Раб третьего принца бесплатное чтение

Раб третьего принца

Глава 1. Странный клиент

Что такое Нанпар? Об этом вам расскажет любой житель Абраса, ведь даже те, кто не бывал там, знают, что это лучший бордель с мальчиками в городе. Элитный и дорогой, но и обслуживание на высоте. Разумеется, позволить себе подобное может лишь знать, либо очень состоятельные люди. Даже те, кто предпочитает женщин, от местных мальчиков не отказались бы. Для простых, работящих мужчин побывать здесь, хотя бы однажды, было бы счастьем. А вот работники этого борделя вряд ли считали свою жизнь счастливой – все они были рабами.

Рин точно не был счастлив. В сравнении с нищими, юродивыми и немощными, всё казалось не так уж и плохо. И в отличии от простых домов утех, где такие же, как он, рабы или рабыни жили как в аду, он, можно сказать, был счастливчиком. Никто не морил его голодом, наоборот, он всегда ел самую вкусную и свежую еду.  Каждый день спал на свежих шелковых простынях – ведь на них ложились богатые клиенты. Носил красивую и хорошую одежду, но никогда не надел бы такие откровенные наряды по своей воле. Именно в этом и заключалась проблема – у Рина не было своей воли, он раб! Рабы не вправе что-то решать, что-то говорить или делать без повеления своего хозяина. А когда господин велит – ты выполняешь, и не дай боги ослушаться… Может для тех, кто родился рабом и не знал другой жизни, это и было нормально, но Рин помнил, что значит быть свободным, слишком хорошо помнил. Весь его мир перевернулся чуть более двух лет назад.

Юноша тряхнул головой. Ни к чему ему вспоминать, от этого становится лишь тошно на душе. От движения каштановые волосы с красноватым отливом разметались по подушке. Весьма необычный цвет для этих мест, хотя Рин видел в Абрасе и куда более экзотичных людей. В придачу к волосам юноша обладал красивой внешностью. Очень красивой. Миловидное, чем-то даже девчачье лицо, светлая нежная кожа, стройное изящное тело, розоватые, чётко очерченные губы, аккуратный ровный носик, и большие выразительные карие глаза в обрамлении длинных ресниц, всё с тем же красноватым отливом.  Если бы не эта его красота, он никогда бы не оказался в Нанпаре, хотя мог попасть в место и похуже. Из-за своей внешности он стал лучшей шлюхой борделя. Его старшая сестра покончила бы с собой, едва попав сюда. Он и сам поначалу думал об этом не раз, но так и не решился, а потом и вовсе смирился со своей судьбой. И как было не смириться, когда тебя имеют практически каждую ночь, не спрашивая твоего мнения или желания. А если не сумеешь удовлетворить клиента, тебя накажут хозяева, да так, что пожалеешь о том, что плохо раздвигал ноги. Рин испытал это на себе, его сопротивление было сломлено за пару месяцев. Казалось, это было уже годы и годы назад, но нет, прошло всего лишь два года, а сколько ещё лет ему предстоит обслуживать мужчин…  Что же до сих пор заставляло его жить? Надежда. Может когда-нибудь он вновь станет свободным? Конечно, в ближайшие лет пять ему это не светит, ведь хозяева Нанпара выжимают своих мальчиков до последнего, и пока Рин красив и приносит деньги, он не покинет этот бордель.

Юноша потянулся и встал. Всё тело ныло – вчерашний клиент не отличался нежностью, но Рин привык и не к такому. Время перевалило за полдень – это он, по здешним меркам, ещё рано встал, учитывая, что рабы развлекали своих клиентов до утра. Рин прошёл мимо зеркала и на секунду замер, брезгливо глянув на свое красивое тело. На ключице расцветал новый засос. Мыться, срочно! Смыть с себя хоть часть той грязи, в которой он погряз. Юноша вошёл в ванну, повернул ручку и в большую лохань потекла тёплая вода. Вся эта система работала на магии, в которой он совершенно не разбирался. Да, хозяева расщедрились даже на такое, лишь бы их мальчики были чистыми и благоухающими. Не жизнь, а сказка, если бы ради этого не нужно было подставлять задницу. Через несколько минут Рин с наслаждением опустился в воду, давая ноющему телу расслабиться, и прикрыл глаза. Как назло в дверь комнаты тут же постучали.

— Да кого ещё… — прошептал Рин, а громче произнес, — Войдите. — Юноша слышал как открылась дверь, но тот, кто пришел к нему, обнаружил лишь пустую спальню. — В ванной, — крикнул Рин, и в проем сунулась кучерявая голова Тирта.

— Меня послали к вам, сказали что вы  начнете мое обучение.

— Заходи, — ответил Рин и вновь прикрыл глаза.

— Но вы… вы же раздеты.

— Урок первый – обнажённое тело, это то, что тебе придётся видеть постоянно, поэтому привыкай. Заходи.

Мальчик послушно вошёл и прикрыл за собой дверь. Тирта купили пару недель назад. Всего лишь двенадцатилетний парнишка, годика через три-четыре станет ещё одной местной жемчужинкой. Красивый, миниатюрный, светлые вьющиеся волосы, голубые глазёнки на кукольном личике. Конечно, сейчас никто его к клиентам не отправит, даже наоборот, его предусмотрительно не покажут им ещё года три. Но потом, когда его обучат, у хозяев будет ещё один мальчик для богатых мужчин. Когда Тирта привели, сразу отправили на кухню – помогать по хозяйству, но видимо сегодня решили, что мальчишка уже может прислуживать цветочкам, вроде Рина.

— А как вас зовут? — спросил застенчивый голос.

— Урок второй – никогда не смей разговаривать без разрешения, ни хозяева, ни клиенты этого не любят. Со мной можешь говорить свободно, и не надо мне выкать, но с другими старшими рабами не советую, если они сами тебе этого не позволят. Меня зовут Рин, но большинство здесь зовут Ринио.

— Почему?

— Потому что хозяева посчитали, что это имя звучит лучше. Оно должно привлекать, как и внешность. Перед тем, как тебя покажут клиентам, ты научишься говорить, двигаться, улыбаться, строить глазки, подбирать наряды и даже красить лицо, в общем, делать всё, чтобы тебя возжелали. У тебя есть на это несколько лет, у меня такого времени не было.

— А сколько вам было когда вас купили?

— Почти шестнадцать. Моим обучением некогда было заниматься, так что меня практически сразу отправили к клиентам, а если сопротивлялся, воспитывали через наказания. Советую не повторять моих ошибок, лучше слушайся и прилежно учись. Ты всё равно подчинишься, так или иначе. Выбор лишь в том – станешь ли ты безвольной куклой с пустым взглядом, или же хорошей шлюхой, но при этом сохранишь свой разум и может быть душу. Это был третий урок, а теперь помоги мне помыться.

Рин открыл глаза и сел так, чтобы мальчишке было удобно его мыть. Он видел по взгляду Тирта, что у него ещё куча вопросов, но юноша сейчас не хотел продолжать этот разговор. На это у них ещё будет время.

_

Рин стоял перед зеркалом и заканчивал прихорашиваться, перед тем, как спуститься вниз, где уже через несколько минут появятся первые клиенты. Сегодня он выбрал весьма скромный наряд: легкую красную тунику с открытой спиной и руками, и тёмно-бордовые широкие штаны с несколькими разрезами по бокам, чтобы при движении были видны стройные ноги и бёдра. И да, это ещё очень скромно! Рин ещё раз посмотрел на себя и добавил последний штрих – мизинцем провел по губам, смазывая их кремом, придающим блеск. Всё – идеальная шлюха, юноша презрительно усмехнулся, а затем, отвернувшись от зеркала, покинул комнату. В коридоре ему встретился Анри, ещё один раб для утех, чуть младше самого Рина.

— Ринио, какой-то ты сегодня невзрачный, решил отдохнуть от клиентов? — Ехидно спросил парнишка.

Рин окинул его быстрым взглядом. Всё как всегда – полупрозрачная одежда, которая ничего не скрывает, звенящие браслеты на запястьях и щиколотках, чёрные по пояс волосы, заплетены в сложную косу, тёмные глаза накрашены и подведены, а губы размалёваны ярко-красным. Вульгарен, как обычно. Дело даже не в одежде и макияже, Анри сам по себе вызывающий и распущенный.

— Я могу спуститься вниз в ночной рубашке, с растрёпанными волосами и заспанным лицом, и всё равно привлеку больше мужчин, чем ты, — с ослепительной улыбкой сказал Рин, обходя паренька. — Вот только оно мне не надо, — прошептал он уже себе.

Спустившись в общий зал, Рин осмотрелся. Три гостя – эти последнее время частенько здесь появлялись, кажется один из них – шей, весьма высокий титул, хотя его это вообще не интересовало. Юноша прошёл к столу с напитками, налил себе легкого вина и разместился на большом белом диване. Последнее время это было его место, и другие рабы его не занимали. Сейчас он являлся главным сокровищем и самым дорогим мальчиком в Нанпаре. Рин посмотрел на свое запястье, где красовался изящный серебряный рабский браслет. Будь прокляты колдуны, заговаривающие их. Будь прокляты те, кто сделали жизнь Рина такой. Будь проклят каждый, кто поимел его! Если бы мыслью можно было убить… Рин поднял горящие ненавистью глаза и встретился взглядом с зеленоглазым парнем.

Молодой, что не совсем обычно, хотя бывает. Хорошо и богато одетый, что совершенно обычно, сюда других и не пустят. Неприметное лицо, довольно худой, парень явно не увлекался ни фехтованием, ни какими-то другими боевыми искусствами. Рин не помнил его, что не удивительно – он не запоминал клиентов, даже тех, кто спал с ним. Поставь перед ним несколько мужчин и спроси который был у него вчера – он не вспомнит. Юноша отвернулся и отпил немного вина. Диван рядом прогнулся от тяжести севшего, и Рин посмотрел на него. Всё тот же парень.

— Привет, — сказал он, — Ты свободен?

— Здравствуйте, господин, — юноша мило улыбнулся. Так, как и должен улыбаться хорошенький мальчик любому клиенту. — Да, я совершенно свободен.

— Тогда, полагаю, я могу провести с тобой время.

— Разумеется, — ответил Рин, хотя парень утверждал, а не спрашивал. — У вас есть какие-то пожелания, господин?

— Есть. Подняться в твою комнату.

Быстро. Обычно клиенты выпивали и хоть немного общались перед тем, как идти в спальню. Но, конечно, бывало всякое. Может парню невтерпёж.

— Как пожелаете, господин. Пойдёмте со мной. — Рин поднялся и направился к лестнице, по пути кивнув здоровому мужику у входа.

Всего один лёгкий, едва заметный кивок – это значило, что клиент захотел уединиться, а уж плату с него возьмут после. Рин открыл дверь в свою комнату и пропустил парня вперёд. Тот, зайдя, огляделся, а затем  как-то неуверенно сел в кресло у небольшого столика.

— Не желаете вина? — спросил юноша, подходя к клиенту. — Есть виноградное терпкое, лёгкое летнее и фруктовое. Или что-то покрепче?

— А линт у тебя есть?

— Да.

— Играть умеешь?

— Конечно, — Рин открыл ящик комода и достал игровой набор, состоящий из доски, карт и фишек.

Порой бывали у него и такие клиенты, которые предпочитали перед сексом чем-то заняться, поиграть к примеру, как сейчас. Кто-то хотел, чтобы Рин станцевал или спел для них. Однажды он даже читал вслух сказку. Но большинство всё же предпочитало, оказавшись в спальне, сразу валить его в постель. Вернувшись к столу, Рин разложил игральные принадлежности и сел во второе кресло.

— Начинай, — кивнул парень.

Юноша протянул руку и взял первую попавшуюся фигурку, которой оказался простой солдат. Поставив его в начало игральной доски, Рин вытянул карту из колоды и прочёл:

— Вы заработали тридцать монет. Пройдите два шага, — и он подвинул солдатика на доске.

Парень выбрал фигурку колдуна, и так же, поставив на поле, взял карту. Сопернику повезло больше, ему достался артефакт на невидимость и пять шагов.

— Как тебя зовут? — спросил он, делая ход.

— Ринио.

— А настоящее имя?

— Рин.

— Не намного отличается. Сколько лет?

— Восемнадцать.

Пока они говорили, юноша сделал второй ход, на этот раз ему выпала карточка с защитными чарами и восемь шагов. Дальше игра прошла в молчании. Победил клиент, одолев тёмного колдуна, а именно это условие выпало им в данной партии. За всё время парень так и не изъявил желание выпить, а Рин не решился пригубить, раз сегодня ему попался не пьющий клиент.  Закончив партию, юноша уже хотел убирать со стола, но его остановили, предложив сыграть ещё. Так прошло около трёх часов. Честно говоря, Рин уже прибывал в некоем замешательстве. Этот человек пришел сюда поиграть или что?

Когда время уже перевалило за два часа ночи, парень наконец-то решил закончить и первым убрал свою фишку в деревянный футляр. Рин собрал всё остальное. Потом, сказав, что отойдёт на пару минут, сбегал в ванную. Когда он вернулся парень всё так же сидел в кресле. Юноша стал неторопливо раздеваться. Может это один из тех клиентов, которые любят, чтобы их соблазняли? Что ж, ему не сложно. Рин пошёл к парню неспешной, игривой походкой, чуть покачивая бёдрами, и тот смотрел на него, но юноша не заметил во взгляде желания, скорее небольшой интерес. Рин протянул руку, собираясь коснуться груди клиента, но тот перехватил его запястье.

— Иди спать, — сказал он.

— Я не уверен, что понял вас, господин, — опешил Рин.

— Ты понял. Ложись спать.

Нет, с ним всякое бывало за два года, но такое?! Клиент не желал спать с ним? Но он же ничего для этого не сделал! Даже неуважения не проявил. Да его же завтра попросту накажут!

— Почему? — изумленно спросил Рин. — Я сделал что-то не так?

— Вовсе нет, ты вёл себя идеально.

— Тогда что?

— Я просто не хочу.

— Вы выйдите отсюда и скажете, что я не удовлетворил вас? — юноша вздрогнул от одной лишь мысли.

Что-то промелькнуло в глазах клиента и он нахмурился.

— Я не собираюсь ничего говорить, и заплачу твоим хозяевам как и должен. — Он ненадолго замолчал, и разжал свою ладонь, отпуская запястье Рина. — Вас за подобное наказывают?

— Конечно.

— Ты можешь не бояться, тебя не накажут. В этом нет твоей вины, просто ложись спать.

Рин забрался на постель и накрылся простыней. Да какое там спать?! А если этот человек врёт? Что если он извращенец, который хочет, чтобы Рина наказали? Может он получает от подобного моральное удовольствие. Хорошо, если его просто высекут или подвесят за руки, куда хуже, если дадут изнасиловать амбалам охранникам. Конечно, хозяева никогда не причинят своим мальчикам непоправимого физического ущерба, но это не значит, что не будет больно, и более того – унизительно.

Рин вспомнил одно из первых, и пожалуй самых жестоких своих наказаний, когда он ещё пытался сопротивляться. Как его привязали к столу, лицом вниз, а в задницу засунули совсем не маленькую обтёсанную палку. Как он кричал, как умолял остановиться и вытащить, как плакал. Но всем было плевать, а ведь он тогда ещё ни разу не был с мужчиной. Он отказался обслужить клиента и нагрубил ему, так что Рин должен был понести наказание. Он пролежал на столе сутки, с той мерзостью, торчащей из ануса. Любое движение приносило боль, а попытки вытолкнуть её были бесполезны. Эти люди ломали и не таких, как он, а Рин никогда не считал себя сильным духом, они знали что делать. Когда через неделю Рина вновь привели в общую гостиную и его выбрал мужчина, он не сопротивлялся, он послушно раздвинул ноги и дал себя поиметь. Рин вздрогнул и сел на постели, прижимая к себе простыню.

— Господин, вы правда не собираетесь говорить им, что я не удовлетворил вас? Я и в самом деле не сделал ничего, что могло оттолкнуть вас? Может я чем-то не понравился вам? Я…

Парень встал, приблизился к постели и присел рядом. Он наверняка видел как дрожат губы Рина. Клиент протянул руку и легонько коснулся его щеки.

— Боги, что же они с вами делают, раз тебя всего трясет от одной лишь мысли о наказании?

Рин поджал губы и сжал ладони в кулаки, пытаясь успокоиться и взять себя в руки. Не показывать страха! Не показывать слабости! Никогда не показывать истинных чувств! Вот только этот парень как будто насквозь его видит…  Рин вдохнул поглубже.

— Нет, что вы, господин… Простите меня. Я просто глупый мальчишка, который переволновался. Скажите, я правда ничего не могу для вас сделать?

— Можешь, — парень обхватил его за талию и повалил на кровать, — спи уже. И успокойся. Клянусь, что по моей вине тебе никто не навредит.

Рин лежал и чувствовал через тонкую ткань руки этого странного человека. В последний раз его обнимала так мать. Он что, пытался его утешить? Рин уже давно не нуждался ни в каком утешении или заботе. Да и ни к чему они здесь. Он видит этого человека в первый и, возможно, в последний раз, и он ничем не может помочь юноше, а через несколько дней они даже не вспомнят друг о друге. Его касались сотни мужчин, но никто не стремился обнять его просто так. Рину не нужны эти бесполезные объятья и сочувственные взгляды. Так он думал и как ни странно быстро уснул.

Утром парня в комнате не было, да и не положено это. С неспокойным сердцем, Рин спустился на завтрак вниз, хотя обычно предпочитал есть в своей комнате.  Он с опаской смотрел на охранников, а позже и на одного из хозяев, но никто не сказал ему ни слова – всё было как обычно. Значит тот парень и правда сдержал слово. Рин наконец-то смог облегчённо вздохнуть. А ближе к ночи, выйдя  в гостиную, он вновь увидел вчерашнего клиента, который сидел на белом диване и определённо ждал его.

Глава 2. Сделка

Рин направился ко вчерашнему клиенту, но тот, увидев его, встал и сам пошёл навстречу.

— Здравствуйте, господин, — юноша чуть поклонился.

— Ты всегда так поздно выходишь? Я здесь уже около часа.

— Простите, я не знал что вы придёте, вы ведь не говорили.

— А должен был?

— Нет, — Рин усмехнулся и тихо добавил, — неужели пришли поиграть в линт? — И лишь поняв, как дерзко это, должно быть, звучит, склонил голову и прошептал: — Пожалуйста, простите меня.

— Поднимемся к тебе, — ответил тот, будто и не слышал, что говорил Рин.

Они быстро прошли тот же путь, что и вчера. Сегодня гость сам открыл дверь в комнату и, войдя, сел на край кровати. «Так, похоже, игры сегодня не будет, иначе бы он занял место у стола, ведь так? Может он решил-таки развлечься?» — Рин закрыл за собой дверь и приблизился к клиенту.

— Простите, господин, могу я задать вопрос? — Дождавшись кивка, продолжил. — Если я не приглянулся вам, почему же вы вновь выбрали меня, ведь у нас более двадцати мальчиков?

— Кто сказал, что не приглянулся?

— А разве ваши вчерашние действия можно расценивать иначе? — Рин несмело присел рядом.

— Во что будем играть сегодня, есть предпочтения?

Приехали. Опять. Юноша быстро прикусил губу, скрывая улыбку.

— Можно в обычные карты или в долму. А если хотите, я могу спеть или станцевать.

— Хорошо поешь?

— Неплохо, хотя не мне судить.

— Спой.

Юноша сполз на пол и аккуратно достал из под кровати свёрток ткани, в который была завернута цитра. Бережно развернув, он положил инструмент себе на колени и, пробежав по струнам пальцами, ненадолго задумался. Уже через несколько секунд он заиграл медленную и грустную мелодию, запев песню о море и одиноком рыбаке. Закончив, Рин поднял глаза.

— Печальная песня. — Гость лежал на боку, подперев голову рукой. — А ты становишься ещё красивее, когда поёшь.

Рин смущенно отвёл взгляд. Смущённо? Смущённо?! Он делал это сотни раз – притворялся смущённым, робким или застенчивым. Но какого чёрта такие простые слова смутили его по-настоящему? Рин дерзко поднял глаза и встретил пристальный взгляд. Нет, ни этот человек, ни кто-то другой не заставят его показать истинные чувства! Смущение – какая глупость! Он видел, слышал и делал такое, от чего у этого парня волосы дыбом встанут!

— Господин, вы и сегодня не собираетесь со мной спать?

— Нет, не собираюсь. Хотя обнимать тебя вчера было приятно — ты вкусно пахнешь.

Да какого..? Вкусно пахнет: он что — еда? Откуда на его голову свалился этот тип, и чего он хочет?

— Рин, — неожиданно позвал этот странный тип, садясь. — Ты хочешь стать свободным?

— Эм… полагаю, большинство рабов об этом мечтает, — уклончиво ответил юноша.

— Я спрашиваю тебя, а не большинство.

Не показывать страха, не показывать слабости, не показывать истинных чувств. Считается ли честный ответ истинными чувствами? Он жаждет свободы. Это чувство или мечта? А мечта, разве это не чувство? Да пошло оно, от его ответа ничего не измениться, каким бы он ни был.

— Да, господин.

— Я могу тебе её дать, с кое-какими условиями. Но мы не станем разговаривать об этом здесь. Как часто тебя отпускают в город?

— Раз в неделю.

— И когда следующий раз?

— Через два дня.

— Тогда приходи на рыночную площадь, через два дня. Лавка тканей у Амена, это с левой…

— Я знаю где это.

— Я буду ждать тебя там в час дня. Если не придёшь, я решу, что твой ответ «нет». — Клиент встал и направился к выходу из комнаты.

— Господин! — воскликнул Рин, опомнившись. — Слишком рано, вы не пробыли у меня и получаса.

— Твоих хозяев не должно волновать сколько времени я здесь нахожусь, именно за это им платит каждый, кто пришёл сюда. Не забудь: в час. — И он вышел, оставив Рина думать обо всём сказанном.

_

Два дня… Кажется, они тянулись целую вечность. Рин даже не стал обслуживать в эти вечера клиентов. Имел полное право, между прочим. Даже их хозяева понимали, что мальчики не железные и без выходных быстрее увянут и придут в негодность. Поэтому, каждый здесь имел пару ночей в неделю на отдых. А у Рина была ещё и привилегия: самому выбирать эти дни. И так выходило, что целых четыре ночи его не касались мужчины – просто праздник какой-то!

Рин всё время думал. Думал так много, что порой начинала болеть голова. Свобода… Во-первых, если этот странный тип не врёт, то как он собирается сделать это? От хозяев свободы не дождёшься, совершенно точно: даже рабов, которые со временем становятся не пригодны для элитного Нанпара, продают. Тогда клиент должен купить Рина. И тут настает во-вторых. Это невозможно! Каждый местный раб, клиент, да и любой абрасец знает: бордель не продаёт своих мальчиков до тех пор, пока они не начинают взрослеть и терять свою юность и красоту. А Рину до этого ещё лет пять, если не больше, учитывая его изящную красоту. И это значит, что сейчас его не продадут. Ни за какие деньги. Тогда каким образом этот чудак может подарить ему свободу?

Может он колдун? Если да, то он может просто выкрасть Рина и снять этот чёртов рабский браслет. Но зачем ему такие трудности? Зачем ему постельный раб и какие у него условия? Да и колдун ли он вообще? Рин слышал, что у них глаза голубым светятся, а у этого вполне себе нормальные. А-а-а! Всё! Устав от бега мыслей по кругу, Рин уткнулся лицом в подушку. Даже уснуть и то не получается. Завтра… Уже завтра этот тип будет ждать его на рынке. А будет ли? Что если всё это какая-то злая шутка? Могли ли хозяева придумать какое-то изощрённое наказание, и всё, что происходит последние дни, это часть какого-то замысла? Рина вроде бы не за что наказывать… Хотя если подумать: порой он бывает дерзким, а иногда забывается и не держит язык за зубами, да и чего греха таить, несколько раз даже проявлял неуважение к клиентам. Но господин Лирм как-то сказал, что в этом заключается изюминка Рина – клиенты клюют на его гордый взгляд и дерзкий характер, ну и красоту, конечно, никто не отменял. Может он где-то перешёл черту?

Рин несколько раз побился головой о подушку. И вот что он опять делает? Это что, похоже на «не думать»? Вот пойдет завтра на площадь и прямо спросит обо всём этого чудика! А сейчас нужно уснуть. Просто необходимо уснуть, ведь через три часа уже вставать, если он хочет подготовиться и прийти вовремя. Завтра… Нет, уже сегодня… Сегодня он получит ответы.

Рин так не готовился даже перед вечерними выходами. Он надел свою лучшую тунику для походов в город – синюю с белым узором и красивыми широкими рукавами. Подобрал тёмные лёгкие штаны и хорошенькие сандалии с блестящими камешками. Глянув на себя в зеркало, собрал волосы в высокий хвост, оставив несколько прядей по бокам. Сейчас, в добротной приличной одежде, он выглядел как настоящий дворянин – ничего кричащего или откровенного. Единственное, что выдавало в нём раба – браслет на запястье. Рин решил выйти пораньше. Лучше прогуляться по городу или рынку, чем торчать в борделе и накручивать себя. Он уже спустился вниз и подошёл к входной двери, когда его окликнули:

— Ринио!

К нему спешил шестнадцатилетний парнишка. Ещё один раб для утех, хотя стал он им всего пару месяцев назад, а до этого учился и прислуживал другим. Да и самому Рину прислуживал.

— Нилс, хоть ты меня так не зови, — сказал Рин, когда пацан подошёл к нему. — Ты ведь знаешь, я не люблю эту кличку.

— Прости, забылся. Рин, ты ведь в город? Возьми меня с собой, а? Меня сегодня в первый раз отпустили! Я теперь тоже могу выходить отсюда раз в неделю. Здорово, наконец-то увижу столицу Перии.

Проклятье! Почему именно сегодня?!

— Нил, а с Анри ты пойти не хочешь? Он тоже идёт в город сегодня.

— Ты что! С этим зазнайкой? Вот уж нет. А ты… ты что не хочешь идти со мной?

— Я планировал пройтись по рынку, а не городом любоваться.

— Ну и отлично. Рынок я тоже не видел.

— Ладно, пошли, — выдохнул Рин, а сам начал думать, как бы избавиться от приятеля хотя бы на полчаса.

Может это знак и ему не стоит встречаться с тем странным типом? Ну нет. У него появился призрачный, но шанс, и он его не упустит. Парни неспешно пошли в сторону рынка и Рин видел с каким восторгом Нилс смотрит по сторонам, разглядывая двух и трёхэтажные дома. Посмотреть и правда было на что: почти все здания в Абрасе украшались резьбой, лепниной, барельефами или росписью. Каких только узоров тут не встречалось! А впереди, на доме тавина Аванса и вовсе восседали три огромные кошки.

— Рин, слушай, у меня есть к тебе нескромный вопрос, — неожиданно сказал Нилс.

— Давай.

— А ты… ну ты получаешь удовольствие, когда делаешь это с клиентами? — спросил парнишка, покраснев и застенчиво опустив глаза.

— С чего такой вопрос?

— Ну вчера… у меня был мужчина, и он так это делал… в общем мне понравилось. Я впервые так стонал и…  раньше ни с кем не было подобного, в основном я просто терпел, или делал вид что мне нравиться, как ты учил, а тут…

— О, Нилс, это совершенно нормально. Обычная физиология. Если мужчина делает это осторожно, задевая нужные места, хочет чтобы ты стонал и извивался под ним по-настоящему – конечно ты возбудишься и это будет весьма приятно. Просто большинство наших клиентов не заботятся об удовольствии шлюх.

— Он обещал прийти снова, — Нилс мечтательно улыбнулся, а Рин резко остановился и, взяв парнишку за подбородок, заставил смотреть себе в глаза.

— Не вздумай влюбляться, — жёстко сказал он.

— Я и не…

— Я вижу твоё «Не». Он всего лишь клиент, такой же, как и все прочие. Платит деньги за то, чтобы поиметь тебя. И то, что он делает это чуть более нежно, чем другие, ничего не меняет. Он богатенький дворянин, а ты — шлюха, поэтому он никогда не станет испытывать к тебе чувств. Да и о каких чувствах речь?  Ты не выберешься из этого борделя ещё лет восемь, думаешь он будет ждать? Думаешь примет мальчишку, которого трахало полгорода? Пойми, мы все для них просто игрушки, временное развлечение. Никогда, слышишь, никогда не привязывайся ни к кому из них! — Рин отпустил лицо Нилса, и спросил,  — Что ты можешь сказать о Обене?

— Обен? Ну, он какой-то вяленький и очень скучный.

— А знаешь каким он был раньше? Весёлым и жизнерадостным, несмотря на нашу профессию. Он был ярким огоньком, но однажды влюбился. Это оказался солидный мужчина лет сорока, он часто приходил к Обену — из всех мальчиков он особенно его привлекал. И что же из этого вышло? Ты видишь счастливую и радужную любовь? Когда господин Лирм понял, что Обен испытывает чувства к клиенту, поговорил с тем человеком и попросил его развеять мечту мальчишки. И они развеяли. Этот мужчина привёл парочку своих друзей и дал им поиметь Обена, а сам смотрел. Потом сказал: «ты просто хорошенький мальчик с милой мордашкой, упругими ягодицами и податливой дыркой, ничего более». Обена никто не бил, не насиловал и не наказывал, но действия и слова любимого человека оказались хуже любого наказания. Это сломало его и изменило навсегда. Нет больше улыбки на его лице, нет огонька, нет эмоций и желаний, осталась лишь красивая оболочка. Так что когда твой клиент придёт вновь, веди себя с ним как со всеми, и не смей испытывать чувств. Не позволяй чему-либо трогать твоё сердце, только так ты, может быть, сохранишь себя.

Рин отвернулся и пошёл дальше. Нилс плёлся следом. «Мы для них просто игрушки». А на что надеется сам Рин, идя сегодня на эту встречу? Этому незнакомцу определенно что-то нужно от него, так что он останется игрушкой, даже если сумеет покинуть Нанпар. И, возможно, сыграв по его правилам, Рин обретёт свободу. Что ж, он узнает условия игры.

— Нилс, я пройдусь по торговым рядам, давай встретимся через полчаса под башней с часами – вон она впереди. Тебе нужны деньги? Может захочешь что-то купить.

— Нет, — покачал головой поникший парнишка, — хозяин дал мне немного и разрешил потратить на всё, что пожелаю.

— Хорошо, — Рин глянул на расстроенного приятеля. — Не обижайся на мои слова, Нилс, я желаю тебе добра, но любовь – это не для нас.

— Я понимаю. Но, Рин: неужели такие, как мы, совсем ничего не стоим? Наша жизнь –  полное дерьмо, но неужели мы не можем даже мечтать? — Мальчишка поднял на него глаза, полные отчаяния.

— Можем, — Рин взял его за руку, — можем, но только очень глубоко внутри, и никому не стоит об этом говорить.

— Даже тебе?

— Даже мне. Сохрани это в себе, оберегай, чтобы никто не узнал и не мог этого украсть и разрушить. Тебе может показаться, что наши хозяева добры к нам, но это не так, их волнуют лишь деньги, которые они на нас зарабатывают, и чем глубже мы увязнем в этой грязи, тем лучше для них. Им не нужны светлые мальчики с чистой душой, наоборот, они постараются уничтожить все наши мечты и надежды. Ломая нас, они делают нас покорнее. Но, если мы сумеем спрятать от них свои самые сокровенные желания, то, спустя годы всего того, что нам придется вынести, мы, может быть, сможем вырваться.

— Спасибо, Рин, этот твой урок был самым важным, — прошептал Нилс, а потом робко улыбнулся, — Ну что, встретимся через полчаса?

— Да.

Рин смотрел как парнишка удаляется вглубь торговой площади, и, дождавшись, когда тот скрылся в толпе, свернул налево и побежал. До встречи оставалось всего пару минут. Вряд ли его станут ждать, если он опоздает. Как же всё не вовремя…  Он добежал до лавки Амена, когда часы на высокой башне уже показывали пять минут второго. Запыхавшись, он схватился за ручку двери, и остановился на пару секунд. Лишь бы он ещё был там… Рин уже собирался войти, когда дверь лавки открылась, заставляя отступить в сторону. На улицу вышел его клиент, и замер, увидев Рина.

— Я уже решил, что ты не придёшь.

— Пришлось немного задержаться. Господин, мы можем уйти с торговой площади?

— За тобой следят?

— Нет. К чему утруждаться подобным? Любой стражник, увидев мой браслет, поймет кому я принадлежу. Просто со мной увязался знакомый, его сегодня первый раз отпустили в город, и я не смог отказать ему в сопровождении. Он где-то здесь, на рынке, мне не хотелось бы, чтобы он увидел меня с вами.

— Я понял, пойдем на набережную.

Рин кивнул и покорно последовал за своим искусителем. Уйдя с площади, юноша догнал его и теперь они шагали рядом.

— Раз ты пришёл, это расценивать как согласие?

