Звонок бесплатное чтение

Глава 1

Утро началось отвратительно.

Пронзительно зазвонил телефон, и, путаясь в одеяле, я упала с кровати.

— Слушаю, — всё-таки добралась я до комода, на котором стоял аппарат.

— Мисс Джинджер Уитлок? — голос у меня был хриплый, интонация не слишком любезная, поэтому преувеличенно бодрый тон девушки заставил насторожиться.

— Да, — осторожно отозвалась я.

— Поздравляем! Ваша работа заняла первое место на конкурсе молодых талантов, — каком конкурсе?! — вас ждет ужин с самим Императором! — я растерянно опустилась на краешек кровати, — через несколько минут вам доставят приглашение, — радостно продолжила моя собеседница.

Не успела она договорить, как в дверь настойчиво постучали. Я положила трубку и накинула старый розовый халат, весь в пятнах и зацепках. Давно нужно было выбросить его, но это был последний мамин подарок, кажется, на мое совершеннолетие.

— В звонок, в звонок позвони! — услышала я из-за двери.

— Не работает, — громко ответил второй голос, тоже мужской.

Это да, уже несколько лет как не работает. Гости ко мне приходили нечасто, и тратиться на замену не было ни денег, ни особой нужды.

Я скрутила волосы в жгут на затылке, закрепила такой же, как халат, непрезентабельного вида резинкой и открыла дверь.

— А вот и наша победительница! — с чувством поприветствовал меня мужчина и сунул под нос микрофон. Кажется, это был сам Гейбл Кларксон, ведущий центрального телевидения Силионской империи и кумир миллионов женщин.

— Здрасьте, — промямлила я и зажмурилась от яркой вспышки.

— Луи, с этим надо что-то делать! — обратился телевизионщик к своему коллеге, — распусти ей волосы и подбери наряд! — Луи подхватил меня под руку.

Выкрашенный в ярко-синий цвет маленький хвостик на макушке мужчины не внушал доверия.

А ну как он меня сейчас оденет…

— Да что здесь происходит, в конце-то концов?! — рявкнула я.

— Милочка, — мистер Кларксон говорил со мной как с умалишенной, — коли вы удосужились принять участие в конкурсе и даже выиграть его, то будьте любезны, принимайте и положенную славу! — последнее он выкрикнул мне в лицо.

Нет, ну до чего неприятный тип!

Бросила взгляд на электронные часы у кровати — воскресенье, пять утра. За что?

— Простите, — синеволосый Луи тащил меня к шкафу, но я вырвалась и задала-таки интересующий вопрос, — а что за конкурс?

— Конкурс на лучшее изображение Его Императорского Величества, — ох ты ж ёлки зеленые.

Ну папа! Ну подсобил!

В детстве я, как и большинство ровесниц, была влюблена в красавца императора. Он был весь такой загадочный, властный и недостижимый, что не влюбиться было просто невозможно. Думаю, этим чувством переболели все дамы империи от десяти до девяноста. Кажется, именно столько лет было Его Величеству Дезмонду второму. Императорский род — отец нынешнего властителя дожил до двух сотен лет и до последних дней оставался сногсшибательно привлекательным мужчиной, что говорить о его сыне.

И кстати, жен императоры меняли не реже, чем раз в двадцать лет. Правильно, на кой ляд терпеть рядом постаревшую спутницу, если подоспело уже несколько поколений новых красавиц? Дети-то всё равно могли быть только от первой жены. Но тут надо отдать им должное, с первыми женами императоры не разводились.

Те сами уходили в монастырь.

И вот, объявили конкурс, который я благополучно прошляпила, и папа не нашел ничего лучше, чем отправить на него мои детские работы периода «Ах Дезмонд такой красивый». И как только нашел эти рисунки, я ведь убрала всё в коробки и отправила на чердак.

— Мистер Луи, — я отвлекла стилиста от созерцания моего скудного гардероба, — а приз в конкурсе только ужин с императором?

— А вы чего хотели? Чтобы он вас сразу замуж позвал? — я закашлялась.

— Нет-нет, просто, я подумала, — шаркнула ножкой. Луи поморщился, глядя на дырявый тапок. Спрятала ногу обратно под халат, — я подумала… может быть, мне полагается денежный приз? — выдала на одном дыхании, — я с радостью уступила бы кому-нибудь более достойному ужин с его Величеством.

— Полагается, — Луи, не церемонясь, швырнул в меня зеленое платье, что осталось еще с институтских времен, — триста золотых, — к платью полетели туфли, — переодевайтесь!

Триста золотых… у меня аж руки затряслись.

Я представила, как захожу в банк и с деловым видом вызываю начальника отдела кредитования:

— Это плата за квартиру, — высоко поднимаю я бровь и кладу чек на стол, — впредь, прошу не беспокоить меня своими визитами, — он хватается за сердце и падает к моим ногам, моля о прощении. Тут воображение подкинуло картинку, как я со всей силы пинаю его острым носком туфли. А потом еще сверху папкой, а потом еще одной.

— Мисс! Вы заснули?! — я выплыла из грез и побежала в ванную.

Надела платье, вопреки моим опасениям оно было не то, что не мало, но даже слегка болталось. Кредит, будь он не ладен, на еду не всегда хватало. Папа порывался выслать мне денег, но я же гордая, самостоятельная, блин, женщина. Ага, гордая самостоятельная женщина, которая бросила институт еще на первом курсе, потом улетела с планеты на захудалую Терру и устроилась в местную газетенку иллюстратором. Купила квартирку на двадцатом этаже площадью двадцать квадратных метров, влезла в долги и зарыла талант. Папины слова.

Зеркало в ванной у меня отсутствовало. Поэтому поразиться собственной красоте не удалось. Сняла резинку, наскоро расчесала волосы, окончательно доломав расческу. Дернуло же меня сделать химическую завивку!

— Джинни, детка, тебе так пойдет, — изобразила я Эмму Престон, свою начальницу и единственную подругу.

Мне и правда, ну так пошло, что на сегодня я записалась в парикмахерскую — убрать это безобразие. А кстати? Когда состоится праздничный ужин? На мой вопрос мистер Кларксон только поморщился. Какая неудобная ему досталась конкурсантка. Всё спрашивает и спрашивает.

— Повернитесь на свет, — Луи взял меня за подбородок, — а теперь глаза закрыть! — в меня полетела сладко пахнущая пудра.

— Апчхи! — не сдержалась я.

— Это просто невыносимо! — крикнул Луи всем собравшимся в маленькой комнатке коллегам, — с ней невозможно работать, — два ассистента кинулись к нему с утешениями, гладили этого двухметрового громилу с хвостиком и приговаривали, как ему бедненькому тяжело возиться с такой тяжелой подопечной.

Меня усадили на стул, нос противно щекотала пуховка, но я сдержалась.

Триста золотых!

Пока меня красили, команда центрального телевидения уничтожала мои скромные запасы, не переставая сетовать на их скудность. Нахалы.

— Готово, — сообщил наконец Луи.

— Снимаем, — бросил Кларксон оператору и начал интервью.

— Дорогая мисс Уитлок! — сахарный голос репортера вызывал мысли о лимоне, — вы отправили на конкурс больше сотни работ, — сколько?! Какой ужас, папа выслал во дворец все коробки, уборку он, что ли, делал? — как давно вы влюблены в императора?

— Всю. Мою. Жизнь, — гробовым голосом ответила я, всё еще прибывающая в шоке от вводных данных.

— Стоп, — это не мне, это оператору, — вы что такое говорите?!

— Ну, знаете ли, — возмутилась я, — напишите мне ответы на листочке, и я скажу как надо!

— Ладно, — сквозь зубы процедил Кларксон.

Пока мистер крутой репортер писал мне речь, я сварила кофе. Последняя капсула! «Троглодиты», — бросила я взгляд на операторов. Кофе на Терре такой дорогой.

— Мистер Кларксон, — я подошла к мужчине с очередным вопросом, — а когда вылет?

— Через час, — он даже не посмотрел в мою сторону, вот ведь, Звезда! — Как отснимем репортаж, так и вылетаем.

— А почему вы говорите «вылетаем», а не «вылетаете»? — скромно поинтересовалась я.

— Потому, — он устало вздохнул, — что мы летим с вами, — и так это у него вышло грустно и обреченно, что я обиделась.

Можно подумать. Заставили кумира общаться с убогой, не больно-то и хотелось.

— Снято, — ура, не прошло и часа, — собирайтесь! — да, что за человек! Опять командует.

Триста золотых!

— Мистер Кларксон, могу я позвонить родителям и на работу, предупредить об отъезде? — сладенько попросила я.

— У вас пять минут, — бросил он мне примерно с тем лицом, каким я хотела поразить кредитора, — мы ждем вас у входа в здание.

Я закрыла за ними дверь и передразнила Звезду.

Напыщенный осёл.

Одной рукой я набирала папу на телефоне, а второй собирала сумку. Вещей у меня в принципе немного, так что управилась, пока соединение устанавливалось.

— Ало, — папа появился на экране, — здравствуй, Джи!

— Здравствуй, па! — я встала в позу руки в боки, папа отошел от камеры, — ты чего это учудил?! Ты знаешь, что я лечу на Силион ужинать в компании Дезмонда второго?!

— Так, конечно, знаю, — папа виновато заглянул в камеру, — прямо сейчас репортаж идет, — я включила телевизор, предусмотрительно отключив звук, чтобы не фонил.

С экрана смотрело нечто. Белое лицо, круглое словно блин, красные румяна и такие же алые губы. Платья видно не было, зато рыжие кудри прекрасно дополняли образ. Посмотрела в зеркало. Лицо на месте, щек как не было, так и нет, волосы темно-каштановые, тогда что это там в телевизоре?!

— Какой кошмар, — сообщила я папе мнение о себе и ситуации в целом.

— А по-моему, очень мило, — не согласился папа, — тебе идет.

Я уронила голову на ладони.

— Как только я поем в компании Дезмонда, я приеду к тебе папулечка, — это была угроза. Он побледнел, — и тогда пощады не жди!

— Джи, дорогая, извини, — заюлил отец, — меня срочно зовет мисс Джонсон! — не успела я усомниться в его честности, как он отключился.

Зовет его мисс Джонсон, как же. Мисс Джонсон уже месяц как взяла у него расчет, сам ведь говорил. Папа давно работал на дому, он, как и я, рисовал. Только я была не слишком успешна, а его рисунки уходили с молотка как горячие пирожки. Пару раз ему удавалось выручить пять золотых всего за месяц. Это были счастливые дни, мы могли позволить себе питаться в самых дорогих ресторанах столицы, а еще с таких вот успешных лотов папа насобирал мне денег на оплату Института Прикладных Искусств. Который я успешно бросила.

«А может быть, восстановиться?» — вдруг пришла мысль. Роза давно закончила обучение, её мне видеть не придется.

А с другой стороны, зачем? На Терре у меня любимая подруга, неплохая работа и собственная квартира, которая вскоре окончательно станет моей!

— Эмма это я! — незатейливо начала я.

— Я уже всё знаю, езжай, хорошей тебе дороги, — вот это да. Шесть утра, она уже не спит, не бурчит на меня и отпускает с миром!

— Эмма, ты там не заболела? — осторожно спросила я.

— Это ты заболела! — я села на стул, — двадцать три года, сидишь безвылазно в редакции. Ни на одно свидание за этот год не сходила!

— Неправда, — вставила я, — а как же мистер Дэвидсон-младший?

— Болезный племянник нашего владельца?! Прекрасный пример!

Историю моего похода в ресторан с упомянутым Дэвидсоном пересказывали коллеги друг другу в курилках как веселый анекдот. На свидание он явился надушенным, словно вылил на себя флакон духов. Вероятно, в его понимании девушка — это такая большая муха, что летит на сладкий аромат. Вот только вместо мухи в моём лице прилетели осы. Как он вопил! Бедный, а потом почти месяц просидел дома. На второе свидание я идти отказалась, я и на первое-то согласилась непонятно по какой причине. Пожалела его, что ли?

— Ладно, я побежала, — пять минут, что мне выделил Кларксон, давно истекли.

— Я люблю тебя детка!

— И я тебя, — отключила связь. Проверила, все ли приборы выключены, закрыла дверь и направилась к лифту.

Я не была на родной планете несколько лет и теперь возвращаюсь по такому вот странному поводу.

— Вы опоздали, — зашипел на меня Кларксон.

Какая цаца, две минуты не подождать.

— Простите меня, — я захлопала ресницами, изображая раскаяние. Ресницы у меня длинные и густые, они, как и большие темно серые глаза, достались мне от отца. В остальном я в маму. Такая же невысокая и темноволосая, папа у меня блондин.

— Садитесь, — он поджал губы, выражая неодобрение. Напугал! Опустила глаза, чтобы не рассмеяться.

Триста золотых!

Побуду послушной, пока не получу деньги. Что мне, жалко, что ли?

Автомобиль резко сдвинулся с места. Терра не была густо населена, поэтому транспорт у нас в основном наземный, в отличие от Силиона. Это там многоуровневые воздушные дороги, а тут летающие аппараты — это самолеты да звездолеты на космодроме. Единственном на всю планету. Туда мы и направлялись сейчас. Благо, он находился относительно рядом, всего-то пятьсот километров.

— Вы когда-нибудь были на Силионе? — свысока поинтересовался телевизионщик.

Терра — забытая провинция, у нас нет ни богачей, ни аристократов, ни сколько-нибудь ценных полезных ископаемых. Люди здесь заняты в основном сельским хозяйством — не слишком квалифицированный труд, не требующий образования.

Мистер Кларксон выразил общее отношение империи к планете, но меня отчего-то это страшно разозлило.

— Была, — буркнула я и отвернулась, чтобы не видеть его высокомерную физиономию.

Мы прибыли. На выходе из автомобиля я замешкалась и нечаянно наступила ему на ногу. Ну, то есть это я ему так сказала, что нечаянно.

— Ничего страшного, — прошипел он. Веры в моё раскаяние в его глазах не было, — я скажу Луи, чтобы он дал вам несколько уроков этикета, — я кивнула с милой улыбочкой.

— И если он не сделает из вас леди, я прибью вас сам, идиотку такую, — нет, ну как вам это нравится!

Он, конечно, говорил шепотом, но я же Уитлок, в конце концов. Известнейшая на Силионе фамилия бывшего когда-то большим воинского рода. Все потомки воинов обладают обостренными реакциями, как можно этого не знать?

Или он специально?! Ну, мистер репортер, вы сами виноваты!

— Ах! — я сделала вид, что падаю прямо на него. Он попытался увернуться, но не тут-то было. Будто ненароком, я схватила его за галстук и потянула вниз, опускаясь на землю.

— Зараза, — искренне восхитился он, потирая шею.

— Что случилось?! — я прижала руки к щекам, — вы хотите лишить меня чести?! — красный от удушья Кларксон побелел.

Чести я уже давно лишилась, не слишком удачно, правда, и не особенно счастливо, ну да ладно, не портить же легенду!

— Вы обязаны на мне жениться! — репортер смотрел на меня как на восьмое чудо света. Мужчина отодрал мои пальцы от несчастного галстука и попытался встать. Всё это время он лежал на мне.

Не переигрывайте, мистер, ни за что не поверю, что вам еще не делали таких вот заявлений!

— О вашей чести мы поговорим на Силионе, — чёрт, да он серьезный противник.

— Габи, душка, что случилось? — двухметровый Луи подбежал к Кларксону, от переживаний за милого друга он так торопился, что потерял заколку, и синие пряди топорщились в разные стороны, делая его похожим на свежепроросшую луковицу.

Генномодифицированную луковицу.

— Габи… — губы против воли расползлись в улыбке.

— Всё в порядке, Луи, — репортер поправил галстук и отряхнул брюки, — мисс Уитлок укачивает в транспорте. Скажи медикам, что леди, — бросил он на меня уничижительный взгляд, — нужна инъекция снотворного, на все двадцать часов до Силиона, — и этот гад ушел.

Просто ушел, даже не подав несчастной, распластавшейся по пружинящему покрытию космодрома леди, руку.

Это война.

Я поднялась и направилась за мужчинами. На спине у Луи были вышиты сердечки. «Как это мило», — решила я. А вообще странно, чего это стилист в джинсах? Ему бы гораздо больше пошли леопардовые лосины.

Габи бы оценил.

Регистрация на рейс прошла спокойно. Ладно, я немного зазевалась, рассматривая рекламный буклет с полуголыми мужчинами.

А какая нормальная женщина при виде этого не зазевается?

— Господи, она точно ненормальная, — покачал головой Кларксон.

Триста золотых!

Промолчала.

— Давайте руку, — бортовым медиком оказалась суровая темноволосая женщина, в предках которой затесались азиаты с Терры.

Правда, суровой она была только со мной, с моими провожатыми она была сама любезность. Я внимательно посмотрела на дозу, которую мне вкололи. Предусмотрительный Габи не сказал врачу, что я из воинов? Не будем исправлять досадную оплошность. Через несколько часов его будет ждать сюрприз.

Меня вели до нужного отсека, и я обдумывала сладкие планы мести. Не придумала ничего лучше, чем в ресторане взять красного перца и посыпать ему на белье. Засыпая, видела яркую картину, как Кларксон срывает с себя остатки одежды, и розовые в стразах трусы летят мне прямо в лицо.

Эротический контекст, ничего не скажешь.

А вот интересно, они с Луи пара?

Проснулась я как-то очень резко, раз, и открыла глаза. Нажала на нужную кнопку и выкатилась из своего убежища. Всё-таки хороший сон способен превратить чудовище в кроткую овечку. Недавние мысли о мести показались мне на редкость глупыми.

Зачем настраивать своих спутников против себя? Ни они, ни я не в восторге от совместного времяпрепровождения. Долетим до Силиона, отснимем ужин и разойдемся в разные стороны.

И вообще, Кларксон и так ущербный.

А как иначе назвать гея?

Светлая обивка корабля радовала глаз, я остановила в коридоре одного из стюартов и уточнила, в какой стороне ресторан.

«Силионские межгалактические линии» были одной из самых известных пассажирских компаний и предоставляли клиентам множество различных сервисов в пути. Например, можно было сходить в СПА или тренажерный зал.

Волосы! Пойду я сначала в салон, приведу себя в порядок. Вот и указатель, как раз.

— Добрый день мисс! — белозубо улыбнулась мне парикмахер, — что вы хотели бы?

— Сделайте меня красивой, — буркнула я и села в кресло, — уберите, пожалуйста, эти жуткие локоны.

— А красить будем? — деловито поинтересовалась девушка, помешивая состав, — в моде нынче яркие оттенки. Синий, красный, желтый.

— Нет, как-нибудь обойдусь, — представила, как органично мы будем смотреться с Луи.

Вскоре мое преображение было закончено, я вернула себе свои естественные волосы, которые в прямом состоянии доходили почти до лопаток.

Расплатилась на кассе, на борту процедура была в три раза дороже, чем на Терре, но это ничего. Скоро я смогу посещать лучшие салоны Силиона, а не считать каждый цент.

— И вот, вы представляете, парни, — я занюхала очередную рюмку коньяка долькой лимона, — прихожу я к нему домой. Нарядная, красивая, с пакетом продуктов из Мэйсиса, а он там предается разврату с моей лучшей подругой Розой, — оба бармена сочувственно покачали головами, и тот, что помладше, подлил мне коньяка.

Оставшееся время до Силиона я решила провести с пользой: напиться в баре. Делаю я это редко, а вернее сказать никогда — кровь не дает. Но алкоголь помогает расслабиться и поднять настроение. Два бармена как нельзя лучше подходили в качестве компании. Один из них был примерно моим ровесником, симпатичный и русоволосый. А второй немного младше, более женственный, жутко модный — это я поняла по наличию красного хвостика, такого же, как у Луи — и явно нетрадиционной ориентации.

— Я Джонни, — один из барменов, тот, который был повыше и покрупней, протянул мне клочок салфетки, — позвони мне, когда сможешь, — он робко улыбнулся мне, — сходим в кино. Я покажу тебе Силион.

— И как это понимать? — Кларксон, будь он неладен, — я не спрашиваю, почему вы не спите, но почему вы напиваетесь перед важной встречей?! — сколько праведного гнева в голосе.

Триста золотых!

— Простите меня мистер Кларксон, я проснулась и испугалась, — залепетала я, повернулась к нему и вылила коньяк прямо на светлую рубашку репортера.

Блиин, ну хотела же быть вежливой. В этот раз и правда, вышло случайно.

Невольно залюбовалась тем, как затрепетали его ноздри. Надо отдать ему должное, мужчиной он был весьма и весьма привлекательным. Точеный нос, смуглая кожа, темные волосы и бархатные карие глаза.

Такой генофонд пропадает.

— Будьте любезны, мисс, пройдите к медикам. Через два часа мы приземляемся и сразу же едем в резиденцию, — сдержался, даже голоса не повысил, а он молодец, — мне бы очень не хотелось, чтобы вас лишили положенного приза за безобразное поведение, — я грустно вздохнула и пошла в медицинский отсек.

Когда вставала со стула, бросила второму бармену:

— Он, кстати, из ваших, — парень покраснел, а Кларксон сжал зубы.

Это, что ли, тайна была?

Глава 2

— И зачем вы пришли? — врач проверила уровень алкоголя в крови, который, само собой был в норме.

— Мистер Кларксон отправил, — я пожала плечами.

— Ах, он такой красавчик, — мисс Рут, так гласила табличка с именем на халате, мечтательно закатила глаза, — вам так повезло, что вы проведете несколько дней в его компании.

— Это да, — согласилась я, повезло, так повезло, — он, кстати говоря, гей.

— Куда катится мир, — печально вздохнула врач, — лучших мужиков уводят прямо из подноса, и кто? Мужчины.

— И не говорите, — мисс Рут прониклась ко мне симпатией, еще бы. Одно дело завидовать успешной конкурентке, и другое, оказавшись в одной лодке, сокрушаться о несправедливости мироздания.

— Мисс Уитлок, — о, помяните лихо, — пройдемте, — мистер Габи-Душка переоделся в узкие черные джинсы, такого же цвета обтягивающую водолазку, и закатал рукава. На загорелой руке поблескивали дорогие часы.

Хорош, мерзавец.

Мы с мисс Рут переглянулись и горестно вздохнули.

— Что вы сделали с волосами?! — Луи придирчиво разглядывал меня, — я разве давал разрешение? — а оно мне вообще требуется? — Хотя, так, наверное, лучше.

— Лучше, — согласился с ним Кларксон, — так мисс похожа на леди, а не на клоуна, — каков нахал, — правда, эти заношенные брюки, — я посмотрела на свои любимые резинки, — мисс Уитлок, а вы каблуки принципиально не носите?

— Ношу, — огрызнулась я.

Не буду же я признаваться, что месяц назад сломала каблук на единственной выходной паре, а денег на ремонт не было.

— Луи, нужно заехать к Джерому, — Кларксон кивнул на меня напарнику и добавил уже значительно тише, — приодеть это чудовище, — сам ты бугимэн доморощенный.

Звездолет прошел стыковку, и мы направились к выходу. За те пять лет, что я не была дома, полностью сменился дизайн главного космодрома Империи. Когда я уезжала, в моде был хай-тек, а теперь нас встречали уютные цветные коврики и репродукции с картин импрессионистов и постимпрессионистов.

Мило.

— Мечтаете занять место в истории живописи? — гаденько поинтересовался Кларксон.

Я действительно застряла у одной из картин — «Звездная ночь». Бесподобная вещь.

— Так я уже, — у него упала челюсть, — сто с лишним портретов Дезмонда второго. Я не оставила истории ни одного шанса меня забыть, — он не успел придумать ответ. Отвлекли:

— Боже мой, это же сам Гейбл Кларксон! — две девушки, которые проходили рядом, восторженно завизжали и принялись фотографироваться со Звездой и просить автографы.

— А со мной, и еще вот так, — они крутили телефон и без остановки щелкали камерой.

Мистер Габи очаровательно улыбался и принимал самые выгодные позы. Я бы поостереглась фотографироваться с ним. На фоне лакированного репортера девушки смотрелись как бледные тени.

Никогда не понимала, как может нравиться мужчина, который в сто раз привлекательнее тебя?

Луи стоял рядом и ревниво следил за своим Душкой. Ассистенты и операторы тащили дорогостоящее оборудование, а я, недолго думая, направилась к стойке выдачи багажа.

— Куда! — Кларксон схватил меня за плечо.

— За чемоданом, — повернулась и уткнулась ему в грудь, — никуда я от вас не денусь, — потерла лоб, чуть не расшиблась о каменные мышцы на теле кумира, — и не мечтайте.

Последнее он не расслышал, потому что к нам, стуча каблуками, летело десятка два восторженных девиц.

И что вы думаете сделал Кларксон? Он улыбнулся во все тридцать два зуба и громко заявил:

— Дорогие девушки, не заставляйте мою невесту ревновать! — и вытолкнул меня вперед, на растерзание размалеванным гарпиям.

— Габи, Душка, — я подпрыгнула, обхватила его шею руками и прижалась к нему всем телом, — ты же знаешь, я так боюсь всех этих твоих шумных почитательниц, — лицо его медленно превратилось в оскал.

— Конечно, — пауза, — милая, — и он, подхватив мой обшарпанный, бывший когда-то зелёным, а теперь вообще непонятно какой чемодан, смело пошел к выходу из зала.

Зловеще рассмеяться помешали зрители.

На меня обрушился Силион. Вот так, сразу оглушил, ослепил и полностью дезориентировал. Главная планета империи представляла собой огромный шумный сити, без конца и края. Всюду сновали машины, желтые такси мигали фарами и гудели, а многочисленные продавцы фаст-фуда завлекали клиентов громкой рекламой и такими же громкими запахами.

Я зажала нос и шмыгнула в автомобиль. Там уже сидел злющий Кларксон, а Луи со свитой шли сразу за мной.

— Мистер Луи, — обратилась я к стилисту, Звезду трогать не стала, такое зверское у него было лицо, — на какое время назначен ужин? — Луи возмущенно посмотрел на меня, — я просто переживаю, успеем ли мы заехать к вашему Джерому и не опоздать, — а еще я хочу подержать в руках хрустящий чек и ощутить себя сказочно богатой.

Этого, конечно, говорить не стала.

— Успеем, — ответил за Луи Кларксон, — скорей бы этот день кончился, — согласна.

Вы мне, мистер Габи, тоже, знаете ли, не особо нравитесь.

— Ах, мистер Кларксон, — я вскинула руки, — когда же мы сообщим всему миру дату нашей свадьбы? — Луи схватился за сердце. Кларксон поджал губы. Остальная команда сидела, открыв рты.

Я пока лидирую, но чует мое сердце, это ненадолго.

Достала воду из бара и залпом осушила бутылку. Сладкая силионская минералка, как давно я её не пила. Блаженно зажмурилась, словно окунулась в детство.

Салон модельера находился в квартале мод, очень престижное место. Многоэтажное стеклянное здание, а сам салон прямо на первом уровне. Месячная аренда составляет тут не меньше трех золотых, наверное. Или трёх сотен тысяч силионских долларов, кому как больше нравиться. Я предпочитала считать в первых единицах.

— Джером, дорогуша, — Луи такой лапуля, — изобрази из нашей мисс Уитлок что-нибудь приличное! — хозяин модного дома «Джи энд Джи», приятный ухоженный, как и оба мои спутника, мужчина недоуменно посмотрел на Луи и очаровательно улыбнулся мне.

— Мисс Уитлок? — я кивнула, — очень рад! — Джером подхватил меня под руку и повел вглубь зала.

Кларксон и Луи, совершенно растерянные, направились следом. Остальная команда ждала в машине.

— Я обожаю творчество Шона Уитлока, — и он остановился напротив «Трех солнц Силиона», одной из лучших папиных работ.

«Мы сработаемся», — решила я и обаятельно, как мне кажется, улыбнулась мужчине.

Кларксон подавился.

— Очаровательно, у вас такая фактура, — мистер Джером словно решил реабилитировать в моих глазах весь мир шоу-бизнеса и вылил за прошедший час на мои уши такое количество комплиментов, что я не получала за всю жизнь.

— Благодарю, — я порхала, а прямо сейчас я элегантно упорхнула за ширму.

Надеть тот наряд, который одобрили все трое критиков.

Никакой фантазии. Черное платье до колен и нитка белого жемчуга. Замшевые лодочки, маленькая сумочка — вот и весь ансамбль.

Но это много лучше леопардового комбинезона, который предлагал Луи. Я сразу почувствовала в нем эту страсть к пятнистым расцветкам.

Перекинула волосы через плечо и вышла к мужчинам:

— Мистер Джером, — я повернулась спиной, — помогите, пожалуйста.

Длинная молния не желала застегиваться. Модельер помог, и я повернулась поблагодарить Джерома. Подняла глаза и опешила. Кларксон, серьезный до неприличия, молча забрал жемчуг из моих рук и надел на меня бусы.

— Когда вы молчите, — наклонился он к моему уху, — вас можно терпеть, — то же самое можно было сказать и о нём.

Если бы я не знала, что он играет в другой команде, решила бы, что это соблазнение. Так томно он прошептал мне на ушко эту сомнительную похвалу.

А может, он и нашим, и вашим? Я попятилась и ударилась о стоявший рядом манекен.

— Какой размер вам предложить? — неестественно веселый голос потревоженного манекена пугал. — Вы можете выбрать интересующий вас цвет!

— Луи, — Кларксон бросил взгляд на часы, — нам пора!

— До встречи, мисс Уитлок! — крикнул мне Джером вдогонку, — я буду рад видеть вас в числе моих самых любимых клиентов!

Кларксон тащил меня к выходу, рука уже болела. Стеклянные двери были на горизонте, но тут я зацепилась сумочкой за стойку с аксессуарами.

— Да отпустите же меня! — я попыталась остановиться. Кларксон протащил меня еще пару метров.

Громко падающие ремни, заколки и очки, его совершенно не смущали.

— Я отсниму этот чертов репортаж, и можете идти на все четыре стороны! — сколько экспрессии, — а пока, — он почти рычал, — будьте любезны, слушайтесь!

Он мало того что голубой, он еще и псих.

Медийная персона, говорят, они все такие.

Рванула сумочку и побежала на выход. Этот ненормальный отпустил меня и, не оборачиваясь, сел в машину.

Точно, псих.

Глава 3

— Когда Император подойдет, нужно поклониться и опустить голову, — Луи читал мне мини-лекцию.

— И леди, — Кларксон отчего-то повысил мой статус, — его Величество любит обожание, как и любой мужчина, — я повернулась к нему, — но только если девушка в состоянии справиться со своими чувствами и способна держать себя в руках, — он отвернулся к окну и тихо добавил:

— Кому я это говорю? Сто пятьдесят портретов Дезмонда… все равно ведь опозорится, — да за кого он меня вообще принимает?

«За сумасшедшую фанатку Императора», — любезно ответил чей-то подозрительно знакомый голос в голове.

Голос Кларксона.

Всё честно, я его считаю слегка того, и он видит меня примерно также.

Отличная бы из нас вышла пара. Я хрюкнула. Луи схватился за голову и, выдав что-то про мою полную необучаемость, присоединился к дорогому Габи — уставился в окно.

Уитлоки — род обедневший и малочисленный, но минимальные представления об этикете я имею. Уж Дезмонда-то точно поприветствую правильно. Мы с папой как-то даже были на одном из приемов, посвященных, кажется, годовщине со дня основания Империи. Дезмонд меня, конечно, не заметил. Помимо девочки-подростка на приеме присутствовало огромное количество благородных красавиц, но в обморок при виде своей любви я не упала даже тогда. Собственно, после этого приема моё увлечение Дезмондом и закончилось. В действительности император оказался мужчиной слишком любвеобильным.

Ну, нравилось ему, чтобы женщин было много, и желательно одновременно.

Извращенец.

Зато ориентации нормальной. В принципе, не так и плохо.

Естественно, я не видела самого непотребства. Об этом маленьком увлечении знали не все. Да только я случайно подслушала беседу дворцовых дам. Перегрелась я в тот день на солнцах, загар приобретала. Приобрела. Ярко-красный цвет кожи прекрасно оттенил серые глаза. Я вышла из-за стола, чтобы нанести новый слой успокаивающего крема. Лакей указал направление дамской комнаты, а я заблудилась. Ну, и не придумала ничего лучше, чем зайти в одну из комнат. Встала в уголок и начала свои процедуры. А потом моё уединение нарушили две дамы, я спряталась за шторой и узнала много нового об объекте своих чувств. Дамы, как я поняла, были под впечатлением.

Мне как-то сразу захотелось выйти из числа его обожателей.

Мужчины вышли из машины, и Кларксон — невероятно — подал мне руку. Вечнозеленые сады Императорской резиденции радовали глаз. Перламутровый дворец переливался всеми красками в свете трёх солнц, а фонтаны весело журчали.

В этой части Силиона не было многоэтажных зданий. Самый престижный район планеты. И всего в нескольких часах ходьбы, или нескольких минутах на автомобиле, находился наш с папой дом. Только сейчас я поняла, как соскучилась по старому особняку Уитлоков. Собственно, на его содержание уходили почти все папины доходы. А вернее, на налоги. Но мы держались, много лет отказывались продавать дом. Это наше наследие, наша гордость.

У входа в резиденцию были журналисты. Толпы журналистов.

Да я прямо национальный герой.

Спасибо тебе, папочка!

