Котенок бесплатное чтение

Глава 1. За лиловыми шторами

В ночном клубе «Любезник» сегодня было немноголюдно, тихо и дымно. Курили везде: в кабинетах, за столиками и у самого бара. Курили всё, что можно: сигареты, сигары, папиросы, кальян. Ощущение, что народ здесь собрался именно покурить, оно и понятно: мест, где на это ещё не наложен запрет в Гданьске почти не осталось.

Я заказал себе коктейль и тоже вытащил из кармана джинсов пачку сигарет, вытянул одну, и бармен тут же положил зажигалку на стойку. Я кивнул в знак благодарности, щелкнул зажигалкой и затянулся. Пустил вверх дымок и мой взгляд случайно попал на балкон, там в шикарном вип-кабинете, отделенном от других лиловыми бархатными шторами сидел сам Луциан Драгомирский. Легкий холодок пробежал по моей спине, этот гданьский мажор редко посещал «Любезник» и сегодня я никак не ожидал его здесь увидеть, только не в этот день и не так рано, когда ещё не играла музыка и было немного посетителей.

Вот бы его заполучить, в который раз уже подумал я, но точно знал, что он не обратит внимание на такого как я – простого, не холенного, не надраенного в салонах красоты. Все, кого он выбирал, были утонченные, изысканные, с дорогим маникюром и в брендовых шмотках. Я же ходил в одном и том же – черном худи, простых джинсах, уже обреможенных внизу и в стоптанных кроссах. В общем, мне ничего не светило.

Но я всё же не отводил от него жадного взгляда, рассматривал его длинное тонкое тело, упакованное в дорогую рубашку и расшитый жакет, любовался его миловидным лицом, светлыми волосами будто бы небрежно забранными в хвост, блестящими глазами, аккуратным носиком и тонкими губами. Луциан курил сигарету через длинный мундштук и томно осматривал зал.

В Гданьске только ленивый не болтал об этом молодом человеке, неизвестно откуда-то взявшемся и скупившем чуть ли не треть города. То ли он имел такой талант и с легкостью разбогател в свои двадцать пять лет, то ли являлся потомком одного из самых богатых княжеских родов, которые спешно покинули Польшу после революции в России, боясь репрессий, и вот он явился спустя столько лет на родину. Болтали многое, но наверняка никто ничего не знал. Ясно было одно – Луциан Драгомирский был очень богат и владел многими развлекательными заведениями по всей агломерации Труймясто на побережье Балтийского моря.

Бармен поставил передо мной коктейль «Закат на море», сложенный из несколько цветных слоев разных напитков. Я поднес трубочку к губам и, не дожидаясь, когда слои смешаются, осторожно втянул гранатовый сироп, стараясь не тронуть ярко насыщенную синюю полосу. В самый первый раз, когда я по незнанию попробовал чистый, ещё не смешавшийся абсент, я тут же потерял сознание. Сделав глоток, я снова посмотрел наверх и в тот же миг мне показалось, что Луциан скользнул по мне взглядом. И не просто скользнул, а задержался на мгновение, его глаза блеснули каким-то магическим светом и тут же угасли. Он отвернулся, постукивая длинным белым пальцем по мундштуку, чтобы сбросить пепел.

Внутри меня словно все органы сделали сальто. Я опустил глаза и постарался унять нервную дрожь, дождаться, пока все органы вернутся на место, прежде чем снова взглянуть на него. Но мой малыш упорно не хотел укладываться, он высунулся между пуговицами в трусиках и уперся в молнию на джинсах, словно хотел пробить щель сквозь металлические зубчики и выскочить наружу. Хорошо, что в этом уголке, куда я примостился, было полутемно, и никто не разглядит мой поднявшийся бугорок.

В этот момент грянула музыка и на танцевальную площадку взошли те, кто хотел танцевать. Это отвлекло меня, я докурил сигарету, перемешал слои в коктейле и начал посасывать через трубочку, поглядывая на зал, ища с кем бы познакомиться. Нескоро я осмелился опять взглянуть на Луциана и вновь мне показалось, что его взгляд скользнул по мне, но сейчас я не уловил того магического эффекта.

Я не был стопроцентным геем, и не считал себя шлюхой, не спал со всеми подряд и не искал клиентов на одну ночь, сам выбирал с кем мне делить постель, но я любил, что уж греха таить, когда какой-нибудь богач приятной наружности завлекал меня к себе и платил злотыми за проведенные часы. А Луциан был пределом всех моих мечтаний, этакая вишенка на тортике сладострастия.

