Псарь бесплатное чтение

1

По пятницам все конторы одинаково бесполезны.

Бесполезны независимо от рейтинга, оборота, величины уставного капитала и маникюра у секретарш. Офисный планктон радостно надувает щеки в предвкушении выходных и тупо пялится в мониторы, где ни черта не видит, кроме зыбкого миража безделья и предстоящих выходных. Все социальные сети (даже вусмерть замученные одноклассники точка ру) беспомощно зависают в бесцельной попытке соединить всех служащих в одно конторское «нечто». Нечто, которое мечтает лишь об одном – побыстрее вырваться из этих скучных кабинетов и дорваться до ближайшего клуба, бара или ресторана. Нужное, как говорится, подчеркнуть.

– Серега, тебя генеральный вызывает, – обрадовал меня коллега. Он скорчил скорбную, полную трагизма физиономию и застыл как столб в узком проходе между столами. Кстати, его зовут Денис. Один из ведущих программистов нашего отдела. Внешне – нечто среднее между советским Шуриком из комедий Гайдая и Джимом Керри из голливудской фабрики грез. Парень неплохой, но иногда его заносит, и Денис начинает придуриваться. Особенно по пятницам, ближе к обеду. Вот и сейчас – он вздернул себя за галстук, изображая повешенного. Потом воскрес и как ни в чем не бывало продолжил беседу:

– Старик принял виски, оприходовал Настеньку и теперь, как всякий порядочный упырь, жаждет нашей крови.

– Нашей?

– Твоей, – уточнил коллега и злобно ощерился.

– Во мне нет крови. Ее досуха выпили тетки из бухгалтерии. Еще в среду.

– Увы, мой бедный друг! – сказал он и прижал руки к груди. – Знаю и, поверь, искренне сочувствую. Но бог с ними, этими цифирьными! Сегодня твоя очередь бросаться с гранатой под танк и закрывать амбразуру своей широкой грудью! Спасешь наш маленький, но, не побоюсь этого слова, очень дружный коллектив. Все, хватит разговоров! Отчет распечатан и ждет!

– Денис, будь другом, – буркнул я, – заткни фонтан! Без тебя тошно.

– И ты не одинок в этом чувстве! После визита Насти наш шеф совершенно раскис. Он сидит весь такой одинокий и холодный. Как айсберг. Сосет виски и пускает слюни на документы из бухгалтерии. Тебе его не жалко? Мне – жалко.

– И откуда ты все знаешь? – вздохнул я.

– Служба у нас такая. Всё и про всех знать. Кстати, а ты Наталью из отдела маркетинга видел? Новенькая. Светленькая такая. Безгрудая. Так вот…

– Уймись! – хмуро покосился я на него и, поморщившись, поднялся из-за стола. – Где отчет?

– Изволь! – Денис протянул папку и дурашливо склонил голову. – Вперед, мой друг! Вас ждут великие дела! Родина вас не забудет!

На прощанье он еще и каблуками щелкнул. Да, наш Денис прирожденный клоун. Но и профессионал отменный. Так что приходится мириться с его шутовством и многословием, чтобы восторгаться талантом программиста.

Через полчаса меня почти уволили. Или пригрозили «уволить к чертовой матери», что ничего не значит. Самое смешное, милые мои, что в этом нет ничего удивительного. Наш дорогой шеф регулярно меня увольняет. Раз в месяц. Как и всю нашу команду. Он трясет всеми подбородками сразу, брызжет по сторонам ядовитой слюной (от которой вянут цветы в коридорах) и машет руками. Право слово – как ветряная мельница. Очень пухлая мельница. Эдакий Карлсон, но без моторчика. Какой в увольнении толк? Никакого. Просто человек срывает злость на подчиненных. У него после «совещаний» с нашей секретаршей Настей всегда высокое давление и плохое настроение. И чем короче «совещание», тем злее шеф. Это плохо. Совсем девочка не старается. Вот вернется его жена и устроит Насте головомойку за то, что та плохо «работает». Даром, что ли, подбирали эдакую… куклу.

Кстати, в понедельник шеф даже не вспомнит, кого в пятницу увольнял. Рекорд нашей фирмы – пять уволенных. За день. Если не ошибаюсь – полгода тому назад. Однажды, когда народ готовился к Новому году, наш дорогой шеф допился до чертиков и одним махом уволил пятерых. В том числе главного бухгалтера, администратора, меня, охранника и личного водителя. Хотел уволить и заместителя, но тот праздновал в отделе продаж и нагло игнорировал телефонные звонки.

Когда директор закончил праздновать Новый год и проспался, был сильно расстроен, что никто не спешит отвезти его на службу-с. Позвонил в администрацию. Обошлось без жертв. Разбуженному водителю объяснили, что увольнение, это так… традиция такая. Корпоративная. Водитель работал у нас недавно и, увы, еще не знал всех хитростей нелегкой службы.

Так что, милые мои, ерунда все это. Если кто и может «отлучить от должности», так это наш настоящий хозяин. Если быть предельно точным – хозяйка. Это железная леди! Она же по совместительству и жена директора. Хозяйка – серый кардинал, обладающий неограниченной властью. В данный момент мадам отдыхает в Куршавеле. Нежится в компании очередного любовника и уж точно не вернется в столицу раньше положенного.

Кстати, даже в ее отсутствие мы честно трудимся. Трудимся, а не просто изображаем Труффальдино из Бергамо, который имел двух господ сразу. Наш шеф если и выползает из кабинета, то видит обычную картину: все заняты, что-то делают, но что именно – для него непонятно. Естественно, это его злит. Он приходит в бешенство, и начинаются репрессии.

Извините, я немного отвлекся. Сидеть в кабинете директора и размышлять о посторонних вещах – непозволительная глупость. Можно упустить очередной перл, который превратится в анекдот «для служебного пользования». Денис, кстати, их коллекционирует.

– Вы меня слушаете, Сергей?! – взвился шеф. Он изволил взять в руки принесенную мной папку и жахнуть ею по столу. Да так жахнуть, что листы из отчета разлетелись в разные стороны. Ничего, уборщица у нас старательная. Уберет. Вместе с пустыми бутылками от виски и окурками, испачканными в губной помаде.

– Конечно, шеф, – кивнул тут же. – Я весь внимание.

– Ни хрена вы меня не слушаете! Слушаете, но не слышите! – Каждое слово он чеканил отдельно, облекая в мощную броню. – Что вы там в своем отделе себе позволяете?! Вы должны защищать! Сдохнуть, если понадобится, на этом переднем крае… И чтобы ни шагу назад! Вы понимаете, что это такое?!

Слов ему мало. И поэтому каждую свою фразу директор каждый раз подкрепляет ударом по столу. Кулачок у шефа маленький, пухлый и розовый. Как нос у поросенка.

– Чтобы к понедельнику, – он опять начал рубить воздух, – было сделано! И сразу ко мне! Краткий и четкий рапорт. Без лишних слов и прелюдий! Раз, два – и свободны, как сова в полете! Идите и работайте.

– Завтра суббота, – напомнил я.

– Значит придется работать в субботу, если вам рабочих дней не хватает! Ступайте!

Махнув рукой, шеф вальяжно развалился в необъятном кресле и театрально подпер щеку рукой. Надо понимать, что пытался изобразить умудренного опытом вождя, который видит все на метр в глубину. «И потом глыбже и глыбже!» – как любит говорить наш офисный охранник, рассказывая про очередное свидание с очередной пассией.

Я вышел из кабинета директора, подмигнул Настене, раскладывающей пасьянс, и лениво пошел по стремительно пустеющему коридору. Пятница… Перекинулся парой слов с коллегой, щелкнул замком модуля и открыл дверь в кабинет. Работать? Нет уж, увольте! Даже не подумаю. На часах уже пятнадцать нуль-нуль. Пора валить из этого притона гламурных дев и стареющих нимфеток.

Пока я выслушивал нашего директора, коллеги сделали верный вывод и смылись домой. Оставив после себя стойкий запах молотого кофе и аромат трубочного табаку. Курить в офисе запрещено, но у нас отдел специфический. Нет входа для посторонних. Запрещено-с! Посторонний человек не предусмотрен служебными инструкциями! Выход прямо и направо. Да, охранник вас проводит. До свидания!

Поэтому мы и курим на своих рабочих местах, и кофе с коньячком употребляем, и вообще – не скучаем. Покосившись на часы, я прошел в комнату для отдыха. Работа у нас нервная, иногда сутками зависаем. Поэтому, надо отдать должное хозяйке, здесь есть все необходимое. Даже душ и небольшая кухня. Хозяйка, в отличие от директора, очень умная женщина.

Ополоснувшись в душе, я убрал деловой костюм в шкаф и вытащил тяжелый чехол. На свет появились байкерская косуха, жилет и кожаные штаны. Там же висела и «черепашка». Да, на мотоцикле я езжу в защите. В моем почтенном возрасте это позволительно. Потому что тело у меня одно и другого не выдадут. Даже если очень попросишь. Термобелье, защита, толстовка, брюки, сапоги, куртка, жилет. Поверьте, надевается гораздо дольше, чем пишется. Тем более – жилет. Он у меня особый, сделанный по заказу. Пятимиллиметровая кожа. Эдакий байкерский бронежилет, стянутый по бокам ремнями. На спине рукой искусного мастера нанесен рельефный рисунок. Профиль злобно оскаленного волка. Эдакий милашка получился, только держись. В смысле – руки держи подальше, а то откусит ненароком. На груди: имя, фамилия и группа крови. Никаких клубных нашивок по причине отсутствия оного. Последним из шкафа достал шлем. Здесь ничего особенного. Обычный, араевский, три четверти, черного цвета. Вещи, необходимые для поездки, давно лежат в кофрах мотоцикла. Стоянка у нас подземная, хорошо охраняемая, так что бояться нечего. Вроде ничего не забыл. Рассовал по карманам полезную мелочь и вышел из кабинета. Все, у меня выходной. Заслужил.

Если вы ожидаете увидеть «Харлей таки Дэвидсон», то вынужден вас разочаровать. Нет, если захотеть, то можно его взять. Можно. Но мне не хочется. Привык к своему байку, как ковбой привыкает к своей лошади. И что бы ни случилось – в этом тандеме нет лишних. Я выбираю дорогу и берегу мотоцикл, а мотоцикл бережно, без сбоев и поломок, везет мое тело. Байк, а если быть точным: Yamaha XVS 1100 Drag Star Classic. Надежный, как автомат Калашникова. Я знаю его характер, он знает мой, и мы живем душа в душу.

Откуда у мотоцикла душа? Это, извините, любой байкер подтвердит. Будь он любителем тяжелых чопперов или обычным «хрустиком» на спортбайке. Мотоцикл – живой. Точка. Он живет рядом с вами. Дышит тем же воздухом, что и вы. Чувствует биение вашего сердца, как вы чувствуете работу его мотора. Этого не объяснить. Это надо почувствовать. Один раз и, как правило, навсегда!

Пока я буду выруливать из этого шумного, забитого машинами города, смотреть особо не на что. Многополосные пробки, многоголосый шум перебранок и скандалов. Нам торопиться некуда, но и стоять нечего. Поэтому осторожно лавируем между машинами и пробираемся вперед. Не езда, а перемещение. Из точки «А» в точку «Б». Движение в неподвижном потоке машин. Это исконно русская привычка такая: собраться всем вместе и никуда не ехать.

В пробках всегда есть чем заняться. Читать, целоваться, скандалить или драться. Как ни крути, но чистить друг другу морды – это тоже наша исконная забава. Без всякой обиды. Потому что скучно, а жена названивает и портит нервы. И теща стерва, и власть достала. Кулаки чешутся. А вокруг, если внимательно осмотреться, всегда найдется сочувствующий, который тоже устал от жизни и не прочь размять кости. Слово за слово, и вот, извольте: мужики уже держат друг друга за грудки, выясняя мелкие проблемы бытия.

Пробки бесконечны и демократичны, но и скучны до одури. Вот поэтому я жутко не люблю весь четырехколесный транспорт. Когда сезон подходит к концу – ставлю мотоцикл на зимнюю квартиру и переселяюсь в душную утробу метро.

Пока я буду пробираться между машинами, можем познакомиться. Меня зовут Сергей Вьюжин. Мне тридцать лет, разведен, детьми не обременен. Рост: под метр девяносто. Вес: сотня плюс-минус несколько килограмм. Волосы черные, с легкой проседью. Глаза карие. Кожа смуглая. В рабочее время занимаюсь информационной безопасностью в нашей дорогой и жутко любимой конторе. Я, как бы это вам объяснить, администратор «вынужденных решений». Иногда приходится обеспечивать безопасность данных не только виртуально, но и реально.

Закончил университет, а потом служил в армии. Время, проведенное в Забайкальском военном округе, как-то стерлось из моей памяти. Осталось несколько армейских приятелей, с которыми изредка переписываемся, обмениваясь редкими новостями.

Уже начало смеркаться, когда наконец выбрался из душных объятий столицы. Мелькнула знакомая бензоколонка на пересечении с Рижской трассой. Здесь уже можно вздохнуть свободнее. Включить музыку и под сочный бас кобровских прямотоков насладиться дорогой.

Не получилось…

Последнее, что я успел заметить, – это здоровый джип, вылетающий на трассу с узкой второстепенной дороги. Заляпанный грязью, словно только что вырвался из преисподней. Мелькнула удивленная харя водителя за стеклом, и в моем горле застыл крик, разорванный страшным ударом. Калейдоскопом пронеслись какие-то видения. Еще удар! Закружилась темнота, мерцающая цветными сполохами звезд. Все – мир перестал существовать.

2

Сознание возвращалось медленно. Словно оттягивало встречу со страшной реальностью и лишь поэтому не отпускало из трясины забытья. Как бы там ни было, но жизнь брала свое. И окружающий мир обрел звуки и краски. Появились запахи. Они были чужими и незнакомыми. Пряный аромат, который напоминал о горных долинах. Странно. Я ждал другого возвращения. С едким запахом гари, сиренами «скорой помощи» и вкусом крови. Боли не было. Почти не было.

В тот момент я почувствовал, что кто-то теребит меня за рукав. Открыл глаза и увидел во́рона. Большого иссиня-черного ворона, который сидел на земле рядом с моей рукой и дергал за блестящую застежку-молнию на манжете. Даже когда я шевельнулся, ворон не улетел. Важно отошел в сторону и покосился черным глазом. На левой лапе блеснуло маленькое кольцо из белого металла. Заметив признаки жизни, птица обиженно каркнула и наконец улетела, тяжело взмахивая крыльями. Бред какой-то…

Я лежал на боку. Одна рука затекла и плохо слушалась. Как-то умудрился сесть и обвел взглядом окрестности. Жутко болела голова. Вспомнил аварию и поморщился: удивительно, что голова вообще на месте! Шлема нет. Даже подшлемник сорвало. Еще бы – такой удар! Нет, я все-таки брежу… Вместо летнего Подмосковья увидел далекие горы с белыми шапками заснеженных вершин и большой зеленый луг с разноцветными пятнами бутонов. Зелень была такой яркой и сочной, что я зажмурился. Бред. Но когда еще буду так красиво бредить? Надо любоваться, пока не очнулся в белых покоях Склифосовского. В лучшем случае.

Открыл глаза и прищурился. Яркий солнечный свет ударил по глазам и тотчас обернулся жестокой головной болью. Надо вставать. Тело слушалось плохо, но чего только в бреду не сделаешь. А это значит, что можно не обращать внимания на мелочи.

Попытался подняться на ноги. Получилось скверно. С третьей попытки. Повело в сторону, и я опять завалился на бок, издавая хрипящие звуки. Какой-нибудь добрый человек, окажись он рядом, перевел бы этот хрип на общедоступный русский язык. Матерный. Потом помог бы подняться и посочувствовал. От вас, конечно, этого не дождешься. Ни помощи, ни сочувствия. И уж тем более перевода. Полежал несколько минут, успокоил колотящееся сердце и повторил попытку. Утвердился на ногах и осмотрелся еще раз.

Позади меня, метрах в тридцати, шумел морской прибой. Волны бросались на узкую полоску пляжа, растекались белой пеной и отступали, ворча от бессильной злобы. Вдоль берега виднелись беспорядочные нагромождения камней.

– Это не похоже на преисподнюю, – сказал я.

Сказал вслух. Голос был слабый, но хорошо знакомый. После всего увиденного ноги слегка дрожали, и я решил не рисковать. Лучше присесть, пока держат. Сел на землю и начал осматриваться.

То, что это не тропики, и так понятно. Море даже по виду холодное и неприветливое. На Северное похоже. Смотришь и зябко становится. Цветущий луг, зажатый серыми гранитными скалами, на котором я так «уютно» устроился, к берегу сужался. Узкая полоска пляжа усеяна мелкой галькой. Все это напомнило Норвегию. Был там год назад. Собрались, повесили рюкзаки на байки и махнули к мысу Нордкап. Хорошая была поездка. До сих пор вспоминаем. И если бред оформлен под мои воспоминания, то где мои приятели, наши подружки и главное – где мотоцикл?!

Мотоцикла не было. Я бродил кругами, тупо разглядывая землю, пока не заметил два черных пятна. Первым пятном оказался шлем. Почти целый. Только визир разбит. Видимо, сорвало от удара и он отлетел от места падения. Вторым пятном были два кожаных кофра. Обычные чересседельные сумки. На левом кофре красовалась такая же волчья морда, как и на жилете. Как их сорвало с байка, – ума не приложу. Это значит, что при ударе снесло седло. Представляю, как выглядит весь мотоцикл! Но в моей ситуации это хорошо. Вещи какие-никакие, а есть. Что там внутри лежит – не помню. Потом посмотрим.

Руки дрожали. Голова шумела в такт прибою. Дотронувшись до лица, почувствовал корку засохшей крови. Вся щека в крови. Ну вас к дьяволу всех… Хотел себя ущипнуть, но онемевшая рука начала отходить и отозвалась уколами тысяч иголок. Если это не бред, то где я? Как сюда попал?! И главное – как отсюда выбраться?!!

Подобрав вещи, я спустился к воде. Шипя от боли, умылся. Взял сумки, шлем и побрел вдоль берега в надежде найти помощь. Если не людей, то хотя бы дорожный указатель или плакат для туристов. По крайней мере, с местом определюсь.

Через триста метров повезло. Набрел на древние, как дерьмо мамонта, развалины башни. Время их сровняло с землей, и только одна обращенная к морю стена высилась над грудой камней. Как коготь огромной хищной птицы. Нет, я не знаю, что это такое. Понятия не имею. В архитектуре не силен, а уж в истории – тем более. Кстати, меня всегда поражали люди, которые умудрялись держать в голове сотни исторических фактов, дат и событий. Я бы так не смог.

Башня была сложена из дикого, слегка обтесанного камня. Обычные развалины. Такие места обожают посещать туристы и тихие влюбленные парочки. Туристы фотографируют и восторгаются, а влюбленные портят камни надписями и целуются.

Туристов видно не было. Влюбленных парочек – тоже. Зато я нашел дорогу. Ну что вам сказать про эту «дорогу». Асфальта не имелось. Вид ее, скажу честно, меня обрадовал. Похоже, что дорога наша – российская. Еще бы с морем разобраться. Мелькнула слабенькая мысль, что я загремел в какой-то другой мир, но догадку после нескольких секунд раздумий отбросил далеко в сторону. Такими вещами лучше не шутить. Сюда бы нашего программиста закинуть. Да, того самого Дениса. Он любит читать про приключения и мечтает влипнуть в другое измерение. Вот бы радовался. А мне и дома неплохо. Без приключений.

Вышел на дорогу и побрел дальше. Дорога шла вдоль берега, огибая громадные валуны. Луг, на котором я очнулся, остался позади, а скалы подступили вплотную к дороге. Теперь по левую сторону высились серые утесы. Иногда они обрывались, обнажая небольшой пятачок каменистой земли, заросший кустарником. Порхали мелкие, напоминающие воробьев птицы. Пляж исчез. На берегу был виден мощный гранитный пласт, уходящий в море. Вдоль этих плит темнели продольные канавки, прорезанные вечным прибоем. Между камнями виднелись узкие полоски песка. Песок, как и вся северная природа, был крупным. Не наблюдалось здесь легкомысленных тропических песков: мелких и блестящих, как белое золото. Песок был серым. Суровым. Под стать окружающей природе.

На камнях, обросших пучками водорослей, заметил несколько птиц. Пернатые походили на обычных земных чаек. Идти к морю, рискуя сломать шею, чтобы рассмотреть местную фауну, желания не возникло. Дорога извивалась между узкими проходами и валунами. На камнях, цепляясь жилистыми корнями за серый гранит, росли неизвестные мне растения. Да, с ботаникой у меня тоже плохо.

Минут через двадцать из-за поворота показался мужик верхом на лошади. Он выехал на меня так неожиданно, что я растерялся. Кого угодно ожидал встретить, но не всадника.

– Эй! – Я махнул рукой. Судя по всему – местный. О том, что моя улыбка вкупе с разбитой физиономией может испугать любого аборигена, даже не подумал. Что они, морд разбитых не видели? Чем ближе подъезжал всадник, тем больше я удивлялся. Непохоже это на Россию. Даже на краю света.

В седле сидел упитанный мужчина лет сорока пяти. Упитанный – это мягко сказано. Он казался жирным, как кабан. Но это еще ничего. Мужчина был одет в какую-то грязно-серую, похожую на сутану, хламиду. Вместо ремня виднелся кусок веревки. Мало того! На голове у этого мужика сверкала тонзура.

Или актер, или… Подходящих мыслей не приходило в голову, и я даже замер, пока он подъезжал ближе. Вид, несмотря на грязь, у мужчины был важный. Он скользнул по моей фигуре равнодушным взглядом и натянул поводья. Лошадь не отреагировала. Видимо, она прекрасно знала характер своего владельца или относилась к жизни как истинный философ. Головой тряхнула, но ходу не прибавила. Мол, слышу, спешу и падаю. Я сделал шаг вперед и хотел заговорить, но «монах», словно предвосхищая мой вопрос, махнул рукой. Он что, придурок долгополый, благословить меня решил?! В роль вжился?! Видимо, на моей физиономии было хорошо написано, о чем я думаю. Он взмахнул рукой еще раз, покопался где-то на пузе и показал нечто, похожее на монету. Потом швырнул ее на дорогу и хлестнул лошадь. В этот раз животное решило не спорить и перешло на тряскую рысь. Бежать за ней желания не было. Да и сил тоже. Вот козлина…

Немного подумав, я все же вернулся и поднял эту брошенную монету. Черт с ним, с этим безумцем, но деньги – это источник информации. Пусть и в виде подачки.

Монета оказалась серебряной. Это меня удивило. Разбрасывать серебро у нас не принято. Нигде не принято. Тем более просто так. Монетка была небольшая. Размером с ноготь моего мизинца. Края монеты грубые, словно кто-то жахнул молотком, и все. На реверсе виднелись непонятные значки. Аверс украшало корявое изображение всадника на лошади. Нет, на Георгия Победоносца не похоже. Всадник, и все. Без копья и змея. Спасибо и на этом. Вариантов стало еще меньше… Точнее – два.

Первый вариант – после удара я потерял память, чем и воспользовались нехорошие дяди. Отвезли меня черт знает куда и выбросили. Слабая версия, но за неимением лучшей сойдет и эта.

Второй вариант – тут я, что греха таить, немного завис. Стоял и разглядывал древнюю монету, которая никак не походила на вещицу из антикварной лавки. Как бы вам объяснить… Слишком она свежая была, эта монета! Потертая, в меру поцарапанная, но не старинная.

Оставалось… Дьявольщина… Попал в другое время? Но куда? Как?!!

Нет, книжки я изредка почитываю. В том числе и современную фантастику. Знаю, что любой уважающий себя попаданец – это крутой спецназовец с блестящей внешностью и десятком вус’ов. И проваливается этот уникум (с вероятностью девяносто девять процентов) прямиком в одна тысяча девятьсот сорок первый год. Потом, как ни крути, вариантов практически не остается: Москва, Кремль, и – на прием к товарищу Сталину. Рассказать о грядущей войне. Походя ввести промежуточный патрон и начертить автомат Калашникова. Потом, оприходовав несколько сексапильных дамочек, спасти мир от козней британской разведки. Закончить войну генералом или, на худой конец, скромным героем – человеком, повернувшим историю вспять. Ну и перепеть Высоцкого, конечно. Если время останется. Но это понятно, это наш мир! Пусть прошлое, но наше! Родное! А это что такое?! Да и я далеко не уникум! И на гитаре играть не умею. Нет, парни, так дело не пойдет! Как поется в одной песне: «Какой ты на фиг танкист?»

Я засмеялся. Смех был нервный. Как последний дурак, сидел на земле, рассматривал этот кусочек металла и ржал. Все собралось в одну кучу: авария, неизвестное побережье и монах с серебряной монетой. Ко всему прочему опять разболелась голова, а потом и вовсе стошнило. Отплевавшись, опять побрел к морю.

Умывшись, открыл один кофр. Там поверх пакета с вещами лежала бутылка с водой. Остальные вещи не рассматривал, но вода пригодилась. Потому что пресных источников не видел, а пить жутко хотелось. Попил, покурил и, немного отдохнув, отправился дальше. Хватит с меня версий и приключений. Я домой хочу. И чем быстрее, тем лучше.

Вышел на дорогу и пошел. Примерно через час выбрел на небольшой пригорок. Дорога расходилась в три разные стороны. Камня с грозными надписями видно не было. Немного подумал и побрел по той, которая больше укатана.

3

Я здесь уже двое суток. Первую ночь провел у костра. Отошел в сторону от дороги, разжег огонь. Попил водички и вырубился. Костер потух, и под утро я здорово продрог. Судя по всему, еще и простудился. В сумке нашел несколько шоколадных батончиков, которые слегка подбодрили, и фляжку с коньяком. Там же обнаружилась походная аптечка с бинтами и лекарствами. Единственное, чего там не было, так это какой-нибудь таблетки, которая могла прервать этот бред и вернуть в привычный мир.

Следующие сутки находился в состоянии, близком к помешательству. Потому что понял одну вещь. Это не наш мир! Почему? Потому! Когда начало смеркаться, на небе появилось три луны. Все разного размера и цвета. Когда это увидел, думал, завою. От безысходности и тоски. Сначала решил – мираж, но потом, изучив звездное небо, понял, что ошибаюсь. Ничего общего.

Все, приехали… Это другой мир.

Точка.

Помню, что одна норвежская дама, когда мы там путешествовали, утверждала, что чем дальше на север, тем люди теплее. Может быть. Но это не Норвегия. Это хрен знает что. Хоть и похоже. Тьфу, паскуда!

На этот дом набрел утром. Еще не перевалив через горку, почувствовал запах дыма, а потом услышал звонкий металлический перестук. Знаете, как в кузнице молотками стучат? Вот именно. Плохо другое. В низине, откуда только что выбрался, протекал широкий ручей. Там я поскользнулся на камне и скатился в грязь. Поэтому и видок у меня был – представить страшно. Ни дать ни взять – Адам: сплошная глина! Вот по одежде меня и встретили.

Обычный норвежский домик. Ну хорошо – дом, похожий на него. Деревянный сруб. Окна небольшие, смахивающие на бойницы. Одноэтажный. Крыша крыта дерном. Кстати, не только красиво, но и тепло. Такая мохнатая зеленая крыша. Даже цветочки розовели. Рядом с домом – сарай и кузница. На заднем дворе еще один домик на сваях. То ли амбар, то ли еще что-то. Вся территория огорожена забором. Забор, надо заметить, хлипкий. Слабенький заборчик. Больше мне ничего рассмотреть не позволили. Выгнали.

Мужик попался злой. Он швырнул через ограду кусок заплесневевшего хлеба и что-то сказал. Судя по тону – нечто матерное. Еще и маршрут показал, куда мне следует валить, чтобы избежать неприятностей. Рука у него тяжелая, это сразу заметно. Да и топор, которым он лениво поигрывал, тоже оптимизма не добавлял. Ну ладно, благородный северный воин! Подавись ты своей краюхой!

И чего я туда полез? Черт знает. Ей-богу, как в старом анекдоте: «И чего полез? Все равно читать не умею». Просто монах, одаривший меня серебряной монеткой, был какой-то простой. Даже заносчивость у него привычная. Я бы сказал – обычная для служителей культа. Видимо, они нигде не меняются. Вот и подумал, что если монах не удивился, то и с другими местными проблем не будет. Да и простуда эта. Хреново было. Отлежаться бы где-нибудь в тепле и водки попить. С перцем. Ну и в баньку, конечно, сходить.

А теперь этот местный мастеровой гнал меня прочь. Да успокойся ты, нехристь, мать твою так! Ухожу. Я закашлялся и тяжело оперся на ограду. Мужик пришел в ярость. Он начал размахивать кулаком и грозиться. Нет, язык не норвежский. Хоть и похож. Я плюнул и ушел. Надо было валить отсюда, пока абориген собаку не спустил. Собака у него была. Здоровая, как лошадь. Похожа на ирландского волкодава.

Ушел не оглядываясь. Спиной чувствовал, что проводил меня кузнец взглядом, плюнул и забыл. Может, он и прав. Мало ли здесь всякой грязной швали болтается? Через час добрался до небольшой речки. Мелкая, даже ног не замочишь. Она весело бежала по камням, направляясь в сторону моря. Берега покрыты кустарником и невысокими деревьями. Чуть погодя нашлась и спокойная заводь. Здесь глубина приличнее. В общем – вам аккурат по пояс будет. Размером с бассейн в сауне. Вокруг росли кусты, и лишних глаз можно было не опасаться. Поднималась трава, обвивая большой валун, похожий на стол. Вот здесь и решил устроиться.

Первым делом взялся за сумку. Вывалил все на землю и начал перебирать. В голове была какая-то каша из мыслей. Я даже не мог вспомнить, что упаковывал перед поездкой.

На землю вывалился небольшой несессер с разными мелочами. Нитки, иголки. Зубная паста, щетка, опасная бритва и кусок мыла. Одеколон и дезодорант. Да, как вы, наверное, заметили, я предпочитаю старинную опасную бритву. Память от деда. Трофейная. Что еще? Бумажные салфетки. Пластырь и две пачки презервативов. Небольшие ножницы и десяток английских булавок. Зеркальце для бритья. Можно и не только для бритья, если вы любите физиономию в зеркало разглядывать. Стальная расческа. Кстати, стригусь я коротко. Нет, не налысо, но довольно коротко. Две пары нижнего белья, четыре футболки. Три пары носков. Легкий свитер и джинсы. Две черных банданы, запасной визир для шлема и запасной подшлемник. Полотенце. Бензиновая зажигалка. Литровая фляга с коньяком. Уже упомянутая аптечка. Пять-шесть бинтов, таблетки и разная мелочь вроде йода.

Покопался в карманах куртки: две одноразовых зажигалки, почти опустевшая пачка сигарет и бумажник. Документы, кредитные карточки и деньги. Негусто. Похоже на урок иностранного языка, да? Ну, извините.

Телефон исчез. Хотя… толку от него здесь, как от козла молока. Видимо, вылетел из заднего кармана брюк при аварии. Три шоколадных батончика. Пардон, уже два. Нож. Обычная финка с наборной рукоятью. Тоже память. Подарок от погибшего друга. Он был байкером. Как-то рванул в одиночный дальнобой и исчез. Его сожженное тело нашли неподалеку от Барнаула. Убийц вычислили через полгода. Помогли местные байкеры. В полицию не обращались. Проблему решили и закопали. Нет, совесть меня не мучает, и кровавые мальчики в глазах не стоят. Это я так, на всякий случай сообщаю. Если у вас вопросы появятся.

Еще один нож. Финский пуукко, купленный у народного умельца. Да, негусто с вещами! С другой стороны – куда было набирать? Я же не в дальнобой собрался, а так, прокатиться к одной знакомой дамочке. Тоже мне «беспечный ездок», черт меня побери!

Литровая банка с маслом. Это для байка. Я поморщился. Байк остался где-то там, в другом мире. Словно его и не было. Еще одна банка. Вот это, пожалуй, будет кстати. Банка размером с жестянку от тушенки была наполнена белым, похожим на топленое сало кремом. Это для кожаной одежды. Что бы ни говорили байкеры, но определенный процент понтов в кожаном наряде присутствует. Ну и износостойкость, конечно. Этот крем создан специально для байкерской одежды. Хорошо защищает от влаги. Коллега как-то привез из Англии. Да, надо браться за одежду. Здесь, как и везде, встречают по одежке.

Я разложил кожаную одежду и принялся наводить марафет. Смыл глину, подсушил на солнце и начал втирать в кожу крем. Навел блеск, так сказать. Жилет стоял на камне и просто радовал глаз. Да, стоял. Как же иначе? Толщина кожи, как уже говорил, пять миллиметров. Его в трубочку не скрутишь. Изображение волчьей морды весело скалилось и, казалось, говорило: «Не дрейфь, Серега! Где наша не пропадала! Прорвемся!»

Через час все было готово. Одежда как новенькая. Вот это другое дело. Упаковал вещи. Теперь можно и за себя приниматься. Разделся, осмотрелся и, ежась от холода, полез в воду. Глубина была небольшая, да и вода немного прогрелась. Холодно, но терпимо. Не самый лучший способ выздороветь, но и грязным ходить не годится. Только вот кашель уже замучил. Смыл с себя грязь и выбрался на берег. Растерся докрасна, набросил одежду и прилег, посматривая по сторонам. С сожалением выкурил последнюю сигарету и начал думать.

То, что я в каком-то ином мире, это понятно. Три луны на небе просто так не появляются. Да и звезд знакомых не было видно. Мир, судя по всему, похож на наш. Даже что-то общее в развитии присутствовало. Если судить по серебряной монете, монаху с тонзурой и кузнецу. Похоже, но не более. Что именно – другая планета или параллельная реальность – понятия не имею!

Эпоха? Черт ее знает. Что-то смахивающее на Средневековье. И что это значит? А ничего это не значит! Надо было историю учить, а не за девушками бегать. Хотя бы знал, чего ожидать от этих… местных. Судя по двум аборигенам, душевной теплотой они не отличались. И скоро могли возникнуть проблемы. А как прикажете их решать, если под рукой нет калькулятора? Как какого? Того самого. Универсального. Калибра семь шестьдесят два. Творение товарища Калашникова.

«Плохо, Сергей Вьюжин, вы подготовились к этому путешествию», – сказал внутренний голос и был послан в эротическое путешествие. Голос заткнулся. Видимо, обиделся.

Помню, читал я одну книгу. Вот там все было просто и понятно. Хочешь в другой мир? Изволь! Вот время на подготовку, вот баулы для вещей и ящик для оружия. Бери сколько влезет. Хоть весь дом увози. А тут?

Байкер и Средневековье! Тоже мне романтика, понимаешь!

Нет, никаких диких истерик не наблюдалось. Лихорадочных метаний в стиле: «Да как же это так! Да что же это такое! Да нельзя же так с людями!» – тоже не было. Влип, значит, будем устраиваться. По большому счету, есть ли тебе разница, Сережа, где травку топтать? В том-то и дело, что нет такой разницы. Что здесь, что там.

Только… Только вот мотоцикл жалко.

Пока я размышлял о своей «незавидной» судьбе, послышался скрип колес. Всхрапнула лошадь. Ну да, как же! Только местных сейчас и не хватало для полного счастья. Надо сматываться отсюда. Я набросил косуху, но убраться не успел. Шевельнулись ветки кустов, и на берег вышла девушка с корзиной.

Обычная светловолосая девушка. Можно сказать, симпатичная. Длинные волосы заплетены в тугую косу. На голове какой-то чепчик. Зеленоглазая, статная. Все приятные глазу округлости на месте. Одежда? Дьявол меня раздери! Ну откуда я знаю? Платье. Женское. Не модельер и названий всех этих рюшек и фестончиков не знаю. Серое платье. На груди шнуровка. На поясе висят кожаный мешочек и нож. Хм… Надо заметить, что довольно приличный нож. Я бы не стал на такой бросаться. Можно таких дырок нахватать, что не обрадуешься. Мне почему-то показалось, что она умеет с ним обращаться. Но я на слово поверю и проверять не стану.

И тут она меня увидела. Застыла на месте, как вкопанная. Только глазами застреляла по сторонам. Нет, вот орать не надо! И убегать тоже! Я сейчас сам уйду!

– Ну и чего ты испугалась, дурочка? – мирно начал я.

Она что-то спросила, но я, естественно, не понял. Кстати, спокойно спросила. Не было в ее голосе ни истерики, ни страха.

– Я уже ухожу, – улыбнулся и выставил перед собой ладони.

Она с интересом прислушалась. Прищурилась и покачала головой. Что-то сказала. Коротко и мирно.

– Не понимаешь? – Я пожал плечами. – Ну тогда извини…

Поднял сумку и решил вежливо откланяться. Взял в руки жилет и замер. Девушка мне не ответила. Она уже не слушала. Стояла и не отрываясь смотрела на жилет. Ну да, судя по всему, байкеров никогда не видела. Откуда здесь байкеры, в средневековом захолустье? Но рисунок, изображенный на спине, приковал внимание. Намертво.

Она не отрываясь смотрела на волчью морду. Потом перевела взгляд на меня, и стало ясно и понятно: я опять влип. Влип в какую-то жутко неприятную историю. У меня даже холодок по спине прошел. Потому что такого ужаса, какой стоял в ее глазах, мне до сих пор видеть не доводилось. Это был взгляд смертельно испуганного человека.

4

Я не знал, что делать. Бежать – глупо. Но еще глупее – стоять и пялиться на эту бедную, до смерти напуганную девушку. Она, того и гляди, в обморок упадет. Глаза как две бирюзы, губы дрожат. Руки так сцепила, что побелели костяшки пальцев. Господи, чем так напугал?! Волком своим? Здесь что, волков не видели?! Очень я в этом сомневаюсь. Судя по собаке, живущей у кузнеца, они должны наличествовать в этом мире. Просто так волкодавов не держат.

Через несколько секунд послышался треск ветвей, и на берег вышел еще один персонаж. Дед. Дремучий, как и весь этот мир. Длинные седые волосы доходили до плеч. Аккуратно подстриженная борода и кустистые брови. Загорелое лицо напоминало мореный дуб или старинную бронзу. Хромой, но двигался быстро. Крепкий старик. Уважаю таких. Они и живут стремительно, и умирают стоя.

Одежда простая, под стать одежде девушки. Точнее – под стать этому миру. Коричневые брюки из грубой ткани и мягкие кожаные сапоги, доходящие до середины икр. Серая рубашка с распахнутым воротником. Сверху наброшен жилет из черной овчины. Широкий кожаный пояс с кошелем и двойными ножнами. Два ножа. Тот, который поменьше размером, похож на мою финку. Большой – вроде охотничьего кинжала с тяжелой гардой из желтого металла.

Кстати, креста на нем не заметил. Еще бы он здесь был! На шее у старика висел интересный амулет или оберег – кому как больше нравится. В форме ромба. Судя по всему – из серебра. Растительный орнамент, похожий на переплетенные листья. Металл потемнел от времени и потускнел. В середине виднелся грубый осколок черного камня.

Что, слишком быстро все разглядел? Работа у меня такая – на разные мелочи внимание обращать. Поэтому и замечаю все быстро. Работа… Где она теперь, эта работа?..

Дед что-то коротко сказал женщине, но меня (видимо, сослепу) не заметил. Когда девушка не ответила, он понял, что дело нечисто, и оглянулся. Сначала слеповато прищурился, а потом разглядел меня, и ситуация повторилась. Да еще как!

Старик замер. Потом что-то невнятно прохрипел и попятился, словно увидел дьявола. Закрывая своим телом молодую женщину, он повторял какую-то короткую, как выстрел, фразу. Извините, я даже приблизительно не повторю. Я просто не понимал, что происходит и что мне сделать, чтобы они хоть немного успокоились.

Да, этот мужчина в прошлом был воином. Это заметно. Он был смертельно испуган, но не сломлен. Он закрывал собой женщину и готовился умереть, вцепившись в меня старческими руками. Он даже мертвым не отпустит. Нет, нам такие повороты ни к чему.

Улыбаться бессмысленно. Что-то говорить – тоже. Главное – не делать резких движений. Эти люди так напуганы, что лучше не провоцировать. Поэтому я спокойно надел жилет, застегнул его, взял сумки. Перекинул через плечо и повернулся, чтобы уйти. Уже подходя к кустам, оглянулся.

Старик как стоял, так с места и не сдвинулся. За его плечом застыла девушка. Как два каменных изваяния. Только лошадь, невидимая из-за кустов, коротко всхрапнула и зазвенела упряжью.

Из долины выйти не получилось. Вдали, между двумя горными хребтами, виднелся распадок. Я туда не дошел. Силы таяли, словно этот мир питался моей кровью. Шел, как сомнамбула, бесцельно переставляя ноги. Даже жилет не снял, хотя любой здравомыслящий человек спрятал бы эту одежду подальше, чтобы не пугать местных. Ведь убьют к черту, как исчадие ада. Брел по полю и пытался разложить ситуацию по полочкам. Получалось плохо.

Монах, увлеченный своим внутренним миром, даже не посмотрел на меня. Скользнул взглядом, и все. Поэтому и рисунка не заметил. Кузнец тоже не видел – жилет был испачкан в глине. Кто будет рассматривать грязного оборванца? Вы, люди, оставшиеся по ту сторону мира, часто смотрите на бомжей, бредущих по улице? То-то и оно. Вы брезгливо отводите глаза в сторону, опасаясь, что у вас попросят немного денег.

Сейчас я превратился в бомжа. Бездомного и безродного бродягу, угодившего в чужой мир. Хотелось жрать и спать. Зря я умывался. Судя по всему, начала подниматься температура. Ночи здесь холодные, а земля сырая.

Вскоре подошел к какой-то скале, которая высилась над окрестностями как сторожевая башня. Хищные у нее формы. Она похожа на клык. Каменная глыба высотой метров сорок. Нечто, похожее на якутские кигиляхи. Но их там много, а эта скала была одиночкой. У ее подножия валялись обломки камней, росли деревья, перемешанные с кустами. По гранитной стене змеился зеленый плющ.

Подул ветер, и начало холодать. Я набрал дров, нарезал веток для постели и забрался поглубже в заросли. Хватит с меня встреч на сегодня. Надо отлежаться. И найти что-то пожрать. Срочно. На двух шоколадках и фляге с коньяком долго не протянешь.

Вечером я услышал вой волков. Впервые в этом мире. Значит, волки здесь есть. Живут, серые бестии. Я сидел у костра, кашлял и смотрел на огонь. Иногда проваливался в вязкое забытье, похожее на ужасный бред. Мне привиделись испуганная девушка и ворон. Большой черный ворон, сидящий напротив меня и ждущий моей смерти. На его левой лапе блестело серебряное кольцо. Блеск был таким ярким, что глаза не выдерживали сияния. Накатывалась тяжелая волна боли, и мир исчезал.

Рядом с ними сидел пес, похожий на исчадие ада. Размером с ирландского волкодава, но тело более мощное. Сильное, покрыто длинной черной шерстью с редкими серыми прядями. Они свисали по бокам клочьями и напоминали шрамы от удара охотничьим бичом. Все это венчала косматая голова с обрывками ушей и горящими глазами, которые светились холодным злым огнем. Широкие челюсти были плотно усажены острыми клыками.

Этот пес спокойно смотрел на меня и тоже чего-то ждал, Наверное, когда же наконец я сдохну! Попытался отмахнуться от этого видения, но оно, как липкая паутина, обвило мое сознание, унося в бесконечную темноту. Там даже костра не было видно. Он походил на маленькую звезду, сияющую на небе. На небе, освещенном светом трех лун.

Проснулся ближе к полудню. В совершенно разбитом состоянии и мокрый от пота. Ерунда какая-то. Так не бывает. Мне часто доводилось спать на земле, и ни разу после этого не болел. Даже банальная простуда для меня – это что-то из ряда вон выходящее. А тут возьми и свались. Накрыло, как мыша веником. Или это что-то необъяснимое, не подходящее под все земные понятия.

Я разжевал несколько таблеток, запил остатками воды и привалился к дереву. От дерева шел густой пряный аромат. Нечто похожее на запах сандала. Губы были сухими, а лицо пылало. Плохи твои дела, господин Вьюжин. Очень плохи! Внутренний голос согласился с этим заявлением. Он, как видите, оказался закоренелым пессимистом. А я и не знал. Думал, он только баб оценивать умеет. И то – в «прикладной» форме.

Мысли путались. Что-то хреновый из меня попаданец получался. «Нет в тебе духа авантюризма», – ехидно заметил внутренний голос и умолк. Видимо, задумался о нашей общей и, увы, нелегкой судьбе. Надо было что-то делать. Еду искать, например. Я попытался встать и почувствовал, как сильно ослабел за ночь. В глазах мелькали огненные круги, а любое движение отдавалось тяжелым, раздирающим грудь кашлем. Приехали…

Через час я все-таки собрался и отправился дальше. Не подыхать же здесь, у этой скалы. К распадку, разделяющему горные хребты, добрался часа через три. Мое движение нельзя было назвать ходьбой. Я молча брел, не понимая, куда иду. Видел распадок вдалеке и двигался к нему. Не могу объяснить это состояние. Новый мир высасывал все силы. Словно вампир, дорвавшийся до моего горла. В ушах шумело, гулко стучало сердце. Бред…

Долина в этом месте сужалась. Начали появляться небольшие рощи и перелески. Луга сменились холмами предгорья. Тяжело дыша, я поднялся на очередную возвышенность и осмотрелся.

Прямо передо мной в небольшом распадке лежало озеро. Красивой овальной формы. На дальнем берегу виднелись ступени каменных террас, по которым бежал ручей. Он впадал в озеро десятком маленьких водопадов. На другом берегу стояла усадьба.

Два дома с «травяными» крышами и три хозяйственных постройки. Прочная изгородь из толстых жердей. Рядом с домом стояла оседланная лошадь. Невысокая, крепкая лошадка. Каурая, с длинной ухоженной гривой. По правую сторону от домов в большом загоне паслось еще четыре. Все как на подбор – одной масти. Рядом с кобылкой терся маленький жеребенок. Чуть дальше – десяток белых овец на лугу.

Какая мирная картина, скажете вы. И окажетесь правы. Но мне было наплевать на эти пасторальные красоты. У меня имелась серебряная монетка, и думаю, ее должно было хватить, чтобы купить хлеба. Про жилет я даже не думал. Одна из сумок, переброшенная через плечо, частично закрывала рисунок, да и мне, если честно, было глубоко наплевать. Нет, не потому что я весь из себя такой крутой и храбрый. Болезнь доконала. Забыл и про жилет, и про вчерашнюю встречу с «радушными» аборигенами.

Я начал спускаться вниз. Шел медленно, пытаясь собрать в кулак волю и оставшиеся силы. Сил оставалось немного. Они, как песок сквозь пальцы, утекали в эту, чужую для меня землю. Наконец добрался до ограды. Дошел, остановился и тяжело оперся на столб. Открылась дверь дома, и…

Черт бы тебя побрал, старик! Видит бог, я не хотел с тобой встречаться! И преследовать не собирался. В проеме мелькнула женская фигура, и за сгорбленной спиной деда появилась та самая, испуганная мной женщина.

Ничего не скажешь – долго не виделись! Только на этот раз дедок оказался подготовлен. В руках был арбалет. Потемневший от времени, но все еще смертоносный.

Дед поднял оружие и что-то крикнул. Было в этом крике нечто… обреченное. Словно он прекрасно знал, что убить меня не получится, но и другого выхода не видел. И ведь точно стрелять собрался, Робин Гуд хренов! Свистнул арбалетный болт и вонзился в столб, на который я опирался.

Промахнулся…

– Ну что же ты так, старик? – зло оскалился я. – Хоть бы стрелял точнее!

Он что-то пробормотал, но как-то неуверенно. Так и стоял на пороге своего дома с разряженным арбалетом в руках. Словно ждал чего-то. Чего именно? Что я в драку полезу? Сомневаюсь, что это хорошая мысль.

Потом старик начал исчезать, словно уходил в плотный туман забытья. Нет, это мое сознание давало сбои. Краски потускнели, начали расплываться, и я сполз на землю. Навалилась темнота, и этот проклятый мир перестал существовать…

Песня была красивой. Я слушал ее сквозь забытье. Не зная, ни где я нахожусь, ни что со мной будет. Но было спокойно. Несмотря на жуткий озноб, чередующийся с огненным жаром.

Песня лилась неспешно. И была чем-то чертовски знакома. Будто я уже слышал ее, и не один раз. В ней было все, чего можно ждать от этого сурового края. Тоска, надежда и готовность жить. Не знаю, о чем пела эта женщина, но мне кажется, про дороги. Дороги, которые разлучают людей, раскидывая их по суровым краям этого чужого мира. А может, как раз наоборот – про уютный огонь домашнего очага, когда за окнами бушует метель и беснуется северный ветер. Ветер дальних странствий, который не дает людям покоя. Во всех мирах и во все времена.

5

Не знаю, сколько я провалялся. Может, сутки, а может, неделю. В памяти мелькали какие-то скомканные эпизоды, обрывки, но ничего конкретного. Помню теплые женские руки, которые приподнимали мою голову, чтобы напоить. Отвар был горьким, но после него мне становилось легче. Я проваливался в темноту снов, словно в бездну. И спал. Без сновидений.

И вот наконец пришел в себя. Открыл глаза и долго смотрел в потолок. Значит, не зарезали меня хозяева, пока без сознания валялся. Спасибо. Это, как ни крути, давало какую-то надежду. Когда открыл глаза, было уже светло. Попробовал сесть – пусть и не сразу, но удалось. Слабый, как щенок. Неплохо меня накрыло. Откинул покрывало, сел и осмотрелся. В доме – никого. Не знаю, будет ли вам интересно выслушивать про интерьеры этого мира, но тем не менее расскажу. Лично мне – любопытно.

Комната оказалась довольно большой. Прямоугольной формы. Метров девять длиной и пять-шесть шириной. Два квадратных окна на фасаде. В боковых стенах – два узких окошка, похожих на бойницы. Рамы больших окон разделены на девять квадратов и застеклены разноцветными стеклами. Сквозь них светило солнце, и в комнате царило какое-то милое, сказочное освещение. У противоположной от входа стены – сложенный из диких камней камин. Очаг, если быть точным. На массивном крюке висел котел, исходящий паром.

Пол в комнате был деревянным, из массивных широких досок. Выскоблен до белизны и, судя по всему, натерт каким-то составом. Вроде воска. Перед очагом, вровень с досками, выложен полукруг из плоских камней. Чтобы уголек, вылетевший из огня, пожара в доме не устроил.

С правой стороны от камина – подставка со щипцами, совком и кочергой. По левую сторону от очага – дверь. Судя по всему, там еще одна небольшая комната. Почему решил, что небольшая? Размеры дома прикинул. Когда смотрел на него с холма, заметил, что он квадратный. На стенах развешаны полки, сделанные из досок. Грубовато, но надежно. Комод и два сундука, окованных железными полосками. Рядом с комодом – люк с железным кольцом. Надо понимать, в погреб. Посередине комнаты стоял массивный стол, окруженный тяжелыми лавками. Кстати, крышу дома поддерживали две мощные колонны. Сантиметров пятьдесят в диаметре. Сделаны из бревен, но у основания окованы железными полосами. В отличие от всего остального, украшены очень тонкой резьбой. Дерево красивого красноватого оттенка. Не знаю по какой причине, но именно эти столбы были изготовлены очень аккуратно и, можно сказать, изящно. Я не сильный специалист по орнаментам, но какие-то кельтские мотивы присутствовали. По бокам колонн, примерно на высоте груди, виднелись закрепленные светильники из рога. В них были вставлены толстые свечи. Кстати, столбы – это единственные вещи в доме, которые оказались как-то украшены. Все остальное – голый функционал.

В общем, неплохо они здесь устроились. Дом чистый, ухоженный. На полу несколько шкур. Одна, самая большая – медвежья. Над очагом – рога, похожие на оленьи. Пахло хлебом, какими-то травами и копченым мясом. Принюхался, и рот заполнился слюной. В животе сразу забурчало.

Кстати, кровать, на которой лежал, поставили специально для меня. Мне так показалось. Две лавки были убраны в сторону, а сама кровать напоминала походный лежак. Что-то вроде раскладушки. Сверху брошены две или три шкуры и покрывало, сшитое из маленьких кусочков меха. Рядом с кроватью стоял трехногий табурет, а на нем кружка с каким-то зеленоватым отваром. Еще теплый. Облизал пересохшие губы и решил попробовать. Ничего так. На вкус напоминал чай с чабрецом.

Вся моя одежда лежала здесь же, на лавке. Сумки тоже. Даже злосчастный жилет, и тот здесь. Я кое-как натянул кожаные брюки, сапоги, толстовку и вышел во двор. У дверей лежал пес. Любят здесь волкодавов. Собака лениво оглянулась на меня, повела носом, зевнула и уронила морду на мохнатые лапы. Из вида не выпускала, но не рычала. И то дело. Погладить этого пса не решился и спустился на землю. Две ступеньки, ведущие в дом, это как раз то, что мне сейчас нужно. На большее сил не хватит. И так ветром качает.

Людей видно не было. В загоне паслись лошади. Я неторопливо добрел до угла дома и на берегу озера увидел деда. Он перебирал рыбу в корзинах. С ним было два ребенка. Хотя… Стоп!

Это не дети!!!

Эти два существа походили на гномов. Не знаю, как их описать по-другому. Ростом они едва доходили деду до пояса. Я как их увидел, так даже отшатнулся. Кто знает, как отреагируют эти существа на мое присутствие.

Дед с этими гномами спокойно занимался обыденными делами. Улов делили. Серьезно. Гномы деловито суетились и со знанием дела шкерили рыбу, пока дед возился со снастями. Он даже покрикивал на них! Гномы лениво отмахивались, но работали быстро.

Как выглядели? А как могут выглядеть гномы? Обычные люди, только маленькие. Можно сказать – упитанные. Никаких привычных нам по сказкам красных колпаков на них не было. Рубашки, кожаные жилеты, доходящие до середины бедра. Мягкие сапожки. Ремень с ножнами. На спинах виднелись треугольные капюшоны с длинными завязками. Эдакие средневековые башлыки.

Лица? Нет, ничего особенного. Разве что черты лица более грубые, чем у людей, и носы с горбинкой. Усы, борода, голова и два уха. Люди как люди. Только маленькие. У одного из них на левом ухе висела серебряная серьга в виде полумесяца. Судя по редким седым волосам – он старше, чем его напарник. Это было заметно и по фигуре (присутствовал пивной животик), и по поведению. Тот, который помоложе, постоянно говорил и довольно скалился. Его старшему напарнику это не нравилось. Он терпел, терпел, а потом взял рыбу за хвост и огрел приятеля по голове. Молодой даже на землю упал. Деды засмеялись. И большой, и маленький. Было интересно наблюдать, как они веселятся. Старый гном даже рыбу бросил. Согнулся от смеха и хлопал себя по коленям. Веселые они ребята, эти аборигены. Их бы в цирк – отбоя бы от клиентов не было.

Прошло несколько минут, и они закончили. Переложили рыбу травой и убрали улов в плетеные корзинки. Большую корзину взял старик, а две маленьких – его помощники.

Я отошел от угла и присел на ступеньки. Вроде только что вышел из дома. У меня что-то совсем в голове закружилось. Ладно, черт с вами, неведомые силы, которые забросили меня в этот мир как лабораторную крысу. Я понимаю – три луны. Я понимаю, черт бы его побрал, Средневековье! Но гномы – это уже слишком! Что еще будет?! Эльфы и тролли с гоблинами?!

Троица спокойно прошла мимо. Гномы с интересом покосились в мою сторону и с нарочито равнодушным видом отвернулись. Младший что-то неразборчиво буркнул, но получил подзатыльник от старшего и умолк. Обиженно шмыгнул носом, вытер его рукавом рубашки и поплелся за своим «начальником».

Дед проводил своих мелких приятелей до ворот, бросил осторожный взгляд на небо и вернулся. Осмотрел меня с головы до ног и, удовлетворенно кивнув, что-то сказал.

– Извини, дед, но я не понимаю, – покачал головой.

Старик поманил меня рукой за дом. Я кивнул и пошел за ним. Там оказалась небольшая площадка с навесом. Нечто вроде беседки. Внутри стол и две лавки. Он приглашающе махнул. Садись, мол. Рядом с лавкой стояло деревянное ведро с водой.

– Спасибо. – Я присел и тут же почувствовал, как устал. Вроде и походил немного, но пот катил градом.

Старик кивнул и ушел в дом. Спустя несколько минут он вернулся с корзиной и начал накрывать на стол. Кувшин, две глиняные кружки, деревянные тарелки с вареным мясом, хлеб и какие-то грибы в миске. Судя по всему – соленые. В кувшине был травяной взвар с легким запахом меда. Деревянные ложки…

Ели мы молча. Несмотря на голод, съел я мало. Опасался нагружать желудок. Кто знает, сколько я провалялся без сознания? Дед искоса наблюдал за мной, иногда подбадривающе кивал. Подбадривал, но в его глазах было… Не знаю, как это объяснить. Так человек смотрит на опасного зверя, который взял кусок мяса из твоей руки. Вроде и покормил, но никто не даст гарантию, что хищник будет доволен и не вцепится в горло.

Нет, так дело не пойдет. Надо как-то договариваться. Эдак и не будешь знать – проснешься ты утром или захлебнешься во сне кровью из перерезанного горла. Мы молча поели, и я начал устанавливать контакт.

– Хлеб, – показал ему ковригу и повторил: – Хлеб.

Старик понимающе хмыкнул и кивнул:

– Брейо.

– Хлеб.

– Брейо, – повторил он и показал мне нож, которым резал мясо. – Рийяль.

– Рий-яль.

Деду, видимо, понравилось обучение. Он зачерпнул из ведра пригоршню воды и показал мне.

– Камм.

– К-ам-м…

– Кувшин? – Я ткнул пальцем в посуду.

– Найяр, – перевел дед и постучал по глиняному боку. Потом показал пальцем в кувшин, погладил себя по животу и уточнил: – Ретт.

– Найяр, – повторил я и тоже постучал по глине.

Хлеб, нож, вода, кувшин и непонятный напиток из трав. Так с этих пяти слов началось мое обучение языку…

Как там называют этот способ обучения? Полное погружение в среду? Черт с ним, в среду так в среду. По мне, хоть в среду, хоть в субботу. Так или иначе, но через три недели я уже мог договориться с этим дедом. Нам философские споры ни к чему, а для бытовых тем слов уже хватало. Но я постоянно учил новые. Постоянно. Донимал деда как мог. В любую свободную минуту.

Что делал? Старику помогал. Он с каким-то удивлением смотрел, как я рублю дрова и ухаживаю за лошадьми. Кстати, лошадей люблю с детства. Я ведь не коренной москвич. Из понаехавших и оставшихся. Так что босоногое детство, лошади охлюпкой и все такое. Потом были спортшкола и конкур. Я и сейчас с большим удовольствием выбираюсь куда-нибудь в частную конюшню, чтобы посидеть в седле. Точнее – выбирался. В том мире.

Так или иначе, но полным нахлебником у деда я не был. Колол дрова, убирал конюшню. Чистил лошадей. Помогал ставить ловушки для рыбы. Гномы, которых я видел, приходили один раз в пять-шесть дней. Пока мы с дедом ловили рыбу, эти мальцы сновали по двору и изображали жутко занятых помощников. Потом шустро потрошили рыбу и получали свою долю. Кстати, интересная вещь. Я не чувствовал от них никакого запаха, но волкодав рядом с ними чихал как заведенный. Он даже уходил от гномов подальше и демонстративно отворачивался, когда они пробегали рядом.

Куда делась молодая женщина, старик не сказал, а я и не спрашивал. И так ясно, отправил куда-нибудь подальше от этой непонятной нечисти с головой волка на жилете.

Эту тему дед не затрагивал. Но пока мы работали, он часто бросал в мою сторону хмурые взгляды. Было заметно, что моя персона его волнует, но что обсуждать, если собеседник едва тебя понимает?

Разговор произошел примерно через тридцать дней. Когда я смог довести словарный запас до уровня пятилетнего ребенка.

– Хочу поговорить, – сказал я, когда однажды вечером закончили ужинать.

Дед как стоял у очага, так и замер. Медленно повернулся ко мне, плеснул тяжелым, как черная вода, взглядом и кивнул. Только щекой дернул.

– Давай поговорим.

– Сядем?

– Хорошо, – сказал он и вернулся к столу. Голос у него внезапно стал низким и хриплым. Он спокойно огладил бороду и кивнул: – Говори.

6

– Нет, не собираюсь забирать ваши души, – покачал головой я.

– Может быть и так. Кто знает, – спокойно заметил дед. – Дни наши сочтены не нами. Но я достаточно пожил на этом свете и видел всякое.

При этих словах он гордо прищурился и посмотрел куда-то вдаль. Он смотрел сквозь меня в свое прошлое. Его голос вдруг окреп и зазвенел сталью.

– И если ты заберешь мою, то я не расстроюсь. Да, потерять душу, это гораздо больше, чем просто умереть. Знаю, что будет больно, но я не боюсь. Я был воином. Знаю цену жизни и вкус смерти. Надеюсь, ты позволишь мне умереть с оружием в руках. Если так – буду очень благодарен.

– Пойми, мне не нужна твоя душа! И жизнь тоже не нужна!

– Тогда извини, не понимаю. – Он с легким недоумением посмотрел на меня. – Чего ты хочешь?

– Для начала расскажи еще раз про этот мир. Подробнее…

Мы долго говорили. Первые часы пролетели незаметно, но лишь подогрели мой интерес. И чем больше старик рассказывал, тем больше появлялось новых вопросов. Подчас я забывался и повторял одни и те же вопросы, но старик терпеливо отвечал.

Сиреневые вечерние сумерки сменила ночная мгла. На небесах зажглись незнакомые звезды. Чистые, как глаза ангелов на старинных фресках. И лишь протяжный волчий вой иногда нарушал величественную тишину этого мира. Тихо потрескивали свечи, вставленные в светильники.

Дед долго мялся, но потом все-же решился и поднялся из-за стола. Ушел в заднюю комнату и вынес футляр с большой картой, нарисованной на тонкой коже – пергаменте. Он убрал посуду, аккуратно вытер стол. И лишь потом бережно развернул карту. Если вы ее видели, то нет смысла описывать. Королевство состоит из пяти островов. Что касается остальных частей света, то старик лишь плечами пожал.

– Об этом надо спрашивать у тех, кто ходит в море, – ткнул он пальцем в обозначенный на карте город, который находился в южной части острова. – Они живут здесь, в Сьерра, и ходят на своих ладьях по миру.

– Торговцы?

– И торговцы, и разбойники. – Судя по выражению лица, особой разницы между этими людьми он не видел. Дед задумчиво посмотрел на огонь в камине и продолжил: – Мне не доводилось бывать в других странах. Все мои войны прошли на этой земле. Но мне рассказывали, что наш мир велик и многогранен.

Черт бы меня побрал, но этот старик темная лошадка! Карта была упакована в тубус из толстой кожи. На крышке вытиснен такой же знак, как у него на амулете. Карта, бьюсь об заклад, не самая дешевая вещь в этих местах. Я уже не говорю о качестве ее исполнения. Очень дорогая вещь. У обычного крестьянина? Очень сомневаюсь… Покосился на старика и отложил это в память. Потом подумаем.

Мир, в который я попал, как муха в варенье, оказался королевством. И называлось оно Асперанорр. Правил этими землями король Гэральд Третий.

Территория королевства лежала на пяти островах. Самый большой, на который я попал, находился на севере. На юге и юго-востоке – еще четыре острова, где младшие братья короля занимали посты младших правителей. Должность называлась «виернорр». Были еще и мелкие правители земель, вроде понятных нам баронов – «норры».

Кроме светской власти имелась еще и духовная. Влияние ее было незримо, но вполне ощутимо. Особенно в больших городах и при дворе. Духовная власть – это наставники и советники. Жрецы и жрицы местных богов. Кроме жрецов существовали простые служители, проповедники и странствующие монахи. Монахов здесь называли «дюнк». Они бродили по миру и жили на подаяние. Один из таких бродяг мне и встретился на побережье. Кстати, дюнки не только монахи. Это еще и местные врачи. Целители.

Итак… Местные жители поклонялись четырем богам:

Бог моря – Хаббе.

Богиня солнца – Иллис.

Бог земли – Лейрн.

Богиня воздуха – Даггри.

И все эти местные боги считались равными между собой. Ведь именно их божественное соединение и позволяло существовать этому миру. Они наблюдали за людьми с вершин горных отрогов, лежащих далеко на севере. Боги жили там, где солнце никогда не покидало неба. И мир будет жить лишь в том случае, если люди станут уважать друг друга.

– Так завещали боги, – закончил старик.

– Ваши боги умнее наших, – сказал я.

– Люди не всегда поступают так, как они советуют.

– И в этом ты прав…

И все бы ничего в этой истории. В этой красивой легенде о четырех богах и холодных северных землях. Если бы не спускались с небес черные рыцари. С изображениями псов на своих черных доспехах. Рыцари Черных Псов.

– Почему ты меня не убил? – сменил я тему. – Когда пришел на твою землю. Ведь мог это сделать. Я был слабее щенка.

– Тебя? – искренне удивился старик. – Зачем? Ведь тогда придут твои братья и изведут весь мой род. Всех до одного. Лучше погибнуть одному, чем всем.

– Братья, – хмыкнул я. – Знать бы, где они бродят, эти «братики», раздери их дьявол!

– Вы приходите вслед за огненным драконом, – начал рассказывать старик. Он немного растягивал слова, словно тянул суровую песню, которую слышал от своих далеких предков.

– Огненный дракон?

– Да. Так бывает всегда перед вашим появлением. Два года тому назад по небу пролетел огненный дракон – отец земных драконов. Это значит, что его дети, владеющие этим миром, ослабли и не справляются.

– Его дети?!

– Драконы.

– У вас что, и драконы есть?!

– Конечно. Разве в твоем мире их нет?

– Пожалуй… – Я хмыкнул и вспомнил несколько персонажей. – Пожалуй, что есть.

– Драконы есть везде, – спокойно кивнул старик. – Но в нашем мире их осталось немного.

– Значит, я из тех, кто помогает драконам?!

– Можно сказать и так. Но драконы более милосердны, чем вы.

– Что?! Даже так…

– Они более человечны, – пояснил старик. – Живя среди людей, они становятся добрее. Конечно, со временем они стареют и дряхлеют.

– Разве они смертны?

– Да. Когда дракон становится старым, его должен убить молодой дракон. Тот, который займет его место. Но времена меняются.

– Что изменилось?

– Люди, – сказал старик. – Изменились люди. Они стали заманивать драконов в ловушки и убивать.

– Зачем убивать старого дракона, если он практически безвреден? – не понял я.

– Чтобы напиться крови. Ведь кровь драконов обладает волшебным свойством. В малых дозах – драгоценное лекарство. Всего несколько капель могут спасти смертельно раненного воина. Или облегчить страдания умирающего. Но только несколько капель! Если выпить драконьей крови из золотого кубка, то она обнажит самую главную сущность человека и усилит ее до немыслимых пределов.

– И что бывает после этого?

– Как ты понимаешь, Серж, те, кто пьет эту кровь, это не самые добрые люди нашего мира. Они живут в подлости и лжи. Высвобождая истинную сущность, они превращаются в нечисть. И приносят людям еще больше страданий и горя.

– Что это за нечисть? – спросил я.

– Это оборотни и вампиры… Их много. Они многолики в своих образах и пороках.

– Они становятся бессмертными?

– Это и есть их главное желание. Ведь все остальное у них уже имеется.

– Их можно убить?

– Против серебра нечисть бессильна.

– Конечно, – кивнул я. – А что бывает потом?

– Когда этих тварей становится слишком много, мир окутывает мгла. Она незрима, но высасывает из людей жизнь, как наши коварные северные туманы. Наступает эра беззакония и мерзости. Брат идет против брата. Отцы продают маленьких дочерей в рабство. Сын может предать родителей, а мать отказаться от младенца. И вот тогда, как говорится в преданиях, по ночному небу пролетает огненный дракон. Он видит, что происходит с миром. И посылает вас…

– Нас…

– Приходят рыцари Черных Псов. И люди в страхе разбегаются, услышав перестук копыт черных коней и лай ваших ужасных псов. Вы устилаете свой путь кровью и слезами. Вы убиваете, чтобы забрать души людей.

– Зачем нам ваши души?!

– Чтобы набраться сил перед решающей схваткой с нечистью.

– А потом?

– Потом будет великая битва между нечистью и вами. Когда она закончится, на мир снизойдет покой. Если вы победите.

– А если нет?

– Вы не можете проиграть. Иначе мир опять погрузится во тьму. Вы обязаны победить. И если убьют первых, то за ними придут другие твои братья. И так будет всегда, пока в Асперанорре не воцарится мир. Так гласит легенда.

– Час от часу не легче… А что делает король, когда приходят… Когда приходим мы?

– Ему не интересны ни вы, ни те, с кем вы сражаетесь. Он живет в своем мире. В его дворце есть специальные покои, где живет дракон. Он охраняет нашего короля и от людей, и от нечисти.

– Погоди, дед! Ты хочешь сказать, что мы убиваем людей ради того, чтобы набраться сил и спасти людей? Бред какой-то…

– Да, поначалу вы слабы. И для того, чтобы обрести истинную силу, вам нужны души людей. Иначе нельзя. Не бывает мира без жертв. Вы творите беззаконие ради закона.

– Беззаконие ради закона?!

– Так написано на ваших щитах. Теперь ты понимаешь, почему мы так испугались, когда увидели тебя впервые?

– Догадываюсь… Извини, старик, но я должен побыть один. Мне надо подумать.

– Я поведал тебе все, что знал сам. Теперь я готов.

– К чему? – не понял я. Потом поморщился. – Успокойся! Я уже сказал, что не собираюсь убивать, чтобы поглотить твою душу. Ни твою, ни твоей дочери. Если уж и придется кого-нибудь убить, то подберу другую кандидатуру. Какого-нибудь монаха, например. Все равно они только и умеют, что жрать да пить.

7

Я так и не заснул. Лежал до самого рассвета, уставившись в потолок, и думал. Пытался понять, что же такое со мной произошло, и главное, как теперь выбираться из всей этой истории? То, что с привычным миром можно попрощаться, и так понятно. Не скажу, что я был очень расстроен. Нет в прошлом ничего такого, о чем стоило жалеть.

Так и размышлял, разглядывая бревенчатый потолок, пока первые лучи солнца не упали на разноцветье оконных переплетов. Все, пора вставать. За стеной послышались шаркающие шаги деда. Да, пора вставать.

После нашего разговора мы молча позавтракали. Словно и не было вчерашней беседы. Обычное утро. Холодное мясо, хлеб и неизвестные овощи, засоленные в бочках. Вместо привычного глотка кофе – горячий напиток из высушенных кореньев и трав. Не знаю, что входило в его состав, но горьковатый напиток, приправленный доброй порцией меда, бодрил не хуже кофе.

После завтрака мы занимались ежедневной работой, и разговаривать было некогда. Лишь к обеду, когда уселись под навесом, чтобы перекусить, я нарушил молчание:

– Дед, скажи мне одну вещь. Эти твари, которых ты называешь оборотнями и вампирами. Что им мешает убить черных рыцарей? Поодиночке, пока те не обрели свою силу?

– Серж, ты требуешь от меня слишком многого. Я не могу знать всех причин, – улыбнулся старик и огладил бороду. Кстати, у него очень хорошая улыбка. Добрая.

– Странно все это.

– Я тебе говорил, что убивший одного из Черных Псов обрекает на смерть не только себя, но и весь свой род?

– Да, говорил.

– Вполне возможно, что это и есть та самая причина, из-за которой твари боятся вас трогать. Боятся за своих близких.

– Близких?!

– Конечно. Несмотря на то что их души пусты, а сердца наполнены грязью, им не чужды такие понятия, как любовь и преданность.

– Погоди, дед! – Я поднял указательный палец. – Ты говоришь странные вещи. Эти твари готовы продать и убить любого! Неужели они способны любить?

– Любовь – это очень странное чувство, Серж. И многое ей подвластно. Даже эти твари, которые пьют кровь и питаются человечиной, способны идти на смерть ради нее.

– Как относятся к нам драконы?

– Ваше появление, Серж, это символ слабости наших драконов. Поэтому они с радостью прикончат одного из Черных Псов. Если подвернется удобный случай. – Дед хлебнул из кружки и усмехнулся. – У наших драконов, чтобы ты знал, жутко скверный и склочный нрав!

– Но ведь мы приходим, чтобы помочь им.

– А разве люди поступают иначе? Люди часто не любят тех, кто им помогает. По одной простой причине: помощники – это свидетели их слабости.

– Час от часу не легче…

Дед не ответил. Молча пожал плечами и продолжил жевать мясо, отрезая его маленькими ломтями от общего куска.

– Их много, этих рыцарей?

– В древних преданиях говорилось, что вы появлялись три раза. И каждый раз вас было двадцать человек. Иногда вместе с вами идут наши люди. Те, у которых свои счеты с нечистью. Но таких мало. Это ваша война.

– Все равно мне многое непонятно. Ведь эти люди…

– Твои братья.

– Да, – кивнул я. – Ведь они могут взять и отказаться от этой непонятной борьбы.

– Как так – отказаться? – удивился старик.

– Так. Раствориться среди людей. Жить.

– Жить? Нет, Серж. Просто жить у вас не получится. Я не знаю причин, но так говорится в преданиях. Вы, не в обиду будет сказано, жуткие непоседы.

– Почему ты так уверен?

– Так говорится в старинных преданиях, которые я слышал от своих предков, – пожал плечами дед. – «И на дорогах появятся черные рыцари, идущие по незримому простым людям следу». Вы словно охотничьи псы в поисках очередной жертвы…

– Хорошее начало, – пробормотал я, но старик даже не обратил внимания.

– И вы собираетесь в стаю, чтобы творить…

– Беззаконие ради закона, – закончил я и задумался.

– Именно так. И отказаться от этого предназначенного пути вы не сможете. Потому что вот здесь, – он дотронулся до своего сердца, – живет нечто тревожное, что заставляет вас вечно бродить по свету.

– Как мы узнаем друг друга?

– Узнаете, когда придет время.

– И как же мне понять, что время пришло.

– Думаю, что ты поймешь. Будет какой-то знак. А пока это не случится, поживешь здесь. Завтра я уеду.

– Далеко и надолго?

– Нет, – усмехнулся он. – Ты сказал свое слово, и бояться мне нечего. Значит, я могу вернуть домой невестку с внуком. Когда ты пришел в наш дом, я усадил их в повозку и отправил в город, расположенный неподалеку. Погостить у тетки.

– Да, конечно.

– Кстати, завтра надо съездить к нашим соседям, – вспомнил старик. – Эйгар обещал закончить наконечники для стрел, новую острогу и топор. Съездишь?

– Да, конечно.

Эйгар – это тот самый старый гном с серебряной серьгой в ухе, который приходит за рыбой. В Асперанорре оружие куют и люди-кузнецы, и гномы. Не знаю по какой причине, но у гномов оно получается гораздо лучше, чем у простых смертных. И стоит раз в десять дороже, чем у прочих ремесленников. Отличается и качеством, и тонкостью отделки. Кузнецы не любят гномов, но предпочитают с ними не связываться. Как ни крути, но у этих малышей гораздо больше возможностей навредить человеку, чем у человека достать гнома.

Гномы в этом мире не только кузнецы. Они рудокопы, ювелиры и банкиры. Судя по некоторым рассказам старика, даже король пользуется их услугами. Говорят, что никто не умеет так хранить тайны, как гномы-хранители. За всю историю не было ни одного случая, чтобы кто-то осмелился ограбить их подземные хранилища.

Нет в этом мире ювелиров искуснее, чем они. Украшения, созданные их руками, славятся не только тонкостью и изяществом отделки. Поговаривают, что гномам знакомо и ремесло чароплетов. Они умеют зачаровывать украшения, создавая обереги и амулеты.

Каждый род гномов владеет своим определенным искусством, которое они передают по наследству. От отца к сыну. Род Эйгара – кузнецы и оружейники. Они живут на этом месте уже больше десяти веков. Судя по рассказам деда, их прадеды были дружны больше трехсот лет.

Это заметно. Отношения у старика и Эйгара больше чем приятельские. Иногда старый гном приходит к деду без всякой причины. Просто так, в гости. И тогда они берут кувшин с вином и уходят на берег озера. И сидят там долго, до самой темноты. Разговаривают, спорят и даже смеются. Потом, когда кувшин пустеет, начинают петь. Удивительные у них песни. Протяжные, с резким ритмичным припевом. Даю голову на отсечение – это боевые песни. Именно с такими песнями идут в боевые походы. Есть в них что-то притягательное. То, что заставляет укладывать вещи в переметные сумы и седлать лошадь.

Да, это так. Но у меня нет лошади. Да и куда ехать, я тоже не знаю.

Наутро дед запряг одну из лошадей в повозку и уехал. Повозка у него двухколесная, напоминающая двуколку. Позади широкого сиденья – закрытый ящик для вещей и нечто, похожее на платформу для легких грузов. Кроме привычной одежды дед надел кольчугу и взял арбалет. Был у меня один приятель, помешанный на таких делах. Его хлебом не корми, дай поговорить про все эти древности. Так вот, он рассказывал, что такая кольчуга называется «хауберг». Она доходит до середины бедра и имеет разрез, чтобы можно было сидеть в седле. Я даже хмыкнул, когда увидел на кольчуге уже хорошо знакомый знак. Знак, вытисненный на тубусе карты и серебряном амулете.

Кроме всего прочего дед положил в повозку меч. Прежде я не видел в доме оружия, за исключением старого арбалета, который висел на стене у входной двери. Судя по всему, оружие хранилось в маленькой комнате, куда по нашей молчаливой договоренности я никогда не заходил и не заглядывал.

Я проводил старика, взял в сарае седло и пошел седлать лошадь. Надо заметить, что седла здесь очень похожи на привычные нам «походно-охотничьи». С двумя сумками по бокам и круглой сумкой-тубусом, укрепленной позади всадника. С правой стороны – чехол для топора, посаженного на длинную рукоять. Сам топор немного похож на канадский, которым пользуются лесорубы. Мало ли… Дикого зверья здесь хватает.

Оделся в привычный кожаный наряд и поехал. Конечно, без жилета. Жилет я попросил спрятать. Дед, услышав мою просьбу, одобрительно кивнул и убрал его куда-то в подпол. Так что – кожаные штаны, сапоги, косуха и бандана на голове. Средневековый байкер, разрази меня гром!

Дома здесь не запирают. Мало того – рядом с воротами стоит небольшой ларь с едой для нищих. Там найдется несколько мешочков с крупами, сухарями и вяленым мясом. Иногда, если хозяева зажиточные, туда же кладут и несколько мелких монет. В дом и так никто не сунется – собака не пустит. Здоровый пес, которого звали Нэдри, был хорошим охранником. Только вот гномов недолюбливал. Чихал от них, как от перца. Со мной у него установились вполне приятельские отношения. Я делился с ним куском хлеба или косточкой из похлебки, а он с жутко важным видом благосклонно принимал угощение. Иногда, под настроение, позволял почесать за ухом. При этом он довольно щурился и шутливо прихватывал меня за руки.

Оседлал лошадь и неторопливо отправился в гости к гномам. Ну… в гости, это слишком сильно сказано. В дом, а точнее – в пещеру – они никого не пустят. Мы просто не пролезем в узкий лаз, сделанный в гранитной скале. Живут гномы недалеко отсюда. Километров пять, не больше. Нетрудно и пешком прогуляться, но зачем идти, если можно ехать? Тем более верхом. Я всегда с большим удовольствием ездил на лошади. Конечно, лошади здесь не такие резвые, как в нашем мире, но очень выносливые. Напоминают фьордских пони. Правда, местные крупнее.

Неторопливо доехал до холма, лежащего в западной части долины, и свернул в распадок. На его склонах лежали россыпи камней, поросших упругим седым мхом, и росли величественные сосны. Пряный аромат бодрил и опьянял, наполняя тело силой и желанием жить. А еще лучше – раскинуть руки в стороны и закрыть глаза. Чтобы раствориться в этом бескрайнем и прекрасном мире.

– Ка-арр-р!!!

Послышалось хлопанье крыльев, и на валун, лежащий рядом с тропой, уселся большой черный ворон. Я чуть из седла не вывалился – так неожиданно возникла эта птица. Ворон покрутил головой, внимательно меня рассматривая. На левой лапе блеснуло серебряное кольцо.

– Эгей, парень, – свистнул я. – Да мы с тобой, кажется, знакомы?

– Ка-арр-р!

Я не успел рассмотреть птицу, как услышал какой-то шум.

8

По правую сторону от тропы, метрах в пятидесяти, начиналось болото. Непроходимая топь. Когда увидел ее в первый раз, поблагодарил всех богов сразу, что не наткнулся на эти места в первый день. Внешне эта топь напоминала обычный луг, на котором растет высокая и сочная трава. Увы! Стоило посмотреть внимательнее, и можно было заметить, что между кочками блестит черная как деготь вода. Попади я туда – утонул бы сразу. Невзирая на все легенды и предсказания.

– Хэйс! – Я пришпорил лошадь и резко послал вперед.

Она недовольно фыркнула от моей грубости, но на пригорок взлетела птицей. Взлетела, затопталась на месте и прижала уши от страха. То, что она увидела, мне тоже не понравилось. Если не сказать больше. Два здоровых широкогрудых волка прижали к болоту маленького гнома. Маленького, значит маленького. Даже в понятии гномов. Ребенка. Я даже оскалился: тоже мне, нашли добычу! Ни рожи ни кожи. Что там жрать-то?!

Топор оказался очень кстати. Рукоять у него длинная, можно бить из седла. Если лошадь не испугается. Не испугалась. Почувствовала мой уверенный посыл и пошла вперед, зло всхрапывая и пританцовывая.

Первый волк был так увлечен гномом, что ничего не заметил! А может, и нет, наоборот, решил, что лошадь со всадником – это больше, чем гном. И соответственно – вкуснее! Но когда этот серый прыгнул навстречу, лошадь, повинуясь мне, ушла левее и подставила волка под удар.

