Покажи мне звезды бесплатное чтение

Скачать книгу

Глава 1

Ненавижу утро. Со всей искренностью человека, поспавшего за ночь от силы пару часов. Просыпаться упорно не хотелось. Вернее, открыть глаза все же удалось, а вот заставить себя выползти из теплой мягкой постельки – занятие не из легких.

Полежала некоторое время, просто бездумно пялясь в потолок, нашла в себе силы одним рывком сесть. И тут же с недоумением уставилась на не совсем привычную, хоть и хорошо знакомую обстановку.

Небольшой шкаф, подпертый стулом с возвышающейся на нем горкой мужских носков, собранных после стирки, и висящими на спинке фланелевыми пижамными штанами. Низкий журнальный столик, заваленный кистями разного размера. Добротный, слегка потемневший от времени деревянный мольберт и подстеленное под него некогда белое полотно, сейчас хаотично испещренное разноцветными пятнами. Да и куда ни посмотри, везде висели картины. Или стояли, прислоненные к стенам. Некоторые из них развернуты лицевой стороной, чтобы никто не увидел их до завершения… И это явно не моя комната.

Негромко хмыкнула, осознав это. Я вчера настолько вымоталась, что не пожелала возвращаться в свою спальню? Похоже, что после плодотворного совместного времяпровождения, о чем сейчас свидетельствовала приятная ломота в мышцах, я просто вырубилась прямо здесь.

Потерев лицо обеими руками, пытаясь сбросить остатки сонливости, все же сползла с кровати и, цапнув подвернувшуюся под руку рубашку, зевая, поплелась в ванную.

Но как только вышла в коридор, учуяла божественный аромат кофе, доносившийся из кухни вместе с фальшивым пением Тони. Приободрившись, накинула рубашку, не утруждая себя застегиванием пуговиц, и уже почти бодро пошагала на запах.

Мне открылась чудная картина: долговязый загорелый парень с фривольным кружевным фартучком на голое тело пританцовывал у плиты, в такт словам размахивая лопаткой. На конфорке скворчала яичница, рядом уютно бурлил кофе, грозясь вот-вот выплеснуться на плиту коричневой пеной. Но Тони был начеку, успевая следить и за тем, и за тем.

Я прислонилась к косяку, почти с умилением наблюдая за ним, испытывая щемящее чувство нежности. Он для меня был таким себе солнечным зайчиком, согревающим даже в самые лютые морозы одной лишь беззаботной белозубой улыбкой. Но сейчас мой взгляд был прикован к его спине с красиво прорисованными мышцами, опускался ниже к подтянутым тренированным ягодицам, лишь чуть задержавшись на завязанном легкомысленном бантике фартука. Сознание то и дело подбрасывало картинки минувшей ночи, заставляя думать, что сюда привел меня отнюдь не аромат свежесваренного кофе. Вернее, не только лишь он.

Допевая последнюю строчку песни, Тони выключил обе конфорки и, подхватив сковороду, обернулся, собираясь поставить ее на деревянную подставку на столе. Увидев меня, вздрогнул от неожиданности, едва не уронив наш предполагаемый завтрак на пол, в последний момент все же удержав.

– Доброе утро, – улыбнулась я искренне, наслаждаясь его замешательством.

– Доброе… А я тут это… завтрак готовлю, – пробормотал он смущенно, залившись стыдливым румянцем, словно я впервые выхожу к нему утром в таком виде или вижу на нем эту нелепую кружевную тряпицу. Тем не менее его взгляд уже жадно скользил по моему телу.

– Умничка, – пропела я, медленно направляясь к нему, чуть покачивая бедрами.

Обожала этот момент, когда, словно кошка, подкрадывалась к моему чуть растерянному воробышку, всегда с готовностью принимавшему правила игры.

– На тебе моя рубашка? – уточнил парень осипшим голосом, невольно прикусывая нижнюю губу.

– Ага. А на тебе мой фартук… – я приблизилась вплотную, глядя на него снизу-вверх, наслаждаясь смятением на его лице, уступавшем место возбуждению.

Впрочем, красноречиво приподнявшаяся кружевная ткань передника говорила об этом больше. Не удержавшись, провела ладонью от его шеи вниз, вплоть до линии фартука, чуть царапнув кожу, добившись сдавленного вздоха. Приподнявшись на цыпочки, легко поцеловала в губы, едва коснувшись их. Прижалась к Тони всем телом, касаясь его груди затвердевшими сосками, вдыхая его запах, жмурясь от удовольствия. Парень сдавленно застонал, но пока еще пытался держать себя в руках.

– Никки, ты же опоздаешь, – пробормотал он, глядя на меня почти беспомощно.

Но я видела, как разгорался огонь желания в его глазах. Тони хотел этого не меньше, чем я. Сделав вид, что задумалась над его словами, обняла за пояс и потянула за завязки фартука. Легкая ткань тут же с тихим шорохом упала вниз.

– Упс, – прокомментировала невинным тоном, отступив на шаг, и подмигнула Тони.

– Никки…

Коварно улыбнувшись, легко вскочила на широкий подоконник и, красноречиво немного раздвинув бедра, чуть изогнувшись, поманила Тони пальчиком. Парень широко распахнул глаза, поняв, к чему его склоняю.

– Но завтрак… – предпринял он последнюю безнадежную попытку, а сам уже шагнул, замерев в сантиметре от меня.

– К демону завтрак, – фыркнула я и повела плечами, сбрасывая с себя рубашку.

Больше не было нужды что-либо говорить, Тони покорно сдался в мой плен, покрывая шею, плечи и грудь ласковыми поцелуями, преисполненными нежности, касаясь меня, словно величайшей драгоценности. Хотя это еще вопрос: кто на чью провокацию поддался?

Его теплые мягкие руки осторожно скользили по моему телу, задевая самые потаенные струны, заставляя изгибаться от чувственных ласк, задыхаться от восторга, шепча его имя и страстно желая большего. Но мой трепетный художник сейчас словно дразнился, раз за разом умело подводя к оргазму и не давая скатиться в него, доводя до исступления, хоть и сам был не в силах сдерживать стоны в ответ на мои поцелуи и прикосновения.

И лишь когда я уже была на грани того, чтобы молить об этом, вошел, протяжно застонав от наслаждения со мной в унисон. Подавшись навстречу, припала к его губам в страстном поцелуе, зарывшись рукой в светлые волосы. Слегка потянула в ответ на нежные бережные прикосновения, добиваясь еще одного восторженного стона. Двигаясь с ним в одном ритме, поймав единую волну наслаждения, чуть прикусила шею на контрасте с ласковыми легкими поцелуями, ощущая, как дрожь удовольствия пронизывает его тело, передаваясь и мне…

Наши вскрики и стоны заполняли все пространство, отражались от стен, находили отклик в наших душах, приближая к самому пику. Тони сдерживался из последних сил, когда я сменила темп, обхватив его торс ногами. Нескольких резких толчков оказалось достаточно, чтобы я закричала, опускаясь в пучину блаженства. Всего секунду спустя Тони издал гортанный стон, прижимаясь ко мне, содрогаясь от полученного удовольствия…

Еще пару минут было слышно лишь наше хриплое дыхание. После пережитого оргазма никак не получалось отдышаться. Но я чувствовала небывалый прилив энергии. Утренний секс бодрит явно лучше самого отменного кофе.

Погладив Тони по волосам и добившись его осмысленного взгляда, снова припала к губам нежным поцелуем.

– Никки, – выдохнул он хрипло, – завтрак?

В его взгляде промелькнул укор. Меня всегда умиляло, как он переживает, что я убегаю на работу, как следует не подкрепившись. В такие моменты как никогда лучше чувствовала его своеобразную заботу, когда вдохновение не захватывало его полностью, увлекая в какие-то невообразимо далекие сказочные миры.

– Нет, солнышко, уже нет времени. Но, поверь, оно того стоило, – я довольно улыбнулась и повела плечами, разгоняя по телу мурашки удовольствия.

– Ну, ты опять… – начал он возмущенно, сделав шаг назад, явно собираясь начать читать нотации. Но в его исполнении это всегда меня, скорее, забавляло, чем действительно толкало на путь истинный.

– Не опять, а снова. Пора бы уж и привыкнуть. Ладно, я в душ, а то не хватало еще опоздать. Организуешь мне пару бутеров с собой? – уточнила, соскакивая с подоконника.

– Куда ж я денусь… – проворчал он с показной неохотой, но покорно повернулся к шкафу, оснащенному холодильными кристаллами.

– Ты – чудо! – я чмокнула зардевшегося парня в щеку и выпорхнула из кухни.

Наскоро ополоснувшись в душе, понеслась в свою комнату, где, бросив быстрый взгляд на часы, выругалась. Утро, конечно, началось просто превосходно, зарядив меня бодростью и хорошим настроением на весь день, но сейчас следовало поторопиться.

Одевалась я в спешке, попросту скрутив еще влажные волосы в небрежный узел на затылке, не заморачиваясь, насколько красиво это выглядит. Натянув штаны, подхватила свою сумку и, застегивая на ходу блузку, выскочила в коридор.

– Тони, готово? – крикнула я уже из прихожей, обувая ботинки на удобной подошве.

– Секунду, уже несу.

– Пожалуйста, давай быстрее, мне еще нужно успеть забежать в участок, занести инфокристаллы по последнему делу, – поторопила его, притопывая на месте, попеременно бросая недовольные взгляды на часы, что меня сегодня так подводили. Конечно, понимаю, что сама виновата – нечего было приставать к Тони. Но этот его фартучек…

– Вот, держи, торопыга какая. А в участок зачем? – уточнил парень, появляясь на пороге с небольшим свертком, упакованным в промасленную бумагу.

– Вечером расскажу. Честно, сейчас совсем времени нет. Так. За территорию дома не выходи, чужим не открывай, на все вопросы отвечай: «Хозяйка запретила разговаривать с незнакомцами». Не забудь, – скороговоркой проговорила я уже привычные правила поведения для Тони на время моего отсутствия.

– Слушаюсь, моя госпожа, – с придыханием выдал этот засранец.

– Не ерничай, – фыркнула я, принимая из его рук упакованные бутерброды, и невольно бросила взгляд на ошейник на его шее, указывавший на статус Тони.

Как всегда, невольно нахмурилась от того, что пока не получается избавиться от этой мерзости. Но, мотнув головой, тепло улыбнулась своему чуду, отбрасывая плохие мысли.

– Все, убежала. Не скучай, – и, быстро чмокнув парня на прощание, выбежала за дверь.

Глава 2

Еще только утро, а солнце уже припекало так, что будь здоров, заставляя обливаться потом. Нагревшийся кожаный бок сумки уже едва не обжигал пальцы, и, как назло, на небе ни облачка. Тяжелый зной опускался на город, окутывал жаркими объятьями жителей, спешащих по своим делам.

Мне пришлось почти бежать, лавируя между прохожих, прижимая к себе сумку, чтобы какой-нибудь ушлый карманник не сорвал ее с плеча. Он, конечно, потом разочаруется, обнаружив внутри лишь бутерброды, три заполненных кристалла и тонкую папку-досье на малознакомого раба, но мне от этого было бы не легче.

Нужно передать информацию по делу сегодня как можно раньше, пока знакомый следователь еще был на месте, не сбежав на очередной вызов во дворец. Да и было бы неплохо заглянуть в кабинет моего непосредственного начальника, создавшего Центр Защиты Прав и Здоровья Рабов, где я и работала последние три года, отчитаться по результатам прошедшей недели.

Помню, с детства мечтала, когда вырасту – сделаю все, чтобы избавить мир от рабства. Буду защищать всех обиженных, дарую каждому свободу, и все будут счастливы. Такая благородная детская мечта. Она разбилась о жестокую реальность, когда отец продал моего старшего брата. Эта участь ожидала меня, как несовершеннолетнюю дочь рабыни, но Кайл вызвался добровольно в обмен на договор о моей полной свободе.

Долгие годы я не знала, где он, что с ним. А моя мечта сформировалась в навязчивую идею сделать все возможное, чтобы законы о рабстве пересмотрели, и в первую очередь относительно детей рабов. Никто не имеет права отбирать свободу у кого-либо лишь по факту рождения!

Участие в подпольных организациях, распространение листовок с призывом пересмотреть некоторые законы, митинги в защиту прав рабов, акции протеста – я прошла через все это, несмотря на непонимание со стороны общественности. Единомышленников тоже было немало, к нам тянулись всё новые участники, кого так или иначе коснулась тема рабства. Не раз нам приходилось ночевать в участке, как возмутителям спокойствия, но это лишь раззадоривало.

Конечно же, прекрасно понимала, что пока я никто, меня и слушать не будут, поэтому бросала все свои силы на то, чтобы получить образование, стать следователем, как тоже мечтала в глубоком детстве. Но моя активная гражданская позиция приводила к тому, что меня отчисляли из учебных заведений, не желая связываться с такой проблемной студенткой.

Удалось закрепиться лишь в захиревшем колледже, которому вот-вот грозило закрытие, там всем было абсолютно все равно и на посещаемость, и на силу дара, и на то, чем занимаются студенты за стенами колледжа. Обучение было бесплатное, брали всех подряд, и преподаватели не особо старались, просто отбывая повинность, зачастую даже не всегда появляясь на парах. За исключением, конечно, некоторых фанатов своего дела. Вот к ним я старалась попасть, понимая, что больше никто не научит управлять даром. Если честно, даже толком не помню, что это был за факультет, но несколько предметов хоть и в общих чертах, но касались моего дара. Да и доступ к неплохой – на удивление – библиотеке и допотопным артефактам-симуляторам также играл свою роль в моем стремлении учиться именно там.