Глубоко вздохнув, я вытащил ещё одну сигарету из пачки, но ещё не успел закурить, только потянулся за зажигалкой, когда ко мне подошел какой-то парень в черном дорогом костюме.

– Пан Драгомирский приглашает вас подняться к нему в кабинет.

Он с ходу вывалил на меня эту информацию, что я даже слегка оторопел и не понял: правда ли то, что он сейчас мне сказал или это игра моего воображения?

– Что? – только и смог произнести я.

– Пан Драгомирский ждет вас, – ответил он и сделал приглашающий жест в сторону лестницы, ведущей к вип-кабинетам.

– Хорошо, – пробормотал я, соскальзывая с барного стула.

Я затолкал обратно сигарету в пачку, сделал последний глоток и вынул двадцать пять злотых, чтобы расплатиться с барменом за коктейль, и пошел к лестнице. Поднимаясь по ступеням и вдыхая аромат дорогого полированного дерева, я вдруг ощутил нешуточное волнение. Не впервой мне было посещать верхние кабинеты, но впервой было входить за лиловые шторы.

Войдя, я бросил неловкое приветствие, Луциан ответил мне легким кивком посасывая мундштук. Вблизи он оказался ещё прекраснее, эта нежная белая кожа, нарочито медленные движения, томный взгляд. Но в то же время в нем отсутствовало ощущение юности, он выглядел молодо, но при этом и зрело, словно ему уже сорок, но просто отсутствовали морщины. Рядом с ним на столе стоял тот же коктейль, что я пил в баре, это меня удивило, ведь он мог позволить себе любой другой дорогой, намного лучше «Заката на море». Луциан слегка улыбнулся мне, показывая жемчужно-белые зубы и снова затянулся, запахло дымком дорогих сигарет с запахом вишневого дерева. Я невольно повел носом.

– Как тебя зовут? – спросил он, вынимая изо рта мундштук.

– Габриэль, – представился я.

Я назвался вымышленным именем, предпочитая скрывать свое настоящие, всегда так делаю.

– Сколько тебе лет?

– Двадцать один.

– Сними толстовку.

– Прямо так сразу? – усмехнулся я.

Но всё же я снял худи, пусть посмотрит на мои мускулы, мощную грудь, фактурный живот, который я ещё втянул для эффекта. Несмотря на то, что я невысок, я всё же хорошо сложен и привлекателен.

Он с интересом рассмотрел меня, его взгляд задержался на бугорке моих джинсов, затем он попросил меня повернуться, чтобы посмотреть на спину и оценить выпуклость моей попки.

– Вы довольны? – спросил я, повернувшись обратно.

– Вполне, – кивнул он. – Мариус, я приглашаю тебя в свой замок на несколько дней и ночей.

Когда он назвал мое настоящее имя, я вздрогнул, а при упоминании замка удивился.

– Я – Габриэль, – упрямо сказал я, глядя ему в лицо.

Его глаза снова блеснули тем магическим блеском, и он слегка улыбнулся.

– Мариус Новак, глупо скрывать свое настоящее имя, особенно от меня, – ответил он.

Я судорожно сглотнул, не думал я, что он настолько заинтересовался мной, что вызнал мое настоящее имя. Но как? В этом клубе меня всегда знали под именем Габриэль.

– Ну так что? – Луциан склонил голову набок и снова выпустил ароматный дымок, – принимаешь мое предложение Мариус-Габриэль?

И он озвучил неплохую сумму – несколько тысяч злотых за каждую проведенную ночь с ним. И я согласился.

– Тогда поехали, – сказал он, снимая сигарету с мундштука и туша её в пепельнице.

Я быстренько натянул на себя худи и всем своим видом показал, что готов отправляться незамедлительно.

Спускаясь за ним и его людьми по лестнице, я немного нервничал: почему он выбрал из всех именно меня? как он узнал мое настоящее имя? и почему предложил так много денег? Я не такой особенный, чтобы так заморачиваться.

Но несмотря на всё это, мое сердце прыгало от радости – сам Луциан Драгомирский обратил на меня внимание и позвал в свой замок, я увижу его дом, войду в его спальню! Я люблю бывать в чужих спальнях, можно было бы сказать, что это мое хобби – рассматривать место, где спит хозяин дома. Мне всегда интересно какая у кого кровать, какое постельное белье, одеяло, подушки, как расположена мебель вокруг. Будучи приглашенным в какие-нибудь гости, меня всегда манило обязательно заглянуть в святая из святых, независимо от того, звал ли меня туда хозяин этого дома или нет.

