под луной. Что с нами стало?

«Слава». Жуткое слово. Однажды я додумалась уговорить Кейна пойти на прослушивание. Потом еще на одно. И его захватила идея стать знаменитым. Если бы я знала, чем это обернется. Что случится с моим парнем, со мной самой и с нами. Кто знал, что он заразится этим миром и полюбит искусственные лампы сильнее расцветок?

Пребывая в мрачных раздумьях, я неловко оступилась. Каблук попал в трещину старого асфальта. Только чудом я осталась без туфли, а не сломала ногу. Подалась вперед и проковыляла несколько шагов, едва удержав равновесие.

– Твою ж… – выругалась я сдавленно.

– У тебя на редкость грязный ротик, – раздалось справа.

Я даже отпрыгнула в сторону. Скорее от неожиданности, чем от страха. Хотя сердце и забилось пойманной птицей, но мне удалось не закричать. А то, что клатч оказался крепко прижатым к груди, ничего не значило. И пятилась я по инерции.

– Такой ты мне нравишься больше, – рассмеялся тот мужчина с террасы, и в темноте сверкнула вспышка телефона.

– Идиот! – Я зажмурилась.

– Повторяешься, детка.

Проморгавшись, вернулась к своей обуви, чтобы вынуть застрявший каблук из трещины. Не получилось. Плюнув на приличия, опустилась на колени. Все же повезло, что ступня освободилась, в то ведь рухнула бы и костей не собрала. Или, как минимум, сломала бы ногу.

– Идеальное положение для тебя, верно? – продолжал глумиться незнакомец. – Снизу быть привычнее?

– Пошел на фиг, – ответила буднично и вынула туфлю, поцарапав каблук.

Скривилась, представив, во сколько обойдется реставрация. Не покупать же новую. Хотя Кейн наверняка не оценит мою попытку сэкономить.

– Ты на редкость хамоватая девица, – напомнил о своем присутствии навязчивый мужчина.

– Только потому, что ты это заслужил, – пришлось осторожно привстать на одну ногу, чтобы обуться и не засветить бельем. С этого мажора станется сфотографировать меня в такой пикантной позе.

«Сегодня явно не мой день». Эта мысль проскочила в мозгу ровно за секунду до того, как я упала. Точнее, началось падение моего тела с высоты четырехдюймовых каблуков.

Уронила сумку и всплеснула руками, напрасно надеясь удержаться на ногах.

Зажмурилась и вдруг оказалась в крепких объятьях. Воздух вырвался из легких сиплым звуком. Замерла, совершенно оробев, и вздохнула вязкий сокрушающий волю аромат парфюма и кожи.

– Что ж ты за…

Я ждала очередной издевки. Напряглась и уперлась в грудь мужчины ладонями. Но отчего-то он не спешил освобождать меня. Вместо этого, стиснул сильнее и по-варварски огладил ладонями спину, а затем и ягодицы. Сквозь тонкую ткань его пальцы ощущались горячими и сильными. И захотелось, чтобы они остались на мне дольше.

Глава 3

– Убери лапы, – дрогнувшим голосом потребовала я. Точнее попросила, и добавила для веса: – Сейчас же.

– Было бы в тебе меньше желчи… – проворчал он.

– А в тебе больше мозгов!

– Меньше пафоса…

– Больше… – продолжение замерло на моих губах, когда мужчина вжал меня в себя, позволив ощутить его возбуждение.

– Куда уж больше? – с иронией поинтересовался он. – Тебе этого хватит с лихвой. Ты ведь умеешь управляться с большими дядями?

– Я буду кричать, – вспыхнула, толкая его от себя в очередной раз.

– Непременно будешь, – зашептала он мне на ухо и лизнул кожу за ним, заставляя вскрикнуть.

– Пусти!

Незнакомец нехотя отстранился, придерживая меня под локоть. Как не стыдно было сознаваться в этом самой себе, но мне пришлось держаться за него, чтобы не рухнуть на асфальт. Затем я попятилась и разгладила платье на животе, все еще хранящем тепло его паха.

– Иди… от. – Я повернулась к выходу из переулка и едва не оступилась на слабых ногах.

– Упрямая дура. – Он набросил мне на плечи пиджак и обнял за талию. – Давай провожу.

– Пошел ты…

– Уже иду, – усмехнулся он беззлобно. – У тебя совсем нет инстинкта самосохранения?

– Я оставила его в другом костюме.

– А я уж думал поискать его в твоих трусиках.

– Тебе туда не забраться, – огрызнулась упрямо.

– Почему с тобой так сложно? – спросил он осторожно.

Мы остановились на тротуаре. Чуть поодаль начиналась стоянка клуба. Парень в красной куртке заметил нас и вскинул руку, дав понять, что сейчас подгонит автомобиль. Не удивлюсь, если тот окажется самым пафосным в этой части города.

– Я не пытаюсь быть удобной. Ведь я же не домашние тапочки, – выпитые несколько глотков шампанского не могли объяснить, почему мне стало душно от мрачного взгляда чужого человека.

Сейчас, при свете фонарей, вышло рассмотреть его лучше. Широкие скулы, угловатый подбородок, цепкий взгляд темных глаз – его лицо сложно забыть. Как и тело, от жара которого стало не по себе.

– Определенно нет, – ответил он и склонил голову к плечу. – Ты не удобная. И всегда делаешь по-своему?

Развернувшись, я зашагала прочь. Мне не нужны были подобные знакомства. Зачем усложнять свое существование? А играть с этим хозяином жизни выйдет себе дороже. Да и не умею я играть. И учиться не хочу.

Стоит держаться подальше от мира богатеев, которые считают, что могут купить все, а остальное взять на сдачу.

Именно в этом круге мы с Кейном потеряли себя. Он стал звездой, а я его тенью. А ведь когда-то все было иначе. За счастье не нужно было платить слишком дорого. Мне хватало поцелуя, ему – моего смеха. Хотя всегда была вероятность, что я все придумала и той идиллии никогда не существовало.

На широкой улице царило оживление. Я встала у самой кромки дороги и, сунув пальцы в рот, пронзительно свистнула. Прохожий выругался и отпрыгнул от меня подальше. Одна из желтых машин вывернула из потока и притормозила рядом. Я распахнула дверь и села в пропахший хвойным освежителем салон. Вот только закрыться я не успела.

– Вот так уедешь? – Мой преследователь был зол.

– Не хочу давать тебе…

– Неужели? – ядовито уточнил он, растрепав пальцами свои темные волосы.

– … ложных надежд, – с достоинством закончила я.

– Слишком хороша для меня? – Мужчина заблокировал дверь корпусом.

– Вы либо выходите, либо садитесь. Я включил счетчик, – заворчал водитель, но умолк, поняв, что его игнорируют.

– Ну, зачем тебе это все? – Устало качнула головой, жалея, что скрепила прическу шпильками. Они больно впивались в кожу. – Неужели так сложно поверить, что тебя не все хотят?

Кажется, такая мысль не посещала незнакомца.

– Знаешь, кто я? – разбил он последнюю иллюзию своей вменяемости. – Может мое имя поможет тебе передумать?

– Сейчас ты ведешь себя как мудак. Другая информация лишняя. Она неинтересна.

– Зря ты так…

– Отвали! – потеряв терпение, крикнула я.

Спустя мгновение мужчина отшатнулся, и мне удалось закрыть дверь. Таксист не стал ждать новых разбирательств и надавил на педаль газа. Машина сорвалась с места, и я заставила себя не поворачиваться, чтобы посмотреть на стоящего на обочине мужчину. Он, конечно, хорош. Дерзкий и напористый. Красивый и уверенный в себе. Может когда-то этот незнакомец был тем, кто мог меня заинтересовать. Пока не стал пижоном. Теперь такие вызывали лишь глухое раздражение. А собственный муж, примеривший этот образ, порой и отвращение. Как часто он говорит при встречах чужим девкам: «Знаешь, кто я?» Не удивлюсь, если такое случается нередко.

Ждет ли женщина дома того, кто только что мысленно примерял меня к своей постели? Такая же, как и я, жена, до которой супругу нет дела. Она тоже замечает помаду на воротниках его рубашек? Ощущает запах чужих духов и точно знает, что не единственная?

Смахнула с лица злые слезы и только тогда заметила, что на моих плечах уютным теплом устроился чужой пиджак. Наклонилась к лацкану, втянув носом аромат с ткани, и вздохнула. До чего ж он хорош. Идеальный мерзавец.

Глава 4

Проснулась я от дикого грохота, смешанного с матом. Сев в кровати, сдернула с лица маску и отбросила спутавшиеся и еще не просохшие после душа волосы. На входе в спальню меня ждало незабываемое зрелище.

Только что вернувшийся супруг, помятый и источающий алкогольные пары, орал проклятья.

– … не хотела меня пускать?!

– Куда? – спросила сиплым голосом, поняв, что игнорировать возвращение Кейна не удастся.

– В мой собственный дом!

– Кто? – Я потерла лицо.

– Ты! – заорал он, указывая на меня пальцем. – Ты сменила замки!

– Бред…

Пришлось признать, что утро безнадежно испорчено. Выбравшись из постели, пошла в сторону кухни. Может, кофе поможет прийти в себя и понять логику поступков супруга. Если она есть.

– Не смей поворачиваться ко мне спиной! – взревел он.

– Это не смешно, – пробормотала себе под нос и пояснила уже громче: – Мы сменили замки два дня назад. Потому что ты в который раз посеял ключи.

– И почему я не знаю об этом? – прозвучало воинственно.

Всплеснув руками, подошла к мужчине и рванула на себя полу его куртки. Во внутреннем кармане лежал ключ. Новый и блестящий. Именно его я вынула и поднесла к лицу мужа. Брелок в виде гитары издевательски покачивался перед его глазами.

– Почему ты не знаешь об этом? – устало переспросила и вернулась к плите.

– Бр… – пробормотал Кейн, – я совсем забыл.

– Это я уже поняла.

Вторую чашку напитка я не готовила. Лишь одну порцию для себя. Добавила чуточку коричневого сахара и совсем немного острого перца.

– Как прошла вечеринка? – нейтральным голосом уточнила я.

– Зая, ты это, прости…

– Ты сейчас за скандал извиняешься или за засос на шее?

Прикрыв горло ладонью, он рванул к зеркалу. Там супруг рассматривал свое отражение, скинув куртку и запрокинув голову. Муж ненавидел царапины и синяки на коже. Даже мне не позволял оставлять отметины на теле. Шипя и продолжая материться, он потянул край футболки наверх и замер.

– Там тоже есть на что посмотреть? – не сдержала я сарказма. Мысль, что его торс кто-то поцарапал, отозвалась в груди болью.

Мужчина пожал плечами и застыл, уставившись на вешалку. Проследив за его взглядом, заметила пиджак вчерашнего незнакомца. В гардеробе супруга таких вещей не водилось. Качаясь, он подошел к стене и сдернул ткань резким движением.

– Что это?

Кофе начал закипать, и я сняла с огня турку. Затем неспешно налила напиток в чашку и села за стол.

– Я спрашиваю…

– Пиджак, – пояснила очевидное и подперла подбородок ладонью.

Кейн скривился, как от горечи. Затем окинул на меня мутным взглядом.

– То есть, пока я… – он икнул, – зарабатываю деньги, в мой дом к моей жене ходит хахаль? – Он сплюнул на пол. – Ты привела в дом мужика? В мой дом? Постороннего мужика?

Он швырнул в меня чужую одежду, которая упала на стол.

– Здесь у меня даже своего мужика нет. Ты тут только отсыпаешься и переодеваешься.

Совершенно точно я не ожидала, что Кейн подскочит ко мне и сдернет со стула. Встряхнув меня словно куклу, он снова заорал, брызгая слюной:

– Тварь!

Пощечина обожгла лицо и заставила дернуться. Вторая сбила с ног. А когда я оказалась свободной, то попятилась, чтобы упереться спиной в стену. Кожа пульсировала, дыхание срывалось с разбитых губ и отдавало окислившейся медью. Дрожащими пальцами я стерла с подбородка стекающую кровь.

Протрезвев, Кейн прикрыл рот ладонью. Как ребенок, который сделал гадость и знает об этом. Я смотрела на него молча. Точно понимала, что он помнит наш последний разговор и осознает, что перешел границу. Ту, что мы обозначили вместе.

– Детка… – Он поджал губы и замолк.

– Дорогой, – произнесла, сдерживая слезы, – прежде чем обвинять меня в измене, смой с лица чужую помаду. – Отвернувшись к окну, я глубоко дышала.