Я бы предпочла владеть стихийной боевой магией, но в плане организации митингов и акций протеста, а также в попытках договориться с потенциальными спонсорами нашего правого дела мой дар пришелся как нельзя кстати.

Разумеется, я не могла ни на кого влиять напрямую, но, улавливая обрывочные мысленные образы, анализируя направленность эмоций, отслеживая энергетические потоки, всегда можно было повернуть разговор таким образом, чтобы, если не добиться своего, то хотя бы не угодить за решетку на долгие годы, свободно покинув здание без криков вдогонку.

Встреча с братом, на котором больше не было этого мерзкого рабского ошейника, в очередной раз перевернула мое мировоззрение. Я даже поддалась на его уговоры перебраться в столицу и попытаться поступить в один из самых престижных ВУЗов именно на тот факультет, о котором всегда мечтала.

Мне не верилось, что на самом деле смогу получить высшее образование, но идея перебраться в столицу, где можно попробовать добиться большего в своей борьбе за права рабов, чем на периферии страны, казалась весьма заманчивой.

Тем удивительнее было попасть на вступительные экзамены и обнаружить, что, благодаря все тем же преподавателям из колледжа, я знаю ответы на большинство вопросов. С практическим заданием справилась без проблем, став полноценной студенткой факультета менталистики.

Несмотря на воссоединение с братом, свою борьбу я не бросила, лишь старалась вести себя не так вызывающе, балансировать на грани закона, и неожиданно нашла себе покровителя – близкий родственник возлюбленной моего брата, обладающий нужными связями и не стесненный в средствах, поддержал меня полностью.

Он же добился того, чтобы нашей организации присвоили официальный статус и обеспечили хотя бы минимальную государственную поддержку. Конечно, не один год пришлось обивать пороги власть имущих, выбивая это разрешение, и оформлено все было на Нейтана, но это совсем неважно.

Я училась на четвертом курсе, когда он предложил мне совмещать учебу и работу в центре. И я, вне себя от счастья, согласилась. Тем более что вместе со мной он принял на работу нескольких моих единомышленников.

Благодаря нескольким довольно громким делам – Нейтан позаботился, чтобы услышал каждый – нам удалось продавить выход нового закона, касавшегося детей рабов: отныне все рожденные на территории нашей страны считались свободными вне зависимости от того, кем являются их родители.

И осознав, что мы действительно в силах защитить или хотя бы добиться справедливости, к нам потянулись рабы с искалеченными судьбами. Многие попали в рабство в результате обмана или тонкого шантажа, как, к примеру, мой брат. Не для всех удалось добиться справедливости, не все были на самом деле жертвами, но нашему центру удалось спасти многих.

Пока такой центр был лишь в столице, но у нас круглосуточно работает артефакт связи, куда можно позвонить из любой точки страны и сообщить о нарушении закона по отношению к рабу. Со временем, думаю, подобные организации откроются и в других городах. Моя мечта медленно, но верно сбывалась. Избавить мир от рабства мне не удалось, но в моих силах было уменьшить поток жестокости и несправедливости.

За эти годы я успела увидеть многое, что искренне хотела бы забыть, с каждым разом все больше убеждаясь, насколько у нас прогнившее общество и какими жестокими порой бывают хозяева, имеющие безупречную репутацию.

Видела сотни таких, как Тони, в упор не замечавших истинного положения дел в мире, наивно веривших лишь в хорошее, добровольно отказавшихся от своей свободы. И лишь единицы успевала спасти до того, как их ломали, обрывали хрупкие крылья надежды на лучшее, стирали светлые открытые улыбки, вымораживали внутреннее тепло, оставляя лишь все еще красивую, но пустую оболочку…

И все равно до сих пор не понимаю стремление некоторых молодых парней и девушек отказаться от свободы, стать полностью зависимым от кого-то, практически не имея права голоса. Конечно, кому-то везет попасть к таким хозяевам, рядом с которыми их рабский статус не так заметен, но не всем же!

За такими мыслями я наконец-то добежала до нужного мне отделения стражи, приветливо улыбнувшись знакомым стражникам, стоявшим возле здания.

– Еще на месте? – уточнила на ходу.

– Да, но уже собирается уходить – срочный вызов во дворец. Так что поторопись, – ответил один из них, безошибочно поняв, о ком я спрашиваю.

– Демоны! Спасибо.

В кабинет самого молодого следователя за последнюю сотню лет я практически влетела, едва не сбив того с ног. Молодой темноволосый мужчина явно уже собирался покинуть свой кабинет.

– Простите, – пискнула виновато, на что он лишь фыркнул.

– Николетта, времени почти не осталось, вынужден бежать, так что давай коротко и по существу.

Быстро кивнув, собралась и изложила все детали дела, пытаясь вычленить основные факты, передав мужчине инфокристаллы и досье. На папку он взглянул без интереса, а вот кристаллы явно привлекли его внимание. Он взял в руки ближайший и его глаза тут же засветились стальными всполохами. Я осеклась, как завороженная уставившись на него. Впервые видела работу интуита. Впрочем, моей заминки он не заметил, тут же встав со своего места.

– Суть я уловил. Здесь действительно все не так уж просто. Хорошо, я забираю материалы дела, постараюсь сегодня изучить и тут же с тобой свяжусь. Зайди к Нейтану, он хотел с тобой поговорить, а мне пора. Хорошего дня! – он подмигнул мне, сгребая инфокристаллы и папку в свой дипломат, и покинул кабинет.

Облегченно выдохнула, тыльной стороной ладони вытерев пот со лба. Во-первых, здесь душно до ужаса, а во-вторых, он все же взял материалы. До этого я с интуитом сталкивалась раза три – четыре за все время, когда сама не могла разобраться, в нашей компетенции дело или нет, прежде чем передать его дальше. И каждый раз переживала, что вот сейчас точно со мной не захотят лишний раз говорить, ведь где он, и где я. В конце концов, последние два года его официальное место работы во дворце, а сюда он забегает по старой дружбе, когда очень нужна его помощь. Но мужчина каждый раз с готовностью откликался.

Кабинет моего начальника был оснащен охлаждающим артефактом последней модели, и я едва удержалась от блаженного стона, когда меня окутало такой желанной прохладой.

– Привет. Ну, что сказал Дилан? Ту девушку действительно заставили подписать рабский контракт обманом? – мужчина не стал ходить вокруг да около, задав вопрос, как только я вошла.

– Пока не понятно. Взял материалы, обещал связаться со мной позже, – я села в удобное мягкое кресло для посетителей, с невольной завистью вспомнив свое жесткое обтрепанное, нещадно скрипящее при любом движении. Все собираюсь отложить из зарплаты и купить нормальное, но вечно находятся какие-то отговорки.

– Думает, там что-то есть и стоит копнуть глубже? Ну ладно, ему виднее. Что в целом по работе центра? – Нейтан задумчиво побарабанил пальцами по лакированной поверхности стола, ожидая ответа.

И я не разочаровала, подробно отчитавшись по всей последней неделе, по итогу перебросив ему основную информацию по ментальной связи. Он скривился, сжав виски, как всегда, когда происходила передача данных.

– Почему ты против того, чтобы я просто приносила инфокристаллы с отчетами, зачем себя мучить? – нахмурилась, глядя на него с сочувствием.

Сама помню, насколько это неприятно с непривычки. Головная боль была моим постоянным спутником первые два курса университета, когда на каждой практике приходилось снова и снова лезть друг другу в сознание, получая нехилый откат.

– Так надежнее. Сама понимаешь, что существование нашей организации многим очень не выгодно. К тому же поговаривают, что вскоре примут закон об упразднении рабских школ. Пока это еще слухи, но наверху уже начинают роптать и сильнее коситься в нашу сторону. Так что лучше так. Ладно, ты молодец. Я рад, что встретил тебя до того, как кто-то все же нашел найти способ навечно закрыть тебе рот, – мой начальник говорил серьезно, и у меня в очередной раз по спине пробежался табун мурашек.

Только познакомившись с Нейтаном, в полной мере осознала, насколько сильно я подвергала себя опасности этими своими протестами. И то не сразу согласилась, но деваться было некуда – меня снова укатали на сутки за решетку. И всю ночь этот мужчина сидел по другую сторону и нудил, нудил, медленно, с расстановкой объясняя все мои ошибки и со вкусом расписывая, что именно со мной могут сделать те, кого положение рабов в этом мире устраивает в полной мере. Особенно, если у них есть средства и связи. Я тогда пыталась не слушать, но тщетно, его слова все равно проникали в сознание и там и оставались, находя отклик, подтверждая его правоту.

– А я-то как рада… Спасибо тебе за все, – я искренне улыбнулась ему.

Нейтан мне на самом деле нравился, чего не сказать о его сестре… Но тут уж деваться некуда.

Уточнив еще некоторые несущественные моменты, я с чистой совестью покинула участок и отправилась обратно в наш Центр. Но как только вошла, мои сотрудницы огорошили меня новостью.

– К тебе посетительница. Та самая, – многозначительно протянула Ванесса, подмигнув.

Я же едва сдержала стон, полный отчаяния. А ведь день так хорошо начинался…

Глава 3

Интересно, кто мне подарил вон ту фигурку странной розовой собаки с пестрым шарфом на шее? Или это тюлень? Больше всего похоже на крокозябру, неизвестную науке. Сама я этот кошмар точно купить не могла. Или оно стоит тут еще от прошлого владельца этого кабинета, как и тот унылый засыхающий фикус в углу? И ведь выживает уже как-то третий год тут. Надо бы его полить, пожалуй. А еще неплохо бы починить дверцу верхнего шкафчика. Даже не замечала раньше, что она провисает…

– Вы меня слушаете вообще?! – тонкий визгливый голос отвлек от размышлений.

– Разумеется. Рассказывайте дальше, – исключительно вежливым тоном, с легкой понимающей улыбкой, практически приклеившейся к губам.

Удивительной красоты девушка, сидевшая напротив в кресле для посетителей, закинула ногу на ногу и с подозрением посмотрела на меня, нахмурив идеальный лобик. Я продолжала спокойно сидеть, источая уверенность и доброжелательность.

– А почему тогда не записываете? Где ваш блокнот? – высказала она новую претензию, недоверчиво сощурившись.

– Я – менталист, это часть моего дара. При помощи него вся информация, прозвучавшая в этом кабинете, автоматически считывается на инфокристалл и затем прикрепляется к делу. Записываются не только слова, но и эмоции, отпечаток ауры и магические эманации, если они присутствуют, – объяснила я терпеливо, все также источая любезность.

Несколько секунд девушка сидела, переваривая полученную информацию. Я почти видела, как в ее глазах отражается весь этот трудоемкий мыслительный процесс.

– Я не поняла, – в итоге выдала она обвиняющим тоном.

Я снова улыбнулась, мысленно посчитав до десяти, только после этого продолжила говорить:

– Работа менталиста также связана со считыванием ярких поверхностных образов, появляющихся у вас в голове во время рассказа, именно они и являются самым важным доказательством совершенного преступления, несут ментальный отпечаток ваших воспоминаний…

– Вы что, мысли мои читаете?! – вскинулась она возмущенно, в ее голосе снова прозвучали визгливые нотки, заставившие меня поморщиться, словно от зубной боли.

И перед кем я тут распинаюсь? Все равно же не поймет ни слова, если начну рассказывать о специфике своей работы.

– Разумеется, нет. Видите вот этот артефакт? – я указала на безобразную фигурку то ли собаки, то ли тюленя, порадовавшись, что все же не выбросила этот кошмар. – Именно он записывает все происходящее в кабинете. Я лишь подпитываю его силой. Это простая формальность. Безусловно, я запоминаю каждое слово, сказанное вами. Прошу вас, продолжайте.

Девушка немного посверлила меня пристальным взглядом, полным подозрения, но все же не нашла к чему придраться. Откинув за спину блестящую гриву роскошных иссиня-черных длинных волос, посетительница устроилась поудобнее.

– Ну ладно. Вообще я это все знаю, просто проверяла, насколько ответственно вы подходите к своей работе, – проворчала она. – Так вот. Мой второй хозяин любил меня связывать…

– Он причинил вам вред? Нарушил закон или подошел близко к этой грани? – я тут же встрепенулась, вычленив из рассказа главное.

До этого мне в основном рассказывали, что ей покупал первый хозяин до того, как освободил. Но молодая красавица, привыкшая к беззаботной жизни, снова нашла, кому продать свою свободу. Более того, в Центр Защиты Прав и Здоровья Рабов обращается не в первый раз, хотя эти ее визиты больше напоминают походы к подружке с целью похвастаться. В любом случае мы обязаны выслушать каждого. Да и никогда не знаешь, где за деланной беззаботностью на самом деле скрывается потребность в защите.

– Нет, – меня одарили презрительным взглядом, – просто он любил, когда я…

И мне вновь принялись описывать мельчайшие подробности интимной жизни. Я едва слышно вздохнула и поправила воротник блузки, борясь с искушением расстегнуть парочку верхних пуговиц.

В этом году летний зной опустился на столицу крайне рано. Еще даже последний месяц весны не завершился, а уже стояла невыносимая жара. Казалось, в такой духотище само время застывает, превращая рабочий день в каторгу. Еще и, как назло, артефакт, обеспечивающий прохладу, позавчера сломался, а мастера так и не прислали. Да и что-то сомневаюсь, что он сумеет что-то сделать. Вечно барахливший постреливавший искрами прибор, подозреваю, застал еще войны демонов и ангелов и последние годы работал, скорее, из принципа, словно издеваясь, периодически устраивая у нас тут едва ли не заморозки.