— Мисс Уитлок, откройте нам тайну, — кучерявая желтоволосая журналистка залепила мне микрофоном по носу, — как вам удалось захомутать коренного холостяка и мировую звезду Гейбла Кларксона всего за несколько часов? — я опешила и растерянно потерла нос.

Это что же, шуточка Габи обернулась скандальной новостью?!

— Без комментариев, — лучезарно улыбнулся Звезда и повел меня к входу.

Решила не добивать Душку и промолчала.

А то наговорит про меня гадостей Дезмонду, и плакали мои триста золотых.

Я, Кларксон и один из операторов, не знаю, как зовут, не спрашивала, стояли в одном из залов резиденции. Луи и остальных с нами не было. Не впустили.

Всё здесь было ослепительно белым, и мы с репортером смотрелись этакими черными галками. Помещение вело на террасу, на которой уже был сервирован столик для меня и Дезмонда, и для Габи, конечно. Всё-таки единственный близкий к Императору репортер. Любимчик не только жителей империи, но и её властителей.

Было бы за что любить.

— Мисс Уитлок, — Кларксон повернулся ко мне, — когда Дезмонд поздоровается, просто скажите ответное «Здравствуйте». Не нужно пытаться поразить Императора своим экстравагантным чувством юмора с первой минуты общения, — он снова скривился, — у вас будете на это целых пятнадцать минут, — я покорно кивнула.

Оператор нажимал какие-то кнопки на аппаратуре, а потом вдруг подошел ко мне, протянул конфету и тихонько сказал:

— Не расстраивайся. С тобой он еще очень вежлив, — я поблагодарила дарителя и закинула карамельку за щеку.

Если это вежлив, то как он себя ведет с другими?

— Мисс Уитлок! — Кларксон отвлекся на секунду и увидел только, как я прячу фантик в сумочку, — немедленно выплюньте эту гадость! — чего это? — Вы собираетесь приветствовать Императора с леденцом во рту? — тьфу ты, а ведь прав.

Сделала, как он сказал.

Всё равно, мог бы быть и повежливей.

— Я тебе потом еще дам, — сказал мне оператор и представился, — я Лесли.

— Спасибо, — я благодарно улыбнулась ему.

Но продолжить знакомство не удалось, потому что к нам величественно ступало его Величество. Кларксон склонил голову, а я присела в забытом полупоклоне. По-моему, вышло не плохо.

— А вот и наша победительница, — Дезмонд покровительственно улыбнулся мне и разрешил подняться.

— Дитя Воинов приветствует тебя, Повелитель, — ответила я ритуальной фразой и выпрямилась.

Краем глаза заметила, как Кларксон побледнел. Какие мы нежные.

Дезмонд совершенно не изменился, всё такой же идеальный. Красные волосы, красные брови и бирюзовые глаза. Глядя на это совершенство, даже не замечаешь, во что оно одето. Вроде бы в светлую рубашку и светлые брюки.

Не зря я его в детстве рисовала.

Идеальная модель.

— Уитлоки, как же, как же, — красавец Дезмонд покивал головой. — Гейбл, ты увел у меня из под носа сокровище, — еще какое сокровище.

— Это просто недоразумение, Ваше Величество, — спокойно ответил Кларксон.

Тут уж, сам Бог велел вмешаться:

— Как, Габи, ты же сам сказал, что мы поженимся через месяц, а после ужина ты объявишь о помолвке и всему миру будешь кричать о нашей любви! — я схватила Кларксона за руку, — Душка, ты обманывал меня? — на лице у репортера заходили желваки.

— Вот и чудесно. Я сам выдам мисс Уитлок замуж ровно через месяц, — провозгласил Дезмонд, — а приз пойдет в качестве приданого.

Ой, дура…

Пошутила…

Мои триста золотых!

Жених оскалился и смачно поцеловал меня, куда дотянулся — в лоб.

Как покойницу.

— Пончик, теперь ты довольна? — я захлопала ртом.

Пончик? Посмотрела на себя в зеркало. Какой к черту, пончик?!

«Сейчас отснимем репортаж, и я объясню Дезмонду, что мы пошутили», — с такими мыслями я садилась за стол.

— Камера, свет, — громко сказал Звезда.

— Дорогая мисс Уитлок, — улыбался на камеру Дезмонд, — вы покорили жюри конкурса и меня своей разноплановостью, — конечно, в коробках были работы всевозможных стилей.

Я только пробовала себя в живописи, и поэтому там были и графитовые наброски, и пастель, и портреты маслом.

Да там даже кубизм имелся.

Жуткая картинка вышла. Наверное, этот портрет был решающим, перед тем как отдать первое место мне.

Как увидели, вот прям сходу поняли — талант!

Камеру навели на меня:

— Благодарю вас, — дала я петуха.

— Уважаемые жители империи, — продолжил Император, — я хочу первым сообщить вам радостную новость, — о Боже, только не это, — мисс Джинджер Уитлок с первого взгляда покорила недоступного Гейбла, — Камера выхватила заледеневшего Кларксона. Репортер выдавил улыбку, — через месяц в Резиденции состоится торжественное бракосочетание наших героев, — катастрофа.

Как теперь выпутаться из этого?

— Пончик такая особенная, — добил меня Кларксон.

И это сейчас смотрит папа, Эмма и вся Империя…

Мама, хорошо, что ты не дожила до этого дня!

Снова камера:

— Я так счастлива, — пропищала я.

Мы отсняли наконец ужин. К которому, к слову, никто не притронулся.

Как я буду выцарапывать у жениха триста золотых?

Я уже искренне считала деньги своими. Можно сказать, ощущала сладостный вкус богатства, и теперь буквально видела, как Императоры, изображенные на заветных банкнотах, шлют мне воздушные поцелуи и прощально машут руками.

Пока думала о том, какие средства психического давления можно будет выдать за проявления страстной любви, немного задержалась у стола и открыла большую серебряную крышку. Посмотреть, что же там такое в тарелке.

Что-то очень маленькое, фигурно политое соусом и украшенное тремя листиками мяты.

Как там говорил великий президент с Терры? «Хочешь жить дольше, укороти свои трапезы»?

Так вот же он, секрет долгой жизни Императора! Прямо перед моими глазами.

Я настолько поразилась собственной мысли, что блестящая крышка выпала из моих рук и громко звякнула о мраморный пол.

— Пончик, опять проголодалась? — участливо поинтересовался Кларксон и сунул мне в рот невесть откуда взявшуюся шоколадку, — молодец, — похвалил меня репортер, — от шоколада, говорят, умнеют!

«Поздно», — решила я и решительно пошла к выходу.

— Завтра утром жду вас во дворце, — бросил нам донельзя довольный Император, — хочу, чтобы вы составили мне компанию за завтраком.

Лесли, который в этот момент убирал оборудование в сумку, выпучил глаза.

И тут в мою дурную голову пришел закономерный вопрос: «А чего это он такой радостный да благосклонный?!»

Посмотрела на мистера Габи, тот быстро справился с собой и поклонился Дезмонду:

— Я всегда к вашим услугам, Ваше Величество, — подозрительно…

— И к услугам любимого брата Императора, — на грани слышимости ответил Повелитель.

Так это я не за себя страдаю?!

Никто не разобрал шепот Дезмонда кроме меня. И когда за бывшим мужчиной моей мечты закрылась дверь, я набросилась на жениха:

— Это как понимать?! — где то я это уже слышала… схватила его за грудки, он не ожидал такой прыти от полутораметровой невесты и послушно замер. — Мистер Кларксон, вы мало того что того, вы еще и родственников императора к разврату склоняете?! — я пылала праведным гневом.

Лесли, не сдерживаясь, хохотал, и смех его был каким-то истерическим.

— Мисс Уитлок, — Кларксон отодрал мои руки от уже изрядно помятой водолазки, — я предупреждал вас не шутить с Императором? — кивнула, ну было дело, — предупреждал. Учитесь нести ответственность за свои слова, а я, — он широко улыбнулся, — женюсь на вас, прикрою от всего мира свои нездоровые наклонности и с удовольствием заберу половину вашего выигрыша.

— Мошенник, — бросила я ему в спину, — так это был ваш план! — изобличала я лживую натуру репортера.

— Лесли, — обратился он к оператору, — если ты не займешь мисс Уитлок, я придушу её сам, — и он снова призывно помахал мне пятой точкой.

— Скушай конфету, — Лесли дал мне очередной леденец.

Лакрица. Терпеть не могу лакрицу, почти как Кларксона.

Но Кларксона всё-таки не люблю больше.

Мои сто пятьдесят золотых!

Кларксон сидел в машине и держался за голову. Луи бросал на меня гневные взгляды, но я сделала вид, что совершенно этого не замечаю.

У меня временное помутнение зрения.

От счастья.

— Господи, за что ты так наказываешь меня?! — взвыл мой жених.

Сто пятьдесят золотых нагло экспроприированных у несчастной девушки! И он еще жалуется?!

— Мистер Кларксон, куда сейчас? — поинтересовался водитель.

— Не знаю, — мой Габи устало потер глаза, — надо отвести мисс Уитлок в гостиницу.

— Не надо ни в какую гостиницу, — громко вставила я, — отвезите меня на Кетрин Авеню 9213, — Душка обреченно кивнул.

Может, всё-таки удастся договориться?

Я ему развод, а он мне деньги.

Повеселела и даже стала напевать старинную песенку про маленькую пастушку Бо, которая потеряла свою овечку:

Последнюю строчку я выводила особенно старательно.

— Она еще и поёт, — уронил Кларксон.

Весь настрой сбил.

Машина подъехала к дому. Вся команда вышла посмотреть, что я забыла в этой части Силиона, и теперь операторы и ассистенты удивленно крутили головами. Большой двухэтажный особняк Уитлоков приветливо встречал гостей клумбами розовых роз прямо у входа.

Я позвонила в звонок, резко открылась дверь, и на порог вышел всклокоченный папа. Волосы у него торчали дыбом. Пуговицы на рубашке попали не в те дырки, отчего одна часть ворота была ниже другой, узел на галстуке напоминал морской, а ботинки были разного цвета.

Рыжий и черный, причем оба правые.

Папа очень торопился.

— Дорогой зять, — папа сбежал с крыльца, схватил уже совершенно не сопротивляющегося Кларксона за руку и принялся бешено трясти его ладонь, — я так рад, что мой Имбирёчек теперь в надежных руках! — да уж, как ему пришло в голову назвать так свою дочь?

Художник, он и к этому вопросу подошел с выдумкой.

Посмотрела на холеные ладони репортера, он всё-таки высвободил руку из папиного захвата и теперь разминал пальцы. Хватка у папули воинская.

На душе разлилось приятное тепло.

Ну и где он увидел надежность, если бедный Душка рукопожатие выдержал с трудом?

— Здравствуйте, мистер Уитлок, — вежливо поздоровался оглушенный репортер.

— Для вас я просто Шон! — папа сиял, — пройдемте скорее пить чай! — он подхватил Кларксона под руки и буквально втащил в дом, потенциальный жених даже споткнулся о маленький коврик у порога.

Папа не заметил такой мелочи.

Не поняла… А как же я?!

— Заходите, — обиженно сказала я Луи и всей команде.

Наш дом и не то выдерживал.

— Классный у тебя отец, — подошел ко мне Лесли, — вы похожи! — единственное, что было у нас с папой общего, это глаза и фамилия.

Мистер Уитлок был крупным мужчиной почти два метра ростом. Папа скорее напоминал атлета, нежели представителя богемы. Когда почитатели его таланта впервые видели самого художника, то принимали за охранника. А однажды агент, которая шла к нему на встречу, не пускала его в собственный дом.

Случилось это, когда я еще прибывала в плену иллюзий на счет моего тогдашнего жениха Брайана Спейси и жила с папой на Силионе. Мистер Паркер, который много лет сотрудничал с отцом, был в отъезде и доверил своей коллеге Энн Стюарт вести переговоры о продаже одной из картин. Папа у меня человек широкой души. Он решил подготовиться к встрече с дамой как следует. Одел новый костюм, причесал волосы, заварил свой фирменный чай и тут увидел, что у него закончились конфеты.

Представляете, какой ужас?!

К нему идет женщина, а у него нет конфет!

Я напрочь отказалась помочь, он гордо направился в ближайший супермаркет. Тот находился совсем рядом, буквально через пару домов, и мистер Уитлок решил прогуляться. Мисс Стюарт, как оказалось, тоже зашла в магазин. Человек интеллигентный, она не могла прийти в чужой дом с пустыми руками и выбирала в «Сэвэн Илэвэн» пирожные. Натура она была впечатлительная, и как папу увидела, впечатлилась сильно.

Все то время, пока она стояла в очереди на кассе, ей казалось, что мужчина смотрит на неё раздевающим взглядом. Она нервно теребила коробку со свежими эклерами и от страха уронила на пол кредитку, которую папа, как истинный джентльмен, ей сразу же подал:

— Вы представляете, мисс Уитлок, что я почувствовала?! — жаловалась она, — этот маньяк хотел меня изнасиловать прямо там, на глазах у всех! — расплатившись, она примчалась к нашему дому.

Мисс Энн была за рулем, поэтому немного опередила папу и, признав во мне родственную душу, принялась рассказывать о своих злоключениях.

— Ужас! — посочувствовала ей я, — бедняжка! — взяла из её дрожащих рук коробку с эклерами и усадила за стол.

«Странный какой-то маньяк», — думала я при взгляде на мисс Энн. Это была болезненно худенькая женщина непонятного возраста, от двадцати пяти до сорока, точнее не определить. Мешало и странное серое платье, и розовая вязаная хламида, и зализанные в куцый хвостик светло-серые волосы, и огромные очки, которые закрывали пол-лица.

— Мисс Джинджер! — вдруг вздрогнула она, — это он! — испуганный агент побежала закрывать на замок дверь прямо перед папиным носом.

— Уходите немедленно! — срывалась она на фальцет, — или я вызову полицию!

Камера показала ничего не понимающего папу, тот растерянно хлопал глазами у закрытой двери.

— Мисс Энн, успокойтесь, — оттащила я её от входа, — это мой папа! — тут до неё стало медленно доходить, кого она не пускает на порог.

Она вся покраснела и зашмыгала носом. Папа, которого я всё-таки впустила домой, с удивлением смотрел на незнакомую женщину, в которой узнал неловкую покупательницу из очереди.

— Папа, это мисс Стюарт, — представила я её, — мисс Стюарт, это Шон Уитлок, — немая сцена.

— А я конфет купил, — сообщил отец и расплылся в улыбке, — вы какие любите? — он продемонстрировал расстроенной мисс Энн огромный мешок.

Я, уже не сдерживаясь, захохотала.

Мы вошли в дом. Внутри пахло красками и клубничным чаем.

Я поняла, почему папа в таком виде, он не успел привести себя в порядок, потому что прибирался.

Недописанные картины, кисти, краски и мольберты были свалены в одну кучу в углу гостиной.

— Наш род, — гордо рассказывал папа, — происходит еще от самого Уильяма Уитлока, — он подвел Кларксона к картинам с изображением наших славных предков, — он был одним из тех, кто стоял у истоков Империи и был правой рукой Реймонда Великого! — тут папа увидел, что из брюк у него торчит рубашка и заправил её.

Незаметненько так заправил.

Каждый из гостей внимательно проследил за этим движением глазами.

Да Кларксон мне еще приплатит, лишь бы оказаться от нашей семейки подальше!

— А вот здесь ей шесть, — папа демонстрировал смиренному Кларксону семейный архив.

У жениха было лицо святого мученика.

Конкретно на этой фото я, совершенно счастливая, держала на раскрытой ладони два выпавших фронтальных зуба. Случилось это под рождество, и я с восторгом ждала подарок еще и от зубной феи.

Фея подарила мне боксерскую грушу.

Папа мечтал о мальчике.

— А вот здесь она на выпускном, — захотелось залезть под стол.

В ту пору я и правда напоминала пончик.

— Всё это подождет, — папа так же резко вырвал рамку с фотографиями из рук Габи, как до этого радостно всучил, — расскажите о себе? — и он, оперевшись на руку, приготовился слушать.

— Мистер Уитлок, — попытался встать из-за стола Кларксон.

— Шон, — поправил его отец и усадил обратно.

— Шон, — согласился жених, — дело в том, что всё произошедшее не более чем недоразумение. Мисс Уитлок вовсе не горит желанием выйти за меня замуж, как и я жениться на ней, — папа покраснел.

— Это правда, дочка? — строго спросил он.

— Правда, — подтвердила я.

— А это не так и важно, — он как-то вдруг весь успокоился, — Император не меняет своих решений, тем более, произнесенных публично, — и он довольный, подлил Кларксону чая.

— Стерпится-слюбится, — согласилась я, и Луи, подавился конфетой.

— Жить будете у нас, — папа уже все продумал, — второй этаж свободен, а мастерскую я перенесу, там сделаем детскую, — он блаженно прикрыл глаза, — мы с детьми будем играть футбол, ходить в кино и на охоту, и на рыбалку, — с каждым словом мистер Уитлок становился всё счастливее и счастливее.

По мере того, как папа перечислял, что именно он будет делать вместе с внуками, а внуков, судя по всему, будет не менее шести, и все как на подбор мальчишки, лицо моего жениха вытягивалось и цветом почти сравнилось с белоснежной скатертью.

— И род Уитлоков снова обретет былую мощь! — патетически закончил папа свою речь.

Он настолько увлекся этой мыслью, что уже, кажется, начал примерять мужские имена к нашей фамилии. То, что я вроде как девушка, и мои дети, если таковые когда-либо появятся, будут носить фамилию отца, он как-то упустил из виду.

Посмотрела на репортера, по-моему, он проникся.

В карих глазах стоял откровенный ужас перед будущим.

В этот миг я поняла, что не всё потеряно, и я-таки верну свои деньги, вероятно, даже с процентами.

— Мисс Уитлок, — встал Кларксон из-за стола, — мистер Уит… — папа угрожающе нахмурился, — Шон, — поправился репортер, — нам пора. Завтра я заеду за мисс, будьте готовы к восьми часам, — он дождался моего согласия и, не оборачиваясь, пошел к выходу. Луи следом за ним, операторы и ассистенты доедали конфеты и влюблено смотрели на папу.

— Лесли! Джеймс! Патрик! — крикнул Звезда, синеволосый взялся за дверную ручку.

В тот миг, когда мистер Луи потянул дверь, раздалась игривая трель звонка.

На пороге, улыбаясь, стояла мисс Энн Стюарт, в руках у неё были пирожные.

— Мисс Джинджер, дорогая, я увидела репортаж и прилетела к вам! — скороговоркой проговорила она и тут увидела Луи.

— Боже мой, — прижала она пирожные к груди, — какой мужчина! — глаза её закатились, и она вместе с пирожными упала стилисту на руки.

— Сумасшедший дом! — выругался Кларксон и выбежал на улицу.

Луи, весь заляпанный кремом, держал мисс Стюарт и хлопал голубыми глазами.

А, кажется, я поняла, почему он покрасил волосы в синий.

Оттенить глаза!

— Давайте мне мисс Энн, — папа сжалился над стилистом.

Он взял бедняжку и положил в гостиной, получилось это у него легко и привычно.

Похоже, мисс Стюарт давно облюбовала наш диван.

Ошарашенный Луи и придерживающие его ассистенты вышли на улицу, я бы даже сказала, вывалились. Последним уходил Лесли.

— Может быть, пообедаем завтра? — подмигнул мне мужчина.

— Уитлоки издревле славились верностью! — ответил за меня папа, — иди отсюда, Казанова!

Пожала плечами, с папой не поспоришь.

Хотя Казанова из Лесли, как из меня балерина.

Глава 4

Мисс Стюарт пришла в себя и отпивалась чаем. Папа делился с ней впечатлениями о будущем зяте, не особенно настаивая на том, чтобы его слушали.

— Мисс Джинджер, — прижала мисс Энн худенькие руки к щекам, — как думаете, у меня есть шанс? — и столько надежды было в её, наверное, прекрасных, спрятанных за очками глазах, что я ответила:

— Конечно, шанс есть всегда, — она блаженно улыбнулась и принялась мечтать:

— А платье я хочу обязательно белое, и чтобы фата, и фотограф, и гости, — я представила мисс Энн в свадебном платье.

Сногсшибательно.

— А может быть, нам стоит выйти замуж в один день? — обрадовалась она новой мысли.

Отличная идея, мы побьем все телевизионные рейтинги.

Как наяву увидела, как Луи, сраженный намертво красотой невесты и в целях поддержки любимого Габи, не сопротивляясь, идет под венец. На лбу у него почему-то шишка.

Помотала головой, прогоняя картинку:

— Мисс Энн, я бы не стала так далеко загадывать, — остудила я её пыл.

— Вы правы, мисс Джинджер, разве может такая как я мечтать о любви, — ох уж мне эти творческие дамочки.

— Мисс Стюарт, поехали к моему знакомому стилисту? — она сняла очки и подняла на меня огромные синие глаза, Луи любит синий. Может быть, и правда есть шанс? — мне надо подобрать одежду к завтрашнему дню, — не пойду же я снова в этом платье, — хорошая одежда и прическа, и не таких, как Луи, на колени ставила, — добавила я совершенно серьезно.

— Я вас отвезу, — присоединился к беседе папа, — должен же я помочь мисс Стюарт устроить свое счастье?! — конечно, должен, сколько ж можно протирать его любимый диван?

— Спасибо, мистер Уитлок, — благодарно сказала будущая роковая женщина.

А она таковой будет, или я не Уитлок.

— Мисс Уитлок, я рад, что вы воспользовались моим приглашением, — встретил нас модельер.

— Мистер Джером, — кокетливо улыбнулась я, — нам нужна ваша помощь. Позвольте представить, — я вытолкнула вперед потенциальную мисс Силион, — мисс Стюарт, — мужчина сглотнул, — нам нужно поразить воображение одного мужчины, — принялась я объяснять ситуацию, — мистера Луи, если говорить точнее.

— Мистера Льюиса Кейджа? — уточнил мой собеседник.

— Наверное, — я не была уверена, но на всякий случай кивнула.

— Что ж, это будет интересный опыт, — решил мужчина и повел нас в глубь салона.

— Папа, ты где там застрял? — крикнула я отцу.

— Такое знакомое сочетание цветов, — задумчиво почесал он подбородок у стойки с шарфами, — похоже на одну из моих картин.

— Вы Шон Уитлок? — модельер подошел к отцу и смотрел как на божество.

— Шон Леонард Уитлок, — подтвердил папа.

— Эту коллекцию я создал, вдохновляясь вашими картинами, — мистер Джером принялся выражать свое восхищение, а я пошла выбирать костюм на завтра.

Мисс Стюарт стояла у одетого в черную кожу манекена, потом воровато оглянулась и погладила коротенькие шортики.

Да она шалунья!

Кто бы мог подумать.

— Мисс Энн, — подошла я к ней, — это мы покажем мистеру Луи после свадьбы, — она, красная, повернулась ко мне, — не стоит открывать все секреты сразу, — со знанием дела сообщила я.

У меня-то есть опыт в таком деле, интересно, а есть ли таковой у мисс Энн?

Папа, окруженный заботой и вниманием, сидел на кожаном диване. Мистер Джером и его помощница подбирали образ для мисс Энн. Я ходила по залу и выбирала, чего б такое надеть на завтра, но так пока и не выбрала.

Решила послушать совета стилиста.

Вряд ли белые кеды и полосатый сарафан подойдут для завтрака в Императорском дворце.

Хотя…

— Мистер Джером? — отвлекла я мужчину, — а как вы думаете, белые кеды вот к этому сарафану, — я подошла к мужчине и показала наряд, — подходят?

— Конечно, у вас великолепный вкус, — ну вот и ладненько.

На самом деле, памятуя о том, что деньги я получу не сразу, я выбрала то, что могла себе позволить. Белое платье в морском стиле и хлопковые кеды.

Я села к папе, он протянул мне бокал с холодным чаем:

— Пей, доча, — сказал отец.

Наконец ожидание закончилось, и из примерочной вышла мисс Энн.

— Очуметь, — выдала я.

И это было действительно так потому, что мисс Стюарт сейчас напоминала… Франкенштейна.

Как будто её голову прилепили, нет, нахлобучили на чужое тело.

На ней были узкие джинсы, шикарные шпильки и алый обтягивающий топ, все это дополнялось всё тем же хвостиком и огромными очками.

— Вам нравится? — робко спросила наша подопечная.

— Очень, — ответил папа за нас обоих, подошел к мисс Энн и поцеловал ей руку, — хоть сейчас под венец.

— Мистер Джером, — я пыталась сформулировать свою мысль на счет парикмахерской и активно помогала себе руками.

— Мы сейчас же отправимся на двадцатый уровень, — успокоил меня модельер, — там есть прекрасные мастера.

Пока из мисс Энн делали красотку, мистер Джером сходил в аптеку и вернулся с пачкой контактных линз.

— Готово, — сообщил парикмахер, и к нам вышла розовая от смущения мисс Стюарт. Она очаровательно виляла бедрами и размахивала руками, видимо, для балансировки.

А ведь и правда, красотка.

Художественный агент щеголяла платиновым каре, на фоне белых волос её глаза казались еще более синими.

У нас только одна проблема.

Как заставить гея обратить внимание на женщину?

— Извините, — мисс Энн всё-таки запуталась в собственных ногах и рухнула на пол. Красная замшевая туфелька улетела прямо ко мне.

— Золушка ты наша, — надела я ей туфлю и помогла встать, — сколько ж тебе лет? — теперь без очков и в модной одежде стало видно, что мисс Стюарт немногим старше меня, а может быть и вообще ровесница.

— Двадцать пять, — захлопало это чудо накрашенными ресницами.

— Пап, отвези нас с мисс Энн в ночной клуб, — попросила я отца, — тренироваться будем, — она удивленно посмотрела на меня, — мужчин соблазнять пойдем!

Мы вернулись в салон Джерома, когда я и мисс Стюарт начали доставать кредитки, чтобы расплатиться, модельер остановил нас:

— Запишу ваши покупки на счет мистера Кларксона, — улыбнулся мне мужчина, а я немного расстроилась.

Знала бы, выбрала что-нибудь подороже. Ну не идти же заново в зал?

— Мистер Уитлок, — подошел к папе Джером, — позвольте мне сопроводить милых дам. Обещаю, что позабочусь об их безопасности, — папа, уже полностью расслабившийся от потока лести и комплиментов, даже не стал сопротивляться:

— Пойду я торт испеку, — согласился он, — приходите к нам завтра!

— С удовольствием, — модельер сиял.

Папа забрал пакеты и уехал. Мистер Джером ушел вызывать такси, а я инструктировала мисс Стюарт:

— Не, мы сегодня будем такие, роковые женщины. Мужчины будут падать к нашим ногам и угощать выпивкой, — естественно, не за свой же счет мы там будем гулять, — за наши улыбки будут сражаться, а за право проводить до такси убивать! — это вряд ли, конечно, но главное настрой!

В последний раз в ночном клубе я была, кажется, на дне рождения Эммы. Ну не большой я любитель этого дела, музыка орет, все толкаются, танцами эти странные дерганые движения посетителей на танцполе назвать сложно, но — женская солидарность.

Пойду и научу мисс Энн, как правильно общаться с мужчинами.

Кто б меня саму научил?

— Мистер Джером? — обратилась я к нашему охраннику, — а куда мы едем? — место мужчины было рядышком со мной.

Мы сидели в такси, из окна было мало что видно, но, судя по указателям, ехали мы на сороковом уровне, а значит, направлялись в сторону развлекательной зоны. Казино, бары и дискотеки.

— В «Остров» — я с деловым видом покивала, мол, знаю-знаю, бывала.

Эх, где мои шестнадцать лет.

Правда, в шестнадцать меня туда не пускали…

И чего я только не делала, чтобы выглядеть старше. И красилась так, что издалека была похожа на вампирессу — черные тени и огромные красные губы. Ну как огромные, я их так рисовала. Рот у меня не очень большой, и я старательно исправляла эту ошибку природы — выходила за границы миллиметров на шесть, наверное. Надевала умопомрачительную платформу, чтобы казаться выше, и наклеивала длинные черные ногти. Я даже силиконовыми накладками пользовалась, чтобы придать себе объем в нужных местах.

А меня всё равно не впускали.

Но я же Уитлок, я упрямо приходила каждые выходные и всякий раз в новом образе.

В конце концов, меня стали узнавать все охранники. Мы чудесно проводили время на пороге клуба, парни приносили мне коктейли, безалкогольные, правда, но всё-таки. А когда клуб закрывался, кто-то из ребят провожал меня домой.

Счастливые были времена.

— Чему вы улыбаетесь, мисс Джинджер? — спросил меня Джером.

— Зовите меня Джи, — мурлыкнула я и взмахнула ресницами, решила испытать семейное обаяние на первой попавшейся жертве.

— Джи… — глупо улыбнулась жертва, — а вы меня Джерри, — ох ты ж, похоже, переборщила.

— Джером звучит мужественнее, — строго сказала я и отвернулась.

— Конечно… — растерялся Джерри.

— Боже мой, я еду в ночной клуб, — бубнила себе под нос мисс Стюарт, — я, еду в ночной клуб? Я еду в ночной клуб! Я еду в ночной клуб…

— Мисс Стюарт, — проникновенно сказала я, — мы приехали в ночной клуб.

Джерри вышел первым, подал руку сначала мне, а потом и обновленной мисс Стюарт. У входа в клуб была длинная очередь, она змейкой обвивала здание и заканчивалась где-то высоко наверху, уровне на пятом, не ниже.

— Мисс Джинджер, а нас точно пустят? — спросила меня Энн.

Я еще раз окинула её придирчивым взглядом, потом посмотрела на себя в отражении стеклянного здания. На фоне довольно высокого Джерома и мисс Стюарт на длинных тонких каблуках, я смотрелась даже не подростком — десятилетней девочкой, оказавшейся в компании родителей.

Но я же Уитлок.

Гордо расправила плечи:

— Конечно, — уверенно ответила я и тихонько добавила: — или будем пробовать старые методы, — может, вовнутрь и не попадем, но развлечемся знатно.

— Джи, мисс Энн, вы чего застряли? — спросил наш провожатый и повел прямо ко входу, минуя очередь.

Во избежание эксцессов я подхватила слегка шатающуюся блондинку под руку. Не хватало еще, чтобы она ногу подвернула.

— Мистер Джером, — кивком приветствовал охранник мужчину.

— Колин, — ответил Джерри, — девушки со мной.

— Проходите, — сказал охранник, и мы оказались в святая святых модной тусовки Силиона.

Громко играла музыка, тяжелые басы били прямо в голову. В темноте мало что можно было разглядеть, взгляд выхватил только большой танцпол, столики вокруг и длинную барную стойку. Мелькали разноцветные лампочки, посетители, танцовщицы и официанты смешались в одну разномастную толпу, а по полу стелился разноцветный туман, от которого у Энн начали слезиться глаза, а у меня чесаться нос.

Не зря мы взяли с собой Джерри, или он нас, смотря как посмотреть, но официант проводил нас в закрытую зону для особо важных гостей, там, к счастью, дыма не было.

— Я принесу вам выпить, — сообщил Джером, и мы с мисс Стюарт остались одни.

— Мисс Джинджер, — вдруг подскочила она, — мне срочно надо в дамскую комнату, — не стоило ей так резко вскакивать.

Мисс Стюарт, пытаясь удержать равновесие, схватилась за стул. Стул не был рассчитан на такое бесцеремонное применение и упал прямо на ноги проходившему мимо прилизанному красавчику.

— Извините, — она попыталась поднять стул, и это ей почти удалось.

Но тут вмешался роковой случай. В «Острове», видимо, хорошо платили уборщикам, потому что пол был слишком хорошо отполирован. Сексуальная блондинка поскользнулась на таких же сексуальных шпильках и припечатала несчастного парня не только стулом, но и острым локтем, да так, что вся эта композиция оказалась на полу.

Блондин, блондинка и бежевый стул.

— Мисс! — закричал мужчина. — Немедленно слезьте с меня! — художественный агент нехудожественно всхлипнула.

— Простите, мистер, — всё-таки встала она с мужчины и подняла стул, — я такая неловкая.

А дальше случилось то, чего не ожидала ни я, ни мисс Стюарт, ни видавший виды стул. Пострадавший кое-как поднялся и разглядел обидчицу. В синих глазах её стояли слёзы, и слегка пришибленный мужчина сказал:

— Выходите за меня замуж! — и это я собиралась учить мисс Энн!

Да она любую за пояс заткнет!

— Всенепременно, — ответила я за неё и повела агента к выходу из VIP зоны, — только носик припудрим, и сразу замуж!

— Слушай, а нормальный парень вроде, — поделилась я впечатлениями, — может, остановимся на нём? — с надеждой спросила я, — и делать ничего не надо.

— Нет, — отрезала пожирательница сердец, — Луи лучше, — ей, пожалуй, виднее.

В туалете с нами, к счастью, ничего интересного не приключилось. Мисс Стюарт сломала замок на двери кабинки, та не желала открываться на себя, а ей нужно было открыть её именно так, потом она долго не могла включить сенсорный кран, и когда Энн приставила пальчик непосредственно к отверстию, из которого должна была литься вода, кран наконец заработал.

Так уж случилось, что рядом с ней в этот момент стояла препротивная рыжая девица с неприлично большой грудью и длинными ногами. Эта самая девица, когда вошла, окинула нас презрительным взглядом и теперь красила красной помадой свой большой красный рот. Собственно, струя воды, что полетела прямо в неё, немного подправила ей и макияж, и прическу, и даже платье.

Из красного оно стало бордовым.

