Ловушка архимага бесплатное чтение

Эпизод 1

Грибник Дима

Стояла прекрасная летняя погода, смешанный лес и трава на полянках тянули к солнцу еще не тронутую осенним увяданием зелень, довольно бодро чирикали и тренькали какие-то птицы, деловито гудели насекомые, к счастью, не кровососы, а из тех, которые собирают нектар. Ко всему этому великолепию стоит добавить выглядывающие чуть ли не из-под каждого куста грибы. Причем не мухоморы, а самые настоящие белые, ради которых я, собственно, в этот лес и отправился.

Только вот настроение у меня было отнюдь не радужным. Я банально заблудился. Всего в каких-то ста километрах от мегаполиса. Думаете, невозможно? А вот я сумел. Определенные смягчающие обстоятельства для моего головотяпства имелись: лес был незнакомый, я специально поехал не на дачу, вокруг которой давно все выхожено и вытоптано, а решил отправиться самой дальней электричкой до полузаброшенного поселка. Думал пройти через него – и в лес. Но тут подвернулся какой-то проезжавший мимо грузовичок, водитель которого – сам! – остановился и предложил отвезти до совсем уже редкостных грибных мест. На мой вопрос, а как я оттуда буду выбираться, заверил, что надо только вернуться на проселочную дорогу часам к трем, на станцию как раз в это время привозят с фермы свежие продукты, так что народ туда будет съезжаться именно по этой дороге. Подвезут обязательно.

В общем, пошел я на авантюру и грибов набрал действительно до фига и больше – уже часам к двенадцати. За дорогой особо не следил: солнце на небе сияет, сильно с направлением не ошибешься. Не спеша побрел назад. Но, видимо, проселок успел куда-то свернуть раньше и через разумное время мне не встретился. Что уже показалось неприятным. Даже в ближнем Подмосковье, если «удачно» выбрать направление, можно прошагать километров пятьдесят, так и не встретив ни дорог, ни поселков. Что уж говорить про места, в которые я забрался!

Скорректировал направление, пошел не совсем назад, а под углом градусов сорок пять к обратному направлению. Рассуждая логически, если дорога повернула, так я ее скоро должен пересечь. Но тут случилась новая беда. Ранее приятнейший лес вдруг перешел в болото, а когда я стал обходить топь, вообще нарвался на какие-то скалы. Которых тут вроде совсем не должно быть – в этой зоне гранит встречается только в виде валунов ледникового периода.

Тропинок не было, но по камням идти хотя бы сухо. Я и пошел. Почему-то – преодолевая нешуточное внутреннее сопротивление. Ну не хотелось мне туда идти, и все тут! В старые времена что-нибудь сказали бы про предчувствие или про сердце-вещун. Но я – человек городской, с серьезными опасностями за свои двадцать пять лет жизни не сталкивался, привык полагаться только на логику. По логике как раз туда и надо было идти, так что я мысленно на себя прикрикнул и пошел. С трудом переставляя ноги, но это, наверное, потому что на жаре и с изрядным грузом – устал.

Слева от меня скалы поднялись уже метров на пять, и вдруг среди них появился кусок абсолютно гладкой и ровной стены, по форме напоминающей круг, нижняя треть которого утонула в земле. Никаких других следов разумной деятельности в округе не наблюдалось. Давящая атмосфера вроде тоже исчезла. Я невольно остановился перед почти зеркальной поверхностью и стал с интересом ее рассматривать.

Вдруг по гладкой поверхности от центра круга побежали какие-то световые волны не слишком приятного фиолетового цвета, непрерывно меняющего оттенки. И в голове отчетливо прозвучало: «Возможен переход». Язык был явно не русский, но я все понял. А может, ничего и не звучало, но мысль в голове возникла именно эта. Понять бы, что сие значит?

Я хотел отступить от стены подальше, но почему-то шагнул вперед. И тело перестало меня слушаться. Ноги подогнулись, и я прямо лбом влетел в гранит. Даже рук поднять не смог, чтобы смягчить удар.

Дальше ничего не помню. Наверное, потерял сознание.

Эпизод 2

Архимаг Витадхоциус

Очнулся я, лежа на камнях, упершись лбом в стену. При этом болел почему-то не лоб (он как раз таки и не болел), болело все тело. И болело как-то нехорошо. Словно все суставы мгновенно воспалились. Дышалось с тяжелым хрипом, а сердце стучало в ритме синкопы с произвольными интервалами между ударами.

В голове было абсолютно пусто. Но хотя бы голова не болела и не кружилась.

Еле-еле отвалился от стены и попробовал сесть, помогая себе руками.

И тут у меня наступил шок. Руки были – не мои. Старческие, с распухшими суставами, покрытые бледной полувысохшей кожей с нездоровыми пигментными пятнами.

Руки дрогнули и подогнулись, силы закончились, и я опять опустился щекой на землю. Хотя какая земля? Подо мной был камень, но не зеркально гладкий, как на стене, а почти ровный. Ключевое слово – «почти».

В щеку вонзился мелкий камешек, и я решил предпринять еще одну попытку встать. Или хотя бы сесть. Только где взять силы?

Как где? В накопителе. Он еще больше чем наполовину полон. Своих-то сил у меня давно нет, но пока есть мана в накопителе, я жив.

…О чем это я?!

Почувствовал, что от ладанки на груди потянулась тоненькая ниточка силы и сформировалась в малый вариант руны исцеления – Дагаз. При этом успел отметить про себя, что большой вариант руны слишком энергозатратен, а когда маны конечное количество, ее надо экономить.

Самочувствие действительно улучшилось, а паническая мысль про сумасшествие как-то сама собой исчезла. Наоборот, стало интересно, откуда я все это знаю и что я знаю еще?

Я с трудом перевел свое тело в сидячее положение, прислонился к гладкой поверхности камня спиной. Никакие волны света по каменному кругу не бегали, вокруг было тихо и спокойно.

В десятке шагов от меня, как раз за границей площадки перед зеркальной стеной, стоял очень приличного вида шатер диаметром метра четыре и высотой примерно шесть метров. Из ткани, напоминающей шелковую.

«Не просто шелк, а паучий серикум», – неожиданно шевельнулось в мозгу.

Действительно, что это я? Обозвать дешевым шелком насквозь магическую ткань…

Так. Дурацких вопросов «что со мной?» больше задавать не буду. Надо спокойно посидеть, помедитировать и разобраться хотя бы в собственных мозгах.

Помедитировать? Не сильно поможет, так как энергии я собрать все равно не смогу. Но, возможно, думать будет легче…

От той же ладанки опять потянулась ниточка силы, формируя руну размышлений и медитации – Турисаз.

Возникло устойчивое ощущение, что в мозгах у меня одновременно присутствуют два человека. Один – я, Дима Бершов, а вот другой… Если я правильно понял, то другой – это маг Витадхоциус, некогда чрезвычайно могущественный, а ныне умирающий от старости. При этом маг вроде как и не присутствовал, а, наоборот, отсутствовал. Тело – его, а вот личность в этом теле только одна – моя.

Но колдую я тогда как? Сам же видел, как в воздухе формировались руны и потом во мне растворялись. Дима Бершов такого точно не умел.

Получается, что вместе со старческим телом мага мне достались его память и знания. По идее, в полном объеме, так как Витадхоциус специализировался на магии жизни и ментальной магии, а его мозг мог вместить память и знания далеко не одного современного российского молодого человека. Если честно, я свой «чердак» особо не загромождал, читал не слишком много, особо ярких приключений в жизни не переживал, даже большинство университетских курсов сдал и забыл. Так что заселился в мозг старика без проблем. Благо склероза у него не было, все серые клеточки работали в лучшем виде.

А куда делась личность мага? В меня на Земле вселилась?! Вот гад! Забрал себе мое молодое тело, а мне подсунул эту рухлядь?

Интересно, а как он в мои мозги влез? Если мои личность и память влезли в его мозги без проблем, то как он в моих мозгах смог поместиться? Или по дороге «потерял» лишнее?

Ответ опять пришел сам собой. Ничего этот маг не потерял. Просто личность заняла место моей личности, а знания пошли в «зазипованном» виде. У любого человека мозг не используется полностью (говорят, максимум процентов на сорок, если он не маг, конечно), вот в свободное «место» все и легло. Вспоминать-распаковывать придется по мере развития. Но это уже его проблемы. И даже не такие уж большие. Для этого специальные упражнения и заклинания имеются.

Но если маг был такой могущественный, чего же он от старости помирал-то?

В общем, сидел я и копался в чужих мозгах довольно долго. До конца дня сидел и как минимум половину ночи, но общее представление о том, во что влип, все-таки получил. Картина сложилась примерно такая.

Жил себе в мире Сапира архимаг по имени Витадхоциус. Долго жил, так как сильный маг жизни может сам программировать свой возраст. По представлениям здешних ученых вся информация о теле человека хранится в неких информационных спиралях, находящихся в каждой клетке. Плюс где-то еще имеется информация о взаимосвязи отдельных клеток, позволяющая формировать данный конкретный организм. Информация хранится в двух видах – материальном и, не знаю, как правильно назвать – аурном или духовном. Материальная часть содержит сведения о химическом составе клеток и их строении. Аурная часть отвечает за превращение мертвой материи в живую. Возможно, «материальные спиральки» на Земле называли ДНК, но я могу ошибаться. Если знания мага в этой области мне после нескольких часов напряженных размышлений стали более или менее понятны, то сопоставить новые данные с известными на Земле теориями я не мог. Я этих теорий банально не знал, так, отдельные слова слышал. А что там было написано в школьном курсе биологии, и тогда не понял, и потом понять не пытался.

Клетка организма живет отнюдь не вечно, каждые несколько лет клетки обновляются. Но обновление происходит уже на следующем витке информационной спирали, что-то вроде сдвига считывателя. Так работает механизм старения.

Однако архимаг жизни способен заставить организм проводить считывание с любого витка спирали по своему выбору. Заклинание используется очень громоздкое и требует непрерывной подпитки энергией, но для такого мага это не критично. А вот накопители использовать в этой ситуации не получается. Требуется абсолютно равномерная подача энергии сразу на несколько десятков переплетенных между собой рун, что от внешнего источника еще ни разу не удавалось сделать. К тому же, согласно традиции, ни один маг другого мага этому заклинанию не научит. Только общие принципы описаны в одной книге много лет назад, а дальше – сам разбирайся. Не говоря о том, что концентрация при формировании заклинания требуется запредельная.

Конечно, происходили случаи, когда архимаги пытались продлить жизнь близким людям, но редко и мало. Магия, как оказалось, бесконечна и полностью непознаваема. То есть, даже если ты живешь тысячелетия, возможность заниматься магией у тебя будет всегда. А у архимагов это еще и потребность – без фанатичной преданности данной науке высот в ней достигнуть не получится.

Вот и Витадхоциус последнюю тысячу лет жил один, только изредка общаясь с коллегами по магической связи. Да раз в несколько лет к его замку приходил караван с продуктами и алхимическими ингредиентами, которые он заказывал опять же по магической связи. Магия жизни позволяет сохранить продукты свежими практически неограниченное время. Витадхоциус предпочитал хранить не полуфабрикаты, а готовые блюда, которые ему и привозили. А разогреть и подать на стол вполне может и химера – их у архимага было изрядное количество.

К их сожалению, жить вечно у архимагов все-таки не получалось. При обновлении клеток в организме не все они дублировались без изменений, случались и мутации. Понять природу мутаций маги так и не сумели, так что бороться могли только с их последствиями. Если возникали физические недостатки (например, рак), ничего страшного не происходило, помогало обычное лечение. Но когда оказывались поврежденными магические способности, для мага это было началом конца.

Вот и Витадхоциус лет двадцать назад потерял способность накапливать ману в ауре. Заполненных накопителей в его хозяйстве имелось изрядное количество, но заклинание «бессмертия» с архимага слетело. Отчаянные попытки восстановить магические способности привели к оскудению запасов маны. Пришлось бороться со старостью обычными лечебными заклинаниями, но и эта битва была проиграна.

Знания мага остались при нем, а знал он о магии этого мира практически все. В частности, о том, что много лет назад группа архимагов создала артефакт, названный «переселителем душ». Собственно, архимаги пытались построить межмировой портал, но, как оказалось, материальные объекты между мирами не переносятся (или они просто-напросто не сумели решить эту задачу). А вот обменяться личностью и памятью с реципиентом в другом мире оказалось возможным. Равно как и послать заклинание в другой мир. Там, правда, из-за этого мог случиться какой-нибудь катаклизм, но могла возникнуть и точка обмена душами. Правда, последнее происходило редко. Катаклизмы случались гораздо чаще.

Экспериментировали архимаги не одну сотню лет, и несколько точек обмена душами в других мирах все-таки создали. Правда, с каким-то побочным эффектом – аборигены от таких точек почему-то старались держаться подальше.

Сумели ли те архимаги перенести свои личности в другие миры, Витадхоциус не знал. Сами архимаги (или их тела в этом мире) давно умерли, а вот артефакт остался. В очень труднодоступном месте, охраняемом специально созданными для этого монстрами, о котором, похоже, все забыли. Кроме него. И это был его последний шанс.

Прорыв к данному месту стоил ему всех химер и почти всех накопителей, но полгода назад архимаг разбил свой шатер рядом с артефактом. Еды и маны при экономном расходе хватило бы года на полтора. А дальше – все. Или ему повезет занять чье-то тело в другом мире, или он умрет в этом.

Так и сидел Витадхоциус у гладкой стены, почти не двигаясь и ожидая добычи. И поймал-таки. Меня. Тварь!

С ужасом подумал, как отреагируют на подмену сына отец с матерью. Жил я, правда, отдельно от них, но виделись мы часто. Наверняка заметят. Это если маг их не убьет. Судя по воспоминаниям, он был законченным бездушным эгоистом. Хотя, возможно, у него на Земле магии не будет. Ведь у меня ее не было! Но все равно на душе стало очень гадко.

Зубами я не скрипел и волосы не рвал только потому, что у старческого тела ни того ни другого не было. Но что я мог сделать?

Ясно, что уходить от артефакта не стоит. Во-первых, не дойду я никуда, а во-вторых, помирать через полгода, максимум год, мне хотелось не больше, чем поганцу-архимагу. К тому же оставался маленький шанс, что маг решит навестить точку обмена душами. Говорят же, что преступники возвращаются к месту совершения преступления! Вот тут я с ним и поменяюсь обратно! Эх, мечты, мечты… Если очень повезет, то поменяюсь я с таким же неудачником, как сам. Чем я лучше этого Витадхоциуса?

Пока – точно хуже. Он был архимагом, а я из его знаний в общих чертах разобрался только с заклинанием «бессмертия», которое к тому же не мог наложить. Да еще базовые руны вспомнил.

В общем, раз уж я тут сижу, надо хотя бы магию выучить. Сколько успею. Будет хотя бы моральное утешение – помру архимагом…

Эпизод 3

Учусь плавать. Исключительно теоретически

Обучение магии шло долго и трудно. Или, наоборот, очень быстро, но сколько же этот архимаг знал! А тут не просто «вспомнить», тут еще и понять надо. Мозги кипели и скрипели.

Пробовал освоить магию хоть по какой-то системе. Например, для начала вспомнить университетский курс. Сумел вспомнить только тот курс, который Витадхоциус сам когда-то преподавал и потом считал жуткой халтурой. К сожалению, это был спецкурс по магии жизни, требовавший кучи знаний из других курсов. Так, цепляясь то за одно, то за другое и восполняя сплошной пробел в знаниях по магии, я разбирался с этим курсом больше месяца.

Понял, что никакой системы не получается. Стал пробовать вспоминать по темам. Начал с бытовых заклинаний. Вещь в хозяйстве нужная. Тут и хранение продуктов, и проветривание помещений, и чистка одежды. Чего там только не было! Опять же выяснилось, что бытовые заклинания – вовсе не означает простые заклинания. Опять одно стало цепляться за другое и понимания магии у меня не прибавилось.

Переключился на принципы построения заклинаний из базовых рун. Этого хватило еще на месяц занятий, и то освоил далеко не все знания Витадхоциуса. Очень много обнаруживалось нюансов. Но хотя бы какая-то база появилась.

Дальше снова изучал по темам: защитные, боевые, лечебные, ментальные воздействия – и еще много чего… В некоторых заклинаниях разбирался, другие тупо заучивал.

Очень плохо то, что практическая часть у меня сводилась к минимуму. Во-первых, в этом теле я просто не мог создавать и подпитывать сколько-нибудь сложные заклинания. Во-вторых, энергии в накопителе становилось все меньше, а сокращать и без того невеликий срок жизни доставшегося мне тела совсем не хотелось.

При этом как раз тело-то все и помнило! И как создавать заклинания, и как их подпитывать, и что когда лучше применить. От бессилия только настроение портилось.

Но удастся отсюда сбежать, этого тела у меня уже не будет!

Я начал с остервенением «вспоминать» заклинания и упражнения для укрепления памяти, увеличения скорости реакции, накопления аурой маны. Эти заклинания – в основном ментального направления.

Для развития и укрепления тела, повышения резкости и эластичности мышц, улучшения зрения, пищеварения и прочего, в том числе, опять же, развития памяти и реакции, но уже на физическом уровне, тоже имелись свои упражнения и заклинания, но теперь уже из магии жизни.

А сколько всего имелось для развития энергетических каналов тела! Для увеличения плотности ауры! Все это я тупо зубрил.

И вот что странно. Студентом я был довольно ленивым, учебники учил для того, чтобы сдать экзамены, не больше. На работе тоже старался не напрягаться. А тут… Никогда в жизни не работал с такой интенсивностью! В авральном режиме, как в последний вечер перед экзаменом, только этот «вечер» у меня растянулся на месяцы. Интересно, сам я перевоспитался или это проявились остаточные черты личности Витадхоциуса?

И вот однажды, месяцев через десять, все закончилось. Проснулся ночью от странного беспокойства и прямо сквозь полог шатра увидел, что стена ожила. От нее снова шли разбегающиеся световые кольца, только не одного оттенка, а настоящая огромная радуга. На ходу шлепнул себя руной Дагаз и на подгибающихся ногах рванул к месту обмена. Сообщение «возможен переход» отловил, уже впечатываясь в стену.

Эпизод 4

Барон Стонберг

Я снова лежал и не мог пошевелить даже пальцем. Только подо мной уже вместо камня была трава. Значит, все получилось!

Чувствительность понемногу начала возвращаться. Опять болело все тело. Точнее, болело в нескольких местах, сильнее всего – правая лопатка, но и со всем остальным что-то было не так. Дикая слабость. А ног я, похоже, вообще не чувствовал. Что это со мной?

Потом пришли воспоминания нового тела. Мальчик, четырнадцати лет, зовут Бриан Стонберг. Отец его – барон. За мальчиком погоня, в него стреляли, несколько арбалетных болтов попали и засели где-то в теле. Самые скверные раны – пробиты легкое и спина. Позвоночник поврежден? Только этого не хватало!

Одно хорошо, мальчик – маг. Каналы ни хрена не развиты, аура совсем невелика, но полна маны. Чуть ли не светится! Что? Скоро должна быть Первая инициация? Что за бред! Какие-то местные заморочки. Не бывает у магов никаких инициаций. Человек или может накапливать ману и творить заклинания, или нет. Это ясно с момента его рождения. Силу же маг постепенно наращивает специальными упражнениями и заклинаниями, развивая ауру и энергетические каналы.

Ладно, эти мысли сейчас не к месту.

Только волевым усилием я сумел заставить это тело не впадать в кому, а потом сформировал простейший вариант руны исцеления Дагаз. К счастью, механизм создания базовых рун я отработал до автоматизма еще в теле архимага. С более сложными заклинаниями могли возникнуть проблемы, но хотя бы с этими все в порядке. Стало немного легче. Чтобы совсем не истечь кровью, наложил на себя руну Иса – замедление.

Надо срочно извлечь болты. Как? Попытаться их выдернуть? На спине? Из лопатки?

Выгнув левую руку (к счастью, с гибкостью у этого тела все было в порядке), сумел-таки зацепить самый кончик еле торчащего из лопатки болта. Руну разрушения Хагалаз на него! И – тащить…

Болт из спины вышел. Надеюсь, полностью. Теперь – снова Дагаз, но уже средний вариант. И точечно, на рану. Вроде помогло, хотя через кольчугу (а я сначала и не обратил на нее внимания!) не посмотреть.

Повторил операцию с другим болтом – в пояснице. Тут Дагаз пришлось накладывать трижды, пока ногам не начала возвращаться чувствительность. Так, а в бедре, оказывается, еще один болт. Тоже извлечь и залечить рану!

Я проверил, сколько маны осталось в ауре. Уныло, но могло быть и хуже! На нескольких одиночных базовых рунах, они из всего, что творит маг, самые малозатратные, просадил больше половины резерва! Но главное – хватило на лечение! Пожалуй, можно еще и руну Ансуз на себя наложить – исполнение желаний! Желание у меня сейчас было одно – быстрее привести в норму тело. Должно помочь.

Действительно, результаты работы рун Дагаз стали проявляться быстрее. Слабость осталась (еще бы, потерять столько крови!), но помирать я уже не собирался.

Так что сел и прислонился спиной к какому-то дереву, похожему на дуб, но с другими листьями. От стены я отполз, как только смог двигаться. Опять махнуться телами с бедным мальчиком мне не хотелось. Неприятное чувство вины оставалось, но, с другой стороны, месяца три-четыре в теле старика у него имелись. Если не помрет от страха, есть шанс спастись, хоть и небольшой. Как спаслись мы с архимагом. А здесь у парнишки шансов не было. Максимум несколько минут жизни. Без магии такие раны не лечатся, а он ею пользоваться совсем не умел.

Сел, начал медитировать, разбираться с телом и ситуацией. Действительно медитировал. Увидел, как энергия окружающей природы уплотняется вокруг меня, притягивается к ауре и вливается в нее. Здорово! Резерв не спеша, но пополнялся.

Напрягся и наложил на себя заклинание для прокачки энергетических каналов тела. Это заклинание состоит из двух переплетенных рун: Эйваз – трансформации и Кано – воплощения, раскрытия, но я и в новом теле справился. Что, замечу, совсем нетривиально для новичка, которым я теперь являлся. Руны многозначны, от их положения и мельчайших отклонений в начертании смысл происходящего может поменяться радикально. Например, та же руна Кано обозначает еще и огонь.

Заодно наложил руны размышления и медитации – Турисаз и прилива сил – Вуньо. Лишними не будут. Потом стал копаться в памяти нового тела.

Как называется мир, в который я попал, мальчик не знал. Даже никогда не задумывался. Образование имел самое зачаточное, хорошо хотя бы грамотный. Это если считать грамотным человека, который при письме чуть ли не в каждом слове делает ошибки.

Провинция Фрозия, в которой располагалось баронство Стонберг, являлась самой отдаленной и бедной частью королевства Лавардия. Почва здесь каменистая, неплодородная и при этом бедна на полезные ископаемые. Приличных лесов или судоходных рек в этих краях тоже нет, дров и рыбы хватает только на местные нужды. И то едва-едва. Разве что камнем богата эта земля, но возить его из такой дали никто не стремится.

Простирается каменистая равнина довольно далеко, до самых Штрельских гор, где в своем замкнутом мирке обитает народ, весьма преуспевший в ремеслах, связанных с обработкой металлов и камней. Можно сказать, местные гномы, хотя в этом мире, кроме людей, разумных нет. Или все-таки есть? Делал же Витадхоциус себе слуг, магически изменяя людей? Или химеры уже не люди? И имеются ли здесь такие? Предыдущий владелец моего нового тела о подобном не слышал.

Ладно, пусть будут гномы. Главное, что свои товары в обжитые земли они везут не через Фрозию, а морем на кораблях. А вот у жителей несчастной провинции выхода к морю нет. Точнее, между их малопродуктивной землей и морем лежит самая настоящая пустыня без единого оазиса. Пересекать – замучаешься.

Людей во Фрозии живет, естественно, немного. А вот баронств, наоборот, даже слишком много. С давних времен короли Лавардии награждали выслужившихся до приличных воинских чинов выходцев из низов баронскими титулами и землей, которой не жалко. А заселять эти земли предоставляли уже самим награжденным. Короне-то хорошо, а у баронов куча проблем.

Одним из таких баронов был отец Бриана, тоже, кстати, Бриан. Однако бывший бравый капитан королевской стражи нашел в столице не только титул, но и довольно богатую жену. К тому же красавицу. Правда, с непростой судьбой. Являлась она целой графиней и любовницей предыдущего короля. Тот в ней души не чаял и всячески одаривал всем чем мог. Только был король Альзен IV уже немолод и умер от показавшейся сначала пустяковой простуды. Новый же король Альзен V и королева-мать Теодора бывшую фаворитку терпеть не могли. Все подаренные земли сразу отобрали, а к самой Матильде стали примериваться – в чем бы обвинить, чтобы приговор потянул на смертную казнь.

Тут как раз капитану Бриану по завещанию покойного короля дали баронский титул и земли во Фрозии. На этот дар никто из новых фаворитов не покушался, наверное, за полной ненадобностью. С Матильдой они и раньше были знакомы, а теперь бывшая фаворитка резко бросила дворец в столице, вышла за капитана замуж и уехала с ним к черту на кулички. Только деньги и часть драгоценностей, которые в лучшие времена покупала сама, прихватила с собой – остальные отобрали как принадлежащие короне. Не так уж и много, но для бедной провинции это несметное богатство. Так что заманить в баронство переселенцев они сумели.

Произошло все это как раз пятнадцать лет назад.

Соседи завидовали, но довольно долго все шло мирно. Замок барон построил небольшой, но крепкий, охраняли его два десятка лучников, да и жители баронства в случае опасности в стороне не остались бы. К тому же в королевстве совсем не поощрялись местные разборки, если они были связаны с серьезными жертвами. Могли и дознавателей из столицы прислать наводить порядок. При военно-магической поддержке, естественно.

Альзен V с до сих пор здравствующей матушкой Теодорой не трогали семейство Стонбергов, добровольно уехавших в ссылку, до недавнего времени, по крайней мере. Ибо в последний год соседи точно с цепи сорвались. Трижды то один, то другой пытались захватить их замок. Все трое получили по зубам, но радости это никому не прибавило. А на отправленную в столицу жалобу ответ почему-то не пришел.

И вот вчера соседи напали все разом, да еще привели с собой отряд наемников. Больше сотни хорошо вооруженных профессионалов. Откуда только деньги нашли? Или рассчитывали расплатиться добычей? Зря, от денег Матильды осталось не так много, почти все пошло на развитие хозяйства.

Увидев, что замок осажден очень серьезным по нынешним временам войском, Бриан-отец в приказном порядке отправил сына потайным ходом прятаться в лесах.

– Нам с твоей матушкой от верящих в нас людей бежать не пристало. Не бросим мы баронство, хотя в этом нападении явно чувствуется мстительная рука королевы-матери. А у тебя, сынок, со дня на день Первая инициация должна состояться. Дадут боги, переживешь ее без последствий, магом станешь. Но сразу назад не спеши. Сначала научись быть сильным. Не в Академии магии Лавардии, конечно, постарайся пробраться в Леиду. С ними мы не воюем, но отношения всегда напряженные. За тобой никаких преступлений нет и придумать их нельзя, так что оттуда тебя выдать не потребуют. А мы… постараемся отбиться. Все-таки замок неплохо укреплен, да и матушка твоя довольно сильная магиня. Но если не сдюжим, отомсти за нас, когда выучишься на мага. А чтобы баронство у тебя не отняли, я на тебя заранее выписал дарственную. Как чувствовал. Так что уже почти полгода по закону барон здесь – ты, а я – только твой опекун до совершеннолетия.

Тут надо отметить, что в этом мире одаренность детей, как правило, передается по наследству. В семье Стонбергов одаренной была мать – Матильда, в прошлом графиня Видрская. Род ее насчитывал уже больше десятка благородных (считай – одаренных) предков, а чем сильнее предки как маги, тем больше шансов у ребенка стать сильным магом. Конечно, при неодаренном отце сильнее матери молодой барон стать не должен был, но с помощью методик Витадхоциуса я этот постулат собирался опровергнуть.

Отмечу еще, что в этом мире самыми сильными магами были члены королевской семьи. По крайней мере, так считалось. Ведь род у них по определению самый древний! Впрочем, нынешний король (опять же по сведениям родителей Бриана) действительно являлся очень сильным магом. А вот с детьми у него дело обстояло совсем плохо, точнее, их вовсе не было, хотя женился Альзен V уже дважды. С первой женой, герцогиней Брунсвемой, со скандалом развелся из-за ее неплодности после десяти лет брака. Но и новая жена, графиня Фринара, тоже уже пять лет ходила праздной. Правда, была она намного красивее предшественницы и в королевы перешла из любовниц.

Так что наследниками пока считались младшие брат и сестра короля – Клеона девятнадцати лет и четырнадцатилетний Отон, родившийся уже после смерти отца. Почему оба? Наследование по традиции велось по мужской линии, но у Отона еще не прошла Первая инициация, так что судить о его магических способностях можно было только по косвенным признакам. И эти признаки особого воодушевления не вызывали. Клеона же обещала стать довольно сильной магиней, но от старшего брата по развитию заметно отставала. Впрочем, Альзену V еще и сорока не исполнилось, времени обзавестись собственными детьми было много.

Но вернемся к юному Бриану. Сборы были недолгими. Легкая кольчуга (ага, легкая! Всего-то фунтов тридцать или килограммов десять-двенадцать по привычным для Земли меркам!), меч, малый арбалет с десятком болтов да сумка с небольшим запасом еды и документами в небольшом металлическом тубусе. Еще деньги и неожиданно доставшиеся баронские регалии (баронская золотая цепь и перстень с родовой печатью). Все. Потом была короткая прогулка по узкому тоннелю, выход которого располагался под корнями нависающего над ручьем дерева.

Только там его уже ждали. Десяток воинов с арбалетами и собаками. К счастью, не совсем у выхода, рядом.

Мальчик с предельной скоростью кинулся в лес, старался бежать зигзагами, но один из болтов все-таки попал в ногу, что сделало побег практически нереальным. С раной быстро не побежишь, а тут еще собаки, так что и не спрячешься.

Тогда Бриан повернул к проклятому месту. Имелся у них в баронстве закуток со странными свойствами непонятно откуда взявшихся скал, который и люди, и звери обходили стороной. Нет, войти туда можно было, но накатывало пренеприятное чувство страха и беззащитности. Никто долго не выдерживал. Собаки туда точно не пойдут. Может, удастся где-то схорониться. Наемники (а преследовали молодого Бриана именно они), столкнувшись с незнакомым явлением, тоже могли отступить. Крохотный, но шанс все же был. Мальчик, хромая, поспешил туда.

Уже на границе скал его догнали. Дальше, правда, бежать никто не спешил, а вот два болта в спину юный барон словил, не успев повернуть за скалу. Перед гладкой стеной из камня он упал, теряя сознание.

Эпизод 1

Умом магию не понять

С молодым бароном все было более или менее ясно. С политической обстановкой тоже. Хреновая она тут, но пока ко мне никакие наемники не спешили. Собаки – тем более. А что у нас с магией?

Практической магией мальчик совсем не владел, но теоретически неожиданно оказался подкован не так уж плохо, видимо, мать многое рассказывала. Как я уже говорил, магическая одаренность тут передается по наследству, и ее наличие отмечают, как и положено, еще при рождении ребенка. А дальше начинаются местные извращения. Детей здесь ничему не учат, а «дают развиваться в соответствии с природой». Против природы и правда не попрешь, так что аура ребенка сама потихоньку начинает насыщаться маной и делается все более плотной. Годам к двенадцати-четырнадцати (у Бриана срок подошел позже, чем у большинства) проходит так называемая Первая инициация. То есть перенасыщенная маной аура больше не может удерживать энергию и сбрасывает ее во все стороны довольно приличным ударом. На это время одаренного ребенка стараются поместить в специально защищенную комнату или хотя бы отправить на природу, где в естественных условиях мана быстрее рассосется. Это та мана, что направилась вовне. Но часть энергии направляется внутрь, проносясь по энергетическим каналам весенним паводком. Те от такого издевательства расширяются, часть – без последствий, часть – идет вразнос, но со временем обычно восстанавливается. В среднем в результате этой варварской операции ширина каналов расширяется процентов на тридцать-сорок.

Жуть. Если бы детей нормально учили, то к этому возрасту каналы у них были бы раза в три шире и намного крепче. И емкость ауры – раз в пять больше. В общем, архимагов уровня Витадхоциуса так не вырастить. Но тут их, наверное, и нет.

После Первой инициации молодых магов начинают учить. Или родители дома, или в магической академии. В королевстве Лавардия такая академия только одна – в столице с оригинальным названием Лавардэ. В академии учиться – престижнее. Но – дороже…

Вторая инициация у магов происходит лет в семнадцать-восемнадцать. Причем вызывают ее, можно сказать, искусственно. При обучении маги активно тратят ману, перенасыщения ауры добиться сложно. Так нет же! Молодого мага на несколько недель отправляют медитировать в специальной защищенной комнате и ждут, пока его аура не перенасытится и не сбросит излишки. Часть каналов опять идет вразнос, но средний прирост вновь задействованных энергетических путей составляет тридцать-сорок процентов.

Точно так же в двадцать лет или в двадцать один год проводится Третья инициация. После чего маг считается совершеннолетним, дееспособным и прочее. Больше инициаций магам не проводят – при достигнутом объеме резерва новые неконтролируемые сбросы маны уже не способны улучшить каналы. При спонтанном выбросе некоторые каналы, понятно, еще немного расширятся, но повреждение других энергетических путей сведет эти достижения на нет. Более того, существует опасность возникновения в каналах перекоса и, как следствие, частичной или полной потери магических возможностей. Ну и ладно. Я-то никаких инициаций проходить не буду. Вообще. А вот ставшие известными от Витадхоциуса упражнения и заклинания развития магической силы собираюсь применять. К тому же активно.

У местных магов магическая емкость ауры и пропускная способность каналов в результате трех инициаций возрастают в два-три раза. Не слишком шикарно, но без специальных упражнений и заклинаний, так сказать, естественным путем, она растет еще медленнее. На три-пять процентов в год, если не использовать специальные упражнения и заклинания. А после сорока лет рост может и вовсе прекратиться. При помощи методик Витадхоциуса, думаю, нынешние возможности удастся увеличить раз в десять. А то и в двадцать. Так что, несмотря на неважные начальные условия, по местным меркам я должен суметь стать архимагом. Если выживу, конечно.

Эпизод 2

Дичь и охотники

Медитировал я, наверное, часа два. Раны вроде затянулись, мана полностью восстановилась. Некоторая слабость осталась, но это лечится обычным обедом.

Я потянулся к сумке. Нашел немного жареного мяса и сухарей. Можно перекусить.

Оказалось, нельзя. Наемникам все-таки надоело топтаться у входа в скалы и ждать, пока я (да, теперь барон Бриан Стонберг – это уже я!) сам выберусь и ринусь в их жаркие объятия. Сначала я услышал их голоса. Вроде негромко говорили, но акустика среди камней неожиданно оказалась знатной.

– Говорю вам, – вещал один голос, – помер пацан. Не живут с такими ранами. Я ему лично болт в легкое засадил. Кольчуга у него, конечно, была, но на таком расстоянии защитить не могла. Да и до этого в него пара болтов попала. Тот, что угодил в спину, должен был перебить ему хребет, но даже если прошел рядом, все равно попал в печень или желудок. Парень – труп. Зачем проверять?

– Приказ надо выполнять, – не согласился другой голос. – Или ты думаешь, что он устроил засаду и сейчас всех нас перестреляет из одного арбалета? Место, согласен, дурное. Но и тело, и вещи барончика мы должны принести в замок.

– Про деньги, надеюсь, речи не было? – недовольно проворчал кто-то. Но, судя по всему, именно этот аргумент оказался решающим. Голоса стали приближаться.

Идут так идут. Надо срочно навесить на себя защиту. Что-то попроще и одновременно понадежнее. Сначала руну Лагуз – для повышения концентрации, а затем сочетание рун Альгиз – защита, Уруз – сила и Соул – победа. Неожиданно легко справился. Переплетение рун не очень сложное, и в теле Бриана все получилось ничуть не хуже, чем в теле Витадхоциуса. Возможно потому, что руны рисовал мысленно, а не руками? Или у этого мальчика врожденные способности к каллиграфии? Плюс удачное свойство организма не паниковать при опасности и быстро концентрироваться? Не важно, главное, получилось. И автоматическую подпитку от ауры не забыл.

Теперь – что-нибудь убойное. Огненный шар? Если размерами не увлекаться, должно получиться. Сплел руну Кано – в значении «огонь» с рунами Хагалаз – разрушение и Тайваз – война. Качнул энергии. Хотел хотя бы на теннисный мячик набрать, а шар получился размером с футбольный. Ну и где супостаты?

Появились. Толпой шли, козлы. Видимо, совсем сопротивления не ждали. Так я свой шарик им в толпу аурой и отправил, как из рогатки выстрелил.

Спас меня заранее поставленный «щит», больно знатно шарахнуло. Наемников по камням чуть ли не размазало, а меня о дерево, у которого я стоял, ударной волной неслабо приложило. «Щит», правда, слетел, но сам я цел остался. А вот в дереве вмятина появилась. Пойду-ка я лучше отсюда, пока оно мне на голову не упало. Только сначала «щит» восстановлю.

Мимо изуродованных тел я прошел неожиданно спокойно. Почти без эмоций. Кровь ниоткуда не хлестала, а если где что и текло, так пока под трупами не видно. Но вот когда один из наемников шевельнулся и застонал, мне конкретно поплохело. Врага надо бы добить, да и гуманнее это, но как? Самому ножичком дорезать? Не умею я! Кровь только в виртуале проливал.

Полез в память паренька, должны были барончика этому учить! Учили. Но до практических занятий дело не дошло, только на тренировках движение обозначали.

Так что слепил я еще один огненный шар, даже в усложненном варианте, добавив четвертую руну Соул в значении «солнце». Вроде как «проникающий огнешар» получиться должен. Тот, который не взрывается, а дырку прожигает.

Энергии качнул чуть-чуть, получился шарик для пинг-понга. Отошел шагов на пять и кинул этому воину в голову. Действительно дырка в ней образовалась, а шарик полетел дальше и норку себе в земле вырыл. Не знаю, какой глубины. А меня, нет, не вырвало, но скрутило всего, и голова кругом пошла. Еле на ногах устоял.

Релаксировать я не стал. Вместо этого разозлился на себя. Пришли тут всякие уроды, небось уже кучу народа поубивали, меня вон тоже убить хотели. А я кто? Барон. Самому не верится. Это моя работа теперь – людей своих защищать, а врагов убивать. Особенно тех, кто на меня покушается. Это вообще самозащита! А измерять ее допустимые пределы тут, к счастью, некому.

В общем, накачал себя пропагандой до отупения, еще девять шариков слепил и контрольные выстрелы по всем телам сделал.

Выбрался из скал и сел на траву. Медитировать. От моего энергетического запаса почти ничего не осталось, видимо, до хрена я энергии влил в первый «огнешар». Надо восполнять запас, не идти же на войну пустым, без патронов?

На войну? Один против полутора сотен воинов? Самому не смешно? А вот и пойду! Я крут! И это мой долг! В лобовую атаку кидаться, конечно, не буду, но агрессорам спуску не дам!

Так, надо охолонуть. Откуда во мне дворянская спесь появилась? От Бриана? Или я сам на себя сумел так ментально воздействовать? Тогда с «накачкой» перестарался. Надо с этим завязывать. А то и правда побегу замок отбивать, если его взяли, конечно. Но, наверное, все-таки взяли. Больно эти наемники уверенно держались.

А если взяли, то там не только куча солдат, но и маги. Не менее двух, а может, и больше. В замке Матильда осталась, по здешним меркам очень неслабый маг. Переть на стены, охраняемые магом, без магической поддержки – пустое дело. Помочь могут только диверсия или предательство. Или, как вариант, по собственным трупам на стены подняться, но на такое наемники никогда не пойдут. Так что есть там маги. Два как минимум, а скорее – три. Больше вряд ли. Слишком дорого обходятся услуги наемных магов.

Будь я Витадхоциусом в лучшие годы, все они были бы мне на один зуб, но мне его боевые заклинания еще долго не потянуть. А пытаться перестрелять толпу народа «огнешарами», да еще ломая чужие «щиты», поставленные магами, которые, вероятнее всего, в разы сильнее меня нынешнего? Есть более простые способы самоубийства.

Так что? Плюнуть на замок и уходить, пока цел? Про долг перед родителями и подданными баронства я погорячился. За те несколько часов, что нахожусь в этом теле, никаких родственных чувств во мне не пробудилось, да и лендлордом я себя почувствовать не успел. Даже не знаю, что это за чувство. К тому же за бегство от превосходящих сил меня никто не осудит.

Только есть два «но». Во-первых, придется просто так уйти и потерять все возможные бонусы, которые может дать баронство. Да меня мой хомяк потом удавит. К тому же нигде меня с распростертыми объятиями не ждут. А во-вторых, жизненный опыт архимага настойчиво требовал не оставлять в своем тылу живых врагов. Если можешь их убить, конечно. Так что убегать буду, только убедившись, что здесь, кроме стрел и мечей, направленных в мое бедное тело, ловить нечего. Сначала надо постараться разведать обстановку. Это всегда полезно, если не подставляться. А как это сделать, надо поискать в памяти Витадхоциуса.

Вот и займусь, пока медитирую. Вроде в данный момент никто не бежит меня убивать, есть время подумать, и его надо использовать с толком.

Эпизод 3

Еще раз об особенностях местной магии

Пока медитировал, пытался обдумать ситуацию без излишних эмоций. Что я могу противопоставить захватчикам? Свой опыт жителя мегаполиса планеты Земля? Вопрос риторический. Остается только магия. Но маг из Бриана, даже согласно моим знаниям, почерпнутым у Витадхоциуса, довольно слабый. То есть, по здешним меркам, для начинающего он очень хорош, но даже против посредственного боевого мага ему ловить нечего. Тот одним опытом задавит. Разве применить что-нибудь совсем неизвестное и непонятное для местных. Может, найдется в кладовой архимага?

Но сначала надо порыться в памяти Бриана, что там ему мать про местную магию рассказывала?

Выпускник академии должен уметь составлять заклинания из четырех – шести рун. Мой сегодняшний потолок – заклинания из трех-четырех рун, и то желательно, чтобы связи были не очень запутанными. Уныло. То есть я проигрываю не только в опыте, но и в сложности освоенных заклинаний.

А какие руны здесь используют? Алфавит вроде тот же, а вот вариаций написания рун явно меньше, чем у Витадхоциуса. Если, конечно, мать Бриана не упустила что-нибудь в рассказах. А ведь это уже шанс! От крохотного различия в написании руны ее смысл может очень существенно меняться. Так чего же здесь не умеют?

В памяти Бриана почти ничего не обнаружил про ментальную магию. Вроде есть тут маги, умеющие различать правду и ложь. Или артефакты, позволяющие это делать? А вот про считывание памяти или внушение ложных воспоминаний мать барону ничего не говорила. Скорее всего, не имеется тут такого. Даже несложного ментального удара, которым противника можно оглушить или и вовсе мозги выжечь, здесь не используют. А зря, между прочим. Обычные «щиты» против ментальной магии не действуют, от нее специальная защита нужна.

Правда, лупить противников ментальным ударом по одному – ничуть не продуктивнее, чем швыряться «огнешарами». «Отвод глаз» тоже не поможет, он против массы не действует.

Я стал копаться в зазипованной памяти архимага. Точнее, уже в своей собственной. В том, что я, находясь в теле Витадхоциуса, успел в его памяти просмотреть и хотя бы приблизительно понять. То, что не посмотрел, так в покинутом теле и осталось. Но просмотрел я все-таки довольно много. Жаль, что безвозвратно утерянных знаний оказалось еще больше. Но по мне, так лучше быть живым недоучкой, чем мертвым архимагом. Вот и Витадхоциус думал так же.

Просмотр запакованной памяти оказался не очень быстрым делом. Надо было четко представить, какой именно раздел магии я хочу вспомнить. Не как в библиотечной картотеке, но что-то общее есть. Потом в памяти начинало кое-что всплывать. Все это надо было осознать и решить, нужно мне это сейчас или в ближайшее время. В общем, морока еще та.

Простейшие варианты заклинания «паралича» на основе руны замедления Иса очень могли бы помочь, будь противников поменьше. По большим площадям (а замок у нас маленький только по сравнению с другими замками этого мира, соток десять в нем точно будет) они не бьют. Точнее, бьют, например, в вариации «глаз василиска», но в нем одиннадцать рун надо сплетать и маны требуется немерено. Надеюсь, когда-нибудь я такое осилю, но явно не сейчас.

«Панику» на них наслать, чтобы сами разбежались? Так ведь далеко не убегут. А на людей с сильной волей вообще может не подействовать. Но на вооружение надо взять.

Что еще? Я довольно долго сидел, перебирая все сведения по ментальной магии, что сумел прихватить из памяти архимага. Вариантов у меня получалось два. Либо понадеяться, что в экстремальной ситуации я сумею прыгнуть выше головы и слепить что-нибудь сложное, либо применить что-нибудь простое, но неожиданное, так сказать, ударить в спину из засады. Кое-какие идеи имелись для обоих случаев. Плюс я почему-то был уверен, что сумею пройти в замок, а если все обернется плохо – сбежать оттуда уже известным мне подземным ходом. В то, что там устроят засаду маги, я не верил. Что делать таким серьезным дядям в таком некомфортном месте? Поджидать мальчика, который, скорее всего, уже убит, а если жив, то драпает во все лопатки? Даже если у напавших железная дисциплина (во что слабо верится), оставят охранять тайный ход двух-трех обычных воинов. На мальчишку, как они считают, пока не мага, за глаза хватит.

В общем, риск, конечно, существовал, но мне, не битому жизнью, он казался вполне допустимым. Так что решил рискнуть. Русский рулит на авось! Сам ведь себя уважать не буду, если не попробую.

Только подготовиться надо серьезно. Помимо боевых заклинаний прошерстил память насчет сторожевых, чтобы заранее ощущать людей в округе. Это заклинание тоже из ментальных, «сторожевая сеть» называется. Не самое простое заклинание. Руны Кано в варианте «раскрытие», Иса – торможение, Наутиз – поддержка и Райдо – путь надо переплетать. Но у меня с каждым разом все лучше получалось, жаль, на пятирунные заклинания сил у этого тела пока не хватает. Ничего, будем тренировать!

Эпизод 4

Мародеры

С некоторым сопротивлением, которое я, впрочем, легко преодолел, вернулся в скалы к точке обмена душами. К самой гладкой скале я старался не приближаться, а вот чтобы имущество свое спрятать – здесь самое подходящее место. Ни еда, ни лишняя одежда мне для разведки в замке не нужны. Деньги, а отец дал мне с собой довольно много, чуть ли не всю заначку, тоже лучше оставить здесь. Золото – металл тяжелый, кошель вроде не такой уж и большой, но килограммов на пятнадцать тянет. Второй кошель с ювелиркой – весом поменьше, но размером побольше. Отец туда даже баронскую цепь запихнул и родовой перстень с печатью. На поясе или в кармане, хоть и привычнее, все время таскать не хочется.

Нашел между крупных камней подходящую щель, положил туда свое имущество, присыпал его землей и камнями поменьше. Сразу не найдут.

Мимо трупов я на этот раз прошел уже спокойнее, но собирать лут, столь любимый всеми компьютерными игроманами, не стал. И даже не потому, что противно. Рано. Вдруг какой-то другой отряд сюда сунется? Пусть думают, что я в панике сбежал, и прекращают обыскивать окрестности. А если не сунется никто, еще лучше. Все равно возвращаться сюда придется.

Из-за потраченного на медитацию времени до замка добрался уже в сумерках. То есть не до замка, а до подземного хода.

У ручья вместо охраны обнаружилась какая-то странная компания. Три человека при шести лошадях. На наемников не похожи – у тех какие-то «фирменные» накидки были – для обозначения принадлежности к отряду. Лицо одного человека, самого старого из этой тройки, лет пятидесяти на вид, показалось смутно знакомым. Вроде доверенный слуга барона Нойшвайна – одного из мерзавцев-соседей. Все трое в кольчугах и при оружии, однако отложили его в сторону – грузят сумки и свертки на лошадей.

Раскинул по окрестности «сторожевую сеть». Никого, кроме этой группы, не обнаружил. Правда, радиус действия заклинания невелик, примерно сотня метров. Можно и больше, но расход маны растет в геометрической прогрессии, а мана мне еще нужна.

Не таясь вышел из-за кустов:

– А что это вы тут делаете, добрые люди? Никак мародерствуете? А у хозяина спросить?

От неожиданности эти граждане сначала дернулись, а потом уставились на меня и застыли. Мне же лучше. По неподвижной цели «огнешаром» попасть намного легче. Даже с моим опытом с такого расстояния промахнуться невозможно. Я чуть сдвинулся, чтобы лошадей не задеть, и оба незнакомых воина оказались на одной линии. Вот я в них «проникающим огнешаром» и запустил. Шар пошел куда-то дальше, делать «норку» в обрывистом берегу, а эти двое почти синхронно свалились как сломанные куклы. Что характерно, без звука. Похоже, шар обоим прошел через позвоночник.

Остался один, тот, который постарше, смутно знакомый. Странно, даже не попытался убежать, так и застыл, опустив руки и уставившись в землю. Тем лучше, есть время еще один «огнешар» слепить, а то я делаю это хоть и быстро, но не мгновенно.

Держа с помощью ауры «огнешар» перед собой, я двинулся к старшему из мародеров. Надо бы задать несколько вопросов.

– Значит, так, – начал я, а вот закончить фразу не успел. В руке у этого типа откуда-то оказался кинжал (как это я не заметил?), и он сделал резкий выпад, нацелившись мне в живот.

Как я потом убедился, это был не кинжал, а трехгранный стилет. Думаю, кольчугу таким без проблем можно пробить. Только я на себя предварительно «щит» навесил, так что лезвие кольчуги даже не коснулось. Но от неожиданного нападения я невольно дернулся и на долю секунды перестал контролировать «огнешар». А когда пришел в себя, было уже поздно. Огненный шарик не только успел целиком скрыться в животе этого смертника, но вылетел оттуда и понесся совсем в другое место.

Картина вышла жутковатая, но за сегодняшний день я научился воспринимать подобное если не совсем спокойно, то достаточно отрешенно. Только с некоторым неудовольствием констатировал: «Ну и мир. Из мирного человека убийцу сделали…»

Быстро осмотрел поклажу и коней. Похоже, все ценное, что было в замке, барон Нойшвайн собрался вывезти втайне от союзников. Обнаружились тут и остатки казны, и драгоценности Матильды (полностью воспринимать баронессу как свою мать у меня не получалось, но сердце неприятно защемило), и серебряная посуда, и даже ковры с гобеленами. Последние как раз большую часть груза и составляли. Ладно, сейчас не время разбираться. Затащил тюки в подземный ход и разместил возле стены недалеко от входа. Трупы взвалил на коней и отвез в сторону, метров на сто, в лес, обступивший ручей. Там и оставил. А коней отвел за кусты и стреножил. Далеко не убегут (если их никто не уведет, конечно), а так хоть травку или листочки пощипать могут, все – занятие. Бриан, кстати, довольно ловко обращался с лошадьми.

Подумав, переложил деньги и драгоценности в одну из небольших сумок и взял с собой. Вес, конечно, килограмма три, но не так это и много. Не уверен, что из замка мне не придется удирать со всей возможной скоростью, и не факт, что свою захоронку в «проклятом месте» успею посетить, а так хоть какая-то подстраховка. Что-то я погорячился, когда все деньги и ценности прятал, на поясе остался только личный кошелек Бриана, а в нем – хорошо если с десяток серебряных монет.

Еще немного помедитировал прямо у подземного хода, восстанавливая запасы маны. Уже почти совсем стемнело. Тянуть больше нельзя. Пошел!

Интерлюдия 1

Блестяще проваленная операция

В кабинете бывшего владельца замка сидели четверо. Трое относительно молодых в дорогих охотничьих костюмах и один пожилой – в военной форме без знаков отличия, но, судя по покрою, никак не ниже полковничьей. Все четверо пили вино из серебряных кубков, но и намека на веселье на их лицах не было. Пили, судя по всему, уже довольно давно, разговор шел с большими паузами и, видимо, собеседники постоянно возвращались к одной и той же малоприятной для всех теме.

– Что, господа, выпьем еще раз за «успешное» (это слово говоривший произнес с нескрываемым отвращением) завершение нашего похода. «Намечавшийся бунт» в провинции Фрозии успешно подавлен! А на самом деле три – ТРИ!!! – архимага и один магистр убили ни в чем не повинную женщину и помогли соседям разграбить ее баронство. Противно. Я Матильды Видрской не знал, но, судя по порядку на ее землях и в замке, достойная была женщина. К тому же красавица. Вот уж не думал, что я, герцог Монтероссо, опущусь до того, что начну убивать беззащитных женщин!

– Ну, положим, герцогом ты был в Леиде, пока сам оттуда не сбежал, – ответил ему слегка заплетающимся языком другой господин. – Королева Изольда с тех пор ежегодно шлет в Лавардэ ноты, требует твоей выдачи. Так что здесь ты просто мессир Монтероссо, как и я – мессир Блумбер, а герцог Блумбер – мой старший брат. Но ты прав, если вдуматься, два герцога и два графа, три сильнейших боевика и лучший полководец королевства спешат куда-то на самый край обжитого мира с целью возглавить поход местных бандитов чуть ли не на единственную приличную дворянскую семью в этих местах! Кстати, как тебе понравилось обряжать собственную гвардию в наемников, Фьерделин?

– Я человек военный и приказы короля не обсуждаю, даже если они звучат как просьба.

– Да: «Господ-да, сделайт-те милост-ть, уважьт-те матушк-ку!» – видимо, это была попытка передразнить короля, но язык у говорившего слегка заплетался. – А потом нам посадили на шею «специалиста», лучше всех знающего, чего хочет королева-мать, эту крысу Крулье. Крысу Крулье… – по-видимому, подвыпившему магу понравилось, как звучит «крыса Крулье», и он повторил несколько раз. – И теперь эта крыса смеет чуть ли не кричать, что дело не сделано, так как молодой барон сбежал из замка! Представляете, он чуть ли не потребовал, чтобы я искал мальчишку по окрестным лесам. Урод! Я детей не ем.

– Знаешь, – подал голос третий маг, – а меня он тоже пытался послать ловить мальчишку. Боится, что тот когда-нибудь пожалуется в суд пэров и придется ему вернуть баронство? Да что здесь может быть такого ценного? Хозяйство, правда, было налажено, но его теперь бароны разорят. Вот с ними пусть и судится. А нас официально тут не было.

– Ага, наняли бароны наемный отряд, и в этом самом обычном отряде вдруг случайно оказались неизвестные маги, одним ударом убившие всех, кто был в замке? Кто в это поверит?

– А нам какое дело? И какое дело пэрам Лавардии до какого-то барончика из Фрозии? Когда до них дойдет официальная информация об инциденте, возьмут баронство под опеку до совершеннолетия нового хозяина и пришлют в замок управляющего – проследить, чтобы соседи насильно не увели крестьян в свои земли. Ну а доходы от баронства поделят «по-справедливому». Хотя какие тут могут быть особые доходы? Если бы тут золото нашли, король не на матушку ссылался бы, а прислал своих доверенных лиц. В общем, бред какой-то. Только нас подставил. Хотя свои долги он обычно платит. А нам особо привередничать не приходится.

– Но ловить мальчишку, как его, кстати, зовут? Тоже Бриан, как и папаша? Хотя какая разница. В общем, ловить его ты тоже не кинулся.

– А как его ловить прикажешь? Ни его крови, ни слепка ауры у нас нет. Так что от нас в этих поисках толку не больше, чем от простых солдат. Вот пусть Крулье баронские дружины и гоняет, они окрестные места должны лучше знать. Или, – тут говоривший перевел взгляд на военного, – он у тебя гвардейцев взял для поисков?

Фьерделин на вопрос не ответил, сделал вид, что увлекся дегустацией новой бутылки вина. Но, судя по пробежавшей по его лицу тени, тема была для него неприятной.

Беседа довольно долго продолжалась в том же ключе. Маги перемывали косточки Теодоре. «Королева-мать Теодора», – поправлял Фьерделин. Досталось и королю, и его бывшей и нынешней супругам. Несколько раз помянули Матильду: «Правда, что такая красавица была? А то по тому, что от нее осталось, судить невозможно!» – и беглого барончика: «Неужели сбежит? Ведь даже не маг еще!» Винные запасы замка тоже обсудили – напитки явно из столицы заказывали. Или непосредственно в местах производства. Все вина – лавардские, но хорошего качества.

А вот на свою жизнь и зависимое положение, несмотря на высокое происхождение и магические способности, почти не жаловались. Точнее, мессир Монтероссо несколько раз провоцировал собеседников, но не был ими поддержан. Он действительно много потерял, став вынужденным беженцем, остальным же в силу происхождения и отношений в семье с самого начала ничего не светило, их положение зависело только от собственных сил и милостей короля.

Голоса звучали то громко, то тихо, а затем как-то почти сразу умолкли совсем. Господа изволили заснуть. Военный – откинувшись в кресле, один из магов и так уже полулежал на оттоманке, а теперь и вовсе разлегся на ней, оставив на полу вытянутые ноги, другой завалился лицом на стол, за которым они все первоначально сидели, а последний – так и вовсе сполз на пол. Что, впрочем, не помешало ему улечься чуть ли не удобнее всех остальных, подложив обе ладони под щеку.

В комнате стало удивительно тихо. Даже напольные часы не тикали по причине того, что в настоящее время стояли среди прочих относительно ценных вещей у выхода из тайного подземного хода.

Наконец дверь в кабинет тихонько скрипнула и внутрь, стараясь не шуметь, вошел совсем еще молодой человек, фактически – мальчик. В руке он с мрачной решимостью сжимал трехгранный стилет.

Эпизод 5

«И дом твой пуст и разорен…»[1]

Сам подземный ход оказался пуст. И, естественно, за последнее время не стал более просторным, и освещение в нем не появилось. Из замка Бриан уходил с факелом в руке, у меня теперь его не было. Надо бы фонарик какой-то соорудить. Сплел конструкцию из рун Кано – в значении «огонь» и Соул – в значении «солнце». Запитал маной из ауры и чуть не ослеп. Хорошо над головой догадался эту конструкцию собрать, а не перед глазами. С громадным напряжением откачал ману обратно. Из знаний Витадхоциуса следовало, что так можно разрушать даже чужие заклинания, но опыта практического применения этого приема у меня совсем не было. Ощущение – как через очень тонкую соломинку густой кисель тянешь. Только не ртом, а непонятно чем – аурой.

Изменил рунную связку, добавив в нее Ису в значении «замедление». Тоже капризная руна, чуть один завиток подправишь, получится «лед». Я мысленно содрогнулся, представив, что тогда могло бы получиться. Или просто ничего не получилось бы? Все равно, в подземном ходе такие эксперименты лучше не ставить.

У выхода из тоннеля тоже никого не обнаружилось. Бардак у этих оккупантов. Минус второй этаж донжона все-таки!

Навесил на себя заклинание «отвода глаз» – целых четыре руны, но три из них – Эваз, только в разных значениях: изменение, преодоление препятствий и легкий путь, с ними же сплетается руна Альгиз – предчувствие. Надо бы что-нибудь атакующее подготовить заранее. Снова «проникающий огнешар» использовать? Наверное, не самая лучшая идея. Бить-то им можно противников только по одному, а если их больше будет? А так и получится, почти наверняка. Если не полные идиоты, успеют поднять тревогу. Да и один человек в доспехах, падая, изрядный шум может поднять.

Так что делать? Чтобы хотя бы несколько стоящих рядом человек накрыть и чтобы они не падали?

Стал формировать заклинание «паралича». Довольно сложное переплетение рун Иса – замедление, Беркана – дерево и Уруз – сила. Надо надеяться, два раза подряд заклинанием бить не понадобится, моментально сформировать его не смогу. Это я с «огнешаром» так навострился. Вот его и буду использовать, если «паралича» не хватит.

Немного помедлил, собираясь с духом, и двинулся наверх.

Ни постов, ни просто движения на узкой лестнице не наблюдалось. Впрочем, особой суеты тут и не должно быть. На то эта лестница и считалась «тайной», чтобы по ней не бегал кто ни попадя. Но раз подземный ход нашли, то должны были и лестницу обнаружить. Или барон Нойшвайн специально не хотел привлекать к ней внимание, чтобы втихаря от союзников спереть наиболее ценное? Похоже. Неужели у него даже на посты верных людей не хватило? Почему-то стало очень противно от мысли, какая шваль захватила замок!

Нет, донжон не был пуст. Сквозь стены, кстати, не очень толстые, можно было расслышать гул шагов, голосов, временами – треск или звон. Но, во-первых, все достаточно глухо, а во-вторых, определить хотя бы направление источников звуков было затруднительно. Так что я просто шел, стараясь не шуметь, не столько вслушиваясь, сколько вглядываясь в темноту. Свет я не зажигал – лестница узкая и в хорошем состоянии, споткнуться трудно, а так больше шансов заметить захватчиков раньше, чем они меня.

Лестница заканчивалась не в кабинете или спальне владельца замка, что было бы логично, а под самой крышей донжона. Фактически на территории голубятни. Зачем? Разве что для того, «чтобы никто не догадался», как в «Операции «Ы».

Не самое приятное место. Загажено «милыми» птичками там было изрядно. Слабая надежда, что из-за штурма замка голуби разлетятся по округе, умерла раньше, чем я сдвинул клетку, маскировавшую проход, и вышел на свет божий. Курлыканье услышал еще на лестнице. Голубь – птица крайне оптимистичная, обо всех неприятностях забывает секунд через десять. Если в данный конкретный момент к нему никто не приближается с угрожающей скоростью, занимается своими делами и на всех плюет. А чаще – гадит. Что поделать, каков мир, таков и «символ мира».

Хорошо хоть, что особого гвалта из-за моего появления эти крылатые недоразумения не подняли, видимо, привыкли, что люди здесь появляются регулярно. Не думаю, что они помнили Бриана в лицо, хотя он сюда раньше поднимался часто. По обычной лестнице, потайной ход старший барон ему только утром показал.

Медленно, стараясь не напугать птиц, подошел к краю площадки башни и осторожно выглянул наружу. По логике (и архитектуре) эта часть башни должна была бы использоваться для наблюдения за окрестностями и ведения огня по неприятелю, прорвавшемуся через внешние стены. Площадку по краям огораживали зубцы с бойницами, а сверху накрывала деревянная конусообразная крыша, обитая снаружи тонкими медными листами. Это я из памяти Бриана почерпнул, видно не было.

Особой суеты в замке не наблюдалось, следов недавнего боя – тоже. Вокруг донжона не сплошным оцеплением, а несколькими группами по три – пять человек расположились солдаты в одинаковой форме. Такой же, как и у убитых мною около камня обмена душами. Наемники?

А вот из прежних жителей замка не заметил никого. Взяли под арест, что ли?

Оказалось – нет. Когда я взглянул в другую сторону, заметил, что у ворот замка стоят три телеги без коней, нагруженные телами убитых. Даже отсюда было видно, что среди них женщины и ребенок лет пяти. «Сын кухарки», – всплыло из памяти Бриана. Получается, всех обитателей замка просто убили? И, похоже, смерть их не была легкой. Скрюченные тела, раскрытые рты, кожа неестественного цвета. Магия?! Они что, так по замку долбанули, что одним махом уничтожили все живое? Что за заклинание такое? Не огонь, одежда цела. И сколько же сил в это влили?! Бриан, конечно, с местной магией был знаком только со слов матери, но точно знал, что на такое ни один местный архимаг не способен. Разве что несколько объединились в круг.

Я довольно долго смотрел на телеги, пребывая в каком-то шоке. Увиденное просто не укладывалось в голове. То есть я видел изуродованные трупы, но рассудок отказывался это принять. В голову пришла довольно идиотская мысль:

«Людей всех убили, животных, наверное, тоже. Вон, и коней, чтобы в телеги запрячь, не нашлось. А самые никчемные обитатели замка – голуби – все на месте, до их клеток магический удар не добрался».

А потом во мне поднялась волна ненависти к захватчикам. Раньше я о таком только читал, думал – выдумки. А тут реально по телу поднялась волна жара, буквально скрутившая внутренности. Причем я – Дима Бершов – был возмущен и разъярен намного больше, чем барон Бриан Стонберг. И несоизмеримо больше, чем маг Витадхоциус. Но именно то, что осталось во мне от памяти и личности архимага, помогло не потерять голову и вернуть мыслям конструктивность.

Раз охрана из наемников (наемников ли?) еще в замке, то, скорее всего, маги тоже остались в замке. Это «добрые» соседи заспешили по домам, поскорее оттащить чужое добро. Магам в их замках делать нечего, думаю, они дожидаются окончательного завершения операции где-то здесь, в донжоне. С большой вероятностью – в кабинете хозяина, даже если их не интересуют бумаги или хранящиеся там ценности. Эта комната самая парадная, что ли. Прием гостей и посетителей проходил именно в ней.

По крайней мере, очень хотелось на это надеяться. В смысле на то, что маги собрались в одной комнате. Тогда у меня имелся шанс. И это не бред. В открытом противостоянии любой из них помножит меня на ноль, почти не напрягаясь. А вот если они не ждут нападения и удастся накрыть всех разом заклинанием из разряда ментальной магии, которая здесь не в ходу, может и получиться.

Конечно, в моих рассуждениях много допущений, в реальности маги могут оказаться не в одной комнате, а в разных, а то и вовсе во дворе. Но тогда я и пробовать нападать не стану. Оставлять безнаказанными это бесчестное разорение баронства и убийства я не собирался, даже память Витадхоциуса твердила, что такие долги уважающий себя маг обязан отдавать. Иначе его самого обязательно сживут со света. Но можно это сделать и позже. При благоприятных обстоятельствах, когда я стану сильнее. А совершить самоубийство – это не путь мага, да и сам я суицидальных наклонностей за собой не замечал.

Так что сначала надо аккуратно все разведать. Обычная «сторожевая сеть» тут не годится, от этого заклинания при контакте идут магические возмущения. Маги его могут заметить. И даже не просто могут, а обязаны заметить. Надо что-то менее грубое и чисто ментальное.

Сплел руны Турисаз – в значении «разум», Маназ – вариант «человек», Кано – «раскрытие» и Райдо – «путь», получил заклинание «поиск разума». Теперь – сосредоточиться и аккуратно спустить заклинание вниз, потихоньку охватывая донжон. В нем, конечно, целых пять этажей, но, с другой стороны, это всего двадцать метров. Моих нынешних сил должно хватить, несмотря на перекрытия и стены.

Отклик пришел, есть в башне разумные! Больше всего на первом этаже, примерно десяток, на втором – всего двое, на третьем – пятеро. Выше – пусто, то есть – один я. Уже повезло. Получается, до третьего этажа спускаться почти безопасно. А на третьем – как раз кабинет барона, и четверо разумных, если я правильно оценил планировку, как раз там. Все маги? Аур отсюда не разглядеть.

Кстати, не мешало бы и свою спрятать, вдруг заметят? Буду надеяться, что обычного «отвода глаз» достаточно. Это заклинание не только взгляды отводит, но и ауру приглушает. А ни на что более серьезное я пока все равно не потяну. Так что сплел три руны: Эваз – изменение сознания, Эваз – преодоление препятствий, Эваз – легкий путь, а также Альгиз – предчувствие, и повесил заклинание на себя.

Жаль, «сферу тишины» на себя навесить не удастся, вариант для подвижной цели требует сочетания целых семи рун. Так что спускаться придется аккуратно, на носочках.

Эпизод 6

О пользе здорового сна. Не для всех

Вниз я спускался уже по обычной лестнице, придерживаясь рукой за стену. Свет опять не зажигал, а от магических светильников, которые раньше тут висели, остались одни пустые крюки. Даже интересно, как бароны их заряжать собираются? Своих магов у них раньше не было. Продадут небось. Ладно, выживу, когда-нибудь и я к ним в гости наведаюсь.

Абсолютно темно на лестнице не было, скоро стало понятно, что нижние пролеты освещены. Видимо, факелами. По крайней мере, перед дверью в кабинет барона стоял воин с факелом в руках. В накидке, как и у других наемников.

Скверно. Убить я его способен кучей способов, но если он упадет или хотя бы уронит факел, это могут заметить. С моей скоростью каста заклинаний я и от обычных воинов не отобьюсь, если всем десятком навалятся. Сколько-то ударов «щит» выдержит, но ведь я даже на создание «проникающего огнешара», с которым практиковался больше всего, секунд пять-шесть трачу. Сколько за это время можно словить ударов обычным оружием? Боюсь, с меня хватит. А если еще и архимаги на шум прибегут…

Получается, что из моего нынешнего арсенала может помочь только заклинание «паралича». Но важно применить его так, чтобы накрыло только этого воина, а никого из магов в кабинете не зацепило. Всех сразу мне все равно не накрыть – не с моими нынешними силами. А охранник, как назло, стоит у самых дверей, надежды, что через стену не заметят, никакой.

Заклинание «паралича» я придерживал в ауре еще со времени пути по потайной лестнице: две руны Иса – замедление, одна физический, другая ментальный вариант, Беркана – дерево и Уруз – сила. В оптимальном варианте надо было бы «замедление» не только на силу наложить, но и на движение, жизнь и разум. Тогда бы уже не «дерево», а «камень» получился. Но это – целых девять (а лучше – десять) рун между собой переплетать, мне такое не скоро грозит. Так что подкачал силой по максимуму то, что сумел скастовать, но из ауры не выпустил.

Стараясь для пущей надежности держаться в тени и буквально прижимаясь к стене, подобрался к охраннику почти вплотную.

И все мои планы полетели к черту.

Воин меня заметил. Видимо, «отвод глаз» действует только на определенном расстоянии. Почему я об этом не вычитал в памяти Витадхоциуса? Может, не все прочитал. А может, я оказался первым, кто додумался использовать это заклинание не для того, чтобы куда-нибудь незаметно пройти, а чтобы подкрасться к жертве. Жертве? Какой на фиг жертве? Опытному воину!

Спасло меня только то, что охранник от моего неожиданного появления, видимо, сам обалдел и к тому же не счел мальчишку опасным. Ведь бить его я собирался заклинанием, и руки у меня были пусты – ни меча, ни стилета я не обнажал.

Так что он только что-то хекнул, уронил факел под ноги, а затем одной рукой вцепился мне в ворот, а другой, видимо, собрался стукнуть меня по лбу рукояткой меча. Не знаю, было бы мне хуже, если бы он бил лезвием, все-таки на мне висел «щит», но до удара так и не дошло. Наши ауры соприкоснулись, заклинание «паралича» само соскочило на него. И сработало. Больше никаких звуков охранник не издавал, но вот выдрать из его одеревеневших пальцев ворот кольчужной рубашки и при этом не дать ему упасть…

А тут еще нашу возню услыхали внизу, и кто-то спросил Мориса (видимо, охранника), что он там шебуршит?

В довершение заклинание «щита» с меня слетело, и факел под ногами напомнил о себе самым неприятным образом. Я непроизвольно прошипел какую-то ругань, одним рывком освободил ворот из захвата, отпихнул ногой факел и положил парализованное тело к стене. После чего подхватил факел с пола и поднял его примерно на прежнюю высоту.

Мне повезло еще раз, мое шипение охраннику этажом ниже подозрительным не показалось, он только мерзким голосом посоветовал не спать на посту. Тогда и факел из рук падать не будет. Я не ответил. К счастью, ответа внизу и не ждали.

Нет, это точно не наемники. Или наемники столь высокого класса, что у них в отряде идеальная дисциплина. Может, в рапорте потом и доложит о неподобающем поведении напарника на соседнем посту, но оставлять свой пост, чтобы поржать над сослуживцем, служака, дежуривший внизу, не счел возможным.

Куда-то надо прикрепить факел. Не стоять же мне с ним вместо охранника, пока не придет смена? Как назло, никаких держателей для факелов на стенах замка не было предусмотрено, магические светильники подвешивались на цепочках к кольцам в потолке. Теперь тут нет ни светильников, ни цепочек.

Чуть было не дернулся поднимать с пола парализованного охранника. А вдруг его удастся прислонить к стене и засунуть в руку факел? Но сразу понял бредовость этой идеи. Во-первых, этот товарищ, хватая меня за ворот, факел уронил, так что пальцы у него теперь не под факел, а под ворот моей кольчуги заточены. А во-вторых, что главное, «паралич» в примененном мною варианте несет вовсе не окаменение тела. Просто это заклинание в сотни раз замедляет все процессы, в том числе и движение. Теоретически человек под «параличом» даже ползти может. Медленнее улитки, но все-таки… Ведь сознания он при этом не теряет, и заставить что-либо держать в руке против его воли я не смогу.

Пришлось порыться в зазипованной памяти Витадхоциуса. Раздел – бытовая магия, соединение, склеивание, сварка… Вот, что-то подходящее, как раз «клей» называется и вполне мне по силам: руны Одал – родство, Гебо – единство и Эваз – изменение. Прижал факел к стене и… вместо того, чтобы наложить заклинание на стыке, покрылся холодным потом, а самого себя мысленно обругал. Ну что я за идиот? А если маги заметят волшбу? С чего это я решил, что на бытовые заклинания они не обратят внимания?

Так, держа факел в руках, прижался к двери и направил сквозь нее внутрь комнаты заклинание «здорового сна»: руны Иса – замедление, ментальный вариант, Дагаз – исцеление, Пертх – смерть, и еще раз Дагаз – вариант «день». Заклинание из разряда ментальных и лекарских одновременно, способствует отдыху во сне и может использоваться как слабая анестезия. На дальней дистанции его не наложишь, но шагов с десяти – пятнадцати, если вбухать побольше маны, должно подействовать. А кабинет у барона особо большими размерами не отличался, надеюсь, хватит. На всякий случай повторил заклинание несколько раз.

Потом долго прислушивался, обострив слух до предела. Для этого навесил на собственное ухо Альгиз – трансформацию, Кано – понимание сути, Ар – усиление. Все в ментальном варианте. Стало слышно, как переминается с ноги на ногу и сопит охранник этажом ниже.

В комнате – тишина, но под «усилением слуха» разобрал дыхание четырех человек. Равномерное. Похоже, у меня получилось!

Стараясь не шуметь, освободил парализованного охранника от меча и ножен. Меч, как смог, впихнул концом за косяк двери. Повесил на него ножны, а факел в ножны воткнул. Держится – и даже ремешок, за который ножны подвешены, пережечь не пытается.

Приоткрыл дверь, оказавшуюся незапертой. Впрочем, логично. Зачем запирать, когда снаружи охранник стоит, а нападения никто не ждет?

Заглядывать в щелку не стал. Из памяти Бриана знал, что его отец специально приказал так навесить дверь, чтобы его стол был виден всяким любопытным носам, только если целиком всунешь в кабинет голову. Что я и сделал, а потом и сам внутрь просочился.

Картина открылась живописная. На столе несколько бутылок, большинство – пустые, а вокруг в разных позах спят четверо господ. Что «господ», по одежде видно, не парадный вариант, но все равно дорого. Неужели целых четыре мага? Многовато что-то, соседям такое явно не по карману. Впрочем, я в этом уже не сомневался.

А вино они очень к месту употребили, не факт, что без него мое сонное заклинание так хорошо сработало бы.

Я поочередно тихо скользнул к каждому из спящих и добавил по заклинанию «паралича». Так надежнее.

Дальше начиналось самое неприятное. Не для того я их усыплял, чтобы здоровее сделать, убивать я их пришел. И моральных терзаний после увиденного во дворе не испытывал по этому поводу никаких. Только вот убить их я решил без помощи магии. Почему-то возникла уверенность, что так правильно.

Враги Бриану (и мне по наследству) достались серьезные. Кто-то из власть имущих, как бы не королевская семья. Что им сейчас про меня известно? Что инициация у меня прошла, и кое-каким заклинаниям мать меня научить успела. Достаточно, чтобы от простых воинов отбиться. Ловить меня, скорее всего, будут, но спецоперации для этого проводить не станут. Хватит с меня любого дежурного мага с любой заставы, что, кстати, вполне может оказаться правдой. Но так как ничего серьезного такой маг от меня ждать не будет, а умею я все-таки намного больше, чем можно предположить по моей ауре, ситуация для меня окажется сложной, но небезнадежной. А вот если станет известно, что я порешил четырех сильных магов, а то и архимагов, тут ко мне отнесутся со всей серьезностью. И шансы мои резко устремятся к нулю.

Пусть лучше думают, что упились маги на радостях и кто-то из местных зарезал их спящими.

Осмотрел магов на предмет выставленных «щитов», вроде ничего не видно. Но на всякий случай снял с них все перстни, браслеты, цепи и кулоны, которые (кто бы мог подумать!) оказались амулетами. В назначении амулетов разбираться не стал, это можно сделать и позднее. Главное, чтобы сейчас на парализованных супостатах автоматически не включилась никакая защита. Ну еще, наверное, время тянул, дела себе находил, все никак не мог с духом собраться. Дима Бершов и в кошмарном сне не представлял, что ему кого-нибудь ножом резать придется. Бриана этому учили, да вот практики не было. А вот Витадхоциус много кого в жизни резал и даже вивисекцией с удовольствием занимался, только я эти разделы его памяти в свое время с отвращением «перелистнул», вот и ничего, кроме самого факта биографии, об этом не знал.

Но отступать уже было некуда.

Дальше действовал как в полусне, постаравшись отключить эмоции. Если бы это был бой на мечах, меня бы в таком состоянии любой самый неумелый стражник в момент зарезал. Но приподнять голову парализованной жертве и изо всех сил воткнуть трехгранный стилет под подбородок, так, чтобы его кончик изнутри уткнулся в череп в районе темечка, а потом еще немного его повращать для надежности – для этого моих сил и навыков хватило.

Немного отрешенно заметил, что крови из всех четверых при этом вылилось по-разному. Из одного хлестало, из двоих – почти ничего.

Стилет кое-как вытер, оставлять его не решился. Не знаю я местной криминалистики, вдруг отпечатки пальцев и здесь снимать научились?

Подождал, пока у всех четырех окончательно погаснут ауры. Все-таки умение видеть магические потоки дает большое преимущество. Иначе пришлось бы пульс проверять, что я делать толком не умею, или продолжать кромсать трупы, чтобы уж наверняка.

Проверять карманы и пояса у трупов не стал. Серебряные кубки на столе – тоже. Хотя узнал их – из парадного баронского сервиза, привезенного из столицы. Но груза у меня и так много. Бутылки тоже не тронул. Была мысль, что пригодятся – обеззараживать воду по античному рецепту, но вспомнил, что знаю универсальное заклинание для этих целей. Которое ничего не весит. А вот прислоненный к креслу меч самого пожилого из убитых мною магов все-таки прихватил. Больно хорош. Не столько украшениями (хоть и они были), сколько боевыми качествами. Лезвие из безумно дорогой штрельской стали, которая и не сталь вовсе, не ломается и не тупится. Рукоятка настолько ухватистая, что довольно тяжелый меч кажется невесомым. А нанесенные с обеих сторон лезвия видимые магическим зрением цепочки рун и камень-накопитель на конце рукояти превращают его в артефакт. Чудо, а не меч! Как бы не дороже всего замка был. У «простого наемника»…

Меч, конечно, приметный. Но, во-первых, ножны у него самые обычные – для парадного оружия. Не думаю, что меня ради него специально кто-нибудь грабить кинется. То есть, наверное, ограбить богатого мальчишку не отказались бы многие, но я не собирался скрывать, что я маг. Тут даже разбойники трижды подумают, а уж обычные обыватели точно связываться не рискнут. А разъездам, постам и просто власть имущим в Лавардии я постараюсь на глаза не попадаться.

А во-вторых, если уж на меня кто-нибудь решится напасть, боевые свойства этого меча мне могут пригодиться. Не важно, от кого придется отбиваться, от разбойников, погони или иных монстров. Кстати, получается, безопаснее всего удирать из «родного» королевства через пустыню. К морю, а там – искать корабль в Леиду. Но это – потом. А в пустыне любая встреча, что с человеком, что с животными – опасна по определению.

Выйдя из кабинета, сразу наткнулся взглядом на парализованного стражника, который так и лежал у стены. Не оставлять же свидетеля? На этот раз основной эмоцией было сожаление: зря стилет в комнате чистил, снова вытирать придется. Что я и сделал – вытер о штаны этого неудачника, причем у самых сапог, так как все тело было прикрыто кольчугой.

Магов вроде больше нигде быть не должно, так что уже относительно смело сплел заклинание «поиск разума». Снизу разумных, если их можно считать таковыми, довольно много, но наверх, к голубятне, путь свободен. Надеюсь, и в потайной ход никто не прошел за это время.

В общем, прощай, милый дом! Хотя домом я его так и не почувствовал, несмотря на полученную память Бриана. Убитых Стонбергов и их домочадцев жаль, но чисто по-человечески. Хотя удовлетворение от осуществленной мести присутствовало. Не ожидал от себя такой кровожадности. Или она мне от Бриана и Витадхоциуса в наследство досталась? Впрочем, наследство от них мне перепало хоть и проблемное, но немалое. От одного – баронский титул и изрядная денежная сумма, от другого – знания по магии. Знания, к сожалению, неполные, и пока не прокачаю энергетические потоки, использовать я их смогу хорошо если на один процент, зато появилась возможность развиваться и к чему-то стремиться. Баронство мне тоже пока вместо спокойной и обеспеченной жизни сулит неприятности и лишение этой самой жизни. И разорено тут все так, что, вполне возможно, легче в другом месте начать жить сначала. Так что уезжал без сожаления.

Вот оставшихся на Земле родителей, к которым вместо сына явится тысячелетний маг, мне действительно было очень жаль. И если бы имелся реальный шанс снова махнуться телами с Витадхоциусом, я бы это сделал не раздумывая. Но проверять не буду. На «пункте обмена душами» меня может ждать только умирающее тело лишившегося магии старика, а обратно в него я, извините, не хочу. Лучше уж здесь побарахтаюсь.

Так что – вперед! То есть, пока – вверх! Курс на голубятню!

Эпизод 1

Сборы в дорогу

Из подземного хода выбрался уже в полной темноте. К счастью, никаких засад больше не было. Вообще никого не было. Лошадей я нашел с помощью заклинания «поиск жизни» (то же что и «поиск разума», только вместо руны Турисаз – разум, вплел руну Ингуз в значении «жизнь»).

Дальше загрузил-таки на бедных лошадок все, что мародеры собирались украсть, да еще и тела самих похитителей добавил. Хорошо у них веревок было в достатке.

С некоторым трудом, подсвечивая путь магией, отвел лошадей ко входу в скалы у «проклятого места», благо недалеко. Там разгрузил их и отпустил на волю, кроме двух, которых привязал к кустам поблизости.

Затащил внутрь тела убитых, положил в кучу – к уже находившимся там. Вытащил свою захоронку, а на ее место положил то добро, которое брать с собой не собирался. Может, и уцелеет до моего возвращения, если я когда-нибудь вернусь. Хотя вряд ли это произойдет. Маловероятно, что я вернусь, да и клад этот наверняка кто-нибудь оприходует. Буду надеяться, что оставшиеся в баронстве крестьяне, а не грабители.

Нагрузил пожитками одну лошадь, на другую уселся сам, а чомбур от вьючной лошади прицепил к луке своего седла. Так потихоньку и поехали. В темноте, которую слабо подсвечивали звезды. Но от замка надо было убраться подальше.

Как ни странно, после всех событий и переживаний спать мне совсем не хотелось, но руну исцеления Дагаз я на себя и лошадей периодически накладывал. Решил, что хуже не будет.

Окрестности по памяти Бриана знал неплохо и держал курс так, чтобы проехать по собственному баронству максимально далеко от земель напавших на нас соседей, а потом уже пробираться по владениям тех соседей, которые в нападении не участвовали.

Баронства у нас тут небольшие, чтобы пересечь любое из них, больше десяти километров ехать не требуется. Так что к утру, как я надеялся, успел миновать самые опасные места. Не только Стонберг, но и Линдергау (напали на нас соседи Нойшвайн, Линдергау и Эстершлос). Ехал я в сторону Штрельских гор, но к гномам не собирался. Хотел миновать еще парочку баронств, а потом свернуть на север, в сторону пустыни.

Так и сделал. К счастью, обошлось без происшествий. Ехал по дороге, только периодически разбрасывал по сторонам «поиск разума». Но, хоть на дорогу и выехал, никого, кроме двух местных, на телегах не встретил. Эти встречи, кстати, навели меня на мысль, что к переходу пустыни надо будет подготовиться совсем по-иному, верхом ее не пересечешь. Не думаю, что пустыня такое уж страшное место, хотя сказок про нее ходит немало. Вроде магия там плохо работает и монстры всякие живут. Ее даже называют оригинально – Пустыня. С большой буквы. Но по мне – главное, что там нет воды, а до моря пилить придется километров триста. Ни за день, ни за два не проскочить. А лошади пьют много, литров по пятьдесят в день. Я, конечно, постараюсь воду из воздуха магией извлекать, но масштабы работы смущают. Из кубометра воздуха смогу извлечь граммов пять воды, но это же сколько надо заклинаний, чтобы набрать пятьдесят литров? А сливать эту воду куда? В серебряный жбан, который прихватил вместо котелка? Придется телегой и бочками запасаться, а лошадок этих верховых на обычную крестьянскую поменять. Но сделать это лучше поближе к Пустыне и подальше отсюда.

Так и поступил. Решив, что от погони я оторвался, а лошади совсем заморились, свернул в какую-то небольшую деревушку в стороне от дороги, о существовании которой без «поиска разума» и не заподозрил бы. Там постучался в первый попавшийся дом, дал хозяйке серебряную монету из старого кошелька Бриана. Хозяина в доме в это время не было, вот она и организовала своих мальцов (старшему лет десять, младшему не больше семи) поухаживать за лошадьми (поклажу я снял сам и занес в дом), а мне вроде как каши с салом – поесть. Не скажу, что вкусно, но ел я в последний раз сутки назад, так что все благополучно умял. В разговоры с хозяйкой не вступал, говорили только по делу. Спрашивать ее о дороге – глупо, до Пустыни еще довольно далеко, так что ничем она мне не поможет. А пустые разговоры вести – только лишние следы оставлять, если, конечно, погоня сюда доберется.

Так что, поев, тихо покемарил часа три в уголке, отдохнул сам и дал отдохнуть лошадям, а потом поехал дальше.

Раз тут зашла речь о деньгах, скажу, какая в этом мире монетная система. Золотая монета тут называется «щит» – из-за герба на одной из ее сторон, гербы во всех королевствах лепят свои, а вот вес монеты стараются держать одинаковым, немного менее десяти граммов. Но я буду использовать более привычное на Земле название с тем же смыслом: «экю» – тоже «щит», только по-французски. Серебряная монета имеет тот же вес. Здесь ее называют «долей», что по смыслу близко к нашему рублю, но раз уж выбрал старофранцузские аналоги, буду ее звать «ливром». Тем более что по весу монета тянет только на половину царского рубля. Этих ливров в экю двадцать штук, что в принципе логично, так как серебро тут как раз примерно в двадцать раз дешевле золота. Медных монет в ливре тоже двадцать, и я по тому же принципу буду называть их «денье». Весит медная монета около пяти граммов, но связи тут никакой, медь дешевле серебра раз в сто.

Мое «богатство» состоит из почти двадцати килограммов золота монетами и ювелирными изделиями и примерно такого же количества серебра – монетами и посудой. Всего тысячи на две с половиной экю, из которых, правда, монетами меньше двух тысяч. Есть еще меч, он один стоит не меньше десяти тысяч, только вот продать его будет о-очень проблематично, да и не хочется. Как и с ювелирными украшениями не хочется расставаться. Не знаю происхождения большинства из них, но всегда считал, что в приличной дворянской семье должны быть родовые драгоценности. А я как-никак целый барон! Всего во втором поколении, правда, но зато потомственный. Так что тратить без сожаления я могу только монеты, которых у меня где-то на тысячу восемьсот с лишним экю. Довольно большая сумма. Замок на нее не купишь, но для горожанина вроде ремесленника или лавочника сотня экю в год считается вполне приличным доходом. Так что от проблем, на что жить, я избавлен надолго. Впрочем, неизвестно, сколько с меня сдерут за обучение в магической академии Леиды. Обучаться бесплатно с обязательным принесением присяги и заключением пожизненного контракта мне совсем не хотелось. Принимать обязательства на всю жизнь, когда о реалиях этого мира знаешь только по памяти малообразованного мальчишки, как-то безответственно перед самим собой. Даже если кормить будут хорошо. К тому же я собираюсь стать как минимум архимагом, а на таких тут, подозреваю, расценки отсутствуют. Все как минимум графы.

Завершая денежную тему, отмечу, что, вручив хозяйке ливр, я изрядно переплатил, за кашу и корм для лошадей хватило бы и пары денье. Может, еще денье можно было накинуть за беспокойство и труды. Зато теперь она с расспросами не приставала. И, возможно, не станет потом про меня рассказывать – побоится, что отберут монету.

Более или менее передохнув, двинулся дальше. Километров через двадцать заночевал в аналогичной деревушке. С утра – снова в путь. Так за четыре дня добрался до земель, граничащих с Пустыней. Путешествие прошло на редкость мирно и спокойно. Ехал я быстро, но так, чтобы не заморить лошадей. Замки объезжал стороной, дольше необходимого нигде не задерживался. Погони не было. Или она отстала, или потеряла след. Главное, что обошлось без ненужных приключений. Земля во Фрозии небогатая, встретившиеся крестьяне жили довольно бедно, но я был щедр, и проблем с отдыхом, кормежкой и обслуживанием не возникало. Вопросы, если они и были, я игнорировал. Что видели крестьяне? Одинокого юношу в кольчуге и при оружии. Одет прилично, но без роскоши. Так как едет один, опасности для деревни не представляет, а деньги платит хорошие. Явно кто-то из родни местных баронов. В тюки я никому заглядывать не давал, разгружал вьючную лошадь сам, так что уверенности в особой ценности моего груза ни у кого не было. Но, заходя в дом, всегда делал вид, что мне темно, и подвешивал «шар света». А когда спал, еще и раскидывал «сторожевую сеть», о чем хозяев предупреждал, чтобы не разбудили ненароком. В результате обошлось без попыток ограбления. Особы женского пола тоже не докучали. Впрочем, здесь это и не принято, торговых трактов нет, а одинокие дворяне в поисках женской ласки по округе не шляются. У них служанки в замках имеются. Хотя у Бриана с опытом в этом деле все обстояло совсем плохо. Ничего, исправим. Но в более спокойной обстановке, на которую до прибытия в Леиду рассчитывать не приходится.

В общем, первая часть моего побега прошла, можно сказать, спокойно. Если не считать не отпускавшего меня напряжения и того, что я ни на минуту не позволял себе расслабиться. А так я даже магией в дороге занимался. Помимо того что регулярно кидал во все стороны «поиск разума». В первый день, конечно, не до этого было, а последующие дни тренировался. В основном занимался прокачкой каналов и увеличением плотности ауры. Особых успехов не заметил, но за три дня на них рассчитывать и не приходилось.

Наконец, уже в непосредственной близости от Пустыни, я завернул в самое крупное в тех краях поселение. Риск, что в близлежащий замок обо мне настучат, конечно, был, но завернул я туда уже под вечер, быстро провел все свои торговые операции и уехал, не оставаясь на ночевку. Не факт, конечно, что хозяева замка меня попытались бы задержать, но проверять не хотелось. А так как своих лошадок я поменял на обычную деревенскую трудягу с телегой, то и отдых мне был не нужен. Коня выбирал по принципу: чтобы уже был отдохнувший, а сам как-нибудь потерплю.

Еще купил целых четыре бочки (литров на пятьдесят каждая) и заполнил их водой. К ним взял деревянное ведро, пару мешков овса для лошади, щетку, скребок и немного ветоши для ухода за ней. В пустыне мне никто помогать в этом деле не будет. Себе тоже еды прихватил: сухарей, крупы, соли, косичку луковиц. Даже какое-то вяленое мясо удалось купить, на него я тут же для лучшей сохранности наложил руну Иса – замедление. Для смазки тележных осей взял горшочек дегтя и наложил на них руны пути – Райдо.

После чего погрузил на телегу остальные пожитки и убыл.

Вообще мое появление в селе вызвало приличное оживление, поглазеть на меня собрались чуть ли не все жители. Когда до них дошло, что я намылился в Пустыню, начались охи, крики и уговоры туда не ходить.

Но я ответил:

– Ничего, я по краешку, – после чего подвинул наиболее ретивых «воздушной стеной» (тот же «щит», только с добавлением руны Эваз в значении «ветер») и был таков.

Интерлюдия 2

Принцесса греет уши

В малом приемном покое правящего короля Лавардии Альзена V, несмотря на теплую погоду за окном, горел камин. Было холодно. Обычно голубые глаза государя напоминали льдинки, а от самого него ощутимо веяло даже не холодом, а настоящей зимней стужей. Стоявшие шагах в пяти перед его троном посетители и гвардейцы за его спиной покрылись инеем. Король пристально смотрел на застывшего перед ним с опущенной головой невысокого господина самой заурядной внешности: лет пятидесяти, с брюшком и вялым подбородком. Господин был одет в строгий, но явно очень дорогой костюм из черного бархата с минимальной отделкой серебром. Такие обычно носят преуспевающие – очень преуспевающие! – юристы. Но сейчас, припорошенное инеем, это роскошное одеяние почему-то напоминало крысиную шкуру. Да и в самом господине было что-то от этого зверька. Если бы еще и черные бусинки глаз бегали по сторонам, сходство оказалось бы полным, но сейчас глаза были выпучены и смотрели то ли в никуда, то ли на короля.

Помимо юриста перед королем стояли еще трое военных, причем все трое делали вид, что не имеют друг к другу никакого отношения. Но все равно некоторая общность между ними чувствовалась. Один – высокого роста, лет двадцати с небольшим, другой – пониже, где-то за сорок. Оба одеты в костюмы военного покроя, но без знаков различия. Третьему, в мундире полковника королевской стражи, на вид было ближе к пятидесяти.

Все трое довольно напряженно вглядывались в короля, но и на юриста иногда бросали быстрые взгляды. При этом выражение их лиц было далеко от восторженного.

Воспользовавшись тем, что собравшиеся в покоях господа на некоторое время застыли в неподвижных позах и по сторонам не глазели, внутрь тихонечко проскочила миловидная девушка лет двадцати и юркнула за ширму рядом с камином. Из всей мебели там имелась только небольшая скамейка для ног, но девушка без колебаний уселась на нее и приготовилась слушать. Происходящее здесь явно было ей чрезвычайно интересно, а распространявшийся по комнате мороз совершенно не докучал.

Осмотрев с ног до головы юриста и убедившись, что под его тяжелым взглядом тот согнулся, как под реальной материальной тяжестью, король начал осматривать военных. Пауза затянулась, но воинственный пыл у самого молодого из присутствующих заметно угас.

Невозмутимым остался только самый пожилой из трех военных, но на него король взглядом почти не давил.

Наконец, решив, что все присутствующие прониклись величием монарха и вести себя будут соответствующим образом, король заговорил:

– Мы понесли тяжелую утрату. Утрату абсолютно бессмысленную и оттого еще более горькую. Утрату, не только ослабившую наш трон, но и нанесшую серьезный ущерб нашей чести. Причем в обстоятельствах, когда все это казалось абсолютно невозможным. Так как же подобное могло произойти, я вас спрашиваю!!! – Король сорвался на крик.

Юрист умудрился сжаться еще больше и одновременно с этим вскинулся. Или обозначил готовность ответить, но был остановлен жестом его величества.

– Крулье, ты будешь говорить, когда тебя спросят. Когда я спрошу. А пока вынужден напомнить, что все, присутствующие здесь, в Лавардии выполняют определенные функции. Должны выполнять. И функция поддержания порядка возложена мной на Кастольена. В том числе и во Фрозии. Я не ошибаюсь? Или ты считаешь, что Фрозия слишком далека и незначительна, чтобы ею заниматься? Так, может, лучше совсем отказаться от этой провинции? И тебе проще, и мне спокойнее? Что скажешь?!

Голос короля сочился сарказмом. У его величества вообще имелась крайне неприятная манера регулярно сообщать ближайшим соратникам, что он ими недоволен, и что они не вполне соответствуют занимаемым должностям. Оргвыводы, как правило, за этим не следовали, но радости такие беседы никому не доставляли. Кроме самого короля, наверное.

– Ваше величество. – Голос главного стражника оставался спокойным, а легкая улыбка на губах, видимо, должна была означать, что он расценил предыдущее высказывание короля как остроумную шутку. – Провинция Фрозия нам еще пригодится, а вот навести там порядок не помешало бы. Железной рукой. А то междоусобные войны местных баронов, в которых гибнут архимаги… Это выходит за всякие рамки разумного! Предлагаю хотя бы временно ввести в провинцию Восточную армию и казнить как минимум всех участников конфликта.

– Ты предлагаешь такую официальную версию? Не думаю, что на нее купится кто-либо из серьезных людей. Разве для обывателей сойдет. Позже попытаешься обосновать, почему так надо. Меня интересует, что же там произошло на самом деле. Изложи факты.

– Да, ваше величество. – Граф Кастольен кивнул то ли королю, то ли самому себе и начал: – Сначала все шло, как и должно было идти при задействовании столь мощных сил. Гвардейцы графа Фьерделина окружили замок, перехватили тех, кто пытался сбежать. Мессиры архимаги объединили усилия, проломили магическую защиту и нагрели замок и все, что в нем было, почти до температуры кипения.

– Долго держали?

– Почти полчаса.

– Затратное заклинание, не знаю, сумел бы я его столько удерживать в одиночку. Неужели нельзя было воздействовать чем-нибудь попроще? Тем же «огненным смерчем»? Эффект тот же, а сил тратится в разы меньше.

– Господин Крулье настаивал на том, что все бумаги должны уцелеть.

– Так вот почему столько архимагов понадобилось! Неужели и Матильду осилили?

– Нет, госпожа баронесса была единственной, пережившей эту атаку. Даже успела изрядно проредить рванувшихся грабить замок баронских дружинников, прежде чем мессиры архимаги ее добили.

Возникла небольшая пауза, прерванная недовольным восклицанием короля:

– С этим все понятно, не надо рассусоливать. Дальше.

– Дальше господин Крулье закрылся в покоях баронессы и стал разбирать бумаги…

– И как, нашел все, что искал?

– К сожалению, наиболее ценные документы унес с собой сумевший ускользнуть из замка молодой барон, – после неприятной паузы нехотя сообщил юрист.

– Я восхищен!

В восхищение короля никто не поверил, а Кастольен продолжил:

– …Мессиры архимаги и господин коннетабль выкинули дружинников барона из кабинета Бриана Стонберга и стали пить.

– Неужели с собой привезли?

– Нет, лучшие вина замка находились глубоко в погребе, куда заклинание не проникло.

– И? Почему мне слова клещами из тебя тянуть приходится?

– Дальнейшее мы можем только предполагать. Господа выпили несколько бутылок вина и, по всей видимости, задремали. После чего, предварительно зарезав часового у дверей, в кабинет проник неизвестный. Затем неизвестный зарезал всех четверых магов в кабинете. Сопротивления они не оказывали.

– Вы представляете, что говорите? Архимаг в принципе не способен напиться до потери сознания! Кстати, сколько они выпили?

– Примерно по бутылке на каждого.

– В вино было подмешано какое-нибудь сонное зелье?

– Теоретически возможно. Следов яда пока найти не удалось, но Фрозия граничит с Пустыней, где встречаются магически измененные растения и животные. Каких только ядов из них не получают алхимики! Могло появиться что-то новое. Другая версия – на кабинет или вино было наложено какое-то неизвестное заклинание.

– Что значит – неизвестное?!

– К сожалению, максимальный магический ранг среди оставшихся в живых гвардейцев коннетабля Фьерделина – бакалавр. Их квалификации не хватило, чтобы разобраться.

