Поток бесплатное чтение

© Сергей Терехин, 2022

© Издание, оформление. Animedia Company, 2022

Пролог

Забрало шлема скрипнуло, когда Димитрий поднял его, чтобы ощутить освежающее прикосновение осеннего ветра. Дыхание облачком пара поднималось в воздух лишь для того, чтобы через несколько мгновений растаять без следа. Вместе со свежим воздухом в его мир ворвались звуки, до этого приглушенные сталью и тканевым подшлемником. Гомон, создаваемый томящимися в ожидании людьми, всегда один и тот же. Тут перешептываются приятели, обсуждая последние новости и слухи. Там кто-то тихо бубнит себе под нос молитву на чужом языке. Лязгают доспехи, когда какой-нибудь старый солдат пытается размять затекшие ноги. Ветераны угрюмо молчат и привычным движением руки доводят и без того острое как бритва лезвие верного меча.

Димитрий оглянулся, пытаясь рассмотреть тех, кто стоял слева и справа. Некоторые ему были знакомы, и он легким кивком приветствовал их, если удавалось встретиться взглядом. Незнакомцев было намного больше, впрочем, как и всегда. Большинство из них – мальчишки, которые едва вошли в призывной возраст и по жребию попали в первую линию строя. Кто-то сосредоточенно смотрел в одну точку, кто-то общался с соседом, стараясь отвлечься, кто-то скрывал свои истинные чувства за напускной бравадой. Но в каждом неизменно ощущалось внутреннее напряжение и страх.

Димитрий заметил паренька, стоящего от него по правую руку. Тот изо всех сил сжимал длинное пехотное копье, но даже сквозь теплые стеганые перчатки и кольчужные рукавицы древку передавалась дрожь, которую юноша никак не мог унять. Воину захотелось как-то успокоить беднягу, поэтому он освободил руки и тронул его за плечо. Юноша был настолько погружен в себя, что от неожиданности даже вздрогнул. Димитрий улыбнулся ему и знаком попросил убрать забрало, чтобы можно было поговорить. Парню не сразу удалось справиться с замком – упакованные в кожу и сталь пальцы стали еще более неловкими от того, что тряслись, словно осиновый лист на ветру. Когда ему наконец удалось откинуть защитную пластину в сторону, Димитрий увидел совсем юное лицо с плавными чертами и большими голубыми глазами под изящно изогнутой линией бровей. Если бы не смертельная бледность, парня можно было бы спокойно назвать красавчиком.

– Как тебя зовут, дружище? – Димитрий воспользовался своими скудными познаниями в английском, чтобы собеседник с большей долей вероятности смог понять вопрос.

– К-к-арэл, – ответил тот с дрожью в голосе и сильным французским акцентом.

Димитрий не удивился. Беженцев из разоренной Франции в этих местах было огромное количество. Большую часть жителей удалось вывезти, пока Объединенная Армия сдерживала Поток. И вот теперь, спустя годы, они все вместе оказались тут, в местечке под названием Лейбус, где-то в Восточной Германии. Из тех, кто два десятилетия назад рисковал своими жизнями, чтобы дать шанс спастись вот таким вот мальчишкам из Франции, скорее всего, никого уже нет в живых. А вчерашние мальчишки теперь заняли их место, чтобы продолжить борьбу.

– А я Димитрий. Твое первое сражение, Карэл? – Парень быстро кивнул, подтверждая его догадку. – Я почти завидую тебе, – сказал Димитрий, растягивая слова. – Помню, когда я впервые увидел победу людей над Потоком, мое сердце наполнилось ликованием и искренней гордостью. Ничего подобного я не ощущал с того самого дня, как пришла весть о том, что открыли способ бороться с этой напастью.

Парень смог выдавить из себя только вымученную улыбку, но в его глазах кроме страха промелькнуло еще что-то.

– А это правда, что мы сможем остановить его?

– Все не совсем так. Остановить Поток никому не под силу. Даже двадцать лет назад, когда нас было больше и мы были несравненно сильнее, этого сделать так и не удалось. Но, потеряв силу, мы обрели опыт, а вместе с ним и мудрость. Вместо того чтобы пытаться преградить Потоку путь, мы управляем им – так же, как наши далекие предки когда-то управляли течением рек.

На лице Карэла читалось полное непонимание, поэтому Димитрий поспешил продолжить.

– Видишь эту Стену? – Он указал на земляной вал, простирающийся в обе стороны, насколько хватало глаз. Его гребень и весь противоположный склон усеивали заточенные бревна и бетонные балки, оставшиеся от разрушенных домов, кое-где даже встречались металлические трубы, расплющенные так, чтобы походить на исполинское копье. – Это Дамба, с помощью которой мы сможем развернуть Поток, направив его движение в нужную сторону, и тем самым выиграем время для всех свободных земель за нашей спиной. У тебя жив кто-то из родных?

– Маму эвакуировали куда-то в Польшу. – Карэл судорожно сглотнул. – Думаю, она и сейчас там.

– Вот как раз ради нее ты и сражаешься. Если наша Дамба выстоит, то она и многие другие будут в безопасности. А если нет… нам просто придется найти новое место и попытаться еще раз. – Димитрий изобразил лихую ухмылку и хлопнул парня по плечу, отчего тот снова вздрогнул.

– Если Поток остановит Стена, зачем же тогда здесь мы?

– Ты слышал когда-нибудь фразу «Стена сильна настолько, насколько сильны ее защитники»? Это что-то вроде поговорки, пришедшей к нам из времен, когда люди еще сражались друг с другом и для защиты окружали свои жилища каменными стенами. Поток – не вода. Его нельзя просто завернуть высокой преградой. Он изменит свое направление, только если наша воля и стойкость будут того достойны.

Они оба стояли и молча смотрели на возвышавшуюся перед ними Стену. К разномастному частоколу были приделаны специальные мостки, на которых располагались стрелки и сигнальщики. Там, за ней, простирались мили и мили открытого пространства, покрытого лесами, пересеченного реками и испещренного озерами. Для Димитрия, Карэла и всех тех, кто сейчас стоял в строю, эта Стена была границей, разделяющей два мира. За спинами защитников мир был полон света и жизни. Многих там ждали родные и близкие, кого-то просто друзья и приятели, и даже для таких, как Димитрий, одиноких и замкнутых, в той прекрасной части света было то, за что стоит сражаться и умирать. Мир же за Стеной казался им темным, мрачным и опустошенным. И пусть в большинстве случаев разоренные Потоком земли внешне не сильно отличались от еще нетронутых, у любого человека они стойко ассоциировались с Пустошью, в которой нет ничего, кроме страдания и смерти.

– Карэл, – Димитрий обратился к своему собеседнику, не отводя глаз от Стены и зная, что он тоже продолжает смотреть на нее. – Я хочу сказать тебе то, что когда-то сказал мне мой лучший друг, как раз перед моей первой битвой… – Он выдержал небольшую паузу, пока призраки прошлого проносились у него перед глазами. – Не пытайся быть героем и сделать все сам. Мы – стражи границы, разделяющей жизнь и смерть. Наш самый главный долг – отстоять эту границу. Поэтому твоя смерть, какой бы героической и славной она ни была, сделает наш строй слабее и позволит Потоку прорваться дальше. – Димитрий почувствовал, что Карэл смотрит на него, и повернул голову, чтобы встретить его взгляд. – Живи и держись как можно ближе ко мне, не оставляй открытым бок своего соседа, что бы ни происходило вокруг. И когда все закончится, ты станешь истинным героем. Тем, кто сдержал Поток.

Ветер трепал выбившуюся из-под шлема прядь длинных волос Димитрия. Собственные слова эхом звучали у него в ушах. Вдруг вокруг разом стало тихо, как будто весь строй замер, прислушиваясь к сказанному. Но он знал, что причина этого внезапного молчания совсем в другом.

– Что это за гул? – Карэл вновь выглядел напуганным. Похоже, все старания Димитрия были впустую. – Ты тоже это слышишь?

Гул Потока… Сколько же раз Димитрию приходилось слышать его за последние годы? Сперва он похож на отдаленные раскаты грома, которые длятся и длятся, постепенно превращаясь в рокот волн, снова и снова накатывающих на каменную твердь. Но только эта волна не разобьется белой пеной о камни, а будет идти и идти, напирая все сильнее, перехлестывая через верх и поглощая все на своем пути.

– Да, дружище, я слышу его, как и все вокруг. Похоже, томительное ожидание закончилось и мы наконец-то сделаем то, за чем пришли сюда. Закрепи забрало и разомни руки и ноги. Скоро здесь будет жарко.

Димитрий резким движением вернул свое забрало в боевое положение и принялся проверять плечевые ремни, крепившие большой щит к левой руке. Армия разом ожила, зашевелилась, подобно муравьям на поляне. Командиры выкрикивали приказания, выравнивая построение. Инженеры в очередной раз проверяли готовность метательных машин, укрытых глубоко в тылу. Лучникам на Стене и в строю по цепочке передавали пучки стрел.

Гул все нарастал. Теперь он стал похож на какофонию звуков, которые издает крупное стадо во время сезонных миграций. Димитрию было жаль Карэла, ему приходится стоять здесь, за Стеной, и изо всех сил бороться с разыгравшимся воображением. С другой стороны, весьма сомнительно, что человеческая фантазия способна представить себе что-то более ужасное, чем Поток.

Для него же все было иначе. Даже не видя, что творится за Стеной, он воспринимал все, что происходило по ту сторону, так, будто и сам был там. Вот солдаты на гребне зашевелились, раскладывая поудобнее стрелы и метательные копья. Это означало, что передняя граница Потока вот-вот достигнет дальних ям. Как будто в подтверждение, со всех сторон разом раздались вой и рев, полные боли и ненависти. Димитрий почувствовал приятное удовлетворение, хотя и знал, что этим Поток не остановить. Прошло еще полминуты, и сигнальщики подали первые условные знаки. Они предназначались для инженеров, которые незамедлительно нажали на рычаги, запуская тщательно налаженные и взведенные механизмы. Воздух наполнился свистом рассекающих его тяжелых камней и копий, длиной превышающих человеческий рост. Они пролетели высоко над головами солдат и скрылись за Стеной. Каждый бывалый воин совершенно точно знал, куда они летят, ведь все поле перед Стеной было поделено на участки, по которым заранее выполнялась пристрелка. И теперь опытные сигнальщики отдавали команды, координируя огонь стрелков и метательных машин, направляя их именно туда, где они смогут нанести максимальный урон. Димитрий буквально воочию видел, как первые снаряды падают в Поток, прорезают его, оставляя за собой лишь измятую и разорванную плоть. Но нанесенные раны тут же затягивались, а Поток продолжал наступать. Настало время лучников – они разом выпустили облако стрел, тут же наложили новые и снова выстрелили. После этого стрельба шла не прекращаясь, а звон тетив и свист летящих стрел утонул в отчаянном вое раненых и умирающих по ту сторону.

В какой-то момент рев достиг своего пика, а гул на мгновение смолк. Не теряя ни секунды, сигнальщики отдали новую команду – и за Стену полетели снаряды с горючей смесью, взрывающиеся при ударе об землю. Это могло значить только одно: Поток хлынул в ров, дно которого было усеяно сотнями небольших острых кольев, предназначенных не столько для того, чтобы убивать, сколько для того, чтобы задержать. Кроме того, в течение долгих часов склоны рва пропитывались различными маслами, растворами спиртов и другими легковоспламеняющимися жидкостями. Достаточно одной искры – и весь ров будет гореть жарким пламенем очень и очень долго.

Как только зажигательные снаряды достигли цели, пламя взметнулось выше Стены, а зарево от него напомнило восход исполинского светила. Вой и рев превратился в душераздирающий визг, исторгаемый разом из сотен глоток. Чтобы развить успех, в бой немедленно включились лучники, стоящие в середине строя. Они наполнили воздух таким количеством стрел, что на какое-то время эта черная туча заслонила половину неба.

Минуты шли за минутами. Языки пламени бросали яркие отблески на шлемы и кирасы. Густой черный дым поднимался из-за Стены, мешая дышать тем, кто был наверху. Было видно, как они то и дело останавливаются, чтобы протереть глаза, или заходятся в мучительном кашле. Но хуже всего была вонь. Отвратительный смрад горящей гнили или чего-то еще хуже наполнил все вокруг, вызывая приступы тошноты даже у бывалых и опытных солдат. Противостояние людской воли и Потока затягивалось, а неизвестность медленно, но верно подавляла боевой дух.

Все изменилось в тот момент, когда глухой удар послышался чуть в стороне от того места, что занимал в строю Димитрий. Удар повторился, и часть Стены пошатнулась. Стоявший на ней стрелок не смог сохранить равновесие и рухнул за Стену. Раздался нечеловеческий крик, и тихий ропот пробежал по рядам армии. Каждый понял, что это значит – Поток достиг Стены. Димитрий поудобнее перехватил оружие и постарался прогнать все посторонние мысли.

В течение следующих минут удары раздавались в дюжине мест сразу, но Стена держалась, не поддаваясь чужому напору. Долго так продолжаться не могло. Уставшие бойцы на Стенах отложили луки и бросали одно копье за другим в тщетной попытке предотвратить прорыв. Треск ломающегося дерева возвестил о том, что им это не удалось. Мощный удар, последовавший за этим, разом обрушил небольшую часть Стены, осыпав первую линию защитников фонтаном щепок.

– Ближе к пролому! Плотнее строй! – прокричал один из опытных командиров, перекрывая общий шум.

Стена щитов качнулась, и солдаты подошли вплотную к земляному валу, составляющему основу Стены. Сдавленный стон вырвался из груди тех, кто впервые видел Поток воочию. Уродливая морда показалась в проломе. Чудовище из кошмаров сделало последнее усилие и перевалило через гребень. Тело его покрывала чешуя вперемешку с шерстью. Десятки отростков извивались по всему телу. Ростом оно было выше двух метров, а могучие лапы бугрились мышцами. Монстр на секунду задержался на вершине вала и рванулся навстречу защитникам. Боевой клич пронесся над строем, и несколько копий разом пронзили тело демона. Он дернулся, издал протяжный вопль, перешедший в какое-то хлюпанье, и затих.

Победный крик огласил окрестности. Молодые бойцы радовались своему первому триумфу и легкой победе над страшным чудовищем. Ликование охватило даже те части армии, которые находились далеко от места первого прорыва. Карэл радостно вопил вместе со всеми. Димитрий ткнул его в бок и жестом приказал сохранять спокойствие. Над краем вала появилась еще одна страшная морда. Она была совсем не похожа на предыдущую. Вместо лап и когтей виднелись какие-то клешни, а голову покрывали язвы и гнойники. Единственное, что объединяло демонов, так это высшая степень отвратительности. Не успела тварь перебраться за Стену, как в проломе показалась следующая, а за ней еще и еще. Радостные крики стихли, и все приготовились к настоящей битве.

Нескончаемым потоком мерзкие демоны прорывались в образовавшуюся брешь, тысячи их, подобно огромной реке, заполняли все пространство перед импровизированной дамбой, воздвигнутой защитниками. Приближающихся монстров кололи и рубили на куски. Некоторым удавалось прорваться сквозь мощный заслон из копий, и тогда они расшвыривали солдат как тряпичных кукол, разрывая броню когтями, калеча и убивая, пока бойцам не удавалось подрубить тварям лапы и заколоть их.

Стрелки, укрывшиеся за их спинами, превращали спускающихся по склону демонов в подобие огромных ежей, но не могли остановить их. Шаг за шагом защитникам приходилось отступать, чтобы не допустить прорыва, а враги все прибывали, просачиваясь сквозь пролом.

Примерно через час Стена рухнула сразу в нескольких местах – и стало по-настоящему трудно. Димитрий колол напирающих монстров, стараясь прикрыть щитом Карэла, который с трудом удерживался от паники. Один за другим падали товарищи, сраженные свирепыми ударами демонов. Их место тут же занимали другие, но лес копий неотвратимо редел.

Во время очередной неистовой атаки Димитрий заметил что-то странное. Поднырнув под вставшего на задние лапы монстра, он закрылся щитом и нанес мощный удар копьем. Трехгранный наконечник пробил твердую плоть и вышел с другой стороны. Быстро высвободив оружие из тела поверженного противника, он повернулся посмотреть, что привлекло всеобщее внимание, и оцепенел. Над гребнем еще целой Стены возвышалась морда какого-то огромного демона. Ничего подобного ему ранее видеть не приходилось. Гигантская лапа схватила за ногу одного из защитников Стены и легко сбросила его вниз. Где-то в стороне было слышно, как кто-то приказывает сосредоточить огонь на новом противнике. Сигнальщики судорожно давали указания стрелкам. Стрелы роем налетали на чудовище, но он как будто даже не замечал, как они впиваются ему в тело. Его сила была так велика, что он смог выворотить одну из бетонных балок, вбитых в землю, и швырнуть ее прямо в середину строя. Солдаты бросились врассыпную, спасая свои жизни. Димитрий успел толкнуть Карэла на землю и накрыть его своим телом. С диким грохотом бетонная балка ударилась о землю в нескольких метрах позади них.

Когда они пришли в себя, огромный демон уже перебрался через покореженную и разломанную Стену. Димитрий с трудом поднялся на ноги и подал руку Карэлу. Срочно нужно было восстановить строй и придумать, как бороться с новой угрозой. Сражения шли по всей ширине строя, и рассчитывать на помощь не приходилось.

– Нам нужно, чтобы эту тварь расстреляли баллисты! – Димитрий во весь голос орал прямо в узкую смотровую щель на шлеме Карэла. – Отправляйся к ним и заставь их стрелять в этого гада! А мы сдержим его столько, сколько сможем.

Карэл кивком подтвердил, что понял его, и побежал сквозь рассыпавшийся строй.

– Построились! – по-настоящему командирским голосом приказал Димитрий. – Я хочу увидеть линию, и немедленно!

Ошеломленные солдаты, спотыкаясь и мешая друг другу, торопились занять свое место в строю. К счастью для них, удачно брошенный бетонный снаряд превратил всех демонов поблизости в крошево и дал возможность восстановить порядок. Огромный монстр неуклюже спустился вниз, оскальзываясь на телах убитых.

– Щиты вверх! Копья поднять! Пусть попробует нас взять, проклятый ублюдок!

Демон попытался выхватить одного из солдат в строю, но, получив несколько ранений, с яростным воплем отдернул лапу. Росту в нем было около пяти метров, тело покрывал мощный панцирь, а голову венчали бычьи рога.

– Впе-е-е-ред! – скомандовал Димитрий, переводя свой отряд в наступление.

Опасаясь выставленных вперед длинных копий, монстр сделал один шаг назад, потом другой, но оказался слишком нерасторопен и схлопотал рану в живот. Ярость перекосила его и без того отвратительную морду, он издал рык и со всего размаха пнул ближайшего бойца. Сила удара была такой, что вся первая линия разлетелась в разные стороны, а тот, кому досталось больше всех, повалился переломанной грудой железа и плоти в нескольких метрах позади Димитрия. Демон играючи раздавил лежащего на земле солдата, схватил еще одного и оторвал ему руку. Строй снова рассыпался буквально на глазах.

– Мечи! Подрубить ему лапы! – Димитрий первым бросил копье, выхватил меч и ринулся вперед.

Дюжина храбрецов кинулась следом за ним. Они обступили монстра со всех сторон, намеренно путаясь у него под ногами и уклоняясь от его лап, нанося при этом режущие и колющие удары в попытке найти незащищенное место. Очень скоро тело демона стало похожим на кровавое месиво, но свалить его никак не удавалось. Он ловил солдат одного за другим, разрывал на части или просто давил в своих мощных лапах.

Димитрий чудом избежал удара, который наверняка раздавил бы его, как клопа, когда услышал свист чего-то большого, несущегося в их сторону. Он оглянулся как раз в тот миг, когда трехметровое копье с чавкающим звуком вошло в грудь монстра, завязнув в ней на половину своей длины. От удара демон пошатнулся и потерял равновесие. Кто-то заметил это и рубанул ему под колено, вложив в удар клинка весь свой вес. Внезапно ослабевшая лапа подкосилась, и чудище рухнуло на землю, погребая под собой всех тех, кто не успел отскочить.

Придавленный к земле, окруженный со всех сторон вонючей плотью, Димитрий никак не мог освободиться и приготовился умереть. Но демон еще не был побежден. Он нащупал его лапой, схватил за ногу и вытащил наружу. В мгновение ока Димитрий взмыл в воздух и повис вниз головой, болтаясь, как сломанная игрушка. Перехватив другой лапой, монстр сжал кулак, намереваясь переломать ему все кости.

– Не-е-е-ет!!! – Неожиданный крик прорезал поле боя, когда Карэл с копьем наперевес бросился вперед. Он на бегу воткнул острие в монстра и прыгнул, используя копье как опорный шест. Послышался треск ломающегося древка, и в тот же миг дернулась удерживающая пленника лапа, сведенные судорогой пальцы разжались, и Димитрий рухнул на землю с двухметровой высоты.

Первым, что он увидел, открыв глаза, было серое небо над головой. В ушах стоял звон, заглушающий все остальные звуки. Во рту чувствовался металлический привкус крови. Видимо, при падении он чуть не откусил себе язык. Когда слух вернулся, Димитрий сразу понял – у них получилось. Гул Потока, постепенно удаляясь, звучал где-то в стороне.

– Мы сделали это! – прохрипел он. – Теперь ты настоящий герой, Карэл! Как я и говорил!

Ответа не последовало. Превозмогая головную боль, Димитрий приподнялся на локте. Рядом с ним лежали несколько убитых воинов, но Карэла видно не было. Он потратил еще несколько минут на то, чтобы аккуратно подняться на ноги. Ремень, удерживающий шлем на голове, лопнул; он легко сбросил этот помятый кусок железа и огляделся.

Огромный демон неподвижно лежал на спине. Из его груди по-прежнему торчало древко копья, выпущенного из баллисты. Мертвой хваткой он сжимал что-то у себя под подбородком. Димитрий с трудом вскарабкался на него и увидел Карэла. Его тело было разорвано почти пополам, но он так и не выпустил из рук обломок копья, которым смог несколько раз проткнуть горло проклятого монстра перед тем, как умер. На его лице застыла легкая полуулыбка человека, с миром покинувшего эту землю.

Димитрий устало присел рядом и осторожно закрыл глаза, взгляд которых застыл навсегда.

Глава 1

Кулак Джозефа обрушился на стол, и по Залу Совета раскатилось звучное эхо удара.

– Это чистое безумие! – Его лицо почти не отражало бурлящих в душе эмоций, но глаза метали молнии в тех, кто сидел напротив. – Стоило нам одержать несколько побед и на какое-то время отвести прямую угрозу, так вы сразу возомнили, что в безопасности и эта война вас не касается?! Неужели все уже забыли, что произошло во Франции? Забыли, как безнадежно было наше положение еще каких-то двадцать лет назад, когда мы в одночасье потеряли все, что с таким трудом создали?

– Джозеф, ты несправедлив к нам, – невысокий мужчина с усталым выражением лица примирительно поднял руки. – Каждый из нас прекрасно помнит и Францию, и те ужасы, что нам пришлось пережить за последние несколько десятков лет. В этом зале добрая половина сама стояла на тех первых Стенах или, как ты их любишь называть, Дамбах, что первыми развернули Поток и тем самым отвратили неминуемую гибель для всех нас. – Мужчина сделал паузу, спокойно выдержав яростный взгляд Джозефа, который, словно могучий утес, возвышался над ним. – Но и ты должен нас понять. Мы сражаемся с Потоком, чтобы дать нашим людям шанс не просто выжить, а жить в полном смысле этого слова: взрослеть, вести хозяйство, влюбляться, создавать свою семью, растить детей…

– Да о какой жизни…

– Вот именно, о какой жизни, – собеседник повысил голос, не позволив Джозефу перебить себя, – может идти речь, если каждый мальчишка старше шестнадцати лет должен взять в руки копье и отправиться умирать на этих треклятых Стенах?! – Голос мужчины дрожал, словно тот едва сдерживал гнев, хотя взгляд оставался холодным и спокойным. – Скажи мне, разве могут люди жить нормальной жизнью, если знают, что в любой момент кто-то может прийти, забрать их детей и отправить на верную смерть?

Собравшиеся в зале лорды Анклавов одобрительно загудели, выражая свое согласие со сказанным. Немногочисленные сторонники Джозефа сохраняли молчание, поглядывая на своего лидера. Джозеф обвел присутствующих тяжелым взглядом, и гул заметно поутих. Он вновь посмотрел прямо в глаза говорившему только что. Глава Совета Анклавов не был похож на прирожденного лидера. Невысокого роста, щуплый, слегка сгорбленный, он давно разменял пятый десяток и больше походил на усталого седого старика, чем на опасного оппонента. Но Джозеф заранее знал, что лорд Йорес станет самым грозным и опасным противником, как только поднимется вопрос о созыве новой Объединенной Армии. Знал он и то, что не сможет на заседании Совета на равных соперничать с этим человеком, обладающим многолетней мудростью и огромным влиянием. Но он все равно решил попробовать еще раз.

– Эти люди перенесли столько, что я ни за что бы не поверил в это, не происходи все на моих глазах. Поэтому я не возьмусь утверждать, что еще они смогут или не смогут. Но вот что я знаю точно, так это то, что люди – те, что остались в уже разрушенных городах и разоренных деревнях по ту сторону Стены, – точно не смогут взрослеть и влюбляться. Потому что они мертвы.

Джозеф замолчал, и в зале установилась мрачная, напряженная тишина.

Лорд Йорес шумно вздохнул, красноречиво показывая свое отношение к словам Джозефа.

– Согласно уставу Совета Анклавов, голосование по данному вопросу будет проходить завтра в этом зале, с самого рассвета и до полудня.

