Дачный сезон Новиковых по-новому бесплатное чтение

Пролог

Конец июня. Школа позади, сессия в институте сдана. Казалось бы, живи и радуйся. Но в городе стояла такая жара, что единственным желанием было не жить, а выжить.

Город плавился. Асфальт мягко прогибался под каблуками, от домов тянуло раскалённым камнем. Даже воздух в квартире был густым, как кисель. Распахнутые настежь окна не помогали – с улицы несло запах машинных выхлопов и далекого смога.

Виктория стояла на кухне и с тоской смотрела на пакет с замороженными куриными голенями. Включить духовку означало совершить акт самосожжения. Представить себе какую-либо термическую обработку пищи было выше человеческих сил. А мысль о том, чтобы просто разогреть суп, вызывала прилив ярости. Она отпустила пакет, и он с глухим стуком упал обратно в раковину.

«Ладно», – сдалась она мысленно. – «Сегодня ужин будет состоять из огурцов, кефира и всеобщего недовольства».

Из гостиной доносились звуки трех разных видеороликов. Там, в этом «цифровом Вавилоне», пребывали её дети.

Алиса, двадцатилетняя дочь Вики, будущий журналист, уютно расположилась на диване с ноутбуком. Она сдала сессию на отлично, о чём сообщила матери одним предложением. И теперь наверстывала безделье, упущенное за учебный год.

В кресле сидела Лена, двенадцатилетний циник в шортах и с торчащим на голове хвостом. Она смотрела какой-то бесконечный блог про переделку старой мебели, и на лице застыло выражение скептического одобрения. Вика знала: дочь мысленно уже шкурит и красит все шкафы в квартире.

Саша, младшая, десятилетний ураган, устроилась прямо на полу, подложив под живот диванную подушку. Её планшет трещал и стрелял на все лады – очевидно, шла ожесточенная битва с участием пони, зомби и кричащих розовых человечков.

И над всеми этими электронными звуками было слышно тяжёлое дыхание пса маламута Гарика. Он растёкся на голом полу в коридоре, как лужа пессимизма. Из его полуоткрытой пасти капала слюна, тут же высыхая на паркете. Собачий взор, полный вселенской скорби, был устремлен в стену. Казалось, он вот-вот вздохнет и прошепчет: «Эх, сейчас бы в сугроб… в февральский…».

Только кошка Маня сохраняла подобие царственного спокойствия. Она устроилась на подоконнике в кухне, поджав лапы, и с холодным презрением взирала на застывший в мареве город. Её пушистый хвост изредка вздрагивал, провожая редких голубей. Это была королева, томящаяся в заточении, и всем своим видом давала понять, что духота и бездействие – личное оскорбление её величества.

Вика прошлась по квартире, подняла с пола носок, поправила занавеску. Взгляд упал на старую фотографию в рамке на книжной полке: они все, ещё маленькие, загорелые, с сияющими глазами. Лена и Алиса стоят по обе стороны от коляски, в которой улыбается годовалая Саша. Позади – бревенчатая стена дома, сбоку – кусты малины, а над головой – синее-синее небо.

И в этот миг в сознании Вики что-то щелкнуло.

Она быстрым шагом зашла в гостиную. Солнечный свет, заливавший комнату, казался осязаемо горячим и делал заметной каждую пылинку. Вика бросила взгляд на детей, на изнывающего Гарика и чётко произнесла:

– Всё.

Алиса оторвалась от ноутбука. Лена с подозрением перевела на неё взгляд. Даже Саша на секунду отвлеклась от зомби.

– Мам? – спросила Алиса.

– Всё, – повторила Виктория, и в голосе зазвенела сталь, которую она сама в себе не слышала уже несколько лет. – Хватит. Мы уезжаем. На дачу.

Повисла гробовая тишина, нарушаемая лишь голосом блогера из планшета Лены: «…отравление пара́ми будет гарантировано…».

Первой взорвалась Алиса.

– На дачу?! – её голос взлетел до сопрано. – Мама, ты в своём уме? Там скука! Интернет работает только у клуба, и то, кажется, его голубиной почтой доставляют!

Лена фыркнула, выражая солидарность с сестрой, но уже с другим посылом.

– Дача. Это значит, полоть сорняки, которыми заросла вся планета? Дышать навозом? О, великолепно! Просто курорт.

