Чертог Белой Ночи бесплатное чтение

Глава 1. Макс

Сквозь приоткрытое окно еще проникал прохладный ночной воздух, насыщенный влагой, а над очертаниями крыш разгорался багряный рассвет. Набирая силу, его яркие лучи наполняли полумрак большой комнаты и будто искажали время, создавая иллюзию вечернего света. Этот мираж вскоре рассыпался, но оставил необъяснимое чувство тревоги.

Отправляясь в свой последний учебный патруль, Макс задержался у старого мутного зеркала в прихожей тихой коммунальной квартиры, в которой вырос. Если бы он, будучи еще ребенком, пробегавшим мимо этого зеркала, хоть раз замер напротив и сквозь время смог увидеть свое отражение, он бы себя не узнал. Годы обучения в Ордене хранителей сильно изменили его, наградив военной выправкой и магией такой силы, какой без регулярных тренировок не достичь. К удивлению, сейчас Макс осознал, что разглядывает свое отражение дольше обычного. Почти двухметровый рост и крепкое телосложение делали его похожим на боксера, что было недалеко от правды, а непослушные кудрявые волосы, хмурые брови и перебитый нос выдавали решительность и неспокойный характер.

Его патруль выпал на празднование Дня основания города, который и Петербург, и Чертог Ночи отмечали в один день, но с разницей в полвека, поэтому еще до полудня на Дворцовую площадь хлынули легко одетые горожане, а у главного прохода в Чертог Ночи начала расти очередь магов.

– Прогулки по историческому Петербургу! – почти истерическим голосом прокричала женщина с красным лицом то ли от жары, то ли от надрыва, с которым она зазывала туристов, и быстро прошла вперед, заставляя прохожих вздрагивать.

Под тяжелыми взглядами атлантов Эрмитажа плыл музыкальный аккомпанемент аккордеониста, который, казалось, во время белых ночей играл здесь круглые сутки. Маги один за другим медленно исчезали за клубящейся завесой искристого тумана между величественными фигурами. В местах проходов барьер Чертога Ночи был слабее всего и при контакте с магией издавал легкое жужжание, усиливающееся при переходе. Несмотря на большое количество проходов, ведущих в измерение, легально можно было пользоваться только одним, который постоянно находился под надзором хранителей.

Здесь Макс и нашел свою напарницу. Аня, высокая девушка с короткими светлыми волосами, о чем-то разговаривала с одним из стражей. На ней была форма курсанта – приталенный удлиненный мундир серого цвета. На правом плече он был украшен цепочкой с орлиным крылом, на погонах – перьями из перламутровых нитей, а спереди – двумя рядами серебряных пуговиц. За ее спиной на ременном креплении держался черный боевой посох с навершием в виде головы орла.

– Старшие перестраховались и с самого утра накрыли Чертог нейтрализующими сетями, – говорил ей хранитель с аккуратно выбритой рыжеватой бородой. На нем был синий мундир стража, стойку которого стягивала пара серебряных крыльев.

– Хорошо бы в этом году было поспокойнее, – ответила Аня. – Слышал? – Она приветственно кивнула Максу. – Женя говорит, сегодня работаем под сетями.

– Дебоширов на пост стражи отправлять можно и без магии, – с улыбкой пожимая обоим руки, ответил Макс.

– Так и так скучать нам не придется, – рассмеялся Женя, указывая на живо двигающуюся очередь, которая уже в первой половине дня была гораздо длиннее прошлогодней.

Один из стоявших рядом магов, в черных брюках на кожаных подтяжках, отделанных вышивкой из белоснежных цветов, кивнул хранителям, придерживая край цилиндра, и исчез, шагнув в проход.

– Я был так рад, когда обучение закончилось, что вообще не помню свой последний учебный патруль, и даже не спрашивайте почему, – продолжал Женя, бегло оглядывая очередь.

– Нечего тут спрашивать, – отмахнулась Аня. – Мой наставник до сих пор подсчитывает, сколько ему недоплатили за вредность, пока он возился с тобой.

Женя снова весело рассмеялся, расценив эти слова как похвалу.

– Мы заступаем через пять минут, – напомнил Макс напарнице. – Пора спускаться.

Они попрощались. Плотный дымчатый барьер, защищающий Чертог Ночи, зашипел с тусклым мерцанием. По ту сторону прохода их встретили неизменно темные улицы города, где никогда не светило солнце. Над головой нависало черное беззвездное небо и кружились праздничные огни, которые шумная толпа снопами искр запускала вверх. Словно горящий пепел, они медленно перемешивались, поднимаясь в воздух.

Сердце города окружали жилые кварталы разных стран, в архитектуре которых легко угадывалась их принадлежность. Но за много десятилетий первоначальные границы этих районов стерлись, превращая столицу в единый мир, где культурные традиции переплетались друг с другом, рождая неповторимую атмосферу.

Главный проход вел на проспект Ребеля, поверх которого были перекинуты гирлянды с лампами, а на узких тротуарах горели фонарные столбы с клубящейся волшебной мгой. Весь город питала и освещала энергия защитного барьера. В его свете эклектичные фасады невысоких домов, тесно жавшихся к тротуарам, смотрели на прохожих подслеповатыми окнами. Мощеный проспект Ребеля тянулся к одноименной площади, где уже собралась толпа магов. Площадь была центром и сердцем Чертога Ночи. Шестиэтажные здания вокруг нее соединяли пять пешеходных мостов. К ним были прикреплены широкие праздничные полотна с флагами городов и гербами кварталов. Рестораны, пабы и трактиры уже наводнили посетители, а в центре площади с большой сцены громко играла музыка.

К полудню магов в Чертоге заметно прибавилось. Каждый раз, когда Макс и Аня возвращались по своему маршруту на центральный проспект, им нужно было уже несколько минут, чтобы преодолеть течение его толпы и перебраться на противоположную сторону. Ко второй половине дня они успели отправить пару буйных прохожих на пост стражи в Русском квартале, и, перед тем как сделать перерыв, Аня оставила сообщение в голосовом канале хранителей, что они вернутся на маршрут через час.

Прикончив свиные ребрышки, зажаренные с чесноком, Макс стал по привычке наблюдать за тихой улицей, лежащей в стороне от оживленного проспекта и шумного праздника. Они уже около получаса сидели за деревянной стойкой, идущей вокруг открытой террасы, в тишине допивая кофе, когда из дверей ресторана вышла девушка в полупрозрачном синем платье и остановилась поблизости. Ее узкие плечи прятались под густыми розовыми волосами, в которых блестели серебряные украшения, а тонкие пальцы сжимали бокал с малиновым пуншем. Она была намного ниже всех, кто проходил мимо нее по улице, что необычно для магов – именно выдающийся рост сильнее всего отличал их от людей. На вид же ей казалось не больше семнадцати, и по восторженному взгляду Макс понял, что она новичок в Чертоге. Он неожиданно вспомнил, как четыре года назад ему впервые открылась магия, а на следующий день представление о мире изменилось навсегда, позволив выбраться из того никчемного болота, которое готовила ему прошлая жизнь.

Макс оставил чашку и отвернулся, рассчитывая, что это поможет отвлечься от неожиданно нахлынувших воспоминаний.

– Что-то не так? – спросила Аня.

– И да, и нет, – не стал врать он. – Тебе приходилось поступать, казалось бы, правильно и долгое время считать, что так и должно быть, а потом сомневаться в своем решении? Да так, будто ты совершила огромную ошибку?

– Нет, – улыбнулась Аня. – Нет верных или неверных решений. Есть твое отношение к ним, и оно меняется, потому что меняешься ты сам.

Участие напарницы успокоило его.

– Расскажешь, в чем дело?

– Я не люблю говорить о себе, ты знаешь.

– Но раз начал, значит, это необходимо и еще раз подтверждает мои слова: ты уже изменился, только еще не осознал этого.

Взгляд Макса вернулся к незнакомке, которая задержалась рядом, перед спуском с террасы. Она заметила его и улыбнулась в ответ так открыто, без стеснения, что на мгновение неловко стало ему. К ней подошел парень с длинными светлыми волосами, сплетенными на висках в тонкие косы. Он протянул ей бургер, и она спросила его, продолжая осматриваться по сторонам:

– А почему сегодня нельзя перемещаться? Да и вообще пользоваться силой? Как-то странно праздновать день магической столицы без волшебства.

– Здесь сейчас слишком много магов. Это мера предосторожности, хотя сети хранителей не полностью нейтрализуют наши силы, – объяснил он, и его фигура засветилась дымчатой энергией, которая покрыла его с ног до головы полупрозрачным слоем защитной магии. – Можно создать небольшой щит или даже доспех, полностью покрывающий тело, а еще использовать простую бытовую магию. Например, запускать снопы искр в воздух.

Девушка понимающе закивала, начиная спускаться по ступеням, а потом замерла. По улице проходили несколько мужчин. Один из них, в куртке с широким капюшоном, поравнявшись с ней, театрально развернулся и продолжал идти спиной вперед. Она легко ткнула своего спутника локтем в бок:

– У того парня большая железная маска в форме челюсти.

Макс вскочил со стула.

– Рейн, – на выдохе проговорила Аня, наблюдая, как бандиты сворачивают в соседний переулок.

– Быстрее, – поторопил ее Макс. – С ним Полох и Блондин.

Они рванули следом, уворачиваясь от прохожих, оставляя бар с парой незнакомцев позади. В темном переулке, куда скрылась банда, вспыхнули четыре световые сферы. Освещенные ими фигуры быстро свернули влево и исчезли во мраке. В следующем переулке их было уже три, а потом еще двое бандитов пропали из вида. Улицы увели их на окраины Чертога, и там, в одном из неприметных домов, они с Аней нашли приоткрытую дверь. К ней вели три потертые каменные ступени, а сверху нависал тяжелый фронтон.

Не снимая коммуникатор, крепившийся к портупее для посоха, Макс оставил сообщение в канале хранителей:

– Тенёв на связи. Два мага проникли на склад в Русском квартале. Еще двоих мы потеряли поблизости.

– Принял, – в ответ раздался скрипучий голос Аренского, координатора и старшего хранителя Сферы. – Рассылаю. Сами не лезьте – ждите стражей.

Макс потянул за ржавую металлическую ручку. Дверь легко поддалась и распахнулась с тихим скрипом.

– Ты оглох? – шепотом возмутилась Аня, придерживая его за плечо крепкой хваткой хранительницы Ордена. – Нам же сказано: ждать.

– Черта с два, – ругнулся Макс. – Вот настоящее дело, то, к чему нас готовили.

Быстрые шаги, взбивающие пыль в переулке, заставили его обернуться. В темноте лиц было не различить, но, когда на двух черных силуэтах загорелись доспехи, он узнал Блондина. Бандит прицелился, и очередь выстрелов, последовавшая за бесшумными вспышками дула его зачарованного ствола, зацепила синий доспех Макса. Раскрутив в руках посох, Аня создала щит, который принял в себя остальные пули.

Теперь в полумраке звучали только удары боевых посохов, высекающие глухие звуки электрических зарядов, и звериные крики. Через несколько минут борьбы голубая магия, создающая доспех напарницы, потускнела. Удар локтем Блондина пришелся ей в лицо, она отшатнулась, а он рванул обратно по переулку. Второго бандита Макс крепко прижал посохом к земле.

– Надень ему ошейник и пригляди за ним, – попросил он.

Когда Аня опустилась рядом, цепь на ее поясе звякнула о каменные ступени. Она затянула кольцо на шее бандита и сковала ему запястья, после чего аккуратно ощупала свое лицо там, куда пришелся удар. Она получила больше пуль, чем обычно выдерживал ее доспех, а удар Блондина попал прямо между глаз.

– Синяк будет, – протянула Аня с такой досадой, с какой может говорить только женщина, чью привлекательность неожиданно вывели из строя, но сосредоточенный на открытой двери взгляд Макса вернул ее к реальности. – Тенёв, даже не думай…

Макс действительно предпочел не думать, когда переступил порог темноты, заполняющей пространство склада. Он оставил дверь широко открытой, чтобы хоть немного осветить границу тьмы, которая начиналась у его ног и пролегала до дальнего конца помещения, откуда доносились раздраженные голоса. На потолке там горела тусклая лампа, но ее свет заслоняли нагромождения деревянных ящиков. Тихо двигаясь на звуки голосов, Макс шел вслепую, пока не разглядел несколько вскрытых металлических коробок и две сумки с оружием, лежащие в стороне. Стоя в тени, он продолжал следить за происходящим. Над телом убитого охранника стоял тот самый маг в железной маске. В одной руке он держал ствол, а другой придерживал закинутую на плечо третью сумку.

Подход к старым, заржавевшим дверям, ведущим в другой переулок, прикрывал второй бандит: массивный мужик со шрамами от ожогов на лице и клочковатой бородой. Навесные замки были уже сбиты и валялись на полу, а он изо всех сил толкал двери, стараясь их открыть.

– Чего они так долго возятся? – пробормотал он, отступая и оглядывая препятствие критическим взглядом. – Эти болваны барьер со склада смогли снять, а с обычными дверями им не справиться?

– Умолкни, Полох!

Бандит в маске направил вперед ствол, различив движение в тени ящиков. Стальное эхо его голоса заглушили отголоски трех прицельных выстрелов:

– Стой, где стоишь!

Макс успел поднять доспех и скрыться за одним из высоких ящиков. Его защитная магия держалась на остатках сил, а заряд боевого посоха только начал восполнять их запас.

– Мы взяли ваших. Бросайте оружие! – крикнул он из укрытия. – За дверью – стражи! Вам не уйти!

– Так иди и позови их! Чего ты там расселся? – прыснул Полох и двинул с ноги в упрямо неподдающиеся двери.

– В Ордене учат только по углам прятаться? – заговорил стальной голос. – В этом ты всегда был хорош… Стоило ли тратить столько лет ради формы и звания, если больше ничему не научился?

– Рейн, трепаться с этим сопляком собрался?! – рявкнул Полох. – Может, лучше поможешь мне? Я тут уже запарился!

– Освежающие напитки – в баре за углом, – ответил бандит в маске, не отводя дула пистолета от ящика, за которым сидел Макс.

Руки крепко сжимали посох, голова отсчитывала секунды, необходимые для восстановления энергии. Внезапно скрипнув, под напором Полоха дверь открылась. Макс выпрыгнул из укрытия и попытался сбить посохом бандита в маске, но почти сразу же его доспех погас, приняв выстрел. Дуло пистолета больно уперлось под грудную кость.

В дверном проеме показался Блондин, а со стороны черного хода раздались голоса прибывшего подкрепления хранителей:

– Всем стоять на месте!

Бандит в маске первым рванул наружу, а Блондин и Полох стали палить из всего, что у них было. Отстреливаясь, они подхватили сумки и выскочили со склада. Стражи бросились за ними.

Макс преследовал мага в железной маске, который то и дело оглядывался, сворачивая на очередную улицу. Он боялся, что не угонится за ним, потому что уже не раз упускал его. Тяжелая сумка за спиной бандита вынудила его изменить стратегию, и он стал выбирать все более оживленные улицы. Теперь приходилось пробираться сквозь медленно плывущую к площади толпу зевак. Он ускользал. Снующие прохожие, громкие голоса торговцев и снопы искр, взмывающие в воздух на площади, – все это отвлекало от погони.

Наконец, вырвавшись из удушливых объятий толпы, Макс влетел за бандитом в подворотню. Даже там было полно магов, проходящих через лабиринты дворов Чертога Ночи от одной улицы к другой, и, когда в очередном колодце он все-таки его потерял, несколько подростков с растерянными лицами указали на ближайшую дверь.

Выход на крыше вел на один из пяти пешеходных мостов, подниматься на которые во время праздника было запрещено. Там Макс заметил черный силуэт, напоминающий штрих на яркой картине. Он шел по центру моста, а по сторонам на высоких пиках развевались красные флаги. На этой высоте фейерверки, взрываясь, разлетались в разные стороны и заполняли свод Чертога, как разноцветные звезды.

Бандит залез на перила и остался сидеть, повернув голову. Вокруг медленно кружили горящие искры. От лица, скрытого за стальной маской, веяло холодом. Макс мешкал, и по тому, как сузились глаза бандита, он догадался, что тот смеется над ним. Как двойная экспозиция, в памяти на мгновение мелькнула знакомая ухмылка на фоне его же силуэта над телом охранника.

– Почему ты не выстрелил? – спросил Макс, все еще ощущая болезненный след от дула между ребер. – Одна пуля, и я бы перестал преследовать тебя.

Из-под маски донеслось тяжелое свистящее дыхание.

– Чтобы кого-то не стало, иногда достаточно бездействия.

На бандите загорелся зеленый доспех, и он прыгнул вниз. Перегнувшись через перила, Макс увидел, как тот скользит по длинному полотну флага, а потом спрыгивает в толпу. Его вынесло на край площади. Когда зеленая броня погасла, он потерял его из вида.

Из коммуникатора стражей раздался голос Ани:

– Где ты, Тенёв?

– На пяти мостах над площадью Ребеля.

– Он снова ушел?

– Да, сиганул вниз.

– Чертов псих, – с жаром вставил Женя. – Говорят, он как-то прыгнул с крыши десятиэтажного дома и не разбился.

Восторг в его голосе заставил Макса сменить тему:

– Что у вас?

– Одного поймали и отправили в Цитадель, – ответила Аня. – На складе нашли тело мага с огнестрельными.

– Еще несколько человек пострадали во время погони, – проскрипел Аренский.

– Что-то не так. – Голос Жени изменился до неузнаваемости. – Сколько еще должны стоять сети?

– Только что раскатили новые. До следующей смены сорок минут, – отчеканил Аренский.

– Я сейчас на площади со стороны Немецкого квартала и готов спорить, что партия бракованная.

– Попытаешься объяснить нормально или я могу уже заключить, что это ты бракованный? – Голос Аренского заскрипел раздражением, к которому все давно привыкли. Координатор хранителей славился дурным характером.

– Сеть стоит, – подтвердила Аня. – У меня не получается прыгнуть к Максу.

– На площади что-то происходит, – безуспешно пытался объяснить Женя. – Я чувствую кого-то очень сильного в толпе, но мне ничего не видно отсюда.

Макс перешел на другую сторону моста. Внизу толпа магов расступалась под действием жемчужных потоков энергии, расходящихся от бледной фигуры. Фигура мужчины медленно двигалась в центр площади. С высоты едва можно было разглядеть, что кожа у него идеально белая, а волосы цвета стали ложатся на плечи поверх темно-красной ткани, напоминающей плащ, в который он был закутан.

– Да, вижу, – произнес Макс. – И тоже не понимаю, что происходит.

– Логическое мышление рождает конструктивную речь, только когда мысли хоть ненадолго задерживаются в голове, чтобы обрести ясную форму, – не унимался Аренский. – И меня пугает, мои друзья-хранители, что этим навыком вы не обладаете.

– Он остановился в центре площади, – игнорируя Аренского, снова заговорил Макс, а потом потоки энергии подхватили и стали поднимать неизвестного мага в воздух над толпой.

– Вот черт, – обронил Женя, и больше Макс ничего не услышал.

В следующее мгновение толпа замолкла и музыка стихла. Из мира, окружавшего его, пропали все звуки. Образовавшаяся тишина даже не звенела, как положено абсолютной тишине. В этом необъяснимом мгновении было что-то манящее и пугающее, пробуждающее веру и покорность. Звук, напоминавший внутренний голос, зазвучал у него в голове, и он узнал сам себя, но его слова не принадлежали ему. С ним словно кто-то говорил, и голос этот шел изнутри.

– Мое дитя, – заговорила тишина. – Мне радостно видеть твой расцвет.

В тишине потоки энергии кольцами скользили вокруг парящего мага, пока он медленно вращался, охваченный ими. Стальные пряди волос парили в воздухе, а голова была поднята к черному небу.

– Твой оплот, сложенный из тканей мира, теперь населяют мои искры. Я дам им гореть в торжественный час, чтобы отдать должное прошлому и положить начало новому будущему.

Перед глазами появился городской пейзаж, и Макс видел его так отчетливо, будто хорошо знал каждую улицу, словно был в каждом доме с круглыми окнами и башнями, вздымающимися в лазуритовое небо. На том небосводе бродили гигантские золотые звезды, и свет их был ярче красного солнца.

– Когда искры соберутся вновь, тебя ждет перерождение, и они будут гореть так ярко, что их огонь затмит весь мир.

Тишина взорвалась вспышкой света и обрела привычный звон.

Вздрогнув, Макс вернулся к реальности. Толпа внизу снова громко шумела, со сцены доносилась веселая музыка, а в канале хранителей звучал насмешливый голос Жени:

– Говорю же, бракованные сети.

Макс обернулся и увидел рядом на мосту Аню и Женю. Его посетило чувство внезапно прерванного сна, который он никак не мог вспомнить.

Глава 2. Рейн

Если бы он проснулся сам, то его ждала бы занимательная игра с брюнеткой, лежащей рядом, но его разбудил Полох. С этим боровом никаких игр лучше было не затевать. Своим утробным ревом он мог бы поднять из могилы мертвого. А так как после вчерашнего вечера в одном из баров Русского квартала Рейн чувствовал себя не лучше, то не сразу понял, чем Полох недоволен, и сначала заинтересовался состоянием брюнетки, которая, несмотря на рев, так и не пошевелилась. Он присмотрелся. Ее грудь легко поднималась от ровного и глубокого дыхания. Одеяло открывало тонкую талию, на правом бедре виднелась большая татуировка. Рейн нашарил пачку сигарет на тумбочке и закурил. Едкий дым быстро вытравил игривые мысли из головы.

– Рита, у меня гости. – Зажимая сигарету в уголке рта, он попытался разбудить брюнетку, коснувшись плеча, но промахнулся, и его рука скользнула по воздуху.

– Ты все еще бухой, что ли?! – проорал Полох, стаскивая с них обоих одеяло. – Вытряхивайся! Мы должны были встретиться полчаса назад!

Приподнявшись на кровати, Рита пристроилась спиной к высокому резному изголовью. Поведение Полоха вызывало у нее не меньшую головную боль, чем у Рейна вчерашний вечер.

– От твоего ора не то что трезвеют, мухи мрут, – сказала она тихим грудным голосом.

Рейн спустил ноги на пол. Он несколько раз глубоко затянулся, прежде чем спалить сигарету в изумрудном огне, охватившем пальцы. В бесцельном взгляде зеленых глаз отразилось вспыхнувшее пламя. Оно на мгновение осветило лицо с острыми скулами, прямым носом, высоким лбом и широким подбородком – правильные и даже красивые черты, но омраченные безразличием. Собрав непослушные каштановые волосы в короткий хвост, он поднял с пола футболку и джинсы.

– Ты маску мою не видишь? – поинтересовался Рейн, оглядывая небольшую комнату, из которой и состояла вся его берлога.

– А должен? – Глаза Полоха следили за ним, словно пара голодных псов. – Не я с тобой трахаюсь.

– Спрашивал не тебя, но хорошо, что ты уверен. – По тонким губам Рейна прошлась ленивая насмешка. – Я вчерашний вечер вообще не помню.

Рита нагнулась и, опираясь рукой о деревянный пол, заглянула под кровать, откуда почти сразу достала маску. Бросив ее Рейну, она вернула себе одеяло и скрылась под ним с головой.

– Где оружие, шутник? – спросил Полох, оглядывая комнату.

– Под ванной. – Рейн застегнул ремень на потертых черных джинсах и указал в сторону коридора: – Вторая дверь слева.

– Ты моя маманя?

– Может, и она заходила вчера. – Рейн надел кожаную куртку поверх футболки и добавил, когда Полох вышел из ванной с сумкой в руках: – Говорю же, ни черта не помню.

Полох скривился. Мышцы на его темно-сером лице, изрубленном шрамами от магических ожогов, жили своей жизнью, поэтому приходилось догадываться, доволен он или злится. Кое-кому это дорого обошлось. Сейчас его гримаса больше напоминала улыбку. А свою маманю Полох вообще не знал.

Вторая сумка с оружием лежала у двери. Рейн потер ладонями лицо, стараясь выстроить события в нужном порядке, и мрачно проговорил:

– Мне сразу план не понравился. Кто берет склад в День города, когда на улицах полно псов и их салаг…

– Ваше сиятельство! – Полох неуклюже изобразил нечто среднее между поклоном и реверансом, источая ядовитую любезность. – Граф недоволен. А ведь я тоже не нанимался поднимать вашу светлейшую задницу после попоек. Дело сделано. Извольте продать князьям Ратмановым то, что есть. – Кривая улыбка исчезла с его лица. – И шевелись уже, твою мать!

– Где встречаемся? – спросил Рейн, застегивая маску.

– У нас. Я подкину.

Они перенеслись на окраины Русского квартала, к двухэтажному дому, выставленному на продажу. Две ближайшие улицы пустовали. У ворот кованой ограды, окружавшей дом, показался Блондин: лысый бугай с вечно голодной улыбкой и звериными глазами. Прозвище свое он получил еще до того, как лишился шевелюры. Теперь на левой стороне его головы красовалась только татуировка: «Не плачь, малышка».

– Где вас носит? – подходя ближе, заговорил он. – Ратманов уже здесь.

– Наш пострел вчера накидался в дрова. – Полох отвесил злорадный кивок. – Пришлось заскочить за ним.

– Дорогая, я думал, ты закончила пилить мне мозг еще дома, – откликнулся Рейн.

– Босс последнее время тобой недоволен, – напомнил Блондин, сверкая грилзами из красного золота.

– Сколько их? – вместо ответа спросил Рейн и внимательно оглядел ограду.

– Четверо, как и договаривались. Только что прошли в измерение.

Полох посмотрел по сторонам.

– Где Гиви?

– Сказал, что будет вовремя. – Блондин тяжело пожал плечами.

– Кто ставил пространство? – снова спросил Рейн, приближаясь к воротам. – С такими швами оно не простоит и часа. Если раньше его не найдет патрульный дрон.

– Сейчас выясним, – просипел Полох и прошел в измерение. Следом проскочил Блондин. Рейн вошел последним.

Во дворе с разбитым фонтаном их ждало четыре мага. Двое в темном поодаль сидели на ступеньках перед входной дверью, а перед ними маячили парень в косом бархатном пиджаке и худая девушка в короткой белой майке и черных брюках. У парня, которого звали Артуром Ратмановым, были длинные каштановые волосы и миндалевидные глаза, полные серой скуки. Он обнимал подругу, запустив пальцы в ее кудрявые волосы цвета янтарного пива, а она стреляла глазами, и Рейн оказался главной мишенью. Два мага, сидевшие на ступенях, поднялись и вышли вперед.

– И этот тут! – Полох кивнул в сторону нервного и худого парня в атласной жилетке с множеством мелких драгоценных брошек.

– Бес – славный малый. Мне нравится думать, что и другие разделяют мои вкусы к необычным переживаниям, – неожиданно заступился Блондин, ухмыляясь непонимающим взглядам.

– Мне иногда кажется, что ты вообще не сечешь, что у тебя в башке происходит, – тихо прохрипел Рейн.

– Не знаю, о чем он! – выпалил Бес, мотая головой.

Полох сплюнул.

– Зато я знаю, и меня блевать тянет от этой мерзости.

– Тут все свои, – громко сказал Артур.

– Ее я не знаю, – возразил Рейн, указывая на сногсшибательную незнакомку и раздумывая, почему не встречал ее раньше.

– Сага. Она со мной. – Артур опустил руку на плечо подруге. – Тебе этого достаточно?

– Пока да, – произнес Рейн, и Сага широко улыбнулась ему.

Следом подошел еще один подельник Ратманова, Трюк. За свой длинный язык он когда-то поплатился ухом и скрывал увечье зачесанными на правую сторону патлами.

– Мне не нравится пространство, которое она построила, – заявил он, посмотрев на Сагу. – Давайте быстрее показывайте оружие, и покончим со всем.

Сумки со звоном упали на землю.

– Зачем вообще было ставить эту приманку для дронов вместо нормального лабиринта? – спросил Полох.

– Здесь тихо, – отвечал ему Артур, подходя ближе. – Мы и так перестраховались.

– Почему не в тоннелях, как всегда? – спросил Рейн.

– Вы вчера пошумели на празднике, и теперь под городом патрулей в два раза больше, чем обычно, – ответил ему Трюк и поставил кейс с деньгами к сумкам.

– Должно быть еще, – сказал Артур, по очереди указывая пальцем на сумки так, будто их четыре, а не две.

– Это все, что было на том складе, – ответил Полох, наблюдая, как Ратманов опустился на корточки и принялся разглядывать содержимое. – Бери то, что есть.

– То, что есть, стоит в два раза меньше…

Рейн собирался возразить, но внезапно услышал женский крик и резкую очередь выстрелов. Пуля задела его левую руку. На всех бандитах вспыхнули доспехи, и они бросились врассыпную по двору. Выстрелы не стихали несколько минут, а потом повисла давящая тишина, которую Полох прервал первым.

– Что за дела, Артур?! – проорал он, лежа в пыли у ограды.

– Хочу спросить о том же, – с другого конца двора раздался озадаченный голос Артура.

Облокотившись на ограду, Рейн принялся затягивать рану. Его серьезно зацепило, и боль резала руку от запястья до плеча. Под зеленым доспехом магия сверкающими нитями стягивала ткани, восстанавливая их.

– Кто-то сдал сделку. – в голове пронесся голос Блондина.

– Да что ты, – отвечал им обоим Полох, – а я уж было подумал, что это остатки праздничного фейерверка.

Следом за их голосами Рейн услышал рев Полоха, взорвавшийся рядом:

– Артур, это твоя баба устроила?!

– Я пулю получила, идиот слепой! – со злостью крикнула в ответ Сага.

– Надейся, что от нее и подохнешь, потому что иначе я найду тебя и отрежу твой поганый язык!

– Найдешь меня и извинишься, боров немытый!

– А ты – борзая тварь, – ехидно рассмеялся Полох, а его довольно заблестевшие глаза говорили о том, что с этой бабой можно иметь дело.

Выглянув из-за изгиба ограды, Рейн окинул взглядом двор.

– Я одного вижу, – за каменным основанием фонтана снова раздался голос Артура.

– Их двое, – поправил его Блондин, сидевший спиной у стены дома, рядом с крыльцом. – Стреляли со второго этажа.

– Одного узнал. Он работает на Папашу Чевского, – добавил Трюк, прятавшийся за оградой по другую сторону от Рейна.

Двор снова содрогнулся от громкого рева Полоха:

– Так это ты нас сдал?!

– Сам как думаешь, стал бы я об этом говорить? – В голосе Трюка чувствовалась усталая ирония.

– Может, это Полох? – предположил Бес, и по голосу Рейн догадался, что тот тоже где-то рядом с фонтаном.

– А может, это ты, черт мелкий?

– Нет, это не Полох, – продолжал Трюк. – Он так усердно шевелит мозгами, что я отсюда слышу, как его извилины скрипят.

– Дай только доберусь до тебя, – угрожающе поджав губы, процедил Полох.

Еще одна очередь выстрелов по цветным доспехам пронзила пространство двора. Она заставила Рейна прижаться к земле. Лежа лицом вниз, он считал пули, попавшие в его доспех: две.

– Какого черта так больно, – жалобно простонала Сага, когда выстрелы стихли.

– Эй, красавица, – окликнул ее Рейн, приподнимаясь в безопасной тишине. – Как там твои дела?

– Паршиво, – тихо сказал Полох, выглядывая из своего укрытия и встречаясь с ним взглядом. – Похоже, ей не повезло.

– Я бы мог… ну, знаешь, заняться тобой, – продолжал Рейн, а Полох разинул рот в глумливой улыбке, и его глаза похотливо засверкали.

– Тоже набиваешься в очередь на извинения? – резко ответила Сага.

– Называй как хочешь, – хрипло рассмеялся Рейн. – Я просто предлагаю подлечить тебя, хоть ты и не с теми парнями.

Снова раздался громкий голос Артура:

– Нам нужен только товар.

Рейн выглянул еще сильнее, проверяя, на месте ли сумки.

– Где гарантия, что вместе с оружием вы не прихватите и бабки?

– А расписку тебе не написать? – ехидно хмыкнул Трюк.

Полох метнул большой камень в ограду, за которой сидел Трюк. Громкий звон от удара привлек несколько выстрелов. Когда они стихли, поросячий смех Полоха злобно наполнил тишину. Трюк сделал ему в ответ ручкой со средним пальцем и снова заговорил:

– Что скажешь в свое оправдание, Рейн? Кажется, ты не сильно удивлен.

– Скажу, что выберусь отсюда и подрежу тебе второе ухо.

– Да он надрался вчера как свинья, – заржал Полох.

– Напился и разболтал кому-нибудь по пьяни. Обычное дело.

– Когда он пьет так, как вчера, из него ничего не вытянешь, – вступился Артур. – Что там со складом – не знаю, но парень был мрачнее тучи.

– Ладно, с него подозрения пока сняты. Остаются Бес и Блондин, – продолжал Трюк.