Эти слова традиционно служили сигналом к окончанию очередного заседания Совета, и участники начали расходиться, скрипя отодвигаемыми креслами по каменным плитам. Какие-то лорды спешили первыми покинуть зал и поскорее оказаться на свежем воздухе. Некоторые выходили маленькими группами, вполголоса обсуждая заседание или какие-то свои дела. Лорд Йорес, как бы подтверждая собственный статус, спокойно продолжал сидеть, выслушивая доклад одного из своих управляющих. Многие члены Совета, проходя мимо Главы Совета, поклоном или словом старались выразить свое уважение. Джозеф внимательно следил за этим официальным ритуалом, подмечая и запоминая каждую мелочь: кто, что и как сделал или сказал и, самое главное, как на это отреагировал сам Йорес. Некоторых он не глядя приветствовал кивком головы, кого-то не замечал или по крайней мере делал вид, но были и те, кого он явно выделял среди остальных.

Заметно разочарованный результатами заседания, Джозеф встал, едва склонив голову перед Главой Совета, и быстрым стремительным шагом вышел на улицу, где его уже ждали некоторые из наиболее лояльных к нему лордов и его собственные люди.

– Милорд, как прошло заседание? – без долгих предисловий и в некоторой степени игнорируя установленные порядки, обратился к Джозефу Ричард – его друг и главный помощник по любым вопросам. Некоторые из членов Совета удивленно переглянулись, но большинство давно знало Ричарда и то, как его ценил и уважал Джозеф.

– Так, как мы и ожидали, Рич. Хотя, признаюсь честно, я, как какой-нибудь безбородый мальчишка, стоящий под окном своей возлюбленной, до последнего наивно надеялся на чудо. – Он горько усмехнулся, на секунду давая волю эмоциям. – К счастью, я не один сражаюсь на этой войне, и мою глупую наивность вы, друзья мои, компенсируете трезвостью ума и четким расчетом. Независимо от результатов завтрашнего голосования все вы знаете, что делать.

Джозеф встретился взглядом с каждым из собравшихся, некоторые кивали в подтверждение, но никто не проронил ни слова. Все, что нужно, было сказано накануне вечером или за день до того. Джозеф одобрительно улыбнулся.

– Хорошо. Время разговоров исчерпало себя, и нам предстоит еще многое сделать. Милорды…

Он кивнул и молча зашагал к резиденции. Ричард коротко поклонился и отправился следом за своим лордом.

Они шли бок о бок по знакомым улицам ставшего для них родным города. Устав Совета запрещал проводить собрание в анклаве созывающего его лорда. Поэтому призыв был отправлен от имени другого правителя, а Джозеф использовал все доступное ему влияние, чтобы для проведения Совета был выбран именно его анклав. И сейчас он был особенно рад, что в этот сложный и даже опасный момент своей жизни он находится дома.

– Есть что-нибудь, требующее моего срочного внимания этим утром? – Вопрос был скорее риторическим, и Джозеф просто пытался завязать разговор, чтобы отвлечься от тяжелых мыслей. Ричард мельком глянул на друга и пролистал свои записи.

– Думаю, нам стоит потратить немного твоего драгоценного времени и зайти к Железному Грегу. – Он заговорщически улыбнулся. – У него есть для тебя кое-что интересное.

Джозеф в очередной раз поразился проницательности своего старого товарища и, недолго думая, свернул в ближайший переулок. Они миновали несколько тесных жилых кварталов; прошли мимо конюшен, где яблоку негде было упасть от скакунов прибывших на Совет гостей; оставили позади шумные продуктовые склады, где с утра до вечера принимали и выдавали съестные припасы, привозимые со всего анклава и доставляемые от соседей; и наконец вышли к приземистому строению с изображением молота и наковальни на фасаде.

Дом Железного Грега, как и положено, находился в районе мастеровых, наполненном несмолкаемым звоном металла, стуком молотков, прерывистым визгом пил и еще сотней разных звуков – неповторимой какофонией, знакомой каждому, кто хоть раз бывал в этом месте. Джозеф и Ричард пересекли небольшую площадку, заваленную различными материалами, заготовками и недоделками, аккуратно перешагивая через те, что мешались под ногами. В этом беспорядке копалось несколько человек в фартуках и рабочей одежде, выискивая что-нибудь, что уже выброшено их соседями, но еще может пригодиться им. Мастерская, к которой они шли, не отличалась ни размерами, ни расположением и для постороннего человека, скорее всего, потерялась бы среди множества таких же. Но Джозеф уверенно направился именно к ней и без стука толкнул входную дверь, выпуская на улицу облако сухого горячего воздуха, исходящего от большой жаровни в дальнем углу.

Не успели они шагнуть за порог, как резкий оклик буквально пригвоздил их к месту.

– Кого там еще нелегкая принесла в такую рань?! – Сухой, каркающий голос добавлял враждебности и без того откровенной грубости говорившего. – Говорите, чего надо, и убирайтесь. Я занят!

Джозеф и Ричард переглянулись, обменявшись понимающими улыбками.

– Грег, дружище, это мы. – Ричард говорил спокойным тоном, давно привыкнув к скверному нраву хозяина. – Прости, что отвлекаем тебя от работы, но ты говорил, что у тебя есть что-то интересное для Джозефа.

Послышались торопливые шаги, и Грег, владелец мастерской и лучший кузнец в городе, появился в проеме, ведущем в одну из боковых комнат. Он громко охнул, увидев вошедших.

– Лорд Джозеф! Прощу простить мне мою грубость. Я не ждал вас так рано. – Он поспешно склонился в знак почтения. – Ричард, как всегда, рад тебя видеть у себя в гостях! – Несмотря на доброжелательные слова, взгляд Грега не сулил Ричарду ничего хорошего. Хозяин явно решил сделать его виноватым в этой досадной оплошности по отношению к лорду анклава. Грег снова повернулся к Джозефу. – В это время ко мне обычно заходят только попрошайки и торгаши хламом. Или, что еще хуже, соседи. Район мастеровых, говорите? Ха! Его давно пора переименовать в район бездельников и лоботрясов! Только и делают, что слоняются туда-сюда. Не понимаю, когда они находят время на работу.

– И тебе привет, мастер Грег. – Джозеф воспользовался паузой в бесконечном ворчании хозяина и слегка склонил голову, как делал каждый раз. – Тебя послушать, так все в этом городе сделано лично тобой. Но насколько я знаю, ты много лет не прикладывал свой молот ни к плугу, ни к ободу для колеса, ни даже к наконечнику копья или боевому топору. Тогда откуда же берется все это добро? В моем анклаве каждый воин имеет на поясе меч, а каждый фермер – плуг. Разве это не результат работы твоих соседей, мастер Грег?

– Тоже мне, работа… – Кузнец фыркнул, выражая свое презрение ко всем этим плугам и топорам. – Милорд, пойдемте, я вам покажу, что такое настоящая работа мастера-оружейника.

Не дожидаясь ответа, Грег развернулся и пошел к неприметной дверце в углу мастерской, скрытой от чужих глаз стеллажами и ящиками. Джозеф и Ричард двинулись следом. После того, как хозяин ключом, висящим у него на шее, отпер дверь, они оказались в небольшой комнате, обстановка в которой разительно отличалась от всего того, что можно было увидеть снаружи. Тут царил идеальный порядок и четкая организация: верстаки, стеллажи, стойки для доспехов и изделий… Это была святая святых мастера Грега, его личная мастерская, в которой запрещалось работать кому-либо из его учеников и подмастерьев и в которой он создавал лучшие свои работы.

– Сколько раз я бывал тут, а все равно каждый раз захватывает дух. – Джозеф краем глаза заметил, что Грег приосанился, как случалось каждый раз, когда хвалили его мастерство. – Не представляю, чем еще ты можешь удивить нас.

Не произнеся в ответ ни слова, кузнец сдернул покрывало с одной из стоек, открывая взорам гостей развешанные на ней элементы доспехов. Первое, что бросалось в глаза, – необычные цвета и отсутствие привычного металлического блеска, которым обладает даже та броня, что изначально покрыта тканью или кожей, ведь всегда на виду стыки и сочленения, а также различные петли и заклепки. С другой стороны, в этих доспехах не было ничего нового: та же тканевая основа, к которой изнутри крепились пластины, правда, более мелкие, нежели те, что доводилось видеть Джозефу. Их размеры можно было оценить по небольшим выпуклостям, что проступали сквозь темное покрытие, но никаких краев или граней видно не было. Точно так же отсутствовали шляпки гвоздиков или заклепок, обычно удерживающих защитные пластины на своих местах.

– Что это… – Джозеф никак не мог понять, что именно его смущает, из-за чего вопрос, который он хотел задать, никак не складывался.

– Керамика. – Грег явно наслаждался недоумением, отразившимся на лицах гостей. – В основе этой брони лежат не металлические пластины, а керамические. Они вложены во множество специальных карманов, нашитых на подкладку и перекрывающих друг друга по нескольку раз. Такие пластины, в отличие от металла, невозможно разрубить или разрезать. При достаточно мощном воздействии они расколются, поглотив при этом силу удара, в то время как обычные доспехи будут сминаться, врезаясь в тело и ломая кости. Готов биться об заклад, что вряд ли во всех Анклавах найдется воин, способный даже боевым топором сразить того, кто наденет этот доспех!

Пораженные Ричард и Джозеф все еще пытались понять то, о чем говорил Грег, а неугомонный мастер уже снимал со стойки перчатку, выворачивал ее, показывая, как устроены доспехи, доставал из кармашков пластинки… При этом он без остановки сыпал словами. Говорил о том, как пытался добиться от олухов-гончаров именно той толщины, что была нужна. Как изучал искусство работы с тонкой керамикой. Как придумывал инструменты, которые позволили бы делать маленькие пластины, не раскрошив их при резке. И еще множество всего: сколько нужно пластинок, сколько должно быть слоев защиты, сколько уходит ткани и так далее.

– Такую броню, – подвел итог своего рассказа мастер, – носили воины еще до Катастрофы. И защищала она их не только от мечей и стрел, но даже от смертоносных пуль.

В мастерской воцарилась тишина. Ричард увлеченно изучал висящие на стойке чудные доспехи, Джозеф смотрел на Грега, который стоял, надувшись от гордости, понимая, что смог произвести на своего покровителя неизгладимое впечатление.

– Я поражен, мастер Грег. Если бы что-либо подобное мне попытался рассказать кто-нибудь другой, я бы тут же заставил его надеть эту чудо-броню и пройти в ней испытание на прочность. Но ты, мой дорогой друг, много раз на деле доказывал свое мастерство, и сомневаться в твоих словах у меня нет ни единой причины. А что, как ты думаешь, случится, если против воина в таком доспехе будут не мечи и копья, а когти и зубы?

Старый кузнец, прищурившись, посмотрел на своего лорда, прекрасно понимая, что тот имеет в виду вовсе не волков и медведей. Но он ждал этого вопроса и был готов к нему.

– Любому чудовищу пробить такую броню будет так же тяжело, а благодаря свойствам керамики выжить после особенно сокрушительных атак станет намного проще. Милорд, я считаю, что шеренга бойцов, облаченных в мои новые доспехи, будет для Потока словно Стена!

– Ха! Мне нравится твоя преданность делу, хотя я и понимаю, что ты преувеличиваешь! – Джозеф хлопнул мастера по плечу. – И все равно я благодарю тебя. Если твое новое творение поможет сохранить жизни наших воинов, это уже огромное достижение, заслуживающее высочайших наград и почестей. Что скажешь, Рич? Готов ты в этом выйти в одиночку против Потока?

– Разве что против потока моих разъяренных поклонниц, – как всегда, ловко и остро парировал Ричард. – Да и то если там не будет нескольких особо страстных.

Джозеф искренне рассмеялся, впервые с самого утра позабыв о Совете Анклавов, лорде Йоресе и о том, что они задумали сделать. Ричард лишь улыбнулся собственной шутке как раз в тот момент, когда мастер Грег вдруг метнулся к одному из верстаков, схватил с него нечто, отдаленно напоминающее Джозефу картинки в древних книжках, развернулся в сторону одной из стоек, на которой красовались доспехи, одновременно прекрасные и грозные… Раздался грохот, резкий звон и скрежет металла. Ричард инстинктивно встал между Грегом и Джозефом, хотя вряд ли мог всерьез подумать о том, что старый кузнец представляет какую-то угрозу для своего лорда. Импульсивный мастер вновь схватил что-то с верстака, но на сей раз направил его в сторону своего нового изобретения.

– Нет! – Крик Джозефа утонул в повторном грохоте, который сопровождался лишь глухим стуком. Когда дым в маленькой комнатке немного рассеялся и звон в ушах прекратился, Ричард полным гнева взглядом пронзил хозяина мастерской:

– Ты чего творишь, безумец?! Шуток не понимаешь? – Ричард хотел сказать еще много чего, но тут понял, что Грег уже стоит у дальней стойки к нему спиной и с интересом разглядывает что-то. – Похоже, он окончательно свихнулся…

– Погоди, Рич. Дай ему объясниться. – Джозеф подошел ближе к мастеру и, пользуясь разницей в росте, заглянул тому через плечо. – Что это было, мастер Грег? – Он заметил круглую дырку почти в самой середине нагрудника и присвистнул. – Разве это был не один из лучших твоих доспехов?

– Именно так, милорд. И его пробило навылет. Вот, посмотрите. – Он развернул стойку, чтобы Джозефу стало видно вторую дырку в спине, с рваными краями. – Не думал, что все будет так плохо. Надо подумать над тем, чтобы изменить форму нагрудника. Сделать его более… угловатым, да. Но суть не в этом, пойдемте осмотрим вторую стойку.

Джозеф, по-прежнему мало что понимая, пошел за Грегом, который уже разглядывал свой новый доспех.

– Ага! Вот оно! Смотрите, милорд, вот куда пришелся удар. Две, нет, даже три пластины лопнули, но пуля не проникла внутрь. Вот она, смотрите. – Кузнец тряпкой аккуратно поднял с пола сплюснутый металлический шарик. – Вы можете сами ощупать нагрудник и убедиться в том, что я говорю правду.

– Пуля? Значит, это было?.. – Джозеф принял из рук мастера шарик и послушно пощупал доспех. Под тканью ощущались осколки чего-то гладкого.

– Моя последняя работа. Ружье, так его называли раньше. Ну или что-то вроде. Трудновато воссоздавать что-то столь сложное, просто ориентируясь по картинкам и путаным рассказам древних стариков. В любом случае, как я и говорил, Чешуя Дракона – так я назвал новый доспех – способна остановить что угодно, даже пулю. Причем без особого вреда для носящего.

Час спустя, когда Джозеф и Ричард молча шли обратно к зданию, которое занимал действующий правитель анклава, на лице лорда, словно маска, застыло напряженное выражение. Он думал о том, что изобретение Грега, несмотря на всю свою изумительность, означает, что и другие мастера в других анклавах могут работать над чем-то подобным или, что еще хуже, уже закончили свои изыскания. Джозеф не обольщался насчет того, насколько полезным окажется новое оружие против Потока. Безусловно, со временем удастся найти ему применение и сделать убийство монстров проще, но вот в том, что остановить их, даже с ружьями, не получится, он не сомневался. Он сам однажды оборонял Стену и знал, что Поток не истребить, как ни старайся. Нужно просто держаться, пока он не отвернет в сторону.

– Ричард, мне нужно, чтобы никто, кроме нас с тобой, не узнал о том, что показал нам мастер Грег. – Джозеф очень редко называл своего старого друга полным именем, только тогда, когда дело было очень серьезным. – Я знаю, что наш ворчливый оружейник и так не особо болтлив, но лучше перестраховаться.

– Ты тоже думаешь о том, что отряд воинов с этими ружьями может помешать нашим планам? – Ричард, как всегда, без особых проблем угадывал ход мыслей своего лорда. – А меня больше беспокоит, что Анклавы могут просто перебить друг друга в бессмысленной грызне за обладание столь мощным оружием. – Он невесело хмыкнул и покачал головой. – Я прослежу, чтобы все было сделано как надо, милорд. – Ричард протянул ему лист, заполненный мелким, но разборчивым почерком. – Вот срочные вопросы, на которые стоит обратить внимание, думаю, ты с ними и сам справишься. А я, с твоего разрешения, отлучусь, раз уж неожиданно появились неотложные дела.

Ричард наклонил голову и быстро зашагал в другую сторону, сразу же смешавшись со спешащими по своим делам обывателями. Джозеф какое-то время смотрел ему вслед, стараясь не потерять из виду, но быстро сдался. Его помощник, кроме множества других полезных навыков, умел совершенно удивительным образом затеряться в любой толпе и быстро стать в ней своим человеком. В этом Ричарду, безусловно, помогала блеклая внешность: серые глаза на обычном лице овальной формы, небольшой нос и невыразительный подбородок, темно-русые, как и у тысяч других жителей Анклавов, волосы. Ростом он был ниже среднего, и вообще казался хилым, безобидным человечком.

Джозеф даже усмехнулся при мысли о том, насколько далеко от правды то впечатление, что производил его друг и соратник при беглом знакомстве. Он уверенно продвигался сквозь городскую суету, на ходу просматривая записи Ричарда.

– Отчет об урожае… вроде выглядит неплохо… Ночной пожар? А вот это скверно… Вор, насильник, убийца – прям целый букет… – Лорд анклава тяжело вздохнул и спрятал бумажку в карман. – Да здравствует новый день…

У самого входа в резиденцию его кто-то окликнул, но он был так погружен в свои мысли, что не сразу обратил на это внимание. Говоривший двинулся наперерез и замер перед ним, склонившись в учтивом, но строгом поклоне.

– Милорд.

– А, это ты, Димитрий? Прости, я что-то зазевался. Приветствую тебя. Как твои раны? Меня уверяли, что ты погиб, но я перестал верить в такие сказки еще три сражения назад, в каждом из которых ты якобы погиб – а иногда и не один раз. Кто-то очень хочет тебя похоронить, я бы на твоем месте призадумался, пока не поздно. – Джозеф улыбнулся своему собеседнику. – А если серьезно, как ты?

Димитрий был почти таким же высоким, как его лорд, широкоплечим и надежным. Все в его внешности выдавало старого солдата, который, как говорили, сражался с Потоком больше, чем кто-либо из ныне живущих, лично участвуя в каждой битве. Его покрытое шрамами, но все еще отличающееся суровой красотой лицо обрамляли длинные темные волосы до плеч. Димитрия нельзя было назвать мускулистым, но суровые походные будни сделали его жилистое тело подтянутым, сильным и выносливым, способным неприятно удивить любого, кто окажется у него на пути.

– Поправляюсь, милорд. Слухи о моей гибели, как всегда, сильно преувеличены. На меня просто упал огромный демон, который перед этим своими лапами расшвырял половину Стены. – Заметив выражение лица Джозефа, он поспешил продолжить: – Но об этом потом. Я здесь для того, чтобы доложить, что в город явился странный гость, который несет какую-то чушь, якобы о том, что он прибыл издалека и у него есть очень важные новости. К счастью, на воротах оказались сообразительные ребята, которые сразу его заметили и заперли в одной из башен до того, как новость о нем разлетелась по всему анклаву. Прикажете доставить его к вам?

– Что за утро… Ты правильно сделал, что пошел прямо ко мне. Скорее всего, ничего интересного тут нет, но лучше проверить. Приведи его, но незаметно, чтобы не пугать горожан.

– Да, милорд. Через полчаса он будет у вас в приемном зале. – Димитрий снова поклонился, собираясь уйти.

– Лучше пусть это будут мои покои. – Странное предчувствие внушало Джозефу тревогу. – Зайдете через заднюю дверь, я распоряжусь, чтобы тебя пропустили.

– Хорошо, милорд.

Оказавшись внутри, лорд анклава небрежно отмахнулся от слуги, который, как обычно, хотел предложить свою помощь. Джозеф никак не мог привыкнуть к тому, что кто-то постоянно желает помогать ему одеваться и раздеваться, вешать его плащ, чистить сапоги… Он еще как-то мирился с тем, что ему готовят еду и стирают одежду, когда она действительно того требует. Но большинство положенной по статусу прислуги его попросту раздражало. К счастью, он обладал весьма внушительным внешним видом, и одного грозного взгляда было достаточно, чтобы отбить даже у самых рьяных слуг желание надоедать ему.

В приемной уже ожидали советники по различным вопросам, которые вместе с Ричардом помогали ему исполнять обязанности лорда.

– Милорд, вас долго не было. Заседание Совета затянулось? Как все прошло? – Говоривший сжимал увесистую папку, из которой во все стороны торчали уголки бумажных листков разного формата и цвета.

– Заседание прошло так, как и ожидалось. – Джозеф поприветствовал присутствующих. – Лорд Йорес был весьма красноречив. А теперь я вынужден просить у вас прощения. Меня ждет одно важное дело, так что прием сегодня начнется немного позже.

Не обращая внимания на удивленные взгляды привыкших к его обязательности советников, он прошел через приемную и, поднявшись по лестнице, оказался в своих покоях, где наконец-то мог спокойно все обдумать и привести мысли в порядок. Джозеф опустился в кресло, откинул голову и закрыл глаза. Совет Анклавов, провалившееся, несмотря на долгую подготовку, заседание, совсем чуждые его натуре тайные планы и заговоры, новые доспехи и жутковатые ружья – все это смешалось в его голове, буквально разрывая ее на части. Больше всего на свете он хотел немедленно собрать своих сторонников в Совете и отменить все, что они задумали. Хотел найти какой-то способ повлиять на завтрашнее голосование. Хотел, чтобы его никогда не выбирали лордом анклава.

Видимо, он задремал, погруженный в свои мысли, так как в дверь неожиданно постучали, и Джозеф, быстро придя в себя, встал и открыл. На пороге стоял Димитрий, за спиной которого нервно переминался с ноги на ногу самый странный человек из тех, что когда-либо встречались лорду. Его кожа была заметно бледнее, чем у жителей Анклавов, и с каким-то сероватым оттенком. Волосы, как и одежда, ужасно грязные и в таком беспорядке, который достаточно красноречиво доказывал правдивость истории о том, что он прибыл издалека. Но даже под слоями грязи было видно, что одеяние его не пошито в мастерских Анклавов. Штаны были из бело-синей ткани, плотной и одновременно гибкой, с широкими швами по бокам. Рубашка тоже выглядела необычно, но почти терялась на фоне совершенно фантастической верхней одежды – гладкая и блестящая, словно шелк, она была явно сделана из какого-то другого материала. С удивлением рассматривая странного гостя, Джозеф невольно вспомнил мастерскую Грега и его Чешую Дракона.

– Милорд, я привел его к вам, как вы и приказывали. – Димитрий отступил в сторону, давая возможность рассмотреть того, о ком говорил. – Судя по всему, его зовут Уинстон. Не так-то просто понять его речь. – Он обратился к Уинстону: – Перед тобой лорд Джозеф, правитель этого города и всего анклава.

Джозеф поморщился, услышав такое официальное представление.

– Приветствую вас, Уинстон, добро пожаловать. – Он склонил голову и с удивлением посмотрел на протянутую руку гостя, которую Димитрий тут же перехватил. – Не нужно. Это просто древняя форма приветствия, насколько я знаю.

Джозеф неуклюже пожал ладонь Уинстона.

– Прошу вас, проходите, Уинстон, и ты тоже, Димитрий. – Перед тем как запереть дверь, он обратился к стражнику, стоящему снаружи: – Никого не пускать, скажи, что я не принимаю. И отправь кого-нибудь разыскать Ричарда. Думаю, он еще где-то в квартале мастеровых.

– Слушаюсь, милорд!

Джозеф достал бутылку вина, наполнил три бокала, взял один и вернулся в свое кресло. Все это время он молча изучал Уинстона. Тот был худым, даже истощенным, что тоже можно было списать на долгое и тяжёлое странствие, невысоким и узкоплечим. Живые серо-голубые глаза, казалось, подмечают все вокруг.

– Ну вот, теперь мы одни, и можно отбросить формальности. Располагайтесь как вам угодно. – Он кивнул на бокалы с вином. – Димитрий сказал мне, что вы прибыли издалека и хотите рассказать что-то важное.

Димитрий взял бокал, но остался стоять возле очага, в котором горел маленький огонек, дающий больше уюта, чем тепла. Его холодные глаза безотрывно следили за Уинстоном. Тот, в свою очередь, не обращал на него никакого внимания и смотрел на Джозефа немного растерянно, так, словно пытался понять, что ему говорят. Он сделал два быстрых шага к стоящим вдоль стены книжным шкафам, минуту изучал надписи на корешках – и так же неожиданно и стремительно вернулся и сел в другое кресло. Потом заговорил:

– Я идти ваше место далеко много время. Англия – мое место. Понимаешь? – Джозеф кивнул, не желая перебивать гостя. Тот говорил на английском языке, но совсем не так, как было принято в Анклавах, где нашли пристанище выходцы из десятков разных стран. – Долго нет города с люди. Много-много дни. Все уйти. Ты первый. Монстры приходить, но вы не уходить. Почему?

– Я знаю про Англию. Видел ее на древних картах, далеко на западе. Кажется, это остров. Вы пришли оттуда? – Уинстон какое-то время обдумывал слова Джозефа, после чего уверенно кивнул. – А что там было насчет монстров? Ты понял его, Димитрий?

– Мне кажется, он спросил, каким образом нам удалось выстоять против Потока.

– Мы строим Стену.

Джозеф взял со стола лист бумаги и попытался изобразить, что из себя представляет Стена. С одной стороны он подписал: «Монстры», используя соответствующее английское слово, а с другой: «Люди», после чего передал листок Уинстону.

Тот жадно, с расширившимися от удивления глазами, стал изучать схему, после чего взял оставленный Ричардом карандаш и весьма ловко изобразил огромные ворота позади того, что было Потоком. А сверху подписал: «Портал».

– Я видеть место, где рождаться монстры! – И в подтверждение своих слов Уинстон жирно обвел нарисованные им ворота.

Бокал в руках Димитрия так и застыл на полпути ко рту. Джозеф машинально подался вперед, услышав последние слова Уинстона.

– Что это значит, Джозеф? – Димитрий посмотрел на него, видимо, желая удостовериться, что он все правильно понял, и позабыв даже о правилах приличия.

– Это значит, что нужно отправить кого-нибудь сказать советникам, что сегодня я не буду никого принимать.