Но я бы сейчас предпочла сидеть, зябко кутаясь в шерстяной платок, шмыгая сопливым носом и отбивая дробь зубами, чем мечтать о том, как после ухода посетительницы пойду в уборную, где просто окуну голову в раковину с холодной водой.

Тут же представила, как после этого еще долго с волос будут стекать прохладные капельки, пропитывая ткань блузки, даруя заветную свежесть разгоряченному телу… Ммм… Кайф! Конечно же, я так не сделаю, но помечтать-то можно.

С тоской покосилась на окно, отмечая безмятежное синее небо и ни намека на облачко. Я уже даже не прошу дождя – хоть бы легкий ветерок! Хорошо стихийникам-воздушникам: легкое заклинание – и никаких проблем с духотой. А я со своим даром только и могу, что использовать допотопные артефакты, списанных в серьезных госучреждениях и выданные нам под видом помощи центру. И по тем скучаю, когда ломаются…

Поморщившись, повела плечами, чувствуя, как к телу неприятно липнет влажная блузка. Со вздохом заправила за ухо мешавшую прядь волос, мимоходом стерев стекавшую по виску капельку пота, и вновь перевела взгляд на посетительницу, делая заинтересованный вид. Впрочем, ей было все равно, слушают ее или нет. Девушке, обладавшей артефактом свежести, поблескивавшим хрустальной капелькой на тонкой цепочке на запястье, явно было комфортно у меня в кабинете.

– …и тоже освободил меня спустя год. Я не хотела подписывать договор об освобождении, но он обманул меня!

Я снова выцепила главную фразу.

– Расскажите, пожалуйста, каким образом произошел обман?

– Он сказал, что, если подпишу договор об освобождении, он на мне женится! – воскликнула она, пылая праведным негодованием.

– Так понимаю, свое обещание не выполнил? – я даже покивала с сочувственным видом.

– Нет! Вы представляете?!

Я представляла, и еще как. На месте хозяина этой девушки тоже сделала бы все возможное, лишь бы избавиться от нее поскорее законным способом. А ведь она не так уж и глупа – у второго хозяина, которому она продала себя подороже, за время рабства вытянула все, что только можно в плане дорогих эксклюзивных нарядов и драгоценностей. И второй раз с нее пылинки сдували, пока она пребывала в рабском статусе. Так что возникал вопрос: кто на кого надел ошейник?

– В жизни всякое случается. Но у нас организация, обеспечивающая ЗАЩИТУ прав и здоровья граждан, находящихся в рабском статусе. Чем конкретно мы можем вам помочь? – вот мы и подошли к самому главному вопросу.

В прошлые ее визиты с ней беседовали Ванесса и Лайза, как и со всеми, кто на первый взгляд не производил впечатления жертвы. Потом уже, если закрадывались подозрения, что дела обстоят серьезнее, или возникала какая-нибудь непредвиденная проблема, посетителя направляли ко мне. В случае с этой девушкой все казалось вполне очевидным.

Прошлые ее заявки в основном касались отказа хозяина покупать ей какую-нибудь безумно дорогую ерунду. И каждый раз искренне возмущалась, что на почве этого нельзя привлечь мужчину к ответственности. В последний свой визит она требовала, чтобы мы заставили ее бывшего хозяина если не жениться на ней, то хотя бы снова взять ее себе в рабыни.

Я лично при той встрече не присутствовала, но Лайза и Ванесса наперебой рассказали все в лицах. И мы все трое были уверены, что больше она к нам не придет. По крайней мере, денег, полученных от двух бывших хозяев, должно было хватить ей на долгую безбедную свободную жизнь. Но мы ее явно недооценили.

– Найдите мне хозяина, – потребовала она непреклонным тоном.

– Простите, я, верно, не расслышала. Что сделать? – от неожиданности я даже закашлялась.

– Я хочу снова продать кому-то свою свободу. Подберите мне кого-то состоятельного, доброго, без особых извращений в постели, желательно помоложе и без родственников. И только человека, другие расы не подходят, – перечислила она спокойно, словно рассказывала, где купила свои босоножки на умопомрачительной шпильке.

– Любезная… – я запнулась, лихорадочно пытаясь вспомнить ее имя, от неожиданности вылетевшее из головы.

– Крисси.

– Любезная Крисси, я сожалею, но вы перепутали наш центр с заведением иной направленности.

– Не найдете?

– Не найдем.

– Но почему?! Это же ваша обязанность! – возмутилась она искренне.

– Вас ввели в заблуждение. Мы предоставляем защиту гражданам, находящимся в рабском статусе… – начала я, но меня бесцеремонно перебили.

– Вот! Организуйте мне этот рабский статус – и защищайте! Не то я на вас нажалуюсь вашему начальству! – она победно улыбнулась.

– А знаете, что? Жалуйтесь! Тем более что вы сейчас полноценный свободный член общества. Адрес подсказать? – предложила я участливо.

В ответ на меня вылился поток отменной брани с красочными пожеланиями, как мне следует разнообразить свою интимную жизнь. Заодно досталось почему-то и Ванессе, которой здесь сейчас не было. А после и Нейтану много чего пожелали, как моему непосредственному начальнику…

– Так ему и передать? – уточнила на всякий случай, подумывая, не записать ли особо запоминающиеся идиомы. Повесить потом их где-нибудь – отличный мотиватор получится!

Но Крисси, демонстративно фыркнув, столкнула со стола розового собакотюленя, ехидно ухмыльнувшись, и покинула мой кабинет, на прощание громко хлопнув дверью. Правда, за последнее я ей была даже благодарна – хоть на несколько секунд создала небольшой сквозняк, немного развеявший эту духотищу.

Интересно, она в самом деле побежит к Нейтану или все же не рискнет, предпочтя самостоятельно заняться поисками очередного хозяина, а уже через пару месяцев вновь придет к нам с очередной жалобой? Что-то мне подсказывало, что так и будет…

Глава 4

Спустя пару минут после того, как в приемной стихли крики этой Крисси, в мою дверь постучали, и, не дожидаясь ответа, в нее вошла Ванесса.

– Как тебе наша практически постоянная посетительница? – подмигнула она, многозначительно ухмыльнувшись.

– Иди ты, – фыркнула я, передернувшись.

– Вот-вот! А мы с Лайзой каждый раз вот так вот сидим рядом с ней, слушаем все, еще и сочувствовать должны. Теперь понимаешь, каково нам? После общения с такими личностями невольно задумываешься, а может, не такие уж они и идиоты, что продают свою свободу? – От неожиданности я закашлялась, выпучив глаза, но Ванесса тут же замахала руками. – Не, ну сама подумай. Видела, какая она ухоженная, как держит себя, а шмотки какие? Словно только сошла с обложки журнала. И ведь палец о палец никогда не ударила. Ей только и нужно, что быть ласковой кошечкой – и все, мужик поплыл.

Я окинула Ванессу скептическим взглядом. Честно попыталась представить свою помощницу орчанку в роли покорной рабыни, но даже в фантазиях девушка представлялась со сковородой наперевес в могучих руках, которой она безжалостно лупила своего «хозяина» за неосторожно сказанное слово или пренебрежительный взгляд. А уж что с ним будет, если Ванесса обнаружит грязные носки в неположенном месте…

– Это ты, что ли, согласна быть ласковой кошечкой? – фыркнула я, не сдержавшись.

– Не веришь, что ли? Я, может, в душе трепетная лань… А, ну тебя. Расскажи лучше, чего она от тебя хотела? Тоже хозяина просила подыскать?

Ванесса подняла с пола ту несчастную розовую фигурку, повертела в руках и водрузила этот ужас обратно на стол, любовно погладив его по спине. Я с подозрением проследила за этим жестом. Сдается мне, найден тот, кто подарил данное произведение искусства.

– Угу. Ты мне лучше скажи, почему вы направили ее ко мне? Она не выглядит пострадавшей, – посерьезнела я.

– Да никто ее не направлял. Ну, честно, задолбала просто. Пришла и давай рассказывать, в каких позах ее там имели, тошно слушать! – фыркнула Ванесса, присаживаясь на край моего стола, отчего он опасно накренился, едва не завалившись вместе с орчанкой. Ту, правда, это совсем не смутило, и она, лишь ругнувшись, передумала садиться и прошла к шкафу, где у нас хранилась нехитрая посуда.

– И?

– Не, сначала еще ничего так, ну хочется девке поболтать – пусть. Лайзе вон даже понравилось. Но тут эта коза стала требовать, чтобы ей предоставили третьего хозяина… Ты же будешь чай, пока никого нет? Лайза чайник уже поставила, – прервалась девушка, доставая третью чашку и невозмутимо проверяя содержимое сахарницы.

– Буду. Дальше?

– А что дальше? Сидит такая, вся из себя, нос свой кривит, глядя на нас… Обязаны мы ей, видите ли… – проворчала Ванесса, рассыпая по чашкам заварку.

Дверь открылась, впуская улыбчивую Лайзу с горячим чайником в руках. Я ей приветливо подмигнула и снова все свое внимание переключила на сердито сопящую Ванессу.

– Так ты мне скажешь, что там произошло, или нет? – орчанке удалось не на шутку меня заинтриговать.

– А ты вот у нее спроси, – фыркнула она беззлобно, указав подбородком на тут же смутившуюся Лайзу, разливавшую кипяток по чашкам.

К счастью, хоть та не стала отпираться и сразу вывалила все, как на духу.

– Я ничего такого не имела в виду. Просто предположила, что она перепутала заведение. Бордель на соседней улице, даже указала ей часы работы, – нимфа невинно похлопала глазками, светло улыбнувшись. Так что я даже не решилась уточнить, откуда она знает, в какое время открывается публичный дом.

– А она? – вздохнула я, уже понимая, что к чему.

– Оскорбилась, сказала, что не шлюха. Я и поддержала ее. Напомнила, что шлюхи получают плату сразу же, по факту выполненных работ, а не ожидают год, пока их клиент вытолкает обратно на свободу. Она и потребовала пообщаться с кем-то более высокопоставленным. Вот и дождалась тебя, – пожала плечами орчанка, ставя передо мной чашку.

– Ванесса, мы им не судьи, не забывай. Наша задача – защитить тех, кто попал в беду, а не осуждать и объяснять всем и каждому, насколько они не правы, добровольно отказываясь от свободы, – отчеканила я строгим голосом, хотя в чем-то и понимала орчанку.

– Ник, я понимаю, серьезно. И обычно спокойно к этому отношусь, но сегодня просто… Бесит, знаешь? Тут крутишься, вертишься, изо всех сил цепляешься за собственную самостоятельность, отстаивая собственное «я», а такие, как она, не добившиеся ничего в жизни и даже не попытавшиеся, смотрят на тебя, как на мусор. Она ведь искренне считает, что лучше меня, Лайзы, тебя… Да даже не в этом дело. Демон с ней, всего лишь еще одна пустоголовая красотка. Но за последние пару лет уже столько раз поднималась тема жестокого обращения с рабами, приводились конкретные примеры, когда нарушался закон, находились какие-то лазейки, из-за которых калечились жизни молодых парней и девушек, а они все прут и прут. Даже не понимают, насколько печально это может закончиться, – Ванесса скривилась, все же присев на стул.

– Не для всех же, – тихо отметила Лайза, помешивая чай, неприятно позвякивая ложечкой.

– Солнышко, ты не видела того, что видела я и Никки. И они не видели. Только от этого те ужасы никуда не делись. И продолжаются в других местах, просто скрываются намного лучше, – вздохнула орчанка.

И тут я уже не нашлась, что ответить. Во все те притоны, подпольные рабские школы, бордели для отпетых извращенцев и просто в дома богатых садистов приходилось идти именно мне, получив соответствующий ордер.

Конечно, вместе со стражниками, но как представитель центра я в любом случае обязана была там присутствовать. Нейтан, где мог, меня заменял, но ведь и у него была своя работа и конкретный участок города, за который отвечало его отделение стражи.

Ванесса же, являясь официально боевым магом на службе нашего центра, обязана была посещать все эти места вместе со мной. Соответственно, насмотрелась всякого тоже немало и точно знала, о чем говорила.

– Наверное, вы правы. Ладно, я пошла в приемную, вдруг кто-то придет, а на месте никого, – Лайза вежливо улыбнулась и, цапнув свою чашку, направилась к выходу, едва заметно покачивая бедрами.

Нимфа в свое время тоже добровольно пошла в рабство, правда, чуть больше, чем через год хозяин ее освободил. На что ей нужны были деньги – не распространялась, как и о том, как ей жилось в рабстве. Но, получив свободу, продавать ее больше не пожелала, стараясь добиваться дальше всего самостоятельно. Ходили слухи, что она и вовсе принадлежала Нейтану, но лично я в это не верила. К тому же в ее деле последним хозяином все равно значился не он. А Лайза лишь загадочно улыбалась, когда Ванесса приставала с расспросами, не давая однозначного ответа.

Она была незаменимым сотрудником: всегда милая, улыбчивая, ей охотнее рассказывали о своих бедах, которым девушка вполне искренне сочувствовала, даже если они и яйца выеденного не стоили. Подбирала нужные слова, если нужно было кого-то успокоить. И никогда не говорила о своем прошлом. Впрочем, у каждого из нас было то, о чем не хотелось лишний раз вспоминать.

– Лайза, бутерброд будешь к чаю? – предложила ей вслед.

– Неа, блюду фигуру, – фыркнула та, подмигнув мне, и покинула кабинет.

– А я буду, доставай. У меня печенюхи были. Погодь, сейчас принесу, – Ванесса потерла руки, довольно ухмыльнувшись, и поспешила за сладостями.