Р-раз!

Что-то противно хрустнуло, и волк беззвучно упал на землю. Рано радовался! Почти развернулся, но второй зверь прыгнул и вышиб меня из седла. У моего лица клацнули волчьи зубы! Дьявол! Вязкая грязь сочно чавкнула, принимая наши сцепившиеся в клубок тушки. Рядом с моим горлом дрожал яростный хрип. Нет! Это я рычал! Топор вывалился из рук, когда я падал. Чувствовал спиной, что достать не получится. Понемногу волк наваливался на меня, прижимая к земле. Тяжелый, зараза! Вцепившись одной рукой ему в горло, я рычал не хуже серого, пытаясь другой нащупать на поясе нож.

Н-н-на!!!

Рык, переходящий в визг! Не обращая внимания, я продолжил наносить удары. Его желтые глаза, горящие неистребимой злобой, потускнели. Из них ушла жизнь, и я наконец свалил на землю эту тяжелую, воняющую мокрой псиной тушу.

Уф… Вот же сука! Хотя… Может, это был и кобель. Извините, но я не рассматривал. Сел, вытер рукой испачканное лицо, но только еще больше перемазался. Чертыхнулся и заметил гномика, который медленно уходил в вязкую топь трясины. Уже по пояс!

Я упал на живот и пополз вперед, хватая ветки растущего на берегу кустарника. Еще немного! Ты же совсем рядом с берегом, малыш! Погоди тонуть! Еще чуть-чуть. Поймал малыша за руку и вытащил на берег.

Ну вот… Теперь можно и отдышаться…

Пока отплевывался от грязи, поискал глазами лошадь. Удивительно, но она не убежала. Я уж думал, не найду. Близко не подходила, но и не убегала. Это хорошо. Переступала на одном месте, готовясь сорваться в любой момент. Пришлось подняться на ноги и несколько минут уговаривать, чтобы подпустила поближе. Неожиданно лошадь успокоилась и сама подошла ко мне. Всхрапывая и косясь на волчьи туши. Ну вот и славно! Все уже закончилось. Умница!

Тяжело дыша, я похлопал лошадь по шее и повернулся к гному. Вот это новость! Гном же – девочка! Из-под шапочки выбились прядь золотых волос и толстая тугая коса. Да и одежда соответствующая. Женская, в общем, одежда. Хоть и грязная.

– Ты как?

– Хорошо, – кивнула она, но было видно, что долго не протянет. Не в том смысле, что умрет, а в том, что сейчас потеряет сознание. Взгляд затуманенный. Уставилась в одну точку и кивала медленно, как в полусне.

– Ты уверена?

– Да.

– Как тебя зовут?

– Рейлин, – шмыгнула она носом и начала заваливаться набок.

– Вот и познакомились, – кивнул я, едва успев подхватить ее маленькое тельце, чтобы не свалилось в грязь.

Осмотревшись, нашел в грязи топор, забрался на лошадь и отправился дальше. Ребенка завернул в куртку и посадил перед собой, придерживая рукой. Ехал и ухмылялся. Вот это жизнь! Что ни день, то приключения. Черт бы их побрал!

Кстати… Была еще одна странность. Поначалу я даже не обратил внимания, но сейчас, когда все закончилось, мог с уверенностью сказать, что это мне не почудилось.

Я ведь чувствовал!

Чувствовал их страх и голод…

И это были не мои чувства. Я просто кожей ощущал, как испугана эта маленькая девочка и как голодны эти волки. Чувствовал так уверенно, словно это не чувства, а запахи. Запах голода, смерти и безысходности.

Мы вернулись на тропу и продолжили свой путь. Выехали из распадка и пересекли луг. Из-под копыт иногда взлетали мелкие птицы. Лошадь недовольно фыркала и прижимала уши. Приходилось ее оглаживать, чтобы не вздумала шалить. Груз у нас слишком хрупкий и маленький, чтобы устраивать скачки. Поэтому – шагом и никуда не торопимся. Сразу за лугом начиналось предгорье. Повсюду валялись скальные обломки, между которыми вилась узкая, едва заметная тропа. Дорога пошла в гору. С правой стороны блеснула голубая вода залива. Если быть точным – фьорда. Такими, узкими как лезвие клинка, заливами изрезано все северное побережье. Да, я уже говорил, что это место напоминало Норвегию.

Кстати, этот залив, я уж и не знаю по какой причине, считался «нехорошим». Дед, рассказывая про эти места, только морщился и отмахивался. Он даже рыбачить сюда не забирался, хотя рыбы здесь много. Опять же – по его собственным рассказам. Помню, что старик даже сплюнул, когда мы первый раз проезжали по этим местам.

Миновали и «нехорошее» место. Впереди три скалы, похожие на столбы. Тропа вела между ними. Короткий спуск, и вот у большого зеленого куста я увидел гнома, сидящего на камне. Рядом с ним чернел вход в пещеру.

– Этерн дарр, Эйгар! – поздоровался я.

Кстати, это универсальное приветствие в этих краях. Оно переводится и «добрый день», и «приветствую», есть и еще несколько подходящих этому случаю значений. Так приветствуют всех, кроме близких друзей. Для них существует короткая версия: «Дарре!». Нечто, похожее на «здорово, старый бродяга!». В общем, «дарре» – это слишком фамильярно.

– Этерн дарр! – кивнул гном и поднялся с камня, присматриваясь к моей поклаже.

– Видишь, какая незадача, – пояснил я и спустился на землю, придерживая тело ребенка.

– Что случилось?!

– Ты случайно не знаешь, чей это малыш?

– Как же мне не знать?! – Гном всплеснул руками и вытаращил глаза.

– И кто же это? – хмыкнул я.

– Боги! Это же Рейлин! Внучка нашей целительницы! Что с ней?!

– Волки. Напали на эту малышку, и вот…

– Она жива?

– Была жива.

– Где это произошло?!

– На болоте. Далековато она забрела от вашего дома, – заметил я.

– Да… да…

– Поэтому, ты уж извини, я немного опоздал на встречу.

Гном засуетился, и, пока я укладывал малышку на землю, нетерпеливо топтался рядом. Через несколько секунд девочка пришла в себя. Открыла глаза и что-то тихо сказала. Я, если честно, не разобрал. Язык гномов хоть и похож на человеческий, но говорят они так быстро, что понять почти невозможно. Эйгар, трезво оценивая мой уровень знаний, всегда говорил медленно и разборчиво.

Гному хватило и этого едва слышного голоса. Он хлопнул себя по коленям и скользнул в пещеру, едва успев бросить напоследок:

– Сейчас вернусь!

Ну раз вернешься, значит подождем. Не полезу же я за тобой в эту дырку. Сюда и собака с трудом пролезет. Даже если очень постарается и перестанет чихать как заведенная.

Спустя несколько минут послышался шорох. Из черного прохода начали вылезать гномы. Вот это да! Не ожидал я такого аншлага! Их было человек двадцать, не меньше. Трое начали возиться рядом с девочкой, а остальные сочувственно кивали и выражали свое сострадание тихим и невнятным бормотанием.

Понемногу девочка пришла в себя. Она даже что-то сказала женщине, которая суетилась около нее. Малышку быстро подняли на руки и отправили в пещеру. Когда радостный шум немного утих, от гномов отделилась фигура. Это был старик. Настоящий старик. Даже в понимании гномов, которые живут больше трехсот лет. Седая борода была такой длинной, что, наклонись он немного вперед, и она коснулась бы его башмаков. Одежда оказалась обыкновенной, но изготовлена была очень тщательно. Непростой гном. Заслуженный. Ветеран. В левом ухе массивная серьга. Да, такая же, как и у Эйгара. В форме полумесяца. С небольшим отличием. Посередине темно-бордовый камень в красивой оправе.

Старик-гном подошел ко мне и, подслеповато щурясь, осмотрел мою скромную персону. Внимательно осмотрел. Изучающе. К нему тенью скользнул Эйгар и что-то тихо сказал на ухо. Гном молча выслушал, потом удовлетворенно кивнул и вновь уставился на меня. Немного помолчал и наконец спросил:

– Ты Серж?

– Да, – сказал я и приготовился выслушивать слова благодарности. Слушать и привычно отнекиваться, мол: «Да что вы! Не благодарите, не надо!»

Как бы не так! Ничего подобного!

– Мы будем здесь, – буркнул старый гном. Потом развернулся и ушел в пещеру, чуть не подметая землю своей длинной седой бородой.

Остальные его собратья тоже что-то пробормотали и один за другим скрылись в пещере. Даже Эйгар, и тот – молча передал товар, кивнул и решил не засиживаться на свежем воздухе. Вот это да! Я, если честно, только глазами захлопал. От удивления. Нет, вы не подумайте, что я напрашиваюсь на благодарственную сагу в мою честь, но могли бы и поблагодарить. Хотя бы спасибо сказали. «Мы будем здесь!»

Усмехнулся, уложил товар в сумку и взлетел в седло. Похлопал лошадь по шее. Словно соглашаясь с моими мыслями, она презрительно фыркнула и звякнула серебряным набором уздечки. Что с них взять – гномы!

Вернувшись домой, набросил попону на лошадь и дал немного остыть после прогулки. Перекусил, накормил пса, потом напоил и накормил лошадей. Пока они хрустели зерном, умылся сам и вычистил одежду. Изгваздался в грязи, как черт!

Приготовил кружку горячего настоя из трав и присел на крыльце. Да, с волками весело получилось! По идее, надо бы шкуры с них снять. Хоть какая-то польза! А то… Мы будем здесь! Я покачал головой и пошел отдыхать.

9

– Я сам видел, как наша маленькая Рейлин сидела в его седле! – орал Эйгар и размахивал руками.

Его сосед хлопал себя по коленям, захлебываясь от смеха и переполнявшего его веселья.

– Да, вы слышите!

– Он накрыл ее своим камзолом!

– О боги!

– Теперь просто обязан взять Рейлин в жены!

Девочка-гном, разукрашенная как кукла, сидела на другом конце стола и краснела. Иногда она осторожно поднимала глаза, видела веселые лица гномов и прыскала в ладошку. И стол дрожал от смеха. Вот уж никогда бы не подумал, что гномы умеют так заразительно хохотать.

– Ты слышишь, чужеземец?! – крикнул его сосед. Этот розовощекий гном поднял кружку с пивом и залпом выпил ее до дна. Силен! Он показал мне пустой сосуд и прижал руку к груди. Мол, видишь, чужестранец, как я тебя уважаю!

Пришлось, чтобы не отставать, тоже допить кружку. Если честно, то я уже со счета сбился, отвечая на такие «приветствия». Пиво здесь вкусное, но очень коварное. Пьется легко, а голове и ногам бывает тяжко. И все быстро и незаметно.

– Дарре!

– Дарре, Серж!

– Дарре!

– Не пройдет и десяти лет, как она будет греть твою постель! – крикнул Эйгар, и стол грохнул от смеха.

Кто-то наполнил большой, изукрашенный серебром рог, и пустил его по кругу. В рог была налита наливка из ягод. Вкусная, но еще более коварная, чем пиво. Гномы дружно стукнули кружками по столу и затянули очередную песню.

К сожалению, весь текст этой песни я не запомнил. Но даже если бы и запомнил, то не стал бы его записывать и тем более переводить на русский язык. Было там несколько фраз… Как бы тут выразиться помягче… Присутствовали в этих стихах не вполне лирические обороты и метафоры.

Если вам интересно, то коротко перескажу содержание. Эта песня про девушку Эйлин, которая жила со своей мамой на берегу залива. Однажды Эйлин оставила своих подружек и в одиночестве пошла гулять к морю. Ничего хорошего из этой прогулки не вышло. Потому что она разбила по дороге кувшин, а ее мама вдруг стала бабушкой.

– Где ты еще найдешь такую, как наша Рейлин?!

– Нигде!!!

– Она будет такой же ласковой, как и ее мама! – раздался хмельной крик, потом звук сочной затрещины, и началась драка. Драчунов разняли, и веселье продолжилось. Не прошло и пяти минут, а гном с быстро синеющим синяком под глазом уже обнимал своего обидчика и подмигивал «оскорбленной» мамаше. В ответ женщина краснела и пыталась стряхнуть его нахальную руку со своего бедра. И опять пиво пенилось в кружках, а старик-хозяин смеялся и предлагал выпить за здоровье спасенной «невесты».

Началось все это непотребство после возвращения старика с дочерью и внуком. Уже подъезжая к дому, дед весело скалил зубы. Он слез с повозки, поздоровался и усмехнулся.

– Ты уже взял под защиту гномов?

– Даже в мыслях не было, – покачал головой я. – Так получилось.

– Я уже слышал…

Пришлось рассказать, как было дело. Я ни одним словом не упомянул о своем удивлении, вызванном словами старого гнома, но дед и без меня все знал. Видимо, встретил какого-нибудь знакомого по дороге домой.

Кстати, его невестку звали Кэйра. Как я понял – вдова. Старик потерял сына во время последней войны, которая закончилась три года тому назад. Он не любил обсуждать эту тему. Кэйра, судя по настороженному виду, мне не доверяла. Старалась обойти кругом, чтобы лишний раз не встретиться. Я тоже решил не набиваться в друзья. Мало ли… Кто знает, какие у них тут порядки?

Поэтому я был вежлив, но не более того. На мое приветствие она молча кивнула и уставила глаза в землю. Потом взяла сынишку на руки и пошла в дом. Я помог перенести вещи и ушел. Старик распрягал лошадь и довольно хмыкал, оглядывая вычищенный мной двор.

– Готов поспорить на десять монет, что ты удивился этим словам.

– Как тебе сказать, – пожал я плечами. – Наверное, чего-то не понял. Только и всего.

– Серж, ты не знаешь северных гномов! – Старик покачал головой и потрепал меня по плечу. – Они сказали больше, чем обычное «спасибо». Да, они чертовски скупы на слова, и тебе как чужестранцу их сложно понять. «Мы будем здесь» – значит, что ты всегда можешь рассчитывать на их помощь и помощь их братьев. Как здесь, на побережье, так и во всем Асперанорре. Поверь, это немало! Очень немало. Иногда их помощь неоценима. А гномы живут везде. В любом уголке нашего острова.

– Вот это да…

– Вот так! – кивнул дед и поднял указательный палец. – Но заметь, Серж! Обязательство касается только тебя! Твои братья-рыцари здесь ни при чем. Тем более что я никому не говорил, кто ты такой на самом деле. Для них ты обычный странствующий наемник. Их много в наших землях. Особенно после окончания последней войны…

Старик дернул щекой и посмотрел куда-то в сторону. Видно, вспомнил погибшего сына. Помолчал несколько секунд, потом тряхнул головой и продолжил как ни в чем не бывало:

– Так что запомни эти слова и готовься к большому празднику.

– Какому именно?

– Через две недели гномы приедут благодарить. По-настоящему. Они всегда так делают, если человек оказал особую услугу. Например – спас гному жизнь. Тем более если этот гном – женщина. Пусть и маленькая. Женщин у гномов мало, и они на особом положении. Их берегут словно зеницу ока! Хотя и среди них, – хмыкнул дед, – хватает блудниц.

– А при чем здесь праздник?

– Как тебе объяснить… Благодарить человека сразу – это признак плохого тона и дурного воспитания. Нужно, чтобы прошло время. Во-первых, ты показываешь, что не забыл о его помощи. Во-вторых, чтобы отблагодарить достойного человека, им нужно время для изготовления подарка. Такой дар требуется создавать неторопливо и тщательно. Со всем уважением. Так что готовь живот для пива!

Потом пришлось сколачивать столы для гостей. Высокие лавки для них и низкие для нас. Потому что некрасиво возвышаться над своими гостями. Перед самым праздником приехал сосед-фермер, который выгрузил четырех заколотых поросят и кабанчика. Потом привезли бочку пива. Потом еще одну… Оказывается, здесь так положено. Среди гномов, конечно. Они никогда не приглашают в гости, но если приходят к тебе, то не с пустыми руками. Так и произошло.

Перед самим праздником гномы прислали нескольких женщин в смешных чепчиках, чтобы они помогли хозяйке. Женщины сновали по дому и готовили какие-то закуски. Мне пришлось заняться рыбной ловлей, чтобы внести свою лепту в угощение.

Я не буду описывать всех блюд, приготовленных к этому празднику, но поверьте – их оказалось достаточно даже для компании «больших» людей. И когда подошло время – в усадьбе было не протолкнуться. Следовало быть очень осторожным, чтобы не наступить ненароком на какого-нибудь малыша, пробегающего между ногами. Гостей набралось около сорока человек. Женщины и мужчины пировали вместе, за одним большим столом. Собака, ошалев от такого наплыва гостей, забилась в дальний угол и затихла. Иногда в перерывах между тостами и музыкой было слышно, как она рычит и чихает.

Кстати, о музыке! К моему удивлению, я увидел волынки! Да, те самые, которые мы привыкли видеть в руках шотландцев. Конечно, они меньше размером, но звук вполне пристойный. Когда к ним добавилось несколько барабанов, получилось очень неплохо. Мне понравилось.

Когда первая часть праздника подошла к концу, из-за стола вышел старый гном. Да, тот самый ветеран с бородой до земли. Бороду он уже успел испачкать в свином жире и затолкать под куртку, чтобы не наступить.

Что греха таить – шел он медленно и с большим трудом. Его вежливо поддерживал под локоть Эйгар, хотя и сам был не лучше. Гномов «слегка» качало. Настолько слегка, что два раза они останавливались и замирали на месте, чтобы обрести связь с реальным миром и рассчитать траекторию движения до цели.

Целью был я.

Стоял во главе стола и терпеливо ждал, пока эта веселая парочка доползет до меня. Я бы с радостью вышел к ним навстречу, чтобы не мучить этих ребят, но увы – нельзя. Нельзя торопиться и тем самым нарушать этикет. Он есть везде. Даже у гномов.

Наконец гномы дошли и замерли в двух шагах от меня. Старик прищурил один глаз и посмотрел. Видимо, смотреть обоими не получалось. Цель предательски двоилась. Нешуточная угроза – промахнуться, а этикет надо соблюдать. С этим у них строго!

– Этерн дарр! – кивнул старый гном и слегка поклонился, едва не рухнув носом в землю. Эйгар вовремя подхватил старика под руку.

– Этерн дарр! – вежливо ответил я.

Мы с ним виделись сегодня. И здоровались не один раз. Но этикет есть этикет! Надо терпеть и изображать серьезного человека. Хотя… если честно, то и в толпе гномов, которые окружили нас плотным кольцом, уже слышались смешки и язвительные шутки.

– Ты пришел издалека! – Старый гном громко икнул и продолжил. – Но ты шел не один! Тебя вели боги… Да… Тебя вели боги…

Дальше я уже не слышал. Нет, я слушал, но не слышал. Старый гном начал бормотать что-то очень важное, но с такой скоростью, что даже пьяный Эйгар насторожился и прислушался к словам ветерана. Как писал Ильф и Петров: «Остапа несло…»

Говорил старый гном около получаса. То гневно тыкал в небо пальцем, то раскидывал руки в стороны, словно собирался меня обнять. Иногда он делал длинные паузы и замирал на месте, разглядывая землю под ногами. Потом вспоминал о цели визита, и все начиналось сызнова.

Кстати, начинать праздник с вручения подарков – это тоже признак дурного вкуса. В понимании гномов. Считается, что так можно оскорбить хозяина. Излишней суетливостью и спешкой. Подарки вручаются тогда, когда утолены первый голод и первая жажда. Когда желудок требует передышки, а ноги просят музыки и танцев.

Вот старик и не торопился. Когда он в третий раз упомянул богов «ведщихмняподрки», Эйгар легонько ткнул его в бок. Мол, говори, но знай меру!

Ну да – народ слушает, а в глотке-то уже пересохло! Старик удивленно покосился на своего помощника, хмыкнул и задумался. Потом что-то буркнул и наконец махнул рукой, чтобы принесли подарки.

10

Из толпы гномов вышли четверо мужчин и женщина. Мужчины – эдакие плотные дяди, похожие на кубики. Их что на ноги ставь, что набок укладывай – размер не изменится. Я уже с ними общался. Это мастера-кузнецы. Пиво пьют, как лошади воду, и не хмелеют! Сильные дядьки! Даром что маленькие! Их подмастерья жались в стороне и провожали глазами два сундучка. Когда перед кузнецами появилась женщина с небольшой шкатулкой, они подтянулись и расправили плечи. Видимо, тоже приложили руки к созданию этих подарков. Вот и красовались теперь перед соплеменниками.

Сундуки положено было открывать мне. Неторопливо и один за другим. Но сначала полагалось принять коробку от женщины. Это их первый подарок. Его называют «арг-норр». Можно перевести как «определяющий судьбу» или «твой земной путь». Это и предсказание, и пожелание одновременно. Я подошел и приложил руку к сердцу.

– Прими с любовью и носи с честью, – важно кивнула женщина и протянула шкатулку.

Мастера повторили ее жест и посторонились, пропуская меня к сундучкам.

– Я принимаю свой путь из ваших рук.

Принимать подарки, когда на тебя, затаив дыхание, смотрит толпа гномов, это, доложу я вам, еще то удовольствие! Открыл первую коробку. Ту, что мне подала женщина. Внутри на синем бархате лежали серебряные шпоры.

Нет, без всех этих зазубренных колесиков-репейников с длинными шенкелями, которые мы привыкли видеть в фильмах про рыцарей и ковбоев. Шенкель был средней величины, а репейник гладким и довольно толстым. В свое время я пользовался гардкротами – с шариком на конце, но и с этими не оплошаю. Как видно, лошадей здесь любят и стараются не травмировать.

Все бы ничего, но шпоры были изумительной отделки! Резьба, украшающая металл, казалась простой, но несмотря на это изделие вышло чертовски красивым! Строгий орнамент подчеркивал форму. Прекрасная работа. Я даже ахнул от удивления. В толпе послышался одобрительный гул. Рядом появился старик-хозяин. Он улыбнулся и кивнул на сундуки. Да, конечно. Надо осмотреть еще два подарка.

Еще один сундучок… Поначалу я не понял, что в нем. Какой-то черный сверток с матовым металлическим оттенком. Кольчуга. Черная. Тут я не выдержал. Вы можете считать меня ребенком, но я расстегнул и сбросил на землю толстовку. Руки почувствовали приятную тяжесть металла. Кольчуга плотного плетения. И весит прилично! Около девяти килограмм, никак не меньше.

Надел на себя и замер. Точнее, почувствовал на себе взгляды гномов. Они ждали моей реакции на это чудо. А чудо было не только в красоте кольчуги. Я уж не знаю, что эти чароплеты делают, но она была живая. Пошла легкой дрожью, словно ощупывая мое тело и привыкая к его рельефу. И замерла, идеально облепив фигуру. Да, это настоящее чудо. Когда я решился ее снять, она ослабила хватку и повисла, как разношенная футболка.

Последний сундучок… Я практически знал, что там будет, но боялся ошибиться. Слишком уж форма характерная. Это был олений нож или охотничий кинжал. Точнее – очень похожий на него клинок. Если позволите – похожий, но с учетом местных особенностей. Тесак. Длиной около сорока сантиметров. Широкий у основания (около шести сантиметров) и плавно сужающийся к острию. Тонкая серебряная насечка на черной вороненой стали. Клинок с двусторонней заточкой и широким, но неглубоким долом. Да, таким не раненых зверей добивать, а кольчуги портить. Думаю, что для этих целей он прекрасно подходит! Удобная, хоть и немного длинная рукоять овального сечения была защищена тяжелым эфесом, состоящим из изогнутой перекладины и двух дуг, повернутых в сторону острия. Нечто похожее я видел в музеях и на страницах оружейных каталогов, которыми зачитывался мой бывший коллега Денис. Как же он назывался? Кажется, «хиршфенгер»? И вместе с названием навалилась грусть.

Москва, работа, перебранки с директором. Как давно это было. Словно в прошлой жизни. А ведь и правда – все осталось там, по ту сторону невидимого барьера. В прошлом! Я улыбнулся и поднял над головой подарок. И три десятка глоток ответили довольным ревом.

– Арг-норр!!!

Праздник продолжался!

Как-то так получилось, что гномы задели что-то, дремавшее в глубине души. И когда большая компания начала разбредаться небольшими кучками «по интересам», я как-то неожиданно остался в одиночестве и ушел к озеру.

Сидел и смотрел на закат солнца. Спустя несколько минут ко мне пришел старик. В руках он держал бурдюк с вином. Мы молча выпили.

– Тебе понравились подарки, – кивнул он. Не спрашивал, а скорее утверждал.

– Конечно! Мне кажется, они слишком дорогие. Это как-то неправильно.

– Разве? Ты так дешево ценишь жизнь маленькой девочки? Не скажи этого при гномах. Они могут сильно обидеться.

– Да, я как-то не подумал.

– Тебе стало немного грустно, не так ли? – продолжил старик и хлебнул вина. Вытер тыльной стороной ладони усы и причмокнул. – Это пройдет.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю. Это в тебе умирает прошлая жизнь. Завтра ты проснешься другим. Совсем чуть-чуть, но изменишься. И дело здесь не в этих подарках. Просто ты обретаешь связь с этим миром. Пускаешь здесь корни. Еще вчера ты был обычным человеком. Пусть и связанным с этой землей древним преданием или, точнее сказать, проклятием. Сегодня у тебя появились близкие, которые готовы тебе помочь.

– Ты тоже мне помог, – сказал я.

– Это же немного другое. Я, если хочешь, спасал свой род.

За стариком пришли гномы и уволокли его пьянствовать дальше. Я отговорился тем, что хочу немного отдохнуть и протрезветь. Мои новые друзья сочувственно покивали и не стали настаивать. Уже через несколько минут во дворе опять раздавалась песня. Не такая пошлая, как первая, но детям вместо колыбельной лучше не петь.

Даже переводить лень. В общем: жила была одинокая женщина, которая каждый день молила богов, чтобы они послали ей мужчину. Она была так настойчива, что боги вняли ее просьбе. И отправили к этой набожной женщине монаха. Такого старого, что от мужчины осталось только название…

За спиной послышался шорох. Я обернулся и увидел невестку старика. Кэйра держала в руках длинный и теплый плащ.

– Ты ведь можешь замерзнуть! Не хочу опять кормить тебя с ложечки, как маленького ребенка, и лечить от всех болезней сразу.

– Я уже не заболею.

– Ты так уверен?

– Да.

– Как знаешь. – Она фыркнула и присела рядом со мной. Долго смотрела на уходящее солнце, а потом неожиданно спросила: – В твоем мире есть солнце?

– Конечно. Разве можно жить без солнца?

– Вы же черные рыцари. – Кэйра поморщилась. – Я думала, что вы живете там, где царит вечная мгла. Непроглядная ночь и тяжелые черные туманы, висящие над тропами и домами.

– В этом есть доля правды.

– Вот видишь! – Она тряхнула головой, и распущенные волосы рассыпались тяжелой золотой волной. – Отсюда безудержная злоба и алчность. Вы порождение тьмы, царящей в вашем мире!

– Так говорят предания или это твои домыслы?

– Это не важно. – Кэйра внезапно запнулась. – Так… Так говорят люди.

– Люди иногда ошибаются.

– А вы? Разве никогда не ошибаетесь?

– Все ошибаются. И мы в том числе.

– Ваши ошибки дорого стоят. Вы платите за них кровью. Чужой кровью, – подчеркнула она. – Даже драконы умеют быть милосердными.

– Я не готов ответить на этот вопрос.

– Ты просто не хочешь признаться, что я права.

– Просто я не знаю всей правды. Когда узнаю – отвечу. И я не понимаю, почему ты так злишься.

– Я никогда не доверяла людям. Тем более таким, как ты!

– В чужой мир нельзя верить. Его можно только почувствовать.

– Как это – почувствовать?

– Вот так. – Я обнял ее и поцеловал. Думал, что она отпрянет, но она только вздрогнула и прильнула ко мне всем телом. Ее губы оказались мягкими, теплыми и неожиданно жадными.

Как-то вдруг оказалось, что на берегу озера есть несколько укромных мест, закрытых от посторонних взглядов зеленым душистым кустарником. Отдалились голоса веселившихся гномов. Отдалились и исчезли. Затихли песни. Погасли багровые цвета заката, а небосвод украсили звезды. Остались только мы. Ее взгляд, ее губы и поцелуи. Нежность, в которой мы купались, будто в теплых волнах южного моря. Пытаясь понять, что такое чужой мир, который нужно почувствовать, чтобы принять…

Через два дня, на рассвете, я вышел из дома и увидел черного ворона. Того самого – с серебряным кольцом на лапе. Он внимательно меня рассматривал. Словно решал сложную задачу.

– Ка-арр-р!

– Опять ты? Соскучился? – хмыкнул я и подошел к замершей на ограде птице.

– Ка-арр-р! – Ворон еще раз крикнул и несколько раз хлопнул крыльями.

– Его зовут Нур, – послышался чей-то голос, и я замер. – Ворон по имени Нур.

Я повернулся и увидел мужчину. Лет пятидесяти. Он сидел на вороном коне. Клянусь, что несколько секунд назад его там не было! Всадник, одетый в черное. На боку висел меч. Он смотрел внимательно, немного прищурившись, и походил на большую хищную птицу. Я только сейчас понял, почему во рту у меня вдруг пересохло и слова начали застревать в горле. Этот мужчина говорил на русском языке…

– Нур?

– Нур, – он едва заметно кивнул.

– А ты кто такой?

– Вот это мы и обсудим. Собирайся. Нам предстоит очень далекий путь.

– Пешком?

– Нет, – покачал он головой. – Я приготовил для тебя лошадь.

11

– Хватит оглядываться, – ухмыльнулся мой спутник и потрепал жеребца по шее. – Этот уютный домишко, в котором ты прохлаждался больше месяца, остался в прошлом. Как и его любвеобильная хозяйка.

– Даже не собирался, – буркнул я.

– Ну да, конечно. Видимо поэтому ты и вертишься в седле, как грешник на сковородке. И вот что… Давай сразу отвечу на твой вопрос.

– Какой именно?

– Тот самый – неозвученный!

– Было бы неплохо…

– Изволь, – спокойно сказал он и посмотрел на меня. – Я не знаю, как мы сюда попадаем. Как отсюда выбраться – тоже не знаю.

– Спасибо. Оптимистичное начало, ничего не скажешь.

– Добро пожаловать в преисподнюю, сынок!

Кстати, моего спутника звали Влад. Отчество он не сообщил. Когда я спросил – только отмахнулся. Как я уже говорил, ему около пятидесяти лет. Рослый мужчина. Широкоплеч и нетороплив в движениях. Седые волосы забраны в длинный хвост. Аккуратная чеховская бородка и пышные усы. Одежда? Ничего особенного. Кожаный камзол до середины бедра. Под ним кольчуга. Что еще? Штаны, сапоги с короткими шпорами и шерстяной плащ, притороченный к седлу. В кожаных ножнах – меч. Сзади заткнутый за пояс длинный нож или скорее всего – короткий кинжал с вычурной и увесистой гардой. На плече застыл ворон Нур. Словно статуэтка, искусно вырезанная из черного камня. Единственное, что мне не понравилось, – в глазах Влада застыла тоска. Жуткая, смертельная тоска.

– Что ты знаешь о Дикой Охоте? – спросил он.

– Хм… Если честно, то ничего умного в голову не приходит.

– В документах двенадцатого века находили упоминание о черных всадниках, скачущих по небу на вороных лошадях. Их сопровождали ужасные черные псы – баргесты. В одних легендах говорится, что это призраки, которые являются с того света только после того, как их вызовут.

– Это легенды Асперанорра?

– Нет. Это легенды нашего мира.

– При чем здесь наш мир? – покосился я, но Влад не обратил внимания на мой вопрос и продолжил рассказывать.

– Согласно одной из скандинавских легенд бог Один со своей свитой носится по земле, собирая души людей. Если кто-либо встретится с ними, то попадет в другую страну, а если заговорит, то погибнет. В Британии бытует версия, что охоту возглавляют король или королева эльфов. Они похищают детей и молодых людей, которые становятся их слугами.

– Здесь и эльфы есть?!

– Всякой дряни хватает, – отмахнулся он.

– Это радует. Так что там с этими… баргестами?

– Легенды гласят, что баргесты – это воплощение божественной кары и олицетворенного возмездия. Но все источники сходятся лишь в одном: баргесты всегда безжалостны.

– При чем здесь мы?

– Так получилось, что мы баргесты этого мира. Черные Псы, пожирающие нечисть.

– Какая честь… А отказаться от этой почетной обязанности нельзя?

– Можно, – кивнул он. – Посмертно.

– Ты просто радуешь каждым словом…

– Всегда рад испортить ближнему настроение, пока он не испортил мне. Так что можешь не благодарить. Когда прибудем на место, пообщаешься с одним из наших парней. Его зовут Анри. Провалился в этот мир год тому назад. У него есть своя версия происходящего. Не скажу, что она ответит на все твои вопросы, но послушать не помешает.

– Вас… То есть… нас… Много?

– Рыцарей Черных Псов? Двадцать человек, не считая Магистра и двух его помощников. Если кто-то погибает, то вскоре из нашего мира проваливается новичок. Один или сразу несколько. Как только рыцарей становится двадцать – миры приходят в равновесие и незримые врата закрываются. Как мышеловка, черт бы ее побрал.

Дальше ехали молча. Даже ворон, сидевший на плече спутника, и тот затих. Нахохлился и прикрыл глаза. Влад провел короткую лекцию на тему «Есть ли жизнь на Марсе». Если точнее – на Асперанорре. Продолжительность жизни здешних жителей около ста пятидесяти лет. Кроме гномов, разумеется. Они живут дольше. Триста пятьдесят, а то и все четыреста лет. Драконы живут еще больше. Их средний возраст около тысячи лет.

– Правда, с ними, черт бы их побрал, не все так просто, – закончил рассказ Влад.

– Драконы… Они все-таки существуют? На самом деле?!

– Ты меня удивляешь, Сергей! – хмыкнул он и проводил взглядом птицу, выпорхнувшую из зарослей. – Гномы тебя не удивляют, а в драконов ты поверить не хочешь?

– Гномы все-таки люди. Только маленькие.

– А драконы – это ящерицы. – Влад сплюнул и проворчал: – Только большие и вредные.

– В логике тебе не откажешь.

– Век бы их не видеть, этих крылатых тварей.

– Старик рассказывал, что мы приходим, чтобы помогать драконам.

– Старик в детстве слышал слишком много сказок от своей бабушки. Драконы… Пусть он засунет их себе в задницу вместе с прочей нечистью! Единственное, за что можно сказать ему спасибо, так это за то, что тебя не угробил. Ты вообще счастливчик – попал на северное побережье. На южном для новичка меньше шансов выжить.

– Все так плохо?

– Да, – кивнул он. – И ты скоро в этом убедишься. Как только станешь умнее и быстрее.

– Это в тридцать лет? Не поздновато делать из меня рыцаря? – хмыкнул я. – Тем более черного.

– Плевать, какого! Хоть черного, хоть белого, хоть красного в мелко-зеленый горошек с розовым бантиком на макушке. Лучше поздно, чем никогда. Да и с возрастом, как видишь, не все просто. Здешние мужчины первые шестьдесят лет только и делают, что шляются по Асперанорру, – вещал Влад. – Размахивают разными железными предметами. Если им не проломили голову, не захватили в плен и они не сошли с ума, мужчины возвращаются в родные места с прилично набитым кошельком. Выбирают себе жену и плодят ребятишек. Подают бедным и помогают соседям. В общем, искупают милосердием грехи прошлых лет и скучают. И так год за годом…

– Кстати, а сколько длится год в Асперанорре?

– Шестнадцать месяцев. Шесть месяцев зима и два месяца лето. Кстати, довольно прохладное лето. По четыре месяца приходится на весну и осень. Месяцы не имеют названий. Только номера. Первый месяц зимы или, например, второй месяц лета. Каждый месяц состоит из трех недель. Каждая неделя из десяти дней. В году, как ты уже, наверное, подсчитал – четыреста восемьдесят дней. Что еще… Зимы достаточно холодные. Особенно здесь, на севере. К югу немного теплее.

– Хороший климат.

– Здоровый.

– А если бы я отказался с тобой ехать? – внезапно спросил я.

– Сам бы пришел, – равнодушно пожал плечами Влад. – Только с большими проблемами на хвосте. Еще бы и на старика беду накликал. Нечисть, она такая – долго разбираться не будет. Свой – чужой… Подцепили бы железным крюком за ребра и смотрели, как подыхаешь. Потом сожгли бы хутор.

– Старик мне рассказывал нечто другое. Что нечисть предпочитает не связываться с черными рыцарями.

– Может быть, и так, – равнодушно пожал плечами Влад. – Не знаю. В этой северной глуши все не как у нормальных людей. К югу жизнь течет по-другому. Там у нас нет иного выбора, кроме одного – убивать. Чтобы выжить.

Сидящий на его плече ворон вдруг встряхнулся и хрипло каркнул. Влад, не глядя на птицу, достал из кармана небольшой кусочек хлеба и подал ворону.

– Держи, обжора!

– Нур, это ведь ты меня нашел? – сказал я и покосился на птицу. – Крылатый бродяга! Чуть застежку не оборвал на куртке.

– Ка-арр-р!

– Нет, тебя нашел Нор, – покачал головой Влад. – У меня два ворона. Нур и Нор.

– У них что, разделение обязанностей?

– Можно сказать и так. Нор ищет таких, как ты. Попавших в этот мир. А Нур наблюдает за вами и решает – стоит вам помогать или нет.

– Смотри ты мне… А что бывает с теми, на которых ты не тратишь свое время?

– Погибают. Быстро и незаметно.

– Их находят и убивают?

– Бывает что и так. Но чаще всего они сами впутываются в какую-нибудь передрягу. Или сходят с ума, что тоже не редкость. Мир здесь простой и незатейливый. Трупом, лежащим на дороге, никого не удивишь.

Наши лошади шли рядом, и можно было говорить, не повышая голоса. Мы уже выбрались из долины, перебрались через узкий распадок между горными хребтами и теперь спускались к равнине. Дорога оказалась скучной, и Влад продолжил рассказ о мире, в который мы попали.

– Почти все, что тебе рассказал старик, это правда. Кроме нескольких незначительных мелочей.

– Каких именно?

– Рыцари Черных Псов не приходят в этот мир по зову дракона. То, что видел старик, было обычной кометой. Есть нечто могущественное, что держит в равновесии миры.

– Миры?

– Да. Не только этот мир. Наш тоже.

– Но мы-то здесь при чем?

– Не знаю. Но так уж получилось, что мы здесь и…

– Что?

– Не перебивай, – поморщился он. – Знаешь, чем больше я здесь нахожусь, тем больше убеждаюсь, что местные легенды про спасителей драконов и похищенные души… Как бы помягче выразиться… Они не имеют ничего общего с нами. Просто так получилось, что нам приходится подстраиваться под древнее предание. Кто-то решил, что парни, провалившиеся в этот мир, прекрасно подходят на роль рыцарей, истребляющих разную нечисть.

– Зачем?

– Не знаю. Наверное, чтобы заткнуть нашими тушками дыру между двумя мирами.

– Какую дыру?!

– Круглую, блин!

– Я что-то не понял…

– А оно тебе надо? Поговоришь с Анри, он тебе все и расскажет, – дернул щекой Влад и пришпорил жеребца: – Хэйс!

12

– Не переживай, – отмахнулся Влад, когда мы подъехали к постоялому двору. – Деньги у меня есть. Кстати, ты уже разобрался с местной валютой?

– Откуда у меня деньги? – Я лишь усмехнулся. – Правда, есть серебряная монета. Монах швырнул, когда мы встретились с ним на побережье. Это было в самый первый день. Я тогда только очнулся и плохо соображал, что к чему.

– Тебе повезло. Монах, видно, был пьян как сапожник. Иначе бы он быстро разобрался, кто ты есть и как на этом можно срубить деньжат.

– В смысле?

– Продал бы тебя со всеми потрохами, и все.

– Кому?

– Какому-нибудь местному оборотню или некроманту. Или знахарю, который изображает из себя хирурга.

Постоялый двор, у которого мы остановились, находился на пересечении нескольких дорог. Двухэтажный дом и несколько хозяйственных построек, выстроенных буквой «П». Широкая арка входа с двустворчатыми воротами. Внутри – прямоугольный двор. Выложенный из камней колодец, бревенчатая конюшня, сарай для повозок и еще что-то. В углу – рядом с конюшней – ворох потемневшей соломы и повозка с сеном.

Первый этаж жилого дома был выстроен из дикого камня. Небольшие окна забраны прочными решетками. На втором, сложенном из бревен этаже, окна побольше размером. Они прикрыты тяжелыми ставнями с коваными петлями. Прямо не гостиница, а крепость!

Влад спешился и бросил поводья подскочившему слуге.

– Привет бродягам! – послышался чей-то насмешливый голос.

– Твою мать! – Я чуть не подскочил от неожиданности. Два русских за день, это уже слишком!

– Привет, – бросил Влад и повернулся ко мне: – Знакомься, это Макс. Наш, так сказать, собрат по несчастью.

Мужчина, которого назвали Максом, стоял у дверей гостиницы и довольно ухмылялся. Невысок ростом и не скажу, что очень здоровый. Коренастый – так будет точнее. Лет тридцати пяти, не больше. Помните Бориса Хмельницкого в роли Робин Гуда? Очень похож. Одежда, оружие – как и у Влада. За одним исключением – у Макса была кубанская нагайка, которой он лениво поигрывал. Почему решил, что именно кубанская? Видел в… прошлой жизни. Если быть точным – один знакомый байкер возил такую с собой.

– Еще один попаданец? – хмыкнул Макс. – Добро пожаловать…

– В преисподнюю, – закончил я и, повернувшись к лошади, снял чересседельные сумки.

– Тебе повезло, Влад. Твой парень здоров и упитан. С моим вышло хуже.

– Что так? – нахмурился мой спутник.

– Когда я его нашел, парень был так изможден, что проще было бы похоронить, чем вылечить. Пришлось даже к седлу привязывать, чтобы не упал. Ходячий труп. Даже не знаю, дотянем его до Штейна или нет.

– Штейн, это наш лекарь, – пояснил мне Влад и продолжил прерванный разговор: – И что парень? Жив? Умер? Где ты его обнаружил?

– Пока что жив. Нашел здесь, неподалеку. На побережье. Кто-то его здорово порвал. Или волки, или дикая кошка. Крови много потерял. Я перевязал как смог. Лежит в моей комнате и стонет.

– А лекаря здесь нет? – удивился я.

– Лекаря? – переспросил Макс и засмеялся. – Кто же рискнет лечить пришлого?

– Лекарь не поможет, – объяснил Влад. – Никто из них не будет помогать черному рыцарю. Твой старик и его невестка – это редкость. Можно сказать, что один шанс из тысячи. Так что… сам понимаешь.

– Судя по всему, – продолжил мой новый знакомый, – он не русский. Ни документов, ни денег. Лопочет что-то не по-нашему, и все.

– Хорошо, потом посмотрим. Живой, и ладно.

Тяжелая входная дверь распахнулась, и мы вошли в дом. Большой зал с горящим камином. В глубине – что-то, напоминающее барную стойку. За ней стоял упитанный хозяин и лениво протирал кружку грязной тряпкой. Почему хозяин? Слишком хорошо одет и держался уверенно, по-хозяйски. Хотя… Что-то в глазах мелькнуло. Досада? Растерянность? Черт знает.

– Этерн дарр, – бросил ему Влад и сел за стол. – Еды, пива и две комнаты!

Хозяин молча кивнул и распахнул дверь, ведущую на кухню. Донеслись запахи жареного мяса, и в животе сразу забурчало.

Мы сели за стол, и через несколько минут перед нами поставили здоровенный кувшин с пивом, кружки, хлеб и большую тарелку с поджаренными ребрышками. Рядом встали миска с соленьями и миска с вареными корешками. Я такие уже пробовал. Немного похоже на картофель. Как я уже понял, вилок в этом мире еще не изобрели. Или не признавали. Все достали небольшие ножи и принялись за еду.

– Я думал, ты повернешь прямо на юг, – пробурчал Макс, отгрызая кусок мяса от кости.

– А куда нам спешить? – пожал плечами Влад и налил пива. Пиво здесь темное и крепкое, но к мясу очень подходит. Особенно если повар перца не пожалел.

Пока они о чем-то переговаривались, я жевал и рассматривал зал. Десяток столов с тяжелыми лавками, две бочки у стены и четыре оленьих головы на стене. По левую сторону от входных дверей – узкая лестница на второй этаж. На потемневшем от сажи потолке – люстра, похожая на колесо от телеги. Толстые свечи были погашены, а в узкие окна пробивалось немного света. Вечерело. В зале царил полумрак, разбавленный светом камина. На нашем столе стоял глиняный светильник с узким носиком, похожий на чайник. Света давал немного, но ложку, как известно, мимо рта не пронесешь.

Хозяин терся у стойки бара, иногда поглядывал в нашу сторону. Не знаю почему, но он мне не нравится. Слишком вид расстроенный. Или настороженный. И еще… он чересчур часто поглядывал в окно.

– …Так что можем возвращаться, – услышал я конец фразы, сказанной Владом. – Больше никого нет. Разве что к югу кто-нибудь появится. Нор еще не вернулся. Может, и найдет кого-нибудь.

– Живых нет, – хмыкнул Макс и хлебнул из кружки. Вытер усы и с интересом посмотрел на меня: – А ты? Давно здесь бродишь?

– Месяц.

– Понятно, – протянул он и налил пива. – Везунчик…

Потом мы разговаривали о каких-то мелочах. На все вопросы о «дырах» между мирами собеседники только хмыкали. Хмыкали и советовали подождать до окончания нашего путешествия. Под конец признались, что и сами ничего не знают. Есть какие-то теории, но не более того.

Единственное, что узнал полезного, так это про местные финансы. Влад достал из-за пазухи мешочек с завязками и высыпал на стол несколько монет.

– Золото здесь редкость, – начал он. – Причем очень большая редкость. Если и попадает в страну, так только с южными торговцами. Даже при королевском дворе редко увидишь. Люди привыкли к серебру. Украшения из серебра, монеты из серебра. Так что привыкай. Монеты трех достоинств. Мюнт – самая мелкая. Кстати, тот монах тебе такую и кинул. Потом идет даллинор, который равен пяти мюнтам. И самая крупная – грасснор. Она равна десяти даллинорам или пятидесяти мюнтам. Кроме местных монет есть и целый ряд иноземных. У них другой вес и другое качество серебра. С непривычки сложновато привыкнуть. Особенно если в кошельке монеты из разных стран.

Мюнт – да, именно такую монету бросил монах. Грубая, неопределенной формы. Словно кто-то взял серебряный шарик и ударами молотка превратил в плоский блин с непонятными значками на одной стороне и всадником на другой.

Даллинор выглядел приличнее. На одной стороне змеился орнамент из четырех листьев, а на другой все тот же всадник. Над всадником изображена корона.

Грасснор – монета в форме квадрата. Надо заметить – увесистая монетка! Растительный орнамент по краю и всадник, увенчанный короной. На обороте изображено солнце. Пока я рассматривал деньги, нам принесли очередное блюдо. Рыба. Жареная. Хозяин покосился на рассыпанные на столе монеты, и в глазах мелькнула жадность.

– А что со здешними ценами? – спросил я.

– Как тебе сказать, – пожал плечами Влад. – Мальчик на побегушках зарабатывает около пяти-шести даллиноров в год и бесплатную кормежку. Хороший взрослый слуга – около двадцати и полное содержание. Какой-нибудь знахарь получает один даллинор за визит к больному. Наемник – пять-шесть грассноров в год и право на часть добычи, взятой в бою.

– Товары?

– Хорошая верховая лошадь – около сорока-пятидесяти даллиноров. Хороший дом – от тысячи и выше.

– Продовольствие?

– Наш сегодняшний ужин – где-то двадцать мюнтов. Ночлег – по пятерке на брата и по одному мюнту за постой и корм для лошади.

– Сложновато, но привыкну.

– Привыкнешь. Кстати, а твоя кольчуга? – хмыкнул Макс.

– А что с ней не так?

– Она ведь гномьей работы?

– Да.

– Трофей?

– Подарок.

– Смотри ты мне! – Он удивленно дернул бровью.

– Да.

– Воистину, ты везунчик, Серега… Так вот, – он отхлебнул пива. – Твоя кольчуга потянет на три-четыре, а то и пять хороших лошадей. Конечно, если она без заговора.

– Она заговоренная. Это арг-норр.

– Ну и дела. – Макс так удивился, что даже кружку с пивом отставил в сторону.

– Неплохо новичок провел месяц, да? – усмехнулся Влад и кивнул в мою сторону.

– Да уж… Увы, мне жаль тебя расстраивать, но в этом случае она ничего не стоит. Даже ломаного мюнта никто не даст. Так как заговоренные вещи служат лишь одному владельцу. Если кто-то снимет ее с твоего мертвого тела, она рассыпется в прах.

– Между прочим, – улыбнулся Влад, – его шпоры и кинжал тоже гномьей работы.

– Как есть везунчик, – как-то растерянно пробормотал Макс и налил еще пива.

Мы неторопливо закончили ужин и поднялись наверх. В комнате, выделенной мне хозяином, лежало мое седло, принесенное из конюшни. Я бы даже не подумал тащить седло в комнату, но здесь свои порядки, и вещи лучше держать при себе. Пригодится вместо подушки.

Комната маленькая. Каморка. Метра два на три, не больше. Окно, выходящее во двор, прикрыто ставнями. Стекол не имелось. Имелись небольшой, грубо сколоченный стол, трехногий табурет и узкая кровать с тощим тюфяком, набитым соломой. На столе стоял подсвечник с зажженной свечой. После натопленного зала здесь было немного прохладно, но ничего, не замерзну.

Влад привел для меня не только лошадь. К ее седлу был приторочен и теплый плащ из шерсти. Так что завернусь и неплохо высплюсь. Только вот хозяин гостиницы не шел из головы. Слишком паскудно он выглядел.

Я сбросил с себя косуху и положил ее на табурет. Рядом с изголовьем положил кинжал, подаренный гномами. Было слышно, как в конюшне фыркнула лошадь. Понемногу начала наваливаться усталость. Даже думать желания не было. Все – спать!

13

Вой раздался после полуночи. Совсем близко. Так близко, что был слышен предшествующий ему хрип. Это голос неизвестной мне твари, которая подобралась вплотную и теперь захлебывалась от желания напиться теплой крови. Я этого не знал. Почувствовал. И следом за этим чувством пришло понимание. Оно возникло где-то в мозгу, словно озарение или удар. Удар, который сбросил меня с кровати и заставил схватиться за тесак. За дверью раздался крик, потом топот. Что-то противно хрустнуло, послышались стон и русский мат. Как ни странно, мат мгновенно взбодрил. Я прыгнул к выходу, но раздался треск, и дверь распахнулась. Сильный удар сломал две доски, и она криво повисла на одной петле.

– Какого дьявола?

На пороге стояло нечто… Нечто, походящее на волка, вставшего на дыбы. Ростом с меня, если не выше. Мощное двухметровое тело, обросшее длинной серой шерстью с редкими седыми прядями. Морда, похожая на волчью, застыла в бешеном оскале. Уши прижаты к голове. Длинные, как у обезьяны, лапы с длинными же когтями. Тварь пригнулась, чтобы не зацепить дверной косяк, и злобно зарычала.

И время остановилось…

Застыло…

Секунды падали медленно, словно набухающие капли дождя на стекле. Набухали, вбирая в себя влагу, перед тем как сорваться вниз стремительным росчерком. Время замерло. Я почувствовал, как по спине побежала холодная капля пота. Господи, что это?!

И все исчезло! Исчезло наваждение остановленного времени.

Тварь с утробным рыком бросилась на меня. Я отшатнулся в сторону, зацепил табурет и боком упал на кровать. Оборотень прыгнул, но споткнулся и рухнул на пол. Мелькнула его лапа! Удар! Меня отбросило в сторону, словно бревном приложило. В голове зазвенело, и во рту появился соленый привкус. Сука!

Оборотень попытался схватить меня, но сорок сантиметров отточенной стали это вам не игрушки! Я даже не почувствовал ничего. Визг, брызнула кровь, и его лапа стала короче. По локоть. Едва успел вскочить, как позади меня раздался треск! Почти не соображая, я развернулся и ударил темный силуэт, возникший в дверном проеме. Рычание, но мне уже наплевать! Надо вырваться из этой узкой, похожей на гроб каморки! Клинок вошел в мясо, хрустнули ребра, и я пошел напролом, словно тараном вынося эту тварь, насаженную на мой клинок. Почувствовал, как дрожит тварь и воет оборотень, оставшийся в комнате. Вынес тварь в коридор и ударился вместе с ней о перила. Треск ломающегося дерева, и мы полетели с высоты второго этажа в полутемную гостиную, освещенную светом камина.

– Сдохни, тварь!!!

Упал удачно, если можно назвать удачным падение со второго этажа. Еще и в обнимку со зверем, насаженным на сталь, как на кухонный вертел. Оборотень упал на стол, я рухнул сверху, только по счастливой случайности не напоровшись на рукоять своего клинка. Тварь еще хрипела, но что-то подбросило меня, и я, не обращая внимания на боль, вытащил из обмякшей тушки клинок и занес над зверем.

Удар сердца, и время снова замерло. Вижу, как кровь медленно стекает по лезвию. Кап… Вижу, как дрожит капля, повиснув на острие клинка. Вижу оскаленную от боли морду оборотня, лежащего на сломанном столе… Удар сердца… Вдох… Воздух наполнен сладким запахом крови и смерти. Еще один удар сердца, и время срывается на привычный бег. Двумя руками всаживаю клинок в горло оборотню:

– Сдохни, тварь!!!

Где-то рядом сквозь темноту слышатся звуки драки и вой тварей, мечущихся в темноте.

– Хэльдар-р-р!!! – раздался чей-то крик, и по лестнице скатился незнакомый парень, размахивающий мечом, словно тонкой палкой. Рубашка измазана в крови, на груди видна свежая рана, а на правом боку пятно крови. Он словно не замечал крови. И этот крик: «Хэльдар!» – «Я иду!» – напоминал клич берсерков из древних саг и легенд. Удар, и парень бросил на пол еще одного оборотня с разрубленным черепом.

Тень прыгнула сверху, и я, уходя от удара, перекатился через соседний стол. Когти били по опустевшей столешнице, оставляя глубокие следы на дереве. Звериный рык перешел в вой, но я уже не слышал. Двумя руками, словно не клинком, а топором, разрубил оскаленную морду.

– Сдохни, тварь!!!

По стенам еще мелькали быстрые черные тени, жутко воняло псиной, сырым мясом и кровью.

– Хэльдар-р-р!!!

Мы на пару с незнакомцем пробивались наверх – туда, где еще визжали эти твари. Парень шел первым, как атакующий танк. Расшвыривал оборотней, и мне оставалось только добивать эту нечисть…

Рассвет наступал медленно, словно нехотя. Когда первые лучи солнца осветили узкие окна гостиной, мы сидели на полу у камина и молча таращились на огонь. Жутко хотелось курить. Я сглотнул набежавшую слюну и облизал пересохшие губы. Полцарства за сигарету. Хотя… у меня нет царства. И сигарет тоже нет.

Рядом со мной на плаще лежал смертельно бледный Влад. Он смотрел на огонь, будто надеялся на его животворящее тепло. Как смогли – перевязали, но сомневаюсь, что это поможет. У него рваная рана на животе. Кишки мы запихнули обратно, когда стягивали рану широкими полосами полотна, найденными в сундуке хозяина. Чуть в стороне сидел мой новый знакомый – Рэйнар. Это молодой мужчина. Если перевести его возраст на наш, то ему лет двадцать пять, не больше. Длинные русые волосы, рыжая борода и вечно прищуренные глаза, отливающие вороненой сталью. Мы уже успели перекинуться несколькими словами и познакомиться. Рэйнар наемник, по счастливой случайности остановившийся в этой гостинице. Он прибыл поздно вечером, когда мы ушли спать. Нам повезло. Если это можно назвать везением.

Макса убили. Его разорванное в клочья тело лежало у дверей комнаты. Рядом с убитым новичком. Влад умирал. Я это видел. Чувствовал. Серело лицо, а кожа тускнела и становилась похожей на пергамент.

– Сергей… – Он пошевелился.

– Что?

– Как ты?

– Все хорошо, – кивнул в ответ. – Я спал в кольчуге. Они меня не достали.

– Расслабились мы… Как… жа… т…ри… к…та… – Он шептал, и я едва мог понять.

– Что?

– Карта…

– Какая карта?

– В моих вещах… Пр…еси… Быстрее…

Тубус с картой нашел в сумке, притороченной к его седлу. Маленькая, грубо начерченная карта королевства Асперанорр. Не такая точная, как у старика, но разобраться можно. Я скатился вниз по лестнице, скользкой от крови и ошметков разрубленных тел.

– Вот здесь. – Влад ткнул пальцем в карту и оставил на пергаменте кровавое пятно.

– Мне надо туда? К юго-западу от Сьерра?

– Да… И еще… Серый…

Он опять сорвался на шепот, и мне пришлось наклониться почти к его губам, чтобы разобрать быстро слабеющий голос умирающего:

– Если… вдруг вернешься… хочу… адрес…

– Я запомню, Влад. Обещаю.

– Ты вернись… Обязат…

Его рука судорожно сжалась, он попытался поймать губами воздух и затих.

Все… Я не знаю, по какой дороге он уйдет на тот свет, но верю, что тот свет есть. Есть этот призрачный загробный мир, достойный погибших воинов, заброшенных в чужой мир.

Солнце поднялось высоко, когда мы вышли во двор. У дверей лежал связанный хозяин гостиницы. Его упаковал Рэйнар. Еще на рассвете. Нашел в дальней комнате забившимся в угол. Избил и бросил у дверей.

Тела наших друзей я положил в повозку. Вместе с вещами и оружием. Последней вещью, подобранной на полу, оказалась плеть. Хорошее изобретение. Когда надо поговорить по душам. Только требуется смыть кровь и вывести наших лошадей из конюшни.

Две лошади погибли. Моя и Макса. Остались жеребец Влада и спокойная каурая кобылка, на которой привезли раненого. Жаль, но я так и не узнал, откуда взялся этот раненый парень. Ни имени, ни документов. Ничего…

В первом стойле стояла крепкая каурая лошадь, спокойно жующая зерно. Судя по всему, она принадлежала Рэйнару. Я стащил с себя окровавленные тряпки и начал медленно умываться. Медленно и тщательно. Словно смывал с себя последний налет цивилизации. Налет, оставшийся где-то там, на границе между мирами. В прошлом. Чистился, словно на парад. И последней надетой вещью был злосчастный жилет. Тот самый, с оскаленной волчьей мордой. Мне больше незачем было прятаться и некого бояться. Моя война уже началась.

Увидел, как удивленно посмотрел Рэйнар. Словно на исчадие ада, но без страха. С интересом и уважением. Все верно – он воин. Ему не пристало бояться.

– Откуда здесь взялись оборотни? – спросил Рэйнар у хозяина гостиницы. Судя по его виду, он едва сдерживался, чтобы не пустить кровь этому жирдяю.

– Я не знаю, – запинаясь, пробормотал мужчина. Глаза его бегали.

– Врешь, – устало протянул я и почесал нагайкой щеку.

– Я клянусь…

– Чем?

– Я…

– Сколько ты получил от них? – продолжал допрос Рэйнар.

– Я клянусь!

– Вот мразь! Да я тебя… – выдохнул наемник.

Закончить фразу он не успел. Потому что у меня терпения не хватило слушать жалкий лепет. Свистнула нагайка, и хозяин гостиницы отшатнулся к стене, прижимая к лицу связанные руки. Сквозь пальцы потекла кровь. Рэйнар одобрительно хмыкнул.

– Не лги мне.

– Они… приказали… иначе…

– Сколько они тебе заплатили?

– Двадцать монет.

– По четыре за каждого?

– Нет, они думали…

– Что?

– Они думали, что гостей будет только двое… Этот… раненый… и…

Опять свистнула нагайка, и хозяин завалился на бок. Вот это да! Вот уж не думал, что простой плетью можно так быстро изуродовать человека.

– Твои друзья подло убиты. – Рэйнар скалился, словно зверь.

– Их предали и продали. – Я повернулся к лежащему на земле мужчине.

– Нет!!!

– Мои братья убиты… И ты, тварь, знаешь наши законы…

Мы уходили на юг, увозя с собой повозку с вещами и телами погибших друзей. Кроме них Рэйнар уложил в повозку два мешка с трофеями. Он начал что-то говорить, но я только отмахнулся. Потом посмотрим. Слуги, служанки… Нет, я еще не настолько озверел, чтобы убивать всех подряд. Их вышвырнули за ворота гостиницы. Когда мы уезжали, за нашими спинами бушевало зарево пожара. Горела гостиница. Вместе с постройками. Вместе с ней горел и связанный хозяин. Живьем.

14

Я не знал, как хоронят погибших воинов в Асперанорре. Не успел спросить. Но ничего не сделаешь, мне придется хоронить русских парней, погибших на чужой земле. Земле? Мало того – в чужом мире. И поэтому надо найти место, достойное того, чтобы принять их тела.

Место для погребения помог выбрать Рэйнар. Он издалека заметил этот холм, возвышающийся над окрестностями. Несколько валунов, вросших в землю, и корабельные сосны на склоне. Хорошее место. Теплое. Между тучами пробился луч солнца и осветил холм. Стволы деревьев под лучами выглядели величественно и гордо. Как золотые колонны в храме.

– Сама Иллис благословила это место, – прошептал Рэйнар и замер, не решаясь подняться на вершину.

Здесь парней и похоронили. В доспехах и с оружием. У меня бы рука не поднялась забрать их мечи. Это вызвало удивленный, но очень уважительный взгляд Рэйнара. Да, я оставался почти безоружным. Мой тесак никак не подходил на роль основного оружия, но иначе я не мог. Тем более что руку Макса мы так и не разжали. Он погиб с мечом в руках. Пусть с ним и покоится. Выкопали большую могилу и уложили всех троих в ряд, накрыв плащами. Рэйнар что-то пробормотал, но я не понял. Может, местную молитву?

Я не знал молитв. И никогда не верил в бога.

– Покойтесь с миром… братья.

Послышалось хлопанье крыльев, и на гранитный валун, лежащий неподалеку от свежей могилы, сели два ворона. Блеснули серебряные кольца на лапах. Даже они пришли проводить погибших.

Рэйнар покосился на птиц, но ничего не сказал. Когда мы спускались к подножию холма, я заметил, что нагайка, которую подобрал рядом с телом Макса, так и торчит у меня за поясом. Да, я забыл положить ее в могилу. Нет, не буду возвращаться. Пусть останется на память. Хотя… Этих парней я и так не забуду. Мы молча спустились с холма и подошли к нашим лошадям. Рэйнар покосился на холм и осторожно спросил:

– Вы… Вы ведь один из тех рыцарей, которых называют Черными Псами? И эти люди были вашими братьями?

– Да.

– И теперь вы отправитесь к югу?

– Да.

Его полное имя – Рэйнар Трэмп. Как я уже рассказывал, это здоровый парень двадцати пяти лет от роду. В нашем восприятии. Как оказалось – он немного моложе. Длинные русые волосы он заплетал в тугую косу, а бороду аккуратно подрезал ножом. Коса выглядела немного комично, но здесь свои традиции. Одежда ничем не отличалась от той, в которой ходил Влад. Почти не отличалась. Кроме слабой кольчуги и очень потрепанного камзола у Рэйнара имелся жилет из воловьей кожи с нашитыми стальными пластинами. Пластинки перекрывали друг друга и напоминали рыбью чешую. Сам жилет походил на армейский бронежилет. Надевался через голову и застегивался по бокам. К седлу был приторочен круглый деревянный щит с железной кромкой и круглым умбоном. Кстати, его меч походил на оружие викингов. Такой клинок я видел в музее Осло. И древние славяне с такими же воевали. Вот уж поистине загадка, как наши миры похожи в своем развитии!

Самое смешное, что в Норвегии, показывая такой клинок, экскурсовод рассказывал, что самым популярным оружием у знаменитых морских бродяг был не меч, а секира. Мечи это так… Оружие для богатых и профессионалов. Рэйнар таким и был. Профессиональным наемником, оказавшимся не у дел. Свою историю он рассказал после погребения. Когда мы отъехали в сторону и остановились, чтобы дать отдых лошадям.

Эта небольшая роща росла на берегу ручья, впадающего в озеро. Берега были усеяны валунами и обломками высохших до белизны деревьев.

Развели костер и бросили плащи на землю. Рэйнар достал из повозки небольшой котелок. Пока заваривался чай, мы разогрели холодное мясо, которое захватили перед уходом из гостиницы, и разломали на куски каравай хлеба. Да, кстати, хлеб здесь не режут ножом. Нельзя. Хлеб только ломают.

– Я скажу прямо, – он пожал плечами и откусил приличный кусок жареного мяса. – Идти мне некуда. Судите сами: на юге недавно закончилась война, и слишком много воинов осталось без куска хлеба. Даже виернорры, которые вечно отбиваются от морских бродяг, и то отпустили своих воинов, освободив их от «слова». Так я и попал сюда. Многие из моих приятелей отправились бродить по стране в надежде устроиться у какого-нибудь богача. Но чем дальше к северу, тем меньше шансов найти работу.

– Домой вернуться не хочешь?

– Незачем и некуда. Мой отец – один из мелких норров на западном побережье. Зачем ему еще один сын? У него и так два бездельника на шее. Я самый младший. И это не считая целого выводка бастардов. Для третьего сына места там нет. Не видел своего отца лет десять, и он давно забыл про меня. Пусть все так и остается.

– Может, ты и прав. Жив, здоров. Проживешь и так.

– Да, – кивнул он и тряхнул головой. – Благодаря богам.

– Сколько получает наемник? – с оттенком безразличия спросил я. – В мирное время?

– Не больше сорока даллиноров. При полном содержании, но без права на часть добычи.

– А в военное время, если не ошибаюсь – пять грассноров и часть трофеев?

– Да, – кивнул Рэйнар и насторожился. Даже жевать перестал. Умный парень. Понял, куда ветер дует.

– Понятно.

После обеда я разобрал вещи, доставшиеся мне по наследству. Четыре хороших седла. Два походных мешка с разными крупами и кусками сушеного мяса. Полотняный мешочек соли, перемешанной с перцем. Чайный сбор из трав. Два бронзовых котелка и серебряный кубок, сделанный в виде рога. Карта Асперанорра. Три кошелька. Из них я вытряхнул десять квадратных грассноров, тридцать даллиноров и пятьдесят пять мюнтов. Итого: сто сорок один даллинор. С голоду не умру. Монеты я рассовал по трем кошелькам и убрал в разные места. Один кошелек подвесил на пояс, второй спрятал во внутренний карман куртки, а третий сложил в чересседельную сумку.

К седлу Макса был приторочен длинный кожаный тубус. Поначалу я думал, что там он хранил меч. Когда закончил возиться с вещами, отвязал этот чехол от седла и удивился его тяжести. Внутри оказался какой-то сверток, упакованный в плотную ткань.

Положил находку на плащ и развернул. Поначалу даже не понял, что это такое. Меня сбила с толку знакомая форма приклада. Вот тупица! Это же арбалет! Пусть и немного грубовато изготовлен, но это работа моих современников. Тех, кто провалился в этот мир вместе со мной. Ни один местный кузнец или гном такое оружие не изготовит. Очень я сомневаюсь, что здешние умельцы знакомы с блочным арбалетом и классическим прикладом. Вот это да! Кроме арбалета нашелся и десяток болтов. Стальные наконечники с серебряной насечкой. Вот это подарок мне оставили! Испытывать оружие не стал. Мало ли что… Упаковал в чехол и привязал к своему седлу. Покопавшись в сумке, нашел кусок хлеба и скормил жеребцу. Тот покосился на меня, благодарно выдохнул и взял хлеб. Это хорошо. Значит, контакт есть.

Кроме этого Рэйнар выложил на плащ наши трофеи, захваченные у хозяина гостиницы. Два дрянных кинжала, секира и арбалет с двумя десятками болтов. Кроме оружия нашелся и кошелек. К нашему большому сожалению, большая часть монет оказалась мелочью – мюнтами. Посчитали и выяснили, что каждый разбогател на девять даллиноров.

– Надо было его вздернуть на воротах и хорошенько погреть. Готов спорить на грасснор, что где-нибудь в подвале он закопал несколько кувшинов с серебром, – хмыкнул Рэйнар и откинулся на спину. Закинул руки за голову и мечтательно уставился в небо.

– И что бы ты делал со своей долей? – хмыкнул я.

– Выкупил бы часть земли у отца. Построил дом. Нанял служанок с юга и зажил бы как настоящий норр.

– Такая жизнь быстро наскучит. Прошло бы несколько месяцев, и вспомнил о походах да битвах.

– Думаете? Хм… Впрочем, может, вы и правы. Но от серебра я бы все равно не отказался.

– Отсюда далеко до Сьерра?

Он приподнялся и оперся на локти. Почесал нос и задумался.

– Путь очень неблизкий. Если погода не испортится, то дней двадцать. А то и двадцать пять. Никак не меньше, – сказал он и уточнил: – Без обоза.

– Это понятно, что без обоза.

Я кивнул и налил себе чая из трав. Ухватил обеими руками кружку, привалился к камню и задумался. Двадцать пять дней. В среднем лошадь проходит за день около сорока километров. Без повозки, висящей на хвосте. Около тысячи километров получается. У меня две лошади. Вещи можно навьючить, а телегу бросить. Или продать.

– Слушай, Рэйнар…

– Да?

– У меня есть предложение.

– Я вас слушаю, Серж!

– Ты ведь проходил по этим местам. Имеется ли здесь поблизости какой-нибудь городишко?

– Конечно есть. В половине дневного перехода есть большая деревня. Домов двадцать. Там – постоялый двор, кузница и даже кабак.

– Там можно продать повозку?

– Можно. – Он слегка поморщился и покачал головой. – Можно, но лучше не нужно. Она вся измазана кровью. К тому же ее могут узнать, и у местного старосты появятся вопросы. К вам он не прицепится, а вот на мне отыграется по полной. Наемников не любят. Так же как и… извините.

– Продолжай.

– Я бы не хотел болтаться с петлей на шее из-за продажного кабатчика, который немного поджарился.

– А ты не хочешь пойти ко мне на службу?

– К вам?!

– Да. Платить буду как воину во время войны. Плюс часть добычи.

– Конечно!

– Подумай хорошо, Рэйнар! Ты ведь знаешь, кто я такой. Это тебе не норру служить. И враги предстанут не только в человечьем обличье.

– Я не боюсь нечисти. И много слышал о ваших братьях! Для воинов, идущих в битву, ваши слова слаще, чем слова любимой!

– О каких словах ты говоришь?

– Ваши рыцари не бросают людей в беде. И всегда мстят за смерть своих воинов.

– Да, это так. И ты готов принести клятву?

– Конечно!

Если честно, то я не имел ни малейшего понятия, как принимают клятвы у здешних наемников. Но это и не важно. Парень будет служить мне, а это значит, что ритуал можно придумать. Я поднялся и вытащил из ножен клинок. Пусть у меня нет меча, но и он не рыцарь.

– Вставай на одно колено и повторяй за мной…

Я не успел закончить придуманную мной фразу. Послышались хлопанье крыльев, крик ворона, и на мое плечо села одна из птиц Влада. Не знаю, что там себе представил Рэйнар, но на колено он рухнул как подкошенный.

– Ка-арр-р!

15

Вот проклятые птицы! Если бы не мое желание разобраться в их поведении, то голову бы открутил этой горластой твари! Открутил и сказал бы, что так и было! Ворон (даже не знаю, который именно) меня достал! Он с важным видом расхаживал по моим ногам и протяжно каркал, косясь большим черным глазом.

– Какого дьявола! – Я откинул тяжелый плащ, которым укрывался, и сел. Провел рукой по лицу и поморщился. Да, борода у меня отросла приличная. Надо бы сбрить, но в этом мире все мужчины носят бороды. Зачем выделяться? Ладно, брить не буду. Придам форму.

– Ка-арр-р!

Ну все, поспать эта черная бестия точно не даст. Перебила такой сон! Я почти уговорил одну знакомую красотку прогуляться по живописным окрестностям! Уговорил, и на тебе!

Костер почти потух, но над пеплом вился седой дымок. В котелке остывал чай. Светало. Рэйнар, судя по всему, ушел рыбачить. Да, вот он – бродит по берегу озера с острогой. В руке уже порядочная связка рыбы. Уха – это здорово. Жалко, что картошки в этом мире еще не видели. Я потянулся и посмотрел на парня, бредущего вдоль берега. Рыбачит, но службу не забывает – поглядывает по сторонам. Да, ему досталось не самое хорошее время. Никогда не любил эти «собачьи вахты».

– Ка-арр-р!

Ворон еще раз каркнул и начал подбираться поближе. Делать нечего, и я подставил руку. Он, помогая себе клювом, забрался повыше. Сел на плечо и уставился на меня.

– Ну и чего тебе надобно, тушка бройлерная? – хмыкнул я и осекся.

– Ка-арр-р!

Странное чувство. Я даже вздрогнул. На мгновение появилось ощущение, которое испытал при встрече с волками. Почувствовал, что чувствую? Тавтология, да. Мне показалось, что… Да нет же! Не могло этого быть!

Посмотрел на ворона, и по глазам ударила боль. Показалось, что я проваливаюсь в пропасть, зияющую в бездонной тьме его взгляда. Стоп! Сжал кулаки и отвернулся, чтобы избавиться от этого чувства… Мне почудилось, что под моими ладонями не плащ, а холодная кожа куртки. Значит… Чувствую то, что чувствует ворон?! Нет, это невозможно! Но откуда во мне эта уверенность, что ворона зовут Нор. А вот и другой – Нур. Сидит на ветке, как изваяние, выточенное из черного мрамора.

– Ка-арр-р!

Дьявольщина… Ну хорошо, давай попробуем еще раз. Я прищурился и посмотрел на птицу. Сначала ничего не происходило, но спустя несколько секунд по глазам хлестнуло резким ударом боли… Дьявол! Нет, сознание не померкло, но мир утратил краски и замер. Словно я смотрел на большую черно-белую фотографию. В голове пронеслись какие-то образы. Вдруг боль исчезла, и я увидел страну…

Это Асперанорр с высоты птичьего полета!

Я видел море и бушующий на нем шторм. Волны набрасывались на прибрежные скалы и, шипя от бессильной злобы, отступали назад. Свистел ветер, разгоняя тяжелые, нависшие над водой тучи… Величественные горные вершины, укрытые шапками вечных снегов… Изумрудно-зеленые луга под лучами восходящего солнца… Зеркала прозрачных озер, окруженных густыми лесами… Узкие фьорды, оскалившиеся острыми рифами, словно зверь, караулящий свою добычу… Золотые поля пшеницы и табуны диких лошадей, скачущих по бескрайним просторам южных равнин… Люди… Корабли, стоящие в гавани… Веселые и шумные базары… Суровые крепостные башни. Как же красив этот мир!!!

– Ка-арр-р!

Наваждение пропало так резко, словно это был сон. Тряхнул головой, но боли не было. Нет, это не бред. Это новое знание, дарованное этим миром. Знание и ощущение свободы. Легкое, как полет ворона. Я улыбнулся этой мудрой птице, сидящей на моем плече.

– Вот ты какой, Нор…

– Ка-арр-р!

Я щелкнул его по носу и поднялся. Достал из сумки два куска мяса и протянул один из них ворону. Он осторожно взял угощение и перебрался на другое плечо. С дерева слетел Нур. Ну и вид у меня… с двумя птицами на плечах! Он тоже получил свою порцию угощения и улетел обратно на ветку. Нор разделался с кусочком мяса, «не отходя от кассы», и взмахнул крыльями.

– Хватит жрать! Лети! – Я поднял руку с сидящей птицей, и ворон взмыл, лениво хлопая крыльями. Сделал несколько кругов над моей головой и хрипло каркнул. Потом он поднялся еще выше и отправился на запад.

– Ищи наших парней, провалившихся в этот мир. Всех!

– Ка-арр-р!

Я проводил взглядом улетающую птицу и покачал головой. Потом повернулся и увидел Рэйнара, застывшего неподалеку. Он держал в руках свой улов и ошалело хлопал глазами.

– Серж… Вы… Вы умеете разговаривать с птицами?!

– Конечно, – ответил я. Провел рукой по лицу, пряча невольную улыбку, и отправился к озеру.

Холодновато, но вода была теплой. Мы неторопливо позавтракали и тронулись в путь.

Дорога вела к югу. В деревню, про которую рассказывал Рэйнар, мы решили не заезжать. Обошли ее стороной. Еда у нас имелась, зерно для лошадей тоже. По словам моего спутника, в трех днях пути находился маленький городок, где много торговцев и цены более приятные для путешественников. Там имелось все, даже портной. Портной мне не требовался, а вот к оружейнику я бы заглянул. Из чистого любопытства. Ну и прицениться к какому-нибудь куску железа, достойному называться мечом.

Кстати, насчет оружия… Это оказалось самой большой проблемой. Да, я обычный офисный трудяга. Я не увлекался фехтованием или реконструкцией разных исторических событий, которые «имели место быть». И поэтому надо было учиться владеть железкой, которая могла спасти жизнь.

– Кстати, Рэйнар, – я отбросил эти мысли в сторону. – А ты давно владеешь мечом?

– С детства! – гордо ответил он. – Отец начал учить, когда мне исполнилось четыре года!

– Ну да, конечно…

Повозку еще вчера бросили в лесу, а вещи навьючили на свободную лошадь. Шли неторопливо. Луга сменились густыми перелесками и сумрачными дубравами. Ручьи стали глубже, а озера больше.

Да, это край озер! Чистых и прозрачных, как слеза. И воздух! Как же я скучал без этого воздуха! Не загаженного выхлопными газами и тяжелой пеленой смога. Хотелось пришпорить лошадь и нестись вскачь, закрыв глаза от наслаждения.

К вечеру мы вышли на берег большого озера. Цветущий луг остался позади, и дорога превратилась в узкую тропу, петляющую между холмами, поросшими густым кустарником. Противоположный берег был укрыт дубравой. Тропа уходила налево, в обход озера. У самого берега стоял разбитый каменный столб, сложенный из плоских камней. На сохранившейся стороне виднелось большое ржавое кольцо. Если не ошибаюсь, здесь была переправа. Что-то похожее на паром.

– Серж! – Рэйнар немного отстал, и я придержал коня.

– Что случилось?

– Должен вас предупредить… – он замялся.

– Не мямли!

– Это место… Оно нехорошее.

– Чем?

– Я бывал в этих местах. Старики рассказывали, что в этих местах обитают тролли.

– Ты что, Рэйнар Трэмп, боишься этих созданий? А как же оборотни? Я не видел в твоих глазах страха, когда ты воевал с ними.

– Тролли опаснее…

– Хорошо, – кивнул я. – Раз здесь есть тролли, то есть и мост. Правильно?

То, что в каждом уважающем себя средневековье обитают тролли, меня уже не удивило. А то, что обитают эти твари под мостами, запомнилось из какой-то древней как мир сказки. Кто мог подумать, что читать сказки полезно!

– Да, Серж… Здесь есть мост.

– Где он?

– Там, – он показал рукой.

– Мост ведет через озеро?

– Нет. Там есть остров. Когда-то на нем был замок местного норра. Мост ведет к развалинам его замка.

– Его что, убили тролли?

– Нет, – качнул головой Рэйнар и осмотрелся по сторонам. – Но говорят, что он водился с нечистой силой. Я точно не знаю всей этой истории.

– Если не знаешь, то и бояться нечего. Едем! Заночуем на острове!

Я усмехнулся, и мы тронулись вдоль берега. Лошади шли медленно, позвякивая удилами. Берег стал топким, и нам пришлось углубиться в лесную чащу. У берега лежало несколько замшелых валунов. Деревья стали ниже, словно хотели прижаться к сырой земле. Неожиданно лес расступился, и перед нами возникла старая, вымощенная камнем дорога. Судя по траве, пробивающейся между камнями, здесь давно никто не ездил. Конь фыркнул и остановился.

Тихо тут… Даже птиц не слышно. Нур, сидящий на моем плече, беспокойно завозился и что-то хрипло каркнул. Словно предупреждал о неведомой нам опасности. Не знаю, но после оборотней меня трудно было испугать. Только кровь закипала от бешеной злобы на всю эту поганую нечисть, оскверняющую прекрасный мир.

– Серж, – подал голос Рэйнар.

– Что еще?

– Тут есть еще одна дорога. Вокруг озера.

– Вперед! – сквозь сжатые зубы процедил я и пришпорил коня. – Хэйс!

Звякнули подковы, высекая искры из каменистой дороги, и мы двинулись дальше. Метров через двести дорога вывела нас к мосту. Вот это да! Я остановил коня и замер. Замер, пораженный молчаливым величием руин!

Длинный арочный мост был сложен из гранитных валунов. От берега озера до острова около семидесяти метров, не больше. Да, здесь давно не ездили. На мосту, в трещинах между камнями, появились зеленые ростки кустарника. Насчет замка Рэйнар погорячился. Это были развалины не замка, а скорее большой усадьбы. Да, некогда красивой, но увы, от былой красоты остались лишь воспоминания старожилов и благородные руины. Серые камни заросли цепким темно-зеленым плющом. Лишь трехэтажный донжон, сохранившийся в относительно целом виде, гордо возвышался над гладью озера.

Остров был небольшим и формой напоминал неправильный треугольник. Его берега едва возвышались над водой. На левой, более высокой части, виднелся гранитный утес. К его вершине некогда вела лестница, которая давно развалилась и превратилась в бесформенную груду камней.

– Видишь, как нам повезло? – обращаясь к хмурому Рэйнару, сказал я. – Сегодня у нас будет крыша над головой. Выше голову, Рэйнар Трэмп!

16

Цокот подков разогнал гнетущую тишину, и мы оказались на острове. Я представил нас со стороны и даже усмехнулся: два всадника в длинных черных плащах. Словно актеры из фильма.