Джозеф сделал большой глоток вина. На самом деле он думал не о том, что не сможет уделить время важным делам анклава, а о том, что, похоже, завтрашнее голосование может пройти совсем не так, как рассчитывает лорд Йорес.

Глава 2

Тони усилием воли заставил себя закрыть книжку и с тоской посмотрел на темный экран монитора. Он уже два часа как должен был готовить школьный реферат на тему «Английская монархия как частный случай монархического строя Западной Европы», но захватывающие волшебные миры с прекрасными эльфами, хмурыми гномами, храбрыми героями и ужасными монстрами никак не желали отпускать его. Не то чтобы он не любил историю, скорее наоборот, ему нравилось читать про войны и сражения, изучать карты завоеваний Карла Великого и просматривать хроники Столетней войны. Но вот продираться через скучные описания политического строя в разных странах и собирать информацию для того, чтобы провести их аналитическое сравнение, было выше его сил.

Тони со стоном поднялся с кровати и успел даже сделать несколько шагов по направлению к столу, как вдруг в комнате погас свет.

– Этого еще не хватало. – Он почти не испугался, зато сообразил, что без света реферат делать не придется. – Видимо, кто-то там, наверху, услышал мои мольбы. – Следующая его мысль была о том, какой разнос ему устроят, если он отправится в школу с невыполненным заданием. На его лице появилось кислое выражение. – Надеюсь, все-таки это ненадолго.

На ощупь он добрался до окна и отодвинул занавески, чтобы впустить в комнату хоть немного света. Пока он читал, на улице окончательно стемнело. Стремительно наступающая зима не только припорошила все первым снежком, но и принесла с собой ранние сумерки. Необычно яркая луна пробивалась сквозь облака, а небо, там, где его было видно, было усеяно сотнями звезд. Тони невольно залюбовался таким непривычным для городских жителей видом, не сразу сообразив, что именно не так. Из окна открывался отличный вид на Лондон, благодаря тому, что их дом стоял на склоне небольшого холма. Видны были и громады больших многоквартирных домов, и изящные крыши коттеджей, в которых располагалось более респектабельное жилье. Тут и там виднелись различные торговые центры, магазинчики поменьше и множество других строений, которыми изобилует любой крупный город.

Все это многообразие никуда не делось, но Тони вдруг понял, что изменилось, и теперь уже не на шутку испугался.

– Мам! Мам! Иди посмотри на это! – Голос его звучал совсем по-детски, но в ту секунду его это нисколько не волновало. – Ну где вы там?! – Он с облегчением услышал шаги в коридоре и обернулся навстречу матери, держащей в руках зажженную свечку. – Что случилось? Почему вдруг пропал свет?

– Все хорошо, дорогой. Наверное, просто неполадки в электросети. – Она говорила с ним таким ласковым голосом, а улыбка была такой нежной, что у него на душе сразу стало легче, и он на какое-то мгновение даже забыл, зачем позвал ее. – Что ты хотел показать мне?

– Вот! Смотри! – Возбужденный Тони отодвинул занавеску пошире и ткнул пальцем в стекло. – Нет ни одного огонька! Свет погас во всем городе?

На лице матери отразилось удивление, и она быстро подошла к окну, после чего несколько минут молча смотрела в раскинувшуюся перед ней тьму.

– Телефон молчит. – В комнату вошел отец Тони и застал жену и сына стоящими в напряженной тишине. – Что случилось, дорогая?

– Весь район, похоже, обесточен. Даже торговые центры и магазины. – Она постаралась придать голосу уверенность в присутствии сына. – Видимо, поломка серьезней, чем обычно. – Она наклонилась поближе к мужу, так, чтобы не услышал Тони. – Меня беспокоит, что даже Лондон-сити стоит темный, если судить по тому кусочку, что отсюда видно. Не припомню, чтобы такое когда-нибудь случалось.

Отец нахмурился, бросил быстрый взгляд на улицу, как будто хотел убедиться, что его жена не преувеличивает…

– А давайте соберемся в гостиной, расставим столько свечей, сколько сможем найти, и будем всю ночь рассказывать друг другу истории. Что скажете? Мы сто лет вот так вместе не проводили вечер.

– О боже… Только не вечер историй… – Тони закатил глаза, но в глубине души улыбнулся и поблагодарил отца. Совсем не хотелось ложиться спать в этой гнетущей тишине, когда в голове крутились всякие мысли.

– Отличная идея! – Мама Тони незаметно улыбнулась мужу, одобряя его предложение, позволяющее увести их сына в другую комнату, окна которой выходили во двор. – Я пойду поищу еще свечей в чулане, а вы идите на кухню и приготовьте сэндвичи. – Она оставила им одну свечку и со второй в руках вышла из комнаты.

– Ну что, Уинстон, пойдем грабить кладовую с припасами шерифа Ноттингема? – Отец рассмеялся собственной шутке. Тони бросил последний тревожный взгляд на темную улицу за окном и пошел следом за отцом.

Полчаса спустя, когда все было готово, они уютно устроились в гостиной, освещенной теперь двумя десятками длинных свечей молочного цвета, рассевшись вокруг журнального столика, на котором стоял большой серебряный поднос с соком и сэндвичами.

– …и вот когда все уже решили, что с ним покончено, и устроили праздничный пир, двери в обеденную залу вдруг распахнулись и зловонный ветер проник внутрь, убивая каждого, кого коснется. Когда наутро вернулись слуги, все, кто участвовал в той жестокой игре, были мертвы, а лица их были перекошены гримасами безумного… – заканчивая свой рассказ, отец медленно отодвигался от свечи, и его лицо скрывалось в тени, а голос становился все тише и тише, – СМЕХА-А-А-А! – Он неожиданно повысил голос и вынырнул из темноты, да так резко, что Тони с матерью вздрогнули, но по-настоящему испугались лишь на мгновение и тут же засмеялись все вместе. Отец всегда был мастером рассказывать страшные истории, и каждый раз ему удавалось напугать их, как бы сильно они ни старались подготовиться к очередному страшному моменту.

– Отличная история, пап. И где ты их только берешь?

– О-о-о, они всегда живут у меня в голове и постоянно просятся на волю. Даже когда я был еще маленьким, самые интересные игры у меня были не с другими детьми, а наедине с самим собой и с моими фантазиями.

– А ты пробовал когда-нибудь записывать их? Мне кажется, из тебя бы получился неплохой писатель.

– Да, может, и получился бы. – Отец как-то сразу погрустнел при этих словах, а мама сжала его руку в своих ладонях.

– А что, если электричество не удастся восстановить? – Тони захотел побыстрее сменить тему, и это было первым, что пришло ему в голову. – Что тогда будет?

– Тогда у меня появится еще одна отличная история. – Глаза отца вновь заблестели, как бывало каждый раз, когда он погружался в свои фантазии. – История о том, как в одночасье умерла наука. В ней рассказывалось бы, как без электричества люди не смогли больше обогревать свои дома, производить еду и другие необходимые вещи. Голод и болезни быстро расправились с самыми слабыми, а тем, кому удалось выжить, пришлось каждый день бороться за свое существование среди мертвых городов и остатков некогда великой цивилизации.

– Неужели такое и правда возможно? – Тони с трудом проглотил подступивший к горлу комок, так сильно ему хотелось нарушить гнетущую тишину.

– Ха-ха-ха! – Отец ласково потрепал его по голове. – Только в моих рассказах, сынок. Только в рассказах.

Уинстон открыл глаза и долго не мог понять, где же он находится. Вокруг была совершенно незнакомая обстановка с грубой, но добротно сделанной мебелью. Единственное окно было занавешено, и солнце едва пробивалось сквозь плотную ткань. Он несколько раз моргнул, пытаясь привести еще вялые после сна мысли в порядок, и вдруг вспомнил, как после долгих месяцев скитаний добрался до города, населенного людьми, как попал на прием к местному правителю и как в итоге оказался в его гостевых покоях.

Прошедший день был без преувеличения сумасшедшим. Лорд Джозеф несколько часов расспрашивал его о том, что он видел, что знает, а когда явился его помощник Ричард, все началось по новой. К своему удивлению, Уинстон помнил очень немногое из того, что было до его долгого путешествия в поисках тех, кто еще сражается с Потоком. Это смущало его даже сильнее, чем языковой барьер, который возник между ним и местными жителями, несмотря на кажущееся всеобщее знание его родного языка.

К счастью, Джозефа и Ричарда больше всего интересовало не его прошлое, а то, что творится в землях на западе, и после того как он рассказал все, что мог, они оставили его в покое и долго обсуждали что-то между собой. Когда Ричард удалился, Джозеф как радушный хозяин предложил ему пообедать и передохнуть. Все еще погруженный в свои мысли, Уинстон рассеянно соглашался со всем, что ему говорят. Как выяснилось, совершенно напрасно.

После обеда и краткого отдыха он оказался в большом зале – вероятно, приемной лорда, где собралась возбужденная толпа, и ему вновь пришлось отвечать на одни и те же на вопросы, причем некоторые он не понимал даже наполовину. К счастью, в какой-то момент Джозеф взял слово и, предвосхищая всеобщее любопытство, пересказал все то, что успел узнать о Портале, Уинстоне и его путешествии через всю Европу. По крайней мере, так ему показалось, исходя из того, что он смог понять.

Обдумывая все это, Уинстон издал тяжелый вздох и с трудом поднялся с кровати. Измученное долгим путешествием тело, получив наконец долгожданный отдых, не преминуло высказать свое недовольство относительно того, что оно думает о таком с ним обращении. Молодой человек потянулся в попытке хоть как-то размять затекшие мышцы. Как ни странно, больше всего они болели, когда он пытался расслабиться и отдохнуть. Похоже, привыкший к постоянным нагрузкам организм жаждал деятельности, а не покоя.

Едва он успел одеться и привести себя в порядок, в дверь постучали и, не дожидаясь его ответа, в комнату вошел немолодой уже мужчина среднего роста, одежда которого была украшена незамысловатым гербом, уже встречавшимся Уинстону в городе.

– Сэр Уинстон, лорд Джозеф просил проводить вас в его покои, как только вы проснетесь. Он приглашает вас позавтракать вместе с ним. – Слуга сделал такой акцент на слове «приглашает», что сразу стало понятно, как он относится к тем, кто действительно считает, что у них есть выбор, когда за ними посылает лорд анклава. – Будьте добры следовать за мной.

Уинстон открыл было рот, чтобы что-нибудь возразить, но не смог придумать ничего путного, поэтому просто кивнул. Удовлетворенный его покорностью мужчина повернулся и, не торопясь, повел его по коридорам в покои Джозефа.

Лорд анклава, как всегда, сидел в своем резном кресле с высокой спинкой. На подлокотнике дожидался своего часа бокал вина, пока правитель внимательно изучал какие-то отчеты. Несмотря на кажущуюся сосредоточенность, он отложил бумаги и поднялся навстречу вошедшим.

– Доброе утро, Уинстон. Сегодня вы выглядите намного лучше. Сон и сытый желудок явно пошли вам на пользу. – Не сводя глаз с гостя, он обратился к слуге: – Спасибо, Марк, ты свободен. – Уинстон услышал, как за его спиной негромко хлопнула дверь. – Ну что? Как вы себя чувствуете?

Уинстон поморщился, услышав, как Джозеф растягивает последние слова, желая сделать их более понятными для него. Это мало чем помогало, но зато здорово раздражало.

– Я сегодня лучший. Думаю, скоро совсем забыть, что болеть.

– Вот и хорошо. – Джозеф медленно кивнул, как будто соглашаясь сам с собой. – Давайте поедим, и я расскажу, что у нас и как. – Он сделал знак рукой, приглашая его пройти в маленькую столовую.

Уинстон выбрал себе место и оглядел выставленные на столе блюда. Местная еда была ему знакома, но при этом заметно отличалась от того, к чему он привык. Яйца здесь подавали сильно сдобренные приправами, мясо запекали в муке или сухарях, а запивали все это густыми сладкими и не очень соками из овощей и фруктов. Не желая обижать хозяина, Уинстон положил себе в тарелку немного еды, Джозеф поступил так же, и какое-то время они молча работали вилками и ножами.

– Уинстон, я ведь могу быть с тобой откровенным? – неожиданно прервал молчание Джозеф. – Сегодня было важное голосование, – начал правитель анклава. – На нем решался вопрос созыва новой армии, призванной строить Стену и защищать Анклавы. – Уинстон внимательно смотрел на Джозефа, не переставая жевать. – Многие лорды были против этой идеи, так как не видят больше угрозы для своих городов. Глупцы, а может быть, просто трусы, точно не знаю. Так или иначе, твое появление перечеркнуло все. И дело касается не только голосования. Все наше представление о будущем теперь может измениться, если мы правильно распорядимся предоставленной нам возможностью. Ты понимаешь то, что я говорю?

Уинстон неуверенно кивнул. Он не был уверен, что правильно понял все, сказанное Джозефом, но общий смысл, как ему казалось, он уловил.

– Вам удача – я появиться. Именно ваш город. Другие использовать по-другому. Для себя.

– Ха! – Джозеф улыбнулся словам Уинстона. – Да, я вижу, что ты понимаешь даже больше, чем я говорю. – Улыбка исчезла с его лица так же неожиданно, как и появилась. – Но раз уж так вышло, что ты пришел именно сюда, я сделаю все, чтобы эти самовлюбленные трусы, многие из которых просто упиваются своей властью и которым плевать, что будет завтра, не погубили и себя, и нас всех. – Правитель анклава посмотрел прямо в глаза своему гостю, но тот выдержал его тяжелый взгляд не мигая. – Я хочу, чтобы ты понимал это, Уинстон.

– Я понимать. – Он отложил вилку и встал из-за стола. – Спасибо за еда.

Уинстон успел покинуть столовую и преодолеть половину пути к двери, ведущей в коридор, когда в комнате, словно из ниоткуда, возник Ричард.

– Джозеф, Йорес здесь, и, похоже, он очень… – Он прервался на полуслове, поняв, что перед ним только Уинстон. – Здравствуй, Уинстон. Как ты себя чувствуешь?

Слова его были бесцветными и заученными. Уинстон попытался молча обойти его, но тот загородил ему дорогу, заметив выходящего следом за ним из столовой Джозефа.

– Что ты там говорил про старика?

– Он здесь. Я опередил его буквально на две минуты.

– Видимо, голосование закончилось. – Джозеф усмехнулся. – Рич, встреть его лично и проводи сюда. Не будем унижать Главу Совета формальностями, мне кажется, ему и так сегодня уже досталось. – Лорд обратился к Уинстону, который все еще стоял посреди комнаты. – Задержись, пожалуйста, еще ненадолго. Лорд Йорес – Глава Совета Анклавов, и он пока еще не знаком с тобой. О, его люди, безусловно, были на вчерашнем собрании и выкрикивали из толпы самые каверзные вопросы, а потом подробно доложили ему обо всем, что увидели и услышали. Но, зная Йореса, могу сказать, что он из тех, кто предпочитает составлять обо всем важном свое собственное мнение.

Уинстон посмотрел на Ричарда, который все еще стоял между ним и дверью. Несмотря на неприметную внешность, этот человек вызывал в нем необъяснимое беспокойство. Даже Джозеф, обладающий внушительным ростом и мощным разворотом плеч, не производил такого впечатления. Понимая, что у него снова нет никакого реального выбора, он кивнул:

– Хорошо.

Ричард вышел, спеша выполнить поручение Джозефа, а тот, в свою очередь, принялся мерить комнату быстрыми шагами. Уинстон какое-то время наблюдал за ним, после чего расположился на диване лицом ко входу и стал ждать.

Несколько минут спустя дверь распахнулась, и Ричард сделал шаг в сторону, пропуская вперед пожилого мужчину лет пятидесяти или шестидесяти, но сохранившего и гордую осанку, и живой ум, светившийся в его холодных голубых глазах.

– Приветствую вас, лорд Йорес. – Джозеф шагнул навстречу вошедшему и поклонился в знак приветствия. – Я не был уверен в цели вашего визита, поэтому счел возможным принять вас…

– Прекрати рассыпаться в любезностях, Джозеф. – Старый лорд даже не пытался быть вежливым. – Ты знаешь, почему я здесь, а я знаю, что провалившееся голосование – это твоих рук дело. Ты предполагал, что не сможешь склонить Совет на свою сторону, и подготовился заранее. Но, скажу по правде, в этот раз ты превзошел самого себя. Я ожидал от тебя и твоих прихвостней чего угодно, даже вооруженного мятежа. – При этих словах, как показалось Уинстону, на лице Джозефа появилось странное выражение. – Но выдумать такое! Гость из далекой Англии знает, как остановить Поток! Неудивительно, что многие решили воздержаться от голосования сегодня утром. И не думай, что Совет просто закроет на это глаза. Когда все поймут, что твоя история не более чем выдумка, я сыграю против тебя твоей же картой. Я клянусь, от тебя отвернутся даже самые верные сторонники!

– Надеюсь, ты закончил? – Джозеф смотрел на своего оппонента с невозмутимым видом. – Я сделаю вид, что не слышал всех этих оскорблений в свой адрес. Думаю, ты так же, как и все мы, просто взволнован произошедшим, и поэтому немного не в себе. Если ты не против, я хочу познакомить тебя с тем, кого ты только что назвал «не более чем выдумкой». Уинстон, знакомься – это лорд Йорес, Глава Совета Анклавов, в котором и я имею честь состоять.

Старик перевел взгляд своих холодных глаз на Уинстона и как будто впервые заметил его.

– Мне говорили, что он одет в какую-то совершенно фантастическую одежду и у него чуть ли не две головы. Как всегда, слухи сильно преувеличены. – Уинстон только сейчас сообразил, что утром переоделся в то, что нашел в своей комнате, и не имеет не малейшего понятия, куда подевалась его старая одежда. – Судя по всему, для меня, Джозеф, ты приготовил какое-то иное представление. Ну что ж, давай удивляй, я весь внимание.

Надменная манера поведения и откровенное презрение, с которым этот злобный старикан посмотрел на Уинстона, по-настоящему разозлили того. Ему захотелось врезать по высокомерной физиономии, чтобы стереть эту мерзкую ухмылку, но в голову неожиданно пришла мысль, что можно уязвить побольнее, не рискуя при этом вызвать гнев вооруженных солдат, которые наверняка ждут за дверью.

– Ты развлекаться тут, пока я помочь Джозефу и другим остановить демоны. Потом мы вернуться, и тогда посмотреть, что сказать Совет. – Уинстон с вызовом посмотрел на лорда Йореса. – Подозревать обман лишь тот, кто сам обманывать каждый день.

Он не моргнув выдержал тяжелый взгляд старика и краем глаза заметил, как тень улыбки промелькнула на губах Джозефа и сразу пропала.

– Мальчишка, ты не представляешь, во что ввязался. Я столько раз видел, как возвышались и падали такие, как Джозеф, – мечтатели, готовые рисковать всем ради глупых иллюзий. Но Анклавы стояли и будут стоять благодаря таким старикам, как я, именно потому, что мы не позволяем им слишком уж увлечься и затянуть нас всех в бездну.

Уинстон уже было собрался ответить, не стесняясь в выражениях, но Джозеф опередил его.

– Милорд, я уверен, вас ждет множество дел. – Лорд анклава повысил голос, чтобы было слышно в коридоре за дверью. – Ричард! – Дверь отворилась почти в ту же секунду. – Проводи лорда Йореса, он уже уходит.

– Мы еще не закончили, Джозеф. – Старый лорд не спеша развернулся и направился к двери. – И учти, в следующий раз на равных говорить ты не сможешь.

Джозеф кивнул, отпуская Ричарда, и тот вышел следом за Главой Совета.

– Неприятный человек, – Джозеф устало опустился в кресло. – Неприятный, но очень умный и обладающий огромным опытом. Его заслуги перед Анклавами невозможно переоценить. Я всегда знал, что самый опасный противник – тот, который вызывает не страх, а уважение. Я бы хотел извиниться перед тобой, что так вышло. Лорд Йорес не привык прощать такое, и думаю, что для тебя он не сделает исключение.

– Мне нужно бояться?

– К счастью, нет. Там, куда ты отправишься, Йорес тебе ничего сделать не сможет.

– И куда я отправляться? – Уинстон задал вопрос, уже зная ответ на него.

– Домой, в Англию.

Глава 3

Димитрий несколько раз согнул и разогнул правую руку, попробовал наклониться, проверяя, насколько удобно двигаются все сочленения его новых доспехов, и под конец даже присел, оценивая их вес. Ощущение было странным, если не сказать больше. Со стороны чудное творение мастера Грега выглядело довольно обычно, но на того, кто полжизни проводит облаченным в броню и знает в ней каждую петельку и каждый крючок, знакомство с Чешуей Дракона производило неизгладимое впечатление.

– Он очень легкий, мастер Грег. Мне даже немного стыдно, что я отправлюсь в путь с таким комфортом, пока остальные ребята будут изнывать в своем железе. – Димитрий вспомнил как он долго и безуспешно пытался убедить Ричарда, что Чешую нужно отдать кому-то из отобранных им воинов.

Мастер Грег фыркнул, привычным способом выражая свое отношение к работе других кузнецов.

– Пусть винят в этом лорда Джозефа, а не меня. Это он гонит вас из города так, словно вы посягаете на честь его невинной дочери. Дали бы мне еще два, а лучше три месяца – я бы всех вас снарядил по полной программе. И речь не только о моих драконьих доспехах. – Старый кузнец бросил многозначительный взгляд на дальнюю стойку, заваленную узкими и длинными свертками ткани.

– Тебя послушать, так будь в твоем распоряжении больше времени, ты бы смог отправить нас в путешествие по воздуху! – Димитрий усмехнулся, но при виде сердитого лица мастера примирительно поднял руки. – Ладно-ладно, я просто шучу. Ты ведь знаешь, что чем дольше мы ждем, тем меньше становится влияние Джозефа. Лорды Анклавов не самые терпеливые люди на свете. Как бы не вышло так, что твое оружие больше пригодится Джозефу здесь, нежели нам по дороге к Порталу.

Грег кивнул и вернулся к объяснениям. Димитрий все утро слушал о том, как устроены новые доспехи, как проводить мелкий ремонт во время долгого странствия, как менять вшитые пластины. Мастер показал ему слабые места своего творения, которые благодаря мастерству оружейника совершенно не были видны. Как и всякий бывалый солдат, Димитрий сразу же придумал несколько способов защиты этих уязвимых точек во время битвы.

Прошел уже почти месяц с тех пор, как они начали готовиться к самой долгой на памяти живущих вылазке на земли, разоренные Потоком. Неожиданное появление загадочного Уинстона и последовавшие за этим события перевернули жизнь в Анклавах с ног на голову. Смелые идеи лорда Джозефа, заключающиеся в изучении Портала, о котором рассказал Уинстон, и его планы, дающие шанс навсегда избавиться от Потока, принесли ему поддержку подавляющего большинства лордов Совета. Росту его влияния не смог помешать даже лорд Йорес со своими сторонниками.

Димитрий вспомнил, как в первую неделю Совет заседал каждый день и лорды обсуждали все имеющиеся варианты дальнейших действий. Кто-то предлагал созвать Объединенную Армию, отправиться прямо к Порталу и разрушить его. Но сторонников подобной идеи нашлось не много. Никто не знал, сможет ли большая армия проделать такой дальний путь. Для этого нужно было продумать вопросы, связанные с обеспечением продовольствия, и, самое главное, – иметь надежную карту источников пресной воды. Кроме того, нельзя было забывать об угрозе Потока. Если поход затянется или что-то пойдет не так, Анклавы окажутся беззащитны.

У идеи постепенного продвижения на запад поддержка была более многочисленной. Уинстон, кроме всего прочего, рассказал, что встретил множество пустых городов, которые давали ему укрытие на ночь. В них вполне можно было обосноваться, обеспечить доставку еды из Анклавов и тем самым сократить для армии часть пути вслепую. Но присутствующие на Совете командиры дозорных вместе с Димитрием быстро развеяли эти фантазии. Они напомнили лордам, что движение Потока непредсказуемо и дозорные ежедневно несут свою службу именно для того, чтобы иметь хоть какую-то возможность предупредить людей о надвигающейся угрозе. Если заселить удаленные на сотни и даже тысячи километров города, их жители в любой момент могут оказаться отрезанными или попросту уничтоженными армией демонов.

Джозеф на первых заседаниях в основном молчал, предоставляя каждому возможность высказаться и внимательно выслушивая различные идеи и предложения. Как знал Димитрий, в отличие от многих лордов, Джозеф возвысился из числа тех, кто помогал выжившим бежать из разоренной Франции. Ему хватало и опыта, и мудрости взвесить каждый вариант и оценить его сильные и слабые стороны с тем, чтобы потом предложить что-то действительно стоящее.

На очередном собрании Джозеф, наконец, вынес собственную идею на обсуждение. Он предложил отправить конный отряд из пятидесяти человек, что позволит не бояться диких зверей и различных случайностей в пути, но двигаться такая группа могла бы достаточно быстро. У каждого члена отряда должна быть запасная лошадь – чтобы везти провизию и на случай замены. С отрядом поедут Уинстон в качестве проводника и опытный картограф, чтобы нанести весь путь на карты. Кроме того, каждое третье утро двое из отряда будут отправляться обратно в анклав с дорожной картой, чтобы Совет знал о продвижении экспедиции. В случае успеха лорды получат исчерпывающую информацию о маршруте, подробную карту со всеми необходимыми пометками, а также все, что удастся узнать о Портале и Потоке.

Совет воспринял предложение очень бурно. Многие высказывались против, так или иначе пытаясь найти уязвимые места в плане Джозефа, но, судя по всему, он тщательно подготовился и смог подобрать аргументы, чтобы убедить практически каждого. На следующий день в ходе голосования идея Джозефа была принята решением большинства.

Димитрий тяжело вздохнул. С того самого дня ему не удавалось нормально поспать, а сутками напролет он занимался совсем не тем, к чему привык. И почему Джозеф решил назначить его главным в этом походе? По мнению Димитрия, он совершенно не подходил на эту роль. Он не боялся отправиться в самое сердце Потока, для этого он слишком много лет провел, сражаясь с чудовищами, и слишком много раз почти погибал в этих битвах. Командовать воинами ему тоже не впервой, но то было совсем другое дело. Там у них имелся вполне понятный враг, которого просто нужно было сдержать любой ценой.