Вернувшись, с довольным видом водрузила на стол целый пакет вкусно пахнущей выпечки. Правда, зная способности орчанки к кулинарии, я пока тянуться к печенью не торопилась, молча пододвинув к ней один из бутербродов.

– Кто бы мог подумать еще даже год назад, что у нас будет время прямо посреди рабочего дня просто попить чай, – задумчиво протянула Ванесса с набитым ртом.

– Кто бы мог подумать, что мы перестанем наконец-то здесь ночевать и, как все нормальные люди… и орки, будем возвращаться после работы домой. А посетители будут просить нас подыскать им хозяина или посоветовать, какие показатели должны быть у доброго и заботливого, – хмыкнула я, делая первый глоток.

– А знаешь, я даже рада, когда приходят такие, как Крисси. Это означает, что тех, кто на самом деле нуждается в помощи, почти не осталось. Следовательно, мы здесь сидим не зря, – Ванесса наставительно подняла вверх надкусанный бутерброд. И тут же, почти без перехода: – Бери печеньку. А то вон какая тощая – мне завидно. Так что жуй давай.

Я с сомнением пододвинула к себе ближайшую печеньку. Пахла, вроде вкусно. И на первый взгляд не было ни подгорелостей, ни торчащей ореховой скорлупы. Но все равно как-то боязно. Под испытывающим взглядом орчанки все же рискнула надкусить.

– Боги, Ванесса! Ты туда камень, что ли, положила вместо начинки? – не сдержалась я, едва не сломав зуб, а на печеньке даже царапины не осталось.

– Что, твердоваты получились? Я еще не пробовала. Наверное, тесто слишком крутое сделала, – пожала плечами она и тоже попробовала одну. Почти без усилия раскрошила ее крепкими зубами. – Да не, нормуль. Это ты просто балованная у нас. Конечно, не каждому дома прислуживает смазливый пацан… Заметь, я даже не спрашиваю, чем вы там с ним занимались, что ты позавтракать не успела… Хотя нет. Я передумала! Спрашиваю и жажду подробностей. – Я лишь тяжело вздохнула в ответ – Ванессу не изменить. И кто говорил, что орки – скрытная замкнутая раса? Большей сплетницы, чем орчанка, я еще не видела. – Не расскажешь? Ну и демон с тобой! Я бы лучше послушала о тебе и нашем начальнике. Вот уж там мужик так мужик, твоему хлюпику нечего и браться до него… Или у вас уже что-то было в прошлом, а? Было, да? Ну призна-а-а-айся!

Пока я допивала чай, Ванесса уже успела придумать мне роман с Нейтаном, заставив меня поперхнуться последним глотком. Вот уж кого с такой точки зрения я вообще никогда не рассматривала.

– Ванесса, а тебе не пора идти к Лайзе? Вдруг там кто-то уже пришел? И да, что-то я не помню, чтобы ты приносила отчет за последние три дня, а ведь у нас за это время в приемной побывало не меньше десятка посетителей. И записывающий артефакт там работает исправно… – я непрозрачно намекнула ей на ее обязанности.

– Ой, да что там было-то? Я и так скажу, что все нормально. А отчеты я уже почти доделала. Ладно, не дура, поняла, пошла работать. И ты не скучай. Утром по почте прислали три скана допроса из какого-то мелкого городка. Бумаги обещали отправить после обеда. Теми делами заниматься никто не хочет, сама понимаешь, как почти всегда, когда пострадавший – раб, поэтому нам спихнули.

– И ты только сейчас мне об этом говоришь?!

– Пять минут роли не играют, не кипятись. Так ты хоть поела. Сканы сейчас принесу. И почаще себе напоминай: всех все равно не спасти, – добавила она серьезно, глядя мне прямо в глаза.

Я грустно улыбнулась, вспомнив, что сама ей повторяла постоянно эту фразу, когда мы только начали работать вместе, и Ванессу жестко скручивало после каждого второго опроса пострадавших. Только убеждать кого-то – это одно, а вот принимать самой – совсем другое…

Глава 5

Большую часть дня я действительно провозилась с делами, присланными нам из сравнительно небольшого городка. Чуть позже выслали бумаги по ним, подкрепленные еще несколькими инфокристаллами. Ошибки быть не могло: несмотря на то, что в столице нашему центру удалось немного проредить поголовье мразей-садистов, вот в таких вот городах подобные им чувствовали себя прекрасно, почти не скрывая, чем занимаются.

Конечно, это до поры до времени. Уже сегодня-завтра я предоставлю Нейтану оформленный по всем правилам отчет, а уж он позаботится о том, чтобы эти скоты получили по заслугам. Но только по тому, что я увидела на официальных бумагах, заставляло содрогаться от отвращения и осознания, сколько искалеченных судеб читается между строк…

– Ник, тебе долго еще?

Ванесса как всегда бесцеремонно распахнула мою дверь, впуская свежий воздух, наполненный легкой прохладой. Похоже, в приемной открыли все окна на проветривание, пользуясь случаем.

– А сколько времени? – я бросила недоуменный взгляд на часы, висевшие прямо над дверью.

– Двадцать минут как пора домой, Лайза уже ушла. Жара немного спала, – добавила орчанка, подходя к моему столу, мельком пролистывая заполненные листы отчета.

– Мне работы еще минут на двадцать-тридцать, максимум сорок. Хочу с утра занести эти бумаги и сканы Нейтану, чтобы он сразу дал ход делу, – я поморщилась, разминая затекшую шею.

– Да тут дел минимум на час еще… Пойду, закрою приемную, – констатировала Ванесса, окинув наметанным взглядом небольшую стопку с моими набросками, которые я сейчас и оформляла в удобоваримый официальный документ, к которому потом не придерешься.

– Ага. До завтра, – рассеянно попрощалась я, пододвигая к себе следующий бланк.

– Я тебе дам «до завтра»! Тоже мне, нашлась тут героиня. Знаю я твое «до завтра». Приду утром, а ты до сих пор строчишь с красными от недосыпа глазами, а твой заморыш дома, небось, в полуобморочном состоянии, куда подевалась его хозяйка… – фыркнула она из приемной, позвякивая ключами.

Вернувшись ко мне, небрежно кинула на стул свою сумку, уселась напротив за стол, пододвигая к себе еще не заполненные листы отчета.

– Да нет, он рисует, небось, поймал вдохновение за хвост – еще даже не звонил… Ты чего это? – спохватилась я, когда Ванесса подвинула к себе один из моих набросков.

– Того это. Мне хватило того, что мельком увидела в отчете. Полностью согласна – закончить с официальной частью нужно быстрее, чтобы этих тварей как следует… – Ванесса грязно выругалась, используя слова древнего оркского диалекта, в основном состоявшего из нецензурных выражений. Выдохшись, добавила нормальным тоном: – Не могу же я оставить все это тебе, тоже поучаствую. Быстрее закончим – быстрее пойдем домой… Это что за слово?.. А, все, поняла… В следующий раз пиши разборчивее.

Я лишь усмехнулась. Бесценное качество Ванессы – она никогда не спрашивает, нужна ли помощь, просто молча берет и делает, если может и хочет.

Вдвоем мы действительно справились быстрее, но все равно потратили почти час.

– Все, к демонам их всех, дописала! Ставь свою подпись тут и магический отпечаток здесь. Просмотри только сначала, не накосячила ли я, – Ванесса потянулась всем телом, разминая пальцы, уставшие с непривычки.

Я тоже поставила точку, внимательно просмотрела и подтвердила правдивость информации отпечатком ауры.

– Все, пойдем, – подмигнула орчанке, складывая бумаги в сумку.

Мы с ней жили на соседних улицах, так что нередко шли домой или на работу вместе. Последнее, правда, реже, учитывая, что зачастую по утрам мне нужно было либо забегать к Нейтану в участок отчитываться по работе центра, либо навещать высокопоставленных лиц, которые были не против спонсировать нашу деятельность. Разумеется, устраивал такие встречи Нейтан, но вот присутствовать на них ему положение не позволяло.

– Что-то твой Тони не слишком волнуется, что тебя нет. А раньше звонил, стоило тебе задержаться на десять-пятнадцать минут. Разбаловала, – заметила Ванесса между прочим, пока мы не спеша шли домой, радуясь, что под вечер жара спала.

– Значит, рисует, – я спокойно пожала плечами, зная точно, о чем говорю.

Парень всем был хорош, но его картины стояли на ступень выше, чем я. И если уж охватывало вдохновение, он вообще ничего не замечал. Потом, правда, искренне раскаиваясь. Но я на это никогда не обижалась – такой он есть, и другим уже не будет.

– Так и отказывается подписать договор о свободе? – скривилась орчанка. Она недолюбливала моего художника с тех пор, как он вынудил меня взять его к себе в рабы, хотя в открытую ничего против него и не имела.

– Я все еще не теряю надежды, – фыркнула я. – Тони есть Тони.

– Ага… Мужика бы тебе. Имею в виду нормального. К примеру, как наш начальник, чего далеко ходить? Сама подумай: заботится о тебе, разделяет интересы, умный, харизматичный… – Ванесса снова завела пластинку.

– Где-то я это уже слышала… Если уж он тебе так нравится, чего сама не ухватишься за него? – поинтересовалась насмешливо, не воспринимая ее слова всерьез.

– Я, может, и думала, но хочу кого-то побрутальнее. Такого, чтоб прям ух! Мужика так мужика. И чтоб непременно на руках меня носил, вот, – она горделиво задрала нос, но тут же сама растерялась.

– Ну-ну. А потом сама же высказываешься: «этот слишком самодовольный, тот чересчур властный, а там совсем не то – потный, вонючий, тестостерон так и прет», – передразнила ее.

– Ой, чтоб ты понимала… Ладно, до завтра. Надеюсь, быстро все решится, и тех мразей настигнет расплата, – орчанка с ненавистью покосилась на мою сумку с отчетом.

Тяжело вздохнув, чуть улыбнулась и, махнув мне рукой на прощание, свернула на свою улицу. Я же поспешила домой к своему совсем не брутальному наивному Тони, дарящему мне ощущение уюта и тепла…

Глава 6

Вернувшись домой, совсем не удивилась, когда действительно нашла Тони в его комнате. С растрепанными волосами, лихорадочно блестящими глазами, полосой синей краски, размазанной по щеке, в рубашке, что я утром надевала, сейчас покрытой мелкими разноцветными капельками, и с кисточкой, зажатой в руке, возле полотна, где он творил. Вернее, ТВОРИЛ. Именно так.

В такие моменты он словно уходил из реального мира в свой, полный вдохновения, оставляя здесь лишь пустую оболочку. Мне иногда казалось, что если бы он жил один, то просто не выходил бы из такого состояния, не отвлекаясь на еду и сон. И тогда его желание принадлежать кому-то, кто мог бы периодически выдергивать его за шкирку и возвращать в реальность, становилось понятным.

– Тони… Вернись ко мне, – позвала я, прислонившись к дверному косяку.

Но парень даже не услышал, вдохновенно нанося крупные мазки на полотно, которое – я уже знала – при взгляде под определенным углом превращалось в потрясающей красоты картину с эффектом объемности.

– Тони-и… – позвала я чуть громче.

В этот раз он услышал и, дернувшись, обернулся ко мне. Его зрачки чуть расширились от удивления, взгляд метнулся к окну, сквозь которое проникали последние закатные лучи. Лицо парня тут же озарилось пониманием и, практически без перехода, виной.

– Уже вечер? – уточнил он растерянно, хриплым от долгого молчания голосом.

Усмехнувшись, кивнула. Судя по всему, мой художник находился здесь с самого утра.

– Прости, я снова увлекся, – в его глазах плескалось раскаяние и едва ли не отчаяние.

– Так понимаю, ужина у нас нет? Позвонил бы хоть, когда только накатило вдохновение, я бы купила что-то домой, – вздохнула я.

Но понимала – сколько ни повторяй это, Тони все равно забудет обо всем, поймав свою музу.

– Никки… – парень совсем поник, олицетворяя собой образ полнейшего уныния.

– Ладно, ничего страшного, сейчас что-нибудь приготовим. Только переоденусь и приму душ. Жара жуткая, я вся липкая, брр… Тебе, кстати, тоже не помешало бы переодеться и умыться – на щеке краска… – подмигнула ему и вышла в коридор.

Такие ситуации раз в пару месяцев периодически случаются, так что я давно отношусь к этому спокойно. Но сам Тони потом себе места не может найти, переживает.

Вот и сейчас, стоило мне выйти из душа, уже посвежевшей и довольной жизнью, как едва не столкнулась с парнем, поджидавшим под дверью с виноватой физиономией.

– Я не сержусь и не обижаюсь, пойдем на кухню, – тут же пресекла все его попытки заняться самоуничижением.

– А можно сначала… ну… чтобы вина надо мной не висела? – сбивчивым тоном, бросая на меня взгляды, полные надежды.

Я едва сдержалась, чтобы не закатить глаза. И это проходили уже не раз, а все равно возвращаемся к той же теме.

– Нет. Повторяю уже, наверное, в сотый раз: я не собираюсь тебя бить, учись сам отвечать за свои поступки и справляться с их последствиями. Тем более что конкретно сейчас ничего особо страшного не произошло. Давай, прекращай страдать, пошли готовить, – фыркнула я, взъерошив его волосы, растрепав их еще больше.

Но и во время приготовления ужина, несмотря на то, что этим все равно в основном занимался Тони, его тоскливые вздохи и виноватые взгляды не прекращались, лишь усиливались.

– Слушай, ну не первый же раз уже проходим через это! Знаешь, что я не сержусь, чего себя зря доводишь? – не выдержала я, доставая тарелки, пока Тони заканчивал тушить мясо.