– За своих парней я ручаюсь, – огрызнулся Полох. – Блондин не при делах.

– Если ты, трюкозадый, от страха считать разучился, то я напомню, что нас пришло всего трое, – заговорил Блондин. – Четвертый пропал прямо перед встречей, и знаете что? Его исчезновение может быть делом рук любого из вас.

– Это вполне вероятно, – снова подал голос Трюк. – Как и то, что вас здесь может быть пятеро. Я не видел второго снайпера.

– Вношу предложение нагреть этих стрелков, – проговорил Полох достаточно громко, чтобы его услышали внизу двора.

– Я отсюда не вылезу, пока не пойму, в чем дело, – заявил Трюк и продолжил допрос: – Бес, что ты скажешь?

– Это не я, – прозвучал в ответ нервный голос.

– Такой ответ не пойдет. Подумай еще, – настаивал Трюк.

– Артур, что-то твоя красавица там совсем притихла! – крикнул Рейн, просматривая двор и окна дома, где было слышно, как перезаряжают винтовки.

– Там крови скоро будет как на бойне, – ответил ему Артур. – Ты ближе. Можешь ей помочь?

Рейн прикидывал расстояние до того места, где пряталась Сага, и сколько еще пуль сможет выдержать его доспех, когда увидел, как Бес со всех ног дал деру к выходу из измерения. Выстрелы забороздили песок следом за ним, пересекая двор по диагонали. Рейн, воспользовавшись тем, что внимание стрелков отвлек дезертир, быстро проскочил к Саге. Пара пуль с оглушительным свистом пролетела рядом.

– Значит, это не Бес, иначе бы в него не стреляли, – снова заговорил Трюк, но его оборвал Полох:

– Чем больше ты треплешься, тем сильнее мне кажется, что это ты.

Потом голос Полоха зазвучал у Рейна в голове:

– Что там с ней?

– Жить будет.

Судя по приоткрытым глазам Саги, она была еще в сознании. Рейн приподнял ее, придерживая одной рукой спину, а другой осматривая рану. Через несколько мгновений пуля сама выпала ему в ладонь, а зеленая магия начала плотно застилать ей плечо.

– Артерия не задета, – громко сказал Рейн. – Процесс восстановления займет минут двадцать.

Артур с благодарностью махнул ему рукой и спросил так, чтобы их слышали все бандиты, кроме снайперов:

– Трюк, посмотришь за ней, пока мы разберемся со стрелками?

– И за товаром, – добавил тот. – Здесь от меня будет больше толку, чем внутри.

– А я пригляжу за тобой, – скрипел Полох.

– Как скажешь, – без возражений согласился он.

– Трюк, сколько пуль ты получил? – спросил Рейн.

– Ни одной.

– Нам нужно прикрытие, чтобы зайти в дом. Сколько выдержишь?

– Может, восемь, – раздумывал Трюк. – Хватит вам?

– Смотря как резво будешь бегать вокруг фонтана, – вставил Блондин и заржал.

– Я буду ходить как на послеобеденном променаде.

Трюк вышел в центр двора, и два дула показались в окнах второго этажа.

– Эй, рукожопы! – махнул им он.

Как только снова раздались звуки выстрелов, Рейн и Артур с двух сторон обогнули фонтан и вместе с Блондином вскочили на ступени дома. Очередь пуль прошлась по козырьку крыльца. Блондин вышиб дверь плечом, подкрепляя удар магией.

Стрелки прятались на втором этаже, прямо над ними. Они втроем переглянулись и разошлись по периметру прихожей.

– На счет три, – произнес Рейн, накапливая зеленую энергию между ладонями, и начал считать.

Разноцветные магические потоки сначала застлали, а потом обрушили потолок. Вместе с пластом бетона на деревянный пол рухнули двое парней. Блондин, закрывая лицо от пыли, быстро подошел к ним и забрал винтовки. Но на стрелках вспыхнули доспехи, и они достали по стволу из-за поясов. Снова завязалась перестрелка.

– Что у вас там происходит? – в голове Рейна зазвучал голос Полоха, из-за этого он дважды промазал, а потом получил третью пулю.

– Вооруженные до зубов бойкие дилетанты, – ответил Блондин, пройдясь по обоим точными выстрелами, отчего их защитные доспехи сильно потускнели.

Пока он отвлекал внимание стрелков, Артур свалил одного из них на пол и выбил пистолет у него из руки. Второй попытался помочь напарнику, но ему помешал Рейн. Когда оба снайпера оказались на лопатках, связанные нейтрализующими цепями, в голове снова зазвучал голос Полоха:

– Торопитесь.

– В чем дело?

– Пространство трещит по швам.

Ратманов сел на корточки рядом с одним из парней.

– Кто нанял вас? – спросил он, водя дулом пистолета над лицом стрелка.

В ответ прозвучал стон. Артур посмотрел на второго парня, у которого глаза бегали от страха, и повторил свой вопрос, приставив пистолет к его голове.

– Мы не знали, что это заказ Ратмановых, – ответил тот умоляющим голосом.

– Теперь знаете. Есть шанс остаться в живых. Кто нанял вас?

Говоривший стрелок открыл рот и проглотил пулю. Кровь хлынула по его щекам, глаза окаменели. Блондин всадил еще пулю ему в грудь, а потом пристрелил и второго парня.

Рейн и Артур отскочили в сторону, наставляя на него пистолеты. Блондин медленно поднял руки, изображая, что его неверно поняли.

– Остыньте.

– Он почти назвал имя. Какого хрена ты их пристрелил?! – прокричал Артур.

Блондин развернулся, собираясь выйти на улицу.

– Я точно знаю, сколько пуль нужно, чтобы пристрелить тебя прямо здесь, – вслед говорил ему Рейн. – Будь уверен, что магазина мне хватит.

– А я точно знаю, кто сдал сделку, и предлагаю вам выйти во двор вместе со мной, – застыв в дверях спиной к ним, спокойно отвечал Блондин.

– Медленно, – командовал Артур, подойдя ближе и все еще не отводя от него ствол.

– Встреть Блондина, – произнес Рейн только Полоху.

Тишина в ответ.

– Полох, твою мать!

Они вышли на улицу через выбитую дверь. За широкой спиной Блондина он не сразу увидел, что красотка резво пришла в себя и держала Трюка на мушке. Тот кинул ей сумку с деньгами и вскинул руки.

– Как ты догадался? – спросил Артур у Блондина.

– Полох перестал отвечать, – ответил он, спускаясь по ступеням. – Может, амнистируешь меня уже?

– Не дергайся. – Артур шел за ним, приложив ствол пистолета к его лысому затылку.

Рейн выскочил вперед, прицеливаясь.

– Стой! Я их пристрелю, – крикнула ему Сага, кивая в сторону Трюка и Полоха. – Они оба почти пустые.

– Валяй! – проорал Рейн.

В следующее мгновение пространство словно вздохнуло и треснуло, а сквозь его дыры хлынула действительность. Измерение пало. Сага прыгнула, а лиловый столп света, который остался после ее перемещения, поразили несколько точных выстрелов Рейна. У ограды на улице остановилась пара прохожих, с интересом рассматривающих, что происходит во дворе. Блондин прыгнул вторым.

– Еще один капитулянт, – ехидно заметил Трюк.

Артур нацелил ствол на Рейна, когда золотой след от перемещения Блондина погас перед ним.

– Жаль, что так вышло с вашим баблом, но я не имею к этому отношения, – объяснял Артур, взглядом указывая Трюку на сумки с оружием. Тот вытащил пистолет из кобуры Полоха, валявшегося без сознания, закинул обе сумки на плечо и подошел к Артуру. – Наша семья давно работает с Варгом, и мы бы вас так не подставили.

– А выходит наоборот, – отметил Рейн.

– Я мог бы уйти с деньгами, но без оружия, или с оружием, но без денег. Только я точно не собираюсь уходить с пустыми руками. Ничего личного.

– Разумеется. – Рейн посмотрел на Трюка: – Только интересно, как раненая баба справилась с вами двумя?

– Я получил пять пуль, – сообщил Трюк, – и у нее отличный удар левой.

– Что ты знаешь о ней? – спросил Рейн Артура.

В его глазах снова поселилась скука.

– То, что она вас кинула.

Столпившиеся у ворот прохожие начали расступаться, и показались дроны хранителей. Артур прыгнул, прихватив Трюка, а Рейн поднял Полоха, и они исчезли следом в зеленой вспышке света.

Глава 3. Сага

Звонок телефона заставил ее неохотно перевернуться в постели. Понедельник без исключений был выходным днем, и утро в такие дни начиналось не раньше четырех часов.

Недовольство поутихло, когда она увидела, кому хватило смелости тревожить ее сон.

– Привет, куколка, – поздоровался льстивый мужской голос. – Как жизнь? Давненько мы не работали.

– Потому что два последних раза по твоей наводке ловить было нечего, – ответила она. – Давай к делу.

Разбудил ее совладелец модельного агентства, где она когда-то недолго работала. Правда, по-настоящему тесные деловые отношения между ними завязались только после того, как у нее проснулась магия: он стал сводить ее с богачами, а она в два счета обирать их до нитки.

– Вчера в агентство заявился тип в костюме от Бриони, и из всех наших его заинтересовала только ты.

Сага подошла к зеркалу и удовольствием посмотрела на себя, собирая в хвост остатки вчерашней укладки. Ей только стукнул четвертый десяток, что не осмеливалось показать ни одно отражение.

– Продолжай, – сказала она, больше не сомневаясь, что не зря вылезла из-под теплого одеяла.

– Я объяснил ему, что ты больше не работаешь, но он готов платить любые деньги, и цену ты сможешь назвать ему лично.

Аромат кофе и шум кофеварки быстро поднимали настроение. Сага достала последний шоколадный батончик из пачки на микроволновке и села на стол. Она слушала своего собеседника, прижимая телефон плечом к уху, и с режущим шелестом разворачивала обертку.

– Он дал мне пятьдесят штук только за то, что я попытаюсь тебя уговорить, и пообещал, что получу еще столько же, когда ты придешь на место.

Вредный завтрак встал комом в горле.

– Теперь дело за тобой. Он будет ждать в президентском люксе «Астории» в восемь вечера. Если мы в деле, то вся сотня твоя.

– Откуда вдруг такая щедрость с твоей стороны?

– Я уверен, что мы можем поиметь с него в десять раз больше. Судя по всему, деньги для него – космический мусор. Для тебя это достаточный повод вылезти из кровати в начале второго?

– Я уже одной ногой в душе, котик.

Кружка горького кофе, обжигающе горячая ванна и манящий запах наживы сделали утро особенным. Как Афродита, вышедшая из пены, Сага нагая прошла из ванной за золоченые створки, где таились ее сокровища. Просторная гардеробная, подобно храму, утопала в дорогих нарядах, драгоценных украшениях и бесчисленной обуви. Около туалетного столика, как трофеи, на стене висели парики и венецианские маски.

Пока она выбирала платье, лиловые потоки энергии скользили по ее подтянутому телу, вытирая влагу и укладывая янтарные кудри в объемную прическу. Ищущий взгляд синих глаз остановился на коротком черном платье от-кутюр, которое как нельзя лучше подходило для такого вечера. В маленькую красную сумку легко поместилось кое-что по мелочи из косметики и то, без чего не обходился ни один спланированный выход.

К восьми часам она оказалась на Вознесенском проспекте. Открывшиеся двери «Астории» приняли ее внутрь, обласкав теплым ламповым светом и улыбками швейцаров. Один из администраторов на ресепшен, парень с модной стрижкой, вызвался проводить ее в номер. В лифте восхищение на его лице одолело рабочую учтивость, что было очень кстати.

Рано или поздно в любом деле возникали трудности, и сегодня их приближение Сага ощутила сразу, как только оказалась в коридоре шестого этажа. Чья-то сила давила на нее, будто за стенами скрывалось не меньше сотни магов.

– Слушай, – обратилась она к провожавшему ее парню, и тот чуть не подпрыгнул от неожиданности. – Сможешь выполнить одну мою небольшую просьбу?

– Чем я могу помочь? – Краска густо залила его лицо, и он опустил глаза в пол.

– Через двадцать минут постучи в дверь президентского номера и будь очень настойчив.

– Боюсь, так не положено.

Сага засунула пару крупных купюр в карман его брюк.

– А я думаю иначе, и у меня два серьезных аргумента.

С взволнованным видом парень кивнул и постучал в дверь. Когда она сама открылась, он уже спешил по коридору к лифту, с любопытством оглядываясь, а Сага осторожно переступила порог номера. Ее никто не встретил, но, без сомнения, тот, кто вселял страх своей силой, был совсем близко.

Пройдя через узкую прихожую, она оказалась в просторной гостиной среди антикварной мебели. В спальне справа погас свет, и через открытую дверь вышел мужчина, высокий и мощный даже по меркам магов. Саге он показался огромным. На нем превосходно сидел дорогой серый костюм, а на отвороте пиджака был вышит золотой цветок. Поверх вышивки крепился засохший стебель с сине-зелеными листьями и сияющими перламутровыми лепестками. Мертвый цветок выглядел как настоящий.

Вспыхнувший удивлением взгляд незнакомца, казалось, прожигал насквозь, но голос оказался глубоким и очень мелодичным:

– Меня всегда удивляло, что некоторые женщины, даже обладая магией, предпочитают использовать другие ресурсы, чтобы зарабатывать деньги.

– Я привыкла использовать все свои ресурсы, чтобы зарабатывать как можно больше, – ответила Сага, скрывая широкой улыбкой легкое головокружение и боль во всем теле от невероятно мощного магического поля незнакомца.

– Значит, сразу к делу. – Серые глаза изучали ее лицо с особым вниманием, тщательно и пристрастно, останавливаясь на мельчайших деталях, словно это был художник, оценивающий впечатлившую его работу.

– Цена будет зависеть от нескольких условий, – начала Сага, осторожно приближаясь к магу и вычерчивая в воздухе шестизначную сумму. – Во-первых, я так хороша, что не заявить об этом сразу считаю преступлением. Во-вторых, я уже давно не работаю там, где ты меня откопал, и пришла сюда, рассчитывая получить неприличную сумму денег. В-третьих, твоя сила: я впервые встречаю мага, чье поле настолько болезненное.

– Мне это не подходит, – коротко ответил он, а потом не спеша пояснил: – Я искал женщину среди людей и именно потому, что не хочу, чтобы она дрожала от страха или страдала от боли, которую приносит моя магия.

Сага исправила первую цифру суммы, зависшей в воздухе, умножив ее на два, и лукаво улыбнулась.

– Раз уж я пришла сюда, может, ты угостишь меня шампанским, расскажешь о своей скучной работе, и мы выясним, так ли все плохо, как ты говоришь?

Мужчина жестом предложил присесть, и его глаза ненадолго отвлеклись от ее лица. Наблюдая, как он достает бутылку из ведерка со льдом, а крупные капли скользят по запотевшим стенкам, Сага чувствовала, как ее прошибает холодный пот, и радовалась, что магия помогает справляться с этим.

– Я никогда не встречала таких сильных магов, как ты, – сказала она, указывая на цветок на лацкане пиджака.

– Каждый маг, с которым я встречаюсь, в точности повторяет эту фразу. – Вековая усталость прозвучала в его голосе.

– Прости мое любопытство, но я не могу не спросить. – Сага приняла у него из рук бокал и устроилась в кресле напротив. – Значит, разговоры про тайный круг магов в Чертоге – это не просто слухи?

Он сел напротив, изящным жестом поддернув брюки.

– Это не интервью.

«Зануда», – подумала Сага.

– Был бы этот круг тайным, если бы мы рассказывали о нем всем подряд? – Его каменные губы треснули в улыбке.

Пробуя прохладное шампанское на вкус, Сага не отводила от него глаз.

– Ты предлагаешь слишком дорогой сыр для мышеловки. – Она покачала бокал в руке. – Это меня настораживает. И то, что я не могу задавать вопросы, также не приближает нас к точке понимания.

– Мой образ жизни, как и моя сила, не позволяет поддерживать долгосрочные связи. Все время я посвящаю исследованиям и инвестициям в исследования. – Мужчина сделал глоток из своего бокала, а потом посмотрел на него, словно остальное из того, что он собирался сказать, относилось к его содержимому. – Слишком дорого? Что ж, я могу заплатить меньше или больше – в действительности для меня это не имеет значения. А что имеет значение, так это получить желаемое. – Он снова принялся исследовать ее лицо. – Скоро ты поймешь, что решение стоит принять как можно быстрее.

С каждой минутой находиться рядом с ним становилось все тяжелее. Исходящая от него энергия сбивала все ориентиры и приносила почти невыносимую физическую боль. Сага встала и, перевесив сумку на левое плечо, подошла к окну с красными шторами. За ними открывался вид на Исаакиевскую площадь, тонущую в вечерней жизни большого туристического города.

– Значит, я могу остаться или просто уйти? – спросила она, и от давления бокал треснул в ее руке, а острое стекло вошло в ладонь, выпуская алые струи крови.

Из голоса мага пропали все оттенки, словно и звучать он не должен был вовсе.

– Разумеется.

Горячие руки коснулись ее ладони, извлекая осколки и затягивая порезы. Через несколько мгновений ни осталось и следа от ран, разбитого стекла и даже кровавого аромата с нотами спелых фруктов. Маг все еще держал ее правую руку, и она, потянувшись к нему, положила левую на лацкан пиджака, проводя ею по необычному цветку и выше, пока не коснулась пальцами волос на затылке. Он наклонился, и теперь она смогла дотянуться и поцеловать его.

Раздался стук в дверь, но Сага не отпустила его, пока стук не стал громче. Дверь, как и в первый раз, открылась сама. Раздался голос молодого администратора, сообщающий о проблеме с оплатой заказа в номер. Маг оставил ее, быстро направившись к двери.

После недолгих раздумий Сага все-таки сбежала.

Магическое поле помешало точно выбрать место для перемещения и выкинуло ее посреди набережной Фонтанки, напротив Летнего сада, где она чуть не столкнулась с прохожим. Глубоко и часто дыша, Сага отступила в сторону и ухватилась за чугунный парапет. Промах оказался существенным.

Чтобы добраться до прохода в Чертог на Кирочной улице, ей пришлось пройти по улице Пестеля и свернуть на Литейный проспект. К тому времени, как она оказалась у пыльного оранжевого фасада дома, главный вход которого украшали фигуры двух женщин с младенцами, снова раздался телефонный звонок.

– Я получил остаток суммы, – говорил тот же мужской голос. – Работаем?

– Нет, – ответила она.

– Что-то пошло не так?

– Все не так. Просто считай, что он мне не по зубам. Забудь о нем и можешь оставить деньги себе. – Она устало закатила глаза, понимая, что свои опасения нельзя объяснить обычному человеку.

– Нам подвернулась по-настоящему крупная рыба, и ты предлагаешь просто забыть об этом?

– Да.

– Сумасшедшая! – Из динамика последовали короткие гудки.

Сага прошла мимо чугунной решетки, закрывающей вход во двор, на которой сплетались пять железных роз, и зашла в подъезд. Точка в пространстве, служившая проходом, находилась у стены первого этажа, под изгибом лестницы, и вела в Русский квартал. Проход открылся сам. Навстречу вышли два незнакомых мага в длинных мундирах и высоких сапогах. Приветственно кивнув ей, они оставили вход открытым и вышли на улицу.

Один шаг, и шум Чертога Ночи поглотил ее, а вереницы прохожих увлекли в переулки с множеством маленьких магазинов, торгующих одеждой, магическими сувенирами и украшениями. Красуясь на обозрении у прохожих, они похищали внимание покупателей своим необыкновенным видом.

Сага остановилась на перекрестке. Напротив, около пекарни, рабочие разгружали товары. Пряный и сладкий аромат выпечки распространялся на всю улицу. Рядом, у двустворчатой двери ювелирного магазина, в воздухе парили светильники, напоминавшие лампады из рифленого стекла. Сквозь широкое окно магазина она увидела Артура. Он склонился над прилавком, сжимая пальцами ювелирную лупу, а его прекрасные длинные волосы казались шелком в свете огней под потолком.

Когда Артур наконец заметил ее, она кивнула ему, предлагая выйти на улицу, и свернула в ближайший переулок.

– Принц-разбойник, – произнесла она, когда он показался в дверях.

Ратманов медленно спустился со ступенек.

– Я говорил, что не люблю, когда меня так называют.

Она склонила голову и слегка присела.

– Как скажете, Ваше Высочество. – Ее взгляд лукаво искрился.

– Думал, больше не увижу тебя.

– Расстроился?

– Конечно, – кивнул он. – Где деньги?

Протянув руки ему на шею, она прогнулась и прижалась к его груди своей. Широкие ладони аккуратно и надежно захватили ее запястья.

– Если не хочешь проблем, придется вернуть хотя бы половину.

– Деньги у меня дома, здесь, в Чертоге. Кое-что пришлось отдать, но нам хватит. – Она встала на носочки и замерла в одном вдохе от его губ. – Я даже могу предоставить проценты за двухдневную задержку.

– Это само собой, – довольно согласился он и вдруг, будто опомнившись, спросил: – Стой, у тебя есть дом в Чертоге?

– В переулке за Зеленой улицей. На моем балкончике больше всего цветов.

– Тебе неплохо удавалось водить меня за нос.

– Пришла бы я сюда, по-твоему, если бы собиралась дурачить тебя по-настоящему? – Она нахмурилась, но улыбка делала ее обиду смешной.

– Отец и дядя давно работают с Варгом, а ты создала нам много проблем, – объяснил Артур, ожидая на этот раз серьезный ответ.

– Ты сам говорил, что Варга скоро отправят на покой, – напомнила она. – Значит, и его претензии к Ратмановым из-за пропавшего бабла быстро бы потеряли силу. Но так вышло, что парни Варга не выполнили свою часть сделки и продали в два раза меньше оружия, чем должны были. Это значит, что теперь недовольны Ратмановы, поэтому я здесь и готова вернуть часть суммы.

– Не жди, что завтра про Варга все забудут, – возразил Артур.

– Полох – клоун, – стояла на своем Сага. – После того как Блондин просто так застрелил тех мальцов, Варг его выпрет. У него остался только Рейн. Для Варга это конец.

Артур повел густыми бровями:

– Почему, кстати, не пришел Гиви?

– Им занимался Трюк, – довольно сморщив нос, призналась она.

Артур громко рассмеялся, закинув голову. Его смех был живым и выразительным.

– Какая же ты очаровательная дрянь. Сговорилась с моей же бандой. – Он отпустил ее и пошел назад к крыльцу. – Мне нужно принять товар, а вечером я загляну. Приготовь деньги.

– Раскидаю твои бабки на кровати.

– Сумасшедшая. – Он одобрительно хмыкнул, развернулся и ушел.

– Именно это и делает меня по-настоящему особенной, – тихо сказала Сага, потому что Артур это и так знал.

Глава 4. Рейн

Стоячий воздух в тоннелях Чертога густо пропитался смесью запахов плесени, гнили и дерьма, а в некоторых рукавах абсолютная темнота превращала ее в зверски удушающую вонь. Стены этих тоннелей были сложены из черного кирпича, и их пронизывала невероятная сила. Каждый маг, оказавшийся здесь, чувствовал ее и мог передвигаться в полной темноте.

Эта сила также скрывала и ограждала Чертог от внешнего мира, позволяя его обитателям попадать внутрь только с помощью проходов. Главный был доступен всем, другие же оставались скрыты и назывались черными ходами. Существовали еще и третьи – личные. Такие проходы были только у самых влиятельных и богатых семей, которые уже больше века держали их существование в секрете. Разница между обычным проходом и личным заключалась еще и в том, что второй можно было открыть только из дома владельца.

У одного из таких проходов Рейн остановился после очередного поворота. Он еще какое-то время стоял в смердящей темноте тоннеля, ожидая, когда проход откроется, а потом поднялся по образовавшимся ступеням и оказался в слабо освещенной комнате. В тусклом свете ламп зеленые с золотом обои казались почти черными. Картины в роскошных багетах покрывал толстый слой пыли, а с плафонов старинной люстры свисала дымчатая паутина.

Проход открыл мужчина в старом костюме. На его грустном лице красовались пышные усы. Он суетливо прибавил света в комнате и замер, разглядывая маску Рейна.

– Я бы хотел предложить вам присесть, но кажется, что для этого придется поискать стул. – Он расстроенно оглядел мебель в комнате, которая была убрана в чехлы.

Голос Рейна отразился эхом от стальной маски:

– Лучше сразу к делу.

– Полагаю, что именно у вас наш заказ?

Вытащив сверток из внутреннего кармана кожаной куртки, Рейн положил его на стол, где едва горела лампа.

– Замечательно, – сказал мужчина. – Будьте так любезны, подождите еще немного. Я позову того, кто с вами рассчитается.

Он медленно вышел из комнаты, шаркая ботинками по истертому деревянному паркету. В ожидании его возвращения Рейн обошел кабинет, разглядывая картины, среди которых не нашел ничего интересного. В углу кабинета стояли сломанные напольные часы, а рядом с ними на полу лежал гобелен с выцветшим изображением льва. Все вокруг создавало атмосферу нетронутой старины, и Рейн был готов поспорить, что в этом доме никто не живет, если бы не женские голоса и звук шагов, раздавшиеся сверху.

– Простите, что задерживаем вас.

На пороге снова показался мужчина в старом костюме. Следом за ним появились двое мужчин. Лицо первого маскировала защитная магия, но в нем угадывались грубые черты. Второй остался стоять в тени прохода. Ростом он не уступал первому, а светлая кожа во мраке делала его похожим на пепельную статую в длинной шинели.

Первый подошел и протянул конверт, после чего жестом предложил все проверить. Рейн мельком глянул внутрь и по толщине пачки купюр понял, что все в порядке. Тогда пожилой мужчина подошел к выходу в тоннеле и спросил его:

– Вы направляетесь в городской Чертог?

Рейн кивнул, и в стене снова открылся проход, ведущий на оживленные улицы города под землей. Он вышел и сразу ощутил, как воздух насытил легкие. Пахло крепким элем и дурманящей пыльцой с легким древесным ароматом. Отовсюду доносились громкие задиристые голоса, тут же растворяющиеся в потоках весело гремящей музыки. Перед глазами мелькали таинственные и причудливые силуэты прохожих. В разноцветных огнях витрин этой улицы кипела жизнь: на одной ее стороне за широкими стеклами крутились девицы всех мастей, а на другой – торговцы и трактирщики зазывали посетителей.

Рейн зашел внутрь одного из трактиров и, пройдя через шумный зал, остановился около двери. Она приоткрылась, и его впустили. Длинный темный коридор вел в отдельное помещение, в котором его уже ждал крепкий седой старик. Рейн передал ему конверт и завалился в кресло напротив.

– Все прошло как надо? – пересчитав деньги, спросил Зельгенварг и взглянул на него глазами до того блеклыми, что они казались пустыми.

Он кивнул в ответ, а Варг положил на стол между ними остаток суммы. Убрав деньги во внутренний карман куртки, Рейн спросил:

– Что дальше?

Старик взял сигару со стола, отрезал кончик, обеими руками поднес к лицу и поводил по ней носом. Длинные белые усы на его лице походили на бивни моржа. Когда он закурил, крепкий дым заполнил воздух между ними.

– У меня нет подходящих людей. Черепа взяли стражи на складе, где вы наделали столько шума и упустили половину товара, Полох приходит в себя после несостоявшейся сделки с Ратмановыми, а Блондина я выгнал, – объяснил Варг, возвращая своему голосу обычную суховатую манеру. – Пока работы больше не будет. Так что можешь заняться тем, что у тебя так хорошо получается, и помахать сегодня кулаками на соседней улице, потому что в наших делах теперь и ты, похоже, годишься только для доставок.

Рейн притушил злость, подступившую к стенам его внешнего спокойствия, и заговорил:

– Есть особняк в районе Шпалерной улицы. Его хозяин сколотил целое состояние в свое время. Рядом отделение банка.

– Мы уже там все осматривали, – отмахнулся Варг, и его рука, сжимающая сигару, дрогнула, оставляя кривой след дыма в воздухе.

– Один мальчишка был готов отрезать себе палец, чтобы доказать, что не врет и видел там Папашу Чевского, – усмехнулся Рейн, вспоминая, как серьезен был парнишка. – Чевский не сунулся бы наверх, где Сфера регистрирует всю магическую активность, не будь он уверен, что сможет быстро вернуться незамеченным.

Старик промолчал, пуская клубы сизого дыма.

– Говорят, что в лучшие свои годы ты был одним из немногих, кто мог прыгнуть больше двух раз подряд на запасе сил, это правда? – неожиданно спросил Рейн.

– Да, в самом начале я даже хотел стать хранителем. – Варг слегка оживился. – Однажды я прыгнул три раза подряд. – Дождавшись удивленного взгляда, он продолжил: – Это было, кажется, в конце восьмидесятых. На поверхности мы скрывали от Сферы несколько кварталов в центре для операции, которую готовили месяц. Нас было больше сорока человек с карманами, под завязку забитыми отводами. – Он рассмеялся, и через мгновение эта улыбка начала таять на его сером лице. – Кто-то настучал наверх, и на нас спустили всех хранителей. Куда бы мы ни бежали, казалось, везде были стражи. Я прыгнул, сбрасывая хвост, а потом за мной снова увязался страж. Он был хорош и никак не давал мне оторваться, но я схитрил и второй раз прыгнул к одному из главных проходов в Чертог. Тогда их еще было несколько. Если честно, то я понадеялся на случай, и мне повезло – вход той ночью никто не охранял. Видимо, все гонялись за нами. Уже в Чертоге у меня получилось прыгнуть в третий раз, а потом я провалялся без сознания целый день. Все были уверены, что меня поймали.

Варг положил сигару в пепельницу.

– Если ты думаешь, что тот мальчишка говорит правду, то надо проверить этот особняк еще раз. Звучит, конечно, неправдоподобно, но это не значит, что такого не могло быть. Возможно, я что-то проглядел. Теперь иди и приходи, только когда найдешь проход в особняке, иначе вылетишь следом за Блондином, – сказал Варг и встал, провожая его суровым взглядом.

Рейн козырнул и вышел из комнаты. Пройдя по длинному коридору, он снова вернулся в шумный зал трактира, широко распахнутые двери которого вели на улицу.

За роскошным зданием старого театра, в соседнем переулке находилось большое складское помещение. Главный вход заколотили, но, пройдя через грязный переулок за парой азартных прохожих, можно было увидеть, что он не единственный. Второй охраняли двое плечистых ребят, рядом с которыми уже задержалось несколько отчаявшихся прорваться внутрь посетителей. Рейн кивнул вышибалам, и они расступились.

Внутри была большая деревянная арена, вокруг которой уже собрались зрители. Над ней нависал второй ярус, сколоченный из темного бруса. Там, в тенях драматичного освещения, важно расположились особые гости, с легкой руки которых и устраивались подпольные бои.

Сквозь гул толпы его окликнул мужской голос:

– Эй, рок-звезда! Ты сегодня в деле?

Рейн достал из кармана несколько оранжевых купюр и отдал их невысокому парню с красным лицом и спутанной рыжей шевелюрой, торчащей из-под сдвинутой набок шляпы.

– Выйдешь против Декселя. – Записывая что-то в блокнот, Рыжий довольно улыбнулся.

Рейн сдвинул широкие темные брови:

– Новенький?

– Да, бельгиец. На той неделе участвовал в двух боях и уложил обоих противников, – ответил он, заприметив еще одного бойца на входе. – Стараюсь, чтобы ты не скучал. – Рыжий хлопнул его по плечу и скрылся так же быстро, как появился.

Рейн прошел сквозь гудящую толпу и сел за освободившийся столик у стойки бара, где сегодня работала Рита. Она улыбнулась ему, быстро разливая текилу по ряду стопок, а потом ее внимание украл очередной посетитель.

Народу было больше обычного. Здесь раз в неделю собирались самые разные люди, иногда заносило даже хранителей. Разумеется, все было нелегально, но кому какая разница, когда дело доходит до денег и кровавого азарта.

Рейн бросил маску на стол и закурил. Из центра арены раздался громкий голос, а после него последовали глухие хлопки ударов и всплески разноцветных магических потоков.

Правила боя запрещали использование любых артефактов или оружия. Оказавшись в кругу арены, бойцы могли рассчитывать только на свой опыт, технику и магию, которой были наделены. За один вечер проходило несколько десятков боев. Иногда их устраивали в формате турнира. В таком случае большинству бойцов приходилось выходить на ринг как минимум дважды, а некоторым и того больше. Ближе к концу вечера силы заканчивались в прямом и переносном смысле, и тогда бой, проходивший уже только на кулаках, мог в любой момент закончить тот, у кого все еще находились силы для магической атаки, или тот, кто превосходил соперника в технике. Чаще всего в финальном бое турнирного вечера все сводилось к тому, чтобы как можно быстрее и надежнее вырубить своего противника или заставить его прыгнуть. Во всех боях скачки на короткие дистанции и перемещения были под запретом.