– Что, опять спрашиваешь себя, почему лорд Джозеф назначил тебя командовать? – Димитрий покачал головой, показывая, что не желает говорить об этом. – Ну тогда не сиди тут и не кисни. Приказ есть приказ. Джозеф потому и стал лордом, что соображает побольше нашего и знает, что делает. – Старый мастер усмехнулся. – Не переживай, с тобой пойдет десяток опытных дозорных. Они быстро научат тебя, как подтирать зад лопухами! – Он рассмеялся собственной шутке и направился вглубь мастерской.

Димитрий смотрел, как удаляется спина мастера, и слушал, как стихает его каркающий смех. Он понимал, что Грег прав, но что-то мешало ему просто выполнять приказ, как он делал тысячи раз до этого. Не давало покоя какое-то предчувствие. В любом случае сейчас у него нет на это времени. Завтра их отряд отправится в дорогу, и от него зависело, насколько они будут к ней готовы.

Оставив позади мастерскую Грега, Димитрий шагал по улице, прокручивая в голове список дел и составляя маршрут. Обойти предстояло половину города, но в любом случае последней точкой будет резиденция лорда – Джозеф просил зайти к нему и рассказать, что в итоге удалось сделать, а что нет. Завернув за угол большой трехэтажной гостиницы, он от неожиданности отпрянул, едва не столкнувшись с Ричардом.

– Ого! Похоже, Джозеф заставил бегать в мыле каждого жителя анклава! – Он приветливо улыбнулся Димитрию. – Как там наш старый оружейник? Все так же ворчит и бахвалится?

Димитрий даже не удивился тому, что советник лорда точно знал, откуда он идет. Порой казалось, что Ричард знает вообще обо всем на свете.

– Да как всегда. Все уши мне прожужжал про свой новый доспех. Броня, конечно, впечатляет, но я бы предпочел доверить свою жизнь старой доброй кольчуге и крепкой кирасе.

– Я бы на твоем месте не стал отказываться от нового доспеха. Никто не знает, с чем именно мы столкнемся там, куда направляемся, и поэтому нам пригодится любое преимущество, которое мы можем получить.

– Ты сказал «мы» – значит, Джозеф все-таки уговорил тебя.

Ричард скорчил кислую мину.

– Я не понимаю, зачем он отправляет меня. Я не боец и не дозорный. Тут, в городе, от меня гораздо больше пользы, я так ему и сказал, но он и слушать не хочет. Говорит, что ему нужны свои глаза и уши в отряде, чтобы потом было кому рассказать об увиденном. – Плечи его поникли, и он с тревогой посмотрел Димитрию в глаза. – Знаешь, дружище, я волнуюсь за Джозефа. Слишком уж притих этот Йорес в последнее время. Даже я не смог выяснить, что он замышляет. Боюсь, он ждет нашего отъезда, чтобы начать действовать.

– Да что он может без поддержки Совета? Он остается Главой только на словах, но не на деле.

– Так-то оно так, но наш с тобой лорд слишком высоко и слишком быстро взлетел. Йорес обязательно попытается столкнуть его. – Он задумчиво почесал подбородок. – А единственной опорой на данный момент ему служит наша экспедиция. Ну ладно, мне пора, думаю, и тебе многое еще нужно сделать… – Не дожидаясь ответа, Ричард махнул рукой и быстро скрылся за поворотом.

Димитрий тоже продолжил свой путь, не переставая размышлять. Присутствие Ричарда в отряде одновременно успокаивало и пугало. Он давно знал его и видел, насколько доверяет ему Джозеф, а это дорогого стоило. Присутствие такого надежного человека рядом внушало уверенность. Но в то же время он никогда не понимал Ричарда, тот был для него слишком умным и скрытным. Он не был уверен, что сможет отдавать приказы человеку, обладающему таким авторитетом.

– Привет, Вэнс. – Димитрий как раз добрался до городских конюшен – очередного пункта своего маршрута. – Как там наши красавицы?

– Димитрий, рад тебя видеть. Все в полном порядке. Как ты и просил, я лично дважды проверил каждую подкову и каждый ремешок. Тут у вас проблем точно не будет. Эта сотня лошадок – лучшее, что могут предложить Анклавы. Обещай мне беречь их, хорошо?

– Вот бы кто-нибудь так за нас переживал, как ты за лошадей. – Димитрий усмехнулся, осматривая прекрасных ездовых скакунов, занимавших почти все стойла в конюшне. – Обещаю тебе, что в случае чего съедим мы их в самую последнюю очередь!

– И на том спасибо…

Уже стемнело, когда Димитрий закончил свой обход. Оставались еще несколько дел, но он решил, что можно отложить их на утро, а сейчас ему пора было отправляться к Джозефу. На улицах все еще слышался шум, но они быстро пустели. Наползающая ночная тьма загоняла всех жителей Анклавов в их скромные, но уютные жилища, согретые теплом и светом. Димитрий поднял голову и окинул взглядом темные силуэты многоэтажных домов, заслоняющие полнеба. Серые и мрачные, они стояли вокруг, уставившись невидящими глазами-окнами друг на друга. Бывалый воин, прошедший не один десяток битв, как всегда, поежился при мысли, что в прошлом люди жили внутри таких вот жутких громадин. Он с трудом мог себе представить, как можно было возвести что-то подобное, а потом освещать и обогревать его. И это при том, что на руинах других городов он видел дома, которые возвышались бы над этими не менее чем вдвое.

Погруженный в свои мысли, Димитрий не сразу обратил внимание на странный шум, явно необычный для вечернего анклава. Он прислушался, пытаясь определить направление, и побежал туда, откуда, как ему казалось, доносится что-то, очень похожее на шум уличной драки. Он быстро пересек несколько кварталов и оказался на небольшой, плохо освещенной площади. Немного прихрамывая, ее быстро пересекал мужчина среднего роста, который постоянно оглядывался, как будто его кто-то преследовал. Димитрий уже было собрался окликнуть его, чтобы выяснить, в чем дело, как вдруг заметил несколько человек, выскочивших прямо перед мужчиной из темного переулка и без лишних слов накинувшихся на него. Димитрий, не раздумывая, бросился на выручку и уже на бегу понял, что это Уинстон.

В первые секунды Уинстон попытался оторваться от преследователей, но впопыхах споткнулся, запнувшись о собственную ногу, и растянулся на земле. Нападавшие быстро настигли свою жертву и, не давая подняться, принялись пинать и избивать ее.

– Грязный еретик! – Один из нападавших пнул Уинстона в живот, но тот успел поджать колени и перекатиться на другой бок. – Ты проклят и хочешь навлечь на нас еще большие беды! Мы не позволим обмануть нас!

Димитрий был уже совсем близко от места схватки, когда в руке одного из нападавших в лунном свете сверкнул нож. Бывалый солдат почти зарычал, борясь с нежеланием проливать кровь на улицах анклава, но на ходу обнажил меч и быстрым ударом отсек кисть, сжимающую клинок, за секунду до того, как лезвие вонзилось в спину Уинстону. Головорез удивленно уставился на обрубок, как будто не понимая, что произошло, попятился, упал на спину и только тогда завопил. Его товарищи оглянулись на крик и только сейчас заметили Димитрия с окровавленным мечом. Несколько секунд они стояли, словно парализованные, а на их лицах застыла нерешительность. Димитрию этого было достаточно, чтобы перейти в наступление. Ближайшего к себе противника он с размаху пнул между ног, и когда тот сложился пополам, просто отпихнул в сторону. Следующего он ударил рукоятью меча в лицо, и тот упал как подкошенный. Двое оставшихся наконец-то пришли в себя и решили, что разумнее всего будет сбежать.

Димитрий бросился было за ними, но вспомнил про избитого Уинстона, лежащего посреди площади, с досадой вложил меч в ножны и вернулся назад. Парень с отрубленной рукой перестал кричать и тихо лежал на земле, уставившись невидящим взглядом в небо. Из искалеченной руки мерными толчками текла кровь. Уинстон лежал недалеко от него, весь покрытый грязью и кровью, все еще свернувшись в клубок и закрывая руками голову. Димитрий склонился над ним и аккуратно тронул за плечо.

– Уинстон, ты жив? Это я, Димитрий. Я разогнал этих уродов, все закончилось. – Он попытался легонько развернуть лежащего к себе, чтобы посмотреть, насколько он пострадал, но тот ему не позволил. – Пойдем, я провожу тебя до резиденции Джозефа, там о тебе позаботятся.

Уинстон медленно убрал одну руку и посмотрел опухшим глазом на Димитрия.

– Это и правда ты… Слава богу. – Губы его были разбиты, и он сильно шепелявил. – О боже, они же чуть меня не убили! Гнали меня как дикого пса, кричали, издевались, и мне никак не удавалось отделаться от них. Какого черта им было нужно?!

– Не знаю, но обещаю, что мы выясним, кто напал на тебя и зачем. А сейчас пойдем, ночи уже не такие уж и теплые, и лежать на холодных камнях – не лучшая идея. – Он протянул Уинстону руку и помог подняться. – Давай обопрись на меня и шагай потихоньку. К счастью, тут недалеко.

– А с этими что? – Уинстон кивнул в сторону тех двоих, что лежали на земле, но, вероятно, были еще живы.

– Я вернусь сюда с солдатами, как только доставлю тебя в безопасное место. У тебя еще будет шанс потолковать с ними по-дружески.

– Думаешь, это лорд Йорес подослал их? – Один глаз Уинстона был полностью залит кровью, но второй пристально смотрел на Димитрия.

– А вот это тебе лучше спросить у Ричарда.

Глава 4

Холодный осенний ветер, в котором уже ощущался зимний оскал, трепал теплый плащ Джозефа, пока он молча наблюдал за последними приготовлениями к Великому походу, как его успели окрестить жители Анклавов. На взгляд Джозефа, название было не слишком подходящим. Пятьдесят человек и сто лошадей – это скорее отряд, чем армия, но разве имеет это значение для простых людей, когда они знают, что цель похода – навсегда избавиться от ужаса, в котором выросло уже несколько поколений! Трудно было себе даже представить, что когда-то единственными проблемами Анклавов являлись голод и холод, и еще труднее было поверить, что у них появился шанс снова вернуться в те времена.

Джозеф поежился, как будто впервые заметил, что его плащ совсем раскрылся, и поплотнее запахнул его, чтобы укрыться от очередного порыва ветра. Его люди продолжали проверять упряжь, седельные сумки, скатки, вьюки с провизией и еще множество разных мелочей, некоторые по второму и третьему разу. Чувствовалось, что никому не хочется уходить.

Джозеф поймал себя на мысли, что считает собравшихся своими людьми, и улыбнулся. На самом деле не меньше трети в отряде прибыло из других анклавов, и даже некоторых местных он впервые увидел, только когда Димитрий привел их к нему на аудиенцию. Но это было очень давно; по крайней мере, ему так казалось. За прошедший месяц он успел узнать каждого из них, поговорить, понять, кто они, откуда и почему оказались в этом отряде. Теперь, что бы ни произошло, они – его люди. И это не только потому, что обретенное им влияние и все его планы и мечты находятся у них в руках и зависят от их силы, мужества и опыта. И даже не потому, что близкое знакомство с каждым из них превратило их из простых воинов, дозорных и ремесленников в людей, которые что-то для него значат. А потому, что вместе с ними уходят те, кто стал его людьми задолго до этого похода. Джозеф понял, что поход еще не начался, а ему уже одиноко – и, более того, ему страшно.

– Эй ты, в этих мешках должно быть двадцать четыре суточных пайка для дозорных, а я насчитал только шестнадцать. Голодом нас заморить хочешь?! – Голос Ричарда, необычно громкий, вывел его из раздумий и вернул к реальности. – Я понимаю, что оставшиеся, скорее всего, сунули в другой мешок, но я хочу его увидеть!

Ричард взял на себя почти всю хозяйственную часть подготовки к походу. И, как всегда, он, похоже, запомнил и знал наизусть каждую мелочь из той огромной кучи вещей, которые могут понадобиться отряду в пути. Глядя на то, как Ричард заглядывает в каждый мешок, Джозеф в очередной раз обрадовался, что смог уговорить его участвовать. Хотя хозяйственные таланты были не единственной и не главной причиной, по которой он решил отправить своего советника в путь. Джозеф боялся (хотя и старался не думать об этом слишком часто), что лорд Йорес или кто-то из его сподвижников настолько сильно жаждет власти, что готов ради нее на все. Если они что-то задумали, только Ричард может спасти положение. Димитрий, конечно же, надежный человек, но он солдат до мозга костей, а Йорес ест таких на завтрак каждый день. И хотя Джозеф никогда не говорил с Ричардом об этом, ему казалось, что Ричард и сам все прекрасно понял, и только лишь поэтому согласился уехать.

Как ни странно, но идея назначить главой похода Димитрия принадлежала как раз Ричарду. Умение разбираться в людях было еще одним его талантом, и Джозеф много лет прислушивался к его чутью. Но, несмотря на это, даже он был удивлен, когда Ричард пришел к нему с этим предложением. Джозеф знал Димитрия очень давно и доверял ему примерно столько же, но хорошо понимал, как тот отнесется к подобному назначению. Но в итоге Ричард оказался прав, и Димитрий принял его предложение без лишних вопросов. «Приказ есть приказ», как сказал потом Ричард. Джозефу, безусловно, нужны были такие верные люди, но иногда так хотелось, чтобы Димитрий хоть раз зашел к нему просто поговорить.

– Милорд! Ричард еще кое-что проверяет, но в целом мы готовы выступать. Скоро рассвет, и хотелось бы к восходу солнца оказаться хотя бы в нескольких часах пути от анклава. – Димитрий выглядел немного странно в этих новых доспехах мастера Грега. Они были не такими массивными, как кираса, одетая поверх кольчуги, и старый воин казался менее внушительным, чем обычно. Шлем он держал под мышкой, поэтому Джозеф мог видеть его суровое обветренное лицо и уверенный, сосредоточенный взгляд карих глаз. – Ждем только вашей команды.

– Совет будет недоволен тем, что я единолично отдаю вам приказ о выступлении. Но, видимо, другого выхода у нас нет, и вчерашний инцидент – этому лучшее доказательство. – Джозеф отыскал глазами Уинстона. Тот сидел на лошади, немного сгорбившись, и выглядел неважно. Левая рука его висела на подвязке, а лицо было покрыто синяками и ссадинами. Еще больше их скрывалось под одеждой и множеством повязок. – Что-нибудь успел разузнать о ночных головорезах?

– Нет, ничего. – Димитрий потупил взгляд, как будто чувствовал свою вину за случившееся. – Когда я вернулся на ту площадь, все были мертвы. Кто-то перерезал им глотки. Даже тому, кто умер еще во время драки. Видимо, очень торопились. Никаких следов тех, кто их добил, найти не удалось. Зря я их там бросил.

Джозеф знал, что Димитрий этой ночью не сомкнул глаз, пытаясь найти нападавших.

– Ты все правильно сделал. Благодаря тебе и великому случаю наш странный друг сидит вон там на лошади, а не лежит с ножом в спине в какой-нибудь вонючей канаве. Ты не мог бросить его. Ему и так досталось, слава богу, что все кости целы. Была бы моя воля, я бы оставил его в анклаве или хотя бы задержал поход на пару недель. Но, боюсь, для него это обернулось бы кое-чем похуже.

Димитрий молча кивнул в знак согласия.

– Я пригляжу за ним. У нас в отряде два отличных лекаря, они и на ходу быстро поставят его на ноги.

– Хорошо. Командуй построением и попроси Ричарда подойти ко мне.

– Да, милорд!

Джозеф посмотрел вслед уходящему твердой уверенной походкой Димитрию и снова ощутил неприятное, тревожное предчувствие. Он никак не мог отделаться от мысли, что, возможно, это их последний разговор.

– Видел бы ты свое лицо, Джозеф. Хорошо, что еще слишком рано для утреннего удоя, а то все молоко бы скисло в анклаве! – На лице Ричарда, как всегда, блуждала легкая полуулыбка, которая никогда не касалась его холодных серых глаз. – Неужели ты наконец-то осознал, как плохо и одиноко тебе будет без нас, и впервые в жизни усомнился в своем решении?

– Скорее уж я жду не дождусь, когда ты уедешь и я перестану, наконец, быть объектом для твоих шуточек, Рич. Впрочем, все остальные, думаю, ждут этого не меньше. – Джозеф даже не обратил внимание на то, как точно его друг понимает, что он чувствует. Он давно привык к этому. – Ну что скажешь, как наши дела?

– Ну, с голоду не умрем, если что, съедим пару самых пухлых парней. – Голос Ричарда мгновенно изменился, как бывало всегда, когда речь заходила о чем-то серьезном. – Что же касается остального… Джозеф, мы не имеем ни малейшего понятия, что нас там ждет и сколько продлится наш поход. Про обратную дорогу вообще никто старается не думать. Мы не готовы к такому, но, по правде говоря, мы никогда не будем к этому готовы.

Они молча смотрели на то, как Димитрий выстраивает людей в походный строй, как конюхи передают воинам поводья вьючных лошадей и в последний раз проверяют каждый ремешок и перевязь.

– Береги себя, Рич. Себя и всех остальных. Когда вы вернетесь, я хочу именно от тебя услышать рассказы обо всех чудесах, что встретились вам по пути. Считай это приказом твоего лорда.

– Ха! – Ричард хлопнул Джозефа по плечу и пошел в сторону коновязи, где его ждала лошадь. Сделав несколько шагов, он остановился, но не оглянулся. – Через пару часов я покину твои владения, и плевать мне будет на эти твои приказы, дружище. – Он махнул рукой на прощание. – Береги и ты себя.

Ричард ушел, и Джозеф остался один на один со своими мыслями. Через несколько минут Димитрий, сидя на лошади во главе колонны, поднял руку – и отряд двинулся к воротам, ведущим на запад, туда, где примерно в половине дня пути лежала граница земель Анклавов и начинались заброшенные земли. Лорд анклава, как того требовали традиции, дождался, пока последний воин покинет ворота, и только после этого направился в глубь города, туда, где находилась его резиденция. Впереди его ждал очень долгий день.

Оказавшись у себя в покоях, первым делом Джозеф вызвал главного распорядителя и приказал собрать внеочередное заседание Совета через три часа. Йорес все равно это сделает, когда узнает, что отряд двинулся в путь раньше времени, поэтому лучше сразу перехватить инициативу. Никогда не знаешь, как этот опасный человек сможет обернуть ситуацию в свою пользу, если дать ему волю. Конечно, многие советники будут ворчать за то, что их выдернули из постелей, но сразу забудут о своем недовольстве, едва узнают, зачем он их собрал.

– Слушаюсь, милорд. – Распорядитель поклонился и собирался выйти, но Джозеф остановил его.

– И попросите Берна зайти ко мне. – Берн был назначен его новым советником до тех пор, пока не вернется Ричард. – Как только он проснется.

– Да, милорд. Я немедленно пришлю его к вам.

Джозеф сморщился от того, как именно была воспринята его просьба, но ничего не сказал. Некоторые вещи просто невозможно изменить.

Оставшись один в кабинете, он рассеянно оглядел книжные полки своей личной библиотеки. Ему хотелось бы немного отвлечься, уткнувшись в книгу, но из головы никак не выходила мысль, что он упустил что-то важное. Если нападение на Уинстона – дело рук Йореса, то он вполне мог предвидеть, что это ускорит начало похода, а значит, и подготовиться к этому заранее. Если отряд вдруг пропадет, всю вину за это можно будет повесить на того, кто решил отдать приказ о начале похода без дозволения Совета, то есть на Джозефа. Такой исход позволил бы Йоресу одним махом решить сразу все свои проблемы, устранив и соперника, и угрозу будущих больших перемен. Джозеф усмехнулся сам себе. Он знал, что, если все так, как ему кажется, и где-то за стенами отряд ждет засада, Димитрий сделает так, чтобы они пожалели о задуманном.

В дверь постучали, и послышался голос его нового советника:

– Милорд, это Берн. Могу я войти?

Джозеф тяжело вздохнул, в очередной раз осознав, как непросто будет без Ричарда. Он бы точно не стал стучать и спрашивать позволения войти, разве что в тех случаях, когда нужно было соблюсти церемониальные условности. И уж точно Ричард не стал бы сомневаться в его способности узнать своих ближайших соратников по голосу.

– Конечно, Берн, заходи. Я же сам послал за тобой.

Дверь открылась, и на пороге показался его новый советник. Берн был невысоким, но красивым мужчиной, лет на десять моложе Ричарда. Его светлые волосы и голубые глаза, должно быть, приводили в трепет сердца очень многих девушек. Двигался он немного скованно, но смотрел на Джозефа уверенно и даже чуть-чуть дерзко.

– Милорд, как я понимаю, отряд уже выступил и скоро будет срочное заседание Совета. Вы хотите обсудить, что именно мы будем говорить на нем?

– Не совсем. Берн, прошу, присаживайся. Тут ведь кроме нас никого нет, так что правилами можно и пренебречь. – Джозеф занял свое любимое кресло и подождал, пока его гость расположится в соседнем. – К заседанию я, в принципе, готов. Сомневаюсь, что кто-то из Совета начнет забрасывать меня вопросами, учитывая, о чем пойдет речь. Гораздо больше меня интересует история с ночным нападением на улицах моего анклава. Я знаю, что Димитрий передал тебе все, что успел выяснить. Ты можешь рассказать что-то новое?

– Я точно не знаю, что вам известно, милорд, поэтому начну сначала. – Советник достал нечто, похожее на пучок страниц для записей, и принялся быстро их перелистывать. – Со слов Димитрия, нападавших было пятеро и выглядели они скорее как бродяги, а не как наемники. Троих нашли убитыми там, где было совершено нападение. Еще два тела были обнаружены под утро в переулках, в глубине анклава, далеко от того места. Мы не можем точно сказать, те ли это, кто участвовал в нападении, но для простого совпадения – слишком уж маловероятно. Среди вещей убитых не нашлось ничего необычного. У троих были обычные ножи, которые носит при себе половина жителей, двое вообще были не вооружены. Все выглядит как обычное пьяное нападение, если бы не одно но…

– Каждому из них жестко и хладнокровно перерезали горло, так? – Берн, оторвал глаза от записей и кивнул. – Зачем убивать тех, кто просто напился и решил выплеснуть свою злость на первом встречном?

– Вероятно, чтобы заставить их замолчать.

– Да, возможно. – Джозеф задумчиво посмотрел на маленький огонек, плясавший в камине. – Есть еще кое-что, что меня беспокоит. Нападавшие выкрикивали очень странные вещи: про демонов, Поток и прочее.

– Скорее всего, просто пьяный бред. Каждому нужен повод, чтобы оправдать насилие.

– Может, и так, но мне бы не хотелось пропустить что-то важное. Попробуй выяснить, о чем шла речь и нет ли за этим чего-то большего, хорошо? – В глазах Берна проскользнуло удивление, разочаровавшее Джозефа. Он, видимо, и правда думал, что не стоит тратить время на такую ерунду.

– Конечно, милорд, я все проверю.

– Спасибо, можешь идти.

Берн встал, склонил голову в знак почтения и быстрым шагом покинул комнату.

Джозеф подождал, пока звук шагов стихнет за дверью, после чего поднялся, чтобы налить себе полбокала разбавленного вина. Он тоже очень мало спал этой ночью, и ему нужно было как-то взбодриться перед Советом.

– Слишком молодой и слишком самоуверенный, но очень способный. Так ты сказал, да, Рич? – Джозеф иногда любил разговаривать сам с собой, когда оставался один. – Если этот парнишка найдет для меня связь между нападением на Уинстона и Йоресом, боюсь, тебе некуда будет возвращаться, дружище. – Он усмехнулся при мысли, что кто-то всерьез мог бы заменить Ричарда на посту его главного советника. Чтобы это стало возможно, Берну придется обзавестись своим собственным лордом анклава.

Джозеф не спеша допил вино, стоя возле камина и любуясь маленьким огоньком, пляшущим на почерневших поленьях, после чего сел за стол и с головой погрузился в изучение докладов и отчетов, которым последнее время уделял так мало внимания. До прибытия первых посланников от Димитрия и Ричарда оставалось шесть долгих дней, и ему очень хотелось, чтобы они прошли как можно быстрее.

Глава 5

Третий из схвативших ее ублюдков как раз развязывал и спускал свои грязные, вонючие штаны, жадно пожирая ее глазами, когда послышался странный свист и у него над левым плечом вдруг выросло белое оперение. На уродливом лице появилось странное удивленное выражение, и неудачливый насильник с тихим стоном повалился на землю. Его дружки пораженно уставились на мертвого товарища, не понимая, что произошло, и неуверенно озираясь. Вторая стрела пробила бедро здоровенному детине, который, по всей видимости, был их главарем, так как брал ее первым. Он дико заорал, падая на бок и указывая рукой куда-то в сторону высоких зарослей луговой травы. Остальные схватились за оружие и бросились в бой. Неизвестный стрелок успел свалить еще одного, прежде чем они достигли его укрытия. Когда до кустов им оставалось не более десяти шагов, оттуда навстречу орущей ватаге шагнул высокий мужчина, облаченный в доспехи и с длинным мечом. Заметив противника, они заорали еще громче и накинулись на него, размахивая своими ржавыми топорами, тесаками и бог знает чем еще.