Рин ждал этого вопроса и жаждал ответов на свои:

— У меня есть вопросы.

— Задавай.

— Вы колдун?

— С чего ты взял?

— А как по-другому вы собираетесь снять это? — Рин потряс запястьем с серебряным браслетом.

— Купив тебя, разумеется.

— Вы не периец? Это не возможно. Разве вы не знаете, что Нанпар не продает своих мальчиков, пока они не придут в негодность.

— Вот и ответ. Тебя нужно просто привести в негодность.

— Что? — Рин замер от удивления. — И как же это сделать?

— Думаю, шрама на твоем красивом лице будет достаточно.

— Шрам? За порчу чужого раба вас посадят, даже не смотря на то, что вы дворянин.

— А ты собираешься говорить, что это сделал я?

— Нет, конечно, да мне и не придётся. Вы приходите в бордель, режете моё лицо, на кого же подумают, как не на вас?

— Рин, — странный тип вдруг улыбнулся, впервые за время их знакомства, — зачем в борделе-то? Всё это можно проделать на улице, во время твоей очередной прогулки.

О таком Рин даже не подумал. А ведь точно: этому парню вовсе незачем делать это в борделе. Шрам на лице, взамен на свободу? Что ж, красоты ему не жалко за такое, к тому же — она не принесла ему ничего хорошего. Вот только…

— А какое ваше условие, господин? Чего вы хотите от меня?

— Ты будешь целый год моим личным рабом. Ровно год, а потом я освобожу тебя.

Год принадлежать этому человеку и выполнять все его прихоти. Всего год, а не пять или более в Нанпаре, после чего неизвестно куда его продадут. Неплохая сделка. Однако, Рин ничего не знал об этом человеке. Он даже не спал с ним и не знает чего ожидать. Может он окажется жестоким в постели, и этот год покажется Рину адом? С другой стороны: всего лишь год, и что такого он может сделать, чего Рин не вытерпит?

— Я могу подумать?

— Твой следующий поход в город через неделю?

— Да.

— В это же день?

— Нет, на следующий.

— Тогда давай договоримся: через восемь дней встречаемся там же, в тоже время, и ты дашь мне ответ. Я не приду больше в бордель, ни к чему твоим хозяевам думать, что я заинтересован в тебе. Если ты решишь согласиться, надень на себя какие-нибудь украшения подороже, и денег возьми – обставим всё как ограбление.

Парень развернулся и пошёл в сторону набережной, не дожидаясь ответа. И тут Рин понял, что не спросил самого главного и побежал за ним.

— Господин! Господин, скажите: почему я?  — прошептал он, подходя. — Вы можете купить любого мальчика на рынке, так к чему такие трудности? Вы даже не прикасались ко мне, так почему именно я?

— Ты мне подходишь.

_

Это были самые долгие восемь дней в жизни Рина. В душе бушевала буря эмоций. В   голове крутились сотни вопросов и сотни вариантов его дальнейшей жизни. От самых ужасных, до вполне себе радужных, хотя последние он старался гнать от себя. Верить в лучшее вообще было не в его характере. Лучше уж предполагать самое плохое, тогда разочарование не будет таким сокрушительным. Внешне он ничем не проявлял своих чувств, и по вечерам вёл себя совершенно обычно, обслуживая клиентов. И лишь оставаясь с собой наедине, в своей комнате, давал волю мыслям. Свобода… Свобода! Это слово билось и рвалось в нём, как зверь в клетке. К назначенному дню он уже всё решил для себя. Он скажет: «Да». И будь что будет!

Рин взял с собой несколько самых дорогих своих украшений, как и просил странный незнакомец. Одно колечко было особенно ценным – золотое, с редким красным камнем, которые добывали на северных островах. Его подарил кто-то из клиентов, сказав, что Рин в ту ночь был невероятно хорош, а вот сам юноша совершенно не помнил ни ночи, ни лица мужчины – они все были для него одинаковыми. За пару дней до назначенного срока, Рин направо и налево говорил, что собирается заказать себе парочку новых шёлковых нарядов. Так что теперь, большая сумма, что он положил в мешочек, была оправдана, и ни у кого не должно возникнуть подозрений зачем он взял с собой так много.

Да, хозяева даже давали им деньги – пару золотых в неделю на одежду, сладости или украшения. Они полагали, что так их мальчики не будут чувствовать себя несчастными и обделёнными – маленькие радости, в обмен на послушание и хорошую работу. Казалось бы, а почему не накопить денег и не сбежать? Какая глупость. Об этом не могло быть и речи – ни один стражник не выпустит раба за пределы города, без сопровождения хозяина. Тогда спрятаться в городе, ведь можно затеряться и жить своей жизнью? И снова: нет. Не просто так все рабские браслеты были магическими – хозяева просто отследят эту железяку, а потом… Про наказания страшно вспоминать. В общем, эти проклятые браслеты отнимали любой шанс на побег.

Рин пришел к лавке тканей минут на пятнадцать раньше назначенного времени, так что теперь просто прогуливался неподалеку, каждую минуту поглядывая на дверь. Знакомый незнакомец появился ровно в час, и Рин сразу поспешил к нему.

— Пойдём, — тот лишь кивнул и пошёл в сторону от торговой площади.

Рин наконец-то решил рассмотреть человека с которым ему, скорее всего, придётся провести целый год. Ростом чуть выше самого Рина, и телосложение ненамного отличалось, хотя не было изящным. Тёмные волосы, ниспадая по спине до пояса, были собраны в хвост, а длинная чёлка обрамляла лицо. Само лицо не сказать чтобы красивое, но довольно приятное: острые скулы и подбородок, тонкий удлинённый нос и такие же тонкие брови, глаза небольшие, но очень яркого зелёного цвета. Вот именно их цвет и запоминался больше всего. За всеми этими разглядываниями Рин не заметил, как они пришли в какую-то узкую подворотню. Юноша огляделся: вокруг ни души. Он даже не знал, что в Абрасе есть такие укромные местечки. С какой улицы они свернули сюда?

— Здесь? — тихо спросил Рин.

— Да. Каков твой ответ?

Юноша застыл. Он ведь уже всё решил, правда? Он думал об этом десятки раз, всё взвесил, так чего же сейчас стоит и сомневается?

— Господин, — неуверенно начал он, — вы точно выкупите меня после?

— Конечно.

— Постарайтесь понять мои сомнения. Если вы не выкупите меня, то, скорее всего, меня продадут в какой-нибудь дешёвый бордель, где на шрам большинству будет плевать. Вы знаете, что практически все рабы покидают подобные места мёртвыми? — Рин поднял на парня глаза, в которых застыли слезы.

— Рин, я…

Юноша неожиданно для самого себя бросился ему на шею, и крепко обхватив руками, зашептал:

— Пожалуйста, придите за мной. Не оставляйте меня им… Умоляю вас, пожалуйста!

«Не показывай страха, не показывай слабость…» — звучал в голове родной голос.

«Прости, папа, но сегодня я просто не в силах этого сделать. Мне страшно…. Мне давно уже не было так страшно…»

Спины Рина коснулась тёплая ладонь, и стала легонько поглаживать, пытаясь успокоить.

— Рин, я клянусь, что приду за тобой. Я понимаю, как тебе должно быть сложно довериться незнакомцу, но, может быть, ты попробуешь? Я не желаю тебе зла, поверь.

Юноша расцепил руки, прижался спиной к стене и вдохнул поглубже.

— Хорошо, делайте это, — тихо произнес он.

— Ты принес деньги или украшения?

Рин протянул мешочек, что до этого лежал во внутреннем кармане. Парень лишь мельком глянул внутрь и убрал его к себе.

— Тебя будут спрашивать как это случилось, ты придумал, что сказать?

— Да, только… на какой мы улице?

— Ты что не смотрел куда мы идем?

— Простите, я задумался.

— С обратной стороны дома ремесленников по дереву и камню. Может вместе придумаем легенду?

— Не нужно, я знаю что сказать.

— Ну хорошо, ты готов?

— Да.

Парень достал из поясной сумки сложенный в несколько раз ремень и кривой сапожный нож. Ремень он протянул Рину.

— Закуси, — юноша послушно выполнил требуемое. Зеленоглазый прижал его своим худощавым телом к стене и свободной рукой сильно сжал лицо Рина. — Будет больно. Терпи. — Рин кивнул. — И только не вздумай дергаться, я не хочу навредить тебе больше необходимого.

Рин прикрыл глаза. Он почувствовал как его щеки коснулся прохладный метал, а в следующую секунду её резануло такой болью, что он невольно попытался отстраниться, но парень держал крепко. Рин распахнул глаза из которых текли слезы, и одной рукой вцепился в плечо парня, до хруста сжимая пальцы, сильнее прикусывая кожаный ремень. От боли потемнело в глазах. Боги, он его насквозь что ли режет? Рука на лице Рина исчезла, а затем из его рта аккуратно вытащили кляп, и это простое движение принесло такую нестерпимую боль, что он судорожно всхлипнул. Что-то горячее текло по шее, затекая под одежду.

— Всё? — едва выговорил Рин, кажется начиная падать.

— Да, ты молодец, — его поддержали и осторожно усадили на мостовую. — Рин, ты теряешь сознание,  — сказал парень, отпуская его. — Мой человек позовет на помощь через пару минут. Рин, ты слышишь меня?

Слышит, но вот ответить не может, губы не желают шевелиться, перед глазами темнота, а левая щека так горит от боли, будто её разорвали на куски.

— Я обязательно приду за тобой, жди…

Это последнее, что он услышал, перед тем как потерять сознание.

Глава 3. Третий принц

Рин проснулся от того, что кто-то тряс его за плечо, и тут же встретился со встревоженным взглядом Нилса:

— Рин, наконец-то, ты долго не приходил в себя.

О чём это он? Юноша чуть повернул голову в сторону и всё его лицо пронзила острая боль. Вот теперь он вспомнил, что случилось: парень, договор, обещание, нож. Рин пробежался взглядом по тому, что было доступно зрению, не поворачивая головы. Его комната. Сколько же времени прошло, раз его успели найти и принести сюда?  Юноша потянулся рукой к лицу, но ладонь Нилса тут же перехватила его.

— Не вздумай трогать! Там просто ужас. Такой огромный порез, от виска по всей щеке, почти до самого рта. И столько кровищи было… — парнишку передёрнуло. — Лекарь остановил кровотечение и пока просто перевязал, кажется, хозяин Лирм ждёт другого врача. Ты лежи, я быстро позову его. Только не теряй вновь сознание.

Нилс быстро вылетел из комнаты, а Рин всё же поднял руку и едва-едва коснулся скулы. Что ж, так было не очень больно, зато он понял, что всё его лицо забинтовано. Нилс вернулся через пару минут, за ним шёл один из хозяев борделя. Господин Лирм практически всегда находился тут, да он и жил в Нанпаре. Мужчина лет сорока, высокий и плечистый, хотя до местных охранников-мордоворотов ему далеко. Тёмные короткие волосы и такие же тёмные, вечно прищуренные глаза и нахмуренные брови. Рин вообще ни разу не видел, чтобы этот человек улыбался. Для каждого раба здесь он являлся самым опасным надзирателем, именно его они называли Хозяином. Сам же господин Лирм работал на вансера Ирвита –  настоящего владельца Нанпара. Тот был уже очень стар, и за два года Рин видел его лишь однажды. Куда чаще здесь появлялся его сын и наследник — господин Комир: вот уж кто по-настоящему вызывал в рабах страх. Именно он придумывал для провинившихся самые изощрённые наказания, и если в глазах Лирма иногда проскальзывало сострадание, то Комир был абсолютно безжалостен.

— Ты, — господин Лирм посмотрел на Нилса, — поди вниз и жди лекаря, он вот-вот должен прийти. Проводишь его сюда. — Парнишка тут же выполнил приказ. Сам же хозяин присел в кресло у постели раненого. — Как же ты умудрился, Ринио?

Юноша открыл рот, собираясь ответить, но его тут же прошибло нестерпимой болью, на глаза навернулись слёзы и он прикусил губу, чтобы не вскрикнуть.

— Ты даже говорить не можешь… — вздохнул мужчина, — не надо, не шевелись пока. Дождёмся лекаря-колдуна.

Колдуна?! Рин вздрогнул. Они вызвали для него колдуна?! Нет… Нет! На такое он не рассчитывал! Если колдун вылечит его, то вся затея была напрасной! Неужели у него так и не получиться вырваться отсюда? Ждать долго не пришлось: не прошло и десяти минут, как Нилс привёл в комнату довольно молодого мужчину в тёмно-синем балахоне. Хозяин тут же встал и вежливо поклонился.

— Здравствуйте, господин колдун, — сказал он, — простите за беспокойство, но я вызвал вас осмотреть одного из наших мальчиков.

— Что с ним? — колдун бросил лишь мимолетный взгляд в сторону Рина.

— Ему порезали левую щёку.

Лекарь подошёл и, присев на край постели, протянул руки к Рину. Юноша тут же зажмурился, ожидая новой боли, но нет, руки мужчины очень осторожно и профессионально сняли с лица повязки, а болезненные ощущения были вполне терпимы. Рин вновь позволил себе открыть глаза. Одна из ладоней мужчины застыла над его лицом и светилась голубым. Это выглядело просто невероятно – он никогда прежде не видел, как люди колдуют. А глаза! Глаза колдуна действительно светились, как он и слышал, а ведь всего минуту назад они были совершенно обычными. Всё это продлилось недолго, и вскоре сияние погасло. Колдун повернулся к господину Лирму.

— Ну, что я могу вам сказать – прогнозы не утешительны. Рана глубокая, местами почти сквозная, задеты мышцы. Без хорошего лечения эта часть лица останется неподвижной, что скажется на улыбке и даже на речи паренька.

— Но вы можете это вылечить? И главное: сколько это будет стоить?

— Вылечить-то могу, но шрам всё равно останется, и довольно приметный. Да и цена не маленькая – пятнадцать тысяч золотых. Работы тут не на один раз.

— Пятнадцать тысяч?! — господин Лирм пораженно опустился в кресло, и так и застыл в нём на несколько минут. Рин его понимал, даже учитывая, что он был самым дорогим мальчиком, ему такие деньги зарабатывать придётся года три. — Нет, мы не можем столько потратить на раба, да ещё и если шрам всё равно останется… Ещё раз простите, что побеспокоили вас, господин колдун.

— Ничего, это моя работа. Раз так, предлагаю зашить мальчику рану, и я оставлю мазь для заживления, а ещё первые три-четыре дня советую давать ему настойку обезболивающего, иначе он не сможет ни питаться, ни хоть что-то сказать. И на счёт питания: пока только жидкая еда — жевать он ещё не скоро сможет.

— Что уж, зашивайте, — махнул рукой хозяин, а потом перевёл взгляд на Рина, — похоже придется подыскать тебе нового хозяина, для Нанпара ты больше не годишься. Жаль, очень жаль, Ринио.

«О, мне-то как… Радостно! Я всё-таки покину это место».

_

Рин откровенно начал нервничать – прошло две недели, а его незнакомец так и не появился! За это время его привычная жизнь кардинально изменилась. В первую очередь его переселили из личной комнаты в общую спальню на четвёртом этаже, так что теперь он жил вместе с мальчиками-прислужниками. Его никто не заставлял работать, но спустя неделю Рин сам взялся помогать на кухне, потому что, сидя без дела, в ожидании своей дальнейшей судьбы, он просто начинал сходить с ума. Анри при встрече с ним всякий раз ехидно улыбался и пытался всячески его задеть. Фразочки: «Ну что, красавчик, больше не такой гордый?» или «Интересно, сколько ты протянешь в простом доме утех?» —  не особо трогали Рина. Он и сам знал, что его ждёт, если тот парень его не выкупит. Но ведь он обещал… И Рин продолжал покорно ждать, хоть надежда и таяла с каждым днем.

Раз в пару дней Тирт помогал Рину перевязывать и смазывать рану. Впервые увидев себя в зеркале, юноша ужаснулся. Длинный зашитый порез во всю щёку, опухшее лицо, и красная воспалённая кожа. Конечно, со временем всё это будет выглядеть не так страшно, но вот то, что он не мог двигать левой частью рта, его пугало. Рину вообще сложно сейчас давалась речь — каждое слово отдавалось болью, поэтому он всё чаще молчал.

Дня через четыре после происшествия, господин Лирм пришёл к нему с расспросами, и ему пришлось с огромным трудом рассказывать, что случилось, а после этого разговора он пролежал целый день, мучаясь от боли. Кажется в его легенду поверили, во всяком случае больше его ни разу ни о чём не спрашивали. А что удивительного в том, что когда Рин якобы шёл через квартал ремесленников, на него кто-то напал сзади и затащил в какую-то подворотню? Рин же пытался вырваться, но его прижали к стене и полоснули ножом по лицу, а потом он начал терять сознание и уже смутно понял, что напавший обшаривал его карманы. Мужчину он едва успел разглядеть, всё что ему запомнилось: высокий рост и борода. Вот и вся история. Можно и не надеяться найти преступника, под это описание подходит треть мужиков города.

К концу второй недели ожидания Рина накрыла апатия, а ещё через пару дней пришло отчаяние. В очередной раз встретившись в коридоре с Анри, он услышал слова, от которых сердце покрылось льдом: «Кажется, хозяева договорились с борделем в третьем рабочем квартале, через четыре дня тебя повезут туда. Удачи с новыми клиентами, Ринио». Юноша выслушал всё сказанное, не проявив ни единой эмоции, а затем пошёл в общую спальню, и, лишь заперевшись в ванной, позволил себе впервые за долгое время расплакаться. Третий рабочий квартал… да все же знают, что там обитают бандиты, убийцы, насильники и воры, а бордель, что там находиться — один из самых дешёвых в городе. Он как-то проходил мимо и видел мальчишку оттуда – сидел прямо на ступеньках в одной рубахе, с босыми ногами и оголёнными бёдрами, покрытыми синяками, с безжизненным взглядом. Вот что теперь его ждёт. Боги, за что? Он ведь знал, знал, что никому нельзя верить, но так отчаянно жаждал свободы, что повёлся на лживые речи какого-то ублюдка!

Рин провел в ванной пару часов, а когда вышел, просто обессилено упал на постель. За это время он решил для себя одну вещь. Раньше он боялся, да и надежда ещё жила в нем, но теперь… Нет, он ни за что не попадёт в подобное место. Завтра он возьмет с кухни нож и припрячет в своей одежде, и если через три дня его и правда соберутся продать в третий рабочий – он перережет себе горло. Рин всё равно не выживет там, так что… С подобными мыслями он провалился в тяжёлый сон.

Следующим вечером, когда мальчишки рабы уже готовились ко сну, а Рин обречёно смотрел на огни города, в спальню забежал Нилс.

— Рин! Господин Лирм зовёт тебя в свой кабинет, срочно.

— Зачем? — юноша застыл.

—Я не знаю. Он выглянул в общую гостиную и сказал: «Нилс, немедленно позови ко мне Ринио».

Сейчас? Неужели уже сегодня? Но ведь Анри говорил что-то про четыре дня…  Хотя с него станется обмануть.

— Я сейчас приду, — едва смог выговорить Рин, и как только Нилс отвернулся, достал из-под подушки маленький нож и спрятал его за поясом.

Рин никогда прежде так медленно не спускался на первый этаж, даже в ту первую ночь в борделе, когда знал, что его ожидает. Сразу с лестницы он свернул в узкий коридор, а из гостиной, что находилась по другую сторону, слышался смех  рабов и их клиентов. Он впервые в жизни пожалел, что сейчас не находиться среди них. Пройдя ещё несколько метров, Рин остановился и едва слышно постучал в дверь кабинета хозяина.

— Входи, — ответили ему тут же. Он толкнул дверь и так и застыл на пороге. — Вот он, господин, посмотрите сами.

Напротив Лирма сидел человек, спиной к Рину, но он узнал бы эти тёмные волосы, собранные в низкий хвост, где угодно. А когда тот повернулся, встретился со спокойным взглядом зелёных глаз и наконец-то вздохнул полной грудью:

«Он пришёл…  Он пришёл! Он всё-таки пришёл за мной!»

Рину стоило неимоверных усилий оставаться невозмутимым, хотя он готов был броситься в ноги этому парню и благодарить. После всех его переживаний, после всего, что он себе успел напридумывать, сейчас его захлестнуло неистовой радостью и надеждой.

— Вы звали, хозяин? — Рин с трудом оторвал взгляд от парня и посмотрел на Лирма.

— Зайди, чего ты там застыл. И сними с себя повязки.

Рин послушно прикрыл за собой дверь, а затем стал разматывать ткань с лица. Когда он закончил, хозяин брезгливо поморщился, а вот клиент ничем не выразил неприязни по поводу его вида.

— Что скажете, господин? Ужасное зрелище, мне отослать его обратно?

— Прискорбно, он был весьма хорош собой. Хотя если подумать, — парень повернулся к хозяину и сделал вид, что задумался. — Пожалуй, я мог бы его купить. Сколько хотите за него?

— Я даже не знаю, господин, мы выкупили его за две тысячи, и он был нашим лучшим мальчиком, —  Лирм явно набивал Рину цену.

— Четыреста золотых вас устроит?

— Неплохая цена, но…

— Вы не продадите его дороже ни в один бордель, — перебил мужчину клиент. — Может раньше он и стоил  дороже, но не теперь, не с таким лицом.

— Эх, что уж, забирайте за четыреста, — махнул рукой хозяин.

— Я не рассчитывал сегодня на подобные покупки, поэтому не имею при себе такой суммы. Пускай парнишка пока соберётся, а я скоро вернусь.

— Как скажете, господин, — Лирм встал и поклонился.  — Я буду здесь же, в кабинете, как только придёте, вас проводят ко мне.

Покупатель тоже поднялся и, даже не взглянув на Рина, обошёл его и покинул комнату.

— Повезло тебе, Ринио, быть купленным дворянином, для шлюх это редкость. Он был твоим клиентом?

— Наверное, — Рин пожал плечами, —  вы же знаете: я их не запоминаю.

— И то правда, это мне в тебе всегда нравилось: никаких ненужных привязанностей. Иди, собирайся.

Рин кивнул и поспешил наверх. И что ему собирать? Ещё когда его переселили в общую спальню, мальчишки помогли ему перенести вещи, и теперь большинство из них валялось под кроватью, скрученное в тюки. В первую очередь Рин достал цитру, музыкальный инструмент был ему особенно дорог - мать и сестра учили играть его на подобном, а этот он купил себе, скопив денег, через полгода после того, как попал сюда. Следом он вытащил повседневную одежду и ту, что была понаряднее — для выхода в город. А нужно ли брать с собой откровенные наряды, в которых он обслуживал клиентов? Он долго смотрел на них, а потом всё же завернул парочку новых, ещё ни разу не надёванных.

— Рин, давай я перевяжу тебе лицо, — к юноше подошел Тирт.

— Ох, точно, я и забыл. Перевяжи, пожалуйста. — Рин залез в ящик у постели и протянул мальчонке чистую ткань, а когда тот закончил, сунул остатки в свёрток, туда же отправил и мазь.

— Тирт, поможешь мне спустить это вниз?

— Тебя уже продают?  — юноша кивнул. — Жаль. Из здешних ты нравился мне больше всех.

Мальчишка подхватил один из тюков и побрёл к выходу. Рин оглядел остальных маленьких рабов. Это ему было жаль: жаль их всех, вот только он ничем не мог им помочь.

— Пока, — тихо сказал он. Кто-то из ребят ответил, кто-то помахал ему рукой, и Рин поспешил покинуть комнату.

— Куда идти? — спросил Тирт, ждавший за дверью.

— К кабинету господина Лирма.

Они быстро прошмыгнули вниз, сложили вещи, а затем Рин так же быстро провёл мальчишку обратно, чтобы никто  из клиентов не заметил свеженького, чистого и невинного мальчика. Вернувшись к кабинету, юноша оперся о стену напротив двери и стал ждать. Сегодня его жизнь изменится… Рин так и стоял, даже не заметив, когда в коридор свернул Анри.

— Готовишься к новому месту? Смотри, получше растягивай себя, Ринио, я слышал мужчины там любят пожёстче. Да ещё и приходиться обслуживать по двое-трое за ночь…

— О, я надеюсь господин дворянин, что купил меня, не станет так безжалостно портить своё имущество.

— Совсем крыша поехала? — усмехнулся Анри.

В этот момент один из охранников завёл в коридор его покупателя, и Рин мысленно улыбнулся. Пусть Анри подавиться своей желчью, ему приятна эта маленькая месть.

— Это все твои вещи? — спросил зеленоглазый, подходя к Рину.

— Да, господин, — кивнул юноша.

— Попросите моего слугу забрать всё это и отнести в карету, — повернулся покупатель к охраннику, и протянул ему пару золотых монет. — Вы найдёте его у выхода.

—  Я и сам отнесу, — мордоворот низко поклонился, и, подхватив все вещи Рина в один раз, ушёл.

Зеленоглазый же коротко постучал в дверь кабинета и, не дожидаясь ответа, вошёл. Он поманил Рина, и тот последовал за ним.

— Не может быть… Так не бывает! — услышал юноша напоследок тихий шепот Анри, и дверь за ним прикрылась.

— Четыреста золотых, как и договаривались, — покупатель достал из поясной сумки четыре увесистых мешочка и положил их перед хозяином Лирмом.

— Замечательно, — деньги тут же исчезли в ящике стола. — Вы принесли свой браслет или выберете из наших? У меня есть чистые, ещё не отмеченные ничьей рукой.

— У меня свой. — Всё из той же сумки показался широкий золотой рабский браслет с переливающимся синим камнем.

Лирм подошёл к Рину и, взяв его левую руку, сжал тонкий серебряный ободок, что-то прошептал, и магический замок щёлкнул, раскрываясь. Рин, затаив дыхание, смотрел на свое запястье: как давно он не видел его без зловещего «украшения»… Прямо сейчас, в эту секунду, он был свободен. Если бы он мог убежать… Если бы знать, что никто его не поймает… Секунды, что он смотрел на свою, свободную от рабского браслета, руку, длились не долго. Практически сразу его коснулись тёплые ладони покупателя, и новый браслет защёлкнулся на месте старого. Рин не сдержал тяжёлого вздоха.

— Надеюсь вас не разочарует эта покупка. Приятного пользования, господин, — бывший хозяин поклонился.

— Спасибо. С вами было приятно иметь дело, — покупатель, естественно, кланяться не стал, с чего бы дворянину кланяться простому торговцу людьми, пусть даже и очень богатому.

Они с Рином вместе покинули кабинет. На выходе до сих пор стоял Анри и поражённо смотрел на них. Пройдя немного вперед по коридору, парень шёпотом спросил:

— Твой друг?

— Скорее недруг.

Выйдя на улицу, Рин тут же увидел ожидавшую их карету. Простая, без украшений и даже без узоров, по которым можно было бы определить титул парня. Как только они забрались внутрь, экипаж тронулся, а его новый хозяин протянул к юноше руку.

— Дай нож.

— Что?

— Нож, который у тебя за поясом, отдай его мне.

Точно… Он давно позабыл о нём. Но как зеленоглазый узнал? Он что и правда видит Рина насквозь? Юноша  достал требуемое, и вложил в протянутую ладонь.

— Зачем он тебе?

— Перерезать себе горло.

— Надоело жить?

— Нет.

— Как щека?

— Болит немного, особенно когда разговариваю.

— Тогда не говори пока. Завтра приедет отличный лекарь, он колдун, так что вылечит всё как надо.

— Но это же очень дорого! Хозяи… Бывший хозяин вызывал, но…

— Я так и думал, — зеленоглазый усмехнулся, — но цена их не устроила? Не переживай по этому поводу, у меня достаточно денег, чтобы вылечить тебя. Я нанес эту рану, и я о ней позабочусь. К тому же мне нужна твоя красота.

— Почему… — Рин замолчал. Пожалуй, вопрос, который он хотел задать, теперь был ни к чему.

— Спрашивай.

— Да нет, господин, всё…

— Во-первых, запомни: я не люблю ложь, поэтому прошу не лгать мне. Во-вторых: если ты хочешь что-то спросить или сказать — говори, я не запрещаю тебе высказывать свое мнение, наоборот, я выслушаю и приму к сведению. И в-третьих: если  я о чём-то спрашиваю тебя, значит я хочу услышать ответ на свой вопрос. А теперь спрашивай, что хотел.

— Вы долго не появлялись, я начал переживать. Мне уже нашли покупателя, и промедли вы еще несколько дней…

— Ведь я поклялся, что приду за тобой, тебе не о чем было беспокоиться. Мой человек знал обо всём, что происходит в Нанпаре,  ваши охранники готовы многое рассказать за кошель золота. Так что я был в курсе когда и куда тебя собирались продать. Я пришёл в самое подходящее время, Рин, и назвал такую сумму от которой Лирм не отказался бы.

«Мог бы и предупредить меня заранее, что бы я так не мучился», — подумал юноша, но озвучивать свои мысли не стал.

Он посмотрел в окно, и теперь с интересом разглядывал ночные улицы Абраса. Рин гулял здесь днём каждую неделю, и, пожалуй, неплохо узнал город за два года, но он никогда прежде не видел столицу вечером или ночью, ведь в это время он был занят другим. Здесь оказалось множество магических фонарей, освещавших улицы – красиво. Интересно, куда они едут? Где живёт этот человек? Где-то на центральной улице в городском доме? Или за городом, в своих владениях? Может он вообще не из Абраса, но тогда они должны где-то остановиться, он слышал что по трактам опасно ездить ночью.

— Нам далеко ехать? — решился всё же узнать Рин.

— Я живу в южной части города.

Ого! Там располагались лишь особняки высшей знати, членов королевской семьи, и их дальних родственников. Значит, его новый хозяин как минимум шей. Эта часть города находилась довольно далеко от Нанпара, поэтому Рин гулял там всего дважды. А ещё там находился дворец короля, именно на него и ходил посмотреть юноша, хотя бы издалека. Незаметно для самого себя, Рин уснул, укаченный мерным стуком колёс и цоканьем копыт, и проснулся, когда его руки осторожно коснулись.

— Мы приехали, — сказал новый хозяин, уже открывая дверь кареты.

Рин зевнул и тут же сморщился от боли — он опять забыл о своей раненой щеке. Выйдя наружу следом, юноша пораженно застыл – они остановились перед особняком третьего принца Перии!

— Занеси вещи, а потом верни карету её хозяину и передай мою благодарность, — сказал зеленоглазый слуге, который вёз их. Но ранее тот говорил, что это его слуга. И карета, похоже, ему не принадлежала. Его хозяин служит принцу? Вот почему такая скрытность?

— Вы живете в особняке принца? — неуверенно спросил Рин, когда хозяин подошёл к нему.

— Да, пойдём.

— А я… разве такому, как я, здесь…  Мне здесь не место, господин. Вы уверены, что принц благосклонно отнесётся к подобному?

— Рин, поговорим об этом внутри. — хозяин перехватил его за запястье и буквально потащил за собой.

Через кованные ворота они прошли в небольшой сад с маленьким прудом и фонтаном, а потом устремились к ярко освещённому, трехэтажному особняку. Ещё на подходе к дому массивные двери распахнулись, и их пропустил внутрь статный мужчина лет сорока пяти в строгом тёмно-сером одеянии.

— С возвращением, Ваше Высочество. Это и есть тот юноша, о котором вы говорили?

— Да, Атико, спальня гото…  Рин?!

Юноша и сам не заметил, как осел на пол.  «Ваше Высочество…» Что? ЧТО?! Этот человек?! Грудь будто сдавило тисками, и Рин не мог толком вдохнуть. Новый хозяин присел рядом и осторожно, едва касаясь изувеченного лица, приподнял его за подбородок.

— Рин?

— Вы… вы принц? Принц Нейт? Тритий принц Перии…

— Да.

Рин схватился за грудь.

— Дышать… дышать нечем…

— Атико, распорядись принести воды и какое-нибудь успокоительное.

— Слушаюсь.

Мужчина тут же исчез, а принц положил руку на грудь Рина и чуть надавил. Дышать стало легче.

— Успокойся, Рин.

— Вы должны были сказать с самого начала. Я… я бы не согласился…

— Почему?

— Связываться с королевской семьей? Я похож на самоубийцу? Ох, во что же вы втянули меня, принц?

— Ты похож на юного дворянина. Да ты и был им рожден — я отличу подобное. Не знаю кто ты и почему ты попал в рабство, но по каким-то причинам ты оказался в месте, в котором я не ожидал увидеть благородного юношу. Я пришёл в Нанпар в поисках подходящего раба и встретился с твоим взглядом, полным ненависти и презрения. Ты спрашивал: почему я выбрал тебя? Вот поэтому – за дерзкие глаза, за то, что в душе так и не покорился. Даже я бы так не смог. Мне не нужен покорный и глупый раб, Рин, мне нужен именно ты — человек, которого не смогли сломать, человек, который может умело притворяться и играть по правилам. А то, что ты знатного происхождения ещё лучше — не придётся учить тебя этикету и прочим вещам. Ты говоришь, что не согласился бы? Я так не думаю. Ты жаждал вырваться оттуда, ты бы согласился.