– Несерьезно. У архимагов квалификации, чтобы заметить заклинание, точно должно было хватить – Король ненадолго задумался. – А ведь ты прав, Кастольен, это действительно бунт. Вино архимагам принести никто не мог, кроме слуг этих барончиков. Для Матильды такое слишком изощренно. Прятать винные запасы в глубоком подвале в надежде, что враги когда-нибудь их выпьют? И при этом делать вино усыпляющим напитком, а не ядом мгновенного действия? Бред. А вот барончики вполне могли не понять, с кем имеют дело, и не захотели делиться добычей. Ты же им, Крулье, не говорил, что действуешь от имени королевы-матери?

– Как можно!

Король, видимо, собирался сказать что-то еще, но передумал и буркнул:

– Дальше.

– Дальше, собственно, все. Неизвестный, убивший архимагов и коннетабля, похитил все имевшиеся у них артефакты и знаки отличия, после чего скрылся.

– «Знаком отличия» ты скромно назвал меч коннетабля Лавардии?

При последних словах высокий молодой человек дернулся, но промолчал, так как король продолжил:

– Вот что получается, когда одни перестают выполнять возложенные на них функции, а другие начинают выполнять функции, им не свойственные! Или вы считаете, что во всем виноват я? Так и скажите! Я готов подписать отречение! Вон, в пользу сестренки, например! Или даже Изольды, если желаете. Вы этого хотите, я вас спрашиваю?!

Король обвел гневным взглядом всех присутствующих. Температура в помещении резко повысилась. От покрывшихся минуту назад инеем придворных и охраны клубами повалил пар. Перемены не коснулись только девушки за ширмой, но и она недовольно поморщилась.

Выдержав театральную паузу, во время которой все присутствующие боялись шелохнуться, Альзен V продолжил:

– Да, я пошел на поводу у королевы-матери и разрешил Крулье от моего имени провести этот злосчастный поход. Но мне и в кошмарном сне не могло привидеться, что всю организацию немудреного военного похода возьмет на себя юрист, а три архимага и коннетабль Лавардии дадут себя зарезать в только что захваченном баронском замке во Фрозии! Вы вообще понимаете, во что нам обошлось все это головотяпство?! Магическая мощь Лавардии сократилась чуть ли не на четверть! У нас вместе со мной было всего двенадцать архимагов! Почему Изольда так бесилась, когда Монтероссо сбежал к нам? У нее стало на одного архимага меньше, а у нас больше! То есть баланс сил изменился – плюс два архимага в нашу пользу. А теперь сразу минус три! Не думаю, что Леида сразу начнет войну, не готовы они к ней, но наглеть будут наверняка.

Король опять резко понизил температуру в комнате и продолжил:

– Конечно, последствия снижения военной мощи проявятся не сразу, и есть шанс их нивелировать. Возможно, после Третьей инициации достигнет уровня архимага кто-нибудь из магически одаренных молодых. Клеона – наверняка. – Девушка за ширмой фыркнула. – Кстати, и ты, Огаст, вполне можешь и даже должен превзойти отца. – Молодой человек после этих слов снова дернулся, но не решился перебивать короля. Тот продолжил: – Но похищение меча коннетабля – это уже оплеуха лично мне! Мало того что сильнейший артефакт, это – одна из трех исторических и магических регалий Лавардии. Необходимо найти ее и вернуть, пока та же Изольда об этом не пронюхала! И зачем только Фьерделин его с собой взял? Он же там наемника изображал, и вдруг – с таким приметным оружием… Хотя откуда местным баронам об этом знать? Небось и сперли-то, не понимая, что хватают.

– В общем, так. – Король уже не кричал, не шипел, а перешел на обычный для него тон и говорил с брезгливыми интонациями. – Во Фрозии во время визита коннетабля часть местных баронов устроила бунт. Огаст! Берешь свою гвардию и, если надо, любое подкрепление из Восточного гарнизона. И чтобы ни один из этих баронов и их людей живым не ушел! Замки по камешкам разбери, но меч найди! Выполнишь, тебя вместо отца коннетаблем назначу.

– Но ведь эти бароны… – начал Крулье.

– По твоему наущению действовали? Заодно и деньги, потраченные тобой, в казну вернем.

– Государь, а как же мальчишка?

– Ты что, хочешь сказать, что он сначала сбежал из замка, потом вернулся, прирезал трех архимагов и уволок меч коннетабля?!

– Нет, но он, оказывается, вопреки полученным мною ранее сведениям, уже прошел Первую инициацию и даже выучил несколько боевых заклинаний.

– Значит, ты плохо выполнял функции, которые на тебя возложила королева-мать, если даже о таком умудрился не знать. Вот с ней теперь и объясняйся. Мне этот мальчишка не интересен. Или ты думаешь, что я отряжу ловить его еще трех архимагов?! Заблуждаешься. Я бы тебя самого с удовольствием прихлопнул как таракана. Нет, заморозил бы, чтобы не мусорить. Но пока не стану, только потому, что ты человек королевы-матери, нельзя лишать ее возможности собственноручно оторвать тебе голову. Пшел вон!

Эпизод 2

Через Пустыню. Первые шаги

Я шел, ведя в поводу впряженную в телегу лошадь, и напевал: «По тундре, по железной дороге…»

На тундру местность не походила ни разу, и никаких дорог в округе, естественно, не наблюдалось. Вокруг каменистая пустыня, которая гладкой могла показаться разве что со спутника, но в этом мире даже до воздушных шаров еще не додумались. Большие перепады высот отсутствовали, но были сплошные, как бы выразиться без крепких слов, «неровности почвы». Камни самых причудливых размеров и форм, которые кто-то словно специально разбрасывал через каждые пару метров, ямы, начиная небольшими выбоинами, кончая самыми настоящими канавами, при этом многие из них прикрывал песок. К счастью, не зыбучий, под ним – камень, но колеса телеги норовили провалиться по самую ось. А еще здесь оказалось довольно много кустов и торчащей пучками жесткой травы. В основном все высохшее, но от этого не менее колючее. И что обидно, брать в рот эту растительность лошадь отказывалась наотрез. А горели эти растения-мутанты, почти не давая огня, зато выпуская массу жутко вонючего дыма. Плюс, к прочим неприятностям, вся атмосфера в пустыне казалась какой-то неправильной. Искаженной, что ли. Витадхоциус о таком наверняка знал, но я этот раздел его памяти не изучил. Так что ощущал дискомфорт, а что делать – не знал. Разве что побыстрее отсюда выбраться. Но это совсем не так просто.

Идти, особенно в темноте, оказалось крайне тяжело и неприятно. Камни были далеко не самой большой проблемой. Их я, по крайней мере, мог хотя бы просто сдвигать в сторону со своего пути той же «воздушной стеной». Ямы и канавы – гораздо хуже. Особенно в темноте, когда песок их действительно скрывает, а не выявляет, как при свете дня. Снова приходилось тратить ману на заклинание «укрепление пути»: руны Райдо – путь, Эваз – преодоление препятствия, и еще одна руна Эваз в значении «трансформация». И маны, маны побольше. А ее запасы и скорость накопления этим телом (это я на себя как бы глазами Витадхоциуса посмотрел) пока совсем неудовлетворительны. Хоть и качаю я их непрерывно. И планировал я свои силы тратить прежде всего не на прокладывание пути, а на добывание воды из воздуха.

В общем, пробирались мы с конякой по пустыне в первую ночь где-то до полуночи. Даже десяти километров не прошли. Оба изрядно вымотались. Но остановился я не только из-за усталости. Добрались мы до места, где каменистая равнина была сплошь покрыта пучками травы, переплетенными серебристыми нитками паутины. Очень мне все это напомнило увиденную как-то в передаче о животных колонию каракуртов. Только, судя по размеру оплетенных кустов, местные паучки должны быть существенно крупнее земных. Определить, можно ли это поле обойти и сколько через него прорываться, в темноте оказалось затруднительно. Явно свыше ста метров в любую из сторон, на большее расстояние я с помощью «шарика света» разглядеть паутину уже не мог. А вот пучки травы тянулись до горизонта. Так что я предпочел отойти от этого места на полсотню метров и встать на ночевку.

Первым делом окружил стоянку «сторожевой сетью». Раскинул заклинание метров на пятьдесят во все стороны, как раз до границы подозрительного поля. Почему «сторожевой»? Накрывать всю стоянку «щитом» слишком затратно по мане, при нынешних моих возможностях по крайней мере. Надо бы, конечно, применить не сторожевое, а охранное заклинание, но там уже требуется переплетать не четыре руны, а шесть-семь, в зависимости от варианта. Из памяти Витадхоциуса я все это знаю, а вот концентрацию для таких сложных сочетаний еще не прокачал. Может, будь я в лучшей физической форме, что-нибудь и получилось бы, но не сейчас, после тяжелого пути. А может, я просто пока психологически не готов сплетать заклинания больше чем из четырех рун. Ведь и четырехрунные из-за внутренних связей тоже встречаю весьма заковыристые, однако справляюсь. Не всегда с первого раза, но выходит. Ладно, что вздыхать.

Лошадь я из телеги выпряг, почистил. Грязи не было, так что обошелся без скребницы, а вот щеткой пришлось поработать изрядно. И репьи всякие достали. Гребнем не вычесывались, пришлось руками вычищать. Еще надо глаза и ноздри от пыли промыть и тряпочкой протереть. Копыта проверить и почистить от мелких камешков. Подковы вроде должны до выхода из Пустыни продержаться, при покупке смотрел, чтобы были в хорошем состоянии. Подковать лошадь Бриан, в принципе, умел, но здесь ни инструмента, ни условий.

Напоил свое средство передвижения (почти два ведра воды ушло), засыпал в торбу овса, надел ее на морду. Стреноживать лошадь не стал, привязал десятиметровой веревкой к телеге, чтобы далеко не отходила. Впрочем, лошадка этого делать и не собиралась, местные кусты и трава ее совсем не интересовали. Скверно. Все-таки основной корм для лошади – трава и сено, овсом ее только прикармливают. Хорошо, что я на всякий случай не один, а два мешка овса взял. Даже без травы дней на десять – пятнадцать хватит. А вот успею ли я за это время Пустыню пересечь – большой вопрос.

Привел в порядок лошадь и занялся собой. Тут-то выяснилось, как мерзко воняет местный хворост. То, что костерок пришлось переносить, чтобы дым шел в сторону от лагеря, полбеды, а вот то, что каша пропиталась этим мерзким запахом, намного хуже. Через силу заставил себя съесть пару ложек. Вроде не отравился. Но руну исцеления Дагаз на себя наложил, причем в среднем варианте. Хуже не будет.

Вообще экипировка у меня получилась довольно оригинальная. Не сказать, что оптимальная для условий пустыни, но роскошная. Вонючую кашу я варил в серебряном жбане, ел серебряной ложкой, воду пил из серебряного кубка. Не из пижонства, сами понимаете. Просто прихватил с собой замковую серебряную посуду, отобранную у мародеров, а покупать в дополнение к ней еще и обычную не стал. Лишний вес мне ни к чему. Соответственно, спать я улегся на сложенный втрое ковер, согнув его на манер буквы «Z», чтобы поменьше пачкать, а укрылся небольшим гобеленом с вытканным на нем гербом графов Видрских – какое-то волшебное животное, предположительно грифон в графской короне о девяти острых зубцах, увенчанных жемчужинами, с мечом и какой-то хренью, напоминающей бумеранг. Кстати, герб Стонбергов попроще, без животных, а баронская корона без зубцов, с семью жемчужинами по золотому кольцу и нахлобучена прямо на скалу. Слегка набекрень. Но такого гобелена в замке не было, только флаги. А их мародеры, видимо, брать не стали.

Ложе получилось вполне комфортное, но спал я плохо. Вроде, когда шел, никаких живых существ не замечал, пока не добрались до паучьего поля. Но стоило лечь, как моя «сторожевая сеть» чуть не через каждые пять минут стала посылать сигналы. В основном всякая мелочь ползла, но, во-первых, фильтр в заклинание вставлять – это еще пара рун, а во-вторых, тут любая мелюзга вполне может оказаться ядовитой. Так что спал я условно и при каждом сигнале «о вторжении» отслеживал, куда держит путь нарушитель. К счастью, оказалось, что местные представители мелкой фауны добычей ни меня, ни лошадь не считают, просто идут по своим делам мимо.

Несколько раз все же пришлось вставать, разбираться с нарушителями. Сразу выяснилась крайне неприятная вещь: местные жучки, паучки, змейки и прочие ящерки оказались иммунными к магии и при неплохих «щитах». Ни «огнешары», ни «ледяные стрелы» на них не действовали, через огонь они ползли спокойно, ничего не замечая. Разве что «щитом» направление их движения удавалось подправить, и то у меня не было уверенности, что при желании они его не преодолеют.

С одной наглой сколопендрой размером с крупную крысу все-таки пришлось конкретно разбираться. И помог мне только изъятый у врагов меч-артефакт. Арбалетный болт, с которого я начал, тварюге ни малейшего ущерба не нанес, только сагрилась на меня окончательно. А вот меч ее располовинил. Не скажу, что легко, хитин у панциря был довольно толстый, но создалось впечатление, что магия меча и магия сколопендры друг друга взаимно погасили. Так что рубил я ее как обычным мечом, но этого оказалось достаточно.

Эпизод 3

Через Пустыню. Пауки и дальше

Не выспался, но хотя бы рано встал. Только быстро стартовать все равно не удалось. Выяснилась крайне неприятная вещь – за ночь резерв маны восстановился гораздо меньше, чем раньше. Расчищая путь и воюя с «нарушителями», я порядком потратился, и соваться к паукам с половинным запасом было бы не совсем правильно. Сел медитировать. Как я уже говорил, мана тут буквально разлита в воздухе, но она какая-то не такая, и просто так принимать ее аура не хотела. Я подумал и решил, что она правильно делает. Если бы мой организм перестроился под местные условия, я стал бы привязанным к Пустыне монстром. Не тянет.

Закрыл глаза, почувствовал, как мана вокруг меня уплотняется, а когда набрался довольно приличный объем, мысленно раскрутил ее вокруг себя, как в центрифуге. Представил, что более тяжелая, мутная мана уходит во внешний слой, а вокруг меня остается чистая, прозрачная, которая впитывается в ауру уже без проблем. Видимо, в магии главное все-таки хотеть и верить. Не уверен, что моя модель поведения соответствовала реальной природе происходящего, однако процесс пошел. Но ме-э-эдленно. Влил весь имевшийся резерв в заклинания прокачки каналов тела, сосредоточения и медитации. Совсем отрешился от мира, сосредоточился на одной мане. Дело пошло немного быстрее, и, похоже, скорость процесса потихоньку возрастала.

Сидел долго, несколько часов, но ауру наполнил под завязку. По ощущениям даже каналы немного расширились. А вот физически неожиданно устал. Обычно при медитации тело отдыхает, а тут я как будто тяжелый рюкзак в гору тащил.

Ладно, с ног вроде не валюсь, пора пауками заняться.

Полоса препятствий в виде паучьего поля оказалась гораздо более труднопреодолимой, чем я надеялся.

Подлые пауки не желали тихо сидеть в своих норках, ожидая, пока кто-нибудь запутается в их сетях, чувствовали малейшие колебания почвы и реагировали на них. Агрессивно, к сожалению. На мои обычные шаги – метров с трех, а если топнуть ногой, так и с десяти. Боюсь, что заставить свою лошадку идти на цыпочках у меня не получится. Прочистить широкий коридор? Можно и на месяц-другой застрять. При свете дня ширина опасной полосы оказалась всего с километр, а вправо и влево до горизонта, но за каждый метр пути приходилось бы биться и убивать чуть ли не по десятку этих мохнатых. Не факт, что за это время меня или лошадь не успеют покусать.

Сами паучки оказались под стать убитой ночью сколопендре: брюшко – с две моих ладони, лапы – сантиметров по тридцать, а жвала – как два пальца. Толстые, волосатые, с острыми концами, густо покрытые капельками – подозреваю, что яда. Проверять – точно не хотелось. «Огнешары» гадов ожидаемо не брали, меч – с трудом, но справлялся. Но в них ведь еще лезвием попасть надо, а они не только бегали, но и прыгали.

Хорошо я сначала на разведку пошел, так что сагрил одного. И дальше – больше чем двух за один раз не агрил. Но и с двумя управляться было сложно и страшно. Это притом, что Бриана научили очень неплохо владеть мечом, от меня требовалось только не мешать телу решать проблемы.

Понял, что так я буду прорубаться до скончания века, причем, с большой вероятностью, моего века, и решил прибегнуть к своей палочке-выручалочке – ментальной магии. Вроде она тут распространения не получила, может, и эти мутанты от нее защищаться не умеют?

Дай-ка я этих паучков разогнать попробую! Есть у меня в загашнике заклинание «паника», которое бьет по площадям. Две руны разрушения Хагалаз, – отрицающие Наутиз – моральное состояние и Лагуз – размышление. В фэнтези читал, например, как герой Владимира Князькова чем-то похожим распугал комаров-переростков. Чем я хуже?

Отойти к телеге у меня ума хватило, так что накрыл я совсем небольшой кусочек поля. Что тут началось! Пауки повыскакивали из норок, а заодно из-под земли на всем пространстве передо мной полезли какие-то червяки. Похожи на дождевых, но по полметра длиной. Только вот разбегаться ни черви, ни пауки и не думали, а стали хаотично носиться, покидая накрытое заклинанием пятно, но убегали не дальше чем на десяток метров. А заодно и паучков-соседей беспокоили.

Насколько опасными были черви, я не знаю. От телеги и лошади я их банально откидывал подальше мечом. Рубить оказалось бесполезно, половинки носились и извивались так же, как целые, только еще выделяли зеленую слизь. К счастью, ни моих, ни лошадиных ног эти черви-переростки ни разу не коснулись, хотя отбросить сразу всех мне не удалось. Но потом их поголовье сильно уменьшилось. Пауки их кусали, если те попадались на пути, и, похоже, заканчивалось это летальным исходом. Друг друга пауки тоже иногда покусывали, но редко, только если не могли разойтись на скорости. И дохли, кстати, но сильно это их число не сократило, так, несколько трупов за пару часов, пока мана в заклинании не выдохлась. Или она раньше выдохлась, а пауки только через два часа успокоились? Не важно, главное, результат меня не удовлетворил. А пауков – не знаю. Разбегаясь по норкам, трупы червей они прихватили с собой, а вот своих – не трогали. Не каннибалы, получается.

Одно хорошо, ментальная магия на обитателей Пустыни все-таки действовала, надо только что-нибудь этакое подобрать, чтобы можно было пройти. Впрочем, про «эдакое» я смело сказал. По своим нынешним возможностям я только «ментальный удар», «паралич», «отвод глаз» и «лекарский сон» применить могу. «Отвод глаз», пожалуй, сразу отпадает, не глазами пауки добычу высматривают. Остальное – можно попробовать.

Так, а пробовать мне как раз не придется. Резерв маны в ауре почти обнулился. Опять надо медитировать.

Резерв набрал, но устал так, что пришлось «исцеление» среднего уровня на себя накладывать.

А потом у меня сразу все получилось. Использовал то же заклинание «лечебного сна», что и в замке. Хорошее заклинание! Действует и на архимагов, и на пауков. Может, они родственники? Это я «шутю», настроение у меня улучшилось.

Ширину полосы, в которой паучков удалось усыпить, выяснять не стал. Подействовало, и ладушки! Шел исключительно по прямой, каждые десять шагов накладывал новое заклинание, направляя его перед собой. Лошадку вел в поводу, но, похоже, на нее усыпление тоже начало влиять, пришлось поддержать ее руной прилива сил Вуньо.

Паутины старался не задевать, а вот несколько тушек дохлых пауков в телегу закинул. На сувениры или в качестве трофеев, потом ясно будет. А еще не высохшие капельки со жвал постарался собрать во флакон из-под духов матушки Бриана. Серебряный, естественно, и с плотно завинчивающейся крышкой. Так, на всякий случай.

По дороге дважды пришлось медитировать, пополняя резерв, в результате поселение пауков (как я уже говорил, полосу шириной в километр) преодолевал почти пять часов. Зато потом довольно долго ничего живого не просматривалось, сложность пути состояла только в неровности почвы.

Опять шел дотемна, но в результате за целый день преодолел немногим больше, чем накануне вечером. Печально. Темпы передвижения меня совсем не удовлетворяли.

Следующие три дня прошли фактически без приключений. Попадавшаяся по дороге местная живность агрессии не проявляла, наоборот, сама предпочитала на глаза не попадаться. Если бы не «поиск жизни», ничего, кроме редких следов, и не заметил бы. Погода тоже оказалась лучше, чем я предполагал. Днем было жарковато, но не слишком, а ночью температура ниже пятнадцати градусов не опускалась.

Шли, пока у меня оставались силы и мана, потом я медитировал, а лошадка просто отдыхала, потом снова шли. Учитывая рельеф местности, удалось преодолеть очень приличное расстояние, в день мы проходили где-то около тридцати километров. На душе, однако, было чрезвычайно погано. Уже на второй день стало понятно, что перейти Пустыню вместе с лошадью мне не удастся.

Накрылись медным тазом сразу два пункта моего плана по пересечению Пустыни. Во-первых, скорость передвижения оказалась намного ниже расчетной. В отличие от Димы Бершова Бриан имел довольно приличный опыт общения с лошадьми. Но, естественно, он не на телегах ездил, а верхом, да и конь у него был намного лучше крестьянской лошадки. Теперь же оказалось, что с лошадью я прохожу за день гораздо меньше, чем смог бы пройти пешком. Например, солдаты с полной выкладкой в Первую мировую войну в начале наступления, бывало, и по семьдесят километров в день проходили. Правда, с такими переходами к Марне они пришли жутко вымотанными, но все-таки. А лошади через каждые три часа положено отдыхать не меньше часа. После еды как минимум два часа ей нужно для переваривания пищи. Ибо овес хоть и питателен, но усваивается медленно, что сокращает возможное время пути. В общем, не зря постоялые дворы на трактах ставили через двадцать пять – тридцать километров, это как раз дневной переход каравана.

Во-вторых, мои надежды добывать воду из воздуха не оправдались из-за банальной нехватки у меня маны. Тяжело она здесь накапливается. Даже с учетом того, что я практически все время, отводимое на остановки, медитирую. Влажность воздуха в Пустыне, как выяснилось, не сильно отличается от других мест (если там погода ясная) – тридцать – сорок процентов. Из кубометра здешнего воздуха я могу добыть порядка пяти граммов воды. А чтобы лошадь напоить, мне надо обработать порядка трех четвертей кубического километра. С такой скоростью восполнения маны я бы этого, даже медитируя весь день, сделать не смог. А у меня еще большая часть маны на прокладывание пути тратится. В общем, опытным путем выяснил, что мой потолок – это пять литров. Собрать за ночь сколько-нибудь приличный объем конденсата я тоже не мог, рулона полиэтиленовой пленки у меня не было, а на куске брезента, который мне продали вместе с телегой, чтобы прикрыть груз, получался не результат, а слезы.

Так что, с учетом четырех взятых с собою бочек и моей магии, воды лошадке хватит дней на восемь, максимум – на десять, это если не давать ей пить вволю. Но тогда и темп движения наверняка упадет. За первые четыре дня около сотни километров из необходимых трехсот мы прошли, но и воду я уже начал брать из третьей бочки.

Получалось, что идти мне с лошадкой придется столько, сколько воды для нее хватит, а потом придется ее убить, чтобы не мучилась. Неприятная перспектива. Все-таки я современный городской житель, воспитанный на принципе быть «в ответе за тех, кого приручили». В памяти Бриана тоже ничего утешительного не находилось. Одно дело охота (которая во Фрозии велась в лучшем случае на зайцев) и совсем другое – лошадь, которую ты как минимум дважды в день кормишь, поишь и чистишь. А у Витадхоциуса я такие разделы памяти не просматривал.

Понимаю, что ничего поделать не могу, но, как герой-полярник Руаль Амундсен, хвалить себя за то, что шел к полюсу на собаках, которых по мере уменьшения груза использовал в пищу себе и другим собакам, я бы не смог. Хотя и знаю, что Роберт Скотт тащил с собой кучу корма для пони и погиб. И не могу считать порядочным человеком Андрея Тарковского, который на съемках «Андрея Рублева» для большей натуралистичности убивал лошадей и поджег живую корову.

Но, когда придет время, лошадь все-таки убью сам.

…Это время наступило раньше, чем я рассчитывал…

Эпизод 4

Через Пустыню. Черепаха

На пятый день в пустыне встретилась первая довольно крупная живность. Черепаха или кто-то, очень на нее похожий. Крупная, панцирь длиной метра полтора. От галапагосских черепах данный экземпляр отличался тем, что был более плоским, а голову и верхнюю часть лап покрывали роговые пластины, на поверхностный взгляд, того же состава, что и панцирь. Зверюга меланхолично жевала какой-то местный куст, периодически бросая в нашу сторону подозрительные взгляды. Но агрессии не проявляла, так что и я ее беспокоить не стал.

Однако когда мы проехали мимо, черепаха оторвалась от своего занятия и двинулась следом за телегой. Вроде не спешила, но постепенно сокращала расстояние. При этом периодически приподнималась на передних лапах и вытягивала шею, то ли приглядываясь, то ли принюхиваясь.

Мне стало интересно, но и немного неспокойно. Остановил лошадку, обнажил меч, нацепил на себя заклинание «щита» и выдвинулся навстречу. Вроде агрессии не проявляет, по поведению больше похоже на любопытство, но морды у черепах выражения не меняют.

Спросил:

– Тебе чего?

Забавно, но черепаха даже что-то пропыхтела в ответ, только я не понял. Подошла поближе к телеге и опять в той же манере стала изучать ее содержимое. Похоже, все-таки принюхивалась, так как под брезентом ничего разглядеть было невозможно.

Потом зверюга сдвинулась вперед и обнюхала телегу уже сбоку. Я подошел к ней вплотную. Черепаха на меня не поперла, развернулась и отправилась изучать другую сторону телеги.

В общем, я, дурак, расслабился. Стою, спокойно наблюдаю, что это пресмыкающееся дальше делать будет. Интересно же, плюс развлечение, а то от однообразия пути уже тупеть начал. Наверное, что-нибудь спереть хочет. Но что? Мешок овса? Или вода заинтересовала? А может, серебро привлекает? Все равно с земли в телегу морду засунуть не сможет, придется на задние лапы вставать. А я уже «воздушную стену» подготовил, если что, зверюшку на спину опрокину. Стою, смотрю, замер в предвкушении развлечения.

И дождался. О том, что все может обернуться настолько плохо, я даже не подумал. Поганая черепаха еще несколько раз принюхалась, проползла еще немного вперед, а потом вдруг одним резким движением тяпнула мою лошадь за заднюю ногу. И перекусила, как будто та была обычной веточкой! Как акула какая-то!

Лошадь завопила (даже не могу описать как, мне этот крик еще долго будет в кошмарах сниться), завалилась на бок и забилась, опрокинув телегу.

Пришлось первым делом добить несчастное животное «проникающим огнешаром». Перелом или рану еще можно попытаться вылечить, но прирастить оторванную ногу, да еще с отсутствующим куском, который эта тварь совершенно спокойно проглотила, задача не по моим магическим возможностям.

А затем я кинулся убивать черепаху.

Сделать это оказалось совсем не просто. На панцире меч оставлял лишь еле заметные зарубки, а роговые пластины на голове, лапах и хвосте были точно подогнаны под соответствующие отверстия в панцире. Мало того, втягивать под панцирь все ненужное (с моей точки зрения) эта рептилия умудрялась с умопомрачительной скоростью, опережая замах меча. И с такой же скоростью выстреливала головой обратно, норовя тяпнуть за ногу уже меня. В общем, попрыгав и помахав мечом несколько минут, я вынужден был признать, что в таком противостоянии у черепахи гораздо больше шансов расправиться со мной, чем у меня с ней. И если бы она проявила больше настойчивости и агрессии, мой путь вполне мог бы на этом закончиться. К счастью, рептилия никуда не спешила, видимо, ее опыт приучил ее действовать надежно, не рискуя. Я же немного остыл и включил голову.

После чего сформировал заклинание «ментальный удар» из рун Хагалаз – разрушение, Лагуз – размышление, Пертх – смерть и влил в него почти всю ману, какую имел на этот момент. То есть около половины резерва.

Понять, принес ли этот удар какой-нибудь результат, удалось далеко не сразу. Черепаха как лежала в глухой обороне с плотно заткнутыми роговыми щитками отверстиями панциря, так и осталась лежать. Аура как была какой-то непонятной (я уже говорил, что в Пустыне магический фон все как-то искажает), так и осталась.

Я отошел в сторону метров на двадцать и сел медитировать, поглядывая за ней вполглаза. Через пару часов картина принципиально не изменилась. Мой резерв, правда, наполнился. Аура черепахи? Возможно, немного потускнела. А так – лежала в той же позе. Вот у бедной лошади аура сразу погасла, а у этой скотины – даже понять толком ничего нельзя. Но хотя бы больше не мешала.

Стараясь не выпускать черепаху из поля зрения, занялся своими скорбными делами. Разрезав постромки, оттащил телегу без груза от лошади. Передняя ось поломана, колеса лежат отдельно. Одна оглобля – тоже. Да и бортам изрядно досталось. Обе бочки, что полная, что полупустая, при падении треснули, и вода вылилась почти полностью. Что ж, не надо мучиться вопросом, тащить ее дальше или нет. С остальной поклажей ничего случиться не могло, разве серебряная посуда слегка помялась, но это маловероятно. Проверять не стал. А то, что от вылившейся воды все намокло – не смертельно. Даже овес, думаю, по здешней погоде скоро просохнет.

Груз все-таки остался изрядный, и идею навьючить все на себя я счел неконструктивной. В результате с помощью меча, который резал доски как бумагу, и заклинания склейки, соединив руны Одал – родство, Гебо – единство и Эваз – изменение, соорудил что-то вроде двухколесной повозки-рикши. Кстати, оказалось, что магический «клей» держит очень неплохо, соединенные детали срастались под воздействием этого заклинания намертво. Только ману не надо жалеть!

Сложил свои пожитки: килограммов сорок благородных металлов, купленную для себя еду, которую я на всякий случай пополнил мешком с десятью килограммами овса, остальное высыпал, и ведро, в которое слил остатки воды и снабдил крышкой собственного изготовления. Плюс подмокшие ковер с гобеленом. И все. Хотя не так уж мало получилось, ведь теперь впрягаться мне самому! Очень хотелось избавиться от кольчуги, но решил, что это все-таки статусный предмет, когда выйду к людям, лишним не будет. Так что кольчугу оставил среди прочей поклажи. Меч, естественно, взял. В дороге я с ним не расставался, даже спал, положив себе под бок.

Была мысль – отрезать кусок мяса от лошади, но не смог. Цинизма не хватило. К тому же острой нужды не было – с учетом овса мне провианта и так хватит на месяц. Тем более что аппетит у меня пропал совершенно, каждый раз ел буквально через силу, потому что надо.

Аура у черепахи за это время стала более тусклой. Получается, «ментальный удар» ее все-таки пронял. Но окончательно сдохнуть зверюга никак не желала. Или это особенность физиологии рептилий? Даже если мозги вскипятить, продолжает жить? Хорошо хоть не бегает!

Осторожно подошел к черепахе, на всякий случай – со стороны хвоста. Им она вроде не кусалась… Попытался подцепить кончиком меча роговой щиток, закрывавший одно из отверстий. Мне это удалось! Кончик хвоста вывернулся из своего «паза», да так и повис без движения.

Хвост меня, в принципе, не интересовал, поэтому запасся остатками постромок и занялся черепашьей головой. Поковырявшись, немного вытянул ее наружу и накинул затяжную петлю. Роговые щитки на голове гладкостью не отличались, так что постромки не соскочили и позволили мне вытянуть на свет всю голову и кусок шеи монстра – они безвольно свесились к земле.

Затем зашел сбоку, ухватился за край панциря и перевернул черепаху на спину. Голова безжизненно замоталась, но, похоже, шея немного больше вышла наружу.

Я взялся за меч обеими руками и с чувством глубокого удовлетворения изо всех сил рубанул им, как топором, по шее.

К сожалению, сказать, что отрубил голову одним ударом, не могу. Но меч в шею все-таки вошел, оставил глубокую зарубку и, надеюсь, перерубил горло. Кровь, по крайней мере, из раны полилась, и довольно сильно. Обычная на вид красная кровь.

Голова дернулась и спряталась в панцире. Лапы на секунду появились, затрепыхались в воздухе и снова спрятались. Я под их судорожные движения подставляться благоразумно не стал.

Вот теперь аура черепахи начала тускнеть куда более быстро. Не прошло и получаса, как она погасла совсем. А дальше пошла борьба между моей «жабой» и моей же самооценкой.

Нетрудно предположить, что панцирь, который не может прорубить артефактный меч, должен стоить очень дорого. Но черепаха – тяжелая. Пожалуй, весит столько же, сколько я сам (Бриан все-таки пятнадцатилетний парень, хоть и неплохо развит физически). А рикша с грузом уже немного превосходит мой вес. Тащить два своих веса, пусть и на колесах, но по неровной местности, да еще целых двести километров?! Зато черепаха может стоить намного дороже моих драгметаллов. А может, и нет из-за банальной невозможности продажи.

В общем, черепаху на рикшу я все-таки взгромоздил (пауков тоже вернул на место) и сумел протащить все это целый километр, а потом кончились мана, силы и стало совсем темно. Все, привал до утра.

Эпизод 5

Через Пустыню. Симпатичные ящерки

На следующий день выяснил, каков возможный темп передвижения при условии отсутствия серьезных помех, и старался придерживаться его в дальнейшем. Тащить рикшу по неровной почве, укрепляя путь заклинаниями, я мог километра три. Можно больше, если поддерживать заклинаниями не только путь, но и тело, но я решил делать это только в крайнем случае. Да, усталость отступала, и мышцы делались сильнее, но ресурсы организма продолжали тратиться. Так можно себя до полного истощения довести, тогда уже никакая магия не поможет. Так что шел с остановками и отдыхать старался «естественным» путем. Конечно, на каждой стоянке накладывал на себя «исцеление», но и просто расслаблял мышцы и заставлял себя хоть что-то поесть. Хотя есть совершенно не хотелось. Наверное, тоже особенность местности.

Три километра я проходил часа за полтора-два, отдых и медитация занимали еще два-три часа. Все приблизительно, естественно. Мои наручные часы и мобильник остались на Земле, а здесь я подобной роскоши не видел. За день делал по три марш-броска, так что успевал пройти до десяти километров. Более или менее по прямой. Направление мне удавалось держать достаточно легко не только по солнцу, в этом мире у меня появился и внутренний гироскоп. Вечером конденсировал магией воду и готовил еду. Во время дневных привалов перекусывал тем, что приготовил накануне. По утрам и вечерам выполнял немного физических упражнений, чтобы тело совсем не закостенело от однообразной нагрузки. На то, чтобы окрепнуть физически, я не рассчитывал. Боевые качества при такой нагрузке никак повыситься не могут, тут бы без ненужных последствий обойтись.

А вот каналы и резерв я качал так, как этим даже Витадхоциус никогда не занимался. Минимум четыре медитации в день, в результате резерв заполнялся под завязку. И это в условиях, когда каждый глоток маны у Пустыни буквально приходилось выдирать. Не Пустыня, а прямо естественный тренажер для прокачки магических сил! Ни легче, ни приятнее мой путь это, естественно, не делало, но хоть какое-то утешение.

Черепаху я продолжал тащить с собой, хотя к концу каждого отрезка пути очень хотелось ее выкинуть. Но пока «жаба» эти желания успешно подавляла.

Так вот и шел изо дня в день. К моей радости, местность была изумительно однообразной, погода тоже. Забегая вперед, скажу, что за все время пути мне только дважды попались места, которые пришлось обходить. Один раз – расщелина с почти отвесными краями, глубиной метров сто. С рикшей через нее никак не перебраться. Три дня обходил. В другой раз путь преградило какое-то нагромождение скал. Обход занял немногим больше дня.

Из живности долгое время попадались только насекомые, которые, к счастью, меня как добычу не воспринимали. Главное не наступить на что-нибудь ядовитое. «Щиты» я с себя не снимал даже во сне, но уверенности в их надежности против местных зубов, жал или колючек не было никакой. Но некоторую защиту заклинания все-таки давали, жуки-пауки и им подобные магию ощущали и предпочитали не прорываться, а обходить. О чем я, собственно, уже говорил раньше.

Еще очень радовало, что среди насекомых совсем нет кровососов, видимо, в связи с отсутствием подходящей добычи. Не черепах же им кусать, в самом деле! А змеи и ящерицы, по моим наблюдениям, сами насекомых лопали с удовольствием. Ну а из теплокровных в центре Пустыни, судя по всему, я был единственным представителем.

Фактически все время моего продвижения местная фауна была представлена исключительно насекомыми (знаю, что пауки к ним не относятся, но я не биолог, чтобы следить за точностью терминов!) и пресмыкающимися. К счастью, черепахи мне по дороге больше не попадались, а изредка встречавшиеся змеи и ящерицы были достаточно крупными, чтобы заглатывать местных далеко не мелких насекомых, но недостаточно крупными, чтобы попытаться меня съесть.

Впрочем, одно покушение, по моему мнению, все-таки имело место.

На одной из дневных стоянок ко мне неожиданно подбежала ящерка. Где-то с таксу размером, только хвост длиннее. И по виду она напоминала не варана, как встречавшиеся раньше, а игуану, только коричневую. Вся кожа в крупных чешуйках, и при этом выглядит, как будто одежка на пару размеров больше, чем нужно. Складки и воротник по шее. И умудрялась при этом иметь совершенно умильный вид, как у самого настоящего пета. Знаю, что морды рептилий лишены мимики и все это – случайная игра природы, но смотреть на подбежавшее существо без улыбки тоже не получалось. Этакий дракончик из мультика.

Подбежал ко мне зверек, встал где-то на расстоянии метра и смотрел глазами профессионального нищего. А я в тот момент как раз холодной вонючей овсяной кашей перекусывал. В смысле с отвращением давился.

В общем, зачерпнул я побольше каши ложкой и положил рядом, благо земля была почти гладким камнем. Ящерица покачала головкой, посмотрела на меня, на кашу, осторожно подошла ближе, потрогала комок языком и в два приема все съела. После чего села совсем по-собачьи и уставилась на меня.

Тут я в очередной раз сделал откровенную глупость. Все-таки не привык я иметь дело с дикими животными, только с домашними петами иногда общался. И как-то – то ли везло, то ли свойство у меня такое было – но меня никогда даже самые злобные собаки не кусали, а коты не царапали. Но вот погладить, так это все с удовольствием. Правда, это к Диме Бершову относилось, а не к Бриану. Только теперь он – это я.

Очередную ложку каши положил уже не на землю, а себе на ладонь. На, мол. Так не побоишься?

Не побоялось животное. Кашу вместе с рукой тяпнуло. И зубки у него оказались весьма острые. Откусить ничего не откусило, но кожу пробило довольно глубоко. И клыками у этого паразита оказались все зубы, так что дырочек во мне образовалось не меньше десятка.

Я взвыл, стряхнул кашу и ящерицу на землю. Челюсти та разжала сразу, удержаться не пыталась. Отбежала на пару метров и смотрела с видом провинившейся собаки, даже хвост поджала.

Появившиеся ранки я залечил «исцелением». Кстати, хреново зарастали, пришлось средний вариант заклинания накладывать, причем дважды. И маны ушло изрядно. Пожалуй, даже с арбалетными болтами проще было. Зубы у ящерицы вроде не ядовитые, но явно никогда не чищенные.

А зверек снова подошел на пару шагов, в глаза заглянул и кланяться стал. Извиняется, что ли?

– Ладно, – сказал, – в принципе, я сам виноват. Доедай свою кашу и вали отсюда.

Для убедительности меч обнажил и пару раз им взмахнул. Ящерица попятилась.

Кашу она в результате доела, но прочь не пошла. Наоборот, весь следующий отрезок пути следовала за мной на расстоянии примерно десяти метров. Не отставала, но и ближе не подходила.

На стоянке ящерица опять подобралась поближе, стала кашу клянчить, но горячую есть не пожелала, ждала, пока остынет. Ночью я спал беспокойно, вдруг все-таки попытается напасть во сне? Но нет, вела себя как порядочная собака: в постель не лезла, лежала неподалеку, а вставала, только чтобы очередное ночное насекомое, проползающее поблизости, сожрать. Можно сказать, охраняла.

Так за мной и увязалась. Я даже рад был, типа, ручного дракончика себе завел, появилось с кем поговорить. Странно, конечно, но кто местных мутантов знает? Вела себя зверюшка вполне осмысленно.

Тянулась эта идиллия дня три, после чего ящерица стала заметно беспокоиться и все чаще на меня посматривать. А на очередной стоянке неожиданно подошла и снова укусила за руку. Больно.

Ранку я снова залечил, а вот причины нападения так и не понял. Никаких живых существ в округе не наблюдалось, так что это не предупреждение об опасности. Вести меня куда-нибудь в сторону тоже не пыталась. Вроде ничего не происходило. Странно.

Следующая попытка укусить произошла на следующий день. То есть какая попытка? Опять укусила. Случайностью это быть не могло. Стал я вспоминать все, что слышал, видел или читал о подобном. И из чьей-то памяти всплыло, что некоторые звери (как бы не родственники варанов!) так охотятся на более крупных. Укусят разок грязными зубами, а потом следуют за ними, ожидая, когда те ослабеют от воспаления. Или совсем сдохнут. Тогда их съесть можно.

Полной уверенности в том, что моя ящерица так на меня охотится, у меня не было, но даже если это такое проявление любви, меня происходящее перестало устраивать. Взял меч и пошел этого товарища прогонять. Сделать это оказалось не так просто. Отбегал очень шустро, фиг догонишь, но потом следовал в отдалении. И периодически норовил подобраться поближе.

Колебания мои закончились, когда к моей ящерке прибавилась компания – подбежали еще двое родственников. Сначала вроде они между собой поругались, но потом пошли уже вместе. А на стоянке самая крупная ящерица тоже попробовала меня укусить. На сей раз неудачно. Я был настороже.

В результате прибил всех троих ментальным ударом. Не знаю, совсем у них мозги вскипели или нет, но застыли они без движения. Добивать мечом не стал. Пошел дальше. Один.

Эпизод 6

Через Пустыню. Все-таки дошел

Следующие несколько дней прошли абсолютно спокойно. Путь был все так же тяжел, однообразен и скучен. Только черепаха стала слегка подванивать, но пока терпимо. «Замедление» на нее решил не накладывать. Может, удастся как-нибудь избавиться от лишнего веса. Мне от нее, кроме панциря, ничего не нужно.

Наверное, в первый раз в жизни порадовался, что по темпераменту я флегматик. Девушкам больше сангвиники нравятся, в начальники чаще холерики прорываются, но в одиночку Пустыню никто из них не пересек бы. Либо с ума сошли бы, либо вляпались бы во что-нибудь серьезное, либо банально закончились бы силы. Тяжелая монотонная работа – это не для них. А я шел себе потихоньку и, чтобы занять мозги, вспоминал все, что успел посмотреть в памяти Витадхоциуса. Мысленно пытался формировать заклинания, вдруг уже не четыре, а пять рун вместе сплести удастся? Более сложные сочетания тоже повторял, чтобы не забыть. Медитировать на ходу не получалось, слишком дорога неровная, но заклинания для прокачки каналов я на себе все время подновлял, а медитировал на стоянках. Так что и магические возможности медленно, но уверенно прокачивал. В общем, даже хорошо, что ни на какие разговоры отвлекаться не надо.

Через некоторое время даже стало казаться, что ничего сложного и особо опасного в путешествии по Пустыне нет. Если ты маг, конечно, и воду из воздуха извлекать можешь. А не ходят здесь караваны и экспедиции исключительно потому, что ни один нормальный маг не пойдет работать носильщиком или, как я, рикшей. Аристократы они все. Да и незачем им сюда ходить. Что отсюда такое уж ценное привезти можно? Ингредиенты для алхимиков? Возможно. Но не факт, что то же самое нельзя достать в более приятных местах. А так – Пустыня на то и пустыня, чтобы в ней было пусто. Вот я уже три дня бреду, а ничего, кроме редких высохших кустиков, не встречаю. Даже насекомые куда-то исчезли.

Действительно, регулярно запускаемый мной «поиск жизни» столь же регулярно докладывал, что ничего живого в округе не наблюдается. Даже странно.

А потом «жизни» стало вдруг очень много, судя по отклику, целый полк каких-то насекомых. И двигались они как раз в мою сторону. Что за хрень? Не встречалось мне раньше ничего подобного. Хорошо хоть, что двигалась эта орда достаточно компактно, можно с дороги убраться. Проверять их на дружелюбие как-то не хотелось. Я немного изменил направление движения.

К сожалению, через некоторое время стало ясно, что эта орда движется по моему следу и довольно быстро меня нагоняет. А еще через некоторое время увидел, что это – муравьи. Крупнее земных, но не такие уж большие. Тельце где-то с мой мизинец. Хотя, когда тебя преследует несколько сот таких насекомых, а может, и тысяч…

Геройствовать как-то сразу расхотелось, но в панику я тоже не впал. Подхватил из рикши жбан с недоеденной кашей (меч и так висел на поясе), наложил на себя «исцеление» и «легкий путь» и бросился удирать уже налегке с максимально доступной скоростью. Была надежда, что муравьи бегут на запах черепахи, но оправдалась она только частично. Примерно половина преследователей осталась у повозки-рикши, но вторая все так же спешила за мной. Правда, теперь расстояние между нами стало увеличиваться.

В какой-то момент появилась надежда, что оторвался. По крайней мере, мой «поиск жизни» до них уже не дотягивался. Зато прямо по курсу появилось новое препятствие, к счастью, неподвижное. Точнее, «полоса препятствий» в виде еще одного поселения пауков. Очень похожего на то, что я встретил при входе в Пустыню. В принципе, проблема знакомая, как преодолевать, знаю. Но, во-первых, маны у меня сейчас не так уж много, а во-вторых, очень не хотелось бросать имущество. Столько тащить его на себе через Пустыню (а по моим прикидкам, конец пути был уже недалек) – и оставить каким-то наглым муравьям? Не думаю, что их заинтересуют мои драгметаллы, так что была надежда, что на ночь они уберутся в свой муравейник.

Впрочем, лучше бы отсидеться на той стороне паучьей полосы. Пауки, по моим впечатлениям, ребята серьезные, и не верю я, что у них с муравьями пакт о ненападении. Можно, кстати, проверить. Конечно, если погоня не прекратилась. Но вреда точно не будет.

Я аккуратно подошел к границе зоны паучьего агро. Не топать, не шаркать, не спешить. Затем так же двинулся вдоль полосы колонии. Медленно и аккуратно. Даже не дернулся, когда «поиск жизни» снова обнаружил муравьев. Все так же спешивших по мою душу. До чего упорные!

Вот они уже показались в поле зрения. Прямо по моим следам бежали. Хорошо, что не колонной, а толпой. Должны зацепить паучье поле.

Приблизившись к полю почти вплотную, эти гады вдруг резко замедлились и перестроились. Шли за мной, но ближе чем на пару метров к кустам с паутиной не подходили. А еще считается, что муравьи плохо видят и ориентируются по запаху! Нет, я так не играю!

Кинул на передние ряды преследователей «панику». Насколько смог дотянуться. Ну и по краю паучьего поля тем же заклинанием прошелся.

Муравьи заволновались, хаотически задвигались, однако общая тенденция к преследованию меня любимого сохранилась. А паучки повыскакивали из гнезд и заметались. Насколько же они больше муравьев! Я даже испугался, что не обратят внимания на такую мелочь. Нет, все нормально. Кусали друг друга и те и другие, но пауки это делали намного эффективнее. И – главное! Пауки, которые не попали под «панику», а были просто потревожены соседями или муравьями, кинулись на мурашей вполне осознанно и прокашивали в их рядах целые просеки. На такое я даже рассчитывать не мог. Повезло. Уже не в первый раз. Может, это свойство у магов такое – притягивать везение?

Идти аккуратно по границе агро пауков быстро не получалось, и расстояние между мной и муравьями довольно быстро сокращалось. Когда оно сократилось до пяти шагов, я не выдержал и побежал. Находившиеся поблизости пауки среагировали на мой топот и выскочили из гнезд почти к самой голове колонны муравьев.

Я отбежал в сторону, увеличив расстояние между собой и паучьим полем. От муравьев тоже немного оторвался. К сожалению, этих упорных инсектов оказалось слишком много, и просто так они не отступали. Но алгоритм избавления от погони вроде сложился. Пришлось повторить действия в той же последовательности еще два раза, а последних муравьев я добил уже мечом и «ментальным ударом». После чего долго сидел, медитировал, конденсировал воду прямо в жбан с кашей и пил. Потом снова медитировал и просто отдыхал.

Когда стало темнеть, потихоньку двинулся в обратный путь к брошенным вещам. Вроде не так уж долго я убегал от муравьев, меньше часа, а обратно добирался не меньше половины ночи.

Дошел. Телега стояла на месте, но вот рядом с ней появилась совершенно новая конструкция – шар диаметром около трех метров. Проверил его «поиском жизни» – весь из муравьев! И ладно бы только он, вокруг шара еще три кольца построены, от края самого большого до шара – около ста метров. И муравьи в нем какие-то необычные, с непомерно большими головами и челюстями. И не спят, заразы, все время то к правому соседу подойдут, то к левому. Это у них что, так система контроля периметра налажена?

Серьезная охрана. Была мысль попытаться наложить на муравьев «лечебный сон», но с такого расстояния я до шара не дотянусь, надо сквозь кольца прорываться. А как это сделать при их постоянном контроле соседа?

Все-таки попробовал усыпить ближайших. Может, удастся проложить дорогу к шару и своим вещам?

Не удалось. То есть уснули попавшие под заклинание муравьи вполне нормально, но соседи заметили. И кинулись устранять непорядок. А от внутреннего кольца целая бригада двинулась в мою сторону. Ладно хоть общей тревоги не объявили, а бегали «охранники», как оказалось, не очень хорошо. И далеко меня преследовать не стали, убедились, что враг бежит, и вернулись. А я назад к месту боя вернулся как раз к рассвету.

Уходить без вещей все-таки не хотелось. Судя по всему, эти грабители – какой-то аналог земных кочующих муравьев. Те вроде на одном месте долго не задерживаются, прочешут округу за несколько дней и перебазируются дальше. Вопрос, как быстро? А то у меня всей еды – пара килограммов вонючей каши в жбане, в который еще и воду собирать приходится. Что ее вкусовые качества совсем не улучшает. Впрочем, вкус вторичен. Главное, сколько я смогу протянуть без еды? Мои припасы муравьи, несомненно, оприходуют, а рисковать отравиться чем-нибудь местным мне совсем не хотелось. Если даже лошадь категорически отказывалась брать в рот здешнюю траву…

Решил, что несколько дней можно все-таки подождать. Я же не обычный человек, а маг. Должен быть более стойким и живучим.

Дни тянулись долго, но относительно спокойно. Человек обладает полезным свойством – ко всему привыкать. Вот и я нагреб кучу песка вместо лежанки и загорал себе спокойненько. Точнее, медитировал, качал каналы, резерв и повторял заклинания, плюс пытался освоить новые, более сложные. И все это в непосредственной близости с паучьим полем, один укус каждого из обитателей которого с большой вероятностью мог меня отправить на тот свет. Но такое соседство не нервировало, а, скорее, успокаивало. Муравьи к паукам старались не лезть, вот и меня их разведчики большей частью обходили стороной. А если вдруг кто-то поближе сунется, встану и возьмусь за меч.

Раз в день, ближе к ночи, проверял, не убрался ли муравьиный шар от моих пожитков?

Убрался этот псевдомуравейник от моих вещей только по прошествии шести дней. Как будто его тут никогда и не было. Возможно, какой-нибудь запах и остался, но мой слабый нос почти ничего не чувствовал.

К моей великой радости, рикшу муравьи не развалили, так что я быстренько в нее впрягся и оттащил за остаток ночи поближе к паукам. Так сказать, «под защиту».

Как я и думал, съестного не осталось ни крошки, даже мешки, в которых лежали мои припасы, были изъедены до состояния рыболовной сети. Соль не тронули, но рассыпали, а от мешочка ни следа не осталось. Не помню, он что, кожаный был? Сколько смог – собрал.

Золото и серебро мне оставили, а вот кожаные кошели, видимо, съели. То есть монеты прямо так валялись. Хорошо парусина муравьев не заинтересовала, так что сумки уцелели. Моя и те, в которых мародеры пытались увезти столовое серебро. Но перекладывать ценности пришлось.

Арбалеты испортили безнадежно. Съели не только тетивы из жил, но все части, которые, судя по всему, соединялись клеем из тех же жил. Вот и сгрызли до трухи. Только наконечники от болтов не тронули, я их на всякий случай тоже оставил. Остальное пришлось выбросить.

Порадовало, что документы и прочие бумаги уцелели вместе с небольшим тубусом, в котором лежали. Не зря я их туда убрал. Вроде пергамент здесь не в ходу, обычной бумагой пользуются, но проверять, едят ее муравьи или нет, лучше на чем-нибудь менее для меня ценном.

Одно полезное дело муравьи все-таки сделали. От черепахи остались только панцирь и довольно приличная горка чешуек. То, что я и надеялся получить, но не знал как.

А пауков не тронули. Во как! Неужели настолько ядовитые? Осмотрел место спровоцированной мной битвы пауков и муравьев. Трупов муравьев там, естественно, не было, а еще три паучьих обнаружил. Яд на челюстях уже высох, но я их до кучи прихватил. Не может такой яд не быть дорогим алхимическим препаратом!

Несколько муравьиных трупов из убитых мною «на сувениры» тоже взял.

Помедитировал, наложил на себя «исцеление», опять помедитировал и стал прорываться через паучье поле с помощью заклинания «лечебного сна». Во второй раз это уже воспринималось чуть ли не как рутина. Но бдительности я не терял!

Вот и перебрался без проблем. А дальше – вперед, к морю! Каши больше не было, так что целую неделю поддерживал себя только водой и заклинаниями. Судя по изменившемуся ландшафту и магическому фону, Пустыня закончилась, но ни живности, ни съедобных растений мне так и не попадалось.

Но наконец воздух посвежел, вдали показалось море, а каменистая равнина постепенно перешла в галечный пляж. Шириной километров в пять! Но я и его прошел. После чего быстро разделся и с помощью «поиска жизни» и собственных глаз стал искать мелких прибрежных крабов, которых глушил «ментальным ударом» и собирал все в тот же жбан. А потом сконденсировал в него воды, набрал выброшенных на берег сухих водорослей, веток, щепок и стал варить свою добычу на небольшом костре. Только съев первый пяток крабов, я наконец немного расслабился. Но вместо того, чтобы хотя бы полюбоваться окрестностями, тупо вырубился прямо на гальке у отгоревшего костерка и жбана с недоеденными деликатесами.

Эпизод 1

На морском берегу

Проснулся довольно быстро, судя по солнцу, часа через два. Не из-за нападения морских монстров и даже не из-за набежавшей волны. Просто лежать на гальке было совсем неудобно. Как только первая усталость отпустила, так тело и запротестовало.

Подлечил себя магией, отметив, что резерв снова стал пополняться сам. Отошел от воды метров на сто, за самую дальнюю полоску выброшенных на сушу и уже давно высохших водорослей. Вдруг действительно волнение начнется, еще зальет… Там и разбил лагерь. Ну что значит разбил? Выбрал место, где галька помельче, сгреб ее в продолговатую кучу на манер лежанки и накрыл ковром. Поставил рядом рикшу, а оглобли перекинул через импровизированную кровать. Если понадобится, можно будет подобие тента соорудить, но солнце особо не жарило. Или я закалился? Наверное, и то и другое. По местному календарю осень на дворе. Хотя климат здесь, в принципе, мягкий, а у моря особенно.

Затем чуть в стороне соорудил из плоской гальки круглый очаг, к которому подтащил довольно большую кучу топлива из «даров моря». Хорошо пляж пустынный, конкурентов нет. Воздух восхитительный, море красивое… В общем, жить хорошо!

Кстати, пляж по виду немного напоминал Сочи, только во много раз больше. И совершенно дикий. Красота!

Несколько дней я просто отдыхал после тяжелого перехода. Приводил себя в порядок. А то стал похож на скелет, обтянутый кожей. И пообтрепался весь хуже бомжа.

Одежду в относительный порядок привел довольно легко. Постирал как мог в соленой воде, прополоскал в пресной. Прорехи заделал с помощью заклинания «клея». Кстати, дыры в кольчуге тоже убрал с его помощью.

Бриться мне пока не обязательно, юношеский пушок над губой (уже довольно густой) и несколько отдельных волосков на подбородке можно пережить. Вот с волосами дело обстояло намного хуже: отросли и давно не мыты. Морская вода тут не очень соленая, но все-таки для мытья годится только условно. Не Средиземное море, по консистенции, скорее, Азовское, к тому же вода прозрачная и чистая, но все-таки не совсем то, что нужно. Впрочем, пресную воду я себе сконденсировать могу, проблем с маной тут нет, так что почти не ограничен в объемах. Но вот мыло гады-муравьи сперли. Что б у них животы разболелись!

Из альтернатив шампуню я только про яичный желток знал (даже пробовал в порядке эксперимента, отлично получается), еще знал, что вместо мыла раньше употребляли воду с уксусом. Но ни яиц, ни уксуса у меня не было. Что такое «мыльный корень», не имел понятия, только словосочетание такое слышал, а в моющие свойства глины что-то не верил, к тому же глины тут тоже не имелось. Даже кусочков пемзы на берегу не нашел, на что, честно говоря, надеялся. Так что оттирал себя морской водой с мелкими камешками, а соль смывал уже пресной водой. Волосы какой-то веревочкой подвязал (все, что от мешка с овсом осталось).

Наверное, могла бы помочь алхимия, но я в этот раздел памяти Витадхоциуса почти не заглядывал. Так, отдельные фрагменты. Кое-что про медицинские зелья, сплавы металлов и материал для амулетов. Но совсем немного, и не факт, что сумею в этом мире определить нужные реагенты, названия-то не совпадают. Но алхимию я совершенно осознанно отложил на потом, которое так и не наступило. Зубрить заклинания казалось важнее. Да и сейчас я с этим согласен, просто жалко упущенных знаний.

Единственное, что сделал, это из морской воды добыл обычной поваренной соли. Заклинание извлечения из чего-либо этой конкретной компоненты я выучил. Однотипное, только руну цели меняй: Лагуз – вода, а для обозначения соли, что не совсем очевидно, используется вариант руны Соул, больше известной в значении «солнце». Для добычи металла из руды можно использовать и руну Перт – железо, и даже Фехту – золото, только где руду брать, да и маны потребуется столько, что проще добывать обычным способом… Можно, конечно, из морской воды золото попробовать получить, но воду надо кубокилометрами обрабатывать, чтобы добыть золотую песчинку. Овчинка выделки не стоит.

Пляж тянулся в обе стороны до горизонта. Граничил он с морем и каменистым плато, на котором чуть дальше начиналась Пустыня. Немного зелени, преимущественно кустов, виднелось на границе пляжа перед уступом, ведущим на плато. Выше деревья тоже не росли, те же кусты, только меньше, и редкие пучки травы. Почва – камень, а дождей здесь, видимо, не бывает, как и в пустыне. Только роса от морского воздуха по ночам.

Вот если бы сюда воду подвести, такую шикарную курортную зону можно было бы отгрохать! С каким удовольствием посидел бы в уютном кресле или шезлонге, глядя, как небольшие волны лениво накатывают на берег. Особенно как сейчас, в бархатный сезон… Видимо, размечтался я незаметно для себя о приморском ресторанчике или хотя бы магазинчике. Отваренные крабы в качестве единственного блюда в меню быстро стали надоедать. А курортная зона в этом мире и при наличии воды на фиг никому не нужна. Не принято тут на море ездить отдыхать. Не тот жизненный уклад. К тому же подозреваю, что и с этим пляжем не все так радужно, как кажется. Слишком мало чаек в море (или похожих на них птиц). Казалось бы, здесь для них рай земной: море, скалы, полно крабов, а в пресной воде они не нуждаются. Идеальное место для гнездовья. Но никаких птичьих колоний не наблюдалось. И это наводило на мысли, что расслабляться не стоит. Пора в путь.

Эпизод 2

Человек человеку – морской волк

По берегу я двинулся в направлении Леиды, надеясь по дороге сесть на какой-нибудь корабль, идущий в это королевство. Конечно, для меня после того, как я преодолел пешком Пустыню, пройти примерно такое же расстояние вдоль берега моря, как говорится, не проблема. Но хотелось бы добраться до цели быстрее, с большим комфортом и с меньшим риском для жизни, чем обещало очередное пешее путешествие.

К сожалению, беспроблемным путь не может быть в принципе. Ближайший по окончании Пустыни порт – Мельгар, он же город, он же баронство. Условно независимое, но фактически под протекторатом королевства Леиды, с которым связан кучей договоров. А дальше снова идут земли королевства Лавардии с довольно крупным городом-портом Эвронтом. И уже после них на побережье выходят земли Леиды. Нетрудно догадаться, что этот анклав для Лавардии – как кость в горле, и вечно вокруг него идет всякая нездоровая суета. Подробностей не знаю, но что-то на эту тему Бриан слышал от родителей. На то, что у Альзена там агентура, точно можно рассчитывать. Так что если меня ловят всерьез, могу нарваться на неприятности. Но обойти баронство и искать корабль в Эвронте – совсем уже нагло. Не нравится мне этот вариант.

Можно, конечно, повернуть в другую сторону и добираться до отрогов Штрельских гор, где купеческие суда как-то умудряются торговать с гномами. При условии, что никакого города на побережье нет, а есть только выходящий из горы тоннель и наблюдательный пост при нем. Где и решают, допустить ли данного купца и его товар внутрь, осуществить товарообмен прямо на берегу или просто проигнорировать. Своих кораблей у гномов не имеется, но чужаков они не любят, дела ведут только с очень небольшим количеством проверенных партнеров. Посторонним могут и вовсе влепить пожизненный срок – каторгу с отработкой на рудниках за нарушение границы. И, кстати, Бриан слышал, что рабы как раз являются товаром, пользующимся у гномов особенным спросом. Так что Штрельские горы – тоже не лучший вариант, к тому же расстояние до Леиды от них намного больше, чем от моего нынешнего местонахождения.

Несколько дней шел по пляжу. Не скажу что идти по гальке стало легче, чем по каменистой пустыне, колеса рикши не проваливались, только если дорогу под ними непрерывно укреплял заклинаниями. Но с маной, как я уже говорил, дела тут обстояли намного лучше, то есть так, как и положено. А за время путешествия по Пустыне я свой резерв и каналы как минимум прокачал вдвое. Так что от трудностей пути и польза получилась немалая, не зря я себя так насиловал.

Перерыв теперь делал только один, в середине дня. На обед, как говорится. Или на «заправку», если точнее – мана к тому времени тоже заканчивалась и организм начинал нуждаться в подзарядке. Все бы ничего, но от крабов меня уже тошнило. Я вообще никогда не был большим любителем морепродуктов. Никогда не понимал тех, кто от них тащится. Минимум вкуса при максимуме цены. К тому же теперь у меня тело Бриана, а он в жизни ничего такого не пробовал, и на подсознательном уровне у меня стали возникать нездоровые ассоциации с насекомыми.

К сожалению, выбирать не приходилось. Еще какие-то водоросли встречались на дне, но их я есть не рискнул. Может, это даже морская капуста, но я не различаю. Нечто буро-зеленое. Но и в супермаркетах вкус и калории у настоящей морской капусты исключительно от «заправки», так что ну их, обойдусь без морского силоса.

Погода стояла хорошая, волны накатывали на берег всего на пару метров, так что шел я практически по кромке воды. Даже разулся. Во-первых, обувь лучше поберечь, она и так уже изрядно сносилась. А во-вторых, просто приятно. Всегда мечтал вот так погулять по пустынному пляжу. Если бы еще рикшу тащить не надо было…

На второй день увидел вдалеке парус. На следующий день – целых три, шедших друг за другом. Но еще дальше. Докричаться с такого расстояния нереально. На прыжки и размахивание руками – не реагировали, вполне возможно, что с такого расстояния меня с кораблей не разглядеть. Разве что в подзорную трубу или с помощью заклинания дальновидения. Только что им на пустынном берегу высматривать? Если случайно увидят…

Я, кстати, «дальновидение» тренировался формировать, но это шесть рун, пока не получалось. А вот некоторые пятирунные заклинания без особо сложных связей уже осилил, так что прогресс с магией у меня налицо. Как я понимаю, мой уровень уже близок к местному бакалавру. В смысле – уровень умений. Знаний намного больше, правда, бессистемных. Но поучиться в академии не мешало бы. Все-таки разные миры, вполне могут чему-нибудь новому и полезному научить. Полученные от Витадхоциуса знания тоже надо систематизировать, в теории у меня очень большие пробелы. Наконец, официальный диплом очень даже может пригодиться.

Ладно, сначала до академии добраться надо. А вот как привлечь внимание проходящих мимо кораблей, идей пока не возникало. Взрыв на берегу устроить? Большой огонь запалить? Шансы на то, что купцы из-за этого станут терять время, ничтожно малы. Разве работорговцы какие-нибудь заинтересуются, а это мне не надо. Получается, надо топать вперед, пока не попадется какое-нибудь поселение. Или самому лодку сделать, но для этого требуется материал покрупнее и попрочнее выброшенных на берег щепок. Будем искать…

На шестой день пути по пляжу, когда я уже морально смирился с тем, что до Мельгара придется идти пешком, впереди по курсу на берегу неожиданно показался дом. Не совсем дом, скорее, конструкция из двух кособоких сараев. И не совсем на берегу. Как я уже говорил, сразу за пляжем, возвышаясь над ним на три-четыре метра, начиналось каменистое плато, постепенно переходящее в пустыню. Так вот, здесь плато поднималось на добрый десяток метров, и домик был сооружен на самом его краю. Кроме того, прямо под домом на пляже и частично на обрыве каменистого склона виднелись заросли кустов и несколько деревьев. Кривых и каких-то обломанных, но вполне нормальных, зеленых, не чахлых, как в пустыне. Когда я подошел ближе, стало видно, что примерно из середины обрыва в этом месте вытекает небольшой ручеек. За пределы зеленого островка вода не выходила, но для растительности влаги хватало.

Первый источник пресной воды, встреченный мною с момента входа в пустыню. Неудивительно, что люди это место как-то используют. Построили вон чего-то, а у кустов, похоже, лодка лежит. Значительно больше, чем на Земле в зонах отдыха дают напрокат. Может, шлюпка? Или шаланда? Не силен я в плавсредствах. И память Бриана тут не поможет, во Фрозии даже приличных рек нет, не то что моря.

Главное, возможно, мне предстоит встреча с людьми после порядка двух месяцев полного одиночества. Наконец-то! Я быстро надел кольчугу, навесил на себя целых три заклинания «щита», влил в них маны по максимуму и перевесил меч поудобнее. Затем немного поколебался, какое заклинание лучше подготовить заранее: «проникающего огнешара» или «ментального удара»? В результате выбрал «воздушную стену». Я же договариваться собираюсь, а не убивать все, что движется. То есть слабым «ментальным ударом» никого не убьешь, только дезориентируешь, но раз я решил эти свои возможности не засвечивать, все равно потом добивать придется.

Подойдя к пятну зелени почти вплотную, увидел еще некоторые подробности. Во-первых, вода не просто стекала по стене, а наполняла небольшой бассейн, выложенный довольно грубыми камнями. Около метра глубиной, по форме – ближе к квадрату со скругленными углами стороной около двух метров. Стенки никто не выравнивал ни по толщине, ни по высоте, камни использовались почти необработанные, но (за счет раствора или магии?) вода держалась. Бассейн был полон, а излишек переливался через край с противоположной от стены стороне и терялся в гальке. Прямо вдоль стены к бассейну шла дорожка (опять же из скрепленной чем-то гальки). А еще чуть в стороне, где стена становилась уже не такой высокой, в ней вырубили ступени наверх.

Внизу, недалеко от ступенек, уже в тени первой зелени, стояла скамейка, на которой в данный момент сидел мужчина зрелых лет, еще далекий от дряхлости, и со спокойным интересом смотрел на меня, ожидая, когда я подойду поближе.

То, что у данного места есть хозяин, и то, что он (или его представитель) ждет меня внизу, наилучшим образом решало возникшую было дилемму. С одной стороны, мне хотелось вступить в контакт с местными обитателями. Сюда они почти наверняка добираются морем, значит, и у меня есть шанс присоединиться к очередному транспорту. С другой стороны, тащить рикшу по ступеням наверх мне очень не хотелось. Но и бросать вещи внизу, отправляясь на переговоры, – тоже. Вроде и нет внизу никого, кроме этого мужика, а все равно оставлять свое добро без присмотра душа не лежала. Кстати, наверху еще полдюжины человек (это я «поиск разума» применил), надо быть аккуратней.

Мужчина на скамейке все так же неотрывно смотрел на меня, но ни заговорить, ни пойти навстречу не спешил. Кланяться тем более не собирался. Одет он был в непонятную хламиду из грубой ткани. Вроде монашеской сутаны, только короче, из-под хламиды торчали высокие сапоги с широкими голенищами. Штаны, наверное, тоже имелись, но их не было видно. На крестьянскую одежду совершенно не похоже. Может, рыбаки так одеваются?

Ладно, я не гордый, могу и сам подойти. Не вплотную, конечно, что-то из памяти Бриана мне подсказывало, что дворяне к простолюдинам не бегают. Но и орать: «Подь сюда!» – наверное, не лучшая форма приветствия. Так что подошел на расстояние нормальной слышимости. Но тут этот «рыбак» все-таки встал и сделал пару шагов в мою сторону. И даже заговорил. Только почтительности в его голосе было совсем немного:

– Что юный дворянин забыл в этих пустынных местах? И с какой стати он изображает собственного коня? – говорил он исключительно на нецензурном диалекте, текст я для большей ясности перевел. Кстати, всегда поражался, как одни и те же нецензурные слова могут иметь столь много значений.

– Да вот иду себе мимо, ищу, нет ли где попутного корабля – добраться до Леиды, – ответил я. – Может, поможешь?

– Это как? – искренне удивился мужчина. – На лодке, что ли? Так на ней с попутным ветром до Мельгара неделю идти, а ежели погода испортится, так и совсем не дойдешь.

– До Мельгара не нужно, только до корабля, когда мимо проходить будет какой-нибудь подходящий.

– …!!! – этой фразы я не понял, то ли этот знаток словесности хотел сказать что-то, но передумал, то ли это было просто выражение эмоций. Но к какому-то решению он пришел, так как улыбаться стал более приветливо. И предвкушающе. – Тут не к каждому кораблю подходить стоит, но я в этом вопросе разбираюсь. Не даром, естественно.

И выжидающе посмотрел на меня.

– Ладно, пару ливров дам.

– На рыло!

– Да вас тут семь человек! – решил я таким способом обозначить свою принадлежность к магам. Сделал вид, что задумался, а сам искоса поглядывал на мужика, ожидая реакции. Не сразу, но до того дошло, и выражение лица сменилось на озадаченно-сосредоточенное.

Затем я порылся в поясе, вынул оттуда золотую монетку в половину экю и бросил этому типу:

– Надеюсь, долго ждать подходящий корабль не придется! А пока ждем, будешь меня кормить. И чтобы вкусно было. Иначе спалю вас всех вместе с вашими лачугами!

Тут я хотел бы сделать некоторое отступление. Во многих современных произведениях жанра фэнтези герой обязательно должен торговаться за каждый медяк, получая от этого громадное удовольствие. Штамп такой возник. И не важно, что герой при этом изображает аристократа или даже им является. В то время как уважающий себя дворянин никогда не торгуется. Торговаться – это значит признать человека, с которым договариваешься, равным себе. Что в сословном обществе невозможно в принципе. Дворянин всегда либо платил, либо назначал свою цену, которую считал справедливой. Если кто-то пытался и после этого с ним торговаться, он мог просто уйти, но чаще бил в рожу. В более простые времена – не снимая латной перчатки.

Представители правящих классов вообще очень легко распускали руки, и держался такой порядок до совсем недавнего времени. В одной из ранних повестей Жоржа Сименона Мегрэ недостаточно вежливо говорит с подозреваемым, за что огребает от того по физиономии. После чего вынужден извиниться, ибо понимает, что сам виноват. Мегрэ хоть и комиссар полиции, но всего лишь плебей, а давший ему в рожу – респектабельный буржуа. Представьте себе такое сейчас! Кстати, дамы от своих мужей в этом смысле не отставали. Для Александра Сергеевича Пушкина поведение матери Татьяны Лариной, которая «служанок била осердясь», интересно только тем, что делала она это, не спросясь у мужа. И даже в семидесятые годы двадцатого века в том же Париже медсестре в больнице вполне могла прилететь пощечина от недовольной старушки-пациентки. Такое поведение уже осуждалось, но понимание тоже вызывало. В их молодости такое было в порядке вещей, а при склерозе рефлексы зачастую играют бо́льшую роль, чем разум.

Ладно, я отвлекся. Но твердо решил, что если этот хмырь и дальше станет возражать, дам ему пинка. Точнее, приложу «воздушной стеной», например, закину его в бассейн.

Но не пришлось. Этот мужчина непонятной для меня профессии (надо бы спросить какой) ловко подхватил монетку и подобрался, полностью сменив манеру поведения с нагловатой на корректную. Не подобострастно-лакейскую, а именно корректную, с чувством собственного достоинства, но и с уважением (или опаской?) к подошедшему молодому дворянину-магу, то есть ко мне. Даже нецензурные словечки из речи исчезли, правда, заменились паузами, как будто он проговаривал слова про себя, но не произносил вслух.

– Сейчас… господин… хороший, детишки мои… спустятся, помогут… вещи наверх поднять.

Идея мне сразу не понравилась. Ценностей у меня с собой довольно много, а в процессе переноски моих вещей их наверняка проверят. Хотя бы просто из любопытства. Даже если люди здесь вполне себе честные, не надо их вводить в соблазн, а вид этого дядьки и так доверия не вызывал.

– Нет, – сказал ему, – корабли мимо, как я заметил, проходят довольно часто, только поднимемся, сразу же вниз бежать придется. Да и разгружать повозку лень, еле уместил все. Я бы предпочел ее целиком на корабль доставить.

В ответ получил недоуменный взгляд. Достаточно выразительный. Не понял? Похоже, не понял не только он меня, но и я – его. Хотя, мне кажется, мои желания предельно ясны. Лодка? Вон она – на берегу валяется. Здоровая такая лодка, намного больше тех, на которых в зонах отдыха катаются по прудам на Земле. Наверное, такие шлюпками называются. Впрочем, не знаю. Я ни как Дима Бершов, ни как Бриан Стонберг в морских судах совершенно не разбирался. Видел только, что эта лодка – на шесть весел, на каждое требуется по отдельному гребцу. А еще мачта со свернутым парусом лежит. В общем, вполне себе нормальный кораблик, на мой взгляд, правда, без палубы. Повозка моя на лодке свободно поместится, еще и для меня с парой гребцов место останется. Надо только лодку на воду спустить да привязать к чему-нибудь, чтобы не уплыла. И ведь есть к чему! Чуть в стороне в море пристань – не пристань, а мостки на пару десятков метров. С них все погрузочные работы вполне можно осуществить. Тем более что мостки я могу магией укрепить, чтобы не развалились.

В общем, все это я несколько более путано, но дядьке все же высказал. Вместе с моим недоумением по поводу его бестолковости.

– А если… волна… пойдет? – начал было возражать он, но передумал. – Впрочем, как… господин пожелает. Сейчас… деточек кликну.

Действительно, кликнул так кликнул. Голос у него оказался, что называется, боцманский, таким только рев бури перекрикивать да медведей пугать. Я чуть не присел от акустического удара, хотя орал человек не в мою сторону, а наоборот, в сторону строений на обрыве. Что конкретно он ревел, я не разобрал. Возможно, имена «деточек», а возможно, просто: «Вниз, бездельники!»

Так или иначе, вниз по лестнице ссыпались два здоровенных бугая, каждый на голову выше меня и вдвое шире. Вдвое – в плечах, в животе, пожалуй, и вчетверо. Одеты оба были в хламиды такого же покроя, что и у дядьки. Тот тем временем повернулся ко мне:

– А дозволено ли мне… будет узнать имя… молодого господина? И куда… он направляется?

Мелькнула было мысль представиться выдуманным именем, но я ее успешно подавил. Опять же по соображениям дворянской чести, всколыхнувшейся во мне-Бриане. Негоже дворянину врать человеку, который ниже его по положению. Вот если бы он тоже был дворянином, а я хотел бы сохранить инкогнито, мог бы ответить что-нибудь вроде: «Зовите меня так-то». Сразу обозначив, что это не мое имя, но ведь общаться как-то надо? А с этим? Зачем с ним политесы разводить?

Можно не отвечать. Или даже в зубы дать. А обманывать – нет. Только не вижу причин таиться. Судя по аурам, наверху есть какой-то маг, но очень слабый, опасности для меня представлять не должен. Остальные – так и вовсе не маги. Сильно сомневаюсь, что наши дороги когда-нибудь в дальнейшем пересекутся. А главное, если быть честным с самим собой, я был совсем не прочь похвастаться. Свидетели из этих рыбаков (или кто они там?), конечно, никакие, но мне было бы приятно, если бы хоть кто-то узнал о моем пересечении Пустыни не с моих слов, а увидев собственными глазами хотя бы окончание пути. Ну и рассказал бы другим. Не такое уж это рядовое событие, чтобы о нем сразу забыть.

Глупость, конечно, и мелкое тщеславие. Но такой ли это большой недостаток?

– Если тебе так интересно знать, то я – барон Стонберг из Фрозии. В силу разных обстоятельств решил продолжить магическое образование не в Лавардэ, а в Леиде. К морю вышел кратчайшим путем, через Пустыню, заодно и силы свои проверил. Как видишь, до вас добрался.

– …Неужто вправду Пустыню… пересек?

– Для мага это не так уж сложно, если умеешь воду из воздуха конденсировать. Коня только не уберег, много там всякой дряни кусачей по дороге попадалось. Вот и пришлось в повозку самому впрягаться. Зато трофеи кое-какие добыл. – Я кивнул в сторону рикши, где прямо поверх других вещей лежал панцирь черепахи. Да и паучки выглядывали из-под частично прикрывавшей вещи ткани.

– Ни фига себе!!! – Мой собеседник подошел к повозке поближе, увидел мои трофеи и утратил контроль над речью: – Улемзуры! Как ты их умудрился добыть?

Судя по жадному взгляду, улемзурами он называл паучков. Спасибо, запомню.

Тем временем и «деточки» подошли (скорее уж детинушки!) и также во все глаза уставились на мою рикшу.

– Просить тебя что-нибудь из трофеев продать – бессмысленно? – Хозяин снова вернулся в корректной манере речи. – Так… может, подаришь хоть одного улемзура? У тебя их вон сколько.

– Нет, не продам и дарить ничего не стану, – пресек я наглые поползновения. – Мне они в столице на сувениры пригодятся.

На физиономии дядьки было ясно написано, что он думает о подобном использовании трофеев, но его мнение мне было фиолетово. И я это тоже показал выражением лица. Впрочем, спорить со мной никто не пытался. Под резкие команды местного начальника детинушки бодро спустили лодку на воду и отогнали к причалу-мостку (грести пришлось вдвоем, слишком широкие борта были у этой посудины). После чего один остался на мостке – привязывал к нему шлюпку, а второй бегом кинулся к моей рикше.

Пришлось дать ему возможность впрячься в повозку. Выступать самому в качестве тягловой силы, когда рядом оплаченные работники, было бы неправильно. Укреплять путь я тоже не стал, так что колеса временами довольно глубоко проваливались в гальку, и тогда шедший следом дядька подталкивал ее сзади. Я замыкал шествие. Во-первых, мне как барону так по статусу положено, а во-вторых, так легче ситуацию контролировать. Доверия к местным я не испытывал ни малейшего, так что заклинание «воздушной стены» все это время продолжал держать наготове.

По мере приближения к причалу все яснее осознавал, что заявленный мною план посадки на попутный корабль с помощью местной братии осуществить не получится. Причем – никак. Я ведь и денежку заплатил, и припугнуть их постарался, но видел, что не помогло. Не бывает в моем возрасте среди местных баронов сильных магов, так что меня опасаются, но не боятся. Вот и думают, не как получше мое задание выполнить, а как меня надуть.

Чтобы окончательно в этом удостовериться, можно, конечно, попробовать наложить на себя заклинание «эмпатии». Шесть рун, довольно сложно переплетенных: Альгиз – предчувствие, Лагуз – интуиция, Эваз – изменения, Наутиз – моральное состояние, Турисаз – медитация, Кано – раскрытие сути. Мне кажется, уже смогу справиться. Если не с первого раза, так с десятого. Но даже не вижу смысла стараться. Все равно в таком простейшем варианте (а это именно простейший вариант!) можно будет только эмоции считывать да правду от лжи отличать. На рожах моих «помощников» и так ясно написано желание меня ограбить, а самого или убить, или в рабство продать. По крайней мере, у детинушек. Старший лицом лучше владеет. А у молодых глаза прямо так и вспыхивают от алчности при каждом взгляде на мою рикшу.

Придется силу им продемонстрировать, но все равно от вещей не отойдешь и спать буду только вполглаза, чтобы лодку не угнали. Но даже если не дам им шанса со мной расправиться, проконтролировать, на какой именно корабль меня доставят, не смогу, так как понятия не имею, какие здесь ходят. Мне кто нужен? Мирный и честный купец, плывущий в Леиду. Откуда корабль может плыть? Только от Штрельских гор. А вот ходят ли туда торговать действительно честные купцы, я не знаю. Точнее, Бриан не знал. А вот то, что среди них есть работорговцы, слышал. Кстати, возможности появления пиратов тоже исключить нельзя. Как и того, что здешняя артель именно с ними и сотрудничает.

Так что делать? Получается, что самый очевидный вариант – загрузить свое имущество в лодку и на ней отправиться в Леиду. В одиночку. Команда из детинушек мне явно не нужна. В конце концов, Пустыню я пересек, так неужели каботажное плавание не осилю?

Надо бы только аккуратно расспросить местных, как управляться с парусом. А еще лучше уговорить их показать мне, как это делать. Кстати, а почему бы и нет? Барон я, в конце концов?! Вот, пришла в голову блажь – под парусом вдоль берега пройти, пока погода хорошая. Прямо сейчас и спрошу, после того как рикшу на шлюпку погрузим и закрепим. Я даже пару ливров готов заплатить за это. Повезут как миленькие! Особенно если альтернатива – «огнешар» в брюхо. Возьму одного из детинушек себя катать, а потом вплавь отпущу к берегу. И даже денег за лодку дам. Я же не вор! Сколько, интересно, такая лодка стоить может? Ладно, дам десяток экю, за глаза хватит. Хороший боевой конь дешевле.

Все эти размышления не помешали мне заниматься делом. Я проконтролировал погрузку рикши в лодку, убедился, что влезла она туда достаточно свободно, а закреплена надежно. Заодно проверил и крепление поклажи в самой повозке. Там все было в порядке, я ведь свой груз не только веревкой, но и магией прикреплял. Использовал модифицированное заклинание «клей», в которое добавил руну Наутиз (значение – «время»). Так предметы не намертво склеиваются, сохраняется возможность разъединить их.

За «помощниками» тоже следить не забывал. Убедившись, что с лодкой и моими вещами все в порядке, повернулся к старшему, собираясь приступить ко второй части только что сформированного плана.

– Знаешь, – начал я издалека, – во Фрозии крупных водоемов совсем нет, ни разу под парусом ходить не довелось…

Сообщить ему, что хочу попробовать, я не успел. Сильнейший удар по шее сбил меня с мостков в воду. Ну не то чтобы сбил, все-таки на мне заклинание «щита» висело, так что ощутил я не столько удар, сколько прикосновение. Но от неожиданности сам отшатнулся и свалился с мостков. Уже падая, ухитрился вывернуться прямо в воздухе и посмотреть, что же меня ударило. Ясно, не «что», а «кто». Один из детинушек остался у меня за спиной и теперь стоял в характерной позе, сжимая в руке меч-полуторник. И где только взял? Неужели в лодке был спрятан?

Промелькнувшие мысли, однако, не помешали мне выпустить в сторону детинушки заклинание «воздушной стены», которое я все это время так и держал подготовленным. Падая, ману не дозировал, так что сдуло его весьма капитально – через лодку, которую тоже изрядно подкинуло кверху (к счастью, пришвартована она была к мосткам плотно, а веревки выдержали рывок) и чуть ли не на сотню метров от берега. Его вопль и «бултых» я дослушал уже после того, как сам вынырнул, то есть прошел по дну до мелкого места, благо было недалеко. Плавать в кольчуге я пока не научился. Наверное, с помощью соответствующих заклинаний это можно делать, но их еще вспомнить и наложить надо (если вообще получится), а так идти было пяток шагов.

Отфыркиваясь, направился к берегу, но навстречу кинулся второй детинушка с обнаженным мечом. Коротким, типа сакса древних германцев (кстати, не знаю, меч в честь саксов назвали или народ в честь меча?), такой и под одеждой можно спрятать.

Заклинание «щита» в результате удара и купания слетело – над концентрацией мне еще работать и работать! Тратить время на кастование «огнешара» или чего-то еще я не стал, рука сама выхватила меч. Легко так и естественно. Все-таки бою холодным оружием отец Бриана неплохо научил.

Так что удар меча детинушки (сверху, со всего маха, ему бы так дрова колоть!) я встретил своим. А дальше произошло неожиданное. Мой трофейный меч перерубил меч детинушки, как будто тот был сделан из воска. Отрубленный кусок по инерции довольно больно тюкнул меня в плечо, и тут я уже порадовался наличию кольчуги. Мой же меч продолжил движение по диагонали и концом вскрыл детинушке всю грудную клетку, почти без сопротивления. Думаю, если бы он был немного поближе, так и вовсе перерубил бы его пополам.

К счастью, любоваться нанесенной раной мне не пришлось, так как детинушка рухнул и скрылся под прибрежной волной. А я на всякий случай немного изменил маршрут и окончательно вылез на берег немного в стороне.

Больше драться было не с кем, так как старший меня не атаковал, а, наоборот, со всех ног удирал к лестнице. Гнаться за ним я не стал, для острастки скастовал и кинул ему вслед обычный «огнешар», но с такого расстояния, естественно, не попал. Неуправляемый он у меня и летит не слишком быстро. А местный дядька явно побил личный рекорд скорости, до лестницы домчался в момент и взмыл по ней, не сбавляя хода. Правда, взрывом «огнешара» о стену ему тоже прибавило скорости, и последние ступени он в буквальном смысле слова пролетел. Пулять «огнешарами» по сараям я уже не стал. Повышенной кровожадности за собой пока не замечал, а ввязываться в драку ряди драки не видел смысла. Разжиться трофеями? Тут свое бы в целости довезти! Снова начинать переговоры и вынуждать местных к сотрудничеству? Уже посотрудничали! Нет, лучше побыстрее линять отсюда, тем более что именно это я и собирался делать. Только желание платить за лодку само собой отпало. Вот она моим трофеем и будет.

Я быстро вернулся по мосткам к лодке и отвязал веревки, которыми она была привязана у носа и кормы к двум вкопанным в дно столбам. Точнее, к прикрепленным к этим столбам кольцам, которые я и срубил своим универсальным мечом. Затем с помощью заклинания «клея» прикрепил эти кольца к бортам, поближе к корме, и пропустил через них веревки, которые привязал к рулю. Не скажу, что конструкция получилась очень удобная, но появилась возможность рулить на носу, где я и планировал находиться, рядом с мачтой и парусом.

Ветра почти не было, так что лодка слабо покачивалась на волнах и никуда уплывать не спешила.

Перебравшись на нос, с некоторым трудом поднял и закрепил мачту (помимо имевшихся пазов снова использовал заклинание «клея»). Парус предполагался косой, но я решил не заморачиваться. Как крепить гик, все равно не знал. Поэтому взял рею и косо приклеил ее к мачте – так высоко, как только мог достать. Подвязывать парус к гику не пришлось, он уже был подвязан, а в собранном виде намотан на него, так что я его просто размотал. Оставшийся свободным угол привязал к борту, получилось что-то вроде прямого паруса. Точнее, парус получился не треугольный, а не пойми какой. Опущенный вниз угол в нормальном положении должен бы был дотягиваться до вершины мачты, так что две трети длины оказались лишними. Обрезать не стал, просто скрутил парус и кое-как подвязал. Некрасиво и страшно примитивно, но пока ветра нет, сойдет. Точнее, хорошо, что ветра нет, я его сам с нужной стороны устрою. Всего-то две руны Эваз (варианты «ветер» и «легкий путь»), объединенные с руной Одал (дом, место) для фиксации направления. Получается заклинание «попутный ветер», которое я наложил на самый кончик носа лодки. Не страшно, что оно оказалось впереди паруса, ветер – он не из точки начинается, главное, что направление нужное показано.

Понемногу стал добавлять в заклинание маны, парус надулся, лодку потянуло немного вбок, но рулем я это поправил. Короче, поплыл. Не слишком быстро, на уровне скорости пешехода, но я был жутко доволен и горд собой. Прямо кайф ловил. Особенно радовало, что при повороте лодки ветерок тоже поворачивал в нужную сторону. Направление-то для него задавалось носом лодки. Здорово!

Отошел метров на сто от берега, потом повернул и поплыл вдоль него. Зафиксировал руль и пошел разбираться с вещами, которые могли понадобиться в дороге. Только предварительно наложил на лодку заклинание «отвода глаз». Просел по мане почти до нуля, но резерв у меня теперь быстро восстанавливался. По сравнению с Пустыней, конечно. Кстати, надо на себе заклинания прокачки каналов и резерва обновить. И вообще собой позаниматься во время плавания. Все равно делать будет нечего. Надеюсь. А «отвод глаз» – моя формула сбережения собственных нервов. От случайных встреч лучше воздержаться.

Интерлюдия 3

Самогонщики

Старый Тэрьян взлетел по ступеням и ворвался в сарай со скоростью, которой позавидовали бы и молодые горные козлы. Впрочем, «старый» было не его характеристикой, а его прозвищем, которое прилипло к нему еще в подростковые времена. Возможно потому, что он всегда старался казаться старше своих лет. И делал это довольно успешно. Ему было около сорока, и он совсем не являлся той старой развалиной, которую обычно изображал. Но сейчас – не тот случай.

С криком «Полундра!» он пронесся в дальний угол сарая и с разгона нырнул в стоявший там стог, скажем так, сена, хотя эта сухая трава принадлежала Пустыне и на обычную походила мало.

Стог оказался маскировочным, под ним начиналась вырубленная в плотной породе лестница. Естественно, ведущая вниз. Старый Тэрьян ссыпался по ступеням и оказался в пещере или, скорее, гроте, так как уходил он вглубь обрывистого берега всего метров на двадцать. Первоначально этот грот больше напоминал нору, промытую в породе протекавшим здесь крохотным ручейком, в теперешний вид его привели люди. Получился зал трехметровой высоты с более или менее прямыми стенами где-то двадцать на шесть метров. Для стока воды выбивавшегося рядом с лестницей из земли родника вдоль стены была прорыта неширокая канавка. Примерно посредине пути канавка превращалась в выложенный камнем водоем где-то метрового диаметра и такой же глубины. Над водоемом в потолке было аккуратно прорублено отверстие аналогичного диаметра, из которого свешивалось на цепи кожаное ведро. Видимо, сверху эта конструкция напоминала обычный колодец. Впрочем, ведро использовалось не только для подъема воды, рядом с водоемом в стенах были вырублены довольно объемные ниши с полками, на которых стояли различные склянки, горшочки, коробочки и пакеты, все – тщательно запечатанные сургучом. Метров за пять до обрыва над морем потолок резко снижался, а стены сужались. В результате наружу ручеек выливался через узкую щель, стекая по стене в уже описанный ранее бассейн. Эта же щель выполняла роль окна, и если света через нее попадало совсем немного, то вентиляцию она обеспечивала хорошо. Что немаловажно. Ибо данное помещение использовалось в качестве алхимической лаборатории (а также склада особо ценных материалов, реагентов и готовой продукции).

Другим назначением помещения было обеспечение для работающей здесь артели относительно надежного убежища на случай возможных неприятностей. Колодец и лестницу можно было в любой момент перекрыть несколькими рядами решеток, а на крайний случай имелась возможность обрушить стены лестницы заложенными в них алхимическими зарядами и создать многотонный завал. Впрочем, случай должен был бы быть совсем уж отчаянным. Засыпать вход легко, а вот откапывать его потом, когда минует опасность… Впрочем, до серьезного форс-мажора здесь пока ни разу не доходило, и лаборатория по официальным и неофициальным каналам исправно снабжала переработанной продукцией из даров Пустыни всех, кто готов был заплатить за это большие (очень большие!) деньги.

Сейчас все члены артели, которые не занимались в данное время собирательством, бродя по краю пустыни, были в зале. Старый Тэрьян влетел в него последним.

– Вы что творите?! Идиоты!!! – завопил он, увидев, что двое бугаев (почти точная копия тех, что так неудачно атаковали барончика внизу) приставили к щели, выходящей наружу, алхимический метатель, а мелкий и тощий блондинистый юноша с водянистыми глазами и хищным выражением лица с трудом тащит следом за ними ящик с полудюжиной шарообразных глиняных емкостей.

– Сейчас, – слегка задыхаясь, ответил юноша. – Мы этому борзому барончику шкурку подпалим, чтобы мечом махать было неповадно!

– Немедленно прекратить! – рявкнул Старый Тэрьян. – Крог с Тромом сами виноваты, что к нему полезли. К нам мальчишка не ломится? Хочет уплыть? Так пусть плывет! Ты что, всерьез думаешь ему своими склянками вред причинить?

– Судя по ауре – он бакалавр, хоть и сильный, – ничуть не испугавшись крика, ответил юноша. – Мощности должно хватить. Состав я усилил, заодно и испытаем его в реальных условиях.

– Бакалавр! – пыхнул негодованием Старый Тэрьян. – Ты меч его видел?

– При чем тут меч? – Юноша опустил ящик на землю и недоуменно воззрился на собеседника. – Какой-то сильный артефакт. Или ты думаешь, что он его защитит от «огня дракона»?

– Притом что это меч коннетабля Лавардии! Историческая реликвия и государственная регалия! Чему ты в своей академии учился?! Мальчишка этот, бакалавр неправильный, барон Стонберг – коннетабля Лавардии, как щенка, прирезал! Вместе с тремя архимагами! И все амулеты и артефакты с них снял! Их ты тоже своим огнем пробить собрался?!

Юноше явно очень хотелось испытать свое зелье, но ни дураком, ни самоубийцей он не был. Торопиться и заряжать метатель не стал, решил спокойно выяснить обстоятельства:

– Погоди, ты мне ничего такого не рассказывал. Когда это меч коннетабля похитить успели? – и сам же ответил: – Так ведь он же как раз погиб во Фрозии при непонятных обстоятельствах! Но мальчишка этот тут при чем? Не мог такой юнец коннетабля грохнуть. Тот же магистром был! Да он к нему вообще подобраться не смог бы! А ты еще говоришь про каких-то архимагов. Давай, рассказывай, что знаешь!

– Так, Фьерделина, говорят, чуть ли не с тремя архимагами по какому-то тайному делу во Фрозию занесло. И они там замок одного барона со всеми людьми на ноль помножили, только сынок сбежать успел. А потом коннетабль с архимагами упились до непотребства, и их самих кто-то прирезал. Так вот, замок этот назывался «Стонберг», а мальчишка этот бароном Стонбергом представился. И меч у него… коннетабля…

– Ты думаешь, что мальчишка вернулся и всех их порешил? Один?

– Может и не один. Но он там главным был, раз меч у него. А, значит, и амулеты с артефактами у него должны быть.

– Так что там вообще случилось? Этот барончик в розыске?

– Непонятно. Объявили о подавленном во Фрозии бунте, в результате которого был разрушен пяток замков. Стонберг специально не выделялся, я о нем по своим каналам слышал. Молодой Огаст Фьерделин там знатно погулял. Теперь понятно, что искал. Но про этого мальчишку никто и не думал, а ведь артефакты у него. Такое дело… Совсем непрост барончик оказался.

– Н-да, тогда ты прав, я только лодку сжечь могу, если повезет. И придет он нас отсюда выкуривать своими «огнешарами» или чем-то еще. Где только научиться успел? В академии он мне явно не встречался. Пожалуй, ты прав, пусть лучше плывет, авось потонет.

– Нет, тонуть ему как раз совсем ни к чему. Пусть лучше спокойно до Мельгара доберется. А я почтового голубя в Лавардэ пошлю, предупрежу. Пускай его там сынок коннетабля перехватывает. И нам денежка перепадет за наводку.

Эпизод 3

«Плыла, качалась лодочка…»[4]

Покинув негостеприимное место, я расслабился и пришел в благодушное настроение. Откровенно радовало, что так быстро удалось переоборудовать лодку под себя и идти под парусом. Можно сказать, осваивал принципиально новый для себя способ путешествия, и пока вполне успешно. Конечно, море на удивление спокойно, волны напоминают рябь на воде. Столь тихой погоды я ни на Черном, ни на Средиземном море не наблюдал. А так нигде и побывать не успел, только на экране видел. Но, может, для этих мест такая погода – норма? Я ведь на берегу уже больше недели, все это время никаких серьезных волнений не было. Хотя сегодня – особенно спокойно. Ну и хорошо!

Забавно, но «отвод глаз» совсем не мешал загорать. Впрочем, так и должно быть. Заклинание из разряда ментальных, а не стихийных, оно на мозг смотрящего воздействует, а не отводит солнечные лучи. Так что я разделся до подштанников, которые тут вместо трусов носить приходится, и открыл себя солнцу и ветерку. Лепота!

Заодно исследовал состояние своего тела. Никак не привыкну, что я – снова мальчишка, который еще растет. Кстати, молодой возраст дает возможность простимулировать рост с помощью магии. Это я в лекциях Витадхоциуса по магии жизни встретил в качестве курьезного примера. И заклинание совсем несложное требуется, всего три руны: Беркана – рост, Эваз – прогресс и Маназ – человек. Про последнюю руну архимаг даже шутил, что она необязательная, сорняки, мол, и без нее хорошо в рост идут. Но уточняющую руну все-таки лучше ставить, например, добавить еще одну руну Беркана в варианте «дерево», или Эваз в варианте «лошадь», или Альгиз в варианте «рыба», смотря что требуется. А вот для увеличения урожая культурных растений к первым двум рунам нужно добавить еще одну руну Беркана, но уже в варианте «плодородие», Ингуз, тоже вариант «плодородие», и Йер – урожай. То есть для того, чтобы вырастить из ребенка баскетболиста, три руны требуется, а для хорошего урожая – целых пять. К чему бы это? Но я так, к слову.

Рост у меня пока невысокий (где-то метр шестьдесят), но ведь это тело еще года три-четыре будет расти естественным путем. До Димы Бершова с его метр восемьдесят пять могу недотянуть. Так что заклинание роста на себя, пожалуй, наложу. Все-таки Димы во мне больше всего, поэтому нынешнее «уменьшение» немного некомфортно. И вообще, смотреть на людей сверху вниз лучше, чем снизу вверх. В среднем люди здесь, пожалуй, немного ниже современных россиян, но высокие тоже попадаются. По крайней мере, все архимаги были довольно крупными мужчинами. Так что надо соответствовать. А если слишком сильно рвану вверх, так заклинание и развеять можно. Надеюсь, пролонгированным действием оно не обладает?

Физически Бриан был развит совсем неплохо, сказались регулярные занятия с холодным оружием и верховая езда, обязательные для молодого барона. При переходе через Пустыню нагрузка на организм тоже вышла приличная, вот только с маной были проблемы. Постоянно я там только заклинания увеличения резерва и прокачки каналов на себе держал. А вот использовать заклинания для усиления и корректировки результатов физических упражнений смог, только добравшись до берега.

В лодке у меня впервые появился досуг, так что убил два дня на то, чтобы освоить и наложить на себя весь комплект заклинаний из арсенала Витадхоциуса, нацеленных на развитие. Большинство в простейших вариантах, на три – пять рун, а вот на увеличение скорости реакции одновременно на ментальном и мышечном уровнях – аж с семирунным заклинанием справился! Даже загордился собой немного.