Несмотря на разруху и запущенность, по мосту проехали без проблем. Судя по останкам надвратных башен, здесь находился подъемный мост. Моста, естественно, не сохранилось, а провал был засыпан щебнем и мелкими камнями. Давно засыпан. На отвалах успели вырасти деревья и какой-то жутко колючий кустарник, украшенный большими гроздьями желтых цветов. Сразу за развалинами ворот виднелись квадратная площадь, выложенная камнями, и разрушенный дом. От него остались лишь фундамент и груда камней. По левую сторону от площади виднелись останки еще одного неопознанного здания и узкий проход на задний двор. Не спешиваясь, мы обогнули развалины и пробрались к донжону. У основания башни чернел арочный вход, в котором пышно рос кустарник. Похоже, что насчет крыши над головой я слегка погорячился… Лезть в эту темную дыру желания не возникало.

Донжон был трехэтажным. Узкие окна хищно зияли на серых стенах и тоже не обещали ничего хорошего. Эта башня просто дышала неприятностями. Судя по виду Рэйнара, ему вообще не хотелось оставаться на этом острове. Эх, парень, парень! Вроде здоровый лоб, а сколько в голове каши! Хотя стоп! Это у кого каши больше?! Рыцарь, мать твою так… Черных Псов. С серебряными шпорами. Оборотней забыл?! Так или иначе, но отступать некуда. Некуда нам отступать. Поэтому я первым соскочил на землю и передал поводья Рэйнару. Осмотрелся. Вроде нет никого. Неприятно, конечно, но ничего.

С крышей проблему решили. Да еще как! Если обойти донжон с правой стороны, то мы выйдем к еще одним воротам. Точнее сказать, к их останкам. За ними видна пристань. Каменный пирс, сложенный из камней. Метров десять длиной и три шириной. Да, было здесь такое… архитектурное излишество. В воде, метрах в трех от пристани, шесть каменных столбов непонятного назначения. На берегу небольшой домик. Не знаю, для каких надобностей его использовали, но здание построили двухэтажное. Крыши уже не имелось, а перекрытие между этажами сохранилось. Внутри оказалось пусто, и здесь можно было неплохо устроиться. Тем более что рядом нашлась небольшая зеленая лужайка, куда мы решили выпустить своих лошадей. Конечно, после того, как их вычистили, напоили, накормили, проверили копыта и подковы. Почва тут каменистая, а потерять коня – непозволительная роскошь.

Не прошло и часа, как у входа в дом потрескивал костер. Дым уносило в сторону озера. Вечерело. Мы перекусили остатками хлеба и вяленого мяса. Потом развалились у огня. Запивали ужин трофейным вином, захваченным в сгоревшей гостинице, и лениво трепались о разных житейских мелочах.

Рэйнар, пока совсем не стемнело, вооружился иглой и латал дырки на потертом камзоле. Хотя… Какой там камзол! Одно название! Заплатка на заплатке. Доберемся до города, надо будет приодеть парня. Негоже воину Черных Псов походить на бродягу-оборванца. Сам точно не купит. Видел я его кошелек. Кроме девяти трофейных даллиноров там был один даллинор и пять или шесть мюнтов. Кстати, выданный ему авансом грасснор он бережно завернул в тряпицу и спрятал в мешочек, висевший на шее.

И еще одна странность – чистоплотность. Я думал, здесь будет похуже. Насколько я помню историю, Средние века не отличались чистотой. В этом мире иначе. Мылись все и при любой погоде. Видимо, поэтому в гостинице не было вшей.

Кстати, как успел заметить, Трэмп любил поговорить. Пока ужинали, он успел рассказать о замке своего отца, о приятелях детства и даже о подружке – дочери местного целителя. Матери у него не было. Она умерла, рожая четвертого ребенка. Девочка родилась слабой и через полгода отдала богам душу. Рэйнар ее почти и не помнил. Совсем маленьким был. Отец после смерти матери погоревал полгодика, а потом начал понемногу пить и плодить бастардов. Как я уже говорил, его отец был одним из мелких норров на западном побережье. Поэтому имел полное право на благородную приставку «норр» к своей фамилии.

Братья Рэйнара уродились классическими бездельниками. Старший ждал, когда умрет папаша, чтобы занять его место. Он охотился, дрался в пивных и трактирах, портил деревенских девок и волочился за служанками. Средний родился немного поумнее. В свободное время обучался у местного врачевателя и мечтал о ремесле целителя. Увы, но для завершения «медицинского» образования надо было отправляться в большой город. Это стоило денег, и немалых! Конечно, он мог пойти в ученики-слуги к целителю. Обучение было бы бесплатным, но как же сын норра будет слугой?! Не дело… Так что средний сын тоже ждал смерти старика Трэмпа и надеялся потратить часть наследства с большей пользой, нежели старший брат.

При таком раскладе младшему надеяться было не на что. Поэтому, когда Рэйнару исполнилось пятнадцать лет[1], отец разбудил его ни свет ни заря и позвал на двор. Там он вручил заспанному сыну трофейный меч и щит, взятый в бою с разбойниками. Потом слуга подвел оседланного коня, отец что-то пробурчал, проводил сына до ворот и махнул рукой на юг. Мол, езжай, сынок! Зарабатывай славу и деньги!

– Я даже позавтракать не успел, – вспоминал Рэйнар и виновато улыбался, глядя на огонь костра. – Отец положил в чересседельную сумку краюху хлеба и бурдюк с вином. Ну и деньги.

– И много было денег?

– Два даллинора и три мюнта. На первое время хватило бы. Правда, за воротами меня поджидала старуха-кормилица. Видимо, услышала, что меня гонят из дому. Она была добрая женщина. Благословила и сунула еще два даллинора. На счастье.

Вот так и началась взрослая жизнь Рэйнара Трэмпа. С тех пор он бродил по Асперанорру. Был оруженосцем у одного норра. Когда господина убили, завербовался в войско виернорра. Шла война, и брали всех подряд. Даже неоперившихся юнцов, у которых и борода-то не росла. Воевал с южными соседями, когда те вторглись на территорию королевства. Потом служил другому виернорру. Где-то на юго-западе. Когда война закончилась, наемников освободили от «слова», и парень остался без работы. Хотел попасть в личную охрану правителя, но, увы – желающих оказалось слишком много.

Кстати, надо упомянуть о таком местном понятии, как «слово». На здешнем это звучит – «оррэт». Наемник, поступающий на службу, не произносит никаких клятв. Он подходит к нанимателю и, держа свое оружие перед собой, произносит: «Оррэт!» Это значит, что он дает слово служить и быть верным своему господину. Если господин не нуждается в наемнике, он платит ему причитающееся и произносит: «Ду фриэт!» Мол, ты свободен от своего слова и можешь топать, куда тебе заблагорассудится.

– Чтобы попасть в эту охрану, надо было понравиться не только начальнику стражи, но и жене виернорра. Она сама отбирала воинов, которые охраняли их семью. Вы ведь понимаете, Серж… Иногда нужно быть не бойцом, а сладкоголосой птицей и нежным жеребцом. Я так не умею. В общем, она меня невзлюбила. В северянах никогда не было этого южного лоска, который так нравится женщинам. По ее словам, мы слишком грубы и неотесанны.

– Ну да, конечно. Догнал, завалил – твоя!

– Что? – не понял Рэйнар.

– Да это я так. В общем, пришелся ты не ко двору.

– Да, именно так.

– Не переживай.

– Слава богам! Я особо не переживаю, – отмахнулся он. – Были бы руки целы и голова на месте, а остальное приложится.

– Жизнь при дворе слишком скучна для настоящего воина.

– Да. Но там есть служанки. Эдакие. – Он изобразил руками формы дворцовых служанок, и мы дружно расхохотались.

– Ладно, Рэйнар, давай спать. До ближайших служанок еще два дня пути. Ты отдыхай, я посижу немного.

– Вы просто как наши северные совы! Любите ночное время, – усмехнулся парень. После этого он ушел в развалины и, завернувшись в свой зияющий прорехами плащ, уснул.

Да, солдатские привычки неизменны! И в этом мире, и в нашем. Солдат спит, а служба идет.

Я немного посидел у потухающего костра, потом пристроился у входа в дом, завернулся в плащ и задумался. Заснуть не боялся. Рэйнар прав – я из тех, кого можно назвать совами. Легче вообще не ложиться, чем подниматься на рассвете и хмуро смотреть на окружающий мир, пока не выпьешь чашку кофе и не выкуришь сигарету. А с сигаретами здесь труба… Нет табака. И картошки тоже нет…

Через несколько часов стемнело. Встал, потянулся и прошелся вдоль развалин. Далеко не уходил, чтобы не влететь в какую-нибудь яму, замаскированную местной флорой. Тучи разошлись, и в небе показались три ночных светила. Как уже говорил – в этом мире три луны. Самая большая – золотистого цвета. Рядом с ней – красный карлик. Раза в три меньше, чем золотая. Еще одна – нежно-розовая с причудливыми оранжевыми пятнами. Светят ярко. Конечно, это не питерские белые ночи, но тоже прилично.

Прошел к донжону и, привалившись к стене, смотрел на звезды. Красиво! Уже собрался возвращаться назад, но вдруг почувствовал легкую дрожь, идущую от гранитной стены. Я дернулся, но мир замер, а тело стало тяжелым. Словно к рукам подвесили пудовые гири. И я услышал мерный стук своего сердца, который становился все громче и громче… Он гремел в ушах, как паровой молот. Дья-я-явол!!! И вдруг все стихло…

Послышались звук волынок, гром барабанов и ржание коней. Лязг стали, крики, стоны, проклятия! Хэльдар-р-р!!! Я слышал шум сражения, бушевавшего на этой земле много лет назад. Так ясно, что ощутил запах дыма и жар горящих домов. Видел, а точнее, чувствовал настроение нескольких защитников, которые приняли свой последний бой в этой крепости. Что это?!!

Каким странным было это чувство! Чувство сожаления, боли, обиды и ненависти. Руки непроизвольно сжались, словно искали призрачный меч. Я чувствовал тяжесть доспехов и холод стали.

Пропало… Видение пропало, и так резко, словно его и не было. Ноги дрожали, словно я мешки таскал, а не на звезды пялился. Сел на землю, провел рукой по лицу и почувствовал под рукой холодный пот. Что-то многовато для меня новых ощущений. Слишком много.

С трудом поднявшись на ноги, я осмотрелся. Тихо, мирно. Ни драк, ни сражений, ни троллей. Обычные древние развалины. Постоял немного у стены и уже собрался поворачивать назад, когда на берегу озера, сразу за мостом, сверкнул огонек.

– Это еще что такое?!

Огонек приближался. Медленно, но уверенно. Не скажу, что я испугался, но после всех этих оборотней, видений и рассказов о троллях стало немного не по себе.

Я оглянулся на развалины, где мирно спал Рэйнар. Потом осторожно вытащил из ножен кинжал и замер, прижимаясь плечом к стене. Нервы, нервы! Черт бы меня побрал! Нервы! Как натянутые струны. Тронь – звенеть начнут!

Нет, это не тролль. Хотя откуда мне знать, как выглядят эти твари? Огонек мерцал, приближаясь к острову, и по моей спине скатилась холодная капля пота. От воды потянуло промозглой сыростью. Огонек добрался до ворот и замер. Послышалось какое-то кряхтение. Словно старик, которого беспокоит ревматизм. Только звук был более низким. Эдакий бас…

17

– Уф-ф, – голос был низким, словно не человек, а медведь ворчал, – слава богам…

Я чуть было не повторил следом, что да – слава! И что, черт бы меня взял, слава именно богам! Не повторил, но вздохнул с большим облегчением! Значит, это человек, а не тролль! Но кто он? Откуда? В этой глуши! Опять послышался треск веток, и я решил выглянуть из-за угла.

Рядом с входом в донжон стоял невысокий мужчина. Нет, не гном. Обычный мужик. Ростом невелик, около метра шестидесяти, не больше. Но плотный, да. Мощная шея, плечи. Одет в какую-то кожаную безрукавку. Да уж… Ручки у дяди впечатляющие. Дай такому оглоблю в руки, так он весь базар разгонит и даже не взопреет. Тут и гномья броня не поможет. Черные волосы. Длинные, всклоченные. Но борода шикарная. Эдакий веник. Малость до груди не достает. Лица не видно.

Мужчина тяжело вздохнул и простуженно шмыгнул носом. Потом положил на землю мешок и пророкотал:

– Жрать охота… Но это ничего… Ничего… Уф-ф…

– Что же ты еды не захватил, странник, – сказал я и вышел из тени.

– Ты кто? – Он удивленно охнул и сделал шаг назад.

– Странник. Такой же, как и ты.

– Как я?!

– Тебя как зовут-то?

– Имя?

– Ну да…

– Ах ты, нечисть!!! – заревел он и бросился не меня.

Мужик летел как тяжелый снаряд. Я едва успел уклониться в сторону и развернуться. Куда там! Он неожиданно возник прямо передо мной и двинул мне в грудь.

– Зашибу!

Первый удар я отбил. Зря старался! Последовал еще один, и гораздо сильнее первого! Вот дьявол! Искры посыпались из глаз, кинжал улетел в одну сторону, а я в другую. В те самые кусты, растущие у входа в башню. Тут же навалился этот придурок и схватил меня за горло.

– Придушу, твар-рь!!!

Ну и здоровый же он! Руки как тиски! У меня в глазах потемнело. Изловчился и ударил его по лицу. Раз! Еще! Хоть бы он двинулся, зараза! Даже не почувствовал! Блин, я вроде и сам немаленький, чтобы моего удара не заметить.

Бом!!!

Не знаю, может, это прозвучало и несколько иначе. Но звон я слышал. Словно ударили в большой медный колокол. Мужик хрюкнул, потом медленно закатил глаза и ткнулся мордой в мое плечо.

– Слава богам!

– Слава богам, – просипел я. Потом с огромным трудом свалил эту тушу набок и увидел испуганного Рэйнара.

– Серж, это тролль?!

– Вроде нет. – Я отмахнулся и попытался навести резкость. Получилось. Со второго раза. Лишь сейчас, поднявшись на ноги, увидел бревно, которое держал в руках Трэмп. Бревно не бревно, но дубина знатная. Подобрали на берегу, когда дрова искали. Дрын метра полтора длиной и толщиной сантиметров десять. Таким убить – раз плюнуть.

– Давай его свяжем… Пока… Пока он не очнулся, – пытаясь отдышаться, сказал я. – Потом можем и не справиться.

– Хорошая мысль.

Рэйнар принес веревку, и мы плотно спеленали громилу. Потом, хрипло ругаясь, отнесли поближе к нашей стоянке. Последние метры не несли, а перекатывали. Подбросили дров в затухающий костер, и когда огонь разгорелся, смогли разглядеть это чудо.

Мужчина лет сорока. Рост примерно метр шестьдесят, не больше. Плечи… Широкие плечи и мощные руки. Одет в какие-то лохмотья. В общем – классический оборванец. Потрепанная безрукавка. Штаны, едва доходящие до колен. Изорванные сапоги подвязаны веревками. Оружия не видно. Ну да, конечно. Зачем такому громиле оружие? Ему дай бревно, и можно на дракона посылать. В один миг крылья обломает и запихнет в… В общем, глубоко запихнет. Так глубоко, что сразу и не достанешь. Лицо грубоватое, но видно, что мужик он не злой. Такие здоровяки редко бывают злыми.

– Спасибо, Рэйнар, – сказал я. – Если бы не ты, то… В общем, будем живы – сочтемся.

– Не за что, – кивнул он, но было заметно, что доволен.

Это верно – доброе слово и кошке приятно.

В мешке, который притащил этот мужик, ничего хорошего не нашлось. Какие-то рваные тряпки, топор. Сверток с коваными гвоздями. Железные скобы, котелок. Два сухаря и мешочек соли. Да, повезло мне, что топор в мешке оказался. Иначе убил бы на месте. Как и обещал.

Минут через десять очнулся наш пленник. Мы привалили его к стене и встали напротив.

– Ну здравствуй еще раз, незнакомец, – хмыкнул я. – Меня зовут Серж Вьюжин. А это мой спутник – Рэйнар Трэмп. Назовешься?

– Мэдди… Мэдд Стоук, – пробурчал он.

– Приятно познакомиться, Мэдд. И зачем ты в драку полез?

– Кто?

– Ты.

– Я думал, ты тролль, – пробурчал он и опустил глаза.

– Кто?!

– Тролль.

Тут мы с Рэйнаром не выдержали. Завалились на траву и начали ржать. Смеялись до слез. Ну да, конечно. Тролль! Я совсем забыл, что вся эта нечисть правдами и неправдами будет выпытывать из человека имя, чтобы получить власть над ним. Вот этот мужик и решил, что я местный тролль! Господи!

– Слава богам, что он не принял тебя за лесную фею! – хохотал Рэйнар.

– Тяжело бы мне пришлось! Отбиться от такого ухажера, это почти подвиг!

– Ну да… Как ты там говорил?! Догнал, завалил – твоя!!!

Трэмп опять упал на спину и задохнулся от хохота. Наконец отсмеялись и вытерли слезы. Посмотрели на нового знакомца и замолчали. Мэдд сидел и с серьезным видом смотрел на нас обоих.

– Ты чего?!

– Чего мне ржать?! Что я, конь? – буркнул он. Потом вздохнул и отвернулся. – Повезло вам, парни.

– Это чем же? Что не успел убить?

– Получите десять даллиноров от местного норра.

– Это за что? – насторожился я.

– Как за что? За мою голову.

– А ты не врешь?

– Мэдд Стоук никогда не врет. – Он гордо поднял голову, и глаза блеснули. – Никогда! Нет у меня такой привычки. Поймали, значит, добыча ваша!

– Погоди, – остановил его я. – Давай с самого начала. Неторопливо и по порядку.

– Зачем?

– Рассказывай. Хотя нет, погоди, – остановил я его и повернулся к Трэмпу: – Хлеб есть?

– Есть немного. Половина каравая и кусок мяса.

Было видно, как Мэдд, услышав про еду, сглотнул слюну. Голодный.

– Тащи сюда. Негоже гостя голодным оставлять.

Пока Рэйнар искал еду, я сходил к озеру и принес воды. Повесил над огнем. Ночь прохладная, так что кружка чаю не помешает. И нам, и этому медведю Мэдду Стоуку.

В общем, если отбросить его постоянное бурчание и невнятный рассказ с набитым ртом, то картина вырисовывалась очень интересная. Хоть и не новая. Для всех времен и миров. В городке Брэйонд, в который мы с Рэйнаром и направлялись, жил местный барончик. Да, я знаю – норр. Имя мудреное, так что я его не запомнил. И любил этот барончик портить девок. Мало того – замужними женщинами тоже не брезговал. И вот, как это часто бывает, приглянулась ему женщина. Жена Мэдда Стоука.

Женщина избегала старика как могла, но один раз, когда Мэдд был в отъезде, норр сам наведался в гости. Пьяный. И не один, а с компанией из десяти приятелей. Не знаю, что там произошло, но женщину они избили, а потом еще изнасиловали. Причем все и не по одному разу. А жена Мэдда ждала ребенка. Она не вынесла такого позора, и когда Мэдд вернулся домой, обнаружил ее мертвой. Повесилась.

– Моя малышка так и висела, – пробурчал он и сжал кулаки. – Дома… Рядом с детской кроваткой, которую я сделал. Как раз перед отъездом закончил.

Когда Стоук увидел жену мертвой, схватил топор. Испуганный сосед рассказал про приезд норра. В общем, Мэдд пришиб троих, но его повалили и связали. Бросили в сарай и пообещали утром казнить. Ночью он выломал решетку и бежал.

– И куда шел? – спросил Рэйнар.

– Некуда мне идти…

Первый день он прятался неподалеку от города, и кто-то из местных носил ему еду. Так он узнал про награду за свою голову. Решил бежать на север, но для начала ему надо было отсидеться и отомстить. Вот и вспомнил про это «нечистое» место. Решил, что здесь искать точно не будут.

– Я думал, посижу здесь, а потом вернусь.

– Хочешь отомстить?

– Да.

– Кто может подтвердить твои слова?

– Какие?

– О том, что твою жену изнасиловали?

– Ну я не знаю… Тут рядом рыбак живет. Он в тот день в городе был. Рыбу продавал.

– Кто еще?

– Весь город обсуждал, но что толку? Против норра законов нет.

– Ну хорошо, отомстишь ты, – кивнул ему. – А что будет потом?

– Не знаю, – вздохнул он и заглянул в опустевшую кружку. – Мне все равно.

– Откуда у тебя этот знак?! – неожиданно спросил Рэйнар и ткнул пальцем ему в грудь.

Молодец, Трэмп! Я, кстати, не заметил амулета. Встал и подошел поближе. Вот дьявол! На груди у Мэдда висел знакомый мне талисман. Я такой видел у старика. Тот же серебряный амулет в форме ромба. Растительный орнамент, похожий на переплетенные листья, и осколок черного камня.

– Это мой, – буркнул Стоук и сделал движение, словно хотел защитить талисман.

– Ты служил в охране короля?! – удивленно спросил Рэйнар.

– Да, – опять буркнул Мэдд и, сделав небольшую паузу, добавил: – Третий круг.

– Ничего себе, – протянул Трэмп и даже свистнул от удивления.

Теперь пришло мое время удивляться. Значит, старик, который меня подобрал и вылечил, тоже служил королю? Да еще не просто так служил, а в личной охране?! Судя по карте, которую он держал у себя в сундуке, был не самым простым воином! Ну и дела творятся в этом королевстве!

18

– Вы меня отпускаете?! – вытаращился Мэдд, когда на рассвете Рэйнар начал развязывать ему руки.

– А что нам с тобой делать? – Я пожал плечами. – Тащить к норру? Извини, приятель, но роль палачей нам не по душе.

– Если богам будет угодно, то поймают и без нас, – поддакнул Трэмп, сматывая веревку.

– Кстати, там, на камне, мы оставили для тебя немного еды и два даллинора. Думаю, что пригодятся. – Я подождал, пока Рэйнар сядет в седло, и махнул рукой: – Удачи!

Мы развернулись и со звонким цоканьем двинулись к мосту. Перестук подков отражался от разрушенных стен и казалось, что у нас не три лошади, а как минимум десять. Понемногу светало, и над водой легла густая пелена тумана. Спали мало, но тем не менее чувствовали себя отдохнувшими. Даже наш здоровяк и то немного подремал. Кстати, а синяк у него все-таки появился. Под левым глазом. Мой скромный подарок. Думаю, если ощупать его голову, то и шишка найдется – подарок от Рэйнара.

– Погодите! – раздался крик, и мы натянули поводья. Я оглянулся и увидел Мэдда, спешащего к нам.

– Мастер Серж!

– Что случилось?

– Беззаконие ради закона? Я прав?

– Да, это так.

– И вы, мастер Рэйнар?

– Нет, я не рыцарь, – покачал головой Рэйнар Трэмп и после короткой паузы с некоторой гордостью закончил: – Но я воин. Воин Черных Псов.

– Да хранят вас боги! В пути и в бою, – важно кивнул Мэдд. Потом развернулся и пошел обратно к донжону.

Мы с Рэйнаром переглянулись и двинулись дальше. Перебрались на берег и углубились в лес. Чавкающая под копытами грязь сменилась упругим мхом, а сквозь ветви деревьев пробились первые лучи солнца. Хорошее утро. Очень хорошее. Трэмп повеселел и даже замурлыкал любовную песенку. А может и не любовную, кто его знает? Я особо не прислушивался, но слова: «И мы с тобой, милашка, останемся вдвоем…» повторялись не один раз. Раз вдвоем – значит, про любовь. Что там еще делать-то? Тем более на сеновале.

Озеро оказалось неожиданно большим. Не столько в ширину, сколько в длину. На карте оно выглядело как кривой огурец. Кстати, огурцов я здесь тоже не обнаружил. Жаль.

Пока обходили озеро, наступил полдень. На другой стороне появилась тропа. Сквозь деревья увидели блестящую рябь воды и серые развалины замка. Те самые, которые покинули этим утром.

– Теперь это обитель не троллей, а Мэдда Стоука, – хмыкнул Рэйнар.

– Ну к дьяволу такую обитель! И такую судьбу тоже.

– Да, – согласился парень. – Ему не позавидуешь.

Кстати, о нечистой силе. В мире Асперанорра, где свободно болтается вся эта нечисть в виде оборотней, вампиров и троллей, нет определения чёрта как образа. Есть общий термин, означающий всю нечистую силу или, если быть точным – злого духа. На местном языке – «дрэнор». Нечто, похожее на «живущий под землей» или «обитающий в недрах». Так что если я упомяну чёрта или дьявола, то это именно дрэнор.

Потом мы добрались до перекрестка. Там был установлен деревянный столб с прибитой доской в виде покосившейся стрелки. Стрелка намекнула, что все желающие добраться до Брэйонда, должны держаться правее. Что мы и сделали. Но не успели подняться на пригорок, как увидели человека, сидящего на придорожном камне.

– Вот дьявол, это же Мэдд!

– Может, это нечистая сила, принявшая его обличье?! – пробормотал Рэйнар.

Он пробурчал что-то нечленораздельное и настороженно посмотрел по сторонам.

– Сомневаюсь, – хмыкнул я. – Вряд ли нечистая сила будет сидеть с мокрой задницей на холодном камне и ждать, пока мы проедем по дороге. Посмотри, с него же вода просто ручьями течет!

Тем временем мы подъехали поближе. Мокрый здоровяк сидел и хмуро смотрел на нас.

– И как водичка в озере?

– Холодная…

– И зачем ты туда полез? Решил утопиться?

– Мастер Серж, – Мэдд встал, глубоко вздохнул и посмотрел на меня, – возьмите меня с собой.

– Зачем? – прямо спросил я и облокотился о луку седла.

– Мне доводилось слышать о вас. Я знаю, что среди вас не только посланники огненного дракона. Есть и обычные люди, которые вам служат и помогают убивать нечисть, живущую в этом мире. И я подумал, – он сделал небольшую паузу и опять вздохнул, – что если мне некого любить, то найдутся те, кого я могу ненавидеть!

– А еще ты слышал, – сказал я, – что мы никогда не бросаем своих людей в беде. И мстим за них. Так?!

– Да. – Он опустил глаза. Потом поднял голову и упрямо посмотрел на меня. – Да, это так.

– Ну раз так, то слушай… Ты знаешь, кто я такой. И ты знаешь, как меня ненавидят в этом мире. Меня и моих братьев. И если ты присоединишься к нам, тебя будут ненавидеть еще больше, чем нас. Потому что ты житель этой земли. Ты, вставший на сторону чужаков!

– Чужаков, уничтожающих нечисть.

– Иногда мы убиваем и простых людей.

– Я знаю. Но я воин. Вы можете меня испытать!

– Нет уж! Мне и прошлого раза достаточно, – усмехнулся я и дотронулся до шеи. – Она до сих пор как деревянная.

– Мастер…

– Воин, служащий рыцарям Черных Псов, получает пять грассноров в год и имеет право на часть добычи, захваченной в бою. Тебя устроят эти условия?

– Да!

– Хорошо. Становись на одно колено и повторяй за мной: Я, Мэдди Стоук…

– Я Мэдди Стоук…

Даже Рэйнар Трэмп, уже принявший такую присягу, и тот выпрямился и слез с лошади. Правильно, нечего свысока смотреть на боевого товарища. Когда ритуал был закончен, я убрал свой кинжал в ножны и обнял здоровяка. С таким же успехом можно обнять гранитный валун, лежащий на обочине дороги. Ощущения будут те же.

В общем, я обеднел еще на один грасснор, выплаченный новому воину. Прикинул в уме баланс: да, так и есть. В остатке у меня сто двадцать восемь даллиноров и куча расходов. С другой стороны – два бойца тоже не лишние. Тем более такие, как Мэдд Стоук и Рэйнар Трэмп. Ну а норр Брэйонда… Он сам виноват. Нечего было членом размахивать.

– Я лучше пешком пойду, – пробурчал Мэдд.

– Почему?

– Эта бедная лошадка меня не выдержит. Даже если вещи разделим на всех.

– Да, пожалуй что ты прав. Кстати, как, ты говорил, зовут этого норра из Брэйонда?

– Ауэр норр Брэйонд.

– Изящно… Простенько и со вкусом.

До городка мы добрались только через трое суток. Увы, но пеший конному не товарищ. Так что мы больше прошли пешком, нежели проехали в седлах. На исходе третьего дня вошли в город. Мэдда с нами не было.

Мы с Рэйнаром остановились на постоялом дворе. Эта маленькая гостиница разместилась недалеко от базарной площади. Двухэтажное здание с белыми глиняными стенами и фундаментом из дикого камня. Вдоль второго этажа шла галерея, на которую выходили двери и окна комнат. Открытый, засыпанный песком двор. В глубине виднелись двери конюшни. Кухня размещалась в левом крыле. Обеденный зал находился по центру. В правом крыле кладовые и жилье для слуг и служанок.

Это вызвало небольшое удивление, но, когда мы вошли внутрь, все стало на свои места. Гостиницы претендовала на «пять звезд». Разумеется, по местным меркам. Цены ох… Ох у них и цены! Ужин нам обошелся в тридцать пять мюнтов. За две похожих на каморки комнаты отдали по десять мюнтов. Постой трех лошадей – по три мюнта за каждую. Шутки в сторону, господа! Ночевка обошлась в двенадцать даллиноров и четыре мюнта! Дорогое удовольствие! Я спросил гостиницу попроще, но хозяин важно заметил, что все гостиницы города принадлежат племяннику здешнего норра, и цены на услуги одинаковые.

Твою мать! Ничего не меняется!

Мы перекусили, смыли дорожную пыль и отправились разглядывать город. Обычный средневековый городок. Домов сорок, не больше. Все они расположились вдоль одной улицы. Привычная архитектура для здешних мест. Дома по большей части одноэтажные, с крышами, на которых зеленеет трава. На удивление чисто. Видимо, я чего-то не понимаю в этом средневековье! Посередине на небольшом холме – замок местного норра. Крытый, между прочим, черепицей! Да, того самого норра! Любителя выпивки и чужих жен. В центре городка – единственный перекресток. Налево – к замку. Направо – к пристани. На углу – кабак.

Я забыл упомянуть, что городок расположился на берегу реки. Довольно приличной на вид. Метров семьдесят шириной. У пристани заметил несколько лодок. Две из них были побольше размером и напоминали поморские карбасы.

– Жаль, этот разбойник не видел рисунок на вашем жилете, – заметил Рэйнар. – Глядишь, и цену бы сбавил.

– Тебе неприятностей в жизни мало? Успеется…

Да, в гостиницу мы зашли, не снимая плащей, и волка на моей спине хозяин не видел. Это и к лучшему. Кто знает, как отреагируют местные жители? Гореть на костре мне не хотелось. Быть изгнанным из города – тоже. И вообще – сдается, что все эти рассказы: «И люди в страхе разбегаются, услышав перестук копыт черных коней и лай ужасных псов», – хороши тогда, когда за твоей спиной десятка два всадников, увешанных железом с головы до ног.

Для начала мы заглянули в лавку, где торговали тканями. Пока Рэйнар разглядывал какие-то тряпки, я узнал, где находятся портной и оружейник. Как оказалось, здесь целых два портных и два кузнеца. Поблагодарив, я оторвал Рэйнара от созерцания холщовых штанов и поволок его за угол.

Первой на глаза попалась оружейная лавка. Как и любой нормальный мужик, я всегда с удовольствием разглядываю милые сердцу железки. Может, и не взглядом профессионала, но с очень-очень большим удовольствием.

Зашли…

Посмотрели…

Приценились…

Я понял, что с чистой совестью могу пришить пуговицу на лоб. Как зачем? Чтобы губу пристегивать. Потому что цены здесь просто зашкаливали! За паршивый кинжал, жалкое подобие того изделия гномов, что висело у меня на поясе, местный мастер-кузнец запросил пятнадцать даллиноров.

Про мечи можно было не спрашивать, но я набрал в легкие побольше воздуха и спросил. Самый паршивый стоил двадцать пять даллиноров, а тот, который мне понравился, – сто. Зарплата Рэйнара за два года. Вспомнил волков, которых убил простым топором, и приценился к секирам и боевым топорам. Тридцать и пятьдесят. Стоп! Я чего-то не понимаю в здешних ценах… Или есть нечто особенное в этом городе, отчего торговцы изображают московские бутики.

К портному мы не пошли…

19

Вечером завернули в кабачок, расположенный на углу. Местные жители посмотрели на нас и вернулись к своим неспешным беседам и пиву. Так было до тех пор, пока в кабаке не появились охранники норра – два черноглазых парня с наглыми мордами. Они потребовали вина и уселись за стол. Буквально через несколько минут кабак начал пустеть. Прямо на глазах.

– Охрана южан, – поморщился Рэйнар.

– В смысле? – переспросил я.

– Охрана норра состоит из южан. Жители южных островов Асперанорра. Сильны лишь тогда, когда нападают толпой. Поодиночке, – Трэмп презрительно сплюнул на пол, – дрянь, а не бойцы. В битве при Крэйо их сотня побежала с поля боя и подставила нас под удар вражеской конницы. Кстати, тогда погиб норр, у которого я служил оруженосцем. Крысы, а не воины.

– Нам это на руку.

– Кстати, я тут поговорил со одной языкастой служанкой. Она утверждает, что в замке сорок пять человек охраны. Богатый у них норр.

– И очень щедрые жители, раз терпят такую погань.

– Вы правы.

– Пошли в гостиницу, Рэйнар! Здесь воняет падалью.

– Да, мастер.

С легкой руки здоровяка Мэдда и Рэйнар начал называть меня мастером. Ладно, потом с этим разберемся. Нашли мастера. Про награду, назначенную за голову Мэдда, нам рассказал хозяин гостиницы. Кстати, награду повысили до двадцати даллиноров.

Хозяин рассказал не просто так, а в виде премии за то, что мы заказали кувшин лучшего вина. Вы представляете себе вино ценой в даллинор? Нет? Ваше счастье! Жуткая кислятина. Если вам доведется бывать в Брэйонде – никогда не пейте эту дрянь! Пиво здесь лучше и гораздо дешевле. Кстати, ребрышки, которые тут вымачивают в пиве, а потом жарят на свином сале – просто объедение! Попробуйте – не пожалеете!

Мы решили не жадничать и пригласили хозяина выпить. Он и выпил с удовольствием, и информацией поделился. Мол, где еще такие деньги заработаете, как не в нашем славном городе?! Цените, наемники, мать вашу так… Ищите злодея! Ату! Фас!!!

Оценили. И вино, и разговорчивость трактирщика. Так оценили, что напоили, чтобы выслушать еще несколько историй из жизни местного бомонда. Надо заметить – весьма поучительных историй! Иногда полезно послушать, кто из местной знати не любит градоначальника. Когда хозяин отправился спать, мы тоже решили не засиживаться. Завтра ранний подъем, и вперед, на охоту! За «грязным убийцей» Мэддом Стоуком!

Да, пришлось нам побегать. Точнее – не побегать, а как следует побудить спящего красавца. Видимо, Стоук, спрятавшись в пригородном лесу, решил отоспаться за месяц. Растолкали, перекусили захваченными в гостинице припасами и пробездельничали до самого вечера. Потом поднялись, связали нашего «злодея» и взвалили его тушку на лошадь. Бедняжка даже присела под таким весом. Да, тяжело тебе, маленькая, но придется потерпеть. Совсем немного.

В город я въехал не прячась. Сняв плащ. Позади меня следовал Рэйнар, ведущий в поводу лошадь со связанным Мэддом. Мы проехали по главной улице, получили свою порцию ненависти, которая просто сочилась из глаз местных жителей, и свернули к замку.

У ворот стоял какой-то черноволосый ублюдок. Он лениво жевал, пока не рассмотрел меня повнимательнее. Немного побелел. Перевел взгляд на связанного Мэдда и побелел еще больше.

– Скажи норру Брэйонда, что прибыл мастер Серж с пойманным Мэддом Стоуком. Что встал, тварь?! Живее!

Охранник исчез, словно сквозь землю провалился. Не прошло и пяти минут, как во двор высыпало человек двадцать. Я спиной почувствовал, как напряглись мои парни. Ко мне подошел начальник стражи.

– Мастер Серж?

– Да, я мастер Серж. Рыцарь Черных Псов.

– Этерн дарр! Норр Брэйонда примет вас в зале. Мы можем забрать пленника?

– Пленника я вручу норру. Собственноручно. Если вы так боитесь этого толстяка, то можете его обыскать. Он без оружия.

– Да, конечно. Прошу вас…

Мы поднялись по лестнице, ведущей на второй этаж, и прошли под аркой с поднятой решеткой. Галерея отозвалась гулким эхом наших шагов, и через несколько минут мы уже входили в зал.

Я был разочарован! Вот этот мелкий козлина – норр Брэйонда?! Воистину урод! Ростом около метра пятидесяти и худой как щепка. Длинная узкая борода и круглое лицо с маленькими поросячьими глазками. И эта тварь держит в страхе весь город? Что вы творите, боги, если позволяете жить такому ничтожеству?!

Вдоль стен стояло человек десять охраны и несколько придворных. Среди них я увидел и толстяка, про которого нам рассказывал хозяин гостиницы. Вот ты какой, наследник!

Я подошел ближе и слегка склонил голову. Нас разделяло два метра, но я отсюда чувствовал, как от норра воняет псиной и потом.

– Этерн дарр! Вы мастер Серж?

– Этерн дарр! Да, ваша честь!

– Ваш поступок несколько нас удивил, – этот козел даже головой затряс от радости, – но признаюсь, что и обрадовал.

– Я рад, что сумел оказать эту маленькую услугу, норр Брэйонд!

– Она не такая уж и маленькая, если судить о награде, не правда ли?

– Вы совершенно правы…

– Да, – слегка грассируя, заметил он. – Вчера мы объявили о награде. Награде в двадцать даллиноров! Пожалуй, вы единственный, кто заслужил деньги полностью. Даже без вычета наших обычных налогов на благоустройство города.

– Я с радостью внесу посильную лепту в украшение ваших улиц, норр!

– Похвально, очень похвально… Теперь мы понимаем, что о ваших братьях рассказывают больше небылиц, чем правды. И ваши разумные поступки, направленные на сохранение порядка в наших землях, лишь подтверждают мое мнение!

– Вы слишком добры ко мне, норр! – улыбнулся я.

– Я воздаю должное вашим достоинствам, мастер Серж.

– Я тоже всегда воздаю должное… Тварь…

– Чт…?!

Пискнуть он не успел. Даже крик застрял в его глотке, когда я рванул вперед и эти два шага пролетел за короткое мгновение. Захват! И вот – одной рукой я держу его за горло и сдерживаю желание ткнуть другой рукой посильнее, чтобы клинок вошел в горло и застрял в этом гнилом черепе. Хоть он и маленький, этот старик, но прикрыться им можно. Что я и сделал.

Стража рванула вперед, и даже несколько придворных лизоблюдов изобразили слабое трепыхание. Рэйнар выхватил меч, несколько раз крутанул им в воздухе и с милой улыбкой встал рядом со мной. А вот и Мэдд очнулся. Он что, заслушался или решил, что его предали? Нет, пришел в себя! Взревел, но наткнулся на мой взгляд и умолк. Встал с правой стороны и, оскалившись, начал сбрасывать веревки. Плохо мы его связали. Ох как плохо…

В двери влетело еще пять человек. У тех, кто стоял у двери, двуручные мечи. Еще у двоих охранников – полуторные. Господи, зачем они вам в замке?! Полы царапать?!

Ну а теперь давайте играть, мальчики! Опыт моего мира против вашего!

Вместе с норром сделал шаг вперед и обвел взглядом низкорослых загорелых парней, застывших передо мной.

Удар снизу вверх! В шею у подбородка. По моей руке потекла кровь. Кровь норра. Я не видел, как умирает этот старик, но чувствовал, как дрожит его тело. И видел остолбеневших воинов, готовых ринуться в бой. Пока – готовых. Все, норр сдох. Обмяк, как тряпка. Слава богам! Увидел, как один из придворных набирает воздух в легкие. Сейчас он крикнет, и эта толпа сметет нас. Нет, мальчики, не все так просто!

Вытянул из горла убитого кинжал и медленно обвел им зал, держа за горло тело убитого норра. Голос немного хрипел, но так даже лучше. Акустика в зале шикарная. Как в Большом театре, черт меня возьми!

– Вас… больше десяти человек… И вы… Вы, конечно, меня убьете… Но перед тем как умру, я успею забрать две или три жизни… И конечно, я заберу души…

Тихо в зале… Даже мои парни, стоящие позади меня, и те притихли.

– Кто из вас пожертвует своей душой, чтобы убить одного из Черных Псов?!!

Кажется, пролети сейчас муха – услышу.

Тишина. Мертвая.

– Кто?!!

Все, они не будут нападать. Они начали переглядываться, не решаясь сделать первый шаг назад. Ведь перед ними не просто смерть, а та, которая поглотит их полностью. Вместе с душой.

– Пошли вон отсюда… Твари…

Вот дрогнули первые. Сделали первые шаги к дверям… Я швырнул труп наземь. Он мне больше не нужен. Но куда? Не так быстро, парни!

– Стоять! Кто наследник умершего норра? – увидел, как забегали глаза толстяка, стоящего неподалеку. – Это ты?

– Что? Я… не знаю точно, но…

– Я не собираюсь убивать наследника. Хочу с ним говорить.

– Да, это я.

– Ты знаешь, что мы убиваем не только виновных, но и весь их род.

– Но вы…

– Да, – кивнул я, – сказал, что не буду тебя убивать. Наследник – не значит родственник. Не правда ли?

– Это так, – осторожно согласился толстяк.

– И сколько же стоит отречение от этого дохлого старца, который занимался колдовством и творил дела, угодные дьяволу?! Или он забыл, что колдовство неугодно нашему королю?!

– Но он никогда…

– Что?!!

– Да, старик-норр и правда… иногда…

– Я убил нечисть! Сколько ты, чужой человек, унаследовавший место норра, заплатишь за спасение своего города?

– Двести даллин…

– Ты так дешево ценишь жизнь твоих горожан? – судя по его взгляду, он меня плохо понял. – Хорошо, я спрошу иначе. Во сколько ты оцениваешь свою душу?!

– Тысяча…

– Две тысячи. Иди, ищи деньги. А мы прогуляемся по этому замку. Ты ведь не против?

– Да, да, конечно…

Гулять по замку не хотелось. Было противно. Казалось, весь воздух пропитан липкой грязью, кровью и слезами людей, замученных стариком. Лишь Мэдд шел спокойно. Только глаза стали пустыми и мертвыми. Да, месть, она опустошает. Я знаю.

20

Мы спустились по лестнице и вышли во двор. Охрана, дежурившая при дворе, звенела доспехами и оружием, но осторожно. На почтительном расстоянии. На середине площади лежал камень. Не знаю, что он символизировал, но как лавочка подходил нам идеально. Я сел и вытянул ноги. Только сейчас почувствовал, что начинает отпускать напряжение. Нервы. Все нервы.

И самое обидное, что я ничего не почувствовал, убив этого старика. Так что с этими душами. Сами понимаете. Сказки все это. Глупые детские сказки. Убил – словно крысу придушил. А он и был крысой, этот старый норр. Солнце клонилось к закату, и я с большим удовольствием подставил лицо уходящему теплу.

– Мастер…

– Да, Мэдд.

– Здесь хорошие лошади, – намекнул он. – Покойный норр заказывал их на западе, а там знают толк в лошадях.

– Ты прав. Выбери нам лошадей. Ну и себе, конечно. Чтобы под комплекцию подходила.

– Лошадей?

– Нам необходимо по две лошади каждому. Не считая тех, которые стоят у ворот.

– Конечно, мастер! – зло ощерился Мэдд и пошел в конюшню.

Следом за ним потянулся и Рэйнар. Через полчаса во дворе стояли шесть оседланных лошадей. Когда я их увидел, у меня челюсть отвисла. Порода? Откуда мне знать названия местных пород?! Похожи на фризских. И все как на подбор вороные. Как же они хороши! Даже пустота, убивавшая мою душу, начала таять и наконец исчезла. Я сидел на камне и любовался лошадьми. Какие же они прекрасные, эти лошади!

Полчаса спустя во двор вошел наш толстяк с тремя увесистыми сумками из желтой кожи. Две тысячи даллиноров, это вам не шутки. Шесть килограмм чистого серебра, черт меня побери!

Новый норр увидел оседланных лошадей и едва не лишился чувств. Потом он собрал всю волю в пухлый кулачок и подошел ближе.

– Здесь двести серебряных грассноров, мастер Серж!

– Я надеюсь, что нет нужды проверять?

– Конечно нет! Ровно двести монет! Можете мне верить!

– Ваше имя?

– Уэрт…

– Рад знакомству, Уэрт норр Брэйонд! – Я поднялся и кивнул этому новому властителю. Судя по тому, что он зажмурился от удовольствия, я был первым, кто назвал его новым для него титулом. Потом посмотрел на него и ужаснулся. Как же он преобразился, этот Уэрт! Одно мгновение, и все – передо мной стоял совсем другой человек.

В его жадных глазах уже мелькали замыслы и планы, новые штрафы и новые налоги, которые он решил взвалить на плечи бедных горожан. Плескалась тяжелая, темная кровь. Этот глупец выпьет все соки из города. Досуха! Покойный старик даже и представить себе не мог, каков этот наследник. Но это, как ни крути, уже не наша забота. Есть и другие, не менее важные.

– Я тоже рад этой встрече, – кивнул Уэрт и добавил, подчеркивая каждое слово: – Нашей очень полезной встрече.

– Надеюсь, что не последней? – добавил я и полюбовался его внезапной бледностью.

– Да, конечно…

– Кстати, один из моих воинов, – я бережно взял нового норра под руку и продолжил: – рассказал про удивительный обычай вашего города.

– Какой именно? – насторожился толстяк.

– Вы ведь не будете возражать, если мы возьмем несколько ваших лошадок? Говорят, что старик любил одаривать своих друзей лошадьми из своей конюшни.

– Д-да…

– И дарить оружие из личной коллекции. Так ли это, любезный Уэрт норр Брэйонд?

– Д-да, – с последним утверждением вышло хуже. Он не рассчитал, и голос дал петуха.

– Ваша безграничная щедрость просто поражает! Меня так и тянет на подвиги во имя этого прелестного города.

Новоиспеченный норр, видимо, представил, какие подвиги я могу здесь устроить, и слегка позеленел.

– Ну же, Уэрт! Не будьте таким букой! Мы же ваши друзья! – мило улыбнулся я. И тихо, не переставая улыбаться, добавил: – Показывай оружейную, паскуда…

– Прошу, – сказал он и поднял руку. Пальцы дрожали.

Если бы не затхлая вонь, царящая в этом замке, то в оружейной я бы и остался. На всю жизнь. Сидел бы, протирал тряпочкой эти клинки. Даром у меня в сумке до сих пор банка с маслом лежит? Вот бы и занимался. И никакой нечисти. Ни вампиров, ни троллей, ни оборотней. Судя по восторженному виду Рэйнара – он думал так же. Увы, но вакансия оружейника в этом замке нам не светила.

Жаль…

Очень и очень жаль…

Мы долго бродили по залу, но под конец остановились у одного из стеллажей. Да, здесь было на что посмотреть! Даже такому дилетанту, как я. Рэйнар поначалу стеснялся, но потом расхрабрился. Выбрал боевой топор, а заодно и новый щит. Опять круглый. Кстати, такой же щит выбрал и Мэдд. Кроме щитов парни выбрали два шлема-барбюта. Ничего так. Конечно, это не араевский на три четверти, но зато более крепкий. Посмотрел я на них и тоже взял. И щит, и шлем, и топор. Вот с клинковым оружием вышла заминка. Парни долго спорили, а потом их мнения разделились, и каждый выбирал для себя. Им хорошо! Они знают, что выбирают! А мне что делать?

Я бы, наверное, так и мучился, бродя среди сверкающего великолепия, если бы не увидел одну вещь. Меч. Странный он какой-то. По ручке и гарде – полуторный. По длине – короче, чем бастард. При моем росте в метр девяносто это не столь критично, но тем не менее. Клинок стоял в самом углу, за какими-то длинными полутопорами, полукопьями. Бердыши? Не знаю, я не специалист. Полез в угол, перемазался в пыли, но меч достал. Дьявол, как же он хорош! Он словно лег в руку и прикипел к ней!

– Этерн дарр, мастер Серж! Это вещь гномьей работы, – прошелестел рядом чей-то голос.

Этот голос мне напомнил шипение змеи. Тихий, почти неслышный, но жутко опасный. Я повернулся и увидел маленького старичка. Нет, это не гном. Это горбун. Крючковатый нос, усеянный красными прожилками. Обвисшие веки, а под глазами набухшие тяжелые мешки. Впалые щеки и бесцветные, плотно сжатые губы. Ходил медленно, но руки двигались быстро. Судя по виду и одежде, покрытой жирными пятнами, он здесь главный. Хранитель всего этого великолепия.

– Это арг-норр? – спросил я.

– Нет, – покачал головой старик. – Но этот меч создали гномы.

– Он без заговора?

– На нем нет наложенных чар.

– И для кого он был изготовлен?

– Для моего старого хозяина…

– Для умершего норра? – поморщился я. Не хотелось бы брать личное оружие этой твари.

– Нет, – опять зашипел горбун. – Мой хозяин правил этим городом гораздо раньше. Он был хорошим правителем, и люди любили его.

– Даже так? – хмыкнул я. – Хороший правитель – это звучит слишком красиво.

– Нет, вы не правы, мастер Серж. Он и правда был мудр и хорошо относился к людям.

– Хотелось бы верить.

– Верьте, – этот голос будто завораживал, – и заберите меч себе, мастер Серж. Он словно создан для вас. Я вижу.

– Видите?

– Знаю…

Через несколько минут подошли мои парни. Рэйнар сиял, как новый грасснор. От радости. Будь его воля, он бы половину оружейной вынес, но, увы… Надо знать меру. Мы все-таки в гостях, а не дома.

Вышли, навьючили добычу на трофейных лошадей, полюбовались на загрустившего норра и выехали за ворота. В чересседельной сумке позвякивали три мешка серебра. Когда я проезжал под надвратной башней, натянул поводья и остановился. Рядом с охранниками стоял начальник стражи.

– Да, мастер Серж? – предупредительно начал он.

– Я забыл сказать одну вещь Уэрту норр Брэйонду. Думаю, что и вам могу довериться.

– Я весь внимание, мастер.

– Если кто-то из ваших людей, когда мы уедем, захочет поехать следом, чтобы, – я сделал небольшую паузу, – чтобы проводить нас или просто пожелать хорошей дороги, то пусть подъедут завтра к гостинице. Там попрощаемся. Я не люблю, когда меня тревожат в дороге.

– Да, мастер Серж, конечно!

– Я надеюсь на вас.

– Не подведу.

Все, больше не буду ничего говорить. Я просто устал. Эта авантюра выпила из меня все соки. И я, как выжатый лимон, направился в сторону гостиницы, даже не замечая, с какой ненавистью смотрят на нас жители. На меня, на Рэйнара Трэмпа и тем более на Мэдда Стоука. Если бы они могли, то выдернули бы нас из седел и разодрали в клочья. Или сожгли. Прямо на перекрестке. Потом бы зашли в кабачок и мирно обсудили казнь этих «тварей». И все тихо, мирно и благородно. Выпив по пиву, жители разошлись бы по домам, заснули, и улыбались бы во сне.

Разве не так?

Так!

Кто же из нас большая тварь?!

По дороге мы все же заехали к портному. И два его мастеровых ползали вокруг моих ошалевших парней, снимая с них мерки. Да, ребята, есть такое слово – надо. Терпите. Наш заказ обещали выполнить к завтрашнему полдню. Рэйнар обрадованно хрюкнул, но портные, как это часто бывает, его не поняли и сразу внесли изменения в заказ. Обещали воинам доставить обновки к рассвету. Учитывая, что начало смеркаться, мы не стали спорить. Я заплатил десять даллиноров аванса и вышел. Все, надо ехать в гостиницу! Хватит на сегодня.

Там заняли добрую половину конюшни. Шесть трофейных лошадей и три наших. Хозяин только глазами хлопал и подсчитывал барыши. Заплатили. Не торгуясь. Выложили двадцать один даллинор и два мюнта. В моем кошельке сиротливо звенели семьдесят два даллинора. Конечно, если не считать тех двух тысяч, которые бережно прижимал к груди Рэйнар Трэмп.

Все только начиналось.

И словно в подтверждение моих слов услышал знакомое карканье. Да, это вернулись наши вороны. И когда я вышел на галлерею постоялого двора, мне на плечи сели сразу два ворона. Нур и Нор.

– Ка-арр-р!

21

Рэйнар стоял у конюшни и о чем-то мило беседовал с хозяином гостиницы. Рядом с ними топтался Мэдд и ждал обещанного ужина. Просто местечковая идиллия, а не жизнь.

– Я правильно говорю? – хмыкнул я, обращаясь к ворону, сидевшему на моем плече.

– Ка-арр-р!

Резкая боль ударила по глазам, уши заложило, а затылок превратился в ледяную глыбу. Я стоял, с такой силой вцепившись пальцами в перила, что казалось, еще немного, и темное дерево пойдет мелкими щепами. Ладони обожгло резкой болью. Спустя секунду боль исчезла, и на смену пришло ощущение прохладной сырой кожи. Нет, я не Сергей. Я ворон. Ворон Нор, сидящий на плече черного рыцаря.

Боль отступила, и я увидел залив. Он врезался в каменистый морской берег большим полукругом. Будто неведомый великан взял и откусил часть суши. Видел серые скалы, окружающие залив, деревню на берегу и суровых бородатых мужчин, вытаскивающих на берег лодки. В глазах опять потемнело, и перед взором возник огороженный забором двор.

Здесь, в загаженном свиньями углу, сидел полуголый мальчуган. Лет десяти-двенадцати, не больше. Он сидел в железном ошейнике, прикованный к железной цепи как дворовый пес. Страх плескался в его глазах, но вместе с ним плескалась и добрая порция злости. Злости и упрямства. На шее болтался какой-то маленький круглый медальон. Серебряный. Я не видел изображения, но чувствовал рисунок. Профиль оскаленного волка. Нет, не такого, как у меня на жилете, но тем не менее. Это волк.

И какой-то седобородый старик, одетый в длинную хламиду, присел напротив мальчика и повторял одни и те же слова.

– Ну же… Призови своих братьев… Призови их! Ты можешь. Зови, сучье племя!

Мою щеку обожгло болью, словно не ребенка, а меня хлестнули по лицу. Сволочь…

Видение исчезло. Лишь обессиленный Нор сидел на плече с приоткрытым клювом. Судя по всему, эти видения изматывают птицу не меньше меня. Рядом с нами по перилам важно расхаживал Нур, изредка постукивая клювом по темному дереву. Я вытер холодный пот с лица и посмотрел на ворона.

– Лети. И постарайся присмотреть за этим парнем…

– Ка-арр-р! – Нур сорвался вниз. Пролетел над испуганным хозяином гостиницы и взмыл в темнеющее небо.

– Ка-арр-р!

– Ну а тебе, как мне кажется, надо немного отдохнуть. – Я посмотрел на вторую птицу и пошел в комнату.

Нор даже есть не стал. Перебрался на спинку стула и, нахохлившись, закрыл глаза. Я плеснул в кружку чистой воды из кувшина, положил рядом кусок хлеба и вышел из комнаты.

– Мастер Серж! – Внизу у лестницы стоял хозяин гостиницы.

– Что?

– Я любовался вашими лошадьми и подумал…

– О чем именно?

– Вы не продадите одну из них? Вот ту, каурую?

– В вашем городе никто не торгует лошадьми?

– Торгуют, но…

– Но цены кусаются, – закончил я.

– Да, это так, – понуро кивнул хозяин. – А если купить в другом городе, то все равно придется заплатить пошлину нашему норру.

– А если вы купите у меня, то разве освободитесь от налога?

– Налог платит продавец, – осторожно заметил мужчина. – А вы, мастер, свободны от всех налогов. Тем более в нашем городе…

– Каурая лошадь не моя, а Рэйнара. Спросите у него.

Я спустился вниз и прошел в гостиную, где уже накрывали на стол. Там сидел Мэдд и довольно хмыкал при виде блюд, выставленных на стол. Пища простая, но сытная. Хозяйский слуга поставил кувшин с вином. Опять эту кислятину глотать? Нет уж, увольте меня от такого удовольствия! Лучше пиво. Плеснул в кружку вина и осторожно попробовал. Хмыкнул… Попробовал еще раз. Хозяин, судя по всему, решил задобрить постояльцев. Вино напомнило мне лафит. Мягкое и шелковистое, с непонятным, но приятным привкусом.

– Хозяин, старый пройдоха, видимо, открыл бочонок вина, которым любил побаловаться его отец, – проворчал Мэдд, наблюдая за моим лицом. – Его предок знал в этом толк.

– Воистину прекрасный вкус, – кивнул я и налил еще.

Пока слуга таскал из кухни блюда, я пил вино и думал. Через несколько минут открылась дверь, и в зал вошел Рэйнар.

– Продал свою каурую старушку, – сообщил он с сияющим видом и выложил на стол монеты. – За сорок пять даллиноров.

– Молодец. А деньги зачем выложил? Это твои.

– Но вы же дали мне лошадь…

– Я дал тебе двух лошадей, которых мы взяли как трофей. Они принадлежат тебе. Как и лошади Мэдда. Как и оружие, взятое в замке. Это часть нашей добычи. Или ты забыл условия своей службы?

– Спасибо, мастер! Кстати… У нас еще две лошади.

– Вороного жеребца, который принадлежал погибшему Владу, тоже можно продать, если найдется купец. Влад, да упокоят боги его душу, был хреновым наездником. Испортил жеребца. Некогда возиться с его характером. Так что спроси у хозяина, может, найдет покупателя. За шестьдесят даллиноров, не меньше. Если найдется, то предложи и два седла, оставшихся от погибших. Они лишние.

– А эту смирную лошадку? Каурую. Она больше подойдет для женщины, чем для воина.

– Оставь. Для нее уже есть всадник.

– Всадник?

– Мой новый брат.

– Да, мастер!

Рэйнар кивнул и пошел общаться с хозяином. Забегая немного вперед, могу сказать, что вороного жеребца продали. Вместе с двумя лишними седлами. Выручили за это восемьдесят пять даллиноров.

Когда мы уже начали ужинать, я достал из кармана кошелек и выложил перед Мэддом тридцать монет.

– Завтра утром купи для нас продукты в дорогу. Вина, хлеба, крупы, вяленого или сушеного мяса. Соли, пряностей. В общем – все, что посчитаешь нужным.

– Да, мастер Серж, – важно кивнул Мэдд. – Будет сделано.

А потом мы налегли на еду. Посреди стола стояло большое блюдо с жареным поросенком. Его румяная корочка поблескивала в свете камина и просто требовала оценить пряный вкус и благородное искусство местного повара. Из пасти торчала веточка петрушки. Вокруг блюда примостились глубокие миски, исходящие крутым паром, и куски мягкого, еще теплого хлеба. Мясная похлебка была щедро приправлена перцем. Судя по жгучему вкусу – здесь присутствовали все сорта перца, который доставляли в Асперанорр с южных земель. Уже после нескольких ложек супа голод отступал, но вместо него голодным зверем набрасывалась жажда. Набрасывалась и требовала кружку вина, чтобы утихомирить бушующий в желудке пожар.

Мы отдали должное похлебке, оценили вкус вина и оставили груду костей от поросенка. Хозяин стоял за барной стойкой, сложив руки на жирном пузе, и благодушно улыбался, наблюдая за нашим аппетитом. Когда с едой было покончено, слуги унесли пустые тарелки и принесли миски с закуской. Соленья, вяленое мясо, нарезанное прозрачными кусочками, и стружки копченостей. Кстати, эти мясные «стружки» напомнили испанский хамон. По вкусу и ощущениям – мясо словно тает на языке. Тает, оставляя аромат можжевельника, и будит жажду.

– Слава богам, – кивнул Рэйнар и, отдуваясь, отодвинул миску. – Я так не наедался с тех самых пор, как мы взяли приступом Крэйо.

Мэдд покосился на Трэма, но ничего не сказал. Молча кивнул и присосался к пивной кружке. Вина он почти не пил.

– Хозяин! – Я поднял руку.

– Да, мастер Серж.

– Хочу помыться. Пусть приготовят бочку с водой, и погорячее.

– Будет исполнено, мастер!

После ужина парни взяли несколько кувшинов пива и решили посидеть, наслаждаясь тишиной и сытым желудком. Я захватил с собой кувшинчик вина и отправился в баню. Точнее – в помещение, расположенное за домом. Внутри была небольшая комната, где стояла ванна. Она скорее напоминала большую кадку или японскую офуро. Все уже было готово. Вода исходила паром, а рядом мелькали фигуры двух служанок.

– Все уже готово, мастер Серж! – Одна из них заметила меня и присела, изобразив нечто, похожее на книксен.

– Спасибо, милая.

– Что-нибудь еще? – Она стрельнула глазами.

– Немного попозже, – устало кивнул я. – Когда грязь отвалится.

– Мы можем сделать вам саргье.

– Саргье, говоришь, – задумался я.

Саргье или, в зависимости от наречия: саргьё, саргэ. Вещь очень приятная. Грубо говоря, это массаж. Причем жесткий. После него хочется уползти куда-нибудь в угол и зализывать раны, сожалея о синяках, и благодарить богов за то, что кости остались целыми. Невестка старика – Кэйра – один раз порадовала меня этим искусством. Я думал – сдохну. Как бы там ни было, но после этой процедуры чувствуешь себя заново появившимся на свет.

– Хорошо, – сказал я. – Но сначала все же смою грязь.

Когда служанки ушли, я разделся и, положив кинжал рядом с бадьей, опустился в горячую воду. Раздери меня дьявол, как же это здорово. На небольшой полке стоял горшочек с какой-то мазью. Нечто, похожее на мыло с легким запахом хвои. Я помылся, а потом закрыл глаза и задумался, прихлебывая из кувшинчика вино.

Первое, кто этот старик, который бил малыша? На сумасшедшего не похож. Но кто, находясь в здравом уме и трезвом виде, станет призывать черных рыцарей?! Ему что, жить надоело? Хм… Это не самый лучший способ свести счеты с жизнью.

Какой-нибудь одинокий обезумевший некромант? Странно все это. Рыцари разбираться не будут: одинокий ты или нет. Запалят деревню с двух концов, и все. Кто же это?

– Мастер Серж, – послышался женский голос.

Я приоткрыл один глаз и увидел служанку, которая предлагала сделать мне массаж.

– Да?

– Вы уже отдохнули?

– Да, – кивнул я и опять закрыл глаза. – Готов к тому, что мне начнут выкручивать руки и стучать по спине.

– Зачем же так грубо, – тихо сказала она.

Потом я почувствовал легкое прикосновение и ее губы, дотронувшиеся до моего плеча. Хм… Это немного не похоже на массаж, но тоже приятно. Я приоткрыл глаза и увидел обнаженную девушку.

– Закройте глаза, мастер. Вам понравится…

22

Из Брэйонда выехали утром. После того как закончили завтракать и парни получили новую одежду. Кстати, ворон Нор отдохнул, на рассвете сидел у окна и долбил клювом по раме. Пришлось выпустить.

Портные отказались брать деньги, и я не стал спорить. Просто сунул двадцать монет старшему из них и отправил восвояси. Нечего крохоборничать. Мы и так этот город хорошо… поимели. На две тысячи даллиноров, не считая лошадей и оружия.

Парни преобразились. Портные хоть и спешили, но сделали работу качественно. Воины выглядели очень прилично. Черные кожаные камзолы до середины бедра. Кстати, рукава на камзолах со шнуровкой по всей длине. Удобная вещь… Поверх камзолов наброшены кожаные жилеты из толстой кожи. Ниже, на широких ремнях с увесистой пряжкой из желтого металла, висели мечи. Прочные брюки из шерсти и сапоги. Черные плащи, с капюшонами завершали наряд. Ну такие бравые вояки получились, что только держись! Кроме верхней одежды нам принесли и белье. Ничего особенного – я такое в армии носил. Судя по тому, как одна служанка смотрела на Трэмпа, спал он не один, и она уже жалела, что мы уходим.

Рэйнар, закончив переодеваться, потом долго стоял и смотрел на свою старую одежду. Стоял, пока я не подошел и не приказал все выбросить.

– Вы правы, мастер! – пророкотал Мэдд и взлохматил бороду. – Путешествовать надо налегке.

Кстати, за городом остановились. Я заметил кладбище, расположенное на склоне холма, и тоскливый взгляд Мэдда, брошенный на одну могилу. Натянул поводья и остановил лошадь.

– Иди, – сказал, кивнув в сторону кладбища, и отвернулся.

– Спасибо, мастер, – пророкотал он. Пока разглядывали окрестности, наш здоровяк ушел, чтобы попрощаться с женой.

Вернулся он минут через десять. Благодарно кивнул и забрался в седло:

– Хэйс!!!

Наша кавалькада, состоящая из семи лошадей, шла широкой ровной рысью. Если честно, то я уже пожалел, что не продал эту каурую. Вороные отлично вышколены. Они шли ровно, выдерживая хороший темп. Каурая, непривычная к «армейской» дисциплине, постоянно срывалась в галоп и мешала своим соседям. Даже спокойный Мэдд, и тот несколько раз покосился на возмутительницу спокойствия.

Пока ехали, Рэйнар рассказывал о последней войне. Не вдаваясь в тонкости местной политики, могу сказать, что этот мир жил лишь в короткие промежутки между войнами. С юга приплывали разные нехорошие дяди, которые были не прочь пограбить. Северяне не отставали от своих соседей и тоже поднимали благосостояние за счет южных соседей. В общем – весело жили. С огоньком.

– Война закончилась потому, что гномы подняли проценты! – пробурчал Мэдд. – А твой виернорр был не так богат, чтобы швырять деньгами и платить вам за кровь. У него шесть дочерей, и всех надо выдать замуж.

– Да, с гномами не забалуешь, – усмехнулся Рэйнар. – Они свое возьмут. С процентами.

– Это ты еще не все знаешь, – ворчливо заметил здоровяк и сплюнул.

Мы пересекли большой луг и наткнулись на небольшое озеро с берегами, поросшими седыми елями. На другом берегу высился гранитный утес, покрытый зелеными и бурыми пятнами мелкого кустарника. Вода была чистая, но с каким-то коричневатым оттенком.

В полудню дорога начала подниматься, и лесные просторы сменились безграничными очаровывающими предгорьями. Вновь появились синие тени далеких гор. Казалось, еще немного, и мы поднимемся к самим небесам.

– Тут, пожалуй, и встанем, – махнул я и повернул к небольшой роще.

– Да, мастер, – кивнул Рэйнар и свернул следом.

Не успели мы перекусить, как Мэдд вдруг прислушался и поднял руку. Сквозь фырканье лошадей я услышал крик и звон стали.

– Вот дьявол! – рыкнул здоровяк. – Кого-то грабят.

– Что, часто пошаливают? – спросил я и отцепил шлем, привязанный к седлу.

– Бывает, – мотнул своей кудлатой головой Мэдд. Потом надел и застегнул шлем.

Меч? К дьяволу меч! Я им махать не умею! Сойдет и трофейный топор. Штука очень хорошая. Даже для неискушенного бойца вроде меня. Русский мужик издавна уважал топор. Им и дом можно срубить, и голову супостату, коль дружить не умеет. Щит на руку, топор в руку.

– Рэйнар, привяжи лошадей и догоняй нас. Вперед, – коротко бросил я и пришпорил свою лошадь. – Хэйс!

– Хэйс!!!

Рядом со мной скакал на своем вороном Мэдд. Дьявол меня раздери! Это не лошади, а прелесть! Даже в галопе они шли голова к голове. Хорошо их вымуштровали на конюшнях западного побережья. Разбогатею, брошу нечисть крошить и начну лошадок разводить! Фризских, или как здесь эта порода называется?!

– Хэйс!!!

За холмом лежала лощина. С одной стороны высился гранитный утес, а с другой – озеро. Дорога в этом месте шла по берегу и, видимо, этих путешественников поджидали. Уж очень место для засады хорошее. Черта с два вырвешься!

Гномы! Не к ночи будут помянуты эти местные банкиры, ювелиры и кузнецы! На них напало около десяти мужиков. И скажу я вам – самого босяцкого вида мужиков. Полуголые, в тряпье и жилетах из овчин. Лишь у одного я заметил на голове железный шлем. Вооружены дубьем и топорами. На склоне маячил лучник, пытаясь выцелить быстро мелькающих гномов.

Рядом с прижатыми к скале гномами на крутом склоне лежал умирающий великан. Великан – по нашим, человеческим меркам, а не по гномьим. Метра три с половиной, если не больше. Я не представляю, как его смогли завалить, но факт остается фактом. Откуда он?! Великан еще пытался подняться, но было видно, что уже не встанет.

Мизерабли нас заметили и быстро развернулись навстречу. Не все, конечно. Человека три продолжили заниматься гномами. Малыши в количестве четырех персон еще отбивались, но уже слабо.

– Расходимся!

– На ширину удара!

– Да! Беррэнт дэ вьерн![2]

Врезались в толпу дерущихся, не снижая скорости. Раздался крик. Жеребец Мэдда отбросил бандита в сторону, и сразу послышался хруст костей. Попал дядя под копыта. Мелькнула чья-то рожа с гнилыми зубами. Удар!

– Хэйс!!!

– Хэльдар!!! – Из-за холма выскочил Рэйнар и начал догонять нас. Быстро управился!

Поздно, мальчики! Одной атакой мы выбили троих. Причем с гарантией. Что-то ударило в мой щит. Стрела!

– Вот сука!

– Хэльдар!!!

Лучника убил Рэйнар. На скаку метнул топор, и тот, блеснув лезвием, ударил лучника в спину. Мужичок качнулся вперед и упал на колени. Видел его оскаленное от боли лицо. Он на секунду замер, потом упал на живот и затих.

– Хэйс!

Проскакав метров двадцать, мы, не пересекаясь, развернулись и, пришпорив лошадей, рванули в атаку. Боги! Если вы есть, то спишите дохлому норру один большой грех за этих прекрасных лошадей! Они лучше нас чувствовали скорость, с которой надо идти в атаку!

Рэйнар пошел навстречу, с бешеным криком размахивая мечом. Вот уж где мастер так мастер! Врубились. Удар. Хруст костей. Крик. Мелькнуло разрубленное лицо, и меня чуть не стошнило от вида человеческого черепа, разбитого, словно грецкий орех. Рядом мелькнул меч Мэдда, и еще один бандит упал на землю.

Три бандита решили не искушать судьбу и рванули по склону вверх. Один из них замешкался, и его ухватил умирающий великан. Из последних сил. Схватил бандита за ноги и взмахнул им, словно тряпкой. Раздался крик ужаса, а потом этот противный звук, словно куском сырого мяса хлопнули по камню. Все, больше ловить было некого. Выжившие рванули по сторонам с такой скоростью, что верхом не догонишь. Их фигуры мелькнули между деревьями и исчезли. Словно и не было.

– Тьфу, падаль, – глухо заворчал Мэдд и вытер тыльной стороной ладони лицо.

Мы развернулись и рысью направились к месту схватки. Спешившись, осмотрели лежащие тела. Раздались стон, удар кинжалом, и вот – Рэйнар уже вытирал клинок о труп добитого врага.

– Рэйнар.

– Да, мастер!

– Лошади, – напомнил я.

– Да, конечно, – кивнул парень, вскочил в седло и унесся за нашими лошадьми. Еще не хватало, чтобы убежавшие бандиты наткнулись на наших красавцев. Гномы продолжали таращиться на нас, словно мы выскочили из преисподней.

– Этерн дарр, – кивнул я.

– Этерн дарр, – ответил один из гномов, присматриваясь ко мне.

Это был старый гном. Седой как лунь. Седина с желтизной, словно этот старик северным мхом оброс. Нет, не толстый. Плотный. Эдакий боевой гном на склоне лет. Он изучающе смотрел на мою фигуру, словно пытался прочитать то, что обычным смертным видеть не дано. Прошло несколько секунд, и его лицо немного посветлело, а морщины разгладились. Он убрал свой широкий нож в ножны.

– Вижу твой путь, рыцарь!

Ну да, конечно. Твой путь… Увидел арг-норр и расслабился.

Я улыбнулся и осмотрел место побоища. Да, картина в общем понятная. Ехали гномы на повозке. Кстати, повозка напоминала фургон времен освоения диких земель. Выскочили плохие дядьки. Лошадку убили, а потом зарубили возницу и еще двух гномов. Вон, трупики валяются. Потом малыши отступили к скале и начали огрызаться.

Мэдд, судя по выражению лица, думал также. Он что-то глухо проворчал и пошел к нашим лошадям, предоставив мне общаться с гномами.

– Я вижу изделия, сделанные руками моих братьев, – важно кивнул гном. – Они удостоили тебя такой чести.

– Да, – усмехнулся в ответ. – Когда я удостоил их чести и принял эти дары.

Да, вот такой я грубый мужлан. Сразу ставлю точки над «ё», чтобы этот старик вытер сопли и не задирал нос. Несмотря на почтенный возраст и благородные седины, испачканные кровью. Гном понял и не стал портить прекрасный день. Что-то недовольно буркнул и начал осматриваться.

Через несколько минут вернулся Рэйнар с нашими заводными лошадьми. Один из гномов скользнул взглядом по «табуну», подскочил к старику и что-то зашептал ему на ухо. Ну-ну… давай, помечтай! Где-нибудь в другом месте.

– Босяки. – Ко мне подошел Мэдд и показал три даллинора и пять мюнтов. – Оружие такое, что даже пачкаться не стоит. Продать все равно не получится.

– Деньги раздели на двоих с Рэйнаром. Пригодятся.

– Хорошо, – пророкотал здоровяк. Покосился на гномов, презрительно поморщился и даже сплюнул. – Беррэнт дэ вьерн!

– Не ворчи, – усмехнулся я и похлопал его по плечу.

– Только зря лошадей гнали, – пробурчал он и пошел к Рэйнару.

23

Пока гномы перешептывались, я подошел к уже умершему великану. Вот уж не думал, что здесь такие водятся! Мужик точно не меньше трех с половиной метров. Не дай бог с таким встретиться один на один. Завалит и не заметит.

– Это гном, – пробурчал Мэдд, заметив, что я разглядываю убитого.

– Гном?!!

– Да, – кивнул здоровяк и объяснил. – Один раз в жизни, если угрожает смертельная опасность, гном может превратиться в великана. Ненадолго, но может. Этому не повезло. Видимо, уже был ранен или ударили в момент превращения.

– Вот это да! – Я удивленно дернул бровью, покачал головой и пошел к лошадям.

Парни уже успели сесть на лошадей, и теперь с большим презрением смотрели на гномов. Если честно – я их понимаю. Вот один из гномов вышел вперед. Нет, не старик. Моложе. Важно выставил одну ногу перед собой и заявил:

– Мы хотим купить одну из ваших лошадей…

– Хотим?! – Я не выдержал и сплюнул себе под ноги. Ну и наглецы! Потом взлетел в седло и посмотрел на гнома. – Мы с вами знакомы?

Гном, видимо, еще не понял, что это не тот случай, когда кичатся благородной кровью. Не понял, но слегка растерялся. Вероятно, на моем лице отразились эмоции, и старик поспешил на помощь своему собрату.

– Мы попали в беду, – сказал он. Пусть и мягче, чем его соплеменник, но все равно в голосе сквозило высокомерие. Ну да, конечно. Знакомо… Аристократ перед плебсом.

– Вижу.

– И остались без лошади…

– Я не слепой.

– Мы, – он поморщился, – мы будем благодарны, если…

– Вы будете благодарны? – усмехнулся я и провел рукой по бороде. – Как это, черт побери, мило! А мы прямо испереживались, будет нам благодарен этот важный гном или нет?

– Мы заплатим очень хорошие деньги за эту, – гном выпятил губу, – за эту лошадь.

– Хорошо. Двести даллиноров, и каурая кобыла ваша.

– Сколько?! – У старика челюсть отвисла от моей наглости.

– Ты глухой? Я сказал, двести даллиноров.

– Но это невозможно высокая цена!

– Это моя цена, – сухо отрезал я и подчеркнул: – моей лошади. Что тебя не устраивает, старик?

– Ну тридцать или сорок.

– Прощай, – кивнул я и взмахнул нагайкой.

– Стойте!

– Что тебе надобно, старче?

– Я понимаю, что вы пользуетесь нашим…

– Это ты, старик, пользуешься моей добротой, – перебил его я. – И моим терпением.

– Хорошо. Пятьдесят.

– Двести пятьдесят.

– Что?!

– Ты медлишь, старик, – процедил я. – Медлишь, а мое время дорого.

– Шестьдесят.

– Триста.

Позади меня послышался сдавленный смех. Даже угрюмый Мэдд, и тот весело оскалился. Да, не все в Асперанорре любят гномов. Скажу честно: окажись на месте этого идиота гном Эйгар или кто-то из его рода – я бы отдал лошадь даром и никогда бы не вспомнил про эту услугу. Но старик меня завел. Напыщенностью и высокомерием. Старый гном оглянулся на дохлую лошадь и хлопнул руками по коленям от досады.

– Хорошо!

– Триста даллиноров.

– Да!

– Где деньги?

Старик полез в повозку. Через несколько минут он вылез наружу и чуть не плача протянул кошелек из желтой кожи. Я спустился на землю и, развязав шнурки на кошельке, высыпал монеты. Закончил пересчитывать и посмотрел на гнома.

– Здесь двести сорок восемь. Ты что, старик, не умеешь считать?

Старик скрипнул зубами и опять полез в повозку. Вылез и протянул еще один кошелек. Я пересчитал.

– Вот теперь порядок, – кивнул ему. – Рэйнар, отдай им каурую.

Рэйнар, весело скалясь, отдал гному повод нашей лошади и быстро отвернулся. Зачем? Не знаю. Может, для того, чтобы скрыть слезы, выступившие от едва сдерживаемого смеха.

– Я думаю, что мы еще встретимся, – прошипел старик-гном.

Прошипел таким тоном, что было понятно, какой будет эта встреча. Не самой дружеской. Я молча повернулся, взял его за отвороты камзола и поднял в воздух.

– Слушай меня внимательно, гном! Когда род Эйгара вручал мне арг-норр за небольшую услугу, гномы северного побережья клялись в вечной дружбе. Глава их рода говорил, что я могу рассчитывать на помощь и благодарность гномов во всем королевстве! Жаль, что он соврал. Когда буду в тех местах, обязательно встречусь с ним и скажу, что он грязный лжец! Прощай, малыш! – С этими словами я опустил старика на землю и махнул парням.

– Мастер?

– В путь!

Дальше ехали молча. Я не смотрел, но чувствовал: парни едва сдерживаются, чтобы не заржать. Через полчаса заметили уютное место на берегу озера и остановились.

– О боги! – простонал Мэдд и, уже не стесняясь, завалился на землю. – Боги! Благодарю вас за то, что я видел это! Беррэнт дэ вьерн!

Рядом с ним корчился от смеха Рэйнар. Я стоял перед ними, постукивал нагайкой по бедру, и смотрел, как они веселятся. Когда парни немного успокоились, мы разожгли костер и подвесили над огнем котелок для каши. Рэйнар кромсал мясо, а Мэдд вспоминал, как мы торговались, и качал головой.

– Послушайте, мастер, – поднял он голову, – вы сказали, что гномы на северном побережье вручили вам арг-норр, не так ли?

– Да.

– Они что-нибудь сказали при этом?

– Мы будем здесь.

– Мастер! – Он вцепился в свою бороду и покачал головой. – Вы знаете, что вы сделали?

– Наказал гнома за жадность и высокомерие, только и всего.

– Нет, мастер Серж! Все не так просто! Вы сказали, что назовете главу рода лжецом!

– Я не собираюсь обижать северян.

– Понимаю. Но скряга, который попался на дороге, этого не знает! И теперь получается, что он оскорбил не вас, а род северных гномов! Вы представляете, что это значит?

– Не совсем, – нахмурился я. Да, судя по всему, я опять во что-то вляпался.

– Это значит, что, когда старик-гном это поймет, будет грызть камни, чтобы вы этого не сделали. Потому что оскорбить главу рода и обвинить его в обмане это… Войны между кланами начинались из-за меньшего!

– Войны гномов?!

– Да, мастер! И еще какие! Поверьте старому Мэдду!

– Неужели северный род такой сильный?

– Это один, – Мэдд поднял руку и ткнул пальцем в небо, – один из самых влиятельных кланов во всем Асперанорре!

– Ну и дела…

– Этот торгаш будет искать любой способ, чтобы загладить вину перед вами.

– Или убить меня, – подсказал я выход из этой ситуации.

– Да. Но они не успеют. Смерть ничего не изменит. Вам достаточно подойти к любому гному-кузнецу в городе и сказать, что человек, получивший арг-норр, обвиняет северный клан в обмане. И все! Эта весть разлетится по миру быстрее ветра!

– Разве гномы живут в городах?

– Конечно, – удивился Мэдд. – В любом крупном городе вы найдете и кузницу, и лавку, где работают или торгуют гномы. Только на севере они придерживаются старых традиций и живут в пещерах. Поэтому до сих пор и сильны. Южные гномы ростом повыше северных. А в магии они слабее.

– Но ведь человек может и соврать?

– Нет, – улыбнулся он, блеснув крепкими зубами. – Нет, мастер! Кому угодно, но только не гномам! Они чувствуют ложь, как мы чувствуем гнилое мясо в похлебке. Тем более если вы солжете, то арг-норр рассыпется прахом.

– В общем… Мне надо поберечься.

– Не думаю, – покачал он головой. – Наоборот! Вы счастливчик, мастер Серж! Испугать гнома-ростовщика! Да перед ними даже король старается не показывать свой гнев! Вы уж простите меня, но гномы смотрят свысока на всех. Даже на ваших братьев.

– Если честно, Мэдд, то я слегка запутался в этой истории. Но ведь старик-гном опознал на мне арг-норр. Зачем вел себя так заносчиво?