— Неожиданно, — тихо сказал Рин, постепенно приходя в себя от потрясения, а потом взглянул в зелёные глаза принца. — За всё время нашего знакомства, я не слышал от вас столько слов. А ещё… наверное, вы правы, я бы согласился, но всё равно стоило сказать.

— Я учту, что ты не любишь сюрпризов.

— Так для чего же я вам нужен, Ваше Высочество?

— Ты будешь играть роль моего любовника.

Глава 4. Первый выход

Рина разместили в комнатах, смежных с покоями принца. Первое, что бросилось в глаза - размер его новых покоев: в таких можно было бы разместить большую гостиную, а не спальню, хотя чего ещё ожидать от особняка принца. Разглядеть что-то ночью  толком он не успел, потому что, как только его тело коснулось мягкой кровати, он понял, как сильно устал и как вымотан из-за всего пережитого в последние дни. Единственное на что его хватило — натянуть на себя ночную рубашку, перед тем, как упасть в постель. Наутро его разбудил стук в дверь, затем в комнату вошли принц Нейт и какой-то пожилой мужчина.

— Это очень уважаемый лекарь – Мариус, а это — юноша, ради которого я вас позвал, — представил их принц с порога.

Пожилой человек приблизился к постели, и едва проснувшийся Рин наконец-то понял, чего от него хотят. Он сел, поправляя рубашку, и сам начал развязывать ткань, скрывавшую его лицо.

— А чего же сразу-то не позвали, Ваше Высочество? — едва взглянув на юношу, спросил колдун. — Сразу-то было б проще лечить, чем сейчас.

— Я купил его лишь вчера. Что скажете? Сможете всё исправить?

— Отчего бы нет. — Мужчина присел рядом с Рином и коснулся его лица пальцем, — но придётся снова порезать то, что начало срастаться, и лечить уже магией. — Рин в ужасе отшатнулся.  Ну, нет, второй раз он к подобному не готов. — Ох, малыш, ну чего ж ты? Неужто думаешь, я буду надрезать прямо так? Я же не изверг какой. Есть ведь сонное зелье, милый, ты ничего не почувствуешь.

— Что ж, я полагаюсь на вас, мастер. Сделайте всё, что в ваших силах, — и принц покинул комнату, закрыв за собой дверь.

— Ну, начнём? — колдун ласково улыбнулся.

— Наверное.

Боли и правда не было — Рин заснул до начала какого-либо лечения. А дальше была странная неделя в полубессознательном состоянии. Его порой будил и кормил кашами или супами какой-то паренёк, после чего он снова проваливался в сон. Порой кто-то отводил его в ванную справить нужду и обтирал тело, а Рин покорно прикрывал глаза, мечтая, чтобы его оставили в покое и дали поспать. Всё было таким смутным и нереальным, без возможности определить время суток в моменты своих коротких пробуждений. Несколько раз, кажется, появлялся старик-колдун, чему-то улыбался, что-то говорил, но в сознании ничего не откладывалось. Рин как-то слышал о чём-то похожем от старших рабов в Нанпаре. Они говорили, что  есть такие бордели, где шлюх постоянно держат на наркотических средствах и каких-то зельях — так они остаются абсолютно безвольными и покорными, а клиенты вытворяют с ними ужасные вещи, вот только живут такие рабы не больше года. То состояние, в котором Рин пребывал, смутно напомнило ему об этом разговоре. Тревога в нём вспыхнула и улеглась, смазанная желанием забыться  и уснуть. Даже и без жестоких клиентов, он никогда бы не хотел больше повторять эту странную неделю.

Неизвестно в который по счёту день Рин проснулся и понял, что чувствует себя прекрасно. Разум чист и ничем не затуманен, а ещё: щека совершенно не болит. Он вскочил с постели, огляделся и, увидев висящее на стене зеркало, подскочил к нему. На его лице был тонкий белый шрам, заметный, конечно, но не уродующий  внешность Рина. Неужели магия способна и на такое? Тот кошмар, что он видел ранее, и то, что отражалось в зеркале сейчас, даже несравнимо. Он попробовал улыбнуться и, убедившись, что у него получается, улыбнулся куда шире и искреннее. Это действие не отдалось в щеке даже отголоском боли. Рин отвернулся от зеркала и наконец-то нормально рассмотрел комнату. Огромная, но это он заметил ещё в прошлый раз. Вдоль одной из стен установлен шкаф, тоже не маленький, Рин подошёл и заглянул внутрь. Все его вещи были аккуратно разложены и развешаны. Ему всегда казалось, что у него довольно много одежды, но здесь она занимала совершенно незначительное место. Рин взял простое домашнее платье и коротенькие нижние штаны, а затем нашёл сандалии с мягкой подошвой.

Дальше за шкафом находилась дверь, где обнаружилась ванная. То, что нужно. Система здесь работала так же, как и в Нанпаре, так что не вызвала никаких затруднений. Рин оставил вещи и пока наполнялась ванна, вернулся в спальню и продолжил осмотр. Добротная, изысканно украшенная, дорогая мебель: по центру комнаты небольшой круглый столик и несколько кресел вокруг. Три изящных тумбы из белого дерева: две находились по бокам от большой кровати с балдахином, ещё одна — у письменного стола. Около окна, сейчас завешанного тёмно-бордовой шторой, располагались пара уютных диванчиков, и, подойдя ближе, Рин увидел на одном из них свою цитру. Он двинулся дальше и откинул штору, впуская в помещение больше солнечного света. За окном обнаружился широкий балкон, и юноша с удовольствием вышел на него, вдыхая тёплый воздух. Сейчас был конец зимы, но в Перии не ощущалось смены времён года. Её называли самой тёплой страной в мире, а ещё — страной вечного лета. С балкона открывался вид на чудный небольшой садик, больше всего юношу в нём заинтересовал пруд. Можно ли в нём купаться? Что вообще ему позволено в этом доме? Рин немного полюбовался им и вернулся в спальню, при этом не став прикрывать дверь на балкон. Пусть останется так, это давало лёгкое ощущение свободы.

Рин отправился в ванную и, скинув ночную рубашку, с головой нырнул в тёплую воду, лишь потом задумавшись, а можно ли уже мочить шрам? Тот не болел и никак не давал о себе знать, но Рин решил больше не нырять, и даже моя голову, старался не мочить его. Закончив с купанием и одевшись, он вернулся в спальню. Отсюда вели ещё две двери, осторожно приоткрыв одну, тут же закрыл её. Там находилась комната принца Нейта, и поскольку его туда никто не звал, не стоило и заглядывать. За следующей дверью оказался коридор, и юноша несмело вышел. Интересно, куда ему можно ходить? Кто бы проинформировал. Неплохо было бы что-то съесть. Рин не помнил, когда в него заливали кашу последний раз, но по ощущениям в желудке, давненько. Постояв немного, он всё же решился пройтись по дому.

Спустившись на первый этаж, увидел большую светлую гостиную со множеством окон и прекрасным белым роялем по центру, но задерживаться тут не стал, а нырнул в неприметный узкий коридор. По логике, где-то здесь должна находиться кухня, и он не ошибся, точно найдя её через пару минут. У печи стояла и что-то помешивала в миске немолодая женщина, а неподалёку раскатывал тесто на столе мальчишка лет двенадцати.

— Здравствуйте, — негромко сказал Рин, входя в светлое, наполненное аппетитными запахами помещение.

— Ох ты ж, господин, вам уже лучше? Мне говорили, что вы проснётесь только ближе к вечеру.

— Господин? Вы, наверное, ошиблись, я — раб.

— Его Высочество предупредил всех в доме, что вы знатного происхождения, и велел относиться к вам подобающе. Уж не знаю как на вас оказался этот браслет, но здесь никто не станет обращать на него внимания. Я Шона, кухарка принца, а это мой внук — Шил, — женщина указала на мальчонку, который застыл у стола со скалкой в руке и внимательно разглядывал Рина.

Хозяин сказал всем, что его раб дворянин? Подобное отношение приятно, конечно, но он от него отвык, да и для чего?

— Госпожа Шона, можете обращаться ко мне просто — Рин.

— Ну что вы, как можно?!

Боги с ней, пусть зовет как хочет. Рин перевёл взгляд на раскатанное тесто.

— А у вас не найдется чего-нибудь перекусить?

— Ох! Конечно, господин. Только горячего не осталось, а ужин я ещё не начинала готовить. Есть закуски, салат и фрукты.

— Мне подойдёт что угодно.

— Шил, — обратилась женщина к внуку, — сбегай в погреб, принеси мясную нарезку и салат.

Сама же кухарка достала с полки хлеб, прикрытый полотенцем, и отрезала Рину четыре увесистых куска. Он взял один, не дожидаясь закусок, и начал потихоньку общипывать. Свежий и душистый – вкусно. А главное: он мог свободно жевать! Кто бы знал, как за последние несколько недель ему надоела жидкая пища.

— Шона, а не подскажите, где здесь что находится? Я ещё не успел осмотреться.

— На втором этаже спальня Его Высочества, а теперь и ваша рядом. На третьем — гостевые комнаты, но у нас редко кто-то останавливается на ночь. На первом этаже:  гостиная, столовая, зал и библиотека, а в подвальном помещении расположены две купальни. Одна большая для хозяев, хотя принц туда не ходит — предпочитает ванну. Вторая маленькая, в другой части, — там моются слуги. Если пройти дальше по коридору от кухни, то попадёте в крыло слуг.

— И сколько же здесь живёт человек?

— Я, мой младший внук Шил, его вы уже видели; второй внук Лир, ему девятнадцать, в основном на конюшне всё работает, иногда помогает нам с младшеньким на кухне. Господин Атико — это управляющий особняком и личный помощник принца, его вы должны были видеть, когда только прибыли сюда. Ещё один личный слуга – Крут, он всегда находиться рядом с Его Высочеством, так что, его вы тоже могли видеть. А ещё есть трое юношей, работающих по дому: Лекс, Цани и Перо. Вот и все слуги.

Всего восемь человек, посчитал Рин,— не так уж и много для такого огромного особняка.

— А кто же занимается садом? Я видел его, очень красивый.

— Все понемногу, но в основном господин Атико.

— Принц сейчас в доме? — поинтересовался юноша.

— Мне об этом ничего не известно. А вот управляющий должен знать. Могу попросить Шила поискать его.

— Не нужно. Я пока собираюсь пройтись по дому.

После сытной еды, Рин и правда отправился осмотреть особняк и начал с гостиной. Здесь его ничего особенно не заинтересовало, и он, пройдя столовую и зал, попал в библиотеку. Сколько же здесь оказалось книг!  Даже у его отца не было столько, а ведь тот любил собирать редкие экземпляры. Рин сначала просто разглядывал разнообразные красивые корешки, потом заметил несколько книг о перийской королевской династии и, протянув руку, взял одну, не задумываясь. Раз уж ему предстоит иметь дело с принцем Перии, нужно узнать больше о его семье и их истории. Рин так и просидел в библиотеке, читая книгу, пока за окном не стало темнеть. Никто за это время ни разу не заглянул сюда и не побеспокоился, куда делся новый раб принца. Он поставил книгу на место, а потом, немного подумав, прихватил её с собой. Наверное принц не будет возражать, если Рин почитает её в своей комнате.

Выйдя из библиотеки, он так же никого не увидел и не услышал. Складывалось ощущение, что дом вообще пуст. Забежав к себе, оставил книгу и спустился в кухню. Вот здесь кипела жизнь. Шона колдовала что-то аппетитно пахнущее у плиты. Малыш Шил нарезал запечённую ногу индейки на тонкие ломтики, а ещё один юноша лет шестнадцати, которого Рин ещё не видел, составлял посуду на поднос.

— Я могу вам чем-то помочь, господин? — спросил тот, первым увидев Рина.

— Нет. Вообще-то это я хотел предложить  свою помощь.

— Что вы, господин. Ни в коем случае! Чтобы нас потом отчитали, — сказала кухарка, поворачиваясь к нему. — Мы справимся сами. Ужин будет минут через сорок.

Похоже, тут ему делать нечего. Рин пропустил парнишку с подносом  и пошёл за ним. Они оказались в столовой, и слуга начал расставлять столовые приборы на две персоны на длинном столе, покрытом идеально белой ажурной скатертью.

— Я Рин, а ты? — спросил он, останавливаясь у стола.

— Перо. О простите, господин, я недавно сюда устроился, и ещё не привык ко всем этим правилам этикета.

— Сам устроился?

— Конечно нет. Моя мама поговорила с господином Атико, он порой приходит к ней за выпечкой, когда бывает неподалеку. Вот она и спросила, не знает ли он какого господина, кто мог бы взять меня прислужкой в дом. Кто ж знал, что он меня, да в дом принца приведёт. Ей-то самой в булочной помогают мои сёстры, так что я там лишний…  — парнишка взглянул на браслет Рина и ненадолго умолк. — А как вы, знатный человек, оказались…. Простите, я не должен такое спрашивать. Просто я всегда считал, что уж дворяне-то не могут попасть в ра… в рабство, — последние слова он тихонько прошептал, смущённо опуская глаза.

— Ещё как могут. Может быть хоть ты будешь называть меня просто Рином? Хотя бы когда мы наедине.

— Да разве ж можно? — удивился Перо.

— Но я же сам тебя об этом прошу. Это ты кормил меня, когда я болел? Я почти не помню те дни.

— Да, я.

— Я так и подумал. Сейчас смотрю на тебя и ты кажешься мне знакомым. Спасибо.

— Не за что. Я… мне нужно возвращаться на кухню, госпо...  Рин.

— Конечно, иди. Поговорим как-нибудь потом.

Парнишка убежал, а Рин сел на ближайший стул и подпёр голову ладонью. Если каждый здесь собирается его избегать, ближайший год обещает стать невероятно скучным и одиноким. Вообще-то Рин был очень общительным, сейчас уже меньше, но до того, как попал в рабство… Сестра даже как-то шутила, что у Рина рот вовсе не закрывается. Юноша улыбнулся этим воспоминаниям. В Нанпаре он старался ни с кем не сближаться, но всё же неплохо общался с другими ребятами. Кто-то даже доверял Рину свои тайны, хоть он об этом и не просил. Так что теперь проводить свои дни, как сегодня, казалось ему угнетающим.

— Рин, как себя чувствуешь? — раздалось позади и он обернулся, встречаясь со взглядом принца.

— Хорошо, — ответил он. — Вы были здесь, в доме?

— Нет, я только вернулся. Ты давно встал?

— Утром.

— Правда? Лекарь говорил, что проснёшься к вечеру. Щека не беспокоит?

— Нет.

— Хорошо, но первое время она может иногда ныть. Это пройдёт через пару месяцев. Ты с кем-нибудь успел познакомиться?

— С кухаркой, её младшим внуком и Перо.

— Насчёт Перо: я думал назначить его твоим личным слугой с завтрашнего дня. По возрасту он подходит тебе лучше прочих, вот только он не опытен. Если ты против, я попрошу Атико подыскать кого-то другого.

— Слуга для раба?

— Ты не раб, как таковой. Но браслет я пока снять не могу.

«А это значит, что всё-таки раб, как бы ко мне тут не относились, и сколько бы раз не назвали господином».

— Перо подходит, — ответил он. — Только, Ваше Высочество, те, кто находятся в доме,— ваши слуги, тоже должны думать, что я ваш любовник?

— Да. Так должны думать абсолютно все. Только ты и я знаем правду. Ну… и ещё мой второй брат.

— Принц Терван?  Вы похожи?

— Не слишком. У нас разные матери, я похож на свою, а братья похожи на отца.

— Я должен знать о вас что-то ещё?

— Не знаю. Просто, если у тебя появятся вопросы, задавай.

— Ну, тогда вот первый: зачем вам понадобился поддельный любовник?

— Мой брат — король, разумеется, приказал мне завести любовника, — ответил принц, садясь напротив Рина. — По его словам, слишком многие дворяне пытаются подсунуть мне своих сыновей, уже не один год. И он велел выбрать мне уже кого-то, дабы пресечь их грызню между собой.

— И почему же не выбрать? Наверняка среди них много красивых мальчиков, и кто-то бы идеально подошёл.

— Мне не нужен любовник. Особенно сын кого-то из дворян.

— Но ведь меня вы выбрали, в том числе и потому, что я знатного происхождения, разве нет?

— Ты другое дело. И тебя никто не подсовывал мне в постель, чтобы следить за каждым моим шагом, контролировать, или ради того, чтобы приблизиться к королевской семье.

— Вам не нравятся парни? — спросил Рин то, о чём начал подозревать после знакомства с этим человеком.

— Можно и так сказать.

— А быть с девушками вам запрещает закон. Печально.

— А ты? Тебе нравятся парни?

— Когда меня привели в Нанпар никого не волновал этот вопрос, а теперь… не знаю. Но с парнями бывает не так уж и плохо, особенно если партнёр заботится не только о своем удовольствии.

— Завтра приедет портной, снять с тебя мерки, — сменил тему принц. — У него будут образцы тканей и несколько эскизов. Закажи ему всё, что захочешь. Можешь менять и подбирать всё по своему вкусу. Нарядов заказывай не менее пятнадцати, и как минимум девять для выходов в общество. Деньги не считай, я оплачу всё, что ты выберешь,  они должны быть шикарны.

— Хорошо. Мне можно выходить на улицу?

— Пока только в сад, ладно? А насчёт прогулок по городу решим потом. Я пойду сполоснусь и переоденусь к ужину. Подождёшь или поешь без меня?

— Подожду.

_

Одежда, которую заказал Рин, была готова через полторы недели, все пятнадцать костюмов. Осмотрев их вечером, принц сказал, что доволен его выбором. Ну и хорошо, что доволен, самому-то Рину, особо без разницы, что носить. За это время юноша успел познакомиться со всей прислугой в доме, а с кем-то даже завёл приятельские отношения. Охотней всего с ним общались Лир, старший внук кухарки, и Перо, который больше не работал по дому, а прислуживал исключительно Рину. Вот с ним юноша и проводил большую часть времени. Самым удивительным для Рина стало то, что в особняке он оказался единственным рабом, и это учитывая, что большая часть населения страны была невольниками, и прислугой в богатых домах в основном были именно они. Ведь куда дешевле и проще один раз купить раба, чем еженедельно выплачивать деньги нанятому работнику. Из этого он сделал вывод, что его хозяин не сторонник рабства, но именно Рин был необходим ему рабом, чтобы не решил уйти раньше оговоренного срока и не смел перечить приказам.

Принц появлялся дома под вечер, и они неизменно ужинали вдвоём, после чего проводили около часа в гостиной, играя в линт, карты, читая или просто молча попивая травяной чай, а потом расходились по своим комнатам. Они практически не разговаривали, только если возникали какие-то вопросы.  Рин не спрашивал где бывал принц днём или чем занимался, а тот никогда не интересовался как провёл день юноша, да и зачем: ему наверняка докладывали. Ещё на третий день пребывания в особняке Рин заметил, что господин Атико порой приглядывает за ним. То проходит мимо гостиной, где юноша читал или играл на цитре, то выходит в сад полить цветы, именно в тот момент, когда Рин гуляет или лежит на травке у пруда. То ещё каким-то случайным образом оказывается неподалеку, когда Рин учит Перо читать: выяснилось, что парнишка этого не умеет,— он вовсе не обучен грамоте или каким  другим начальным знаниям. В общем не навязчиво, но за Рином всегда наблюдали, это не напрягало и не раздражало, но в душе всё-таки становилось как-то неприятно. Хотя чего он ожидал? Что принц оставит его в своем доме без присмотра? Будет доверять рабу? Или ещё лучше – шлюхе?

По поводу последнего – из всего, что происходило с ним последние недели, Рина больше всего радовал тот факт, что его никто не касался. Ни одного прикосновения похотливых мужчин! Если именно так он будет жить весь год, то его вообще всё устраивает! Так он думал до сегодняшнего вечера.  Уже надев ночную рубашку и забравшись в постель, Рин включил маленький магический фонарь, стоявший на ближайшей тумбе, и взял очередную книгу о Перии. В этот раз ему попалась «Геральдика, титулы и наследование» - скучнейшее чтиво. Но изучить нужно, мало ли с чем он столкнётся, притворяясь любовником принца, так что лишними эти знания не будут. Когда Рин пересилил себя и погрузился в чтение, дверь, что соединяла его комнату с комнатой принца, впервые за всё время его пребывания здесь, открылась. Юноша даже вздрогнул от неожиданности, а затем посмотрел на вошедшего.

— Что-то случилось? — спросил он.

— Нет, просто сегодня мы спим вместе.

Что?! Разве этот человек не говорил, что его не привлекают парни? Или Рин что-то не так понял? Вообще-то играть роль любовника и быть любовниками это разные вещи, этот тип в курсе? Принц усмехнулся и отвёл взгляд.

— Смотреть на твое удивлённое лицо куда интереснее, чем на обычную бесстрастную маску, — сказал хозяин и стал забираться под одеяло к Рину. — Я просто собираюсь здесь спать. Слуги должны иногда находить меня в твоей постели, или тебя в моей, иначе какие же мы любовники. Что читаешь? — Рин перевернул книгу, показывая обложку. — Ты нашёл саму скучную книгу в моей библиотеке?

— Вдруг пригодится.

— Ну, читай. Я спать, — принц лёг и повернулся спиной.

— Вам не будет мешать свет? Я могу пересесть на диван.

— Не нужно.

Рин вновь взялся за книгу и упорно пытался продолжить чтение, но у него никак не выходило сосредоточиться. Тело рядом почему-то напрягало его. С чего бы? Рядом с ним лежало столько мужчин, что он не смог бы их сосчитать, но это никогда не мешало ему. Конечно, он и тогда предпочёл бы, чтобы они исчезли, но даже клиенты не нервировали его так, как новый хозяин. Рин вздохнул, отложил книгу, погасил свет и тоже лёг.

— Какой ароматной водой ты пользуешься? — неожиданно спросил принц, заставив  его вздрогнуть.

— Что? Никакой, я не пользуюсь подобным. Нужно?

— Нет. У тебя приятный запах. Я думал это вода, значит это естественный запах.

Рин нахмурился. Это что, типа комплимент? Он должен на это как-то реагировать? Подумав, решил просто промолчать. И чем вообще он пахнет? Он никогда не ощущал от себя никаких запахов.

— Завтра на ужин приглашены несколько гостей. Я вернусь раньше обычного. Надень что-то из новых платьев, но не слишком шикарное.

— Хорошо.

Рин долго лежал и смотрел на балдахин своей кровати. А вот принц кажется уснул, его дыхание стало совсем тихим и размеренным. Рин боялся пошевелиться, опасаясь разбудить его неосторожным движением. По хорошему: скинуть бы того на пол, юноша усмехнулся и отмёл от себя эту мысль – вряд ли доброта принца безгранична, а получать за такую глупость не хочется. Да и Рин понятия не имел на что способен его новый хозяин: то, что пока он видел только его хорошую сторону, не значило, что нет плохой. Может потихоньку перебраться на диван, посидеть там до рассвета, а потом вернуться в постель? Пока он раздумывал над этим, принц перевернулся на другой бок и прижался к нему. Его лицо оказалось у самого уха Рина, и он услышал, как тот глубоко вдохнул, зарываясь в волосы носом. Чёрт, теперь даже удрать на диван не выйдет! Чем он там таким пахнет?! Завтра же выльет на себя самое пахучее мыло! Рин прикрыл глаза и незаметно провалился в сон.

На следующий день особняк гудел, как пчелиный улей. Ещё с самого утра Рин старался не попадаться под ноги слугам. Парни носились и отмывали весь первый этаж – гостиную, столовую и прихожую чистили особенно тщательно, вплоть до диванных подушек и ручек дверей. Господин Атико забрал для этого дела не только его слугу Перо, но и внуков Шоны. Правда к обеду ему пришлось вернуть их бабушке, потому что женщина начала возмущаться: «Когда это мне всё готовить, если у меня забрали помощников? И вообще, чистота гостиной не так важна, как мои блюда, ведь гости придут на ужин, а не домом любоваться». Ближе к вечеру пришёл Перо.

— Какую одежду вам подготовить?

— Сядь, отдохни, я сначала приму ванну.

— Я помогу.

— Не нужно, с этим я сам справлюсь.

— Вы всегда со всем справляетесь сами, я бесполезный личный слуга.

— Ты сегодня ещё не наработался? Тебе ещё ужин подавать. И ты не бесполезен, ты мне очень нужен, я бы тут помер со скуки без общения.

— Но вы же каждый вечер проводите с принцем, разве вы не общаетесь?

— А днём? С кем я должен разговаривать днём, если не с тобой? — усмехнулся Рин и скрылся в ванной.

Когда он вышел, Перо спал в кресле, мило подложив ладошку под щёку. До чего невинный. В Нанпаре к этому возрасту он бы уже начал обслуживать клиентов, хотя туда бы мальчишку не взяли – не достаточно красив и слишком прост для такого места. Обычное, не примечательное лицо, а телосложение чуть полноватое, да и через пару лет он не останется милым, а вырастет в крупного парня. Рин не стал его будить и оделся сам. Тёмно-бордовая, расшитая позолотой, лёгкая туника, позолоченный пояс и плотно прилегающие к телу штаны из той же ткани, что и верх. Всё это отлично подходило к красноватым волосам Рина, которые он заколол в высокий хвост, оставляя широкую прядь слева – так она немного прикрывала белый шрам. Из соседний комнаты заглянул принц.

— Ты…

Рин приложил палец к губам, прося тишины, и поспешил подойти к хозяину.

— Не будите его, пусть ещё немного поспит. Они сегодня весь день драили первый этаж. — Прошептал юноша, а потом приложил ладонь к груди принца и чуть надавил, вынуждая его шагнуть в свою комнату, сам зашёл следом и прикрыл дверь. — Простите, — спохватился он, понимая, как дерзко было его действие.  К тому же он впервые перешагнул порог спальни принца, да ещё без приглашения.

— Отлично выглядишь, — сказал хозяин, и, отвернувшись, пошёл к своему шкафу.

— Как мне к вам обращаться при гостях?

— А какие есть предложения?

— Ну, если я ваш любовник, Ваше Высочество кажется мне слишком официальным, ведь для всех мы близки. Может быть: мой господин или мой принц?

— И так и так неплохо, — Нейт стал перебирать вещи. — Откуда ты, кстати?

— Эм… я обязан отвечать на этот вопрос?

— Тогда будешь сыном разорившегося агрейского князя, проданным за долги отца.

— Подойдёт. Только какого князя?

— Я не очень хорош в агрейской геральдике и их знати, о них ты случайно не читал?

— Найрон портовый город и весьма далёк от столицы и королевской семьи Лейрон. Если мой отец князь родом оттуда и торговал, скажем, с мгвальскими королевствами, то мог разориться на невыгодной сделке. И, думаю, какая-нибудь неприметная фамилия вроде Конре подойдёт.

— Дурацкая система с именем семьи. Хорошо, что в Перии и Осирии нет такого – просто имя, титул и чей ты сын.

— Кто будет на ужине? — спросил Рин.

— Двое вельмож и мой средний брат.

— Ещё один принц, — вздохнул юноша.

В дверь комнаты, что вела в коридор, постучали, а через секунду к ним заглянул Крут, личный слуга принца.

— Ваше Высочество, и вы здесь, господин Рин, простите, что беспокою, но уже пора переодеваться к ужину.

— Проходи, — ответил принц и Рин поспешил скрыться в своей комнате.

Он разбудил Перо через десять минут и отправил упирающегося мальчишку, который твердил, что так не положено, умываться в свою ванну. Когда слуга убежал, Рин вновь подошёл к спальне принца и негромко постучал.

— Входи, и мог бы не уходить вовсе, — сказал тот, когда Рин переступил порог.

— Я только спросить, когда я должен спуститься?

— Пойдёшь сразу со мной. Будем вместе встречать гостей.

— Да, мой господин, — Рин игриво улыбнулся, репетируя вечер, а Нейт удивлённо замер, глядя на него. — Что? Мне не делать так?

— Да нет, просто… неожиданно. Попробуй сказать что-то ещё.

— Мой господин, вам положить запечённый картофель или лучше овощи?  Спасибо, мой принц, вы знаете, что мне нравятся эти сладости, это так приятно.

Принц так и продолжал молча и странно смотреть на него, а потом вдруг звонко рассмеялся.

— Да, Рин, тебе поверят. Я на секунду сам готов был поверить.

«Мда, и это я ещё ничего не сделал. А если я ласково прижмусь к его плечу или посмотрю на него с обожанием, он там в обморок упадет что ли? Пожалуй, на сегодня подобных словечек будет достаточно».

— Ваше Высочество, вам наверное тоже не помешает проявить ко мне какие-то чувства. Может пару раз коснуться моей руки? Это не будет для вас слишком неприятным?

— Рин, я ни разу не говорил, что ты мне неприятен. Пойдём, уже пора.

Первым пришедшим гостем оказался весьма пожилой мужчина, принц представил его как тавина Обера. Затем пришёл его брат — второй принц Перии — Терван. В отличии от невысокого и худощавого брата, он оказался очень мускулистым, прямо настоящий воин. Лица у них были чем-то схожи, хотя старший явно выглядел эффектней и красивее, и глаза совершенно разные. У Нейта небольшие и невероятно зелёные, а у Тервана большие, карие, но не такие выразительные. Последним гостем оказался бай Сирол — мужчина лет тридцати пяти, ровесник второго принца, и, похоже, если не его друг, то хороший приятель, судя по тому, как они неофициально обращались друг к другу.

Долгих приветствий и разговоров не было, как только все собрались, Нейт повёл гостей в столовую, и они расселись для ужина. Третий принц сел во главе стола, его брат по правую сторону, по левую Рин, рядом  с Рином пожилой тавин, а напротив него бай.

— Нейт, ты наконец познакомишь нас со своим спутником? — спросил второй принц, как только все уселись.

— Конечно. Это Рин. Рин Конре, мой любовник.

— Поздравляю, принц. Вы наконец-то завели любовника. Я уж думал не доживу до этого дня. За это нужно выпить, — сказал тавин Обер и первым поднял бокал с лёгким вином, остальные последовали его примеру. — Рин, вы из агреи, нужно полагать?

— Да, — ответил юноша, накладывая закуски сначала в тарелку Нейта, а затем себе. — Мы жили у моря, в Найроне.

— Портовый город, как интересно. Я всю жизнь занимаюсь судостроением, а вы, молодой человек, разбираетесь в кораблях?

— Совсем немного.

— И как же ты попал в рабство? — спросил принц Терван.

— Мой отец… он играл, но обычно сделки покрывали расходы. Но не так давно… — Рин состроил расстроенную моську.

—  Ну, что вы, юноша, не печальтесь так, — старичок Обер сочувственно похлопал его по руке. — Видимо всё сложилось к лучшему, вы познакомились с принцем Нейтом. Где, кстати, вы нашли такое сокровище, принц?

— Там таких больше нет, — ответил хозяин, вежливо улыбнувшись, а затем повернулся к  Атико, который стоял у входа в столовую, готовый исполнить любое поручение гостей. — Велите подавать горячее.

— Принц Терван, есть ли у вас какие новые интересные истории? — продолжил пожилой человек, похоже из собравшихся он был самым разговорчивым. — Второй принц у нас отвечает за личную гвардию короля и за тайную службу, — как бы между прочим просветил Обер Рина.

— Интересные даже и не припомню, — задумался Терван. — А вот неприятные есть. Шей Квин был разжалован до титула сийна.

— Правда?! За какие же такие провинности?

— А не нужно было вести переписку с кортонским маркизом за спиной короля. Хотел заключить крупную торговую сделку в обход казны. — Вступил в разговор бай Сирол.

Дальше речь пошла об этом опальном шее и Рин особо не вслушивался в разговор. Вот если бы кто-то спросил, что за кортонский маркиз, это могло бы заинтересовать его. Зато Рин уделил внимание баранине и своему хозяину, предложив ему несколько кусочков, как они и репетировали ранее. Эффект был произведен, во всяком случае на старичка –  тот понимающе улыбнулся и подмигнул принцу. Ближе к концу ужина заботу проявил уже принц. Он протянул руку к лицу Рина и бережно стёр с его губ остатки соуса, заставив его смутиться. Он бы и рад был сказать, что   так эффектно притворился, вот только он смутился по-настоящему. Чёрт возьми, принц заставлял его чувствовать подобное уже во второй раз! И ведь для этого даже ничего особенного не делалось!

После ужина все вернулись в гостиную и продолжили светскую беседу. Рин сделал выводы, что оба принца были не особо разговорчивы, а если точнее — скрытны и не общительны. Сирол тоже не располагал к себе, хотя на вопросы отвечал подробно. В итоге самыми разговорчивыми оказались старичок Обер и сам Рин, без них все сидели бы в унылом молчании. Рассевшись в гостиной, гости сыграли пару партий в карты, не делая больших ставок, это скорее была игра на интерес. Потом Нейт попросил Рина спеть, и тот, сев за рояль, исполнил одну песню. Он умел играть и на этом инструменте, но весьма посредственно, всё-таки это была не его любимая цитра, так что, исполняя, он рассчитывал в основном на голос, а не на музыку.