Так что, хотя физкультурой в лодке не заняться, благодаря магии у меня теперь постоянно (даже во время сна) должны были: память – укрепляться и расти в «объеме хранилища», кости – крепнуть, мышцы – прибавлять в силе и эластичности и даже система пищеварения – делаться все более неприхотливой. Все внутренние органы увеличивали свои возможности, а иммунитет и скорость регенерации повышались в разы. И все это параллельно с увеличением скорости реакции и ростом магических способностей. Естественно, результат будет виден не сразу, но, кстати, то, что я еще расту, заметно увеличивает скорость процессов. В общем, маги в мире Витадхоциуса – реальные супермены!

Закончив с заклинаниями, стал медитироваить и выполнять все известные мне упражнения для развития магических способностей, благо для этого никакого гимнастического зала не требовалось, только покой и сосредоточенность, точнее, концентрация.

К сожалению, добывать себе пропитание прямо с лодки у меня не получилось. Рыбы и всякой живности, в принципе, мимо проплывало немало («поиском жизни» проверял), но рыболовных снастей у меня не оказалось (всю леску, которая тут делается из жил, сожрали муравьи). Попробовал было глушить рыбу электричеством, выучив простейший вариант заклинания «молнии»: руна Кано – воплощение, раскрытие, совмещенная с Соул в варианте «молния» и усиленная Вуньо – прилив энергии, Хагалаз – разрушение и Тейваз – война. Еще одно боевое заклинание мне не помешает, но вот для рыболовного промысла оно оказалось неэффективным, ни одна сволочь вверх брюхом не всплыла. Может быть, потом всплывут, когда меня здесь уже не будет?

В результате к вечеру стал причаливать к берегу, занимался собирательством и ловлей крабов, как и во время пешего путешествия по пляжу. Спал тоже на суше. Так и комфортнее, и безопаснее.

Да, забыл сказать, что в лодке нашлись какие-то трофеи: здоровенный меч вроде того, с которым напал отправленный мною поплавать детинушка, немудреная броня – кожаный жилет с нашитыми на него железными пластинками с ладонь величиной. «Самопал какой-то», – память Бриана презрительно хмыкнула. А также круглый щит, копье и даже лук со стрелами. К сожалению, из лука Бриан стрелял весьма посредственно, предпочитал арбалет. Дима Бершов, понятно, пользоваться луком не умел совсем. В общем, добыча из серии «что не сможет пригодиться почти наверняка». Но везти в лодке – не на себе тащить, так что сразу выкидывать не стал. А вот ничего рыболовного, как я уже сокрушался, мне от артельщиков не перепало. Ох, не рыбалка была их основным занятием…

При осмотре трофеев возникла мысль, что если детинушка не только взял меч, но и броньку надеть успел, то на берег он, наверное, выбраться не смог. И почему-то меня это порадовало. Что-то я кровожадным становлюсь. Впрочем, Витадхоциус чужую жизнь не ставил ни в грош, а Бриан, хоть и мальчик, но человек этого довольно сурового мира. Так что буду считать, что именно они большинством голосов давят во мне пацифиста.

Спокойного путешествия, давшего мне возможность расслабиться и реально получать от этого удовольствие (давно у меня такой возможности не было) хватило ровно на три дня. Сглазил.

Собственно, на первый взгляд, ничего страшного не случилось, просто утром впервые увидел на набегающих на берег волнах небольшие пенные барашки. На Земле подобная погода, скорее, норма. Катера вдоль берегов продолжают курсировать по расписанию, а отдыхающие – так и вовсе радуются, что при купании можно попрыгать на волнах.

Лодка у меня, конечно, не морской катер и тем более не яхта олигарха, но такое волнение сильных неприятностей доставить не должно. А вот спускать ее на воду мне почему-то не хотелось. Знобило как-то в районе загривка, как от легкого сквозняка в спину. Я как Дима Бершов на такое никогда внимания не обращал, но там, где имеется магия, предчувствиями пренебрегать не стоит. Здоровее будешь. Проигнорировал в свое время нехорошие ощущения от «камня обмена душами», вот и живу теперь, скажем так, интересной жизнью. Действительно интересной, без кавычек, но, наверное, я бы сам на такие приключения подписываться не стал. Особенно родителей жаль. И страшно за них. Да ведь не узнаешь ничего и весточки не передашь…

Накатила тоска, но я усилием воли отодвинул негативные эмоции в сторону. А вот лодку в воду сталкивать не стал, наоборот, вытащил повыше на берег. Тем более что память (или кусочек личности?) Витадхоциуса мне тоже очень советовала предчувствием не пренебрегать.

Пришлось предварительно с помощью меча вырезать из найденных на берегу деревянных обломков пяток чурбачков – на катки. Кстати, обломки были, похоже, не от дерева, куски какого-то плавсредства, что символично. Получается, плавать здесь все-таки не совсем безопасно, да и артельщик этот недружелюбный тоже на что-то такое намекал.

В результате я лодку до самого обрыва (или подъема?) плато дотащил. На добрую сотню метров вверх по пляжу. А если уж укреплять линию обороны, то до конца! Натаскал камней покрупнее (галька, она ведь тоже разная бывает!) и сложил из них что-то вроде стены, полукругом отгораживающей лодку от моря. Камни между собой скреплял заклинанием «клея», так что без тарана не прошибешь. И не факт, что тараном получится. Я не пробовал.

А дальше обычными делами занялся. Немного – физическими упражнениями, побольше – медитацией. Заклинания на себе подновил, заодно и с новыми потренировался. Это помимо сбора уже порядком осточертевших мне «даров моря» и их приготовления.

Погода все это время держалась точно такой же, что и утром. Я даже успел мысленно обозвать себя паникером, но потом заметил – волны на берег стали накатывать немного сильнее. Так что лучше подождать хотя бы до следующего дня. Все равно у меня никаких ограничений по времени нет, никто меня не торопит и никто не ждет. А если вдруг ждет? Пираты, какие-нибудь друзья артельщиков или, чего совсем уже не хотелось бы, королевские дознаватели? Ну нет, на фиг! Я такие встречи не заказывал, и если им охота в море меня ждать, пусть ждут! Тем более что ветер все время крепчал, а волны залетали на береговую гальку все дальше и дальше. Хорошо я вместе с лодкой под самым обрывом спрятался, нас ветром почти не задевало.

На всякий случай продолжил укреплять и надстраивать свою стену вверх, заодно и кусок пляжа перед ней, считай, превратил в монолит. Заклинание «клей» у меня уже стало получаться быстрее «огнешаров», так набил руку.

Решив, что лучше уже не сделаю, а на дворе почти ночь, начал укладываться спать. Но тут первая волна добежала наконец до обрыва и завернула ко мне в гости, обойдя стену сбоку. Спать сразу расхотелось.

Ночка была веселой. На плато волны, правда, не захлестывали, но по высоте достигали примерно до середины обрыва. Через мою стену они тоже перехлестывали, превращая отгороженную территорию в разновидность лагуны, а лодка периодически билась то о стену, то об обрыв. К счастью, не очень сильно, укрепленные магией борта выдержали. А я понял, что название «волнолом» – не просто фигура речи. Мачту я давно уже убрал, а парус и брезент от рикши использовал для того, чтобы сверху максимально прикрыть лодку от воды. Ко всем удовольствиям еще и молнии сверкали, норовя ослепить, от ударов грома заложило уши. А вот дождя не было совсем, вода хлестала только снизу. Видимо, сказывалась близость нездоровой (в смысле магии) Пустыни.

К счастью, к утру все стихло. Как-то резко. Только что ветер ревел, как на концерте органной музыки, и вдруг почти сразу – тишина. Волны отступили не так быстро, но в предрассветных сумерках каждый новый вал накатывал на берег на метр меньше, чем предыдущий. И я сидел мокрый, побитый, усталый, с почти пустым резервом, но целый и при всем имуществе. Правда, имущество это, да и я сам оказались изрядно завалены палками, водорослями и прочим мусором. Вода сквозь гальку довольно быстро ушла, а все остальное моя стена успешно задержала.

Но убирать я ничего не стал. Как мог выровнял лодку, стряхнул воду с укрывавшей ее сверху парусины (которую во время шторма отодрал от мачты и прикрепил к бортам) и прямо на этой парусине улегся спать, как в гамаке.

Спал часа три, но проснулся отдохнувшим. И с полным резервом, что было даже неожиданно, но приятно. Видимо, сон у меня стал совмещаться с медитацией. Витадхоциус считал это естественной формой отдыха магов, но как такого достигать, я в его памяти не нашел. Возможно, что у мага это со временем должно начать получаться само собой, как у меня теперь. Интересно, а здешние маги тоже так отдыхают? В памяти Бриана об этом ничего не нашел.

Погода снова стояла шикарная, как будто не было никакого ночного кошмара. Солнышко сияет, море тихое, почти как утюгом выглаженное. Только пляж разным мусором завален. И не только мусором. За мидиями, крабами и даже рыбешкой сегодня лезть в воду явно не требуется. Разве что с налетевшими птицами типа чаек конкурировать придется. Но я это в шутку сказал, поголовье местных чаек совсем невелико, хотя, казалось бы, условия для них тут идеальные. Наверное, и здесь влияние Пустыни сказывается.

Некоторое время провел в размышлениях, как проще спустить лодку обратно к воде: стену свою разрушить или в обход двинуться? И тут у меня снова что-то не то с загривком происходить начало. По ощущениям – как будто волосы дыбом встали. Только откуда там волосы? У меня, на четырнадцатилетнем теле, там и пух-то толком не ущипнешь. Виртуальные, что ли?

Еще и переносица зачесалась. И не к тому, что «выпить хочется», а как от недоброго взгляда. Память (кусочек личности?) Витадхоциуса прямо в набат ударила. Ибо «недобрый взгляд» вполне может быть поисковым заклинанием, которым кто-то исследует мою ауру.

Остатки сна сразу слетели, и стал я «отвод глаз» накладывать. Одно заклинание на себя (оно немного приглушает ауру для внешнего наблюдателя), а другое на все свое убежище растянул, накрыв и лодку, и стену. По мане просел практически полностью, но в данном случае это даже хорошо – когда резерв пуст, аура тоже тускнеет. Так что с пустым резервом, да под двумя «отводами глаз» – меня тут, можно сказать, и вовсе нет.

Немного разгреб мусор, высунул голову из-за стены, посмотрел на море. Начавшую накапливаться ману пустил на заклинание «острого зрения», то есть то же самое заклинание «обострения чувств»: Альгиз – трансформация, Кано – понимание сути, Ар – усиление, но наложенное на глаза.

Надо же! Увидел: идет вдоль берега корабль. Кстати, изрядно потрепанный – из двух мачт только полторы осталось, парусов явная нехватка, и какой-то немного скособоченный. Возможно, из трюма воду откачивать приходится, а возможно, груз сбился. Может, и что-то другое, я в этих вопросах полный профан, но то, что не все с судном в порядке, видно и моим дилетантским взглядом.

Что они там высматривают, меня ищут или кого-то за бортом в шторм потеряли, не знаю. Может, какой-то другой разбитый корабль найти надеются? Но что-то я в их добрые намерения не верил. Загривок чесался все сильнее. Хорошо, что я под «отводом глаз», да еще и лодка стеной из гальки и мусора прикрыта. Так что даже маг (а именно он и смотрел!) ничего подозрительного не углядит.

Корабль, не торопясь, ушел в сторону Мельгара, и чувство опасности (буду надеяться, что именно оно у меня прорезалось) ушло. Но не полностью. Придется денек посидеть на берегу, пускаться в плавание вслед за этим кораблем желания у меня не возникло.

Эпизод 4

Куда вас, сударь, к черту занесло…[5]

Делать было особо нечего, всякой морской мелочи для пропитания я себе за полчаса набрал, еще за час приготовил. Вареных крабов мне теперь на неделю хватит, если только ими питаться. На все заготовки наложил «замедление», чтобы подольше не испортились.

Здесь – небольшое отступление. Пожалуй, дальше в тексте я не буду подробно перечислять входящие в заклинания руны. Заклинания у меня все более сложные получаются, и тратить целые абзацы на их описание кажется излишним. Разве что для развития сюжета это будет нужно. Тем более не стану повторять состав рун уже описанных ранее заклинаний.

Вещи я давно привел в порядок, воду вылил, все, что намокло, высушил. Осталось подождать до утра и, если погода не испортится, снова двинуться в путь.

Как ни странно, я не скучал. Вроде жил уже больше месяца в полном одиночестве, ни книг, ни тем более Интернета у меня не было. От мира оторван, новостей нет. Что ждет впереди – тоже непонятно, причем подробные планы строить нет смысла из-за жуткого недостатка информации о здешней реальности. Но меня это почти не волновало. Медитировал, выполнял упражнения на развитие магических способностей, перебирал память Витадхоциуса на предмет заклинаний, которые я уже мог освоить. И мне этого было достаточно! Никогда не думал, насколько увлекательным может быть изучение собственной ауры на предмет прогресса ее плотности! Наверное, гламурные дамы Земли с таким же интересом по десять раз в день становятся на весы, чтобы определить эффективность новой диеты. И ведь делаю я это не только потому, что хочу поскорее стать архимагом, мне действительно интересно! Наверное, это Витадхоциус так на меня повлиял. В его мире серьезные маги были реальными фанатиками. Надеюсь, таким же я все-таки не стану. В жизни должны быть и другие интересы. Но пока занятия магией помогали мне переносить свое путешествие в одиночестве.

Следующим утром погода снова была замечательной, и я уже начал разбирать завал сбоку от своей стены (решил, что так протащить лодку к воде будет все-таки проще), когда у меня снова стал подавать сигналы загривок. Что за… Я выругался даже не мысленно, а вслух, все равно никто не слышит.

Действительно, со стороны Мельгара опять шел все тот же полуторамачтовый корабль. Проплывал совсем рядом с берегом, чего-то высматривал. Не по прямой, естественно, галсами. Ветер дул совсем слабый, но паруса на корабле привели в относительный порядок, и теперь их было намного больше, чем вчера.

Часа три корабль проходил мимо меня. Даже захотелось по нему «огнешаром» шарахнуть, но, понятно, воздержался. Не дорос я еще до таких подвигов. Да и, может, это вполне мирные моряки, которые ищут что-то, что потеряли? Хотя в последнее слабо верилось.

Когда от корабля осталось едва заметное пятнышко парусов на горизонте в стороне Штрельских гор, я очень энергично потащил свою лодку в воду. Маны и сил не жалел, бегал как заведенный. Перекидывал катки, укреплял и облегчал путь. И толкал изо всех сил. В результате за час управился.

Спустил лодку на воду, поставил на место мачту, восстановил парус и заклинание «попутного ветерка». Уселся поудобнее – медитировать, но предварительно внимательно осмотрел морскую гладь на предмет появления парусов. Все чисто, можно спокойно плыть. Под «отводом глаз», естественно, без которого я теперь чувствовал себя голым.

Часа три все шло идеально, но затем берег стал заметно поворачивать влево и меняться. Похоже, пустынное плато наконец закончилось, дальше начинались уже нормальные земли. По крайней мере, появились зеленые леса, что меня чрезвычайно обрадовало. Получается, я совсем недалеко от Мельгара. Еще километров двадцать побережья принадлежит Лавардии, но здесь крупных поселений нет, только рыбацкие деревушки. Затем – вольное баронство Мельгар, после которого снова идут земли Лавардии с довольно большим городом Эвронтом. Кстати, единственным морским портом этого королевства, остальные земли в нем отделены от моря пустыней. Но я надеялся найти в Мельгаре судно, которое пройдет мимо Эвронта, сразу в земли Леиды. Там несколько прибрежных городов, ближайший, если Бриан правильно помнил местную географию, называется Мареоном.

Прибрежные деревушки решил обойти, взяв мористее. Местные рыбаки доставить мне неприятности не могли, но вдруг здесь расположена какая-то воинская часть? «Воинская часть», это я в земных терминах высказался, но пограничный или таможенный пост вполне может быть. Все-таки рядом чужая территория. Так что лучше избегать лишних взглядов. «Отвод глаз», конечно, штука хорошая, но нарываться все равно не стоит.

К сожалению, в море волны оказались значительно большего размера, чем у берега. Ничего особенного, не выше полутора метров, но лодка у меня – тоже не океанский корабль. Бортом такую волну лучше не встречать, пришлось идти зигзагом, если говорить в сухопутной терминологии. А как сказать правильно в морской, я не знаю. Галсами – это когда паруса под разными углами к ветру поворачивают, а я тут сам ветерок поворачиваю, вместе с лодкой. Кстати, пришлось его усилить, чтобы перебить влияние морского ветра.

В результате лодка на волнах стала изрядно прыгать, а ее содержимое (включая меня) – столь же изрядно качалось и окатывалось морской водой. Морская болезнь меня, к счастью, миновала, а вот укрыть лодку парусиной пришлось. Хорошо, что я еще накануне догадался отрезать небольшое полотнище под парус, а остальную ткань перекроил как раз для такого случая. Так что накрыл лодку довольно быстро и надежно (все ведь магией закреплено!), а сам остался сидеть на передней скамье, по пояс высунувшись из-под укрытия в специально вырезанную дырку. Я похожее на байдарках на Земле видел, вот и воспользовался идеей. Разделся до пояса, благо погода оставалась теплой, отверстие по краям стянул веревкой. Вроде не подтекает. Но качать от этого меньше не стало.

Комфортность передвижения заметно снизилась, скорость – тоже, но я все-таки продвигался в нужном направлении. Ну и по сторонам не забывал поглядывать, стараясь контролировать обстановку.

В результате появившийся за спиной парус заметил загодя. И что делать прикажете? Ко всем прочим неудобствам, шло это судно подозрительно близко к берегу. Как бы это не мой знакомый полуторамачтовик снова пожаловал!

Скрепя сердце повернул еще дальше от берега. Если это те, о ком я подумал, то смотрят они в сторону берега, значит, со стороны моря больше шансов остаться незамеченным. Слишком полагаться на «отвод глаз» при наличии мага на борту – не наш метод.

По закону подлости небо над морем стало немедленно темнеть, причем как раз именно в той стороне, куда я двинулся. Понадеялся на авось. Встреча с подозрительным кораблем меня почему-то пугала больше, чем непогода. Решил довериться интуиции. Тем более что, по моим прикидкам, до Мельгара было уже совсем недалеко, вот-вот должен появиться на горизонте. Правда, видимость тоже как-то очень быстро стала ухудшаться…

Не знаю, насколько хорошо у меня работала интуиция. Если то, что со мной творилось следующие часов пятнадцать, она сочла лучшим, чем встреча с полуторамачтовым кораблем, то там меня, наверное, сразу убили бы. Или не сразу, а предварительно помучив.

Что могу сказать? Живым я все-таки остался и даже имущество вместе с лодкой сохранил, но склонен считать это чудом. Самый дурацкий вопрос, который приходит в голову: было ли то, во что я вляпался, еще штормом или уже ураганом? Определить на глазок скорость ветра и высоту волн я не сумел. Но точно могу сказать, что ветер был сильнейший, а волны высоченные. Лодка то вставала на дыбы, то вертикально падала носом вниз не меньше чем на десять метров. А иногда и вовсе кувыркалась, переворачиваясь по нескольку раз подряд.

Нет, я боролся. Заклинания «укрепления» в разных модификациях из рун Уруз – сила и крепость, Эйваз – как в значении преодоления препятствий, так и в значении трансформации, Альгиз – защита, Ар – усиление и Соул – победа разлетались от меня ко всем частям лодки. Совместно с отрицанием Хагалаз – разрушение. Даже на затратную Ансуз – исполнение желаний – не поскупился. На себя тоже неоднократно накладывал заклинания защиты и исцеления. Резерв периодически почти проседал, но в таком буйстве стихий снова мгновенно наполнялся. Мои энергетические каналы стонали от нагрузки, почти как у местных во время инициации.

Свой небольшой парус я давно снял с мачты, но то, что мачта и без него сама собой вырвется на волю и улетит в самостоятельное путешествие, оказалось для меня неожиданным. Но мне в тот момент удивляться было некогда, лодка уже некоторое время болталась почти что килем вверх, и я ловил моменты ее полета, чтобы успеть глотнуть воздуха.

Продолжалось это, как я уже сказал, почти до утра следующего дня, когда непогода вдруг резко пошла на убыль и через час сделала вид, что ее здесь никогда и не было.

Наверное, я молодец, что сумел все это пережить. Но меня не оставляло чувство, что моих заслуг в этом меньше, чем везения. Или интуиция все-таки права, и силы, чтобы преодолеть шторм, у меня имелись? Хотелось бы верить.

В целом я легко отделался. Потерял только мачту и, как выяснилось, руль. Но лодка не развалилась, не утонула, и даже приклеенный ко дну груз, по первым впечатлениям, не пострадал. Правда, рикшу я сам разобрал на составные части, когда понял, что от непогоды мне не уйти, но, в принципе, я смогу ее восстановить, если будет нужно. Пока же из трофейного копья и обеих оглобель я соорудил замену мачте, сложив их «шалашиком». Небольшой парус сумел сохранить, так что к первоначальному способу передвижения с помощью «попутного ветерка» смог вернуться. Другой парус так и оставил прикрывающим лодку и меня – по пояс. Во-первых, конструкция уже показала свою надежность, а во-вторых, должен же я теперь все-таки добраться до берега, а показывать посторонним, что у меня лежит в лодке, совсем ни к чему.

Оставался один вопрос, в какую сторону мне надо двигаться? С ориентирами в море плохо, а куда меня закинул шторм, оставалось только догадываться. Впрочем, с какой стороны находится берег, можно было без проблем определить по солнцу, которое как ни в чем не бывало радостным светом обозначило свое скорое появление на востоке. А вот что именно это за берег и насколько он от меня далеко? Что гадать? Смотреть надо.

Примерно через час моего неспешного движения, когда я успел не только немного отойти от пережитого, но и позавтракать, прямо у меня по курсу показался корабль. Не тот, от которого я удирал, – больше и одновременно изящнее. Три мачты, а парусов столько, что непонятно, как они между собой не путаются.

«Шерсть» на загривке снова стала подниматься, но как-то неуверенно. То, что этот корабль может быть опасен, у меня и так сомнений не было. Но он куда-то целенаправленно спешил, а на меня не обращал внимания.

Обойти и плыть себе дальше? Но этот корабль шел точно мне навстречу, а вот я шел прямиком к берегу. И следов от пережитого шторма на нем – никаких. Логично предположить, что он недавно вышел из какого-то порта. Хорошо бы узнать, из какого? Вроде агрессии его моряки не проявляют, рискну спросить, тем более вон какой-то матросик через борт выглядывает и вроде как раз на меня смотрит.

Наложил на себя заклинания усиления слуха и увеличения громкости голоса. Последнее, кстати, построено на других принципах, чем обычные заклинания усиления чувств. Оно состоит из рун Вуньо – вариант «мысль», Ар – усиление и Эваз – вариант «ветер». То есть мысль передается ветру, и не кричать надобно, а четко проговаривать слова про себя.

– Привет морскому волку! – обратился я к парню, когда до корабля осталось метров пятьдесят. – Не подскажешь, откуда путь держите, а то я понять не могу, куда меня штормом забросило?

Парень подпрыгнул и чуть не свалился за борт. Потом все-таки уставился на меня.

– Да, это я тебя спрашиваю, – подтвердил я. – Так откуда идете и далеко ли до этого порта?

Видя, что он никак не врубится, резко скомандовал:

– Быстро отвечай!

– Из Эвронта идем. Как эолий стих, так сразу и вышли, – тихо ответил матрос, но я услышал.

Эолий? Наверное, местные так называют шторм, которым меня мотало. Буду знать, хотя надеюсь, что больше с ним знакомство сводить не придется.

В этот момент раздался еще один голос, явно начальственный:

– Что там? На что уставился?

– Рыбак какой-то странный, господин боцман, спрашивает, куда его эолием забросило.

– Да ну? Неужели есть идиоты, которые в эолий рыбу ловить выходят? – Через борт выглянула еще одна голова в странной треугольной шляпе (не как у Наполеона, а фуражка с треугольной тульей) и отвисшими усами. – Действительно, не потоп идиот. Недосмотр.

Боцман пролаял назад какую-то команду, и корабль неожиданно резво вильнул в мою сторону, а так как за время переговоров сблизились мы почти вплотную, отплыть я не успел. Буквально через несколько секунд обшитый досками цвета мореного дуба борт с треском впечатался в нос моего суденышка. К счастью, не подмял лодку под себя, а отшвырнул в сторону, заставив закрутиться на месте.

Через минуту я наблюдал, как эта махина, буквально пронесясь мимо и качнув несколько раз мою лодку поднятыми бурунами, начала с важным видом удаляться от места столкновения. Лодку мне наконец удалось выровнять, хотя вместо потерянного руля пришлось обходиться щитом, приклеенным к доске от рикши. Не слишком удобно, между нами, но за неимением лучшего…

И только тут до меня дошло: от удара о борт корабля моя укрепленная заклинаниями лодка не пострадала совершенно. Вопрос: что же тогда трещало?

Эпизод 5

В Эвронте

До единственного, а значит, крупнейшего города-порта Лавардии я добрался где-то к полудню. Все-таки скорость у моей лодки была намного меньше, чем у крупных судов. Наглеть не стал, причалил на самом краю бухты, где никакой активности не наблюдалось. Но несколько старых лоханок вроде моей лодки или даже меньше имелось в наличии.

Вопреки ожиданиям никакие таможенники или охранники ко мне не кинулись, можно сказать, мое появление осталось совершенно незамеченным. Или никого не заинтересовало, что скорее. Что же, тем лучше. Привлекать к своей особе внимание местной администрации мне совсем не хотелось. Вполне могло случиться так, что указания относительно барона Стонберга к ним поступили. Все-таки я довольно долго добирался. И вообще-то совершенно не планировал сюда попадать. Но раз уж мимо Мельгара меня пронесло штормом, придется искать корабль в Леиду здесь. Ведь войны между королевствами официально нет, а банальное соперничество не должно полностью останавливать торговлю. Осталось только найти подходящего купца.

Следующие три часа потратил на то, чтобы привести себя в божеский вид. Моя одежда за время пешего перехода порядком обтрепалась, и купание в морской воде на пользу ей тоже не пошло. Но высохла она на теплом солнце и морском ветерке довольно быстро, а почистил я ее… ну как смог. Дольше всего кольчугу надраивал, ей и постарался прикрыть недостатки остального обмундирования. Трофейный меч, который столько раз меня выручал, тоже прицепил. Замечательное оружие. Ни за что его продавать не буду! Подумав, надел баронский перстень, и баронскую цепь тоже нацепил. Раз я собираюсь покупать себе место на корабле, лучше выглядеть солиднее.

Осталась проблема, как быть с вещами? Но я твердой рукой пустил всю имевшуюся у меня парусину на саквояжи. Не совсем саквояжи, конечно, но внешне похоже. Ведь что такое классический саквояж, когда он закрыт? По сути – неглубокий прямоугольный мешок, у которого вместо горловины металлическая планка с чемоданной ручкой. По идее, планка должна раздвигаться, как челюсти гиппопотама, но мне-то это зачем? Чтобы залез кто-нибудь? На фиг, на фиг! Так что нарезал я из остатков рикши деревянных палок, приделал к ним посередине ручки (короткие круглые палки, концы которых схвачены веревочными петлями). Из парусины нарезал прямоугольные куски, сложил вдвое и склеил края заклинанием. Намертво. Потом сложил в мешки вещи, переложил посуду обрезками ткани, чтобы не гремела, и постарался поместить в каждый мешок не более десяти килограммов. Разве что панцирь черепахи потяжелее оказался. Затем сложил края мешков и приклеил их к палкам. Намертво. И до кучи укрепил ткань и палки заклинаниями – до состояния брони. Хорошие саквояжи получились. Внешне – почти обычные, а залезть внутрь не получится. Прорезать обычным ножом – тоже, а артефакты вроде моего меча, надеюсь, у местного жулья не в ходу.

В результате превратился я в барона-путешественника при багаже. В странного барона, сложившего свой багаж в странном месте, но если кто-то будет рожу кривить, я могу ему в эту рожу и дать. «Огнешаром» или «молнией», например. Да, все наличные деньги я изнутри в мешочках к поясу привесил (пришлось дополнительные лямки на плечи делать, как у портупеи) и кольчугой прикрыл. Кроме одного «кошелька», который оставил снаружи. Тяжело, конечно, но так надежнее.

Осталось найти носильщиков и корабль.

Назвать то место, где я пришвартовал свою лодку, «причалом» означало очень сильно польстить этой веренице досочек, настеленных в один ряд на хлипкие даже с виду столбики, уходящие от берега метров на пятнадцать. Через каждую пару шагов с обоих краев досок были прибиты скобы, к одной из которых (самой дальней от берега) я лодку и привязал. Ширина получившихся мостков почему-то вызывала ассоциации с канатоходцами, так что свои саквояжи мне пришлось выкладывать на них в ряд, один за другим.

Народу поблизости не наблюдалось. В принципе, это удачно, любопытные взгляды мне не нужны, недаром я от них все время отгораживался «отводом глаз». Но теперь мне понадобится как минимум источник информации, а еще лучше – посыльный. Уходить далеко от своего багажа совсем не хотелось. Протащить его такое расстояние и дать разграбить портовым воришкам (а что такие тут есть, я не сомневался) казалось несправедливым. Как по отношению к себе, так и по отношению к багажу. Но отойти от груза все-таки придется…

Подновив на багаже заклинание «отвода глаз», на мостках перед ним я поставил «воздушный щит» (вариант «воздушной стены», но прикрепленный к конкретному месту). Без подпитки от моей ауры заклинания долго не продержатся, но хотя бы на четверть часа отойти можно.

На всякий случай еще и последнюю доску у мостков отодрал и спрятал под соседним мостком, прикрыв «отводом глаз». Чтобы случайно никто не забрел. Прыгать с берега на четыре-пять метров на неширокую и не слишком надежную доску – тут акробатом надо быть или очень этого хотеть. К тому же я постараюсь не выпускать это место из поля зрения.

Пока занимался приведением в порядок одежды, особенно кольчуги, время осмотреть порт и понять его примерную структуру у меня имелось. Бухта была двойной и по форме напоминала греческую букву «омега». В отдельно стоящем в горловине бухты приземистом здании с бойницами вместо окон угадывался форт.

Правую часть бухты окружали солидные причалы, к которым вплотную подходили не менее солидные, можно сказать, монументальные ангары. Но к этим причалам были пришвартованы всего два корабля. Еще три стояли, видимо, на якорях, у выхода из бухты (точнее, ее правой части). Корабли – большие, трехмачтовые, с белоснежными парусами. Эти суда отличались деталями и даже размером, но одновременно чем-то были похожи. В парусных судах я не разбираюсь (да ни в каких не разбираюсь!), но эти корабли напомнили мне тот, что пытался меня протаранить. Кстати, интересно, а как он там? Впрочем, не очень интересно. Лучше бы убраться отсюда до его возвращения.

В левой части порта картина была совершенно иной. Причалы там шли не только вдоль берегов, но и располагались по обеим сторонам выступавшего в акваторию (кажется, так это называется по-научному?) порта, некоторые на добрую сотню метров. Капитальных пирсов, на которых, наверное, даже карета могла бы развернуться, было четыре. Занимали они примерно половину дальней от меня части бухты, затем шли пирсы поуже и попроще (не обязательно покороче), и постепенно переходили в мостки, у одного из которых я и оставил свою лодку.

Кораблей было больше, и имели они самые разнообразные формы и размеры. У капитальных пирсов стояло по два корабля – с разных сторон, в шахматном порядке. Но риска зацепиться бортами у кораблей на соседних пирсах не возникало – расстояния там оставили с изрядным запасом. В отличие от кораблей в правой части бухты, эти казались более пузатыми, что ли. Но двух одинаковых среди них не обнаружил. Я предположил, что это и есть купцы. Осталось выяснить, идет ли кто-то из них в сторону Леиды.

Дальше швартовались кораблики поменьше, но тоже довольно ухоженные. Местные яхты? Не слышал, чтобы на Земле что-либо подобное использовалось до девятнадцатого века. А тут феодализм явно более раннего периода, хотя, конечно, наличие магии могло сильно повлиять на образ жизни местных граждан.

Не меньше трети бухты занимали суденышки, которые я определил как рыболовные. Не по внешнему виду – на некоторых были развешаны сети. И было их очень много, все причалы заняты. Интересно, они по сменам на промысел ходят или сегодня никто работать не вышел?

Ну а дальше кучковался всякий хлам. Здесь я лодку и спрятал. Она неплохо вписалась в общий антураж: мачты нет, руля нет, какие-то обломки досок и парусины внутри валяются… А то, что борта почти непробиваемые, внешне незаметно. Даже жалко ее бросать, но не тащить же с собой?

За причалами на берегу тоже виднелись различные строения. Напротив капитальных пирсов несколько приличного вида построек – контор или складов. Там же затесалось и явно казенное здание. Почему я был в этом уверен, не знаю, но что-то мне нашептало. Может, память Витадхоциуса? Он в жизни всякого навидался, а с наблюдательностью у него все было по высшему разряду. В общем, это здание я постараюсь обойти стороной.

А вот за рыбачьей частью причалов стояло одно огромное здание самой примитивной архитектуры. То ли ангар, то ли сарай. По логике – там должен быть рыбный рынок.

Все это, как я уже говорил, рассмотреть и оценить я успел раньше. Теперь же решительно двинулся к рыбному рынку, решив, что какие-нибудь охранники, работяги или администраторы там должны быть. Перед входом наложил на себя заклинание «эмпатии». Мысли я читать не смогу, но хотя бы правду от лжи отличить сумею, да и с намерениями собеседников так проще разобраться. Заодно проверил здание на наличие людей «поиском разума». Были. Человек десять, но разбросаны по разным местам ангара, а один сидел прямо у входа. Видимо, сторож.

И точно. В здоровенном здании со стороны бухты имелись ворота, в воротах – калитка, а за калиткой деревянная будочка совсем земного вида, из которой на меня с любопытством взглянул какой-то дедок. Эмпатия меня ничем не обрадовала: это был типичный вариант «старичок вредный». Сейчас обязательно обругает, потом устроит допрос с пристрастием, а сам ничего полезного не скажет. При этом посажен он сюда не шпионов ловить, а рынок охранять. Сейчас ни товара, ни других ценностей нет, а из людей только несколько постоянных работников на дежурстве. На Земле подобные функции бабки у подъездов выполняют.

– Закрыто сегодня! – немедленно подтвердил дедок мои эмпатические выводы о его вредности. – Сразу после эолия рыба не ловится, это даже такие, как ты, должны знать.

Между тем его, казалось бы, прозрачные глаза очень цепко прошлись по мне, взвешивая и оценивая. Задержались на баронском перстне:

– Надо же! Такой молодой, а уже барон. И что это ты, мил-господин, на рыбьем рынке забыл?

В принципе, я заготовил легенду, что меня в порт доставили на лодке с оставшегося на рейде корабля, да высадили в неудачном месте. Не очень убедительная, но через ворота порта из города на самый дальний от приличных судов причал никто свой багаж притащить не дал бы. Так что лучше совсем не вступать в объяснения.

А дедку этому любая сказанная в ответ фраза – только повод задать еще десяток вопросов. Вы когда-нибудь пробовали узнать дорогу у вредной бабки? Мне доводилось, и даже не один раз. Там у меня – Димы Бершова – эмпатия не работала, вот и пришлось терять массу времени и нервов, пытаясь получить ответ на свой вопрос. Как же такие бабки над людьми издеваться навострились! И ведь даже в ухо им не дашь, хоть и очень хочется.

Собственно, а почему не дашь? Это на Земле за подобное в милицию угодишь и по судам затаскают, а здесь нравы проще. И дедок это должен понимать. Только, похоже, ради того, чтобы доставить мне неприятности, он готов и оплеуху пережить. А в то, что я его серьезно покалечить могу или даже убить, не верит. Вид у меня слишком молодой и несолидный. Это только в романах такие вот пеньки, заглянув в глаза человеку, над которым они собирались всласть поиздеваться, внезапно пугаются и начинают сотрудничать. Не знаю, какая для этого должна быть харизма. У меня такое ментальное воздействие только с помощью двенадцатирунного заклинания получиться могло. То есть – неизвестно когда.

Так что единственный выход – деда этого бить и бить – так, чтобы вырубить надолго. Ведь этот гад не только сам сейчас собрался концерт мне закатить, потом еще обязательно побежит что-нибудь про меня врать портовой страже. И не будет иметь значения, скажу я ему про себя что-нибудь или нет. Чего-нибудь сам насочиняет, лишь бы напакостить.

В общем, я наклонился к окошку будки и пробил ему прямой правый в нос и губы. Бил несильно, чтобы не убить ненароком, но так, чтобы разбить. А самого его вырубил «ментальным ударом». Пусть пару-тройку часов без сознания поваляется. На всякий случай сверху еще «здоровый сон» наложил. Маны не пожалел. Не знаю, каким будет результат взаимодействия заклинаний, хотелось бы, чтобы, отойдя от «ментального удара», дед еще сутки продрых. Наверное, рациональнее было бы не в «сон», а в «ментальный удар» ману вливать, чтобы мозги вскипятить, но просто взять и убить человека, так, на всякий случай, – я не в состоянии. Хотя память Витадхоциуса очень настойчиво рекомендует именно так и поступить. Нет, буду надеяться, что дедок придет в себя уже после моего отъезда. А губы и нос я ему разбил, во-первых, за дело, нечего барону хамить! А во-вторых, чтобы перед остальными местными работниками разыграть мизансцену.

Да, в рамках той же мизансцены я сопроводил свой удар рыком:

– Ты как, урод, с бароном разговариваешь?!

После чего крикнул уже более разборчиво внутрь помещения:

– Нужны три-четыре человека мой багаж к кораблю отнести! Быстро! По ливру за саквояж!

Подошло пять человек. По виду – обычные грузчики, как я их себе представлял. Даже если у них другая специализация – ничего страшного, для моих целей вполне подойдут. Смотрели на меня с интересом, но напряженно, что, впрочем, естественно. Приперся непонятно какой мальчишка и сторожа с одного удара капитально вырубил. Вон, тот валяется в углу своей будки, и морда у него вся в крови. Постарался пояснить ситуацию, точнее, озвучил версию.

– Пришли? – вопросил строгим голосом. – Что за день такой! – Это уже возмущенно. – Сначала лодочник непонятно где высадил, теперь еще этот урод хамит. Как вы его вообще терпите?!

И уже более спокойным тоном продолжил:

– Да жив он, жив. Просто под горячую руку попался, – продемонстрировал кулак с баронским кольцом. – Скоро очухается. Сам виноват. А это – зубы ему вставить.

Я небрежно бросил на полочку за окошком будки пяток серебряных ливров.

– Ну что, идете?

Пошли со мной четверо. Пятый, как я и рассчитывал, задержался. Нельзя же оставлять монеты без присмотра, еще сопрет кто-нибудь. И, думаю, вредного деда они теперь не поспешат приводить в чувства. Пусть лучше до конца смены поваляется.

Мужики с подозрением смотрели, как я ставил на место доску от мостков, но задавать ненужные вопросы я им не дал:

– Саквояжей у меня шесть, вас четверо пришло… Ладно, по два ливра каждому, четыре сейчас и четыре у корабля.

– Так куда нести-то? – спросил самый старший из моих грузчиков. Вопрос меня очень обрадовал: четко и по делу.

– На пирс, с которого корабли идут в Леиду. В Марион.

– Так со всех, кроме третьего, и идут. С него суда в Мельгар отправляются и к Штрельским горам, но туда ходят только корабли Лильбернского кумпанства, раз в две недели примерно.

– Сегодня корабль отплывает, – уточнил я уверенным голосом.

– Тогда поторопиться нужно. Что же сразу не сказали?

Мы почти бегом понеслись на четвертый пирс к небольшому, но, я бы сказал, «упитанному» кораблю с высоко поднятой кормой. Не знаю, как такие называются. На память приходят слова «неф», «когг», или на чем там в Средневековье плавали? Мачт – две, передняя в полтора раза выше задней. На передней поперечная рея подвешена довольно высоко и далеко выступает за борта. На задней рея не короче, но подвешена чуть ли не посередине мачты и висит косо, вдоль оси корабля. Паруса собраны, так что определить их тип невозможно.

Ненароком спросил:

– Как хозяина зовут? Забыл.

– Метрос Блоссом.

– Он здешний? Из Эвронта?

– Метрос Блоссом? Так он в конторе в Лавардэ. А здесь племянник заправляет, метрин Ортон.

– Понятно.

Понятно стало только то, что «метрос» это не имя собственное, а уважительное обозначение большого купца. А «метрин», получается, купец помельче. В целом же ситуация была далека от оптимальной. Местный купец – с большой долей вероятности, законопослушный купец. По крайней мере, нарушать какие-нибудь местные правила ради меня ему не резон. Тут никакие деньги не помогут, если насчет меня поступили распоряжения от властей. И даже если нет, почти наверняка потребуется какая-нибудь подорожная, отметка таможни или иной официальный документ, которого у меня не имеется. Может, и не существовало ничего такого, но моя интуиция очень рекомендовала не проверять.

Я посмотрел на соседние причалы и спросил:

– Корабли из Леиды где швартуются?

– Так на четвертом пирсе.

Точно, там стояли два судна с вымпелами, отличавшимися от остальных цветовой гаммой. Один из них был купцом, похожим на тот корабль, к которому мы продолжали идти, другой больше напоминал те, что стояли в правой части бухты. Небось какая-нибудь официальная делегация прибыла.

Появилась мысль поменять маршрут следования и прорываться к леидским кораблям. И что? Объявить себя беженцем и запросить политического убежища? Сомнительный путь. Не знаю, как здесь, а на Земле за такого беженца никто с местной властью на конфликт не пошел бы. Тем более – вооруженный. К тому же таким бегством я лишу себя даже теоретической возможности когда-нибудь вернуться назад. Со всеми вытекающими. Я же по своим убеждениям не любитель необратимых процессов. И, кстати, Витадхоциус со мной в этом вопросе полностью солидарен.

Я заозирался по сторонам, выискивая продавцов или разносчиков, бросил носильщикам:

– Вы пока идите к кораблю, я вас сейчас догоню, – и кинулся к стоявшему у входа на пирс продавцу, торговавшему чем-то съедобным.

Похоже, плыть в Мареон придется контрабандой, ничего лучшего на ум не приходило. Значит, надо хоть какой-нибудь едой запастись, на камбузе нелегальному пассажиру лучше не появляться.

Этот хмырь торговал креветками. Я чуть не завыл – опять морепродукты! Но взял почти все, что у него было, килограмма три, упаковав в конфискованный у него же кусок ткани типа дерюги. После чего наложил на свое приобретение руну Иса – замедление. Не для того, чтобы не испортились – не успеют, а для того, чтобы не так воняли.

Теперь задача: пройти на корабль незамеченным. Притом что там матросы бегают, как наскипидаренные, а солидного вида дядька стоит с двумя помощниками у сходней и сверяет с амбарной книгой все заносимое на судно. Невозможно? Но в этом мире есть магия, а она творит чудеса. Вот на нее и уповаю.

Прежде всего наложил на себя руну Ансуз (исполнения желаний) и влил в эту жутко затратную конструкцию столько маны, сколько она согласилась принять. Считай, две трети резерва. Но раз интуиция стала работать, то и везти должно. При таких-то расходах маны!

В два прыжка догнал и обогнал своих носильщиков, сосредоточился на проверяющих у входа. Надо их чем-то отвлечь. Не убить, не вырубить, а именно отвлечь. Кроме заклинания «паники» ничего на ум не пришло. Его и кинул в солидного дядьку. Соседей тоже задело. Силу заклинания дозировал, полагаясь исключительно на везение.

Сработало!

Дядька подпрыгнул на месте и с криком: «Ай, забыл!» – куда-то помчался. Помощники поспешили следом.

Пропустил своих носильщиков вперед:

– Вещи сразу в трюм заносите, мне в каюте только одна сумка понадобится, сам донесу. Там и рассчитаемся. Бегом! По лишней монете дам!

Мои мужики бодро затопали по сходням. Я пристроился вслед за ними и наложил на себя «отвод глаз». (Эх, зря кольчугу почистил и баронские регалии нацепил!) При этом не забывал периодически выкрикивать:

– Распоряжение метрина Ортона!

Надеюсь, кто именно кричал, пробегавшие мимо матросы не заметили. Ну бегут мимо несколько местных грузчиков, дело у них какое-то. А у матросов своих дел полно.

К счастью, где на таких кораблях спуск в трюм, мои носильщики знали, пробежали по палубе, ссыпались вниз по трапу.

– Дальше, в самый конец несите, – подбодрил я их.

Уже в трюме нам по дороге попалась пара матросов, но они были заняты своими делами. А в дальнем конце трюма, куда я направил носильщиков, не оказалось никого.

Раньше я никогда не интересовался, а сколько человек входит в экипаж парусного корабля? По впечатлению – совсем немного, порядка десяти матросов, остальные – пассажиры. В принципе, логично. Корабль не боевой, чрезмерная скорость выполнения маневров для него не обязательна. А большое количество людей на пиратских кораблях в романах – это абордажные команды. (У Фрэнсиса Дрейка на флотилию из пяти кораблей приходилось в сумме сто шестьдесят человек экипажа.)

В общем, донесли мои саквояжи без эксцессов. Еще и с расположением грузов повезло, какие-то большие корзины (или плетеные ящики) почти перегораживали проход и закрывали обзор. В самом углу лежали тюки с чем-то относительно мягким. И подозрительно шуршащим. Неужели сено? Не важно, главное – для меня это почти идеальный вариант. «Отвод глаз» я с себя снял, отсыпал мужикам еще восемь серебряных монеток и отпустил с миром, напомнив, что корабль скоро отчаливает – чтобы не задерживались.

А сам занялся делом. Отгородил среди тюков что-то типа гнезда, втиснулся туда вместе со своими саквояжами, наложил на себя и вещи «отвод глаз» и уселся поудобнее – медитировать.

Интерлюдия 4

Проблемы посланника

Официальный посланник, он же торговый представитель Лавардии в вольном баронстве Мельгар, барон Эрскье пребывал в отвратительном настроении. Уже не первый день.

Работа у барона была достаточно нервная, но хотя бы понятная. Как и всякий посланник, он выполнял шпионские функции, обзаводился агентами влияния среди местных, но главным для него все-таки оставалось обеспечение в Мельгаре экономических интересов Лавардии.

Мельгар являлся последним цивилизованным портом на пути к Штрельским горам, причем не просто портом, а портом свободным – porto franco. Надо сказать – умный ход. Таможенных сборов нет, зато в городе полно дешевых товаров, а также моряков, охотно тратящих деньги во время стоянки. Стало быть, население жило богаче, чем в соседних странах, и барон, естественно, тоже не бедствовал.

Однако свободная торговля, принося баронству неплохой доход, являлась все-таки не самым главным источником его благосостояния. Близость Пустыни и отсутствие таможенного досмотра превратили город в главный центр легальной и нелегальной торговли добываемым в Пустыне алхимическим сырьем, а также готовыми препаратами. Ну как – нелегальной? Просто часть реализуемого здесь товара (яды, наркотики и т. п.) в других странах была официально запрещена. Хотя меньшим спросом от этого не пользовалась. В Мельгаре же просто не обращали на это внимания. Раз досмотра нет, значит, все купцы – честные. Просто не надо открыто выставлять все на прилавках, но индивидуальное обслуживание клиентов никто не запрещал. А высокий уровень сервиса подразумевает высокие цены…

К всеобщему сожалению (всех – кроме мельгарцев), нигде, кроме Пустыни, местные растения и животные существовать не могли. Погибали, конечно, не сразу, но достаточно быстро, и потомства не давали. А попытки прививки растений приводили к их гибели, даже если прививалась крохотная веточка. Облом, короче.

Юридически вся территория Пустыни входила в королевство Лавардию, но фактически ею не контролировалась. Организовать регулярное освоение богатств Пустыни местные власти не смогли, слишком велик был риск для жизни рабочих, а обеспечить сколько-нибудь надежную их защиту магам оказалось не по силам. Местная флора и фауна была агрессивна к человеку, как правило, ядовита, дико живуча и почти полностью иммунна к магии. А сами маги теряли в Пустыне значительную часть своих сил, так что посылать туда имело смысл только самых лучших. И то – без гарантии возвращения.

В результате более выгодным оказалось отдать добычу чего-либо ценного в Пустыне авантюристам, готовым идти туда на свой страх и риск. На границе Фрозии специально построили городок, обслуживающий старателей. Но более выгодным оказалось использовать в качестве такого центра Мельгар. И вот почему.

Во-первых, власти Лавардии вовсе не были заинтересованы в наплыве в их королевство всяких иностранных авантюристов и прочих ненадежных граждан. Как-то очень легко они преобразовывались в разбойничьи ватаги. Проще и надежнее было организовать скупку добычи у местного населения проверенными купцами.

Во-вторых, Мельгар со своими принципами свободной торговли позволял не заморачиваться с моральными принципами и репутационными проблемами – торгуй всем, что сможешь добыть.

В-третьих, наиболее ценные виды флоры и фауны в ближней к морю части Пустыни встречались чаще.

В-четвертых (и главных), пресечь походы старателей в Пустыню со стороны моря лавардцы не могли в принципе.

Вспомнили старый принцип: не можешь запретить – возглавь. Именно эта миссия и была возложена на барона Эрскье. С выделением стартового финансирования, процента от будущих доходов и широких полномочий – вплоть до возможности в экстренных случаях привлекать силы королевского флота. К сожалению, все – неофициально.

На полученные средства барон организовал полуофициальную организацию «Лига старателей» с несколькими пунктами вербовки в Мельгаре. По побережью построили шесть постов (скорее, баз) с жилыми бараками, складами и даже алхимическими лабораториями для частичной переработки добычи старателей. Между городом и базами непрерывно курсировал корабль, официально принадлежащий Лиге, а на самом деле – барону. Корабль снабжал базы всем необходимым, прежде всего – водой (свой источник имелся только на ближайшей к Мельгару базе), забирал товар и обеспечивал транспортировку до баз старателей.

На бумаге (в отчетах барона) все выглядело замечательно. К сожалению, по факту большим и беспокойным хозяйством он почти не управлял, и оно жило своей жизнью. Охрана на базах и экипаж корабля набирались из бывших пиратов, которые, как и чекисты, бывшими не бывают. Базами руководили вроде как доверенные люди, большинство из которых прислали из столицы, но, учитывая контингент старателей, фактически все «руководители» имели криминальное прошлое, которое, с учетом особенностей текущей деятельности, самым естественным образом превращалось в настоящее.

Единственными цивильными людьми на базах были алхимики, которых набирали среди обязанных пройти практику студентов старших курсов магической академии и старались вернуть на место целыми и с хорошими заработками. Этот контингент регулярно меняли и в подробности творящихся дел не посвящали, пусть у ребят останутся воспоминания о «романтическом приключении». Но все равно почему-то всегда на базах оказывались наименее морально обремененные личности.

Все, чего смог добиться барон Эрскье (под угрозой привлечения королевского военного флота), это – выполнения планов по заготовке зелий и ингредиентов, отправляемых в метрополию, средств, отчисляемых в казну от реализации товаров в Мельгаре (якобы соответствующих процентам от доходов) и довольно крупной ежемесячной суммы, получаемой неофициально. Руководящие указания барон спускал подчиненным, только если из Лавардэ поступал какой-нибудь срочный заказ, стараясь зря не напрягать своих людей и не вызывать раздражения. Плюс между его службой и базами осуществлялся определенный информационный обмен, выгодный обеим сторонам. В целом же Лига функционировала сама по себе, сама обеспечивала добычу и обработку ценных для алхимиков материалов, сама получала и делила «по справедливости» доходы, поддерживала на базах порядок, жестко пресекая любые попытки бунтов или воровства, сама боролась с конкурентами. Барон подозревал, что реальный оборот в разы превосходит те цифры, которые он указывал в отчетах, но старался поддерживать статус-кво, особенно во всем, что относилось к личным доходам.

В общем, все шло своим чередом, пока сравнительно недавно не возникла непонятная, неподконтрольная барону и совершенно излишняя суета.

Началось с опоздания «Астреи», так называлось судно, курсировавшее между базами. В принципе ничего особенного, четкого графика движения не было, но на сей раз капитан умудрился встретить эолий в море, чего раньше с ним никогда не случалось. И не должно было случиться, ибо на корабле находился весьма опытный маг, который за неделю чуял изменения погоды. Да и налетали эолии по определенному графику, который нарушался очень редко и, главное, не в этот раз. Конечно, моряки были опытные и этот полумагический шторм пережили, но опытные моряки на то и опытные, чтобы встречать подобные катаклизмы в гавани. Но, когда они наконец вернулись в Мельгар, оказалось, что все злы не на капитана, а из-за невыгоревшего дела. Явно – левого. Никаких поручений барон им не давал.

Эрскье недовольно сообщил капитану, что авантюры и ремонт корабля морякам придется оплачивать самим. А вот о характере дела пытать никого не стал, тем более что было ему в тот момент не до них. Вернулись, и ладно. Ибо через три дня после второго эолия (они почему-то ходят парами) в Мельгар прибыл граф Фьерделин. Не коннетабль, тот неожиданно недавно умер, а его сын и наследник Огаст, сильный маг и наиболее вероятный претендент на должность отца. Правда, с назначением король почему-то спешить не стал, ситуация оставалась неопределенной, но кто такой барон Эрскье, чтобы его информировали о мотивах поступков короля? Хотя для пользы дела не мешало бы.

Прибытие столь родовитого соотечественника – это, между прочим, для вольного баронства событие международного уровня. А официальный представитель Лавардии не был о нем предупрежден и не смог провести никаких предусмотренных протоколом подготовительных мероприятий. Даже если визит неофициальный, встречу графа с местным сюзереном необходимо организовать, иначе будет скандал. Но графа почему-то интересовали не дипломатические встречи, а какой-то барон из Фрозии, тот почему-то должен был находиться в Мельгаре, и он, барон Эрскье, почему-то обязан был его немедленно найти и доставить пред светлые очи Фьерделина.

Бред! Данный барон в представительство не заходил, так что искать его Эрскье мог только через сеть своих агентов с риском ее засветить (хотя кому интересно, и так знают!), а арестовывать кого бы то ни было на территории чужого суверенного государства посланник, в принципе, не имел полномочий. Более того, это стало бы грубым нарушением закона.

Вел себя граф не вполне адекватно. При посланнике наорал на капитана, который ему вообще-то ни с какого боку не подчиненный, просто выполнял просьбу адмирала флота Эвронта. Возмущался, что из-за повреждения крейсера они сюда добирались дольше, чем на купеческой лохани. Заявил, что если из-за этого упустят мальчишку, то всей командой станут его личными врагами.

Очень неумное поведение – с учетом того, что своих людей при графе было не так уж много. Но Эрскье сделал вид, что ничего не слышал. Зачем ссориться с будущим коннетаблем?

Чтобы потрафить графу, пришлось обратиться за помощью к пиратам с «Астреи», которые все равно застряли на суше на время ремонта судна. И тут выяснилось, что этого барона Стонберга, мальчишку четырнадцати или пятнадцати лет(!!!) вся Лига старателей ищет уже больше недели, и именно из-за этих поисков «Астрея» попала под эолий.

Очень все странно, но хоть что-то прояснилось. Пришлось наводить справки в Посольском департаменте королевской канцелярии Лавардии, благо с ним имелась связь по стационарному амулету с приличным лимитом, а в самом департаменте были налажены уже человеческие связи.

Оказалось, что появление графа Огаста Фьерделина в Мельгаре ни с кем в канцелярии не согласовывалось, так что барону Эрскье они могли только выразить сочувствие. Про Фьерделина же стало известно, что он только что подавил какое-то восстание во Фрозии, в ходе которого перед этим погибли его отец и три архимага. О смерти коннетабля и архимагов посланник информацию уже получал, а вот где именно это произошло, запамятовал. Кто же упомнит всех этих баронов во Фрозии? Но и тогда его поразила нелепость пришедших новостей, так как он не мог себе представить ситуации, при которой у нищих провинциальных баронов могло бы хватить сил справиться с тремя архимагами. Даже если имело место неожиданное нападение, не было там сколько-нибудь сильных магов, чтобы подавить защитные амулеты атакуемых. А снимать их столь серьезные люди не станут никогда и нигде, ни в бане, ни в постели с женщиной.

Или один сильный маг там все-таки был? Точно! Любовница покойного короля, сосланная во Фрозию нынешним монархом! И – посланник напряг память – там Матильда Видрская стала Матильдой Стонберг. То есть именно в ее замке и убили коннетабля с архимагами! А теперь молодой Фьерделин гоняется за ее сыном!

Эрскье назвал было себя молодцом, но почти сразу снова приуныл. Все равно концы с концами не сходились. Во-первых, Матильда – всего-навсего магистр. С одним коннетаблем она, возможно, и справилась бы, но с тремя архимагами?! И, главное, зачем ей это?!

А во-вторых, зачем граф с такой маниакальной страстью гоняется за молодым бароном? Чтобы отомстить за отца? Ну не верил посланник в такой мотив! Слишком мелко, да и не мог этот мальчишка стать сколько-нибудь заметной фигурой в восстании. Если оно, конечно, было, это восстание…

В общем, чем больше думал и чем больше узнавал, тем менее понятной становилась ситуация. Похоже, это совсем не его уровень, как ни обидно такое признавать. Как бы тут не были затронуты королевские интересы.

Посланнику резко поплохело от пришедшей в голову мысли: любовница короля, пятнадцатилетний сын, а ведь старый король как раз пятнадцать лет назад и помер! Но, вызвав озноб, мысль сама собой быстро испарилась. И что? Даже если барончик незаконный сын короля, что это меняет? Мало ли… кто знает, сколько у него незаконных детей? Кто же их считает? Им во Фрозии как раз самое место. Ведь есть же трое законных детей, считая ныне здравствующего короля, на власть которого никто не думает покушаться. Ибо никакой возможности нет. И с чего бы королю после пятнадцати лет спокойного правления вдруг отлавливать незаконных братцев?

Не сходится.

Так ничего и не решив, посланник занялся текущими делами и, слегка потратившись, сумел организовать для молодого графа и офицеров королевского флота Лавардии прием у Мельгарского сюзерена. Дружеский ужин, так сказать. К которому надо подготовить хоть какие-то вопросы, чтобы соблюсти приличия и протокол.

И тут – новый гром с ясного неба. Граф сорвался с места и, действительно покалечив кого-то из команды крейсера (кажется, боцмана), умчался обратно в Эвронт, оставив посланника расхлебывать скандал с местными властями. Чем очень крупно его подставил.

Разозленный и расстроенный барон Эрскье всерьез взялся за пиратов. Теперь разобраться в ситуации стало для него жизненно важным, недостаток информации мог банально стоить ему карьеры.

И только тут он узнал, что барон Стонберг носит при себе меч коннетабля. Мощнейший артефакт, который является второй из трех исторических регалий Лавардии (первая – королевская корона, третья – молоточек верховного судьи). И использует этот артефакт как обычный меч, без проблем перерубая неугодных пополам. Но главное – направляется барон с этим мечом в Леиду. И если от него меч попадет к извечным соперникам… Посланнику опять стало нехорошо. Это же дичайший международный скандал! Позору не оберешься! И, главное, он, барон Эрскье, вполне может оказаться в списке виноватых. Хотя не замешан ни сном ни духом, да и мальчишка, похоже, в Мельгаре не появлялся. На что и следует напирать. Если слушать будут…

Кстати, ведь граф Фьерделин ему так и не сказал, что гоняется за мечом, а не за мальчишкой. И, похоже, команде крейсера об этом тоже не сообщил, вот они что-то и накосячили.

Что именно, посланник узнал уже при следующей встрече с капитаном «Астреи», команда которой во время стоянки успела пообщаться с моряками крейсера, благо многие из них сами имели опыт службы в королевском флоте. Или привлекались к операциям.

Оказывается, молодой барон побывал на первой базе, отобрал у них шлюпку и уплыл на ней, как ожидалось, в Мельгар. Один. Накануне эолия. И самое интересное, что доплыл. Только не до Мельгара, а до Эвронта, где буквально рядом с портом встретился с крейсером и даже говорил с боцманом. О том, что именно этот мальчишка и есть цель их похода, никто в команде не знал, они на всех парусах летели в Мельгар. Но боцман все-таки приказал потопить шлюпку, так как на подобных шастают контрабандисты. И особенно любят делать это после эолия, когда в море еще никого нет. Но не удалось, а преследовать барончика не стали, слишком спешили. И, как назло, открылась течь в носовой части. Можно подумать, что этот щенок пробил.

«А ведь вполне возможно», – подумал посланник, но говорить об этом не стал. Вместо этого спросил:

– Сколько придется ремонтировать судно?

Капитан сообщил, что, в принципе, мачту заменили и щели проконопатили, можно плыть. Только куда?

Эрскье задумался. Отобрать у мальчишки меч было очень заманчиво, но что-то результаты предыдущих попыток ему совсем не нравились. Как бы корабль не потерять. Между прочим, его личная собственность. И базы без обслуживания оставлять нельзя, и так «Астрея» долго провозилась с поисками и ремонтом.

– Давайте так, – наконец произнес посланник. – Барон Стонберг наверняка уже ушел из Эвронта на попутном корабле. Гнаться за ним, не зная, на каком именно судне он находится, не вижу смысла. Пусть этим сам Фьерделин занимается, все равно крейсер быстрее. Так что отправляйтесь пока по базам, надо людей обеспечить водой. Но не задерживайтесь. А потом… У вас ведь в Мареоне найдутся знакомые? Решительные ребята? Надо бы их следом за бароном в Леиду послать, ведь он же наверняка в столицу двинется. Ну вы меня поняли. Деньги выделю.

В то, что молодому графу повезет раньше, посланник почему-то совсем не верил. Не так он себя вел. А вот, кстати, не мешало бы перевести на него стрелки. Но не лично. Не надо следы оставлять, хотя шансы графа стать новым коннетаблем стали казаться опытному пройдохе весьма призрачными, при любых условиях граф столь древнего рода и будущий архимаг – не та личность, с которой следует ссориться.

– И еще, – снова обратился посланник к капитану. – Будете на первой базе, намекните Старому, что надо бы обо всех событиях, связанных с молодым бароном Стонбергом, сообщить в Лавардэ. Заодно расскажите ему все, что сами узнали. Раз он стал по этому делу общаться со столицей напрямую, минуя меня, так пусть и продолжает. Тут дело такое, сказал «а», придется и «б» говорить. А если у него голуби закончились, можно ему дать возможность поговорить по переговорному амулету из представительства. Только недолго. Сами знаете, сколько это стоит. Но дело важное…

Эпизод 6

Растаял в далеком тумане…

Стоило мне подумать, что на некоторое время я надежно спрятался в тихом месте, как суровая реальность показала, что «счастье не бывает полным». Вроде на мешках с сеном должно быть мягко, удобно и уютно? А на мешках с колючей проволокой? Сено-то из трав и прочих растений Пустыни, где вместо листьев одни колючки. Некоторые еще и ядом смазаны. Некоторые – это почти все. Замечательный комфорт!

Сначала-то я этого не заметил, сидел, медитировал. Вполне удобно, ничего не болит. И только потом до меня дошло, что не больно мне потому, что седалище мое уже ничего не чувствует. Полная анестезия! Хорошо возможность шевелиться еще не до конца потерял, вывалился из своего гнезда и стал возвращать себе чувствительность рунами исцеления Дагаз в среднем варианте, а потом в ход пошло и более комплексное заклинание на основе той же руны Дагаз, а также Вуньо – прилив сил, Эйваз – преодоление и Альгиз – защита. Витадхоциус называл его «универсальный лекарь».

В порядок себя привел, а вот проблема нормального отдыха так и осталась нерешенной, а я больше суток не спал. Пошел искать себе другое место, благо в трюме никого, кроме меня, не было, никто не мешал. И, как ни печально, случился очередной облом. Забили трюм неплохо, да вот уютных мест никто не предусмотрел. На бочках спать я как-то не научился. Залез на плетеный ящик, так из него запах какой-то подозрительный шел, и интуиция моя очень советовала держаться подальше. Обнаружилось довольно много всяких горшков, те, что покрупнее, стояли в специальных держателях (вроде низких столов с дырками-лузами), более мелкие в ящиках с соломой. Но ящики – одно название, больше они напоминали клетки из сухих прутьев. Корче, ничего подходящего не нашел.

То есть было там одно специально оборудованное спальное место. Видимо, на случай, если в трюме кто-то будет дежурить. Целый гамак. На самом видном месте у трапа. Кто ни спустится, сразу за него взглядом зацепится. Нет, можно, конечно, «сигнальную сеть» раскинуть, «отвод глаз» посильнее наложить, но это слишком нагло, даже для меня.

А вот мысль о наглости мне понравилась. Где удобнее всего спать? В каюте. Снял я с себя кольчугу, положил к саквояжам и под «отводом глаз» пошел изучать здешнюю планировку.

Суета на корабле улеглась, на палубе было удивительно пустынно. Впрочем, уже темнело, из порта корабль вышел и спокойно шел вперед. Надеюсь, что грузчики меня не обманули и ближайшим пунктом будет Мареон.

Не совсем пусто, конечно. Стоял кто-то на мостике да на высокой корме наблюдалась какая-то небольшая группа. В цивильной одежде. Видимо, кто-то из купцов. Подходить к ним я, понятно, не стал.

Из полезного отметил, что между мачт корабля закреплена шлюпка, накрытая парусиной. Видимо, спасательная. На крайний случай можно будет в ней спрятаться. Вряд ли в ней товары перевозят, здесь суда, как я понял, швартуются у пристани, а не разгружаются, стоя на рейде. Спать в шлюпке не слишком удобно, можно попробовать разместиться только под скамьями, но вот саквояжи мои есть смысл перетащить сюда. Пока их в трюме заметить трудно, но если начнется разгрузка…

Двинулся в сторону носа. Там тоже довольно высокая постройка, но меньше, чем на корме. Аккуратно дошел до дверей (или они здесь «люками» называются, хотя висят вертикально?). Не заперто. Внутри как раз каюты находились, видимо, для высокопоставленных членов команды и пассажиров.

Проверил «поиском разума». К сожалению, пустых не оказалось. Подошел к той, в которой был один человек. Снова не заперто. Чуть приоткрыл дверь, заглянул в щелку. Капитан сидел за столом, изучал какие-то бумаги. Ну на фиг. Капитан на корабле фигура не только важная, но и нужная. Не буду его трогать.

Следующая каюта с одним человеком оказалась запертой. Рискну. Послал внутрь заклинание «лечебного сна», потом достал стилет и отодвинул им щеколду. Примитив. Даже взломщиком не надо быть.

Каюта типа «люкс», мне опять повезло. Руна исполнения желаний Ансуз еще действует? В общем, были здесь и стол, и шкаф, и конторка, и кресло, и еще много чего. Даже умывальник. Но, главное, были тут целых две койки. На одной кто-то спал. С моей помощью – крепко. Возможно, хозяин корабля. Или управляющий? Как его зовут? Метрин Ортон Блоссом? На всякий случай лицо запомнил, хотя во сне оно немного искажалось, да и темновато было.

Добавил ему еще «лечебного сна», снова запер дверь, навесил на нее примитивную «сигналку» (упрощенный вариант «сторожевого» заклинания) и спокойно улегся спать на свободную койку, благо на ней даже подушка имелась. И плед, сложенный в ногах. Пристроил меч рядом с собой, лег, не раздеваясь – все равно намного комфортнее, чем на земле или камнях. И тем более, чем на колючках. Дал себе команду особо долго не разлеживаться, с освоенным правильным сном магов мне теперь трех-четырех часов достаточно. А встать желательно до рассвета.

Заснул почти сразу.

Даже не верится – никто не побеспокоил, так что я неплохо выспался. Обнаглел до того, что воспользовался умывальником. А по дороге – гальюном. Все равно никаких конкурентов в нем не оказалось.

Ночь пока не спешила отдавать свои права, так что я, чтобы не откладывать намеченное, саквояжи перетаскал в шлюпку. О чем даже пожалел сначала – оставлять на весь день вещи без пригляда – суровое испытание для моих нервов, но оставаться днем на палубе – слишком рискованно. А прятаться весь день под парусиной в шлюпке – слишком некомфортно.

Но потом я и из этого положения нашел выход. Парусное оснащение корабля оказалось довольно примитивным, парусов было всего две штуки. Над реей большого прямого паруса на грот-мачте находилось так называемое «воронье гнездо» – что-то вроде очень большой бочки, надетой на самую вершину мачты. Выше только вымпел. Дозорного там не было, да и к чему он? Море знакомое, маршрут фактически все время вдоль берега. На что смотреть? А для меня так даже очень неплохое место. Море видно, шлюпку с моими саквояжами тоже видно. И никто о невидимого меня не споткнется ненароком. И не заметит под «отводом глаз» – магов на корабле вроде совсем нет.

Прихватил с собой креветки, взял пару емкостей для воды и отправления естественных потребностей, если приспичит (меч и стилет и так всегда при мне), после чего по веревочной лестнице добрался до рея, а потом по веревке, но без проблем (в новом теле я стал намного более ловким) залез в «воронье гнездо». Сел на дно бочки, прислонился к мачте и стал медитировать.

Шел кораблик по морю уверенно, но медленно. Ветер дул слабый и все больше боковой, так что основной тягловой силой оказался не большой прямой парус, а задний – косой. Даже стал подумывать, не вызвать ли «попутный ветерок», но решил не светиться. Магов нет, но что-то необычное любой моряк сразу заметит. Так что сидел наверху и радовался, что погода хорошая. Вообще, с климатом мне тут повезло. Умеренно теплый. По логике вещей осень уже должна наступить, но холода не чувствовалось. Может быть, ночи немного длиннее, но не уверен. Впрочем, в южной Индии на Земле продолжительность дня и ночи больше чем на час в течение года не различается. Возможно, я нахожусь в местных тропиках? Жаль, не силен был Бриан в географии этого мира. В смысле не Лавардии и соседних стран, а всей планеты.

К одиночеству и отсутствию книг и средств коммуникации я как-то привык. Медитировал, качал свои магические и физические возможности, изучал зазипованные данные из памяти Витадхоциуса, разбирал и даже кастовал заклинания (те, что без заметных внешних эффектов). И мне не было скучно.

Единственная неприятность – креветки в качестве еды. Ничего, кроме отвращения, они у меня не вызывали. Зато, как говорится, их у меня было много.

Заклинания острого зрения и слуха я держал на себе, так что находился в курсе творящегося на корабле. В том числе и того, что идти нам в таком темпе до Мареона дней десять. Там – стоянка два дня, разгрузка части товаров, погрузка на их место других, и дальше – плывем в Кордерон – еще один город Леиды. А потом уже в следующее за ним на побережье княжество Свантинское. Потом – в королевство Гростен. Потом еще дальше, но все это, надеюсь, без меня. Мне только до Мареона надо.

Все шло спокойно, но когда до цели моего путешествия по расчетам оставалось меньше суток, на горизонте появился корабль и стал уверенно нас догонять. А у меня снова шерсть на загривке зашевелилась. Заклинание «эмпатии» я на себе теперь тоже держал постоянно.

Вглядывался я в далекие паруса, вглядывался, и по мере их приближения росла во мне уверенность, что я их уже видел. И что это именно тот корабль, который пытался протаранить мою лодку у Эвронта.

Появление этого паруса беспокойства у экипажа не вызвало, хотя я слышал рассуждения о том, что непонятно с чего занесло лавардийский крейсер в воды Леиды и как бы он не сцепился с каким-то из местных кораблей. Войны вроде нет, но мир такой, что военные могут сыграть в «морской бой».

В отличие от команды, я делался все беспокойнее. Зуб даю, по мою душу поганцы объявились. И чего прицепились? Эти – точно с магами, и шмон на корабле проведут капитальный. Что делать? Ведь через пару часов догонят. А если сигнал какой-то сюда передадут (есть же у них какие-нибудь флажки или что-то вместо них), могут и раньше. Надо бы их притормозить, пока просигналить не успели.

Как? Опять наложил на себя руну исполнения желаний Ансуз с максимумом маны. Не тот случай, когда надо экономить. Затем скастовал десяток самых обычных «огнешаров» небольшого размера и пустил этот огненный пунктир в сторону преследователя. Почти не целясь, при таком расстоянии надежда только на везение.

На моем корабле старт «огнешаров» благополучно не заметили. День ясный, солнце сияет, на небо никто специально не смотрит. Да и мало ли, что там в небе бликует?

Я же смотрел во все глаза и мысленно пытался подтолкнуть «огнешары» в нужном направлении, а остатки маны добавлял в «исполнение желаний». Ибо вкачанная в заклинание мана куда-то с бешеной скоростью улетучивалась. Что одновременно пугало и давало надежду.

Надежда оправдалась. Мана у меня оказалась на нуле, но паруса на еще далеком корабле внезапно дружно вспыхнули. Проворонили там маги такой примитивный удар! И все. Полминуты бушующего пламени, которое схлынуло само, оставив голые мачты. Интересно, сколько у них есть запасной парусины и такелажа? И как они будут затаскивать их на мачты? Ой, а реи на палубу посыпались!

К счастью, мой корабль на помощь пострадавшим не кинулся. Наоборот, высыпавшие на палубу моряки и пассажиры нервно шарили глазами по горизонту, пытаясь разглядеть тех, кто спалил паруса лавардскому крейсеру. Как бы самим под раздачу не попасть. Потом успокоились, что абордажа не ожидается, и пришли к выводу, что это порезвился какой-то сильный маг из Леиды, но в драку не полез. Так что стали гадать, кто бы это мог быть и на каком корабле?

Эпизод 7

Запланированное купание

К пирсу в гавани Мареона корабль пришвартовался в середине следующего дня. В целом путешествие мое прошло благополучно и спокойно. Даже немного прокачался, а также неплохо отдохнул и отоспался. Отоспался и отдохнул, кстати, не только я. Думаю, главный по кораблю – метрин Ортон – никогда в жизни не был таким отдохнувшим и здоровым, как после этой поездки. Мне не жалко. Тем более что атмосфера на корабле мне понравилась. Семья – не семья, но отношения между всеми находившимися на судне людьми были, конечно, с соблюдением субординации, вполне товарищескими. В чем, уверен, немалая заслуга главных купцов и капитана.

Хотя Ортон и не подозревал о моем существовании, относиться я к нему стал если не как к другу, то хотя бы как к хорошему приятелю. Когда пришел в последнюю ночь нашего совместного путешествия, обнаружил, что усыпил его прямо за столом. Он какие-то бумаги просматривал и делал выписки. Вникать и доделывать за него не стал, еще напутаю, вопросы тут денежные. Приносить ему убытки не хотелось бы. Но и оставлять его спать на столе счел неправильным. Аккуратно раздел, перетащил на койку. В общем, проявил заботу.

Заодно отметил собственную физическую силу. Не знаю, чего в ней больше, исходных возможностей Бриана или магической прокачки по методике Витадхоциуса, но мне все эти манипуляции с немаленькой тушкой (килограммов восемьдесят в упитанном молодом человеке) дались поразительно легко. Словно ребенка поднимал. Неплохо!

И еще – разложенные на столе бумаги вместе с письменными принадлежностями навели меня на одну мысль. Кое-какие документы у меня имелись. Бриан-старший передал дарственную на замок и земли. Но я все-таки ехал в другую страну – поступать в местную академию. Неплохо было бы заиметь какое-нибудь удостоверение личности кроме баронских регалий, их к делу не пришьешь. И еще какая-никакая подорожная не помешала бы. Ведь из Лавардии я выехал тайно, а в Леиду хотел бы въехать вполне официально. Конечно, в этом мире бюрократии далеко до земной, но интуиция подсказывала, что и тут чиновники очень любят, когда им предъявляют всякие документы и справки.

Я бессовестно воспользовался бумагой и письменными принадлежностями Ортона. Он все необходимое любезно оставил на столе вместе с зажженной лампой. Надеюсь, в особо большой убыток его не ввел? Понятно, что не расходом чернил, а вот воск, который лежал тут же на столе и из которого я соорудил печати, явно нес следы магической обработки. То есть мог быть весьма дорогим. Но не класть же на стол золотую монету? Разве куда-то засунуть, чтобы не сразу нашел? Пожалуй, так и сделаю.

Изготовил я два документа, оба в трех экземплярах на всякий случай. От имени отца моего нынешнего тела – покойного барона Бриана Стонберга-старшего. В конце концов, на своих землях барон – сюзерен, наместник короля, глава судебной и исполнительной власти. Любые сделки в баронстве утверждаются (если требуется) его именем, никто в королевскую канцелярию письма не шлет. Я – такой же житель баронства, а то, что его сын, какая разница? Конечно, бумагу я задним числом заполнял, но проверить это довольно трудно. Печать же у меня настоящая, в принципе, мог бы и сам себе бумаги подписать, но как-то это будет странно выглядеть и может вызвать ненужные вопросы.

В общем, первая бумага – что-то наподобие свидетельства о рождении. Барон Бриан Стонберг заявлял, что родил Бриана Стонберга-младшего от законной супруги Матильды, в девичестве графини Видрской, двадцать второго дня месяца дозена в год две тысячи четыреста семьдесят восьмой от начала летоисчисления и в первый год правления короля Лавардии Альзена V.

Не знаю, как должно выглядеть свидетельство о рождении, но для барона из глухого захолустья, надеюсь, сойдет.

Вторая бумага – вроде как рекомендательное письмо. О том, что барон Бриан Стонберг своей волей отправляет своего сына – Бриана Стонберга-младшего – учиться в магическую академию Леиды и просит оказывать ему содействие.

Конкретно никому бумага не адресовалась, надеюсь, сгодится и при выходе с территории порта, и при поступлении в академию.

И самое главное – как я уже говорил, подвесил я к каждой из бумаг и их копий по красной восковой печати с оттиском своего баронского перстня, подав на воск и камень немного маны. Из чьей-то памяти всплыло, что так надо. И действительно, печати приобрели серебристый, искрящийся цвет. Сразу видно, что не подделка.

Я хмыкнул и, пометив снаружи рекомендательное письмо точкой, чтобы не перепутать, аккуратно сложил получившиеся документы (именно – документы!) в позаимствованный на том же столе пакет.

Потом немного подумал и написал еще одну записку: «Подателю сего передать шесть парусиновых саквояжей, хранящихся в настоящее время в спасательной шлюпке на палубе, отдельно от остальных грузов».

Печать торгового дома Блоссомов обнаружилась в специальном футляре на том же столе – рядом с воском. Что, в принципе, естественно. Зачем еще метрину Ортону мог понадобиться воск?

Или у него и перстень с печатью имеется, как у меня? Может, лучше им запечатать? Перстней на руках было, как назло, несколько, и определить, какой из них может подойти для печати, оказалось затруднительно. На мой взгляд, ни один не подходил. Можно, конечно, снова попытаться повысить степень собственного везения, но, как говорится, для этого надо хотя бы иметь лотерейный билет. А если среди перстней купца нужного нет в принципе? Тогда уже потребуется не везение, а чудо. Лучше дурью не маяться, поставить печать торгового дома. Немного менее убедительная будет легенда, но при предъявлении я точно под завязку накачаю маной руну Ансуз.

В общем, в Мареон я прибыл во всеоружии. По крайней мере, идей, как бы получше подготовиться, у меня не было. Так что с утра спокойно сидел в «вороньем гнезде» и наблюдал, как корабль подходит к гавани, заходит в нее, швартуется к пирсу. С собой у меня были мои вещи, включая кольчугу и меч со стилетом, деньги и документы, которые я еле впихнул в герметичный тубус. И еще у меня с собой были веревка и два пустых кожаных мешка, которые я среди прочего упаковочного материала нашел в кладовой трюма. Вообще-то я много чего интересного нашел на корабле. Обычно я, прежде чем лезть утром в «воронье гнездо», проводил исследование очередной небольшой части судна. На всякий случай. Да и любопытно. Но больше ничего не брал, я же не вор!

Как ни печально, единственное место, куда я не смог попасть, было для меня самым желанным. Камбуз вредный кок запирал на довольно серьезный амбарный замок, открыть который моих умений медвежатника не хватило. А взламывать дверь или прорубать тайный лаз я не рискнул. Заметят и, учитывая надежность команды и пассажиров, сразу поймут, что на корабль пробрался кто-то чужой. Хоть бы бак для пищевых отходов у них имелся! Так креветки без хлеба обрыдли! Любой сухой корке обрадовался бы. Но терпел. Раз можно обойтись, лучше не рисковать.

Порт Мареона одновременно и походил и не походил на порт Эвронта. Гавань здесь была большего размера, но состояла из одной полуокружности, а вход в нее дополнительно перегораживал длиннющий мол, который оставлял совсем неширокий проход для кораблей. К тому же с двумя башнями, а не одним фортом, как в Эвронте. Одна из башен оказалась повыше и, судя по архитектуре, служила еще и маяком. Кстати, в начале мола стояла еще одна похожая башня. Зачем? Не силен я в фортификации. На первый взгляд смысла в ней нет никакого. Ну да ладно. Это я устал ждать, когда же на палубе стихнет суета? Очень хотелось наконец закончить с этим этапом моего путешествия.

Матросы и некоторые из пассажиров (служащие торгового дома рангом пониже) бодро выносили из трюма на причал самые разные товары. Кстати, примерно половину «сена» вынесли. А вот горшки вроде все на месте остались. Пожилой дядька, как и в Эвронте, стоял рядом со сходнями и что-то отмечал в большой книге. Не сам отмечал, а давал указания помощникам.

Наконец к нему подошел Ортон, обменялся с ним несколькими фразами, после чего в сопровождении троих служащих сошел с корабля и куда-то отправился. Какие у него там дела, меня не касается. Главное, надо успеть эвакуироваться, пока его нет.

Пока ждал, давно успел подготовиться. Сидел уже голышом, все взятые с собой вещи равномерно разложил по мешкам. Мешки были целыми, без дыр, а швы я замазал какой-то хренью, найденной во время путешествий по кораблю. Жир со смолой, что ли? Хранился в закутке, который я назвал для себя «ремкомплектом». Насколько понял, если в корабле образуется пробоина, к ней снаружи крепят кусок парусины, пропитанной этой дрянью. Получается заплата, вроде даже герметичная.

В общем, мешки у меня вышли не только водонепроницаемыми, но и почти воздухонепроницаемыми. Надул я их, как пузыри, а горловины туго перевязал. Воздух, конечно, потихоньку будет спускаться, но мне долгой службы от этой конструкции не требуется. Перевязал концами одной веревки, чтобы они были соединены между собой.

Уже привычно добавил маны в заклинание «отвода глаз» и пошел выбираться. Сначала вместе с пузырями соскользнул на рей. Большой прямоугольный парус, который под ним крепился, все путешествие так и оставался собранным из-за неподходящего ветра. Мне же, кстати, было спокойнее, что матросы по нему не шастали.

Сам рей висел закрепленным намертво перпендикулярно корпусу корабля. Здоровенный, концы выступали за пределы корпуса. Вот на этот конец я вместе с пузырями и перебрался. Немного нервно, конечно, но идти все-таки по толстому бревну, а не по канату, да и всяких канатов и веревок такелажа вокруг хватает.

К концу рея привязал веревку и тихонько спустил по ней за борт оба пузыря. Не со стороны причала, естественно, со стороны моря. Нормально получилось. А потом и сам соскользнул вслед за ними в воду. Высоко, но вниз спускаться – не вверх лезть.

Поскольку вся команда была ориентирована на противоположный борт, в смысле причал и сходни, а я находился под «отводом глаз», на мои маневры никто внимания не обратил. Тут я еще сосредоточился и маленьким проникающим «огнешаром» перерезал свою веревку – высоко, как мог. Пускал «огнешары» так, чтобы не задеть корабль и чтобы они летели в сторону моря. Попал с третьего раза, и то только на высоте борта. Ничего, сойдет. Лишь бы длины веревки хватило – закинуть на пирс.

К сожалению, дальше все пошло не так легко. На соседнем пирсе было пришвартовано какое-то судно, вылезать из воды рядом с ним не хотелось. Пришлось плыть к следующему пирсу, да еще по диагонали, чтобы выбраться к свободному месту. И тут оказалось, что Бриан Стонберг не умел плавать. Не было в баронстве подходящих водоемов. Дима Бершов плавал неплохо, но его навыки не пожелали в один миг передаться новому телу. Пришлось поближе стянуть мешки-пузыри и навалиться грудью на соединяющую их веревку, пропустив ее под мышками. Вроде так в девятнадцатом веке купались не умеющие плавать. Как раз пузырями похожая конструкция и называлась. В общем, тонуть я не тонул, но плыл очень медленно.

Все-таки доплыл. Небольшой крюк я с собой из запасников корабля прихватил и теперь привязал его к концу веревки. Но закинуть на пирс, да еще, чтобы он там за что-нибудь зацепился, оказалось совсем непростым делом. Особенно когда в воде на пузырях с трудом держишься. Не знаю, с какой попытки удалось. Думаю, что даже не с десятой. Хорошо рядом никого не было.

Наконец влез на пирс, отряхнулся, оделся и превратился в барона. С цепью, перстнем, мечом на боку. Мешки с веревкой, понятно, пришлось бросить, даже немного жалко стало.

Деловой походкой вышел с пирса на территорию порта. Остановил первого же встречного в простой одежде, благо было их тут немало.

– Нужны грузчики, человека три. Багаж мой забрать. По паре ливров каждому.

Человек, сначала смотревший на меня удивленно, резко оживился:

– Сей момент, милсдарь, сей момент. Ребят только кликну, – и рванул куда-то в сторону, действительно выкликая кого-то на ходу.

Я с чувством собственного достоинства (если сумел передать баронскую осанку) двинулся следом. Человек буквально через минуту выскочил передо мной с двумя сопровождающими – парнем лет двадцати и мальчишкой лет двенадцати. Похоже, я побеспокоил совсем не портовых рабочих, а какую-то семью.

– Вы не думайте, милсдарь, Оршик у нас мелкий, но крепкий, – пояснил мужчина заискивающим тоном. Похоже, деньги им сильно нужны. Вид, конечно, не очень солидный, но не думаю, что это так уж принципиально.

– Ладно, все хорошо.

Дальше, можно сказать, все шло по отработанному сценарию. Опять «исполнение желаний», опять «паника» на контролера. Только теперь я уже «отвод глаз» снял, сам какого-то матроса остановил, предъявил ему записку с печатью торгового дома и даже заставил довести нас до шлюпки и помочь вытащить саквояжи. Что уж этот матрос думал, не знаю, но говорить я ему не позволил, «огнешар» под нос сунул, а потом втянул его обратно и даже дал ливр за помощь.

Контролер с помощниками так и не вернулись, и в порт мы прошествовали важно и спокойно. К местному казенному дому.

Эпизод 1

Мы ехали, ехали…

Вопреки опасениям мой дальнейший путь в столицу королевства Леиды – город с тем же названием – прошел, можно сказать, без приключений. Видимо, нормативы по ним были перевыполнены за время путешествия по пустыне и на море.

В казенном здании все прошло даже неинтересно. Это оказалась банальная таможня. А с дворян в этом мире никаких пошлин не берут, даже если они иностранные. Сословная привилегия. Правда, заниматься прямой коммерческой деятельностью дворяне тоже не должны. То есть продать излишки урожая купцу-оптовику – пожалуйста, а самому лавку открыть – значит, нанести урон дворянской чести. Вроде и не запрещено, но лучше этого не делать, последствия будут самые плачевные. Хотя иметь долю в лавке, совладельцем которой является купец, вроде можно. Но с этого купца государство (или тот, кому положено) возьмет налог безо всяких льгот. Точно так же свои охотничьи или иные трофеи дворянин имеет право подарить кому хочет, а вот продать – только через купца. В общем, система достаточно продуманная.

К сожалению, я это не из памяти Бриана вытащил, он в таких вопросах не разбирался, а спросил дежурного клерка. Попросил просветить плохо образованного барона из глухой провинции. Тот удивился, но делать ему было особо нечего. Мареон – отнюдь не международный аэропорт, здесь больше одного-двух судов в день не появляется. Судя по оживленным голосам за стеной, начальство там как раз растомаживало Ортона. Возможно, участвовали его местные партнеры, так как голосов звучало много, а в обрывках фраз, которые я благодаря висевшему на мне заклинанию «острый слух» различал, звучали слова не только про «водный налог», но и про «дорожный сбор». Впрочем, не мое это дело, хотя уверен, принципы работы здешней таможни мало отличаются от российской, и полученные с купцов деньги пойдут в казну далеко не в полном объеме.

В общем, записал меня местный клерк, вызвавший у меня ассоциации с Башмачкиным из гоголевской «Шинели», в какую-то книгу учета въезжающих пассажиров благородного сословия. Что-то совсем немного в этой тетради оказалось заполненных страниц, а на меня он не меньше половины листа извел! Но это ведь была книга учета! Бюрократия вечна и бессмертна!

Даже подготовленные накануне документы не понадобились, клерку хватило взгляда на баронскую цепь. И еще он попросил заверить запись печатью. Ну и на вопросы мои ответил, за что в итоге я ему, уходя, ливр вручил. Решил, что хватит с него. И так я что-то стал деньгами разбрасываться.

На пару дней задержался в городе, чтобы сделать несколько неотложных дел. Прежде всего как следует помылся в бане. Было тут такое учреждение, хотя баней его можно назвать только условно – парной не имелось, но предоставлялись горячая вода и мыло без ограничений. Можно было заказать и девушек-мойщиц, но я решил, что лишать это тело девственности лучше в более приличном учреждении в столице, а не здесь, с портовыми шлюхами. Вроде к магам зараза плохо пристает, иммунитет повышенный, да и знал я кое-какие лечебные заклинания, но проверять их не хотелось.

Еще купил себе новую одежду. Выбирал только самое необходимое, все равно в столице придется обзаводиться более приличным гардеробом, у портных надо шить, а не готовое покупать. Здесь, наверное, тоже сшить можно, скорее всего, даже дешевле получится, но очень мне хотелось поскорее добраться до конечной цели своего пути.

Ну и отъедался нормальной пищей от пуза. За десять дней на двух килограммах креветок (и то съел не все!) я, мягко говоря, похудел. На выходца из концлагеря еще не тянул, все-таки весь путь не физической работой занимался, а в основном медитировал, плюс магией себя поддерживал, так что даже без черных кругов под глазами обошелся. Но чрезмерная худоба молодого дворянина не украшает.

Конечно, за два дня я полностью не восстановился, но почувствовал себя лучше. И получил массу удовольствия. Все-таки вкусная еда – одна из самых главных (хоть и доступных) радостей в жизни человека. А мне после «морепродуктовой диеты» любая другая еда казалась вкусной.

Вероятно, задержался бы еще на денек-другой, но подвернулась возможность воспользоваться «королевской почтой» – аналогом ямской службы в России. Никакого общественного транспорта для обычных пассажиров в этом мире предусмотрено не было. Надо тебе попасть куда-то – добирайся сам. Верхом, в карете, на телеге или пешком, в зависимости от возможностей. Но жили местные города, все-таки общаясь друг с другом. Для срочной передачи важных государственных сообщений имелись стационарные переговорные амулеты. Располагались они в наиболее значимых казенных учреждениях и простым гражданам были почти недоступны. Но, кроме того, имелась Королевская почта – разбросанная по всей стране вплоть до небольших поселков система почтовых станций, откуда любой гражданин мог отправить или получить присланную ему корреспонденцию. Казенные бумаги тоже пересылались почтой, но в специально запакованных и опечатанных мешках. Деньги, кстати, тоже могли так перевозиться, в карете помимо кучера обязательно ехал охранник, а еще один сопровождал карету верхом. В Мареон такие кареты приезжали примерно раз в десять дней и без долгих проволочек, на следующий же день после приезда, трогались в обратный путь.

Пассажиров «королевская почта» официально не перевозила, но для одинокого дворянина за отдельную плату охотно делали исключение. Для сопровождающих карету лишние деньги никогда не были лишними, так что услуга оказывалась почти открыто. Мне о такой возможности рассказал трактирщик, причем сам. Я сначала собирался купить коня, но в результате решил, что так удобнее. В дороге никаких хлопот, зато есть собеседники, которых можно расспросить о здешних порядках и обстановке. И потом, что бы я делал с конем в Леиде после поступления в академию? А так и проблем нет.

Само путешествие описывать не буду. Желающие могут освежить в памяти обстановку и бытовые условия подобных путешествий по произведениям Александра Дюма или других классиков. Отмечу лишь, что почтовая карета – далеко не самый комфортный и очень медленный с точки зрения современного человека вид транспорта, а комнаты в постоялых дворах – без удобств. Постели в комнатах были с бельем, но и с насекомыми. В чудовищном, на мой взгляд, количестве. Бить по простыням заклинаниями из серии «уничтожения жизни» даже в самом простом варианте, поскольку на большее не потяну? Но и самый простой вариант – не так прост: Ингуз – жизнь, Беркана – живая природа, Кано – раскрытие, Райдо – путь, Халагаз – разрушение, Пертх – смерть. На такое я не рискнул, хотя само заклинание стал разучивать. Так что обошелся «параличом». Заходил в комнату и начинал накладывать его на все, что можно. На кровать – особенно старательно. Много маны не вливал, чтобы не задеть соседей, а насекомые маленькие, им много не надо. Вот, думаю, будут они злы и голодны, когда в себя придут через несколько дней! Но меня вроде по ночам никто не кусал. И в одежду мою не забирался.

В дороге наслушался всяких историй и баек, благо перед охранниками (а они чередовались – то один в карете едет, а другой верхом, то – наоборот) не заискивал, разговаривал как с равными, а сами они, к счастью, на панибратский тон переходить не пытались. На остановках оплачивал им дополнения к традиционному меню, в основном – горячительные напитки. Сам с ними не пил, сказал, что в подпитии плохо контролирую магию, боюсь подпалить что-нибудь нужное. Так что больше слушал. И вот что мне рассказали.

Леида – очень большой и красивый город, стоит на высоком западном берегу реки Лоди. Вообще мои собеседники оказались патриотами (или им по службе так положено?). У них и столица прекрасная, и королева Изольда прекрасная, да к тому же еще и мудрая. Армия и магия у Леиды – самые сильные в мире, а академия, куда я нацелился, – самая лучшая. Мудр был мой отец, если меня туда послал.

Что же касается конкретики, то все удалось понять очень приблизительно. Жителей в Леиде, наверное, тысяч тридцать – сорок. Крепостной стены нет, но есть форт на реке и бастионы рядом с тремя основными дорогами, входящими в город. Одна дорога через мост ведет на противоположный берег реки, но там только заливные луга и разбросанные хутора да дворянские усадьбы.

Королевский дворец стоит на берегу Лоди, академия – тоже, но если дворец в центре города, то академия – на окраине. Вокруг зданий – парк. За оградой, чтобы посторонние не шастали. Но раз в неделю в королевском дворце в некоторые залы пускают не только придворных, но и обычных горожан – полюбоваться картинами и скульптурами. Что-то вроде прообраза музеев Лувра и Эрмитажа.

Рядом с дворцом – казармы гвардейцев, а вот помещения городской стражи расположены рядом с академией. К чему бы это?

Еще в городе есть два театра. Один – где поют и танцуют, народ говорит, что почти голые девушки, а сами стражники не были. В другом – пьесы разыгрывают, там они тоже не были. Зато побывали в двух цирках. В одном акробаты чудеса показывают, а в другом борцы соревнуются.

Еще в городе много дворцов и замков (чем они различаются – не понял), здесь живут самые знатные семьи. Есть два рынка, масса лавок, группирующихся на торговых улицах, общественные бани трех разрядов. Гостиниц и постоялых дворов – с десяток, но многие горожане сдают комнаты. Различного вида мест, где можно поесть и выпить – в каждом квартале полно. Борделей два – дорогой и очень дорогой, но гулящие девки есть почти во всех кабаках, а то и на улицах. В общем, не город, а рай, по мнению моих рассказчиков.

Узнал немного и о политической ситуации. Королева Изольда правит уже лет двадцать. У нее трое детей в возрасте от двенадцати до двадцати. Все – девочки. Королева – высокоморальная, любовников у нее нет и не было, а вот консорт при ней сейчас уже четвертый. Трех предыдущих она казнила за измену или политические заговоры. Действительно достойная дама. Хорошо, что мне не во дворец, а в академию надо.

Все рассказы сопровождались подробными описаниями – где, кто и что видел и куда ходил. Так что названий улиц и переулков я тоже услышал немало. Жаль, карту по таким рассказам не составишь.

В целом впечатления о городе сложились, скорее, положительные. В нем есть водопровод и канализация! Примитивные, конечно, водопровод – несколько фонтанов в разных районах, а канализация – закрытые сверху канавы, соединенные с рекой. Но все-таки! И дворники в городе имеются. И стража, которая в основном борется с криминалом.

Наверное, можно было бы и больше выяснить у этих ребят, но, во-первых, привык я в последнее время к одиночеству и от долгих разговоров сильно уставал. И, что хуже, стал раздражаться, приходилось прилагать усилия, чтобы не заткнуть говорливых собеседников как-нибудь радикально. Терпел только потому, что нужно. Но слушал не все, иногда просто отключался и медитировал.

А во-вторых, ехали-то мы всего три дня. Невеликие тут королевства. Так что въехали мы в Леиду еще засветло, в знак доброго отношения довезли меня почтари до гостиницы где-то примерно в центре города и даже подождали, пока я заселюсь. Пришлось им еще по ливру за хлопоты накинуть…

Эпизод 2

Первые шаги по Леиде

Гостиница на меня сильного впечатления не произвела. Снаружи все очень симпатично: два этажа с полуподвалом и мансардой (сколько-этажным считается такое здание, не берусь сказать). Полуподвал – из бурого камня, этажи – каркасные, крашеные. Сами балки темно-коричневого цвета, а дощатые стены – светло-коричневого. Остроконечная крыша покрыта чешуйками деревянной черепицы тоже темно-коричневого цвета. Довольно стильно. Кстати, домов подобного типа (в смысле каркасных) в городе, по первому впечатлению, большинство. А вот покрашены они – как бог на душу положит. То ли по принципу «кто какую краску купил, такой дом и малюет», то ли королеве (она тут вроде полная хозяйка) нравится пестрота.

Внутри было намного хуже. От постоялых дворов, встречавшихся по дороге, отличие только в цене – раза в три дороже. Те же небольшие комнаты с минимумом мебели, «удобства» во дворе или ночной горшок под кроватью, что, видимо, считалось высоким уровнем сервиса. Зато еду в общем зале разносили не хозяин с домочадцами, а относительно молодые откровенно шлюшистые женщины в льняных фартуках.

Комнату я себе взял в мансарде из соображений безопасности. В смысле в мое отсутствие вещи оттуда труднее украсть. Деньги я и так все время таскал на себе, а вещи ворам с третьего этажа выносить банально дольше и заметнее, чем со второго и тем более с первого. Небольшое, но все-таки преимущество. Хотя, конечно, лучше подобного не допускать совсем. Но тут могут помочь только мои, к сожалению, не очень большие возможности в магии.

Имелся и плюс. В гостинице был специальный человек, отвечавший на вопросы постояльцев. Некий прообраз ресепшена. Правда, все мои планы этот тип обломал. Но хотя бы бегать не пришлось.

С заказом одежды у портных, как выяснилось, спешить мне некуда. Мастерских полно, но пошив приличного мужского камзола занимает не меньше двух недель. Лучше с этим делом повременить, пойти в специально сшитом в академию все равно не удастся. А там, возможно, и заказ изменится. Может, мантии какие-то нужны, и определенные требования к цветам или материалу вполне могут быть. Придется пока в кольчуге походить, благо пробитые болтами места я с помощью «клея» заделал так, что заметить нельзя, и начистил ее за последнее время до вполне парадного вида. Немного странно, конечно, местные жители доспехи на улицах не носят. Но я барон из дальних и глухих мест, мне можно. К тому же, как я уже отмечал, мои многочисленные «кошельки» под кольчугой не так заметны, а главное, гораздо менее доступны.

Идти в банк, чтобы положить деньги на сохранение, тоже, как оказалось, смысла не имело. Банк тут был, даже несколько (чуть ли не десяток), но о том, что за вложенные деньги можно получать проценты, в этом мире даже не слышали. Наоборот, банки брали процент за хранение. А если быть точным, принимали деньги бесплатно, но потом при выдаче наличных брали за эту услугу плату. От пяти до десяти процентов, между прочим, в зависимости от суммы. Кредиты (спросил из любопытства) выдавали только под залог и под очень высокий процент, обычно – треть суммы в год. Единственная польза от местных банков, на мой взгляд – это возможность перевода денег в другие города, если есть договоренность. Но опять же под высокий процент, от одной десятой переправляемой суммы и чуть ли не до половины.