– Мурзик, ты ведь знаешь, я с ними не сплю. Мой имидж… Продюсер настаивает. Я должен поддерживать образ…

Больше подобного коверкания собственного имени я ненавидела оправдания.

Развернувшись, я толкнула его в грудь и следом с оттягом впечатала кулак в небритую челюсть. С мрачным удовлетворением наблюдала за выражением шока, проступающим на красивом лице.

Не ждал. Не верил, что я сделаю подобное. Прижал ладонь к месту удара и запоздало охнул. Вышло придушенно и жалко.

– Это тебе для нового образа. Спроси продюсера, что он об этом думает. Он ведь считает, что тебе лучше быть свободным. Что я лишняя в твоей звездной жизни.

– Ты же не дура! Должна понимать…

– Ничего я не должна!

– Так надо, – настаивал он.

– Кому? – Вынув из холодильника форму для льда, вытряхнула кубики на полотенце и не позволила Кейну забрать компресс.

– Если узнают, что я женат, мои поклонницы будут разочарованы.

– Сейчас же разочарована только я.

– А этот пиджак! Он же не мой! Чей?! Как тут оказался?! – снова взвился муж.

– Ты знаешь меня. – Прижав полотенце к скуле, едва сдержалась от крика. Выдохнула и продолжила как можно спокойнее: – Я никогда не изменяла тебе. Не приводила сюда другого. Мне не нужно поддерживать имидж.

– Но…

– Вчера я замерзла. И мне одолжил эту вещь кто-то из гостей клуба. Я даже имени его не знаю.

– Ты могла бы взять мою куртку. – Кейн по-щенячьи заглянул мне в глаза.

– Ты мог бы никогда меня не бить, – выдавила я, зажмурившись.

Мне хотелось отмотать время назад. Год. Месяц. День. Хотя бы час. Даже этот час был лишним. Он кислотой разъедал душу.

– Я дурак, Мурзик.

– Однозначно.

Кейн сгреб меня в охапку и притянул к себе. Наклонившись, забормотал:

– Прости… Мне никто кроме тебя не нужен.

Невольно сравнила вечерние объятия чужого человека и родного сейчас. Вчера я смутилась, а сегодня меня мутило. Чем сильнее я сопротивлялась, тем бесцеремоннее сминал меня супруг. Как игрушку, которую не боятся сломать.

– Отпусти.

– Я соскучился, детка, – зашептал он жарко, задирая майку. – Хочу тебя… – Доказательством этих слов в живот мне ткнулась жесткая длина.

– Нет. – Я завозилась активнее.

– Все сам сделаю, – не смутился отказом муж. – Ты только ноги раздвинь… – Пижамные шорты треснули от рывка.

Я ухватилась за ремень его штанов, и Кейн ухмыльнулся, явив ряд отбеленных зубов. Настоящие мне нравились больше. Как и щербинка на левом клыке, которую ему исправили.

– Приласкай меня, любимая. – Супруг помог расстегнуть пряжку.

Оттянув белые трусы с дурацкими буквами на широкой резинке, я c садистским наслаждением вытряхнула в них чуть подтаявшие кубики льда. Все, которые были в полотенце.

– Твою мать! – взвыл мужчина, отступая и лихорадочно сдергивая джинсы. – Тва-а-арь!

Мотнув головой, я обошла его и направилась в спальню. На столе кляксой раскинулся пиджак. Запоздало подумала, что стоит вернуть его владельцу.

– Ты чего творишь?!

– Пошел ты, Кейн! – проорала в ответ. – С меня хватит!

– Я ж сдохну без тебя, детка, – донеслось мне в спину отчаянно.

– А я – с тобой.

Глава 5

Впервые это случилось полгода назад.

Расположившись на диване, я раз за разом сминала исписанные листы и бросала их в корзину. Сегодня у меня не выходило сложить нужную рифму. Никак. В наушниках звучала отличная, хоть и совсем еще сырая мелодия, но слова не ложились на нее. Стоило передохнуть, отвлечься, чтобы потом вернуться к песне с новыми силами, но мне хотелось успеть написать хоть что-то к приходу Кейна. Предвкушая, как он будет мною гордиться, улыбнулась.

Карандаш оказался изгрызен, и пришлось заменить его очередным. Над горошинами нот ложились слова. Но не те, что хотело сердце.

Мне все не нравилось. Текст казался неуместным и слишком корявым.

Мужчина шумно ввалился в дом, заставив меня подскочить на ноги и уронить блокнот на пол.

– Кейн? – испуганно позвала я, подбежав к мужу.

Мне показалось, что он избит. Не сразу поняла, что его разорванная рубашка вовсе не в крови. Слишком яркая помада на белоснежной ткани выглядела насмешкой.

– Чего? – протянул он пьяно и сощурился. – Ты чего такая кислая? – Затем обвел взглядом комнату и уточнил: – Мужика прячешь? Я не вовремя?

Разбираться с происходящим совсем не хотелось. Я понимала, что не могу рассчитывать на обычную жизнь, раз замужем за звездой шоу-бизнеса. Вот только никак не ожидала, что Кейн станет открыто развлекаться по-взрослому. Каждый раз он пояснял, что всего лишь играет роль, что от него ждут подобного поведения и разочаровывать поклонников никак нельзя. При этом нередко он переходил черту. Слишком часто в эфире мелькали новости об очередной увлеченности Кейна. На снимках рядом с ним блистали шикарные девицы с идеально скроенными лицами, роскошными шевелюрами из наращенных волос, плоскими животами и пластмассовыми ногтями. Их именами пестрели социальные сети, но ни одно из них мой муж не мог вспомнить, даже находясь с ними рядом. Возможно, это должно было смирить меня с происходящим. Вот только не получилось. Я злилась. На него, на себя, на продюсера, диктующего условия, на саму ситуацию, в которой увязла.

– Куда ты его спрятала? – крикнул Кейн, приводя меня в чувство.

– Сейчас покажу. – Я развернула своего покачивающегося супруга к стене, где висело огромное в пол зеркало, и ткнула пальцем. – Вот где он. Мужчина. Если сумеешь вытащить его оттуда – буду благодарна.

Многозначительно тронув след от помады, я вытерла палец о чистую ткань и направилась прочь.

– Да что ты себе позволяешь? – взорвался мужчина. – Что возомнила о себе?

Я собрала упавшие ноты и карандаш, чтобы уйти в другую комнату. Однако Кейну не понравилась идея оставить последнее слово за мной. Проворчав что-то под нос, он зашагал следом. На ходу сдергивал с себя одежду, чтобы бросать на пол. Обычно он так и поступал. А мне оставалось собирать по дому вещи, чтобы определить их на положенные места.

В этот раз все происходило, как и всегда. Кейн был недоволен, что я не смотрю на него с подобострастием. Правда, выразился он несколько иначе:

– Ты должна быть рада, что я обратил на тебя свое внимание. Довольна, что я принимаю тебя в расчет. Ты живешь в моем доме. Пользуешься моими кредитками…

Я устало потерла пальцами переносицу, чтобы унять нарастающую головную боль. Напоминать, что все хиты великого Кейна писались мною, не стала. Какой смысл говорить об очевидном, когда он настроен на скандал? Просто придумает новое обвинение взамен предыдущему. Знаю, когда Кейн проспится, то и сам будет не рад этому разговору. Попытается загладить вину. Может, снова закажет сотню букетов, из-за которых по дому нельзя будет протиснуться. Или купит нам билеты на самолет, направляющийся на острова. Возможно, его извинением окажется очередное украшение в коробочке, стоимость которой уже приводила меня в оторопь. Все эти сокровища хранились в сейфе. Пользоваться ими я наотрез отказывалась, предпочитая носить привычные украшения, подаренные мне еще до времен успеха. Несмотря на то, что они не стоили даже крохотного камня из нынешних презентов. Даже обручальное кольцо, купленное для порядка, на моем пальце не прижилось. Впрочем, супруг и не настаивал на этом. Скорее испытывал облегчение, что не нужно пояснять окружающим кто я такая.

– Ты зависишь от меня, – продолжал разоряться Кейн. – Полностью. Я ведь тебя подобрал с помойки…

– Хватит, – не смогла сдержаться я.

Развернувшись, я скрестила руки на груди и внимательно посмотрела на мужчину. Он не был пьян настолько, чтобы не контролировать своих слов. В этом Кейн был мастер. Сколько бы он не принял на грудь, мог собраться и дать блестящее интервью или исполнить песню так, что окружающие хватались за сердце. Алкоголь туманил рассудок моего супруга ровно настолько, насколько ему самому этого хотелось.

– Многое могу спустить тебе с рук. – Слезы встали комом в горле. – Но мешать меня с грязью не смей.

– Если бы не я, – вновь завелся он, – ты бы осталась никем.

– Не надо…

– Ты вечно меня воспитываешь. Хочешь, чтобы я был порядочным и домашним.

– Это ведь я, – попыталась достучаться до Кейна. – Перестань.

– Знаешь, наверно ты просто дефектная. Кровь дурная. Даже твой отец посчитал вас с матерью обузой. Может дело было только в тебе, но думается мне, что и она была такой же мразью…

Пощечина прервала уничижительную тираду. Она была слишком слаба, чтобы причинить вред. Скорее должна была привести в чувство зарвавшегося мужчину.

Знаю, что мне не стоило этого делать. Не нужно было срываться. Но в груди клокотало от боли и обиды. Дышать стало нечем. Ведь от самого дорогого человека не ждешь удара в спину. Кейн знал обо мне все и даже чуточку больше, чем нужно. Теперь я это осознала.

Я затравленно посмотрела на супруга. Да только ему было плевать на мои терзания. Он прикоснулся ладонью к щеке, по которой я хлопнула, а затем перевел потемневший взгляд на меня.

– Кейн… – произнесла я дрогнувшим голосом.

– Тварь, – припечатал он и шагнул навстречу.

Отворачиваться я не стала. До последнего не верила, что он ударит. Не думала даже, что здоровяк на голову выше меня и шире в плечах раза в два размахнется и смачно, с оттягом зарядит мне по лицу. Даже не поняла, как оказалась на полу, как смогла подскочить и броситься прочь. Помню только, что в дымке ужаса мне померещилось, что мужчина стал огромен. Что кожа его потемнела, а за спиной распахнулась чудовищная тень.

В наших роскошных апартаментах была комната безопасности, которая запиралась изнутри и оказывалась неприступной крепостью. Не знаю, зачем Кейн настаивал на ее монтаже, ведь обошлось это нам невероятно дорого. Но в тот день я успела забежать в каморку. Дверь захлопнулась, скрывая меня от разъяренного мужа и впервые вспыхнувшего во мне страха.

Это было начало конца.

Глава 6

Сама не знаю, зачем вынула из-под кровати коробку с фотографиями и прочими безделушками. Отчего-то я всегда перебирала мелочевку, которую давно стоило выбросить. Иногда я могла часами перекладывать снимки с обтрепанными уголками, засушенные соцветия, выпавшие из старых блокнотиков, страницы, в которых давно выцвели. Да и были ли они важны, записи в них? Я почти не помнила, о чем мечтала раньше, чего жаждала, до того как встретила Кейна. До тех пор, пока не поняла, что хочу быть с ним…

– Должна, – произнесла я тихо слово, которое казалось более уместным.

И тут же скривилась. Неправильно это все. И мерзко. Ничего я не должна человеку, который смеет поднимать на меня руку! Да и то, как он относится к браку, неправильно. Я совсем не так представляла нашу совместную жизнь. И уж точно не заслужила такой судьбы.

По щекам покатились злые слезы, в груди предательски сжалось сердце. Мне хотелось решиться и изменить хоть что-то в своей жизни. И я искренне не понимала, почему еще не ушла. Я ведь могла прожить без всего, что меня окружало. Мне не было дела до шикарных апартаментов, до деликатесов в холодильнике и шкафов, наполненных дизайнерской одеждой. Я ведь ее никогда не любила. По сути, мне и носить-то ее некуда. Вечеринки были нужны только Кейну.

Но я вновь и вновь, раз за разом шла туда. Делала вид, что меня не раздражает визгливая музыка, прокуренные помещения, странные мужчины, размалеванные девицы и вечно забывающий обо мне Кейн. Он даже дома перестал снимать маску звезды. И там, где нет свидетелей, он делал вид, что мы друг другу посторонние. Судорожный всхлип сорвался с моих губ. Мятый билет на сеанс в кино, которому было уже несколько лет, упал на пол. Стало стыдно, что я продолжаю оглядываться. Когда-то мы действительно были вместе. Я и Кейи. Но это было слишком давно. И пора бы уже подумать о переменах.