Ещё через полчаса, гости начали расходиться, и первым их покинул Сирол. Затем засобирался тавин Обер, но перед этим успел пригласить всех на приём в своем столичном доме, сказав, что потом он уедет по делам в Сагор на несколько месяцев, и что-то про своего бестолкового сына, который так и не научился строить корабли.

— Рин, ты не сходишь наверх? — спросил принц Нейт, и юноша, поняв, что его просят удалиться и оставить братьев наедине, поклонился обоим и поднялся по лестнице.

Наверху он скинул с себя обувь и бесшумно проскользнул вниз на середину лестницы, присев за перилами так, что из гостиной его не могли увидеть.

— Так где ты его откопал? — спросил старший брат.

— Это важно?

— Нет, просто интересно. Вроде он неплохо образован, он и правда знатного происхождения, или ты успел так хорошо его подготовить?

— Правда.

— Нейт, почему всё-таки было не выбрать кого-то из наших дворян? И среди них есть неплохие юноши.

— И кто бы из них стал хранить мою тайну? Любой из этих мальчишек проболтался бы своим дружкам или отцам, не удержавшись и месяца.

— А он станет?

— У нас уговор. Он будет год притворяться моим любовником, а потом я дам ему желанную свободу.

— И что через год? Будешь искать нового якобы любовника?

— Я надеюсь к тому времени король оставит в покое эту тему.

— Наш брат-то? Я бы на это не рассчитывал.

Принцы покинули гостиную, направляясь к выходу, а Рин так же тихо прошмыгнул наверх, подобрал свои туфли и поспешил в комнату. Тайна… Это они о том, что принц не любит парней? Конечно, если учесть закон по которому Нейт не может быть с женщинами, это печально, но Рин не видел в этом какой-то особой тайны или проблемы. А по поводу того, что Рин не станет распространяться на эту тему, так он и не собирался: предпочтения принца, это его личное дело. За всеми этими мыслями Рин не заметил, как хозяин зашёл в его комнату, и обернулся уже на голос:

— Ты молодец, кажется, все поверили.

— Все? — усмехнулся Рин. — Главное, что поверил старичок Обер, не так ли? А уж за те пару недель, что он ещё собирается пробыть в городе, о такой новости как любовник третьего принца узнают многие, с его-то не закрывающимся ртом. Простите. — Юноша тут же по привычке склонил голову. — Я не должен был говорить так о благородном тавине.

— При мне можешь говорить как угодно дерзко, а при них ты вёл себя идеально. И ты всё верно понял об Обере. Он и правда разболтает всем знакомым.

— Вы сказали, что при вас я могу говорить что угодно, а если вам не понравиться сказанное?

— Я сообщу тебе об этом.

— В какой форме?

— В смысле?

— У моих прошлых хозяев были весьма изощрённые методы наказания, мой принц. Поэтому я хотел бы знать, какие наказания ждут меня от вас за неосторожное слово, или ещё за какой проступок. Чего мне ожидать от вас?

— Я вовсе не собираюсь наказывать тебя, Рин. В моём арсенале нет подобных методов. Если у нас возникнут разногласия или недопонимание, мы будем улаживать их посредством разговора.

— Я не понравился вашему брату?

— В силу его рода занятий он ко всем людям относиться с подозрением, и очень немногие ему искренне нравятся.

— Как и вам.

— Как и мне. Хороших снов, Рин, — сказал принц, уже переступая порог своей спальни.

Юноша подскочил к нему, слегка прижался к телу, а затем легонько поцеловал в щёку.

— Это была репетиция, Ваше Высочество, — со смехом сказал Рин, отходя. — Чтобы в следующий раз вы не застыли с таким изумлённым лицом.

Глава 5. Немного ближе

Самое нелюбимое время года Нейта наконец-то подходило к концу. Какое именно? Конечно же подготовка ко Дню Солнца – главного праздника страны, да и всего материка, хоть везде он и назывался по-разному. В Абрасе именно Нейт отвечал за подготовку к празднику, причём не во дворце, а именно в городе. Это был единственный день в году, когда королевство кормило каждого своего жителя абсолютно бесплатно. На улицах устанавливали палатки и ларьки с едой, напитками и сладостями. На площадях артисты давали представления, а по вечерам устраивались танцы и народные гуляния. Люди наряжались в самые необычные и яркие наряды, знать же давала балы в своих дворцах, но,  конечно же, исключительно для дворян.

В целом, Нейт даже мог бы сказать, что ему нравится этот праздник, если бы не одно но – это было единственное, за что отвечал третий принц, а весь остальной год от него больше ничего не требовалось. И это было вовсе не его личное пожелание, Нейт с радостью бы занимался чем-то ещё, – таков был приказ старшего брата – короля. Все вокруг считали королевскую семью образцовой, едва ли не идеальной, и лишь немногие знали о настоящих отношениях её членов.

Отец Нейта, бывший король Перии – Агурт, имел двух замечательных сыновей. Сатон – старший, он же наследный принц, и Терван. У них была прекрасная мать, из одной из самых знатных семей королевства, которую Агурт совершенно не любил, как практически всегда и бывало в знатных семьях. И вот когда королева скоропостижно умерла от лихорадки, король задумался о женитьбе на милой его сердцу любовнице, благо она тоже была знатного происхождения. Несколько лекарей на перебой утверждали, что девушка бесплодна, и этот факт всех устраивал, потому что новых детей королю не требовалось. Но, спустя несколько лет после свадьбы, новая королева забеременела. Сомнений в отцовстве ребенка быть не могло, да и колдуны подтвердили, что это королевский отпрыск, ещё когда малыш находился во чреве матери. Мужчины королевской семьи всегда славились своим долголетием и плодовитостью, когда-то давно из-за этого даже ввели запрет на продолжение рода всем принцам, кроме наследного. Конечно не только из-за этого, были и причины вроде предательства и попыток свержения ближайшими родственниками, но всё это кануло в лету ещё шестьсот лет назад. В общем ещё один ребенок короля Агурта стал очередным доказательством силы королевского семени, раз даже якобы бесплодная понесла.

И вот родился Нейт. Его разница в возрасте со старшим братом составляла пятнадцать лет. Юный принц и наследник категорически невзлюбил младшего брата, да и то, что отец проникся особой привязанностью к малышу, лишь добавляло неприязни. Мальчик рос довольно слабым ребёнком, часто болел, был худеньким и хрупким, поэтому большую часть времени проводил с матерью во дворце, практически не участвуя в жизни короля и своих братьев. В детстве Нейт ещё пытался поладить со старшим братом, но их слишком большая разница в возрасте и совершенно разные характеры не способствовали этим попыткам. Так что к шестнадцатилетию Нейта, после некоторых трагичных событий, их отношения совершенно испортились. Пока был жив, отец сглаживал и как-то пытался примирить братьев, но после его смерти Сатон занял трон и наконец-то смог отыграться на младшем. И первое, что он сделал – запретил Нейту когда-либо покидать столицу. Следующим его приказом мачеху отослали в особняк к морю, это был последний раз, когда девятнадцатилетний Нейт видел мать, а через два года она умерла, и всё, что ему передали: её прощальное письмо и кулон – реликвию её рода.

Возможно, Сатон и вовсе хотел бы сжить Нейта со свету, но между ними встал Терван. Как ни странно, среднего брата любили оба. И хоть они с Нейтом и не были друзьями, он никогда не обижал младшего и всегда относился к нему с симпатией.  Сатон же среднего брата искренне любил всегда, прислушивался к его мнению, ценил советы и абсолютно доверял. Сатон был вовсе не плохим правителем, даже наоборот, а с поддержкой Тервана, они являли собой сильную и нерушимую королевскую власть.  В отличии от мягкого и слабого Нейта, его братья были настоящими мужчинами, волевыми и способными держать в руках оружие. Так вот, когда Терван заступился за Нейта, Сатон оставил младшего в покое, лишь изредка пытаясь его чем-то задеть. Тервану досталась должность начальника личной королевской стражи и тайной службы, а если уж начистоту – он являлся правой рукой и советником короля. Нейту же Сатон выделил роль распорядителя праздников – очередная насмешка над младшим. И поскольку в Перии был лишь один большой праздник – День Солнца, именно им он и занимался. Конечно, для всех остальных дворян и простых людей Нейт занимался какой-то важной, секретной работой на благо короля, кто-то даже считал, что он вместе с Терваном управляет тайной службой. Ведь не мог же король сказать, что он не выносит младшего брата и всячески насмехается над членом своей семьи.

Так они и жили: Нейт старался реже попадаться на глаза старшему, не считая официальных приёмов во дворце, где он обязан присутствовать в силу своего титула третьего принца, а король реже к нему цеплялся по просьбе Тервана. Ещё у Нейта имелось две тайны, о которых знал лишь Терван. Одна была с ним с самого рождения  – мать Нейта являлась правнучкой какого-то колдуна. Никакой силы женщина не унаследовала, а вот Нейту досталась некая способность. Нет, он не был колдуном, в нём не было силы как таковой, и он был совершенно обычным человеком, но Нейт с детства чувствовал ложь. Вначале он и сам этого не понимал, но с годами научился распознавать её безошибочно. Если при нём кто-то лгал, в груди неприятно покалывало. Из-за этой его способности, Терван иногда звал его присутствовать на допросах, так они всегда могли определить виновного. В целом Нейта устраивала его жизнь, но недавно Сатону приспичило навязать ему любовника. Он, видите ли, устал видеть скучную мину брата и слушать жалобы и шепотки дворян о том, что третий принц к своему двадцатитрёхлетию так и не выбрал никого из их милых мальчиков себе в любовники. И чтобы исполнить приказ короля, Нейту пришлось выкручиваться, иначе всем бы стало известно о второй его тайне, а становиться всеобщим посмешищем он не собирался. Тогда-то в его жизни и появился Рин.

Нейт пришёл именно в Нанпар, зная, что там готовят лучших мальчиков-рабов, которые не только ноги умеют раздвигать, но и обучены письму, чтению, хорошим манерам и другим основным и необходимым знаниям. Ведь они развлекали не простых мужиков, а богатеев и знать. Тут принц планировал найти себе подходящего раба, способного сыграть отведённую ему роль. К тому же, невольник подходил для этого лучше всего: он не посмеет ослушаться хозяина и будет точно исполнять приказы, особенно, если этот раб получит что-то взамен. Как ни банально, почти все они хотели свободы или доброго хозяина. Во всяком случае обычные рабы, а шлюхи? Возможно их запросы выше, особенно если брать тех, которые содержатся в хороших заведениях, ну а другие ему попросту не подходят.

Со всеми этими вопросами, Нейт планировал разобраться по ходу дела, а для начала просто  присмотреться к нескольким мальчикам и выбрать самого подходящего. Но когда, чёрт побери, планы шли по плану? В тот момент, когда он вошёл и увидел глаза с бордовым отблеском, он уже решил, что хочет именно его! Именно этот, горящий огнём, дерзкий, непокорный взгляд ему и нужен.  А всё, что было дальше, лишь подкрепляло его уверенность. Во-первых: за весь вечер, проведенный с Рином, он ни разу не почувствовал от юноши лжи, а это такая редкость. Он уже очень давно не встречал людей, которые не лгали бы хоть в чём-то, пожалуй, единственные люди, от кого он никогда не ощущал лжи, были мать и Терван. Ещё одной причиной стал тот момент, когда Нейт увидел в этих красивых, необычных глазах неподдельный страх, даже ужас, всего на несколько секунд, но этого хватило. В нём проснулось  неуместное чувство жалости и какое-то подобие заботы. Принц никогда не испытывал ни к кому ни того, ни другого. Жалость в принципе была ему не свойственна, а забота – раньше ему не доводилось ни о ком заботиться.

Отправляясь к Рину во вторую ночь, он в любом случае уже собирался сделать юноше необычное предложение, но тот снова удивил его. Осознание того, что Рин благородного происхождения, пришло в ту секунду, когда тот заиграл на цитре. Где это видано, чтобы простолюдин умел играть на подобном инструменте, да ещё так виртуозно? Разве что дети богачей могут позволить себе подобное увлечение. Но было и ещё кое-что, что Нейт не заметил в прошлый раз. Тонкие изящные пальцы. Тогда Нейт впервые вгляделся в лицо паренька, не просто глянул на красоту и подумал «подойдёт», а по-настоящему внимательно разглядел его. Тонкие благородные черты лица, плавные лёгкие движения, идеально прямая осанка. А одежда? Каждая деталь его туалета была идеально подобрана. Да, она выглядела откровенной, но при этом не вульгарной и не кричащей, она лишь подчёркивала его утончённость и изящество. Никакое обучение в лучшем борделе страны не способно достичь подобного результата. Мальчишку учили настоящие преподаватели, а вкус прививался с рождения. Больше не осталось никаких сомнений, Нейт нашёл в этом прогнившем месте куда более ценную находку, чем рассчитывал. Ему даже не пришлось задумываться, чего ещё может желать благородный юноша помимо свободы – ничего!

Теперь Рин жил в его доме, но до сегодняшнего дня у Нейта просто не было возможности уделить юноше больше времени, они лишь ужинали вместе по вечерам. Принц по природе своей был не очень разговорчивым, не умел сближаться с людьми, не умел вести дружеские беседы, да и друзей-то у него не было. Единственный человек, с которым он свободно общался, был его средним братом. А вот Рин, похоже, любил общение. Нейт попросил Атико приглядеть за юношей, помочь освоиться в новом доме и если тому что-то понадобиться – позаботиться об этом. Но его верный управляющий, видимо, воспринял эту просьбу несколько иначе, и вместо присмотра, устроил за ним целую слежку. С одной стороны это было совершенно не то, чего хотел Нейт – он не желал, чтобы юноша чувствовал себя здесь заключённым, но с другой – слушать каждый вечер доклады Атико оказалось забавно.

Из его рассказов следовало, что по большей части Рин старается быть тихим и неприметным, не мешать никому в доме. Несколько раз он даже пытался предлагать слугам свою помощь, но те, конечно же, не позволили господину выполнять какую-либо работу. Ещё Рин похоже любил читать и гулять в саду, а так же неплохо поладил со своим личным слугой. По этому поводу Атико даже возмущался, что, мол, юный господин разбалует слугу, потому что вместо того, чтобы поручать ему работу, он ведёт себя с ним, как с приятелем.

Относиться к Рину как-то иначе, чем как к юному дворянину, Нейт просто не мог, даже если бы хотел. А он и не хотел. Он порой даже завидовал выдержке паренька, сам бы он ни за что не выдержал и малой части того, что выпало на его долю. Думая об этом, он испытывал уважение к стойкости его характера, и уж точно не собирался держать Рина за обычного раба. Это было просто не достойно по отношению к этому удивительному человеку.

Ещё Нейт понял, что ему нравится общество Рина. С ним оказалось приятно просто молча ужинать или сидеть вместе в гостиной, с ним было интересно играть в линт, и юноша даже не прилагал для этого каких-то особых усилий. Вести себя подобным непринужденным образом Нейт тоже не умел, но рядом с Рином ему не приходилось обдумывать каждое своё слово. Ещё принцу нравилось просто молча смотреть на него: улыбался ли Рин, дерзил, надевал ли маску холодного равнодушия – он неизменно оставался прекрасен и изящен.

И, пожалуй, ещё одной его удивительной чертой был голос: очень мягкий, но во время пения звонкий и всепоглощающий. Казалось, когда Рин поёт, его голос  заполняет собой всё помещение. Когда же он говорил, то порой необычно растягивал гласные. Он делал это специально? Или по привычке? Откуда вообще такая манера речи? Раньше Нейт не слышал подобного, так не разговаривали ни агрейцы, ни осирийцы. Откуда вообще Рин? Он спросил об этом недавно, но юноша не захотел отвечать, и Нейт решил не настаивать. Может эти воспоминания были для него болезненны, а принцу вовсе не хотелось бередить раны. Нейт искренне желал поладить с ним, и возможно даже завести дружеские отношения. Ведь им предстояло целый год прожить под одной крышей, к тому же он был уверен, что Рин очень интересный человек. Но больше всего подкупала его честность, за всё время их знакомства, Рин солгал при нём лишь однажды – несколько дней назад на ужине, сказав гостям то, что они придумали вместе. Нейт так устал слушать постоянную льстивую ложь, что рядом с юношей просто отдыхал от неё.

Проснувшись сегодня куда позже обычного, Нейт обнаружил завтрак на столике у окна. Встав и быстро разделавшись с ним, он принял ванну, переоделся, а затем заглянул в спальню Рина. Юноши там не оказалось. Наверняка был в гостиной или в библиотеке, ведь Атико говорил, что в первой половине дня он читает. Нейт не ошибся, Рин и правда читал в гостиной. Когда принц уже почти спустился с лестницы, тот, вздрогнув, обернулся к нему.

«Почему он почти всегда вздрагивает при виде меня? Разве я делал что-то, чтобы напугать его или причинить вред?»

— Ваше Высочество? Я не знал, что вы здесь.

— Я теперь почти всегда буду дома, — ответил Нейт, подходя и садясь в кресло напротив. — Ты  хочешь сегодня сходить в город?

— А можно? — Рин прикрыл книгу, и его глаза радостно загорелись.

— Сегодня же День Солнца.

— Правда? Уже сегодня? Я совсем потерял счёт времени. Я бы очень хотел сходить на праздник, хоть на пару часов.

— Хорошо, тогда я пойду переоденусь, — сказал Нейт, вставая.

— С вами? — На лице юноши отразилось изумление.

«Он не хочет идти со мной? Мне нравится проводить с ним время, а ему? Я даже не спросил его, может для него это в тягость?»

— Я не настаиваю, можешь пойти один. — Нейт развернулся и направился наверх, в свою комнату. Что ж, он уже привык проводить свои дни в одиночестве, с чего он вообще взял, что с появлением Рина что-то изменится?

— Ваше Высочество! Принц! Да пождите вы, — Рин нагнал его на втором этаже и, схватив за плечо, развернул к себе. — Я просто неправильно вас понял. Я подумал, что вы отпускаете меня погулять в город, а не то, что зовёте пойти вместе.

— Я ведь сказал, можешь идти од…

— Но я вовсе не против пойти с вами! Вдвоём ведь интереснее. Я был на празднике солнца лишь однажды, и то недолго, нас тогда всех отпустили. Вы, наверное, бывали там куда чаще, вы покажете мне самые интересные места, Ваше Вы…

— Нейт. Когда мы дома или одни, зови меня Нейт.

— Вы уверены? Я ведь воспользуюсь этим разрешением, — Рин улыбнулся.

— Уверен.

— Ну, ладно… Нейт, что мне надеть? Куда мы пойдём?

Странно и очень не обычно. Никто кроме семьи не звал его вот так просто, по имени. Рин умудрился произнести его имя так же, как говорил многие слова – чуть растягивая гласную. Звучало красиво и как-то мягче, чем обычно.

— Вы уже не в первый раз так делаете. Может мне всё таки не стоило…

— Как делаю?

— Замираете и смотрите немного странно, то ли удивленно, то ли недовольно.

— Ты первый, кроме членов семьи, кому я разрешил так себя называть, это звучит несколько необычно и удивительно. Надень что-то удобное и не слишком нарядное.

— Мы вернёмся сюда до вечера?

— Зачем?

— Разве вы…  Ты никуда не приглашён? У принца, наверное, куча приглашений в такой праздник.

— Хватает. Но мы никуда не пойдём. Этот день мне нравится проводить в городе. А вечером там становится ещё интереснее.

— Хорошо, тогда надену что-то простое, — юноша поспешил в свою комнату, принц тоже уже открыл дверь, когда услышал вслед: — Нейт!

— Что? — обернулся он.

— Ничего, просто проверил.

Он зашёл в спальню, прикрыл дверь и прижался к ней спиной. «Нейт». Нет, не так, у Рина выходит: «Неэйт», — принц улыбнулся. Может у них всё-таки получится поладить?

***

Рин ещё в самом начале понял, что его хозяин странный человек.  Каждый вечер наблюдая за ним, порой что-то спрашивая и узнавая, он постепенно делал выводы, а сегодня к нему пришло понимание. Прошло уже больше двух недель, как он жил в этом доме, не считая той, что он провёл в полубессознательном состоянии, но принц не особо пытался с ним общаться. Разве что ужины, недолгое пребывание в гостиной и короткие разговоры по делу. Но сегодня это изменилось, почему?  Во первых: принц с самого утра оказался дома, видимо, сегодня у него нет никаких дел. И первое, что он делает, спустившись – зовёт Рина гулять. Это не похоже на человека, который не заинтересован в общении. И теперь, если подумать, совместные ужины это лишь подтверждают. Каждый вечер, возвращаясь, принц не прогонял Рина и не уходил сам, наоборот, он проводил остаток дня с ним. Что это, какой-то новый вид общения? А то, что он позволил РАБУ звать себя по имени, как на такое вообще должен реагировать нормальный человек?

И вот теперь, прогуливаясь по праздничному городу, принц всё время молчал, лишь изредка спрашивая, чего бы хотел Рин. К примеру: не хочет ли заглянуть на торговую площадь, купить ли Рину что-то, не голоден ли он, не хочет ли посмотреть выступление артистов? Он явно пытался проявить заботу. Но при этом не говорил, что заинтересовало его самого, не спрашивал понравилось ли Рину увиденное, и раньше на это у Рина было объяснение – он просто необщительный. Учитывая званный ужин, выходило, что при необходимости Нейт вполне может поддерживать вежливую светскую беседу, но может ли он просто свободно и открыто общаться? Неформально?  Да и его реакция на простые шуточные или игривые слова Рина показывала, что подобное ему не просто не привычно, а ставит Нейта в тупик. И теперь, складывая все кусочки воедино, он подумал:  тот хочет общаться, но похоже не знает как! Иначе бы он не позвал с собой сегодня. Как вообще можно дожить до… Сколько ему там, кстати: двадцать два, двадцать четыре? Надо бы уточнить.  Так вот: как, дожив до подобного возраста, можно не уметь таких вещей, как простое, непринуждённое общение? И чтобы подтвердить свою догадку, Рин решил провести эксперимент.

— Пойдём туда, — сказал Рин, бесцеремонно беря принца под локоть и утягивая к лавке бесплатных праздничных сладостей.

Конечно, тут не было такого выбора, как в какой-нибудь из изысканных кондитерских в центре города, всё-таки угощения организовывались для простых жителей, да ещё из королевской казны, а с чего бы это королю тратить лишние деньги? Из всех угощений Рину приглянулись яблоки на палочке, запечённые в сахаре, и он не раздумывая взял два.

— Держи, — протянул он одно Нейту, и тот, взяв, осторожно надкусил. — Ну и как?

— Неплохо.

Рин тоже попробовал, а потом наморщил носик.

— Я бы сказал: пойдёт, но можно было бы положить и побольше сахара.

— Я учту, — отчего-то нахмурился принц.

— При чем здесь ты, не ты же их готовил.

— Я организовывал праздник, и угощения тоже согласовывались со мной.

Чёрт, Рин об этом не подумал. Да и откуда бы ему знать что в Перии принцы занимаются подобной ерундой лично?

— Прости, — юноша виновато склонил голову. — Я не хотел сказать, что это не вкусно, — он надкусил яблоко ещё раз, — Да и вообще, теперь я распробовал лучше, очень даже...

— Ты сейчас не честен, — Нейт нахмурился ещё сильнее.

Ох, нет, так дело не сдвинется. Рин просто пытался разговорить его, а в итоге что? Вызвал недовольство или ещё хуже - разозлил… Как же с ним сложно.

— Боги с этими яблоками. А вообще-то я не нечестен. Скажем так, у меня придирчивый вкус. Мне повезло, что я никогда в жизни не испытывал голода, всегда ел хорошую вкусную еду. Поэтому мое мнение в этом вопросе можно не учитывать. Вот посмотри на них, — юноша кивнул на двух маленьких девочек неподалёку, которые радостно ели такие же яблоки как и они, — видишь, им очень даже нравится. Судя по их чистой, но заношенной одежде, я бы сказал, что они из очень простой семьи. Не нищей, но и позволить себе лишнего не могут. Такие, как они, это большая половина Перии. Про рабов я вообще молчу. Так вот, я к тому, что для них все эти угощения очень вкусные, и ты сделал по-настоящему хороший праздник, ведь в итоге он рассчитан именно на простой люд.

— Значит ты предпочитаешь другие сладости.

— Это всё, что ты вынес из сказанного мной? — усмехнулся Рин. — Ну, организатор, какое интересное место ты можешь мне показать?

— Даже не знаю теперь, что могло бы быть тебе интересно.

— Ты снова не так меня понял, — вздохнул юноша. — Я конечно не сидел безвылазно взаперти, но Нанпар это всё же клетка, пусть и с весьма неплохими условиями. Мне интересно абсолютно всё, не связанное с тем местом и подобным ему.

— Как на счёт животных? У восточных ворот выставка редких зверей со всего мира.

— Отлично! — Рин вновь подхватил принца под руку и сам повёл его в нужном направлении.

Так, первая попытка разговорить Нейта не увенчалась успехом. Может попробовать детскую забаву, в которую когда-то давно играла с ним сестра?

— Нейт, сыграешь со мной в одну игру?

— Да, только… здесь? — принц глянул по сторонам – их всюду окружали люди.

— Для этого не нужно ничего особенного. Вся игра заключается в словах. Смотри: я называю какое-то слово, к примеру то, что вижу, — Рин взглянул на ближайшую лавку, — Вот – рыба, а ты должен назвать мне другое слово, которое по твоему мнению подходит к этой «Рыбе», например – море. Или: дерево - лес. Ты играл в подобное?

— Нет. Но кажется понял о чём ты. Давай попробуем.

— Только говори первое, что придёт в голову, не думая, — Нейт кивнул, и Рин начал: — Город.

—Абрас.

— Торговец.

— Рабы.

— Золото.

— Деньги.

— Камень.

— Стена.

— Дом.

— Улица.

— Рин.

— Друг.

Рин замер и удивлённо посмотрел на Нейта, а тот, видимо поняв, что сказал, отвёл взгляд.

— Не думаю, что это подходящее слово, — неуверенно сказал Рин.

— Ты не хочешь? — Очень тихий вопрос, такой тихий, что тот едва расслышал его.

— Скорее не могу.

— Да, конечно, как и все. Чего ещё я мог ожидать… — выдохнул принц и, развернувшись, пошёл прочь. Рин поспешил следом:

— Нейт, — ухватил его за запястье.

— Отпусти.

— Нейт, послушай. Ты ведь просил меня говорить правду, вот тебе моя правда: я давным-давно забыл, что такое дружба. Мир, в котором я прожил последние годы, это не место для привязанностей, и я всеми силами избегал их. Я научился делать это так же легко, как дышать, и теперь уже не могу вот так просто измениться. Да и не уверен, что хочу. Поэтому, прости, но не жди от меня многого. Но мы можем просто общаться, это ведь тоже неплохо. И я могу пообещать, что буду предан и всегда предельно честен. Ты можешь говорить со мной обо всём, от меня никто не узнает ни слова. Мне кажется это нечто схожее с… — Рин замолчал, потому что он просто не мог выдавить из себя это слово вновь.

— Моё общество тебе неприятно? — поднимая взгляд, спросил принц.

— С чего бы?

— Дома ты прекрасно общаешься со всеми слугами, но стоит появиться мне, и ты замолкаешь.

— Ну так до сегодняшнего дня я просто не знал как мне вести себя с тобой.

— Как угодно.

— И ты, кстати, сам не особо разговорчивый.

— Я всегда и со всеми такой.

— Я уже понял.  Так ты хочешь вернуться домой? — спросил Рин, глянув в сторону, а ведь они пробыли в городе всего-то два часа…

— Нет.

— Тогда… Мы ведь пойдём к животным? — юноша сделал просительные глазки и чуть надул губки, вновь вызывая на лице Нейта странное застывшее выражение, хотя сейчас он куда быстрее пришёл в себя.

— Да, пойдём.

— Отлично! — Рин просиял. — И кстати, я очень болтливый, могу говорить много и долго.

— Ладно.

— Спорим, ты скоро устанешь от меня? Когда это случиться, просто вели мне помолчать, обычно тогда я затыкаюсь.

— Я запомню.

Рин продолжал что-то ещё весело щебетать, идеально исполняя свою новую роль. Значит этот человек хочет поиграть с ним в дружбу? Что ж, ему не сложно. Давая своё согласие, он готов был играть этот год по любым правилам, только бы получить в конце желаемое. Рин взглянул на свой золотой широкий браслет. Принц и раб – приятели? Ничего глупее он в своей жизни не слышал. Ему не нужны ни приятели, ни любовники, ни друзья.  Никаких привязанностей, никаких чувств…

Глава 6. Не показывай страха…

— Ринару! Немедленно спускайся оттуда, — раздался грозный голос отца, и мальчишка посмотрел вниз.

— Мы что, уже отплываем?

— Да.

Рин ловко ухватился за канат и по стропам спустился вниз, почти как настоящий моряк. Матросы уже снимали судно с якоря, и он поспешил к борту, где стоял отец. Остановившись рядом, он практически свесился за перекладину и начал активно махать провожавшим их с берега матери, брату, сестре и её мужу. Уже не молодая, но все ещё красивая маркиза приблизилась к самому краю причала и что-то прокричала, но на корабле её уже не было слышно — всё заглушал шум раскрывающихся парусов. Рин стал махать матери ещё активнее, пока отец не перехватил его за талию и не оттащил от края.

— Не хватало ещё за борт свалиться, — по-доброму проворчал он.

— Не свалюсь, — отмахнулся Рин. Они продолжали стоять и смотреть на берег, пока семья не превратилась в маленькие, едва различимые точки. — Кстати, папа, ты так и не сказал, почему в последний момент решил взять в поездку меня, ведь Крист к ней так готовился?

— У твоего брата появились дела.

— Это какие же? — скептически поднял бровь Рин. — Вы полгода вели переговоры  о заключении торгового контракта с Перией, а теперь у него дела важнее этого?

— Он собирается сделать предложение Марисе, через пару дней. Её семья дала согласие на брак, теперь дело за девушкой.

— И вы молчали?! — воскликнул Рин, подскакивая к отцу. — Я бы поздравил его перед отплытием, а теперь… Да мы же увидимся только месяца через четыре!

— Для поздравлений ещё рановато, Мариса ведь не ответила согласием.

— Ответит, — уверенно сказал Рин, — она на брата уже полгода вешается.

— Рин, — отец укоризненно посмотрел на мальчика, — благородные девушки не вешаются на парней.

— Ага. Это ты им скажи, а не мне. Подружка Марисы — Эмлия, так и вовсе глазки строит всем подряд.

— Рин, твой язык...!

— Ну скажи, что я не прав!? Мне на последнем балу пришлось танцевать с ней три танца. Три! Знаешь, как тяжело было не сболтнуть ничего лишнего и вести себя подобающе?

— В кого же ты такая язва? — вздохнул отец, а потом перевёл взгляд на море.  — Ты уже весь корабль облазил?

— Нет, только палубу и нашу каюту. А в трюме правда водятся крысы? Капитан сказал да, но разве такое возможно? У нас ведь одни из лучших кораблей в королевстве.  А товар? Да наш товар перевозят…

— Вот, значит, с крыс и начнём, — улыбнулся маркиз Ракол и, перехватив своего младшего сына за руку, направился к двери, ведущей вниз.

Первые дни плавания Рин смотрел на всё восторженными глазами, но потом привык к видам моря, кораблю и команде. Его начала одолевать скука: здесь совершенно нечем было заняться. Отец по долгу сидел над всякими отчетами, счетами и другими бумагами. Мальчишка честно пытался помогать ему в этом, но больше чем на час его не хватало. Ну не мог он быть таким усидчивым, как его брат Крист, да и всякие бумажки его мало увлекали, хоть он отлично высчитывал прибыли и расходы. Отец даже когда-то сказал, что если бы он мог усидеть на месте хотя бы полчаса, то стал бы неплохим математиком, а то и учёным. Но именно сидеть Рин и не мог, поэтому сейчас он подолгу бывал среди моряков, обыгрывая их в карты. Если обычно мужчины играли на мелкую монету, то, завидев Рина, деньги тут же убирали со столов и бочек  — кому хотелось терять даже такую мелочь, зная что мальчишка победит, как бы они не хитрили, а он и не возражал: к чему сыну маркиза обчищать простых моряков. Пару раз Рину удалось постоять за штурвалом, с разрешения рулевого, конечно, и под его чутким контролем. Когда же отец оставлял на время свои дела, команда вздыхала с облегчением, ведь парнишка радостно переключался на него.

Рин любил свою семью. В их большом доме всегда царили доброта, искренность и тепло. Не было между ними ни склок, ни ссор, ни зависти, что часто встречалось в других знатных семьях. Маркиз и его жена по-настоящему любили, уважали и ценили друг друга, и, видя пример родителей, Рин всегда мечтал, что когда он станет достаточно взрослым,  его жена и дети обязательно будут такими же.