Во избежание дальнейших недоразумений, а именно банальной женской драки, я быстренько оторвала большой кусок бумажного полотенца и принялась помогать рыжей устранять последствия душа. Она так растерялась, что почти не сопротивлялась, только хлопала ртом от обиды.

— Бежим, — сделала я мисс Стюарт страшные глаза. И о чудо, она меня поняла.

Инстинкт самосохранения — великая вещь.

Джером сидел за столиком. Напротив него стояло несколько бокалов с виски. Я присела рядом с мужчиной, мягкий кожаный диван принял меня в свои объятья. Энн заняла счастливый стул и залпом осушила бокал. Я последовала её примеру. Джером, пораженный представшим зрелищем, переводил взгляд то на меня, то на мисс Стюарт, потом хмыкнул, и также, в один глоток, выпил свою порцию спиртного.

— А мисс Стюарт уже замуж позвали, — доверительно сказала я мужчине.

— Кстати, — вдруг серьезно посмотрел на меня Джерри, — что это за фарс с вашей свадьбой?

— А, — махнула я рукой, — быстренько поженимся, получу свой выигрыш, потом быстренько разведемся и вуаля — я богатая свободная женщина, — снова томно посмотрела на Джерома, — пойдемте лучше танцевать, — я столько лет пыталась сюда прорваться, надо же понять, стоило ли оно того.

— Пойдемте, — сказал через некоторое время Джерри, обалдевший от моих откровений, а мисс Стюарт выпила еще одну рюмку.

— Я вас тут подожду, — сказала блондинка, — и опрокинула третью.

— Джи, — на ушко шепнул Джерри, — а её можно вот так оставлять? — я снова посмотрела на мисс Стюарт.

Она методично уничтожала виски.

— Можно, — ответила я, — она всё равно далеко не уйдет, — на таких-то каблуках да с непривычки.

Джером всё-таки шикарный мужчина, он очаровательно крутил попой в такт веселой музыке и также очаровательно улыбался. Я пыталась не отставать и радостно вторила ему, моя улыбка была не менее счастливой, и изгибалась я не хуже танцовщиц.

В общем, мы прекрасно проводили время до того самого момента, пока я в особо чувственном движении не толкнула бедром какого-то мужчину, который стоял ко мне спиной. Я, конечно, извинилась и попыталась уйти, как оказалось, в своем страстном танце я продефилировала довольно далеко от Джерома, но сраженный моей грациозностью мужчина, схватил меня за талию.

— Куда же вы? — наклонился ко мне незнакомец и развернул к себе лицом.

— Вы?! — вскрикнули мы одновременно.

— Мисс Уитлок, что вы делаете в клубе, когда через несколько часов у вас завтрак с императором?!

— Танцую! — рыкнула я на него, — не видите, что ли?

— Вы немедленно едете домой! — заявил Кларксон.

— С чего бы это?! — возмутилась я.

— Гейбл, — подошел к нам Джерри, — а я уже испугался, что у меня уводят Джи, — заулыбался мужчина.

— Джи, значит? — прищурился Кларксон, — а позволь спросить тебя, Джером, что ты делаешь в обществе мисс Уитлок?

— Танцую, — удивленно ответил Джерри.

— Джи, детка! — раздался вдруг радостный голос, — ты ли это?! — я повернулась и увидела Кевина, того самого охранника, с которым мы провели немало времени у порога клуба.

— Кевин! — прыгнула я ему на шею и поцеловала в щеку, — как я рада тебя видеть!

— Мистер Томпсон, поставьте мою невесту на пол! — рявкнул Кларксон.

Что за заявления?

— Гейбл? — повернулся к Звезде Кевин, всё также держа меня одной рукой на весу, — Ты женишься на Джи?! — интересно, откуда охранник знает репортера?

— Он хочет присвоить половину моих денег, — сдала я Кевину Душку.

— Гейбл, — покачал мой давний приятель головой, — ты разорился?

Но Кларксон не успел ответить, вдруг резко выключилась музыка, потом погасли лампы, и какой-то очень нервный диджей объявил:

— Уважаемые гости, поет Энн Стюарт! — я спрыгнула с рук Кевина, мы с Джерри переглянулись и, взявшись за руки, побежали к сцене, оставив Кларксона и охранника ошарашено смотреть нам вслед.

— Я не могу жииииить, — громко вопила певица, — если жить мне без тебя! — уши закладывало.

Нет, ну неужели так сложно было отказать изрядно выпившей леди?

— Моя Звезда, — выдохнул мужчина у сцены, в котором я признала пострадавшего от удара стулом.

— Энн! — взобралась я на сцену и отобрала микрофон. — Ты что творишь? — я стащила её с постамента.

Диджей не растерялся и включил музыку, что играла до триумфального выступления мисс Стюарт.

— А мне Алекс разрешил, — удивленно воззрилась она на меня.

— Какой еще Алекс?! — сейчас появится хозяин клуба, и нас с позором выгонят отсюда.

— Алекс Тёрнер, — подошел к нам поклонник таланта Энн, — позвольте представиться, — поцеловал он мою руку, — хозяин этого заведения.

— Алекс! — опять этот Кларксон, преследует он меня, что ли?

— Гейбл, — улыбнулся мужчина, — ты что-то хотел?

— Хотел, — крикнул репортер, — ты ведь хочешь отправить этих мисс домой?!

— Я не хочу домой! — возмутилась мисс Стюарт.

— И я не хочу, — добавила я.

— Алекс, — подошел к нам Кевин, — знакомься, Джинджер Уитлок или просто Джи, — мой приятель радостно улыбался.

— Та самая Джи? — удивился хозяин заведения и расхохотался, — ну надо же, очень рад!

— Да что здесь происходит?! — рассвирепел Кларксон.

— Мне надо выпить, — ответила я, — Джерри, а у нас есть еще виски?

— Нет, — извинительно ойкнула мисс Стюарт

— За счёт заведения, — сообщил Алекс, — Кевин, проследи! — мой приятель ушел за выпивкой.

— Джерри, значит? — сверкнул глазами Габи и заявил, — вот пусть Джерри и везет вас завтра во дворец!

Напугал, ой не могу!

Видимо, что-то такое скептическое отразилось на моем лице, потому что Кларксон, бросив на меня еще один злобный взгляд, сказал Джерому:

— Завтра поговорим, — кивнул Алексу, Кевину и Энн, развернулся и зашагал на выход.

— Джи, Алекс, Джером, мисс… — вернулся Кевин.

— Энн, — кокетливо улыбнулась блондинка и слегка пошатнулась, Алекс подхватил свою Звезду и радостно ей улыбнулся.

— Энн, — согласился Кевин, — прошу за мной.

Мы весёлым паровозиком пошли за ним.

— Джерри, — остановила я соседа, — а откуда Кевин знает Кларксона?

— Так они вроде бы учились вместе, — объяснил мне Джером.

— На охранника? — я даже остановилась.

— Почему на охранника? — удивился Джерри, — они же финансисты, — репортер и охранник учились на финансистов?

Мисс Стюарт заделалась певицей, а я собираюсь замуж ради денег и танцую с приятелем жениха в «Острове».

Всё ясно, мир сошел с ума.

— Слизали, выпили, закусили, — Алекс учил нас пить текилу, — раз, два, три.

Мы опрокинули уже, наверное, пятую рюмку. Я держалась огурцом, мисс Стюарт тихо посапывала на плече Алекса, Джерри икал, а Кевин единственный в нашей компании не пил.

Охранник же, ясное дело.

За столиком напротив в абсолютном одиночестве сидел Кларксон. Он не спускал с нас суровых глаз и пристально следил за количеством спиртного, что мы потребляли. Когда мисс Стюарт заснула, он немного расслабился, но пересесть к нам отказался.

Я не особенно расстроилась, но пару раз поперхнулась под рентгеновским взглядом жениха.

Чего он вернулся? Видимо, наше веселье не давало ему покоя.

— Мистер Томпсон, — подошел к нам официант, — у нас небольшая проблема.

— Что случилось? — напрягся Кевин.

— В женском туалете драка, — тихо ответил парень, но я расслышала.

Естественно, я не могла остаться в стороне. Кровь кипела, смелости мне было не занимать — еще бы, после такого количества алкоголя — и я, не спрашивая разрешения, пошла за Кевином.

Без меня там совершенно точно не обойтись.

И кто, вы думаете, буянил?

Ну конечно, та самая рыжая, облитая нами девица. Её еще недавно идеальные локоны спутались в один большой колтун, тушь растеклась, сделав её похожей на симпатичного медведя из лесов одной из планет Империи, а платье было эротично порвано.

Общий вид у леди был грозный.

Пострадавшая представляла собой еще более печальное зрелище. Миниатюрная брюнетка в маленьком черном платье, почти таком же, как на мне, закрывала рукой внушительный синяк на скуле. Правый глаз её уже заплыл.

Я хмыкнула, рыжая повернулась на звук. Ноздри её угрожающе раздулись:

— Ты! — заорала она, — я убью тебя! — и эта ненормальная кинулась прямо ко мне.

Тут-то я поняла, что неспроста она напала на ту девушку.

Она её перепутала со мной!

Кевин бросился ей наперерез. Я, пользуясь этой небольшой форой, побежала обратно к VIP-зоне. Судя по громким крикам сзади, рыжей практически удалось вырваться.

«Что за несправедливость?» — думала я.

Обливала то её Энн, а все шишки мне.

Меня настигали, я прибавила скорость и налетела на Кларксона:

— Бежим! — крикнула я ему в лицо, схватила его за руку и, резко сменив траекторию, побежала на выход.

Мы достигли финиша очень быстро. Остановились, я отпустила Звезду. Кларксон повернулся ко мне и неожиданно ласково улыбнулся.

На всякий случай сделала шаг назад.

Подействовало, он перестал улыбаться.

— Мисс Уитлок, у вас железная хватка, — проговорил слегка запыхавшийся мужчина и потер ладонь.

— Спасибо, — поблагодарила, — я вся в папочку, — гордо подбоченилась.

— Вообще-то это не было комплиментом, — засмеялся мужчина, — вы, надеюсь, домой?

— Пожалуй, — согласно кивнула я, — а как же мисс Стюарт? — стало немного страшно за спящего на Алексе агента.

— Отвезу вас домой и вернусь за мисс Стюарт, — сказал подозрительно покладистый Кларксон.

— Лучше я подожду вас в машине, — просительно посмотрела на него я, — мало ли что.

— Вы правы, — сказал репортер и проводил меня к своему авто.

Он не пил потому, что был за рулем. Вообще, странное дело, зачем в таком случае было идти в клуб? Но я девушка воспитанная, я таких вопросов задавать не стала.

Вдруг у него кончится приступ человеколюбия, и он сдаст меня той рыжей?

Кто его знает, на что он способен?

На всякий случай закрылась изнутри.

С трудом нашла на панели нужную кнопку. Авто мистера непонятно — с-чего-вдруг-финансиста, конечно же, было суперсовременным.

Черный зализанный монстр, страшно представить, сколько это стоит.

Откуда у него такие деньги?

Или я не первая победительница конкурса, у которой уводят половину приза?

А может быть, это отработанная схема? Может быть, они так экономят бюджет?

Боже мой, да я раскрыла аферу века!

Я тщательно обдумывала свою мысль. В голове роилось множество предположений, одно другого краше. Мистеру Кларксону отводилась ведущая роль в триллере, который рисовало мое больное воображение.

Он, одетый в черно-белый полосатый костюм и старомодную шляпу, сидел напротив императора с длинной сигарой во рту и раздавал карты.

Играли они в покер.

Ставкой была связанная и с кляпом во рту, молодая, практически невинная и бесспорно прелестная девушка, то есть я.

Кто-то постучал в окно.

От неожиданности я подпрыгнула и ударилась головой о крышу. Сработала сигнализация. Машина истошно заорала. С перепугу я принялась нажимать на все кнопки. Меня облило минеральной водой, громко заиграла музыка, машина радостно загудела, и включился двигатель.

— Грёбаный суперкар! — взвыла я и таки открыла дверь.

— Вы страшный человек, мисс Уитлок, — заявил Кларксон и закинул в салон бесчувственное тело мисс Энн.

Глава 5

Мисс Стюарт сладко похрапывала. Кларксон следил за дорогой, а я следила за Кларксоном.

«Ну что за вселенская несправедливость?» — думала я.

Почему все красавцы или мерзавцы, или у них уже есть другие красавцы?

И вот, кстати, о красавцах, кто всё-таки повезет меня в резиденцию?

— Мистер Кларксон? — тихонечко отвлекла его я.

— Зовите меня Гейбл, — он бросил на меня взгляд, а я выпала из реальности.

Так, он не пил, не курил, но, похоже, что-то съел. Грибы?

Или он втирается мне в доверие с какой-то определенной целью?

— Ге… Ге… Ге… — начала заикаться я, а потом всё-таки выстрадала: — Гейбл.

— Да? — улыбнулся он себе под нос.

— А можно я вас нарисую? — сказала и обалдела от собственных слов.

Автомобиль резко остановился, да так, что мисс Стюарт свалилась к моим ногам.

— Мисс Уитлок, — он повернулся ко мне и серьезно спросил, — скажите, за что вы меня так ненавидите? — обалдела вдвойне.

Я тут ему фактически объясняюсь в нежных чувствах, а в ответ такое.

— Я вас обожаю, — буркнула я и отвернулась.

Больше в дороге мы не говорили.

Гейбл держал на плече певицу, я держала её туфли.

Папа не спал, папа творил.

Руки его были в муке, а милый, весь в больших желтых лимонах фартук, в креме.

— Проходите, — улыбнулся отец. Безо всякого удивления принял ношу репортера и отработанным движением сгрузил мертвецки пьяного агента на диван.

— Как погуляли? — подхватил он нас с женихом под руки и повел на кухню.

— Хорошо, — ответила я, — без происшествий, — Кларксон закашлял.

Папа усадил нас за стол и принялся хлопотать вокруг. Он облил фарфоровый чайник кипятком и насыпал свежих листьев, грациозным движением открыл верхний шкафчик и достал сушеные ягоды, и всё это под музыкальное сопровождение:

— Э-э-энжи, — мурлыкал он свою любимую песенку, — Энжи, когда же развеются все эти облака? — репортер завис.

Зрелище было необыкновенное.

— Мисс Уитлок, — шепнул мне Кларксон, — у вас такой разносторонний папа.

— Это да, — подтвердила я, — и, Гейбл, — посмотрела на жениха, — для вас просто Джи, — вышло как-то слишком интимно, — ну или Джинджер, — добавила я, — как вам больше нравится.

Наконец папа разлил чай по кружкам и достал из холодильника торт.

— А на вашу свадьбу я большой испеку, — обрадовал нас отец.

Я выплюнула чай на себя и испортила новое платье. Блин, оно столько выдержало и такой глупый финал.

А Кларксон даже ухом не повел, видимо, ожидал нечто подобное.

— Чёрт! — выругалась я себе под нос. — Сейчас вернусь, — сообщила мужчинам и пошла наверх, в свою комнату. Переодеваться.

— Не переживай, — крикнул мне вслед отец, — я отстираю! — хорошо, что он у меня хозяйственный. Я этим недостатком, к сожалению, не страдала.

Моя комната совершенно не изменилась, со всех стен на меня смотрели артисты любимых мальчиковых групп. Главное место в этой выставке отведено было Брайану. Он был гитаристом. Такой лихой татуированный мачо с длинными волосами и челкой, которую он вечно откидывал отработанным театральным движением головы.

Да, красавец.

Еще один, на мою бедовую голову.

Странно, что он вообще обратил на меня внимание. Собственно, как несложно догадаться, встретились мы у «Острова». Мои накладные ногти, вероятно, так его поразили, что он три с лишним года за мной ухаживал. Кстати, с того дня, как мы познакомились, в клуб я больше не пыталась прорваться.

Потому что была занята вечерами.

Мы проводили всё время в маленькой студии, которая принадлежала его отцу. Ходили вместе на концерты, он посвящал мне песни, приходил к нам с папой домой и играл на гитаре.

А потом, после того, как у нас всё уже сложилось, и папа уже обрадовался, что сбыл с рук любимую дочь, учудил вот этот вот амур с Розой.

Дурак.

Такое счастье упустил.

Я порылась в шкафу и вытащила на свет любимую пижаму.

Леопардовый принт на розовом фоне. Очень красиво. Луи бы понравилось.

Особенно красивой была дыра на коленке, но кто будет обращать внимание на такую мелочь?

Папе всё равно, Кларксону — тем более.

Думаю, пройдись я перед ним нагишом, он бы и не заметил.

— Да, я прилетел на Силион с Терры, — услышала я голос репортера, — мне тогда было пятнадцать.

Не может такого быть! Эта мечта глянцевых журналов и живая иллюстрация к слогану «Dolche vita» с Терры?!

Но я не успела его как следует расспросить. Он кинул на меня равнодушный взгляд, посмотрел на часы и сказал:

— Уже поздно. Я заеду в восемь, как и договаривались, — с этими словами он ушел.

Я, как радушная хозяйка, пошла его провожать.

— Очаровательная пижама, — бросил мне Кларксон, а потом тихо прошептал, — только бы она не в ней поехала.

Когда за ним закрылась дверь, я от злости пнула её ногой.

— Ау! — взвыла я. Было больно.

Ну, какой мерзавец, а?

— Хороший мальчик, — подошел ко мне отец, — тебе подходит.

— Ты думаешь? — засомневалась я.

— Уверен, — папа сунул мне в рот кусок колбасы, — и детишки красивые пойдут, — вернулся он к любимой теме.

Детишки.

От Кларксона.

Который гей?

Ну-ну.

Проспала.

Это было ужасно! До восьми оставалось около пятнадцати минут, и я ураганом носилась по комнате, пытаясь умыться, одеться и причесаться. Всё это одновременно.

На макияж не хватило времени. Волосы расчесала рукой, потому что расчески не нашла.

В дверь позвонили. Я зашнуровала кеды и побежала вниз с лестницы.

— Доброе утро! — открыла я дверь и очаровательно, как мне показалось, улыбнулась Гейблу.

— Джи… Джи… Джинджер, — промямлил он, глядя мне куда-то на грудь. Проследила за его взглядом. Всё нормально, не голая.

Чего это с ним?

— Вы не хотите переодеться? — без особой надежды спросил он.

— Нет, переодеться я не хочу, — триста долларов, между прочим, хорошо не за мой счет, — а вот от завтрака не откажусь, — сообщила я жениху.

Раздался звук падающего тела. С дивана свалилась мисс Стюарт.

— Луи, Луи, Луи, — бормотала она во сне, — Алекс? Луи, Луи, Луи, — хорошо, Кларксон этого не слышал.

— Завтрак, так завтрак, — грустно согласился Гейбл, — а где вы купили это платье? — ничего не понимаю, почему он придирается? Сам в джинсах и футболке, чем ему полосатый сарафан плох?

— У Джерри, — ответила я, — кстати, он мне его и подобрал.

— Да? — искренне удивился репортер. — Ну, пойдемте, — и он подал мне руку.

Галантный-то какой, вы посмотрите.

Я спустилась со ступеньки и оказалась ему где-то на уровне груди.

Наверное, надо было все-таки надеть туфли…

Привстала на носочки. Кларксон бросил на меня насмешливый взгляд. Выпрямила спину и пошла нормально.

— «Старбакс» вас устроит?

— Конечно, — в животе заурчало, — сэндвичи там что надо.

Я пристегнулась, и автомобиль сорвался с места.

— Мне, пожалуйста, капучино, только без корицы, сэндвич с курицей и моцареллой, помидоры оставьте, а базилик убрать, — симпатичный продавец радостно кивал каждому моему слову и не отрывал взгляда от моей груди.

С каких это пор мои скромные формы стали так популярны среди мужчин?

— Что вы делаете сегодня вечером? — вдруг спросил Дэвид — судя по бэйджу.

— Мисс идёт в ресторан со своим женихом, — строго ответил за меня Кларксон.

Парень пулей полетел за моим заказом, а ничего такой. Блондинистый, голубоглазый, как я люблю.

Покосилась на репортера.

Как бы так сунуть Дэвиду телефон, чтобы жених не заметил? Чего Кларксон вздумал отшивать моих ухажеров?

Или он всё-таки нормальный?

Еще раз внимательно на него посмотрела. Длинные ноги, футболка обрисовывает накачанную грудь, живота нет и в помине, руки так просто произведение искусства, я молчу о его лице.

Совершенно не к чему придраться.

Да ну, нее…

Точно гей.

Сунуть телефон не получилось, потому что Кларксон следил за мной, как мамаша за особенно непослушным ребенком. Я дожевала бутерброд, грустно посмотрела на продавца, тот так же грустно посмотрел на меня, мы оба вздохнули, и я пошла на выход за совершенно недоступной мечтой всех Силионских женщин.

Мы сели в машину.

— Джинджер? — повернулся ко мне Кларксон.

— Да? — очень грустно ответила я.

— Скажите, был ли хоть один день в вашей жизни, чтобы вы никого не подцепили? — я открыла рот.

— Мистер Кларксон, — проникновенно сказала я, — вы больны? — он отвернулся и буркнул:

— Похоже на то.

Я обиженно шла за Кларксоном. Причем именно за ним, а не с ним.

Его голубые джинсы меня гипнотизировали.

Когда мы почти подошли к входу в резиденцию, я так засмотрелась, что споткнулась и упала, прямо на ту свою часть, которой только что любовалась у Кларксона.

Ничто человеческое мне так сказать…

Сарафан взметнулся куда-то наверх, белые кеды местами почернели, а на коленке оказалась царапина.

— Чудовище, — ласково улыбнулся мне репортер и подал руку.

Нет, я всё понимаю, но почему он всё время меня оскорбляет?

Я поджала губы, но руку взяла.

Кларксон помог мне отряхнуться, достал откуда-то платок и вытер грязную коленку.

— Спасибо, — нашла я силы на благодарность.

Мимо проходил мужчина, он увидел нас и замер, глядя на мой сарафан.

До зала, в котором должен был состояться торжественный завтрак, добрались без происшествий. Пару раз я наступила Кларксону на ногу, пару раз уронила какие-то вазы, ну и один раз ошиблась дверью и вошла в мужской туалет.

А я не виновата, что на двери не было нужной надписи.

В общем, посмотреть на себя в зеркало и понять, что там на моей груди такого, что все встречные мужчины буквально падают к моим ногам, не удалось.

Я и так за этой дверью в мужское царство узрела такое, что никому не пожелаю.

Кларксон уже ничему не удивлялся, он даже не пытался меня остановить, когда я уверенно дернула дверную ручку. Только тихо хихикал себе под нос.

Я обиделась еще больше.

У входа в столовую стояли слуги и другие гости. Все были одеты свободно, и мой полосатый сарафан вполне вписывался в общую картину, но они почему-то изумленно смотрели на меня.

В конце концов, я решила, что это от зависти.

Со мной же красавчик Габи. Больше того, не просто рядом, а еще и держит за руку.

Чтобы я еще чего-нибудь не испортила.

Наконец показался хозяин дворца.

Он покровительственно улыбался гостям, а затем первым вошел в комнату, где нас ждал накрытый стол.

Моё место было по правую руку от Дезмонда, рядом должен был сидеть Гейбл.

«Ничего себе, какая честь», — удивилась я.

Это что же, все мои портреты пришлись ему по вкусу? А может, та самая картинка в стиле кубофутуризма уже украшает его спальню и отпугивает особенно нервных любовниц?

— Гейбл, мисс Уитлок, — приветствовал нас Император, — рад снова видеть вас.

Мы ответили что-то подобающе, я прошла к своему месту и тут поняла, что наступила абсолютная тишина.

— Мисс Уитлок, — с трудом сдерживая истерический смех, сказал Дезмонд, — какой очаровательный у вас наряд.

В этой столовой была зеркальная стена, я так задумалась, что забыла посмотреть на неё, а теперь пожинала плоды своей рассеянности.

Кажется, я поняла, почему Гейбл просил меня переодеться.

На груди моей был вышит…

на всю мою грудь был вышит…

очаровательный баклан.

— Спасибо, — покраснела я и села мимо стула.

«Да что за день такой?!» — думала я, пока Гейбл поднимал меня и отряхивал.

Надо отдать должное всем присутствующим, гости смеялись беззвучно. Один, особенно несдержанный мужчина, сделал вид, что подавился, а какая-то полная дама выбежала за дверь.

И хохотала там.

Дезмонд же смотрел на меня как на любимого котенка или собачку, таким умилительно-довольным он выглядел.

Сели. Кларксон положил мне на колени салфетку. Хорошо не подвязал на шее.

С него станется.

Я взяла в руки вилку и ткнула в кусочек сыра, сиротливо лежащий посреди огромной, расписанной золотом тарелки.

Дезмонд вёл неторопливую беседу, гости внимали, Кларксон кивал, я смотрела на пустую тарелку.

Нет, ну как так?

Приглашают на завтрак, а есть не дают!

— Ваше Величество, — обратился к Дезмонду Кларксон, — у меня к вам просьба, — я с интересом навострила уши.

Неужели попробует избавить нас друг от друга?

— Да, Гейбл? — хищно улыбнулся Император.

— Позвольте нам с мисс Уитлок обвенчаться раньше? — мои глаза стали размером с тарелку, — я не смогу ждать целый месяц, — репортер повернулся ко мне, — я мечтаю скорее назвать Джи своей. Ты ведь хочешь этого не меньше, правда, милая?

— Спать не могу, — ответила я и подцепила с его тарелки кусок сыра.

Император, кажется, был удивлен не меньше моего:

— Гейбл, — осторожно спросил он, — ты здоров? — о, не одну меня посетила эта здравая мысль.

— Более чем, — ответил страшно довольный Кларксон, — я в полной мере осознал, какое счастье мне выпало, — и шепотом добавил, — даже привалило.

— Если так, то конечно, — сказал шокированный Дезмонд.

А больше ничего интересного не было.

Гости разговаривали, Гейбл глядел на меня и глупо улыбался, Дезмонд смотрел на своего репортера, и, судя по задумчивому взгляду, Император раздумывал, вызвать Кларксону врача сейчас или всё-таки после завтрака.

— Мистер Кларксон, — дёрнула я жениха на выходе из-за стола, — вы чего такое удумали?

— Джинджер, — посмотрел он на меня, — вы хотите за меня замуж?

— Упаси Бог, — я замахала руками. Жених выгнул правую бровь:

— Нет, вы, конечно, очень даже ничего, — левая бровь поднялась вслед за своей соседкой, — но слишком уж для меня хороши, — он сжал зубы, я попятилась.

Что я такого сказала?

— Ничего, — прошипел в ответ репортер.

Ой, кажется, я это спросила вслух.

— Мисс Уитлок, поверьте, жениться на вас — самое страшное, что только может приключиться в жизни любого мужчины, — наступал на меня Гейбл, — доверьтесь мне, я знаю, что делаю! — мятное дыхание облачком коснулось моего носа.

Сглотнула, горький привкус ароматного сыра всё еще стоял во рту.

— И деньги вернёте? — недоверчиво уточнила я. — Я без своих денег с вами разводиться отказываюсь! — однозначно высказала я свою позицию.

А то потом, когда до дела дойдет, скажет, что такого уговора не было.

— Я вам сам заплачу, — серьезно ответил Кларксон и взял меня за руку.

И такая на меня снизошла благость, что никакие смешки и недоуменные взгляды, которыми награждали нас все встречные в резиденции гости и работники, не могли испортить мое прекрасное настроение.

Одной рукой оправила платье. Вторую крепко держал Гейбл, и забрать её из этого захвата было совершенно невозможно.

Император и его гости вышли во внутренний дворик, там оказалась оранжерея.

Мы с Кларксоном догнали процессию и шли чуть поодаль.

Я рассматривала яркие цветы. Кларксон рассматривал меня. Гости рассматривали нас. Император рассматривал гостей.

Ничего интересного.

Один цветок, который рос с краю оранжереи и был отделен небольшим прозрачным куполом, показался мне особенно красивым. Он был огромным, листья его формой напоминали трезубец, а посреди них на тонкой длинной ветке качался красный закрытый бутон. Нестерпимо захотелось его потрогать, и я нажала на маленькую кнопку, открывая стеклянную сферу.

— Ух ты, — я протянула к цветку руку.

— Джинджер! — заорал Гейбл.

Он отвернулся на долю секунды, чтобы посмотреть на часы.

Опоздал.

Чудесный экзотический цветок плюнул чем-то жидким и жутко вонючим мне прямо в лицо.

— Скорее в медицинский отсек! — крикнул Император. — Она хоть и воин, но Парадиз даже на них действует.

«Парадиз», — я захихикала.

Какой же это Парадиз?

Это Стинки Скунс, не меньше!

Я посмотрела на соцветие. Красный цветок победно ухмылялся и распространял весьма специфический запах на всю оранжерею.

Гости бегом бросились на выход.

Я моргнула, показалось, что у одного из мужчин вырос длинный хвост, кончик которого венчала симпатичная кисточка.

Открыла глаза, голову его украшали ветвистые рога:

— Гейбл, — я схватила репортера за руку, — ты это видишь?

— Неси её скорее, — бросил Кларксону Дезмонд, — она сама не дойдет.

«Чего это не дойду?» — хотела было возмутиться я и посмотрела на Императора.

— Ваше Величество? — удивленно ойкнула я, — Вы зачем балетную пачку одели? — Кларксон хрюкнул, — нет, вам, конечно, очень идет, но почему розовую?

— Это мой любимый цвет, — доверительно сообщил мне Дезмонд.

— А, — я кивнула, соглашаясь, — но красный вам бы лучше подошел.

Жених подхватил меня на руки, в каком-то беспорядочном калейдоскопе пролетали перед глазами коридоры. Наконец меня сняли с рук и посадили на стул. Я подняла глаза на Гейбла, а потом зажмурилась и осенила себя крестом.

— Боже мой, какая нелепая у меня смерть, — пробормотала я себе под нос, — уважаемый Архангел, а вы меня в Ад или в Рай оформляете? — огромные светящиеся белоснежные крылья взметнулись за спиной сурового ангела, у которого почему-то было лицо моего жениха.

— В Чистилище, — строго ответил он, и тут кто-то засадил иголку в мою правую руку.

— Это обнадеживает, — облегченно ответила я и отключилась.

Глава 6

Что-то щекотало мой нос.

От этого факта было нестерпимо противно хотя бы потому, что поднять руку я почему-то не могла.

— Апчхи! — спазм сотряс тело, и я обрела власть над собственными конечностями.

Сомнительную, надо сказать, власть. Я ударила себя по носу.

— Мисс Уитлок, — спросили где-то над головой, — вы очнулись?

— Я в порядке, — подняла я руку наверх в характерном жесте и свесила ноги с узкой больничной койки.

Поторопилась, если бы ни чьи-то проворные руки, я бы уже украшала белый пол больничного отсека.

— Доктор сказал, что вам нужно полежать несколько минут после того, как вы очнетесь, — сказал Кларксон.

Руки были его, я узнала по часам. Он подал мне бокал с водой и какую-то таблетку.

— Спасибо, — сказала я и без всякого сопротивления приняла лекарство.

Ну не отравит же он меня?

Хотя…

Я с опаской посмотрела на него. Он ответил таким же, полным опасений взглядом.

— Отвезти вас домой? — спросил мужчина.

— Давайте, — согласилась я, — а что случилось-то? — спросила я у Гейбла. — Почему я у медиков?

— А вы не помните? — недоверчиво посмотрел он на меня.

— Неа, — я помотала головой, — последнее, что я помню, как мы вошли в оранжерею.

— В вас выстрелил Парадиз, — я подняла бровь, — ядовитый галлюциногенный цветок из лесов Тамании. Доза, полученная вами, как правило, смертельна, — я посмотрела на катетер в правой руке, Кларксон кивнул и продолжил: — если так пойдет и дальше, то мне не придется не то, что разводиться с вами, мне женится будет не на ком.

— Можно подумать, вас это сильно огорчит, — с трудом, но мне удалось встать на ноги.

— Представьте себе, — улыбнулся Кларксон и подхватил меня на руки.

Сели в машину. До неё, теперь уже совершенно точно, добрались без происшествий, потому что я не шла, а висела на женихе.

Он держал меня одной рукой, а я обхватила его за шею. От него пахло чем-то очень вкусным, захотелось уткнуться носом в белую футболку и глубоко вдохнуть.

Но это бы выглядело несколько странно, и я, конечно, сдержалась.

— Джи? — пристегнул меня Гейбл.

— Да? — я напряглась, чего он еще придумал?

— От вас пахнет имбирём и лимоном, — оттянула ворот сарафана, наклонила голову и повела носом.

— Никогда не замечала, — Кларксон почему-то рассмеялся.

Когда черный монстр остановился напротив особняка Уитлоков, из окна машины я увидела три почти таких же, как у Кларксона авто.

«Вот это да!» — подумала я.

Это кто же к нам приехал?

Гейбл вышел первым, открыл дверь и снова взял меня на руки. Возражать не стала, мне даже нравилась такая забота.

Будто висишь на шее у мужчины, в прямом смысле висишь.

Посреди нашего двора, в тени большого полосатого зонта, стоял накрытый раскладной стол. За ним сидели: Джером, Кевин, Алекс и пунцовая мисс Стюарт. Открылась дверь и с кувшином холодного лимонного чая вышел сияющий папа.

Папа любит гостей.

— Джи, Гейбл! — крикнул он, завидев нас. — Идите скорее к нам, — то, что я на руках у жениха, его нисколько не удивило.