– Иногда гномы дарят такие вещи в виде взятки. Например, телохранителям короля, чтобы те заказали еще больше гномьего оружия для своих подчиненных из второго круга охраны. Я не позволю себе многого, если задам вам один вопрос?

– Спрашивай, – кивнул я.

– За что вы получили этот подарок от гномов?

– В этом нет тайны. Спас девочку-гнома от волков.

– Вы пролили при этом кровь?!

– Я не помню. Может, и была какая-то царапина, но ничего серьезного.

– О боги… Благословите тот день, когда вы это сделали!

– Но все же странно. Ведь на кольчуге лежит заклинание. Неужели этот старик его не почувствовал?

– Это обычный ростовщик, а не кузнец, – презрительно скривился Мэдд. – У них своя магия и свои заклинания. Гномы-ростовщики – это самое низкое, и если начистоту, то самое презираемое племя среди гномьего народа. Ростовщичеством занимаются гномы, у которых руки растут из задницы! Гномы уважают лишь тех собратьев, которые создают ценности тяжелым трудом и талантом, дарованным богами! Вот поэтому кузнецы очень уважаемые гномы. И так было всегда!

– Скажи, Мэдд…

– Да, мастер?

– Почему они так заносчивы с людьми?

– Еще бы им не задирать нос, мастер Серж! Они живут втрое дольше, чем мы, и богаты. Люди у них постоянно в должниках! Поэтому и ведут себя так, словно им должны все без исключения! Будь этот гном немного поумнее, то поступил бы иначе.

– И как он должен был поступить?

– Заметив ваш арг-норр? Высказать вам уважение и поинтересоваться, за какие услуги вы получили столь высокий дар. Ведь соврать вы ему не сможете. Сказали бы правду. Потом он должен был повторить слова благодарности.

– Мы будем здесь?

– Именно так. И потом, найдя вас, отблагодарить соответственно оказанной ему услуге.

– Ну и дела… Ладно, давайте перекусим. Я что-то совсем запутался в ваших объяснениях, а живот уже подводит.

– Все уже готово! – отозвался сидящий у костра Рэйнар и помахал деревянной ложкой.

24

Через неделю мы прошли долину, которая, словно огромный шрам, рассекала западный горный хребет на две части, и вышли к равнине. Здесь начиналась дорога на побережье. Да, именно сюда мы и шли. Долго и медленно, но, увы – ничего не поделаешь. Наступила осень, и погода начала портиться. На горных склонах, оставшихся за нашими спинами, уже виднелись деревья с пожелтевшими листьями. Скоро их сорвет ветром, и они смешаются с грязью под копытами наших лошадей. Пройдет немного времени, и этим золотым ковром будут засыпаны земли предгорья. Еще одно напоминание, что все в этом мире не более чем призрачный мираж. А земля под ногами будет гореть багрянцем, отливать золотом, словно поминальный костер уходящему в небытие прошлому.

Подули западные ветры, которые принесли туманы и дожди. Пусть редкие, но от этого не менее противные. Земля в низинах раскисла и чавкала грязью под копытами лошадей. Но воздух! Какой здесь был воздух! Словно благородный настой из трав. Густой, терпкий и одуряюще сочный. Да, осень – это не конец. Осень лишь обостряет наши чувства и дарит призрачную надежду на нечто большее. На возрождение.

Во время последней ночевки я долго изучал карту, оставшуюся от Влада. Если судить по этой грубо нарисованной схеме, то наш путь пройдет через город Грэньярд. По рассказам Мэдда и Рэйнара это крупный портовый город, лежащий на берегах залива Грэн. Отсюда выходит в море множество кораблей. Это и честные купцы, и разбойники, прикидывающиеся купцами. Здесь можно встретить торговцев со всего Асперанорра и товары со всего света.

Одно время поговаривали, что, не будь город Сьерра расположен так удачно, столицу королевства перенесли бы поближе к Грэньярду. Порт Сьерра меньше размерами, и гавань не такая глубокая, как воды залива Грэн. В южном порту купцам приходится терять много времени, чтобы встать под разгрузку, а следовательно, они теряют деньги. Но Сьерра при всех перечисленных недостатках обладает большим преимуществом – этот порт не замерзает даже зимой. Когда я показал парням карту, Мэдд несколько минут внимательно ее изучал, а потом поморщился.

– Простите, мастер, но она не совсем верна!

– Что в ней не так, Мэдд?

– Нам ведь надо сюда? – Он ткнул пальцем в залив.

– Да.

– Город Грэньярд расположен южнее, нежели здесь изображено. Тот, кто картой пользовался, редко бывал на восточном побережье. Иначе давно бы понял ее неточность и купил новую.

– А сколько стоит хорошая карта?

– Понятия не имею, – пожал плечами Мэдд. – Но знаю, что дорого.

– Часто цена доходит до двухсот даллиноров, – сказал Рэйнар. – Можно купить и за тридцать, но это будет нечто похожее на вашу.

– Значит, нам необязательно заходить в этот город?

– Вы совершенно правы, – пробурчал Мэдд и ткнул толстым пальцем в пергамент. – Мы можем пройти вот здесь и выйти к заливу. Обойдем реку и выиграем почти три дня. Но есть одна проблема.

– Какая?

– Если в деревне не найдется фуража, нашим лошадям не хватит зерна.

– Да, это проблема. Кстати, а когда суда встают на зимовку?

– Еще не скоро. Месяц, а то и полтора. Потом начнутся осенние шторма, и редкий шкипер рискнет выйти в море. Правда, дней через десять поднимутся цены на провоз товаров. Вы хотите пройти морем до Сьерра?

– Ты прав.

– Мудрая мысль, – буркнул Мэдд. – Незачем мучить наших лошадок, гоняя по раскисшей грязи. Но для начала надо добраться до этого залива.

– И выручить одного из моих братьев.

– Выручим, – сказал Рэйнар.

– Мы ведь за этим сюда и пришли, – пожал плечами здоровяк.

К вечеру мы догнали одинокую повозку, бредущую в сторону Грэньярда. Этот фургон с белым пологом из парусины тащила худая кляча. Такая тощая, что казалось, еще немного, и ее ребра проткнут кожу. На облучке сидел возница. Седоватый мужчина лет шестидесяти, который настороженно покосился в нашу сторону и словно нечаянно положил руку на меч.

Непростой дед! Меч хоть и вложен в дешевые ножны, но, судя по рукояти, изящной работы. Учитывая местные цены – никак не меньше сотни даллиноров. Под серым плащом, застегнутым на груди, виднелась вычищенная кольчуга. Ох и не прост старик!

– Этерн дарр! – кивнул я.

– Этерн дарр, путники! – степенно ответил старик.

– Не нужна ли вам помощь, уважаемый?

– Слава богам, но думаю, нет. Едете в Грэньярд?

– Нет, немного севернее.

– Удачной дороги вам и вашим спутникам.

– И вам тоже.

Ну вот и поговорили. Кивнув на прощанье, мы пришпорили лошадей и двинулись дальше. Примерно через час, когда уже начало смеркаться, мы поднялись на холм, и перед нашими глазами раскинулся бесконечный морской простор. Над прибрежными камнями летали чайки, оглашая бесконечные гимны морю.

Сразу за холмом увидели заброшенный дом. Приземистый, одноэтажный. Задней стены не было видно – она исчезала в склоне. Издали дом напоминал чердачное окно или, если быть точным – люкарну[3]. Он так удачно вписался в окружающий его пейзаж, что можно было пройти рядом и не заметить. Стены сложены из камней. На крыше длинная пожухшая трава. Два окна на фасаде были прикрыты ставнями. Одна из створок поддалась влиянию времени и покосилась, держась на изъеденной ржавчиной петле. Рядом – полуразвалившийся загон для лошадей. Эдакий огороженный жердями квадрат. Внутри дома было сухо. Одна большая комната с двумя койками, лавкой и колченогим столом. Даже закопченный очаг, сложенный из булыжников, сохранился в приличном состоянии. Рядом с ним лежало несколько поленьев. Судя по толстому слою пыли, покрывавшей предметы, здесь давно никто не останавливался.

Перед тем как войти в дом, Мэдд застыл в дверях, приложил руку к груди, поклонился и что-то пробурчал. Рэйнар сделал то же самое. Да, знакомая примета. Надо попросить у домового разрешение переночевать, иначе… В общем – могут быть проблемы. Тем более в этом мире.

Пока Мэдд обустраивался и готовил всем ужин, мы с Рэйнаром почистили лошадей. Неподалеку нашелся ручей, и с водой проблем не было. Из трубы потянулась седая пелена дыма, и сразу стало как-то уютнее. Даже здесь, рядом с домом.

– А вот и наш невольный попутчик, – хмыкнул Рэйнар и кивнул в сторону холма.

– Удивительно, что его кляча не сдохла раньше.

– Да, я тоже думал, что она откинет копыта еще на равнине.

Фургон подъехал к дому и остановился.

– Этерн дарр, – кивнул я.

– Слава богам. – Старик слез с повозки и растерянно посмотрел на дом.

– Я думаю, что внутри найдется место для всех.

– Да, конечно, – хмуро бросил старик. – но… я не один.

В этот момент откинулся полог фургона, и на землю спрыгнули две девушки. Вот это да! Мы с Рэйнаром, не сговариваясь, хмыкнули и расправили плечи. Ничего себе! Да это же двойняшки! Очаровательные девушки, дьявол меня раздери! Лет двадцати, не больше! Светловолосые и зеленоглазые. Одеты? Боги, мои боги! Откуда мне знать? На обеих накинуты тяжелые шерстяные плащи, застегнутые на груди круглыми серебряными застежками. Девушки заметили наши удивленные лица и зашептались. Перекинулись несколькими словами и засмеялись, прикрывая губы ладошками.

Да уж… Этот старик или жуткий оптимист, уверовавший в доброту окружающего мира, или выживший из ума болван. Хотя нет – на болвана он не похож. Слишком взгляд умный. Значит, верующий оптимист. Причем верит слепо, если рискнул отправиться в путь с двумя молодыми девушками без серьезной охраны. Тем более что, судя по плащам, это не простые крестьянки. Хотя… черт их разберет?! Хорошо одетые девушки, дорогой меч и кляча, запряженная в фургон. Извините, но картинка у меня не складывалась.

В этот момент из дома вышел Мэдд. Он хмуро посмотрел на прибывших и пророкотал:

– Этерн дарр, путники!

– Этерн дарр!

– Вместе с гостями в дом входят боги!

– Слава богам!

Нашего гостя звали Вэльд Рэйн. Согласно его рассказу он сопровождал дочерей своего умершего друга. Девушки ехали в Грэньярд, чтобы заявить о своих правах наследниц на небольшой дом, расположенный в предместье этого города.

Кстати, когда он расстегнул плащ, мы только хмыкнули. Невысок ростом, но коренастый. Плечи хорошо развиты. Кольчуга плотная, с голубоватым отливом стали. Кстати, на его правой руке блеснул массивный серебряный браслет. Шириной около пяти сантиметров. По краям браслета вились две спирали, украшенные чернью. Резной орнамент, напоминающий кельтские мотивы, и какой-то символ с инкрустацией из черных и красных камней. Я не ювелир, но кажется, это гранаты. В общем – ничего особенного, но Мэдд, когда заметил это украшение, удивленно дернул бровью. Редкий случай, учитывая его вечную невозмутимость. Он ничего не сказал, только головой покачал.

Когда мы закончили трапезничать, все мужчины поднялись и вышли на улицу, чтобы дать женщинам время приготовиться к отдыху.

– Вы смелый человек, Вэльд! – покачал головой Рэйнар. – Пускаться в путь без охраны, в компании таких прекрасных женщин…

Старик поднял свои серые глаза на Трэмпа, но не успел ответить, как прогремел насмешливый голос Мэдда:

– Простите этого юнца, Вэльд!

– За что же?

– Современная молодежь многого не знает и не помнит, – пробурчал Мэдд. – Поэтому они и живут меньше, и умирают скучнее.

– Вы слишком суровы, – улыбнулся старик.

– Вэльд Рэйн?!

– Да, мой юный друг, – кивнул старик.

– Раздери меня дьявол, – пролепетал Рэйнар.

– Зачем же так строго?

Мне ничего не оставалось, как стоять и удивленно хлопать глазами. Кто же этот старик?

25

Все оказалось и просто, и одновременно очень непросто. Вэльд Рэйн – один из опальных норров, изгнанных королем со своих земель. Да, и такое бывает. Старика выгнали, будто старого сторожевого пса. Он всю свою долгую жизнь защищал нынешнего короля Гэральда Третьего. Уцелев на войне, не смог выжить среди дворцовых интриг. Его обвинили в какой-то несуразной ереси, отобрали городок Рэйн, расположенный неподалеку от столицы, и отправили на все четыре стороны.

Заслуженный старик! Начал карьеру еще при короле Гэральде Втором! Дослужился до начальника королевской стражи. Первый круг. Лучшие из лучших. Глава телохранителей короля, если оперировать привычными нам званиями. За мастерство, признанное лучшими фехтовальщиками королевства, был удостоен звания «Мастер Меча» и награжден браслетом. Да, тем самым, который так поразил Мэдда. Таких браслетов изготовлено всего пять. Пять штук на весь Асперанорр! Первый браслет по древней традиции носил король, а остальные доставались лучшим фехтовальщикам королевства.

Что интересно – если кто-то решит, что он лучше владеет мечом, чем один из этих мастеров, то ради бога! Ты отважен и смел? Подойди и вызови мастера на поединок. Сумеешь победить, и тебе достанется браслет. Да, вы правы – убить можно и подло. Отравить или предательски ударить в спину. Но что это даст? Это отсроченный смертный приговор. Потому что, надев браслет на руку, убийца скоро получит вызов от другого мастера и погибнет. Сомнительное, скажу вам, удовольствие! Словно взведенная граната – никогда не знаешь, когда рванет. Продать? Нет, никто не купит. В Асперанорре нет дураков, чтобы связываться с браслетом, изготовленным руками гномов. Кто знает, какие чары наложены на этот кусок серебра? Переплавить? Тоже не получится. Гномы знают в этом толк.

Извините, я немного отвлекся.

И вот, когда Вэльд Рэйн остался не у дел, решил отправиться к своему старинному другу. Приехал вовремя. Как раз успел на его похороны. Мало того – две дочери умершего друга вынуждены были покинуть дом отца. Его отобрал местный норр за неуплату налогов. Судя по сбивчивому рассказу – темная это история. Скорее всего норр пытался подвалить к одной из дочерей и получил отказ. Вот и воспользовался своей властью – отобрал дом. Слава богам, что у покойного была недвижимость и в Грэньярде – небольшой дом на окраине города. Теперь девушкам ничего не оставалось, как отправиться в путешествие, чтобы заявить о правах наследниц. Опасаясь, что дорога может оказаться слишком опасной, Вэльд Рэйн решил проводить двойняшек, а заодно и подыскать себе службу в портовом городе…

Осенний вечер выдался на удивление теплым. Усыпанное звездами небо не обещало дождя, и поэтому мы решили предоставить дом нашим гостьям. Мы прекрасно выспимся у костра, на улице. Если пойдет дождь, укроемся в фургоне. Не сахарные – не растаем.

Пока парни делились воспоминаниями о войнах и пили вино, я взял плащ и отправился на берег моря. Да, я не люблю компании. Да, я одиночка. Таким был в нашем мире и таким останусь в Асперанорре. Я словно волк, изображенный на моем жилете. Аминь.

Так и заснул на берегу моря. И прекрасно выспался.

Когда первые лучи солнца скользнули по бирюзовой глади моря, я открыл глаза. Открыл, словно и не спал, а так – лежал с закрытыми глазами. Умылся и направился к дому.

Мэдд, завернувшись в плащ, сладко спал. Костер уже потух, но над ним еще вился слабый дымок. Вэльд с Рэйнаром стояли в некотором отдалении от дома и что-то обсуждали. Судя по двум палкам, выдернутым из ограды, старик давал Рэйнару уроки. Работа на мечах всегда красива, если это работа профессионала.

– Ты слишком размахиваешь мечом, – услышал я голос старика.

– Так меня учили…

– И что это тебе даст?

– Скорость.

– Бред! Единственное, что можно таким образом заслужить, так это восторженные взгляды женщин. Ты воин или дворцовый хлыщ?

– Посмотрим, – хмыкнул Рэйнар и крутанул в руках палку.

Старик стоял спокойно, опустив руки. Расслабленно. Заметил, как Рэйнар рванул вперед и быстро ударил. Движения Вэльда были быстрее. Он парировал удар парня с такими красотой и легкостью, что я даже не заметил. А старик всего лишь придал нужное направление оружию и слегка толкнул. Трэмп покатился кубарем, а старик улыбнулся и щелкнул пальцами.

– Ты умер. – Он сделал шаг вперед, подал Рэйнару руку и помог подняться.

– Еще! – азартно крикнул Трэмп.

– Изволь.

Они встали в позицию, причем Рэйнар начал осторожно двигаться по кругу, а старик стоял совершенно неподвижно, провожая парня глазами. Лишь мягко развернулся на ступнях, словно кот, следящий за мышью. Парень переместился еще на четверть круга и резко рванул вперед, чтобы ударить старика наискосок снизу вверх.

Удар! Еще одна попытка достать Вэльда, но старик скользнул в сторону, с легкостью отбил удар и ткнул парня палкой в грудь. Трэмп опять упал. Упал, но перевернулся через плечо и вскочил на ноги.

– Ты умер.

– Еще!

– Как вам будет угодно, Рэйнар Трэмп!

Старик отсалютовал парню палкой и сделал шаг навстречу. Короткий удар, и он как-то очутился за спиной парня. Обозначил удар по горлу и так толкнул противника, что тот упал на колени.

– Ты умер.

– Дьявол!

– Ты слишком много размахиваешь мечом!

– Еще!

– Изволь, но запомни одну вещь! Никогда не ввязывайся в пустой бой, наполненный бессмысленными ударами. Что толку бить, если ты знаешь, что удар будет отбит? Надо бить на опережение! Удар сквозь удар! Твой противник лишь думает, а ты уже бьешь навстречу, лишая его возможности выполнить задуманное! Ты понял?

– Я постараюсь.

– Даже если Вэльд ляжет на землю и поднимет руки, то и тогда у Рэйнара нет ни единого шанса, – пророкотал Мэдд. Наш здоровяк уже проснулся и с большим интересом наблюдал за играми больших мальчиков.

После завтрака мы с парнями обсудили наши дела. Фуража для лошадей не хватит. Это уже понятно. Поэтому приняли решение, что Мэдд отправится с Вэльдом Рэйном в Грэньярд. Заодно и подстрахует старика, чтобы девушки доехали нормально. Их кляча еле ноги волокла. Я выдал Мэдду двадцать даллиноров и показал на карте место, где мы встретимся.

– Да, мастер Серж, – пробурчал он. – Все будет сделано, не беспокойтесь.

– Вот и прекрасно. В дорогу!

Мы с Рэйнаром взяли лошадей, попрощались со стариком и девушками и отправились на северо-восток. Туда, где в рыбачьей деревушке находился маленький мальчик с серебряным медальоном на груди.

Четыре лошади шли широкой рысью. Иногда они всхрапывали, будто обижались на всадников, сдерживающих их силу и напор. Мы поднялись на высокий холм, заросший деревьями, и остановились. Да, карта хоть и не совсем точная, но направление взяли верно. Нашему взгляду открылось широкое плоскогорье, зеленеющее небольшими рощами и редкими деревьями. На горизонте в синеватой дымке виднелись горные отроги восточного хребта.

– Дорога, – сказал Рэйнар и ткнул пальцем вперед.

– Да, ты прав, – кивнул я.

Прямо перед нами виднелась белая извилистая полоска, уходящая на северо-восток. Она мелькала между деревьями, словно змея, ползущая в высокой траве.

– Вот туда мы и направимся.

– Если все будет хорошо, то через четыре дня должны быть на месте, – кивнул Рэйнар. Он что-то совсем загрустил. Видимо, вспомнил уроки старика.

– Ты о девушках грустишь или о старике?

– Нет, думаю о Вэльде, – воин горестно махнул рукой. – Это такой мастер!

– Не забегай вперед, Трэмп! Может, еще и будет возможность поучиться.

– Вы так думаете?

– Да, – кивнул я.

– Вы хотите предложить Вэльду службу? – улыбнулся Рэйнар.

– Он не пойдет ко мне на службу.

– Почему?

– Потому что он слишком долго жил при дворе и наслушался разных историй о моих братьях. Не самых приятных.

– Жаль. – Было видно, что парень искренне огорчен.

– Я хотел ему предложить роль наставника, но думаю, что он откажется.

– Почему же?

– Служить проклятым чужакам после того, как служил королям? Нет, не думаю…

Когда мы остановились на последнюю ночевку перед деревней, увидели на дороге странника. Он шел пешком, тяжело опираясь на палку. Словно каждое движение доставляло ему страдания и боль.

Надо заметить, что эта местность не самая оживленная в Асперанорре. Скалистые берега, опасные прибрежные воды с рифами и мелями. На плоскогорье мы несколько раз уходили от стай волков. Нет, это не самое лучшее место для одинокого путешественника. Тем более если он идет пешком.

Когда человек подошел поближе, мы его опознали. Это был дюнк – странствующий монах и врачеватель. Его одежда походила на одежду монахов-францисканцев. Она была забрызгана красной глиной. Подол в двух местах прожжен, а тяжелые и грубые башмаки покрыты толстым слоем грязи. Через плечо висела тощая сума. Судя по той легкости, с которой сума болталась у бедра, он не мог похвастаться большими запасами пищи.

Монах увидел нас, сидящих у костра под раскидистым деревом, и остановился. Несколько минут топтался на одном месте, но потом решительно направился к нам.

– Этерн дарр, путники!

– Этерн дарр!

– Слава богам!

– Слава богам! – хором ответили мы и пригласили монаха присесть и разделить с нами скромную трапезу. Долгополый не стал отказываться и с большим аппетитом разделался с миской каши, двумя кусками вяленого мяса, ломтем хлеба и запил все это кружкой горячего вина.

– Откуда вы идете, уважаемый?

– Из гнезда порока и разврата. – Лицо монаха презрительно скривилось, словно он увидел на месте жаркого костра тролля.

– Разве такие есть в этой округе?

– Еще бы им не быть. – Дюнк не выдержал и сплюнул. – Если люди забыли о том, что завещано им богами.

Когда он наклонился, я заметил на его ключице синяк. Я бы сказал – очень приличный синяк. Судя по его осторожным движениям, этот синяк был не единственным.

26

Деревня, расположенная у отдаленного залива на восточном побережье, была невелика. Домов пятнадцать, если не меньше. Посередине деревни на небольшом возвышении стоял дом местного старосты или правителя. Черт их разберет, эту местечковую знать. Судя по высокому забору и двору, хозяин был богат. Позади дома высилась скала, похожая на узкий и острый клинок. Словно подтверждала его власть.

Остальные дома качеством отделки не блистали. Это были лачуги бедняков, вынужденных гнуть спину за жалкие гроши или краюху черствого хлеба. На берегу десяток больших лодок. Рыбачьи баркасы. От пристани в гору взбиралась узкая дорога, ведущая к дому правителя. Дорога делила деревню на две равные части и еще раз указывала на то, кому принадлежит власть в этом краю.

Утро в Асперанноре приходит быстро. Непроглядная тьма отступает, на востоке ширится алая полоса, и вот – уже брызжут первые лучи солнца, лаская скалистые берега, и море поет песню нового дня. Песню далеких дорог и странствий, подаренных нам богами.

Когда первые рыбаки потянулись к берегу, сумрак уже отступил. Они сходили вниз, но останавливались и, словно стадо баранов, не решались двинуться дальше. Все дело в том, что внизу, там, где дорога рассыпалась серым прибрежным песком, сидел человек. Человек, одетый в черное. Даже на голове был повязан черный платок, а на лице нарисованы две черные полосы. Мужчина спокойно сидел на камне, опираясь на меч. То, что за спиной чужестранца вставало солнце, придавало этой картине нечто непонятное и пугающее. Мало того… На плече мужчины сидел черный ворон.

Прошло несколько минут, и от толпы рыбаков отделилось несколько человек. Они рванули вверх – к дому. Не прошло и десяти минут, как рыбаки вернулись. Следом за ними пришел глава этой общины. Старик, одетый в какое-то рубище. Он шел медленно и важно.

Если честно, то мне уже надоело сидеть на этом камне, смотреть на тупые рожи местных жителей и ждать, пока они позовут эту мразь. Увы, но другого выхода у меня не имелось. Для того чтобы ввязываться в партизанские действия, не было ни возможностей, ни умений. Вот поэтому я здесь. Пусть и театрально все выглядит, но так даже лучше.

Не надеясь на способности фехтовальщика, я приберег свой боевой топор. Он здесь – рядом. За поясом. Ему веры больше, чем блестящему бастарду. Я же не мастер Вэльд Рэйн…

Старик не дошел до меня нескольких метров. Он остановился и важно поднял голову. Интересная картинка у нас вырисовывается. Староста, пусть и с гордым видом, но стоял перед чужестранцем. Прекрасная мизансцена, черт бы меня побрал.

– Ты пришел…

– Ты хотел нас увидеть…

– Да, я призывал вас. – Он довольно ощерился.

– Звать можно раба, – спокойно заметил я. – А мы приходим тогда, когда это нужно нам.

– Ты дерзок.

– А ты глуп.

– Следуй за мной…

– Зачем?

– У нас есть о чем поговорить.

– Говори, – пожал плечами я.

– Это не предназначено для ушей мужланов.

– Хорошо, – кивнул я и поднялся. – Веди.

Толпа мужчин расступилась, провожая нас взглядами. Старика провожали, опустив глаза в землю, а меня со страхом и ненавистью, которые сквозили в каждом взгляде. Если бы могли, то растерзали бы на месте. В клочья. Как стая уличных псов, загнавшая кота в угол. Нет, не для вас эта забава. Сявкам не взять волка. Лапы коротки…

Мы поднялись на пригорок и вошли в открытые ворота. Перед воротами позади меня возник Рэйнар. Да, хорошо спрятался. Я даже не заметил, откуда он появился.

Дом был небольшой, но построен со знанием дела. Напомнил мне дом старика, который меня спас. Очень похож. Думаю, что и внутри ждет нечто похожее. За одним исключением – перед входной дверью построили веранду. Открытая веранда с толстыми столбами, подпирающими зеленеющую травой крышу. Двор прямоугольный, усыпанный крупным серым песком. Он пуст. Все хозяйственные постройки находятся на заднем дворе. Да, я здесь не бывал, но расположение построек знал не хуже хозяев. Нур помог. Ребенка не было видно, но я знал, где он. На заднем дворе, рядом со свинарником. Прикован цепью к бревнам забора. И ему очень холодно. Он дрожит, словно маленький щенок, выброшенный на улицу. Потерпи, малыш… Я уже иду.

Старик поднялся на веранду и властно махнул рукой.

– Подойди ко мне, – сказал он и продолжил, чеканя каждое слово. – Я хочу, чтобы ты передал своим братьям мою волю!

– Что?! Волю?!

– Да, передал мою волю.

– Ну-ну…

– Вы будете служить мне, – процедил он, не обращая внимания на выражение моего лица.

Вот оно, значит, как! Просто и без затей. Служить! Ни больше ни меньше. Совсем у деда с головой плохо. Ладно бы еще нечисть какая была… А вот так, сразу. Нет, не надо нам таких, больных на всю голову вождей. Своих хватало.

– А что мне мешает тебя убить? – спросил я. – И забыть о твоей «воле»?

– Ты мелкий щенок! Ни одно оружие, созданное в этом мире, не может нанести мне вред!

– Бред какой-то…

– Замолчи! Ты мелкий шелудивый пес, который осмеливается тявкать, когда говорю я!

– Хватит! – отмахнулся от него. Сделал шаг в сторону и вдруг развернулся, взмахнув мечом. Твою мать! Меч словно в сторону увели! Он ударил в доски рядом со стариком! Дьявол! Не может быть! На дворе замер Рэйнар.

– Я же сказал, – старик презрительно хмыкнул. – Вы ничего не сможете сделать.

– А ты?

– А я могу. – Он оскалился и неожиданно взмахнул руками.

И меня ударило! Плотный удар воздуха толкнул и чуть не сбил с ног! Я, чтобы не упасть с лестницы, сделал два шага назад и даже за перила схватился. На месте старика взметнулась какая-то черная тень. Сгусток тьмы с извивающимися щупальцами. Вязкими, словно смола. Еще одно мгновение, и она исчезла. На ее месте опять возник старик. Он подошел ко мне и угрожающе склонился надо мной:

– Теперь ты понял меня, щенок?

– Нет!

Он вдруг захрипел и замер. Еще бы ты не замер, тварь, когда тебе в бок всадили нож. Да, может, тебя и нельзя убить! Нельзя – с помощью оружия, созданного в мире Асперанорра. Но что мне мешает убить тебя ножом, сделанным в моем мире?! Старик выпучил глаза и замер. Будто не верил. Не верил, что умирает. Я поднялся на веранду и взял его за горло.

– Ты умираешь, старик… Сдохни, тварь!

Не надо мучить людей. Это закон. Даже тех, кого убиваешь. И поэтому я выдернул нож и ударил старика в шею чуть выше ключицы. Все. Теперь он точно умер.

Руки дрожали. Дрожали мелкой предательской дрожью. Будто мое тело быстрее разума осознало, как мне повезло. Повезло спастись от какой-то жуткой непонятной напасти. Дьявол их разбери, эту местную нечисть, колдунов и прочих!

Легенда права… Их всех надо сжечь!

Нож? Это была та самая финка, которая лежала в моей сумке. После нашего «знакомства» с Мэддом я носил ее в левом сапоге. Как будто знал, что когда-нибудь спасет мне жизнь.

– Мастер, – послышался сдавленный голос Рэйнара. – Что это было?!

– Не знаю, – оскалился я. – Но оно уже сдохло…

Наконец-то Рэйнар пришел в себя! Когда старик упал на землю, он с облегчением выдохнул и повернулся к воротам. Там уже собрались люди. Немного. Человек пятнадцать. Из них мужиков человек девять. Крупные дяди. И смотрели сурово. Судя по их взглядам… Да, ничего хорошего они нам не предложат и праздник в нашу честь не закатят.

– Рэйнар!

– Да, мастер!

– К ребенку, быстро! Спасти во что бы то ни стало!

– Вы…

– Быстро, я сказал!!! – прорычал и начал спускаться до двор. Рэйнар скривился, сжал зубы, словно от боли, но кивнул и исчез на заднем дворе.

На заборе застыл ворон. Это Нур. Нор где-то шлялся, бродяга…

– Ка-арр-р!!!

Я сделал несколько шагов и вышел на середину двора. Мир потускнел и будто сжался. Перед глазами осталась лишь эта кучка людей. Людей, которые пришли нас убить. Время на мгновение замерло, и я почувствовал гулкие удары моего сердца, бьющего словно молот.

– А-а-а!!! – закричал один из мужиков и ринулся вперед, занеся над головой топор. Словно с гранатой под танк. Ну и дурак…

Я крутанул бастард в руке, матерно помянув старика Вэльда и сделав шаг навстречу. Длинный выпад, удар! Ударил подбежавшего мужика в грудь. Что-то хрустнуло, но я уже ушел влево, провернув меч в ране, чтобы освободить клинок. Убитый даже не вскрикнул. Рухнул, как подрубленное дерево, и замер.

Меня словно что-то ударило, на секунду заложило уши. Я даже не понял, что это было. Только руки обожгло болью. Жители столпились у ворот и замерли. Одни смотрели на тело своего умершего приятеля, а другие не отводили глаз от моего меча, окрашенного теплой кровью. Я рыкнул и крутанул меч. Сорвались капли крови. Одна из них попала на щеку пожилого человека, стоявшего в первом ряду. Он вздрогнул и замер. Будто эта капля отгородила его от остальных. Как проклятие.

– Ты! – Я ткнул в него пальцем. – Иди сюда.

Мужчина что-то пробормотал и попытался смешаться с толпой. Не получилось. Его вытолкнули соседи. Какие милые здесь жители! Твари! Толкали, пока не выпихнули из толпы. Толчок был таким сильным, что мужчина упал на колени. Упал и обреченно замер.

Толпа молчала. Мрази… Секунду назад они были готовы меня убить. Сейчас они замерли и ждали, надеясь, что убьют их соседа. Хотелось вслед за Шварцем воскликнуть: «…дырявые души, прожженные души, мертвые души…»

Я смотрел на этого мужчину, стоящего на коленях. В его глазах уже исчезала жизнь.

– Встань… Кто ты?

– Я… Я живу здесь…

– Ты не похож на простого рыбака.

– Ваша милость, – он говорил медленно и неуверенно. Словно пытался ухватить за хвост ускользающую жизнь, – я был управителем у прежнего норра.

– У прежнего норра? Что с ним случилось?

– Он заболел и умер, ваша милость…

– И этот старик занял его место? Как это произошло?

– Он был его…

– Не мямли.

– Он был знахарем у моего хозяина…

– Жить хочешь?

– Да, ваша милость.

– Тогда разгони всю эту мразь и ступай за мной. Поговорим, как ты будешь поступать дальше.

27

– Слава богам! – сказал Рэйнар, держа на руках обессилевшего мальчика. – Он жив!

– Проверь дом и приведи монаха! – бросил я и осторожно принял на руки ребенка.

– Торри совсем рядом. Вместе с нашими лошад…

– Раздери меня дьявол, Трэмп! Живо!!!

– Да, мастер! – кивнул он и бросился в дом.

Послышался шум, потом грохнуло разбитое стекло. Из дверей вывалился Рэйнар. В него вцепилась какая-то безумная баба. Она вопила, размахивала ножом и пыталась пырнуть Трэмпа. Рэйнар несколько секунд терпел, а потом резко, почти без замаха, ударил ее в лицо и добил кинжалом.

– Сдохни, ведьма!

Перешагнув через труп и пнув дверь, внес мальчика в дом. Да, я очнулся в таком же доме, как и этот. Интерьер очень похож. Просто один в один! Даже деревянные, украшенные резьбой столбы, которые подпирают крышу, и то присутствовали. Надо бы поинтересоваться, что они значат?

Мальчик был худенький и жутко грязный. На щеке свежая ссадина, а тело покрыто рубцами, словно его хлестали плеткой. Он смотрел на меня, но не видел. Блуждающий взгляд. Боги, я клянусь, что, если он умрет, сожгу деревню дотла! Вместе с жителями! Через несколько секунд послышался лошадиный топот, и во двор влетели всадники. Это Рэйнар и монах Торри, которого повстречали вчера вечером. Мы с ним долго говорили, и я нанял его для лечения малыша. За пять даллиноров. Шаги громыхнули по веранде, и дверь распахнулась.

– Мы уже здесь, мастер!

– Торри?

– Да, мастер Серж! – раздался голос монаха. – Я к вашим услугам!

Дальше монах повел себя как настоящий врач: попросил нагреть котел горячей воды, найти чистое полотно и не мешать. Да, я готов был доверить жизнь мальчика местным знахарям. Знают, что делают. Они не только монахи и врачеватели. Они еще и колдуют понемногу. Так, слегка, для врачевания страждущих, не больше. Это успокаивало и вселяло надежду. Пока монах осматривал малыша, мы с Рэйнаром вышли на улицу. Там уже стоял управитель. Время было дорого, и я сразу взял быка за рога.

– Как тебя зовут?

– Инвар, ваша милость.

– Сколько ты получал у прежнего норра?

– Тридцать даллиноров в год и полное содержание. – Он переминался на месте, будто скаковая лошадь.

– Семья есть?

– Да, конечно! Жена и маленькая дочка.

– И как ты жил на тридцать даллиноров? – спросил я, но он молчал и вздыхал.

– Жена иногда помогала хозяйке на кухне и работала у норра прачкой.

– Ну да, конечно! – кивнул я. – И еще ты слегка обворовывал своего хозяина.

– Нет, ваша милость, никогда…

– Видишь эти ворота? – отмахнулся я, обрывая этот пустой лепет оправданий.

– Да, ваша милость. – Он не успел закончить, как послышался хлесткий удар. Это Рэйнар приложился. Приложился и наставительно заметил:

– Это мастер Серж!

– Да, ва… мастер Серж.

– Хорошо, что видишь. И запомни: будешь воровать – повешу. И будешь висеть, пока кости не упадут на землю.

– Я вам клянусь! Не буду, – замотал он головой.

– Хорошо. Буду платить сорок даллиноров и возьму на полное содержание тебя и твою семью. Если ты не будешь воровать и станешь вовремя собирать налог с местных жителей.

– Да, мастер Серж! – Он клятвенно прижал руки к груди и закивал, как заведенный.

Так, с этим делом покончено. Но есть еще не менее важные. В груди теснилась глухая злоба и требовала, чтобы ее выпустили наружу.

– Как нашли этого мальчика и где?

– Его нашли на побережье, мастер Серж! Недалеко отсюда. Два местных рыбака.

– И что они с ним сделали?

– Он странно говорил, и они…

– Не мямли!

– Они решили его продать.

– Продать?! Кому?!

– Убитому вами колдуну, мастер Серж.

– Понятно, – сквозь зубы зарычал я. – Возьми этих рыбаков и приведи сюда.

– Простите, мастер Серж, но это не вполне возможно…

– Не понял? Что значит: не вполне возможно?

– Один из них утонул неделю назад.

– Найди двух мужчин и уберите вот это. – Я указал на тела, лежащие на веранде. – Пусть отнесут их к пристани.

– Да, мастер.

– И найди женщину, чтобы прибралась в доме.

– С вашего позволения… моя жена.

– Согласен. Кстати, а где ты жил, когда был управляющим?

– Есть домик для прислуги, – объяснил Инвар. – Здесь, на заднем дворе. Но мы с женой и дочкой живем в лачуге на окраине деревни.

– Можешь взять жену с дочкой и переселяться сюда. Так будет удобнее.

– Спасибо, мастер.

– Когда все это сделаешь, собери жителей у пристани. Буду говорить с ними.

Он кивнул и быстро ушел. Через несколько минут прибежала женщина. Жена Инвара. Худая и бледная. Да, видно, не сладко им пришлось, когда умер старый норр. Она спросила разрешения и принялась за работу. Видно было, что работа ей привычна, и женщина старательно к ней относится. Чтобы не мешать, мы с Рэйнаром ушли в дом. Монах, пока мы отсутствовали, перенес ребенка в небольшую комнату, расположенную в глубине дома. Кстати, когда я жил у старика, так и не попал в это помещение. Было интересно взглянуть. Обычная комната. Небольшая, но уютная. Две кровати, небольшой стол и пустой сундучок. Торри поморщился, и мы вышли, чтобы не беспокоить.

Надо дом обыскать. Трофеи это святое.

Увы, но никаких трофеев не нашлось. Единственной дорогой вещью был серебряный кубок для вина, сделанный в виде рога. Он висел над камином, и мы не стали его трогать. На полке рядом с камином нашелся тощий кошелек с пятью даллинорами. Я хмыкнул и отдал их женщине. В виде поощрительной премии.

У Рэйнара даже настроение пропало. Понимаю, парень надеялся на трофеи. Как он сам признался: «Важен не сам трофей, а факт его получения». Для меня главной добычей был мальчик. Наш мальчик. Из нашего мира, черт бы меня побрал!

Мы налили в кружки вина и сели у огня. Жена Инвара убиралась в доме, попутно отвечая на мои вопросы. И чем больше слушал, тем сильнее ненавидел этих жителей. Я превращаюсь в Черного Пса? Может быть, и так. Но казалось, что я начинал понимать братьев, сеявших на этой земле страх и ужас. Было за что…

Через час жители собрались на пристани. В деревне, не считая детей и дряхлых стариков, имелось около сорока жителей. Часть домов пустовала. Прошлый год был голодным, и многие умерли. Это тоже заслуга убитого мной колдуна. В прежние голодные годы старик-норр заботился о жителях. Если приходилось туго, заказывал продукты в Грэньярде. И люди жили. Пусть и небогато, но жили. А потом взяли и предали этого старика! Твари…

Вышел на середину пристани и обвел взглядом жителей деревни. Запуганные, грязные. Мало того – я уже знал про судьбу прежнего норра. Он умер полтора года тому назад. И эти жители… Они могли спасти его от смерти. Могли, но не спасли. Опустив глаза в землю, проходили мимо доброго человека, которого отравил убитый колдун. И старик-норр ползал по улицам, умирая от боли. Они смотрели и молчали. Противоядие можно было достать, и без особого труда. Могли спасти, но не спасли. Долгая и противная история. Мне рассказала ее жена Инвара. Не буду ее пересказывать. Противно. Боги, простите мне ненависть к этим людям!

Несколько минут я стоял и смотрел на людей. Молча. Они отводили глаза. Я указал на Инвара и монаха Торри, застывших неподалеку от меня.

– Жители! Вы… Вы жалкое отродье, а не люди! Видите этих двух мужчин? Они спасли вас от смерти. Потому что я хотел сжечь и деревню, и вас самих! Так что цените, что эти люди сделали для вашего спасения!

Молчат. Молчат, твари, уставившись в землю.

– Поднять глаза! Нечего землю рассматривать! Смотреть и слушать! С сегодняшнего дня Инвар станет старостой в вашей деревне. Будет собирать дань и вершить суд. А дюнк Торри назначается заботиться о ваших телах и продажных душах! Может быть, боги будут милостивы и простят вам ваши прегрешения и ваше предательство.

Трое мужчин, стоявших во втором ряду, потупились и опять уставились в землю. Вы-то мне и нужны! Я кивнул Рэйнару, и он вытолкнул их из толпы. Жалкие оборванцы с печатью Иуды на лице.

– Ты и ты! – Я ткнул пальцем в двух первых. – Это вы избили дюнка Торри?!

– Нам приказал знаха…

Свистнула нагайка, и по лицу первого потекла кровь. Шрам останется. Чтобы помнил.

– Ты тоже бил? – Я повернулся к следующему.

– Но… – закончить он не успел. Плеть свистнула еще раз. Хорошая нагайка была у Макса, да упокоят боги его бессмертную душу! До кости кожу рассекает. Следующий…

– Это ведь ты нашел мальчика?

– Да…

– И ты его продал… Продал моего брата… За четыре мюнта…

Говорить не хотелось. Перед глазами стоял маленький мальчик, прикованный цепью к забору. Голодный и раздетый. Попавший в чужой мир ребенок. Я повернулся, вытащив из-за пояса топор, подошел к новому управляющему и сунул оружие ему в руки.

– Убей.

– Ваша ми… мастер Серж… Я никогда…

– Если ты его не казнишь, его убью я. Но потом убью и тебя…

Дальше смотреть было не на что. На пристани стало на один труп больше. Подчиняясь новому управляющему, рыбаки погрузили тела убитых в лодку и вывезли в море. Правильно. Нечего землю гадить такими тварями.

Я, Рэйнар и Торри вернулись в дом. Управляющий перетаскивал свои пожитки, а рядом с его домом играла маленькая девочка. Аккуратная и чистенькая девочка. На перилах веранды висели шкуры. Жена Инвара заканчивала мыть пол. Я вошел в комнату и остановился.

– Черт побери, Рэйнар! Подвал! – Я показал Трэмпу на люк с железным кольцом. Такой же был в доме старика. Я просто забыл про его существование. Когда мы вошли в дом, люк был прикрыт шкурой, и мы его попросту не заметили.

– Мастер Серж? – хмыкнул Рэйнар и огладил бороду. – Полагаю, что мне стоит поискать несколько свечек?

– Ты совершенно прав, мой друг! – Я хотел что-то добавить, но в этот момент в комнату заглянул Торри:

– Мастер Серж! Ваш мальчик очнулся.

28

– Потом она бросилась на меня и ударила ножом, – шептал ребенок. – И я больше ничего не помню.

– Андрюша, все уже позади. – Я улыбнулся и погладил его по голове.

– Где я?

– Ты в безопасности. И я не дам тебя в обиду.

– Вы папин друг? Он говорил мне, что друзья меня не бросят. Когда уезжал.

– Куда уезжал?

– На войну. Потом приехал какой-то дядя, и мама начала плакать и ругаться.

– А кто тебе сказал, что твой папа умер?

– Соседка. Тетя Оля. Вы папин друг?

– Я твой друг, малыш. А теперь отдыхай и набирайся сил.

– Мастер Серж, – напомнил о себе монах. – Ребенок еще очень слаб.

– Да, я помню. Спасибо вам, Торри.

– Это мой долг, мастер.

Я вышел из комнаты и бережно закрыл за собой дверь. Налил в кружку вина, залпом выпил и попытался как-то успокоить дрожь. Меня трясло. Рэйнар стоял рядом и молчал. Да, он не понял ни одного слова из рассказа мальчика. Но Трэмп видел мое лицо. И знал, что я взбешен.

Ребенок был убит. Убит в моем мире. Примерно год назад, вскоре после гибели отца, его мать начала спиваться. Пошли пьянки-гулянки. Появились собутыльники. И вот один из сожителей этой стервы решил изнасиловать сестру этого паренька. Сестренка была на год моложе мальчика – ей недавно исполнилось десять лет. Мальчик бросился на насильника. Его мать в этот момент находилась на кухне. Резала закуску. Когда насильник сорвал с девочки одежду, паренек не растерялся и ударил его по голове. Молотком. Очень удачно ударил. Насильник упал на пол и затих. В этот момент вошла эта пьяная стерва и увидела своего хахаля на полу, с пробитым черепом. Завизжала и ударила мальчика ножом, который держала в руках.

Потом были темнота, какие-то мелькающие звезды и хороводы огней. Так ребенок попал в этот мир. Двадцать дней тому назад. Очнулся на берегу и, конечно, был испуган. Потом немного освоился и даже сумел найти съедобные ракушки и несколько кусков хлеба. Тут я немного завис. Судя по его рассказу, хлеб принесли вороны. Большие черные вороны. Нор и Нур? Дьявол, я бы не удивился. Вскоре мальчика заметили проплывающие рыбаки. Да, те самые, которые его нашли. Они пинками загнали его в лодку и отвезли в деревню, где и отдали этому колдуну. Вот и вся история… Откуда взялся этот медальон с изображением волка? Увы, но я забыл спросить. Хотя это и так ясно. Память, оставшаяся от погибшего на войне отца. Кстати, этого паренька звали Андрей Волков.

Тихо открылась дверь, и к нам вышел Торри.

– Как мальчик? – спросил я.

– Слава богам! Я напоил его травяным настоем, и он уснул. Очень слаб.

– Немудрено, учитывая все то, что ему пришлось вынести.

– Да, – монах горестно покивал головой, – это так.

– Скажите, Торри, – осторожно спросил я, – а вы не передумали здесь оставаться?

– Нет, мастер Серж, – он покачал головой, – заботиться о людях – это мой долг.

– Жаль. Очень жаль, что вы не согласились отправиться вместе с нами.

– Извините, мастер Серж! – сказал Торри и развел руками, будто извинялся. – Одно дело служить людям, а другое – служить рыцарям Черных Псов. Вы уж простите, но для меня есть разница.

– Но я тоже один из них, – усмехнулся я.

– Да, это так. Вы один из них, но вы не такой, как они. Вы другой. Я знаю.

– Вы слишком мудрено говорите, мой друг, – вздохнул я. – Слишком сложно для меня. Но я ценю вашу искренность и желание помочь этим людям. Хотя они того и не стоят.

– Не нам решать, чего достойны или недостойны люди. Это удел богов.

– Может быть… Кстати, я подготовил ваше жалованье за год. – Я вытащил из кармана кошелек и подал ему. – Здесь пятьдесят даллиноров.

– Благодарю вас.

– Питаться будете вместе с семьей Инвара. Я оставлю ему деньги на хозяйство. Вам что-нибудь нужно?

– Разве что какое-нибудь помещение, чтобы заниматься врачеванием. Дом норра это не самое подходящее место для страждущих.

– Пожалуй, вы правы, – кивнул я. – На заднем дворе есть пустующий амбар, а по левую сторону от усадьбы – два пустующих дома. Выбирайте любой.

– Конечно. Завтра я осмотрюсь и займусь устройством лечебницы.

– Вот и прекрасно.

– С вашего позволения, я вернусь к больному. – Монах кивнул и ушел в комнату.

Интересный человек этот монах. Напомнил одного российского актера. Я со вчерашнего вечера мучился, пытаясь вспомнить фамилию. И чем сильнее старался, тем яснее сознавал, что мой мир отступает куда-то в сторону. Уходит в тень, превращаясь в призрачный мираж исчезающих воспоминаний.

– Бери свечи, Рэйнар, – повернулся я к воину.

– Да, мастер!

Пока Трэмп искал свечи, я осмотрел столбы, украшенные резьбой. Да, ошибки быть не может. Эти столбы – точная копия тех, которые видел в доме старика. Что же они означают, эти колонны? В других домах я таких не видел… И почему мы все…

– Я нашел свечи, мастер! Сколько берем?

– Вот дьявол! – неожиданно вспомнил я. – Актера, который похож на нашего монаха, зовут Бероев. Егор Бероев!

– Актер? – не понял Рэйнар. – Вы имеете в виду тех лицедеев, которые веселят людей на ярмарках?

– Не обращай внимания, Трэмп! Это так… Остатки воспоминаний.

Кольцо тихо звякнуло, и мы подняли крышку люка. Снизу пахнуло сыростью и тленом. Виднелись потемневшие каменные ступени, уходящие в темноту.

– А здесь, судя по всему, не такой уж маленький подвал! – присвистнул Рэйнар.

– Пожалуй, ты прав! – кивнул я и, взяв зажженную свечу, начал спускаться.

– Погодите, мастер! – остановил меня Трэмп и прихватил со стола свой меч. – В этих подвалах может всякое случиться. Давайте захватим оружие.

– Дай мне топор и возьми подсвечник. От него будет больше света.

Подвал утопал в темноте. Судя по его размерам, он был чуть уже большой комнаты, но гораздо длиннее. Высокий потолок – здесь можно было стоять не нагибаясь. Даже мне с моим ростом.

Еще одна удивительная вещь! Эти резные столбы, подпирающие крышу, были и здесь. Но удивительно не их присутствие, а то, что они оказались украшены такой же резьбой, как и в комнате. Нет, я понимаю, когда украшают жилое помещение, но зачем украшать подвал?

Где-то капала вода. Мерно, как метроном. Сырой пол был выложен камнями. Пламя свечи не охватывало всего помещения, и нам пришлось разойтись в разные стороны, чтобы оценить размеры. Подсвечивая дорогу свечой, я добрался до дальней стенки. Это не рукотворная стена, а скала.

– Дошел до стены, – сказал я.

– Я тоже, – послышался голос Трэмпа, потом шорох, звук падающего тела и треск дерева. Огонек свечи исчез.

– Что случилось, Рэйнар?!

– Да вот, раздери меня дьявол! – раздался из темноты его голос. – Оступился и налетел на бочку. Тут было несколько пустых кадушек. Видимо, рыбу солили. Свечка, будь она неладна, погасла.

– Сам-то как? Цел?

– Да, – кряхтя, ответил он. – Но одна из бочек сломалась. Какой придурок сделал пол из гнилых досок?

– Какие могут быть доски? Здесь каменный пол!

– Да, из камней. Но здесь он сделан из досок. Какой-то помост. Доски все гнилые. Труха одна. Вот я за них и зацепился. Погодите немного, – он опять затих. Послышался шорох. – Доски, а под ними пустота.

– Погоди, Рэйнар! Иду к тебе.

Я добрался до него, ориентируясь на возмущенную и сочную ругань. Вдоль стены двумя рядами были сложены небольшие бочки. Из-под бочек выглядывали края потемневших от времени досок. Судя по всему – помост. Вот Трэмп за них и зацепился. Потом рухнул на бочки и одну из них раздавил. Хлипкая здесь тара. Или тоже сгнили от старости. Мы зажгли погасшую свечку, и Трэмп, повернувшись ко мне задницей, начал копаться среди раскисших от времени досок.

– Вот дьявол! – воскликнул он – Тут яма. И большая яма!

– Какая яма?

– Как какая? – хмыкнул он. – Обычная. В каких люди ноги ломают, коли им приспичит прогуляться в подвалах и подземельях.

– Может быть, ледник был?

– Ледник? Под бочками? Нет, не думаю.

– Что тогда? Камни от времени просели?

– Погодите.

– Что там еще?

– Камешки какие-то. Мелкие. Серж, здесь еще один люк!

– Люк?

– Правда, он разбух от сырости и кольцо совсем ржавое. Его давно не открывали.

– Погоди, Рэйнар! Давай отбросим все эти кадушки в сторону, расчистим место от мусора и разберемся.

– Вы правы. Но здесь нужны инструменты. И желательно покрепче, чем наши пальцы.

Через полчаса мы расчистили место и принесли из дома несколько подсвечников. Среди разбросанных щепок, гнилых досок и откинутых бочонков виднелась найденная нами яма. В ней на полуметровой глубине находилась крышка люка. Доски были толстыми и довольно крепкими. Мы чуть не сломали кирку, пытаясь их приподнять. Наконец люк поддался, и мы понемногу смогли его открыть. Скрипнули ржавые петли. Под крышкой увидели лестницу, уходящую в узкий проход, вырубленный в скале.

– Это больше похоже на работу гномов, – сказал Рэйнар и поморщился.

– Ты так думаешь?

– Люди не станут возиться под землей, – покачал головой он. – Гномы этого не допустят.

– Вот и выясним, – хмыкнул я и похлопал парня по плечу. – Пусти меня первым.

29

Увы, но классического «не счесть алмазов в каменных чертогах» мы не обнаружили. Проход спускался вниз метров на пять, потом круто поворачивал направо и упирался в груду камней. Обвал. Или наоборот – завал. Чтобы не шлялись разные любители приключений и не тревожили жителей подземного царства. А между тем когда-то очень давно этим проходом часто пользовались. Судя по закопченному потолку и держателям для факелов. В одном месте даже ниша в стене была вырублена. Там лежали несколько свечей, покрытых толстым слоем пыли, и огниво. Нам ничего не оставалось, как повернуть обратно. Перемазались как черти.

Выбрались наверх, отряхнули одежду от пыли и сели ужинать. Рэйнар уныло жевал мясо, запивая его красным вином. Кто-то (видимо, жена Инвара) подготовил нам кровати. Рядом с ними лежали наши чересседельные сумки. Плащи были развешены недалеко от очага для просушки. Рэйнар прожевал мясо, поднес кружку с вином к губам и вдруг замер.

– Мастер, – прищурился он. – какая странная стена. Вам не кажется? Вот эти три доски.

– Что в них не так? Цвет не нравится?

– Свет от камина отражается не так. Будто они слегка повернуты.

– Хм… пожалуй, ты прав.

В общем тайник мы все же обнаружили. Он оказался полон. На свет извлекли очень тяжелый сундучок. Если это можно назвать сундуком. Это был куб, изготовленный из досок разных пород дерева. Доски склеены в пакет, потом отшлифованы и натерты маслом, чтобы подчеркнуть красоту древесины и сохранить от гниения. Со временем дерево немного потемнело, но ни одной щели не было. Я даже засомневался – сундук ли это? Найденный куб выволокли наружу. С трудом. Жутко тяжелый! Теперь он стоял на полу, освещенный тремя подсвечниками, и ждал, пока его вскроют. Ключа не было. Как и замочной скважины, куда ключ можно вставить. Я вытащил из сапога финку, но Рэйнар меня остановил. Он оказался опытнее в таких делах.

– Погодите! – прищурился Трэмп. – Надо прочитать оберег, а то накличем беду.

Я покосился на него, но ничего не сказал. В каждом мире свои законы, и надо их уважать. Тем более что Асперанорр уже научил меня осторожности в некоторых вещах, которые вам покажутся дикими и даже несуразными.

– Нечто такое мне довелось видеть в замке Крэйо, – заметил Трэмп. – Там мы похожий сундук пытались открыть несколько часов. Открыли, конечно, но при этом погиб один из моих приятелей. Сундучок оказался с секретом, и когда вскрыли крышку, вылезли отравленные шипы. Полагаю, что спешить не стоит.

– А что было внутри? В том сундуке из Крэйо?

– Пустяки, – отмахнулся Рэйнар, не спуская глаз с сундука, – любовная переписка одного из норров и женский локон, перевязанный алой лентой.

Вот такой у нас кубик. Загадочный. И без единого намека на щель. Рэйнар оторвал кусок тряпки и свернул в тампон. Потом намочил в вине и начал медленно протирать поверхность, бормоча какую-то невнятную несуразицу. Я молча стоял рядом и наблюдал, как «взламывают» средневековые сейфы. Спустя несколько минут воин что-то буркнул и осторожно повернул сундучок на бок. Красное вино сделало свое дело, стали заметны щель и какие-то пятна на боках.

– Надо нажать вот на эти две доски, – объяснил он. – Но делать это лучше вдвоем, чтобы не нависать над сундуком. Мало ли…

– Давай, – кивнул я. Нажали, внутри что-то щелкнуло, и в верхней части появилась щель.

– Осторожно, мастер, – предостерег Трэмп. Он пошевелил крышку, а потом развернул сундук так, чтобы одна сторона была обращена к стене, и встал сбоку. Мы осторожно приподняли крышку, и вдруг что-то свистнуло.

– Вот дьявол! – с довольным видом пробурчал Трэмп. В стену вонзились три короткие стрелы. Небольшие – сантиметров семь длиной. – Нам повезло!

Внутри были видны механизм, похожий на арбалет, и вещи, укрытые серой тканью. Рэйнар уже потянулся, чтобы отодвинуть арбалет в сторону, но я его остановил:

– Погоди! Вдруг здесь не одна ловушка? – Потом взял кочергу и попытался убрать механизм. Убирался он тяжело и откинуть его можно было лишь в одну сторону. Раздался щелчок, и, порвав мешковину, мелькнул длинный острый шип. Выскочил и замер. Возьмись мы за арбалет рукой – получили бы серьезный укол этой штукой, да еще неизвестно чем смазанной.

– Уф…

– Вроде все. Больше сюрпризов не будет.

Внутри мы обнаружили кольчугу и кожаный тубус. Кольчуга очень крепкая. Плотного плетения. Под ней лежал кошелек, украшенный затейливой вышивкой. На завязках висели два серебряных шарика. Трэмп высыпал монеты из кошелька на стол и хмыкнул:

– Старые монеты. Отчеканены еще при отце нынешнего короля – Гэральде Втором.

– Вот и займись. Пересчитай, сколько здесь.

Пока он возился с серебром, я осторожно открыл тубус. Внутри лежали карта и обрывок выцветшей тряпки. На куске плотной ткани проглядывал расплывчатый рисунок, но пергамент меня интересовал больше. Пока я рассматривал карту, Трэмп считал деньги. Наконец он закончил раскладывать монеты на столе.

– Пятьсот сорок восемь, пятьсот сорок девять и пятьсот пятьдесят, – он поднял голову и с удовлетворением хмыкнул. – Здесь пятьсот пятьдесят даллиноров.

– Хороший улов, – кивнул я, не отрываясь от находки. – Отложи две сотни монет в сторону. Сто даллиноров для тебя и сто для Мэдда Стоука. Отдадим, когда вернется.

– Мастер? – Трэмп непонимающе дернул бровью.

– Это награда.

– Спасибо!

– Кольчуга тоже твоя.

– Вы серьезно?

– Да. Надеюсь, что будет впору.

Обрадованный Рэйнар убежал примерять обновку, а я вернулся к карте. Она лежала в кожаном тубусе и почти не пострадала. Нет, это была не какая-нибудь «пиратская» карта с ярко-красным крестом, черепом с костями и надписями на непонятном языке. Обычная карта Асперанорра. Вся ее необычность была в том, что эта являлась точной копией карты, которую я уже видел. У деда. Даже тубус такой же. Из толстой кожи. И значок на футляре присутствовал. Ромб с растительным орнаментом.

Кроме всего этого была еще одна загадка: три двоеточия. Одно из этих двоеточий было нарисовано на том месте, где мы сейчас находились. Второе – на месте, откуда я прибыл. Да, двоеточие было изображено там, где жили старик с Кэйрой, – на берегу залива Зуннагэр. Третье двоеточие находилось на западном побережье. В еще двух местах были нарисованы кружки с вопросительными знаками. Нет, не нашими. В местном алфавите имелся знак, означающий и вопрос, и удивление.

– Хорошая? – спросил Рэйнар. Глядя на его довольную физиономию, я ухмыльнулся. Парень просто светится. Даже грудь выпятил. Красивая ему досталась кольчуга.

– Ты имеешь в виду карту или кольчугу? – усмехнулся я. – Если карту, то лучше нашей.

Трэмп погладил обновку и подошел ко мне. С интересом грянул на пергамент, а потом неожиданно ткнул пальцем в двоеточие на западном побережье.

– Вот здесь я родился.

– Здесь?

– Не совсем здесь. Ближе к берегу. Видите, здесь остров нарисован и две точки? Мой дом находится вот тут – на материке.

– А кто живет на острове?

– Когда-то жил один затворник. Потом он умер, и теперь там поселился знахарь, у которого учится мой средний брат.

– Слушай, Рэйнар, – прищурился я. – А дом на острове случайно не похож на этот?

– На этот? Пожалуй, да – похож. Внутри я не был.

Через пять дней, утром, монах пришел ко мне и обрадовал: опасность миновала. Мальчик начал выздоравливать. Да, выглядел он неплохо. Щеки порозовели, появился аппетит. Жена Инвара по моей просьбе готовила ему супы и куриные бульоны. Поголовье птичьего двора сильно уменьшилось, но это не беда. Инвар собирался отправиться в Грэньярд, чтобы закупить соль и припасы на зиму. Купит и новых кур.

Когда Андрюшка немного оправился, у нас состоялся серьезный разговор. Надо заметить, что паренек неглупый – сам все понял. Конечно, кое-что в его понимании ситуации выглядело слишком сказочно, но суть уловил верно. Только сестренку, оставшуюся в нашем мире, жалел. Насчет его медальона я оказался прав. Это последний подарок отца. Его мать после гибели мужа постаралась избавиться от всех вещей. Словно вытравливала память о погибшем. Медальон не нашла. Андрей прятал его. Он оказался сильнее взрослого человека. Да, бывает и так.

Монах Торри начал заниматься с мальчиком языком. Понемногу, чтобы не утомлять. Думаю, что не пройдет и месяца, как парень заговорит. Дети всегда быстрее адаптируются в чужой стране, нежели взрослые.

Деревня… Оказалось, что и название есть. Деревня Рунакамм – «Тяжелая вода». Да, учитывая местный климат, легкими эти воды не назовешь. Скоро осенние шторма начнутся и вообще будет весело.

Погода стояла отличная. На удивление. Рэйнар рассказал, что середина осени всегда теплая и солнечная. Просто бабье лето какое-то. Жители? Тут все и просто, и сложно. Монах Торри ходил по домам и только головой качал от царивших здесь бедности и антисанитарии. Как я уже говорил, жители Асперанорра чистоплотные. А тут царили грязь и болезни.

Несколько человек бросили дома, погрузили вещи в лодку и уплыли. Задерживать их никто не стал. Люди в Асперанорре свободные. Нет, рабство здесь есть. Куда же без этого. Но рабами здесь становятся либо попав в плен, либо за долги. Кстати, надо заметить, что в Асперанорре существует понятие «рунг». Этот термин означает «временное рабство». Применим к попавшим в рабство из-за финансовых проблем. Рунгнор – «человек привязанный к земле». Должник, обязанный отработать определенное время своему кредитору.

Через два дня, когда мы с маленьким Андреем гуляли по побережью и разговаривали, он заметил всадника на вороном коне. Глазастый парень! Следом за этим здоровяком на черной лошади шел еще один конь, нагруженный тремя мешками. Мэдд! Через двадцать минут он подъехал ближе, и я с удовольствием увидел его вечно хмурую физиономию.

– Этерн дарр, мастер! – пророкотал здоровяк и посмотрел на паренька. – Это ваш брат?

– Этерн дарр, Мэдд! Да, это он. Его зовут Андрей.

– Андрэ? Хорошее имя. Этерн дарр, Андрэ!

– Этерн дарр, мастер, – с серьезным видом кивнул парень. Здороваться он уже научился.

– Хм… мастер, – хмыкнул здоровяк. – Хорошо, пусть будет мастер. Но можешь называть меня просто Мэдд.

– Как съездил? – спросил я.

– Съездил хорошо. Но вот сюда ехал плохо.

– Что-то случилось?

– Как вам сказать. – Он покосился на Андрея.

– Мальчик не понимает, – покачал я головой. – Только учится.

– Дракон, мастер Серж, – скривился Мэдд. – В этих краях появился новый дракон…

30

Да, с драконами интересно получилось. По крайней мере для меня. Для местных это не новость, а мне любопытно. Нет, не скажу, что жажду с ними встретиться, но желательно бы знать заранее, что делать в этом случае. Задумаешься о делах наших скорбных, а тут глядишь, и пикирует на тебя эдакая… с крыльями.

– На сожженных людей я наткнулся к югу от деревни, – рассказывал Мэдд, не отрываясь от супа, поданного хозяйкой. Он с большим удовольствием хлебал горячую похлебку, закусывая большим куском хлеба. Видимо, вяленое мясо и сухие лепешки уже приелись.

– Далеко?

– Нет. В дневном переходе отсюда.

Так… Значит, километров сорок-пятьдесят, не больше. Не очень приятная новость. Если честно, то я даже не знал, как на нее реагировать. Просто не представлял. Ладно бы какой-нибудь бандитствующий элемент объявился, а тут…

– Что-то случилось, дядя Сережа? – спросил Андрей и настороженно посмотрел на нас.

– Нет, ничего страшного. Пока мы рядом, тебе нечего бояться. – Я взлохматил его русую шевелюру и кивнул на Рэйнара: – Иди вон, с дядькой поговори о верховой езде.

Он взвизгнул от удовольствия. Я проводил убежавшего Андрея взглядом, усмехнулся и покачал головой:

– Как мало надо человеку для счастья.

Когда они вышли, я подлил Мэдду вина, потом плеснул немного себе и спросил:

– Почему ты решил, что этот дракон молодой?

– Старый дракон не стал бы жечь, – рассудительно заметил здоровяк. – Люди, как я понял, остановились для охоты. Им повезло, и они убили двух оленей. Скоро зима, и рогатые уходят на юг. Судя по всему, охотники не успели разделать туши, и тут прилетел дракон. Если бы он был старый и мудрый, то просто сел бы рядом. Здешние жители не дураки и сами бы отдали одну тушу. Ему бы хватило, чтобы закусить. А этот просто пожег всех, сожрал одного оленя и улетел. На второго сил не хватило. Опалил рогатого, и все. Поэтому я и решил, что он маленький и совсем глупый.

– Ну да, маленький, раздери его дьявол…

– Он даже пытался поджечь лодку, но увы! Обуглил борта немного, и все. Эти маленькие, мастер Серж, самые опасные. Потому что непредсказуемые, как и вся молодежь.

– Кстати, а лодка какая была?

– Обычный рыбачий баркас, – пожал плечами Мэдд. – На левом борту недавно меняли доску. Тяжело нагруженная. Разный домашний скарб и куча тряпья. Я не стал копаться.

– Понятно. Это наши убежавшие жители. Далеко ушли, ничего не скажешь. И чего здесь не сиделось? Ну и дела. – Я провел рукой по бороде и посмотрел в окно.

На дворе дела шли веселее. Рэйнар взял на длинный корд одну из лошадей и теперь гонял ее по кругу, покрикивая на своего ученика. Маленький наездник трясся в седле и постоянно сползал набок. Вот Андрей ухватился за луку седла и, естественно, упал. Ничего – на песок упал, не больно. А все почему? Нечего было руками хвататься – не поможет. Держаться надо внутренней стороной бедер. Если быть точным, то даже не держаться, а сидеть в седле. Плотно. Моя тренер нам лист бумаги подкладывала. Чтобы сидели и держали. Чем? Своей задницей. Как говаривал один старый наездник: «Если ты, идя на рысях, не можешь выпить рюмку водки, то ты в седле не сидишь, а так – болтаешься, как собака на заборе». Сидеть надо плотно и уверенно, сливаясь с лошадью в единый организм. Чтобы каждое движение чувствовать. Тогда и падать не будешь.

– Ничего, научится, – проворчал Мэдд, перехватив мой взгляд. Потом посмотрел в окно, довольно хмыкнул и придвинул к себе жареное мясо.

– Да, кстати, – вспомнил я и достал из кармана кошелек. Высыпал на стол блестящую серебряную дорожку и кивнул. – Это твое. Награда.

– За что?

– За службу, – хмыкнул я.

– Вы слишком щедры, мастер.

– И перестань говорить мне «вы», – добил его я. Потом посмотрел на вытянувшееся от удивления лицо и пояснил: – Рэйнару я сказал то же самое. Повторю и тебе: вы не только мои воины, но и самые близкие люди. Так что сам понимаешь…

– Благодарю, мастер.

– Ладно, – отмахнулся я и поднялся. – Ты ешь, а я пойду, гляну, как синяки зарабатывают.

Мимо меня, опустив глаза в пол, прошмыгнула хозяйка. На заднем дворе Инвар колол дрова. Слышно было, как ухает, раскалывая очередное полено.

– И как успехи?

– Научится, – уверенно кивнул Рэйнар, не переставая следить за парнем. – Но когда двинем в Грэньярд, кому-то придется взять его к себе, чтобы не потерялся.

– Ничего. Подстелю ему плащ и посажу позади себя. Как-нибудь доскачем.

Через полчаса, когда Андрюха уже взмок от усилий, его забрал монах, чтобы заняться изучением языка. Да, плотное у него расписание. Но это и к лучшему. Меньше будет отвлекаться на воспоминания.

Рэйнар с сытым и довольным Мэддом устроились на веранде, а я взялся за карту. Так… До Грэньярда около двухсот километров по прямой и двести сорок вдоль побережья. Четыре дня пути, если на дороге не встанет какая-нибудь крылатая рептилия и не начнет нарушать технику противопожарной безопасности.

Через несколько дней мы собрали наши вещи и ушли на юг. Староста Инвар и монах Торри проводили нас до окраины деревни и обещали присмотреть за жителями, пока я не пришлю нового норра. Да, была у меня одна задумка насчет этого места. Слабенькая, но была.

Позади меня на свернутом плаще трясся Андрей. Он уже немного освоился, и теперь с большим интересом следил за этим, новым для него миром. Кстати, перед самым нашим отъездом вернулся ворон Нур. Он, как и положено хорошему разведчику, сначала отоспался, потом отожрался и теперь, недовольно нахохлившись, сидел у меня на плече. Погода не нравится? Ничего, скоро двинем на юг. Надеюсь, что там будет немного теплее.

Дракона не видели. К счастью, не видели. Потому что я с трудом представлял, что можно предпринять против летающей ящерицы. Тем более если она совсем недавно вылупилась из яйца и мозгов у нее меньше, чем у курицы. Старые драконы, по рассказам парней, те хоть ума набрались и мудрости за две тысячи лет.

Через пять дней мы въезжали в Грэньярд. Я никогда не видел средневековых городов, если не считать Брэйонда, и посмотреть было на что. Во-первых, это уже самый настоящий город. Жителей здесь насчитывалось около пяти тысяч. Зимой это количество уменьшалось. Уходили на юг оптовые торговцы, уходили шкиперы со своими кораблями и командами. Зимовать оставалось не более двух-трех тысяч. И этот большой порт замирал. Большой – по меркам этого мира, разумеется. Во-вторых, город оказался с интересной историей. Если покопаться в его летописях, то страсти здесь пылали нешуточные. Бывало, и норров свергали, и королю угрожали, и заморских соседей давили так, что только сок брызгал во все стороны.

Правитель этого города – Рэнард норр Грэньярд, был уже пожилым мужчиной. Растил семерых детей. Двух дочерей и пятерых сыновей. Старшему – Корну, недавно исполнилось тридцать пять. Он был известен во всем Асперанорре как хороший воин и мореплаватель. Именно он, имея всего три судна и отряд из двухсот человек, взял город Рюттайл, расположенный на юге. Все жители Грэньярда надеялись, что именно этот человек займет место норра, когда старик уйдет на покой.

На холме, возвышавшемся над городом, стоял замок норра. Да, это уже замок, а не какой-то загородный дом, обнесенный жалким забором из бревен. По словам Мэдда замок начали строить около четырехсот лет тому назад. Поначалу это был защищенный внешними стенами пятиэтажный донжон с внутренним двором и небольшим залом. Его строили около тридцати лет. Жители постоянно отвлекались на разные важные мелочи вроде: отбить набег, сходить в набег.

Сразу после завершения строительства город осадили южане. Осада длилась около пяти лет. Город был разграблен, но замок так и не взяли. После войны эту крепость начали расширять. На южной стороне появились новые постройки, обнесенные новой стеной, и две новые башни, расположенные на склоне. Красивое сооружение. Величественное.

У подножия холма находилась круглая центральная площадь. Не скажу, что очень большая. Диаметром около ста пятидесяти метров. Кстати, неизвестно зачем и по какой причине, но по окружности были поставлены высокие колонны.

Дома, выстроенные вокруг этой площади, принадлежали местной знати. Пусть ее насчитывалось и не очень много, но дармоедов, подъедающих у двора здешнего норра, хватало. И дома выглядели соответственно. Здесь не было плоских крыш с дикорастущей травой. Здесь царствовала фигурная красная черепица.

От центральной площади в разные стороны разбегались улочки. Одна из них – самая широкая – вела в сторону портовой гавани. Здесь селились крупные торговцы и ростовщики. И еще – известные мастера, которые могли себе позволить открыть лавку в этом районе. Кстати, как правило, это гномы. Ювелиры и мастера-оружейники. Ну и менялы-ростовщики, конечно.

В восточной части города селились жители попроще. Наемные рабочие, слуги и мелкие ремесленники. В западной – промышленной части – находился производственный квартал. Здесь жили и работали гончары, кузнецы и краснодеревщики. На юго-западе, вплотную к порту – селились корабелы и моряки. Их дома были выстроены на склоне холма, защищающего город от восточных ветров.

Как я уже говорил, у этого города имелись две главные артерии: набережная и дорога, ведущая от пристани к площади и замку. Мы въехали через северо-восточные ворота и неторопливо двигались по улицам. Людей встречалось много. Даже слишком много.

Дорогу показывал Мэдд. Он уже разузнал, где можно остановиться, чтобы не сильно опустошить мой кошелек. После всех трат и выплат у меня осталось пятьсот тридцать пять даллиноров. Ну и неприкосновенный запас в виде двух тысяч.

Гостиница напомнила ту, в которую мы с Рэйнаром пустили красного петуха. Причем так напомнила, что Трэмп даже хмыкнул от удивления.

– Если этот хозяин окажется таким же пройдохой, то…

– Даже не думай, – перебил его я. – Наше дело добраться до порта Сьерра. И желательно без проблем и приключений.

– Да, мастер!

– Все хозяева постоялых дворов – жлобы и пройдохи, – пробурчал Мэдд, и обсуждение прекратилось.

Меньше чем через час мы разместились. Внешнее сходство постоялого двора со встретившимся ранее, так развеселившее Рэйнара, на этом и закончилось. Комнаты были просторнее, а цены приятно удивили. За постой наших лошадей мы заплатили всего по два мюнта за каждую и четыре даллинора и один мюнт за три комнаты.

Матерно помянув Брэйонд с его неоправданной дороговизной, мы заказали ужин. Хозяин, плешивый толстяк с внешностью пирата из романов Саббатини, долго расспрашивал о наших вкусах и наконец с важным видом удалился на кухню. Время у нас было, и я решил пройтись до порта. Рэйнар отправился с нами, а Мэдд, спросив разрешения, ушел навестить старика Вэльда.

31

Скажу честно – порт меня разочаровал. Даже очень разочаровал. На пристани воняло рыбой, тюленьим жиром и дегтем. С такой силой, что запахи забивали соленый морской бриз. В гавани стояло около полутора десятков кораблей, но ни один из них не привлек моего внимания. Да, я попал не в то время, чтобы любоваться изящными обводами бригантин, шхун и фрегатов. Мне следовало попасть в другое место и в другой век. И желательно, чтобы там не было ни драконов, ни нечисти, ни мрачных легенд, ввергающих в пекло чужой борьбы.

Кстати, только одно судно, которое стояло пришвартованным у причала, можно было назвать любопытным. Оно походило на драккар викингов, знакомый по картинам и фильмам. Остальные – все эти крутобокие торговцы, блестевшие просмоленными бортами, не вызвали никаких положительных эмоций.

Рэйнар пошел к начальнику порта, чтобы узнать, какое судно отправляется в Сьерра в ближайшее время. Мы с Андреем купили у пожилого торговца местное лакомство – орехи с медом. Присели на причальную тумбу и осмотрелись. Здесь, как и в любом порту, царили легкая суета, неразбериха и многоязычное разноголосье. Мимо нас потянулась вереница тяжело нагруженных рабочих с какими-то мешками. Судя по их лицам – ничего хорошего от жизни они никогда не ждали. Взгляд тупой, ко всему безразличный, с легким оттенком лютой ненависти.

Среди людей, работавших на пристани, можно было встретить представителей всех рас и национальностей Асперанорра. Если быть немного грубоватым, то можно сказать: «И видов». Не верите? Извольте – можете убедиться сами! Вот там, рядом с драккаром. Видите? Да, вы правы. Дочерна загорелый южанин мирно беседует с двумя гномами. Причем не просто так беседует, а разговаривает с этими малышами очень почтительно. Даже полосатый колпак с головы стянул и переминается с ноги на ногу, будто стыдится своего роста.

Кстати, о росте. Я со своими метр девяносто тоже удостоился нескольких любопытных взглядов. Рост местных жителей редко превышает метр семьдесят. Да, совсем забыл! Вы бы видели Андрюшку, когда он первый раз увидел гнома! Это было нечто! Мы как раз подъезжали к городу. Парень чуть из седла от удивления не вывалился. Вовремя за шиворот поймал. Первое удивление прошло, но он все еще находился в легком шоке. Андрюша был готов поверить в средневековый мир, но гномы – это уж слишком сказочно. Видите? Он даже про орехи с медом забыл. Мед уже на руку капал, а он замер и пытался рассмотреть гномов. Смотрел осторожно, чтобы его удивление не было заметно. Прелестный он мальчуган, этот Андрей Волков. Хороший мужик из него вырастет.

– Мастер! – Рэйнар возник из толпы так неожиданно, что я чуть орехи не уронил.

– Дьявол, Трэмп! – выругался я и облизал испачканные медом пальцы.

Он улыбнулся и ткнул пальцем в одно судно.

– Видите вон того торговца в левой части бухты? Он уходит в Сьерра через два дня. Готов взять и нас, и наших лошадей.

– И это все?

– Есть еще вот эта посудина, но у них какие-то проблемы с рангоутом, и они отчалят не раньше чем через десять дней.

– Весело… Ладно, пошли в гостиницу. Жрать охота.

Через час мы оказались в гостинице. Аппетит разыгрался такой, что я готов был сожрать лошадь, даже не расседлывая. Мы с Андрюшкой уже переоделись и собирались спускаться вниз, но тут в дверь постучали. Да, мне в последнее время везло на приключения. И как это ни прискорбно, но большая их часть начиналась на постоялых дворах и в гостиницах. Поэтому я молча указал Андрею на угол, а сам взял в руки кинжал.

– Мастер Серж, это Мэдд, – громыхнул голос нашего здоровяка.

– Дьявол тебя раздери, Стоук! Что-то случилось?

– Да, мастер.

– Что именно? – спросил я и открыл дверь. – Опять драконы?

– Нет, мастер! На этот раз все гораздо хуже.

– Пошли, – я убрал кинжал в ножны и кивнул, – за ужином и расскажешь.

Когда мы утолили самый первый голод, Мэдд нетерпеливо отставил тарелку в сторону и начал говорить:

– У Вэльда Рэйна большие неприятности…

– Рассказывай, – кивнул я.

История оказалась простой, как серебряный мюнт. Покойный папаша этих близняшек, которых Рэйн доставил в Грэньярд, был не самым лучшим дельцом в Асперанорре. Мало того что дочери потеряли отчий дом, так еще и долг на себя повесили. Причем очень немаленький долг. Если не найдут денег, то дом в Грэньярде потеряют.

– Вэльд Рэйн старается отстоять их права, но увы, на это мало надежды, – продолжал рассказывать Мэдд. – Он даже попытался пробиться к норру, но тот его не принял.

– И долго еще будут идти судебные слушания? – спросил я.

– Ростовщик дал один месяц, чтобы заплатить долг. Иначе он направит жалобу норру, и дом пустят с торгов. Если он это сделает, то сумма долга, и без того немаленькая, увеличится на одну десятую.

– И большая сумма?

– С процентами около трех тысяч даллиноров.

– Вот дьявол! – вытаращился я. – Откуда такие долги? Он что, скупал все золото мира?!

– Увы, Серж, но все проще. Их отец был не самый лучший делец этого мира.

– Он что, был торговцем? Бывший военный, и вдруг превратился в купца?

– Ему надо было вырастить дочек.

– Чертов делец, – пробурчал я и кивнул: – продолжай.

– У него имелось два торговых корабля. Несчастье случилось этой весной, когда погода стояла не самая лучшая.

– Рискнул быть первым?

– Да. Рискнул быть первым, кто взялся выполнить фрахт из Сьерра. Вернись корабли в порт Грэньярда – сорвал бы знатный куш. Но море не любит самонадеянных, и они не вернулись. Видимо, капитаны этих судов чем-то прогневали бога моря – Хаббе.

– Я даже могу сказать, чем именно.

– Ты и это знаешь, мастер Серж?

– Да, знаю. Потому что видел множество людей, которых жадность завела в гроб. Деньги были чужими, взятыми под залог дома?

– Взял у местных гномов, – кивнул Мэдд и уточнил: – гномов восточного побережья.

– И теперь, когда отец умер, все долги повисли на этих дочерях. Какова их общая сумма?

– С процентами? Две тысячи девятьсот пятьдесят восемь даллиноров.

– Начальная?

– Две тысячи.

– Во сколько оценивают дом покойного?

– В тысячу двести. Максимум – тысяча триста.

– Весело… Не хватает почти восемнадцати сотен… А сколько у них есть денег?

– Практически они сидят без гроша.

– И ты мне предлагаешь перекупить этот долг? У меня денег не хватит.