Старшим ребёнком маркизов стала дочь – Викария, для родных — просто Вики. Девушка пошла в отца, её нельзя было назвать красавицей, но она обладала своим шармом и очарованием, а так же непоколебимой волей. Вообще-то девочек их страны не принято обучать сражаться, но Вики с восьми лет взялась за кинжал и уже больше не отпускала его, даже под бальным платьем он всегда находился при ней, пристёгнутый ремнями к бедру. Ни отец, ни мать не возражали против желания дочери постоять за себя, а маркиз так и вовсе гордился таким стойким характером девушки, одна только история её знакомства с будущим мужем чего стоила. На одном из приёмов юный граф пригласил её на танец, но Вики отказалась, а через час он случайно налетел на неё в саду, сбив с ног, и они вместе упали в ближайшие кусты. Пытаясь помочь девушке подняться, неудачливый ухажёр обнял дочь маркиза недопустимым по меркам общества образом, а Вики не долго думая выхватила кинжал и приставила его к горлу парня, сказав, что если он ещё хоть раз посмеет её коснуться, она отрежет ему яйца. После этого граф трижды делал предложение и трижды получал отказ. А вот в четвёртый раз Викария почему-то согласилась. Рин до сих пор не знал что же такого между ними произошло, но, глядя на теперь уже замужнюю сестру, ни кто бы не сказал, что она не счастлива, а юный граф и вовсе обожал ее.

Вторым ребёнком в семье был Кристер, или Крист, на три года младше сестры, наследник титула маркиза и гордость отца, его помощник и правая рука. Крист с детства прилежно учился, обладал отличной памятью и способностями к вычислительным наукам, и, самое главное, стремился обучаться дальше и дальше. Третьим же ребёнком стал Ринару — Рин, родившийся через два года после брата. Из всех троих он оказался самым непоседливым, шумным, болтливым, а ещё хитрым и проницательным. Он не нуждался в постоянном заучивании уроков, так как схватывал всё на лету, вот только заставить его учить эти самые уроки являлось проблемой. Ребёнком он предпочитал лазить по деревьям, проводить время у озера, или и вовсе сбегать в ближайшую деревню и играть с крестьянскими мальчишками. Рин мог уболтать кого угодно на изобретательные проказы, и порой затыкал за пояс некоторых взрослых.

И Рин, и Крист внешностью пошли в мать. Оба очень красивые с тонкой костью и изящными телами. В детстве другие знатные мальчишки даже пытались их всячески задирать и называли девчонками, но подобное отношение быстро сменилось уважением: несмотря на свою внешность ни Крист, ни Рин не были слабаками — они, как и сестра, прекрасно владели кинжалами. Вот только силу к своим якобы обидчикам мальчишки проявляли крайне редко. Чаще всего на одно обидное слово Рин выдавал двадцать, да так, что обидчик оставался в недоумении обдумывать, как это Рин так витиевато уделал его. К своему пятнадцатилетию Крист значительно возмужал, хоть и остался невероятно красив, не удивительно, что на всех балах и приемах, молодые девушки постоянно вились возле него. А вот Рин, достигнув того же возраста, был всё так же изящен и невысок, как и раньше, из всей семьи он действительно больше всех походил на девушку, но его это никогда не напрягало.

Долгое морское путешествие близилось к концу, и уже через четыре дня капитан обещал прибыть в Сагор — самый крупный портовый город Перии. Вся эта поездка уже заняла около месяца, а ведь Рину с отцом ещё предстояло добираться до столицы. Этот торговый корабль принадлежал маркизу, как и ещё десяток других, но с Перией у них раньше не было торгового соглашения, и отец решил поехать лично, надеясь заключить выгодный контракт — ведь его пригласил сам король Перии. Для Рина это путешествие и вовсе стало первым в жизни.

— Маркиз! — в их с отцом каюту без стука ворвался капитан, а ведь они только собирались сесть ужинать. — Маркиз, к нам приближается корабль. Смотровой не увидел ни одного опознавательного знака или герба, чтобы определить чьей стране принадлежит судно. И я подозреваю… боюсь это пираты, маркиз.

— Мы сможем оторваться? — поднимаясь, спросил Ракол.

— Это самая плохая новость – нет. Мы тяжелее, и они — быстрее.

— А если скинем груз?

— Все равно — нет.

— Ваша команда готова биться капитан?

— Разумеется.

— Тогда командуйте. И, капитан, если для того чтобы спасти людей, нужно сдаться, не раздумывайте.

— Я очень сомневаюсь, что это поможет, маркиз. Местные пираты не проявляют ни жалости, ни сострадания.

Мужчины поклонились друг другу и капитан ушёл. Рин подскочил к отцу:

— Папа, что…

— Рин, отдай мне свой кинжал.

— Что?! — мальчик отшатнулся.  — Нет… Нет! Я буду сражаться вместе с тобой.

— Рин, послушай, — сын попятился ещё дальше, но мужчина поймал его за руку, а потом заглянул в родные глаза, — Послушай меня, милый, если всё пойдет плохо… — мальчик замотал головой, не желая слушать. — Ринару! Если ты будешь сражаться и сопротивляться, эти люди убьют тебя, и хорошо, если это будет лёгкая смерть, но я боюсь, что сначала они сотворят с тобой нечто ужасное. Поэтому, мальчик мой, не вздумай бороться: покорись, выживи. Я хочу, чтобы ты жил! Делай то, что тебе велят и думай, так, как умеешь это делать ты один. Думай, наблюдай, запоминай и будь сильным. Ты сможешь выжить, Рин, я верю в это. Не показывай страха, не показывай слабости. Никогда не показывай истинных чувств. И не теряй надежду… — Мужчина крепко обнял сына и снял с его пояса узкие ножны с кинжалом, а потом он быстро покинул каюту, оставив мальчика одного.

Рин ещё минуту осознавал всё сказанное отцом, а потом упрямо бросился к двери, но она оказалась заперта… Отец запер его!

— Нет. Нет! —  выкрикнул мальчик и стал неистово стучаться в эту проклятую деревянную перегородку, что отделила его от отца. — Папа! Папа, пожалуйста… Ты не можешь решать за меня! Папа, открой!

Он не знал сколько так кричал и бессмысленно бился в запертую дверь, но когда на палубе раздались крики, Рин умолк, а потом он услышал звон оружия. Боги, лишь бы всё обошлось! Он никогда не был особо верующим, как и вся его семья, но сейчас мальчик отчаянно молился, вот только похоже боги его не услышали. Минут через десять дверь с грохотом выбили. На пороге появились двое здоровенных, небритых мужиков, а один из них держал в руке окровавленную саблю. Рин отскочил подальше.

— Какая у нас тут цыпочка! Похоже сегодня ещё и развлечёмся, бро, — усмехнулся первый, пристраивая саблю на поясе и приближаясь к мальчику. — Да это пацан. Тоже неплохо, правда иметь придётся по очереди.

С каждым словом Рин бледнел от ужаса. «Сначала они сотворят с тобой нечто ужасное…»  Так вот о чём говорил отец! Неужели эти мужчины сейчас изнасилуют его? Отец… А что же с ним?!

— Погоди, Рукастый, — заговорил второй, останавливая своего приятеля. — Отведём его к капитану. Думается мне, такого красавчика можно продать за хорошие деньги, а развлечься мы можем и через пару дней в порту.

— То дешёвые шлюхи, а этот, небось — целочка.

— За его девственный зад дадут больше, а если пустим по рукам, скорее всего от него ничего не останется. — Мужчина сделал несколько шагов к Рину, и тот в страхе попятился. — Не рыпайся, мальчик, а не то хуже будет.

«Делай то, что тебе велят…»

«Позволить им продать меня? Стать рабом?! Или ещё хуже — стать их подстилкой?» — Рин замер и прикрыл глаза.

Пират взял его за запястье и потащил за собой, на выход из каюты. То, что он увидел на палубе, заставило его сердце похолодеть. Повсюду лежали окровавленные тела членов их команды, а кто-то ещё был жив и стонал от боли. Никто из них не являлся настоящим бойцом — все были обычными моряками. Рин замер неподвижной куклой, увидев ещё одно тело. Он бы и хотел в отчаянии закричать, броситься к нему и звать «папа, папа…», но всё его существо как будто сковало. Он не мог ни издать ни звука, ни пошевелиться. Маркиз Ракол лежал у самого борта, с пронзённой саблей грудью, и застывшими глазами смотрел в небо.  Рина закинули на плечо и понесли дальше. Пираты вокруг что-то говорили, но он не слышал ни слова, он лишь смотрел на тело своего отца, которое с каждой секундой отдалялось, и весь мир в этот момент перестал для него существовать.

Рин пришёл в себя только когда его заперли в какой-то маленькой каюте. Он бросился к небольшому круглому окну, из которого было видно, как идёт ко дну торговое судно отца. Мёртв… Он — мёртв. А Рина сейчас увезут неизвестно куда, и никто не скажет матери, сестре и брату, что с ними стало. Мальчик опустился на пол, и, уткнувшись лицом в колени, заплакал. «Не показывай страха, не показывай слабости…» Но ведь сейчас его никто не видит. Только сейчас он может позволить себе побыть слабым? Он ведь может хотя бы оплакать отца?

Пиратский корабль прибыл к берегам Перии через три дня. Отправляясь сюда с отцом, он мечтал увидеть прекрасную страну вечного лета, но перед ним предстала страна рабов. Капитан лично повёл его на невольничьей рынок, искать покупателя. Кого здесь только не продавали, кажется тут собрали людей со всего мира: со светлой и смуглой кожей, черноволосых и чистых блондинов, Рин даже увидел нескольких тенийцев, а ведь их острова находились далеко на востоке за третьим материком, и этих черноглазых людей редко видели даже на его родине. Здесь торговали и детьми, и женщинами, и мужчинами всех возрастов. Проходя мимо, Рин заметил как немолодая женщина покупала девочку от силы двух лет, и лишь надеялся, что ей всего лишь понадобилась новая внучка, а не жертва для ритуала. Перия ведь цивилизованная страна, тут не приносят людей в жертвы? Во всяком случае он о таком не читал. Для чего купят самого Рина, он уже не сомневался. Здесь хватало таких, как он, — красивых юных мальчиков и девушек, множество даже слишком юных. Все они станут постельными игрушками, как и он. От одной этой мысли его передёргивало.

Капитан пиратов привёл Рина к небольшому переносному  шатру и, не спрашивая позволения, вошёл внутрь.

— Траш, — позвал он, и к нему обернулся мужчина лет сорока, в добротном зелёном платье, — у меня для тебя товар. Сразу говорю – дёшево не отдам.

— Какие люди, — усмехнулся торговец, — я думал, ты уже где-то утонул.

— Не дождёшься. Ну что, смотреть будешь?

Мужчина приблизился к Рину и, ухватив его за подбородок, стал разглядывать лицо.

— Хорош, хорош. Даже очень. А что у нас с телом? — он протянул руки к рубахе мальчика, но тот отпрянул.

— Я не раб, — прошептал Рин, — я из благородной семьи.

— Тем лучше, дорогой мой. Кожа нежнее, ухоженный, волосы вон какие необычные, чтобы поиметь таких, как ты, богатенькие извращенцы готовы щедро платить. Я даже знаю куда продам тебя: Лирм из Нанпара будет очень доволен таким приобретением.  Правда ты немного старше тех мальчиков, что они берут обычно, но с такой внешностью… Запомни, лапочка, с сегодняшнего дня ты — раб, а о том, кем ты был раньше, можешь навсегда забыть. И, поверь, тебе лучше слушаться, а теперь: раздевайся, — Рин отрицательно помотал головой. — Салм, Кип, подите сюда!

На зов торговца в шатёр вошли двое накаченных парней, мужчина лишь кивнул им, и один тут же перехватил Рина за руки и завёл их ему за спину. Второй же начал срывать с него одежду, пока мальчик не остался абсолютно обнажённым. Затем торговец вновь приблизился и стал осматривать и ощупывать Рина.

— Да-а-а, — протянул он, — отлично подойдёт. Кожа — чистый шёлк, стройный, а зад-то какой упругий. Тысяча золотых, капитан, устроит?

Из глаз Рина пытались прорваться жгучие слёзы стыда и унижения, но он закусил губу, сдерживая их. Он — сын маркиза, дворянин, а его раздели, облапали и торгуют как скотиной!

«Живи…»

«Такой жизнью? Ты знал, что меня ждёт, отец? Знал, когда запер в каюте и не позволил сражаться?»

«Покорись, делай то, что тебе велят, выживи…»

«Я сбегу! Обязательно сбегу» — так он думал, пока через две недели на его левом запястье не защёлкнулся тонкий серебряный рабский браслет, и шансов убежать больше не осталось.

Всё, что происходило до Нанпара, оказалось цветочками. Рин понятия не имел, что это за место, пока не попал сюда. Нет, он слышал о домах развлечений, где держали исключительно мальчиков, но самому попасть в такое место… Это там, в шатре, он думал, что испытал унижение? Ха! Когда он отказался подчиняться своему хозяину, Рина просто кинули на кровать лицом вниз, спустили штаны и высекли. Теперь, кроме унижения, прибавилась ещё и боль. Мальчишку, на которого в жизни никто не поднимал руку, высекли! Он не мог сидеть после этого три дня, и ровно столько его никто не трогал, а потом пришёл хозяин и Рин вновь отказался подчиняться. В этот раз его никто не бил, Рина просто раздели до гола и заперли в подвале, где он просидел почти неделю. Когда же его выпустили и он попросил одежду, хозяин лишь усмехнулся и сказал, что он будет прислуживать старшим рабам в таком виде, и останется обнажённым до тех пор, пока ему не позволят одеться. Первый день он пытался заворачиваться в простыни, но, едва заметив это, хозяин или охранники попросту срывали их с Рина. К пятому дню, его обнажённое тело уже неоднократно видели все обитатели Нанпара, и нагота перестала его смущать.

Прислуживать мальчикам для утех оказалось не сложно. А пообщавшись с ними, Рин многое понял. Во-первых: о порядках в этом месте и его правилах, а во-вторых и наверное главных, что никто из этих шлюх не обладал и половиной тех знаний, что имел Рин. Именно тогда юный дворянин решил, что не станет выставлять их напоказ, как и свое происхождение. Если хозяева и догадывались о том, что он благородный, то молчали об этом, видимо им в принципе было плевать на прошлое своих рабов.

Прошло чуть больше месяца, когда Рину сказали, что ему пора начинать принимать клиентов, и непокорность вспыхнула в нём с новой силой. Он смирился с ролью слуги, но стать шлюхой? Рин сказал — нет. В тот же день его отвели к одному из охранников, и велели мужчине провести наглядный урок. Мальчик в ужасе забился в угол, но его попросту вытащили оттуда и, скрутив, стали трогать. Он трепыхался, кричал, ругался, но всем было плевать. Охранник продолжал щупать его, касаясь в таких местах, где Рин и сам себя смущался  трогать, а потом в него и вовсе просунули палец. Боли не было, лишь неприятные ощущения. Никто не пытался его изнасиловать или намеренно причинить боль, но слёзы  злости, обиды и унижения всё равно выступили на глазах. Всё это продолжалось не долго, после чего Рина отпустили. Подобный «наглядный урок» стал ежедневным, он понимал для чего всё это затевалось – его просто готовили к предстоящему, давали привыкнуть к тому, что его будут касаться.  И как бы Рин ни хотел обратного, он привыкал и вскоре перестал сопротивляться, ведь этот мужчина не пытался ему навредить или засунуть в задницу что-то большее, чем пальцы. Тогда хозяева посчитали, что он готов. Как же они ошибались.

Когда в один из вечеров его впервые вывели в общий зал, на него тут же положил глаз один из клиентов, но Рин лишь отвернулся и казал, что не станет спать ни с этим стариком, ни с кем-то ещё. Он тут же получил по губам, а затем хозяин стал извиняться перед мужчиной, а Рина велел увести. С этого дня начался новый этап наказаний и обучения. Мальчика подвешивали за руки, когда он говорил нет, били по губам когда он ругался, дерзил или грубил, хлестали розгой по икрам, когда отказывался растягивать себя, его пытались сломить, но всё это не работало. Рин упрямо не сдавался – он не станет шлюхой, ни за что!

В один из дней его в очередной раз привели в подвал. На полу лежал какой-то чумазый парнишка чуть старше него, а над ним стоял мужчина разбойничьей наружности. Рин думал, что для него придумали очередное наказание, но в этот раз его никто не трогал, а лишь заставили смотреть… Мужчина насиловал пацана, а тот кричал, плакал и умолял остановиться. Рин пытался отвернуться, но кто бы ему позволил. Он закрывал глаза и тут же получал плетью по рукам, так что пришлось смотреть. Смотреть как мальчишка перестал сопротивляться, как мог лишь вздрагивать и всхлипывать, как его безжалостно имели, как кровь окрасила его промежность, и как в конце он потерял сознание. Хозяин ничего не сказал Рину и велел возвращаться к себе. Да слова и не понадобились, он понял и так – вот что его ждёт, если он не подчиниться.

На следующий вечер его вновь вывели в гостиную. Он позволил клиенту выбрать его, впустил в свою комнату и даже не сопротивлялся, когда его раздевали, но когда мужчина попытался коснуться его ягодиц, Рин инстинктивно оттолкнул его. Наказание не заставило себя ждать. Его привязали к столу и засунули в анус палку, оставив лежать так почти на день, после чего хозяин сказал, что это была последняя поблажка по отношению к нему. И когда в следующий раз он вновь остался с очередным клиентом, Рин сдался, сломался и позволил поиметь себя. Его первый секс, первый мужчина, но Рин даже не смотрел ему в лицо. Он закусывал губу и сжимал кулаки, ощущая боль и жжение в промежности, а про себя как молитву повторял слова: «Не показывай страха, не показывай слабости, никогда не показывай истинных чувств…  Не показывай страха, не показывай слабости, никогда не показывай истинных чувств…»

Когда мужчина ушёл, оставив его опозоренное, обесчещенное тело на кровати, Рин перевернулся и, уткнувшись в подушку, зарыдал. В ту ночь мысль о самоубийстве была весьма настойчивой, он даже разбил бокал из под вина и приложил осколок к своему запястью, но не смог. То ли духу не хватило, то ли из-за слов отца: «Я хочу, чтобы ты жил!»  Жить вот так? Они всё-таки добились этого — сделали из него шлюху! Он отдавался сам, без насилия, сам раздвинул ноги, и от этого было противнее всего. Он был омерзителен сам себе. И несмотря на все эти мысли, Рин всё же отбросил от себя осколок.

Пока он был новеньким мальчиком, его не заставляли принимать клиентов каждую ночь, и после каждого мужчины давали два-три дня на отдых и восстановление. Но каждый раз, вновь отдаваясь, повторялось то же, что и в первый раз – его личная молитва: «Не показывай».  И море слёз, когда за клиентом закрывалась дверь. Но дни шли, а за ними недели, и не осталось даже слёз, а сердце день за днём покрывалось корочкой льда, превращаясь в непробиваемую броню из отчуждения и безразличия. «Живи и не теряй надежду…» Только ей одной он и продолжал жить. Те, последние, слова отца заставляли его открывать глаза по утрам и начинать новый день, раз за разом перешагивать через себя, жить и смотреть вперёд. «Живи…»

_

Рин вскочил на постели, прижимая ладонь к мокрым от слёз щекам. Ему давно не снились подобные сны, и, честно говоря, он не хотел бы видеть их вовсе. Юноша и так прекрасно помнил всё, что с ним произошло, вот только он давно перестал жалеть себя, а подобные сны вызывали ненужные чувства. Рин встал и направился в ванну. За окном ещё даже не начало светлеть. Он забрался в ещё не наполнившуюся лохань и подставил лицо под струи воды.

«Я хочу, чтобы ты жил!»

«Я живу, папа, живу. Но знал бы, как даётся мне эта твоя жизнь, и сколько раз я мечтал умереть там, с тобой, на нашем корабле. Но сейчас… »

Смерть отца, Нанпар – всё это осталось позади. Надо лишь пережить одиннадцать месяцев. Одиннадцать месяцев и он станет свободным, если принц сдержит своё слово. Как бы Рин не пытался держать свои чувства под контролем, у его надежды начали прорастать маленькие, хрупкие крылья.

Глава 7. Можно тебя коснуться?

Нейта разбудили болезненные стоны, доносящиеся из соседней комнаты. Внутренности скрутило глухой тревогой, и он резко сел на кровати, прислушался, но всё стихло, тогда он подошёл к двери и заглянул к Рину. Юноша спал. Видимо ему приснилось что-то плохое. Постояв немного, чутко вслушиваясь в тишину, Нейт решил не будить его - тревожные звуки больше не повторялись, и он вернулся к себе. Вот только сон больше не шёл, а ещё через полчаса он услышал движение за стеной, но, зайдя во второй раз, не обнаружил Рина в спальне. Из ванной доносился шум воды, и Нейт решил дождаться его тут. Он сел на тёплую ещё кровать, потом прилёг, почувствовав тонкий запах, присущий Рину, и незаметно для себя уснул. Следующее пробуждение наступило, когда за окном уже встало солнце. Рин сидел на краешке кровати и задумчиво смотрел на принца.

— Доброе утро, — сказал он, когда Нейт сел.

— Доброе.

— Сегодня показательное выступление для слуг?

— Что? — не сразу понял его Нейт спросонья. — А-а-а… Нет, ты просто беспокойно спал. Я волновался.

— Нашёл из-за чего, — усмехнулся Рин, — это просто плохой сон, такое со всеми бывает.

— Поэтому ты просидел в ванной… сколько? Часа три?

— Я люблю воду. В ней мне… — Рин замолчал и отвернулся.

— Расскажи, — мягко попросил принц.

— Просто так мне легче. Как будто смываешь с себя всё плохое. У тебя, наверное, тоже есть плохие воспоминания? Они ведь есть абсолютно у каждого человека.

— Есть.

— Они тебе сняться?

— Редко.

— О чём они? — спросил Рин, придвигаясь ближе.

— Чаще всего об отце.

— Правда? Мои тоже.

— Он тебя обижал?

— А? — юноша удивлённо замер, — Конечно нет. Мне снится день, когда он погиб. Точнее: его убили. — Рин вновь замолчал, а потом неожиданно посмотрел на Нейта с каким-то восторгом. — А ведь точно… Ты же принц! У тебя есть власть. Нейт, ты сможешь найти одного человека?

Именно власти у него и не было… Но почему-то ему не хотелось разочаровывать Рина. Тот впервые решил о чём-то его попросить. Если сам не в силах помочь, Терван сможет найти этого человека.

— Кто он? — спросил Нейт.

Рин поднялся, достал из тумбочки у кровати сложенный пополам листок  и протянул его Нейту. Бумагу явно сгибали и разгибали неоднократно, а по краям она слегка истрепалась. Принц раскрыл её, и на него посмотрел нарисованный графитом мужчина лет сорока. Неухоженная борода, густые брови, небольшие глаза, вытянутый нос с ярко выраженной горбинкой, видимо был сломан. Рисунок оказался очень чётким, с хорошо проработанными деталями.

— Ты сам рисовал? — спросил Нейт, и юноша кивнул. — Кто это? Похож на…

— Пирата.

— Я хотел сказать на разбойника, но твой вариант тоже подходит.

— Это капитан пиратского судна. Он и его команда напали на корабль отца. Все мертвы, кроме меня, я же… — Рин потряс рабским браслетом. — Я хочу мести, Нейт. Хочу, чтобы его поймали и казнили, и если перед этим он будет мучиться, я вовсе не против. Ещё лучше, если я увижу это своими глазами. Он бывает в Сагоре: торговец, которому он продал меня, знал его.

— Вся твоя семья была на том корабле?

— Так ты сможешь найти его? — спросил юноша, игнорируя вопрос, заданный ему.

— Я не могу обещать, но попробую.

В коридоре послышались шаги. Рин быстро забрался на постель и обвил шею Нейта руками, в очередной раз приводя его в недоумение. А через несколько секунд открылась дверь, и в комнату заглянул Перо.

— П-простите. — смущаясь промямлил он и быстро исчез.

— Ммм… — хитро улыбнулся Рин, разжимая объятия, — мы вновь подтвердили свои отношения, мой принц.

_

Нейт решил не откладывать просьбу Рина в долгий ящик и тем же вечером отправился в дом брата. Особняк Тервана находился практически у самого королевского дворца, а вот Нейта, наоборот, — как можно дальше от короля, хоть и на той же улице. Сумерки уже начали укрывать город. По-хорошему бы стоило поехать в карете, но Нейт больше любил гулять по улицам города пешком, к тому же здесь — в южном квартале, жила только высшая знать, и охрана была, соответственно, на высоте. Неторопливой походкой Нейт добрался до дома брата менее чем за час. Торопиться вообще не имело смысла — Терван редко возвращался из дворца рано.

Сразу же за воротами в сад его встретили двое стражников: поклонившись, они молча пропустили Нейта на территорию. По-правде говоря, это были не совсем стражники, а люди из тайной службы, которые подчинялись исключительно второму принцу, да ещё королю. На сколько Нейт помнил: в особняке Тервана их жило где-то человек пятнадцать, они же являлись его личной охраной. У Нейта в доме стражи не было — король вряд ли бы расстроился, если бы с младшим братом что-то произошло. Да Нейт и не хотел никакой охраны, ему и без того хватало глаз, которые неустанно наблюдали за ним. Взять хотя бы Цани: его привёл в дом Нейта Терван и с недовольным лицом сказал, что пацан будет служить в доме, а потом печально вздохнул и добавил, что так надо. Надо…  Неужели старшему брату настолько неспокойно сидится на троне, что нужно отправить в дом Нейта своего шпиона? Неужели ему мало тех людей, которые следят за домом? И чего он вообще опасается со стороны Нейта? Неужели думает, что парень когда-нибудь вновь решится повторить свою ошибку юности?

Нейт подошёл к большому трехэтажному особняку и дёрнул за шнурок, от чего эхо внутри огромного дома отразило громкий звон. Через минуту дверь открылась, вот только вместо управляющего на пороге стоял Мисто – нынешний любовник Тервана.

— А-а… Ваше Высочество… — немного огорчённо протянул он. — Я ждал вашего брата.

— Он до сих пор не дома? — спросил Нейт, проходя внутрь.

— Обещал вернуться сегодня дотемна, но как видите, — парень пожал плечами. — Приказать слугам что-нибудь подать вам?

— Не стоит. Передай Тервану, когда придёт, что я в библиотеке, — и Нейт, не оборачиваясь, покинул прихожую.

Мисто был средним сыном шея Узера и уже почти полгода находился в почётном звании любовника второго принца. «Почётный» — Нейт усмехнулся. Брат менял свои постельные игрушки с завидным постоянством. Кажется самым долгим его увлечением был Гирв — тот парнишка продержался аж семь месяцев. Была ли у Тервана вообще привязанность хоть к одному из них? Нейт этого не замечал.  Вот и нынешний дальше постели свой нос не высовывал. Ждать Нейту пришлось недолго. Уже минут через пятнадцать в библиотеку вошёл хмурый брат.

— Привет, — бросил он, заходя и скидывая жакет. — Надеюсь на ужин останешься?

— Можно, — ответил Нейт, закрывая книгу, которую так и не начал читать. — Почему такой хмурый?

— Люди докладывают, что на границе с Агреей неспокойно. Они задержали уже четыре торговых каравана.

— С рабами?

— Да.

— Не удивительно. Говорят, что их король пытается искоренить рабство в стране, разве это не так?

— У нас нет точных сведений по этому вопросу: шпионы так ничего и не выяснили. Но видимо всё и правда к этому идёт. Жаль, работорговля в Агрее приносила нашей казне неплохие деньги. Ты, кстати, чего не предупредил, что придёшь-то? Я бы вернулся пораньше.

— Да я решил в последний момент.

— Подождёшь ещё немного? Я переоденусь и велю подавать ужин.

— Терван, постой, — Нейт поднялся, останавливая брата. — Мне с тобой поговорить нужно, желательно без твоего любовника. Это не займёт много времени, но можно и после ужина.

— Поговорим прямо за едой, я сегодня отослал Мисто домой, к его отцу.

— Уже надоел?

— Не то чтобы… Да не знаю! В постели он весьма неплох, а вот вне её.. — Терван вновь нахмурился. — Он в последнее время постоянно на что-то обижается. Вот и сегодня, прямо с порога заявил, что рассчитывал провести этот вечер только вдвоём. Мне некогда возиться с его прихотями и обидами. Если он собирается продолжать в этом же духе , тогда я возьму другого любовника.

— Кого-то приметил?

— Пожалуй. Младший сын бая Лорга весьма хорош собой и уже пару недель как посылает мне заинтересованные взгляды.

— Это тот парнишка с золотыми кудрями?

— Да, он.

— Разве у него не было связи со вторым советником?

— Не проверял. Да хоть бы и была, он же не девица на выданье.

— Серьёзно?! — Нейт удивлённо поднял бровь. — Разве не ты говорил, что не любишь «объезженных мальчиков»?

— Я, — усмехнулся брат. — Вот только поди-ка найди теперь невинных, а брать совсем юных я больше не намерен. Прошлого хватило – в голове одни глупости и ветер. Так, ужин! Я голоден как зверь.

Терван вышел из библиотеки и устремился наверх, а Нейт отправился в столовую.  Посуда уже призывно поблескивала на идеально чистой голубой скатерти, и парень сел на стул с правой стороны от места хозяина дома. Когда брат вернулся, слуги тут же начали подавать еду.

— Так что у тебя? — спросил Терван, пододвигая к себе бульон и блюдо с нарезкой из пяти видов мяса.

— Мы ведь отлавливаем пиратов?

— Конечно. Если сумеем  найти, а их, знаешь ли, не всегда удаётся распознать среди простых моряков.

Нейт вынул нарисованный Рином портрет и протянул брату:

— Это капитан пиратского судна. Бывает в Сагоре.

— Информация точная? — заинтересованно посмотрел на бумагу Терван.

— Да.

— Поподробнее, Нейт. Откуда узнал, кто сделал зарисовку…

— От Рина. Этот человек виновен в смерти его семьи.

— Так это что же – ради мальчишки?!

— Терван, пожалуйста, — вздохнул Нейт. — Я ведь редко о чём-то прошу тебя.

— Редко? Никогда! Ты никогда прежде ни о чём не просил, а теперь пришёл ради раба? Знаешь, я начинаю думать, что затея Сатона не так уж и плоха. Тебе нужен не любовник, а кто-то рядом. Может и к лучшему: ты же кроме меня ни с кем толком не общаешься, — Терван ещё раз взглянул на портрет. — Он и правда благородный — обычных детей не учат рисованию, если конечно они не гении от природы, а твой ещё играет, поёт, разбирается в географии, поддерживает светскую беседу  и, ко всему прочему, очень красив. Может и мне такого купить? — брат усмехнулся. — Сагор, говоришь? Что же, я отправлю нескольких людей в их порт. Избавиться от целого пиратского судна было бы неплохо. Я оставлю рисунок себе, или попросить перерисовать?

— Оставь. Спасибо, — тихо поблагодарил брата Нейт.

— Пока не за что. Теперь мы можем поесть?

_

Рядом с Рином скучные и однообразные дни преобразились и полетели со стремительной скоростью. Нейт даже не заметил, как прошёл ещё один месяц. Приём у тавина Обера стал ещё одним подтверждением прекрасной игры Рина на публику. Старик пригласил человек двадцать, и практически все остались довольны и проведенным временем, и любовником третьего принца. Нейт, конечно, заметил несколько хмурых лиц, но это были отцы тех юношей, которые мечтали уложить своих сыновей на место Рина. А вот все остальные отнеслись к его любовнику благосклонно. Пару дам даже приглашали Рина на танцы, и он, с одобрения Нейта, вежливо улыбался и уделял время прекрасному полу, хотя тут, по мнению принца, наблюдалось явное противоречие – Рин был куда красивее обеих женщин.

Кроме того дня, Нейт пока больше не принимал никаких приглашений, так что всё остальное время они проводили дома или в городе. Оказалось, что Рину нравится гулять по улицам так же, как и принцу, поэтому, как минимум дважды в неделю, они покидали особняк и, одевшись попроще, отправлялись в город. Нейт взял за привычку заходить в кондитерскую, расположенную в центральной части города. Он заметил, что Рин всегда с аппетитом ест сладости, так что теперь песочные корзиночки с кремом, пирожные или тортики стали неотъемлемой частью прогулки.

Дома Рин таки добился от Шаны допуска на кухню и теперь частенько что-нибудь готовил. Первые два раза Нейт заглядывал и уходил, чтобы не мешаться. На третий раз Рин попросту всучил ему миску с тестом и велел размешать. Шана и Атико с ужасом смотрели на всё происходящее, а Нейта их реакция лишь позабавила и он с интересом сам стал предлагать Рину помощь в готовке. Ещё юноша стал часто играть на цитре по вечерам, а принц всякий раз искренне наслаждался музыкой и его голосом.