В боевой стойке воина чувствовался опыт и полная уверенность в своих силах. Складывалось впечатление, что это не он в одиночку вышел сразу против четверых жаждущих крови головорезов, – а некоторые из них были и выше, и шире его в плечах, – а головорезы оказались в меньшинстве, сражаясь против легендарных, закованных в сталь рыцарей. Меч сверкнул, словно молния, и первый из нападавших, выронив оружие и сделав еще несколько шагов, упал, захлебываясь собственной кровью. Оставшиеся трое бандитов сбавили скорость, явно намереваясь окружить смертельно опасного врага, но он не позволил им перехватить инициативу. Воин сделал несколько быстрых шагов навстречу одному из нападавших и нанес короткий рубящий удар снизу вверх, быстро шагнул в сторону и ударил еще раз. Его противник в последний момент успел отразить атаку окованной частью своего устрашающего оружия, но оступился в неуклюжей попытке сделать шаг назад и тут же получил сапогом в пах. Даже не взглянув на согнувшегося пополам головореза, высокий мужчина развернулся, чтобы продолжить схватку.

Девушка как зачарованная смотрела на своего спасителя, движения которого грацией и силой наводили на мысли о свирепых волках, что водились в ее родных лесах, и не сразу даже вспомнила, что так и лежит практически обнаженная на колючей траве. Она оглянулась в поисках своей одежды, но почти вся она оказалась разорвана или лежала слишком далеко. Выродки успели всласть потешиться, не спеша передавая ее друг другу, раздевая или разрывая на ней одежду. Она уже почти решилась встать и пойти собирать разбросанные по поляне вещи, когда заметила, что раненый главарь смотрит прямо на нее, вытягивая из-за пояса жуткого вида нож. Отступивший было ужас снова сковал ее сердце ледяной хваткой, и все, на что она оказалась способна, – это потихоньку отползать назад, не отрывая взгляда от направленного на нее клинка. Глубоко засевшая в бедре стрела не позволяла уродливому убийце не то что встать, но и нормально ползти, но его полные ненависти глаза словно гипнотизировали. Несчастная девушка никак не могла заставить себя ни убежать, ни хотя бы закричать.

Стук копыт, раздавшийся совсем рядом, вернул ее к реальности. С другой стороны зарослей, объехав по большому кругу сражающихся, приближался всадник, облаченный в походные одежды и простой кожаный доспех с металлическими нашивками. Он со своей бледной кожей, небольшим ростом и узкими покатыми плечами не был похож на воина. Тот факт, что оружия у него тоже видно не было, только лишний раз подтверждал ее догадки.

Как только главарь, заметив его, перекатился на другой бок и угрожающе выставил перед собой кинжал, всадник осадил лошадь и не спеша подъехал к ним. Он бросил на нее взгляд и, быстро отвернулся, явно смущенный.

– Ты в порядке? – Она кивнула, не подумав, что он не может этого видеть. – Лучше не смотри.

Всадник взглянул на лежащего перед ним противника так, словно увидел отвратительное насекомое, которое даже раздавить противно. Резко пришпорив коня, он перевел его в галоп и хлоднокровно направил прямо на раненого головореза. Сперва раздался омерзительный хруст, когда лошадь копытами раздробила ему ребра и кости, и почти сразу изо рта и ушей у него хлынула кровь, а глаза закатились. Девушка так и не отвернулась.

– Уинстон, как у вас там дела? – Высокий мужчина, видимо, уже расправился со своими противниками, потому что вытирал клинок меча об одежду одного из убитых. Всадник помахал ему, показывая, что все в порядке. – Один сбежал. Я, пожалуй, возьму лошадь и догоню его, а то мало ли. Позаботься о девушке и свяжи вот этого молодчика, пока он ищет, куда подевалось его достоинство. Ждите меня здесь. – Последнюю фразу он бросил уже через плечо, скрываясь в зарослях.

Через минуту послышался удаляющийся стук копыт. Девушка проводила его взглядом, а потом повернулась ко второму мужчине, который к тому времени спешился и занимался тем, что, вооружившись крепкой веревкой для коновязи, связывал единственного выжившего по рукам и ногам. Покончив с этим, он пнул бандита и направился в ее сторону.

– Я не знаю, как тебя зовут, но, прошу тебя, не бойся. Мы не обидим, обещаю. – Он по-прежнему старательно опускал глаза, и она вновь вспомнила, что до сих пор сидит на земле совершенно голая. Он снял что-то с седла и протянул ей. – Вот, возьми, он большой.

– Спасибо. – Она с благодарностью приняла плащ и закуталась в него с ног до головы, сразу почувствовав себя в безопасности. Плащ был немного колючим, но очень теплым и приятно пах лошадьми. – Меня зовут Мелони. А ты, кажется, Уинстон, да?

– Здравствуй, Мелони. – Он впервые посмотрел ей прямо в глаза, улыбнулся и протянул руку, будто хотел схватить. Она машинально отпрянула. – Ой, прости меня, старая привычка. Никак не могу отучить себя. Да, я – Уинстон, а моего друга зовут Димитрий. Мы просто ехали мимо и случайно заметили, как они… В общем, мы не могли не прийти на помощь. – Он неожиданно замолчал на полуслове. – Как ты, Мелони? Ты вся дрожишь.

Мелони только сейчас поняла, что, несмотря на теплый плащ Уинстона, ее бьет крупная дрожь, а зубы стучат, словно на морозе. Она попыталась сказать, что с ней все в порядке, но вместо этого у нее вырвался какой-то не то стон, не то всхлип и из глаз буквально брызнули слезы. В голове на мгновение потемнело, и она сама не заметила, как оказалась в объятиях Уинстона, сотрясаясь всем телом от мучительных рыданий. Слезы текли ручьем, и ей едва хватало сил изредка вдохнуть немного воздуха. Объятия другого человека вызывали в ней смешанные чувства, близкие к страху, но он держал ее так крепко и в то же время так бережно и осторожно, что она невольно расслабилась, полностью отдавшись захлестнувшим ее эмоциям.

Мучительно медленно буря, разразившаяся в ее душе, начала затихать. Слезы все еще катились из покрасневших и опухших глаз, но всхлипывания вырывались все реже, а дышать стало намного проще. Страх, еще совсем недавно без остатка заполнявший ее сердце, смыло этим безудержным потоком, и на его место пришли усталость и опустошенность. Она никак не могла поверить, что весь этот ужас вдруг закончился и ей больше не нужно бояться.

Они так и просидели обнявшись, не замечая ничего вокруг, пока не подъехал Димитрий. Его лошадь мягко ступала по луговой траве, но Мелони словно почувствовала что-то и подняла голову с плеча Уинстона. Одежда воина была забрызгана кровью, шлем висел на цепи за спиной, а сам он выглядел немного уставшим.

– Думаю, теперь нам не нужно ждать никаких сюрпризов и мы можем возвращаться к отряду. – Трудно было сказать, к кому именно обращался Димитрий. – А ты, Уинстон, я смотрю, времени зря не теряешь, да?

Мелони только сейчас заметила, что больше не сидит на холодной земле. На земле теперь сидел Уинстон, а она, как-то незаметно для себя, сумела перебраться к нему на колени. Смутившись, она села рядом и поплотнее запахнула на груди плащ.

– Твой солдатский юмор, Димитрий, иногда бывает просто до крайности неуместным. – Уинстон бросил на друга неодобрительный взгляд, встал и отряхнул свои чудные бело-синие штаны со швами по бокам. – Думай, пожалуйста, что и когда говоришь.

Димитрий пропустил отповедь Ричарда мимо ушей и просто пожал плечами.

– Тебе определенно нужно меньше общаться с Ричардом. – Уинстон покачал головой. – Ты перенимаешь его скверную привычку все переводить в шутку. – Он указал на девушку. – Димитрий, это Мелони. Мелони, а этого грубияна, как я уже говорил, зовут Димитрий.

– Очень приятно. Прощу прощения, если обидел тебя. Не хочу снова показаться грубым, но нам лучше поскорее убраться отсюда, пока смрад не прикончил нас всех. Эти ребята и живые-то пахли не очень, страшно представить, что будет с мертвецами. В зарослях у нас есть сменная лошадь, я погружу на нее вон тот шевелящийся мешок с дерьмом. А ты, Уинстон, повезешь Мелони. Даже вдвоем вы не слишком будете напрягать ту красавицу, которая по непонятной для меня причине все еще разрешает тебе каждый день взбираться себе на спину. Двигаться будем быстро, нам нужно вернуться в отряд до темноты.

Мелони сразу поняла, что Димитрию не впервой отдавать приказы, а Уинстон, несмотря на свой странный, не солдатский вид, без лишних разговоров начал собираться в дорогу, хотя и поглядывал на нее с беспокойством и заботой. Пока она бродила по поляне в попытках собрать хоть что-то из своей одежды, вздрагивая каждый раз, когда проходила мимо очередного мертвеца, Димитрий погрузил связанного пленника на лошадь, перекинув его через седло, словно это и правда был мешок. Тот попытался что-то возразить своим скрипучим голосом, но большой, закованный в броню кулак Димитрия быстро заставил его замолчать. Уинстон сходил в заросли и принес оставленные там лук и стрелы, которые приладил к седлу.

– Ты умеешь ездить верхом? – Она покачала головой. Ей никогда не приходилось садиться на лошадь. Она и видела-то это животное всего несколько раз в жизни. – Ничего страшного. Я буду править, а тебе нужно будет только постараться не упасть. – Он посмотрел на лохмотья, которые она держала в руках и которые когда-то были ее платьем. – Мы обязательно подберем тебе что-нибудь в лагере. Платье, конечно, не обещаю, но что-нибудь удобное и теплое точно найдем.

– Эй, Уинстон, чего вы там возитесь? Пора отправляться. – Димитрий уже возвышался на своей дымчато-серой кобыле, держа поводья второй лошади.

Уинстон вздохнул, неодобрительно покачивая головой.

– Давай я сяду первым и помогу тебе подняться. – Он поставил ногу в стремя и привычным, но немного неловким движением запрыгнул в седло. Устроившись, он протянул ей руку. – Ставь одну ногу вот сюда, а вторую перекидывай через шею лошади. Я придержу тебя, если ты не против.

Мелони, с большой осторожностью забралась в седло, стараясь не упасть или не столкнуть Уинстона. Плащ при этом немного раскрылся, обнажая больше, чем она хотела бы, но делать было нечего, садиться на лошадь и одновременно кутаться в плащ оказалось непосильной задачей. Уинстон посадил ее перед собой, придерживая локтями за талию, за что она была ему очень благодарна. Смотреть с такой высоты на землю оказалось страшнее, чем она думала. Он легко тронул поводья, и лошадь сделала первый шаг.

– Самое сложное позади, Мелони. Дальше нужно просто сидеть. Готова?

Не дожидаясь ответа, он перевел лошадь на рысь и направил ее вслед удаляющейся фигуре Димитрия.

– Не сердись на него. Мы задержались в дозоре намного дольше, чем нужно, а он чувствует ответственность перед отрядом. Джозеф назначил его главой похода, чем сыграл с ним дурную шутку. Вот увидишь, как только мы достигнем лагеря и он убедится, что все в порядке, то сразу превратится из ледяного великана в славного парня. Уж я-то знаю, ведь я обязан ему жизнью.

Мелони тратила все свои силы, чтобы не выпасть из седла, и слышала от силы половину того, что болтал Уинстон. Но последние его слова были сказаны таким тоном, что она вздрогнула и попыталась обернуться. Уинстон смотрел в сторону, невидящим, задумчивым взглядом скользя по окрестностям.

– Как и я теперь, – тихонько прошептала она сама себе.

Солнце практически скрылось за горизонтом, когда они достигли того, что Уинстон называл лагерем. Это оказалась большая стоянка, устроенная на каменистой поляне возле бурного ручья, бьющего прямо из-под земли. Глядя, как последние лучи солнца играют в потоках прозрачной воды, Мелони так залюбовалась открывшейся перед ней картиной, что на мгновение даже забыла о том ужасе, что ей пришлось пережить совсем недавно, и о еще большем, которого она чудом избежала. Но по-настоящему эти мысли вылетели у нее из головы, когда она перевела взгляд и как следует рассмотрела сам лагерь.

– Да тут, должно быть, собрались все лошади мира! – Глаза Мелони округлились при виде такого количества великолепных скакунов разом. – Вы что, все ездите верхом? – Она заметила, как Уинстон снисходительно улыбнулся ее словам, и почувствовала себя задетой. – Я сказала что-то смешное?

– Нет, прости. Просто еще одна скверная привычка. Никак не могу запомнить, насколько маленьким стал этот мир для его жителей. – Уинстон пожал плечами в попытке как-то извиниться. – Тут немногим меньше ста лошадей, по две на каждого участника похода. Путь нам предстоит неблизкий, поэтому мы все едем верхом, а так как едем вслепую, то провизию и даже воду приходится везти с собой. Но, конечно, это далеко не все лошади мира. – Он снова улыбнулся, и на сей раз улыбка была доброй и искренней. – И даже не все, которые есть в анклаве Джозефа.

При этих словах внутри Мелони все похолодело, спина ее от напряжения стала словно деревянная. Уинстон ничего не заметил и продолжал рассказывать что-то про какой-то Великий Поход и какой-то Портал, но его слова скользили по ее оцепеневшему разуму, не достигая сознания.

К Димитрию, чуть вырвавшемуся вперед, подъехал вооруженный мужчина, видимо, дозорный, и какое-то время они скакали бок о бок, о чем-то переговариваясь. Мелони огляделась, делая вид, что осматривает открывающиеся с возвышенности окрестности, и заметила других дозорных справа и слева. При таком количестве всадников вокруг пытаться бежать было бесполезно. Она постаралась унять дрожь в теле и дождаться более удобного случая или хотя бы темноты.

Уинстон продолжал рассказывать о чем-то, пока его не прервал Димитрий.

– Уинстон, я могу оставить Мелони на тебя? Похоже, ребята нашли кое-что, требующее моего внимания. – Он протянул ему поводья лошади, на которой лежал пленник. – Найди Ричарда, он поможет разместить нашего нового друга со всеми удобствами и подыщет местечко, подходящее для девушки.

Как обычно, не дожидаясь ответа, он отвернулся, пришпорил лошадь и поехал вглубь лагеря. Уинстон проводил его странным взглядом, после чего повел лошадь вниз, туда, где было сооружено несколько шатров. Они проехали мимо костров, вокруг которых сидели и тихо переговаривались суровые мужчины, чья внешность выдавала в них бывалых воинов или охотников. Уинстон приветствовал их как старых друзей, они отвечали ему более сдержанно, но, когда замечали в седле девушку, начинали улыбаться и шутить в ответ. Некоторые даже вставали, чтобы как будто переброситься с ним парой слов, но на самом деле, как подозревала Мелони, чтобы лишний раз попялиться на неё. Под их взглядами в груди вновь шевельнулся страх, заставивший ее поплотнее закутаться в плащ и сильнее прижаться к Уинстону.

– Вот поэтому, дружище, я не играю с тобой в кости! – Из самого большого шатра им навстречу вышел невысокий мужчина, совсем не похожий на остальных обитателей лагеря. – Полсотни парней каждый день отправляются в дозоры вот уже целых две недели, и только ты вернулся из своего первого выезда, обнимая прекрасную полуобнаженную девушку. Да ты, должно быть, самый везучий человек на свете, если нашел в этих безжизненных землях такое сокровище!

Свою тираду говоривший выдал на одном дыхании, не переставая при этом хитро улыбаться. Уинстон тяжело вздохнул.

– Вот видишь, Мелони, вот у кого Димитрий берет уроки тактичности. Ричард настоящий мастер по этой части. И чем больше я его узнаю, чем сильнее недоумеваю, откуда могли взяться все эти слухи о его многочисленных поклонницах. – Уинстон немного изменил свою посадку в седле, чтобы дать ей больше пространства. – Ричард, ты не поможешь Мелони спуститься? Она сегодня впервые ехала верхом.

– С превеликим удовольствием. – Ричард подошел ближе и протянул ей руку. – А что касается слухов, я всегда говорил, что они сильно преувеличены и очень далеки от правды. Ты же меня знаешь, я бы никогда не допустил такой утечки информации.

Мелони ничего не оставалось, кроме как принять помощь Ричарда, который, несмотря на легкомысленную болтовню, смотрел на нее совсем не так, как солдаты в лагере. Его серые холодные глаза, казалось, видят ее насквозь, еще немного – и он будет знать каждую ее тайну. Вид этого странного человека вновь оживил в ее памяти жуткие рассказы про жителей Анклавов, которые своей непомерной гордыней и алчностью погубили весь мир. Когда он осторожно приобнял ее, чтобы помочь выбраться из седла, она невольно задрожала и ноги вдруг стали ватными. Ричард подхватил ее, чтобы не дать упасть, и голос его стал серьезным:

– Уинстон, отдай кому-нибудь свою лошадь и помоги мне с нашей гостьей. Похоже, ей здорово досталось.

Мелони, перед тем как ее накрыла темнота, видела, как Уинстон бросил поводья одному из солдат и поспешно спрыгнул с лошади.

Когда она пришла в себя, то поняла, что лежит на жесткой земле, поверх которой постелили какое-то одеяло, а над головой возвышается серый купол шатра. Сверху ее укрыли плащом Уинстона, под которым по-прежнему ничего не было. Когда она представила себе, как эти мужчины пялились на нее, пока она была без сознания, ей снова захотелось плакать, но она усилием воли отогнала слезы и заставила себя собраться с мыслями.

В шатре, кроме нее, никого не было, рядом лежала стопкой одежда, а в мисках находилась еда: хлеб, сыр, какие-то незнакомые ей плоды и холодное вяленое мясо. Там же стоял кувшин с водой. Мелони заставила себя сесть, не обращая внимания на легкое головокружение, и принялась быстро одеваться. В стопке оказались бриджи с какими-то странными кожаными вставками сзади, рубашка и камзол. Все вещи были мужскими, слегка поношенными и не совсем подходили ей по размеру, но было приятно снова почувствовать себя одетой. Скрыв, наконец, свою наготу, она ощутила некоторый прилив уверенности, а вместе с ним и голод. Мелони попыталась вспомнить, когда ела в последний раз, и удивилась тому, как давно это было. Оставленная ей еда выглядела немного странно, но знакомо. Она осторожно попробовала первые кусочки, но вскоре жадно уплетала все, что было в мисках.

Девушка как раз готовилась расправиться с последним сладким кусочком тех загадочных красных плодов, когда в шатер вошел Ричард и уставился на нее все с той же улыбкой, никак не касающейся его глаз.

– Вот за что я люблю молодость, так это за неудержимое желание жить. Какого-нибудь старого вояку пришлось бы уговаривать отдохнуть и поесть, а он бы при этом без конца ворчал. – Он одобрительно кивнул, заметив пустые миски.

Под его изучающим взглядом Мелони захотелось съежиться, забраться под плащ и укрыться с головой, но она сдержалась и проглотила последний кусок, хотя желудок ее словно завязали узлом.

– Спасибо за вашу заботу. – Она медленно поднялась и продолжала, слегка запинаясь: – И за еду тоже.

– Пустяки. – Он махнул рукой. – Ты не против, если мы немного прогуляемся? Димитрий хотел бы поговорить с тобой, да и Уинстон там тоже будет.

Она кивнула, хотя и не сразу и немного неуверенно. Ей вдруг стало страшно выходить наружу, где ее ждал целый лагерь вооруженных мужчин, хотя она и понимала, что это глупо. Нельзя же все время сидеть в шатре. Так она точно не сможет сбежать. Ричард вышел наружу и придержал полог, чтобы она могла пройти.

На улице было совсем темно, и лагерь освещала только луна и свет факелов, установленных на длинных шестах. Девушка невольно задумалась, сколько же она проспала. Ее провожатый без лишних слов пошел впереди, уверенно обходя расставленные повсюду палатки и навесы, перешагивая через многочисленные растяжки, едва видимые в темноте, и на ходу отдавая какие-то короткие распоряжения тем, кто попадался ему на пути. Мелони старалась следовать за ним, осторожно всматриваясь в темноту, чтобы не споткнуться и не растянуться на земле на виду у всех. С тех пор как она видела лагерь в прошлый раз, он изменился до неузнаваемости. Большие шатры, в одном из которых она очнулась, остались на своих местах, но все пространство между ними теперь было заполнено скатками, спальными мешками и маленькими палатками. Обитатели явно готовились ко сну. Лагерь окружало двойное кольцо факелов, лишающих какого-либо шанса тех, кто захотел бы пробраться в него незаметно – впрочем, как и выбраться из него. Между внешним и внутренним кольцами освещения несла караул дюжина воинов.

К ее удивлению, они направились не в один из шатров, а к большому костру в центре лагеря. Там, прямо на земле, сидел Димитрий в окружении нескольких суровых мужчин и Уинстон, который, впрочем, не участвовал в их приглушенной беседе, уселся чуть в стороне и рассеянно начищал металл на своем кожаном доспехе, оставшись в одной рубашке, такой же чудной, как и его штаны. Увидев Ричарда, вынырнувшего из темноты, он поднялся и пошел навстречу.

– Мелони, как ты себя чувствуешь? Тебе лучше? Ричард запретил кому-либо тебя беспокоить и не пустил в шатер даже меня. – Он бросил раздраженный взгляд на Ричарда, который уже успел присоединиться к Димитрию, и снова улыбнулся Мелони. – Впрочем, судя по тому, что ты на ногах и отлично выглядишь, он был прав. Как всегда.

– Мне намного лучше. Видимо, я просто очень устала. Я благодарна вам за спасение и за заботу. – Мелони очень старалась, чтобы голос ее звучал мягко и радостно, но чувствовала, что он все равно звенит как натянутая струна. Она от всей души надеялась, что они спишут это на волнение после всего, что ей пришлось пережить.

– На нашем месте так поступил бы любой. – Озабоченное выражение, появившееся на лице Уинстона, успокоило девушку и сказало о том, что он ничего не заметил. – Для меня радость – помогать тебе. – Он потупился на секунду, видимо, сказав не совсем то, что хотел. – Как и для любого в отряде.

Она улыбнулась в ответ, обернулась и встретилась взглядом с Ричардом, стоящим за спиной Димитрия с лицом заботливого дядюшки и внимательно наблюдающим за ними. Мелони снова стало не по себе. Она была уверена, что он точно каким-то образом читает ее мысли.

– Мелони, – из раздумий ее вывел спокойный и более низкий, чем у Уинстона, голос Димитрия. – Мы бы хотели задать тебе несколько вопросов, если ты не против. – Он указал на окружающих его людей. – Это командиры моего отряда: Хорос, Франкус, Герард, Бон и Деврод. Ричарда и Уинстона ты уже знаешь.

Взгляды пятерых мужчин устремились на Мелони, и она опять ощутила себя одинокой и беззащитной в этом чужом и враждебном месте. Димитрий жестом предложил ей сесть напротив и принялся засыпать вопросами. Он спрашивал, кто она, откуда, где живет и много ли людей в их поселении. Спрашивал о нападавших: знает ли она, кто они такие и откуда. Иногда вопросы задавал Франкус, высокий, ростом почти с Димитрия, но худой или даже скорее сухой, как палка. Бон и Хорос, настолько похожие друг на друга телосложением, насколько не похожие во всем остальном, поочередно спрашивали о том, есть ли у народа Мелони воины и как они вооружены. Деврод, самый молодой из командиров отряда, на вид не старше самой Мелони, был очень тактичен и вежлив, как будто боялся обидеть ее вопросами про то, как устроен быт в том месте, где она жила, как они добывают пищу и как выживают зимой. Герард, мужчина, чьи волосы уже тронула седина, а лицо пересекал старый шрам, не задал ни одного вопроса, но внимательно следил за разговором. Уинстон ободряюще улыбался ей все то время, пока остальные расспрашивали ее, за что она была ему очень благодарна. Когда поток вопросов иссяк, Мелони перевела дух. Теперь, когда они узнали все, что хотели, ее, скорее всего, оставят в покое.

– Ну что ж, – Ричард впервые подал голос с тех пор, как привел Мелони, и в нем не было ни намека на теплоту. – Мы все очень благодарны тебе за отличную историю. А теперь, девочка, расскажи нам, как все обстоит на самом деле.

Глава 6

Тони швырнул рюкзак к стене, освобождая затекшие плечи. Ничего ценного внутри все равно не имелось, да и сам он был весь обтрепанный, потерявший форму и зашитый в дюжине мест. Вспомнив, как мама много раз штопала лямки, щурясь в слабом мигающем свете самодельных свечей, он почувствовал себя виноватым, подобрал брошенный рюкзак и сложил его в углу вместе с остальным немногочисленным скарбом, который у них еще остался. Нужно было встать и развести крошечный огонек в очаге, но Тони чувствовал себя таким уставшим и голодным, что хотелось лечь и не двигаться, пока не придет отец.

За прошедшие четыре года он почти привык к тому, что голод и страх не покидают его ни на секунду. И если голод и приходящую вместе с ним слабость еще как-то можно было терпеть, то страх буквально выжимал из людей последние соки. Больше всего пугало будущее. В тот год, который все звали Годом, Когда Умерла Наука, в первую же зиму погибли миллионы. Большинство просто умерло от голода, когда вдруг почти все запасы еды и воды оказались непригодны к употреблению, а поставки свежих продуктов прекратились. Тех, кто смог пережить продовольственный кризис, убил холод. Люди замерзали в погасших городах, не зная, что им делать и куда идти. Вся страна была буквально парализована паникой и бессилием, которые только усугубляли ситуацию. И вот теперь те, кто чудом пережил эти страшные времена, обречены были жить в страхе, не зная, удастся ли раздобыть еды еще на неделю или найти надежный сухой кров на ночь, боясь, что они или кто-то из их близких заболеют или сильно поранятся. Но страшнее всего было каждый год ждать зимы и гадать, сколько людей унесут морозы. Тони почувствовал себя еще более несчастным, когда накатили воспоминания о матери, и к глазам подступили непрошеные слезы. А он было подумал, что уже выплакал все, что мог.

Разозлившись на самого себя за слабость, он тяжело поднялся с кучи грязного тряпья, которое служило им с отцом постелью, и занялся давно остывшим очагом. Когда, с трудом открыв скрипучую дверь, в подвале появился отец, очаг был вычищен дочиста, в нем горел маленький уютный огонек, вещи были аккуратно разложены, и даже их убежище удалось немного проветрить, избавившись хотя бы на время от затхлого запаха.