В общем, ростовщики остаются ростовщиками, даже если называются банкирами. На Земле, кстати, то же самое. Кто такой ростовщик? Тот, кто ничего не производит, а доход получает от операций с деньгами. Так ведь и банки ничем другим не занимаются, это правило для них еще первый Ротшильд сформулировал. К тому же на Земле они еще и пролоббировали для себя монополию на финансовые операции, разве что процент там не такой большой. Впрочем, это не про Россию. А здесь мне от этих организаций и подавно лучше держаться подальше.

Наконец, главное. На приемные экзамены в академию я опоздал. Не очень сильно, но недели три занятия уже шли. Но что делать, все равно пойду прорываться. Единственное, что сделал предварительно, купил себе кожаную сумку с ремнем через плечо (рюкзаков здесь не носят), письменные принадлежности в дорожном варианте (складной несессер), пачку бумаги в папке и пяток конвертов. На всякий случай. Несессер, кстати, очень удачный. Небольшой, ничего лишнего, но все необходимое есть и очень изящно оформлено. Сам из замши, а писчие принадлежности из серебра. Решил не мелочиться и блюсти баронскую честь. А если честно, больно наборчик понравился. Приобрел себе игрушку, что называется. Все предметы по отдельным кармашкам раскладываются, для каждого свой приспособлен.

Бутылочка для чернил с завинчивающейся крышкой, маленькая чернильница-непроливайка, две хитрые ручки. Ручки-держатели, но не для металлических перьев, хотя такие видел, а для настоящих, типа гусиных. Вроде складного футляра получается – раскрыл, положил внутрь перо и закрыл. Затупилось перо, обрезал и из держателя дальше выдвинул. Складной перочинный ножичек, маленький, с одним лезвием (но острый!) тоже в комплект входит. Может, стоит заняться прогрессорством и «изобрести» металлические перья? Но тогда ножик перочинный не нужен будет. Жалко, однако.

Еще в набор входил карандаш со сменным грифелем, по конструкции напоминал цанговый, но немного другой. Запасные перья и грифели сложены в специальные футлярчики. Но совсем меня умилили наличие кисточки для рисования, брусочек сухой туши и маленькая емкость для воды. Прямо как у китайского или древнеегипетского писца. И, вполне возможно, именно кисточкой руны рисовать будет удобнее. Дополнял комплект восковой стержень – печати ставить. Все, что может понадобиться!

Несессер сунул в сумку. Туда же сложил чистую бумагу и все документы. Можно выдвигаться.

Академия наук и искусств (во как, ни слова про магию!) занимала довольно большую территорию (со стороны точно не определить, но десяток гектаров, думаю, будет), окруженную красивой кованой оградой. Почти как Летний сад или особняк Демидова в Москве. Вход напоминал земной КПП или проходную завода – небольшое здание, через которое нужно пройти, и расположенные впритык закрытые ворота. Охранялся вход в академию, к некоторому моему удивлению, нарядом городской стражи. Солидные мужики в кирасах, круглых шлемах с поднятыми забралами и с алебардами в руках. Смотрелись они живописно, но вряд ли представляли сколько-нибудь серьезную военную силу. А к чему алебарды? Это же вроде оружие против конницы? Наверное, для придания большей солидности охранникам.

Особо интенсивного движения у дверей не наблюдалось. По моей просьбе извозчик высадил меня на противоположной стороне довольно большой площади перед академией, метров за сто от входа. Пока я неторопливо подходил, вошло два студента, один вышел. Не густо. Но, может быть, это не студентов в академии мало, а дисциплина в ней жесткая? А может, это вовсе и не студенты, просто молодые люди. Никакой формы на них не заметил.

Пока шел, попытался рассмотреть сквозь ограду видимую отсюда часть кампуса. Здание вроде одно, если за ним сзади ничего не прячется. По периметру вроде в виде буквы «П», отсюда не видно. Парадная дверь в центре, как раз напротив проходной. Но имелось еще несколько дверей. Над одной надпись «Лаборатории», над другой «Приемная комиссия». Я воспрянул духом и… двинулся назад по диагонали через центр площади.

Следующие полчаса я с самым независимым видом изучал архитектуру окружающих площадь зданий, а на самом деле ненавязчиво пытался оказаться на пути следования очередного студента, а лучше – группы студентов. И сделать это не под носом у сидящего перед КПП стражника, а заранее. Не такая тривиальная задача, учитывая, что прохожих было крайне мало и большинство пересекали площадь, направляясь к центру города, а вовсе не к академии. Наложенная «эмпатия» в этом деле тоже не помогала, так как эмоции человека я чувствовал, только находясь рядом с ним, а на таком расстоянии проще его спросить, чем гадать.

Наконец удалось. В сторону академии с сосредоточенным видом направлялись двое молодых людей. Дворяне, по крайней мере, при легких мечах (скорее, шпагах), и перстни вроде моего на пальцах заметны. Судя по аурам, маги, но слабенькие. Примерно уровень Бриана до того, как я за его тело взялся. Сейчас-то у меня и объем резерва, и каналы намного больше стали. И, кстати, продолжают расти с довольно большой скоростью. Оказалось, что все эти упражнения и заклинания для прокачки магических способностей на растущий организм воздействуют более эффективно, чем я предполагал, ориентируясь на память Витадхоциуса. Или мне информация об этом не попалась на глаза?

Двинулся навстречу молодым людям, заранее нацепив на лицо радостную улыбку. Выражение лиц студентов по мере сближения делалось все более кислыми, но избежать встречи они не пытались. Видимо, дворянская честь не позволяла. Я бы на их месте тоже в восторг не пришел. Явно по их душу принесло какого-то юного типа самой провинциальной наружности в кольчуге и с выставленными напоказ баронскими регалиями. Вот радость!

– Господа, позвольте представиться! Барон Стонберг из пограничья. – Я слегка поклонился все с той же радостной улыбкой на лице.

– Шевалье Лонгдор и шевалье Менбур, – слегка кивнули в ответ студенты. – Извините, мы спешим.

– Вы ведь студенты этой замечательной академии! – Я не спрашивал, а констатировал факт. – Будьте добры, скажите мне, как зовут ректора и главу приемной комиссии?

– Зачем вам? – удивился один из студентов.

– Просто ответьте.

– Да ладно. – Второй студент успокаивающе тронул первого за плечо. – Ректор академии – мессир Стебьен Ортори, архимаг, а глава приемной комиссии – мессир Лорис Силуан, магистр. Я ответил на ваш вопрос?

– Да, благодарю вас, вы мне очень помогли!

На сей раз я отвесил уже вполне официальный поклон (более низкий, правую ногу немного выдвинул вперед, левую руку чуть отвел назад, а правая ладонью легла на выставленное вперед колено – хорошо, что Бриана учили местному этикету). Улыбнулся еще более радостной улыбкой, быстро обошел студентов и двинулся прочь, оставив их в легком замешательстве. Ну и бог с ними! Если что, будем считать, что первое знакомство со студентами у меня состоялось, а спешить обзаводиться друзьями или даже просто обязательствами (в данном случае – признавать долг за помощь) мне ни к чему.

Спешил же я во что-то вроде кафе, примеченное на углу площади. Там подавали какую-то выпечку и напитки, но, главное, в настоящий момент почти не было народа, и я заметил несколько пустых столиков. У дородной тетки за прилавком взял что-то вроде пончиков и кружку какого-то отвара (не очень вкусно, но съедобно), а главное, сел за столик и надписал два конверта из недавно купленного набора. Нетрудно догадаться, что адресатами стали ректор и глава приемной комиссии. Потом вложил в каждый из конвертов по копии рекомендательного письма и запечатал перстнем.

Вот теперь можно и к академии наведаться.

Как я уже говорил, на обычном табурете, прислонившись к стене КПП, сидел стражник и лениво следил за ситуацией на площади. Мою встречу со студентами наверняка заметил, но разговора слышать не мог. Теперь он меня, естественно, снова заметил, но никаких действий предпринимать не стал. Лишь немного скосил в мою сторону глаза, когда я открывал дверь проходной и входил внутрь. Вопросов стражник не задавал. В принципе, молодец. У него своя задача – бдить, чтобы на площади все было спокойно. А внутри другие дежурят, вот пусть сами и разбираются.

Внутри действительно дежурили еще двое, даже стояли с алебардами наперевес с двух сторон двери, ведущей на территорию академии. Стояли, правда, не навытяжку, а прислонившись к косяку. Интересно, а перед королевским дворцом как стоят? Сходить как-нибудь посмотреть, что ли?

Над дверью был вделан в стену какой-то кристалл. Как я потом заметил, над входной дверью имелся точно такой же. Явно не зря они тут висят, надеюсь, хоть «молниями» посторонних не бьют?

Стражники, не меняя ни поз, ни выражения лица, скрестили передо мной свои алебарды:

– Посторонним не положено, – лениво изрек один.

Собственно, ни на какую другую реакцию я и не рассчитывал. Не те люди стражники, чтобы им можно было что-либо объяснять или доказывать. У них приказ, они его выполняют, остальное их не волнует. В принципе – правильный подход.

– У меня письмо к мессиру Силуану, – письмо к ректору я решил приберечь. К нему стражники точно не пойдут, а приемная комиссия совсем рядом, дверь в полусотне шагов от проходной. – Кто у вас старший по смене? Мне с ним поговорить надо.

Старшим оказался сержант Глад, который, как ни странно, не спал в соседнем помещении, а реально следил за обстановкой. Заметив нештатную ситуацию, подошел сам. Да, вопреки имени, тощим он не был, возможно, даже с брюшком, но под кирасой не видно.

– Так опоздали вы, молодой господин, – вполне благожелательно пояснил Глад. – Закончен прием, а мессир Силуан в том помещении и раньше редко бывал, а сейчас вовсе не показывается.

– Но кто-нибудь из младших сотрудников наверняка на месте. – В этом я на основании земного опыта был абсолютно уверен, не оставят кабинет пустым, наверняка кто-нибудь из членов комиссии его под свои нужды приспособил. – Консультацию мне дать сможет. Я все-таки издалека приехал и учиться за свои деньги собирался. Письмо у меня есть соответствующее.

Сержант повертел в руках конверт, а я зачерпнул из сумки заранее подготовленные серебряные монетки, всего пять ливров.

– Это вам после смены расслабиться! – и уже другим тоном продолжил: – Давайте до приемной комиссии дойдем, проверим. Обещаю никого по дороге не убивать.

Сержант хмыкнул:

– Хотя бы способности к магии есть?

Я молча зажег над ладонью свободной руки проникающий «огнешар»:

– В чем дырку можно прожечь, чтобы убытка не нанести?

Стражники сразу подобрались, но я, чтобы их не пугать, вытянул ману из заклинания обратно в ауру. Выглядело это так, как если бы огненный шар втянулся обратно в ладонь. Сержант крякнул с оттенком уважения:

– Ладно, Херст, проводи барона в приемную комиссию. Может, и правда есть там еще кто-нибудь.

К чести сержанта, деньги он взял только после этого.

Эпизод 3

Прохладный прием в академию

Помещение приемной комиссии, как я и предполагал, не пустовало. В нем обнаружился колоритный и еще довольно молодой человек. Как выяснилось впоследствии, некий Ален Дерк, всего-навсего бакалавр, стремящийся в скором времени стать магистром артефакторики. Магических сил у него в действительности было весьма немного, у меня уже сейчас больше. Но, как выяснилось в ходе дальнейших бесед (следующую неделю мы общались довольно часто и говорили на самые отвлеченные темы), артефакторам редко требуется применять магию самим. По крайней мере, обычным артефакторам. Им важнее иметь хорошее пространственное воображение и уметь чувствовать структуру материала. А для всего остального есть приборы-артефакты.

Стражник, убедившись, что в приемной комиссии имеется кому меня передать, сразу же пошел обратно на КПП, предупредив, чтобы после беседы я не пытался разгуливать по академии, все равно выход один – только в ту же дверь, через которую мы вошли. Когда я вошел, Ален Дерк сидел за столом, припав глазами к окуляру прибора, немного напоминавшего очень большой микроскоп. Или манипулятор с микроскопом, по крайней мере, настроечных ручек на нем было до фига и больше. Меня этот господин заметил, но еще минут пять никак не мог оторваться от прибора. После чего разочарованно изрек:

– Ну вот, опять руна Дагаз конфликтует с Пертхом.

– А разве не должна? – удивился я. – Всегда считал, что «исцеление» и «смерть»… это как-то о разном.

– Сам знаю, – буркнул молодой человек, так и не оторвавшись от окуляра. – Но Параментос в одной старой работе утверждал, что сумел это сделать и получил эффект «мертвой воды».

Я не сразу ответил – погрузился в зазипованную память Витадхоциуса. Что-то такое мне попадалось, я тогда зацепился за описание процессов, знакомых еще из детских сказок. Вот и пытался разобраться. Точно, вот оно:

– Для превращения воды в мертвую, то есть передачи ей способности восстановления немертвой материи, на нее требуется наложить заклинание из сочетания следующих рун. – Я перечислил. Приводить не буду, там шел список из четырнадцати рун в различных модификациях, в том числе и озвученных Дерком. – Но вообще-то это из раздела некромантии. Так обычно повышают живучесть зомби. При изготовлении химер тоже используют…

Молодой человек оторвался от окуляра и стал смотреть на меня. Выражение его лица постепенно менялось, так как мой вид явно противоречил его ожиданиям.

– Действительно… А вы, собственно, кто?

– Барон Бриан Стонберг из Фрозии. Прибыл по настоянию отца обучаться в вашей академии. От отца есть рекомендательное письмо.

– Вам сколько лет, молодой человек?

– Скоро пятнадцать. Первую инициацию прошел, некоторые знания о магии успел получить дома от матери. Она у меня была магистром.

– Почему «была»? – удивился мой собеседник.

– Мама умерла. Но я бы предпочел пока не обсуждать семейные дела, я ведь прошу не подданства Леиды, а разрешения учиться в вашей академии.

– Извините. Но у начальства могут возникнуть вопросы. – После паузы Дерк добавил: – Скажите, а заклинание «мертвой воды» вы только что сами придумали, чтобы привлечь мое внимание?

– Нет. Вроде я ничего не перепутал и перечень рун верный. Только там связи между ними очень сложные и возможность реализовать их пока лежит далеко за пределами моих достижений в концентрации.

– Моих тоже, но в артефакторике руны можно не сплетать одномоментно, а внедрять по одной в тело артефакта. Так откуда у вас это заклинание?

– Дома матушкины книги в библиотеке просматривал, когда никто не видел. За название зацепился, вот в памяти и отложилось. У меня вообще-то в предках и архимаги были. Мама – урожденная графиня Видрская.

– Повторите заклинание, я не уверен, что все сразу запомнил.

– Простите, я до сих пор даже не знаю, как вас зовут!

– Шевалье Ален Дерк, ассистент кафедры артефакторики.

– Очень приятно. Но, еще раз простите, пока вопрос о моем обучении в академии остается открытым? Наверное, еще рано спрашивать меня о знаниях моего рода?

– Ладно, давайте ваше письмо.

– Оно вообще-то адресовано мессиру Силуану, но у меня есть еще одна копия. – Я протянул третий экземпляр письма, оставшийся без конверта.

– Н-да, – изрек после некоторых размышлений молодой преподаватель. – Прием у нас действительно закончен, и не в моей власти продлить сроки. Занятия уже идут, хотя, если магии вы начали учиться дома, догнать сокурсников сможете. Но решение принимать не мне. Даже проверка ваших знаний вне моей компетенции, надо как минимум дождаться мессира Силуана, он не только председатель приемной комиссии, но и декан факультета общей магии и заведующий кафедрой основ конструирования.

– Как это сделать?

– Мессир Силуан далеко не всегда находится в академии, совещания он проводит примерно раз в декаду, а остальное время занимается исследованиями у себя в имении недалеко от Леиды. Когда мессир появится, я ему доложу о вашей ситуации. Вы, как я понял, хотите сами платить за обучение?

– Да, желательно.

– Даже не знаю, это стоит тысячу экю. Но для подданных королевы Изольды возможно заключение различных договоров с обязательной отработкой, вплоть до полностью бесплатного обучения. Для иностранцев, не состоящих на службе в Леиде, скидок не предусмотрено, но, опять же, каждый случай рассматривается индивидуально.

Я немного приуныл. Ну и цены у них!

– И много иностранцев у вас учится?

Ален Дерк ненадолго задумался:

– Кажется, и нет никого, кто бы не состоял в королевстве на службе. Но я же говорю, давайте начальство подождем, вроде через пять дней мессир Силуан будет проводить заседание своей кафедры.

Я собрался было раскланяться, чтобы снова прийти через пять дней, но тут уже Алену Дерку не захотелось отпускать меня просто так. Он предложил предварительно зачислить меня на подготовительные курсы. Курсы – платные, занятия идут – раз в неделю в течение года, до нового набора студентов, стоят курсы сто экю. Но главное, для слушателей выдают временный амулет студента, по которому я смогу приходить в академию хоть каждый день и пользоваться общим залом библиотеки. Если меня зачислят в студенты, платить сотню за занятия, которые я так и не успею посетить, не потребуется. А если нет – у меня будет возможность хорошо подготовиться к следующему году.

Идея мне понравилась, и амулет я принял с благодарностью. Ален его вынул прямо из ящика стола. И выразил надежду, что по поводу «мертвой воды» мы еще поговорим.

Далась она ему! Не тянуло меня светить знания по некромантии. Но чем-нибудь не столь опасным можно будет поделиться. Надо подумать. Парень мне понравился, и «эмпатия» сигнализировала, что он не только хочет поживиться, но искренне готов помочь. Кстати, неплохо бы с его помощью разобраться со снятыми с архимагов амулетами.

– И мой вам добрый совет, – сказал напоследок ассистент, – в эти несколько дней особое внимание уделите – во-первых, истории Леиды. Здесь это обязательный предмет, и я боюсь, что привезенные из Лавардии знания о нашей стране положительной оценки не принесут. А во-вторых, постарайтесь хотя бы немного подтянуть орфографию. Эссе по магии – обязательный экзамен не только при приеме, но и в каждую сессию. Боюсь, в вашем пограничье с этим совсем плохо, если даже ваш батюшка в столь небольшом письме умудрился сделать три ошибки.

Мне стало очень неловко, но я все-таки попробовал возразить, что магия и история с правописанием – не совсем одно и то же. На что получил ответ, что диплом Академии наук и искусств свидетельствует не только о магической подготовке выпускника, но и дает гарантию, что тот является всесторонне образованным дворянином. Так что мне еще и литературу с поэзией, и рисование, и танцы, и даже музыку изучать придется. А история и орфография – первое, на чем я могу провалиться.

Интерлюдия 5

Обычный необычный день заведующего кафедрой

Мессир Лорис Силуан появился в академии ближе к полудню и сразу развил бурную деятельность.

– Где все!? – заорал он с порога, входя на кафедру. – Если я назначаю заседание, сотрудники к моему приходу должны быть на месте!

– Так занятия ведь идут, – робко подал голос ассистент Штенс, одновременно выполнявший обязанности секретаря завкафедрой. – Большой перерыв только через час, на это время вы и назначили заседание.

– Да? Тогда зайди, – кивнул мессир Силуан ассистенту, проходя через общую комнату в свой кабинет.

Через минуту из кабинета раздалось:

– Опять бумаги мне на стол накидал?! Сколько раз говорил – ничего вслепую подписывать не буду! Бери всю папку, вынимай по одной и рассказывай, о чем речь.

Мессир декан и завкафедрой был графского рода, маленького роста, кругленький, с поросячьими глазками и обладал пронзительным голосом, прекрасно слышным сквозь любые закрытые двери. В отличие от голоса секретаря, который трудно было разобрать дальше чем за пару шагов.

Оставшиеся на кафедре сотрудники пошептались между собой о том, что в прошлый раз мессир Лорис отчитал секретаря за то, что тот занимает его время пустыми докладами и что бумаги он способен прочитать и понять самостоятельно. Но, видимо, настроение за десять дней изменилось.

Мессир вообще всегда плохо помнил, какие он давал указания, но неизменно требовал их неукоснительного выполнения. Правда, к его чести следует отметить, что, устроив подчиненному разнос, через пять минут он уже забывал об этом и больше не наказывал. Поэтому сотрудники кафедры всегда с ним соглашались, с благодарностью принимали любые распоряжения и приказы и все делали по-своему, прекрасно обходясь без начальника. Почти во всех вопросах. Если, конечно, не были задеты личные интересы мессира. Как сейчас.

– Да, пока не забыл. Студентка Дорье приезжала ко мне в поместье сдавать хвосты. Сдала. Слабенько, надо сказать, на троечку. Но ты там пометь, чтобы ей в зачетку поставили. Ведь есть же нормальные студентки. Вот, помню, Стенвиль со второго курса ко мне приезжала. Целую декаду сдавала. И как сдавала! Чудо, а не девушка, хорошая магиня из нее получится. Кстати, сейчас у нее хвостов нет? Хотя откуда… Семестр только начался… Ладно, давай свои бумаги, рассказывай, что у тебя там. Что ты пристал со своим расписанием?! Утрясли?! Ладно, я подписываю. Лекок новый учебный план просит утвердить?! Сам курс читает?! Аспирантов зарядил?! Ладно, подписываю. Какая предзащита?! Только семестр начался! Пусть сначала на семинарах поработает! Какая принцесса?! Как Хельга?! Она – наша аспирантка?! Конечно, помню. Нет, нет, семинары пусть Лекок с Вольвье отрабатывают. Или их аспиранты. А прекрасную Хельгу надо обязательно послушать. И консультации ей назначить. Индивидуальные. Ты их с моими планами согласуй. Премии?! Почему сразу не сказал?! Откуда?! Ах, королева расщедрилась?! Ты ей благодарственное письмо подготовь, подпишу. Что, сама будет?! Когда?! На предзащите дочери?! Тогда Хельгу прямо сегодня пригласи. Вежливо! А суммы? Сколько мне? Ладно, подписываю. Что еще? Какой Дерк из приемной комиссии?! А, артефактор! Помню, артефакторы народ усидчивый, вот в приемной комиссии им самое место! Только закрылась же комиссия?! Уже занятия идут! Молодой барон какой-то к набору опоздал, просит индивидуального рассмотрения?! Из Фрозии?! За свои деньги? Хм! Подумать надо. Что Дерк сделал? На подготовительные курсы его записал? Сколько этому барону лет? Четырнадцать, скоро пятнадцать? Тогда все правильно. Пусть на курсы походит. Подготовится. На будущий год примем. Но смотри, чтобы не сбежал. Напомни, чтобы я поговорил с Грегори, ведь он в этом году приготовишками занимается?

Вопросов было довольно много, но при четкой работе завкафедрой и его секретаря они закончились как раз к началу большого перерыва. Началось заседание кафедры. Часть вопросов повторялась – их только что рассмотрели в кабинете. Большое внимание уделили визиту королевы.

– Надо будет к ректору зайти, – подвел итог обсуждения мессир Силуан.

Дважды заседание кафедры прерывалось, так как в дверь неосторожно заглядывала какая-то студентка (точнее, две разных). Какие у них были вопросы, осталось неизвестным, так как мессир самым подробным образом выяснял у обеих, не нужны ли им индивидуальные консультации. Но только ехать придется в поместье, он там очень интенсивно работает. Обе умудрились что-то пропищать и не сказать ничего конкретного, так что обсуждение продолжилось.

Наконец заседание завершилось. Потом состоялись индивидуальные беседы с некоторыми сотрудниками. Потом в гости заглянул коллега, завкафедрой теоретической магии. Потом сам мессир Силуан на пять минут заскочил к Грегори, поговорить о подготовительных курсах. Осталось только сходить к ректору и можно ехать домой, в поместье.

Неожиданно снова прибежал взволнованный секретарь вместе с артефактором из приемной комиссии. Как его… Аленом Дерком. В лицо-то мессир Силуан помнил исполнительного молодого человека очень хорошо, но имя периодически забывал.

– Что там еще случилось?! – не слишком довольным голосом спросил мессир, чуя при этом нутром, что случилось. И значительное.

– Мессир, барон из Фрозии, которого вы распорядились годик подержать на подготовительных курсах, принес шевалье Дерку на консультацию несколько амулетов. Очень хороших и дорогих. Но главное, среди них было вот это кольцо. Шевалье еле уговорил юношу дать ему кольцо на денек, пообещав провести завтра полный анализ всех принесенных амулетов.

Секретарь протянул Лорису Силуану дворянский перстень с печатью. Действительно дорогой. Мессир не специализировался на артефактах, но сразу увидел, что помимо личной подписи перстень обладал дополнительными функциями. Что-то вроде небольшого огня (костер разжигать?) и выскакивающее на небольшое расстояние (пара ладоней? локоть?) воздушное лезвие. Таким и убить можно. Но главное не это, а герб.

– Это же не герб барона?

– Нет, мессир, я проверил, это кольцо сбежавшего герцога Монтероссо! Того самого!

Мессир Силуан считал себя тонким ценителем красоты, любителем изящной словесности, знатоком искусств и почти никогда не допускал в своей речи грубых выражений. Но сейчас он выругался. Неумело, но с чувством.

– Где сейчас этот юноша?

– Был в библиотеке, наверное, еще там.

– Немедленно… – начал мессир и осекся, неожиданно сообразив, что спешить как раз совершенно не стоит. История с припозднившимся кандидатом в студенты стала набирать такой вес, что тысяча экю рядом с ним самим начинала казаться мелочью. Первый порыв – тащить барончика к ректору на ковер – был быстро подавлен. Идти надо одному. И не сразу. Надо сначала своими глазами посмотреть на этого юношу.

– Еще раз, как этого барона зовут?

– Бриан Стонберг из Фрозии.

– Вот что, пригласите-ка барона Стонберга ко мне в кабинет. Пожалуй, следует пойти ему навстречу, посмотреть его потенциал, провести с ним собеседование. Может, и нет смысла держать год в приготовишках студента с такими интересными кольцами. Только вы это кольцо с ним не обсуждайте. Можете сказать, что это не только печатка, но зажигалка и кинжал. Настолько интересное кольцо, что я захотел показать его одному своему другу, но обязательно верну через несколько дней. Я ему об этом и сам скажу. Идите!

Эпизод 4

«Какое небо голубое…»[6]

Дни ожидания председателя приемной комиссии оказались довольно насыщенными. Почувствовал себя в положении Золушки, которой, чтобы успеть попасть на бал, надо было перебрать фасоль, посадить семь кустов роз, прополоть грядки, вымыть окна, натереть полы и еще что-то, я уже забыл что. У меня времени оказалось побольше (Ален обещал пять дней), но и помощников никакая фея не прислала.

Спал я теперь мало, так что медитацией и разучиванием заклинаний успевал позаниматься до рассвета. Затем выполнял некоторое количество физических упражнений для общего развития и приведения себя в порядок, включая подновление наложенных заклинаний, потом завтракал.

Затем, пока у студентов шли занятия, посещал библиотеку академии. К сожалению, в общем зале, куда у меня имелся пропуск, книги по магии были на уровне разве что азбуки. В смысле руны в них приводились, но не уверен, что все. Набор, почерпнутый мною из памяти Витадхоциуса, оказался намного больше, а если считать с вариациями начертаний, так больше в десятки раз. Про ментальную магию я ожидаемо ничего не обнаружил, но делать окончательный вывод, что ее тут не знают совсем, на основании учебников для начинающих посчитал преждевременным. Про некромантию в книгах тоже ни слова не говорилось, а ведь Ален про нее явно слышал.

На орфографию я решил пока плюнуть. Правила, конечно, можно попытаться выучить, но мне, в смысле Диме Бершову, знание правил, которые я честно зубрил в школе, грамотность нисколько не повысило. Тут либо спеллчекер требуется, либо большая практика. Попрактиковаться в нужной мере за пять дней я никак не успею, так что можно время зря не тратить.

А вот на историю с географией налег. Реально интересно знать, куда же я попал. Что сказать? От Земли местный мир отличается очертаниями морей и континентов, но для обычного человека это не так принципиально. Главное, что они есть, и даже в близкой к земной пропорции – три к одному. А вот луны нет, точнее, есть два спутника, но гораздо меньшего размера. Так что приливы тут больше зависят от местного солнца, а не от планет-спутников. И, кстати, море, по берегу которого я шел, почти полностью внутреннее (так и называется), соединяющий его с океаном пролив пришлось искусственно углублять, чтобы могли ходить суда. Так что он теперь называется даже не проливом, а каналом.

И еще, наклон оси у планеты почти отсутствует, так что зима от лета практически не отличается, а климатические пояса корректируются только морскими течениями и рельефом местности.

Что еще важно? Леида, Лавардия и другие соседние государства расположены к югу от Внутреннего моря, а вот северное его побережье тоже переходит в пустыню, причем еще более суровую, чем та, через которую я шел. Так что связь с северными странами осуществляется только через очень длинный морской путь по океану. В общем, проблемы глобализации тут не стоят. Живут узким мирком, торгуют и воюют исключительно с ближними соседями, поэтому торговля не слишком активна. У всех имеется почти все свое. Такой вот отсталый мир. Но я не уверен, что это так уж плохо.

К окончанию студенческих занятий библиотеку я старался покинуть. Статус мой пока не определен, причем во всех смыслах. Примут или не примут меня в студенты, конфисковали у меня баронство или нет, на какой срок приехал в Леиду и как дальше буду жить – пока полностью неясно. При таком неопределенном статусе лучше лишние знакомства не заводить.

Так что шел я из академии погулять по городу. В основном по торговым улицам. Одежду у портного все-таки заказал (камзол выходной – одна штука), а повседневную купил готовую. Главное, куртку удачную удалось подобрать, фасон – по местной моде, но с карманами, и размер подошел почти идеально. Местные, правда, говорят, что готовую продукцию и индивидуальный пошив различают с одного взгляда. Но мне на свой внешний вид и на то, что о нем думают другие, не то чтобы совсем плевать, но это не предмет особого беспокойства. Ну а белье, рубашки, штаны – на мой взгляд, и готовые от специально сшитых особенно не отличаются. Все равно ничего обтягивающего я шить не стану – неудобно носить.

Помимо бытовых покупок пытался разобраться в ценности добытых в пустыне трофеев. Продавать их надобности пока нет, если что, денег, чтобы оплатить первый год обучения, хватит, но реальные цены узнать не мешает. Только трудно это. Нехорошие тут лавочники. Предложить за редкий товар сотую долю цены, самому запросить за ерунду в сто раз больше – здесь в порядке вещей, вдруг провинциальный мальчишка согласится? В одном торговом ряду дал двоим алхимикам в рыло, вроде помогло немного, цены на порядок изменились, но только в этой лавке. И уверенности в честности продавцов все равно никакой. Хорошо бы с кем-то из преподавателей посоветоваться, но они ведь могут все на нужды академии реквизировать. Пока нормальные отношения у меня сложились только с Аленом. Но он артефактор и в стоимости алхимических ингредиентов не петрит совершенно. Спрашивал.

С этим шевалье мы как-то быстро сдружились. Формально он лет на десять старше меня, но если с Димой Бершовым сравнивать, так мы ровесники. И подобные аспиранты у меня еще в прошлой жизни вызывали симпатию. Здесь, правда, кандидатов наук нет, диссертации только магистерские. Причем выяснилось, что местный магистр и магистр с указанием специализации (например, «магистр артефакторики») – совершенно разные вещи. Просто бакалавр, магистр, архимаг (без указания специализации) – это свидетельство об уровне магической силы. Характеристика мага как боевой единицы. А специалист может быть слабым магом, но сильным теоретиком. Немного запутано, но что-то в этом есть. Надо же как-то поощрять тех, кто пытается разрабатывать новые заклинания. Но престиж «силовиков» значительно выше. Кстати, стать архимагом по специальности теоретически возможно, но на практике прецедентов не было. Помогать себе амулетами или артефактами для создания сложных заклинаний можно только до определенного предела. После обязательно возникает рассогласование. Как с заклинанием «бессмертия», которое слетело с Витадхоциуса. Нельзя такое заклинание собрать по частям из рун в кристалле, как Ален Дерк собирает свои амулеты.

Сомневаюсь, что с «мертвой водой» у него что-нибудь получится. Точнее, не сомневаюсь, что ничего не получится. Не осилит он, это уровень архимага. Хочется ему помочь, но в артефакторике я почти полный ноль. В памяти Витадхоциуса порылся, но понял мало, поэтому больше налег на обычные заклинания. А придумать Алену тему исследования – не по моим знаниям. Ему бы руководителя толкового, но что-то у него не сложилось. Вот и пытается сам себе работу найти. Только больно много хочет. Вроде нет в этом мире аналога Нобелевской премии, но Ален желает достигнуть именно такого уровня.

В общем, вернувшись из города в академию, я по вечерам сидел либо с Аленом, либо в библиотеке.

В гостиницу возвращался поздно. Собственно, я там только ночевал, есть предпочитал поближе к академии. Обнаружилось несколько мест, где кормили и вкуснее, и дешевле.

Планировал переехать отсюда, но из-за неопределенности с поступлением переезд отложил. Предложения имелись, вокруг площади перед академией и в округе хватало частного жилья, хозяева с удовольствием сдали бы комнату студенту. Имелось также несколько больших квартир, превращенных в пансионы, и даже один доходный дом. Цены для меня пока были доступными. А вот с гарантиями сохранности имущества дело всюду обстояло плохо. Охраны никакой, двери хлипкие, замки кривым гвоздем открыть ничего не стоит. С тем же успехом можно вместо них вешать табличку «не беспокоить», как в гостиницах. Честные люди не полезут, а воры и не заметят. Конечно, я могу двери и окна магией укрепить (что я, кстати, и сделал в гостинице), но из дома я буду уходить надолго, а если не мешают, в конце концов, любую дверь вскрыть можно. Что-нибудь убойное на двери вешать – так всех соседей перебить можно. Мало ли кто случайно дверь заденет или даже решит к ней прислониться?

Неужели все-таки придется ни за что отдавать банку изрядную часть своих денег? Таскать все время золото на себе уже стало утомительным. Вместе с кольчугой – это килограммов тридцать. Все время такая нагрузка! Не говоря о том, что я расту и лишний вес никак не идет на пользу. Еще останусь таким же маленьким, а руки вытянутся до колен! Шучу. Кольчугу все равно скоро придется снимать, если в студенты примут, а я на это очень рассчитываю. Если с Силуаном не получится договориться, пойду к ректору, но тратить год исключительно на повышение собственной грамотности в мои планы никак не входит. В общем, не посещают студенты занятия в доспехах. И мешки с золотом с собой не носят. Только кошелек. Мечи, правда, носят – дворяне все-таки, но больше легкие клинки, только для обозначения статуса.

Гостиница, к сожалению, тоже оказалась ненадежной. В первый же вечер, вернувшись в свой номер, я заметил, что вещи мои кто-то двигал. Влезть не влез, но это трудно сделать. Не открываются мои саквояжи, я для них такой возможности самой конструкцией не предусмотрел, только парусиновый мешок и ручка, и никаких клапанов! Парусину тоже укрепил как мог, теперь ее обычным ножом не разрежешь. Только чем-нибудь типа моего меча.

Сильно меня сей факт не взволновал, может, тут сервис такого уровня, что каждый день в номерах убирают. При такой цене это неудивительно. Но я решил немного припугнуть обслугу, чтобы отучить от излишнего любопытства.

Вскрыл один из саквояжей с трофеями и извлек из него засохший трупик одного из паучков. Их тут вроде улемзурами называют.

Спустился вниз. Хозяина, понятно, не было, но на «ресепшене» сидела какая-то тетка в летах. Попросил ее позвать кого-нибудь из горничных и предъявил паучка.

– Знаете, что такое? – спросил. – Очень ядовитый улемзур. Если его случайно коснуться, даже не жвал, то есть вот этих челюстей, а хотя бы жесткой шерсти, смерть наступит быстро, но будет мучительной. А войти с ним в тактильный контакт можно прямо через саквояж, для таких челюстей и когтей парусина не преграда. Я через Пустыню шел, у меня в багаже таких монстров немало. В общем, вы поняли. Я свои сумки в шкаф сложу, и лучше ни сумки, ни шкаф не трогать. Если жить хочется. Понятно?!

Тетка на «ресепшене» вроде впечатлилась, обещала всем передать. А саквояжи я не только в шкаф сложил, но еще их склеил между собой и к стенкам приклеил. Подумал – и шкаф тоже приклеил к полу и стене. И укрепил заклинаниями. Авось поможет.

Пара дней прошла спокойно, ко мне никто не лез, но, думаю, в номере в мое отсутствие все-таки убирали. По крайней мере, пыли там не было совсем, а я соответствующие бытовые заклинания пока не освоил. Потом вечером зашла одна из горничных – узнать, всем ли я доволен и не нужно ли мне чего-нибудь. Вполне себе естественный вопрос при хорошем уровне сервиса, только в номер я вернулся весьма поздно, ночь была на дворе, и я в этот момент спать укладывался. Дверь, правда, «заклеить» еще не успел и сигналку не вешал, но кровать уже разобрал и «параличом» обработал. И сам в нижней рубахе был.

В общем, сказал: «Спасибо, ничего не нужно», – и собрался за ней дверь запереть. Так ведь не пошла. Вроде намекала, что обслуживание может и в кровати осуществляться.

Идея, в принципе, здравая, юное тело очень даже «за», особенно если его более старшие товарищи на путь истинный направят. Да и планировал я этим заняться в самое ближайшее время. Вот как только со студенчеством определюсь, так сразу схожу в лучший бордель. А тут оказия сама подвернулась.

Но что-то меня в этой ситуации резануло. И не внешний вид горничной, которая была не самой первой молодости, но еще ничего. И вроде даже чистая, по крайней мере, ни потом, ни духами от нее не воняло. Что, между прочим, достижение. В условиях отсутствия в домах горячей воды слегка подванивает здесь абсолютное большинство граждан. Но вот на уровне эмоций (а «эмпатию» я так на себе постоянно и держал) было что-то не в порядке.

Не ощущалось в ней желания заняться со мной сексом. Совсем. Вроде надо было предложить, чтобы мальчика уважить, но лучше бы он оробел и отказался. Примерно так я ее эмоции прочитал. При этом мои кошельки, сложенные на ночь на столе, она очень даже заметила, и они ее сильно заинтересовали. Но, даже не зная, что кошельки приклеены к столу, поняла, что украсть ни один из них просто так не получится. А энтузиазма честно заработать через секс почему-то не прибавилось. Что странно и подозрительно.

В общем, пересилил я себя и все-таки выпроводил горничную из номера. После чего завершил навешивать заклинания и лег спать.

Несмотря на некоторую подозрительность поведения горничной, никто ко мне в номер ночью лезть не пытался. Ни этой, ни следующей. А вот в третью ночь, под утро, когда я уже не спал, а медитировал, кто-то предпринял наглую попытку влезть ко мне в окно. Сначала вроде тихонько в него поскребся, потом чуть погромче постучал, а потом уже принялся вскрывать. Без толку, понятно. Зачем щеколду ножом отжимать, если рама к подоконнику приклеена? Но попытка мне не понравилась. Встал, тихонько подошел к окну и зажег над плечом «шар света» – посмотреть, кто это там у нас такой шустрый?

Не увидел. Кто-то вскрикнул и с грохотом свалился на землю (окно у меня во двор гостиницы выходит), прямо в росшие внизу кусты. Вместе с приставной лестницей. Открыл окно и отправил «шар света» вниз, но разглядеть никого не удалось. Только «поиском жизни» смог зафиксировать, что двое неизвестных шустро уползают в дальний угол двора.

Я уже собирался закрыть окно и рвануть вниз ловить их (только штаны надеть не мешало бы), но тут до меня дошло, что «поиск жизни» показал еще что-то постороннее прямо в моей комнате. Точнее, кого-то прямо под моей кроватью. Зажег еще один «шар света», подвесил его к потолку, обнажил меч и полез смотреть.

Оказалось, лежал у меня под кроватью мальчишка. Лет десяти. Парализованный. Выходит, он туда пробрался, пока меня не было, а потом под раздачу вместе с клопами попал? Забавно. И даже поучительно. Хорошее у меня заклинание в арсенале, полезное.

Оделся, прицепил меч к поясу и вытащил стервеца из-под кровати. Поставил вертикально, взял за шиворот и развеял на нем заклинание «паралича». Мальчишку повело в сторону, но я его удержал. Так этот крысеныш меня за руку укусить попытался. Понятно, что «щит» не прокусил, но как зубами лязгнул! Я его от неожиданности даже выпустил.

Как он к двери рванул! Заклеенной. Гоняться за ним по комнате не стал, припечатал к той же двери «воздушной стеной». Довольно жестко его приложил, так как рассердился. После чего мальчишку за шкирку нести пришлось, как щенка.

На «ресепшене» никого не было, но охранник у дверей присутствовал. Ему и сдал нарушителя, обрисовав картину происшествия.

– Так это же Эльзары сынок! – неожиданно изрек охранник, прерывая мой рассказ.

– Какой такой Эльзары?

– Так горничной. А вот и она!

Действительно, откуда-то нарисовалась давешняя горничная (мелькнула мысль, что плохо я подходы контролирую, видимо, подсказка от Витадхоциуса прилетела). Бухнулась на колени и, подвывая и размазывая слезы, стала что-то нести про свою тяжелую жизнь и про то, что она не по своей воле так поступила…

В чем была, неожиданно для меня, поддержана охранником:

– Так сожитель у нее тварь редкостная, каторга по нему плачет. А она баба неплохая, только слова поперек сказать не может. И ее, и ребенка искалечит. Но теперь мы с него взыщем!

– Так там не один, а двое в темноте через двор удирали, – вслед за охранником я тоже стал начинать фразы с «так».

– Ну, я этому Аньену вклею! Опять небось на воротах спит, хоть всю гостиницу выноси! Но вы, милсдарь, не беспокойтесь, больше ничего подобного не повторится! А бабу, правда, жалко.

Кусачий стервец немного пришел в себя и тоже включился в концерт, бухнулся на колени рядом с матерью. Не верил я им ни на грош, но запал прошел.

В общем, никого я не убил, не прибил и даже раком не поставил. Хотя на сей раз в эмоциях Эльзары готовность заняться сексом чувствовалась. Причем именно со мной. Вот и пойми после этого женщин!

Но на фиг! Сыт я ею по горло. Хотя, судя по эмоциям охранника, от секса ей сегодня все равно не отвертеться. Ну совет им да любовь! Хотя, может, и правда сожителя сменит, а там, глядишь, и порядочным человеком станет… Блажен, кто верует…

Но из гостиницы съезжать надо поскорее.

Эпизод 5

Ждать и догонять…

Как и следовало ожидать, пять дней прошло и декан, завкафедрой и председатель приемной комиссии в одном лице мессир Лорис Силуан соблаговолил появиться в академии. Докладную записку о моей ситуации Ален еще накануне отнес секретарю большого начальника. Так что утром я сидел в библиотеке. Книги взял, но для вида. В основном тренировался в построении заклинаний, которые собирался показать на собеседовании. Ментальная группа, которая у меня была самой большой из освоенных, по понятным причинам отпадала. Эти заклинания очень сильно мне помогают и дают надежду дожить до светлого будущего, когда я стану архимагом. И делиться столь ценными знаниями с людьми, которые отнюдь не являются моими близкими друзьями, я совсем не желал. Конечно, скрыть свои необычные свойства, полученные в результате наложения на себя этих заклинаний, мне не удастся. Не сразу, но со временем заметят. Маги – народ наблюдательный. Но пусть лучше считают это моими уникальными личными способностями. Хотя бы до тех пор, пока мое положение не укрепится и не будет вызывать у меня опасений.

Пока подбирал подходящие для демонстрации заклинания, подошло время большого перерыва, и в зале стало прибавляться народа. Поймав несколько косых взглядов, поспешил уйти. Все-таки мой вид вызывал у студентов явное недоумение, по эмоциям чувствовалось. Недоумение может легко перейти в раздражение, а там и до конфликта недалеко. Тем более что в библиотеке всегда почему-то больше юношей, чем девушек. Не знаю почему. На первый взгляд вроде студентов и студенток в академии примерно одинаково.

Отправился в комнату приемной комиссии. Ален Дерк со своим прибором обосновался там прочно. А наши отношения с этим парнем становились все более и более дружескими.

Прибор у него оказался интересным. Помимо функции микроскопа (слабого, увеличение не больше стократного), позволяющего фокусировать взгляд на внедренных в амулет или артефакт рунах, имелась и обратная функция. Уже сформированную руну можно было пропорционально уменьшить и внедрить в тело амулета. Руны брались из готового комплекта, размещенного в прикрепленном к прибору большом вращающемся барабане. А можно и сформировать руну самому в еще одной трубке-отростке прибора. При этом оператор сначала смотрел на заготовку амулета, выбирая место для внедрения руны, затем переключал окуляр на готовые или сформированные им самим руны, а на заключительной стадии одним глазом смотрел на амулет, а другим на руну. Интересно, как это еще у Алена косоглазие не развилось?

На заключительном этапе маг еще раз менял режим работы прибора и выстраивал между рунами связи. При этом важно было соблюсти оптимальную пропускную способность каналов и не задеть другие руны. Геморройная работа, короче.

Работал прибор, естественно, на мане, но брал ее не от мага, а из накопителя. Отсюда главные требования к магу-артефактору: он должен обладать хорошим магическим зрением (четко видеть руны в заклинаниях) и пространственным воображением. Это, правда, если работаешь с готовым набором рун. Если сам их формируешь, концентрация у мага должна быть как минимум на уровне магистра.

В принципе, маг вполне мог обойтись без этого прибора, оказалось, что «выжигать» руны на поверхности металла или в теле кристалла – не такая уж и сложная магическая техника. Я ее за три дня освоил, хотя раньше (в теле Витадхоциуса) даже не пытался это делать. Впрочем, даже обрывочные знания старого архимага наделяли меня уверенностью, что я это осилю. А уверенность в себе, как я убедился, при построении заклинаний является чуть ли не основным фактором, определяющим успешность мага.

Правда, внедрять заклинания в столь же мелкие кристаллы, как это возможно было с помощью прибора Алена, я не смог. «Острое зрение» вещь хорошая, но микроскоп все-таки не заменяет. Но загнать в кристалл заклинание «универсальный лекарь» у меня получилось. И сразу появилась цель для работы: освоить создание в кристаллах накопителей маны. Тогда я смогу делать для продажи те же лекарские амулеты. Сейчас-то мой кристалл только маг использовать может, а он, в принципе, и без него должен уметь накладывать лекарские заклинания.

Накопитель, кстати, это не совсем амулет. Заклинания на него накладываются только для того, чтобы воспрепятствовать рассеиванию маны в пространство. А сам кристалл вырастить надо. Фактически им может быть любой твердый минерал, но с модифицированной кристаллической решеткой. В принципе, это разновидность алхимии, но, думаю, разберусь. Соответствующий раздел памяти Витадхоциуса я в свое время проштудировал. Интересно же, как драгоценные камни можно делать! Только практики никакой не было, и исходное сырье добыть требовалось. Но, в конце концов, на Земле рубины и сапфиры выращивают из глинозема, а этот самый глинозем недаром так называется. Его не только из бокситов, даже из обычной глины получить можно. Муторно, хлопотно, но результат должен того стоить. Витадхоциус этим занимался, значит, и я смогу!

В общем, более или менее конструктивных мыслей (или планов на будущее?) у меня появилось много. Есть чем заняться. Если, конечно, у местных не имеется в загашнике более простых способов.

Как ясно из моего подробного описания агрегата Алена, он меня до него допустил. Попробовать. Учитывая, как артефактор над ним трясся, я этот знак доверия оценил. И стал ему помогать подпитывать накопители прибора маной. Что для Алена было основной проблемой (помимо желания создать нечто чересчур сложное). Прибор-то он захапал, а заряжать накопители приходилось самому. С его-то дохлыми силами. Так что моя помощь была для него даже не знаю чем. Как сказал Джон Сильвер в «Острове сокровищ» Роберта Стивенсона: «Родная мать не могла бы обрадовать меня больше!»

Я же помимо морального удовлетворения от налаживания отношений и просто помощи симпатичному мне человеку заодно проверил результаты своей «прокачки» на реальном деле. Оказалось, что развитие каналов у меня обогнало рост резерва. Резерв еще не очень большой (если сравнивать с архимагом), а вот заполнять я его стал как-то очень быстро. По местным меркам – даже слишком быстро. Видимо, моя отчаянная борьба за ману в Пустыне до сих пор продолжала сказываться. И это хорошо!

Прибор Алена оказался чрезвычайно полезным и при изучении моих трофейных артефактов. С помощью микроскопа стало возможно разглядеть, какие в них использовались конструкции из рун, и понять, что это за заклинания. Что, кстати, одновременно является и достоинством, и недостатком артефактов. Прочитать сколько-нибудь сложное заклинание, построенное магом «вживую», практически невозможно. В лучшем случае отследишь его тип. То же касается наложенных на что-либо заклинаний. Начиная действовать, заклинание, можно сказать, живет своей жизнью, и судить о нем приходится только по результатам его действия. Например, в тебя летит «огнешар». Это видно. А вот заклинание «огнешара» по нему хрен прочтешь.

А вот в артефакте заклинание выжигается целиком, и если подать на него ману, она сформирует это самое заклинание и отправит его туда, куда предусматривает конструкция артефакта. Так что при захвате артефакта с новыми заклинаниями противником тот заклинательные формулы сможет прочитать. Если умеет это делать.

Я, к сожалению, не умел. Когда в кратчайшие сроки пытался освоить как можно больше из памяти Витадхоциуса, я в основном зубрил сами заклинания. Бессистемно, лишь бы успеть побольше до часа «Х». Узнал, что заклинания в амулетах можно прочитать, и на этом успокоился. Как-нибудь разберусь. А оказалось, что сделать это совсем не просто. Помню, пытался в музее прочитать вышитую на покрывале семнадцатого века надпись. По-русски, между прочим. Не осилил. Между словами пробелов нет, буквы то рядом, то одна над другой, а то и вовсе переплетаются. Знал бы, что там написано, разобрал бы. А так догадаться не сумел. С рунами в амулетах все еще сложнее оказалось, они в несколько слоев выжигались, и даже их цепочки могли быть сложены кольцами, ступеньками или как артефактору удобнее. Определить сам набор рун я мог, но одними и теми же буквами можно много чего написать.

Некоторые предположения у меня, естественно, были, но ставить на самом себе эксперименты я не рискнул. Вроде не используют тут специальную привязку амулетов к ауре, по крайней мере, Бриан об этом ничего не слышал. Но источник информации не самый надежный. Тем более что в мире Витадхоциуса большинство артефактов делалось с индивидуальной привязкой. С сюрпризами для чужих.

В общем, возможности проконсультироваться со специалистом я обрадовался. Попросил только Алена о моих трофеях не распространяться, но даже особо на этом не настаивал. Скорее всего, хотя бы часть из них придется продавать, значит, их как-то надо легализовать. А пакостей от Алена я не ждал. Не показывала моя эмпатия ничего опасного. Ко мне он относился с искренней симпатией, не интриган и даже не карьерист. То есть достичь хочет многого, но не ради власти и положения, авторитет желает заслужить именно как высококлассный профессионал. Новым для себя идеям (из памяти Витадхоциуса) радуется, как ребенок, но авторство присвоить не пытается. Ему достаточно быть их реализатором. Сомневаюсь, что здесь удастся найти более безопасного и менее корыстного эксперта, а этот, можно сказать, сам напрашивается.

Среди захваченных мною амулетов все четыре «висюльки» на цепочках оказались защитными. Стандартные амулеты со стандартными заклинаниями для – минуточку! – высшего командного состава. Впрочем, это я сначала впечатлился, а потом сообразил, что у архимагов ничего иного и быть не могло. А вот с их возможной ценой Ален меня одновременно и обрадовал, и огорчил. Каждый стоил не меньше сотни экю, но просто так их продать не получится. Военные образцы. Но пользоваться можно спокойно, только носи и от ауры подпитывай маной. Никаких привязок нет, в армии все должно быть взаимозаменяемо.

Остальные амулеты тоже имели в основном военное назначение. Уже освоенные мною «огнешары» и «молнии» дополнялись «воздушными лезвиями», «воздушным тараном», «водяной пилой» и «ледяным копьем». Спрашивается, зачем такие амулеты нужны архимагам, если даже маг среднего уровня может применить эти заклинания? Как я понял, для скорости каста в бою. Через амулет можно выдавать чуть ли не пулеметную очередь, пока мана не кончится. Сурово.

Было и два бытовых амулета. Один – отгоняющий насекомых (никому не отдам!), другой – вроде кондиционера, поддерживал вокруг стабильную температуру. Вполне полезно.

Перстни-печатки я, немного поколебавшись, тоже выложил Алену. Не буду врать, что сделал это, полностью все продумав и рассчитав последствия. Скорее, поддался порыву и интуиции. Но уже потом пришел к выводу, что все сделал правильно.

Помимо прочего, что мне действительно было интересно, так это что в них накручено. Простое сравнение с моим баронским перстнем показало, что функций в амулетах много, а не только «заверить» подпись. Но хотелось еще проверить реакцию Алена. Все-таки человек ко мне неплохо относится и к стукачеству не склонен. А спросить, не убьют ли меня за артефакты местные власти, больше было некого. Думаю, если что, можно попросить приятеля о них забыть. Но вообще-то скрывать историю своего появления здесь никакого резона у меня не имелось.

К сожалению, в геральдике Бриан разбирался весьма слабо. Не готовили его родители к придворной карьере. Но общие принципы и главные знатные семьи знал. Так что сразу стало понятно, что якобы «наемники» относились к герцогским родам – двое, и к графским – двое. Но, собственно, архимаги в других родах и не появляются. А семьи эти отнюдь не маленькие. Ведь не главы же их, в конце концов, приперлись, как разбойники, уничтожать мирный замок? Понятно, что направил их туда кто-то из власть имущих, очень может быть, что и королева-мать, как считал покойный Бриан-старший. Причин я пока, скажу откровенно, не понимал. Через пятнадцать лет мстить матушке за былую связь с покойным королем? Глупо как-то. Разве что королева-мать на старости умом тронулась.

Но, какими бы ни были побудительные мотивы, удирал я из Лавардии не от умозрительных причин, а от конкретной опасности. Прекрасно понимая, что лучшим вариантом для организаторов нападения было ликвидировать всех свидетелей по-тихому. В том числе и меня. И даже не «в том числе», а обязательно. Ибо кто еще может поднять шум, если не законный наследник?

Мне же удалось выжить и даже сбежать в соседнюю, но не слишком дружественную страну. Где, как я надеюсь, желания королевы-матери истребить семью бывшей соперницы понимания встретить не должны. Просто мелкий дворянин, приехавший поступать из какого-то медвежьего угла в местную академию, никому не интересен. Королеве Изольде уж точно наплевать, жив он или погиб в результате несчастного случая. А вот дворянина, сбежавшего из недружественной Лавардии от незаконных преследований властей, здесь безнаказанно убить не дадут. Полной защиты, конечно, не обеспечат, но добраться до меня станет намного труднее.

Так что, получается, я кровно заинтересован в том, чтобы произошедшее со мной стало известно местным властям. Ведь, объективно, случай вопиющий!

Сначала четыре архимага возглавляют нападение на добропорядочную дворянскую семью и жестоко убивают всех жителей замка. А потом эти четыре архимага упиваются в захваченном замке до такой степени, что позволяют себя прирезать, как свиней, четырнадцатилетнему сыну убитых ими владельцев замка. Тут даже не знаешь, что позорнее. И вот сын здесь, в Леиде, живой свидетель этих событий с самыми надежными доказательствами в виде личных перстней-печаток. Ну не может королева Изольда упустить такой случай. Обязательно постарается использовать.

И опять же, мне нужен шум, чтобы короли не смогли между собой по-тихому договориться. Конечно, я не люблю быть на виду и привлекать к себе лишнее внимание, но тут лучше потерпеть и остаться живым, чем наслаждаться могильным покоем.

Вопрос, что в такой ситуации станет делать король Альзен? Ведь именно ему придется со всем этим разбираться, от гибели архимагов так просто не отмахнуться. Вариантов у него, как я понимаю, три. И не важно, знал он об этом нападении, не знал или сам приказал разделаться с подданными.

Самый тупой и неприятный для меня вариант – король объявляет меня преступником и убийцей и требует моей выдачи. И плюет на то, что над ним в Леиде откровенно посмеются.

Это маловероятно, к тому же я почти полностью уверен, что в этом случае королева Изольда ему меня не выдаст. Не те между Леидой и Лавардией отношения. Собственные подданные ее не поймут, да и сама не захочет. Про баронство придется забыть, но живым я останусь. А со временем и здесь устроюсь неплохо, если сразу ничем не обеспечат, архимагом я все-таки когда-нибудь сделаюсь.

Другой вариант – откреститься от нападения и свалить все на самих покойных архимагов. Объявить нападение их личной инициативой. Их семьи, скорее всего, займут ту же позицию. В Леиде, опять-таки, будут смеяться.

Ко мне тогда вообще никаких претензий быть не может. То есть прибить меня, может, и постараются, но неофициально, начнутся дуэли и покушения. Задача – их пережить. В Академии Леиды это будет сделать явно легче, чем в Лавардии. Так что стараюсь не подставиться, учусь, делаюсь архимагом, а потом уже решаю, где жить дальше.

В принципе, есть и третий вариант. Затянуть расследование или даже вообще его не проводить. Никого не обвинять, ничего официально не предпринимать. Мои заявления о нападении на замок проигнорировать. На подколки королевы Изольды и ее подданных не обращать внимания. И в конце концов официально объявить, что произошел несчастный случай, ни к кому претензий нет, все пострадавшие получат компенсации за счет казны. Или не получат.

Для всех, даже для меня, это был бы лучший вариант, но на самом деле все три варианта для меня почти одинаковы. Жить и учиться надо в Академии Леиды, к покушениям и нападениям быть готовым постоянно, а о возвращении в Лавардию речь может идти только после того, как я стану архимагом.

Есть, правда, во всем этом один тонкий момент. Ни в коем случае нельзя ссориться с королевой Изольдой. И если она будет настойчиво требовать перехода в ее подданство, ничего хорошего при этом не предлагая, я окажусь в неприятной ситуации. Но тогда все равно надо доучиться, стать архимагом, а потом и предложенные условия можно будет изменить.

В общем, как ни поверни, замалчивать свою историю в Леиде мне не резон. Тем более что и не получится. В Лавардии все заинтересованные лица наверняка в курсе событий. Здесь, думаю, тоже. Разве что о моем участии в произошедшем не знают, но это дело времени. Все равно планировал при первой же возможности ректору об этом рассказать, чтобы потом не было проблем. А если он вдруг не так отреагирует, подготовить официальное прошение на имя королевы. Попросить в Лавардии убежища от произвола.

Только, похоже, на Алена кольца никакого впечатления не произвели, лишь некоторое удивление вызвали. Нет, одно конкретное кольцо его заинтересовало, но чем оно отличается от других? Может, в нем и правда какое-то необычное заклинание спрятано?

Ален на эту тему молчал как партизан, но все-таки намекнул, что в кольце может быть что-то очень ценное. И большая выгода для меня. Хорошо, если так. Не откажусь.

Вот так сидели и ждали, когда же у мессира Силуана руки дойдут до докладной записки Алена. И дождались.

Эпизод 6

Собеседование

Сначала прибежал какой-то молодой человек и увел Алена к начальству. Мне порекомендовали пойти в библиотеку и подождать там. В смысле этот молодой человек порекомендовал. Видимо, идея оставить меня наедине с дорогим оборудованием ему не понравилась. Ладно, я не гордый. Пойду.

Вернулся Ален (точнее, зашел за мной в библиотеку) довольно скоро. Не бегом туда-обратно, но быстрее чем через полчаса. Весь из себя возбужденный.

– Идем, – заявил, – скорее! Мессир Силуан согласился провести с тобой собеседование!

– Конечно, идем, – согласился я. – Только сначала снова в твой кабинет наведаемся. Не хочу я к этому многажды начальнику идти в кольчуге и с лишним грузом. Надеюсь, у тебя там ничего не пропадет?

Ален, как говорится, бил копытом, но моей правоты не признать не мог. Так что мы сделали крюк, вытащил я из принесенной с собой сумки цивильную тужурку, под удивленным взглядом приятеля положил на ее место свои мешочки с золотом, прикрыл все это кольчугой, рядом прислонил меч, а на поясе оставил только стилет. Неудобно как-то на собеседование с серьезным оружием идти.

Уходя, извинился и запертую Аленом входную дверь заклеил.

– Так надежнее будет.

Возможно, у шевалье и появились вопросы по этому поводу, но слишком он спешил к начальству, чтобы спорить.

Кабинет мессира Силуана был… В общем, ничего неожиданного я в нем не увидел. Видимо, во все времена и во всех мирах начальники устраиваются примерно одинаково. Если они в своих кабинетах хотя бы немного работают. А то, говорят, кабинеты министров Людовика XV больше напоминали гостиные. Мессир Силуан, видимо, иногда в кабинете все-таки работал (а отдыхал в специальной комнате, дверь в которую располагалась за его левым плечом). Мебель в его кабинете только художественным стилем отличалась от той, что Диме Бершову довелось наблюдать в кабинете ректора университета на Земле. Согласно местной моде была она деревянная, резная, с бронзовыми ножками и зеркальными вставками. Странное сочетание, но о вкусах не спорят. Сам начальник сидел в большом кресле с зелеными подушками за большим столом в форме буквы «Т» с приставленными для посетителей стульями. Однако сесть никому не предложил.

На меня уставился пристальным взглядом, словно пытался просветить насквозь. Я слегка поклонился и изобразил вежливую улыбку.

– Так вот вы какой, барон Стонберг, – наконец изрек мессир Силуан. – Так сколько, вы говорите, вам лет?

– Скоро пятнадцать.

– И прошла у вас только Первая инициация…

Это был не вопрос, а констатация факта, я промолчал. А мессир Силуан чему-то кивнул и продолжил:

– Как я понял из представленной справки, начальное магическое образование вы успели получить дома?

– Да, моя матушка была довольно сильным магистром.

– Если тут правильно написано, она урожденная графиня Видрская. Графиня Матильда Видрская, я не ошибся?

– Абсолютно правильно.

– А я ведь был знаком с ней еще до вашего рождения. – Глаза мессира Силуана умудрились одновременно стать мечтательными, сальными и слегка закатились. – Потрясающей красоты женщина. А ведь вы на нее очень похожи, тоже красавчиком растете! Смотрите, чтобы студенток мне здесь не портили!

Последняя фраза меня немного успокоила, а то я уже забеспокоился, не из «этих» ли мессир? Было бы неприятно. А тут вроде как комплимент неожиданный получил, хотя о своей внешности я раньше как-то не задумывался. Не урод, и хорошо. И настрой председателя приемной комиссии мне понравился. «Портить» студенток, находясь в стенах академии, будет явно проще, чем если меня сюда не примут.

– Ну ладно, – продолжил мессир Силуан. – Какие заклинания можете продемонстрировать?

– Прямо в кабинете? – несколько наигранно удивился я. – Тогда «молнию» демонстрировать не буду. Могу «огнешар», «проникающий огнешар», просто «шар света»…

Одновременно я формировал эти заклинания, подвешивал их в воздухе с помощью ауры, потом развеивал. Сдул со стола несколько бумажек «попутным ветерком» (естественно, извинившись за это) и подвинул стул «воздушной стеной». Потом показал специально разученное для этого собеседования заклинание, которое я назвал «лифт». Та же «воздушная стена», но небольшой площади и положенная горизонтально. Можно предметы поднимать и даже самого себя, что я и продемонстрировал, поднявшись под потолок. Очень боялся в него головой врезаться. Контролем высоты я еще недостаточно овладел, но обошлось, только чуть присел на воздушной платформе.

– Еще могу осуществлять укрепление предметов и пути, знаю несколько исцеляющих заклинаний и заклинаний, обостряющих зрение и слух. Могу два предмета намертво склеить между собой, если скажете какие. Еще «сигнальную сеть» освоил, «поиск жизни»… В принципе, концентрации мне хватает практически на любое заклинание из четырех-пяти рун, даже отдельные шестирунные уже иногда получаются. Все сразу и не вспомнишь.

Мессир Силуан не стал комментировать, только пристально на меня смотрел. Наконец произнес:

– Что же, ваши возможности и подготовка позволяют мне рекомендовать зачислить вас в студенты. Но последнее слово все-таки остается за ректором, которому я сегодня же о вас доложу. Думаю, что он тоже захочет побеседовать с вами, возможно, придется повторить сегодняшнюю демонстрацию. Так что будьте готовы.

– И еще. – Мессир Силуан остановил меня, когда я уже начал благодарить его и собрался уходить. – Мне тут сказали, что вы оказались владельцем одного очень любопытного перстня. Вот этого. В некотором роде уникального и с весьма интересными и нестандартными функциями. Откуда он у вас?

Говоря это, хозяин кабинета сначала вызвал над перстнем огонек, как над обычной зажигалкой, а потом махнул над ним листком бумаги, и тот развалился на две половинки. Действительно интересно. Но спросили меня не об этом.

– Как ни странно, эта печатка – военный трофей. Перед моим отъездом из Лавардии на наш замок напали непонятные люди, среди которых был и владелец этого перстня. Мне совершенно непонятно, как в эту толпу мог затесаться маг из герцогского рода, но из-за этого нападения погибла масса невинных людей, и я думаю, что постигшая его кара – заслуженная. Простите, а вы знаете, кто это был?

Судя по эмоциям, мессиру Силуану очень хотелось выпытать у меня все подробности, относящиеся к появлению этого перстня, но я задал вопрос первым. Отвечать на него он почему-то не хотел. Поэтому вместо нового вопроса решил завершить беседу.

– Все это очень интересно, но я думаю, подробнее вам лучше поговорить с ректором. Так что, как я уже говорил, готовьтесь. Думаю, что он пригласит вас завтра. Возможно, я тоже буду присутствовать на собеседовании. В конце концов, ради перспективного студента мои опыты в поместье могут денек подождать.

После такого заявления я мог только рассыпаться в благодарностях и откланяться.

Эпизод 7

Все выше и выше. У ректора

Не знаю, о чем и как говорили мессиры председатель приемной комиссии и ректор, но последний вызвал меня к себе на следующее утро после начала занятий. Кабинет его отличался от увиденного мною накануне только наличием портретов на стенах и, я бы сказал, «фотографией» в рамке на столе, хотя это тоже была не фотография, а небольшого размера групповой портрет. Это я, входя в кабинет, заметить успел. Вход почему-то находился не в противоположной от стола начальника стороне, а сбоку. Точнее, там тоже имелся вход, и именно через него меня провел секретарь, уже немолодой мужчина, минуя приемную.

На портрете за спиной ректора была изображена властная, довольно красивая женщина средних лет. Без короны на голове, но никаких сомнений не возникло – это королева Изольда. В общем, типичный парадный портрет, в том же стиле у нас Екатерину II рисовали. Или Марию Терезию в Австрии. В вузе Димы Бершова у ректора на этом месте Путин висел, но, надо признать, здешний портрет, написанный маслом и явно рукой хорошего художника, смотрелся солиднее.

Сидеть под портретом начальника – обычная практика для чиновника, но здесь одним портретом дело не ограничилось. На противоположной стене, чтобы радовать взгляд уже самого ректора, а не его посетителей, висело сразу четыре портрета. Той же королевы, но менее помпезный, а также трех очень симпатичных девушек. Точнее, девушки, подростка и девочки. Интересно, это тонкий подхалимаж или вид принцесс и вправду повышает ректору настроение и вдохновляет на труды праведные? Возможно, и вдохновляет. Я не очень разглядел, но, похоже, на столе был групповой портрет тех же девушек уже без матери. Или просто девушек похожего возраста. Его собственных дочерей? Почему бы и нет? Совпадения бывают самыми неожиданными.

Сам ректор академии, мессир Стебьен Ортори, оказался сухоньким старичком с худым лицом и большими глазами. Действительно немолод… Маги живут и дольше, и выглядят моложе своих лет. А ректору на вид примерно шестьдесят. Если бы ауру не видел, никогда бы не подумал, что архимаг. Впрочем, если бы он в этом кабинете не сидел, я бы в нем и ректора не заподозрил. Он и в эмоциях – прямо как дед, радующийся визиту любимой внучки и одновременно гордящийся, какая она у него замечательная.

Нет, не пугайтесь, это не мой приход вызвал у него такие эмоции. В комнате за его столом, сбоку, сидела еще одна особа. Одно лицо с портретом на стене напротив. Принцесса-наследница Хельга? Похоже. Не только лицо похоже, но и аура вполне соответствует королевской семье. Уже сильный магистр, несомненно со временем станет архимагом. Что она тут делает? Неужели на меня пришла посмотреть? Все выше и выше меня выносит.

Ладно, на меня же смотрят.

Нацепил на лицо вежливую улыбку и отвесил поклон, стараясь выполнить его по всем правилам этикета:

– Мессир ректор, польщен вашим интересом к моей скромной особе и благодарю за участие.

Сменил улыбку на восторженную:

– Ваше высочество! Мое сердце чуть не разорвалось на части от потрясения вашей неземной красотой.

В ответ получил скептический взгляд. Действительно, вид-то у меня пятнадцатилетнего пацана, а ей как минимум лет двадцать. Но ведь все равно – довольна. Еще по прошлой жизни знаю, что женщинам надо говорить комплименты. При этом можно врать все что угодно. Умная женщина сразу поймет, что врешь, но приятно ей от этого будет не меньше. А сегодня, похоже, именно мнение принцессы обо мне станет определяющим, так что все внимание на Хельгу. Тем более что и ректор на нее все время смотрит, а на меня только изредка отвлекается. Похоже, что собеседование придется брать в свои руки.

– Мессир, принцесса! – отвесил еще один поклон, при этом посмотрел принцессе в глаза. – Как я понял со слов уважаемого мессира Лориса Силуана, я должен сейчас продемонстрировать свои магические возможности, а также рассказать о себе и о том, почему я прошу вас принять меня в Академию Леиды. Если позволите, я бы мог совместить свой рассказ и демонстрацию, так как, добираясь сюда, мне пришлось пересечь пустыню, одному в лодке проделать часть пути по морю, так что использовать различные заклинания приходилось достаточно часто.

Ректор промолчал, ответила принцесса:

– Это было бы интересно, так и поступим. Но сначала расскажите немного о себе.

– Как прикажете, принцесса, от вас ничего не утаю. Хотя до недавнего времени ничего примечательного в моей жизни не происходило. – Я изобразил на лице счастливую улыбку. Надеюсь, не до идиотизма. – Бриан Стонберг, родился в замке баронства Стонберг двадцать второго дня месяца дозена в год две тысячи четыреста семьдесят восьмой от начала летоисчисления.

Про первый год правления короля Лавардии Альзена V я, по понятым соображениям, говорить не стал. Вместо этого попытался пошутить:

– По крайней мере, так написано в документах, лично я этого момента не помню.

Принцесса благожелательно улыбнулась, тем самым поощрив меня и дальше вести себя раскованно. Я продолжил:

– В замке пережил Первую инициацию и стал изучать магию под руководством матушки, урожденной графини Видрской, которая считалась довольно сильным магистром.

Тут я, понятно, врал, но не говорить же им, в самом деле, что никакой инициации у меня не было и никто в замке меня ничему не учил! К счастью, именно такого рассказа от меня и ждали, так что никто в моих словах не усомнился. А я, признаться, боялся, что маги и без «эмпатии» могут отличать правду от лжи. Оказалось, не могут. И это хорошо! Можно спокойно рассказывать дальше.

Я и рассказал. В общем-то, всю свою историю с момента нападения на замок, пропуская то, что относилось к «проклятому месту» и ментальной магии и периодически демонстрируя применявшиеся заклинания.

По моей версии я никуда не бежал прятаться, просто проворонил засаду прямо у выхода из замка и словил несколько арбалетных болтов. Но не умер, а прибил нападавших «огнешарами». При этом я не только показал оба примененных вида «огнешаров», но и уничтожил прихваченный с собой наконечник болта «разрушением». А вместо заклинания «исцеления» подарил принцессе сделанный накануне амулет с «универсальным лекарем».

Рассказывая о погибших, я не скрывал эмоций, меня буквально трясло, и это была не игра.

– И вы просто поднялись по потайной лестнице в кабинет барона, обнаружили там спящих магов и зарезали их всех по одному, предварительно сняв с них амулеты? Неужели такое возможно?

– Наверное, мне просто повезло, что они так напились и совсем не ждали нападения. Я тогда плохо соображал. Но когда надо, я умею ходить очень тихо. В детстве мне это помогало избегать наказаний за шалости и добывать всякие вкусности на кухне. – Я слабо улыбнулся.

Принцесса тоже улыбнулась, но мага я явно не убедил.

– Хорошо, я шел примерно вот так.

Я резко бросил в сторону «шарик света», так, чтобы ректор невольно задержал на нем взгляд, а сам тем временем наложил на себя «отвод глаз». Пожалуй, надо продемонстрировать одно из своих «особых свойств», как я решил называть проявления ментальной магии. В данной ситуации лучше предстать необычным, чем вруном.

Поскольку я находился рядом с принцессой, да еще и рукой слегка ее задел, потерять меня из вида она не могла. «Отвод глаз» – заклинание ментальной группы, если человек уже видит тебя, обмануть его заклинанием не получится. Если он сам не отведет глаз. Поэтому я стал по-всякому гримасничать, чтобы привлечь внимание принцессы, делал страшные глаза, прижимал палец к губам, складывал губы бантиком или кровожадно улыбался. К счастью, идти было недалеко, и через пяток шагов я уже кашлянул за плечом мессира Ортори, заставив его вздрогнуть. Принцесса захлопала в ладоши:

– Стебьен, ты правда его не видел?

– Н-да, очень необычно, – несколько растерянно ответил ректор, вызвав у девушки новый приступ веселья.

Дальнейшая часть рассказа пошла проще. Я основательно подготовился (полночи убил), так что на глазах ректора и принцессы «склеил» из принесенных щепок модель своей рикши. Воду из воздуха тоже сконденсировал в прихваченный с собой серебряный стакан, отметив, что он еще из замка и все время со мной. На примере высыпанных из мешочка камешков продемонстрировал действие заклинания «укрепления пути».

Показал и даже дал подержать в руках паучка с муравьем, а также несколько чешуек от черепахи. Одну чешуйку подарил принцессе.

Ориентируясь на настроение принцессы Хельги, я временами начинал откровенно дурачиться. Придумал ящеркам веселую походку вроде ламбады, показал несколько основных движений и пообещал научить наследницу такому шагу как-нибудь позже.

В общем, как мог, старался завоевать расположение принцессы, и вроде вполне успешно, пока не заметил, что ректора это раздражает все больше и больше.

Пришлось извиниться, что увлекся и забыл о серьезности мероприятия, посмотреть в глаза ректору и виновато улыбнуться принцессе. В дальнейшем я сбавил напор, и про путешествие зайцем из Эвронта в Мареон рассказывал, ориентируясь уже больше на реакцию начальства.

Наконец закончил. В целом, думаю, успешно. Мессир Ортори, судя по эмоциям, был заинтересован и озадачен, но особого негатива ко мне не испытывал. А идеальная принцесса Хельга (по ходу рассказа я успел выразить восхищение в ней всему, до чего только смог додуматься, от тонкого вкуса до изящного маникюра), так и вовсе была довольна весело проведенным временем. Я ее явно заинтересовал и сумел понравиться. Не влюбилась, конечно, но мне этого и не надо. В смысле совсем не надо!

Так что свои планы я, можно сказать, воплотил в жизнь успешно. Произвел приятное впечатление, а магические способности продемонстрировал на уровне, подобающем не новичку, а выпускнику академии. О чем мне ректор и сообщил. И еще сказал, что в академию он меня принимает, но вот на каких условиях, придется еще уточнить. И подождать ни много ни мало – решения королевы. Он будет ходатайствовать, чтобы с меня денег не брали вообще, а мой опыт выживания в Пустыне очень хотел бы использовать на благо вверенного ему учреждения. Есть насчет меня и другие мнения и планы, но, опять-таки, озвучит он их только после одобрения королевы.

Похоже, я перестарался. Конечно, мне хотел привлечь внимание к своему случаю, но почему вопрос приема в академию должна решать сама королева Изольда? Потому что здесь была принцесса? Так она мне сама сообщила, что сейчас готовит магистерскую диссертацию, а ректор лично ей в этом помогает (почему я не удивлен?).

Я даже посмел вякнуть, что, может быть, не стоит так высоко обращаться? Я благодарен за желание снизить оплату, но существуют же и другие пути. Например, заключить какой-нибудь договор, позволяющий мне работать в академии, а вопросы оплаты решить в форме взаимозачетов? В конце концов, деньги за год обучения я могу заплатить хоть сейчас. А если ректор будет так любезен и подскажет мне, как лучше реализовать добытые в Пустыне трофеи, вопрос финансов вообще может стать неактуальным.

Но ректор был непреклонен. Послезавтра королева прибудет с инспекционным визитом в академию, побеседует с ведущими преподавателями, а заодно и объявит свое решение по моему вопросу. Официальное. И почему-то именно так для меня лучше всего.

Видимо, на моей роже было явно написано «почему?» и «за что?». Принцесса улыбнулась и, не обратив внимания на осуждающий взгляд мессира Ортори, произнесла (перейдя при этом на «ты»):

– Я не могу обещать, но очень может быть, что матушка предложит тебе остаться в Леиде навсегда и пожалует какое-нибудь баронство. Я даже догадываюсь какое. И поверь, оно куда лучше того, что было у вас в Лавардии. По крайней мере, я ее об этом попрошу. Жалко потерять такого кавалера! – и принцесса стрельнула глазками.

Я сделал вид, что падаю, сраженный наповал. Не перспективами, а ее взглядом.

В целом такой расклад меня очень устроил бы. Никаких особых чувств к баронству во Фрозии я не испытывал, патриотом Лавардии никогда не был, так что смена страны стала бы для меня шагом вперед, а не назад. Это, кстати, понимала даже та часть меня, которая осталась от Бриана, и считала большим карьерным ростом. Что еще? Бриан-старший просил отомстить? Так отсюда сделать это даже легче, чем находясь во Фрозии. Соседям-баронам спускать нападение, конечно, не следует, но для архимага они не противники. Как-нибудь заеду, прибью и уеду. Никто не заметит. А вот королеве-матери из Фрозии я ничем досадить не смогу. Не факт, что смогу отсюда, но шансов больше. Хотя бы ославить ее можно капитально.

К сожалению, на получение «подарков» я мог рассчитывать только послезавтра, а свое принцесса и ректор с меня стребовали прямо сейчас. Хельга неожиданно захотела взять себе кольцо с печаткой, которое, как оказалось, уже успела забрать у мессира Силуана. Что-то с этим кольцом нечисто. Но ведь не возразишь. Тут мне новую жизнь в хороших условиях предлагают, а я буду спорить из-за какого-то трофея? Пусть и ценного, но с баронством не сравнить. А заклинания «зажигалки» и «воздушного лезвия» я когда-нибудь сам вставлю в свое кольцо. Не так уж и сложно это сделать. За год точно научусь создавать и более сложные артефакты.

Так что отдал, изобразив радость, что у меня нашлось хоть что-то, заинтересовавшее принцессу.

А вот отдавать ректору принесенный «реквизит» было жаль. Но забрать у него обратно паучка с муравьем (простите, улемзура с кырмыском!) можно было только с боем. Ладно, у меня еще есть. Пусть лучше думает, как помочь устроить меня в академию. С первогодками мне, скорее всего, делать нечего, разве что несколько лекций по общим предметам послушать.

Эпизод 8

Все выше и выше. Королевское решение

Сразу после приема у ректора я кинулся к портному. Заплатил в пять раз больше ранее обговоренной цены, но моя одежда была готова к следующему вечеру. Ужас! Полкило золота отдал, а камзол и кафтан получились весьма скромными. Только вышивка по обшлагам и бортам, никаких жемчугов или драгоценных камней. Покупая готовый комплект, я уложился в одно экю!

К сожалению, надо. Предстанешь перед глазами королевы одетым «с рынка» – и потом всю оставшуюся жизнь от позора не отмоешься! Так что в назначенное время я был в академии, наряженный в нечто приталенное, длиною до колен, темно-синего цвета и с серебряной вышивкой. Плюс – с белым бантом-шарфом на шее. Жуть, зато по моде. Из украшений только баронская цепь, которую из-за кружев под горлом пришлось надеть косо, чуть ли не как аксельбант. Плюс перстень-печатка на пальце и меч на боку. Настроение – кто пальцем на меня покажет, тому руку отрублю. И правда – отрублю. Но никто не смеялся. В зале все в подобных нарядах, мой еще один из самых скромных. Пожалуй, только на ректоре вышивки еще меньше. Уважаю. Остальные же – и в золоте, и камнями поблескивают. Даже на туфлях. И ведь не стразы, все натуральное! Это еще не высшая знать (хотя она тоже в наличии), а преподаватели академии. Какую же часть доходов бедные богатые дворяне вынуждены тратить на одежду?!

Ладно, не время о падении нравов причитать. Законы против роскоши только в Древнем Риме вводили. И то без толку.

Мероприятие состоялось где-то в районе полудня. Приблизительно. Точнее, ровно в полдень по королевскому времени. То есть полдень наступит, когда королева придет.

С утра я снова был в комнате приемной комиссии, захваченной теперь Аленом Дерком под личную лабораторию. Его на мероприятие не пригласили, носом не вышел, так что был он в обычной одежде. Кстати, мне Ален совершенно не завидовал. Действительно, нечему. Не думаю, что там что-либо интересное будет, разве что гадючник местный посмотреть? Так он при королеве наверняка скромно держаться будет. Впрочем, не знаю. Никогда подобных мероприятий не посещал. Даже как Витадхоциус. А он, если и был, то так давно, что уже и не помнил об этом ничего.

А вот Ален за меня немного волновался. Я ему основное из давешнего собеседования у ректора рассказал. По крайней мере, о том, что ректор хотел бы меня привлечь не только к учебе, но и к работе в академии. Чему Дерк искренне обрадовался. Хороший парень! То, что все решать будет королева, его нисколько не удивило, показалось абсолютно естественным. Она же монархиня! Почти абсолютная. Все-таки непривычное тут для меня общество…

Наша неспешная мужская беседа была грубо прервана появлением принцессы Хельги. Ален чуть челюсть на пол не уронил, а потом почти упал, отвешивая поклон. В смысле упал бы, да я поймал.

Я же появлению симпатичной девушки вполне искренне обрадовался. Демократическое воспитание совершенно не допускает дрожи в позвоночнике в присутствии королевских особ. Вот я и разговаривал с ней как с равной. Точнее, флиртовать пытался. Судя по ее эмоциям – успешно. То есть сексуального подтекста я в ее поведении не заметил (увы, совсем!), но относиться ко мне она стала с симпатией и явно решила, что я теперь ее собственность. Насчет «увы» я погорячился. Интрижка с принцессой ничего, кроме неприятностей на пятую точку, не сулит. Это мне и без сигналов моей интуиции понятно, хотя интуиция в этом со мной солидарна. А вот с «собственностью» все не так однозначно. Тут, похоже, это понятие немного по-другому трактуется. В рамках пережитков феодализма. В общем, если она меня считает своим вассалом, то ничего страшного, если феодализм европейского образца. Там обязательства обоюдные и исполняются по факту – только тогда, когда обеим сторонам это выгодно. И вообще, никаких присяг я ей не приносил, только комплименты говорил. Другим девушкам я их тоже говорить буду, если они мне понравятся, но, думаю, принцесса на монополию и не претендует, вроде не дура. А объяснить ей, что на самом деле в моем сердце она самая-самая, это я любой красивой девушке всегда с удовольствием…

Так что я с энтузиазмом кинулся говорить принцессе новую порцию комплиментов, в промежутках развлекая ее анекдотами про чукчу, которого срочно переделал в одичавшего дворянина из Фрозии. Ален спрятался за своим агрегатом и офигевал.

Но, оказалось, принцесса пришла не только посмотреть на меня в естественной обстановке, но еще и по делу. Во-первых, сообщила, что с матушкой на мою тему говорила, вроде все благополучно. Так что будет мне сюрприз.

Ну, сюрприз так сюрприз. От матушки-королевы. Которая мать всем своим подданным, а вот в королевы-матери из просто королев совсем не спешит. Но я эту тему развивать не стал, слишком скользкая. Просто такая игра слов получилась. Но по эмоциям принцессы заметил, что все это ей небезразлично.

Хельгино «во-вторых» оказалось связано с нападением на замок. Точнее, она захотела посмотреть остальные перстни-печатки. Показал, естественно. Что-то с этими магами тоже не в порядке, так как челюсть принцесса, конечно, не уронила, не так воспитана, но эмоциями очень сильно напомнила Алена. Даже у самого чуть голова кругом не пошла от такого давления.

Хельга постепенно сумела сфокусировать взгляд на моем лице, я изобразил стеснение, опустил глаза и пошаркал ножкой, мол, невиноватый я, они сами пришли. Потом ее взгляд переместился на меч:

– Меч тоже из тех трофеев? Покажи!

– Меч шикарный. Артефакт с таким громадным накопителем, что я сначала думал – он самозаряжающийся, а потом замучился его заполнять. Но если приспособиться, цены ему нет. Я в Пустыне только благодаря ему со многими местными тварями справиться сумел. Жизнью ему обязан. И никому теперь не отдам.

Меч я все-таки принцессе показал, даже в руки дал, предупредив, чтобы была аккуратней. А эта хулиганка тут же стул на две половинки разрубила и чуть дырку в полу не проковыряла.

– Впечатляет, – сказала. – Так ты точно никому его не отдашь?

– Ни за что.

– Удачи тебе. Я тебя в этом, пожалуй, поддержу, думаю, что и матушка тоже. Ох и непростой же ты мальчик…

Принцесса хихикнула. И вслух, и внутренне. Чуть было не пошутил, что проблема превращения мальчика в мужчину для женщин совсем не проблема. Но настроение у принцессы было отнюдь не легкомысленное, продолжать флирт не стоило. Я благодаря «эмпатии» почувствовал и от шуток воздержался. Вместо этого спросил:

– Судя по твоей реакции, ты знаешь, что это были за маги. Не поделишься информацией?

– Это тот случай, когда тебе здорово повезло, что ты ничего не знал. А сейчас я должна с матушкой поговорить. Жаль, что до заседания не успею. Разве только пару слов смогу сказать, а поговорить уже не получится. И вообще, ты чего расселся? Почему за временем не следишь? Уже давно должен был сопроводить меня в зал.

Я про себя отметил легкий диссонанс в звучании фразы. «Сопровождать», а не «отводить». Принцесса, растудык ее! Ее только «сопровождать» можно, «ведет» всех она сама.

Но руку Хельге все-таки предложил. Предложение она приняла, только спросила:

– Дуэлей не боишься?

– Нет. С таким-то мечом!

– Да, действительно. Надо будет своих предупредить.

Впрочем, торжественного входа в зал у нас не получилось. Еще раньше подошла небольшая стайка молодых людей возраста принцессы (плюс-минус несколько лет), и она сразу отпустила мою руку и растворилась между ними. А те и рады были спины (или юбки) сомкнуть, отсекая меня от своей предводительницы.

И хрен с ними. Думаю, сегодня мой статус прояснится, вот тогда и знакомиться буду.

К счастью, мест в зале было намного больше, чем присутствовавшего народа, так что я по старой, еще студенческой, привычке уселся где-то в центре зала, но сбоку, недалеко от прохода. И стал ждать. Честно сказать, заполненные общением и разговорами дни начали утомлять. Привык я за последнее время к одиночеству, и, как уже отмечал, совершенно оно меня не тяготило. Так что я спокойно стал медитировать, одновременно приводя мысли и чувства в порядок.

Королева появилась в сопровождении стайки придворных, похожей на ту, которая окружила ее дочь. Разве что преобладали там солидные дяденьки и тетеньки, но молодые лица тоже были. Вживую королева выглядела ничуть не хуже, чем на портрете. Статная, красивая женщина. Правда, не в моем вкусе, властность зашкаливает. И еще она архимаг. Очень сильный. Даже не знаю, у кого аура более насыщенная, у нее или у ректора? У всех остальных в зале пожиже будут. Хотя в окружении королевы заметил еще несколько лиц, которые в этом мире считались архимагами. Очень серьезная компания. Лучше таких не злить.

В отличие от обычных заседаний ученого совета президиум состоял всего из двух человек – ректора и королевы, и сидели они не рядом, а каждый в своем кресле лицом к залу. Столов перед ними не было. Вспомнилось, что и на Земле случилось мне как-то побывать в продвинутом месте, где приехавших министерских дам посадили на сцене в отдельные кресла. Мне их даже жалко стало. Все, как и положено чиновницам, в юбках, умеренно коротких, в соответствии с модой. Но кресла были такие, что они не только коленки, но и трусы регулярно всему залу демонстрировали. Но здесь мода другая и юбки до пола, так что королева даже щиколоток не показывала. А жаль. Видная дама. Хотя лицо, как я уже отмечал, не в моем вкусе, слишком властное.

Дальше я еще часа два медитировал, практически не слушая выступавших. Везде и всюду одно и то же. Перед высоким начальством все говорят о великих достижениях. Своих, разумеется. Необычным было только то, что ни ректор, ни королева докладов в начале заседания не делали. Сказали по паре приветственных фраз и стали слушать других. В принципе, так и надо, если решение не навязываешь, а вырабатываешь в результате обсуждения. Но я с таким раньше не встречался. Да и дельных мыслей в выступлениях не заметил. Правда, я не особо вслушивался.

Наконец слово взяла королева Изольда, и я стал слушать внимательно. Сказав несколько фраз о значимости академии для Леиды, она отметила несколько направлений, по которым надо особенно интенсивно работать. Возникло у меня подозрение, что все это как-то связано с моим появлением. Ибо развивать требовалось алхимию, уделив особое внимание добыче и переработке материалов из Пустыни. Даже чешуйки с моей черепахи продемонстрировала, которые якобы ни меч, ни магия не берут. (Я такого не говорил!)

Другим направлением было названо создание новых заклинаний путем сочетания опыта различных магических школ. Оказывается, лекарские заклинания из Лавардии оказались эффективнее местных, и даже начертание некоторых рун в них использовалось немного другое. (Подстава, однако!)

Для этого королева предлагала усилить контакты и обмен опытом, в частности, пригласить на стажировку молодых магистров из соседних стран и привлечь их к научной и учебной работе. Своих лучших молодых магов тоже необходимо вовлекать в работу. Вот как раз сейчас принцесса-наследница Хельга в стенах академии готовится к защите магистерской диссертации. Поработает потом некоторое время в академии, это может стать для нее бесценным опытом.

Наконец королева посетовала на новый набор студентов, слабый как качественно, так и количественно. (Ста человек на первый курс не набрали!) И рекомендовала выделить среди студентов группу особо одаренных, чтобы они могли максимально раскрыть свои таланты и усилить их горячо любимую родину. Более того, королева пообещала отправить учиться в эту группу свою среднюю дочь Эгрейн, которая до сих пор получала только домашнее образование, а вместе с ней несколько ее друзей из знатнейших родов.

Сообщение о том, что обе старшие принцессы останутся в академии на довольно длительный промежуток времени, вызвало в зале оживление. И очень противоречивый спектр эмоций. Я даже вынужден был снова погрузиться в медитацию, вычленяя из общего гула голос королевы.

А она продолжила конкретно про меня. И даже нашла меня глазами в зале, заставив подобраться и выйти из медитации.

– В академии произошло одно экстраординарное событие. Уже после окончания приема с просьбой зачислить его в студенты обратился юноша из Лавардии. Само по себе событие необычное, но прецеденты уже были. Этот юноша обладает очень большим магическим потенциалом, как сказал уважаемый мессир Ортори, это самый сильный кандидат в студенты, которого он когда-либо встречал. В пятнадцать лет он практически достиг уровня магистра. Кроме того, юноша уже получил домашнее образование, намного превосходящее базовые знания, которые мы привыкли видеть у студентов-первогодков. Наконец, добираясь в Леиду из Фрозии, этот молодой человек не придумал ничего лучшего, как пойти к морю по прямой. И, представьте себе, в одиночку пересек Пустыню, что до сих пор удавалось сделать лишь группам архимагов считаное число раз. Принесенные им трофеи подтверждают правдивость его слов и дают очень ценный материал для исследований.

Было очень приятно слушать, как тебя расхваливает королева, но ее слова вызывали определенное беспокойство. Я, конечно, хотел засветиться, поскольку считал это единственной возможностью обезопасить себя, но получилось слишком уж ярко. Изольда как бы фонарь надо мной зажгла: «Смотрите, вот он!» В таких условиях контролировать последствия будет очень трудно. Да и не верил я, что королева произносит мне панегирик просто так, под впечатлением рассказа о моих приключениях. Что-то ей от меня надо. И надо, чтобы я от этого не смог отвертеться.

Королева Изольда продолжила:

– Наш уважаемый мессир Ортори обратился ко мне с прошением относительно этого юноши. Его высокий потенциал позволяет рассчитывать, что потраченные на обучение усилия не пропадут зря. Через год-два он вполне способен стать магистром, а через пять-десять лет архимагом. Юноша уже получил начальное домашнее образование, и, что немаловажно, в традициях весьма оригинальной магической школы. А его опыт пересечения Пустыни открывает новые перспективы не только в организации практических полевых занятий студентов, он способен простимулировать научную активность всей академии, особенно по ранее обозначенным мною направлениям. Мессир Ортори считает, что этого юношу надо не только учить, но и привлекать к работе в академии. В его лице мы можем получить крайне полезного сотрудника, а в будущем еще одного архимага. Так что ректор просил меня сделать этого юношу подданным короны Леиды, тем более что наши соседи в Лавардии не проявили должного уважения к его семье.

Как сказано, однако! Заслушаешься. Официального прошения на получение местного гражданства я вроде еще не подавал, но, похоже, это уже сделали за меня, да так, что не отвертишься. Впрочем, об этом и говорила принцесса, а я устно выразил согласие. Видимо, в этом мире дворянское слово в закреплении на бумаге не нуждается. Надо будет следить за своим языком. Пока вроде все нормально идет, но соглашаться, просто чтобы отстали, не следует. Даже не знаю, хорошо это или плохо? Непривычно.

Королева тем временем продолжила:

– Прошение мессира Ортори я рассмотрела. Действительно сильные аргументы. Этот достойный юноша вполне мог бы войти в элиту дворянства Леиды…

«Мог бы»? Что-то мне не нравится, как королева повернула свою речь. И ее эмоции в этой толпе не выделишь, только головную боль заработаешь.

– Королева не для того принимает законы, чтобы их нарушать. Юноша, безусловно, достойный, и принять его в академию надо. Причем не просто студентом, а именно учащимся группы для особо одаренных, о которой говорилось раньше. Также не подлежит сомнению, что надо его привлекать к работе в академии. Но возможность учиться в академии Леиды и так не закрыта для иностранцев. Равно как и возможность работать в академии. А принять подданство любой проситель может только после того, как хотя бы пять лет проживет в Леиде и докажет свою полезность короне. Менять закон ради единственного случая – значит создавать очень опасный прецедент, и я этого делать не стану. Я думаю, что мессир Ортори и сам все понимает, а его заинтересованность в перспективном студенте поможет юноше лучше раскрыться и доказать свою полезность для нашего государства.

Дальше я не слушал. Сидел как оплеванный. Вот она, королевская милость! Наобещали с три короба, а в результате только из меня же подарки и выцыганили. Поступить на платной основе в академию я мог и без протекции. Не сейчас, так через год. И что делать прикажете?

Так, спокойнее! Надо обойтись без истерики. Бриану это простительно, но во мне же и тысячелетний маг присутствует. Правда, весьма слабо. Но и Дима Бершов тоже кое-какой жизненный опыт успел приобрести. Так что надо все спокойно обдумать. Что, собственно, произошло? Королева спустила меня с небес на землю. Под плинтус не загоняла, в сортире не мочила. Спустила на землю – с комплиментами.

Так что рвать отсюда когти большого смысла нет. Все-таки главное для меня сейчас – личная безопасность, а здесь она явно не хуже, чем в любом другом месте.

В академию меня берут с этого года, даже в группу для продвинутых. Чего я, собственно, и добивался. Так что с этим – все о’кей. Что еще? Ректор рассчитывает припахать меня в своих интересах. Пусть рассчитывает. С платного студента, да еще и не подданного страны, короче, с меня он бесплатно больше ничего не получит. Только на взаимовыгодной основе. Причем моя выгода должна быть реальной, здесь и сейчас, а не в отдаленном будущем.

Может ли ректор на меня надавить? Чем? Отчислить и тем самым кинуть на деньги? Может. Но не думаю, что хочет. Сам в сотрудничестве заинтересован. К тому же королеве от меня тоже явно что-то надо. Какую-то игру она затеяла, жаль, что не знаю, какую именно. Но мое отчисление в ее планы явно не входит.

Так что будет торг. Предложили мне пока мало. Прямо как в их лавках поганых, но ни ректору, ни королеве в морду не дашь. Правда, с ними и поторговаться не зазорно. Пока вместо монаршей милости мне пригрозили монаршьим же неудовольствием. Ну и что? В подданстве Изольда сама отказала. Так что обязательств не только у нее передо мной, но и у меня перед ней – нет. А брови пусть на дочек или ректора хмурит.

Так что программа действий вырисовывалась такая. Скандала не затевать, обиженного из себя не строить, за все благодарить и приятно улыбаться. За первый год обучения заплатить и постараться за этот год получить как можно больше знаний, навыков и прочего. А там посмотрим. Трофеи свои потихоньку продам, не в лавках, так заморским купцам, за год найду контакты. Можно и академии продать, если цену назначат достойную. Но дарить больше ничего не буду.

Начну искать возможности подработать. Перспективы с артефакторикой уже понятны, возможно, и в академии предложат что-нибудь достойное. Но, опять же, за копейки работать не хочу. Лучше на каникулах опять в Пустыню за трофеями сгоняю. На небольшой кораблик денег у меня должно хватить, а про наиболее ходовой товар я за год все успею узнать.

Что еще? Подарков ни от кого не принимать. Ничего серьезного (уровня баронства) мне явно не подарят, а быть обязанным не хочу никому.

Ни друзей, ни врагов лучше не заводить, ни к каким группам не примыкать. Стараться быть со всеми вежливым, но держать дистанцию. С Аленом и Хельгой? Принцессу я, возможно, больше и не увижу, а если появится, останусь самим собой. Как человеку с Земли мне на ее происхождение плевать, а закидоны у любых красивых девушек есть, ничего страшного. В любовники к ней набиваться точно не стану. Устроят ее приятельские отношения – хорошо, нет – у нее уже свой двор из молодых аристократов имеется. А я в него записываться не спешу.

А с Аленом и так вроде все в порядке. Взаимная симпатия есть, возможности для совместной работы – тоже. Приятелями мы уже стали, а дальше сблизиться, наверное, не получится. Интересы у нас все-таки разные, сокровенными планами делиться друг с другом ни к чему.

И вообще, мне не на общение надо время тратить, а магическую силу качать. Медитации – наше все!

Уф, вроде все разобрал. И успокоился. Живу дальше согласно намеченному плану. А если уж совсем невмоготу станет, всегда можно куда-нибудь уехать. Надеюсь, мои «эмпатия» с интуицией предупредят о такой необходимости заранее. Денег, конечно, очень жалко, но это всего лишь деньги. Бедных архимагов не бывает.

Пока сидел и размышлял, заседание успело закончиться, все разошлись, и я остался в зале один. Даже символично. С другой стороны, спешить некуда, а кресло удобное…

Там меня и нашел пожилой секретарь-помощник ректора:

– Мессир Стебьен Ортори просил передать, что через два часа ждет вас в своем кабинете.

Я расплылся в улыбке, встал и слегка поклонился:

– Спасибо вам большое. Обязательно приду. А пока не будете ли вы так любезны… не могли бы вы рассказать, какие от меня требуются действия, чтобы зачислили в студенты? Копии документов? Справки? Личное заявление? Вы наверняка все знаете, и это позволит не тратить драгоценное время ректора понапрасну.