Из-за завесы табачного смога, стирающего силуэты магов, показался Артур. Его привычно скучающий взгляд оживился, и с вежливой улыбкой он сел напротив Рейна.

– Проблему утрясли, но я все же считаю, что должен внести и свой вклад в ее решение, – начал он, подталкивая вперед красный футляр, который достал из кармана пиджака. – Это от меня в качестве личных извинений.

Внутри на бархатной обивке лежали десять толстых колец из грубо обработанного титана, которые по размерам больше напоминали разобранный кастет. Взяв одно из них, Рейн покрутил его двумя пальцами, и металлическую поверхность охватило зеленое мерцание.

– Твои извинения тянут на благодарность, за которую мне самому еще придется расплачиваться, – ухмыльнулся он, не скрывая подозрения в голосе.

– Может, и так, – произнес Артур и едва заметно повел подбородком. – Это подарок.

– Знаешь, я постоянно теряю всякую мелочь, – с сомнением протянул Рейн, наблюдая, как кольцо вбирает его магию.

– Артефакты следует выбирать так, чтобы их не приходилось часто снимать, – сказал Артур, опустив взгляд к железной маске, лежащей на столе. – К тому же все кольца связаны, как раз для того чтобы не теряться.

Рейн довольно хмыкнул, но из-за того что голос у него был низкий, звук больше походил на короткое рычание. Поглядывая то на кольцо, то на лицо Артура, которое казалось непривычно внимательным и вежливым, он вдруг заметил знакомую фигуру Полоха за его спиной.

– А вот и тот, кто прольет свет на то, что случилось, пока мы разбирались со стрелками! – громко заговорил с ним Рейн.

Полох протиснулся сквозь очередь у бара и рухнул за их стол так, что под его весом видавшему виды стулу помог устоять только немалый житейский опыт.

– Ничего вспомнить не могу, – буркнул он. – Помню, пришли на место встречи, а дальше все кусками.

– Значит, красотка, подставившая нас, еще память тебе перемешала? – спросил его Рейн, высоко поднимая брови и медленно переводя взгляд на Артура, выражение лица которого оставалось безразличным. – Жаль, что ты ничего не помнишь. Уверен, рассказ вышел бы чертовски интересный, учитывая, что ей нужно было держать на прицеле еще и Трюка.

Полох уставился на Рейна, а его кулаки взлетели в воздух и с треском обрушились на деревянную поверхность стола.

– Я так и знал, что это они сдали сделку! Ну, попадись только мне!

Под звон шести кружек, прилетевших на потоке магии со стороны бара, зазвучал веселый голос Риты:

– Два темных нефильтрованных, два с вишней и бурбоном и еще два светлых с шарэрой для тех, кому нравится удваивать чувства, – проговорила она, развеивая след энергии, и пристроилась на колено к Рейну. По стенке одной из кружек струйкой потекла красная пена, которую она вытерла большим пальцем и облизнула его. – Что за красотка?

– Редкая, – с готовностью встречая подвох в ее вопросе, ответил он.

– К тому же такая же редкая дрянь, – вставил Полох, взяв светлое пиво, а потом игриво добавил, поднимая глаза на Риту: – Ритка-зенитка.

– Прекрати меня так называть, – возмутилась она и создала вьющийся поток магии, который больно скрутил Полоху широкий нос. – Что за дурацкое прозвище?

– Ничего и не дурацкое, – потирая нос, довольно хрюкнул Полох. – Ты знаешь, какой радиус поражения у зенитных ракет?

Она удивленно посмотрела на Рейна, который пожал плечами, даже не пытаясь строить предположения, и ответила:

– Нет.

– Да, я в общем-то тоже не знаю, но думаю, что до хрена, потому что, как только ты появилась в Чертоге, к этому парню больше ни одна девица не подходит. – Он указал на Рейна, а потом провел ладонью в воздухе, изображая выжженную степь. – Словно их и нет вовсе.

Полох зашелся в приступе булькающего смеха, а из центра зала снова раздался голос судьи, объявляющий следующий бой вечера.

– Так ты говоришь, что Ратмановы с Варгом все уладили? – спросил Рейн Артура, свободной рукой убирая футляр с кольцами во внутренний карман куртки. – Каким образом?

– Подкинули ему хороший заказ, – ответил он и поднял кружку вишневого пива в воздух. Выражение его лица при этом говорило, что Рейн должен бы знать, о чем идет речь. – Так что мы в расчете.

– Лично я с вами никаких счетов не сводил, – опомнился Полох. – Работу с риском для жизни выполнил. Вдобавок память теперь как решето, а денег так и не увидел. Где моя доля?

– Твоя доля не моя проблема, – сказал Артур и поднес указательный палец к виску. – Если ты не помнишь, то я тебя не нанимал. Разбирайся с Варгом.

Полох криво улыбнулся и потянулся через стол к Рейну:

– Кстати, можешь мне память поправить? Жутко бесит эта каша в голове.

Рейн резко помотал головой:

– Даже не начинай.

– Убудет от тебя, что ли? – Полох плюхнулся обратно, и стул издал отчаянный скрип. – Ты единственный из нас практикуешь контроль сознания, но, когда нужна помощь, все время сливаешься.

– Сходи к Чистильщику, – предложил Рейн, теряя интерес к теме разговора.

– Денег нет на него. – Он зло покосился на Ратманова. – К тому же я ему уже должен.

Откинувшись на спинку стула, Полох гордо выставил подбородок, но, заметив насмешку на лице Артура, отвернулся в другую сторону.

– Дохлый номер, – сказала Рита, и ее обыкновенно мягкий тон голоса стал острее. – Он даже в мою голову лезть отказывается, а арсенал уговоров у меня куда шире твоего.

– А в чем дело, недовольные решили высказаться? – спросил Рейн, подавшись вперед, чтобы заглянуть ей в глаза.

Наклонив голову, Рита поставила локоток на край стола, и несколько прядей густых черных волос соскользнули ей на лицо.

– Дело в том, что мое седьмое чувство одиноко дремлет жаркими ночами, – томно проговорила она.

Рейн очень хотел бы промолчать, но не смог:

– Потому что чушь это, ваше седьмое чувство или контакт…

– Касание, – поправил его Артур, до того как он успел договорить. – Касание душ.

– Да как ни назови. На деле это просто глубокая связка. – Рейн махнул рукой. – Мне своего дерьма в голове хватает, чтобы не иметь ни малейшего желания быть в курсе еще и чужого.

Обиженное лицо Полоха приняло мечтательное выражение, а блеск в глазах выдал движение видимых только ему воспоминаний.

– А я люблю дрянных баб, – тихо заявил он, но Рейн уже видел, что говорит в нем еще и кружка светлого пива с шарэрой, которая обостряет все чувства. – И чем грязнее их мысли, тем сильнее они мне нравятся.

– Мысли читать не так-то и просто, если тот, с кем ты в связке, не позволяет это делать намеренно, – рассудительно заговорил Артур. – Их скорость быстрее скорости восприятия, так что это удается немногим.

– Мне удается, – почти расстроенно произнес Рейн. – Поэтому я взял за правило: не лезть в голову к тем, с кем близко знаком. Это все портит.

Скорчившись, Полох закачал головой:

– Какой ранимый, поглядите.

– То, что ты чувствуешь все, что чувствует маг с тобой в связке, еще не значит, что это усиливает удовольствие, – говорил Рейн, сдвинув брови, жалея, что ввязался в разговор. – Можно его и лишиться. Напрочь.

– Да перед нами скрытый перфекционист, – засмеялся Полох и брякнул пустой кружкой о стол.

– Шарэра, кстати, усиливает все чувства, но ты не пьешь и ее, – заметила Рита, обращаясь к Рейну.

– Я знаю, как с помощью магии слезть с наркоты или поддерживать физическое состояние в норме, продолжая пить как конь и курить как паровоз, но не представляю, как слезть с того, что само по себе магия, – сказал Рейн, наблюдая, как Полох взялся за вторую кружку светлого пива.

– Шарэра не вызывает зависимости, – только и ответила Рита.

– Все, что мне нравится, вызывает зависимость.

– По-видимому, кроме меня, – тихо съязвила она, а потом громко взвизгнула, когда его рука сжала ей коленку.

– Имя Натальи Ратмановой вам ни о чем не говорит? – неожиданно спросил Артур с видом, будто отстал от их разговора минут на пять.

– Еще как говорит, – с живым интересом подался к нему Полох. – Я горячий любитель связки, но меня тошнит от всей этой романтичной дряни.

– Вы, Ратмановы, за красивую историю, связанную с вашей семьей, скорее примете грудью очередь пуль, чем будете говорить начистоту, – подхватил Рейн. – А ведь на деле дружок твоей прабабки Натальи, тот француз-архитектор, с которым у них так ничего и не сложилось, просто сказочник, только и делавший, что строчивший стишки до самой смерти.

– А если я скажу на примере своего отца, что касание душ действительно случается? – снова спросил Артур, чья фамильная гордость явно была задета.

– Лично мне дела до этого нет.

– А я бы послушала, – вставила Рита, взглядом предлагая Артуру начать, а жестом руки – Рейну заткнуться.

– У моего отца в молодости была девушка, о которой он часто вспоминает, – начал он, и ему вторил приторно мечтательный вздох Полоха. – Говорит, что ни с кем такого не испытывал. Они ночи напролет делили сознание на двоих. Это позволяло уйму времени проводить вместе. Говорит, прожил с ней маленькую жизнь.

– Что-то в твоих словах подсказывает мне, что та женщина – не твоя мать. – Изображая задумчивость, Рейн возвел глаза к потолку, а потом поставленным голосом произнес запомнившуюся наизусть фразу: – Значит, и речь не о том, как «две чистые души коснулись друг друга и стали единым целым навсегда».

Полох рыгнул, глотнув слишком много пива. Рита сморщила нос и взяла со стола железную маску, чтобы прикрыть лицо. Ладонь Рейна с громким хлопком встретилась с ладонью Полоха.

– Это бесполезно, – сказала она Артуру, застегивая маску под волосами. – Историями про чудеса любви их не проймешь.

Рейн достал сигарету из пачки и, когда Рита поднялась с его колена, прикурил от огонька в воздухе.

– В ваши чудесные истории верят только дураки, – прохрипел он, выпуская носом зеленый дым.

– Или те, с кем случаются чудеса, – находчиво ответила она и скрылась в толпе у бара.

Артур встал за ней следом и на прощание пожал им руки.

– Рановато ты сегодня, – заметил Рейн, повернувшись на стуле и провожая его взглядом, ожидающим ответа.

– У меня встреча.

– Надеюсь, с прекрасной незнакомкой, потому что ты точно прогадаешь, если променяешь мой бой на встречу с той рыжей бестией, – громко сказал Рейн, но шум ликующей толпы у арены заглушил голос Артура, и он потерял его из вида, так и не услышав ответ.

Когда он повернулся обратно к столу, перед ним уже стоял мальчишка с бледным лицом и длинным носом, загнутым, словно клюв.

– Найдется закурить? – деловито спросил парень.

– Может, тебя и пивом угостить?! – громыхнул Полох.

– Не пыли, – урезонил его Рейн. – И так почти все тебе одному досталось. К тому же парень свой.

Мальчишка появился в Чертоге Ночи несколько месяцев назад и изо всех сил пытался завести подходящие знакомства, но никто, разумеется, не воспринимал его всерьез. Он изо дня в день ошивался на улицах, шнырял по всем кабакам и какими-то неведомыми способами умудрялся пробираться на подобные мероприятия. Рейн протянул парню пачку, наблюдая, как тот с важным видом собирается выхватить сигарету, а потом резко сунул ее обратно в карман.

– Не дорос еще, Шныр. Выкладывай, чего пришел.

– Тебя сегодня искал один тип. Я его здесь раньше не видел.

– Как он выглядел?

– Было темно, и я не уверен, что хорошо разглядел его. – Парнишка искоса посмотрел на Рейна, давая понять, что на самом деле его интересует ответ на вопрос, который он задавал ему уже не один раз.

– Я сказал, что поговорю с Зельгенваргом, значит, поговорю, – резко ответил Рейн.

– Когда? – возмутился Шныр.

– Как только проверю особняк, о котором ты рассказал. – Он глубоко затянулся и затушил окурок. – Так кто искал меня?

– Внешне ничем не примечательный, – припоминая, ответил парень. – Он днем заходил в кабак на главной улице в Русском квартале, потом еще прошелся по нескольким заведениям, но кто тебя тут сдаст?

Рейн задумался. Из центра зала снова раздался громкий голос, на этот раз объявивший его бой.

– Я поговорю с ним завтра, – напоследок сказал он.

– Спасибо, – ответил мальчишка и придержал его за рукав куртки. – Твой противник сбивает с ног в самом начале.

Когда Рейна снова объявили, он уже вышел на ринг полуголый и босиком. У ограждения его внимание привлекла девушка с малиновыми волосами и наглой улыбкой. Изрезанная майка на ней почти не скрывала стройного тела, которое он разглядывал сквозь защитный барьер до тех пор, пока не услышал имя противника. Рейн вернулся в центр ринга и поднял руки, показывая, что готов. Маг, вошедший на аренду, был на две головы ниже, но при этом в полтора раза шире. Его грудь, спину и плечи плотно покрывали татуировки, которые начинали светиться. На основе зачарованных чернил они собирали неплохой запас энергии, который мог помочь бойцам в решающий момент, и у Декселя их было в несколько раз больше, чем у Рейна.

Они обошли арену по кругу лицом к лицу и сошлись в центре. Как и сказал Шныр, Дексель сразу же попытался сбить его с ног волной, оставившей энергетический туман над деревянным покрытием ринга. Рейн вовремя поднял на себе доспех и устоял, издевательски аплодируя противнику. Тогда на него обрушился град прямых ударов, подкрепленных магией, которые удавалось успешно блокировать, пока бельгиец не взял его в клинч. В ход пошел короткий удар локтем в голову, на долю секунды сбивший противника с толку, и Рейн освободился.

Нанося друг другу удар за ударом, они кружили по арене. Мощная техника Декселя все чаще заставляла уходить в оборону. Рейн получил сильный левый в корпус, согнулся, и следующий удар пришелся коленом по голове. Он рухнул на четвереньки, перед глазами все двоилось. Бельгиец свирепо скалился и пыхтел, прыгая вокруг него. Мощный удар по доспеху, усиленный магией, ничем не лучше пули.

Рейн смог подняться и поманил противника указательным пальцем. Тот наскочил и, обхватив его руками за спину, повалил на пол, принялся молотить как сумасшедший. Рейн закрылся, а потом скинул его с себя зеленой волной энергии, которая оттащила Декселя до самого края ринга. Одной рукой он повис на ограждении. Рейн медленно подошел, давая ему время подняться, и тот снова бросился в атаку, зажигая пространство ринга желтыми вихрями, заставляющими доспех Рейна шипеть. Дексель прорвался сквозь ответный шквал зеленых потоков, быстро расходуя запас магии на защиту. Еще одна мощная волна откинула бельгийца назад, а следующая за ней вколотила его обратно в ограждение. Свет магии угас, силы обоих заканчивались.

На хорошей дистанции Дексель бросил удар ногой в корпус. Рейн прихватил ее и потянул на себя, подсекая опорную, но противник устоял. Тогда он дал себя свалить и, обхватив корпус противника ногами, уложил Декселя лицом вниз. Левая рука бельгийца осталась зажата. Он сопротивлялся, но сквозь ослабший доспех не стерпел боли и сделал скачок из захвата.

Ор обезумевшей толпы заглушил громкий голос судьи, объявляющий Рейна победителем. Покинув круг арены через открывшиеся деревянные ворота, он забрал у Рыжего свой выигрыш и вещи. Уже у бара его догнала девушка с малиновыми волосами.

– Ставила на кого-нибудь? – спросил он прежде, чем сквозь ее пухлые приоткрытые губы вылетело и слово.

Она с досадой посмотрела на него, слегка изогнув бровь:

– На того, у кого были все шансы тебя победить.

– Я бы на твоем месте сама на него поставила, если бы не была так хорошо знакома с его соперником, – из-за его плеча сказала Рита, и от вида маски на ее лице девушка с малиновыми волосами побледнела. – Брысь отсюда. Второй раунд мой.

– Ритка-зенитка, знаешь, почему хорошо быть таким куском дерьма, как я? – спросил Рейн, когда их взгляды остались наедине. – Никто не заслуживает его целиком.

Глава 5. Сага

Спустя сутки после вечера в «Астории» она точно знала, что квартира таинственного мага находится в доме на Мытнинской набережной и что большие окна ее мансарды плотно завешены тяжелыми шторами. Сидя в машине около подъезда, она наблюдала за домом целыми днями, но мощный защитный барьер, окружавший квартиру, не давал ей чувствовать, рядом ли ее владелец, а испытывать удачу она не рискнула.

Сага навестила в Чертоге Ночи нового знакомого, который жил в трехэтажном доме прямо над табачным магазином. Небольшая гостиная служила и кухней, и кабинетом, где царил полумрак.

– Сложно представить, на что он способен, – говорила она, сидя в кресле и покачивая правой ногой. – Его магия бесследно затягивает раны прямо на глазах!

Ее собеседник устроился в кресле за столом напротив: полный мужчина лет тридцати пяти, со светлыми волосами, торчащими в разные стороны, и плутоватой улыбкой.

– Он ранил тебя?

Сага встала с кресла и начала расхаживать по темной комнате.

– Нет. Я раздавила бокал, чтобы отвлечь его внимание и достать трекер.

– Ты выяснила, где живет этот маг, до того, как трекер исчез? – уточнил он, спрашивая явно для вида.

– Да, Пух. Только дело в том, что барьер его квартиры настолько сильный, что его ничем не ослабить. Даже сети его не возьмут.

– Похоже, стоило соглашаться на его предложение. – Застывшая улыбка на круглом лице Пуха сменилась снисходительной насмешкой.

– Я еще не отказалась. – Сага встала напротив него, облокотившись на стол, и продолжила тоном женщины, потерявшей терпение: – Для него это даже не предложение, а так – мелкие расходы. Я же хочу весь праздничный торт. И потом, о каких вообще деньгах может идти речь, когда их обладатель – член тайного круга магов? Я хочу узнать о них все, и когда узнаю, тогда и можно будет обобрать его самого и его дружков.

– Почему ты решила, что он из тайного круга? – удивился Пух.

– Он невероятно силен – раз, – отвечала она, словно убеждая не только его, но и саму себя. – Ведет скрытный образ жизни – два. Мне хочется так думать – три. Но главное – это цветок на отвороте пиджака его дорогущего костюма. Я знаю, ты скажешь, что кто угодно может его подделать, только бы стать ближе к избранным. И действительно, похожую вышивку делают все кому не лень, но поверь, я могу отличить, человек много воображает о себе или ему реально нет дела до того, что о нем думают другие.

– И что же ты собираешься делать?

– Есть одна нездоровая идея, – осторожно произнесла она и прищурилась. – Поэтому я и пришла к тебе. Нужна пара скрытых камер с недельным сроком годности.

Пух понимающе кивнул:

– Собираешься зайти через парадный вход?

План действительно был опасный. В течение этих дней она выяснила, в каком ресторане каждый вечер маг заказывал еду. Привозила заказы почти всегда одна и та же девушка. Перед тем как занять ее место, Саге пришлось несколько часов провести в своей квартире, перевоплощаясь в брюнетку с серым петербургским цветом лица. В итоге из Чертога Ночи в город вышла бледная сутулая женщина с густой челкой, в белой рубашке и черных джинсах.

Оставалась одна проблема – магия. Зайти внутрь злосчастной квартиры нужно было пустой, иначе могли появиться лишние вопросы, и это в лучшем случае, а в худшем – он почувствовал бы ее и узнал. Прыжки отнимали больше всего энергии, но, прежде чем свести силы на нет, ей нужно было еще занять место курьера.

Девушка появилась только в половине восьмого вечера. Сага остановила ее, когда та, бросив машину на аварийке, зашла во двор с тремя большими пакетами. Легкий контроль сознания позволил ей забрать у нее заказ, а затем, расчетливо прыгнув на лестничную площадку третьего этажа, Сага почувствовала головокружение. К моменту, когда энергия закончилась, чувствовала она себя отвратительно беспомощной.

Тот самый высокий маг открыл ей дверь. Он раздраженно говорил по телефону на китайском. Сага знала несколько языков, но именно китайский был одним из трех обязательных, который она до сих пор так и не освоила. Маг кивнул, приглашая войти, а потом рукой указал, куда нужно отнести еду.

План квартиры, который она достала, не соответствовал действительности: дом мага был гораздо больше и включал две квартиры этажом выше. Пара широких деревянных лестниц из гостиной вела наверх, к мансарде. На стене, отделанной панелями из дуба, между ними висело трехметровое полотно, изображающее скалистый берег лазурного моря. В квартире было множество картин, предметов древнего искусства и скульптур. Пока она шла к кухне, ее одолели сомнения, что в этом выставочном зале кто-то живет. Вдвойне неожиданно было увидеть перед собой обычную раковину и широкий холодильник в окружении кухонной утвари. На мраморной поверхности стола, куда она поставила пакеты, в старинной вазе лежали лимоны и гранаты.

Маг, увлеченный разговором, задержался в холле, и она спрятала первую камеру за небольшим индийским тотемом ворона так, что угол ее обзора охватывал кухню и гостиную. Оставив пакеты с едой на столе, она поспешила вернуться, но, поравнявшись с проходом в гостиную, замерла.

На длинном обеденном столе стояли два горящих золотых канделябра с десятком свечей, а между ними на подставке из черного камня лежало нечто похожее на остатки раздутого сиреневого сердца. Мокрая сереющая ткань была разорвана, и, обернувшись на звук приближающихся шагов мага, уже боковым зрением она заметила, будто оно шевельнулось.

– Я тебя раньше не видел, – сказал показавшийся рядом маг, отрывая суровый взгляд от телефона.

– Я новенькая, – непринужденно ответила Сага. От увиденного к легкому головокружению добавилась и тошнота. – Работаю в филиале ресторана на другом конце города, а сегодня попросили подменить нашего заболевшего курьера.

Они вернулись в холл, и он, расплатившись с ней, заметил:

– Ты тоже неважно выглядишь.

– Сегодня аврал.

Сага качнулась и, опершись о столик с черной вазой, облокотилась на входную дверь. Перед глазами все поплыло. Он усадил ее на стул рядом.

– Принесу тебе воды.

Вторую камеру Сага спрятала в рельефных узорах черной вазы с пышным букетом из красных маков. Под ним на столике лежала стопка научных журналов и несколько конвертов. На самом верхнем и единственном открытом блестел золотой глобус с приглашением на научный форум.

Дверь оставалась незапертой, и Сага выскочила на лестницу. Спускаясь по ступеням так быстро, как только могла, она вышла из подъезда и села в свою машину. Проехав квартал, она припарковалась в соседнем дворе и достала ноутбук. Голубоватый свет экрана осветил салон. Она проверила работу обеих камер и поставила видео на запись. Из головы не выходили мысли об увиденном, но чем больше она думала о том, что лежало на столе, тем сложнее было вспомнить, что в точности она видела. Магическая истощенность тем временем брала свое, веки становились все тяжелее, и в конце концов она отключилась, откинувшись на сиденье.

Рабочего заряда ноутбука хватило на шесть часов, после чего пришлось заводить двигатель и снова заряжать батарею. Утренний воздух начал светлеть. Сага приоткрыла стекло водительской двери, впуская в салон прохладу. Достав из бумажного пакета на заднем сиденье ролл с курицей, она подумала о тех деликатесах, которые отнесла в квартиру мага, и о том, что контейнеров с едой было слишком много для одного, а потом принялась смотреть записи.

На первый взгляд на экране ноутбука происходящее выглядело как обычные материалы с камеры видеонаблюдения, но только не для того, кто знает, что ищет. На столе в гостиной так и стояли свечи, но поднос на видео оказался пуст, а самое интересное – огромной картины с морем на стене холла не было вовсе. Магическое зрение позволило ей увидеть то, что было скрыто от глаз простых людей, и теперь она все дни проводила за просмотром записей. Маг жил один и дома появлялся в основном вечером. В зоне видимости для нее было всего три помещения, так что выяснить что-то новое о роде его занятий оказалось трудно.

Кое-что интересное она, правда, увидела в конце недели: таинственный маг внезапно исчез перед пустой стеной, где в действительности висела картина. Это говорило только о том, что его квартира на самом деле скрывает больше, чем она выяснила, и ему есть что прятать даже от глаз магов.

Когда камеры закончили работу и исчезли, здравый смысл уже теснил перешедшее все границы любопытство. Как торговцы на восточном рынке, мысли наперебой, до головной боли перекрикивали друг друга. Интуиция подсказывала, что с противником опаснее этого мага Сага еще не сталкивалась, но упустить возможность и не испытать удачу в деле, которое выпадает только раз в жизни, она не могла. В конечном счете у ее рассудительности не осталось аргументов против взявшего верх азарта, и попытки убедить саму себя не идти на научный форум потерпели поражение.

Глава 6. Макс

Над неспокойными водами Невы возвышались пять стройных башен Цитадели с громадными блистающими крыльями. Они плавно огибали своей сталью каждую из них, словно созданные укрывать стены из серого и розового мрамора от любых ненастий. Вокруг парил корпус хранителей, на открытом плацу которого сегодня выстроились выпускники Ордена. В толпе собравшихся были и стражи, патрулирующие улицы, и суровые егеря в черных мундирах. Последние охотились за магическими преступниками из Красного реестра Сферы. Их еще называли вестниками смерти, потому как большую часть бандитов из этого списка ожидало заключение в капсуле третьего уровня. Случалось, пойманный преступник сам пускал себе пулю в голову, не желая проводить остаток дней в полной темноте и тишине.

Церемонию посвящения вел один из старших хранителей. На нем был бордовый мундир с тремя парами крыльев, вышитых золотыми нитями на плечах, а за спиной развевался белый плащ. Он громогласно заканчивал речь о том, как велик долг хранителей перед обществом людей и сообществом магов, как важно сохранение равновесия двух миров, которые разделяет нерушимая стена законов, и что становление в звании стража – это только первый шаг на пути к поддержанию главенствующего порядка.

Запас внимания Макса стремительно истощался, и мысли в голове нашли новое русло. К тому времени стойка воротника новенькой синей формы натерла ему шею так, что кожу под ее жесткими швами саднило от каждого вдоха. Поэтому Максу пришлось высоко вздернуть голову и замереть, мечтая, чтобы все поскорее закончилось. В первых рядах собравшихся поглазеть на церемонию он видел Женю и своего, теперь уже бывшего, наставника – Мортена. По тому, как оба хранителя гордо вскинули головы, едва сдерживая смех, Макс понял, что похож на идиота, каких мало.

– Я, Тенёв Максим Евгеньевич, – громко начал читать клятву он, вытягивая шею как можно больше, хоть это и не помогало, – самолично присоединяюсь к Магическому Воинству Хранителей, присягаю на верность и даю клятву соблюдать Законы Магического Сообщества, строго подчиняться Уставу Ордена и обязуюсь в любых обстоятельствах полностью выполнять приказы Верховного Магистрата и старших по званию в Ордене. Клятву эту силой своей запечатлеваю в Сфере, подписываю со свидетелями, братьями и сестрами Ордена, также подписавшимися под вышесказанным.

Мучение закончилось, когда он наконец смог расстегнуть серебряные пуговицы на мундире, а новоиспеченным хранителям дали время пообщаться с родственниками, пришедшими их поздравить.

– Я ненадолго, – сказала ему Аня, завидев родителей и младшую сестру. – Не смей уходить без меня!

Ее радостный возглас при виде родных вдруг будто ударил Макса под дых, и он попытался ухватиться взглядом за что-нибудь, что не дало бы ему некстати провалиться в омут прошлого, которое все чаще стало о себе напоминать. Широкая улыбка двухметрового норвежца в зеленом мундире спасла положение. Его борода была пшеничного цвета, а волосы сплетены в две объемные скандинавские косы, на концах скрепленные серебряными кольцами. В руке он держал черный боевой посох, увенчанный парой золотых оленьих рогов.

– Теперь ты официально часть нашей большой семьи, – заговорил Мортен, цепко уловивший потерянный взгляд Макса, и пожал ему руку. – Хотя лично я считаю тебя братом с самого начала. Далеко не со всеми моими подопечными так выходит, но ты вписался с первого дня.

– Выбрал новую жертву? – с благодарной улыбкой спросил его Макс, принимая поздравительное рукопожатие и от Жени.

– Нет, с меня хватит. – Мортен помотал лохматой головой. – Сейчас подходящий момент, чтобы двигаться дальше. Мне через пару лет стукнет пятый десяток – самое время пополнить ряды старших хранителей.

– За последние годы ты – лучший тренер в корпусе, – удивился Женя. – Это не только мое мнение. На кого ты собрался оставить курсантов?

– Я уже полгода готовлю себе замену…

– Ну, все ясно. – Женя не дал ему договорить, а его лицо приняло лукаво-грустный вид. – Значит, сегодня празднуем вступление в звание новых товарищей и прощаемся со старым другом. Переедешь на верхний этаж, будешь по коммуникатору приказы отдавать – и поминай как звали. – Он махнул рукой, словно между пальцами зажимал платок, которым потом и утер воображаемую слезу.

– Тебе самому давно пора переехать в отдел расследований, – проговорил Мортен. – Сколько ты уже на улицах?

– Лет семь, – загибая пальцы, отвечал Женя. – Мне нравится.

– Улицы никуда не денутся, – удивился Макс. – Патрулируют все. Это правило не касается только старших хранителей, хотя и среди них есть егеря. Магия для преступников – способ легкой наживы, а у жадности границ нет.

– Именно, – согласился с ним Мортен. – Жень, ты вот вроде толковый парень…

– Я знаю, чем закончится этот разговор, – торопливо остановил его Женя. – Хочешь мне в очередной раз поставить в пример своего подопечного? Спасибо, наелся. Пусть на плечах таких, как Макс, и дальше держится покой и порядок, если парень не перегорит, а я хочу пока остаться на улицах. И в том, что я мало работаю, меня не упрекнуть. Сегодня у стража Евгения Волкова первый выходной за две недели. Кстати, пора бы его уже начать, – чуть громче сказал он вернувшейся Ане.

– Не шуми. Я здесь, – весело ответила она.

– Вы, кстати, уже решили, остаетесь напарниками? – поинтересовался Мортен.

С показным недовольством Макс оглядел преимущественно мужскую толпу хранителей.

– Сомневаюсь, что найдутся кандидаты получше.

Аня не дала своей улыбке стать слишком явной, но ее лицо залила краска.

– Тут такая группа студенток зашла на вступительный курс, – мечтательно вклинился Женя. – Я не смог удержаться, уже четырем впарил инструктаж.

– Выстоишь против четырех-то, когда они выяснят, что этот развод стар, как сама Цитадель? – засмеялся Мортен, и его посох с глухим ударом опустился на мраморный пол плаца. – Хватайтесь, – добавил он, и три хранителя взялись за его крепкую руку.

– О четырех сразу я и не мечтаю.

Когда они спустились в Чертог через главный проход, к которому их перенес Мортен, сотня новоявленных хранителей уже заполонила заведения Русского квартала. Свободных мест не было нигде, но Женя сумел найти для них стол в пабе, про который знали все, – здесь любили собираться бандиты Папы Чевского.

– Отлично. Заодно поймаем пару отморозков, – нарочно проронил Макс, проходя внутрь.

– Выбирать не приходится, сам видишь, – ответил Женя, усаживаясь за стол у стойки бара.

– Он шутит, – сказала Аня и напомнила: – Звание вступает в силу только завтра. Вольно.

По барной стойке прыгали два львенка. Он играли, пытаясь достать до бокалов, бутылок и ингредиентов, из которых девушка за баром прямо в воздухе делала коктейли. Львята вовсю отвлекали ее, зато развлекали посетителей. Мортен, как самый широкоплечий из их компании, пролез к бару и быстро раздвинул треть столпившихся у него посетителей.

– Лёха! – крикнул Женя. В бар зашел худощавый блондин в распахнутом черном мундире и принялся высматривать своих, медленно проходя по центру зала сквозь веселый галдеж. – Ну наконец-то! Где тебя носит? Ты пропустил трогательную клятву Тенёва. Мы рыдали.

– Как кони, – буркнул Макс и сел за стол, прислонив посох к его краю.

Лёша был напарником Жени в патруле и недавно получил вторую пару крыльев, сдав экзамены в отдел расследования преступлений. Он стал егерем, но не вестником, а следаком, и был одним из немногих, кому черная форма абсолютно не шла.

– Все утро провел с братом девушки, пропавшей на дне Чертога, – расстроенно начал рассказывать он, сев между Аней и Женей. – Пытался ему объяснить, что мы делаем все возможное, чтобы как можно скорее найти каждого пропавшего мага, но нам нужно точное время последнего всплеска их магической активности, чтобы искать нужную сигнатуру в общей базе всех Сфер на территории Европейского Магического Союза.