Перед глазами качнулось пространство, неожиданно потемнело, а звуки стали глуше. Кончики пальцев занемели.

Я нелепо взмахнула руками, словно пыталась ухватиться за воздух. Да только сознание трусливо предало меня и покинуло тело. Где-то на границе реальности послышался треск, очень похожий на ломающуюся дверь. И мне подумалось, что нормальный человек не способен выдавить деревянное полотно из мощной дверной коробки. Однако когда-то я видела, как от ударов снаружи прогибалась металлическая заслонка комнаты сейфа.

– Мурзик, дыши… глупая, дыши… – слышался мне обеспокоенный голос мужчины, которого я когда-то любила.

***

Помню, как написала первую песню. В блокноте на пружинах, с обложкой, залепленной черно-белыми наклейками. Там хранились мои самые сокровенные тайны: корешок от билета в кино, где я впервые увидела взрослый поцелуй; цветок клевера, застрявший между шнурками ботинка в мой единственный побег из дома, длившийся восемь часов; лента из букета невесты, который разорвали верящие в приметы подружки на свадьбе моей кузины; вязь нот на каждой страничке, под глупыми рифмами. На задней обложке я приклеила конверт и вложила в него настоящий нотный лист с наивной мелодией, написанной в одну из летних ночей. Это было моей самой сокровенной тайной. Я слышала музыку. В ветре, в шорохе листьев, в треске поленьев и щебете птиц. А когда увидела гитару в руках у Кейна, поняла, что он тот самый парень, который сумеет спеть под мою музыку. И он смог. Ему я доверила свои стихи.

Кейн не смеялся, как я боялась. Напротив, он позвал меня в гараж, где его друзья репетировали, и усадил на шаткий стул у кирпичной стены. А потом заиграл. Щурясь от удовольствия, едва не свалилась на пол, позабыв, что не сижу в кресле на своем чердаке. Никто этого не заметил. Меня редко замечали. Что особенного можно рассмотреть в щуплой девчонке с вечно торчащими из-под кепки волосами и сбитыми коленками, виднеющимися в прорехах старых джинсов? Мне же можно смотреть на кого угодно. И я смотрела. На Кейна. На самого красивого парня в школе, который мог себе позволить не быть членом футбольной команды. Неслыханная наглость.

Он умел смеяться открыто и громко. Так, что многие оборачивались и невольно улыбались в ответ. Не стригся коротко, как это было можно, и не пользовался гелем, позволяя волосам вздрагивать от ветра.

Иногда я замечала, как он закусывает ноготь большого пальца и смотрит куда-то вдаль. Много бы отдала, чтобы в этот момент парень думал обо мне. Но тогда у меня не было шансов. Ни единого.

Даже когда я, осмелившись, предложила помогать ему с историей, Кейн усмехнулся, не поверив, что пигалица, которая таскала ему ноты, может еще что-то.

А я смогла. Подготовила его к экзаменам, попутно подтянув по другим предметам. Парень умел слушать, и редко я ловила его теплый взгляд. Тот самый, который свидетельствовал, что мечтать о его любви мне не стоит.

– Если б у меня была сестра, то только такая, – повторял он часто.

Пришлось смириться. Затолкать свои надежды глубоко под ребра и забыть… Точнее, пришлось притвориться, что забыла. Да и что мне светило? Я из небогатой семьи, живущая в доме на окраине. А Кейт – сын основателя города, тот, кто однажды станет его хозяином. И то, что он не носил корону, вовсе не означало, что у меня был шанс на его сердце.

Он уехал. Поступил в колледж. Я звонила ему на праздники. Он однажды поздравил меня с днем рождения и добавил в друзья в соцсети. Украдкой любуясь его фотографиями, с ревностью отмечала, что рядом с парнем всегда кто-то трется из армии поклонниц. Девушек с грудью. Той, что у меня только обозначилась.

Кейн вернулся на каникулы. Помню, как я ждала этого дня. Надеялась, что он заметит меня на вокзале. Парень и заметил. Окинул недоуменным взглядом, нахмурился и прибавил шаг. Он скрылся в толпе прибывших, отставив смотреть ему вслед.

Кто мог поверить, что совсем скоро все изменится? Что мои грезы сбудутся самым мрачным образом?

Глава 7

Лекс

Утро вышло неприятнейшее. Спал я урывками. Меня мучили мутные сновидения и головная боль. Обычно такого со мной не случалось. Здоровье меня не подводило. Таких, как я, болезни не донимали.

Возможно, все дело было в выпитом накануне. Сам усмехнулся этой глупой мысли. Мой обмен веществ не позволял отравиться этанолом. И сколько бы я ни употребил, все же не мог дойти до состояния невменяемости. И уж тем более не сумел бы добиться похмелья поутру. Однако голова гудела, а во рту образовался странный кислый привкус.

В любом случае, разбираться в причинах я не хотел. Стоило просто нейтрализовать последствия вчерашнего веселья и привести себя в порядок перед трудовым днем.

Я закинул капсулу в кофеварку и в ожидании напитка уселся перед окном. Снаружи просыпался город. Мне нравилось это время. Когда небо высветлилось с одной стороны, но еще остается мрачным с другой. Иногда я жалел, что не могу вставить этот момент в рамку, чтобы любоваться. Ни одна фотография не передавала этого ощущения, предчувствия света.

Через мгновенье огромный огненный шар выглянул из-за здания напротив. В вскоре его лучи затопили розоватым светом всю мою квартиру.

Люди внизу еще оставались во тьме. Солнце заглянуло только в самые высокие дома в городе. Я ощутил странное желание развернуть за спиной крылья, первым приветствуя утро. Мне было по вкусу жить высоко, ощущать воздух сквозь широкие окна от потолка до пола, лишенные штор. Иногда мне казалось, что стоило добавить текстиля и теплой деревянной мебели, но хай-тек был куда удобнее и практичнее. Он и был той самой рамкой меня в этом доме.

В действительности иногда отчаянно хотелось создать настоящее логово дракона, порадовать своего внутреннего зверя. Однако я догадывался, что стоит начать – и остановиться будет невозможно. Сдерживаться станет сложно. Я и сам не замечу, как зарасту вычурной мебелью, десятком картин, ковров, хрустальных люстр. У дракона была страсть к роскоши и совершенно отсутствовало чувство меры. Именно поэтому я жестко ограничивал себя в желании накупить всего и побольше.

– А для меня кофе приготовил? – пропела девица, появившаяся в арке, ведущей в спальню.

Я неспешно осмотрел гостью, отмечая, что та умело подавала себя.

Она действительно была хороша. Этого не отнять. Высокая, худощавая, с длинными ногами, отлично подкаченной задницей, сделанной грудь и искусно вылепленным лицом. Дамочка потратилась на фасад и сама осознавала, что выглядит шикарно. При этом она вряд ли понимала, что походила на сотню таких же моделей.

Отчего-то мое ночное развлечение решило, что ночь в одной кровати дает какие-то преимущества. Это было забавно. Но меня обескуражило, что девушка зачем-то напялила мою рубашку. Я не любил делиться своим. Это претило моей природе.

– Что у нас на завтрак? – Не дожидаясь ответа, девушка двинулась ко мне.

– Тебе пора, – отрезал я холодно и тут же добавил, – я вызову тебе такси.

Девица оказалась не робкого десятка. Она не растерялась и, покачивая бедрами, подошла ко мне.

– У тебя плохое настроение? – невозмутимо уточнила девица. – Может, мышцы затекли? Я способна исправить ситуацию.

С этими словами она уселась же край стола, беззастенчиво закинут ногу на ногу. Лодыжки у нее были идеальны. Уверен, что плутовка точно знала об этом. Невольно восхитился ее наглости. Дерзкие люди всегда нравились хищнику. С ними было интереснее.

– Детка, тебе действительно пора. – Мне и впрямь было жаль, что времени на развлечения не осталось.

– Мы ведь только познакомились, – легко угадала мои мысли гостья.

– Напомни мне… – начал я.

– Лера, – с готовностью выпалила она.

– Когда я позволял надевать мою одежду? – Я недобро усмехнулся.

– Малыш, платье не особенно подходит для утра. – Глупышка лучезарно улыбнулась, посчитав, что мое недовольство не имеет значения. Но сбить меня с толку дорогими винирами ей не удалось. Коротко выругавшись, я поставил кружку на столешницу и поднялся на ноги.

– Детка…

– Лера, – поправила девушка, надув губы.

И этим она окончательно вывела меня из себя. На моем лице отразились все обуревающие меня эмоции. Но девица оказалась на редкость безбашенной. Вместо того чтобы убраться подальше, она демонстративно развела колени и огладила ладонями внутреннюю сторону бедер.

– Я хочу повторить все, что мы делали ночью, – нагло заявила она.

– Слушай меня, Лера, – негромко произнес я. При звуке своего имени она просияла. – Ты сейчас снимешь мою рубашку…

Девушке без лишних разговоров сдернула с себя одежду, оставшись совершенно обнаженной. Я склонил голову к плечу, словно передо мной было на редкость удивительное животное.

– Нравлюсь? – игриво спросила Лера.

– Дорого отдала за грудь?

– Что? – Она рефлекторно прикрыла упругие полушария ладонями.

– Надо слегка подкорректировать правую. Имплант стоит криво. Да и крупноваты они для твоей комплекции.

Лера заметно побледнела, но быстро нашлась и нервно предложила:

– Любой каприз за твои деньги. С доктором я договорюсь. Сделаю такую грудь, которая тебе понравится.

– Нет, детка. Я платить не стану. Мне твои формы без надобности. Ночью я не особо-то ими наслаждался, – скучающе протянул я.

– Ты сейчас шутишь? – Ее голос наконец дрогнул.

– Я совершенно серьезен, детка. И тебе пора. Я оплачу такси.

Лера легко спрыгнула со стола и пошла прочь. На этот раз ее движения не были плавными. Я вдруг понял, что она больше не казалась мне красивой. Обычная человечка без природной грации. Вдруг совершенно некстати вспомнилась вчерашняя хамка, которая ушла в моем пиджаке. Та даже падала элегантно. А может, мне это просто показалось. Захотелось проверить, ошибся ли я.

Заодно и вернуть свое не помешало бы. Забавно, что вчера я захотел набросить на незнакомку свою вещь, а сегодня взбесился оттого, что случайная любовница надела мою же рубашку. Наверно, я все же был немного пьян.

– Ты вызвал машину? – неожиданно подала голос девушка, вновь вышедшая из спальни.

– Одну минуту…

– Просто дай мне денег на машину, и я сама разберусь. – Она гордо вскинула подбородок и тут же пояснила: – Я забыла кошелек дома.

Спорить я не стал. Незачем унижать глупышку, раз она поняла, что ей пора. Поэтому вынул из бумажника несколько крупных купюр и протянул ей. Лера замешкалась, не желая выглядеть продажной, и я пояснил:

– Я порвал твои чулки, кажется. Хотел бы возместить.

Мы оба знали, что ее ноги были вчера совершенно голые. Но сделали вид, что забыли об этой деликатной особенности гардероба гостьи. Она сунула деньги в сумочку и пошла к выходу.

Оглядываться я не стал. За окном вид был куда приятнее.

Глава 8

Муза

Оглядываясь назад, я не могла сказать, почему выбрала его. Почему зациклилась на Кейне. Меня замечали другие парни, оказывали знаки внимания, писали сообщения. Но я не замечала никого. Видела только его, словно оказалась в темном тоннеле и упрямо шла на свет.

Тогда я была слишком юной, чтобы осознавать, что с такими парнями быть не стоит. Да и если б знала, то вряд ли прислушалась к голосу разума. Я полюбила плохого парня с яркой улыбкой и глазами цвета неба. Наивная девочка мечтала тоже стать его любимой.

Беда пришла, откуда никто не ждал. Я услышала, как об этом говорили покупатели в продуктовом магазинчике. Соседки эмоционально делились сплетнями и новостями, но в словесном потоке скользнуло дорогое имя.

Оказалось, весь город гудел о том, что любимец девушек потерял управление на пустой дороге. Его автомобиль на полном ходу врезался в стоящее на обочине дерево. Никто, кроме самого парня, не пострадал.

– Его машина смялась, как консервная банка! – с затаенным ужасом сообщила женщина за кассой.

– Одним мажором меньше, – злобно бросил мужчина, выходя на улицу. Но никто не спешил возражать на это высказывание.