Саша на мгновение задумалась, в глазах мелькнула искорка интереса.

– А там тайный ход в подполье есть? Как в прошлый раз, где папа… – она запнулась, – …где мы играли в пиратов.

Виктория стояла, как скала. Она видела их возмущение, их ужас перед интернет-затмением. Но она также видела эту апатию и медленное угасание в четырёх стенах.

– Интернет будет, мы не в каменный век уезжаем – сказала она, глядя на Алису. – Сорняки будем полоть все вместе, это полезно для формирования коллективного духа, – парировала она в сторону Лены. – А тайные ходы, – она улыбнулась Саше, – мы найдем заново. Или придумаем новые. Собираемся. Послезавтра выезд. Я не обсуждаю. Я объявляю.

Она развернулась и пошла на кухню, оставив за собой взрыв возмущений, вопросов и стонов. Подошла к раковине, снова взяла в руки пакет с голенями. Посмотрела на него. Затем решительно сунула в морозилку.

«На даче мы их пожарим на мангале», – подумала она и впервые за долгие дни почувствовала не тяжесть, а прилив сил.

На подоконнике кошка Маня медленно и грациозно зевнула, словно говоря: «Наконец-то, приняла верное решение».

Глава 1

Идея, брошенная Викой как вызов, в первые часы вызвала у старших девочек эффект разорвавшейся бомбы. Но к утру бунт пошёл на убыль, сменившись вялыми приготовлениями.

Комната Алисы выглядела как штаб эвакуации из зоны бедствия. Дочь методично складывала в дорожную сумку всё самое необходимое – ноутбук, пауэрбанк, и целую охапку лёгких платьев, словно собиралась не на дачу в деревню, а в санаторий.

– Мам, а ты уверена, что там есть электричество? – крикнула она из-за двери.

– Уверена, – отозвалась Вика, вытаскивая из кладовки старый чемодан.

Лена подошла к делу с практичностью. Она не собиралась везти «красивое барахло». В её рюкзаке оказались самые прочные джинсы, кроссовки, перчатки для садовых работ и толстая тетрадь с надписью «План». Что она планировала, Вика боялась спросить.

– Мам, – начала Лена, застукав мать за разбором аптечки. – А почему мы вообще перестали ездить на дачу? После того, как… Ну ты знаешь.

Виктория на секунду замерла с пузырьком зелёнки в руках. Вопрос назрел.

– После того, как у соседки случилась беда, – мягко закончила она. – Помнишь Светлану? Её… убили. Убийцу поймали и посадили. Но стало как-то не по себе. Страшно. Казалось, что это место теперь несчастливое.

– А сейчас не страшно? – пристально глядя на мать, спросила Лена.

– Сейчас страшнее смотреть, как мы тут все медленно закипаем от жары, – честно ответила Вика.

Лена нахмурилась, но в её глазах мелькнуло понимание. Кивнула и ушла контролировать упаковку Сашиных вещей, чтобы та не взяла с собой весь кукольный театр.

Мысль о Светлане на мгновение окутала Вику холодком, несмотря на жару. Нет, они едут за новыми впечатлениями, а не за тем, чтобы копаться в старых кошмарах.

Сашины сборы были хаотичным перформансом. Она носилась по квартире, хватая то плюшевого лисёнка, то набор фломастеров, то старую юбку мамы, заявляя, что это «костюм для лесной феи».

– Мама, а папа с нами поедет? – вдруг спросила она, замирая с надувным кругом в руках.

Воздух в прихожей сгустился. Алиса выглянула из-за двери своей комнаты, Лена замерла в дверном проёме. Даже Гарик, проходивший мимо, тяжко вздохнул.

Виктория присела перед младшей дочерью.

– Нет, Саша. Папа не поедет. У него теперь своя жизнь. И у нас – своя. Но он очень любит этот дом. Он сам привёл его в порядок перед… перед тем, как уехать, чтобы нам там было хорошо.

Она не стала вдаваться в подробности: как бывший муж, ушедший к другой и терзаемый виной, потратил последний месяц перед разводом, чтобы сделать капитальный ремонт в дачном доме. Это был его прощальный подарок. И сейчас Вика была ему за это благодарна.

– А он приедет к нам в гости? – не унималась Саша.