– И?.. – спросил Мортен, вернувшийся с добычей в виде огромного подноса с пивом. – Готов поспорить, это еще не все.

– Парень назвал несколько временных отрезков, но мы не нашли магической сигнатуры его сестры. Все утро выясняли, в чем дело. Похоже, она была слишком слабым магом, поэтому Сфера ее проигнорировала.

– Такое уже давно не редкость, – бросила Аня и быстрее Макса взяла кружку шоколадного стаута, за которой он потянулся.

– Слабые маги – это проблема, – качая головой, протянул Женя. – Помните, что случилось двадцать лет назад во Франции? Тогда несколько сотен таких обманом заперли в здании старой фабрики и всех перебили. А теперь Европейский Магический Союз вообще предлагает запретить вступать с ними в брак, как и с людьми.

– Я еще могу понять, почему пропадают сильные маги, – заговорил Макс, довольствуясь одной из трех кружек красного пива с перебродившими финиками и имбирем, которые остались в центре стола. – Захват объекта ради силы, которая еще не попала в Красный реестр Сферы, встречается часто. Но зачем красть такого слабого мага? Ведь в результате новое тело почти бесполезно.

– Ты криминальные сводки по телику ни разу не смотрел? – спросил Лёша и положил фотографию пропавшей девушки на стол. – Посмотри на нее. Таких часто находят на свалках.

– Мне у себя на дежурствах хватает криминальных элементов, за которыми я слежу. На новости уже времени не остается… – ответил Макс, взяв в руки снимок, с которого на него смотрело круглое лицо с большими веселыми глазами и розовыми волосами. – Я видел ее, – вдруг сказал он, перебивая попытку Жени рассказать что-то о свалках и девушках.

– Когда? – быстро откликнулся Лёша.

– На Дне города. – Макс посмотрел на Аню, ожидая, что она вспомнит ее, но напарница только развела руками. – С ней был какой-то парень. Невысокий, со светлыми длинными волосами.

– Да, это ее брат, – кивнул Лёша. – Где ты их видел?

– На Зеленой улице.

– Куда они пошли потом?

– Не знаю, – ответил Макс и откинулся на спинку стула, все еще разглядывая фотографию. – Мы погнались за бандой Варга.

– Вот почему не сделать Сферу в Чертоге? Очевидно же, что наших дронов не хватает. – Быстро распрощавшись с мимолетной надеждой узнать что-то новое о пропавшей девушке, Лёша отпил светлого пива.

– Чтобы сделать Сферу в Чертоге, нужен аналог блока изоляционных капсул для преступников, как в Цитадели, которые будут питать ее энергией, – со знанием дела и легко читаемой иронией ответил ему Мортен. – Придется выделить кучу денег и перевести вниз заключенных. Сфера на поверхности естественно ослабнет, а тоннели под городом все равно останутся в слепой зоне, потому что у них такой же непроницаемый барьер, как и у Чертога Ночи, сквозь который Сфера на поверхности ничего не видит.

– В Чертоге Сфера может быть меньше, – предположил Макс, с усилием отвлекаясь от фотографии на столе.

– А ты представляешь, какая сильная здесь магическая активность? – задал вопрос Мортен.

– Тогда маги так и будут пропадать.

– Они пропадают и на поверхности, – вставил Женя.

– Нет! Там это происходит гораздо реже! – взорвался Макс. – Чтобы скрыть от Сферы магическую активность, приходится использовать отводы. Но она вычисляет слепые пятна, и мы успеваем оказаться на месте преступления вовремя.

– Далеко не всегда мы поспеваем вовремя, а отводы можно использовать и здесь, – продолжал Женя.

Макс понял, что спорить бесполезно.

– Я считаю, что это может сильно снизить уровень преступности в Чертоге.

– Если бы в этой жизни все упиралось в здравый смысл, а не в деньги, то мы жили бы в другом мире, – подытожил Мортен, быстро выуживая из складок плаща коммуникатор, но Лёша первым задумчиво прочел сообщение из общего канала хранителей.

– Сбор в секторе 42а.

Взгляд Мортена изменился, словно мгновенно расфокусировался, а ясные глаза покрыла искрящаяся лазурная пелена.

– Что случилось? – спросила Аня, заметив, как он связывается с кем-то.

– Патрульные нашли огромную систему неизвестных пространств в тоннелях, – ответил ей Мортен.

– Лабиринт в тоннелях? – оживился Женя. – Что за ерунда?

– Это и нужно выяснить, – сказал Мортен, сознание которого полностью вернулось за их столик.

Все пятеро, не сговариваясь, синхронно отодвинули стулья, быстро встали и закинули за спины посохи.

– Вы не обязаны, – напомнил Мортен, посмотрев на Макса и Аню. – Звание вступает в силу с завтрашнего дня.

– Мы идем.

– Может, они подменят меня? – шутливо предложил Женя, протискиваясь к выходу, где хранители, игнорируя дверь, проходили прямо сквозь стену.

Сводчатые тоннели из черного кирпича тянулись на много километров под землей, составляя сеть подземных проходов. На их нижнем уровне можно было легко заблудиться в поисках нужного направления.

– Сейчас мы проверим, насколько хорошо вы запомнили схемы тоннелей, – непринужденно сказал Женя, но в его голосе чувствовалась нервозность.

– Этот экзамен я еле сдал. Есть же карты, – признался Макс. – Кому вообще могла понадобиться сеть тоннелей под городом?

– Любое уважающее себя стратегическое сооружение должно иметь подземную структуру, – объяснял Мортен. – Она есть даже у Цитадели.

От удивления Макс даже замедлил шаг и поравнялся с бывшим наставником.

– Шутишь, что ли? Тоннели? Под Цитаделью?

Мортен вздохнул с напускным облегчением:

– Ну, теперь-то ты клятву дал, и мне этот секрет можно больше не хранить.

– Старшие сказали, что лабиринт большой? – спросил Лёша, освещая узкий проход, по которому они двигались в сторону сектора 42а. – Как он мог поместиться здесь?

– И зачем он кому-то понадобился?.. – подхватила Аня.

Никто не ответил, и напряженную тишину заполнил голос Жени, эхом отражавшийся от сводов прохода и терявшийся в темных закоулках:

– Кажется, первым, чем прославился Папа Чевский, были лабиринты. Своих должников он запирал в многоуровневых пространствах, которые могли простоять до нескольких дней, а запертый там маг иногда так и не находил выхода.

Любой лабиринт строился так, что пройти его можно было, только совершая определенные действия в строгом порядке, иначе он постоянно менялся и выкидывал незваного гостя в разных частях нижнего уровня. В лабиринтах обычно скрывали то, что никому не следовало видеть, а особенно талантливые маги умудрялись строить их прямо на ходу и скрываться таким образом от кого угодно.

– Здесь налево, – сказал Макс и остановился.

– Нет. – Аня прошла вперед. – В отличие от тебя я сдала экзамен на отлично и уверена, что еще несколько сотен метров до поворота.

Синий свет, исходивший от навершия посоха Макса, скользнул влево и осветил разрушенную стену, за которой стелился глубокий мрак.

– А можно свернуть прямо сейчас, – сказал он, ступая сквозь проем.

Маленькие сферы небесно-голубого света, которые создала Аня, одна за одной начали взлетать в воздух, разгоняя темноту по ту сторону стены мягким сиянием. Они разлетались все дальше и становились все меньше, освещая черноту обрушенных каменных сводов, как рой светлячков. Несколько столпов света рассекли мрак, и оттуда, куда они приземлились, вверх полетели другие огни. Вдали раздались голоса и показались еще стражи. Световых сфер в воздухе становилось все больше, и вскоре все без труда добрались к краю грота, образовавшегося после обрушения, где три старших хранителя пытались открыть лабиринт.

– Что могло разрушить тоннели? Стены же держит сам барьер подземелья? – Удивлению Жени не было предела. – Здесь что, ядерную бомбу взорвали?

– Такой лабиринт видно за километр, – громыхнул Мортен, и один из старших пожал ему руку. – Когда его нашли?

– Час назад, – ответил поздоровавшийся с ним хранитель. Он выглядел изнуренным и усталым, но глаза горели бодростью и силой. – Он и правда большой, но сделан второпях. Скоро его откроем.

Все хранители подтянулись к части тоннеля, которая не была завалена камнями.

– Здесь осталась видна каменная кладка, – заметил Макс, окидывая быстрым взглядом образовавшуюся площадку. – Над этим местом во время обрушения поставили щит. Маг был не один, потому что площадь довольно большая.

– Верно, – ответил ему старший хранитель. – Мы нашли остаточные следы пяти разных магических сигнатур.

Невидимая энергия лабиринта пульсировала в пяти метрах, словно на его стенки что-то давило изнутри. Макс сделал шаг в сторону, чтобы не попасть в надвигающийся периметр, и спросил:

– Следы уже нельзя считать?

– Нельзя, слишком много времени прошло, – ответил второй старший.

– Готово, – сказал третий, когда часть камня, который они осматривали, засветилась под его ладонью. Они переглянулись и первыми прошли на верхний уровень, по очереди коснувшись валуна, который служил точкой прохода.

– Для чего, ты говоришь, нас три года готовили? – напомнила ему Аня, заметив напряженный вид Макса. – Не отставай.

– После вас, – произнес Женя, наблюдая, как она смело шагнула в лабиринт.

Уровень оказался всего один. Внутри было видно, что происходило снаружи, но внимание хранителей, оказавшихся в измерении, полностью захватил город, лежавший перед глазами, а точнее – его призрачная копия. Белоснежно-серебристые очертания башен и домов, словно пламя на ветру, то вспыхивали ярче, то гасли до едва уловимых форм. Странно знакомый пейзаж неизвестного города переливался энергией и казался недосягаемым, будто покоился под толщей воды, сквозь которую проникали холодные лучи северного солнца, но присутствие этого миража отдавалось болью во всем теле.

– Вот, – проговорил Женя. – Именно поэтому я хочу остаться на улицах. Что это вообще такое?

– Ты правда рассчитываешь услышать ответ? – пораженно спросил его Лёша.

Город резонировал с такой силой, что после потери сознания одного из стражей хранителям разрешили возвращаться наверх. Последовав примеру старших, Макс поднял доспех, который слегка ослабил действие миража, и подошел к группе стражей, столпившихся вокруг старших хранителей. Они нашли опорный шар нейтрализующей сети.

– Это наши сети, пропавшие со склада несколько дней назад, – сказал хранитель, открывший лабиринт, посмотрев сначала на один из найденных шаров, который был уже пуст, а потом на город, подступающий все ближе. Его улицы уже скользили под ногами, а призраки домов надвигались один за другим.

Магическая энергия была устроена так, что ее можно было ослабить или полностью рассеять, используя свою силу, а если ее недостаточно, то нейтрализующие сети. Выглядели они так, будто в стеклянный шар поймали зарницу. Несколько таких шаров при взаимодействии создавали ослабляющее поле.

– Придется попробовать поставить еще одну сеть, иначе долго мы здесь не протянем, – заговорил один из старших хранителей.

– Четырех опорников должно хватить, – сказал другой и посмотрел на Мортена: – Мы пойдем к дальней стороне грота, а вы разберитесь здесь. Эй, вы двое! – крикнул он паре стражей, которые подошли к городу ближе всех. – Идите с нами.

Две группы хранителей быстрым шагом ступили на призрачные улицы, а через несколько кварталов разделились, направляясь в разные стороны.

– Женя с Лёшей, быстро на левую сторону и прихватите с собой еще кого-нибудь, – скомандовал Мортен. – Макс, Аня, идете со мной.

В серебряном свечении призрачных зданий, мимо которых они проходили, угадывались витражи и орнаменты, на крышах теснились мансарды и башни. У Макса глаза разбегались, но приходилось все время быть начеку, проходя по реальным завалам под ногами.

Вдруг из-за поворота на него выскочила высокая светящаяся фигура. Он рефлекторно использовал энергию посоха как вспомогательный щит, однако безликий фантом проскочил насквозь, словно на пути не было преграды, и исчез. Раздался странный шипящий звук. Вслед за этим фантомом гналась пара других: они на мгновение задержались на перекрестке, угадывая нужное направление.

Щит погас, но сияние сфер и посохов хранителей так и не коснулось безликих призраков, все еще стоящих рядом. Как бы переглянувшись, они разделились. Один беззвучно прошел сквозь Мортена, что вызвало поток отборных норвежских ругательств. Второй скрылся за ближайшим поворотом.

Чем дальше они шли по улицам города, тем чаще встречали призраков. Скоро ноги начали каменеть. Появившаяся в них тяжесть, казалось, заставляла проваливаться куда-то вниз, минуя завалы. Броня расходовалась в несколько раз быстрее, чем обычно. Стало жарко и тяжело дышать. А город по-прежнему двигался им навстречу, поэтому на своей опорной точке они оказались гораздо раньше остальных.

– Четвертая группа на месте. Готовы начинать, – оставил сообщение Мортен.

– Город движется, и нам приходится идти все дальше, – заговорил Лёша, который был в группе, следовавшей синхронно миражу.

– Мы тоже еще в пути, – последовал голос хранителя, открывшего лабиринт.

– Вторая группа на месте, – прозвучало в канале.

Макс попытался разглядеть сквозь мерцание города ту часть грота, где остался выход из лабиринта, но, похоже, даже они ушли слишком далеко.

Аня согнулась, опираясь руками о колени, и заговорила:

– Лучше бы они поторопились.

– Может, тебе лучше обратно? – предложил Макс, наклоняясь к ней.

– Еще чего. Я в норме, – отмахнулась она и, потеряв равновесие, села на кусок обвалившегося свода, сквозь который пробивались призрачные стебли белоснежных цветов.

– Первая группа на месте, – раздался голос старшего хранителя. – Третья группа, где вы?

– Мы все еще идем, и это чертовски тяжело, – в канале запыхался Женя. – Город движется быстрее, нам его не обогнать.

– Пусть попробуют поставить край сети с того места, где сейчас находятся, – предложил Мортен, озабоченно взглянув на Аню.

– Это было бы очень кстати, – с облегчением засмеялся Женя.

Через минуту в канале прозвучал приказ всем четырем группам накрывать город сетью. Мортен достал из поясной сумки шар размером с теннисный мяч, внутри которого клубился свинцовый туман, и с громким щелчком бросил его на землю. По кирпичным завалам пробежала волна энергии, клином расходящаяся навстречу двум другим опорным точкам. Легкий свинцовый дым от сетей застелился в ногах, которые сразу перестали сгибаться под каменной тяжестью парящего миража. Стало легче дышать.

– Ну, кажется, можно приглашать исследовательскую группу. – Повеселевший голос Жени заговорил из коммуникатора и вдруг выругался: – Вот черт!

– Что там у вас? – быстро повернувшись в их сторону, спросил Мортен.

– Плохо видно, но, похоже, на одного из хранителей во второй группе кто-то напал, – ответил Женя и ненадолго замолчал. Макс повернулся в сторону, где различил всплески магических потоков. – Я вижу только белые вспышки света.

– Вторая группа, прием, – заговорил Мортен.

Следом за его словами город с грозным шипением начал исчезать, а потом его белоснежное мерцание вернулось. Но теперь мираж выглядел как бушующая стихия, которая разрушала город дом за домом. Шипящий звук становился все громче, а его энергия волнами била о своды уровня, из последних сил защищающих лабиринт.

Рядом Аня, словно в трансе, была уже не в силах ни подняться на ноги, ни оторвать взгляда от зрелища, которое своей красотой завораживало, а мощью пьянило рассудок. Тело Макса снова больше не слушалось головы, а голова не подчинялась инстинктам.

Город полностью исчез. Присутствие чего-то необъяснимого угадывалось лишь в искажении света множества сфер и грандиозной силе, которая могла стереть в порошок все на своем пути.

Мортен рывком поднял Аню на ноги, и силы словно ненадолго вернулись к ней.

– Сеть не выдержит, – крикнул он, пытаясь привести их обоих в чувство. – Нужно возвращаться.

В другой части грота, где находилась группа старших хранителей, начал рушиться свод тоннеля. Лабиринт пал. Сферы, до этого находившиеся на внешнем уровне, гасли одна за другой, попадая во власть неведомой стихи. Камни с грохотом посыпались вниз, поднимая завесу пыли. В воздухе прокатился оглушительный треск, который за секунду достиг противоположного края грота, и новый удар разрушил часть сохранившегося тоннеля. Кирпичи полетели во все стороны, словно внутри стены сдетонировала взрывчатка. Один из них попал Максу между лопаток, чуть не сбив с ног. Мортен схватил их с напарницей и сделал прыжок в неизвестность.

Глава 7. Рейн

Некоторые районы Чертога Ночи напоминали бесконечные лабиринты дворов-колодцев, а арка за аркой вели из одного двора в другой, где жилые дома соседствовали с лавками и двухэтажными террасами ресторанов. Рейн шел по одному из таких лабиринтов, время от времени настороженно поглядывая по сторонам. Широкий капюшон хорошо скрывал его лицо, но он все равно старался лишний раз не поднимать головы. В Русском квартале ему не нужны были глаза. Он мог вслепую находить кратчайший путь, ориентируясь по запахам стряпни и голосам трактирщиков или хозяев магазинов, мимо которых проходил, но сейчас тревога заставляла его проверять, нет ли среди прохожих стражей.

Рейн прошел сквозь кирпичную стену и сразу нырнул под стойку бара, где работала Рита.

– Наконец-то, – сказала она, опустив к нему удивленный взгляд. – Почему так долго?

– Ты просила зайти, а не лететь сломя голову, – ответил он, приподнимаясь, чтобы рассмотреть посетителей, но вместо этого увидел перед собой пару львят, которым на вид не было еще и месяца. Один белый с глазами цвета темного граната, а второй песочный со светлой полосой на спине и черными пятнами на хвосте.

Рита с молниеносной ловкостью всучила ему их и поставила на пол две бутылочки молока.

– У нас приплод? – усмехнулся он, снова пытаясь осмотреть посетителей.

– Острить я тоже не просила, – сердито фыркнула она, но быстро смягчилась: – У бара уже не протолкнуться. Я второй день работаю одна, а им нужна забота, ласка и внимание. Но в первую очередь их нужно покормить.

– Не уверен, что окажусь хорош в образе мамки, – сомневался он, удерживая песочного львенка, пытающегося влезть ему по руке на спину.

– Бутылку нужно совать в пасть концом с соской, – наставляла его Рита.

– Какие тонкости, – прохрипел себе под нос Рейн, а увидев, как она принялась за работу, окликнул ее громким шепотом: – Эй, я серьезно. Найди для этого кого-нибудь другого. Ты сказала, нужна помощь, но если бы я сразу узнал какая, то предупредил бы, что нянчиться ни с кем не стану. У меня и так проблем по горло.

– Чем быстрее ты их покормишь, тем скорее решишь эту проблему. Все хранители были здесь вчера, и сегодня головная боль не даст им даже думать о тебе.

Рейн издал недовольный хрип и, взяв бутылочки, сел на пол. Львята сползли ему на колени и быстро поделили между собой молочный буфет, а он положил голову на ящик, наслаждаясь лучшим видом на длинные ноги Риты.

– Откуда они вообще взялись? – озадаченно спросил он.

– Хозяин бара привез, – ответила она, и бутылки с полок витрины взлетели в воздух под действием ярко-малиновых потоков ее магии. – Хочет на поверхности, в Квартале Грифонов, открыть новое заведение и считает, что эта хвостатая парочка подогреет к нему интерес. Ну а я согласилась за ними присмотреть в счет прибавки к зарплате.

– Заказов так и нет? – поинтересовался Рейн, с удивлением заметив, как быстро опустошаются бутылочки с молоком. Львята так резво чмокали, что любой насос пересох бы от зависти.

– Ты – мой единственный клиент, не считая пары эскизов для местного тату-мастера, – ответила Рита, нарезая дольками апельсин и лайм, пока коктейли сами смешивались вокруг нее в воздухе. – Я только второй месяц на новом месте, и, пока не скоплю денег, чтобы снять квартиру, а не комнату, заказов не будет. По крайней мере, в таком количестве, чтобы не приходилось крутиться за стойкой, – закончила она и махнула рукой кому-то в зале.

Придерживая львят, Рейн проследил за ее взглядом и узнал невысокого полного блондина с всклокоченной шевелюрой. Прозвище Пух намертво приклеилось к нему, но он ненавидел, когда его так называли. И тут же Рейн заметил на себе короткий взгляд мага, полубоком сидящего у дальнего окна. Тот быстро отвернулся.

– Сегодня обслуживают лучшие работники заведения? – с противной улыбочкой спросил прорвавшийся к бару Пух. – Чем угощаешь?

– Работнички вылакали все, что я мог бы тебе предложить, и уже самоликвидировались, – отвечал ему Рейн, поставив пустые бутылочки обратно на пол.

Тип за стойкой у окна, исследовавший стенки пустого стакана перед собой, теперь не давал покоя.

– Что-то ты подозрительный, – проницательно заметил Пух.

– Прошел слушок, что меня кто-то ищет, – неохотно ответил он.

– Преступников из Красного реестра Сферы всегда кто-то ищет, – заключил Пух и принял стакан с ромом, приплывший к нему в малиновой пелене. – Не понимаю только, как ты затесался там среди убийц и мошенников со своим мелким хулиганством.

Рейн состроил обиженное лицо.

– Я долго был плохим мальчиком и вел себя слишком шумно, чем кому-то сильно надоел.

– Ты помнишь, что должен еще за прошлый раз? – строго напомнила Пуху Рита. Тот кивнул и вытащил из кармана сверток голубых купюр, продолжая слушать Рейна.

– Приставленного ко мне егеря я хорошо знаю, и он сбросит еще не один килограмм, пытаясь меня поймать. Нервничать же меня заставляет только то, что я не понимаю, какому дураку хватило мозгов искать меня открыто.

Рита прибрала деньги и с усталой завистью протянула:

– Хоть у кого-то дела налаживаются.

– Можно сказать и так, – откликнулся Пух. – Я всегда говорил, что нужно помогать друг другу в трудные времена.

– Ничего другого от неудачников я никогда не слышал, – прохрипел Рейн.

– И вот я по доброте душевной, – игнорируя его, продолжал Пух, – помог одной очаровательной особе, а теперь она приносит мне хорошую прибыль и приводит клиентов.

– Очаровательной? – с подозрением уточнил Рейн.

– Потрясающе красивая женщина, – ответил Пух, пытаясь облагородить прическу. – Не так давно переехала в Чертог с поверхности.

Перехватив львят, которые налопались так, что сразу стали в два раза больше, Рейн внезапно ощутил, как исходившее от них тепло оставило мокрые следы на его джинсах.

– Рита! – рявкнул он. – Забери их от меня к чертям собачьим. Все свои потребности на ближайший час они утолили разом.

Прихватив обоих за шкирки, он передал ей их так, словно это были его испорченные джинсы, а она только рассмеялась, принимая провинившихся львят.

– Где же эти бандиты живут? – спросил ее Пух.

– Какие? – не сразу сообразила она. – А! Эти львицы? Они живут здесь, а на ночь мы выделили им комнату в подсобке.

– Интересно, что за ненормальный решил открыть на поверхности ресторан, да еще и с живыми львами, – проговорил Рейн, просушивая одежду и надеясь, что магия поможет избавиться и от запаха.

– Его зовут Игорь Ратманов, – ответила Рита, отпуская львиц в корзину под барной стойкой.

– Это все объясняет, – принюхиваясь сам к себе, протянул он.

Рита зацепилась за него испытывающим взглядом:

– Ты знаешь его?

– Скажем, я наслышан о нем и его брате.

Положив локти на стойку бара, она улыбнулась Пуху самой сладкой улыбкой, какую Рейн только видел в ее исполнении:

– Познакомишь меня со своей очаровательной особой? Может, она и мне клиентов приведет.

Пух кивнул и жадно приложился к рому, как вдруг над столешницей показалось бледное лицо с острыми птичьими чертами. Шныр подтянулся и влез на стойку, рассматривая, чем бы можно было поживиться. Он вынул полупустую бутылку текилы, которую Рита быстро у него отняла.

– Эй, тебе лет-то сколько, пацан? Тринадцать?

– Мне пятнадцать, – уверенно выдал парень, недоумевая, почему ей могло показаться иначе.

– Неужели? Ну-ка, цыпленок, слезай с моей барной стойки и держи руки в карманах, иначе живо вылетишь за дверь, – грозно сверкнув глазами, предупредила она.

Шныр перелез через стойку к Рейну и под внимательным взглядом Риты демонстративно спрятал руки в карманы, широко улыбаясь.

– Это твоя девушка? – тихо спросил его мальчишка, с восторгом наблюдая за крутящимися вокруг нее бокалами, кружками, бутылками и льющимися под действием потоков магии напитками. – Я видел на ней твою маску.

– У меня нет своей девушки, – отвечал Рейн, все еще поглощенный чисткой одежды.

Шныр удивленно уставился на него:

– Это как понимать?

– Как получается, так и понимай.

– Он хочет сказать, что дама свободна, – вмешался Пух.

Опомнившись, Рейн забыл о своих джинсах и схватил мальчишку за плечи, поворачивая к себе лицом.

– Так, Шныр, сейчас я задам вопрос, а ответить на него надо так, чтобы тот мужик за стойкой у окна ничего не понял, – начал он, не давая парню вертеть головой. – На боях ты про него мне говорил?

– Не, это не он, – отчеканил мальчишка, всматриваясь в зеркальную поверхность за полками, на которых были расставлены бутылки с алкоголем. – У того волосы кудрявые были и нос сломан.

– Ты сказал, он был ничем не примечательный, – напомнил ему он, повышая тон голоса.

– Ну, да, – кивнул парень. – Одет как маги с поверхности. Рубашка да джинсы.

– Твою налево, – ругнулся Рейн.

– Твой егерь? – спросил наблюдавший за их разговором Пух.

– Нет. Кое-кто похуже.

Тип у окна снова повернулся в их сторону. Он сидел в темной части помещения, где настенные лампы тускло светили вверх, а контровой свет из окна превращал его в черную тень. Загорелая рука с треугольным кольцом на среднем пальце крутила пустой бокал.

– Эй, Рейн, а когда твой следующий бой? – вопрос мальчишки снова отвлек его.

– Когда Рыжий позвонит.

– Тот, который ставки принимал в прошлый раз? – снова спросил Шныр.

– Тебе чего-то еще от меня надо? – раздраженно переспросил Рейн.

– Да я просто пришел спасибо сказать. – Парень потупил взгляд. – Варг взял меня работать в свою табачную лавку.

– Чего тогда бездельничаешь?

– Выставил меня сегодня, чтоб не мешался, – объяснился он. – Дела какие-то важные.

– Вот же ж черт, – снова ругнулся Рейн и посмотрел на часы Пуха.

– Уже собрался уходить? – Рита тяжело вздохнула, заметив оживившихся львят.

– Я не могу сидеть здесь весь вечер. У меня еще дела внизу. Пацан за ними присмотрит.

– Ты полезешь в тоннели? – Пух удивленно вытаращил глазки. – Это безумие! Ты разве не слышал, что там произошло?

– Кто-то же должен работать, пока вы двое здесь прохлаждаетесь! – напоследок сказал он, по очереди посмотрев на Пуха и Шныра.

Проходя к выходу, Рейн попытался рассмотреть мага у окна, но тот отвернулся, надвинув капюшон на голову. Выйдя на улицу и чуть отойдя, он задержался на углу здания. Почти сразу показался незнакомец. Встретив его ищущий взгляд, Рейн рванул по улице. Ему удалось на время раствориться в толпе, но так и не получилось оторваться настолько, чтобы окончательно скрыться из вида. Его преследователь двигался с поразительной скоростью даже без магии, и Рейну больше ничего не оставалось, как прыгнуть.

Пространство с треском дрогнуло и вытолкнуло его на большом мощеном проспекте посреди тротуара. Тяжело дыша, он свернул в проулок и привалился к стене одной из лавок. На потертой деревянной вывеске едва мигала желтая лампа, подсвечивая изображение старинных весов с длинным названием, из которого сейчас можно было прочитать только «…табакъ сигары. 1869 г.». Товар же был такого паршивого качества, что трудно и представить, как владелец до сих пор не разорился.

Зайдя внутрь, Рейн хлопнул входной дверью, и из подсобки показался Варг. В руке он держал золотые карманные часы с рубином в виде кошачьего глаза, на которые дважды посмотрел, прежде чем убрать в карман брюк.

– На этом все, – сказал старик и достал из-под прилавка сверток из серой кожи. Раздражение всегда легко читалось на его лице, но сейчас чувствовался еще и страх. – Мы неплохо заработали, но ситуация в городе становится опасной. – Он замолчал, нервно постукивая пальцами по прилавку. – У Чевского на днях в тоннелях пропала пара лучших ребят. В кабаках все в один голос гудят о том, что хранители провалили вчера там операцию по заданию Магистрата и теперь будут патрулировать Чертог и его тоннели день и ночь.

– Чевский никогда не умел выбирать себе людей, а что до хранителей… Чему удивляться, когда они берут всех подряд? – По лицу Рейна скользнула мрачная улыбка. – Расскажи лучше, что там с нашим стражем?

– За эту партию он попросил почти в два раза больше, и похоже, что на этом с поставками все. – Варг с возмущением махнул рукой.

Он терпеть не мог работать с ненадежными людьми, но в этот раз другого варианта не было. Старик оперся на прилавок и уверенно заговорил:

– Будь осторожен сегодня, а после нужно повременить с доставками.

Рейн убрал сверток во внутренний карман куртки. На первой партии он заработал столько, сколько обычно выходило после нескольких вылазок в течение месяца. Поэтому мысль о том, что придется сделать перерыв, его немного расстраивала… Но больше беспокоило другое: чутье Зельгенварга никогда не подводило, и что же он такого узнал, что боится теперь тоннелей Чертога как черт ладана?

Приподняв столешницу, Рейн прошел мимо Варга.

– Давай быстрее покончим с этим.

В узкой пыльной подсобке место закончилось еще в прошлом году, но старик все равно умудрялся пристраивать уйму новых свертков и коробок. Быстро пробираясь к противоположной стене, Рейн был готов к тому, что вот-вот что-то с грохотом свалится ему на голову, и остановился только перед углубленной на полметра аркой, которая и служила черным ходом. Он сделал шаг в сторону прохода и погрузился во мрак.

Глаза быстро привыкли к темноте, но ощущение угрозы ненадолго парализовало его. Чертог словно стонал под действием неизвестной силы. Рейн чувствовал ее так же, как обычный человек улавливает запах или слышит звуки. Она пьянила и пугала.

Около получаса он шел, сворачивая то налево, то направо, и каждый раз, замирая, оглядывался, чтобы убедиться, что все еще один. В сыром полумраке тоннелям не было конца. Знакомый путь теперь казался слишком длинным, но за следующей развилкой должен был закончиться. Рейн снова свернул направо и почувствовал: что-то не так. С его левой ладони заструился мерцающий свет, разгоняющий мрак. Там, где должен был проходить последний тоннель, виднелись завалы кирпича, а его высокие своды словно пережили землетрясение. Широкими шагами он быстро поднялся наверх, чтобы осмотреться. На месте тоннеля теперь простирался огромный грот. Внизу раздались тихие голоса, и он заметил несколько хранителей.

Инстинкты сработали мгновенно. Свет в его руке погас. Серый сверток выскользнул в широкую щель между обрушенными кусками стены, но попытку бежать преградил знакомый голос, прозвучавший из-за спины:

– Сначала подними руки, потом медленно повернись и покажи лицо.

Рейн вытянул вверх руки, попутно снимая капюшон с головы, и обернулся.

Молча наблюдать за растерянностью, появившейся на лице Макса, он не смог.

– Прости, что лично не поздравил тебя со вступлением в ряды хранителей порядка. Ты и сам знаешь – дел невпроворот.

– Спускайся, Дэн, и давай без представлений, – проговорил Макс, но его голос дрогнул.

Рейн медленно спустился и оказался с ним лицом к лицу. Стойка воротника новой синей формы Макса была стянута парой серебряных крыльев. Одна рука держала посох, другая изо всех сил сжималась в кулаке, а недоумение превращалось в злость.

– И что теперь, арестуешь меня? Я не могу прыгнуть, но и по-хорошему сдаваться не собираюсь. Кто с тобой? Морти? Пройдет еще несколько минут, прежде чем этот норвежский мишка явится тебе на помощь. Ну а пока только ты и я, – с этими словами он ударил изо всех сил.

Магии, собравшейся в его артефакте за два дня, оказалось столько, что Макс даже не смог отразить удар и его припечатало к остаткам кирпичной стены. Рейн приготовился снова атаковать, сложив руки ладонями одну над другой. Между его пальцами заструилась зеленая энергия. Не успел Макс подняться, как его посох полыхнул синим светом, заставляя Рейна отскочить в сторону. Завал из кирпичей позади разлетелся в разные стороны под действием потока магии, пролетевшего рядом. Их схватка привлекла внимание. Бежать было некуда. Дождавшись, когда завяжется драка, Рейн выбил посох ногой у него из рук.