– Я смотрю, кто-то перестал хандрить и наконец-то взялся за ум. – Отец ласково потрепал его по голове, как делал всякий раз, когда хотел похвалить за что-нибудь или утешить. – У меня тоже хорошие новости. К нашей общине присоединились еще почти двадцать человек. Говорят, что жили где-то на севере, чуть ли не в самой Шотландии и все это время медленно двигались на юг, нигде надолго не задерживаясь. Ума не приложу, как им удалось выжить в горах, но вместе с ними нас уже, считай, триста человек, целая большая деревня!

Тони скривился, не разделяя оптимизма отца. Тот почему-то верил, что, если достаточно людей соберется в подходящем месте, то можно будет заново основать поселение или даже целый город. На взгляд Тони, даже сто человек в одном месте было слишком много, а триста и подавно обречены голодать, и в конце концов сильные начнут отнимать у слабых ту скудную еду, что удастся найти. Он уже видел такое, пока они перебирались с места на место в первые два года. Люди могут быть пострашнее самых жутких зверей, если их загнать в угол.

– Ты голоден? – Вопрос звучал глупо, но люди продолжали задавать его по привычке. – Я проверил и пересчитал все, что у нас есть, и можно сказать, что мы скопили неплохой запас. – Тони достал из рюкзака пару банок с консервами и показал отцу. – Вот эти староваты, и их лучше съесть поскорее. Устроим себе настоящий пир?

Отец понимающе улыбнулся, не мешая ему перевести тему.

– Тогда отпразднуем наш четвертый день рожденья! – Тони с удивлением посмотрел на него. – Ты разве забыл? Именно сегодня, четыре года назад, все и произошло. Мир так сильно изменился, что, можно считать, мы все начали жить заново.

– Не все, – пробубнил Тони себе под нос и сразу же пожалел о том, что сказал, увидев лицо отца. – Прости, пап. Я просто очень тоскую по ней.

– Мне тоже ее не хватает, малыш. – Отец подтянул его к себе и крепко сжал в объятиях.

Они посидели так несколько минут, не проронив ни слова, только Тони иногда шмыгал носом.

– Знаешь, – Тони первый нарушил молчание, – может, нам стоит покинуть это место? Все эти люди, эта община и приближающаяся зима пугают меня. Помнишь, как было в Йорке? Я думал, нас тогда просто убьют.

– Тони, люди тогда были перепуганы, на их глазах умирали тысячи, сотни тысяч, и многим казалось, что мы все обречены и никакой надежды нет. Сейчас уже все не так. Сегодня на Совете мы обсуждали возможность в конце весны засеять ближайшие поля, представляешь? Среди членов общины найдется десяток фермеров, которые хорошо знают, как это делать. Если осенью мы снимем урожай, то этой зимой никто не будет голодать и никого не заберут холода. Разве не здорово?

– Здорово, пап. Но что, если найдутся те, кто захотят отобрать то, что мы вырастим?

– Тогда мы будем защищаться. – Что-то, не знакомое Тони, мелькнуло в глазах его отца. – Стоя плечом к плечу на стенах наших новых городов.

Уинстон проснулся в своей скромной палатке и долго лежал, глядя, как низкий серый навес слегка покачивается на ветру. Он открыл глаза еще до общего подъема в лагере, что происходило почти каждый день по непонятным для него причинам. Впрочем, сегодня он даже рад был тому, что проснулся пораньше, учитывая события вчерашнего дня.

Трудно было поверить в правдивость того, что они услышали от Мелони, когда Ричард и остальные, словно заправские дознаватели, принялись за нее всерьез. А он-то думал, что повидал худшее, когда в одиночку пробирался через заброшенные и полуразрушенные древние города, пустые и безжизненные.

Ричард рассказал ему, что лорды Анклавов и раньше предполагали, что на заброшенных землях могли остаться люди, собирающиеся в небольшие группы и нигде надолго не задерживающиеся, чтобы не попасть в лапы тварей Потока. Кроме того, к пограничным анклавам, вроде того, которым правил Джозеф, время от времени выходили беженцы, давно потерявшие надежду и напуганные видом человеческих городов не меньше, чем перспективой вернуться обратно в Пустошь; но случалось это так редко, что никто всерьез не задумывался о том, что таких несчастных может быть много. Лорды и их командиры не понаслышке знали, насколько безжалостен Поток. И вдруг, в каких-то двух-трех неделях езды, они столкнулись не просто с большой группой людей, живущих вне Анклавов, но с группой организованной, со своей социальной иерархией и даже пусть и извращенной, но вполне оформившейся за пятьдесят лет религией.

Уинстона передернуло, когда на ум пришли отдельные ритуалы, которые описывала Мелони. Не зря говорят, что люди могут быть страшнее самых свирепых зверей! В попытке прогнать жуткие образы он решительно поднялся и выбрался наружу. На улице было по-осеннему свежо, холодный ветерок приятно пощипывал кожу после спертой духоты палатки. Вокруг, сколько хватало глаз, простирались зеленые луга и давно заброшенные поля. Обитатели лагеря по большей части продолжали спать, стараясь использовать каждую свободную минуту между дозорами, чтобы отдохнуть. Уинстон сомневался в необходимости таких мер предосторожности, но Димитрий был непреклонен.

Молодой человек оглянулся и заметил у костра Деврода, беседующего с одним из дозорных. Самый молодой из офицеров, он был и самым общительным, часто составлял Уинстону компанию во время дневных переходов и успел стать ему хорошим… если не другом, то, по крайней мере, товарищем. Видимо, сегодня он командует ночной стражей и скоро отправится на доклад к Димитрию. Уинстон осторожно пробрался через лабиринт палаток, стараясь не потревожить раньше времени никого из обитателей, и молча присел погреться у огня, дожидаясь, пока Деврод освободится.

– Привет, дружище. Как всегда, встал раньше всех? – Слова вернули Уинстона, успевшего погрузиться в свои мысли и воспоминания, к реальности. – Когда-нибудь из тебя выйдет неплохой дозорный, который по крайней мере не проспит приход Потока.

– Мало окажется от меня толку, если я от бессонницы буду валиться из седла от усталости. – За прошедшие недели он почти полностью освоился с тем странным диалектом, на котором говорили жители Анклавов, и если и делал ошибки, то почти незаметные. – Что у нас нового?

– Кроме того, что у нас в лагере оказалась девушка для ритуального жертвоприношения, которая к тому же ненавидит нас и считает виноватыми во всех бедах своего, даже не знаю, как его назвать…

– Народа?

– Скорее, племени, которое, кстати, и приговорило ее к жуткой смерти. Ах да, еще нас, возможно, уже окружают сотни фанатиков, а может, и людоедов или еще кого похуже. Это считается? Если нет, то все по-прежнему тихо и спокойно.

Уинстон улыбнулся в ответ на эмоциональную тираду Деврода, хотя тема разговора была ему явно не по душе. Из всего, что Мелони наговорила вчера, больше всего поражало то, как сильно она боялась жителей Анклавов. Джозеф и Ричард как могли старались успокоить ее, и им даже удалось в какой-то степени убедить девушку в том, что Анклавы никак не связаны с нашествием демонов, но потом он умудрился упомянуть о цели их похода, и поток суеверного ужаса, захлестнувшего ее, свел все труды на нет. Уинстон тяжело вздохнул, вспоминая, как Ричард посмотрел на него после этой глупой оплошности, и заговорил о другом.

– Как думаешь, долго мы еще сможем двигаться вот так, без каких-либо проблем? Если верить старым картам, мы все еще в Германии, но проделали уже примерно полпути, ни разу не встретив демонов.

Деврод озадаченно посмотрел на него, немного удивленный такой резкой сменой темы, и пожал плечами.

– Почти четыре месяца назад Объединенная Армия Анклавов остановила Поток в Восточной Германии, после чего он повернул на север. Именно поэтому мы проложили свой путь гораздо южнее, чем могли бы, сделав небольшой крюк. Трудно сказать, где именно он сейчас, но, если нам повезет, мы проскочим до того, как он успеет вернуться. Может статься, что этот поход в итоге окажется просто увеселительной прогулкой, пусть и довольно длительной. – Он усмехнулся, хлопнул Уинстона по плечу и, поднявшись, отправился совершать обход караулов.

Уинстон оглянулся на большой шатер, где спала Мелони, и снова тяжело вздохнул:

– Что-то я сомневаюсь.

Оставшись один, он еще некоторое время посидел у огня, после чего решил прогуляться до ручья, любуясь открывающимися видами. Поляна, на которой они остановились, находилась на небольшой возвышенности, что позволяло видеть далеко окрест. Солнце медленно поднималось из-за горизонта, окрашивая в желто-красные оттенки восточную часть междуречья и подсвечивая поверхность воды сотнями мерцающих огоньков.

Вода в ручье, как всегда, была ледяной и почти сладкой на вкус. Приведя себя в порядок и вдоволь напившись, Уинстон вновь посмотрел на тяжелый серый полог, за которым скрывалось то, что манило и пугало его одновременно. На самом деле все утро он просто убивал время, пытаясь хоть чем-то себя занять и постоянно поглядывая, не проснулась ли Мелони. Проблема была в том, что Уинстон и сам не знал, зачем ему это. Конечно, в его голове крутился целый ворох вопросов, которые не давали ему покоя, но, с другой стороны, он очень сомневался, что сможет задать их, и даже если задаст, не был уверен, что так уж хочет услышать ответы.

Лагерь вокруг него понемногу оживал и приходил в движение. В котле начали готовить завтрак, кто-то складывал навесы и палатки, кто-то занимался лошадьми. Уинстон понимал, что теперь его шансы поговорить с Мелони наедине тают с каждой минутой и ему нужно или решиться на что-то или затолкать свои вопросы поглубже и пойти помогать готовиться к отправлению. Его мучительные размышления прервал стук копыт, кто-то явно скакал во весь опор. Оглянувшись, он увидел, как один из дозорных почти на скаку спрыгнул с лошади и нырнул в палатку Димитрия. Следом за ним в палатку зашел Деврод, скорее с озадаченным, чем с разгневанным выражением лица – дозорный явно проигнорировал его, для чего должна была быть веская причина.

Уинстон, не теряя более ни секунды, стал проталкиваться к большому шатру в центре лагеря. Шум прибытия всадника и поднявшаяся суматоха разбудили всех, и заспанные мужчины, спешно натягивая одежду, пытались разобраться, что же произошло. Откинув в сторону тяжелый полог, который еще несколько минут назад вызывал у него такие противоречивые чувства, он увидел, что девушка, полностью одетая, стоит посреди шатра и смотрит как будто бы в никуда.

– Мелони, я… – Она никак не отреагировала на обращение, продолжая смотреть в одну точку. – С тобой все в порядке? – Он приблизился и осторожно тронул ее за локоть.

Мелони вздрогнула, как от боли, и медленно обернулась к нему. В ее глазах застыл ужас, а на лице читалось отчаяние.

– Они уже здесь. Они пришли за мной, как и должно было случиться.

– Кто пришел? О чем ты вообще говор…

– Подъем! Срочный сбор! – Голос Димитрия, когда он отдавал приказы, всегда звучал громко и властно. – Снимаемся немедленно!

Уинстон оглянулся, как будто хотел сквозь толстую ткань шатра увидеть говорившего, как вдруг что-то ударило его в спину и сбило с ног. Ощутимо приложившись головой о землю, он в последний момент смог заметить, как Мелони выскользнула из палатки. Шум снаружи на мгновение проник внутрь и вновь стих, приглушенный плотными стенками. Уинстон зарычал, превозмогая боль и поднимаясь на ноги. Вот теперь он не на шутку разозлился. Так поступить после того, как он оказался чуть ли не единственным, кто видел в ней не просто опасную дикарку и источник сведений об окружающем мире, но девушку, попавшую в беду! Он выскочил наружу, переполненный праведным гневом, но лишь для того, чтобы увидеть Ричарда, держащего извивающуюся и брыкающуюся девушку мертвой хваткой.

– Так вот от чего бедняжка убегала как ошпаренная. Не представляю, чем ты мог так ее напугать, дружище. – Насмешка Ричарда, пусть и довольно безобидная, обожгла Уинстона как огнем, он живо представил, как все это могло выглядеть для стороннего наблюдателя. Конечно, если бы этим наблюдателем был кто-нибудь другой, но не Ричард. – В любом случае, что бы вы там ни затеяли, сейчас для этого нет времени. – Улыбка исчезла с его лица. – Сюда идет Поток.

При этих словах Мелони мгновенно обмякла, и Ричарду пришлось придержать ее, чтобы она не сползла на землю. Уинстон стоял словно громом пораженный.

– Что значит «Поток»? Разве он не должен быть далеко на севере?

– Дозорные заметили демонов – не много, тварей двадцать, но двигаются они прямо на нас.

– А разве они вот так бродят, сами по себе? – Что-то тревожное шевельнулось в памяти Уинстона, но он не смог ухватиться за ускользающее воспоминание.

– Дозорные говорят, что такое бывает. Когда Поток движется куда-либо, вокруг него иногда шныряют отдельные стаи.

– То есть это значит…

– Где-то поблизости целые полчища этих тварей, – Ричард перебил его и, не давая вставить слово, продолжил: – Этот шатер слишком долго разбирать, мы его бросим. Все припасы из него надо быстро погрузить на вьючных лошадей. И боюсь, если мы с тобой не поторопимся, Димитрий и нас с тобой может оставить здесь.

Несмотря на вновь появившуюся ухмылку Ричарда, Уинстон не был уверен, что он шутит.

– Хорошо, я найду Димитрия и буду делать то, что он скажет.

– Ему и так сейчас хватает забот, дружище. Мне нужно, чтобы ты, пока я найду пару крепких парней для погрузки припасов, привел в чувство нашу барышню, собрал для нее все необходимое и усадил на коня. Да так, чтобы она больше не сбегала. Справишься?

– Сделаю. – Уинстон подхватил Мелони и уже собрался идти к своей палатке, как вдруг вспомнил кое-что и обернулся. – А что с пленником? Он ведь рассказал нам много интересного и сделал это куда охотнее.

– Прямо перед тем, как началась вся эта кутерьма, он словно взбесился. – Уинстону показалось, что Ричард на мгновение запнулся, чего никогда с ним не бывало. – Разорвал связывающие его веревки, едва не оторвав себе руки, набросился на караульного, разбив ему голову о подвернувшийся камень, и при этом все время рычал, словно дикий зверь. Подоспевшим ребятам пришлось его прикончить.

Уинстон просто кивнул, не зная, что ответить, а Ричард уже занялся другими делами. Мелони тем временем немного пришла в себя и теперь затравленно смотрела на него снизу вверх.

– Я не сержусь на тебя за то, что ты меня ударила. – Он старался говорить с ней как можно спокойнее, но при этом достаточно твердо, подражая в этом Димитрию. – Но мне нужна твоя помощь, и я должен быть уверен, что могу повернуться к тебе спиной. В противном случае мне придется связать тебя и водрузить поперек седла. Что ты выбираешь?

– А что вы… – Она проглотила комок, подступивший к горлу. – Вы будете сражаться с …?

– Потоком? Конечно нет. Димитрий хочет поскорее убраться с его пути, после чего продолжить наш поход.

– Прости за… Я просто испугалась тогда и запаниковала. Я помогу тебе, что нужно делать?

Уинстон кивнул, несколько озадаченной такой переменой, но решил, что для разговоров сейчас не лучшее время. Лагерь вокруг бурлил, половина людей уже была верхом, полностью или почти полностью готовая отправиться, вторая половина еще грузила на вьючных лошадей только самое необходимое под чутким руководством Ричарда, который, как обычно, поспевал везде и всюду. Димитрий, Герард и Хорос, самые опытные дозорные в отряде, склонились над разложенной на камнях картой и что-то тихо обсуждали. На окрестных холмиках уже маячили разведчики, высматривающие приближающуюся опасность.

Вдвоем они быстро собрали нехитрые пожитки Уинстона, сложили палатку и погрузили все на запасную лошадь. Попутно собрали небольшой мешок и для Мелони, бросив туда сменную одежду, одеяло и все остальное, что могло пригодиться в пути и подвернулось под руку.

Когда Уинстон забрался в седло и усадил впереди себя девушку, все остальные уже были верхом и Димитрий с нетерпением поглядывал на него.

– Как вы уже все знаете, где-то неподалеку скоро пройдет Поток. Чтобы не встретиться с ним, мы повернем на юг и, если старые карты не врут, спокойно обойдем его вдоль гор. Ближайшие несколько переходов будут подлиннее, чем обычно. Я хочу увеличить расстояние между нами и этими тварями как можно скорее, так что отправляемся!

Уинстон вместе со всеми тронул поводья и оглянулся назад, на поляну, на которой возвышался большой белый шатер, а вокруг было раскидано то, что пришлось в спешке бросить. Ему вспомнились слова Деврода, сказанные утром.

– Ну вот и конец нашей увеселительной прогулке…

Глава 7

– Милорд, боюсь, новости не самые утешительные. – Берн стоял перед ним немного запыхавшийся – видимо, бежал вверх по лестницам.

– Да что ты?! А я-то уж было подумал, что все так и будет тихо и мирно, пока Димитрий не вернется и не сообщит, что покончил с Потоком раз и навсегда! – Джозеф отвернулся и сделал глубокий вдох в попытке подавить гнев и раздражение, переполнявшие его. – Прости, Берн, ты ни в чем не виноват. Продолжай.

– Еще три анклава присоединилось к ним. Ходжеш, Маргонианин и Даме.

– Восточная окраина? Странно. – Джозеф опустился в свое кресло у камина и поднял взгляд на советника. – Итого девять, да? Ты знаешь, что это значит?

– Раскол?

– И, скорее всего, война. – Он покачал головой и устало откинулся на спинку. – Никогда еще со времен Исхода Анклавы так открыто не враждовали друг с другом.

Джозеф никак не мог отделаться от мысли, что именно он открыл ящик Пандоры, когда два месяца назад обсуждал с поддерживающими его лордами мятеж с целью смещения лорда Йореса с поста Главы Совета Анклавов. И обсуждениями дело не кончилось. Они практически завершили все приготовления и были готовы действовать, в случае если голосование о создании новой армии провалится. Тогда возможной трагедии удалось избежать благодаря появлению Уинстона. И вот теперь злая ирония заключалась в том, что Джозефу придется объединиться с Йоресом, чтобы сохранить хоть какую-то видимость целостности среди Анклавов.

– Лидеры отколовшихся Анклавов обвиняют Совет в утаивании сведений о ходе Великого Похода.

– Да, с этого все и началось. Когда от Димитрия перестали прибывать доклады, которые всегда зачитывали перед Советом, многие лорды призадумались: а действительно ли их нет? Уверен, что есть и другие, кроме этих девяти, которые думают, что от них скрывают правду. А есть и такие, кто уверен, что это делаю именно я. Например, для того чтобы сохранить свое влияние подольше. – Джозеф взял со стола бокал и сделал большой глоток. – Безумие. Иногда я думаю, что Йорес был прав и стабильность, даже в худом виде, лучше, чем неопределенность перемен, какими бы заманчивыми они ни казались. – Берн попытался было возразить, но Джозеф перебил его, не желая снова слушать то, что он и так прекрасно знал. – Хотел бы я и правда иметь какие-то новости от Димитрия, чтобы было что скрывать от Совета. – Он резко встал и подошел к окну, как будто надеялся увидеть там Димитрия или Ричарда. – Сколько дней назад прибыли последние посланники?

– Пятнадцать дней назад, милорд.

– Значит, две или даже три группы уже не добрались либо и вовсе не отправились в путь. – Джозеф вернулся в кресло и вдруг спросил: – Что нового по нашим фанатикам?

Берну хватило совести немного побледнеть. Он на секунду замялся, делая вид, что пролистывает свои записи, прочистил горло и принялся докладывать, как всегда, сухо и официально:

– Люди называют это Культом Потока. Обычное суеверие, которое основывается на убеждении, что Поток, как, впрочем, и Катаклизм – это кара некой высшей силы, посланная, чтобы испытать нас и сделать лучше, очистив в крови и страданиях. – Советник скорчил гримасу, выражая тем самым свое отношение к тем, кто верит в подобное. – Трудно сказать, когда и откуда возникло подобное верование, но, скорее всего, существует оно уже довольно давно. Некоторые считают, что оно было принесено в Анклавы немногочисленными беженцами из Пустоши. В любом случае годами жители Анклавов верили в то, во что хотели, и никто не обращал на них внимания.

– До того момента, как появился Уинстон. – Джозеф сделал еще один глоток и рукой подал Берну знак продолжать.

– Не совсем так, милорд. Появление Уинстона взбудоражило правящие круги, а вот подготовка к Великому походу, слухи о котором быстро распространились между Анклавами, вызвала настоящий религиозный взрыв. Борьба, которую мы все эти годы вели с Потоком и которая полностью укладывалась в их представления о наказании и испытании, вдруг оказалась под угрозой, так как появился, пусть и призрачный, но шанс остановить Поток навсегда. Те, кто еще вчера были обычными ремесленниками, мастеровыми или солдатами, вдруг превратились в полубезумных фанатиков, рассказывающих всем и каждому о том, что мы снова навлечем на себя гнев Создателя, как уже было однажды, когда он забрал у нас науку и создал Поток. И на сей раз кара будет еще страшнее.

Берн многозначительно поднял бровь, видимо, ожидая вопросов или замечаний, но Джозеф даже не смотрел на советника, думая о чем-то своем и глядя в никуда.

– Да, это объясняет то нападение на Уинстона и придает ему смысл. Но вот кто и зачем прикончил всех нападающих?

– Не знаю, милорд. Никаких следов найти не удалось, а сейчас уже прошло столько…

– А ты подумай, Берн, – Джозеф даже не заметил, что перебил собеседника. – Что было бы, если бы мы тогда допросили тех неудавшихся налетчиков? Мы бы узнали про этот Культ больше месяца назад и, возможно, приняли бы какие-то меры. Но этого не произошло, и сейчас в сухом остатке мы имеем два десятка анклавов, в которых тысячи людей в открытую выступают против Похода, и, я тебя уверяю, среди лордов тоже есть сочувствующие. Если не из религиозных соображений, то как минимум из практических! – Он закончил свою страстную тираду и резко поставил пустой бокал на стол, немного не рассчитав силу, из-за чего тонкая ножка подломилась. – Проклятье…

Джозеф заметил, как на лице его советника мелькнула тень неодобрения, что довольно часто происходило в последнее время и ужасно раздражало его.

– Сегодня есть кое-какие дела в городе, так что заменишь меня, пока я не вернусь.

– Да, милорд.

– Что-то еще?

– Только текучка, милорд. Я сам ей займусь, как вы и сказали.

Джозеф не глядя взмахнул рукой, отпуская Берна и делая вид, что уже погрузился в изучение карт, разложенных на столе. Дверь хлопнула, и он остался один на один с полупустым кувшином вина и разбитым бокалом. От взгляда на эту удручающую картину злость и раздражение испарились, уступив место стыду. Он понимал, что просто устал. Устал чувствовать себя слепым и бессильным перед лицом трудностей, с которыми вдруг столкнулись Анклавы. Устал слушать нытье стариков вроде Йореса, особенно когда они оказывались правы. Но больше всего он устал ждать новостей от Ричарда. Однако, несмотря на все это, у него не было права так себя вести, даже с Берном. Особенно с Берном!

Джозеф встал, надел свою куртку с гербом анклава и решительной походкой направился вниз по лестнице. Ему срочно нужны были хоть какие-то хорошие новости, и он знал, где их можно найти.

Не прошло и получаса, как он своими широкими шагами мерил улицу за улицей, квартал за кварталом. Четверо солдат, составлявших его личную стражу сегодня, еле поспевали за ним. Возможно, сам того не осознавая, он так спешил как раз из желания оторваться от этой назойливой свиты, но не делал этого, потому что понимал: волнения, охватившие Анклавы, имеют силу даже здесь, на улицах его собственного города. В воздухе почти физически ощущалось напряжение, люди передвигались торопливым шагом, на многих лицах можно было заметить угрюмое выражение. Переговаривались жители между собой мало и в основном приглушенным шепотом, предпочитая вести беседы где-нибудь в более уединенных местах.

Он сделал большой крюк, желая посмотреть, как ведутся работы по усилению внешних укреплений, начатые еще месяц назад. Анклав Витне, которым он правил, был одним из семи пограничных анклавов, находящихся на восточной границе земель, опустошенных Потоком, или попросту Пустоши. Используя расположение анклава как предлог, Джозеф организовал строительство мощного и сплошного кольца Стен вокруг главной части города, хотя в данный момент угроза, исходящая от уродливых тварей Потока, занимала в его мыслях далеко не первое место.

– Как продвигается, Колтур? – окликнул Джозеф старшего мастера, которого назначил главным на этих работах. – Выглядит очень даже ничего.

– Все отлично, Джо… то есть милорд. Нам удалось использовать многие из сохранившихся древних построек, и теперь остается только соединять их между собой и закладывать кирпичами все двери, окна и прочие дыры.

– Ворота не забудь оставить, а то я знаю, как ты любишь основательность!

Джозеф усмехнулся своему старому товарищу, которого он знал еще во Франции. Тот рассмеялся и махнул в ответ: мол, можешь не волноваться, сделаем в лучшем виде. Следуя вдоль растущих укреплений, лорд еще раз оценил, каков будет результат, и кивнул своим же мыслям. Если придется, на таких Стенах даже небольшой гарнизон сможет удержать хоть половину Объединенной Армии. А благовидный повод для строительства избавит от лишних пересудов.

Добравшись до района складов и хранилищ, который находился на окраине и пока еще не был отгорожен новой Стеной, Джозеф встретился с местным управляющим и получил от него привычно подробный и оттого ужасно долгий и нудный доклад о положении дел. В целом серьезных проблем пока не наблюдалось. Запасы еды, воды и необходимых вещей оказались весьма приличными, но разлад между анклавами и тут внес свои коррективы.