Кларксон хмыкнул и понес меня к столу. Посадил на свободный стул и сел рядом.

— О, Джинджер, — сказал мне Джером, — ты надела это смешное платье? Тебе идет!

— Спасибо, — улыбнулась я.

— Она в нем к Дезмонду на завтрак ходила, — сообщил модельеру Кларксон, — скажи спасибо, что ей не пришло в голову тебя рекомендовать, — Джерри побледнел даже на такой жаре.

— По-моему, отличное платье, — сказал Кевин, — рисунок так вообще очень с нашей Джи сочетается.

— Концептуально, — пискнула мисс Стюарт.

— Моя умница, — с придыханием прошептал Алекс и влюблено уставился на Энн.

Агент покраснела еще больше.

Я потянулась за стаканом чая. Руки немного дрожали, и лед громко звякал о стеклянные стенки. Кевин, Джером, Алекс и Энн внимательно следили за моими движениями.

Кларксон забрал у меня бокал и терпеливо держал, пока я пила.

— В неё плюнул Парадиз, — сообщил он удивлённой публике.

— Так ведь Парадиз давно уничтожен? — удивился Кевин.

— В оранжерее Его Величества растет последний экземпляр, — объяснил Гейбл.

— Без защитной сферы? — не поверил Джером.

— Она её отключила, — я покраснела.

Да, глупо вышло.

— Да ладно вам, — заявил отец, — вот, когда она с акулами пошла купаться, было страшновато, а это — ерунда.

— Что? — Кларксон повернулся ко мне. Я сжалась под возмущенным взглядом.

— Они были маленькие, — он нахмурился, — и очень милые, — его брови оказались где-то посередине лба, — белые в фиолетовую полоску, — это был последний довод.

— И было их штук пятьдесят, — сдал меня папа.

— Мне было двенадцать! — возмутилась я.

Кевин хохотал, Джером сидел с открытым ртом, мисс Стюарт пораженно смотрела на меня, Алекс гладил свою певицу по руке, ему до моих приключений не было никакого дела, а Гейбл тихо сказал:

— Это не чудовище, это ходячая катастрофа.

— Есть немного, — ответил ему папа, тут побледнел и Кларксон.

— Вы меня слышали?

— Конечно, мы же Уитлоки, — Гейбл наморщил лоб, — а, ты ведь не с Силиона, — понял папа, — все воины слышат, видят и осязают в несколько раз лучше других.

— Ага, — подтвердила я слова отца и добавила: — сами вы чудовище.

Гейбл одним глотком допил мой чай.

— Приглашаю всех на морскую прогулку! — громко сказал Алекс.

— У меня нет купальника, — растеряно отозвалась мисс Энн, на что мужчина окинул её голодными глазами.

— У меня есть запасной, — сказала я и поднялась со стула.

Ноги держали, стало немного грустно.

Нечасто меня носили на руках, и теперь опять придется ходить самой.

— Ты в студию? — спросил у Кларксона Джерри. — Линда поможет тебе подобрать костюм.

— Я с вами, — обреченно сказал Кларксон, — мисс Уитлок все-таки моя невеста.

Я приуныла, если он и дальше продолжит отпугивать моих немногочисленных поклонников, то я не то, что не продлю род Уитлоков, мне целоваться не с кем будет.

— А как же Луи? — аккуратно спросила я.

— Луи на работе, — удивленно ответил Гейбл, а мисс Стюарт вздохнула.

Через несколько минут мы погрузились в машины и отправились к причалу.

Большая белая яхта Алекса качалась на розовых волнах Силионского моря, а капитан, как и положено, в белой фуражке и с трубкой во рту приветствовал нас.

— Кевин, — остановила я приятеля, — а Алекс, он вообще кто? — меня немного смутило название судна, вернее не название, а маленькая приписка «Тёрнер Корпорейшн» внизу.

— А ты не знаешь? — что за вопрос? Знала бы, не спрашивала.

— Нет.

— Джи, ты что, новости совсем не смотришь? Это же Алекс Тёрнер — самый богатый предприниматель Силиона, — я присвистнула.

Вот это рыбку поймала наша Энн.

Переглянулась с папой, он подмигнул мне и показал мисс Стюарт большой палец.

Мисс Энн снова покраснела, а Алекс не удержал свои чувства и поцеловал её в розовую щечку.

Золушка, ну как есть Золушка.

Я переодеваться не стала, для морской прогулки мое прелестное платье подходило как нельзя лучше, а вот мисс Стюарт щеголяла обновой. Я одолжила ей не только купальник, но и коротенькие джинсовые шорты да белую майку. Красные шпильки по-прежнему были главным акцентом в её образе. Мои туфли ей оказались малы.

Ножки у Энн были что надо, то-то Алекс облизывался.

Поднялись на палубу и прошли в каюту.

Да, вот она Лакжури лайф. Все в бежевой коже и темном дереве, этакий намек на старину. По стенам репродукции картин, а чуть в стороне — шикарная мраморная барная стойка.

Мужчины ушли переодеваться, а мы с Энн остались с капитаном.

Я посмотрела на Энн, Энн посмотрела на меня, мы вместе посмотрели на замечательно полную бутылку шампанского, что переливалась в лучах солнца и просто соблазняла на то, чтобы его вкусить.

— Леди, — улыбнулся нам капитан, — шампанского?

— С удовольствием, — ответила я, а Энн кивнула и опустила глаза.

Влияние Уитлоков на лицо.

Я собой гордилась.

— Нет, мисс Уитлок, сначала разминаем табак пальцами, — мистер Стивенсон, так звали капитана, учил меня набивать трубку, — ага, вот так, но не в труху, а теперь большими пальцами от краев к центру приминаем.

— Энн, хочешь попробовать? — обратилась я к агенту.

— Обязательно, — счастливо улыбнулась она и икнула.

— Давайте, я раскурю, — капитан выполнил обещанное и протянул мне дымящуюся трубку.

— Класс, — вдохнула я горький аромат и закашлялась. Выпучила глаза и опрокинула бокал.

— Еще? — я кивнула, и мистер Стивенсон подлил мне вина.

— Кэп, спасибо, это было круто, — искренне поблагодарила я мужчину.

— Что было круто? — подошел к нам Кларксон.

— Мисс изволила попробовать курительный табак, — отчитался капитан.

— Мисс не подожгла судно? — ехидно уточнил мой жених.

Этого я уже не смогла стерпеть.

Приняла угрожающую позу, руки в боки то есть, и повернулась к Гейблу.

Ну и, собственно, застыла я с открытым ртом, потому что на репортере не было футболки.

Сражение было проиграно, даже не начавшись.

Идеальный, такой идеальный, что больно смотреть.

«Это надо нарисовать», — решила я и Кларксон попятился.

— А может не надо? — испуганно спросил мужчина.

— Надо, — резюмировала я, раз уж опять мысли были озвучены вслух.

— Джинджер, Гейбл, Энн, — пойдемте на палубу, — крикнул нам улыбающийся Кевин, — все уже там.

В одной руке я держала свой бокал, во второй у меня была мисс Стюарт, а Кларксон, слегка растерянный, шел сзади и нес открытую бутылку.

— О, какие вы молодцы, — принял у меня Алекс Энн, — уже и шампанское открыли.

— Доча, пить утром не комильфо, — наставительно сказал папа, а потом посмотрел на часы, — хотя, пардон, уже полдень. Можешь пить.

Я кивнула, прошла к бежевому шезлонгу и стянула платье.

Все кроме папы и Энн, пораженно смотрели на меня.

— Что-то подобное я и представлял, — тихо сообщил Кларксон, — очень в вашем стиле.

— Хороший купальник, — одобрительно сказал папа, — это я ей подарил.

Я закивала, так и было.

На черных треугольниках бикини, красовались скрещенные белые череп и кости.

— Конгруэнтично, — пожала плечами Энн, допила шампанское и поцеловала Алекса.

Все три солнца ласково светили с бирюзового неба, прекрасное море качало белую яхту, над нами почти не летали машины, мы находились в охранной зоне Силиона, и все было просто чудесно, пока я не вспомнила, что уже два дня не звонила Эмме.

Я подскочила на лежаке, и он сложился, больно наподдав мне по мягкому месту.

— Джи, что случилось? — спросил у меня сонный Кевин, он занял место по соседству, а Гейбл лежал по другую сторону от меня, прямо у борта.

— Мне надо срочно позвонить на работу, — ответила я, распрямила шезлонг и принялась вытряхивать телефон из сарафана.

— Не переживай, — лениво сказал папа, — я позвонил Эмме еще утром, ты официально в двухнедельном отпуске.

— Эмме? — удивился Кларксон. — Надо же, какое совпадение, так зовут младшую сестру моей мамы, — он улыбнулся воспоминаниям, — она взяла меня на воспитание, когда погибли мои родители, ох и намучилась она со мной.

— Ты был противным подростком? — спросил у Гейбла Джером.

— Еще каким, — подтвердил репортер, — всё время дрался. Меня знали все полицейские района.

— А кем она работает? — решила я проверить свою догадку.

— Джинджер, детка, — папа резко сел, его шезлонг и его самого постигла та же участь, что и меня совсем недавно, — а вот сейчас я вспомнил, что она просила тебя перезвонить, — с этими словами отец подал мне свой телефон.

Подозрительно.

— Гейбл? — повернулась я к репортеру и сглотнула, он был в одних плавках.

— Да, Джи? — он слегка привстал и повернулся ко мне.

Нет, это просто издевательство над моей нежной психикой. Я забыла, что хотела спросить потому, что застыла с открытым ртом.

Какой ужас.

На животе кубики и ни грамма жира.

— А что случилось с вашими родителями? — всё-таки вспомнила я свой вопрос.

— Автокатастрофа, — ответил Кларксон и прикрыл плавки руками, как футболист.

Не поняла… о чём это он подумал?

«Что ты совершенно точно не в себе», — любезно подсказал внутренний голос.

Перед глазами встала картина, как я бегаю за Кларксоном по всей яхте с требованием позировать ню, а он отбивается этими самыми плавками. Тут, конечно, прилетает спасательный автомобиль, и несчастной жертве искусства сбрасывают веревочную лестницу. Синеволосый Луи сидит за рулем, в ухе у него передатчик, а у рта микрофон.

— Душка! — кричит он. — Я прилетел спасти тебя!

Я хватаю Кларксона за ногу и тащу вниз, но моя модель вся в масле для загара. Ему удается высвободиться.

Совсем ненадолго.

Все тоже шоколадное масло играет с ним злую шутку, и он срывается с лестницы прямо в розовые, кишащие различной хищной живностью, воды Силиона.

Ну и тут классика жанра. Я одним видом своего бикини разгоняю акул, и мы сливаемся в страстном поцелуе.

Потому что Кларксон без сознания и просто не в состоянии сопротивляться.

— Джинджер! Джи! Мисс Уитлок! — назойливый голос заставлял оторваться от бесчувственного тела жертвы, — да что с ней такое?! — чьи-то руки коснулись лба, — Кевин, дай воды, она перегрелась!

— Я в порядке, — убрала я руки жениха со своего лба, взяла папин телефон и гордой, призывной походкой пошла звонить Эмме.

Села за барную стойку, налила себе дорогущего шампанского, раз уж выпала такая возможность, и приготовилась ждать соединения.

Чтобы занять чем-то руки взяла карандаш и листик бумаги, все эти принадлежности лежали на маленьком столике у кожаного дивана. Правая рука что-то рисовала, в левой был хрустальный фужер, телефон стоял напротив.

Наконец на экране что-то загорелось. Камера отразила спальню подруги, на кровати огромной кучей были свалены вещи, в углу комнаты я разглядела открытый чемодан, а сама миссис Престон в банном халате и накрученных бигудях что-то искала в шкафу.

— Эмма? — позвала я подругу. — Ты чего? На свидание, что ли, собираешься? Тогда зачем чемодан? — уточнила я.

— Джинни, детка! — подозрительно счастливый тон заставил слегка пошатнуться на стуле, — а я тоже еду на Силион!

— Да? — удивилась я, — командировка?

— Нет, отпуск, — лучезарно объявила она.

— Так ты к нам едешь? — я обрадовалась. Покажу ей Силион, познакомлю с Джерри и Кевином, ну и с Кларксоном, конечно.

— Ну, почти, — почему-то покраснела она.

— А ты, часом, не к племяннику едешь? — догадалась я.

— Да ну, ты что, — забегали её глаза, — к какому такому племяннику?

— Может быть, ко мне? — встал за моей спиной Гейбл. — Привет, тётушка! — рыкнул он в камеру и слегка оглушил меня.

— Котёночек, — расплылась в улыбке моя подруга, — какая неожиданность, — ненатурально удивилась она, — ты, что же это, знаком с Джинни?

— Котёночек, — захихикала я, подавилась шампанским и уронила телефон.

Пока я пыталась справиться со смехом, мистер Аполлон поднял аппарат, но соединение уже разорвалось.

— Мисс Уитлок, — ноздри репортера раздувались, и сам он навис надо мной словно ангел мести. На секунду я увидела за его спиной большие белые крылья, картинка эта отчего-то показалась мне очень знакомой, — это что такое?! — он возмущенно размахивал какой-то бумажкой перед моими глазами.

— Дайте сюда, — я взяла листочек, — ой, — сжалась я.

С маленького рисунка на меня смотрел Кларксон, и так-то ничего страшного в этом портрете не было.

Кроме того, что репортера я изобразила в свадебном платье.

— Мисс Уитлок, — неодобрительно посмотрел на меня Котёночек, — меня пугает ваша нездоровая страсть к алкоголю. На правах вашего жениха я это изымаю, — и с этими словами он забрал у меня бокал.

«Слёзы дождя»! Золотой за бутылку! Да я за год столько не зарабатываю!

— Верните! — я спрыгнула со стула.

Он нагло расхохотался мне в лицо, опрокинул бокал, схватил последнюю бутылку и пошел на палубу.

Я догоняла, он прибавил скорость. Я кинулась ему наперерез, он вручил бокал и бутылку невозмутимому папе, подхватил меня на руки и перевернул головой вниз.

— Мистер Кларксон, это возмутительно! — я оказалась лицом к плавкам репортера.

— Мисс Уитлок, — послышалось откуда-то сверху, — не хотите присоединиться вон к той чудесной стайке полосатых рыб? Это будет достойная благодарность за ваше сомнительное творчество?

— Молодость, любовь, — довольно огласил папа, — как же это прекрасно.

— А с тобой мы еще поговорим, папуля! — пригрозила я кулаком примерно в том направлении, где сидел отец.

— Положи меня, как печать, на сердце твое, — подскочила с шезлонга Энн, — как перстень на руку твою: ибо крепка, как смерть, любовь…

Шокированный Кларксон поставил меня на палубу, я же так обалдела от монолога агента, что забыла о мести.

— Песнь Песней, — пожала мисс Стюарт плечами, и Алекс восхищенно зааплодировал:

— Какая женщина, — прошептал хозяин яхты, а папа согласно крякнул.

— А, что такое?! — дернулся Джерри, модельера укачало, и он заснул в теньке.

— Спи, — успокоил его Кевин, — до обеда еще долго.

Я лежала и следила за Гейблом, Гейбл лежал и следил за мной.

Это был поединок взглядов. Смертельная битва.

Борьба за оставшееся в бутылке вино.

— Мистер Тёрнер, — подошел к Алексу один из матросов команды, — мы причалили.

— Друзья мои, — поднялся Алекс, — пять минут на то, чтобы переодеться и встречаемся, — я покажу вам свой новый проект.

— Что за проект? — уточнил сонный Джером.

— Плавучий ресторан, — и тут огромная тень накрыла яхту, — «Летучий голландец»! — радостно сообщил нам мистер Тернер.

— Аутентично, — сообщила Энн еще одно умное слово, и все ушли одеваться.

Остались только я, Гейбл и «Слёзы дождя».

— Не вздумайте, — предупредил меня жених.

Но я же Уитлок, что мне какой-то голый голубой репортер?

Я схватила бутылку и бросилась к каюте, Гейбл схватил меня, бутылка выпала из моих рук и разбилась. Драгоценная жидкость побежала по покрытию палубы.

На ней мы и поскользнулись.

Я оказалась на мокром полу, Кларксон оказался на мне.

Очень романтично.

Я, прямо-таки, приготовилась к продолжению банкета.

Гейбл приподнялся надо мной, потом радостно улыбнулся и щелкнул зубами аккурат перед моим носом.

— Джи, Гейбл! — крикнул нам Кевин, — вы идете?

— Идем! — ответил за нас Кларксон, встал с меня, помог мне подняться, а потом издевательски захохотал, глядя на моё обиженное лицо.

Нет, ну какой мерзавец!

Глава 7

— А вот это попробуй, — с этими словами Джерри положил мне на тарелку какую-то подозрительно бурую субстанцию.

Ресторан был построен по принципу баффэ, то есть заплати и ешь, сколько влезет. Джером решил быть моим гидом в этом царстве вкусов, но что-то мне пока не нравился его выбор.

— Ты уверен, что это вообще съедобно? — скептически поинтересовалась я.

— Это мало того что съедобно, это еще и полезно, — ответил Джером и полил это склизкое нечто соком лимона.

— А что это?

— Коктейль из морских водорослей, — ответил за Джерри Кларксон, а потом пояснил, — полезно для мозгов.

— Вот, — согласился с ним модельер, — а я что говорю.

Да… чувствую, уйду я отсюда голодной.

И злой.

— Кто-нибудь, видел мою малы-ы-ышку? — папа положил себе хибачи и допел. — А кто-нибудь видел её глаза-а-а-а? — к хибачи добавилась яичная лапша.

— Да, — восхищенно посмотрел на папу Джером, — талантливый человек, талантлив во всём.

— Согласна, — кивнула я, быстренько, пока Джером не видит, положила себе картошки фри и пулей умчалась к столу, пока он мне еще чего не насоветовал.

За столом пока никого не было, и я села спиной к окну так, чтобы видеть весь зал. А больше никакой разницы, где садиться не было, потому что стол был круглый.

— Ах, он был гений, — поставила Энн поднос рядом со мной, — вы знаете Алекс, какие слова ему принадлежат?

— Не имею представления, — ответил Алекс и любовно заглянул своей певице в глаза, — расскажите же мне, — взял мужчина палочки и порвал бумажную обертку.

— Разница между сюрреалистами и мной в том, — цитировала Энн по памяти слова великого мастера, — что сюрреалист — это я, — Алекс же в это время откровенно заглядывал в вырез белой майки мисс Стюарт.

— Восхитительно, — сказал он, а потом опомнился, — чего?

— Джи, ты куда ушла? — с другой стороны от меня сел обиженный Джерри.

— Очень есть хотелось, — ответила я и потянулась за картошкой.

— Леди, — забрал у меня Джером тарелку, — что вы едите? Ладно, держи мою. Я себе еще положу, — и он поставил передо мной свое, наполненное всякой невкусной, но, вероятно, очень полезной едой блюдо.

— Правильно, Джерри, — сел напротив меня Гейбл, — кто-то должен позаботиться о здоровье мисс Уитлок, раз она сама не в состоянии, — сказал мой жених и намеренно медленно положил ароматную, манящую розоватой обсыпкой палочку картофеля себе в рот, — вкусно, — сообщил он мне и закатил глаза.

Ткнула вилкой во что-то зеленое.

Джерри пошел делать второй заход за ну очень вкусной едой.

— Джи, детка, — папа занял место по правую руку от моего жениха, — никогда не замечал за тобой таких странных вкусов. Это, что же, какая-то новомодная диета? — я скривилась, Гейбл издевательски улыбался и продолжил смаковать вкуснейший картофель, — ты мне это дело брось, женщины Уитлоков — эталон красоты и грации.

— Точно, — хмыкнул Кларксон и подмигнул мне.

Я уронила голову себе на руки.

— Джи, вы когда с Гейблом на развод подаете? — устроился, наконец, рядом Джером.

— Так мы и не женились еще, — недоуменно ответила я, а папа поинтересовался:

— Это ты, голубчик, сейчас к чему?

— Так они как разведутся, я тут же предложу свою кандидатуру, — довольно объяснил мне и папе Джером.

Котёночек открыл рот, папа довольно улыбнулся и пропел что-то про свадьбу, которая пела и плясала, а Алекс и Энн ничего не слышали, потому что кормили другу друга.

— О чем разговор? — присоединился к нам Кевин.

— Да вот, обсуждаем, за кого я пойду замуж после того, как мы с Гейблом разведемся, — ответила я, и пока все пораженно молчали, стащила у Кларксона немного картошки.

— Правильно, — сказал Кевин, — готов предложить свою кандидатуру, если желающих больше нет.

Я воссияла.

Целых три жениха. И все как на подбор — красавцы!

Жили бы мы лет этак пятьсот-восемьсот назад. И тогда папа бы устроил турнир за мою руку и сердце. Кларксон был бы черный рыцарь, Кевин белый, а Джерром рыцарь пурпурной розы.

И вот, наступает тот самый день.

Оруженосцы подают женихам доспехи, голова лошади закрывается попоной, ну или чем она там закрывается, за спиной у Кевина развивается белый плащ, и острие копья направлено прямо в сердце Кларксона.

Удар и бах, Гейбл падает с лошади на вспаханную копытами землю.

— Душка! — летит к нему Луи. — Я здесь, чтобы спасти тебя! — на стилисте, конечно же, длинное платье и остроконечная шляпа с фатой, которая почему-то перекинута на лицо.

— Спаси же меня, о прекрасная! — откидывает повергнутый рыцарь шлем и подставляет губы для поцелуя, — ой… — это фата открывает прекрасное личико Луи.

А тут я, вся такая недоступная, смотрю, как Джером и Кевин начинают сражение и… ничья. Трибуны ревут, папа аплодирует, Алекс и Энн рядышком с нами, ничего не видят кроме друг друга и нежно целуются.

И я делаю ход конем, я разрываю платок напополам и накалываю на пики обоих рыцарей.

— Наша королева, — одновременно выдыхают мои женихи и падают в обморок, негоже Кларксону одному там валяться.

Да, хорошо было бы.

— Что хорошо было бы? — спросил у меня Кевин.

— Да это я так, замечталась, — ответила я и стрельнула глазами в сторону Джерома, — а мы сегодня вечером куда пойдем?

— В мэрию мы с вами сегодня вечером пойдем, — сказал ярко-красный Кларксон, — жениться мы сегодня пойдем.

— О, здорово, — Джером намотал зеленые сопли на палочки, — а потом пойдем в бар, — и он протянул эту жуткую лапшу к моему рту, — отмечать это событие, — прожевала и сглотнула.

Боже, какая гадость.

— Жду вас на яхте, — заявил Гейбл и вышел из-за стола.

Пока Джерри открывал мидию, папа подтолкнул ко мне тарелку с остатками картошки.

— Жуй, пока не видит, — тихонько прошептал он и, чтобы отвлечь всех присутствующих от меня, завел пространную беседу:

— Помнится, в бытность мою курсантом военного училища, — вспоминал отец, — любили мы после отбоя в город сбегать. Один раз сбежали в бар, а там девичник был у сестры моего однокурсника. Девчонки пьют, стриптизеры танцуют, а невеста сидит грустная и несчастная.

— Вы, конечно, принялись её утешать? — засмеялся Кевин и поделился со мной куском мяса.

А хороший он парень, и ничего, что охранник. Добрый зато.

— Конечно, — согласился папа, — утешал я её всю ночь и следующие три дня, да так, что меня из училища выгнали.

— А невеста? — уточнил Джером и продолжил сражение с раковиной.

— А невеста не пришла на свадьбу, — довольно заключил отец.

— Девушка-то красивая была? — вступил в разговор Алекс, не отрываясь так сказать, от производства — он уже доел и сейчас гладил свою даму по плечику.

— Ой, красавица, — закивал отец, — ростом с Джи, волосы, как у Джи, характер тоже ангельский, — я поперхнулась, Кевин постучал мне по спине, — только глаза карие.

— Пап, вы же с мамой говорили, что в библиотеке познакомились?

— Да? — растерялся отец, — ну да, мы потом и в библиотеке тоже, — он почесал голову и выдал, — знакомились.

— Какая романтичная история, — подытожила Энн, всхлипнула и пояснила: — так трогательно.

— Энн, вы такая тонкая натура! — воскликнул Алекс и тихо добавил: — Хорошая из неё выйдет мать, заботливая.

— Однозначно, — подтвердил отец, мы все поднялись из-за стола и пошли обратно на яхту.

— Вы чего так долго? — лениво поинтересовался у нас Гейбл.

Он лежал в тени навеса, идеально ровный загар и темная кожа его, покрытая шоколадным маслом, слегка мерцала. Жених мой был так возмутительно хорош, что захотелось сделать ему какую-нибудь гадость.

— Боишься опоздать в мэрию? — пошутил Алекс и посмотрел на часы.

— Их всё равно сегодня не поженят, — отмахнулся Джером, — максимум документы проверят.

— Это еще почему? — спросила я и пошла к своему месту.

В руке у меня был стакан с водой и льдом.

— Сразу видно, что вы оба люди творческие и с реалиями мирской жизни не знакомые, — сказал Кевин и лег на свое место, — кто ж вас будет женить после обеда?

— Ну и ладно, зато Эмма успеет на свадьбу, — пояснила я и опрокинула стакан на плоский живот репортера.

Попало и на живот, и на грудь, и на плавки.

— Мисс Уитлок! — поднялся надо мной репортер.

— Я нечаянно, — соврала я и приняла виноватый вид.

— Сделаю вид, что поверил, — ничуть не поверил Кларксон и протянул мне пачку салфеток, — вытирайте.

Я приступила и думала: «Всё-таки давно у меня не было любовника».

Прерывать процедуру никак не хотелось.

Может, почаще его поливать?

Вообще шикарный способ знакомиться.

Идешь, например, на пляж. Выбираешь себе самый красивый экземпляр и поливаешь его ледяной водой. От шока мужчина ничего не соображает, ты быстренько его в это время вытираешь, безнаказанно трогаешь то есть, а потом невинно хлопаешь глазами, извиняешься и всё. Он твой.

Ага, и счет на пару сотен долларов за доставленное неудобство и нарушение личного пространства тоже твой.

— Мисс Уитлок, — тихонько смеялся Кларксон, — вы немного увлеклись.

— Ой, — отступила я и покраснела.

В руке моей не было салфетки, и я всё это время гладила мистера Совершенство по накаченной груди.

— Но мне приятно, — сообщил мой жених и щелкнул меня по носу.

«Дался ему мой нос», — обиженно потирала я пострадавший орган и легла на шезлонг.

И всё-таки какой мерзавец!

Путешествие наше подходило к концу. Мужчины давно оделись, а мы с Энн стояли в уборной и поправляли прически.

— Мисс Джинджер, — робко начала Энн, — а как вы думаете, то, что я с Алексом… — она замялась и шепотом добавила: — целовалась, это же ведь нечестно по отношению к Луи?

— Почему нечестно? — возмутилась я. — Очень даже честно! Нужно набить себе цену, — я распалялась, — показать, что от такой шикарной женщины можно ждать чего угодно! Что за твою благосклонность нужно бороться.

— Думаете? — обрадовалась она.

— Конечно, — уверенно сказала я, — ничто так не побуждает мужчину к действию, как наличие у него соперника, — это вообще не про Луи, но не буду же я её расстраивать?

А там, глядишь, она так увлечется доказывать, какая она шикарная, что осчастливит собою Алекса.

— И если вместо обычной наживки насадить на крючок кусочек мяса, — папа делился с Алексом секретами рыбалки, — то можно выловить не только полосатика, можно и пятнистую акулу поймать!

— Так она же почти тонну весом? — не верил бизнесмен.

— Это да, — согласился папа, — зато сколько мяса!

Кларксон уже облачился в джинсы и сейчас что-то читал в своем телефоне,

Кевин слушал папины откровения, Джером мазал слегка обгоревший нос кремом, Энн оправила майку и присоединилась к мужчинам, а я пошла к капитану.

Надо же было чем-то занять несколько минут до причала.

Помимо капитана в рубке было несколько человек команды. Все молодые и все в белом!

Моё сердце замерло, и я призывно улыбнулась, расправив для надежности плечи:

— Всем привет! — поздоровалась я и подошла к капитану.

— Мисс Утитлок, — кивнул мне мужчина, — хотите подержать штурвал? — он еще спрашивает?

Мистер Стивенсон одолжил мне еще и фуражку, и я стояла, широко расставив ноги, двумя руками держась за чудо-руль, представляя себя как минимум морским волком, а еще лучше пираткой.

— Отдать швартовы! — крикнула я.

— Молодец! — похвалил меня капитан.

Как бы я смотрелась в черном платке и с повязкой на глазу?

Думаю, бесподобно.

Я бы бороздила морские просторы, и меня бы звали Джинджер-гроза-морей-и-мужчин.

Да, капитаны других судов, не только пиратских, но пиратских, конечно, в большей степени, боялись бы произносить моё имя, такой ужас бы я внушала. И я бы непременно победила Кларксона в ближнем бою, потому что во владении саблей мне бы тоже не было равных.

Звон стали, запах моря, крики сражающихся матросов и репортер почему-то в одних плавках, но с огромной саблей в руках падает на колени, вскидывает руку, пытаясь, защититься от моего удара, и его хлипенький меч раскалывается напополам.

На теле у него поблескивают капельки пота, глаза горят, и мышцы перекатываются под загорелой кожей.

Так… это не туда.

— Сжалься, грозная? — умоляет он меня, но я неумолима.

— Душка, — врывается Луи, — я спасу тебя! — синеволосый падает передо мной на колени и складывает руки в молебном жесте:

— Богиня! Не убивай нашу любовь.

— Ладно, живите, — говорю я, и они бьются лбом о деревянные доски палубы в приступе благодарности.

— Мисс Уитлок, — с меня сняли фуражку, — мы уже причалили.

Я поблагодарила капитана за доставленное удовольствие, попрощалась с командой и уже почти вышла из технического отсека, как один из работников остановил меня со словами:

— Может быть, прогуляемся сегодня вечером? — парень протягивал мне листок бумаги с номером телефона. — В кино новый фильм вышел, про пиратов как раз.

— Мисс завтра замуж выходит, — развернул меня непонятно откуда возникший Кларксон, и я даже не успела сообразить, почему матрос предложил кино про пиратов.

— Вам Кевина и Джерома мало? — злобно зашептали мне на ухо. — Вы можете хотя бы час себя прилично вести? — при этом он схватил меня каким-то непостижимым образом, я оказалась у него подмышкой.

От такой наглости у меня почти пропал дар речи, но я всё-таки сказала:

— Я идеально воспитанная молодая леди! — а потом еще добавила, — в отличие от вас.

— Да уж, — согласился Гейбл, — я совершенно точно не леди.

— Шепчитесь? — хмыкнул нам папа. — У влюбленных должны быть свои маленькие секретики.

— Определенно, — согласилась я, вырвалась из захвата и пошла на выход, к причалу. Кларксон пошел следом.

А на причале стоял Луи.

Обиженный стилист обиженно смотрел на Душку, и в голубых глазах его стояли голубые слёзы.

— Гейбл, — губы у него дрожали, — ты почему не приехал на студию? — ассистент подал оставленному возлюбленному надушенный платок.

Эта небольшая синенькая тряпочка пахла так, что даже морской запах перебивала.

— Что случилось? — улыбнулся Кларксон. — Элисон Бин опять тебя не слушалась? — а, ну да, розововолосая напарница Гейбла по программе новостей.

— Да! — Луи вскинул руки. — С ней совершенно невозможно работать, — жаловался стилист и обмахивался платочком, — она носит стальной пиджак на белую блузку! — страшное преступление против моды!

— Она неправа, — согласился репортер, и тут к нам подошли Алекс и Энн.

Я напряглась, от агента можно было ждать чего угодно.

— Привет, Льюис, — поздоровался Алекс с Луи, — позволь представить тебе мою невесту, мисс Энн Стюарт, — невесту? Это когда они успели?

— Здравствуйте, — равнодушно сказал Луи и перевел взгляд на репортера.

Ну всё, сейчас что-то будет.

— Алекс, милый, — защебетала Энн, — я слышала, что мистер Кейдж лучший визажист Силиона, — при этих словах упомянутый визажист вновь посмотрел на Энн, на этот раз с заметным интересом, — я хочу, чтобы он создал мне свадебный образ, — вот это да, она умнее, чем я думала!

— Так ты согласна? — обрадовался Алекс.

То есть он её еще не спрашивал?

— Стать твоей женой — мечта всей моей жизни, — проникновенно сказала Энн, стрельнула глазками в сторону Луи и вопросительно подвигала бровями в мою сторону, мол, ну как?

Я подняла наверх большой палец и сложила губы в трубочку, тем самым демонстрируя Энн, что ей необходимо теперь предпринять.

Энн и Алекс самозабвенно целовались, празднуя создание новой ячейки общества, Луи наконец разглядел мой сарафан, и эта картина так его поразила, что, кажется, он уже забыл о своей обиде.

— Луи, дорогуша, — теперь я знаю, как они зовут друг друга, Душка и Дорогуша, прелестно, — езжай в студию, — Гейбл ласково посмотрел на Дорогушу, — без тебя там не справятся, — это точно.

Я закивала.

— А вы куда? — капризно спросил стилист.

— Домой, — ответил за Кларксона папа, — за продуктами только заедем и сразу домой.

— Ладно, — расстроено согласился Дорогуша и пошел к машине, — до завтра! — чего он приезжал? Я так и не поняла.