Весь город разделился на два лагеря. Один открыто злорадствовал, другой же переживал за солнечного парня. Ведь Кейн умел нравиться людям. Он не был хамом и не обижал жителей города. В отличие от собственного отца. Этого человека боялись. Перед ним пресмыкались, ему угождали. И многие желали ему боли, пусть даже через потерю сына. Никто бы не сказал такого властному человеку в глаза. Он умел производить тяжелое впечатление на окружающих.

Я пришла домой, чтобы запереться на чердаке и проплакать до самых сумерек.

И меньше всего я ждала, что властитель наших мест придет в мой скромный домик на окраине. Там жила я с мамой и тетушкой. Последняя была известна всей округе как городская сумасшедшая.

Гость смотрелся в нашей гостиной совершенно неуместно. Продавленный диван, потертый коврик на скрипящих половых досках, низких столик с глиняным блюдом с клубками пряжи, разнокалиберными креслами с наброшенными поверх цветными пледами – все это никак не сочеталось с видом серьезного мужчины в строгом костюме.

Даже его часы на запястье стоили как весь наш скромный домик. Однако, вопреки здравому смыслу, отец Кейна вел себя вежливо и предупредительно. Он попросил прощения за поздний визит, а потом и позволения сесть. Очень корректно отнесся к выплевывающей проклятия тетке и не обиделся на явную прохладу со стороны мамы. Она нервничала, словно чужак мог причинить нам вред. В нашем городке он был важным человеком. Но при этом не был бандитом или негодяем.

В тот день мужчина сделал мне невероятный подарок. Он изменил мою жизнь.

– Мой сын влюблен в тебя, деточка, – низким голосом заявил визитер. – И прежде чем твои близкие возразят, – он как-то странно посмотрел на мою притихшую маму, – я поясню, что не прошу у тебя ничего. Просто буду благодарен, если ты придешь хоть раз в больницу, где он лежит.

– Нет! – крикнула тетка, внезапно перестав бубнить проклятия под нос.

– Влюблен? – произнесла я потеряно. – Вы что-то путаете… Мы никогда…

– Я и сам не знал, – мягко пояснил чужак. – Мой сын ничего не рассказывал. Он ведь…

– Повеса, – ядовито вставила мать.

– Молодой, – поправил ее гость. – Я нашел его дневник с твоим именем на страницах. Ты была в его мыслях и мечтах.

– Это странно. – Я поежилась, не понимая, как реагировать на эту новость.

Сердце буквально впрыгивало из груди. В то же время я совершенно не была готова услышать такое от отца Кейна. Да еще и в присутствии своих родных.

– Я знаю, мы из разных, – мужчина осекся перед тем, как продолжить, – семей. Но я едва не потерял сына.

– Он умирает, – насмешливо заявила тетка и жутко оскалилась. – Гаденыш подыхает, и повелитель пришел за чудом.

Я привыкла к подобным выходкам родственницы. В городе никто не смел с ней связываться, так как считали, что, нанеся обиду худенькой женщине, они привлекут ненастье. По странному стечению обстоятельств, все, кто оскорблял ее, действительно потом страдали. Мне виделось в этом совпадение. Ведь со мной ничего дурного не происходило. А мы порой ругались. Пару раз родственница бросалась в меня посудой. Это научило меня ловко уворачиваться.

– Наследник при смерти, – повторила тетка. – Хозяину нужна Муза.

Услышав мое имя, мужчина едва заметно вздрогнул. Потом он прочистил горло и заговорил:

– Мой сын в стабильно тяжелом состоянии. Еще вчера я бы и не подумал приехать. Эка невидаль – юноша влюбился в девочку. Тем более не нашего круга.

– И что изменилось? – едко уточнила мама.

– Он и правда может умереть…

Я всхлипнула, чем привлекла внимание всех присутствующих.

– Я решил, что надо плюнуть на условности. Пусть хотя бы перед уходом мой сын будет рядом с той, кого любит.

Все это казалось мне тогда жутким сном. Даже признание факта, что Кейн влюблен, не делало меня хоть немного счастливой. Однако в глубине сознания проснулась надежда. Ведь если Кейн любит, то он не может умереть. Не должен. Неожиданно я осознала, что верю в это. Или хочу верить.

В тот самый день в моей душе поселилась стойкая уверенность, что наши чувства смогут победить даже смерть. Мама не возражала против моего визита в больницу. Тетка же была недовольна. Внезапно она проявила завидное упрямство. Раз за разом она твердила, что мне нельзя встречаться с Кейном. Женщина ухватила мои ладони и практически умоляла держаться от него подальше.

– Он использует тебе и выкинет, – причитала она отчаянно. – Не позволяет этому случиться. Не отдавай свою душу.

Несмотря на лихорадочный блеск в глазах, она выглядела более вменяемой, чем когда-либо. Я слишком хорошо ее знала и видела тетку в куда более безумном состоянии. Она была дорога мне, вместе с ее выходками. И хоть я и знала ее, в тот день не узнавала.

Мама была молчалива и задумчива. Она рассеянно отвечала на мои вопросы, после того как проводила гостя. Они долго говорили у его автомобиля. Мама обнимала себя за плечи и время от времени кивала. Мужчина говорил что-то, сжимая кулаки. Я тайком подсматривала за ними в окно. Почему-то в тот момент я подумала, что так, должно быть, выглядит безнадежность. И непонятно, в ком именно из собеседников она была сильнее. А потом я увидела страх в глазах матери.

– Почему ты против визита? – спросила я осторожно. – Разве плохо, что я поеду к нему? Увижу хотя бы раз?

Она посмотрела на меня с грустной улыбкой. Я ждала несколько минут, пока не услышала ответ:

– Почему ты этого хочешь, милая? Потому что ощущаешь вину! Или думаешь, что обязана ему?

В ее голосе слышалось странное напряжение. Она словно боялась задать эти вопросы. Но ждала ответа с обреченностью того, кто идет на казнь. Я ощущала ее настроение кожей.

– Нет, – протянула я, смущаясь.

– Милая, – выдохнула мама, – просто скажи мне честно. Все хорошо. Тебе не нужно угождать этому человеку, необязательно быть правильной или достойной.

– Я хочу быть рядом с ним, – выпалила прежде, чем смелость оставила меня. – Кажется, я его люблю.

– Ты должна быть уверенной, – выдала тетка, бесцеремонно встревая в беседу.

– Что?

– Ты любишь его? – уточнила мама, прижав руки к груди.

В напряженной тишине я слышала, как тикают часы. Каждая секунда казалась короче предыдущей. И сердце стучало все быстрее, выгибая ребра изнутри. Моего ответа ждали с жаждой. И я сказала правду:

– Да. Я его люблю.

Глава 9

В то утро я несколько раз сменила одежду, по-разному укладывала волосы и дважды красилась. Однако, посмотревшись в зеркало, я поняла, что выгляжу не собой. И это было неправильно. Смирившись с мыслью, что лучше не стану, я умылась, заплела пряди в косу, надела обычную футболку с рисунком кота на груди и линялые потертые джинсы. Захватив рюкзак и обув застиранные балетки, я вышла из дома.

Машина подъехала практически сразу. Водитель распахнул передо мной дверцу. Я смутилась, но воспользовалась помощью. Устроилась на заднем сиденье и всю дорогу до больницы рисовала в блокноте горошины нот. Затем привычно вырвала, смяла и закинула в карман рюкзака. Там было достаточно рифмованных строчек поверх неровных нотных полос.

Я всегда немного стыдилась своих увлечений. В нашей семье все занимались творчеством. Тетушка рисовала. Но ее картины дышали беспросветностью. Их считали порождением больного ума. Носить такое клеймо мне не хотелось. Вот и оказывались все мои творения в темных углах гостиной, на чердаке, где была моя комната. Но в конечном варианте, листочки всегда оказывались в мусорке. Однако мама тайком вынимала некоторые из них и складывала в старую шляпную коробку. Она строго запретила мне соваться в это хранилище и хоть что-то изымать. Мама искренне считала меня талантливой. И даже оплатила уроки музыки у частного преподавателя. Я понимала, что в нашей семье лишних денег не было, а потому ценила этот подарок близкого человека. Ознакомившись с азами, я перешла на самостоятельное обучение. К моей удаче, для этого было достаточно уроков из интернета и хорошего слуха.

Мы жили на окраине городка. Потому я могла без опаски сидеть на плоской крыше веранды, бренча собственные мелодии.

– Я буду ждать вас на парковке, – напомнил о себе водитель. – Позвоните, когда освободитесь… – На последнем слове его голос сорвался, словно было сказано что-то неуместное.

– В общем-то, я и сама могу добрать до дома. – Я смутилась.

Мужика осуждающе посмотрел на меня через зеркало заднего вида и покачал головой.

– Я работу могу потерять, если не выполню поручение хозяина.

– Ох… – Я зябко поежилась.

Человек на переднем сиденье хотел что-то сказать, но поджал губы и отвел взор в сторону.

– Возьмите визитку. – Мужчина протянул картонный прямоугольник. – Позвоните, когда покинете больницу. И я отвезу вас домой.

Я пожала плечами, понимая, что возражать глупо. В конце концов, человек всего лишь выполнял свою работу. И портить ему жизнь своими капризами мне не хотелось. Как и задерживать без дела. Я вышла из салона, игнорируя попытку водителя помочь мне выбраться.

Уютный двор больницы пестрел мраморными дорожками. Яркая зелень газона резала глаза. Несколько клумб раскинулись перед входом. На лавке из светлого дерева сидел старик в идеально скроенной пижаме в узкую полоску. Он мог сойти за простого смертного, если бы рядом с ним не топтался телохранитель. Здоровяк подозрительно оглядывал всех проходящих мимо. И я удостоилась его внимания ненадолго.

В приемном покое меня остановил охранник. Я пояснила, что о моем визите договорились заранее. Сотрудница в хирургическом костюме уточнила имя пациента, быстро сверилась с записями и заулыбалась.

– Вас ждут. Сейчас вам нужно надеть это, – она протянула мне пакет с одноразовым халатом. – Вас проводят.

Я наскоро набросила тонкую ткань поверх одежды. Неожиданно поняла, что мои руки дрожат. Но никто на меня не смотрел и не торопил. Только за это я уже была благодарна персоналу. Казалось, что передо мной расшаркиваются. Это было непривычно и неприятно. Юная медсестра в розовей одежде проводила меня до палаты на нужном этаже.

– Он тут? – уточнила я, замирая от нехорошего предчувствия.

Девушка кивнула и неожиданно спросила:

– Вы та самая?

– Что? – нахмурилась я.

– Вы его невеста? Серьезно?

В тот момент я впервые увидела зависть в чужих глазах. Неприятная эмоция резанула по нервам.

– Мне пора, – буркнула я и демонстративно отвернулась.

– Не стану мешать вам, – последнее слово прозвучало подчеркнуто вежливо.

Только я едва заметила это. Мне предстояло увидеть Кейна.

Мимо проходили отрешенные сотрудники, а я все никак не решалась войти в палату. Уткнулась лбом в теплый пластик двери и выдохнула. Пришедший накануне мужчина просил меня прийти к сыну. Просто навестить его.

Глава 10

Накануне я выпила пару литров успокаивающего чая и даже несколько таблеток из арсенала своей тетки, чтобы не скатиться в банальную истерику. Я была влюблена в Кейна. Да. Я больше не стыдилась этого чувства. После того как мама вынудила меня признаться во всем, я осознала, что зря боялась. Любовь не может делать меня слабее. А если есть шанс сделать Кейна хоть немного счастливее…

Повернув ручку, я толкнула дверь от себя. В небольшом коридорчике совершенно неожиданно оказался мрачный мужик в докторском халате. Он стоял у стены, скрестив на груди руки. От накатившего страха попятилась.

– Муза? – спросил незнакомец низким голосом. – Тебя действительно так назвали родители?

– Да, – пролепетала я потеряно.

– Я должен проверить твой рюкзак, – заявил мужик и бесцеремонно забрал его из моих рук.

Не совсем понимая, что творится, я все же не решилась возражать.

– Проходи. – Мужчина небрежно бросил мой скарб в угол и распахнул дверь в саму комнату.

Та была полутемной из-за закрытых наглухо жалюзи. Мне даже показалось, что я попала в какой-то другой мир. Мир, в котором нет света, а звуки приглушены и сглажены. Мне вдруг захотелось закрыть глаза и не видеть кровати у стены. Я поняла, что не хочу видеть Кейна сломанным и немощным. Как бы я ни уговаривала себя раньше, но это оказалось сильнее меня. Никто не говорил, что именно произошло с Кейном. Только то, что он выжил и это уже невероятная удача.