– Нет, что ты! Просто я рассказал Вэльду про историю с гномами. Помнишь, когда ты продал каурую за триста монет.

– Да, помню. И тем самым испортил отношения с гномами восточного побережья. Хожу по городу и оглядываюсь, чтобы кто-нибудь нож в спину не всадил.

– Но у тебя острый ум. Может, можно что-то придумать?

– Интересная история получается, Мэдд…

– Что ты хочешь сказать?

– То, что Вэльд Рэйн смотрит на таких, как я, с большим презрением, но тем не менее пытается получить от меня помощь.

– Это все королевская служба, – смущенно заметил Стоук.

– Хорошо, зови Вэльда. Будем думать.

Старик пришел через час. Уже начало смеркаться, когда он появился в гостинице. Отправив Андрея спать, мы сели в номере Мэдда. Вместе с Рэйнаром, который смотрел на старика как на икону. Поначалу разговор шел ни о чем. Как добрались из деревни, какой была дорога и прочее. Даже малыша-дракона упомянули. Да, я специально затягивал. Даже могу сказать, почему, но думаю, вы и сами знаете. У меня появился шанс, и я собирался его использовать. И плевать на мораль.

– Скажите, мастер Вэльд, – я сделал небольшую паузу. – Во сколько вы оцениваете себя как воина?

– Я уже стар, чтобы быть воином, – он замялся, но пересилил себя и закончил: – Мастер Серж.

– Но вы носите браслет одного из лучших фехтовальщиков Асперанорра.

– Да, это так, – согласился он.

– Значит, сильны. Если вы не годитесь для того, чтобы быть воином, то годитесь для того, чтобы быть наставником и учителем.

– Это невозможно, – покачал головой Вэльд.

– Почему же? – Я пристально посмотрел ему в глаза. Рэйн замялся с ответом.

– Это…

Ну да, конечно. Он даже мог мне не отвечать – я знал ответ. Боги, как же меня бесят такие люди. Сильные и храбрые, но живущие в призрачном мире, сотканном из условностей и миражей. Хорошо, мастер Вэльд Рэйн… Я буду играть по своим правилам. Они жестче, чем ваши.

– А я отвечу почему, – сухо начал я. – Потому что на моем жилете скалится черный пес. И вы как человек, служивший королям Асперанорра, считаете зазорным служить черным рыцарям. Ведь мы, по сути, такая же нечисть. Нежить, как и те, которых мы уничтожаем?

– Я этого не говорил…

– Вы слишком громко думаете, мастер! – Мой голос начал садиться, а это плохой знак. Еще несколько минут, и я буду рычать. Но иначе нельзя, и Вэльда придется ломать. С хрустом.

– Я полагаю, – он гордо вскинул голову, – что разговор можно считать законченным. Это была плохая затея, но Мэдд утверждал, что следует…

– Если готовы продать подопечных близняшек в портовый притон, то да – закончен.

– Что вы себе позволяете?!! – крикнул он и попытался вскочить со стула.

– Сидеть!!! – рявкнул в ответ я и навис над столом. Он не выдержал такого напора и рухнул обратно на стул. – Это что вы себе позволяете, мастер Вэльд? Вы, обещавший своему другу позаботиться о его дочерях? Ты просто старый хрыч, который изображает обиженного судьбой норра! Тебе не нравятся мои слова или тебе не нравится твое положение?! Иди и выскажи свои обиды королю, который вышвырнул тебя, как старую беззубую шавку! А заодно скажи девочкам, что, когда появился реальный шанс им помочь, ты испугался и спрятался за свой гонор! Не пора ли спуститься с небес на землю?

– Вы слишком много себе…

– Молчать, старый пень! – рыкнул я и оскалился. – Я, раздери меня дьявол, не закончил! И ты будешь слушать! Для тебя важны эти девочки?! Прекрасно! А для меня важны мои люди! Их жизнь и здоровье в этом проклятом богами мире. Да, я один из Черных Псов, которыми пугают детей и которых ненавидят все, даже последний бродяга! Но запомни, старик: я… никогда… не бросаю… своих людей! Тебя ненавидит мир? Возненавидь его в ответ! Оставь внутри только то, что по-настоящему дорого! Там, откуда я пришел, есть слово, которое знает любой мужчина. Это слово – надо!

32

Дом, ради которого завертелась вся эта заваруха, оказался небольшим поместьем на северо-востоке Грэньярда. Оно состояло из приличного куска земли, жилого дома, четырех хозяйственных построек и конюшни на десять лошадей. В глубине усадьбы был еще один крохотный домик для прислуги. Все строения, включая конюшню, сложены из дикого камня. Да, очень неплохое жилье. Кстати, будь оно западнее – цена была бы раза в два больше. Сравнительно небольшая стоимость вызвана плохим положением. Как выяснилось, – при любой стычке город атаковали именно с этой стороны. Видимо, это одна из местных традиций. Естественно, что дома, попавшие в зону военных действий, разрушались или сжигались. Этим развлекались обе конфликтующие стороны. С радостью и усердием. Ломать – не строить!

Метрах в трехстах от границ поместья возвышался небольшой равелин, входящий в систему обороны замка, что добавляло пикантности возможным военным действиям. Нет, самого дома не видел. Сужу по рассказу Вэльда Рэйна. Когда старик закончил рассказывать, он долго мялся, но потом все же спросил:

– Мне нужно будет присягнуть, не так ли?

– Нет, – я встал и покачал головой, – присягу приносят воины, а вы, хоть и учитель, но простой наемник. Согласитесь, мастер, это разные вещи. Вы обязуетесь обучать воинов за определенную договором плату. Больше ничего не требуется. Я не жду от вас ни верности, ни отваги, ни смелости, которые присущи моим людям.

Да, согласен, это было грубо сказано. Но иногда приходится грубить старшим, чтобы не пришлось ввязываться в большие неприятности. Вэльд все правильно понял. Поэтому молча выслушал мою отповедь и кивнул.

– И какова оплата?

– Пять грассноров в год и вознаграждение, зависящее от результатов вашей работы. К тому же – полное содержание для вас и ваших подопечных девушек на время вашей службы. И чем лучше вы будете обучать моих бойцов, тем лучше девушки будут жить. Конечно, в самых желанных невест Асперанорра их не превратите, но достойное приданое соберете.

– Я… Я согласен.

– Вот и прекрасно, мастер Вэльд.

– Но как же быть с домом?

– Постараемся его спасти, чтобы девочки не оказались бездомными. Само собой, что дом будет принадлежать мне. Жить я там не собираюсь, но это избавит меня от трат на гостиницу при посещении города. При возможности – выкупите.

– А если не получится?

– Если не получится спасти дом, то севернее Грэньярда, в двух днях пути, есть небольшая рыбачья деревушка. Там хороший дом. С прислугой и всем необходимым. Рядом живет монах, так что скучать девочки не будут. Думаю, вашим подопечным там понравится. А теперь позвольте с вами попрощаться. Завтра у меня много дел. Сообщите Мэдду, где я могу найти вас и вашего ростовщика.

– Когда мне заняться обучением ваших воинов?

– Обучением? – переспросил тут же. – Все мои воины здесь, перед вами. Думаю, вы можете сесть и обсудить это с ними.

Выйдя из комнаты, я тормознул на лестнице, немного подумал и спустился в зал. Хозяин лениво протирал стойку бара и что-то выговаривал служанке. Пухленькая женщина плаксиво морщила лицо, мусолила грязноватый передник и покорно кивала.

Потрескивал большой камин. На вертел, висящий над огнем, при желании можно было насадить целого кабана. Еще бы и место осталось для двух-трех гусей. Зал был почти пуст, если не считать двух молодых парней с внешностью и повадками наемников. По крайней мере оружие у них было хорошее. У одного бастард, а у другого меч с изящно отделанной гардой. Я таких здесь не встречал. Крестовина была дополнена массивной чашкой, которая больше подошла бы мушкетерской шпаге, и тремя изогнутыми дугами, прикрывающими руку.

Парни молча смерили меня взглядом, кивнули на мое приветствие и вернулись к ужину. Они неторопливо доедали жареного поросенка, запивая мясо пенистым пивом. Я попросил кружку горячего вина и присел поближе к камину.

Хозяин вытащил из камина железный, раскаленный докрасна прут и опустил его в специальный кувшин с широким горлом. Запахло травами, вином и пряностями. Несколько секунд спустя подал мне глиняную кружку с вином и вернулся за стойку. Опять послышались его недовольный голос и всхлипывания служанки. Я молча выпил вино и вышел во двор. Эх, закурить бы!

От огорчения даже сплюнул. Небо – под стать настроению. Тяжелые и хмурые тучи нависли над городом, обещая дожди и шторма. Повернулся, чтобы уйти, но заметил какую-то тень, мелькнувшую за спиной. Даже не думая ничего плохого, сделал шаг в строну. И тут… Раздери меня дьявол!!! В стену рядом с моим лицом ударил арбалетный болт.

И время замерло. Сумерки превратились в серое, бесцветное марево.

Я медленно развернулся в сторону стрелявшего. Знал, чувствовал, что сейчас раздастся еще один выстрел. Был почти уверен – их двое. Сердце стучало медленно, будто секундомер, отмеряющий последние мгновения жизни. Упал на землю, но дьявол, как же медленно я двигался!

Выстрел сделан. Я это точно знал. В животе стало пусто, будто перед прыжком в пропасть. Прижался к земле и увидел, как в меня летит еще один болт. Он летел так медленно, словно в замедленной съемке. Казалось – протяни руку, и схватишь. Но руки были слишком тяжелыми, чтобы перехватить эту летящую смерть.

Словно выдрался из тягучей смолы, липкой и вязкой. Едва успел откатиться в сторону, и, слава богам, болт пролетел мимо! Так близко, что я увидел его наконечник. Тяжелый и хорошо заточенный. Болт ударил в колонну. Даже не понимая, что происходит, замечал каждую деталь. Даже маленькая щепка, выбитая из деревянного столба, стала видна хорошо и отчетливо. Хлопок, и все вернулось к привычному ритму.

И вновь навалились тяжелые сумерки. Выхватил кинжал и прыгнул вниз, перевалившись через перила ограды. Побежал к воротам, но не успел сделать и двух шагов, как услышал тяжелый хрип. Увидел лежащее на земле тело. Да, прямо у ворот. Незнакомый мне парень. Чуть дальше – брошенный арбалет и колчан с высыпавшимися из него стрелами. Парень пытался повернуться, но увы – встать не мог. Кто-то выстрелил ему в спину. Кровь на земле.

Внезапно рядом раздались крики, и место осветилось несколькими факелами. В быстро сгущающихся сумерках меня окружили охранники. Мне кто-то говорил, что по ночам здесь ходят дозорные, но я не думал, что они так быстро бегают! Тем более что и особого шума-то не было!

– Замри, тварь! – прозвучал резкий окрик, и я увидел, как один из охранников ткнул в меня пальцем. – Взять его!

– Что?! Какого черта?!

Так… С этими ребятами лучше не спорить. Двое из них начали обходить меня с правой стороны, прижимая к стене.

– Это ты убил его? – прогремел тот же голос.

– Ты с ума сошел? Я только что подошел!

– Ты лжешь, падаль! У тебя на щеке кровь!

– Откуда…

– Взять его!

– Да вы…

– Взять, я сказал!

В общем, – даже если бы и захотел, сопротивляться не было возможности. Здешние мальчики хоть и пьют пиво не меньше наших полицейских, но пивных животиков не отрастили. Двигались быстро, и били… Ох, дьявол! Да, били тоже быстро и без раздумий. Мне добавили еще несколько раз по голове, сорвали пояс с кинжалом и завернули руки за спину.

Приложили крепко. Видимо, я на несколько минут потерял сознание. Очнулся – меня уже подтаскивали к воротам замка. Патрульные пообщались со старшим охранником, и меня отправили во внутренний двор. Мы прошли по узкому проходу между какими-то постройками и уткнулись в следующие ворота. Двустворчатые, окованные железом, освещенные факелом, висевшим на стене. Скажу честно – не самого приятного вида. В ответ на стук одна из створок со скрипом открылась и пропустила нас внутрь.

За воротами было небольшое помещение. Не особо его разглядывал, но ощущения не самые приятные. Угрюмая комната с какими-то угрюмыми мордами. Здесь меня обыскали еще раз. В кармане нашли завалявшийся даллинор. Радостно забурчали и забрали себе. Вот суки! В ответ на попытку заговорить получил по ребрам. Хорошее объяснение. Так бы и сказали, чтобы помалкивал. Спорить, когда вокруг шесть вооруженных человек, не хотелось. Судя по их виду, с радостью зарежут и сбросят куда-нибудь в овраг.

Потом были полутемный тоннель и лестница, ведущая вниз. Открылась дверь и… мама моя дорогая! Покойный Влад, зараза такая, утверждал, что в Асперанорре нет ни эльфов, ни гоблинов! А это тогда кто?! Передо мной, звеня внушительной связкой ключей, стоял «испорченный» магией эльф – орк.

Небольшого роста, но выглядел устрашающе. Эдакий зверюга! Остроухий, с огромным носом и раскосыми глазами без белков. В сжатом кулаке можно было спрятать арбуз. Мало того – мощные пальцы заканчивались крепкими когтями. Кирпично-красная кожа, покрытая глубокими морщинами. На голове редкие седые волосы. Такого во сне увидишь – можешь и не проснуться. Как выяснилось, с этим подземным народом не все так просто, но это я узнал позднее. А пока что это чудовище, едва доходившее мне до груди, пользовалось своей властью.

– Посиди тут, – рыкнул тюремщик и толкнул меня в спину, – покуда палач занят.

– Я никуда не тороплюсь.

– Пшел, мясо! – Орк втолкнул меня в камеру и захлопнул дверь.

Похоже, что я опять влип.

Прищурившись, обвел взглядом камеру. К моему удивлению, на стене висел какой-то светильник. Толку от него немного, но все же это лучше, чем кромешная темнота.

Камера… как бы вам объяснить. Низкий сводчатый потолок. Метров семь в длину и в ширину около трех метров. У дальней стены маленькое окошко. Кто-то ходил по двору с факелом, и поэтому я его заметил. На полу брошено несколько охапок гнилой соломы.

Прямо у дверей – бочка. Ну все понятно. Прямо как в сериале про злодеев и ментов. Вот тебе, мил-человек, шконка, а вот тебе параша. Прошу любить и жаловать. В голове после этой стремительной истории царил какой-то сумбур. Только что сидел в гостинице с полным желудком и кружкой вина, и ба-бах! Тюрьма. Вот уж воистину – от сумы и от тюрьмы не зарекайся.

– Этерн дарр, – услышал чей-то насмешливый голос и увидел гнома, закованного в кандалы.

Вот это новость! Никогда бы не подумал, что такое возможно. С другой стороны – все в этом мире не так, как у людей. Почему бы и гному не посидеть в тюрьме, если заслужил?

– Этерн дарр.

А вот и еще один сиделец. Даже два. Из соломы поднялась голова молодого парня. Судя по повязке на голове, кто-то его сильно избил.

Второй – сидящий рядом – молча кивнул и отвернулся.

– Слава богам, – кивнул я и прошел вперед.

33

– И вот так я оказался здесь, – вздохнул гном и почесал щегольскую, черную как смоль бороду.

Чего только не узнаешь от интересных собеседников, если время не поджимает. Сами посудите, – куда нам спешить? Сидя в тюрьме. Как сказал один из моих новых знакомых: «Это смерть может быть несвоевременной, а палач всегда приходит вовремя». Надеюсь, что до палача время не дойдет, но и отбрасывать эту возможность было рано. Вот мы и трепались, развалившись на гнилой соломе. Для полного сходства с застольной беседой не хватало только пива.

В частности, много нового узнал о гномах. Их в Асперанорре четыре клана. Северный, южный, восточный и западный. Южный – ювелиры и ростовщики. Враждует с северным и дружит с восточным. Северный клан – самый сильный. Кузнецы, маги и горняки. Клан ни с кем не дружит, считает всех предателями и пособниками людей. Причем сами с людьми и дела ведут, и дружат с большим удовольствием. Избирательный патриотизм. Западные гномы – самые слабые. Занимаются всем понемногу. Тут и кузнецы, и ювелиры, и шахтеры, и менялы, и волшебники. Всего понемногу, но без толку. Правда, присутствует непомерный гонор. Восточные гномы – ростовщики и менялы.

Гном, которого звали Дарби, происходил из южного клана. Это было заметно по более тонким чертам лица и по росту. Бьюсь об заклад, что гномьи девушки считали его лапушкой и красавчиком. Особенно северянки. Да, южные гномы повыше северных. Если те едва доставали макушкой до моего пояса, то Дарби вымахал почти по грудь. Эдакий гномий акселерат. Здоровый, но вечно вздыхающий гном. Он постоянно шмыгал носом, вытирал нос замызганным рукавом рубахи и вспоминал свою невесту. Такая любовная история, что мы, слушая его, умирали со смеху. Шекспир, узнай про нее – сдох бы от зависти! Куда там Ромео и Джульетте.

Дарби родился и вырос в предместьях Сьерра. Издревле его род занимался ювелирным делом. Малыша Дарби не миновала сия участь. Он целыми днями сидел в мастерской, постигая изящное искусство благородных металлов, но потом взбунтовался. Поднял мятеж и заявил, что хочет заняться оружейным делом. Папаша внимательно выслушал, покивал, огладил седую бороду, а потом снял ремень и так выдрал, что Дарби неделю работал стоя. За что выдрал? Чтобы сын не забивал голову разными глупостями. Мамаша всплакнула, погладила сына по голове, а потом надавала подзатыльников. За что? Чтобы не расслаблялся и быстрее работал. Дарби обиделся. Выбрал подходящий момент и дал деру на север. Уж не знаю, как он договаривался с северянами, но прошел обучение и даже сдал экзамен. Кстати, его принимала коллегия из пяти самых старых и уважаемых мастеров северного побережья. Дарби изготовил полный рыцарский доспех бордового цвета и покрыл его серебряной насечкой. Экзамен сдал, но в гильдию его не приняли – не северянин. Рылом не вышел.

Как так? Очень просто. Учиться хочешь? Пожалуйста. Тем более что, пока ты учишься, ты работаешь бесплатно. Потом можешь экзамен сдать. Хочешь вступить в гильдию – ах, ты не северянин? Как жаль… Тогда плати за вступление. Денег нет? Пошел вон, чужак! Или работай на нас за несколько жалких мюнтов.

Отказ от вступления в гильдию – это крест на карьере. Не позволят работать в городах, открыть мастерскую и прочие неприятности посыпятся. Как сказал Дарби: «Будешь вечно меха раздувать и прутья в гвозди перековывать». Свежеиспеченный кузнец прикусил губу и отправился бродяжничать, чтобы заработать на вступление в гильдию кузнецов.

На западном побережье (кстати, неподалеку от Трэмпа) он долгое время жил среди гномов западного клана. Там влюбился в девушку и решил жениться.

– Она такая, – вздыхал Дарби и мечтательно улыбался, показывая габариты своей возлюбленной.

Судя по вздохам и описаниям – шикарная женщина! Все бы ничего, но любимая была дочкой главы рода. Старый гном показал влюбленному кукиш и прогнал прочь. Мол, пока не станешь мастером, даже и не думай. Дарби, чтобы сбить с папашки спесь, обрюхатил его жену, потом свою невесту и еще шестерых местных красавиц. Когда женщины начали прибавлять в весе, герой-любовник дал деру. Пока яйца не отрезали. Смылся, но память о себе оставил. Мол, хочешь не хочешь, а моя кровь останется в ваших жилах.

– Я еще вернусь, – заметил Дарби и обиженно шмыгнул носом.

– Надо было и папашкину мамашку зажать в угол, – заржал один из парней. – И старушке приятно, и тебе польза – стал бы отчимом старому гному! Он бы тебе точно не отказал.

Так он попал в Грэньярд. Здесь, отчаявшись найти работу, Дарби вспомнил уроки родного папаши. Чтобы не умереть с голоду, сделал несколько даллиноров. Они почти не отличались от настоящих. Почти – потому что были изготовлены из меди. Парень попался, и теперь ожидал суда и казни. Как матерый фальшивомонетчик. Его даже здесь, в камере, держали в кандалах, прикованным к стене. Опасались, что убежит.

Кстати, у гномов имелся еще один клан, но о нем Дарби не рассказал. Упомянул и отмахнулся. Назвал их южными чужаками. Да, мол, есть такие. Служат людям. Как и чем занимаются, не сказал. Только поморщился и сплюнул.

– Не дай бог с ними познакомиться, – молвил напоследок. Отмахнулся и принялся за кусок черствого хлеба.

Кстати, двое других сидельцев оказались братьями. Мало того – двойняшками. Тэрр и Торр. Они родились и выросли в Грэньярде. Потомственные воины. Обоим по двадцать лет. Отец погиб в битве при Крэйо, а мать не вынесла утраты и умерла от горя. Их вырастил дядя. Парни собирались стать наемниками, но один случай все испортил. Как выяснилось, и тут без женщины не обошлось. Тэрр влюбился в жену начальника стражи. Женщина была молода, хороша собой, а муж вечно занят на службе. Поневоле затоскуешь. А тут такой молодец по соседству живет! Парень подумал немного и начал осаду…

– По всем правилам военного искусства… – ввернул Торр и едва увернулся от башмака, запущенного братом.

– Прибью заразу, – прохрипел избитый брат и продолжил рассказывать.

В общем, улучшив момент, Тэрр начал осаждать дамочку. Любовными записками, письмами в стихах, серенадами и томными взглядами. Дамочка сдалась. Пусть и не сразу, но как это бывает на войне – неожиданно. Однажды вечером Тэрра пригласили «по-соседски» помочь. Прочитать какую-то книгу с очень неразборчивым почерком.

– Сразу понял, чем это грозит нашему красавчику, – ввернул ехидный братец, – и пошел следом, чтобы подождать этого влюбленного дурня.

Парень помог, а потом как-то так произошло, что и он, и объект его страсти остались без одежды.

– Это произошло так стремительно, что я ничего не понял…

– Нашу семью всегда влекло к опасным приключениям, – подмигнул мне братец.

И тут, как это часто бывает, неожиданно вернулся муж. Мало того что вооруженный, так еще и свежеукрашенный рогами.

– Если бы он не нагнулся, то черта с два пролез в эти ворота. Там всадник еле проезжает, а с такими рогами лучше и не пробовать! – опять встрял Торр. – Я и посоветовал задержаться на улице, чтобы хлебнуть вина и обсудить прелести осенней погоды.

Пока Торр удерживал собеседника вином и беседой, его братец доламывал кровать. Дамочка, не сдержав молодого напора, начала кричать. Томно и протяжно.

– Потом набежала его челядь, и мы немного помахали кулаками, – сказал Торр. – Мой любвеобильный братец, когда увидел, что меня мутузят, выскочил в окно, вооруженный ножкой от сломанной кровати. Голышом, но с дубиной. Тут нас и одолели.

Братьев мало того что избили. Плачущая женушка клялась в верности своему супругу и объясняла, что Тэрр подсыпал какое-то зелье в воду. Близнецов обвинили в незаконном использовании магии и закрыли в темницу. Теперь сидели, ждали приговора.

– Думаю, что нас сожгут, – спокойно заметил Торр.

– Почему ты так уверен? – спросил я.

– Уж слишком, – он ухмыльнулся и покачал головой, – уж слишком она сладко стонала!

– Да, ничего не скажешь – весомый аргумент!

– А тебя за что закрыли, приятель? – прохрипел Тэрр.

– За то, что шлялся по ночам, – улыбнулся я. – Давай лучше голову посмотрю. Негоже представать перед богами с побитым черепом.

Кстати, в одном из карманов моих брюк был бинт. Стражники не обратили на него внимания, и вот – пригодился.

Торр принес кувшин с водой, и мы осторожно сняли повязку. Ничего, видали и похуже. Помню, меня в одном районе так огрели велосипедной цепью, что шрам до сих пор остался. Пока мы промывали рану, Дарби молча наблюдал, а потом достал из-за пазухи какой-то мешочек, который висел на груди.

– Надо, чтобы Тэрр разжевал эту травку, – пояснил он. – А потом приложите ее к ране и завяжете тряпицей. Через пару дней будет как новенький.

– Через пару дней, Дарби, – прохрипел раненый, – нас сожгут на костре. Как ведьмаков и чернокнижников. А рядом будешь хрипеть ты.

– Отчего это, позвольте спросить, я буду хрипеть? – обиженно шмыгнул гном.

– Потому что тебе, приятель, зальют в горло расплавленный свинец. Это не так вкусно, как стакан красного.

Гном вздохнул и опять принялся за сухарь.

– А почему вас должны казнить за колдовство? Разве колдовство вне закона?

– Ты, Серж, как с неба свалился, – хмыкнул Торр. – Колдовать можно, если ты член гильдии. Если нет – ты чернокнижник и колдун. Любой норр с большим удовольствием сожжет тебя на костре. И ему развлечение, и тебе не холодно. Жителям нравятся такие казни. Особенно зимой.

– А Черные Псы? – спросил я. – Они ведь забирают души людей. Разве это не черная магия?

– Ты про черных рыцарей? – хмыкнул Тэрр. – Я не знаю, как это у них получается, но не прочь этому поучиться. Одно время я хотел попасть к ним на службу, но потом передумал.

– Отчего же?

– Трудное это дело, воевать с нежитью. Ее слишком много. Колдунов и чернокнижников сжигают на кострах, а нежить живет и радуется жизни. Взять бы хоть наш Грэньярд! Все знают, что одна старуха, живущая недалеко от пристани, оборачивается кошкой. И хоть бы кто слово сказал. Боятся.

– Почему?

– Потому что, когда эта кошечка выходит на прогулку, улицы пустеют… Она размером с хорошего кабана, если не больше.

– Так почему же ее не трогают?

– Она была кормилицей нашего старика-норра, когда тот еще лежал в колыбели. Ей лет двести, если не больше. Ведьма… Она его вырастила. Говорят, что взяла с него слово, что он никогда не тронет нежить и нечисть. Вот старику и остается одна забава – жечь таких, как мы, – вздохнул Торр и откинулся на солому.

– Давайте лучше спать, парни, – прохрипел Тэрр. – Завтра утром нас отведут к судье и все объяснят.

– Да, – кивнул его братец. – Как, куда и зачем…

– И на каких дровах вас поджарят, – буркнул Дарби.

– Не переживай, герой-любовник! Про свинец тоже не забудут.

34

Сложно заснуть в тюрьме. Особенно когда не знаешь, что ждет тебя на рассвете. Нет, я не скажу, что надеялся на какое-то чудо. Просто не верилось, что меня вот так могут взять и повесить. Причем за преступление, которого даже не совершал. Бред какой-то! С другой стороны, помните старое выражение: «Если любого мужика старше тридцати лет взять и посадить в тюрьму лет эдак на пять, то в глубине души он будет знать, за что…». Вот именно! Тем более что в этом мире я успел натворить дел. Пусть и не самых гнусных, но на высшую меру заработал. С лихвой.

Мысли разбегались, как серые тюремные крысы, мелькающие по углам камеры. Мелькали обрывки каких-то полузабытых фраз. Словно заголовки бульварных газет на лотках и в переходах метро. Умирать в тридцать лет не хочется. Да что там в тридцать, дьявол меня раздери? Умирать никогда не хочется. В любом возрасте. Да, люди не хотят жить вечно. Просто они не хотят умирать. Надеюсь… На что? Что Рэйнар с Мэддом возьмут приступом замок норра? Смешно. Главное, чтобы они о нашем Андрее позаботились.

«Сейчас начнется допрос. Следователь сначала будет ласков. Он предложит папиросу, потом предложит жизнь. Папиросу можно взять, а от жизни придется отказаться…»

Откуда здесь папиросы? Господи, какая муть в голову лезет! Только сейчас, на рассвете, на меня навалилось понимание всей серьезности ситуации. Шутки в сторону – тут сожгут быстро и без лишних эмоций да реверансов. Или повесят.

Рассветало медленно. А может, это я слишком спешил. Спать не хотелось. Навалилось какое-то полусонное состояние, когда хочется накрыться плащом и забыть о существовании этого мира. Так и плаща тоже не было. Арочное окно превратилось в серое пятно с хищным оскалом решеточных прутьев, а потом в унылую дырку с не менее унылым видом. Виднелись край деревянной изгороди и кусок каменной стены. Когда совсем рассвело, загремели замки и открылась дверь. В камеру заглянул уже знакомый орк и хищно оскалился, показав хорошие острые зубы.

– Пошли, мясо! – прохрипел он. – Нечего тут бока отсиживать! Палач ждать не любит!

Под охраной, состоящей из десяти человек, нас отвели в суд, расположенный рядом с городской площадью. Идти было недалеко. По идее – можно было оттолкнуть ближайшего ко мне охранника и попытаться скрыться в толпе. Один из них, словно угадав мои мысли, скривился и глухо пробурчал:

– Как бы не так, приятель! Жители с удовольствием тебя поймают и вернут обратно. Да еще и бока намнут. Не лишай их такого удовольствия, как публичная казнь. Побереги свои ребра!

– Дьявольщина…

Здание суда оказалось небольшим одноэтажным строением. Рядом с ним разместились лавка и кабак. Символичное соседство. Украл – выпил – в тюрьму. Внутри мы увидели деревянный помост с массивным столом и креслом судьи. Вдоль стен выстроилось несколько деревянных лавок. Сквозь узкие стекла проникало мало света, и зал утопал в сумерках. Судья уже находился на месте и, судя по его виду, жутко скучал. Неподалеку сидели хмурые люди. Какой-то толстяк, увешанный оружием, сиял подбитым глазом и опухшей губой. Рядом с ним сидел хорошо одетый мужчина. Судя по возрасту и внешнему виду, это старший сын норра – Корн. Парни рассказывали про него.

– Наш рогоносец уже здесь, – ехидно заметил Торр. – Ждет, когда нас поджарят.

– Неплохо мы его приложили, – прохрипел его брат. – Глаз, что южная слива.

– Заткнитесь! – зашипел на них один из стражников.

Перед нами появился судебный служка и нудно затянул привычную песню:

– Отвечать на вопросы судьи надо быстро. – Он был похож на богомола. Такой же худой и длинный. Черная мантия болталась на нем, словно на вешалке. Худое и бледное лицо обрамляли длинные седые волосы. Он обвел всех взглядом и хищно оскалился:

– Не надо затягивать дела, дорогие мои.

– Ты куда-то торопишься? – прохрипел Тэрр.

– Я могу и подождать, – мстительно заявил мужчина. – Но палач ждать не любит.

Как понимаю, дела здесь рассматривали быстро и без особых проволочек. Как говаривал мой бывший шеф: «Раз, два и свободен, как сова в полете…» Меня вызвали первым.

– Назовите свое имя, обвиняемый? – грозно спросил судья.

– Серж Вьюжин.

– Откуда вы прибыли в Грэньярд?

– Из деревни Рунакамм.

– Что вы собирались делать в нашем городе?

– Нанять судно и уйти в Сьерра.

– Чем вы зарабатываете на жизнь?

– Я…

– И долго мне ждать ответа? – Судья так нахмурился, словно я предложил кастрировать правосудие в его лице. Стоящий рядом со мной воин уже напрягся, готовясь врезать мне по шее, чтобы освежить память.

– Я принадлежу братству…

– Какому именно?

– Рыцарей Черных Псов…

И в зале стало тихо. Судья замешкался и забурчал что-то нечленораздельное, будто ему в горло попала стрела, и он захрипел, захлебываясь своей кровью. Ну да, Серж, помечтай! Сын норра прищурился и смерил меня взглядом. Нет, страха я не увидел. Презрение – вот что было в этом взгляде.

– Как же вы меня достали, твари, – прошипел он и поднялся со своего места. Подошел и пристально посмотрел на меня. – Ненавижу…

– За что?

– За то, что вы хуже нежити…

Я промолчал. Что говорить? Оправдываться бессмысленно. Если сын норра решил, что я нечисть, то гореть мне с близнецами! Синим пламенем, как добропорядочной нежити и положено.

– Ты разве рыцарь?! – выдохнул он.

– Да.

– Где же твои знаки?

– В гостинице.

– Ты лжешь! Там даже вещей твоих не нашли!

Вот дьявол! Куда парни делись? Решили не рисковать и убрались подобру-поздорову? Разумно. Интересно, а куда они двинули? В поместье старика? Ушли из города? Куда?

– Я никогда не лгу, – медленно сказал и прищурился – Запомни это… норр.

– Я подумаю, что можно сделать…

– Они здесь, ваша честь, – зазвучал позади меня громовой голос Мэдда.

У меня камень упал с души. И стало легко. Легко и стыдно. За то, что я посмел подумать об их предательстве.

Мэдд подошел ко мне и набросил на плечи жилет.

– Вы можете это подтвердить? – обратился к нему судья.

– Да, ваша честь!

– Кто еще?

В этот момент с небольшой каменной скамьи, стоящей рядом с судьей, поднялся гном. В зале темновато, и я сразу не заметил этого малыша. Гном был одет в черную мантию. Он подошел к судье и что-то сказал. Сын норра покосился на эту фигуру и зло сплюнул:

– Тьфу, дьявол, – потом развернулся и ушел прочь.

Судья замешкался. Долго перебирал свитки, лежащие перед ним на столе, но потом взял себя в руки и продолжил:

– Серж Вьюжин! Принимая к сведению… особые обстоятельства дела… вы… вы свободны. Но я, властью, данной мне Рэнардом норр Грэньярдом, обязую вас покинуть город не позднее чем через неделю.

– Хорошо, ваша честь, – кивнул я и тут же поймал взгляды Торра и Тэрра. И этого малыша Дарби. Эх, парни, какая у вас тоска в глазах! Раздери меня дьявол – была не была!

– Ваша честь…

– Что-то еще? – нахмурился судья.

– Да, ваша честь. Я не могу покинуть этот город.

– Почему? – Он выкатил глаза и уставился на меня.

– Вы задержали моих воинов.

– Что?! Где и когда?

– Эти люди, – я кивнул на «преступников», – служат мне…

– Что?! – судья захлопал глазами. В унисон с обвиняемыми. – Это правда?!

– Да, ваша честь…

Судья недоверчиво покосился на меня, потом повернулся к гному, стоящему рядом с ним, и что-то спросил. Гном, украшенный гербом города Грэньярда, пристально посмотрел на меня. Долго смотрел. Минуту, никак не меньше. Потом прищурился и кивнул. Судья даже охрип от удивления:

– Вы свободны.

– Мои воины?

– Тоже…

Мэдд что-то пробурчал и хлопнул меня по плечу. Я надел свой жилет, принесенный им, и повернулся к бывшим обвиняемым:

– Ну и что встали, раздери меня дьявол?! За мной!

– Стоять! – раздался крик судьи.

– Да, ваша честь?

– А кто будет покрывать судебные издержки и услуги палача? – проревел судья, пытаясь отмахнуться от возмущенного толстяка с подбитым глазом.

– Конечно, ваша честь!

В общем я обеднел на сорок два даллинора и два мюнта. Правосудие нынче дорого!

Вечером мы сидели за столом, накрытым в честь моего освобождения. Я наслаждался чистой одеждой, жареным мясом и пивом.

Рэйнар хохотал, вспоминая лицо судьи. Мэдд по обыкновению что-то неразборчиво бурчал. Старик Вэльд Рэйн мудро помалкивал. Внезапно получивший свободу Дарби крутил головой и не отрывался от еды. От любого вопроса только отмахивался и опять вгрызался в сочное мясо. Уставший от занятий Андрейка сидел рядом со мной и с интересом поглядывал на гнома. Он еще никогда не видел гномов так близко.

Кстати, когда мы вышли из здания суда, я сообщил и Дарби, и Торру с Тэрром, что они свободны и вольны делать что им заблагорассудится, но с одним лишь условием – покинуть город в течение указанного судьей срока. Чтобы не подставлять меня под новое обвинение. Парни задумались, а Дарби, покосившись на моих спутников, предложил отложить разговор на завтра, а сегодня перекусить и выпить. После этих слов он опять шмыгнул и вытер нос рукавом.

– Для начала, парень, тебя надо отмыть, – прогрохотал Мэдд.

Торр с Тэрром загоготали, но наткнулись на хмурый взгляд здоровяка и заткнулись.

– И вас, парни, тоже! – хмуро буркнул Стоук и ткнул в них пальцем. – Обоих.

35

Мы сидели с гномом на заднем дворе и разговаривали. Неподалеку от меня гоняли по кругу лошадь с нашим малолетним рыцарем. Андрей уже освоился и падал куда реже. Даже пытался подгонять лошадь, чтобы поднять ее в галоп. Позади импровизированного манежа виднелись еще две фигуры. Старик Вэльд что-то старательно и неторопливо объяснял Мэдду Стоуку. Здоровяк слушал, почтительно кивал кудлатой головой и вытирал пот со лба. Они только что закончили поединок, и теперь обсуждали его результаты и синяки, полученные Мэддом. Дьявол! Вместо того чтобы учиться владеть мечом, я сидел и разговаривал с упрямым гномом!

– И что я буду делать в вашем ордене? – спросил Дарби и подпер голову руками.

Я ждал этого вопроса и молча выложил перед ним свой араевский шлем. Гном долго его рассматривал, щелкал визиром и кнопкой солнечного рефлектора. Аккуратно, будто боялся повредить, положил на стол и с удивлением спросил:

– Это шлем рыцаря?!

– Можно сказать и так…

– Но он не выдержит удара, – покачал головой Дарби.

– Поэтому я и показываю этот шлем.

– Хм…

– Да.

– Вы хотите, чтобы я…

– Именно так, – кивнул, подтверждая его догадку. – Хочу, чтобы изготовил шлем лучше, чем этот, но постарался сохранить форму. В местных барбютах обзор плохой.

– Но…

– Ты работаешь на меня. Для этого не нужно быть членом гильдии.

– Что еще нужно будет сделать?

– Нужны хорошие щиты.

– Еще?

– И вот это, – с этими словами отбросил со стола тряпку, которая прикрывала арбалет.

– Вот дьявол! Интересная поделка. Кто это сделал? Это не гномья работа.

– Есть мастера, у которых не грех и гномам поучиться.

– Вы знаете, чем меня увлечь, мастер Серж.

– И хорошие рыцарские доспехи, – ухмыльнулся я, – тоже нужны.

– Дьявольщина!

– И новое оружие. Со временем…

– Я согласен!

Торр и Тэрр. Парни недолго думая принесли положенную клятву и, радостно урча, отправились домой за вещами. Правда, перед этим они попали в руки старика Вэльда. Рэйн провел схватку с одним из братьев и кивнул:

– Хороший материал.

– Я лучше, – прохрипел Тэрр. – Но мне надо прийти в себя.

– Да, верхом на соседке, братец, тебе нет равных!

Парни радостно загоготали и отправились домой. Свой дом они решили сдать старосте квартала. Этот человек и за домом присмотрит, и позаботится, чтобы жильцы не снесли стены. Кстати, замужнюю красотку, которая обвинила братьев в колдовстве, здорово поколотил муж. Видимо, таким образом начальник стражи успокоил бушующую злость. Да, бывает и так.

Спустя два дня я сидел в одном портовом кабачке и ждал назначенной встречи. Письмо мне принесли вчера вечером. Неподалеку, за соседним столом, сидели Рэйнар и Мэдд. Пили пиво и раздевали глазами бредущих с рыбного базара торговок.

Кстати, в этом баре я увидел еще одного орка. Он собирался идти спать после ночной работы. Судя по его хмурой морде, ночь была не самой веселой. Орк провожал хмурым взглядом каждого клиента и недовольно скалился, обнажая грозные клыки. При этом он поглядывал на утреннее солнце и хмурился еще больше.

Да, эти парни не любят солнечного света. Мне уже рассказали, что этих созданий в Грэньярде около двух сотен. Они с удовольствием работают по ночам. Сторожами в порту, ночными барменами в притонах и охранниками в веселых домах. Несмотря на небольшой рост – очень сильны. Заводятся быстро и в драке не знают себе равных. После того как орк поработал кулаками, остается лишь вздохнуть и убрать окровавленный кусок мяса, в который превращается его жертва.

Не успели мы прикончить по кружке пива, как я увидел того самого судебного гнома, который помог мне спасти парней. Я не разглядел его на судебном заседании и поэтому восполнил пробел сейчас. Как он выглядел? Вы будете смеяться, но он напомнил мне папашу Мюллера из фильма «Семнадцать мгновений весны». Безбородый. Внимательный взгляд. Я представил, как неуютно себя чувствуют люди, когда он принимается за допрос. Эдакий всемогущий боец невидимого фронта. Один в один, только маленького роста. Если подумать, то не такого уж и маленького. Чуть пониже, чем наш Дарби. Сразу видно, что южанин. Одет в широкий черный балахон с капюшоном. На груди серебряная цепь с медальоном. На медальоне изображен герб Грэньярда: на треугольном щите два перекрещенных ключа. Над ними фигурка, похожая на рыбу-меч. Цвета? Ключи золотые, а рыба серебряная. На черном фоне. В руках гном держал продолговатый сверток.

Гном ответил на мое приветствие молчаливым кивком и заказал у подскочившего хозяина вина. Судя по той скорости, с какой заказ был выполнен, этот малыш – фигура, известная в городе. Гном попробовал вино, одобрительно хмыкнул и сразу взял быка за рога.

– Серж, я полагаю, у тебя есть вопросы. Отвечу сразу, чтобы не терять время. Да, я соврал судье, что не чувствую твоей лжи. А ты соврал, что эти парни тебе служат! Или я ошибаюсь?

– Нет, не ошибаетесь. Да, я соврал. Почему вы так сделали?

– Тебя оскорбил один из гномов. Дважды. Первый раз – когда ты помог отбиться от бандитов, а он не отблагодарил тебя. Второй раз – когда он нанял убийц, чтобы разделаться с тобой. Он будет наказан за свои поступки. Это уже наша проблема. Кстати, – гном передал мне сверток, – здесь твой кинжал с поясом и нож.

– Спасибо. Уже думал, что не увижу…

– Так бы и было. Ворья здесь предостаточно. Как и разных тварей вроде нашей ведьмы.

– И вы таким образом приносите свои извинения? Но вы не принадлежите к северному клану.

Гном даже поморщился:

– Беррэнт дэ вьерн! Что значат все эти кланы и семьи, когда мир стоит на пороге большой войны? Эти мелкие междоусобицы скоро превратятся в ничто! Их унесет дымом сражений! Кланы… Чего стоят все эти слова, если не будет мира? Что останется от людей и от гномов? Бульон мироздания? Все суета…

Он резко замолчал, будто сказал лишнее. Несколько минут молчал, разглядывая прохожих и гавань. Потом отхлебнул вина и достал из кармана трубку. Я задумался и даже не сразу обратил на это внимание. Очнулся, когда гном уже закурил и выдохнул ароматный дым.

– Черт побери! – только и мог сказать я.

– Ты удивлен?

– Еще бы!

– Да, – кивнул он, – табак в северных землях большая редкость. На юге достанешь без проблем. В Сьерра много южных торговцев. Среди здешних людей мало курящих.

Видимо, у меня на лице был написан вопрос. Большими буквами, с кучей вопросительных знаков. Гном кивнул и ответил:

– Нет, я не из Асперанорра, – с этими словами он достал из широкого рукава небольшой пакет и протянул мне: – Держи. Это подарок. На память.

– Спасибо.

– Не за что. Так вот, Серж Вьюжин… Бери своих воинов и уходите на юг.

– Я не забуду.

– Тебе нужна еще какая-нибудь помощь?

– У меня служит старик.

– Вэльд…

– Да. Его воспитанницы рискуют остаться на улице. Величина долга…

– Я знаю, – кивнул гном. – Две тысячи девятьсот пятьдесят восемь даллиноров. Хорошо, я могу тебе помочь. Отдашь кредитору две тысячи сейчас и тысячу через полгода. Это единственное, что могу сделать. Тебя это устроит? Подумай хорошенько, мастер Серж. Дом стоит в плохом месте…

– А вы как думаете?

– Отдай дом кредитору за тысячу двести и отправь девушек в деревню. Заплатишь тысячу восемьсот – и никаких долгов. У тебя найдется такая сумма или помочь с займом?

– Да, найдется.

– Хорошо, – сказал гном, выдохнул ароматный дым и опять кивнул. – Разумное решение этой проблемы.

– Я тоже так думаю. Еще один вопрос можно?

– Спрашивай.

– Почему сын норра с таким презрением относится к моим братьям?

– Ты ведь направляешься на юг? Скоро все сам увидишь и, может, поймешь.

– Вот как…

– Именно так. Прощай, Серж Вьюжин. – Гном допил вино, поднялся из-за стола и пошел вдоль пристани, провожаемый уважительными взглядами горожан. Темная он лошадка, этот судебный гном. Кстати, денег за выпитое им вино с меня не взяли.

Внутри пакета, подаренного мне гномом, оказалась изящная трубка из белой морской пенки с черным чубуком, изготовленным из неизвестного материала. Здесь же лежал и пакет с табаком. Вот это подарок! Дьявол меня раздери! У меня даже слюни побежали. Еще бы немного денег, и Асперанорр можно считать раем.

Да, с финансами пришлось поджать хвост. Даже карту, найденную в деревне Рунакамм, продал. Кому? Капитану, который взялся нас доставить из Грэньярда в Сьерра. За сто восемьдесят монет. Правда, перед этим я купил несколько листов пергамента и скопировал ее. Фрахт судна обошелся в сотню. Немного, если учитывать конец навигации и то, что вместе с нами плыли восемь лошадей. Шесть моих и две принадлежащих Торру и Тэрру.

Итак, мы покидали Грэньярд. И что я оставлял за спиной? После всех выплат у меня осталось шестьсот двадцать даллиноров. И опустевшая заначка. Увы и ах, но поместье в Грэньярде досталось кредиторам. Старик Вэльд согласился с моими доводами, и девушек отправили в рыбачью деревню. В ту сторону шел какой-то купец, старый знакомый Рэйна. Он обещал доставить воспитанниц в целости и сохранности. Заодно и отвезти письмо управляющему.

Правда, был и доход, и результат. Имелась рыбачья деревня, которая вряд ли принесет какую-нибудь прибыль. Был свой отряд, состоящий из четырех воинов. Были учитель фехтования и кузнец. Имелись шесть лошадей и спасенный мальчик Андрей. Еще – оружие, которым предстояло научиться пользоваться. Я понимал язык воронов. Это уже немало. А теперь…

Теперь нас ждал Сьерра. И чем больше я приближался к своим «братьям», тем больше тревог и вопросов у меня возникало.

36

– Сьерра, мастер, – пробурчал Мэдд и кивнул в сторону высокого скалистого берега.

– Да, Мэдд, я вижу.

– Какой это красивый город! – хмыкнул Рэйнар и огладил бороду. – Когда я был здесь в последний раз, то, право слово, – чуть не женился! Слава богам, что деньги вышли, а то неизвестно, чем бы закончилось.

– А что было потом? – покосился на него Мэдд.

– Ничего, – пожал плечами Трэмп. – Ушел на войну, и любовь испарилась.

– Интересно, а как здесь с женщинами и выпивкой? – поинтересовался Тэрр.

– Зачем тебе выпивка, приятель? – подколол его братец. – Чтобы затуманить остатки мозгов? Мало им встряски в Грэньярде?

– Какие здесь пирожки с рыбой! – мечтательно вспоминал Дарби. – Пальчики оближешь!

И лишь Андрей, стоящий у борта судна, ничего не говорил и не строил никаких планов. Он горящими глазами смотрел на берег. Для него каждый день в Асперанорре – это новое открытие. Вот и сейчас он смотрел на берег как на сказочную страну. Отчасти Андрей прав. Приключений у нас будет много. Откуда я знаю? Понятия не имею, но чувствую.

Рядом с Андреем стоял Вэльд. Он искоса наблюдал за пареньком и грустно улыбался. Не знаю почему. Мы с ним мало общались. На тренировках он был сух и сосредоточен. Каждая моя ошибка превращалась в большой синяк. Да, я уже начал учиться фехтованию. Ежедневно, по несколько часов. Когда руки грозили отвалиться, меня сменяли парни. Старик шутя с ними разделывался, и все ползли зализывать раны. Короткий отдых, и обучение начиналось сначала. До кровавых мозолей и кровоподтеков. Старик отрабатывал свои деньги – все, до последнего мюнта!

На моем плече нетерпеливо переминался Нур. Его приятель, Нор, исчез еще в Грэньярде. Я твердо был уверен, что с ним все хорошо. Чувствовал. Летал где-то, северный бродяга! Нур хлопнул несколько раз крыльями и хрипло закричал. Словно обрадовался, что наконец увидел землю. Поднял руку, и он, переваливаясь, добрался до предплечья. Несколько секунд косился, а потом взмахнул крыльями и улетел.

– Ка-арр-р!

Мы подошли к порту Сьерра. Этот прибрежный город называют «южными вратами королевства Асперанорр». На самом деле город расположен на юго-востоке. Из-за теплых течений гавань даже зимой не замерзает. И сюда круглый год прибывают торговцы со всего мира.

Это красивый город. Могу утверждать, даже не сходя на берег. Он появляется перед мореплавателями неожиданно, словно прорастает сквозь скалы. Несколько часов назад мы видели лишь море и белые скалы. Но вот корабли обогнули мыс Девичий, и перед нашими глазами распахнулась гавань, забитая кораблями.

Нет, я не знаю, почему мыс называется Девичьим. Наверняка есть какая-то легенда. Гавань бурлила! Между судами сновали шлюпки, ялики и рыбачьи карбасы. Торговля шла везде, даже в гавани. Гортанно перекрикивались южные торговцы. Им сдержанно и неторопливо отвечали северяне, оглаживая свои русые бороды. Можно сказать, что это вечный базар. Неугомонный и разноголосый.

Если верить рассказам нашего шкипера, то в Сьерра можно встретить любую расу. Со всего мира! Северян – суровых бородачей с голубыми глазами. Горячих южан – с карими глазами и жесткими курчавыми волосами. Орков – живущих далеко на западе. И даже эльфов, прибывающих сюда из восточных земель.

Когда мы пришвартовались, на борт поднялись служащие порта. Так как мы пришли из Грэньярда пустыми, никаких пошлин платить не пришлось.

– Рэйнар! – окликнул я парня.

– Да, мастер!

– Ты отправляешься на берег, – приказал я. – Подыщи нам гостиницу на юго-западной окраине. Недорогую, но приличную. Закажи восемь комнат, ужин на всех и самое главное – проверь, чем кормят лошадей. Если что-то не так – закажи зерна.

– Хорошо, мастер!

– Мэдд! Ты остаешься здесь за старшего. Следишь за выгрузкой. Встретимся у этой разукрашенной башни.

– Будет сделано, мастер Серж!

Кстати, на одной из городских башен был нарисован герб: серебряный щит с изображением вставшего на дыбы крылатого дракона, опирающегося на якорь. Символично. Торгуем, ходим в море, но можем и поджарить, если нужда возникнет.

– Дарби! Ты идешь с нами. Покажешь город.

– Да, мастер, но город очень большой! – Дарби приосанился и гордо заявил: – За день не обойдем! В Сьерра около пятнадцати тысяч жителей, не считая приезжих. Кстати, а как вы собираетесь одеться, мастер?

– Это так важно?

– Конечно, мастер Серж!

Я только отмахнулся. Набросил толстовку, куртку, кожаные штаны и сапоги со шпорами. На пояс повесил кинжал – подарок гномов. На голову повязал черную бандану. Все, я готов. Дарби окинул меня взглядом и кивнул. Сойдет, мол, для провинциала, прибывшего из грэньярдской провинции.

Сам гном после того как получил от меня плату за первый месяц, приоделся. Эдакий мачо. Сапоги, шерстяные штаны, белоснежная рубашка и кожаный камзол. Черная борода подстрижена, а волосы расчесаны и заплетены в тугую косу. На голову повязан ярко-красный платок. Между прочим, по виду узла, который завязан на платке, гном может определить профессию собрата. Дарби объяснял разницу и виды «профессиональных» узлов, но я, если честно, не запомнил. Слишком там все запутано. Хвост туда, хвост сюда… Платок на шею, платок на голову…

Да, и про оружие Дарби тоже не забыл. На поясе висел широкий кинжал. Кстати, очень интересный у него клинок. Длиной около тридцати сантиметров, а шириной около восьми. Бронзовая крестовина украшена тонкой резьбой, а навершие красным рубином. Дарби утверждает, что это подарок его учителя. Вполне может быть. Гномы любят делать такие подарки. Интересно, а где он его прятал, когда в тюрьме сидел?

Андрей – копия нашего гнома. Имею в виду одежду. За исключением тесака, бороды и косы. Его русые волосы хоть и отросли, но не до такой степени, чтобы хвосты крутить. На поясе – финский нож. Мой подарок за прилежание в обучении. Парень уже довольно прилично выучил язык и неплохо сидит в седле. Немного торопится, но это пройдет со временем. Старик Вэльд с ним тоже занимался. Отдельно от нас, но требовал как со взрослого.

Мы спустились на пристань и сразу оглохли от этой разноголосицы, которой отличаются все южные порты и базары. Крик, шум… Кошмар какой-то!

Что я могу сказать об этом городе? Во-первых, – следите за своими вещами и кошельками. Воришек на пристани много. Во-вторых – смотрите «во-первых». Стражников на пристани великое множество, но это не решает проблемы. Морды у местной стражи наглые, и я не удивлюсь, если они получают долю от местных воришек.

Пристань – огромная! Мне кажется, она тянется до самого горизонта. Толпы людей, множество повозок. Люди, лошади. Быки, запряженные в двухколесные повозки. Заметил даже несколько портшезов с дюжими носильщиками.

Мы осторожно пробирались сквозь толпу. Да, здесь следует быть очень осторожным. Среди людей много гномов, а сбить с ног малыша ничего не стоит. Зачем маленьких обижать? То-то и оно, что не стоит.

Только разминулись с семейкой гномов – наткнулся на… Вот дьявол! Эльф! А кто-то утверждал, что в этом мире нет эльфов! Ну да, про орков он то же говорил. Да упокоят боги его душу!

– Слушай, Андрей, – я положил руку на плечо парня и ободряюще хлопнул, – ты смотри, не отставай. Понимаю, что тут есть на что посмотреть, но нам лучше не теряться!

– Да, дядя Сережа!

– Вот и прекрасно, – кивнул я и проводил глазами эльфийку.

Ох ты ж мама моя дорогая! Экая прелестница! Я только глазами захлопал от удивления. Как они выглядят? Парни, ну что я могу сказать? Вы знаете – очень вкусно они выглядят. То ли мне попадались одни эльфийские красотки, то ли мы в море слишком долго болтались, но мысли у меня были сплошь… Извините! Одним словом – большие у меня планы в отношении этих девочек. И все планы, как на подбор, пошлые.

Эльфийки, которые попались нам по пути, были рыжие. Видел и светленьких, но совсем немного. Брюнеток? Две или три – не больше. Нет, вы гляньте! Ну что ты будешь делать?! Представьте: рыжая копна волос, скуластое личико. Большие, слегка раскосые глаза. Цвет? То цвета морской волны, то сочного темно-зеленого. Между прочим, у эльфийских девочек зрачки как у кошек. И так же, как у кошек, эти зрачки расширяются. Очень сексуальный взгляд! Очень! Кожа как у людей. Загорелая. Думаю, что и на ощупь приятная. Уши? А что уши? Ах да – уши! Присутствуют. Большие? Я бы не сказал! Изящные такие ушки. Слегка вытянутые и заостренные. А фигурки какие! Закачаешься! Талия, бюст! Парни, какая, к дьяволу, одежда?! Я что, их юбки пришел рассматривать? Платья и платья. Женские. Нет, ну что за девушки! Что еще надо человеку, чтобы… Даже мой внутренний голос, молчавший несколько месяцев, и тот очнулся. Присвистнул от удивления и начал бурчать нечто неразборчивое вроде: «Ну не потомства же ради, а токмо…»

– Дядя Сергей! – Андрей теребил меня за рукав куртки, и я с большим трудом вернулся в реальный мир. Подобрал отвисшую челюсть и рукавом вытер слюни. Мысленно.

– Что, Андрюшка?

– Дарби с кем-то встретился! И, как мне кажется, его собираются бить!

– Бить?! – хмыкнул я. – Ну пошли, глянем…

Нет, бить нашего Дарби не собирались. Видимо, кого-то из родственников встретил. Гномы обступили «блудного сына» и шумно выражали эмоции. Хлопали по плечам, шумели, кричали. В общем вели себя, как и подобает родственникам, которым Дарби обязан выставить бочонок вина. Дарби получил увольнительную до утра, а мы с Андрейкой еле отделались от приглашения. Нам бы еще с жильем разобраться.

Мы с Андреем вернулись к башне и увидели наших парней. Мэдд уже закончил выгружать вещи и теперь торговался с каким-то мужчиной. Да, конечно – нанял повозку для вещей. Наших лошадей седлать не будет. После морского перехода им надо прийти в себя. Пусть разойдутся немного.

Гостиницу Рэйнар подобрал правильную Не шикарную, но достойную. Как выглядела? Все постоялые дворы выглядят одинаково. Квадратный внутренний двор, хозяйственные постройки и большая конюшня. В дальнем углу – несколько тюков соломы и двухколесная повозка с высокими бортами.

Двухэтажное здание гостиницы было аккуратно выкрашено белой краской. Полностью, за исключением фундамента, сложенного из камней. Вдоль второго этажа шла галерея, в которую выходили двери жилых комнат. Единственное отличие от гостиниц на севере – большие окна и черепичная крыша. Кстати, как мы позже узнали, в Сьерра запрещено использовать солому для крыш. Во избежание случайных пожаров. Не можешь купить черепицу? Твои проблемы. Не надо было стройку начинать, если денег не хватает!

Гостиничные ворота на ночь запирались. Возле них дежурил сторож. Кстати – орк. На его широком поясе, украшенном серебряной пряжкой, висел внушительный тесак. В руках сторож держал сучковатую дубинку. Кстати, очень приличного размера! Да, постояльцы находились под надежной охраной. Орки… Черт с ними, с этими орками. Вот эльфийские девочки – это дело!

37

– Боги наградили вас силой и скоростью, но забыли о пластике! – Старик словно лекцию читал. – И это упущение…

Он сделал короткую паузу, прервавшись на серию коротких, но мощных выпадов. Резко ушел в сторону – удар! Вот дьявол! Мою правую руку обожгло болью, а меч вылетел и упал на землю.

– И это упущение надо исправить! – закончил он.

– Вы слишком щедры ко мне, – поморщился я и потер предплечье. Вэльд пропустил мои слова мимо ушей и опять встал в позицию.

– Серж?

– Всегда к вашим услугам, Вэльд! – Я поднял меч и встал напротив мастера.

Через полчаса, когда я совершенно выбился из сил, меня сменил Мэдд. Этот здоровяк глухо зарычал и стал похож на атакующего медведя. У него с Вэльдом Рэйном личные счеты. В добром смысле этого выражения. Вэльд словно забавляется медлительностью Мэдда и любит «повалять» его по травке. Конечно, нашему здоровяку это не нравится, и он старается двигаться быстрее, чтобы ускользнуть от ударов.

– Мэдд, вы дьявольски сильны.

Легкий обмен ударами, потом удар, который дополнила изящная, но очень резкая подсечка. И Стоук упал на землю. Как трехдверный шкаф. Только пыль по сторонам пошла.

– Дьявол!

– И также дьявольски неповоротливы! – закончил Вэльд и кивнул близнецам: – Прошу, господа! Вдвоем.

Торр с Тэрром весело заурчали, и началась очередная потеха. Парни пытались взять старика в кольцо, но как бы не так! Спустя несколько минут один из них получил палкой по лбу, отшатнулся и упал. Видимо, устал и решил передохнуть. Ничего, скоро очнется! Его братец держался дольше, но и он попал под серию из двух резких и точных ударов.

– Вы хорошо атакуете, но плохо защищаетесь! – Старик нанес удар, и Тэрр упал на колени. – За это наказывают!

– Беррэнт дэ вьерн! – схватившись за живот, прохрипел парень.

– На сегодня все! – кивнул Вэльд Рэйн. У него даже дыхание не сбилось! Он смотрел на нас и качал головой. Потом перевел взгляд на Андрюшку и улыбнулся. – Вы готовы, мой юный друг?

– Да, мастер!

– Андрэ, я к вашим услугам!

Оставив старика заниматься с Андреем, мы забрали учебные мечи и пошли в гостиницу, чтобы смыть пыль и кровь. На лбу Торра наливалась приличная шишка. Его братец кривится от боли, но видно, что был доволен – в схватке с Вэльдом он продержался дольше, чем его брат-близнец. Мечи хоть и деревянные, но тяжелые. Еще в Грэньярде их заказал сам Рэйн. Внутри деревянного клинка спрятан железный стержень, и удары, полученные этим «игрушечным» оружием, весьма ощутимы. По крайней мере, синяки не сходили с наших тел.

Через полчаса, когда я уже сидел в комнате, ко мне зашел улыбающийся Рэйн.

– Мастер Серж?

– Я вас слушаю, мастер.

– Хочу отметить, что ваш воспитанник делает большие успехи. У него талант.

– Рад за него.

– Дело в том…

– Что? – спросил я.

– Я не знаю ваших традиций, но в Асперанорре воспитанники получают оружие раньше, чем родные сыновья.

– Даже так? И почему же?

– Таким образом вы принимаете их в семью. Оказываете им внимание и доверие. Знаю, что отец Андрея погиб на войне, и…

– Да, мастер Вэльд. Вы как всегда правы…

– Думаю, что для Андрея это будет важно. Ему нужны близкие люди.

– Вы правы. И мне нравится эта традиция, – согласился я. – Но что вы предлагаете?

– Я предложил бы вам прогуляться в мастерскую, чтобы выбрать для него меч.

– Меч? – удивленно хмыкнул я. – Но Андрей его не поднимет. Не рановато?

– Я полагаю, что выход всегда есть. Гномы-кузнецы хорошие мастера.

– Да, я это знаю.

– Бойцы они тоже не последние.

– Вот это новость! Хотя мне и рассказывали про войны гномов.

– В королевском замке есть десяток гномов. Их называют «тени».

– Не знал…

– Если вы не заняты, то мы можем прогуляться прямо сейчас.

– Почему бы и нет. Андрея с собой брать?

– Нет, конечно же нет. Подарок должен быть неожиданным.

Мы оделись и вышли из гостиницы. Оседлали лошадей и, не торопясь, двинули в квартал ремесленников. Улица, хоть и находилась далеко от центра города, была вымощена камнем. Наши вороные звонко цокали по булыжникам, пританцовывая от нерастраченной энергии.

Несмотря на позднюю осень, было по-летнему тепло и сухо. Деревья, растущие на обочинах дорог, устилали мостовую желтой листвой. Кстати, надо заметить, что район, в котором располагалась гостиница, находился на самой окраине Сьерра. Неподалеку виднелись две сторожевые башни и западные ворота.

Через двадцать минут, пропетляв по узким улочкам, мы въехали на улицу кузнецов. Дома здесь каменные, двухэтажные. На первых этажах расположены многочисленные лавки, магазинчики и даже специализированные ювелирные салоны. Увы, но здесь вы не купите ни ожерелий, ни колец для своей дамы. Здесь поклоняются красоте оружия. Да, по желанию заказчика оружие украшается. Оберегами, резьбой, магией. Да, магию тоже используют для украшений. Воины смотрят на эти причуды с легким оттенком презрения, но придворные хлыщи любят такие игрушки. Оружие, разукрашенное искусным ювелиром и зачарованное хорошим магом, ценится очень дорого. Пока мы ехали, Вэльд рассказал про одного придворного суарнора, который за полуторный меч, изготовленный в этом квартале, заплатил около десяти тысяч даллиноров! Дьявол меня раздери! Это уже слишком. Кстати, суарнор – это придворная должность. Королевский советник. У короля их десять человек. Собрание суарноров – местный кабинет министров.

Мы не останавливаясь проехали до середины улицы и спешились рядом с лавкой, украшенной изящной вывеской. У арочных дверей стоял манекен, одетый в полный рыцарский доспех и опирающийся на двуручный меч.

Полагаю, что интерьер описывать нет смысла? Если вы бывали в оружейных лавках Асперанорра, то все видели своими глазами. Стенды, полки, шкафы, уставленные оружием. Как правило, в углу – небольшой столик. Рядом с ним обязательно две лавки, обитые шкурами или бархатом.

Хозяин лавки – гном. Высокий. Смуглая кожа и приличный рост выдавали южное происхождение, но, судя по толстой русой косе, – имелась в нем и доля северной крови.

Вэльд объяснил ему наши пожелания, и кузнец понимающе кивнул:

– Присядьте, господа! Я все покажу…

Да, лавки и здесь имелись. Только стол с какой-то неровной столешницей. На столе виднелись возвышения в виде пирамид разного размера, кубы и кубики, бесцельно разбросанные по поверхности. Я даже хмыкнул. Присели.

Через несколько секунд из глубины лавки появился молодой гном с большим куском бархата. Он вежливо поклонился и развернул ткань на столе. Вот дьявол! Это же столик для демонстрации оружия! Неровности позволяли мастеру раскинуть бархат так, чтобы он лег причудливыми складками. Гном полюбовался, кивнул и добавил три подсвечника с горящими свечами. Экий кудесник! Пока я рассматривал стол, из дверей вышел мастер-кузнец. Он вынес несколько коротких мечей.

– Такие мечи используют пешие воины, – тихо пояснил Вэльд. – Незаменимое оружие в ближнем бою.

Да, такие мечи я уже видел. В каталогах нашего мира. Там их называли «кацбальгер». Меч для «кошачьих свалок». Теперь увидел воочию.

Первые четыре меча не впечатлили. Слишком они массивные для Андрея. Клинок слабо сужался к острию и завершался полукруглым наконечником. Толстая рукоять и массивная гарда с перекрестьем в виде латинской буквы «S». Тяжеловат.

Вэльд осмотрел клинки и покачал головой:

– Нет…

Кузнец кивнул и щелкнул пальцами. Появился молодой подмастерье. Он вынес еще один меч и торжественно водрузил на стол. Да, гном, который бросил ткань на столешницу, понимал, что такое «подать товар». Эти теплые бархатные складки лишь подчеркивали строгую красоту стали. Меч был около семидесяти сантиметров длиной. Клинок легкий и острый. Полуторная заточка, два узких дола и очень крупное навершие. Превосходный баланс! Изящная гарда с тремя защитными дугами надежно защищала руку.

– Да, этот хорош, – буркнул Вэльд.

– И сколько же стоит этот меч? – поинтересовался я.

– Сто даллиноров.

– Однако…

– Неплохо! Жалованье наемника за два года службы! – усмехнулся Вэльд Рэйн и покачал головой.

– Этот меч стоит таких денег, – веско заметил мастер.

– Меч хорош, но цена слишком высока.

Кузнец правильно понял выражение наших лиц и щелкнул пальцами. Его подмастерье вынес еще один маленький столик. Поставил на него несколько бутылок вина и тарелку со сладостями. Хозяин присел рядом с нами и завел неторопливую беседу.

Да, как же без этого!

Восток – дело тонкое. Торговаться будем. Наполнили бокалы, ведя разговоры о погоде. Выпили. Обсудили приближающуюся осень и некоторые аспекты местной политики. Про это уже говорил Вэльд. Старик лучше разбирался во всех этих тонкостях и реалиях.

Выпили еще…

Цена сползла до девяносто пяти даллиноров.

Подмастерье принес еще несколько бутылок и положил на стол коробку с табаком. Вот это уже дело! Выпить и закурить – это по-нашему. Пока Рэйн продолжал торговаться, попутно обсуждая особенности местного налогообложения, я вытащил из кармана подарок гнома и неторопливо набил трубку табаком.

Раскурил и услышал конец фразы:

– …тридцать пять даллиноров.

– Что? – переспросил я.

– Для вас этот меч стоит тридцать пять даллиноров, – повторил кузнец и посмотрел на трубку, которую я чуть не выронил от удивления.

– Тридцать пять?!

– Да. Разумеется, вместе с ножнами…

Судя по виду мастера Вэльда, он был удивлен не меньше. Даже глазами захлопал.

38

– Потом они уехали, и я вернулся в гостиницу, – закончил доклад Рэйнар. Он облизнулся и посмотрел на стол, уставленный тарелками.

– Налетай, – кивнул я, – а то слюной захлебнешься.

– Весь день ни кусочка во рту не было, – пробурчал он.

Пока Рэйнар жадно вгрызался в жареную баранью ногу, я налил из кувшина красного вина и задумался. Нет, ничего удивительного в самом факте слежки не видел. Конечно, если это черные рыцари. Ну пришел парень, надо присмотреться. Просто и понятно. А если нет? Тогда кто? И какой смысл за нами следить? Мало ли здесь наемников бродит? Да на каждом шагу! Тем более сейчас, после окончания войны с южными соседями. Вояки сидят без денег, а аппетиты у них – дай бог каждому!

Слежку я заметил два дня назад. Да, мои парни хорошие воины, но в этих делах они совершенно не разбираются. Даже старик Вэльд Рэйн, когда я осторожно завел разговор на эту тему, и тот глазами захлопал от удивления. Вот тебе и королевский телохранитель!

К счастью, у меня имелся опыт в этой области. Пусть и небольшой, но профессия приучила к повышенным вниманию и осторожности. Хотя… Будь я осторожнее, не попал бы сюда. Ладно, дьявол с ним, с прошлым!

– Значит, их было трое? – уточнил я.

– Четверо, – с набитым ртом пробурчал Рэйнар и благодарно кивнул за поданный стакан вина. – Спасибо. Но четвертый не входил в город.

– И где ты обнаружил четвертого?

– Он ждал их с лошадьми у западных ворот.

– Они тебя заметили?

– Нет. – Воин на секунду прищурился, подумал и отрицательно покачал головой. – Людей в городе много, а я наблюдал издалека. Все делал так, как ты и говорил. Нет, они меня точно не заметили.

– Молодец, – кивнул я.

– Что предпримем?

– В смысле?

– Может, возьмем за горло да тряхнем немного?

– Нет, не надо их трогать, – отмахнулся я. – Сегодня вечером у нас праздник, а завтра уходим из города. Хватит уже бока отлеживать на перинах и подушках.

– Подумать только! Какие твердые здесь подушки! – ухмыльнулся Рэйнар, не переставая жевать. – У тебя все руки синие, а один из братьев щеголяет шишкой на лбу. Тоже, наверное, от подушек и перины?

Он довольно захохотал и вновь принялся за еду. Вот обжора!

Деньги таяли, как лед в мае. Когда мы пришли в Сьерра, в моих кошельках бренчало шесть с половиной сотен даллиноров. Если быть точным – шестьсот тридцать. Прошла всего неделя, и сотни как не бывало! Постоялый двор хоть и не дорогой, но отряд из восьми человек и восьми лошадей – это вам не эльфийских девушек рассматривать! Ладно, мелочи все. Завтра уходим из города. Завтра. А сегодня будем гулять и праздновать. Вэльд объяснил хозяину причину сабантуя, и нам выделили большую комнату на первом этаже.

Хозяин обещал постараться, и к вечеру все было готово.

Посередине стола высились три украшенных свежей зеленью блюда. На них, словно на пьедесталах, как памятники греху чревоугодия, лежали жареные поросята. Поджаристая корочка отливала золотистым блеском. Она просто требовала воздать должное искусству повара, не забывая о таланте винодела, который присутствовал на этом празднике в виде приличного бочонка изготовленного им камбарского вина. Это красное вино, доставленное из южных земель, изумительно подходило к мясу. Благородный бордовый цвет радовал глаз, а аромат напоминал о жарком южном солнце, которое щедро делилось своим теплом с землей камбарских виноградников.

Конечно, для вас, привыкших к утонченному вкусу и изящной сервировке, все это покажется грубой деревенской пищей. Пусть так. Но здесь не имеется ресторанов! Да, эта пища проста и незатейлива, но в ней нет ни грамма химии.

Между блюдами с румяными поросятами в овальных тарелках лежала копченая рыба. Ее нежное мясо, щедро приправленное солью и жгучим перцем, таяло во рту. Я не знаю, с чем сравнить этот вкус. На ум приходит лишь дальневосточная чавыча, и то – сходство только в форме и размерах. Тут же стояли миски с икрой, отливающей сочным янтарным блеском. Кстати – изумительного вкуса. Особенно с белым хлебом.

Кроме морских даров присутствовали и речные. Если точнее – местные ракообразные. Или крабообразные? Не знаю, но имелись мясистый хвост и массивные клешни. Причем клешней было не по две штуки на персону, а по четыре. Как эти создания умудрялись ими управлять – ума не приложу. Раки крупные, гораздо больше моей ладони. При варке стыдливо краснели, потом удивленно выпячивали глаза и превращались в пивную закуску. Превосходно шли под свежее пиво и белое вино из королевства Камбара.

Зелень, салаты, горячий хлеб… Нет, дамы и господа, это не хлеб! Это, черт побери, симфония из сдобных ароматов. Кстати, в Сьерра любят запекать булки с сыром и маслом, с пряностями и мелко порубленными травами. Кушать надо горячими, иначе удовольствие превращается в скучное насыщение.

Я бросил взгляд на стол, облизнулся и собрался идти во двор.

– Положи на место, – буркнул Мэдд, увидев, как один из близнецов пытается свернуть клешню раку. – Потерпи немного!

– Я терплю, – послушно кивнул Тэрр и убрал руки от стола.

– Мой братец стал слаб на голову! – вздохнул Торр.

– Что?!

– Раньше ты больше думал о вине и женщинах, чем о еде.

Еще утром, до начала праздника, у меня был разговор с Андреем. Говорили несколько часов. О чем? О разных вещах. Я не буду вдаваться в подробности нашей беседы. Извините, но это останется между нами. Скажу одно – это тяжелый разговор. Откровенный мужской разговор. Многое пришлось объяснить этому пареньку и многое понять самому. Но это даже к лучшему. Не осталось недомолвок и вопросов. Ему тяжело здесь, но отныне это его дом. А я вместе с воинами – его семья. Единственная.

Потом начался праздник. Вэльд подготовил Андрея. Объяснил, что должен делать и что должен говорить тот, которого принимают в семью. В конюшне Андрея Волкова ждала оседланная лошадь. Даже чересседельные сумки были подвешены. Парня подсадили в седло, а Торр и Тэрр встали по бокам. Взяв лошадь под уздцы, они торжественно вышли со двора гостиницы на улицу. Медленно обошли вокруг дома и так же неторопливо вернулись обратно.

Когда они въехали во двор, там их ждал я. Позади меня стоял Рэйнар с подносом. На подносе лежал кусок хлеба и стояла кружка вина. Не переживайте, вина там почти не было. Символически плеснули, чтобы парень вкус почувствовал.

Все остальные с серьезным видом стояли позади меня. С оружием. У дверей гостиницы замер хозяин. Понял, что это большое событие. Традиция, пусть и забытая в южных землях, но зато северяне бережно хранили память своих предков. Процессия остановилась, Андрей слез с лошади и подошел ко мне.

Я вдохнул побольше воздуха и медленно, проговаривая каждое слово, начал:

– Тот, кто прошел по северным тропам, – говорил я, и парни тихо вторили моим словам:

– Назад не отступит…

– Тот, кто различает голоса северных ветров…

– Не будет глух к мольбам страждущих.

– Тот, кто ведом богами Севера…

– Не знает слова «невозможно».

Обряд посвящения длинный. Я едва запомнил все, что обязан был произнести. Андрей стоял с серьезным видом и тихо повторял за мной. Да, это всего лишь слова. Да, это всего лишь традиция. Да, это всего лишь красивый ритуал. Но я видел его глаза. Глаза маленького человека, который знал, что такое настоящая боль и что значит потерять близких людей. И повторяя за мной эти бесхитростные слова, Андрей Волков расправлял плечи. Да, ему многое придется пережить и многое сделать. Но сегодня его первый светлый день после череды потерь и неудач. День, когда он обрел новую семью. Семью воинов.

– Я буду с вами, – твердо сказал он. – Всегда…

– Тот, кто встал рядом… Должен хранить свою честь и… свой меч.

Андрей как-то ошалело принял подарок. Не поверил, что отныне это его оружие. Обвел нас всех взглядом и расплакался… Черт побери! Даже вечно хмурый Мэдд и тот прослезился. Вэльд тоже смахнул слезу, хотя выглядел невозмутимым и серьезным.

Потом был большой праздник. Нет, никто не напился. Никаких хмельных разговоров и задушевных бесед. Андрею желали удачи в будущих делах и битвах. Богатой добычи в походах и любви красивых женщин. Да, Андрей, сегодня твой день…

Мы уезжали из города. Впереди лежал долгий путь. Если умирающий Влад не ошибся, то нам потребуется десять дней, чтобы добраться до места, указанного на карте. Во дворе стояли оседланные лошади с притороченными седельными сумками и нетерпеливо били копытами по земле.

Мэдд подгонял близнецов, которые что-то забыли сделать, а гном Дарби осматривал взятые в дорогу продукты. Ничего особенного – привычный набор скитальцев Асперанорра. Немного вина, вяленое мясо, крупы и сухофрукты. Чайный, а точнее, травяной сбор и пряности. Я потратился на табак. Кстати, вы знаете – курю очень редко. Все же трубка – это не сигарета, и на бегу ее не выкуришь. Для трубки нужны покой и подходящее настроение. Тем более что лучше ее никому не показывать. Я еще после посещения оружейной лавки не отошел. Хватит с меня непонятных сюрпризов.

– Эх, дьявол, как же хорошо сегодня! – зевнул и забросил на лошадь чересседельные сумки.

– Да, мастер! – буркнул Мэдд. – Погода как по заказу! Слава богам!

– Кстати, нищий бродяга опять здесь, – тихо буркнул Рэйнар, затягивая подпругу седла.

– Где именно? – дернул я бровью.

– Недалеко от ворот. Сидит под деревом.

– Ты уверен, что это именно он?

– Конечно. Даром я за ними весь день бродил?

– Ну раз так, глянем, что там за нищий такой.

Когда все было готово, мы кивнули провожавшему нас хозяину и двинулись к воротам. Я проехал ворота первым. Посмотрел на нищего, который устроился под деревом напротив нашей гостиницы, и хмыкнул. Ободранный, грязный. Да, в Сьерра хватает оборванцев, но этот слишком ненатурально выглядел. Все у него было «слишком». Слишком грязная одежда, слишком угрюмый, слишком много заплат на лохмотьях и слишком умный взгляд. И фальшь сквозила в каждом движении.

Он сидел, покачиваясь из стороны в сторону, словно погрузился в раздумья. Только глаза по сторонам бегали. Не знаю, какого дьявола он тут делал, но мне это не понравилось. Я тронул лошадь и направил на него. Подъехал поближе, остановился и внимательно посмотрел ему в лицо.

Нищий затравленно оглянулся по сторонам и поднял на меня глаза:

– Пожалейте бедного странника, потерявшего здоровье на королевской службе…

Я, даже не дослушав его причитаний, скривился и хмыкнул:

– Nu i kakogo hrena tebe zdesj nuzno, pridurok?

39

Дорога шла вдоль морского побережья. Она больше походила на широкую тропу, нежели на дорогу, ведущую в самый крупный город на побережье. Но ничего странного в этом не было. Как рассказал мне Дарби, севернее шел еще один путь. Там и постоялых дворов было побольше, и небольшие деревни встречались, и дороги получше. Но для нас она не подходила – слишком большой крюк получался.

Тропа извивалась между высокими белыми скалами. Иногда дорога шла по прибрежной полосе, и тогда лошади брели по мелководью, разбрасывали копытами песок и водоросли, выброшенные волнами на берег. Одуряющий морской бриз и теплое солнце делали свое дело. Хотелось лечь, закрыть глаза и расслабиться.

– Мастер Серж, – рядом со мной появился Дарби, – я хотел бы поговорить с вами.

– Говори, – вздохнул я.

Как же, дадут тут расслабиться. Даже не надейся. Как сказал один поэт: «Покой нам только снится…»

– Я тут нарисовал несколько вещей, – начал он и протянул мне несколько листов бумаги.

– Ну давай, порадуй старика, – кивнул я.

Лошади шли спокойно, и ничто не мешало разговаривать. С левой стороны от меня ехал Андрей. Сам! В том смысле, что уже не возникало нужды подсаживать его кому-нибудь за спину. Как только закончился обряд посвящения в семью, Мэдд выбрал для него одну из наших вороных и торжественно вручил повод. Да, вчера был большой день у парня.

Дай ему волю – он бы и спал рядом со своей «ласточкой». Весь вечер бегал в конюшню с морковками и кусками круто посоленного хлеба. Что касается сна – вчера он так и заснул за столом. Слишком много впечатлений навалилось. Пусть и положительных, но от этого не менее утомительных. Разбудили и отправили спать. Через полчаса я заглянул в его комнату и увидел, что парень лежит на кровати, обнимая свой меч. Я даже усмехнулся, вспомнив эту картину. Он и сейчас нет-нет, да поглаживал навершие. Его кацбальгер висел у седла, как и мой бастард.

Позади меня ехали Рэйнар с Вэльдом. Они уже битый час обсуждали один удар, и каждый гнул свою линию. Вэльд сердился и обещал «выбить дурь» из Трэмпа. Вот и сейчас спорили и ждали привала, чтобы обменяться «доводами». Позади них следовали Мэдд Стоук с одним из близнецов. Судя по синяку – это Торр. Его брат – Тэрр – в головном дозоре. Он ехал впереди, метрах в ста от нас, и внимательно рассматривал окрестные скалы. Да, места здесь неспокойные. Хозяин гостиницы рассказывал, что из-за войны многие жители потеряли дома и фермы. И как это бывает в лихие времена, подались в разбойники. Так что места красивые, но расслабляться не стоило. Да еще и эта слежка, будь она неладна!

Нищий, с которым я попытался заговорить, включил дурочку и долго изображал идиота, не понимающего русского языка. Даже слюни распустил и забубнил что-то неразборчивое. Черт с ним. Не уродовать же этого придурка. Тем более что я по глазам видел – он все прекрасно понял. Делать нечего, и я, пообещав ему порцию «горячей, но извращенной любви», развернул лошадь.