– Не смей поднимать доспех, если в тебе осталась хоть капля самоуважения! – прокричал он, налетев на хранителя.

Макс стойко выдерживал его напор, давая время вымотаться, и не упустил момента, чтобы ответить одним точным ударом в челюсть. Пошатнувшись в сторону, Рейн почувствовал во рту кровавый вкус железа. Макс стоял в полуметре от него. По его виску текла кровь, губа была разбита.

В одно мгновение между ними возник здоровенный норвежец, высокий, почти два метра ростом, такой широкий, что сразу стало тесно.

– Что тут у тебя? – спросил он, мотая головой в сторону то одного, то другого.

– Хранение запрещенных чар с целью сбыта, – ответил Макс, вытирая край губы рукавом своего мундира.

– Это еще придется доказать, – сплюнул Рейн.

Макс оттолкнулся рукой от обрушенной стены и поднялся на выступ, где остался сверток. Он создал несколько пульсирующих сфер света. Синие потоки подхватили камни, раздвигая их в разные стороны. Огни слетелись ближе к земле. Несколько долгих мгновений он разбирал завалы рядом с трещиной, выметая песок и кирпичную крошку, пока не увидел сверток. Макс взял его в руки. Повязка, стягивающая серую кожу, лопнула от небольшого усилия. Изнутри посыпались мелкие камни, и в его руках остался только пустой кусок кожи. Услышав издевательский смех Рейна, он швырнул его в сторону.

– Ограбление и убийство на складе двумя неделями ранее! – с яростью перекрикивал его смех Макс. – И что-то там еще из длинного списка преступлений, который включил его в Красный реестр!

– Надень на него ошейник, и закончим на этом, – скомандовал Мортен, оборачиваясь к гроту, куда прибывали хранители. – Почти все уже в сборе.

Макс разомкнул кольцо перед лицом Рейна. Если удача и должна была его покинуть, то это случилось в тот самый момент, когда кольцо сомкнулось на его шее.

– Он не сбежит. Если бы мог, то прыгнул бы сразу, – сказал Мортен, заметив, что Макс сковывает ему еще и руки.

– Лишним не будет, – с этими словами Макс толкнул Рейна в спину, чтобы двигался вперед, и поморщился. – Ну и вонь от тебя! Обоссался, что ли, от страха?

– От вида твоей рожи, – отозвался Рейн. – Следи внимательно за наручниками на моих руках, иначе я тебе нос на место вправлю. – После этих слов последовал еще один удар. На этот раз гораздо больнее.

Внизу магов было уже почти в два раза больше, а когда они спустились по кирпичным завалам, стало ясно, что среди них и курсанты, и стражи, и егеря, и даже целители. Похоже, что все было куда серьезнее, чем предполагал Варг.

Световые огни медленно кружились в темноте грота, которую то и дело расчерчивали разноцветные столпы света, отмечая прибытие новых хранителей. Через несколько минут вспышки прекратились.

Рейн с новой силой ощутил присутствие чего-то вселяющего необъяснимый ужас, только теперь оно было совсем рядом и ощущалось чудовищной болью во всем теле. Кто-то скомандовал атаковать. Десятки магических потоков пронзили пространство. Нечто, невидимое до сих пор, теперь пульсировало, скованное световой каймой энергии сотен хранителей. Несколько минут им удавалось сдерживать его, пока оно не взорвалось белым светом, отвечая десятикратной силой.

Воздух в мгновение раскалился, и за ослепляющей вспышкой прошла волна, которая сбила всех с ног. В последовавшей темноте Рейн различал одиночные всплески, отлетающие от невидимой стихии, как атласные ленты. Хранители все еще пытались ослабить ее, но казалось, ничто не может нанести ей вреда. Вдобавок грот снова начал рушиться, как и надежда на вторую слаженную атаку.

Рейн с трудом поднялся на ноги. Все тело ныло. В этой суматохе он не различал лиц. Стало невыносимо жарко, и пот щипал глаза. Внезапно кто-то с силой толкнул его в сторону, и он снова упал, ударившись головой, а затем что-то тяжелое рухнуло в полуметре от него, но веки уже потяжелели, и непроницаемая темнота застелила все вокруг.

Глава 8. Макс

Реальность обрушилась на него мучительным пробуждением, возвращая сознание в мрачно-серый мир света. Он попытался встать с дивана, но смог лишь приподняться. Каждое движение сопровождалось сильной волной боли. Голова раскалывалась, а повязка на лбу напоминала о том, что ночной кошмар был на самом деле. Первые сорок восемь часов на службе, к которой он готовился несколько лет, чуть не стали для него последними.

Преодолевая резь во всем теле, он встал и, шатаясь, подошел к раковине в ванной. Сняв повязку, он сунул голову под струю холодной воды. Прохлада на время успокоила боль в почти затянувшейся ране. Макс умылся и надел чистую форму, а потом вернулся в гостиную и взял со стола цепочку с серебряными крыльями. Намотав ее на запястье, он переместился.

На его памяти главный холл Цитадели никогда не был таким людным. Здесь собрались представители чуть ли не всех стран Европейского Магического Союза: от стражей Востока в монашеских одеждах до британской гвардии в зеленой форме и белых медвежьих шапках. Одни с тревогой что-то обсуждали на незнакомом ему языке, другие получали приказы от старших хранителей и исчезали в столпах яркого света.

Он поднялся по высокой винтовой лестнице на самый верх одной из башен Цитадели, где располагался Магистрат. Через стеклянную крышу сюда проникало гораздо больше света. Стены из белого мрамора украшали барельефы больших райских птиц в цветущем саду, а колонны оплетали ветки деревьев. У широких резных дверей зала советов собралась толпа хранителей, и Макс разглядел в ней Мортена.

– Смотрите-ка, живее всех живых, – раздался его громкий голос, а на бородатом лице показалась довольная улыбка.

Норвежец попытался хлопнуть Макса по плечу, но он увернулся, заставив друга улыбнуться еще шире.

– Есть новости?

– Никаких, – ответил Мортен. – Уже час стоим тут, как курсанты.

Прошел еще час, прежде чем звуковой барьер был снят, и старые двери широко открылись. К толпе вышла небольшая группа, где среди прочих было несколько старших хранителей и маг Магистрата в белой мантии. Макс пытался разглядеть других членов совета, но оказалось, что все уже отбыли.

– От лица городского Магистрата и Европейского Магического Союза я сообщаю, что в результате длительных переговоров мы не пришли к единому мнению относительно решения проблемы с неизвестной нам стихией, появившейся в Чертоге Ночи несколько дней назад, – начал представитель совета. – Мы понесли огромные потери и не готовы и дальше рисковать, продолжая слепую борьбу. Однако на этом этапе решено укреплять магический барьер столицы. Наши самые сильные маги уже работают с его защитным полем, и мы надеемся, что они смогут дать нам достаточно времени, чтобы справиться со сложившейся ситуацией и эвакуировать жителей города.

Он помолчал, ожидая, пока поднявшийся в толпе гул утихнет, а потом продолжил:

– Я также прошу вас проявить гостеприимство и принять помощь, которую так любезно предоставили нам другие страны, отправив в Петербург своих стражей. Непростая ситуация с тремя мировыми столицами, магическая активность которых никак не контролируется на глобальном уровне, привела к надвигающейся катастрофе. Перед ее лицом нам придется объединиться, и тогда мы выстоим. Теперь я прошу всех возвращаться к службе, – с этими словами он поспешно удалился с глаз толпы в сопровождении помощников.

– Самые сильные маги? – этот вопрос и так звучал во всей толпе, но Макс все равно его повторил.

– Пыль в глаза, – отмахнулся Мортен. – Никто уже больше века не может ничего сделать с барьером Чертога.

– Очевидно, что настолько же сильные маги, какие сотворили Чертог Ночи, уже не рождаются, – согласился Макс, – но разве никто не способен усилить его барьер?

– Не знаю, – признался Мортен, и его обыкновенно добродушное лицо помрачнело. – Но одно точно: скоро в подземельях станет так опасно, что все крысы ринутся наверх.

– Эй, Макс! – окликнул его голос Ани, а сама напарница быстро оказалась рядом, протиснувшись сквозь толпу. – В лечебном крыле мне сказали, что тебя еле живого отправили домой. Как ты?

– Да пустяки. Я уже в норме, – соврал он. – Просто получил вчера пару приветственных ударов по морде и кирпичом по голове. Ерунда.

Аня попыталась улыбнуться, зная, что именно этого он и добивался, но улыбка вышла грустная, и тогда она снова заговорила:

– Моего бывшего наставника назначили смотрителем Рейна. Похоже, что уже вечером его заключат.

До этого момента Макс был уверен, что больше никогда не вспомнит про Дэна. В конце концов все его поступки привели к справедливому и логичному завершению. Однако он удивился, что решение приняли так скоро, особенно учитывая, как долго его не могли поймать.

– Сколько? – выражая минимум интереса, все-таки спросил он.

– При нем ничего не нашли, но сопротивление при аресте и данные Сферы за последние годы не дали ему легко отделаться. Шесть лет в изоляционном измерении первого уровня с возможностью изменения срока, – ответил ему Мортен.

– Шесть на первом уровне? – Поддельное безразличие дало брешь, позволив негодованию вырваться наружу. – Он застрелил мага на складе. За это сажают в тройку минимум на пятнадцать!

– Это случилось в Чертоге, где Сфера ничего не видит. Рядом не было даже патрульных дронов, а во время ареста при Рейне не было оружия, кроме артефактных колец и… – объяснял Мортен, но Макс остановил его, выставив ладонь, давая понять, что продолжать не нужно.

– Не доказано, – закончил он сам.

Мортен кивнул. Эти слова заставили его передумать, и Макс решил, что должен все-таки увидеть Дэна перед заключением, хоть ему этого совершенно не хотелось.

На пути через мост, ведущий из Цитадели в корпус хранителей, порывы западного ветра предвещали бурю. Темные тучи рисовали мрачные холмистые пейзажи, простирающиеся над чернеющей Невой. Опоры моста, который упирался в круглый корпус, парящий над неспокойной рекой, в виде арок возвышались на несколько десятков метров над водой. Корпус служил командным пунктом хранителей, их тренировочной площадкой, а также базой изоляционных камер, в которых держали осужденных преступников перед заточением в капсулах.

Оказавшись у камеры Дэна, Макс наконец осознал, что прошло слишком много времени. Все, что он мог сказать ему сейчас, не имело смысла, но, так или иначе, он был единственным, кто пришел к нему перед заключением, а значит, был последним, с кем ему удастся поговорить в ближайшие шесть лет.

– Все-таки совесть замучила тебя настолько, что ты пришел? – голос Дэна раздался из тени камеры, а потом он показался, ступая в тусклый луч света, падающий из коридора. Его опухшую челюсть и щеку скрывала повязка. – Каково это – осознавать, что первым преступником, которого ты посадишь, будет родной брат?

Макс не сразу нашел что ответить. Может, потому, что поступки и решения, которые каждый из них принял на своем пути, сделали их совершенно чужими, а может, потому, что его удивило, как Дэн спокойно принял свою судьбу. В его глазах не появилось того тяжелого и безысходного взгляда, который поражает каждого, попавшего в эти камеры. Казалось, что он с достоинством принял происходящее и просто ждет, когда наказание вступит в силу.

– Как ни странно, мне действительно жаль, что это был именно я, – признался Макс. – Но я сделал бы это снова и снова, если бы потребовалось.

– И почему твои слова меня не удивляют? Ах да, вспомнил: хрупкое равновесие и прочая чушь, которой ты слепо следуешь. Надеюсь, что теперь ты будешь спать спокойнее, засадив меня сюда и укрепив равновесие двух миров.

– Чтобы не оказаться здесь, тебе нужно было повзрослеть и идти дальше, когда проснулась магия, но вместо этого ты скатился в такое дерьмо, из которого чистым уже не выйти. Не надо винить меня в своих преступлениях.

В холодных и безразличных глазах брата разгорелась ненависть. Он подошел к решетке и издевательски переспросил:

– Говоришь, тебе жаль? Мне насрать.

– Я рад, что с этим мы все выяснили. Теперь расскажешь, что делал в тоннелях вчера?

– Все то, за что оказался здесь.

– Можешь сколько угодно острить, но я уверен, что ты там появился не случайно. Если тебе известно, что происходит, помоги успеть сделать хоть что-то.

– В следующий раз постараюсь бить тебя по голове не так сильно. Напомни-ка, с какой такой стати мне, – расставляя интонации, медленно говорил брат, – помогать тебе?

– С той самой, что эта хреновина внизу камня на камне не оставит от Чертога, а потом и от всего города. – Голос Макса стал жестче. – Какого черта ты там делал? Кто дал тебе тот сверток? Что там должно было быть?

– У меня тоже есть принципы. Я не знаю, что должно было быть внутри свертка, и уж точно не собираюсь рассказывать тебе, где его получил. Можешь вернуться в Чертог и попытаться это выяснить сам, если духу хватит, – ответил брат и полностью скрылся в тени камеры.

Глава 9. Лоренс

Дневник Лоренса Лилигрена

«Поиски ответов, на которые я потратил несколько месяцев, оставили только новые вопросы. Времени больше не остается, и мне приходится в спешке приводить записи в порядок перед возвращением во Францию.

Во время моего первого путешествия по Индии мне повстречалось большое количество взрослых магов, чья сила, подобно спичке, легко вспыхивала, сгорая на глазах, или гасла от малейшего дуновения ветра. Теперь я твердо убежден, что все разговоры о слабых поколениях носят более глобальный характер, чем принято считать.

Одним из самых ярких примеров тому стало знакомство с магом по имени Санджив. На момент нашей встречи ему было тридцать два года. Он рассказал, что только в двадцать пять лет узнал о своих магических талантах, а это на восемь лет позже общепринятого возраста. Тем не менее тогда у него все же еще было около пяти лет, чтобы максимально развить свои способности, но Асура принимала на обучение магов только до восемнадцати лет, а о полноценных практиках и систематическом получении знаний в Индии говорить не приходится. После этих пяти лет Санджив даже отдаленно не приблизился по силе к ровесникам, способным перемещаться хотя бы раз в день, и стал уличным фокусником.

Конечно же, отдельно этот случай, как и многие на него похожие, в иной ситуации не вызывал бы у меня таких смешанных чувств, как не вызывает и у большинства магов нашего времени. Однако традиции семьи дали мне возможность обращаться к архивам, в которых хранятся записи предыдущих поколений, в свою очередь охватывающие несколько столетий.

Мой предок, Эмерик Ребель, в 1354 году начал свои многолетние странствия по миру, и именно его заметки стали для меня ошеломляющим открытием. Наш род всегда славился не только чистотой крови, но и невероятной силой, и это целиком заслуга Эмерика. Он выяснил, что магия – это не дар, а генетическая особенность, передающаяся из поколения в поколение и проявляющаяся с разной силой. Также по его записям я могу судить о том, что маги встречались ему крайне редко и зачастую превосходили его по силе, а некоторые имели еще и внешние отличия, которые более не встречаются.

Многое в его записях заинтересовало меня и вдохновило на первое путешествие, но сейчас я вынужден прервать его, потому что меня ждут дома. Еще по приезде в Дели я получил письмо от матери, в котором она сообщила, что моя сестра Ксави наконец дала свое согласие на брак с Дерэнтом Родари, старшим сыном главы влиятельного итальянского клана, и очень скоро они рассчитывают все устроить.

Какое-то время я проведу в Париже, но как можно скорее собираюсь отправиться в Чертог Асуры, где планирую задержаться на неопределенный срок».

Вонь стояла чудовищная. Нигде в Асуре грязь, отходы и мертвечину нельзя было найти в таком обилии, как здесь. Называли этот район Ямой, и без серьезного повода сюда никто не спускался. Тот, кто создал это место, явно ничего не слышал о прямых линиях. Высокие пожелтевшие дома словно разбросал трехлетний ребенок, а равнодушный прохожий мимоходом сгреб их в кучу. Там, где осталось свободное место, было не лучше. Грязные страшные улицы могли неожиданно закончиться тупиком и кишели нищими, бездомными и прочим пьяным отребьем.

Лоренс поправил тяжелую сумку на плече, и вонючая улица увела его в сторону. Следом увязалось несколько тощих босых китайцев с взъерошенными сальными волосами и измазанными грязью рожами. Они вцепились внимательными и жадными взглядами в хорошо одетого чужака, но пока держались на расстоянии.

Впереди виднелась стена дома с разбитыми оконными проемами. Чем ближе Лоренс подходил к тупику, тем чаще осматривался. Откуда-то из развалин на середину улицы юркнул скрюченный, иссохший старик. Его глаза, словно бельмо, закрывала красная магия. Лоренс остановился напротив, точно так, как ему было сказано. Преследовавших его бродяг тут же сдуло ветром, который дует из краев демонов и сеет страх. Китаец с красными глазами схватил Лоренса за руку, и, сдвинувшись, как всегда бывает при перемещении, окружение изменилось.

Они оказались в одной из похожих друг на друга лачуг бедных районов города: маленькая, захламленная и ничем не примечательная каморка. За ними появились четыре мага, а старик сразу забился в угол у железной кровати. Главный – японец по имени Сэдео в широком белом плаще, охваченном красным тканевым поясом, и с золотой накладкой в виде карпа на левом глазу – велел Лоренсу раздеваться, а сам опустился на корточки рядом со стариком, раздумывая, чистить память бродяге или просто убить. Смуглый мрачный маг с закинутым на плечо двуручным мечом остался стоять в стороне. Два других подошли ближе и молча ждали, когда Лоренс выполнит указания. Одного из них звали Акио. Он был вдвое моложе остальных: одет в блестящий кожаный комбинезон, с прической афро на голове и аккуратным маникюром, который занимал его внимание, пока Лоренс раздевался. Другой был ему незнаком: на вид за сорок, грубые черты лица, взгляд жесткий. Волосы собраны на затылке. На голове виднелась татуировка змея. Когда он подошел к Сэдео, Лоренс обратил внимание, что татуировка вилась вокруг шеи и пряталась за рваным воротом футболки.

Закончив с ногтями, Акио все-таки принялся вытряхивать содержимое сумки Лоренса, и вместе со звоном металла раздался истошный крик. Маг с татуировкой внезапно прикончил старика.

– Змей, чего тебе он дался? – манерно протянул Акио, забыв о проверке. – Мне теперь придется искать нового проводника…

– Яма ими кишит, – ответил ему Сэдео и поднялся на ноги.

Акио озадаченно вскинул бровь.

– Я не закончил, – тихо возразил он. – Искать в этой куче дерьма…

– Не ной, будь большим мальчиком, – высмеял его мрачный с мечом, так и не двинувшись с места. – Мы не будем рисковать, оставляя свидетелей. Даже зачарованных.

– Я бы стер ему память, – оправдывался Акио.

Змей начал угрожающе наступать на него.

– Я не собираюсь на своей шкуре проверять, как хорошо ты его вычистил бы!

– Хватит! – остановил их Сэдео и поднял с пола разобранный боевой посох с металлическими кольцами по всей длине. Змей тоже принялся за дело и просветил Лоренса на предмет зачарованных жучков и трекеров, а потом швырнул ему широкие тряпичные штаны.

Лоренс долгим взглядом оценил этот небрежный жест и стал одеваться, не выпуская Змея из поля зрения. Он собрал в хвост светлые волосы, обнажив выбритые виски и слегка оттопыренные уши с серебряными кольцами, все еще отвечая вызывающему вниманию японца холодным молчанием и таким же холодным взглядом. Едва различимый голубой оттенок глаз с морозным узором хорошо сочетался с неправильными, но утонченными чертами лица Лоренса, придавая его надменному виду еще больше высокомерия. Под кожей на лице было множество артефактных имплантов, в виде металлических пластинок на скулах и подбородке. Они опускались к шее и ровными рядами расходились по плечам. Когда Лоренс сложил вещи обратно в сумку, Сэдео удовлетворенно кивнул и протянул ему руку:

– Теперь можно идти.

Мир снова сдвинулся, открывая незримую дверь в место назначения, которое выглядело как пещерный храм. Длинный неф с высоким сводчатым потолком простирался на несколько десятков метров. На выступающих с двух сторон площадках, поддерживаемых рядами каменных колонн, собрались роскошно одетые маги. Внизу за боем в центре арены наблюдала толпа зрителей попроще.

Пока они шли по коридору из колонн, мрачный с мечом посматривал на Лоренса, будто собирался заговорить, но не мог решить, на каком языке.

– Меня все называют Мат. Говорят, ты ищешь белого демона, – наконец произнес он на отличном английском, но со странным акцентом.

– Я ищу мага, – поправил его Лоренс. – Намного сильнее любого из нас. Хотя если ты знаешь белого демона, то это куда интереснее.

– Я одного знаю, – с насмешкой в тонком голосе вставил Акио, встречая взгляд Лоренса. – Он смотрит прямо на меня.

Они задержались у невысокого охраняемого проема, который закрывала красная грубая ткань.

– Здесь верят в Двух Древних, которых вы называете белыми демонами, – сказал Мат, урезонивая парня, недавно ставшего подопечным Сэдео в организации боев.

Лоренсу пришлось нагнуться, чтобы пройти внутрь.

– Тогда только подумай, как это выглядит со стороны, когда один ищет второго в городе, где полно верующих? Черт, тебе, должно быть, здесь очень нравится, – с завистью заключил Акио, когда воображение нарисовало ему близкую к действительности картину. Мраморно-белый цвет кожи всегда вызывал на Востоке интерес и восхищение, но в Асуре он считался признаком принадлежности к древним силам. Лоренс обернулся к своим спутникам и едва заметно приподнял брови, давая понять, что не имеет возражений против местных суеверий.

Ажурные тени в каменном зале скользили по стенам. Между невысокими столиками с мягкими пуфиками медленно ходили женщины с замысловатыми прическами и белыми от краски лицами. На рукавах их кимоно распускались красные цветы.

Они впятером сели за единственный свободный стол, на котором сразу появились чаши и деревянная форма с сухими зелеными листьями. Одна из женщин подала горячую воду, и Сэдео приготовил чай, который все пили по кругу из одной чаши. После чего она налила чай каждому из гостей в отдельную чашку и оставила их.

– Возможно, история Змея будет полезна в твоих поисках, – заговорил Сэдео, взглянув на Лоренса узким карим глазом.

Холодный смех Мата резанул уши, как острая сталь.

– Или ему будет приятно рассказать ее в сто первый раз.

– Я был на большом турнире пять лет назад, – Змей начал говорить на английском так, будто язык ему сопротивлялся. – Его проводили тайно на одном из островов в Индонезии, и в нем участвовало больше полусотни бойцов. Уехали живыми всего три победителя, в том числе и я. Настоящая Метель Красной Сакуры бывает лишь раз в пять лет. – Опасный вид Змея наконец начал себя оправдывать. – За три дня я видел столько крови, сколько не видел за все годы участия в регулярных боях. Ею можно было окрасить все воды Сулавеси в красный цвет. И вот среди гостей турнира я замечаю мага с такой белой кожей, что при ярком свете она слепила глаза. Днем смотреть на него было невозможно, а вечером и ночью он не появлялся. Одно могу сказать точно: сильнее мне никого встречать не приходилось. К тому же он был так хорошо сложен, что скорее должен был быть участником турнира, чем одним из тех богачей, которые приезжают в качестве зрителей.

– Он был один? – не веря услышанному, спросил Лоренс.

Змей грубо усмехнулся:

– С ним не то что находиться рядом, на него смотреть было тяжело. Он показывался пару раз… – голос его вдруг прервался. Тогда он глубоко вздохнул и продолжил: – Один раз он появился вместе с женщиной: высокая, черноволосая дьяволица с темными, как грех, глазами – одна из трех победителей. Мне чертовски повезло, что я не вышел против нее в финале. Половину боя она идеально поддерживала маскирующие чары, исчезая прямо перед атаками. Невероятно!

Не сильно рассчитывая на ответ, Лоренс все же спросил:

– Имя?

– Никаких имен – правило Метели Красной Сакуры, – напомнил Мат, а его глаза опасно блеснули.

– Сэдео, ты тоже их видел? – спросил Лоренс, начиная считать, что рассказанное все-таки может быть правдой.

– Нет. Последний раз я был на большом турнире десять лет назад. Если бы меня спросили, видел ли я кого-то похожего, то ты был бы единственным, кого я мог бы назвать.

– Гремори. Так ее представили перед боем. Было в ней еще кое-что странное, – продолжал Змей. – Пока вокруг арены стоит защитный барьер, внутри тихо. Когда же его снимают, крики из толпы накрывают оглушающим ревом со всех сторон, – объяснил он и усмехнулся. – Так она испугалась, когда его сняли в первый раз. Сразу сбежала. И потом, как только заканчивался каждый выигранный ею бой, она прыгала прочь, словно не могла выносить шума.

– И никто из ее противников этим не воспользовался? – удивился Лоренс.

– Двое пытались, но все равно не выстояли, – мрачно объяснил Змей и встал из-за стола. – Наш бой через полчаса. Готовься, Белый демон.

Лоренс остался один. Сдвинув верхнюю часть формы с чаем, он открыл скрытую нишу. Внутри темно-красные сухие листья вспыхнули лиловым пламенем, и заструился едкий дым. Горький и ядовитый, он проникал в сознание и выжигал мысли, превращая их в тонкий хрустальный звон, звучащий посреди ночного тропического леса. Из его теней раздался бешеный барабанный бой, под который Лоренс вышел на арену храма.

Глаза следили за противником. На его руках блестели легкосплавные наручи с острым лезвием на внешней стороне, а татуировка змея, оплетающего торс, сияла лазурным светом, который все сильнее покрывал тело доспехом.

Окружение храма, погруженное в огненный полумрак факелов, скрыл прозрачный защитный барьер. Лоренс больше не слышал ничего, кроме барабанов и звериного крика бросившегося на него Змея. Лезвия засверкали вместе с ударами. Он парировал их посохом, используя энергию, которая красным всплеском врезалась в лазурь щита противника. Красно-голубые потоки магии хлынули в стороны и с громовым треском достигли защитного барьера. Вихри энергии разлетались в разные стороны, и они оба уворачивались от них. В этом бушующем световом урагане искры, высекаемые лезвиями о стальное изголовье посоха, казались пылью, а две их яростные фигуры – безликими тенями.

Змей прекратил обрушивать обжигающие вспышки магии. Началась вторая фаза боя, где вся энергия уходила на защиту, а атаки проходили только в ближнем бою. У Лоренса все еще оставалось достаточно сил, и его ярко-багровый доспех выдерживал удары. Он уклонился и сразу пригнулся, сбивая Змея посохом с ног. Противник поднялся прыжком и получил удар стальным навершием по незащищенному ребру. С болезненным ревом Змей всплеснул руками, лезвия выехали вперед, вспыхнув голубым светом. Его быстрые удары несколько раз достали до доспеха Лоренса. Приходилось избегать большинства выпадов, изматывать и выжидать.

Через полчаса магия была на исходе. Артефакт Змея потух, но он все еще мастерски блокировал атаки посоха. Лоренс подумал, что пять лет назад ни за что не смог бы противостоять ему на большом турнире. Выпад – и Змей наткнулся на красный столп энергии заряженного посоха, который и прикончил его на месте.

Обожженное тело рухнуло на песок арены, а вместе с грохотом барабанов раздались приглушенные крики толпы. Защитный барьер спал, и крики превратились в безжалостный опьяняющий рев. Наслаждение собственной мощью заставляло Лоренса дышать глубже, давая каждому вдоху насытить себя запахом абсолютного торжества жизни над смертью.

Глава 10. Яра

Захватившая Петербург жара раскаляла крыши и гранитные набережные, а измученные зноем улицы наполнил горячий ветер, заставляя мечтать, когда день наконец-то сменится вечером и легкая прохлада оживит город.

Яра сидела за столиком в баре, помешивая мелкий лед в стакане с сангрией, и наблюдала, как заходили посетители. Каждый раз, когда открывалась дверь, она искала знакомое лицо, но внутрь заваливалась очередная веселая компания, и шум становился все громче. Ее тонкие пальцы крутили длинные кудри золотистых волос, пока темно-карие глаза без стеснения рассматривали всех вокруг.

Через час ожидания солнечные лучи за окном из оранжевых превратились в красные и в баре стало уже совсем тесно. Она провела пальцами по краю толстого стакана, в котором остатки льда не хотели таять, словно наперекор удушливой жаре, и в очередной раз проверила оповещения. На экране загорелось: «Еще еду».

Она встала из-за столика и, протиснувшись в дальний конец помещения, быстро уткнулась в хвост очереди, ведущей к туалету. Оставшись стоять за девушкой с короткой стрижкой, Яра с интересом смотрела, как плечистый африканец из-за бара пришел на выручку прекрасным посетительницам дамской комнаты. Дверь перестала закрываться изнутри, не выдержав пятничный ажиотаж, и он быстро вжился в роль знойного швейцара, не упускающего случая завязать непринужденный разговор.

К стоящей впереди девушке с короткой стрижкой подошел высокий парень, необычно хмурый, с тяжелыми чертами лица. Но неожиданно незнакомец приветливо посмотрел на Яру и так легко улыбнулся, что она не смогла не улыбнуться в ответ. На нем была какая-то старомодная синяя форма, а из-за спины торчала длинная черная палка, похожая на большую трость.

– Нет, ты только подумай, – заговорила с ним девушка. – Из всех заключенных на первом уровне мне дали именно Рейна. Даже мой наставник отказался от него. Он там как зверь в клетке: будто чувствует, когда я прихожу, ходит следом, пока я проверяю капсулу. Каждый раз в дрожь бросает. Надеюсь, сегодня он хотя бы оделся, – закончила она и закатила глаза.

– Откажись и ты, – предложил парень, снова повернувшись к своей знакомой, а его улыбка погасла.

– Не могу, – резко ответила она. – Я давно жду вторую пару крыльев. Экзамены в отдел расследований я провалила. Егерь из меня никудышный, в отличие от тебя. Так что карьерная лестница в изоляторе для меня самая надежная. Придется терпеть.

– Я все еще страж. – Парень принял комплимент с благодарностью.

– Ну, это дело времени, – сказала она и махнула рукой.

– Если бы его посадили в тройку, как и должны были, никому не пришлось бы его проверять, – чуть погодя заговорил он, но их разговор прервал резкий неразборчивый голос, зазвучавший словно из невидимой рации, и парень быстро вышел из бара.

Яра еще постояла в очереди в заветную комнату, прежде чем дверь снова открылась. Придержав ее, она поторопилась пройти внутрь и случайно дотронулась до девушки с короткими волосами. Рука незнакомки оказалась неожиданно холодной. Закрыв за собой дверь, на мгновение Яра потеряла равновесие.

Шум стих. Тишина будто сдавила ее со всех сторон. Оглядевшись, она не поверила своим глазам. Под ногами плыли оранжевые облака, а горизонт был изломан заснеженными пиками горного хребта. Яра протянула руку вперед и коснулась чего-то невидимого и холодного, будто идеально чистое стекло. Пальцы со скрипом заскользили вниз. От высоты голова пошла кругом.

Резко отступив назад, она почувствовала, что за ней кто-то стоит, а обернувшись, увидела высокого мужчину в черных спортивных штанах. Его длинные темно-каштановые волосы были спутаны, нижнюю часть сурового лица скрывала густая неухоженная борода, крепкие руки и грудь – в странных татуировках. Он стоял в полуметре от нее, замерев, словно зверь перед прыжком, а во взгляде застыло что-то странное, от чего становилось жутко.

Яра вскрикнула и отступила к стене, забыв о заоблачной высоте, где, судя по всему, оказалась. Широкие брови незнакомца сдвинулись, и он болезненно моргнул, будто крик девушки причинил ему физическую боль, а потом скрылся за одной из деревянных стен.

От испуга дыхание сбилось. Глаза закрывались и открывались, в попытках очнуться от кошмарного сна. Когда стало ясно, что это не помогает, Яра огляделась: темный пол под ногами, прозрачные потолок и стены вокруг. Внутри было несколько деревянных перегородок, формирующих другие помещения, но ни одной двери, ведущей хоть куда-то. Она прошла вдоль стены и за проемом увидела матрас, лежащий на исчерченном полу. Выстроенные в ряды короткие царапины перечеркивали другие, более длинные.

Проходя дальше, она заглядывала в каждый проем, в попытках найти выход. Некоторые помещения были заставлены стеллажами с книгами, полками с дисками и жутковатыми картинами, краска от которых местами покрывала и стены, и пол. Одно из помещений походило на тренажерный зал с боксерским мешком в центре. Так Яра быстро обошла каждый угол, пока не оказалась в помещении, где остался незнакомец. Он сидел, скрестив под собой ноги, поглощенный чтением.