– Нет, – твёрдо сказала Виктория. И, поймав тревожные взгляды старших дочерей, добавила: – Справляемся сами.

Сборы длились день, но за это время они освободили полкладовки, собрав на дачу старые кастрюли, одеяла, которые не жалко, и запасы круп – на случай, если магазин в деревне окажется закрыт. Машина превратилась в подобие танка, готового к пересечению пустыни. Места не было даже для лишнего вздоха.

В день отъезда дети с грустными, не выспавшимися лицами загрузились в салон. Гарик, почуяв неладное, попытался сопротивляться, но Лена с присущей ей решительностью взяла его за ошейник и усадила в автомобиль, где он тут же начал драматично дышать, приготовившись к мукам.

Маня была внесена в переноске последней. Её возмущённое «Мрррау!» звучало как протест королевы, которую силой везут в ссылку.

Виктория села за руль, сделала глубокий вдох и повернула ключ зажигания.

– Поехали, – сказала она, глядя в зеркало заднего вида на троих своих невольных путешественниц и двух животных-пессимистов. – Навстречу приключениям!

Она не знала, что это будут за приключения. Но что бы их ни ждало, это было лучше, чем медленно таять в городском пекле.

Глава 2

Дорога до дачи заняла чуть больше часа, но по насыщенности событиями могла бы потянуть на небольшое жизнеописание.

Едва они выехали из душного города и машина, набрав скорость, ритмично загудела по трассе, как с заднего сиденья раздался жалобный стон. Не человеческий – собачий.

Гарика укачало. Его тяжёлое дыхание сменилось на прерывистое и хриплое. Алиса, сидевшая с ним рядом, в ужасе отпрянула к окну.

– Ма-ам! Он сейчас… он сейчас это сделает! – закричала она. – Я знала! Я знала, что эта поездка обернётся кошмаром!

– Дыши, Гарик, дыши, – с неестественным спокойствием сказала Лена и потянулась за заранее заготовленным пакетом. – Я всё предусмотрела. План «А» – пакет. План «Б» – смена маршрута на более плавный.

– Какой ещё план «Б»? – не отрываясь от дороги, спросила Вика.

– Ты сейчас плавно съезжаешь на обочину, я его выгуляю пять минут, и мы поедем дальше, но уже по старой просёлочной дороге. Она длиннее, но без резких поворотов, – отчеканила Лена.

Пришлось принять план «Б». Пока Гарик, стыдливо опустив голову, восстанавливал силы на обочине, из переноски раздавалось недовольное урчание. Маня давала понять, что подобные остановки – непозволительная роскошь для её персоны.

Старая дорога и впрямь оказалась живописнее и плавнее. Они ехали мимо полей, изредка пересекая спящие деревеньки. Саша прилипла к окну:

– Смотри, корова! А вон лошадь! Ой, мам, а что это за домик, он что, совсем кривой?

Постепенно и остальные начали оттаивать. Алиса перестала вжиматься в сидение и даже осторожно почесала притихшего Гарика за ухом.

– Держись, солнышко, – пробормотала она. – Скоро приедем.

Эти слова, кажется, были адресованы и ей самой.

Наконец, автомобиль свернул с асфальта на знакомый, хоть и разбитый, грунтовый подъезд к деревне. Сердце Виктории забилось чаще. А вот и дом. И две берёзы у калитки, которые они когда-то посадили с мужем, теперь стали высокими и раскидистыми.

Она медленно подъехала к своему участку и выключила двигатель.

Наступила тишина, оглушительная после городского гула. Её нарушало лишь стрекотание кузнечиков в траве и блеяние соседской козы.

Перед ними стоял их дом. Добротный, бревенчатый, с резными наличниками и синими ставнями. Дом выглядел немного заросшим, но крепким и молчаливо-ожидающим.

Все вышли из машины и замерли, глядя на него.

– Ну что, – выдохнула Виктория, – приехали.

Первой двинулась вперёд Маня. Её выпустили из переноски, и она, выгнув спину, сделала несколько шагов по неизведанной территории. Её вид красноречиво говорил: «Принимаю. Владения достойны моей особы».

Гарик, сделав глоток свежего воздуха, неуверенно вильнул хвостом.

Приключение началось.