Не нравилось мне все это. Очень не нравилось…

А вот эскизы, нарисованные гномом, рассматривал долго и с большим удовольствием. У парня талант! Не только кузнеца, но и художника. Каждый эскиз – это большой лист бумаги, на котором сделано несколько рисунков. Вещь нарисована тщательно и с разных сторон. Отдельно – детали, на которые следует обратить особое внимание. То, что видел сейчас, – это рисунок шлема, похожего на мой араевский три четверти. Вместо стеклянного визира гном изобразил нечто похожее на «скулу» от шлема-интеграла. Дельная мысль. Если получится, то у нас будут удобные шлемы с прекрасным обзором и защитой от стрел. А то в этих барбютах, раздери их дьявол, ничего не видно. Как будто кастрюлю с дырками напялил…

Через два дня мы наконец обогнули залив Сьерра-камм и вышли к полуострову. Нам предстояло углубиться в эти земли, чтобы попасть к намеченной точке. Побережье осталось позади.

– Просто я поскользнулся на песке, – оправдывался позади меня Рэйнар, сияя свежим синяком на скуле.

– Будет привал, и я тебе второй синяк поставлю, – ворчал старик. – Для убедительности.

– И все же я докажу…

– Надо было сильнее тебе по голове дать, – вздыхал Рэйн.

– Зачем?

– Чтобы мозги вправить.

Трэмп бурчал уже второй день подряд. Старик Вэльд Рэйн, как и обещал, «выбил из него дурь» и наградил этим сизым украшением. Теперь Рэйнар оправдывался, но от своей идеи не отказывался. Да, этот мир нетороплив. Одну и ту же тему можно обсуждать несколько дней. Между фразами, брошенными всадниками друг другу, могло лежать четверть дневного перехода, но это никак не отражалось на их беседе.

Дорога извивалась между холмами, заросшими кустарником, небольшими рощами и дубравами. Воздух пряный, как и положено осени.

Неожиданно Торр, идущий в передовом дозоре, остановился и замер. Его лошадь прижала уши от страха и встала как вкопанная. Это еще что такое? Я поднял руку.

– Мастер, я гляну, что там? – Сбоку выдвинулся Рэйнар.

– Стой здесь и присмотри за парнем.

Я тронул лошадь и неторопливо потрусил вперед. Не доезжая нескольких метров до Торра, моя вороная тряхнула головой и дернулась в сторону. Слегка дернулась, но я почувствовал ее напряжение. Пришлось взять повод пожестче, чтобы не дурила.

– Что случилось, Торр? – спросил я, но проследил за его взглядом и понял причину оцепенения.

В животе сразу стало пусто и холодно. Будто живот изнутри обледенел и начал отдавать холод всему телу. И кровь застыла в жилах. Да, это красивое выражение имеет под собой совершенно реальную основу. Иначе не скажешь! Прямо на тропе, идущей через лощину между двумя холмами, лежал дракон. Какой, какой… Живой!

Даже не представляю себе, с чем сравнить размеры его тела. Наверное, с автобусом. Если не учитывать длинный хвост и шею, украшенную частоколом из острых гребней. Да, наши предки не просто так гравюры рисовали. Такое не придумаешь. Тело отливало светло-коричневым блеском, будто чудище было вылеплено из глины и покрыто глазурью. Чешуя, которую так любят изображать на рисунках, была крупной. По бокам становилась мельче, а у лап превращалась в нечто, похожее на шкуру комодских варанов. Сложенные крылья и лапы с огромными когтями – под стать размерам тела. Дракон спал. Он мирно положил голову на склон холма и, судя по всему, наслаждался солнцем и покоем.

– Торр, – тихо позвал я парня, но тот даже не дернулся. Смотрел не отрываясь, словно ему по голове пыльным мешком врезали. – То-о-рр…

– Что? – Он наконец очнулся.

– Тихо и мирно уходим. Нечего зверя дразнить.

– Кк-акого зверя?! Это…

– Ухо-о-одим, – словно маленькому ребенку, пропел я. – Медленно и неторопливо…

Не успели уйти. Внезапно дракон открыл глаза, поднял голову и посмотрел на нас. Заинтересовался. Минуты две рассматривал, оценивая нашу гастрономическую ценность. Глаза у него желтые, с узкими змеиными зрачками. Потом лениво зевнул, словно проснувшийся кот. Вот это пасть! Зубы в несколько рядов, как у акулы. Посмотрел еще раз и потерял к нам интерес. Опустил голову на лапы и закрыл глаза. Мол, валите, парни, пока я добрый…

Мы медленно развернулись и, не оглядываясь, двинулись обратно. Как и положено всем настоящим героям – в обход. Ушли тихо, не прощаясь. Только через полчаса я немного отошел от увиденного и выругался, опустошив фляжку с вином.

После полудня, когда мы уже обошли дракона и продолжили наш путь на запад, я задумался. Странно как-то выглядел этот дракон.

– Ну да, конечно! – сказал внутренний голос. – Ты у нас такой специалист по драконам, что только держись! Ученую степень по драконографии в каком университете получать изволили?

Голос был послан. К драконам и прочей нечисти. Хотя… Это вполне реальное животное, которому ничто не чуждо. Но что-то не давало покоя. Эта тропа хоть и не главная дорога, но люди здесь ездили. И кому, как не местному дракону, это знать. Но он разлегся прямо на тропе, словно больше места не нашлось.

По пути встретилось озеро, которое долго обходили по каменистым берегам. На другом берегу виднелись скалы и шумный водопад, свергающийся с десятиметровой высоты. Красиво, да. Но меня, если честно, больше драконы интересовали.

– Вижу, вы удивлены, мастер Серж, – заметил старик Вэльд.

– Не то слово… Это просто не то слово…

– Видите ли… драконы – существа древние.

– Что это меняет?

– Отношение к ним особое.

– Да, уже слышал, – поморщился я. – Как в Асперанорре относятся к драконам. Убивают и пьют кровь. Очень гуманно.

– Не все, – веско заметил Вэльд. – Нельзя из-за нечисти накладывать печать на всех.

– И как же относятся к драконам нормальные люди?

– Драконы мудры. И люди, живущие в деревнях, до сих пор пользуются их щедростью…

Объяснить про щедрость драконов и про то, в чем она заключается, старик не успел. Потому что Рэйнар, идущий впереди, остановился и махнул нам рукой. Что там еще?! Очередной дракон?! А ведь только что собирались устроить привал!

За холмом мы увидели карету, запряженную парой лошадей. Она здорово накренилась, попав колесом в выбоину на дороге. А вокруг нее, как любят писать в романах, кипели страсти. Да еще какие, раздери меня дьявол!

Такая картина для этого мира привычна, как для нас привычны автомобильные аварии на перекрестках. Только у нас бейсбольными битами размахивают, а тут режутся насмерть. И этим путешественникам пришлось туго. Одна из лошадей, запряженных в карету, была убита. Возница, истыканный стрелами, поник на облучке. Рядом с каретой шла драка. Два конных воина отмахивались от полутора десятков разбойников, но один из них уже был ранен. Он все медленнее работал мечом и едва успевал прикрываться от ударов и попыток выбить его из седла.

Еще один всадник – здоровый парень в сверкающих доспехах, сражался у самой кареты. Он крутился в седле, как грешник на сковородке, отбиваясь от наседающих разбойников. Поодаль виднелись несколько окровавленных тел и три лошади, потерявшие своих хозяев. Дьявол, парня все-таки свалили с лошади!

За шумом водопада мы не слышали ни лязга, ни криков. Ну вот и пообедали. Я заметил одну вещь – нам везло на драки перед обедом. Нет, я не против драк, но категорически против испорченного отдыха. У меня уже живот бурчал, слюни текли, как у собак Павлова, и на тебе… Может, оно даже и к лучшему – на пустой желудок воевать легче. Злости больше.

40

– Андрей!

– Да, дядя Сергей! – Мальчишка с такой готовностью развернул лошадь, что казалось, еще немного, и рванет первым.

– Остаешься здесь. Ты, Дарби и мастер Вэльд прикрываете нам спины.

– Хорошо, – кивнул он и тоскливо посмотрел на мужчин, надевающих тяжелые стальные шлемы.

– Ничего, малыш, придет и твое время, – пробурчал Мэдд.

Ну а что я еще должен был сказать мальчишке? Стой здесь? Нет уж, пусть знает, что любой человек в команде важен. И то, что он еще мал, – ничего не значит. Постоит под присмотром старика. Пусть знает, что нужен: тыл прикрывает. Пока немного повоюем мы с парнями. Нас пятеро. Я шел первым и чувствовал, как по бокам пристраиваются мои воины.

– Готовы? – Моя вороная зло захрипела и рванула вперед.

– Да, мастер!

– Хэйс!

Лошади вынесли нас на вершину холма, у подножия которого перекатывался жаркий клубок драки. Кто-то из наших звонко свистнул. Судя по всему – Тэрр. Вот же стервец – хорошо свистнул – с переливом и посвистом.

Нас не ждали. Эх, как не повезло разбойникам. Бежать – не самая лучшая идея. Даже если ты бросил добычу и удираешь. Куда ты убежишь, тварь, если за тобой галопом летят злые и голодные всадники?

Бастард приятно тяжелил руку и будто срастался с ней. Да, я отдавал ему свое тепло, а он щедро делился суровой прохладой стали. Еще одно мгновение, и мне показалось, что кровь превращается в раскаленную, текущую по жилам сталь.

– Хэйс!

Прямо перед лошадью возник мужик с топором в руках. Куда руки тянешь, тварь?! Удар! Руки тут поднимать не умеют, да и незачем! Тем более что у тебя и рук уже нет! Не поможет. Мне хотелось пришпорить лошадь, но она и сама прекрасно знала, что надо делать. В несколько прыжков она настигла еще одного. Удар!

Еще один мужик в мохнатом жилете, спасаясь от моего удара, отшатнулся в сторону, и его грудью сшибла лошадь Трэмпа. Он упал в пыль и попал под копыта лошади. Глухой удар, будто арбуз на землю бросили. Вот дьявол! Я догнал еще одного и рубанул наискосок. Есть! Он завалился в пыль, а из разрубленной шеи ударила кровь. Ничего! Дороги здесь сухие и пыльные – быстро впитают. Я натянул поводья. С остальными парни и без меня разберутся.

У кареты еще оставалось несколько нападавших, но их быстро добили. Да уж… Разбойники сильны лишь численным перевесом, и то – если повезет. Несколько секунд, и все закончено.

От путешественников отделился один мужчина и, прихрамывая, направился ко мне. Я вытер меч пучком сорванной травы и убрал его в ножны. Хватит, повоевали на сегодня.

– Благодарю вас. – Мужчина снял свой шлем и кивнул.

На блестящем нагруднике вмятина. Неплохо ему приложили. Длинные рыжие волосы прилипли к разгоряченному лбу, а на виске подсохшая кровь. Что-то он слишком мрачный этот спасенный. Он отвел взгляд от моих чересседельных сумок и помрачнел еще больше.

– Робьен норр Кларэнс.

– Серж Вьюжин.

– Думаю, что обойдемся без рукопожатий, – сухо бросил он.

– Простите? – не понял я.

– Вы все прекрасно расслышали. И я думаю, не только расслышали, но и поняли. Еще раз благодарю за помощь, хоть это и выглядит странно с вашей стороны, – он выделил слово «вашей». С легким оттенком презрения и брезгливости. – Трофеи принадлежат вам. Не думаю, что добыча будет большой, но это лучше, чем ничего. Если не имеете ничего против, займусь своими людьми. Им нужна моя помощь.

– Да, – согласился я, не понимая, что происходит. – Конечно.

Неизвестный кивнул и ушел разбираться со своими ранеными. Я проводил его взглядом и стер пот с лица. Хорошо повеселились. Особенно слова «благодарности» понравилась. Так тонко и изысканно в морду плюнули, что просто диву даешься. Ну увидел ты на сумке волчью морду, и что?!

Через несколько секунд подъехал наш здоровяк.

– Мастер?

– Что, Мэдд?

– Трофеи дерьмовые. Дубины, окованные железом, и несколько дрянных кинжалов. Лишь один топор можно будет продать, если никому из наших не пригодится. Денег два даллинора и один мюнт. Голодранцы, беррэнт дэ вьерн!

– Хорошо, – кивнул я, не спуская глаз с этого рыцаря. Потом поморщился и повернулся к подъезжающим парням: – Поехали, парни.

– Мы уже уходим? – удивленно пробурчал Мэдд и посмотрел на меня.

– Да. – Я глянул на копошащихся у кареты людей и только головой покачал. – А ты что, ждал слов благодарности?

– Нет, но…

– Поехали…

– Что-то не так мастер? – Ко мне подъехал Рэйнар.

– Ты знаешь, Трэмп, чем ближе подъезжаю к своим братьям, тем тревожнее становится.

– Ваших братьев всегда боялись в Асперанорре, – пожал он плечами.

– Я понимаю, если боятся и ненавидят. Но здесь их просто презирают…

Дальше ехали молча. И чем ближе мы подъезжали к нужному нам месту, тем тревожнее становилось на душе. По пути видели несколько деревянных крестов с останками распятых людей. И сожженный хуторок попался. Во дворе виднелось огромное пепелище с обгорелыми останками человека, привязанного к столбу. Недавно жгли – еще запах не выветрился.

Средневековая инквизиция какая-то…

Назавтра мы прибыли в деревню Вибэйк, расположенную по пути к замку. Своих парней я оставил на постоялом дворе. Да, есть здесь такой. Для проезжающих, которые не желают рисковать жизнью на южных тропах. Вечера там бывают опасные. Выдал Торру деньги, чтобы обеспечил ночлег для людей. Потом, не расседлывая свою лошадь, отозвал Трэмпа и Мэдда в сторону.

– Что-то случилось, мастер? – спросили Рэйнар и хмуро покосился на мои приготовления.

– Не знаю, – отрезал я и яростно потер скулу. – Но очень хочу это выяснить.

– Я пойду с вами, – проворчал Мэдд.

– Никуда вы не пойдете! Ни ты, ни Трэмп. Останетесь здесь и будете охранять Андрея. Если я не вернусь через два дня, уходите на северо-восток, в рыбачью деревню. В этой сумке серебро и карта.

– Но…

– Заткнитесь и слушайте. Я не знаю, как меня встретят эти братья. Я не знаю, что это за люди. Рисковать у меня нет желания. То, что мы видели по дороге сюда, – мне не понравилось.

– Но там же сожгли ведьм, – удивленно начал Рэйнар.

– Ты уверен, что они были ведьмами?!

– Ох, дьявол… Лучше бы мне поехать с вами, мастер.

– Ты совсем расслабился, Мэдд? – Я добавил в голос металла. – Приказываю оставаться здесь! Задача ясна?!

– Да.

– Вот и выполняйте! Теперь заберите мой меч и кинжал. Себе оставляю топор и щит. От волков отбиться хватит. Все, ступайте отдыхать.

Парни хмуро кивнули и ушли. Ко мне, переваливаясь с ноги на ногу, как гусь, подошел Дарби.

– Мастер, у нас одна лошадь расковалась. Я займусь этим.

– И проверь подковы у вороной Андрея. Мне кажется, что надо одну заменить.

– Сделаю, мастер! – Дарби огладил бороду и поковылял обратно.

Я окинул взглядом двор, похлопал вороную по шее и вскочил в седло:

– Ну-ну, маленькая… Мы с тобой позже отдохнем.

Круто развернул лошадь и увидел перепуганного хозяина, выскочившего из дверей гостиницы. Мужик поймал мой взгляд и поклонился. Экий он вежливый. Выехал за ворота, пришпорил лошадь и двинул на юго-запад. Лошадь, недовольно фыркнув, вынесла меня из деревни, и мы двинулись на юг.

Если погода не испортится, то к вечеру прибуду в замок. Между холмов змеилась дорога, навевая разные, подчас и неприятные мысли.

Что-то не давало покоя. Что именно? Все! Все, что я видел в этом мире. Отношение к черным рыцарям? Страх и ненависть? Да ради бога – этим нас не испугаешь. Видали. Отдел, в котором я работал, ненавидела вся контора. А вот презрение – очень нехороший знак. Убивающих нечисть можно не любить, можно бояться, но презирать не за что. Или… Или я чего-то не понимаю и не знаю…

Через несколько часов, когда я уже пересек неглубокий ручей и поднялся на холм, на горизонте, в голубой дымке, увидел замок. Судя по описаниям, это тот самый. Поморщился, но делать нечего. Лошадь немного заартачилась, но я похлопал ее по шее, и она начала спускаться с холма. Дорога шла в обход холма, белея песчаной лентой среди густых зарослей кустов и низкорослых деревьев. Лошадь прошла несколько метров и затанцевала на месте. Это еще что такое? Я поднял глаза и замер. Воздух в легких вдруг загустел, и дышать стало неимоверно трудно.

– Вот дьявол…

Нет, на дьявола это не было похоже. Это был тот самый дракон, которого мы встретили утром. Почему решил, что тот же самый? У него на левой передней лапе одного когтя не хватало. Точнее – был, но сломанный.

И вот этот старый знакомый разлегся на тропе и, судя по его взгляду, пропускать меня дальше не собирался. Вороная гарцевала на месте, даже короткий повод не помогал. Кажется, еще чуть-чуть, и она, закусив удила, рванет отсюда как бешеная.

Дракон посмотрел на меня и тряхнул головой. Лошадь замерла. Только подрагивала немного. Не знаю, но что-то мне подсказывало – дракон постарался. И моя вороная с места не сдвинется, пока он не разрешит это сделать.

И что теперь делать? Общаться или драться? С одним топором? Против такой туши? Сомневаюсь, что это хорошая затея. Он меня пришибет, как муху. Даже не заметит. И тут в голове зазвучал голос:

– Ты пришел с севера…

Да, я знаю, что означают голоса, звучащие в голове. Да, легкое безумие – не самое страшное. Все мы немного безумцы. Кто больше, а кто меньше.

– Нет, ты не прав, – опять послышался голос. – Безумие обошло тебя стороной.

– Хоть это хорошо. – Мелькнула в голове мысль и унеслась, запутавшись в череде других.

Раздался смех. Скрипучий, будто старую калитку ветром качало.

– Хорошо? – опять услышал скрипучий голос и смех. – А ты уверен, что знаешь истинную природу добра и зла?

– Да, – кивнул я. В глотке пересохло, словно я песок горстями жрал.

– Подойди…

41

Еще никогда я не видел ничего подобного. Даже представить себе не мог, что буду стоять рядом с драконом. Подумать только – живой дракон на расстоянии вытянутой руки! От него исходила волна силы – величие этого мира, безграничная власть и многовековая мудрость. Это чувствовалось так ясно, словно чувства и мысли материальны. И было еще нечто, неосязаемое и непонятное. Кольнуло и исчезло.

На его чешуе виднелись следы, оставленные сталью. Видел рубцы и шрамы. Не знаю, что меня подтолкнуло, но я подошел и дотронулся до одного из них. Руку обожгло болью. Я каким-то непонятным образом почувствовал боль, которую чувствовал он, когда сталь кромсала его тело.

Я поднял взгляд. На кончиках пальцев пульсировала боль. Чужая боль. Такое чувство, что она каплями стекала по моей руке и падала на сухую землю. Как густая кровь: медленно и тягуче. Мгновение, и меня обволокло незримым облаком. Тугим и плотным. Исчезли границы, сдерживающие человеческий разум, и я растворился в этом чувстве. Будто парил над землей, где нет ни страха, ни боли.

Ничего нет, кроме драконьего взгляда.

– Что ты знаешь о добре и зле? – Дракон не мигая смотрел на меня.

Взгляд был похож на взгляд моих воронов. Будто в пропасть провалился. С одной лишь разницей – это мое сознание выворачивали наизнанку.

– Что ты знаешь о добре и зле? – повторил дракон.

– Что ты хочешь узнать? Что эти понятия исчезают, – сжал зубы я, – или уже исчезли?!

– Этого не может быть.

– Может, – кивнул я. – Если останется безликая людская масса, не способная на чувства, так и будет. Когда люди с серыми душами завладеют миром, исчезнут и добро, и зло.

– Чувства не могут исчезнуть.

– Пусть так. Но они превратятся в залежалый товар на рынке бесчестия и лжи.

– Так было в твоем мире?

– Так происходит в моем мире. Пусть не всегда и не везде, но так есть.

– И всем безразлично?

– Нет, не всем.

– Ты слишком озлоблен, – сказал дракон, и каждое его слово было словно удар.

– Злоба – это тоже чувство.

– Злость может созидать?!

– А безразличие может?! – прорычал я, пытаясь вырваться из пропасти его взгляда.

Странно, но наш разговор не прервался. Только мне стало легче. Дракон отпустил? Не знаю, может, и так. Мы продолжили говорить. Но разговор стал другим. Меня спрашивали, а не выворачивали наизнанку, как труп в анатомическом театре. Только руки еще дрожали, будто я мешки таскал.

Говорили спокойно и неторопливо. Спрашивал и получал ответы. Отвечал на вопросы и опять спрашивал. Пытался принять его мир и его боль. Перекладывая, в свою очередь, на его плечи свою боль и свои утраты. Я многое узнал. Пусть и не все, но многое стало понятно.

На прощанье дракон сказал:

– Ты едешь к своим братьям.

– Да, но…

– Знаю, что ты в смятении и тревоге. – Он задумчиво кивнул. – Но то, что видел по дороге сюда, сделали не они. На их руках есть кровь, но кто из нас безгрешен?

– Кто?!

– Те, кому выгодно сделать из вас чудовищ.

– Зачем?

– Чтобы покрыть свои грехи и свои злодеяния.

– Кто это?! Нежить?

– Иногда люди поступают хуже, чем нежить. Будет лучше, если ты все узнаешь сам. Без моей помощи.

– Можешь сказать, что меня ждет? – тихо спросил я. Словно боялся этого ответа.

– Ты уже знаешь легенду…

– Это всего лишь легенда, – покачал я головой.

– Сергей! Не бывает «всего лишь» легенд! Все в мирах взаимосвязано и подчинено одним законам. Законам богов… Законам мироздания… Законам бытия… Легенды лишь отголоски этих законов.

– Что меня ждет? – опять спросил я.

– Ты неправильно задаешь вопрос, северянин, – дракон прикрыл глаза. – Подумай…

– Что… Что мне предстоит сделать?

– Нечто большее, чем делали твои братья. Превратить легенду в реальность!

– Как?!

– Отбрось лишнее… Пойми сущность…

– Ты указываешь лишь призрачную цель, – перебил его я, но он не обратил внимания и спокойно закончил фразу:

– Когда увидишь цель, найдешь и дорогу. Сильному человеку не надо указывать. Ему надо лишь назвать цель, а дорогу он проложит сам. Но пройти по ней можно по-разному. И каждый выбирает свою дорогу.

– Ну да, конечно… «Каждый выбирает по себе женщину, религию, дорогу…»

– Это мудрые слова.

– И что взамен?

– А чего ты хочешь, северянин?

– Я могу вернуться в свой мир?!

– В свой мир? – переспросил дракон и, подняв голову, осмотрел окрестности. С какой-то необъяснимой грустью. Немного помолчав, он продолжил: – Извини, но это не в моей власти. Ты пришел сюда по воле богов, и только они в силах вернуть тебя обратно. Но я могу подарить тебе этот мир. Разве этого мало?

– Но…

– Ступай, Сергей Вьюжин.

С этими словами он поднялся и мотнул головой в сторону лошади. Иди, мол, свободен, пока я добрый. Я повернулся и медленно пошел. Когда сел в седло, увидел, что дорога свободна. Дракон подвинулся в сторону, освобождая мне путь.

– Ступай, человек с севера…

Что-то мне подсказывало, что это не последняя наша встреча. Я проехал совсем немного, когда услышал несколько мощных, похожих на выстрелы хлопков. Даже высохшая трава пригнулась. Обернулся и увидел улетающего дракона. Дьявол, как же это было красиво. Дракон в лучах закатного солнца.

И тут, совершенно неожиданно, понял одну вещь. Понял, что меня кольнуло, будто по обнаженному сердцу провели клинком. Тоска. Жуткая тоска, которую носил в себе этот старый и мудрый дракон.

Тоска…

Какое-то время я спокойно ехал. Шагом. Лошадь будто почувствовала мое настроение. Она не грызла удила, не фыркала и не рвалась вперед.

Итак… Пусть в голове и жуткий бардак, но надо как-то разложить все по порядку.

Если судить по рассказу дракона, то история черных рыцарей началась давно. Легенда уходила своими корнями в глубину веков. Легенда о чужаках – воинах, которые пришли в Асперанорр около восьмисот лет тому назад. Бушевала война, и нежить захлестнула мир.

«…И не было в Асперанорре семей, в которых не оплакивали бы погибших…»

Кроме людей и нежити в этом мире жили драконы. Драконы – стражники и хранители богов, созданные, чтобы сохранить мир.

«…И волей богов появились драконы. Из чистого пламени и яркого света. Из морской пены и земной тверди. Нарекли драконов Стражниками и Хранителями. Они оберегали мир людей и обитель богов. Ведь боги существуют до тех пор, пока живы люди, верящие в них…»

Шли годы и длились нескончаемые войны. И случилось так, что даже драконы были бессильны остановить кровопролитие. И старейший из них обратился к богам с просьбой о помощи. Иначе мир захлестнет ненависть и нежить восторжествует. Шли годы, но боги хранили молчание.

И вот однажды в прибрежный поселок пришел корабль с двадцатью воинами. Эти люди явились с севера, но язык их был странен и не похож ни на один из существующих языков. Чужаки оказались измучены, изранены, но не сломлены.

«…Никто, даже бог моря Хаббе, не мог поколебать их волю…»

Местные люди помогли им выжить, но в поселок явилась армия нежити. И вот эти странные чужаки встали на защиту жителей. По легенде эти воины сражались пять дней и пять ночей. Победив, они взяли себе черных лошадей и ушли.

«…Они ушли и растворились на просторах Асперанорра, чтобы появиться там, где нежить становится сильной…»

С тех пор прошло восемь веков, и время не сохранило ни имен, ни лиц этих людей. Даже поселок, где впервые появились чужаки, и тот неизвестен. Говорят, что это было неподалеку от Грэньярда, а южане утверждают, что это было там, где сейчас высятся стены Сьерра. Никто не знает правды. Но местные люди верят, что, когда нежить становится слишком сильной, боги посылают черных рыцарей…

«…И пролетает над миром огненный дракон, и приходят рыцари, которые идут по следу нежити…»

И убивают не только нежить, но и простых людей, запятнавших свои души смертными грехами. Так они набираются сил, чтобы продолжать этот вечный бой с нежитью.

«…Убивают, чтобы очистить мир от скверны…»

Их боятся…

Их ненавидят…

Но, черт меня подери – их не за что презирать!

Солнце уже клонилось к закату, когда я поднялся на очередной холм и увидел стены замка. Он был немного похож на тот, где мы познакомились с Мэддом Стоуком. Только стоял не на озере, а на прибрежной скале. Окруженный высокими стенами из белого камня. Цвет скалы совпадал с цветом стен и со стороны казалось, что стены выросли из скальной породы, словно какой-то невиданный цветок.

Над стенами виднелся четырехэтажный донжон. Две круглые угловые башни прикрывали замок со стороны холмистой пустоши, и две надвратные – у подъемного моста. С моря эту крепость не взять. Слишком крут обрыв.

Я вздохнул и тронул лошадь. Она, словно почуяв долгожданный отдых, пошла быстрее. Еще немного – и подъехал к опущенному мосту. Странное чувство. По идее – я должен был радоваться. В замке люди из моего мира. Но что-то непонятное не давало покоя.

Рядом с воротами стоял человек и настороженно следил за мной. Вот он повернулся и что-то крикнул. Слов не слышал, но не прошло и нескольких секунд, как появилось еще несколько человек, вооруженных пиками и алебардами. Я подъехал, посмотрел на странную для этого мира одежду, на загорелые растерянные лица и усмехнулся:

– Privet, brodiagi…

42

Чем больше я слушал этого человека, тем больше мне хотелось встать, плюнуть и уйти. Земляне, прогрессоры! Фэнтезийные герои! Кучка жалких придурков, променявших… Эх, дьявольщина…

Мы сидели во дворе замка под навесом из парусины. Грубо сколоченный стол, несколько лавок и два табурета. На столе была какая-то еда, но я слушал историю этих «попаданцев», и кусок застревал в горле. Даже вода в кувшине отдавала какой-то гнилью и плесенью. Да, это не так. Я знаю, что вода колодезная, чистая. Но все равно не покидало чувство брезгливости по отношению к этим людям.

Не спешите меня осуждать…

Замковый двор большой. Да и сам замок внушительно выглядел. Находился в хорошем состоянии. Внутренний двор был идеальной квадратной формы. Шестьдесят на шестьдесят метров, если не больше. На территории несколько хозяйственных построек. Большая конюшня, кузница, какая-то мастерская и еще два или три здания. Под навесом поленница. Неподалеку от нас – еще один навес. Под ним виднелись печка и большой стол. Что-то похожее на летнюю кухню, если не ошибаюсь.

Передо мной сидел мужчина лет пятидесяти. Седовласый, полноватый. Волосы длинные и, судя по жирному блеску – давно не мытые. Куцая бороденка, мясистый нос с красными прожилками и маленькие, вечно слезящиеся глаза. Бесцветные, как осеннее небо. Конечно, если помыть, почистить, сбрить бороду и надеть костюм – солидный дядя получится. Хоть сейчас на трибуну. Про светлое будущее рассказывать.

Сейчас на нем серые грязные брюки, фартук и какой-то бесформенный колпак. Вместо рубашки – тельняшка с длинными рукавами. На левом рукаве пятно плохо замытой крови. Но поясе небольшой нож в деревянных ножнах.

Рыцарь, беррэнт дэ вьерн!

Он сидел напротив и размазывал слезы по жирным щекам. Рассказывал о «страданиях и переживаниях». У меня скулы сводило от скулежа и ненависти к этой жирной и зажравшейся твари.

– Все случилось три месяца назад, – начал он, теребя в руках тряпку. – Сразу после того, как ушли Влад с Максом. Они двинулись куда-то на запад. Следом за ними ушел Штейн.

– Кто такой Штейн?

– Наш медик. А Влад…

– Я был знаком с Владом и Максимом, – перебил я его. – Что дальше?

– Когда они ушли, в замке оставалось четырнадцать человек наших и пятеро местных.

– Еще короче…

– Да, конечно… Потом… Потом на нас напали местные.

– Что?! – переспросил я. – Кто осмелится напасть на черных рыцарей, кроме нежити?! Ты с ума сошел?

– Мы тоже так думали. – Мужик даже всхлипнул. – Это прибрежные пираты. Они пришли с одного из южных островов. Все произошло так внезапно, что мы не смогли ничего сделать. Ворота были открыты, и они ворвались внутрь. Их было очень много!

– Могу себе представить, – пробурчал я. – Почему оказались открыты ворота?

– Ну… они очень тяжело открываются, и мы решили, что достаточно закрывать их только на ночь. И вот, – он вздохнул, – началась драка, и четырнадцать человек погибло. Восемь наших и пять местных. Шесть человек оказались в плену. Мы из новеньких и не могли помочь. Нас учили, но…

– Но сдаться получилось лучше.

– Нет, Сергей, вы не подумайте! Нас долго били. Потом… Потом сказали, что мы будем делать то, что они скажут.

– И вы, конечно, согласились…

– Но…

– Дальше что было?

– Эти разбойники… Пираты… У них два корабля. Они… Это просто ужас!

– Не тяни резину!

– Их около шестидесяти человек. Один из кораблей был поврежден, и они оставили его здесь, на берегу.

– Он и сейчас там?

– Да, в бухте. Я могу показать. – Мужчина с готовностью поднялся, но я покачал головой.

– Потом покажешь. Рассказывай.

– Один из наших решил, что будет правильнее, если мы не станем с ними спорить, и…

– И решил им продаться.

– Да. Он сейчас в Сьерра.

– Как он выглядит?

– Мелкий такой. Худой. У него не хватает двух передних зубов и…

– Не продолжай, – отмахнулся я. – Видел в Сьерра в образе нищего. Дальше рассказывай.

– Пираты заняли замок. Ограбили, забрали все оружие. Так как один корабль не смог продолжить плавание, они разделились. Двадцать человек ушло на ладье куда-то на юг. А сорок остались здесь. Называют себя черными рыцарями, чтобы их больше боялись…

– Почему они и вас не убили? – прищурился я.

– Мы присматриваем за замком. Убираем, ухаживаем за скотиной.

– Почему они не оставили охрану в замке? Вы ведь могли разбежаться в разные стороны?

– Куда? – всплеснул руками толстяк. – Куда нам бежать? Они нас найдут и убьют! Один из наших уже пытался, но его поймали и сожгли. Прямо здесь, на берегу. Я могу показа…

– Потом покажешь! Дальше что было? Почему в замке нет охраны?

– Она была! Правда была! Двадцать человек. Три дня назад они ушли куда-то на северо-восток. Я слышал, что они хотели захватить пленных из Кларэнса.

– Кларэнс? – прищурился я. – Что это такое?

– Это городок к северу отсюда. Он небольшой, но богатый. Там серебряные рудники и…

– Как они выглядели?

– Кто?

– Разбойники, беррэнт дэ вьерн! Те, что ушли охотиться на кларэнсцев.

– Их…

– Их было около двадцати! Я уже слышал! Как они были одеты?

– Господи, ну как одеты здешние разбойники! Голодранцы! Жилеты из бараньих шкур.

– И вооружены топорами, – закончил я. – Понятно… Где еще двадцать разбойников?

– Они ушли на запад, – махнул рукой мужик. – Там есть несколько ферм и три деревни. Но они еще не вернулись. Мы ждем их через несколько дней. Они взяли наших лошадей.

– Сколько было лошадей в замке?

– Десять.

– Сколько сейчас людей в замке?

– В каком?

– В этом! – рявкнул я. – Сколько в этом замке живых землян?!

– Три человека и еще двое местных в темнице. Местных привезли разбойники из набега.

– А где остальные? Ты говорил, что в плен взяли шестерых. Ну да, я помню, что один из вас продался пиратам, а одного убили. Где еще один?

– Здесь, в темнице. Вместе с другими пленными. Это наш оружейник.

– Оружейник?!

– Да, – кивнул толстяк. – Он делал оружие, но помогать пиратам отказался. В наказание его бросили в темницу. Сказали, что вернутся, и если он не одумается, то вздернут.

– И когда все разбойники ушли, вы его не выпустили?!

– Конечно нет! Сергей! Они ясно сказали, что если пленники убегут, то нас всех повесят!

– Это он делал арбалеты?

– Да. Но все арбалеты забрали пираты. Их было изготовлено около тридцати штук.

– А ты сам давно здесь?

– Меньше года. – Толстяк всхлипнул и вытер глаза уголком грязной тряпки, которую мусолил в руках.

– А раньше чем занимался? В той жизни?

– Я был помощником депутата и…

– Слуга народа, в общем. И как вас по батюшке, господин помощник депутата?

– Олег Викторович.

– Эти двое, – кивнул я в сторону парней, – те, которые у ворот. Кто такие?

– Одного из них зовут Миша. А вот этот – Виталик.

– Имена-то какие, – вздохнул я. – Как у былинных богатырей. Им лет по двадцать, если не ошибаюсь?

– Одному двадцать, а другому двадцать два. Миша из строительной фирмы, – пояснил помощник депутата. – А Виталий был менеджером. Продавал что-то. Они…

– А вороны сюда не прилетали?

– Прилетали, – кивнул он. – Около тридцати. Раньше ребята их даже кормили. Целая стая была. Потом, после штурма, они разлетелись.

– Боже мой, – вздохнул я, – ну и наворотили вы дел, ребята…

– А что мы могли сделать? – спросил он.

– Ты понимаешь, что вы их предали? – тихо сказал я. – Всех предали! Тех, кто здесь умирал, но смерти не испугался. И тех, кто еще не пришел в этот мир, но придет. Может быть, завтра или послезавтра. Или уже попали, провалившись в эту долбаную дыру между мирами! А ты со своими молодцами их предал. Предал погибшего Макса, Влада. Штейна, который бродит где-то в Асперанорре. Людей, которые тебе доверились. Что же ты сделал, погань ты эдакая…

– А что я мог сделать?! – неожиданно завелся он. Да так рьяно, что покраснел и начал размахивать руками, как ветряная мельница. Даже по столу стукнул. – Лезть на бандитский нож?! Я жить хочу! Не меньше твоего! У меня, между прочим…

– Заткнись, – сказал я, и он сник. Сгорбился и словно постарел сразу. Лет на десять или на двадцать. Дряхлый старик.

– У меня не было другого выбора…

– Совести у тебя нет, – сказал я и поднялся. – Вставай, пошли.

– Куда? – испуганно спросил он и выпятил на меня свои поросячьи глаза.

– Пленных покажешь.

– Я не могу, – замотал он головой. – Не могу!

– Чего ты не можешь? – устало спросил я.

– Не могу их выпустить! Нас убьют. И ключей у меня нет.

– Но вы же их как-то кормите.

– Там есть дырка. В стене.

– Вот эту дырку и покажешь. Поднимай задницу, облеченный доверием… Слуга народа.

– Я никуда не собираюсь идти!

– Слушай, Олег, как тебя там? Викторович? Поднимай задницу и веди меня в темницу. Покажешь дырку в стене или что там у вас есть.

– Чтобы нас, – он начал багроветь, – потом повесили или сожгли?! Ты кто такой, чтобы здесь командовать?!

– Ах ты, баба старая, – усмехнулся я. – Жить, значит, хочешь…

– Миша! Виталик! – Этот толстяк с неожиданной легкостью отскочил от стола. – Вяжи его, ребята! Тварь эдакую!

Оглянулся и увидел, как от ворот потянулись мальчики. С алебардами в руках. Да у нас тут весело, черт бы меня побрал!

43

Я потянулся к топору, но вытащить не успел. Сзади навалился этот боров, обхватил меня руками и начал валить на землю, крича своим подручным:

– Быстрее! Веревки тащите!

– Ах ты гад!

Резко разогнулся и ударил его затылком в лицо. В нос не попал, но куда-то под глаз зарядил. Мужик охнул и слегка ослабил хватку. Вот тебе еще – каблуком по ноге! Если по подъему стопы врезать, то мало не покажется. Вырвался! Твою мать! Этот толстяк не так прост! Несмотря на боль, он успел вытащить нож и ударить меня в живот. Больно, но не смертельно! Кольчуга выдержала. Захват за кисть руки, рывок на себя и вбок. Резкий разворот полукругом, и он рухнул на землю. Рука болит! Да, это больно! Кисть на излом и носком сапога в позвоночник!

– Отдыхай!!!

Добить не успел, уже подбегали мальчики с железками. Запыхались, но алебарды держали уверенно. Эх, дьявол, как нехорошо! Тут топором не отмахаешься – пришпилят, как бабочку! Я повернулся и перемахнул через стол. Ребята хоть и дохлые, но шустрые – долго от них не побегаешь. Прижмут к стене, и все – поминай, как звали. Схватил табурет. Тяжелый, зараза!

– Пол-л-л-летай, птичка!

Табурет отправился в короткий, но удачный полет. Угодил в подбегающего парня. Жаль, не убил паскуду, но левая рука обвисла. Второй заревел, как ужаленный в задницу медведь, и вскочил на стол. Ткнул в меня своим кишкодером, но, слава богам, неудачно – я успел отскочить в сторону. Пока он пытался меня достать, оклемался и второй паренек. Шипел от боли, но соображал: решил обойти меня сбоку. Дела становились хреновыми. Ох не хватало мне парочки псов!

Удар! Едва успел отбить топором алебарду и бросился назад. Двор вроде и большой, но особо не побегаешь. Сам виноват – надо было сразу бежать в сторону конюшни. Тогда был шанс прорваться к воротам. Сейчас уже поздно. Да и толстяк зашевелился. Беррэнт дэ вьерн!

На площадке между двумя постройками я остановился. Развернулся и оскалился. Бежать некуда, а тут мы еще покрутимся. Пока вы будете своими палками размахивать, я одному из вас кишки выпущу! Твари продажные!

Парни уже бежали на меня. Сколько до них? Метров двадцать? А вот и толстяк поднялся на ноги. Крепко стоит. Одна рука висит плетью, но нож не потерял. Кажется, моя очередь бежать вперед.

Ну что же, твари! Бойтесь меня. Я иду…

– Хэльдаа-а-аррр!!! – заорал и бросился вперед.

Они остановились. Замерли, будто их молния ударила. Я бежал, но меня уже накрыла тень, закрывшая солнце.

– Дракон!!! – завизжал один из парней.

И тут же, поднимая клубы пыли, во двор опустился дракон. Каким-то чудом не зацепив меня своими крыльями. Сшиб бы и не заметил.

– О боги…

Я никогда не видел, как дракон убивает людей. Это был змеиный бросок. Оскаленная пасть щелкнула. Дракон схватил одного из нападавших и мотнул головой. В сторону отлетела половина тела. Мне ничего не оставалось, как стоять и смотреть на эту бойню.

Еще один парень пытался убежать, но дракон выгнул шею, словно кобра, и ударил еще раз. Человек просто исчез. От него осталось два обрубка, которые можно было назвать ногами. Какие-то кровавые ошметки.

Толстяк бросил нож и спрятался под стол. Слабая защита, если не сказать больше. Но он был дракону не интересен. Ящер повернулся ко мне. По морде стекала кровь. Посмотрел и тряхнул головой:

– Отбрось сострадание, северянин. Я не всегда буду рядом.

Потом он ударил крыльями и тяжело взлетел. Меня сбило с ног плотной волной воздуха и пыли, перемешанной с клочьями сена…

Пыль оседала медленно. Хрустела на зубах, першило в горле. Болели глаза. Я видел, как улетает дракон, и представил себе, что случилось бы, если бы ящер решил напасть на замок. Да он любое укрепление по камешку раскатает! Вот это да…

Пошатываясь, я поднялся на ноги и подошел к бочке. Вода была затхлой, но я плеснул несколько пригоршней в лицо, чтобы смыть пыль. Метрах в десяти от меня лежали окровавленные куски мяса. Останки одного из парней. Тошнота подкатила неожиданно и резко – я едва успел отвернуться от бочки. Казалось, что меня наизнанку выворачивает.

Отплевался и побрел к толстяку. Депутат смотрел на куски мяса, лежащие на земле. Не отрываясь. Только головой качал, будто китайский болванчик. Я отобрал у него нож, вытащил его тушку из-под стола и взял за горло. Не помогло. Пришлось врезать несколько раз по морде, чтобы пришел в себя.

– Паскуда! – зашипел он.

Раз шипит, значит, пришел в себя.

– Где темница!

– Хозяева тебе кишки на локоть намотают! А-а-а!!!

– Видишь?! – оскалился я и показал ему окровавленный нож. – Одного глаза у тебя уже нет. Хочешь остаться без второго?! Где вход в подземелье, тварь?! Считаю до трех! Раз…

Одноглазый слуга народа не стал рисковать. Вход в подземелье был сразу за кузницей. За низкой арочной дверью виднелась крутая лестница, ведущая вниз. Тут же лежал и факел. Играться с огнивом времени не было. Пришлось прогуляться до кухни, а заодно я и жирдяя прихватил.

Слугу народа погнал пинками в подземелье. На ступеньках он не удержался и кубарем скатился вниз. Раздались глухой удар и стон. Ну да, судя по всему, он еще и руку сломал. Когда спустился вниз, осветил его факелом. Лежал, за руку держался и стонал. Сильный пинок в локоть лишь подтвердил мой диагноз. Толстяк охнул от боли и потерял сознание. Ну и хрен с тобой, депутат. Тем более что нужная мне камера уже нашлась – рядом с ней стояло ведро с какими-то помоями.

Замок, висящий на засове, сбил топором. Не было у меня времени искать ключи. Да и сомневаюсь, что они имелись у этих тварей. Кто им доверит? Как там было сказано: единожды предав – предаст не раз? Вот именно! Заскрипели ржавые петли, и тяжелая дверь, обитая железными полосами, распахнулась.

Я приподнял повыше факел и, не заходя внутрь, крикнул:

– Вставайте, граф, вас зовут из подземелья! – сказал и заткнулся. Увидел, что творится в этой темнице, и мне стало не по себе. – Ох ты, дьявол!

Картина была безрадостной. Камера пять на семь метров – не больше. Окон нет. Большая часть камеры залита водой. По щиколотку и выше. Невысокий помост, идущий вдоль одной из стен, служил узникам и кроватью, и столом. Там была брошена охапка гнилой соломы, на которой лежали заключенные: два молодых безусых юнца и парень лет двадцати пяти.

– Кто ты? – прохрипел один из них и зашелся в сухом кашле.

– Санитар леса! Вам здесь не надоело штаны просиживать?

С большим трудом вынес этих парней во двор и усадил у дверей. Ходить они не могли. Ползали, и то с трудом. Ноги распухли. Хорошо, что начинало темнеть, и солнце не ударило по глазам отвыкших от дневного света людей.

Когда вытащил доходяг во двор и отдышался, то даже страшно стало. При вечернем свете они выглядели еще хуже.

Двое местных – совсем молодые парни. Лет по шестнадцать, не больше. В пересчете на привычный нам возраст, конечно. Худые – кожа да кости. Один из них рыжий, а другой черноволосый. Смотрели на меня с испугом. Говорили медленно, слегка заикаясь, словно после контузии.

– Тебя как зовут, бродяга? – Я принес чересседельную сумку и вытащил флягу с красным вином. Открыл и дал напиться.

Пока он пил, я успел его рассмотреть. Молодой мужчина лет двадцати пяти, не больше. Русоволосый, бородатый. Глаза карие. Кожа от долгого сидения в темноте стала бледной. Губы потрескались. Ну и сырость, конечно, помогла. Парень не мелкий. Метр восемьдесят с лишним. Худоват, но это ничего. Были бы кости, а мясо нарастет.

– Ты кто? – прохрипел он в перерывах между глотками.

– Сергей Вьюжин. Провалился в этот мир, как и ты.

– Дмитрий Воронов. Можно и попросту – Димыч. Ты откуда здесь взялся, земеля?

– Меня нашел Нур.

– Нур? Это ворон Влада? Где они?

– Извини, но они погибли. На оборотней нарвались.

– Вот же блинство какое, – скривился он и выругался.

– Мне жаль…

– А Штейн где?

– Не знаю. Говорят, что ушел куда-то на запад.

– Где пираты?

– Их здесь нет. Пока нет.

– А этот, блин, депутат?

– Отдыхает. Не переживай, я его в темнице запер.

– Сука он… И эти… Виталик с Мишкой… Их…

– Их уже нет. Сдохли. Ты, Димыч, говори поменьше. Тебе сейчас главное отлежаться и набраться сил. А воевать мы еще долго будем. Вся жизнь впереди.

– Ну да… конечно… Надо…

– Я все понял, – кивнул ему. – Скажи, как ворота закрыть?

– Один не закроешь… Я помогу…

– Лежи уж, помощничек.

– В надвратной башне, – начал объяснять он и потерял сознание.

Ворота я закрыл. Правда, полчаса лазил по башне, пытаясь разобраться в хитрой системе блоков и противовесов. Как оказалось, – можно было сделать и проще, но я этого не знал. Был там механизм, который позволял закрыть ворота в «аварийном режиме». С другой стороны – хорошо, что не нашел. Наутро пришлось бы дольше мучиться, открывая ворота. Система хитрая. Судя по всему – мои собратья постарались. В здешних замках сделали бы попроще, рассчитывая на грубую физическую силу.

Осмотр замка пришлось оставить на завтра. Парней перетащил на сеновал. Один из них попытался встать, но не смог. Ослабели мальчики. Дал им немного еды. Они жадно хватали куски и тянулись за следующими. Не позволил.

– Хватит! Еще подохнете с непривычки. Завтра получите.

Димку укрыл плащом. Нашлись еще какие-то тряпки. Устроились, в общем. Потом отвел лошадь в конюшню. Сил уже не было. Почистил кое-как, накормил. Воды принес. Потом достал из сумки краюху хлеба и предложил в виде извинения.

– Ты уж извини, подруга! Завтра тебе копыта отполируем. – Я погладил лошадь по густой гриве. – Будешь у меня самая красивая. Как Найд.

Лошадь фыркнула и ткнулась мне мордой в плечо. Потом осторожно взяла с ладони хлеб. Вспомнилось что-то. Был у меня чистокровный жеребец траке́ненской породы. Найдом звали. Чистокровный немец. Старательный, но жутко вредный. Шельма и ворюга. Сахар в кармане ветровки чувствовал метров с пяти. И пока ты ему этот кусок сахара не дашь – хрен он работать будет. Все эти видения пронеслись перед глазами, как кадры из фильма.

– Я тебя Найдой назову, – усмехнулся я и обнял лошадь за шею. И вдруг навалилась вся накопившаяся за день усталость. Да так, что ноги подкашивались.

44

Романтики аспераноррских дорог потрудились на славу. Все, что не смогли вытащить и украсть – сломали. Не все, но многое. Кузницу не тронули, и то хорошо. Конюшня, хоть и грязная, была в порядке. Только навоза столько, что впору Геракла вызывать для очередного подвига. Сеновал, куда пристроил ребят – в порядке. Позади конюшни нашелся еще один закуток. Узкий, но очень длинный. Шириной метров семь и длиной не меньше пятидесяти. У дальней стены висели мишени, изготовленные из хвороста и соломы. Видимо, из арбалетов стреляли.

Проснулся я рано. От холода. Замерз ночью, как собака. Парни еще спали, и будить их не хотелось. Заварил травяной чай и задумался. Дела были хреновыми.

Во-первых, скоро сюда вернутся разбойники.

Во-вторых, у меня нет связи с моими парнями.

Воронов тоже нет. Нур и Нор пропали, как в воду канули. Ничего особенного здесь не было. Как ни крути, но в самом ближайшем будущем надо ожидать четырнадцать новых «попаданцев». Взамен погибших в замке. Ждать… Если они уже не провалились в эту дыру между нашими мирами. Бродят сейчас где-нибудь под присмотром Нура и Нора. И всех надо найти и помочь устроиться. Ну и на путь истинный наставить, чтобы с ума не сошли.

«Если не попадется очередной депутат», – напомнил о себе мой внутренний голос.

– Кстати, про депутата, – хмыкнул я, но потом подумал и махнул рукой. Подлил еще чаю и набил табаком трубку. – Подождет этот одноглазый, никуда не денется. Сдохнет – туда ему и дорога.

Допил чай, навестил Найду и пошел осматривать крепость.

Четырехэтажный донжон впечатлил. Чем? Архитектурной красотой и толщиной стен. Ничего не скажешь – умели люди строить. Это вам не Москва-Сити из стекла и бетона. На первом этаже находился большой круглый зал, который оказался банальной кухней. Вдоль стен высились двенадцать мощных колонн, поддерживающих куполообразный потолок. Между колоннами – глубокие ниши. В одной из них увидел колодец, закрытый крышкой. В соседней с ним нише был устроен очаг с широким дымоходом, уходящим наверх.

На второй этаж вела широкая лестница. Там оказалось помещение с одной колонной в центре. От нее отходили четыре стены с большими арками. Если мысленно представить себе план, то увидим круглый зал, разделенный крестом из стен на четыре помещения. Дверей между ними не было. В стенах – большие арочные проходы.

Чем больше я гулял по этому замку, тем больше поражался. Держать в этом замке гарнизон из двадцати человек – это насмешка над Создателем. Я не специалист, но даже мне понятно, что человек двести в этом замке могут жить без проблем и жалоб на тесноту. Им даже скучновато будет. Потому что не каждый день человека встретишь.

Ладно, с гарнизоном потом разберемся. Есть задачи и поважнее. Я сейчас и гарнизон, и комендант, и все, что угодно. И все в одном лице, как Фигаро.

На третьем этаже нашлась дверь на широкий балкон, выходящий на море. Вышел и даже задохнулся. Вот это красота! Не время любоваться красотами природы, но и оставить без внимания не мог. Красивые здесь места. Сказка!

Я уже говорил, что замок был построен на мысу. Скалистые берега, изрезанные небольшими бухтами, таяли в предрассветной дымке. Здесь не только пиратский корабль, здесь целый королевский флот можно спрятать. Без особых проблем и мучений. Дошел до левой стороны балкона, осмотрел берег и вздрогнул от неожиданности. Вот дьявол! Даже выругался и сплюнул. Ну да, конечно. Толстяк же говорил, что один корабль оставлен здесь.

По левую сторону виднелась бухта, где стоял брошенный корабль. Небольшой, похожий на драккар викингов. Он был вытащен на берег и закреплен канатами. Мачты не имелось. Судя по обломкам, штормовым ветром сломало. На левом борту, чуть выше ватерлинии, зияла пробоина. Да уж… Неплохо досталось пиратам, чтоб им утонуть на мелком месте!

Любоваться на брошенную посудину времени не было. Спустился на первый этаж и рядом с лестницей увидел еще один проход, который не заметил сразу. Нет, я понимал, что за один час все здешние закоулки не обойду, но сюда решил заглянуть. Оказалось, что это кладовая, состоящая из четырех комнат, соединенных между собой узкими проходами. Причем не разграбленная и прилично набитая разными полезными вещами!

В первой комнате стояли небольшой штабель из деревянных ящиков, несколько мешочков с перцем и два мешка с солью. Рядом с ними – три глиняных кувшина с деревянными, плотно закрывающимися крышками. Литров по сорок каждый. Судя по жирным подтекам на одном из них – масло. Были еще какие-то коробочки и мешочки, но я их не рассматривал.

В следующей комнате вдоль одной из стен высились бочки. Девять штук. В крайнюю был ввинчен кран, под которым стоял маленький бронзовый кувшинчик. Попробовал содержимое. Хмыкнул и попробовал еще. Оказалось, что в бочке приличное красное вино. Хорошая находка. Особенно для раненых. Ну и вообще – для здоровья полезно. Если пить в меру.

Третья комната была забита разномастными мешками с сыпучими продуктами. Не смотрел, но думаю, что крупа. Тоже хорошо.

Последняя комната оказалась закрыта деревянной, плотно прилегающей дверью. Замка не было. Отодвинул деревянный засов, открыл дверь и чуть не задохнулся от пряного запаха разнообразных копченостей. На деревянных балках висели колбасы, окорока и нечто, похожее на испанский хамон. Так… Смерть от голода нам не грозит. Я нашел на кухне кувшин и налил в него вина. Потом отрезал кусок копченого мяса и выбрался наружу.

Парни уже проснулись. По крайней мере Димыч уже выполз из сарая наружу. Он лежал рядом с сеновалом и тяжело дышал.

– Ну ты как? – спросил я.

– Бывало и хуже, – кивнул он. Даже не кивнул, а глаза прикрыл.

– Сейчас сварю вам кулеш, подзаправитесь немного. – Я легонько похлопал его по плечу и пошел на кухню.

Пока готовил суп из солонины с крупой, совсем рассвело. Покормил узников и начал с ними знакомиться. Сильно расспросами не утруждал, но хотелось выяснить: что это за люди и как сюда попали. Я разговаривал, а Димыч устроился неподалеку и пил горячее вино.

Первый паренек оказался из деревушки, расположенной к западу отсюда. Обычный рыбачий поселок. Домов тридцать. Разбойники ее разграбили, прикрываясь именем черных рыцарей. Даже местную знахарку сожгли, чтобы подчеркнуть свой статус. Ну да, конечно! Борцы с нечистью, осьминога им в задницу! Плевать, что не влезет! Сапогом утрамбуем!

Всех родных убили. Парню недавно исполнилось восемнадцать лет. Черноволосый, худощавый, но жилистый. Выносливый. Зовут его Ольгдир. Рыбачил с отцом, охотился на морского зверя. Разбойники пригнали его сюда и хотели заставить прислуживать, но парень оказался с характером. В итоге – избили и бросили в темницу, чтобы подумал на досуге.

Вторым оказался Элуф. Рыжеволосый паренек, захваченный разбойниками на дороге. Крепок, широк в плечах. Даже несмотря на худобу – крепок. Только выносливости у таких маловато. В общем, – спринтер, а не стайер. Парень направлялся в Сьерра, где должен был пройти обучение у одного из гномов. Будущий рудознатец.

– Откуда ты родом? – спросил я.

– Из города Кларэнс, – сказал он. – Отец служит управляющим на шахтах Робьена норр Кларэнса. Это норр нашего города.

– Управляющим, говоришь, – хмыкнул я и посмотрел внимательнее.

Этот парень еще вчера показался мне знакомым. Теперь, когда он поел и бледность немного ушла, сходство усилилось. Бьюсь об заклад, что это внебрачный сынок самого норра! Бастард, если коротко. Видно, женушка управляющего больно пригожа и мила, если норр согрешил.

Точно, даже сомнений быть не может! Парень таким знакомым жестом вытер пот со лба, что я улыбнулся. Он сынок того самого Робьена норр Кларэнса, которого мы спасли от разбойников.

– И что, ваш норр так щедр, что всех своих рабочих посылает учиться к гномам?

– Робьен норр Кларэнс добр к своим людям! – ответил Элуф и попытался гордо дернуть подбородком. Получилось плохо – слишком слаб.

– Да, – проворчал я и почесал бороду. – И еще он очень вежлив. Ладно, потом поговорим.

Оставил парней хлебать похлебку, а сам перебрался к Димке Воронову.

– Ну что, земеля, живой? Оклемался немного?

– Есть немного, – прохрипел он. – Ты сам-то как? Давно здесь?

– В Асперанорре? – уточнил я. – Нет, недавно. Слушай, браток… У нас проблемы.

– А когда их не было, этих проблем?

– Ну да, конечно. В общем, дело в следующем, – я сделал небольшую паузу. – У меня здесь четыре воина, гном-кузнец, учитель-наставник и одиннадцатилетний паренек.

– Неплохо… Вижу, времени зря не терял… Здесь, это где?

– Неплохо, – кивнул я. – Но сейчас я сижу тут, а они в деревне, до которой четыре часа ходьбы. Если до завтра за ними не вернусь, то они, подчинясь моему приказу, уйдут на север.

– А что на севере? – прохрипел Димка и даже попытался улыбнуться. – Эльфийки слаще? Наши южные кому хочешь фору дадут. Ты уж поверь…

– Там у меня деревенька.

– Деревенька?!

– Да, приобрел по случаю. Один старик отдал за бесценок.

– Да ты, Серега, уникум. Иные к нам босиком приходили. Если по дороге не подыхали…

– Обидно было бы выжить и подохнуть.

– Что верно, то верно, – кивнул он и прикрыл глаза.

– Но теперь другая проблема появилась. Чтобы защитить этот замок, надо сюда вызвать моих парней. Но и тут незадача – мои вороны где-то шляются, а ваши вообще разлетелись.

– Ты что, и с воронами умеешь общаться?

– Да.

– Влад… Влад научил? – тяжело дыша, спросил Димка.

– Как-то само собой получилось. Но разговор сейчас не о птичках. Надо вызвать парней.

– Я не хочу тебя расстраивать, Серега, но думаю, что в деревне тебя никто не ждет. Разбежались твои мальчики по сторонам. Никогда не доверял наемникам.

– Нет, не думаю. Они дали клятву служить. Уверен, что не обманут.

– Ну… тебе лучше знать… Иначе мы с тобой здесь и подохнем…

– Если мне отправиться в деревню самому, – начал рассуждать я, – то это значит, придется оставить вас здесь. Вроде бы и не страшно, но видишь ли, – разбойники могут вернуться.

– Когда?

– Не знаю, – я пожал плечами, – но толстяк утверждал, что со дня на день.

– Езжай, – прохрипел Димка.

– А как же ты?

– Да ладно тебе… Не первый раз…

– Нет, так дело не пойдет. Своих не бросаю.

– Серега, ты погоди героя играть, – прохрипел Воронов. – Лучше помоги подняться.

– Что, у тебя есть парочка автоматов в заначке? Очень было бы кстати. И станковый пулемет в придачу.

– Нет, нету… Даже арбалетов не найдем. Но выход есть. Помоги подняться…

45

Выход оказался не самым лучшим, но выбирать было не из чего. И пришлось послушаться Димку, который в этом замке жил не первый месяц. Если быть точным – он здесь уже полтора года обитал. Я молча выслушал его предложение и взвесил «за» и «против».

– Иначе, – хрипел Воронов, – иначе мы здесь и ляжем. Оно тебе надо?

– У меня арбалет есть, – сказал я. – Среди вещей Макса нашел. Оставлю его тебе.

– Без толку, – попытался отмахнуться Димка, но только рукой шевельнул. – Ни натянуть, ни выстрелить не смогу. Давай, Серый, не тяни кота за все подробности. Вернешься, тогда и посидим и поговорим.

– Сейчас парней к тебе перетащу и уеду.

– Я помогу…

– Лежи уж, помощничек!

В общем, так и порешили. Парни укрываются в донжоне и сидят там. Взломать двери будет сложно. Тем более что изнутри всегда можно стрельнуть из арбалета. Если зарядить смогут.

Я вывел Найду за ворота и привязал к дереву. Потом закрыл замковые ворота и вернулся в донжон. Наглухо запер двери, принес еды и вина, чтобы скучно не было. Местных отвел на второй этаж, а Димка остался на первом.

– Давай, земеля, – прохрипел он. – Вали отсюда.

– Ладно, – кивнул я и подошел к колодцу. – Не скучай.

Да, плох был бы замок, если бы в нем не нашлось несколько потайных выходов из донжона. Как рассказал Димка, пока я его тащил наверх, их здесь целых четыре. Два ведут за пределы замка, и еще два – во внутренний двор. Для вылазок, если попали в осаду.

Один из тайных выходов был сделан в колодце. В двух или трех метрах над поверхностью воды. Сверху не заметишь, как ни старайся. Второй – выводил прямо на берег моря. Это уже на случай бегства. Проход там жутко запутанный. Димка начал объяснять, но я только отмахнулся:

– Побереги дыхание! Потом расскажешь и покажешь.

– Хорошо, – кивнул он.

– Мама дорогая, – поморщился я и взялся за веревку.

– Ты, главное, не искупайся там. – Димка выдавил из себя улыбку. – Вода холодная.

Я скользнул вниз. Колодец был глубокий. Метров пятнадцать – двадцать, если не больше. Ствол вырублен в скальной породе. Представляю, как эти работники здесь мучились. Темно, как у негра в заднице! Димка говорил, что не заблужусь. Наконец под ногами плеснула вода. На самом деле здесь протекает подземный ручей. Вот он – сочится из расщелины. Течет где-то под землей и собирается в стволе шахты. Снабжает крепость водой при необходимости. Если честно – я слабо представлял, как строители смогли его обнаружить. Мне кажется, что здесь не обошлось без гномов. Эти малыши что угодно найдут!

Вот и лаз! Узкий, но как-нибудь протиснусь. Здесь… Дьявольщина! Здесь и ручка есть для удобства пассажиров. Дерни за веревочку, дверь и… Вот черт! Чуть не сорвался! Еще немного! Уф… Наконец-то. Теперь на четвереньках ползем вперед. Воронов утверждал, что не дальше тридцати метров. Сам бы полазил, старожил хренов!

Спустя десять минут я ткнулся головой в доски. Аккуратно выдавил их, и по глазам, пробиваясь сквозь густую зелень кустарника, резанул солнечный свет. Выход был очень хорошо замаскирован. Я вставил крышку обратно, присыпал песком щели и сам удивился, как же хорошо потайной ход спрятан! Снаружи на доски даже несколько камней прикрепили и песок приклеили. Не ровным слоем, а вполне натуральными бугорками, как и положено в прибрежном ландшафте.

Выбрался я на юго-западном склоне. Осмотрелся, приметил ориентиры, если придется замок изнутри штурмовать, и начал пробираться к лошади. Старый я уже, чтобы по таким крысиным норам ползать…

Спустя четыре часа я уже подъезжал к деревне. Устал как черт. Лошадь не гнал – ей еще обратно бежать. Да и сам вымотался слегка. Вроде и не мешки таскал, но напряжение последних суток сказывалось. Я даже ворона не заметил. Услышал только хлопанье крыльев, а уже потом сообразил, что прилетел Нор. Судя по его виду, он устал не меньше. Тяжело уселся на поднятую руку и, помогая себе клювом, перебрался на плечо. Даже головы не повернул. Нахохлился и закрыл глаза. Так мы на гостиничный двор и въехали. Дружно уставшие.

– Мастер! – выдохнул Рэйнар. Судя по его виду, он весь день просидел на улице.

– Собирай парней. – Я сполз с седла и присел на ступеньках крыльца.

– Я мигом! – кивнул он.

– И принеси мне попить чего-нибудь.

– Сейчас!

«И оружие», – хотел сказать я, но только рукой махнул. Не дурак, сам догадается.

Через несколько секунд выскочил обрадованный Андрюшка, потом Мэдд, и наконец собралась вся шайка. Потом началась обычная суматоха. Парни собирались с такой скоростью, словно за ними гналась вся нечисть преисподней.

Через полчаса мы расплатились и выехали из гостиницы. Андрюшку я пересадил на свою Найду. Все же веса поменьше. Пусть лошадь немного отдохнет. Правда, как и положено, я спросил у парня разрешения. Андрей его дал, но искоса поглядывал, как обращаюсь с его «ласточкой».

– Новости?

– Да, мы тут пообщались с хозяином гостиницы, – начал доклад Трэмп.

– Я даже могу тебе сказать, что ты сумел узнать…

– Да, узнал, – хмуро кивнул он.

– Выше голову, Трэмп! Не все так плохо, как нам кажется.

В нескольких словах обрисовал ситуацию, в которую попали. Ребята молча выслушали, посочувствовали и решили, что дел у нас теперь – по уши. Даже старик Вэльд и тот внимательно прислушивался к разговору. Судя по его виду, все это вызвало в нем двоякое чувство. С одной стороны – жалко погибших. Пусть они и не были знакомы, но они мои братья. Так уж судьба распорядилась. С другой стороны – я видел, что у него камень с души свалился. Ну да, конечно, наслушался тут от местных, что рыцари вытворяют.

Понимаю. Кому захочется служить у разбойников? Вот Вэльд и дергался, что у меня за «братья» такие. Ничего, парни, дайте срок! Наведем здесь шороху и среди разбойников, и среди нечисти. Эти твари у меня строем ходить будут. Те, кто выживет.

Кое-что нового узнал и я. Про местную географию. Как оказалось, замок, который теперь принадлежал нам, назывался Альдкамм. То есть – «Бирюзовая вода». Глубины в этих местах маленькие, и вода светло-бирюзовая. Хорошее название. Я еще утром заметил, что вода у берега светлая.

Кстати, владелец этого замка имеет право на звание норра. Даже земля у нас есть, и надо заметить, что ее не так уж мало! Забегая немного вперед, могу сказать, что на юге Асперанорра владения норров относительно большие. Чем ближе к столице королевства, тем владения меньше по площади. Самые большие владения – в северной части. Но там и народу меньше, и жизнь труднее, и природа жестче.

На юго-восточном побережье владения больше, чем в центральной части. Это вызвано тем, что часто наведываются южане. И вот получается, что земли у меня много, а толку от нее мало. В центральной части норр может владеть наделом раз в пять меньше, чем наш, но жить гораздо богаче. В общем, приграничье оно и есть приграничье.

Деревня, где парни отсиживали задницы, как раз находилась на границе наших земель. И принадлежала эта деревня не нам, а норру Кларэнса. Да, тому самому рыжему нахалу, чей бастард отлеживался в нашем донжоне. На территории его владений имелось два серебряных рудника. Богатый и жутко родовитый дяденька. В общем, деревня – это наша северная граница. Но зато земель вдоль берега – хоть залейся. В сторону Сьерра – около пятидесяти километров, и сто километров на юго-запад. На землях расположено около десяти деревушек, и шесть из них – на побережье. По большей части это рыбачьи поселки. Две или три фермы, лесопилка и даже верфь! Это порадовало. Правда, там не было ничего особенного. Мастера делали рыбачьи карбасы, которые пользовались определенным спросом в Асперанорре. Говорили, что неплохие по качеству.

На юго-западе, за проливом, имелось еще четыре острова. Как мне говорили, там хозяйничали младшие братья короля. Судя по рассказам, жили островитяне бедно. Южане их совсем прижали. Грабили как по расписанию. Ладно, с этими делами разберемся по прибытии в замок. Надо будет узнать у Димки, как тут с налогами и прочим. Думаю, что и королю придется что-то отстегивать. Или нам льготы положены?

Обсуждая все эти новости, прошли большую половину пути.

– Погоди, – я посмотрел на Андрея и даже хмыкнул. – Да ты у нас совсем рыцарем стал!

– Это Дарби постарался, – сказал паренек и покраснел от удовольствия.

– Молодец, Дарби!

– К вашим услугам, мастер! – важно кивнул гном.

– А подковы?

– Обижаете! Конечно проверил.

– Молодец.

На Андрейке красовался жилет из толстой кожи. Не знаю, где они ее взяли, но думаю, не украли. Деньги я им оставлял, но очень сомневаюсь, что их потратили. Скорее всего свои выложили. Андрей Волков для Рэйнара и Мэдда вроде воспитанника. Особенно для Мэдда. Я часто замечал, как наш здоровяк смотрел на паренька и вздыхал. Ну да, конечно. Вспоминал жену и неродившегося ребенка. Вот и перенес на парня нерастраченную любовь и тоску по семье. Да и Вэльд к пареньку хорошо относился, что меня тоже радовало.

– Хороший жилет, – кивнул я.

– Очень, – улыбнулся Андрейка.

А жилет они ему и правда хороший сделали. Покрой – один в один как у меня, но на спине несколько дополнительных слоев. Нет, не сплошным слоем. Он как чешуя на рыбе. Тяжеловато, но прочно. Лучше, чем железо таскать. Тем более что заказывать кольчугу для мальчишки глупо. Он вырастет из нее быстрее, чем заказ будет выполнен.

К вечеру добрались до замка. К нашему счастью, первыми и без особых приключений. Мне, если честно, очень не хотелось лезть в подземелье. Очень не хотелось. Но увы – делать было нечего. В одном Димка прав – наемники остаются наемниками. И никогда не знаешь, кому ты можешь доверять. По большому счету – никому и никогда.

Я думал, сдохну, когда начал подниматься. Если не сорвусь – лестницу сделаем. А еще лучше – лифт. Скоростной. С большими никелированными кнопками. Дьявольщина – все руки ободрал.

И тут над головой раздался шорох.

– Димыч, ты только камни не вздумай бросать! – крикнул я, и эхом отозвалось: – Ать… ать… ать…

– Я лучше ведро сброшу, – прохрипел Воронов.

Когда начало темнеть, наш маленький гарнизон занял крепость. Теперь оставалось ждать незваных гостей. Или с моря, или с суши. И ведь никто не скажет, кто из них придет первым.

46

Я вытер пот со лба и на подгибающихся ногах спустился по лестнице во двор. Присел на нижнюю ступеньку и с удовольствием подставил лицо свежему ветру. Северный ветер принес с пустоши запах прелой листвы. Осенний запах. Как ни крути, но юг в этих краях понятие относительное. Это вам не Южный берег Крыма с бархатным сезоном и нежными зимами.

Общение с воронами выматывает. Нор притащил очередную порцию новостей и жуткую головную боль. Я даже поморщился, когда неподалеку раздались бас Мэдда, а следом за ним лепет Торра и Тэрра. Ну да, конечно – наш здоровяк молодежь гонял. Правильно – порядок должен быть. Тем более что давно надо было убрать эту требуху, раскиданную по двору. Окровавленные куски офисного планктона настроения не прибавляли. Рэйнар, судя по всему, сидел на верхнем этаже донжона и наблюдал за окрестностями. Вэльд занимался с Андреем фехтованием, а Дарби что-то делал в кузнице. Жизнь кипела.

– Выглядишь хреново, – послышался хриплый голос, и рядом со мной появился Димыч. Выглядел он немного получше и уже ковылял по двору, опираясь на какую-то палку.

– На себя посмотри, – лениво огрызнулся я.

– Хлебни лучше. – Он протянул мне бурдюк и сел рядом.

– Сопьешься тут с вами, – я отпил вина и вздохнул. – Лучше бы ретта заготовили.

– Звиняйте, пива нэма, – усмехнулся Димка. – Что делать будем?

– Жить! Долго и счастливо.

– Самому не смешно? Провалились как в преисподнюю, а сидим и радуемся. Мне до сих пор непонятно, то ли это параллельный мир, то ли другое время, то ли планета другая. Влад, царство ему небесное, все бредил одной идеей, но так и погиб, ничего не выяснив.

– Какой именно идеей? – насторожился я.

– Что есть проход обратно. Мол, при определенных условиях можно попасть в наш мир. Он поэтому и за новичками постоянно ездил, чтобы свои идеи проверять. На четвертом этаже имеется карта Асперанорра, вырезанная на каменном полу. Он сам ее и сделал. Посмотри при случае. Он над ней часто раздумывал.

– И в чем заключалась его идея?

– Я не помню точно, но он что-то говорил про районы, где постоянно появлялись наши. Мол, там и ворота искать надо.

– Какие ворота, Дима?! Я когда сюда провалился, очнулся на пустом побережье.

– И я тоже. Только я неподалеку от Грэньярда оказался. Бухнулся прямо в воду, в ста метрах от берега. Хорошо, что рядом скала была – на ней и отдышался.

– Грэньярд, говоришь… Там неподалеку я и Андрейку нашел. Он попал в этот мир севернее Рунакамма.

– Не слышал про такой, – покачал головой Димыч. – Я провалился в десяти километрах к северу от Грэньярда. Там меня и нашли. Максим, кстати, и подобрал. К тому времени я уже совсем одичал. Неделю по кустам прятался. Ел разную гадость и все прикидывал: умер или сошел с ума. Не поверишь – каждого куста боялся и от шорохов вздрагивал. А потом сидел, жевал какую-то фигню и увидел – едет парень на лошади и песню про черного ворона поет… Он же с Кубани был.

– Кстати, – вспомнил я, – у нас новый попаданец объявился.

– Где?

– Не знаю, – я пожал плечами. – Надо будет Трэмпа расспросить. Мне кажется, это где-то неподалеку от его отчего дома.

– Так в тех краях Штейн бродит. Может, подберет?

– Если бы Штейн нашел этого попаданца, вороны не принесли бы эту весть. У Штейна свои вороны есть?

– Да, есть. Бандиты, а не вороны. Жуткие оглоеды, но службу знают. Они всю стаю в узде держали. Кто на этот раз провалился?

– Женщина, – ответил я. – Лет двадцати пяти, не больше.

– И как она там?

– А ты сам как думаешь? – покосился я и вздохнул. – Она жутко напугана. Мне кажется, на грани помешательства. За ней сейчас Нур наблюдает.

– Это все?

– Нет. Есть еще один попаданец, но я не вижу этого места. Даже предположений нет.

Да, это на самом деле так. Я небольшой специалист в этих делах, но когда почувствовал местонахождение Андрея, был уверен в направлении. Будто кто-то метку на карту бросил. И с этой женщиной так же. А вот еще с одним попаданцем все было смутно. Видел берег моря, скалы и испуганного человека, бродящего по берегу в изорванном деловом костюме.

– Влад рассказывал, – прохрипел Димыч, – что у него было нечто похожее. Видит, но направления не улавливает.

– И что вы делали?

– Ничего, – он пожал плечами. – Видимо, человек погибал, и видения заканчивались.

– Веселая перспектива.

– Да… А ты как сюда попал?

– Авария. В джип врезался на мотоцикле. Потом темнота. Очнулся на берегу моря. А ты?

– На пожаре. Загорелся соседний дом, а там… – Он отмахнулся и замолчал. – Кстати, а где депутат наш?

– Сдох. – Я поморщился и даже сплюнул. – Сегодня зашел, а он лежит, и язык набок свесил. Торр отвез куда-то и закопал. Сердце, наверное, подвело.

– Туда ему и дорога, мрази. Когда пираты замок взяли, он бегал и кричал, что вот она, настоящая власть пришла. Мол, наведут порядок и заживем, как у Христа за пазухой. И этих двух придурков – Мишу с Виталиком – уболтал. Кстати, а куда ты их тела дел? Я только требуху и видел. Ты их чем бил?

Про дракона рассказывать не хотелось, и я только хмыкнул.

– Кулаками. А депутат этот… Либерал, значит. Мировая интеграция, американская модель дерьмократии и все такое. Знакомо. Еще в середине девяностых надоело эту фигню слушать. Давай лучше про наши дела поговорим…

Дела у нас были хреновыми. Что мы имели? Пятерых бойцов, ребенка и трех доходяг, едва ковыляющих по замку. Ну и гнома-кузнеца с Вэльдом. Для обороны замка этого мало. Запрятанных где-нибудь в замке автоматов Калашникова не наблюдалось, а знакомый дракон помочь не мог. Откуда такая уверенность? Понятия не имею, но в этом я был уверен. Искать союзников? Чтобы их искать, необходима репутация. А репутация у нас в этом регионе очень подмоченная. Пять хорошо вооруженных всадников могут разогнать десяток разбойников. Даже два десятка разгонят, если ворон ловить не будут. При условии, что у разбойников не окажется арбалетов.

– В Сьерра можно набрать наемников, – предложил я.

– У тебя, Сергей, что, денег много?

– Пятьсот даллиноров.

– Хватит на десять человек, – кивнул Димка. – Или на двадцать, если нанимать на полгода. У нас деньги были, но сам понимаешь – не уберегли.

– Не могли прикопать где-нибудь?

– Мы прикопали. Наш магистр закапывал. Его звали Анри. Пираты его долго мучили перед тем как голову отрезать. Пытки, сам понимаешь, не кружка ретта. Он долго терпел, но потом не выдержал и выложил всю информацию.

– И много пираты денег забрали?

– Около двадцати тысяч даллиноров, – сказал Димка.

– Неплохо вы тут жили! – Я даже присвистнул от удивления. – Слушай, а если наемников нанять на пару месяцев или на месяц? Чтобы округу подчистить и с пиратами разобраться?

– Здесь такого нет. Наемники идут служить или на год, или на полгода. На меньшее не рассчитывай. Если есть определенная задача, например: куда-то отправиться и кому-нибудь надрать задницу, то нанимают отряд. Имеются здесь такие. Но это строго определенная цель и хорошо известный расклад по будущим трофеям. Да и не все так просто с наемниками. Тем более в нашей ситуации.

– Что ты имеешь в виду?

– То, что они могут оказаться подсадными утками и всадить тебе нож в спину. Когда в округе узнают, что замок опять сменил хозяев, разбойники из кожи вон вылезут, чтобы вернуть его.

– Норр Кларэнса?

– Робьен? – усмехнулся приятель. – Про этого можешь забыть! Он и в мирные времена нас не особо жаловал, а сейчас и подавно. Он уверен, что разбойники подчиняются нам. К тому же он жутко кичлив. Древний род и все такое. Ну ты понимаешь.

– У него дети есть?

– Предлагаешь взять в заложники?

– Нет, просто интересуюсь.

– Дочь. Ну и несколько бастардов, конечно. Как и полагается приличному норру. Дочку я бы и сам с удовольствием в плен взял. Красотка! Видел один раз. Мы как раз с Владом в Сьерра ездили. Эдакая… – Он щелкнул пальцами, но не нашел подходящего эпитета и замолк.

– Жители окрестных деревень?

– Они платили нам дань, как платят всем норрам Асперанорра. Трудом или продуктами. В обмен на покровительство и защиту от разбойников, южан и нежити. И чем дальше деревня от замка, тем меньше тебе платят. Потому что вечно добираешься туда к шапочному разбору, когда все разграблено. Мы живем тут недавно, но пару раз махались с южанами, которые брали на щит деревни. Сейчас по округе бродят разбойники и трясут местных как грушу. Прикрываясь нашим именем. Сам подумай, – кто пойдет к тебе на службу?

– Чем дальше в лес…

– Тем партизаны толще, – кивнул Димка. – Если еще и нежить какая-нибудь объявится, то нам точно хана. Не отобьемся.

– А может нагрянуть?

– Может. В этих краях всегда было много нежити. Как правило, оборотни и вампиры. Не знаю, откуда они берутся, но с вампирами шутки плохи. Я и так удивляюсь, что они последнее время притихли. Раньше недели не проходило, чтобы в деревнях трупы не находили. Видел, что вампиры после себя оставляют?

– Нет, не приходилось.

– Твое счастье, – поморщился Димка и хлебнул вина. – Если их двое, то еще ничего. Но если больше, то человека выпивают досуха. Неприятное зрелище. Особенно если это дети.

На этом разговор и закончился. Из дома выбрались два парня. Ольгдир и Элуф. Сказали, что готовы отблагодарить работой за еду и освобождение из темницы. Про свободу они тактично промолчали, а я не стал уточнять. Отправил их к Мэдду, а сам полез на верхний этаж донжона.

Да, я оказался прав. По моим описаниям местности Рэйнар легко угадал свою родину. Значит, в районе города Трэмп бродила попавшая сюда девушка. Час от часу не легче. Туда и в мирное время добираться не близко, а сейчас и подавно.

Я выслушал Рэйнара и поднялся наверх, чтобы взглянуть на карту, сделанную Владом. Достал свою и только начал сравнивать, как сверху раздался крик:

– Парус!!!

47

– Они самые, – пробурчал Димка и повернулся ко мне: – Двухцветный парус – желтый с широкой вертикальной полосой зеленого цвета. Это они…

– Прямо к берегу пристанут? – спросил я.

– Здесь глубины совсем нет. Драккар еще сможет, а это судно на мель сядет. В прошлый раз они бросили якорь вон там. – Воронов ткнул пальцем в скалу, расположенную в четырехстах метрах от берега. – За той скалой начинаются нормальные глубины. У них на борту есть маленькая лодка.

– И сколько человек в нее помещается?

– В лодку? Человек пять, а то и шесть.

– Как же они вас штурмом брали?

– Так драккар был на ходу. Врезались прямо в берег и посыпались, как тараканы.

– Хоть это хорошо…

– Куда уж лучше, – поморщился парень и как-то сник.

– Кстати, когда они ушли из замка, не знаешь?

– Около двух месяцев назад, – прохрипел он. – Как раз перед уходом я с ними и общался последний раз. Обещали повесить, когда вернутся. Что делать будем… мастер?