– Это неправильно, что ты так легко прощаешь меня. Каждый проступок должен повлечь за собой наказание. Ты пришла уставшая, голодная, а я… – и снова обреченный вздох.

Я же едва сдержалась от тоскливого стона. Иногда на самом деле хочется дать ему от души по заднице, чтоб снова стал моим веселым и улыбчивым Тони. Так ведь он только этого и добивается…

– Предлагаешь прощать тебя тяжело? Ну ладно, после ужина сделаешь мне массаж, и я тебя прощу. Годится? – предложила вариант, подставляя тарелки под одуряюще пахнущее рагу, с наслаждением вдыхая вкусный аромат.

– Я бы и так сделал, – еще и зыркнул обижено. И вот что ты будешь с ним делать?

– Пороть тебя все равно не собираюсь. И не смотри на меня так. Ладно. Тогда, раз я пострадала из-за твоего творчества, нарисуй меня, – выдала я неожиданно для самой себя, жестом приглашая парня за стол.

– Но я никогда не рисовал людей… – растерялся он.

– А я и не говорю сейчас. Потом когда-нибудь, когда снова придет вдохновение. Достаточно простого карандашного наброска, – чем больше я говорила об этом, тем больше мне нравилась эта идея.

А самое главное, что выражение вины с лица Тони уходило, сменяясь мечтательной задумчивостью, как всегда, когда он продумывал детали новой картины. Таким я его любила больше.

– Можно… А еще я завтра испеку торт, хочешь? – воодушевился парень, снова загораясь изнутри тем особым светом, что заставлял меня улыбаться рядом с ним, отбрасывая все дурные мысли.

– Большой и шоколадный? – невольно улыбнулась в ответ.

– Самый большой и самый шоколадный!

– Хочу!

Это окончательно примирило его со сложившейся ситуацией, и он снова стал моим ярким улыбчивым солнышком. Окончательно успокоившись, принялся щебетать, делясь впечатлениями от рисования.

Сама идея картины, ее потаенный смысл, расстановка деталей на полотне, использованные краски… Я ни демона в этом не смыслила, но Тони рассказывал с таким упоением, что хотелось слушать и слушать его, наслаждаясь вкусным ужином, и лишь изредка перебивать парня, напоминая, что ему тоже необходимо поесть.

Его щеки раскраснелись, в глазах вновь появился шальной блеск, а сам он практически фонтанировал восторгом, делясь своим видением мира, изображенном на его картине…

Иногда я ему даже немножко завидовала. Наверное, это невероятно интересно видеть мир не таким, какой он есть, в каждой мелочи угадывать образы, а у себя в голове создавать целые миры, подконтрольные лишь собственной фантазии… И находиться как можно дальше от грязи реального мира, с которым мне приходится сталкиваться каждый день.

Под конец ужина на мой артефакт связи пришел вызов с высветившимся незнакомым кодом. Меньше всего я любила, когда мне звонили вечером. Еще ни разу таким образом не сообщали приятную новость. По спине тут же пробежал холодок, и появилось неприятное тянущее чувство в животе.

Тони сразу осекся, с беспокойством глядя на меня. Ласково улыбнувшись ему и подмигнув, вышла из кухни и только тогда ответила на звонок, направляясь в свою комнату.

В первую секунду меня затопило облегчением, когда услышала голос следователя. Совсем вылетело из головы, что он обещал просмотреть сканы, переданные ему утром, и отзвониться сразу, как только просмотрит их. И что бы он сейчас ни сказал, это ожидаемая неприятность.

– Николетта? Я просмотрел все. Причин, чтобы возбуждать дело, нет. Девушке не был причинен серьезный физический вред, все в рамках закона. В рабство она также пошла добровольно, зная, что ее ожидает. Спустя два года, как и указано в договоре, ей вернули свободу, – услышала я его усталый голос.

– Точно? Просто вы ее не видели тогда. Она не производила впечатления девушки, с которой хорошо обращались… – протянула я с сомнением, хоть и понимала, что если интуит не увидел подводных камней, значит их там действительно нет.

– Рабство на многих накладывает отпечаток, но здесь закон не был нарушен, – повторил Дилан с нажимом.

Мне же показалось едва заметное напряжение в его голосе. Или это просто так сказывается усталость?

– Спасибо, что посмотрели. Когда можно будет забрать материалы этого дела? – уточнила отстраненно, пытаясь понять, что еще мне резануло слух в разговоре с интуитом. Не включая свет, присела на свою кровать.

– Никогда.

– Что? – я вынырнула из своих мыслей, с подозрением покосившись на артефакт, словно он мог дать мне понять, не послышалась ли мне эта фраза, сказанная неожиданно резким тоном.

– Забудь об этом деле. И ни в какой отчетности не упоминай, поняла? – добавил он жестко.

– Я не понимаю. Если вы говорите, что закон не нарушен, то почему… – я все еще пыталась понять, что происходит.

Человек, который со мной сейчас разговаривал, не вязался с немного добродушным следователем, отстаивавшим некоторые законы, которые мы пытались продвинуть, и уже не раз помогавшим вскрыть «нарывы общества», когда я не справлялась с делами. Не думала, что когда-нибудь увижу его с такой стороны.

– Послушай, Николетта. Есть вещи, в которые тебе не стоит лезть никогда. Не стоит привлекать к себе внимание тех, чьего интереса можешь не пережить. Надеюсь, вам больше не доведется столкнуться ни с чем подобным, но если нет… Не записывай ничего, не ввязывайся в такие дела. Просто сообщай контакты этих несчастных мне, договорились? – Дилан смягчился, но от этого его слова казались еще страшнее.

– Я могу узнать, что не так с этим делом? – предприняла я последнюю попытку.

Никогда не считала себя таким уж борцом за справедливость, который бросит свою жизнь ради благого дела, но и просто так сдаваться тоже не в моих правилах.

– Нет. У тебя есть брат, племянники, друзья… Ради них – не лезь, куда не следует. Надеюсь, ты меня услышала. Доброй ночи, – сдержанно попрощался следователь. Я почти физически ощутила холод и скрытую угрозу в словах.

– Доброй… – пробормотала в уже замолчавшее устройство.

Некоторое время сидела в ступоре, пытаясь переосмыслить разговор, разложить все по полочкам. Но никак не удавалось.

А потом я поняла еще одну вещь: Дилан несколько раз повторил, что закон не был нарушен – девушке не причиняли серьезного физического вреда. Причем, ударение было именно на физическом. Значит? А демон его знает, что это значит, кроме того, что ничего хорошего…

На душе после этого разговора было мерзко. «Всех не спасешь», «они знали, на что шли», «своя шкура дороже»… Я все это понимаю, но ни демона от этого не легче! Мне есть ради кого жить, меньше всего хочется на самом деле подвергать родных опасности. Юношеский максимализм давно в прошлом, но…

– Никки? Все хорошо? – обеспокоенный голос Тони вырвал меня из тяжелых размышлений.

– А? Да, все в порядке, – я слабо улыбнулась ему, забыв, что в темноте он меня не видит.

– Ты плачешь… – Тони вошел в комнату. Пара шагов, и кровать прогнулась под его весом.

На всякий случай провела ладонью по своей щеке, но, как и думала, кожа была сухой.

– С чего ты взял? Слез нет, – заметила в недоумении.

– Для того чтобы плакать душой, не обязательно нужны слезы, – шепнул он, привлекая меня к себе в нежные бережные объятья.

– И все-то ты подмечаешь, – подколола его, расслабляясь рядом с ним, ощущая, как потихоньку оттаиваю изнутри.

– Не все. Далеко не все… Я могу как-то помочь? – и искренним беспокойством и сочувствием.

– Просто побудь рядом…

Некоторое время мы сидели молча, не размыкая объятий. Я наслаждалась его теплыми прикосновениями, слушала стук его сердца, вдыхала исходящий от его рубашки слабый запах масляной краски, и чувствовала, как понемногу успокаиваюсь.

– Я в порядке. Спасибо, – сказала уже нормальным голосом, со вздохом высвобождаясь из его объятий.

– Расскажешь?

– Знаешь, иногда действительно лучше чего-то не знать и не замечать… – горько усмехнулась я.

Глава 7

– Я бежал от взрослой жизни, ответственности, реальности, в конце концов, желая переложить ответственность за свою судьбу на чужие плечи. Но, когда тебе плохо, начинаю всерьез задумываться, так ли уж хочу держаться подальше от всего этого, – неожиданно заявил парень.

Ого, мой ли это рассеянный Тони? Краски, что ли, надышался? Нужно сказать, чтобы почаще там у себя проветривал.

– Так может, и не нужно прятаться в своем мире фантазий? Ты мог бы продавать свои картины, устраивать выставки, ты же талантище! Да и раб из тебя хреновенький, если уж на чистоту, свободный художник получился бы намного лучше, – я тут же воспользовалась возможностью немного надавить на него. Но… Это тоже уже не первая попытка.

– Просто моя госпожа недостаточно строго меня воспитывает, – фыркнул он, выбиваясь из серьезного образа.

– Тогда топай на кухню мыть посуду, – я шутливо щелкнула его по носу.

– Слушаюсь, моя госпожа, – подобострастным тоном, вставая с кровати. Даже поклонился низко, позер. И тут же добавил уже обычным голосом: – Чай или кофе будешь?

– Ммм… А у нас есть с чем?

– Какие-то конфеты шоколадные были. Тебе на прошлой неделе подарили, помнишь?

– Да, точно. Я уже и забыла о них. Тогда давай чай, сейчас приду, – решила я, откинувшись спиной на кровать.

Короткая перепалка с Тони вернула меня в привычное состояние равновесия. Даже разговор с Диланом теперь не казался таким уж тяжелым. В конце концов, будто это новость, что в некоторых случаях нельзя идти напрямую и показывать свою причастность. Да и не доверять интуиту у меня не было абсолютно никаких причин.

Я далека от мысли, что он оставит это так просто, особенно учитывая, что попросил направлять пострадавших к нему. Очевидно, что у меня просто силенок маловато, в то время, как Дилан сможет что-то противопоставить. По крайней мере, я в это верю.

Окончательно успокоившись, пошла к Тони, пить чай и есть обещанные конфеты. Пожалуй, именно такие мелкие радости и составляют простое человеческое счастье.

***

Следующее утро началось, как обычно. Я проснулась в своей кровати, одна. Если прислушаться, можно было услышать фальшивое пение Тони, хозяйничавшего на кухне.

Невольно улыбнулась, с наслаждением потягиваясь и сталкивая ногой на пол одеяло. Вспомнила, как вчера мы с ним вчера до полуночи сидели на кухне, болтая о чем угодно, лишь бы не о моей работе. Даже поделилась с ним несколькими забавными случаями из детства, когда еще у меня все было хорошо и реальность не коснулась моей жизни своей грязью.

Да и Тони рассказал, как чудил, с малых лет увлекаясь рисованием, постоянно влипая в какие-то курьезные ситуации, но стойко возвращаясь к своему увлечению. Конечно, я и не сомневалась в его талантах, что не мешало мне заразительно смеяться, представляя все это в красках.

Сладко зевнув, села на кровати и мой взгляд тут же упал на сумку со вчерашним отчетом. Настроение чуть поползло вниз, напоминая о подробностях этого дела, но вместе с тем дало мне толчок собираться быстрее, чтобы снова успеть зайти к Нейтану.

Умывшись в рекордные сроки, накинула халат и наконец-то попала на кухню к Тони, выкладывавшему на тарелку тосты с джемом. На плите снова уютно бурлил кофе.

– Привет. А где вчерашний передничек? Он мне понравился, – заметила игривым голосом, отметив, что Тони сегодня в штанах и футболке.

Вместо ответа он мне показал язык и бросился к пытавшемуся убежать кофе. Хмыкнув, я уселась за стол, сцеживая зевок в кулак, и потянула к себе теплый хрустящий тост.

– Держи, – передо мной поставили чашечку божественно пахнущего кофе. – Сегодня ты завтракаешь нормально.

Я насмешливо прищурилась, смерив его взглядом с ног до головы, пока он садился напротив меня. Весь такой серьезный, ответственность так и прет. Зацеловала бы!

– Думаешь, ты привлекаешь меня только без одежды? – задала я весьма провокационный вопрос, игриво подмигнув ему, заставив слегка покраснеть.

Зачерпнула ложечкой клубничный джем и, естественно, сладкая капля упала мне в декольте, тут же потекла по груди, заставив Тони следить за сладким следом, оставляемым ею.

– Упс… Хочешь немножко джема? – протянула я грудным голосом, облизнув нижнюю губу и чуть раздвинув полы халата, не сводя взгляда с Тони.

– Нииик… – протянул он совсем беспомощно, гулко сглотнув, почти сдаваясь.

Еще миг, и он вскочит со своего места и, повинуясь моему взгляду, припадет к груди жадным поцелуем, с наслаждением слизывая сладкую клубничную каплю…

– Нет? Ну и ладно, – отозвалась я уже обычным голосом и, потянувшись за кухонной тряпкой, стерла джем. После чего с довольной улыбкой отсалютовала парню чашкой с кофе, наслаждаясь его смятением, разочарованием и легкой обидой.

– Издеваешься, – вздохнул он печально, покосившись вниз на свои штаны.

– Ты первый начал ставить условия, – подмигнула ему. – Но сегодня действительно нет времени.

Остаток завтрака прошел без происшествий, Тони почти сразу оттаял и привычно щебетал, казалось, на сотни тем одновременно. Спокойно собравшись, по традиции повторила, как ему действовать в мое отсутствие и, подхватив свою сумку, упорхнула за пределы дома.