— Какой ранимый мальчик, — заключил папа и повернулся к Гейблу, — и так тебя любит!

— Как это трогательно, — передразнила я Энн, и Кларксон злобно сверкнул на меня глазами.

— Я в салон, — сообщил нам Джерри, — вечером привезу тебе платье на завтра, — я кивнула.

— Только без бакланов, пожалуйста, — попросил Кларксон, — боюсь, второго такого наряда Император не выдержит.

— А он тут причем? — не поняла я.

— Притом, что он приказал без него нашу любовь не регистрировать, — продемонстрировал мне жених соответствующее сообщение на экране телефона.

— Прекрасно, — Кевин пробежал глазами по сообщению, — а когда у тебя интервью будут брать, ты скажи про то, что банкет праздничный будет в «Руно», тебе ничего не стоит, а нам с Алексом реклама.

— Хорошее место, — сказал Джерри, — нашу свадьбу тоже там отмечать будем.

— Или нашу, — предложил альтернативу Кевин.

Между Кевином и Джерри, я бы все-таки выбрала Кевина. Как-то не прельщает меня всю жизнь питаться водорослями. Зато Джерри меня одевать красиво будет. И буду я худая, голодная, но очень модная. Как известно, диеты плохо влияют на репродуктивную систему женщины, и у нас с Джеромом не будет детей. Я заведу тридцать, нет, сорок кошек и одну собачку. Или сорок собачек и одну кошку? Буду носить шляпу с вуалью и курить сигареты в длинном мундштуке.

«И род Уитлоков обретет былую мощь!» — всплыло в голове. Нет, Джером отпадает, папу я подвести не могу.

Я присмотрелась к Кевину: высокий, мускулистый, русый, ноги хорошие, руки пойдут, нос тоже вполне себе ничего, а главное, он питается нормально и с папулей общий язык нашел. Будет у меня от него пятеро сыновей, все на одно лицо, я стану размером с воздушный шар, потому что с моим ростом и пара килограмм весьма существенная прибавка, зато папа будет счастлив.

Триста золотых солидная сумма, этих денег нам хватит на всю нашу сознательную жизнь, так что вопрос с отсутствием у Кевина денег тоже решен.

Есть только одна маленькая проблема.

Он мне только как друг нравится.

— Рано вы что-то планы строите, — остудил моих женихов папа, — еще ни один мужчина добровольно не отказывался от женщины Уитлоков, это же счастливый билет! — Кларксон выгнул бровь и скептически на меня посмотрел.

— Вы папу-то моего слушайте, — сказала я ему, — он дело говорит.

— Ладно, я в офис, — Кевин направился к своему авто, — до завтра!

— В какой офис? — не поняла я. — А кто Алекса охранять будет?

— Охрана, — удивленно ответил Кевин, сел в машину и уехал вслед за Джерри.

А он тогда кто? Это я у Алекса и спросила.

— Вице-президент он мой, — сообщил мистер Тёрнер, — уже почти пять лет как.

Вот это карьерный рост! Из охранника в вице-президенты!

Всё-таки к нему надо присмотреться получше.

— Семь часов, — посмотрел Гейбл на часы, — мистер Уитлок, обещайте присмотреть за Джинджер, мне нужно заехать в студию.

— Обещаю, — пообещал ему папа.

— Утром я встречу тётю и заеду за вами, — я кивнула, — надежды на ваше, мисс Уитлок, благоразумие нет никакой, но всё-таки, пожалуйста, хотя бы один вечер проведите без приключений, — я опять кивнула и, когда машина Кларксона уезжала, помахала ему вслед платочком, который одолжила для такого дела у папы.

Алекс тоже куда-то уехал, и мы остались на причале втроем. Я, папа и Энн.

— Раз завтра я выхожу замуж, — сообщила я им двоим, — то у меня просто обязан быть девичник!

— Согласен, — согласился папа.

— Поддерживаю, — согласилась Энн, — куда пойдем?

— Пошли в бар? — предложила я. — Мы всё равно туда собирались. На гитаристов посмотрим? — глаза Энн очаровательно зажглись. — В торговый центр только быстренько заедем, приоденемся.

— Вы меня домой отвезите, — попросил папа, — я торт печь пойду, Эмму обрадую.

— Кстати об Эмме, — я снова поставила руки в бока, — это что вообще за преступный сговор?

— Никакого сговора, — папа поднял руки вверх, — исключительно совпадение.

— Ну-ну, — не поверила я, села в машину и пристегнула ремень.

Мы отвезли папу домой, и я села за руль. Надо сказать, что не делала я этого очень давно. На Терре денег на собственную машину у меня не было, да и не нужна она была, общественный транспорт ходил регулярно.

— Энн? — я повернулась к своей новой подруге. — А ты не хочешь снять линзы?

— Зачем? — удивилась она.

— Дать глазам отдохнуть, например, — придумала я замечательный повод.

— Ой, и правда, — засуетилась она, — а где я их потом одену?

— Так мы в дамскую комнату пойдем, — ну всё, линзы сняты, запасные у меня в сумке, можно ехать!

Я включила навигатор, не потому, что я не знала дороги, просто с ним ехать веселее.

— Здравствуйте, мисс Джинджер, — поздоровалась со мной чудо-программа, — куда едем?

— Едем в Орандл Миллс, — сообщила я своей компьютерной собеседнице.

— Загрузка маршрута. Поехали, — мотор зарычал, и мы двинулись с места.

Чем хороши современные машины, тебе почти не надо ничего делать, знай себе держи руль да контролируй скорость. Из района выезжали без происшествий, ну ладно, я сбила парочку клумб. Но не людей же! А вот дальше, когда мы выехали на второй уровень, стало уже веселей. Нам нужно было на седьмой, и я напрочь забыла, кто кого должен в этой ситуации пропускать.

Я просто увеличила скорость.

— Джинджер, — восхищенно присвистнула Энн, — вот это да! Ты так здорово водишь машину.

— Да? А, ну да, — ответила я, и какой-то парень на большом ярко-синем авто, поравнявшись со мной, выразительно покрутил у виска, — меня мама учила.

— Как же всё-таки жаль, что она умерла так рано, — покачала она головой.

— Очень жаль, — мне стало грустно, и мы ехали теперь очень медленно, раза в два медленнее, чем было положено, — она так боялась врачей, что дотянула до такой стадии болезни, что уже ничего нельзя было сделать.

— Через две мили конец маршрута, — предупредил навигатор, но мне и сбрасывать скорость не надо было, я и так еле ползла.

— Девушка! — кто-то настойчиво пытался до нас докричаться из открытого окна соседнего авто.

Полиция.

— Слушаю, — я опустила стекло и на всякий случай изобразила идиотку.

Захлопала ресницами и кокетливо накручивала прядку волос на палец.

— Да так, — сработало, полицейский махнул на меня рукой, — ничего.

— Вам так идёт форма! — я призывно улыбнулась, закрыла окно и въехала в паркинг.

— Чего он хотел? — спросила Энн.

— Думаю, выразить свое восхищение моей манерой езды, — я закрыла машину.

— Надо же, — она удивилась еще больше, — а меня никогда не останавливают, — и она расстроено опустила плечи.

— Не переживай, — я подхватила её под руку, — я дам тебе пару уроков, — мы вошли в торговый комплекс.

О, этот волшебный аромат шопинга! Эти тележки у каждого входа, эти многочисленные продавцы всяческой ерунды, чья продукция стоит прямо посередине длинных торговых аллей. Тут и массаж можно сделать, и брови подправить, и надушиться, и даже принять участие в лотерее.

Девичий рай!

— Пошли в Джей Крю? — предложила я.

— А что это? — да, мы её, конечно, переодели, но пробелы в образовании на лицо.

— Хороший магазин, а главное, там есть маленькие размеры, — с этим на Силионе беда.

Ну а дальше мы погрузились в сладостный мир готовой одежды. Мы перемерили весь магазин, мы довели продавца до ручки, у него уже начал дергаться глаз, так мы его утомили.

— Ровно до восьми часов у нас акция, — сообщил он нам, когда я в десятый раз сменила серую майку на черную и расхаживала у зеркала, пытаясь понять, какая всё-таки мне идет больше, — скидка двадцать пять процентов.

До восьми оставалось не более трёх минут, и мы поторопились, сгрузили всё на щедрого дарителя скидок и ждали, когда же нам пробьют чек.

— Спасибо за покупку, — проблеял кассир, — ждём вас с…с….снова, — он протянул мне большой бумажный пакет.

— Непременно, — заверила я его, — может быть, даже завтра, — он, кажется, начал трястись.

— Джинджер, а можно я всё-таки надену линзы? — спросила Энн.

В магазине я ей это делать запретила, чтобы ненароком не выбрала чего-нибудь в своем любимом стиле.

— Пойдем, — разрешила я, — и в Старбакс зайдём, — он был как раз на выходе из магазина.

Линзы были одеты, ароматный кофе в руках, удовольствие от покупок мы получили необыкновенное, осталось только немного отдохнуть и пойти переодеться.

— Добрый вечер, уважаемые телезрители! — громко поздоровался с экрана Кларксон.

— Здравствуйте, — обреченно ответила ему я.

— Всё-таки какой красавец, — произнесла рядом какая-то блондинка.

Репортер что-то вещал о биржевых котировках, покупатели отвлеклись от покупок и теперь, не отрывая восхищенных глаз, смотрели на своего кумира.

— Попадись мне эта Уитлок! — злобно прошептали откуда-то сзади.

— Почему одним всё, а другим ничего?! — возмутилась толстая дама на тележке, она была настолько огромной, что уже не могла самостоятельно ходить.

— Пользуясь своим положением, — голос Гейбла гипнотизировал, — хочу сказать на весь мир, как я счастлив, что мисс Уитлок согласилась стать моей женой, — коллеги в студии зааплодировали, — любимая, ты ведь сидишь дома у телевизора? — рявкнул Кларксон, и я подпрыгнула.

— Ничего себе, какой он у тебя строгий! — в полной тишине сказала Энн, и все повернулись на голос.

— Это она! — закричали со всех сторон. — Это Уитлок!

— Бежим! — я одной рукой схватила Энн, другой сгребла пакеты со стола и бросилась к пожарному выходу.

Всё нормально, мы отправили погоню по ложному следу, мы успели забежать в подсобку.

— Переодеваемся! — скомандовала я.

Для бара мы выбрали соответствующую одежду. У меня были обтягивающие черные лосины из тонкой блестящей эластичной ткани, большая длинная черная майка, которая сексуально сползала с плеча и замшевые туфли на платформе и высоком каблуке. Я наскоро заколола волосы в небрежный пучок, всё та же жуткая резинка придала моему образу немного андеграунда, и посмотрела на Энн.

Ну, до чего хороша!

Блондинка тоже была вся в черном, только на ней было короткое черное платье с тонкими кожаными вставками, такой намёк на что-то запретное. На ногах босоножки с черными стразами.

— Мы прямо рОковые девушки! — довольно сообщила я, и мы крадучись пошли на выход.

— Как сквозь землю провалились! — злобная блондинка пнула скамейку у выхода на парковку.

Хорошо, что я еще и очки себе купила!

Энн и я с независимым видом прошли мимо стаи фанатов Кларксона и приблизились к машине. Я так обрадовалась, что возмездия удалось избежать, и, видимо, на радостях уронила пакет из рук.

Полосатый сарафан вывалился на дорогу.

— Ой, — расстроилась я и уже хотела было его поднять, но тут меня заметили.

— Вот же она! — завизжали эти сумасшедшие. — Бей её!

Мы прыгнули в машину и сорвались с места.

Сарафан остался там, на радость активной блондинке.

Мой баклан. Ну как же так!

— Как же с тобой здорово! — подпрыгнула Энн на кресле, и ремни безопасности тут же вернули её на место. — Прямо Экшен! — ага, экшен, а баклан безвременно почил.

А вот интересно, Кларксона приглашали в кино? Ему бы пошла роль суперагента или даже супергероя. Я уже вижу кадры из этого блокбастера!

Репортер, одетый в сине-красный костюм с развивающимся плащом за спиной и большой буквой S на груди, летит вокруг Силиона, подняв над головой кулак. Вероятно, в кулаке у него встроенный GPS-навигатор, на таких скоростях легко промахнуться, вот он и не чурается всяческих технических средств, облегчающих выполнение миссий по спасению мира.

Спасать ему надо мир, но меня, конечно, в первую очередь. Потому что у меня в руке зажата капсула со страшным вирусом внутри. Нет, она у меня на шее. Это Луи, одетый в белый халат, с глазами безумного ученого мстит мне за то, что я увожу у него Душку.

— Ты убила нашу любовь! — я вишу связанная на столбе, и в лицо мне летит слюна, которой брызгается покинутый злодей.

— Не виноватая я! — я рыдаю. — Это всё Император!

— Это ты виновата! — он вскрывает капсулу. — И теперь из-за тебя погибнет весь мир!

— Нет! Дорогуша! — влетает Кларксон в окно и выпивает капсулу с вирусом, тем самым жертвуя собственной жизнью для нашего спасения.

— Душка! — кричит Луи. — Как же мне теперь спасти тебя?

— Развяжи меня, о злодей! — сигналю ему я. — По счастливой случайности я микробиолог экстра класса!

Я быстренько достаю из кармана штанов противоядие, вкалываю его Кларксону. Злодей от такого потрясения раскаивается, сам звонит в полицию и терпеливо ждёт на круглом стульчике, когда его проводят в тюрьму.

Кларксон приходит в себя, моё противоядие мало того что вернуло его к жизни, оно его сделало нормальным!

— Я буду любить тебя вечно! — говорит он мне и разрывает свой чудо-костюм, чтобы слиться со мной в экстазе.

— Люби же меня скорее! — соглашаюсь я и разрываю, что там на мне?

А почему на мне тюремная роба?

А неважно! Я её разрываю!

На Луи застегиваются наручники, он оборачивается на нас через плечо и грустно вздыхает.

Пожалуй, мне срочно нужен любовник…

— Спасибо за комплимент, — я уверенно пролетела мимо светофора, — сейчас быстренько заедем домой, перед баром надо обязательно перекусить, — мне необязательно, а Энн точно надо, — закажем такси и в бар.

— Ага, — согласилась жутко довольная Энн, и мы вылетели на встречную полосу.

Все принялись мне гудеть, и я сообразила, что малость промахнулась с дорогой. От стресса я не включила навигатор.

— Как они тобой восхищаются! — не поняла, она же вроде бы в линзах?

— Я королева автострады, — небрежно подтвердила я и остановилась у нашего дома. Поставила папину машину в гараж, на этот раз даже ничего не задев, и мы вошли в дом через маленькую дверь в этом самом гараже.

— Что ты, мальчик мой, — ласково говорил кому-то папа, — конечно же, Джи дома, она прямо сейчас принимает ванну и никак, ну никак не может подойти к камере.

Ага, похоже, Кларксон решил проверить, чем я занимаюсь.

Я посадила Энн на диван в гостиной и побежала на второй этаж, изобразить свежерожденную из пены Афродиту.

Прямо сверху надела большой папин халат и замотала голову полотенцем.

Посмотрела в зеркало. Великолепно.

Также быстро побежала по лестнице вниз. Туфли-то я не сняла, а халат был папин.

Я упала с лестницы, и это, кажется, видел через камеру мой жених.

— А, ну да, теперь я вижу, что всё в порядке, — раздался его спокойный голос из папиного телефона, — спокойной ночи и до завтра.

— Спокойной ночи, — улыбнулся ему папа и отключил связь, — куриные крылышки или картофельный салат?

— Мне крылышки! — встала с дивана Энн.

— А мне салат, — сняла я папин халат.

— Вы мои красавицы! — довольно оглядел нас папа.

— Спасибо! — хором ответили мы и сели за стол.

Мы поели, и я попросила папу вызвать такси:

— Зачем это? — не понял он. — Я вас никому не доверю. Сам отвезу.

Глава 8

Мы погрузились в автомобиль, и тут возник насущный вопрос. А куда едем то? Я на Силионе не была уже пять лет, Энн еще то ископаемое, она не то, что баров, она даже моллов не знает. Она у нас по библиотечной части ответственная.

— Давай у навигатора спросим? — предложила я папе.

— Ну, давай, — согласился папа и озвучил запрос: — бар, не дальше тридцати миль, — потом посмотрел на нас и уточнил, — предпочтения — рок.

— Добрый вечер, Шон, — поздоровался навигатор, — по вашему запросу обнаружено: двести три бара.

— Ничего себе, — я присвистнула, — вывести весь список на экран, — дала я команду.

— Ну, и какой выберем? — папа почесал голову.

— О, — обрадовалась я, — «Корсар», вот туда и поедем.

— Загрузка маршрута. Поехали, — отчиталась программа, и машина выехала из гаража.

Я включила музыку на всю громкость и подпела певцу:

— Са-хар?

— Да, пожалуйста, — вступил папа.

— Поче-му бы тебе не подсластить всю мою жизнь? — подпели мы вместе.

— Пря-мо здесь, мне это нужно, — тоненько протянула Энн.

— Немного любви и капельку сострадания, — это допели хором.

Хорошо, когда тебя окружают понимающие люди!

— Через три мили конец маршрута, — сообщил навигатор, и папа снизил скорость.

— Ну всё, как навеселитесь, звоните, — сказал папа, — я поехал, хочу еще брауни испечь, — вот как он для Эммы-то расстарался!

— Пока папуля, — я поцеловала папу в щеку, потом папу поцеловала Энн, и мы счастливые пошли к входу в злачное заведение.

У входа в бар была очередь.

Очередь.

У входа в бар.

«Что за ерунда?» — решила я, взяла за руку Энн и с деловым видом пошла к двери.

— Здравствуйте! — улыбнулась я охраннику и повела плечиком, сбрасывая лямочку.

Моё эротичное движение не осталось незамеченным:

— Здрасьте, — прибалдел охранник.

А моя квалификация-то выросла! Раньше это не действовало, а теперь вон оно как. С первого раза и прямо в цель.

— А что тут у вас происходит? — поинтересовалась Энн и мило выставила правую ножку, прямо под нос охраннику. — Нам можно пройти? — ну какая же она молодец!

Схватывает на лету.

Вот, что значит, нет ничего невозможного для человека с высшим образованием!

— Можно, — загипнотизированный охранник пропустил нас внутрь, глаза его метались от моего плечика до голой коленки Энн и обратно.

— То есть им можно, а нам нельзя?! — возмутился кто-то в очереди.

— Да, что за ерунда?! — запахло жареным, и мы быстренько протиснулись в узкий коридор.

— Эти дамы есть в списке Его Высочества! — отрезал охранник, а я догадалась, почему такая очередь.

Тут сегодня изволит отдыхать младший брат Дезмонда.

Бары, наверное, везде одинаковые. Столики, узкий проход и длинная барная стойка, у которой толпы вейайж страждущих до алкоголя посетителей, а чуть в стороне небольшая сцена, где прямо сейчас, надвинув на глаза шляпу, что-то пел музыкант.

— Ты меня заводишь, заводишь когда целуешь, — донеслось со цены.

О, хорошая песня!

А вообще ничего тут, прилично.

— Слушай, какой странный бар, — прошептала мне Энн на ушко, — а почему здесь одни женщины?

— Не знаю, тематическая вечеринка? — я проследила глазами за очень крупной дамой в длинном платье с разрезом от бедра.

Вот это женщина!

Мечта поэта!

И тут эта женщина поравнялась со мной.

— Привет, девочки, — басом сказала красавица, — поправьте мне левую грудь, пожалуйста, — и она слегка наклонилась ко мне, чтобы мне было удобнее помочь, — отстегнулась опять, — пожаловалась… оно.

Я пристегнула ей правую грудь, проверила левую и сказала:

— Готово.

— Спасибо, Киска, — томно сказала дама и, вильнув шикарной, но немного узкой попой, пошла куда-то к сцене.

— Джи, мне кажется, это не женщина, — тихонько сказала Энн.

— Пошли, выпьем, — ответила я и уселась напротив бармена.

Бармен был вполне себе нормальным, я попросила виски и томно улыбнулась.

— Для тебя, детка, что угодно, — ласково посмотрел он на меня, и я еще ниже опустила лямочку, для закрепления эффекта.

— И мне, — села рядом Энн, — сейчас выпьем и пойдем петь! — радостно объявила она.

Как бы так ей объяснить, что тут поют музыканты, а не посетители?

— Прошу, — бармен дал нам по бокалу, мы чокнулись и залпом выпили всё, что он нам налил, — еще? — уточнил… а он ничего… блондин, страсть как люблю блондинов.

— Двойную, — подтвердила я и хлопнула ресницами, — двойную девушке, а мне, пожалуй, тройную.

— Ага, — согласилась Энн, — лёд можно не класть.

В моих руках снова оказался виски, и я, не дожидаясь Энн, опрокинула половину содержимого.

— И колы еще можно?

— Кола, — из открытой банки лимонада шел небольшой дымок, — двойная для вас, — сказал… бэйджа не было, будет Джонни.

Все бармены непременно должны быть Джонни.

Мы снова чокнулись, и я допила виски.

Сколько я вообще дней на Силионе?

И каждый день пью.

Стало немного стыдно перед собой, и я заказала еще.

Джонни смотрел на меня, открыв рот.

— Она из Уитлоков, — пояснила ему Энн и запила виски колой, — а я — нет, — подытожила она и икнула.

— А скажи мне, Джонни, — проникновенно посмотрела на него я, — что тут вообще происходит? Почему никто не дерется? Где полуголые женщины и пьяные бородатые мужчины?

— Так у нас сегодня закрытое шоу, — и он внимательно на нас посмотрел, — а я-то думаю, что на этой вечеринке извращенцев забыли две нормальные девушки? А вы как сюда прошли?

— А нас охранник пустил, — сказала Энн, а ну очень привлекательный Джонни сообщил:

— Это его последний день на этой работе.

— Почему это? — уточнила я и элегантным жестом сняла свою резиночку.

По моей задумке, волосы должны были очень красиво рассыпаться по плечам.

Сработало!

Он сглотнул и ответил:

— Потому что Бенжамин будет солировать в шоу, а это страшный секрет, — бармен допил мой виски, и я подала ему еще и колы.

А, ну да, старший брат с приветом и младший не отстает.

Почему бы Его Высочеству не любить переодеваться в женщину и не танцевать?

— А откуда вы узнали моё имя? — спросил Джонни после того, как допил.

— У такого красивого мужчины, может быть только такое красивое имя, — наклонилась я к нему, и бармен подлил себе виски прямо в мой стакан.

А хорошо быть барменом.

Ты вроде бы и на работе, а вроде бы и не совсем.

А еще лучше быть поваром, никогда не будешь голодным.

А совсем уж хорошо, если ты, к примеру, известная певица.

Менеджеры суетятся вокруг тебя, подают дорогие конфеты и эксклюзивные напитки. Толпы поклонников преследуют тебя, и папарацци не упускают шанса запечатлеть без одежды.

Самые красивые мужчины у твоих ног, а журналисты бьются за то, чтобы взять у тебя интервью.

— Мисс Уитлок! — стоит передо мной коленопреклонённый Кларксон. — Я не ел уже пять дней, я дежурил у вашей двери, умоляю, ответьте всего на один вопрос!

— Валяй, — с королевским видом дозволяю я.

— Какого чёрта вы делаете в баре? — я испуганно вскочила со стула.

Уф, показалось.

Села на место.

Какого чёрта он так нахально врывается в мои мечты?

В этот момент на опустевшую сцену направили прожектор, и под весёлую, жизнеутверждающую мелодию, «я буду жить», кажется, вышли нарядно одетые танцовщицы.

Танцовщики.

Танцующие, одетые в умопомрачительные платья, с перьями на голове, усыпанные стразами и украшенные ярким макияжем.

Мужчины.

— Очуметь, — громко сказала Энн, а я добавила:

— Пошли к ним! — я встала с высокого стула. — Покажем им, как правильно крутить попами.

Мы достигли сцены и восхищенно замерли.

Какая красота!

Всё блестит, перья колышутся, каблуки цокают, а танцовщицы изгибаются.

Интересно, где тут Бенжамин?

Под таким слоем грима и не увидать.

Наша знакомая, которой я не так давно поправляла грудь, заметила нас, подошла и втащила на сцену.

И тут пошло веселье.

Видно нас было не очень, потому что мы мало того что были в черном, мы были всем примерно по пояс. И поэтому нам прямо в танце одолжили головные уборы с перьями и подтолкнули вперед.

Перья тянули голову назад, в глазах рябило, но зато грудь была впереди и попы наши раскачивались совсем уж красиво, синхронно с колышущимися перьями.

— А теперь уходи! Закрой за собой дверь! — громко кричала я.

Я прямо видела, как закрываю эту самую дверь перед носом Брайана.

— Разворачивайся, потому что тебя здесь больше не рады видеть! — и я так вот пальчиком упираюсь в грудь изменщика.

— Это же ведь ты пытался сделать мне больно прощанием! — не пытался, я по-тихому улетела с планеты и запретила папе говорить, где я.

— Ты думал, я рассыплюсь? Думал, я лягу и помру? — лечь — это не для меня, а вот любовника давно пора завести, фантазии уже жить мешают.

— Нет-нет, я буду жить! — громко запели мы все вместе.

— Пока я помню, как любить, я буду жить! — я уже и не помню.

— У меня вся жизнь впереди! — ага, и триста золотых практически в кармане!

— Мне нужно отдать столько любви! — конечно, хватит на всех желающих и даже больше.

Это была феерия, настоящий, самый всамделишный девичник!

Ох, как же я танцевала, как я пела!

Я была Звездой!

Я представляла себя на сцене, будто бы тысячи восторженных глаз следят за каждым моим движением, люди, то есть не просто люди, а преданные фанаты, не могут усидеть на месте, так я завожу толпу.

Все встают, начинают танцевать вместе со мной и выкрикивают моё имя:

— Джин-джер! Джин-джер! Джин-джер!

И я выхожу на бис.

— Это новая королева сцены, — ведет Кларксон репортаж. — Не было в истории Силиона более яркого таланта! — не было, конечно, никаких сомнений.

— Мисс Уитлок! — ох уж мне эти журналисты.

— Ну чего тебе, болезный? — останавливаюсь я и спрашиваю через плечо.

А на плече у меня.

Что у меня на плече?

Меховая накидка у меня на плече и бриллианты, да!

Я вся в бриллиантах!

— А ну марш домой, чудовище! — музыка выключилась, и я испуганно сжалась.

Перья, кажется, тоже в страхе немного опали.

Всё нормально, опять показалось.

Но что-то как-то это уже не смешно.

Кларксон умудряется портить мне отдых даже на расстоянии.

— Пошли выпьем, Киска, — пробасила та самая танцовщица, и я очень обрадовалась этому предложению.

Все пошли в бар, пили виски, пили много и не только виски. Джонни улыбался где-то рядышком, Энн пела на сцене. Она отобрала у музыканта микрофон и устроила сольный концерт. Ей аплодировали. Танцовщицы расселись за столики и умиленно смотрели на неё.

А я сидела с Жасмин, это так звали мою новую подругу. Она меня целовала, мы с ней были в полном восторге друг от друга.

— Нет, Киска, — говорила она мне, — разве можно было из-за одного говнюка так расстраиваться?! — и она снова поцеловала меня в щеку.

Я расплылась в глупой улыбке.

Жасмин была такой классной и душевной, что я почти сразу рассказала ей о Брайане.

— Да, — согласилась я, — это я не права была, — Джонни активно закивал.

— А вот, у нас есть отличный кандидат, — и Жасмин показала мне на бармена.

Я вздохнула.

— Тут такое дело, — я снова вздохнула и прошептала ей на ушко, — я завтра замуж выхожу.

— Так это же прекрасно! — обрадовалась она. — Джонни, наливай!

Я сидела, нет, я лежала на руках у Жасмин, она меня нежно так поглаживала по голове и что-то приговаривала. Что-то про то, какая же я маленькая и как она хочет такую сестренку. Я млела, рядом прошли несколько высоких красоток, они кого-то несли.

Я слегка привстала, всё нормально, они несли Энн.

Энн умудрялась пританцовывать и держала над головой красное боа.

— Надо бы ей продюсера, — сказала Жасмин.

— А, у неё жених богатый, — отмахнулась я, — не переживай.

— Да? — удивилась она. — А то смотри, скоро друг мой придет, у него папа продюсер.

— Если так, то давай, — Джонни принес нам орешков, — а как зовут его? — я очистила скорлупу и закинула орешек в рот.

— Брайан Спейси, — сказала мне Жасмин, — а вот и он как раз, — я подавилась и запила орешек виски.

Вида бывшего парня в женском платье я не переживу…

Чтобы это самое зрелище хотя бы ненадолго пропустить, я отвернулась к сцене.

— Мими. Привет! — с королевским видом сел на стул Брайан.

Отвернуться-то я отвернулась. Но боковым зрением посматривала.

Жаль, платья на нем не было.

А такая бы картинка была.

— Привет, малыш! — обрадовалась Жасмин. — Я тебя сейчас познакомлю со своей новой подругой! — и Жасмин развернула меня к бывшему жениху.

— Джи?!

Нет, это твоя совесть. Проснулась через столько лет.

— Привет, — равнодушно ответила я, взяла еще один орешек и еще более равнодушно повернулась к сцене. О, Энн танцевала канкан. — Как дела? — равнодушно — равнодушно спросила я.

— Ты пропала на несколько лет! — да ты что? — Я искал тебя по всему Силиону, — так искал, так искал, сносил десять пар железных сапог! — И всё, что ты мне скажешь, как дела?

— Привет, как у тебя дела, — уточнила я и посмотрела прямо на него.

Да, блондины это всё-таки моё слабое место. Он был весь в черном, совсем как я, и почти не изменился. Ну ладно, изменился. Возмужал, заматерел и обнаглел.

Так и хочется залепить по физиономии.

Зачесались руки, и я их почесала.

«Так это же к деньгам!» — решила я и довольно улыбнулась.

— Ой, а вы знакомы? — оживилась Жасмин. — Давайте-ка, за встречу старых друзей!

— А давай, — согласилась я, улыбнулась, и Жасмин поцеловала меня в губы.

Жасмин.

Поцеловала.

Меня в губы.

Она меня, то есть, он меня целует!

С языком!

И целует он меня очень даже умело. Я обняла её, то есть его, за талию и увлеклась.

Напротив бывший, где-то зале певица Энн, я напилась виски в компании, в интересной компании я напилась виски и теперь вот с этой компанией страстно целуюсь несколько минут.

— Ты прелесть, Киска, — оторвавшись от меня, сказала Жасмин.

Брайан при этом почему-то уже не сидевший, а стоявший, грозно сверкал на нашу странную парочку глазами, и всё было как всегда без особых эксцессов, как вдруг я почувствовала опасность.

Кто-то смотрел на Жасмин, недобро смотрел. Все мои чувства враз обострились. Остатки алкоголя моментально вылетели из головы. Я схватила её, заставила лечь на пол. Моя, то есть, мой друг очень обрадовался, вероятно, решил, что это я собираюсь продолжить поцелуи в горизонтальной плоскости. Брайан заорал что-то про сумасшедших нимфоманок, и тут раздался выстрел. В стене, напротив которой мы только что целовались с Жасмин, зияла дыра.

Хорошо мы повеселились…

С огоньком!

И началась паника.

Танцовщицы завизжали, стулья загремели, заорала сигнализация, и сверху полилась вода.

И только Энн радостно аплодировала, похоже, решила, что это запланированная часть закрытой вечеринки.

— А мокрая, ты еще прелестней, Киска, — сообщила мне Жасмин и вновь потянулась с поцелуями.

— Оборзели?! — заорал Брайан и стащил меня с моей, то есть с моего нового друга.

Не успела я ничего ему ответить, в бар влетели полицейские и всех нас скрутили.

Нет, ну как это так? Веселились, никого не трогали, никому не мешали. В нас тут стреляли, понимаете ли, и нас же при этом арестовывают.

— Простите, любезный, — попыталась я достучаться до полицейского, — вы за что нас арестовываете?

— За покушение на Его Высочество, — рявкнул на меня суровый толстопузый защитник спокойствия граждан Силионской Империи, а Жасмин, которая даже в наручниках умудрялась меня при этом обнимать, сообщила:

— Так это же я! — я подняла на неё голову.

А вообще да, глаза-то бирюзовые.

— Ври больше, — не поверил полицейский и добавил: — в участке разберёмся.

Всех нас погрузили в большой черный автомобиль с сине-белой полосой посередине. Я сидела на коленях у Жасмин, то есть у Бенжамина я сидела на коленях, Энн, совершенно счастливая сидела напротив и что-то пела, а Брайан сидел рядом с ней, смотрел на меня и Его Высочество, периодически жмурясь, когда Энн совсем уж фальшивила.

От удовольствия, надо полагать, он жмурился.

— Жасмин? — прошептала я ей на ушко.

— М? — замурчала она и поцеловала меня в шею.

— А чего это на тебя покушаются?

— А, не знаю, — отмахнулась, отмахнулся он, — давно уже. А ты как догадалась-то? — спросила она.

— Так я же Уитлок, — объяснила я.

— Здорово! — обрадовался он. — Беру тебя на работу, пойдешь?

— Конечно! — я обрадовалась еще больше, чем она.

Когда я теперь замуж-то выйду? У меня немного другое заведение на горизонте замаячило, а деньги они всегда нужны.

У меня вон, уже три дня как кредит за квартиру просрочен.

Хотя, подождите, какая работа? У меня же есть работа. Я уже думала ему об этом сказать, как меня перебили:

— Эй, парочка, — позвал нас полицейский, — приехали!