Не давая секретарю сбежать, я подхватил его под руку и повел прочь из зала, продолжая задавать вопросы. Действительно, к беседе с ректором следует подготовиться.

Интерлюдия 6

Дела семейные

Королева Изольда любила цветы. Не срезанные, живые. Цветущие растения. Но соотношение листьев и цветов должно было быть в пользу последних. Здоровенный куст зеленого непотребства, из которого торчит в небо тощая стрелка с парой чахлых колокольчиков, вызывал у нее чувство отвращения и возмущения неэффективностью работы. Как куста, так и садовника. С последующими оргвыводами вроде «куст выполоть, садовника выпороть». Поэтому все кусты в саду при королевском дворце были круглый год усыпаны цветами (магия дает людям большие возможности), а клумбы и бордюры вдоль дорожек покрывали цветы, стройные стебли которых терялись под цветущими шапками.

К сожалению, в своем саду королева почти никогда не бывала. Слишком много посторонних ушей и глаз могло оказаться там якобы случайно. А наслаждаться природой в окружении плотного кольца гвардейцев у Изольды не получалось. Поэтому она сделала широкий жест, позволив свободно гулять в саду придворным, а по выходным дням и горожанам, а для себя приказала сделать во дворце специальную комнату. С большими окнами, прозрачным потолком и маленьким фонтаном посредине. Полы были покрыты мраморной плиткой, на которой, в зависимости от текущих занятий королевы, по-разному группировались мягкие кресла и уютные диванчики, а вокруг них – цветущие растения в кадках. Можно было бы назвать помещение «зимним садом», но застекление в силу мягкости местного климата делалось не для тепла, а чтобы не допустить внутрь посторонних.

Эта комната не являлась кабинетом королевы, с бумагами и помощниками она работала в обычных условиях, приемов посетителей тоже здесь не устраивала. Это было место, где ей хорошо думалось, где она любила строить планы и где иногда озвучивала эти планы особо доверенным людям. Или просто беседовала с дочерями. А вот консорты здесь вроде никогда не появлялись, к государственным делам королева их не допускала.

На следующий день после описанных выше событий в академии кресла в этой комнате расставили полукругом недалеко от фонтана, а заняли их королева и ее дочери – принцесса-наследница двадцатилетняя Хельга, пятнадцатилетняя Эгрейн и двенадцатилетняя Дженив, а также ректор академии мессир Стебьен Ортори. Можно сказать, неофициальные семейные посиделки. «Неофициальные» не в смысле «посиделок», а в смысле «семьи». Ибо всех своих дочерей королева Изольда родила именно от мессира Ортори, и эта тайна была известна только присутствующим в этой комнате.

Ни о какой любви речи не шло, королева всегда четко разделяла личное и государственное. Поэтому ее консорты были молодыми красавцами, а вот старенький ректор уже долгие годы являлся просто сильнейшим архимагом королевства. Что по этому поводу думал сам мессир Стебьен, понять трудно. Ни разу он не позволил себе никаких претензий на особые отношения ни с Изольдой, ни с ее дочерями, даже когда находился с ними наедине, как сейчас. Но принцесс он обожал и не скрывал этого. А королеву? Кто знает? По крайней мере, женат он никогда не был и никаких других женщин в свою жизнь не допускал.

Королеве же требовалось, чтобы ее дети родились сильными магами. По традициям этого мира считалось, что правящий монарх является сильнейшим в стране магом. Не всегда, конечно, получалось так, но сильным архимагом он обязан был быть. Иначе его просто не допускали до коронации. Ибо король хоть и считался абсолютным монархом, на трон мог сесть только с одобрения Совета пэров, то есть глав наиболее значимых аристократических семей, обязательно – архимагов.

Выбирая очередного фаворита в консорты (а любви и ласки хотелось даже такой жесткой правительнице, как Изольда), королева внимательно следила за тем, чтобы от него не забеременеть. Зато выбирать фаворита могла не по магическим, а по более важным в личной жизни критериям.

Только один раз в жизни эти критерии чуть было не совпали. Молодой герцог Монтероссо оказался одновременно и красивым, и милым, и сильным архимагом. Не как ректор, конечно, но ведь он был еще молод. Но этот молодой человек умудрился оскорбить королеву, заявив, что ее увядающие прелести могут заинтересовать его только в том случае, если он станет не консортом, а королем-соправителем. А это уже не просто оскорбление женщины, это преступление перед короной. К сожалению, пока Изольда придумывала ему достойную кару, тот умудрился сбежать в соседнюю Лавардию. Королева конфисковала земли герцогства, раздала их более достойным вассалам, а одно из самых богатых владений оставила за собой, объявив, что отдаст его тому, кто привезет ей голову беглеца. А сама родила третью дочку – и снова от ректора.

– Матушка, – немного капризным голосом прервала воспоминания королевы ее старшая дочь, – может наконец объяснишь, почему ты вдруг изменила свое решение, а заодно и меня выставила не в лучшем свете? Всего лишь перед мальчишкой, понимаю, я ничего ему не обещала, но ты сама говорила, что улыбка особы королевской крови дороже веса ее тела в золоте.

Королева улыбнулась маленькой хитрости Хельги. Взрослая дочь прекрасно знала, что ее матери нравится поучать несмышленых девочек, чувствуя себя при этом одновременно мудрой и молодой. Вот и подыгрывала ей.

– Девочка моя, я была вполне согласна с тобой и Стебьеном, пока не увидела его ауру. Что ты можешь о ней сказать?

Хельга не стала отвечать, вопросительным взглядом переадресовала вопрос мессиру Ортори.

– Мальчик станет со временем очень сильным архимагом, возможно, даже сильнейшим из всех, кого я когда-либо видел. Плюс к тому, он обладает какими-то уникальными способностями. Но разве этого недостаточно, чтобы срочно дать ему подданство? Тем более что он и сам был не против! И потом, как же ваш указ о награде за казнь Монтероссо? Голову он не привез, но перстень-печатка в данном случае – более чем достаточное доказательство.

– Да, мальчик меня порадовал, даже восхитил. Какая прекрасная смерть для этого гордеца! Принять участие в безусловно грязном деле, напиться и быть зарезанным подростком, дом которого только что разорил. Но интересы государства все-таки выше личных чувств.

На королеве скрестились вопросительные взгляды всех дочерей и ректора.

– Так и не поняли? Стыдно, девочки. Ведь вы же знаете все обстоятельства не хуже меня! Кем была его мать? Ну, Хельга?

– Баронесса Матильда Стонберг, урожденная графиня Видрская.

– А также бывшая любовница короля Альзена IV, который последние годы своей жизни совсем не ладил с женой, и весь двор делал ставки, когда же Матильда сменит Теодору!

– Ну и что? Король умер почти за год до рождения Бриана.

– А кто ему эти документы выдал? Они выписаны или самим Брианом-старшим (кстати, при покойном короле тот был преданным ему телом и душой капитаном королевской стражи), или записаны с его слов. Сам же мальчик все эти годы жил в замке безвылазно. Или вы считаете, что у женщины-магистра от неодаренного отца может родиться архимаг?! Да один взгляд на его ауру, и сразу становится ясно, что он королевской крови!

– И зачем это надо Стонбергам?

– Я уверена, что покойного короля убили Теодора вместе со старшим сыном, нынешним королем. Доказать это невозможно, а слухи нынешнему монарху сильно повредить не могли. Все-таки он законный сын, безусловно, королевской крови, очень сильный архимаг. Трудно возразить. Это если нет соперника! Но в глуши, во Фрозии рос мальчик, который становился более сильным магом, чем король. А его мать могла предъявить документы, что Альзен IV успел своим указом развестись с Теодорой и жениться на Матильде. А вот плод этой любви, сын, сильный архимаг, не замаранный отцеубийством!

– Но почему об этом не объявили сразу?

– Я думаю, что все произошло после того, как Альзен узнал о беременности любовницы. Немедленно последовал ответный удар. А свидетелей и документы быстро подчистили. Тогда многие попали в опалу, несколько человек умерли. Почему не выступила Матильда? А что она могла противопоставить заговорщикам? Неродившегося ребенка Совету пэров не предъявишь. Нет, она могла только затаиться и ждать. И постараться, чтобы о ней забыли. А потом отомстить. Она даже Первую инициацию мальчика скрыла, я навела справки, считалось, что сила в нем еще не пробудилась. А он в пятнадцать лет почти магистр! Молодец Матильда, вот уж не ожидала от нее такого! А казалась такой мягкой девушкой. Но род у нее достойный, и короля она, видимо, любила по-настоящему. Недаром от Стонберга у нее не было детей.

– Так мальчик – принц? – подала голос младшая принцесса.

– Дошло наконец, – вздохнула Изольда.

Принцессы оживились, а вот мессир ректор как-то поник.

– Ты все-таки собираешься воевать с Лавардией?

– Пока нет. То есть я как раз думала попробовать их на зуб после того, как этот мальчик так удачно проредил число их архимагов (это, кстати, отдельная тема для обсуждения, но не сейчас), но теперь нет смысла. Надавить, пересмотреть некоторые договоры – это надо. Но воевать как минимум рано. Бриану сначала надо стать архимагом, так что лет пять спокойной жизни у тебя еще есть, не беспокойся. А потом воевать, может быть, и не придется. Но интрига закручивается знатная!

– И поэтому нельзя, чтобы Бриан был подданным Леиды? – просила Хельга.

– Умница! Сообразила. Претендент на престол, будучи подданным соседнего государя, не встретит такой поддержки, как свой.

– Но ведь документов о законности его прав у тебя нет! – подала голос средняя дочь.

Мать посмотрела на нее в упор осуждающим взглядом:

– Даже комментировать не буду. Сама должна понимать, что документы и любые свидетельства – это не проблема. Проблема в том, чтобы люди к ним прислушались.

– Ты так уверенно говоришь об участии этого мальчика в твоих планах, а ведь давеча сама оттолкнула его от себя, – снова подала голос Хельга.

– Напомню забывчивым, что именно ты поторопилась дать ему ненужные надежды, хотя обязана была сообразить, какого он происхождения. Но, главное, время у нас есть. И это ваша задача, девочки, чтобы через пять лет Бриан ел у вас с рук. И твоя, Стебьен. Ты ведь вчера с ним уже говорил. Его реакция?

– На удивление спокойная. Но мне не понравилась. Он решил не быть обязанным нам ничем. Я даже извинился и предложил помочь оплатить его обучение, засчитав будущие работы в академии. Он отказался и за первый год обучения уже заплатил сам. Юноша даже переезжать в общежитие академии отказался, хотя я предоставил ему бесплатную квартиру в крыле преподавателей. Бриан сказал, что уже снял жилье рядом с академией, и оно его устраивает. Вежлив, готов работать, но на контакт не идет. В общем, мальчик обиделся, но пытается этого не показать.

– Ничего, пусть демонстрирует гордость и независимость. Будущему королю полезно. А обиды пройдут. Кстати, Эгрейн, а может, нам тебя за него замуж выдать? Возраст подходящий. И в одной группе учиться будете.

– Так, мама! Ты уже все продумала. А меня спросить? И потом, я никогда не поверю, что ты хочешь прибрать к рукам Лавардию для меня, а не для себя.

– Почему не для себя. Если объединить два королевства, то можно и об империи подумать, – мечтательно улыбнулась Изольда.

– Императрица – это, конечно, ты.

– Да, а вы с Хельгой королевы. Леиды и Лавардии. А там и третье королевство для Дженив присоединим. Тебе что больше нравится – Гростен или княжество Свантинское?

Королева и ее дочери рассмеялись.

– Действительно, силами двух королевств присоединить третье уже реально, – задумчиво произнесла Эгрейн. – Но меня все-таки беспокоит этот Бриан. Не уверена, что он мне понравится.

– Ну, через пять лет Дженив подрастет. Так что варианты есть!

– Эй, а меня ты совсем в расчет не принимаешь? – вдруг спросила Хельга.

– Так он на пять лет младше тебя, совсем малыш еще, и ты вообще-то моя наследница в Леиде.

– Не знаю, комплиментов он мне наговорил как взрослый, и в речи особой детскости я не заметила. К тому же править в Леиде ты мне еще очень долго не дашь, чтобы не сказать – никогда. И от империи это зависеть не будет.

– Эй, отстань от моего жениха! – шутливо, но с обидой в голосе возмутилась Эгрейн. – Почему это все – тебе?

Мать взирала на них с умилением.

– Ладно, девочки, посмеялись, и будет. Тут еще не интрига, а только контур интриги. Женихов, если что, я вам и так найду. Важно, чтобы этот Бриан понимал, что в доме хозяин не он, а кто-то из нас. Но даже если окажется тупым, смута в Лавардии будет, а мы, если не все, так все ненужное оттяпаем у соседей.

– Например, Пустыню.

– Если наши маги за пять лет научатся свободно ее пересекать, как сделал этот мальчик, почему бы и нет. Но лучше получить все. В общем, нам есть о чем подумать и над чем поработать. Вы меня поняли!

Девушки загудели. Ректор промолчал.

– И, да! Думаю, не надо вам напоминать, что самого мальчика информировать о нашем разговоре и о наших планах совершенно не нужно. Равно как и об обещании дать поместье. Впрочем, можете намекнуть, что получит он его вместе с подданством через пять лет. Думаю, к тому времени это станет неактуальным, но сейчас пусть перед ним хоть такая морковка висит.

Интерлюдия 7

«С неба звездочка упала.

Прямо к милому в штаны…»[7]

Король Лавардии Альзен V проводил очередное совещание. Как это уже давно вошло у него в привычку, мероприятие шло в малом приемном покое, где из мебели имелись кресло самого короля, больше похожее на трон, и небольшая скамеечка за ширмой у камина. Никому из приглашенных, вернее вызванных на совещание, король никогда не предлагал садиться. Его же кресло стояло на небольшом помосте, так что сидя он был примерно одного роста с остальными. Король не любил, чтобы кто-нибудь над ним возвышался. Стоявшие за его спиной гвардейцы в счет не шли, так как глаза ему не мозолили, а функции охраны его тушки на случай, если кто-то из вызванных на совещание сойдет с ума и покусится на своего короля, выполнить могли. Впрочем, покушений за пятнадцать лет правления монарха не было ни одного, а вот выводить из приемного покоя впавших в немилость сановников им случалось довольно часто.

Перед светлыми (на самом деле – льдистыми) глазами государя на сей раз стояли почти все те же лица, что и при разборе обстоятельств гибели архимагов во Фрозии. Только вместо сорокалетнего военного представителя штаба полковника Герина Шоля на сей раз присутствовал господин средних лет, заурядной внешности, но очень холеного вида – граф Арза Эрнст, глава Посольского департамента королевской канцелярии. Остальные – глава королевской стражи Ардан Кастольен, советник королевы-матери Крулье, молодой граф с непонятным статусом Огаст Фьерделин были на месте. Они стояли, то почтительно склоняясь перед монархом, то вытягиваясь по стойке «смирно» и поедая его глазами. Присутствовала в помещении и принцесса Клеона, как и в прошлый раз, она сидела на скамеечке за ширмой у камина.

В приемном покое сохранялась умеренная прохлада, король гнева не выражал, никого не морозил, но был раздражен и озадачен.

– Итак, последствия вашей «блестящей» операции во Фрозии стали проявляться. Пришло письмо от нашей сестрицы, королевы Леиды Изольды. Откровенно издевательское письмо. Почувствовала, что в данный момент сила за ней, и решила покуражиться. Что может сказать по этому поводу Посольский департамент?

Граф Эрнст придал лицу абсолютно постное выражение и заговорил ровным красивым голосом:

– Суть письма ее величества, составленного в точности в соответствии со всеми нормами международного протокола, может быть сведена к следующим позициям. Во-первых, она предлагает пересмотреть торговый договор от две тысячи четыреста восемьдесят первого года в части отмены ряда торговых пошлин.

– Именно! И отменить она предлагает пошлины только на те товары, которые мы преимущественно ввозим из Леиды. Ладно, с этим можно потянуть. Комиссию создать, начать согласование. Кстати, почему никого нет от таможенного департамента?! Они что, свои функции на государя переложить решили?! Так, может, их департамент и вовсе не нужен?! – Тут король сообразил, что его слова пропадут зря, так как никто из этого департамента его сейчас не слышит. Поэтому сухо закончил: – Клеона! Раз уж ты здесь, передашь им мое монаршее недоумение по поводу их работы. Пусть предложения готовят. Дальше!

– Также ее величество просит расширить сотрудничество по освоению территорий Пустыни. И сообщает, что планирует в ближайшее время отправлять туда научные экспедиции, о результатах которых намерена информировать мировое научное сообщество.

– Угу, а безопасность экспедиций будет обеспечивать военно-морской флот Леиды, который, как она напоминает, в два раза больше нашего. Но, в принципе, не вижу в этом ничего страшного. Особенно если эти экспедиции будут ходить не по побережью, а направятся вглубь плато. Глядишь, и в магах с Леидой сравняемся. Ты подготовь ей ответ, что побережье уже все исследовано вдоль и поперек, необходимо продвигаться вглубь, и я надеюсь на участие в экспедиции хотя бы одного архимага. Иначе и пытаться не имеет смысла.

– Надо, чтобы они с уважением отнеслись к базам Лиги старателей. Мы с ними давно сотрудничаем, студентов туда на практику посылаем…

– Насколько я помню, это ведь наши базы?

– Да, ваше величество. Лига создана и контролируется вашим посланником в Мельгаре бароном Эрскье.

– Тогда передай ему, чтобы был готов встретить эти экспедиции и по возможности помог им… потеряться в Пустыне. Дальше!

– Королева предлагает также усилить контакты и обмен опытом академий обеих стран и приглашает на стажировку молодых магистров из Лавардии для совместной научной и учебной работы. Она информирует, что в Академии Леиды создается группа для особо одаренных студентов, и предлагает прислать в нее несколько студентов из Лавардии. Королева Изольда сообщает, что в числе магистров будет работать ее старшая дочь Хельга, а средняя дочь Эгрейн поступит в группу для одаренных студентов.

– Короче, милая Изольда желает получить от нас заложников из сильнейших родов, в том числе королевского. В этом есть только один плюс, раз она требует заложников, значит, начинать войну пока не собирается. И ведь придется кого-нибудь послать. Мир нам сейчас очень важен, а во всякой интриге можно придумать и контрходы. Чуть позже это обсудим. Дальше!

– Собственно, это все. Больше никаких конкретных предложений письмо не содержит. Королева благодарит вас за шаги, предпринятые для налаживания сотрудничества между странами.

После этих слов инеем в комнате покрылись все присутствующие, включая короля. Хотя нет, принцесса за ширмой осталась такой же, как и была. Но и она придвинула свою скамеечку вплотную к камину и сунула руки практически в огонь.

– А благодарит она меня за то, что я наконец понял всю подлость натуры Монтероссо и казнил его во Фрозии за совершенные там преступления! Нет, каково?!

С самого короля иней сошел, но температура в комнате еще больше понизилась.

– И еще она поздравляет меня с назначением на должность коннетабля очень достойного молодого человека, который уже прибыл для повышения уровня собственного магического образования в ее академию и включен ею в группу для особо одаренных! Нашлась наша пропажа! В самом неподходящем месте! Помнится, я поручал во что бы то ни стало найти и вернуть меч коннетабля и полностью ликвидировать следы произошедшей во Фрозии трагедии?! Именно вам поручал, Кастольен и Фьерделин! Что скажете?! Кастольен! Это ведь твои функции – обеспечивать порядок в королевстве. А тут какой-то мальчишка с мечом коннетабля на поясе спокойно добирается до Леиды. Что скажешь?!

Кастольен слегка склонился перед королем, изображая почтительность, но сохраняя при этом возможность докладывать. Давление короля он терпел без внешних проявлений, ни один мускул на лице не дрогнул. Стоял не шелохнувшись. Как статуя. Почти ледяная. Но если король давление не ослабит, это «почти» могло перейти в реальность.

– Согласно вашему пожеланию замки Нойшвайн, Линдергау, Эстершлос и Стонберг сровняли с землей вместе с их обитателями, жители деревень указанных баронств переселены в соседние владения, а сами деревни уничтожены.

Король неожиданно ослабил давление и засмеялся:

– Замечательно! И Стонберг тоже. То есть вы решили лишить меня любой свободы маневра?! Чем еще порадуете?!

– Всю операцию во Фрозии, согласно вашему приказу, проводил граф Огаст Фьерделин силами собственной гвардии и Восточного гарнизона, – довольно откровенно попробовал перевести стрелки глава королевской стражи.

– Я вообще-то приказал найти меч, а не делать рядом с Пустыней еще одну.

– При переселении людей было проще удостовериться, что они не вывезли артефакт, – буркнул Фьерделин. – Кто же знал, что он у мальчишки! Вы же сами исключали такую возможность.

– То есть во всем виноват я?! – Температура снова стала понижаться. – Отдавая любое распоряжение, я должен предусмотреть абсолютно все?! Ведь исполнять их будут люди, которые сами думать не способны, а если проявляют инициативу, так лучше бы этого не делали! И после такого ты хотел стать коннетаблем?! Впрочем, Изольда мне уже назначила коннетабля. Может, и правда стоит утвердить того мальчика?! Он, по крайней мере, свои замыслы воплощает в жизнь успешно. Может, и с другими функциями справится?! Жаль, землевладений у него больше нет. Твое графство отдать, что ли?!

– Ваше величество, – подал голос Кастольен. – Никто Стонбергов титула и земли не лишал. Разорили, да. Но ведь и восстановить можно, если потребуется.

– Вот он обрадуется! Так как все-таки мальчишка до Леиды добраться сумел? Или у нас на границе вообще никакого контроля нет?!

– Юный Стонберг неожиданно оказался неплохо подготовленным магом, к тому же невероятно везучим. Иначе объяснить, как он умудрился пересечь Пустыню, не получается. Как только вышел на побережье и добрался до первого, то есть ближайшего к Мельгару поста Лиги старателей, они нас сразу об этом проинформировали. И о том, что меч с ним.

– Почему не задержали?

– Пытались. Но у нас там из магов только один студент-алхимик. Стонберг одного охранника воздушным заклинанием закинул далеко в море, а другого мечом перерубил пополам. Тогда и поняли, что это меч коннетабля. Потом мальчишка забрал у них лодку, сел в нее и уплыл.

– Отлично! Это что же получается? Любой может прийти на пост и ограбить его подчистую?

Голос подал граф Эрнст:

– Нет, ваше величество, любой ограбить не сможет, только при сильной магической поддержке. К тому же там и брать почти нечего. Барон Эрскье организовал дело так, что каждые несколько дней корабль Лиги старателей забирает всю продукцию.

– И где был этот корабль?

– Прибыл на следующий день и отправился на поиски барона. Искали старательно, даже эолия не испугались. Но им не повезло. Как-то они с бароном разошлись.

– Им не повезло… А кому повезло? По твоему тону слышу, что что-то еще было!

Взгляды, которыми Кастольен и Фьерделин смотрели на главу Посольского департамента, не испепелили его на месте только потому, что магии они не применяли. Но корпоративной солидарности между военными и дипломатами не было никогда ни в одном из миров.

– Лодку барона встретил крейсер нашего флота, на котором граф Фьерделин спешил из Эвронта к первой базе Лиги старателей.

– Очень интересно, почему мне не доложили? И как прошла встреча? Неужели малыш потопил крейсер?

– Не потопил, но в результате столкновения проломил ему своей лодкой борт и уплыл дальше.

Король хохотал в голос. Даже температура стала нормальной. Принцесса тоже слушала, выглянув из-за ширмы.

Фьерделин не выдержал:

– Да никто и не подумал, что он может оказаться так близко к Эвронту! Он сам подплыл и спросил, что за порт впереди! Боцман его принял за контрабандиста и приказал зацепить бортом, чтобы потопить. Я даже не знал об инциденте. И то, что эта лодка крепче стали, узнали только после того, как ее нашли брошенной в Эвронте.

– То есть он спокойно один доплыл на лодке до Эвронта? Отлично. А как он оттуда попал в Леиду?

Снова вступил дипломат:

– Установить не удалось. На каком-то купце доплыл. Удалось только узнать, что он зарегистрировался на таможне Мареона пятого числа месяца октобия. В Леиде поселился рядом с академией, сняв мансарду в доме на площади как раз перед ней.

Король немного нервно, но без гнева передернул плечами:

– И что мне с вами делать? Сор-ратники, называется! Вот граф Эрнст со своими функциями более или менее справляется. Его дело информацию добывать. Надеюсь, ситуация у вас отслеживается постоянно?

– Всенепременно.

– А вот то, как свои функции выполняют мои военные, лишний раз убеждает, что воевать нам никак нельзя. Армия в трех соснах заблудится, флот сам себя потопит, маги заснут и дадут себя прирезать какому-нибудь мальчишке! А один я могу и не справиться… Так что придется нам с Изольдой дружить. Кого в их академию посылать будем?

– Принца Отона нельзя! – впервые подал голос советник Крулье.

– Сам знаю. Подвел меня братец. Или королева-мать. Давай, Клеона, скорее становись архимагом! Пока наследницей придется быть тебе. Надеюсь, что понадобится это не скоро. Но кто знает…

Крулье опять посмел возразить:

– Королева-мать считает, что принц просто запаздывает с взрослением и ростом способностей, еще все наверстает. Она категорически против поспешного исключения его из числа наследников.

– Чудеса бывают, но маловероятно. У сильных одаренных инициации проходят раньше, да и без них они развиваются быстрее, чем просто одаренные. Эх, что-то мне с женами не везет. Сначала Брунсвема, теперь Фринара, а детей все нет. Третью завести, что ли?

– Ваше величество! – буквально простонал Кастольен. – После вашего развода с герцогиней Брунсвемой Хольтской весь ее род перестал показываться при дворе. Видрских вы сами прижали после смерти батюшки, но в Зейвельтской провинции они все равно в родстве почти со всей местной знатью. А провинция Эрвиль с графством Гангейским, откуда родом ваша супруга, так и вовсе граничит с Леидой.

– Бунтом меня пугаешь?! Это твои функции – следить за порядком! А разводиться я и сам не хочу. Это я пошутил. Клеона, не вздумай Фринаре рассказать о моей шутке!

На некоторое время возникла пауза.

– Так кого пошлем в Леиду? Один представитель, барон Стонберг, самозваный коннетабль, уже есть, – невесело усмехнулся король.

– Позвольте мне! – решительно вышел вперед Огаст Фьерделин.

– Надеешься его в академии достать? Смотри, международный скандал мне не устрой! Хотя дуэли между дворянами в Леиде не запрещены. Сильно не поощряются, но вы же оба иностранцы… Но аккуратно. Меч заберешь и королеву-мать порадуешь. Кстати, чего она так к нему прицепилась, ума не приложу? И Матильду-то трогать странно, а уж мальчишка-то ей чем помешал? Что скажешь, Крулье?

– Королева-мать ответила бы лучше…

– Так пришла бы на совещание!

Говорить о том, что в приемном покое всего одно кресло и оно занято королем, Крулье не рискнул. Вместо этого неуверенным голосом произнес:

– Из-за отставания магического развития принца-наследника королева-мать не хотела, чтобы его сравнивали с сыном Матильды…

– Глупости. Отон, конечно, слабоват, но сын от неодаренного по определению будет слабее матери. А Матильда была только магистром. Или ты думаешь, что я ее беременной мог отпустить во Фрозию? Так это ты или королева-мать считаете меня полным идиотом?!

Температура снова резко скакнула вниз, заставив уже расслабившихся было царедворцев вновь напрячься.

– Передай королеве-матери, если она за столько лет не удосужилась это проверить, что за здоровьем Матильды следил целитель Херренвилд, и он меня клятвенно заверил, что ребенка бывшая королевская любовница не ждет.

– Но вы же не сами проверяли… – совсем тихо пробормотал Крулье.

– Вижу, вы там у королевы-матери все с ума посходили! Можешь сам у Херренвилда спросить! Или спрашивали, но не поверили? Тогда ничем помочь не могу!

Король немного посверкал глазами в разные стороны, но успокоился:

– Вот что, Фьерделин! Раз вызвался ехать в Леиду, еще человека три с собой возьмешь, сам решишь кого. Из родовитых, твоих друзей. А то, если вы там между собой перессоритесь… Даже не знаю, что я с вами сделаю. И учти, если в очередной раз с мальчишкой не справишься, моя шутка про коннетабля может стать реальностью.

В этот момент впервые подала голос принцесса:

– Дозволь и мне в Леиду поехать. В качестве молодого магистра я точно подойду.

– Ты понимаешь, что можешь оставить без наследника трон Лавардии? Если со мной что-то случится, Изольда тебя задержит, а Отона не утвердит Совет пэров. Вот и пресечется династия.

– Так про Отона же никто в Леиде не знает. Наоборот подумают, что слухи о его слабости не подтвердились. Арестовать меня Изольда не решится, да и выгоды в этом никакой не увидит. Сам говорил, что воевать она не собирается. А я разобраться попробую, что там затевается. Мы с ее дочерью-наследницей как раз ровесницы, буду ее держаться. Слушать я умею.

– Слушать ты действительно умеешь. И думать, что даже удивительно. – Голос короля потеплел, а веявший от него холод пропал окончательно. – Даже не знаю, в кого ты такая уродилась? Но учти, если с тобой что-то случится, я сам начну войну. И будь что будет.

Эпизод 1

Медом я им намазан, что ли?

За два часа, которые ректор дал мне до беседы, в одном из домов, выходящих фасадом прямо на площадь академии, я успел снять чердак, гордо названный хозяевами «мансардой». За шесть экю в месяц. Никакого пансиона, самый минимум мебели. Удобства во дворе. Отдельный вход со двора по черной лестнице. Хозяева, самые обычные горожане, хотели бы свести общение со мной к минимуму, но при этом жить на мои деньги и ни в чем себе не отказывать. Жлобы. Запросили жутко дорого, но раз я принял решение быть независимым, деньги, по крайней мере в первое время, придется тратить. Снял эту комнату исключительно из-за того, что из окна (оно у меня только одно, с другой стороны комнаты дверь на черную лестницу) прекрасный вид на площадь и академию. Точнее, со скамейки стражника у проходной академии прекрасный вид на мое окно. Это не совсем охрана, но, надеюсь, пугалом для воров стражник все же послужит.

К имевшимся в мансарде кровати, столу и табуретке (все грубо сколочено из досок) я прикупил большой сундук, в который сложил все свое имущество. Поставил его в угол, изрядно укрепил магией, приклеил к полу и обеим стенам. Крышку тоже приклеил. Укрепил магией дверь, окно и стену – пока только рядом с дверью.

Умудрился все это, включая переезд из гостиницы, провернуть за два часа, из которых час ушел на дорогу к гостинице и обратно, естественно, на извозчике. Вот что значит заранее проработать варианты собственных действий!

По дороге к ректору успел даже к казначею академии заскочить. Похоже, он в своей комнате ночует. Боится от денег отойти? Отдал под расписку тысячу экю. Внутренне обливаясь кровью, но с приятной улыбкой на лице. Жутко жалко. Особенно неприятно, что это не заработанные мною деньги, а наследство Стонбергов. Свои трофеи еще надо суметь продать.

Сама беседа с ректором была… никакой. Он вдруг стал очень любезен и буквально навязывался ко мне в опекуны. Спасибо, я как-нибудь сам. Тем более что в эмоциях никаких теплых чувств ко мне с его стороны не наблюдалось. Скорее наоборот, некоторая напряженность (и ревность, что ли?). Хотя неловкость из-за невыполненных обещаний (он это назвал «ошибочным прогнозом развития событий») испытывал искренне.

Предъявил ему расписку о внесении в кассу тысячи экю, от общежития отказался и попытался узнать расписание занятий. Оказалось, рано. Особая группа только начала формироваться, занятия раньше чем через три дня не начнутся. Попросил его передать сведения своему секретарю, когда наступит ясность, а сам я к нему через два дня зайду. Засим откланялся. Привет принцессе передать не просил.

Два дня потратил на обустройство. Выкинул старые спальные принадлежности, купил новые – тюфяк, матрас, пару одеял и подушек, белье. Еще по дороге капитально продезинфицировал все «уничтожением жизни». Комнату свою тоже постарался почистить этим заклинанием от всего ненужного. Чтобы хозяев не задеть, выбрал момент, когда они куда-то вышли, а если у них там кошка или канарейка сдохла, я не виноват. Но не думаю, что у них домашние животные были, не тот характер. А голубей на крыше мне не жалко, с детства этих птиц не люблю. Но ведь наверняка улетели все заранее, если перед этим и были.

Письменный стол купил с нормальным стулом. Стол маленький, не больше конторки, но за ним сидишь, а не стоишь. Приобрел кресло для отдыха, вешалку для одежды. Все. Обрастать вещами я не собирался, а трофеи из сундука, надеюсь, когда-нибудь продам.

Еще умывальник примитивный на стену повесил, под ним ведро – для грязной воды, а ведро с чистой водой поставил рядом на табурет. За водой надо на угол к фонтану ходить. Нанял для этих целей соседского мальчишку с условием, чтобы воду приносил утром, а вечером забирал грязную. Надеюсь, вода в фонтане без кишечных палочек? На всякий случай обработал ее заклинаниями.

Вместо утреннего душа придется ежедневно баню посещать, время – какое получится. Но решил местным не уподобляться, чистоту блюсти.

Для перекусов выбрал две точки – про кафе-пекарню я уже говорил, а недалеко и нормальной едой кормят. Похлебки, каши, рыба, мясо. Не шикарный ресторан, но съедобно и недорого. На удовлетворение моих насущных потребностей, пожалуй, даже меньше уйдет, чем на аренду комнаты.

Из дома в эти дни выходил мало. За мебелью, правда, пришлось на извозчике прокатиться, но Леида только по местным меркам большой город, а так – не больше Москвы в рамках Бульварного кольца. Из конца в конец за час пешком пересечешь. Так что отлучки мои были недолгими.

Остальное время по заведенной привычке медитировал, разучивал заклинания, выполнял упражнения для прокачки магии и физической силы. С шестирунными заклинаниями стал справляться уже более или менее свободно, по крайней мере, «уничтожение жизни» получалось без единого сбоя.

Беспокоить меня никто не пытался, но на второй день я стал ощущать чье-то нацеленное на меня внимание. Не магию, а именно внимание. Такое многие и без всякой магии почувствовать могут, а уж с моей «эмпатией» никаких сомнений не оставалось. Но опасности я при этом не ощущал, интуиция молчала. Слежка? Интересно кто? Площадь перед академией – не самое оживленное место, но никого подозрительного я не засек.

А когда через два дня сходил в академию (зря ходил, занятия еще на три дня отложили), вернувшись, обнаружил, что кто-то ко мне пытался влезть. Ну как обнаружил? Дверь оказалась заперта на ключ, а я им вообще не пользовался. Зачем, если у меня «клей» есть? Замок, кстати, из самых ненадежных, что на сей раз оказалось очень к месту. Ключ я за ненадобностью с собой не носил. Он здоровенный и тяжелый, как будто обилие металла придает ему солидность. Зато и замочная скважина огромная, так что открыть замок я сумел своим стилетом, даже не загибая кончик. После чего вставил ключ изнутри и тупо его приклеил. Ни к чему мне дыра в двери, через которую может пролететь арбалетный болт.

Продолжил укреплять стены и дверь заклинаниями. В принципе, дерево держит магию намного хуже металла и тем более драгоценных камней, из которых делают амулеты. Но я заметил, что дерево от моих заклинаний «укрепления» с каждым разом становилось все более плотным. Можно сказать, «окаменевало» все больше и больше. Как результат, оно приобретало способность все в больших объемах удерживать ману и заклинания все дольше не развеивались. Надо бы провести целенаправленное исследование по этому вопросу или хотя бы выяснить, не проводили ли его до меня? Но в библиотеку я ходить бросил, про магию там ничего интересного в зале для приготовишек не найду, в другие меня до официального зачисления в группу «продвинутых» не пустят, а повышать гуманитарное образование мне лень. Стану архимагом – займусь, а пока имеются дела поважнее.

Еще через день, когда ходил в кафе поесть (вообще-то название «кафе» я использую по привычке, здесь пункты общепита незатейливо называют «кухнями»), у меня попробовали срезать с пояса кошелек. Три раза «ха!». Естественно, я свою одежду, и тем паче кошельки, заклинаниями укрепляю, мою тесемку простым ножом не перерезать, скорее, нож сломаешь. Какой-то мальчишка. Не разглядел, слишком быстро удирал. Пинок тоже дать не успел, а кидаться заклинаниями не стал. Ментальные зря светить не хочу, а убивать ребенка «огнешаром» или «молнией» – это не для меня. Надо будет спросить, как местные маги себя ведут в таких случаях?

Во время обеденного перекуса попытка повторилась. Во время ужина – еще раз. Тут уж я не выдержал и кинул вслед удирающему пацану «воздушный таран». Не особо напитывая маной, но траекторию парню подправил так, что он полетел через тумбу. Надо сказать, что здесь на перекрестках у углов домов, отступая на метр-другой, стоят вкопанные в землю каменные тумбы. Как я понял, чтобы телеги и кареты при поворотах не ломали углы домов, а бились об эти волноломы. Или «каретоломы»? Жестко, но эффективно. А что, «лежачие полицейские» разве лучше?

Пацан поднялся, обернулся, зыркнул на меня злым взглядом и похромал дальше. Знакомый, однако! Тот же крысеныш, что меня в гостинице укусить пытался. Неймется ему, даже сюда за мной приперся через половину города! Разозлившись, хотел приложить его чем-нибудь более серьезным, но он уже скрылся за углом. Черт с ним! Еще дома какие-нибудь повредишь, потом неприятности будут. Кстати, а рожа у пацана вся побитая была. Губа перекошена, фонарь под глазом. Не могла моя тумба так быстро проявиться. И поделом ему.

В следующие два дня были предприняты еще три попытки добраться до моего кошелька. Снова мальчишками, но уже другими. С тем же успехом. Последнего я «воздушной стеной» об обычную стену изрядно приложил. Так и остался валяться, но подходить я к нему не стал. Делать-то с ним что? Добивать?

Вместо этого подошел к стражнику у проходной академии. Рассказал об инциденте. Тот, немного прищурившись, посмотрел в указанную сторону:

– Там валяется? Ну и пусть валяется. Либо сам очухается и уйдет, либо наряд стражи будет проходить мимо, пусть разбираются. Но даже если помрет, не беспокойтесь, вы в своем праве.

– То есть, если на меня кто-то нападет, можно его спокойно убивать?

Стражник даже рассмеялся:

– Ну вы и шутник! А что еще делать? Ежели кто-то на мага нападает, он либо совсем дурак, либо очень опасен. Лучше прибить. И вам, и страже спокойнее.

Замечательно! Значит, об ограничениях «допустимой самообороны» в этом мире не думали. Или думали, но, в соответствии со здравым смыслом, сочли это бредом. Хотя на Земле «эмансипация», «гуманизация» и прочие «общечеловеческие ценности» тоже не так уж давно вошли в силу. И насколько же без них проще и лучше было жить!

Так что в свою мансарду я вернулся в приподнятом настроении.

На следующий день «крысеныш» подошел ко мне открыто. Хромает, рожа опухшая и всеми цветами радуги переливается. Протянул руку:

– Отдай кошелек! – говорит.

От такой наглости я даже растерялся.

– Не отдашь, меня сожитель мамки (он использовал более грубое слово) – совсем добьет. Сказал, раз я даже на такое не гожусь, лучше других понаделать.

Подход, в принципе, правильный. Ни на что полезное, похоже, этот крысеныш уже не годился. Критерии оценки у меня с его отчимом не совпадали, но выводы мы сделали одинаковые. О чем я ему и сказал.

Парень, однако, не отставал:

– Ну отдай кошелек, у тебя денег много! А я мамки больше никогда не увижу. Вон он, гад, за углом стоит, сказал: «Делай, что хочешь, но без кошелька я тебя сегодня не палкой, а кистенем бить буду!»

То, что это дешевая разводка, я понял. Трудно было не догадаться. Крысенышу надо было меня в соседний переулок завести. Зачем? Переулок почти прямой, просматривается далеко. Да он чуть ли не весь от поста стражника виден! Какая там может быть засада? А вдруг и вправду хочет, чтобы я его отчима пришиб? А что? С удовольствием пришибу мерзавца! Рука не дрогнет.

Применения магии в округе опять-таки не ощущал, люди в ближайших домах имелись (проверил «поиском разума»), но не маги. В общем, скорее, из любопытства, в переулок я за крысенышем пошел. Совершенно пустой переулок, между прочим.

– Ну и где твой злодей? – спросил удивленно. – Никого тут нет.

– Да вон он, к стене прижался! Шагах в ста отсюда!

Не было там никого, но по инерции я еще пару десятков шагов сделал.

И тут меня в бок шарахнуло! Как я потом узнал, из окна соседнего дома в меня аж из корабельной баллисты стрельнули. Которая не стрелами, а целыми бревнами с железными наконечниками стреляет. Не людей бить, борта дырявить предназначена.

Большого вреда мне, правда, даже попадание в упор такого бревна не причинило. Качественный защитный амулет оказался у того мага, у которого я меч забрал. Армейский, но улучшенная модель и с очень большим встроенным накопителем. Вот я его и стал носить, подключив подпитку от ауры. К сожалению, между собой амулеты конфликтовали, так как выполняли схожие функции, поэтому пришлось ограничиться только одним. Но, как выяснилось, весьма мощным.

Однако ударом меня аккуратно закинуло во двор дома напротив. Где меня уже ждали. Грамотная засада оказалась, почти все учли.

Налетело на меня человек десять, сразу отсекли от выхода со двора и стали дружно лупить чем-то вроде здоровых абордажных сабель. Те еще тесаки. Защиту прорубить не могли, застревали в «щите», на ладонь не дойдя до тела, но психологически очень неприятно. Конечно, сразу все десять человек вокруг меня не поместились, но из задних рядов тоже чем-то вроде копий тыкать стали. На что рассчитывали? У меня же не только защитный, но и атакующие амулеты есть. Да и скастовать я много чего могу.

Попробовал раскидать их для начала «воздушной стеной», чтобы на психику не давили. И вдруг – ноль эффекта. Ветер взвыл, но напавших на меня даже не пошевелил, аккуратно просочился между ними. Выхватил амулет, что «огнешарами», как пулемет, бьет, запитал от ауры… Стекал с них огонь, как водичка какая-нибудь. Без последствий. Только на мой «щит» нагрузка возросла от поднявшегося жара.

Стало ясно, что на этих ребятах (кстати, чем-то они «детинушек» из дома, где я лодку забрал, напоминали) амулеты вроде моего надеты. Не думаю, что такие качественные, но их же много. И лупят меня от души. Очень может статься, что мой «щит» рухнет раньше, чем их защита. По крайней мере, проверять, чей «щит» раньше сдохнет, мне совсем не хотелось.

В общем, долбанул я «параличом». Четыре раза кастовал, чтобы всех накрыть. Последняя группа уже удирать собралась, дошло до них, что что-то не так повернулось. Но не успели. Им бы в разные стороны рвануть, а они все в ворота со двора ломанулись. Не добежали.

В очередной раз меня ментальная магия выручила. Мое тайное оружие, от которого тут защищаться не умеют. По крайней мере, немаги. Неприятно, но свидетелей оставлять нельзя. Проверил двор и дом «поиском разума». К счастью, пустые. Никого по квартирам ловить не придется, как я боялся. Впрочем, это логично. Свидетели не только мне, но и нападавшим не нужны. А зарезали они их или погулять послали, проверять не буду.

Дальше ворон не считал, действовал быстро. Подошел к очередному парализованному, снял амулеты. Приподнял вверх «лифтом», чтобы тело не на земле лежало, и любимым мечом прошелся по шее с оттяжкой… У кого голова прочь, кого чуть ли не до пояса рассекал. Тела бросал тут же, где рубил. Но уже мертвые. Кошельки сначала проверял, но, подумав, забирать не стал. Не было в них существенных сумм. Медь и немного серебра. Возможно, в совокупности на пару экю и наберется, но лучше стражникам их оставить. Я же тела прятать не буду (да и не сумею), а так смогу на их симпатию рассчитывать. К тому же один амулет в десятки раз дороже этих денег.

Последнего из нападавших подвесил на ворота и развеял «паралич». Думал допросить, что им от меня надо, но не умею я этого делать. Мужик пробормотал что-то вроде «так вот он какой, оказывается», а потом плюнул мне в лицо, к счастью, не попал, сорвался из петли и попытался убежать. Только ноги после «паралича» слушались плохо, так что зарубил и этого. После чего пошел проверять дом напротив. Но там, как и ожидал, было пусто. То есть баллисту я за окном разглядел, а вот людей в доме мои заклинания не обнаружили. В том числе никого удирающего поблизости.

Ладно, не страшно. «Паралич» я во дворе использовал, отсюда не должны были заметить. Сами меня вглубь двора и в сторону оттеснили, случайных прохожих побоялись, наверное. Вот и молодцы.

Кстати, а «крысеныш» тоже убежал. Но он во двор и не заходил, так что тоже не свидетель. А следующий раз, пожалуй, пришибу.

За неимением в обозримых просторах других нарядов стражи отправился сообщать о происшествии на пост у академии. Оказывается, видел стражник, гад, как меня во двор закинуло, но вмешиваться не стал. Сказал, что никакой стрелы не заметил. Мало ли зачем молодой маг вдруг залетел во двор! Врал охранничек. Но ругаться по этому поводу я не стал, еще мне конфликта со стражей не хватало.

Идти и осматривать место драки сначала тоже не хотел, но я сказал, что кошельки с убитых не снимал. Тогда сразу сам сержант согласился пойти, прихватив еще одного стражника в помощь.

Увидев располовиненные трупы, сержант искренне удивился:

– Что это вы их, милсдарь, мечом-то порубили? Почему не магией?

– А зачем? Еще повредил бы дом, разбирайся потом. А так даже веселее.

А что? Пусть лучше меня отморозком считают.

Эпизод 2

Снова в школу… вернее, в академию

Нападение на меня прошло без последствий. Как будто и не было его. Никто со мной на эту тему даже не беседовал, не говорю уже о показаниях и следствии. Вот ведь простота нравов! Порубил дворянин и маг в городе десяток разбойников, и хорошо. Значит, меньше разбойников осталось. Ну и мне хорошо. По крайней мере, опытным путем выяснил, что неодаренные большой опасности для меня не представляют. Как бы еще узнать, есть ли тут «щиты», которые защищают от ментальных атак?

Занятия начались через неделю. И то не совсем начались. Оказалось, что к нам в группу должны подъехать еще несколько человек из Лавардии. Вот подъедут, тогда все и начнется. А пока каждому дали индивидуальное задание – подтянуть то, в чем он отстает. Меня принудительно загнали в библиотеку изучать местную литературу и поэзию. Выть хотелось. Вся литература «моралите», то есть занудно-воспитательного содержания. О том, каким должен быть молодой дворянин. И как они еще революции при таком воспитании не устроили? Хорошо хоть на религию тут не очень напирают, все больше в духе конфуцианства. Чтение на любителя, к которым я не отношусь. Или такую программу специально для меня подобрали? Узнаю, кто конкретно это сделал, припомню.

Поэзия тут тоже специфическая, но это, видимо, во многом зависит от языка. Это русский язык позволяет и рифму, и размер выдерживать (силлабо-тоническое стихосложение, во!), а здесь что-то вроде древней латинской поэзии. Стихи, видимо, хорошо под свирель декламировать, тут не ударения, а длинные и короткие гласные. Как морзянка, растудыть ее! А содержание стихов столь же занудное. Вот я влип!

Группу в ее текущем составе видел только по утрам, когда нам выдавали индивидуальные задания на день. Была эта группа крайне невелика. Принцесса, три герцога (Аскани, Эсте и Липпе, последняя – девушка), четыре графа (Зальтенини, Киркс, Бруно и Удоне, последние две – девушки), один барон (я, как нетрудно догадаться) и два шевалье (Лейнинг и Церин). По силе дара оба последних заметно отставали от родовитых граждан, но и специализация у них была – алхимия и артефакторика соответственно. Итого – без меня десять человек. Или, как здесь предпочитали говорить, десять аристократов и принцесса.

Набрали группу, что называется, с бору по сосенке. Из поступивших в этом году не было ни одного. Принцесса, Эсте, Зальтенини и Киркс пришли в академию после домашнего обучения только сейчас. Я – тоже. Липпе и Удоне – сильнейшие одаренные второго года обучения, все остальные учились уже третий год.

Принцесса Эгрейн немедленно стала центром группы. Или она сразу превратила группу в филиал своего двора? К сожалению, мои представления о дворе (королевском или рангом ниже) могли быть абсолютно ошибочными. Так что с выводами лучше не спешить.

Все вокруг нее крутились, как мотыльки вокруг лампы. Сравнение банальное, но оно точнее всего передает поведение местных дворян. Разве что оба шевалье не лезли к принцессе со знаками внимания, но они, скорее, робели из-за собственных невеликих магических сил и недостаточной родовитости.

Сама же принцесса была подростком в не самом лучшем смысле этого слова. Бывают девушки, которые в пятнадцать лет выглядят на все двадцать пять. А вот Эгрейн выглядела не скажу что моложе своих лет, но женская фигура у нее только-только начала формироваться. Руки-ноги уже вытянулись, а вот приятные взгляду каждого нормального мужчины округлости отсутствовали. Судя по старшей сестре и матери, имелась надежда, что отсутствовали – пока, но в настоящий момент отсутствовали – совсем. Этакий угловатый подросток с большими глазами и высоко задранным носом.

Не знаю, имеет ли сей факт какое-либо отношение к характеру принцессы и помогает ли его понять, но в академию она пришла с тремя кавалерами. И если девушки влились в коллектив безболезненно, то между юношами, учившимися раньше в академии и пришедшими сейчас с Эгрейн, все время проскакивали искры. Еще не конфликты, но уже жесткое соперничество.

Я в эти дела не хотел лезть совершенно. К сожалению, сами дела иногда ко мне «лезли». Принцессе вдруг стало интересно мое мнение о местной поэзии. Раз мне ее задали изучать. И как на такой вопрос ответить? Честно, к сожалению, нельзя, и не ответить неудобно. Тем более что вся группа навострила уши и включилась в мысленный процесс, пытаясь понять, что это – знак внимания или попытка унизить плохо образованного дворянчика из медвежьего угла? И не знаешь, что хуже. В первом случае приревнуют, во втором кинутся затаптывать.

К счастью, книги в библиотеке я просматривал, а память у меня теперь стала хорошей. Так что местные названия стихотворных размеров запомнил. О чем и начал докладывать.

– Нет, я не о том спросила, – немного капризно прервала меня Эгрейн. – То, что ритм стихотворения позволяет лучше выразить чувства поэта, очевидно. Но ведь в стихах главное – чувства! Несколькими короткими фразами описать столь великое, что дух захватывает.

Все вокруг издали несколько восторженных восклицаний по поводу ума и тонкости принцессы, но дальше возникла пауза. Все-таки ждали от меня ответа, не давали уклониться.

Возникла было мысль рассказать этим детям о романтизме, символизме или даже футуризме, но я ее подавил. На фига выпендриваться? Я – барон из Фрозии, в этом мире сантиментов нет, а значит, и сентиментализма.

– Затрудняюсь ответить, ваше высочество, – промямлил я. – Во Фрозии поэтические вечера как-то не в ходу, а здесь мне все больше рекомендуют читать поэмы с назидательным содержанием. «Легенду о белом рыцаре» или «Отряд короля Фарлора».

Послышались снисходительные смешки. Но эмоциональный фон стал более светлым. Не конкурент. Теперь все ждали, скажет их лидер «фас!» или нет. Но принцесса продолжила разговор:

– Значит, о поэзии с вами лучше не говорить. Но хотя бы оценить красоту слова вы способны?

И она стала декламировать:

– Кто, кто это написал? – со всех сторон послышался шепот.

– Кто, кто? – буркнул я. – Ясно же, что сама принцесса!

– САМА?! – последовали общие восторг и смятение.

– Надо же, угадал, – делано удивилась Эгрейн. – Может, еще не совсем безнадежен.

По изменившемуся вектору настроения я понял, что счеты со мной еще будут сводить, но сейчас не до этого. Надо продемонстрировать восхищение, насладиться стихами и еще несколько раз продекламировать их вслух. И пусть их прочтут сама принцесса и наиболее достойные ее почитатели!

Я стоял немного в стороне и думал – это подхалимаж или они искренне готовы восхищаться всем, что скажет и сделает особа королевской крови? Довелось мне когда-то читать «Записки у изголовья» Сэй-Сенагон. Кстати, с большим интересом читал. Эпоха интересная (еще до сегуната, но вместо императора уже несколько поколений правили Фудзивара). И автор мне была очень симпатична. Как же она на протяжении всей книги восторгалась императрицей Тейси, придворной дамой которой была! То, что красавица, это очевидно. Но как умна, остроумна, как гениально судит обо всем, как тонко чувствует! И так во всем. Не важно, чем она при этом занята. На луну смотрит, решает проблему наказания собаки, обидевшей ее любимого кота, или слушает, как поет птица. Главное, что все у нее получается абсолютно совершенно. А потом я прочел в комментариях, что императрице в то время было не то одиннадцать, не то двенадцать лет. Вот и думай после этого что хочешь. Надо бы примерить шкуру придворного того времени, но мне больше нравится оставаться самим собой. В том числе и сейчас. Так что с выводами повременю, точнее, просто приму к сведению, что происходит.

Эпизод 3

Учебный процесс

Наконец приехали студенты из Лавардии, и наша группа собралась в полном составе. Добавилось всего три человека: два графа, Варрош и Тиссель, и шевалье Лятен. Графы были на год-два старше меня (вернее, моего тела), но выглядели более взрослыми. Этакие зеленоглазые красавцы-гвардейцы, лихие рубаки и погибель для женщин. Внешне, по крайней мере. Это – при магическом уровне крепкого бакалавра. А вот шевалье оказался тощ, мелок и бесцветен. Бледные губы, водянистые глаза, тусклые светлые волосы. И магический уровень у него был слабенький – алхимик, одним словом.

Магистров, как слышал, приехало вдвое больше, но я их пока не видел. Среди них еще одна принцесса – Клеона – и пятеро молодых аристократов. И эта принцесса, как Эгрейн, предпочитает, чтобы вокруг нее вились парни? Или братец-король таким способом обеспечил ей охрану? Не мое дело. Но, получается, не так уж плохи отношения между Леидой и Лавардией, если сюда приезжают на стажировку принцессы. Или это такой хитрый политический ход? Никогда в этих вопросах не разбирался.

Наконец начались регулярные занятия. В прежней жизни я – Дима Бершов – получил высшее образование, так что ничего принципиально нового не увидел. Только группа непривычно маленькая и форма общения с преподавателями на изумление свободная. Лекции здесь во многом похожи на семинары, можно преподавателя прерывать, задавать вопросы, обсуждать рассматриваемый материал, общаясь с лектором, как с одним из собеседников. Иерархия тут не академическая, по ученому званию или научному авторитету, а общепринятая, по реальному положению в обществе. То есть по родовитости и магической силе.

Вместо семинаров проводятся практические занятия как для всей группы, так и индивидуальные. В принципе, тоже ничего необычного, хотя, конечно, из-за магии занятия идут совершенно по-другому. Но и на Земле медиков и химиков учат разному, хотя сами принципы организации учебного процесса различаются мало. Видимо, методика оптимальная и к ней прибегают в разных мирах.

Еще одна особенность занятий – вели их в основном специально отобранные молодые магистры. Преподаватели часто менялись. Редко кто-нибудь проводил больше двух занятий подряд. Для магистров это практика и учеба одновременно. Они к своему занятию готовили что-то вроде реферата по теме. А темы им «спускали» ректор и завкафедрами.

Приходили эти магистры на наши занятия толпой, в сопровождении кого-нибудь из старших преподавателей. Один занятия ведет, остальные сядут среди студентов и слушают. Чтобы потом обсудить и оценить работу преподавателя. Но иногда это делали прямо на занятии. Тогда возникал бардак и вмешивался старший преподаватель.

Такая вот система. Возможно, не самая глупая.

Далеко не все предметы меня порадовали, хотя расписание выглядело вполне привычно.

Общая теория магии. К сожалению, оказалась чистой болтологией вроде философии, но без морализации, чисто в практическом плане. Общая картина мира в здешнем представлении. Сюда и гелиоцентрическую систему впихнули, и планету в разрезе, и даже «состав вакуума как формы материи». По здешним представлениям весь мир заполнен почти невидимым эфиром. И именно через этот эфир идет гравитационное взаимодействие тел, по нему бегут электромагнитные волны, по нему распространяется свет. Одной из составных частей эфира является мана, которую маги умеют извлекать и направлять в свои заклинания или собирать в накопители.

Все замечательно, поговорить можно много о чем, но все это – гипотезы. И почему наполнение заклинаний маной дает такой эффект, никто не знает. Но приходилось слушать и кое-что даже записывать, в конце полугодия зачет придется сдавать.

Основы магического конструирования. Наверное, самая толковая из всех изучаемых дисциплин, но тут я столкнулся с серьезными трудностями. Не учебного, а конспирологического характера. Рунный алфавит, использовавшийся Витадхоциусом и вызубренный мною до автоматизма, временами довольно прилично отличался от местного. Руны вроде те же, но форм различного их начертания у Витадхоциуса оказалось намного больше. А некоторые руны с одинаковыми функциями имели на первый взгляд незначительные отличия в начертании, причем известные мне варианты были эффективнее.

Самый простой пример. Здесь при построении заклинаний активно использовалась пустая руна Вирд. Эта руна ничего не делает сама, но позволяет построить к ней энергоканал от любой другой руны. В сложных заклинаниях, когда одна руна должна взаимодействовать с несколькими другими, часто возникает ситуация, когда без помощи Вирд правильно подключить ее в конструкцию (которую все равно почему-то называют «цепочкой рун») не получается. Это здесь. А Витадхоциус прекрасно умел немного менять начертание рун, и они без потери свойств спокойно соединялись с другими. В результате у меня заклинание «молнии» состоит из пяти рун, а здесь к нему приходится добавлять еще две руны Вирд. Руна несложная, но скастовать такое заклинание все-таки труднее, чем в моей версии. И, кстати, мое заклинание (вернее, Витадхоциуса) эффективнее. Запитывание каждой руны требует дополнительных затрат.

И что мне с этим делать? Показать, как лучше? Но сразу же возникнет вопрос, откуда я это знаю? Из тайной книги графов Видрских? Так ведь проверить могут. А в результате родня Матильды точно забеспокоится. Но, пожалуй, важнее то, что мне совершенно не хочется делиться ценными знаниями. Если бы меня в Леиде встретили с распростертыми объятиями, сделали вассалом и пожаловали приличным имением-феодом, я бы, наверное, не всем, но кое-чем поделился. Так ведь нет этого! Сначала, мол, стань архимагом. Когда я архимагом стану, меня любое королевство с радостью примет. Так что не будет у меня для местных бесплатных откровений.

Тем более что с приехавшими из Лавардии молодыми талантами я никаких дел иметь не желал. Конечно, не они конкретно захватили мой замок, а потом устроили на меня охоту, но друзей, с которыми следует делиться знаниями, у меня там точно нет. И недавнее нападение – почти наверняка их инициатива.

То есть показывать нестандартные знания крайне нежелательно. Но заучивать неправильное мне тоже не хотелось! Заклинание – не просто набор рун, который ты воспроизводишь по памяти, его целиком почувствовать надо, можно сказать, «полюбить его милый образ», чтобы потом формировать и целиком запитывать маной. Тут каждая точка, каждая черточка или закорючка должны стать родными, иначе никогда автоматизма не добьешься. Зачем вносить в заклинания уродующие их искажения?! Так можно вообще никогда ничего не выучить!

В результате стал я, когда спрашивают, запинаясь, описывать местный вариант заклинания. А на демонстрациях быстро кастовать уже вариант Витадхоциуса. Но голова от этого болела, выглядел я очень уж косноязычным и вызывал презрительные или снисходительные улыбки. В принципе, плевать, но настроение почему-то портилось. Хорошо, что на концентрацию это уже не влияло.

Следующая дисциплина, на которой я столкнулся с теми же проблемами, каллиграфия. Сам предмет очень интересный. Руны плоские – только в простейшей форме, уже в среднем варианте некоторые черточки под разными углами пересекают плоскость основной руны. В наиболее сложных (и сильных) вариантах имеются динамические фрагменты. А в заклинаниях руны ориентированы относительно друг друга вообще по-всякому.

А вы думали! Потому так сложно выучить заклинания.

Вот каллиграфия и учит, как все это записывать на плоской бумаге. Правильно и красиво, соблюдя толщину всех линий, которые в реале тоже не плоские.

Но моя проблема осталась все той же. Технику каллиграфии на занятиях приходилось отрабатывать на местных вариантах рун, а свои варианты – только дома и тайно.

Аналогичные проблемы возникли у меня и в артефакторике. Даже еще большие! Если здесь загнать в кристалл руны Витадхоциуса, сразу видно – они немного отличаются от стандартных. Специалистам понятно. Но ректор в лекарском амулете это сразу увидел. Так что я старался не сам формировать руны, а использовать агрегат, как у Алена Дерка. Но он на всю группу один. И один начинающий маг-артефактор, который его сам всякий раз стремился занять. К тому же считалось, что пользоваться такими «подпорками» сильному магу неприлично, так что мои попытки наставники пресекали. В общем, пытался взять амулеты домой, чтобы доделать, а сам по вечерам заходил к Алену. Чем его, к сожалению, расстраивал. То есть видеть-то он меня был рад, а к агрегату своему пускать очень не любил, сам за ним иногда даже ночами сидел. Так что наши отношения становились все более холодными.

К тому же мой мухлеж делался все более заметным. Дураки тут далеко не все, некоторые наверняка сообразили, что я что-то не хочу показывать. Масштабов обмана, понятно, не знали и пока сильно не приставали, но проблемы вырисовывались.

Проще и приятнее всего оказалось заниматься алхимией. Предмет мне был интересен, кое-какие знания от Витадхоциуса я успел взять, но разбираться, как получить в новом мире указанные в тех рецептах реагенты, предстояло еще долго. Сам-то Витадхоциус уже давно нигде с киркой или лопатой не бегал, все нужное в аптеках заказывал. А здесь даже если и имелось что-то из его списков, называлось совершенно по-другому. К тому же в местной алхимии самые эффективные препараты получаются при переработке материалов из Пустыни, места с абсолютно уникальными свойствами.

Это, так сказать, профильные предметы. Но были и другие. Абсолютно тоскливые или неожиданно интересные, как история. На первом же занятии по истории молодые графы из Лавардии насмерть сцепились с проводившим занятия магистром из Леиды. Местные учащиеся попытались их осадить, но ведь присутствовало еще несколько магистров из Лавардии! До драки дело не дошло только потому, что все стали обмениваться вызовами на дуэль. Пытавшийся навести порядок старший преподаватель оказался всего лишь графом и магистром, вследствие чего был просто послан подальше. Не знаю, он ли передал сигнал SOS ректору или тот как-то по-другому присматривал за занятиями, но появился он очень скоро и придавил разбушевавшуюся молодежь авторитетом и аурой. Даже меня проняло. Наш ректор – сильнейший архимаг!

В результате дуэли были отменены после вынужденного примирения сторон, завкафедрой истории получил выговор и потом стал вести занятия лично. При этом, разбирая то или иное событие, старался не только обозначить позиции всех сторон, но и проанализировать их причины. Делал он это без оценок и более или менее объективно. То есть говорил не об официально обнародованных причинах конфликтов и соглашений, а о государственных интересах, которые за ними стояли. Так как народ в нашей группе (включая магистров, которые теперь просто слушали сами) подобрался в основном близкий к власти и неплохо информированный, обсуждения стали вполне деловыми, хотя фырканье слышалось регулярно. Мне же было просто интересно. Не потому, что я видел в занятиях большой практический смысл (не мой уровень, мне бы баронство нормальное заиметь!), но эти знания оказались для меня реально новыми и помогали лучше понять этот мир.

Изящная словесность сначала стала моим проклятием. Это даже не просто литература, это гораздо хуже. Мало того что срочно пришлось читать гору всякой скукоты, которую местные аристократические детишки знали с детских лет. Так еще и самому приходилось писать сочинения на близкие темы. Иногда в стихах. Что-то о том, как прекрасный рыцарь печального образа едет непонятно зачем вдоль красной реки до синей горы. Можно, конечно, и этим заниматься, но чтобы получать удовольствие, надо, чтобы тебя с детства к чему-то такому приучали.

Чуть было не предложил заменить сочинения на отвлеченные темы написанием магических трактатов, но вовремя одумался. Ведь согласятся, точнее, сделают для меня исключение. Чтобы я мыслями Витадхоциуса с ними делился. Лучше уж со стихами мучиться.

Тем более что я быстро сообразил: можно стихи из земной школьной программы на местный язык переводить. В принципе, рифмовать – дело несложное. Получалось, конечно, довольно коряво, но ведь шедевров от меня не ждали. Немного противно чужое себе присваивать, очень я этого не люблю, но зато на занятиях словесности от меня отвязались с местной классикой, а девушки даже иногда стали поглядывать с интересом. А парни с ревностью.

Физкультура в программе, как и во всяком вузе, тоже была. Даже два предмета. Во-первых, фехтование. В принципе полезный в местных условиях предмет. Свои мечи мы ставили в специальные стойки, чтобы не портить, и брали учебные. А вот без защитного снаряжения обходились, так как у всех имелись защитные амулеты. Отрабатывали стойки, движения, удары, проводили спарринги. Единственное разочарование – уровень Бриана оказался совсем не так высок, как я думал. Папаша его неплохо натаскал, но аристократические детишки этим тоже с детства занимались под руководством лучших учителей. Так что меня даже девушки часто побеждали, несмотря на мои улучшенные магией и все продолжающие улучшаться физические параметры. Хорошо, что узнал я об этом на занятиях, а не на дуэли.

Второй вид физкультуры – танцы. Немного местными танцами я все-таки владел, матушка с Брианом лично занималась, старалась дать ему подобающее дворянину образование. Но за пятнадцать лет ее отсутствия при дворе появились новые танцы, да и в старых придумали новые фигуры. Так что отставал я от аристократов прилично. Держался где-то на уровне простых шевалье.

Благодаря хорошей памяти и неплохой координации движений стал быстро исправлять положение, но репутацию скверного танцора приобрести успел. Переживу.

Да, поскольку девушек в нашей группе было мало, на эти занятия дополнительно приглашали актрис из местного театра. Не примадонн, понятно, но, так сказать, профессионалов. Они мне всегда доставались в партнерши, в борьбу за местных аристократок я не вступал. Актрис можно было попросить не только станцевать танец, но и помочь его разучить, давая шепотом советы и рекомендации. И мне полезно, и им пара лишних ливров не помешает.

Что еще сказать? Танцы тут… За руки уже держатся, за талию партнершу обнимать можно и нужно, но деликатно. Никаких тесных контактов. А сами танцы – не только шаги в такт, но и различные геометрические фигуры и построения. Когда немного натренировался, даже некоторое удовольствие стал получать.

Про музыку этого не сказал бы. Она тут преимущественно духовая. Струнные инструменты есть, но считается, что они для простонародья. А аристократы наслаждаются всякими свирелями да флейтами, а вместо роялей используют разновидность фисгармонии.

Эпизод 4

Один учебный день

Начался очередной учебный день. Первое занятие – основы магического конструирования. Почти каждый день начинается с них, видимо, считается, что на свежую голову сложный материал лучше идет.

Пришел заранее, опаздывать не люблю, а дорога ни от каких случайностей не зависит – только площадь перейти. Настроение слегка благодушное. Я чист – более или менее приспособился вместо душа мыться по утрам в тазике, мыло есть, а согреть воду магу не проблема, гладко выбрит – тоже приспособился, нет, не к опасной бритве, а не удалять магией брови, одет в свежую сорочку и белье – услуги прачки оказались весьма недорогими, даже слегка пахну хорошим одеколоном (купил!). В кафе позавтракал очень даже вкусной сдобой. В общем, все хорошо.

Не спеша разложил на столе несессер и бумагу для записи материала (в этой аудитории у каждого студента индивидуальный стол). Ручку я себе все-таки завел новую – вставку из черного дерева, а золотые перья заказал у ювелира. Замучился объяснять, что мне надо, но, возможно, даже породил новое направление в местной моде. Принцесса Эгрейн изволила заметить ручку и пожелала, чтобы я подарил ей такую же. Запасная у меня была, и теперь, думаю, все аристократы судорожно ищут по городу, где я такую ручку взял. Найдут, конечно. Жаль, что с ювелира ничего не получу, до охраны авторских прав тут не додумались. Впрочем, хорошо, что не додумались, на Земле с этим давно дошли до полного маразма. Шоумены разные виды подвывания патентуют, а древние символы разобрали на товарные знаки.

За десять минут аудитория заполнилась, но сидел, похоже, один я. Сегодня явились все три принцессы и оба магистра. Застряли у кафедры, обмениваясь какими-то репликами между собой и молодым человеком из Лавардии. Фьерделин, кажется, он сегодня занятие проводит. Остальные аристократы их плотно обступили, некоторые буравили докладчика такими взорами, словно напрашивались на дуэль. Может, и напрашивались, если бы не ректор, лавардские с леидскими уже давно сцепились бы, а так пока на фехтовании пар спускали.

Менее родовитые шевалье крутились там же. А вдруг на них кто-то из «великих» обратит внимание? Цирк, одним словом.

Первым это понял алхимик из Лавардии Лятен и понуро уселся за соседний со мной стол. Остальные так и тусовались, пока Хельга не решила, что пора и честь знать. Сказала что-то вроде:

– Давайте все-таки бедного Фьерделина послушаем.

Тот вскинулся, но почему-то с ненавистью посмотрел на меня. Я на такие взгляды уже не реагировал. Собственно, на меня все лавардские так смотрели. Кроме принцессы Клеоны и этого алхимика. Но и у них в эмоциях читалась явно не симпатия, скорее любопытство и некоторый азарт. Остальные – не знаю, какую версию моего появления им озвучили, но они явно воспринимали меня как врага. Правда, пока обходилось без провокаций.

Докладчик стал рассказывать о водной магии и связанной с ней ледяной магии. Для меня пока ничего нового не прозвучало. Вода – это один из вариантов написания руны Лагуз, лед – вариант написания руны Иса. Все правильно, даже по теории земной физики. Иса – это прежде всего замедление. Если замедлить молекулы воды, она остынет, а потом превратится в лед.

Стал вспоминать другие варианты написания этих рун и то, что в результате получается. Кое-что записывал.

Фьерделин тем временем рассказывал, что водные заклинания на суше требуют, чтобы маг сначала эту самую воду получил. Это я тоже знал и всю дорогу в Пустыне пил таким образом добытую воду. Записал на бумаге: «Извлечение»: Гебо – единство, Хагалах – разрушение, Эйваз – трансформация, Йер – получение, далее – руна того, что требуется извлечь».

Начал вспоминать и мысленно строить различные вариации заклинания. От размышлений отвлек голос докладчика:

– Стонберг! Вы, судя по всему, уже все это знаете и даже записали формулу?

В голосе было столько презрения, что я не удержался, встал, продемонстрировал нарисованную схему заклинания и описал ее, не забыв вставить пустую руну Вирд.

Фьерделин скривился, а сидящий недалеко Лятен попросил посмотреть листок поближе. Не дал. В записи пустой руны не было. Сказал, пусть у своего старшего товарища спрашивает, тот меня и так не жалует, зачем же еще занятие ему срывать?

Тем временем докладчик попросил одного из графьев (что-то я привык так их про себя называть) рассказать, является ли заклинание «извлечения» универсальным или подходит только для данного случая. Тот зачем-то встал и поперся к кафедре.

Проходил он мимо моего стола, рядом стоял прислоненный меч. В проход меч ну никак не выступал, и как этот Варрош умудрился о него споткнуться, для меня осталось загадкой. Но ногой он поддал изрядно. После чего, естественно, сам полетел носом в проход. Я уже давно привык не оставлять свои вещи без присмотра. Кошелек у меня укреплен почище кольчуги, сумка не просто висит на спинке стула, но приклеена к нему. Меч тоже был приклеен к столу и полу. Так что провокация не удалась.

Разбиться граф не разбился. Думаю, на нем, как и на мне, имелся амулет защиты не из слабых. И упал он почти в проход, никого и ничего не задев по дороге. Но смешки вызвал и вскочил жутко злой.

– Что ты себе позволяешь?! – Наглец даже на «ты» перешел, хотя студенты и преподаватели здесь демонстративно говорят друг другу только «вы». Если, конечно, не являются друзьями. Кстати, а то, что Хельга говорила мне «ты», что-нибудь означает? Или принцесса имеет право вести себя как хочет? Я ей тоже в ответ «ты» говорил. Она не протестовала. Эх, фиг их поймешь!

Сейчас же я даже отвечать не стал, немного отодвинулся в сторону вместе со стулом, демонстрируя желающим, как стоит мой меч. Смешков прибавилось.

Возможный конфликт неожиданно пресек Фьерделин, заявивший:

– На фехтовании разберетесь!

Варрош сразу прекратил возмущаться, а в эмоциях я заметил удовлетворение. Надо будет на физкультуре повысить бдительность.

Следующее занятие – снова основы магического конструирования, но уже практика. Мы перебрались из аудитории на площадку за академией, окруженную высокой, магически укрепленной стеной. Студенты пытались заполнить водой выданные им емкости вроде крупных пиал, а магистры демонстрировали метание ледяных сосулек по мишеням, стоявшим недалеко от одной из стен. Некоторые даже попадали.

Потом всем налили в пиалы воды и предложили научиться использовать ее для создания летающих сосулек (простите, «ледяных копий»). В заклинании всего три руны: Лагуз – вода, Иса – замедление и Эваз – ветер. Проблема в том, что подавать энергию на руны надо независимо и с точной дозировкой для каждой. Иначе или всю воду заморозишь, или полетит не сосулька, а струйка, а то и брызги. Так что дела шли с переменным успехом.

Я подождал, пока наконец с заклинанием не справилась принцесса Эгрейн, после чего быстро сдал зачет. Как я сам думал. Но вредный Фьерделин опять прицепился:

– Стонберг! Вы же, несомненно, можете и полное заклинание продемонстрировать. Вот это.

И он запустил в мишень сосульку, сформировав ее из воздуха. Серьезное заклинание, по-местному девять рун. Но у меня-то семь. Две пустые мне без надобности. Правда, семирунные заклинания у меня только-только стали получаться. По большим праздникам. Но этот Фьерделин меня реально достал. Я наложил на себя Ансуз – исполнение желаний – и шарахнул по мишени, пожалуй, даже не сосулькой, а настоящим копьем.

Полрезерва как корова языком слизала, но мишень разбил вдребезги. Фьерделин открыл рот, а потом закрыл его. Не сразу. Только принцесса Клеона явно удовлетворенно улыбнулась и кивнула головой.

– Надеюсь, зачет сдан? – поинтересовался я.

Никто не ответил, но и не возразил. А я потом весь перерыв сидел во дворе и медитировал.

Следующей парой была алхимия, неожиданно закончившаяся неприятным инцидентом.

Обе старшие принцессы в аудиторию не вернулись, остались на полигоне. Младшая тоже решила задержаться вместе с ними. Я уже заметил, что алхимию Эгрейн как-то не жалует. Особенно практические занятия. Все время недовольно морщит носик. Ну а с принцессами остались почти все магистры, да и некоторые из студентов, так что народа на теоретической части занятий было существенно меньше, чем на первой паре.

Тем лучше. Алхимия мне интересна, сидел, записывал не отвлекаясь. Эх, еще бы хоть какая-нибудь система в знаниях была! А то на каждом новом занятии учим какой-нибудь новый рецепт приготовления очередного зелья или наоборот, рецепт извлечения из чего-нибудь необходимых для алхимических опытов компонентов. Пока в основном из растений, причем не магических. Так что кое-что я мог сравнить со знаниями, почерпнутыми у Витадхоциуса.

На этом занятии девушка-магистр из Леиды вещала об извлечении всякого-разного из некоторых грибов. Яды в них имеются, это понятно. Как в мухоморах. Но здесь растет что-то свое, внешне демонстрируемый сегодня гриб больше напоминал сморчок. Яды при магической обработке начинали воздействовать выборочно, могли – отравить, могли – не отравить. Как я понял, сегодня мы будем извлекать что-то вроде пенициллина. Опять же все почти знакомо. Грибы с бактериями испокон веков воюют.

В общем, конспектировал я все с интересом и даже с удовольствием. Еще раз пожалел о том, что знания в этой области бессистемны, все приходится зубрить. Но на Менделеева я пока не тянул, знаний совсем мало, так что учил, как все.

Потом было практическое занятие. Мы перешли в алхимическую лабораторию. Чисто, все каменное, полированное. И пол, и стены, и столы. Даже сидеть приходилось на каменных тумбах. А вот до хороших вытяжек здесь что-то не додумались, имелись отверстия в потолке, но на требующуюся вентиляцию явно не тянули. Надо бы об этом с местным завкафедрой поговорить, заклинание «ветерка» в вытяжную трубу поместить совсем не трудно. Или в этой лаборатории никаких серьезных опытов не проводят?

Но завкафедрой здесь халтурщик, вместо него на занятиях в качестве наблюдающей сидела какая-то девушка-магистр, отличающаяся от основного окружения старших принцесс куда меньшей магической силой (и, наверное, родовитостью). Короче, с авторитетом у нее не очень.

Так что я привычно наложил на себя заклинание «чистый воздух», который по земному предпочитал называть «противогаз». Две руны Гебо – варианты «воздух» и «единство», Эваз – ветер, и Пертх – восстановление. Ничего сложного. Я этим заклинанием даже в Пустыне иногда пользовался, когда пыль поднималась. Конечно, определять стадию процесса по запаху не получится, да и не настолько я фанат алхимии, чтобы получать удовольствие от неприятных запахов. А они почему-то всегда напоминали вонь.

В общем, сидел я на тумбе, растирал в ступе сушеный гриб, заодно обрабатывал его руной Хагалах – разрушение. Потом, прямо как на уроках химии, надо будет растворить в воде порошок (правда, в магически обработанной воде) и профильтровать. Воду выпарить… Короче, занятий много.

Вдруг из ступы моего соседа справа, а это опять оказался Лятен, повалил какой-то дым. Сосед, кстати, тоже технику безопасности соблюдал, но он настоящую маску на нос и на рот натягивал. Типа марлевой, но из ткани и потолще. Как дышал, не знаю, многие студенты над ним из-за этого посмеивались. Когда замечали. А вот алхимик из Леиды маской не пользовался.

В общем, дым повалил аккурат в мою сторону. Особо не мешал, дым и дым. Запаха я все равно не чувствовал, «противогаз» работал. Только отметил, что странное что-то у Лятена получилось, вроде одно снадобье готовим, а больше ни у кого дым не валит.

Вокруг стали раздаваться недовольные голоса, а потом наблюдающая буквально завизжала:

– Скорее! Все во двор! – и сама кинулась подавать пример. Что интересно, устроивший все это Лятен первым рванул следом за ней.

Остальные еще некоторое время были в прострации, кто-то неторопливо собирал свои вещи. И тут мой сосед слева грохнулся со своей тумбы на пол. А за ним еще и девушка из сидевших неподалеку. Тут всех остальных из лаборатории буквально вынесло, даже дверь, как мне показалось, с собой прихватили.

Я тоже не спеша собрал свои вещи в сумку, прицепил меч и двинулся к выходу. Продолжавшую вонять плошку трогать не стал. Ну ее. А вот потерявших сознание решил не бросать. С некоторым трудом взвалил парня на одно плечо, девушку на другое – и выбрался с ними во двор.

Там царили крик и суета. Правда, суетились и орали не все, некоторые с очумелым видом сидели прямо на земле, а некоторые и вовсе лежали. К последним я положил и два вынесенных из аудитории бесчувственных тела. Поколебавшись, наложил на всех лежащих по очереди заклинание «универсальный лекарь». Думаю, хуже не будет.

Вскоре прибежали лекари, алхимики, начальство в лице ректора и нескольких завкафедрами, а за ними подтянулись и магистры с полигона.

Наблюдающая, сбиваясь и ахая, пыталась рассказать начальству о происшествии. Но ректор сначала суровым голосом отправил всех, включая прогульщиков, в лазарет, где все имевшиеся в академии лекари водили вокруг нас какими-то артефактами, а потом поили микстурами и накладывали заклинания. Еще обдували каким-то ветром и обкуривали дымом. Но это уже алхимики. Последнее я одобрил, мало ли какой гадостью могла пропитаться одежда!

Потом началось дознание. Вел его ректор, но и принцессы стояли рядом. А там, где принцессы, и все остальные аристократы. Кроме тех, которые в данный момент находились на процедурах.

Лятен что-то блеял о том, что он в порядке эксперимента к выданному нам грибу добавил немного точно такого же, но собранного им в Пустыне. Он, оказывается, был там летом на практике.

– А если бы в помещении оказалась принцесса?! – взвыл кто-то, и я решил, что над Лятеном сейчас устроят самосуд. По крайней мере, представители Леиды.

– Если бы в помещении была принцесса, я бы эксперименты ставить не рискнул! – дав голосом петуха, завопил молодой алхимик. Как ни странно, многих это успокоило. Вот тебе и гримасы монархического строя!

Тем более что Фьерделин, который вроде как изображал лидера группы из Лавардии (почему – не принцесса?) клятвенно пообещал провести собственное расследование и конфисковать у этого студента все подозрительное.

– А также оставить без сладкого, – буркнул я себе под нос, надеюсь, никто не услышал. С чувством юмора у местных аристократов временами очень плохо.

Виновного отчитали, пригрозили при повторном нарушении первым же попутным транспортом отправить домой. Даже если транспорт не будет приспособлен для перевозки пассажиров.

Завкафедрой алхимии предположительно назвал полученный Лятеном ядовитый газ и перечислил, на что он плохо влияет. Оказалось, почти на все. Так что правильно я тех двоих из лаборатории вынес.

А потом ректор взялся за меня. Ему (и не только ему!) было интересно, почему газ на меня не подействовал?

– Меня матушка учила: когда делаешь что-либо новое в алхимии, обязательно надо на себя заклинание «чистый воздух» накладывать.

Я перечислил руны заклинания, потом вынул из сумки лист бумаги и прямо на коленке нарисовал. Ничего в нем сложного нет, всего четыре руны.

Зараза ректор подождал, пока я все нарисую, даже придержал порывавшегося что-то сказать алхимика. После чего выяснилось, что заклинание это вполне известное, но редко накладывается на людей, так как те на время его действия как бы утрачивают обоняние.

– То есть совсем запахов не ощущают? – неожиданно вклеилась в разговор Эгрейн.

– Совсем.

– Так почему мы его до сих пор на алхимии не применяем?!

В результате вся следующая пара вместо каллиграфии ушла на поправление здоровья пострадавших и на разучивание заклинания «чистый воздух». Эх, зря я его «противогазом» вслух не назвал, теперь самому придется называть как все.

Мне была оказана высокая честь – учить этому заклинанию принцесс. Подозреваю, что старшие его сами знали (про Клеону так даже уверен), но то ли они решили так поддержать младшую, то ли надеялись усмотреть что-то новое в моем заклинании… Не знаю. Но все мы вернулись в аудиторию для теоретических занятий, где мне пришлось трижды рисовать заклинание на бумаге – для принцесс.

Последней парой стояло фехтование. Занимались все довольно вяло. Не думаю, что так уж плохо себя чувствовали, даже потерявших сознание на ноги поставили довольно быстро (магия рулит!), но раз появился повод посачковать, какой студент им не воспользуется? В результате многие так все занятие просидели.

Я тоже нагло промедитировал половину занятия. Сказал, что мне надо прочистить каналы и пополнить резерв. Как ни странно, заслужил несколько уважительных взглядов.

Потом размялся и вяло провел несколько спаррингов. В основном с прицепившимся ко мне еще на первой паре Варрошем. Чего пристал? Сам он, как выяснилось, остался с принцессами на полигоне и под «газовую атаку» не попал. О чем я ему и сказал. Открытым текстом. Когда он в очередной раз зацепил меня учебным клинком, я почти и не сопротивлялся. Все равно амулет защиты мою тушку тронуть не даст.

Но Варрош почему-то только сильнее завелся и был активно поддержан почти всеми лавардцами.

Я, мол, ходячий позор, а не дворянин, который к поединку на мечах всегда должен относиться серьезно, с трепетом в сердце. До открытых оскорблений дело не дошло, опять же местные явно взяли мою сторону, особенно те, кого я вынес из лаборатории. Но когда этот хмырь предложил провести спарринг по правилам дуэли, поддержали его практически все. Ну, раз общество просит… Фехтовал этот Варрош немного лучше меня, вот именно что немного. А у меня в рукаве еще руна исполнения желаний Ансуз имелась. Так что неизвестно, кто кого на место поставит!

Выяснил, что это за спарринг по условиям дуэли. Бриан о таком не слышал. Оказалось – дуэль до первой крови, без защитных амулетов и иных артефактов, на тупом учебном оружии. Без использования заклинаний. Не так все и страшно. Конечно, железной палкой можно противнику кость сломать и даже убить. Но это при большой разнице в классе или при очень большом везении. Класс у меня ненамного уступает Варрошу, а вот везение точно будет на моей стороне. Ладно, начали!

Я демонстративно разделся до пояса, снял с себя все амулеты. Противник, чуть поколебавшись, сделал то же самое. Он на полголовы выше меня, руки длиннее. Кстати, а концы у учебных мечей почему-то острые, чуть зацепишь – и царапина. Первая кровь и поражение. Проигрывать мне совсем не хотелось, а проснувшаяся интуиция подсказывала, что делать этого категорически нельзя. Ладно, буду осторожен.

Как положено, отдали друг другу салют (Варрош так улыбался, что на знак уважения это не походило).

Что-то мне в происходящем не нравилось. Приготовили какую-то большую пакость, отнюдь не царапину. А кто сказал, что и мне надо играть честно? Мои ментальные заклинания вроде не замечают? Повесил себе на ауру заклинание «ментального удара». Очень слабо накачанное маной. Такое, чтобы не убить, не оглушить противника, а чуть-чуть дезориентировать. Думаю, что моя ответная улыбка стала не менее пакостной.

Для пробы скрестили клинки, и Варрош немедленно попытался провести полукруговой захват. Это такой прием в фехтовании (по-французски croiser – краузе), когда, не разрывая контакта мечей, оружие противника переводится из верхней линии в нижнюю, с уколом в линии соединения. Проще говоря, его меч должен был оказаться поверх моего, слегка придавить его лезвие вниз, скользнуть по моему лезвию вперед и сделать выпад. Не тело, так руку кончиком должно было задеть, а по условиям поединка это уже победа.

Действительно только царапину нанести хотел. Но хрен ему! Заклинание с моей ауры перескочило на Варроша, а я чуть отодвинул его клинок в сторону, свой меч вывернул подальше и, шагнув вперед, ударил противника гардой в висок. Есть! С копыт я его снес. Пристально вгляделся. Все. Есть ссадина на виске. Моя победа! Но я все-таки быстро выбросил вперед руку и остановил кончик клинка у его горла.

Все это долго описывать, а произошло, наверное, за секунду. Потом на секунду повисла тишина, но при обостренном восприятии это показалось вечностью. И послышался дружный выдох. Кто-то был разочарован, а кто-то рад. Лавардцы – шокированы. Леидцы – явно приготовились отпускать ехидные замечания.

Ко мне же неожиданно подошли все три принцессы. Вперед выдвинулась младшая. Высоко задрав нос, эта пигалица изрекла:

– Я была в вас уверена и только поэтому допустила дуэль. Но вы молодец, что не подвели. – Вторую часть фразы она произнесла уже снисходительным тоном.

– Знаете, у нас во Фрозии учат не фехтовать, а побеждать. Как минимум выводя противника из строя. Так, чтобы он тебе ответного удара нанести не мог. Никак не ожидал, что противник так глупо подставится, но не смог не воспользоваться.

Варрош тем временем вставал, слегка потряхивая головой. Почему-то глядел он не на принцесс, не на меня, а на Фьерделина. А вот тот со своего места жадно слушал наш разговор. И потихоньку наполнялся какой-то мрачной, даже отчаянной решимостью.

От Эгрейн реально веяло гордостью. Не уверен, что за меня, скорее, за себя. Как если бы она поставила на скачках на лошадь (скорее уж на бойцовского пса) и выиграла.

– Эгрейн действительно настояла на том, чтобы разрешить вам провести поединок по правилам дуэли, – решила пояснить Хельга. – Что ты теперь будешь делать со вторым мечом?

– Каким мечом? – удивился я, невольно бросив взгляд в сторону стойки, где стоял мой приклеенный бесценный меч. На месте. Я невольно улыбнулся.

– С мечом Варроша! – удивилась принцесса. – Бой же по дуэльным правилам, победитель забирает меч побежденного. Или ты тренировочный думал на память прихватить?

Интерлюдия 8

В центре внимания

В «Зимнем саду» королевы Изольды на сей раз от деревьев в кадках была полностью расчищена примерно треть помещения, ей придали форму овала. Потеснившиеся деревья образовали сплошную стену на границе этого овала, надежно скрыв образовавшееся пространство от прозрачной стены. Оставили только узкий проход к двери, фонтан тоже стал частью стены.

Кресел в помещении было шесть. К королеве с дочерьми и ректору академии мессиру Ортори присоединился граф Зигвел Пеккер, глава Тайного департамента канцелярии ее величества. Был у нее такой департамент, настолько тайный, что никто толком не понимал, чем же он занимается. Включая его служащих. В соответствии с занимаемой должностью граф Пеккер относился к категории людей, которые «особых примет не имеют», а точнее, был абсолютно неприметным. Даже сейчас, вызванный королевой в ее особый кабинет, он умудрился почти полностью потеряться в своем кресле.

На самом деле его департамент занимался самыми разными делами, не подлежащими широкой огласке, и сейчас он докладывал об одном из таких дел:

– Вчера вечером в Представительстве Лавардии в Леиде у посланника графа Тротье собрались все ваши студенты и стажеры, включая принцессу Клеону. По сообщению нашего источника, принцесса за время совещания говорила очень мало, всего два раза. Когда посланник спросил, каково ее мнение о возникшей ситуации, она ответила, что у нее недостаточно информации и надо подумать. Во второй раз она обратила внимание на странности изменения ауры барона Стонберга на вчерашних занятиях.

– Странности? – переспросила королева. – Она сказала, в чем они выражались?

– Сказала. На относительно простые и хорошо им выученные заклинания барон Стонберг тратит в среднем несколько меньше маны, чем кастующие те же заклинания магистры. А вот на заклинание «ледяного копья» он потратил значительно больше маны, чем она считала необходимым. Принцесса полагает, что дело тут не только в большой мощности нанесенного бароном удара.

– Что бы это значило?

– Почему так произошло, принцесса не знает. Снова сказала, что недостаточно информации и ей надо подумать. Все остальное время она молчала, никому ничего не поручала и никаких ограничений на действия не накладывала.

– Ну вот. А почему вы ничего не заметили, девочки? Забыли, что вы должны учиться не только магии, но и искусству интриги и управления? Хороший правитель должен уметь замечать если не все, то, по крайней мере, все важное.

– А это – важное? – спросила Хельга.

– Необычное. А все необычное может оказаться важным. Пока я тоже не понимаю, что нам дает наблюдение Клеоны. Что скажешь, Стебьен?

– В лекарском амулете, изготовленном Стонбергом, руна Дагаз имеет начертание, немного отличающееся от стандартного. Это позволяет объединить ее с тремя другими рунами без использования руны Вирд. В результате заклинание получается немного более эффективным, чем обычное. Но по одной руне сделать выводы трудно. Я понимаю, очень заманчиво предположить, что Стонберг владеет каким-то тайным знанием, но в это трудно поверить. Если бы Видрские вели подобные разработки, информация об этом просто не могла бы не просочиться. Одну руну еще можно не заметить, тем более что заклинание не боевое, но не весь же алфавит?!

– А расход Стонбергом маны на заклинания?

– Расход маны по чужой ауре очень трудно учитывать. Вот что я действительно заметил, у юного барона прекрасно для его возраста развиты энергетические каналы и восстановление резерва идет очень быстро. Так что, скорее всего, принцесса спутала малый расход и быстрое восполнение. А вот то, что на сложное заклинание он потратил слишком много маны – вполне естественно. «Ледяное копье» – для него наисложнейшее заклинание, я удивлен, как он его вообще осилил. Скорее всего, некоторую неэффективность сопряжений рун компенсировал перерасходом маны. Странно, что у парня вообще получилось это сделать. Просто повезло.

– Скорее всего, ты прав. Но ведь тебя там не было? Своими глазами ты это не видел? Поэтому, девочки, все равно глядите в оба. А вот то, что наш барон потрясающе везуч, похоже, факт. Об этом надо помнить и учитывать в своих расчетах… Продолжай, Зигвел.

– Теперь можно считать точно установленным, что все приехавшие в академию студенты и практиканты из Лавардии (кроме принцессы) подбирались графом Фьерделином с разрешения короля Альзена. Его основная цель – меч коннетабля, без которого король категорически отказался делать графа преемником отца.

Королева не выдержала и прервала рассказ почти неприличным хихиканьем:

– Какой милый наивный юноша! Он что, всерьез рассчитывал, что я позволю ему спокойно уехать отсюда? Да еще вместе с мечом? Девочки, вы слышали? Какая прелесть! Может, и вправду стоит помочь ему стать коннетаблем Лавардии? Не сейчас, конечно, а лет через пять, если мы с ними все-таки соберемся воевать? С таким командующим у противника наши полки дойдут до Лавардэ парадным маршем… Извини, продолжай.

– Барона Стонберга Фьерделин считает виновным в смерти отца и надеется когда-нибудь убить, а лучше – казнить. Но меч коннетабля для него важнее. А вот королева-мать Теодора настаивает именно на немедленном убийстве барона. По обмолвкам в разговоре можно считать почти точным фактом, что нападение архимагов на замок Матильды Стонберг-Видрской организовала именно она. И что главной ее целью была не Матильда, а именно молодой Бриан.

– Так, это интересно! – прервала доклад королева. – Чем мальчишка мог ей столь сильно насолить? Тем, что бастард? Неужели узнала о планах бывшей соперницы и решила нанести опережающий удар? Но почему именно сейчас? И почему она, а не король? Есть соображения?

– Только сейчас узнала, что Бриан должен стать сильным архимагом? – видя, что все молчат, подала голос Эгрейн.

– Если знала про бастарда, то это с самого начала несложно было предположить.

– А если не знала?

Королева посмотрела на среднюю дочь с осуждением:

– Детка, она все-таки королева. Раз узнала о готовящемся разводе, должна была узнать и о ребенке.

– Король не мог умереть сам?

– Зря ты включаешь упрямство вместо мозгов. Развод ожидался. Это я помню по донесениям того времени. И смерть короля выглядела не просто подозрительно, отравление было практически очевидным. Просто сын и наследник не дал провести расследование. Но бастарда при этом не боялся совсем. Так самонадеян? Странно. В общем, как сказала Клеона, недостаточно информации, надо подумать. Думать – это ко всем относится! Что еще? – Последний вопрос был адресован уже Пеккеру.

– Отравление грибным газом на занятии было неслучайным, оно организовано Лятеном, чтобы выполнить распоряжение королевы-матери, и одобрено Фьерделином.

– Что-то мне совсем не нравится активность Представительства Лавардии и их попытки ликвидировать нашего протеже. Нападение на него в городе – тоже их рук дело?

– Этих моряков, а точнее, пиратов наняли в Мельгаре по приказанию тамошнего посланника барона Эрскье. С местным представительством нападение не согласовывалось. Информация точная, сбежавшие от Стонберга пираты были нами задержаны. Что прикажете делать с корабельной баллистой, из которой они стреляли в барона?

– Как – баллистой? – удивилась самая младшая из принцесс Дженив. – Не попали? Или Бриан оказался крепче корабля?

– У него защитный амулет нулевой категории. Наследство покойного коннетабля.

– Амулет – это хорошо, – сказала Изольда. – Но от газа он не защитил бы.

Королева на минуту задумалась:

– Ноту протеста в представительство надо подать. Совсем распустились, бои с применением артиллерии у меня под носом устраивают! И еще, Стебьен, объясни мальчику, что в общежитии академии ему будет намного безопаснее.

– У нас совсем нет рычагов воздействия на него. Ты же его арестовывать не собираешься? А от денег он отказался.

– Так ты предлагай периодически. Не мог он с собой из замка много денег привезти. И так что-то слишком роскошествует. Но раз на платном учится, деньги ему еще понадобятся. А думает он об этом наверняка уже сейчас. Надеется трофеи продать? Зигвел, проследи, чтобы с реализацией у него возникли проблемы. Вот он побегает, а тут ты, Стебьен, еще раз предложишь ему продать их академии.

– Ты мне деньги на это из казны выделишь? Нет у академии такого финансирования, чтобы улемзуров по тысяче экю покупать! А последнего, добытого два года назад, между прочим, продали за две. У Стонберга же вообще есть уникальные вещи. Панцирь ташбаки только у короля Эрвика имеется, и то по непроверенным слухам. Даже не знаю, сколько он может стоить.

Королева задумалась:

– Но выпускать такое из Леиды тоже нельзя. И про безопасность не забывай. Ведь убьют же его, в конце концов!

– Не беспокойся, мама, он справится! – снова подала голос Эгрейн.

Королева рассмеялась:

– Ты так в нем уверена? Может, ты в него уже влюбиться успела?

Смех поддержали две другие дочери, а Эгрейн фыркнула:

– Вот еще! Сама говоришь, что он везуч.

– Так, а что с дуэлью? Будут еще вызовы?

– После того как он прямо в зале, победив Варроша, объявил, что больше в дурацких играх не участвует, а на дуэлях согласен драться только до смерти, вызовов со стороны приехавших лавардцев на совещании в их представительстве согласовано не было. Хотел бросить вызов Фьерделин, но советник Тротье убедил его с этим не спешить.

– Не уверен в себе?

– Вот, мама, я же говорила!

– Точно влюбилась!

– Да ну вас!

Эпизод 5

Еще один учебный день

Спарринг «по правилам дуэли» вывел меня из себя до такой степени, что я чуть было не кинулся вызывать моего недавнего противника на дуэль до смерти. Но Варрош, получивший приличный удар в висок, усугубленный «ментальным ударом», выглядел откровенно жалко. Это будет не поединок, а чистое убийство. К тому же, похоже, не он был главным затейником в этой истории. А, возможно, и в атаке грибным газом – в случайность оной я совершенно не верил. И нападения «детинушек» в городе тоже забывать не стоит.

Я впился взглядом во Фьерделина. Не одному ему меня взглядом буровить. Но тот отвел глаза. Что теперь? Подойти, обвинить во всех смертных грехах и вызвать на дуэль? Бред. Доказательств ноль. Да и сам я никаких доказательств его козней, кроме исходящих от него эмоций, не имею. Вижу, что он хотел обвинить меня в нечестной игре или в чем-нибудь еще, но не решился. Видимо, в эту эпоху дуэли из-за косого взгляда уже резко осуждаются. Так что придется и мне брать себя в руки.

К тому же надо бы сначала разобраться во всех тонкостях местного дуэльного кодекса. Вон ведь как, на ровном месте ограбить могли! Наверняка и в дуэли до смерти есть какие-нибудь сложные ограничения, не зная которых, сам себя поставишь в заведомо проигрышное положение. Так что пусть живет. Пока.

Я еще раз гневно зыркнул в его сторону и пошел собирать свои вещи.

Следующий день, как и положено после бурного предыдущего, прошел спокойно. Общая теория магии, артефакторика и история со словесностью, которые я честно промедитировал. От лавардцев на занятия пришел один Тессель. Магистры тоже отсутствовали. Вот и хорошо. Меня никто не трогал, я ни к кому не лез. Пустой день какой-то. Зато все свои амулеты зарядил под завязку, а не только защитный и меч. Справедливости ради надо сказать, что накопители в них и так были почти полными. Но некоторое моральное удовлетворение я получил. Плюс нашел себе занятие.

Снова утро и снова основы магического конструирования. Занятие интересно прежде всего тем, что на этот раз ведет его принцесса Клеона. Аудитория, понятно, заполнена, прогульщиков нет. Из начальства – сам ректор. Я сидел, как всегда, где-то в середине, старался не отсвечивать.