Несмотря на всё это, Нейт порой замечал задумчивый или печальный взгляд Рина. Ему бы хотелось, чтобы тот чувствовал себя в его доме свободно, но сам совершенно не представлял, что ещё для этого нужно сделать. Сегодня Рин казался особенно отстранённым: с самого завтрака вёл себя очень тихо, что несвойственно для него, и Нейт, глядя на это, решился всё же спросить в чём дело.

— Пруд в саду. Я ни разу никого в нём не видел, даже слуг. В нём можно купаться?

— Ну… в принципе можно, но он маленький. А ты… Ты что, хочешь искупаться?

— Да. Позволишь?

— Конечно, — кивнул Нейт и заметил, как глаза юноши радостно блеснули, и он побежал в сад.

Принц пошёл за ним следом. Рин скинул с себя домашнее платье и обувь, оставаясь в одних коротеньких штанах, и, недолго думая, полез в воду, а потом и вовсе нырнул. Нейт присел на берегу и смотрел как юноша плавает.

— Иди сюда, — позвал его Рин через пару минут. — Вода просто отличная.

— Я не умею плавать.

— Так и не надо, тут везде можно стоять. А если хочешь, я могу тебя поучить.

Нейт коснулся ладонью воды – тёплая. В чём вообще смысл купания в открытых водоемах? Нет, если бы они жили как обычные крестьяне и не имели ванн или купальни, и это был бы единственный способ мыться…

— Давай, Нейт! Это не опасно, — Рин подплыл к самому берегу и теперь полулежал, глядя на парня.

Его глаза прямо-таки сияли от счастья, и Нейт решил тоже попробовать искупаться. Он, как и Рин, разделся и осторожно ступил в воду. Под ногами ощущался песок с глиной – скользко и шершаво одновре�

Глава 1. Странный клиент

Что такое Нанпар? Об этом вам расскажет любой житель Абраса, ведь даже те, кто не бывал там, знают, что это лучший бордель с мальчиками в городе. Элитный и дорогой, но и обслуживание на высоте. Разумеется, позволить себе подобное может лишь знать, либо очень состоятельные люди. Даже те, кто предпочитает женщин, от местных мальчиков не отказались бы. Для простых, работящих мужчин побывать здесь, хотя бы однажды, было бы счастьем. А вот работники этого борделя вряд ли считали свою жизнь счастливой – все они были рабами.

Рин точно не был счастлив. В сравнении с нищими, юродивыми и немощными, всё казалось не так уж и плохо. И в отличии от простых домов утех, где такие же, как он, рабы или рабыни жили как в аду, он, можно сказать, был счастливчиком. Никто не морил его голодом, наоборот, он всегда ел самую вкусную и свежую еду. Каждый день спал на свежих шелковых простынях – ведь на них ложились богатые клиенты. Носил красивую и хорошую одежду, но никогда не надел бы такие откровенные наряды по своей воле. Именно в этом и заключалась проблема – у Рина не было своей воли, он раб! Рабы не вправе что-то решать, что-то говорить или делать без повеления своего хозяина. А когда господин велит – ты выполняешь, и не дай боги ослушаться… Может для тех, кто родился рабом и не знал другой жизни, это и было нормально, но Рин помнил, что значит быть свободным, слишком хорошо помнил. Весь его мир перевернулся чуть более двух лет назад.

Юноша тряхнул головой. Ни к чему ему вспоминать, от этого становится лишь тошно на душе. От движения каштановые волосы с красноватым отливом разметались по подушке. Весьма необычный цвет для этих мест, хотя Рин видел в Абрасе и куда более экзотичных людей. В придачу к волосам юноша обладал красивой внешностью. Очень красивой. Миловидное, чем-то даже девчачье лицо, светлая нежная кожа, стройное изящное тело, розоватые, чётко очерченные губы, аккуратный ровный носик, и большие выразительные карие глаза в обрамлении длинных ресниц, всё с тем же красноватым отливом. Если бы не эта его красота, он никогда бы не оказался в Нанпаре, хотя мог попасть в место и похуже. Из-за своей внешности он стал лучшей шлюхой борделя. Его старшая сестра покончила бы с собой, едва попав сюда. Он и сам поначалу думал об этом не раз, но так и не решился, а потом и вовсе смирился со своей судьбой. И как было не смириться, когда тебя имеют практически каждую ночь, не спрашивая твоего мнения или желания. А если не сумеешь удовлетворить клиента, тебя накажут хозяева, да так, что пожалеешь о том, что плохо раздвигал ноги. Рин испытал это на себе, его сопротивление было сломлено за пару месяцев. Казалось, это было уже годы и годы назад, но нет, прошло всего лишь два года, а сколько ещё лет ему предстоит обслуживать мужчин… Что же до сих пор заставляло его жить? Надежда. Может когда-нибудь он вновь станет свободным? Конечно, в ближайшие лет пять ему это не светит, ведь хозяева Нанпара выжимают своих мальчиков до последнего, и пока Рин красив и приносит деньги, он не покинет этот бордель.

Юноша потянулся и встал. Всё тело ныло – вчерашний клиент не отличался нежностью, но Рин привык и не к такому. Время перевалило за полдень – это он, по здешним меркам, ещё рано встал, учитывая, что рабы развлекали своих клиентов до утра. Рин прошёл мимо зеркала и на секунду замер, брезгливо глянув на свое красивое тело. На ключице расцветал новый засос. Мыться, срочно! Смыть с себя хоть часть той грязи, в которой он погряз. Юноша вошёл в ванну, повернул ручку и в большую лохань потекла тёплая вода. Вся эта система работала на магии, в которой он совершенно не разбирался. Да, хозяева расщедрились даже на такое, лишь бы их мальчики были чистыми и благоухающими. Не жизнь, а сказка, если бы ради этого не нужно было подставлять задницу. Через несколько минут Рин с наслаждением опустился в воду, давая ноющему телу расслабиться, и прикрыл глаза. Как назло в дверь комнаты тут же постучали.

– Да кого ещё… – прошептал Рин, а громче произнес, – Войдите. – Юноша слышал как открылась дверь, но тот, кто пришел к нему, обнаружил лишь пустую спальню. – В ванной, – крикнул Рин, и в проем сунулась кучерявая голова Тирта.

– Меня послали к вам, сказали что вы начнете мое обучение.

– Заходи, – ответил Рин и вновь прикрыл глаза.

– Но вы… вы же раздеты.

– Урок первый – обнажённое тело, это то, что тебе придётся видеть постоянно, поэтому привыкай. Заходи.

Мальчик послушно вошёл и прикрыл за собой дверь. Тирта купили пару недель назад. Всего лишь двенадцатилетний парнишка, годика через три-четыре станет ещё одной местной жемчужинкой. Красивый, миниатюрный, светлые вьющиеся волосы, голубые глазёнки на кукольном личике. Конечно, сейчас никто его к клиентам не отправит, даже наоборот, его предусмотрительно не покажут им ещё года три. Но потом, когда его обучат, у хозяев будет ещё один мальчик для богатых мужчин. Когда Тирта привели, сразу отправили на кухню – помогать по хозяйству, но видимо сегодня решили, что мальчишка уже может прислуживать цветочкам, вроде Рина.

– А как вас зовут? – спросил застенчивый голос.

– Урок второй – никогда не смей разговаривать без разрешения, ни хозяева, ни клиенты этого не любят. Со мной можешь говорить свободно, и не надо мне выкать, но с другими старшими рабами не советую, если они сами тебе этого не позволят. Меня зовут Рин, но большинство здесь зовут Ринио.

– Почему?

– Потому что хозяева посчитали, что это имя звучит лучше. Оно должно привлекать, как и внешность. Перед тем, как тебя покажут клиентам, ты научишься говорить, двигаться, улыбаться, строить глазки, подбирать наряды и даже красить лицо, в общем, делать всё, чтобы тебя возжелали. У тебя есть на это несколько лет, у меня такого времени не было.

– А сколько вам было когда вас купили?

– Почти шестнадцать. Моим обучением некогда было заниматься, так что меня практически сразу отправили к клиентам, а если сопротивлялся, воспитывали через наказания. Советую не повторять моих ошибок, лучше слушайся и прилежно учись. Ты всё равно подчинишься, так или иначе. Выбор лишь в том – станешь ли ты безвольной куклой с пустым взглядом, или же хорошей шлюхой, но при этом сохранишь свой разум и может быть душу. Это был третий урок, а теперь помоги мне помыться.

Рин открыл глаза и сел так, чтобы мальчишке было удобно его мыть. Он видел по взгляду Тирта, что у него ещё куча вопросов, но юноша сейчас не хотел продолжать этот разговор. На это у них ещё будет время.

_

Рин стоял перед зеркалом и заканчивал прихорашиваться, перед тем, как спуститься вниз, где уже через несколько минут появятся первые клиенты. Сегодня он выбрал весьма скромный наряд: легкую красную тунику с открытой спиной и руками, и тёмно-бордовые широкие штаны с несколькими разрезами по бокам, чтобы при движении были видны стройные ноги и бёдра. И да, это ещё очень скромно! Рин ещё раз посмотрел на себя и добавил последний штрих – мизинцем провел по губам, смазывая их кремом, придающим блеск. Всё – идеальная шлюха, юноша презрительно усмехнулся, а затем, отвернувшись от зеркала, покинул комнату. В коридоре ему встретился Анри, ещё один раб для утех, чуть младше самого Рина.

– Ринио, какой-то ты сегодня невзрачный, решил отдохнуть от клиентов? – Ехидно спросил парнишка.

Рин окинул его быстрым взглядом. Всё как всегда – полупрозрачная одежда, которая ничего не скрывает, звенящие браслеты на запястьях и щиколотках, чёрные по пояс волосы, заплетены в сложную косу, тёмные глаза накрашены и подведены, а губы размалёваны ярко-красным. Вульгарен, как обычно. Дело даже не в одежде и макияже, Анри сам по себе вызывающий и распущенный.

– Я могу спуститься вниз в ночной рубашке, с растрёпанными волосами и заспанным лицом, и всё равно привлеку больше мужчин, чем ты, – с ослепительной улыбкой сказал Рин, обходя паренька. – Вот только оно мне не надо, – прошептал он уже себе.

Спустившись в общий зал, Рин осмотрелся. Три гостя – эти последнее время частенько здесь появлялись, кажется один из них – шей, весьма высокий титул, хотя его это вообще не интересовало. Юноша прошёл к столу с напитками, налил себе легкого вина и разместился на большом белом диване. Последнее время это было его место, и другие рабы его не занимали. Сейчас он являлся главным сокровищем и самым дорогим мальчиком в Нанпаре. Рин посмотрел на свое запястье, где красовался изящный серебряный рабский браслет. Будь прокляты колдуны, заговаривающие их. Будь прокляты те, кто сделали жизнь Рина такой. Будь проклят каждый, кто поимел его! Если бы мыслью можно было убить… Рин поднял горящие ненавистью глаза и встретился взглядом с зеленоглазым парнем.

Молодой, что не совсем обычно, хотя бывает. Хорошо и богато одетый, что совершенно обычно, сюда других и не пустят. Неприметное лицо, довольно худой, парень явно не увлекался ни фехтованием, ни какими-то другими боевыми искусствами. Рин не помнил его, что не удивительно – он не запоминал клиентов, даже тех, кто спал с ним. Поставь перед ним несколько мужчин и спроси который был у него вчера – он не вспомнит. Юноша отвернулся и отпил немного вина. Диван рядом прогнулся от тяжести севшего, и Рин посмотрел на него. Всё тот же парень.

– Привет, – сказал он, – Ты свободен?

– Здравствуйте, господин, – юноша мило улыбнулся. Так, как и должен улыбаться хорошенький мальчик любому клиенту. – Да, я совершенно свободен.

– Тогда, полагаю, я могу провести с тобой время.

– Разумеется, – ответил Рин, хотя парень утверждал, а не спрашивал. – У вас есть какие-то пожелания, господин?

– Есть. Подняться в твою комнату.

Быстро. Обычно клиенты выпивали и хоть немного общались перед тем, как идти в спальню. Но, конечно, бывало всякое. Может парню невтерпёж.

– Как пожелаете, господин. Пойдёмте со мной. – Рин поднялся и направился к лестнице, по пути кивнув здоровому мужику у входа.

Всего один лёгкий, едва заметный кивок – это значило, что клиент захотел уединиться, а уж плату с него возьмут после. Рин открыл дверь в свою комнату и пропустил парня вперёд. Тот, зайдя, огляделся, а затем как-то неуверенно сел в кресло у небольшого столика.

– Не желаете вина? – спросил юноша, подходя к клиенту. – Есть виноградное терпкое, лёгкое летнее и фруктовое. Или что-то покрепче?

– А линт у тебя есть?

– Да.

– Играть умеешь?

– Конечно, – Рин открыл ящик комода и достал игровой набор, состоящий из доски, карт и фишек.

Порой бывали у него и такие клиенты, которые предпочитали перед сексом чем-то заняться, поиграть к примеру, как сейчас. Кто-то хотел, чтобы Рин станцевал или спел для них. Однажды он даже читал вслух сказку. Но большинство всё же предпочитало, оказавшись в спальне, сразу валить его в постель. Вернувшись к столу, Рин разложил игральные принадлежности и сел во второе кресло.

– Начинай, – кивнул парень.

Юноша протянул руку и взял первую попавшуюся фигурку, которой оказался простой солдат. Поставив его в начало игральной доски, Рин вытянул карту из колоды и прочёл:

– Вы заработали тридцать монет. Пройдите два шага, – и он подвинул солдатика на доске.

Парень выбрал фигурку колдуна, и так же, поставив на поле, взял карту. Сопернику повезло больше, ему достался артефакт на невидимость и пять шагов.

– Как тебя зовут? – спросил он, делая ход.

– Ринио.

– А настоящее имя?

– Рин.

– Не намного отличается. Сколько лет?

– Восемнадцать.

Пока они говорили, юноша сделал второй ход, на этот раз ему выпала карточка с защитными чарами и восемь шагов. Дальше игра прошла в молчании. Победил клиент, одолев тёмного колдуна, а именно это условие выпало им в данной партии. За всё время парень так и не изъявил желание выпить, а Рин не решился пригубить, раз сегодня ему попался не пьющий клиент. Закончив партию, юноша уже хотел убирать со стола, но его остановили, предложив сыграть ещё. Так прошло около трёх часов. Честно говоря, Рин уже прибывал в некоем замешательстве. Этот человек пришел сюда поиграть или что?

Когда время уже перевалило за два часа ночи, парень наконец-то решил закончить и первым убрал свою фишку в деревянный футляр. Рин собрал всё остальное. Потом, сказав, что отойдёт на пару минут, сбегал в ванную. Когда он вернулся парень всё так же сидел в кресле. Юноша стал неторопливо раздеваться. Может это один из тех клиентов, которые любят, чтобы их соблазняли? Что ж, ему не сложно. Рин пошёл к парню неспешной, игривой походкой, чуть покачивая бёдрами, и тот смотрел на него, но юноша не заметил во взгляде желания, скорее небольшой интерес. Рин протянул руку, собираясь коснуться груди клиента, но тот перехватил его запястье.

– Иди спать, – сказал он.

– Я не уверен, что понял вас, господин, – опешил Рин.

– Ты понял. Ложись спать.

Нет, с ним всякое бывало за два года, но такое?! Клиент не желал спать с ним? Но он же ничего для этого не сделал! Даже неуважения не проявил. Да его же завтра попросту накажут!

– Почему? – изумленно спросил Рин. – Я сделал что-то не так?

– Вовсе нет, ты вёл себя идеально.

– Тогда что?

– Я просто не хочу.

– Вы выйдите отсюда и скажете, что я не удовлетворил вас? – юноша вздрогнул от одной лишь мысли.

Что-то промелькнуло в глазах клиента и он нахмурился.

– Я не собираюсь ничего говорить, и заплачу твоим хозяевам как и должен. – Он ненадолго замолчал, и разжал свою ладонь, отпуская запястье Рина. – Вас за подобное наказывают?

– Конечно.

– Ты можешь не бояться, тебя не накажут. В этом нет твоей вины, просто ложись спать.

Рин забрался на постель и накрылся простыней. Да какое там спать?! А если этот человек врёт? Что если он извращенец, который хочет, чтобы Рина наказали? Может он получает от подобного моральное удовольствие. Хорошо, если его просто высекут или подвесят за руки, куда хуже, если дадут изнасиловать амбалам охранникам. Конечно, хозяева никогда не причинят своим мальчикам непоправимого физического ущерба, но это не значит, что не будет больно, и более того – унизительно.

Рин вспомнил одно из первых, и пожалуй самых жестоких своих наказаний, когда он ещё пытался сопротивляться. Как его привязали к столу, лицом вниз, а в задницу засунули совсем не маленькую обтёсанную палку. Как он кричал, как умолял остановиться и вытащить, как плакал. Но всем было плевать, а ведь он тогда ещё ни разу не был с мужчиной. Он отказался обслужить клиента и нагрубил ему, так что Рин должен был понести наказание. Он пролежал на столе сутки, с той мерзостью, торчащей из ануса. Любое движение приносило боль, а попытки вытолкнуть её были бесполезны. Эти люди ломали и не таких, как он, а Рин никогда не считал себя сильным духом, они знали что делать. Когда через неделю Рина вновь привели в общую гостиную и его выбрал мужчина, он не сопротивлялся, он послушно раздвинул ноги и дал себя поиметь. Рин вздрогнул и сел на постели, прижимая к себе простыню.

– Господин, вы правда не собираетесь говорить им, что я не удовлетворил вас? Я и в самом деле не сделал ничего, что могло оттолкнуть вас? Может я чем-то не понравился вам? Я…

Парень встал, приблизился к постели и присел рядом. Он наверняка видел как дрожат губы Рина. Клиент протянул руку и легонько коснулся его щеки.

– Боги, что же они с вами делают, раз тебя всего трясет от одной лишь мысли о наказании?

Рин поджал губы и сжал ладони в кулаки, пытаясь успокоиться и взять себя в руки. Не показывать страха! Не показывать слабости! Никогда не показывать истинных чувств! Вот только этот парень как будто насквозь его видит… Рин вдохнул поглубже.

– Нет, что вы, господин… Простите меня. Я просто глупый мальчишка, который переволновался. Скажите, я правда ничего не могу для вас сделать?

– Можешь, – парень обхватил его за талию и повалил на кровать, – спи уже. И успокойся. Клянусь, что по моей вине тебе никто не навредит.

Рин лежал и чувствовал через тонкую ткань руки этого странного человека. В последний раз его обнимала так мать. Он что, пытался его утешить? Рин уже давно не нуждался ни в каком утешении или заботе. Да и ни к чему они здесь. Он видит этого человека в первый и, возможно, в последний раз, и он ничем не может помочь юноше, а через несколько дней они даже не вспомнят друг о друге. Его касались сотни мужчин, но никто не стремился обнять его просто так. Рину не нужны эти бесполезные объятья и сочувственные взгляды. Так он думал и как ни странно быстро уснул.

Утром парня в комнате не было, да и не положено это. С неспокойным сердцем, Рин спустился на завтрак вниз, хотя обычно предпочитал есть в своей комнате. Он с опаской смотрел на охранников, а позже и на одного из хозяев, но никто не сказал ему ни слова – всё было как обычно. Значит тот парень и правда сдержал слово. Рин наконец-то смог облегчённо вздохнуть. А ближе к ночи, выйдя в гостиную, он вновь увидел вчерашнего клиента, который сидел на белом диване и определённо ждал его.

Глава 2. Сделка

Рин направился ко вчерашнему клиенту, но тот, увидев его, встал и сам пошёл навстречу.

– Здравствуйте, господин, – юноша чуть поклонился.

– Ты всегда так поздно выходишь? Я здесь уже около часа.

– Простите, я не знал что вы придёте, вы ведь не говорили.

– А должен был?

– Нет, – Рин усмехнулся и тихо добавил, – неужели пришли поиграть в линт? – И лишь поняв, как дерзко это, должно быть, звучит, склонил голову и прошептал: – Пожалуйста, простите меня.

– Поднимемся к тебе, – ответил тот, будто и не слышал, что говорил Рин.

Они быстро прошли тот же путь, что и вчера. Сегодня гость сам открыл дверь в комнату и, войдя, сел на край кровати. «Так, похоже, игры сегодня не будет, иначе бы он занял место у стола, ведь так? Может он решил-таки развлечься?» – Рин закрыл за собой дверь и приблизился к клиенту.

– Простите, господин, могу я задать вопрос? – Дождавшись кивка, продолжил. – Если я не приглянулся вам, почему же вы вновь выбрали меня, ведь у нас более двадцати мальчиков?

– Кто сказал, что не приглянулся?

– А разве ваши вчерашние действия можно расценивать иначе? – Рин несмело присел рядом.

– Во что будем играть сегодня, есть предпочтения?

Приехали. Опять. Юноша быстро прикусил губу, скрывая улыбку.

– Можно в обычные карты или в долму. А если хотите, я могу спеть или станцевать.

– Хорошо поешь?

– Неплохо, хотя не мне судить.

– Спой.

Юноша сполз на пол и аккуратно достал из под кровати свёрток ткани, в который была завернута цитра. Бережно развернув, он положил инструмент себе на колени и, пробежав по струнам пальцами, ненадолго задумался. Уже через несколько секунд он заиграл медленную и грустную мелодию, запев песню о море и одиноком рыбаке. Закончив, Рин поднял глаза.

– Печальная песня. – Гость лежал на боку, подперев голову рукой. – А ты становишься ещё красивее, когда поёшь.

Рин смущенно отвёл взгляд. Смущённо? Смущённо?! Он делал это сотни раз – притворялся смущённым, робким или застенчивым. Но какого чёрта такие простые слова смутили его по-настоящему? Рин дерзко поднял глаза и встретил пристальный взгляд. Нет, ни этот человек, ни кто-то другой не заставят его показать истинные чувства! Смущение – какая глупость! Он видел, слышал и делал такое, от чего у этого парня волосы дыбом встанут!

– Господин, вы и сегодня не собираетесь со мной спать?

– Нет, не собираюсь. Хотя обнимать тебя вчера было приятно – ты вкусно пахнешь.

Да какого..? Вкусно пахнет: он что – еда? Откуда на его голову свалился этот тип, и чего он хочет?

– Рин, – неожиданно позвал этот странный тип, садясь. – Ты хочешь стать свободным?

– Эм… полагаю, большинство рабов об этом мечтает, – уклончиво ответил юноша.

– Я спрашиваю тебя, а не большинство.

Не показывать страха, не показывать слабости, не показывать истинных чувств. Считается ли честный ответ истинными чувствами? Он жаждет свободы. Это чувство или мечта? А мечта, разве это не чувство? Да пошло оно, от его ответа ничего не измениться, каким бы он ни был.

– Да, господин.

– Я могу тебе её дать, с кое-какими условиями. Но мы не станем разговаривать об этом здесь. Как часто тебя отпускают в город?

– Раз в неделю.

– И когда следующий раз?

– Через два дня.

– Тогда приходи на рыночную площадь, через два дня. Лавка тканей у Амена, это с левой…

– Я знаю где это.

– Я буду ждать тебя там в час дня. Если не придёшь, я решу, что твой ответ «нет». – Клиент встал и направился к выходу из комнаты.

– Господин! – воскликнул Рин, опомнившись. – Слишком рано, вы не пробыли у меня и получаса.

– Твоих хозяев не должно волновать сколько времени я здесь нахожусь, именно за это им платит каждый, кто пришёл сюда. Не забудь: в час. – И он вышел, оставив Рина думать обо всём сказанном.

_

Два дня… Кажется, они тянулись целую вечность. Рин даже не стал обслуживать в эти вечера клиентов. Имел полное право, между прочим. Даже их хозяева понимали, что мальчики не железные и без выходных быстрее увянут и придут в негодность. Поэтому, каждый здесь имел пару ночей в неделю на отдых. А у Рина была ещё и привилегия: самому выбирать эти дни. И так выходило, что целых четыре ночи его не касались мужчины – просто праздник какой-то!

Рин всё время думал. Думал так много, что порой начинала болеть голова. Свобода… Во-первых, если этот странный тип не врёт, то как он собирается сделать это? От хозяев свободы не дождёшься, совершенно точно: даже рабов, которые со временем становятся не пригодны для элитного Нанпара, продают. Тогда клиент должен купить Рина. И тут настает во-вторых. Это невозможно! Каждый местный раб, клиент, да и любой абрасец знает: бордель не продаёт своих мальчиков до тех пор, пока они не начинают взрослеть и терять свою юность и красоту. А Рину до этого ещё лет пять, если не больше, учитывая его изящную красоту. И это значит, что сейчас его не продадут. Ни за какие деньги. Тогда каким образом этот чудак может подарить ему свободу?

Может он колдун? Если да, то он может просто выкрасть Рина и снять этот чёртов рабский браслет. Но зачем ему такие трудности? Зачем ему постельный раб и какие у него условия? Да и колдун ли он вообще? Рин слышал, что у них глаза голубым светятся, а у этого вполне себе нормальные. А-а-а! Всё! Устав от бега мыслей по кругу, Рин уткнулся лицом в подушку. Даже уснуть и то не получается. Завтра… Уже завтра этот тип будет ждать его на рынке. А будет ли? Что если всё это какая-то злая шутка? Могли ли хозяева придумать какое-то изощрённое наказание, и всё, что происходит последние дни, это часть какого-то замысла? Рина вроде бы не за что наказывать… Хотя если подумать: порой он бывает дерзким, а иногда забывается и не держит язык за зубами, да и чего греха таить, несколько раз даже проявлял неуважение к клиентам. Но господин Лирм как-то сказал, что в этом заключается изюминка Рина – клиенты клюют на его гордый взгляд и дерзкий характер, ну и красоту, конечно, никто не отменял. Может он где-то перешёл черту?

Рин несколько раз побился головой о подушку. И вот что он опять делает? Это что, похоже на «не думать»? Вот пойдет завтра на площадь и прямо спросит обо всём этого чудика! А сейчас нужно уснуть. Просто необходимо уснуть, ведь через три часа уже вставать, если он хочет подготовиться и прийти вовремя. Завтра… Нет, уже сегодня… Сегодня он получит ответы.

Рин так не готовился даже перед вечерними выходами. Он надел свою лучшую тунику для походов в город – синюю с белым узором и красивыми широкими рукавами. Подобрал тёмные лёгкие штаны и хорошенькие сандалии с блестящими камешками. Глянув на себя в зеркало, собрал волосы в высокий хвост, оставив несколько прядей по бокам. Сейчас, в добротной приличной одежде, он выглядел как настоящий дворянин – ничего кричащего или откровенного. Единственное, что выдавало в нём раба – браслет на запястье. Рин решил выйти пораньше. Лучше прогуляться по городу или рынку, чем торчать в борделе и накручивать себя. Он уже спустился вниз и подошёл к входной двери, когда его окликнули:

– Ринио!

К нему спешил шестнадцатилетний парнишка. Ещё один раб для утех, хотя стал он им всего пару месяцев назад, а до этого учился и прислуживал другим. Да и самому Рину прислуживал.

– Нилс, хоть ты меня так не зови, – сказал Рин, когда пацан подошёл к нему. – Ты ведь знаешь, я не люблю эту кличку.

– Прости, забылся. Рин, ты ведь в город? Возьми меня с собой, а? Меня сегодня в первый раз отпустили! Я теперь тоже могу выходить отсюда раз в неделю. Здорово, наконец-то увижу столицу Перии.

Проклятье! Почему именно сегодня?!

– Нил, а с Анри ты пойти не хочешь? Он тоже идёт в город сегодня.

– Ты что! С этим зазнайкой? Вот уж нет. А ты… ты что не хочешь идти со мной?

– Я планировал пройтись по рынку, а не городом любоваться.

– Ну и отлично. Рынок я тоже не видел.

– Ладно, пошли, – выдохнул Рин, а сам начал думать, как бы избавиться от приятеля хотя бы на полчаса.

Может это знак и ему не стоит встречаться с тем странным типом? Ну нет. У него появился призрачный, но шанс, и он его не упустит. Парни неспешно пошли в сторону рынка и Рин видел с каким восторгом Нилс смотрит по сторонам, разглядывая двух и трёхэтажные дома. Посмотреть и правда было на что: почти все здания в Абрасе украшались резьбой, лепниной, барельефами или росписью. Каких только узоров тут не встречалось! А впереди, на доме тавина Аванса и вовсе восседали три огромные кошки.

– Рин, слушай, у меня есть к тебе нескромный вопрос, – неожиданно сказал Нилс.

– Давай.

– А ты… ну ты получаешь удовольствие, когда делаешь это с клиентами? – спросил парнишка, покраснев и застенчиво опустив глаза.

– С чего такой вопрос?

– Ну вчера… у меня был мужчина, и он так это делал… в общем мне понравилось. Я впервые так стонал и… раньше ни с кем не было подобного, в основном я просто терпел, или делал вид что мне нравиться, как ты учил, а тут…

– О, Нилс, это совершенно нормально. Обычная физиология. Если мужчина делает это осторожно, задевая нужные места, хочет чтобы ты стонал и извивался под ним по-настоящему – конечно ты возбудишься и это будет весьма приятно. Просто большинство наших клиентов не заботятся об удовольствии шлюх.

– Он обещал прийти снова, – Нилс мечтательно улыбнулся, а Рин резко остановился и, взяв парнишку за подбородок, заставил смотреть себе в глаза.

– Не вздумай влюбляться, – жёстко сказал он.

– Я и не…

– Я вижу твоё «Не». Он всего лишь клиент, такой же, как и все прочие. Платит деньги за то, чтобы поиметь тебя. И то, что он делает это чуть более нежно, чем другие, ничего не меняет. Он богатенький дворянин, а ты – шлюха, поэтому он никогда не станет испытывать к тебе чувств. Да и о каких чувствах речь? Ты не выберешься из этого борделя ещё лет восемь, думаешь он будет ждать? Думаешь примет мальчишку, которого трахало полгорода? Пойми, мы все для них просто игрушки, временное развлечение. Никогда, слышишь, никогда не привязывайся ни к кому из них! – Рин отпустил лицо Нилса, и спросил, – Что ты можешь сказать о Обене?

– Обен? Ну, он какой-то вяленький и очень скучный.

– А знаешь каким он был раньше? Весёлым и жизнерадостным, несмотря на нашу профессию. Он был ярким огоньком, но однажды влюбился. Это оказался солидный мужчина лет сорока, он часто приходил к Обену – из всех мальчиков он особенно его привлекал. И что же из этого вышло? Ты видишь счастливую и радужную любовь? Когда господин Лирм понял, что Обен испытывает чувства к клиенту, поговорил с тем человеком и попросил его развеять мечту мальчишки. И они развеяли. Этот мужчина привёл парочку своих друзей и дал им поиметь Обена, а сам смотрел. Потом сказал: «ты просто хорошенький мальчик с милой мордашкой, упругими ягодицами и податливой дыркой, ничего более». Обена никто не бил, не насиловал и не наказывал, но действия и слова любимого человека оказались хуже любого наказания. Это сломало его и изменило навсегда. Нет больше улыбки на его лице, нет огонька, нет эмоций и желаний, осталась лишь красивая оболочка. Так что когда твой клиент придёт вновь, веди себя с ним как со всеми, и не смей испытывать чувств. Не позволяй чему-либо трогать твоё сердце, только так ты, может быть, сохранишь себя.

Рин отвернулся и пошёл дальше. Нилс плёлся следом. «Мы для них просто игрушки». А на что надеется сам Рин, идя сегодня на эту встречу? Этому незнакомцу определенно что-то нужно от него, так что он останется игрушкой, даже если сумеет покинуть Нанпар. И, возможно, сыграв по его правилам, Рин обретёт свободу. Что ж, он узнает условия игры.

– Нилс, я пройдусь по торговым рядам, давай встретимся через полчаса под башней с часами – вон она впереди. Тебе нужны деньги? Может захочешь что-то купить.

– Нет, – покачал головой поникший парнишка, – хозяин дал мне немного и разрешил потратить на всё, что пожелаю.

– Хорошо, – Рин глянул на расстроенного приятеля. – Не обижайся на мои слова, Нилс, я желаю тебе добра, но любовь – это не для нас.

– Я понимаю. Но, Рин: неужели такие, как мы, совсем ничего не стоим? Наша жизнь – полное дерьмо, но неужели мы не можем даже мечтать? – Мальчишка поднял на него глаза, полные отчаяния.

– Можем, – Рин взял его за руку, – можем, но только очень глубоко внутри, и никому не стоит об этом говорить.

– Даже тебе?

– Даже мне. Сохрани это в себе, оберегай, чтобы никто не узнал и не мог этого украсть и разрушить. Тебе может показаться, что наши хозяева добры к нам, но это не так, их волнуют лишь деньги, которые они на нас зарабатывают, и чем глубже мы увязнем в этой грязи, тем лучше для них. Им не нужны светлые мальчики с чистой душой, наоборот, они постараются уничтожить все наши мечты и надежды. Ломая нас, они делают нас покорнее. Но, если мы сумеем спрятать от них свои самые сокровенные желания, то, спустя годы всего того, что нам придется вынести, мы, может быть, сможем вырваться.