Когда глаза привыкли к темноте, я увидела тело парня на кровати. Он был накрыт простыней, под которой проступали провода, тянущиеся к мониторам, которые расположились рядом.

– Привет, – произнесла я тихо, совершенно неуверенная в том, что окажусь услышанной.

Мой голос утонул в мягкой тишине палаты. На мгновение мне померещилось, что я просто ошиблась дверью. Что все происходящее – чудовищная ошибка. Я оказалась не там, а этот человек с повязкой, закрывающей почти все лицо, вовсе не Кейн.

– Кто здесь? – хрипло ответил мне знакомый голос. – Здесь есть кто-то? – Он судорожно выпростал руку из-под простыни и протянул ладонь в мою сторону. – Прошу не молчи. Ты тут?

– Я здесь, – шагнула в сторону постели, а потом решительно коснулась кончиков его пальцев.

В этот момент моя жизнь разделилась на «до» и «после».

Я смотрела в глаза парня и не хотела признаваться самой себе, что испытываю страх. Холодный и липкий, он заполнял все мое существо.

– Ты настоящая? – прохрипел Кейн, намертво вцепившись в мои пальцы. – Ты, правда, здесь?

Его налитые кровью белки казались почти черными. И голубая радужка на их фоне смотрелась жутковато.

– Не молчи, – взмолился он, и я очнулась от этого тона.

– Это я…

– Муза, – с облегчением выдохнул парень, и сухой звук похожий на смех сорвался с его губ. – Мне стоило догадаться, что все будет именно так…

До меня, наконец, дошло, что Кейн бредит. Не пытаясь вырваться, я заставила себя податься к нему. Однако, даже под повязкой, я смогла разглядеть выражение лица парня. Оно не выглядело безумным. Нет, Кейн смотрел на меня осмыслено и напряженно. Он словно ждал моего побега или того, что я исчезну. Мне мерещился голод в странных пульсирующих зрачках.

– Я тут. Никуда не уйду, – как можно спокойнее произнесла и выдавила подобие улыбки.

– Не уйдешь, – повторил парень рассеянно.

– Ты попал в аварию. – Я осторожно села на край кровати. – Сильно пострадал.

Кейн недоверчиво следил за каждым моим движением. Это нервировало и никак не позволяло расслабиться.

– Но теперь ты пришел в себя. Это ведь хорошо… Ты пойдешь на поправку…

– Это ты так решила? – злость в его голосе была неприкрытой.

В комнате похолодало. По спине прокатилась волна мурашек.

– Это ты решила, что я поправлюсь? Ты? – повторил пациент уже с угрозой.

Что-то внутри меня дрогнуло.

Я вдруг увидела перед собой своего Кейна, того, кто мне улыбался. Этот парень умилялся моим стихам. Он писал в дневнике, что влюблен в меня. Это был Кейн. Обмотанный бинтами, проводами и датчиками, это все еще был он – парень, которого я любила. Сама не поняла, почему замешкалась ранее. Наконец я отчетливо осознала, что именно так Кейн проявлял страх.

– Я очень хочу, чтобы ты поправился. Но решать только тебе. – Я положила ладонь второй руки поверх наших сцепленных пальцев. – Решай сам.

Глава 11

Я очнулась в собственной постели. Открывать глаза и возвращаться в реальность мне совсем не хотелось. Сон казался мне слаще. Забвение позволяло быть свободной. Там я никому не принадлежала и не была рядом с человеком, который меня не любил.

Он мог возразить, уверять меня в обратном, но я понимала, что между нами нечто иное. Что-то извращенное и тяжелое не давало мне возможности уйти…

В голове вновь зашумело. И я усилием воли принудила себя не думать. Возможно, мне действительно нужно обратиться к психотерапевту, которого посоветовал продюсер Кейна. Вот только я слишком хорошо знала, что тот может поставить не самый лучший диагноз. Ко всему прочему, лекарства, которые мне выписывал семейный доктор, помогали. Они отменно справлялись со слабостью и приступами. Лишь изредка я теряла сознание. Но Кейну об этом знать было необязательно. Он порой становился свидетелем этой моей слабости. Но сегодня мне не повезло.

А сейчас выяснилось, что мои переживания не закончились. В доме был посторонний.

Я расслышала голос продюсера Кейна. Этот человек был мне неприятен. И не только потому, что имел чрезмерное влияние на моего мужа. Иногда мне казалось, что мужчина смотрит на меня пристально, как змея на мышку. Было нечто хищное в его глазах и движениях. Порой я вздрагивала в его присутствии или, наоборот, замирала. Кажется, он точно понимал, что я ощущаю, и наслаждался произведенным эффектом. Грубый, бесцеремонный, эгоистичный делец отчего-то вовсе не возражал против моего присутствия в жизни своего протеже. Даже несмотря на то, что я явно не вписывалась в его планы. Он терпел мои претензии. Которые, впрочем, оставались лишь моими проблемами.

– Ей снова стало плохо, – послышался голос мужа. Звучал он напряженно.

– Иногда тебе не помешает думать, Кейн.

– Что ты имеешь в виду?

– Свою супругу надо беречь. Ты дал клятву, и такие вещи нельзя нарушать.

Приподнявшись на локтях, я осмотрелась. Как я и думала, дверь в спальню была слегка приоткрыта. С трудом спустив ноги на пол, я села. А потом медленно поднялась. Мир слегка покачивался, как всегда, когда я приходила в себя. Сочащийся свет между неплотно задернутыми шторами слепил глаза. Я дошла до окна и выглянула наружу. День клонился к закату. Оставалось надеяться, что я не провалялась несколько дней, как уже бывало. Пришлось убедиться, что на мне та же одежда, а от кожи нет запаха пота от долгого метания в бреду. Волосы не сбились и не потеряли свежесть. Дверь в комнату действительно была выбита. Выходит, не померещилось, что Кейн ее вышиб. Наверно услышал, что я упала, и поспешил на помощь.

– Рыцарь, блин, – выдохнула я, и в гостиной стихли голоса.

– Муза? – робко раздалось через мгновение. – Ты проснулась?

– Пожалуй, – нехотя отозвалась я.

Вслед за Кейном в спальню ввалился и его продюсер. Он снова окатил меня холодным взглядом, под которым хотелось сжаться.

– Дорогая? Ты как? – протянул незваный гость с притворной заботой.

– Все в порядке. – Я все же поправила ворот пижамы.

– Ты снова забыла выпить лекарство? – Этот вопрос прозвучал для меня издевкой.

– Что? – на всякий случай уточнила я.

– Не злись, – беспечно попросил муж, – Роб просто переживает…

Он и вправду верил тому, что его продюсер был добряком.

– Я все же думаю, что тебе стоит обратиться к специалисту, – мягко вставил Роб.

– Хорошо, что я способна думать без твоей помощи, – не стала терпеть я. – Оставь советы при себе.

– Мурзик, – возмутился муж, – он же тебе добра желает.

– Лучше бы он желал спросить разрешения вваливаться в чужую спальню.

Меня нервировала собственная слабость, виноватое лицо супруга и посторонний мужчина, считающий себя членом нашей семьи.

– Я узнал, что у тебя очередной приступ.

– Обсуждать мое здоровье с продюсером – это новый уровень отношений.

Мой муж обменялся с начальником странным взглядом и обратился ко мне:

– Муза, какие препараты ты употребляешь?

Я рассеянно открыла тумбочку и бросила мужу баночку оранжевого цвета. Кейн бегло посмотрел на упаковку и небрежно отдал ее продюсеру. А вот тот, к моему удивлению, внимательно изучил этикетку.

– Кто-нибудь мне пояснит, что здесь происходит?

– Не стоит нервничать. Просто скажи, ты употребляешь наркотики?

От шока я даже потеряла дар речи. Лишь через пару мгновений нашлась с ответом:

– Нет. И никогда не принимала эту дрянь.

– Даже…

– Никогда! У этого слова нет второго смысла, Роб. – Я скрестила руки на груди. – А теперь ответь мне ты. По какому праву ты задаешь этот вопрос? Почему ты считаешь, что я обязана отчитываться перед тобой? Какого ляда мой муж звонит тебе, когда мне стало плохо?

– Он беспокоился.

– А ему не приходило в голову, что я могла получить сотрясение после удара по лицу?

В следующую секунду я поняла, что об этом инциденте Кейн предпочел умолчать. Роб нахмурился. Он, наконец, отметил мою припухлую губу и успел мазнуть взглядом по моим костяшкам, которые я не успела спрятать.

– Ты ударил ее? – сурово спросил Роб.

– Может, обсудите мою жизнь без меня? – Терпение окончательно меня покинуло. – Если вам интересно, я хочу сходить в туалет, принять душ, а потом что-нибудь съесть.

Я направилась в ванную, бросив через плечо:

– Бумага у меня с ромашковым ароматом, шампунь с жасмином, а полотенца бежевые. Это так, для справки. Вдруг вы еще не все обо мне знаете.

Мне смертельно надоело все. И быть хорошей тоже.

Стоя под горячими струями воды, я подумала, что вышло смешно, что шампунь у меня пахнет иначе. Этой глупой ложью я ничего не изменила и не доказала. Всего лишь напомнила самой себе, насколько ничтожна моя собственная жизнь.

Когда я вышла из ванны, в квартире никого не было. Упаковка таблеток стояла на подоконнике. Рядом с ней лежала визитка доктора, на котором настаивал Роб. Бумажку я смяла и швырнула в мусорную корзину, посмотрев на нее, как на ядовитую змею.

Я сняла крышку и вытряхнула на ладонь несколько драже. В них содержались витамины и минералы. Наш семейный доктор давно уже удостоверился, что все мои проблемы – это результат стресса и особенности моей тонкой душевной организации.

Свои приступы я старалась не афишировать. Кейн считал их чем-то жутким. И только я знала, что в нашей семье такие приступы случались не со мною одной. Когда я впервые пришла в себя после обморока, то испугалась не на шутку. Ведь именно такое иногда происходило с теткой. Признаваться даже себе, что я могу начать терять рассудок, не хотелось.

Глава 12

Я не успела разобраться, что ощущаю. Мне бы следовало обидеться на то, что Кейн оставил меня одну. Но я обрадовалась, что его нет в квартире. Впрочем, как и Роба. Последний нервировал меня так, что иногда у меня начинал дергаться глаз в его присутствии. Учитывая, что я обладала ангельским терпением и полным доступом к успокаивающему чаю, это было тревожным знаком. Я набросила на плечи мягкий потрепанный халат и вышла на кухню. Стоило приготовить что-нибудь калорийное, но желания возиться с продуктами не было совершенно. Я даже скривилась, представив, сколько времени потрачу на блюдо. Признаваться, что мне просто не хотелось кормить супруга, я не спешила. Но справедливости ради стоило сказать, что я всего лишь поковыряюсь вилкой в тарелке. Остальное слопает Кейн. И по привычке даже не поблагодарит. И, казалось бы, чего вредничать? Приготовь для мужа! Но меня неожиданно стало раздражать обилие моих семейных обязанностей.

– Надоело, – выдохнула я и открыла морозильную камеру.

У дальней стенки стояло заветное ведерко с любимым фисташковым мороженым. Раньше я предпочитала шоколадное. Но Кейн завел привычку есть его прямо из емкости, а потом совать обратно в камеру без крышки и с ложкой внутри. Стоило ли говорить, что лакомство вымерзало, покрываясь шубой из инея.

Приходилось отправлять испорченный деликатес в мусорку и злиться. Ух, как я злилась. А вот к фисташковому мороженому мой супруг был не просто равнодушен – оно ему не нравилось. И наверно именно поэтому зеленый деликатес и стал моим выбором. Оно превратилось в то, чем мне не надо делиться с мужем. Чем-то только моим.

Я уселась у окна с банкой холодной радости и принялась выжидать, когда она чуточку оттает. За стеклом город медленно погружался в закат. Я любила этот момент. Хотя раньше, помнится, мне были по вкусу рассветы. Вот только теперь они ассоциировались у меня с возвращением Кейна с очередной вечеринки. Вечерами же супруг уходил куда-нибудь. А я могла заняться тем, что радовало душу. Я писала стихи и музыку, читала книги, смотрела очередные репортажи путешественников и строила планы на собственные поездки. Мои планы. Мне хотелось бы посетить суровую Камчатку, пройтись по вулканическим черным пескам пляжей Исландии. Я бы слетала в Бразилию, чтобы лично убедиться, что зелень там такая же сочная как на картинках с экрана. И я хотела стоять у подножья гор. Да только все, что я получала – это тусовки на яхте в теплом море. Я ненавидела их.