Глава 3

Тишина длилась ровно до того момента, пока Лена не нарушила её своим практичным замечанием:

– Что стоим? Разгружаемся!

Слова Лены встряхнули всех, как ушат холодной воды. Началась суета. Чемоданы, сумки, пакеты с провизией – всё это потянулось вереницей от машины к крыльцу.

Ключ от дома с трудом, но повернулся в скрипучем замке. Виктория толкнула дверь, и в нос ударил знакомый запах – смесь старого дерева, сухих трав и пыли, которая пахла не грязью, а временем.

– Фу, тут паутина, – сморщила нос Алиса, ставя свой драгоценный ноутбук на самый чистый, как ей показалось, стул.

– Зато электричество есть, – не удержалась от колкости Лена и тут же принялась за дело: сдернула белую ткань с большого кресла, достала пылесос, который хранился в чулане, и громко включила его.

Грохот в доме заставил Гарика подпрыгнуть, а Маня, фыркнув, гордо удалилась исследовать территорию.

Саша, тем временем, исчезла. Через пару минут с чердака донёсся её восторженный крик:

– Ма-ам! Здесь сундук! Настоящий пиратский! Я уверена!

Вика, стоя посреди гостиной, чувствовала, как понемногу сжимается комок в горле. Каждая вещь, каждый уголок напоминал о прошлой жизни. Вот царапина на полу – её оставил Алискин велосипед. А вот пятно на диване – Саша когда-то пролила компот. Это не был дом-призрак. Это был дом-альбом с вырванными страницами.

– Мам, идём смотреть мой сундук? – младшая уже спустилась вниз.

И тут Виктория взяла себя в руки. Она приехала сюда не копаться в старых ранах. Она приехала писать новые страницы.

– Конечно, посмотрим, – улыбнулась она дочери. – Но сначала – генеральный штурм. Лена, займись кухней. Алиса, протри пыль везде, где достанешь. Саша, ты отвечаешь за раскладку своих сокровищ. А я… я открою все окна.

Окна открывались с пронзительным скрипом, впуская внутрь пьянящий аромат скошенной травы. С каждым распахнутым окном дом словно оживал, наполняясь свежим дыханием и звуками.

Алиса, ворча, взяла тряпку, однако вскоре ворчание сменилось сосредоточенным молчанием. Она нашла на одной из полок свою старую детскую книгу – «Занимательная математика» – и, отряхнув её, задумчиво листала.

– Прикольно, – бросила она в пространство. Но, заметив мамин взгляд, тут же добавила: – Потом посмотрю.

Лена на кухне не просто вытирала пыль, а проводила стратегическую ревизию, составляя список того, чего не хватает. Её тетрадь с названием «План» обрастала пунктами.

Только к вечеру, когда основные работы были закончены, дом преобразился. Пыль побеждена, на столе стоял чайник, а по дому разносился аромат бутербродов с колбасой.

Все сидели за столом, усталые, но странно удовлетворённые. Гарик, осмелев, дремал у порога, а Маня, вернувшись с инспекции, снизошла до того, чтобы запрыгнуть на кресло в гостиной и начать вылизывать лапу, демонстрируя полное одобрение новым жильём.

– Знаете, – сказала Алиса. – А тут… неплохо. Тишина какая-то… умная.

– Да, – неожиданно для всех согласилась Лена. – Воздух вкусный. И спать, наверное, будем как убитые.

Вика смотрела на своих дочерей, и сердце наполнялось теплом. Первый шаг был сделан. Они были дома.

Глава 4

На следующее утро Новиковы проснулись под аккомпанемент птичьих трелей и ощущения, что за ними пристально наблюдают. Из-за кустов смородины, из-за забора – десятки невидимых глаз изучали новых жильцов. Но это не мешало идиллии, которую так ждала Виктория. Солнце ласково грело, обещая жаркий денёк. На столе в кухне дымился свежезаваренный чай, пахло оладьями и вареньем. Даже Гарик, вальяжно растянувшийся на прохладном полу, выглядел менее трагично, чем обычно.

Идиллия длилась ровно до того момента, пока Саша не проглотила свой завтрак и не ринулась к выходу. У калитки толпилась кучка деревенских ребят.

– Меня Саша зовут! А вас?

Через пять минут она уже влетела в дом:

– Мам, это Танька, Ванька и Лёшка! Можно погулять?