Принцесса сделала доклад о свете. «Шар света» для бытовых целей я давно освоил, но, в принципе, заклинания, вызывающие свет, можно формировать на основе любой из трех рун: Кано – вариант огонь, Соул – вариант солнце и Маназ – вариант луна. А можно использовать их в сочетаниях. При этом самый странный огонь, как лампа дневного света, получается при сочетании солнца и луны через пустую руну Вирд, ибо считается, что солнце и луна – полные антагонисты. Совершенно верно. С этим и Витадхоциус был полностью согласен. Как Жизнь и Смерть в «мертвой воде», которую так и не смог (и не сможет!) получить Ален Дерк. Там-то совсем жутко изгаляться приходится, а здесь можно и пустой руной обойтись. Можно и без нее, но тогда надо Гебо в варианте «единство» добавить. Эта руна дает даже больший эффект, чем пустая. А еще лучше присоединить к ним руны Иса – замедление и Ар – усиление. Тогда совсем хорошо. И ярко.

Все это я быстро освежил в памяти (вытащил, как я говорю, в «оперативную память») и снова переключился на принцессу. Кстати, она довольно симпатичная. Не внешне, то есть не только внешне. Внешней красотой тут никого не удивишь. Практически все магически одаренные могут быть супермоделями. Если они девушки. Юноши – позировать для статуи Аполлона Бельведерского. Так что на первое место выходит, как сказали бы раньше, «красота души». То есть манера держаться, разговаривать, а на меня еще сильное впечатление производит эмоциональный фон.

Мысленно сравнил трех принцесс. Эгрейн – сразу отпадает. Может, когда-то и станет красавицей, но пока она кажется бестолковым подростком. Избалованным, с завышенным самомнением. Я даже не про пубертатный период говорю, она же действительно еще слишком юна. Дима Бершов на десять лет старше. Не могу я таких, как она, воспринимать всерьез. И уж тем более как женщин.

Вот с Хельгой все обстоит уже лучше. Но хорошего контакта тоже нет. Вроде мы с ней сразу перешли на «ты», а ни симпатии, ни искренности я не почувствовал. С одной стороны, в свою свиту принять готова, но место мне там – тапочки за ней в зубах носить. Принцессе не нужны тапочки? Какое-нибудь другое занятие найдет, столь же почетное. В последнее время она и вовсе стала, нет, не отдаляться (дистанцию она всегда соблюдала), а выпускать вперед младшую сестру. Как будто показать хотела, какая та умная и хорошая. А мне с этой пигалицей совсем неинтересно.

Про Клеону же пока ничего плохого сказать не мог. Кроме того что она дочка королевы-матери и сестра короля Лавардии. А именно эти две личности, как я думаю, ответственны за гибель всех обитателей замка Стонберг. Мелочь, правда?

Матильду и Бриана-старшего родителями я так и не почувствовал (мои родители остались на Земле, вспомнил, и опять сердце защемило), но симпатию и благодарность к ним испытывал. И оправдать их отвратительное убийство никак не мог. Хорошо хоть главные исполнители не ушли от возмездия. Я невольно погладил свой меч, приклеенный рядом к крышке стола. Я к нему привязался. Скоро «моя прелес-сть» шептать начну.

Ладно, я вроде о принцессе говорил. Так вот, у Клеоны помимо приятной внешности неброская, но корректная манера поведения. Голос тоже оказался приятным, можно даже сказать, слегка «сексуальным», с небольшой хрипотцой. Но услышал я его чуть ли не впервые. Принцесса почти всегда молчала, только улыбалась. Улыбка тоже приятная, доброжелательная. И, что интересно, эмоциям не противоречит. Интересно, это маска, ставшая второй кожей, или она действительно старается хорошо относиться к людям?

Впрочем, какое мне до этого дело? Все эти покушения на меня и мое имущество случились уже при ней. Наверное, добренькая она, как «дедушка Ленин».

Но доклад делала объективно хорошо. Куда толковее того же Фьерделина. Тот больше выпендривался, а принцесса старалась рассмотреть вопрос со всех сторон. Видно, отлично готовилась.

Только почему, говоря о несовместимости луны и солнца, она на меня все время поглядывала? Выжидающе? Ждала, что я свои варианты показывать буду? Кстати, могу и показать. Мы уже успели переместиться, на сей раз не на полигон, а в комнату с экранированными стенами. Я сразу проверил, но мой пятирунный вариант «лампы дневного света» работает и с их стандартным набором рун. Так что, если она ждет чего-нибудь особенного, обломится. А этот вариант заклинания принцесса и сама должна знать.

Так и не спросила. Спросил ректор, когда я, сдавая зачет, этот вариант продемонстрировал. Ректор рисовать заклинание не заставил, как я уже стал опасаться (время и бумагу тратить неохота), вместо этого попросил раз десять скастовать и развеять заклинание. Потом покивал чему-то своему и отпустил. К чему бы это?

На следующей паре, как раз каллиграфии, принцесса Клеона неожиданно не ушла к магистрам, а села рядом со мной. В результате все занятие я чертил заклинания особенно аккуратно. И очень внимательно следил, чтобы не нарисовать чего-нибудь лишнего.

Принцесса, однако, с вопросами не приставала, сама старательно вычерчивала завитки рун. Так молча и просидели. Очень длинная пара получилась!

Когда она наконец закончилась, подошли обе местные принцессы с теснящейся за ними толпой студентов и магистров.

– Что это ты, Клеона, решила сегодня место поменять? – Как всегда, слегка бесцеремонно и почему-то немного агрессивно спросила Эгрейн. – Если золотые перья, которыми пишет Бриан, заинтересовали, могла бы и у меня спросить. Мы их у ювелира Борре заказали целую партию, могу и тебе подарить. Действительно ими писать удобнее и красивее.

– Спасибо, – мягко улыбнулась Клеона. – Про перья знаю, мы тоже их для представительства заказали. Действительно, удобная вещь. Ты не сказала, их ведь именно Бриан сюда привез?

– Бриан, – буркнула в ответ Эгрейн, а я стал срочно собирать вещи, одновременно обозначая поклоны всем особам королевской крови. На японский манер, под сорок пять градусов, так как делал это над столом.

– Вот я и решила рядом с братиком немного посидеть…

Эпизод 6

«Что же из этого следует?»[8]

Из аудитории я вышел, ощущая себя пришибленным пыльным мешком. И еще я чувствовал, что за моей спиной принцессы прожигают взглядами дырки друг в друге. Впрочем, насчет всех трех – не уверен, я не оборачивался. Но волосы на моем загривке внезапно снова «выросли» и очень захотели меня «покинуть».

Сказанное шуткой не было. Если бы я не читал эмоции, это стало бы основной версией, но так не шутят и так на шутки не реагируют. Тогда что? Надо бы уединиться и подумать спокойно.

Только хрен где в этой академии можно уединиться. Здание большое, студентов для современного вуза – мало, менее пятисот, больше на городскую школу средней комплектации тянет. Контингент, кстати, не впечатляет. При здешних нормах роста магических сил до уровня магистров хорошо если процентов десять со временем дотянет. Учитывая земные нормы подготовки кадров, согласно которым для восполнения численности специалистов требуется ежегодный их выпуск порядка десяти – пятнадцати процентов от общей численности, общее число магистров в Леиде не превосходит пятисот. Я имею в виду настоящих магистров, а не магистров с указанием специализации, тех, наверное, из любого бакалавра подготовить можно, это зависит от качества обучения.

Но сказать, что настоящих магистров так уж мало, тоже не могу. Леида – не слишком большое королевство. Наверное, в аристократических семьях (герцоги, графы) примерно столько народа и наберется. А архимаги и вовсе штучный товар. Особенно сильные. Ведь тут четкой границы нет, это не компьютерная игра, где «левел ап» взял, и все понятно. В академии я, кроме ректора, архимагов не замечал. С королевой тогда несколько человек приходило. Сколько их было? Четверо, кажется. И сама королева… Весьма, весьма…

Но это так, арифметика. И не архимагов мне сейчас считать надо. И не ворон. Думать надо. Перерыв всего минут десять, и у всех сразу. С одной стороны, порядок и дисциплина – это хорошо. Но во время перерыва здесь даже в небольшом местном саду все аллейки забиты, что уж о коридорах говорить. Только и приходится, что поклоны бить направо и налево. И ведь не знаю толком никого, кроме своей группы и отдельных преподавателей. Но этикет, блин. Мне кланяются, я должен ответить. И как тут думать прикажешь, когда вместо спокойной прогулки только пресс качаешь?

Прогулять, что ли, следующее занятие? От словесности, на мой взгляд, толку никакого. Но не стоит. Я тут вел себя как дисциплинированный студент, отсутствие сразу заметят. И свяжут со словами Клеоны. Лучше сделать вид, что ничего не произошло.

Вредная принцесса на словесности была, но вернулась в окружении своих молодых магистров. Хельга с Эгрейн тоже присутствовали и тоже сидели не рядом, а со своей свитой. Почему-то в задних рядах. Почему-то? Может, и нескромно считать, что все смотрят именно на тебя, но с моей «эмпатией» я ощущал себя как в пересечении света прожекторов на арене цирка. Хотя я-то был не на арене, а сидел на своем привычном месте.

Вспомнилась фраза Луи де Фюнеса из старого фильма «Большая прогулка»: «Он за нами шпионит, а мы сделаем вид, что мы его не замечаем». Думать у меня не получалось совсем, и я, озлобившись, стал переводить на местный язык «Замок Смальгольм» В. А. Жуковского. Ну сколько помнил. Мистика, призраки, убийства… Как раз под настроение.

Перевести успел с пятого на десятое. Строф десять из разных мест. И не факт, что не переврал. Начал с «Но в железной броне он сидит на коне», а последней строфой у меня было:

Молодой магистр из Леиды, кажется, граф Берно, все занятие сбивался, тоже смотрел на меня, а потом не выдержал и попросил поделиться результатами моих трудов. Эффект был. Даже не скажу какой. Похоже, все выпали в осадок. Умели же сказать классики…

Не знаю, что они там подумали, но настроение поднялось. Теперь не одному мне голову ломать, пусть тоже помучаются.

Зато на последней паре, на танцах, было удивительно просторно. Ни одной принцессы, а с ними пропали и все магистры вместе с половиной студентов. Так что танцы с пришедшими актрисками прошли достаточно раскрепощенно, чтобы не сказать – фривольно. Я даже договорился посетить через день спектакль моей сегодняшней партнерши, Мерты, в котором она играла сразу две роли. Пятой пастушки в первом отделении и третьей утопленницы в последнем.

Ставшее было хорошим настроение испортил ректор. На танцах его, понятно, не было, но своего старичка-секретаря он за мной прислал. Оказалось, через месяц во дворце собираются проводить торжественное мероприятие по случаю какого-то юбилея с годовщины воцарения нынешней династии. Мероприятие на весь день. С военным парадом, фейерверками, представлениями, народным гуляньем и танцами. Для аристократов – отдельно. Я – приглашен. На мое недоумение, почему приглашение мне передает лично ректор, а не какой-нибудь курьер из канцелярии, мессир Ортори ответил сам, не дожидаясь вопроса. (Не дождался бы, я его только мысленно произнес.) Оказывается, все важнейшие, даже не знаю, как назвать, институты и составные части королевства, как то: провинции, крупнейшие города, флот, армия и академия устраивают на мероприятии что-то вроде «Выставки достижений народного хозяйства». И ректор очень просит меня позволить народу полюбоваться на мои трофеи из Пустыни. С гарантией сохранности. И проведением на следующий день открытого аукциона, если я захочу что-либо из своих трофеев продать. Личная просьба королевы.

Ну вот, приплыли. Отказать неудобно, но столь навязчивый интерес меня совершенно не радовал. Конечно, продать трофеи было бы здорово. По цене, которая позволила бы мне спокойно жить и учиться, не беспокоясь о деньгах. Но почему-то я совсем не верил в честный аукцион, и моя интуиция со мной была полностью согласна. Не аукцион это будет, а «королевские фанты», как в «Золушке» Евгения Шварца: «Никаких фантов никто не отбирает, никто ничего не назначает, а что, ха-ха, король прикажет, то все, ха-ха, и делают». Очень заманчиво!

Я ответил, что об аукционе мне надо подумать. И выставку – надо посмотреть, какие стенды можно заполнить и все такое. Кажется, со «стендами» я лопухнулся, ректор удивился моей осведомленности. Сказать было нечего, просто пожал плечами. И откланялся.

Наконец, сидя в кафе за обедо-ужином, попытался проанализировать свалившуюся на мою голову информацию.

Получается, принцессы считают меня бастардом покойного короля Альзена IV. Искренне считают, судя по эмоциям. В принципе, можно было бы сказать – ну и что? Немного за Бриана-старшего обидно, но лично мне плевать, кто на самом деле являлся или считается, что являлся родителем этого тела. Почему они так подумали, в принципе, понятно. Насмотрелся я на местных аристократов и их ауры. Сильные маги здесь рождаются только от сильных магов-родителей. То есть – аристократов. О методиках и заклинаниях Витадхоциуса в этом мире не знают, а я никого просвещать не заинтересован. Подобное можно доверить только очень близким и надежным людям, а таковых у меня нет.

Те, кто знает о происхождении Бриана, а принцессы и королева наверняка знают, уверены, что я незаконный сын короля, и, не рассказав о моем реальном появлении в этом мире, переубедить их не получится. То есть придется смириться с тем, что я – бастард. И хрен бы с ним, прав на престол никаких, а благородная кровь должна мне только шарма добавить в глазах прочей аристократии. Но этого почему-то не произошло. Королева-мать Теодора (как минимум) жаждет меня убить. А Изольда – как-то использовать в своих играх. И это, пожалуй, пугает меня еще больше. Хотя, наверное, их цели взаимосвязаны. Точнее, причина, породившая эти цели, одна и та же. Наверное.

Как же меня можно использовать в игре королей? Ставки тут явно большие. Никаких возможных идей, кроме идеи сделать меня «претендентом на престол», я не вижу. Но бастард может стать претендентом, только если законные представители династии закончились. А их, насколько я знаю, трое. Сам король Альзен V, его младший брат Отон и присутствующая в академии Клеона. Кажется, именно в таком порядке. В Лавардии сыновья имеют преимущество перед дочерями. Значит, Изольда всех их на ноль помножить собралась? Или будет доказывать, что они тоже незаконные дети? Альзен V? Сильнейший архимаг, правящий уже пятнадцать лет? Бред.

Но если убить короля, то Клеону можно взять в заложники. Тогда останемся только мы с Отоном. Вариантов становится больше, в этом случае хотя бы появляется шанс попытаться поднять смуту. Но все равно не верю я, что архимага уровня Альзена V можно так просто убить. Для этого нужен заговор с привлечением очень близких к королю людей. Ни про смуту, ни про оппозицию в Лавардии я не слышал. Впрочем, я почти ничего не знаю. С Клеоной, что ли, попробовать поговорить? Попросить рассказать о семейных тайнах? Так она мне все и расскажет! Хотя попытаться использовать ее в качестве источника информации можно. С моей «эмпатией» есть шанс понять намного больше, чем будет сказано вслух. Не к Фьерделину же с товарищами обращаться?! Этот только и мечтает меня убить. И он – не королева-мать, у него все – личное, по эмоциям заметно. Никаких идей, кроме той, что среди убитых архимагов могли оказаться его родственники, у меня нет. Надо попытаться и про него что-нибудь разузнать.

Но, главное, мне все это категорически не нравится! Похоже, мои планы обеспечить себе спокойную жизнь и возможность заниматься магией, продвигаясь по пути Витадхоциуса, ни в Леиде, ни в Лавардии реализовать не удастся. Мешает свалившееся на меня «бастардство».

Но снова пускаться в бега я не хочу. Рано. Лавардские меня и в другом месте найдут, а у Изольды явно долгоиграющие планы. И она их не спешит сообщать. Так что в оборот возьмет меня не так скоро. Странно только, что не пытается привязать меня к себе. Пока? Пряником имения поманила так, что лучше бы этого совсем не делала. Надеется шантажом взять? Так нечем меня шантажировать. Разве что угрозой смертной казни. Мне кажется, что с архимагами так себя вести – чревато. Все-таки единственный разумный вариант – предположить, что время ее еще не поджимает. Значит, оно есть и у меня. Надо учиться и наращивать магические возможности. Что я, собственно, и делаю.

В общем, не много я надумал. Где-то на краю сознания забрезжила мысль, что все как-то связано со мной и Отоном. Фактически ровесники. И… Что «и»? Не знаю. Информации не хватает. Надо ее как-то добывать. И думать.

Эпизод 7

Театралы

К моему удовольствию, местный театр имел вполне привычный для меня вид: сцена, кресла, ложи, балкон. Магическое освещение так и вовсе не отличишь от электрического. Разве что вместо оркестра небольшой орган, непонятно где спрятанный, как бы не за сценой. И звук у него достаточно деликатный, подходит и для обычных песен, и для ораторий.

Покупая в кассе билет (есть здесь и такая!), я поинтересовался, как принято передавать привет понравившейся актрисе. В ответ получил понимающую и чуть снисходительную улыбку от немолодой и довольно полной, но еще сохранившей остатки былой привлекательности женщины. Оказывается, в противоположном углу помещения для этих целей специально торговали небольшими корзиночками цветов.

– Все так просто? – удивился я.

– Можете в цветы записочку вложить, а для денежек к корзиночке специальный кармашек сбоку пришит.

Все продумано, однако. Мне такой подход нравится!

– А сколько денег положить считается нормальным?

– Что за актрисочка?

– Мерта, – не стал я скрывать.

– А, этой… – Тетка, похоже, была разочарована. – Этой – сколько не жалко. Если экю дадите, счастлива будет. Ну, или чуть побольше, если прямо в гримерной ее использовать собираетесь.

– А как передать?

– Можете мне отдать. Не волнуйтесь, ни деньги, ни записка не пропадут.

Купил корзиночку. Действительно небольшая, чашки побольше бывают, и цветы некрупные, немного напоминают ландыши. Ну да мне какое дело? Немного поколебавшись, вложил в кармашек целых пять экю. Разврат, но ведь именно на это я и рассчитываю? Надо, в конце концов, этому телу устроить давно обещанное прощание с девственностью?! На прилагавшейся карточке-записке написал: «Мерте от Бриана». Чтобы адресатов не перепутали. Хватит. Комплименты еще рано говорить, я ее на сцене ни разу не видел. Отдал тетке вместе с парой причитающихся ей ливров. Был одобрен.

Место я взял довольно дорогое, во втором ряду. Но я же все-таки аристократ! До начала спектакля оставалось совсем немного времени, но зал был наполнен как-то неравномерно. На балконе битком набито, задние ряды партера тоже неплохо заполнены, а вот ложи и кресла вокруг меня откровенно зияли пустыми местами. Три ливра за билет для местных обывателей – слишком дорого? Или простым горожанам здесь сидеть не положено?

Спектакль уже начался, и по сцене с декорациями сельского пейзажа, пританцовывая, пошли пастушки с пастушками. По одежде никогда бы не догадался. Но одной из девушек была Мерта, я ей даже помахал рукой.

Жанр представления определить затрудняюсь. Говорят, поют, танцуют, как в оперетте или водевиле, но по содержанию – трагедия. Иногда артисты просто выстраивались на сцене в ряд и начинали что-то вроде переклички. То один что-то скажет или споет, то другой. В общем, даже довольно любопытно. Надоест такое, наверное, скоро, но посмотреть и послушать интересно.

Примерно в середине первого действия пьеса прервалась. Зажгли свет, началась всеобщая суета, места вокруг меня оказались заняты. Ложи, похоже, тоже заполнились.

Оу! Только этого мне не хватало! Из одной ложи меня буквально прожгли взглядом. Принцесса Эгрейн. Вместе с ректором. Что они тут забыли?! Посмотрел на другие ложи. Полно нарядных платьев и костюмов. И, да! Принцесса Клеона тоже здесь. С господином постарше и несколькими лавардскими магистрами.

Интуиция мрачно сообщила, что мои планы приятного времяпрепровождения с Мертой накрылись медным тазом. Идти на свидание под пристальными взглядами коронованных особ… Может, местный аристократ и смог бы, но я в эту роль пока недостаточно вжился. А может, и аристократ не смог бы. Принцессы, они все-таки женщины, наверняка осудят такое поведение. Местные же с их мнением очень даже считаются. Вон сколько публики в зал набилось! Ведь не актрисы же их интересуют, в самом деле!

Прерванный спектакль начался сначала. С начала в буквальном смысле этого слова, с первой сцены, когда выбегали пастушки и пастушки. Нельзя же столь выдающимся лицам смотреть с середины! Мне что-то поскучнело.

Зато артисты оживились. Вроде и петь громче и прыгать выше стали. Забавно. Или не очень? Публике нравилось, некоторые номера повторяли на бис. Я же довольно скоро практически перестал смотреть на сцену, сидел, медитировал. И думал, чего это принцесс именно сегодня в театр принесло? Подозрение имелось, но как-то оно мне совсем не нравилось.

Наконец наступил антракт. Они тут, оказывается, длинные. Все-таки в чем-то местный театр отличается от земного не в лучшую сторону. Сцена не поворачивается. Вышли рабочие и спокойно стали разбирать старые декорации, а новые поспешно сколачивать. Молотками. Стук стоял изрядный, но никто не морщился, значит, здесь это – норма.

Под этот стук мои соседи образовали столпотворение перед ложами. В центре внимания – ложа Эгрейн и мессира Ортори. Находились там и еще какие-то молодые люди. Так как мне туда точно было не нужно, бочком, бочком двинулся в сторону выхода из зала. Буфет поискать, по фойе побродить.

К сожалению, я не выбирал маршрут, а протискивался туда, куда мог. И вынесло меня прямо к ложе, откуда на меня, слегка улыбаясь, смотрела Клеона. Ее спутник, господин постарше, тоже улыбался. Остальные находящиеся в ложе – сплошь молодые люди – не улыбались совсем, но и за мечи не хватались. Уже хорошо. Я пригляделся повнимательнее. Фьерделина среди них не обнаружил.

– Рада тебя видеть, Бриан, – светским тоном произнесла принцесса. – Как тебе спектакль?

Что ответить? Правду сказать или выразиться поделикатнее?

– У меня во Фрозии не имелось возможности посещать театры. Не было в баронстве театров. Так что представление имел исключительно по рассказам матушки. Теперь сравниваю ожидания и впечатления.

– О, это интересно. Послушать мнение о театре поэта, которым ты несколько неожиданно для меня оказался. Будь добр, зайди в ложу, неудобно разговаривать через барьер, да и толкают тебя. Еще до дуэли дотолкаются. – Принцесса снова мило улыбнулась, а я слегка напрягся. Это что, намек? Но в эмоциях ничего кроме любопытства не чувствовалось. Меня изучают. Пока без оценок. А препарировать когда собираются?

В ложу я все-таки вошел. Проигнорировать приглашение принцессы – моветон, а сослаться на дела, находясь в театре… Не думаю, что меня кинжалами в спину бить начнут. К тому же у меня активный защитный амулет.

Меня представили относительно пожилому господину. Оказалось, граф Тротье, посланник Лавардии в Леиде. Смотрел с интересом, взгляд профессионального оценщика. Эх, мало мне было принцессы!

– Так как вы все-таки развлекались в своем замке во Фрозии? – возобновила допрос Клеона.

– Да какие там развлечения? Матушка все больше по деревням да по полям моталась, крестьян лечила и урожайность поднимала. Меня учила, когда время было. Батюшка солдат гонял. И меня вместе с ними. Пару раз в год купцы приезжали, с ними могли какие-нибудь бродячие артисты приехать, но спектаклей они не ставили. Так, споют что-нибудь, реже – станцуют, а чаще шарами или ножами жонглировали. Вот и все.

– Не густо, – сочувственно покивала головой Клеона. – Так как же ты при таком образовании стихи сочинять умудряешься?

Вот что ей ответить? Вопрос-то можно было бы считать риторическим, но по эмоциям чувствовал, ждет она ответа. Как мне неприятно чужие творения присваивать, если бы вы знали! Но ничего лучшего не придумал, как повторить сделанный ранее на словесности, но так и не озвученный перевод строфы Андрея Вознесенского: «Стихи не пишутся – случаются…»

Не совсем гладко, конечно, в переводе, но здесь и такие стихи идут на ура.

– О, – только и сказала принцесса. Кажется, даже глаза закатила. И рот чуть-чуть приоткрыла. Блин! Хорошенькая она, зараза! Как с такими нашему брату мужику тяжело за языком следить – так и хочется хвост распушить!

Магистры в ложе тоже губами зашевелили, запоминали? Зачем?

И вообще, хватит позволять Клеоне меня расспрашивать. У нее свои цели, но мне-то информация тоже нужна:

– А ты, наверное, с детства по театрам ходить привыкла?

Принцесса ответила не сразу:

– Знаешь, меня, наверное, можно назвать дочкой старшего брата. Отец умер, когда мне пяти лет не было, у королевы-матери только один свет в окошке – Отон. А Альзен разрешал мне делать все что угодно, в том числе и в театр ходить. Ты ведь об этом хотел спросить?

– Спасибо, – совершенно искренне сказал я. А младший брат у нее вызывает раздражение, ревнует она его к матери. До сих пор ревнует. Вот только дает мне это знание совсем немного. Или очень много. Раньше-то я о королевской семье Лавардии вообще ничего не знал.

Но из непонятного положения надо выбираться:

– Ты в Лавардэ просто в театр ходишь или есть театр, которому ты покровительствуешь?

– Официального королевского театра у нас нет, а вот дед нынешнего князя Свантинского держал свою труппу. Правда, не слышала, чтобы это сильно улучшило театр.

– Знаешь, в нашем замке в библиотеке хранилось несколько странных книг. В том числе одна с необычными пьесами. Гастон из Валиссии (я назвал наугад самую далекую страну, о которой вспомнил) являлся то ли составителем, то ли автором. А может, был он вовсе не из Валиссии, а просто сочинял под таким именем, стесняясь огласки. В общем, если найдется время, могу попробовать записать что-нибудь из того, что запомнил. Не уверен, что вспомню дословно, но это немного в другом стиле, чем то, что мы сейчас видим. Тебе как, интересно?

– Гастон Валисский, говоришь? Ну-ну. Конечно, интересно. Стихов он не сочинял?

Н-да, она явно про меня подумала, а я искренне хотел местную галиматью заменить чем-нибудь достойным из классики. Как бы мне тут вместо магии не пришлось поэтическим плагиатом заниматься. Этак я совсем самоуважение потеряю. Но отношение принцессы ко мне изменилось, и в нем стали проскакивать какие-то позитивные нотки. Тоже неплохо.

– Стихи вспоминать надо. Пьесу можно своими словами пересказать, а со стихами так не пойдет. Но я постараюсь.

– Ты уж постарайся. И вспомни, пожалуйста, стихотворение или сонет, который он Клеоне посвятил. Договорились?

Принцесса явно пришла в хорошее настроение и стала развлекаться. Никогда не понимал женщин, хотя у Димы Бершова кое-какой опыт был. Как он считал, положительный. Теперь – не уверен.

В результате я просто стал рассказывать забавные истории из жизни валиссцев, переиначивая анекдоты про английского лорда и его дворецкого. И даже иногда отпускал Клеоне комплименты. Осторожно, чтобы чего-нибудь не подумали.

Наконец стук молотков прекратился, и это было воспринято публикой как знак к началу нового действия. Действительно, зачем в гонг бить, если и так от молотков в ушах звон стоит?

Пока пробирался к своему месту, ко мне неожиданно подошел служитель и с поклонами и ужимками передал, что в следующем антракте принцесса Эгрейн ждет меня в своей ложе. Вот обрадовал!

Следующее действие я опять же промедитировал и заодно вспоминал анекдоты, которые можно рассказать принцессе. К моменту моего попадания в другой мир жанр этот в России практически умер. Пропал флер запретности, а юмористов на эстраде развелось столько, что все бородатые шутки пошли в дело и вышли в тираж. Но кое-что все же подобрал. В поэты меня уже записали, в драматурги сам напросился, теперь в острословы остается попасть. Вот такой из меня неправильный прогрессор получился. Нет бы паровой двигатель смастерить. Но – не хочу и не буду. А стихами и анекдотами жизнь местным обывателям, надеюсь, не испорчу.

Однако Эгрейн огорошила меня вопросом:

– Рассказывайте, когда у вас с Фьерделином дуэль? На каких условиях?

Ректор, похоже, как и я, такого вопроса не ожидал. Мы даже переглянулись с недоумением.

– Простите, прекрасная принцесса, но разве Фьерделин тоже в театре? Я его до сих пор не видел.

– Не может быть! – удивилась принцесса и повернулась куда-то вглубь ложи: – Пьетро, сходите, пожалуйста, узнайте, куда это Фьерделин исчез во время последнего антракта? Пьесу вы все равно уже видели, вы же сюда часто ходите, я знаю.

Один из незнакомых молодых людей, быстро поклонившись, вышел из ложи.

– А с чего вы решили, свет очей моих, что Фьерделин собрался вызвать меня на дуэль? То, что он меня недолюбливает, я заметил, но причина так и осталась мне непонятной.

– Барон, неужели вы настолько не от мира сего, что даже не полюбопытствовали, кем был Фьерделин-старший, чей меч вы столь демонстративно носите на поясе?

– Эгрейн, наверное, не следует обсуждать здесь наших гостей из Лавардии, – недовольно поморщившись, попытался остановить принцессу ректор. Но та уже закусила удила.

– Тоже мне, тайна! Огаст Фьерделин – сын коннетабля Лавардии, которого один барон умудрился сделать его преемником. Но не во всем. Самое ценное имущество барон забрал себе в качестве трофея, в чем я его полностью поддерживаю и одобряю. Так что все только и спорят, когда же наконец вы разрешите ваши разногласия на дуэли. Я вам свой шарф хотела подарить на время поединка – повязать на руку, которой вы его сразите. А дуэли все нет. Вам-то его вызывать особого резона не имеется, но почему медлит граф? Мне говорили, что сегодня в театре он намеревался устроить вам скандал и бросить вызов! И где он?

Я рассыпался в благодарностях. За шарф и веру в меня, разумеется.

Но удачно я в театр сходил! Совсем не за этим сюда собирался, но неожиданно очень многое узнал. Кстати, а почему я сам до сих пор не выяснил причину негативного отношения к себе Фьерделина? На самом деле, спросить было некого. Ален Дерк никого из высшего света Лавардии не знал, а до задушевных бесед с местными аристократами я пока не дошел. Надеялся нужную информацию получить без расспросов. Вот и получил! Только что мне с ней делать? Хотя, если дуэль неизбежна, придется этого Фьерделина просто убить. По возможности так, чтобы никто не заметил применения ментальной магии. Скажем, войти в клинч, наложить на него «паралич» и прирезать по-тихому, как папашу. Не по-благородному, но жить хочется. Впрочем, видно будет, тактика может быть разной, в зависимости от условий дуэли. Вызов на которую я, между прочим, так и не получил.

Между тем вернулся посланный на разведку Пьетро. Он даже не скрывал своего презрения и не приглушал голос:

– Благородный Фьерделин весь антракт просидел за кулисами у какой-то актриски! И сейчас снова отправился к ней!

Ложу аж заштормило от всеобщего возмущения. Даже мессир Ортори был шокирован. А принцесса – больше всех.

– И это – лавардский аристократ! Я тут лучшего дуэльного мастера вам в качестве секунданта привела, кстати, познакомьтесь, – принцесса кивнула мне и Пьетро, – а он родовую честь забыл у какой-то актриски! Какой позор!

Интерлюдия 9

Счастливая Мерта

Молодая актриса на самых скромных ролях в Первом городском театре была этим вечером абсолютно счастлива. Надо же, какая удача!

Сначала этот милый мальчик из студентов академии прислал корзиночку цветов с целыми пятью экю! Никогда ей столько не платили. А потом в антракте вместо него неожиданно явился совсем другой господин. Постарше и к тому же целый граф! Вел себя немного странно и напряженно, но говорил вполне правильные комплименты.

Мерта заикнулась было, что ждет другого юношу. Щедрого юношу. Который ей прислал пять экю. Так этот граф ухмыльнулся и отсыпал целых десять! Просидел весь антракт в ее закутке, а потом явился в следующем, а потом – после спектакля.

В антракте она вежливо объяснила ему, что боится опоздать к началу представления, но, если бы он настаивал, конечно, смирилась бы. Но душка-граф не настаивал. Только посадил ее к себе на колени и даже почти не лапал. То есть положил ей по-хозяйски руку на попу, но дальше не пошел. Так и сидели два антракта и некоторое время после спектакля. Он практически не шевелился, а она только водила пальчиком по его груди. Удивительно твердой, как будто у него под камзолом надет доспех.

А потом он просто стряхнул ее с коленей и ушел. Даже сексом заниматься не пришлось. А мальчик из академии так и не пришел, деньги никому возвращать не надо. Целых пятнадцать экю за вечер! Это – счастье! Лучше могло бы быть, только если бы кто-нибудь из них захотел стать ее покровителем. Мальчик, правда, слишком юн. А граф – иностранец, но, возможно, в академии он задержится? Так что еще не все потеряно.

Радостно напевая, Мерта стала прикидывать, на что можно потратить свалившееся богатство.

Эпизод 8

День династии

Месяц до празднования Дня династии Церингов (вот какая, оказывается, у Изольды фамилия!) прошел неожиданно спокойно, можно сказать, позитивно. Фьерделина я вообще ни разу не видел, он, похоже, все это время из представительства носа не высовывал. Не сочувствую, сам во всем виноват, к тому же упертый придурок. К сожалению, проблема с ним окончательно не исчерпана и еще ждет своего решения.

А вот с одногруппниками у меня отношения стали налаживаться. С теми, которые из Леиды. Лавардские «графья» как смотрели на меня волками, так и продолжали смотреть. А Лятен, наоборот, смотрел с испугом и обходил седьмой дорогой. Земляки, называется!

Некоторое отчуждение ушло, когда меня решил поблагодарить Рудон Аскани, тот парень, которого я после отравления грибным газом вытащил на воздух. Второй раз. В первый раз он выразил мне благодарность сразу после того, как его выпустили из лазарета. Но сухо и довольно формально. Хотя на фехтовании первым попытался осадить прицепившегося ко мне Варроша.

А через несколько дней опять подошел. И превратился из аристократа в нормального парня. Никаких надутых щек, обычное общение между двумя студентами одной группы. Зовут его, как оказалось, не «милсдарь герцог Аскани», а просто Рудон. Сам предложил перейти на «ты». Я был только за. В России моды говорить друг другу «вы» в мое время между студентами не было.

Следом за Аскани потянулись и остальные. В друзья не навязывались, остались мы с ними на «вы», но отношения заметно потеплели. Это с парнями. А вот девушки… вроде тоже стали улыбаться приветливее, но сторонились. Кроме Эгрейн, которая все чаще пыталась мною командовать. Так что старался сидеть от нее подальше, а то каждую минуту «поменяйте мне перо», «передайте мне чернильницу», «почистите мне кисточку» и т. п. Такое ощущение, что ей, вместо того чтобы самой руку протянуть, проще и приятнее гонять меня. Пусть свою свиту гоняет! Они это сочтут за честь.

Немного напрягало, что эти перемены произошли сразу после слов Клеоны о «братике». Вот и гадай, сами они дозрели до понимания, что я не заслуживаю холодного отношения, или сделали это, только уверившись в моем знатном происхождении?

Аристократический коллектив наверняка и раньше перемывал мои кости, и версия эта, без сомнения, озвучивалась. Более того, казалась всем единственно возможной. Но заявление принцессы окончательно ее утвердило. И, похоже, королевский бастард – это куда более высокий статус, чем просто барон. До принца недотягиваю, но графам и герцогам передо мной носы задирать уже не с чего. Тоже элита. На Земле, кстати, так было. Короли своих незаконных детей часто делали герцогами. Помню, Вильгельм Завоеватель тоже был бастардом.

С одной стороны, улучшение отношений с одногруппниками позволило мне как Диме Бершову вернуться в привычную студенческую атмосферу. Согласитесь, есть в ней особая притягательность, и всю жизнь потом вспоминаешь о ней с теплотой. Это, безусловно, плюс. С другой стороны, время, уходившее на общение, вычиталось из того, что я раньше тратил на медитации. Так что никаким рубахой-парнем, который ко всем лезет сам, я становиться не собирался.

Еще одним плюсом было то, что прибавилось информации о местных делах. Все-таки в моей группе собрались представители элиты. Конечно, представлены не все важнейшие аристократические семьи, а только те, в которых имелись дети подходящего возраста, но некоторое представление о настроениях элиты у меня появилось.

Насколько я могу судить, позиции Изольды и ее дочерей очень крепки, и долгое «бабье царство» никого не раздражает. Вообще получилось так, что в истории Леиды королев было намного больше, чем королей. А то, что все эти королевы считались продолжателями династии Церингов, так здесь на практике активно применялся закон моего старого мира – дети могут взять фамилию любого из родителей.

Прений по поводу экономики тоже не замечал. Урожаи и производство благодаря магии стабильны, всех все устраивает. Склоки только по поводу того, кто какой государственный заказ будет выполнять. Но здесь в основном тоже все стабильно, снабжение армии, флота и королевского двора долгие годы не меняется.

Основные прения шли по поводу внешней политики. Если условно, имелись «партия мира» и «партия войны». Обе – достаточно агрессивные и жаждущие экспансии. Но первые считали, что выгодных сделок и территориальных приобретений можно и нужно добиваться переговорами с угрозами применения силы. Вторые хотели тех же переговоров, но считали, что они пойдут лучше, если сначала немного повоевать.

Последнее время общей целью для установления «справедливости» стала Лавардия. Пока верх взяла «партия мира». Отсюда – активизация переговоров по пересмотру таможенных пошлин, планы по разработке богатств Пустыни и появление в академии принцессы Клеоны со товарищи, которых здесь рассматривали как заложников! Эсте и Зальтенини были в восторге от успехов королевы. А вот Аскани как сторонники более жестких действий остались недовольны.

– Ты только посмотри, – говорил, горячась, Рудон. – Какой прок от заложников, если они тут сами устраивают заговоры и покушения! Мы только время теряем, отодвигая сроки неизбежного. Сейчас мы сильнее, сам увидишь, какие новые военные орудия у нас появились. И мы же сами их собрались этим шпионам продемонстрировать, и время даем, чтобы нас догнать!

Что за военные орудия используются в местных войнах, мне самому было интересно. Магия, конечно сила, но маги ведь в бою не только сами кастуют, но и амулеты используют. Рядовые войска тоже как-то вооружены, не только мечами машут. Вон, корабельную баллисту я своим боком уже имел возможность ощутить, но есть же и другие орудия для неодаренных или слабо одаренных.

К сожалению, мне не только выставки да парады смотреть, мне и самому в празднике участвовать надо. Но приносить свои «экспонаты» заранее я отказался. Какой-то умник решил проводить выставки не в залах королевского дворца, а в саду. В принципе, дожди тут идут не так часто, а ради праздника, если что, маги-погодники поработают. Народу в саду тоже проще смотреть, и с гулянием совместить можно. А кто будет следить за сохранностью экспонатов?! Стражники?! Нет, стражники будут, но если они на рынках почти не мешают карманникам, на что можно рассчитывать на выставке? Даже если все приклеить к стендам, умудрятся ведь и вместе со стендами унести! Сами стражники, например. А потом станут руками разводить.

В общем, стенды я себе потребовал цельнометаллические с каменными столешницами, а экспонаты – прикрыть стеклом, чтобы народ за ядовитые жвалы руками не хватал. Сам все ножки стендов на метр в землю закопал, все проклеил и укрепил, включая грунт и дорожку, присыпанную гравием. Но экспонаты заранее все равно не принес.

Занятия тем временем шли своим чередом, но как-то вяло. Видно было, что и студенты, и магистры ждут мероприятия. Собственно, магистры тоже что-то готовили для выставки, и на занятия приходили исключительно по одному. Сделают свой доклад и убегают. А принцессы – так и вовсе ни разу не появились. Как и Фьерделин.

Но не все события были условно-положительными. В ожидании возможного аукциона я сделал круг по местным лавкам и обошел купцов, которых в принципе могли бы заинтересовать мои трофеи. Как результат – полный облом. Со мной вообще никто не захотел иметь дела. Некоторые дали понять, что в прошлом я их обидел. Ну я еще добавил. Одному так и вовсе половину лавки разнес, а самого оставил валяться в беспамятстве. У стражи, что характерно, претензий не возникло, и все остальные были вежливы. Но всюду одно и то же: «В настоящее время не имеем такой возможности». И ведь видел по эмоциям, что хочется им со мной сделку заключить, но действительно не могут. Наводило все это на грустные мысли. Если и не совсем пускаться в бега, то выбираться с трофеями в соседнее королевство, видимо, придется. За бесценок никому ничего не отдам!

Наконец назначенный день настал. Экспонаты заранее разложил по сумкам, а на утро заказал небольшой экипаж. Я бы, конечно, обошелся и телегой, но подъезжать на таком транспорте к королевскому дворцу? Как-то не комильфо.

Гордо называя свои трофеи «экспонатами», я как-то все время забываю сказать, что было-то их совсем не так много. По наименованиям. Полдюжины паучков, десяток относительно целых муравьев, панцирь и чешуйки от черепахи, немного травы и веточек, в основном подцепленных случайно. И небольшой веник, который я спер на корабле. Двумя саквояжами обошелся. Ценность же была в том, что тут, как я понял, ни черепах (по-местному «ташбак»), ни муравьев («кырмысков») раньше не видели. А названия тогда откуда? Паучков (улемзуров) очень хорошо знали как стражей Пустыни, только вот добыча их такой крови стоила, что желающие давно перевелись. В смысле паучки их съели.

Для большей наглядности своей экспозиции я затратил некоторое время и сделал не только надписи, но и несколько рисунков виденных мною обитателей Пустыни. И некоторых растений.

Подъехал. В транспорте меня на выставку не пустили, но подошел лакей, чтобы, как он сказал, проводить до места (как будто я дороги не знал!). Так что я его нагрузил одним из саквояжей. Взял, гад, тот, что полегче, панцирь мне тащить пришлось. Но это я так, чтобы поворчать. Я бы и оба саквояжа донес, с физическим развитием у меня все обстоит неплохо.

По дороге вертел головой, другие экспонаты высматривал.

Впереди на дорожке увидел Рудона Аскани, тот с кем-то разговаривал. В кустах его собеседник спрятался, что ли?

Подошел. Точно, в кустах на повороте дорожки оборудована маго-огневая точка. Так, чтобы и туда, и туда можно было выстрелить. Орудие – оригинальное. Внешне полевую кухню напоминает, у которой труба не поднимается вверх, а смотрит вперед. Соответствующим здоровым калибром около пятнадцати сантиметров. Довольно короткая труба, меньше метра, зато за ней чего-то хитрого изрядно наворочено, и даже крышки завинчиваются.

В кустах – целый расчет. Командир оказался старшим братом Рудона Эргастом, обслуга вроде тоже из их рода. И пацан лет десяти с ними, который за все ручками шаловливыми хватался, за что по ним регулярно получал. Оказалось, любимый племянник, сын сестры.

Несмотря на недовольство лакея, я задержался. Стал расспрашивать, что это такое. Оказалось – военная новинка. Алхимический метатель, стреляющий алхимическими же снарядами, представляющими из себя сгустки вязкой ядовитой жидкости.

– В чем секрет? – спросил удивившись. – Вроде любой защитный амулет подлетающую жидкость блокирует.

Эргаст снисходительно улыбнулся и разъяснил. Оказывается, между алхимиками и артефакторами идет непрерывное соревнование. Если провести аналогию с компьютерами, алхимики производят вирусы, а артефакторы – антивирусы. Амулеты уже давно защищают от сколько-нибудь сильного физического воздействия. А вот от газов специальная защита нужна, что мы видели на примере инцидента в лаборатории. С жидкостями та же картина. От струи воды – прикроет, а вот от тумана – специальный амулет требуется. Только их в армии почти не используют. Пока. Вот эта алхимическая дрянь, долетев до человека и его защиты, не разлетается, а обволакивает его. И начинает быстро испаряться, переводя кинетическую энергию в тепло (магия все-таки!). Так что если на маге специальной защиты нет или он сам не сообразит быстро ее скастовать, то через пять секунд даже от архимага останется изъеденный труп.

– Но секрет ведь быстро раскроют? – удивился я. – А вы его еще и потенциальным противникам показывать собрались.

– Во-первых, никто тут стрелять не собирается, а во-вторых, эта версия состава уже не последняя. Так что есть смысл слить информацию. Пусть готовятся, а мы совсем другое применим.

– А что? – подыграл я.

Командир расчета ехидно засмеялся:

– Пусть это будет сюрпризом!

Посмеиваясь, я пошел дальше. И тут на дорожке появилась группка лавардских с принцессой во главе. Я посторонился, чтобы их пропустить, а заодно притормозил и поклонился Клеоне.

Тут на загривке у меня волосы встали дыбом, как на кактусе, а интуиция взвыла дурным голосом. И я, не столько осознанно, сколько на рефлексах, еще больше подал в сторону, а сам взмахнул перед принцессой саквояжем с панцирем черепахи.

Саквояж дернулся в руке, но не очень сильно, а потом я и все остальные, слегка ошалев, наблюдали, как попавшая буквально в его центр радужная клякса бодро расползается по всей поверхности. А потом я поскорее выпустил ручку, так как парусина исчезала в радужном пламени. Ручка, кстати, последовала за парусиной.

А вот оставшийся на дорожке панцирь еще пару минут переливался язычками пламени, но так и остался лежать с самым невинным видом без каких-либо повреждений. Только совсем чистым стал, даже залоснился.

К нам с бешеной скоростью подлетел Эргаст и рассыпался в извинениях. Оказалось, любимый племянник сумел-таки потянуть за ручку, на которую ему даже смотреть запрещали. Какое счастье, что все обошлось! И что это у меня за хрень такая в саквояже была? По идее, любую не защищенную амулетом вещь алхимический заряд должен был прошить насквозь, а тут – никаких следов!

Я пояснил, что это – панцирь черепахи из Пустыни. Его и мой меч не брал. А сам безо всякого удовольствия читал в эмоциях этого Аскани, что подвернулся я тут со своей бандурой совсем не вовремя. Надо же, такой повод для начала войны пропал!

Насчет последнего – это мои догадки, но раздосадован он был ужасно. Вот что теперь делать? Один раз так вышло – это несчастный случай, но во второй раз уже никто не поверит…

На Клеону я «эмпатии» не накладывал, но, по-моему, она поняла все точно так же, как я. И сумела сохранить безмятежное выражение лица. Мол, мало ли какой метатель может стрелять в королевском саду без предупреждения! Переживать из-за этого, что ли?

– Так, Бертан и Леон! – одернула Клеона двух сопровождавших ее магистров, которые, похоже, собрались возмутиться произошедшим. – Вы видите, братик без сумки остался, как он теперь этого зверя Пустыни потащит? Помогите ему. Это самое правильное, что вы можете сейчас сделать.

Сама же подхватила меня под руку и оперлась на нее чуть сильнее, чем следовало бы.

– Пойдем, поможем тебе разложить трофеи. Братик… – и с милой улыбкой добавила: – Пошли скорее, пока нас не добили.

– Так ты поняла, что это был за выстрел?

– Мы про этот состав несколько дней назад узнали, у Тротье агенты тоже работают. Как это зелье действует, после демонстрации – спасибо тебе! – тоже идеи появились. Мессиры магистры должны по остаточным явлениям на твоем панцире поточнее разобраться.

– Так ты для этого просила их мне помочь? – настроение пошло вниз.

– Дурачок! Думаешь, я не поняла, что ты меня спас?

Принцесса остановилась, обняла меня за шею и, немного пригнув голову (да, я подрос!), поцеловала. В щеку. Но я тоже успел ее обнять и прижать поплотнее. Клеона пискнула и отстранилась:

– Бра-атик! – после чего снова взяла меня под руку.

Вот ведь зараза! И не скажешь ей, что мы ни разу не брат с сестрой. А на ощупь она так очень даже ничего…

Ага. Вот только и осталось, что совсем потерять бдительность и пойти бычком на веревочке да на бойню. Очень сомневаюсь, что принцесса может отменить приказ королевы-матери. Да и не захочет. Хотя какая-то своя игра тут есть. И нравится она мне явно больше пигалицы Эгрейн и задаваки Хельги.

Что-то я на себя всех принцесс примерять стал. Мне бы кого попроще. Но ведь обложили они меня капитально. Теперь и к Мерте не пойдешь. После скандала в театре мне ясно дали понять, что по актрисам приличным молодым аристократам ходить не положено. Очень по-женски. «Сам не ам и другим не дам». Точнее, сама тоже не дам, извините за пошлый каламбур. Проблема, однако. Осложняющаяся еще тем, что вне стен академии я стал почти постоянно ощущать следящие за мной взгляды.

Может, поговорить с ними откровенно? Нельзя же так над природой молодого растущего организма издеваться! Только, чувствую, назначит мне тогда королева какую-нибудь любовницу, и прощай независимость! Если начать играть по ее правилам, так пешкой у нее станешь.

Несмотря на эти грустные мысли, в целом выставка мне понравилась. Клеона от меня почти не отходила (отходила, но довольно быстро возвращалась), ее магистры тоже в основном крутились рядом. В результате через некоторое время я доверил им постоять на стенде вместо себя, сам пошел гулять с принцессой, смотреть другие экспонаты. Был, правда, еще один кандидат для дежурства, подходил Рудон с любимым племянником, и последний очень просил дать ему подержать в руках паучков. Но мы решили, что трупы, конечно, придадут экспозиции больший колорит, но лучше обойтись без них.

К счастью, выставка оказалась не только военной, так что многое было понятно и без пояснений. Например, различные ремесленные изделия. С толикой магии, позволяющей сделать их долговечнее, удобнее в эксплуатации, просто красивее. Иногда решения были довольно сложными, ничуть не слабее, чем те, что Дима Бершов видел на Земле. Например, сумочки, замочек которых открывался только в руках владельца.

– Ерунда, – сказала принцесса, – сделано исключительно ради цены. Ни один карманник в такую сумку не полезет, он ее вырвет и убежит.

Помимо готовой продукции были представлены различные станки – ткацкие, столярные, прядильные. Даже хлебопечка имелась. И, конечно, плуги, сельхозинвентарь и продукция сельского хозяйства. Я в первый раз увидел снопы злака, кажется, местной пшеницы с колосьями полуметровой длины и с крупными зернами в четыре ряда. Из памяти Бриана знал, что такое возможно, но во Фрозии выращивать подобное не удавалось даже с помощью магии.

Ходили, смотрели, ели пироги и пирожные, пили разные напитки. Красивая девушка рядом. Все внимание ее сосредоточено только на тебе. Я опять немного поплыл. Одернул себя, а потом – плюнул. Ни на какие скользкие темы я говорить не собираюсь, но почему бы просто не насладиться приятным обществом? Тем более что она сама напомнила про «обещанные» стихи.

Позволю себе небольшое отступление. Сам я к стихам, особенно к любовной лирике, отношусь весьма скептически. Нет в них, как правило, никаких чувств, которые находят барышни, одно вранье. Как грубовато сказал Сергей Александрович Есенин, стихи, это когда «прыщавой курсистке // Длинноволосый урод // Говорит о мирах, // Половой истекая истомою». Интересно, кого он имел в виду? Блока? Или Мандельштама?

Самое знаменитое и прекрасное «Я помню чудное мгновенье…» Александр Сергеевич Пушкин написал приехавшей к нему в гости Анне Петровне Керн. Даме неумной и некрасивой, но испытывавшей хорошо известную всем симпатию к молодым людям и охотно допускавшей их до своего тела. Был бы повод. А тут такие стихи!

В принципе, рифмовать – совершенно несложно. Небольшая практика, и делать это сможет практически любой. В царских гимназиях написание всеми школьниками поэм было обязательным упражнением. Но чтобы стихи получились, мало сказать в рифму, надо иметь, что сказать. Это касается всего, кроме любовной лирики. Тут допустимы любая банальность и плагиат, главное, что стихи посвящены – ей! Помнится, в студенческую пору Дима Бершов довольно часто развлекался, сочиняя вирши, как он говорил, «в альбом». Потом зарекся. Одна совсем ему несимпатичная девица его потом чуть ли не год преследовала, пока не переключилась на приятеля.

А в новом мире – так и вовсе лафа. Воруй чужие строчки, компилируй, сочиняй сам в том же стиле. Тем более что все это – перевод. А успех почти гарантирован. Вот я и выдал. От «Венец творенья, дивная Клеона…» (вспомнил, как Николай Караченцов в «Собаке на сене» заливался) до собственного подражания Антону Антоновичу Дельвигу:

В общем, был одобрен, еще дважды поцелован, а главное, обнят, так что получил от прогулки громадное удовольствие. Эх, как же я легко ведусь на женское внимание! Особенно подкупало, что оно оказалось искренним. Хотя под конец принцесса, похоже, была немного озадачена.

Но свиданию положил конец лакей, потребовавший, чтобы мы прошли на королевскую трибуну – принимать парад. Мне-то с чего такая честь?! Хотя оттуда, наверное, лучше видно.

Эпизод 9

Сокровища леидской короны

На трибуне меня с Клеоной сразу разлучили и вписали в срежиссированную королевой Изольдой композицию, которая, видимо, должна была демонстрировать единство, мощь и гарантии преемственности королевской семьи. В центре стояла сама Изольда и обнимала за плечи младшую дочь, которая в силу невысокого роста не могла заслонить ее от подданных. По правую руку красовалась уже взрослая старшая дочь-наследница, покровительственно улыбавшаяся толпе и застывшей рядом с ней Клеоне. По левую руку маячила средняя дочь, которая пыталась повторить улыбку сестры, но она получалась у нее более самодовольной. И рядом – я, человек непонятного происхождения и статуса, но все попытки сделать вид, что я попал сюда случайно, немедленно пресекались Эгрейн, так как она периодически хватала меня под руку и подтягивала поближе.

Закричать, что ли: «Помогите, насилуют!»? Но нет, не поймут и не оценят. Люди внизу смотрели на свою королеву с обожанием. Разве что Клеона обрадовалась бы. Ей, похоже, тут отвели не самую почетную роль….Демонстрация слабости Лавардии перед мощью Леиды…

А я тут зачем? Показать народу, что в Лавардии и беглые принцы имеются? Ищущие покровительства Изольды?

Ой, мама! Беглые принцы нужны только в одном случае – если с их помощью создают правительство в изгнании. Я чуть не завыл от «блестящих» перспектив, где вариантов развития событий было очень много, но ни в одном ничего хорошего мне не светило. Но сразу успокоился. Что это меняет? Ни-че-го! Надо продолжать жить, по возможности максимально комфортно, учиться и накачивать себя магически. И – главное! Пожелания королевы и принцесс можно если не полностью игнорировать (до конфликта лучше не доводить), то обращать на них как можно меньше внимания. Например, ту же Мерту имеет смысл посетить… с чистой совестью. При таких планах спокойной жизни в Леиде мне все равно не видать. Выучусь, придется отсюда когти рвать.

А пока можно возвращаться к реальности, а то я уже научился медитировать стоя. Что-то мне соседка давно втолковать пытается, даже за руку дергает.

– Извините, задумался. Что вы сказали?

– Вы где были? – убрав с лица раздраженное выражение и послав толпе перед трибуной очередную улыбку, спросила меня, почти не шевеля губами, Эгрейн.

Жаль, брови по одной поднимать не умею, но недоумение, как мог, изобразил.

– Около вашего стенда почему-то лавардские магистры стояли. Совсем с ума сошли? Они вас убить пытаются, а вы сами к ним льнете!

– Конкретно этих двух я в поползновениях на свою жизнь не подозреваю. Как, впрочем, и в стремлении наладить отношения. На стенде постоять их попросила Клеона.

– Ох уж эти мальчишки! – Принцесса закатила глаза, но почти сразу вернула лицу милостивое выражение, которое старательно демонстрировала для подданных. – Совершенно не желаете взрослеть. Иногда даже удивляюсь, насколько быстрее умнеют девушки. Вот вы Пустыню пересекли, спасаясь от убийц, посланных королем, а все такой же ребенок! Неужели вы думаете, что отношение к вам принцессы Клеоны может чем-то отличаться от отношения к вам ее любимого старшего брата? И, кстати, почему вы ее называете просто Клеоной, а не принцессой Клеоной?

– Ну так она меня сама «братиком» называть стала. Раз признала родственником, буду ее по-родственному звать, просто по имени, – быстро ответил я, хотя на самом деле никак не мог привыкнуть общаться с молодежью на «вы». С одногруппниками себя постоянно контролировать приходилось, чтобы не ляпнуть «ты». Как-то не думал, почему я с Хельгой на «ты», а с этой пигалицей на «вы»? И спросить у нее, как мне кажется – не лучшая идея. Наверняка осудит и почти наверняка не ответит. Лучше у Клеоны при случае спрошу.

– Хотя ладно. Говорите ей «ты». – Эгрейн моих размышлений, естественно, не слышала. – Ее свиту это так забавно раздражает. Хорошая шутка. Я даже сразу не подумала. Вот, можете же иногда быть умным, почему не всегда?

Принцесса продолжила в том же духе, доказывая, что в Лавардии у меня никого, кроме врагов, нет и быть не может. Королевская семья травит, родственники не заступились, соседи сами пришли грабить.

Почти во всем эта девочка права. И сама в это верит. Но как-то она слишком по-детски категорична. Это же политика. Причем высочайшего уровня. А здесь не бывает однозначных и необратимых ситуаций. Вчерашние «смертельные враги» с милой улыбкой заключают альянсы и превращаются в «лучших друзей». Тут нет ни друзей, ни врагов, тут есть интересы. Не интересы страны, как пытался убедить своих избирателей Палмерстон, а личные. Которые совпадают с интересами страны чаще, чем не совпадают, только потому, что управлять сильной страной лучше, чем слабой.

По сути, моей смерти активно добивались только королева-мать (по непонятной причине) и Фьерделин (по причине понятной). Но сынок коннетабля не так уж и опасен, по крайней мере здесь, в Леиде. А вот причины преследования со стороны Теодоры очень надо бы узнать. Ясно, что дело не в моем происхождении. Или не только в нем. Ведь на четырнадцать лет Матильду и замок Стонберг оставили в покое, а потом что-то случилось. И случилось именно в столице. У королевы-матери, а не у короля или Клеоны. Ну, думай, голова! Ведь если удастся устранить опасность со стороны Теодоры, все остальные мои лавардские проблемы разрешатся сами.

Источник возможной информации один – Клеона. Так что я не только за красивой девушкой ухаживаю, я жизненно важную информацию собираю. Тут я хмыкнул. Сочетаю приятное с полезным. Как бы себя проконтролировать, чтобы «приятное» не стало важнее «полезного»?

Эгрейн тем временем продолжала развивать свою мысль, говорила все так же – уголком рта, почти не шевеля губами и сохраняя снисходительную улыбку. Какой контроль над мимикой! Явно будет сильной магиней, если уже сейчас у нее такая концентрация.

Логика в ее словах имелась, что у девушек бывает далеко не всегда. Принцесса все-таки! Но вот ее выводы меня радовали все меньше и меньше. Получалась такая логическая цепочка: в Лавардии у меня одни враги, следовательно, все приехавшие сюда студенты и магистры – тоже мои враги. Враги пытаются меня убить, следовательно, я должен сам их убивать. Как? На дуэлях! Не вызывают меня, испугались, что дуэли будут до смерти? Правильно, враги – трусы и ничтожества. Но она, Эгрейн, мне поможет. Она в меня верит. Так что организация моих дуэлей – отныне ее дело.

Вот такая «алгебра предикатов»! Сказал бы, «хоть стой, хоть падай», но, стоя на трибуне, падать нельзя. И как я из всего этого выкручиваться буду?

Мимо трибуны тем временем проходили колонны. Парад меня, если честно, не впечатлил. Отряды небольшие (хотя откуда тут взяться большим?), идут вроде в ногу, но как-то без четкости. Публика радуется не столько зрелищу, сколько тому, что мимо проходят их родственники, знакомые или просто известные люди. Что-то вроде семейного мероприятия. Но у меня-то тут ни родни, ни знакомых. А само шоу – так себе. Но, поскольку цели у таких мероприятий сугубо агитационные, свою задачу организаторы выполнили. Единство королевского дома и народа продемонстрировали убедительно.

Под звуки духового оркестра мимо трибуны проходили отряды гвардейцев в ярких мундирах, в обычных армейских мундирах серо-коричневого цвета (местное хаки?), моряки, к моему удивлению, одетые во что-то, напоминающее бушлаты, городские стражники в блестящих кирасах. Отряды состояли из двух частей – пешей и конной, но в одинаковой форме. Провезли конными упряжками несколько метателей непонятной мне конструкции и назначения. Потом – прошли отряды личных дружин наиболее значимых аристократических родов. Небольшие, только чтобы обозначить участие в мероприятии. Замыкало шествие народное ополчение, больше напоминавшее демонстрацию трудящихся, эти колонны зрители приветствовали особо бурно.

В общем, даже забавно. Но я бы лучше по телевизору посмотрел. Жаль, тут его нет.

Промаршировавшие отряды никуда с площади не уходили. Гвардейцы пристроились к трибуне, где уже и так стояли их товарищи, дворянские дружины тоже держались к ним поближе. Остальные – кто как. Многие так и вовсе перемешались с толпой.

Потом королева обратилась к народу. Пересказывать не буду, ничего особенного. Торжественная речь по случаю знаменательного события. С экскурсом в историю, воспоминаниями о славных победах и иных достижениях, констатацией факта нынешнего величия. И как иллюстрация последнего тезиса – упоминание того, что на трибуне рядом с наследницей стоит принцесса из Лавардии, в лице которой дом Виттингов поздравляет дом Церингов. Толпа радостно заулюлюкала. Самой Клеоне слова не предоставили.

Вместо этого оркестр грянул что-то торжественное, королева и принцессы отступили немного вглубь помоста, а на передний план вышел какой-то жрец с посохом и в накидке, сплошь расшитой золотом и драгоценными камнями. С двух сторон (но так, чтобы не закрыть королеву) вышло еще десятка два людей в ризах. И – запели. Наверное, служили какую-то службу. В целом мужской хор оказался неплохой.

Только вы когда-нибудь стояли перед поющим оперным певцом? Вы думаете, почему солисты оперы, когда поют, всегда поворачиваются в сторону зала? Чтобы их лучше видно и слышно было? И это тоже. Но и для того, чтобы партнеру или партнерше уши не повредить. Поставленный голос – это реальная сила. Как говорится, «не стой под стрелой». Пришлось срочно накладывать на себя заклинание «воздушного щита». И «исцеление». Вроде полегчало немного.

Вообще особой религиозности у местных жителей я не заметил. Не так уж часто приходится уповать на Бога, когда под рукой есть магия. Которая чудеса не обещает, а действительно творит. Причем на благо людям. Ведь и власть имущим не удается переложить ответственность на Бога – сами маги, сами могут исцелить, дождь нагнать или удовлетворить какие-то другие потребности простых подданных.

Но желание верить в высшие силы у людей неистребимо. Поэтому есть здесь храмы, есть жрецы, но без единобожия обошлось, и «воцерковленных» почти нет. Зато почти все жители мира «захожане», периодически в храмы заходят, когда чувствуют в этом потребность. Сами чувствуют, что немаловажно. Ну и в торжественных случаях, таких, как сегодняшний праздник, без богослужения не обходится. На мой взгляд, почти оптимальная система.

По окончании пения жрецов королева опять вышла вперед, но уже не одна, рядом с ней появился какой-то солидный дядька. Оказалось, местный бургомистр. Он от имени народа поблагодарил Изольду за милостивое правление и объявил, что на всех перекрестках людей уже ждут выпивка и угощение. Народ стал быстро рассасываться. Но без давки, отметил я с удовлетворением.

Помост тоже потихоньку опустел. Первой с деловым видом его покинула сама королева. Принцессы за ней спешить не стали, наоборот, сдвинулись поближе – обменяться впечатлениями. Хельга почти искренне поинтересовалась у меня и Клеоны, как нам понравилось мероприятие.

– Мы-то каждый год участвуем, а вы – люди новые. Так какие впечатления?

Мы дружно заверили, что все было организовано на высшем уровне и очень интересно. Тоже – почти искренне. Мне действительно было любопытно посмотреть, хотя в восторг зрелище не привело. Но никакого другого ответа в данных обстоятельствах все равно нельзя было дать. Хельга это понимала, поэтому в наши слова особо не вслушивалась. А вот Эгрейн и Дженив, похоже, все приняли за чистую монету. Дети они еще все-таки. Хотя Эгрейн себя явно считала очень взрослой.

Я поинтересовался дальнейшими планами.

– Пока есть время, чтобы привести себя в порядок или пообщаться с кем-нибудь, а вечером обед у королевы для особо значимых лиц, приехавших на праздник, – охотно пояснила Эгрейн, не забыв своим видом подчеркнуть собственную причастность к ожидаемому событию. – Не вздумайте опять где-нибудь потеряться. Вас там ждут.

– Тогда мне нужно в представительство, переодеться! – приглашение Клеону не обрадовало, но морально она была к нему готова.

– Тогда до вечера, нам тоже надо привести себя в порядок, – констатировала Хельга.

– Погоди, – тормознул я ее. – Мои стенды кто-нибудь охраняет или их забирать можно?

– Не беспокойся, рядом поставлен наряд гвардейцев. Выставку решили оставить до конца празднеств, а обещанный тебе аукцион провести уже потом, после бала.

Хотел проворчать, что у них семь пятниц на неделе. И что за бал такой? Почему я о нем раньше ничего не слышал? Но слушать уже было некому. Принцессы упорхнули, а я, прикинув, что транспорт здесь не найдешь, двинулся пешком в свою съемную мансарду. Если уж все решили переодеться, чем я хуже? Зря, что ли, камзолы заказывал?

На переодевание потратил часа два, так как еще и в баню зашел, и возвращался уже с легким опасением опоздать. Не то чтобы боялся королеву прогневать или за столом места не найти, но не люблю я опаздывать. Шел не спеша. Транспорт опять не попался, а бежать и явиться на бал потным было бы неправильно.

В результате пришел, когда в саду только начали собираться первые приглашенные, а столы, поди, накрывать и не начинали. Вот ведь! Не могли поточнее время назначить? Есть тут часы, даже на башенке дворца. Правда, с собой часы носить не принято, наручных или карманных вариантов я что-то не видел.

Поймал одного из распорядителей (лакей, наверное, но очень важный), спросил, не осталось ли чего-то доступного для просмотра. Вроде в том же дворце публику куда-то пускают?

Он оценивающе на меня посмотрел, видимо, вспомнил, что я на трибуне стоял вместе с королевской семьей, и лично отвел в местную разновидность Алмазного фонда. Комната, где по случаю праздника для лучших представителей народа и аристократических родов были выставлены фамильные драгоценности Церингов.

Не особенно большая комната, где-то сорок квадратных метров, весь периметр заставлен горками (теми, которые – мебель), а в них на стеклянных полках разложены или подвешены всевозможные драгоценные артефакты. Дорого, красиво и очень функционально! Например, «простенькие» женские серьги. Каждая – тоненький ободок из белого металла, удерживающий блестящий мелкими гранями шарик алмаза. Карат под сотню. То есть с «Кохинор» размером. А чуть сбоку можно взять специальный артефакт, чтобы в шарике руны разглядеть. Вроде «микроскопа» в агрегате Алена.

Народа в зале не было, кроме пожилого служителя (охрана выставлена снаружи), так что я и «микроскоп» получил в свое пользование, и прослушал небольшую лекцию по экспонатам, и воспользовался возможностью задавать вопросы.

Так вот, в сережках оказались заклинания «щита» – в одной от механических повреждений, в другой от температурных колебаний. Помощнее моего трофейного.

Остальные экспонаты были под стать этим. В основном женские украшения, так как чаще Леидой управляли именно королевы. Всевозможные колье, кулоны, кольца, браслеты (ножные тоже имелись), даже накладные ногти. Со встроенными «щитами», «исцелениями», многочисленными боевыми заклинаниями и не менее многочисленными бытовыми. И, наконец, накопители. Было и несколько артефактов «унисекс» – жезлы, трости, короны.

Возле каждого артефакта стояла табличка с надписью, кем и когда он создан. Основная масса являлась новоделом, произведенным в пределах последних ста – ста пятидесяти лет. Видимо, именно в эти годы дела у династии шли лучше всего. Но встречались и очень древние экспонаты. Одному накопителю (довольно симпатичный каплевидный кулон розового цвета) согласно надписи и по утверждению смотрителя было более двух тысяч лет. А выполненному в виде четок универсальному набору заклинаний боевого офицера (полезная вещь!) немногим более тысячи.

Имена артефакторов мне ничего не говорили, я их никогда специально не учил, но вдруг взгляд зацепился за знакомое имя архимага Параментоса. Того, что, по мнению Алена, «мертвую воду» умудрился получить. Лет восемьсот назад жил или больше. Его творение скромно лежало в углу и представляло собой тонкий золотой обруч с переливчатым камнем вроде «кошачьего глаза» посредине. Назначение вроде волосы удерживать. Я удивился. Рунное заклинание было внедрено в камень. И в начертании рун имелись некоторые отличия от принятых здесь. Внутри шевельнулась малоприятная догадка.

– И как это заклинание работает?

– Никак, – мрачно ответил смотритель.

– Повреждено?

– Нет, ману принимает, но в результате никакого эффекта.

– Может, какое-то лекарское или из жизненных?

– Какое там лекарское. Вы руны-то посмотрите. Они хоть и немного странно выполнены, но вполне узнаваемы. «Щит» это. Но ни от чего не защищает.

– Не может быть! – делано удивился я, но, надеюсь, смотритель не заметил. – А поглядеть можно? Все-таки великий Параментос…

Смотритель, немного поколебавшись, открыл горку и вынул артефакт:

– Можете померить. Сильно бить не буду.

Я улыбнулся шутке, надел обруч на голову и запитал камень от ауры. Поколебавшись, снял свой защитный амулет и положил на горку. После чего получил довольно чувствительный удар по плечу непонятно откуда взявшейся у смотрителя в руках указкой.

– Сами видите. От заклинаний тоже не защищает, но показать этого не могу.

– А можно его на вас примерить? Я аккуратно. Знаю, на каком расстоянии должны срабатывать «щиты».

– Ну давайте.

Я немного подзарядил встроенный накопитель артефакта и передал служителю. Действительно, ни на ветер, ни на покрутившийся в опасной близости от уха смотрителя «огнешар» артефакт никак не реагировал. А вот нанесенный между ними «ментальный удар» полностью погасил.

Ужасно захотелось скопировать заклинание во всех подробностях, но я не стал этого делать, боясь раскрыться. Были тут мастера ментальной магии. Или – был? Все-таки Параментос – гений, и, наверное, далеко не все его записи сохранились (или он сам их не делал). Но артефакт-то остался! Возможно, и не в единственном экземпляре. Странно, что руны не расшифровали. Хотя нет, расшифровали. Просто атакующие ментальные заклинания не прилагались, вот и не поняли, от чего обруч защищает.

Стало как-то неуютно. Оказалось, что моя читерская способность может дать сбой в любой момент. Нацепит какой-нибудь аристократ подобный артефакт просто для форса и спокойно размажет меня по стенке.

Качаться, качаться и еще раз качаться!

Смотрителя я искренне поблагодарил за интереснейшую экскурсию. И дал пять экю за труды. Он сначала хотел отказаться, но пять экю – не пять ливров, сумма значительная. Соблазн переборол гордость. Может, не станет подробно рассказывать о моих действиях.

Потом я пошел выяснять, не начинается ли наконец обед, на ходу подновляя все висящие на мне заклинания прокачки. И подкачивая ману в накопитель своего амулета защиты.

Эпизод 10

Аристократы веселятся

Обед оказался не таким унылым, как я опасался, но и особого удовольствия мне не доставил. Рассаживали всех лакеи, так что место выбирать не пришлось. На сей раз хотя бы на трибуну не потащили, впрочем, во главе стола сидели всего двое – сама королева и ее консорт Эрнхард Стоппе – молодой человек немного за тридцать, выглядевший не старше двадцати пяти. Всего-навсего барон и, с натяжкой, слабый магистр. Но – писаный красавец и смотрел на Изольду, как преданный пес на хозяйку. Ловил каждый жест и взгляд, хвостом не вилял только потому, что у него его не было. Не знаю, не знаю… Мне бы такое точно не понравилось, но о вкусах не спорят. Тем более что у королевы этот консорт – уже четвертый по счету.

Все это я узнал от Дженив, меня посадили между ней и Эгрейн. И если средняя из принцесс изображала из себя очень важную птицу и до разговоров со мной снисходила только изредка, то младшая болтала почти без умолку.

Наверняка места за столом распределялись не просто так, а с соблюдением местной иерархии. Но я в ней – полный профан, да и мое место совершенно не казалось мне стабильным. Не по реальным заслугам место, а в силу обстоятельств. Но не паниковать же мне по этому поводу? Заняться больше нечем, что ли? Как говаривал классик – дела нет? Вот же она, закусочка!

Большинства лиц за столом я, естественно, не знал, но диспозиция была примерно следующая. Стол имел форму буквы «П» с длинными «ногами». Народ садился с обеих сторон каждой «ноги», а между столами оставался довольно широкий проход, где суетились официанты. А королева с консортом вдвоем сидели на широкой «перемычке», но были и места напротив них, куда Изольда по одному приглашала кого-нибудь из гостей – выпить бокал вина и о чем-то недолго поговорить.

С внешней стороны сидел исключительно солидный народ. Немолодые и все как минимум сильные магистры. Непосредственно рядом с королевским столом – целых шесть архимагов, по три с каждой стороны. Молодежь во главе с наследницами рассадили вдоль внутренней стороны столов, на всеобщее обозрение. Я поежился.

Но справа от королевы первой села не Хельга – ректор Ортори. Единственный, не подпадавший под определение «молодой». Зато самый сильный архимаг за столом, судя по ауре. Могучий старичок. И был он здесь потому, что особ противоположного пола строго чередовали. Соответственно, первой внутри слева сидела Эгрейн, за ней – я, затем – Дженив, потом молодой герцог Рудон Аскани и далее – сплошь молодые герцоги и герцогини, рангом приближающиеся к магистрам.

Со стороны Хельги тоже сидела молодежь, но лет на пять – десять постарше, и все – магистры. Кроме одного архимага, который сел как раз между Хельгой и Клеоной. Разглядывать сидящих за моей спиной было неудобно, но Дженив охотно сообщила, что этот архимаг – тридцатилетний герцог Орт Зейман, красавец и мечта всех девушек Леиды, так как еще холост.

– Жених Хельги? Или только потенциальный? – тихо спросил я.

– Нет, маловероятно, – сморщив носик, ответила девочка. – Слишком силен, чтобы быть консортом, а в качестве соправителя – кто же его допустит? Его цель…

– Прекрати сплетничать, Дженив! – прервала ее Эгрейн. – Вечно она всех переженить хочет. В куклы не наигралась.

– Ну так это же замечательно, когда любовь и политическая целесообразность совпадают! – не согласилась с ней младшая. – И разве можно в такого красавца не влюбиться?

Спасибо, девочка! Наверное, это ценная информация, хотя я совершенно не представляю, что мне с ней делать.

Если уж меня тут вплели в какую-то интригу (возможно, не одну), то затеять что-нибудь вокруг принцессы Клеоны должны были обязательно. И попытаться подстроить ей роман с кем-нибудь из местных аристократов – наверное, самый простой вариант. Видимо, есть и более изощренные задумки. Но, как показывает практика, чаще всего к успеху приводят именно самые простые решения. В голосе Дженив при упоминании этого Орта звучало неподдельное восхищение, а у Эгрейн – зависть. Не знаю, насколько королева умеет им управлять, но заморочить голову девушке он, наверное, может и охотно это сделает.

Почему-то я ощутил укол ревности, что мне совершенно не понравилось. Мое дело – тянуть время и качать магию. А потом – бежать от всех этих интриг подальше, а не участвовать в них.

Но к голосам за спиной я иногда невольно прислушивался. Точнее, к голосу этого архимага. Клеона, наверное, иногда ему отвечала, но очень тихо, а заклинание «острого слуха» я на себя навешивать не стал. Принципиально. Раз решил, что не мое это дело, так и подслушивать ни к чему. Тем более что у меня две принцессы по бокам сидят, и иногда с ними приходится поддерживать светский разговор.

Кое-что все-таки слышал. Обычный треп. Комплименты, хвастовство, какой он могучий и во всем замечательный. Какой у него замечательный дом в городе и замок в герцогстве, где прекрасную Клеону всегда будут рады видеть и где ей не дадут скучать. И все в том же духе. Сложных тем не касался, стихов не читал. Больше об охоте говорил и о своих подвигах на море, где он гонял пиратов и контрабандистов. По первому впечатлению – нормальный самоуверенный, слегка солдафонистый и избалованный всеобщим вниманием богатый аристократ. И архимаг, не будем забывать. По местным понятиям – действительно очень достойный человек. А у меня почему-то появилось раздражение.

Я прислушался к себе. Нет, не очень сильное раздражение. В пределах нормы. Тут и чувство собственника замешано, и естественная реакция представителя того же пола на сильного конкурента. Можно на этом не зацикливаться.

В общем, переключился на своих соседок и тоже принялся развлекать их ничего не значащим трепом. Через некоторое время вовлек в общую беседу Аскани, заслужив его благодарственный взгляд. Не забывал и про еду, довольно вкусную, но без вычурностей. Рябчиков, фаршированных соловьиными языками, тут не подавали. Но были салаты, много нарезки всякого-разного, несколько сортов мясных и рыбных горячих блюд и гарниров. Все это лакеи-официанты шустро подкладывали всем небольшими порциями в тарелки. Никто их не останавливал, значит, так принято. У девушек в тарелках образовались целые горы, демонстрирующие их скромность в еде. А вот у меня как-то ничего особо не залеживалось. Растущий организм?

С безалкогольными напитками была напряженка, а вот вино всем подливали регулярно. К счастью, молодежь, в рядах которой я оказался, ничем крепким не спаивали. На Земле и вин таких не делают. Умеренно-сладкие, ароматные, градусов до пяти, я думаю. Почти как кефир. Так что напиться никому не давали, чему я только радовался.

В общем, обед оказался именно обедом. Без лишнего шума, застольных песен и танцев. Все это тут принято делать по отдельности. А бал назначили через два дня, в конце празднеств. Как я предполагаю, дни эти нужны королеве, чтобы успеть дать каждому из значимых гостей личную аудиенцию.

Занятий в это время не было, так что я почти безвылазно сидел в библиотеке. Искал труды Параментоса. Даже нашел кое-что. К сожалению, не оригиналы, а ссылки на него более поздних авторов. Которые, если приводили руны, вычерчивали их в уже принятом в настоящее время стиле. Это немного успокаивало. По крайней мере, массового применения рун из набора Витадхоциуса и, главное, ментальной магии – можно не опасаться. Хотя для меня и единичное ее применение одним-единственным архимагом может оказаться роковым. Но все-таки стало немного спокойнее.

Удалось даже найти кое-что интересное и полезное. Этот Параментос явно был магом не просто выдающимся, но еще и нестандартно мыслящим. Так что наткнулся я на словесное описание заклинания, которое, будучи объединенным с любым другим заклинанием, заставляет то срабатывать с задержкой. При этом позднейший автор (живший лет черед двести после Параментоса, но все равно больше пяти веков назад) сетовал, что заклинание не работает. Он, мол, всякие-разные способы сопряжений использовал, но в результате второе заклинание просто зависало и не срабатывало.

Я загорелся, стал пробовать вместо стандартных заклинаний витадхоциевские и довольно быстро подобрал нужные. Благо всего три руны использовались. Две руны Иса – замедление и одна Кано – раскрытие. Подбирал, прилепляя заклинание к простейшему «шару света», там тоже только три руны, а шестирунные заклинания я уже кастовал стабильно.

Получил светильник с задержкой включения. Примерно на пять минут. Регулировка вроде не предусмотрена.

Дальше стал прикидывать, с чем еще это хитрое заклинание могу объединить? Точнее, с чем есть смысл его объединять? Со всеми ментальными атакующими? Имеет смысл. Взрыв с помощью «огнешара»? Полезно. Можно не кидать его издалека, а разместить в нужном месте и отойти. С чем-нибудь из лекарских? Ни к чему. Разве что в целях хулиганства и не лекарских целей, а наоборот. Одна проблема, все эти заклинания как минимум четырехрунные, а чаще – больше. На шесть рун мне концентрации хватает, а вот на большее число – без стабильности. Надо тренироваться.

Два дня пролетели незаметно. Или, наоборот, растянулись вследствие насыщенности и интенсивности моей работы. С одной стороны, королевский обед, кажется, был очень давно, с другой, только начал работать, а уже на бал собираться надо. Так что пришлось надевать еще один новый камзол с укороченными полами – специально для танцев. Новая кружевная рубаха (надевать противно, у меня нормальная ориентация!), белые чулки (то же самое!), специальные облегченные туфли с золотыми пряжками, даже кое-что из привезенных драгоценностей приспособил. Не сам додумался, подсмотрел у Аскони.

Погода, по местным понятиям, стояла прохладная, хотя нормальная для летнего вечера в России, так что я не спеша дошел пешком. Нет у меня своего экипажа, а с наемным возиться – так за ним дальше идти, чем просто до дворца.

Дворец уже не казался мне таким громадным и запутанным, как в первый раз. Я тут уже, можно сказать, постоянный гость. Нет, в зале для танцев я еще ни разу не был, но под него тут целое крыло выделили, так что заблудиться было невозможно. Сам зал – на первом этаже с выходом в сад через небольшой тамбур. Рядом – еще помещение, не знаю, как такие называются? Прихожая? Гардеробная? В ней можно оставить лишние вещи, ненужные на балу. Лично я там расстался с кафтаном (верхней одеждой), а свой меч с сожалением поместил в соответствующей стойке. Приклеив, естественно. Из этой же комнаты можно было пройти на второй этаж, где располагалось несколько залов поменьше. С закусками и большим количеством различной мебели для отдыха и бесед (два зала), а также зал со столами для карточных и иных игр – для тех, кто не хочет танцевать.

Сначала все именно в двух залах «для бесед» и собрались. Перед балом требовалось решить массу важнейших проблем, а именно, кто с кем какой танец будет танцевать. Для этих целей у каждого из приглашенных имелась маленькая книжечка, пристегнутая к поясу, с маленьким же карандашом. Мне тоже пришлось купить такую заранее. Далее кавалеры фланировали по залам, подходили к дамам и выясняли, есть ли у тех возможность «подарить» им танец. Довольно бестолковое занятие, но по залам скользили и распорядители-сводники обоих полов, которые каким-то образом находились в курсе заполнения всех бальных книжек и активно подсказывали участникам бала, как лучше поступить.

Моим же «распорядителем» оказалась Эгрейн (принцессы тоже присутствовали в залах), которая сразу объявила, что второй и шестой танец она танцует со мной, а по остальным у нее есть список рекомендованных особ, к которым я должен подойти. Я поблагодарил, но сказал, что, во-первых, танцевать все танцы подряд просто не выдержу, а, во-вторых, на потенциальных партнерш надо хотя бы сначала посмотреть.

Тут я лукавил, как я уже говорил, все одаренные девушки внешне довольно красивы, так что если с ними не знаком, это несущественно. Разве что имеет место конкурс аристократических родов. Отмечу, что в списке Эгрейн ни одной герцогини не было, а баронесс – больше, чем графинь. Меня понизили в статусе? Или берегут от соблазнов?

Заодно поинтересовался у принцессы, как идет заполнение ее книжки и кто тот счастливец, которого она удостоила чести танцевать с ней первый танец?

Девушка фыркнула и отошла в сторону, но оказавшийся рядом распорядитель шепнул, что для первого танца принцесса выбрала мессира Орта Зеймана. Ну и славно. Подсуетилась девочка и первого парня на деревне ангажировала. Ребячество? Или тоже политика?

Меня же ноги как-то сами принесли к Клеоне, окруженной целой толпой и явно пребывающей в тяжелых раздумьях.

– Привет, сестренка! – радостно приветствовал я ее поверх голов. – Какие планы на танцы? Для меня местечка не найдется? Мне принудительно заняли только второй и шестой.

Было видно, как трехсекундная задумчивость сменилась принятым решением:

– Знаешь что, братик, – слово «братик» она выделила голосом, – а давай-ка я тебя прямо на первый танец и запишу.

По толпе пронесся вздох разочарования, а на меня обратились отнюдь не восхищенные взгляды как лавардских, так и леидских кавалеров.

– А еще?

– Опасаешься без партнерши остаться? Так и быть, давай ближе к концу – на десятый тебя записываю.

– Спасибо, сестренка! – настроение почему-то поднялось, и я решил обойти других принцесс.

Хельга мне неожиданно отказала. Все занято. А вот Дженив выделила два танца и, кажется, хотела бы еще, но под взглядом материализовавшегося рядом распорядителя вздохнула и сказала:

– Все. Больше будет неприлично.

Вроде три сестры. Но насколько младшая милый и непосредственный ребенок, настолько же средняя безапелляционна и резка в суждениях и поведении. Или здесь ключевым словом является «ребенок»? Одна – просто ребенок, а другая – тоже ребенок, но пубертатного периода? Кошмар для родителей и окружения? Есть надежда, что с возрастом это пройдет, но конкретно сейчас хотелось держаться от нее подальше. Хотя именно она явно нацелилась мной «руководить». Кстати, а почему Хельга стала меня игнорировать?

Дальше я подхватил одного из распорядителей и двинулся вместе с ним по списку Эгрейн, заодно советуясь с проводником и уточняя, кто есть кто и когда в танцах оптимально делать перерывы. Моя книжка оказалась заполнена.

Едва успел выпить бокал чего-то прохладительного, как подошло время танцев – поспешил в главный зал. Нельзя же заставлять Клеону ждать! Я занял свое место в шеренге танцоров (распорядитель подсказал) и стал ждать сам. Девушка подошла буквально за пять секунд до начала, приняла поданную руку, и мы пошли.

Наша пара была пятой, первой шла королева с консортом. Молодец. Не собирается перебираться в старушки!

Я уже говорил, что большинство здешних танцев, скорее, напоминают перестроения шагом под музыку. Минимум дрыгоножества, никаких жарких объятий. Максимум допустимого – рука на талии партнерши во время некоторых фигур танца. А так движения типа «соединили правые ладони», «разошлись на длину рук», «снова сошлись», «соединили четыре руки вместе», «соединили левые ладони». Возможны повороты и вращения, при этом либо оба партнера двигаются, либо двигается только один вокруг другого. Довольно много вариаций, все надо держать в памяти. И при этом все очень целомудренно. Однако девушки умудряются раскраснеться и начинают чаще дышать. Наверное, в танце самое важное не движения, а наше отношение к ним.

Так как танцевать я на занятиях в академии более или менее навострился, то мог поддерживать и непринужденную беседу. Первым делом восхитился, как принцесса сегодня замечательно выглядит и как много мужских глаз смотрит на нее с вожделением, а на меня с завистью.

– Знаешь, ты мне даже помог безболезненно решить проблему. Первый танец в некотором смысле считается обязывающим – как оказанный и принятый знак внимания. Честно говоря, была уверена, что ко мне с приглашением подойдет герцог Зейман. И не знала, как себя правильно вести.

– Не подошел бы, его Эгрейн перехватила, – наябедничал я.

– Эгрейн? – последовала задумчивая пауза. – Наверное, так лучше. Он не смог подойти, а я танцую с братиком.

– Он тебе так понравился?

– Лучший жених Леиды, так что его внимание льстит. Даже мне. Нравится ли он мне – пока не решила. Слишком мало знакомы. А ты что, ревнуешь, братик? – Последнее слово опять было выделено голосом. – Твоя сестренка уже взрослая, сама может решать. Это ты еще маленький.

– Мне как-то твои родственники скидок на возраст не делали. Не подскажешь, почему на меня королева-мать так взъелась? Это как-то с Отоном связано? – Вот так, прямо в лоб, взял да и спросил. И что теперь?

Принцесса довольно долго молчала, но движения танца продолжала выполнять четко. Наконец прервала размышления:

– Действительно, ты более взрослый, чем выглядишь. И точно старше Отона, хотя вы с ним и ровесники. И да, это из-за моего младшего брата. Как маг ты его намного обогнал. Я не разделяю ненависти матери к тебе, но, сам понимаешь, ей обидно, что сын соперницы во всем превосходит ее собственного. Я бы от такого братика, как ты, не отказалась.

– Но решать королю Альзену?

Ответа не последовало, но, судя по эмоциям, Клеона была на моей стороне.

На этом мы и расстались, принцесса осталась на месте, а меня распорядитель отвел к Эгрейн. Ей тоже пришлось говорить комплименты. Использовал почти те же слова, что говорил Клеоне. Да, я такой циник. Но там они как-то сами приходили, а с этой принцессой без «домашней заготовки» пришлось бы мучиться. Зато все остались довольны танцем.

Краем глаза наблюдал, как Клеона танцует с кем-то из лавардских магистров, а местный «первый приз», архимаг Зейман, кружится с Хельгой. А с кем у нее первый танец был? Ах да! С ректором. Но он после первого танца сразу ушел. Отмечу, что королева тоже только два танца продержалась, оба с консортом. Не захотела с другим партнером танцевать?

Дальше все так и продолжалось. Только успевай место менять. Хотя особо далеко мне смещаться не пришлось. Как я понял, первыми номерами всегда были принцессы, включая Клеону, а потом уже я. До всех архимагов, вот как! Ладно, не я себя сюда поместил.

Сказанное не означает, что принцессы все время находились в поле моего зрения, скорее наоборот. Вначале пары выстраивались в зале, образуя сложный геометрический рисунок, и первые номера вполне могли оказаться на противоположных кончиках лучей какой-нибудь звезды. Но я особо не вглядывался. Отметил, что с Клеоной Орт Зейман по крайней мере один танец оттанцевал, так что с того? О чем-то говорили. Догадываюсь о чем. Сам почти такие же слова произносил очередной партнерше. Хотя нет, я больше смешные или занимательные истории рассказывать старался. Почерпнутые из земных анекдотов или книг. Стихов никому не читал.

А танцы с Дженив я вообще воспринимал как отдых. Совсем меня эта девочка не напрягала. Она о своем щебечет, а я вроде те же шутки шучу, но с бо́льшим энтузиазмом и удовольствием. И еще больше историй вспоминаю – потом пригодятся. Единственное, что можно считать существенным – выяснил у нее наконец, почему у меня с Хельгой пропали точки соприкосновения. Оказывается, на меня Эгрейн руку наложила. На логическом уровне. Вот остальные стараются не мешать.

– А я маленькая, мне можно!

Оригинально у них тут. Чем-то они мне варгов Андрея Буревого напомнили. Те тоже добычу друг у друга не вырывали. А я, стало быть, добыча? Как-то мне это не нравится. Но ведь ничего это откровение не меняет?

Один танец пропустил, не то чтобы ноги устали – физические кондиции у меня основательно прокачались, даже по сравнению с неплохой начальной подготовкой Бриана. Просто по первоначальному плану был намечен перерыв, так зачем вносить коррективы? Еще сока какого-то выпил, заодно туалет посетил. Освежился, так сказать.

В общем, все шло спокойно до десятого танца. Я в приподнятом настроении отправился к Клеоне и с неудовольствием обнаружил рядом с ней мессира Зеймана. Задержался после предыдущего танца? Так почему не уступает мне место? Я вроде довольно четко обозначил намерения.

– Простите, мессир, но следующий танец эта прекрасная дама обещала мне.

– Ничего, придется вам этот танец пропустить. Я вас от этой обязанности освобождаю.

Это что было? Ведь это намеренное и открытое оскорбление! С какой стати? Сдурел он – или это очередная интрига? Вон люди вокруг в нашу сторону повернулись, смотрят, а Клеона, похоже, растерялась.

– Орт, зачем вы это сказали? – спросила она, как будто ответ не был очевиден.

– Потому что танцы скоро заканчиваются, а я не сумел полностью насладиться вашим обществом! Я не потерплю, чтобы вас обнимал кто-нибудь другой! Тем более этот желторотый мальчишка, невесть что о себе возомнивший!

– Милсдарь, это вызов на дуэль, как я понимаю? – Мой голос был холоден как лед. – Я был о вас лучшего мнения. Но учтите, я поклялся больше не драться на дуэлях по пустякам, только до смерти. Так что лучше извинитесь и покиньте этот зал.

– Что?! Что ты сказал, сопляк?!

Я от души врезал ему по челюсти. Ущерба не нанес, с защитными амулетами тут не только я хожу. Но голова у Орта от неожиданности мотнулась в сторону. Сам дернулся рефлекторно. Не так уж он и крут, как хочет казаться.

Я повернулся к распорядителю:

– Думаю, все видели, что произошло. Прошу всех извинить меня за причиненные неудобства, но не я был этому виной. Простите, принцесса, для следующего танца у вас нет кавалера, мы с этим невоспитанным молодым человеком будем заняты. – И опять обратился к распорядителю. – Не подскажете, где и как нам можно вынести наши разногласия на суд чести? Желательно здесь и сейчас.

Клеона было вскинулась, но промолчала. Настроение у нее явно испортилось, а вот во взгляде появился какой-то странный интерес.

Зато засуетился распорядитель. Точнее, их собралось сразу несколько. Часть слуг куда-то убежала, остальные повели нас в сад.

Эпизод 11

Дуэль

Сад оказался только промежуточной точкой маршрута. Вышли мы на площадь, сейчас пустую, и встали перед помостом. Сопровождавших нас гостей попросили подняться на помост. Желающих посмотреть оказалось довольно много, в том числе нашлись и присутствовавшие на обеде архимаги. Появилась и королева с принцессами.

– Я в курсе произошедшего, и хотя мне все это не нравится, вынуждена разрешить дуэль, – заявила Изольда. – До смерти, ибо обеты надо выполнять. Но я как королева оставляю за собой право в любой момент вмешаться и остановить бой, присудив победу одному из участников.

Далее распорядители согласовали с нами правила поединка. Точнее, с королевой и Зейманом, мое мнение их как-то мало интересовало.

Итак, дуэль с магией и оружием. Без магии архимаг не соглашался категорически, оно и понятно.

– А артефакты? – спросил я. – Мой меч – сильный артефакт, и менять его на что-нибудь другое мне не хотелось бы.

Оказывается, это было предусмотрено. Каждый из противников имел право оставить себе только по одному артефакту. Так что надо выбирать, меч или защита.

– Знаешь, мальчишка, – неожиданно прошипел Орт Зейман, – дерись своим мечом, а мне и артефакты ни к чему. Ты настолько ничтожен рядом со мной, что я себе оставлю только одну пустую безделушку.

И он небрежным движением надел на лоб обруч с артефактом Параментоса. Тем самым. Из королевской сокровищницы.

Я прикрыл глаза, чтобы он в них ничего не прочитал. Ну вот, все, что заказывал. Архимаг с «ментальным щитом». Как дальше будем жить? И будем ли?

Уповать на то, что королева попросила его меня не убивать? Могла попросить, но это страшное унижение! Ладно, без паники! Раз меня оставили без рукавов и тузы прятать негде, воспользуемся зубами и когтями. Драться с ним честно я не собираюсь. Архимаг против в лучшем случае магистра – это не дуэль, а убийство. Я навесил на себя заклинание «удачи», стал мысленно формировать другое довольно сложное заклинание и одновременно начал раздеваться.

Не спеша снял камзол, а потом и рубашку, остался в одних кюлотах с чулками и бальных туфлях. Демонстративно снял с шеи цепочку с кулоном защиты и протянул все это распорядителю.

Противник усмехнулся и последовал моему примеру, только рубашку снимать не стал, остался в белых кружевах. Но расстегнул ее на груди, показывая, что под ней нет никаких доспехов, и тоже снял с шеи кулон защиты. А я в этот момент кинул на него свое заклинание. С отсроченным действием.

После чего очень медленно отцепил с пояса меч, обнажил его и отдал ножны распорядителю. (Наверное, его теперь можно звать секундантом? Только чей он секундант? Общий? Вроде так не бывает. Пусть лучше остается распорядителем.)

– Заклинания защиты на себя накладывать можно?

– По команде.

Зейман с презрительной усмешкой на губах стоял шагах в пяти передо мной в расслабленной позе. Меча у него не было вообще, кинжал на поясе имелся, но он даже рукояти не погладил. Был готов начать бой в любую секунду.

А вот я неспешно сделал несколько разминочных движений, перетекая из одной стойки в другую. Вроде минуты три из пяти, оставшихся до дуэли, прошли, еще чуть-чуть, и можно начинать.

– Я готов, – объявил наконец. Не говорю про противника, но с трибуны на меня тоже смотрели в лучшем случае с жалостью.

– Поднимайте «щиты»! Начали!

Команды прозвучали одна за другой, но максимально сложное из доступных мне заклинаний защиты я формировал все то время, пока якобы разминался. Так что набросил на себя «щит» никак не позже противника и успел вплотную подлететь к нему с мечом. Но тут меня сдавило со всех сторон.

К счастью, не мощным импульсом, которого мой «щит» просто не выдержал бы – давление нарастало постепенно. Не считал меня Зейман противником, играл, как кошка с мышкой. Придавил лапой и смотрел. А теперь можно немного выпустить когти. Как эффект?

Я, как говорится, стонал, но держал. Каналы у меня были прокачаны уже почти до уровня архимага, так что готовое заклинание мог поддерживать достаточно мощным потоком маны. Пока резерва хватит. А он расходовался неприятно быстро.

Мой меч уперся кончиком Орту в живот. Почти уперся, осталась пара миллиметров зазора. «Щит» архимага не пустил. Я застыл, держась за рукоять обеими руками, надавливая собственным весом, но, к сожалению, без толку. Защиту мой меч когда-нибудь, конечно, проковыряет, но мой «щит» явно не выдержит раньше. Тем более что давление на него все возрастало.

Но ведь этот Зейман вовсе не такой храбрец, каким хочет казаться. Как у него голова от моего удара дернулась! И позер страшный. Ему надо все время быть белым рыцарем на белом коне. Сделаю ставку именно на это. Даже не страшно. Почти. Обидно проиграть, но если мой «щит» лопнет, в мгновение ока превращусь в кровавый пузырь, ничего не почувствую. Но так быть не должно!

– Что, красавчик, – выдавил я из себя самым ехидным голосом, каким мог, – не лопни от натуги! Ишь как напрягся. Сейчас пукнешь!

Я издал губами имитирующий звук. Громко и противно.

– Вот! Вот! Сейчас обка…

И в этот момент безупречный красавец действительно ответил мне громкой трелью. Сработало! Не так, как планировалось, но ведь сработало!

От неожиданности Орт дернулся и дал сбой в концентрации. На крохотную долю секунды его «щит» потерял монолитность. Сам бы я уловить это мгновение никогда не успел, но мой умница-меч и так непрерывно давил на противника под моим весом. И сейчас подался вперед, преодолевая начавшее возвращаться сопротивление. Вот он на ладонь вошел Зейману в живот, двинулся дальше.

Орт посмотрел на него неверящими глазами и вдруг завизжал. Наверное, выражение «недорезанный поросенок» родилось не на пустом месте.

Меня вдруг подхватила чужая сила и отшвырнула прочь. Вместе с мечом, от острия которого, как хвост маленькой кометы, летели кровавые капли. А прекрасный архимаг свалился там, где стоял, похоже, без сознания.

Над нами зазвучал голос королевы Изольды:

– Своим именем и своей властью прекращаю поединок!

Интерлюдия 10

Разбор полетов

В зимнем саду королевы Изольды произошли очередные перестановки мебели и кадок с деревьями. Что интересно, фонтан тоже переехал. Почти к противоположной от входа прозрачной стене, от которой его теперь отделял только один ряд деревьев. Невысоких, зато густых и цветущих.

На месте фонтана в хаотическом порядке стояли сервировочные столики на колесах – с холодными напитками, горячими напитками, закусками и сладостями. Кресла расставили вокруг, и королева с приглашенными могли совмещать беседу с угощением. Слуг в зале не имелось, так что надо было либо подходить самому, либо пододвигать к себе столик магией. Благо все приглашенные ей владели.

На сей раз состав присутствующих расширился. К королеве с дочерями и ректору академии мессиру Ортори, а также к главе Тайного департамента канцелярии ее величества графу Зигвелу Пеккеру присоединился мессир Орт Зейман, который чувствовал себя явно не в своей тарелке.