Уже очень много лет, с тех пор как лорды анклавов объединились и создали Совет, города перестали быть изолированными и самодостаточными общинами. Анклавы постоянно обменивались и продавали друг другу различные товары, постепенно специализируясь на чем-то таком, что получалось у них лучше других. Конечно, почти в каждом поселении были фермеры, выращивающие еду, но территория, которую занимали Анклавы, была достаточно обширной, и не везде земля оказывалась плодородной, а условия – подходящими для сельского хозяйства. Некоторым анклавам, например, таким, как Витне, проще было покупать еду у соседей, продавая им различные инструменты и даже оружие, которыми он как раз славился.

Но в сложившихся условиях такое положение могло сыграть с Джозефом злую шутку, и он уже некоторое время ломал голову над тем, что можно и нужно предпринять. Погруженный в свои мысли, он прошел через несколько больших складов, вполуха слушая то, что ему, показывая то на груды ящиков, то на пирамиды из бочек, рассказывал управляющий, с явным облегчением распрощался с ним и зашел в неприметную дверь, упрятанную за полками с вином и сыром.

– Лорд Джозеф! Какой сюрприз! – Старый оружейник заметил Джозефа раньше, чем глаза того смогли привыкнуть к покрытому черным нагаром помещению кузницы, освещенному только пламенем горна и парой тусклых свечей.

– И тебе привет, мастер Грег. – Джозеф, закашлялся, вдохнув горячий спертый воздух, которым была наполнена мастерская. – Покажешь мне свои чудеса? Только давай выйдем куда-нибудь, где есть чем дышать.

Кузнец усмехнулся и явно удержался от очередного едкого замечания в адрес городских чистоплюев и неженок только из уважения к своему лорду.

– Пойдемте в оружейную, там попрохладней будет. – Он двинулся мимо наковален, станков и жаровен, и Джозеф поспешил следом за ним, прикрыв рукавом нос и рот.

Они покинули тесное и душное помещение и оказались в более просторном, явно построенном когда-то как склад, куда Джозеф и Ричард перенесли оружейную Грега сразу, как узнали, над чем работает мастер. Старые склады оказались очень удачным выбором, во-первых, потому что и так постоянно охранялись, и еще десяток стражников никого не удивил. Во-вторых, район складов и хранилищ располагался далеко от района мастеровых, а значит, другие оружейники не будут совать нос в дела Грега – меньше поводов для слухов. В-третьих, кузницу, затерянную среди складов, проще навещать под видом осмотра запасов анклава.

Конечно, старый мастер не сразу согласился и разворчался, что его хотят засунуть в какую-то помойку, да еще заставить работать на ней над его шедеврами. Но он быстро смекнул, что на новом месте его больше не будут доставать соседи, с их, как он считал, примитивными и никчемными идеями, а когда Ричард пообещал ему обустроить его новую мастерскую так, как он сам захочет, без каких-либо ограничений, он сразу согласился.

Джозеф, конечно же, и сам знал дорогу от кузницы до оружейной, но всегда позволял Грегу вести себя, хорошо зная, что в своей мастерской каждый должен быть хозяином, кто бы и когда бы к нему ни пришел. Лорд анклава здесь хоть и почетный, но все же гость, а ворчливый оружейник – один из тех, кто не позволит нарушить сложившиеся традиции и страшно оскорбится, если кто-то попробует это сделать.

– Какие новости, мастер Грег? Наши воины уже могут летать? – Эта фраза, сказанная серьезным тоном и так похожая на издевку, могла задеть кого угодно, кроме Грега.

– Пока нет, милорд, но я поработаю над этим, как только закончу с ружьями, обещаю. – Кузнец толкнул толстую дубовую дверь, какими он всегда защищал свои личные хранилища лучших работ, и жестом предложил Джозефу войти.

Внутри, как и всегда, была идеальная чистота и порядок. Стойки были увешаны доспехами, а вдоль стен тянулись ряды длинноствольных, блестящих от смазки ружей.

– Сколько их уже? – Джозеф попытался сам сосчитать, но его каждый раз охватывал легкий трепет при виде этого жуткого оружия, который стал еще сильнее после того, как он поддался уговорам мастера и сам опробовал его пару недель назад.

– Сто пятьдесят четыре. Если не считать тех, что, на мой взгляд, получились слишком грубыми и оттого непригодны. Я практически закончил экспериментировать с весом пули и длиной ствола, и теперь ружья идеальны для того, чтобы вести огонь как на весу, так и со стен и укреплений. Более того, – Грег поспешил продолжить, не давая Джозефу вставить слово, – я провожу регулярные тренировки с местными стражниками. Они уже становятся сносными стрелками, и я могу с уверенностью сказать, что скоро у вас будет сотня воинов, способных стать серьезной угрозой для каждого, кто захочет перейти вам дорогу.

Джозеф смотрел на оружейника, пытаясь понять, что именно на самом деле тот понимает, а что говорит просто по привычке, лишь случайно попадая в самую цель.

– Это отличные новости! Любое оружие, которое поможет нам сражаться с Потоком, убивать демонов на расстоянии, – ценный дар. Я буду присылать к тебе парней из городской и даже своей личной стражи, чтобы как можно больше людей могли учиться стрелять.

– Только пусть они будут не совсем уж трусами или олухами. Терпеть не могу ни тех, ни других и не хочу тратить на них свое время. Вы все еще не хотите, чтобы я отправил готовые ружья к вам или в казармы?

– Нет, Грег, они ни к чему солдатам, которые охраняют покой нашего города. Поток далеко, и нам не с кем бороться с помощью столь грозного оружия.

– Как скажете, милорд. – Джозеф заметил странный взгляд, брошенный в его сторону, и снова задумался, так ли прост старик, как он всегда думал.

Он еще два часа провел в мастерской Грега, восхищаясь и удивляясь тому, что видел, иногда просто чтобы польстить честолюбию оружейника. Но мысли его уже были далеко. Если Грег знает и понимает достаточно, чтобы оценить угрозу, нависшую над Анклавами в целом и над Джозефом в частности, то не исключено, что и остальные догадываются, в каком слабом положении он оказался, несмотря на все приобретенное влияние и авторитет.

На обратном пути в резиденцию размышления Джозефа были неожиданно прерваны посыльным, прибывшим со срочным сообщением от Берна. Он осадил лошадь прямо перед Джозефом, да так резко, что охранники вклинились между ним и своим лордом и положили руки на эфесы мечей.

– Милорд, господин советник просит вас срочно вернуться к себе. Дело не терпит отлагательств. – Парень был хоть и очень молод, но держался молодцом и лишь немного косился на решительные лица стоящих перед ним воинов.

– Хорошо, я все равно направлялся туда. Я возьму твою лошадь. А вы, – он обратился к своей страже, – проследите, чтобы он добрался до резиденции… без каких-либо проблем.

Посыльный после секундного замешательства спрыгнул на землю и, передав поводья, поклонился. Джозеф был не самым искусным наездником, но в бытность дозорным провел в седле достаточно времени, чтобы управиться с чужой лошадью. Он забрался в седло, тронул ногами бока кобылы и направил ее в нужную сторону.

Берн встретил его в приемном зале еще до того, как Джозеф успел подняться в свои покои. Его движения и речь были энергичны и решительны, но на лице застыло мрачное выражение.

– Милорд, менее часа назад к нам прибыл посланник от Димитрия.

Глава 8

– Я ему не верю. – Джозеф расхаживал взад-вперед по своим личным покоям, нещадно вытаптывая видавший виды ковер тяжелыми кожаными сапогами.

– На выдумку не похоже. – Берн неодобрительно нахмурился, глядя на своего лорда. – Слишком уж мудрено.

– Скорее уж фантастично! – Джозеф снова схватился за бокал, намереваясь сделать большой глоток, но опомнился и аккуратно поставил его на стол. – Димитрий ни за что бы не угодил прямо в Поток. Старые солдаты всегда очень осторожны, а иначе они просто не успевают стать таковыми.

– Но никто не ожидал, что Поток окажется так далеко на западе к этому времени…

– Да даже если бы Димитрию сказали, что Поток вообще исчез, он бы выставлял дозоры до тех пор, пока не увидел бы, как он исчезает, своими глазами! – Он устало опустился в любимое кресло у камина и вздохнул. – Да и Ричард не дал бы ему расслабиться. Он сказал, что их отряд рассеян?

– Если быть точным… – Берн перелистывал свои записи и нашел нужную. – Твари обрушились на них среди ночи, сметая палатки и убивая всех, кто попадался на пути. Димитрий попытался восстановить порядок и приказал седлать лошадей, которые еще не успели разбежаться, но хаос уже поглотил весь лагерь. В итоге решено было отходить кто как может и вновь собраться вместе, когда Поток пройдет дальше.

– Когда Димитрий заметил, что этот парень уже верхом, то приказал отвезти доклад Совету, а сам остался, чтобы попробовать отыскать выживших и вернуться с ними домой… – Джозеф закончил рассказ сам, и в комнате надолго воцарилось молчание.

Первым тишину нарушил Берн:

– Милорд, я понимаю, вы расстроены, но, думаю, нужно созвать…

– Мы будем скрывать прибытие всадника.

– Что?

– Выдели ему лучшие покои в городе, пусть у него не будет недостатка ни в чем: красивая одежда, лучшая еда, девушки… Чествуй его как героя, но не давай выйти на улицу. Думаю, проделав такой путь, он не откажется отдохнуть пару дней, а тем временем я что-нибудь придумаю.

– Но он родом из другого анклава, милорд, и наверняка захочет домой!

– Его зовут Деврод, он родом из Моронга, где он служил своему лорду в качестве одного из командиров стражи. Семьи нет. – Взгляд, брошенный Джозефом на своего советника, был тяжелым, как скала. – Я знаю своих людей, Берн, каждого из тех, кто ушел. И я знаю, что Димитрий не мог допустить такую ошибку.

Советник выдержал взгляд своего лорда и не отвел глаз.

– Тогда что же там произошло, милорд? И почему Деврод здесь?

– Я не знаю, Берн. – Джозеф отвечал, глядя на огонек, пляшущий в камине. – Но дай мне неделю тишины, и я уверен, что смогу понять, в чем он врет и, самое главное, почему. На карте стоит судьба и будущее всех Анклавов, а слишком поспешное решение может все разрушить. Ты согласен?

Молодой человек помолчал, прежде чем ответить. Его глаза по-прежнему искрились холодностью и неодобрением, но появилось в них и кое-что еще – как будто он обдумывал какую-то мысль, раньше не приходившую ему в голову.

– Хорошо, милорд. Давайте попробуем разобраться в этой истории получше перед тем, как доложить о произошедшем Совету.

Джозеф благодарно кивнул своему советнику, и они еще долго беседовали, обсуждая, что и как можно сделать, чтобы или подтвердить рассказанную молодым командиром историю, или пролить свет на реальное положение дел. Берн покинул его покои уже глубоко за полночь, и уставший лорд, наконец, вернулся в свое кресло у камина, где и уснул, медленно потягивая вино.

Всю следующую неделю, несмотря на множество дел, Джозеф регулярно встречался с Девродом. Ему очень помог Берн, который без лишних вопросов взвалил на себя большую часть обязанностей правителя. Как и было приказано, прибывшего посланника поселили в одном из лучших домов в городе, который, кроме всего прочего, находился совсем недалеко от резиденции лорда анклава и постоянно охранялся, пусть и негласно. Джозеф знал, что солдаты всегда тянулись к нему, привлеченные и его военным опытом, и аурой лидера, которую, по словам Ричарда, он излучал. Ему сложно было понять, откуда могло возникнуть такое убеждение, но в сложившей ситуации готов был использовать любое доступное ему средство, чтобы докопаться до истины.

Джозеф и Деврод много и подолгу беседовали, обсуждая те недели похода, что предшествовали нападению, и то, что они успели увидеть и узнать. Ричард присылал вместе с картами их пути подробнейшие отчеты, поэтому Джозеф рассчитывал поймать Деврода на каком-нибудь несоответствии. Но день за днем тот рассказывал ему то, что он и так уже знал, лишь приправляя все мелкими подробностями, которые Ричард, очевидно, просто не счел достойными упоминания. Джозеф узнал, что в пути Деврод сдружился с Уинстоном, и рад был услышать, что этот загадочный человек не только быстро оправился от ран, но и завел в отряде новые знакомства. В какой-то степени его мучила совесть из-за того, что Уинстон пострадал на улицах его города, и ему совсем не хотелось думать о том, как он будет себя чувствовать, если окажется, что в попытке уберечь парня он отправил его на верную смерть.

На пятый день после возвращения Деврода должен был состояться визит лорда Йореса к Джозефу для обсуждения раскола в Совете. Он понимал, что это было самым слабым местом в его плане – скрывать от Совета новые сведения о Походе. Зная страсть Йореса ко всякого рода вынюхиванию и следуя советам Берна, он отправил Деврода в небольшое поместье за пределами анклава под предлогом того, что свежий воздух поможет ему поскорее оправиться.

– Ты послал вместе с ним надежных людей? – Джозеф похлопал свою кобылу по шее, когда она начала беспокойно вертеться, пока они с Берном ожидали прибытия лорда Йореса у главных ворот города.

– Да, я сам отобрал бойцов из числа тех, которым можно доверять. Вместе с ним на лечение отправилось несколько ветеранов последней Стены, чтобы это не выглядело слишком странным.

– Неплохая идея, спасибо, Берн. – Джозеф указал на смутные силуэты всадников вдалеке. – Смотри, кажется, наше ожидание закончено. Я почти уверен, что это опоздание не случайно и Йорес заставил нас ждать намеренно. А еще наши опасения и предпринятые меры предосторожности, похоже, были не напрасными. Судя по всему, он привел с собой целую армию.

Берн молча кивнул, не отрывая взгляда от горизонта. Через несколько минут можно было с уверенностью сказать, что свита Главы Совета состоит не меньше, чем из сотни человек, большинство из которых – воины. День выдался на удивление солнечным, несмотря на холод, и кольчуги всадников ярко блестели на солнце. Джозеф про себя отметил и другую деталь: никаких отличительных знаков видно не было – ни знамени анклава, которое всегда так любил Йорес, ни даже накидок с гербом. Любому со стороны могло бы показаться, что просто сотня вооруженных солдат скачет по землям Анклавов.

Джозеф подал сигнал капитану стражи, и тридцать лучников в надвратной башне наложили стрелы на тетивы. Примерно в двух сотнях метров отряд остановился, и навстречу выехал всадник, облаченный почти в такую же броню, как и все остальные, но немного сгорбленный под ее тяжестью и с седыми волосами, выбивающимися из-под шлема. Джозеф тронул лошадь пятками и направился к нему.

– Лорд Джозеф! – спокойный, но властный голос мог принадлежать только Главе Совета. – Прошу прощения за все это и рад, что вы не теряете бдительности в эти беспокойные времена. На дорогах между Анклавами стало небезопасно, и мои советники настояли, чтобы я взял вооруженную охрану и двигался инкогнито. Не знаю, слышали ли вы, но недавно было совершено нападение на лорда Калагана, когда он отправился осматривать фермы в своем анклаве. К счастью, сам лорд не пострадал, но нападавшие убили десятерых его людей и скрылись неопознанными. Калаган подозревает своих соседей из числа… отступников.

Джозеф был крайне удивлен этой неожиданной новостью. Калаган был одним из его сторонников в Совете, и странно, что он не сообщил ему о таком важном происшествии и своих подозрениях. Преодолев замешательство, Джозеф ответил на приветствие Йореса.

– Безопасность важнее традиций. Позвольте, я провожу вас и ваших людей в специально подготовленные к вашему прибытию покои. Думаю, обсуждение начнем завтра, а сегодня вы отдохнете после долгой дороги. Возможно, вы разделите со мной завтрак?

– Я бы не хотел откладывать то, за чем приехал.

– Хорошо, как скажете, лорд Йорес. Вас проводят ко мне, как только вы будете готовы.

Он развернул коня и поехал вперед, чтобы переговорить с Берном до того, как Йорес подъедет со своим отрядом, но старый лорд лишь махнул рукой, приказывая своим людям следовать за ним, и быстро поравнялся с Джозефом.

– Я знаю, что вы большой знаток вин, Джозеф. Надеюсь, вы угостите меня чем-то из ваших запасов.

– С удовольствием, лорд Йорес. – Джозеф сделал упор на титул своего гостя, а сам с тревогой задумался, как много Йоресу на самом деле известно и на сколько ходов он отстает от него в этой игре.

Чтобы не выглядеть бледно на фоне многочисленной охраны Йореса, Джозеф, пока они ждали тех, кто еще оставался за воротами, приказал организовать им сопровождение из двух десятков конных стражников. Как только они прибыли, одетые в причудливую Чешую Дракона мастера Грега и накидки, расцвеченные цветами самого Джозефа, вся кавалькада двинулась по улицам города, вызывая неподдельный интерес даже у притихших и угрюмых горожан.

– Я вижу, ваши люди заняты строительством. Что это, Джозеф? Неужели городские укрепления? – Они как раз проезжали мимо одного из участков почти полностью готовой стены, и видно было, что даже бывалые солдаты поражены тем, каким надежным и мощным выглядит это сооружение.

– Да, мы решили, что пограничному анклаву не помешает иметь защиту, а ведь Стены – это как раз то, что позволяет нам сражаться с Потоком.

– Очень любопытная мысль. Может быть, если у нас останется время, получится осмотреть их целиком?

– Буду рад показать вам город, лорд Йорес.

Процессия достигла развилки и разделилась. Берн вместе с половиной стражников отправился проводить гостей до отведенного им дома, а Джозеф со второй половиной повернул в другую сторону.

– Лорд Йорес, надеюсь, вам понравятся ваши покои. – Джозеф отвесил ему учтивый поклон, размышляя при этом, как Берн сможет впихнуть столько народу в комнаты, рассчитанные едва ли на половину от их числа. – Обратитесь к любому из моих людей, как только передохнете и освежитесь. Я буду ждать вас в своих личных покоях.

Старый лорд молча кивнул в ответ и направил коня вниз по улице. Перед тем как двигаться дальше, Джозеф постоял несколько секунд, задумчиво глядя в спину удаляющимся всадникам.

– Когда вернешься, передай, чтобы удвоили сегодня ночью стражу на всех воротах, – обратился он к парню с серьезным лицом воина, возглавлявшему сопровождавших его солдат. – И пусть все, кто есть в казарме, патрулируют улицы и Стены до самого утра.

– Да, милорд.

Они преодолели оставшееся до резиденции лорда расстояние в полном молчании, и у Джозефа было время поразмыслить над тем, что и как произошло этим утром. В общем зале дожидались советники и посланники, буквально набросившиеся на него, едва он ступил на порог.

– Милорд! Это дело не терпит отлагательств, – высокий и худощавый старший герольд выступил вперед, пользуясь своим преимуществом в росте. – Нам сообщили о том, что несколько ферм на востоке от города сгорели. Есть основания полагать, что это поджог.

– Поджог? – Джозеф хотел было отмахнуться, но вспомнил рассказы Йореса о нападении на Калагана. – Давно это произошло?

– Этой ночью, милорд. Утром прибыл кое-кто из погорельцев. Остальные пока схоронились у соседей.

– Обратись к Гертреду, пусть… – Он оборвал себя на полуслове, вспомнив, какое приказание передал недавно начальнику городской стражи. – Нет, лучше к Мореку, пусть пошлет кого-то из моей гвардии. Скажи, что я хочу тщательного расследования.

– Да, милорд, сейчас же займусь.

Не успел старый герольд сделать шаг назад, как его место попытались занять сразу трое. Джозеф поднял руку, призывая всех к молчанию.

– Как вы знаете, к нам сегодня прибыл с неофициальным визитом Глава Совета. Я ожидаю его с минуты на минуту, поэтому прошу меня простить, но вам придется дождаться возвращения Берна. Есть что-то срочное?

– Несколько посланий, адресованных лично вам, милорд.

– Отнесите их ко мне, я просмотрю, пока не пришел лорд Йорес.

Ему пришлось еще некоторое время потратить на то, чтобы успокоить всех просителей и заверить, что их дела будут рассмотрены и решены в ближайшее время. Оказавшись, наконец, в своих покоях, он взял со стола сложенные стопкой послания и принялся рассматривать печати и подписи: в основном обычные доклады и донесения. Гильдия мастеровых ставила оттиск в виде скрещенных молотов, гильдия коневодов – в виде подковы. Был тут и ежедневный доклад начальника городской стражи Гертреда, на котором стояла его обычная подпись и печать с гербом анклава – орлом, сжимающим в лапах корону. Такая была только у него, у лорда и у главного советника.

Дойдя до предпоследнего конверта, Джозеф резко остановился. На нем не имелось печати – хотя конверт и был запечатан, но воск остался нетронутым. Дело было в подписи, не узнать которую он не мог. Калаган. Он вскрыл конверт ножом и вытащил из него сложенный пополам листок, на котором было всего два слова: «Нас предали».

Холодок пробежал по спине Джозефа, почти так же, как в то утро, когда он прощался с Ричардом и Димитрием. Трудно было поверить в то, что это сообщение и утреннее, оброненное как бы невзначай известие – просто совпадение. Похоже, визит Йореса преследует какие-то иные цели, и, если ему не удастся понять, какие, прибытие Деврода может стать меньшей из его проблем.

– Милорд, к вам лорд Йорес, Глава Совета Анклавов. – Голос, раздавшийся из-за двери, вернул его к реальности.

– Пропустите его. – Джозеф быстро убрал письмо Калагана в стол и развернулся лицом ко входу.

Лицо гвардейца, который открыл дверь, показалось Джозефу знакомым, но имя никак не всплывало из глубин памяти. Он сделал шаг в сторону, пропустил гостя и быстро закрыл за ним дверь. Лорд Йорес уверенным шагом пересек комнату и почти в упор, хоть и снизу вверх, глянул на хозяина дома. Джозеф спокойно встретил его взгляд и жестом пригласил располагаться у камина.

– Может, вина, лорд Йорес?

– Не откажусь.

Пока он доставал из дальнего угла шкафчика кувшин со своим любимым вином и разливал его по бокалам, Йорес вдруг заговорил:

– Итак, мы на пороге самой настоящей гражданской войны. Что же будем с этим делать, Джозеф?

– Очевидно, ее нужно предотвратить. – Он передал старому лорду вино, переливающееся всеми оттенками золотого и желтого. – Причина, как мне кажется, кроется в том, что доверие к Совету подорвано и его нужно вернуть.

– Предотвратить? Или ты хотел сказать: «Возглавить»? – С лица Главы Совета вдруг исчезла легкая улыбка, которая так нервировала Джозефа с самого момента его прибытия, и вернулось выражение ледяной решимости.

– Я вас не понимаю, лорд Йорес.

– Не играй со мной в эти игры! Ты собирался бросить мне вызов еще тогда, после голосования о созыве новой Объединенной Армии. Будешь отрицать, что ты и твои подхалимы из пограничных анклавов готовили мятеж?

– Лорд Йорес, хочу напомнить, что вы находитесь в моем доме и в моем городе в качестве гостя. – Ледяное пламя гнева клокотало у Джозефа в груди. – Давайте будем уважать друг друга.

– Прибереги свои страшные взгляды для трусов из Совета. Именно ты все это начал и как минимум вбил в головы глупцов мысль, что они могут поступать как им вздумается. Но мой опыт подсказывает, что, скорее всего, это все было частью плана. Ты, Джозеф, специально раздул эту историю вокруг Похода. – Йорес буквально выплюнул последнее слово, как будто оно жгло ему язык. – И сделал это, чтобы приобрести влияние, которого тебе не хватало тогда.

– Лорд Йорес…

– Отправил пятьдесят человек на смерть, а сам пока решил силой взять то, что не удается взять хитростью?

Джозеф резким движением выплеснул остатки вина в лицо сидящему напротив.

– Убирайся. – Йорес замолчал, тщетно пытаясь протереть глаза. – Если ты приехал сюда только для того, чтобы оскорблять и обвинять меня, то сделал это напрасно. Завтра утром, когда я проснусь, ты и твои люди должны уже покинуть анклав, или я тебе обещаю: ты не покинешь его никогда.

– Ты забываешь, кто я, Джозеф. Забываешь, с кем имеешь дело!

– Ты жадный, злобный старикан, Йорес, который застрял в прошлом и не видит ничего дальше собственного носа. Ты так сильно боишься потерять свою драгоценную власть, что тебе повсюду чудятся враги и мятежники. И пока ты сражаешься с призраками, мир вокруг может рухнуть, но ты этого даже не заметишь.

– Да как ты смеешь…

– Если ты не способен унять свою гордость и работать сообща, тогда не стой у меня на пути. Я не для того стал лордом, чтобы сидеть и смотреть, как Анклавы грызутся друг с другом и губят своих людей в ожидании, пока Поток не поглотит их. И я пойду на все что угодно, чтобы предотвратить это. Ты меня понял? На что угодно!

– Я прекрасно тебя понял, Джозеф. – Йорес швырнул в камин насквозь мокрый от вина платок и медленно поднялся с кресла. – Я услышал все, что хотел.

Когда старый лорд вышел, хлопнув дверью, Джозеф остался один на один со своими мыслями. Гнев, накрывший его могучей всепоглощающей волной, утих, уступив месту усталости и разочарованию. Он и сам не до конца осознавал, как много ожиданий вкладывал в эту встречу со своим давним соперником. Джозеф надеялся, что их противостояние, вызванное лишь разницей во взглядах на будущее Анклавов, закончилось вместе с появлением Уинстона и надеждой на новую жизнь для всех и каждого. Прошло несколько месяцев, и, казалось бы, у Йореса было достаточно времени все обдумать и примириться с теми переменами, что уже произошли или происходят прямо сейчас. Как же он ошибался, понадеявшись на его опыт и благоразумие! И еще неизвестно, чего ему будет стоить эта ошибка после того, как он так долго строил планы, рассчитывая на помощь и поддержку этого никчемного человека.

– Какой же безумный день… – Джозеф произнес это вслух, закрыв своими большими ладонями лицо.