Вика, ещё не опомнившаяся от вчерашней дороги, только кивнула. Дочь исчезла с визгом, и воцарилась тишина.

Первой нарушила спокойствие соседка через участок, Людмила – высокая, костлявая женщина с пронзительным взглядом. Она вошла во двор без стука.

– Виктория, родная! – её голос звучал нарочито сладко, словно испорченный мёд. – А я вот смотрю, вы приехали или не вы! Давненько вас не было. Надолго ли к нам пожаловали? Места тут тихие… Любой шумок слышен.

Вика внутренне съёжилась. Про эту соседку в деревне всегда ходила недобрая слава. Её считали злой, завистливой и конфликтной. От неё шарахались даже местные собаки.

– На всё лето, – твёрдо ответила Вика, чувствуя, как по спине бегут мурашки. – Постараемся не шуметь.

В этот момент Гарик, обычно трусливый до паники, неожиданно поднял голову и издал низкий рык. А Маня, дремавшая на крыльце, фыркнула и выгнула спину; шерсть на холке встала дыбом.

– Молчать! – крикнула Лена псу, выходя из дома, но, увидев соседку, тут же сменила интонацию: – Ой, здрасьте!

Людмила лишь криво усмехнулась, но её глаза на мгновение метнулись к животным с ненавистью.

– Зверьё-то у вас… нервное, – протянула она и снова перевела взгляд на Вику. – На всё лето? Девочки выросли… совсем взрослые. Ах, как время-то летит… – Она вздохнула, и её лицо исказила маска напускной скорби. – У моей сестры Светланы, жизнь тоже казалась такой долгой… А оказалась – короткой. До сих пор сердце кровью обливается, как вспомню. И ведь прошло уже… десять лет. А боль – вот она, никуда не ушла.

Она говорила с таким надрывом, что это кольнуло Вику, заставив на секунду забыть о неприязни. Но этот порыв тут же сменился холодком: в глазах Людмилы, поверх мокрой плёнки «горести», ясно горела злоба.

Гостья медленно обвела взглядом двор, надолго задержавшись на заброшенном доме сестры, по ту сторону забора, и её глаза сверкнули холодным огнём. Казалось, она видит не дом, а собственное давнее проклятие.

– Никак не могу прибраться на её участке, – оправдывалась Людмила, снова всхлипывая. – Рука не поднимается… Слишком тяжело.

– Ну, ладно. Заходите как-нибудь на огонёк, – слишком по-деловому закончила Людмила и, развернувшись, удалилась, оставив после себя тягостное ощущение.

Проводив соседку взглядом, Вика обернулась к дочерям.

– Фу, какую жабу увидела, – выдохнула Алиса, выглядывая из-за двери. – Кажется, мы только что получили официальное предупреждение.

– Враг идентифицирован, – буркнула Лена. – План «В» – игнорировать и соблюдать бдительность.

К обеду настроение немного выровнялось. Все, кроме Саши, где-то летающей со своей новой компанией, устроились в беседке с чаем. И тут к калитке подошёл крепкий мужчина с седыми висками и корзиной в руках.

– Добрый день! Сергей, ваш сосед через дорогу, – он улыбнулся, и вокруг глаз собрались лучики морщин. – Решил с миром познакомиться – принёс вам сыр собственного производства.

Сергей оказался владельцем небольшой фермы. Вика, всё ещё под впечатлением от визита Людмилы, пригласила его в беседку.

– Ох, у вас тут, я смотрю, беседка в боевом состоянии, – заметил мужчина, когда деревянная лесенка под ним тревожно хрустнула.

– Да уж, – вздохнула Вика. – Списки дел растут быстрее, чем малина.

Сергей оказался мастером на все руки. Через пятнадцать минут он уже принёс из своей мастерской инструменты и ловко чинил ступеньку.

– Мама, – с придыханием прошептала Саша, пробираясь на кухню за печеньем для новых друзей. – А он красивый. Как в кино.

Из гостиной донёсся сдавленный смех Алисы и Лены. Вика почувствовала смущение.

Общение с Сергеем оказалось легким и непринуждённым. Сосед шутил, рассказывал забавные случаи из жизни, и даже Лена снизошла до того, чтобы задать ему практичный вопрос о том, какие цветы лучше всего растут в тени.