Возле клуба нас уже ждал его черный «Крайслер», я забрался следом за Луцианом на задние сидения. Он сел за водителем, а мне указали на место напротив него, по направлению движения. С нами ещё залез тот парень, что подошел ко мне в баре. Это смутило меня. Обычно уже в машине у меня с партнером начиналось близкое знакомство и ласки, но при свидетелях я был не готов к этому. Луциан положил ногу на ногу и молчал, уткнувшись в свой смартфон, будто не замечая меня.

Я осмотрелся, оценил комфортабельность салона, потрогал дорогую кожу. Затем перевел осторожный взгляд на него. Вот он – предел моих мечтаний, только руку протяни, но его холодность напрягала меня. А если он извращенец? Луциан, видимо почувствовав мой взгляд, оторвался от телефона и, подняв на меня глаза, улыбнулся мне.

– Почему вы приехали в «Любезник» в такой день? – спросил я от нечего делать.

– В какой – такой? – переспросил он.

– В четверг, когда совсем мало народу и так рано. Вы всегда посещаете этот клуб в субботу после полуночи и то не в каждую, – пояснил я.

– А ты что ли следил за мной? – усмехнулся он.

Я немного смутился, но сразу нашел, что ответить:

– Вас трудно не заметить, пан Драгомирский.

– Зови меня Луциан, – с улыбкой произнес он.

– Хорошо, – кивнул я.

– Так вышло, мне захотелось, – сказал он, пожимая плечами.

– А почему именно «Любезник»? Вы можете себе позволить любое другое дорогое заведение, пороскошнее «Любезника».

– В любом другом дорогом заведении нет таких как ты, – ответил он. – С такой забавной ямочкой на подбородке.

Я машинально поднес руку к лицу и потер подбородок.

– Ты как будто хочешь стереть эту ямочку? – усмехнулся он. – Тебе она очень идет.

Мне захотелось дотронуться до него, провести рукой по его ноге, но он не проявлял никакого встречного интереса и при этом тут сидел ещё этот парень, так что я просто отвернулся к окну.

Мы уже выехали из Гданьска по 468-ой магистрали, проехали городок Сопот и направлялись в сторону Гдыни. За окном навстречу нам пронесся поезд, лес расступился, показались редкие двухэтажные дома, скрытые в купе деревьев, и через пару минут мы въехали в саму Гдыню. Я не бывал здесь, хоть от Гданьска до Гдыни всего двадцать минут на машине, как-то не пришлось и теперь с любопытством разглядывал город. Мне сразу бросилось в глаза, что в отличие от Гданьска, здесь не было средневековых домов с красными черепичными крышами, по крайней мере они не встретились нам на пути, вокруг стояли двух и трехэтажные современные дома с большими окнами и балконами.

Прокатившись по тенистой улице Январского Восстания, мы попали на маленькую площадь Заковича, с неё свернули направо на Гусарскую (я только успевал читать таблички), и водителю пришлось существенно понизить скорость, машина задрожала, проезжая по неровным каменным плитам тесной улочки. Мельком я успел заметить знак «Движение запрещено» – белый круг с красной каймой, прежде чем мы свернули в лес, но скорее всего пана Драгомирского это ограничение не касалось. Теперь мы оказались на грунтовой дороге, вокруг росли густые лиственные деревья, длинные ветви тянулись ввысь и чуть ли не переплетались между собой. Я невольно залюбовался красивым изгибом черных стволов на фоне яркой свежей весенней листвы. Вскоре над кронами деревьев показались серые башни замка и через минуту мы уже подъехали к массивным кованным воротам.

Глава 2. Замок князя Чарторыйского

Ворота открылись автоматически, с громким лязгом и дребезжанием они отъехали в разные стороны, впуская нас и дальше дорога пошла на взгорье. Когда лес поредел, я случайно бросил взгляд на вершину небольшого холма, залитого оранжевыми лучами заходящего солнца, и мне показалось, что там грелись на травке две огромные черные пантеры.

– У вас там пантеры что ли? – с удивлением спросил я, порадовшись, что нахожусь в закрытом салоне автомобиля.

– Нет, просто большие кошки, – не отрываясь от экрана смартфона ответил Луциан. С того момента, как мы въехали в Гдыню, он опять уткнулся в свой телефон. – Но лучше к ним не приближаться, диамуры свирепее, чем любой дикий зверь.