– Что это за место? – набравшись смелости, спросила она настолько тихо, что сама едва себя слышала, но резкий поворот лохматой головы вынудил ее снова попятиться. – Слушайте, – продолжила говорить она так кротко и мягко, как только умела. – Я совсем не понимаю, где я и что происходит, но очень надеюсь, что смогу вернуться в бар и заказать себе еще одну сангрию. Или даже две.

– Много лишней информации, – расставляя долгие паузы между словами, ответил он. – Мне и так ясно, что ты ни черта не понимаешь.

– А как ты сюда попал? Как здесь оказался?

Он промолчал, но не отвернулся.

– Может, хоть скажешь, как тебя зовут? – снова спросила она, потому что тишина пугала ее не меньше нового знакомого.

– Рейн.

Ее подбородок отъехал вниз, но Яра заметила это, только когда собралась снова заговорить.

– Та девушка… – Она водила руками в воздухе, не зная, в какую сторону указать, и в конце концов просто неловко сложила их на груди. – Та девушка с короткой стрижкой говорила про тебя? – Рейн не ответил, а она продолжила говорить себе под нос: – Ну и тупая же моя голова. Ему-то откуда об этом знать? Он же здесь сидит… как зверь в клетке. Ну да. Это точно он.

Дышать нормально почему-то не получалось. Яра расправила плечи, пытаясь набрать полную грудь воздуха. Избегая пристального взгляда Рейна, она посмотрела через стеклянную стену. Солнце скрылось. С востока тянулось ночное небо, и начинали вспыхивать первые звезды.

С трудом, но она пустила в ход дружелюбную улыбку:

– Как мне вернуться?

– В бар? – переспросил он, скептически рассматривая ее коротенькую белую кофту и джинсовые шорты. – Ты была там, где мужики пьют и орут, перекрикивая чертовски громкую музыку? – Так и не дождавшись реакции, он продолжил: – Я думал, ты из кондитерской сюда провалилась.

– Что? – растерялась она.

– Как называется тот бар? – Голос у него от природы был низким, почти рычащим.

– «Терминал», – немного задумавшись, ответила Яра.

– Там все такие же вкусные сэндвичи?

– Наверно, да… – Не в силах добиться ответа на единственный важный для нее вопрос, она вздохнула и опустилась на подушку у стены.

– Смотритель приходит раз в несколько дней. Когда она появится, ты сможешь выйти.

– Дней? – ошарашенно повторила девушка, но, вернувшись к чтению, заключенный больше не слушал ее.

Яра вгляделась в профиль его лохматой головы. Раскосые глаза снизу обрамляли неглубокие впадины, а сверху – широкие темные брови. Подступающую темноту вдруг задержал тусклый свет, тонкой линией загоревшийся по периметру комнаты.

– Мне стоит тебя бояться? – осторожно спросила она.

– Тебе стоит держаться подальше.

– Давно ты здесь?

– Пять лет.

– И все это время был один?

Рейн сидел неподвижно, но в каждой мышце его тела чувствовалось раздраженное напряжение.

Немного посомневавшись, стоит ли об этом спрашивать, Яра все-таки заговорила:

– Значит, это тюрьма. Из-за чего ты оказался здесь?

Он не сразу ответил. Звуки его голоса складывались из тихих хрипов, поэтому она не смогла разобрать слова.

– Прости, я не понимаю, – вслушиваясь, перебила его Яра.

– Проваливай! – резко сказал Рейн, и злость в его голосе с такой силой взяла над ним верх, будто он проиграл ей в тяжелой борьбе. – Найди себе место, чтобы я тебя не видел и не слышал!

Осторожно потянувшись руками к двум большим подушкам, она медленно взяла их и поднялась на ноги. Его ледяной взгляд выводил ее из комнаты, пока не потерял из вида.

Яра села у стены, через которую попала сюда, и с надеждой прислонила голову к черной поверхности. Стекло ответило гладким холодным прикосновением. Звезды молчаливо сверкали на темнеющем небосводе. Их было так много и буквально на глазах становилось все больше. Чем дольше она всматривалась в ночное небо, тем сильнее таяла реальность вокруг. Она легла на подушку, разглядывая дымчатый ковер из стелющихся под парящей тюрьмой ночных облаков, а потом не заметила, как крепко уснула.

Во сне дождь смыл страх. Смыл все мысли, чувства и воспоминания. Его капли летели сквозь нее, словно она призрак, затерявшийся в крае дождя, и Яра падала вместе с ними в непроглядную и глубокую темноту. Красные искры наполнили капли светом. Вода замерла. Огни понесли поток дождя вверх, превращаясь в теплый свет множества окон ночного города. Их бурное течение вытолкнуло ее на поверхность.

Она глубоко вдохнула, очнувшись от удушливого сна. День уже шел к вечеру и заполнил комнату ярким солнцем. Теперь тюрьма стояла на земле, окруженная лазурным океаном. У нее все еще оставались силы восхищаться, но встать с первого раза не получилось. Голова закружилась, и она села, чтобы отдышаться. Что-то с ней здесь было не так. Вторая попытка встать оказалась успешнее, и Яра дошла до соседнего помещения, опираясь на невидимую стену.

Из-за перегородки, где вчера она нашла зал для тренировок, доносились ритмичные электрические звуки, напоминающие удары. Она заглянула в проем. Рейн кружил вокруг зеленой человеческой фигуры, которая нападала, отвечала на его удары и уворачивалась от выпадов.

– Я же сказал тебе – не показываться! – крикнул он, прервав поединок и тяжело дыша.

– Прости, я помню, – стараясь сохранять ровный тон голоса, отвечала она, – но заключенным же положены прогулки?

Рейн схватил книгу, лежащую на скамейке у стены, и швырнул по направлению к девушке. Обеими руками Яра держалась за проем, чтобы крепче стоять на ногах, и книга упала на пол рядом. «Удары судьбы: как выдержать, чем ответить?» – было на обложке.

– Читай, если нечем заняться, – сказал он, возвращаясь к спаррингу с зеленой фигурой.

Дыхание становилось тяжелее, желание выйти наружу все нестерпимее.

– Тебе… отлично известно, что… манеры никогда… не входили в короткий… список моих… достоинств, – неожиданно и отрывисто заговорил Рейн, по-прежнему нанося удары.

Яра не нашла что ему ответить, а потом догадалась, что от нее ответа он и не ждал. Он говорил сам с собой.

– Мне правда нужно выйти. – Она задыхалась, но старалась говорить громче.

– Заткнись! – крикнул Рейн, и точный удар в голову зеленой фигуры заставил сознание погаснуть.

Веки стали свинцовыми, и Яра рухнула на пол.

Сначала она почувствовала колючую бороду и мокрые руки, потом соленый ветер и теплый песок, а когда открыла глаза, над ней склонилось бледное лицо Рейна.

– Черт, – выругался он.

– Прости. Не понимаю, откуда такая слабость.

– Почему ты постоянно извиняешься?

– Если бы ты видел себя со стороны, ты бы меня понял, – сказала она, и неловкая улыбка изогнула ее губы.

Он фыркнул так, словно в жизни ничего глупее не слышал, и сел, облокотившись на прозрачную стену. Чуть погодя он заговорил в уже привычной грубой манере:

– Мало того, что тебя здесь не должно быть, еще не хватало, чтобы ты откинулась в моей капсуле. Так ты маг или нет?

– Я… кто?

– Тебе следовало бы знать. Ни один человек не может жить в магическом измерении, а позвать смотрителя, чтобы тебя отсюда забрали, я не могу.

Мышцы на его широком лбу, с каким, кажется, можно бы решить любую задачу, напряглись. Обжигающе холодный взгляд зеленых, как северное сияние, глаз ждал ответа.

– Магическое измерение… – тихо повторила Яра его слова, которые ее почему-то смешили. – Не знаю насчет измерения, но я уверена, что ни один человек не сможет жить без воды, – громче сказала она, наблюдая за его серьезным и внимательным лицом, а потом не выдержала и звонко засмеялась, заставив эхо разливаться по пустынному пляжу. Она даже замолчала от неожиданности и снова рассмеялась еще веселее, давая выход накопившимся эмоциям.

Поморщившись, будто услышав в ее смехе что-то нездоровое, Рейн ушел в дом, а вернулся уже с бутылкой воды и едой. Взгляд его стал озабоченным и тревожным.

– Неплохо, – призналась она. На подносе, внутри контейнера с едой, лежали крупная речная форель и целая гора овощей. – Я почему-то думала, что заключенных так не кормят.

– Суть наказания заключается в исправлении. – Он открыл бутылку и передал ей. – Голодная смерть в процессе наказания могла бы помешать конечной цели.

– И как твой путь к конечной цели? – осторожно спросила она.

– Я прошел его в первую же неделю, – ответил он и собрался уходить, но Яра остановила его, схватив за запястье.

– Как мне понять, маг я или нет? – спросила она с дрожью в голосе, а его рука дернулась, ощутив эту тревогу.

– Моя капсула вытягивает почти всю энергию, но создать что-нибудь безобидное у тебя должно получиться.

– А если нет? – не отпускала его она.

– Ты все еще жива. Скорее всего, магия в тебе есть и уже созрела.

Неуверенность, с которой он говорил, вынуждала задавать все больше вопросов.

– Что значит «созрела»?

Рейн тяжело вздохнул, и Яра подумала, что так вздыхают только те, кому не доплачивают за сверхурочные часы.

– В каждом маге сила созревает в определенном возрасте, – снова сев, начал объяснять он, но в его голосе появилось пренебрежение. – Потом надо научиться пользоваться ею, соблюдая идиотские законы. Короче, есть место, которое называют Цитаделью, там тебя всему научат, когда вернешься.

– Что это за законы?

– Законы, лишающие смысла обладание силой, которая может все изменить, когда это тебе необходимо. – Рейн поднял с песка ракушку, которую с силой швырнул в воду, а потом повернулся к ней и снова заговорил: – Я бы должен сказать, что тебя ждет прекрасный новый мир, но на самом деле он такой же паршивый, как и прежний. Представь, что кто-то из твоих близких умирает и только магия может ему помочь. Что ты сделаешь? Нарушишь закон, который запрещает лечить людей?

– В моем мире таких законов нет, – почти не раздумывая, ответила Яра.

Рейн издал довольный хрип.

– Вот и я так же сказал.

– Так ты из-за этого здесь?

– Нет, – ответил он. – Хоть я и нарушал его, но здесь я по другой причине, и не советую тебе начинать думать обо мне лучше, чем есть на самом деле.

– С чего бы? – отозвалась она, а потом заговорила, всматриваясь в его сосредоточенное лицо: – Хотя, раз ты спасал кого-то, значит, ты точно не убийца. Теперь твой леденящий душу взгляд не так пугает.

Молчание, как третий собеседник, вторглось в их разговор так настойчиво, что сначала за него стало неловко, но потом появилось чувство, что без него все потеряет смысл.

– И все же, почему ты здесь? – снова спросила она и принялась за еду, которая до сих пор не остыла.

– Потому что живу как умею, но скоро выйду отсюда. – Он словно выплюнул последнее слово. – Тогда уже ничто не будет иметь значения, кроме пары вопросов старым друзьям.

– Волшебная тюрьма во всех смыслах, – заключила она и неожиданно даже для самой себя добавила: – Здесь красиво.

– Так кажется только вначале, а потом эти пейзажи меняются один за другим, и через месяц ты в точности знаешь, когда один сменит другой. – Рейн задумался. – Изоляционные измерения бывают трех уровней. Это первый. Я знал парня в Чертоге, который сейчас отбывает пожизненный срок в тройке: здесь тяжело, но там еще хуже – осмысленная смерть в полной темноте и тишине.

– В Чертоге?

– Чертог Ночи – это город под Петербургом, где живут маги со всего мира, – сказал он так, будто разговаривал с трехлетним ребенком, а потом добавил, наблюдая, как последний кусок рыбы скрывается у нее во рту: – Ты ешь как дальнобойщик. Тебя воспитали на стоянке грузовиков? – Его ожившие глаза искоса кольнули ее.

Яра посмеялась, все еще пережевывая рыбу, а потом ответила:

– Я заметила, у тебя нет зеркала. Прости за прямоту, но передо мной сидит заросший бродяга… – задумавшись на секунду, она осеклась. – Нет, настоящий дикарь, который больше напоминает Робинзона на необитаемом острове, чем джентльмена. К тому же, как выяснилось, хорошие манеры не входят в короткий список его достоинств. Так что мне незачем рисоваться в обществе того, кто сам не каждый день надевает штаны.

– Да, я определенно не джентльмен, и ни одной даме такие слова еще просто так с рук не сходили!

Рваный смех обнажил его слегка удлиненные клыки, а у Яры кольнуло в груди – острой искренностью этой улыбки можно было порезаться. Рейн вскочил и одним быстрым движением закинул ее на плечо. Пока он шел по белому песку в сторону океана, сильная рука крепко сжимала ей ноги. Яра кричала, колотя его по спине кулаками:

– Что угодно, только не это! Поставь меня обратно!

Он зашел в воду, все еще держа ее на плече, и спросил:

– Последние слова?

– Я не умею плавать, – умоляюще простонала она, чувствуя, как вода касается ее лодыжек.

– Это именно то, что я хотел услышать, – сладкая угроза в ответ прозвучала в его голосе.

Рейн опрокинул ее в воду, но Яра успела глубоко вдохнуть. Ноги быстро нашли дно. Оттолкнувшись, она вынырнула на поверхность и вцепилась в него, глотая воздух. Там, где вода ему была по шею, она не могла стоять.

– Дикарь! – выпалила Яра и хорошенько плеснула в него водой, думая, что сможет смыть самодовольное выражение с его лица, и чуть снова не ушла под воду. Его рука подтолкнула ее наверх.

Рейн сделал несколько шагов вперед, улыбаясь так широко, что по законам Страны чудес мог исчезнуть в любой момент.

– Я на твоем месте хорошенько выбирал бы выражения, если ты, конечно, хочешь вернуться на берег, Пятница.

– Еще чего! Ты невоспитанный грубиян!

– Я предупреждал.

Рейн опустился под воду, утягивая ее за собой. На глубине нескольких метров, где бирюзовую толщу океана пронизывали лучи солнца, из его рта то и дело вырывались пузыри воздуха, а длинные спутанные волосы плавно колыхались в водных потоках. Улыбаясь, он выглядел так, словно дышать ему было не нужно, а ее легкие сдавило от недостатка кислорода, и сердце начинало тяжело биться. Яра не выдержала и вдохнула, но вместо морской воды воздух стал сам наполнять грудь. Как во сне, на глубине она смогла дышать.

Когда они вернулись на берег, солнце начало медленно прятаться, окрашивая воду голубыми и персиковыми оттенками, а над горизонтом повисла аметистовая дымка. Таинственный, мерцающий океан замер в ожидании; живой, но необитаемый. Все вокруг пленяло своей красотой. Было так странно думать, что этот закат – очередная иллюзия, а шум прибоя звучит только у нее в голове.

– Здесь все не по-настоящему? – неуверенно спросила она, зарывая пальцы босых ног в мелкий песок.

– Это имеет значение, если ты не видишь разницы?

Рейн повернул голову в сторону солнца точно в тот момент, когда оно зашло за горизонт. Наигранное удивление мимоходом осветило его лицо.

Он был из тех людей, у кого взгляд красноречивее любых слов, но и переменчив, как своенравный ветер. Время от времени в его глазах вспыхивал такой живой и темпераментный огонь, что искры озаряли все вокруг, а иногда он смотрел так, словно перед ним ничего нет, и тогда ее душу начинал сковывать лед. Она считывала этот взгляд не отрываясь, и не только потому, что не всегда могла различить ухмылку на лице или напряжение скул под густой бородой, но и потому, что на пути назад, к спасению, он был ее единственным проводником. Сейчас в нем затаилась та самая загадка, которую всегда хочется разгадать. Когда один незнакомый человек смотрит на другого и по ту сторону бесшумная лавина мыслей становится осязаемой, тогда кажется, что вместе с ней ускользает все самое важное, и в попытках уловить хоть что-то от этого взгляда не оторваться.

– Помнишь, я говорил, что лучше держаться подальше?

– И минуты не проходит, чтобы я об этом не думала, – с улыбкой ответила она, и его мягкий задумчивый взгляд тут же унес холодный ветер.

– Сейчас – самое время.

Рейн побрел в сторону дома и скрылся из вида, а Яра еще несколько часов блуждала по пустынному пляжу, разглядывая фантомы мелких серебристых рыбок в воде и размышляя обо всем, что с ней произошло и что еще предстояло. Легкие волны тянулись по белоснежному пляжу и с едва различимым плеском касались ее ног. Ночь блистала во всей красе сиянием бесчисленных звезд в небе и их колышущимся отражением на воде.

Она еще какое-то время завороженно смотрела на небо, а потом разделась и зашла в воду. Лунный свет играл на ее волосах, а белоснежная кожа светилась, как перламутр. Ноги все еще касались дна, и она заходила все глубже, пока вода не скрыла ее с головой.

В глухой и невесомой темноте океана не существовало ничего, кроме всепоглощающего спокойствия и абсолютной свободы. Эти чувства казались родными и одновременно совершенно незнакомыми, а ровное биение сердца стало ее единственным спутником в этой тишине. Соленая вода долго держала ее в своих нежных объятиях, пока не вытолкнула на поверхность. Только на рассвете она вернулась на пляж и, одевшись, уснула на теплом песке.

Ее разбудил строгий женский голос. Девушка с короткими волосами спорила с Рейном в стенном проеме.

– Ты хорошо подумал о своем досрочном? – Она развернулась, собираясь выйти наружу, но он преградил ей дорогу рукой.

– Больше похоже на то, что об этом хорошо подумали вы с напарником. – Его голос звучал уверенно и жестко. – Это идея Макса – подсунуть мне девицу в капсулу, чтобы сорвать досрочку?

– Что… что ты несешь? – вырвалось у нее прежде, чем она попыталась ответить, но Рейн снова перебил ее:

– Сидя в любимом баре моего брата прямо во время дежурства, что только не придумаешь, да?

Она с силой отдернула его руку:

– Это не твое дело!

– Ты права. Мое дело – выйти отсюда как можно скорее, твое – получить новую пару крылышек, а с полуживой девицей в моей капсуле это будет затруднительно для нас обоих. Делай что хочешь, но я не должен из-за нее остаться здесь еще на год.

– Какой же ты гад, – растерянно протянула она, а на ее лице озабоченность превратилась в страх.

– Виновен, – безразлично ответил Рейн и вернулся в капсулу.

Проводив его коротким взглядом, девушка быстро подошла к Яре и села на корточки перед ней.

– Как ты себя чувствуешь? – с волнением спросила она, внимательно осматривая ее.

– Голова немного кружится. Не понимаю, в чем дело. Со мной никогда такого не было.

– Возможно, это магическая истощенность. Нужно показать тебя целителю, – говорила она, помогая ей встать. – Меня зовут Аня.

– Ярослава. Можно Яра.

– Что ж, Яра, я отведу тебя в Цитадель, а потом ты сможешь вернуться домой.

Глава 11. Макс

Макс сидел на капоте своей машины и крутил боевой посох, перекладывая его из одной руки в другую. На ярком солнце каштановые кудри его волос отливали медью. Жара так и не унималась. Каменноостровский проспект в полдень воскресного дня выглядел всеми забытым и пустынным.

Он опустил руки и, сдвинув брови, взглянул на часы. Когда он хмурился, а делал он это чаще других, на его переносице появлялись складки и густые брови низко опускались над широко расставленными глазами.

Из арки во двор наконец показалась Аня. Она вела под руку невысокую девушку, которая выглядела так, будто вот-вот свалится с ног.

– Почему так долго? – спросил он и убрал посох на ременное крепление, служившее еще и портупеей для оружия. – Что с ней?

– Она проторчала два дня в изоляции. Не представляю, как она туда попала, но если хоть кто-то об этом узнает, меня отстранят, – испуганно объясняла напарница.

Висящая на ней девушка перестала стоять на ногах и соскользнула вниз. Макс успел подхватить ее и взять на руки.

– Аренского сегодня нет на месте. Попробуй для начала проверить, что сняла Сфера, а я отнесу ее в лечебку. Раз она провела два дня в изоляции и все еще жива, то, скорее всего, придется оформлять. А теперь иди, – поторопил напарницу Макс, наблюдая, как ее силуэт исчезает в столпе голубого света.

Он легко похлопал девушку по лицу и, убедившись, что она окончательно потеряла сознание, прыгнул в Цитадель.

В одном из боксов больничного крыла Макс нашел единственного целителя, который всегда обедал на рабочем месте. Любитель азиатской кухни с живым интересом смотрел Магический Чемпионат по боям без правил. С ним, как и с Аней, Макс познакомился на вступительном курсе, еще до того как они решили стать хранителями, и за эти девять лет говорливый пухлый парень, звали которого Артём Кирсанов, превратился в первоклассного целителя, главного сплетника Цитадели и хорошего друга.

Артём расстроенно вздыхал, посматривая на экранное поле с трансляцией, и что-то бормотал себе под нос, когда Макс прервал его уединенную трапезу и положил Яру на стол у прозрачной стены бокса. К слову, прозрачная она была только изнутри. Что происходило в соседних боксах, Макс не видел.

– Кирсанов, посмотри ее, – попросил он, отступая. – Она только что из изоляционного измерения.

– Максим Тенёв собственной персоной в моей скромной обители, да еще и на своих ногах. Какая неожиданность, – с набитым ртом проговорил Артём и, не отрываясь от стула на колесиках, прокатился к столу.

Он положил левую руку на голову девушки, а правую оставил над ее ключицей. Несколько минут он проводил осмотр: его желто-салатовая магия проникала в тело девушки и возвращалась в правую ладонь Артёма. Потом он опустил обе руки и перевел заинтригованный взгляд на Макса.

– Из изоляционного измерения? – вопросительно повторил Кирсанов.

– Да, – ответил Макс. – Что с ней?

– Что с ней, – снова повторил Артём, копируя его интонацию, чем напомнил Максу попугая. – За исключением магической истощенности, она мой самый здоровый пациент за сегодня. Дай ей немного времени восстановить энергию – и потом до вечера будешь отвечать на бесконечные вопросы, жалея, что забрал ее из измерения. – Кирсанов улыбнулся и вернул свой взгляд к лежащей на столе девушке. – Ее магическая пульсация слишком слабая для изоляционной капсулы, которая с помощью энергии мага строит столько пространственных иллюзий. Видимо, ей было нелегко. Сколько она там провела? – спросил он, и его брови вопросительно приподнялись.

– С вечера пятницы, – припомнил Макс и сел на край стола.

– Тогда можно ее оставлять, – уверенно заключил Артём. – В ней достаточно магии, чтобы учиться ею пользоваться.

– Напишешь для нее магическое освидетельствование? – попросил Макс и, встретив еще более удивленный взгляд, объяснил: – Если наверху узнают, почему я на самом деле ее к тебе притащил, у моей напарницы могут быть проблемы, а так мы оформим ее по твоей рекомендации.

Артём с напускной важностью откинулся в кресле и закинул ногу на ногу, складывая руки, как это делают прославленные детективы в фильмах.

– Значит, она два дня провела у твоего брата. Опасный инцидент для его досрочного освобождения. Уверен, что она будет молчать?

– Я был бы рад, расскажи она всем и каждому об этом, а глаза бы мои не видели Дэна еще целый год, но Аня…

– Ты что, еще не знаешь? – неожиданно спросил Артём и не сдержал пораженный возглас: – Ба!

– Не знаю о чем?

– Загляни к Морти, – предложил Кирсанов, будто дело было стоящее, и с каким-то понятным одному ему удовольствием обернулся загадочностью, словно плащом.

– Ты сегодня вечером на дежурстве? – Макс сменил подозрительную тему.

– Я теперь все время на дежурстве, – кивнул Артём. – Хочу набрать отгулов, взять отпуск и уехать на Чемпионат в Чертог Асуры после Нового года.

– Это потеря потерь.

– Ну, вы уж постарайтесь без меня тут не передохнуть.

– Так что мы решили со справкой?

– Amicus certus in re incerta cernitur. Верный друг познается в неверном деле. Я-то напишу. Как собираешься договариваться с ней? – спросил Артём и указал рукой на только что пришедшую в себя девушку, которая уже сидела на столе и рассматривала все вокруг.

– Об этом я пока не думал, – задумчиво ответил Макс и повернулся к ней. – Например, она не захочет, чтобы жизнь сразу двоих людей усложнилась из-за нее, поэтому никому не расскажет о том, что случилось?

– Я сейчас готова молчать даже за глоток воды, – ответила она и неуверенно спустила ноги со стола, наблюдая, как Артём наполняет стакан.

Заметив, как жадно она с ним расправилась, Кирсанов налил еще. Вместе со вторым стаканом он дал ей шоколад, и во взгляде девушки отразилась искренняя благодарность.

– Мой спаситель, – протянула она, с наслаждением откусив внушительный кусок шоколадной плитки.

Артём вернулся к столу и, достав пустой бланк из ящика, принялся его заполнять. Он задал девушке несколько вопросов об имени и дате рождения, продолжая быстро писать.

– Это Цитадель? – спросила Яра так, словно уже знала ответ.

Макс кивнул. Вдруг она посмотрела на него, как будто узнала, и в ее лучистом взгляде блеснуло любопытство.

Когда Артём закончил, то протянул ей бланк со словами:

– Макс отведет тебя к декану. Там могут попросить продемонстрировать магию, но и моего заключения будет достаточно.

– Это хорошо, – кивнула Яра. – Сомневаюсь, что у меня получится продемонстрировать что-то, кроме этой справки.

Чуть поколебавшись, Артём все же спросил:

– Какой он сейчас? Рейн.

– И ты туда же, – быстро откликнулся Макс. – У него есть имя – Денис.

– Что поделать, твой брат навсегда любимчик толпы, – иронично ответил Кирсанов и, встретив вопросительный взгляд Яры, охотно продолжил: – Этот парень – звезда подпольных боев Чертога, а уж как лихо он портил жизнь хранителям в течение нескольких лет! Однажды его не смогли поймать сразу трое патрульных… – с упоением говорил он, но Макс не выдержал и перебил его:

– Да, и срок, который он получил, не тянет даже на треть от того, который заслуживает на самом деле.

– Что же он все-таки сделал? – спросила Яра.

– Расскажи. – Артём кивнул в сторону Макса, старательно пытавшегося его заткнуть. – Ты ведь посадил Рейна. – Последние слова прозвучали с ноткой упрека.

– Мне это что, снится? – Макс не верил своим ушам, а внутри начинал закипать. – Я его только поймал, а посадил он себя сам, когда начал работать на местных воротил!

– Слушайте! Меня, наверное, обыскались с вечера пятницы, – с неожиданно взявшейся будто из ниоткуда силой громко заговорила Яра и встала.

Оба хранителя переглянулись.

– Пациент в норме, – кивнул Артём. – Передаю в твои надежные руки.

Макс махнул ему на прощание и вместе с Ярой вышел в просторный светлый коридор через стеклянную стену больничного бокса.

– К декану я с тобой не пойду, – говорил он, когда они поднимались по лестнице первой башни. – Не забудешь, что обещала?

– Ни слова про… – начала она и вдруг запнулась, а потом улыбка, мелькнувшая в уголках ее ровно очерченных губ, превратилась в звонкий смех. – Я поняла, что даже если бы захотела кому-нибудь рассказать, где побывала, то не нашла бы для этого подходящих слов. – Серьезное лицо Макса требовало такого же ответа. – Изоляционное измерение. Кажется, это так называется, и об этом ни слова.

Они остановились у большой белой двери.

– Именно, – сказал он, но перед тем, как она зашла внутрь канцелярии, придержал ее за плечо. – Делать вид, что ничего не понимаешь, лучше всего.

Дождавшись кивка, он наконец отпустил ее, а на пальцах осталось прикосновение ее бархатной кожи. Дверь закрылась, и звонкий голос Яры, заговорившей с секретарем внутри, перебил бойкий вопрос Ани:

– Что там у тебя?

– Отправил ее оформляться, – отвечал Макс, возвращаясь в главный холл Цитадели. – Пообещала молчать. Нашла что-нибудь?

– Все чисто. Не знаю, как она проскочила, но Сфера ее не сняла, – говорила Аня, все еще ломая голову над тем, что произошло.

– Без отвода такое возможно, только если магическая активность была незначительная, но тогда проход ей самой было бы не открыть, – рассуждал Макс.

– Да, и он открывается после считывания определенной магической сигнатуры, – продолжила она. – Она не могла открыть его без меня. Может, я закрыла проход позже, чем думала, а она проскочила. Не помню… Так она не человек?

– Нет, – ответил Макс. – Пульсация слабая, но она – маг. Похоже, нам повезло, но это еще один повод задуматься над тем, чтобы пересмотреть нижний порог Сферы.

– Поговори об этом с Аренским, – со смехом предложила Аня.

– Боюсь, что если об этом говорить с ним буду я, то идее не светит прижиться у него в голове. Он меня не переваривает.

– Может, просто не стоит копаться в архиве без его ведома, когда он так громко и выразительно просит об этом? – задалась вопросом напарница. – Ты, кстати, чем занят?

– Иду в корпус к Мортену, – ответил он и обернулся, когда в холле Цитадели его окликнул Женя, показавшийся со стороны лечебки. – Извини, тут кое-кто покушается на меня. Увидимся в понедельник.

– Долетели слухи, что в твоих загребущих лапах оказалось прелестное создание, которое ты заполучил при тайных обстоятельствах, – приближаясь к нему, говорил Женя, а улыбка заговорщика плохо сочеталась с проступающим фонарем у него под глазом.

– Ну, хоть обстоятельства остались тайными. Я уже подумал, что Кирсанов все растрепал.

– Нет, только то, что мне было интересно.

– Никакого инструктажа, – уловил его настрой Макс. – Не мечтай. Я узнаю у Яры, подходили ли к ней подозрительные субъекты с сомнительными предложениями, а если ответ будет положительным, сдам тебя с потрохами.

– Яра, значит? Ладно, – отступил Женя с видом, что у него всегда есть запасной план. – Курс уже набрали, и там есть хорошие варианты. А что за обстоятельства?

– Тайные. – Макс оглядел разодранную со стороны правого бока синюю форму Жени. – Поймали кого-то?

– Нет, в этот раз скорее ловили нас с Лёхой. Наткнулись на банду Чевского. Пришлось побегать, – нехотя ответил он и спросил: – Ты уже сдал смену?

– Да. Иду к Мортену. – Макс махнул рукой в сторону моста, в корпус стражей, до которого он все никак не мог дойти. – Как насчет по пиву после тяжелой трудовой недели?

– Нет, – отказался Женя, снимая посох с крепления. – У меня дела.

– Тебя отметелили. Какие могут быть дела?

– Тайные, – улыбнулся он и быстро исчез.

Из холла Макс вышел на мост, ведущий в корпус стражей. Полы его плаща хлопали и раздувались, пока он проходил по широкому каменному пролету. Тяжелые бронзовые ворота на входе в корпус охраняли множественные изображения крылатых драконов. Они застыли на створках, образуя скопление рельефных узоров с разноцветными камнями вместо глаз.

За воротами, пройдя по светлому коридору, он оказался в тренировочном центре. Перед ним открылось просторное помещение, занимающее треть всего этажа. С обеих сторон через трехметровые круглые окна хорошо просматривались панорамные виды города, блистающего в солнечном свете. Весь зал делился на секционные боксы из защитных барьеров. В одной его части курсанты стреляли по мишеням, в другой, разбившись на пары, тренировались стражи, в третьей проходили групповые занятия.

Макс прошел вдоль ряда окон во всю стену и задержался за барьером одного из боксов, где проходила тренировка на боевых посохах. Смуглая спортивная девушка грациозно и безжалостно наносила удар за ударом, усиливая их магией, а курсант только и успевал уходить в защиту без малейшего шанса на ответ. Макс сел на низкий широкий подоконник круглого окна и ухмыльнулся, вспоминая, как раньше и сам не раз оказывался под таким же свирепым натиском.

Увидев его, Эка отпустила новичка и, пройдя через ограждение, села рядом.

– Давненько тебя здесь не было видно.

– К тебе не попасть, а с остальными тренерами я уже наигрался, – ответил он и встретил ее одобрительный взгляд.

Курсантам с грозной наставницей приходилось несладко. Эку побаивались даже некоторые младшие тренеры. Высокая, спортивная, с гордой осанкой, она обладала резким грудным голосом, который одним своим эхом мог потревожить сон древних гор.

– У меня бывают окошки. – Большая, открытая улыбка появилась на смуглом лице грузинки. В ней словно все было большое: характер, сила, дух. – Улицы Петербурга стали спокойнее на этой неделе?

– Они уже никогда не будут спокойными, – ответил Макс шутливым, но усталым тоном. – Мортен здесь?

Она кивнула.