Под вечер, когда жара спáла, Вика и Лена вооружились тяпками и вышли на борьбу с сорняками. Сергей, увидев это из-за забора, предложил свою газонокосилку.

– У меня как раз рассада цветов осталась, – добавил он, заметив, как Лена с тоской смотрит на голый участок земли у крыльца. – Место тут солнечное, они у вас зацветут через неделю.

Через час Лена, сосредоточенная и счастливая, высаживала подаренные бархатцы и циннии, а Вика и Сергей по очереди косили заросшую траву. Работа спорилась, разговор тёк сам собой. Вика ловила на себе его спокойный, одобрительный взгляд и чувствовала, как по щекам разливается румянец, который она списывала на физическую нагрузку.

– Мам, – прошептала Алиса, появившись как тень с двумя стаканами морса. – Сашка права, он милый. И с руками. Редкое сочетание.

Когда Сергей ушёл, обещая завезти на следующий день досо́к для забора, во дворе пахло свежескошенной травой, землёй и… чем-то новым. Чем-то хорошим. Они не просто наводили порядок. Они обживались. И, кажется, обретали не только покой, но и друзей.

Глава 5

Утром Сергей, словно добрый волшебник, появился с охапкой досо́к, и за пару часов подлатал самый ветхий участок забора. После его ухода воцарилась желанная размеренность.

День тянулся медленно и мирно: Лена поливала свои новоиспечённые клумбы, а затем удалилась на кухню готовить. Алиса устроилась с книгой в гамаке, а Вика, наслаждаясь непривычным спокойствием, перебирала старые вещи на чердаке. Саши, понятное дело, и след простыл – она носилась по деревне со своей шумной ватагой.

Но затишье оказалось обманчивым. Ближе к вечеру на дачу Новиковых обрушилось маленькое, но очень голодное нашествие.

По участку, словно табун диких мустангов, пронеслась орда местных детей, приведённая сияющей Сашей.

– Мамочка, это мои друзья! – объявила она. – Мы кушать хотим!

Маня, увидев детей, ретировалась на крышу дома.

Лена как раз вынесла в беседку своё кулинарное достижение – огромную сковороду с румяной картошкой, тушеной с мясом и луком. Блюдо пахло так божественно, что у Вики тут же заурчало в животе. Но полюбоваться на него удалось лишь мгновение.

– Ура! – радостно крикнул один из новых друзей Саши, и детвора, как стая прожорливых воробьёв, набросилась на еду.

Через десять минут на сковороде остались лишь одинокие следы от вилок. Лена стояла рядом, сжимая в бессильной ярости прихватку. В её глазах плясали молнии.

– Я всё поняла, – прошипела она, глядя в пустоту. – С завтрашнего дня кормим их исключительно перловой кашей без соли. А в следующий раз, когда эти троглодиты появятся, выставлю на стол Алискин ноутбук. Посмотрим, съедят ли они его. – Пойду варить макароны с сосисками – есть хочу.

– Выживут только сильнейшие, – флегматично протянула Алиса, наблюдая за разгромом из окна.

Когда сытые дети разбежались по домам, на пороге возникла новая, куда более сложная фигура. В калитку неуверенно вошёл Иван, бывший муж Вики. Он нервно мял в руках пакет с дорогими конфетами, которые здесь, в деревне, смотрелись чужеродно и нелепо.

– Я… я соскучился по дочкам, – начал он, избегая встречаться взглядом с Викой. – Решил навестить. Думал, вы в городе… Заехал к вам – никто не открыл. Позвонил твоей маме, она сказала, что вы… уехали. На дачу.

Он произнёс последние слова с такой нескрываемой тревогой, будто они уехали в кругосветное плавание на самодельном плоту.

Реакция девочек была мгновенной и красноречивой. Алиса, завидев отца, сделала вид, что срочно ищет что-то в телефоне, и молча удалилась в дом. Лена бросила на него короткий, колкий взгляд, полный упрёка, и демонстративно принялась собирать со стола в беседке грязную посуду, громко стуча тарелками.

И только Саша отреагировала с непосредственной радостью.

– Папа! – завизжала она и кубарем скатилась с крыльца, чтобы повиснуть на его шее.