«Мои поклонники становятся всё более и более странными», — подумала я, когда Жасмин подал мне руку. Вернее руки, они же у неё в наручниках были.

— Завтра я тебя с братом познакомлю, — обрадовал он меня, — если нас до завтра выпустят, конечно.

— А что, могут и не выпустить? — поинтересовалась я и влетела Брайану в спину. Брайан, видимо, решил сменить тактику общения и радостно мне улыбнулся:

— Не ушиблась?

Дурдом.

— Могут и не выпустить, — сказал Жасмин, то есть Бенжамин, и объяснил: — в прошлый раз двое суток сидели, документы я забыл, а Дезмонд меня решил повоспитывать.

— Но сегодня ты ведь взял документы? — с опаской поинтересовался Брайан.

Мечтать не вредно.

— Неа, — смущенно улыбнулась Мими, — забыл.

— Успеете наговориться, — заявил нам работник чудесного заведения, — марш в камеру!

— Джи, ну надо же, тюрьма-то как настоящая, — потрясла Энн руками в наручниках и снова запела.

— Она у меня немного того, — объяснила я Бенжамину.

— Да, мы поняли, — ответил за него Брайан, и замок на камере с громким «Закрыто» закрылся.

И вот мы здесь. Мы стоим, но при этом мы сидим. За решеткою мы сидим. Сидим и ждем, когда нам позволят воспользоваться своим гражданским правом, когда нам позвонить разрешат, мы ждём.

И всё-таки Бенжамин тут любимый клиент. Местные полицейские его узнали, улыбались и здоровались. А я грустила. Никто не торопился дать мне телефон.

— Не грусти, Киска, — обнял меня Бенжамин.

Он снял свои шикарные локоны, и картина коротко подстриженного красноволосого красавца в платье и макияже напоминала одну из моих идиотских фантазий. Настолько нелепо он выглядел.

— Бен, — крикнул какой-то полицейский моему другу, — иди звони!

— Сейчас я Кларксону позвоню, — сообщил он мне, — он меня всегда вытаскивает! — от испуга я не успела его остановить, и он ушел, призывно раскачивая попой на высоких каблуках.

Мне конец.

Мне сейчас придет большой, репортерский конец…

И вот я совсем загрустила, а Брайан решил мне помочь справиться с грустью.

— Джи? — я подняла на него печальный взор.

— А?

— У меня есть шанс? — если бы я не сидела, я бы упала.

Нормально вообще, какой шанс?

— Какой шанс? — повторила я свой вопрос вслух.

— Шанс на то, чтобы заслужить твоё прощение, — нет у него ни единого шанса, конечно, и я сказала:

— Ни единого.

— О чём разговор? — вошел сияющий Бен и по-хозяйски пересадил меня к себе на руки.

— А мы думаем, нас накормят тут или вообще как? — ответила я.

— Киф, — крикнул Бенжамин куда-то в микрофон, — принеси сендвич!

«Класс, вот это сервис», — подумала я и улыбнулась.

Энн и другие девочки продолжали вечеринку прямо в камере. Чудный парень Киф принес мне чудный сендвич, Брайанн сидел и показательно страдал, и я решила, что девичник у меня всё-таки удался.

Я доела сендвич, допила кофе и хотела уже было встать с колен Жасмин, потому что она меня так и не отпускала, как тут у него снова случился приступ нежной страсти, и он поцеловал меня прямо перед открывающейся дверью в нашу камеру, за которой, что и понятно с моим везением, стоял Кларксон.

«Ну, всё» — поняла я. До свадьбы я не доживу.

Репортер был очень удивлён.

Сейчас он просто обязан подойти и вцепиться мне в шею со словами: «Молилась ли ты на ночь…» — не помню кто, пусть будет: «Молилась ли ты на ночь, неверная дочь Уитлоков?!» А я отвечу: «Молилась, молилась, не убивай же меня, о ревнивец!» Бенжамин, конечно, бросится отрывать скрюченные пальцы Кларксона от моего горла, Брайан… а что Брайан? А Брайан, как и положено бывшему, будет гаденько хихикать, глядя на это действие.

— За что ты душишь её, Душка? — вбегает Луи.

— Я решил самостоятельно спасти себя, — доверительно сообщает Гейбл, и я падаю в обморок от нехватки кислорода.

«Да… так и будет…» — решила я, глядя на алого Кларксона. У него, кажется, пар из ушей шел.

— Это что вообще такое?! — заорал на меня репортер, и я спрятала лицо в складках красного платья Жасмин.

— Гейбл, — удивился Бенжамин, — ты чего кричишь на Киску?

— На Киску?! — ой-ой… — На какую еще, к черту, Киску? Это невеста моя! У нас свадьба утром!

— Джинджер, ты выходишь замуж? — громко выдохнул Брайан. — А как же я?

— А вы, простите, кто? — спросил уже совершенно спокойный Кларксон.

— Жених он мой, — подняла я глаза на репортера и пояснила, — бывший. А вы, мистер Кларксон, нынешний, тут никаких сомнений.

— Ну, как тесен мир, — восхитился Бенжамин, а Энн добавила:

— Джи, ну как же с тобой весело!

— Очень весело, — процедил Гейбл и сказал Жасмин, — руки от моей невесты убери.

Я вскочила с чужих колен, а Бенжамин положил на ноги руки, как приличная школьница:

— А мы чего? А мы ничего, — заверил он репортера.

— Я вижу, — сказал Гейбл, — с вещами на выход! — распорядился он, и мы потрусили за грозной телезвездой.

— Мими, — тихонько спросила я у Бенжамина, — а вы давно знакомы?

— Ага, — ответила моя подруга, — мы учились вместе.

А, ну всё ясно. Там-то они и понабрались вот этих нездоровых замашек.

Вероятно, вместо лекции они сидели над рекламными проспектами с женским бельем и подбирали к этому белью косметику в цвет.

— Мими, дорогой, тебе так пойдет зеленый цвет! — делится Кларксон идеями.

— Габи, Душка, — это, наверное, университетская кличка, — а тебе лиловый!

И вот они милуются где-то на самом верхнем ряду огромной аудитории, а профессор, какой-нибудь очень умный профессор кричит:

— Уважаемые студенты. Мы не ходим в университет в колготках в сеточку. Мистер Кларксон, Ваше Высочество, вас это тоже касается.

Ну и профессора увольняют за то, что посмел перечить столь важной, как Бенжамин, персоне.

«Такова жизнь, что поделать», — вздохнула я и оказалась почему-то рядом с Гейблом.

— Убью, — тихо, но очень солидно сказал он мне.

Я сжалась, стараясь выглядеть поменьше, жалостливее, а еще лучше вообще исчезнуть.

— Я просто хотела, чтобы у меня был девичник, — пробормотала я, шаркнула для убедительности ножкой, и как-то так получилось, что при этом я этой ножкой подставила подножку Брайану, и он растянулся на гладком черном полу.

— Ой, извини, пожалуйста! — бросилась я к нему на помощь, радуясь, что тем самым немного отсрочила расплату за свои недавние прегрешения.

— Ничего, — ответил Брайан и полез целоваться.

— Нет, ну это уже наглость, — пробормотал репортер, двумя руками взял меня за талию, отставил, изловчился и ударил Брайана в правый глаз.

— То есть Бенжамину можно, а мне нельзя?! — разозлился Брайан и дал Кларксону кулаком в левый.

— Драка! — закричала Энн. — Ой, как здорово!

Вот не надо было ей это говорить, а тем более кричать.

Набежали полицейские и всех нас загнали обратно в камеру.

Кларксона и Брайа разнял Киф, тот хороший парень, который не оставил меня голодной. Разнял и спросил у них:

— Вас по разным или всё-таки всем вместе?

— Вместе, — ответили они хором и синхронно потерли пострадавшие, уже начавшиеся наливаться фиолетовым, прекрасные глаза.

Да, девичник совершенно точно удался.

«А кто нас теперь отсюда вытащит?» — пришла мне здравая мысль.

«Никто», — обреченно догадалась я.

Глава 9

Я присела на краешек длинной скамьи, она тянулась вдоль одной из стен уютного помещения, в котором мы отдыхали. Села и подперла рукой подбородок.

Всё не так и плохо. Тюремная камера временная, без кроватей и санузла, а значит, шанс на то, чтобы её покинуть, у нас имеется.

«А Гейбл-то левша», — с удовольствием разглядывала я прелестный фингал Брайана.

«Ну а Брайан, известно. Брайан правша», — перевела я взгляд на почти такого же красивого репортера.

Глаза наши встретились, как в лучших кинолентах о страстной любви, и он поморщился как от зубной боли.

Подумаешь. Герой, тоже мне.

— Что-то я устала, — зевнула Энн и прилегла мне на колени.

— Спи, — разрешила я и погладила её по коротким платиновым волосам.

«Золото, а не подруга!» — решила я и тут на звонок вызвали Кларксона.

Интересно, кому он позвонит? Луи?

— Дорогуша, спаси меня! — звонит репортер.

— Я лечу, Душка, — отвечает Луи и врывается в камеру.

Врывается он в камеру, видит у любимого фингал, видит меня и налетает на несчастную невесту с громкими криками:

— Мерзавка! — хватает меня за грудки и трясет.

Нет, что-то как-то не очень…

Лучше так, он хватается за сердце, оно у него слабое, падает на пол, неудачно падает на пол и разбивается насмерть.

Кларксон рыдает, Бенжамин стенает, Энн в обмороке, и тут я, нет, никого я не воскрешаю.

Я жалею репортера, я поддерживаю его в этом страшном горе. Каждое воскресенье мы кладем на маленькую белую мраморную могилку свежие цветы. На почве страданий и жалости мы сближаемся, Кларксон от такого потрясения становится нормальным, и мы предаемся порочной страсти прямо за маленькой оградкой кладбища.

Готичненько…

Почему все мои фантазии о репортере переходят в горизонтальную плоскость?

«Ты уже давно и совершенно точно не в себе», — ответил внутренний голос, который появился у меня с момента знакомства с репортером.

Всё ясно, это не мир сошел с ума, это я сошла с ума. И виноват в этом — Кларксон.

Во всей этой ситуации был только один, но вполне весомый плюс. Я поняла, что больше не мучаюсь от несчастной любви к бывшему, мне есть о ком мечтать!

Я гладила Энн по волосам, размышляла о превратностях судьбы, о страданиях, и о деньгах.

Придется всё-таки занять у папы денег, а так не хочется…

И только я подумала о папе, как он вошел вместе с Кларксоном и…

— Эмма! — я подскочила, совсем забыв о сладко сопящей на коленях подруге.

— Где?! — сквозь сон пробормотала она.

— Просыпайся, соня, за нами пришли, — сообщила я Энн и пошла обнимать свою начальницу.

— Джинни, детка, а у меня новости! — сияла Эмма.

— Какие? — надо полагать, хорошие, судя по веселым глазам подруги.

— А нашу газету-то закрыли! — радостно сообщила она.

— Как закрыли, почему закрыли? — как мне теперь за кредит заплатить?

— А вот так, Дэвидсон решил, что мы не приносим ему достаточно денег, и вчера все получили расчет и выходное пособие.

Ну, всё. Денег нет, работы нет, мужа тоже пока нет. Как жить?

— Да ты не переживай, — поцеловала меня Эмма, — я твое пособие уже перевела в счёт долга за квартиру, выставила её на продажу и нашла покупателя!

— За два дня? — недоверчиво поинтересовалась я и посмотрела на папу.

— Кхе, — закашлялся он, — Эмма, такая молодец! — молодец-то она, конечно, молодец.

Но, по-моему, дурят меня бессовестным образом. И только я хотела этот вопрос уточнить, как Эмма меня опередила:

— Зачем тебе эта Терра, детка? — заворковала она, посмотрела на папу, дождалась еле заметного кивка и продолжила: — У Котёночка чудесный дом, найдешь себе работу на Силионе.

— А зачем искать? — вступил в разговор Жасмин. — Я её уже взял!

— Куда взял? — не понял папа.

— На работу, — пояснил Бенжамин, — правда, еще не решил на какую, но взял!

— Взял, — подтвердила я и с опаской посмотрела на Кларксона.

Я посмотрела на Кларксона, Кларксон посмотрел на меня.

До чего хорош, фингал ему очень к лицу, так сказать, делает его чуть более близким к простому обывателю.

Интересно, как мы будем смотреться на свадебной фотографии?

Хорошо будем смотреться, по крайней мере, у меня не разовьется новый комплекс. Луи что-нибудь придумает. Черные очки, черный котелок, накладная челочка, вуаль? Хихикнула.

И пока я хихикала, а хихикала я долго, все вышли из камеры и направились к выходу.

Остались только я и мистер необыкновенно прекрасный репортер.

— Знаете что, мисс Уитлок, — он навис надо мной как скала, — знаете что?

— Что? — простонала я сквозь слёзы.

— А не буду я на вас жениться! — я напряглась.

— Это как это — не будете? — и снова хихикнула, такой он был грозный.

— А так, не буду. И пускай я попаду в немилость к Дезмонду, меня уволят с телевидения, оштрафуют счета и сошлют на Терру, зато вы, моя дорогая, останетесь без приза, а я останусь психически здоров!

Что делает умная девушка в такой вот деликатной ситуации?

Правильно, в любой нестандартной ситуации главное отвлечь противника!

Как отвлечь противника?

Правильно, надо его удивить!

— Гейбл, я вас люблю! — выдала я и застыла.

Ну всё, мне точно конец, он не то, что не поверил, он озверел.

— Да вы, да вы… — у него сжимались челюсти, и ситуацию могло спасти только чудо.

Чудо явиться не спешило, и я приняла молниеносное, антикризисное решение. Подошла, дернула его за галстук и поцеловала.

Он сначала растерялся, а потом подхватил мою инициативу. Да еще как подхватил. Я оказалась прижатой к стене, и ноги мои почему-то были не то что на весу, я ими его обнимала!

«Неправильный он какой-то гей…» — пронеслось где-то на задворках сознания.

Как пить дать, неправильный!

— Кхе, — кажется, папа, — дети мои, ну я всё понимаю, но не в тюрьме же!

Мы с Гейблом отпрянули друг от друга.

— Тем более, на вас весь участок любуется, — выглянула из-за папы Эмма.

— Мы случайно, — пискнула я и покраснела.

— Да уж, — Кларксон поправил волосы.

— До завтра, в девять у мэрии, — скромно, но довольно-таки громко сказала я и быстренько слиняла, чтобы не напоминать жениху одним своим видом о том, что он, вроде как передумал.

— Киска, — остановила меня Жасмин, — до завтра!

— До завтра! — обняла я его на прощанье и совершенно никакого значения не придала этим словам.

Погрузилась в папину машину, Энн уже сидела, нет, Энн уже там лежала. Из окна авто проследила за тем, как все прекрасные дамы, включая Бенжамина, рассаживаются в желтые такси, дождалась папу.

— Молодежь, — сел он за руль и пристегнулся, — молодец, хорошо повеселились, я тобой горжусь!

— Спасибо, — поблагодарила я папу, снова посмотрела в окно, где совершенно растерянный Кларксон сажал тетю в свою ужасно дорогую машину.

Тут наши глаза опять-таки встретились, но вместо искры, которая должна пробежать между двумя возлюбленными, я покраснела, а он, а он захохотал.

«Ну и ладно», — решила я, слегка обидевшись. Лишь бы в мэрию завтра пришел.

А вообще, удивительный сегодня вечер. С кем я только не целовалась.

Я, можно сказать, нацеловалась за все годы одиночества.

Но Кларксон, к моему глубочайшему неудовольствию, целовался лучше всех.

— А скажи-ка мне, папуля, — повернулась я к отцу, — а как давно ты знаком с Эммой? Что-то вот я не припомню, когда я вас знакомила? — папа бросил на меня возмущенный взгляд.

— Я, если ты не заметила, за рулем, — я подняла бровь, — и трафик, между прочим, тариффик! — посмотрела на пустую магистраль.

— Да? — хихикнула. — Где же тут трафик, извините, таррифик, если мы на десятом уровне одни? — тут я бросила взгляд в зеркало заднего вида, за нами летело знакомое черное авто. Потом это авто поравнялось с нашей машинкой и полетело рядом.

— Сопровождает, — одобрительно отозвался папа, — молодец. Я же говорю, хороший мальчик, тебе подходит. Страстный вон какой, опять-таки, — и папа мне подмигнул. Я покраснела.

— Очень смешно, — буркнула я и задумалась.

Как я теперь ему в глаза смотреть буду? В его красивые, местами подбитые глаза. А что со мной сделает Луи? Луи меня убьет, и это не я, это он будет ходить на мою могилку. Хотя, помимо Луи, есть еще много желающих меня придушить. Одни поклонницы моего жениха чего стоят. Поёжилась.

И вот наступает день икс, завтрашний день наступает.

Кларксон, стоит у мэрии и ждет меня. Он ждет меня в окружении толпы поклонниц, ну и Луи, конечно же, рядом.

— Вот она! — кричат фанаты репортера. — Бей её! — я бегу, но спастись не удается, и подписи на электронном свидетельстве мы ставим одинаково красивые.

Нет, я, пожалуй, красивее. У меня подбиты оба глаза.

— А Джерри приходил? — вдруг вспомнила я, подскочила на сидении и подскочила так, что ударилась головой о крышу, как раз там, где была подушка безопасности. Это огромное белое средство защиты стукнуло меня по макушке и прижало к приборной панели.

Папа нажал на нужную кнопку, подушка сдулась и со свистом уползла обратно.

— Как тебя разобрало-то, — присвистнул папа, — любовь! — посмотрела в окно.

Ну конечно, естественно, Гейбл стал свидетелем моего позора.

Вот скажите-ка, почему нужно ехать именно с моей стороны?

Репортер хихикал.

«А чего он вообще за нами увязался?» — подумала я, а папа ответил:

— Потому что нет тебе, доча, больше доверия. Толковый парень, но догадался поздно.

— Джерри приходил, спрашиваю? — обиженно спросила я.

— Приходил, — ответил папа, — платье привез, я его в твой шкаф убрал, — я кивнула.

Ладно хоть платье есть. Интересно, что за платье?

А с другой стороны, какая разница? Можно подумать, у меня есть выбор…

Прибыли. Я вышла из машины, нет, я вывалилась из машины, потому как ноги у меня дрожали. То ли я перетанцевала, то ли я перецеловалась, то ли я переволновалась.

Непонятно.

Папа привычно подхватил Энн, она даже не шелохнулась, подошел к дому и открыл дверь соответствующей комбинацией кнопок.

— Открыто, — сообщил особняк, а ко мне подошел Кларксон.

— Я вот думаю, — наклонился он к моему уху, — до девяти осталось чуть больше трёх часов, куда вы умудритесь влезть за это время? Банк, например, ограбите? Разрушите резиденцию? Разнесете космодром?

— Очень остроумно, — ответила я и прошла в дом.

— Оставляю с вами Эмму, — крикнул мне Гейбл, перед тем как сесть в машину, — на всякий случай, чтобы вы никуда не делись.

А всё не так и плохо, нет, всё отлично!

Меня всё-таки возьмут завтра замуж, что не может не радовать в связи с отсутствием у меня работы и наличием долгов.

— Я всегда знала, что вы созданы друг для друга! — довольно сообщила Эмма.

— Да что ты? — повернулась я к подруге. — А почему же ты не сообщила об этом знании мне?

— Так, вот, — смутилась она, — сообщаю.

— Миссис Престон, — возмутилась я, — а этот вот конкурс, в котором я выиграла, — догадка озарила мой затуманенный поцелуями мозг, — не ваша ли это была идея?

— Моя, — честно призналась она, — но тебе-то от этого только лучше, разве нет? — заискивающе спросила Эмма. — А я внуков хочу, — шепотом добавила она.

— Да вы вконец… обалдели, — махнула я на неё рукой и вошла в дом.

Всё.

На сегодня больше никаких приключений.

У меня, в конце концов, свадьба.

Через два с половиной часа.

Утро началось отвратительно.

Пронзительно зазвонил телефон, и, кутаясь в одеяле, я снова упала с кровати.

— Слушаю? — гаркнула я в трубку.

— Проснулись? — весело поинтересовался мой жених.

— Проснулись, — обреченно согласилась я, натягивая папин халат.

— Ну, тогда до встречи, — дальше прозвучал какой-то очень странный, труднопроизводимый звук, и Кларксон добавил, — Пончик.

Пончик отключил связь и пошел в ванную.

Да… хороша. Под глазами синяки, на голове бардак, ну и в голове, конечно, тоже.

Двадцать минут и я практически конфетка.

Я уже пару раз пожеванная, завалявшаяся в кармане и надолго забытая, конфетка!

Подошла к шкафу, вытащила платье. Платье было очень даже приличное, только короткое. Застегнула босоножки, посмотрела на себя в зеркало, бросила взгляд на часы.

Пора.

— Папуля! — крикнула я на весь дом.

— Я жду тебя, доча! — радостно ответил папа откуда-то с кухни.

— Мы все уже тебя ждём! — подпела ему Эмма.

«Не будем заставлять публику ждать», — решила я и вплыла на кухню.

— Хороша! — заявил отец.

— Да, — согласилась Эмма.

— Очень, — подтвердила Энн.

Папа вручил мне кофе, кофе был жутко крепкий и даже без сливок. Но я поморщилась и допила до дна, потому как другого энергетика под руками не было.

Выглянула в окно, у нашего дома стояло несколько больших разноцветных машин. Одна, особенно красивая, была ярко-розового цвета и вся украшена… стразиками?

«Гламурненько», — хихикнула я.

— А это к кому? — спросила я у папы.

— К тебе, — не понял отец и принялся объяснять: — на розовой Бенжамин, на черной Алекс, на синей Джерри, а Кевина нет. Он уже к мэрии приедет. У них какое-то собрание сегодня, — сказал папа, глядя в мои круглые глаза. — Ты Звезда, дочка! — хлопнул меня папа по плечу.

— Ага, — закивала Энн, и тут я увидела, что она и Эмма в абсолютно одинаковых, совершенно потрясающей расцветки нарядах.

— Это Джерри утром привез, — Энн подняла подол длинного, малинового в голубые сердечки, платья.

— Очень красиво, — сделала я им двоим комплимент и подумала, что по сравнению со своими подругами я еще очень даже ничего.

У меня розовые сердечки на белом фоне.

У меня классика.

Я подтянула лиф своего шикарного платья и вышла на улицу.

«Странный Джерри выбрал вариант», — промелькнуло в голове.

Нет, безусловно, очень даже стильно и модно, но больше подходит для похода на детский праздник, чем для свадьбы.

Хотя, мой наряд для утренника не подходит в силу того, что заканчивается примерно там, откуда начинаются ноги.

Одернула подол. Вывалилась грудь.

«Да что ж такое!» — возмутилась я и подошла к машине Бенжамина.

— Киска, ты ходячий секс, — присвистнул мой новый работодатель.

Он предусмотрительно вышел из авто и поцеловал мне руку, потом потянулся продолжить это занятие, имею в виду поцелуи, но тут вдруг передумал и сказал:

— Нельзя, — помотал головой и потер скулу.

Младший брат Дезмонда сегодня был на редкость консервативен. Он был без парика и макияжа, без сногсшибательного платья и даже без каблуков.

Вполне себе классический брючный костюм.

Розовый, расшитый стразиками, брючный костюм.

Прямо под цвет автомобиля.

«А мы хорошо смотримся», — подумала я и одернула подол.

— Джи, — подошел ко мне Джерри, — а ты что такое надела? Где то платье, что я привез вчера?

— Так, вот оно, — не поняла я и снова подтянула лиф.

— Какой ужас, — Джером схватился за голову, — Гейбл меня убьет.

— Что за шум? — подошел к нам папа.

— Джерри не нравится моё платье, — объяснила я отцу поведение модельера.

Джером же в это время рвал на себе волосы.

— Господи, ну как же так? Сначала баклан, теперь этот ужас!

— Да ладно тебе, Джерри, — я снова подтянула лиф, и Бенжамин присвистнул.

— Какие трусики!

— Катастрофа! — взвыл Джерри.

Тут подошли Энн и Эмма, Джером схватился за сердце.

— Что это?!

— Это не что, это кто. Это Энн и Эмма, они подружки невесты, — терпеливо объяснил папа.

— Я знаю, что они подружки невесты, — практически рыдал мужчина, — но что на них надето?!

— Мальчик мой, — папа ласково погладил Джерома по голове, — ты же сам привез платья утром.

— Привез, — согласился модельер, — но я привез прекрасные, нежно-голубые модели, а не это безобразие! Линда, — догадался мужчина, — я убью её!

Понятно, помощница Джерри сделала мне свадебный подарок.

— Да брось ты, — я забрала телефон из его дрожащих рук, — нормальные платья. Зато эксклюзив. Никто никогда не надевал ничего подобного на свадьбу.

— Точно, — согласился Бенжамин и погладил меня по голой ноге, что не скрылось от внимательного взгляда папы.

— Гейбл, — тихо сказал он высокой персоне, и эта самая персона панически одернула руку.

«Интересненько», — подумала я, а Эмма довольно хихикнула.

— Шон! — какая-то мысль озарила светлую голову Джерри.

— Да? — папа одернул мне подол, потом посмотрел на моё декольте и резюмировал, — вот она, красота Уитлоков! — перекинула волосы на грудь, чтобы хоть как-то прикрыть главное достоинство нашего рода.

— Может быть, заедем в салон? — но папа не успел ответить.

— Джи, Энн, отлично выглядите! — подошел к нам мистер Тернер. — Привет, Эмма, — Алекс обнял мою подругу, — давно не виделись! — то есть получается, они тоже знакомы?

«А, точно, они же все учились вместе с Котеночком», — ответила я самой себе.

— Здравствуй, дорогой! — засияла миссис Престон. — Как у тебя дела?

— У меня всё отлично! — радостно объявил Алекс и добавил: — Я женюсь! — и миллионер подошел к своей невесте. — Доброе утро, любимая! — любимая слегка покраснела, но жениха поцеловала.

— Ну, надо же! — улыбнулась Эмма. — Энн, детка, ты совершила невозможное! Этот разгильдяй еще несколько лет назад клялся, что никогда не женится!

— Я был неправ, — Алекс прижал счастливую невесту к груди.

— И когда свадьба? — спросила Энн, а Бенжамин, пока все были заняты разговором, поцеловал меня в голое плечико.

— Киска, — наклонился он к моему уху, — зачем тебе Гейбл? Он такой зануда! — скороговоркой зашептало его Высочество.

«Зачем-зачем? Триста золотых», — подумала я.

«А как целуется…» — непрошенная мысль принесла за собой такие же непрошенные воспоминания.

«Жарковато», — подумала я, а папа сказал:

— А ты разденься! — и Эмма снова захихикала.

— Очень смешно, — надулась я.

— Джерри, — Алекс пожал другу руку, — ты почему не предупредил, что у Гейбла и Джи тематическая свадьба? — Джерри побледнел. — И кстати, что за тема? — Алекс внимательно посмотрел на наши наряды, — это где такое носят? — тут он догадался: — Понял, на Терре! — и он утвердительно кивнул, — отличная мысль, Гейблу понравится.

— Может быть, мы успеем заехать в салон? — тоскливо спросил Джером, Бенжамин посмотрел на элегантные розовые часы:

— Неа, — улыбнулся розовый принц, — десять минут до свадьбы.

— Негоже заставлять жениха ждать! — весомо сказал отец, и мы расселись по машинам.

Я почему-то оказалась в авто Бенжамина.

— Пристегнись, Киска, — подмигнул мне водитель, и розовое нечто сорвалось с места.

Мы летели уже минут пять и давно уже должны были быть у мэрии, но что-то как-то её всё не было видно.

— Слушай, Бен, мне почему-то кажется, что мы едем не в ту сторону, — я высунулась в окно.

Ну да, мы летели к морю.

— Ага! — осчастливил меня Бенжамин. — Я тебя похищаю!

Нет, ну мне, конечно, очень приятно. Меня мало того, что похищают, меня принц похищает. Меня похищает одетый в розовое, обожающий парики и платья, не вполне адекватный, но принц.

— А давай, ты меня после свадьбы похитишь? — предложила я ему оптимальный вариант.

— А почему после, а не до? — не понял Бен.

— А потому что если я за Кларксона замуж не выйду, мне Дезмонд приз не отдаст. А я этот приз заслужила, — обиженно буркнула я.

— Ну ладно, — расстроился розовый принц, — похищу после.

— Мой герой! — обрадовалась я, слегка привстала и поцеловала его в щеку.

— Я такой, — подтвердил Бенжамин, и машина остановилась.

Мы приехали к мэрии.

Глава 10

Я отстегнула ремень, поправила платье и открыла дверь.

Открыла и сразу же закрыла.

Ой, что сейчас будет…

Около нашей с Бенжамином машины стояли журналисты с микрофонами, фотографы, куча каких-то совершенно неизвестных мне личностей и, конечно же, Император и мой жених.

«Вот это свадьба…» — подумала я. Это свадьба века!

— Киска, — повернулся ко мне Бенжамин, — а ты чего не выходишь?

Тут я в красках представила, как элегантно выхожу из машины, и каждый из присутствующих гостей, и не только фотографы, с превеликим удовольствием снимают на камеру моё нижнее бельё.

— Бен, — я ласково посмотрела на принца, — будь другом, одолжи пиджак, а?

— Для тебя, моя принцесса, всё что угодно! — и Бенжамин принялся раздеваться.

Делал он это очень креативно, он включил музыку погромче и, сидя, принялся изображать эротический танец с разоблачением. Я повеселела и с восторгом принялась помогать ему вытащить руку из рукава, потому что она там застряла. На этой чудесной ноте резко открылась дверь с моей стороны.

— Джи, в чём… — начал Кларксон свою речь, а потом заметил, чем мы заняты, — Бен, — сверкнул репортер глазами, — мы, кажется, обо всём договорились вчера?

— Я только хотел одолжить Киске пиджак, — захлопал принц бирюзовыми глазами.

— Зачем ей пиджак? — не понял Гейбл, а я подтянула лиф.

Моё эротичное движение не осталось не замеченным.

Жених внимательно посмотрел на достоинство женщин рода Уитлоков, потом взгляд его опустился ниже, я одернула подол, потому как белье-то торчало.

— Милые сердечки, — сказал Гейбл, — и трусики тоже, милые, — я покраснела. — Надевайте пиджак, — с шумом втянул он воздух, — а я прикрою.

А всё не так и плохо.

Даже не ругает.

Я сильно воспряла духом, надела пиджак, который, когда я все-таки вышла из машины не без помощи Кларксона, оказался мне примерно по колено.

— А теперь поправьте наряд! — шепотом скомандовал мне Гейбл, закрывая меня от всего мира, как и обещал.

Я послушалась.

— Готова? — спросил жених.

— Готова, — согласилась я.

Гейбл отработанным движением снял с меня чужую вещь и встал рядом.

— Какая крошка! — сообщил какой-то журналист своему коллеге.

— Горячая штучка, — присвистнул кто-то вдали.

Я расправила плечи и ослепительно улыбнулась.

Я очень горячая!

— Даже чересчур, — тихо сказал Гейбл, и я сжалась.

— Дорогая мисс Уитлок, — подошел к нам Дезмонд и хотел было что-то еще сказать, но тут из машины вышел Бенжамин.

— Привет, Мон-Мон! — я хихикнула, какие же у них у всех милые прозвища. — А я тебя как раз хотел с Джи познакомить!

— Зачем? — заволновался Император.

— Как зачем? — искреннее возмутился Бен. — Она меня вчера спасла. Закрыла грудью, можно сказать, — и все присутствующие перевели взгляд на мое декольте. Подтянула Лиф. Гейбл изобразил улыбку, ладно, Гейбл изобразил оскал и дернул платье.

Но я же, Уитлок!

Я крепко держала наряд.

Что-то трескнуло.

— Эм, — протянул Дезмонд, — Гейбл?

— Да? — растерянный жених держал в руках кусок ткани.

— Ты торопишься исполнить супружеский долг?

— Немного, — почесал Кларксон голову и попытался приладить оторванный кусочек на место.

— Бен, — позвала я принца, — дай пиджак. Его Гейбл на сиденье бросил, — и я призывно улыбнулась репортерам.

— Катастрофа! — причитал где-то рядом Джерри. — Это катастрофа!

Итак, я снова в чужом пиджаке и я готова жениться.

— Пойдемте? — очаровательно улыбнулась я и взяла жениха под руку.

— Пойдемте, — обреченно согласился он.

— Так вот, Мон-Мон, — снова начал Бен разговор, — Джи меня спасла, я её взял на работу, и еще как только она разведется с Гейблом, я на ней сразу женюсь!

Тут мой жених встал как вкопанный, а я по инерции продолжила движение. Спас меня опять-таки Гейбл, он подхватил меня за миг, до того как я начала тормозить о землю собственным носом.

— И всё-таки вы страшный человек, мисс Уитлок, — шепнул он мне на ушко, — я еще даже на вас не женился, а за мной уже очередь.

— Не беспокойтесь, — я поправила пиджак и закатала рукава. Вроде как придала пиджаку подобие платья, — вы, мистер Кларксон, вне конкуренции. Триста золотых! — пояснила я удивленному жениху.

— А, — он кивнул, — аргумент, — и мы наконец вошли в здание.

За нами прошли гости. Папа, Эмма, Энн и Алекс окружили нас плотным кольцом. Откуда-то из-за угла вышел очень довольный Кевин, в руках у него была бутылка шампанского и огромный букет цветов.