– Кажется, только что закончилось собрание. – Эка посмотрела на огромные часы на потолке. – Думаю, что мне стоит тебе рассказать, прежде чем ты пойдешь к нему. – Улыбка исчезла с ее лица. – Он хочет поставить тебя надзирающим стражем Рейна. Я пыталась его отговорить, но он упрямый медведь и считает, что лучше тебя с ним никто не справится.

Макс смотрел на нее, стараясь сохранить внешнее спокойствие, но его кулаки сжались, заставляя белеть костяшки пальцев, а внутри все кипело. Он больше не слышал, что она говорила. Ее голос стал недосягаем.

Он нашел Мортена после собрания в переговорной старших и, не дожидаясь, когда его последний собеседник покинет зал, зашел через открытые двери.

– Ты обо всем знаешь и все равно ставишь меня его надзирать. – Макс старался говорить как можно сдержаннее, но лицо старшего хранителя сурово говорило ему, что получалось неважно.

– Я уже все решил, – спокойно сказал Мортен, складывая в стопку папки на столе. – У меня нет других кандидатов.

– Да кто угодно с ним справится.

– Ты сам знаешь, что это не так.

– Тогда какого черта вы выпускаете его раньше срока? – взорвался Макс.

Мортен отставил стопку папок в сторону и, широко расставив руки, оперся на стол. Вид его красочно демонстрировал, что терпит он такое поведение только потому, что хорошо осознает проблему.

– Он согласился участвовать в реабилитационной программе для досрочно освобожденных и на протяжении пяти лет на условиях сделки добровольно поддерживал ресурсы Цитадели – это дает ему право выйти раньше, – объяснил старший хранитель, но выражение его лица изменилось, в глазах отразилось бессилие. – Меня эта ситуация беспокоит не меньше тебя, и именно поэтому я рассчитываю на твою помощь. Случись все на пару-тройку лет раньше, я бы взял его себе, но сейчас у меня нет времени. – Он оттолкнулся от стола и развел руками. – Поэтому я выбрал тебя. Я знаю, что ты справишься даже лучше меня. Смотри на это иначе. Ты ждал повышения, и ты его получишь. Серьезная работа, для которой ты уже готов.

Макс давно хотел услышать эти слова, но не мог даже подумать, что все случится таким образом. Злость, омрачившая рассудок, еще мешала ему ясно мыслить, но он начал все понимать и даже видеть в словах друга тошнотворную логику.

– Он выходит на год раньше отведенного ему срока, – продолжал Мортен. – Но все не так и сложно: либо с ним не будет проблем, либо он сразу сядет обратно, и ты забудешь об этом.

– Я слишком хорошо его знаю, и в случае с ним одно не исключает другого, – ответил Макс.

– Видишь, – одобрительно улыбнулся Мортен. – Я знал, что выбрал самого подходящего стража для этой работы.

– Егеря, – уточнил Макс. – Я хочу в отдел охотников.

Мортен не смог скрыть удивления:

– Как ты собираешься совмещать охоту на одного и надзор за другим преступником?

– Я справлюсь. Не собираюсь менять планы из-за него.

– Дело твое. Все экзамены ты сдал, так что и выбирать можешь сам.

– Значит, вторая пара крыльев?

– Да, поздравляю. Отметим в следующие выходные, – выдворял его Мортен, оправдываясь улыбкой, но не теряя начальственного вида. – К нам приехали родственники Эки из Тбилиси, и я бы рад найти причину избежать сборища их клана сегодня, но моя валькирия отрубит мне голову, если я не покажусь дома.

От Мортена Макс вышел в сопровождении навязчивых мыслей о брате. Он не дал им шанса разрастись до размера головной боли в свой единственный выходной, который начался час назад и должен был закончиться только вечером следующего дня. Жизнь Цитадели, беспорядочно текущая вокруг, громким шумом помогла заглушить внутренний голос и скрыться от взгляда зеленых глаз.

Макс вышел через одну из множества арок, ведущих из Цитадели на улицу, и остался стоять на белых ступенях. Они спускались к проливу и сверкали, будто первый снег в солнечный день, до того ярко, что слепили глаза.

– Раз уж ты мне попался, – с неясным укором в голосе заговорила Аня, остановившись чуть ниже на ступенях, – мы можем поговорить?

– О чем? – спросил Макс, силясь уберечь отвоеванную в голове тишину и всматриваясь в горизонт.

После незапланированного молчания ее голос изменился:

– О твоем повышении, конечно. Мортен только что сказал мне… – говорила напарница, но он совсем перестал ее слушать.

Золотой блеск привлек его внимание. Макс различил копну кудрявых волос. Яра обернулась, пройдя мимо, и улыбнулась им. В одной руке она держала папку с документами, а второй широко размахивала, торопясь вниз по ступеням. Едва уловимый след радости, как легкий шлейф, который она будто нарочно оставляла после себя, позвал идти за ней. Макс не понял как, но через несколько секунд уже догнал ее внизу ступеней.

– Как все прошло? – спросил он первое, что пришло в голову.

Яра покрутила серебряным плетеным браслетом с пером и свитком на запястье, который служил токеном, дававшим право на посещение Цитадели. Без него попасть внутрь самостоятельно было невозможно.

– Отлично. Меня взяли на вступительный курс для студентов.

– Кого тебе назначили на инструктаж? – чуть не прикусив себе язык, все-таки спросил Макс.

– Инструктаж? – переспросила она, сбавив темп и рассеянно стараясь припомнить что-то похожее. – А вот об этом я и правда ничего не знаю.

– Стража, который покажет Цитадель, – сохраняя непринужденный вид, объяснил Макс, а потом кивнул, словно это пустяк. – Я узнаю, кого назначили, а тебе просто нужно будет прийти в день начала занятий на пару часов пораньше.

– Спасибо, – с доверчивой благодарностью согласилась она, и ее внимание неожиданно зацепилось за туристов, которые проходили мимо. – Слушай, а они разве не видят, как ты странно одет?

– Видят, только не придают значения.

– Как так?

– До момента полного формирования магического зрения никто не может увидеть магию. Люди ее не замечают, особенно если не смотрят достаточно пристально. А если замечают, то все равно думают, что им просто показалось. – Яра с таким жадным вниманием стала слушать его, что Макс не мог остановиться, чтобы наконец дать ей уйти. – Было с тобой хоть раз такое, что люди возникали перед самым носом словно из ниоткуда или внезапно ты теряла равновесие?

– Случалось, – призналась она.

– Заставить кого-то поверить в то, что ты маг, очень непросто. К тому же это запрещено законом. Имей это в виду, когда вернешься сегодня домой, – смилостивился он, заметив, что она перестала моргать, а взгляд словно потерял опору.

– Да, выдержки из этого закона мне даже зачитали, но я так и не решила, что сказать, – упавшим тоном призналась Яра.

– Ничего или что угодно, кроме правды.

– Не люблю обманывать. – В ее звонком голосе даже грусть и тяжесть звучали иначе, с легкостью и мягкостью. – Но меня не было целых два дня, поэтому отмолчаться тоже не получится.

– Наверняка твои родители переживали, но все же обошлось, – говорил Макс, будто не стоит сильно расстраиваться.

Ее взгляд потух окончательно, она обхватила картонную папку, двумя руками прижимая ее к груди, и, только выдержав длинную паузу, в которую Макс успел наградить себя парой крепких выражений, сказала:

– У меня нет никого из родни.

– Извини, – быстро сказал он, пытаясь исправить положение. – Хочешь, я что-нибудь придумаю? В конце концов, ты помогла нам, и я чувствую, что остался должен.

– А с помощью этой вашей магии можно как-нибудь вернуться на пару дней назад и все исправить?

– Нет, но если было бы можно, то это все равно объявили бы вне закона, – с сожалением ответил Макс.

– Выходит, – не сразу заговорила Яра, – даже если я нарушу закон и расскажу о магии, то мне все равно никто не поверит. А если решу придумать отговорку, куда я исчезла на два дня, то придется врать и дальше о том, где буду пропадать еще несколько месяцев. Я так не смогу. – Она помотала головой, будто попыталась избавиться от дурного сна. – Получается, вариант один – испытывать доверие близкого человека молчанием. Вот только почему мне кажется, что из этого ничего не выйдет? – спросила она и замолчала, борясь с сомнениями.

– Есть способы куда хуже испытывать доверие близких, – проговорил Макс, наблюдая, как заставивший ее угаснуть мрак вдруг рассеялся.

– Ты прав. Стоит попытаться, – кивнула она и улыбнулась на прощание то ли ему, то ли Цитадели, которую в последнее мгновение, перед тем как развернуться, проводила взглядом. – Еще увидимся.

Макс удерживал эту улыбку перед глазами, пока подувший ветер не загнал ему в глаза высушенный жарой песок с тонкой полоски пляжа у пролива. Он потряс головой и с удовольствием вдохнул прохладу, которую принес невидимый странник.

Глава 12. Сага

В ее списке было десять имен. Этот список менялся каждый год вот уже пять лет. Она вычеркивала одних, когда убеждалась, что история, сила и влияние этих магов не соответствовали нужному уровню, и записывала новых, пока снова их не вычеркивала.

Лишь одно имя оставалось на первом месте – Владимир Фирсов. Тот, кто скрывался за ним, точно имел отношение к тайному кругу магов. У него не было семьи, а квартира в Петербурге, которую Сага посетила только однажды, была куплена пять лет назад, сразу после того как Чертог Ночи эвакуировали, а потом запечатали.

Фирсов занимался благотворительностью и спонсировал выставки самых необычных и ярких художников. Средства на его счета поступали непрерывно. По бумагам он жил за счет винодельческого бизнеса, полученного по наследству, но несколько имен, которые всплыли в окружении Фирсова, помогли Саге выяснить, что на деле у него было больше трех десятков прибыльных предприятий, а сами эти имена оказались фальшивыми. Но главным было то, что Фирсов оставался единственным, у кого она видела не вышитый символ тайного круга, а настоящий цветок.

Однако гонка за тайным кругом порядочно утомила ее, и сегодняшний вечер был последним в этом году: после она пообещала себе устроить перерыв. Британский посол Европейского Магического Союза устраивал закрытый прием «для своих» на Небесах. Так назывался верхний район Чертога Асуры, где селилась магическая знать.

Все кругом утопало в цветах, блеске драгоценных камней и дивных ароматах. Светловолосый посол средних лет закрывал официальную часть вечера короткой речью.

– Уважаемые жители Небесного города, – обратился он к приглашенным гостям, которых собралось столько, что Сага с трудом перемещалась по залу. – В первую очередь я хочу поблагодарить вас за финансовую поддержку и неравнодушие. Для нашего мира это неоценимо важно именно потому, что распределение магических ресурсов находится в тесной зависимости от экономики каждой страны. Наш британский фонд поддерживает сирот, которые приезжают в Чертог Асуры, чтобы учиться магии. Мы с вами спонсируем их обучение, предлагаем лучшее настоящее детям и, как следствие, крепкое будущее для нашего мира.

Сага выхватила высокий бокал шампанского с проплывающего мимо серебряного подноса и хмыкнула, осматривая лощеные лица магов вокруг.

– Вы не согласны? – вежливо спросил незнакомец, уловивший ее реакцию.

У него была неброская внешность, но строгая осанка и проницательный взгляд.

– Мое присутствие здесь и есть согласие, – ответила она, непринужденно рассмеявшись, но подумала о том, что послу стоило бы закончить речь открытием еще одного фонда, который боролся бы с распространением зачарованной отравы, на которой сидела половина Асуры.

Татура, или трава дьявола. Магическая ботаника довела это растение до того, что можно было бросить щепотку в чашу с пуншем, чтобы собравшаяся у посла элита галлюцинировала до самого утра. По интересному совпадению главным поставщиком этой отравы была Британия.

– Вам очень идет «Валентино», – произнес незнакомец, острым взглядом оценив не только вечерний наряд Саги, но и объемную прическу из рыжих кудрей.

Она выбрала самое удобное платье для этого вечера из полупрозрачной зеленой ткани, расшитой цветами, с длинной легкой юбкой, чтобы не надевать высокие каблуки, но все равно уже была готова оставить туфли под первым же фуршетным столом.

– Благодарю, – Сага кокетливо повела плечом.

– Британский посол – мой близкий друг.

Одно неосторожное слово в адрес посла минуту назад – и, чего доброго, могла разгореться Третья опиумная война.

– Арчибальд, – представился незнакомец и с почтением кивнул. – Можно просто Арчи.

Она протянула ему руку, и он легко поцеловал ее пальцы.

– Сага.

Когда аплодисменты поглотили речь посла, ее новый знакомый рукой с бокалом указал в сторону эффектно распахнувшихся дверей зала и негромко произнес:

– Для всех гостей подготовлено небольшое представление.

Блистательная шотландская процессия прибыла в составе двадцати магов. Тартановые красные накидки через плечо украшали черные пиджаки, скроенные на военный манер. Длинные крепкие голени открывали клетчатые килты, того же цвета, что и накидки, и подчеркивали черные гольфы. На ногах начищенные башмаки сверкали металлическими пряжками.

Во главе процессии шли музыканты с волынками. Следующие за ними танцоры до того виртуозно и точно исполняли махи ногами и движения руками, что казалось, ничего другого в жизни они никогда и не делали.

– Этот танец называется хайланд. Но простите мне мое любопытство, где же ваш спутник? – с опозданием поинтересовался Арчи, пока толпа вокруг восхищалась замысловатым танцем шотландцев и причудливыми мелодиями волынок.

– Я от него сбежала в надежде уйти пораньше.

– Тогда советую вам не торопиться покидать сегодняшнее мероприятие. – Интригующие интонации в голосе Арчи не оставляли ей выбора.

Достигнув центра зала, танцоры выстроились в нескольких метрах от британского посла, сложили по два меча перед собой и начали военный танец с множеством сложных перестроений.

– Чем вы занимаетесь? – спросила Сага, стараясь поддержать разговор и не выразить излишней заинтересованности.

– Организую мероприятия, – туманно ответил Арчи. – А в данный момент хочу предложить вам провести вечер в моей компании.

Сага охотно рассмеялась.

Музыка набрала темп, и толпа оживилась.

– А чем занимаетесь вы?

Она очень ждала этот вопрос. Именно он окончательно разжег ее интерес к случайному разговору.

– Мне повезло. Я делаю что вздумается, и это чистая правда.

Арчи улыбнулся, демонстрируя удовольствие. У него было ничем не выдающееся лицо, кроме одного – его взгляд мог расколоть кого угодно.

Музыка стихла, танцоры, расступившись, замерли.

– Посол – известный коллекционер холодного оружия, – произнес он, когда один из шотландцев вышел вперед, удерживая перед собой широкий меч с закрытым эфесом. – Я привез этот палаш из Шотландии. Искусная работа с впечатляющим набором чар.

– И каких же? – Сага с любопытством закусила губу, а Арчи только повел головой, возвращая ее внимание в центр зала.

Посол взглядом восхищенного ребенка осматривал клинок. Его пальцы нетерпеливо прошлись по рукоятке, а меч, послушно взлетев вверх, внезапно ринулся вниз и отрубил бедняге голову, на мгновение оставив в воздухе металлический блеск и кровавый след.

Тишина в зале наполнилась испуганными возгласами, а Сага заливисто рассмеялась. Шотландцы подхватили с пола мечи и накинулись с ними на охрану посольства. Поднялась паника.

– Кажется, нам пора продолжить вечер в другом месте? – снова спросил Арчи, предлагая свою руку.

Они едва успели ускользнуть из зала напрямик, сквозь запертую дверь, ведущую в длинный коридор, как сразу территорию дворца накрыли нейтросети. За ними следом успели пройти сквозь стену лишь несколько магов.

Коридор вел к одной из лестниц запасных выходов, но Арчи не торопился.

– Ты когда-нибудь прыгала в доспехе из окна? – спросил он, распахивая деревянные створки, и перекинул ногу через подоконник.

– Сумасшедший, – раздался голос одного из гостей, которые успели проскочить вместе с ними. – Это четвертый этаж.

– Советую воспользоваться южным выходом с территории дворца, – ответил им Арчи. – У западного больше всего охраны.

Сага освободила ноги из туфель, поставила пустой бокал на пол и залезла на подоконник. Она свесила ноги, рассматривая внизу полумрак двора. На ней загорелся лиловый доспех, и она с широкой улыбкой нетерпеливо захлопала ладонями по подоконнику.

– Нет, я никогда этого не делала.

Арчи на мгновение засмотрелся на нее и загадочно проговорил:

– Каждый раз, когда я рискую планом, а чутье меня не подводит, я оказываюсь на шаг ближе к провалу.

Сага улыбнулась ему и спрыгнула. Ощущение падения, не связанное с силой тяжести, закончилось громким треском доспеха.

– Вырубай броню! – крикнул Арчи и сиганул вниз. – Мы же не хотим стать мишенями в тире охраны британского посольства, – с улыбкой добавил он, когда оказался рядом, а потом на несколько мгновений растворился в темноте. Глаза быстро привыкли, и Сага снова различала его силуэт.

Они побежали на южную сторону двора, мимо ансамбля из нескольких фонтанов, вниз по широкой лестнице.

– Сетью накрыли, наверное, весь район, – на ходу говорила она. – Далеко мы так не убежим.

– Далеко и не нужно, – ответил Арчи и остановился внизу лестницы. – Впереди единственный на этой стороне выход с территории. Там четыре охранника.

– Я вижу троих.

– Тем лучше. – Он достал пару пистолетов из-под основания скульптуры с гарпиями. – Нужно торопиться, пока не подоспели гвардейцы.

– Мне бы тоже пушку, – с откровенным сожалением произнесла Сага.

Несколько выстрелов наугад, и мишени у ворот загорелись, открывая ответный огонь.

– Тебе незачем. Просто держись поближе.

На подъездной дороге к воротам показался зеленый фургон. Из него высыпали вооруженные шотландцы в килтах. Они в два счета автоматными очередями расчистили выход.

Арчи резко обернулся, продолжая держать перед собой стволы. Сага пригнулась. Огненный гром над головой оборвался выразительным ругательством Арчи:

– Твою мать!

Оба пистолета с пустыми магазинами упали на землю, а охранник, которого они недосчитались, все еще стоял на ногах. Не поднимаясь, Сага развернулась, и ее быстрый, жесткий удар ногой пришелся точно в цель. Тот свалился, и беспорядочная очередь выстрелов прошила воздух.

Арчи помог ей подняться.

– В фургон. Эти парни нас подкинут!

Под подоспевшим прикрытием они выбрались с территории дворца.

– Значит, говоришь, посол – твой близкий друг, – заметила Сага, устраиваясь в тесноте между широкоплечими шотландцами. – С тобой опасно завязывать дружбу.

– Только если мне за это платят, – рассмеялся Арчи и захлопнул дверь фургона. – В этом случае мне заплатили просто бешеные бабки.

– За что его заказали? – спросила она, пытаясь удержаться, когда водитель тронулся, а потом резко повернул налево, и ей показалось, что они понеслись по бобслейной трассе.

– Сам посол – милейший человек, – отвечал Арчи, – но Британия гонит на улицы Асуры татуру тоннами, а нелегальную торговлю травой дьявола здесь покрывает даже их правящая верхушка. Кое-кого из местных это очень злит.

Сага догадывалась, что только Красная Сакура могла позволить себе злиться так, что у британцев летели головы с плеч. К тому же она держала целый уровень в Асуре, который населяли в основном местные, – Улей.

Фургон подскочил. Секунда невесомости и тело, наливающееся магией, подсказали, что они выскочили из-под сети и преодолели проход с одного уровня на другой вместе с тачкой.

– Куда мы едем? – спросила Сага.

– У нас с ребятами есть традиция, – заговорил парень с собранными на макушке рыжими волосами и широким подбородком. – Удача не любит трусов, поэтому после каждого дела мы отдаем ей должное, надираясь в одном из баров Улья. Этот район держит…

– Я знаю, – остановила его Сага. – Похоже, что нам все-таки не по пути. Мне не нужны проблемы с местными.

Арчи снисходительно улыбнулся, словно услышал глупость.

– После того как новости из дворца доберутся во все районы, в нашей компании можно будет спускаться даже в Яму.

Фургон затормозил, и свет неонового города проник через открывшуюся дверь, раскрашивая их всевозможными цветами магии. На его улицах пестрили красные, зеленые, синие прохожие и стоял сиреневый смог.

Один из шотландцев накинул Саге на плечи свой военный пиджак и сказал, вежливым жестом пропуская вперед:

– Новостям потребуется полчаса, а пока примем меры.

Внутри паба гремела кельтская музыка, народу было битком. Хозяин проводил их в отдельный зал и с услужливой улыбкой пообещал все устроить в лучшем виде. Почти сразу на широкий стол рухнули стаканы с пряным ромом и травяным ликером с бузиной в таком количестве, что не сосчитать. Шумная атмосфера нагрелась сумасшедшими кличами. Стаканы разлетелись по рукам и, быстро опустев, обрушились с грохотом обратно на деревянный стол.

Нрав у парней из банды Арчи оказался настолько горячий и настолько веселый, что любой спор не проходил без легкой порчи физиономий, после чего они дружно отплясывали так, что и Сага не могла усидеть на месте.

Когда силы оставили ноги, она опустилась за стол рядом с Арчи, продолжая громкими хлопками поддерживать бешеных танцоров.

– Где ты нашел этих ребят? – с восхищением спросила она.

– Постоянно мы работаем только с Шахом, – Арчи указал на смуглого мага, сидящего за столом напротив, с геометрическими татуировками на лице и шее. – И с Сейчасбуду, но он не любит, когда его так называют.

Рыжий с хвостом гневно покраснел и представился:

– Крег.

– Остальных ребят мы собирали несколько месяцев, так что сегодня ночью наша танцевальная делегация разъедется.

– Но еще дольше мы разучивали этот дьявольский танец с двумя скрещенными мечами, – заговорил Шах, подавшись через стол к Арчи. – Клянусь Двумя Древними, если ты еще раз надумаешь ставить эффектный танцевальный номер, ты будешь отплясывать вместо меня, а я – потягивать скотч.

– Это был единственный возможный способ устроить покушение, – устало ответил Арчи. – Если тебе станет хоть немного легче, то твой па де баск в быстрой части – просто блеск! Я на мгновение даже позабыл об этой прекрасной женщине, – закончил он и одарил Сагу коротким, но восхищенным взглядом.

Арчи снял пиджак, рубашка и жилетка под которым были уже расстегнуты, а потом попросил Крега:

– Закажи еще выпивки и пожрать, будь другом.

C этими словами он сунул ему пачку купюр, и на внутренней стороне кармашка его жилетки показались вышитые перламутровыми нитями белые лепестки.

– Нашел кого послать, – посмеялся Шах и потоком сине-фиолетовой магии переправил себе полный стакан рома, когда Крег вышел.

– А тебя надо было послать? Ваше королевское величество свой пьяный зад из-за стола уже не поднимет, – ответил Арчи и тут же забыл о нем, заговорив с Сагой: – Ты не в нашей лиге, но тоже в деле. Каким ветром тебя занесло на вечер к послу?

Она аккуратно поставила локти на стол и шепотом спросила:

– Вы верите в существование тайного круга магов?

– Решительно нет, – откликнулся Шах и приклеился глумливым взглядом к Арчи, который подпер подбородок ладонью с выставленным средним пальцем ему в ответ.

– У меня был заказ, – начал ирландец, – лет шесть назад, кажется. Нужно было кое-кого убрать на Красной Сакуре. Попасть туда не так-то и просто, а уж тем более в компании с подельниками. Я работал с братом этого самодовольного засранца, – все еще оттопыренным средним пальцем он указал на Шаха, – и другим парнем, его убили через год. Так вот Мат, брат Шаха, был моим бойцом, и Сэдео, который держит Улей, тогда помог нам принять участие в боях. Разумеется, в обмен на небольшую услугу.

Шах выпучил глаза и провел большим пальцем поперек горла:

– Крови на Красной Сакуре много не бывает, – произнес он, а потом его взгляд застелила магия. – Крег, ну ты где потерялся?

– Чего говорит? – отвлекся от своего рассказа Арчи и в ожидании широко улыбнулся.

– Угадай, – заржал Шах.

– Если коротко, – продолжил Арчи, обращаясь к Саге, – то еще до того, как мы начали сценарий, появился маг с таким мощным полем, что тем вечером работать дальше мы побоялись.

– Ты его видел? – с любопытством спросила Сага.

– Это хороший вопрос. Как ты узнаешь, кому принадлежит энергия, расходящаяся по всей толпе магов, собравшихся у арены?

Сага указала взглядом на оттопыренный край кармана жилетки Арчи и произнесла:

– Только цветок должен быть настоящим.

Шах довольно рассмеялся:

– Я же тебе говорил, что вышивка для педиков!

– Операцию мы свернули, – продолжал Арчи, жестом показав ему, что еще вернется к этому замечанию. – Но я решил задержаться, походить по ярусам, понаблюдать. Где-то через час стало ясно, что наблюдаю не я один. В толпе шатался деловой мужик с таким видом, будто кого-то потерял. У него был настоящий цветок, а когда он ушел, магическое поле исчезло вместе с ним.

– Как он выглядел? – едва дав ему договорить, спросила Сага.

– Он был выше многих, хорошо сложен, волосы светлые, держался один. Интересно, что ты не первая, кто говорит о настоящих цветах вместо вышивки.

– Кто еще? – удивилась она.

– Мой покойный друг – британский посол. – Арчи допил ром. – Земля ему пухом. Как-то раз, крепко засаженный скотчем, он рассказывал мне о том, что лет пять назад в фонд, который он поддерживает, приходил богатый французский меценат и отвалил кучу денег для сирот. С живым цветком.

Арчи многозначительно посмотрел на Шаха и, возвращаясь к его комментариям о значении вышивки на одежде в вопросе ориентации, ироничным тоном заговорил:

– И хоть я и не танцую танец двух скрещенных мечей, я все равно обзавелся вышивкой для педиков после той Красной Сакуры. С тех пор она принесла мне как минимум одну или уже две истории. – Он перевел острый взгляд на Сагу.

В дверях показался Крег, и Шах взорвался вопросом:

– Да где тебя носит?!

Тот снова густо покраснел:

– Ну я же сказал, что сейчас буду!

Глава 13. Яра

Деревянное окно комнаты, где жила Яра, выходило во двор. Это был двор-колодец. Маленький и темный – один из тех, где даже в солнечный день царили сумерки. Потрескавшаяся краска на старой раме белыми хлопьями осыпалась на подоконник. Рядом на тумбочке работал телевизор. Его экран бесшумно показывал поразительные виды скоплений галактик, газовых туманностей и пульсирующих мертвых звезд, пока Яра собиралась на первое занятие в Цитадель.

Комната была плотно заставлена старой мебелью, и не проходило и дня без ушибов пальцев ног или синяков на коленях. Она успела уже дважды больно удариться ногой о разложенный диван, на котором лежал молодой человек с взъерошенными волосами. Он ревниво наблюдал, как она одевается. Яра в очередной раз поймала его взгляд через зеркальную дверцу шкафа. В напряженной тишине она смотрела на его отражение, но так и не решалась снова заговорить. Теперь все их общение сводилось к его бесконечным вопросам и полному отсутствию ответов у нее, что из раза в раз приводило к громким ссорам.

– Не думай, что я смирился с тем, что теперь ты от меня все скрываешь, – твердо начал он, показывая, что его кредит доверия на исходе. – Я должен как-то объяснить отцу, что с сегодняшнего дня в магазине ты будешь работать только три раза в неделю.

– Слава, ты же знаешь, что я не хочу врать. – Она повернулась к нему и прислонилась спиной к дверцам шкафа. – Просто я не могу никому ничего рассказать.

Ее глаза без устали искали хоть каплю понимания в его раздраженном взгляде, но все было напрасно. Он словно перестал ее слышать еще три недели назад.

– Во сколько тебя ждать сегодня? – повышая голос, спросил он, и стены крохотной комнаты будто сдвинулись на полметра.

– Не позднее одиннадцати.

Опомнившись, Яра достала большую шкатулку для украшений из нижнего ящика стола, в которой хранила отложенные на учебу деньги и пару побрякушек. Ее пальцы второпях нашли толстый плетеный браслет с пером и свитком. Без него она не смогла бы сегодня попасть в Цитадель. Яра убрала шкатулку обратно, задвинув ящик ногой, а потом застегнула серебряный токен на тугой замок, дважды обернув его вокруг запястья.

Слава ловко схватил ее за руку. Она попыталась вывернуться, но он держал ее слишком крепко и теперь, не отрывая глаз, рассматривал браслет.

– Об этом ты тоже не можешь рассказать?

– Я уже рассказала тебе все, что могла, – мягко ответила она, но ее темно-карие глаза стали почти черными.

– Ничего, если быть точным.

Он разжал пальцы, оставившие красный след поверх ее запястья.

– Я же не спрашивала тебя, где ты был и почему опоздал, – осторожно напомнила ему она о том, что прождала его больше часа, прежде чем пропасть.

– Еще бы тебе хватило наглости заявиться, два дня не ночевав дома, и спрашивать у меня, почему я опоздал!

Какое-то время Яра смотрела на него, сохраняя молчание, пытаясь найти силы, чтобы попробовать снова сгладить разговор, но его безразличный вид не упрощал ей задачу.

– Мы вместе уже два года, – наконец начала она настолько спокойным тоном, насколько это было возможно. – Скажи мне, я хоть раз заставляла тебя сомневаться в себе? Неужели простое доверие тебе не под силу?

– Тебя не было целых два дня и две ночи! А потом ты появляешься и говоришь, что это секрет! Сейчас ты собираешься куда-то, но не можешь сказать куда и требуешь от меня простого доверия! Почему я должен тебе верить?

– Потому что это не только мой секрет, – эта неосторожная фраза все испортила.

– И чей же еще этот секрет, о котором ты никому не можешь рассказать? – Он поднял на нее покрасневшие глаза. – Нет, с меня хватит! Я поверил тебе и думал, что со временем все прояснится, но ошибся. У тебя есть время, чтобы ты смогла переехать, но я хочу, чтобы ты как можно скорее исчезла. – Он вышел, хлопнув дверью, а она осталась стоять в комнате, из которой будто выкачали весь воздух.

Сколько Яра себя помнила, жизнь не давала ей сделать выбор, и приходилось принимать все так, как есть, – жить как получается, и получалось неплохо. Теперь, когда она впервые приняла решение, земля ушла из-под ног. Было ли это правильное решение, она не знала, но забыть обо всем и вернуться к привычной жизни сейчас казалось недостижимым.

Выскочив из подъезда, она почти бегом направилась в сторону Цитадели, парящей в волшебном тумане, как мираж над городом. Пять ее стройных башен были видны с каждой маленькой улочки. Ей всегда казалось, что Петербург появился, чтобы обрастать легендами, словно мрачный герой загадочной истории. Он распускал по ветру полы плаща, расшитые тайнами, и молча очаровывал. Чем ближе Яра оказывалась к Цитадели, тем чаще встречала прохожих в длинных мантиях, вычурных кителях и строгих мундирах. Они – герои, сошедшие со страниц неизвестных рассказов, – похитили ее сердце волшебством, которое творили прямо на глазах, и странными разговорами, которые преследовали ее всю дорогу к Цитадели.

Яра прошла деревянный мост через пролив. Вблизи Цитадель переставала мерцать, как видение. К ее многочисленным воротам вели широкие ступени. Около них стоял знакомый хранитель в черной форме вместо синей. Макс облокотился на мраморные перила ступеней Цитадели и всматривался в даль противоположного берега Невы. Короткие кудри, скрывавшие широкий лоб, придавали его профилю старомодности, с которой он гармонично вписывался в строгий петербургский пейзаж.

Макс увидел ее и махнул рукой.

– Наверное, я никогда не смогу привыкнуть к этой громадине. – Яра подошла к нему и подняла взгляд к сверкающим крыльям одной из башен.

– В свой первый день я думал так же, – сказал он, и чудная улыбка появилась на его лице: улыбался и хмурился он одновременно. – Теперь не могу и представить это место другим. Оно необыкновенное даже по меркам нашего мира.

– Когда ее построили? – спросила Яра, чувствуя, как его голос начал отдалять тяжелое начало этого дня.

Макс потер пальцами край подбородка.

– В конце девятнадцатого века, – навскидку ответил он. – Вообще, для таких вопросов есть историческая секция в библиотеке. Похоже, что с нее мы и начнем.

Он осторожно коснулся ее плеча, предлагая подниматься, и они пошли к железным воротам с изображениями грифонов, через которые оказались в людном холле Цитадели.

– Слева, в первой башне – Магистрат. Справа, во второй – лечебное крыло, – говорил Макс, когда они шли через огромный зал. – Ты там уже была. Кстати, Артём передавал привет и звал в гости на чай с печеньем.

Она только едва заметно улыбнулась в ответ, встретив его обманчиво хмурый взгляд.

– Имей в виду, что у него в долгу лучше не оставаться, – добавил Макс. – Даже если речь о печеньках.