Гарик, забыв свою обычную апатию, радостно заскулил и принялся прыгать вокруг нежданного гостя, виляя хвостом.

Иван стоял посреди двора, обнимая младшую дочь, под восторженный визг собаки и ледяное молчание старших. Он был здесь чужой. Приезжий. Это был человек, нарушивший своим визитом хрупкий мир. Мир, который они только начали выстраивать.

– Я Сашу на речку свожу, на часок, – предложил он, пытаясь найти хоть какой-то предлог остаться.

– Хорошо, – коротко кивнула Вика. – Только не долго.

Она наблюдала, как он уводит Сашу за руку, в её душе боролись самые разные чувства. Но главным было одно – твёрдая уверенность, что они с девочками справятся. Со сломанными ступеньками, со злыми соседками и с ордой голодных детей.

Вернувшись с речки, они обменялись неловким, быстрым прощанием. Иван понял, что оказался здесь лишним. Он потрепал Гарика по загривку, и уехал так же внезапно, как и появился.

Поздним вечером, когда Саша уже спала, а старшие дочери занимались своими делами, Вика вышла на крыльцо. Воздух был свеж и прохладен. Она смотрела на звёзды, такие яркие здесь, вдали от городских огней, и чувствовала, как внутри зреет решимость. Она не может позволить старой жизни и старым обидам диктовать ей правила.

Вика зашла в дом, достала ноутбук и тетрадь с рецептами.

– Так, – твёрдо сказала она сама себе. – Завтра с утра иду в магазин. Возобновляю кулинарный блог.

Вика снова брала свою жизнь в свои руки.

Глава 6

Ранним утром следующего дня, пока дом спал, Вика отправилась в местный магазин. Дорога заняла не больше десяти минут. Он оказался крошечным, но с базовым набором всего необходимого.

Пока продавщица Надежда Петровна с пристрастием расспрашивала «городскую» о жизни и детях, Вика успела сложить покупки и придумать в голове рецепт, чтобы удивить подписчиков. Сегодняшний день она назначила стартом для новой рубрики «Вкус моего лета» в своём кулинарном блоге.

Вернувшись, Вика разложила продукты и с чувством выполненного долга вышла на крыльцо с чашкой чая. И тут её взгляд упал на забор. Точнее, на то, что происходило с ним со стороны участка Светланы. Малина, буйная и бесцеремонная, проросла сквозь щели в досках и свешивалась тяжёлыми, усыпанными ягодами ветками, прямо на их территорию.

«Война так война», – подумала Вика. Вооружившись садовыми ножницами и надев перчатки, она подошла к забору. Старые доски в том месте, где участки граничили друг с другом, висели на честном слове. Отодвинув одну из них, она без труда проникла на соседскую территорию.

Воздух здесь был другим – спёртым, пахло сырой землёй и забвением. Дом стоял тёмный, с заколоченными окнами, словно отворачиваясь от мира. Щемящая жалость сковала Викино дыхание. Она принялась обрезать малину, которая оплела всё вокруг, и скоро у её ног выросла целая куча срезанных веток.

Работая, она невольно поглядывала на дом. И вдруг заметила то, чего не могла разглядеть со своего участка – дверь в дом была приоткрыта. А на земле у порога валялись осколки стекла.

Любопытство заставило её сделать шаг вперёд. Из-за спины раздалось яростное шипение. Это была Маня. Кошка, обычно равнодушная к чужой территории, стояла и смотрела в сторону чёрного провала открытой двери. Её шерсть снова была дыбом.

«И тебя, значит, тоже это тревожит», – подумала Вика. Она подошла ближе и заглянула внутрь. В полумраке она увидела следы погрома – перевёрнутый стул, ящики комода, выдвинутые и разбросанные по полу.

И тут Маня, словно ведомая кошачьим чутьём, юркнула внутрь. Через мгновение из темноты донёсся её тревожный, вопрошающий крик: «Мррау?»

Вика, не раздумывая, шагнула через порог. Пыль на полу была взметена и истоптана, образуя причудливые узоры, будто здесь водили хоровод призраки. Она осторожно пробиралась к центру дома, где на полу лежала большая картонная коробка, из которой кто-то явно что-то вытряхивал. И тут её взгляд упал на книжную полку. В самом углу, лежала потрёпанная тетрадь в картонном переплёте. А сверху на ней, как страж, сидел небольшой плюшевый медведь с глазами-пуговицами.