Если удавалось притвориться достаточно больной, то я оставалась в бунгало и могла целый день лежать в тени пальм и мечтать оказаться в другом месте. Там, где моему мужу быть не хотелось, а значит и мне туда путь был заказан. Самое досадное, я все понимала. Осознавала. И уже не в первый раз подумывала уйти.

Голова снова закружилась. Я приложила банку с изморозью на боковине к виску. Холод отрезвил и отогнал дымку, которая дрогнула было перед глазами. Иногда мне и вправду казалось, что мои приступы были связаны с моментами, когда я собиралась уйти от мужа…

Неожиданный телефонный звонок заставил меня вздрогнуть. Мне редко звонили. А потому я точно знала, кто мог быть на другом конце провода.

– Привет, мама. Прости, что пропала.

– Брось, – отмахнулась она небрежно. – У тебя насыщенная жизнь. Недавно видела тебя по телевизору.

Мы обе хорошо знали, что куда чаще на экране мелькал Кейн. В миллион раз чаще. И рядом с ним обязательно была очередная девица из фанаток. Мама принимала объяснения, которые предоставлял мне Кейн. Она не одобряла. Открыто выражала недовольство, когда я снова не могла приехать к ней. Но не осуждала меня.

И я была благодарна ей за это.

Она не давила и умела меня слушать. Мне не было нужды оправдываться, словно я была виновата в чем-то. Хотя, если подумать, так и было.

Мама ни одним словом меня не попрекала, и говорить с ней было легко. Каждый ее звонок был для меня подарком.

– Как ты, милая? – спросила она мягко.

– Все хорошо, – поторопилась я с ответом.

Видимо, это меня и подвело. Неискренность в нашей семье не оставалась незамеченной.

– Ты уверена, что хотела сказать именно это, девочка?

Мне стало стыдно за свою ложь. Но взваливать на самого близкого человека собственные проблемы было подло.

– Иногда я хочу слишком многого. Настоящая жизнь чуточку сложнее…

– Глупости, – оборвал меня строгий голос. – Ничего нет сложного в том, чтоб понять обыкновенную истину – надо любить себя.

– Ну… – протянула я неуверенно.

– Любить себя – это главное.

– Ну, мама. – Я виновато усмехнулась, забыв, что она меня не видит.

– Разве не этому я тебя учила?

Я молча кивнула. Хотя точно знала, что вопрос был риторическим. Мама не ждала от меня ответа.

– Единственное, что ты должна миру – быть собой.

– Звучит заманчиво. – Спорить я не стала.

– Милая, тебе стоит взять отпуск. И нам было бы неплохо провести некоторое время без интернета и новостей.

– И опять звучит здорово, – произнесла я с тоской. – Знаешь ведь, что я скучаю. И по тетушке Мари тоже.

– Она успеет надоесть тебе за пару часов.

– Все так же безумна? – без обидчиков уточнила я.

– На большее она не способна. Пока.

Мы обе засмеялись только нам одним понятной шутке. В этот момент я ощутила себя совершенно нормальной.

– Ты там ешь? – неожиданно спросила мама. – Я слышу, как тает мороженое.

– Так умеешь только ты.

– У всех разные таланты.

На этой фразе возникла неловкая пауза.

– Сегодня Мари стало плохо. У нее был приступ, и она звала тебя, – наконец выдала мама.

Мне стало не по себе не только ото лжи. Удивительно, что тетка на расстоянии ощущала мое состояние. Волей-неволей я начинала верить в некую мистическую связь между нами.

– Решила отмолчаться? – Мама напомнила о себе.

– Мне действительно было нехорошо, – осторожно подтвердила я. – Наверно, магнитные бури…

Телефон неожиданно принялся вибрировать, напоминая, что у меня есть муж.

Да, звонил именно он.

– Кейн? – спросила мама.

– Да.

– Ответь ему. Не зли зверя.

Она всегда называла его именно так. Но делала это без издевки.

– Обойдется.

– Милая, поговори с ним. Если он виноват перед тобой, то воспользуйся ситуацией и выпроси себе отпуск.

– Я и сама могу… – начала я горячо.

– Не сомневаюсь, родная, – примиряюще забормотала мама. – Но так ведь будет куда проще. Правда?

– Хорошо, – вынуждена была признать я.

– Люблю тебя.

Мама сбросила вызов, не дождавшись ответа. А я приняла звонок мужа, еще не успев убрать улыбку из голоса.

– Да?

– Ждала меня? – нагло предположил супруг.

– Нет. – Я не стала лгать.

– Как насчет ужина? – неожиданно спросил он.

– Ты, кажется, забыл это утро?

– Помню, – мрачно проворчал Кейн. – Давай посидим вдвоем…

– Вдвоем?

– Только ты и я.

Звучало вроде мило. И я подумала, что и впрямь могу воспользоваться моментом. Ведь Кейн ощущает себя виноватым…

Глава 13

– Мурзик, давай, – жалобно протянул Кейн, – посидим вдвоем в тихом местечке.

– Тихом? – усомнилась я. – Ты и в обычном? Без пафоса?

– Не совсем, – нехотя признал Кейн. – Модное заведение, но тут нет понтов и всякого сброда.

Этот снисходительный тон был предназначен поклонникам. Тем самым, которым он улыбался и якобы посвящал песни.

Те самые – мои. Хотя моя причастность к творчеству Кейна нигде не афишировалась. Имя под шлягерами стояло мужское. Я писала заготовки, а профессионал шлифовал их и доводил до ума. Продюсер умудрился подсунуть мне бумаги. Он убедил меня их подписать. Официально я потеряла все права на свои песни. А точнее, передала их Кейну, своему мужу. До определенного момента мне это казалось разумным. Ведь для образа звезды было на руку оставаться автором своих композиций.

– В общем, приходи через час. Адрес скину. Столик заказан на мое имя.

– Не сомневаюсь, – бросила я небрежно.

– Надень что-нибудь особенное.

Я скривилось, понимая, что все не просто. Супруг приглашает меня на очередной деловой ужин. От этой мысли стало тошно.

– Это не то, о чем ты думаешь, – тут же отреагировал муж. – Будем только ты и я.

Я с тоской посмотрела на подтаявшее мороженое. Ему снова придется оказаться в морозилке. Потому как я и впрямь собираюсь пойти на встречу с мужем. Стоит послушать маму и договориться об отпуске. Хочу вернуться в родной городок хоть ненадолго. Не думаю, что настолько сложно для нас двоих – побыть немного врозь. Странно, что Кейн так болезненно реагировал на мое отсутствие. Мне никогда не понять, зачем он зовет меня на все важные встречи. Самое удивительное, что я не участвовала в переговорах. Кейн даже не представлял меня, ограничиваясь коротким: «Моя подруга составит нам компанию». После этого на меня никто не обращал внимания. Я могла бы пускать мыльные пузыри за столиком, и вряд ли кто-то заметит.

Кстати, стоило бы проверить. С этой мыслью я направилась в гардеробную. Там, вдоль стен, располагались шкафы и полки. Возникла шальная мысль надеть что-то совершенно неуместное. Я бы с удовольствием напялила свои любимые джинсы, майку и толстовку с капюшоном, украшенным лисьими ушками.

К этому образу подошли бы красные кеды и рюкзак с цветным брелком. Я даже зажмурилась в предвкушении. Меня наверняка будут вынуждены впустить, потому как Кейн заплатит и сгладит этот неловкий момент.

Вовремя вспомнила совет мамы не злить зверя. Мне и вправду был не на руку недовольный супруг. Не сегодня. С тоской я бросила взгляд на яркую толстовку Ее время еще придет.

Мне очень не нравилось выбирать наряды. Сам процесс меня не радовал. Учитывая, что в юности у меня не было много вещей, мне полагалось наслаждаться обилием тряпок. Вот только они вызывали глухое раздражение. Я много бы отдала за право носить простую одежду. Только рядом с Кейном я осознала, насколько женские вещи отличались от мужских. В них было неудобно, тесно, неловко. Дикое предположение, что красота требует жертв, никогда не относилось к гардеробу сильной половины человечества. Я обожала их мягкие и бесформенные худи, спортивные костюмы, пиджаки с широкой спиной и свободными полами. Не скрою, я любила платья, сарафаны и потрясающие юбки в пол, которые можно приподнимать, ступая по лестнице. Но статус диктовал мне носить сексуальные бандажные платья, с узкими подолами и провокационными вырезами. Я привыкла к высоким каблукам и неудобным колодкам.

Конечно, во всем этом я смотрелась умопомрачительно. Однако, глядя в зеркало на саму себя, одетую в потертый любимый халат, я подумала – мне не обязательно жертвовать комфортом. Я красива и без всего этого. Жаль, что Кейн перестал это замечать. С тех самых пор, когда стал звездой.

Нехотя я стянула с себя приятную ткань и прошла к нужному шкафу. Там висели платья, которые были уместны. Каждое из них можно было надеть не больше одного раза. Именно поэтому я редко пользовалась этим разделом гардероба. Казалось кощунством отдавать произведения искусства после выхода в свет.

Некоторые из платьев стоили дороже моей гитары. Конечно, этот инструмент не был каким-то невероятно ценным. Но все же. Мама подарила мне гитару, купив ее в комиссионном магазинчике в старой части города. И мне гитара казалась шикарной. Кейн так не считал и довольно часто предлагал ее сменить. Не все измеряется количеством купюр. Жаль, что он не понимал такой простой истины.

Неспешно перебирая вешалки, я решала, какая вещь станет жертвой сегодняшнего вечера. У стены ожидало великолепие из шелка. Оно казалось пламенем на алтаре.

Открытая спина предполагала там отсутствие бюстгальтера. Я хмыкнула, отмечая, что тут мне повезло. Огромной груди я не имела, а делать новую наотрез отказалась. Мои формы хорошо смотрелись в платье. Фыркнув, я вспомнила, что именно эти тряпки мне доставили от продюсера Кейна. Кто бы сомневался, что Роб точно знает, что мне подойдет. Поначалу я подумывала, что хочет сделать меня своим очередным проектом. Даже приготовилась отказаться от подобного предложения. Но имела глупость поделиться своими страхами с Кейном. Он посмеялся, указав, что мой скромный талант не вызовет интереса у профессионала Роба. Мне вовсе не деликатно указали мое место.

В любом случае, именно Роб определял мои наряды для важных встреч. Поначалу я даже была благодарна. Мне сложно было вписаться в круг Кейна самостоятельно. Тут встречали по одежде. Впрочем, и провожали по ней же. Никому не было дела до вашего внутреннего мира, если у вас был правильный костюм.

Под роскошное красное платье подошли идеальные туфли из гладкой кожи. Из украшений я выбрала набор, который хранился в сейфе. Изящные полоски серег из сверкающих камней скользили по шее, широкий браслет обнимал запястье. А глубоко под тканью платья пригрелось обручальное кольцо на длинной цепочке. Иногда такой кулон казался мне невероятно тяжелым. Странно, что я никогда не решалась его снять. Погладив металл через ткань, я вздохнула.

– Я верну тебя Кейну, – прошептала тихо. Прозвучало обещанием.

Глава 14

Такси остановилось прямо перед рестораном. Водитель бодро пожелал мне хорошего вечера. Я уже привыкла, что передо мной открывали двери, подавали пальто и пытались всячески угодить. Раньше меня смущали подобные реверансы. Но, похоже, я осознала, что это всего лишь работа людей. И мне осталось только не мешать им, если уж избавиться не выходило.

Ресторан и впрямь не выглядел пафосным. Он казался скучным и серым снаружи. Если бы не светящаяся надпись над красной дверью и стоящий перед нею высокий худой мужчина в строгом костюме, я не поверила, что это не чей-то склад. Мажордом галантно поприветствовал меня снятием шляпы, a затем открыл дверь.

Внутри ресторан оказался вполне уютным. Теплые цвета стен, приятная музыка, рассеянный свет. Администратор у стойки широко мне улыбнулся.

– Добрый вечер. У вас заказан столик?

– Мой… – Я запнулась, едва не сказав «муж». – Бронь на имя Кейна.

– О, – просиял сотрудник, – я был уверен, что его подруга окажется великолепной.

На этот нелепый комплимент я отреагировала прохладно. Что, впрочем, не смутило администратора. Ясно, что он принял меня за представительницу эскорта. От всего этого мне должно было стать противно на душе. Но мне удавалось это игнорировать.