Глубокой ночью, когда, проворочавшись несколько часов, измученный заботами и тяжелыми мыслями, он наконец-то уснул, что-то внезапно разбудило его. Джозеф открыл глаза и сразу почувствовал какую-то внутреннюю тревогу. Трудно сказать, что именно его насторожило, но это точно был не сон. Он поднялся с постели, пересек спальню, накинул длинный камзол, и машинально подпоясался старым испытанным мечом, который не покидал своего места на колышке у шкафа с тех пор, как он стал лордом.

Первым побуждением Джозефа было отправить дежурящего этой ночью гвардейца выяснить, что происходит, но едва он успел сделать несколько шагов в сторону двери, как та с грохотом распахнулась и на пороге показались два человека в кольчугах и с оружием в руках. Джозеф успел скользнуть в сторону и затаиться в тени у потухшего камина. Неизвестные осторожно вошли в его личные покои, осмотрели пустую комнату, и один из них молча указал мечом на дверь, ведущую в спальню. Ждать больше было нельзя.

Джозеф набросился на ближайшего противника, как только тот поравнялся с его укрытием, на ходу извлекая меч из ножен. Воспользовавшись преимуществом в росте и весе, он попросту оттолкнул его, да так сильно, что тот со всего размаху врезался в книжные полки. Второго он ударил мечом, целясь в руку, сжимающую оружие, но, не рассчитав скорость, промахнулся, и клинок угодил в шею. Во все стороны брызнула кровь, воин выронил меч в попытке зажать рану, но быстро повалился на пол, издавая отвратительные булькающие звуки.

– Кто вы такие? – Джозеф возвышался над оглушенным противником, пытающимся прийти в себя, и его голос звучал властно, несмотря на то, что внутри все онемело от страха. – Кто вас прислал и что вы делаете в моем доме?

Нападавший бросил на него злобный взгляд и медленно потянулся к рукояти меча, который выронил, когда ударился о шкаф. Джозеф скорчил гримасу, будто перед ним был не человек, а отвратительное насекомое, и с силой опустил пятку на его руку. Послышался хруст, и неудачливый ночной гость пронзительно вскрикнул, впервые раскрыв рот за все это время.

– Я повторяю свой вопрос… – Джозеф не успел закончить, как из коридора послышались торопливые шаги обутых в тяжелые солдатские сапоги ног.

Он развернулся лицом к двери как раз в тот момент, когда в комнату вошли еще трое. В отличие от гвардейцев, они не были одеты в бело-голубые ливреи с гербом анклава, на них была простые, но добротные доспехи из кожи и стали. Самый высокий из них, почти не уступающий ростом и телосложением Джозефу, быстро оценил произошедшее, скривился и обнажил меч.

– Довольно, милорд, сдавайтесь. – Он подал сигнал, и двое его спутников, тоже с мечами наголо, начали обходить Джозефа с двух сторон. – Вам не причинят вреда, даю слово.

– Значит, ты знаешь, кто я? – лорд сделал несколько шагов назад, пятясь в сторону спальни. – А я вот понятия не имею, кто ты и твои лакеи и какого черта вы делаете в моих покоях. Ничего обещать вам не могу, но если вы сейчас сложите оружие, то я постараюсь не дать своим гвардейцам порубить вас на части, когда они подоспеют.

– Ваша гвардия, милорд, в большинстве своем сейчас направляется на восток – расследовать пожар на фермах. Остальные или убиты, или сдались, когда поняли, что их положение безнадежно. Я бы не хотел, чтобы сегодня пострадал кто-то еще. Сдавайтесь.

Джозеф почти не слушал говорившего, и так примерно представляя себе положение дел. Вместо этого он лихорадочно соображал, как вырваться из западни и добраться хотя бы до улицы, где возможностей будет намного больше. Позади него, в спальне, есть окно, но оно закрыто и находится на высоте второго этажа. Другой выход находится за спиной этого хладнокровного верзилы – видимо, их командира, но что или кто ждет его за дверью, сказать было невозможно. Джозеф сделал три глубоких вздоха, чтобы унять пульсирующую в висках кровь.

– Хорошо. – Он сделал шаг вперед и бросил меч на пол. – Будь по-твоему.

– Разумное решение. – Высокий командир вложил меч в ножны, то же самое сделали и остальные. – Пойдемте со мной, милорд. Кое-кто хочет с вами поговорить. А вы, – он отдавал приказания легко и уверенно, явно привыкнув к такой роли и до боли напоминая Джозефу Димитрия, – позаботьтесь об Уолли, а то меня достало его хныканье.

Они вышли из личных покоев лорда анклава и проследовали по коридору до лестницы, ведущей в приемный зал. Джозеф старался не смотреть на уставившиеся в потолок невидящими глазами тела стражников в белом и голубом. Все они казались ему сейчас совсем еще мальчишками, не заслужившими такой участи. Гнев вновь набирал силу внутри него.

– Лорд Йорес ответит за то, что сотворил! – Когда они спустились вниз, Джозеф схватил провожатого за плечо и резко развернул к себе. – Где твой хозяин? Отвечай!

– Лорд Йорес? – послышался с другой стороны зала знакомый голос. – Похоже, ваши переговоры сегодня прошли не слишком успешно, милорд.

– Берн? – Джозеф изумленно уставился на советника, забыв даже о том, что все еще сжимает плечо своего пленителя. Тот презрительно сбросил его руку и встал между лордом и его бывшим советником.

– Удивлены, милорд? Я польщен. Значит, мне удалось все сделать правильно.

– Но почему, Берн? Зачем все это?

– Ради будущего Анклавов. – Берн пожал плечами. – Вы сами так сказали, милорд. Вы слишком увлеклись этим походом, слишком лично воспринимаете судьбу тех, кто туда отправился. Мне бы хотелось освободить всех нас от угрозы Потока не меньше, чем вам, но задумайтесь, кто управляет всеми делами в городе с тех пор, как от Димитрия перестали приходить сообщения? И это в тот момент, когда вот-вот разразится настоящая междоусобица, да еще эти фанатики все сильнее день ото дня. А что делаете вы? Строите Стены? Скрываете от Совета новости о походе? Пьете? Так уж случилось, что у вас в руках оказалась огромная власть, используя которую, можно влиять на многое. – Он покачал головой. – Жаль, что вы оказались ее недостойны. Вас проводят в загородное поместье и будут охранять, пока мы не решим, что делать дальше. Вскоре я объявлю Совету о прибытии Деврода и обставлю все так, как будто вы бежали, узнав о гибели похода. А может, не желая стать свидетелем тому, как тает обретенное вами влияние…

– Они живы. – Джозеф процедил эти слова сквозь зубы, глядя прямо в глаза своему бывшему советнику. Тот, как всегда, выдержал его взгляд и тяжело вздохнул.

– Как скажете, милорд. Уведи его и отправь с ним сильный отряд. Нам не нужны сюрпризы, пока в городе Йорес и его люди.

– Да, господин.

Через четверть часа Джозеф двигался по пустынным ночным улицам в сопровождении тридцати вооруженных солдат. Он был погружен в свои мысли и почти не замечал происходящего вокруг. Мимо проплывали молчаливые городские кварталы, освещенные кое-где лампами и факелами, да изредка в окнах мелькали свечки тех, кто еще не успел заснуть. Джозеф все никак не мог поверить в произошедшее. Так долго пытаться разгадать планы Йореса, понять, что и как делать с этой религиозной волной и заговорщиками, а в последние дни еще и ломать голову над загадкой Деврода – и не заметить того, что происходит под самым его носом! Возможно, Берн прав и он действительно недостоин быть лордом анклава.

– Прочь с дороги, старик! – Окрик командира «почетного караула» вывел его из раздумий и вернул к реальности. – Дай проехать, именем лорда анклава!

Джозеф поморщился, услышав, как прикрываются его именем, и бросил взгляд вперед, туда, где находился тот, кто мешал движению. Сперва он не поверил своим глазам. Метрах в десяти перед всадниками на видавшей виды телеге, запряженной парой слишком породистых для такой работы лошадей, сидел мастер Грег. За его спиной в кузове возвышалась целая гора коробок и ящиков, укрытых сверху каким-то тряпьем. Сам старый оружейник был одет в лохмотья, совсем не подобающие его рангу. Если бы Джозеф так хорошо не знал своего старого друга, то ни за что не понял бы, что это он.

– Эй, ты что, оглох? – Всадник выехал вперед, видимо, намереваясь ударить старика, чтобы привести его в чувство.

Вдруг откуда-то сбоку раздался уже знакомый Джозефу грохот. Командир отряда пошатнулся, схватился за переднюю луку в тщетной попытке из последних сил удержаться и бесформенной грудой повалился на мостовую. Остальные всадники обнажили мечи или взяли на изготовку копья, оглядываясь по сторонам в поиске невидимого противника.

– Огонь! – гаркнул своим скрипучим голосом Грег.

Два или три десятка огненных всполохов блеснули сразу со всех сторон, грохот напугал лошадей, которые заржали все разом, заглушая крики раненых и умирающих людей. Джозеф спрыгнул с брыкающегося коня и бросился на землю, прижавшись спиной к стене ближайшего дома, пока вокруг творился настоящий ад. За первым залпом последовал второй, и почти все солдаты Берна оказались или расстреляны, или сброшены на землю и затоптаны сошедшими с ума лошадьми. Трое всадников смогли развернуть своих скакунов в надежде прорваться назад, туда, откуда они приехали. Но дорога позади отряда уже была перекрыта дюжиной стрелков с ружьями мастера Грега. Они навели свое смертоносное оружие на врагов и разом выстрелили, не оставляя им ни единого шанса.

Джозеф не сразу понял, что битва закончилась. В ушах сильно звенело от грохота выстрелов, вокруг ходили незнакомые ему люди без каких-либо гербов или знаков, и, если бы не старый мастер, протягивающий ему руку, чтобы помочь подняться, он вполне мог бы подумать, что ничего не изменилось и он все еще в руках Берна и его мятежников.

– Прошу прощения, милорд, за этот бедлам. Но другого способа вызволить вас я не придумал.

– Спасибо тебе, мастер Грег. Ты мало того, что спас меня, – еще и оказался куда прозорливее, раз заранее узнал, что меня надо спасать, и смог организовать засаду. Я, если признать, еще два часа назад и знать не знал, что окажусь в таком положении.

– Да будет вам, милорд. Мне просто повезло, да и без помощи других ваших друзей не обошлось. Но, я думаю, нам стоит поскорее убраться отсюда до того, как на шум сбежится вся стража города. В нескольких кварталах отсюда у нас припрятаны лошади. Пойдемте, я расскажу все по дороге.

Они свернули в неприметный закуток между домами, оттуда вышли в тесный переулок и дальше так же петляли узкими и темными проходами, ни разу не показавшись на широких освещенных улицах. Стрелки из отряда Грега, держась впереди и позади них, уверенно двигались организованной колонной, положив ружья себе на плечи и придерживая их за нижнюю часть. Джозеф терялся в догадках, когда, а главное, где оружейник успел так их выучить.

– Все дело в подковах, милорд, – прямо на ходу продолжал свой рассказ мастер Грег. – Ко мне пришел Вэнс, который заведует городскими конюшнями. Он мой старый приятель еще с тех времен… ну, в общем, не важно. Он сказал, что обнаружил кое-что странное и хотел было доложить вам, но смог пробиться только на прием к Берну, а ему говорить не решился. Короче, он пришел ко мне, зная, что я с вами в хороших отношениях, а в итоге за чарочкой рассказал мне все, как в старые добрые… – Он криво усмехнулся, видимо, припомнив что-то из их общего с Вэнсом прошлого. – Как я уже говорил, речь шла о подковах. К нему в одну из конюшен попала лошадь, причем неизвестно чья. И все бы ничего, не бог весть какой случай, если бы Вэнс не узнал ее. Он был готов биться об заклад, что она из той сотни, которую он лично отбирал для Похода. – Джозеф, до того момента не понимающий, к чему клонит Грег, вздрогнул при его последних словах. – Но вы ведь знаете, милорд, какие они, эти коневоды. Его совсем не удивило, что в город попала лошадь одного из членов экспедиции Димитрия, а вот что его удивило или, скорее, даже насторожило, так это подковы. Они были новенькие, милорд. От силы два-три дня пути, так он сказал.

– Но этого не может быть…

– Он так же подумал, потому и пошел к вам. – Старый мастер хитро посмотрел на Джозефа. – Услышав его рассказ, я заинтересовался не только подковами, но и тем, откуда в городе взялась лошадь, если от Димитрия ни слуху ни духу уже почти месяц. Поэтому я сам решил навестить вас и поговорить с глазу на глаз. Но так же, как и Вэнс, потерпел неудачу! Причем трижды! Вы оказались страшно заняты, и всеми делами распоряжался Берн.

– О боже, какой же я дурак…

– Но все же мои попытки не пропали даром. Я выяснил, что вы много времени проводите в одном особнячке, где якобы поселился какой-то молодой вельможа, окруживший себя роскошью и комфортом. Тут я и смекнул, кто этот вельможа и почему вы туда ходите. Я решил, что это ваша тайна и копать здесь не стоит, и придерживался этого мнения до вчерашнего утра, когда прибыл лорд Йорес с его сотней головорезов. Тогда-то Вэнс пришел ко мне во второй раз, весь дрожащий, как осиновый лист. Он как раз осматривал лошадей милорда и его свиты и заметил, что они подкованы точно так же, как и та лошадь из Похода.

Джозеф остановился как громом пораженный. Он уже и так понял, что Грег только что выложил ему тайну Деврода, которую он безуспешно пытался выяснить всю неделю. Но, оказывается, есть и доказательства!

– Пока я пытался смекнуть, что к чему, и решить, что делать дальше, прибежал один из гвардейцев, который вместе с остальными сторожил мою мастерскую и которого я учил обращаться с ружьем, и сказал, что на резиденцию лорда напали. Дальше было делом техники убедиться, что вас не убили, и проследить, куда они вас повезут. – Старый оружейник закончил свой рассказ и улыбнулся во весь рот, ожидая похвалы.

– Мастер Грег, ты даже не представляешь, насколько большую услугу ты оказал не только мне, но и всем Анклавам. – Они как раз вошли в небольшой заброшенный дворик-колодец, в котором были привязаны лошади. Он обнял старого друга. – Потом покажешь мне того парня, который спас мне жизнь. Однажды он станет капитаном моей гвардии.

– Куда дальше, милорд? Соберем парней и добьем Йореса?

– Нет. Собирай своих стрелков, мы едем на юг, в одно поместье за городом.

– За пределами анклава? Но почему?

– Потому что ты и твои ребята только что расстреляли людей не Йореса, а Берна.

Глава 9

– Привал! – Димитрий поднял руку, подавая знак тем, кто ехал в хвосте колонны и мог не слышать его команды. Вот уже пять дней его небольшой измученный отряд на пределе сил пытался оторваться от преследователей, но все старания были напрасны. Последний переход занял больше четырнадцати часов, но Димитрий почему-то был уверен, что дозорные опять принесут неутешительные новости. И все же, как бы ни велика была угроза, им нужен отдых. Они и так потеряли почти треть запасных лошадей, и рисковать оставшимися означало поставить под угрозу судьбу дальнейшего похода, когда им все-таки удастся оторваться. Если им удастся оторваться…

Он спрыгнул с лошади и, привязав поводья к небольшому деревцу, пустил ее попастись на поляне, которую и присмотрел для стоянки. За ним последовали остальные. Ричард, с хмурым лицом и все еще верхом, отправился осматривать подтягивающихся лошадей и вьюки с припасами. Провизии тоже оставалось не очень много, а о том, чтобы добыть что-то охотой, и речи быть не могло.

– Франкус! – окликнул Димитрий высокого и худого командира. – Проследи, чтобы все отдохнули и поели, но сперва пусть займутся лошадьми. Надо признать, они сейчас важнее любого из нас.

– Хорошо, Димитрий. Все сделаю. – Франкус направил своего коня в конец колонны, поторопить отстающих. При этом ни он сам, ни его лошадь не выглядели уставшими, и даже пыли на них было поменьше, чем на остальных.

Димитрий прошел через поляну, помогая утомленным воинам спешиться и снять тяжелые сумы со спин лошадей. Увидев того, кого искал, он подошел и положил старому дозорному руку на плечо.

– Мне нужно, чтобы несколько твоих парней нашли на этой плоской, как сковорода, равнине хорошие наблюдательные пункты и следили за тем, что приближается с севера. Я знаю, что нас прикрывают разведчики, но мы уже потеряли Деврода и трех парней с ним, не хочу оказаться слепым, если вдруг такое повторится.

Герард взглянул на Димитрия своим пронзительным взглядом, молча кивнул и ушел выполнять приказ.

– Что думаешь делать? – Ричард как никто умел подойти незамеченным и оказаться в нужное время в нужном месте.

– А что бы ты сделал на моем месте? – Димитрий немного удивился, что Ричард так быстро вернулся, еще минуту назад он видел, как тот в дальнем конце поляны пересчитывает мешки и вьюки, но виду не подал.

– Я бы дал им бой. Причем в том месте, которое сам бы выбрал и на моих условиях.

– Значит, ты уже и так знаешь, что я собираюсь сделать. Сражения не избежать, и я не хочу, чтобы нас нагнали на открытой местности, полумертвых от усталости.

– Поговори с Уинстоном, он меньше всех нас готов к такому повороту, а понимает, похоже, побольше многих.

Димитрий кивнул, соглашаясь с предположением Ричарда. Старый друг Джозефа всегда слыл проницательным человеком, но только оказавшись с ним в одном отряде, посреди чужих и безжизненных земель, Димитрий понял, насколько тот умен и опытен, и быстро научился ценить его советы, хотя до сих пор чувствовал себя неуверенно в его компании.

Он поискал глазами Уинстона и понял, что насчет «полумертвых» он уже не так уверен: прелестная длинноволосая спутница, которую его странный друг придерживал в седле, наглядно демонстрировала обратное. Глядя на то, как они спешиваются, распускают подпруги и снимают седло со спины лошади, Димитрий невольно задумался о том, что из-за новой угрозы и напряжения последних дней удивительная встреча с людьми в Пустоши как-то отошла на второй план. Эта девушка и ее народ оказались тем, о чем никто в Анклавах и думать не думал. Он бы и сам не поверил, расскажи ему кто-нибудь подобное, ведь всем известно, что все люди, выжившие после того, как умерла наука, уже более ста лет держатся вместе, создавая города-анклавы, а те несчастные, что по каким-то причинам не смогли к ним присоединиться, погибли от голода и холода много лет назад или были в конце концов поглощены Потоком. Он и сам много где успел побывать за свою жизнь. Вырос в одном из анклавов на юге Франции, видел, как Поток истребляет целые города и опустошает страны, вместе с отступающими анклавами пересек всю Европу с запада на восток и сражался почти в каждой битве с Потоком, когда анклавы решались дать ему бой. Но сколько бы он ни прошел, сколько земель ни повидал, люди, которых он встречал, были жителями Анклавов, и он знал: все, за что стоит бороться, всегда находится за его спиной.

А теперь получается, что здесь, в Германии, а возможно, и в других местах все это время жили люди – и пусть они поклоняются Потоку, и даже приносят ему кровавые жертвы, но все же они живы несмотря ни на что, а Анклавы и пальцем о палец не ударили, чтобы найти их и помочь им. Димитрий был простым солдатом, который должен исполнять свой долг и верить в то, что ему говорят, но долгом своим он считал защиту невинных людей, а приказы, которые ему отдавали, как оказалось, никак не учитывали жизни таких, как Мелони.

Уинстон заметил, что Димитрий смотрит на них, и направился к нему, оставив Мелони отдыхать на траве.

– Что-то случилось? – Он вопросительно посмотрел на своего друга и командира.

– Долгожданный привал. Думаю, вы с Мелони нуждаетесь в нем даже больше остальных.

– Знаешь, не хочу хвастаться, но я как-то пообвыкся и ехать верхом стало даже приятно. Мелони, конечно, сложно, но она боится так сильно, что готова ехать сутками напролет.

– Кстати, именно об этом я и хотел с тобой поговорить. Дозорные раз за разом приносят известия, что их не так уж и много, меньше трех десятков. Остальных пока нигде не видно. Это, конечно, странно, но факт есть факт.

– Только не говори, что…

– Я собираюсь дать им бой. Больше бежать мы не можем.

– И сколько из наших при этом погибнет, как ты думаешь?! – Трудно было сказать, боится Уинстон или злится, а может, и все сразу. – Кто-нибудь когда-нибудь делал такое – выходил на них в чистом поле?

– Не знаю, но, если этого не сделать сейчас, через пару-тройку дней мы останемся без лошадей и погибнем все. – Димитрий посмотрел на друга с выражением холодной и непроницаемой уверенности. – Я планирую дождаться разведчиков, получить свежие известия о наших преследователях и уже тогда отправиться искать удобное место для сражения.

– Мне не нравится эта идея, Димитрий, но я обещал, что буду подчиняться тебе во всем, так что…

– Вот и хорошо, потому что я отсылаю тебя и Мелони.

– Что?! – Любой намек на неопределенность исчез, и теперь Уинстона переполнял гнев.

– Каждый, кто отправился в этот поход, – доброволец, и мы все знали, куда идем. Но Мелони с нами случайно, и мы не для того спасали ее, чтобы снова подвергать такой опасности. Ты увезешь ее и будешь ждать нас в условленном месте, а если мы не придем, отправишься назад в анклав. Я дам тебе запасную лошадь, провизию и карты. Кто-то должен рассказать Совету о последней части нашего пути.

– Ты уже все продумал, да? Загнал меня в ловушку своими логическими доводами? – Димитрий никогда не видел Уинстона таким. – Ты думаешь, я слабак и меня нужно спасать? – Он презрительно сощурился и отвернулся. – Пошли с Мелони одного из дозорных и отдай ему свои дурацкие карты. Любой из них справится лучше меня, а я останусь и буду сражаться.

– Нет. Если Джозеф решит отправить еще один отряд, ему по-прежнему нужен будет тот, кто видел те врата и знает, что нужно искать. И еще, Уинстон, – это приказ.

– Да чтоб тебя!

Димитрий смотрел, как он уходит, и уже не в первый раз отметил, с каким странным и необычным человеком свела его судьба.

– Надо будет отправить с ним кого-нибудь, чтобы он не выкинул фортель.

– Хорошая идея. Не против, если я подберу подходящего человека? – Ричард, как всегда, появился словно из ниоткуда. – Кстати, ты держался молодцом.

– Вместо того чтобы подслушивать, лучше бы помог его убедить.

– Ну нет, меня в ваши разборки не втягивай.

– Ты, как обычно, очень помогаешь.

– Обращайся, я всегда к твоим услугам. – Ричард расплылся в своей фирменной улыбке, от которой руки так и чесались проверить, не стащил ли он у тебя что-нибудь.

– Расскажи лучше, что у нас с припасами.

– О, моя любимая тема!

Через два часа прибыли разведчики, и Димитрий собрал небольшой совет в своей палатке.

– Последним переходом нам удалось немного оторваться от них. – Молодой дозорный по имени Корвин выглядел изможденным, но бодрился. – Но они быстро нагоняют, и думаю, что часов через шесть или максимум восемь будут здесь.

– Кроме того… – перебил разведчика мускулистый Хорос, и Димитрий заметил, как неодобрительно нахмурился Бон. Впрочем, он всегда хмурился, когда слово брал Хорос. – Что бы мы ни делали, как бы ни петляли и ни заметали следы, они упорно движутся прямо за нами. Ума не приложу, как им это удается.

– И мы потеряли еще двух лошадей. – Ричард держался позади собравшихся и чистил кинжалом ногти с таким видом, будто ничего необычного не происходило.

– Ну значит, решено. – Димитрий оглядел командиров и разведчиков. – Мы встретим их и будем сражаться.

Судя по выражениям лиц, никого особо не удивило принятое решение. Большинство были опытными воинами или много лет провели в дозорах и, судя по всему, пришли к тому же выводу, что и Димитрий.

– Тогда нам нужно найти хорошее место и укрепиться на нем до того, как они придут. – Настала очередь Хороса бросить недовольный взгляд на Бона, опередившего его.

– Когда все отдохнут, отряд двинется дальше, чтобы выиграть немного времени, а разведчики отправятся вперед – искать подходящие места для боя.

– А что с девушкой? – неожиданно спросил немногословный Герард.

– Я отправлю ее вместе с Уинстоном в безопасное место. Встретимся с ними позже, когда покончим с этой затянувшейся погоней.

Герард слегка наклонил седовласую голову в знак согласия.

– Если вопросов больше нет, тогда выступаем через два часа.

Мужчины поднялись и начали по одному выходить из палатки. Кто-то молчал с задумчивым выражением, кто-то вполголоса переговаривался с товарищами, обсуждая то готовящийся в котле ужин, то везучего Уинстона, который снова останется наедине с Мелони. Разведчики жаловались на натертые седлами зады. О предстоящей битве не было сказано ни слова.

– Ричард, – Димитрий окликнул его, когда он придерживал полог перед Франкусом – тот был вынужден согнуться почти вдвое, чтобы пройти под низким навесом. – Мне нужно с тобой поговорить.

– Чувствую, дело серьезное, раз ты так начал. – Ричард дождался, когда они останутся вдвоем, и присел рядом.

– Я хочу вместе с Уинстоном передать сообщение для Джозефа, на случай, если ему придется возвращаться домой одному. Что у нас с картами?

– Ну, в седле рисовать их проблематично, но ребята делали все что могли. Последние дней пять они пропустили, но дорога до того ручья, где мы бросили все наши пожитки, отмечена хорошо.

– Ну пусть так. Подготовишь письмо? Только напиши, что произошло, куда мы двинулись потом и что собираемся делать.

– Сделаю в лучшем виде. Ты, кстати, не хочешь передать кому-нибудь привет напоследок?

Когда отряд после короткого отдыха двинулся дальше, а разведчики отправились на поиски места для будущего сражения, Димитрий придержал коня и поехал рядом с Уинстоном.

– Мелони, тебе удалось немного отдохнуть? – Димитрий решил завязать разговор с девушкой, поскольку Уинстон демонстративно смотрел в другую сторону. – Ты, наверное, с непривычки ужасно устала от всех этих лошадей и бесконечных переходов.