— За молодоженов! — радостно крикнул он и облил себя игристым напитком с ног до головы.

«Слезы дождя!» — я взвыла. Ну, кто же так трясет дорогущей бутылкой?

И пока все наперебой предлагали мистеру Томпсону платочки, ко мне подбежал Джерри. В руках у него были ножницы.

— Быстро! — он схватил меня за руку и отвел куда-то в уголок.

— Джерри, не надо! — взмолилась я и вцепилась в пиджак Мими.

— Да не бойся ты! — уверенно заявил модельер и принялся отрезать ворот.

Спустя пару минут на мне было что-то такое… футуристическое.

Розовое, со стразиками, с неровно обрезанными краями, но, вероятно, сногсшибательное, потому что непонятно отчего запыхавшийся Кларксон сказал:

— Сногсшибательно…

— Это точно, — подошел отец.

— Это будет хит! — со знанием дела заявила Энн.

Уж она-то в моде понимает!

— Ладно, — тоскливо сказал жених, — Джи, где ваша карточка с социальным номером.

— Ой, — смутилась я.

— Маленький, размером с кредитку, кусок пластика с вашей фотографией и уникальным номером, — с каждым словом Гейбл говорил громче и громче, а я пятилась от него дальше и дальше, — SSN! — настигнул меня жених и выкрикнул одну из самых известных аббревиатур мне в лицо.

— Я его потеряла, давно. Лет пять назад, — призналась я и сильно загрустила.

Похоже, не видать мне триста золотых, как моих ушей…

— Потеряли, — вдруг успокоился Кларксон, — в принципе, ничего неожиданного, — он поправил очки на переносице.

Подождите, а откуда у него очки?

Я как-то вообще упустила из виду его образ.

Не до этого было.

А Кларксон был хорош, да…

Скучно он, конечно, выглядел. Ну, это по сравнению со мной.

Черный костюм, белая рубашка, галстук, запонки и очки, за которыми было не видно очень профессионально загримированный блэкай.

— Вы что же, не болели ни разу всё это время? — Гейбл заправил выбившуюся прядку мне за ухо.

— Так она же Уитлок, — гордо ответил за меня папа, и Кларксон снова почесал голову.

— Гейбл, — тихонько позвала я жениха.

— Да? — грустно спросил репортёр.

— Вам так идут очки!

— Спасибо, — серьезно ответил мужчина, — эта чудесная легкая тонировка прекрасно скрывает не менее чудесный фингал, полученный в бою за вашу, мисс Уитлок, честь.

— Так она же Уитлок! — еще более гордо заявил отец. — А фингал — это что? Фингал — это ерунда, минимальные потери в борьбе за такую женщину. Ты, мой мальчик, еще легко отделался! — и папа дал моему жениху по плечу.

Ласково так дал, что у репортера слетели очки.

Я тут же кинулась жениху на помощь, подобрала очки и нацепила их на его возмутительно спокойное лицо.

Не поняла вообще, почему он не ругается?

— Гейбл, — подошел к нам Император, — а я что-то не понял, ты, что ли, на вы с мисс Уитлок? — и он издевательски выгнул бровь.

Кларксон замялся, и я снова пришла ему на помощь:

— Это у нас с Габи такая игра, — и я продолжила, глядя на Дезмонда, — он мой рыцарь без страха и упрека, а я его прекрасная дама. Правда же, Душка? — и я захлопала глазами.

— Конечно, Пончик, — ласково улыбнулся репортер.

— Уважаемые брачующиеся, — вышла к нам толстая темнокожая работница очень важного учреждения, — вы жениться вообще будете? — спросила она и увидела Императора. — Ой, — дама схватилась за сердце, — Ваше Величество, простите, я всю ночь смотрела сериал и не знала, что вы решите регистрировать свой брак в нашей мэрии…

— Ничего, моя дорогая, — Дезмонд просто источал радушие, — а женюсь не я, женится он, — и он показал рукой на Гейбла.

— Мистер Кларксон… — она снова схватилась за сердце, — как же так? Вы предпочли мне другую? Или подождите, — догадалась она, — вы на мне жениться пришли?

— Отлично! — обрадовался Бенжамин и переключил все внимание на себя. — Гейбл женится на мисс, я женюсь на Джи, в итоге оба женаты, приз у Джи, и все довольны и счастливы! — он сиял, он был очень доволен собой и собственной гениальностью.

Только вот он нам с Гейблом всю конспирацию сорвал!

— Ге-е-ейбл? — очень ласково протянул Император.

— Что за глупости, я никому свою Джи уступать не собираюсь! — громко объявил жених, уверенным жестом снял очки, неторопливо убрал их в карман, наклонился ко мне и поцеловал.

Да…

Если так пойдет дальше, то я очень скоро продлю род Уитлоков, потому что поцелуи я была продолжить не прочь и желательно в горизонтальной плоскости.

А потом развод. Гейбл уйдет от меня обратно к Луи, и я буду воспитывать красивого кареглазого мальчишку одна.

— Мама, — спросит он меня в восемнадцать лет, — а где же мой отец?

— Твой отец ушел туда, — грустно вздохну я и поправлю на голове черный вдовий платок, — он ушел туда, откуда возврата нет…

— Папа погиб на войне… — вздохнет сын.

— Да, — соглашусь я, — он пал смертью храбрых в неравном бою, — и мы обнимемся и заплачем.

Нет, это как-то очень грустно. И потом, кто сказал, что Гейбл откажется от сына?

Конечно же, нет!

Он будет воскресным папой.

А на выпускной он лично подарит сыну розовое платье и розовое авто!

«Тоже как-то не очень», — решила я, а потом все мысли покинули мою глупую голову, потому что руки моего жениха начали вояж по скромным просторам моего тела.

— Ладно, ладно, — окликнул нас Дезмонд, — я всё понял. Гейбл, да хватит уже!

— Дети, хватит, — сказал папа, — продолжите дома.

Мы нехотя оторвались друг от друга.

— А как ты собираешься жениться на Джи, если у неё нет SSN? — спросил у Бенжамина Джерри и еще что-то от меня отрезал.

— Да, это вопрос… — задумался Мими.

— Без SSN брак не регистрируем! — безапелляционно заявила грозная дама.

— Да ладно вам, милая, — махнул рукой Дезмонд, — в порядке исключения. Паспорт-то у мисс есть. Ведь у мисс есть паспорт? — спросил Император.

— Паспорт есть! — сказал отец и жестом фокусника достал мой паспорт из своего кармана.

— Никак невозможно, — чуть менее уверенно повторила она и наткнулась на суровый взгляд правителя.

— Не по правилам? — пропищала женщина.

— Дорогая… — папа взял работницу мэрии под руку.

— Кэтрин… — дама растерялась от такого напора.

— Дорогая Кэтрин, разве может отсутствие жалкого кусочка пластика являться причиной отказа оформить такую любовь? — и папа проникновенно пропел, — я родилась, чтобы сделать тебя счастливой…

— Не может, — сдалась Кэтрин под пристальным вниманием Дезмонда, и мы прошли в большой белый зал.

Регистрировать нашу любовь.

Папа подвел мисс Кэтрин к столу, за которым сидела, видимо, её помощница. Она, Кэтрин, вздохнула и встала напротив нас с большой папкой в руках:

— Согласна ли ты, Джинджер Элизабет Уитлок, стать женой, — она с тоской посмотрела на моего жениха, — согласна ли ты стать женой … — она всхлипнула.

— Я согласна! — прервала я её душевные метания.

— Она согласна, — подтвердил папа.

— Согласен ли ты, Гейбл, — мисс глупо улыбнулась, — Гейбл, согласен ли ты…

— Я согласен! — громко и однозначно ответил репортер.

— Он согласен, — подтвердил император.

— А жаль, — сказал Бенжамин, и все мы посмотрели на него, — то есть я хотел сказать… — он замялся, — я хотел сказать… горько! — закричал он, и я, пользуясь предоставленной возможностью, поцеловала Кларксона.

— Подождите! — работница мэрии бегала вокруг нашей композиции и махала на нас папкой. — Еще рано целоваться. Я же еще не объявила вас мужем и женой! — мы опять-таки нехотя оторвались друг от друга.

— А я что говорил? — довольно сказал папа. — Любовь! — и тут случилось то, чего я столько времени ждала.

Ну не могло наше бракосочетание пройти гладко. Это же дочь Уитлоков брачуется, не кто-нибудь!

Здание мэрии располагалось в нашем малоэтажном районе. И было это здание старинным, с высокими потолками и большими окнами.

Задрожал потолок, и подозрительно зашаталась большая люстра. Я сделала шаг назад и дернула Кларксона в сторону, тут люстра сорвалась с крючка.

— Объявляю вас мужем и женой, — сказала мисс Кэтрин и упала в обморок.

— Поздравляю! — торжественно заявил отец и ногой отодвинул разбитую люстру с центра зала.

— Живите долго и счастливо! — сияла Эмма.

— Любовь — это песня сердца, — Алекс поцеловал свою прелестную невесту в макушку.

— Умница, — констатировал он давно известный всем факт.

— Сейчас в ресторан пойдем! — объявил Кевин.

— А переодеться? — спросил Джерри и щелкнул ножницами.

— А зачем? — спросил Бенжимин.

— Незачем, — согласился Император, и в этот миг что-то ударило в окно.

Большая красная спасательная машина подлетела к пустой раме, и какой-то мужчина, одетый в черное обтягивающее трико и… да, и в черный дамский чулок на голове, так вот, этот мужчина ворвался в зал.

— Душка! — закричал… Луи.

— Я здесь, чтобы спасти тебя! — продолжила я за него, и мистер синеволосый стилист пораженно застыл.

— Ну, в общем-то да, — он поправил на голове чулок.

Раздался топот ног. Охрана Императора вышибла дверь.

— Всем оставаться на местах! — закричал высокий мужчина в форме. — Руки за голову! — послушались.

— Энтони! — обрадовался отец. — Какая встреча!

— Шон? — Энтони широко улыбнулся. — А ты что тут делаешь?

— А я вот дочуру замуж выдаю! — папа обрадовался старому другу.

— И которая из этих прелестниц твоя дочь? — спросил мужчина, а остальные охранники слаженно хихикнули.

— Моя самая красивая, — не погрешил против истины папа, показал на меня рукой, и я промямлила:

— Здрасьте…

— Миссис Кларксон, а вы документы заберите, пожалуйста, — маленькая худенькая и вся какая-то сморщенная помощница мисс Кэтрин вышла из-за стола, наклонилась к поверженной начальнице, забрала папку с бумагами у неё из рук и все это под дулом сотен пистолетов.

— Не то, не то, — она поправила на носу очки, — ага. Вот оно! — она подошла к нам с Гейблом и протянула тонкий планшет. — Вот сюда ваши пальчики, пожалуйста, — Гейбл поставил отпечаток первым, — а теперь вы, дорогуша.

Я сделала то же самое.

— Вот, теперь я уже совершенно точно объявляю вас мужем и женой, — и она протянула мне маленькое, но очень симпатичное свидетельство, в котором большими красивыми буквами было написано, что я теперь вовсе не Уитлок, я теперь Кларксон.

— Пончик, — сказал Гейбл, — дай-ка мне эту штучку.

— Зачем? — не поняла я, но послушалась.

— Затем, что за финансами и документами в нашей семье буду следить я, — серьезно ответил мой муж.

— Какой мужчина, — очнулась мисс Кэтрин.

— За абы кого я бы дочь не отдал, — подтвердил папа.

— А в ресторан-то пойдем? — тихонько спросил Бенжамин.

— Разберемся, — сказал начальник охраны Императора, обнимаясь в это время с моим отцом.

— Непременно, — согласился Дезмонд и добавил: — горько!

Тут слово у нас не разошлось с делом, и мы продолжили прерванное занятие на вполне законных основаниях. Мы еще долго и с удовольствием скрепляли бы таким образом свой союз, если бы в зал к личной охране Императора не ворвалась еще и полиция.

— Душка, ну как же так? — практически заплакал Луи. — Тебя что же это, не нужно было спасать? — и он отчаянным жестом сорвал со своей головы чулок.

— Мистер, — один из полицейских поднес сканер к глазу Луи. Раздался характерный писк, над сканером высветилось изображение стилиста, и компьютер сообщил, — мистер Льюис Кейдж, двадцать семь лет, номер социального страхования: 10789765793637, к уголовной и административной ответственности не привлекался, в неблагонадежности замечен не был.

— Мистер Льюис Кейдж, пройдемте, — ему заломили руки за спину.

Бедный Луи, у него был такой несчастный вид. Он был похож на побитую жизнью, брошенную бездомную собаку.

— Ваше Величество, — Дезмонд внимательно на меня посмотрел, — а можно его забрать, после ресторана? — Луи активно закивал головой.

— А оружия нет при нем? — скептически поинтересовалось высокое лицо.

— Какое оружие, вы что! — возмутился стилист. — Я, вообще, вегетарианец!

«А это как-то связано?» — подумала я и спросила у Кларксона:

— А как это связано?

— Это… — он глубоко задумался, а потом все-таки сказал, — одно вытекает из другого.

— А-а-а, — протянула я с умным видом, Дезмонд позволил Луи присоединиться к нашему балагану, а Кларксон взял меня на руки.

— Это, чтобы вы до ресторана никуда не влезли, — пояснил мой… муж, — чтобы ты, никуда до ресторана, моя дорогая, не влезла, — еще раз повторил он.

— Я и не собиралась, — возмутилась я.

— И не сомневаюсь, — кивнул. — Вот интересно, — задумчиво продолжил Кларксон, — я с одной представительницей Уитлоков управиться не могу, а что я буду делать, когда вас будет несколько?

— Вы на папу, что ли, моего виды имеете? — не поняла я.

— Почему на папу? — остановился репортер со мной на руках прямо напротив какого-то журналиста. — Я о детях, о наших говорю! — и камера громко щелкнула прямо над моим ухом.

— Сенсация! — заорал лохматый мужчина. — Гейбл Кларксон женился на мисс Уитлок и усыновил троих её детей! — камеры защелкали в несколько раз быстрей, и разношерстная толпа акул пера бросилась к нам, потрясая микрофонами.

— Без комментариев, — широко улыбнулся мой жених, а я подумала:

«А он вообще о каких детях сейчас говорил?»

— Знаешь что, Джи? — репортер внимательно всмотрелся в моё лицо.

— Да? — я чувствовала какой-то подвох.

— А ведь он подал нам весьма неплохую идею.

— Какую? — Гейбл поставил меня на землю.

— Трое детей — в самый раз для такой деятельной натуры! — я поправила то, что осталось на мне от пиджака Мими.

А вот интересно, как мы будем делать этих детей?

Тут я сразу представила, как, не теряя ни минуты времени, мистер и миссис Кларксон садятся в праздничный автомобиль и летят в ближайшую репродуктивную клинику. Кларксона отводят в специальное для такого дела помещение и снабжают специальной для такого дела баночкой.

— Готово, — выходит мистер репортер.

И через девять месяцев у меня тройня!

Класс… быстро, просто и без эксцессов.

— Ну, я в принципе, согласна, — заявила я Гейблу и добавила: — но оплата клиники не с моего выигрыша!

— Какой клиники? — не понял мой супруг.

— Искусственного оплодотворения, — пояснила я.

— Зачем? — искренне удивился он.

— А как мы детей делать будем? — постучала ему по голове.

— Он тебе вечером продемонстрирует, — подошла к нам Эмма, — не надо сейчас ей это показывать, — Гейбл выгнул бровь, — мы всё-таки в общественном месте.

— Я покажу, — Кларксон снова навис надо мной, — я обязательно покажу, если до вечера не свихнусь!

Покажет он, как же. Хихикнула. Что он там покажет?

Звезда голубого экрана.

Голубая звезда.

— Почему голубая-то?! — взвыл Кларксон, схватился за голову, потом одним очень быстрым движением перекинул меня через плечо и понес обратно к зданию мэрии.

— Габи, Душка, — я попыталась прикрыть еще одно, несомненное достоинство Уитлоков, а именно заднюю его часть, руками, — подожди, — сильно испугалась я, — не надо!

— Чего не надо? — спросил он у моей пятой точки.

— Не надо со мной разводиться!

— Разводиться? — оживился Бенжамин. — Вот это я понимаю, вот это скорость!

— Э нет, что значит разводиться? — папа и его друг в обнимку вышли из здания мэрии.

— Никаких разводов! — поддакнул Энтони. — Уитлоки не разводятся!

— Уитлоки только если вдовеют, — обрадовал Гейбла папа и весело рассмеялся своей шутке.

— Да уж, — согласился Кларксон, — это наиболее вероятное развитие наших отношений.

— Джинджер Кларксон довела мужа до самоубийства. Молодая хищница нацелилась на многомиллионное состояние покойного супруга! — мимо нас прошествовал очередной журналист с камерой.

— Так ты же еще живой! — удивилась я, изловчилась и спрыгнула на землю.

— Это ненадолго, — пожал плечами Кларксон.

— Гейбл, Джинджер! — вышел липкий, но очень довольный Кевин. — Поехали в «Руно»!

— Поехали-поехали, — поддержал нас Алекс, — я для вас живую музыку заказал и шоу.

— А я вам песню спою, — все посмотрели на Энн, — красивую, — пояснила она и покраснела.

— А я станцую! — добавил Бенжамин, Император закатил глаза, а Луи, с которого всё еще не сняли наручники, грустно вздохнул.

— Гейбл, — я дернула репортера за рукав.

— Да? — устало посмотрел на меня муж.

— А вот этот вот журналист, он про какое такое состояние говорил?

— Это он соврал, — сказал Кларксон, щелкнул меня по носу, взял за руку и повел в свой автомобиль.

Сели. Гейбл завел мотор, и машина взлетела. Я сняла очаровательный наряд и осталась в свадебном платье, а вернее в том, что от него осталось. Кларксон сглотнул, ослабил на шее галстук и чуть не врезался в огромный рекламный щит, на котором по странной случайности сам же и был изображен.

Но я же Уитлок. Я взяла управление в свои хрупкие, но очень сильные руки. Дернула на себя руль, резко прокрутила вправо, и мы разминулись с головой нарисованного Гейбла. Живой Гейбл при этом маневре, кажется, не дышал.

— Автопилот, — пробормотал Кларксон, снял очки и нажал на соответствующую кнопку. — Блумингдэйлс, — распорядился он навигатору.

— Тебя всё же стоит переодеть, — кивнула.

Пожалуй, он прав.

Подтянула лиф, взгляд супруга опустился на то место, где должна была быть юбка. Поправила подол, мистер Звезда заинтересовано поднял глаза.

Я заерзала.

Что-то не так.

— Джи? — а чего это он хрипит?

— Э, да? — вжалась в свое кресло.

— У меня есть рациональное предложение, — я заинтересовалась.

— Это какое? — Кларксон еще куда-то нажал, и мое сиденье превратилось в уютный диван.

— Давай сэкономим на клинике? — окна суперкара стали темными.

Губы супруга накрыли мой рот, платье куда-то пропало, и я поняла, что, кажется, жестоко ошибалась все эти дни, и муж мой, если и гей, то совершенно неправильный.

Потому что мы очень активно и несколько раз сэкономили на клинике.

Глава 11

— Я иду в магазин, а ты тихо сидишь в машине, не трогаешь никакие кнопки и ни при каких условиях не открываешь двери. Я сам открою, — пояснил Гейбл, глядя в моё недоуменное лицо. — Поняла? — я, конечно, кивнула. — Я пошел? — зачем-то уточнил он.

— Иди уже, — дозволила я и попыталась состроить серьезное лицо, тем самым давая мужу понять, что мне верить можно.

Видимо получилось не очень. Кларксон уныло потер подбородок, я хихикнула, дождалась поцелуя.

Тут я выпала из реальности, и сколько мы целовались — сказать не могу, но Гейбл мужественно прервался и вышел из машины.

— Господи! — тихо прошептал он в пустоту. — Прошу тебя, дай мне десять минут, всего десять минут, я не прошу больше.

«А, пусть живет», — не стала я даже обижаться.

В конце концов, уж десять-то минут я подожду.

И я, убедившись, что Кларксон зашел в здание, нарушила запрет и включила себе музыку. Из колонок заиграло что-то зубодробительное и совершенно моему романтическому настроению не соответствующее.

Выключила. Посмотрела на себя в зеркало.

Хороша! Глаза горят, щеки красные. И я довольно улыбнулась.

Я только что соблазнила собственного мужа!

Хотя погодите, а кто кого соблазнил?

Долго раздумывать над этим не стала, решив, что результат в данном случае важнее. Я снова включила музыку. Снова её выключила. Села, легла, попыталась принять удобную позу, наиболее эргономичную и в тоже время эротическую.

И заскучала…

Десять минут тянулись нестерпимо медленно…

Кто-то дернул дверцу автомобиля. Я оживилась. Дверцу дернули сильнее, но она почему-то не поддалась. И это было очень странно, с учетом того, что Кларксон забрал с собой ключи.

Я снова полезла к приборной панели и включила камеру.

На экране высветилось изображение злоумышленника. Дверь автомобиля пытался открыть одетый в черную маску грабитель. И в грабителе я безошибочно узнала Бенжамина, потому что маску-то он надел, а вот розовый костюм переодевать не стал, видимо, не придал значения такой глупой мелочи.

«Точно!» — ударила я себя по лбу. Мы же с ним договорились, что после свадьбы он меня похитит.

Как бы так ему деликатно сообщить, что я не хочу больше похищаться?

Пока я думала, он оторвал-таки ручку. «Кровь Императоров», — отметила я. Все правильно.

Возмущенный подобным произволом, суперкар завизжал, да так громко, что уши мне пришлось закрыть руками.

Экран показал Мими, который в тот миг, когда сработала сигнализация, очень профессионально лег на землю, будто проделывал подобное тысячи раз и был опытным угонщиком дорогих машин.

На крыльцо торгового центра вылетел взмыленный Гейбл.

«Бедный, как же он со мной умаялся», — пожалела я мужа.

— Семь минут, — приговаривал Гейбл, это я разобрала по губам, — семь минут, — открылась дверь. — Ты в порядке? — он буквально вскочил на свое сиденье и принялся ощупывать мои конечности, проверяя их на предмет целостности.

Потом руки Кларксона оказалась там, где теперь имели полное право быть, то есть на всех достоинствах рода Уитлок разом. И эта короткая проверка перешла в сами пронимаете что, потому что одежды на мне не было.

О том, что буквально в полуметре от нас лежит несостоявшийся похититель невест, в ресторане нас ждут родственники и многочисленные гости, и вообще, в машине это не так чтобы удобно, и есть куча других, не менее интересных мест, мы напрочь забыли.

— Так что случилось? — спросил у меня супруг и подал мне пакет с эмблемой Bass pro Shop — знаменитого магазина одежды и принадлежностей для охоты и рыбалки

— Это Бенжамин, — отмахнулась я и вынула на свет прелестные штанцы маскировочной расцветки и такую же футболку.

— Это был первый магазин от входа, — начал Гейбл оправдываться, а я натянула кофту.

— Не переживай, — я благодарно поцеловала его в щеку. — Мне все нравится.

Конечно, нравится. С размером он угадал, все прикрыто, и выглядит ничем не хуже того розового безобразия, которое затерялось где-то в недрах машины.

— Так что Бенжамин? — облегченно выдохнул Кларксон.

— А ты можешь у него спросить, — натянула я штаны и пояснила, — он оторвал от машины ручку и сейчас как раз лежит на земле, — по мере того как я говорила, его и без того большие глаза становились еще больше, — это если он еще не убежал, конечно, — утешила я мужа.

— Я тебе соврал, — сказал Гейбл, и я напряглась, — первым от входа был магазин, торгующий национальными одеждами южных народностей Силиона.

— Это каких таких одежд? — расслабилась я.

— Рубашки, платки, а главное, паранджа, — и он заправил мне прядь за ухо. — Так вот, похоже, одеваться ты отныне будешь там.

От возмущения у меня открылся рот.

— Шутка! — рассмеялся Кларксон.

Поцеловал меня в нос, нажал на какую-то кнопу так, что открылась задняя дверь авто и, крикнув всё еще лежащему на земле принцу:

— Садись! — завел автомобиль.

— А я думаю, дай проверю, как тут у вас дела? — очаровательно улыбнулся Бенжамин и попытался аккуратненько убрать черную маску в карман обтягивающих розовых брюк.

— Молодец, — похвалил принца Гейбл, — я полностью согласен, что к подобного рода проверке надо подходить обстоятельно. И начать проверку необходимо с осмотра днища автомобиля, мало ли что.

— Ну да! — обрадовался Бенжамин такому ладному объяснению собственных действий. — Гейбл, ты такой проницательный! — при этих словах силиконовое орудие камуфляжа выпало у Мими из кармана, и он, извинительно улыбнувшись, затолкал её под сиденье. — Купил для цвета лица, — пояснил он, для надежности пнув маску ногой еще раз.

— Бракованная? — уточнил Кларксон.

— Ага! — подтвердил Бенжамин.

— Бывает, — посочувствовала ему я.

— Только нашел понимающую женщину и уже опоздал, — тихо прошептал принц.

— Не расстраивайся, — повернулась я к нему лицом. — Мы найдем тебе невесту не хуже!

— Еще одна Уитлок? — удивился принц. — Познакомишь?

— А ты подожди лет двадцать, — бросил Гейбл взгляд на оживившегося Бена, — и будет тебе еще одна Уитлок, вернее Кларксон. Хотя, — мой муж глубоко задумался и шепотом добавил, — нет, с этим нельзя шутить… что если и правда? Такого зятя я точно не выдержу…

— Класс … — зажмурился Мими, — мы будем одной семьей и каждый вечер будем ужинать вместе! Нет, зачем ужинать? Мы будем вместе жить!

— Где-то я это уже слышал, — буркнул Гейбл себе под нос и посмотрел на принца, — ты не торопись, может быть, у нас сыновья одни будут.

— Это да, — загрустил Бен, — но ведь можно же спланировать пол!

Гениально.

— А мы решили сэкономить на клинике, — заявила я и показала мужчинам на большую, горящую неоновыми огнями вывеску. — Приехали! Руно, — объявила я, и Гейбл припарковался.

— Значит, придется похищать, — последнее, что я расслышала перед тем, как вышла из автомобиля.

А потом я буквально лишилась дара речи потому, что навстречу нам выбежала одетая в голубое ультракороткое мини девица, и в девице этой я узнала свою бывшую подругу Розу. Ту самую Розу, из-за которой я уехала на Терру несколько лет назад.

«Наверное, у моего свадебного платья и платья Розы был один модельер», — подумала я, глядя на то, как бывшая подруга пираньей вцепляется в локоть моего мужа.

— Мистер Кларксон! — призывно улыбнулась она ярко накрашенными губами. — Моё имя Роуз Крус. Мне доверили честь вести сегодняшнее мероприятие. Несколько последних дней я провела в… — она замялась, — … я была в отпуске. Но вы можете мне поверить, я один из лучших специалистов в отрасли! Где же ваша невеста? Будет чуть позже, наверное? Пойдемте, я провожу вас к столу!

Я и Бенжамин удостоились лишь презрительного взгляда.

Вот так встреча. Ни здрасьте, ни прости…

Как будто это я виновата перед ней, а не наоборот.

— Ваши… ваши экстравагантные гости, — скривилась она, — могут следовать за мной.

— Привет, Роза! — громко сказал принц. — Тебя уже выпустили из больницы? — и он расхохотался. — Я тебе потом расскажу! — пообещал он мне, отсмеявшись.

— Бенжамин, — она поджала губы, — вижу, ты нашел компанию себе под стать. Неудачный представитель императорского рода и неудачница.

— Мисс, — Гейбл отодрал цепкие пальчики Розы от своего локтя, — прошу простить мою невежливость, но я не могу позволить себе такую роскошь, как пройти с вами в ресторан, — Роза недоуменно посмотрела на Гейбла. — Стоит мне отвлечься лишь на секунду, и кто-нибудь обязательно попытается увести мою жену прямо у меня из-под носа! — гаркнул он на Бенжамина, который в этот момент как бы невзначай обнял меня за талию.

— А я что? — убрал принц от меня руки. — Я ничего… — хлопнул он глазами.

— Джинждер, иди ко мне, пожалуйста, — вздохнул Гейбл.

Я, как и положено приличной жене, послушалась.

— И все же паранджа — это не самая плохая идея, — прошептал он мне на ушко и повел в ресторан.

— Джи… Джинджер Уитлок ваша жена?! — крикнула Роза, а Бенжамин ответил:

— Вот к чему приводит отсутствие интернета в неврологических клиниках. Ты не знаешь главных новостей. Теряешь квалификацию!

Что ему ответила злая мисс Крус, я уже не расслышала, потому что мы с Гейблом вошли в ресторан.

Ресторан был очень дорогим. Этот далеко идущий вывод я сделала на основании того, что здание, где он располагался, было малоэтажным и отдельно стоящим — большая редкость для Силиона.

— Не самая приятная дама, — сообщил мне Гейбл, открывая тяжелую деревянную резную дверь. — Ты с ней, надо полагать, знакома?

— Знакома, — я поморщилась. — Можно я не буду рассказывать?

— Можно, — разрешил Гейбл, — только лучше бы мне заранее знать о том, кем она тебе приходится. Твои друзья… — он сделал многозначительную паузу, — … не перестают меня удивлять. Страшно представить, что могут выкинуть твои недоброжелатели.

Я прониклась.

А ведь он прав.

Роза и в институте не отличалась хорошим характером. По правде говоря, она была еще той стервозой. А дружила я с ней по той простой причине, что больше в нашей группе девушек не было. Как-то так вышло, что нашу специальность выбирали в основном мужчины.

Ну не было наше направление популярным среди девушек.

А кстати, никогда я не задавалась вопросом, что на весьма специфическом и узкоспециализированном факультете забыла Роза? Наверное, она просто хотела удачно выйти замуж. Ведь уже на первом курсе наша практика проходила в закрытой военной академии, где учились лучшие сыны воинских родов, только Роза там не смогла никого привлечь.

Воины — это, вообще, особые люди.

Художественное оформление казарм и изучение влияние цвета на боеспособность солдат Силионской армии — что может быть более интересным для женщины рода Уитлок?

— Ладно, — я вздохнула и созналась в том, в чем каждая уважающая себя и более-менее сообразительная девушка ни за что не признается своему мужчине, — мой бывший жених ушел от меня к Розе.

— Это который? — уточнил Гейбл, и рука его непроизвольно потянулась к спрятанному за очками фингалу.

— Ага, — кивнула я, — тот самый.

— Идиот, — поправил мой муж очки и крепко меня поцеловал.

«Идиот», — мысленно согласилась я и потянулась развязать галстук на шее мистера Кларксона.

— А дети-то, ты только посмотри! Дети-то до вечера не дотянули! — расхохотался где-то рядом папа, и я опомнилась.

— Так невеста у нас Уитлок, — ответил папе старый приятель, — кто же устоит перед Уитлоком? Перед Уилоком вообще ничто не устоит!

— Это точно, — подтвердил Гейбл и поправил мою футболку.

— Джи, детка, а что это на тебе надето? — подошла к нам Эмма.

— Милитаризм, — ответила за меня невеста хозяина ресторана. — Это очень модно!

Опять-таки, ей виднее.

— Очень, — Гейбл взял меня за руку.

— Мистер Кларксон! — догнала нас Роза. — Пойдемте, я покажу вам ваш столик! — и она выставила загорелую ногу прямо передо мной.

То есть, видимо, жениху она столик покажет, а я в её понимании должна тут оставаться.

— Роза! — папа ударил мисс Крус по спине. — Какая встреча.

Если с Гейбла от подобного удара слетели очки, то Роза просто не устояла на высоких каблуках, пролетела по скользкому полу довольно приличное расстояние и затормозила о вошедшего в ресторан Бенжамина.

Судя по довольной папиной ухмылке, приветствие это было спланированной диверсией.

— Роза, ну я же тебе уже не раз говорил, ты совершенно не в моем вкусе! — сказал Мими, но на ноги её поставил.

— Хам! — крикнула она ему в лицо и пулей побежала в зал, не дожидаясь ни жениха, ни невесты.

— Пойдем праздновать, — шепнул мне на ухо Кларксон, а я наконец обратила внимание на оформление ресторана.

Внутри ресторан наш был вполне себе приличным, название его отправляло куда-то к мифологии, и я ожидала чего-то такого этнического: фресок на стенах, бежевого камня, в общем, стилизации под древнюю цивилизацию.

Но тут мистер Тёрнер, а вернее его дизайнер, меня удивил. Фрески-то были и стилизация, наверное, тоже была. И сейчас со стен большого светлого коридора на нас смотрели…

На нас с Гейблом смотрели мы с Гейблом.

— Какой кошмар… — я зажмурилась.

Картина, в которой я вонзала копье в какое-то чудище, а привязанный к столбу Гейбл с ужасом смотрел на жертвенный огонь, подбирающийся к его ногам, поразила меня до глубины души.

— Покорение Минотавра! — гордо сказал Алекс. — Я сам выбирал, какая именно фреска должна быть центральной!

— Так Минотавр, он же вроде как жертв съедал, а не жарил? — уточнила я.

— Это слишком скучно, — махнул он рукой. — Это улучшенная версия.

— Логично, — сказал Гейбл. — Пошли уже.

Мы все двинулись к банкетному залу, оттуда уже доносились звуки музыки. Играл марш.