Королева сидела молча, посматривала на остальных строго, но снисходительно. Наверное, именно такой взгляд называют «царственным». А говорил ректор, мессир Ортори:

– Орт, мальчик мой! Мой любимый лучший ученик! Как ты мог поддаться на такую дешевую провокацию?!

– А разве это не мы устроили провокацию? – раздался во время неловкой паузы звонкий голосок Дженив.

– Какую провокацию? – послышался немного недовольный голос королевы. – Мы собирались осадить одного чрезмерно амбициозного мальчика и указать ему на его место, а мессир Ортори заодно хотел проверить несколько своих гипотез, так что все это была его идея. Которая с исключительным треском провалилась. Или ты все-таки узнал что-то интересное? Что скажешь, Стебьен?

– Бриан, судя по всему, все-таки владеет какими-то неизвестными мне методиками или заклинаниями, но делиться ими совершенно не собирается. Намеков не понимает, а прижать его пока не получилось. В артефакте Параментоса он явно что-то увидел, как минимум он что-то про него знает, недаром потом перерыл всю библиотеку в поисках информации о работах этого ученого. Именно поэтому я и попросил Орта использовать этот артефакт в поединке.

– И что? – подала голос Хельга.

– Все, кто умеет смотреть, – ректор бросил сердитый взгляд в сторону мессира Зеймана, – заметили, что появление этого артефакта на противнике мальчика сильно смутило. То есть как-то этот артефакт все-таки действует. План Бриана, а он у него, очевидно, был, из-за этого артефакта оказался нереализуемым. Но мальчик за считаные секунды сумел придумать и применить что-то альтернативное. Думаю, что-то еще из арсенала Параментоса. Мои ученики сейчас внимательно изучают все просмотренные Брианом книги, но я и без них помню, что заклинания в них не приводятся. В лучшем случае – словесные описания. Но мальчишке хватило и этого.

– То есть ты думаешь, что в библиотеке Матильды мог быть список книги самого Параментоса? И мальчик сумел в ней разобраться? – спросила королева.

– Других объяснений у меня на сегодня нет.

– Нет, это не мальчик, это монстр какой-то! – воскликнула Изольда. – Вместо сломанного телом и духом мальчишки мы получили оконфузившегося архимага. Ничего, Орт, сильно не переживай, тебе наука будет – противников никогда нельзя недооценивать.

– Да я его…

– Не надо. Отношение к нему придется пересмотреть, но отказываться от идеи использовать Бриана я не собираюсь. Времени у нас еще достаточно, и тем интереснее игра. Тут и моя вина, я его тоже недооценила. Хотя знала про королевскую кровь. Есть у мальчика характер и упорство, но это даже хорошо, легче будет привлечь к нему сторонников в Лавардии. Надо только ключик к Бриану подобрать. И подберем. У нас тоже с характером и упорством все в порядке. А ты, Орт, можешь пока съездить отдохнуть на месяц-другой. К морю. Совершишь там очередные подвиги, а мы их тут раздуем до небес. Тогда снова сможешь спокойно подойти к Клеоне. А про дуэль сам, если что, со смехом говори. Все понимают, что вышло недоразумение. Пожалел мальчика, да недооценил его прыткость. Хотя мне тоже интересно, как тебя угораздило на такое повестись?

– Да, да! Звук был очень громкий! – радостно сообщила Дженив. – Я даже поверила было, что это и вправду произошло с Ортом!

Мессир Зейман стоял красный как вареный рак и дышал как в предынсультном состоянии. Но ничего не говорил.

– Я сказала, отнесись с юмором! – мягко пожурила его королева: – И правда, не тяни с отъездом и, пока не научишься спокойно реагировать на подначки по этому поводу, не возвращайся. К Клеоне тебе в таком состоянии лучше не подходить.

После чего королева повернулась к главе Тайного департамента:

– Зигвел, а что про этот случай говорят в Представительстве Лавардии?

– Во-первых, посланник вместе с несколькими привлеченными им купцами собирается принять участие в аукционе. Больше всего их интересует панцирь гигантской ташбаки. Особенно после того, как была проведена попытка воздействия на него нашим алхимическим оружием.

Лицо ректора недовольно скривилось. Следить за мимикой, находясь среди своих, он не считал нужным.

– Не допустить к аукциону иностранцев мы не можем, – после некоторого раздумья произнесла королева. – Выносимые лоты принадлежат иностранцу. Придется отложить аукцион, скажем, на два месяца – в связи с заявками на участие в нем, поступившими из каких-нибудь отдаленных мест.

– Тогда уже на три, до окончания семестра, – подал голос мессир Ортори. – Мы собирались отправить Бриана на практику в Пустыню, так пусть эти трофеи побудут здесь в качестве залога его возвращения. А если удастся добыть что-нибудь аналогичное, то и покупать их у него станет не обязательно.

– Так и сделаем. Ты понял, Зигвел? Хорошо. А что говорили по поводу дуэли?

– В представительстве теперь уверены, что Бриан – внебрачный сын покойного короля. Все сомневавшиеся сочли дуэль наилучшим доказательством проявления королевской крови.

– А Фьерделин?

– В тяжелых переживаниях. Ненавидит, но и не может решиться на серьезный шаг. Королевский бастард – это не простой барон. Отправил письмо королю Альзену V, просит разрешить его сомнения. Так что вызова с его стороны в ближайшее время не будет. Тем более что принцесса Клеона против.

– Что она?

– Полушутя сказала, что братик ревнует и начал отгонять от нее кавалеров. Этак скоро совсем всех разгонит. Опять же полушутя сказала, что поговорит с ним на эту тему.

– Вот, уже что-то! – прервала его королева. – Монстр все-таки еще ребенок. Нехорошо, конечно, что он с Клеоной сближаться стал, но проявление человеческих, даже ребяческих слабостей – это замечательно. Ситуацию обязательно надо использовать. Ты понял, Орт?

– Так что же вы мне не сказали, что они брат и сестра?! – неожиданно взвыл мессир Зейман.

– Мальчик мой, – буквально простонал мессир Ортори, – сколько раз я тебе говорил держать глаза и уши открытыми?! Нет, на войне ты это делаешь, но почему, вернувшись домой, перестаешь что-либо замечать? Об этом весь двор судачит. А ты, похоже, только самого себя и слушаешь. Действительно, поезжай, проветрись. И возвращайся с прочищенными мозгами и обостренными чувствами. Ты меня понимаешь?!

– Понимаю, – безэмоциональным голосом сказал молодой архимаг. – Если бы я знал, что он ее брат, я бы говорил с ним по-другому и дуэли не было бы. А вы свои гипотезы не проверили бы. Я, пожалуй, и правда пойду…

Орт задержался у дверей:

– На любой следующей дуэли, если такая у меня случится, я противника сразу буду убивать. Прав этот Бриан. Никаких ограничений допускать нельзя. У победы только один критерий – смерть противника.

Мессир Зейман ушел.

– Да, Стебьен! – как будто только что вспомнила королева. Никто, понятно, в это не поверил. – Надеюсь, ты не дал Бриану забрать артефакт Параментоса? Он из королевской сокровищницы, между прочим. Давно там хранится.

– Не я, а распорядитель. Я ему все-таки оставил указание на этот случай, хотя абсолютно не верил в поражение Орта. Тот сказал мальчику, что, поскольку артефакт не действовал, в данном случае он играл роль украшения. Забирать его – все равно что кошелек срезать.

– Вот! – прервала Стебьена Эгрейн. – Ты все-таки не верил в победу Орта над Брианом. И я вам сразу говорила, что победит именно Бриан! А ты, мама, тоже не верила!

Потом после небольшой заминки добавила:

– Не надо больше между ними дуэли допускать. Мне Орта очень жалко.

– Ты хотя бы реши, кто тебе больше нравится! – засмеялась королева. Остальные подхватили ее смех.

Эпизод 12

Рассуждения о вечном

Честно говоря, от дуэли я ждал гораздо больших последствий. А тут – как будто и не было ничего. Разве что резко негативное отношение ко мне лавардских студентов и магистров сменилось на… даже слова не подберу… Эмоции, как в старом анекдоте, «пахли не то чтобы приятно, но сильно»! Симпатий ко мне не прибавилось, но помимо опаски появилась даже какая-то гордость. Типа, все-таки свой и местного архимага уделал! Или еще что-то?

К сожалению, с леидскими тоже нарисовался напряг. Видимо, этот Зейман был тут чуть ли не иконой, а я его поросенком визжать заставил. Вроде и прав я, но осадок в душе остался.

Артефакт Параментоса мне забрать не дали. Я, конечно, ожидал чего-нибудь подобного, но все равно было обидно. Уверен, проиграй я, моему мечу тут же нашли бы место рядом с ментальным артефактом. С табличкой «Бастард лавардского бастарда». Хотя ни я, ни меч на самом деле бастардами не являемся. Меч, пожалуй, ближе к рейтарской шпаге, а я – так и вовсе честный барон-попаданец. Со всех сторон законный сын законных родителей, даже у Витадхоциуса они были. Когда-то. Но это я так, просто на черный юмор потянуло.

С аукционом тоже облом получился. Причем в самом худшем из возможных вариантов. Аукцион отложили, вроде на три месяца, но, чувствую, в реальности – на неопределенный срок. И все мои трофеи забрали на хранение в королевскую сокровищницу. Мол, кому-то там за морями (и откуда три месяца плыть надо?) королева обещала предоставить возможность поучаствовать в аукционе. Не буду же я заставлять королеву нарушать свое слово? Чуть не ответил наглому распорядителю, что буду, но, к сожалению, моего ответа никто не ждал. Что-то не складываются у меня отношения с царствующими особами… И зачем они возникли на мою голову, эти отношения?!

Из положительного – стал сам разрабатывать для себя заклинание «универсального щита», чтобы защищал от всего, включая ментальные атаки. Собственно, было такое в арсенале Витадхоциуса, но пока оно для меня слишком сложное. Вот я и пытался упростить все, что можно, с минимальными потерями качества. Получилось не очень. Меньше чем в десяток рун я не укладывался. Скастовать заклинание шанс имелся только вместе с Ансуз – удачей – и потерей на этом половины резерва маны. Лучше чем ничего, но очень не хотелось, чтобы мне это заклинание понадобилось применять.

Несмотря на все старания, скорость прокачки в хороших условиях оказалась у меня намного ниже, чем в Пустыне. Там я за месяц добился большего, чем здесь за полгода. Кстати, а почему так хорошо качалось в Пустыне? Там ведь и магия, и пополнение резерва шли очень тяжело. Что-то там имеется в атмосфере, из-за чего все энергетические каналы сужаются. Но я с помощью заклинаний и медитаций как-то справлялся. Ведь методики Витадхоциуса направлены не только на расширение каналов, но и на их укрепление. И если качать, что называется, под нагрузкой, которую обеспечивает Пустыня, эффект увеличится в разы.

Получается, летние каникулы (собственно, они тут единственные, остальное – перерывы на несколько дней по праздникам) желательно провести в Пустыне. В этом мои планы совпадали с ректорскими, который жаждал отправить туда студентов на практику. К сожалению, цели у нас разные. Мне качать каналы надо, а он хочет, чтобы они освоили мой опыт, которым я совершенно не намерен делиться. Выжил я там только благодаря ментальной магии. Придется что-нибудь придумать. К сожалению, пока идей нет. Усыпить паучков, открыть проход в их рядах и не объяснять, как я это делаю? Во время практики я могу всех послать, ибо не обязан ни с кем делиться семейными секретами. Но по возвращении ректор с меня живого не слезет! Потеряться и отправиться в самостоятельный поход? Тоже не лучший вариант.

Так или иначе, надо налечь на теорию, чтобы в крайнем случае больше в Леиду не возвращаться. Содрали с меня тысячу экю за обучение? Надо постараться получить знаний на не меньшую сумму.

Что-то я уже почти смирился с тем, что в Леиде осесть не получится. Не совсем понимаю, что королеве Изольде от меня надо, но добивается она этого явно неправильными методами. С моей точки зрения – неправильными. Не женщина, а нагибатор какой-то. Вместо человеческого отношения – сплошное давление. А я очень не люблю, когда на меня давят. Думаю, никто не любит. Но местные-то перед монархическим авторитетом прогибаются, а для меня любой король – просто еще один довольно большой начальник. Если с ним отношения не сложились, надо работу менять. А обрасти недвижимостью, чтобы ее жалко было бросить, королева мне сама не дает.

Еще и в Лавардии на меня охоту устроили. Хреновая тенденция, однако. В одном королевстве королева-мать, которую я в глаза не видел, за что-то ненавидит, в другом сама королева создает невыносимые условия. А я по наивности думал, что будущего архимага всюду должны принимать с распростертыми объятиями. Или это все-таки исключение из правил, а не закономерность?

Кстати, о королеве-матери. Чем больше думаю, тем четче понимаю, что проблема не во мне, а в ее сыне Отоне. Что-то у нее не так с ним пошло. Лет этак в четырнадцать. Даже понятно что. У здешних магов к этому возрасту должна пройти Первая инициация, после которой они уже судят о перспективах конкретной молодой особи. Стало быть, у Отона все наперекосяк пошло – или каналы слетели, или силы в нем мало. То есть перспективы стать архимагом у наследника весьма туманны. Если я правильно рассуждаю, конечно. Но вроде все логично.

То есть это что получается? У нынешнего короля детей нет, и единственная наследница – Клеона? Но Лавардия – не Леида, там женщины сами по себе на троне вроде и не сидели никогда. Так это же целый клубок проблем! Небось набежала толпа женихов, да таких, что осаживает их только страх перед Альзеном V. Король, говорят, весьма крут как силами, так и характером. Может, поэтому он сестренку сюда и послал? От греха подальше, так сказать?

Только Зейман для нее совсем неподходящий жених, так получается. Не потому, что мне не понравился, а объективно. Не пустит лавардская аристократия чужака на трон. Союз с Ортом только вычеркнет Клеону из числа наследников. Так, может, это и есть цель Изольды?

Японский аристократ! Это что же, при таком раскладе и я могу наследником оказаться?! То-то здесь такие танцы с бубнами! Тогда и поведение Изольды становится понятным! Ей меня надо на поводок посадить, да так, чтобы пикнуть поперек не смел.

И понятно, почему не спешит. Альзен V еще не стар, еще долго может править. Но если к своему зрелому возрасту от двух жен завести наследника так и не смог, шанс, что он у него появится, близок к нулю. Разве жена на стороне нагуляет. Но тогда у ребенка проблемы с магическими способностями могут возникнуть. Он Совет пэров не пройдет.

Кстати, а не по этой ли причине проблемы у Отона? Старый король любовницу себе завел, а королева чем хуже? Может, и не на стороне она его нагуляла, но при наличии меня, всего такого архимагистого, списать что-либо на старческую слабость Альзена IV у королевы-матери не получится. Отона Совет пэров точно не признает.

Вроде версия получилась вполне стройная. И все объясняет. Какие выводы?

Вот я влип!

Одно утешает. Убивать меня Изольда пока точно не будет, ей меня сначала надо Совету пэров Лавардии предъявить. А вот потом – запросто. Если решит, что управлять мною не может. Ее пресечение династии Виттингов и неизбежная последующая грызня ведущих родов, думаю, очень даже устроят.

Значит, когти из Леиды рвать придется. Но и торопиться с этим не стоит. Все-таки от обучения надо взять максимум. А вот на кредит для оплаты следующего года обучения, если мне так и не дадут продать трофеи, можно будет и согласиться. И взять как можно больше денег. Пусть Изольда думает, что я поддаваться начал. Чем больше денег возьму, тем лучше. Они мне понадобятся на дорогу и обустройство. Где-нибудь как можно дальше от этих мест.

А вот с Лавардией неожиданно все стало казаться неоднозначным. Интересы королевы-матери понятны, но Отону, похоже, и так ничего не светит. А каковы при таком раскладе интересы нынешнего короля?

Только мне от этого толку мало. Здесь меня Изольда на поводок посадить пытается, там кто-нибудь другой захочет это сделать. И не кто-нибудь, а каждый из представителей сильных аристократических родов. Как Клеоне жениха подсунуть стремятся, так и меня там женят и в оборот возьмут. Клеоне все-таки полегче. Законная принцесса. Королевский домен, думаю, представляет весьма серьезную силу. С баронством во Фрозии не сравнить. Если от этого баронства к настоящему времени вообще хоть что-нибудь осталось.

Может, это было бы и прикольно – стать королем Лавардии, но не с моими силами. Каким бы сильным архимагом я ни стал, все равно я тут один, без дружины и советников. А один в поле не воин.

Эпизод 13

Жизнь идет своим чередом

Занятия возобновились и шли своим чередом. По прежней схеме. Очередной магистр давал очередной материал, мы слушали, записывали, задавали вопросы, практиковались. Только по сравнению с началом года посещать занятия я стал менее аккуратно. По сути, важны для меня оказались только два предмета: алхимия и основы магического конструирования. Остальные я и вовсе забросил бы, но не хотел конфликтов. Даже пытался заранее сдать зачеты и экзамены, но не разрешили. Впрочем, в вузах Земли тоже не любят менять устоявшийся порядок ради одного студента, так что я не особо огорчился. Просто стал чаще прогуливать, проводил это время в библиотеке или присутствовал на занятиях, но занимался другим предметом.

Артефакторикой тоже занимался, но в прикладном плане. Не тем, что на занятиях проходили (с этой частью курса я с небольшой помощью Алена Дерка разобрался за первый же месяц), а тем, что мне самому было нужно. Например, изготовил плазменный резак на основе заклинания «проникающего огнешара», чем привел в замешательство весь состав кафедры. Опытный образец у меня изъяли, заставили полностью зарисовать всю цепочку рун, представили как мою индивидуальную курсовую работу. То есть не за деньги и даже не за «спасибо» – изъяли, а как обычную работу студента. А потом всей кафедрой сели резак модифицировать, приспосабливая для прикладного применения (по их мнению, естественно).

Для чего я это делал, говорить им не стал. У себя в мансарде я, провозившись месяц, в конце концов сумел собрать примитивную установку для выращивания искусственных кристаллов из порошка корунда. Шедевров у меня не получалось, но, сделав еще и ультрафиолетовую лампу, стал производить довольно приличные кристаллы сапфиров. Грамм на десять за три часа работы. Правда, по форме они напоминали мелкую гальку, а по цвету коричневатое вино типа кагора, но в качестве сырья для артефактов вполне годились.

К сожалению, источником дохода для меня это не стало. Местные лавочники по-прежнему не желали иметь со мной дела. Так что реализовал через Алена только несколько лекарских амулетов. Но хотя бы окупил свои расходы. А так – изготовил себе до конца семестра полсотни камешков и разобрал свой артефакт, оставив от него один плазменный резак. Если уеду на практику, наверняка все мое имущество проверят, а отдавать установку задаром я не хотел.

На алхимии шла тупая зубрежка, но филонить я себе не позволял, наоборот, старался узнать и запомнить гораздо больше, чем задавали. По сути, основную часть алхимии составляли биология, скорее даже ботаника, и геология. То есть как выглядит какая травка (гриб, червяк, руда, камень и т. п.) и что полезное из нее можно извлечь. А дальше уже шли рецепты – как из полученных ингредиентов сделать зелье, мазь, порошок и тому подобное, служащие для тех или иных целей.

Рецептов было много, но растений, животных и минералов во много раз больше. Ибо получить зелья, обладающие одинаковыми свойствами, зачастую можно из очень разных составляющих.

Ближе к концу семестра нам стали рассказывать исключительно об известных животных и растениях Пустыни. Готовили к практике. Тут и меня несколько раз вытаскивали рассказать о том, что видел. Но я эти растения и животных мог только нарисовать по памяти, их свойства не изучал. Помнил только, что все там – кусачее, ядовитое и чрезвычайно опасное.

Оказалось, все-таки не все. Например, растет в Пустыне одно непонятное растение: над землей – кактус, под землей – корни, как у женьшеня. Только намного глубже зарываются. Это растение называется «касв», иногда его даже в прибрежной полосе найти можно (в смысле не доходя до кордона паучков). Так вот, корни у него – накопители маны. Самые настоящие, не хуже кристаллов, на них никакие руны накладывать не надо, и так работают. И даже условно съедобны, то есть не ядовиты, но и калорий фактически не содержат. С тем же успехом можно питаться корнями обычных деревьев. Но ведь попробовал же кто-то!

На основах магического конструирования тоже больше приходилось зубрить. Но информация оказалась для меня чрезвычайно полезной. Изучали мы базовые сочетания базовых же рун и что они дают при разных способах соединения. До некоторой степени это напоминало радиотехнику, только «входов и выходов» (условно назову так) у каждой руны зачастую было больше чем три. А в начертании Витадхоциуса встречалось и больше десятка. Свойства получившейся «схемы» зависели не только от рун-составляющих, но и от толщины каналов, которыми составляющие соединялись. В общем, сложно, долго учить, а еще дольше разбираться самому с известными мне начертаниями рун. Можно сказать, занятий на всю жизнь хватит, даже если она будет такой же длинной, как у Витадхоциуса (боюсь, это мне не светит, слабоват был у этого тела потенциал, когда я его исправлять начал, но надо стремиться). Главное, сами принципы построения заклинаний стали немного более понятными. Хотя наверняка существует намного больше приемов, чем нам сейчас рассказывают. Где бы соответствующую литературу добыть?

А вот танцы я стал игнорировать. Совсем. Приглашенных партнерш начали менять на каждом занятии, Мерты я больше ни разу не видел. А с новыми даже и познакомиться не успевал, на следующем занятии – уже другая девушка. И где их только брали? Нет, наверное, подыскать себе пару на ночь можно и в таких условиях, местные актрисы, как я понял, высокой нравственностью не страдают. Но как-то сам такой бойкости не научился. Да и не было среди девушек ни одной, которая мне понравилась бы. Наоборот, возникло подозрение, что всякий раз мне отнюдь не случайно доставалась самая некрасивая из пришедших партнерш.

На личном фронте, который у меня (к моему неудовольствию) совпал с фронтом дворцовых интриг, тоже никаких прорывов не случилось.

Эгрейн была такой же, как всегда. Иногда проявляла ко мне внимание, раздавала самые разные руководящие указания. Иногда делала замечание, что не видела меня на занятии, советовала какого-нибудь другого портного, ибо гардероб надо менять чаще, требовала, чтобы я нарисовал за нее какое-нибудь заклинание. Один раз даже свое эссе по словесности обсуждать со мной стала. Подросла бы она, что ли! Мозгами, я имею в виду. Вроде и младшая и старшая сестры у нее нормальные, Дженив, так и вовсе обаяшка, но наша староста – именно Эгрейн.

Дженив я после бала ни разу не видел. А вот Хельга несколько раз вела занятия, и я на них ходил. Но, сделав свой доклад и быстро ответив на вопросы, принцесса сразу уходила. Один раз ушла – даже не ответив на вопрос. Как раз на мой. Думаю, она ответа не знала.

Девушки из группы тоже меня сторонились. Уже привычно. Привет-пока. И все.

Зато Клеона появилась на занятиях через день после дуэли. И села рядом со мной. Только разговор мне не понравился.

– Что же ты, братик, так жестоко с моим поклонником поступил? Мне Хельга рассказала, что все это шутка была, никто тебя убивать не собирался. Вот Орт на тебя особенно и не давил. А ты ему очень больно сделал, нехороший мальчик!

Я вздохнул пару раз, чтобы не взорваться.

– Ты сама в это веришь? Если бы моя защита не выдержала, то, даже если бы он свое заклинание развеял, меня бы так всего поломало, что я себе уже ничем не смог бы помочь. И меч мой забрал бы, не сомневайся. Его за украшение никак не выдашь – это они так обруч, а точнее, королевский артефакт работы Параментоса, обозвали. Так что очень этот герцог хотел меня не просто унизить, а покалечить и втоптать в грязь. И еще ограбить. Жаль, дорезать его не дали.

– Ты утрируешь. И нельзя быть таким кровожадным и ревнивым. Этак всех моих кавалеров разгонишь. Мне что, только с тобой прикажешь гулять? С братиком?

– Знаешь, давай и правда где-нибудь вместе погуляем, поговорим без лишних ушей. Я тебя на свидание приглашаю. Придешь?

– Что ты имеешь в виду? – удивилась принцесса.

Блин! Вот отсталое средневековье!

– Как что? Встретимся, погуляем где-нибудь вдвоем, только ты и я, посмотрим местные достопримечательности, может, на лодке покатаемся, я тут вроде какой-то водоем видел. Пообедаем где-нибудь. Может, найдем место, где можно потанцевать или представление посмотреть. Хотя бы песни или музыку послушать. Или даже в театр вместе сходим. В общем, проведем день, развлекаясь, а заодно и поговорим на важные, не очень важные и совсем не важные темы. Например, о том, какая ты красивая и умная, и нет здесь никого достойного, чтобы с тобой сравнить или хотя бы рядом поставить.

– Это как раз и есть твоя «никакая» тема?

– Что ты, это как раз самая важная. А никакая – это, например, о музыке, в которой я, к своему стыду, совсем не разбираюсь. Ну так как, придешь на свидание?

– Уговорил, наивный мой братик. Но вообще-то свидание подразумевает встречу вдвоем в интимной обстановке, переходящую в близость. Догадываешься какую? О! Ты покраснел!

Принцесса зажала ладошкой рот, так как в нашу сторону уже косилась вся аудитория, хоть и говорили мы довольно тихо.

– Хорошо, я сообщу, когда буду свободна, – и Клеона упорхнула.

Н-да, а средневековье тут, оказывается, неслабо продвинутое. Или это, наоборот, признак примитивности?

Так или иначе, но через два дня ко мне подошел один из лавардских магистров и, глядя куда-то в сторону, сообщил, что завтра утром меня ждут у их представительства.

Это что? Свидание или засада? В засаду почему-то не верилось, но на всякий случай сразу к представительству не пошел, а занял столик в кафе на углу. Как я уже говорил, здесь заведения общепита на каждом перекрестке, где только клиентов берут? Впрочем, в Париже в районах малоэтажной застройки та же картина. Народу на улочках – никого, а в небольших кафе и ресторанчиках кто-нибудь да сидит.

Написал записку, объяснил, где жду прекрасную даму, запечатал баронским перстнем и послал мальчишку из обслуги отнести в представительство. Заодно попросил нанять для меня какой-нибудь экипаж поприличнее. Предположительно на весь день. А сам стал пробовать местные бисквиты. Ничего, но на площади перед академией лучше.

Экипаж нашелся раньше, чем прибыла Клеона, что меня порадовало. Ненадолго. Ибо явилась она на своем экипаже… В количестве трех штук… И с полудюжиной верховых охранников.

Экипажи, понятно, пустыми не были, в них обнаружились лавардские магистры и даже посланник, граф Тротье. Хорошо, что хоть Фьерделина среди них не оказалось. И так эта толпа еле поместилась в кафе.

– Так ты меня просто в ближайшую кухню бисквиты поесть пригласил, братик? – довольно ехидно приветствовала меня Клеона. – Мы здесь и без тебя часто бываем.

– Что ты. Просто решил, что здесь ждать удобнее, чем под твоими окнами, тем более что я не знаю, где они.

– А в представительство зайти?

– Ты меня прости, но с моим статусом чуть ли не разыскиваемого преступника на территории Лавардии как-то неуютно появляться. Даже если это только ее представительство.

– Зря. Боишься, что на тебя нападут? После моего приглашения? Не слишком ли ты боязлив?

– Не боязлив, а осторожен. Ты ко мне на встречу тоже что-то не одна пришла.

Но увидев, что принцесса начинает заводиться, поспешил сменить тему:

– Не важно, главное, что мы все-таки встретились. Я намерен приятно провести этот день, постараюсь, чтобы и тебе он понравился.

Мысленно похвалил себя за то, что подготовился. Последние два дня провел много времени на кафедре истории, расспрашивал об исторических достопримечательностях столицы. Не без труда (никто не мог понять, что мне нужно) разобрался в особенностях различных местных архитектурных стилей и составил список интересных объектов (старинных домов и частных садов, куда пускали публику, местных культурных центров и т. п.). Более того, проехал накануне по возможным местам экскурсий и гуляний, а в некоторых местах даже заплатил заранее, чтобы вопросов не возникло.

Так что теперь мог без излишних переживаний пообещать принцессе интересную экскурсию и возглавить кавалькаду. В нанятом экипаже – в полном одиночестве. Принцесса ко мне пересаживаться не стала, а в ее карете все места были уже заняты. Эпическое начало!

Так и ехали, впереди – я, затем трое конных охранников, потом экипажи из представительства с принцессой в одном из них, снова три охранника, а в некотором отдалении – эскорт, видимо, из леидских гвардейцев.

К счастью, основательная подготовка позволила мне не упасть в грязь лицом. Мы подъезжали к очередному месту, я ждал, пока все подойдут поближе (охранники, а потом и гвардейцы, тоже подтягивались), рассказывал и показывал, чувствуя себя чуть ли не профессиональным экскурсоводом. Исторический экскурс сменялся архитектурным анализом или пояснением принципов построения ландшафта. В общем, даже заслужил несколько уважительных взглядов и удивление Клеоны:

– Откуда ты все это знаешь?

– Готовился, – честно ответил я.

Поскольку чистый осмотр объектов я старался перемежать с более простыми развлечениями (накануне договорился о небольших выступлениях на двух площадях местных циркачей-плясунов и примитивного кукольного театра), а также не забывал прерываться на перекусы и напитки, то моя не привыкшая к таким мероприятиям аудитория постепенно пришла в полный восторг. Да и сам я был в ударе.

Вот только приватно поговорить с принцессой мне так и не удалось. Даже устроив катание на небольших двухместных лодках (про это мероприятие я тоже не забыл), не смог избавиться от снующих рядом магистров, так и норовивших взять нас на абордаж. Что, кстати, очень веселило Клеону.

Разве что вечером в весьма приличном ресторане удалось немного поговорить, да и то за столиком мы были не одни, а в зале играли и пели нанятые мною накануне местные барды.

Так что связной беседы не получилось, разве что иногда задавал какой-нибудь вопрос, а ответ на него читал по слегка изменившимся эмоциям. Не хотелось Клеоне обсуждать жизненные реалии, как я понял, не были они особо радостными. В общем-то, она тут на положении добровольной заложницы, Лавардия вынуждена подстраиваться под более сильного в настоящий момент соседа и старается ни в коем случае не допустить разгорания военного конфликта. Так что Клеона даже сбежать отсюда не может, не потому что охраняют, а потому что боится обострить ситуацию.

В общем, не у одного меня проблемы. Тем более, как я понял, моя ситуация «заморозилась». Королева-мать как ненавидела, так и продолжала ненавидеть, а король принять решение не мог. Но в нынешних условиях конфликтовать с Леидой не хотел, так что от резких действий предпочитал воздерживаться. В том числе и в отношении меня.

А вот на вопрос, что с моим баронством, Клеона не ответила совсем. Но явно смутилась. Так что я не стал на нее нажимать. Ясно по реакции, что все там плохо, но портить интересный и приятный день ссорой после потраченных трудов… Не стоит. Все равно ничего не изменю, а то, что возвращаться в Лавардию мне нельзя, и так очевидно.

В общем, устал, но все остались довольны. Даже очень довольны. В том числе и я. Откровенного разговора с принцессой, на который я надеялся и ради которого все затевал, не получилось, но осталось удовлетворение от хорошо проделанной работы, да и просто провести день вместе с девушкой, которая мне нравилась, тоже было приятно. Тем более что благодарила за доставленное удовольствие Клеона совершенно искренне. Даже поцеловала. В щеку, но слегка потискать на прощанье я ее успел.

Эпизод 1

Курс на Пустыню

Окончание семестра прошло достаточно буднично. В основном учился, качал каналы и резерв, сдавал зачеты. Последнее было самым легким. Наиболее неприятный для меня предмет – история – неожиданно пролетел автоматом. Спасибо Эгрейн. То есть она не моей успеваемостью озаботилась, а закатила мне сцену ревности (или просто скандал), почему я экскурсию проводил для Клеоны, а не для нее. На мое недоуменное: «Вы же здесь с самого рождения живете!» – вразумительного ответа не получил.

В результате под давлением этой принцесски и, что неожиданно, завкафедрой истории, пришлось повторить экскурсию. Уже для группы. Но хотя бы выторговал, чтобы зачет по предмету поставили автоматом.

Еще имел продолжительную беседу с ректором по поводу практики и своих трофеев. В соответствии с принятым решением снизить градус напряжения с местными властями согласился переехать в общежитие академии (ограбят ведь, пока меня не будет, а тут хотя бы посуда из замка сохранится!). Кстати, оказалась вполне приличная двушка с удобствами, а не то, что у меня было в мансарде. И чего кочевряжился, спрашивается?

Решил пойти еще дальше и предложил провести взаимозачет: меня обучают бесплатно, а я, так и быть, передаю ректору свою добычу из Пустыни – с условием, что, если ее (или ее часть) продадут за сумму, превышающую стоимость обучения, половина денег пойдет мне.

Ректор сразу согласился и даже не очень старался показать, что делает мне одолжение. Точнее, не настаивал на этом. Проблемы возникли, когда я потребовал назад свою заплаченную за первый курс тысячу. Чувствовал по эмоциям, что рад был бы отдать, да вот денег таких у академии нет. И, что хуже, у самого ректора – тоже. Что-то у меня Леида вызывает все больше сомнений, если уж ректору собственные средства приходится на академию тратить. Как же тогда королева содержит армию? Или хватило ума эту статью бюджета сделать защищенной?

В общем, сумел стрясти только пятьсот экю (думаю, это все, что осталось от моей тысячи), в результате с теми семьюстами, что у меня сохранились от замковой казны, набралось у меня порядка тысячи двухсот экю, из них немногим более тысячи – золотом. Или, что в данный момент актуальнее, около пуда металла, который я на практике намеревался носить с собой. На всякий случай. К сожалению, моя интуиция говорила, что грядут большие перемены. Тут лишняя десятка монет в кошельке может оказаться дороже тысячи в академии или в банке. И почему-то возникла уверенность, что с деньгами в будущем у меня проблем не возникнет. Чего, к сожалению, нельзя сказать про проблемы вообще.

Таким образом, к окончанию учебного года я имел некоторую сумму, а также кучку, надеюсь, ликвидных амулетов. Не сделал никаких долгов и, как мне казалось, был готов к переменам судьбы.

В Пустыню на практику собралось гораздо больше людей, чем я ожидал. Помимо нашей группы туда отправились и почти все магистры, проводившие у нас занятия. А может, и больше. Отсутствовали только местные принцессы – и Эгрейн, и Хельгу королева решила оставить дома. Наверное, правильно. Пустыня все-таки место довольно опасное, в результате все станут не делом заниматься, а принцесс охранять. И все вместе во что-нибудь вляпаются. Проверено опытом поколений, даже память Витадхоциуса голос подала.

А вот какого хрена в экспедицию отправилась Клеона, я в упор не понял. Вроде девушка ответственная, к авантюрам не склонна. Так ее и спросил. Оказывается, королева Изольда настояла. Можно сказать, за руку из представительства вытащила и в дорожный экипаж впихнула. Нужно – и все. Без аргументов. Магистры тоже с ней поехали в полном составе, включая Фьерделина. Давно не виделись! Что-то мне все это сильно не нравилось. Тем более что не понимал, зачем королеве это надо? В чем интрига?

В общем, молодых магов собралось около тридцати человек при соотношении два к одному в пользу Леиды.

Добавьте к этому охрану и слуг – в общем, кортеж получился очень внушительный. Одних конных повозок (от карет до телег) больше трех десятков. Куда столько?

Ехали в Мареон вдвое дольше, чем я с почтовой каретой ехал оттуда в столицу. Ночевали в шатрах, ибо такого количества мест на постоялых дворах попросту не было предусмотрено. Впрочем, принцесса и некоторые избранные ночевали под крышей. Я от этой чести сам отказался. Индивидуальную комнату в таких условиях не получишь, а при посторонних избавляться от кровососущих гадов с помощью «паралича» как-то не хотелось. У меня, правда, еще и отпугивающий амулет из трофейных имелся, но пусть он лучше комаров в шатер не пускает, а не клопов на соседей натравливает.

Хорошо хоть костры для приготовления пищи жечь не пришлось. Постоялые дворы предупреждали заранее, так что еда там уже была готова в нужных количествах. Качество, правда, довольно унылое. Не держали там приличных поваров.

В дороге общался фактически только с соседями по экипажу Рудоном Аскани и двумя леидскими графами из группы – Зальтенини и Кирксом, но и то только из вежливости и по минимуму, больше медитировал.

В Мареоне же нас ждал корабль. Целый крейсер Леидского военно-морского флота. Во главе с кем бы вы думали? Ортом Зейманом.

То есть капитан там тоже был, но главным, хозяином и командиром считался именно молодой архимаг. Который от нашей дуэли уже вполне отошел и теперь буквально прилип к Клеоне, окружил ее заботой и вниманием. Как умел, конечно. При первом подозрении, что принцессе может что-нибудь понадобиться, немедленно гнал ей на помощь не менее десятка матросов. А сам ублажал ее слух комплиментами, а взор – улыбками. Ради этого, что ли, королева ее в экспедицию выпихнула?

Со мной же мессир Орт взял тон покровительственный и слегка ироничный. Иначе как «грозным братиком» прекрасной, восхитительной, совершенной, божественной Клеоны он меня не называл. Очень хотелось спустить его за борт, но вроде как было не за что. И что еще больше злило, Клеоне его навязчивое внимание, похоже, нравилось.

Так что я с удовлетворением отметил, что шевелюра герцога свободно (или даже живописно) развевается на ветру. Обруча с артефактом Параментоса на нем не было.

Каюта мне досталась небольшая, одна на двоих с тем же Рудоном. В принципе, неплохой парень, ему столь явные ухаживания мессира Орта за принцессой тоже не нравились. Правда, по причине того, что нечего лучшему магу Леиды вокруг этой сучки из Лавардии прыгать. При этом Рудон старался держаться поближе к парочке, с восторгом пересказывал мне морские подвиги архимага, которых, с его слов, за последние три месяца набралось уже немало. Если ему верить, так пираты просто обнаглели, встречались чуть ли не каждый день. И бросались в позорное бегство, завидев их парус.

Слушать все это было противно, но одну неприятную закономерность я подметил. Вроде это были не обычные пираты, которых доблестный флот Леиды уже давно извел, а хавинги. То есть пираты, но не отсюда, а с севера.

Я уже говорил, что Внутреннее море с двух сторон обрамлено Пустыней. На юге за Пустыней шли земли Лавардии, по побережью – Леиды, княжества Свантинского, королевств Гростена и Валиссии, а на севере такая же Пустыня и тоже с большой буквы тянулась до самого пролива, ведущего в океан, а за Пустыней тянулись земли княжеств Гавела, Олеба, Калмара и каких-то совсем уже северных народов.

Так вот, тамошних пиратов называли хавингами. И были они не совсем пиратами, а просто безбашенными мореходами, которые в мирное время могли становиться обычными купцами, но не брезговали и каперством. А если собирались в стаи, могли грабануть и крупные поселения. В общем, не викинги, если проводить аналогии, ближе к новгородским ушкуйникам. Не самые приятные ребята. Но на крейсере столько магов, что пиратам ловить в принципе нечего. С них и одного Зеймана должно за глаза хватить.

Шли мы довольно ходко, но расстояние тоже было довольно приличным. Я из Эвронта в Мареон на купце неделю добирался, сейчас же мы за неделю уже и Мельгар миновали. В порты не заходили, воды и припасов на крейсер загрузили в избытке.

Честно говоря, к какому конкретно месту мы идем, мне было все равно. Видимо, куда-то поближе к Штрельским горам, по крайней мере, как я понял из разговоров моряков, мы собирались миновать все посты Лавардии и причалить к берегу, где никто регулярных разработок не вел.

На палубе, чтобы любоваться на далекий берег, я не сидел, там, как ни выйдешь, все сладкая парочка ошивалась. Ворковали о чем-то. Правда, целующимися я их тоже пока не видел, но что-то мне подсказывало, что к тому все идет. И мне это почему-то совсем не нравилось.

В то утро на палубу меня вытащил Рудон, сообщив, что за ночь наш крейсер, скорее всего, случайно подошел довольно близко к небольшой эскадре хавингов. Пять кораблей. Они довольно далеко и, к сожалению, не по ходу нашего движения, но мессир Орт хочет преподать им урок.

Ладно, надо посмотреть.

На палубе было немного более суетно, чем обычно. Видно, встреча с пиратами никого не пугала. Удивляло только то, что их паруса виднелись прямо за кормой, и они, вместо того, чтобы удирать, нас, похоже, преследовали.

Я внимательнее вгляделся в море, наложив на себя «острое зрение». Кораблей оказалось не пять, а шесть. Пять больших вдалеке, а одно маленькое судно поблизости. Что оно тут забыло? Один парус, узкое, видно, что скоростное. Команда на нем, похоже, всего пять человек. Пригляделся внимательнее. Нет, не маги. Возможно, один – слабый бакалавр. Еще вроде небольшой метатель на носу стоит. Таким борт не пробьешь. Может, у них какой-нибудь опасный артефакт есть? По крайней мере, шерсть у меня на загривке пришла в волнение.

– Смотрите внимательнее, – крикнул я, – к нам какая-то лодка приближается!

Но на мои слова никто не обратил внимания. Паруса почти убрали, мессир Зейман собрал вокруг себя почитателей и с энтузиазмом рассказывал им, а в основном Клеоне, что он сделает с пиратами, как только их корабли подойдут чуть ближе.

– Они такие смелые, потому что не знают, как нас здесь много. Я такие маневры и раньше наблюдал. Подойдут на расстояние чуть большее, чем может преодолеть маг, и разворачиваются по ветру. А ход у этих мерзавцев, надо признать, изрядный. У нас таких судов не строят. Но так то – пираты, для них скорость важнее других качеств. Так что давайте-ка, ребятки, образуем круг, замкнутый на меня. Вы, конечно, только магистры, но десяток магистров в круге – это уже мощность двух-трех архимагов. И еще я. Сейчас им мало не покажется.

Как объединяться в круг, суммируя усилия, нас в академии учили. Точнее, один раз показали. У Витадхоциуса в памяти я такого, кстати, не нашел. Все-таки был он большим индивидуалистом, если когда-то эту технику изучал, то она у него хранилась на таких задворках памяти, что я до нее не добрался. Но в принципе ничего сложного. Каждый накладывает на себя четырехрунное заклинание, один канал перебрасывает к соседу, другой принимает от соседа, а третий – нацеливает на ведущего круга. Только каналы у ведущего должны быть хорошо разработаны. Ведь в круге значительно больший, чем обычно, объем энергии. Вот Зейман, судя по количеству привлеченных магистров, вообще пятикратно хочет превысить свой стандарт. Где-то на пределе возможностей. Пижон. Не иначе как перед Клеоной выпендривается.

Я в этот круг, естественно, не пошел. Клеона, кстати, тоже. Но она тут главный зритель, а не участник. Для нее стараются. Так что в круге оказались только леидские магистры.

«Огнешар», который запустил по кораблям хавингов Орт, был, наверное, метра два в диаметре. Смотрелся очень эффектно, но, естественно, пролетел мимо. Я бы сказал, очень мимо. Архимага это не смутило.

– Ничего, сейчас пристреляюсь…

Следующий шар был даже больше предыдущего – и тоже прошел мимо. Зейман стал формировать третий.

Все с интересом наблюдали за его стараниями и как-то совсем упустили из виду приближавшуюся к нам лодку. А она-таки выстрелила по крейсеру из метателя. Непонятно чем. Полудюжиной шариков размером с теннисный мяч, из которых два упали на палубу, а один как раз на кормовую надстройку, где мы все стояли.

Взрыва не было. Шарик рассыпался, как если бы состоял из песка. И исчез легкой дымкой, моментально впитавшейся в палубу, а возможно, и в нашу одежду.

Вроде ничего не произошло. Для меня и тех, кто не принимал участия в круге. А вот в круге все попадали без сознания, а Зейман предварительно успел с дикими воплями побиться в конвульсиях, а вырубился уже потом.

Над ним склонился один из магистров – и вдруг упал сверху, тоже без сознания. А я наконец сообразил, что мне все это напоминает. Очень знакомую атмосферу в Пустыне, только многократно усиленную, более концентрированную. Сосредоточился на себе. Так и есть. Все энергетические каналы сжались до размера тоненьких ниточек.

– Всем внимание! – крикнул я. – Никому не надо магичить! Это какой-то привет из Пустыни, ее концентрированная атмосфера. У всех сузились энергоканалы, а резерв почти не восполняется. Если напрячься, можно каналы повредить. Думаю, это ненадолго, но пока надо поберечься. Капитан! Из обычных метателей эту лодку потопить можете? Прикажите поднять паруса. Встреча с пиратами в нынешнем состоянии для нас нежелательна.

К счастью, капитан оказался вполне толковым малым и при отсутствии руководящих указаний Зеймана справился со всем сам – думаю, намного быстрее.

Матросы забегали, паруса взлетели вверх, а метатели открыли беглый огонь по удирающей лодке. Даже потопили ее, что немного подняло боевой дух экипажа.

Пострадавших разнесли по каютам, это единственное, чем мы могли помочь им без магии. Корабль рванул на всех парусах прочь от хавингов, но те, тоже на всех парусах, устремились за нами. Пришлось поворачивать прямо по ветру, поскольку преимущество в ходе пиратов почти лишало нас шансов. Так же они, если и приближались, то очень и очень медленно. За день гонки расстояние почти не сократилось.

Часа через два пострадавшие стали приходить в себя. Пришлось установить у них дежурство, чтобы сразу не начали лечиться магией. В общем, последствия оказались не такими уж страшными. Я посмотрел нескольких из этих магистров и существенных повреждений энергоканалов не нашел. Видимо, резкое их сужение привело только к болевому шоку и потере сознания. Пара-другая дней медитаций в нормальных условиях, и нежелательные последствия, думаю, пройдут без следа. С моими, вернее, витадхоциевскими заклинаниями получилось бы быстрее, но светить их я не видел необходимости. Во-первых, эти маги мне не друзья, а во-вторых, и так выкарабкаются.

К Зейману не пошел, там и без меня народа хватало. Вышел на палубу.

– Куда курс держим? – спросил у одного из подвернувшихся офицеров экипажа.

– По ветру.

– Это я и так вижу. А по направлению?

– Пока просто мористее. А там видно будет. Скверно, что эти пираты не отстают, несколько дней мы продержимся, а потом должен быть эолий. Как бы не застал нас посреди моря.

Чем это конкретно грозит, я узнать не успел. На палубу вышла заплаканная Клеона.

– Братик, ему так плохо! Он так страдает! – всхлипнула она.

Что на это можно ответить? И хрен с ним, с дураком? Не поймет. Так что я сделал самое простое и приятное, что пришло в голову, – обнял ее и зашептал на ухо, что все будет хорошо, а влияние Пустыни, как я чувствую, медленно, но уменьшается.

Эпизод 2

Здравствуй, берег незнакомый

Гонка продолжалась еще два дня. Концентрированный фон Пустыни продолжал висеть над кораблем. Наверное, стал немного меньше, но магичить в таких условиях все равно было невозможно. Жутко обидное состояние, особенно когда ветер начал стихать. Более узкие корабли пиратов понемногу приближались, а ты даже «попутный ветерок» скастовать не мог. Вмиг бы от них умчались. Но энергоканалы продолжали оставаться непозволительно узкими, несмотря на все мои заклинания прокачки и медитации. Нет, они расширялись, возможно, даже сделались вдвое шире, если раньше были с волос, то теперь – в два волоса. При попытке пустить по ним сколько-нибудь значимый поток энергии гарантированы крупные неприятности.

Но потом суда хавингов резко изменили курс и стали быстро от нас удаляться. А еще через час исчез фон Пустыни. Тоже резко и полностью. То есть действие этих странных снарядов длилось порядка трех суток. То-то пираты заспешили прочь. Второй раз номер с подходом лодки к кораблю у них не пройдет, а «огнешары» магистров достанут их с куда большего расстояния, чем могут добить метатели.

Целая толпа жаждущих мести магов бегала по палубе. Но от врага даже парусов на горизонте не осталось, да и не сможет наш крейсер их догнать, даже в принципе.

Зато мои каналы после трех дней тренировок действительно расширились. Реально приблизились к уровню архимага. Даже, наверное, достигли его, если, конечно, не мерить по таким монстрам, как ректор Ортори. Но если месяц покачать каналы в Пустыне, есть шанс и к ректору приблизиться. Только вот где мы сейчас?

Этот же вопрос через некоторое время стали задавать офицерам корабля и остальные маги. Но ответ никого не радовал. Где-то посреди моря или даже ближе к его северному берегу. Так, может, есть смысл именно к нему и направиться? Там, по обрывочным сведениям, Пустыня еще более суровая, чем на южном берегу. Для меня – самое то. Правда, за сохранность остальных не поручусь, но я ведь и не нанимался их охранять!

От споров, куда плыть, я все-таки самоустранился, тем более что ветер совсем стих и вопрос на некоторое время утратил актуальность. Почему про «попутный ветерок» никто не вспоминал? Правда, на занятиях это заклинание не разбирали, но должен же был кто-нибудь о нем слышать? Троечники какие-то, а не магистры-аристократы!

Пока шли споры, попытался выяснить, как там дела у Орта Зеймана? Раз магия вернулась, наверняка кто-нибудь его пытался лечить.

Внятный ответ получил только, угадайте с одного раза, от кого? Правильно, от Клеоны. Через некоторое время она тоже вышла на палубу. Расстроенная.

– Очень жалко Орта, – сообщила принцесса. – У него практически все энергоканалы разрушились. И лекарские заклинания не помогают, только хуже становится. Они же каналы не восстанавливают, лишь повреждения убирают. А у него там такая каша… Этак каналы и вовсе исчезнуть могут. Сейчас он как обычный человек, совсем без магии, даже в ауре весь резерв пропал.

– И что он делает? Лежит и страдает?

– Да, – немного поколебавшись, согласилась Клеона. – Такой удар для него! Он собирался стать сильнейшим магом мира, а может совсем остаться без магии.

– И свои страдания он вываливает на тебя? Можешь не отвечать, и так ясно. Ведь все остальные разбежались? Ты бы с ним о чем-нибудь другом поговорить попробовала! Занятие бы какое-то ему придумала! Ведь физически у него ничего не болит?

– Он ни о чем другом думать не может. Для него весь смысл жизни был в магии, а теперь смысла нет.

– И что?

– Да жалко его…

Вот и пойми этих женщин! Пока ее весьма грубо и примитивно кадрил сильный архимаг, принимала его ухаживания благосклонно, но особого восторга я в ее эмоциях не замечал, больше было расчета. Что тоже не радовало, так как ее душа, по моим ощущениям, все-таки склонялась в сторону Орта. А теперь, когда он стал инвалидом, совершенно искренне его жалеет и говорит о нем явно с теплым чувством.

В принципе, у Витадхоциуса имелись методики восстановления сильно поврежденных энергоканалов. Не знаю, в каком они состоянии у Орта, не смотрел, но хотя бы частично магию ему вернуть можно. Наверное. Только я даже пытаться не буду. Несимпатичен он мне. Да и проблем кучу заимею. От «поделись методикой!» до претензий, почему не вернул силы в полном объеме. А так, как бы Клеона к нему ни относилась, в нынешнем состоянии он ей точно не жених. И раньше-то не был, но какие-то планы на него у принцессы все-таки имелись. Так что пусть их лучше не будет совсем.

Хотя чего это я? Клеона меня все равно «братиком» считает, так что фигурировать я могу только в политических раскладах. Обидно даже. Единственная девушка, с которой можно нормально общаться, и симпатичная к тому же. Ладно, не одна она в этом мире. Надеюсь, в Гростене или Валиссии, а то и в северных княжествах девушки тоже имеются? Не обязательно принцессы.

За обсуждением здоровья мессира Орта (или бывшего мессира?) я как-то опять не успел предложить организовать попутный ветер. А когда собрался, оказалось, что горизонт с южной стороны стал очень скверно темнеть. Дождались-таки эолия!

Тут нас всех бодро погнали в каюты, а матросы кинулись убирать паруса, даже начали снимать реи. Видимо, сняли, но я уже прошел в каюту. Только успел заметить, что все люки тоже тщательно задраивают.

А потом мне стало понятно, почему кровати и столы в каютах намертво прикрепляют к полу. Впрочем, когда стулья или даже личные вещи начинают летать, это тоже неприятно. Даже при наличии хорошего защитного амулета. Впрочем, стулья, больше похожие на кресла, я приклеил к полу раньше, чем они успели что-нибудь поломать. А вот запихнуть все остальное в шкафы, дверцы которых никак не желали меня слушаться, оказалось намного сложнее. Особенно из-за того, что Рудон пытался мне активно помогать и периодически повисал на ручках этих самых шкафов. Ибо мотало и трепало нас почище, чем игрушку в момент, когда с ней щенок развлекается. Видели, как он, зажав ее зубами, резко крутит головой несколько раз подряд? Вот это про нас. Точнее, про наш крейсер.

Нет, ничего не хочу сказать, в лодке по дороге в Эвронт мне было намного хуже. Но все равно ни сесть, ни встать, ни даже медитировать в таких условиях невозможно. Разве что периодически накладывать разные лекарские заклинания на себя или Рудона, чтобы вестибулярный аппарат не бунтовал.

Продолжалась эта свистопляска около суток, все как и положено по расписанию. Но когда я уже принялся считать минуты до окончания эолия, нас все-таки накрыли неприятности.

Сначала корабль получил несколько необычных, по сравнению со ставшими уже привычными за последнее время ударами волн, толчков откуда-то снизу. Не менее десяти довольно частых толчков через разные промежутки времени. И, к сожалению, последние из этих толчков сопровождались неприятными и совершенно неуместными звуками типа треска.

Одновременно я стал ощущать понемногу нарастающий фон Пустыни. Не как от оружия пиратов, а, можно сказать, естественный фон. И еще – некоторое давление на каналы и затруднение в магии.

А в завершение нас хорошенько подбросило и приложило бортом. Опять-таки с неприятным треском. Потом немного отодвинуло, наклонив градусов на сорок пять, и еще раз приложило. И так раз пятнадцать. Я мог только порадоваться, что моя каюта у противоположного борта.

По закону подлости, очень скоро эолий стал стихать. Но, если я правильно понимаю ситуацию, основываясь на своих ощущениях, последними аккордами он успел донести нас до берега и основательно разбить корабль.

Масштабы бедствия стали понятны, когда примерно через час непогода окончательно стихла и все начали вбираться наружу. Что было не так-то просто сделать. Крейсер лежал на берегу не совсем на боку, но близко к этому. Дверь в нашу с Рудоном каюту оказалась, можно сказать, на потолке, а иллюминатор как раз под ногами. Так что выход оставался только один – вверх.

Если не паниковать, добраться до выхода не так уж сложно. Приклеил к столу стул тремя ножками, сверху на него – второй. Вылез бы без больших проблем даже человек без спортивной подготовки, что уж говорить о нас.

Вылез я, естественно, не голый, а со своим минимальным походным набором – меч на одном боку, кинжал-стилет на другом, золото в специально изготовленном еще в Леиде для этих целей жилете, который можно было носить не только поверх рубахи, но и под ней, если того требовали обстоятельства. Там же артефакты с кристаллами, те, что на шее не висят и на пальцы не надеты.

Вот дальше все оказалось не так удобно. Вместо пола – переборка каюты, а люк в нашей кормовой надстройке – это почти вертикальная стена, уходящая вниз. Даже две стены, так как люк находился почти в углу, образованном палубой корабля и стеной надстройки. Так что до земли еще изрядно, не меньше десяти метров. Крейсер у нас приличных размеров.

В результате «воздушным лезвием» срубил оказавшиеся теперь над головой внешние перила кормовой надстройки и с помощью «клея» соорудил из них лестницу. Ступени, конечно, получились из резных столбиков, но вполне пригодные для спуска.

Тем временем народ выбрался и из других кают, так что на землю мы спустились без эксцессов.

Вокруг простирался точно такой же галечный пляж, за которым на десяток метров поднималось каменистое плато. Все, как и на южном берегу Внутреннего моря, только фон Пустыни на пляже уже чувствовался. Не так сильно, как в ее глубине, но ощутимо. Чего на юге не было. Значит, мы точно на севере.

Как выбирался народ из бака – носовой надстройки, честно говоря, пропустил. Наверное, так же, как мы. По крайней мере, принцесса, которая была именно в тех каютах, спустилась вниз в платье, и даже не особенно помятом.

А вот Орта Зеймана выносили на руках. Под аккомпанемент его стонов. Что уж с ним могло случиться, не знаю. У него с магией проблемы, а руки-ноги должны нормально работать. Или все идет от головы?

Моряки вылезали в основном из трюма. Довольно легко, так как у них, в отличие от нас, имелись веревки, канаты и даже веревочные лестницы. С их же помощью они потом забирались на повернутый к небу борт – посмотреть повреждения.

Оказалось, что борт пострадал основательно, повреждена не только обшивка, но и половина шпангоутов. Хорошо хоть киль уцелел. Значит, починить можно, по крайней мере, с использованием магии. Мой «клей» точно очень пригодится.

Еще одна удача – все были живы. Некоторые (особенно среди моряков) получили травмы разной степени серьезности, но с помощью лекарских заклинаний их быстро восстановили.

Собрались на совет, подумать о дальнейших действиях.

Задача была очевидна. Корабль надо ремонтировать и спускать на воду. Только работы с этим не на одни сутки. Другой вопрос, что делать с практикой? После некоторых споров все-таки возобладало мнение, совпадавшее с моим. Нет смысла снова пересекать море, можно и здесь обследовать берег. Даже интереснее, так как он почти не изучен. Тогда и не будет такой спешки с ремонтом корабля. Надо только его обезопасить от возможного эолия.

Тут уж я поделился опытом. Надо укрепить под кораблем грунт и приклеить судно к земле. А возможно, и к обрыву. Затем – отгородить от прямых попаданий волн стеной, соорудив ее из подручных средств и того же заклинания «клея», которое придется освоить всем имеющимся магам.

В конце концов, ничего тайного в этом заклинании нет, руны можно использовать обычные (чуть сложнее, но я знаю как), так что больших секретов никому не открою. Наверняка что-нибудь похожее здесь используется, магистры должны это заклинание знать. Это не ментальная магия.

Кто-то, как выяснилось, знал. Но все равно мой вариант все учили с большим энтузиазмом. Все-таки настоящие маги всегда стремятся узнать о заклинаниях что-нибудь новое.

Единственным недовольным оказался Зейман. Он стонал о своей горькой доле, о том, что если бы у него сохранились силы, он бы один все сделал, а тут приходится надеяться на каких-то недоучек.

Пусть и дальше в том же духе продолжает. Судя по эмоциональному фону спасшихся, его причитания уже начали доставать всех, даже искренних почитателей. Или все в прошлом? Чтобы быть вожаком, надо быть самым сильным? Не только в стае волков, но и среди магов? Интересно.

А вот следующее мое предложение встретило бурю протестов, но я все-таки сумел настоять. С корабля надо выгрузить вещи и припасы и занести их на плато. Зачем, если мы собрались ремонтировать корабль? А если до эолия не успеем? Остаться здесь без еды – подобно смерти. В Пустыне ничего съедобного вроде как нет. Все для человека ядовито. А учитывая, что фон Пустыни накрывает и пляж с частью моря, нет уверенности даже в морепродуктах. Так что лучше положить подальше, чтобы взять поближе.

Магам явно лень было возиться, но капитан с офицерами команды меня поддержали. Поэтому разгружать крейсер отправились матросы. А я, прихватив с собой парочку магистров, отправился вырубать в камне ступени наверх, на плато. Остальные маги, подискутировав некоторое время на какие-то другие темы, тоже подошли к нам. Их помощь не была лишней. Все-таки магия дается здесь с дополнительными усилиями, маны расходуется больше, а резерв восполняется медленнее. Так что смена подошла вовремя.

Полностью обнулять свой резерв я не стал, «сдал смену» и устроился немного в сторонке – медитировать. Через некоторое время ко мне подошел Рудон Аскони, тоже отработавший свою смену. Сел невдалеке. Отвлек. Спросил, почему так тяжело идет медитация. У меня она, кстати, шла почти нормально, видимо, во время прошлого пересечения Пустыни навострился. Здесь, на берегу, было заметно легче, чем там, на плато. О методиках Витадхоциуса рассказывать не стал, заклинания «прокачки» на него вешать – тем более, но некоторыми знаниями поделился.

Когда открыл глаза, увидел, что не один Рудон меня слушал. Фактически подтянулись все, не рубившие в этот момент камни. И принцесса стояла совсем рядом. И Фьерделин с «графьями». Только эти не совсем рядом, а вроде как сами по себе, но так, чтобы и им тоже слышно было. Даже улыбнулся.

Заполнил резерв, снова вернулся к лестнице. Но там работа уже завершалась, так что свое участие я, скорее, обозначил, реальный вклад почти не внес.

Потом затащили вещи наверх и разбили лагерь. И как-то само собой получилось, что народ чуть ли не обо всем меня спрашивать стал. И где шатры ставить, и сколько плавуна на пляже на топливо собирать, и даже как дежурство организовать и кого кашеварами назначить. Как будто я тут самый опытный или самый главный. Сначала думал их послать, но потом решил, что раз им так спокойнее и порядка больше, почему не ответить. Тем более что ответы либо не играли роли (выбор места для шатров), либо были очевидны (кашевары работали те же, что и на камбузе).

Впрочем, длилось мое верховенство не очень долго. Через некоторое время Орт Зейман не выдержал и со словами: «Что вы этого пацана слушаете?!» – кинулся сам раздавать задания. А я отошел в сторону. Еще не хватало ссору на пустом месте затевать. Но у меня создалось впечатление, что его «указивки» выслушивали, но выполнять не спешили. А вот мои «руководящие указания» продолжали выполнять.

В общем, лагерь разбили, поели, а так как время было уже вечернее и все вымотались, то и отбой сыграли. Лично я спал с минимальными удобствами, но без задних ног. Даже не обратил внимания, в каком шатре и в какой компании.

Утром работы продолжили. Оборудовали стационарные места под очаги, даже что-то вроде небольших печей. Вырыли ямы, отгородили и оборудовали отхожие места, даже умывальники развесили на собранной из подручных материалов стене. В общем, обживались.

Убедившись, что сбор топлива по пляжу налажен, вода в котлах сконденсирована, матросы продолжают таскать припасы из корабля на плато, сообщил, ни к кому конкретно не обращаясь, что пока схожу на разведку, осмотрю ближайшие окрестности.

Эпизод 3

Путешествие – это встречи

Двинулся прямиком от берега вглубь плато. В общем-то все почти знакомо. Каменистая почва, редкая растительность и постепенно повышающийся фон Пустыни. Только на сей раз в растения вдумчиво вглядывался, вспоминая, рассказывали нам о таких на лекциях или нет? Пока вроде все знакомое. Что в принципе радовало.

А вот фон Пустыни делался все более концентрированным. Уровень южной Пустыни он явно превысил. Но не смертельно. То есть магичить еще можно, но нагрузка на резерв и каналы растет. То, что нужно.

Паучий кордон тоже обнаружился. Часа через два довольно бодрого хода. Я ему даже обрадовался как родному. Вот они, рядышком, мои лохматые, смертельно кусачие. А я почти на границе их агро сижу и медитирую. Резерв и каналы качаю. Наверное, это иллюзия, но я буквально ощущаю, что прокачка идет успешно.

Часа три так сидел, почти блаженствовал. Но пора и честь знать. Как бы в лагере паники из-за моего отсутствия не возникло. Да и время идет к обеду, точнее к ужину. Вместо завтрака я сухарь прихватил, без обеда обошелся, но хотя бы раз в день нормально поесть – отнюдь не мешает.

Но захотелось выпендриться, пока никто не видит. Аккуратно заагрил одного паучка, отманил его подальше и прибил «ментальным ударом». Получилось! Выждал несколько минут, убедился, что он помер (аура погасла), еще столько же подождал и чуть было сам не напоролся на его жвалы, когда взял в руки. Не закостенел он еще (или как там этот процесс у пауков называется?), за лапу брать бесполезно, выгибается.

Лапу расправил, придал паучку более или менее компактную форму и понес, аккуратно взяв под брюхо. Довольно крупный паучок, побольше южных, пожалуй. Или мне с экземпляром повезло?

Теперь шел более осторожно, так что к краю плато добирался немного дольше, чем шел от него. И с некоторым удивлением увидел несколько человек, идущих мне навстречу. Искать отправились? Зачем? Впрочем, ничего особо опасного я до паучьего кордона не встретил, если специально в колючие кусты не лезть, вреда себе не нанесешь.

Только вот люди эти оказались совершенно незнакомыми. И одеты не совсем привычно. Зато обрадовались мне почему-то как родному. Кинулись навстречу с радостными воплями. Обнажая мечи. Четверо. Пятый в сумку на груди полез. Вытащил оттуда небольшой серый мячик и бросил мне под ноги. «Здравствуй, милая моя!» Меня накрыл тот же концентрированный дух Пустыни, что и на корабле. Энергоканалы сжались в ниточку. А эти ребята взяли меня в кольцо и спешить перестали. Но улыбаться продолжали. Особенно тот, что шарик бросил.

– Давай же, – сказал, – могучий маг, ударь меня чем-нибудь. Видишь, перед тобой жалкий бакалавр стоит и тебя атакует!

Действительно запустил в меня, гад, небольшим «огнешаром». Но хоть сам я и не магичил, защитный амулет на мне остался, так что стекла огненная клякса вниз, не принеся мне никакого ущерба.

Вот зачем он в разговоры пустился? Издевается? Или провоцирует? Наверное, и то и другое. Естественная реакция любого мага на летящий в него «огнешар» – запустить в ответ такой же, но побольше. Но у меня опыта магических боев, считай, и не было вовсе. Соответственно, и условных рефлексов тоже.

В целом я не очень смутился, хоть и неприятно все это было. От магии придется воздержаться, но кто мне мешает мечом нашинковать их в капусту? Правда, если у мага тоже окажется сильный защитный амулет, придется повозиться. Как бы к ним подмога не пришла. Да еще этот паучок в руках.

Паучок?

Я сделал несколько быстрых шагов им навстречу, так и не обнажив меч.

– Ну же, маг! – подбодрил меня человек с сумкой. – Хочешь меня в упор заклинанием поразить? А вот я тебя!

И в меня действительно полетела искра, которую он, наверное, считал «молнией». Естественно, без всякого вреда для меня.

А вот я в него аккуратно так паучка бросил. Жвалами вперед. На амулетную защиту этим созданиям, как я заметил, наплевать, она против них не срабатывает. Придурок только в последний момент сообразил, что могут быть неприятности, и попробовал закрыться рукой. Молодец. Царапина на руке не менее смертельна, чем в любом другом месте. И смерть – мгновенная. Он даже двух шагов сделать не успел, отшатнулся, а упал на землю уже трупом.

Тут я выхватил свой меч и кинулся на оставшихся. Судя по всему, простых воинов. С самыми обычными солдатскими амулетами, как потом выяснилось. Моему мечу – на один хороший удар. Вот я за четыре удара их и привел в правильное состояние единения с природой. В виде будущего компоста.

С нападавшими я разобрался, а вот с самим нападением – нет. Кто такие, откуда взялись? Скорее всего, ничего хорошего. Почти наверняка – пираты. Эти, как их, хавинги. А раз так, то где-то рядом должен быть их корабль. И, скорее всего, нашу стоянку они нашли или скоро найдут, разбитый крейсер на пляже не спрячешь. Так что у экспедиции большие проблемы.

Но бежать туда на помощь нет смысла. Один с мечом против целой команды головорезов я много не навоюю. Магию они наверняка заглушат. Но ведь как-то этот бакалавр магичил?!

Я внимательно осмотрел его тело и вещи. Все амулеты с него снял. Кольца, перстни, браслет. Вроде ничего необычного нет. Защита, печать-подпись, зажигалка, пистолет – стреляет маленькими «огнешарами» при подаче на него маны, даже воздушное лезвие в перстне было, как на моем конфискованном трофее. Так себе подобного и не сделал. Зато добыл. Браслет – вроде индивидуальный обогрев обеспечивает. Пересмотрел все на способность магичить – ничего не действует.

Полюбовался на рожу пирата, заглянул за ворот рубашки. Какой-то он грязный. Но как-то неестественно грязный. Помимо давно не смывавшегося пота, выступающих кристалликов соли, просто грязи по всему телу какие-то зеленоватые разводы.

Заглянул в сумку. Точнее – сумки. Небольшая на груди и что-то вроде рюкзака за спиной. В сумке на груди еще три серых шарика. Что за хрень – непонятно, зато понятно, как используется. Он такую «гранату» мне недавно под ноги кинул.

А рюкзак забит кусками, я бы сказал, кактуса. Зеленого. С грубой шкурой и водянистой мякотью. Вроде алоэ, если бы у алоэ были такие толстые и мясистые листья.

У меня аж руки затряслись и дыхание сбилось. Неужели?! Выдавил немного сока на тыльную сторону ладони, растер. Никаких болезненных ощущений не заметил, а вот сок вроде бы тонкую пленку образовал. На немытом теле как раз похожие разводы должны появиться.

Бегло оглядел окрестности – вроде никого. Разделся догола. Взял кусок растения и стал натираться. Весь. От подошв ног до корней волос. Стал я липкий и грязный. И все. Сердце защемило из-за обманутых надежд. Но, может, я все-таки что-нибудь пропустил? На спину не посмотришь, на ощупь тер, хорошо гибкость позволяла.

Натерся еще раз. Даже в носу и ушах мокрым пальцем поковырял. Пожевал кусочек, выплюнул. Что еще? Помогло? Померещилось?

Нет! Постепенно фон Пустыни стал слабеть. То ли соку время нужно, чтобы подействовать, то ли уже схваченная «доза» из организма не сразу выводится, но через полчаса я одевался, вообще не ощущая фона Пустыни. Магия вся на месте и в полном объеме. Даже вдали от Пустыни редко когда так хорошо себя чувствовал.

А потом я осторожно двинулся к лагерю, ибо вышел не прямо к нему, а в сторону. Вправо или влево? Боюсь, что вправо, ибо слева, похоже, горело что-то большое. В ту сторону и пошел, нацепив на себя «отвод глаз», «острое зрение» и «острый слух».

Лагерь показался из-за небольшого пригорка. Все-таки плато не совсем плоское, оврагов нет, но перепады высот имеются.

Людей там явно было больше, чем полагалось. Намного больше. Причем чужаки стояли, а вот участники экспедиции в основном лежали. Пришлые – пираты-хавинги, больше некому. В основном простые воины, но и группка из трех слабых магов наблюдалась. И еще пара каких-то мужиков рядом с ними выделялась даже не одеждой, а уверенной манерой держаться. Похоже, именно эти пятеро тут за старших.

Подкачал в «отвод глаз» маны до предела, пригнулся, чтобы быть менее заметным. Иду, смотрю, слушаю. Целенаправленно стараюсь вычленить голоса начальства из общего гула.

– Долго еще ждать будем? – спросил один из немагов.

– Почти дождались. Маги после шока от плодов Пустыни часа через два в себя приходят. Сейчас уже должны очухаться. Тогда и погоним. Их тут десятка два живых осталось, не на руках же нести.

– Это да. Маги у них всегда аристократы, неплохой выкуп взять можно. За сильных магов, я имею в виду.

– А что с немагами делать будем?

– Эти кому нужны? Только кормить в дороге. Дорезать, делов-то. Тем более что их и десятка не наберется. Как черти дрались. Не ожидал. Без вашей магической поддержки могли бы и не справиться. Даром что нас вдвое больше было. Чуть не половину абордажной команды потеряли. Жалко ребят. Хорошие хавинги были.

Один из старших пролаял команду, и к нему тычками кулаков и остриями мечей подогнали группу наших моряков. С руками, связанными за спиной, и в окружении головорезов.

– Этих кончать? – спросил один из охраны.

– Погоди немного. Сейчас маги в себя придут, на их глазах все сделаете. Чтобы послушнее были.

Пора вмешиваться?

– Вы не посмеете! Я герцог Зейман, архимаг! – Раздался вдруг из группы пленных знакомый голос.

Я споткнулся, так и не сделав шага вперед. Кидаться одному на толпу пиратов, пытаясь спасти бывшего мессира Орта? Чтобы он стал еще более несчастным и еще большим героем? Которого собирались убить нехорошие пираты и который готовился к героической смерти? И быть виноватым во всех его унижениях? А ведь по-другому не получится.

Спешить расхотелось. Захотелось увидеть, что произойдет дальше. Тем более что в мою сторону до сих пор никто ни разу не посмотрел.

Маги стали стонать и шевелиться. То один, то другой. Они что, все магичить пытались, когда в них… как он сказал… плодом Пустыни запустили? Или более умных, тех, кто за мечи взялся, мечами же и порубили? Вот и думай, как лучше.

С некоторым облегчением выделил среди зашевелившихся четыре фигуры в платьях. Клеона, герцогиня Липпе и две графини. Больше девушек-магинь в нашем отряде не было. Все на месте и все живы. А вот лиц с такого расстояния различить все-таки не мог. Несмотря на «острое зрение». Побоялся ближе подойти. «Отвод глаз» стопроцентной гарантии все-таки не дает.

Зейман тем временем продолжал бушевать. Ругался, плакал, обещал то золотые горы, то страшные казни.

– Заткните его! – приказал один из старших.

Бывшего архимага вытолкнули вперед. Один из пиратов схватил его за волосы и швырнул на колени, наклонив голову вперед. Герцог завизжал. Сверкнул меч. Защитные амулеты со всех, видимо, уже сняли. Тело Орта упало, а голова осталась в руках пирата. Он поднял ее вверх, демонстрируя магам, издававшим невнятные крики и охи.

Не произойди это все так быстро и, честно говоря, неожиданно для меня, не знаю, стал бы я вмешиваться или нет. Очень не хотелось, но если бы сначала стали убивать моряков, точно не стал бы ждать. А так? Совесть мучить не будет.

Я снял с себя «отвод глаз» и неторопливо двинулся на толпу.

– Всем лежать! Бояться! – ничего более умного в голову не пришло.

Все головы повернулись ко мне. Пираты с гоготом побежали, размахивая мечами. Гоготали, пока в их толпу не врезался «огнешар» с хороший арбуз и не взорвался, раскидав их как кукол.

Защитные амулеты на них все-таки были, так что почти все поднялись, но уже не так уверенно. Я бил, не экономя сил, каналы у меня прокачались практически до уровня архимага, поэтому несложные боевые заклинания имели мощь, близкую к максимально возможной. Все, что могли сделать их амулеты, – это частично смягчить удары. Но доставалось им изрядно.

Еще один «огнешар». Теперь уже встали не все. А я двинулся прямо через них в сторону начальства, сметая оказавшихся на пути «огнешарами», «воздушными лезвиями» или просто расшвыривая «воздушной стеной».

Начальство попятилось, но дать отпор не успело. Что-то долго до них доходило, что происходит, чтобы считать их хорошими начальниками. Кинул «паралич», содрал с их шей защитные амулеты и срубил мечом головы. Вроде как за Зеймана отомстил. Циник я все-таки.

Остальные пираты, бросив пленных и даже собственное оружие, бегом неслись к обрыву. Я «воздушной стеной» помог им обойтись без лестницы. Всего-то десяток метров, почти половина даже встать умудрилась. Пошел за пиратами следом, кидая «огнешары» и «воздушные лезвия».

Вид с обрыва удручал. Наш крейсер горел. Собственно, уже дымился. Сгорел он не весь, но как можно плыть на этих обгорелых ребрах вместо корпуса, я представить не мог. А вот корабль пиратов шустро валил прочь от берега. Бросив остатки команды на берегу. Пустил ему вслед несколько «проникающих огнешаров», но расстояние было велико, а тратить кучу маны на удачу Ансуз при наличии на пляже трех десятков головорезов, которым некуда отступать, я не рискнул.

Зато постарался не дать сбежать оставшимся. Не нужны нам такие соседи в Пустыне. Нам ведь еще через нее придется идти до обжитых мест, если я правильно понимаю ситуацию.

Эпизод 4

«Главное – дать народу правильный лозунг!»[9]

К сожалению, мое желание не дать пиратам сбежать удалось осуществить если только наполовину. И то потому, что часть хавингов от отчаяния, что корабль ушел без них, попыталась дать мне бой, когда я спустился вслед за ними на пляж. Те, которые удирали во все лопатки, в основном сумели удрать. По крайней мере, те, у кого были защитные амулеты получше. А остальных я порубил мечом, к «параличу» прибегал только два раза, не хотелось его лишний раз светить.

Повезло, что к дележу трофеев пираты, как выяснилось, относились серьезно. Сначала – все валили в кучу и только потом – распределяли награбленное «по справедливости». Поэтому деньги и амулеты, снятые с членов нашей экспедиции, оказались в сумках двух главарей. Если бы они уже были на хавингах, справиться с ними оказалось бы сложнее. Все-таки защита у всех наших аристократов качественная.

К моему возвращению сумки уже вскрыли, а амулеты активно разбирали владельцы. Отнесся к этому с пониманием. Магия в лагере подавлена плодом Пустыни, и без амулетов все эти молодые магистры, считай, полностью беззащитны. Тем более что оружие у них тоже отобрали и куда-то дели. Возможно, успели передать на корабль, пока они валялись в отключке.

Разводить турусы на колесах и обращаться к народу с пламенными речами я не стал, вместо этого постарался сразу переключить всех на деловой лад:

– Произошедшее обсудим потом. Сначала раненые. Кому нужна срочная помощь?

Раны были только у моряков, зато почти у всех. Остатки резерва просадил на них. Утешало, что его восполнение шло даже быстрее, чем обычно. Каналы у меня, по всей видимости, еще немного расширились, а бороться с загрязнением маны не приходилось – зеленая пленка все делала за меня. Сейчас это удобно, но потом лучше обойтись без нее. Иначе об ускоренной прокачке энергоканалов придется забыть.

Дальше требовалось сделать самое неприятное и самое нужное – похоронить погибших. Своих – наверху, а пиратов можно и на пляже закопать в гальку. Но маны на это у меня уже не было. Да и скрывать от остальных членов экспедиции назначение кусков кактуса в рюкзаках магов не имело смысла. Рюкзаки уже осмотрели, не скажу – сами догадаются. Мне на это много времени не потребовалось.

Так что я собрал оставшихся членов экспедиции и рассказал о своих приключениях. И личном опыте применения «кактусов».

– Есть у меня подозрение, – добавил я, – что это растение – тот самый касв, о котором нам рассказывали на лекциях. Во-первых, похож, а во-вторых, этот касв в корнях ману аккумулирует, помните, их еще можно вместо накопителей использовать? Чистую ману, замечу, фона Пустыни в ней нет. Так что логично предположить, что сок этого растения может защитить от влияния Пустыни не только собственные корни, но и любого, кто им натрется.

Желающими немедленно опробовать действие сока оказались все. Даже девушки, хотя шатры пираты повалили, а натирать надо было целиком все тело, включая интимные места, о чем я им и сообщил. Хотел добавить, что с удовольствием в этом помогу, но решил, что в текущих обстоятельствах сомнительные шутки неуместны. Однако попытки безконтрольного расходования стратегического ресурса я жестко пресек:

– Натереться могут только двое, максимум трое, те, кто будет сейчас могилы копать. Касв мы пока не нашли, и полной уверенности в том, что это именно нужное нам растение, нет. Мы не знаем, как долго действует сок. Так что пока придется экономить и терпеть. В дальнейшем, думаю, достаточно будет двух дежурных, если, конечно, не случится какого-нибудь форс-мажора. Или пока мы не найдем это растение. Все согласны, что это теперь наша главная цель?

Восстанавливать лагерь на прежнем месте, к тому же на ближайшее время отравленном плодами Пустыни, не хотелось никому. Но и уходить далеко было нельзя. Надо хотя бы сначала собрать все уцелевшее, что может пригодиться в походе. Хорошо бы еще повозки какие-то соорудить вроде той рикши, с которой я южную Пустыню пересекал.

Кое-как собрали порушенные шатры, восстановил, точнее «склеил», поломанные шесты и отправил магов разбивать лагерь на новом месте. Дальше от берега, немного в сторону от участка, где я в первый раз сцепился с пиратами. У меня там паучок остался, да и тела пиратов прикопать не мешало бы. Еще подманим кого-то нежелательного, да и вещи убитых проверить не мешало бы. В общем, чтобы было по пути и чтобы плоды Пустыни не гасили магию.

– Старшей по лагерю назначаю Клеону, – строго заявил я. Все-таки принцесса, должна иметь опыт руководства. А если опыта нет, значит, придется учиться.

Спорить со мной никто не стал. Только сама Клеона как-то странно посмотрела, но вполне решительно начала раздавать указания, что кому брать и куда нести. Вот и хорошо.

Сам же я забрал матросов и пошел вместе с ними хоронить пиратов на пляже. Решил, что так будет лучше. Напрягать этим аристократов не хотелось, работа не самая приятная, и отношение к хавингам у них предельно негативное. А я читал, что хороший руководитель ведет подчиненных только туда, куда те сами хотят прийти.

Матросы – народ попроще, приказы обсуждать не привыкли. К тому же наверняка трупы обыщут и все ценное снимут. Вот пусть себе это и оставят, если не попадется ничего реально значимого. Но не думаю. Что у рядового пирата может с собой быть? Какой-нибудь амулет не из самых дорогих да немного денег? Если они вообще есть. Наверняка у каждого свой сундучок на корабле остался, а с собой зачем большие суммы таскать? Но для матросов это – стимул.

Только про оружие сразу предупредил, что придется сначала его собрать, чтобы все, включая магов, вооружиться смогли, отобрав, что получше. Если такое найдется, конечно.

Глубоких могил мы не копали, присыпали трупы, и ладно. Если в следующий шторм все трупы унесет в море, не вижу ничего страшного. Никакого уважения к пиратам я не испытывал.

Сначала копали руками (кое-какие лопаты уцелели, но остались в лагере), когда резерв до половины пополнился, уже магией вырыл большую яму, куда и покидали всех оставшихся. После чего отправил матросов проверять остов корабля на предмет случайно уцелевших вещей. Например, вдруг что-то из посуды или инструментов уцелело, там же много чего металлического было. И поверхностно посмотреть, что может пригодиться в качестве стройматериалов. Я все-таки твердо решил соорудить несколько рикш. Но это уже завтра.

Сам же отправился помогать магистрам – делать в каменистом грунте индивидуальные могилы для наших погибших аристократов. Матросов можно и в братских похоронить, а вот за некоторыми телами, скорее всего, родственники захотят приехать. Перезахоронить в фамильном склепе.

Сами похороны тоже на утро назначили, только положили тела в ряд и прикрыли их защитными заклинаниями. Ману влили всю, что оставалась, но «щиты» не должны были никого пропустить. Хотя бы до утра.

В лагере шатры стояли, костры горели, даже еда какая-то была приготовлена, но атмосфера мне показалась унылой. Что значит – показалась? Она такой и была, эмоции-то я читаю. Сделал Клеоне замечание и поручил всем магам успеть до похорон, назначенных на завтрашнее утро через два часа после рассвета, выбрать (вырезать) плоские камни в пару ладоней и написать на каждом имя погибшего аристократа, включая капитана и офицеров корабля. А для матросов найти камень побольше. Один на всех. Этим я сам собирался заняться, но от помощников не отказывался. Имена же надеялся выяснить у оставшихся в живых моряков.

В целом потери наши были велики, но отряд, на мой взгляд, оставался вполне боеспособным. Одиннадцать магов из Леиды, семь из Лавардии и один я – не пойми откуда. И еще девять матросов. Всего двадцать восемь человек. Почти втрое меньше, чем было изначально, если считать от общего числа. Магов осталось две трети, а главная сила – именно они.

Об этом я и сообщил, добавив несколько пафосных фраз о возросшей ответственности, ибо должны мы теперь сражаться не только за себя и «того парня», но и за все страны южного побережья. От того, как быстро сможем разобраться с новым оружием пиратов и как быстро привезем эти знания и запасы растений с зеленым соком домой, зависит безопасность наших стран.

Вообще-то пафосные речи я терпеть не могу. Руководить никем не люблю. Впрочем, кому-либо подчиняться – тоже. Еще мой дед говорил: «Тяжело делать по-своему чужими руками». Вот я и предпочитаю своими обходиться. Но сейчас вроде все правильно сказал. И, что удивительно, был полностью одобрен всеми присутствующими. Никто бунтовать не пытался, рулить не рвался, все как-то охотно переложили ответственность на меня. С чего бы? Вроде здесь герцогов полно, а я, по общему мнению – бастард, но официально – барон. Неужели харизма прорезалась?

Не выдержал и спросил у Клеоны уже перед отбоем.

– Братик, ты на ауру свою посмотри! Сияет, как у архимага. Я тобой даже горжусь! – и чмокнула в щеку.

Обниматься я не полез, просто пожелал спокойной ночи и отдохнуть по максимуму.

Следующий день ушел на похороны и сборы в дорогу. Никакой тризны не было, можно сказать, «помянули всухую». Алкоголя все равно не осталось, все имевшиеся бутылки пираты затрофеили первым делом. Может, и к лучшему. Засиживаться на берегу я смысла не видел, помощи ждать неоткуда, а вот хавинги могли и вернуться, если у них имелись более существенные силы, чем на сбежавшем корабле.

Так как от корабля до лагеря было больше километра, основную работу пришлось взять на себя мне с «намазанными» магистрами. Плоды Пустыни продолжали действовать. Сок – тоже.

Рикши у нас получились так себе. Из неаккуратно нарезанных обгоревших и закопченных досок и с цельными, без спиц, колесами, на которые пошли распиленные на кругляши мачты. Точнее, одна мачта, которая меньше всего пострадала от огня. Оси пришлось сделать деревянными, собирать все с помощью «клея», но благодаря «укреплению» имелась надежда, что путь они выдержат. Сделали целых пять рикш. Нагрузили не очень сильно. Шатры, продукты (в основном крупы), посуда и уцелевшие вещи. Наверное, можно было бы и парой тележек обойтись, но надеялись на трофеи. Прежде всего на эти самые кактусы, предположительно – касвы. От плодов Пустыни тоже не откажемся, если попадутся. Вообще-то желательно их найти.

Выход назначили на следующее утро. Обошлись без обеда. За ужином и некоторое время после него немного посидели и поговорили. Думал, о жизни побеседуем, а пришлось снова делиться опытом и ставить задачи. Как-то странно, но начал привыкать. Как и к Клеоне под боком, которая теперь старалась держаться поближе. Когда сама не выполняла какое-нибудь задание. Впрочем, не одна она. Рудон тоже не отходил, и даже Фьерделин крутился где-нибудь поблизости. Да и остальные. Те же девушки, которые раньше демонстративно сторонились, теперь держались рядом. Вроде как с Клеоной, хотя особой симпатии между ними я раньше не замечал. Из разных королевств все-таки.

Утром приказал готовить завтрак и собираться, а сам пошел на разведку. То есть я так сказал. Жестко пресек попытки набиться мне в попутчики. Сказал, что помощи мне от них сейчас не будет, проблемы возникнуть могут, а в лагере их руки и магия очень даже пригодятся. Были недовольны, но спорить не стали. Есть и преимущества в положении руководителя.

Я прямиком подошел к «паучьему кордону», пометил место горкой камешков и «сторожевой сетью». После чего напрямую попер через пауков, напуская на них «лечебный сон». Убивать не решился, вдруг соседи заметят непорядок и перегруппируются. А так – в прошлый раз помогло, есть надежда, что и на этот раз заклинание не подведет. Тем более что теперь у меня с маной проблем не возникало, сок продолжал действовать. Да и прокачался я за прошедший год прилично. От бакалавра до сильного магистра. А с соком, похоже, и вовсе до слабого архимага.

В общем, проложил среди паучков дорожку и почти бегом помчался обратно, скорее гнать сюда своих, пока кордон спит. Хотя часов пять-шесть для прохода, по идее, должны быть. Но медлить тоже нельзя.

Эпизод 5

Старатели

К моему возвращению лагерь был уже собран. Похвалил Клеону за хорошо организованную работу. По-моему, она покраснела…

– Сначала идем спокойно, о приближении к паучьему кордону я предупрежу. Здесь полоса их расселения уже, чем на юге, всего метров пятьсот. Через нее пойдете за мной, след в след. Следите за кустами по дороге. Если увидите на них паутину, ни в коем случае не подходите ближе чем на два метра и ничего туда не кидайте. Понятно?

– Все так просто? – задал вопрос один из студентов. – Почему же тогда через кордон почти никто не может пройти?

– Во-первых, не так уж это и просто, сами увидите. А во-вторых, так будет только в ближайшие три часа. Так что давайте, поторапливайтесь. И еще, – я решил подпустить тумана, – когда подойдем, я не просто пойду первым, я еще и добытого улемзура понесу в руках.

Нет, это вся молодежь такая или мне с нашими молодыми магами особенно повезло? Нашли «старшего», который тут все знает и несет за всех ответственность, успокоились и теперь прут по Пустыне как группа детского сада на прогулке! Или на экскурсии. Галдят, головами вертят, от встреченных кустиков норовят веточку или листик на память оторвать. Но везет. Никто кусачий из кустов не выскочил, ни один из «экскурсантов» не поцарапался.

Правда, надо признать, что в прибрежной части этой Пустыни растительности оказалось совсем мало. С одной стороны, хорошо. У моих подопечных было меньше возможностей напороться на неприятности. Но и ничего ценного нам не попалось. Что уже не так хорошо.

Да, если кто-то не понял, шли аристократы почти налегке, в рикши впряглись матросы. Но последние хотя бы команды слушали.

Перед паучьим полем я к ним обратился еще раз:

– Шутки закончились, – заявил. – Если кто-то нарушит дисциплину и чем-нибудь улемзуров потревожит, не только сам погибнет, но и погубит всех остальных. Так что переходить будете группами по пять человек и одной рикше. Следуйте строго за мной, внимательно слушайте мои команды и держитесь на максимально возможном расстоянии от кустов с паутиной. Рты – на замке. Все поняли? Тогда первой пятеркой пойдут…

В результате пришлось мне переходить паучий кордон пять раз туда и четыре обратно. Больше пяти километров оттопал, так как по прямой не пер, а вилял между кустами с паутиной. На обратном пути выборочно подновлял заклинание «здорового сна».

Устал страшно. Не от того, что много прошел, а от напряжения. Так что отвел всех от кордона немного в сторону и объявил привал. Чтобы отдохнуть и поесть. Порадовался, что в команде много магов. Не надо местную растительность жечь, можно жар для приготовления пищи магией поддерживать. В результате нормальная еда получится, а не та вонючая дрянь, которой я в прошлый раз питался.

Сглазил. Один из леидских студентов пошел-таки пауков поближе посмотреть, а я не заметил. Граф Зальтенини. В результате пришлось еще одну могилу рыть. Еще повезло, что он только одного паука сагрил, тот его тело до гнезда дотащить не смог. Так что я хотя бы останки для похорон отбил. И вызвал кучу вопросов – чем я этого улемзура шуганул. Про «панику» говорить, естественно, не стал. Сказал, что эмоции чувствую, людей хуже, а пауков, как выяснилось, хорошо, и даже передать им нужные эмоции могу. Потому нас и пропустили. Объяснить не могу, как это делаю – не знаю, вообще об этом говорить не хочу. Это у меня врожденное. Чувствую, дал я им тему для обсуждений.

Вечером ко мне подсела Клеона.

– Темнишь ты что-то, братик, – сказала.

– И что? – не стал отрицать я. – По-твоему, я должен всем во всех подробностях все о себе рассказывать? И всем, что знаю и умею, делиться? Ты прямо как ректор Ортори. Тот тоже деньги с меня за обучение содрал, а потом почему-то решил, что я всем семейным заклинаниям должен его забесплатно учить.

– Так ты эмоции и правда умеешь читать? – не стала развивать тему принцесса, а продолжила допрос. В мягкой форме, но настойчиво.

– Ты, между прочим, тоже людей неплохо читаешь. И не шумишь об этом на каждом углу. Вот и я не стал бы говорить, если бы этот Зальтенини, не к ночи будь помянут, к паукам не полез. Теперь вот думаю, не захотят ли меня прирезать по-тихому, когда из Пустыни выберемся? На всякий случай.

– Так ты же по эмоциям это определишь? Что резать собрались.

– Только на это и надеюсь. Что еще спросить хочешь, дознавательница? Только садись поближе.

Я сграбастал девушку в охапку и пересадил к себе на колени. А заодно и потискал.

– Эй, прекрати! Откуда в тебе столько силы?! Прекрати, я сказала! Выросла я уже из таких игр!

От расстройства я ее даже выпустил. Выросла она, как же! По-моему, так очень даже вошла в возраст. Но хотя бы убежала. Вместе с расспросами.

Дальнейшее путешествие по Пустыне шло штатно. Как я уже сказал, большое количество магов позволяло нам существовать относительно комфортно. Ни с водой, ни с приготовлением пищи проблем не было. Укреплением пути в сложных местах тоже занимались дежурные магистры.

Кстати, действие сока продолжалось пять дней. После чего я потратил изрядное количество маны на конденсацию воды и наконец с удовольствием помылся. А то ходил, как те пираты, грязным и в разводах. Шатер ради этого решил не мочить, отошел немного в сторону за кусты и попросил не подглядывать. В результате подглядывали, по-моему, все. Девушки с особым интересом. Ну и шут с ними! В общем, это тело у меня весьма неплохо развито, стесняться нечего. Мужское «достоинство» тоже достойного размера. Но от чего ловят кайф эксгибиционисты, я не понимаю. От посторонних взглядов как-то неуютно. Особенно когда чувствуешь их, как я.

Потом уже соком не натирался. Желающих и без меня хватало, а я – качал каналы и резерв, как и собирался. Упражнения на концентрацию тоже не забывал. В общем, проводил время с пользой.

Моему примеру последовали другие, так что в свободное время медитирующих в лагере было больше, чем бодрствующих. У них, кстати, тоже наметились успехи в прокачке, хоть и не такие, как у меня. Это заметили и стали завидовать. Но информацией о своих заклинаниях я делиться не стал. С какой стати? Это сейчас мы вместе, а закончим поход, снова чужими станем.

Обитатели Пустыни нам попадались не слишком часто, но попадались. Магия на них почти не действовала, но добыванию трофеев мечами я не препятствовал. Так на повозке появились несколько сколопендр, пара чего-то вроде богомолов, несколько каких-то жуков. Все – очень крупные, под стать паучкам. За ящерицами – так и вовсе погоню устроили. Я разрешил. Помнил, что пакостники, но не особенно опасные. А вот трехметровую змею сам прибил. «Ментальным ударом», хотя сделал вид, что мечом.

Ни черепах, ни муравьев, к счастью, не попалось. Как не попалось ничего из нужных нам растений. Хотя гербарий мы собирали достаточно старательно. Для последующего изучения в спокойной обстановке.

Направление движения я выбрал не прямо через Пустыню, а под углом градусов в сорок пять от берега. Чтобы не просто Пустыню пересечь, а выйти из нее со стороны океанского побережья. Там, где расположены северные княжества Гавел, Олеб, Калмар. Приблизительно, конечно. Может, и к каким-то местным чукчам вынесет. Но лучше бы в княжества. Там, я надеюсь, сможем найти корабль, который направляется во Внутреннее море. В крайнем случае купим судно. Но все это только после того, как с плодами Пустыни и этим, предположительно касвом, разберемся.

Дни шли за днями, и океаническое побережье постепенно приближалось. Сколько до него оставалось, сказать можно было только приблизительно, но граница Пустыни с очередным паучьим кордоном, по моим прикидкам, должна была показаться в ближайшие несколько дней. Вот только интересующие нас растения мы так и не встретили. Зато «встретили» дорогу.

То есть не совсем дорогу, просто следы от проехавших колес. Но видно было, что колеса здесь ездили неоднократно. По одному и тому же маршруту. В одну сторону следы шли к океану, в другую… Тут все были едины во мнении: вели следы к чему-то ценному, скорее всего, к тому, что мы ищем. Так что повернули без колебаний. Но шли с осторожностью. Лично я через каждый километр раскидывал «поиск разума». Другие тоже активно пользовались «поиском жизни».

В результате приближение небольшого каравана мы засекли заблаговременно и, спрятавшись в ложбинке, все дружно натерлись соком. Включая девушек-магинь. Они это, правда, делали с другой стороны рикш. И мы не смотрели. Почти честно. Но вообще-то ничего так у них фигурки. Особенно у Клеоны. Остальные девушки все-таки еще слишком молодые. Ну да это сейчас не главное.

Боя как такового не было. Какой может быть бой, если в караване двенадцать немагов волокли четыре телеги в сопровождении одного бакалавра? Он в нас плодом Пустыни запустил, после чего магистры ему показательную порку устроили, даже без моего участия. Всех «бурлаков» повязали. Потом весьма жестко провели дознание. Даже не ожидал. Совсем молодые люди, аристократы, а опыт (или хотя бы знания) по полевому допросу, с пытками, если надо, имелся у всех, включая девушек. Я, кстати, порывшись в памяти Бриана, вспомнил, что его отец тоже учил подобному. Видимо, обязательная составляющая воспитания молодого дворянина. Но применить эти знания мне было бы тяжелее, чем моим спутникам. К счастью, от меня этого и не требовалось. Я вроде как начальником тут стал, мое дело указания давать и контроль осуществлять. Так что распределил пленных между парами из магов или мага и матроса, а потом собрал всех вместе, чтобы сверить результаты.

Вот что выяснилось. Примерно в двух днях пути отсюда находилась небольшая база-склад. Рядом с районом, где растут плоды Пустыни. Они, кстати, оказались чем-то вроде грибов-дымовиков. И если в одном месте бросить несколько грибов, есть шанс, что через несколько лет эти плоды Пустыни там начнут расти. Но только они далеко не во всех местах приживались. Собственно, вот это конкретное место и было единственным, известным нашим пленным.

Далее, еще в трех днях пути отсюда стояла еще одна база-склад. Уже для кактусов, которые росли в округе. И которые точно оказались касвами, так как на сей раз в телегах помимо зелени было и несколько корней-накопителей маны.

Добычу и транспортировку вели местные старатели, набирая бригады примерно такого состава, какую мы перехватили. Туда тащили телеги с припасами, обратно – с добычей. Одна телега и четвертая часть людей оставались на первой базе, остальные шли за касвом. В промежутках между работой бригад базы стояли пустыми. Других старателей здесь не имелось. Пауки не пропускали.

А у этих, оказывается, под паучьим кордоном был подземный ход прорыт. Больше полукилометра длиной. В принципе, очевидное решение, если за дело браться всерьез. Прорубить ход в каменистом грунте – конечно, большая работа, но при наличии сильных магов – реальная.

В общем, решили на этот ход посмотреть.

Вести нас к нему пленные очень не хотели. Идиоты. Как будто мы их не по следам телег нашли. Видимо, ради сохранения самоуважения. Понимали, что мы их все равно живыми не отпустим. Мы и не отпустили.

Единственным неудобством стало то, что в телеги пришлось впрягаться самим. Места сбора добычи решили не посещать, приблизительное местоположение понятно, а набрали старатели и так немало. Как теперь это в свои королевства доставить?

Тащить захваченный груз через подземный ход слишком самонадеянно. Ясно, что эти старатели работают под контролем властей или хотя бы очень сильной организации. Так что ограбившие по другую сторону туннеля автоматически объявляются вне закона. Придется паучье поселение где-нибудь в другом месте пересекать. Желательно – тайно.

Но оставлять местным такой налаженный канал добычи стратегических военных материалов не хотелось. И была у меня идея, как им воспрепятствовать. Вот для этого и надо было посмотреть на подземный ход.

К конечной точке маршрута вышли только на следующий день. Небольшое неказистое здание вроде сарая с дверью и прямоугольными отверстиями в стенах – окнами без стекол на все четыре стороны. Задняя стена шагах в тридцати от ближайшего куста с паутиной. Передняя, с дверью – шагах в пятидесяти.

Наличие жизни внутри отметил еще издалека. Двое охранников. Или наблюдателей. Короче, часовых, которых надо бы снять.