Что-то в этой картине заставило Вику замереть. Беспорядок в доме был хаотичным, яростным – кто-то грубо переворачивал и швырял всё подряд. Но здесь… здесь всё было иначе. Игрушка лежала аккуратно, почти бережно, на тетради. Не смахнутая на пол, не отброшенная в сторону, а именно положенная. Как метка. Как знак для того, кто должен был найти. Словно чья-то рука в последний момент, перед тем как покинуть дом навсегда, оставила здесь самое ценное – не для грабителей, а для того, кто поймёт.

Вика потянулась и взяла обе вещи. Тетрадь пахла пыльной бумагой, на обложке детской рукой было выведено: «Дневник. Марина».

Где-то наверху громко хрустнула половица. Маня издала предупреждающее шипение и выбежала на улицу. Вика, сжимая в руках неожиданные находки, почувствовала ледяной холодок страха. Она здесь не одна.

Женщина резко развернулась и почти вылетела на улицу, к свету, к знакомому забору. Перебравшись обратно на свой участок, она прислонила доску на место и стояла, тяжело дыша. Сердце колотилось: «Боже, что это было? Там кто-то был…».

В этот момент послышался скрип – дверь в доме закрывалась. Вика инстинктивно пригнулась, затаившись. На порог, озираясь по сторонам, вышла Людмила. Лице было злое и напряженное. Её взгляд скользнул по забору и вдруг застыл на свежесрезанных ветках малины. В глазах Людмилы мелькнуло мгновенное, дикое подозрение. Она резко достала из кармана телефон, одним движением набрала номер и, дождавшись ответа, коротко и отчётливо бросила в трубку:

– Не могу найти. Нигде… Ты уверен?

Помолчав пару секунд и выслушав что-то в ответ, она раздражённо бросила: «Знаю, что обещала! Ладно, поищу», – и, отключив звонок, снова бросила негодующий взгляд на срезанные ветки, прежде чем уйти с участка.

Вика замерла, пытаясь осмыслить услышанное, в голове словно молния сверкнула. Значит погром в доме покойной сестры – дело рук Людмилы. Она что-то искала и, судя по всему, не нашла. Есть сообщник, который ждёт результата. Причина её вчерашнего «горя» оказалась фальшивой.

Чувство страха сменилось решимостью. Виктория крепче сжала тетрадь с игрушкой и быстрыми шагами направилась к своему дому, оглядываясь через плечо. Теперь её задача была ясна: выяснить, что происходит, не привлекая внимания. И начать нужно с этого дневника.

Глава 7

Едва Вика успела вбежать в дом, как с порога донёсся резкий голос:

– Виктория! Ты дома?

Это был голос Людмилы. Он прозвучал слишком громко и слишком близко. Сердце Вики вновь ёкнуло и ушло в пятки. «Уже здесь!»

Она лихорадочно огляделась. Тетрадь и плюшевый мишка жгли руки. Засунуть их в шкаф? Слишком очевидно. Под диван? Можно будет и не найти. В панике она рванула на кухню, сунула находки в узкую щель между стеной и обогревателем. Выскочив обратно, на полном ходу схватила со стола первую попавшуюся кружку и сделала вид, что наливает в неё чай, когда в дверном проёме возникла высокая фигура.

Людмила стояла на пороге, не стуча и не спрашивая разрешения войти. Глаза, холодные и оценивающие, мгновенно провели инвентаризацию кухни, а затем упёрлись в Вику.

– Я по делу, – заявила она без предисловий. – Это ты там малину мою режешь?

Вика поставила кружку на стол, чтобы руки не дрожали.

– Да, я, – ответила она, делая ударение на слове «я», чтобы звучало естественно. – Простите, конечно, что без спроса. Но она уж очень сильно разрослась, прямо на наш участок лезет. Я думала, вам всё равно… раз дом пустует.

– Мне не всё равно, – отрезала Людмила. Она сделала шаг вперёд, и её взгляд стал ещё пристальнее. – Я там кое-что… цветы сажаю. В память о сестре. А ты своим вторжением всё потревожила.

Это была ложь, и Вика это знала. Никаких цветов на том участке не было и в помине, только сорняки и та самая малина.