— Эта мисс Крус совершенно не адекватная, — сообщил мне Гейбл. — Что же она, картину не видела? Ты тут вполне узнаваема, кстати.

На картине я была изображена этакой амазонкой — железный купальник выгодно подчеркивал все мои выпуклости.

— Больная, — спокойно пояснил Бенжамин. — Алекс, можно я эту картину у тебя выкуплю?

— Нельзя, — веско сказал Гейбл. — Картина — моя, как и модель.

— От это я понимаю, вот это зять! — обрадовался папа.

— Золотой парень! — подтвердил Энтони.

— Счастливчик, — грустно вздохнул Бенжамин.

— Где невеста?! — запыхавшийся Джерри ворвался в двери ресторана и безумным взглядом оглядывал нашу компанию.

Взгляд его уже несколько раз прошелся по мне, но узнавания не произошло.

Энтони посмотрел на папу и выразительно покрутил у виска, счастливый тесть пожал плечами в ответ.

— Я принес платье! — Джером высоко поднял и потряс большие пакеты, которых мы ввиду его странного поведения до этого не заметили.

— Я здесь, — обреченно сказала я потому, что особого желания переодеваться у меня уже не было.

— Быстро в дамскую комнату! — скомандовал Джером и повел меня куда-то в сторону, вероятно, туда, где в этом красочно оформленном заведении находился вотерклозет.

По пути взгляд мой то и дело цеплялся за развешенные по стенам картины. После «Покорения Минотавра» меня было довольно сложно удивить, но неизвестному и, безусловно, очень талантливому дизайнеру это удалось.

Я же говорила, что мистер Тернер очень богат? Говорила. А, как известно, при наличии больших возможностей и хорошей фантазии можно много чего сотворить.

Напротив нужной нам двери стоял большой мраморный фонтан. В фонтане этом плескалась русалка с большим бюстом и вполне узнаваемыми чертами.

Вы, наверное, думаете, ну русалка, ну плескалась? Как бы не так.

Она (русалка) не просто плескалась.

Она топила моряка.

— Надо же какое фотографическое сходство! — восхитился Джером. — Ну просто вылитый Гейбл! — это он про моряка говорил.

— Давай платье, — не стала я комментировать композицию.

Бумажный пакет оказался у меня в руках. Искренне надеюсь, что в этот раз наряд мне выбирала не Линда.

Я закрыла за собой дверь и тяжело вздохнула. Тяжелый у меня сегодня выдался день. Но продуктивный. Это совершенно точно. И я мечтательно улыбнулась.

Интересно, как пройдет наша первая ночь?

Мы снимем самый дорогой номер в самом дорогом отеле Силиона. Гейбл возьмет меня, одетую в полупрозрачный пеньюар, на руки и красивым жестом положит на кровать, устланную лепестками роз.

И случайно оказавшаяся там колючка пребольно вопьется в мое мягкое место.

— Какого?! — вскрикну я.

Так, стоп, лепестки роз отменяются.

Гейбл положит меня на шелковые черные простыни, я сексуально изогнусь и со свистом, который возникнет от трения моего пеньюара о шелк, скачусь с постели.

Бабах! Это я на полу.

Всё. Последний раз. Гейбл кладет меня на белые хлопчатобумажные простыни. Лицо его склоняется надо мной, и горячие мужские губы дарят мне райское наслаждение.

Вдруг раздается стук в окно на восемьдесят втором этаже (это на таком этаже наш люксовый номер). На тонком карнизе, шатаясь на пронизывающем холодном ветру, стоит Луи.

— Почему, Гейбл?! — дикий крик оглашает комнату. — За что ты так поступаешь со мной?!

Внизу визжат сирены. Пожарные натягивают большую простынь, чтобы поймать несчастного стилиста, если тот вдруг сорвется.

— Э-э-э-э, — отвечает Гейбл.

Луи в отчаянии заламывает руки и падает вниз.

«Нет, пожалуй, проведем мы эту ночь где-нибудь ближе к земле», — решила я и достала очередной шедевр портновского искусства.

Это было абсолютно нормальное, цвета шампанского, коктейльное платье. Настолько нормальное, что это было даже странно, и я несколько раз сморгнула на всякий случай. Но нет — платье осталось прежним. Я переодела и туфли. Тоже на удивление приличные и на каблуке. Взглянула на себя в зеркало. Поразилась своей необыкновенной красоте и хотела уже была выйти, как услышала тихий всхлип из закрытой кабинки.

Я счастлива, а кто-то плачет. Непорядок. Разве что, если это Роза, то так и быть — пусть плачет. Но Роза-то в банкетном зале. Вывод — это не Роза.

Я постучала в перегородку:

— Эй, кто там?

В ответ всхлипнули еще горше.

— Что случилось-то? — спросила я и села на пол у кабинки, предусмотрительно подстелив под светлое платье пакет.

— Меня парень бросил, — пробурчали из-за двери. — У него родители богатые, а я так, без денег и связей. Вот, смс прислал. Даже не удосужился сказать лично!

— Негодяй! — согласилась я.

— Ага, — мы ненадолго замолчали.

— Меня тоже бросали, — поделилась я опытом. — Меня не просто бросали, мне жених с лучшей подругой изменил.

— Вот ведь стерва, а не подруга! — посочувствовали мне.

— А теперь эта стерва будет вести мою свадьбу, — пожаловалась я.

— Так ты что, жениха простила? — не поняла моя собеседница.

— Нет, я другого нашла, — ответила я и зажмурилась от удовольствия. — Хорошего.

— Повезло тебе, — снова вздохнули за дверью.

— Выходи, — предложила я, — мы и тебе найдем.

— Выхожу, — щелкнул замок, и я поднялась, — но не за женихом, мне работать надо, — грустно сказала девушка и вышла из кабинки.

Со слегка опухшего от слез личика на меня смотрели большие карие глаза. Милая, чуть полноватая жертва гнусного предателя робко мне улыбнулась. В руке её был телефон, а большой передник с торчащими из карманов кисточками указывал на то, что передо мной моя коллега.

— Я Шерон.

— Джи, — пожала я ей руку.

— Где-то я тебя уже видела, — она наморщила лоб. — Такое у тебя лицо знакомое.

— А это не ты рисовала чудесные картины в коридоре? — предположила я.

— Я, — подтвердила Шерон.

— Ну, так вот оттуда и знаешь, — я гордо выпрямила спину, — это ты меня рисовала.

Шерон открыла рот, а я подумала, что надо срочно возвращаться в зал, потому что Роза не дремлет, и если она у меня и мужа уведет, такого я не переживу.

Нет, я жестоко отомщу обоим и потом не переживу.

Какая нормальная женщина будет фантазировать о жестокой мести изменщику-супругу в первый день свадьбы, и это еще и при том, что супруг-то вроде как в неверности замечен не был? Никакая.

Но я же Уитлок.

На меня правила касающиеся нормальных женщин не распространяются. Нет, представлять саму сцену измены я не стала. Это и неприятно, и не продуктивно. Визуализация — это всегда визуализация, и как это обычно бывает, визуализация неположительная почему-то материализуется быстрее. Так вот (я немного отвлеклась), я сразу представила, как бегаю за полуголым Гейблом с огромными ножницами, и они (ножницы) страшно щелкают в миллиметре от моего мужа.

— Роза, дорогуша, спаси меня! — кричит испуганный Кларксон.

Но Роза не Луи. Подлая подружка размазывает по лицу слезы пополам с тушью. На голове её больше нет самой главной её гордости — волос. Она абсолютно лысая.

— Некому спасти тебя, изменщик! — наступаю я на Гейбла. — Ты обречен!

— Зачем я связался с женщинами?! — возводит он руки к потолку, тем самым оставляя стратегически важное место незащищенным.

— Да… — мечтательно протянули рядом. — Так и надо их! — Шерон щелкнула воображаемыми ножницами. — Я когда этого гада увижу — так и сделаю!

— Ты знаешь, Шерон, — девушка, пребывающая в какой-то эйфории от приоткрывшихся перспектив, перевела на меня чуть затуманенные глаза, — тут такое дело…

— Какое? — она сняла фартук и осталась в обтягивающей белой футболке.

Достоинство рода Уитлок меркло рядом с формами моей новой знакомой.

— За это и в тюрьму посадить могут, — огорчила я её, — давай как-нибудь по-другому ему отомстим. Как его зовут, кстати, этого твоего приятеля?

— Джеймс, — тяжело вздохнула она.

Еще бы, такой шикарный план — и не осуществим.

— Мы тебе жениха найдем богатого, напечатаем твой портрет на первых полосах самых модных журналов, и Джеймс сам окочурится. От зависти.

— Джинджер, выходи скорее, я его нейтрализовал! — забарабанили в дверь.

— Кого нейтрализовал? — не поняла я, открыла дверь и нос к носу столкнулась с Бенжамином.

— Джерома! — Бенжамин мотнул головой в сторону мирно посапывающего модельера.

— Подожди, чем ты его нейтрализовал и, главное, зачем? — еще больше растерялась я.

— Нейтрализовал я его при помощи снотворного и хорошей порции виски, — объяснил Мими, — а зачем? Как зачем? Мы же договаривались!

— Здравствуйте, — выглянула Шерон из-за моего плеча, и я поняла, что вот он мой шанс! Шанс убить двух зайцев.

— Бен, позволь представить тебе мою подругу Шерон, — и я подтолкнула художницу к выходу.

Я же Уитлок. Я её не просто подтолкнула. Я её толкнула прямо в объятья розовой мечты. В конце концов, если подобный номер сработал с Алексом, почему б не опробовать его на Бенжамине? — размышляла я о природе отношений между мужчиной и женщиной и вспомнила, что и Кларксона-то я заполучила примерно тем же способом. Сколько я раз на него упала? Много. Вот он на мне и женился.

Боже мой, так вот оно что! Вот как рождается любовь! А у меня, безусловно, любовь.

Это совершенно точно.

И я так поразилась этому открытию, что совершенно забыла о распластавшихся на полу брате императора и художнице. Причем, это не Шерон лежала сейчас на Бенжамине, это он почему-то оказался на ней.

— Что вы делаете сегодня вечером? — Бенжамин приподнял голову и восторженно посмотрел в глаза Шерон.

Вы же поняли, в какие глаза посмотрел Бенжамин?

— Извините, сегодня вечером я занята, — ответила девушка, поднялась с пола и оправила футболку.

Не поняла, он, что ли, ей не понравился?

— Чем занята? — спросил растерянный принц.

— Я сегодня бывшему мстить буду, — честно ответила Шерон, — мне для этого надо найти парня побогаче и с ним сфотографироваться, — Бенжамин захлопал ртом, — и вообще, — Шерон взмахнула ресницами и поправила косичку, — вы совершенно не в моем вкусе.

— Очуметь, — сказал Бенжамин в спину удаляющейся художнице. — Чем я ей плох? — искренне недоумевал принц.

— Не расстраивайся, — я подала ему руку и помогла встать. — Я знаток женской психологии. Разберемся.

И воспрянувший духом, резко расхотевший меня похищать герой-любовник радостно закивал.

Я немного взгрустнула. Как-то уж очень быстро он меня забыл. А как же страдания, песни, стихи, посвященные недоступной и бесконечно далекой музе? Нету страданий. И стихов я тоже, видимо, не дождусь. Что поделать? Такова жизнь…

«Естественный отбор», — я посмотрела на свои скромные достоинства.

А вообще мысль занимательная.

Сидим мы с Гейблом, например, на открытой террасе нашего милого уютного домика, распиваем чай. На мне какой-нибудь очень эротический наряд, такое прозрачное коротенькое платьице, отделанное несколькими помпончиками (чтобы мужской взор сразу знал, куда ему целиться), пушистые тапочки, а в руках большой желтый банан, который я игриво очищаю и от которого я не менее игриво откусываю.

Гейбл сидит напротив, он…

«Нет, не голый», — отмахнулась я от волнительной картинки, которую вмиг нарисовало распаленное сегодняшним днем воображение.

Он в длинном шелковом халате и в руках его сигара.

Он пускает колечки из дыма, слегка прикрывая ресницы и бросая на меня томные взгляды.

Я все еще откусываю от банана.

— Владычица моего сердца! — выдыхает он очередное кольцо.

И кольцо это в форме сердечка.

— Мой лев! — я кладу желтый фрукт на столик, скидываю свой костюмчик и прыгаю в его объятия.

— О Джи-звезда! — истошный крик Бенжамина разрезает уютную тишину. — Как ночь темна!

Это такая игра слов (без меня, его ночь темна).

Я подскакиваю сидя на руках у мужа и больно бьюсь макушкой о его подбородок.

— Ведь так сильна моя любовь, и в жилах леденеет кровь! — дурным голосом поет мой поклонник серенаду.

— Когда же ты уже успокоишься?! — задает Гейбл риторический вопрос. — Ты уже двадцать пять лет каждый вечер это поешь! Ну, придумал бы уже что-то новое!

— Новое — это хорошо забытое старое, — Бенжамин без тени стеснения поднимается на террасу и занимает мое пустое кресло.

За эти двадцать пять лет он нас и не в таком виде видал.

— Вы продолжайте, продолжайте, — Бен с аппетитом доедает мой банан, — я пока поем.

И тут я поняла, что поклонники и серенады — это, конечно, хорошо. Но лучше обойдемся без них.

— Да ну, не может быть! — мистер репортер совершенно неожиданно возник на моем пути. — Какие неожиданные выводы! — Кларксон оттеснил меня обратно за фонтан. — Но радостные, — наклонился он ко мне.

И тут взгляд его зацепился за фонтан, а вернее за русалку в нем.

— Вот это да! — он обалдело оглядывал выдающиеся формы скульптуры. — Очень похоже! Не пойму, что это она делает? — он слегка нахмурился, а я во избежание испорченного настроения, психологической травмы и последующего проецирования действий моего морского альтер-эго на нашу совместную с Гейблом жизнь, обхватила лицо мужа двумя руками и хорошенько поцеловала.

В целях профилактики.

Глава 12

Наш вечер проходил хорошо.

Нет, наш вечер проходил прекрасно.

Я сидела на руках у супруга (он сказал — так надежнее), папа, Император и начальник охраны первого лица Силиона играли в занимательную и очень азартную мужскую игру — перепей другого (лидировал Император, но мне думается, папа и Энтони ему поддавались), Луи грустно сидел в уголке. Энн отобрала у Розы микрофон и пела душераздирающую песню о том, что сердце её, несмотря ни на что будет биться. Роза от такого произвола слегка прибалдела и долго стояла с открытым ртом, пока Эмма не забросила ей туда корнишон со словами: «Уровень глюкозы в крови надо поддерживать».

Как по мне — перевод продуктов.

Алекс подпирал рукой подбородок и умиленно смотрел на свою невесту, Шерон эротически извивалась под громкие вокальные изыски художественного агента, а Кевин внимательно за всем этим действом наблюдал.

У Бена появился серьезный конкурент.

Бенжамин, кстати говоря, пытался составить Шерон пару, но она была так поглощена танцем, что этого не замечала.

«С этим надо срочно что-то делать», — решила я и попыталась встать.

— Куда? — Кларксон усадил меня обратно.

— Ты серенаду под моим окном от Бенжамина хочешь? — серьезно спросила я.

— Не очень, — так же серьезно ответил Гейбл и покраснел от еле сдерживаемого смеха.

— Так вот если не хочешь, — я немного возмутилась, что тут смешного? — то пусти меня. Я пойду ему личную жизнь устраивать, — обижено добавила я и снова попыталась встать.

Кларксон опять вернул меня на место.

— Только, пожалуйста, в пределах видимости ему личную жизнь устраивай, — шепнул мне муж на ушко и слегка прикусил за мочку.

— Это как это? — уточнила я, улетая в нирвану от такого дела.

— Это не выходя из зала, — Гейбл сурово свел брови.

Я кивнула.

Ну, все-таки первый день замужем, не стоит сейчас показывать ему свой характер.

Должна же во мне оставаться какая-то загадка? Должен же быть ему какой-то сюрприз?

— Конечно, милый! — улыбнулась я как можно нежнее. — Все как скажет властелин моего сердца!

— Это-то и настораживает, — нахмурился Кларксон, но меня отпустил.

«Мне прямо тиран достался», — довольно подумала я.

Какая женщина не мечтала бы о таком ревнивце?

Никакая.

Каждая нормальная женщина мечтает, чтобы её любили, ценили и ревновали.

Идешь ты, например, в магазин. Встречаешь в магазине старого знакомого, Джерома, например, и решаешь с ним пойти на чашечку кофе — поболтать о том, о сём. Тут тебе сразу же звонок:

— А ты где?

— А я в магазине, — честно врешь ты в телефон.

Потому что тебе с другими мужчинами, если только это не твой отец (но и этот пункт обещает в скором времени исчезнуть ввиду недостаточной значимости), без присутствия мужа разговаривать — давным-давно запрещено.

— В магазине? — переспрашивает трубка все более и более угрожающим голосом.

— В магазине, — тихонечко блеешь ты.

— Ах, в магазине?! — это обманутый супруг уже ворвался в кафе.

Причем он не просто влетел, он от ярости выломал стену, аккурат у открытой в заведении двери.

Ну а дальше, конечно, драка.

Достается всем: посетители мужского пола разбросаны по разным углам зала, столы и стулья раскиданы, официанты заикаются, бармен рыдает, а несчастный Джером спрятался под единственным устоявшим столом. Он обхватил толстую ножку предмета интерьера двумя руками и дрожит от страха перед расправой.

— Я убью тебя! — ревет Кларксон, разрывает на себе рубашку и бьет кулаком в грудь.

Джером падает в обморок. Верный его друг — деревянный стол — не оставляет его без поддержки. Ножка отламывается, и большая столешница накрывает тело модельера, словно одеяло.

— Мой герой! — выдыхаю я и бросаюсь ему на шею с поцелуями. — Ты нашел меня, чтобы спасти от коварного соблазнителя! — поглаживаю я его голую грудь сквозь рваную рубашку. — А кстати, как ты меня нашел? — невзначай интересуюсь я.

— У тебя в каблуке датчик, — нежно целует он меня в лоб, подхватывает на руки и уносит из разрушенного кафе.

Все деньги от выигрыша, все триста золотых, давно уже отданы в качестве компенсации пострадавшим от приступов ревности моего мужественного мужа.

Мы фактически нищие.

Пожалуй, ревность — это не так уж и приятно…

Я вернулась из своих фантазий оттого, что кто-то пребольно ущипнул меня за руку.

— Думаешь, ты лучше меня, да? — зло шипела Роза мне в лицо. — Думаешь, я прощу тебе то, что ты расстроила мою свадьбу?

От такого напора я даже растерялась, но руку из захвата этой ненормальной розы высвободила.

— Роза, ты о чем? Какую свадьбу? — мимоходом спросила я.

Задерживаться рядом с ней не хотелось, потому что Кевин в это время решился на активные действия, и теперь они вдвоем с Бенжамином танцевали вокруг Шерон.

Все это напоминало ритуальные брачные танцы коренных жителей Терры. Тем более что и убранство зала было соответствующим. Символичным. Для полного сходства не хватало только бубна.

О. Всё. Теперь сходство полное.

Только вот, откуда у них бубен, и причем здесь эта нежная лирическая песня Энн?

— Ты рядом, и я не чувствую боли! — махала руками Энн, придавая пению еще больше драматизма.

— И я знаю, что мое сердце будет биться! — естественно будет, с таким обеспеченным мужем ей болезни не страшны.

Любой стимулятор оплатит.

— Мы навсегда останемся вместе! — это, видимо, угроза.

— И ты внутри моего сердца! — какая образность!

— И мое сердце продолжает стучать! — взяла Энн особенно высокую ноту и дала петуха.

Алекс восторженно зааплодировал.

— Невинная овечка Джи, — выплюнула Роза, — а ты будто ничего не знаешь? Это ты оклеветала меня перед принцем, и Бенжамин уговорил Брайана отложить свадьбу!

Можно было, конечно, и начать оправдываться, и объяснять, что с Беном мы познакомились совсем недавно, но тут я впервые (ладно не впервые), в общем, захотелось мне сделать ей гадость, и я сказала:

— Ах, ты об этом, — я противненько улыбнулась, — не понимаю, о чем ты, — добавила я и ушла от Розы с чувством выполненного долга.

Моя честь была отомщена.

Бывают в жизни минуты, когда за спиною будто отрастают невидимые крылья. Тело наполняется удивительной легкостью, и ты паришь над землёю словно ангел или сказочная птица с волшебных островов.

Нет, ты такая прекрасная бабочка. Яркая, сверкающая в лучах утреннего солнца посланница любви.

Так вот, это была я сейчас.

Это был триумф, сладкий миг победы. Безоговорочной и полной.

Я буквально видела, как мне аплодируют невидимые зрители, и какой-то очень именитый критик одевает мне на голову лавровый венец.

В этих приятных во всех отношениях мыслях я дошла до середины зала и встала рядом с Беном. Встала и задумалась. А чего я собственно сюда шла?

И, глядя на танцующего рядом с Бенжамином Кевина, я уже почти было вспомнила (прекрасные мужчины словно бы невзначай пытались оттеснить друг друга от объекта своих симпатий), как на танцполе появилось новое, хорошо знакомое мне лицо.

— Джи! — схватил меня за обе руки Брайан, а я поморщилась и обернулась на мужа.

Гейбл угрожающе приподнялся над стулом.

— Привет, Брайан, — поздоровалась я и поинтересовалась, — ты чего хотел?

— Джи, я долго думал, — совсем на него не похоже, — я не спал всю ночь! — судя по сияющему виду — наглая ложь. — Я понял, что люблю тебя, и что ты любишь меня! Я готов простить тебе этот нелепый брак с Кларксоном и позволить тебе снова быть моей девушкой! — радостно заявил этот образчик мужского шовинизма как раз в тот самый момент, когда резко выключилась музыка.

Потому что Энн она, видимо, показалась недостаточно громкой, и певица в процессе пения, подошла к усилителю и решила свою проблему радикально — выдернула шнур.

— Бух! — это Кевин в последний раз ударил в бубен.

— Круто! — подытожил Бенжамин. — Я всегда говорил, что Роза тебе не пара, и надо бы тебе с ней порвать. Молодец, что послушался!

— Ну вот, видишь! — обрадовался Брайан поддержке.

— Видишь ли, Брайан, — я постаралась говорить как можно спокойнее (говорят, с сумасшедшими нужно беседовать именно так), — видишь ли, Брайан, я не хочу быть твоей девушкой, я хочу быть женой Гейбла!

— Умница! — закричал папа, ненадолго отвлекаясь от своего занятия. — Уитлоки верные!

— За верность! — предложил новый тост Энтони.

— За верность Уитлоков императору! — Император — он и на свадьбе император.

— За любовь! — поднял бокал отец, а Кларксон уронил голову себе на руки.

Плечи его подозрительно затряслись.

А дальше случилось неожиданное.

— Изменщик! Предатель! — закричала Роза, чем привлекла к себе внимание всех присутствующих в зале.

Кстати, о присутствующих, в зал вошел слегка пошатывающийся Джером. Действие убойного коктейля, которым накачал модельера Бенжамин, подошло к концу.

— Ну зачем же так кричать? — возмутился Джерри и помассировал виски.

— Ненавижу! Ненавижу вас всех! — затряслась ведущая моей вечеринки, полезла в лиф собственного платья и изъяла оттуда пистолет.

— Так у тебя еще и грудь накладная?! — удивился принц и добавил. — Женщине с накладной грудью — верить нельзя.

— Это точно! — весомо подтвердил папа, чокаясь с Императором.

Не поняла, куда смотрит Энтони?

— Тебя я пристрелю первым! — моя бывшая подруга наставила пистолет на Бенжамина. — А потом нажму на вот эту кнопочку и взорву всех вас к чертовой матери! — и она показала нам на кулон на своей шее.

— Розочка, мой нежный цветочек! — кинулся к невесте Брайан. — Прости меня, я был неправ!

— Ах, ты был неправ?! — еще больше раскричалась она. — Я избавилась от Уитлок! Я пять лет готовилась к свадьбе! Я сидела на диетах, я терпела Бенжамина, я лично варила ему кофе!

— Такой дрянной у неё кофе выходил, — вставил слово Бен.

— Заткнись! — Роза затопала ногами. — Зря я потратила на убийцу все свои сбережения! Этот олух не смог попасть с расстояния в десять метров! А всё из-за тебя, Уитлок!

— Так я же Уитлок… — тихонько пробормотала я.

— Фи, какая похабщина, — поморщилась Эмма. — Злодейка, рассказывающая о своих коварных планах. Вот не зря на вас, девушка, жениться не хотят. Скучно, банально, неинтересно.

— Я убью вас всех! — Роза наставила пистолет на Бенжамина и одновременно потянулась рукой к кулону.

— Ну что же вы так орете, девушка! Ну, невозможно же, — снова повторил Джером, и все мы, включая Розу, посмотрели на мужчину.

— Ложись! — крикнул Энтони, отбирая у злодейской злодейки пистолет, но на кнопку эта мстительница нажать успела.

И что, вы думаете, произошло? Думаете, упала стена или рухнул потолок? Или бомба, например, взорвалась?

Ничего подобного.

В зале погас свет, сцена, на которой еще недавно пела Энн, слегка сместилась, и большой белый навес, выплывший откуда-то снизу, предстал перед нашими глазами.

— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался Дезмонд, — интересненько…

— Ху-у-у, ху-у-у, — запели из шатра тоненькими голосами, — у-у-у вап!

И на сцену вышла моя любимая мальчиковая группа.

«Соседские парни», если быть точным.

Постаревшие, с животами и бородами, но это совершенно точно были они — Соседские парни.

— И мне всё равно, кто ты есть! — пел мой любимый блондин.

— И всё равно, откуда ты! — странное, конечно, уточнение.

— Пока ты меня любишь, малышка! — Боже мой, какая песня!

— Это что же я, не тот кулон надела? — спросила сама у себя Роза.

— Разберемся, — ответил Энтони, застегивая на ней наручники.

Тут я сразу же представила, как одетая в оранжевую тюремную робу моя бывшая подружка, изрядно заматеревшая и вся в наколках «не забуду мать родную», подпиливает пилочкой для ногтей решетку в своей одиночной камере.

— Тебе конец, Уитлок! — шипит она. — Тебе придет конец, — эти слова её подбадривают и придают сил.

В конце концов, она все-таки сбегает, предварительно вырыв этой же самой пилкой подземный тоннель, аккурат к моему с Кларксоном дому.

Мы сидим, нет, мы лежим с Гейблом в гамаке и наслаждаемся обществом другу друга, тут прямо под гамаком вылезает грязная голова Розы, и я, чтобы не огорчать мужа наличием на нашем участке чужой, злобно настроенной головы, эту самую голову аккуратненько притаптываю ногой, чтобы она полезла обратно.

— Только вы, пожалуйста, когда разберетесь, пилку для ногтей у неё заберите, — обратилась я к Энтони, — на всякий случай, — пояснила я под недоуменные взгляды друзей.

— А давайте все танцевать! — заявила Шерон и взяла Бенжамина за руку.

Счастливый принц закружил девушку в танце, да так, что ноги её не касались пола. Он держал её на весу.

Шерон, удивленная силой своего партнера, сначала недоуменно хлопала глазами, а потом расслабилась, устроилась поудобнее и сама поцеловала Бена.

И все-таки я знаток женской психологии.

Миссия выполнена, даже не начавшись.

— Давайте, — разочаровано сказал Кевин, а потом заметил Эмму, которая стояла с ним рядышком:

«Какая женщина!» — сияло большими буквами у него на лбу, и он сказал:

— Какая женщина!

— Так, так, так! — папа поднялся из-за стола. — Это еще что такое? Восхищаться этой женщиной можно только мне!

— С чего это? — удивилась Эмма и порозовела.

— Да, мне тоже интересно, — подал голос Кларксон.

— Потому что мы с Эммой решили пожениться, — довольно сообщил нам отец. — Она мне спор проиграла.

— Как давно вы решили пожениться, и какой такой спор? — не поняла я.

— Мне вот тоже интересно, какой такой спор? — снова подал голос мой муж и внимательно посмотрел на тётю.

— Гейбл, милый, а давайте дома поговорим, у меня что-то голова болит, — вскинула Эмма руки, изображая подступающий обморок.

— Дорогая! — подбежал к ней отец, и подхватил её на руки. — Я тебя провожу!

— Нам, пожалуй, тоже пора, — Гейбл оказался рядышком со мной и последовал примеру отца — взял меня на руки.

— Горько! — крикнул нам напоследок Император.

Последнее, что я увидела, это то, как Луи бережно и нежно придерживает Джерома под руку и ведет к столу.

Похоже, в его разбитом сердце поселилась новая любовь.

Эмма и папа шли, нет, они бежали к автомобилю, опасаясь нашего возмездия.

Но я же Уитлок, да и Кларксон, как оказалось, был тоже, вполне себе Уитлок.

Мы с мужем заблокировали папе и Эмме пути к автомобилю и сейчас сурово сверкали глазами, примерно догадываясь, кто виноват в событиях последних нескольких дней. И еще более очевидным был тот факт, что нас ловко обвели вокруг пальца.

— Так что же там за спор? — ласково поинтересовался мой муж.

— Да, очень интересно, — поддакнула я, папа и Эмма приняли виноватый вид.

Кажется, я начала говорить словами супруга.

Это заметили не только я, но и обвиняемые. Они переглянулись и хихикнули.

— А ну, отвечать, а не смеяться! — приказала я, и папа начал свой рассказ:

— Эмма отказывалась выходить за меня замуж. Она не хотела оставлять тебя на Терре одну, вот я и сказал, что тебя я бы давно выдал замуж, только подходящих кандидатов нет. И тогда она сказала, что её мальчик тебе бы очень подошел, только вот вряд ли он полюбит совсем незнакомую девушку и согласится на ней жениться, ведь он у неё закоренелый холостяк.

— Вот твой отец и предложил пари, если Гейбл на тебе женится, то я выйду за него замуж, — тихонько добавила Эмма. — И ты под присмотром, и Гейбл занят, — пробормотала она.

— Погодите, а откуда вы вообще друг друга знаете? — никак не складывалась в моей голове картинка.

— Ну не мог же я оставить тебя одну? — сказал отец. — Я еще в первый день, как ты в газету устроилась, с Эммой познакомился.

— Вы ведь не обижаетесь? — заискивающе спросила моя бывшая начальница и будущая жена отца.

— Не обижаемся, — ответил за меня Кларксон. — Кто же откажется от женщины из рода Уитлок? Это же подарок! — повторил мой муж слова отца и крепко меня поцеловал.

— А от подарков отказываться глупо, — прошептал он мне на ушко, и я поняла, какой же толковый мужчина мне достался.

Эпилог

Утро началось отвратительно и, путаясь в одеяле… ну нет!

«Сколько можно падать?!» — возмутилась я, а Гейбл со словами:

— Это точно, тебе сейчас падать нельзя, — подал мне телефон.

— Мисс Джинджер Уитлок? — заговорил приятный женский голос.

Я же при упоминании бывшей фамилии посмотрела на расставленные на комоде фотографии папы и его супруги, папы, его супруги и моего братика Тома, который совсем недавно появился на свет.

Да, род Уитлоков непременно обретет былую мощь!

Тут же рядом располагалось фото еще одной пары — красноволосого Бена и его невесты Шерон, совсем скоро они должны будут пожениться, и Гейбл с опаской предвкушал это событие.

В прошлую нашу встречу (это было на свадьбе папы и Эммы) мы с Бенжамином случайно подожгли шатер, в котором должны были торжественно расписываться молодые.

Регистрация была выездная.

Пела на свадьбе естественно Энн. Она вообще стала очень популярной и давала концерты по всей Империи, собирая многотысячные стадионы. Продюсером её был Алекс. Семейный бизнес. Они поженились через неделю после нашей с Гейблом свадьбы, следуя нашему положительному примеру. Не теряя, так сказать, времени зря.

Комод у нас был большим, поэтому нашлось место и для фото Луи, и Джерома, эта сладкая парочка счастливо улыбалась в объектив, стоя на самом краю большой скалы. Фотографировал их, кстати говоря, Кевин.

Мальчики увлеклись туризмом.

— Ну почти, — ответила я, — Джинждер Кларксон.

— Ах, ну да, ну да, — зашуршали на том конце провода бумагой, — миссис Кларксон, а вы за выигрышем когда вообще приедете?

— За каким выигрышем? — не поняла я.

— Ну как же, ваши тридцать золотых за победу в конкурсе на лучшее изображение Императора!

— Сколько-сколько золотых? — переспросила я и покосилась на хихикающего мужа.

— Тридцать! — гордо ответили мне.

— Обязательно приеду! — рявкнула я в ответ. — Ох, я приеду! — Вот я приеду! — распалялась я громче и громче.

— Приедешь-приедешь, — Гейбл забрал у меня из руки телефон. — Как малыш подрастет, сразу приедешь. Ты только не волнуйся, в твоем положении — волноваться нельзя.

— Обманщик! — попыталась я оттолкнуть его и встать с кровати.

Не вышло, Кларксон отрезал мне все пути к отступлению.

— Я же тебе честно отдал триста золотых, чего ты возмущаешься? — поцеловал он меня в нос.

— Но я же думала, это мои деньги! — для вида запыхтела я, хотя, надо сказать, эта его ласка мой воинственный настрой слегка поумерила.

— Твои, мои, какая разница? — спросил Гейбл, а я задумалась

И правда, какая разница?

Я же теперь Кларксон