В центре людного прямоугольного зала возвышалась огромная женская статуя с раскинутыми крыльями. В правой руке она держала меч, опущенный острием вниз, а ее левая рука поднимала венок высоко над головой. Подножие статуи окружал фонтан с островками в виде беседок и мраморными переходами между ними. По бокам тянулись сводчатые пролеты с множеством арок и скульптур, а уровнем выше узкие четырехметровые окна освещали зал, пропуская яркие лучи солнца.

Потолок у главного зала был многоуровневый с барельефами, которые даже на таком расстоянии можно было легко разглядеть: все их сюжеты, главными героями которых были маги, пронизывали ветви невидимого дерева. Его крона разрасталась от летящей статуи богини Ники и простиралась над всем холлом.

У входа в библиотеку, которая находилась в третьей башне, их встретил пожилой мужчина в зеленом свитере. У него на столе стояло винтажное зеркальце, а рядом лежал малиновый платок. Он приятно улыбнулся Максу и пропустил их в главный зал, а его глаза проводили их завистливым блеском.

– Что с ним не так? – вежливо поинтересовалась Яра, когда не смогла найти объяснение увиденному.

– Это старший и единственный библиотекарь. У него безобидная форма шизофрении. С большей частью его личностей легко поладить, но лучше не ссориться и с остальными, потому что ты будешь проводить тут много времени, – объяснил Макс, когда они вошли в библиотеку. – Самообучение – чуть ли не основное твое занятие, помимо магической практики, конечно. Внизу, – он показал рукой на ряд стендов на первом ярусе, – практически все, что нужно будет прочитать из обязательного списка, но я хочу показать тебе кое-что еще.

Они поднялись наверх. Здесь пахло пылью, клеем и чем-то, напоминающим чернослив. Этот запах пробуждал внутри нечто родное и давно ушедшее. Стеллажи стояли гораздо плотнее. В проходах между ними двое с трудом могли разойтись. Макс шел впереди, разглядывая надписи на торцах.

– Вот этот, – показал он и свернул из прохода. – Здесь собраны работы современных авторов по изучению природы магии. На многое из того, что сейчас заставляют учить перед экзаменами, уже давно можно смотреть с разных точек зрения. Смело можно читать труды Рендома Фогга, Данны Лайте, Стеллы Бертон. – Он перечислял имена, и его глаза сосредоточенно разглядывали корешки книг. – Кое-что на занятиях не рассказывают вовсе. Например, контроль сознания. – Его рука вытащила толстую книгу в черном кожаном переплете с серебряным обрезом. – Применять его с частичным или полным замещением сознания нельзя даже по отношению к животным. Говард Фертон.

– Давай чуть медленнее, – остановила его Яра. – Что значит с полным или частичным замещением сознания?

– Проще говоря, один маг заставляет другого делать то, что ему нужно, или подавляет его сознание, захватывая тело, – объяснял Макс, вернув ее вниманию свой взгляд, ненадолго застрявший на полках с книгами. – Школа магии контроля делится на три степени тяжести, их еще называют уровнями. Третий уровень, который полностью запрещен, включает в себя захват разума, внушение желаний и внедрение или изъятие воспоминаний. Второй, который по большей части запрещен, но используется в исключительных случаях, включает в себя контактную связку. Чаще всего ее используют хранители для переговоров во время операций. И первый уровень, который разрешен, включает сопротивление и контроль настроения. Это в общих чертах, потому что у всех этих понятий есть разновидности. Например, для переговоров второго уровня не обязательно использовать только слова, можно делиться визуальными образами, а контактная связка позволяет на расстоянии применять свою магию так, как это необходимо напарнику. Это называется нейросиловая связь. Можно также делиться воспоминаниями и создавать иллюзии, но их, в свою очередь, нельзя путать с изменением памяти. А вот контроль настроения, например, разрешен, но если кто-то тебе его портит, можешь сказать мне, я разберусь, – закончил он, с веселой самоуверенностью пожимая плечами.

– Похоже, я ошибочно полагала, что все куда проще, – укладывая в голове услышанное, произнесла Яра.

– Чтобы овладеть всеми тремя уровнями контроля, сначала нужно пройти ряд сложных психологических тестов, а потом три года отучиться в закрытой школе имени Фертона, – покачав книгой с серебряным обрезом в руке, сказал Макс и поставил ее обратно. – Туда очень строгий отбор и большой конкурс. Еще можно учиться в Чертоге Асуры, но с их выпускниками в Европе почти никто не работает. Считается, что они недотягивают по стандартам обучения, хотя в целом гораздо глубже изучают контроль сознания даже на вступительном магическом курсе.

– А где находится эта школа Фертона?

Макс ухмыльнулся:

– В Лондоне.

– Тогда понятно. Устранили конкурентов? – спросила она, не оставляя ему паузы для ответа, который и так уже знала. – Но ради чего? Чем в итоге они занимаются после выпуска?

– В судебной системе по большей части все держится на Сфере, – продолжал отвечать он. – Она постоянно сканирует магическую активность в городе, собирает и хранит информацию, как огромная база данных, и выявляет нарушения. Но и Сфера не всевидящая. Бывает, что преступление совершается в слепой зоне, и тогда мы ищем свидетелей. Если есть один, то дело идет в обычном порядке через суд. Если же есть трое или большее количество свидетелей, а их показания при этом расходятся, то можно использовать закон Фертона. Маги из его Ордена вынимают события прямо из головы. Престижная работа с кругленькой суммой ежемесячных выплат и бонусом в виде права использовать контроль сознания второго уровня.

– Почему не меньше трех? – удивилась она.

– На основе воспоминаний одного или двух свидетелей бывает сложно составить достоверную картину случившегося, потому что память достаточно субъективна и фрагментарна. – Макс посмотрел по сторонам, прежде чем продолжить. – Ты помнишь, во что был одет Артём, когда первый раз попала в Цитадель?

– Ну, это легко, – с азартом ответила она. – На нем была длинная белая мантия.

– Да, но он носит ее расстегнутой. Что было под ней?

– Не знаю, но зато теперь я не упускаю возможности купить тот шоколад, которым он меня угостил.

– Вот видишь, – довольно кивнул Макс, не сводя с нее глаз. – А еще воспоминания иногда специально конструируют и внедряют ложным свидетелям. Тогда трудно понять, что произошло на самом деле. Особенно если архитектура этих воспоминаний создана одним магом. Поэтому закон и требует трех свидетелей. Сравнивая два одинаковых варианта развития события, проще выявить в них нестыковки и понять, ложные ли они относительно того варианта, с которым расходятся.

– Неужели можно просто стереть человеку память, заставить делать что угодно или создать для него ложные воспоминания? – пытаясь поверить в то, что только что услышала, снова спросила Яра, будто, если Макс повторит, сделать это станет легче.

– Можно, но это запрещено законом, – уточнил он.

– И часто такое происходит?

– Сложно сказать.

– И что тогда делать?

– Держаться рядом с хорошими парнями. – Макс улыбнулся так, словно хотел бы дать другой ответ, но просто не мог. – Что еще… – протянул он, а она задумалась, пытаясь заставить себя снова внимательно его слушать. – Наполнение энергией. Сила мага – ресурс ограниченный, но восполняемый, поэтому многие заранее переносят ее в различные предметы, начиная от артефактного оружия и заканчивая чернилами для татуировок. Процесс требует времени, но таким образом периодически можно намного увеличивать свой запас сил. – Макс прошел секцию стеллажа и снова указал на полку: – Николас Ребель. Тут несколько томов, но прежде лучше почитать «Основы магической анатомии». Те, что из обязательного списка литературы для студентов вступительного курса, или Бенедикта Уилсона.

На корешках томов в темных тканевых переплетах красовались изящные тиснения, напоминающие мазки пыльно-сиреневой краски. Они сияли неярким светом, как и посох хранителя. Макс заметил ее взгляд и перекинул его вперед, не снимая с ремня. Яра с любопытством коснулась одной из его прожилок, тянущихся по всей длине посоха и источающих мягкий синий свет. Наверху посох украшал серебряный орел с парой аквамаринов вместо глаз.

– Он теплый, – с неожиданным даже для себя удивлением произнесла она.

– Сейчас посох не полностью заряжен, – объяснил Макс. – Обычно он горячий.

– И так можно сделать с любым предметом, – спрашивала Яра, выбирая слова, – наполнить энергией?

– Да, – кивнул он, убирая посох за спину. – Если ты собираешься черпать из него силу, когда это потребуется, то лучше, чтобы это была вещь, которая всегда с тобой. И чем больше предмет, тем больше магической энергии он может вместить.

Они прошли дальше между стеллажей, удаляясь от прохода.

– Здесь еще есть несколько хороших книг по зачарованию. Если коротко, то это изменение свойств предмета. Пэррис Паркрафт.

Макс достал с верхней полки первый из двух томов и открыл книгу. Его большие пальцы с широкими костяшками быстро переворачивали белоснежные страницы, пока он рассказывал о перестроении структур.

– Прежде чем маг сможет зарядить предмет, его нужно преобразовать таким образом, чтобы он смог вмещать и удерживать магию. После чего можно изменять его свойства или добавлять новые. Например, прочность или невидимость.

– Значит, можно пользоваться магией друг друга? – спросила Яра.

– Не совсем. Например, в случае с сетями, которые нейтрализуют магию, мы не используем чужую энергию, а только сам предмет, зачарованный другим магом. Силой из чужого артефакта я воспользоваться не смогу. – Он поставил книгу обратно. – В чаротделе Цитадели самые сильные маги. Они чаруют предметы. Сети. Отводы. Такие виды магии после активации работают сами, пока не спадают – ослабевают до такой степени, что рассеиваются.

– А сети хранителей нейтрализуют всю магию?

– Нет, под нашими сетями можно использовать защитную магию и контроль сознания для переговоров. Чтобы нейтрализовать всю магию, сеть должна быть очень мощная. Таких почти не делают, и они запрещены законом, потому что работать под ними гораздо опаснее, – объяснил Макс и с уважительным удивлением отметил: – Ты любознательная…

Он рукой показал, что можно возвращаться к проходу.

– Обучение с этого года длится всего семь месяцев, и оно достаточно поверхностное. Ваша группа будет учиться извлекать энергию и изменять ее в пространстве. Можно назвать это тренировками с магической нагрузкой. Через несколько месяцев, когда ваши способности окрепнут, можно будет применять магию по отношению друг к другу, а на конец останется только перемещение, но никакого зачарования, регенерации или контроля сознания.

Яра обернулась в узком проходе:

– Перемещение?

– Это, наверное, самое крутое, чему можно научиться. Сейчас ты тут, а через мгновение…

Его рука коснулась ее плеча, и библиотека исчезла так быстро, словно ее и не было. Яра ничего не успела почувствовать. Они оказались на открытой площадке пятой башни, самой низкой и единственной без стеклянного купола. Рядом вздымались четыре другие башни с узкими окнами и блистающими крыльями.

– Вот это мне помогло бы всегда и везде быть вовремя, – с восторгом сказала она, убирая непослушные волосы с лица, которые трепал ветер.

Мраморные скамейки кругом уже заняли работающие в Цитадели маги, хранители и курсанты. Двое светловолосых мальчишек сидели на кромке, свесив ноги. Яра подошла к краю площадки и посмотрела вниз. С такой высоты величественный город казался совсем крошечным. По Неве, сверкающей золотистыми бликами, плавали игрушечные катера, а по узкой полоске пляжа гуляли едва различимые прохожие. Волшебная высота уменьшала все: дома, улицы, пешеходов и их заботы. Ей неожиданно стало легче на душе, а ласковый ветер унес прочь потускневшие осколки тревоги.

– Это смотровая площадка Ная Ремера. Она зачарована, – из-за ее плеча раздался голос Макса, глубокий и тягучий, как янтарь. – Най – первый чарархитектор, который зашел так далеко и зачаровал не просто предмет, а часть Цитадели для любимой.

Яра с любопытством обернулась, не желая сбивать лирический настрой рассказа очевидным вопросом.

Макс рассказал, что Най Ремер родился в 1825 году во Франции и сразу после окончания учебы переехал жить в Сандермур, Чертог Грома – магическую столицу в Нью-Йорке. Там он прославился работой над несколькими крупными проектами. Главный из них – Холл Иллюзий. Это первое место в мире, где легально можно было использовать магию контроля сознания третьего уровня, чтобы создавать видения. Разумеется, все строго контролировалось – и тогда, и теперь. Позже он получил заказ на строительство главного магического сооружения в Петербурге, где четырьмя годами ранее появился Чертог Ночи.

Заканчивая работу в Петербурге, Най успел завязать много знакомств в светских кругах. Прямо перед отъездом друзья затащили его на очередной бал, где он и познакомился с младшей дочерью князя Дмитрия Ратманова – Натальей. Она покорила его несравненной красотой, своенравностью и тягой к тайнам магии, которые влекли ее куда сильнее скучных раутов и навязанного отцом замужества. Чувства между ними разгорелись в первую же встречу. Они сбежали с того бала и потом, вопреки запретам, скрылись от всех в Чертоге Ночи, а дальше отказались и от реальности, выбрав мир иллюзий, который сами и создали.

Говорят, прошло около месяца, прежде чем их нашли. Друзья Ная, которые и затащили его на тот бал, выдали князю Ратманову место, где они скрывались. Отец вернул дочь домой, а Най несколько дней провел в лечебном крыле – так круто по нему прошлись. Об инциденте ходили слухи, но свадьбу Ратманов не отменил, рассчитывая, что со временем разговоры утихнут.

В последнюю встречу Най уговаривал Наталью бросить все и уехать с ним за океан, но она отказалась. Тогда он пообещал, что, несмотря ни на что, останется в Петербурге и каждый вечер будет ждать ее на смотровой площадке Цитадели, которую зачаровал развеивать все сомнения. Он написал ей клятву «Слова, что не требуют слов в ответ…»:

Макс замолчал, сохраняя задумчивый вид, словно где-то внутри все еще продолжал рассказывать эту грустную историю.

– Спасибо, что показал это место, – мягко поблагодарила Яра. – Мне было плохо, но теперь все в порядке.

Взгляд Макса просветлел. Раскосые серые глаза оказались разномастные, с зеленым пятнышком на левой стороне правой радужки.

– Я и сам прихожу сюда после трудных дней, – говорил он, понимающе качая головой, а потом спросил с осторожным интересом: – Не хочешь поделиться, что тебя расстроило?

– Тебе приходилось держать в секрете от того, кто тебе дорог, что ты маг?

– Да, от брата.

– Как ты справился?

Макс замялся, но все же ответил:

– Мы уже тогда были не в лучших отношениях, что сильно все упростило, а потом магия проснулась и у него, так что и секрет хранить больше не пришлось.

– А друзья?

– Друзья у нас были неважные, – говорил он, и стыд всплывал на поверхность его голоса. – На курсе я быстро обзавелся новыми.

– Может, для тебя тогда это и не прозвучит странно. – Помолчав, она продолжила: – Рядом со мной только один человек. Он и друг, и опора. Это большая редкость. Не представляю, что буду делать без него.

– Пара новых друзей у тебя уже есть. – Макс улыбнулся и сложил руки на груди. – Магам из семей людей всегда непросто. Им приходится учиться вдвое больше, потому что некому помочь или объяснить, как все устроено, но теперь ты одна из нас, а мы своих не бросаем.

– Все хранители такие же, как ты? – слегка прищурившись, спросила Яра.

– Обаятельные? – с обезоруживающей простотой переспросил он.

Она кивнула, вызывая у него довольную улыбку, и внесла коррективы:

– Добрые, немного не в меру самоуверенные и очаровательно наглые.

Макс засмеялся, будто был рад получить эту честную оценку, да еще и по такой выгодной цене.

– Я должен тебе признаться здесь, пока мы не ушли. – Его лицо приняло шутливо-виноватый вид. – Нет никакого обязательного инструктажа. Вам все расскажут на вводном занятии.

– Нужно было догадаться, когда я только увидела тебя у ступеней Цитадели, – сказала она, пытаясь изобразить недовольство, но на площадке этой башни не было места сомнениям и обидам на маленькие хитрости новых друзей.

Необъяснимая уверенность вдруг наполнила ее, и, не собираясь говорить, она тихо произнесла:

– Я сумею его переубедить.

– Тебе кто-нибудь говорил, что ты странная? – спросил Макс, растерянно встречая ее откровенную прямоту и наблюдая, как Яра идет к лестнице вниз.

– Нет, – не оборачиваясь, ответила она.

– А что ты красивая? – тихо спросил следующий по пятам голос, и ему ответил ее мягкий смех.

Из центра площадки вниз вела широкая мраморная лестница. Она двигалась, ускоряя спуск и подъем. Пока они шли, Макс рассказал, что многие маги не могут прыгать вообще, у других получается только один раз и мало кто может прыгнуть два или три раза за день. Последние обычно становятся хранителями, и заряженный боевой посох помогает им увеличивать количество прыжков до четырех.

Они вернулись в холл через пятую башню и остановились у стены рядом с лестницей. Ее черная кирпичная кладка поднималась на высоту нескольких метров и едва заметно светилась, окутанная энергетической дымкой. Мерцание создавало фантастические узоры, которые наводили на мысли о тайнах непроглядных пучин.

– Здесь был один из главных проходов в Чертог, – заговорил Макс.

– Я уже кое-что знаю про него, – заметила она, разглядывая стену. – Твой брат сказал, что это город для магов под Петербургом.

В глазах Макса появились тревожные тени.

– Да, раньше был, – кивнул он. – Теперь вход туда закрыт даже для хранителей.

– Почему его запечатали? – с интересом спросила Яра.

– Об этом мой брат тебе ничего не рассказывал? Было бы очень кстати, – пряча раздражение в голосе, проговорил он. – Неизвестная стихия разрушает его уже пять лет. Пока совету удается сдерживать ее, но это лишь временные меры.

Видимо, Макс почувствовал неостывающий интерес Яры и продолжил говорить, с удовольствием наблюдая ее внимательный взгляд на себе:

– Чертог Ночи – это не просто город, это огромное пространство с невероятно сильным барьером, который не ослабевает уже несколько сотен лет. Он отличается от тех, которые ставим мы, своей плотностью. Его невозможно снять, потому что у него нет швов. Сквозь него не проникает свет, но погодные явления на поверхности повторяются и внутри. Никто не знает, кто создал его. Верхний уровень – это сам город. В разных его частях есть спуски на нижние уровни и проходы наверх.

– Спуски? – вопросительно повторила Яра. – Он действительно находится под землей?

– Точного ответа нет.

– А барьер Цитадели создают хранители?

– Сфера, но чарархитектор – самая популярная профессия среди магов. Правда, сквозь любые барьеры, которые создают архитекторы, Сфера видит магию.

Макс успел прочитать вопрос в ее глазах.

– Чтобы создать барьер без швов, нужно найти несколько магов с одинаковой сигнатурой, что совсем не просто. Они смогут создать мощное литое пространство, но оно все равно не сравнится по силе с барьером Чертога.

– Маги-близнецы?

Макс кивнул и позвал ее идти дальше. Они прошлись по холлу и остановились у резервуара с водой.

– Корпус хранителей за мостом. – Он показал в сторону, где виднелась огромная мерцающая арка, ведущая наружу. – Там же изоляционно-тюремный блок и Сфера. Корпус вращается вокруг Цитадели, поэтому выход на мост не всегда в одном и том же месте. А в четвертой башне находится учебное крыло. Туда тебе уже пора идти.

Яра слушала его, но все еще не могла отвести взгляд от прохода в Чертог. Его сила ощущалась даже на большом расстоянии. За угольной завесой мрака, создававшей почти зловещее впечатление, что-то таилось, готовое вырваться из тьмы.

Макс внезапно замолчал и тоже обернулся.

– Ты это чувствуешь? – спросила она.

– Сейчас сильнее, чем обычно.

Ощутимая вибрация стремительно пронеслась под ногами и с чудовищным жужжанием охватила весь холл. Колебания энергии около Чертога усилились. Теперь его сверкающая мрачная аура то вспыхивала, то затухала, и всплески этой энергии создавали самые невероятные очертания.

В воздухе повисла тишина, и толпа в главном зале Цитадели застыла, наблюдая за хитросплетениями этих узоров. Вибрация стала усиливаться, и сверхъестественно мощный резкий звук промчался по холлу с пронзительной громкостью. Ошеломляющее эхо вторило ему раскатами потустороннего грохота. Вибрация сбила всех с ног. Вода плескалась через бортики фонтана и текла по мраморным плитам на полу. Перед глазами мелькали искаженные испугом лица, неземные звуки заглушали их крики. Один за другим в воздухе начали вспыхивать разноцветные столпы света, и Макс перенес их обоих на улицу.

Земля еще какое-то время дрожала под ногами, а потом затихла.

Глава 14. Макс

В боковом зеркале машины хорошо просматривался тротуар, а над ухом не стихал привычный голос напарницы. Среди прохожих, оживленных концом рабочей недели, Макс разглядел блондинку с длинными волосами. Смешная походка и серые застенчивые глаза успокоили его встрепенувшееся внимание. Это была не Яра.

– Тенёв, что с тобой? Как тебя повысили, так ты сам не свой. Будто уехал в отпуск и оставил вместо себя дубля. Ты вообще слушаешь, о чем я говорю?

Макс заставил себя мыслями вернуться в салон машины.

– Что-то там про безмозглых дублей из фантастических сочинений братьев Стругацких. Слушаю и не обижаюсь.

– Мог бы и вернуть книгу, раз наконец прочитал, – добавила она и снова попыталась его подловить: – А до этого о чем я говорила?

– Пошли пройдемся, – коротко предложил Макс, забирая свой посох с заднего сиденья.

– Сейчас? – спросила она через открытую дверь машины, когда он уже был на улице. – Смена почти закончилась.

В вечернем воздухе пахло влагой, но дождя не было. Суета проспекта помогла заполнить душную пустоту в груди.

– Я знаю тебя уже почти десять лет, – проникновенно и мягко заговорила Аня, когда догнала его. Привычного боевого настроя в ее голосе не было и в помине. – Треть жизни на дежурстве мы проводим вместе: прошло уже пять лет, и я вижу, что с тобой что-то происходит. Каждый день может оказаться опаснее предыдущего. Мне необходимо понимать, в чем дело.

Ему стоило бы замедлить шаг, натянуть успокаивающую улыбку, сказать, что все в порядке, но вместо этого он ринулся прочь от разговора.

– Тенёв! – Аня ухватила его за локоть, останавливая посреди улицы. – Мне не все равно.

– Хочешь знать, в чем дело? – Макс отвел руку, освобождаясь от ее крепких пальцев. – Меня повысили, а я ни черта этому не рад. Точнее, был рад минут пять, и это совсем не было похоже на то чувство, которое, я думал, буду испытывать, пока девять лет пахал в Цитадели, мечтая об этом дне.

Он закинул голову и потер ладонями лицо, словно вынырнул и не мог надышаться.

– Мне бы правда лучше уехать и оставить вместо себя дубля, – тяжело сказал Макс. – Он справится не хуже многих, а я смогу спокойно подумать, где налажал и что мне сделать, чтобы не задохнуться от жизни, в которой – как почему-то десять тысяч лет назад я решил – должен быть счастлив.

Аня всегда представлялась ему каменной, но сейчас, в свете ярких витрин, мимо которых бежали прохожие, Макс увидел в ее глазах столько хрупкой и колкой обиды, что ему до боли захотелось увидеть ее прежней.

– Чем я-то заслужила твой ор?

– Ты – напарница, и треть жизни мы делим на двоих.

– Мы делим даже больше. – Ее лицо стало менее напряженным, но обида никуда не делась. – И я не думала, что ты задыхаешься из-за этого.

– Я не то хотел сказать. Прости. Просто я ждал… сам не знаю чего, а в итоге начинаю думать, что вообще нуждался в чем-то другом.

Колючие иголки, в которые она себя облачила, мигом осыпались, взгляд просветлел, а вздох облегчения, который услышал Макс, пожалуй, принадлежал приговоренному к смерти, которому внезапно подарили жизнь.

– Я хотела поговорить, но никак не могла найти подходящий момент, – с волнением начала она и даже улыбнулась, что привело его в замешательство. – А последние две недели общаться с тобой – как ребус разгадывать. Ты прав. Прошло, кажется, десять тысяч лет, как мы знакомы, и я помню, что сама не раз расставляла акценты в отношениях в пользу службы. Но теперь сама поняла, что тоже хочу чего-то другого.

Макс опустил голову и чуть не завыл от досады.

– Я хотел сказать… – начал он, но из канала раздался строгий голос Аренского, сообщающий всем хранителям, что в центре города Сфера ослепла на три квартала.

– Тенёв, Ласточкина, бегом на Кронверкскую улицу. Сектор выслал, – чеканил старший координатор.

– Принял, – стараясь не выдать благодарного облегчения в голосе, произнес Макс.

Далее последовало распределение секторов по местоположению патрулей, которое перебивали озадаченные комментарии стражей. Сразу несколько крупных кварталов попали под магический отвод, а это означало, что область поисков для каждого патруля будет больше, чем обычно.

Когда на опорных точках раскинули нейтросети, Макс и Аня вышли на освещенный фонарями тротуар маленькой улицы. Сеть не давала чувствовать присутствие других магов, поэтому они стали проверять отделения банков и ювелирные магазины один за другим.

Ближе к концу своего сектора Макс увидел на фасаде за деревьями вывеску антикварного бутика. В темноте через большие стекла салона можно было разглядеть, что внутри столы и стулья опрокинуты, а золоченые канделябры катаются по паркету.

– Это Тенёв, – оставлял он сообщение и координаты на подходе к двери. – Банда в антикварном на Кронверкской улице.

Один из двух грабителей застрелил оператора, когда они с Аней влетели внутрь. Еще три тела на полу уже истекали кровью. По углам помещения съемочная команда расставила технику, которая ярко подсвечивала центр салона, как театральную сцену, где стояли Трюк и Дексель. Макс знал обоих. Они работали на Олега Чевского, или Папу, как прозвали его сами бандиты.

– Мы ждали вас раньше, – целясь в хранителей из двух пушек, оскалился широкоплечий мужик с бакенбардами.

– Оставь любезности, Декс, – посоветовал ему Трюк и всадил пулю в пошевелившегося оператора.

– Бросить оружие! – крикнула Аня и создала голубое защитное поле, в которое Дексель сразу принялся разряжать обоймы.

– Опускай, – мысленно бросил напарнице Макс.

Описав посохом круг у себя над головой, он попал точно в цель сквозь моргнувшее защитное поле и выбил ствол из руки Трюка. Пока Аня прикрывала их обоих, Макс с грохотом опрокинул бандита на паркет, сбив одну из стоек с камерой, и скрутил его нейтроцепью. Дексель погасил защитное поле хранителей, разрядив в него оба ствола. Аня набросилась на него, и после краткого обмена приемами раздался голос:

– Надо же, снова ты, хранитель! – Из открывшейся двери подсобки вышел лысый мужик с золотыми зубами и большой татуировкой на виске – Блондин. Он вел перед собой молодую темноволосую девушку в разорванной блузке, прижимая широкий клинок с самоцветами к ее горлу. – Живо сдаем Дексу все оружие.

– Блондин, – заговорил Трюк после попытки подняться из лужи крови, пока Дексель забирал посохи и пистолеты. – Пусть снимут с меня цепь.

Бандит, державший заложницу, перевел взгляд на Аню, которая стояла ближе, и мигнул ей, показывая, чтобы делала, что говорят, а его левая рука с грубыми короткими пальцами прошлась по лицу девушки. Жестокие глаза снова вернулись к Максу, с удовольствием ожидая его реакцию.

– Когда сети спадут, вы дадите нам прыгнуть, – говорил он, разглядывая свою заложницу, и, кольнув ее острием ножа, обратился к ней: – Скажи своему спасителю, чтобы он не дергался и отпустил нас, тогда я пообещаю сохранить тебе жизнь. В противном случае мне придется показать ему, как правильно резать горло. – Он плотнее прижал лезвие ножа. – От одного уха до другого, через сонную артерию и гортань, чтобы ты не только истекала кровью, но и не могла дышать.

– Отпусти ее сейчас, и мы дадим вам уйти, – громко сказал Макс.

– Тише, хранитель. – Блондин понизил голос. – Ты разве в прошлый раз не понял, что условия здесь ставлю я?

Глухими ударами в висках секунды отмеряли ход времени. Он видел разбитое и испуганное лицо девушки, ее плечи дрожали, а с губ срывались мольбы о помощи. Теперь ему казалось, что у нее рыжие волосы и легкое разорванное платье испачкано кровью. Лицо мага, державшего у ее горла нож, было тем же: жестоким и безобразным.

– Что ты там возишься? – взвыл Трюк, покосившись на Аню, которая пыталась снять с него цепь.

Не разбираясь, что к чему, Дексель вырвал ключ у нее из рук. Кольцо со звоном слетело на пол от одного его поворота в замке.

Нейтросеть спала. Взгляд Блондина стал бешеным.

– Похоже, что ты не учишься даже на своих ошибках, хранитель.

Макс уже видел этот взгляд, и этот взгляд все решил. Он кинулся на него, поняв, что тот не отпустит заложницу, но ноги будто увязли в рыхлом песке, и из трех бесконечных секунд ему не хватило лишь одной, чтобы не дать ему оставить на шее девушки растущий красный след. Она упала на пол, обхватив горло руками.

От силы удара, с которой Макс налетел на Блондина, они оба свалились на витрину. Со звонким треском стекло разбилось под их весом. Блондин пытался прыгнуть, но Макс удерживал его, не позволяя утащить и себя за собой. Из уродливого рта бандита вырывались рваные хрипы. Вокруг сверкали сине-золотые энергетические потоки, искажающие пространство. На тонкой грани концентрации их противостояние могло закончиться в любой момент.

– В сторону, – в голове прозвучал голос Ани, и Макс успел переместиться влево, все еще крепко вцепившись в бандита.

Прогремели три выстрела, которые доспех Блондина поглотил и погас. Синие потоки магии охватили их обоих, и, сдвинувшись, окружение изменилось. Два стража, дежурящих в изоляционном блоке корпуса хранителей, бросились на помощь. С размаха врезав Блондину по морде, Макс сломал ему нос и только после этого дал стражам оттащить его в камеру.

Когда минут через десять в блоке появился Мортен, у Блондина прорезался голос и он загорланил, что хранитель нарушил устав, не выполнил требования и позволил убить заложника. Макс сидел на скамейке, тяжело опустив голову на сжатые кулаки.

– Почему на камере до сих пор нет нейтрализующего барьера? – Мортен обратился к стражам и подошел ближе, наблюдая, как загоревшаяся энергией решетка быстро заставила бандита умолкнуть. – Чтоб меня. И правда Блондин.

– Где Аня? – спросил Макс хриплым и тихим голосом.

– С ней все в порядке. Группа зачистки уже работает на месте. Она дает показания.

– Мы оставили сообщение, что нашли банду. Почему никто не пришел?

– Слишком много секторов. Уже несколько месяцев не накрывали такие зоны. Чевский сегодня выпустил всех.

Старший хранитель, не скрывая удивления, покачал густой шевелюрой:

– Когда мне сказали, что ты притащил его сюда, я не поверил.

– Сеть спала, и Дексель с Трюком ушли, а Блондин… Он с самого начала собирался убить заложницу. – Макс поднял голову, потирая красный лоб. – Сегодня я все понял по его взгляду, такому же поехавшему, как тогда, и снова дал ему это сделать…

– У всего моего отдела пальцев на руках не хватит, чтобы сосчитать, скольких он убил. – Мортен подошел и опустил руку ему на плечо. – Заканчивай, слышишь?

Макс снял его руку со своего плеча и сунул в ладонь новенький токен с орлиными головами:

– Принимай.

– Тенёв, – не собираясь разбираться, что происходит, начал старший хранитель, а когда Макс встал, чтобы выйти из блока, гаркнул на него что было сил: – Стоять! Я тебя так передержал на улицах, что тебе все мозги отбили? Ты год прохода мне не давал со своим повышением, а теперь, когда я уже подготовил для тебя дело, ты просто так уходишь? Поймав одного из самых опасных бандитов в городе?

Макс стоял, тяжело дыша. Его брови сдвинулись и исказили лоб широкими трещинами.

– Из-за меня погибли два человека.

– Они погибли из-за того дегенерата за решеткой.

– Я нарушил устав.

После короткой паузы, которая собрала все внимание дежурящих в блоке стражей, голос старшего хранителя обратился через коммуникатор к группе в антикварном салоне:

– Это Мортен. Докладывайте, что по камерам?

– Все как всегда, – сквозь шипение отвечал незнакомый мужской голос. – Их выключили, как банда зашла внутрь. Здесь, правда, съемочная команда готовила рекламный ролик, но одна из камер разбита, а вторую, видимо, даже включить не успели.

Мортен снова заговорил с Максом:

– Не помню, чтобы когда-либо выпускал со стажировки нытиков. Берешь два дня выходных, чтобы заново найти свой несгибаемый характер, и в понедельник идешь ко мне – получать дело по преступнику из Красного реестра!