Сегодня удалось выскочить из дома пораньше, пока на землю еще не опустилась эта изнуряющая жара.

Глава 8

Нейтан принял мой отчет без лишних разговоров. Пролистнул, бегло пробежавшись глазами по строчкам, вылавливая самую суть. Его губы тут же сжались в строгую нитку, по лицу пробежала тень, а глаза сверкнули злой решимостью.

– Я разберусь. Давно не выезжал за пределы столицы. Пожалуй, командировка мне не помешает. Да и «сверху» давно хотели отправить кого-нибудь с инспекцией по участкам небольших городков. Они, конечно, больше рассчитывали на Адриану, но… Ладно. Пора всерьез заняться этим вопросом. Летта, приготовь, пожалуйста, основные сведения по тем делам, что нам передавали по магпочте. Только не отчеты и сканы, а… – он постучал себя согнутым пальцем по виску.

– Уверен? Там не один десяток дел. Даже если я спрессую все в один блок информации, оставив лишь названия городов, номера участков и коды, под которыми они хранятся в общем реестре, тебе будет очень хреново. И это мягко сказано, – честно предупредила его и передернулась, представив последствия передачи данных таким образом.

Нейтан поморщился, ослабив ворот рубашки двумя пальцами. Пожевал губы, устремив невидящий взгляд на все еще лежавший перед ним отчет.

– Мигрень утихнет спустя пару дней. Через неделю я о ней и не вспомню. А вот о том, что здесь описывается, я вряд ли сумею забыть. Особенно, если опоздаю… – от его негромкого голоса со сквозившей в нем терпкой горечью по телу пробежали мурашки и осели тяжестью в груди. Я как никто другой понимала, что он испытывал, поэтому не стала спорить, хотя и знала, что меня тоже ждет неслабый откат. – Сколько тебе потребуется времени, чтобы подготовить для меня блок информации?

– Часа четыре, а то и пять.

– Хм… Немало. И еще около двух, чтобы закачать эту информацию мне в память… Ментальные отпечатки тоже, на случай, если потом окажется, что информация в реестре неполная. Сама знаешь, как это бывает, – прикинул Нейт, невесело усмехнувшись.

– Тогда накинь еще час, чтобы я смогла нормализовать твои ментальные потоки, не травмировав обилием чужеродной информации. Я не самый лучший специалист в этой области, – вздохнула, понимая, что Нейтана все равно не переубедить.

– Но одна из лучших. Не стоит преуменьшать свои заслуги. Ладно, значит, решено. Сейчас иди в центр, предупреди Ванессу, что тебя сегодня не будет. Думаю, денек они с Лайзой продержатся и вдвоем. Бери все, что нужно, и возвращайся. Я пойду выбивать официальное разрешение на инспекцию участков, начиная с города, где куражились эти мрази, – мужчина с плохо скрываемой ненавистью кивнул на мой отчет.

– Хочешь поехать на этой неделе?

– Хочу поехать завтра.

– Думаешь, тебе так быстро дадут официальную бумажку? – усомнилась я, зная не понаслышке, какая это волокита. На что мой начальник лишь покачал головой.

– Разумеется, нет. У нас нет столько времени. Вернее, у них, – кивок на отчет, – его нет. Подпольную работорговлю никто не отменял. С началом работы нашего центра они научились прятаться… Официальная бумага – формальность, которую я сумею уладить.

– И как долго тебя не будет?

– Пара недель… Месяц от силы. В столице мы зачистили основные очаги, но это означает лишь, что они расползлись по другим городам. Ты же продержишься без меня, не вляпаешься никуда? – уточнил Нейтан, насторожившись.

В моей памяти тут же всплыл вчерашний разговор с Диланом. Если я расскажу о нем Нейтану, он может отложить поездку, а этого допускать нельзя.

– Буду вести себя тише воды, ниже травы. Гонять чаи с Ванессой, обсуждать преимущества природных масок для лица по сравнению с магическими, и периодически слушать рассказы девушек-рабынь об их насыщенной половой жизни, – я невинно похлопала ресницами, улыбнувшись как можно непринужденнее.

С минуту Нейтан рассматривал меня, словно что-то решал для себя. Я невольно внутренне передернулась, подозревая, что сейчас прозвучит что-то, что мне вряд ли понравится.

– Я верю тебе. И верю в тебя. Но знаю, что если вдруг что случится, ты просто не сможешь пройти мимо.

– Будто ты сможешь, – проворчала, чем вызвала его легкую улыбку.

– Верно. Потому когда-то и мимо тебя не прошел, хотя по факту тебе не особо нужна была моя помощь. Летта, я тебя очень прошу, если вдруг возникнет трудная ситуация, что бы или кто бы в ней ни был замешан, обещай: в случае нужды ты обратишься за помощью к моей сестре, – потребовал он на полном серьезе.

– Что?! Ты в своем уме?! Будто не знаешь, как я к ней отношусь! Прости, Нейт, она, конечно, твоя сестра, но это абсурд! Да и чем мне может помочь целитель? – я моментально завелась, как и всякий раз, когда он упоминал эту… эту…

– А еще она возлюбленная твоего брата, – напомнил Нейт, как будто я могла хоть на секунду об этом забыть.

– Я люблю Кайла, но ее… – я буквально кипела, фонтанируя злостью.

– А я люблю свою сестру. Понимаю – у нее весьма сложный характер…

– Так это теперь называется?! Она держала моего брата в рабстве! И только боги знают, что с ним делала! Слышала я о ее прежних увлечениях… – я не смогла промолчать, вскочив со своего места, упершись обеими руками в стол, нависая над Нейтом. Но тот оставался абсолютно спокойным.

– Но почему-то сейчас я не наблюдаю на его шее ошейника. А они все еще вместе. И живут так уже… Сколько? Три года? Четыре? Даже если не считать период, пока бегали друг от друга, делая вид, что не имеют совместного прошлого. И оба выглядят счастливыми. А уж что там происходит между ними наедине – нас не должно касаться. Но, повторюсь, сейчас речь не об этом. Поверь, в случае нужды она сумеет тебя защитить. И твоего паренька тоже. У Ланы свои секреты. Просто пообещай мне. Тебе же это ничего не стоит. Не ввяжешься в неприятности – не придется обращаться к ней, а я смогу со спокойной душой уехать.

На это я не нашлась, что ответить. На миг мне даже стало совестно. Нейтану и так придется непросто, да и демон знает, что ему предстоит увидеть в этих маленьких городках, скрывающих слишком многое, а тут еще и я со своими нелепыми претензиями.

Не то чтобы так уж ненавидела сестру Нейтана – наши отношения были нейтральными, да и виделись мы редко, но просить ее о чем-то и – тем более – искать защиты! У обычного целителя?!

Не желая продолжать этот разговор, предпочла быстро согласиться и покинуть участок. В центре Ванесса даже не стала меня особо расспрашивать о причинах моего ухода к Нейтану, отметив мой отстраненный вид. Конечно, это лишь означало, что завтра мне от нее не отделаться, но здесь и сейчас… Я была благодарна ей за это.

Передача информации прошла болезненно, как и всегда. Может, даже больнее и неприятнее, чем обычно. Но тут ничего не поделать. Я пыталась максимально облегчить мучения Нейтана, поддерживая его ментальные потоки и пытаясь вливать образы совсем по капле, обеспечивая мигрень уже себе, но в конце концов мы справились.

Честно говоря, толком не помню, как добралась домой. Кажется, меня проводил Нейтан, сдав из рук в руки обеспокоенному Тони, попрощался и, пообещав держать меня в курсе, ушел.

Перепуганный художник весь вечер не отходил от меня, окружив заботой. Помог принять расслабляющую ванну с лавандой, осторожно массажировал кожу головы, снимая самые сильные спазмы, сидел рядом со мной в полной темноте, меняя на лбу компрессы из полотенца, вымоченного в прохладном отваре каких-то трав. А после просто лежал рядом, ласково наглаживая кончиками пальцев мои волосы, пока я не забылась сном, спасаясь в нем от мигрени…

Глава 9

Следующие несколько дней прошли без особых происшествий, и я была весьма благодарна за это Вселенной. Мне хватало неутихающей мигрени, чтобы «любить» весь мир. И это всего лишь откат. Боюсь представить, каково приходилось моему начальнику.

На следующий вечер после отъезда он связался со мной и, особо не вдаваясь в подробности, сообщил, что доехал благополучно и уже просмотрел некоторые бумаги. И да, оно того стоило.

Судя по его усталому голосу, полному боли, все оказалось хуже, чем мы могли рассчитывать. Но я верила, что он со всем разберется. Как сотни раз до этого. Если в ком-то и была уверена в этом мире, то только в нем.

Мне же оставалась работа в центре. Мысли то и дело возвращались к разговору со следователем, но с каждым днем это беспокоило все меньше. Казалось, что большую часть проблемы я надумала. В конце концов, Дилан никогда не давал повода усомниться в себе, поддерживая нашу деятельность. Возможно, мне бы даже удалось убедить себя, что все в порядке и беспокоиться не о чем, но спустя три недели после отъезда Нейтана к нам в центр пришел посетитель, требовавший встречи конкретно со мной, минуя Ванессу и Лайзу.

– Что привело вас ко мне? – я бегло окинула его наметанным взглядом, зацепившись за ошейник.

– Простите, госпожа, что отвлекаю вас от, несомненно, важных дел… – начал он с должной степенью подобострастности, которая давалась ему вполне естественно. – Меня зовут Абраз, принадлежу Луи Варресу. Я бы никоим образом не хотел потревожить вас, но не всегда происходит так, как бы того хотелось…

Его речь, спокойные движения, привычно опущенный взгляд, мягкий тон и явная готовность исполнить любой приказ свидетельствовали о том, что в рабстве мужчина давно, и его в большинстве все устраивает, несмотря на явную образованность. Это не было каким-то удивительным фактом – нередко встречаются рабы, учившиеся в колледжах. Не всем нужны рабы лишь в качестве одушевленной игрушки.

На первый взгляд не было заметно ни синяков, ни ссадин. Сидел спокойно, не ерзая, спиной прислонялся к спинке стула, значит, под одеждой отсутствуют следы насилия. Во всяком случае явного. Да и когда сумела заглянуть ему в глаза, не обнаружила затравленности, свойственной тем, кто обращался к нам за помощью.

И все же была какая-то едва заметная напряженность и нервозность. Я это могла сказать точно, даже не пытаясь задействовать свой дар. По-хорошему не мешало бы уже сейчас активировать его, но пока медлила, касаясь ауры Абраза лишь поверхностно, не пытаясь проникнуть глубже. Ждала, пока он сам затронет истинную причину визита. Но время шло, а мужчина продолжал ходить вокруг да около, с каждой минутой нервничая все больше.

– Уважаемый, я здесь именно для того, чтобы помочь. Не бойтесь, наш центр сможет защитить вас, если того потребует ситуация. Расскажите, что произошло? Ваш хозяин или хозяйка нарушили закон? – спросила я максимально мягким тоном.

Осторожно коснулась своим даром его ауры, посылая легкие волны успокоения, притупляя чувство тревоги, вспыхивающее в ментале так ярко, что видела это даже не будучи интуитом. Но мужчина в ответ на мой вопрос лишь нервно дернул плечом.

– К вам применяется насилие? Моральные издевательства? – я попробовала зайти с другой стороны, вспомнив о деле, которое Дилан забрал у меня.

– Нет, госпожа, – Абраз помотал головой, испуганно сжавшись, мигом растеряв спокойствие.

Я едва удержала доброжелательную улыбку, с каждой секундой происходящее мне нравилось все меньше. Уже было понятно совершенно точно, что этот раб пришел ко мне не просто поболтать. Он явно нуждался в помощи. И при этом продолжал молчать.

– Вам запрещено о чем-то рассказывать? – осенило меня.

Абраз вздрогнул, но промолчал, бросив на меня быстрый взгляд исподлобья и мимолетно коснувшись своей шеи. Демоны! Расслабилась за последние месяцы относительного спокойствия! Могла бы сразу подумать о праве хозяев запретить что-то, подкрепив магической формулой ошейника.

Конечно, год назад вышел закон, запрещавший надевать подобные артефакты на рабов, но это касалось лишь новых ошейников. Те, на ком они оставались на тот момент, оставались беззащитны в этом плане. Владельцы особо не афишировали наличие подобных игрушек, но и не злоупотребляли, понимая, что тогда лишатся их.

Вот и этому рабу, похоже, приказали молчать о чем-то важном настолько, что он пришел в центр за защитой. Вот только для кого и от кого?

– Вам что-то угрожает?

– Не думаю, госпожа. Прошу, спрашивайте еще, – в его взгляде появилась надежда, а мое сердце словно сжало в тисках. Казалось, простая детская игра в вопросы и ответы, но слишком многое сейчас стояло за ней.

– Кто-то знает, что вы пошли сюда?

– Нет, госпожа.

– А если узнает? Разозлится? – В ответ на меня воззрились с таким ужасом, что подтверждения не потребовалось. – Кому-то другому угрожает опасность?

Неуверенный кивок. Я незаметно вытерла вспотевшие ладони о штаны. Несмотря на духоту, по спине пробежал холодок.

– Другому рабу?

Легкое пожатие плечами. Не поняла.

– Свободному? – удивилась я.

Ведь тогда совсем непонятно, почему пришли к нам, а не в участок, где делом занялись бы быстрее и со всей ответственностью. Но в ответ снова то же пожатие плечами. Не свободный и не раб?

– Мы ведь сейчас говорим о живом мыслящем существе? – уточнила осторожно.