Моя мама всегда мудро считала мнение незнакомцев неважным. Какая разница, что думают о тебе посторонние? Что они о нас говорят? Стоит прислушиваться к мнению близких. И даже оно не должно быть определяющим. А тетушка заявляла:

– От тебя всегда будут чего-то хотеть: помощи, поддержки, улыбок или ужина. Но ты должна только себе. Будь собой и высыпайся. Остальное необязательно.

Когда я слышала этот прекрасный совет, то всерьез подумывала, что Мари вовсе не сумасшедшая. И даже мудрее многих.

Кейн забронировал отличное место. Угловой диван шоколадного оттенка огибал столик из темного дерева. Пара светильников в винтажном стиле отбрасывала на стены бархатные желтоватые блики.

– Вы пришли первой.

– Кто бы сомневался, – фыркнула я беззлобно. – Принесите мне…

– Может, стоит дождаться вашего заказчика? – Меня довольно бесцеремонно перебили и надменно пояснили: – Или вы готовы оплатить счет, если Кейн не явится?

– Думаю, – медленно произнесла, – стакан воды я могу себе позволить. Впрочем, вероятно, вам стоит заботиться о своих возможностях?

– Вы так думаете? – высокомерно уточнил администратор. – Или ты считаешь, что чего-то стоишь?

Прежде чем я ответила, на его плечо легла ладонь другого мужчины.

– Молодой человек, а отчего вы решили, что можете хамить гостям?

– Ох! – Сотрудник немало смутился, поняв, что наша беседа обрела свидетеля.

Он и сам не мог толком пояснить, что сподвигло его на мерзкие высказывания. Почему-то со мной такое время от времени случалось. Я вызывала странную болезненную неприязнь у людей, которые должны сохранять хладнокровие.

– Роб, – я кивнула вовремя появившемуся мужчине, – все в порядке.

– Этот уродец…

– Все нормально, – с нажимом повторила я.

Продюсер отпустил побледневшего парня и проводил его мрачным взглядом.

– Кейн не предупредил, что ты будешь здесь, – отвлекла я неожиданного спасителя.

– А он и не знает. – Мужчина сел на другой конец дивана и скривился. – Я посоветовал твоему супругу это местечко. Но не думал, что он решит позвать тебе именно сегодня.

– Чем плох этот день?

– Не надо злиться, дорогая. Лучше улыбайся. Тебе очень идет.

– Послушай, Роб, – я откинулась на высокую спинку дивана и скрестила руки на груди, – понимаю, что ты желаешь добра своему клиенту…

– Я не считаю Кейна просто клиентом. Он мне почти как сын. А ты для меня как невестка.

– Остановись.

Мне не нравилось, что мужчина казался заинтересованным вырезом моего платья.

– Ты получаешь от Кейна деньги. Он получает от тебя отличные проекты и поддержку. Я не хочу участвовать в ваших взаимоотношениях. Но не могу не спросить: потеряй Кейн голос или смазливое личико, то он оставался бы для тебя сыном?

– Ты утрируешь.

– Я не лицемерю, – отрезала я. – И вижу тебя настоящего.

– Уверена?

Прозвучало зловеще.

– Ты мастер. Хороший бизнесмен. И все, что делаешь для моего мужа, приносит тебе деньги. Можешь играть с ним в доброго дядюшку. Но не пытайся втянуть меня в этот спектакль. Ты мне не нравишься как человек. Но ты хорош для карьеры Кейна.

– У тебя не было отца, верно? – ядовито уточнил Роб. – Только мать?

– При чем здесь это?

– Странно и закономерно, что девочки из подобных семей не ценят мужчин и не чтут патриархальные устои.

Слушать этот бред я не собиралась. Поэтому поднялась на ноги, чтобы уйти. Весь день, по сути, не задался. И вечер тоже оказался испорчен.

– Ты обиделась?

– На тебя? – с королевским спокойствием уточнила я. – Для этого нужно уважать человека. А ты ведь справедливо заметил, что мужиков не ценю. Не заслужили.

Недолго полюбовавшись вытянувшейся рожей продюсера, я отвернулась.

В этот момент в дверях показался Кейн. Я с сожалением подумала, что индивидуальный отпуск стоит того, чтобы попытаться сыграть хорошую жену. Поэтому я вернулась на место и забросила ногу на ногу. Знаю, что выглядела я шикарно. И плевать, что Роб пожирал меня глазами. Впрочем, его примеру следовали и несколько людей за соседними столиками.

– Кейн, ты рискуешь, когда оставляешь такую девушку без присмотра, – протянул Роб, привлекая к себе внимание моего супруга.

Тот вспыхнул, словно совершил нечто неправильное.

– Муза не особенно в хорошем настроении. Сделай девушку счастливой, – властно заявил Роб. – И обязательно возьмите с собой десерт домой.

Почему-то это походило на приказ.

Нервно дернув плечами, Кейн пробормотал:

– У нас как бы свидание.

– Оу. – Продюсер театрально прикрыл ладонью лицо. – Я тут явно третий лишний.

Когда мужчина подался ко мне с целью поцеловать ладонь, я притворилась, что собираюсь чихнуть. Роб отшатнулся, и момент был упущен.

Странно, но этот дальновидный человек никак не мог взять в толк, что ему не нужно искать моей лояльности. Для контроля за Кейном ему стоило бы чаще его хвалить.

– Ты голодна? – спросил Кейн, дергано оглянувшись.

– Очень.

Я натянуто улыбнулась. Разве мог тот самый парень, за которого я вышла замуж когда-то, решить, что подобное место хорошо для свидания?

Неожиданно мой взгляд зацепился за фигуру мужчины, которая показалась мне знакомой.

Глава 15

Лекс

Я ненавидел подобные места. Со стороны ресторан производил благостное впечатление. Атмосфера роскоши подчеркивалась дорогой мебелью, мягким светом, блеском хрусталя, роскошным вином и вышколенным персоналом. Хотя подозреваю, что официанты точно знали, перед кем метать бисер особенно усердно. Их змеиные повадки резали глаз.

Публика была достойной. Я увидел несколько знакомых из своего круга. Они сдержанно мне кивнули в знак уважения и отвернулись, словно смущенные моим вниманием. И я их понимал. Нечасто можно увидеть дракона в месте, где торгуют удачей. Таким, как я, обычно не требовалась помощь. Представляю, какие предположения будут строить те немногие, кто узнал меня. Уверен, что кто-то решит продать акции или купить. Пара банков разоряться, а кто-то затаится в ожидании краха.

– О, как я рад, что вы смогли прийти, – раздался мягкий баритон.

Мне пришлось сдержаться и скрыть презрительную усмешку. Лицо мое выражало лишь скуку.

– Мы договорились о встрече, – весомо напомнил я.

Воспользовавшись предложением, я уселся на диван. Вполне уютный, кстати.

– Тут весьма неплохо. Снаружи смотрится скверно, – заметил я.

– Так и задумано. Ни к чему нам здесь толпы людишек. – Продюсер ухмыльнулся, продемонстрировав белоснежные виниры. – Тут только правильная публика.

Я еще раз осмотрел зал, отмечая, что делец прав. За столиками сидели в основном солидные мужчины и всегда только роскошные девушки.

Каждая из дев была красива, но меня не покидало ощущение, что они одинаковые. Ну, почти идентичные. Мой взгляд зацепился за фигуру в красном платье у дальней стены. На таком же диване, как и я, сидела девушка. Лицо ее удалось увидеть лишь мельком. Она тут же отвернулась, но я успел заметить цепкий неприязненный взгляд. Что странно для музы.

– Рад, что ты все же решил влиться в наши ряды, – протянул Роберт.

– Ваши? – на всякий случай уточнил я.

– Ну, ты становишься тем, что ловит удачу за хвост. – Роберт хохотнул. – Причем не фигурально. Они почти все с длинными волосами. Мода пошла на прически конский хвост.

Я убедился, что он прав. Некоторые дамы зазывно пялились на меня, безошибочно угадав идеального спонсора.

– Раньше музы не были доступны по требованию, – негромко заговорил Роберт. – Мы добывали их. Кому-то везло. Счастливчики хватали их, похищали, выкупали и прятали в своих домах. Мы лишали их прав и навязывали модель поведения. Хранительницы очага из муз выходили идеальные. Правда, недолго. Они перегорали в неволе. Постепенно теряли силу. Нам пришлось уступить их борьбе за права. Немного ослабить контроль, чтобы не потерять их полностью как вид. Теперь-то мы понимаем, что музы должны кочевать из рук в руки, чтобы не терять силу. От запертых и сломленных пользы немного. Но мы умело воспитываем в них нужные качества. Учим их быть удобными.

Внезапно я вспомнил вчерашнюю девушку, которая так смело заявила мне, что она не собирается угождать. Она походила на порыв свежего ветра. Я вдруг подумал, что хочу найти ее и заставить повторить все это в лицо.

Роберт продолжал вещать о музах, что меня не особо заботило. Его лекции были лишними.

О музах я знал достаточно. Алчные, наглые, беспринципные женщины, которые приносили удачу. Они продают свои способности и пользуются тем, что нужны Высшим. Все честно. Все предсказуемо. Некоторые увлекаются музами настолько, что становятся зависимыми. Но перебивать Роберта я не стал. От него мне нужна была приносящая удачу девушка. Я вновь осмотрелся, пытаясь угадать, какую из них мне выдадут. Мне, в общем-то, не особенно важно, какой она будет. Ведь нужна она мне будет на день или ночь, не больше.

– Музы со временем портятся, становятся все слабее, – продолжал разоряться Роб. – К счастью, мы находим новых.

– Прямо рой, – хмыкнул я.

– Тут можно посмотреть товар лицом, – не заметил моего сарказма Роберт.

Он выглядел типично для нага. Нахрапистый, обманчиво ленивый и хваткий. Делец и, по обычаю своих сородичей, поставщик развлечений и услуг. В том числе и мух для всех Высших.

– У тебя есть что-то для меня? – Я попытался не выказывать раздражение.

Наги мне никогда не нравились. Впрочем, они всегда не ладили с драконами. Мы их подавляли и никогда не воспринимали всерьез. Если драконы владели корпорациями и порой целыми государствами, то ползучие довольствовались сферой развлечений. Мы им позволяли нас обслуживать. Самое забавное, наги все понимали, но были вынуждены принимать правила игры.

– Я приготовил для тебя кое-кого особенного, – многообещающе заявил Роберт.

Он указал направо, и я посмотрел на девушку, которая сидела рядом с потеющим мужчиной в сером костюме.

– Она? – с явным разочарованием уточнил я.

Названная муза приосанилась, заметив мое внимание. Она поправила пепельные волосы и бросила на меня вызывающий взгляд.

– Ей нужно сменить хозяина ненадолго. Она довольно сильная. И тебе подойдет на одну-две идеальные сделки.

Мне не понравился снисходительный тон нага. Я мрачно посмотрел на него, напомнив, с кем бедолага имеет дело. Тот заметно побледнел, но не дрогнул.

– Отдавать ее надолго нельзя. Ты ведь понимаешь…

– Знаю, – хмыкнул я самодовольно. – Дракон спалит ее за неделю.

Роберту не нужно было напоминать, насколько я сильнее него. Драконы сами по себе владеют силой и вовсе не нуждаются в стимуляции. При этом мы вполне могли пользоваться музами в исключительных случаях.

Сейчас мне захотелось подстраховаться перед особенной сделкой и получить немного дополнительной удачи. Вот только предложенная Робой девица вызывала неприязнь. А я был наслышан, что симпатия усиливала свойства музы. Ко всему прочему, я слишком хорошо знал о трюках кукловодов, вроде продюсера, что сидел напротив. Нагам веры нет. Они всегда будут пытаться нажиться и обмануть клиентов. Пришлось подыграть хитрецу.

– Именно за эту музу ты хочешь получить гонорар? – Я сделал вид, что раздумываю.

– Она подходит тебе, – кивнул Роб. – Практически одна из лучших.

Он сказал это небрежно, словно случайно оговорившись. Пауза затянулась. Я не оправдал ожиданий нага и не отреагировал на его уловку. Вместо этого, вынул смартфон и набрал на экране ряд цифр.

– Что это? – осторожно уточнил мужчина.

– Это сумма, которую я заплачу тебе за нужную мне музу.

Продюсер сглотнул и тут же облизнулся.

– А вот это, – я дописал несколько нулей, – то, что ты должен будешь заплатить мне, если она не поможет.