Нас, наверное, тоже заметили. Трудно не заметить, когда рельеф местности нигде не позволяет спрятаться. Но паники вроде не подняли. Издалека видно, что телеги едут и люди идут, но количество людей, видимо, не сосчитали. Своих ждали.

В ближайшей ложбинке я оставил большую часть отряда, а в телеги заставил впрячься наиболее сильных магистров. Мужчин, естественно. Клеона – одна из сильнейших магов, но старателей в платьях не было. Сам тоже впрягся.

Шагов за сто мы остановились и собрались кучкой между телег. Вроде заминка у нас какая-то случилась. А сами круг организовали. Со мной в качестве ведущего. Ни разу в таком не участвовал, но энергоканалы у меня из всей компании наиболее развитые. На самом деле – ничего сложного, только поток маны можно в разы сильнее направить и заклинание на большем расстоянии сформировать, чем если бы делал это один. Вот я и врезал со всех сил по сараю «уничтожением жизни».

Нет, не архимаги там были. И амулеты защиты не слишком хорошие. В общем, ауры у них погасли буквально мгновенно. Как будто свет выключил. А вот пауков не задел. То есть все аккуратно сделал, как и хотел. Только волнений на кордоне нам сейчас не хватало. К нементальным заклинаниям у обитателей Пустыни почти полный иммунитет, так что, скорее всего, никого бы я не убил. А вот растревожил бы точно. Мозги у пауков – паучьи, но когда их атакуют, заметят и отреагируют обязательно.

Внутри сарая было пусто, не считая двух трупов. И в полу (земляном, то есть каменистом) вниз уходил ход под углом не меньше тридцати градусов. И как эти старатели по такой крутизне телеги волокут? Вниз – еще ладно, но ведь наверх тоже надо. Проверять не станем.

Дальше с руганью пришлось гнать караван вдоль паучьего кордона и, руководствуясь картами, которые хорошо запомнил, параллельно берегу океана в сторону проливов во Внутреннее море. Поселения по океаническому побережью тянутся почти до самых проливов, а выходить недалеко от туннеля слишком опасно. Скорее всего, он прорыт в княжестве Олеб, стало быть, нам лучше выйти в княжество Гавел. Надеюсь, там подземные ходы не прорыты.

Уходить магистрам не хотелось не потому, что у них имелись альтернативные предложения. Нет, им было очень любопытно, что я тут собрался делать. И поучаствовать хотелось, если получится.

Поучаствовать не получилось, я был непреклонен. Но далеко они тоже не отошли, остановились в пределах видимости. Ждали и смотрели. «Острое зрение» не только я умею накладывать. Ладно, пусть смотрят. Все равно спалился я и так уже очень сильно, так что еще одна демонстрация ничего не изменит.

Я осмотрел ближайшие окрестности вокруг сарая. В принципе, такие же редкие кусты, что и в паучьем поселении. С помощью «проникающих огнешаров» вырыл под десятком из них норки. Такие, чтобы паук смог протиснуться. И пошел «уговаривать» пауков в них переселиться.

Собственно, разговор у меня был короткий. Отошел в сторону метров на сто, подманил одного паука (банально кинул камешек) и успокоил его «параличом». Аккуратно отнес под ближайший к выходу из сарая куст. Там и оставил.

Повторил операцию со следующим пауком, потом с третьим. А вот когда пошел за седьмым, мне помешали. В сарае раздались громкие голоса, дверь открылась, и оттуда вышел сухонький старичок. Очень сердитый. Все бы ничего, да вот аура у него сияла, как у сильного архимага.

Я поднял руки кверху и пошел к нему. Улыбаясь самой идиотской улыбкой, какую смог нацепить на лицо. А сам отчаянно тянулся к паукам, развеивая на них паралич. Дотянуться до самого архимага сколько-нибудь опасным ментальным ударом мне с такого расстояния было не под силу. Плюс все-таки имелся шанс, что на нем висит какой-нибудь универсальный «щит», защищающий в том числе и от ментальных атак. Параментос знал о таких. Могли и другие узнать.

Тут меня буквально впечатало в землю. Кажется, это называется «воздушный молот». А что? По ощущениям очень похоже. Амулет защиты смягчил удар, но на ногах я не устоял. Похоже, меня спасла только собственная беззащитность. И архимаг бил, чтобы напугать.

– Что здесь произошло?! И кто ты такой?! – Прогремел голос, усиленный магией. – У тебя пять секунд на ответ!!!

Зря он так. Такой старенький, благообразный и такой позер. Вон как взглядом меня прожигает. А тут не на меня, под ноги смотреть надо. Пять секунд – очень мало для осмысленного ответа, но вполне достаточно, чтобы подойти ближайшему паучку. После снятия «паралича» они очень сердитые, а тут кто-то орет диким голосом.

В общем, посмотрел этот архимаг вниз только тогда, когда уже было поздно. И его крик перешел в визг. Недолгий. Яд у этих улемзуров почти мгновенного действия. Теперь я точно это знаю.

А потом подбежали и остальные принесенные мною паучки. Немного поругались между собой, но без членовредительства. И вдруг довольно дружно потащили тело старичка внутрь сарая. Дверь-то он так и не закрыл. Не ожидал, что они такие сильные. И могут кооперироваться, когда это необходимо.

Изнутри донеслось еще несколько воплей. И все стихло. А потом от паучьего кордона сюда направилось еще несколько пауков. Вполне по-деловому. Явно что-то почуяли. Обходить сарай не стали, в окно полезли.

В общем, получилось не так, как я рассчитывал, но, чувствую, этих пауков из таких жирных охотничьих угодий скоро не выгонишь. Проверять не буду.

Эпизод 6

Северный тинг

Шли мы долго. Фактически столько же, сколько пересекали Пустыню. Ибо решили зайти в места обитания северян не из Пустыни, а сбоку, как будто мы до них по побережью добирались. Молодцы все-таки эти аристократы! Молодые, но ответственные. Домой хочется всем, но понимают, что спешка может загубить не только наши жизни, но и важное для всех дело. Хотя ежедневную кашу все уже тихо ненавидят.

Дошли наконец до места, где паучий кордон стал поворачивать влево, норовя оказаться на пути следования. Тут мы и направились к океаническому побережью.

Снова все натерлись зеленым соком, благо касва было целых три телеги. И я отправился «уговаривать» пауков нас пропустить. Уговорил, естественно. Правда, бдительности не терял и сумел внушить своей команде необходимость строжайшего соблюдения дисциплины. Все-таки, хоть они наблюдали издалека, то, как улемзуры набежали харчить архимага, впечатление на них произвело сильное. А меня «пастухом» звать начали. Так и не понял, чьим? Паучьим? Или потому, что их тоже все время гоню куда-нибудь?

В общем, из внутренней территории Пустыни мы вышли. Но тут случилась неожиданность. Видимо, плато Пустыни в сторону океана все время повышалось. Совсем по чуть-чуть, я даже не заметил. Видел только, что на горизонте идет полоска пологих холмов. Думал, что это и будет граница Пустыни. Как выяснилось, правильно думал. На этих холмах фон Пустыни совершенно исчез, появилась нормальная растительность, сначала трава, а потом даже сосны. Да вот холмы эти только с нашей стороны были пологими.

Океан оказался довольно далеко внизу, и холмы с этой стороны казались самыми настоящими горами, а сам прибрежный пейзаж напоминал Кавказ. Или даже Норвегию, но климат здесь все же более теплый. Внизу – постепенно расширяющаяся долина (горное плато отступает от воды), да вот спускаться до нее надо метров двести. Если мерить по вертикали. И рельеф местности отнюдь не гладкий, а дороги так и вовсе не предусмотрены.

В результате снова двинулись по краю плато, уже в обратном направлении, выискивая подходящее место для спуска. Нам же не просто спуститься надо, еще и телеги в целости вниз доставить.

Кстати, о телегах. Появляться вместе с ними в обжитых местах все-таки представляется легкомысленным. Хавинги благодаря эти плодам Пустыни пиратствуют во Внутреннем море – а тут мы, как раз те, кого они грабить ходят, с их секретным оружием появляемся. Не на стоянке пиратов, понятно, а в мирном поселении. Только хавинги – это как раз дети этих самых мирных жителей северных княжеств. Кровь у молодежи бурлит, хочется молодечество проявить, а заодно и денег на самостоятельную жизнь добыть. Так что их походы «за зипунами» – неприятная для соседей местная традиция. Старики в молодости небось тем же самым занимались.

Вроде нет между нашими странами войны, но встретят нас вместе с телегами с распростертыми объятиями – для того, чтобы изъять добытое в Пустыне, а самих прикопать или утопить в океане как обладающих стратегической информацией.

В общем, когда мы нашли наконец более или менее пологий склон, стали по нему не только дорогу вниз прокладывать, но и, выбрав место в полукилометре от него, прорубать пещеру, чтобы спрятать в ней наши телеги. Так что еще неделю с этим провозились. Хорошо хоть места тут глухие, лишь изредка корабли мимо проплывали, но вдалеке от берега. Нас заметить не должны были.

Вход в свой схрон мы не только камнями и землей прикрыли, но и траву с кустами вырастили. В смысле пересадили из других мест, а здесь приживили с помощью магии. Не факт, что через месяц все наши посадки не завянут, но, надеюсь, мы сюда раньше вернемся и все заберем.

Так что спустились мы вниз только с рикшами. Заодно посмотрели, насколько реально здесь спуститься с колесным транспортом. И двинулись дальше – уже по побережью.

Первое небольшое поселение встретилось нам через два дня. Даже не знаю, как его назвать. Деревенька из пяти домов? Или хутор? Но вроде несколько разных семей тут обитают. Рыбной ловлей промышляют и в огородах копаются. Живут тут, короче.

Всего жителей в этом поселении, как я понял, набиралось примерно столько же, сколько и нас. Смотрели настороженно, но были относительно вежливы. Все-таки два десятка магов, из которых половина магистров, это не те люди, которым следует хамить.

Наша озвученная легенда была не очень далека от реальности. Дескать, плыли студенты леидской академии на летнюю практику, попали под эолий, да так неудачно, что их корабль разбился о скалы уже на северном побережье. Вот нам и пришлось идти этим самым побережьем до обжитых мест. Пешком – почти два месяца.

Легенду аборигены приняли и не оспаривали, вежливо сообщили, что до столицы Гавела (тоже Гавела, как оригинально!) где-то три дня пешего пути по побережью. Но, судя по эмоциям, считали, что ничего хорошего впереди нас не ждет. И злорадствовали по этому поводу.

Помочь они нам ничем не могли, в двух рыбацких лодках мы не поместимся, а лошадей у них нет. Про последнее врали, но лошадей тоже было только две, так что я не стал придираться. Зато продуктами с нами охотно поделились. За деньги, естественно. Правда, цен не завышали. Впрочем, какие тут реальные цены, я не знаю, ориентировался на леидские.

Задерживаться не стали. Наши шатры ничуть не хуже здешних лачуг. Но хотя бы поели по-человечески. Лично нормальную уху соорудил. И заработал уважительные взгляды наших девушек. Тоже приятно.

В Гавел вступили без помпы. Судя по всему, нам повезло. Вся гавань была забита кораблями, а улицы – моряками. Весь город был пьян – его обитатели не обратили на нас никакого внимания.

Назвать этот населенный пункт городом в современном понимании этого слова довольно сложно. Здесь имелась большая удобная бухта с узкой горловиной и более или менее ровными берегами. А вот дальше шел весьма пересеченный рельеф. От плато на горизонте сюда несколькими языками спускались каменистые отроги. Территория состояла из четырех небольших (скорее, крохотных) долин и многочисленных каменистых холмов. И по всему этому пространству были разбросаны дома, иногда даже трехэтажные, и усадьбы. Без всякой системы. Или же в соответствии с природными условиями. Улиц как таковых не было, кое-где виднелись довольно широкие дороги, кое-где – тропинки, а кое-где – вырубленные в камнях лестницы. Дорожки не имели специального покрытия. Зачем, если почва и так почти сплошной камень?

Искать таверну не стали. Я под «отводом глаз» сходил на разведку и выбрал почти пустую усадьбу на краю города и недалеко от воды. Была там пара сторожей (дядьки лет по пятьдесят), которые мне сообщили, что большая часть прежних обитателей сгинула где-то в море, старики уехали к родственникам, а сам дом с небольшим участком выставлен на продажу. Предложил им пару экю за то, чтобы приютили здесь нашу компанию на несколько дней, получил согласие. После чего усыпил их на всякий случай и пошел за своими.

Разбудил сторожей, когда все уже были во дворе усадьбы. Дядьки ошалело вертели головами и протирали глаза, а мы их вежливо, но настойчиво попросили поделиться с нами новостями и никуда до нашего отъезда не отлучаться. Или до тех пор, пока не выяснится, что в обстановке ничего угрожающего нам нет. К счастью, сторожа оказались понятливыми.

А вот обстановка была для нас самой неблагоприятной. Оказалось, что с весны во Внутреннее море зачастили отряды хавингов, их походы почти всегда были недолгими, но крайне успешными. Недолгими они были только потому, что добычу грузить становилось некуда и приходилось возвращаться. Захватили десятки купеческих кораблей, ограбили многие прибрежные поселения. Вроде даже несколько городов взяли ватаги, но ограбить как следует не смогли, ибо слишком много там всего было. Сопротивление легко подавлялось благодаря новым тактике и оружию. Магов резали как баранов. Тут рассказчик смутился, посмотрев на нас.

Выдержки молодым аристократам хватило. Только у нескольких, самых молодых, заиграли желваки. Да взгляды потяжелели. А так, сидят – спины ровные, голоса тоже. Уточняющие вопросы задают только по делу и даже друг другу умудряются не мешать. Мне оставалось только помалкивать да слушать.

Так вот, самое неприятное заключалось в том, что успешность походов молодежи раззадорила местных князей. И сейчас в Гавеле собрались корабли и дружины не только местного князя, но и из Олеба и Калмара. Плюс подтягивалось ополчение охочих людей. Не только хавинги, но и те, кто постарше. В общем, собралось до двухсот кораблей. А воинов? Много. Для местных реалий так точно. Больше десяти тысяч. А скорее, больше двадцати. Тут уже речь шла не о том, чтобы налететь, ограбить и сбежать, а о том, как подойти не спеша и промаршировать по королевствам подобно саранче, оставляя за собой пустую землю.

Но официально война южанам Внутреннего моря еще не была объявлена. Народ только собирался на тинг. Вроде как обсудят между собой дела и планы воины трех княжеств, вынесут решение и только потом пойдут войной. Если решат ее объявить, конечно. Но в таком решении никто не сомневался, князья о взаимных обидах не вспоминали, с корабля на корабль в гости друг к другу ходили, пировали.

Обычные воины тоже ожидали, пока все соберутся, – и пили.

– А в поход-то после такой пьянки они выйти смогут? – не выдержал я.

Оказалось, смогут. Всеобщий загул перед тингом – это традиция. Такие собрания по ерунде не собирают, обычно на них решают вопросы войны и мира. То есть объявления войны, а с миром и так все понятно. В походе никто пить не будет, вот и надо перед ним повеселиться.

– Когда же состоится сам тинг?

– Как только князья решат, что больше никого ждать не будут. Может, завтра, может, через неделю. Но не позже. Ждать до зимы смысла нет. Тем более что во Внутреннем море осенью эолии редки, а зимой, наоборот, часты.

Не знал. Но надо учесть. Хотя как? Ноги делать надо отсюда, да побыстрее.

На разведку в город отправились втроем с Рудоном Аскони и, представьте себе, Огастом Фьерделином. Волком он смотреть на меня не перестал, но слушался в последнее время наравне со всеми. Клеона тоже хотела идти, но выводить на улицы, полные пьяных воинов, девушку – нарываться на проблемы. Подозреваю, Фьерделина послала она – хотела иметь свои уши и глаза в городе. Значит, полностью мне не доверяет. Жаль. Но я бы на ее месте постарался поступить так же.

Приоделись мы так, чтобы сойти за местных. По крайней мере, чтобы не слишком выделяться. В общем-то особой разницы в одежде между северянами и южанами нет, климат тут теплый. Так что накинули плащи на местный манер – на одно плечо, да банданы накрутили на головы. Носят их тут почти повсеместно.

В самом городе народа было мало. Оживление начиналось около кабаков (которые мы обходили) и в порту. Но там мы приняли деловой вид и двинули вдоль причалов к одной из групп больших кораблей. Вроде как из Калмара. Мои спутники, по их уверениям, в вымпелах разбирались.

В принципе я просто хотел посмотреть на главные боевые силы северян, чтобы немного лучше понять, насколько грозными противниками на море они могут быть. А так меня больше интересовали купеческие суда, сбившиеся в дальнем углу бухты за военными кораблями. Купцы, скорее всего, были трофеями – как раз из Внутреннего моря. Не похоже, чтобы они явились сюда торговать.

Пройти оказалось непросто. Именно на этой группе кораблей, как выяснилось, сегодня пировали князья с лучшими дружинниками. Князь Калмара угощал. Кажется, уже в третий раз, как я понял из подслушанных разговоров.

Дружинники в основном сидели на том же корабле, а также на двух других, пришвартованных к нему бортами. Но и на причале их тоже хватало. Да, корабли пришвартовали носами к пристани, чуть под углом, а пройти на них можно было только по длинной и узкой досочке-сходням. Тест на трезвость?

А возможно, и мера безопасности. Так как носовая надстройка возвышалась над пристанью метров на пять, досочка была перекинута не прямо на землю, а на довольно высокие козлы с приставной лестницей. А вокруг этого сооружения и частично под ним в античном стиле в живописных позах сидели или лежали воины. В основном в броне, обязательно – при оружии и обязательно – с кружками. Довольно приличных размеров бочка, из которой и пополнялось содержание кружек, стояла как раз на козлах, подпирая досочку-сходни.

Весьма надежная система охраны. Причем в обе стороны. К пирующим князьям никто лишний на корабль не проберется и никто из захмелевших гостей не сбежит с застолья.

При такой охране долго пялиться на корабль было бы легкомысленно. Пришлось идти дальше. Только отметил, что с относительным комфортом на таком судне можно разместить человек сто, а если квадратно-гнездовым способом пиратов Карибского моря, у которых выделялся один гамак на двух моряков (ибо спать надо посменно), так и втрое больше.

Купеческие суда и правда оказались «призами». Мы представились как мелкие дворяне из Олеба, у которых денег на нормальный корабль не хватает, а в поход хочется пойти на собственном судне, а не в составе чьей-то команды. И новые хозяева (местные, из Гавела, так что общую родню искать не стали) были бы рады их продать, выбирай любой. Но только после похода. Сейчас – князья запретили. Суда хоть и тихоходные по сравнению с местными кораблями, но груза на них влезает больше, а команда требуется совсем маленькая. Вот князья и озаботились, чтобы всю добычу можно было вывезти. В успехе похода у них сомнений не возникало.

Мои спутники опять закаменели лицами, но говоривший с нами хавинг принял это за расстройство из-за невозможности осуществить мечту. Он даже решил нас утешить:

– Будь вы из Гавела, подумал бы, самому команды может не хватить. Вдруг не обойдемся без потерь? Но раз вы от другого князя, мне за это собственный голову оторвет. Он-то долю с любого своего корабля имеет.

А так – нормально поговорили. Совсем этот Зирот на бандита не похож, вполне приветливый молодой дворянин. В гости звал, обещали зайти (я подумал, что вряд ли). Прямо на пристани выпили по кружке местного пойла. Сидр, что ли? Гадость редкостная. Мои спутники остались того же мнения, но тоже радостно улыбались.

С тем и вернулись к своим в оккупированную усадьбу.

Расклад был понятен, но печален. Порваться в свои королевства раньше этой армады у нас шансов не было. Скоростное судно нам никто не продаст, а купца в дороге все равно обгонят. Если его вообще удастся купить.

Оставалось идти на крайние меры. Хотелось сказать: «Считайте меня коммунистом!» – но не сказал. Мир не тот, эпоха не та, да и идея вступить в какую-либо партию меня (в смысле Диму Бершова) никогда не посещала.

Так что экипировался я мешком, котелком, веревкой (была в хозяйстве), парой крючьев (соорудил из подсобных средств на подворье), отбился от желающих помочь и ушел в вечерний полумрак.

В принципе, ничего я не боялся. Почему-то был уверен, что справлюсь. А интуиция в магическом мире дорогого стоит. Только слегка противно. Ну совсем я не ниндзя. Но так хотя бы шанс был – если не поход сорвать, так замятню организовать. И время выиграть.

Подошел к причалу под «отводом глаз». Естественно, не к флагману, а к соседнему кораблю. Его уже особо не охраняли. Впрочем, сходней на берег не было.

Тихо разделся, не догола, купаться я не собирался, но и таскать на себе лишнее – плащ, куртку, шляпу, даже рубашку – было ни к чему. Меч с сожалением тоже сунул в мешок. Мешок подвесил над водой, использовав малый крюк и короткую веревку.

Дальше – использовал заклинание «лифт» с площадкой чуть под углом. На ногах удержался с трудом, но на бак – носовую надстройку корабля поднялся. Не до конца, лезть на него слишком рискованно, он весь забит дружинниками, которые на соседнем корабле здравицами с князьями обмениваются. А вот на палубе почти никого нет, я это во время дневного похода в порт заметил.

Приклеил конец веревки к борту. Теперь уже потребуется везение. Наложил на себя руну Ансуз. И кинул крюк вдоль корпуса корабля, так, чтобы он зацепился за перила основной палубы за пределами бака. Видимо, это не столь уж сложно, Ансуз даже маны не особо много потребовала. Переполз по веревке и скользнул на палубу.

Дальше не пошел, подобрался поближе к пирующим и скастовал на них «лечебный сон». Всех не усыпил, но сонливости добавил изрядно.

Под «отводом глаз» пересек палубу без проблем, не было тут никого, все на носовой надстройке пьянствовали. Или уже спали? Теперь мне даже не «лифт», а положенная горизонтально «воздушная стена» понадобится. Скастовал. Перешел по ней на флагман. Сделал это, естественно, не рядом с носовой надстройкой, а ближе к кормовой.

Подобрался к носовой надстройке, сразу не полез, скастовал «лечебный сон» уже на них. Потихоньку стал подниматься по лестнице, повторяя заклинание. Поднялся, еще раз повторил. Вроде все затихли. Но «отвод глаз» я все равно усилил.

Подобрался к краю палубы и, как мог, послал «лечебный сон» на бак соседнего корабля. Пусть и там потише будет.

Не дыша, на цыпочках, ставя ноги так, чтобы никого случайно не задеть, подобрался к князьям. Все трое лежали как древние римляне на разложенных коврах. Раньше. Теперь просто лежали. Кто есть кто – без понятия. Один постарше, лет пятидесяти, двое помоложе, где-то до сорока.

Мечей при них не было, но кинжалы имелись. Тихо-тихо я освободил от них молодых. А пожилого обездвижил «параличом». Перевернул его лицом вверх и вдавил один кинжал в сердце, а другой в горло. К счастью, кинжалы острые, а сил мне хватило, хоть и было очень противно. Руки в крови заляпал, и часть ее легонько перенес на руки и рубашки молодых князей.

Сбежал тем же маршрутом. Только, прежде чем одеваться, зачерпнул котелком морской воды и ополоснул руки. А потом тихо вернулся на подворье. Вроде никому на глаза не попался, и прошло все достаточно просто, а мана на нуле. Все-таки «везению» в какой-то момент пришлось поработать. И – изрядно. Но все обошлось для меня благополучно.

На вопросы «где был?», «что делал?» отвечать не стал. Сказал, что утро вечера мудренее. И нагло пошел спать, проигнорировав попытки Клеоны поговорить. Даже медитировать не стал – чувствовал, что принцесса не даст. А со спящего что возьмешь?

Поспать до утра все-таки не вышло. Имел удовольствие слышать крики, звуки схваток, а потом наблюдать разгорающиеся кое-где пожары. Горели не только дома в городе, но и корабли в бухте. Не массово, без сильного ветра все тут выгореть не может. Больно застройка редкая. И суда бортами не соприкасаются. Но не думаю, что при таких обстоятельствах все дружно отправятся в поход.

Эпизод 7

Подсадная утка

Ждать наведения в городе порядка не имело смысла. Нам этот порядок как раз был совсем ни к чему. О чем я своей команде и сообщил. На вопросы, не я ли стал причиной этих беспорядков, скромно промолчал. Пусть думают что хотят. В свободное время. А пока надо готовиться к старту по первому приказу.

Той же троицей мы быстро отправились искать Зирота. Ожидаемо нашли его на причале в компании десятка молодых воинов, нервно зыркающих глазами по сторонам и чуть ли не ежесекундно хватающихся за рукояти своих мечей. При этом они еще перекрикивались с парой десятков таких же молодых воинов, суетящихся на палубах судов – боевого судна хавингов среднего размера и двух купеческих. Неплохо разжились ребята в своем пиратском походе!

Сразу же направился к нему.

– Привет, Зирот! Рад, что ты все свои суда сохранил в этой заварушке целыми! Одного из твоих купцов я бы хотел приобрести. Немедленно. Мне, понимаешь ли, срочно домой понадобилось.

Тот буквально обалдел от такой наглости:

– Твой конунг зарезал моего, а ты у меня судно покупать пришел? Сбежать думаешь? Да мы вас сами на части порежем!

Я зажег на ладони «огнешар».

– Не дури. Я хоть и не сильный, но все-таки маг. И не надо верить глупым слухам. Твоего конунга князь Калмара зарезал. Когда наш задремал. И кровью измазал. А потом кричать громче всех начал. Они всегда сами по себе были. Сам знаешь! А под шумок часть его дружины и ополчение на наш Олеб напала. Ты думаешь, я бегу? Мне свой дом защитить надо!

Главное в таких случаях – говорить уверенно. Про «особость» Калмара я только что придумал, но ведь мне никто не возразил. И «огнешар» – тоже аргумент.

– Ты откуда знаешь?

– Так наш князь и сказал, я только что от него! В общем, сто экю даю. Золотом! И неплохой амулет защиты, что привез из похода. Могу еще десяток солдатских добавить.

Еще с предыдущей встречи у меня сложилось впечатление, что своей шкурой Зирот дорожит сильно. Равно как и авторитетом в глазах команды. Поэтому я умышленно занизил цену на корабль, но предложил большую ее часть амулетами. Вроде угадал. Драться этому хавингу не хотелось совсем. Тем более – с магом, который может все имущество привести в негодность. Да и уверенности в том, кто враг, а кто друг, у него не было.

– Погоди, тут не один я решать должен.

О, уже лучше.

Криком и посылкой «вестового» на корабль Зироту удалось вытащить к нам еще двух молодых людей – Фартора и Стрена. В подробности не вдавался:

– Вот, знакомые хавинги срочно у нас одного купца купить хотят. Дают сотню золотом и амулеты защиты.

После небольших препирательств, колебаний и даже дурацкого вопроса «а как же князь?» компаньоны согласились, но захотели повысить цену.

– Солдатских амулетов у нас самих много. Хотя давай. Все равно надо будет еще народа набрать. А вот офицерские еще есть?

Амулеты у меня, естественно, были. Вот только цена тогда делалась не такой уж привлекательной. Впрочем, корабль сейчас важнее.

– Ладно, пользуйтесь моментом, что я за свой дом беспокоюсь! Хорошо. Три офицерских амулета и десяток солдатских. Но судно вы сами вон на тот пустой причал отгоните, пока я схожу за своими людьми.

– И двести золотых!

– Нет у меня больше. Сотня экю – и все.

В общем, сторговались.

Спутники мои все это время стояли молча. Возможно, еще потому, что у них денег почти не было. Не привыкли аристократы крупные суммы с собой таскать. Помочь мне в переговорах они не могли, а не мешать – ума хватило. Возникла дилемма – послать их за остальными или лучше оставить охранять корабль? Решил, что вторая задача проще. Поручил принять судно и ждать меня с командой. Предупредил, чтобы в разговоры не вступали. Типа у нас теперь свой корабль есть, мы теперь – круче горы. Кажется, поняли. Надеюсь.

Пройти от усадьбы до корабля удалось почти без проблем. Пару раз агрессивную толпу шугал «паникой», одного придурка располовинил мечом. А так к нам особо не приставали. Идет организованная команда, народа много, мечи обнажены. По делу идет, на корабль спешит. В общем, просто так кидаться – надо отморозком быть, тем более когда кругом бедлам и понять, кто с кем и кто за кого, очень трудно. Если вообще возможно.

Неожиданная проблема возникла уже перед самым кораблем. Зирот решил проводить нас лично. Пришлось девушек выпускать вперед, чтобы к остальной команде особо не присматривался.

– Это кто с тобой? – удивился он.

– Жена, – приобнял я Клеону. – В поход проводить меня хотела, а девчонки-малолетки – сестры того длинного, что на корабле сейчас, упросили взять их тинг посмотреть. Вот и посмотрели.

– А ничего так девочки…

– Окажешься в Олебе, заходи, поговорим. Спросишь, где Хлодвиги живут, буду рад тебя видеть.

– Непременно. Как же не вовремя случилась эта заварушка!

– Буду ждать. Главное, сам уцелей и не лезь куда не надо. Удачи тебе! Спасибо, что выручил, – долго же ему в Олебе искать меня придется…

В общем, на судно вбежали и быстро отчалили. Даже провиантом свежим не разжились. Но, главное – на волю, в море!

– Ты почему меня своей женой назвал, а не сестрой? – пнула локтем в бок Клеона.

– Ага, чтобы Зирот тебя прямо тут сватать начал? Не ври, что не заметила, какими глазами он на тебя смотрел!

– Тогда ладно. Выкрутился! – Но по эмоциям было видно, что довольна.

Наличие в команде матросов сильно упростило нашу ситуацию. Судно, конечно, не военное, как они привыкли, но в управлении проще. Ветер был слабый и почти встречный, но тут уж я не постеснялся наложить «попутный ветерок». Заодно посокрушался, почему никто не сделал этого до меня? Ведь заклинание не из разряда тайных. Но как-то все уже окончательно переложили ответственность на меня. Может, и хорошо, что раздрая нет, но иногда напрягает. Не привык я никем руководить, кроме как самим собой.

Пошли осматривать судно. К сожалению, в трюме и каютах было пусто. Ну да Зирот с товарищами в родном городе стояли, успели все выгрузить на сушу. Жаль. Оставалась надежда, что какие-нибудь ништяки перепадут в качестве бонуса. Не перепало. Ладно, своим обойдемся.

Шли близко к берегу, так как людей, умеющих прокладывать курс, среди нас не было. Но вроде отходить далеко от берега нам и не требовалось. Сначала до проливов дойдем, а потом вдоль южного берега Внутреннего моря проплывем и доберемся до своих стран. Главное под эолий не попасть. Но в океане его не бывает, тут обычные шторма, а во Внутреннем море «расписание» эолиев опытные матросы назубок помнят. Так что должны успевать прятаться.

Наше судно было один в один как принадлежавшее торговому дому Блоссом, на котором я плыл в Мареон. Как бы не то же самое. Округлые борта, две мачты (с прямым и косым парусом), шлюпка между ними. Даже «воронье гнездо» точно такое же. Только пакета креветок не хватало (я внутренне передернулся).

До нашего схрона добрались за сутки, ночью тоже шли. Аккуратно, не быстро, но без остановок. Назначил ночную смену, первую ночь сам не поспал, а там, надеюсь, все наладится.

Благодаря опыту матросов погрузка тоже оказалась проще, чем я предполагал. К самому берегу подходить не стали, спустили шлюпку. Отрыли нашу рукотворную пещеру, спустили телеги вниз и по одной подвезли к борту судна. Там – «лифт», и груз на палубе. Сложнее всего оказалось спрятать груз в трюм, «въезд» туда на телегах не был предусмотрен. Пришлось разгружать и перефасовывать в тюки, спасибо запасной парус нашелся в комплекте. Мешками в городе мы так и не разжились. Была только та тара, которую мы еще в академии взяли при подготовке к экспедиции.

Да, забыл сказать, что шли мы теперь все время грязные и зеленые. От сока. Неприятно, но так безопаснее. Хотел хотя бы девушек от этого освободить, но они возмутились. Маг и аристократ должен иметь возможность постоять за себя независимо от пола.

Некоторую заминку вызвало отсутствие вымпелов на мачтах. Нехорошо. Старые вымпелы хавинги содрали, а свои при продаже забрали. Да нам ни те ни другие не подходили. Обсуждение переросло в жаркие споры. Мне-то все равно, а в моих спутниках гормоны феодализма забушевали. Они без символики и гербов жизни себе не представляли. В результате до самых проливов всей магической частью команды «вышивали крестиком» (на самом деле – аппликацию делали) два вымпела и один флаг. Вымпелы с гербами Леиды и Лавардии, а флаг, представьте себе, баронства Стонберг. То есть мой герб. Баронская корона без зубьев, с семью жемчужинами по золотому кольцу, нахлобучена на скалу. Слегка набекрень. Ведь деньги я платил, вот мои права на корабль никто и не оспаривал. На фига он мне в будущем? Я в купцы не собираюсь. Лучше бы деньгами отдали, чем флаг вышивать.

С флагами мы, можно сказать, успели вовремя. Ибо в проливах встретили судно хавингов. Тоже двухмачтовое. Обрадовалось оно нашему кораблю как родному. Видимо, пираты вымпелы увидели и бросились на перехват. Очень ловко закинули нам на палубу плод Пустыни из метателя.

А мы что? Паруса убрали, ничего не предпринимали, ждали абордажа. И зубы скалили. Зачем куда-то спешить, если добыча сама в руки идет?

В общем, наш трофей сам подошел, сам бортами с нами сцепился. Их абордажная команда с радостными воплями рванула к нам на палубу. Где не менее радостные (или злорадостные?) магистры их быстренько лишили иллюзий. А потом за борт выкинули. До берега не так далеко, около километра, может, и доплывут. Если от доспехов избавиться успеют. Раздевать мы их не стали, от оружия и амулетов тоже не избавляли. Зачем? Ничего ценного на рядовом составе заметно не было. Да и брезговали аристократы таким мародерством заниматься. Вот оставшаяся на вражеском корабле добыча – другое дело.

Покончив с абордажной командой, сами перебрались на соседний борт. Там история повторилась, только пираты уже не радовались. Некоторые пытались прятаться, но с «поиском жизни» найти их было несложно. Не такая уж большая команда. Всего около полусотни. Точно никто не считал.

Маги в команде имелись, целых два, но оба слабые. В лучшем случае – бакалавры. Этих сразу убили. Сомнений даже у меня не возникло. Какой бы маг ни был, против неодаренных или отравленных плодом Пустыни – он очень большая сила. Незачем ее пиратам оставлять. Если магов просто сбросить в воду, до берега они точно доберутся.

Командиров тоже убили. Но с этих хотя бы амулеты и доспехи сняли. Далеко не самые плохие. Небось трофейные. Но если им эта добыча досталась преступным путем, то нам, можно сказать, самым законным. Сами на нас напали. Так что все справедливо.

Неожиданная проблема возникла в трюме призового корабля. Там оказались пленные. И если было понятно, что делать с шестью аристократами из Валиссии – довезти до ближайшего порта или, если захотят, включить в команду, то дюжина симпатичных молодых женщин, которых пираты превратили в секс-рабынь, лично у меня вызвала оторопь.

Неодаренные, обычные горожанки из Керна – города-порта в королевстве Валиссия, на который пираты, в том числе и этот корабль, устроили налет. С аристократами, попавшими в плен, хоть они и из одного королевства, женщины знакомы не были. Состояние у всех, скажем так, не очень. Здоровье-то им поправить несложно, лекарской магией у нас в команде в той или иной степени владеют все. Но на общую атмосферу на корабле их наличие может повлиять не в лучшую сторону. Пока прикрепил их к нашим девушкам – камеристками. А то все, бедные, без служанок обходились. А потом что? Но в Керн зайти все-таки придется. Тем более – по дороге.

А пиратов я решил топить. Желательно подальше от берега. Появившийся было намек на симпатию после общения с Зиротом растаял без следа. Грабить мирные поселения, когда это даже на войну списать нельзя, ибо официально между странами мир, могут только подонки. Без них и без этой, как сказали бы в мое время на Земле, субкультуры хавингов мир станет чище и лучше. Не то чтобы я считал своей задачей спасать или менять мир, но мне в нем жить. И прогибаться под такую мерзость я не намерен.

Впрочем, быть «борцом со злом» оказалось еще и выгодно. Одних только денег на корабле пиратов нашлось около восьми сотен экю. Не в одном месте, понятно, но мои аристократы общую добычу тоже не пытались заныкать. Плюс куча разного барахла, с которой я не знал, что делать. Одежда хотя бы частично пригодилась. Поистрепались мы за время хождения по Пустыне изрядно. Так что обновить гардероб рады были все, особенно девушки. Заодно и служанок новых приодели. Валисским дворянам тоже разрешили выбрать одежду. Правда, уже после того, как отоварились лавардцы да леидцы.

Еще очень пришлись ко двору запасы провианта. Особенно окорока, ветчины и колбасы, от которых пираты избавили явно не одну мясную лавку. А вот бочки с вином нам в таком количестве явно не нужны. Только на продажу или для пополнения личных погребов, если довезем до дома. Хотя у меня с погребом, боюсь, выйдет напряженка. По тому, как старательно Клеона уходит от ответов, замка Стонбергов, возможно, вовсе не существует. Равно как и баронства.

А так, похоже, пираты гребли все, до чего дотягивались их жадные лапы. В трюме нашлись и посуда, и мебель, и ковры с гобеленами, и светильники, включая уличные фонари, и даже парковая скульптура. Как только донесли? Фигуры-то каменные.

Боюсь, что реализовать все это нам не удастся. Да и кому? Если хавинги основательно прошлись по портовым городам, маловероятно, что они окажутся кредитоспособными. Еще и скандал могут учинить, что мы их вещи себе присвоили. Может, дешевле самим все отдать, а себе какие-нибудь другие награды или привилегии выбить? Надо с моими аристократами это обсудить.

Еще одна проблема – возникла необходимость управлять сразу двумя кораблями. Не бросать же приз, в конце концов! Судя по количеству пригнанных в гавань Гавела захваченных хавингами судов, в королевствах Внутреннего моря корабли могут быть в дефиците.

Только если купец и маленькой командой обойдется, на боевом корабле всяких парусов намного больше.

В общем, оставил на купце двух матросов, остальных отправил на «приз». К ним – двух магистров. В качестве руководства и боевой силы. Договорились каждые два дня менять дежурных. Сначала два леидца, потом два лавардца. До смешанных пар мы еще не доросли. Вроде в одной команде, вместе выживаем и воюем, а некоторое отчуждение сохраняется. Жаль, но таковы реалии. А валисские дворяне так и едут пассажирами. Ни до дежурств, ни до стратегических запасов касва мы их пока не допустили. А вот сами запасы немного увеличились. Некоторое количество плодов Пустыни и кусков касва на корабле было. Но по сравнению с нашими телегами – совсем немного.

Призовой корабль, хоть он и более быстроходный, я попросил держаться сзади. Так, чтобы наш парус из вида не терять, но и не создавать впечатление единого флота. Сближаться только в случае опасности.

Сам остался на старом корабле. Точнее, на своем корабле. А вот как мы будем делить корабль хавингов? Наверное, какие-то правила дележа добычи тут есть? Клеоне эту работу поручить, что ли? Или все-таки Рудону? Он войной грезил, вот и получил. Не с теми, правда, с кем собирался воевать, зато через первый бой прошел вполне удачно.

Тактика оправдала себя на второй день после выхода из проливов. Еще один корабль хавингов, на сей раз трехмачтовый, тоже решил взять на абордаж одинокого купца. Опять меткий выстрел плодом Пустыни и ловко проведенная стыковка плавающих средств. На сей раз команда была уже около сотни человек, с тремя магами, из которых один уровня не очень сильного магистра. При хороших амулетах. В принципе, магистр мог доставить нам неприятности, но я его быстро вычислил и долбанул «ментальным ударом». После чего снял защитный амулет и дорезал мечом. Чтобы труп особо не выделялся. А остальных тем временем добивали наши маги.

Единственным, с кем пришлось повозиться, был капитан пиратов. Не маг, но с очень хорошим амулетом защиты. Я не вмешивался. Магистры и без меня долбили его «щит», пока тот не рухнул из-за опустошения накопителя.

Вообще на этом корабле экипировка команды оказалась получше, чем на предыдущем. Так что тут не сразу всех кинули за борт, а только после того, как избавили от амулетов и приличного оружия. На некоторых еще и золотые украшения имелись, в основном довольно массивные цепи. Кстати, могут использоваться вместо денег. Каждое звено по весу тянет где-то на четверть экю. Оторвал от цепи кусочек – расплатился. Украшения с пиратов тоже сняли.

С добычей на этом корабле было и лучше, и хуже одновременно. Не имелось пленных, что хорошо. Но и денег в монетах обнаружили не так уж много, меньше пятисот экю. Зато всякой дорогой утвари – полный трюм. Посуда, светильники, шкатулки, ванна, декоративные статуи – все из серебра или даже золота, шикарная мебель и куча картин в позолоченных рамах. Судя по всему, эти пираты в города не лезли, разоряли загородные усадьбы богатых аристократов. Общая стоимость добычи весьма велика, но как реализовывать? Опять же у всех этих вещей имелись хозяева, явно не последние люди в своем королевстве. Проблема, однако.

Команду, управлявшую «призом», почти в полном составе пересадили на новый корабль, обладающий более мощным парусным вооружением. Первый же «приз» прицепили к нему канатом, как баржу.

В результате к Делаге (первый от проливов город-порт на побережье Внутреннего моря в королевстве Валиссия) мы прибыли, имея в сцепке уже четыре корабля хавингов и очень уставшую собственную команду. Хорошо хоть без эолия обошлось. Но моряки нервничали из-за его приближения.

Вошли в гавань всем составом, спрятались от ветра и волн за пирс и встали на якоря. Картина удручающая. Города почти нет. Причалы пусты, строения вокруг – со следами пожаров. Похоже, пираты сюда заходили не один раз.

Все-таки решили несколькими отрядами высадить команду на сушу. Не потому, что была надежда что-нибудь купить или продать, хотели посмотреть на результаты деятельности хавингов. И просто размять ноги. Все равно несколько дней проторчим в порту, пережидая эолий.

Населения в городе не обнаружили. Все кто мог сбежали вглубь страны. Зато обнаружили мародеров, искавших, не осталось ли чего после пиратов.

Предложил нашим пассажирам – бывшим пленным – остаться в городе и попытаться навести в нем порядок. Все-таки это их страна, хотя сами они из других населенных пунктов. Не захотели. Зато все стали проситься в команду, хотя бы пока мы проплываем мимо их королевства. Созвал по этому поводу небольшое совещание.

Лично я, в принципе, не прочь был их принять. Все-таки шесть магистров разной степени силы, а кораблей у нас образовался явный переизбыток. Имелись, конечно, опасения, что в силу возраста (четверым магам около сорока) будут они трудноуправляемыми. Хотя, если на время похода принять у них присягу, проблема уменьшится. В этом у феодализма имеется плюс.

Но есть и громадный минус. После похода эти ребята на всех парах понесутся в собственное королевство вместе со своей долей добычи. Включая запас плодов Пустыни и сока касва. Ни о каком продолжении сотрудничества речи быть не может, они вассалы своего короля, члены своего рода. Мы для них – жители других королевств, я – вообще непонятно кто, а международные отношения – прерогатива монархов. При этом в политике такие понятия, как «моральные обязательства», «чувство долга», «дружба», отсутствуют в принципе. Это я еще по Земле помню. Любой жест доброй воли охотно принимается, но воспринимается, скорее, как проявление дурости или слабости, по крайней мере в политике.

Нет, сами аристократы, возможно, будут благодарны. В гости пригласят, накормят, напоят, на охоту сводят. Но даже гарантии безопасности это не дает. Захочет король арестовать такого гостя, сами же хозяева его и скрутят.

Вот если бы мы ставили себе целью полное изгнание хавингов из Внутреннего моря, тогда да. Тут усиление отряда было бы полезно. Но такой задачи у нас нет. И даже если я захочу завести такой геморрой, никто из моей нынешней команды меня не поддержит. Все домой рвутся, узнать, что происходит в их королевствах, своим помочь, если еще есть такая возможность. А начинать все одному, набирая новую команду из таких вот бывших пленных… Во-первых, трудно и ненадежно. А во-вторых и в главных, чего я этим добьюсь? Допустим, пиратов выгоню. А дальше? «Молодец, возьми с полки пирожок»? Именно так. Разве что трофеев у меня будет до фига и больше, но не факт, что на них хотя бы баронство купить удастся. Могут и за просто так попытаться отобрать. Аристократов вне общества не существует, у них есть сюзерены и вассалы. Иначе они – вне закона. А я пока «цветок в проруби».

Оказалось, что сомнения возникли только у меня. Мои «соратники» сомневались только в одном – надо ли этим валиссцам давать с собой что-нибудь или так оставить на берегу. Решили все-таки снабдить оружием, одеждой и кое-каким провиантом, а также выдать на всех десяток экю. А дальше – не наши проблемы. Пусть спасибо скажут, что домой без выкупа вернули.

Другое наше решение – отлавливать на берегу всех, кто встретится. Хотя и так ясно, что встретиться могут только мародеры. Но мародеры таковыми были не всегда, многие вынужденно решали вопрос, как жить дальше. Их-то дома почти наверняка разрушены, сами разорены.

«Комитет спасения» мы из себя разыгрывать не стали, а вот если среди встретившихся найдутся моряки, хотя бы бывшие, решили предложить им работу на наших кораблях. С хорошей оплатой и долей от призов. А то у нас и так уже пять кораблей на десять матросов. И хорошие шансы, что продать эти корабли мы не сможем.

Так и сделали. Ненужных аристократов высадили на берег, сказав, что в их помощи не нуждаемся. И на том же берегу рекрутировали полсотни моряков, среди которых даже затесался один бывший боцман. Если не врал, конечно. Заодно переждали эолий. Можно дальше двигаться.

Эпизод 8

И куда теперь бедному магу податься?

Ищу варианты

Больше нам в Делаге делать было нечего, пошли дальше. Пока было тихо, отправился к Клеоне, на сей раз – по делу. Разбираться с трофеями и распределять их по справедливости, точнее, в соответствии с местными традициями, я поручил именно ей. Во-первых, девочка неглупая, во-вторых, принцесса и должна была получить соответствующее образование. Вот я ее и попросил восполнить пробелы в моих знаниях.

– Что, братик, хочешь посчитать, насколько стал богаче? – ехидным тоном спросила она, но сразу перешла на деловой тон.

Оказалось, что все довольно просто. У нас всего восемнадцать магов, мне как командиру полагается двойная доля мага. А обычному моряку – одна десятая доли мага. С учетом набранных моряков моя доля – порядка восьми процентов. Это то, что касается денег и всякого барахла в трюмах. А вот по кораблям – счет иной. Мне как владельцу первого корабля, на котором мы и вышли в поход, полагается одна пятая часть захваченного.

– Но мы пока только четыре корабля захватили. Или здесь снова счет идет в долях от стоимости?

– Нет, корабли на части не дробятся. Хозяин получает свою пятую часть, и счет начинается с него. Так что первый захваченный корабль – твой. Если мы еще два корабля захватим, то шестой тоже будет твоим. А вот все остальное, учитывая военное положение, отойдет в пользу короны. В мирное время из казны обязательно была бы выплачена компенсация, но сейчас, честно говоря, сомневаюсь. Пока из трех «призов» два идут Лавардии, а один Леиде.

– Погоди, но тут же леидцев больше, чем лавардцев?

– Ты мне сам договоры с моряками поручил заключить. Вот я своей властью и приняла их на временную службу короне Лавардии. Так что доля лавардцев у нас теперь чуть больше, чем доля леидцев. Поэтому второй корабль наш, третий их, а четвертый снова наш. Вот пятый уже их будет. Если такое случится.

– Ну ты – хитрая! А леидцы не протестовали?

– Некому. У них после гибели Орта, – Клеона немного погрустнела, – никто не имеет полномочий заключать договоры от имени короны. А я – могу.

– То есть ты только некоторую денежную сумму получишь за свои подвиги, и все? А мне почему корабли оставляют?

– Должен же быть стимул для организации похода? Иначе никто своими кораблями рисковать не захочет. Но ты можешь добровольно пожертвовать свою долю короне. Во время войны большинство так и поступает.

– А ты уверена, что я все еще лавардец? Ты мне так ни разу и не ответила, что с моим баронством? Или, может быть, меня объявили разыскиваемым преступником?

– Да не знаю я! – Клеона выглядела очень недовольной, но вроде не мной, а ситуацией. – Я, как и ты, все это время была отрезана от информации. Возможно, и нет больше твоего баронства. А возможно, и королевства тоже больше нет! Мало ли что могло произойти.

– Про королевство, я думаю, ты загнула. Пираты только побережье грабить могут, вглубь страны соваться у них нет сил. Вот если бы все три княжества в поход пошли, могли бы возникнуть проблемы, но пока этого не случилось. Не думаю, что местные королевства сейчас могут начать войну между собой. Тогда надо было бы с пиратами договариваться, а тут только отдельные ватаги без общего руководства. Кораблей по пять-десять они еще могут в стаи сколачивать, но грабить будут то, что под руку подвернется. Так что наверняка всем досталось. Плохо, но не смертельно.

– Утешил. Лишь бы с Альзеном ничего не случилось! Мог ведь не усидеть в столице и возглавить войска. Он очень гордится своей магической силой. А тут эти плоды Пустыни…

– Да ладно. Он что, мог один пойти воевать? Даже если попал в зону, где магичить нельзя, даже если сознание потерял, уж короля-то в первую очередь должны доставить в безопасное место.

– Буду надеяться. Ибо если с ним что-нибудь случилось, это не только личное горе нашей семьи, это катастрофа.

К сожалению, в чем эта катастрофа заключается, Клеона говорить не пожелала. Зато дала себя обнять и сама прижалась ко мне. Правда, без сексуального подтекста. Но когда красивая девушка ищет у тебя защиты и утешения, это тоже греет душу. Особенно если она тебе нравится.

По дороге в Керн мы все-таки перехватили еще одну ватагу хавингов. На сей раз – на двух кораблях. Собственном и купеческом, который они где-то прихватили в качестве «приза». Впереди снова шел мой купец, на который клюнули пираты. Только на этот раз те, что были на призовом купце, попытались удрать, когда стало понятно, что вляпались во что-то не то. Так что идущие в арьергарде корабли хавингов, захваченные нами раньше, оказались очень к месту. Жаль, мало на них наших магов было, абордаж мог привести к потерям среди моряков, так что сопротивление они дистанционно подавили магией. Ну и корабль немного попортили. Теперь уже мой, ибо он по счету был нашим шестым призом. Но бросать судно не стали, попросил взять его на буксир. Во-первых, жалко добычу терять, а во-вторых, есть у меня подозрение, что как раз купеческих кораблей во Внутреннем море не осталось совсем. Ведь они являлись для ватаг хавингов идеальной добычей. Магов у купцов мало и все слабые, так что издалека не повредят. Команды тоже отнюдь не абордажные, серьезного сопротивления не окажут. Зато трюмы большие и заполнены чем-нибудь полезным. Так что на крайний случай у меня уже имелись два купеческих корабля и один охранный. Можно начинать строить торговую империю. Желания, правда, не возникало. Совсем. Торговля – занятие не самое интересное. Как говорил мой приятель, опробовавший это на себе, не важно, чем ты торгуешь, яблоками, женскими колготками или компьютерами. Все тупо и скучно, и чем меньше у тебя интеллекта, тем лучше. Серьезные торговцы венчурными проектами не занимаются, у них все должно быть надежно. Со всеми вытекающими…

Город Керн, в отличие от Делаги, выглядел относительно целым. Здесь валиссцы сумели оказать пиратам сопротивление и отстоять ту часть города, что не примыкала к бухте вплотную. Только порт уже не функционировал. Жители эвакуировались куда подальше, а окраины наводнили солдаты. Собственно, все, что осталось от Керна, стало военным лагерем.

Наше прибытие сначала всех взволновало, но поднятые на мачтах флаги были замечены, и обстреливать нас никто не кинулся. Зашли в гавань без помех и встали на якорь. Собрал команду попредставительнее (принцесса и три молодых герцога) и на шлюпке поплыл на переговоры.

Встретили нас два молодых офицера, выполнявших функции, сходные с адъютантскими. Узнав, кто мы такие (студенты и молодые аристократы) и чем занимаемся (возвращаемся с практики в Пустыне, а по дороге бьем пиратов), немедленно кинулись докладывать начальству. И бросили нас одних. Чем вызвали недовольство моих спутников. Понятно, что обстановка напряженная, но вежливость проявлять надо всегда. Не простые матросы перед ними.

Впрочем, ситуацию быстро исправили. Следующую группу встречающих возглавил самый большой начальник в войске Валиссии, местный коннетабль герцог Гальбар. Дядька уже не молодой, но очень молодцеватый. Он витиевато извинился за возникшее недоразумение и клялся, что безумно счастлив видеть на этой разоренной земле столь родовитых аристократов дружественных стран, и еще более счастлив узнать, что кто-то не просто отбивается от хавингов, но и наносит им поражения в их стихии – на море. Всем нам (включая оставшихся на кораблях магов) выдали приглашение на банкет, который он организует в честь нашего прибытия этим же вечером, извинившись, что мероприятие импровизированное, но проводится от чистого сердца. А если мы задержимся здесь еще хотя бы на пару недель, представители королевской семьи прибудут нас приветствовать.

По идее, познакомиться с хозяевами местного королевства мне бы не помешало, так как это расширило бы поле для маневров. Но, к сожалению, пришлось отказаться, иначе мои магистры вполне могли бы поднять бунт. Все слишком рвались домой. Впрочем, коннетабль тоже не мелкая шишка, так что предварительные переговоры можно провести и с ним. А в том, что секретом сока касва с ним не будут делиться ни леидцы, ни лавардцы, я был абсолютно уверен. В общем, основания для успешных переговоров у меня имелись. Все равно окончательное решение принимать рано. Помимо того что ничего не известно про ситуацию в Леиде и Лавардии, по пути к ним еще королевство Гростен и княжество Свантинское.

Банкет организовали буквально за два часа. В загородном дворце какого-то из местных воротил. Ныне отсутствовавшего, так что герцог Гальбар выступал за хозяина. Наши девушки стонали, что толком не успевают собраться, однако нарядились все дорого и шикарно. Спасибо пиратам за склад бесплатной одежды.

Новоиспеченных служанок-камеристок тоже прихватили с собой.

– Они же все из Валиссии, – пояснила Клеона, – надеются что-нибудь узнать про свои семьи. Да и не нужно нам столько служанок. Дома другие найдутся. Разве что по одной оставить на время пути.

Забегая вперед, скажу, что служанок на корабле не осталось ни одной. Даже те, кому ничего не удалось узнать, предпочли остаться в военном лагере, где так много «перспективных» молодых людей разного социального положения, а не ехать в неизвестность на чужбину. Наши аристократки отнеслись к этому с пониманием, чем добавили себе очков в моих глазах.

Банкет оказался фуршетом, но с кучей посадочных мест. Не за столом. В большом зале, где вполне можно было проводить балы, мы увидели разбросанные кресла, диваны, оттоманки и прочие предметы мебели, на которых решили устроиться с комфортом, разбившись на маленькие группки по интересам. Всю нашу компанию немедленно взяли в оборот и растащили по разным местам местные офицеры. Преимущественно молодые и все – маги, что говорило об их аристократическом происхождении. Правда, особо сильных магов в зале не наблюдалось. Архимагов не было вовсе.

Гальбар сосредоточил свое внимание на нашей единственной принцессе, видимо, как наиболее родовитой. Та зачем-то подхватила меня под руку. На вопросительный взгляд герцога Клеона с милой улыбкой пояснила:

– Барон Стонберг – мой брат и, так уж вышло, начальник нашей экспедиции. Возмутительно молод, – последовала еще одна кокетливая улыбка, – но рассудителен не по годам. А магический потенциал вы и сами видите.

И к чему все это? Похоже, меня втягивают в какую-то интригу?

Герцог Гальбар разулыбался в ответ.

– Как я сразу не заметил? Еще и мой коллега в Лавардии. Я рад, что у вас такая дружная семья. В наше время это большая редкость.

Я чуть не подавился. Дружная семья! На фоне этого заявления как-то совсем затерялось непонятное «коллеги».

Я на некоторое время выпал из беседы, пытаясь осмыслить услышанное. Тем более что сначала пошел светский треп.

– Какой замечательный прием вы смогли организовать в тяжелых условиях, герцог! Неужели в городе остались столь замечательные повара и даже музыканты?

– Что вы, всех с собой пришлось везти. Некоторые меня даже осуждали за изнеженность. Но я как чувствовал, что они могут понадобиться.

И все в том же духе.

Попытался расшифровать по эмоциям, что могли значить эти фразы ни о чем или ранее сделанные намеки и недомолвки моих собеседников. Но в эмоциях были только азарт, легкое напряжение и удовольствие от беседы. То есть это не милый треп на банкете, а серьезные переговоры высоких сторон, которые при этом получают удовольствие от самого процесса и друг от друга.

Вот как много я сразу узнал! Только не совсем то, что меня интересовало.

Беседа тем временем ожидаемо повернула на тему противодействия хавингам, которые этим летом терроризировали все страны южного берега Внутреннего моря. При этом Гальбар начал свои расспросы первым. Впрочем, Клеона не препятствовала.

Да, наша экспедиция в Пустыню была успешной, мы раскрыли секрет северян и научились с ними бороться. Что можно заметить хотя бы по количеству захваченных нами судов хавингов. Но распространение добытой нами информации и ресурсов – это уже тема для отдельных переговоров не с ней, а с королем Лавардии.

– Или королевой Леиды, – к нам как-то незаметно присоединились Рудон Аскани и Эжьен Липпи. – Экспедиция была организована нашей академией, в которой представители Лавардии обучались или проходили стажировку.

– Но почему же тогда вашу экспедицию возглавляет представитель Лавардии? – не сдержался недоумевающий Гальбар. – Как я понимаю, вы нашли в Пустыне то, что дало северянам такое преимущество в их набегах! И добыли некоторое количество этого ресурса! Но ведь доля начальника и организатора экспедиции достаточно велика. То есть Лавардия получит большую часть добытого вами?

– Статус моего друга Бриана Стонберга далеко не так однозначен, – нашел деликатную формулировку Рудон. – В Академию Леиды ему пришлось поступить из-за преследований королевы-матери Теодоры.

Во как! А ничего, что я тут рядом? Впрочем, самому интересно послушать, может, что интересное узнаю.

– Я думаю, что свои внутренние проблемы королевская семья Виттингов решит как-нибудь без вашей помощи, – холодно произнесла Клеона. – Лично у нас с братиком прекрасные отношения.

– Но при этом он жених нашей принцессы Эгрейн, – неожиданно заявила решительным голосом юная герцогиня Липпе и смутилась.

Фейспалм! То есть я не просто «добыча» Эгрейн, а еще и жених? И почему я об этом ничего не знаю? Интересно девки пляшут! Хотя нет, совсем неинтересно. Спасибо Липпе. Похоже, возвращаться в академию не судьба. Может, пора и мне что-нибудь сказать?

– Уважаемый Гальбар! Прошу прощения за несдержанность моих товарищей. Но вы не думайте, в сложных ситуациях все члены нашей экспедиции вели себя не только смело, но и дисциплинированно. Просто мы впервые за несколько последних месяцев оказались в кругу друзей. К сожалению, все это время мы были оторваны от мира. Все немного не в себе, простите за каламбур. Думаю, у нас с вами есть тема для отдельной беседы, но не сейчас. А пока не могли бы вы поделиться новостями? Как отбивались от пиратов и как обстоят дела дома у моих друзей?

Герцог сначала оживился, потом помрачнел. Оказалось, что связь с внешним миром у него только фельдъегерско-почтовая. Стационарный амулет дальней связи, находившийся раньше в Керне, похищен пиратами. Так что достоверной информации о положении в соседних странах нет. Знает только, что нападениям хавингов подверглись фактически все города-порты побережья. А отбились просто. Стянули армию. Да, воевать пришлось без магической поддержки, так что сначала было очень тяжело и непривычно. Отсюда все потери и поражения. Но сильных магов у хавингов мало. Все-таки молодежь. Ни одного архимага среди нападавших не было, а бакалавры или даже магистры значительный численный перевес не компенсируют. Конечно, потери среди солдат гораздо выше, чем среди пиратов, но северяне сюда не умирать приехали, а грабить. Поэтому при сильном сопротивлении отступали. Вот войска и стоят за пределами поражения корабельных метателей и вступают в бой, только если высаживается десант. Флот свой валиссцы потеряли весь. К сожалению, вместе с магами. Но в целом страна осталась обороноспособной, и если будет создаваться коалиция для похода на северные княжества, он почти уверен, что король Джуан ее поддержит. При условии, если союзники дадут их магам возможность не терять способности из-за нового оружия северян.

От прямого ответа о своих потерях среди магов Гальбар ушел. Потери были. Вначале значительные, но среди не очень сильных магов. Особенно неприятно в тактике пиратов то, что в городе при нападении оказывались их агенты. Которые забрасывали магов серой дрянью даже тогда, когда те находились далеко от побережья. Так тяжелые повреждения получил один архимаг, возглавивший круг. Именно после этого случая была полностью изменена тактика и проведена мобилизация дворянского и городского ополчений.

Клеона грустно вздохнула, но под взглядами Аскани и Липпе говорить об Орте Зеймане не стала.

К сожалению, больше содержательных бесед не велось. То есть они велись, с хитрыми вопросами и намеками, но никакой новой информации я в них не обнаружил. Пищи для размышлений добавилось, но ясности не было.

В Керне мы пробыли еще несколько дней, пережидая очередной эолий. Но побеседовать с Гальбаром наедине мне так и не удалось. Сговорились мои спутники, что ли? Если не Рудон меня сопровождал, то Клеона держала под руку. Плюнул и сменил положение руки. Стал принцессу обнимать либо за плечи, либо за талию.

– А просвети-ка ты меня, дорогая, – я прижал ее к себе немного сильнее, – за кого все-таки выходят замуж принцессы?

Эпизод 9

Путь домой. Только где он, мой дом?

К сожалению, беседа как-то не задалась. Клеона решила, что я спрашиваю про Эгрейн. И пошла вразнос. В эмоциях адская смесь всего негатива, который только можно представить. Возмущение, обида, злость, ревность и даже паника. Кажется. И еще куча всего, так что и не разберешь. Но голос почти спокоен:

– Я не думаю, что Эгрейн будет для тебя подходящей партией. В роду Церингов всегда заправляли женщины. Так что нужен ты Изольде, именно Изольде, а не Эгрейн, чтобы поднять у нас в Лавардии смуту. Ты же явный Виттинг, а вот с Отоном это не так очевидно. Родились вы оба после смерти отца. Он, хоть и признан законным, тебе – бастарду – по магическим силам не ровня. Вот Изольда наверняка и рассчитывает через тебя оторвать для своей дочки если не всю Лавардию, так хотя бы часть. Мне это, сам понимаешь, нравиться не может. Но и тебе я никакой выгоды в этом не вижу. Получишь жену, которая тебя не любит, но командовать тобой станет очень жестко. А уж Изольда проследит, чтобы ни своих войск, ни своих денег у тебя не было. По-моему, ты не о таком мечтаешь.

Только я хотел мысленно поблагодарить ее за выдержку и ценную информацию, как силы у принцессы закончились. Она неожиданно вскочила, как-то неловко меня ударила и, бормоча между всхлипами: «А я тебя… А я-то его…» – и еще что-то в этом роде, рванула прочь.

– Да постой ты! – крикнул я вслед, но она не отреагировала, а еще быстрее припустила к своей каюте.

– Да на фиг мне эта Эгрейн сдалась?! – сокрушенно сказал я, понимая, что Клеона меня уже не слышит. – Не нравится она мне совсем. И на поводок к Изольде я не хочу. Вообще-то я про тебя спрашивал. Вот на тебе, кабы не твоя родня, я бы с радостью женился. Если бы мог.

В общем, исключительно смело высказался в пустоту покрытой вечерним сумраком палубы. Даже самому смешно стало. Объяснился и даже сделал предложение, когда девушка заведомо не слышала. И сам отказа не услышал. Молодец.

Дальнейший путь вдоль побережья мимо княжества Свантинского и королевства Гростен мало отличался от прохождения побережья Валиссии. Мелкие города и поселения разрушены, но кое-где жители частично возвратились и пытались хоть что-то восстановить. Крупнейшие города-порты (в княжестве это Хванск, а в королевстве Бевер) удалось отстоять так же, как и Керн в Валиссии. Благодаря той же тактике. То ли успели обменяться информацией, то ли своим умом дошли, так как печальная реальность была достаточно очевидна.

В этих городах и их пригородах стояли армии, а вот торговля замерла совсем. Так что разговоры-переговоры, приемы-банкеты имели место, а вот продать что-либо из трофеев у нас не получилось.

Трофеев тоже прибавилось, но не сильно. На нас напоролся еще один корабль хавингов, сопровождаемый аж крейсером в качестве «приза». Как выяснилось впоследствии – леидским. Крейсер был почти без повреждений, и, к некоторой моей обиде, магистры его умудрились захватить, ничего не испортив. Получается, только с моим купцом не церемонились, а как себе, так все сделали чрезвычайно аккуратно.

Пленные имелись. Четыре мага уровня магистра, довольно молодые, но старше нашей команды. Где-то по тридцать с небольшим. К сожалению, в плане информации толку от них было мало. Крейсер – вот парадокс! – был послан на наши поиски и довольно долго слонялся вдоль северного побережья Внутреннего моря, пока не наткнулся на остов нашего корабля. Могилы на плато тоже видели. Поняли, что мы ушли в Пустыню, но за нами отправиться не рискнули. А на обратном пути, уже фактически у леидского порта Кордерон, встретили корабль хавингов. Те, что-то сигналя, пошли на сближение, которое маги не сочли опасным. А потом стало поздно.

Так что о ситуации в королевстве они ничего рассказать не могли, сами не знали. А леидцы, которым в порядке получения призовых судов как раз и должен был достаться корабль собственной страны, захотели его забрать вместе со всем имуществом. Возражать не стал, но просил учесть это при окончательном разделе трофеев. Возражений не услышал. А Клеона, которая считалась у нас главным завхозом, несколько ехидным голосом обещала за этим проследить. Жаль, объясниться с ней после того неудачного разговора я так и не сумел. Она меня не избегала, но на контакт не шла. Смотрела как-то странно. И в эмоциях появилось что-то непонятное, то есть прочитать я не смог. Но вроде пакостей не готовила. Или, наоборот, готовила, но не считала их пакостями? Никогда не понимал женщин, особенно смены их настроения.

Зато в Хванске уцелел стационарный переговорный амулет. В результате застряли там больше чем на неделю, из которой на пережидание эолия ушел только один день. Все магистры и студенты с разрешения командования местной армии кинулись «звонить» домой. Слово «звонить» я использовал как привычное, здесь это называют «общением по магосвязи». Дорогое удовольствие, для немагов, по крайней мере. Ибо маны жрет как не в себя. Весьма нехилые накопители разряжаются с бешеной скоростью. Так что мы не столько разговаривали, сколько всем кагалом заряжали артефакт. Я решил не выделяться и тоже внес заметный вклад в это дело, хотя мне «звонить» было некому. С Землей эта связь не работает, а здесь у меня никого нет. Не с «невестой» же, в самом деле, разговор заказывать. Именно «заказывать», так как перенастройка амулета на нужного адресата осуществлялась под контролем местного специалиста.

Зарядка накопителей шла не в самой переговорной, поэтому я не знал, о чем и с кем говорили участники нашей экспедиции.

Спросил у «отзвонившегося» одним из первых Рудона, как дела? Узнал, что все удовлетворительно. Связывался он со своими, в герцогской резиденции имелся аналогичный прибор связи. Не бедные они люди. Хавинги ни до резиденции, ни до их загородных поместий не добрались. Был у них, правда, небольшой дом в Кордероне, и в том же порту стояли две яхты. Теперь ни яхт, ни дома. Но потери для их семьи несерьезные.

Старший брат Эргаст, который меня на выставке облил какой-то алхимической дрянью, чуть было не попал в плен, но, к счастью, солдаты его потерявшую сознание тушку отбили. И его алхимические метатели очень хорошо себя проявили против хавингов, но уже в Мареоне. Благодаря им пиратов оттуда выбили быстро. Правда, флот не спасли. О потерях и поражениях Рудон говорил неохотно, но я понял, что как минимум Леида лишилась всех флотских магов. Причем погибших больше, чем увезенных на север. Так что во многих семьях траур, а многие выясняют, как выкупить своих, но пока все неясно.

Говорил Рудон только об аристократах. Про обычных людей просто не спрашивал.

И еще, как я понял, королевой сейчас недовольны многие. Стратег из нее никакой, сама осталась в столице, но из-за ее указаний первое время потери оказались больше, чем могли бы.

Как ни странно, меня это обрадовало. Если у Изольды прибавилось своих проблем, высока вероятность, что ей не до меня.

Как дела у Фьерделина, мне было, честно говоря, плевать. А вот Клеона ходила в переговорную целых три раза, даже вызвала недовольство остальных перерасходом маны. Среди леидцев, понятно, те ее «растраты» восстанавливать отказались. Лавардцы-то не возражали, но сами тоже хотели поговорить с домашними, так что, наверное, самый значительный вклад в ее разговоры внес я. Заряжал накопители и думал, на фига я это делаю? После первого разговора она мне хотя бы кратко ситуацию в Лавардии описала, а вот после второго и третьего вообще говорить ничего не стала. Сказала только, что ей надо все осмыслить, и на предложение подумать вместе грустно улыбнулась.

Пришлось одного из знакомых магистров расспрашивать. Герцога Бертана Хольтского, который когда-то помогал мне тащить на выставку черепаховый панцирь. Но никаких подробностей не узнал. Если не считать Пустыни, выход к побережью у Лавардии небольшой. И буквально все виллы на берегу – разграблены. Бои велись только в Эвронте, единственном городе-порте Лавардии. Причем сначала пираты сделали небольшой налет, а потом уже подошла приличная группа кораблей хавингов. Так что королевству очень не повезло. В результате первого налета мало что поняли, и защищать единственный порт подошла гвардия с большим количеством магов, включая самого короля. Потом-то подтянулись обычные войска с алхимическими метателями и прочим, но к тому времени город был изрядно разрушен, а аристократы понесли довольно большие потери. Король жив, но так и остался в Эвронте. В столице – напряженная обстановка, многие возмущены потерями, которых при должной работе разведки не должно было бы быть. У самого Бертана, кстати, погибли два брата, родной и двоюродный. Возможно, именно поэтому он так разоткровенничался.

Помимо долгих переговоров по магосвязи встречались с местными аристократами. Из княжеской семьи явился только племянник монарха, но не как переговорщик, а как военнослужащий. Сам князь теоретически мог успеть приехать и встретиться с нами, но не стал этого делать. Наверное, правильно. Все равно никаких договоров по поводу касва и плодов Пустыни сейчас никто заключать не стал бы, а нестись только для того, чтобы нас поприветствовать, это урон для княжеской чести.

А вот с племянником Шенком мне удалось неплохо поговорить. Он еще молодой, чуть за двадцать, так что разводить политесы не пришлось. Даже посвятил его в свои проблемы – танцы с бубном вокруг бастарда, который собирается прожить спокойную жизнь архимага, – попросил совета как у непредвзятого слушателя. Ожидаемо получил предложение плюнуть на всех интриганов и перебираться к ним. На что, собственно, и рассчитывал. Так что заход в порт Хванск можно считать удачным.

В Бевере (королевство Гростен) все обстояло примерно так же. Только на переговорный пункт ходила уже одна Клеона, у остальных острой потребности не возникло. Встречи с местными тоже были, но не такие яркие. Видимо, информацию о нас они уже получили, магосвязь-то работала, так что последовали заверения в дружбе и призывы объединить силы перед общей опасностью. Мне тоже делали намеки, но войско здесь возглавлял даже не коннетабль, а выборный глава ополчения граф Вандор. Если решу удирать, княжество Свантинское самое предпочтительное. А здесь все-таки имеется граница с Леидой. Наверное, и влияние Изольды побольше. А в Свантинском княжестве, как я помню, даже королевский театр есть. В общем, куда отступать, я наметил.

Дальше была уже Леида, и шли мы, держась недалеко от берега, вместе со всеми кораблями. Ибо назвать это «флотом» – слишком лестно для нашей пестрой компании. Но количество парусов уже, как говорится, «внушало». Девять кораблей. И три из них – мои.

К сожалению, красивых видов не встречалось, да и настроение моих леидцев было далеко от радостного. Все разорили. Виллы, усадьбы, мелкие поселения. Сколько же тут прошло пиратов?! Чувствую, если бы кто-то из хавингов сейчас нам подвернулся, убивали бы всех с особой жестокостью. Но пираты больше не появлялись. Видимо, все ушли в северные княжества.

Город-порт Кордерон оказался разрушен и фактически брошен. На окраине стоял воинский отряд, в основном ополченцы из местного герцогства. На некоторое время задержались, так как среди моих – или уже «моих» – леидцев имелись люди и отсюда. У графини Бруно даже родня в отряде нашлась. В лице заместителя командующего. И еще половина наших первых матросов была из этих мест.

Но долго задерживаться не стали. Эолий пережидать было рано, а оставаться с родственником графиня сама не пожелала. По словам местных вояк, в Мареоне и разрушений меньше, и начальства больше. Так что двинулись туда. Даже наши спасенные от пиратов маги из этого порта приписки оставаться тут не пожелали. Возможно, от того, что оставить здесь крейсер никто не захотел. Вот закончим поход, тогда и суда делить будем, а пока они только пассажиры.

В Мареоне действительно имелась родня почти у всех наших студентов и магистров. Рудон обнимался с братом, другие тоже – не обнимались, так пожимали руки. А вот с обещанным начальством как раз оказалось не очень. Ни Изольды, ни принцесс. Даже ректора, приветствующего своих студентов, не обнаружилось. Понятно, что встретившиеся тут маги и офицеры – люди непростые, имелись и герцоги, и графы, и чины у многих немалые. Но торжественной встречи, на которую надеялись, нам не устроили. То есть устроили, но местными силами. Родня по своим домам и временным жилищам растащила студентов и магистров, закатили общий банкет, больше напоминавший пир. Но некоторая неудовлетворенность осталась. На королеву откровенно ворчали, как из-за плохой организации обороны, так и из-за того, что сама она боялась приехать в войска. Не потому, что опасалась хавингов, просто не хотела видеть разрушения и слушать критику. Ворчали без озлобления, мол, что еще от женщины ждать? Армию нормально содержать – это вам не балы устраивать. В общем, революции не ожидалось, но авторитет у Изольды в войсках сейчас был невысок.

Возможно, поэтому мне удалось уговорить своих леидских спутников не оставаться в Мареоне, а продолжить путь до Эвронта. Так сказать, проводить Клеону до ее королевства. Похвастаться общим успехом и трофеями. И не оставлять меня одного с лавардцами.

Последнее – немаловажно. Бросать Клеону одну мне не хотелось, к тому же интуиция или просто любопытство настоятельно рекомендовали довести поход до конца. А вот если я решу вернуться в академию (а что, есть варианты?), в компании с леидцами будет проще. Все-таки здесь меня точно вне закона еще не объявляли. И теперь уже не объявят. Этой экспедицией, а главное, тем, что вывел ребят из Пустыни со знаниями и добычей, а потом организовал такой успешный поход против пиратов, я среди местных аристократов, оказывается, завоевал довольно высокий авторитет. Так что никаких резких движений в мою сторону со стороны королевы в ближайшее время можно не опасаться. И согласие всех спутников плыть со мной до Эвронта – тоже проявление этого авторитета.

Эпизод 10

Это называется «приплыли»…

Дорога в Эвронт запомнилась только разговорами, пираты нам больше не попадались. И началось все, как ни странно, с Фьерделина. Он некоторое время крутился вокруг меня, наконец решился, подошел и попросил поговорить наедине. Ладно, судя по эмоциям, на меня кидаться не собирался, а делать реально нечего. Самое время для разговоров. По крайней мере, послушать можно. Пригласил к себе в каюту.

– Ты, наверное, знаешь, что мои отец и дед были коннетаблями Лавардии?

– Про отца слышал, про деда не интересовался. Ты это к чему?

– Как к чему? – Огаст даже как-то обвиняюще ткнул пальцем в мой меч. – Ты снял с отца меч коннетабля! Государственную регалию. А теперь носишь, как будто имеешь на это право!

Так вот почему меня герцог Гальбар, коннетабль Валиссии, коллегой назвал! А я-то недоумевал. Что же, одной загадкой меньше.

– Как ты помнишь, группа вооруженных людей, не представившись, напала на мой замок. Перебила там всех, кроме меня, и все разграбила. Вообще-то это называется разбоем. Мне повезло убить некоторых из нападавших, и их амулеты и оружие я взял в качестве трофеев. Согласись, я в своем праве. А то, что разбоем занялся коннетабль, свидетельствует, что в королевстве Лавардия не действуют ни закон, ни порядок.

– Закон в Лавардии – слово ее короля.

– Был письменный приказ короля уничтожить мирный замок и его обитателей? Без предъявления обвинений и суда? Сильно сомневаюсь. Все-таки мои родители – дворяне. Но хотя бы постфактум король подписал какой-нибудь документ, оправдывающий эти деяния?

– Нет, он просто приказал мне разрушить до основания твой замок и замки напавших на вас соседей и вернуть меч коннетабля.

– Которого там не было. Но за информацию спасибо. А то Клеона мне про судьбу моего замка ничего говорить не пожелала. Так чего ты хочешь? Сам понимаешь, после произошедшего считать себя подданным короны Лавардии я не могу. И меч коннетабля уже сделался военным трофеем, возвращать его поступившему со мной столь подло королю я не буду. Если ему нужна подобная регалия, пусть изготовит новую. Но это ваши проблемы. Я ответил на твой вопрос?

Некоторое время Фьерделин мялся:

– Я не прошу, чтобы ты вернул меч королю Альзену. Я хочу, чтобы ты сделал меня коннетаблем Лавардии.

– Это как? – удивился я. – Отдав тебе меч? Во-первых, он мне самому нравится и много раз меня выручал, во-вторых, коннетабля назначает король. То, что я сейчас ношу этот меч, меня коннетаблем не сделало.

Молодой аристократ снова замялся, но потом выпалил, как бросился в ледяную воду:

– Нет. Если ты сам станешь королем Лавардии.

Я хотел рассмеяться, но тут явно было не до шуток. Фьерделин говорил серьезно. У него с чувством юмора как-то не очень. С мозгами, я считал – тоже. Но совсем тупым солдафоном его не назовешь. Что-то, хотя бы частично компенсирующее отсутствие острого ума, у него было. Чутье, что ли? Нет, не случайно он ко мне подошел с такой странной просьбой и не случайно он стал первым, кто завел со мной такой разговор.

– Так, что случилось с королем Альзеном?

И Фьерделин рассказал мне подробности, которых я не услышал от Бертана Хольтского. Король был очень сильным магом, и, примчавшись в Эвронт с гвардией и магами, которых успел собрать в столице, сразу же решил показать хавингам свою мощь. Послав гвардию вперед, гнать пиратов обратно на их корабли, оставил рядом с собой только пятерку солдат. А десять магов объединил в круг. Каким образом он собирался уничтожить корабли хавингов, осталось неизвестным. В момент накачки заклинания маной какой-то мелкий шкет кинул ему прямо под ноги плод Пустыни. Маги попадали без сознания. И сразу же на них выскочила откуда-то толпа пиратов.

Оказавшиеся рядом гвардейцы подхватили короля, остальные кинулись на помощь. Но хавинги и не пытались унести магов. Они почти молниеносно обобрали их и, отступая от гвардейцев, всех зарезали. Двух архимагов и восемь магистров! Из лучших аристократических родов королевства! Чудовищная, невосполнимая потеря, вину за которую их родственники возложили на Альзена V.

В довершение несчастий короля с ним произошло то же самое, что и с Ортом Зейманом, – каналы пошли вразнос и фактически он утратил магические способности. В результате Альзен V застрял в Эвронте, в Лавардэ собрался Совет пэров, и остаться на троне у короля не получится. Сам он хочет ввести регентство до своего выздоровления, предлагает сделать регентом Клеону. Возможно, вариант и прошел бы, но королева-мать попыталась уговорить Совет сделать регентом или сразу же королем своего младшенького. Но, глянув на магический потенциал Отона, пэры возмутились, и теперь последствия непредсказуемы. Регентство? Новый король? Смена династии? Среди прочих кандидатов на трон прозвучало и мое имя. Дети, участвовавшие в нашем походе, успели связаться с родней, среди которой были и пэры. Так что Совет в курсе моего происхождения, магической силы в шестнадцатилетнем возрасте и заслуг перед страной. Шансы у меня есть. Фьерделин, конечно, не пэр, но род у него уважаемый, в коннетабли просто так не попадают. Так что он считает, что наши интересы совпадают.

Смелое заявление. И перспективы – голова кружится. Похоже, все, чего я опасался, стало сбываться. Меня, не спрашивая моего согласия, двигают в короли. А оно мне надо? Как бы не оказаться в положении Генриха Валуа, выбранного в короли поляками. Добравшись до Кракова и поняв, что его там ждет, бедный король рванул бегом в родную Францию, а ясновельможные паны гнались за ним с собаками, чтобы вернуть обратно на трон.

Впрочем, пошла игра такого уровня, что резкие высказывания стали недопустимыми. Я вежливо улыбнулся:

– Грустная ситуация возникла в королевстве, можно только посочувствовать. Вы правы, положение надо спасать. Но я совершенно не уверен, что являюсь реальным и уж тем более лучшим кандидатом на трон. Хотя за лестное мнение – спасибо. Но при любых условиях ты должен понимать, что, не зная подробностей, а ты их тоже не знаешь, давать какие-либо серьезные обещания было бы безответственно. Но я понимаю твое желание сохранить родовой пост коннетабля, и ты, несомненно, станешь основным кандидатом.

Во как сказал! После чего добавил:

– Надеюсь, все недоразумения между нами остались в прошлом?

И даже слегка приобнял Фьерделина, прощаясь.

После чего сел медитировать и думать.

Итак, что мы имеем? Король Альзен – больше не может быть правящим королем. Это факт. Если его накрыло, как в свое время Зеймана, прежнюю силу ему уже не вернуть. Даже если я ему начну помогать, используя заклинания и методики Витадхоциуса. А я буду? Помогать человеку, который приказал разрушить мой замок и несет ответственность за смерть родителей моего тела? Как ни странно, при определенных условиях – это возможно. Матильду и Бриана-старшего жаль, но родителями я их не ощущаю. Для меня они просто хорошие люди, наследником которых я волею обстоятельств стал. Их непосредственным убийцам я уже отомстил, а из королевской семьи реальный враг у меня – королева-мать. Королю, скорее всего, вся эта история была безразлична, вот он и дал Теодоре карт-бланш. Это его, конечно, характеризует не с лучшей стороны, но по большому счету всем политикам наплевать на жизни простых людей. Не думаю, что остальные монархи тут намного лучше.

Важно другое. Полностью восстановить силы, чтобы снова претендовать на трон, Альзен по-любому не сможет. И если я и буду ему помогать, то небескорыстно. Простым восстановлением баронства он не отделается.

Другие варианты?

Поддержать Теодору? Не рассматривается. Максимум, в чем я готов ей помочь, это – повеситься.

Смена династии или регентство как более мягкий вариант?

Скажем прямо, хреново мне будет в этом случае. Даже если за отказ от притязаний на корону получу какое-нибудь приличное имение, сидеть мне там придется под домашним арестом и вечно находиться под подозрением. А там и до покушений недалеко, если вообще не сфабрикуют обвинение в измене. Оставлять в живых дееспособного представителя старой династии – слишком большая роскошь, на которую ни один нормальный политик не пойдет.

К тому же смена династии – дело непростое, грязное и кровавое. Про доминирующий род среди местных пэров я что-то не слыхал, тут такая грызня поднимется, что от гражданской войны не сильно будет отличаться.

Если же все-таки все пойдет по этому сценарию, придется брать деньгами и гарантиями неприкосновенности в письменном виде, уматывать к тому же князю Свантинскому и потом все равно всю жизнь следить, что происходит за спиной. Не скажу, что весело.

Самый смешной вариант – самому стать королем. В моем случае это означает согласиться быть чьей-то марионеткой. Королевский домен – это, как я понимаю, земли Виттингов. Которые я вместе с короной не получу, ибо есть старший в роду и их текущий владелец – Альзен. Если как король он недееспособен, то как герцог – вполне. Так что ни землевладений, ни вассалов у меня нет и не будет. То есть будут – вся страна, но это то же самое, что ничего.

К тому же официально мне только через пару месяцев исполнится шестнадцать, наверняка в помощь малолетнему королю назначат либо регентский совет, либо канцлера, либо всех вместе. Так что будет кому проследить, чтобы я не прибрал власть к рукам.

Есть еще вариант с женитьбой. Например, на Эгрейн. Ха-ха! И не хочется, и не дадут. На местной аристократке? С учетом того, что своих сил и подданных у меня нет, моя женитьба де факто будет равносильна смене династии. Со всеми вытекающими. Только в этом случае отсидеться в стороне не удастся. Наоборот, для всех недовольных главной мишенью окажусь я.

А если без смены династии? Тогда надо жениться на Клеоне? Совместить приятное с полезным? Что врать, нравится мне эта девушка. Сильно нравится. Но не настолько, чтобы положить голову на плаху.

В общем, как ни крути, наименее рискованный, но все равно далеко не безопасный для меня вариант – линять отсюда подальше, пока в цене мои знания о Пустыне. Так чего я еду в Лавардию?

Во-первых, мой хомяк меня загрызет, если я за просто так откажусь от короны. Мне и за баронство спросить с Альзена с Теодорой хочется, а тут целое королевство. Как минимум надо попытаться получить компенсацию.

Во-вторых, с королевой-матерью все-таки хочется посчитаться. Если не самому, так хотя бы поприсутствовать при том, как у нее рушатся все планы, а ведь именно к этому и идет. Ну и свой камешек в нее бросить, если удастся. Слишком много она мне гадостей сделала, чтобы об этом забыть.

В-третьих, банальное любопытство. Оно, конечно, кошку сгубило, но никто его не отменял. Тем более что моя интуиция по этому поводу молчит. Шерсть дыбом не поднимается, а вот состояние некоторого предвкушения присутствует. Так что наложу-ка я пока на себя руну исполнения желаний Ансуз, глядишь, чего-нибудь интересное и выгорит.

И, наконец, хотя не хочется в этом сознаваться даже самому себе, проблемы у меня с Клеоной возникли. Единственная тут девушка, с которой мне, как ни странно, комфортно. Хотя неприятностей из-за нее немало. Но чем больше впрягаюсь ей помогать, тем больше она мне нравится. Это любовью, называют, что ли? Угораздило! Умом понимаю, что лучше бы отойти в сторону, но вместо этого наоборот подхожу поближе.

Вот и сейчас, пойду-ка я с ней побеседую. Может, какие-то общие интересы найдем?

Как всегда, сказать оказалось легче, чем сделать. Принцесса заперлась в своей каюте. Одна. И никого к себе не пускала, хотя некоторые из лавардских магистров пытались с ней поговорить. Даже крутились где-то поблизости. В результате, стоило мне туда сунуться, они переключились на меня. Еле отбился, уйдя в полную несознанку. У нас же здесь не Совет пэров, так что вы хотите от простого провинциального барона? Который, в отличие от вас, ни с кем по магосвязи не разговаривал и информацией не владеет?

Прибытие в Эвронт ожидалось на следующий день. Ночью почему-то не спалось, что мне совсем не нравилось. Обычно я сразу же отрубаюсь, как только голову на подушку положу, и потом меня из пушки не разбудишь, если сам себе установку на чуткий сон не сделал. Добро бы мысли какие тяжелые спать не давали, так вроде все возможные варианты развития событий продуманы, алгоритмы действий намечены. Да и не чувствую я никакого волнения из-за решения Совета пэров. Вот честное слово, по большому счету мне все равно, предложат мне корону или нет. Самолюбию бы, конечно, немного польстило, но я не обольщаюсь. Если предложат, значит, нашли рычаги, как мной управлять, а не потому, что я такой замечательный. Так что придется от короны отказываться. Вежливо. А лучше и вовсе до получения такого предложения дело не доводить. Но это меня почему-то почти совсем не волновало. Интуиция что-то совсем другое подсказать хотела, только я не понимал.

Не заснул, вышел на палубу, поднялся на кормовую надстройку. И обнаружил там еще одну фигурку, смотрящую на воду. Только спутники у этой планеты куда меньше земной Луны, так что света дают совсем мало и видно плохо. Но фигурку я, разумеется, узнал. Клеона.

Подошел, встал рядом.

– Тоже не спится? А тут что делаешь? – спросил, в общем-то, не ожидая ответа.

– Тебя жду. Что-то ты задержался.

Тут уж я не выдержал, схватил ее в охапку и крепко прижал к себе. Хотел поцеловать, но она голову мне на плечо положила. Так что, пожалуй, целовать преждевременно.

– Переживаешь за Альзена?

– И за Альзена, и за себя, и за тебя, кстати, тоже. – Принцесса немного отстранилась, и я не стал ее удерживать. Только за руку взял.

– Альзену, конечно, хуже всех, – согласился я с ней. – Падать с высоты всегда очень больно. Но я слышал, что он надеется на регентство до своего выздоровления.

– Не будет никакого регентства. Его и раньше не очень-то любили, а теперь самые сильные роды злы на него из-за гибели своих магов, другие просто рады пнуть упавшего. И не верит никто, что он сможет восстановиться. Даже он сам. Ты же видел, что было с Ортом? У Альзена, говорят, ситуация еще хуже.

– Тогда что? Новый король? Или королева?

– У нас не Леида. У меня есть только шанс быть соправительницей вместе с мужем. А тут… во-первых, противно замуж выходить за того, кого мне Совет пэров назначит. Во-вторых, все равно соправительницей я стану чисто номинально, это будет та же смена династии. И в-третьих, кандидатуру моего мужа пэры будут согласовывать еще очень долго, а стране нужна власть прямо сейчас. После такого удара от хавингов срочно надо наводить порядок и восстанавливать разрушенное. Так что все плохо и противно.

Что на это можно сказать? Встал рядом и обнял ее за плечи. Помолчали.

– У тебя, кстати, даже больше шансов стать королем, чем у меня королевой, – продолжила Клеона. – Был бы ты законным сыном, уже все за тебя проголосовали бы.

– В моих нынешних условиях мне это неинтересно. Корона – это ответственность за страну, но делать что-нибудь полезное можно, только имея реальную власть. А меня к ней и близко не подпустят. Даже если я стану сильным архимагом – я один, у меня нет ни родни, ни команды. И то и другое мне пэры «назначат» и проследят, чтобы я ничего не мог изменить. Те же проблемы, что и у тебя. Смена династии через женитьбу. На династию мне, ты прости, наплевать. А вот жениться на ком прикажут – я не хочу. Ты ведь тоже не хочешь?

– Не хочу. Тем более уверена, что никого достойного не предложат. Какого-нибудь старого властолюбца и, упаси меня от этой напасти, сластолюбца. Которого терпеть будет невмоготу.

И после небольшой паузы продолжила:

– Братик! Вот ты сказал, что хотел бы жениться на такой, как я. – Во как! Любое сказанное вслух слово немедленно делается известным всем, даже если рядом никого нет. – Ну почему мы с тобой такие близкие родственники? Я вот тоже теперь любого жениха с тобой сравнивать буду.

После такого заявления промолчать и просто отпустить Клеону было выше моих сил.

– А если я тебе скажу, что мы совсем не родственники? И что к твоему отцу я не имею ровно никакого отношения? Тут же все мое происхождение по магической силе определили. А я просто специальные техники знаю, как магию развивать. И еще некоторые вещи, про которые больше не знает никто. Откуда – не скажу, не проси. Но научить этому родного для себя человека я бы мог. Так как, пойдешь замуж за простого барона?

– Да ну тебя! Я тебе не верю. Даже если ты сам в это веришь, это не доказательство.

– А ты поверь. Я ведь не вру. Ты же знаешь, что я не люблю это делать. У вас нет никакого артефакта, который определял бы родство?

– Нет, такого нет. Есть в сокровищнице артефакт Параментоса, который позволяет отличать правду от лжи. Альзен его иногда доставал, когда придворных попугать хотел. Не часто, боялся, что все разбегутся. Но в данном случае он не поможет. Ты не врешь. Но и сам можешь всего не знать.

– Не было у Стонбергов никаких хитрых планов, и в детстве я был очень слаб в магии. Я же говорю, есть специальные техники для развития этих способностей. На детей они намного сильнее действуют, чем на взрослых. У меня даже ни одной инициации не было, не нужны они. Но это мы как-нибудь в другой раз обсудим. Вот если у нас с тобой будут дети, то с этими техниками они такими архимагами станут, про каких ты даже и не слышала.

Я сделал паузу, чтобы обнять Клеону двумя руками за талию.

– Так что за детей можешь не беспокоиться. И люблю я тебя отнюдь не братской любовью. А ты?

Клеона ничего не сказала, так как я ее просто поцеловал. В губы. И она мне ответила! Так мы и стояли, наверное, несколько минут, не отрываясь друг от друга.

– Что ты со мной делаешь, развратник малолетний, – пробормотала она вполне ласково. Ее эмоции хоть и содержали определенную долю растерянности, нежности и радости в них было с избытком.

Эпизод 11

Окончательный расклад

Эвронт выглядел примерно так же, как и другие города побережья. Опален, частично разрушен, но на окраинах почти цел. В одну из таких уцелевших усадеб мы и направились всей толпой. Как лавардцев, так и леидцев. Мы с Клеоной – под ручку.

В усадьбе царила суета поспешно организуемого приема. Лавардцы обнимались с родней, представляли леидцев, чтобы вместе рассказать о нашей экспедиции. А вот о ситуации в Лаварде речи не шло. Это дело внутреннее.

Зато мы с Клеоной дружной парой двинулись в кабинет пока еще короля Альзена. К гостям он не вышел, но по дороге нас никто остановить не пытался.

– Братик! – Клеона выпустила мою руку и быстро подбежала к старшему брату. Обняла его.

И этот «братик»! Интересно, она и раньше его так называла или со мной привыкла использовать это слово? Видимо, все-таки второе, так как Альзен поднял на меня глаза и сказал:

– Еще одного «братика» привела? Как же, наслышан. Во всех последних разговорах по магосвязи только и было: «братик то», да «братик се»…

– Но ведь правда хорош? – выдала Клеона.

– Хорош, только смотря для кого.

– Для меня! – решительно заявила принцесса. – Мы решили быть вместе. Бриан говорит, что он не принц и я могу выйти за него замуж. А вместе мы, наверное, и тебе сможем помочь лучше, чем по отдельности.

– Не так быстро. Что значит не принц? Он и так не принц, просто барон. Может стать принцем, только если я признаю его братом. – Король прожег меня глазами. – Ты что, от короны отказываешься?

– Не претендую. Без реальной власти она не нужна. Сделать ничего не сможешь, только то, что тебе прикажут, даже если с этим не согласен. Будешь сидеть под домашним арестом, пусть и во дворце. Не слишком интересно. Простым архимагом жить лучше.

– Простым архимагом! – Король неожиданно рассмеялся. – И одновременно выполнять функции мужа королевы? Неплохо! Но не получится. Ситуация изменилась, и очень скверно. Не быть тебе, Клеона, ни регентом, ни королевой.

– Что случилось?

– Случилось?! Проклятый Херренвилд! Целитель-отравитель! Его вызвали в Совет пэров спросить о твоем происхождении, Бриан. Была ли Матильда беременна в момент смерти короля-отца? Так мерзавец на этот вопрос как раз и не ответил, не следил, мол, не до того было. Просто грохнулся на колени и принялся голосить, что он не виноват, его королева-мать заставила! И пошел всех нас поливать. Дескать, король Альзен IV собирался развестись с Теодорой Беррильской, так как она сына своего младшенького нагуляла на стороне. От простого гвардейца. И на Матильде Видрской после этого планировал жениться. Но вот он, целитель Херренвилд, по приказанию Теодоры ее мужа-короля отравил! Можешь представить, что тут началось?!

– Кошмар! Не верю!

– Королева-мать с Отоном под арестом, о регентстве речи больше идти не может. Мало того, в твоем происхождении, Клеона, стали сомневаться. Раз жена неверная, то и раньше могла гулять. Тем более что ты хоть и сильный маг, но слабее, чем я в твоем возрасте. И слабее, чем этот твой «братик» Бриан уже сейчас. Вот, мол, в ком королевская кровь проявилась, а твоим отцом мог стать любой магистр.

Возникла тяжелая пауза. Всем срочно понадобилось осмыслить новую ситуацию. В том числе и королю.

– Ситуацию по сильнейшим родам не проясните? – спросил я. – Кто чем может удовлетвориться, но главное, кто какую силу имеет?

– Герцоги Хольтские злы лично на меня за развод с Брунсвемой и гибель двоих из рода в Эвронте, так же как и Роанны и Дюфо, погибли архимаги из их семей. Блумберы и раньше предъявляли мне претензии, ты в Стонберге архимага из их семьи зарезал. А Беррильские теперь на ножах со всеми. На Теодору злы, но особенно за потерю позиций. Сейчас их род – сильнейший после королевского, а теперь его наверняка задвинут. Да и Виттинги, наверное, только герцогами смогут считаться. Больше пэров нет. Не такое у нас большое королевство.

– А Фьерделины к кому относятся?

– Младшая ветвь Дюфо. Ты к тому, что они за меч, что у тебя на поясе висит, кого угодно поддержат? Пожалуй, ты прав.

Мы опять помолчали.

– А знаешь, действительно, может пройти забавный вариант, – вдруг сказал король. – Дюфо тебя поддержат, Роаннов можно уговорить. Хольтские меня станут топить, но против тебя или Клеоны у них ничего нет. Блумберы будут против при любом раскладе. Беррильские сейчас тоже против всего. В данный момент ничего хорошего не получается. Но!

Альзен сделал многозначительную паузу, после чего подозрительным голосом уточнил:

– Вы с Клеоной и вправду пожениться хотите?

– Да! – это Клеона сказала, а я просто кивнул и обнял ее.

– Тогда мне придется признать тебя, Бриан, законным Виттингом. А тебя, бедная моя девочка, объявим незаконнорожденной, переведем в род Беррильских, и вы спокойно поженитесь. И взойдете на престол нашей бедной страны. А я буду лечиться и помогать вам советами.

– Ну и вариант. – Клеона была в шоке. – А ты на незаконнорожденной точно женишься? Новоиспеченный Виттинг?

– На тебе я готов жениться в любой момент, а вот королем стану только при определенных условиях. Корона без реальной власти и силы мне не нужна. Так что, во-первых, за тобой от Беррильских должно быть приданое размером не меньше графства. Хотя бы того, что они раньше давали за твоей матушкой. Во-вторых, королевский домен тоже должен принадлежать королю, ты согласен, Альзен? Так что лечиться будешь в солидном землевладении, которое сам выберешь, но большую часть будь любезен уступить нам с Клеоной. А я в качестве компенсации помогу тебе вернуть магию. До прежнего уровня, к сожалению, не выйдет. Лет тебе много, а моя техника на молодых действует намного эффективнее, но магистром должен стать. И сразу проясню – откуда техники знаю, не скажу. Но Клеону научу. После свадьбы и коронации. А про дальнейшее вместе думать будем. Так как?

То, что Клеона на все согласна, было видно сразу. А вот Альзен надолго задумался. И я его понимал. Собственно, всю комбинацию реализовывать придется именно ему. И в результате – отказаться от короны и большей части владений. Не знаю, что повлияло на его решение, но в конце концов он сказал:

– Согласен. Только ради тебя, сестренка. Смотри, исполняй свои функции хорошо!

Остался последний вопрос, о котором, кстати, вспомнила Клеона. Что делать с королевой-матерью? Не век же ее под арестом держать? Конечно, неплохо ее казнить за все хорошее. Но ни Альзен, ни Клеона меня не поймут.

– Думаю, будет правильно сделать Отона бароном Стонбергом с передачей ему всех моих владений во Фрозии. Замок по их с Теодорой вине разрушили и крестьян разогнали? Пусть теперь восстанавливают для себя и на свои деньги! И живут в свое удовольствие.