– Спасибо, Рин, этот твой урок был самым важным, – прошептал Нилс, а потом робко улыбнулся, – Ну что, встретимся через полчаса?

– Да.

Рин смотрел как парнишка удаляется вглубь торговой площади, и, дождавшись, когда тот скрылся в толпе, свернул налево и побежал. До встречи оставалось всего пару минут. Вряд ли его станут ждать, если он опоздает. Как же всё не вовремя… Он добежал до лавки Амена, когда часы на высокой башне уже показывали пять минут второго. Запыхавшись, он схватился за ручку двери, и остановился на пару секунд. Лишь бы он ещё был там… Рин уже собирался войти, когда дверь лавки открылась, заставляя отступить в сторону. На улицу вышел его клиент, и замер, увидев Рина.

– Я уже решил, что ты не придёшь.

– Пришлось немного задержаться. Господин, мы можем уйти с торговой площади?

– За тобой следят?

– Нет. К чему утруждаться подобным? Любой стражник, увидев мой браслет, поймет кому я принадлежу. Просто со мной увязался знакомый, его сегодня первый раз отпустили в город, и я не смог отказать ему в сопровождении. Он где-то здесь, на рынке, мне не хотелось бы, чтобы он увидел меня с вами.

– Я понял, пойдем на набережную.

Рин кивнул и покорно последовал за своим искусителем. Уйдя с площади, юноша догнал его и теперь они шагали рядом.

– Раз ты пришёл, это расценивать как согласие?

Рин ждал этого вопроса и жаждал ответов на свои:

– У меня есть вопросы.

– Задавай.

– Вы колдун?

– С чего ты взял?

– А как по-другому вы собираетесь снять это? – Рин потряс запястьем с серебряным браслетом.

– Купив тебя, разумеется.

– Вы не периец? Это не возможно. Разве вы не знаете, что Нанпар не продает своих мальчиков, пока они не придут в негодность.

– Вот и ответ. Тебя нужно просто привести в негодность.

– Что? – Рин замер от удивления. – И как же это сделать?

– Думаю, шрама на твоем красивом лице будет достаточно.

– Шрам? За порчу чужого раба вас посадят, даже не смотря на то, что вы дворянин.

– А ты собираешься говорить, что это сделал я?

– Нет, конечно, да мне и не придётся. Вы приходите в бордель, режете моё лицо, на кого же подумают, как не на вас?

– Рин, – странный тип вдруг улыбнулся, впервые за время их знакомства, – зачем в борделе-то? Всё это можно проделать на улице, во время твоей очередной прогулки.

О таком Рин даже не подумал. А ведь точно: этому парню вовсе незачем делать это в борделе. Шрам на лице, взамен на свободу? Что ж, красоты ему не жалко за такое, к тому же – она не принесла ему ничего хорошего. Вот только…

– А какое ваше условие, господин? Чего вы хотите от меня?

– Ты будешь целый год моим личным рабом. Ровно год, а потом я освобожу тебя.

Год принадлежать этому человеку и выполнять все его прихоти. Всего год, а не пять или более в Нанпаре, после чего неизвестно куда его продадут. Неплохая сделка. Однако, Рин ничего не знал об этом человеке. Он даже не спал с ним и не знает чего ожидать. Может он окажется жестоким в постели, и этот год покажется Рину адом? С другой стороны: всего лишь год, и что такого он может сделать, чего Рин не вытерпит?

– Я могу подумать?

– Твой следующий поход в город через неделю?

– Да.

– В это же день?

– Нет, на следующий.

– Тогда давай договоримся: через восемь дней встречаемся там же, в тоже время, и ты дашь мне ответ. Я не приду больше в бордель, ни к чему твоим хозяевам думать, что я заинтересован в тебе. Если ты решишь согласиться, надень на себя какие-нибудь украшения подороже, и денег возьми – обставим всё как ограбление.

Парень развернулся и пошёл в сторону набережной, не дожидаясь ответа. И тут Рин понял, что не спросил самого главного и побежал за ним.

– Господин! Господин, скажите: почему я? – прошептал он, подходя. – Вы можете купить любого мальчика на рынке, так к чему такие трудности? Вы даже не прикасались ко мне, так почему именно я?

– Ты мне подходишь.

_

Это были самые долгие восемь дней в жизни Рина. В душе бушевала буря эмоций. В голове крутились сотни вопросов и сотни вариантов его дальнейшей жизни. От самых ужасных, до вполне себе радужных, хотя последние он старался гнать от себя. Верить в лучшее вообще было не в его характере. Лучше уж предполагать самое плохое, тогда разочарование не будет таким сокрушительным. Внешне он ничем не проявлял своих чувств, и по вечерам вёл себя совершенно обычно, обслуживая клиентов. И лишь оставаясь с собой наедине, в своей комнате, давал волю мыслям. Свобода… Свобода! Это слово билось и рвалось в нём, как зверь в клетке. К назначенному дню он уже всё решил для себя. Он скажет: «Да». И будь что будет!

Рин взял с собой несколько самых дорогих своих украшений, как и просил странный незнакомец. Одно колечко было особенно ценным – золотое, с редким красным камнем, которые добывали на северных островах. Его подарил кто-то из клиентов, сказав, что Рин в ту ночь был невероятно хорош, а вот сам юноша совершенно не помнил ни ночи, ни лица мужчины – они все были для него одинаковыми. За пару дней до назначенного срока, Рин направо и налево говорил, что собирается заказать себе парочку новых шёлковых нарядов. Так что теперь, большая сумма, что он положил в мешочек, была оправдана, и ни у кого не должно возникнуть подозрений зачем он взял с собой так много.

Да, хозяева даже давали им деньги – пару золотых в неделю на одежду, сладости или украшения. Они полагали, что так их мальчики не будут чувствовать себя несчастными и обделёнными – маленькие радости, в обмен на послушание и хорошую работу. Казалось бы, а почему не накопить денег и не сбежать? Какая глупость. Об этом не могло быть и речи – ни один стражник не выпустит раба за пределы города, без сопровождения хозяина. Тогда спрятаться в городе, ведь можно затеряться и жить своей жизнью? И снова: нет. Не просто так все рабские браслеты были магическими – хозяева просто отследят эту железяку, а потом… Про наказания страшно вспоминать. В общем, эти проклятые браслеты отнимали любой шанс на побег.

Рин пришел к лавке тканей минут на пятнадцать раньше назначенного времени, так что теперь просто прогуливался неподалеку, каждую минуту поглядывая на дверь. Знакомый незнакомец появился ровно в час, и Рин сразу поспешил к нему.

– Пойдём, – тот лишь кивнул и пошёл в сторону от торговой площади.

Рин наконец-то решил рассмотреть человека с которым ему, скорее всего, придётся провести целый год. Ростом чуть выше самого Рина, и телосложение ненамного отличалось, хотя не было изящным. Тёмные волосы, ниспадая по спине до пояса, были собраны в хвост, а длинная чёлка обрамляла лицо. Само лицо не сказать чтобы красивое, но довольно приятное: острые скулы и подбородок, тонкий удлинённый нос и такие же тонкие брови, глаза небольшие, но очень яркого зелёного цвета. Вот именно их цвет и запоминался больше всего. За всеми этими разглядываниями Рин не заметил, как они пришли в какую-то узкую подворотню. Юноша огляделся: вокруг ни души. Он даже не знал, что в Абрасе есть такие укромные местечки. С какой улицы они свернули сюда?

– Здесь? – тихо спросил Рин.

– Да. Каков твой ответ?

Юноша застыл. Он ведь уже всё решил, правда? Он думал об этом десятки раз, всё взвесил, так чего же сейчас стоит и сомневается?

– Господин, – неуверенно начал он, – вы точно выкупите меня после?

– Конечно.

– Постарайтесь понять мои сомнения. Если вы не выкупите меня, то, скорее всего, меня продадут в какой-нибудь дешёвый бордель, где на шрам большинству будет плевать. Вы знаете, что практически все рабы покидают подобные места мёртвыми? – Рин поднял на парня глаза, в которых застыли слезы.

– Рин, я…

Юноша неожиданно для самого себя бросился ему на шею, и крепко обхватив руками, зашептал:

– Пожалуйста, придите за мной. Не оставляйте меня им… Умоляю вас, пожалуйста!

«Не показывай страха, не показывай слабость…» – звучал в голове родной голос.

«Прости, папа, но сегодня я просто не в силах этого сделать. Мне страшно…. Мне давно уже не было так страшно…»

Спины Рина коснулась тёплая ладонь, и стала легонько поглаживать, пытаясь успокоить.

– Рин, я клянусь, что приду за тобой. Я понимаю, как тебе должно быть сложно довериться незнакомцу, но, может быть, ты попробуешь? Я не желаю тебе зла, поверь.

Юноша расцепил руки, прижался спиной к стене и вдохнул поглубже.

– Хорошо, делайте это, – тихо произнес он.

– Ты принес деньги или украшения?

Рин протянул мешочек, что до этого лежал во внутреннем кармане. Парень лишь мельком глянул внутрь и убрал его к себе.

– Тебя будут спрашивать как это случилось, ты придумал, что сказать?

– Да, только… на какой мы улице?

– Ты что не смотрел куда мы идем?

– Простите, я задумался.

– С обратной стороны дома ремесленников по дереву и камню. Может вместе придумаем легенду?

– Не нужно, я знаю что сказать.

– Ну хорошо, ты готов?

– Да.

Парень достал из поясной сумки сложенный в несколько раз ремень и кривой сапожный нож. Ремень он протянул Рину.

– Закуси, – юноша послушно выполнил требуемое. Зеленоглазый прижал его своим худощавым телом к стене и свободной рукой сильно сжал лицо Рина. – Будет больно. Терпи. – Рин кивнул. – И только не вздумай дергаться, я не хочу навредить тебе больше необходимого.

Рин прикрыл глаза. Он почувствовал как его щеки коснулся прохладный метал, а в следующую секунду её резануло такой болью, что он невольно попытался отстраниться, но парень держал крепко. Рин распахнул глаза из которых текли слезы, и одной рукой вцепился в плечо парня, до хруста сжимая пальцы, сильнее прикусывая кожаный ремень. От боли потемнело в глазах. Боги, он его насквозь что ли режет? Рука на лице Рина исчезла, а затем из его рта аккуратно вытащили кляп, и это простое движение принесло такую нестерпимую боль, что он судорожно всхлипнул. Что-то горячее текло по шее, затекая под одежду.

– Всё? – едва выговорил Рин, кажется начиная падать.

– Да, ты молодец, – его поддержали и осторожно усадили на мостовую. – Рин, ты теряешь сознание, – сказал парень, отпуская его. – Мой человек позовет на помощь через пару минут. Рин, ты слышишь меня?

Слышит, но вот ответить не может, губы не желают шевелиться, перед глазами темнота, а левая щека так горит от боли, будто её разорвали на куски.

– Я обязательно приду за тобой, жди…

Это последнее, что он услышал, перед тем как потерять сознание.

Глава 3. Третий принц

Рин проснулся от того, что кто-то тряс его за плечо, и тут же встретился со встревоженным взглядом Нилса:

– Рин, наконец-то, ты долго не приходил в себя.

О чём это он? Юноша чуть повернул голову в сторону и всё его лицо пронзила острая боль. Вот теперь он вспомнил, что случилось: парень, договор, обещание, нож. Рин пробежался взглядом по тому, что было доступно зрению, не поворачивая головы. Его комната. Сколько же времени прошло, раз его успели найти и принести сюда? Юноша потянулся рукой к лицу, но ладонь Нилса тут же перехватила его.

– Не вздумай трогать! Там просто ужас. Такой огромный порез, от виска по всей щеке, почти до самого рта. И столько кровищи было… – парнишку передёрнуло. – Лекарь остановил кровотечение и пока просто перевязал, кажется, хозяин Лирм ждёт другого врача. Ты лежи, я быстро позову его. Только не теряй вновь сознание.

Нилс быстро вылетел из комнаты, а Рин всё же поднял руку и едва-едва коснулся скулы. Что ж, так было не очень больно, зато он понял, что всё его лицо забинтовано. Нилс вернулся через пару минут, за ним шёл один из хозяев борделя. Господин Лирм практически всегда находился тут, да он и жил в Нанпаре. Мужчина лет сорока, высокий и плечистый, хотя до местных охранников-мордоворотов ему далеко. Тёмные короткие волосы и такие же тёмные, вечно прищуренные глаза и нахмуренные брови. Рин вообще ни разу не видел, чтобы этот человек улыбался. Для каждого раба здесь он являлся самым опасным надзирателем, именно его они называли Хозяином. Сам же господин Лирм работал на вансера Ирвита – настоящего владельца Нанпара. Тот был уже очень стар, и за два года Рин видел его лишь однажды. Куда чаще здесь появлялся его сын и наследник – господин Комир: вот уж кто по-настоящему вызывал в рабах страх. Именно он придумывал для провинившихся самые изощрённые наказания, и если в глазах Лирма иногда проскальзывало сострадание, то Комир был абсолютно безжалостен.

– Ты, – господин Лирм посмотрел на Нилса, – поди вниз и жди лекаря, он вот-вот должен прийти. Проводишь его сюда. – Парнишка тут же выполнил приказ. Сам же хозяин присел в кресло у постели раненого. – Как же ты умудрился, Ринио?

Юноша открыл рот, собираясь ответить, но его тут же прошибло нестерпимой болью, на глаза навернулись слёзы и он прикусил губу, чтобы не вскрикнуть.

– Ты даже говорить не можешь… – вздохнул мужчина, – не надо, не шевелись пока. Дождёмся лекаря-колдуна.

Колдуна?! Рин вздрогнул. Они вызвали для него колдуна?! Нет… Нет! На такое он не рассчитывал! Если колдун вылечит его, то вся затея была напрасной! Неужели у него так и не получиться вырваться отсюда? Ждать долго не пришлось: не прошло и десяти минут, как Нилс привёл в комнату довольно молодого мужчину в тёмно-синем балахоне. Хозяин тут же встал и вежливо поклонился.

– Здравствуйте, господин колдун, – сказал он, – простите за беспокойство, но я вызвал вас осмотреть одного из наших мальчиков.

– Что с ним? – колдун бросил лишь мимолетный взгляд в сторону Рина.

– Ему порезали левую щёку.

Лекарь подошёл и, присев на край постели, протянул руки к Рину. Юноша тут же зажмурился, ожидая новой боли, но нет, руки мужчины очень осторожно и профессионально сняли с лица повязки, а болезненные ощущения были вполне терпимы. Рин вновь позволил себе открыть глаза. Одна из ладоней мужчины застыла над его лицом и светилась голубым. Это выглядело просто невероятно – он никогда прежде не видел, как люди колдуют. А глаза! Глаза колдуна действительно светились, как он и слышал, а ведь всего минуту назад они были совершенно обычными. Всё это продлилось недолго, и вскоре сияние погасло. Колдун повернулся к господину Лирму.

– Ну, что я могу вам сказать – прогнозы не утешительны. Рана глубокая, местами почти сквозная, задеты мышцы. Без хорошего лечения эта часть лица останется неподвижной, что скажется на улыбке и даже на речи паренька.

– Но вы можете это вылечить? И главное: сколько это будет стоить?

– Вылечить-то могу, но шрам всё равно останется, и довольно приметный. Да и цена не маленькая – пятнадцать тысяч золотых. Работы тут не на один раз.

– Пятнадцать тысяч?! – господин Лирм пораженно опустился в кресло, и так и застыл в нём на несколько минут. Рин его понимал, даже учитывая, что он был самым дорогим мальчиком, ему такие деньги зарабатывать придётся года три. – Нет, мы не можем столько потратить на раба, да ещё и если шрам всё равно останется… Ещё раз простите, что побеспокоили вас, господин колдун.

– Ничего, это моя работа. Раз так, предлагаю зашить мальчику рану, и я оставлю мазь для заживления, а ещё первые три-четыре дня советую давать ему настойку обезболивающего, иначе он не сможет ни питаться, ни хоть что-то сказать. И на счёт питания: пока только жидкая еда – жевать он ещё не скоро сможет.

– Что уж, зашивайте, – махнул рукой хозяин, а потом перевёл взгляд на Рина, – похоже придется подыскать тебе нового хозяина, для Нанпара ты больше не годишься. Жаль, очень жаль, Ринио.

«О, мне-то как… Радостно! Я всё-таки покину это место».

_

Рин откровенно начал нервничать – прошло две недели, а его незнакомец так и не появился! За это время его привычная жизнь кардинально изменилась. В первую очередь его переселили из личной комнаты в общую спальню на четвёртом этаже, так что теперь он жил вместе с мальчиками-прислужниками. Его никто не заставлял работать, но спустя неделю Рин сам взялся помогать на кухне, потому что, сидя без дела, в ожидании своей дальнейшей судьбы, он просто начинал сходить с ума. Анри при встрече с ним всякий раз ехидно улыбался и пытался всячески его задеть. Фразочки: «Ну что, красавчик, больше не такой гордый?» или «Интересно, сколько ты протянешь в простом доме утех?» – не особо трогали Рина. Он и сам знал, что его ждёт, если тот парень его не выкупит. Но ведь он обещал… И Рин продолжал покорно ждать, хоть надежда и таяла с каждым днем.

Раз в пару дней Тирт помогал Рину перевязывать и смазывать рану. Впервые увидев себя в зеркале, юноша ужаснулся. Длинный зашитый порез во всю щёку, опухшее лицо, и красная воспалённая кожа. Конечно, со временем всё это будет выглядеть не так страшно, но вот то, что он не мог двигать левой частью рта, его пугало. Рину вообще сложно сейчас давалась речь – каждое слово отдавалось болью, поэтому он всё чаще молчал.

Дня через четыре после происшествия, господин Лирм пришёл к нему с расспросами, и ему пришлось с огромным трудом рассказывать, что случилось, а после этого разговора он пролежал целый день, мучаясь от боли. Кажется в его легенду поверили, во всяком случае больше его ни разу ни о чём не спрашивали. А что удивительного в том, что когда Рин якобы шёл через квартал ремесленников, на него кто-то напал сзади и затащил в какую-то подворотню? Рин же пытался вырваться, но его прижали к стене и полоснули ножом по лицу, а потом он начал терять сознание и уже смутно понял, что напавший обшаривал его карманы. Мужчину он едва успел разглядеть, всё что ему запомнилось: высокий рост и борода. Вот и вся история. Можно и не надеяться найти преступника, под это описание подходит треть мужиков города.

К концу второй недели ожидания Рина накрыла апатия, а ещё через пару дней пришло отчаяние. В очередной раз встретившись в коридоре с Анри, он услышал слова, от которых сердце покрылось льдом: «Кажется, хозяева договорились с борделем в третьем рабочем квартале, через четыре дня тебя повезут туда. Удачи с новыми клиентами, Ринио». Юноша выслушал всё сказанное, не проявив ни единой эмоции, а затем пошёл в общую спальню, и, лишь заперевшись в ванной, позволил себе впервые за долгое время расплакаться. Третий рабочий квартал… да все же знают, что там обитают бандиты, убийцы, насильники и воры, а бордель, что там находиться – один из самых дешёвых в городе. Он как-то проходил мимо и видел мальчишку оттуда – сидел прямо на ступеньках в одной рубахе, с босыми ногами и оголёнными бёдрами, покрытыми синяками, с безжизненным взглядом. Вот что теперь его ждёт. Боги, за что? Он ведь знал, знал, что никому нельзя верить, но так отчаянно жаждал свободы, что повёлся на лживые речи какого-то ублюдка!

Рин провел в ванной пару часов, а когда вышел, просто обессилено упал на постель. За это время он решил для себя одну вещь. Раньше он боялся, да и надежда ещё жила в нем, но теперь… Нет, он ни за что не попадёт в подобное место. Завтра он возьмет с кухни нож и припрячет в своей одежде, и если через три дня его и правда соберутся продать в третий рабочий – он перережет себе горло. Рин всё равно не выживет там, так что… С подобными мыслями он провалился в тяжёлый сон.

Следующим вечером, когда мальчишки рабы уже готовились ко сну, а Рин обречёно смотрел на огни города, в спальню забежал Нилс.

– Рин! Господин Лирм зовёт тебя в свой кабинет, срочно.

– Зачем? – юноша застыл.

–Я не знаю. Он выглянул в общую гостиную и сказал: «Нилс, немедленно позови ко мне Ринио».

Сейчас? Неужели уже сегодня? Но ведь Анри говорил что-то про четыре дня… Хотя с него станется обмануть.

– Я сейчас приду, – едва смог выговорить Рин, и как только Нилс отвернулся, достал из-под подушки маленький нож и спрятал его за поясом.

Рин никогда прежде так медленно не спускался на первый этаж, даже в ту первую ночь в борделе, когда знал, что его ожидает. Сразу с лестницы он свернул в узкий коридор, а из гостиной, что находилась по другую сторону, слышался смех рабов и их клиентов. Он впервые в жизни пожалел, что сейчас не находиться среди них. Пройдя ещё несколько метров, Рин остановился и едва слышно постучал в дверь кабинета хозяина.

– Входи, – ответили ему тут же. Он толкнул дверь и так и застыл на пороге. – Вот он, господин, посмотрите сами.

Напротив Лирма сидел человек, спиной к Рину, но он узнал бы эти тёмные волосы, собранные в низкий хвост, где угодно. А когда тот повернулся, встретился со спокойным взглядом зелёных глаз и наконец-то вздохнул полной грудью:

«Он пришёл… Он пришёл! Он всё-таки пришёл за мной!»

Рину стоило неимоверных усилий оставаться невозмутимым, хотя он готов был броситься в ноги этому парню и благодарить. После всех его переживаний, после всего, что он себе успел напридумывать, сейчас его захлестнуло неистовой радостью и надеждой.

– Вы звали, хозяин? – Рин с трудом оторвал взгляд от парня и посмотрел на Лирма.

– Зайди, чего ты там застыл. И сними с себя повязки.

Рин послушно прикрыл за собой дверь, а затем стал разматывать ткань с лица. Когда он закончил, хозяин брезгливо поморщился, а вот клиент ничем не выразил неприязни по поводу его вида.

– Что скажете, господин? Ужасное зрелище, мне отослать его обратно?

– Прискорбно, он был весьма хорош собой. Хотя если подумать, – парень повернулся к хозяину и сделал вид, что задумался. – Пожалуй, я мог бы его купить. Сколько хотите за него?

– Я даже не знаю, господин, мы выкупили его за две тысячи, и он был нашим лучшим мальчиком, – Лирм явно набивал Рину цену.

– Четыреста золотых вас устроит?

– Неплохая цена, но…

– Вы не продадите его дороже ни в один бордель, – перебил мужчину клиент. – Может раньше он и стоил дороже, но не теперь, не с таким лицом.

– Эх, что уж, забирайте за четыреста, – махнул рукой хозяин.

– Я не рассчитывал сегодня на подобные покупки, поэтому не имею при себе такой суммы. Пускай парнишка пока соберётся, а я скоро вернусь.

– Как скажете, господин, – Лирм встал и поклонился. – Я буду здесь же, в кабинете, как только придёте, вас проводят ко мне.

Покупатель тоже поднялся и, даже не взглянув на Рина, обошёл его и покинул комнату.

– Повезло тебе, Ринио, быть купленным дворянином, для шлюх это редкость. Он был твоим клиентом?

– Наверное, – Рин пожал плечами, – вы же знаете: я их не запоминаю.

– И то правда, это мне в тебе всегда нравилось: никаких ненужных привязанностей. Иди, собирайся.

Рин кивнул и поспешил наверх. И что ему собирать? Ещё когда его переселили в общую спальню, мальчишки помогли ему перенести вещи, и теперь большинство из них валялось под кроватью, скрученное в тюки. В первую очередь Рин достал цитру, музыкальный инструмент был ему особенно дорог – мать и сестра учили играть его на подобном, а этот он купил себе, скопив денег, через полгода после того, как попал сюда. Следом он вытащил повседневную одежду и ту, что была понаряднее – для выхода в город. А нужно ли брать с собой откровенные наряды, в которых он обслуживал клиентов? Он долго смотрел на них, а потом всё же завернул парочку новых, ещё ни разу не надёванных.

– Рин, давай я перевяжу тебе лицо, – к юноше подошел Тирт.

– Ох, точно, я и забыл. Перевяжи, пожалуйста. – Рин залез в ящик у постели и протянул мальчонке чистую ткань, а когда тот закончил, сунул остатки в свёрток, туда же отправил и мазь.

– Тирт, поможешь мне спустить это вниз?

– Тебя уже продают? – юноша кивнул. – Жаль. Из здешних ты нравился мне больше всех.

Мальчишка подхватил один из тюков и побрёл к выходу. Рин оглядел остальных маленьких рабов. Это ему было жаль: жаль их всех, вот только он ничем не мог им помочь.

– Пока, – тихо сказал он. Кто-то из ребят ответил, кто-то помахал ему рукой, и Рин поспешил покинуть комнату.

– Куда идти? – спросил Тирт, ждавший за дверью.

– К кабинету господина Лирма.

Они быстро прошмыгнули вниз, сложили вещи, а затем Рин так же быстро провёл мальчишку обратно, чтобы никто из клиентов не заметил свеженького, чистого и невинного мальчика. Вернувшись к кабинету, юноша оперся о стену напротив двери и стал ждать. Сегодня его жизнь изменится… Рин так и стоял, даже не заметив, когда в коридор свернул Анри.

– Готовишься к новому месту? Смотри, получше растягивай себя, Ринио, я слышал мужчины там любят пожёстче. Да ещё и приходиться обслуживать по двое-трое за ночь…

– О, я надеюсь господин дворянин, что купил меня, не станет так безжалостно портить своё имущество.

– Совсем крыша поехала? – усмехнулся Анри.

В этот момент один из охранников завёл в коридор его покупателя, и Рин мысленно улыбнулся. Пусть Анри подавиться своей желчью, ему приятна эта маленькая месть.

– Это все твои вещи? – спросил зеленоглазый, подходя к Рину.

– Да, господин, – кивнул юноша.

– Попросите моего слугу забрать всё это и отнести в карету, – повернулся покупатель к охраннику, и протянул ему пару золотых монет. – Вы найдёте его у выхода.

– Я и сам отнесу, – мордоворот низко поклонился, и, подхватив все вещи Рина в один раз, ушёл.

Зеленоглазый же коротко постучал в дверь кабинета и, не дожидаясь ответа, вошёл. Он поманил Рина, и тот последовал за ним.

– Не может быть… Так не бывает! – услышал юноша напоследок тихий шепот Анри, и дверь за ним прикрылась.

– Четыреста золотых, как и договаривались, – покупатель достал из поясной сумки четыре увесистых мешочка и положил их перед хозяином Лирмом.

– Замечательно, – деньги тут же исчезли в ящике стола. – Вы принесли свой браслет или выберете из наших? У меня есть чистые, ещё не отмеченные ничьей рукой.

– У меня свой. – Всё из той же сумки показался широкий золотой рабский браслет с переливающимся синим камнем.

Лирм подошёл к Рину и, взяв его левую руку, сжал тонкий серебряный ободок, что-то прошептал, и магический замок щёлкнул, раскрываясь. Рин, затаив дыхание, смотрел на свое запястье: как давно он не видел его без зловещего «украшения»… Прямо сейчас, в эту секунду, он был свободен. Если бы он мог убежать… Если бы знать, что никто его не поймает… Секунды, что он смотрел на свою, свободную от рабского браслета, руку, длились не долго. Практически сразу его коснулись тёплые ладони покупателя, и новый браслет защёлкнулся на месте старого. Рин не сдержал тяжёлого вздоха.

– Надеюсь вас не разочарует эта покупка. Приятного пользования, господин, – бывший хозяин поклонился.

– Спасибо. С вами было приятно иметь дело, – покупатель, естественно, кланяться не стал, с чего бы дворянину кланяться простому торговцу людьми, пусть даже и очень богатому.

Они с Рином вместе покинули кабинет. На выходе до сих пор стоял Анри и поражённо смотрел на них. Пройдя немного вперед по коридору, парень шёпотом спросил:

– Твой друг?

– Скорее недруг.

Выйдя на улицу, Рин тут же увидел ожидавшую их карету. Простая, без украшений и даже без узоров, по которым можно было бы определить титул парня. Как только они забрались внутрь, экипаж тронулся, а его новый хозяин протянул к юноше руку.

– Дай нож.

– Что?

– Нож, который у тебя за поясом, отдай его мне.

Точно… Он давно позабыл о нём. Но как зеленоглазый узнал? Он что и правда видит Рина насквозь? Юноша достал требуемое, и вложил в протянутую ладонь.

– Зачем он тебе?

– Перерезать себе горло.

– Надоело жить?

– Нет.

– Как щека?

– Болит немного, особенно когда разговариваю.

– Тогда не говори пока. Завтра приедет отличный лекарь, он колдун, так что вылечит всё как надо.

– Но это же очень дорого! Хозяи… Бывший хозяин вызывал, но…

– Я так и думал, – зеленоглазый усмехнулся, – но цена их не устроила? Не переживай по этому поводу, у меня достаточно денег, чтобы вылечить тебя. Я нанес эту рану, и я о ней позабочусь. К тому же мне нужна твоя красота.

– Почему… – Рин замолчал. Пожалуй, вопрос, который он хотел задать, теперь был ни к чему.

– Спрашивай.

– Да нет, господин, всё…

– Во-первых, запомни: я не люблю ложь, поэтому прошу не лгать мне. Во-вторых: если ты хочешь что-то спросить или сказать – говори, я не запрещаю тебе высказывать свое мнение, наоборот, я выслушаю и приму к сведению. И в-третьих: если я о чём-то спрашиваю тебя, значит я хочу услышать ответ на свой вопрос. А теперь спрашивай, что хотел.

– Вы долго не появлялись, я начал переживать. Мне уже нашли покупателя, и промедли вы еще несколько дней…

– Ведь я поклялся, что приду за тобой, тебе не о чем было беспокоиться. Мой человек знал обо всём, что происходит в Нанпаре, ваши охранники готовы многое рассказать за кошель золота. Так что я был в курсе когда и куда тебя собирались продать. Я пришёл в самое подходящее время, Рин, и назвал такую сумму от которой Лирм не отказался бы.

«Мог бы и предупредить меня заранее, что бы я так не мучился», – подумал юноша, но озвучивать свои мысли не стал.

Он посмотрел в окно, и теперь с интересом разглядывал ночные улицы Абраса. Рин гулял здесь днём каждую неделю, и, пожалуй, неплохо узнал город за два года, но он никогда прежде не видел столицу вечером или ночью, ведь в это время он был занят другим. Здесь оказалось множество магических фонарей, освещавших улицы – красиво. Интересно, куда они едут? Где живёт этот человек? Где-то на центральной улице в городском доме? Или за городом, в своих владениях? Может он вообще не из Абраса, но тогда они должны где-то остановиться, он слышал что по трактам опасно ездить ночью.

– Нам далеко ехать? – решился всё же узнать Рин.

– Я живу в южной части города.

Ого! Там располагались лишь особняки высшей знати, членов королевской семьи, и их дальних родственников. Значит, его новый хозяин как минимум шей. Эта часть города находилась довольно далеко от Нанпара, поэтому Рин гулял там всего дважды. А ещё там находился дворец короля, именно на него и ходил посмотреть юноша, хотя бы издалека. Незаметно для самого себя, Рин уснул, укаченный мерным стуком колёс и цоканьем копыт, и проснулся, когда его руки осторожно коснулись.

– Мы приехали, – сказал новый хозяин, уже открывая дверь кареты.

Рин зевнул и тут же сморщился от боли – он опять забыл о своей раненой щеке. Выйдя наружу следом, юноша пораженно застыл – они остановились перед особняком третьего принца Перии!

– Занеси вещи, а потом верни карету её хозяину и передай мою благодарность, – сказал зеленоглазый слуге, который вёз их. Но ранее тот говорил, что это его слуга. И карета, похоже, ему не принадлежала. Его хозяин служит принцу? Вот почему такая скрытность?

– Вы живете в особняке принца? – неуверенно спросил Рин, когда хозяин подошёл к нему.

– Да, пойдём.

– А я… разве такому, как я, здесь… Мне здесь не место, господин. Вы уверены, что принц благосклонно отнесётся к подобному?

– Рин, поговорим об этом внутри. – хозяин перехватил его за запястье и буквально потащил за собой.

Через кованные ворота они прошли в небольшой сад с маленьким прудом и фонтаном, а потом устремились к ярко освещённому, трехэтажному особняку. Ещё на подходе к дому массивные двери распахнулись, и их пропустил внутрь статный мужчина лет сорока пяти в строгом тёмно-сером одеянии.

– С возвращением, Ваше Высочество. Это и есть тот юноша, о котором вы говорили?

– Да, Атико, спальня гото… Рин?!