– Что? – Теперь он вздрогнул. – У нас договор!

– Контракт со мной будет отличаться от тех, что ты заключаешь с другими. Он уже составлен. И если ты продолжаешь считать эту бледную девицу подходящей… – После паузы я протянул ему смартфон и стилус. – Ознакомься и подпиши. Мне хватит и твоего слова. Но мои юристы настаивают. Они знают, что ты не выживешь, если обманешь. А деньги с мертвецов можно получить только с помощью договоров.

– Лекс, у нас так не принято…

– У нас? – Я оскалился и подался к нему. – Тебе напомнить, кто из нас на вершине пищевой цепочки? Или то, как в наших кругах составляют соглашения?

– Мы цивилизованные… – промямлил Роб.

– Ты не уверен в результате? Собираешься обмануть меня? – с искренним весельем уточнил я.

– Нет. Я бы не посмел.

– Тебе придется быть уверенным, что эта муза достаточно хороша. Или стоит предложить мне лучшее, что у тебя есть. Либо признать, что тебе нечего мне дать, что просто собирался меня надуть.

Я оказался услышанным. Несколько мужчин повернулись в нашу сторону, а пианист сбился с ритма и принялся играть новую мелодию.

– Ты можешь лукавить с другими. Можешь набивать себе цену. Я точно знаю, что большая часть тех, кто сидит тут, не вытянет и минуты с драконом. Ты наверняка решил, что можешь продать мне нескольких оптом. Но я настаиваю – дай мне лучшую. Или тебе придется потерять не только репутацию.

Глава 16

Муза

Мне никак не удавалось расслабиться. Что-то витало в воздухе. Казалось, пространство потрескивало от напряжения. Я огляделась, но не увидела никакой опасности. Что, впрочем, не уменьшило неприятного ощущения.

– Все в порядке? – Кейн натянуто улыбнулся.

– Странный вопрос. – Я перевела взгляд на него. – Это не самое подходящее место для свидания.

– Отчего же?

– Ты действительно не понимаешь?

Кейн странно дернул плечом, словно кто-то неожиданно коснулся его. При этом еще и воровато оглянулся, как я несколько секунд назад.

– Давай уйдем отсюда, – предложила я. – Прямо сейчас.

– Ты странная. – Супруг неопределенно хмыкнул. – Посмотри вокруг. Тут весь свет столицы. Несколько глав…

– И почему это должно мне нравиться? – перебила я его.

– Сюда стремятся попасть, чтобы засветиться.

– Ты так и не ответил на вопрос. Почему это должно нравиться? Еда не самая вкусная, – я отодвинула тарелку с пересушенным мясом, – публика напыщенная.

– Тш-ш-ш, – зашипел на меня супруг, – придержи язык. Тебя могут услышать.

– Большинство этих людей политики и бизнесмены. Какая тебе разница, что они узнают мое мнение о них?

В меня вселился дух противоречия. Мне хотелось спорить и бунтовать. И есть тоже. Несмотря на явную роскошь во всем, готовили тут скверно.

Чуть поодаль играл пианист, и только это могло смирить меня с нахождением в подобном месте. Музыка была незамысловатой, но вполне приятной. Странно, что Кейн не обратил внимания на мелодию из его песни. Точнее, моей. Может поэтому и не заметил.

– Нельзя ругаться с такими людьми.

– Тебе нельзя, – отметила я злорадно. – А мне без разницы, что обо мне подумают. Я ведь всего лишь твоя очередная подруга. Случайная девица, почти как все тут.

В глаза бросалось, что большинство посетительниц были эскортницы. Яркие, красивые и будто пластмассовые. Было в каждой из них что-то искусственное. Все эмоции и движения были напоказ. В очередной раз я поняла, что весь этот мир мне чужд.

– Мне тут не место, – произнесла я негромко.

– Почему ты не можешь быть довольной своей жизнью? У тебя ведь есть все, что нужно.

– Ты так думаешь?

– А чего тебе не хватает? – Муж действительно не понимал очевидных вещей. – Ты живешь в шикарных апартаментах, можешь покупать самые дорогие шмотки, посещать любые вечеринки, замужем… – Он запнулся и добавил почти шепотом: – За мной.

– Это очень важный пункт, – кивнула я, пряча ироничную усмешку. – Ты забыл добавить, что мой супруг постоянно тусуется с посторонними девицами. А по особым дням распускает руки.

– Я ведь извинился.

– Не припомню, чтобы ты отрубил себе пальцы.

– Что? – опешил Кейн.

– Это единственное извинение, которое бы я приняла.

Я неспешно отпила воду из стакана и вернула его на стол. Смотреть на мужа, который не сводил с меня напряженного взгляда, не хотелось. Он считал, что имеет право на особое ко мне отношение. Был уверен, что я обязана его простить по умолчанию. Но я так не считала. После первого раза я предупредила, что не стану прощать. Надо было еще тогда уйти. Нужно было…

– Мурзик, перестань…

– Хватит называть меня так.

– Тебе ведь нравится.

– Тебе. Тебе нравится, – уточнила я едко. – И ты предпочитаешь не слышать моих возражений.

– Зачем затевать этот разговор? Ты ведь понимаешь, что он ни к чему не приведет.

– Почему же? Откуда такая уверенность, что я никуда от тебя не денусь? Что я буду терпеть твое отношение? Что ты можешь поступать со мной так, как заблагорассудится?

Удивительно, но именно сейчас мое сознание не помутилось как обычно. Я даже воодушевилась этим. Наверно, атмосфера ресторана не давала мне нервничать.

– У нас договор. Его нельзя просто проигнорировать или сделать вид, что оного нет.

– Ты о правах на мои песни? – нахмурилась я.

– Мои песни, – с нажимом поправил меня Кейн. – Ты ничего не стоишь без меня, дорогая.

– Тебе хочется так думать.

– Но я о другом. Ты моя жена.

– Ты вспомнил об этом совершенно невовремя.

– Однако наши клятвы дают мне право на тебя.

– Право? На меня? – возмутилась я совершенно искренне.

– Не надо привлекать внимание…

– Добрый вечер, – послышался низкий тягучий голос, который отозвался во мне странной дрожью.

Я медленно повернулась и убедилась, что перед нами стоит вчерашний незнакомец.

– Добрый, – ответил Кейн, заледенев.

– Не особенно, – не стала миндальничать я, чем вызвала довольную усмешку чужака.

Это меня озадачило. Создавалось впечатление, что его устраивала моя реакция. А я рассчитывала совсем на иное. Мне отчаянно хотелось его злить. Странное желание, учитывая, что мужчина был мне совершенно никем.

– Позвольте представиться, меня зовут Лекс Танер.

Супруг неожиданно издал звук, походящий на сдавленный стон. Но он тут же нашелся и поднялся на ноги, чтобы протянуть новому знакомому руку.

– Я…

– Я в курсе, кто вы, – не особенно уважительно отозвался Лекс. – Слышал ваше исполнение.

– Приятно.

– Это не ваша заслуга, – перебил его мужчина. – Музыка отменная, не спорю. А вот ваша манера недостаточно хороша. Однако продюсер умело вас раскручивает. Надеюсь, вы прилично ему платите?

Я со злорадством наблюдала, как супруг побледнел. Он не привык к такому обращению. В отличие от Лекса, который, видимо, не впервые вел себя настолько бесцеремонно.

– Я к вам присоединюсь, – нагло заявил подошедший и уселся на место мужа, – а вам стоит подойти к Роберту. Он вас искал, юноша.

Мужчина бросил это походя. Но заявление подействовало на Кейна как ушат ледяной воды. Он застыл рядом со мной и уставился себе под ноги. При этом отчего-то сжал кулаки до побелевших костяшек. Мне стало не по себе. Вся ситуация казалась странной. И даже больше – нереальной.

– Я не съем вашу… не представите мне спутницу?

– Муза, моя подруга.

Неожиданно у столика появился Роб. Он ухватил Кейна за плечо и развернул к себе.

– Нам надо поговорить, – заявил продюсер. – Не скучай, Муза.

С этими словами он практически толкнул мужа прочь. Тот бросил на меня странный раненый взгляд и отвернулся прежде, чем я поднялась, чтобы пойти за ним.

– Так тебя действительно так зовут? Муза? – остановил меня мужчина и дал знак официанту.

– Это тебя так удивляет? – неприязненно ответила я. – Обычное имя.

– Считаешь? – Он хмыкнул. – Это все равно, если бы меня звали Повелитель.

– Не вижу связи. – Я нахмурилась и обратилась к подошедшему официанту: – Принесите мне еще воды.

– Нет, мы выпьем шампанское.

– Мне только воды, – повторила я без нажима.

– Не любишь алкоголь? Вероятно, тебе понравится вино?

– А может, ты перестанешь навязывать мне то, чего я не хочу? – неожиданно взорвалась я. – Так сложно уважать чужие границы?

– Чего? – обескуражено переспросил мужчина.

– Действительно, чего я жду от мудака, который считает себя повелителем? – пробормотала я и откинулась на спинку дивана.

– Ты меня назвала му…

– У тебя проблемы со слухом? – Мне было плевать, что нас слышали окружающие. Бес во мне ликовал.

– Но…

Официант принес воду и наполнил ею стакан.

– Зачем хамить-то? – с искренним недоумением спросил Лекс.

– У меня плохое настроение, – отмахнулась я. – Ты навязал мне свое общество, так что не надо удивляться, что оно неприятно.

– Твой друг не возражал.

– А ты сейчас общаешься с ним? Или все же со мной? – Я ткнула в мужчину пальцем. – Может, стоило спросить у меня, хочу ли я сидеть с тобой рядом.

– Ты мне подходишь, – неожиданно улыбнулся Лекс и хлопнул себя по колену. – Беру. Заверните.

– Что?

– Я возьму тебя всего на день. Если тебе привычнее, то можно на ночь.

Мне удалось сдержаться, хотя хотелось швырнуть в наглеца что-то тяжелое.

– Пошел прочь, – процедила я надменно и отвернулась.

– Что? – переспросил Лекс, явно ожидающий другой реакции.

– Тебе карту нарисовать надо или сам составишь маршрут? – язвительно усмехнулась я.

Было приятно наблюдать, как с его лица сползало самодовольное выражение. Спустя пару мгновений он вновь вернул себе уверенный вид, но было поздно. Я увидела его слабость. Он не был готов к отпору. Не привык получать отказ.

– Послушай… – начал мужчина напряженно.

– Нет, – перебила я, – не хочу и не стану. Разговаривать с хамом не входит в мои планы на сегодняшний вечер. Тебе стоит подыскать себе кого-нибудь посговорчивей. Возможно, удастся договориться с собственной рукой. Если ты и с ней не умудрился поссориться.

С этими словами поднялась на ноги и бросила на стол салфетку.

– Прощай. Всего тебе, чего заслужил.

Глава 17

– Ты не можешь уйти! – возмутился Лекс.

– Смотри, как я это делаю, – высокомерно отозвалась и пошла прочь.

Мне было плевать на косые взгляды в спину. И особенно тот, что принадлежал одному конкретному наглецу.

– Вызовите мне такси, – потребовала я у администратора.

Парень едва сдерживал ехидную усмешку. Видимо, его очень радовало мое бегство. Но мне было совершено наплевать на его эмоции. Просто хотелось поскорее выбраться отсюда.

– У меня нет вашего счета для оформления заказа.

– Что? – не сразу поняла я.

– Я не могу вызвать вам машину…

– Мудила, – фыркнула я презрительно.

Мы оба понимали, что моих данных для заказа автомобиля не требовалось. Просто гаденыш решил отыграться.

Я вышла наружу. Мужчина, стоящий у порога, ловко выбросил сигарету в кусты и повернулся ко мне с широкой улыбкой.

– Уже уходите?

Он заглянул мне за спину и тут же помрачнел. Тот факт, что я была одна, здорово его озадачил. Наверно тут все девушки выходили в сопровождении.

– Где тут стоянка такси?

– Вам лучше вернуться к своему хозяину.

– Что ты мелешь? – возмутилась я.

– Вы же муза…

– Отойди!

Оттолкнув очередного странного мужика, встреченного в этом месте, я направилась к видневшемуся выезду из переулка. Запоздало подумала, что муж наверняка разозлится. Но именно сейчас мне казалось неважным, что он испытает. Значимым было только то, что происходило со мной. А Кейн пошел в бездну! Привычно взялась за цепочку на груди, чтобы переждать волну слабости. Однако ее не было. Ни болезненных ощущений, ни цепочки с кольцом!