– Два месяца, говоришь. Ладно, наблюдай за ними дальше. Глаз не спускай! – не отвечая на вопрос, бросил я и повернулся к Рэйнару: – Пошли, прогуляемся.

Мы спустились вниз. Я позвал Мэдда и Вэльда. Торр с Тэрром дежурили в надвратной башне. Дарби так и не вылез из своей кузницы, а Ольгдир и Элуф продолжали уборку. Судя по тележке, забитой конскими яблоками, – начали уборку конюшни. Андрейка, подставив какой-то ящик, чистил свою лошадь. В общем – все при делах. Ну и славно…

– У нас гости, – без долгих предисловий сообщил я и обвел всех взглядом. – Судя по всему, те самые, которые убили защитников этого замка. Если они встанут лагерем у наших стен, нам придется очень туго. Пять бойцов против двадцати-тридцати, это несерьезно.

– Стены здесь высокие, – пробасил Мэдд.

– И долго мы здесь просидим? В осаде хорошо, если знаешь, что можно надеяться на помощь. Нам надеяться не на что и не на кого.

– Что вы предлагаете, мастер Серж? – спокойно спросил Вэльд.

– Предложение озвучу позже. Сейчас у меня есть просьба. К вам, мастер Вэльд.

Старик удивленно дернул бровью, но ничего не сказал. Только кивнул, что внимательно слушает. Поэтому я продолжил:

– Если что-то со мной случится, прошу позаботиться о маленьком Андрее.

– Да, конечно.

– Если не удастся спасти его, лучше убить. Быстро и не причиняя парню боли. Я не хочу, чтобы он попал в рабство или был продан некромантам. Вы можете это обещать, мастер Вэльд?

Он несколько секунд молчал, а потом поднял голову и уверенно ответил:

– Да.

– Благодарю вас, мастер Вэльд Рэйн, – кивнул я и повернулся к парням.

– Ты что, Сергей, драться собрался?! – послышался Димкин голос, и у входа появилась его хромающая фигура.

– А ты что, хочешь жить вечно?

– Ты с ума сошел?!

– Может быть, и так, – хмыкнул я и зло прищурился. – Кстати, мой дорогой друг, если ты, козлиная морда, еще раз посмеешь уйти с поста без разрешения, то не посмотрю на увечья и дам в морду!

– Я не понял? – удивленно прохрипел он. – Ты что, белены объелся?

– Нет, это ты не понял, Дмитрий. – Я подошел и смерил его взглядом. – Но это ничего, я не гордый, могу и объяснить. Объясняю еще раз, для тупых и медленно соображающих. Пока вы здесь сидели и грели задницы, умудрились пустить на ветер полтора десятка людей, казну и замок. Который, так уж получилось, мне пришлось брать в одиночку. И поэтому, дорогой господин Воронов, командовать буду я. Вопросы есть?! Нет? Значит, задача ясна?! Пшел наверх!

Димка пробурчал что-то нечленораздельное и, видимо, решил не связываться. Повернулся и, опираясь на палку, поковылял наверх.

– Еще у кого-нибудь вопросы имеются? – спросил я и повернулся к своим парням.

– Я всегда к вашим услугам, мастер, – оскалился Мэдд Стоук.

– Я тоже, – ухмыльнулся Рэйнар.

– Тогда слушайте…

Говорил я недолго. Времени у нас было совсем мало. Час, ну, может, полтора, не больше. Потом на берег полезут южане, и станет совсем скверно. Мэдд и Рэйнар выслушали и согласились, что план может сработать. Риск имелся, но у нас не было другого выхода.

– Мы идем с вами, мастер Серж, – прорычал Мэдд, и Рэйнар подтверждающе кивнул.

– Это слишком рискованно, – покачал я головой. – Могу и не вернуться.

– Позвольте напомнить, мастер Серж, – нахмурился здоровяк. – Когда вы шли к норру Брэйонда, чтобы отомстить за смерть моей семьи, тоже могли не вернуться. Но вы, мастер, не задавали таких вопросов. Вы просто шли и делали свое дело. Позвольте мне делать свое.

– Мэдд прав, мастер, – кивнул Рэйнар, – мы пойдем с вами.

– Хорошо, – кивнул.

Через полчаса мы спускались на берег. Берега здесь скалистые, и подойти к воде в районе замка можно только с левой стороны. Широкая тропа вела к небольшому заливу, где стояло поврежденное судно пиратов. Пока мы спускались, рассмотрел судно гостей, как раз огибавшее скалу.

Нет, это не северный драккар. Это судно побольше размером. Крутобокое, вооруженное косым «латинским парусом». Во время поворота были хорошо видны широкие рулевые весла. Я такие суда видел в порту Сьерра. Мэдд прав – это южане…

– Эти сукины дети пришли с южных островов, – пробасил Мэдд Стоук. – Под такими парусами только южане и ходят. У нас, на севере, паруса прямые.

– Это ведь грузовое судно? – спросил я.

– Да, мастер.

– Это хорошо. Значит будет чем поживиться.

Рэйнар не выдержал и начал оглушительно хохотать. Шутка, учитывая нашу ситуацию, пришлась по вкусу. Даже вечно хмурый Стоук и тот усмехнулся, проворчав неизменное:

– Да помогут нам боги…

У берега был вкопан деревянный брус с железным кольцом. Вот на него я и присел, опираясь на меч. Парни с наглыми мордами встали позади меня и скрестили руки. Я видел, как с судна спустили ялик. В него забрались пять человек, и он быстро пошел к берегу. Парни, сидящие в ялике, шустро махали веслами. Когда они подошли поближе, я смог разглядеть пиратов. На корме сидел плотный мужчина. Судя по белоснежной рубашке, видневшейся под распахнутым на груди камзолом, – капитан. На боку висел меч, похожий на клинок, подаренный Андрею. Может, немного пошире, но эфес очень похож.

Шлюпка миновала полосу рифов и спустя несколько минут ткнулась в песок, не дойдя до берега двух-трех метров. Капитан удивленно посмотрел на меня и поднялся. Перешел на нос шлюпки и спросил:

– И что это значит? – Он удивленно дернул бровью и скрестил руки на груди.

– Я мастер Серж Вьюжин, – представился ему. – С кем имею честь?

– Капитан Оушер Крэй, – кивнул он и прищурился.

– Рад нашей встрече.

– И как это прикажете понимать, мастер Серж? – Капитан перевел взгляд на моих парней и довольно хмыкнул. – Что вы делаете в моем замке?

Вот дьявольщина, ну и нахал этот парень! Несмотря на наглость, пират мне понравился. Нет, с сексуальной ориентацией у меня все в порядке. Но этот мужчина, несмотря на пиратское ремесло, вызывал симпатию. Уверенный и наглый. Да, такими и были эти лихие морские бродяги. Что в этом мире, что в нашем. Брали приступом и города, и женщин, и ни черта не боялись.

Как он выглядел? Вылитый Майкл Мэдсен в молодости. Такой, каким он предстал перед зрителями в фильме «В погоне за тенью». Он даже прищуривался так же. Черноволосый, крепкий. Да, конечно, я видел этот фильм. И не один раз. Покажите мне байкера, который его не видел?

– Этот замок принадлежит ордену Черных Псов. Вам ли этого не знать, капитан.

– Где мои люди?

– Увы, – я развел руками, изобразив на лице печаль, – мне очень жаль, но они умерли.

– Все?!

– Несколько человек еще бегают.

– И вы, мастер Серж, имеете наглость мне это говорить?!

– Да, – кивнул я и улыбнулся. – При всем уважении к знаменитому капитану Оушеру Крэю вы имели наглость захватить его замок. И когда я вернулся из северных владений, то сильно расстроился, увидев новых хозяев. Извините, но вас не было два месяца. У меня при всем желании не имелось достойного собеседника, чтобы обсудить ситуацию и как-то решить возникшие разногласия.

– В замке было сорок человек… И вы взяли его штурмом? Сколько же вас? По легенде…

– Оставьте, капитан! – поморщился я. – Легенды хороши тем, что учат нас не совершать ошибок. Не доверять нерадивым слугам, трусливым помощникам и предателям. А еще они учат нас мудрости, чтобы найти достойных союзников и верных воинов.

– У меня на корабле, – медленно начал он и положил руку на вычурный эфес, – тридцать пять человек, которым не страшны северные чужаки. Сколько бы их ни было. Мы вскроем замок, как дохлую устрицу.

– Или потеряете второй корабль и оставшихся тридцать пять человек, – возразил я.

– Вы что, мастер Серж, мне угрожаете?

– Да избавят меня боги от этого шага. Угрожать Оушеру Крэю, – я усмехнулся и покачал головой, – непозволительная глупость.

– И что вы предлагаете? Выкуп?

– Разве я что-то могу вам предложить? Я просто довожу до вашего сведения, что… ваши слуги не были достойны вашего доверия. Мне жаль, что среди ваших храбрецов нашлась горсточка нерадивых болванов. Оставь вы здесь этих бравых головорезов, – я кивнул на моряков, сидящих в шлюпке, – сомневаюсь, что моя затея увенчалась бы успехом.

– Этот корабль наш, – он кивнул на драккар, стоящий на берегу, – значит…

– Это значит, что выбрано неудачное место для зимовки, – холодно оборвал я. – И теперь он принадлежит нам. Полагаю, что серебряные даллиноры, захваченные в замке, будут не самой плохой добычей. И для вас, и для вашей команды. Будем считать, что мы купили эту лоханку. Разбитую и непригодную для плавания. За очень хорошую цену, капитан!

– А если я отдам команду и спущу на берег своих мальчиков?

– Спустить команду на берег вы, конечно, можете, – согласился я. – Правда, для этого вам придется найти другую бухту. Тропу, которая ведет к замку, с легкостью перекроют два десятка арбалетчиков. Разве это мудрое решение?

– Но я все же заберу свой корабль, – он сделал паузу, – и замок…

– Не думаю…

– А вы подумайте, мастер Серж. – Крэй усмехнулся. – Да завтрашнего утра.

48

– Завтра нас поджарят. – Димыч совсем приуныл, когда узнал о моих переговорах с пиратами. – Крэй не дурак и блеф чует задницей.

– Когда начнут поджаривать, тогда и плакать будешь.

– Ну да…

– Пойду позову Тэрра, чтобы он тебя сменил, – поморщился я. Не люблю нытиков.

– Я не устал.

– Я не спрашиваю, устал ты или нет, – отрезал я. – Иди, перекуси что-нибудь и отдохни.

Два часа наблюдения за судном ничего нового не принесли. С балкона донжона было видно, что ялик мирно болтается у кормы. Что творится на судне, не разглядеть: над палубой натянут навес из парусины. Из-за южного ветра корабль развернуло к берегу кормой. Волны не особо большие, но покачивало прилично. Парни мне рассказывали, что здесь проходит теплое юго-восточное течение. Шторма на юге даже зимой не такие бурные, как на севере.

– Побудь еще немного, я сейчас пришлю сменщика, – сказал я и ушел вниз.

Нет, я понимаю Димку Воронова. Парень сначала болтался на диком берегу у Грэньярда, потом мирно копался с железками в замке. Под занавес провел два месяца в темнице. Тут, знаете ли, любой в пессимиста превратится! А он молодец, не сломался. Но настроение у него было упадническим. Ничего, это лечится! Бабами и победами.

Я спустился по лестнице на первый этаж. Приближаясь к выходу, услышал разговор Стоука и Трэмпа. Да, я знаю, что подслушивать нехорошо, но так уж вышло.

– Серж все сделал правильно, – послышался рокочущий бас Мэдда. – Переговоры провел как старый и опытный суарнор. Дал шанс Крэю уйти с достоинством. Уйти не просто так, а сохранив лицо перед командой.

– Будем надеяться, что капитан не дурак и понял намек.

– Беррэнт дэ вьерн, Трэмп! Будь он дураком, не был бы капитаном этих головорезов!

– Ты прав, – ответил Рэйнар, – но замок, учитывая земли, стоит дороже двадцати тысяч.

– Дороже, – пробурчал Стоук. – Но капитан Крэй не знает, сколько у нас бойцов! Серж не зря обмолвился про двадцать стрелков, а сколько их может быть в замке? Сотня? Да и про северные владения упомянул. Кто знает, сколько воинов пришли с ним с севера?

– У капитана есть шпион в городе, – напомнил Рэйнар. – Помнишь нищего?

– И что толку от этого нищего, если капитан два месяца здесь не был?

– Пожалуй, ты прав.

– Вот именно! – наставительным тоном заметил Мэдд. – Так что капитану проще забыть про замок.

– Тем более что серебро они получили.

– Вот именно! Уйдут на юг и пару месяцев будут пировать.

– А если нет? – хмыкнул Рэйнар.

– Если останутся у стен Альдкамма, рискуют свернуть шеи и потерять все. Мертвым, как известно, деньги не нужны! Как там Серж назвал эти переговоры?

– Я не расслышал, – сказал Трэмп, – но если не ошибаюсь, он назвал их «chertoffij blef». Потом добавил что-то, похожее на «ohrenetj». Надо будет спросить у Андрэ, что это значит.

– Не знаю, что это такое, но думаю, ему удалось. Самое плохое, что может случиться…

– Если сегодня или завтра вернутся двадцать разбойников, бродящих по нашим землям.

– Тогда мы здесь и поляжем. Но вот что я тебе скажу, Трэмп, – пробурчал Мэдд. – У нас на севере говорят, что лучше умирать плечом к плечу с волками, чем жить с крысами.

– Соглашусь с тобой, старина…

Дальше я не стал слушать и застучал сапогами по лестнице. Вышел из дверей донжона и кивнул парням:

– Ну что, вы готовы порыться в трюме этой каракатицы? Трофеи – дело святое!

– Беррэнт дэ вьерн! Трофеи?! – хором спросили они.

– Вы не хотите? Ваше право! Значит, все мне достанется! – хмыкнул я и с удовольствием посмотрел, как вытягиваются их лица. – Слушайте сюда…

Нет, я не собирался брать на абордаж посудину Оушера Крэя. Понимал, что нас разнесут в клочья, раньше чем поднимемся на борт. Мы же, прости господи, не бушковские головорезы. Да и оружия у нас не было. А жаль. Не помешали бы штук десять автоматов и крупнокалиберный пулемет вроде «Утеса». Или гранатомет. Хреновые мы попаданцы, если разобраться! Уже несколько месяцев в Асперанорре, а ни пушки, ни завалящего автомата не собрали. Ладно, мечты в сторону – есть дела и поважнее.

– Короче, эти ребята просто так не уйдут, – подвел я итог. – У нас ничтожные шансы на успех, но и выбор невелик. Бьюсь об заклад, что перед рассветом морячки капитана Крэя начнут бодро карабкаться на стены.

– Зачем?

– Чтобы потрогать нас за самое дорогое, – пояснил я. – А заодно прощупать оборону.

– И вы предлагаете…

– Именно.

– Да помогут нам боги, – пробурчал Мэдд и уточнил: – Хаббе и Даггри.

– Да, парни, – кивнул я. – Пусть эти боги будут щедры и милостивы…

Знаете, буду честен. Я правда всей душой надеялся на помощь местных богов. Иначе надеяться было не на что.

Темнеет осенью рано. Казалось, еще солнце светило, а глянул, и все – стемнело. Сумерки надвигались быстро. Еще несколько часов, и на небосводе, украшенном звездами, появятся три луны.

Самая большая – золотистого цвета. Рядом с ней – красный карлик. Раза в три меньше, чем золотая. Еще одна – нежно-розовая с причудливыми оранжевыми пятнами. Одна радость, что осенью ночи темнее, чем летом. Да и тучки надвигались. Так что… все шло по плану. Авантюрному до безумия, но что делать прикажете?

Господи, увидел бы меня сейчас кто – обделался бы от страха. Еще днем мы вытопили из сала, висевшего в нашей кладовке, жир. Смешали его с сажей из печной трубы, и получилась неплохая вакса. Если этой смесью намазаться, такой бравый негр получится, что только держись! Вот я и перепачкался этой мазью с головы до ног. Во-первых – не так заметно. Во-вторых – не сразу замерзну. Вода, хоть и подогретая теплым течением, все равно холодная. Градусов двенадцать, не больше. На мне из одежды только нижнее белье и два ножа. Один нож висит на шее, а второй закреплен на предплечье. Ну и английская булавка в зубах, если ногу или руку сведет судорогой.

Судно от меня скрыто скалой. Это хорошо. Когда мы подошли к берегу, совсем стемнело. Луны еще не взошли, так что заметить нас было невозможно. Рэйнар и Мэдд, закутавшись в черные плащи, укрылись среди камней.

Когда они днем выслушали мой план, у них глаза на лоб полезли. Сказали, что это безумие и так никто не делает. Да, согласен. Но что прикажете предпринять? Сидеть и ждать штурма? Покорно благодарю!

Пока доплыву, глядишь, и тучки набегут. Рядом плеснула какая-то рыба, и я похолодел. Ну их к дьяволу! Наслушался в Сьерра от хозяина гостиницы о разных морских чудовищах. Каких только не бывает! Господи, давай они тоже будут уважать местных богов? Уважать и не трогать простого черномордого землянина, который, тьфу… Соленая вода – это гадость! Ветер начал усиливаться. Нет, еще не штормило, но морскую воду хлебал литрами.

Паршивые четыреста метров, отделяющие меня от корабля, я плыл больше часа. Сносило к берегу. Добрался до скалы, немного передохнул, уцепившись за камни, и двинул дальше.

Ну вот, наконец-то! Добрался до якорного каната и уцепился за него. Цепей здесь, слава богу, еще не делали. Железо дорого. Отдохнул, послушал. На корабле было тихо.

– С богом, – шепнул я и начал перепиливать якорный канат.

Резал долго. Он, зараза такая, оказался очень прочным. Судно покачивало на волне, и трос то ослабевал, то натягивался. Наконец закончил. Осталось несколько волокон. Дождался, пока ослабнет трос, помянул добрым словом писателя Стивенсона и перерубил последние волокна…

Первые крики услышал минут через тридцать. Видимо, вахтенный если и был, то валялся на палубе и не обращал внимания на разные мелочи. А течение здесь сильное. И южный ветер. Так что несло сейчас корабль прямо на прибрежные камни.

Меня накрыло волной. Выплыл, отплевываясь, и погреб к берегу. Господи, помоги добраться!

– Боги вас любят, мастер! – Через полчаса Мэдд уже схватил меня за руку и вытащил из воды.

– Очень на это надеюсь! – прохрипел я.

– Мы слышали крики, а потом треск.

– Здесь темно, как в заднице! – добавил Рэйнар.

– Что будем делать, мастер? – спросил Стоук.

– Ждать! – ответил я.

Потом я упал на берег и долго отплевывался соленой водой. Ну их к морскому дьяволу, такие купания! Зубы уже не стучали. Их просто свело судорогой, да так, что только ножом и можно разжать. Парни вылили на меня масло, дали выпить вина и долго растирали, сожалея, что нет под боком какой-нибудь рыженькой эльфийки и вымороженного черного пива «руна-ретт», которое так любят на севере.

– Л-л-л-лучше д-д-двух сразу, – сказал я, отстукивая зубами морзянку.

– Мастер, если все получится, то…

– Чт-т-то сделаешь?

– Целый отряд из эльфийских девок соберу! – стукнул кулаком в грудь Рэйнар.

– Я з-з-запомню…

Корабль сел на рифы плотно. Мало того – он еще и борт себе пропорол. На рассвете уже можно было в этом убедиться. Ветер и течение сделали свое дело. Рифы – лишь сладкая вишенка на этом пироге. Нет, судно не утонуло, но на камнях сидело плотно. Судя по волнам, захлестывающим борта, ребятам уже было не до штурма.

Кстати, ялик они потеряли. Люди копошились на судне, но опасности не представляли. Их снесло к северо-востоку, где они и нашли свои рифы. Под утро на берег выбрались пять пиратов. Нет, слава богу, не сразу, а с промежутками. Безоружные. Мэдд с Рэйнаром их связали и отправили греться в темницу.

Первых двух по-быстрому допросили. Может, и не соблюдая Гаагскую конвенцию, но кого это здесь волнует? Информация важнее. Да их и допрашивать было не нужно! Достаточно меня увидеть – черного и злого. Не рыцарь, а воплощение дрэнора!

Удалось выяснить, что, когда судно село на камни, двух человек сбросило за борт. Пятеро оказались у нас в плену. На борту было тридцать три человека. Неплохо. Двадцать шесть человек против пятерых. Почти как у Стивенсона. С той лишь разницей, что сидели они на полузатопленном судне, а единственное место, где можно было выбраться на берег, находилось у подножия замка. Берега здесь, как я уже говорил, скалистые и очень неприветливые. Особенно ночью. Не удивлюсь, если утонуло не два пирата, а больше.

Мы с Мэддом вернулись в замок. Тэрра с Торром отправили на берег. Помогать Рэйнару. Я приказал будить меня, если что-то выяснится, и вырубился. Напрочь. Будто мой организм выключили, как лампочку. Даже не помню, как заснул. Сел на ступеньки лестницы, и звуки начали растягиваться и уплывать куда-то в сторону.

Потом почувствовал запах сена, и все – темнота.

49

Проснулся я только вечером. Оранжево-красное солнце зависло над горизонтом. Выполз из сарая, куда меня устроили отдыхать, и увидел вполне мирную картину. Никак не похожую на ту, которая должна наблюдаться в осажденном замке. На стене, поглядывая на окрестности, прохаживался Тэрр. Вэльд фехтовал с Андреем. Дарби удобно устроился на пустом бочонке рядом с кузницей и что-то рисовал, поглядывая на лежащий рядом арбалет. Нет, это не трофей. Это мой арбалет, который я передал гному еще два дня назад.

Но тишина какая! Я что, проспал десант попаданцев?! Или дракон прилетел и решил проблемы с воздуха?

Вопросы снял появившийся Мэдд. Он вышел из ворот конюшни и подошел ко мне.

– Этерн дарр, мастер! – пробурчал с жутко довольным видом.

– Этерн дарр. Почему меня не разбудили?!

– Мы не хотели вас тревожить, – хмыкнул он и огладил бороду.

– Ну да, конечно! Тревожить не хотели или боялись испачкаться? Что с пиратами?

– Пятнадцать человек взяли. Среди них и капитан Крэй. Он пытался устроить потасовку, и пришлось ему руку сломать. Пятерых убили. – Мэдд развел руками, будто извинялся. – Они пытались оказать сопротивление. Остальные утонули.

– Здешние пираты что, плавать не умеют? – дернул я бровью.

– Ребята, видимо, подготовились к вылазке, и на многих была броня.

– Вы прекрасно потрудились, парни!

– Вэльд Рэйн помог.

– Даже так? – удивился я и оглянулся. – А где Рэйнар и Торр?

– На берегу. Вяжут плот, чтобы добраться до пиратского судна. Ждали, когда проснетесь.

– Молодцы. Инициатива, это прекрасно, – я хотел провести рукой по лицу, но посмотрел на ладонь и передумал.

– Купель уже готова, – буркнул Мэдд. – Пока вы спали, парни нагрели воды.

– Спасибо, Мэдд.

Вечером, когда парни вернулись в замок, мы обсудили завтрашние дела. Потом разбили ночь на дежурства и отправились спать. Я прекрасно выспался днем и поэтому сидел на втором этаже донжона, где был сложен большой камин. Налил горячего вина и закутался в теплый плащ. Рядом на широкой лавке спал Андрейка Волков. Мэдд с Рэйнаром что-то обсуждали этажом ниже. Замок спал.

Сквозняки гуляли по этажам и уюта не добавляли. Знаете, что такое жить в средневековом замке? Представьте себе бетонную коробку без окон. Вроде незаконченной стройки. Бетон и холодные камни. Большой камин, который бросает длинные тени на стены, и охапка соломы вместо кровати. Вот и весь быт.

На следующий день ветер немного стих, и мы решили отправиться на судно. Ждать долго нельзя. Любой шторм разнесет эту посудину в щепки, и мы останемся без трофеев. Нет, на судно я не полез. Хватит уже, наплавался. Досыта. Пусть молодежь развлекается. Торр с Тэрром выросли на побережье и плавали как рыбы. Вот они и занялись сбором трофеев под присмотром и охраной Мэдда. Найденное свозили в замок и складывали под навесом.

Три бочонка солонины. Один бочонок наполовину пуст. Мешочек черного перца. Два мешка крупы. Мешок муки грубого помола и мешок соли. Мэдд сказал, что она с южных островов. На востоке Асперанорра соль крупного помола.

Нашлось и оружие, но увы – мало. Полтора десятка топоров, три секиры. Двенадцать арбалетов. Двадцать круглых щитов, сделанных из дерева. В центре выпуклый умбон, а по краям грубые железные полосы. Разномастная железная мелочь вроде двух палиц и семи коротких мечей, напоминающих короткие греческие мечи – махайры.

Кстати, мечи сделаны из дрянного металла. Так сказал Дарби. Он долго морщился, но пообещал, что создаст из этого «хлама» что-нибудь «приличное», если возникнет такая нужда. Единственное, чему я был искренне рад, – в сундуке капитана нашли кольчугу, которая пришлась впору Мэдду. Здоровяк ее примерил и долго урчал от удовольствия. Теперь два моих «гвардейца» были одеты по форме. Трофеи перетаскивали два дня. Можно было и быстрее, но приходилось быть настороже. Когда закончили, я вытащил из темницы капитана и вывел его во двор.

– Присаживайтесь, капитан, – кивнул я, разливая вино по кружкам. – Думаю, что после сырой темницы вы не откажетесь от чарки красного?

– Благодарю вас, – сказал Оушер Крэй и обвел взглядом двор.

– Ищете моих воинов? – усмехнулся я. – Напрасно стараетесь. Они все здесь, перед вами.

– Вы хотите сказать, что…

– Именно.

– Беррэнт дэ вьерн! – прошипел он. – Сам дрэнор вам помогает!!!

– Чтобы тебя выпотрошить, – с улыбкой сказал я. – дрэнор не нужен. Ты, гад, убил моих людей, а я такого не прощаю. Поэтому позвольте вам сообщить, господин капитан, что завтра на рассвете вас повесят. Где-нибудь неподалеку от замка. Чтобы ваши приятели, если они и появятся, понимали, что их ждет в будущем. И знаете, капитан, что самое обидное?

– Что?

– Что сложись наши судьбы немного иначе, мы могли быть соратниками. Вы храбрый воин и полагаю, что хороший моряк. Увы…

– Я заплачу…

– Извините, капитан, но я не торгую кровью своих людей. Да и чем вы можете заплатить? Пять тысяч даллиноров мы и так нашли на корабле. Вы ведь бросили казну.

– Есть еще десять тысяч, – сказал Крэй, облизал губы и захрипел. – Они спрятаны здесь, неподалеку.

– Вы и так про них расскажете, – усмехнулся я. – Сейчас Дарби принесет переносную жаровню из кузницы, и запоете, как птица! Не верите?

Итак, можно было подвести итог нашей авантюры. Мы взяли хороший куш. Еще вчера я даже не надеялся выжить в этой переделке, а сегодня мы перебирали трофеи и радовались, как дети. Фортуна – дама с очень переменчивым настроением! Капитан решил не рисковать и указал на тайник, сделанный на берегу. Мы с ним совершили удачную сделку. Тайник в обмен на быструю смерть без пыток. Неподалеку от брошенного на берегу драккара, среди прибрежных камней мы его и нашли.

Пираты были казнены. Димка Воронов опознал троих, которые зверствовали при захвате замка. С этими разобрались особо. Мне пачкать руки кровью не хотелось, а Димыч взялся за это дело с удовольствием. Я не возражал. И мне отмщение, и аз воздам! Неподалеку от замка, километрах в двух, была роща. Там пиратов и повесили. Всех, кроме капитана Оушера Крэя. Я, помня о нашем уговоре, отрубил ему голову. Мне было искренне жаль этого человека. Да, он пират. Но шел на казнь своими ногами и не просил пощады, как несколько его пиратов, которые ползали по земле и умоляли оставить их в живых.

Когда возвращались в замок, будто подтверждая мои тяжелые мысли, над головой раздалось хриплое карканье. Нор вернулся. С головной болью и новыми видениями, которые наваливались такой тяжелой ношей, что меня буквально наизнанку выворачивало. Пока мы тут воевали, сюда провалились еще четыре человека. Еще одна женщина и трое парней. Один из них погиб в аварии, как и я. Их уже было пятеро в Асперанорре. И как ни тяжело принимать это решение, мне придется собираться в дорогу.

На следующее утро, закончив тренировку с мастером Вэльдом, я плескался у бочки с водой. Рядом пытался отдышаться Рэйнар. Мастер Вэльд все-таки выбил из него дурь.

– Это дрэнор, а не человек, – пожаловался Трэмп, потирая грудь.

– Ничего, скоро отдохнешь, – обрадовал его я. – Завтра уходим.

– Далеко?

– На твою родину.

Вечером после ужина я собрал всех во дворе замка. Объяснил, что завтра мы с Рэйнаром уходим на север за моими собратьями. Все молча выслушали. Понимали, что иного выхода у нас нет. Да, рискованно, но придется.

– Старшим остается, – я обвел взглядом людей, – Мэдд Стоук. Он для вас и король, и судья, и папа с мамой. Слушаться, как меня. Вопросы?

Вопросов не было. Только Дмитрий поднял голову, но ничего не сказал. Кстати!

– Димыч, ты поступаешь в подчинение к мастеру Вэльду. Понимаю, что ты еще слаб, но учиться понемногу сможешь. Все, парни, отдыхайте.

Мэдд Стоук, судя по тому, как он огладил свою бороду, очень удивился этому назначению. Удивился, но виду не подал. Лишь показал кулак Тэрру и что-то пробурчал насчет лошадей. Молодой, видно, напортачил что-то.

Вечером я собирал вещи, когда ко мне подошел гном.

– Я хотел бы с вами поговорить, мастер, – сказал Дарби.

– Я тебя слушаю.

– Дело в том, что когда я бродил по свету, то встречал своих собратьев… Многие из них были схожи со мной своими судьбами.

– Продолжай, – кивнул я.

– Среди них есть не только ремесленники, но и воины.

– Хм… Воины?

Если честно, то я как-то слабо представлял гномов-воинов, но потом подумал и решил, что не прав. Кто-то мне уже рассказывал про гномов, служащих в королевском дворце. Чем я хуже короля? Взять того же Дарби. У него бицепс, как у меня голень. Эдакий квадратный коротыш.

– Стрелки среди них есть? – спросил я.

– Есть. Если вы позволите, то…

– Мне надо двадцать стрелков. Но наши арбалеты для вас будут неудобны.

– Я все сделаю, мастер. Мы с Дмитрием вчера это обсудили.

– И ты можешь набрать двадцать гномов, которые согласны служить черным рыцарям?

– Это гномы-изгои, мастер Серж, – подчеркнул Дарби. – Изгнанные из своих родов. У них нет ни семьи, ни родственников. От них отреклись близкие…

Дарби неожиданно замолчал. Я посмотрел на него и понял. Да, это больная для него тема. Гномы привыкли, что за их спинами стоит род. Они делают все для рода, и род платит им тем же.

– Я понимаю, Дарби.

– Поверьте, мастер Серж, они служат верно и честно. Их мало кто способен оценить, поэтому и цена гнома-наемника меньше. В год воин стоит не больше тридцати даллиноров.

– Скажи мне, Дарби, почему ты решил затеять этот разговор?

– Вам понадобится время, чтобы взять под охрану свои земли. Гномы хорошо охраняют замки. К тому же вы щедры и, самое главное, – не бросаете своих людей в беде.

– Что для этого надо и что ты хочешь в награду? – спросил я и заметил, что гном немного стушевался. – Ну же, Дарби!

– Мастер… – начал он и замолчал.

– Ну же! Не топчи землю, как цирковая лошадь.

– Вы не могли бы помочь выкупить мою невесту? Ее отец…

– Хорошо, – кивнул я и улыбнулся. – Если сделаешь, как обещаешь, и соберешь двадцать стрелков, то постараюсь тебе помочь. Тем более что завтра отправлюсь в дорогу.

– Вы пойдете в Сьерра?

– Нет. Мы пойдем сразу на север, через Кларэнс.

– Да, я знаю этот город. Богатый и красивый, – важно кивнул Дарби и сложил руки на брюшке. – С вашего позволения, мастер, я подготовлю несколько писем. Вы их раздадите любым гномам, которые встретятся на вашем пути. Этого будет достаточно.

– Решено! Делай!

50

Дорога была на удивление спокойной. Рэйнар глазел по сторонам и напевал какую-то песню про северянина, который отправился по «дороге солнца». В общем, лирическая песенка. В конце десятого куплета этот парень возвращался домой, «оставив на закате свое сердце». Пока Трэмп распевал, я подбил финансы. Десять тысяч даллиноров спрятал в замке. Где именно? Хм… В надежном месте. Три тысячи оставил в сундуке, стоящем на третьем этаже донжона. Ключ от него отдал Димычу.

Если Дарби со своими чудесными письмами не подведет, то придется потратить шестьсот даллиноров. В виде гонорара гномам. И еще двести – на исполнение одной идеи, связанной с этим «войском». Я пожертвовал куском пергамента и сделал несколько эскизов. Показал Дарби и с большим удовольствием смотрел на его выпученные от удивления глаза. Кстати, когда я рассказал про эту идею Димке, он долго смеялся. Веселился, но одобрил. Обещал к моему возвращению изготовить двадцать арбалетов для гномов и объяснить Дарби смысл моего предложения. Заодно пообещал заняться и донжоном. Поставить нормальные кровати, сделать ставни на окна и придумать что-нибудь с отоплением. Зима на носу, а камин жутко прожорливая вещь.

Нет, предшественники не были идиотами и жили в относительном комфорте. Во дворе даже баня имелась. И окна донжона закрывались ставнями. Просто пираты, захватившие замок, все разломали. Конечно, зачем спускаться во двор за дровами, если можно оторвать ставень?

Кроме этих расходов я выплатил премии парням. Мэдд, Рэйнар и Вэльд получили по сто даллиноров. Торр, Тэрр, Дарби и маленький Андрей – по двадцать. Понимаю, что деньги Андрею в замке не пригодятся, но сделал это в воспитательных целях. После всех выплат у меня остались две тысячи сто даллиноров и куча планов.

Письма Дарби отдал утром, когда мы уезжали из замка. Я поначалу даже не понял, что это такое. Пригоршня квадратных пластин, сделанных из металла. Пять на пять сантиметров, не больше. На всех выбит какой-то значок. В ответ на мой вопрос Дарби лишь ухмыльнулся, провел рукой по этому «письму», и оно засветилось ослепительным оранжевым светом.

– Вот и все, мастер! – сказал Дарби. – Так у нас пишут подобные послания.

Кстати, мы ехали не одни. Вместе с нами отправился рыжеволосый парень – Элуф из Кларэнса. Утром, не объясняя причин, я приказал ему собираться. Его собрат по несчастью – Ольгдир – попросил позволения остаться в замке. Идти ему некуда, а работ по хозяйству хватало. В общем, без дела не останется. Я предложил двадцать даллиноров в год и содержание. Тем более что ему было к чему стремиться. Перед отъездом отвел парня к брошенному пиратами драккару и предложил подумать о возможности его ремонта. Ольгдир всю жизнь ходил в море на рыбачьих карбасах. Пусть думает. Со временем, если не дурак, сделаем из него капитана.

У меня было время осмотреть драккар. Трофеев на нем не нашлось, но не это главное. Драккар – прекрасное морское судно, на котором в моем мире викинги ходили до самой Америки, будь она неладна. Пробоина, зиявшая в левом борту, выше ватерлинии – это не проблема. Судно было наполовину вытащено на берег, но Мэдд обещал, что без проблем вытянет его полностью. Подгонит лошадок и, как он любит говорить: «Да помогут нам боги».

До Кларэнса мы добрались за три с половиной дня. Почти добрались… В город мы могли попасть и вчера вечером. Если бы немного поторопились. Увы, но Элуф отвратительно сидел на лошади! Нам оставалось лишь ругаться сквозь зубы, наблюдая, как он трясется в седле. Ей-богу, как собака на заборе. Поэтому и вставать на ночевку пришлось в пределах видимости города. Как рассказал все тот же Элуф, город обнесен стенами, и на ночь ворота запирают. Разумно, учитывая, что на территории Кларэнса есть несколько серебряных рудников. Сами рудники находятся за пределами города, но вот хранилища «продукта» – в центре. Лакомый кусок и для южан, и для больших разбойничьих шаек.

Про серебряные рудники Элуф рассказывал много. Как выяснилось, на тяжелых и опасных работах трудятся не гномы, а люди – осужденные преступники. Гномы-рудознатцы здесь в большом фаворе. Они руководят и занимаются разведкой недр. В общем, геологи и горных дел мастера. Охрана рудника – орки. Умно. Орки недолюбливают гномов. Гномы платят той же монетой – считают орков эльфийскими выродками.

Утром мы встали ни свет ни заря и уже собирали вещи, когда я заметил целую кавалькаду всадников, идущую рысью по заросшей мелким кустарником лощине. Судя по всему, кто-то из местных богатеев собрался на охоту. Внезапно одна из лошадей рванула в сторону, едва не выбросив всадника из седла, и, не разбирая дороги, понеслась бешеным галопом.

– Вот дьявол! – выпрямился Рэйнар. – Смотрите! Лошадь понесла!

– Вещи соберите! – крикнул я и взлетел в седло. Найда у меня умничка, все прекрасно поняла. Так рванула, что я едва успел ногой в стремя попасть. – Хэйс!!!

Хорошо, что не повесил поклажу. Если бы висел на моей Найде весь положенный груз, то еще не известно, догнал бы я этого всадника или нет. Налегке, может, и догоним! Я привстал на стременах и наклонился к лошадиной шее:

– Давай, милая, давай!

Испуганная каурая лошадь закусила удила и пошла во весь опор – только грива развевалась. Я видел, что наездник пытается что-то сделать, но безрезультатно. Да, как ни крути, а одна лошадиная сила – это больше, чем одна человеческая.

– Дурак! – прорычал я, наблюдая, как наездник пытается натянуть удила. – Кто тебя, идиота, сидеть в седле учил?! Убить мало, мерзавца эдакого! И тебя, и твоего наставника!

Единственное, что давало нам шанс успеть, так это высокий холм, поднимающийся в этом месте. Лошадь, даже испуганная, в гору не полезет. Главное, чтобы не устроила «рваные» скачки. В этом случае наездник точно вылетит из седла и расшибется. Почва здесь каменистая, и падение может иметь фатальные последствия. Слава богам! Да, нам повезло. Лошадь пошла налево, обходя холм, и я рванул наперерез.

– Хэйс!!!

Ветер свистел в ушах, а я не отрываясь смотрел на этого наездника. Если не удержится, то свернет себе шею. Помню, как в юности меня вот так же таскала лошадь, а под конец сбросила. До сих пор вспоминаю ощущения. У меня тогда еще и сапог застрял в стремени. И тащило, пока как-то не умудрился отцепиться. До сих пор шрам на спине остался.

Медленно, но я все же догонял эту перепуганную парочку. Худенький подросток, несмотря на страх, сидел крепко. Слава богам, что за луку седла не цеплялся – давно бы вылетел.

– Ну же, Найда, давай, милая!

Я поравнялся с лошадью и схватил парня за шиворот. Ловить испуганную лошадь за узду? Да вы что, с ума сошли? Сами ловите! Выдернул этого щегла и как тряпку перевалил через свое седло. Почувствовав облегчение, каурая вырвалась вперед, а Найда, понимая, что гонка закончена, начала сбавлять темп. Судя по ее ровному галопу, она даже нового веса не заметила. Сильная лошадь! Нет, вы только посмотрите! Наездник, лежащий поперек моего седла, еще и возмущался. Я не долго думая врезал ему ладонью по заднице.

– Беррэнт дэ вьерн! Заткнись, болван, а то сброшу!

Понемногу мы замедлили бег и остановились. Я придержал спасенного паренька, и он сполз на землю. Стоял, шатался. Шапка сползла на лицо.

– Тебе кто учил верхом ездить, щегол? – спросил я и сдернул эту щегольскую шапку. По плечам рассыпалась копна рыжих волос. Вот дьявол! Это же девушка в мужском наряде!

Пока я глазел на эти зеленые глаза, в которых светилась восхитительная злость, до нас добрались ее спутники. Целая толпа. Всадников десять, не меньше. Два человека спрыгнули на землю и принялись обхаживать красавицу. Да, надо отдать должное – девушка была ослепительно красива. Я даже хмыкнул, вспомнив, как врезал ей по мягкому месту. Ее спутники охали, причитали и ловили убежавшую лошадь. Смерил девушку взглядом и еще раз хмыкнул – красавица, раздери меня дьявол! Но мы здесь уже лишние. Потрепал Найду по шее и, развернувшись, отправился к своим парням, спешащим навстречу.

Через полчаса мы входили в город. Сразу за воротами я ссадил Элуфа на землю и забрал нашу лошадь. Парень пытался что-то сказать, но я только отмахнулся. Мол, доставили тебя домой, и радуйся. Навалился городской шум. Да так, что я даже поморщился. Видимо, отвык от такого количества людей, собранных в одном месте. Как ни крути, но к свободе очень быстро привыкаешь.

Скажу честно – город меня впечатлил. Сразу видно, что богат. Это было заметно не только по количеству каменных домов, мощеных улиц и одежде. Нет, богатство здешних городов определялось не пышностью знати, а лицами простых рабочих. Если горели здоровьем и в глазах не мелькало злобы – значит, город и правда богат. Здесь не было видно оборванных нищих и попрошаек, которыми кишат портовые районы Сьерра.

Устроились в гостинице, неподалеку от торговых рядов. Пока Рэйнар заказывал ужин, я прогулялся по небольшой улочке, плотно застроенной лавками и магазинчиками. Сделал несколько необходимых заказов и договорился о доставке этих товаров в замок Альдкамм. Продавцы поначалу удивленно косились, но я платил сразу, и проблем не возникло. Да уж, ничего не скажешь – хорошая репутация у нашего замка.

Закончив покупки, подсчитал, что обеднел на двести пятьдесят даллиноров. Цены здесь жуткие. Что уж прибедняться – заказал много. Кроме этого заглянул в оружейную лавку. Там хозяйничал упитанный гном, ковыляющий на одной ноге. Вместо второй у него была деревяшка, как у незабвенного Джона Сильвера. Оставил письмо Дарби. Кузнец уверял, что сделает все необходимое, чтобы письмо достигло нужного адресата. Еще несколько писем я оставил в лавке ювелира и кожевника.

Пришлось заглянуть и в лавку с одеждой. Как ни крути, а надвигалась зима. Тем более что мы с Рэйнаром двигались ей навстречу. Кроме нас еще и новичков надо было одеть. Зимой здесь очень неуютно. Поэтому я купил семь комплектов теплой одежды: зимние плащи и длинные меховые жилеты с большими капюшонами. Эдакая дань моде «срединных» земель. Северяне одевались еще теплее. Все товары обещали доставить в нашу гостиницу «без промедления». Обеднел еще на сто даллиноров. Все, пора завязывать с этими тратами. На западном побережье нам еще лошадей надо было купить. Эх, боюсь я западных конюшен. Там разводят таких красавцев, что я без штанов уеду! Найда, словно подтверждая мои мысли, тряхнула головой и фыркнула.

Вернувшись в гостиницу, обнаружил Рэйнара, пускающего слюни у накрытого стола. Пока мы утоляли голод, он делился своими соображениями насчет вечера. Мы отдали должное искусству повара, и Рэйнар, сыто отдуваясь, привалился к стене.

– Ну вот, – Трэмп вытер ладонью рот, – я слегка перекусил. Теперь можно и прогуляться. Поглазеть на местных девушек и поискать приключений. Ик…

Он тяжело поднялся из-за стола и поинтересовался моими мыслями по поводу ночных приключений. Я, не отрываясь от ужина, обрисовал ему предпочтительные формы, и Рэйнар обещал побеспокоиться и найти для меня подходящую эльфийку.

Когда он ушел, я остался в зале. Сидел, пил горячее вино со специями и курил. Неожиданно открылась дверь, и в зал вошел человек с рыжей шевелюрой. Ну да, конечно. Знакомые все лица. Мужчина обвел взглядом зал и подобострастно кланяющегося хозяина гостиницы. Увидев меня, он поморщился и, сделав несколько шагов, оказался рядом.

– Робьен норр Кларэнс. Если я не ошибаюсь, то мы уже встречались.

– Серж Вьюжин, – кивнул я и поднялся из-за стола. – Да, встречались. Чем могу служить?

– Вы спасли мою дочь… Она могла погибнуть, – сухо начал он и протянул мне руку. – Я благодарю вас!

– Думаю, что обойдемся без рукопожатий, – так же сухо ответил я и руки не подал.

– Простите? – не понял он и дернул бровью от моей наглости.

– Вы все прекрасно расслышали, норр Кларэнс. И я думаю, не только расслышали, но и поняли. Еще раз благодарю за ваши слова благодарности, хоть это и выглядит странно с вашей стороны. – Я еще раз кивнул.

51

Перед отъездом я зашел в кузницу и сделал еще один заказ. Кузнец молча выслушал и обещал все выполнить точно в срок. Лишь уточнил некоторые детали, осмотрев показанный ему образец. Сделал эскиз и облегчил мой кошелек еще на двадцать даллиноров. Заказ должны были доставить в наш замок вместе с товарами от других торговцев. Кстати, он сообщил, что ему надо еще два-три жетона Дарби. Один уже забрали. Хм… быстро.

Из Кларэнса мы вышли рано утром, провожаемые настороженными взглядами стражников. В них сквозили и ненависть, и страх, и все что угодно. Позади нас шла третья лошадь, нагруженная двумя тюками с купленной одеждой и дорожными припасами.

– О чем задумался, Трэмп? О красотках, оставленных в Кларэнсе?

– Странный город, – поморщился Рэйнар и оглянулся. – Большой замок, красивые улицы. Девки недорогие, и кормят прилично… Но странный. Будто жилы из тебя вытягивает.

– Нежити в нем много, – пояснил я. – Вот он и кажется тебе странным.

Да, нежити в городе хватало. Я несколько раз ловил на себе хищные взгляды. Знаете, как это бывает: нежить в упор не видишь, но боковым зрением чувствуешь. Искажаются человеческие черты, и вместо угрюмой старухи, идущей с рынка, на тебя пялится седая ведьма с горящими от злобы глазами. Или промелькнет в глазах встречного мужчины искра вечного голода. Кажется, еще мгновение – дрогнет верхняя губа, и он оскалится, обнажая узкие клыки вампира. Рука сама тянется к оружию, но увы… Они чувствуют во мне чужую кровь и стремительно исчезают в городской толчее. Исчезают, наградив на прощанье таким взглядом, что волосы встают дыбом, а сердце леденеет от ужаса. Даже в Сьерра их было меньше.

– Нечисть, живущая рядом с серебряными рудниками, – покачал головой Трэмп.

– В следующий раз поинтересуйся у норра, что мешает спустить на них собак.

– Серж, неужели ты думаешь, что он мне ответит?!

– Конечно нет. Это политика, Рэйнар! У нежити слишком много покровителей там, – ткнул я пальцем в небо. – Не мне тебе рассказывать, чего они добиваются.

– Беррэнт дэ вьерн! – Трэмп поморщился и презрительно сплюнул на землю. – Очередной войны добиваются! И видят боги, они ее получат! Кстати, Серж, я слышал, что норр Кларэнс собирается выдать за Корна свою дочь. Ту самую наездницу, которую ты по заднице хлопнул.

– За старшего сына норра Грэньярда? Мужчину, который был на моем суде?

– Именно так.

– Ну что же, – хмыкнул я. – Корн известный воин.

– И будущий норр! – поднял палец Трэмп.

– Это хорошая партия для этой зеленоглазой чертовки.

– Говорят, что она и слушать про это не хочет. Там не девка, а дрэнор в юбке! Однажды к ней сватался сын виернорра с южных островов Асперанорра.

– Королевский племянник? – удивился я. – Сын правителя округа? И чем закончилось?

– Скандалом! Кстати, Робьен норр Кларэнс был бы рад этому браку. Но как обычно, все испортила его дочь. Смерила жениха взглядом и заявила, что не собирается выходить замуж за кошелек с маленькими яйцами.

– Что?!

– Кошелек с яйцами, – рассмеялся Рэйнар. – Жених богат, но уж больно жирный. Плечи узкие, а задница как у моего жеребца! Груша, а не мужик.

– Вот чертовка!

– Не то слово, мастер! Теперь она всех претендентов таскает с собой на охоту и смотрит на их мастерство в рыцарских турнирах.

Перед глазами мелькнула рыжеволосая зеленоглазка. Она с такой милой злостью на меня смотрела, что даже сейчас, вспомнив вчерашнее приключение, улыбнулся.

– Как она охотится, я уже видел, – усмехнулся я.

– Кстати, мастер, – Рэйнар вдруг перестал улыбаться, – вчера, пока вы развлекались с эльфийской красоткой, я перекинулся парой слов с хозяином гостиницы. И знаете, что он мне рассказал?

– Понятия не имею.

– Его сын служит помощником конюха в замке норра.

– И что?

– Говорят, что в гриве взбесившейся каурой нашли шелковую нить с четырьмя узелками.

– Измазанными в крови, – закончил я.

– Именно так, мастер… Именно так.

– Дьявольщина!

– Да, Серж! Кто-то хочет убить эту зеленоглазку. И судя по методам, взялся за дело всерьез.

На этом разговор и закончился. Мы свернули к небольшому озеру. Рэйнар начал напевать очередную песенку, а я задумался. Это в нашем мире на сглазы и наговоры смотрят сквозь пальцы. Здесь с этим не шутят! Колдуны и колдуньи дело знают. Но кому нужна смерть этой девушки? Отвергнутым женихам? Сомневаюсь. Кто-то из местной знати старался. Кларэнс очень лакомый кусочек. Во-первых, недалеко от столицы. Во-вторых – серебряные рудники, которые приносят хороший и стабильный доход.

Кстати, в трехстах километрах к северу лежала столица этого королевства – Асперэнд. Там правил король Гэральд Третий. Говорили, что правитель неглуп, но очень ленив – делам предпочитает развлечения.

В столицу решили не заходить. Мало ли что. Может, я и ошибался, но мне казалось, что нежити там еще больше, чем в Кларэнсе. Поэтому, выйдя из города, мы повернули на северо-запад. Пройдем вдоль побережья и выйдем к заливу, который называют «Дрэнор найяр». Как переводится? «Кувшин Дьявола» или «Котел Дьявола». Дело в том, что глубины там небольшие. Много мелей и рифов. В общем – опасное это место для мореходов. Каждый год там погибают рыбаки и охотники, приходящие в эти места за морским зверем. Охотники берут свою добычу, а море забирает свою. И эта дань измеряется человеческими жизнями и судьбами…

К владениям рода Трэмп мы с Рэйнаром подошли через двадцать девять дней. Да, долго. Но увы, здесь нет машин, и самолеты не летают. И каждая дорога может затянуться на долгие месяцы. Погода испортилась. Дождь сменился мокрым снегом, который к полудню таял, превращая землю в раскисшую кашу. Нам еще повезло, что попаданцы компактно собрались. Все как сговорились, – неподалеку от города Трэмп.

Однажды утром я проснулся от чувства, что по мне кто-то ползает. Судя по фырканью лошадей и веселому свисту Рэйнара, ничего страшного не происходило. Но какого дьявола?! Я откинул плащ и увидел Нура, бродящего по моим ногами. Под утро, когда я заснул, пошел снег, и окрестности преобразились. Все укрыло белым и пушистым покрывалом.

– Ка-арр-р!

– Ну да, конечно, как тут про тебя забудешь, – зевнул я и поднялся, отряхивая с плаща снег. Ночью подморозило, и снег не прилипал к одежде. Хоть это хорошо! Надоело мокнуть и спать на сырой земле.

Нур, помогая себе клювом, перебрался на плечо и нахохлился в ожидании положенного куска мяса. Нет, слава богам, ворон не принес новых видений. Я и так знал, где находится девушка. Вчера не пошли искать, потому что добрались сюда уже в сумерках, а ходить по берегу и орать не хотелось. Тем более что девушка прибилась к одной старушке и вполне успешно адаптировалась. Это поначалу она чуть с ума не сошла. Такие истерики закатывала, что у меня во время видений кровь из носу шла.

Кстати, интересная вещь. Когда Нор или Нур приносят очередные новости, вместе с видениями передают и эмоции. Я не знаю, как это происходит, и вряд ли когда-нибудь узнаю. Иногда привычная головная боль может прийти таким ударом, что с ног валит. Будто тебе кувалдой бьют по мозгам, передавая крупицы информации о людях, попавших в этот мир.

Спустя два часа мы вышли на побережье. Оно было очень похоже на берег, где я очнулся. Только везде лежал снег и, судя по всему, таять не собирался.

– Трэмп! – хмыкнул Рэйнар и показал рукой на город, синеющий на горизонте.

– Домой-то зайдешь?

– А что, меня там кто-то ждет? – Он пожал плечами. – Очень сомневаюсь. Последние три года ни братья, ни отец даже на письма не отвечали. Кормилица, наверное, давно умерла. Так что мне там делать нечего.

– Заехать все равно придется. Нужно купить лошадей.

– Единственное, что в этом городе стоит нашего внимания, так это лошади и бабы.

На берегу небольшого залива стоял дом. Хотя… Сложно назвать эту хижину домом. Это скорее избушка, сложенная из толстых жердей и обмазанная глиной. Я не представляю, как можно жить в этой развалюхе зимой. Узкая печная труба, торчащая из крыши, едва дымила. Позади дома сарай, рядом с которым сделан загон. В нем лениво жевали сено четыре козы. Не очень-то богато живут здешние жители…

Я уже подъехал к дому, когда дверь открылась, и навстречу мне вышла старушка. Лет восьмидесяти, если не больше. Тепло одетая. Глаза серые, прищуренные. Она подозрительно посмотрела на меня.

– Этерн дарр!

– Этерн дарр! – кивнула в ответ, перевела взгляд на Рэйнара, всплеснула руками и прошептала: – Рэйнар?

– Кормилица!!! – крикнул Трэмп и спрыгнул с лошади.

– Слава богам, я дожила до этого счастья!

Вот уж не думал, что такое возможно. Да, этот мир тесен. Когда восторги утихли и старушка немного пришла в себя, я спросил о девушке. Старушка насторожилась, но Рэйнар ее успокоил.

Девушка ушла за дровами и должна была скоро вернуться. Чтобы не мешать, я поинтересовался, куда именно направился дровосек в юбке, и пошел искать. Пошел пешком. Не успел пройти и двухсот метров, как увидел худенькую девушку, несущую большую вязанку хвороста. Да, ребята, это вам не в офисах рассиживаться.

Я убрался с дороги и встал за кустом. Невысокая, кареглазая. Шатенка. Из цивильной одежды сохранились лишь джинсы. На ногах грубые башмаки. Голени обернуты кусками шкуры и замотаны веревками. Какой-то балахон из волчьей шкуры. За поясом небольшой топорик. Экая северянка. Если бы не знал точно, даже не подумал бы, что из наших. Я нечаянно задел ветку, и меня осыпало снегом. Девушка среагировала мгновенно. Вязанка упала на землю, и она выхватила топор.

– Даже не думай! Этерн дарр…

– Этерн дарр, – отрезала она и зло прищурилась. – Чего тебе надо?

– Mozet, v kino shodim? Esli tebia mama otpustit.

52

Нашу новую знакомую звали Кира Ягужинская. Насчет дворянских корней и родовитых предков не выяснял. Как-то времени не было, да и желания тоже. Единственное, что я могу сказать с уверенностью, ее силы и энергии хватит на десятерых. Правда, когда заговорил с ней на русском языке, она даже топор выронила. Потом закрыла лицо ладошками и начала реветь. Горько и громко. Размазывая слезы по щекам и по-детски всхлипывая. И мне ничего не оставалось, как обнять эту маленькую девочку и еще раз восхититься ее храбростью. А слезы… Слезы это мелочи. Нормальная женская реакция. Думал, что будет хуже. Иногда я начинал подозревать, что боги издеваются над нами. А может, наоборот – дают еще один шанс. Даже тогда, когда ты этих шансов не видишь и не понимаешь.

Ягужинской двадцать четыре года. Не замужем, детей нет. По профессии – ветеринар. Лечила разных мелких животных, вроде диванных собачек и кошек. Врачевала хорьков, морских свинок и красноглазых кроликов с большими ушами. Невысокая и худенькая. Эдакая кареглазая шатенка с короткой стрижкой, как у Мирей Матьё. Что с ней случилось и как сюда попала, не помнила. Если быть точным – помнила, но не хотела рассказывать. По глазам видел, что врет. Я не стал настаивать и просто кивнул.

К нашему счастью, старушка-кормилица не рассказала девушке легенду о черных рыцарях. Она просто спасла ее от смерти. Как спасла когда-то маленького Рэйнара Трэмпа. Извините, но эту историю расскажу когда-нибудь в другой раз. Когда настроение будет получше…

Почему старушка жила не в замке? Ее просто выгнали. Она стала обузой, и старший брат Рэйнара выпроводил кормилицу за порог. Сразу же после смерти отца. Идти ей было некуда, вот она и поселилась на берегу моря. Завела коз и мирно доживала отведенный богами век. Я предложил Рэйнару переселить старушку к нам, но она твердо отказалась. Попросил Киру поговорить с ней, пока мы съездим в Трэмп за лошадьми. Посмотрим, может, и удастся ее уговорить.

– Как он мог, – стиснув зубы, повторял Рэйнар, пока мы ехали к городу. – Она ведь и его кормилица. Она нам как мать.

– Люди иногда поступают неправильно, – сказал я.

– Убью тварь…

– Он не стоит этого. Поверь. Наказать – да, нужно. Убивать – нет.

Конюшня нашлась в предместье Трэмпа. Наконец я увидел людей, которые выращивали этих красавцев! Будь моя воля – я бы здесь и остался.

Лошадей купили. Четырех кобыл и жеребца. Если честно, – взяли бы и больше, но денег пожалели. Вороные, выращенные на западном побережье, ценятся очень дорого. Насколько дорого? В больших городах их цена доходит до ста тридцати даллиноров. Обычную верховую лошадь можно купить за сорок-пятьдесят. Рабочую – за тридцать. Тяжеловозы – не больше шестидесяти.

Да, местные лошади прекрасны! Эта порода вынослива, неприхотлива и сильна. Как моя Найда. Все как на подбор! Эта порода просто создана для Асперанорра. За лошадей заплатил четыреста даллиноров. Сбруя и седла обошлись в сотню. Чересседельные сумки – двадцать. И еще три даллинора и два мюнта за несколько мешков хорошего фуража.

Заодно заглянул в кузницу. Оставил несколько писем для гномов-наемников и навел справки о западном клане. Есть у меня одна проблема… деликатного характера. Кузнец обещал помочь. Рэйнар не стал заезжать в замок – я не позволил. Парень был так зол, что в два счета мог наломать дров. И так город Трэмп гудел, как растревоженный улей. Ну как же! Младший сын покойного норра стал воином ордена Черных Псов. Рэйнара узнавали на улицах, но с разговорами не лезли. Понимали, кому он служит, и настороженно ждали развязки. Слухи разносятся быстро… Кто поручится, что младший брат приехал с миром? Тем более что Рэйнар даже не смотрел в сторону родового замка. Если быть точным, то это был даже не замок, а манор – хорошо укрепленное поместье, но без приличествующих замку башен и донжона.

Несколько дней прошли быстро. Несмотря на неторопливость этого мира, крутился как белка в колесе. Чтобы не обременять старушку, остановились в гостинице на окраине Трэмпа. Кира сидела в гостинице, задавала тысячи вопросов и перешивала одежду. Обувь заказали у местного сапожника. Обещал сделать как можно быстрее. Да, я немного не угадал с размерами этой малышки. В самый раз у гномов наряды заказывать. Легенду? Рассказал. Рассказал – и еще раз удивился стойкости этого маленького человека. Она просто выслушала, а потом кивнула и сказала:

– Прорвемся.

Насчет других «попаданцев» мы договорились с Рэйнаром и Кирой. Как только утихнет вьюга, они вдвоем отправятся вдоль берега на север. Я займусь другой парочкой, которая застряла к северо-востоку от города. Потом встретимся в Трэмпе и начнем собираться домой.

Вечером мы собирались поужинать и разойтись по комнатам, но в зал гостиницы вошли три заснеженных гнома. Вслед за ними в дверь ворвался холодный воздух и сыпанул снег. На их длинных, заплетенных косичками усах и бородах блестел иней. Они важно кивнули хозяину и постучали сапогами по деревянной решетке на полу, чтобы стряхнуть налипший снег. Сбросили дорожные, похожие на ранцы, сумки. Да, погодка разгулялась не на шутку. Пурга началась утром и продолжалась весь день. Настоящие холода еще не пришли, но северный ветер давал о себе знать холодным колючим снегом и затяжными вьюгами.

– Этерн дарр, мастер Серж Вьюжин, – послышался тихий, но властный голос.

– Этерн дарр, – уважительно кивнул я и поднялся.

Судя по характерному миндалевидному разрезу глаз, это были те самые западные гномы. Голубоглазые и очень важные. Быстры, но стараются двигаться неторопливо и вальяжно. В общем – как и полагается гонористому народцу. Ну и еще несколько характерных признаков, о которых мне рассказывал Дарби. Это и украшения на меховой одежде, и форма ножей, с которыми западные гномы никогда не расстаются. Они носят их в украшенных бахромой ножнах, пристегнутых к левому бедру. Ножи напоминают американские боуи.

– Вы искали встречи с нами, мастер Серж. Чем мы можем вам помочь? – сказал один из них, подчеркнув слово «вам». Да, все правильно. Орден не может рассчитывать на их помощь.

– Для начала я буду рад, если разделите с нами скромную трапезу, – приглашающе махнул им рукой, – и разопьете несколько бутылочек местного вина.

– Отчего бы и нет, – хмыкнул гном.

– Отчего же только несколько? – буркнул его приятель и уселся за наш стол.

– Если это будут правильные бутылочки, – согласился третий.

Что-то мерно и тревожно било в оконную раму. Будто кто-то стучал замерзшими от холода пальцами, умоляя впустить его в дом. Перед глазами возникла какая-то дикая картина, и я проснулся. Звук не исчез, но обрел реальные очертания. Ветка дерева стучала по замерзшему стеклу.

– Какого дьявола? – прохрипел я и с трудом оторвал голову от подушки.

Голова раскалывалась от боли. Сфокусировав взгляд, увидел Ягужинскую, свернувшуюся клубком на соседней кровати. Кто-то бережно укрыл ее всеми меховыми жилетами, которые были в наличии. Если судить по вороху мехов, то одежду даже из тюков выбрали. Надо же, как мы бережно относимся к нашим девушкам!

– И кто это у нас такой заботливый? – Я прищурил один глаз и обвел взглядом комнату.

На полу, раскинув в стороны руки, оглушительно храпел Рэйнар. Мало того, рядом с ним, устроившись на тюках с одеждой, спали наши вчерашние собутыльники – гномы. Рядом с ними пристроился какой-то незнакомый мужчина. Пожилой, но крепкий. Судя по всему, мы вчера неплохо посидели…

Я сел и увидел пристегнутый к моему бедру нож в изукрашенных ножнах. Если не ошибаюсь, то видел его вчера у старика-гнома. Это еще что за новости? Ладно, с этим потом разберемся.

Поднялся и хотел поправить Кирину руку, свесившуюся над проходом. На ее запястье висел плетеный кожаный браслет с какой-то фигуркой. Серебряная фигурка бегущего волка. Ну да, конечно. Она же ветеринар. Мог кто-то из коллег подарить. Я спустился вниз и выполз на улицу. Ну и снега намело!

Чтобы сбросить противную вялость, я до пояса растерся снегом и сразу почувствовал облегчение. У ворот, размахивая лопатой, хмуро бродил орк. Он покосился на меня, потом неожиданно улыбнулся и кивнул. О господи! Улыбающийся орк, это что-то страшное. Я махнул ему рукой и вернулся в дом.

Ну вот – можно и позавтракать. Пока ждал еду, вытащил из ножен клинок. Долго хлопал глазами, разглядывая затейливые узоры дамаска. Вот дьявольщина… Такой стали видеть в Асперанорре не доводилось! А нож хороший. Широкий клинок с односторонней заточкой. Вылитый боуи. Удобная рукоять. Интересно, я его купил? За сколько? Мог и пригоршню даллиноров отвесить, коли уж «проблему» решал. Наша единственная проблема – выкупить невесту Дарби. Это я еще помнил. Договорились мы или нет? Это выпало из моей памяти. Последнее, что вспомнил, была мысль: «Надо перепить гномов». Ну и герой…

Пышнотелая служанка в сером переднике поставила передо мной миску с жареными ребрами, омлетом из гусиных яиц и большую миску жирной похлебки. Рядом пристроила кувшин с травяным отваром и удалилась, покачивая бедрами. Еще и подмигнула кокетливо.

Ничего не помню…

Спустя несколько минут появился хмурый и заспанный Рэйнар. Он обвел взглядом зал и ушел умываться на двор. Послышалось несколько ругательств, потом уханье и, наконец, довольное фырканье. Ну да, конечно. Еще один способ избавиться от похмелья – окунуться в холодную воду.

Стукнула входная дверь, и в зал вошел посвежевший Рэйнар. Он что-то пробурчал и рухнул на лавку. Налил в кружку травяной отвар и покосился на меня.

– Хорошо вчера погуляли.

– Куда уж лучше, – вздохнул я. – А ты чему так радуешься?

– Кормилицу пристроил. Ее заберет в свой дом знахарь. Тот самый, у которого учился мой средний брат. Помнишь, я рассказывал. Мы вчера встретились и договорились. Буду платить ему за содержание и уход. Пусть живет спокойно и уютно.

– Молодец! Это меня искренне радует, – медленно произнес я, заглянул в пустой кувшин и тяжело вздохнул. – Давай, рассказывай.

– Что именно?

– Например, откуда у меня этот нож?

– Нож тебе старый гном подарил, – сказал Рэйнар.

– Хоть это хорошо…

– А ты как, уже готов к свадьбе?

– Что?!! – Я поперхнулся и чуть не выронил кувшин. – К к-к-какой свадьбе?!

– Ксвейкнчно, – не отрываясь от кружки с отваром, пробурчал товарищ. Потом вытер ладонью рот и повторил более четко: – К своей, конечно! Ты же вчера договорился с гномами.

– Погоди! Теперь все медленно и по порядку… И про свадьбу тоже.

– Свадьба, – неторопливо начал он, и я замер. Даже дышать перестал. – Свадьба будет завтра…

– Чья? – тупо спросил я.

– Твоя…

53

Все началось во время этой, раздери ее дьявол, попойки. Старик-гном, услышав о моей просьбе, пришел в ярость. Он даже пьяный умудрился расколотить столешницу. Одним ударом кулака! Мощный старичок. Потом он долго и очень изощренно ругался. Хорошо, что Кира еще слабо знала местный язык и гномьей скороговорки не поняла.

Старик вспомнил все: и совращенную жену, и родившихся в его роду бастардов, и опозоренную невесту. Клялся всеми богами сразу, что раньше реки повернут вспять и море уйдет за горизонт, чем этот бездельник Дарби получит его дочь в жены. В общем – было весело. Пока мне не надоело его слушать.

Я встал и произнес нечто, похожее на панегирик, посвященный величию западного рода. Речь была откровенно слабой, но ее недостатки мы щедро разбавили вином. Самое главное, что этого не запомнил. Пересказываю со слов Рэйнара. Как ни странно, но речь на старика все же подействовала. Гонор – плохой советчик. А старик-гном, как и все западные гномы, был жутко заносчив и падок на лесть.

Напомню, что в Асперанорре четыре клана гномов. Северный, южный, восточный и западный. Северный клан – самый сильный клан в Асперанорре, ни с кем не дружит. Считает все прочие кланы предателями традиций. Южный клан дружит с восточным, а к северному относится очень нейтрально. На западных гномов смотрят свысока, но осторожно. Восточный клан дружит с южным и ненавидит северный. Западный клан – самый слабый, но считает себя прародителем всех гномов. Держится нейтрально. Мечтает о союзе с сильным кланом, чтобы возродить свое положение в Асперанорре. А кроме этого есть кучка гномов-изгоев, которые могут вернуться в свой род лишь в том случае, если добьются всеобщего признания. Короче говоря: если добьются славы и денег.

Видимо, мой хмельной разум, у которого отказали тормоза, и родил безумную идею. Когда я протрезвел, идея была похоронена в глубине моей памяти. Даже не вспомнил, о чем говорил с гномами. Рэйнар с Кирой помогли. Девушка рассказала, что я не просто пересказал историю Ромео и Джульетты, но изобразил страсть и страдания гнома Дарби. Под конец еще и Гамлета приплел.

– Ты тут такой спектакль устроил, – всплеснула руками Кира, – что Шекспир отдыхает! Особенно финал был хорош. Вышел на середину зала, взял пустой кувшин и сказал: «Дай взгляну! Увы, мой бедный Дарби! Я знавал его»… Двух гномов даже на слезу прошибло.

– И что было дальше? – хмуро спросил я.

– Старик-гном хотел пренебрежительно отмахнуться, но ты довольно резко его перебил. Сказал, что он разбирается в чувствах, как svinja v apelsinah, и только на севере умеют хранить великие традиции и чтить заповеди предков. Мол, твое сердце навсегда останется там, среди сверкающих северных снегов. И еще ты процитировал отрывок текста из какого-то местного ритуала, – сказала Кира. – Я точно не запомнила, но прозвучало нечто, похожее на: «Лишь тот, кто различает голоса северных ветров»…

– Не будет глух к мольбам страждущих. – Мы с Рэйнаром хором закончили эту фразу.

– Да, именно так, – кивнула девушка и, улыбаясь, ткнула пальчиком в Трэмпа. – Потом и Рэйнар отличился. Он треснул кулаком по столу и сказал, что сам выделит деньги, чтобы гном Дарби вошел в кузнечную гильдию севера. А ты добавил, что южанин Дарби, став членом северной гильдии, найдет себе северную жену.

– Ты еще и имя назвал, – встрял Рэйнар.

– Да, – подтвердила Кира. – так и было. Сказал, что некая красотка Рейлин с радостью выйдет за Дарби замуж, а ты сделаешь все возможное, чтобы…

– Клан южных породнился с северными? – предположил я.

– Именно так, – щелкнула пальцами Ягужинская. – Услышав эти слова, старик-гном сдулся и после некоторых раздумий отдал тебе невесту Дарби. А так как невеста не может уйти из рода одна, то ты как хозяин Дарби заменишь его на свадебном обряде. Вот поэтому мы тебя завтра и женим.

– Слава богам!!! – Это меня немного успокоило…

– Ну вы, парни, и наворотили дел, – хмыкнула Кира. – Пойду я лучше лошадок посмотрю.

Когда она ушла, я сел за стол, закурил и налил себе горячего отвара из трав, чтобы немного прояснилось в мозгах. Да уж… Без меня меня женили. Чуть не женили, если быть точным. Рэйнар сел напротив и задумался.

– Серж… Ты знаешь, что ты вчера сделал?

– Я еще что-нибудь натворил?!!

– Нет, ничего страшного.

– Это радует. Что натворил? – усмехнулся я. – Достал невесту для Дарби. И ты мне очень помог. А старик просто испугался, что возникнет родственный союз севера и юга. Тогда его западный клан совсем затюкают.

– Да, но это все мелочи.

– Что ты хочешь сказать? – спросил я и покосился на Трэмпа.

Он нагнулся над столом и зашептал:

– Ты можешь создать новый клан гномов, которые будут почитать Черных Рыцарей как своих отцов-основателей. И Дарби с его невестой могут стать главой этого клана.

– Если Дарби на это согласится.

– Дарби не глуп! – усмехнулся Рэйнар и покачал головой.

– Ты уверен? – Мое похмелье как рукой сняло.

– Он с радостью принесет тебе клятву верности. Иначе он опять станет обычным, никому не нужным изгоем. Дарби будет землю носом рыть!

– Получается…

– Получается, что ты можешь создать подвластный тебе клан, – сказал Трэмп. – Клан, у которого есть родственные связи на западе и юге. И твоя дружба с северными…

– Самый могущественный клан королевства Асперанорр, – сказал я и уточнил: – Если его не уничтожат вместе с нами.

– Да, определенный риск присутствует, – согласился Рэйнар.

– Еще я могу сказать, Рэйнар, что ты слишком умен для простого воина.

– Что толку? – Он кивнул и с грустью посмотрел во двор. Я проследил за его взглядом и увидел Киру, которая осматривала наших лошадей. Вот это новость! Рэйнар запал на Киру Ягужинскую?! Час от часу не легче…

Потом мне принесли нищенские лохмотья для завтрашнего торжества. Примерил. Посмотрел и ужаснулся. Бродяга!

– Просто красавец-мужчина! – Кира прищурилась и смерила меня взглядом.

– Кира, дам по заднице, – угрюмо отозвался я.

Да, посмотреть было на что. Потому что вместо привычной одежды и кольчуги на мне красовались нищенские лохмотья из мешковины. В общем – рвань подзаборная… Хорошо хоть в грязи пачкаться не обязательно. Я вздохнул и подпоясался пеньковой веревкой. На ней висел пустой кошелек из кожи. На ногах башмаки, в которых и дома-то холодно.

– Красота требует жертв, – подвела итог Кира и весело прыснула в ладошку. – Серж, ты бы видел себя со стороны…

Да, если вы уже бывали на свадьбах западных гномов, то вы, конечно, не удивитесь моему наряду. Мне, как впервые участвующему в таком мероприятии, было в диковинку. Хорошо, Рэйнар объяснил. И жених, и невеста на свадьбу должны явиться в лохмотьях. Для того, чтобы никто не завидовал их нарядам и не сглазил будущее счастье. И есть на пиру им положено лишь хлеб, запивая его водой. Пусть я жених и номинальный, но обряд есть обряд. Хорошо, что Дарби постарался и первая брачная ночь у него уже была. Кстати, у него уже и сын подрастал.

Вообще свадебные обряды гномов – это отдельная тема. Помню, когда мы с парнями сидели в темнице Грэньярда, смеялись над Дарби, который сумел соблазнить тещу. Мы посчитали это хорошей шуткой, но оказалось, что не все так просто. Оказывается, на юге есть такая традиция: жених ухаживает не за невестой, а за будущей тещей. Если сумел мамашу охмурить, то она, размякнув сердцем, отдает ему свою дочь. Нет, значит, нет.

На севере существует другой обряд. За неделю до свадьбы жених с невестой убегают из дома. Они должны найти какую-нибудь уютную, и главное – потайную пещеру. Или вырыть землянку. Потом семьи жениха и невесты начинают искать молодоженов. Если находят, то все договоренности расторгаются и свадьба отменяется. Мол, слабо вы друг друга любите, если не смогли спрятаться от погони и преследования. Кстати, этот обряд появился во время гномьих войн. Найти укрытие для семьи – означало выжить. Выжить и продолжить род.

У восточных гномов имелись свои традиции. На свадьбу нельзя было дарить подарков молодым. Чтобы молодая семья не расслаблялась и зарабатывала свой хлеб сама. Когда молодые свои возможности показывали, построив собственный дом, на новоселье их просто заваливали подарками.

На следующий день я стоял в своей комнате и насвистывал, ожидая свадебного кортежа. Старик-гном заказал для торжеств целую гостиницу. Самую дорогую в Трэмпе. С меня денег никто не взял. Мол, это дела клана. Им лучше знать. Подарок невесте тоже не требовался – его приготовит сам Дарби, когда мы вернемся в замок.

Кира сказала:

– В общем, Серега, твое дело сидеть с умным видом, жевать сухарики, кивать и изредка надувать щеки для пущей важности.

– Кира, я точно дам тебе по заднице, – усмехнулся я. – Но, боюсь, Рэйнар полезет в драку.

– Глупости! – ответила она, но так мило покраснела, что я залюбовался.

– Вы готовы? – В комнату вошел Рэйнар. – Там уже все собрались и ждут. Даже невесту привезли. Ничего так, аппетитная малышка. Даже в лохмотьях прилично выглядит…

– Дьявол тебя раздери, Трэмп!!!

Рэйнар заржал и скрылся за дверью. Во дворе фыркнула Найда. Да, как ни крути, пора. Пора идти на «свою» свадьбу…

Свадьбу описывать не буду. Во-первых, она ничем особым не отличалась от наших. Народ ел, пил и говорил длинные тосты. Молодых дружно поздравляли, желали много детей и денег. Рэйнар с некоторым смущением ухаживал за Кирой. Я даже развеселился немного, глядя на его смущение. Что-то я не припомню, чтобы Трэмп перед женщинами краснел и заикался. Вот влип парень!

На свадьбе кроме нас присутствовало еще несколько людей. Это кормилица Рэйнара и тот самый знахарь, который спал у нас в комнате после попойки. Мужчина пожилой, но еще крепкий. Его пригласили потому, что он участвовал в «сговоре с женихом». Это старик-гном так нашу пьянку назвал. Окультурил мероприятие. Господи, чего только не сделаешь, чтобы перед женой оправдаться! Потом, когда по традиции молодые должны были удалиться, я смог вздохнуть с облегчением. Дарби, мерзавец эдакий, все сделал заранее. Кстати, этому авансу уже годик скоро. Эдакий бутуз розовощекий, только держись!

Получил приглашение посетить дом знахаря. Это уже заслуга Рэйнара. Да, этот дом меня очень интересовал. Чем? Двумя разукрашенными колоннами. Я просто был уверен, что резьба окажется идентичной той, которую видел в доме приютившего меня старика. И в доме норра Рунакамма тоже. После разговора с Димкой о теории Влада я все больше убеждался, что между этими домами и порталом, связывающим два мира, имелась связь. Пусть еще и непонятная, но была.

Кстати… Я даже не узнал имени невесты…

54

Кира с Рэйнаром вернулись в Трэмп два дня назад. Я задержался в гостях у знахаря и приехал днем позже. Да, дом знахаря один в один повторял дом в Рунакамме. И резьба на колоннах такая же. Хозяин не мог объяснить ни ее происхождения, ни ее назначения. Потом я отправился за людьми. Нашел и привел их в Трэмп. И вот все эти путешественники между мирами сидели в зале гостиницы и отъедались.

Из четырех прибывших – трех парней и девушки – нормальными оказались лишь двое. Я сидел, рассматривал этих странников, и мне становилось жутко. Потому что понял выражение погибшего Влада: «Сергей, совсем не обязательно нестись сломя голову на помощь, не разобравшись, что за люди провалились в этот мир. Иногда полезнее подождать и посмотреть, что из этого выйдет! Для этого и нужен ворон Нур».

Мне кажется, что зря туда ездил. Слишком жестоко? Может быть, и так. Но из этих пяти попаданцев я готов был рисковать жизнью только ради Киры и этой семейной пары: Натальи и Владимира Смирницких. Конечно, эти ребята сейчас были в шоке. Они ничего не ждали от этого мира, кроме суровой борьбы за выживание, и вдруг их нашла русская девушка, которую сопровождал суровый северный воин в средневековых доспехах. Поневоле глаза на лоб полезут. Даже без легенды о черных рыцарях жуть возьмет.

Как они здесь оказались? Попали под лавину в горах во время свадебного путешествия. Очнулись на берегу моря, рядом с пещерой. Без вещей, продуктов, в изорванной одежде. Да, были истерики, слезы и проклятия. Но они выжили и быстро разобрались, что это другой мир. И преуспели в выживании. Даже людей не искали. Обжили пещерку и начали готовиться к зиме. А когда заметили пролетающего дракона, решили, что людей в этом мире вообще не существует. Странно, что им никто на глаза не попался. Места довольно обжитые. Эту семью привезли Кира с Рэйнаром.

Наталья – тридцатилетняя голубоглазая блондинка. Натуральная блондинка, а не крашеная. Совсем не похожая на девушку из анекдотов. Невысокая, плотная. Не фотомодель, но посмотреть есть на что. Как говорил мой коллега, передразнивая женские формы: «И с умом, и с образованием». Учительница младших классов.

Владимир – плотный, можно сказать, полноватый парень. Младше своей жены. Недавно исполнилось двадцать шесть. За плечами служба в армии, потом учеба и работа в небольшой фирме, которая торговала подержанной бытовой техникой. Никаких волчьих наколок и славного боевого прошлого. В общем – неправильные путешественники между мирами. Такие же, как и я.

А вот с теми двумя, которых нашел я, не все так просто. Мне даже имена не удалось узнать. Один из парней по-настоящему свихнулся. Судя по тому, что постоянно изображал какую-то крылатую тварь, он тоже видел дракона. Или фазана. В общем – уже не боец.

Если быть точным – то оба не бойцы и никогда ими не были. Второй находился в каком-то странном состоянии. То уходил в себя, то возбужденно что-то рассказывал и хохотал. У меня такое ощущение, что и этот головой поплыл. Как выглядели? А как может выглядеть золотая молодежь? Дорогие дизайнерские вещи, какие-то цепочки, невесомые тряпочки и вид, намекающий на нетрадиционную ориентацию. Так и тянуло спросить:

– Мальчики, а вы, того-самого, между собой не знакомы?

Я смотрел на этих двух парней и никак не мог принять решение – что с ними делать? Кира искоса поглядывала на меня, но и она ничего умного не посоветовала. Господи, я одного понять не могу: как они выжили и главное – зачем?!

Вот с такими мрачными мыслями я вышел из дома и уселся на крыльце, вертя в руках последний жетон Дарби. Остальные раздал гномам. Они сказали, что передадут тем, кому это может быть интересно. На плече сидел нахохлившийся Нур. Он уже два дня бездельничал. Спал, отъедался и дразнил Киру. Судя по его наглому поведению, ему просто нравилось пугать девушку. То кусок хлеба во время обеда отберет – ворюга эдакий, – то сядет перед ней и начнет гипнотизировать. Ягужинская сказала, что у ворона взгляд притягивающий. Это я и сам знал. Мне кажется, она сможет с ними общаться. Когда освоится немного.

На земле лежал снег. За последние три дня его столько навалило, что некоторые дороги стали непроходимыми. Начались затяжные шторма, и на берегу появились причудливые ледяные статуи, созданные суровой природой Асперанорра.