– Разумеется, госпожа! Простите, я не могу… Умоляю, задавайте еще вопросы, – практически взмолился Абраз.

На его висках выступили крупные капли пота. Не знаю, как дословно звучала формулировка приказа, но было ясно, что мужчина сейчас и так ходил по самому краю, преодолевая немалое сопротивление.

– Ему угрожает ваш хозяин? – я лихорадочно перебирала в голове возможные вопросы, что могли бы пролить свет на эту историю, но, как назло, ничего толкового не могла подобрать. Впрочем, в ответ на мою реплику раб облегченно вздохнул, подтверждая догадку. Уже что-то.

– Мне нужно прийти к нему домой с проверкой? – ткнула я наобум. И угадала.

– Вы это сделаете, госпожа? – глаза раба тут же засветились неистовой надеждой. Вот только мне пришлось жестоко разочаровать его.

– Простите. Но мне нужны основания. Хоть какие-то. Я не имею права, – выдавила я, презирая себя за это.

Без Нейтана я не могла прийти с проверкой в чей-либо дом без веского основания. Мне нужна была зацепка. Любая. Самая мизерная.

– Госпожа… – простонал мужчина с отчаянием, не сводя умоляющего взгляда.

– Хоть что-то. Какая-нибудь мелочь. Крохотный шаг за границу закона. Да даже синяк на вашем теле или теле его раба, – я с трудом перевела дыхание и попыталась объяснить. – Свидетельство, что там над кем-то издеваются… Или просто повод поговорить с вашим хозяином, проникнуть в дом.

Я уже сама с надеждой смотрела на посетителя, взглядом практически умоляла его дать мне этот повод. Но он лишь окончательно поник, грустно покачав головой.

– Если я верно понимаю, синяка все равно недостаточно, так ведь? Нужно что-то большее, чтобы вы без разбирательств отправились туда, или официально составленное с моих слов заявление, которого я дать не могу? – в его тихом голосе звучала усталая обреченность.

Но я не могла ничем помочь. Прошли времена, когда бросалась на защиту любого раба, стоило заподозрить несправедливость. Теперь понимала, что следует действовать умнее, подчиняться правилам, чтобы спасти не единицы, а десятки и сотни. Наш центр для власть имущих как бельмо на глазу. Им нужен лишь повод, чтоб закрыть нашу организацию. И злоупотребление служебными обязанностями – чем не замечательная причина?

– Спасибо, что выслушали, госпожа. Простите, что отнял столько времени. И спасибо за то, что вы делаете для таких, как я. Вернее, для тех, кто на самом деле нуждается в помощи. До свидания, – он напоследок поклонился, не поднимая взгляда, и покинул мой кабинет.

Некоторое время я пребывала в прострации. Заглянувшая Ванесса попыталась выпытать подробности разговора, но быстро поняла, что это тщетно. Заварив мне крепкий чай и пододвинув ближе стопку отчетов из приемной, тихо покинула кабинет.

Немного придя в себя, я честно пыталась заняться делами. Просмотрела записи Ванессы, подчеркивая важное, что требовало дальнейшего рассмотрения, но мои мысли все равно витали вокруг последнего посетителя. В голове раз за разом прокручивала наш разговор в надежде, что просто упустила очевидное, и в словах мужчины было что-то, за что можно зацепиться и возбудить дело, но тщетно…

– Ни-ик! Иди сюда! Да стойте вы! – услышала я взволнованный крик Ванессы из приемной.

Тут же вскочила, готовая бежать к ней, но в этом уже не было нужды. Дверь в мой кабинет распахнулась, и в нее, чуть пошатываясь, вошел давешний посетитель.

На его бледном лице блуждала немного сумасшедшая улыбка, глаза горели лихорадочной решимостью. В этот миг никогда бы не подумала, что передо мной раб. Но сейчас мое внимание было приковано совсем к другому.

Мужчина стоял, зажимая располосованную руку. Длинный глубокий порез тянулся от самого локтя до запястья. Кровь сочилась сквозь его плотно притиснутые к ране пальцы и падала крупными рубиновыми каплями прямо на пол.

– Госпожа! Я хочу заявить на своего хозяина, сильно ранившего меня и тем самым нарушившего закон о рабстве, – выдал он, глядя мне прямо в глаза.

Я не могла не почувствовать явную ложь в его словах. Не говоря уже о том, что мужчина просто не успел бы за этот час вернуться домой, нарваться на разъяренного хозяина, приехать в центр и при этом не истечь кровью. И все же…

– Я принимаю заявление. Подтверждаю его правдивость. Лайза, вызови лекаря зафиксировать причиненный вред и оказать первую помощь. Ванесса, мы отправляемся на вызов…

И все же юношеский максимализм не ушел полностью. Как и стремление добиться справедливости, несмотря ни на что…

Глава 10

Несмотря на то, что заявление я приняла и дала ему официальный ход, воспользоваться услугами стражников все еще не могла. У меня было разрешение проехать по адресу и проникнуть в дом для разговора. При этом имела право взять с собой одного сотрудника центра. Но применять какие-либо санкции до того, как будет найдено подтверждение нарушения закона, возбранялось. В общем-то, логично, но меня одолевало нехорошее предчувствие.

Вызов кареты, что доставит нас по адресу, занял всего пару минут. Ванесса не задавала никаких вопросов, молча погрузившись вместе со мной в транспорт. Она же и указала вознице адрес. Пока мы с ней ехали, я вбивала в артефакт-реестр имя хозяина Абраза, пытаясь найти всю доступную информацию, ее было не очень много.

Нейтан выбил для меня допуск в базу второго уровня, что немного упрощало задачу. Это позволило узнать, что мужчина – чистокровный оборотень, имел несколько приводов по разным поводам, но ни разу делу не дали ход по различным причинам. Не женат, детей нет. В базе за ним числились два раба: уже знакомый мне человек Абраз и полугном Льюис. Возможно, помощь нужна второму рабу? Но как тогда понимать заявление Абраза, что объект нашего разговора «не раб и не свободный»?

На всякий случай вбила в поиск по базе имена обоих мужчин. Но там тоже все чисто. Абраз сменил троих хозяев, рабом стал добровольно, едва достиг совершеннолетия. Единожды стал свободным, но спустя полгода вновь продался и с тех пор статус не менял. Льюис рожден рабом, свободным никогда не был. По обоим мужчинам не имелось ни одного упоминания о насильственных действиях, преступавших черту закона… Есть кто-то третий, о ком официально не заявлено? Да нет, бред какой-то.

Карета качнулась и остановилась. Я наконец-то подняла голову от артефакта и бросила взгляд в окно. Я не раз была в этом районе по наводке Нейтана, общалась с возможными спонсорами и теми, кому наша деятельность мешала. Слегка поморщилась – не любила здешних обитателей, но ничего не поделаешь

– Приехали… Ник, ты ведь в курсе, что тот раб соврал насчет хозяина? – уточнила Ванесса, не торопясь вылезать наружу.

Она пристально смотрела на меня, пытаясь казаться бесстрастной, но ее выдавало нервное постукивание костяшкой пальца по колену и напряженная поза.

– Сама как думаешь? – я спрятала артефакт в карман и прямо встретила взгляд орчанки.

– Вижу, что в курсе. И тем не менее ты здесь… Я буду молчать, ты же знаешь, но постарайся нигде не наследить. Хотя бы до возвращения Нейтана. В любом случае, я с тобой, – криво усмехнулась она.

– Надеюсь, обойдется, – я вернула ей ухмылку и, расплатившись с возницей, наконец-то покинула нутро кареты.

На улице еще раз осмотрелась, отмечая, что находились мы в весьма благополучном районе. Да и дом, у которого стояли, выглядел вполне себе уютно. Но я уже давно не обманывалась внешним видом.

Махнув Ванессе, направилась к внушительным воротам, готовая к тому, что нас будут долго держать на пороге и не пускать в дом – проходили через такое не раз. Но ожидания не оправдались.

Не прошло и пяти минут, как нам открыл симпатичный мужчина низкого роста с узкой полоской ошейника на шее.

– Приветствую вас, госпожи. Могу я узнать, по какому вы вопросу? – поинтересовался он безукоризненно вежливым тоном.

– Николетта Сандеро, Ванесса Орхан, Центр Защиты Прав и Здоровья Рабов. Мы можем пройти внутрь, чтобы побеседовать с вашим хозяином – Луи Варресом? – я сразу же включила официальный тон, показав свой жетон. Ванесса молча повторила мой жест, по негласному правилу не пытаясь вмешиваться в разговор.

– Разумеется, госпожа. Проходите вот сюда, сейчас позову господина, – нас с почтением проводили в богато обставленную гостиную, усадив на удобный роскошный диван.

А вскоре и сам хозяин спустился, не заставляя нас ждать. Я оценила его лощеный вид: прилизанную прическу, волосок к волоску, отутюженную белоснежную рубашку, дорогие часы на запястье и начищенные до блеска туфли. На губах доброжелательная и чуть удивленная улыбка. Радушный хозяин встречает гостей… Ну просто идиллия!

– Приветствую, дамы. Приятно видеть у себя в гостиной столь прекрасных представительниц противоположного пола. Я так понимаю, вы по делу. Чем могу помочь? Что-то случилось с кем-то из моих знакомых? – голос звучал обеспокоенно, но в меру. Как у того, кому абсолютно не о чем переживать, но не откажется послушать последние сплетни о тех, кому повезло меньше.

Луи с комфортом устроился в мягком кресле напротив, и теперь нас разделял лишь небольшой стеклянный журнальный столик.

– Добрый день. Сожалеем, что пришлось навестить вас по такому поводу, но в наш отдел поступила жалоба на жестокое обращение с рабами. Сами понимаете, не можем пойти против официально подписанной бумаги, вынуждены проверять каждый адрес, – ответила я в тон с улыбкой светской львицы. Не в первый раз захожу в дом к людям такого типа. И нелюдям тоже. Главное, всем своим видом показывать, что это простая формальность и мы, конечно же, не верим жалобе.

– Надо же… – он сокрушенно поцокал языком. – И кто заявил?

В голосе мужчины прозвучала сталь, а взгляд, лучившийся теплом и доброжелательностью, на миг полыхнул трезвым расчетом и холодной яростью. Я едва удержалась, чтобы не передернуться, но прекрасно держала себя в руках.

– Этой информацией мы поделиться не можем, – я не забыла чуть виновато улыбнуться.

– Разумеется… И кто подтвердил ее правдивость, конечно же, тоже не скажете? – его улыбка уже больше походила на оскал. Но после моего легкого кивка мужчина взял себя в руки и снова расслабился. – На самом деле это и не имеет значения – мне скрывать нечего, вся информация обо мне в свободном доступе… Льюис! Что за невежество? Предложи дамам напитки.

И вроде голос не повышал, на полтона тише отдал приказ, а морозом обдало даже меня.

– Благодарю, но вынуждены отказаться, – подала голос молчавшая до этого Ванесса.

А я внезапно поняла, что вот сейчас мы вежливо попрощаемся и уйдем, так ничего и не добившись, только нутром чувствовала – Абраз не соврал, что-то здесь было не то. Но предъявить нечего – Льюис тоже не выглядел жертвой насилия. Мне необходимо еще немного времени, чтобы попытаться коснуться мыслей оборотня, считать хотя бы поверхностное воспоминание, рискуя при этом нарваться по полной. Но… Я все равно уже ввязалась в это, подтвердив ложь Абраза.

– А я бы не отказалась. Когда еще представится возможность выпить чашечку хорошего кофе с интересным мужчиной? – я лукаво усмехнулась, стрельнув глазками. И будто бы ненароком поправила ворот блузки, позволяя на миг мелькнуть в вырезе холмикам груди.

Ванесса вздрогнула, но виду не подала, что я веду себя как-то не так. Хозяин дома не то, чтобы тут же повелся на мою игру, но ощутимо расслабился. В его взгляде появился довольный блеск. Такое поведение со стороны девушек для него явно было привычным.

– Рабам вечно что-то не нравится, как бы хорошо к ним не относились. Наверняка такой красивой и молодой девушке скучно выслушивать их бесконечные жалобы на жизнь, верно? Да и стоит ли сочувствия тот, кто добровольно отказался от свободы, позволяя кому угодно собой помыкать? – Луи многозначительно мне подмигнул.

Я тут же смущенно потупилась, отыгрывая роль, и осторожно потянулась ментальным щупом к сознанию мужчины, стараясь никак не задеть многочисленные сигналки, препятствующие проникновению. Но мне и не надо было углубляться, выискивать его секреты. Достаточно легкой эмоции, яркого образа. Визит представителей из ЦЗПиЗР при любом раскладе должен был всколыхнуть у него нужные воспоминания.

– Но… Ведь это моя работа… Защищать невинных, – протянула я неуверенно, кокетливо стрельнув глазками из-под опущенных ресниц. Не отводя взгляда от мужчины, закинула ногу на ногу, радуясь, что сегодня выбрала юбку, а не брюки.

– Да-да, разумеется… И это очень похвально. Но, как видите, я чист. У меня лишь двое рабов. Льюис перед вами. Есть еще Абраз, должен скоро вернуться – отправился за продуктами. Можете его дождаться и убедиться, что все в порядке, своих рабов не обижаю. А если бы тронул чужих – то со мной беседовали бы уже в участке после подачи заявления от хозяина жертвы, – усмехнулся Луи, масляным взглядом рассматривая мои ноги от лодыжек до бедер, едва прикрытых немного задравшейся юбкой. Я усиленно делала вид, что этого не замечаю.