Юноша и сам не заметил, как осел на пол. «Ваше Высочество…» Что? ЧТО?! Этот человек?! Грудь будто сдавило тисками, и Рин не мог толком вдохнуть. Новый хозяин присел рядом и осторожно, едва касаясь изувеченного лица, приподнял его за подбородок.

– Рин?

– Вы… вы принц? Принц Нейт? Тритий принц Перии…

– Да.

Рин схватился за грудь.

– Дышать… дышать нечем…

– Атико, распорядись принести воды и какое-нибудь успокоительное.

– Слушаюсь.

Мужчина тут же исчез, а принц положил руку на грудь Рина и чуть надавил. Дышать стало легче.

– Успокойся, Рин.

– Вы должны были сказать с самого начала. Я… я бы не согласился…

– Почему?

– Связываться с королевской семьей? Я похож на самоубийцу? Ох, во что же вы втянули меня, принц?

– Ты похож на юного дворянина. Да ты и был им рожден – я отличу подобное. Не знаю кто ты и почему ты попал в рабство, но по каким-то причинам ты оказался в месте, в котором я не ожидал увидеть благородного юношу. Я пришёл в Нанпар в поисках подходящего раба и встретился с твоим взглядом, полным ненависти и презрения. Ты спрашивал: почему я выбрал тебя? Вот поэтому – за дерзкие глаза, за то, что в душе так и не покорился. Даже я бы так не смог. Мне не нужен покорный и глупый раб, Рин, мне нужен именно ты – человек, которого не смогли сломать, человек, который может умело притворяться и играть по правилам. А то, что ты знатного происхождения ещё лучше – не придётся учить тебя этикету и прочим вещам. Ты говоришь, что не согласился бы? Я так не думаю. Ты жаждал вырваться оттуда, ты бы согласился.

– Неожиданно, – тихо сказал Рин, постепенно приходя в себя от потрясения, а потом взглянул в зелёные глаза принца. – За всё время нашего знакомства, я не слышал от вас столько слов. А ещё… наверное, вы правы, я бы согласился, но всё равно стоило сказать.

– Я учту, что ты не любишь сюрпризов.

– Так для чего же я вам нужен, Ваше Высочество?

– Ты будешь играть роль моего любовника.

Глава 4. Первый выход

Рина разместили в комнатах, смежных с покоями принца. Первое, что бросилось в глаза – размер его новых покоев: в таких можно было бы разместить большую гостиную, а не спальню, хотя чего ещё ожидать от особняка принца. Разглядеть что-то ночью толком он не успел, потому что, как только его тело коснулось мягкой кровати, он понял, как сильно устал и как вымотан из-за всего пережитого в последние дни. Единственное на что его хватило – натянуть на себя ночную рубашку, перед тем, как упасть в постель. Наутро его разбудил стук в дверь, затем в комнату вошли принц Нейт и какой-то пожилой мужчина.

– Это очень уважаемый лекарь – Мариус, а это – юноша, ради которого я вас позвал, – представил их принц с порога.

Пожилой человек приблизился к постели, и едва проснувшийся Рин наконец-то понял, чего от него хотят. Он сел, поправляя рубашку, и сам начал развязывать ткань, скрывавшую его лицо.

– А чего же сразу-то не позвали, Ваше Высочество? – едва взглянув на юношу, спросил колдун. – Сразу-то было б проще лечить, чем сейчас.

– Я купил его лишь вчера. Что скажете? Сможете всё исправить?

– Отчего бы нет. – Мужчина присел рядом с Рином и коснулся его лица пальцем, – но придётся снова порезать то, что начало срастаться, и лечить уже магией. – Рин в ужасе отшатнулся. Ну, нет, второй раз он к подобному не готов. – Ох, малыш, ну чего ж ты? Неужто думаешь, я буду надрезать прямо так? Я же не изверг какой. Есть ведь сонное зелье, милый, ты ничего не почувствуешь.

– Что ж, я полагаюсь на вас, мастер. Сделайте всё, что в ваших силах, – и принц покинул комнату, закрыв за собой дверь.

– Ну, начнём? – колдун ласково улыбнулся.

– Наверное.

Боли и правда не было – Рин заснул до начала какого-либо лечения. А дальше была странная неделя в полубессознательном состоянии. Его порой будил и кормил кашами или супами какой-то паренёк, после чего он снова проваливался в сон. Порой кто-то отводил его в ванную справить нужду и обтирал тело, а Рин покорно прикрывал глаза, мечтая, чтобы его оставили в покое и дали поспать. Всё было таким смутным и нереальным, без возможности определить время суток в моменты своих коротких пробуждений. Несколько раз, кажется, появлялся старик-колдун, чему-то улыбался, что-то говорил, но в сознании ничего не откладывалось. Рин как-то слышал о чём-то похожем от старших рабов в Нанпаре. Они говорили, что есть такие бордели, где шлюх постоянно держат на наркотических средствах и каких-то зельях – так они остаются абсолютно безвольными и покорными, а клиенты вытворяют с ними ужасные вещи, вот только живут такие рабы не больше года. То состояние, в котором Рин пребывал, смутно напомнило ему об этом разговоре. Тревога в нём вспыхнула и улеглась, смазанная желанием забыться и уснуть. Даже и без жестоких клиентов, он никогда бы не хотел больше повторять эту странную неделю.

Неизвестно в который по счёту день Рин проснулся и понял, что чувствует себя прекрасно. Разум чист и ничем не затуманен, а ещё: щека совершенно не болит. Он вскочил с постели, огляделся и, увидев висящее на стене зеркало, подскочил к нему. На его лице был тонкий белый шрам, заметный, конечно, но не уродующий внешность Рина. Неужели магия способна и на такое? Тот кошмар, что он видел ранее, и то, что отражалось в зеркале сейчас, даже несравнимо. Он попробовал улыбнуться и, убедившись, что у него получается, улыбнулся куда шире и искреннее. Это действие не отдалось в щеке даже отголоском боли. Рин отвернулся от зеркала и наконец-то нормально рассмотрел комнату. Огромная, но это он заметил ещё в прошлый раз. Вдоль одной из стен установлен шкаф, тоже не маленький, Рин подошёл и заглянул внутрь. Все его вещи были аккуратно разложены и развешаны. Ему всегда казалось, что у него довольно много одежды, но здесь она занимала совершенно незначительное место. Рин взял простое домашнее платье и коротенькие нижние штаны, а затем нашёл сандалии с мягкой подошвой.

Дальше за шкафом находилась дверь, где обнаружилась ванная. То, что нужно. Система здесь работала так же, как и в Нанпаре, так что не вызвала никаких затруднений. Рин оставил вещи и пока наполнялась ванна, вернулся в спальню и продолжил осмотр. Добротная, изысканно украшенная, дорогая мебель: по центру комнаты небольшой круглый столик и несколько кресел вокруг. Три изящных тумбы из белого дерева: две находились по бокам от большой кровати с балдахином, ещё одна – у письменного стола. Около окна, сейчас завешанного тёмно-бордовой шторой, располагались пара уютных диванчиков, и, подойдя ближе, Рин увидел на одном из них свою цитру. Он двинулся дальше и откинул штору, впуская в помещение больше солнечного света. За окном обнаружился широкий балкон, и юноша с удовольствием вышел на него, вдыхая тёплый воздух. Сейчас был конец зимы, но в Перии не ощущалось смены времён года. Её называли самой тёплой страной в мире, а ещё – страной вечного лета. С балкона открывался вид на чудный небольшой садик, больше всего юношу в нём заинтересовал пруд. Можно ли в нём купаться? Что вообще ему позволено в этом доме? Рин немного полюбовался им и вернулся в спальню, при этом не став прикрывать дверь на балкон. Пусть останется так, это давало лёгкое ощущение свободы.

Рин отправился в ванную и, скинув ночную рубашку, с головой нырнул в тёплую воду, лишь потом задумавшись, а можно ли уже мочить шрам? Тот не болел и никак не давал о себе знать, но Рин решил больше не нырять, и даже моя голову, старался не мочить его. Закончив с купанием и одевшись, он вернулся в спальню. Отсюда вели ещё две двери, осторожно приоткрыв одну, тут же закрыл её. Там находилась комната принца Нейта, и поскольку его туда никто не звал, не стоило и заглядывать. За следующей дверью оказался коридор, и юноша несмело вышел. Интересно, куда ему можно ходить? Кто бы проинформировал. Неплохо было бы что-то съесть. Рин не помнил, когда в него заливали кашу последний раз, но по ощущениям в желудке, давненько. Постояв немного, он всё же решился пройтись по дому.

Спустившись на первый этаж, увидел большую светлую гостиную со множеством окон и прекрасным белым роялем по центру, но задерживаться тут не стал, а нырнул в неприметный узкий коридор. По логике, где-то здесь должна находиться кухня, и он не ошибся, точно найдя её через пару минут. У печи стояла и что-то помешивала в миске немолодая женщина, а неподалёку раскатывал тесто на столе мальчишка лет двенадцати.

– Здравствуйте, – негромко сказал Рин, входя в светлое, наполненное аппетитными запахами помещение.

– Ох ты ж, господин, вам уже лучше? Мне говорили, что вы проснётесь только ближе к вечеру.

– Господин? Вы, наверное, ошиблись, я – раб.

– Его Высочество предупредил всех в доме, что вы знатного происхождения, и велел относиться к вам подобающе. Уж не знаю как на вас оказался этот браслет, но здесь никто не станет обращать на него внимания. Я Шона, кухарка принца, а это мой внук – Шил, – женщина указала на мальчонку, который застыл у стола со скалкой в руке и внимательно разглядывал Рина.

Хозяин сказал всем, что его раб дворянин? Подобное отношение приятно, конечно, но он от него отвык, да и для чего?

– Госпожа Шона, можете обращаться ко мне просто – Рин.

– Ну что вы, как можно?!

Боги с ней, пусть зовет как хочет. Рин перевёл взгляд на раскатанное тесто.

– А у вас не найдется чего-нибудь перекусить?

– Ох! Конечно, господин. Только горячего не осталось, а ужин я ещё не начинала готовить. Есть закуски, салат и фрукты.

– Мне подойдёт что угодно.

– Шил, – обратилась женщина к внуку, – сбегай в погреб, принеси мясную нарезку и салат.

Сама же кухарка достала с полки хлеб, прикрытый полотенцем, и отрезала Рину четыре увесистых куска. Он взял один, не дожидаясь закусок, и начал потихоньку общипывать. Свежий и душистый – вкусно. А главное: он мог свободно жевать! Кто бы знал, как за последние несколько недель ему надоела жидкая пища.

– Шона, а не подскажите, где здесь что находится? Я ещё не успел осмотреться.

– На втором этаже спальня Его Высочества, а теперь и ваша рядом. На третьем – гостевые комнаты, но у нас редко кто-то останавливается на ночь. На первом этаже: гостиная, столовая, зал и библиотека, а в подвальном помещении расположены две купальни. Одна большая для хозяев, хотя принц туда не ходит – предпочитает ванну. Вторая маленькая, в другой части, – там моются слуги. Если пройти дальше по коридору от кухни, то попадёте в крыло слуг.

– И сколько же здесь живёт человек?

– Я, мой младший внук Шил, его вы уже видели; второй внук Лир, ему девятнадцать, в основном на конюшне всё работает, иногда помогает нам с младшеньким на кухне. Господин Атико – это управляющий особняком и личный помощник принца, его вы должны были видеть, когда только прибыли сюда. Ещё один личный слуга – Крут, он всегда находиться рядом с Его Высочеством, так что, его вы тоже могли видеть. А ещё есть трое юношей, работающих по дому: Лекс, Цани и Перо. Вот и все слуги.

Всего восемь человек, посчитал Рин,– не так уж и много для такого огромного особняка.

– А кто же занимается садом? Я видел его, очень красивый.

– Все понемногу, но в основном господин Атико.

– Принц сейчас в доме? – поинтересовался юноша.

– Мне об этом ничего не известно. А вот управляющий должен знать. Могу попросить Шила поискать его.

– Не нужно. Я пока собираюсь пройтись по дому.

После сытной еды, Рин и правда отправился осмотреть особняк и начал с гостиной. Здесь его ничего особенно не заинтересовало, и он, пройдя столовую и зал, попал в библиотеку. Сколько же здесь оказалось книг! Даже у его отца не было столько, а ведь тот любил собирать редкие экземпляры. Рин сначала просто разглядывал разнообразные красивые корешки, потом заметил несколько книг о перийской королевской династии и, протянув руку, взял одну, не задумываясь. Раз уж ему предстоит иметь дело с принцем Перии, нужно узнать больше о его семье и их истории. Рин так и просидел в библиотеке, читая книгу, пока за окном не стало темнеть. Никто за это время ни разу не заглянул сюда и не побеспокоился, куда делся новый раб принца. Он поставил книгу на место, а потом, немного подумав, прихватил её с собой. Наверное принц не будет возражать, если Рин почитает её в своей комнате.

Выйдя из библиотеки, он так же никого не увидел и не услышал. Складывалось ощущение, что дом вообще пуст. Забежав к себе, оставил книгу и спустился в кухню. Вот здесь кипела жизнь. Шона колдовала что-то аппетитно пахнущее у плиты. Малыш Шил нарезал запечённую ногу индейки на тонкие ломтики, а ещё один юноша лет шестнадцати, которого Рин ещё не видел, составлял посуду на поднос.

– Я могу вам чем-то помочь, господин? – спросил тот, первым увидев Рина.

– Нет. Вообще-то это я хотел предложить свою помощь.

– Что вы, господин. Ни в коем случае! Чтобы нас потом отчитали, – сказала кухарка, поворачиваясь к нему. – Мы справимся сами. Ужин будет минут через сорок.

Похоже, тут ему делать нечего. Рин пропустил парнишку с подносом и пошёл за ним. Они оказались в столовой, и слуга начал расставлять столовые приборы на две персоны на длинном столе, покрытом идеально белой ажурной скатертью.

– Я Рин, а ты? – спросил он, останавливаясь у стола.

– Перо. О простите, господин, я недавно сюда устроился, и ещё не привык ко всем этим правилам этикета.

– Сам устроился?

– Конечно нет. Моя мама поговорила с господином Атико, он порой приходит к ней за выпечкой, когда бывает неподалеку. Вот она и спросила, не знает ли он какого господина, кто мог бы взять меня прислужкой в дом. Кто ж знал, что он меня, да в дом принца приведёт. Ей-то самой в булочной помогают мои сёстры, так что я там лишний… – парнишка взглянул на браслет Рина и ненадолго умолк. – А как вы, знатный человек, оказались…. Простите, я не должен такое спрашивать. Просто я всегда считал, что уж дворяне-то не могут попасть в ра… в рабство, – последние слова он тихонько прошептал, смущённо опуская глаза.

– Ещё как могут. Может быть хоть ты будешь называть меня просто Рином? Хотя бы когда мы наедине.

– Да разве ж можно? – удивился Перо.

– Но я же сам тебя об этом прошу. Это ты кормил меня, когда я болел? Я почти не помню те дни.

– Да, я.

– Я так и подумал. Сейчас смотрю на тебя и ты кажешься мне знакомым. Спасибо.

– Не за что. Я… мне нужно возвращаться на кухню, госпо… Рин.

– Конечно, иди. Поговорим как-нибудь потом.

Парнишка убежал, а Рин сел на ближайший стул и подпёр голову ладонью. Если каждый здесь собирается его избегать, ближайший год обещает стать невероятно скучным и одиноким. Вообще-то Рин был очень общительным, сейчас уже меньше, но до того, как попал в рабство… Сестра даже как-то шутила, что у Рина рот вовсе не закрывается. Юноша улыбнулся этим воспоминаниям. В Нанпаре он старался ни с кем не сближаться, но всё же неплохо общался с другими ребятами. Кто-то даже доверял Рину свои тайны, хоть он об этом и не просил. Так что теперь проводить свои дни, как сегодня, казалось ему угнетающим.

– Рин, как себя чувствуешь? – раздалось позади и он обернулся, встречаясь со взглядом принца.

– Хорошо, – ответил он. – Вы были здесь, в доме?

– Нет, я только вернулся. Ты давно встал?

– Утром.

– Правда? Лекарь говорил, что проснёшься к вечеру. Щека не беспокоит?

– Нет.

– Хорошо, но первое время она может иногда ныть. Это пройдёт через пару месяцев. Ты с кем-нибудь успел познакомиться?

– С кухаркой, её младшим внуком и Перо.

– Насчёт Перо: я думал назначить его твоим личным слугой с завтрашнего дня. По возрасту он подходит тебе лучше прочих, вот только он не опытен. Если ты против, я попрошу Атико подыскать кого-то другого.

– Слуга для раба?

– Ты не раб, как таковой. Но браслет я пока снять не могу.

«А это значит, что всё-таки раб, как бы ко мне тут не относились, и сколько бы раз не назвали господином».

– Перо подходит, – ответил он. – Только, Ваше Высочество, те, кто находятся в доме,– ваши слуги, тоже должны думать, что я ваш любовник?

– Да. Так должны думать абсолютно все. Только ты и я знаем правду. Ну… и ещё мой второй брат.

– Принц Терван? Вы похожи?

– Не слишком. У нас разные матери, я похож на свою, а братья похожи на отца.

– Я должен знать о вас что-то ещё?

– Не знаю. Просто, если у тебя появятся вопросы, задавай.

– Ну, тогда вот первый: зачем вам понадобился поддельный любовник?

– Мой брат – король, разумеется, приказал мне завести любовника, – ответил принц, садясь напротив Рина. – По его словам, слишком многие дворяне пытаются подсунуть мне своих сыновей, уже не один год. И он велел выбрать мне уже кого-то, дабы пресечь их грызню между собой.

– И почему же не выбрать? Наверняка среди них много красивых мальчиков, и кто-то бы идеально подошёл.

– Мне не нужен любовник. Особенно сын кого-то из дворян.

– Но ведь меня вы выбрали, в том числе и потому, что я знатного происхождения, разве нет?

– Ты другое дело. И тебя никто не подсовывал мне в постель, чтобы следить за каждым моим шагом, контролировать, или ради того, чтобы приблизиться к королевской семье.

– Вам не нравятся парни? – спросил Рин то, о чём начал подозревать после знакомства с этим человеком.

– Можно и так сказать.

– А быть с девушками вам запрещает закон. Печально.

– А ты? Тебе нравятся парни?

– Когда меня привели в Нанпар никого не волновал этот вопрос, а теперь… не знаю. Но с парнями бывает не так уж и плохо, особенно если партнёр заботится не только о своем удовольствии.

– Завтра приедет портной, снять с тебя мерки, – сменил тему принц. – У него будут образцы тканей и несколько эскизов. Закажи ему всё, что захочешь. Можешь менять и подбирать всё по своему вкусу. Нарядов заказывай не менее пятнадцати, и как минимум девять для выходов в общество. Деньги не считай, я оплачу всё, что ты выберешь, они должны быть шикарны.

– Хорошо. Мне можно выходить на улицу?

– Пока только в сад, ладно? А насчёт прогулок по городу решим потом. Я пойду сполоснусь и переоденусь к ужину. Подождёшь или поешь без меня?

– Подожду.

_

Одежда, которую заказал Рин, была готова через полторы недели, все пятнадцать костюмов. Осмотрев их вечером, принц сказал, что доволен его выбором. Ну и хорошо, что доволен, самому-то Рину, особо без разницы, что носить. За это время юноша успел познакомиться со всей прислугой в доме, а с кем-то даже завёл приятельские отношения. Охотней всего с ним общались Лир, старший внук кухарки, и Перо, который больше не работал по дому, а прислуживал исключительно Рину. Вот с ним юноша и проводил большую часть времени. Самым удивительным для Рина стало то, что в особняке он оказался единственным рабом, и это учитывая, что большая часть населения страны была невольниками, и прислугой в богатых домах в основном были именно они. Ведь куда дешевле и проще один раз купить раба, чем еженедельно выплачивать деньги нанятому работнику. Из этого он сделал вывод, что его хозяин не сторонник рабства, но именно Рин был необходим ему рабом, чтобы не решил уйти раньше оговоренного срока и не смел перечить приказам.

Принц появлялся дома под вечер, и они неизменно ужинали вдвоём, после чего проводили около часа в гостиной, играя в линт, карты, читая или просто молча попивая травяной чай, а потом расходились по своим комнатам. Они практически не разговаривали, только если возникали какие-то вопросы. Рин не спрашивал где бывал принц днём или чем занимался, а тот никогда не интересовался как провёл день юноша, да и зачем: ему наверняка докладывали. Ещё на третий день пребывания в особняке Рин заметил, что господин Атико порой приглядывает за ним. То проходит мимо гостиной, где юноша читал или играл на цитре, то выходит в сад полить цветы, именно в тот момент, когда Рин гуляет или лежит на травке у пруда. То ещё каким-то случайным образом оказывается неподалеку, когда Рин учит Перо читать: выяснилось, что парнишка этого не умеет,– он вовсе не обучен грамоте или каким другим начальным знаниям. В общем не навязчиво, но за Рином всегда наблюдали, это не напрягало и не раздражало, но в душе всё-таки становилось как-то неприятно. Хотя чего он ожидал? Что принц оставит его в своем доме без присмотра? Будет доверять рабу? Или ещё лучше – шлюхе?

По поводу последнего – из всего, что происходило с ним последние недели, Рина больше всего радовал тот факт, что его никто не касался. Ни одного прикосновения похотливых мужчин! Если именно так он будет жить весь год, то его вообще всё устраивает! Так он думал до сегодняшнего вечера. Уже надев ночную рубашку и забравшись в постель, Рин включил маленький магический фонарь, стоявший на ближайшей тумбе, и взял очередную книгу о Перии. В этот раз ему попалась «Геральдика, титулы и наследование» – скучнейшее чтиво. Но изучить нужно, мало ли с чем он столкнётся, притворяясь любовником принца, так что лишними эти знания не будут. Когда Рин пересилил себя и погрузился в чтение, дверь, что соединяла его комнату с комнатой принца, впервые за всё время его пребывания здесь, открылась. Юноша даже вздрогнул от неожиданности, а затем посмотрел на вошедшего.

– Что-то случилось? – спросил он.

– Нет, просто сегодня мы спим вместе.

Что?! Разве этот человек не говорил, что его не привлекают парни? Или Рин что-то не так понял? Вообще-то играть роль любовника и быть любовниками это разные вещи, этот тип в курсе? Принц усмехнулся и отвёл взгляд.

– Смотреть на твое удивлённое лицо куда интереснее, чем на обычную бесстрастную маску, – сказал хозяин и стал забираться под одеяло к Рину. – Я просто собираюсь здесь спать. Слуги должны иногда находить меня в твоей постели, или тебя в моей, иначе какие же мы любовники. Что читаешь? – Рин перевернул книгу, показывая обложку. – Ты нашёл саму скучную книгу в моей библиотеке?

– Вдруг пригодится.

– Ну, читай. Я спать, – принц лёг и повернулся спиной.

– Вам не будет мешать свет? Я могу пересесть на диван.

– Не нужно.

Рин вновь взялся за книгу и упорно пытался продолжить чтение, но у него никак не выходило сосредоточиться. Тело рядом почему-то напрягало его. С чего бы? Рядом с ним лежало столько мужчин, что он не смог бы их сосчитать, но это никогда не мешало ему. Конечно, он и тогда предпочёл бы, чтобы они исчезли, но даже клиенты не нервировали его так, как новый хозяин. Рин вздохнул, отложил книгу, погасил свет и тоже лёг.

– Какой ароматной водой ты пользуешься? – неожиданно спросил принц, заставив его вздрогнуть.

– Что? Никакой, я не пользуюсь подобным. Нужно?

– Нет. У тебя приятный запах. Я думал это вода, значит это естественный запах.

Рин нахмурился. Это что, типа комплимент? Он должен на это как-то реагировать? Подумав, решил просто промолчать. И чем вообще он пахнет? Он никогда не ощущал от себя никаких запахов.

– Завтра на ужин приглашены несколько гостей. Я вернусь раньше обычного. Надень что-то из новых платьев, но не слишком шикарное.

– Хорошо.

Рин долго лежал и смотрел на балдахин своей кровати. А вот принц кажется уснул, его дыхание стало совсем тихим и размеренным. Рин боялся пошевелиться, опасаясь разбудить его неосторожным движением. По хорошему: скинуть бы того на пол, юноша усмехнулся и отмёл от себя эту мысль – вряд ли доброта принца безгранична, а получать за такую глупость не хочется. Да и Рин понятия не имел на что способен его новый хозяин: то, что пока он видел только его хорошую сторону, не значило, что нет плохой. Может потихоньку перебраться на диван, посидеть там до рассвета, а потом вернуться в постель? Пока он раздумывал над этим, принц перевернулся на другой бок и прижался к нему. Его лицо оказалось у самого уха Рина, и он услышал, как тот глубоко вдохнул, зарываясь в волосы носом. Чёрт, теперь даже удрать на диван не выйдет! Чем он там таким пахнет?! Завтра же выльет на себя самое пахучее мыло! Рин прикрыл глаза и незаметно провалился в сон.

На следующий день особняк гудел, как пчелиный улей. Ещё с самого утра Рин старался не попадаться под ноги слугам. Парни носились и отмывали весь первый этаж – гостиную, столовую и прихожую чистили особенно тщательно, вплоть до диванных подушек и ручек дверей. Господин Атико забрал для этого дела не только его слугу Перо, но и внуков Шоны. Правда к обеду ему пришлось вернуть их бабушке, потому что женщина начала возмущаться: «Когда это мне всё готовить, если у меня забрали помощников? И вообще, чистота гостиной не так важна, как мои блюда, ведь гости придут на ужин, а не домом любоваться». Ближе к вечеру пришёл Перо.

– Какую одежду вам подготовить?

– Сядь, отдохни, я сначала приму ванну.

– Я помогу.

– Не нужно, с этим я сам справлюсь.

– Вы всегда со всем справляетесь сами, я бесполезный личный слуга.

– Ты сегодня ещё не наработался? Тебе ещё ужин подавать. И ты не бесполезен, ты мне очень нужен, я бы тут помер со скуки без общения.

– Но вы же каждый вечер проводите с принцем, разве вы не общаетесь?

– А днём? С кем я должен разговаривать днём, если не с тобой? – усмехнулся Рин и скрылся в ванной.

Когда он вышел, Перо спал в кресле, мило подложив ладошку под щёку. До чего невинный. В Нанпаре к этому возрасту он бы уже начал обслуживать клиентов, хотя туда бы мальчишку не взяли – не достаточно красив и слишком прост для такого места. Обычное, не примечательное лицо, а телосложение чуть полноватое, да и через пару лет он не останется милым, а вырастет в крупного парня. Рин не стал его будить и оделся сам. Тёмно-бордовая, расшитая позолотой, лёгкая туника, позолоченный пояс и плотно прилегающие к телу штаны из той же ткани, что и верх. Всё это отлично подходило к красноватым волосам Рина, которые он заколол в высокий хвост, оставляя широкую прядь слева – так она немного прикрывала белый шрам. Из соседний комнаты заглянул принц.

– Ты…

Рин приложил палец к губам, прося тишины, и поспешил подойти к хозяину.

– Не будите его, пусть ещё немного поспит. Они сегодня весь день драили первый этаж. – Прошептал юноша, а потом приложил ладонь к груди принца и чуть надавил, вынуждая его шагнуть в свою комнату, сам зашёл следом и прикрыл дверь. – Простите, – спохватился он, понимая, как дерзко было его действие. К тому же он впервые перешагнул порог спальни принца, да ещё без приглашения.

– Отлично выглядишь, – сказал хозяин, и, отвернувшись, пошёл к своему шкафу.

– Как мне к вам обращаться при гостях?

– А какие есть предложения?

– Ну, если я ваш любовник, Ваше Высочество кажется мне слишком официальным, ведь для всех мы близки. Может быть: мой господин или мой принц?

– И так и так неплохо, – Нейт стал перебирать вещи. – Откуда ты, кстати?

– Эм… я обязан отвечать на этот вопрос?

– Тогда будешь сыном разорившегося агрейского князя, проданным за долги отца.

– Подойдёт. Только какого князя?

– Я не очень хорош в агрейской геральдике и их знати, о них ты случайно не читал?

– Найрон портовый город и весьма далёк от столицы и королевской семьи Лейрон. Если мой отец князь родом оттуда и торговал, скажем, с мгвальскими королевствами, то мог разориться на невыгодной сделке. И, думаю, какая-нибудь неприметная фамилия вроде Конре подойдёт.

– Дурацкая система с именем семьи. Хорошо, что в Перии и Осирии нет такого – просто имя, титул и чей ты сын.

– Кто будет на ужине? – спросил Рин.

– Двое вельмож и мой средний брат.

– Ещё один принц, – вздохнул юноша.

В дверь комнаты, что вела в коридор, постучали, а через секунду к ним заглянул Крут, личный слуга принца.

– Ваше Высочество, и вы здесь, господин Рин, простите, что беспокою, но уже пора переодеваться к ужину.

– Проходи, – ответил принц и Рин поспешил скрыться в своей комнате.

Он разбудил Перо через десять минут и отправил упирающегося мальчишку, который твердил, что так не положено, умываться в свою ванну. Когда слуга убежал, Рин вновь подошёл к спальне принца и негромко постучал.

– Входи, и мог бы не уходить вовсе, – сказал тот, когда Рин переступил порог.

– Я только спросить, когда я должен спуститься?

– Пойдёшь сразу со мной. Будем вместе встречать гостей.

– Да, мой господин, – Рин игриво улыбнулся, репетируя вечер, а Нейт удивлённо замер, глядя на него. – Что? Мне не делать так?

– Да нет, просто… неожиданно. Попробуй сказать что-то ещё.

– Мой господин, вам положить запечённый картофель или лучше овощи? Спасибо, мой принц, вы знаете, что мне нравятся эти сладости, это так приятно.

Принц так и продолжал молча и странно смотреть на него, а потом вдруг звонко рассмеялся.

– Да, Рин, тебе поверят. Я на секунду сам готов был поверить.

«Мда, и это я ещё ничего не сделал. А если я ласково прижмусь к его плечу или посмотрю на него с обожанием, он там в обморок упадет что ли? Пожалуй, на сегодня подобных словечек будет достаточно».

– Ваше Высочество, вам наверное тоже не помешает проявить ко мне какие-то чувства. Может пару раз коснуться моей руки? Это не будет для вас слишком неприятным?

– Рин, я ни разу не говорил, что ты мне неприятен. Пойдём, уже пора.

Первым пришедшим гостем оказался весьма пожилой мужчина, принц представил его как тавина Обера. Затем пришёл его брат – второй принц Перии – Терван. В отличии от невысокого и худощавого брата, он оказался очень мускулистым, прямо настоящий воин. Лица у них были чем-то схожи, хотя старший явно выглядел эффектней и красивее, и глаза совершенно разные. У Нейта небольшие и невероятно зелёные, а у Тервана большие, карие, но не такие выразительные. Последним гостем оказался бай Сирол – мужчина лет тридцати пяти, ровесник второго принца, и, похоже, если не его друг, то хороший приятель, судя по тому, как они неофициально обращались друг к другу.

Долгих приветствий и разговоров не было, как только все собрались, Нейт повёл гостей в столовую, и они расселись для ужина. Третий принц сел во главе стола, его брат по правую сторону, по левую Рин, рядом с Рином пожилой тавин, а напротив него бай.

– Нейт, ты наконец познакомишь нас со своим спутником? – спросил второй принц, как только все уселись.

– Конечно. Это Рин. Рин Конре, мой любовник.

– Поздравляю, принц. Вы наконец-то завели любовника. Я уж думал не доживу до этого дня. За это нужно выпить, – сказал тавин Обер и первым поднял бокал с лёгким вином, остальные последовали его примеру. – Рин, вы из агреи, нужно полагать?

– Да, – ответил юноша, накладывая закуски сначала в тарелку Нейта, а затем себе. – Мы жили у моря, в Найроне.

– Портовый город, как интересно. Я всю жизнь занимаюсь судостроением, а вы, молодой человек, разбираетесь в кораблях?

– Совсем немного.

– И как же ты попал в рабство? – спросил принц Терван.

– Мой отец… он играл, но обычно сделки покрывали расходы. Но не так давно… – Рин состроил расстроенную моську.

– Ну, что вы, юноша, не печальтесь так, – старичок Обер сочувственно похлопал его по руке. – Видимо всё сложилось к лучшему, вы познакомились с принцем Нейтом. Где, кстати, вы нашли такое сокровище, принц?

– Там таких больше нет, – ответил хозяин, вежливо улыбнувшись, а затем повернулся к Атико, который стоял у входа в столовую, готовый исполнить любое поручение гостей. – Велите подавать горячее.

– Принц Терван, есть ли у вас какие новые интересные истории? – продолжил пожилой человек, похоже из собравшихся он был самым разговорчивым. – Второй принц у нас отвечает за личную гвардию короля и за тайную службу, – как бы между прочим просветил Обер Рина.

– Интересные даже и не припомню, – задумался Терван. – А вот неприятные есть. Шей Квин был разжалован до титула сийна.

– Правда?! За какие же такие провинности?