Нет, холодно еще не было. Градусов десять ниже нуля, не больше. В наших меховых жилетах из волчьих шкур и шерстяных плащах не холодно. Ребята щеголяли в унтах, сшитых по местной моде из оленьих шкур, и в меховых малахаях. Северяне… Ко всему этому им купили меховые рукавицы. Не замерзнут. У нас с Рэйнаром одежда похожая. За исключением боевой сбруи, кольчуг и перчаток. Мы с ним носили не рукавицы, а перчатки, напоминающие летные краги с вязаной подкладкой из шерсти.

Кстати, мужские жилеты отличались от женских. Более широким капюшоном и длинным вертикальным разрезом от подмышек к поясу. Это делали для того, чтобы жилет можно было быстро сбросить, если возникнет нужда мечом помахать.

– Серж, – позвал меня Рэйнар.

– Что?

– Ты совсем загрустил, – он сделал многозначительную паузу и добавил, едва сдерживая смех: – без молодой жены…

– Дать бы тебе по шее, Трэмп, да лень подниматься, – сказал я и продолжил пускать клубы дыма. Не было настроения шутить.

– Так в чем же дело, мастер Серж? Может, разогреемся? – предложил Рэйнар и кивнул на широкую площадку у конюшни.

– Давай, – усмехнулся я. – Только надо найти паклю и мешковину, чтобы мечи обернуть.

– Я тебе покажу один финт…

– Который не смог показать мастер Вэльд? Он так и не выбил из тебя дурь?

– Сейчас увидишь.

– Ну-ну, – хмыкнул я, сбрасывая на снег жилет.

– К вашим услугам, мастер!

На шум потасовки выскочила Кира. Ей еще не доводилось видеть наши занятия, и поначалу она решила, что деремся всерьез. Тем более что во время поединка нет-нет, да и заедешь противнику кулаком в ухо, если подставился.

– Вы с ума сошли?!!

– Не лезь под руку, женщина! – отмахнулся я и едва не пропустил удар Рэйнара. Его меч мелькнул у меня над головой. Вовремя присел.

– Да я вас сейчас обоих прибью!!!

– Какая девушка! – Трэмп даже замер, разглядывая Киру.

Чем я коварно и воспользовался. Нечего ворон ловить и женщин разглядывать! Рэйнар получил удар кулаком поддых и, охнув, осел в снег.

– Прав был старик Вэльд, – тяжело дыша, сказал я и вытер кровь из разбитой губы. – Дурь надо выбивать, дабы не рассматривал женщин во время схватки.

– Сейчас нас обоих приголубят, – кивнул Рэйнар и заржал, держась руками за живот.

Дальше продолжать схватку было невозможно. Мы завалились на снег и начали смеяться. Потому что Ягужинская схватила какой-то здоровенный дрын и, увязая в глубоком снегу, двигалась на нас, пытаясь выполнить свое обещание. В общем, еле отбились. Когда дружеская потасовка закончилась, Кира гордо вздернула носик и ушла в дом, пообещав «еще вернуться».

– Кстати, ты представляешь, как ошалеет Дарби, когда ему жену привезут? Сразу заделает еще несколько маленьких карапузиков.

– Нам бы самим добраться с таким багажом. Рэйнар, ты видел парней, которых я привез в Трэмп? Их легче здесь оставить, чем довезти до замка. На лошадь не посадишь – они лошадей боятся. Повозку купить? Так по некоторым тропам не пройдем – смотри, сколько снега навалило.

– Связать и положить как тюки. Или…

– Что?

– Или отпусти их.

– Проще горло перерезать, чтобы не мучились, – кивнул я. – Ладно, разберемся! Будем надеяться, что Кира уже не вернется с дубиной наперевес.

– Она пошла с твоими людьми заниматься. Они же ничего не знают.

– Да, но им будет сложнее учить ваш язык.

– Почему?

– Потому что Кира и я были вынуждены быстро выучить язык. Не было у кого спросить или просто поболтать на родном. А у этих ребят такая возможность есть. Правда, это избавит их от множества ошибок при изучении.

Проблема с парнями решилась без нашего участия. Наутро, когда мы поднялись, не досчитались двух наших соплеменников. Тех самых, которых привез я. Нет, я их даже пальцем не тронул. Видимо, страх перед людьми и незнакомой обстановкой пересилил страх перед природой, и они убежали. Следы вели в сторону побережья. Искать не стали. Глупо искать людей, которые убегают. Это их выбор. Ничего, одежда у них новая и теплая. Может, выживут.

Можно было взять собак и найти беглецов. Так предлагали Наталья с Владимиром. Кира покачала головой и сказала, что это бессмысленно. Пока она спорила с обоими Смирницкими, я вышел во двор. Вечерело. Наваливались сиреневые сумерки. У ворот бродил седой орк. Он служил у хозяина гостиницы лет двадцать. Рэйнар говорил, что помнит его с детства.

Его имени я не знал. Орки, опасаясь порчи и сглаза, никогда не называют своих имен. У них в ходу прозвища, которые они часто меняют. Будто хотят запутать судьбу, преследующую их род. Орков в Асперанорре мало. Во всем королевстве едва наберется пять или шесть сотен.

Это очень сильные создания. Небольшого роста. Самые высокие едва доходят мне до груди. Раскосые глаза без белков и приплюснутый нос с широкими ноздрями. Уши с заостренными кончиками прижаты к черепу. Толстые губы, между которыми хищно поблескивают длинные клыки. Очень большие кисти рук с толстыми пальцами и крепкими когтями. Морщинистая кожа, цвет которой зависит от среды обитания – от кирпично-красного до бурого. На голове редкие волосы. В общем – красавцы!

Характер под стать внешности. Быстро выходят из себя и без раздумий лезут в драку. В бою теряют разум настолько сильно, что лучше держаться от них подальше. Очень не любят света, презирают гномов и недолюбливают эльфов. Как правило, служат ночными сторожами и вышибалами в портовых кабаках.

Несмотря на все эти сомнительные достоинства, у них есть одно хорошее и очень привлекательное качество. Они словно губка впитывают любую информацию. Знают все и про всех, но никогда не делятся информацией с другими. Даже за деньги. Заставить выдать тайну – невозможно. При этом могут неожиданно выдать важную информацию, если решат, что это справедливо. У них очень странное отношение к таким понятиям, как правда и достоинство.

Про них много рассказывал Рэйнар. У его покойного отца служил орк-оружейник. Мрачное создание, пугающее своим угрюмым видом. Эта угрюмость присуща всем оркам. Почему? Потому что орки – единственные из всех живых существ точно знают день своей смерти.

Орк заметил меня, и я приветливо ему кивнул. Он мне ответил тем же и будто нехотя подошел поближе.

– Этерн дарр, мастер, – прохрипел он.

– Этерн дарр, уважаемый.

– Вам не стоит искать этих людей, – сказал орк. – Они сделали свой выбор. Но в Трэмпе есть и другие опасности, которые могут угрожать вам и вашим людям…

55

– Этерн дарр, мастер Серж! – кивнул гном.

– Этерн дарр, – ответил я.

– Мы получили послание Дарби.

Передо мной стояло пять человек. Если быть точным – пять гномов-наемников. Это изгои. На левом плече, где гномы носят знак своего рода, – пусто. Прибыли в город полгода тому назад. Хотели найти место в охране замка, но норр Трэмпа высмеял их и прогнал. Мол, у него и своих бойцов хватает.

– Хм… самонадеянный мальчик, – усмехнулся я.

– Врет, паскуда, – тихо сказал стоящий рядом Рэйнар.

– Кто именно врет? Гном?

– Нет, – покачал он головой и уточнил: – Мой дорогой братец лжет. В Трэмпе постоянно не хватает людей. Как и мозгов, и денег. А гномы хорошие охранники. Особенно по ночам. Они же видят как кошки. Конечно, с орками не сравнить, но орков практически не осталось.

– Ладно, потом обсудим, – кивнул я и обратился к гномам: – Сегодня морозно. Думаю, за столом нам будет удобнее и уютнее разговаривать.

Гномы с достоинством кивнули и вошли в зал гостиницы.

Плотные парни. Невысокие, но сильные. Судя по прическам – четверо северян. Их русые волосы заплетены в толстую косу. На длинных усах тоже аккуратные косички. Бороды подстрижены. Кольчуги плотного плетения. Работа северных мастеров. Один – южанин, похожий на нашего кузнеца Дарби. Оружие? Круглые цельностальные щиты, щедро украшенные резьбой. Кроме этого: короткие мечи, кинжалы и боевые топоры. Мечи носят за спиной, на широкой оружейной перевязи, украшенной какими-то знаками.

Чтобы не загружать вас ненужными разговорами, я не буду пересказывать нашу беседу. Как уже говорил, эти наемники одни из тех, кого гномы называют изгоями. Кстати, мне еще на свадьбе объяснили сущность этого вопроса. Гномья культура сложна и многогранна. Ее в нескольких строчках не объяснишь.

Изгой – это, как правило, беглец, от которого отказался его род. Это не преступник.

Изгой – это непоседа, драчун и мечтатель, которому не сидится на месте. Ему скучно заниматься ремеслом, которому предки посвятили всю жизнь. И вот, желая приключений, гном покидает родительский кров, превращаясь в изгоя. Больше он не может рассчитывать на помощь рода.

Часто случается, что не убегает, а прощается со всеми домашними и уходит. Бывает и так, что виной этому какая-нибудь несчастная любовь. Семья для гнома очень важна, и стать изгоем не каждый решится. Но даже став им, гном будет мечтать о семье. Такова психология этих суровых малышей, и ничего здесь не поделаешь.

Это не значит, что среди гномов не бывает преступников. Бывают и такие. Их называют «рэттуэр», что означает «предатель». Независимо от того, какое преступление совершил. Таких гномов в Асперанорре практически не встречается. Их быстро отлавливают и убивают. Даже враждующие между собой кланы не примут рэттуэров противника. Старая, добрая истина: «единожды предав – предаст не раз», – возведена в ранг закона.

Мы обсудили некоторые аспекты найма и службы, но окончательное решение я приму только в нашем замке. Почему? Потому что ответственность за подбор гномов-наемников лежит на Дарби. И только он может проводить отбор, руководствуясь неизвестными мне вещами и знаками. Поэтому мы договорились, что пять гномов пойдут вместе с нами в Альдкамм. Мне это на руку. Лишние бойцы в дороге не помешают. У них нет лошадей, но у меня три лишние. Если припасы распределить поровну, то можно посадить и гномов. Парни они небольшие, могут и вдвоем на одной лошади ехать.

Закончив наш разговор, мы договорились, что из Трэмпа уходим завтра на рассвете. Гномы поклонились и ушли. А мы с Рэйнаром сели у камина, чтобы обсудить информацию, полученную от орка.

– Оборотни – это серьезно, – нахмурился Рэйнар, когда я закончил рассказывать. – Иногда эти твари поразительно умны и коварны.

– Могут засаду устроить?

– Могут. Если среди них есть обращенные.

– Кто это?

– Оборотни бывают обращенные и врожденные, – пояснил Трэмп, не забывающий подливать нам вино. – Обращенные становятся зверями по своей воле, а врожденные получают эту способность как проклятие или наследуют от матери и отца.

Да, Рэйнар Трэмп прав. Я вспомнил, что мне рассказывали про этих тварей. Врожденные превращаются в зверя неохотно и чаще всего действуют поодиночке. Убивают домашний скот, могут задрать путешественника, если попадется на пути. Обратившись, первое время ведут себя глупо – дуреют от нового образа, зова крови и режут все, что под руку попадется. Самые слабые оборотни. Никогда не сбиваются в стаи и даже в человеческом обличье ведут очень уединенный образ жизни.

Обращенные – это не просто оборотни. Это инструмент. Оружие. Мощное и очень опасное. Становятся такими вследствие колдовства и магии. Они действуют стаями, могут выбирать свою цель и долго ее преследовать.

Это уже армия…

– Помнишь гостиницу, где погибли Влад с Максом? – спросил Рэйнар и, не дожидаясь моего ответа, продолжил: – Вот там и были обращенные. Будем надеяться, что их окажется немного. Очень опасные твари.

– Особенно зимой, когда рано темнеет.

– Дрянь дело, – согласился Трэмп.

Мы ушли из города на рассвете. Впереди нас ждал очень далекий путь. Если до Трэмпа мы добирались почти тридцать дней, то на обратную дорогу, учитывая погоду и людей, должно было уйти не меньше сорока, а то и пятидесяти. Наши новые приятели, Владимир с Натальей, плохо сидели в седле, и учить их приходилось по ходу дела. Даже на легкой рыси они часто сползали набок и, естественно, падали. Хорошо, что снега много – обошлось без травм и увечий.

Когда вышли на плоскогорье, наша скорость совсем упала. Лошади по брюхо проваливались в снег и двигались медленно. Природа в этих местах не баловала красотами. Редкие рощи, дубравы и синеющий на востоке горный хребет. На карте он выглядел как большая подкова, огибающая залив Дрэнор-найяр.

– Я уверен, что без моего старшего братца здесь не обошлось, – проворчал Рэйнар и зло сплюнул на снег.

– И почему же?

– Он любил ввязываться в темные дела. Мои приятели, что уж греха таить, благочестием тоже не отличались, но всему есть предел. Зря ты меня к нему не пустил.

– Не стоит проливать кровь брата.

– Ты и правда так думаешь? А проливать свою, что, стоит?

Когда начало смеркаться, мы нашли место для привала. Несколько огромных валунов, лежащих недалеко от тропы. Рядом с ними заросли вечнозеленого кустарника. Они были засыпаны снегом и выглядели как сугробы. Между ними нашлось место для лагеря. Лошадей укрыли попонами, чтобы миозит – воспаление мышц – не заработали.

После походного ужина Рэйнар обошел лагерь и занял место подальше от костра, дабы огонь не слепил. Он дежурил первым. Вместе с ним дежурили два гнома. Оставшиеся наемники скромно поужинали и легли спать. Им даже костер был не нужен. Выкопали в снегу яму, завернулись в толстые, подбитые мехом плащи, и заснули.

Наши ребята не такие. После ужина им захотелось пообщаться. Наталья вцепилась с расспросами в Киру, а Владимир подсел ко мне.

– Сергей, как я понимаю, огнестрельного оружия здесь нет?

– Нет, – покачал я головой, раскуривая трубку. – Не доводилось видеть. Здешним людям хватает проблем с магией и колдовством. Есть луки и арбалеты.

– Изготовить не пробовали?

– Вы оружейник? Или химик? – вопросом на вопрос ответил я.

– Нет, но было бы как-то спокойнее. Вы занимались фехтованием?

– Увы, – покачал головой я. – Но пришлось им заняться. Здесь иначе нельзя. И вам тоже придется учиться. Иначе вы недолго проживете. Завтра я дам вам топор. Для начала. Места здесь дикие – всякое может случиться.

Про оборотней мы им не рассказали, чтобы окончательно не испугать. Объяснили, что можем нарваться на стаю волков или на разбойников. Ребята не рассчитывали, что эти земли заселены, и нарисовали себе картину девственного мира. Вот и выживали как в диком мире. А он не только дикий, но и коварный.

– Вы хотите сказать, что можно нарваться на враждебно настроенных людей?

– Именно это я и хотел сказать. А вы что-то имеете против драки?

– Как вам сказать, – пожал он плечами. – Нам пришлось нелегко, но вижу, что среди людей дела могут сложиться еще хуже. Выживать это одно, а убивать людей – совсем другое. Мне бы не хотелось…

– Вам же приходилось охотиться.

– Да, но это охота. Симбиоз с природой и миром. Вы убиваете зверей, чтобы выжить, но не переступаете черты. Нам с Наташенькой всегда хотелось жить где-нибудь в деревне.

– То, что нам приходится делать, Владимир, это самозащита.

– Не знаю, не знаю. – Он не отрываясь смотрел на костер и качал головой. – Я всегда считал, что разумные люди могут найти общий язык и договориться.

– Да вы просто в раю жили, мой друг.

– Насилие порождает насилие.

– Давайте лучше отдыхать. Ночь впереди длинная, – устало отмахнулся я и привалился к камню. Набросил на голову капюшон и закрыл глаза.

О боги… Да, уснешь здесь! Держи карман шире! Раздери меня дрэнор! Ребятки покушали кашки, обогрелись и приоделись. В общем – пришли в себя. Разобрались, что в Асперанорре есть зачатки цивилизации, и резко расслабились. Да, такое тоже бывает. Им, видите ли, хочется «единения с природой» и никакого насилия. Сдается, что из этих ребят рыцарей не получится. Наталья уже про школы у Киры спрашивала. Мол, Киронька, а где здесь деток учат? Просветители, мать их так… Прогрессоры. Вовке подавай огнестрельное и желательно многозарядное. Чтобы было «поспокойнее».

Кира, правда, резко обрубила это сюсюканье. Сказала, что ее зовут Кира, а не Киронька. Хоть Ягужинская не подкачала, и то хлеб. Еще перед дорогой потребовала оружие. Получила топор и успокоилась. Теперь его из рук не выпускает.

Вот объясните мне, что происходит с людьми? Люди месяц выживали среди дикой природы. Жрали разную гадость, охотились на мелких зверей и обустраивали пещеру, готовя ее к зиме. Молодцы! Но сейчас я их просто не узнавал. Разговоры шли лишь о том, как им тяжело пришлось и что теперь будет. Дадут ли им «домик в деревне»? Есть ли здесь школы, где деток учат? А церкви есть? А почему? Разве эти люди не верят в бога? Это плохо…

Раздери вас, дьявол!!! У нас война на пороге!!! Война, которая пройдет по всему королевству! С кем воевать? С Рэйнаром, Мэддом, братьями-близнецами и двумя десятками гномов? С этими мыслями я и заснул.

– Серж, – Рэйнар тряхнул меня за плечо.

– Что?

– Мне кажется, что у нас гости…

56

В темноте глаза оборотней светились желто-зеленым светом. Иногда они гасли, и тогда становилось совсем жутко. Плохо, когда не видишь, откуда появится твоя смерть. Оборотни знали свою силу и уже не прятались. Они медленно бродили вокруг лагеря, постепенно сужая круги и приближаясь. Гномы бросили в костер собранный вечером хворост, и костер вспыхнул ярким пламенем, освещая непрошеных гостей.

Один их них выдвинулся вперед и замер, не дойдя до нас нескольких метров. Позади меня у кого-то началась истерика. Это Наталья. Я не видел, но узнал ее голос. Успел изучить. А вот и Володя от страха завизжал. Гномы молча встали рядом со мной и Рэйнаром. Мы стояли как живой щит. Испуганно хрипели лошади. Они были хорошо привязаны, но не хотелось бы их ловить по всему королевству, если сорвутся.

– Уйди с нашей дор-р-роги, чужак! – прорычал оборотень. Даже не прорычал, а скорее пролаял. Как большой и жутко страшный пес.

– Чего тебе надо, тварь?

– Отдай Р-р-рэйнара и уходи. Ты нам не нужен.

– Да ты что, охренел, щенок? – ответил я и облизал пересохшие губы. В голове пронесся хоровод мыслей, но ни одну из них умной назвать было нельзя. Орк не говорил, что оборотни придут за Рэйнаром. Следом мелькнула еще одна мысль: хорошо, что жену Дарби гномы сами доставят к нам в замок. Чуть позже. Когда подарки будут готовы.

– Уводи людей, Вьюжин, – прохрипел оборотень. – Ну же, не будь глупцом!

Эта тварь стояла прямо передо мной. Нас разделяли метра три-четыре, не больше. Когда я впервые столкнулся с оборотнями в той злополучной гостинице, не было возможности их разглядывать. Даже после схватки находился в ступоре. Ходил, разговаривал, но ничего не видел. Сейчас рассмотрел. В мельчайших подробностях.

Зверь напоминал волка, но с легкостью двигался на двух ногах. Он и сейчас стоял на двух лапах, слегка раскачиваясь из стороны в сторону. Морда похожа на волчью, но челюсти пошире и зубы помощнее. Как кабаньи клыки. Надбровные дуги сильно развиты. Густая серая шерсть. По бокам она висела клочьями. Мощные лапы с хорошо развитыми, почти человеческими кистями. Почти – потому что на изуродованных преображением пальцах виднелись длинные и острые когти.

И вот таких «красавчиков» было пять штук. Главный стоял передо мной, а остальные окружили правильным полукругом, прижимая нас к валунам.

– Нет, извини, – усмехнулся я. – Ты мне дорогу загораживаешь.

– Мы тебя пр-р-ропустим, – прорычал он, срываясь на хриплый лай. – Без Р-р-рэйнара. Оставь молодого Тр-р-рэмпа и пр-р-роваливай!

– Мастер Серж, – рядом со мной возникла тень. – Уводи людей. Поверь, так будет лучше. Я останусь здесь и прикрою.

Оборотень довольно оскалился и дернул мордой, словно соглашаясь с предложением.

– Рэйнар Трэмп, – не отрывая глаз от оборотня, начал говорить я. Медленно, сквозь зубы. Разделяя фразу на слова и звуки. – Если ты еще раз посмеешь открыть чавку и что-нибудь вякнуть без приказа, то я сам тебя убью! Марш на место, салага!

– Да, мастер!

– Уходите, гномы, – оборотень взмахнул лапой. – Вы нам не нужны… Пошли пр-р-рочь!

– Псиной воняет, – ответил один из гномов и презрительно сплюнул на снег. – Лучше сходи умойся.

– Мр-р-рази…

– Послушай, ты же обращенный, а не врожденный? – прищурился я.

– Какая тебе р-р-разница, чужак?

– Значит, мозги на месте. Зачем тебе подыхать?

– Ты так увер-р-рен в себе?

– А ты проверь. Но я бы не советовал…

– Ты пр-р-рав. Незачем пр-р-роверять, – прошипел он и вдруг прыгнул.

– Дьявол!!!

Меня спасло то, что я держал меч перед собой. Когда эта тварь бросилась вперед, я успел перехватить бастард двумя руками и, присев, сделал длинный выпад. Удар! Хрустнули кости, и меч вырвало из рук. Оборотень прыгнул, вытягиваясь вдоль земли. И получил клинок прямо к пасть. Удержать меч не получилось, эта тварь была слишком мощной и тяжелой. Рэйнар, стоящий рядом со мной, добавил еще один удар сверху, но это оказалось ненужным – оборотень был уже мертв. Он практически проглотил мой меч – только рукоять торчала из пасти.

И закружилась карусель…

Крики, стоны и проклятия. Безудержные истерики взахлеб позади нас. Я едва успел вырвать из ножен гномий кинжал и боуи, чтобы встретить следующего оборотня. И вот так, двумя руками сразу, работал. Накоротке лучше не придумаешь!

– Сдохни, тварь!

Мелькнула перед глазами еще одна тень, но ее перехватили гномы. Клянусь, эти парни не промах! Маленькие, но у них души исполинов! Дрались как черти! Одного гнома чуть не схватил оборотень. Еще немного, и разорвал бы ударом лапы. Гном-южанин завыл и бросился на помощь. Он успел ударить оборотня мечом, но и сам не уберегся. Мгновение, и он отлетел в сторону от мощного удара. Упал на снег и замер, неестественно подогнув левую руку. Еще один гном выскочил вперед и бросил щит в подбегающего оборотня. Тварь завизжала, но гномы уже бросились на нее. Один из них подпрыгнул, держа меч обеими руками. Щелкнули челюсти, и раздался вой. Меч вонзился оборотню в хребет, и тварь рухнула, окрасив снег кровью, хлынувшей из разрубленной шеи.

Драка была страшной… Поверьте… Я знаю, о чем говорю…

Лишь когда упал последний, я, еще не веря своим глазам, обвел взглядом площадку перед нашим лагерем. На утоптанном снегу виднелись кишки, лужи крови и разрубленные туши оборотней. Не помнил последних минут схватки. Будто мой разум отказался воспринимать эту ужасную картину. Руки были в крови и липли к оружию. От тела шел пар, как от загнанной лошади. Увидел окаменевшее лицо Владимира, застывшего у костра. Увидел Киру с топором наперевес. Слава богам, что она не рванула вперед…

– Твари. – Рэйнар осмотрелся, покачиваясь, сделал несколько шагов и рухнул на колени.

– Ты ранен?!

– Все хорошо, мастер! Я… Я немного устал. – Он с удивлением поднес руку к лицу и поморщился. С трудом разжав кулак, отбросил кусок мяса, который некогда был горлом оборотня. Зачерпнул окровавленной рукой снег и начал жадно глотать.

Один из северян, гном по имени Барри, выламывал оборотням клыки, пока они не начали обращаться в обычных мертвецов. Если успеть это сделать, выдранные клыки сохранят свою форму. Барри хищно оскалился и сложил трофеи в мешочек. Остальные гномы возились со своими товарищами.

– Зачем они тебе? – спросил я.

– Это дорогая вещь, мастер! – улыбнулся гном. – За две пары таких клыков можно приобрести неплохую лошадь. Любой врачеватель или знахарь с радостью купит такой товар. Наемники народ небогатый…

– Хорошо, – кивнул я и поморщился.

Во время драки одна из тварей зацепила меня лапой. Я едва успел уйти в сторону, но все равно удар был сильный. Судя по всему, она сломала мне ребро. Только с помощью Киры сумел снять кольчугу. Девушка дрожащими от пережитого испуга руками ощупала мой бок и успокоила: надкостница вроде цела. Значит, трещина. Больно, но терпеть можно. Наложим тугую повязку на грудь и как-нибудь переживем. Буду в седле сидеть, немного скособочась, но двигаться сумею. Так и так шагом идем. На рысях у нас некоторые люди из седел сыплются, как груши с дерева.

– Мастер, – вытирая с лица пот, подошел Рэйнар.

– Завтра. Все завтра. – Я похлопал его по плечу и устало поплелся к костру.

Наша мирная семейка тоже пыталась убежать, но застряла в кустах. И всю схватку визжала так, что у меня уши закладывало. Захотелось нажраться до беспамятства, чтобы не слышать этого визга.

Один гном погиб. Южанин. Жалко. Я даже имени его не помнил. Оборотень ударом сломал парню позвоночник. Еще один отделался сломанной рукой. Гномы не были обязаны драться рядом с нами. Они не принесли присяги и не были моими наемниками. Они могли уйти. Оборотни их пропустили бы. Они сделали свой выбор и остались с нами.

Я этого не забуду.

Утром, пока искали и ловили убежавших лошадей, гномы готовились к погребению своего погибшего собрата. Я слышал, что северяне хоронят умерших в расщелинах и гротах. Оказалось, что нет. У изгоев свои традиции. Гномы-изгои собратьев сжигают на кострах, а пепел развеивают по ветру. Таким образом они возвращают изгоя семье. Ведь никто не знает, куда улетит пепел погибшего воина.

Когда костер разгорелся, гномы обнажили мечи и встали у самого огня. Они что-то глухо говорили, но я почти не расслышал. Гномы извинились и нас к костру не подпустили. Как сказал Барри: «Изгоев хоронят только изгои». Мне удалось понять лишь обрывки последних фраз:

– Уходящих проводят братья…

– Чтобы их встретили боги и простили предки…

– Дождем, ветром, снегом и солнечным светом…

– Они вернутся из похода…

– Домой, где их ждут…

В тот день мы так никуда и не ушли. Поиски лошадей и похороны отняли слишком много времени. Еще и эти разборки с семьей Смирницких… Как ни странно, их утренняя истерика была сильнее, чем полуночная.

Женскую истерику можно унять двумя способами. Первый в присутствии мужа лучше не использовать. Чревато побочными явлениями. Второй – пощечина обыкновенная. Может, и сработает, но у меня ребра болели. С мужской половиной проще. Будь у меня водка, я бы предложил ему стакан. Увы, но водки не было. Когда Владимир перестал визжать, начал кричать и размахивать руками. Даже порывался взять жену и уйти. Куда и зачем? Не знаю, я не спрашивал.

– Зачем ты нас нашел, подонок?! Ты кровожадная сволочь! Нелюдь! – Он размазывал по щеке кровь. Нет, ничего страшного. Веткой расцарапал щеку.

– Будь другом, успокойся!

– Ненавижу!

Успокоить истерику помогла Ягужинская. Она молча подошла и врезала Володе по физиономии. Нет, не ладошкой. Кулаком. Разбила парню губу, а потом обложила матом. Повторять не буду, но впечатлило. По словам Киры, она могла сделать Смирницкому операцию челюстно-лицевой зоны. Мало того – ректально! Я даже не подозревал, что ветеринары достигли таких высот в пластической хирургии.

– Экие вы, доктора, право слово, затейники! – грустно усмехнулся я.

– Я ветеринар, – отрезала Кира.

– А где ты здесь людей увидела? Мы же все нелюди…

Трэмп горел желанием вернуться и разобраться с братом. Приказал временно забыть. Сейчас не самое лучшее время для скандалов с родственниками. Нам еще идти и идти.

57

В пути мы потеряли одну из купленных в Трэмпе лошадей. Бедняжка поскользнулась на камнях и сломала ногу. Жаль, но кобылку пришлось добить. Разделали и неделю питались ее мясом. Есть можно. Немного жестковато и вкус довольно специфический, но вполне съедобно. Еще у одной лошади от переутомления начался периостит – воспаление надкостницы. Пришлось снять с нее груз, и переходы стали еще короче. Последние два перехода шли с большим трудом – угодили в пургу и едва успели найти укрытие.

Со Смирницкими после нападения оборотней мы практически не общались. Они старательно изображали оскорбленную невинность. Слава богам, разговоры с ними вела Кира Ягужинская. Рэйнар Трэмп тоже был хмур и невесел. Понимаю, это не очень приятно, когда твой старший братец подсылает оборотней, чтобы выпустить тебе кишки на снег. Еще и про смерть отца узнал. Тут поневоле затоскуешь. Кстати, его средний брат, получив свою долю наследства, уехал в столицу, чтобы продолжить изучение искусства врачевания. Писем не писал, не общался. Вот так и исчезают кланы и семьи. Глупо. Как это ни прискорбно, но с Трэмпом-старшим придется встретиться.

Такие вещи не прощают и не забывают…

Мы не ошиблись с расчетами. Стены города Кларэнс увидели через пятьдесят два дня. В предместье вошли похудевшие и жутко уставшие. Люди были так измотаны, что едва ноги волочили. Да и гномов – уж на что здоровые парни – тоже качало от усталости.

В Кларэнсе зима не такая суровая, да и снега поменьше. Остановились в той же гостинице, что и раньше. Понравилась она мне. Ретт вкусный, еда хорошая. Баня, еда и сон. Рэйнар так устал, что даже про девочек не вспомнил.

Наутро я проснулся первым. Спустился в зал и с аппетитом приступил к завтраку. Не успел разделаться с омлетом, как в зал вошел высокий мужчина в богатом, подбитом рыжим мехом плаще. Большой капюшон закрывал лицо, но хозяину посетитель был явно хорошо знаком – он угодливо изогнулся и смахнул несуществующую пыль с ближайшего стола. Незнакомец отрицательно покачал головой, осмотрелся и направился в мою сторону.

– Этерн дарр! – кивнул он и представился: – Меня зовут Гэрт. Я друг и советник Робьена Кларэнса. Вы, если я не ошибаюсь, Серж норр Альдкамм?

– Да, это я, – кивнул и поднялся. – К вашим услугам!

Серж норр Альдкамм? Хм… Этим титулом меня никто не называл. Интересный гость. Он отбросил капюшон, и я смог его рассмотреть. Лет пятидесяти, не больше. Аккуратная седая борода, подстриженные усы. Длинные седые волосы распущены и доходят до плеч. На левой стороне лица длинный шрам. Шрам начинался на середине щеки и заканчивался над бровью. Серые глаза внимательно смотрели на собеседника. Я не мог отделаться от мысли, что на меня не просто смотрят, а внимательно и неторопливо изучают. Кисть его левой руки оказалась сильно изуродована. Судя по всему – ожогом.

– Мы могли бы поговорить?

– Всегда к вашим услугам. Присоединяйтесь к моему скромному завтраку, мастер Гэрт.

– Не здесь, – покачал он головой. – Если вы не против, норр Серж, то давайте встретимся в полдень.

– С удовольствием.

– На северной площади. Там по правую руку есть прекрасный кабачок под названием «Улитка». Подают изумительный руна-ретт и готовят оленину под острым соусом. Одна из лучших кухонь в Кларэнсе.

– Принимаю ваше приглашение, мастер Гэрт!

– Буду ждать встречи, Серж норр Альдкамм, – попрощался он и ушел.

Парни дрыхли. Рэйнара удалось поднять лишь со второго раза, и то, напомнив про эльфиек. Трэмп выполз из кровати и пошел умываться. Холодная вода немного привела его в чувство, и спустя полчаса он был готов к новым подвигам. Гномы тоже поднялись и ушли в город, чтобы «немного развеяться после дороги». Смирницкие позавтракали, наградили меня очередными злыми взглядами и закрылись в комнате. Судя по голосам, ребятки о чем-то спорили. Яростно и громко. Странные они люди. На улице легкий морозец, на небе ни облачка, и солнце припекало. Красота, а не погода! Будь я на их месте, не утерпел бы и пошел город осматривать. Из чистого любопытства. Средневековый город все-таки. Не каждый день такой видишь.

За столом остались втроем. Рэйнар неторопливо потягивал травяной отвар и выглядел отдохнувшим и успокоенным. Ягужинская, разделавшись с завтраком, поинтересовалась, можно ли по городу погулять? Да, Кларэнс – это вам не Трэмп, – есть на что взглянуть! Поговорив с Рэйнаром, я выдал ему пятьдесят даллиноров для посещения магазинов и предложил прогуляться по городу. Без меня. Трэмп знал о предстоящей встрече с Гэртом и молча кивнул.

Кира пыталась возражать, что ей ничего не требуется, и мы чуть не поругались. Пришлось долго и нудно объяснять, что касса у нас общая. Сказал, что в нашем замке магазинов нету, и товары надо брать сейчас. Чтобы не получилось, как с ее одеждой в Трэмпе. Объяснил, что не собираюсь ее украшать как новогоднюю елку, но все необходимое будет куплено. Кира повозмущалась для порядка, но глазки заблестели. Я уже пожалел Рэйнара, представив этот марафон по лавкам, но следующий ее вопрос убил наповал. Она ткнула пальцем в мой боуи, висящий на бедре, и спросила, где такой можно купить и сколько он стоит. Рэйнар фыркнул, поперхнувшись отваром, а я только глазами захлопал. Вот и пойми этих женщин!

Перед уходом я попросил Киру зайти к нашей семейной парочке и узнать, что им требуется. Надеялся, что она вытащит их на прогулку. Как бы не так! Смирницкие продолжали спорить, и все вопросы Ягужинской остались без ответов.

Близился полдень. Пришла пора готовиться к встрече. На улице было тепло, и я распаковал свой дорожный баул. В путешествии я носил одежду, купленную для похода. Она слегка поистрепалась. Пришлось натягивать байкерскую одежду. Поверх кожаного жилета набросил плащ, чтобы прикрыть волка на спине. Бастард оставил в комнате. Взял лишь гномий нож и боуи. Ну и кольчугу, конечно, надел. Без нее никуда. Сколько уже раз она мне жизнь спасала. То-то и оно, что скоро счет потеряю.

На улицах было полно народу. После похода, сбросив тяжелую одежду, шагать показалось легко. Чудилось, оттолкнись немного, и полетишь. Мимо меня, придерживая корзину с покупками, прошла молодая девушка в теплой, похожей на пончо накидке. На голове меховая шапочка. Даже эта широкая одежда не скрывала ее стройной фигурки. Она заметила мой взгляд, потупилась и покраснела. Эх, дьявол, – я даже обернулся и проводил ее взглядом, – хороша, чертовка!

А вот прошли две эльфийские женщины. Они двигались мягко и грациозно. Как большие кошки. Кстати, обе девушки с оружием. Оружие у них хоть и легче мужского, но не менее смертоносное. Напоминало итальянские скьявоны или, если вам угодно, – чиавоны. Гарды хорошо защищали руку. Думаю, что если поискать за поясом на спине, то и даги найдутся.

Эльфийки, судя по всему, из охраны богатых дам. Их кольчуга была украшена медальоном с гербом: на круглом щите изображена вставшая на дыбы лошадь. Плащи у эльфиек темно-зеленого цвета с широкими меховыми воротниками.

Раздери меня дрэнор – тут столько красивых женщин, что можно шею свернуть!

Через двадцать минут я вышел к северной площади. Вот тут была толпа народу! Причем не простого, а, как понимаю, вполне обеспеченного. Видимо, северная часть столицы – это район для знати. Женщины шли в сопровождении слуг и служанок, а мужчины щеголяли дорогим и разукрашенным оружием. В центре площади стояла каменная стела, украшенная изображениями мифических зверей и птиц. Глаз за что-то зацепился, но рассматривать не было времени, и я оставил изучение памятников на потом.

Кабачок «Улитка», в котором была назначена встреча, находился между оружейным магазином и ювелирной лавкой. В оружейный можно было не заходить. По богато украшенным дверям стало понятно, что не с моим кошельком ходить по таким магазинам. Над входом в кабак висела красивая вывеска: улитка на фоне трех виноградных листьев.

Между прочим, я давно заметил, что с изобразительным искусством и архитектурой не все так просто. Являла она нечто среднее между романским стилем и готикой. Нет, это не я такой умный. Кира вчера обратила внимание, когда проезжали по городу.

Я вошел в кабак и удивленно хмыкнул. Это еще не ресторан, но уже и не забегаловка. Между столами сделаны перегородки. Вместо лавок – стулья. Пусть и грубые, но стулья, а не табуреты. Колонны украшены светильниками. Большой камин. Над камином висела копия вывески. Только раковина улитки была сделана из меди и начищена до блеска.

Что еще удивило? Музыка. На небольшой сцене сидело несколько музыкантов. Я не очень большой знаток музыкальных стилей, но то, что они исполняли, мне понравилось. Напомнило одну знакомую, которая фанатела от кельтских мелодий. Музыкальные инструменты? Увы, но я не знаю названий. Что-то похожее на арфу и две свирели. Волынок, популярных на севере королевства, в Кларэнсе не видел.

За барной стойкой стоял хорошо одетый хозяин. Седовласый здоровяк с красным шейным платком. Шкиперская бородка была аккуратно подстрижена. На широком кожаном поясе виднелись увесистый кошелек и три одинаковых ножа с рукоятями из оленьего рога. Хм… первый раз такое видел. Надо будет полюбопытствовать, что это означает. Вместо служанок по залу перемещались хорошо вышколенные слуги. Они двигались быстро, но бесшумно. Людей оказалось немного. Заметив меня, навстречу шагнул один из слуг, но хозяин остановил его жестом и сам вышел из-за стойки.

– Серж норр Альдкамм?

– Да, это я.

– Прошу вас следовать за мной, – сделал он приглашающий жест.

Мы прошли по общему залу и свернули в небольшой проход, за которым обнаружились еще один небольшой зал с камином и несколько дверей, упрятанных в нишах толстых стен.

– Прошу, – повторил хозяин и распахнул дверь, – вас уже ждут.

Я кивнул и вошел в комнату. Нет, бояться мне было нечего. Что-то мне подсказывало, что никто на меня не набросится и не начнет стучать по голове топором или другим тяжелым предметом. Бросать в темницу тоже не станут. Смысла нет. Наше небольшое разногласие с местным норром – не более чем обмен любезностями.

Комната была небольшая. Можно сказать – крохотная. В таких кабинетах надо не разговоры разговаривать, а эльфиек обхаживать. Со всей галантностью и усердием. Увы… Эльфиек не имелось. Имелись щедро накрытый стол, несколько стульев и уже знакомый мужчина, стоящий у маленького зарешеченного окна.

– Добрый день, мастер Гэрт!

– Добрый день, мастер Серж. Вы позволите вас так называть?

– Конечно. Звание норра меня несколько удивляет.

– Это не звание, Серж, а признание ваших прав, – улыбнулся он. – Прошу к столу. Нет ничего лучшего после тяжелого похода, чем чарка доброго вина.

– Вы правы, мастер Гэрт.

58

К изысканным блюдам, которыми был уставлен стол, мы почти не притронулись. Так, слегка попробовали, чтобы снять неловкость первых минут, возникающую, пока присматриваешься к собеседнику. Гэрт нахваливал местное пиво, хотя сам предпочитал вино. Я пригубил руна-ретт, похвалил его вкус и насыщенный цвет, но в бокал налил вина. Люблю местные вина. Немного напоминают массандровские. Пьешь, будто эти вина созданы богами для богов. Понемногу разговор свернул в нужное русло, и можно было разобраться, каковы цели встречи.

– Робьен норр Кларэнс неплохой человек, но последнее время навалилось слишком много проблем и неприятностей, – продолжал рассказывать Гэрт. – Были покушения на его семью. Пытались убить его дочь. Несколько раз покушались на него самого.

– Кому же он так мешает? – поинтересовался я и отрезал кусок оленьей отбивной.

– Эх, мастер Серж! – вздохнул Гэрт. – Будет проще ответить, кому он не мешает!

– Даже так?

– Дело в том, что наш король совершенно забросил государственные дела. Это привело к тому, что королевство стоит на пороге больших потрясений. Пытаясь решить эти проблемы, Гэральд Третий принял решение возродить звания виернорров – правителей округов.

– Если не ошибаюсь, – я поднял бокал с вином и прищурился, – так называют младших братьев короля, которые правят юго-восточными островами?

– Да, Серж, вы совершенно правы. Их отправили на острова, чтобы мальчики не мутили воду при королевском дворе, – кивнул Гэрт. – Но это не важно. С вашего позволения, я продолжу… Король принял решение вернуть эти должности на наших землях, что вызвало бурю среди правителей земель.

– Никто не хочет подчиняться соседу?

– Подчиняться никто не любит, – заметил он. – Тем более в нашем королевстве. Все привыкли себя чувствовать первыми после короля! Но и бунтовать в открытую не посмеют. Все прекрасно помнят, чем кончились войны орков на западе.

– Буду честен, мастер Гэрт, – я развел руками, – не силен в географии вашего мира. Как-то времени не было изучить.

– К западу от Асперанорра есть большой остров, которым владеют орки. Их вечные междоусобицы привели к гибели королевства.

– И орки, живущие в вашем королевстве…

– Последние воины королевской армии. После продолжительной войны королевство распалось на множество мелких владений. Они до сих пор воюют между собой.

– Знакомо. – Я невольно вздохнул и задумчиво кивнул.

– В вашем королевстве происходило нечто похожее? – с интересом спросил Гэрт.

– Можно сказать и так, – ответил я и достал трубку. Закурил и кивнул. – Продолжайте, мастер Гэрт. Я вас внимательно слушаю.

– И вот, после принятия этого королевского решения среди придворных и доверенных лиц разгорелись нешуточные страсти. Каждый из них хотел получить вожделенную грамоту, дающую право виернорра.

– И норр Кларэнса хочет получить эту… этот патент?

– Он имеет на это право, – неожиданно твердо сказал Гэрт. – Его предок был рядом, когда на Гэральда Первого возложили королевскую корону. Другой его предок помог взойти на престол Гэральду Второму, когда королевство стояло на грани гражданской войны. Робьен был рядом, когда Гэральд Третий брал штурмом Крэйо, защищая королевство от вторжения южан.

– Я много слышал о Крэйо, – кивнул ему.

– Да, это была тяжелая война, – сказал Гэрт и задумчиво провел рукой по щеке.

Крэйо – город на юго-восточных островах. Если быть точным – столица самого большого острова. Столица провинции. Владение одного из королевских братьев. Во время той войны на остров вторглись южане. Потерять эти земли было невозможно. Можно сказать, что это ключ ко всему Асперанорру. Владеющий этими землями с легкостью перекроет морской путь в Сьерра.

– А ваши предки были рядом с предками Робьена, – просто сказал я.

– Да. – Он сделал паузу и медленно налил себе вина. – Мы всегда оказывались рядом. Так происходило на протяжении десяти поколений.

– И сейчас все эти заслуги предков Робьена забыты?

– Можно сказать и так, но я бы сказал иначе. Их, наоборот, выпячивают наружу, обвиняя Робьена в недостойном поведении и плохом управлении своими землями.

– Странно, – пожал я плечами, – Кларэнс показался мне достойным и богатым городом.

– Кларэнс – это не все земли! – Гэрт не выдержал и ударил кулаком по столу. Звякнула посуда. Видимо, очень больную тему мы задели. – Сейчас со всего королевства стекается разномастная нечисть! Словно нечистоты в придорожную канаву!

– Слишком высоки ставки, – хмыкнул я. – Сколько норров будет подчинено виернорру?

– В округ, считая ваши земли, Серж, входит одиннадцать владений. В том числе и владения Сьерра. В половине из них норры мечтают о том, как всадить Робьену кинжал в спину. Не считая нежити.

– Что мешает убивать нежить в Кларэнсе?

– Страх, – тихо произнес Гэрт. – Простой животный страх. Только северяне не боятся нежити. Потому что вырастают на пустынных северных землях, где она привычна, как нам привычны орки и эльфийки.

– Странно все это…

– Я понимаю ваше недоверие, Серж! Ваши погибшие братья не сделали ничего из того, что обязаны были сделать. Не обижайтесь, но мы смотрели на них с презрением. Они даже в своих владениях порядка не навели. Сидели в замке, жрали и пили. Немудрено, что их всех перебили. Они даже не поняли древнюю легенду о ваших предшественниках.

– Что вы имеете в виду, мастер Гэрт? – нахмурился я.

– Легенда о ваших братьях – не просто легенда. Это какой-то знак. Если вам будет угодно, то это послание богов. Да, ваш орден, которого боятся люди всего королевства, заставляет трепетать сердца и души. Но дело не только в страхе.

– А в чем же?

– Увы, но и я не знаю. За всю историю вы появлялись всего несколько раз. И, выполнив свою миссию, исчезали. Исчезали, не оставив ни записей, ни документов, ни потомков. По крайней мере, про ваших потомков ничего не известно. Если верить королевским летописцам, то каждый раз вы преследовали новые цели. Вы будто оружие богов, понимаете?

– А как же нежить?

– Серж! Нежить – это вторичная цель. Главной не знает никто. Даже вы…

– Надеюсь, что у меня будет время, чтобы выяснить, – пробурчал я. – Довольно историй, мастер Гэрт! Я так понимаю, что вы пригласили меня не просто поговорить о судьбах королевства?

– Робьену нужна ваша помощь, – тихо сказал Гэрт.

– Помощь?

– Да…

– Вы уж простите, мастер Гэрт, – поморщился я. – Не люблю вмешиваться в закулисные истории и дворцовые интриги. Хватило их на моем веку. С избытком.

– Мы именно так и подумали. Но вы храбры. Ваши взгляды и поступки кажутся немного странными, но в них нет подлости.

– Что вы хотите сказать, мастер Гэрт?

– Это вам скажет сам Робьен…

Через несколько минут за стеной послышались шаги. Открылась дверь и на пороге появился рыжеволосый мужчина. Да, Робьен норр Кларэнс. Собственной персоной.

– Рад нашей встрече, Серж норр Альдкамм, – кивнул он и протянул мне руку.

– Я тоже, Робьен норр Кларэнс. – Я поднялся и кивнул в ответ.

Мы крепко пожали друг другу руки и после небольшой паузы вернулись к столу.

– Робьен, с вашего позволения, оставлю вас, – сказал Гэрт и повернулся ко мне. – Серж, я не прощаюсь.

Мужчина набросил плащ и вышел из комнаты. Несколько секунд мы молчали. Разговор начал норр Кларэнса.

– Норр Серж, я не буду вспоминать о нашей размолвке, – поморщился он. – Думаю, что вы уже поняли причину моего поведения.

– Да, – улыбнулся я. – Думаю, будет правильнее забыть.

– Я не стану рассыпаться в комплиментах, но дела показали ваше истинное лицо. Мало того, что вы спасли мою дочь. – Он вздохнул. – Вы вернули мне другого, не менее дорогого человека.

– Элуф…

– Да, это мой внебрачный сын. И я помогаю ему по мере своих сил.

– Он умный парень, – кивнул я.

– Вы так считаете?

– Уверен. Если он закончит обучение, то будет одним из немногих, кому хорошо известны тайны рудознания. Гномы не любят выдавать секреты людям. Такое доверие свидетельствует о недюжинном таланте вашего сына. Гномы это ценят.

– Хотелось бы надеяться. – Норр выпил немного вина и отставил бокал в сторону. – Я хотел бы попросить вас о помощи.

– Чем именно я могу вам помочь? – в лоб спросил я.

Он замялся. Несколько секунд молчал, потом тяжело вздохнул и сказал:

– Спасите мою дочь…

– Простите?! – мне показалось, что я ослышался.

– Спасите мою дочь, – повторил он. – Мэриан угрожает опасность. Сейчас тяжелое время. Я не прошу поддержки в моих делах, но прошу помощи и защиты для дочери.

– Каким образом?!

– Заберите ее в свой замок. Зная о нашей с вами размолвке, там ее не станут искать. Это даст мне время. Вы человек чести, и я вам верю. Не буду скрывать, пытался узнать о ваших делах.

Я промолчал, соображая, что Робьену удалось разузнать о моих «делах». Вроде ничего такого не успел натворить. Так, по мелочам. Туда-сюда, и все. Как говорил один персонаж, «только вошел».

– Каким будет ваш ответ?

– Я согласен, – кивнул ему.

У него даже лицо просветлело. Будто гора с плеч упала. Норр облегченно выдохнул:

– Благодарю вас, Серж! Я понимаю, что заботы о моей дочери не снимают с ваших плеч забот о делах ордена. Скажите, чем я могу быть полезен для вас? Оружие, деньги? Воины?

– Если вы позволите, Робьен, я отвечу вам завтра. Вам или вашему другу мастеру Гэрту. Полагаю, что нам не стоит встречаться так открыто.

– О нашей сегодняшней встрече никто не узнает. Из малого зала есть запасной выход, а хозяин этого заведения – наше доверенное лицо.

– Вот и прекрасно.

– Хорошо, норр Серж. – Робьен поднялся и протянул мне руку. – Благодарю вас еще раз.

– Буду рад помочь, норр Робьен.

59

– Мы хотим обсудить сложившуюся ситуацию, – заявила Наталья Смирницкая, едва я переступил порог гостиницы. Даже не успел стряхнуть снег с плаща.

– Прямо сейчас или подождете, пока переоденусь?

– Мы подождем, – сквозь зубы процедил Владимир.

– Вот и славно, – кивнул я и ушел в комнату.

Судя по всему, Рэйнар с Кирой еще не вернулись. Гномов тоже не было слышно. Оттягивались ребятишки. Дай бог к завтрашнему дню появятся – как и положено гномам, вусмерть бухие и с разбитыми мордами. Драки у гномов обычное дело. Ни одна пьянка-гулянка без них не обходится. Я уже не говорю про такие торжества, как свадьба или день Лейрна.

Лейрн, если помните – бог земли. Гномы почитают его больше остальных. Они уверены, что Лейрн – это гном. Отмечают праздник во всем королевстве, и торжества продолжаются целых пять дней. Мне говорили, что на эти дни даже войны прекращаются. В общем – вино и пиво текут рекой, а морды друг другу бьют с особым прилежанием. Усердно, но беззлобно, как и положено по традиции.

Не успел переодеться, как послышались голоса. Кира с Рэйнаром вернулись. Посмотрел на их довольные, раскрасневшиеся от легкого мороза лица, потом перевел взгляд на «покупки» и хмыкнул:

– Это что, все?

– Ты сказал, что надо купить все необходимое.

Рэйнар, стоя за спиной Ягужинской, только руками развел и виновато ухмыльнулся. Мол, я сделал все, что мог, но сам видишь… Да, вижу. Двух лохматых щенков, похожих на медвежат, и небольшой пакет с покупками. Даже не пакет, а пакетик.

– Кира, тебе не доктором, а завхозом надо было устроиться. Цены бы не было. Откуда эти щенки? И зачем они нам?

– Ну…

– Это хорошие собаки, Серж, – пришел ей на помощь Трэмп. – Для охраны замка лучше не придумаешь. Их встретишь только в этих краях. На севере собаки другие.

– Если для охраны, то почему два щенка, а не четыре?

– Один для Андрейки, – затрещала Кира. – А второго я себе возьму.

– И сколько они стоили, если не секрет.

– Не знаю, – потупилась Кира и слегка покраснела.

– Как это? – усмехнулся я. – Щенков что, даром раздают? Благословенны дающие?

– Это Рэйнар подарил. Мне и Андрею.

– Ах вот оно что… Ну раз подарил, то конечно.

Нет, собаки – дело хорошее. Судя по этим лохматикам, похожим на медвежат, из них вырастут отличные псы. Я сегодня таких видел на площади. Напоминают среднеазиатских овчарок. Нам бы еще кошек завести, чтобы мышей в замке гоняли, но с этим сложнее: кошки в Асперанорре большая редкость. Они очень дорогие, и содержать этих хвостатых могут себе позволить лишь очень богатые люди. Цена котенка, привезенного с южных островов, доходит до двухсот даллиноров. Кошки – до трехсот. Разводить кошек в Асперанорре запрещено королевским указом. Почему? А я откуда знаю? Попадете на прием к Гэральду Третьему – у него и спросите.

Может, вы и скажете, что я придираюсь к Смирницким, но их реакция на собак мне не понравилась. Наталья брезгливо скривилась, а Владимир равнодушно скользнул взглядом и отвернулся. Конечно, эта парочка мне не нравилась, и я обращал внимание на все эти мелочи. Может, и так, но они мне и правда пришлись не по сердцу. Наталья присела за стол и раздраженно забарабанила пальцами по столешнице. Да, конечно, ждут, пока я переоденусь и буду готов к разговору. Не станем их расстраивать.

Повернулся, чтобы уйти, но во дворе послышались голоса гномов. Судя по ворчанию Барри, он притащил своих приятелей. Как оказалось, я не ошибся. Барри был пьян, но ребят доставил в целости и сохранности. Правда, в почти бессознательном состоянии и, как и ожидалось, со слегка побитыми мордами. Костяшки пальцев разбиты, значит, и оппонентам не поздоровилось. Главное, быстро все. Утром ушли, а к ужину – бухие и счастливые. Барни пинками разогнал парней по комнатам и сообщил, что встретил двух страждущих, которые ищут работу. Мол, если нужно, то парни готовы «пртпитькслжбе». Отложив решение на потом, я переоделся и спустился вниз для переговоров.

– Итак, дамы и господа! – кивнул и присел за стол. – Я вас внимательно слушаю.

Разговор начался неторопливо, но с каждой минутой ребята расходились все больше и больше. Видимо, их ввело в заблуждение мое терпеливое молчание. Я выслушал многое. Начали, как и положено потерпевшей стороне, издалека. Рассказали о тяготах и лишениях, которые им пришлось перенести в окрестностях Трэмпа. Потом плавно перешли к ужасам нашего путешествия. Даже убежавших мальчиков, которых мы не стали искать, и тех вспомнили. Мол, это совершенно бесчеловечно – бросить «цивилизованных людей в диком средневековье»…

По большей части говорила Наталья. Ее муж примостился рядом. Иногда он поддакивал, добавляя незначительные мелочи, которые должны были подчеркнуть какую-то деталь. Я, чтобы не портить этот спектакль, кивал и сочувственно хмыкал. В общем, развлекался как мог. Говорили они минут тридцать. Вывалив на меня все свои беды, они косвенно обвинили в них орден и подчеркнули, что понимают ситуацию. В целом. При этом высказали твердую уверенность, что их требования не останутся без внимания…

Вы прониклись?! Я тоже проникся и задумался. О чем думал? О том, что надо прижать Рэйнара к стенке и узнать, сколько он за этих щенков отдал. Нам еще два-три пса в замке не помешают. Потом сходить с Кирой в лавку и купить пару рубашек. И табаку! Дьявол, чуть не забыл! Табаку купить. Обязательно…

– …купить дом, – услышал я конец фразы и очнулся.

– Простите?

– Как мы понимаем, Сергей, вам здесь пришлось по душе, – поджала губы Наталья.

– Вы так полагаете?

– Все эти кровавые развлечения и прочее… Мы с Сереженькой люди другого воспитания. Думаю, что вы способны хотя бы это понять. Неужели нельзя ничего предпринять, чтобы найти путь обратно?

– Куда именно?

– В наш мир…

– Под камни? Вы же попали под обвал, если не ошибаюсь, – пожал я плечами.

– Мы…

Дьявольщина… Как же ненавижу это сюсюканье. Наташенька, Володенька и Киронька. Сдохнуть можно от кисло-сладкого звука ее голоса. Смирницкая опять завела шарманку о бедах и лишениях и наконец обвинила меня во всех бедах. В общем, слушать мне надоело, и я встал из-за стола.

– Давайте отбросим эту словесную шелуху, – начал я. – Если правильно понял, господа, то вы хотите, чтобы орден купил вам дом в Кларэнсе и оплачивал комфортное проживание, пока вы не найдете свое место в этом мире? Я правильно понял?

– Да, именно так! – Она опять поджала губы. – Но вы все подали таким тоном, что можно подумать…

– Прекрасно, – перебил я. – Слушайте мой ответ, господа! Хрен вам в глотку, а не дом! Завтра мы уезжаем в замок Альдкамм. Вам решать, едете вы с нами или остаетесь. Работа найдется для всех. Что касается компенсации, то это не проблема, – я вытащил из кармана два мюнта и положил на стол. – Вот, извольте. Когда я попал в этот мир, то проходящий монах подал вот такую монетку. Ваше дело взять эти деньги и валить из гостиницы на все четыре стороны. Ваша комната будет оплачена до завтрашнего утра. После завтрака вас просто вышвырнут на улицу. Спокойной ночи, господа.

Через час в дверь моей комнаты постучали. Пришел Гэрт. Мы обсудили некоторые вопросы и решили, когда и, главное, каким образом в наш замок доставят Мэриан Кларэнс. Робьен дал приказ не скупиться, и Гэрт был готов к расходам. Нет, я не собирался драть с него три шкуры. Высказал свои пожелания, и все. Мастер Гэрт выслушал и удивленно поднял голову:

– Это все?!

– А что мне может понадобиться? – спросил я. – Гэрт, я позволю себе напомнить, что не работаю на Робьена, чтобы требовать за помощь деньги. Прошу лишь то, что понадобится самой Мэриан и моим людям для обеспечения ее безопасности.

– Вы меня удивили, норр Серж…

– К вашим услугам, Гэрт, – хмыкнул я. – И еще… Ее личную охрану оставьте в Кларэнсе. Не надо их посылать в Альдкамм. Проводили до ворот, попрощались, и все. Незачем им знать, куда отправилась девушка.

– Всего пятерых! – Он поднял изуродованную руку и выставил пять пальцев.

– Зачем?

– Эти люди охраняют девочку уже давно. И ее наставник…

– Охрана так хорошо охраняет, что чуть на тот свет не отправили? Насчет наставника я бы тоже сказал несколько грубых слов, но не будем о грустном. Эх, Гэрт… Вы слышали мой ответ: мне не нужны чужие люди в моем замке. Некогда проверять их лояльность и уровень подготовки.

– Как вам будет угодно, Серж…

– Да, есть еще одна просьба… Личная.

…К Альдкамму мы подошли уже в сумерках. Дул южный ветер, и с побережья доносился соленый запах моря. Наша кавалькада поднялась на холм, и мы увидели стены нашего замка. Не буду скрывать, шел с некоторыми опасением и тревогой. Мы с Рэйнаром отсутствовали почти три месяца. Многое могло произойти за это время. Чтобы не устраивать из прибытия ненужной суматохи, я вручил одному из гномов записку и отправил вперед. Пока мы чуть ли не шагом доедем, он уже пиво в замке будет пить.

Снега здесь меньше, чем в Кларэнсе. Могли бы двигаться и быстрее, но сами понимаете. С некоторыми пассажирами не разгонишься. Не успели спуститься с холма, как навстречу из лощины выскочили три всадника. Гномы сразу разошлись в стороны, взяли нас в полукольцо и обнажили мечи. Похвально, но бессмысленно. Судя по улыбке Рэйнара, обойдемся без драк.

– Дьявольщина! Это же Мэдд!

– Мастер Серж! Рэйнар! – загрохотал бас нашего здоровяка. – Чертовски рад вас видеть!

– Да ты поправился, старина, – засмеялся Рэйнар.

– Видимо, жизнь была тихой и мирной!

– Не совсем, – нахмурился мужчина.

– Что случилось? – спросил я. – Андрейка?

– Нет, мастер Серж, – Мэдд взмахнул рукой, – с ним все в порядке. Рвался ехать вместе со мной, чтобы вас встретить, но я не позволил.

– Ладно, отправляемся домой. По пути расскажешь.

60

– Я не оправдал вашего доверия, мастер Серж, – начал рассказ Мэдд. – Есть погибшие…

Мы с Мэддом засиделись далеко за полночь. Понимаю, я взвалил на него слишком тяжелую ношу – не каждый вынесет. Ответственность за людей, ответственность за наш замок. Ему пришлось нелегко. Но кто посмеет его обвинить? В этих условиях он сделал очень много. Гораздо больше, чем я ожидал.

– Кто погиб? – спросил я.

– Торр и два гнома из охраны…

– Торр?! Как это произошло?

– Арбалетный болт. Попал прямо в сердце. Кольчуга не выдержала.

– Рассказывай. Все по порядку…

– Это произошло через месяц после вашего отъезда, – начал рассказывать Мэдд Стоук. Он прищурился, посмотрел на огонь камина и задумчиво провел рукой по бороде. – За две недели до нападения из Кларэнса прибыл десяток гномов. Дарби с ними поговорил и сказал, что они нам подходят. Мастер Вэльд тоже присутствовал при этом разговоре. Кстати, он и проверял их подготовку.

– Выпьем, – я плеснул в кружки вина, – чтобы в горле не пересохло.

– Спасибо, мастер! – Мэдд взял кружку, но уже через минуту забыл про нее и продолжил свой рассказ:

– Работы было много, но вроде не расслаблялись. И вот из Кларэнса начали прибывать купленные вами товары. Мы, как обычно, подняли ворота, чтобы пропустить повозки. Тут разбойники и выскочили из рощи. Двадцать пять человек. Одна из повозок застряла в проходе, и решетку ворот опустить не удалось. Завертелась кутерьма. У ворот стояли Торр и Тэрр. Они-то и приняли первый удар. Им помогли гномы, дежурившие на стенах. Подпустили разбойников на расстояние выстрела и начали стрелять из арбалетов. Четверых уложили сразу. Потом из ворот выскочила вторая смена, чтобы не пропустить их внутрь. Ну и мы с ребятами подтянулись. Я, мастер Вэльд и Дмитрий. В бою погибли два гнома и Торр. Двадцать разбойников мы убили, а пять дали деру. Хотели догнать, но эта застрявшая повозка заняла весь проход, и… – здоровяк вздохнул.

– Почему ты себя казнишь? Ты все сделал правильно.

– Ребят уже не вернешь. Это моя вина, мастер Серж. Я должен был пустить конные дозоры вокруг замка.

– Мэдд, тебе не в чем себя винить.

– Я думаю иначе, мастер Серж, – пробурчал он.

– Стоук, это война, – сказал я.

– Я знаю.

– Не мне тебе рассказывать, что на войне гибнут люди. Близкие нам люди. Давай помянем Торра и иди отдыхай…

Утром я проснулся от звуков волынки и барабана. Это что за новости?!! Оказывается, это Дарби придумал. Утренняя смена постов. Раздери меня дрэнор! Сон перебили, и пришлось вставать. У дверей встретил мастер Вэльд Рэйн. Выслушал мое возмущенное бурчание и протянул деревянный меч.

– Мне кажется, мастер Серж, что вы слегка расслабились.

– Вы так думаете?

– Уверен, – хмыкнул он. – Извольте на площадку.

– К вашим услугам, мастер…

После тренировки, сияя новым синяком на скуле, я умылся, и за меня взялся Дарби. Вцепился, как клещ, и повел показывать все, что они с ребятами успели сделать в мое отсутствие. За нашими спинами раздался стук деревянных мечей: Вэльд «выколачивал дурь» из Рэйнара Трэмпа.

Зная мои пристрастия, осмотр начали с конюшни. Теперь у нас двадцать три лошади. Это вместе с купленными в Трэмпе и трофейными, захваченными у разбойников. Все как на подбор – вороные, выращенные на западном побережье. Осталось семь свободных стойл. Закончатся, и надо будет думать о расширении конюшни.

Конюшню утеплили, сквозняки ликвидировали. Нашим лошадкам ничего не грозило. Моя Найда узнала меня издали. Фыркнула и тонко заржала. Получила кусок хлеба с солью и тряхнула гривой. Умница! Так, что это у нас? В отдельной пристройке хранился фураж. Еще одно помещение – запасные седла и упряжь. Чистота, все сияет.

Из конюшни прошли смотреть жилье для гномов-охранников. Под это дело приспособили пустующее строение у западной стены. Утеплили, поставили печку и получили хорошую казарму для двадцати-тридцати человек. При желании можно было и сорок человек разместить. Были бы деньги. Двухэтажные койки, как сказал Дарби, идея Димки Воронова. Рядом с казармой – оружейная со стойками для арбалетов, алебард и дротиков. Судя по всему, тоже Димкина идея. Уж слишком армию напомнило. В стойки не ставили только мечи – гномы с ними никогда не расстаются. Как бы мне ни хотелось рассмотреть новые арбалеты, Дарби уже тянул меня дальше.

Он прав. Тем более что вернулась после завтрака ночная смена, и мы ушли, дабы не мешать гномам отдыхать. Потом с ними познакомлюсь. Как сказал Дарби, у нас сейчас пятнадцать бойцов. Сутки делят на пять частей и дежурят сменами по семь человек. Один из гномов временно работает за повара.

После казармы перешли в донжон. Народ, разбуженный звуками волынки, проснулся и лениво выбирался во двор. Кира в сопровождении Андрея подбиралась к мастеру Вэльду. Наставник как раз отправил Рэйнара отдыхать на песочек. Его место занял хмурый Тэрр. Надо будет поговорить с парнем… Смирницкие с интересом разглядывали двор. Да, они поехали вместе с нами. Куда они денутся?

Так, что у нас в донжоне? Окна закрыты ставнями. Все сделано очень качественно. На каждом этаже по одному застекленному окну. Со временем застеклим все, но это уже вопрос финансов – стекло дорого. На первом этаже, где размещена кухня, появились перегородки и длинные обеденные столы. Кашеварил, как я уже говорил, один из гномов, но ему нужны помощники.

На втором этаже донжона сделали несколько перегородок и получили четыре больших комнаты. Одну из них мы решили отдать Кире Ягужинской, вторую оставили для Мэриан. Будущая гостья – девка хоть и взбалмошная, но, полагаю, не дура. Требовать роскошных апартаментов не станет. Если станет – объясним глубину заблуждений.

В третьей комнате разместились Андрейка и мастер Вэльд. В четвертой лежал Дмитрий. Да, он опять загремел на койку. Ему катастрофически не везло. Во время нападения на замок словил арбалетный болт в бедро и теперь отлеживался. По словам Мэдда, дрался храбро. Даже умудрился прикрыть Тэрра в опасный момент. Его слова подтвердил и мастер Вэльд Рэйн. Хоть кто-то радовал. Кстати, меч Димка пока не освоил, но боевым топором орудовал очень прилично. Опять же – по словам наставника.

Димка хотел поговорить, обсудить финансовые дела, но я извинился и сказал, что зайду после того, как осмотрю замок. Понимал, дела не ждут и время работает против нас. Мне со многими надо было поговорить. И с ним, и с Ольгдиром, и с Барри… Голова шла кругом.

На третьем этаже вдоль стен стояло с десяток кроватей. В нишах сделали полки для вещей и стойки для оружия. Посередине поставили большой стол. Выход на балкон закрыли хорошей дверью. Поставили небольшую печь. В этом помещении жили Мэдд, Рэйнар и Дарби с Тэрром. Ну и я, конечно. Куда денусь от коллектива? Здесь же ночевала и наша веселая семейка, но это только сегодня. Выселю их в отдельное помещение. Есть за кузницей домик, где как раз две комнаты. Одну занимает Ольгдир, а вторая пригодится для нашей сладкой парочки. У меня еще будет серьезный разговор с ними. И про работу, и про недовольный вид, и про вечное бурчание. Правильно сказала Ягужинская: «Проще вас убить, поплакать и забыть». Да, вот такой я добрый, раздери меня дрэнор… Мне людей жалко. Пусть они и долбанутые на всю голову, но свои.

На четвертом этаже ничего не было сделано – не придумали, что делать с картой на полу. Осмотрев донжон, мы направились в кузницу. Дарби просто приплясывал от нетерпения. Ну да, конечно. Хотел узнать побольше про свою жену. Да, еще вчера ему все рассказал. И про свадьбу, и про сговор с его тестем. Дарби теперь на месте не мог устоять. Топтался, как боевая лошадь, которая услышала полковой оркестр.

– Вы, парни, просто молодцы! – Я вертел в руках готовый шлем и не мог поверить своим глазам.

– Да, пришлось немного помучиться, но получилось неплохо, – скромно кивнул гном.

– Получилось просто здорово!!!

У меня в руках была копия моего байкерского шлема! Того самого, араевского три четверти. Правда, этот шлем оказался потяжелее. Вместо стеклянного визира сделано стальное забрало с широкой горизонтальной прорезью для обзора. Козырек немного короче. Слава богам! А то я думал, что так и сдохну в этом барбюте, похожем на кастрюлю для компота. Мягкую внутреннюю часть шлема изготовили из тонкой кожи и набили шерстью и конским волосом.

– Да это просто праздник какой-то!

– Я рад, что вам понравилось, – Дарби просто засиял от удовольствия. – Мы с Дмитрием старались.

– Гении!!! Сколько таких изготовлено?

– Пять. Три штуки уже забрали.

– Кто посмел? – засмеялся я.

– Мастер Вэльд, Мэдд и Дмитрий.

– Надо будет сделать еще один.

– Размеры?

– Для Киры. Девушки, которая прибыла с нами. И начинай думать про доспехи. Кольчуги недостаточно. И еще… Изготовь десяток «писем».

– Нам нужны еще воины? – Он удивленно дернул бровью.

– Да, – кивнул я. – Но перед этим, Дарби, я хотел бы с тобой очень серьезно поговорить.

– Я весь внимание, мастер Серж…

– Давай присядем, – предложил я. – Разговор будет долгим…

Закончив разговор с Дарби, я оставил его очень задумчивым. Да, было о чем поразмышлять. Создать новый клан из изгоев – это сложная задача, но и награда немаленькая – у гнома имелся шанс стать его основателем и главой.

В общем, первый день промелькнул незаметно. Я не успел сделать и десятой доли того, что планировал. Меня рвали на части. Ольгдир ждал момента, чтобы обсудить проблему с его земляками. Как я уже говорил, жители его деревни были ограблены, а дома сожжены. Ютились в каких-то хижинах. Весть, что замок Альдкамм сменил хозяев, уже разошлась по округе, и жители ждали перемен.

Время, время, время… На все нужно время.

Пора было утрясать проблемы и разделять обязанности со своими людьми. Но для этого требовалось решить несколько задач. И следующим, с кем бы я хотел поговорить, был мастер Вэльд Рэйн. Какой именно вопрос я хотел решить? Важный. Замку Альдкамм был нужен хозяин.

61

Изумительно красивая зима в Асперанорре. С балкона видны лазурное небо, море и бескрайние поля, укрытые белоснежным снегом. У побережья – узкая белая ледяная кромка. Сегодня на удивление прохладно. Градусов пятнадцать, если не ниже. Всю ночь шел снег, и во дворе нашего замка навалило приличные сугробы. Я вдохнул чистый морозный воздух и вернулся в донжон. Подбросил дров в камин и спустился этажом ниже, там после ранения отлеживался Димка Воронов. Предстоял серьезный разговор.

– …Ты прав, Серега, – задумчиво кивнул Димка. – Пока вас с Трэмпом не было, я много думал и перебрал десятки идей. Пожалуй, я соглашусь: иного выхода у нас нет. Принимая во внимание слова Гэрта про некую высшую цель – вообще без вариантов. Иначе ничего нельзя будет сделать, и нас просто уничтожат. Если пойдем твоим путем, есть призрачный шанс выбраться из этого дерьма. Может, и узнаем что-нибудь полезное. Кто знает, вдруг есть путь обратно?

– А ты хочешь попасть обратно? – спросил я. – Вернуться в тот горящий дом?

– Дело не только во мне.

– Вот именно. Заметь, что нас не просто вышвырнули из привычного мира. Должна быть какая-то цель. Нечто большее, чем резня с нечистью. Давай разбираться – что именно?

– А заодно, – вздохнул Дмитрий, – кто это сделал и зачем?

– Да. Остался один, но очень важный вопрос. – Я посмотрел на моего собеседника. – Ты со мной, Дмитрий Воронов?

– Да.

– И ты готов принять эту идею как свою?

– Да.

– Спасибо.

– Всегда пожалуйста, мастер Серж, – кивнул он и откинулся на подушки. – Кстати, что ты надумал с финансами?

– С финансами все просто и непросто. Нельзя держать людей, провалившихся в этот мир, на одном обеспечении. Понятие «общая касса» скоро начнет вызывать зависть и ненужные склоки. Поэтому, чтобы избежать раздоров, будем получать жалованье и часть добычи.

– И сколько же зарплаты положите, мастер Серж?

– Всем рыцарям – семьдесят даллиноров в год.

– Да уж… Прямо скажем – не густо.

– Содержание, боевая лошадь и часть добычи.

– Все равно не густо.

– И почетная грамота, – усмехнулся я. – В серебряной рамке.

– Ну знаешь… Ты и мертвого уговоришь! Что делать будешь с такими, как Смирницкие?

– Дадим работу, назначим плату – по двадцать даллиноров в год. Стирка, уборка и прочее. Захотят подняться вверх – пусть докажут, что нужны ордену. Нет – так и останутся обслугой.

– На кухне, – кивнул он.

– Нет, извини. Я не настолько доверяю этим людям, чтобы рисковать своим здоровьем и здоровьем наших воинов.

– Верно, – согласился Воронов. – Самой большой подлости можно ожидать от мирных пацифистов и вегетарианцев. Отравят и не поморщатся. И ты, Серега, рискнешь бросить на черную работу интеллигенцию? Они будут возмущаться!

– Плевать я хотел! Начнут возникать – выброшу за ворота. Хватит быть добрым. Я в этом вопросе согласен с дедушкой Лениным.

– Я тоже согласен, – кивнул Дмитрий. – Что с охраной и гарнизоном?

– Для хорошей охраны замка нам необходимо не меньше пятидесяти гномов. Тогда и дозоры на лошадях можно пустить по округе, и ребята не будут рвать жилы на стенах. Можно будет объявить о наборе наемников для зачистки наших земель от нечисти и разбойников.

– Ты уже обдумал идею нового клана? – усмехнулся Дмитрий. – И что придумал?

– Легион. В него может вступить любой гном-изгой. Часть из них, заслужив доблестью доверие, войдет в новый клан. Лишь члены клана смогут занимать руководящие должности в Легионе. Клан будет создан Дарби, но под эгидой и покровительством нашего ордена.

– Честь и Верность?

– Именно так. Таким и будет их девиз.

– Ты уже подсчитал расходы?

– Если появятся пятьдесят гномов и десять-двадцать наемников, то с обеспечением и жалованьем это будет не меньше трех тысяч даллиноров в год. В Сьерра этого добра с избытком. Но три тысячи, это если смирно сидеть на заднице. Этого как раз и не получится. Значит, сумму можешь увеличивать втрое. С другой стороны – раз начнем воевать, то появятся и трофеи.

– В свете твоего плана появятся и налоги королю, – сказал Дмитрий.

– Если Робьен норр Кларэнс станет виернорром, то думаю, обойдемся малой кровью. Он будет собирать налоги, а мы ему поможем.

– Дерзай, мастер Серж! – кивнул Димка и вытер пот со лба. Наш разговор его утомил.

– Отдыхай и поправляйся! Работы по горло! – Я похлопал его по плечу и ушел.

Вышел во двор и увидел шестерых гномов. Тех самых, которые пришли с нами из Трэмпа. Если быть точным, то четверо пришли с нами, а двоих нашел Барри в Кларэнсе. Дарби уже переговорил с ними и дал добро. Да и мы с Рэйнаром видели, чего стоит Барри со своими северянами.

– Барри, выбери шесть лошадей для своих людей, и чтобы окрестности замка были под контролем! Хватит с нас случайных нападений и ненужных смертей.

– Будет сделано, мастер! – Гном кивнул и исчез, словно сквозь землю провалился.

– Хороший воин. – Вэльд проводил его взглядом. – Не думаете, Серж, что могут начаться трения с нашим Дарби?

– Нет, – покачал я головой. – У Барри свои задачи и свое поле деятельности. Скоро он и его люди покинут наш замок и уйдут на север.

– Далеко?

– Четыре дня пути.

– Значит, в Кларэнс…

– Довольно об этом, – отмахнулся я. – Лучше скажите, что вы решили?

С мастером Вэльдом мы вчера долго говорили. Разошлись уже на рассвете. Я рассказал ему о своих планах на будущее. Честно и без утайки. Вэльд Рэйн не тот человек, с которым можно лукавить. Ложь этот старик чувствует не хуже гнома. Для него это очень серьезное решение. Для меня – не менее важное.

– Скажите, мастер Серж… – начал он и вдруг замолчал. Я посмотрел на него и увидел, что в глазах старика прыгают чертенята.

– Что именно сказать, мастер Вэльд?

– Вы на самом деле отшлепали Мэриан Кларэнс?!

– Если бы знал, что это девушка, то придумал бы что-нибудь более приятное…

– Раздери меня дрэнор, – засмеялся Вэльд.

– Так каким будет ваш ответ?

– Я принимаю ваше предложение, мастер Серж!

Рэйнар Трэмп, когда мы вернулись в замок, совсем загрустил. Не надо быть провидцем, чтобы понять причину. Это Кира Ягужинская. Парень влюбился в эту кареглазую малышку. Девушка быстро освоилась в замке. Почти все свободное время она проводила с Андреем, Вэльдом или на конюшне. Ну и щенков от себя не отпускала. Андрей тоже «заболел» своим псом и собирался вырастить из него настоящего охранника.

Вот такая у нас картина в замке. Скажу прямо – неприглядная. Как ни крути, но дорожные приключения подошли к концу, и субординация взяла свое. Рэйнар Трэмп простой наемник, а Кира принадлежала к сословию рыцарей. Этот мезальянс, который покажется смешным людям из нашего мира, в Асперанорре превращался в серьезную причину для грусти.

Мэдд Стоук после того, как мы вернулись, вздохнул немного свободнее. Но и он не был весел. Переживал из-за смерти молодого Торра. Кстати, брат погибшего – Тэрр, тоже ходил мрачнее тучи и рвался в бой. Дай ему волю, он один всех разбойников перевешает.

С семьей Смирницких состоялся тяжелый разговор. Пришлось еще раз, не выбирая выражений, объяснить всю глубину заблуждений насчет статуса «пострадавшие». Заодно и огласил денежное вознаграждение за их труды в замке. Их семья получит сорок даллиноров в год и полное содержание. На попытку Натальи указать мне на «ошибочность» решения, молча ткнул рукой в направлении ворот. Зима не очень холодная. Все шансы, что выживут, имелись. Нет, решили остаться.

Ольгдир получил тридцать даллиноров, лошадь и неделю времени, чтобы отправиться в родную деревню и завербовать работников для замка. Нам нужны люди на конюшне, плотники, повара и прачки. Человек десять-двадцать готов был принять сразу же.

Обойдя весь замок, я не нашел, к чему придраться. Парни старались на совесть. Поэтому присел на лестнице, ведущей в донжон, и закурил. Из кузницы вышел Мэдд.

– Серж, я забыл сказать. Среди товаров был ящик, присланный кузнецом из Кларэнса. Я не смог его открыть и позвал Дарби…

– И что сказал Дарби? – усмехнулся я.

– Гном хмыкнул и сказал, что это обычный шлейор, и только вы сможете отпереть этот сундучок. Я поставил его на четвертом этаже донжона.

– Спасибо, Мэдд.

Шлейор – это сундук для документов или вещей. Когда его заказывают, кузнец ставит на замок магическую метку. Для этого на внутреннюю пластину замка капают несколько капель крови заказчика. После этого кузнец накладывает чары, и никто, кроме владельца, не может открыть ящик. Кстати, так делают не только сундуки. Целые комнаты можно закрыть от посторонних. Правда, чтобы зачаровать комнату, сил и знаний простого кузнеца не хватит. Тут нужен колдун посильнее, а его услуги очень дороги.

К вечеру, когда на снег упали длинные тени, настало время для важного события. Димка Воронов поднялся с кровати и пришел на третий этаж донжона. Кроме него здесь присутствовали Андрей Волков и Кира Ягужинская. Для них это тоже был важный день. Как и для меня. Я понимал, что обратного пути не будет. Мы воссоздадим рыцарский орден, чтобы отправиться в долгий и нелегкий путь. Но перед этим надо будет сделать несколько важных дел.

Через час к нам поднялись Вэльд Рэйн, Рэйнар Трэмп, Мэдд Стоук и Тэрр Скьер. Передо мной на столе лежали кожаные кошельки с их последним жалованьем наемников и воинов. Рядом, на соседнем столе, блестели четыре полуторных меча и четыре пары серебряных шпор. Я подошел к ним и начал ритуал:

– Вэльд Рэйн, Рэйнар Трэмп, Мэдд Стоук и Тэрр Скьер!

Факелы, висящие на стене, бросали тени на каменные стены, и мне казалось, что рядом со мной появляются тени людей. Будто в донжон вошли призраки Влада и Макса. Тень Торра. Видел и других совершенно незнакомых воинов. Лица людей, не испугавшихся этого пути и не свернувших с дороги, ведущей в неизвестность. В горле встал ледяной ком, но знал, что поступаю правильно. Я связывал наши миры в один узел! Да будет так!

– Властью, данной основателями нашего ордена… Волей живых и мертвых! Погибших, но не предавших!

– Да, магистр…

– Я посвящаю вас в рыцари…