Мне никак не удавалось зацепиться за какой-то определенный образ в памяти Луи, но он явно нервничал. И если по отношению ко мне у него особо никаких опасений не было, в сторону Ванессы он периодически косился, и по его лицу пробегала недовольная тень. Его явно нервировало ее спокойное молчание. Тот, кому нечего скрывать, так не реагирует. Да и моя интуиция практически кричала, что я на верном пути.

Но вот кофе уже подходил к концу, несмотря на то, что цедила его крохотными глотками, глупо хихикая и напропалую кокетничая, а Луи все чаще косился на часы, намереваясь попросту выставить нас за дверь.

– Так понимаю, инцидент исчерпан, и вы в своем центре займетесь своей работой? Надеюсь, мне не требуется ехать туда и подписывать какие-то бумаги или писать заявление? – уточнил он с легким налетом раздражения, когда моя чашка все же опустела.

– Постараемся уладить все своими силами, – улыбнулась я, подавая ему руку. Мужчина чуть дернул уголками губ и поднес мою ладонь к губам, намереваясь поцеловать, не отводя взгляда от моего лица.

В этот момент я решилась пойти ва-банк. Если не сделаю этого – не прощу себе. Скользнула глубже в его память, выхватывая нужный образ, молясь всем богам, чтобы не ошибиться.

Скривившись от полученного от сигналок отката, поймала воспоминание и побледнела от увиденного, на миг забыв, как дышать. Резко выдернула свою ладонь из рук этой мрази, отступив на шаг. Оборотень тут же все понял.

– Ах ты, сука! – рявкнул он, замахиваясь на меня раскрытой ладонью, на которой тут же заклубился шар пламени.

Огненный боевой маг! Демоны! И увернуться от его заклинания я уже не успевала…

Глава 11

Я – менталист, и противопоставить разъяренному боевому магу практически ничего не могла. Единственное, что в моих силах – грубо ворваться в его сознание, дергать за нити ауры, тревожа энергетические потоки и задевая все возможные сигналки, которые, естественно, неслабо били по мне, но при этом сбивали и его концентрацию. И просто рухнуть на пол, хоть как-то уходя с линии обстрела.

Уже падая, почувствовала резкую обжигающую боль в боку, заставившую вскрикнуть. Вот падла, достал! К счастью, второй раз выстрелить прицельнее ему не дали. Ванесса не зря занимает свою должность.

Глыбы льда, что она послала в мага, растаяли еще на подлете. С градом, просыпавшимся над его головой, ему было справиться сложнее из-за множества мелких составляющих. По итогу он испарил и их, но пропустил обездвиживающее заклинание, спрятанное в хаотичной мешанине льдинок. Насколько бы не был сильный маг, но против опыта той, кого натаскивали на подобные сражения, выстоять шансов мало.

Весь бой занял меньше минуты. Впрочем, при настоящих сражениях, что на мечах, что при помощи заклинаний, все именно так и происходит. Нет нужды растягивать, выводя красивый рисунок боя.

– Ник! Ты как? – орчанка тут же ринулась ко мне, присев на корточки рядом и с беспокойством осматривая нет ли повреждений.

Я со стоном села, вовремя закусив губу, чтобы не заорать от боли. Вроде ж задел по касательной, но демонски больно! Не удержалась от удовольствия и мстительно пнула обездвиженного оборотня, сверкавшего ненавистью в глазах. Но, думаю, мой взгляд сейчас не сильно отличался от его.

– Жива. Спасибо, – процедила я сквозь зубы, сдерживая ругательства.

– Задел? Покажи, – скомандовала орчанка, помогая расстегнуть пуговицы чуть опаленной сбоку блузки.

Морщась, осторожно отвела ткань в сторону и уставилась на довольно сильный ожог, покрывавший бок и часть живота.

– Вот гадство! – воскликнула Ванесса и добавила еще пару непечатных слов, заставив меня невольно усмехнуться.

– Да ладно, при должном уходе даже шрама не останется. Неделя-две – и снова смогу загорать в открытом купальнике, – нашла в себе силы пошутить, но орчанка не оценила.

– При должном уходе? Только не говори, что ты при таком раскладе не планируешь обращаться к лекарям! Да она лишь жена твоего брата…

– Они не женаты. И все потом. Ты не представляешь, что на совести у этой гниды. Помоги подняться… Демон! – я все же ругнулась, задействовав мышцы живота, когда Ванесса осторожно потянула меня наверх.

Оглянувшись, удовлетворенно кивнула, увидев вжавшегося в дальнюю стену Льюиса. Отлично.

– Ванесса, посторожи этого красавца и вызови стражников, – я указала подбородком на хозяина дома.

Чуть дрожащими пальцами застегнула блузку, оставляя ее навыпуск, стараясь, чтобы ткань меньше касалась травмированной кожи. Бок неприятно дергало, казалось, с каждой секундой жгло все сильнее.

– Сигнал подала сразу же, как он свалился на пол. Что ты увидела? – Ванесса вмиг посерьезнела, насторожившись.

– Ничего хорошего, – я невольно передернулась от воспоминаний и тут же сдавленно зашипела от боли. – Лекарей вызови. Скажи, что у нас тут раб в очень плохом состоянии.

Ванесса не стала больше спорить, тут же набирая нужный код на артефакте связи. Я тем временем подошла к Льюису, уставившемуся перепуганным взглядом на своего обездвиженного хозяина.

– Где он? – спросила тихо угрожающим тоном.

– Кто, госпожа? – ненатурально удивился он. Но тут же сник под моим испытующим взглядом.

– Хозяин… Я не могу говорить, – сдался мужчина, зажмурившись и с усилием помотав головой. Сквозь плотно сомкнутые веки просочилась слезинка.

Я и не сомневалась, что формула использована против обоих рабов, учитывая, что именно сумела поймать в воспоминаниях оборотня. Тем не менее Арбаз сумел обойти ее, позвав на помощь.

– Просто навести его сейчас. Тебе ведь приказ этого не запрещает?

Полугном тут же помотал головой и, решившись, повел меня куда-то вглубь дома.

– Эй, ты куда? – спохватилась Ванесса, заканчивая разговор по артефакту.

– Все в порядке. Я должна удостовериться, – успокоила ее, покидая комнату.

Шли мы недолго. Пересекли два роскошно обставленных коридора, прошли через огромную кухню, сиявшую чистотой, и остановились у неприметной металлической двери за холодильным шкафом. Мой взгляд остановился на массивном замке, висевшем на ней.

Льюис без лишних указаний тут же достал из шкафа ключ. Поковырявшись с замком, вынул его из дужек. Но вместо того, чтобы самому открыть дверь, просто отступил в сторону, едва заметно кивнув.

Подвоха я не чувствовала. Интуиция тоже молчала. Но… Кто бы только знал, как мне не хотелось видеть, что находится по ту сторону двери…

Глубоко вдохнув, набралась решимости и все же толкнула ее. И разразилась длинным ругательством, позаимствовав несколько любимых словечек Ванессы.

В комнате – бывшей кладовке, на полу валялся тонкий драный матрас, испачканный засохшей кровью и прочими физиологическими выделениями, на котором лежало скрюченное тело, прикованное за запястья к стене. По-другому его не назвать. Лицо закрывали отросшие спутанные сальные волосы. Грязные рваные лохмотья не скрывали ужасные раны, в нескольких местах влажно поблескивавшие кости. Пара пальцев торчали под немыслимым углом…

Всматриваться дальше я не смогла, меня замутило. В комнате одуряюще воняло немытым телом, кровью и болью. Прямо на полу валялись орудия пыток, назначение некоторых мне было неизвестно. И я молилась, чтобы так и не узнать.

– Он жив? – просипела, не узнав свой голос, ухватившись за дверную ручку, чтобы не упасть.

– Да, госпожа. Хозяин каждое утро проверяет после того, как… как… – Льюис судорожно вздохнул, не решаясь закончить фразу. Но в этом и не было нужды.

– Освободи его, – приказала отрывисто, ощущая, как в глазах вскипают злые слезы, а руки неосознанно стискиваются в кулаки.

– Простите, госпожа, я не могу. Да и это может привести его в сознание. Пусть лучше так, по крайней мере, не чувствует боли. Но вы ведь вызвали стражу… Они ему помогут, – ответил он с сожалением.

Я не могла отвести глаз от того, что когда-то было здоровым мужчиной. Какой мразью надо быть, чтобы сделать такое?! И с кем? За что?

Его грудь часто вздымалась – он действительно жив, просто в забытье. И для него пока так действительно лучше.

– Кто это? И почему?.. – вопрос повис в воздухе, так и оставшись без ответа.

Формула приказа запрещала Льюису рассказать хоть что-то. Возможно, если бы я осторожно стала задавать косвенные вопросы, то постепенно нашла правильный ответ, но сейчас у меня просто не было сил…

К счастью, вскоре прибыл отряд с целителями. Конечно, простого раба исцелять чистой магией никто не стал, лишь дополнительно обезболили и забрали в обычную лечебницу, где о нем позаботятся. Мужчина за это время так и не пришел в себя.

Я вместе с Ванессой сухо перечислила факты, умолчав о двух грубейших нарушениях с моей стороны: подтверждение лживого заявления и вторжение в мысли свободного гражданина без соответствующего разрешения. Думаю, позже мне еще не раз потреплют нервы из-за этого, но не сейчас. Да и последствия не должны быть кошмарными – преступника ведь задержали именно благодаря этому.

И теперь с ним будут беседовать совсем по-другому. Льюиса тоже забрали в участок, как ценного свидетеля. Хотя, подозреваю, при этом его все равно будут держать в камере поблизости от хозяина – к сожалению, на этот счет законы пока не изменились.

Мы же с Ванессой, созвонившись с Лайзой и уточнив, что все в порядке, и Абраз покинул наш центр задолго до его закрытия, тоже отправились домой. До конца рабочего дня оставалось минут пятнадцать, смысла ехать в центр уже не было.

– Ты целителям показала ранение? – спросила орчанка, когда мы уже вылезли из кареты на перекрестке наших улиц.

– Как-то не до того было. Да ладно, меня вскользь задело, ты же видела, ничего страшного. И без целителей обойдусь, – ответила преувеличенно бодро, стараясь не морщиться.

Ванесса смерила меня недоверчивым взглядом, покачав головой.

– Знаешь, смотрю на тебя, вроде умная девка, а временами ведешь себя как полная дура. Позвонила бы брату. Пусть не хочешь видеть его зазнобу, так просто его помощью воспользовалась бы – лекарь как-никак…

– Сама разберусь. До завтра. – Сама знаю, что отреагировала излишне резко, но это слишком больная тема для меня.

– Ага, разберешься. Конечно, разберешься… Ладно, пока. Заморышу твоему передавай привет, пусть хоть он позаботится о своей непутевой хозяйке, если уж она не в силах, – хмыкнула Ванесса, совсем не обидевшись, и, махнув рукой, свернула на свою улицу.

Несколько секунд я просто смотрела ей вслед, порываясь что-то крикнуть вдогонку, да хотя бы объясниться или извиниться, но так и не стала. Поморщившись от очередной вспышки боли, медленно поплелась домой, изо всех сил стараясь не стонать в голос. Пустяк – не пустяк, а с каждым шагом рана ныла все больше.

Дома с Тони едва истерика не случилась, когда увидел, в каком я состоянии. Разумеется, у нас в доме хранилась аптечка, но мой художник до ужаса боялся всего, связанного с болезнями и лечением. Пришлось отдавать ему короткие и четкие команды, почти приказы, чтобы он успокоился и выполнял все в точности.

Ожог смазала сама, отметив совсем бледный вид парня и ужас в глазах. Его тонкая душевная организация всегда остро реагировала на подобные столкновения с реальностью. И в такие моменты мне как никогда хотелось иметь твердое мужское плечо рядом…

Впрочем, Тони я все равно не променяла бы ни на какое другое плечо и иные части тела. И только уверилась в этом, когда он, несмотря на мои возражения, заботливо кормил меня с ложечки, стараясь все сделать так, чтобы я меньше двигалась, задевая покрывшийся корочкой ожог.

Нам предстояло самое важное испытание – купание. Вот там, боюсь, я уже не смогу сдерживать стоны, а то и вскрики, как бы Тони ни старался помочь мне. Но при такой жаре денек повременить с душем попросту не могла.

Мои размышления прервал звонок артефакта. Увидев высветившийся код Ванессы, удивилась и поспешно ответила.

– Что-то случилось? – спросила вместо приветствия, вмиг насторожившись.

– И да, и нет. Ты там как? – замялась она. Я немного расслабилась. Непохоже, что Ванесса звонит по делу.

– Хорошо. Ты поэтому звонишь? – я успокаивающе подмигнула Тони, показывая, что все в порядке. Он выдохнул с облегчением и несмело улыбнулся, щекотно погладив меня по коленке, вызвав мой смешливый фырк.

– Ты там развлекаешься, что ли? Значит, действительно ожог не настолько серьезный, как мне показалось… Но все равно осмотр у нормального лекаря тебе не помешает, – последнюю фразу Ванесса произнесла совсем тихо, будто успокаивала в первую очередь себя.

– А? Ты что сделала? – я отмахнулась от Тони, садясь на кровати. Ой, что-то мне это все не нравится.

– Что я сделала… То, что ты струсила сделать. В общем, жди родственников в гости. А я ни о чем не жалею, так и знай, – выпалила она поспешно.

– Ванесса! Только не говори, что ты… – воскликнула я, но артефакт отозвался короткими звуковыми сигналами. – Демоны! – ругнулась я.

И практически в этот же момент в нашу входную дверь позвонили…

Глава 12

Тони уставился на меня удивленно. В его глазах мелькнула паника, как всегда, когда в его привычном укладе мира происходили какие-то изменения.

Скачать книгу